Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[бабка Гульда >>>]

Обсуждение

Плывет над Шервудским лесом протяжное пение рога.
И шумят кронами вековые дубы: "Робин Гуд!.."
И тревожно вздрагивают толстосумы, на свою беду проезжающие лесной дорогой: "Робин Гуд!.."
И с надеждой поднимают головы вилланы в окрестных деревнях: "Робин Гуд!.."
И меняется в лице лорд-шериф города Ноттингема: "Робин Гуд!.."
Кто не слышал о благородном разбойнике Робин Гуде и его зеленых стрелках, чьи стрелы без промаха бьют в цель, а сердца не знают страха? Они грабят богачей, а деньги раздают беднякам. Они вступаются за тех, кого притесняют жестокие завоеватели-норманны. Они вселяют мечту о свободе в души вилланов и рабов...
Не зря поют об их подвигах бродячие менестрели!
Послушаем же одну из этих баллад...

ШЕРВУД

Робин Гуд -- HIGF.
Маленький Джон -- РЮДО.
Вилл Статли -- АСТАЛЬДО.
Фриар Тук -- GREY.
Аллен-э-Дейл -- LOCKE.
Крис Бедик -- ЛОККИ.
Скарлет -- TORVIK.
Мач -- SPRING.
Эвелина, сестра Мача -- HEIRES$.
Кэтрин Лисичка -- МЕЛЕТУН.
Генриэтта, старая травница -- ШАСЯ.

НОТТИНГЕМ

Сэр Ральф, шериф Ноттингемский -- ДОН АЛЕСАНДРО.
Леди Матильда, его жена -- ДАМИАНА.
Мэриан, дочь шерифа от первого брака -- MAYFLOWER.
Уиннифрид, дочь барона Роже де Тайбуа -- БАБКА ГУЛЬДА.
Барон Конрад де Ревенсворд -- ЛАРДЭРОН.
Сэр Гай Гисборн, начальник ноттингемского гарнизона -- FATHER MONK.
Ричард Уайт, лейтенант стражи -- ARCHANGEL.
Жиль д`Эрве -- HIDEKI.
Бетти (Лейла), служанка -- MITRANA.
Джейн, хозяйка трактира "Зеленый рог" -- MENELWEN.

Действие начинается в трех местах:
1. Шервуд, поляна у заветного дуба -- Робин Гуд и все стрелки, кроме Вилла Статли.
2. Трактир "Зеленый Рог" -- трактирщица и Вилл Статли.
3. Ноттингем, дом лорда-шерифа -- все домочадцы, гости и слуги сэра Ральфа.

Сообщение отредактировал Father Monk - 22-06-2006, 10:12

[дон Алесандро >>>]

Сэр Ральф де Моллар, лорд-шериф Ноттингемский, сидел за столом из резного дуба в личных покоях своего замка и разбирался с счетами, депешами от управляющих, доносами и прочими бумагами, что сейчас устилали крышку громадного стола, рядом с шерифом стоял серебряный кубок, наполненный вином, из которого шериф иногда делал глоток- другой. Наконец шериф отодвинул бумаги, взял в руку кубок и бросил взгляд на гобелен, на котором был изображён бой рыцарей-крестоносцев с проклятыми сарацинами.
«А неплохо было бы устроить охоту, поймать бы какого завалящего сакса, а лучше парочку, и устроить знатную псовую охоту, погонять их по лесу… - шериф улыбнулся своим мыслям и чуть прикрыл глаза, представляя выражение того разбойника, что будет удирать от его своры, – да, это было бы неплохим развлечением».
Шериф раскрыл глаза и пригубил вина из своего кубка, после чего чуть откинулся в своем кресле.
«А ещё было бы неплохо устроить турнир, да, как в старые добрые времена, ветер полощет знамена, трубы поют, рыцари на всем скаку сшибаются друг с другом в надежде получить право назвать свою даму сердца королевой турнира… - шериф перевёл свой взгляд на коллекцию оружия, которая размещалась на соседней стене, - а может, действительно устроить турнир, созвать рыцарей и положить… хм… что бы положить в награду… может, руку этой несносной девчонки? Вот ведь Божье наказание! Вся в мать! Чёртова саксонка!»
Шериф аж покраснел, воспоминания о покойной супруге относились к наименее приятным воспоминаниям в жизни шерифа, выпив ещё, шериф попробовал успокоиться и настроиться на благостный лад.
«Её нужно срочно выдать замуж! Ей уже двадцать! Ещё чуть-чуть, и получу перестарка до конца дней своих… Надо срочно кому-нибудь её сбыть, скажем, тому же сэру Гаю… этим можно убить двух зайцев…»

[Дамиана >>>]

Ноттингем

В Шервудском лесу тихо шептались между собой столетние дубы и вязы, а здесь они застыли, как в безветренный день, окружив замершего в прыжке оленя, гончих псов с клыкастыми пастями, широко открытыми в немом лае, неподвижных охотников на вздыбленных лошадях... До чего красивые вышивки прикрывали холодный камень в покоях леди Матильды! А сколько бархатных подушек умещалось на ее ложе, сколько золота и слоновой кости было в пышном убранстве ее комнаты... Богато жил шериф Ноттингемский – и ничего не жалел для своей молодой жены.

- Ко мне, Марцелл!
У очага разлегся на медвежьей шкуре огромный пес, помесь гончей и волкодава: этот зверь, приученный хватать дичь и о четырех, и о двух ногах, был до того свиреп, что не подпускал к себе никого, кроме самой хозяйки, - вот она-то его укротила, сделав послушней теленка. Услышав голос своей ненаглядной госпожи, пес вскочил и бросился к протянутой руке.
- До чего скучно, Бетти, - вздохнула леди Матильда, гладя его широколобую голову. - Ни турниров, ни казней, ни даже охоты... И подумать только, мне – мне! - приходится быть свахой! Во имя всех святых, это занятие для хлопотливой саксонской клуши, а не для норманнки с чистой и благородной кровью! – женщина, красуясь, вскинула подбородок и метнула в зеркало долгий взгляд.

Зная характер Матильды, иной мог бы подумать, что ее смуглой служанке в изобилии достаются бранные слова, пинки, а то и ожоги от горячих щипцов. Но нет – жена шерифа не забывала, как в ней самой росла злоба от грубого обхождения, и не хотела, чтобы в ее притирание для лица по недосмотру попал сок молочая: некогда (при мысли об этом госпожа де Моллар зло усмехнулась) такая неприятность доставила немало хлопот высокомерной кузине Эмме. Несмотря на гонор и вспыльчивый нрав, молодая норманнка была очень расчетлива, так что Бетти могла не опасаться всерьез дурных настроений хозяйки. Порою, конечно, девушке приходилось бывать мишенью для колкостей леди Матильды – но кто их, если задуматься, избегал? А еще супруга шерифа любила повторять, что юная сарацинка должна быть благодарна судьбе: если б не пленение, она бы сейчас нянчила троих мавритят и получала побои от других жен человека, купившего ее за десяток овец. Да, много знала леди Матильда о Палестине – и о тех, кто сражался там, защищая Господень гроб.

Протянув руку, норманнка взяла из раскрытой шкатулки серебряный браслет, надела его на запястье и, подумав немного, сняла.
- Нравится, Бетти? На твоей темной коже он будет отсвечивать, а в сравнении с моей блекнет. Пожалуй, я отдам его, если буду тобой довольна. Я хочу знать, о чем говорит леди Мэриан со своей подругой Уиннифрид, чтобы лучше понять, какие мужья им придутся по душе. Ведь девушки так робки! Они постесняются прямо сказать мне, что у каждой из них на сердце. Иди, иди. Скажешь, я послала тебя справиться, не надо ли им чего. И напомни этому растяпе, что у нас сегодня званый обед!

[higf >>>]

Шервудский лес
Лес весело шумел вокруг, плетя свою сеть из зелени и солнечных лучей; говоря что-то на своем странном языке, состоявшем из голосов птиц, шуршания листьев, журчания недалекого ручейка и еще многих шумов, громких и почти неслышных человеку. Он жил своей жизнью, при этом принимая всех, кто входил под его сень, и давая им кров и пищу, Конечно, если уметь их найти. Люди, собравшиеся сейчас на живописной поляне, умели.
Их было немного, хотя молва, летевшая птицей по всей округе, утраивала, упятеряла и удесятеряла количество обитателей Шервуда, как для врагов, так и для друзей. Впрочем, одна меткая стрела может порой больше, чем несколько десятков мечей, а стрелы Робина и его товарищей были меткими.
В данный момент предводитель стрелков говорил, а остальные слушали, свободно расположившись вокруг - кто сидя, кто стоя.
- Недобрые вести пришли из Сайлса! Вы же знаете Генриетту, которая прошлой зимой вылечила своими травами твой кашель, Крис! И мне, и всем нам она помогала. Но до шерифа недобрые языки донесли слух, что она ведьма, и сейчас солдаты, прибывшие в Сайлс, держат Генриетту взаперти, готовя к скорому и неправедному суду. Что скажете, вольные стрелки?

[Астальдо >>>]

Когда Вилл Статли переступил порог известного в Ноттингеме трактира "Зеленый Рог" - для простоты назовем его так, не выискивая иных значений названия заведения до времени, - внутри было уже людно.

Несколько ремесленников, пара забулдыг и с утра засевшие старики, режущиеся в кости за дальним столиком - обычная компания, но на этот раз в общей зале трактира присутствовала пара купцов при охранниках, лениво расположившихся чуть поодаль от своих увлеченных беседой хозяев, а также явно сменившийся только что со службы, даже не успевший переодеться стражник в ноттингемской котте.

Статли сейчас был похож на обычного горожанина, при нем, помимо длинной рубахи, узких шосс из грубого сукна и низких башмаков был кинжал, небрежно кажущий ножны из-под подола, да худ-капюшон, сдвинутый на затылок. Оглядевшись и приветливо кивнув Берту, который ответил таким же кивком, Статли прошел вглубь, чуть неуверенно остановившись на миг. Затем, приняв решение, он подошел к столику, у которого стражник поглощал свою первую пинту, и расслабленно осведомился, не против ли тот компании и угощения, мол, чтобы не пить в одиночку.

Подняв покрасневшее, чуть опухшее лицо, стражник коротко осмотрел подошедшего и, видимо, остался удовлетворен, кивнув Виллу на место возле себя.

- Нет, парень, сегодня угостить смогу и я, если у тебя найдется пара-другая баек, - заговорил стражник, когда Статли огляделся в поисках Пата или Джейн, чтобы заказать эля. - У меня была непростая дорога позади, и добравшись в город, только о том, чтобы промочить горло, и мечтал.

Помрачнев, стражник утер пот со лба и продолжил:

- Впрочем, неважно. Какие новости тут у вас? А то уже пару дней в городе не был... Шериф не объявлял ещё турнир?

- Нет, - протянул Вилл, устроившись поудобнее, - всё тихо и ничего особенного... Работаем потихоньку. Что, на дороге на вас не напали?

Сообщение отредактировал Астальдо - 28-01-2006, 0:32

[MitRana >>>]

- До чего скучно, Бетти, - вздохнула леди Матильда, поглаживая чудовище, по недоразумению записанное в собаки.

Смуглая молодая служанка, сновавшая по комнате и занимавшаяся равномерным распределением пыли по поверхностям пышной обстановки, едва заметно поморщилась - ой не к добру это сказано... Если "вершительница судеб" скучает, значит, будет себя развлекать. Бетти содрогнулась, припомнив тысячу и один способ, применяемые хозяйкой, дабы разнообразить свою жизнь и осложнить и без того сложное существование окружающим. За себя служанка особо не переживала, прекрасно зная, что нейтралитет, с некоторым трудом установленный и сохраняемый, вряд ли нарушится без особых на то причин, но вот некоторые домочадцы вполне могут попасть под раздачу...
Сарацинка промолчала и на тираду о чистой и благородной крови, ибо не рискнула высказывать своё мнение, находясь в опасной близости от этой зверюги (в смысле - от собаки).

- Нравится, Бетти?
... Девушка, поглощенная какими-то своими мыслями, вздрогнула и посмотрела на хозяйку. Да-а-а, красивый браслет... Он неплохо бы смотрелся на её изящной тёмной руке... Но ещё лучше он смотрелся бы на упитанной шее шерифа. Представив такое Бетти едва не расхохоталась. Но, услышав последние распоряжения, удивленно распахнула глаза - ей предлагают шпионить? Странно, неужели леди Матильда думает что... "Сам шайтан не догадается - о чём же думает леди Матильда!", с некоторой долей невольного восхищения подумала служанка. Что скрывается за такой заботой о "бедных робких девушках"? В любом случае, распоряжение нужно выполнять.
Бетти изобразила полный восторг пополам с желанием услужить "обожаемой госпоже" и вышла из залы. Проходя мимо личных покоев сэра Ральфа, она, не открывая дверь, пискнула: "Леди Матильда напоминает о званом обеде" и быстро пробежала дальше. Услышал "обожаемый господин" или нет - его проблемы. Девушка злорадно усмехнулась, представив, как шерифу влетит от жены, если он вовремя не подготовится к приему гостей.
Теперь нужно идти к Мэриан и Уинни... Бетти тяжело вздохнула - и что же ждет их в этом змеином гнезде? Ничего хорошего, это уж точно.

Сообщение отредактировал MitRana - 28-01-2006, 9:52

[Мелетун >>>]

Шервудский лес

Кэтрин сидела и ловила каждое слово Робина. Ей очень хотелось помочь в этом деле лесному братству, но на ум ничего не приходило. Ее саму возмутил арест Генриетты, но если бы она полезла к охране, приставленной к старой травнице, то, по крайней мере, хорошей оплеухи, а то и чего похуже ей было не избежать.
И вот она отправилась в Шервудский лес, где случайно наткнулась на один из постов лесных стрелков, и ее проводили к Робину. Тот уже знал об аресте целительницы и как раз созвал собрание. Он был слишком занят сбором стрелков и поэтому оставил Кэтрин без присмотра, а та не стремилась уходить, притулилась на краю поляны и стала ждать.

Сообщение отредактировал Мелетун - 28-01-2006, 18:15

[Локки >>>]

Маленькая бабочка, мелькающая желтыми крылышками над зеленой поляной, попыталась сесть Крису прямо на нос. Всего час назад это привело бы его в восторг. Но теперь он лишь отмахнулся – не до того.
Крис сидел прямо на траве, обхватив руками колени, и, затаив дыхание, слушал Робина.
Генриетта… еще бы он ее не помнил! Старая травница никогда не отказывала в помощи – будь то трудные роды в деревне, нагноившаяся рана или ужасная простуда, как у него самого той зимой.
Но все ведь знают, что она не ведьма! Только теперь, кажется, это не имело значения…
Лицо Криса помрачнело – в исходе суда можно было не сомневаться.
-Но, Робин… мы ведь поможем ей, правда?

[Father Monk >>>]

Деревенька Сайлс

- Господь милостливый, ну и вонь! - пробормотал Тодд Эдильен, высокий, худой, даже щуплый оруженосец сэра Гая Гисборна, натягивая поводья на себя, дабы лошадь не наступила в огромную навозную кучу. - Милорд, неужели вам следует лично казнить какую-то там ведьму-отравительницу?..
- Народ должен видеть своего судью, Тодд, - спокойно произнес Гай, сидя в седле прямо и окидывая взглядом угрюмые черные лица крестьян. - Если судья скрывается за спинами своих солдат - то этот судья труслив.
- А как же Божий суд, милорд? - спросил Эдильен и через секунду понял, что сказал даже не глупость, а наглость. - Виноват, сэр Гисборн. Каюсь, прости меня Господи, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа...
Пока щуплый оруженосец поспешно крестился, Гисборн вновь вернул свой взгляд на лица крестьян.
- Известно ли вам, за что обвиняется ведьма, кою знают в здешних местах под именем мирским "Генриетта"?
- Избави нас от лукавого... - пробормотал старик, опирающийся на крючковатый посох. - Помилуйте, ваша светлость, откуда ж нам знать-то? Сколько зим Генриетта лечила наших детей и жен, сколько невинных душ спасла - не счесть. А скольким помогла от отравления или живота - и того больше. За что ж вы ее, милорд?..
- Значит, ты считаешь, что дьявол может помогать? - осведомился Гай.
- Господи Иисусе, помилуй мя грешнаго!.. - старик перекрестился. - Что вы, милорд, конечно же нет!..
- Ведьма Генриетта была в сговоре с дьяволом, и "лечила" ваши недучи засчет темного колдовства, дабы забрать ваши души. Благородный сэр Ральф, милостью Божьей и по приказу короля назначенный шерифом Ноттингемским, узнал о кознях ведьмы и приказал нам предать ее очищающему огню. Что мы и сделаем. Всем, кто будет противиться Богоугодному делу, дорога одна - вослед за Генриеттой, прямиком в жерло Ада!
Гисборн тронул коня и шагом поехал прочь от центральной площади, к дежурившим возле телеги с клеткой солдатам.
- Колин! - крикнул он, и дородный солдат с красным лицом, поспешно натягивая штаны, выскочил из-за ближайшего дома. - Собери хворост, дров и сооруди шест для сожжения ведьмы. И побыстрее, я хочу вернуться в замок до темноты.
- Слушаюсь, милорд!
- Тодд! - Гай обернулся к оруженосцу. - А ты отвечаешь пока за сохранность ведьмы. Я прогуляюсь по опушке, посмотри, так ли хороши здешние дубы для виселиц, как мне об этом рассказывали в замке.
- Конечно, милорд. Один поедете?
- Бестолочь, конечно нет. Но ты, Тодд, головой отвечаешь, понял?
- Так точно, сэр Гисборн!..
Командир ноттингемского гарнизона тронул поводья и в сопровождении трех солдат двинулся вдоль кромки Шервудского леса. Оставшиеся шестеро солдат во главе с Тоддом, сооружали костер и краем глаза посматривали на запертую в клетке ведьму.

[Heires$ >>>]

Деревенька Сайлс

Сквозь мутный бычий пузырь, затягивавший окно, робко пробивался луч солнца, ложась на потрескавшийся деревянный пол квадратным пятном. В освещенной полоске воздуха кружились пылинки и мелкие ворсинки шерсти.
Эвелина сидела за прялкой у окошка с раннего утра. Даже привыкшие к работе пальцы начали ныть от этого однообразного, утомительного занятия. Девушка подняла глаза, уставшие от созерцания бесконечно вьющейся ниточки, и рассеянно посмотрела на хоровод серебристых точек перед окном. От скуки она начала тихо напевать простенькую песенку, и вновь вернулась к пряже.
В доме послышались шаги, и скрипнула входная дверь. Эвелина затихла, не желая, чтобы её песенка была услышана родственницей.
- Слышь, Сэм, там Генриетту схватили, в клетке держат. Доигралась таки, старая ведьма! – окрикнула тётка Бетси своего мужа. – Помнишь, у соседей в прошлом месяце куры передохли? Небось, её работа!
- Да полно тебе на Генриетту нашу грешить! Она вон и мальчишку тогда вылечила у Джо, и роды у дочки пекаря принимала. – Тихо отозвался дядюшка Сэм.
- Да всё колдовство! К себе бы и на шаг её не подпустила, лучше б сдохла.

Эвелина встрепенулась, услышав недобрые вести про Генриетту. Она была наслышана про целительницу, про её помощь жителям деревни, как только у тётки язык повернулся о ней плохо говорить! Но девушке бы не хватило смелости возразить, поэтому она уткнулась взглядом в пляшущее веретено и ниточка быстро-быстро закрутилась в её пальцах. Хорошо хоть дядя вступился, не так ужасно было промолчать.

- Пошли, глянем, что там с ней делать будут, там и солдаты из Ноттингема приехали, даже сам Гай Гисборн! – Тем временем продолжала Бетси.
Снова послышался звук шагов, но теперь к ним присоединилась и тяжелая поступь дяди.
Любопытство Эвелины, смешанное с тревогой, не позволило больше ей оставаться на месте. Она вскочила из-за прялки, и рыжая копна волос взметнулась в воздух ярким пламенем, чтобы потом снова лечь на спину девушки.
Эвелина выскочила из дома, и прижалась спиной к закрывшейся двери. Деревенский народ уже весь высыпал на улицу, и можно было не опасаться, что тётка заметит в этом скопище свою подопечную. Последовав за жителями, девушка своими глазами увидела клетку с несчастной Генриеттой и … готовящийся костер… Сердце Эвелины больно сжалось, а лицо стало белым, как полотно. Неужели никто их не остановит???

Сообщение отредактировал Heires$ - 28-01-2006, 13:57

[Torvik >>>]

- Травницу? А кто спорит, что она нам помогала? Только где она? У солдат. Если бы они сунулись сюда, никто бы не ушёл, а нападать на них так - тут надо быть или дураком или самоубийцей, что, впрочем, одно и то же. Да и пока нападаем - они ей чик по горлышку и ваших нет. Ни травницы, ни победы.
Вил Скарлет сидел на суку и точил свой кинжал. Травницу, конечно же, было жаль и ему, но бросаться очертя голову к солдатам как-то не хотелось. А вдруг это подстава? Выманивают их из леса. У Шерифа давно руки чешутся на разбойников. Но солдаты в лес не идут, дрейфят. А на своей территории героями быть ведь куда проще. Тут-то всех наших и переловят. Наверняка засаду планируют. Шериф дурак, конечно, большой, но не до такой же степени, чтобы так просто каждую тётку к себе таскать. Для развлечения у него своих девок хватает, а знахарка явно не попадала в число тех, кого этот здоровый выродок захотел бы использовать для постельных утех. Значит, как приманку держат. Нет, за просто так идти резона нет.
Скардет спрыгнул с ветки и подошёл поближе к костру:
- Если уж отбивать её, то надо делать это в лесу, где солдаты струхнут. Ну, а мы им с этим помогли бы. Куда они её повезут? Ты в курсе, Робин? Или сорока только тебе на ушко это сказала, а нам и знать не обязательно?
С этими словами Скарлет бросил нож себе через плечо и тот попал в дерево, как раз в то место, откуда парень только что соскочил, и остался торчать там.

[higf >>>]

Мрачные предсказания Скарлета уже вошли среди разбойников в поговорку, поэтому Робин только улыбнулся.
- Помочь, конечно, поможем. А голову в петлю совать я не собираюсь и вам не советую. Не в первый раз шерифа за нос поводить, и не в последний, думаю. А вот в голову сэра Гая Гисборна моя птичка пока еще не залезла. Ибо он лично туда явился.
Робин посерьезнел, вернувшись мыслями к рыцарю, уже давно гонявшемуся за его головой. Гисборн был опасным противником.
- Вместо того, чтоб тут на поляне рядить, давайте-ка на месте посмотрим, что тут можно сделать, - предложил атаман.

[бабка Гульда >>>]

НОТТИНГЕМ

Если сказать: "Две девушки в уединенных покоях занимались вышиванием гобелена", -- только совершенно наивный человек представит себе сосредоточенные лица, молча обращенные к работе.
Разумеется, тут либо смех и поддразнивания, либо задушевные девичьи тайны...
Двум подругам -- Мэриан и Уиннифрид -- было сейчас отнюдь не до смеха.
Большие квадратные пяльцы с неоконченной битвой святого Георгия и дракона почти не привлекали внимания барышень.
Хотя считалось, что они трудятся не покладая рук. Мэриан вышивала левый сапог святого (модный такой сапог, с загнутым носком). А Уиннифрид пыталась воплотить на ткани морду дракона, которая в ее исполнении больше походила на оскаленную собачью пасть (что вполне понятно, поскольку дочери барона де Тайбуа собак доводилось видеть чаще, чем драконов).
Скрипнула дверь.
Уиннифрид встревоженно обернулась, но сразу успокоилась, увидев входящую Бетти. Кивнув служанке (которой полностью доверяла), баронская дочь продолжала изливать душу:
-- А отец говорит: высечь бы тебя, да так, чтоб сидеть не могла! Твое, мол, счастье, что завтра утром в Ноттингем ехать, так не хочу, чтоб кузен Ральф про твой позор знал. А то выдрал бы так, чтоб про всех на свете менестрелей забыла! Ты, говорит, знаешь хотя бы, почему его прозвали Аллен-э-Дейл, "Аллен из Лощины"? Подкидыш он, его добрые люди в лощине подобрали. Небось, говорит, шлюхино отродье... А я отвечаю: если подкидыш, то лесные эльфы подкинули -- ты же, отец, сам слышал как он поет!..
Уиннифрид воткнула иголку в нос дракона с такой энергией, словно именно эта рептилия замыслила разлучить ее с любимым.
-- А он в ответ: вот выйдешь замуж, супруг из тебя в два счета все эти баллады вытряхнет! А я вот так голову подняла и отвечаю: "Скорей умру!.."
И Уиннифрид, подражая героиням любимых баллад, горделиво подняла голову... вернее, рывком задрала остренький подбородок, что выглядело весьма комично.

[Grey >>>]

ШЕРВУДСКИЙ ЛЕС

- Благо и до Сайлса то всего ничего, - раздался глубокий баритон с левой стороны поляны.
Фриар Тук, занявший прохладное местечко у корней развесистого ясеня, нашарил в траве свою сучковатую толстую палку, отполированную от долгого использования в качестве посоха, и встал, отряхнув свою коричневую рясу, явив на несколько мгновений всей честной компании свой венчик аккуратно выстриженных волос.
- Робин все верно говорит, до Сайлса дойдем, а там и посмотрим, где Генриетту держат да с какой охраной. И мысль у меня одна как раз появилась, как нам травницу-то без шума вызволить, будь там хоть шериф, хоть принц Джон, собственной персоной.

[Archangel >>>]

Казармы Ноттингема, комната лейтенанта Уайта

Ричард, как обычно, по старой военной привычке, проснулся на рассвете. Робкие лучи солнца прорвались в окно комнаты, которую занимал лейтенант, а её хозяин уже был на ногах. Юноша уже давно отвык от тех времён, когда мог позволить себе понежиться в постели. Война оставила незалечимую рану на душе Ричарда, и это увечье было куда страшнее шрамов, полученных в бою...
Лейтенант поднялся с постели и, не медля ни секунды, аккуратно застелил её, тщательно проверив на отсутствие складок и неровностей - ещё один пережиток прошлого. Ещё в те времена, когда Ричард был простым солдатом, особенно жестокие командиры казарм постоянно искали повод, чтобы придраться и наказать своих подчинённых, вылив на несчастных парней все помои, которые накопились у них на душе. Плохо убранное место сна было одним из таких поводов, и за это время юноша был просто вынужден овладеть этим, в общем-то, немужским навыком, в совершенстве.
Хотя Ричард всегда будет вспоминать времена Крестовых походов с содроганием и ужасом, нельзя было не признать, что испытание войной пошло юноше на пользу. Помимо того, что юноша значительно усовершенствовал свои боевые навыки, Ричард получил неоценимый жизненный опыт, о котором многие молодые люди его возраста могут только мечтать. Да, Ричард действительно повидал многое. И многому научился. Например, раньше он всё никак не мог замахнуться мечом так, чтобы его рука не дрогнула. Но причина этого была вовсе не трусость, а милосердие Ричарда, которое многие воины считают слабостью и первым признаком размазни. Однако едва ли кто-то из них посмел бы назвать Ричарда слабаком. Те, кто принимал замкнутость юноши за мягкотелость, глубоко ошибались. У Ричарда был сильный характер, и за это солдаты уважали его, но ненавидели за нелюдимость и дурацкий идеализм, считая его высокомерным чудаком. Впрочем, была ещё одна причина. Хотя внешность Уайта была скорее норманнской и по ней вряд ли можно было определить, что в Ричарде течёт и саксонская кровь, однако фамилия говорила сама за себя. Ричард был почти уверен, что Жиль Д'Эрве, солдат из его отряда, всячески старается акцентировать на этом внимание своих сослуживцев. Жиль был старше Ричарда и, видимо, самолюбие вояки очень уязвлял тот факт, что ему приходиться подчиняться какому-то сопляку-полукровке. Как же всё-таки это глупо - ненавидеть человека только лишь из-за разного с тобой происхождения. Почему никто не смотрит на саму личность, на деяния этого человека? Почему люди полны каких-то дурацких предрассудков?
Ричард умылся из заготовленного с ночи ковша с водой, оделся, привёл себя в порядок и в полном лейтенантском обмундировании вышел из комнаты. Особых приказов от шерифа или начальника гарнизона пока не поступало, поэтому Ричард направился выполнять свои привычные обязанности - готовить свой отряд к новому дню службы под началом славного сэра Гисборна. Благодаря слухам, ходившим в Англии всегда, везде и по любому поводу, Ричарду стало известно о том, что начальник гарнизона решил собственноручно казнить одну деревенскую целительницу, которая обвинялась в дьявольском колдовстве. Неужели магия всё-таки существует? Неужели эта старушка могла кому-то навредить? Впрочем, раз уж так решил сэр Гисборн... Уж он плохого Англии не пожелает...

Сообщение отредактировал Archangel - 28-01-2006, 22:07

[Heires$ >>>]

Вот уже солдаты и помост выложили вокруг столба, и всё чаще косятся на запертую в клетке Генриетту…
Эвелина вглядывалась в лица из толпы, искала глаза, наполненные решимостью остановить это ужасное действо! Но кто-то глядел с праздным любопытством, у другого на лице читался страх загнанного кролика… и все опускали взгляд, едва посмотрев на клетку с пленницей.
«Пожалуйста! Кто-нибудь!» - но деревенские жители молчали, а девушка подумала, что она и сама не лучше. Так же стоит и просто смотрит, ожидая, что кто-то другой всё сделает без её участия! И она решилась, сама не зная почему, но решилась на сущую глупость. Бежать! Бежать в лес, к тому самому деревцу над обрывом, которое просматривается со всех сторон. Где они с братцем уговаривались, что в случае чего, она повесит на ветку свой белый платочек. Вдруг он увидит, успеет предупредить Робина и его лесных стрелков, что случилась беда?
Мысль так неожиданно пронзила девушку, что она уже не могла ни о чем другом думать. Да и некогда было размышлять, вот-вот злодейство случится! И Эвелина, пробравшись через толпу, метнулась в сторону леса. Напоследок она оглянулась, чтобы убедиться в том, что никто не заметил её, ведь все взгляды были прикованы к солдатам и Генриетте. И действительно казалось, что ни одна душа не обратила внимания на беглянку, но тут один из стражников повернулся, и его чёрные глаза остановились прямо на Эвелине. Сердце девушки окаменело, дыхание перехватило… она остановилась, прикованная к месту взглядом бородатого мужчины. Ей казалось, что он уже знает причину её побега, вот сейчас её поймают и посадят в клетку с Генриеттой...
Ей стало так страшно, и, может быть, этот самый страх помог преодолеть оцепенение. Эви сорвалась с места и понеслась прочь от костра, прочь от этого ужасного стражника, так её напугавшего. Её ноги путались в подоле длинного серо-голубого платья, а грудь трепыхалась от бешеного биения сердца.
Вот и спасительный лес скрыл Эвелину под мягкими кронами дубов и вязов. Она остановилась на секунду, чтобы перевести дыхание и тут же снова бросилась бежать.

[Locke >>>]

Стояло утро - раннее утро, когда солнце уже по-летнему припекает, но воздух еще наполнен свежестью росы. Легкий ветерок пах полевыми цветами которые оттеняла едва заметная горечь полыни. Ветерок нес прохладу - он дул от ручья.
К ручью, протекавшему по самой границе Шервудского леса, приближался человек. Одет он был небогато, но и не бедно - опрятные суконные штаны да рубаха, добротно скроенные, но поношенные сапоги. Вот только плащ выбивался из общей картины - такой плащ не стыдно одеть и рыцарю. Алый, как цветок мака, выполненный из лучшего бархата, лоснящегося на солнце - да еще и с шитьем по краю. На поясе у путника висела его верная спутница - дубинка, опоясанная тремя железными кольцами. Дубинка хлопала хозяина по бедру, не то подгоняя, не то просясь в руки.
Путник был хорош собой. Даже не так - он был красив. Из тех, кого привечают девушки и женщины всех мастей. В карих глазах читался острый ум, с губ обычно не сходила добродушная улыбка, хотя сейчас он и был мрачнее грозовой тучи в безлунную ночь. По плечам путника мягким шелком рассыпались волосы. Волосы были рыжими, но не огненно-красными, а, скорее, цвета корицы. Путник быстро шел, рассеянно теребя струны лютни, у ручья же он закинул инструмент за плечо, и, ловко перепрыгивая с камня на камень, пересек журчащего озорника.
Легкой походкой, но тяжелым сердцем вошел в Шервудский лес Аллен-э-Дейл.

[North >>>]

Шервудский лес

- Генриэтта - добрая женщина, не хорошо будет дать ее в обиду...
Маленький Джон сидел на разлапистых корнях дерева, хмуро поглядывая из под насупленных бровей. За время разговора, в неловких только с виду руках, из куска коры была выстругана фигурка оленя. Грубая и неказистая, но узнаваемая! Это происходило почти машинально. Джон любил сидя у костра повертеть в руках небольшой ножичек, то вырезая на любой подвернувшейся деревяшке замысловатый орнамент, то просто строгая зубочистки. Иногда, очень редко, он делал это старательно, по продуманному рисунку - например, когда украшал резьбой лук или рукоятку кинжала. Но чаще просто резал узор на удачу, не задумываясь... Вернее, думая о чем-то совсем другом, как и в этот раз.
- Вил прав, только не думаю что повезут ее куда... Прямо в Сайлсе сожгут. Я с тобой Робин, моему тисовому другу наскучили королевские олени, а королевские лесничие все попрятались. Уверен, пара шерифовых стражников поднимут ему настроение!

[Мэй >>>]

Мэриан

- Жаль, что все так получилось, он человек хороший, - вздохнула Мэриан, делая очередной стежок на вышивке. Подругу ей было искренне жаль. Тем более теперь, когда сам сэр Ральф и его жена обо всем узнали, это вообще не сулило ничего хорошего!
Перекусив зубами нитку, девушка бросила быстрый взгляд на вошедшую Бетти, но не обратила на нее особого внимания. Вообще, со стороны могло показаться, что Мэриан полностью занята вышивкой, с таким усердием она работала. Но на самом деле это была всего лишь видимость, за которой скрывались совершенно иные мысли, весьма далекие от сапога святого Георгия!
Вставляя в иголку новую нитку, Мэриан не смогла сдержать легкой улыбки, посмотрев на Уиннифрид, дерзко задравшую голову.
- В красивых балладах все совсем не так как в жизни, правда? - улыбка девушка получилась совсем печальной. - Там ведь всегда все заканчивается хорошо: и жили они долго и счастливо!
Справившись с ниткой, Мэриан вновь склонилась над сапогом, который она, похоже, скоро начнет ненавидеть, если не закончит побыстрее!
- Жаль, что в жизни приходится так часто расставаться с любимыми.

[бабка Гульда >>>]

Уинни виновато опустила голову: как она могла за своим горем забыть, что подруга три года назад пережила то же самое! Разве не она, Уиннифрид, тогда успела предупредить того парнишку-виллана, чтобы уносил ноги: барон де Тайбуа разгневан и собирается шкуру с него спустить за тайные встречи с Мэриан!
Уинни вздохнула. Какое хорошее это было время -- когда они с Мэриан жили в родовом замке де Тайбуа!
Как она обрадовалась приезду троюродной сестры... ведь было так одиноко: отец не обращал на нее внимания, а братья только дразнили малышку Уинни... Девочка, помнится, готова была молиться за ту вредную мачеху, леди Матильду, с которой не ужилась Мэриан, за что и была отправлена пожить к дальней родне!
А как потом интересно было потворствовать роману Мэриан: тайком выполнять поручения влюбленных, стоять на страже, чтобы никто не потревожил их свидания...
Впрочем, Мэриан вернула этот долг позже -- когда Уиннифрид полюбила Аллена...
Аллен!
Уиннифрид сказала твердо и уверенно:
-- Я не выйду за барона Ревенсворда. Я это чувствую сердцем...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 29-01-2006, 0:34