Сотни чужих крыш, люди глядят на наличие перьев...

[Вито Хельгвар >>>]

Рассветала Сеть. Солнечные лучи мягким пологом растекались по мельчайшим прочнейшим нитям, повисая сиянием над несчетными улицами Города. Внизу втягивалось в двери, лазы, окошки и бойницы пестрое воинство воров, убийц и грабителей; им на смену - хотя еще и не так скоро, успеет отзвонить колокол к третьему часу, успеют облетать округу голуби, - придут мошенники, жулики и чиновники.
Гругор медленно расправил скрипнувшее в суставах тело и в четыретысячи восемьдесят пятый раз пообещал меньше пить и жрать в "Скойке", не то, когда Сеть наконец падет...
как обычно, замутило, едва попытался соврать себе о падении Сети и тому подобных вещах. Гругор умел говорить неправду - был, по правде сказать, вралем, каких уже не делают, лгал непринужденно и естественно, как дышал и гадил... но терпеть не мог пытаться обмануть себя, полагая, что этим только унижает свое достоинство горгульи.
Крыло хрустнуло, и Гругор тихонько взвыл, сползая с полатей на драные циновки.
В этот момент раздался стук в дверь.

[Somesin >>>]

Первый удар колокола тяжелым гулом отозвался в теле, яркой вспышкой пробудив ото сна и без того тяжелую и болезную голову. Человечек недобро зашипел и подобрал под себя когтистые ноги, медленно скрючившись в довольно отдаленное подобие ржавой пружины. А затем резким и сильным движением оттолкнулся от грубых камней колокольни, на самой верхушке которой он имел вчера неосторожность уснуть. Полетел вниз, захлебываясь воздухом и невольно наслаждаясь ощущением вольного падения – всего несколько мгновений. Расправил кожистые нетопыриные крылья и взмыл высоко вверх, в опасную и щекочущую близость к поблескивающей золотистыми разводами Сети, оставляя второй удар колокола далеко за спиной.
Голова раскалывалась, словно череп разбили, а затем долго и без особого прилежания пытались сложить мозаику. Отчаянно хотелось пить, много и досыта. Потому проблема выбора пути сейчас не стояла – длинный крючковатый нос свое дело сделал тут же, безошибочно выделив из поднимающихся в небо городских миазмов один-единственный запах. Самый нежный и желанный, лишающий всяческого благоразумия, аромат свежей крови. Тяжело, отчаянно вихляя со стороны в сторону, понесся несчастный к городским бойням, «Неблагому двору». Тайво Вашингтон, последний представитель самого древнего рода вомперов города Омфала, возжелал трапезничать. Незамедлительно.

[Тунгуска >>>]

- Шшшш, не ори, не ори, Гер, выдрать перья твоей маме, - вскинулся было толстяк, чтобы зажать потной ладошкой рот посетительницы, но, как обычно, побоялся делать резких движений. Шаромундель, к слову сказать, вообще был редкостный трус.
- Хозяйку разбудишь, она меня на улицу в два счета выкинет, за аренду два месяца не плочено, - торопливо продолжал шипеть хозяин салона «Лавка судьбы», при этом, измочаленный ночной колпак на его голове, съехал на бок, обнажив веснушчатую плешь.
- Не заговаривай мне зубы, Мун, ты меня знаешь… - может голос лисермахи стал тише, но яду и злобы в нем точно прибавилось. – Говори сколько взял, говнюк старый?
- Гертруда, лисонька моя, побойся Сети, что ты говоришь, - притворно удивился беск, судорожно соображая, что соврать подельнице, которую он, мягко говоря, обманул в процессе дележки барыша. – Присядь, присядь, устрой крылышки поудобнее. Ой, какие они у тебя сегодня чудесные, чем мазала?
Девушка села, еле сдерживаясь, чтобы не откусить противному козлу ухо. Брезгливо смерив взглядом «кладовку», как она называла лавку толстого беска Шаромунделя, Стамп с отвращением сняла с покосившегося стула какую-то вонючую тряпку, и тогда лишь присела. Света в комнате не было, а лампу скряга Мун зажигать не спешил.
- Мы же всегда с тобой ладили, чего ты? Проигралась опять? – юлил старик.
- Не твое дело, свинина с крылышками, - не унималась Гер, - ты, гад, сколько наварил на продаже кольца? А мне, жаба сопливая, гроши несчастные дал? Я рискую, значит, башку свою под ножи ставлю, а ты меня на…
- Шшшш, да не кричи же ты, чудовище! Сейчас, сейчас, только уймись, - Шаромундель понял, что другого выхода у него нет, и полез куда-то под стол доставать монеты. Гертруда в таком состоянии (мало того, что она явно была под кайфом, так еще и зла, как черт, из-за проигрыша), представляла реальную угрозу, да и он, на этот раз охамел в конец: нажился не по-детски, а расплатился с ней «конфеткой». «Чокнутая обезьяна, - думал беск, - кто же ей рассказал-то про кольцо, эх, жаль, хороший был куш».
- Держи. Все? Довольна? – высыпав деньги на заваленных хламом стол, пробубнил Мун, ангельски сложив свои куцые крылышки.
Стамп одним махом сгребла монеты и, больно щелкнув старика по мясистому носу, хитро улыбнулась:
- Другое дело, Мунди, мы снова друзья, как чё узнаешь, дай знать, я тут как тут. «Бегемот вонючий», - про себя подумала Гертруда, уже предвкушая новую игру.
- Заходи, милая, поболтаем, - ответил Шаромундель, обнажив гнилые зубы. - Курва рыжая, - добавил тихонько, глядя на то, как лисермаха, пренебрегая выходом, вылетела в окно.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 26-10-2010, 22:09

[Момус >>>]

- Матушки мои - где-то под сводами черепа, судя по ощущениям заседала компания гремлинов, изгнанных из других мест в силу экспрессивности. Гремлины чувствовали себя вольготно - орали песни, танцевали жуткую смесь летки-еньки и сертаки и кажется даже проводили аукцион... и как бы не беговых слонов....
Ночь, что и говорить, выдалась бурная и закончилась только часа полтора назад.
Сперва Умр аль Фатх, так же, а временами даже более известный, как Крысолов и гораздо реже (потому как прозвище это было дано одним гомосексуально озабоченным индусом, который поплатился за намёки на возможное соитие сломанной шеей), как Рудра, проснулся. На город скатывался вечер, просачиваясь в ячейки Сети каплями густого сиреневого цвета. Затем пытался понять что за тело рядом с ним. Тело выглядело сносно, как недорогая латинская проститутка, с плохо тюнингованными силиконом буферами и тонким белёсым шрамом на скуле. Признаки жизни в виде храпа тело ещё подавало, а вот с сознанием, они явно разошлись, где-то после третей порции колёс из той партии, что скинул Харм Недоделок (мерзкий маленький гоблин с Северных Трущоб) и коктейля "Шаробум" в "Сбитом фламинго". Просыпаться тело отказывалось, потому было оставлено в комковатом ландшафте простынь и одеял - согласитесь было бы неприлично выкидывать спящую голую девушку из её же квартиры.
Во рту царила великая сушь! И то, что когда-то было вкусовыми сосочками, сейчас прокалёнными песчинками похрустывало даже при вдохе. Умывшись и отрыв в натужно хрипящем холодильнике банку "Жёсткого Лагерра", чтобы хоть как-то оросить пасть, Крысолов покинул сию обитель скорби и двинулся в "Алабаму", где под истеричную какофонию, воспроизводимую насилуемыми местным джаз-бандом инструментами, собирался сыграть пару кругов в холден. В тот вечер фартило - сэнмурв выиграл пару сотен и нашёл заказчика на "отрихтовать вывеску одному ублюдку". Точнее это заказчик его нашёл по наводке Малыша .
"Один ублюдок"оказался почти крутым, почти мачо, и даже носил пиджак на голое тело, дабы поигрывать мускулами, но был оприходован в подворотне битой по голове и монтировкой в районе крестца.
Ну и уже после всего этого Умр аль Фатх завалился в "Хайвей", где пил вместе с Рексом Роем - сфинксом - байкером, и Наполеоном Цербером - грифоном в стиле брутального кантри.
Свет ламп отражался в заклёпках косухи сфинкса, стетсон грифона, точно затмение изредка скрывал от взора его глаза. В какой-то момент к компании подсел Рочестер. И даже рассказывал, что-то смешное, но что именно, дрянная девчонка память отказывалась сообщать. Исчез крылатый кот, так же бесшумно, как и появился, с какой-то суккубочкой, прилетевшей на огонёк и похоже в первый раз. С Родериком насытиться ей не светило, но более опытные сёстры, не просветили бедняжку, потому ей предстояло провести ночь полную абсолютно безвозмездной филофилии.
А потом реальность уплыла одновременно с жёстким поцелуем крышки стола, на которой больная голова полная гремлинов и встречала новый рассвет.

[Somesin >>>]

/и дорогой коллега Момус во всем великолепии/

Судя по запаху, «Неблагий двор», место исключительной полезности для истинных ценителей вкусовых качеств разнообразнейших сортов крови, был уже недалеко. То есть, лететь-то было совсем ничего, но вот всякому возжелавшему добраться к нему пешком, пробираясь по узким и грязным улочкам города, предстоял долгий и неприятный променад. Тайво попутно громко хлопал крыльями в надежде навести суеверный ужас на кого-то из местных жителей, но вид у него сейчас был вовсе не страшный, да и в небо здесь смотрели не так уж часто. Запах становился все сильнее, ноздри широко раздувались в предвкушении пиршества, лысая, украшенная заостренными ушами, словно венком, голова нетерпеливо оглядывала окрестности. И вдруг все пропало – нет, пахло, конечно, диковинно, но совсем уж не кровью, что было в высшей степени странно. Раньше вомперский нюх сбоев не давал.

Остатки вчерашнего выигрыша вкупе с остатками вчерашнего заработка заставляли чувствовать себя Крёзом и расчитывать на трапезу, ну уж никак не уступающую пирам Лукула. Если и не по обилию и количеству блюд, то по эмоциональной насыщенности.
Рекс и Наполеон мирно похрапывали - ни дать не взять Харли Дэвидсон и Ковбой Марльборо.
Подплывшая официантка колыхнула бюстом, окатила улыбкой и подмигнула левым глазом. Правый оставался укрыт чёрным саваном повязки с красным крестиком, что в сочетании с коротеньким медсестренским халатом и белыми кудрями выглядело даже эротично. Политика "Хайвея" признавала три вида костюма для официанток - японская школьница, медсестра и ролерша. Крысолов оставался приверженцем северного квадранта бара, где безраздельно царил дух госпитальной порнографии.
- Салют, Дейзи - голос звучал как фагот в два часа ночи в спальном квартале. - Пасту маринара, суп чили, гамбургер, две бутылки "Портового Портера" и стакан Джека.
- Купцы гуляют, - сочно-алый плод рта брызнул соком новой улыбки.
- И сделай мне клёво - оттартай всё это на палубу.
Преимущество "Хайвея" было ещё и в том, что если подняться по старому корабельному трапу, можно было выйти прямо под растекающийся золотом отражённый огонь Сети и томную голубизну неба, на палубу, срезанную с подводной лодки. Для любителей подышать свежим воздухом или опростаться на головы прохожих...

Вашингтон парил над городом, распугивая многочисленных ворон и пытаясь шестым чувством хронического алкоголика угадать место, откуда шел новый, неизвестный еще аромат. Птицам общество аристократа ну никак не нравилось, они орали дурняком и норовили клюнуть или оскорбить его благородие еще менее приятным способом, впрочем, получалось слабо. Благо, мириться с грустной ролью статичного памятника не позволил бы себе даже самый опустившийся к земле крылатый. Ведь они и сами не слишком-то уважали упомянутые произведения искусства.
Вомпер закрыл глаза, полностью положившись на верный нюх. Он тянул, звал и манил вперед, крылья хлопали все быстрее, оставив ни с чем черное воинство. Незнакомый пряный аромат казался дымчатой дорожкой, тропинкой среди болот. Вот только никакого болота, конечно же, здесь не было, только крыши, большей частью покрытые черепицей, расположившиеся, как он знал, внизу. Легкий запах разогретого сиянием Сети железа ворвался в нос слишком поздно, чтобы остановиться, и единственное, на что хватило реакции и сил – замедлить падение, прижать крылья к телу и широко открыть глаза. Что и говорить, в баре «Хайвей» Тайво появился не самым приятным и величественным способом – пусть и спустился по трапу, как самый заправский капитан, но, увы, вперед головой и в полнейшей растерянности чувств.
- Твою ж... - Маринара усеивала пол, придавая ему сходство с дном во время отлива - креветочки, осминоки, кальмарчики, мидии и, заменяя водоросли, стебельки спагетти в красноватом соусе. Последняя относительно чистая рубашка впитала в себя весь запас Джека Дэниэлса и томатную волну чили. Гамбургер шоркнул по причинному месту, оставив жирный след на ширинке джинсов.
Сэнмурв в бешенстве оскалил пасть и воззрился на горе летуна
- Кретин недоделанный! Баклан недооприходованный! Сын прокажённой свиньи и чахоточного шакала! Ублюдок кривокрылый!
Тайво, тут надо бы отдать ему должное, вскочил на ноги столь стремительно, насколько к этому располагала оставленная позади бурная ночь. Быстро, и даже не поскользнувшись на остатках еды, покрывшей солидный участок пола, а заодно и отвратного синюшного типа, вздумавшего изрыгать всю свою словесную диарею в адрес вомпера. Каким-то чудом Вашингтону удалось искривить губы в презрительной ухмылке, обнажив попутно все свои солидные белоснежные клыки и исторгнув из себя приглушенный рык.
- Тише, тише, цыпленочек, последи за словами, не то, клянусь Сетью, придется тебя малость ощипать.
Сэнмурв мог конечно извлечь из ножен умиротворения клинок оскорбительной грубости (всё сказанное до того Крысоловом не расценивалось как оскорбления даже близко). Разумеется, он мог ненавязчиво и с должной долей иронии в голосе поинтересоваться родословной несчастного, посетовать, что природа жестоко обделила его веществом, у более организованных существ именуемым мозгом, начиная с момента зачатия его, в высшей степени недостойных прабабушки и прадедушки. Мог сравнить клыкастого опонента со средством индивидуальной защиты после починки оного портным. Мог и предположить тесную гомосексуальную связь с каждой ступенкой трапа и поименовать кочетом, проведя прямые параллели с неожиданным упоминание цыплёнка...
Умр аль Фатх всё это мог сделать, но памятуя, что доброе слово и хук куда как действеннее одного только доброго слова, просто махнул левой лапой в кожанной перчатке перед носом несостоявшегося собеседника, в то время как правая врезалась в проекцию селезёнки и поджелудочной железы со всех силы и дури, отпущенных сэнмурву.
Будь вомпер в хоть чуточку лучшей форме, он бы, несомненно, отразил удар, да еще и ухватил бы клыками руку, по неосторожности оказавшуюся в опасной близости от его носа. Но в суровой реальности все оказалось куда как хуже и больнее: вслед за выпущенной с шумным свистом из легких порцией воздуха последовал громкий, почти металлический лязг клыков, с ощутимым запозданием попытавшихся ухватить кожаную перчатку противника. Тайво согнуло пополам, но способности принимать достаточно трезвые, пусть и не самые умелые, решения он не потерял. Ухватил негодяя за пояс и навалился всем своим превосходящим весом, не особо-то целясь размахивая крыльями и пытаясь опрокинуть соперника на спину.
Воистину, Создатель всего был в тот день не благосконен к сэнмурву. Иначе чем, как не тучами недовольства, омрачившими чело Милосердного, можно объяснить тот факт, что пытаясь отступить и сбросить с себя крылатую тушу, нога Умра аль Фатха вступила именно в растёкшуюся лужу соуса и место упокоения Маринары, и, не найдя опоры, поехала, увлекая всё тело в падение.
Из последних сил Крысолов попытался вывернуться из хватки клыкастого поединщика, но преуспел не очень. А потом пол встретил их на своей жёсткой груди. Так что приложились оба - каждый своим боком. Плюс вомпер чуть не сломал крыло, а сэнмурв хрястнулся локтём так, что вспомнил весь матерный запас на нескольких языках вплоть до санскрита.

Сообщение отредактировал Nomihin - 28-10-2010, 5:37

[Момус >>>]

Фотография несравненной мисс Вивиан Айвори, всё так же жила своей жизнью. На сей раз неподражаемая мисс полулежала в мягком кресле обтянутом рыжей кожей и позволяя взгляду вольного или, если тому посчастливится, невольного зрителя насладиться зрелищем ножек, сведших с ума не одну сотню мужчин. И водоворотом, подобно подхватывающему кошачье сердце при всяком взгляде на фото, закручивались на плече волосы... Строгость чёрного костюма, лишь подчёркивали серьёзность её занятия - Вивиан Айвори забыв обо всём и отвлекшись от внешнего докучливого мира углубилась в чтение книги. И глядя на нежные ручки, Мрчайлд искренне этой книге завидовал...
- Так что вы хотите конкретно от меня, кабальеро? - кот ласково улыбнулся портрету, спрятав его в левый внутренний карман - поближе к сердцу, и вопросительно взглянул на гостя.
Они сидели в кабинете владельца Хайвея. В отличие от стильно-непритязательной обстановки самого клуба, этот маленький мирок выглядел как и сам хозяин - элегантно, дорого и уютно. Тёплое дерево, мягкая кожа, сигары, коньяк и огромный аквариум с пёстрыми обитателями тропиков. Если смотреть со стороны зала, то задняя стенка этого микроморя была зеркальной. Со стороны же кабинета, открывался чудный вид, чуть преломлённый стеклом, толщей воды и феерически анимированный колыханием зелёных водорослей и радужным мельтешением рыб.
- Я искренне чту традиции, сеньор Росс - голос растекался мёдом по бархату и испанские обороты, придавали истинному британцу Мрчайлду лишь шарма ( Корагессан не относился к той породе существ, чьи корни и страна появления на свет удачно гармонируют, а не вылезают неряшливо вещами из наспех и плохо уложенного чемодана) - и преклоняюсь перед тем...мм-м... истинно восточным изяществом, с которым вы, вот уже полчаса интересуетесь моим здоровьем, облекая этот вопрос каждый раз в новую форму. Но может быть коснёмся...м-мм...непосредственно сути?
Натаниэль Росс, малах обескрылевший лет десять назад, да смилуется над несчастным Милосердный, склонил в знак согласия беловолосую голову, после чего лениво и вальяжно отравив себя очередной затяжкой сигареты некоторое время следил за кольцами дыма
- Гонки, почтенный Мрчайлд. Гонки. Я собираюсь спонсировать проведение кубка города по гонкам на аэростатах.
- Боюсь, кабальеро, что не совсем понимаю вас. Точнее... м-мм... не совсем улавливаю элемент своей причастности к сему, в высшей мере грандиозному, событию.
- У вас будут эксклюзивные права на официальный тотализатор, который вы устроите здесь.
- Но сеньор - движение, когда кот всплеснул лапами было одновременно и стремительным и полным такого эстетизма, что оценила бы наверное даже несравненная Вивиан Айвори - если ваша идея будет иметь успех, а я в этом ни мало не сомневаюсь, то что помешает возникнуть... м-мм... подобному тотализатору на каждой улице?
- Это мелочи. Реальные и весьма солидные деньги проявятся лишь на ставках вполне конкретных существ. Именно их, я и возьму смелость пригласить. А вы принять и обеспечить безопасность, как гостей, так и их финансов.За восемь процентов.
- Было крайне приятно пообщаться с вами, уважаемый сеньор...
- Десять.
- Надеюсь, вам повезёт и я, как и весь город, с восторгом буду наблюдать...
- Тринадцать и это последнее, что я могу предложить.
- Помните. вам всегда рады в нашем заведении, ибо память о ваших крыльях...
- Пятнадцать, будьте вы прокляты Милосердным за жадность!
- Приятно слышать разумные речи - не голос - патока и халва - Давайте обсудим ряд деталей... о... простите. кабальеро, я лишь распоряжусь на счёт... м-мм..урегулирования локального конфликта...

___


Первое на что напоролся взгляд Умра аль Фатха был начищенный армейский ботинок, поглощавший, точно он чудовище камуфляжную штанину. Взгляд заинтриговано полез выше и натолкнулся на бляху в виде оскала какого-то зверя, а над всем вышеперечисленным чуть не трещала на мускулах столь же камуфляжная, как и штаны футболка. Одеяние сие дополняли чёрные с зеркальным блеском очки и чёрно-пятнистый берет с шевроном в в виде уже имевшего место оскала.
- Салам, Рамон - хрипло поздоровался сэнмурв - Ты по нашу душу?
В своё время мудрый Мрчайлд, понимающий, что однажды платит лишь разумно-щедрый, нанял в качестве секьюрити четвёрку крылатых обезьян. Что себя оправдало и оправдывало по сию пору. Как правило для подавления любого безобразия хватало старшего - Рамона. Но если случай того требовал, то к нему присоединялись остальные - Хавьер, Рубен и Камил.
- Эсквайер, просит напомнить о взаимной вежливости - голосом Рамона хорошо было счищать нагар с чугунных сковородок, наждак рядом с этим шедевром жёсткости, выглядел просто сопливым детским садом.

[Somesin >>>]

/при неоценимом участии и содействии Момуса/

Тайво сел. Не сказать, чтобы это было слишком уж большим достижением само по себе, но, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, незначительным его назвать не повернулся бы язык. Крыло отозвалось резкой болью, да еще в голове нервно и хаотично брали высокие ноты птички с полнейшим отсутствием музыкального слуха и голоса. Вомпер зажмурился, потом приоткрыл один глаз и слегка рассеянно оглядел ногу в камуфляже. Поднимать голову повыше было противно, потому этим он и ограничился, поморщившись при упоминании о вежливости. После всего случившегося слово прозвучало, мягко говоря, неубедительно. Одно радовало: сопернику, расположившемуся по соседству, тоже досталось.
- Лады, Рамон, - Крысолов воздвигся с пола, точно статуя поднятая краном. - Передай Эсквайеру, что кипиша больше не будет. И уже после того, как секьюрити удалился, вдавливая в пол подошвы не хилого размера, повернулся к восседавшему на полу спарринг-партнёру.
- Слышь, кровосос, тебя звать-то как? А то что-то я тебя в здешних краях не срисовывал раньше.
И повинуясь некоему наитию (наверняка милосердный обратил свой ласковый взор на прах у ног его - Умра аль Фатха) - протянул вомперу лапу, мол, поднимайся, нефиг пролежни насиживать.
Болезный поежился и нахмурился, но отказываться от предложенной лапы не стал: крепко ухватил и поднялся, припрятав глубоко внутри все стоны и нацепив на лицо самое суровое выражение.
- Тайво Вашингтон, последний из рода Вашингтонов, к вашим услугам. С кем, кхе, имею честь?.. – Ситуация вдруг показалась вомперу слегка комичной, да так и было, если подумать, ну хотя бы отчасти, но с улыбкой он повременил, дабы не провоцировать нового знакомца.
- Пусть Милосердный удлинит твою... хмм... посмертную тень, - сэнмурв огляделся и приметив пустой столик кивнул на него. - Умр аль Фатх, но ты можешь звать меня Крысолов, а то вы европики язык вывихнете, пока нормальное имя выговорите. Опусти свою бренную пятую точку, и давай, что ли, за знакомство. Но монета с тебя, потому что ты, кривокрылый, моим вискарём пол облагодетельствовал.
"Медсестра" Дейзи и её бюст явились порадовать очи поединщиков с грацией и плавностью корабля-призрака, возникающего из молочной кисеи тумана.
Вомпер аккуратно сел, стараясь не задеть ушибленное крыло, и согласно кивнул. Где-то в глубинах карманов все еще покоились монеты, полученные вчерашним вечером от одного из подвернувшихся ужинов.
- Девушка, принесите нам две порции того напитка, что уже заказывал немногим ранее сей, хм, достопочтенный господин. Будьте любезны. Да, и еще: нет ли у вас, совершенно случайно, м-м, свежей крови? Мне, знаете ли, для здоровья полезно, доктор советовал.
Жизнь Дейзи была, мягко говоря, пёстрой с самого появления на свет. В ней были и скандалы родителей, и работа стриптизёршей, и контрабанда алмазов в желудке (по восемь камней в презервативе), и восемь месяцев стенографисткой в суде. Три брака, три развода. Аборт, исполнение роли снегурочки в колонии для малолетних преступников.
Так что удивить её было сложно, даже дождём из синих лягушек или угрозой атомного взрыва. Учитывая биографию, этой, в высшей мере удивительной и достойной уважения женщины, не удивительно, что на лице её не отразилось ни малейшего изумления, точно подобные заказы поступали каждые пять минут.
- Могу предложить кровавую Мэри с порцией свиной, - грудной голос и мягкое покачивание бюста – гипнотизировали. - Но свинина замороженная. Туши, знаете ли...
Тайво задумчиво покивал лысой головой в такт покачиванию бюста, но потом, видимо, отвлекся – и решился.
- Да, пожалуй, на первый раз сойдет, несите свинину сюда, думаю, мы с ней поладим, хоть она и мороженая. – Вомпер зачем-то подмигнул Дейзи, а затем повернулся уже к сэнмурву. – Право слово, прошу извинить за мое столь неловкое появление – непредвиденные случайности иногда весьма неприятны.
- Милосердный простит, - проворчал Умр аль Фатх, провожая взглядом достойного конкурента бюста - зад официантки. - А вообще объясни мне, неразумному, какого Иблиса ты сюда припёрся. День белый на дворе. Место - плюнь и Сетка, плевок даже вернуться не успеет. Опять не Тёмные закоулки, а, считай, центр.
Вашингтон воздел очи к Сети, пусть и невидимой сейчас, выдавая собственную заинтересованность в достоверном и внятном ответе на заданный вопрос. Такового не было, пришлось выкручиваться.
- Не поверишь, перся я совсем не сюда. То есть, как показало время, направление выдерживал то, что надо, но – летел к бойням. А если совсем уж конкретно – к месту, которое совершенно отчетливо пахло изысканным ароматом свежей крови. Обычно это бойни, «Неблагий двор». Во-от… И, чего уж греха таить, нахожу я их, как правило, полагаясь на нюх, мне так удобнее, да и глазам отдохнуть можно. Ну, и… нашел.
Дэйзи возникла, как подарок Милосердного славным воинам, навечно обосновавшимся в садах Ал-Джаны. В тех садах, где на деревьях растёт жемчуг, а вино, мёд, молоко и гранаты неисчислимы, как милости Лучезарного.
Гурия средь официанток выставила на стол кровавую Мэри более густого и бордового, нежели обычно цвета и стакан – брат-близнец разбитого, с золотистым огнём Джек Дэниэлса.
- Ну, за перемирие - лапа чуть подрагивала - ушибленное плечо ещё давало о себе знать. - Да ниспошлёт нам Утешитель мазы разнообразной, не взимая за это слишком большой платы.
- За него, - эхом откликнулся вомпер, поднимая свою Мэри. – Пусть наши дороги под Сетью будут легкими, а пробуждения – приятными.

Сообщение отредактировал Nomihin - 9-11-2010, 18:23

[Тунгуска >>>]

Большой город, убогий, неприбранный в своем утреннем неглиже ободранных домов и заброшенных тусклых окон, был приятен глазу лисермахи, которая сделав несколько сильных взмахов крыльями, в два счета, оказалась на ржавом карнизе высокого здания из серого камня. Встав на самый край, приподнявшись на носочки, Гер закрыла глаза и втянула сладковатый запах жженой резины. Её город утром пах именно так. Первые лучи, пробиваясь не то через смог, не то через сигарный дым человеческих слабостей, ласкал лицо и острые ушки девушки, покрытые рыжим пушком. Удары сердца методично отсчитывали секунды до ритуального полета. Гер плотно прижала свои сильные, ухоженные крылья, покачнулась, будто раздумывая, хочет она это делать или нет, а потом медленно, выгнув спину, стала падать. Любимая игра заключалась в том, чтобы открыть глаза вовремя. Глаза и крылья одновременно. Чем ближе к потрескавшемуся асфальту, тем круче. В рыжей голове бестии Гер давно уже померкли и стерлись иллюзии о существовании чего-то лучшего. Сеть ей казалась не преградой, а защитой: «Они, наверное, все помешались или вконец обкурились. Чего еще хотеть? Разве это не рай? Живи, как хочешь. Да, если бы мне было нужно, я бы давно улетела, только вот куда? В эти белые скучные облачка? Нет уж, мой дом здесь». Падать, не менее захватывающее мероприятие, чем взлетать. Стамп была в этом уверенна. И кайф не в том, чтобы делать это бесконечно, а в том, чтобы контролировать процесс, управлять своей судьбой и пока тысячи горожан маялись от непонятного желания мнимой свободы, лисермаха наслаждалась ей в полной мере.
Взмах ресниц и взмах крыльев в нескольких метрах от земли и от смерти, резкие струйки адреналина, мощные толчки сердца в грудь – Гер была почти счастлива. Чего не скажешь о стайке прохожих, испуганных таким внезапным появлением и столь же стремительным исчезновением, потому что хулиганка тут же улетела. На чердаке соседнего дома девушка сложила крылья, как ни в чем не бывало, поправила гриву непослушных волос, расстегнула верхнюю пуговицу кожаного лифа, секунду подумав, расстегнула и вторую, оставляя мужчинам все меньше пространства для фантазий, и все больше поводов для уверенности. Короче, Лисермаха стояла у бара «Хайвей». «Ну что же, время позавтракать», - подумала Гер, уверенно распахнув двери заведения.
Привычные лица, сумрак и полусонная вялая утренняя сутолока, вполне могли вселить спокойствие и умиротворение в уставших от ночных гуляний посетителей, что было крайне выгодно рыжей Гер, учитывая ее промысел. Повертевшись у стойки бара, обменявшись парой приветственных жестов с завсегдатаями, лис выискивала взглядом залетных гуляк, готовых щедро поделиться с ней наличкой из своих карманов. Наконец, объект был найден – высокий, худой парень с заклеенным пластырем крылом, уныло скитался по залу в поисках достойного завершения «трудной» ночи.
- Эй, красавчик, может, загоним пару шаров? - взгляд Гер призывно скользил, заставляя следовать за собой куда-то в глубокую впадину между расстегнутыми пуговицами.
- Не боишься, детка, я бью без промаха, - дебело улыбаясь пухлым ртом, ответил парень, пошатываясь и плотоядно ощупывая расширенными зрачками глаз, туго стянутую черной кожей шнурков, фигурку лисермахи.
- Боюсь, конечно, но не погибать же в этой скукоте. Давай по-маленькой? Начнем с пяти жареных.
Поначалу, Гер, хотела просто найти предлог, чтобы подобраться поближе, но игра быстро увлекла ее. Шары ложились четко, как по маслу, а пьяный соперник расставался с деньгами легко и непринужденно. В такой ситуации ловкость рук была не нужна. Единственно, что вызывало некоторые сомнения – это возможность спокойно улизнуть с выигрышем от распустившего слюни недотепы, который явно рассчитывал на благосклонность Стамп. Выиграв еще одну партию, маха заказала два коктейля за свой счет. Когда Дюк, так звали нового знакомого Гер, предложил передохнуть на диванчике, лис спокойно согласилась, потому что клиент к тому времени соображал также плохо, как и ворочал языком. Еще через несколько минут девушка была совершенно свободна, впрочем, как и карманы спящего Дюка. Гертруда остановилась в раздумье: остаться ей и попытать счастье еще или уже пора лететь домой, отсыпаться. Дальнейший ход событий определила нежданная встреча.

[Факел >>>]

Мрачная девушка с остервенением полировала барную стойку, то и дело откидывая назад тёмные непослушные волосы. Одета она была явно не по-утреннему, словно гоняла где-то всю ночь, а теперь просто сбросила косуху под стойку и занялась уборкой. Дребезг, с каким Мадж кинула роксы в мойку, недвусмысленно намекал знающим людям, что лишний раз лучше не подходить.
- Привет, красотка - толстячок выкатился откуда-то слева, точно бильярдный шар сбежавший с дорожки. И подобно упомянутому шару был столь же кругл, гладок и обращён к миру тремя отверстиями - глазами и ртом, ибо нос кнопка на розовощёком толстогубом, сдобном каком-то личике, просто терялся. - Не вижу повода для такой мрачной мины на таком прелестном личике. Может угостишь чем-нибудь?
И толстячок весело подмигнул и взмахнул сероватым оперением крыл, под стать всему его облику - округлых.
Барменша, не удосужив посетителя даже мимолётным взглядом, завела руку за спину, наугад вытащила из батареи высококачественно пойла бутылку и толкнула низкий толстостенный стакан, с уже плескавшейся в нём янтарной жидкостью, к гостю.
- Какие мы не разговорчивые - пробить броню оптимизма толстячка оказалось не просто. - Меня вот к примеру зовут Уилбур. Уилбур Райт. Полный, так сказать, тёзка. Однако ж у меня преимущество - Райт попытался приблизить своё лицо к сурвому лику Мадж, для чего ему пришлось практически лечь на стойку (в результате коротенькие ножки,в точке соприкосновения с полом выдали на гора такие пуанты - любая балерина обзавидуется) и, багровея где-то в районе шеи с астматическим придыханием выдавить - Я сам-то ведь, крылатый!
Он сполз, залился счастливым детским смехом и вновь воззрился на барменшу - Усекла да. Я сам крылатый!
Мадж уже представила, как хватает эту размазню за жидкие волосы и что есть силы впечатывает носом в стойку, а потом ещё и ещё раз, пока кровь не размажется по отполированной до зеркального блеска столешнице. Вот это её и остановило, придётся заново отмывать бар, а делать что-то по второму разу, рокерша терпеть не могла.
- Вот и лети отсюда, голубь, - презрительно выдала сильфида и вытерла руку о корсет, усыпанный металлическими заклёпками.
- Ма-адж - тихий, вкрадчивый мурлыкающий голос Мрчайлда не только смыл волной прибоя Уилбура Райта с литорали барной стойки, но и чуть пригасил ярость барменши - Ты сегодня само очарование... м-м... бунта и внутренней свободы. Если бы у анархии было женское лицо... впрочем это несколько...м-мм отвлечённая лирика.
Хозяин "Хайвея" мягко перетёк с одного конца стойки на другой и обласкал сильфиду взглядом жёлтых глаз...легче пёрышка... легче гагажьего пуха
- Мадж - в велюровом тембре голоса это вышло несколько шипяще... мадшшш - Позволь поинтересоваться всё ли у тебя...м-мм нормально?
Закончив с уборкой, Мадж обмотала кисть полотенцем и принялась натирать бокалы:
- Я в норме, босс, - низкий грудной голос Мадж на фоне медового тембра эсквайра казался ещё шершавее. Под пышными ресницами мелькнули ртутные всполохи, голубые глаза сильфиды давно разучились улыбаться, а рот привычно скривился в циничной усмешке:
- Просто ночь туманная.
- Ну да.. ну да. А скажи мне милая сеньорита - коготки Мрчайлда цонули по отполированному дереву - ты ещё помнишь как управляться с м-мм... аэростатом?
- А ты проверь, - фыркнула барменша, лихо загнав бокал в держатель. Донышко скользнуло по хромовым полозьям, с тихим мелодичным перезвоном присоединясь к остальным.
- Мадж - снова накатила и отхлынула волна растянутой шипящей последней буквы - к чему столь выраженное... м-мм... фрондерство. Но примем как данность - зерно истины в вызове прекрасной сеньориты содержится. Посему через пять минут надеюсь испытать... м-м-м восторг сравнимый с экстатическим от твоего появления в моём кабинете. Стойку пока займёт Дэйзи.
И кот неслышно растаял, точно призрак или утренний туман.

Уилбур Райт меж тем колобком катался по залу - от этого столика ушёл, от этого ушёл...
Не то чтобы завсегдатай, но и не редкий гость в "Хайвее", толстячок не снискал доброй славы, но вполне подходил для левой и серой мелочёвки - пакетик кокса перепродать, подсказать фаворита в скачках или собачьих бегах, стукнуть адресок...
Умр аль Фатх отвлёкшись на некоторое время от общения с вомпэром и испросив у Дэйзи ручку накарябал что-то на салфетке и, махнув Райту, чтоб тот приблизился. От Крысолова колобку уйти не удалось. Точнее не сразу
- Передашь девушке за стойкой - шея толстячка пережатая воротничком, оказавшимся заграбастанным лапой сэнмурва, способствовала наползанию на лицо горе-посыльного нездоровой синевы - и смотри без своих хамских выходок.
На сей раз бильярдный шар был пущен верной рукой и выбил страйк с разгоны впечатавшись в стойку. Салфетка ставшая достоянием Мадж несла на себе несколько корявых строчек:

"В веках пусть будет проклята та Сеть,
Что не даёт к свободе улететь.
Но стоит только мне тебя увидеть,
Как сам свободу я готов презреть!

Опять гоняла вчера?"

Прочитав записку, барменша вскинула брови и сунула смятую салфетку за корсаж. На ходу подцепив куртку, Мадж рассеянно провела пятернёй по волосам, убирая их с лица, и направилась поздороваться с поэтом.
- Салют, собака синяя, - привычно кинула девушка, поравнявшись со столиком.
- Салам и тебе роза среди барменш. Ты далеко?
- Башку проветрить.
Судя по натюрморту из пустых стаканов и тарелок на столе и живописно помятым физиономиям, сидели ребята долго и плотно. Ощупав собутыльника сэнмурва придирчивым взглядом, Мадж усмехнулась:
- О! Вы победу отмечаете или примирение?
- Умняшкаа-а - Крыслов восхищённо улыбнулся всей пастью. - Сразу заметно, да?! Этот зубастик меня таранил сегодня не слабо. Пришлось в грызло смазать. Теперь вот мировую пьём. Его Тайво зовут.. Тайво - Мадж
Судя по всему, девушка пребывала не в лучшем расположении духа, потому Тайво решил приберечь все шутки и ужимки на потом, ограничившись легким кивком головы и улыбкой.
- Приятно. Очень. Только не слишком-то верьте ему, - он кивнул в сторону Крысолова. - Насчет грызла он приукрашивает малехо.
- Неужели к нам «Мэри» баловаться? – изогнула тонкие брови рокерша, глянув на хайбол в красных хлопьях сока.
- А то, - Умр аль Фатх разве что язык не вывалил из пасти распахнувшейся чемоданом - его прельстило слово "кровавая"
- Э-э, ну да, что-то вроде того, - вомпер замялся. - По правде, у меня случайно получилось. Даже, как бы это сказать, совершенно неожиданно.
- Я так оправдываюсь, когда прохожего собью, - хохотнула Мадж, нагибаясь над столом. Ничуть не смущаясь, она выхватила из горки оставшейся от былой роскоши розовую запятую креветки и отправила её в рот. Потом резко развернулась на каблуках и пошла к выходу, мерно покачивая кормой.

(Момус, Номихин и я)

[Серина >>>]

Тяжёлый и протяжный звон колокола разнесся по комнате, отражаясь от стен и потолка. Маргарет с трудом разлепила глаза и не мигая уставилась в потолок. В голове разносилось эхо ненавистного гула, вчерашние вечер-ночь вспоминались с некоторым трудом. Кажется, сначала она снимала для Джимми какую-то ерунду за копейки... ну, да, вон и фотографии сушатся. Потом гоняла шары в «Хайвее» под Джек Дэниелс. И, конечно же, только она могла, еле удерживая крылья от количества алкоголя в крови, ввалившись в окно ближе к рассвету, заняться проявкой отснятной накануне пленки (от бессонницы никуда не денешься, а красный свет по глазам не бьет).
Крылья ломило (ничего удивительного, пить надо меньше, а спать - больше). За окном уже шумел этот отвратительный город, создавая ощущение осиного гнезда, устроившегося где-то над ухом. Сквозь щель между плотными черными шторами едва-едва пробивался дневной свет, и его косые лучи неприятно слепили глаза.
Наконец встав, чернокрылая, по возможности аккуратно переступая через валяющиеся на полу вещи (давно пора купить шкаф, родная, а то превратишь Гнездо в свалку. Если еще не превратила.), направилась в сторону ванной. Холодная вода мягко струилась по телу, дышать и думать с каждой секундой становилось легче. Вместе с ней с Маргарет стекала усталость после короткой ночи и бурного дня. Ледяной душ здорово помог прийти в себя, и, встряхнув крылья, Сорока первый раз за день изобразила улыбку (кривую ухмылку) своему отражению в надтреснутом зеркале. Зеркало ответило взаимностью.
Грязный безликий Город смотрел на темными глазами окон снизу. Жестокая и ненавистная Сеть - сверху. Каждый раз, стоя на карнизе и готовясь к прыжку, Маргарет чувствовала себя в тисках, что с каждым днем сжимались сильнее. Ей казалось, что однажды терпение лопнет, и, взмыв вверх, она не остановится под самыми золотыми нитями сети. Слегка тряхнув темными волосами, собранными в свободную косу, Сорока отогнала лишние мысли и прикрыла глаза. Шаг: вперед и вверх, и спустя секунду город уже проносится под ней, вместе со своей грязью, заботами и суматохой.
Маргарет опустилась на землю аккурат под мордой кадиллака, тяжелые армейские ботинки глухо стукнули об асфальт, отгоняя одиноко присевшую ворону. Последняя с громким «Карр!» взлетела на квадратную фару над входом в «Хайвей». Пройдя в зал, Марго направилась к стойке, взглядом ища барменшу.

[Момус >>>]

Что наш мир?! Калейдоскоп и не более. А уж столь незначительный его участок, как "Хайвей" и тем паче. Случай вбрасывает стёклышки, заставляя зеркала отражать новый узор.
Вот катится по залу "колобок" Уилбур Райт - круглое лицо лоснится от пота и всё ещё хранит нездоровый карминовый оттенок - наследие крепких лап Крысолова. Шарят по сторонам маленькие глазки и совершенно невероятный нюх мелкого дельца ведёт своего владельца от столика к столику. Цепляется взгляд за ножки красоток, липнет, оставляет чуть ли не маслянистые следы.
Вот, сама безмятежность, дрыхнут за столиком неразлучные друзья - Рекс Рой и Наполеон Цербер. И стетсон одного и бандана в россыпи черепов другого мерно подрагивают в такт храпу. С высоким гортанным всклёкотом - грифоньему и рыкающему с подмурлыкиванием - сфинксовому.
Вот по проходу, в сторону кабинета хозяина клуба, чуть покачивая пятой точкой идёт Мадж. И вроде бы походка эта и должна заставлять мужчин восхищённо присвистывать вслед, однако не покидает посетителей ощущение (а завсегдатаев - знание), что поддайся этому порыву и высокий ботинок со шнуровкой, впечатается всей толщей подошвы и силой вложенной в этот удар барменшой, непосредственно в промежность свистуну.
Вот заседают за столиком бывшие спаринг -партнёры - Тайво Вашингтон и Умр аль Фатх.
Но незримая рука поворачивает трубу калейдоскопа. Пересыпается горсть цветных стекляшек. И новая картинка. Новый узор. Новый гость в заведении.
Точнее гость-то не новый (а если уж быть совсем точным, то гостья), но и не частый - идёт к барной стойке Маргарет, по прозвищу Сорока...

Для Дейзи, подменившей Мадж, клуб представлялся вовсе не калейдоскопом. Самое точное определение было бы паноптикум, однако вряд ли обладательница пышных форм знала не то, что значение этого слова, а его само. Простим Дейзи невольную невежество - жизнь этой милой барышни сложилась отнюдь не так сказочно, как мечталось или хотелось.
Клуб с его посетителями виделся ей скорее аквариумом, где плавают пёстрые, но такие разные рыбы - экзотические красотки, в разноцветных переливах чешуи и волнующих колыханиях хвостов, мудрые, или правильнее сказать умудрённые сомики - дельцы. Бойкие бойцовые рыбки всех пород. Хищные пираньи. Да мало ли. Некоторые, так и вовсе не выглядели рыбами - скорее земноводные. Тот же Уилбур Райт - вылитая жаба, разве что глаза не на выкат.
В минуты тоски и очередного жизненного кризиса Ассоциации с аквариумом пропадали и глядя в зал, Дейзи видела меню. Каждый сколько-то стоил, а жизненный опыт позволял определять цену и ценность с почти стопроцентной точностью.
С ценой Сороки, Дейзи пока не определилась, а потому чуть подавшись вперёд слегка улыбнулась
- Не желает ли мисс что-нибудь выпить?

Сообщение отредактировал Момус - 20-11-2010, 20:44

[Somesin >>>]

Жидкость ворвалась в недра вомперовой глотки обжигающим водопадом и взбурлила в желудке. Зажмурившись и прислушиваясь к поющим тоскливую песнь полнолуния потрохам, Тайво ощутил мягкий ненавязчивый хмель, коснувшийся его жил.
В этот же момент мягкая лапа все ближе подкрадывающегося в последние месяцы безумия закрыла ему глаза. Вашингтон рыкнул и спрыгнул на пол, загребая мощными когтями дощатый пол, с хрустом отдававший мелкую щепу.
Все окутала непроницаемая тьма, и он судорожно хлопнул крыльями, подавляя ярость и панику. Мгновением позже перед глазами у него встала ослепительная картина.
Он висел в воздухе неподвижно, не то паря, не то держась за что-то. В спину ему грело нежное, ласковое утро, это было дико, отвратительно… и тем не менее очаровательно. Завороженный, он стал было млеть от тепла, решительно позабыв о баре, о выпивке, обо всем мире – и неожиданно обратил внимание на нечто, чего поначалу не заметил.
Здесь, в вышине, царили нега и уют, но внизу подымался черный, ледяной ветер, пригибающий к мостовым косматые головы спящих фонарей, вспарывающий ставни на боязливо жмурящихся окнах, счесывающий черепицы с изящных крыш.
Тайво закашлялся и попробовал ринуться вниз, поближе – разглядеть непонятное; но тепло за спиной мягко удержало его на месте. Вашингтон непроизвольно оглянулся, досадуя на препятствие – и обнаружил, что его крылья составляли одно целое с Сетью, не обжигающей, а по-матерински ласковой и заботливой. Едва не свихнувшись от страха, он обернулся, чтобы бросить еще один взгляд вниз – и видение сгинуло.

[Серина >>>]

[с Момусом]

Девушку, стоявшую сегодня у стойки Маргарет едва знала - гораздо привычнее было видеть здесь рокершу Мадж, сегодня почему-то отсутствующую. Впрочем, это на данный момент было бы последним, что беспокоило сороку. Стянув кожаную куртку, она положила ее на барный стул и сама уселась на соседний, положив ногу на ногу.
- Салют, - связки, еще не пришедшие в себя, выдали нечто хриплое, больше напоминающее воронье карканье, чем нормальный голос. Маргарет откашлялась и продолжила - Мисс желает. Джек Дэниелс со льдом. Не слишком многолюдно сегодня…
Окинув девушку взглядом, который можно было назвать как оценивающим, так и проницательным и видимо сделав для себя какие-то выводы Дейзи налила, хоть и не озвученный, но похоже желаемый двойной Джек, с таким минимумом льда, чтобы сказать, что его вообще нет было уже нельзя и но и говорить о его присутствии было ещё крайне оптимистично.
- Прошу - под мурлыкающее контральто стакан проехался по стойке точно к руке посетительницы.
Где-то, возможно ещё на уровне подсознания Дейзи уже определила "рыбку" и вычислила стоимость барышни "в меню", потому мягкие мячики бюста на стойку уже не запрыгивали, однако вежливости и заинтересованности в голосе убавилось ну разве что на глоток Джека Дэниелса.
- Да - Дейзи обвела зал своим глазом и улыбнулась - Так ведь утро ещё. А ты какими судьбами? Обычно ты вечерняя пташка
- Еще утро? - Маргарет безразлично пожала плечами. Как обычно, за временем она не следила,  да и нужно ли это было существу, для которого тиканье стрелок в часах цены практически не имело. Уже давно единственными секундами, которые она считала была выдержка объектива. - Других дел не нашлось, решила заглянуть. Может, найдется компания для пары партий - сорока кивнула на бильярдные столы.
Чернокрылая сделала большой глоток из круглого низкого стакана с толстыми стенками, наполненного янтарной жидкостью, опьяняющей чуть сладковатым ароматом солода, и хмыкнула про себя, заметив двойную порцию.
- Салют, красотка - день у Уилбура Райта не задался и он, не вняв этому негласному, но явному предостережению богов решил склеить очередную девицу. - Дейзи - голос колобка стал столь же округлым, как  и он сам - Выпивка девушки - за мой счёт. Маленькие глазки утонули в хитром прищуре, окатив Сороку масляными брызгами.
- Как тебя зовут?
- Тебе-то что? - чернокрылая брезгливо поморщилась, оглядывая колобка. К подобным «жестам доброй воли» она привыкла относиться с некоторой настороженностью, да и скользкий на вид тип не вызывал приятных эмоций. После общения с такими обычно очень хотелось принять душ или хотя бы вымыть руки.
- Грубо - с некоторым трудом Райт взгромоздился на высокий табурет, так что его голова оказалась как раз на уровне груди собеседницы. - Впрочем я и так тебя знаю. Тебя Сорока зовут. Хочешь заработать по лёгкому?
 - Смотря, что можешь предложить - Маргарет склонила голову, как хищная птица, которая смотрит на притаившуюся в траве мышь, но еще не решила, стоит ли та ее внимания или можно поискать что-то поинтереснее. Тяжелый темный взгляд с хищными желтыми искрами проводил взбирающегося на сиденье толстяка, цепляя каждую неловкость последнего и остановился где-то чуть выше его макушки.
- Да я тут одной дуре фотосессию пообещал... ну чтоб дала. - Уилбур Райт улыбнулся воспоминаниям.- А она, овца, теперь пристаёт и требует. Я б её послал. но там ляжки такие клёвые - глазки сделали неуклюжую в своей безрезультатности попытку, закатиться куда-то под надбровные дуги. - Так чё? Ты её фотаешь, а я тебе три сотни гринов.
Маргарет не имела вредной привычки отказываться от денег - это было бы слишком большой роскошью для крылатой. С другой стороны этот тип ей однозначно не нравился всем, начиная со своей полной нефотогеничности.
- Может, представишься, в таком случае, а я подумаю над предложением, - три сотни были весьма неплохими деньгами для простой фотосессии. Впрочем, можно было выяснить, чего конкретно хочет этот колобок и выторговать еще пол сотни, а то и сотню. Хруст банкнот однозначно перевешивал личную неприязнь на весах приоритетов.
- Уилбур Райт - колобок попытался приблизиться к Сороке, но чуть не сверзился со стула. - Меня тут все знают. Я сейчас отойду отлить, а когда вернусь, то договорим.
Когда Райт исчез из поля зрения, Дейзи дотоле не из давшая ни звука, резко перегнулась через стойку и в ухо посетительнице пролился голос в котором плыл тот же сладковатый солодовый привкус, что и виски, который эта самая посетительница глотнула.
- Не рекомендую с ним связываться. Это он с виду такой мелкий пакостник. На самом деле этот мерзкий хорёк заставит тебя снимать всякую порнуху. а потом ещё и станет лапать. А когда ты взбесишься и надумаешь врезать, он кликнет своих ребят, тупых кретинов и они разложат тебя, как бридж на четверых. И снимут на твой же фотик.
Лысина Уилбура Райта блеснула под лампой - точно мяч в ворота, вышепоименованный хорёк мчался назад к стойке
Что вам ещё предложить, мисс? - голос Дейзи звучал флейтой
Маргарет была несколько удивлена вмешательством Дейзи. Хотя здесь могла сыграть и простая женская солидарность, девушка благодарно кивнула за миг до того, как Райт снова оказался перед ней.
Думаю, еще немного виски не помешает, - чуть задумчиво проговорила Сорока, шлифуя взглядом лысину толстяка.
Знаешь, мне и без овец работы хватает, так что можешь обратиться к Джонни Штопору. Он как раз увлекается подобными съемками, да и берет меньше. - После этих слов Маргарет отвернулась к стойке, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

[Момус >>>]

(Совместно с неподражаемой Факел)
Часы на стене кабинета мягко отстукивали такты, точно удары сердца времени. Тик-так, тик-так...
По изломам узоров хрусталя бродили отсветы глубокого бордового, точно рубиновые искры в пепле костра - херес, как знала Мадж (пару раз Мрчайлд угощал барменшу своим любимым напитком), был густой и сладкий, точно голос хозяина "Хайвея".
Пахло дорогим табаком - одна из самокруток курилась дымом в пепельнице, ещё несколько лежали рядом с машинкой, ожидая своего аутодафе.
Тик-так, Мадж, сколько ты уже отмеряешь свою жизнь по иллюзиям полёта? Часы точно ухмылялись и это бесило барменшу.
Мрчайлд уютно утонув в кресле скользнул своим медовым взглядом по лицу собеседницы.
- Есть один проект, Мадж - только коту было под силу произнести это "ж" с примурлыкиванием, делая имя каким-то тёплым, - И я хотел бы в нём поучаствовать. Кабальеро Росс, хочет устроить гонки на аэростатах...
Как вы смотрите, сеньорита, на то. чтобы...хм-мм-м, принять участие в качестве капитана одной из гоночных команд?
Мадж не любила бывать у шефа. Чопорный интерьер в отблесках свечей нагонял тоску, да и смаковать херес, пусть и превосходный, в комнате пронизанной ароматным дымом, то еще удовольствие.
- Команда? – насмешливо повторила сильфида, изогнувшись в кресле. Кабинет был насквозь пропитан снобизмом, который она открыто презирала, хотя это не мешало ей быть в прекрасных отношениях с хозяином.
- Босс, ты же знаешь, я не работаю в связке, - Мадж закинула ногу на кожаный подлокотник и стала с самым внимательным видом изучать свою обувь.
- Я так же знаю, что сеньорита испытывает... хмм-м... антипатию к коктейлям, но работает барменшей.
В медовых глазах змейкой по золотистым пескам скользнула ирония.
- Мадж, кабальеро Росс, сам даёт возможность мне и... м-ммм.. нам,... м-мм... экспроприировать некоторую часть денежных знаков, которые он столь щедро вкладывает в свою гонку. В конце-концов, ты же с кем-то общаешься. Тот же Крысо...пердоне, кабальеро аль Фатх, считается твоим приятелем. Собери команду, Мадж. И я дам тебе аэростат. Выиграешь - прибыль.... м-ммм... постараемся разъять эквивалентно взносам. Проиграешь - ты ,"тёмная лошадка", а потому не теряешь ничего. Зато полетаешь, опять же гонки....м-ммм... адреналиновое опьянение, столь тобой любимое. Так как?
Левая бровь девушки заинтересованно изогнулась. Босс точно знал, что нужно сказать и как расставить акценты, чтобы с лёгкостью истинного виртуоза пробить скептицизм Мадж. «Несколько дней в воздухе», - мысль плотно засела в голове сильфиды, обрастая деталями. Пьянящий ветер, азарт гонки – и снова высота.
- Я подумаю, - лениво потянувшись, ответила барменша, хотя она уже приняла решение.

Зрачки в желтках кошачьих глаз сузились настолько, что, казалось, их вообще не существует. Точно два предполуденных солнца высветили все микрогримаски Мадж.
Мрчайлд мягко, подобно финальному и победному движению шахматной фигуры, подхватил рюмку, плеснув осколками бликов и шуганув стайку розоватых солнечных зайчиков, заметавшихся по стенам.
- Отличный херес, сеньорита, - велюровый тембр укачивал, как волны Адриатики в купальный сезон. Хрустальная "фигура" заняла своё место в бесконечно сложной многоходовой партии, впиваясь мелодичным поцелуем в деревянные губы столешницы.
- Жаль, что вы не любите сладких вин, сеньорита. Как и... м-мм... бесхитростные ответы.
Улыбка мелькнула рябью на воде озера.
- Возможно у сеньориты есть...м-мм...ряд уточняющих вопросов, чтобы окончательно принять определённое решение?

- Возможно, - сладко мурлыкнула девушка, подражая вкрадчивому баритону собеседника. Затем резко выпрямилась в кресле, соединила подушечки пальцев и бросила на эсквайра лёд сосредоточенного взгляда.– Сколько команд уже заявлено? – уже по-деловому продолжила Мадж. - Расстояние до финиша, стартовые условия, заявленный призовой фонд. И что значит соразмерно вкладам? Это слишком неопределённо.

- Ваша деловая хватка, сеньорита, - повод для... м-мм... искренней зависти... для многих, - в глазах Мрчайлда блеснули ироничные искорки. - Начнём с вопроса, который, вероятно, наиболее...м-мм...приоритетный. Твоя доля, Мадж, тридцать процентов в случае выигрыша...м-мм... в случае, если "тёмная лошадка" сорвёт банк. И десять в случае... м-мм... назовём это неуспехом. Официально, сеньорита, это ваше желание участвовать. Команд, полагаю, будет не больше пятнадцати-двадцати. Что до маршрута, то, заявившись, вы наверняка овладеете более полной информацией... как... м-мм... легитимный участник гонок.

- Сорок делится на четверых куда лучше тридцати, - хитро прищурилась байкерша. – Да и команде явных аутсайдеров нужно выглядеть убого. Куда же девать мой природный шарм? – девушка игриво подмигнула и провела пальчиком вниз по тонкой ножке бокала.

- А тридцать куда лучше десяти, Мадж. К чему отравлять нашу нежную дружбу пошлой торговлей?
Хозяин "Хайвея" затянулся самокруткой, выпустил к потолку несколько медленно тающих колец и удовлетворённо вздохнул.
- Прошу вас, синьорита, обратить ваш природный шарм, в наличии которого у вашего покорного слуги нет ни малейшей тени сомнений, на благо вашей работе. Думаю, Дейзи уже чувствует себя неуютно за барной стойкой и жаждет освободить место истинной королеве коктейлей и владычице шот-дринков. Полагаю, завтра утром, когда прекрасная сеньорита отправится домой, повергая меня этим фактом в бесконечную грусть и уныние, она сможет выкроить минутку и заглянуть, обрадовав бедного кота окончательным ответом.
Глаза Мрчайлда смеялись.

Запрокинув голову, Мадж откровенно расхохоталась. - Ну, я же должна была попробовать. Мне и правда пора. В зале полно жаждущих выпить. Если потороплюсь, возможно, я сумею их избежать.

- Удачного вечера, сеньорита

Сообщение отредактировал Момус - 16-12-2010, 9:39

[Серина >>>]

Засмотревшись на янтарную гладь Джек Дэниелса в низком толстостенном стакане, окружающую невысокие айсберги уже порядком подтаявшего льда, Маргарет-Сорока задумалась... что, в сущности, такое полет? Почему все крылатые так цепко держатся когтями за облака под распростертыми крыльями? Но даже себе она не могла бы объяснить, почему невозможность увидеть город далеко внизу была бы для нее равноценна коме, бессмысленному и амебному существованию. Для Маргарет полет был самоцелью: взлететь под самые золотистые нити Сети, упасть камнем вниз, чувствуя, как она сама становится оперенной черным стрелой, что прорывает плотный тягучий воздух, как закладывает уши на бешеной скорости. И вынырнуть из крутого пике у самого асфальта. Прилив адреналина в миг вдруг остановившегося падения, резкого взмаха крыльев, который возвращает в горизонтальную плоскость и еще одного, когда перед глазами снова только небо, закрытое тонкими переплетениями хозяйства паука-птицеяда.
Рожденный ползать летать не может... А рожденный летать?
В «Гнезде» на стене её комнаты висела лишь одна фотография. На ней был запечатлен Город с высоты полета: холст, покрытый серыми разводами разного оттенка и насыщенности, прорезанный цветными вспышками фар, окон, фонарей и еще какими-то отсветами. Это было больше напоминало не дома и улицы, а творение сумасшедшего художника, не глядя выплеснувшего на загрунтованное полотно банку серой краски, а потом небрежно разбрызгивавшего с плотной кисти-щетины яркие цвета, тут же расплывавшиеся на влажной поверхности холста. Фотография была сделана не ей, она едва ли помнила автора, купив снимок на одной из бесчисленных выставок, где среди горы хлама время от времени удается найти что-то приличное...
Маргарет отвлеклась от своих мыслей и повела назад крыльями, разминая мышцы, все еще ноющие после прошлой ночи.

[Момус >>>]

И вновь незримая рука поворачивает тубус незримого калейдоскопа. И с тихим хрустальным шорохом стекляшки ссыпаются в кучу, порождая новый узор...

Тик-так - лузгают минуты сплёвывая шелуху секунд часы на стене кабинета Мрчайлда. И сам он возлежит в кресле с тоской и мазохистским удовольствием разглядывая фотографию несравненной Вивиан Айвори - бесподобная замерла на фоне серой стены. Чёрная одежда, потрясающие воображение любого эротомана ножки... и взгляд. Чуть ироничный, отстранённый, точно ослепительная мисс смотрит сквозь тебя. И лёгкая полуулыбка, какая бывает у ангелов хранителей, когда их подопечный влюбляется.

Меняет за великой китайской стеной барной стойки Мадж, сладко колыхающиеся округлости Дейзи. И медсестра двигается приковывать взоры и собирать дань заказов, взглядов за декольте и распущенных слюней.
А Мадж хмуро взирает на посетителей всем видом показываю, что выпивка может обойтись расшатанными нервами, если не зубами. И тряпка ласкает стакан, точно в интимных моментах фильмов для взрослых. И мыслями барменша не здесь, а в подсчётах и фантазиях.

Скучает и балансирует на грани мечтаний, не испугавшаяся хмурости Мадж - Сорока. Крылья подрагивают за спиной в такт дыханию. Она и сама не совсем понимает, как сложится дальнейший вечер. Но ещё она неожиданно остро ощущает родство душ с этой бескрылой и какой-то слегка нездешней девушкой за стойкой. И почти готова спросить её, о чём та задумалась.

Рихтуют в туалете Уилбура Райта - колобок обозлённый не складывающимся сегодняшним вечером нахамил Дейзи в присутствии Роя и Цербера. И теперь он уже не колобок, и даже не шар в боулинге, а баскетбольный мяч, который скачет от одних когтистых лап к другим, постепенно меняя цвет на красный.

Накатил чтоб успокоить расшатанную нервную систему вомпэр и замер притворившись спящим, чтоб не удивлять нового знакомого.

Двинулся к барной стойке Умр аль Фатх.

А Гертруда Стамп двинулась во встречном направлении, поскольку обозрев зал имела счастье лицезреть Тайво, с которым приятельствовала и уже довольно давно не общалась

[Факел >>>]

Увидев знакомый силуэт, барменша хмыкнула, вспоминая, как впервые встретилась с сэнмурвом. Вернее как встретилась с ним второй раз утром. Знакомство, как оказалось, не смог вспомнить ни один их них.

Солнечный луч медленно полз по старой местами замшелой каменной кладке, пока не добрался до лица спящей на ворохе разномастных матрасов и покрывал черноволосой девушки. Болезненно поморщившись, она дернула головой и слабо застонала. Сон ушёл, оставив Мадж дикую головную боль и привкус пыльной тряпки во рту.
Возле уха раздавалось чье-то мерное дыхание. Сильфида резко повернулась и уставилась на огромную мужскую спину сплошь покрытую длинной синей шерстью.
- Докатилась, - едва слышно выдохнула она, облизнув пересохшие губы.
Сон был дик и неухожен, как абориген с каких-нибудь людоедских островов.
Сэнмурву снилось, что он в католическом храме, в котором скамейки сдвинуты в сторону, на освободившемся месте, вкруг сидят буддистские монахи в своих шафраново-кислотных одеяниях. А в центре этого круг стоит сам Умр аль Фатх, в одной бордовой набедренной повязке, против которого абсолютно обнажённая женщина.
- Пусть бой начнётся - раздаётся противный, невесть кому принадлежащий голос и девица бросается на сэнмурва. Сдёргивает с него повязку и валит на спину в движении этом занимая позу для удовольствий "наездница"...
Крысолов проснулся не досмотрев до развязки, но и проснувшись продолжал ощущать запах женщины из сна. За спиной раздался какой-то вздох.
Умр аль Фатх повернулся и взгляд его упёрся во взгляд спаринг-партнёрши из сновидений. Причём наряд её, мало чем отличался от уже виденного в грёзах
Судя по состоянию, количество выпитого накануне, можно было описать одним ёмким и крепким словом, не размениваясь на бутылки. За последние месяцы Мадж случалось просыпаться в куда более странных местах, поэтому компания синей собаки и собственная нагота её не очень смущало. А вот то, что она абсолютно не помнила, как здесь оказалась, настораживало куда больше.
- Ты кто? – спросила она, отчаянно надеясь, что имя подстегнёт память.
- Умр аль Фатх - просипел несчастный сэнмурв, чьи связки судя по всему напоминали высушенные мумии по среди Сахары.
Странно, но голова не особо болела, просто была неподъёмной. Оставались открытым два вопроса.
Первый, где они собственно. Второй...
- Слышишь, а мы вчера того... до сладкого добрались?
Имя незнакомца она слышала впервые, никаких ассоциаций.
- А какая разница, если оба ни фига не помним, - безразлично пожала плечами сильфида, вертя в руках сапог, который использовала как подушку. Признаков остальной одежды она не наблюдала. – Это твой дом?
- А что похоже на мой дом - попытался оскорбиться Крысолов, однако сил не было. - Это вообще на чей-нибудь дом похоже? Похоже какой-то интимный уголок каких-то крылатых...
Сэнмурв заинтересованно оглядел собеседницу.
- Слышишь, а тебя я по ходу сюда затащил. Твою ж... Ничё не помню. Где мы хоть познакомились? У Джека? Я помню пил пиво и смотрел на этих гамадрилов в боксерах... Тоже мне бои без правил. Там?
Мадж потёрла виски.
- Из байкклуба мы поехали проветриться, потом нам не хватило, и мы зарулили в какой-то бар за горючим. Всё. Дальше не помню, - она рассеяно провела рукой по волосам, убирая их назад, и скрестила руки на груди. – Ну не голые же мы сюда припёрлись. Давай по запаху, что ли ищи.
- Ага. Поводок подарить?! Скромней надо быть.
Крысолов повёл носом
- Тобой пахнет. Могу тебя поздравить, у нас всё было. Правда, ни хрена не помню насколько долго.
Вещи Умра аль Фатха обнаружились через некоторое время. Кое-что под матрасами, кое что, в частности обувь - почти на другом конце крыши. С вещами обнажённой девицы было хуже. Если джинсы, второй сапог и носки (про запах Крысолов язвил долго и зло), всё таки были найдены. То всё, что закрывало верхнюю половину тела, исчезло наглухо.
- Может я тя в полёте раздевать начал - умучено прохрипел сэнмурв. - Ну... как не навернулись только. Кстати, как тебя звать-то?
- Не важно, - коротко бросила Мадж и, холодно сверкнув глазами, направилась к чердачному окну. Оказавшись на крыше, она встала на самый край и горько усмехнулась. Оказывается, сегодня ночью она снова летала, пусть не сама, пусть в объятьях здоровой псины. Резкий порыв ветра разметал длинные волосы, открывая голую спину с двумя уродливыми рубцами на лопатках.
Обычно девиц побывавших в постели Крысолова, хозяин постели вышвыривал наследующее утро не взирая на возраст, расовую принадлежность и социальный статус. Однако если ты провёл утро с девушкой в поисках её одежды, то это уже к чему-то обязывает.
А эта придурочная видимо собиралась поддаться суицидным желаниям...
- Стой дура!
Сэнмурв налетел обхватив хрупкое тело сзади и двумя сильными взмахами уходя вверх, в расплавленный золотистый туман отражённого Сетью солнца.
Крылья взрезали воздух неся Умра аль Фатха и его добычу в сторону дома сэнмурва.
Ветер комкал вопли, однако это не мешало летуну реветь истязая несчастные связки
- Критинка приболевшая. Что жить надоело? Иди утопись, овца, всё благостнее выглядеть будешь, когда в гроб положат. Истеричка тупая. Что всё плохо и жизнь кончена? Крылья обрезали? Дочь свиньи и шакала, внучка плешивого барана, племянница дэва, на не прольёт Милосердный над тобой ни одной слезы жалости. Жить нужно столько, сколько отпущенно Лучезарным! Не можешь жить благодаря крыльям, живи на зло тем, кто тебя их лишил!!! Будь сильнее и пусть все эти подонки буду посрамлены!
Мадж, задохнувшись от неожиданности, очумело смотрела, как исчезает под ногами город, мажутся очертания крыш и башен. Давно забытое чувство полёта ударило в голову почище любого самого убойного коктейля. Минорное настроение исчезло с первым взмахом крыльев, после второго, она уже восторженно трепетала в стальной хватке сэнмурва.
Крысолов ушёл в пике, так что ветер со свистящим смехом швырнул ему в лицо пряди чёрных волос.
В своё жилище он ввалился через окно одним движением складывая крылья и подхватывая девушку на руки.
- Ща футболку поищу. И не смей к окну подходить, а то я тебе лицо обгладаю.
Умр аль Фатх распахнул пасть проведя кроваво красным языком по белоснежным клыкам.
- Пить будешь? Чуть-чуть, а то я смотрю ты ряды алкоголиков стремишься не то, что пополнить - возглавить.
- У меня сильные конкуренты, - заржала Мадж, осматриваясь. – Тащи. И лучше воды, градусов с меня достаточно.
- Оденься, женщина - пробурчал крылатый волк швыряя в гологрудую гостью чёрную мятую футболку с портретами Че и Боба Марли занимающихся армреслингом.
- И наведи здесь порядок, пока я воды принесу. Жрать будешь?
- Не, я с похмелья не ем, только пью, как верблюд - отозвалась сильфида, затягивая футболку узлом на животе. – Воды дай и я уйду. Через дверь, - добавила она.
- Сама не ешь, мне приготовь - Крысолов ухмыльнулся, но не язвительно, а как-то по доброму, словно старой знакомой. - И... как тебя зовут всё-таки.
- Мадж, - хрипло ответила байкерша. – И готовить я тебе не буду.
- Сядь - в голосе сэнмурва прозвучало что-то такое, отчего спорить с ним не хотелось. - Ни хрена тебе замуж не выйти. Готовить и то не умеешь.
Умр аль Фатх скрылся на кухне, вернулся с ковшиком воды.
- Сейчас спать ляжешь. Здесь на диване. Проснёшься - кофе тебе сварю. Потом о жратве подумаем. И готов поспорить, что ты попытаешься сбежать.
Припав к ковшу, девушка осушила его несколькими крупными глотками и благодарно взглянула на спасителя. Возражать она не стала, головная боль, затухшая в эйфории полёта, накатила с новой силой и выкручивала виски. Сапоги полетели в угол, а Мадж плюхнулась на диван, чувствуя себя развалиной, практически руинами. Спать хотелось нещадно.
- Не буду я никуда бежать. Да и прыгать я не хотела. Так что успокойся, пейзаж тебе за окном не попорчу.
- Спи давай, психопатка.
Хозяин квартиры отправился в спальню и уже оттуда послышался его тявкающий смех
- Проспоришь, с тебя ночь любви, о роза среди алкоголичек. Причём по трезвому.
- Размечтался, - весело заорала в ответ Мадж. – Судя по всему первый раз был ужасен и без допинга мне прелюдию не пережить.
- Заглохни и спи. Не проспоришь, ни чего и не будет.
Сильфида подавилась смехом:
- Ааа, так это была угроза.
- Считая, что я взял тебя на слабо. И завянь уже, дай выспаться герою.
- У героя есть одеяло? Холодно у тебя здесь.
- Под диваном поищи - голос сэнмурва стал вязким и сонным.
Укрывшись, девушка подтянула колени к груди и блаженно улыбнулась. «А этот Умр не так плох», - уже засыпая, подумала она.

(Момус и я)

Сообщение отредактировал Факел - 29-12-2010, 22:17

[Тунгуска >>>]

(вместе с Номи)

Не заметить Тайво мог только слепой или обкуренный до такой степени, что мир вокруг, изменившись до неузнаваймости, потерял прежние очертания и формы. Вомп шел навстречу лисермахе и казалось, что пространство само раздвигается перед ним, стараясь избежать столкновения с могучим темным торсом. Несмотря на высокий рост, Тайво двигался быстро. Стамп чуть прищурилась, прикусила розовую сочную губку и, уперев руки в крутые бедра (которые пусть и не отличались пышностью, но для маленькой худосочной фигурки, затянутой в кожу, и этого было достаточно), замерла всего в нескольких шагах от приближающегося Тайво:
- Да падет Сеть и выдохнется весь виски на свете, кого я вижу?! - воскликнула девушка, раскинув руки в приветственном жесте.
Видение обрушилось на голову вомпера обухом и вселило в сердце его смятение. Он потерялся во времени и пространстве, резко ощутил себя брошенным и покинутым всеми. Да и новообретенный товарищ зачем-то бросил его одного за столиком, а пить Тайво больше не решился. Вот и двинулся вслед за фигурой Умра, не особо-то думая, куда идет. Гертруда случилась хоть и приятной, но неожиданностью, и вомпер рассмотрел ее лицо не сразу.
- Ох. И впрямь такая встреча достойна потери мировых запасов виски... Ты уж прости, не заметил тебя сразу, задумался вот, - Вашингтон оглянулся на покинутый столик. - Рад видеть, чертовски рад!
- Что-то случилось? Ты чего такой... замороченный? - сбросив маску веселости, спросила Гер, дотрагиваясь до руки вомпа. "Опять, наверное, спал где-попало", - промелькнуло в голове лисермахи, когда на коже тоненьких пальчиков она почувствовала мельчайшие частички не то песка, не то извести. - Ел сегодня? - участливо поинтересовалась Стамп, высоко задрав подбородок, чтобы заглянуть в глаза собеседника. Она сама не знала, почему Тайво вызывает у нее такое участие, но каждый раз когда она его видела, сердце ее таяло от чего-то нежного и теплого, внезапно заполняющего грудь.
Вомпер вздрогнул от легкого прикосновения.
- Ну так... Пил. Что-то уже не хочется, давай лучше поговорим, - он опять вспомнил про столик. - Пойдем присядем?
- Пойдем, - пряча руку после неосторожного жеста за спину, согласилась с предложением Стамп. - Не хилая у меня выдалась ночка, скажу я тебе. - Сначала проигралась в хлам, потом наведалась к этому козлу Шаромунделю - вытрясти мелочишко, потом... ааа, короче, все как обычно, - устало выдохнула Гер, приближаясь к столику.
Вашингтон поежился и уселся в ближайшее кресло.
- Это на тебя похоже, по правде. Да и у меня, если припомнить, ничего особенного не случилось, опять кутяжил. Все привычно, если бы не одна неведомая странность, - углядев на столе остатки пойла, вомпер все же решился: допил его одним большим и горьким залпом. - Кажется, я схожу с ума. Основательно так.
- Эт как? Что за новости Тай? - брезгливо осмотрев столик за который только что сели, лисермаха не решилась пить. Вместо этого она насыпала себе на руку белого порошка и глубоко вдохнула. "Гер, на сегодня хорош, - сама себе заметила девушка, опасаясь передоза, - а не то крылышки склеишь раньше времени".
- Давай рассказывай.
- Совсем недавно мне явилась Сеть. Я, конечно, видел ее во сне и раньше. Но не так. В этот раз я не спал, это уж точно, Крысолов подтвердит. И ощущения были такими... непривычными. Со мной никогда подобного не было. - Внимательно изучая поверхность стола, Тайво растерянно улыбнулся. Редко кому доводилось видеть вомпера в таком состоянии. - Я будто слился с ней. А город внизу умирал, и я ничем, совсем ничем не мог ему помочь, хоть как-то помешать. И я даже не был уверен, что мне этого хотелось, таким затягивающим было это тепло. Это все не случайно. Не бывает так.
- Грибы не ел? Блюм-грибы? Говорят от них такое бывает. Кстати, если ты не спал, то как это произошло? Что, вот так просто сидел, чесал лысый затылок и улетел? - Гертруда попыталась разрядить обстановку и, подмигнув другу, уж было хотела поддеть его локоточком, но вовремя спохватилась, припомнив нелюбовь вомпера к касаниям.
- Да, весьма похоже. Я пил, и тут-то оно меня и накрыло. Все казалось абсолютно реальным и этим страшило. Хотя... Что ты сказала? Грибы? - Лысая голова Тайво по всем внешним признакам задумалась, а затем заухмылялась во весь клыкастый рот. - Я не помню. Очень даже может быть, что и ел. Или ел кого-то, кто ел! Это пройдет?.. Да пройдет, я уверен... Слушай, спасибо тебе!
Неунывающий характер вомпера запрятал все смутные настроения поглубже вглубь него, и он снова стал самим собой.
- Что мы все обо мне? Ты-то чем сейчас планируешь заниматься? Наверняка ведь есть какие мыслишки на этот счет!
- О, да! Есть мыслишки! Спать! - закрывая глаза и чуть потягиваясь, сказала лисермаха. - Если честно, ты поймал меня на взлете, вернее, я тебя заметила. - Видишь ли, мне не очень хочется дождаться того момента, когда проснется воооон тоооот гвоздик, - Гер ткнула острым пальчиком в сторону диванчика на котором дрых ее недавний поклонник, - я его вырубила с помощью моей любимой подруги - Выпивки. Усмешка Стамп была немного усталой, а в уголках четко очерченных губ пряталась горечь.
- Кстати, ты что правда не слышал о грибах? Я хочу попробовать, - лиса понизила голос и чуть наклонилась в сторону вомпа. - Тай, говорят - штука убойная, можно проникнуть за сеть, посмотреть что там и как, прикинь? - У этого вонючего ублюдка Шармунделя есть пару грамм, но он, собака, заломил такую цену, что мне и за месяц не собрать... если только дела какого не подвернется, - Стамп вопросительно посмотрела на друга в надежде, что у того, возможно, есть кой-какие идеи на этот счет.
Ни единой здравой и хотя бы отдаленно похожей на реализуемую идеи у Тайво не было. Причем уже очень давно. Что отчасти компенсировалось его неуемным нравом благородного прожигателя жизни, дающим сбои крайне редко, да и то ненадолго. Как сегодня.
- Ну, мне бы не хотелось препятствовать твоему великолепному парению, но вот проводить тебя я бы не отказался, ты же знаешь. Ни за какие деньги, коих у меня, к слову, сейчас не так уж много, потому с грибами для тебя придется обождать... Слушай, давай обсудим это в другом месте, когда наберем высоту? Мне бы только с моим новым приятелем попрощаться как следует, он славный малый, хоть и вспыльчивый. - Вашингтон огляделся. - Да вон он, у барной стойки. А там уж и решим, как быть с твоим Шаромунделем, ага?
- Давай, - легко согласилась девушка, приподнимаясь. - Что-то мне захотелось на воздух, - на секунду Гер показалось, что она теряет сознание - голова закружилась, - прощайся с приятелем, жду тебя на крыше. Тряхнув гривой рыжих волос, Стамп, будто вернув себе свежесть восприятия, все же отпила из грязного стакана и уверенной походкой направилась к выходу.

[Серина >>>]

(с прекрасной Факел)

Улыбнувшись скорее своим мыслям, а отнюдь не устроившейся за баром крылатой, Мадж, тем не менее, поставила перед посетительницей низкий толстостенный стакан с двойной порцией её любимого напитка. Барменша вспомнила всех своих знакомых, которые потенциально могли согласиться участвовать в гонках, и теперь мысленно жонглировала ими, составляя пары.  Сработаться могли явно не все.
От размышлений Сороку отвлек звук скользнувшего по гладкой поверхности стойки стакана. Коротко отметив болтающийся там двойной виски, крылатая подняла глаза, запоздало обращая внимание на то, что Мадж сменила на своем посту Дейзи.
- О, ты уже здесь?
- Видимо, теперь моя очередь сказать что-нибудь очевидное? О, ты умеешь летать, - беззлобно съязвила сильфида.
- Что, правда? - по губам Сороки проскочила тень усмешки. - Я сегодня пораньше заскочила. Как-то непривычно. Не составишь компанию? - Маргарет кивнула на бильярдный стол, - посетителей все равно не слишком много.
Мадж выразительно покосилась на нескольких завсегдатаев, кажется поселившихся за стойкой.  
- У меня к тебе встречное предложение. Но сначала, что ты знаешь об аэростатах?
- Хм... - нельзя сказать, чтобы вопрос барменши поставил ее в тупик. Но именно его она сейчас никак не ожидала услышать. - Не так много, как хотелось бы. И не слишком мало. Несколько раз летала... А что такое? - добавила Маргарет, чуть помедлив.
Поджав пухлые губы, байкерша азартно прищурилась и плеснула девушке ещё виски. Замечательно. Быть в связке с Сорокой, не такая уж абсурдная мысль. Если ещё уломать Умра, то получится довольно жизнеспособное трио. Добротный костяк, как раз такой нужен для победы.- Я собираюсь участвовать в гонке. Набираю команду, - ухмыльнувшись своим словам, сообщила Мадж.
- Звучит заманчиво, - в глазах крылатой мелькнули желтые искры азарта, проскользнув с яркостью и быстротой падающих звезд.

[Момус >>>]

Хайвей
Судьба, всегда занимает в "Хайвее" угловой столик, возле иллюминатора, чтобы изредка поглядывать на небо в рассеяном желтоватом переливе света Сети. Тот столик, на котором стоят сиреневые ирисы в тонкогорлом вазоне. Даже если этот столик кем-то занят - не дайте картинке обмануть себя - за этим стликом сидит судьба. У неё чудесный взгляд влажных глаз анимешных девочек и вьющиеся волосы цвета южной ночи раскрашенной басмой. С юркими рыжими прядями, что кажутся хвостами комет в необъятности космоса.
Судьба заказывает себе "Калуа", сливки и горький шоколад с добавлением кайенского перца. Она потягивает напиток и улыбаясь смотрит на таких разных, но таких одинаково забавных в своём планировании близкого и не очень грядущего.
Она любуется отсутствием сомнений в будущем намеченном для себя Гертрудой Стамп и Тайво Вашингтоном...


Город
С тех пор, как Натаниель Росс потерял крылья, в его жизни произошло много перемен. Сменялись адреса и лица окружения. Менялись имя и фамилия. Порой, даже место рождения, менялось в угоду текущим интересам.
Что оставалось неизменным - так это желание вернуть утраченное. В настоящее время, бывший малах уже прошёл все стадии отчаяния и надежды, и мания вновь взрезать полотно воздуха лезвиями перьев переросла в образ жизни, которая была проникнута основной идеей - найти средство.
Росс тратил огромные суммы денег на легальные исследования. Занимался вещами, порой просто жуткими, которые, столкнись с ними официальный закон, гарантировали ему около тысячи лет расстрела. Плавал как придонная рыба в илистой мути теневых сфер, не чураясь самого грязного колдовства, которое на поверку оборачивалось бесконечно изощрённым шарлатанством...
И копил, копил результаты. Откладывая в памяти те данные. которые приближали его к успеху всего предприятия.

- Доктор? - вежливый голос Натаниеля Росса пробирал облачённого в белый лабораторный халат, точно сквозняк - Порадуйте меня.
- Суть в том, что мы практически нашли проклетки...
- Что, простите?
- Ну... я не очень уважаю термин клоновые клетки, мы используем проклетки. Это клетки не получившие какой-либо диффернциации...
- Дальше. Так вот. У всех крылатых крылья развиваются из почти такого же клеточного набора. что и остальной организм...
- Почти?
- Да. Есть два существенных отличия. Наличие стимулирующего гена. Мы назвали его "Флай -ген" и собственно катализатора специализации.
- Что это за катализатор?
- Этого мы пока не знаем... но есть предположение.
- Я весь внимания.
- Вполне возможно, что это не химическое соединения, и даже не электрический импульс, сродни нервному. Хотя наверняка и без них не обходится. Это может быть некая энергия лежащая вне поля современной науки. Например страстное желание взлететь.... или безотчётный страх побуждающий спасаться любой ценой.
- Страстное желание взлететь?! - бывший малах начал приподниматься над креслом, грозный, как ангел гнева, пусть даже и без крыльев.
- Вы поймите, здесь скорее всего важна не направленность, а концентрация. Сознательное желание полететь никогда не будет сильнее подсознательных мечтаний о полёте.
- Что вам необходимо, чтобы закончить исследования.
- Боюсь о закончить, речь вообще не идёт. Но можно попытаться создать искусственные условия ряду крылатых, в которых они будут испытывать запредельные нагрузки с минимальной возможностью использовать крылья. Если мы сумеем изучить их в динамике, с учётом нервной и гуморальной активности, а в идеале и психологический статус...
- Я сейчас же распоряжусь...
- Не выйдет. Повторяю, необходимо исключить компонент осознанности...
Натаниель Росс задумался. После чего поднялся так мягко, что собеседник невольно сравнил его с хищником выходящим на охоту.
- Доктор, подготовьте всё необходимое оборудование. У вас будут подопытные кролики.

- Куда едем, босс?
- Навестим одну помойную крысу. Она мне должна, а поскольку своё толстое брюхо, эта крыса любит больше всего на свете, то полагаю, пожелает поделиться со мной информацией...