Эпилог: леди Таис
Лондон. Кафе «Regency».
В небольшом уютном кафе было светло, несмотря на привычный моросящий дождь за окном, и практически безлюдно.
Таис села за небольшой столик у окна, застеленный клетчатой скатертью, закинула ногу на ногу и закурила, наблюдая, как прозрачные капли медленно ползут по стеклу. Непривычно медленно. Непривычно, что вообще что-то происходило медленно, потому что с самого ее возвращения в Лондон всё шло слишком быстро. Вокруг сменялись дни, мелькали чьи-то лица, накапливались дела, и поэтому она искренне обрадовалась, когда узнала, что Селия в Лондоне. Приятно было увидеть кого-то знакомого, вспомнить и почувствовать, что случившееся в Египте не было сном.
- Здравствуй! - не утерпев, не дойдя до столика, алхимик воскликнула на все кафе, впрочем, тут же смутившись, без капли румянца. Несмотря на эту неестественную бледность, она принесла с собой кусочек солнечной Италии. - Таис, я так рада тебя видеть! - леди Арчер осторожно села за столик, придерживая заметно округлившийся живот. - Не верю, что вырвалась из этого ада... и улизнула от всех, чтобы спокойно с тобой пообщаться.
Заметив фигуру Селии, Таис улыбнулась и помахала ей рукой.
- Привет, dear, и я тебе очень рада, - за английской бесстрастностью все же угадывалось, что слова эти были правдой. – Ради тебя я тоже послала к черту примерно с десяток неотложных дел, так что мы просто обязаны отлично провести время. Как поживаешь? Столько времени прошло с нашей последней встречи, хоть мне и кажется, что еще вчера мы были в Александрии. Никак не привыкну снова к этой промозглой серости.
- А мне здесь нравится, - Лия улыбнулась. - Все это ненастье заставляет ярче ощущать, что я уже не дома, что можно оставить все позади, хоть на несколько дней... часов, - она энергично взмахнула рукой, подзывая официанта. - Мне черный кофе, двойной виски, бокал шампанского и пепельницу. Сразу внесите в счет ваш пробочный сбор за двести миллилитров того, что я принесла с собой, - она подмигнула молодому человеку. - Непривычно без родных, итальянских вин... Таис! - химик резко повернулась. - Так вы теперь с Хью? Я и не думала. Странная пара.
- Настолько хочется сбежать от роли леди Арчер? – Таис лукаво изогнула бровь. – А впрочем, наверное, любая прекрасная жизнь иногда нуждается в переменах. Мне ирландский кофе, пожалуйста.
Официант, подошедший к столику и уже открывший рот для обычного приветствия, был несколько обескуражен напором беременной леди. Хотя стоило ли ожидать, что у этого мужчины – судя по его одежде, довольно успешного; смущало только то, что она явно предназначалась для женщины, - окажется обычная собеседница? Но услышав про родные итальянские вина, он понимающе кивнул, записал заказ и удалился.
- Родное итальянское вино, - англичанка понимающе кивнула и усмехнулась. – Даниэле Совиньон? Да, мы теперь с Хью. Вместе шокируем здешнее общество. Самой странно, - она пожала плечами, мечтательно прищурив синие глаза. – А всё ведь благодаря нашей общей знакомой, между прочим.
- Нет, я не знаю даже имени того, кто подарил мне этот нектар, - Селия взмахнула пузырьком и поставила его на стол. - Даниэль теперь постепенно отвыкает от роли безропотного раба. Очень постепенно, но... Я знаю, что в критической ситуации всегда могу на него рассчитывать. Он знает, что в критической ситуации, в любом деле, поможет мне лучше, чем человек, но ведь ему приходится жить среди магов. Это смешно, но из всех нас, обитающих в уютном синем домике на виа Галлия, Виктория оказалась самой человечной. Сейчас мы даже почти дружим. Сложилась странная ситуация: Томас не может никого из нас поставить на первое место, все так же разрывается и насаждается. У меня на первом месте Алессандо, а Вик, изредка, сбегает к Лоренцо. Все очень сложно, единственный вариант - жить, не пытаясь в это вникнуть. Кстати, Никки все же стала бессмертной. Вечные шестнадцать, как это прекрасно! - леди Арчер мгновено утратила напускную легкомысленность. - После Египта было очень тяжело. И не сказала бы, что сейчас легче. Но ведь я - первая леди Клуба, я должна беззаботно щебетать и улыбаться. Теперь, когда Никки нет рядом, я очень растеряна.
- Странная дружба, - усмехнулась англичанка. – Но вы в чем-то похожи. Стоит ли удивляться? Да и тебе не помешала бы подруга, хотя Никки, наверное, никто не заменит. Вам удается как-то общаться?
Официант принес заказ, аккуратно расставил стаканы и бокалы.
- Что же до веселья и беззаботности… со временем ты привыкнешь. И скоро перестанешь отличать свое настоящее лицо от той маски, которую приходится надевать день за днем. Снимай ее иногда, чтобы не сростись с ней совсем.
- Да... - подумав, Селия влила виски в кофе, а кровь - в шампанское. - Особенно теперь, когда вечность - не просто слово. - она отвела взгляд. - Послушай, я хотела спросить... Вы с Хью... ну, вы... - девушка начала нервно прикусывать губу, явно не решаясь говорить дальше.
- Что? - Таис вопросительно посмотрела на нее. - Смелей, деточка, чего у меня только не спрашивали, - она фыркнула.
- Только сейчас поняла, что ты могла подумать, если я стесняюсь прямо задать вопрос! - алхимик рассмеялась. - Вы уже бессмертны?
- Ну, такого у меня действительно еще не спрашивали, - англичанка невозмутимо помешала ложечкой кофе. – Нет, пока нет. Слишком много дел было, да и мне нравится играть с рецептом. Так что мы решили немного оттянуть время десерта.
- Так и думала, что ты захочешь изменить рецепт, - Лия укоризненно покачала пальцем. - Не страшно? Неизвестно, к чему это может привести... впрочем, и мы с Сандро эликсир доработали. Я должна была изучить все досконально, прежде чем поить подругу. А когда выяснилось, что это - просто целая лесенка из реакций, стала возможной замена компонентов на более совершенные аналоги. Все прошло довольно легко. Никки очень быстро вернулась к нормальной жизни. Знаешь, она наловчилась работать с управлением Храма лучше, чем Юрий. Он больше возится с библиотекой. И сетовал, что нескольких документов, которые там быть должны, не хватает, - химик подмигнула. - Разумеется, я не сказала, кто их взял. Не удивляйся. Все время Даниэль знал, кто и где находится. Было достаточно сопоставить время, когда вы бродили сами по себе, и время, которое вы провели в разных местах. Мне даже почти жаль, что вы обнаружили сокровищницу почти пустой. За всю помощь было бы не жалко.
- Не страшно, -Таис усмехнулась. – Опыты необязательно проводить на себе, а сила египетских жрецов действует не только в Египте. Вот именно, - она щелкнула пальцами, - лесенка из реакций. Некоторые компоненты можно заменить, сделав ее намного короче, а некоторые усилить, сократив время восхождения. Кстати, я так и думала, что Храмом в итоге будет управлять Никки, с ее характером и энергией, я думаю, она даже получает от этого удовольствие.
Последние фразы англичанка выслушала, удивленно наморщив лоб.
- О, dear, тебе правда нужно рассказывать, что в библиотеке можно не только перебирать пыльные книжки?
- Нужно будет отвести тебя в городскую библиотеку Умбры, - химик слегка улыбнулась. - При должном навыке лжи, имея на поезде знакомого суккуба, оттуда можно вывезти много интересного. На расшифровку даже одной книги, на ракрытие всех ее тайн не хватит никакой жизни. А Никки... Она никогда не станет полноправной хозяйкой Храма. Слишком живая, если ты понимаешь, о чем я, - леди Арчер нервно поправила край салфетки. - Правда, теперь, когда я знаю, что никто из нас не умрет до того, как мы обе станем... - она защелкала пальцами, подбирая нужное слово, - свободны, мне стало спокойнее. Однако, я боюсь этого момента и будущей встречи. Не станем ли мы врагами на сотню лет, как эти два глупых мага? Она такая светлая и яркая, а я все больше узнаю свою темную сторону. Даже хорошо, что брат меня не видит. Я нашла в Умбре его тень... и прошла мимо.
- Лжи? – Таис фыркнула, изображая оскорблённое самолюбие. – Хотя от посещения умбрийской библиотеки откажется только... хм, нормальный. А обладатель тысячи жизней не должен упускать такую возможность, так что при случае с радостью составлю тебе компанию.
Она внимательно слушала алхимика, не спеша попивая кофе из высокого бокала.
- Свободны? Что ты имеешь в виду? Твой брат был наивный и смешной мальчик, сам себя провозгласивший рыцарем. Рыцарем, который придумал свод правил для всех, кроме себя. С моей стороны лицемерно осуждать самоубийц, но, черт, этот поступок уронил его ниже всех, кто остался жить. Не будем о нем. Никки вспоминать куда приятнее. И если говорить абстрактно, то вражда князя с Калиостро есть прекрасное интеллектуальное соперничество, способное принести как вред, так и пользу.
- Калиостро убил его невесту, - с полуулыбкой заметила Лия, залпом выпив содержимое бокала. - Сандро вообще странный человек, но прекрасный алхимик и любовник. А я становлюсь все больше на него похожей. А Никки перенимает лучшее от Юрия... Впрочем, все, что будет, нас теперь не убьет, а что такое сотня лет вражды? Капля в вечности. Моя милая, чистая мисс Арчер и я, погрязшая в пороках... Это, по крайней мере, будет красиво, - она опустила кончик мизинца в кофе. - Черт, пока слишком горячий. Но в этом вся прелесть. Поймать момент, когда кофе будет строго нужной температуры. Раньше - горячо, позже - невкусно. Но какое наслаждение, если уловил нужное мгновение... - алхимик подняла пронзительно светлые глаза от чашки, ловя взгляд собеседницы. - Как жизнь.
- Самое страшное в борьбе двух практически всемогущих, что в ее пылу они забывают о простых смертных, - Таис поморщилась. – Кто-то должен стать жертвой. Хотя, обернись все иначе, князь бы не встретился с мисс Арчер, так что все, как обычно, имеет две стороны. И хватит втаптывать себя в грязь. Возьми свои пороки и иди с ними гордо и от бедра, если – надеюсь – не собираешься исправляться.
Синие глаза леди Таис встретились со светлым взглядом леди Арчер.
- О, ну два алхимика-то умеют определять нужную температуру, не так ли?
- Через двадцать три секунды, - спокойно сообщила Селия. - Мои пороки я ношу теперь гордо,они - мое украшение, раз иных я почти не признаю, - она улыбнулась. - Все меняется в считанные дни, в считанные мгновения теряется и находится суть многих вещей, но мы сохраняем человечность... пока пьем кофе, например, - подхватив чашку, девушка хищно вдохнула едва клубящийся над черной поверхностью пар, после чего залпом, в несколько глотков, выпила напиток. - Столько ожидания, ради краткого мига наслаждения. Я поняла, что никакие чувства не вечны, любые знания устаревают, но если ты успел, то обретешь краткий миг счастья, на самом его пике. А потом стоит просто двинуться к новому, не заботясь о пустой чашке. Официант! Эспрессо кон-панна и кубик льда в него, - еще одна рассеянная улыбка . - Иногда я сожалею о некоторых своих договорах. Иногда я их боготворю. Знаешь, я ведь должна сотню лет отслужить на инфернальном поезде. Возможно, это - ловушка, в которой я скоротаю вечность. Но все идет так, как должно. И нет ничего лишнего, никогда, нигде. Все совершённые ошибки... Совершённые и совершенные, все это делает нас нами. И нужно работать с этим, не думая о том, что хотели бы иметь другой материал. Впрчем, меня унесло в философию, а в ней я не сильна.
- Carpe diem, дорогая, Гораций додумался до этого задолго того, как кофе стал частью человеческой жизни, а люди начали утрачивать человечность. Все живут ради такого момента, моля всех богов мира подарить это счастье, и на смертном одре вспоминают именно его, а если не могут вспомнить – умирают с ощущением пустоты. В рамках вечности человек – мотылек-однодневка, бессмысленно и бестолково машущий крыльями, что весь день летит к мерцающему огоньку вдалеке, чтобы умереть в его пламени. Прелесть в том, что, сгорая, мотылек счастлив. Ведь он долетел и узнал, что такое тепло. Но сколько мотыльков умирает в пути? Виски, - коротко бросила она официанту, подошедшему к их столику. – Никогда не любила философию, но если уж рассуждать о вечном, то не на трезвую голову. Вечность – понятие относительное. Мы продлили себе срок с одного дня на месяц, может, на год, но рано или поздно всему наступает конец.
- Не для меня. Пока что. Конца нет. Узнав, что скрывает Фахриб, я поняла, что мне стоит найти то, что может спасти всех бессмертных - возможность смерти. Рано, или позно, найдется момент, который мы хотели бы сделать последним. Я хочу иметь эту возможность, - схватив кофе и виски с подноса подошедшего официанта, леди Арчер мягко произнесла: - Абсент, бутылку. И стакан воды, - она повернулась. - Говоря обо всем и ни о чем, мы умудряемся сказать друг другу многое о конкретных вещах. Но иногда мне надоедает говорить намеками, все это иносказание кажется пропитанным фальшью и горьким. Я пытаюсь создать яд, способный убить даже подобных мне. Тогда я, за пару минут, узнала то, что стало для меня очередной отправной точкой. Каково раз за разом убивать тех, кто тебе дорог, воспользовавшись их слабостью? Оттаскивать их тела и убивать других, снова и снова, пока не выполнишь свой долг. Собственными руками уничожить себя, рассекая свою душу на части каждым ударом кинжала, - она дернулась, будто очнулась ото сна. - Я подарила Фахрибу смерть. И теперь хочу обеспечить возможность своей, если... Если бессмертие сыграет со мной дурную шутку.
«К-каково это? О, должно быть, б-больно. Особенно тому, в кого этот кинжал в-вонзают. Старик предал доверие тех, кто вообще не умел верить – и выбрал см-мерть. Ты выбрала вечную жизнь, - тихий издевательский голос приглушенно рассмеялся. - Не н-надейся, что мне не будет в ней места».
Таис закусила губу и отвернулась к окну. На цветочном кашпо с настурциями, рядом со входом в кафе, неподвижно сидела бабочка с черным кружевным плетением на голубых крыльях. Бабочка, в Лондоне, в начале осени - редкость сродни чуду. Что заставило это голубокрылое создание сорваться из-под укрытия оранжевых лепестков, осталось загадкой, но бабочка, затрепетав, взлетела – и сразу попала под тяжелые дождевые капли. Она еще пыталась сопротивляться, пыталась вернуться обратно, вскарабкаться на спасительный край кашпо, но дождь был неумолим. Он настигал свою жертву снова и снова, как бы она ни старалась спрятаться, и бабочка наконец сдалась, расплывшись голубым акварельным пятнышком на мостовой. Никто даже и не заметил. Никто, кроме молодой девушки в старом пальто, протершемся на локтях. Оглядевшись, она быстро наклонилась к неподвижно лежавшей бабочке, взяла ее в руки – аккуратно, как будто держа в руках великую ценность, - и на мгновение закрыла глаза. Секунда, другая – мокрые голубые крылышки дрогнули, тонкие усики зашевелились, и бабочка медленно, с трудом поползла по руке своей спасительницы. Девушка победно и радостно улыбнулась, вернула бабочку в укромное место посреди огненных настурций и скрылась в толпе, не обращая внимания на усиливающийся дождь.
Губы Таис тронула легкая улыбка. Она вернулась взглядом к столику, залпом допила остатки виски в стакане и, наклонив голову, посмотрела на Селию.
- Такой яд должен существовать, - коротко сказала англичанка, разбив воцарившееся пятиминутное молчание. – Тебе нужно изучить химические реакции в своем организме, найти то, что разрушит постоянный процесс регенерации.
- Процесс регенерации невозможно разрушить, - Лия мрачно усмехнулась. - Даже если обезвожить мне подобного и вынести на солнце, то раны все равно срастутся. Конечности, если они сохранились, будут тянуться к месту, откуда их отрезали. Или, если это слишком энергозатратно, просто отрастут. Регенерация замедляется, но никогда не прерывается. Поэтому мне нужен самый быстродействующий яд. Убить до того, как тело хоть что-то поймет, - она повернулась к пораженному официанту и усмехнулась. - Все нормально, мы - ученые. И обсуждаем вполне нормальные гипотезы. Так ведь?
- Так, - тут же успокоился молодой человек, оставляя заказанные напитки на столе и уходя.
- А здесь работать с людьми немного сложнее, - леди Арчер тонкой струйкой вливала абсент в пустой стакан. - Впрочем, я слишком увлеклась, говоря о мрачном. В моем состоянии гораздо больше плюсов, чем минусов. Так многие способности обостряются, приобретается невероятная ясность мысли... И теперь я уж точно не боюсь, что у меня от счастья откажет сердце.
- Возможно, понадобится яд двойного действия, - задумчиво сказала Таис. – Один – чтобы на какое-то время блокировать регенерацию, чтобы организм временно не смог реагировать на воздействия, а второй – сильный и очень быстрый, чтобы завершить начатое. Есть яды, убивающие за секунду – а ведь их формулу можно доработать, чтобы они убивали за сотую ее долю. Да, тут есть над чем подумать. Поговори с Калиостро, поищи в Умбре, пробуй все, что можно и что нельзя, в конце концов, только так и совершаются великие открытия. Время у тебя действительно есть.
- Времени никогда нет, - Селия вздохнула. - Сейчас - точно. Я все реже бываю в лаборатории, все чаще - в Клубе и родительском доме. Работа с документами, конечно же, в саду. На свежем воздухе, но ни в коем случае не под прямыми солнечными лучами - все лучшее, ради деток. Мама все порывалась показать меня семейному врачу... Хорошо, что я представила как своего доктора Сандро... впрочем, отчасти, так оно и есть. Он очень помог. Приглушил боль мамы и папы, иначе они бы сошли с ума, наверное, - отпив глоток абсента, она замахала рукой, отгоняя неприятные воспоминания. - Но все же удалось вырваться в Лондон. Впервые я просто отдыхаю, не влипая в неприятности. Да и сбыась мечта: положить лилию на могилу сэра Джеффри, основателя Клуба, убитого алхимиком... Ты была на развалинах усадьбы? Удивительно видеть место, где все начиналось.
- О, итальянцы, всегда спешат, - засмеялась Таис. – Впрочем, появятся дети – времени будет еще меньше, чем сейчас, хотя некоторые предпочитают отдать их на попечение нянь и бабушек и жить в свое удовольствие. Тут уж каждый выбирает сам. А боль…с появлением внуков они постепенно станут вспоминать о ней все реже и реже.
Она кивнула.
- Еще в детстве это стало одним из моих любимых мест. Там всегда было так тихо и спокойно.
Леди Арчер восхищенно посмотрела на собеседницу.
- Так ты с детства бывала там?.. Тебе не кажется, что в Клубе маловато алхимиков? - она подмигнула. - Тем более, было бы здорово, если бы в Лондоне снова жил хоть один мастер...
- Да, сбегала из дома, чтобы побродить там, это место притягивало, как магнит, - англичанка засмеялась. – Это стоило часов, проведенных потом в погребе в наказание. Приходила туда и позже, уже в Оксфорде, собирала Melissa officinalis – ее там была целая полянка. Однажды привела туда и Хью: мы тогда только начинали общаться, но мне захотелось, чтобы он увидел, как там красиво.
Она склонила голову набок.
- Стать мастером Клуба? Мне бы этого хотелось, - Таис взглянула в глаза Селии. – И даже очень. Хотя мы не планируем оставаться в Лондоне так уж надолго.
- С тебя бутылка виски, - рассмеялась девушка, - а остальное я устрою. Куда бы вы хотели отправиться дальше? Может, заглянете в Рим? Покажу обе лаборатории... и ресторан. конечно, у меня отличный ресторан!
- Бутылка виски – это по адресу, - Таис весело кивнула. – Самого лучшего. Не знаю, мне бы хотелось просто путешествовать, нигде не останавливаясь дольше, чем на год. Нигде не чувствовать себя дома. Пусть следующей остановкой станет Рим. Как можно отказаться от такого заманчивого предложения?
- О, да, заманивать я умею, - алхимик отвернулась. - Только после Александрии я поняла, как люблю Вечный Город. И всю эту странную, чужую жизнь. Очень забавно наблюдать за тем, как живут другие, со стороны. Им кажется, что мы - такие же. А нам это на руку. Правда, сейчас я так разленилась, что перестала заниматься заказными убийствами. Да и еду, - она усмехнулась, - заказываю с доставкой на день. А ты? Как тебя приняли на родине?
- Это верно, - согласилась англичанка. – Люди часто не задумываются, как много можно о них узнать, просто наблюдая за тем, как они живут, дышат, двигаются или улыбаются. Большинство не способно смотреть – и видеть по-настоящему.
Таис закурила, аккуратно стряхивая пепел ровно в середину хрстальной пепельницы.
- О, мы устроили роскошный прием по приезде. Я пригласила каждого сплетника и каждую сплетницу в этом городе, всех старых знакомых отца, их жен, детей и тайных любовниц, и мне даже удалось никого не отравить и быть чертовски милой. Как и ожидалось, на следующий день в «Таймс» появилась анонимная статья. Что-то про конец старинного рода и безвременно ушедшего лорда Эдмунда, чья смерть стала для него спасением от бремени позора. Так что о репутации можно не беспокоиться, я обеспечила себе спокойное существование без обязательств перед высшим светом. Можно заниматься делами и наукой, лишь изредка напоминая о себе. Ко мне приходят лишь те, кого я сама захочу видеть - или те, кому больше некуда идти, готовые на все ради избавления от чего бы то ни было.
- Великолепно! - воровато оглянувшись, Лия влила в стакан, из которого уже отпила, новый пузырек. - Да, я пью больше, чем необходимо, - она виновато улыбнуась. - И очень тебе завидую, ведь мне еще лет двадцать-двадцать пять предстоит быть леди Арчер. А Хью? Его родные как отнеслись... к тебе?
- О, мне бы хотелось быть настоящей леди Мортимер, как моя мать, - спокойно отозвалась Таис. – В этом есть свое очарование. Но люди все еще остаются скучными консерваторами, так что среди них лучше быть пощечиной общественному вкусу, чем пытаться соответствовать их идеалам. Я больше никогда не буду им соответствовать! – сигарета сломалась в тонких и нервных пальцах, и Таис раздраженно бросила ее в пепельницу. – Что до Прествитчей… Я давно с ними знакома. Профессор в свое время стал для меня куда ближе, чем родной отец, так что он, я думаю, даже не был слишком шокирован. Сказал, что по крайней мере ему будет о чем разговаривать с избранницей сына, - она рассмеялась. – Я привезла много интересных материалов из Египта. А Майкл… Он всегда испытывал к Хью некоторое чувство превосходства. Так что это лишь утвердило его в мысли, что на Хью можно махнуть рукой, особенно в плане семейных надежд. В общем, я думала, они станут препятствием. Мне плевать на мнение великосветских обезьян, но Прествитчи были по-настоящему мне дороги, и… я счастлива, что они смогли понять.
- Я так рада за тебя... Сама я справляюсь только благодаря поддержке Беатриче и леди Мими. Правда, иногда они смотрят на меня, как на неразумное дитя, но ведь во многом так и есть, - Селия достала из сумочки уже потертый жестяной футляр. - Здесь подарки. Для тебя и Хью, главное - не перепутайте.
- Любой гений прежде был неразумным, не велика беда, - Таис махнула рукой и улыбнулась. – О, dear, это так мило. Спасибо, надеюсь, honey детектив разберется, что кому предназначено.
Она с интересом взяла в руки футляр, а потом с возгласом человека, который чуть не забыл о чем-то важном, наклонилась и достала из-под столика бумажный пакет, из которого выглядывал аккуратный прямоугольный сверток, перевязанный алой лентой.
- А это тебе. Мы хотели прислать на Рождество, но раз ты приехала раньше… - Таис усмехнулась. – Подарки для остальных уже на пути в Рим.
- О, ты думаешь, на Рождество меня кто-нибудь отпустит? - химик рассмеялась. - Беатриче запланировала восемнадцать приемов в декабре! Надеюсь, она остановится и к ним не прибавится чертова дюжина званных обедов, ужинов, завтраков и прочей чепухи! - она с любопытством ощупала сверток. - Думаю, стоит вскрыть здесь и рассказать друг другу пару увлекательных историй. В коробочке два отделения. В одном - один интересный наркотический состав из Умбры. Это, разумеется, для Хью. А для тебя у меня припасено то, что сделало меня... вампиром, не люблю это слово. А так же образцы крови всех встреченных мной бессмертных из этого мира. Ну, кроме Фахриба, разве что, - она с интересом наблюдала за реакцией, при этом нетерпеливо теребя ленту.
- Селия! Это великолепно! – Таис даже на миг изменила её обычная британская бесстрастность, когда она открыла футляр. – Honey будет в восторге, а обо мне и говорить нечего! Этот материал – огромная ценность для алхимика, потрясающе, просто чудесно. В твоем свертке – три тетради. Исследования, посвященные големам. Обнаружили, когда разбирали бумаги, – и решили, что тебе это будет нужнее и интереснее.
- Ты не шутишь?! О, это же настоящая фантастика! Я смогу работать с Даниэлем не вслепую! - девушка захлопала в ладоши. - Это - едва ли не лучший подарок. Кстати, о големах, - она сдавленно зафыркала от смеха. - Агата, моя... Няня, горничная, повар, короче - человек, делающий дом домом... Ох. Они с Даниэлем чертовски друг к другу привязались. Кажется, она воспринимает его, как сына. А он просто обожает ходить с ней за покупками и возиться на кухне. Вот тебе и тысячелетний страж Храма!
- Серьезно? – Таис рассмеялась. – Кто бы мог подумать. А впрочем, в Храме ведь туго с магазинами, да и на кухню его вряд ли пускали, так что Даниэлю все это в новинку. Он ведь только сейчас становится человеком, считай, рождается заново. Ему повезло попасть в семью, где он нужен.
- Он такой потерянный был, что я не могла поступить иначе, - Лия мечтательно улыбнулась. - А Агата уже ко всему привыкла. По сравнению с магами, ведьмами, суккубами и гарпиями, голем оказался очень нормальным. Тем более, с его помощью можно подшучивать над Вик и Томасом, что очень ценно! А ты, значит, решила попытаться стать богом?
- Это было бы забавно, не находишь? – англичанка фыркнула, рисуя в воображении что-то вроде покорного шествия к трону Великой, и различая в этой толпе лица тех, кто еще вчера шептался у нее за спиной. – Но слишком эгоистично. Проект «Сверхчеловек» заслуживает быть доработанным и принесенным на алтарь человечества, как прометеев огонь. Время покажет, насколько возможно исправить допущенные ошибки и избежать их появления в дальнейшем. Все нужно продумать, проработать различные варианты и последствия.
- Когда обретешь невероятную силу и власть, не забудь про своих взбалмошных итальянских друзей, - Селия глотнула свой коктейль и зажмурилась от удовольствия. - Ты казалась мне более эгоистичной. Я была уверена, до самого входа в Храм, что ты всех нас подставишь... Ну, ладно, не уверена. Просто боялась.
- Я такая и есть, - Таис пожала плечами. – Все, что я делаю и что хочу сделать, каким бы это ни казалось благом, на самом деле я делаю для себя. Для того, чтобы оправдать свое существование, что ли, - она нахмурилась и чиркнула зажигалкой. – Потому что я могу сколько угодно повторять, как ненавижу и свое происхождение, и эту страну, - это не так, и мне до безумия хочется доказать им, что я, черт возьми, не хуже. Что я имею право быть. А в Храме… о, если бы мне представилась возможность, так бы оно и случилось. Но Храм оказался не совсем тем, чего от него ожидали, - я думаю, каждый из нас рисовал свою картинку и в итоге никто не получил того, что представлял. Вы казались мне наивными туристами, путешественниками, убивающими время от скуки. А в конечном итоге оказались именно теми, кто был нужен Храму. Фахриб знал, кто ему нужен, - о, эти старые жрецы всегда это знают, - она усмехнулась. – В общем, я никогда не упущу своего. Но и чужое мне ни к чему.
- Да... Я думала, нами воспользуешься ты, а нами воспользовался невзрачный карлик-гид, с трудом говорящий по-итальянски и английски, - алхимик поморщилась. - Для меня все произошедшее стало шоком. Хоть предыдущей ночью я и узнала, что наш гид далеко не так прост и чертовски умен, все равно... На такое моей фантазии не хватило. Однако, подожди. Ты убила бы нас, если бы смогла? - леди Арчер улыбнулась. - Или дело в другом?
- Думаю, никто не догадывался о том, кто на самом деле дергает за ниточки, - усмехнулась Таис. – Нет, разумеется, какая странная мысль, для чего бы? Можно ли было простить убийство стольких мастеров, стольких гениев, способных изменить этот мир?
- Вот только к лучшему ли?.. - Лия задумалась. - Если начнется война, то скольких убьет оружие, которое я создавала? Стоила ли того эта сделка с совестью? Я... иногда мне страшно. Если бы я была смертной, то попала бы ад, а так... Не превращаю ли я в ад наш мир? Хотя, конечно, иметь гражданство в странах, где я не бывала, очень приятно, да и состояние я сколотила за несколько лет такое, что многим и не снилось, что будет, когда мои изобретения начнут использовать массово?
- Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - процитировала леди Таис. – У всего есть две стороны. Чтобы овладеть навыком воскрешения, приходилось убивать. Чтобы научиться силам египетских жрецов, пришлось убить того, кто стал мне наставником. Чтобы стать той, кто, может, однажды попробует спасти мир, пришлось убить того, кому бы это было не под силу. Нам иногда приходится делать дурные вещи, и вся жизнь становится чередой грехов и их искуплений. Мир меняется, dear. Возможно, пройдет не так много лет, и мир научится противостоять злу, которое мы создали, благодаря созданному же нами добру.
- Ты меня немного успокоила, - леди Арчер вытерла со щеки непрошенную слезинку. - Все хорошо, я просто наконец-то стала думать о людях. Мне всего двадцать пять, впереди у меня целая вечность. И кто знает, что она таит?.. Мне, наверное, пора. У нас билеты в театр... - девушка смущенно улыбнулась. - Культурная программа, обычный, человеческий отпуск на двоих, как извинение за то, что было в Египте.

Центр управления. Храм. 16 июня.
Калиостро с неподдельным благодушием смотрел на собравшихся. Вопрос жрицы вызвал кивок:
- Да, что касается Храма, на словах решили. Теперь формальности.
Отойдя к сияющей сфере управления, граф с пояснениями по ходу отменил права всех служителей, кроме себя, назначил князя верховным служителем, а Никки - служителем первого ранга.
- Значит, моя задача выполнена, - объявил Фахриб. - Я пойду спать, если никто не возражает.
- Лично мне все равно, - Лия вернула бутылку Калиостро. - Меня куда больше интересуют библиотека, артефакты и налаживание прямого прохода в Умбру и обратно. Насколько я заметила, ядро Храма достаточно стабильно, чтобы удерживать такой портал.
Юрий поднял палец вверх:
- В Умбру нельзя. Все дело, как объяснил мой драгоценный коллега, заключается в сердце Храма. Оно делает затруднительным путешествие. Но тех, кто не бросает попыток, ждет нехорошая судьба оказаться внутри ядра.
- Но как же вы тогда?.. - она встревоженно посмотрела на Никки. - Что я леди Мими скажу?!
- Из Храма же есть выход. Даже у служителей. Что мешает выйти из Храма, оказавшись в солнечном мире, и оттуда попасть в Умбру, как вы уже делали? – предположила англичанка. – Или я чего-то не понимаю?
- Леди права. Есть путь, которым мы вошли, - объяснил князь. - Уходить отсюда гораздо проще. По словам Фахриба, который готовил меня к возможному управлению, здесь есть возможность открыть Храм. Шкатулки - это для того, чтобы перепрыгнуть через ров, когда мост поднят. Мы разберемся, что делать, но мне все еще нужна помощь опытного жреца.
- Я научу, это просто, - сказал Фахриб. - Хотите ли вы этого? Если вход будет открыт для всех, а вы окажетесь не готовы, то будут... могут быть проблемы с гостями.
- Кстати, да, - Юрий щелкнул пальцами. - Мы побудем немного в таком отгороженном состоянии, но потом все наладится. В гробнице, которая под входом, есть хорошая дорожка к Ближней Умбре. Удобства во дворе, так сказать.
- И с кем мне тогда обсуждать... - Селия запнулась. - Короче, Никки, не задерживайся!
- Скажи маме, что я учусь по обмену, - предложила Никки. - Тем более, что это близко к правде.
- Твоей маме - что ты учишься, моей - что ее любимый сын застрелился сам и насовсем и навсегда, принять кучу дел, да еще и выкроить время на Лондон... - химик фыркнула. - Мне бессмертия не хватит!
- Будешь в Лондоне - заезжай, - любезно пригласила жрица.
- Тяжелое бремя белого человека, - заключил Прествитч. - У нас с леди Таис тоже будет немало дел. Внезапные открытия и глубокие разговоры вдохновляют на то, чтобы дышать полной грудью. Darling, у тебя остались дела в Храме?
- Ты знаешь, что нет, honey, - отозвалась Таис.
- То есть... - почти испуганно произнесла леди Арчер, - еще пара дней и мы отправимся домой?.. Все кончится? - она встревоженно посмотрела на любовника.
- Моя милая, возлюбленная кровопийца, - ласково произнес граф, - все только начинается.
- Ты поедешь со мной в Рим?

Центр управления. Храм. 16 июня.
Со стоном сожаления, Лия отстранилась и утерла губы.
- Как ты себя чувствуешь? - слегка смущенно спросила она янычара. - Я могу помочь, раз ты помог мне.
- Системы в норме, - отчитался голем. - Запас крови превышает тревожный уровень. Запас энергии приближается к тревожному уровню.
- "Процедура", - передразнила Никки. - Почему не "обед" или "ужин"? Сколько вообще времени?
- Не играет роли, - философски ответил князь.
- Пополни запасы энергии, возвращайся, когда будешь готов, - приказала алхимик, поворачиваясь к остальным. - Ну что, господа, какие у нас планы?
- Направляюсь к ядру системы, - равнодушно бросил голем, покидая центр управления.
- Первый ответ есть, - хмыкнул Прествитч.
- Я хочу знать, - подал голос Фахриб, - кто в конечном счете берет на себя Храм? Если нет более срочных вопросов, приступим к этому.
- Пусть это будет кто-нибудь из этих бессмертных чудовищ, - Виктория достала сигарету и нервно закурила. - Дьябло! К такому меня в Сантьяго де Кампостелла не готовили!
- Собственно, на этом мы и остановились, - улыбнулся граф, делая шаг к Юрию. - Много доводов "за", еще больше - "против". Ты умеешь играть в Камень-ножницы-бумагу?
- А почему бы в Храме не поселиться Таис? - Лия повернулась к жрице. - Или ты уже успела вынести и спрятать на браслете все интересное?
- Лучше, чем ты думаешь, - князь вернул испытующий взгляд. - Один кон, согласен?
- Я выбрал оружие, ты выбираешь условия, - легко согласился Калиостро.
Маги сошлись в центре и вытянули руки. Фахриб поспешил к центру состязания.
Леди Арчер бросила взгляд на графа и довольно улыбнулась.
- А ты стала дерзкой, - усмехнулась Таис. – В этой дуэли третий лишний, пожалуй, ты слишком хорошего мнения о моих способностях. Мне всегда говорили, что из меня никудышный управляющий. Да и планы на ближайшее время…другие.
"- Ты умеешь читать мысли.
- И ты.
- Кто быстрее?
- Кто умеет не беспокоиться?
- Ты чувствуешь вину.
- Это неважно.
- Камень
- Бумага
- Ножницы
- Камень
- Ножницы
- Камень"
Маги глядели друг другу в зрачки, лбы увлажнились. Крепкая рука с торчащими костяшками и узкая ладонь с кольцами взметнулись выше голов.
Никки отвернулась.
- Камень, ножницы, бумага... - начал считать Фахриб.
- Так вершатся судьбы? - Прествитч не верил своим глазам.
- Раз-...
Князь, сбившись, повернулся на голос англичанина.
- ...-два-три!

Центр управления. Храм. 16 июня.
Девушка мгновенно обернулась, гневно глядя на Калиостро.
- Может, тогда поможешь? Ты ведь знаешь!..
- Ну, она при всех начала свой ход, - заметил Прествитч. - Что это, ошибка или расчет?
- Разговорить? - возмутился Алессандро. - Чтобы ты узнала, тебе нужно разрешение от главного героя.
- И я отказываюсь, - прошелестел Фахриб.
Поджав губы, Лия бросила задумчивый взгляд на Никки, потом на Томаса и Вик, будто что-то прикидывая.
Рыжая, вцепившись в плечо любимого, настороженно молчала. На одной из ее дрожащих ног виднелась подсохшая струйка крови.
- Игра на публику, наслаждение новым образом, - продолжила Таис. – Расчет, конечно. Ей хочется, чтобы все видели ее такой.
- Ты изменилась, - мисс Арчер нервно сморгнула. - И дело не только в тряпках. Может, ты расскажешь, что случилось с тобой?
Томас продолжал держать Вик.
- Ну, тогда мысленно похлопаем, - бросил мистик, продолжая наблюдать за сценой.
- Смерть, просто глупая, так и не наступившая смерть, - улыбнулась химик. - И новая жизнь, конечно.
Князь скрестил руки на груди:
- Значит, это то, о чем я думаю.
- Я не умею читать твои мысли, - Селия перевела взгляд на Лоренцо и снова улыбнулась.
Мальтиец улыбнулся в ответ и снова вернулся к нейтральному выражению. Напряженность, страх, безразличие? Ему бы в покер играть.
- Тебя научат, - парировал розенкрейцер, глянув на графа. - Так ведь? Алессандро, я приму твое приглашение, сделаю уступку, только скажи, что произошло.
Таис нервно хмыкнула и торопливо затянулась. Смерть, вроде бы не случившаяся – но от этого не менее ощущаемая, - новая жизнь… Звучало так знакомо. И опасно – это всегда опасно, когда человек обретает нечто новое, и наслаждается этим, когда новая жизнь рвется из него, грозя смести все на своем пути…Она не проронила ни звука, но взгляд, устремленный на главных участников происходящего, стал более пристальным.
- Произошло со мной, а не с Сандро, - леди Арчер снова посмотрела на Юрия, при этом оставаясь стоять на месте. - И он к этому отношения не имеет.
- Ну вот, я не расскажу, qui pro quo не состоялось, - Калиостро посмотрел на князя и дергано улыбнулся. - Значит, теперь ты откажешь? Тогда ты знаешь, кто будет...
Фахриб переводил взгляд с одного на другого кандидата.

Сокровищница. 16 июня.
- Поклонимся, раз нужно, для того, чтобы в конце концов завладеть им, - она улыбнулась. – Смотря, что там вообще есть…Но да, никто не мешает уменьшить все то, что нам приглянется, так же, как те книги. И тогда вопрос с тем, как это все вынести отсюда, решается проще.
- Действительно, почему-то забыл о твоих прелестных навыках, - Хью сделал новый поворот и уже быстрее заканчивал проем, помогая весом тела.
Выдернув клинок уже у самого пола, мистик вернул нож Таис и решительно пнул толстый лоскут двери.
- После вас, - Прествитч отошел и галантным жестом пригласил вперед.
- Я сама долго к ним привыкала, - Таис пригнулась и осторожно протиснулась в вырезанную «дверь». – Благодарю. Надо будет потом прибраться здесь, а то устроили варварство, - рассеянно добавила она уже в самой сокровищнице, выпрямляясь и с любопытством осматриваясь вокруг.
Комната состояла из широкой площадки в центре и самых разных, не сочетающихся друг с другом, витрин, стеллажей, сундуков. Последние оказались все как один распахнуты.
- Вздрогнем перед блеском... - следом уже протискивался торжествующий детектив. - Ничего?
Англичане оказались посреди изобилия воздуха и вместительных полок. В самом центре площадки лежала брошь, которая привлекла жадное внимание своим блеском. При ближайшем изучении - массивная, с красным камнем в центре серебряной оправы.
- Да, сокровищница в моих фантазиях представлялась несколько иначе, - слегка разочарованно вздохнула Таис. – Хотя…
Она подошла к броши – сверкающей, как огромное алое сердце, - и нагнулась над ней.
- Не знаю, почему на остальных полках пусто, - может, потому, что даже под страхом смерти люди первым делом спасают золото, - но эта штука…прекрасна. И не выглядит обычной безделушкой.
Она прикоснулась к красному камню, - осторожно, как к чему-то живому.
- Интересно, почему здесь осталось только это?
Хью заглянул через плечо:
- Не знаю. Может, выронили при бегстве? Не могу сказать, была ли сокровищница доверху полной, когда объявили эвакуацию. Если и так было негусто, то что-то одно могло выпасть. Если здесь была тонна драгоценностей, то странно, что больше ничего нет.
Мистик окинул взглядом сокровищницу:
- Мы могли бы забрать сундуки, витрины - некоторые выглядят дорогими.
- Жалко оставлять ее в одиночестве, - Таис подняла брошь и опустила в карман. Потом с сомнением оглядела ряды стеллажей, грустно глядящих пустыми глазницами полок.
- Ну…если ты хочешь… Можно вынести отсюда всё, что кажется ценным. Есть, конечно, вероятность, что кто-нибудь вроде Фахриба заметит, что сокровищница опустела окончательно, но на месте хозяев я все равно сменила бы интерьер, так что мы даже окажем им услугу.
- Точно, - деловито кивнул Прествитч. - Дверь они точно сменят. Думаю, мы оба понимаем, что надо брать красивое или сделанное из дорогого материала. А новые хозяева не обидятся - самое лучшее все равно хранит библиотека, ну, и сердце Храма. Как думаешь, Юрий примет предложение Калиостро? Думаю, князь многое отдал бы за возможность управлять таким местом.
- Дверь тоже была так себе, - Таис секунду постояла на месте, окидывая взглядом зал, затем пошла к дальнему углу, привлеченная сундуком цвета выдержанного коньяка. – Слушай, это же змеиное дерево. Редкое и дорогое. А еще очень тяжелое, но это неважно, - она дотронулась до гладкой полированной поверхности, задумавшись над последним вопросом мистика. – Думаю, примет. Ну, то есть, нужно быть идиотом, чтобы его не принять, а князь не такой. Здесь можно устроить действительно центр мира, настоящий источник знаний, оазис посреди выжженной пустыни. Кто, как не князь, способен возродить это место? Разве что сам Калиостро, но его это, видимо, мало интересует.
- Я так понимаю, Калиостро хочет отдать Храм, чтобы получить все остальное, - хмыкнул мистик, одобрительно глядя на мародерство. - Они ведут какую-то игру в Nim, вытягивая власть над магией, как палочки из ряда, от одной до трех за ход. Отказаться и не брать - против правил. Тот, кто забирает последнюю, проигрывает.
- Да, соперничество, тянущееся веками, - кивнула чародейка, кинув ему в руки первую добычу и переходя к другой. – Борьба двух умнейших людей, что может быть лучше? Даже после победы вряд ли кто-то из них успокоится, власть и магия – всё это слишком ценно, чтобы так просто отступиться. Так что представление может продолжаться вечно, а наблюдать за этим будет увлекательно. Не угадаешь, на кого поставить.
- Их борьба будет высекать искры, которые упадут на землю простых смертных. Ставлю на человечество, которое будет снова и снова подбирать осколки такого противостояния.
- От одной искры, что боги шутя обронят на землю, может возгореться пламя, в котором сгинет все живое. Боги обычно не обращают внимания на подобные побочные эффекты. Впрочем, я все равно ставлю на человечество. Оно всегда выживало. Да и наши боги выглядят более…понимающими.
Таис помолчала с минуту.
- Они могут сделать много хорошего. Но и самый добрый поступок может обернуться Голгофой.
- Мы могли бы встать на сторону человечества, - предположил мистик. - Хотя, с другой стороны, зачем? Их много, этих двое, нас двое. Сдерживающий фактор, который не особо сдерживает.
Таис обернулась и внимательно посмотрела на Хью, обдумывая его слова.
- Нам вдвоем их точно не удержать, - задумчиво проговорила она. – Я выберу встать на сторону человечества. В конце концов, вся эта затея с Храмом для меня имела лишь одну настоящую цель – добыть бессмертие для людей, как Прометей когда-то добыл огонь. Но твои слова заставляют меня думать о том, что этого может быть недостаточно. Вдвоем против двух великих магов – это романтично, но совершенно бессмысленно, а вот дать людям возможность противостоять возможным последствиям этих игр… вполне.

Библиотека. Храм. 16 июня.
Следующая буква...
Фыркнув, но вспомнив данное обещание не язвить, Таис вернулась к просмотру карточек.
- П. Пусть будет П.
"Палочники...", "Пауки...", "Песни...", "Политика..." Есть:
"Проект "Голем". Отчеты исследователей"
"Проект "Голем". Отчеты по прототипу"
"Проект "Голем". Технология массового выпуска"
"Проект "Сверхчеловек". Отчеты исследователей"
"Проект "Сверхчеловек". Отчеты по прототипу (обезьяны)"
"Проектирование дачных усадеб"
Хью, вернувшись с парой книг, уже ждал новых заказов.
- Вот оно, - Таис подняла на мистика горящие глаза. – А ларчик просто открывался… Три пункта по големам, два по сверхчеловеку. Отчеты и технология, то, что надо. Неси все.
- Богато, - уважительно присвистнул Хью и поспешил достать все папки с отчетами.
Вскоре он вернулся со стопкой отчетов в руках.
- А в целом - удобно, - резюмировал Прествитч. - Хорошо организовано... Слушай, а вынь карточки того, что мы взяли? Будет неудобно, если кто-то еще пойдет искать - а система даст сбой. Как-то... неуважительно.
- Уже, - англичанка помахала карточками с нужными надписями. – Нехорошо подставлять тех, кто был до нас.
Выхватив висящий на поясе жезл, она прикоснулась к картонным заметкам, которые засветились бледно-голубым сиянием и растаяли через несколько секунд, будто их и не было вовсе. Будто бы не существовало никогда таинственного эксперимента, благодаря которому люди почти обрели божественную силу и погибли из-за дурацкого промаха, сбоя своих же созданий.
Наскоро пролистав пару страниц, чтобы убедиться, что это то, что нужно, Таис довольно улыбнулась.
- А теперь, чтобы тебе не пришлось тащить груз тяжелых знаний на себе и привлекать лишнее внимание…
Касание жезла, вспышка света – тетради, уменьшенные в сотню раз, упали на ладонь.
- Чисто сработано, - отозвался мистик, протягивая ладонь с уменьшенными записями. - Сохрани их, я не очень ответственный. Darling, не хочешь осмотреть сокровищницу? Там, конечно, мало новых знаний, но место не безнадежное.
- Зато умный, - отозвалась Таис, забирая тетради и пряча их в глубине сумочки. – Идем в сокровищницу. Пока итальянцы разбираются в себе и своих чувствах, мы успеем осмотреть весь Храм и выбрать подарки по своему вкусу. Можно было даже ничего не планировать, они снова попались в свои же сети… Да это же просто настоящее Рождество, honey!
Она радостно засмеялась.
- Обожаю Рождество, - Хью беспечно расхохотался.

16 марта 1926 года. Египет, пустыня близ поселения Эль-Кес. 13:00.
- Приветствую Таис в своих чертогах, - дождавшись завершения, Анубис равнодушно окинул взглядом преображенного Роберта и пошел вдаль по песку, уводя шакалов за собой. - Преклони колени перед моим путем, дабы не преклонять их более ни перед кем и ни перед чем.
- Преклоняю и обязуюсь отныне служить лишь тебе, владыка Запада, - Таис на мгновение опустилась на колени, коснувшись рукой песка, затем встала и двинулась вслед за богом, - в мире, где солнце восходит, и в мире, где заходит оно.
- ...ты куда? - послышался требовательный зов.
Обернувшись на мгновение, Таис увидела спешащего к ней наставника, и тут же вернула взгляд к Хентиаменти. Тот же, со своей свитой, исчез, лишь на песке осталась цепочка следов человека, а по бокам - перемежающиеся следы собачьих лап.
- Значит... - Абу Али взглянул на следы на песке. - Получилось?
Что это было – наваждение, очередной мираж пустыни, навеянный палящим солнцем и усталостью? Но следы – вот они, ровная цепочка, исчезающая за барханом – доказывали обратное. И она была здесь, а Роберта не было.
Таис обвела взглядом пустыню, ища окровавленное и безжизненное тело своего тюремщика, но увидела только песок.
- Он был здесь, - она снова обернулась к Абу-Али. – Анубис, Хентиаменти, владыка Запада. Он был здесь, я сама его видела, и он принял меня. Принял!
Таис расхохоталась.
- Вы ничего не видели? – немного успокоившись, спросила она жреца. Неужели он не смог наблюдать ее триумф? Жаль. – Но знали, что он придет, так?
- Да, он всегда приходит, - с долей теплоты отозвался наставник, продолжая глядеть в сторону следов. - Это чудесный момент, всегда, в первый раз и в десятый, когда это уже давно происходит не с тобой, а с учеником. Что он говорил тебе?
- Он…приветствовал меня в своих чертогах, - дословно передала Таис, раздумывая, нужно ли рассказывать о том, что предшествовало этому приветствию. Решила пока не говорить, тем более, что сама еще не разобралась в том, что случилось, не привыкла к такому яркому солнечному свету, к отсутствию Роберта, постоянно отпихивающего ее в сторону. Теперь он был лишь оболочкой – тоже непривычной, но настоящей. И даже раскаленный воздух казался освежающим и приятным. – Хм. Всегда? И принимает всех?
Она разочарованно поджала губы.
- Напоминает представление ко двору. Что ж, раз аудиенция окончилась успешно, пришло время испытаний, не так ли, учитель?
- Принимает всех? Не совсем, - Абу Али помотал головой. - Кажется, ты считаешь мелочью то, что произошло между его появлением и исчезновением. Ведь было же что-то особенное? Хотя, я не могу знать всех путей Анубиса. Возможно, тебе не нужны были испытания.
- О, не мелочь. Все изменилось, - Таис улыбнулась. – Просто…сложно поверить в это. Боюсь открыть глаза и понять, что все осталось по-прежнему.
- О! - всплеснул руками учитель. - Да, это должно быть что-то совершенно особенное. Я рад, что ты легко отделался. Бывали случаи, когда от посвящения оставались травмы, приобреталась какая-то болезнь или что-то другое. Избежали, хвала Анубису.
Гордо усмехнувшись, Абу Али развернулся и пошл обратной дорогой.
- Здесь нам уже нечего делать. Думаю, ты не заметишь долгого пути, привыкая к мысли о том, как все изменилось.
«Избежали, - Таис хотелось рассмеяться. – Все обошлось легкой…смертью».
Она двинулась вслед за жрецом, легко двигаясь по песку, который теперь казался твердым и надежным, не той коварной трясиной, норовящей предательски провалиться под ногами. Она чувствовала себя как дикая птица, запертая в неволе еще птенцом, но внезапно обнаружившая открытую дверцу клетки. И теперь целый мир перед ней, нужно только научиться пользоваться крыльями.
Научиться летать.

16 марта 1926 года. Египет, пустыня близ поселения Эль-Кес. 13:00.
Двое шли по песку, оставляя позади себя рассыпчатые следы, которые накаливающийся песок постепенно заметал.
- Хорошо идем, Персик! - бодро заметил наставник. Несмотря на льющийся пот, учитель с прямой спиной шествовал по бархану. Сегодня морщины Абу Али в уголках холодных глаз скрадывала густая подводка из сажи - хотя, возможно, он лукавил и держал для себя европейскую косметику.
Солнечные лучи, не ведавшие пощады, постепенно прогревали пустыню.
- З-замечательно, - пробормотал Роберт, примеряясь к размеренным шагам учителя и все равно периодически отставая, правда, всего лишь на шаг. Носить черный цвет под солнечными лучами – изощренное убийство. С другой стороны, Роберт мог поклясться, что в конце этого дня - если до этого не покроется румяной корочкой – будет мечтательно вспоминать их приятную прогулку по египетским барханам. Как по пляжу.
Абу Али довольно полууыбался и уверенно задавал направление, будто где-то вдали лично для него горел огненный столб, служивший маяком. В конечном счете, жрецы хранили немало тайн, возможно, эта - одна из них.
Учитель достал из просторного кармана флягу и, отвернув на ходу пробку, приложился к горлышку.
- Водички, Персик? - заботливо осведомился наставник, протягивая фляжку.
- Бл-лагодарю, - Роберт сделал глоток и приостановился, завинчивая крышку обратно, так что догонять учителя пришлось почти бегом. Мортимер проследил направление взгляда Абу-Али и теперь, машинально переставляя ноги в вязком сухом песке, напряженно всматривался в горизонт, пытаясь увидеть там то, что, должно быть, было открыто жрецу. Вопросов задавать ему не хотелось.
- Поздравляю, - не оглядываясь, бросил наставник. - Персик, ты немного слабак.
Начавшееся головокружение сбило с толку. Попытка сконцентрироваться на фигуре удаляющегося учителя провалилась - за кем из двух идти? Осыпающаяся гладь песка ударила по коленям - или они по ней?
К юноше, пытавшемуся подняться на ноги, медленно подходила фигура, замотанная в одежды на бедуинский манер. Широкий пояс туго перехватывал узкую талию.
- По поводу нашего недавнего разговора, - раздался мелодичный голос из-под надвинутого на глаза капюшона.
- Т-тебя здесь нет, - хрипло пробормотал Роберт, не оставляя попыток подняться. Песок это или болото, в конце концов? – М-мираж. Т-тени…уходят с солнечным светом.
Он не слабак. Он сейчас встанет и догонит учителя, который, кажется, не собирается его ждать – ну и не надо, он справится сам, только переведет дыхание, только отбросит ажурную вуаль пелены, заслонившую свет, и поднимется, дойдет до конца, докажет, что учитель в нем не ошибся. Сейчас. Только одну минуту.
Вдалеке завыли собаки. С песчаных холмов спустилась стая шакалов, рассредоточившаяся кольцом. Звери смыкали круг, отрезая любую внезапную попытку побега. Жертва, впрочем, и так не пыталась покнуть круг.
- Персик... - прошептал знакомый голос. Алмазная пыль, брошенная в громадную гору песка.
- Вы, в преддверии Аменти! - воскликнул лающий голос человека.... ли?
Мотавший затуманенной головой Роберт сфокусировал взгляд на госте в круге шакалов. Смуглый мужчина в пышном одеянии нес на голове маску волка.
"Койота? Шакала?"
Величественный незнакомец остановился... в нерешительности?
- Одно сердце на двоих, - пробормотал тот. - Видано ли? Впрочем...
Откашлявшись от пыли, он возвысил голос:
- Я - владыка Запада, Анубис, жду свое дитя, которое прильнет к моей груди и примет мое тепло, от малой малости примет и отдаст больше, чем принял. Выступи, дитя, назовись, и прими место на пути между живыми и мертвыми.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
- К-конец истории должен бы вызывать грусть и сочувствие, но, как по мне, так это счастливый конец, - Роберт пожал плечами. – Люб-бовь…не должна быть односторонней. И раз страна не могла дать музыканту то, к чему он стремился, ценила его искусство лишь по красивой обертке – такая р-родина недостойна любви.
Он прислонился спиной к подоконнику.
- Насчет тайн биологии я дам ему фору даже под к-кайфом, - пренебрежительно фыркнул Роберт, аккуратно затушив сигарету – чтобы даже пылинки пепла не упало на блестящий и гладкий пол, - насчет всего остального… Меня вполне у-устроит быть совершенным в чем-то одном.
Где-то в глубине его сознания, приглушенно, как будто за запертой дверью, послышался сдавленный смех и неразборчивое бормотание – впрочем, чтобы уловить насмешку в этом – кажется, женском? - голосе, не нужно было понимать слова. Роберт тряхнул головой, с досадой проведя рукой по лбу.
- Я всегда был уверен, что д-дружба – не гонки по пересеченной местности в надежде об-богнать и подрезать соперника, - добавил он. – И если ф-флейте угодно думать иначе… Впрочем, время покажет.
- А что ты хотел? - решил возражать Абу Али. - Чувства, понимание, поддержку? С флейтами странная дружба... но в чем-то приятная.
- Приятная и п-плодотворная, - кивнул Роберт, вспомнив о толстой тетради в своем багаже. – Но мало в-встречаться, чтобы проверить, как действует марихуана с морфином, мало в-выслушивать его истерики после очередной неудачи. Всего этого недостаточно, так что да, под-д-держки и понимания. Доверия. Ощущения т-твердой почвы.
- Это-то как раз... не получится, - учитель зевнул и отставил стакан. - Персик, забудь об Англии, если твоя единственная ниточка - это Хью. Возможно, ты тоже - флейта. Не исключено, что твой звук громче и чище. Узнаем, мы совершенно точно... узнаем это.
Тяжело поднявшись, наставник бросил хмурый взгляд на Роберта и неторопливо пошел наверх.
- Подъем на рассвете, мальчик, жду тебя свежим и готовым. Если пронежишься в кровати - не знаю, то ли вылью ведро воды, то ли прирежу. Не искушай. Доброй ночи.
Шагнув на новую ступеньку, Абу Али скрылся наверху.
Роберт залпом допил остатки виски в бутылке, проводив жреца долгим пристальным взглядом. Черт, за исключением профессора Прествитча в него еще никто так не верил, а слова жреца сулили нечто получше, чем известность обычного ученого.
Он не торопясь вымыл стаканы на кухне, – благо, было о чем подумать за этим непривычным делом - убрал со стола, принес воды, умылся и поднялся наверх, убежденный, что не сможет заснуть. Столько всего случилось за этот день, столько мыслей роилось в голове, столько всего предстояло обдумать!.. Но стоило голове коснуться подушки, и сон, густой, как мягкая карамель, подступил к нему, и не было сил сопротивляться его вязкому напору.
Его разбудил неожиданный шорох – должно быть, снова песок просочился через открытое окно, или порыв ветра сдвинул бумаги на столе, а может, это случайно залетевшая птица? Роберт с трудом протер глаза, повернулся на бок и чуть не вскрикнул от удивления. На стуле подле кровати сидела женщина. Лицо ее было скрыто капюшоном темного плаща, мягкими складками ниспадавшего на пол, но Роберт знал – это она, та самая женщина из мира его фантазий, та женщина, что танцевала в его мечтах, отбивая каблуками ритм в такт его сердца.
- Что т-ты здесь делаешь? – хрипло спросил он, приподнимаясь на локте. – Кто ты? Я все еще сплю?
Женщина подняла голову и блеснула на Роберта веселым и едким взглядом. Ее глаза были цвета сумеречного неба, когда солнце уже бесследно скрылось за горизонтом, а луна еще не взошла, и от земли пахнет сыростью и прохладой. Безжалостное время, когда умирают надежды дня, и человек остается один на один с собой. Безжалостные глаза.
- Я – это ты, - она сунула в рот сигарету, щелкнула зажигалкой и закурила, изящно откинувшись на спинку стула. – Пора бы понять.
Капюшон соскользнул ей на плечи, открывая лицо с правильными чертами, как будто высеченное из мрамора. Темные волосы были собраны в высокую прическу, и только два тугих локона, как блестящие гладкие змеи, обвивали шею. Роберт смотрел на незваную гостью, жадно впиваясь в каждую ее черту. Брат и сестра. Инь и ян.
- Т-тогда я скажу тебе уб-бираться, - незнакомка, выглядевшая такой знакомой, пугала Роберта. Если это все-таки был сон, - он наделся на это - ему очень хотелось проснуться.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
- Возрождение, да... - эхом отозвался Абу Али и поднялся с дивана. - Садись, я хочу кое-что показать тебе. Вообще, это можно назвать плохой идеей, но я так не думаю.
На ходу прихлебывая виски, учитель скрылся в соседней комнате и, через некоторое время вернулся со свитком.
- Ты напишешь подобное для себя, - пояснил Абу Али, разворачивая тонкую бумагу. - Это называется линией.
Свиток содержал длинный столбик имен. От иероглифов сверху до транскрипций латинскими буквами внизу.
- Жреческая родословная. Я в самом конце, - наставник ткнул пальцем в строчку "Абу Али, Птица в Тумане". - Тогда я был молод. Возможно, ты тоже что-нибудь припишешь, опьяненный победами и знаниями.
Свернув свиток, Абу Али сжал его в руках и сел обратно.
Роберт с интересом глянул на список имен, примерно прикидывая, сколько времени прошло со времени появления первого имени. Число получилось внушительное.
- Это…впечатляет, - признался он. - И все они б-были жрецами? В-все это время?
- Да, - кивнул наставник. - Первые имена были утеряны достаточно давно. Впрочем, всем и так известно самое первое.
Потянувшись к виски, жрец доверху наполнил стакан и вернулся к удобной позе, задумчиво глядя в стену напротив.
-К-кажется, мой список будет состоять из одного им-мени, - невесело усмехнулся Роберт. – Если он вообще будет. М-может, для того, чтобы стать жрецом, нужно родиться жрецом? Черт, в ваших жилах, наверное, течет кровь богов. Что у меня общего с этими л-людьми? – он кивнул на свиток. – У нас, правда, есть какие-то восточные корни, но отец ф-фыркает каждый раз, когда речь заходит о моей страсти к Египту.
Он залпом допил содержимое стакана.
- П-почему вы не продолжили этот список? – поинтересовался Мортимер. – Ваши предки, наверное, не обрадовались бы, узнай они, что их л-линия прервалась.
Учитель секунду помолчал, непонимающе сдвинув брови.
- А, ты об этом... Нет, это не родословная в полном смысле. В конце свитка - твое имя, перед ним - имя твоего учителя, а вот перед ним - имя его учителя. Линия - это дорога, по которой тайные знания дошли до тебя.
- А-а, - успокоенный Роберт кивнул. – Т-тогда у меня есть шансы.
Ему очень хотелось спросить, к каким испытаниям нужно быть готовым завтра и что его ждет, но он сдержался, памятуя о судьбе любопытной кошки. Вместо этого Роберт снова плеснул в стакан виски и спросил о другом:
- С-скажите, так это все правда? Вам на самом деле и-известны тайны воскрешения, превращения и вд-дыхания жизни в то, что не может быть живым?
- Погоди-ка... - осекся Абу Али. - Ты хочешь сказать, что до сих пор не уверен в моих способностях? Я... даже не знаю, что сказать.
Наставник закрыл глаза и провел по векам кончиками пальцев, вздохнув.
- Должно быть, прежняя жизнь настолько невыносима, что ты рискнул и поставил ее на кон, будучи неуверенным в новой. Возможно, тебя смущает обстановка. Мы сидим и пьем виски, разговариваем. Где котлы, декокты, алтари? Где бормотание под влиянием отравляющих тело и высвобождающих дух паров? Брось. Вменяемый ученый, как ты знаешь, не поселится в лаборатории. Он будет жить в доме, а работать - вне его. Как правило, разумеется. И к жрецам это относится в полной мере.
Немного помолчав, Абу Али добавил:
- В общем, да. Мне известны тайны, о которых ты говоришь.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
- Уч-читель! – крикнул лорд Мортимер, выходя из столовой и направившись на поиски Абу Али. – Всё сделано. Мне нужно в-вернуться в г-город – распорядиться по поводу моих вещей. Вы не п-против? Я ненадолго.
- Точно! - воскликнул наставник, возвращавшийся с ведром воды. - Бери все, что осталось - и вези сюда.
Сняв с себя укутывающий бесформенный балахон, Абу Али поднял ведро над головой и опрокинул. Потоки воды хлынули на него, ручейками стекая по узким плечам и бороздкам застарелых шрамов на жилистом торсе.
- И, раз уж ты пойдешь - купи выпить, - торопливо, пока Роберт не ушел, добавил наставник, тряхнув мокрой головой. - Я пью много; себе бери, как знаешь.
- З-здесь нет ванной? – тоскливо поинтересовался Роберт, наблюдая за водными процедурами жреца. Нет, не то, чтобы он ожидал все удобства…но надеялся.
Кивнув на просьбу о выпивке (порадовавшись хотя бы тому, что не придется соблюдать сухой закон), он вышел на улицу, направившись в небольшую гостиницу, в которой остановился вчера вечером. По дороге он завернул в банк, потом в лавку для туристов, и разговорчивый – правда, на арабском, который Роберт понимал не слишком хорошо – торговец продал ему несколько вещиц, суетясь и радуясь редкому гостю. Туристы в Каса заезжали нечасто.
Поднявшись в номер по скрипящим ступеням единственной гостиницы, Роберт принялся упаковывать вещи. Большую часть составляли книги – древние и редкие тома, купленные у архивов или через посредников, испещренные иероглифами, труды по биологии, химии, ботанике и медицине, последний роман Пруста, Кафка, любимый Гете, «Озарения» Рембо, и, наконец, довольно увесистая тетрадь, аккуратно заполненная рукой самого Роберта. Затем он сложил вещи, которые пришлось перетряхнуть и почистить от песка (он был здесь повсюду), и убрал их в чемодан вслед за книгами. Потом вспомнил о чем-то, помедлил, и все-таки вынул из небольшого отделения сбоку свернутый тонкий кусок ткани. Развернул. Черный шелк вечернего платья мягко скользнул по его руке, успокаивая своей прохладой и тонким цветочным ароматом. Роберт на минуту застыл, закрыв глаза, и его воображение нарисовало женщину в этом платье, удивительно похожую на Роберта, идущую на него, улыбающуюся хищной, уверенной улыбкой, и острые каблуки ее туфель выбивали мерную дробь на паркете…Через мгновение он осознал, что это стучит его сердце.
Роберт торопливо убрал платье обратно, затолкав его на самое дно, закрыл оба чемодана, окинул взглядом опустевшую комнату. Осталось последнее дело, прежде чем он уйдет отсюда. Он сел за стол и написал родителям вежливое, сухое письмо, в котором говорил, что ему придется задержаться в Египте дольше, чем он планировал; выразил надежду, что они простят его отсутствие на ежегодном приеме; справился об их здоровье; положил в пакет несколько пустяковых подарков с местным колоритом (флакон духов для матери, курительная трубка отцу, пара статуэток Осириса и Исиды), надписал адрес и плотно запечатал. Писать письма Роберт не любил. От избитых и лживых фраз оставалось какое-то липкое, неприятное ощущение. В отдельный пакет он положил небольшую египетскую флейту темного дерева – только это, ни единой строчки, кроме строки с адресом. Спустился вниз, торопливо сбежав по лестнице, отдал почту мальчику-арабу, приказав отправить немедленно, и попросил хозяина доставить его вещи по…тут он запнулся, поняв, что совершенно не знает адреса жреца.
- Н-небольшой дом бежев-вого цвета, - запинаясь, принялся объяснять он. – На с-самой окраине.
Хозяин хмыкнул, скептически оглядев Роберта, и молча кивнул.
- И мне нужен в-ваш бар, - добавил англичанин.
- Что-то конкретное?
- Все, - коротко ответил тот. – Я з-забираю все. Запакуйте и о-отправьте по тому же адресу.
Брови хозяина поползли вверх, однако он все так же молча кивнул.
Обратно Роберт возвращался в приподнятом настроении, не спеша петляя по узким улочкам. Пару раз он, правда, свернул не туда, и прошло довольно много времени, прежде чем он смог разобраться, где именно, но настроения ему это не испортило. По дороге он купил огромный букет васильков, мокрых, пахнущих свежестью и, почему-то, морем – в сухой пустыне это было настоящим спасением.
Пройдя по знакомой дорожке мимо зарослей и кустов, Роберт вошел в дом, куда уже должны были доставить его вещи.
- У в-вас в саду растут харгаль, арак, белая полынь, анис, розмарин, довольно р-редко встречающийся з-здесь…И опийный мак, - объявил он жрецу. – Еще молочай, сок к-которого считается ядом, но об-бладает и целительными свойствами. А васильки н-надо поставить в в-вазу.
- Отлично, Персик, - Абу Али, которого Роберт застал балансирующим на стремянке, бросил пыльную тряпку на плечо и принялся споро спускаться.
Обойдя по широкой дуге оставленные на полу чемоданы и ящики с бутылками, учитель подошел вплотную к ученику.
- Знаешь, тебе... не занимать инициативы.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
Наставник окинул рынок скептическим взглядом.
- Здесь не торгуют масфакарами. В любом случае, я хотел морковь и свиное филе.
- Я п-понял, - кивнул Роберт. – Монах haute couture.
Рынок жужжал и гудел, как пчелиный улей. Обычно Роберт избегал таких плотных скоплений людей, он не любил толпу, давку, чересчур пронзительные крики торговцев, но выбора, кроме как идти следом за стариком, у него не было. Поэтому Роберт с непроницаемым выражением лица проталкивался сзади наставника, лавирующего среди прилавков, периодически отряхивая ворот и рукава рубашки шелковым платком.
Закончив с покупками, старик и Роберт прошли целую вереницу улиц, прежде чем остановились у дома со светло-бежевыми стенами. По сторонам от подъездной дорожки росли какие-то кусты, понемногу обстриженные просто для того, чтобы те, кто ходили по дорожке, не цеплялись за них.
- Хвала Анубису, теперь у меня есть ученик, слуга и персик, - довольно объявил старик, вальяжной походкой шествуя к парадной двери. Возможно, он ждал похвалы от ученика, которому придется разделить с ним это небрежное великолепие.
- Я бы п-предпочел быть только учеником, - кротко заметил лорд Мортимер, идя по дорожке, и подметив про себя это «хвала Анубису». – Очень…мило, - прокомментировал он дом. – Мне п-представлялась бочка или, в лучшем случае, хижина. Кстати, вы так и не ответили, как к вам обращаться, сэр уч-читель – да и кто вы такой, я до сих пор могу только догадываться.
- Зайдем в дом, - коротко бросил старик.
Интерьер, мгновенно оцененный Робертом, создавал впечатление гордой нищеты. Очевидно, хозяин жилища за богатством не гнался, ведь его энергичности хватило бы на дом пошикарнее. Но, что есть, то есть, и прибрано начисто, без лишних предметов наподобие горшков со сколотыми краями.
- Я служу Анубису, как ты мог догадаться, а я в тебя верю, - объявил наставник. - Судья царства мертвых, надзиратель за ядами и лекарствами - что суть одно и то же. Сын великого Осириса, который помог Исиде во дни ее великого поиска. Однажды, думаю, мы снова будем обязаны ей, потому что ей обязан Анубис. Но до тех пор лично ты обязан лично мне. Положи корзину на стол.
Устало вздохнув, наставник сел на стул.
- Зови меня Абу Али. Или учителем. Имена - это просто метка на краешке настоящего сокровища.
Старик задумчиво посмотрел на Роберта.
- Персик... Ты - алмаз, вынутый из сорной грязи. И да помогут мне боги в ремесле огранщика. Будешь жрецом, и будет лишь одна воля на твоем пути - воля Анубиса. Больше ни от кого ты не должен зависеть. Так что иди и приготовь нам свинину с овощами. Дворецких нет, слуги - это мелочь, пыль. Они не нужны тебе.
Сглотнув голодную слюну, Абу Али добавил:
- Пока что ты и сам слуга.
Жрец Анубиса, догадки подтвердились. То, что Роберт наконец нашел подтверждение своим убеждениям, следы древнейшей из культур и религий – и не только следы, но и того, кто их оставляет! – в общем-то, затмевало тот факт, что характер у этого жреца, судя по всему, был далеко не сахар. По меньшей мере, помогало смириться.
- Буду жрецом, и будет лишь одна воля на моем пути - воля Анубиса, - эхом повторил он, пробуя на вкус эти слова. – Ради этого стоило жить, и ради этого можно стерпеть многое.
Красота этих фраз несколько померкла, когда он оказался на кухне с предметами, знакомыми ему лишь смутно – в детстве он любил забегать на кухню к доброй кухарке, - и продуктами, с которыми он слабо представлял, что делать. Пришлось проявить немного фантазии, и, развлекая себя представлениями выражений лица отца, если бы тот увидел его сейчас, Роберт меньше чем за час соорудил нечто, отдаленно похожее на обед. Полюбовавшись творением рук своих и предпочитая не обращать внимания на то, что теперь творилось на ранее чистой до блеска кухоньке, он отнес блюдо в комнату, где его терпеливо дожидался Абу-Али, и гордо водрузил на стол. Мясо выглядело вполне неплохо, особенно после того, как он придумал замаскировать подгоревшие части листьями салата.
- Кушать подано, - ехидно объявил он.
Наставник взглянул на блюдо и заметил:
- Ты ведь тоже будешь это есть. Я так вижу, ты не боишься.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
Девочка говорила складно, как будто и правда видела в старых косточках историю его жизни, и он узнавал почти каждого, кто возникал в ее гадании. Почти. Женщина? Рядом с ним? Он нервно усмехнулся. Если это правда, то судьба приготовила для него слишком неожиданный сюрприз.
Услышав шепот, зловеще прошуршавший по комнате, Роберт нахмурился.
- К-кто еще з-здесь? – он видел, как боится – чего? кого? – девочка, и ему вдруг захотелось защитить ее. Он накрыл своей рукой ее маленькую ладошку, успокаивающе улыбнулся.
- Н-не бойся. Я п-посмотрю.
Он встал и, медленно обогнув стол, направился к ширме, из-за которой, как ему казалось, раздавался шепот.
- Не надо... - жалобно прошептала девочка, однако голос прозвучал настолько тихо, что за дрожащим постукиванием мелких зубок и не расслышать.
За ширмой, стоило встать из-за стола и идти, явственнее различался человеческий силуэт.
- Еще шаг - и, считай, твоя жизнь закончится, - раздался тот же голос, который перебивал предсказания маленькой гадалки.
Звучание голоса отдавало скрежетом чего-то, что тверже металла.
"Алмаз?"
Замерев на полушаге, Роберт осознал, что обратившееся к нему существо убеждено в своих словах, и врать не намерено.
«Да кто ты вообще такой?» - хотелось спросить Роберту, но он не стал задавать дурацкие вопросы. К тому же этот вопрос стоило задавать тоном, которым он не умел разговаривать, - алмаз в голосе неизвестного человека требовал в ответ хотя бы стали. Поэтому он просто замер на месте, переводя настороженный взгляд с насмерть перепуганной девочки на ширму. Что это было? Обычный прием для того, чтобы запугать пришедших сюда за будущим? Местный колорит?
Роберт вздохнул, понимая, что даже если голос не шутит, это не так уж важно. То, что он имел сейчас, вряд ли можно было назвать жизнью. А то, что не началось, закончиться не может.
Он улыбнулся и сделал шаг вперед.
За ширмой сидел, ссутулившись, лысый худощавый старик с козлиной бородкой альбомного белого цвета. В руках он держал потертую трость и, завидев шагнувшего к нему Роберта, направил конец трости в грудь молодому человеку, сказав:
- Ты - мертвец.
Из трости с щелчком высвободилось тонкое и острое, как шило, лезвие. Роберт ощутил, что оно его слегка коснулось, проткнув одежду между пуговиц.
Удовлетворенный символической царапиной, старик опустил конец трости и оперся на нее, внимательно посмотрев Роберту в лицо.
- Я буду звать тебя Персиком, и это очень мягко по отношению к трупам, - незнакомец вел речь на литературном английском без акцента, одна лишь арабская певучесть могла выдать иностранца, если не брать в расчет остальное.
Холодное сияние подведенных глаз приковывало внимание, завораживало.
- Я видел тебя не больше минуты, и понял все. Надеюсь, дальше ты не станешь меня разочаровывать. Пошли.
Подхватив трость, старик неторопливо направился к черному ходу.

15 марта 1926 года. Египет, поселение Эль-Кес. 13:00.
В дни затишья, когда воздух вокруг застывал, как рисовый пудинг, а солнце величественно и неумолимо нависало над городом, мечта о легком бризе была чуть ли не единственной мыслью. Но когда погода наконец менялась, приходил пустынный ветер; он поднимал облака пыли и песка, затруднял дыхание, и становилось только хуже.
Роберт шел по узкому переулку одного из бедных районов Египта и, даже опустив голову, чувствовал на себе взгляды местных, обжигающие не меньше солнечных лучей. Вид иностранца, чей костюм стоил примерно столько, сколько житель поселения зарабатывал за всю жизнь, не внушал доверия. Но именно здесь, вдали от переполненных туристами больших городов, он чувствовал себя лучше, потому что наконец оказался ближе к тому Египту, который искал. Его не интересовал внешний фасад, привлекающий искателей приключений со всего мира, застывшие в веках легенды, пустые, мертвые глаза Сфинкса. Он хотел увидеть живой Египет, убедиться, что цивилизация, появившаяся много тысячелетий назад, не исчезла под песчаными холмами, а продолжает существовать бок о бок с современностью. Но пока что путешествие, о котором он так долго мечтал, разочаровывало. Все истории, что в Лондоне завораживали своим волшебством и заставляли поверить в них, здесь почему-то казались совершенно бессмысленными, так же, как и слова заклинаний теряли свою магию в тот момент, как он произносил их.
Завтра он отправится обратно в Англию. Завтра он снова будет улыбаться, терпеть презрительные взгляды отца и осторожные, будто он был бомбой замедленного действия, - матери. Завтра он будет любезничать с девушками, уверенными, что он смотрит на них, хотя на самом деле он видел лишь их наряды и вспоминал легкие прикосновения пахнущего персиком шелка. Завтра.
Сегодня же он в Египте, и, может, среди руин Кинополя, ранее располагавшегося на месте этой забытой всеми богами деревеньки, ему удастся хотя бы на мгновение почувствовать себя ближе к тому, во что он все еще верил.
Дорога выходила на рыночную площадь - еще не расширялся путь, но между грубых окон то и дело начали мелькать вывески. "Платья", "Кувшины и посуда", "Украшения", "Кувшины", "Украшения", "Мой кувшин лучший" на английском - конкуренция делала свое дело, "Табак и прочее", "Ароматы".
Пейзаж улицы не сильно сменился, но, возможно, это был особо значимый для Эль-Кеса бизнес-квартал.
Мысль о Сити пришла, не постучавшись.
Роберта, подергав за рукав, попыталась остановить маленькая девочка.
- Гадать, мистер, - звонко попросила маленькая оборванка.
Прохожие неспешно обходили начавшую разворачиваться сцену.
Роберт, отвлекшись от собственных мыслей, недоуменно посмотрел на девочку, попытавшись высвободить руку. С губ уже готовы были сорваться слова «Не нужно», но…Почему нет? От этого ничего не изменится, а послушать, что они готовы сказать, чтобы «мистер» раскошелился, будет интересно.
Он кивнул, с любопытством рассматривая маленькую незнакомку.
- Ну п-пойдем, - немного заикаясь, проговорил Роберт.
- Сейчас такое будущее рассказать! - воодушевилась девочка и потащила внутрь лавочки, на вывеске которой были нарисованы часы.
Внутреннее убранство оставляло желать лучшего, однако маленький стол, за который его пригласили, был с гладкой крышкой, а стулья - довольно удобными. В принципе, ничего удивительного - рабочие инструменты надо холить и лелеять, своевременно обновлять. Остальное - уже второй приоритет. Полки с товарами разной степени экзотичности, покосившийся прилавок, тусклые серо-бежевые шторки и ширмы - хотелось купить что-нибудь на память даже не для того, чтобы утолить свой голод как путешественника, любителя редкостей и оккультизма, а просто подаяния ради.
- Подумайте о своей жизни, - объявила малышка, потянувшись к полке за глубокой деревянной миской. Внутри что-то забренчало от резкого движения, и девочка решительно бахнула миску на стол.
- Косточки птиц расскажут очень все, - серьезным тоном добавила девочка и уселась напротив, внимательно глядя на Роберта.
Лорд Мортимер опустился за столик и, приподняв одну бровь, посмотрел сначала на девочку, потом на мелкие пожелтевшие от времени кости в миске. Довольно скептически посмотрел, но о жизни все-таки задумался, и мысли эти на вкус были горькие, как полынь.
Стыд. Вот что вспоминалось в первую очередь. Стыд перед родителями, когда они нашли его – тогда, в первый раз – в гардеробной леди Элизабет, и позже, постоянно, за то, что не стал для них идеальным сыном, не был настоящим наследником древнего рода, никогда не оправдывал ожиданий. Стыд в школе Харроу, перед Уильямом, его соседом по комнате, когда Роберт понял, что печальные серые глаза этого мальчика, тихий голос, когда тот читал наизусть Шекспира и Данте, тонкие пальцы с обгрызенными ногтями волнуют его гораздо больше, чем положено приятелю по школе; стыд перед всеми учениками, так как Роберт был уверен, что все знают этот секрет, будто бы он выжжен алым клеймом на его лбу.
Стыд перед всеми людьми, знакомыми и незнакомыми, потому что влюбленность в Уильяма прошла, а страсть к женским нарядам – нет, и Роберт снова был уверен, что все вокруг обо всём знают, перешептываются за его спиной, смеются. Он был вынужден каждый раз нервно убеждаться, что он выглядит так, как положено, но все равно предпочитал держаться поодаль от остальных. Наверное, поэтому в Оксфорде, поступив на факультет своей мечты, он никогда не был лучшим студентом. Его письменные работы были блестящими, но на устных экзаменах он почти всегда проваливался, стесняясь своего заикания и предпочитая молчать, а не говорить.
Только один профессор в университете разглядел в застенчивом, странном юноше неплохие способности, и Роберт, один раз придя домой к мистеру Прествитчу занести домашнюю работу по биологии, скоро стал завсегдатаем этого дома, который со временем стал для него больше домом, чем особняк Мортимеров. Изучение ядов превратилось в новую страсть Роберта, а помимо науки у Прествитчей он нашел еще и отличного друга в лице младшего сына профессора. Вместе они проводили немало времени вместе, экспериментируя со всем, что попадалось под руку, - Роберт искал лучшие способы ухода от реальности, а Хью стремился расширить границы сознания. Иногда ни к чему хорошему это не приводило, но ведь кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанского, а шампанское Роберт любил.

Центр управления. Храм. 16 июня.
- Ну а ты, Никки, что скажешь?
- Я уже получила предложение, над которым, как порядочная девушка, хочу подумать, - мисс Арчер вежливо улыбнулась графу. - Если не возражаете, синьор граф.
- Как я могу торопить такое прелестное дитя? - Калиостро округлил глаза. - Все в полном порядке. Тем более, что синьор мальтиец рискует уйти совсем без подарка. А этого допускать ну никак нельзя. Лоренцо, на секунду вспомните, как исполняли свой долг в Сирии. А теперь представьте, что сможете все это забыть.
Капитан замолчал, погрузившись в себя.
- Какая фантастическая доброта, - леди Арчер улыбнулась. - Но, все-таки, что получу я?
Калиостро взглянул на алхимика и коротко ответил:
- Что? Меня.
- В... вас? - Лия, отступив на шаг, прижала руки к груди, пытаясь унять сердцебиение. - Тогда взамен берите меня.
Князь и Никки переглянулись:
- Как мы в свое время, да? - подначила мисс Арчер.
- В каком-то смысле. Да, но нет, - ответил Юрий.
Между тем, Рико решил, что уже может пока что отсюда уйти. Из этой комнаты. Раз уж он решил здесь обосноваться - почему бы и не ознакомиться со своим новым домом. Некоторыми его частями. Не наугад, конечно же.
- Даниэль, где сейчас находятся остальные? Те, кто вне этого помещения, - поинтересовался Анджелини, подойдя к гиду.
- Данные о местоположении доступны служителям не ниже второго ранга, - ответил Даниэль. - Допускаю, что вы можете изучить помещения самостоятельно.
- Могу, конечно, - кивнув, Энрико почти было вышел из комнаты, но приостановился. - А у меня какой сейчас? Выходит, первый? Или нулевой?
- Ваш статус определен как ученический, - сообщил голем. - Ученики не делятся по рангам и имеют право просить служителей о помощи. В случаях, обозначенных как "экстренные", ученики попадают под защиту големов и охранных систем. Покушение на жизнь и здоровье человека, имеющего статус ученический и выше, переводит ученика в статус неприятеля. Спасибо за вопрос.
- А у меня? - с любопытством спросила Селия, обрадовавшись поводу хоть на миг отвлечься мыслями от Калиостро, который с каждой секундой покорял ее все сильнее.
- Всегда пожалуйста, - автоматически ответил путешественник, и отправился исследовать Храм.
- По запросу причислить вас к свите служителей первого ранга, вам и вам присвоены статусы служителей второго ранга, - ответил Даниэль. - Служители делятся на три ранга, первый - наивысший из возможных рангов служителей. Служители имеют право отдавать приказы, с различным приоритетом исполнения. Со второго ранга и выше, служители имеют право получать информацию о местоположении лиц на территории Храма, актуальные пароли и доклады о состоянии систем.
- И что же нужно, чтобы стать служителем первого ранга? - алхимик распахнула глаза от восторга.
- Запрос от служителя первого ранга на повышение ваших прав доступа, - разъяснил голем.

Центр управления. Храм. 16 июня.
- Я понимаю смысл духовного роста и ценю возможность, - ответил янычар. - Пожалуйста, не отправляйте меня на утилизацию.
- Тогда заодно скажи, как нам тебя лучше звать, - заметил Рико.
Лишившись магнетического взгляда, направленного на нее, Лия словно очнулась.
- Я сама им займусь, - она с беспокойством посмотрела на голема. - Или, если нужно, увезу в Рим, но уничтожить не дам!
- Как ни странно, но мне все равно, - ответил голем. - Пусть тот, кто готов взять ответственность за меня, даст мне имя. Так, вроде бы, поступают с домашними животными?
- Или с детьми, - мягко добавил Калиостро. - Селия, как бы ты хотела назвать его?
- Даниэль, - Лия вздрогнула. - Теперь тебя зовут Даниэль. И я за тебя в ответе, - она мельком взглянула на графа и смущенно отвела взгляд.
- Томас, она рехнулась! - снова зашипела в ухо Главы Вик.
Путешественник медленно сполз по ближайшей стене в приступе бешеного хохота.
- Ох, ну вы и учудили, смею вам признаться, - заметил Рико, когда способность говорить более-менее вернулась к нему. Скажи... Даниэль, у тебя волосы рыжие? Под тюрбаном не сильно видно.
- Нет, не рыжие, - ответил Даниэль. - Их совершенно нет.
- Рико, а в чем соль шутки? - с подозрением уточнил Томас.
- Домашний голем, это так экстравагантно и мило, - с улыбкой заметила Таис. - Ты обрел семью, Даниэль, поздравляю.
- В будущем, Томаззо, в будущем. Уж прости за несдержанность, но как бы тебе это объяснить, не прибегая к помощи Дерева, - выпрямившись, путешественник задумчиво потер подбородок. - Ваши действия довольно точно совпали с частью сюжета еще не написанной книги. В общем, как-то так.
- Алессандро, - химик повернулась, - в вашей бутылке осталось что-то?.. - она покраснела и часто дышала.
- Конечно. И все-таки, она скорее ваша, - Калиостро чуть наклонился, передавая ее обратно, на краткую секунду лица алхимика и графа оказались бесстыдно близко.
- Смелее, - шепнул Калиостро прежде, чем сладко поцеловать леди Арчер.
От неожиданности ноги девушки ослабели, так что ей пришлось вцепиться в плечи мага обеими руками, но поцелуй она не прервала.
Лоренцо крепко вцепился в плечо Томаса.
- Выяснишь еще, - непреклонно заявил мальтиец.
- Вот это любовь... - вдохновенно прошептала Никки, лучистыми глазами наблюдая за сценой.

Центр управления. Храм. 16 июня.
- Прошу прощения, - Таис невозмутимо уселась на табурет, невинными синими глазами глядя на карлика. – Но, боже мой, вы сами ведете себя недопустимо, даже не предложили даме стул. И морочили всем голову все это время.
Прищурившись, она задумчиво посмотрела на Хью.
- Граф? Постой… Ты хочешь сказать, что это…
- Что это - элементарно! - воскликнул мистик. - Селия все твердит о каком-то сговоре, что человека нет. Он либо сам пробрался, либо обставил нас, и все-таки прошел тем же путем. В истории не так много людей, связанных с египетскими мистериями. Я имею в виду тех, кто мог бы дожить до нашего времени. Хотя личность Юрия расширяет диапазон до его современников. Далее - Селия опасается, что человек может создать проблему. Проблему для кого? Для нас - тебя, меня, Юрия, всех остальных, которые, между прочим, только в сравнении выглядят не очень. И мы приходим к вопросу: кто может долгое время обманывать князя? Тот, кто его знает. Так что, - Прествитч взглянул на карлика, - ответ на поверхности, нужно только взять и поглядеть на свет. Не правда ли, граф Феникс, он же граф Калиостро, он же - Джузеппе Бальзамо и сотни других имен?
- Э-э... - замялся мавр. - Зачем этот театр? Ответ на поверхности.
Пойманный маг воздел руки к небу:
- Дважды два - четыре!!! Смешно же, в самом деле.
- Браво, - восхищенно сказала Таис. – Это великолепно, honey. Унизили недомерка? Нет, это недомерок славно посмеялся над всеми. Но у меня есть вопрос: в чем смысл этого представления? Зачем мы здесь, зачем вся эта беготня со шкатулками, ритуалами, идеями о всеобщем бессмертии и возвышенной благой цели, о которой ты, жрец, так вдохновенно вещал? Вам, граф, судя по всему, было необходимо, чтобы мы попали сюда. Так зачем же?
- Это вы хотели сюда, - возразил Калиостро, поднявшись на ноги. - Точнее, они. Мой дорогой друг, - граф указал на Фахриба, - всего лишь хотел того, о чем говорил. Снова запустить Храм, открыть его или хотя бы приоткрыть. У нас просто на некоторое время совпали цели. Мне тоже было нужно сюда. Но шкатулки - и правда единственный хороший способ добраться. Было бы сложно собирать их. А так, большой и дружной командой - будет проще.
- Какая милая дружная команда, все в той или иной степени используют друг друга, чтобы попасть в Храм, - пробормотала англичанка. – Но вот все здесь. Окей. Какие цели лично у вас дальше? Простите мое любопытство, но мне интересно, с чьими еще они могут пересекаться.
- Для начала, мне нужно вернуться в нормальный вид, - сообщил Калиостро. - Мне надоело быть в этом теле, почти тридцать лет я терплю. Потом, у меня есть деловое предложение для великого розенкрейцера. Наконец, я хочу взять отсюда что-нибудь полезное и зажить в свое удовольствие.
- Ясно, - кивнула Таис. – И вроде бы не вижу в этом ничего такого, чему стоило бы помешать, но…Так уж сложилось, мне тоже нужно кое-что полезное. А поскольку я, кажется, несколько преграждаю вам путь к обретению нормального облика, мы могли бы обсудить деловое предложение с моей стороны. Чтобы все остались довольны.
- Это возможно, - кивнул маг. - Я готов слушать.
- О, это так просто, - жрица улыбнулась и закинула ногу на ногу. - Рецепт бессмертия. Или регенерации, как это еще называли. Кажется, сохранилась записка с описанием самого процесса, но - такая жалость! - рецепт снадобья так никто и не смог восстановить. Поделитесь секретом, и я не стану мешать вам ни в чем. Даже встану на вашу сторону, если понадобится.
- Рецепт бессмертия всем нужен, - заметил граф. - Надеюсь, речь просто о том, чтобы вы могли узнать этот рецепт? Мы не обязаны хранить его в тайне?
- А вы хотите напечатать его в газетах для всех желающих, чтобы мир превратился в хаос? – вопросом ответила Таис. – Это же не очень умно.
- Ну, не в газеты, - скривился Калиостро. - У меня нет большого желания оставлять рецепт исключительно вам. Вот распространить его среди покоривших Храм, это другое дело. Под клятвенное обещание не распространять дальше - еще лучше.
- Да я и не прошу исключительных привилегий, - жрица коротко рассмеялась. - Напротив. Все дошедшие сюда - достойны награды. Но вот в чем вопрос: почему только они? Вы доверяете им бессмертие, но не даете права распоряжаться им. Мы здесь - искатели приключений, бродячий цирк, оказавшийся в нужном месте в нужное время, а тем временем сколько в мире людей, достойных этого дара? По праву таланта, знаний, пользы?
- Именно, я подумал об этом, - заметил граф. - Рецептом делиться нельзя, бессмертием - можно. Расчет таков, чтобы достойные люди могли получить награду. А рецепт... Тот, кто его знает, всегда рискует потерять его, или передать. Если он распространится - быть хаосу.
- Разумно, - кивнула Таис. – И полностью соответствует моим представлениям. Так что мои условия: я получаю рецепт, а все остальные получат бессмертие. По рукам?

Преддверие Храма. Нужное место, самое время.
Никки, задумавшись над запросом, достала колоду и вытянула пару карт.
- Да, он скорее всего где-то в Храме, - кивнула мисс Арчер.
Тем временем проводник отвечал на вопрос Таис. Она покачала головой на ответ проводника и задумалась.
- Спасибо, - отрешенно поблагодарила Лия, продолжая тревожно осматриваться по сторонам.
- Мой маэстро, - Лоретти придвинулась к уху Томаса. - Она меня тревожит. Точно что-то замышляет. Неужели ты не видишь?
- Вижу, - шепнул в ответ сэр Арчер. - По-моему, она и сама в замешательстве, но будет держаться до последнего.
Пройдя последние несколько шагов, янычар прошел в средних размеров зал, на противоположной стене обнаружилось схмеатичное изображение помещений, по этажам. Отмеченный красным крестом зал располагался на первом из трех этажей.
Проводник, впустив всех, подошел и остановился у стола со свитками папирусов.
- Значит, копии тут, - догадался Прествитч, уже взявший в руки один из свитков.
- Отлично, - леди Арчер едва не подпрыгнула. - Куда нам идти? И где Фахриб с Усри? Они уже куда-то ушли?
- Ну да, - ответил князь. - Фахрибу нужно проверить надежность систем, карлик за посыльного.
Таис быстро развернула свиток, просматривая карту, ища взглядом нужное словосочетание.
- Фахриб с Усри проверяют систему, - сказала она. – А нам, я так полагаю, надо в отмеченный зал.
- Тогда веди, - едва сдерживая волнение, попросила Селия. - Возможно, меня ждут там.
Таис подошла к проводнику и, улыбнувшись, быстро и негромко сказала ему пару фраз.
Сэр Арчер шепнул Виктории:
- Будем начеку.
Лоренцо нервно сглотнул. Чем бы ни было это сердце Храма, там самое главное. Если кому-то захочется нарушить или изменить работу систем - жди беды.
Прествитч, изучив карту, сказал:
- Ну, это третий этаж. Поднимемся пару раз по лестнице.
Янычар, кивнув, обвел всех взглядом и вышел из комнаты, оглянувшись в коридоре.
- Пойдемте, в самом деле, - вздохнул Томас и последовал за проводником, вместе с другими.
Вик ободряюще стиснула локоть Главы.
- Не бойся, я не позволю ей причинить вред.
Лия, не замечая ничего, торопливо побежала за проводником.

Лагерь у гробницы. 16 июня, 10:00.
- Вы пойдете?! - удивилась Лия, взглянув на карлика. - Тогда вы должны идти среди первых, вы же гид! - торопливо вскочив, она подбежала к Таис, склонилась к ее уху и прошептала: - Кто знает, не в сговоре ли он с Фахрибом? Нельзя оставлять его!
Таис удивленно изогнула одну бровь, но, помолчав, задумчиво кивнула.
- Хочешь уступить ему свое место?
- Место Лоренцо. Он будет уместнее в одной из следующих групп. А я... Я не могу ждать, - химик опустила глаза. - Мне необходимо попасть в Храм как можно скорее.
- Милочка, здесь остается князь, он сможет противостоять целой армии карликов, - отмахнулась англичанка. - А Лоренцо горит желанием оказаться полезным. Это же человек долга, и он пригодится внутри, а Усри вряд ли чем-то сможет помочь, даже если и полностью откровенен.
- Зато его не жалко, - с полуулыбкой возразила Селия.
- Зато будет жалко, если из-за него всё пойдет не так, как надо, - парировала Таис. - Если он помощник Фахриба, ему будет только на руку, когда он увидит, что его сообщник в первых рядах. Мы ведь камикадзе. А ты хочешь не только плыть прямо на мину, но и взять с собой запасную: вдруг та, что впереди, не рванет?
- Сдаюсь, - леди Арчер вздохнула. - По крайней мере, ты развеяла мои опасения. - развернувшись, она ушла к своему месту.
- Так что? - гид нетерпеливо переминался. - Я идти с Самат и незабвенный рыжий цветочек?
- Так меня еще не оскорбляли, - фыркнула Вик.
- Не понимаю, что там такого оскорбительного, - хмыкнул Рико. - Да и сомневаюсь, что в таком случае Вик будет с нами. Не пойдет же Фахриб во второй четверке? Хотя кто его знает.
- Тогда, может, нам пора? - Селия нервно взглянула на наручные часы, потом - на Томаса, но тут же отвела взгляд.
- Мышь, а почему это ты так торопишься? - пиротехник подозрительно сощурилась. - Что-то задумала?
- Если тебе не интересно - ты запретишь нам торопиться? - спросила Никки.
- Тебе интересно, но ты не торопишься, - ухмыльнулась рыжая.
- Просто отстань, - тихо попросила алхимик. - Мне так нужно. Свои причины, которые тебя точно не касаются.
- Да беременная она, - добавила мисс Арчер. - Скажи спасибо, что не просит питахайю на полдник. Питахайю с оливками и бамбуком.
- К тому же поторопиться в любом случае следует, - сказала Таис, вставая. - L’exactitude est la politesse des rois.
- Ну ладно... - Лоретти сложила руки на груди. - Если что - я вас предупреждала.
Лия молча подошла к Таис, поправляя сумку на плече.
Хью и Лоренцо собрались там же.
- Скоро полдень, однако, - мальтиец предпочел не топтаться на месте и пошел ко входу в гробницу.
Оставшиеся, переглянувшись, некоторое время стояли на месте.
- Зрительские места пустуют, - Томас, стараясь держаться молодцом, широко и нервно улыбнулся, последовав за первой группой.
- Но это не точно, - заметил Энрико, двинувшись за Главой.

Палатка Таис. 16 июня, 04:20.
- И кто сейчас наш главный враг? - осведомился мальтиец, хлебнув из стакана. - Кроме пекла и всеобщего безумия, конечно же.
Прествитч невесело усмехнулся.
- Тот, кто обещает все дары мира – может отнять всё, - пожала плечами Таис. – Тот, кто кажется добрым наставником – может принести в жертву любого из своих учеников. Тот, кто сулит познание, дает лишь проклятие. Кто же ведет нас по дороге, прямой как стрела, искушая всем, чем нам хотелось бы обладать? Назовешь его имя?
- Фахриб, - незамедлительно ответил Лоренцо. - Странно, что мы готовы так безоговорочно доверить свою жизнь в руки человека, которого знаем совсем недолго. Просто потому, что он в чем-то нас заверил. Но у нас есть странные кадры, где он убивает людей. В тех же обстоятельствах, что сложатся завтра.
- Да, именно, - коротко кивнула жрица. – Все складывается по его плану. И, если ничего не изменится, завтра мы все окажемся игрушкой – или оружием – в его руках. Лично меня не устраивает такой ход дела. Завтра мы все можем позавидовать участи синьора Гаттони.
Она встала и, сложа руки на груди, прошлась по палатке. Остановившись посреди, Таис серьезно посмотрела прямо в глаза Лоренцо.
- Мы не должны допустить, чтобы экспедиция потерпела неудачу. Фахриб ждет, что вся группа придет к гробнице, неся в руках заветные шкатулки, - стадо беспомощных агнцев на заклание. Представь, как он…опечалится, узнав, что все пошло не по его плану.
- Что мы можем сделать... вместо этого? - медленно произнес мальтиец. - Не приходить?
- Если никто не придет, как мы узнаем, что он замыслил? – возразила Таис. – Нет. Кто-то должен прийти. Перед решающей битвой хороший полководец проводит разведку, - она пожала плечами, будто бы удивляясь, как можно не понять такой очевидной мысли, - солдату ведь должно быть об этом известно. Несколько человек, для которых важна каждая жизнь. Которые ставят свой долг превыше всего.
- Тогда, думаю, это мы и Юрий, - предположил капитан. - Мы вот поэтому, а князь - ну, он уже бессмертный.
- И кто останется в лагере? – подумав, спросила Таис. – Нельзя забывать о том, что жрецы Исиды не хотят, чтобы кто-то осквернил их святыню. В лагере должен остаться кто-то достаточно сильный, чтобы защитить оставшихся. Я бы предложила Томаса, например. Он ведь их лидер. Или Селию, потому что она вряд ли внемлет голосу разума и спокойно согласится остаться.
- Я за Селию, - высказался мальтиец. - Разведка - дело добровольное. Если не может остаться на месте, то пусть присоединяется. Кроме того, я слышал про договор о детях. Она может чувствовать себя в относительной безопасности.
- Отлично, - жрица кивнула и вопросительно взглянула на Хью. - Ты согласен?
- Да, я вполне согласен, - кивнул мистик. - Не в моих правилах останавливать беременную женщину, у которой несколько часов назад брат покончил с собой.
- Ее это отвлечет, - согласилась Таис. – Ну что ж, раз мы со всем разобрались, утром Лоренцо объявит о нашем решении. Вы обладаете даром располагать к себе людей, фра.
Она с мягкой улыбкой приподняла стакан с вином.
- Людей убеждает взвешенная речь и чистая правда, тут нет какого-то таланта, - капитан, несколько смутившись, сделал еще один глоток вина. - Утром я скажу о нашем решении, и вряд ли кто-то найдет хорошие доводы против.

Палатка Таис. 16 июня, 04:20.
Оказавшись внутри палатки, Хью еще раз выглянул наружу и задернул полог.
- Невероятно, - обернувшись, мистик встретился взглядом с Таис. - В полдень, из всех, кто мог добраться до Храма, это сделают... они. Не какие-нибудь посвященные, годами - нет, династиями! - изучавшими полузабытые ключи, дорогу к надежно закрытому входу. Они прибыли четырнадцатого, многие - впервые в Египте, и вот, на календаре шестнадцатое число. За два дня собрано все: все шкатулки, еще найден жрец, и не простой, а тот, кто действительно знает правильный ритуал.
Таис быстрым взмахом нарисовала у входа два иероглифа – прямоугольник и полукруг, которые засветились еле заметным голубоватым светом.
- Я чувствую в этом несправедливость, - согласилась она, усаживаясь на стул и доставая сигареты. – Хотя и не могу не восхищаться. Несмотря на всю их экстравагантность, я чувствую силу, что исходит от каждого из них. И все-таки они недостойны. Они как капризные, избалованные дети, которые выпрашивают дорогую игрушку, но, заполучив ее, ломают или забывают о ней.
Жрица замолчала, медленно покачивая ногой, задумчиво глядя куда-то в правый угол палатки.
- Можно посмотреть на это иначе. У нас есть отряд добровольцев, которые принесли нам четыре шкатулки. У нас есть знания и сила. Что еще нужно? Завтра в полдень там не должно быть никого, кроме нас двоих.
- Звучит разумно, - Прествитч сел рядом и задумчиво погладил щеку. - Но убить их не выйдет, слишком мало времени. Мы могли бы дождаться последнего момента, и прервать ритуал для них. Хотя бы на секунду выбить из круга, или как там будет. Когда мы окажемся в Храме, не будет особого значения, сколько человек злятся на нас и насколько сильно.
Мистик пригладил запыленные волосы и мимоходом посмотрел на вход в палатку.
- Я не хочу их убивать, - фыркнула Таис. – Это было бы нечестно. Хм, ждать до последнего, а потом, когда никто не ждет, что что-то может пойти не так, взять и…Изящный ход. Но их гораздо больше. Сможем ли мы справиться со всеми? Второго шанса не будет.
Она проследила за взглядом Хью.
- Что такое? Нас никто не может услышать, - жрица кивнула на светящиеся на земле иероглифы. – Он хранит молчание.
- Хорошо. Я думал, ты просто заперла, - Прествитч слабо улыбнулся. - Накидаем варианты, что и когда можно сделать, если не в последний момент? Хотя сейчас много удобных моментов. Пьют, плачут, пытаются заснуть - внутренний мир оказался настолько богат, что до внешнего сейчас никому нет дела.
- Да, и это их самое слабое место, - усмехнувшись, Таис затянулась, наблюдая, как дым постепенно растворяется в воздухе. – Ими управляют чувства. Что ж, это нам на руку.
Она деловито прищурилась.
- У кого сейчас находятся шкатулки? Можно было бы их подменить. И еще… у нас здесь есть подневольный союзник. Не знаю, правда, много ли от него проку и можно ли ему доверять, но Лоренцо давно работает со мной. Думаю, он побоится нарушить обещание и, возможно, окажется нам полезным.
- Да? - Хью явно повеселел. - А что именно он обещал? Кстати, приятно понимать, что из всех... возможных, именно он может оказаться союзником.
- Да, он тоже мне нравится. Услуга за услугу, - Таис мечтательно улыбнулась. – Я всячески помогаю этой компании, а взамен орден не только платит мне, но и остается должен. Любое желание. А Лоренцо пока что еще на службе, какие бы планы на будущее он ни строил.
Прествитч задумчиво покивал.
- Хм, он слишком порядочный, чтобы прямо нарушить присягу. Но, кажется, очень сильно жаждет это сделать. Так что... Думаю, его стоит попросить о чем-то важном, но не очень большом. Или о чем-то значительном, но подавить на голову о том, что мы спасаем наших любимых туристов. Да, от чрезмерной ответственности в связи с невероятными перспективами, но спасаем же.
Помолчав, мистик добавил:
- Мы могли бы убедить их в чем-то, что заставит их остановиться. Или перенести начало. Здесь будет Фахриб, и мы могли бы первыми... Хотя выглядит слишком подозрительно.

Лагерь у гробницы. 16 июня, 04:00.
Никки, которую все это время аккуратно придерживали Лукас и Лоренцо, укусила одного из них за палец и, оглушительно разрыдавшись, побежала от освещенного пространства, насылая тяжелейшие проклятия всем, от самого Армандо до матери Бога-Отца.
- Он столкнулся с опасностями, с которыми не знал, что делать, - Таис пожала плечами. – Этот мир больше не для таких, как синьор Гаттони – рыцарей благородного образа, эгоистичных в своем идеализме. Каждый решает возникшие проблемы по-своему, и это решение, пожалуй, ничуть не хуже и не лучше других. Армандо сделал свой выбор и умер; жаль лишь тех, кому придется жить с его выбором.
- Что же это за мир, где такой идиот, которого корят супруга, родные, помощники, продолжает жить, а он - кивок в сторону распростертого тела - нет? Леди Таис, я понял каждое слово, мне просто нужно принять их смысл и такую потерю.
Вздохнув, Томас увел брата в сторону, через какое-то время завязалась тихая беседа.
Мистик, проследив взглядом за разбредшимися, посмотрел на Таис:
- Знаешь, я чего-то такого ждал. Когда кто-нибудь сбрендит совершенно окончательно.
- Да уж, тут все далеко не эталон нормальности, но Армандо по крайней мере производил впечатление здравомыслящего человека. И вот так взять и вышибить себе мозги… - Таис вздохнула, покачав головой. – Слабость и смелость одновременно.
- Наверное, это все пагубное влияние оружия, - невесело усмехнулся Прествитч. - Лоренцо, ты не собираешься, случаем, ничего такого?
Мальтиец, уже удалявшийся в сторону вместе с Викторией, обернулся:
- Вот еще!
- Что бы ни произошло, давайте завтра разберемся, - Лоретти сонно улыбнулась.
- Можем считать это хорошей новостью, - Хью предложил жрице руку. - В палатку, darling?
- Да, оружие пагубно повлияло, - фыркнула Таис. – Сорвало крышу, так сказать.
Закурив и еще раз бросив взгляд на стрелка, она кивнула.
- Пойдем. Не будем мешать, думаю, приберутся здесь и без нас.
- Кажется, я осталась единственным человеком, который держится подальше от магии, - тихо шепнула Беа. - А если не выдержу и я?
- Бейятрис! - воскликнул Усри, хватаясь за сердце. - Не надо пугать! Знаешь, я лучший всех ненавидеть магия, тер-рпеть нельзя, фуй на нее! Выпьем?
- Нет, я лучше... - отозвалась финансист... и упала в обморок.
- Fucking shit, - с чувством произнесла Таис, обернувшись на пороге. - Лучше бы выпила.
Подойдя к Беа, она поднесла розовый флакончик к лицу девушки, похлопав ее по щекам.
- Лучо, я хочу домой, - заплакала Арчер-Анджелини, едва открыв глаза.
Оставив Томаса, младший Арчер поспешил к супруге и склонился над ней.
- Домой? Мы скоро будем там. Осталось совсем чуть-чуть.
- В нашем доме? - переспросила Беа, цепляясь за мужа. - И котенка привезем?
- Да, только котенка найдем уже в Риме, пойдет? - предложил Лукас. - Я понимаю, что сейчас все перевернулось вверх дном, это способно привести в ужас.
- Пойдем отсюда, пока все в порядке, - торопливо сказала Таис, возвращаясь к терпеливо ожидавшему Хью. – Если что-то будет еще нужно, позовут или справятся сами.
Кивнув, мистик повел жрицу в палатку.
- Нет, котенка отсюда, - финансист шмыгнула носом. - Я назову его Армандо.
- Хорошо, по рукам, - младший Арчер гладил Беа, успокаивая. - Будет котенок отсюда.

Стройка. Александрия. Ночь на 16 июня.
Младшие Арчеры, обнявшись, молчали.
Князь, хмуро оглядев собравшихся, нарушил тишину:
- Завтра ответственный день. Если кому-то нужно привести себя в форму - высказывайтесь. Какие-то приготовления, или что-то в этом роде - подумайте сейчас. Рико, что до тебя - думаю, я могу помочь. Провожу.
Анджелини молча кивнул русскому и они вдвоём исчезли.
- Хью, вы свободны сегодня? Или мы уже перешли на "ты"?.. - Селия наморщила лоб. - Неважно. Думаю, у меня найдется, что вам предложить, для расслабления.
- Боюсь, что он не свободен, - Таис как можно милее улыбнулась Селии и взяла детектива под руку. - И если ему понадобится что-нибудь для расслабления, он знает, к кому обратиться. А на сегодня у нас свои планы. Honey, ты ведь помнишь?..
- О, простите, я не знала, - леди Арчер с интересом взглянула на них. - Общение старых друзей, или милая вечеринка, к которой я могу присоединиться?
Вик, расхохотавшись, уткнулась в шею Лоренцо.
- Скорее, первое, - англичанка усмехнулась. - Нам нужно многое вспомнить и обсудить. Вам будет неинтересно.
- Безусловно, - Прествитч вернул милую улыбку жрице. - Селия, я ценю твою деликатность, но милые вечеринки как-нибудь потом, хорошо?
Лоренцо растерянно обнял пиротехника, поглаживая по спине.
- Конечно, моя палатка - твоя палатка.
- Юр... - оглянувшись, химик поняла, что князя рядом уже нет. - Ясно. Придется идти к Армандо, выслушивать кучу лекций и упреков... Ну, тоже дело... - она мрачно поплелась к грузовику. - А, черт. Никки, забери, пожалуйста, мои сумку и платье.
- Конечно, - мисс Арчер, расцепив объятия, отошла забрать вещи и вместе с братом пошла к машине.
- Нам ехать пора, - Лоренцо попробовал обратить внимание Виктории на текущие дела.
- Я поеду с тобой, как тогда, - невнятно отозвалась рыжая, взяв его за руку и потащив к транспорту.
- Они такие забавные, - тихонько хмыкнул Прествитч, наблюдая за уходящими.
Таис кивнула, улыбаясь.
- Итальянские итальянцы. Кажется, можно обжечься, просто стоя рядом. Пойдем, нам тоже пора.
- Пора, - Хью встряхнулся, прогоняя рассеянность. - Эта ночь - самое время, чтобы... Для всего. Самое время.
Лоренцо, дождавшись всех, завел грузовик и поехал в сторону лагеря.

Бар "Калейдоскоп". Ночь на 16 июня.
- Нет, - ответила за жрицу Лоретти. - Зато я знала, что она тебя любит. Оставалось только добиться твоего признания и подтолкнуть к первому шагу.
- Я этого не хотела, - сказала чародейка. – Но Виктория как пожар. Бессмысленно пытаться потушить его из стакана.
Вик молча подняла стакан с виски.
- Тем более, если вспомнить, что именно сейчас в стакане, - поддакнул англичанин. - А, вот-вот, наглядный пример.
- Я ведь сказала: то, что между вами, звенит слишком знакомо, - девушка улыбнулась. - Я не могла хотя бы не попытаться.
- Спасибо, - серьезно сказала Таис. – Не знаю, что выйдет из нас – все слишком сложно, - но надеюсь, Томас наконец сделает правильный выбор. Окончательный. Вы…хорошо сочетаетесь.
- Посмотрим, - поморщилась Виктория. - В любом случае, я решила не обращать внимания на... мелкие помехи, - она улыбнулась и поставила руку метра на полтора от пола.
- А я бы обратил на нее внимание, - внезапно заметил мистик. - Не так уж она и проста, чтобы быть всего лишь досадной помехой.
"Алхимическая природа снадобий... Мне стоило бы догадаться с самого начала".
- Почему? - тут же насторожилась рыжая.
- Она алхимик, - сказала Таис. – И, судя по всему, хороший. А это…не так безобидно.
- Я не собираюсь бороться с ней. Надоело. И если она любит Томаса, то тоже меня не тронет, - напряженно ответила девушка. - А если нет... То убейте ее, пожалуйста.
- Согласен, - Прествитч хлопнул себя по коленям. - В общем, я тоже думаю, что никто из нас не пострадает от рук Селии. Но, но, но... Сегодня мы все можем чувствовать себя в безопасности, это я гарантирую.
Недавно выглянувший в зал Фахриб, рассудив по безмятежным позам оставшихся за столом, вскоре привел компаньонов обратно.
- Спасибо, коллега, - деланно поблагодарил князь. - Я действительно чуть не забыл о том, что мне срочно надо было уединиться. Прошу простить наше отсутствие, мы ничего важного не пропустили?
- Ничего... коллективно важного, - улыбнулся Прествитч.
- Вот и славно, - заключил розенкрейцер, погрузившись в молчание.
- Надеюсь, у второй команды тоже все прошло гладко, - озабоченно сказала Таис. – Впрочем, скоро мы это узнаем. Но если это так, то все шкатулки собраны, и не время ли задать вопрос о том, что будет дальше?
- Вот когда узнаем точно, что с остальными - тогда и будем обсуждать. Не делить же чешую неубитого дракона? - ответил путешественник.
- Я вообще почти ни о чем не в курсе, - Вик пожала плечами и пьяно хихикнула. - Я же на вас случайно наткнулась.
- Это больше похоже на обсуждение, как именно отрубить ему голову, - жрица пожала плечами. – Шкатулки – просто способ подобраться к нему поближе.

***(за дверью, Виктория и Таис)
- Хью? - без предисловия спросила Лоретти, прислонившись к стене и прикуривая от пальца.
- Что? - с удивлением переспросила Таис, отвлекаясь от выбора между обычной сигаретой и той, что покрепче.
- Он тебе нравится, - пожала плечами Вик.
Англичанка наконец остановилась на крепких и закурила.
- Иначе стала бы я его терпеть столько лет? – усмехнулась она. – Иногда нравится. Иногда раздражает. Между друзьями такое не редкость.
- Значит, если я его еще раз поцелую?.. - девушка с любопытством посмотрела на жрицу.
«Умрешь», - с ненавистью подумалось англичанке. Но она лишь пожала плечами.
- Тебе выдать разрешение? – спокойно спросила она. – Попроси лучше у той, кому он там отдал свое сердце. Не имею чести знать, к сожалению.
- Мне кажется, в его груди давно бьется твое, - рыжая вздохнула. - Ладно, я все понимаю. Я, конечно, идиотка, которая лезет не в свое дело, но... Вас же обоих сжигают чувства друг к другу!
- Тебе кажется, - дым обжигал горло. А может, это слова, которые приходилось говорить, скапливались сгустком едкого горького дыма. И все-таки на мгновение захотелось поверить этой рыжей – слишком сладко звучала ее первая фраза. Слишком сладко, чтобы быть правдой.
- Мы не виделись пять лет, и расстались очень внезапно, - она осторожно подбирала слова. - Между нами много недосказанного, непонятого. Возможно, поэтому тебе так показалось.
- И именно поэтому он на тебя так смотрит, - фыркнула Виктория. - Я знаю этот взгляд. Когда в груди невыносимо больно, пусто и горячо, словно все тепло тела устремилось в одну точку, где должно быть сердце. А оно предательски затаилось, боясь лишний раз стукнуть - это проломит ребра, ставшие хрупкими, как ледяная корка. Если бы взглядом можно было бы целовать, ты вся была бы в следах. Самая горькая и несчастливая разновидность любви, - девушка закрыла глаза. - Это ее взгляд. И если Хью тебе не нужен... Мне его искренне жаль.
- Ты правда не знаешь, что говоришь, - торопливым и хриплым шепотом проговорила Таис, а ее пальцы, держащие сигарету, задрожали. Всего на мгновение. – Ничего не знаешь обо мне. О нем. О нас. Если бы знала, рассмеялась бы над своей догадкой так же, как хочется рассмеяться мне.
Она, однако же, не смеялась.
- Потому что я предала его тогда, пять лет назад. Вместе с Англией.
- Но любишь. Не менее отчаянно, - пиротехник выпустила из легких дым и повернулась. - И этого не изменит ни время, ни расстояние. Твоя ситуация не проще моей. Но я хотя бы имею смелость говорить об этом. Попробуй. Это больно только поначалу. Потом станет проще.
- Не стану, - Таис покачала головой, устало опустившись на ступеньку. – Потому что знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. А еще потому, что если тебе показалось – а я уверена, что это так, - то дружбе придет конец. А это не тот случай, когда стоит кричать «или все, или ничего!».
Помолчав, она усмехнулась.
- Да и потом, кто из нас мужчина, в конце концов? То есть, чисто технически, конечно, оба, но по сути все-таки Хью. Так что право первого шага его.
- По крайней мере, теперь ты сможешь говорить со мной, - Вик села рядом и осторожно приобняла жрицу. - Прости, что я его поцеловала.
- Как-то вообще не хочется говорить об этом, - коротко ответила англичанка. – Некоторым дверям стоит оставаться закрытыми. А разговоры…бессмысленны. Прощения просить не за что – мне даже стоит сказать спасибо за то, что я поняла: самоконтроль у меня не на должном уровне. Есть над чем работать, - она встала, оправив юбку, и бросила окурок в урну.
- Позовешь его? - рыжая достала еще одну сигарету. - Можно брезгливым тоном. Все решат, что я хочу поговорить с ним по поводу поцелуя, а у тебя вызнавала, как к нему подступиться. Да, сразу скажу: не беспокойся. Тебя я не выдам ни словом, ни вздохом.
Таис прищурилась.
- Зачем тебе это? Нравится разводить костры?
- Нравится контролировать взрывчатку, - в тон ей отозвалась Лоретти. - Если не знаю, когда рванет, чувствую себя неуютно.
- Нужно побыстрее отыскать Храм, - деловито сказала Таис. – Все разъедутся, все станет по-прежнему. Расстояние – лучшая гарантия безопасности.
- Позови Хью, - повторила Виктория. - Ты ничего не потеряешь. Впрочем, и не приобретешь, если не захочешь.
Таис вздохнула и, кивнув, вошла внутрь бара, аккуратно притворив за собой дверь.
Девушка прислонилась к стене, поигрывая зажигалкой, которую она с таким трудом вернула себе.
***