Тадея. Сказание первое, Герканд - город людей

[Файрвинд >>>]

Тиерлэйн с небольшим удивлением (которое, впрочем, не отразилось на ее лице) приняла от дознавателя бокал и постучала кончиками пальцев по тонкой работы стеклу. "Этот человек учтив и приятен мне, даже не смотря на его принадлежность к расе, большинство представителей которой всего лишь животные, способные говорить... Возможно, это плюс. А возможно - огромный минус этой ситуации..." - крылья носа ингмарки немного нервно встрепенулись, когда она отпила из бокала (мысль о возможном отравлении она закинула на дальние задворки своего сознания).
Пару минут сосредоточенного изучения каменной кладки за спиной дознавателя понадобилось Тьен, чтобы до мельчайших подробностей вспомнить все, перечисленное человеком.
- Я прибыла в Герканд со своим телохранителем неофициально, для того, чтобы посетить геркандскую библиотеку, в которой, как мне известно, должны храниться интересующие меня книги по медицине. Вначале мы прошли через главные ворота города... - Далее следовал обстоятельный рассказ того, чему подверглась Тьен в человеческом городе. Ясноглазая ничего не утаивала от дознавателя - сейчас это было бессмысленно, да и она была невиновна, поэтому скрывать ей было нечего. Особенно подробно Тьен описала свой разговор с назойливой и завистливой расисткой-библиотекаршей.

Upd совместно с Месс.

Дознаватель на протяжении всего рассказа кивал и делал какие-то пометки на бумаге тонким пером, на живописном эпизоде с библиотекаршей на его губах заиграла улыбка.
- Не сердитесь на Инессу, её муж когда-то давно сбежал от неё с красавицей ингмаркой, вот теперь она так болезненно относится к каждой представительнице вашего народа. Мне нужно время, чтобы проверить всю эту информацию, поговорить с Витольдом, с Инессой, но думаю, что рассказ подтвердится в мельчайших деталей. А вот в первой части есть расхождения с тем, что уже успели рассказать хозяин постоялого двора и его дети. А именно, сын хозяина Барк утверждает, что видел, как ночью в ваш номер заходил мужчина.
В оцепенении Тьен замерла настороженной ящеркой на стуле. Мужчина? Ночью? В ее комнате?...
Это казалось невероятным, тем более что Рен сразу же отреагировал бы на попытку войти ночью в ее номер. Отреагировал бы как заправский телохранитель. То есть... убил бы его... Но, святые Богини, не Рен же это сделал, в самом-то деле? Что же делать...
- Я.. - Тиерлэйн прокашлялась, - довольно крепко сплю, поэтому не могла бы услышать, что ко мне зашел кто-то в номер, даже если бы на нем была гора медной посуды, создающая невыносимый шум. К сожалению, я не могу сказать - было это или нет, ведь я крепко спала, как и сказала.
- Скажите, а вы нигде раньше не встречались с этим мужчиной? Может быть были когда-то знакомы или виделись мельком? - Дознаватель продолжал делать едва заметные пометки в виде значков и закорючек, не принадлежащих ни к одному из известных языков.
Тьен задумалась на несколько мгновений, затем вяло покачала головой:
- Разве что случайно и мельком могла увидеть на улице... Но не припоминаю этого. Скорее всего первый раз я увидела его как раз лежащим под моим матрасом, как бы мерзко это ни было.
Дознаватель отложил бумаги в стороны и сцепил пальцы в замок.
- На этом мои вопросы заканчиваются. Думаю, ситуация проясниться, когда наш врач закончит осматривать труп. А пока я вынужден, - молодой человек сделал ударение на последнем слове, - просить вас подождать раскрытия дела в отдельной камере в наших стенах. Не беспокойтесь, никто из заключенных вас тревожить не будет и еду будут приносить из трактира. И да, извините, самый последний вопрос. По инструкции я должен сообщить в посольства королевства ингмаров об вашем аресте и в том случае, если вы виновны, передать вас в их руки для свершения правосудия. Но я прекрасно понимаю, что в случае вашей невиновности это будет означать только лишние неприятности для вас. В связи с этим давайте решим. Сейчас мне отсылать гонца с депешей или подождать до завтра?
- До завтра. - Быстро проговорила Тьен, подавшись вперед. Затем, будто бы опомнившись, снова откинулась на спинку стула и расслабилась. - Понимаете, мой визит неофициален, и с теми отношениями, которые сложились за последнее время в нашем обществе, мне было бы крайне невыгодно, чтобы кто-то узнал о том, что я здесь... Буду вам благодарна, если, когда выяснится, что я невиновна и к убийству непричастна, вы не пошлете гонца.
Дознаватель немного удивленно посмотрел на благородную ингмарку и встал.
Учтивый поклон и негромкая фраза, обращенная к двери «проводите».

Сообщение отредактировал Файрвинд - 7-05-2008, 11:28

[Хома >>>]

С разрешения Мастера

«А стирать их мне ты будешь?!» - чуть не огрызнулся сержант. Наказания он не ожидал. Возможно, потому что не чувствовал себя сейчас виноватым. Впрочем, не станешь же объяснять это Краучу? Он же просто спрашивать не будет. Оставалось надеяться, что лейтенант попробует разобраться сам. Но надежда эта была очень уж хлипкой.
«Опять…» - мысленно вздохнул Скаррон. «Утром хоть было за что, а сейчас? Надо будет постараться найти этих двух обормотов и потолковать. Мило и культурно. И по возможности без телесных повреждений. По возможности».
Поток гостей постепенно редел, пока совсем не иссяк. Почётный караул можно было распускать.
- Разойдись! Сменить парадную форму одежды на обычную.
Стелить дорожку сейчас уже не было смысла. Хороша ложка к обеду. А когда гости станут расходиться, им уже не до того будет, что у них под ногами. Так что дорожку Скаррон приказал убрать. Стража оставалась теперь только у ворот гарнизона и у входа в резиденцию. К ним приказ о смене формы не относился – парадным кителям предстояло красоваться на страже ворот и резиденции до конца бала. «Ну ничего, им идёт» - усмехнулся про себя сержант. Остановившись у ворот, он наставил расслабившихся после почётного караула солдат:
- Приём гостей окончен, все приглашённые уже зашли. Остальных пропускать в обычном порядке. То есть через офицеров.
Закончив с наставлениями, Исхэйл пошёл в офицерскую казармы, где незадолго до этого скрылся Босха. Но на полпути сменил направление и приблизился к стражником у резиденции.
- Когда капитан Торес уйдёт с торжественного приёма – доложить мне. Приказ ясен?
- Так точно! – хором ответили солдаты.
- Жду, - удовлетворённо кивнул сержант и снова направился к офицерской казарме. Тщательно вычистив у входа обувь, Скаррон прошёл к своей кровати и улёгся, свесив ноги, чтоб не приходилось снимать сапог. Было над чем подумать. Например, над тем, что сегодня, как хотелось, сходить к бывшему кладовщику не удастся. А жаль, очень жаль. Чем скорее удастся прояснить эту историю с мечом, тем лучше. Если вообще удастся, так как неудачу тоже не следовало исключать. Но Скаррон всё же надеялся хоть немного узнать о банде Флоранскго ястреба. И разобраться, связаны ли с ними как-то меч и донос на складе. Или просто кого-то хотели подставить. Того же Тореса, к примеру. Нежных чувств к капитану Исхэйл не питал, но не понаслышке знал, насколько неприятны наказания без вины. А потому решил, что если это всё-таки подстава, то Торесу надо помочь. Хотя бы из солидарности.

[CrazMary >>>]

Дверца распахнулась. И что же увидела Карин? Подобострастную и до невозможности приторную улыбку юноши-пажа и двор, усыпанный какими-то яркими клочкам и обрывками ткани, разноцветными шариками и другим мелким мусором.
- Высокая гостья из славного королевства ингмаров, чей светлый лик озаряет нашу скромную обитель, великолепная, несравненная, миледи Карин из клана Рин.
Тишина затягивалась. Ситуацию все-таки исправили два музыканта, выставленные впопыхах: они заиграли что-то наподобие приветственного марша, вполне даже слаженного и четкого. Ноги Карин в тонких сандалиях касались утоптанного, но от этого не ставшим менее пыльным, двора. Тут же она увидела спешащего ей навстречу через живой коридор почетного караула грузного мужчину, одетого во что-то ужасно нелепое, шелковое, с множеством кружев и бантиков. Про себя Карин решила не удивляться и не придираться, но когда этот же самый мужчина, поздоровавшись и представившись (оказалось, это и есть барон), схватил ее руку и, чуть ли не выворачивая, потащил Карин в дом… Этого хватило вполне, чтобы отбить у Карин всяческое предвкушение праздника. В конце концов, глупо было ожидать чего-то большего от маленького провинциального города. Еле поспевая за быстрым шагом барона и стараясь не слишком запылить обувь, они вошли в резиденцию барона.
Вопреки ожиданиям Карин, внутри дом оказался красиво и со вкусом украшен, а банкетный зал со сценой был вообще неподражаем, конечно, настолько, насколько возможно в этом городе. При их появлении заиграла приятная мелодичная музыка. Воспользовавшись тем, что хозяин отвлекся, Карин вынула руку из его неслабого захвата («Ну надо же, и откуда сила в этом толстом теле…») и осмотрелась. Но рассмотреть зал в деталях ей не дали, потому что в этот момент на сцене распахнулся занавесь и ее взору предстала маленькая хрупкая девушка, имевшая вид такой, будто ее только-только вытолкнули на сцену и она совсем не приготовилась к выступлению. «Надеюсь, хоть представление у них отрепетировано…»


З.Ы. извините за долгое отсутствие. Виновата,исправлюсь)

[Аккеран >>>]

Вместе с тётей Мотей (Месс)

- Негоже смеяться над сирыми да обиженными, - Аластор обиженно выпятил губу. - И вообще разве можно взваливать на человека вину за то, чего он даже не помнит. А вдруг меня околдовали демоны? Точно! Тёмные силы околдовали меня. И коли, вы меня не освободите, я явлю миру свою истинную сущность! - торжественно завопил Ал, раскинув руки в разные стороны и театрально закатив глаза. Грома и молнии не последовало. А старик как стоял так и продолжил стоять на месте. - Ну, значит, не околдован, - с досадой бросил Аластор. - Но всё-таки не мешало проверить. Я здесь надолго? Когда меня поведут к дознавателю?
Старичок ухмыльнулся одними губами, отчего его рот, лишенный большинства зубов стал напоминать черную дыру.
- Крепко же ты выпил парень, реальный мир никак к тебе не вернется, ну да я знаю одно средство, промывает мозги так, что пить потом лет десять не хочется.
И старик снова захохотал.
- А к дознавателю поведут, как только он освободится, - тюремщик резко сменил тему, - у него сейчас одна высокая гостья издалека, на таких смотришь и щуришься как от яркого солнца, такая красивая и ладная, а душа черна, как ночь.
- Гостья? Неземной красоты, гришь? - Аластор тут же бросил раскисать и быстренько приосанился и выправил одежду. - А что нам душа, старик? Двадцать один грамм дегтя в бочке с именем мой билет в будущее.
- И за какие же грехи наш, несомненно, мудрый и справедливый мессир дознаватель, ополчился на высокородную даму? - Аластор решил убить своё время болтовней со стариком. Хотя при взгляде на беззубую пасть его, откровенно говоря, бросало в дрожь.
В стариковских глазах мелькнул озорной огонек. Ох, не часто в этом заведении в Герканде появлялись посетители. Вернее, последнего отправили на виселицу полтора года назад, и с тех пор в маленькой тюрьме маленького городка было тихо. А тут такая удача, мало того, что разгром в трактире, так еще и труп на постоялом дворе. В скучной жизни тюремщика наметились сразу две неиссякаемые темы для разговоров, да и поговорить теперь есть с кем, а то думал, не доживет уж до очередного клиента пеньковой тетушки.
- Да, поговаривают, пришла поздно ночью, сняла номер на постоялом дворе, а утром там труп нашли, вот и гадай, кто его к Кастору отправил, она или кто из своих.
- Мдааа. Что-то с этими постоялыми дворами не то, будь они не ладны. Меня значит упекли. Мазельку на допросы потащили, - Аластор почесал тыковку пальцем, чем незамедлительно воспользовался паук, спрятавшийся в волосах, и быстро побежал по его кисти. - Знаешь, старче, сдается не всё так чисто в этом городе с гостиничным промыслом, - Аластор стал умело жонглировать паучком. Не давая тому куда-нибудь уползти. - А ведь верно, что труп могли подбросить. Слушай, неужель и взаправду в вашем городе с приезжими так? Я к тому благородные у нас ведь птицы редкие. А ну как начнёт её родня нам всем, потом мстить. И не станут разбирать, кто виноват, а кто тоже в тюрьме отдувался, - Аластор поморщился, вспомнив что-то своё.
Старичок уже открыл рот, чтобы продолжить беседу, как за дверью послышался неясный шорох, больной с похмелья Аластор мог не расслышать или не придать ему особого значения, а вот тюремщик насторожился. Этот звук он знал очень хорошо, так поворачивается ключ в дверном замке, а значит, от дознавателя миледи повели в её новые апартаменты. Шутка ли, такая гостья, ради неё старик Грэм полчаса выметал мусор из камеры и принес, свежую солому и даже подушку с одеялом. Надо встретить и проводить.
- Погодь, кажется за тобой пришли.
Тюремщик сам подошел к двери и распахнул её. На пороге стоял угрюмый парень с изъеденным оспой лицом в темно-синей форменной куртке с нашивками и в рубашке, которая когда-то была белой, а сейчас приобрела землистый оттенок. Обменявшись с ним парой коротких фраз, старик обернулся к Аластору.
- Ну, все, паря, иди и не забудь, что я тебе говорил, проси дознавателя оставить тебя в городе, ты меня понял?
Махнув на прощание рукой, Грэм исчез в дверном проеме. Щербатый поморщился как от чего кислого и громко рыкнул на всю камеру.
- Заключенный Аластор, на выход.
- Иду, милсдарь, иду. Вот только ответствуйте, а что мне лучше прихватить к дознавателю, красного альмо белого? Видите ли, не хотел нарушать этикета, но если мессир предпочитает рыбную кухню, то для него будет оскорблением получить бутылку красного полусладкого Божеле, - Аластор отчаянно нёс всякую околесицу, как делал это всегда когда нервничал.
Но позволил увлечь себя щербатому, которого видимо, не особо заботила та ахинея, которую он нёс.

[Vela >>>]

И Месс)))

Тихо звякнув, ключ с легкостью вытащился из узкой щели. От удивления и радости Лукас даже слегка приоткрыл рот – значит Полукс еще не отвернулся от него! Если бы не этот счастливый случай ему ввек не найти было нужных документов. А юноша был почти уверен, что они находятся именно здесь. Спешно пробормотав хвалу небесам, и, на всякий случай еще раз оглянувшись по сторонам, он осторожно воткнул ключ в замочную скважину. Старый ржавый замок недовольно проскрипел, но открылся. Из распахнутого люка в полу повеяло сыростью и холодом старого, давно не проветривающегося подвала. Не самое лучшее место для хранения бумаг, но может быть там был какой-то секрет?
Ухватившись за края, парень осторожно начал спускаться вниз. Верхние ступеньки, находившиеся ближе всего к кабинету, были быстро преодолены, но чем глубже спускался Лукас, тем более осторожным ему приходилось быть – тут и там попадался скользкий мох, да и света, падавшего через открытый люк, становилось явно не достаточно. Пришлось потратить еще немого времени и подняться наверх за огарком свечи. Но зато теперь все великолепие подвала Парсиваля было видно как на ладони – сундуки, сундуки, сундуки… На полу стояли самые большие, кованые, правда красивый узор был кое-где изъеден ржавчиной из-за небрежного обращения, но в целом они были еще в хорошем состоянии. Сверху на них стояли сундучки поменьше, целиком железные, некоторые – открытые нараспашку. Заглянув в один из них Лукас брезгливо поморщился:
- Да, хозяин из тебя, Парсиваль, явно не важный! – юноша осторожно поворошил кипу небрежно сложенных отсыревших листков, с кое-где расплывшимися чернилами. – Кто бы еще догадался бумаги в подвале хранить.
Однако, это было только на пользу Сегре. Порывшись в сундуках, он без труда нашел на дне одного из них необходимые бумаги, даже почти не тронутые сыростью. Дело оставалось за малым – найти пару драгоценных безделушек.
- Ну, посмотрим что у нас тут, - окрыленный неожиданной удачей весело сказал сам себе Лукас, снимая с большого сундука маленькие. На удивление юноши, он так же был не заперт, но в нем не было ничего нужного – лишь какие-то полусгнившие тряпки, и фарфоровая посуда с потертой позолотой. Драгоценности оказались в небольших сундучках у самой стены. Спешно найдя нужные, Лукас устремился к выходу из подвала – времени оставалось совсем немного. Себе он брать ничего не стал – ему не нужно было чужого богатства.

[Найра >>>]

Все как-то было быстро, скомкано и непонятно. Словно котенок поиграл с пряжей. Все запуталось, где начало и конец не разобрать…
Ксану вытолкнули на сцену и последней ее здравой мыслей была идея попросить прибавки у директора, за постоянные импровизации. Ну, сколько можно! Сплошная путаница и полное отсутствие настроя перед выступлением. Ни нормального платья, ни минутки тишины, чтобы собраться перед танцем. Ни даже стакана воды! Вода Ксане правда была не нужна перед выступлением, но хоть из вежливости могли бы и предложить.
Девушка поправила платье, и оглядев зал, стала дожидаться первых аккордов…

[Мара >>>]

Тиерлэйн из клана Лэйн (Файрвинд)

Тиерлэйн наблюдала танец камня в свете зажженных факелов, бесконечный мозаичный узор столь нарочито хаотичный, что казалось, каменщик добивался такого эффекта намеренно. Изредка полотно из серо-коричневых лоскутов, поросших мхом, разбивалось ровными прямоугольниками дверей, а затем танец начинался сначала. На всем протяжении пути Тьен окружали только звуки её шагов и шагов тюремщика да редкий перезвон падающих капель. Конечной точкой их путешествия была тяжелая кованная дверь в конце коридора. Как и обещал Дознаватель, в общую камеру Тьен не поместили, выделили отдельное помещение, но если бы благородная ингмарка хоть немного разбиралась в устройстве тюремных казематов расы людей, то сразу бы поняла, что привели её в карцер.
Эта одиночная камера для особо буйных заключенных представляла собой глухой равносторонний куб с крошечным зарешеченным окошком под потолком, откуда в помещение и попадали струйки свежего воздуха и лучи угасающего дневного света. Условия повышенного комфорта для благородной особы заключались в охапке свежей соломы в углу и стопке серого постельного белья на краешке деревянных нар. Тюремщик Тьен - смуглый невысокий парень с густой копной черных волос, падающих на глаза, одним мощным движением втолкнул ингмарку в камеру и закрыл за ней дверь. Замок громко лязгнул, запирая несчастную девушку, но звука удаляющихся шагов не последовало.

Скаррон Исхэйл (Хома)

Время шло, но ничего не происходило. Не прибегал солдат с докладом, не появлялся Босха, а на Герканд тем временем опускалась ночь. На городских улицах зажигались факела в робкой попытке отогнать темноту, но она неумолимо затопляла кривые улочки жилых кварталов и внутренний форт, отступая только перед шумным многоцветием рыночных рядов. В резиденции барона играла музыка, а на плацу наконец-то стало тихо. Солдаты из почетного караула приступили к своим непосредственным обязанностям и все пошло в штатном режиме. Начальником караула сегодня был Босха, а следовательно Скаррона ожидал донельзя скучный и однообразный вечер, проведенный в состоянии ничегонеделания.
Сержантское одиночество скрашивал только дежурный с ведром и тряпкой, оттиравший уличную грязь, занесенную в казарму офицерскими сапогами. Этих сапог было на порядок меньше, чем солдатских, а потому и работал дежурный гораздо быстрее и бодрее.

Аластор Воул де Падуи (Аккеран)

По коридорам Аластор шёл не впервые, но видел их в первый раз, все дело в том, что утром его проносили тут беспамятного на руках. Потому и мрачные декорации с мечущимися языками пламени паутиной и крысами на позеленевших от сырости камнях пока были в новинку. Скоро, после четвертого или пятого такого похода эти стены успеют ему опротиветь, а если останется тут на несколько лет, то возможно, он их возненавидит.
А пока ему предстояло увлекательное занятие – допрос. Увлекательное потому, что во время скучных разговоров можно было вдоволь насмотреться на диковинные экспонаты из коллекции Дознавателя.
Сам хозяин допросной встретил следующего посетителя сидя за столом и перебирая бумаги. Не поднимая глаз от поверхности стола, он жестом указал на низенькую табуреточку перед своим столом. Щербатый резко надавил на плечо арестованного и тот буквально рухнул на неё.
- З-д-рав-ст-вуй-те, - отрывисто произнес молодой человек, - ваше полное имя, род занятий, цель приезда в Герканд и все вчерашние события, максимально подробно.
Тюремщик за спиной Аластора тихо удалился, прикрыв за собой дверь. А Дознаватель откинулся на спинку своего кресла и принялся покусывать кончик гусиного пера, которым писал.
Удивительно, но этот работник правопорядка в наш просвещенный век все еще пользовался такими пережитками прошлого, как гусиные перья. Впрочем это была не единственная странность в этом помещении. Из четырех углов на циркача смотрели одетые на деревянные куклы ингмарские доспехи, в стеклянных баночках болтались в мутном растворе какие-то заспиртованные гады такой наружности, что выяснять, что это такое не хотелось. А прямо за левым плечом дознавателя из объемистой кадки рос диковинный куст с широченными игольчатыми листьями, такие есть на юге.

Лукас Сегре (Vela)

Немезидус ворочался в своей маленькой кроватке, обитой голубым кружевом, и никак не мог уснуть. Единственному сыну и наследнику Парсиваля не давал покоя тот дерзкий мальчишка, который обрызгал его сегодня за столом и что самое неприятное, фантазия Зида истощилась и он никак не мог придумать более-менее сносной мести этому сосунку. Все было или банально или затратно, или опасно, или чревато проблемами для самого Зида. Прокрутившись в постели примерно с час и сбив все простыни и покрывала в бесформенный комок, мальчик спрыгнул с кровати, обул мягкие ночные туфли и пошел погулять по коридором особняка. Зайти на кухню к Грэни за сладостями, забраться на чердак и посмотреть в окно, напугать сонных кур во дворе, позлить отцовских сторожевых собак, развеяться, отдохнуть.
За два года подобных ночных прогулок мальчик научился передвигаться так тихо, что его обнаруживали уже только тогда, когда он сам поднимал шум, вот и теперь к раскрытым дверям отцовского кабинета он подошёл совершенно тихо.
«Странно», подумал Зид, «для уборки уже слишком поздно и кабинет уже должен быть закрыт. Аааа, так это же тот паршивец должен мыть в доме полы»
Любопытный длинный нос высунулся из-за дверного косяка и тут же исчез снова. Зид с силой зажал ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Дверь в сокровищницу отца открыта и там кто-то шебуршит.
Воры – была первая мысль, но подумав немного, хозяйский сынок решил, что это Лукас хочет обокрасть их дом. А больше и не кому было.
Маленькие ладошки вспотели и он вытер их о бока своей длинной ночной рубашки. Матушка обожала кружева и пришивала их везде, где только могла и если от одежды, в которой он ходил днем Зиду удавалось их отрывать, то трогать сорочку матушка строго-настрого запретила. Зид устроил скандал и закатил не одну истерику, пока не вмешался отец с философским замечанием, что ночью его все равно никто не видит и в этой мелочи матери можно и уступить. Теперь это кружевное недоразумение путалась и мешалось, пока парнишка бежал от усадьбы до постоялого двора, где сегодня весь день дежурили стражники и даже приходил городской лекарь посмотреть на первое за последние пять лет убийство в городе.
Зид кричал, махал пуками и взахлеб рассказывал толстолобому пузану, что в их дом забрались воры и пытаются лишить их фамильных ценностей, он даже пустил слезу для большей убедительности. Хмурый стражник перебросился парой слов со своим приятелем, и все-таки пошел вслед за Немезидусом в усадьбу.
Шум его тяжелых сапог и услышал Лукас, когда вылезал из люка, а через мгновение и увидел широкое острие меча, направленного в его сторону.
- Что это там у тебя, парень? Никак решил набрать чужого добра и сделать ноги?

Карин из клана Рин (CrazMary) и Ксана (Найра)

Первые аккорды музыки не заставили себя долго ждать. Подоспевшие со двора музыканты уже приняли своеобразную эстафету и заиграли на этот раз более лиричную, возвышенную мелодию. На сцену рядом с Ксаной поднялась Лаура в нежно-зеленом платье и тяжелых золотых украшениях. Подарив воображаемой сопернице такой взгляд, от которого задрожал бы даже камень, певичка набрала в легкие побольше воздуха и запела. Высокий своды резиденции барона Ургена фон Штейнбаха озарились её медовым меццо-сопрано. Лаура пела очень чисто, очень выразительно, пела о вечной любви, прекрасной принцессе и благородном рыцаре, отправившемся на край света, чтобы собрать для невесты букет невиданных цветов.
Музыканты искусно аккомпанировали ей, музыка то затихала, то возвышалась в нужный момент, отчего песня только выигрывала.
Но барона не волновала ни эта певичка, не та танцовщица, что кружилась на сцене в медленном танце, ни гости, ни музыканты, никто, кроме прекрасной ингмарки в ярких одеждах цвета закатного пламени. На её богоподобный лик он мог бы смотреть вечно. Барон изо всех сил пытался казаться галантным, отчего выглядел нелепо и смешно, как надутый индюк в брачный период.
- Скажите, миледи, понравился ли вам наш город? О, поверьте, хоть он и не велик размерами, но ему есть чем гордиться. Наша библиотека одна из самых лучших и старейших во всем королевстве. В городе живут исключительно достойные люди, профессионалы своего дела. Наш лекарь известен в трех баронатствах.
Барон щебетал так громко, что почти заглушал голос певицы и так рьяно дышал на Карин свежесъеденным репчатым луком, что остальные запахи просто перестали существовать.
Несчастную ингмарку спас распорядитель вечера, вежливо напомнивший, что гости давно сидят за столом и ждут только разрешения начать банкет.
Барон милостливо махнул рукой и прошествовал на свое место, волоча Карин под локоть и усаживая её рядом с собой. Гости, облегченно вздохнув, набросились на еду как стая голодных волков на добычу. Некоторое время рот барона был занят поглощением пищи, но не надолго.
- Миледи, надолго ли вы задержитесь в нашем городе?

[Vela >>>]

От удивления и страха у Лукаса перехватило дыхание - этот наглый мальчишка все же сумел сделать ему гадость! В голове у юноши начали лихорадочно мелькать мысли возможного развития событий, но нужный и единственный путь к спасению никак не всплывал. Бежать ему было некуда – два амбала целиком загораживали проход, да и мечи были слишком близко; попытаться оправдаться тоже не имело смысла. Хоть бумаги и находились за пазухой, но зажатые в левой руке драгоценности уж слишком красноречиво говорили о его намерениях. И как только он умудрился попасть в такую историю?!
- А-а-а-эээ…, - промычал Лукас, лихорадочно обдумываю возможность скрыться в подвале.
Острый конец меча, болтающийся прямо перед носом, много времени для размышлений не давал.
- Чего мычишь, как дойная корова, отвечай.
- Это.. Я случайно наткнулся на этот люк и мне стало любопытно.. - растерянно пробормотал юноша, ища хоть малейший просвет между двумя громоздкими стражниками. Бежать и только бежать - другого выхода у пойманного с поличным Лукаса явно не было.
Стражники переглянулись и одновременно усмехнулись, перед лицом Сегре замаячил второй меч.
- Вот всю эту занимательную историю в каземате и расскажешь. А теперь медленно опусти вещи на пол и подними руки.
С ненавистью глянув на мальчишку, подпрыгивающего от счастья за спинами стражников, Сегре медленно опустил на пол драгоценности. Искренне надеясь, что бумаги за пазухой останутся незамеченными, он медленно поднял руки.
- Вот и умница, - один из стражников, тот который был помельче, да поосанистей завел руки Лукаса за спину и крепко связал их веревкой, а затем легонько подтолкнул к выходу, - пошёл.
Тяжело вздохнув, Лукас пошел вперед. Только бы Грэни уже давно легла спать и не слышала всей этой суматохи. Ему было очень стыдно перед этой женщиной, так доверявшей ему… Но что тут уже поделаешь, сам заварил кашу – сам и расхлебывай.

Вместе с неутомимым мастером))

[Файрвинд >>>]

Закушенная губа и необычно сильно расширенные зрачки глаз - единственное, что выдало ужас ингмарки перед происходящим. Нет-нет, не ужасные условия... кошмарные обстоятельства... дикое отношение к своей персоне... Сам факт того, что она - благородная леди - оказалась в этом жутком месте, заключенная под стражу по абсурдному обвинению.
Тьен до слез хотелось заплакать, но девушка лишь прошла к стогу сена, взяла немного соломы и стала обустраивать себе ложе на нарах. Аккуратно выравнивая колкую солому, обжигаясь холодом каменных стен и замерзая под равнодушным теплом гаснущих солнечных лучей.
Тонкая дешевая ткань прикрыла солому и Тьен попробывала лечь на сотворенную ей постель, но холеную спину сразу же заломило предательской ноющей болью внизу поясницы и в шее, так что дочери клана Лэйн пришлось подняться и походить по камере, разминая шею. Так она и продолжила ходить по кругу помещения, отсчитывая шаги и пытаясь не думать о том, насколько все плохо.
Белые волосы - тонкие и нежные - спутались и всклокочились от настолько наплевательского к себе отношения; украшения в них смотрелись глупо и неуместно. Ингмарка решила снять ленты и сложить рядом с изголовьем деревяных нар. Это занятие и заняло ее ближайшее время.

[Аккеран >>>]

Аластор с трудом оторвал взгляд от заспиртованной фауны кабинета дознователя. "Если этот тип так с божьими тварями, то что он делает с преступившими закон?" подумал парень. Рубашка внезапно стала слишком тесной. А воротник похоже и вовсе стремился задушить владельца не давая тому выдать какую-то страшную тайну. "Имя? Что в имени тебе моем? Ты оцени груди объем?" некстати вспомнились слова прелестницы, которую ему давеча удалось охмурить.
- Звать меня Аластор Воул де Падуи, мессир дознаватель. Цели как таковой у меня не было. В Герканд прибыл как говориться себя показать да людей посмотреть. А вот род занятий у меня специфический. Видите ли я музыкант. Конечно не самый знаменитый, и стиль у меня на изысканного любителя. Но в определенных кругах я знаменит. Да знаменит, - утвердительно кивнул, скорее для самоутверждения, и улыбнулся
Гусиное перо, напившись чернил, заскрипело, выводя закорючки на пергаменте. Дознаватель коротко кивнул и поднял глаза на Аластора.
- Дальше. Что случилось прошлым вечером в трактире «три кабана»?
- Ах, да! Трактир "Три кабана".., - Аластор беспомощно взглянул на дознавателя. Сотня версий, которые он придумал пока шёл сюда, стаей испуганных ворон выпорхнули в окно. - Мсье дознаватель. Я и вправду не знаю, как мог один человек сотворить то, что произошло в кабаке. Последнее что я помню это жутковатый привкус пойла, которое мне плеснул трактирщик. Вот и всё. Я не помню ни драки, ни разрушений...
Скрипучее перо бесстрастно фиксировало каждое слово, на лице служителя закона не дрогнул ни один мускул.
- И, тем не менее, существуют показания как минимум пяти свидетелей, видевших разгром, а этого вполне достаточно для обвинительного приговора.
- Мессир, быть может тогда вы мне расскажете мне что же произошло на самом деле? - Аластор откровенно плыл
- В этом нет необходимости, - Дознаватель положил перо и сцепил пальцы в замок, - банальная трактирная драка, здесь подобное случается каждую неделю. Возместите ущерб, отсидите два месяца и вы свободны. Вы знаете, какую сумму должны хозяину трактира? Тысячу монет. У вас есть такие деньги?
- Мессир, - прыснул Аластор. - Да будь у меня такие деньги. Я бы скупил весь этот трактир. И снёс его к чертям на глазах трактирщика. Это ведь явная переоценка всего хозяйства. Нет, я, конечно же, согласен отработать долг. Но такие деньги я буду отрабатывать до конца дней
- Сколько вы зарабатываете в месяц? – продолжал задавать вопросы Дознаватель.
- Ну как вам сказать, - замялся Аластор. - Искусство ведь бесценно? Я никогда не играю ради денег, только ради совершенства искусства.
- В таком случае, вам придется трудиться на благо баронатства Герканд и через несколько лет, вы сможете возместить ущерб. Должники, подобные вам, обычно работают в каменоломне на границе с баронатством Илимкарт. И после суда, вы туда отправитесь, конечно, если вы вдруг не получите богатого наследства или кто-нибудь не выплатит этот долг за вас.
- Мессир, но я ведь не переживу, - глаза Аластора наполнились слезами. - Быть может я смог бы пригодиться здесь, в городе? Ну не забивать же моей лютней гвозди. А мои навыки могли бы пригодиться именно тут в Герканде.
Дознаватель устало потер виски и зажмурился. Какой же сегодня длинный день, столько событий, столько работы. У безжалостной карающей длани закона было человеческое тело и это тело умело уставать. Под вечер думалось все труднее и труднее, а тут еще этот малый, от которого несет спиртом так, что препарированные экспонаты морщатся в своих банках. Ну куда он его поместит? В дом к богатой торговке, развлекать гостей? Но приемов слишком мало и платят музыкантам сущие гроши, эдак он действительно за всю жизнь долг не отработает.
- Сожалею, но за три года в каменоломнях вы заработаете гораздо больше, чем за семь лет в Герканде в должности музыканта.
- Мессир, я возможно не упоминал, но в своё время мне удалось поработать в частной сыскной фирме, и думаю я мои навыки, могли бы вам помочь, в очень щекотливых расследованиях. Например, как с тем, что касается высокой особы и трупа на постоялом дворе, - Аластор решил пойти ва-банк.
- Грэму надо будет укоротить его длинный язык, - покачал головой молодой служитель закона.
А идея была очень заманчивой, один он уже не справляется с работой, да и не говорят ему многих вещей, опасаясь навлечь беду на собственную голову. В маленьком городке все очень сложно и запутано, все мы люди и все не безгрешны, а когда вот так вот живешь всю жизнь с одними и теми же людьми, становишься как на ладони, со всеми своими слабостями и прегрешениями. И у каждого жителя Герканда найдется, что рассказать про своего соседа, и у соседа найдется, что рассказать про него. А потому и молчат все, ибо начни тянуть за одну ниточку, как неизбежно вытянешь весь клубок. А в этом деле с постоялым двором слишком много темных мест, затруднительных положений и щекотливых ситуаций. Уж больно складно поёт семейство Арчибальда, да только совершенно не понятно, зачем заезжей ингмарке понадобилось в первые несколько часов приезда убивать мужа местной торговки, да еще и оставлять труп в комнате, а потом, как ни в чем ни бывало отправляться в библиотеку читать книги.
- Да, возможно мне понадобиться помощь такого рода, - с большой опаской и неохотой кивнул Дознаватель, - первое заседание будет утром, но оно закончится именно так, как я говорил, а потому мы разбирательство отложим. А пока я возьму с вас подписку, запрещающую покидать пределы города и разглашать определенную информацию, и отправлю на исправительные работы. Днем вы будете подметать улицы, а ночью возвращаться в камеру. В таких случая необходимо, чтобы вас сопровождал надзиратель, но штат у нас крошечный и персонального надсмотрщика я вам выделить не могу. Но учтите, побег уже гораздо более серьезное преступление, чем разгром трактира, не усложняйте себе жизнь. Ваша задача – слушать и наблюдать, не вступайте в разговоры без острой необходимости. Узнаете что-нибудь, что сможет пролить свет на это дело, я в долгу не останусь. Добиться пересмотра суммы в меньшую сторону вполне возможно.
- Что ж. Похоже особого выбора у меня нет, - Аластор развёл руками. - Я постараюсь проявить себя в лучшем свете. Разрешите идти? - сердце радостно ликовало, но Аластор словно нарочно тянул каждый слог смакую маленькую победу.
И только когда дверь в кабинет дознавателя захлопнулась, Аластор позволил себе радостно подпрыгнуть в воздух и хлопнуть подошвами ботинок.

Выложил Гружок Графоманов имени Марии Мастеротцкой и Аккерана Балаболкина.

[Хома >>>]

Каких только глупостей человек не делает со скуки. Казалось бы – весь день мотался, язык на плечо свешивался – вот и радуйся, что можно полежать, отдохнуть. Так нет же. На ум снова пришёл найденный на складе клинок. Превосходная работа, явно ковался не в этом захолустье. Ну и донос тоже вспомнился, куда ж без него. «Может, всё же предупредить Тореса? В конце концов, он ведь сам предложил мне заниматься этой бандой. Ну вот, у меня уже и сведения кое-какие есть. Правда, непроверенные. Ну а всё-таки, никто ж не отменял, что хотя бы часть этого доноса – правда. Если то, что Торес – сообщник, может быть и ложью… То контрабандное происхождение самого клинка вполне правдоподобно. Ну неоткуда здесь взяться такому оружию. И в столице-то далеко не у каждого служащего при дворе такой есть. Наверняка и у барона нашего меч попроще. Так что надо предупредить. И доносик показать. А если что – почерк ведь не мой».
Скаррон ударил кулаком в ладонь и поднялся с кровати. Нечего лежать, когда можно действовать. Мысль о том, что его предупреждение может напрочь испортить капитану праздник, даже не забрела в голову сержанта.
Зайдя на склад, Скаррон взял листок с доносом, но клинок трогать не стал. Убрав бумагу под китель, сержант направился к резиденции барона. Осведомившись у стражи, не выходил ли капитан, и получив отрицательный ответ, Исхэйл прошёл внутрь. Шум, создававшийся застольем и представлением, позволил ему без особых затруднений найти помещение, где проходил приём. Собственно где ему ещё проходить, как не в главном зале резиденции?
Войдя в зал, Скаррон почти сразу же остановился. Взгляд устремился поверх голов гостей на сцену. Задумчивое лицо Скаррона озарила улыбка, он залюбовался грацией движений танцовщицы. Сержант вспомнил, что мельком видел эту девушка на плацу, когда прибыл театр. Тогда Исхэйл не задумывался, чем может заниматься в труппе эта девушка. Оказывается, танцует. И танцует очень неплохо. Справедливости ради стоило заметить, что вторая присутствующая на сцене женщина – певица – тоже отнюдь не портила собой представление. Ни голосом, ни внешностью. Однако наблюдать за танцовщицей всё же было не в пример приятнее. Вдоволь налюбовавшись молодой актрисой, сержант всё же вспомнил, зачем он сюда пришёл, и, оторвав взгляд от девушки, начал искать среди гостей своего начальника.

[Мара >>>]

Лукас Сегре (Vela)

Ярмарка невезения Лукаса затянулась на несколько дней, с каждым днем раскручивая карусель кошмаров всё сильнее и сильнее. Столица и вольный легион не становились ближе, чтобы бы он не делал, зато теперь не придется мучиться, чем занять своё время в ближайшие несколько лет.
Серьезные и молчаливые стражники вели Сегре по кривым улочкам жилого квартала, петляющим между одноэтажными домишками жителей Герканда. Никакого архитектурного плана застройки не было, каждый дом стоял там, где нравилось его хозяину, подчас нависая над соседом или перекрывая улицу, от этого не было широких дорог, только тонкая паутинка тропинок, по которой едва проедет запряженная телега. В некоторых местах, вытянув руки в стороны можно было дотронуться до стен соседних домов, а в других приходилось брести по пустырю, заросшему бурьяном. Миновав лабиринт из камня песка и пыльной травы, маленькая процессия из трех чловек вышла на площадь. За спиной остались величественные шпили собора, по левую руку зубчатые стены внутреннего форта, а справа прижалось к земле одноэтажное здание сложной планировки.
Высокий забор, увенчанный острыми пиками не оставлял сомнений в назначении этого здания и как в бульварном романе за забором лаяли собаки и в небе кружились вороны.
Ворот как таковых не было, была только маленькая дверца, обитая ржавым железом и подвешенный над металлической пластиной молоток, которым один из стражников громко постучал, возвещая о своем прибытии.
- Слышу, не глухой.
Дверь отворил невысокий парень с густой копной черных волос, настолько давно не стриженных, что закрывали и лоб и глаза и даже нос. Чтобы посмотреть, кто пришел, ему пришлось, убрать волосы ладонью.
- Передавай привет старику Грэму, у него еще один сиделец.
Сегре почувствовал, как натяжение веревок ослабло, но руки по-прежнему оставались связанными, зато теперь он мог немного пошевелить запястьями, чтобы кровь поступила в затекшие конечности.
- А этого-то за что? У нас еще одно убийство? - буркнул коренастый из под завесы собственных волос.
- Нет, обычный воришка, забирай.
Тюремщик кивнул и потянул Лукаса к себе, вцепившись в полу рубашки.
- Заходи, тут тебе не постоялый двор, служок, заносящих чемоданы не будет.

Тиерлэйн из клана Лэйн (Файрвинд)

Ингмары не строили маленьких домов, никогда не экономя на пространстве, привыкшие жить на широкую ногу, даже жилой дом небогатого гражданина превращали в дворец. Чем выше были потолки, тем лучше, чем меньше оставалось пространств стен, тем больше было окон, дверей, остекленных и простых балконов, ниш, колоннад, витражей и розеток, резных балюстрад и подвесных коридоров, соединяющих одну высокую башню дома с другой. Если бы они могли, то переселились бы на облака, поближе к небу. Но увы, земля цепко держала светлокожих и светловолосых заклинателей за ноги, вынуждая строить жилище на твердой поверхности. Но никогда ни один ингмар ни за какие богатства мира не станет жить под землей.
Вот теперь и представьте, каково было Тиерлэйн в этом каменном погребе с единственным окошком. Бесконечно долго не будешь распутывать изящными пальчиками алхимика свои волосы вплетая и расплетая ленты, тишина раздавит.
Но даже в этом казалось бы абсолютном безмолвии существовали свои звуки. Скрежет мелкого грызуна под полом, неясные шаги за дверью, мелодия падающих капель воды и завывание ветра. На Герканд опустилась ночь, украв у благородной ингмарки последние лучи света, но миледи не успела испугаться темноты. Дверь отворилась со скрежетом, впуская стражника с изъеденной оспой лицом, в руках у него был факел.
- Удобно ли вам миледи? - деловито поинтересовался он, устанавливая факел в держатель на стене, - мы старались как могли, уж не обессудьте.

Аластор Воул де Падуи (Аккеран)

За дверью кабинета дознавателя Аластора ждал сюрприз, вместо щербатого стражника его поджидал сам Грэм. Видимо, старик тут был главным, потому что держался уж больно значительно, да и два оставшихся тюремщика его слушались. На морщинистом лице с черным провалом беззубого рта читалась сложная гамма эмоций, самыми простыми и очевидными из которых были удивление и любопытство.
- Ну что тебе наша светлая голова сказала, - раздалось клацанье редких обломков стариковских зубов, - ты иди в камеру и рассказывай, не томи старика ожиданием. В рудники поедешь, аль тута тебя оставляют?
Удивительно серые и чистые глаза главного тюремщика нетерпеливо сверлили Аластора, а морщинистая рука уже уцепилась за хилый бицепс циркача и настойчиво подталкивала его в сторону камеры.

Карин из клана Рин (CrazMary)

Приём в резиденции барона был уже в самом разгаре. Гости увлеченно питались, перекрывая характерными звуками поглощения пищи даже пение Лауры. Карин как могла отбивалась от настойчивых попыток барона за ней поухаживать и нехотя отвечала на бесконечный поток вопросов. Урген фон Штейнбах изо всех сил пытался прослыть просвещенным человеком, хорошо знакомым с культурой расы ингмаров и то и дело излагал Карин свое видение извечных проблем. Надо сказать, что это видение было основано на многочисленных слухах и легендах, которые многократно пересказывали знатные сплетницы. В итоге то, что слышала Карин настолько отличалось от действительности, что впору было подумать, что речь идет вовсе не об ингмарах. Наконец, барону надоело беседовать на отвлеченные темы и он решил перейти к делу.
- Не желает ли миледи осмотреть резиденцию, мой дед приглашал лучших архитекторов и декораторов, поверьте, здесь есть на что посмотреть. Моя семья веками собирала коллекцию произведений искусства, есть даже творения художников из королевства ингмаров.
И не давая возможности Карин отказаться, барон встал и подал миледи руку.

Ксана (Найра)

Ксана закончила свой танец и они вместе с Лаурой спустились со сцены, уступив место двум лицедеям в клетчатых костюмах, а в глубине два дюжих молодца, обычно развлекавших публику поднятием тяжестей, уже начали устанавливать железные стойки, на которых будет натянут канат.
Директор поджидал двух барышень внизу, рассыпаясь в комплиментах, особенно щедро похвала сыпалась на Ксану и чуть меньше на Лауру, отчего певица побледнела и покрылась красными пятнами. Что она шептала сквозь зубы не слышал никто, музыканты очень громко исполняли восторженную музыку.
- После выступления вы совершенно свободна, гонорар отдам, когда вернемся на свое прежнее место, пока можете погулять по городу. А вот ужинать придется в трактире, баронские повара на нас не приготовили. Вот, держите аванс.
И директор отдал обеим девушкам тугие мешочки с золотом.

Скаррон Исхэйл (Хома)

Капитан Торес со скучающим видом сидел за столом, рядом с лейтенантом Краучем и разряженным мужчиной с неприятным взглядом, окажись здесь Лукас, он непременно узнал бы Парсиваля, но Скаррону оставалось только догадываться, кто это.
Перед капитаном стояла пустая тарелка, а в руке он небрежно грел бокал вина. Крауч с манерами истинного аристократа отпиливал ножом мясо, накалывал его на вилочку и отправлял в рот, запивая чистой водой.
На сцене продолжалось представление и теперь уже лицедеи развлекали публику. А вот прекрасная танцовщица и сладкоголосая актриса стояли рядом с директором и о чём-то разговаривали.

[Аккеран >>>]

С Мамой за ручку

- О это была эпохальная битва воль! - Аластор театрально развёл руками. - Я посмотрел ему в глаза, а он мне. Наши воли сошлись в безмолвном поединке. И тогда я сказал ему, что не пойду на рудники! И он назначил меня дворником, - внезапно сникшим голосом произнёс Аластор, проплывая мимо камеры с ингмаркой. - А её разве не ко мне?
Грэма этот вопрос сбил с привычного потока мыслей, мгновение он смотрел на Аластора, забыв, что по должности ему положено конвоировать парня, а не слушать раскрыв рот, но потом выдавил из себя нерешительное.
- Кого?
- Забыли, - отмахнулся Аластор. Грэму не стоило сообщать того чем теперь занимался Трюкач. Поэтому он просто решил создать образ таинственности вокруг себя и одернув невидимый плащ зашагал в сторону камеры.
«Артист» усмехнулся про себя старый тюремщик и полез в карман за ключами, погремев ими и собравшись с мыслями, у самой дверцы решетки сказал:
- Значит-са стучать будешь дознавателю на местных.
- Ничего я не буду, - обиделся Аластор, по-детски выпячивая губу. - Всё то-ты знаешь, старый пень. И жить-то не боязно?
- Жизнь-то она простая, вот и не боязно, - философски заметил Грэм, ненавязчиво подталкивая циркача в камеру, - устраивайся на ночлег, завтра еще солнце не лизнет края горизонта, как тебя с метлой выпнут на улицу. Хоть и соглядатайская работенка, а метла-то настоящая и мести ею придется взаправду.
Аластор оценивающе поглядел на Грэма.
«Ох, не так прост ты, старик. Отнюдь непрост», подумал Аластор глядя в морщинистое лицо тюремщика. Быть может в далеком прошлом уже один из следователей применял методику дознания через чужие руки. И похоже этим человеком был Грэм. Слишком сметливый, слишком проницательный.
Аластор рухнул на ставшею уже родной подстилку, и тут же захрапел.

[Хома >>>]

Вместе с Мастером

Скаррон тряхнул головой, отвлекаясь от всё ещё стоящего в глазах завораживающего танца. Пора было вспомнить, что он тут за делом. Сержант окинул взглядом присутствующих и, быстро найдя среди них капитана, направился вдоль стола к своему начальнику. Несколько мешало присутствие Крауча, ну да это ничего. Всё равно придётся отозвать Тореса в сторонку, не за столом же ему рассказывать про то, что он нашёл, разбираясь на складе.
- Господин капитан, - окликнул он Тореса, - разрешите обратиться.
Удивительно, но на этот раз капитан даже был рад видеть Скаррона, по крайней мере это был достойный повод встать из-за стола и не нарушая приличий удалиться с этого скучного мероприятия.
Церемонно раскланявшись с Краучем и поцеловав руку сидящей по соседству дамы, капитан приблизился к Исхэйлу.
- Слушаю.
"Ну надо же, и даже никто недовольства не выказал" - подивился про себя Скаррон.
- Господин капитан, у меня есть для вас неприятные новости. Вы предпочтёте выслушать их здесь или лучше выйти на свежий воздух?
Седые брови капитана поползли вверх, но других признаков удивления не последовало.
- Плац вас устроит?
- Конечно, - кивнул сержант. а уж как он удивился, когда отрыл на захламлённом складе эти неприятные новости.
Выйдя на плац, сержант вытащил донос и вручил его Торесу.
- Вот это я нашёл на складе, господин капитан.
Торес внимательно прочитал бумагу но на лице по прежнему не отражалось никаких эмоций. Знал бы Скаррон его получше, то понял бы, что это признак напряженной работы мысли. Наконец, спустя две минуты капитан изрек.
- Бумагу действительно писал кладовщик, это его почерк, но почему она так и осталась на складе и почему я ничего про это не знаю – для меня новость.
- Видимо, потому что прежний кладовщик не счёл нужным вам о ней сообщить, - пожал плечами Скаррон. - Только это ещё не всё. На складе был спрятан клинок очень хорошей работы, который вполне можно подогнать к доносу.
- Ингмарский? – почему то на этот раз в голосе капитана не было и тени удивления.
- Думаю, вполне может быть, насколько мне позволяют судить мои познания в оружии. Во всяком случае у местного кузнеца такого нет точно.
- С доносом я разберусь, а вы бы лучше сосредоточились на своем новом задании, Скаррон, время идет.
- Есть, господин капитан, - вытянулся Исхэйл. - А что с мечом прикажете делать?
- Я же сказал, я разберусь с этим, - чуть более нервно, чем требовалось ответил Торес, - та бумага, что вам нужна, можете забрать её в моем кабинете, утром.
- Есть, господин капитан! - ещё раз повторил Скаррон. - Разрешите идти?
- Идите, - отсалютовал Торес в ответ и направился в сторону своей пристройки.
"Что ж, пусть разбирается сам - мне меньше проблем будет", - мысленно заключил Исхэйл, шагая к офицерской казарме.

[Vela >>>]

И Месс, без нее никуда=)

Споткнувшись о низкий порожек, Лукас ввалился внутрь. Сил возмущаться и негодовать уже совсем не было, казалось, этот кошмарный день никуда не закончится. Вот завтра, завтра он проклянет этот ужасный город, попавшийся ему на пути, и собственную глупость, а сейчас просто не было смысла… Только бы добраться хоть до какого-нибудь тюфяка да забыться сном. «Ну быстрей же,» -мысленно подгонял он неторопливого юношу, переминаясь с ноги на ногу.
Коренастый не питал теплых чувств ни к одному заключенному, будь то молоденький паренек или благородная леди.
Возможно, много лет спустя, в другой реальности и придумают правило, согласно которому человек невиновен, пока не докажут обратное. А здесь человек был виновен и если никто не поторопится доказать обратное, то его повесят, не разбираясь за что.
За многие года существования тюрьмы Герканда у стражников выработался своеобразный ритуал встречи и оформления новых сидельцев. Число обязательных позвякиваний ключами, криков «лицом к стене» и толчков в спину было строго регламентировано и не поддавалось изменениям. Наверное, коренастому это даже доставляло удовольствие, потому что исполнял он все четко и без запинки. Оставалось только удивляться, откуда такая прекрасная память, если судя по густым завесам паутины на стенах коридоров, ими уже много лет пользовались весьма и весьма редко.
- Ай, - тихо вскрикнул Лукас, отпрыгнув вперед и брезгливо сморщившись. – Крысы!
Похоже, это подземелье было построено несколько веков назад – настолько затхлым и застоявшимся был воздух и толстым слой пыли под ногами. Бурное воображение юноши уже рисовало за ближайшим поворотом стаю голодных летучих мышей, а в камере полуистлевший скелет несчастного заключенного, о котором забыли нерадивые тюремщики. Дорога вела все дальше и дальше вглубь подземелья и Лукас, опасаясь несуществующей опасности, старался идти как можно ближе к своему провожатому, которому как видно нравился испуг юноши.
И ни к чему было храбриться, темницы для того и были созданы, чтобы наводить ужас на своих сидельцев, правда обычно производили впечатление только на таких молодых и неопытных как Лукас, ибо те, кто там действительно сидел за свои заслуги уже не боялись не темных коридоров, не писка крыс и шороха тараканов, не сырости и грязи камер.
Сына горшечника встретил седой, сгорбленный старик, такой же древний, как эти заросшие мхом стены. Еще издали он обнажил свои гнилые зубы, силясь изобразить улыбку.
- Эрл привет передавал и вот этот подарочек, - буркнул коренастый, с силой толкая Сегре в шею.
- Тише, уронишь парня, - старик выудил увесистую связку ключей и воздух наполнился уже привычным металлическим лязгом. Делали бы все ключи и замки деревянными и сломать легче и шума меньше.
- Да что ему будет, вона какой, откормленный на мамочкиных харчах, молокосос и чего в жизни не хватало? Залез ведь в карман к Парсивалю, - буркнул в ответ коренастый.
Сегре поморщился и недовольно повел плечом, как будто стряхивал невидимую руку. Интересно, какими еще сплетнями и слухами обрастет его история.
- Ты не суди, о чем не знаешь, - старик в сопровождении Лукаса и своего помощника миновал еще несколько коридоров и остановился в длинной зале с четырьмя камерами, отделенными от центрального прохода сплошными решетками от пола до потолка. В одной такой комнате на деревянных нарах мирно посапывал еще один молодой юноша, его коротко остриженные черные волосы в беспорядке торчали в разные стороны, придавая его лицу почти детские очертания. Больше ничего запоминающегося в его внешности не было. Парень как парень, каких полным полно в любом баронатстве королевства.
- Сосед твой будет, - кивнул в его сторону старик, - Аластором зовут, хоть места и много, а вдвоем вам веселее будет. Меня Грэмом зови, если чего надо будет, да что я рассказываю, скоро сам все узнаешь.
Тюремщик развязал Лукасу руки, отворил решетчатую дверь и Сегре со всего маху влетел в забытую циркачем на полу миску с остатками баланды. Посудина громко звякнув завертелась и достигла решетки, больно резанув по ушам неуместным для тюремной тишины шумом. Юноша ошарашено застыл посреди камеры, боясь сделать лишнее движение и разбудить спящего. Казалось, он только сейчас понял где находится и что с ним будет. Циркач беспокойно завозился на своем месте, а за спиной Сегре уже закрылся замок, отделивший его от прежней, беззаботной жизни. Рассеяно потерев покрасневшие запястья, парень пошел в сторону деревянных нар, нащупывая под рубашкой забытые на время документы.
-Будь что будет, - произнес он вполголоса.

[Капитан Кот >>>]

С Мессалиной

Тьен отвлекала себя размышлениями о природе людей. Все еще не догадываясь об истинном назначении комнатушки, в которую ее посадили, девушка справедливо сделала вывод, что народ этот ограничен, и тьма, поселившая в их душах, нет-нет, а дает о себе знать гораздо чаще, чем следовало бы. Хотя бы при размещении невиновной ингмарки в столь отвратительных условиях.
"Удобно ли мне?!"- чуть не вскрикнула Тьен на охранника, вовремя опомнившись и взяв себя в руки. Конечно, она не надеялась, что ей предложат теплую уютную комнатку, но и каменный гроб с единственным зарешеченным окном она не ждала. А теперь, когда ночь отобрала у Тьен последние крупицы света, и единственным светлым пятном в этом глухом месте была она сама, ее глаза быстро привыкли к темноте.
- Спасибо,- даже несмотря на грусть, голос девушки звенел серебряными колокольчиками.- Я надеюсь, вы пришли сказать мне, что разобрались с небольшим недоразумением, в которое я была вовлечена. И выпустите меня из этого мрачного места.
Щербатый очень неприятно улыбнулся. Он думал, что все эти рассказы о спесивых и высокомерных ингмарах не более чем сплетни завистливых баб, а все оказалось именно так. Он к ней можно сказать со всей душой, с заботой о её благополучии, а она знать себе глядит свысока и думает, что все стражи правопорядка на ночь глядя должны заниматься только её проблемой. Прикнокала мужика, так сиди себе и не дергайся.
- Дознаватель ушел отдыхать и если выпустят, то только утром, - процедил он сквозь зубы и отвернулся.
Ну не рассказывать же, что приходил старик Зигмунд и о чем-то очень долго шептался с Дознавателем, после чего последний как ошпаренный сорвался с места и убежал, забыв запереть кабинет, но кое-что он мог ей сообщить.
- Сегодня праздник, прием у барона в честь приезжей ингмарки, никто не работал допоздна, все ушли на площадь гулять и веселиться. Ирония судьбы, правда? Одна миледи пирует в резиденции на приеме, а другая скоро будет кормить крыс.
- Действительно, ирония,- сокрушенно повторила девушка, а про себя подумала, что и она могла бы устраивать тот прием.
- Не уходите,- попросила Тьен, и вложила в эти слова всю теплоту, на которые была способна. Сама мысль о том, что придется провести здесь ночь, пугала ее до глубины души. Но понимание того, что сейчас этот человек уйдет, а она останется одна в кромешной тьме, стесняло ей грудь и мешало дышать.- Вы мой надзиратель?
От услышанного Шербатый пришел в состояние шока. Не веря ни своим глазам, ни своим ушам, он чуть не уронил связку своих ключей. Но в карцере остался, легонько притворив за собой дверь, потому что замки в тюрьме всегда вешались снаружи а не изнутри. Не зная, что делать, не зная, куда деть свои руки, он сел на пол и недоуменно уставился на Тьен.
- Да. Нет. Это не важно. Надзирателей здесь три, старик Грэм и мы с Черным.
- Черным?- слегка недоуменно переспросила ингмарка.- Странное имя...
Она подтянула обняла колени руками и прикрыла слезящиеся глаза: смотреть на огонь было уже больно.
- Хотя, если подумать, люди более свободны. Вы можете дать своему ребенку любое имя. Вы не ограничены кланами и... религией.- Возможно девушку потянуло на философию, а может быть, ее просто пугало одиночество.
- Имя, - эхом повторил завороженный её красотой стражник, - моё имя Курт.
Верно женщины считают ингмарок ведьмами и в страхе прячут от них своих мужей. Последние совершенно не способны противостоять пленительной красоте представительниц магической расы. Еще минуту назад мрачный и ершистый тюремщик уже таял от одного взгляда на Тиерлэйн. Все в ней восхищало и роскошная белая кожа и пленительный блеск глаз. «Богиня. Неземное создание»
- А ведь я могу вам помочь. Наш барон, он искренне восхищается вашим народом, его прекраснейшей половиной. Вы могли бы написать ему письмо, а бы передал, не сомневайтесь, как только за ваше дело возьмется барон, все сразу разрешится, возможно, вас уже завтра выпустят.
С каждым словом Курт воодушевлялся все больше и больше. Какое же это счастье, быть полезным такой красивой женщине.
- Вы правда могли бы сделать это для меня?- глаза Тьен восхищенно распахнулись. Словно перышко, она соскочила с кровати, взметнув облаком белоснежных волос.- О, Курт, как вы благородны!
Радость медленно сходила с ее лица. Тьен отвернулась к зарешеченному окну и обхватила изящные плечи тонкими пальчиками. Если ее маленькому плану не суждено сбыться, то попытка не пытка. Впрочем, вряд ли простой тюремный надзиратель обучался грамоте в таком захолустье как Герканд.
- Всю жизнь за меня писал мой слуга...- смущенно призналась девушка. Скользнула по тюремщику косым взглядом и сморгнула блестящую слезу.
А вот это было новостью для Курта. Он-то считал, что уж благородные леди грамоте обучены. Нет, этого просто не может быть, чтобы ингмарка не умела писать. Неужто и вправду все-все-все релиды делают? Но очень скоро тень подозрительности, омрачающая щенячий восторг от созерцания Тьен улетучилась. Курт вскочил и заметался по комнате.
- Я сам напишу для вас письмо, о миледи, позвольте мне для вас это сделать, я сейчас вернусь, только принесу чернила и бумагу…
И не дожидаясь разрешения Тьен, тюремщик выскочил из карцера, забыв запереть за собой дверь.
Девушка не поверила своей удаче. Но прежде, чем Тиерлэйн успела провести какие-то логические построения, она выскользнула из пугающего темнотой и замкнутостью карцера, закрыла замок, чтобы он открытый не привлекал внимание остальных надзирателей, если им вздумается пройти мимо.
Легкая и ловкая, Тьен бесшумно бежала по коридору, лихорадочно соображая, что же ей делать дальше. Без релида придется тяжко, но где он? Да на пути могут появиться еще два надзирателя...
Понимая, что времени у нее вовсе не много и надо срочно что-то придумать, девушка вжалась в угол, вся обращаясь в слух.

Сообщение отредактировал ~Serafim~ - 1-07-2008, 15:02

[Аккеран >>>]

С Велью! Пока Месс не смотрит)

В легкой дымке кальяна танцовщица изгибаясь в танце всё ближе подступала к нему, а он даже не глядя в её сторону лениво наблюдал как льется в чашу вино. Приятное треньканье домбры и тихий напев куйши. Аластор жестом приказал слуге прекратить наливать вино и протянул к чаше губы. И едва его губы коснулись её, а в нос уже ударил знакоммый аромат вина, как вдруг. Трямс! Что-то с треском разбилось. А чаша, вино и танцовщица стремительно рванули прочь. Он протянул руку, чтобы ухватить хотя бы чашу. Но вместо этого он ухватил чью-то руку. Приглядевшись он увидел бледноватое лицо паренька, который стоял у его постели.
- Ты это чего? Чего смотришь? - промычал Аластор. - Неужели на работу пора?
- На работу? - удивленно переспросил ошарашенный Лукас. - На какую работу? Вы меня с кем-то путаете...
Удивленно наклонив голову набок, он начал разглядывать своего товарища по несчастью - им был молодой парень примерно его возраста, с короткими черными волосами. "Интересно, а он за что сюда попал? Вроде на опасного преступника не похож," - подумал прос себя юноша.
- Меня зовут Лукас Сегре, и я теперь буду тут.. с вами, - после секундного молчания продолжил сын горшечника.
- Тоже улочки мести заставили? - внезапно резко подобравшись спросил Аластор. - Стой! Стой! Сначало стандартный тюремный вопрос! Ты тут за что?
- Эм, - слегка замялся юноша. - Ну это долгая история, но все называют это воровством. Хотя по правде говоря, я не считаю это таковым.. А ты за что тут?
- Хм, - прыснул Аластор. - Ну во-первых не ты, а вы, - поправил он паренька, и бойко соскочив лавки стал вышагивать перед ним. "Прямо как офицеришка какой-то на плацу" весело ухмыльнулся себе Трюкач, а вслух продолжил:
- А во вторых в народе это называется порча частного имущества, кою я тоже таковой не считаю! Расслабься, Лукас Сегре! Меня зовут Аластор Воул де Падуи. Значится сидеть нам тут вместе....
- Ну вы так вы, ваше высокоблагородие, приятно познакомиться. - тон Аластора не понравился уставшему юноше, но он не стал обращать на это внимания. - Разрешите мне присесть, у меня сегодня выдался очень тяжелый день! - С улыбкой спросил Лукас.
- Сиди, холоп, - морда Аластора расплылась в улыбке. - Тебя уже к дознавателю водили?
С размаху сев на деревянные нары, Сегре откинул голову и блаженно прикрыл глаза. Все таки натирание полов и таскание подносов с едой - работа не из легких. "И как Грэни каждый день с этим справлялась?" - со стыдом пожалел он про себя бедную женщину.

[Vela >>>]

Ага, с Акке))

- К дознавателю? - нахмурив лоб, юноша провел рукой по копне кудрявых волос. - Нет, не был еще. Вот только с места происшествия, так сказать. Это у меня еще впереди.. А ты давно тут сидишь?
- Незнаю, - признался Аластор. Ему же напротив парнишка нравился. Простой и прямой. Такими легко манипулировать. - Да вот уже вторые сутки. Но думаю уже завтра выйду ущерб причиненный отрабатывать. Дознаватель человек добрый. Если его попросить он тебя на рудники не сошлёт. А знаешь..., - внезапно решил он. - Ты мне нравишься. Вот что. Скажешь дознавателю что хочешь ко мне в помощники. Дескать одна голова хорошо. А две лучше. У нас с ним договорчик есть. Авось он и тебя на рудники не сошлёт
По лицу Лукаса все чувства можно было читать как по нотам - сначала спокойствие, потом удивление, задумчивость. "На рудники, в помощники? А какая разница? терять мне все равно уже нечего. Вольный легион так и останется моей несбыточной мечтой, вряд ли Ставрос отсюда меня вытащит, лишний раз руки марать не захочет. Даже ради дома наверное.." - раздумывал юноша, нащупав за пазухой бумаги.
- Можно и на рудники, что толку то.. - ответил парень, широко улыбнувшись.
- На рудники? Ты чего малой? Альмо сирый? - Аластор шарахнулся от него как от зачумленного. - Там твоя жизнь и закончиться. У тебя что мечты в жизни нет? Хочешь от пыли рудничной задохнуться?
- Мечта была.. Но в вольный легион не берут кого попало, уж тем более в тюрьме сидевших, - отмахнувшись ответил Лукас. – Я попробую попроситься в помощники, но что-то слабо верится. Уж наверняка тот, кому я насолил постарается меня подальше упечь.
- Не вешай нос, Сегре, - ободряюще потрепал того по затылку Аластор. - Там дело международной важности. Думаю дознователь не откажется, - внезапно Аластор соскочил с лавки и весь перешёл в слух. - Сюда! Кто-то бежит! Неужто старик Грэм?
Встрепенувшись, завертев головой, парень неловко подскочил к Аластору.
- Надо же, я бы ничего не услышал, - тихо пробормотал он скорее себе, чем собеседнику.

[Мара >>>]

и Вереск

Карин натянуто улыбнулась. Барон ей уже порядком поднадоел и вот уже который час она развлекала себя тем, что придумывала все более изощренные способы пытки навязчивого аристократа. В данный момент её богатое воображение рисовало довольно живописную картину: барон в припрыжку скачет по зале, а ему в след летят огненные шарики, отскакивая от пышного затянутого в шелка зада и превращая в пыль все эти осточертевшие «произведения искусства».
Но увы, надо было соблюдать этикет. Девушка стиснула зубы и последовала за бароном.
Последний же с наслаждением распускал перед высокой гостьей павлиний хвост, надеясь удивить ингмарку роскошью убранства залов резиденции. Вслед за ними по пятам двинулись особо приближенные к барону гости, старичок и полная дама, которых Карин видела во дворе резиденции.
Релид резко вскочил с небольшого стула в углу и решительно двинулся вслед за хозяйкой, постукивая длинными когтями по полу и ежеминутно пригибаясь, чтобы не задеть головой свисающие с потолка гирлянды.
А барон все уводил и уводил Карин вглубь резиденции, продолжая бубнить что-то про своих предков, которые все сплошь были достойные люди и заслужили уважения при дворе короля.
- Барон, - в конце концов не выдержала гостья и остановилась, - Я очень польщена столь... пышным приемом. Но к сожалению, я здесь не для праздного времяпрепровождения. У меня есть одно дело в Герканде.
- Так за чем же дело стало? - Урген фон Штейнбах улыбался своей самой обворожительной улыбкой, отчего его круглое лицо напоминало полную луну, - я весь к вашим услугам.
Карин задумалась. Разбирался ли этот толстяк в магии? Ой врятли!
- Мне нужен человек, способный... - девушка наморщила лоб, пытаясь подобрать слова, - способный узнать, что ты чувствуешь? Может быть вы что-то слышали?
Барон задорно рассмеялся, но отчего его смех сильно напоминал кваканье лягушек.
- Конечно, знаете, эти врачи настоящие кудесники, еще не успел подумать, а они уже рассказывают, что и где у тебя болит.
Похоже, барон совсем не понимал, что же хочет от него прекрасная гостья, а тем временем надежда на поистинне незабываемый вечер начала медленно испаряться.
- Но не будем об этом, если вам нужна квалифицированная медицинская помощь, я могу послать за лучшими врачами, только умоляю завтра, ночь создана для отдыха, а день для трудов и забот. Миледи, видели ли вы когда-нибудь экзотических рыбок с берегов южного моря, чья чешуя сияет даже ночью.
Хозяин резиденции с упрямством, достойным лучшего применения, снова потянул Карин дальше по коридору.
"Врач сейчас тебе понадобится!" - подумала Карин и мысленно придумала очередную пытку для барона. Кажется, уже 67 на сегодня.
_ Барон, вы очень любезны, - неимоверными усилиями она вырвала руку из цепких пальцев навязчивого аристократа и устало прислонилась к стене. – И я безумно хотела бы посмотреть на ваших рыбок, но я очень устала с дороги. Мне нужно на воздух.
Глаза Ургена засияли так, что звезды позвидовали бы.
- Тогда на балкон, нет, нет, я решительно сегодня вас никуда не отпущу.
Мимолетный знак и свита удалилась, в коридоре остались только Карин, барон и Кар-Тан-Аль невозмутимо игнорирующий все попытки Ургена выдворить и его тоже.
- Лучше на крыльцо, - улизнула Карин, - У вас перед домом такой замечательный сад.
"Тебе же лучше, иначе ты у меня с этого балкона полетаешь" - добавила она про себя.
До этого милая и добродушная улыбка барона внеапно померкла, а в голосе появились новые нотки.
- Миледи, я убедительно прошу вас, не отказывать мне в удовольствии находиться в вашем обществе.
Хватка толстых пальцев стала стальной, а верный релид Карин подошел ближе, почуяв недоброе.
Карин сузила глаза и резко высвободила руку. Терпение было уже на исходе, хотя девушка и осозновала, что от её способности к дипломатии может зависеть и успех всей миссии.
- Убедительно просите? - она спросила со все-той же фальшивой улыбкой, что не сходила с её лица весь вечер.
- Вполне, - взгляд водянистых глаз хозяина Герканда стал колючим, куда-то пропали заискивание и манерность а жесты стали резкими и быстрыми. Аристократ щелкнул пальцами и через мгновение из-за одной из портьер вышла фигура мужчины, с головы до ног закутанного в тяжелый шерстяной плащ серого цвета.
- Я, знаете ли, не терплю отказов, миледи.

[Вереск >>>]

C Мессалиной
Карин подобралась и лишь одними губами произнесла уже ставшее привычным заклинание. "Дай мне сил Вейтра". Да, может, кроме этого она фактически ничего и не умела, зато всегда могла дать отпор нахалам.
В её тонких пальцах тут же радостно заискились огненные шары. Её они не обжигали, зато в противнике могли проделать симпатичную дыру.
- А я, знаете ли, не терплю когда мне угрожают.
Больше наблюдать со стороны как его хозяйке угрожают релид не собирался, без лишних предисловий выхватил из ножен короткий меч и приставил острие к толстому брюшку барона.
Лицо Ургена фон Штейнбаха побагровело.
- Кастор свидетель, я хотел по-хорошему.
Барон сделал два шага назад, потом еще два, но образовавшееся пространство в коридоре занял мрачный человек в сером плаще, весьма не двусмысленно вертя в руках два длинных кинжала. Где-то вдалеке гремела музыка, лилось вино и шумели гости, а в длинном коридоре резиденции барона было необычно тихо.
Карин огляделась, оценивая ситуацю. Боевым магом она конечно не являлась, но способность трезво мыслить даже в экстремальных ситуациях была ей присуща. Итак, путей к оступлению нет - разве что через зал с гостями, но зато толстячок под контролем. А этот длинный скорее всего слуга.
- Убери оружие, порежешься, - ехидно бросила она, старясь не хмуриться (шары начинали жечь кожу, готовые сорваться в любой момент), - Или он порежет твоего хозяина.
Барон с лицом, искаженным злобой попятился назад, под защиту человека в сером, став недосягаемым для меча Кар-Тан-Аля. Безмолвный телохранитель сиятельного барона наоборот подошел еще ближе. Два кинжала в его руках сделали полный оборот вокруг рукояток.
- Не надо крови, миледи, отзовите своего раба.
Вместо ответа Карин все таки швырнула огненые шары в серую фигуру.
Три огненных шарика с шипением и потрескиванием устремились к телохранителю. Благоразумен был слуга барона и не стал играть с огнем, просто рухнул на пол и прижался к красной ковровой дорожке. Три мячика из пламени пролетели над ним, обдав жаром, но не задев и не достигнув противоположного конца коридора растаяли.
- Пожар устроите, миледи, - отозвался человек в сером, поднимаясь с пола. На его лбу блестели крупные капли пота.
Карин натянуто улыбнулась, и, стараясь не пошатнуться (в теле тут же поселилась легкая усталость), сделала глубокий реверанс. Медленно, грациозно, словно соглашась с главенством барона. Но вдруг резко подорвалась и рванула в сторону гостиной, на ходу бросив слуге "За мной".
Маневр удался, опешивший телохранитель не сразу последовал за ингмаркой и Карин с релидом беспрепятственно достигла лестницы в обеденную залу. Прием был в самом разгаре, гости уже укладывались лицами в тарелки, а иные расползались по углам и никто не обратил внимания на появившуюся виновницу торжества в облаке из красного и оранжевого шелка.
Войдя в залу, девушка резко сбавила обороты и одарила всех присутствующих ослепительной улыбкой. Но все же торопливым шагом, постоянно оглядываясь, она продолжала упорно пробираться к выходу, сквозь ряды танцующих пар.
" Только бы на улице были люди, барон не рискнет нападать прилюдно" - проносилось у неё в голове.
На лестнице появился преследователь Карин и с точно таким же невозмутимым видом нырнул в толпу, потерять из вида ингмарку в её ярком наряде было почти невозможно. Гости послушно расступались и снова смыкали ряды.
А вот стражники на выходе до этого дремавшие, кое-как раскорячившись и опершись на копья, всполошились, вытянулись по струнке и тот, что был постарше поинтересовался:
- Уже уходите, миледи?
- Ага, у меня дома... корова недоена, - буркнула Карин, стараясь обогнуть стражника.
Что такое Корова, и тем более как её доить, Карин не представляла вообще. Только в книге какой-то читала, что это дело не терпящее отлагательств.
Оба служителя правопорядка с выражением крайнего удивления на лице расступились, выпуская благородную гостью на улицу.
- Странная какая-то, - услышала она за спиной, - да что ты хочешь, ингмары они все странные.
Подавив первое желание выругаться (карету успели отогнать, а во дворе было пустынно), Карин подобрала юбки и помчалась к каким-то строениям слева. Там возможно были люди.