Город Погибших Грез, Хорор-детектив

[Аккеран >>>]

Пост написанный уже давным-давно с Хомой

Фима вздохнул. В общем-то, не было никаких сомнений в том, что пастор при желании легко его раскусит. Инквизиторы приняли его заявление о том, что он смотритель кладбища, за чистую монету или сделали вид, что приняли. Но местные, в том числе пастор, наверняка знали о близлежащем кладбище всё.
Уж во всяком случае, то, что только что появившийся здесь незнакомый мужчина никакого отношения к нему не имеет.
Впрочем, рассказывать всё он пока не собирался.
- Что ж, вы правы, отец, - улыбнулся Токарев, - я не смотритель кладбища. Но это не помешало мне мило пообщаться с какими-то тварями. Чем-то они напоминают помесь человека и волка. Не знаю, откуда такие взялись, первый раз вижу. Кстати, эти зверушки на моих глазах какого-то мужика разорвали. Помочь не успел, каюсь. Мужику, конечно, - усмехнулся партизан. - У вас никто недавно не пропадал?
- К сожалению многие гибнут за стенами этого монастыря, - вздохнул отец Шкред и печально улыбнулся. – В моих силах провести людей из Города за его пределы, но не в моих силах защитить их снаружи. Сегодня на рассвете я провёл через туннель семью из Котлована. Там сейчас творятся дикие и невыносимые вещи. Я уговорил отца семейства оставить жену и детей у меня на попечении и провести разведку местности. Но, похоже, ему и вправду не повезло…. Наверное, стоит рассказать его жене.
- А что до зверей обитающих за этими стенами, вам ещё повезло, что вы добрались до нас засветло. По ночам снаружи гибнут даже закованные в сталь воины инквизиции. Тех, кого вы встретили, называют бальверинами. Кто-то зовёт их оборотнями, кто-то вервольфами. Но в отличие от оборотней они не обращаются в людей. Полуволк-получеловек. Вот их истинное обличие.
- Твою дивизию, - в сердцах ругнулся Фима, не смущаясь присутствия духовного лица. - Дурдом... И что делать с этими тварями? В одну я попал, и, кажется в голову. Вот из этой милой машинки, - Токарев приподнял карабин. - Только вот не сказал бы, что её это сильно озадачило. Впрочем, она маленько притормозила, благодаря чему я с вами сейчас и разговариваю.
То, что он здесь главным образом благодаря своевременному вмешательству инквизиции, партизан добавлять не стал.
- То, что для вас подобные создания в новинку меня несколько даже обнадеживает. Похоже где-то там откуда вы пришли и в самом деле можно жить. Но по-видимому вы ещё не видели того что твориться в Городе, - вздохнул священник. – Каждый день оттуда пытаются сбежать десятки людей. Моими речами и мольбами мне удается удерживать их пока вне мысли о побеге, но боюсь рано или поздно правители города всё прознают. И тогда из этого Города уже не будет спасения.
- Ну да я утомил вас разговорами, молодой человек, - тепло улыбнулся пастор. – Поешьте и отдохните здесь одну ночь. Покажите свои раны сестре Анастасии. Завтра с утра я проведу вас через проход, - он отворил дверь куда-то в глубь Церкви. – Сейчас в этом зале идёт служба по двум погибшим послушникам. Можете даже задержаться. Сразу за этим залом будет комната отдыха. Там вы найдете всё необходимое.
Партизан кивнул.
- Спасибо, отец...
Он действительно был благодарен пастору и за предложенную помощь, и за то, что тот прекратил допрос.
Фима медленно прошёл в указанную отцом Шкредом дверь. Задерживаться на службе Токарев не стал - он был православным. Да и сил уже почти не осталось.
Толкнув дверь, он оказался в весьма просторном помещении больше всего к описанию, которого подходило бы название «каминный зал». Несколько широких дубовых столов и с такими же широкими лавками, на которых можно было, равно, как и сидеть, так и спать. И большой пышущий жаром камин. У него на толстом ворсистом ковре устроили веселую возню сразу несколько малышей разного возраста. Рядом разбирали пряжу несколько женщин, впрочем, не одна из них не была одета в монашеское облачение. Единственным носителем монашеской робы оказалась женщина 45 лет, внимательно изучавшая несколько книг разложенных перед ней, но что ещё больше удивило Ефима так это небольшой портативный компьютер, монитор, которого, то и дело переливался разными цветами, озаряя уже не молодое, но всё ещё красивое лицо.
На мгновение она оторвала лицо от бумаг, и внимательно изучив лицо Ефима, приглашающее кивнула на место перед собой.
- Здравствуйте, - несколько оправившись от удивления, произнёс Фима. Последовав приглашению, партизан прислонил карабин к столу и уселся напротив женщины, поглядел на монашку поверх мерцающего монитора.
- Я наблюдала за вашей беседой, потому не нужды ничего мне говорить, - холодным голосом, не терпящим возражений, произнесла она. – Я - сестра Анастасия. Мать Настоятельница. И если мой муж давно уже отошёл от Божественного Причастия, то я не потерплю Богохульствования и Осквернения Храма. Сейчас вы сдадите своё оружие и снаряжение сестре Александре, - кивнула она на неслышно возникшую возле Фимы послушницу. – Затем отмоетесь и помолитесь. Неважно в как вы верите, но Бог у нас у всех един. И сейчас именно в его Доме вы нашли приют, потому поклониться нашему Заступнику вы должны.
- Затем вам дадут чистую одежду, и через час вы спуститесь на кухню, где вас накормят. А затем я хочу, чтобы вы снова нашли меня в южной башне. У меня будут для вас важные сведения, - она снова уткнулась в свои бумаги, давая понять, что разговор окончен. Лишь незаметная как тень послушница осторожно коснулась плеча Ефима, приглашая идти с ней.
Лицо Ефима затвердело, он сжал зубы и тяжело поднялся из-за стола. Ладонь вслепую нашарила карабин, крепко сжала ствол. Мушка больно впилась в загрубевшую кожу, Фима крепче сжал зубы и перехватил "Маузер" пониже.
Только что пастор Шкред его раскусил, что, впрочем, было несложно сделать. Он знал, что Фима не местный, и подозревал, а может, и был уверен в том, что он партизан. А теперь от него требуют сдать оружие. Было над чем задуматься.
Конечно, карабин не очень поможет, если присутствующая здесь вооружённая до зубов и закованная в броню толпа инквизиторов захочет его повязать. Вот только оставаться совсем без оружия Фима не собирался.
Он молча протянул "Маузер" послушнице, снял и отдал подсумок с патронами. Но вот о пистолете, скрытом под одеждой, и о финке в сапоге партизан всё же умолчал.
- Я православный, - глухо произнёс Токарев, - а потому не надо принуждать меня молиться в католическом храме.
Фима коснулся ладонью груди, где под одеждой прижимался к коже православный крест и маленький образок. Потом молча повернулся к послушнице и дёрнул головой вверх, предлагая вести его туда, куда сказала настоятельница.
- Напыщенный дурак, - пробормотала под нос настоятельница, вставая иза стола. – Мало того что погубишь себя так и всех нас с собой прихватишь, - она жестом показала что-то женщинам, и те быстро похватав детей выбежали из комнаты.
- Ты хоть понимаешь, почему вы никогда не победите? – каждое слово настоятельница буквально выплевывала в лицо Ефиму. Хотя голова её по-прежнему была опущена вниз. – Понимаешь, почему вам никто не хочет помогать? А последние союзники отвернулись от вас, считая вас отрепьем хуже шакалов?
- Считайте меня кем хотите, - процедил Ефим. Он уже понял, что сморозил глупость, впрочем, она не сильно ухудшила его положение. Токарева и без знания его вероисповедания вполне могли прищучить. Даже и просто для профилактики, если вдруг не докопались бы до истины.
- Или помогайте мне, или не помогайте, - сквозь зубы продолжил он. - Мне уже почти наплевать. Но вот гадости говорить нечего. Кем вы меня считаете - ваше дело, и оставьте своё мнение при себе.
Фима понимал, что сейчас, возможно, отказывается от последней помощи, на которую мог бы рассчитывать, но у него уже просто сдали нервы. Он не был разведчиком, и потому не обладал такими незаменимыми в этом роде деятельности качествами, как железные нервы, каменная сдержанность, умение врать... Он был простым бойцом, к тому же теперь одним из очень немногих оставшимся в живых из своего отряда. И единственным, кто видел гибель стольких своих товарищей, а сам остался цел. А недавно он ещё и потерял последнего, хотя сколько-нибудь близкого ему человека. Хотелось верить, что не навсегда….
Первым что всплыло в сознание Фимы, когда он снова открыл глаза, это очень звонкая оплеуха, почему-то отправившая его в дальний угол комнаты. Вторым то, что его успели переодеть и даже вымыть, о чём свидетельствовала вкусно пахнущая ландышами рубаха и влажные волосы, мокрыми прядями, свисающими с головы.
Третьим что осознал Ефим, было то, что он сидит на скамье перед молельней, а рядом что-то тихо шепчет та самая послушница Александра. Она лишь печально улыбнулась партизану и продолжила свою молитву.
- Стало быть, ты пришёл в себя, правоверный, - раздался иза его спину холодный голос сестры Анастасии. – Сейчас ты в Храме Божьем, так что придержи язычок и послушай, что тебе скажут те, кто на порядок тебя мудрей.
- На протяжении пятидесяти лет с того самого дня как нога захватчиков ступила на землю Севастополя, наш храм помогал и спасал своих правоверных братьев. Именно по принципу того что у всех у нас есть единый бог, и всех он нас учил милосердию. Никто из нас не рылся в сотнях книг и догматов чтобы найти подковырку для того чтобы помочь иноверцам, мы просто стали помогать. И если ваш партизанский отряд снизошёл лишь до разграбления конвоев с медикаментами и провизией, то мы спасали жизни. Сотни и тысячи жизней. И именно потому наш долг сохранить статус Кво. Чтобы у остальных в Городе была надежда. Мы не можем выпускать и впускать, кого попало. Ибо это поставит всё под угрозу. Тем более что когда тут толпами ходят дознаватели и инквизиторы.
- И если уж нам придется тебя пропустить, а мы это сделаем, ибо в долгу перед Григорием. То мы должны быть уверены, что тебя не схватят, - пальцы настоятельницы легли Ефиму на плечо и повернули его голову в сторону соседней скамьи, где сидя молилась группа детишек. – Если тебя поймают, у них уже не будет шанса вернуться к нормальной жизни.
- И потому если для того чтобы тебя не схватили на первом же фонаре тебе придется сделать обрезание и восхвалять Яхве, я заставлю тебя это сделать, - в её голосе не звучало угрозы. Лишь холодная констатация фактов.
- Григорий и Давид в отличие от тебя понимали это. И потому они раз за разом возвращались целыми и невредимыми…. Потому не позволяй твоей гордыни или ослиному упорству уничтожить то, что создавалось десятками лет. Сомневаюсь, что хоть кто-то скажет тебе спасибо за это. И уж поверь тогда тебе лучше со мной не встречаться.
- Мы дадим тебе снаряжение и оружие, а затем ты вместе с нашими корпусом отправишься в Православный Храм в Котловане. Там сейчас эпидемия, и важен каждый человек. Назад можешь не возвращаться. Тебе найдут замену. Даже слишком много желающих заменить тебя, - с горечью произнесла она. – Также ты должен будешь выполнить маленькое дело для Храма. В качестве оплаты. Но перед этим мы должны подготовить из тебя того кто пройдет мимо всех кордонов не вызывая подозрения.
- Потому, сейчас ты будешь молиться, - рука настоятельницы снова легла ему на шею и склонила вниз. – Можешь молиться хоть Ктулху, но делай это так, чтобы поверили остальные. А затем тебя научат остальному.
Она встала из скамьи и медленно обошла вокруг скамьи.
- Теперь у тебя есть цель, беспутный странник. Более важная, чем просто выживание. Цель не ради чьего-то Бога, а ради людей. Таких же, как ты. Потому дважды думай прежде чем показывать свой ершистый нрав….

[Аленький >>>]

(я и мастер)
- Элен?! Франц?! Скорее бегите обедать! – голос матери как всегда застал их на самом интересном месте. Элен и её младший братик Франц в этот самый миг разворотили большую муравьиную гору и с интересом наблюдали как в ужасе и панике во все стороны разбегались муравьи.
- Вечно она зовёт нас не вовремя, - заворчал Франц, отряхивая испачканные в земле коленки. И вытирая грязные ручки о белоснежную рубашку, заправленную в натянутые до самой груди шорты. – Смотри, как они переполошились, - ткнул он в одного муравья провалившегося в выемку оставленную каблуком туфли Франца. Сама по себе выемка была неглубокая, и муравей легко бы мог перебраться через неё, если бы мог это увидеть.
- Они чувствуют мир только через коллективное мышление, - с умным видом проворчал Франц, поправляя очки в роговой оправе на носу. – Он очень глупый. Потому что не может думать самостоятельно. Это ничтожные создания.
Елен разглядывала муравьев и молчала. Она ткнула в муравьишку пальцем, и тот незамедлительно тяпнул ее за палец. Елен с удивлением посмотрела на укушенное место.
- Эли, Эли, ты тупая! – рассмеялся её братец, тыча в неё пальцем. – А ты думала, он тебя поцелует, и вы заживете весело и счастливо? Это же низшее существо. Оно глупое и достойное лишь одного. Того чтобы его растаптывали, - довольно загоготал мальчишка и принялся топтать ногой муравейник.
Элен недовольно поглядела на брата и на муравейник, становившийся все более оживленным. Некоторые из муравьев уже побежали по ботинкам, норовя забраться под одежду.
Элен попятилась.
- Похоже, если мы не прекратим, то будем основательно покусаны низшими созданиями, - проворчала она, отряхивая муравьев с ботинка.
- Надо будет сказать отцу, чтобы принёс кислоту и вытравил всех этих тварей, - счастливо затараторил Франц. – Побежали наперегонки?! – гикнул он, и, оттолкнув Элен прямо на разворошенный муравейник, помчался в сторону дома.
Элен вскочила с муравейника, и на ходу отряхивая муравьев, побежала вслед за братом к дому.
Внезапно она запнулась и полетела лицом прямо на брошенную кем-то в траве зубастую граблю.

- Эй, Эли? Эли?! – кто-то осторожно схватил её за локоть, и потянул вверх. – Что с тобой? – рядом возникло чьё-то очень знакомое лицо. Карие глаза, курносый нос и смешной рот, который всегда кривился в легкой усмешке. Райво Торьенцо осторожно помог девушке подняться и приобнял её за талию. – Ты снова теряла сознание?
Элен помотала головой, скорее чтобы привести мысли в порядок, нежели что бы ответить. Мысли, почему то на место не возвращались, и Элен удивленно уставилась на Райво, не вполне понимая, где она, и что происходит.
- Слушай, у нас сейчас генетика с Хелером, - парень тепло посмотрел на девушку. – Но если ты хочешь, мы можем прогулять. К тому же ты всегда была его любимицей. А меня всё равно хотят отчислить.
Он усадил её на лавочку и пригладил растрепавшиеся волосы.
- Если хочешь, можем, даже отправится к реке и посидеть немного….
Элен еще раз мотнула головой. Соображения стало чуть больше, прикосновения Райво к волосам были приятны, и прогуляться к реке было бы хорошо, но на генетику стоило сходить. Элен улыбнулась в ответ
- Хорошо было бы успеть все сразу - мечтательно протянула она.
- А мы всё успеем, - улыбнулся парень. – Вот прямо сейчас, - он наклонился к её губам…..

Снова круговерть событий. Она и Райво плывут по реке в маленькой лодочке. Хелер что-то ожесточенно доказывающий Элен и Райво. Вечер в ресторане. Похороны матери. Вручение диплома с отличием. Признание под дождём. Феерверки. Белая фата. Отец в чёрном фраке. Улыбка Райво. Незнакомый молодой парень в роли шафера. Работа на инстиут. Назначение в Сваарге.

Холодный дождь барабанил за окном, а недалекий лес тревожно шумел в ожидание усиления непогоды. Элен уже в четвертый раз перечитывала сбитый и почти непонятный отчёт некоего Серафима Картажа. Похоже, автор плохо был знаком с немецким, падежи у него чередовались без всякой закономерности, он то и дело путал запятые, а иногда даже вставлял непонятные слова на русском в немецкой транскрипции.
Дверь внезапно распахнулась, впуская в помещение двух мужчин. Оба о чём-то ожесточенно спорили. Сперва Элен даже не поняла, почему не может их слышать, но потом до неё дошло, что всё это время в её ушах были две резиновые затычки, абсолютно заглушающие звуки снаружи.
Поначалу она даже не узнала в первом спорящем своего мужа Райво. Густая многодневная щетина, и почти запавшие от усталости глаза, под очками с толстыми линзами.
Вторым же был тот самый парень бывший шафером у них на свадьбе. Выглядел он ничуть не лучше Райво. Такие же усталые глаза, только пепельно-серого цвета, и такие же пепельно-серые волосы лежащие безумным вихрем у него на голове.
Элен автоматически вытащила из одного уха затычку и удивлено уставилась на вошедших.
- Я ещё раз повторяю тебе, Акке! То, что мы делаем это недопустимо! – Райво устало опустился на стул. – После Витокамеры выживает только каждый десятый. Каждая сотая мутация имеет хоть какую-то научную ценность. Мы не можем экспериментировать таким вот образом. Боже. Ты же знаешь, что результаты наших исследований уничтожают людей тысячами. Но даже те, кто выжил, и смог адаптироваться имеют ментальные и психосоматические нарушения. Никто из них даже памяти о прежней жизни не сохранил.
- Райво, я всё понимаю, - его собеседник тоже опустился на противоположный стул. – Но Томас Эдиссон тысячу раз накалывал войлочную нить, чтобы получить нить накаливания. И лишь на тысячи первый раз ему это удалось. Он нашёл тысячу неверных способов, чтобы найти один единственный верный.
- Мы не с войлочной нитью играемся! – Райво сгрёб друга за грудки. – Каждая наша неудача это человеческая жизнь!
- Нас шесть миллиардов, - прохрипел Аккеран пытаясь вывернуться из захвата друга. – Мы уже почти уничтожили нашу планету. С текущим уровнем развития технологии, человечество сможет прожить ещё пару десятилетий, а затем мир рухнет в тартарары. Если мы не найдем решения.
- Значит, вот оказывается кто мы! Всего лишь одни из миллиардов? – уже кричал Райво. – Значит, если завтра тебе нужен мой геном ты просто отправишь меня под нож? Во благо всего человечества?
- Если это нужно будет для спасения человечества, будь уверен я не стану сомневаться! Даже если этот геном будет крыться в хромосомах вашего неродившегося ребенка.
- Сукин ты сын! – Райво отбросил Аккерана на стол и, схватив стул, замахнулся.
Элен инстинктивно отшатнулась и легонько вскрикнула, пытаясь, уклонится от стула, хоть и был он далеко от нее. Услышанное поразило и напугало ее. Она сама не знала, что напугало ее больше.
В следующий миг Аккеран вскинул руку, и стул вместе с Райво бросило под самый потолок, практически впечатав в стену позади него. Пепельноволосый уже вскочил и кинулся к Райво. Когда с рук возлюбленного Элен, сорвалась шаровая молния, которая с диким треском врезалась в грудь учённого и отбросила того на пол.
И тут Элен закричала. Что-то тёмное медленно растекалось под её почему-то округлым животом. Комната наполнилась диким треском и гулом. А девушка внезапно осознала, что сидит в луже собственной крови.

Штерн проснулась в холодном поту, заботливо укрытая чьим-то плащом. Ещё долго она лежала, судорожно хватая воздух ртом. Ведь последнее что она видела, это Райво бегущего к ней и Аккерана поднимающегося на ноги и наводящего ствол пистолета.

[Аккеран >>>]

С Месс, которая просила написать что она самая кавайная мама на свете))) хихи

Испанцы верили, что красная тряпка раздражает быка, доводит его до бешенства, но в данном случае сравнение неудачное. Слишком бледное. Увидев, как нож приближается к круглому животу беременной девушки, Деева потеряла рассудок. Даже мгновения не понадобилось, чтобы вскинуть автомат и спустить курок, и тогда воздух наполнился песней выстрелов.
Очередь бессильно лизнула стальную броню рыцарей, а выбив лишь брызги искр, и заставив Клауца запнуться и рухнуть прямо на подмятую под него девушку.
- Стреляли оттудова! – рявкнул Вольфиц, резко рванув наперерез к дому поливая его длинной очереди из своего пулемета.
- Машина товь ядовитый газ! – крикнул командир отряда. Кидаясь к Клауцу и вздергивая того на ноги. – Святые небеса, рыцарь?! Что с тобой такое?!
Клауц попытался что-то ответить, но вместо этого лишь обильно сплюнул кровью и снова сполз на землю. Под ним медленно растекалась кровавая лужа.
- Чёрт! Эта тварь достала его! – выругался он, глядя на обортницу, прижимающею свой живот внезапно отросшей длинной когтистой лапой. – Получай! – взревел он и, выхватив пистолет, одну за другой всадил всю обойму ей в брюхо.
- Ублюдок, - взревела Лариска, плохо соображая, что только что затихшая в луже крови под телом бронированного фрица девушка, по сути, и человеком-то не являлась, но разгоряченную партизанку это уже мало волновало. Заначенная еще со времен путешествия вместе с Ефимом граната лишилась чеки и полетела в сторону бронированных немцев.
Грянул взрыв, а следом за ним ещё один. Повинуясь причудливому капризу судьбы граната, отскочила прямо под колеса гусеничной машины и буквально швырнула её на злополучный склеп. Командору также непосчастливилось оказаться на траектории полёта гусеницы и его буквально смело. Оставшийся в живых солдат рванул прочь, но внезапно перед ним словно из под земли выросла девушка оборотень. С развороченным животом и внутренностями наружу. В следующею секунду солдат уже оседал на землю, а девушка всё ещё стояла безумным взглядом глядя перед собой и сжимая выдранную в когтях глотку инквизитора.
- Мамочка, да что же это такое, - огромные зеленые глаза Лариски от ужаса по размеру сравнялись с белоснежным фарфоровым блюдцем, которое Деева хранила как реликвию. Елена осела на землю и наблюдала за происходящим как будто бы со стороны, дивясь, почему ей вспомнилось это блюдце и, вспоминая, сколько розочек на нем было нарисовано три или четыре.
- Больно! - внезапно громко завыла оборотница, зажимая развороченное брюхо, и попыталась шагнуть в сторону девушек, но запнулась и рухнула в траву. Её спина судорожно дергалась, а сама женщина всё ещё продолжала тихо стонать.
Деева осторожно отползла назад, отталкиваясь пятками.
- Ленка, ты куда? - Лариска метнулась к ней и вцепилась в плечо.
- Лара, это кто такая?
Рыжеволосая краса партизанского отряда была белее накрахмаленной простыни, а руку на плече Деевой сжимала так сильно, будто хотела вывернуть его.
- Кто такая? Иди и посмотри сама...
Ленка икнула и раскорячившись попыталась встать.
- А почему я? Может, ты сходишь?
- Еще чего, ты у нас главная или как?
Деева хотела было заспорить, но оборотница стала стонать громче, путая и без того сумасшедшие мысли.
- Я сейчас свихнусь, - честно призналась Ленка и, встав на ноги и шатаясь, направилась к распростертой на земле девушке.
- De per fundum clamo ad te Domine, - донеслось до Деевой с земли. – Прошу забери меня прочь. Освободи от тёмных пут и отчисти в пламени своем….
- Или…, - два звериных хищных глаза вперились прямо в лицо Лены. – Пошли мне вестника своего, что поведёт меня путем истины.

[Agrainel >>>]

С Мастером!

Мария зажмурила глаза, пытаясь припомнить подробности и хоть какие-то причины нахождения её здесь. Перед глазами заморгали страшные картины разинутых пастей псов, смертельно раненного Костова, пистолета, отчаянного бега к вышке, каких-то бандитов, заставивших её выйти из машины, тёмного дома, в котором она ночевала, холодного страха, почти задушившего её...
Она вскрикнула от страха и заплакала. Еле-еле сумев выдавить из себя:
- Ггггригорий
- Простите? – брови мужчины легонько приподнялись вверх по лбу. – Кажется, вы все ещё не очень хорошо себя чувствуете? – он встал со стула, тем самым отойдя от окна, и дав Марии себя разглядеть.
Мужчине на вид было около 30-35 лет. Пепельные волосы с тонкими жилками серебристой седины, несколько неряшливо разбросанные на голове. Почти в один тон с одетым на него плащом серые усталые глаза.
Аккеран медленно прошагал к небольшому столику и снял с масляной горелки небольшой чайничек и принялся наливать из него что-то в кружку.
- Как я уже сказал, я Аккеран Хема. И я нашёл вас у самого подъемника.
Девушка попыталась приподняться на кровати, чтобы получше разглядеть мужчину, но тут же поняла, насколько плохой была эта идея: голова тут же закружилась, а во рту появился странный горький привкус. Мария бессильно повалилась обратно на подушку, раздумывая о том, что ей слишком многое нужно узнать у этого человека, а с чего начать она не знала.
- Ма-мария Джеральдинио - с трудом выговорила итальянка - очень приятно. Скажите, долго я здесь уже нахожусь - свет отчаянно резал ей глаза, так что она не могла сосредоточиться на мужчине. Голова раскалывалась от боли, мешая нормально выстраивать свою речь
Если мужчина и слышал когда-нибудь фамилию одной из самых влиятельных офицерских семей в городе, то виду явно не подал. Вместо этого нос Марии внезапно уловил сладковатый запах жасмина, который медленно проплыл рядом и остановился прямо у её кровати.
- Выпейте, - раздался голос мужчины совсем рядом. – Это жасминовый чай, также я добавил туда кое-какие целебные порошки, так что думаю, скоро вы уже будете в норме. А это мне верится гораздо важнее того сколько времени вы уже тут находитесь.
Мария приняла чай не без некоторого подозрения, которое явно прочиталось в её несколько дрогнувших руках, которые она протянула к чашке, но, успокоив себя, что боятся здесь нечего и этот мужчина желает ей добра (ей так хотелось в это верить), девушка отхлебнула глоточек горячего напитка и почувствовала, как по телу разливаются тепло и спокойствие. Боль в голове потихоньку уменьшалась и более не раскалывала бедную девушку на несколько частей, мешая ей как следует рассмотреть мужчину. Она не могла его узнать, но казалось имя... нет, имя она тоже вряд ли слышала раньше.
- Вы нашли только меня? - решилась задать вопрос она.
- Я никого не находил, - с печальной улыбкой, с какой учитель поясняет что-то детям, произнёс Аккеран. – Как я уже сказал вы лежали у элеватора. Без сознания. В луже крови. У вас было разорвано правое бедро, грудь и почти перекушена левая рука. Не похоже было, что вы сами могли добраться до лифта. Видимо вас кто-то принёс туда, - совершенно буднично пояснил он.
- И да! Прежде чем вы сейчас кинетесь сдирать наложенные мной бинты и повязки, предупрежу: Вы не найдете не единой раны. Они все прекрасно затянулись. Даже кости срослись, - в глазах мужчины на миг промелькнули огоньки озорства и предвкушения веселья. – Разве не удивительно?
Мария была слишком слаба и слишком расстроена, чтобы заметить неподдельную гордость и веселье своего спасителя относительно своих ран. Костов... значит, он погиб. Ей хотелось плакать, но слёзы почему-то отказывались литься из глаз. Она лишь сидела с заставшим отрешенным взглядом, уставившись в одну точку. Удивительно, как за такое короткое время она смогла привязаться к этому человеку. Который, как всегда учили, был её врагом. Грязным партизаном. Но... она ничего не помнила из того последнего нападения пса на неё, но почему-то где-то в глубине души верила и знала, что благодарить должна Григория. Задумавшись, она бесконтрольно начала вертеть кружку в руках, из которой на неё полился горячий чай. Мария зашипела от небольшого ожога, потирая руку в месте, куда попал кипяток.
Но уже в следующий миг ожог на её руке быстро принялся покрываться кровавой корочкой, а затем и корочка быстро рассыпавшись вековой пылью, обнажила свежую розовую кожицу под ранкой.
Всё это время наблюдавший за ней Аккеран довольно хмыкнул и, шагнув к тумбочке у кровати Марии вытащил оттуда сложенную стопкой одежду. Это были штаны, рубашка и налобная повязка, всё такого же серого цвета как плащ Хемы, с аккуратно нашитой эмблемой серебристого ястреба.
- А вот теперь вы, кажется, созрели для серьезного разговора и серьезных вопросов, - внезапно улыбнулся он. – Моё имя как я вам уже дважды говорил Аккеран Хема, я глава организации Камбре. Одевайтесь. У нас с вами много работы.

Сообщение отредактировал Agrainel - 18-03-2009, 20:42

[Хома >>>]

Вместе с братиком. Написали наконец!

Фима промолчал и прикрыл глаза. Вырубила его сестра Александра, больше некому было. И пусть это кажется невозможным, но это так.
Впрочем, удивляться уровню боевой подготовки монашек Ефим тоже предпочёл молча.
Ладонь залезла под рубаху и сжала маленький нательный крест и висящий рядом с ним образок.
На то, что от прежней одежды остались только сапоги, не сильно его удивило. Собственно, ему же это обещали...
Молиться...молиться Токарев сейчас мог только об одном. О единственном оставшемся близком человеке. Правда, близким ли... Партизан мотнул головой, отгоняя воспоминание о последнем разговоре с Деевой. Только бы с ней ничего не случилось... С ней и с Ларисой...
- Похоже, теперь ты искренен, - неожиданно тепло улыбнулась сестра Анастасия. – У тебя есть свет. А это главное, - монахиня поманила его за собой. – Значит, у тебя есть за что сражаться. И мы поймем друг-друга.
Настоятельница распахнула дверь в соседнюю комнату. И внимательно посмотрела на Фиму:
- Сражаться это не значит убивать, упорствовать не значит упираться, а молиться можно не только Богу. Хорошо, что ты это понял….
Партизан всё так же молча, поднялся и последовал за настоятельницей.
То, что он увидел, поразило бы любого человека, хоть что-либо понимающего в средневековом оружие. А ещё больше оно бы поразило того кто хоть сколько бы понимал в современном….
- Этот арсенал создавался в течение пятидесяти лет. Что-то было найдено и снесено прихожанами, что-то куплено у контрабандистов. Ну а что-то является военным трофеем, - сестра Анастасия сняла со стены что-то смутно напоминающее очень распухший Ругер.
- Последняя модель, созданная одним из наших союзников, - прошелестела над самым ухом Ефима доселе молчавшая сестра Александра. – Увеличенный магазин до 50 патронов в обойме, просто поразительная мощь в ближнем бою. Возможность как одиночного, так и огня очередью. Главное это его компактность, - девушка взяла пистолет-пулемёт из рук настоятельницы и передернула затвор. – Но это оружие только против людей. Что скажешь?
- Скажу вот что, - задумчиво произнёс Фима, разглядывая этот замечательный образчик искусства оружейников.
- Под рубахой эту игрушку прятать неудобно, особенно с пятидесятизарядным магазином. Разве под курткой, и то магазинчик надо бы покороче. Боюсь, если я появлюсь с таким стволом на виду, фашистам это не понравится.
- Как знаешь, брат, - спокойно прошелестела Александра, и ловко отомкнув магазин от ствола, спрятала его в левый рукав, а ствол в правый. – Быть может, ты сам выберешь то, что тебе подойдет больше всего?
- Для этого мне нужно поподробней узнать, для кого мне весь этот арсенал пригодиться, - усмехнулся Фима.
- Сражаться тебе придется со всеми, - холодно заметила сестра Анастасия. – Но для тех, кого не берут обычные пули, мы дадим тебе это, - настоятельница сняла с одной из полок толстый дубовый посох длинной в четыре локтя и протянула его Ефиму.
Токарев принял посох, оценивающе покачал его в руках.
- Боюсь, я не умею этим пользоваться. Во всяком случае так, как надо бы.
Ефим был честен с собой. Дать дубиной по башке - это не проблема. Но и не искусство, разумеется. И пройдёт против пары подвыпивших хулиганов, но не против вооружённого и обученного немецкого патруля.
- Научишься, - фыркнула сестра Анастасия. – У тебя будет хороший учитель. Он сам тебя найдет.
- Смотри, брат, - Александра взяла посох из его рук, и осторожно крутанула что-то внутри, быстро превратив его в тонкий клинок отдающего синевой в свете церковных лампад. – Этот клинок режет даже сталь. Но главное в нем, то, что им легко можно справиться со всем, что обитает на ночных улицах города.
- Хороший учитель говорите... Надеюсь, он очень хороший. Потому как вот с этим я точно не умею обращаться. И учиться такому долго...
- Он лучший, - заверила его настоятельница. – Выбирай оружие. А я пока скажу, что от тебя требуется. Как ты знаешь в Котловане сейчас Эпидемия. Но проблема в том, что истинные причины карантина совсем в другом. И причины эти тебе предстоит выяснить, а затем уничтожить тех, кто ответственен за всё это.
После непродолжительного изучения оружейной, Фима остановился на двух экземплярах, не слишком новых, но вполне подходящих. Астра 400, испанский пистолет, старый, но по-прежнему весьма неплохой - с мощным патроном и не слишком большой. И, что важно, - с возможностью использования менее мощных, но более распространённых патронов Парабэллум. Так что о боеприпасах можно было не беспокоиться - трофейные подойдут.
А на случай "непредвиденных расходов" - очень удобный и компактный "Скорпион" под тот же патрон Парабэллум. Правда, чтоб носить его скрытно, пришлось взять несколько десятизарядных магазинов, что не очень удобно при стрельбе очередями. Но Фима понадеялся, что на одного-двух противников хватит, а если что, так и двадцатизарядные он тоже с собой прихватил.
Рассовав магазины по внутренним карманам выданного ему плаща и, нацепив сбрую с двумя подплечными кобурами, Токарев обернулся к монахиням.
- Я готов. Только...одежду вы у меня забрали - куда? И нож мой где?
- Твою одежду пришлось выбросить в печь, а нож думаю тебе без надобности, - покачала головой сестра Анастасия. – Ну что же. У нас совсем мало времени до отправки транспорта в Город. Так что вам лучше поторопиться. И помни, старайся вести себя как можно незаметней. В случае чего Александра быстро разберется с любой проблемой. Но всё же, основную работу придется сделать тебе.
Фима вздохнул, но спорить не стал. Надоело.
- Ну, вы мне его хоть по возвращении верните, - негромко произнёс он и повернулся к сестре Александре:
- Пойдём?
- Пойдем, брат, - тихо прошелестела девушка, полностью спрятав своё лицо под капюшоном плаща. – И не волнуйся за вещи. Это мирские ценности, не стоит к ним привязываться.
Девушка быстро повела Фиму по узким коридорам монастыря, и наконец, вывела на задний дворик, где уже был припаркован микроавтобус.
Внутри уже было довольно тесно. Несколько монахов в таких же, как Фима и Александра плащах. И пару солдат. Доспехи, которых и занимали большую часть пространства.
- Ну что все? – нетерпеливо гаркнул водитель, когда монахи заняли свои места. – Едем до города без остановок. И не сбавляя скорости. Так что держитесь крепче за поручни и свои желудки!

[Мара >>>]

С кавайным Аккерашечкой


- Кого тебе п-п-послать? - Деева даже заикатся начала. Несмотря на всю нереальность происходящего, было в этом всем что-то знакомое. На уровне детских страшилок про ужасных монстров, обитающих на свалке. Елена никогда не верила в их существование и никогда бы не подумала, что доведется увидеть нечто подобное наяву.
- Аргх! Ктооооо?! Кто здесь?! – удар когтистой лапы пронесся прямо перед лицом партизанки. – Ещё детоубийцы? Ещё чудовища?! Не подходи!
Оборотница было рванула в сторону, но лишь запнулась и так и не смогла подняться с колен.
- Кто?!! – уже рыдая в истерики, закричала она, впиваясь острыми, как бритва когтями в сырую осеннюю землю.
- Ч-ч-человек. Я - ч-человек, - после мучительных колебаний называть свое имя или нет, партизанка решала ограничиться самым общим определением.
- Справа от меня Михаил, слева от меня – Гавриил, передо мной – Уриил, позади меня – Рафаил…, - уже почти в трансе шептала оборотница. – Кого же из ликов своих, сефирот, ты прислал ко мне?
Выбирай, что называется, любое понравившееся имя. Жалко, что все архангелы были мужского пола. Деева со своей тоненькой девичьей фигуркой и не менее тоненьким голоском на мужика-архангела ну никак не тянула. Но правила игры приняла и решила рискнуть.
- Имя мне Израфаил.
- И будет низвергнут Антихрист, и воцариться царство Божие на земле, - прошептала оборотница. – И ровно четыре десятка лет мы будем жить в нём. А как истечет срок, протрубит в свою трубу Исрафаил и падут мёртвыми все живые существа, и настанет День Страшного Суда, - оборотница с трудом приподнялась на руках и посмотрела в глаза Лене.
- Но разве жили мы в Царствие том? Разве был низвергнут Антихрист? – девушка, наконец, с трудом оторвалась от земли и выпрямилась в полный рост. Что-то с бульканьем полилось на землю, что-то чавкнуло под ногами. Но лицо оборотницы внезапно просветлело. – Значит таков он конец? Без света в конце, без надежды в сердце? Чего же желаешь ты Вестник Армагедона от рабы Божьей….
Почти как золотая рыбка «чего тебе надобно, старче». Елена чувствовала непреодолимое желание выспросить у умирающей что-нибудь важное, ценное, но в голову лезли одну глупости и банальности.
- Я хочу знать, где живут те люди, что стреляли в тебя.
Поначалу казалось что суть вопроса так и не дошла до девушки-оборотня. Она продолжала что-то бормотать, но затем как то странно дернулась и забилась в конвульсиях. Её вновь перекосило и согнуло пополам. А затем.... Девушка снова выпрямилась в полный рост. На этот раз по девичьи невинный живот покрывал лишь тоненький шрам с розоватой кожицей. В глазах пропала боль и отчаяние. А выражение лица внезапно стало полностью осмысленным и сосредоточенным.
- Я отведу тебя, - прошептала она. – Отведу.
Деева, так и не решив, как реагировать на эти перемены, повернулась к Ларисе и кивком головы позвала ее следовать за ними. Рыжая партизанка, все это время стоявшая в сторонке и не единым звуком не напоминавшая о своем присутствии, идти наотрез отказалась.
- Вы идите, а мне и тут неплохо.
- Хочешь фрицев дождаться? – гремучей змеей зашипела на неё Деева.
- Фрицев – не фрицев, а с этим, - Лариска ткнула пальцем в сторону оздоровевшей оборотницы, - я никуда не пойду.
- А со мной пойдешь? – пустилась в уговоры Ленка.
- Ты что там говорить собралась? Здравствуйте, я убила троих ваших и вот, пришла познакомиться? – взвилась Лариса.
- У тебя есть другие, более разумные предложения?
- Да, например, сразу застрелится и не ждать, когда это сделают другие.
- С каких это пор тебя посещают такие мысли?
- Да вот с середины сегодня шнего дня и посещают, - разошедшаяся было рыжая партизанка сдулась, как дырявый воздушный шар и осела на землю.
- Я устала, Ленка. Везде смерть, куда не иди.
- Так какая разница, куда идти? – прохладно спросила Деева.
- И то верно, - Лариска встала, отряхнула с форменных брюк пыль и пошла вперед.
- Ведите уже.

Сообщение отредактировал Messalina - 4-04-2009, 16:53

[Аккеран >>>]

С не менее кавайной Масенькой

Оборотница ждала их у обломков склепа. Похоже она уже успела пошарить по телам погибших рыцарей. Потому как её худенькое тельце скрывала безразмерная белая рубаха, края которой она завязала узлом на животе, она также успела влезть в армейские штаны с ещё не просохшим пятном крови на правом бедре. Картину довершали безрамерные сапоги, которые смотрелись на её по детски тонких ножках подобно валенкам.
- Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради Имени Своего..., - оборотница как-то неестественно широко улыбнулась Деевой и со взглядом полным обожания добавила:
- И когда пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною, - пепельно-волосая осторожно ступила вниз с холма, делая приглашающий жест обоим девушкам.
Лариска неодобрительно покачала головой и картинно покрутила пальцем у виска. Деева лишь хмыкнула и пошла следом за своей новоиспеченной проводницей.
По началу они брели среди могильников, то и дело пригибаясь к самой земле, каждый раз когда мимо громыхая проносился очередной патруль на гусенице. Но где-то через час блуждания могильников впереди послышался треск ружейной пальбы, стрекот пулемёта, а к небу то и дело вздымались огненные сполохи горючего напалма.
- Там впереди Серые Псы. Они начали охоту на таких как я, на таких как они и на таких как ты, - с полными ненавистью глазами зашипела оборотница. - Они не знают пощад. У них нет слабых мест. И они всегда начеку. Дальше я провести не могу. Дальше надо вверить свою судьбу Господу.....
Вверять столь ответственное дело тому, что еще неизвестно существует или нет, Деевой не хотелось. Уж она как-нибудь сама. Оружие есть, патроны к нему тоже. А еще бледная надежда на то, что погибшие у транспорта не успели сообщить своим, кто именно их расстрелял.
-Да помогут нам все, кому до нас есть дело…Что там говорил старик, чего там мне предначертано.
Старик-прорицатель вспомнился совершенно некстати, как и обещание Елены последовать его совету. Но загадку она так и не отгадала, а потому была в своем поиске не успешнее слепого котенка в темной комнате.
Косясь на оборотницу, Елена шепнула подруге.
«Присматривай за ней, если чего выкинет – пристреливай не раздумывая»
Лариска скептически хмыкнула, вспоминая, как озверевшая Деева ради этой самой оборотницы прикончила троих человек.
- Я уже начинаю тебя бояться.
- Тогда и за мной присматривай, - подмигнула ей партизанка.
- Чокнутые, обе, - вздохнула Лариска, - ну что, самоходные танки, которым море по колено, сам черт не брат и жить надоело. Идем вперед.
Всё это время оборотница лежала, приложив одно ухо к земле, но внезапно её лицо просветлело, и она довольно крякнула чему-то.
- Там впереди есть люди. Три или четыре человека. Из тех, что забирают тела для сожжения. Они не носят оружие. Но они носят спецодежду, которая якобы защищает от заражения. Нам нужно просто достать парочку. А потом просто попасть в монастырь на грузовике. Под масками не будет видно «кто есть кто».
Девушка нервно заерзала на земле и быстро облизала губы.
- Там впереди. В овраге. Их всего трое. Никакой охраны.
- А зачем тебе лезть в их логово, если абсолютно точно знаешь, что тебя там ждет только смерть? – засомневалась Деева в мотивах оборотницы.
- Смерть, - мечтательно зажмурилась пепельноволосая, но это же так великолепно. – Разве может дитя божье мечтать о чём-то большем, кроме как вернуться в лоно Господне?
- Я уже умерла, но ты явилась ко мне. А значит это наша судьба, - она задумчиво прикусила губу, не замечая, как при этом кровь хлынула по её подбородку. – Судьба уничтожить Еретиков и тех, кто стоит на нашем пути.

[Мара >>>]

продолжаем

- Смерть, - мечтательно зажмурилась пепельноволосая, но это же так великолепно. – Разве может дитя божье мечтать о чём-то большем, кроме как вернуться в лоно Господне?
- Я уже умерла, но ты явилась ко мне. А значит это наша судьба, - она задумчиво прикусила губу, не замечая, как при этом кровь хлынула по её подбородку. – Судьба уничтожить Еретиков и тех, кто стоит на нашем пути.
Деева даже почти обрадовалась. Все не ей одной фанатичкой казаться. Вот только на веру и архангелов со всеми ангелами ей было глубоко плевать. Сказалось партизанское воспитание, мало поменявшее отношение к религии со времен начала построения коммунизма. Но вот со второй целью путешествия она была согласна. Если вспомнить про все события прошедших двух дней, выходило, что сама Деева и Лариска, поскольку крутилась рядом, слишком уж много кому перешли дорожку и теперь ценность и без того дешевых партизанских жизней вообще перестала измеряться в каких-либо эквивалентах. Проще говоря даже на ломаный грош не стоило рассчитывать.
- Судьба, говоришь, я вчера про судьбу много чего слышала. А как ты собралась еретиков уничтожать?
- Очень просто, - рассмеялась оборотница. - Их уничтожишь ты, серафим. А я лишь чуть-чуть тебе помогу, - пепельноволосая опустилась не четверенки и потянула воздух носом. - Но времени для разговоров о будущем у нас нет! За этими тремя скоро вернутся. Нужно действовать.
- Хорошо устроилась, дитя божие, - хмыкнула Деева и поправила автомат, тоже вставая в позу не то ожидания, не то выслеживания.
Они не заставили себя долго ждать. Сначало на краю овражка появилась одна фигура с защитного цвета плаще и несуразном противогазе, затем ещё две. Все трое тащили огромную тушу не-то осьминога, не то паука. У каждого на поясе болталось по канистре с разбрызгивателем. Больше чего-либо похожего на оружие не было.
- Пора! - хищно оскалилась оборотница, резко вскакивая из укрытия и устремляясь к ним.
Она двигалась невероятно быстро. Первый даже не успел понять что же с ним произошло, а она уже вцепилась зубами в глотку второго. Последний выживший вскрикнув рванул было прочь Но на беду бежал он именно в ту сторону, где прятались Лариска и Лена.
Автоматная очередь прошила его от левого плеча наискосок и он, нелепо взмахнув руками, ничком повалился на землю.
- Эх, одежонку подпортила, - поздно спохватилась Деева.
- Не беда, - проворчала оборотница, бесцеремонно вытряхивая тело грузчика из балахона. - Переодевайтесь, я чувствую как сюда приближаются. А я избавлюсь от тел.

[Ясмик >>>]

Назадавав вопросов, и наговорив сверх того, Андреа благоразумно замолчала, предоставляя Денису возможность ответить. Но прошло некоторое время. А потом еще... А Денис, похоже, и не собирался отвечать. Застыв, словно в задумья, он смотрел куда-то перед собой. Девушка даже провела рукой перед глазами парня... "Странный он какой-то... вообще все тут... или почти... да нет, наверно, все странные... А может не странные? Может и он это... себе в голове?" - сформулировать правильно Андреа даже в мыслях не смогла, но это ей и не требовалось. В самом деле, чего это она? Какую она вообще надеялась помощь получить? Дурочка! Сперва Рэд со своими типа добрыми намерениями, и пропавший... Сейчас этот Денис. Чего это он так? Дурацкий город. Дурацкая страна. Как Макс мог жить в ней? Как он вообще умудрился здесь родится? А она что? Ну не идиотка ли? Чего она ждет от этого города? От этих людей? От этих мужчин... Они же совсем не похожи на.. воообще из другого, из другого мира. Безумием было доверять этим мужчинам. Всем этим Рэдам, Денисам и прочим Александрам...
Быстро спрятав вещи в сумочку, Андреа очень шустро выскочила из машины, хлопнув дверью. Вот уж чего-чего, а полагаться на помощь мужчин этой страны ей точно не следует. Еще неизвестно куда это заведет, не действуй она сама. Да именно, сама. "Что там говорили? Ливерпуль? Ну что ж... пошли искать" - думала Андреа уже прямо на ходу, выстукивая туфельками по мостовой...

[Мара >>>]

Одежда еще не успела остыть от прежнего владельца и когда Деева об этом думала, у нее противно ныло где-то в животе. И противогаз смрадно попахивал чем-то чужим и натягивать весь этот костюм биологической защиты на себя было архинеприятно. Будто вымазался с головы до ног в грязи и собираешься пройтись в таком виде через толпу смеющихся над тобой людей.
Елену раз передернуло, потом второй раз, но прежде чем разразиться возмущением, она заметила, с каким ужасом в глазах на свой комплект одежды смотрит Лариска.
- Я...Я это н-не одену, - трясущимися губами кое-как выговорила она.
И как назло ни один убедительный довод в голову не пришел.
- Лара.
- Что, Лара? - взвилась партизанка, - это плохая примета, ты же знаешь, будет покойник во сне являться и душить. Я даже не притронусь к этому. И не уговаривай.
Остатки деевского терпения таяли как прошлогодний снег на солнцепеке. Это было похоже на то, как тащят домой упирающуюся всеми лапами собаку. И хозяин и собака знают, что иначе никак, но собака все равно упирается. Ну не могла Лена махнуть рукой и оставить ее здесь одну. А следовало бы. А потому Деева с силой толкнула рыжую к костюму и практически насильно стала надевать на нее плащ.
- Не хочешь помогать, так хотя бы не мешай.
- Лена, давай хотя бы раз послушаем не тебя, а меня. Не нужно нам все это.
- А что нужно? - на мгновение отвлеклась от своего занятия Деева.
Вопрос поставил Лариску в тупик.
- Спастись нужно, - неуверенно проговорила она.
- Ответ не верный, - зло прошипела Ленка, застегивая на стоявшей Ларе, как на манекене, все кнопки и ремешки. - Цель должна быть конкретной, тогда и средства для ее достижения станут конкретными.
- А какова наша цель? - теперь уже почти послушно Лара дала надеть на себя противогаз.
- Добраться до отца Шкреда, он проведет нас в город.
Закончив снаряжать подругу, Деева напялила противогаз на себя.
- Ты-ты, - послышался искаженный голос Лариски, похоже, она никак не могла подобрать ругательство, наиболее точно характеризующее Елену, - ты опять все с ног на голову поставила.
Дальше развивать мысль она не стала. В конце концов все метания "хочу-не хочу" и "буду-не буду" до добра никогда не доводили.

[Аккеран >>>]

Где-то совсем рядом надсадно запыхтел двигатель и прямо к тому месту, где стояли партизанки, словно из под земли вывернул небольшой грузовичок. За рулем пыхтя кривой папироской, восседал самый типичный советский водитель-дальнобойщик, в промасленной курточке, кепке с коротким козырьком и толстым слоем недельной щетины.
- Ну что, камрады, - жизнерадостно пыхнул он дымком на девушек. – Чего сегодня из лесу вестимо? – говорил он на чистом русском, словно ожидая того же от девушек.
За годы оккупации немецкий язык выучили все представители населения бывшего многонационального советского союза. А вот по-русски говорить было очень опасно. Только между двумя русскими, только очень тихо и незаметно. В свободном обиходе великий и могучий остался только внутри партизанских отрядов. И чтобы собеседник в ответ на вопрос, заданный по-русски так же тебе и ответил, нужно заслужить его доверие. А потому и смахивало это либо на тупоголовую беспечность, либо на провокацию. И вопрос был ох каким сложным, учитывая химическо-биологический маскарад девушек.
Деева пришла, как ей казалось, к компромиссному варианту. Пересказала стишок про мужичка-с-ноготок по-немецки.
- Хагрейв, чтоб его черти побрали, - неожиданно выругался водила уже на немецком. – Наверное, ошибочка вышла, - нервно залопотал он. – Меня тут другую группу подбирать выслали. Вот и перепутка вышла, как бы…. Да и вас тут погляжу двое всего, а мне сказали, что будет пять человек.
И в самом деле, только сейчас девушки заметили, что обортницы нет в поле зрения. Похоже, она всё ещё прятала тела убитых.
- Да, двое, мы едем, или как?
Если бы уродливая маска не скрывала целиком лицо, то Деева неприменно бы разглядела выражение недоумения на миловидном личике рыжей красы партизанского отряда. Привычка менять решения в последний момент была свойственна кому угодно, но только не Елене. А мысль не брать с собой в логово Серых Псов маниакально-настроенную оборотницу пришла совершенно неожиданно.
- Похоже, дела у Серых совсем плохи, - понимающе кивнул водитель. – Вы уже вторая группа, которая неполной возвращается. Эй! Что это там?
Со стороны леса внезапно вынырнуло два человека. Два Инквизитора в доспехах. Один почти на руках нёс второго.
- Эй, вы! – замахал он руками. – Здесь раненный!
Деевой поплохело. Страшная и ужасная оборотница преступным образом недоела двух из пятерых членов отряда. И теперь у двух партизанок в плащах и противогазах обозначились крупные неприятности.

[Хома >>>]

Выкопано из истории. Мы с братиком.

Город встретил их унылым небом затянутым тучами. Уже начало смеркаться, и ночь толстым покрывалом темноты медленно окутывала проносящийся в окне микроавтобуса город.
Они проехали один блокпост, другой. Везде приходилось останавливаться. Везде в кабину просовывались солдаты в дождевиках и усиленно светили в лица сидящих фонариками. Потом машина трогалась снова. Всё шло благополучно. До пятой заставы. В отличие от предыдущих здесь было более людно. Да и публика здесь собралась совсем другая. Почти все с головы до ног были укутаны костюмы химбиологической защиты. То и дело мелькали цистерны с горючим топливом. А у самой машины остановился солдат с огнемётным ранцем за спиной.
- Я попрошу всех выйти из автомобиля, - раздалось у водительского окошка. – В районе снова бушует эпидемия. И мы обязаны строго проверять всех, кто покидает район, как и тех, кто намерен попасть в него.
Александра лишь молча, кивнула остальным священникам и быстро скользнула в ночной полумрак.
Фима молча полез из микроавтобуса вслед за Александрой.
"Надеюсь, обыскивать не будут..."
Впрочем, не он первый, а если б тут всех ловили...
Токарев всё так же молча встал рядом со своей спутницей и выжидающе взглянул на огнемётчика.
К удивлению Ефима тот благочестиво перекрестился и шагнул ему на встречу.
- Святые братья, - зачем-то поклонился он. – Беда тут у нас. Сразу трое наших эту заразу подцепили. Вроде все в биохимзащите ходили, да, похоже, эта болезнь какими-то другими путями передается. Они вроде как не заразные. Уже неделю как помирают, но из тех, кто за ними ходит, никто не заразился.
- Святой брат, не откажи. Они все ребята хорошие были. Даже местным помогали по мере сил. Один уже утром ушёл. А второй уже в агонии. Отпусти грехи им да покаяния послушай, - он сделал приглашающий жест Ефиму.
Фима про себя коротко и ярко высказал то, что он думает об огнемётчике и о сестре Александре, которая наверняка наслаждалась происходящим.
Высказаться подробнее партизан решил попозже. Правда, видимо, снова про себя.
Отказать было невозможно - себе же проблем наживёшь.
- Хорошо, веди, - скупо произнёс Фима, коротким кивком ответив на приглашение.
Солдаты из Инквизиторского Эскорта молча, остались у блокпоста тыкать в нос охране блокпоста всякими бумагами с разрешениями и пропусками. Огнемётчик быстро провёл Ефима, Александру и оставшихся трёх монахов к самому дальнему бараку и, скинув ранец у дверей, громко постучал в дверь.
Раздались неторопливые шаги, и дверь отворилась. На пороге в полном вооружении застыл совсем ещё молодой солдат в одной лишь майке испачканной кровью.
- Ганс, я привёл священника, - сообщил ему огнемётчик. Тот лишь согласно кивнул и сделал приглашающий жест всем войти. К удивлению Ефима здесь вместо обещанных трёх лежало, чуть ли не с десяток человек, женщин и мужчин, но что больше всего поразило Ефима, из под одного одеяла на него уставилась пара детских глаз. Почти никто не спал. Все со смесью страха и испуга смотрели на появившихся монахов, и, наоборот, с какой-то тихой печалью на двух солдат.
Один из мужчин поднялся на ноги и что-то спросил. Сначала Ефим показалось, что он не расслышал, но мужчина снова повторил на чистом русском:
- Ганс, сколько мы можем отправить за место них человек?
Фима медленно обвёл взглядом всё открывшееся великолепие. Вздохнул и повернулся к огнемётчику:
- Ты сказал только про троих солдат...
Солдат ничего не ответил, лишь, порывшись в вещах, бросил трём мужчинам и двум женщинам монашеские балахоны. Точно такие же, как и у Александры и Фимы.
- Давайте переодевайтесь быстрее, - сказал он. - У нас не так много времени. Потом вы уедете вместо этих монахов. В Город вас не пропустят, и мы уже месяц как заворачиваем все машины. Беженцы уедут обратно в Храм. А вы..., - он распахнул люк в полу. - Тоже поторопитесь. Сегодня беспокойная ночь.
- Спасибо, Ганс, - Александра положила руку солдату на плечо. - Да пребудет с тобой Господь.

Сообщение отредактировал Хома - 12-05-2009, 7:33

[Эсмеральда >>>]

Бывает такое ощущение тонкого звона. Оно не пропадает, если ты закроешь уши ладонями, не исчезнет, если ты убежишь в другую комнату, и даже включенная на полную громкость музыка его не заглушит.
Лукас рассказывал, что это месть призраков убитых ими комаров. Конечно же, это были лишь самые обычные детские выдумки, но, тем не менее, звон был настолько явственен, что Бастиан не удержался и изо всех сил отмахнулся рукой от невидимого пискуна.
- О! Проснулся герой? – над Бастианом склонилось чьё-то суховатое, немного морщинистое лицо, в шапке котелке. – Как себя чувствуешь, солдат? – человек отступил в сторону, давая парню оглядеть себя и окружение. Невысокий мужчина, явно арийской крови с холодными серыми глазами и светлыми волосами, выбивающимися из-под головного убора. На вид ему было чуть за пятьдесят. Стареющий, но всё ещё моложавый тип.
Окружение тоже было весьма и весьма занятным. С виду самая обычная комната. Несколько стульев у заставленного какой-то снедью столика, просевший от времени диван, парочка пустующих кроватей и несколько стенных шкафчиков высотой почти с человеческий рост. Вот только за окном….
Лениво переваливаясь за ним, проплывали густые и мрачные то ли облака, то ли клубы дыма.
- Вроде того, - выдохнул Бастиан, привставая на кровати. Всё происшедшее с ним за последние сутки показалось вдруг таким далёким и сюрреалистичным сном. Однако грядущее продолжение от этого не казалось более логичным и реальным.
- Знаете, герр... - Штейн замялся, поняв, что не знает не только ничьих имён кроме своего спасителя-доктора, но и вообще понятия не имеет, где он, - так вот, герр, знаете, я благодарен за всё и... Короче, где я? Кто вы все? И какого чёрта происходит здесь?
Молодой офицер изо всех сил старался не выдавать раздражения, которое как обычно охватило его резко, порывом, и грозило разрастись в целую гневную тираду, если бы Бастиан банально не прикрыл рот.
- Ну, это вышка, - улыбнулся мужчина и, вернувшись к столу, стал разливать по кружкам ароматный кофе, запах которого мгновенно наполнил помещение и стал невежливо тыкать в нос Штайна. – С неё раньше велось наблюдение за нашими милыми зверушками внизу. К сожалению, наши строители работали летом, и не учли что весной, осенью и зимой с такой высоты в местном климате ничего не разглядеть. Вот так она и стала самым обычным перевалочным пунктом для наших ребят, - он осторожно пододвинул одну кружку к свободному стулу и приглашающий кивнул Бастиану.
- Тебе повезло, что тебя нашли, - ухмыльнулся он в пушистые усы, которые он беспощадно запустил в чашку с кофеем. – Хотя ты ещё тот герой, если решил прогуляться здесь в одиночку.
- Э... - Бастиан был немного озадачен. - Та самая вышка, что мозолит глаз в самой середине свалки? Я в диком восторге.
Последняя фраза была несомненно цитатой Лукаса, даже интонация была почти та же: яркий контраст между разочарованием и досадой на лице и самой фразой. Однако дикий восторг вызвали если и не вышка со свалкой, то определённо запах крепкого кофе. Что может быть лучше крепкого кофе по утрам? Конечно, только настоящий, не суррогатный, дорогой кофе, который делает фрау Штайн, собственно, как и любая порядочная жена надёжного партайгеноссе. "Да к чёрту рассуждения о дорогом бразильском..." - с этой мыслью Бастиан встал с кровати и сел за стол, по пути заглянув в окно, где в утреннем тумане призрачными силуэтами нечётко вырисовывались горы мусора, непонятного назначения постройки и прочие элементы пейзажа свалки.
- А вы тут, значит, за зверинцем послеживаете? - Штайн просто сказал это, чтоб не сидеть молча за столом с этим странноватым незнакомцем.
- Оооо, нет, друг мой, - улыбнулся мужчина. – Я здесь, как и вы, проездом. Наша группа встала здесь на перерыв. Сейчас там, на свалке, твориться такой бедлам. Впрочем, он всегда там был. Просто сегодня у нас что-то слишком много посетителей, а это сами понимаете нехорошо.
Снаружи кто-то или что-то взвыло, а затем послышался грохот взрыва. На мгновение казалось, воцарилась тишина, а затем загомонило сразу с сотню голосов, рыков, завываний и бог знает ещё чего.
- Ну вот, - разочарованно вздохнул усатый. – Очередная любовная рулада под нашим окном. И сейчас нас снова куда-нибудь потащат….
Штайн вскинул бровь, но выдержал паузу перед тем, как задать свой следующий вопрос. Он безумно не хотел всем своим видом показывать, что совсем недавно приехал в этот адский город, что зачастую не понимает ни местных полунамёков, ни значения некоторых районов города.
- Вы... Собственно вы чем тут занимаетесь? Помогаете разным неудачникам избавиться от паразитов? - снова накатило раздражение: они тут ведут светские беседы за чашечкой кофе, а снаружи идёт бой, Реми и Мария один Бог знает где, Бастиан же без оружия оказался в самом центре свалки, его спасли и выходили, причём ничего ещё не потребовали взамен.
- Ситуёвина, - как показалось собеседнику, ни к чему вставил Штайн. - Не важно, наверное, кто вы... Скажите, где мой спутник. Мне сказали, что он в порядке.
- Это такой нервный итальянский ьюноша? - крякнул усатый. - Умчался пять минут назад. Как узнал что его сестру тоже вытащили из этого ада. Наверное, наверху достают нашего профессора.
Гул за окном наростал, а среди криков и стенаний, порой прорезались весьма и весьма душераздирающие крики, от которых даже у по всей видимости привычному к подобному вояки то и дело нервно дергался ус.
- Чего-то сегодня они не хотят затихать, - выругался он и, подойдя к шкафчику, распахнул его. Раздался щелчок затвора и мужчина вернулся назад к столу сжимая в руках пистолет. - Так спокойнее, - виновато пояснил он. - Если уж не остановит этих тварей, то себе пулю успею пустить, чтобы не мучаться....
Бастиан похолодел. Ледяной пот окатил хладнокровного офицера несколько раз за время последней тирады усатого. Реми и Мария. В безопасности. Здесь. Потом ещё эта какофония снаружи. И теперь последнее незначительное замечание про пулю в лоб. Штайн вскочил со стула и, грохнув чашкой по столу, проклял несчастную страну, в которой оказался по долгу службы.
- Я хотел бы видеть своих друзей уже. Может, мне тоже стоит сходить... подоставать доктора? Раз уж вы собрались тут суицидом заняться. Я бы попросил у вас пистолет, чтоб за компанию уж... однако боюсь, я должен для начала своих друзей вытащить отсюда, - немец быстро совладал с собой, однако последние слова показались ему самому крайне самоуверенными: за последние сутки Штайн начал осознавать, что одному ему не только не вытащить Мари и Реми, но и свою собственную жизнь спасти не так-то легко.
- Эх, - печально улыбнулся мужчина. - Если бы пуля могла бы решить все проблемы.... Давай уж. Пойдем провожу. А то там мостики такие, что твой итальяшка едва штаны не наложил, когда по нему пошёл.
Усач залпом допил кофе и внимательно посмотрел на Бастиана.
- Ты так и не представился...
Впервые за эти сутки Бастиан улыбнулся. Он почувствовал облегчение и даже рассказ про мостики его не тронул настолько, насколько хотел его усатый знакомец.
- Прошу прощения. Меня зовут Бастиан. Бастиан Штайн. И я бы тоже не отказался узнать ваше имя, герр...
Немец предоставил мужчине самому закончить фразу.
- Можешь звать меня Фрост, и поверь это не имя, - уголки усов приподнялись вверх, а в глазах мужчины промелькнула весёлая искорка. - Хотел бы и я, когда-нибудь представиться полным именем. Ну что же, Бастиан. Я открываю дверь, смотри не робей! - он толчком распахнул дверь за которой буквально бушевал ветер густыми струями то ли дыма, то ли пара обволакивая небольшой балкончик с которого к противоположной башенке был перекинут подвесной мостик, сейчас хаотично раскачиваемый туда-сюда.

Собственно совместно с мастером и ни с кем другим )))

Сообщение отредактировал Эсмеральда - 13-05-2009, 19:17

[SonGoku >>>]

Месяц вышел собственно, а вы чего ожидали?

Модератор

ПыСы. Если игроки или мастер захотят продолжать, они знают, куда обратиться...