Black Mesa. Коридоры офисного комплекса.
21:27

"Fuck! Shit!! Ядри твою в колено мать!!!" - меланхолично просипел Спиллейн. На большее его не хватило: клейкий язык все еще невидимой для Туши твари стальным обручем сдавливал грудь. Каждый вдох давался с трудом, воздух едва просачивался в саднящие легкие. Автомат сухо щелкнул и затих, последние пули высекли бетонное крошево из дальней стены. Бесполезная железка улетела куда-то вниз. Пальцы судорожно шарили по бесчисленным карманам и отделениям формы, искали, но не находили такую привычную рукоять кольта. В глазах темнело, казалось, что в глотку залили расплавленного свинца, пот струился по широкому лицу, неприятно солоня губы. А руки уже не слушались майора, пальцы враз одеревенели, превратились в бесформенные сардельки, нет, нет, я не могу, я, я, дернуть, тянуть, ооох, гнитесь же, давай, мать твою. Ладонь, железо, холодно, дрожать, дышать, умирать, из последних сил, темно, рука не шевелится, предали, приказываю, вверх, спусковой крючок, нет, нет, неееет. Темнота. Громкий всплеск.

"Служи мне" – тогда невозможно было сопротивляться голосу. Его слова отравляли сознание, вытягивали и убивали веру в Свет, сулили власть и бессмертие, напоминали о давнем долге, когда Мурддраалы увели отряд, не добив оставшихся. Неожиданное спасение казалось чудом, за которое можно было отдать всё. Но теперь к этому прибавилась вера в свою правоту, а кроме того... Великий Повелитель Тьмы не отпускает просто так своих служителей. Стать лишь одной ступенью ниже Отрекшихся – да, оно того стоило...

Серые каменные стены, на которых были едва заметны следы времени, со всех сторон окружали собравшихся. Даже цепкий взгляд мог ухватить немногое – лишь вид одежды да манеру держаться. Скрытые капюшонами или повязками лица внезапно появлялись тут и там, выныривая из полумрака, и сразу прятались обратно. Но никто и не пытался их рассмотреть - все взгляды были прикованы к человеку с пламенными глазами, стоявшему в центре. Он что-то говорил, призывал, приказывал – внезапно обратился к одной из неясных фигур, попытавшейся отстраниться.

- Ты не выполнил свое задание. Ты пытался скрыть то, что знал. Тебе известно наказание предавших меня? – рука Повелителя сжала его плечо. Человек вскрикнул и растянулся на каменных плитах. Хлынувшая изо рта кровь казалась черной в багровых отсветах пламени...

Леденящего прикосновения не избежал никто, но только один был убит им. Они уходили оттуда опустошенными, с одной-единственной мыслью: смотреть, слушать, узнавать... действовать.

Когда наступит время – вас призовут...

Black Mesa. Биолаборатории.
20:20

Матерь божья! На досуге Спиллейн любил посмотреть нелепые ужастики про то, как бравый «спецназ» борется с очередными инопланетными чудищами. Приключения неумелых морпехов веселили похлеще французских комедий. Сейчас героем такого фильма ощущал себя сам майор. Времени на осознанные действия не оставалось – палец рефлекторно потянул спусковой крючок винтовки – голова приземистого монстра (если ЭТО можно было назвать головой) треснула с омерзительным хлюпающим звуком, бледно-зеленое содержимое забрызгало камуфляж, несколько капель попало на стекло противогаза. Когтистые лапы еще несколько раз дернулись, оставляя глубокие полосы на земле. Существо издало скрежещущий звук и, наконец, издохло «Вот дерьмо», - неуверенно выругался солдат. На большее его не хватило – еще парочка кошмарных созданий пробиралось сквозь заросли. «Черт, черт, черт! Почти как в Колумбии в 95ом. Джунгли и силуэты» Спецназовец методично всаживал пулю за пулей в темные недра искусственных джунглей. Он слышал, что друзьям тоже приходится несладко. Сухие винтовочные выстрелы доносились отовсюду.

Возможно, большой опыт и отличный самоконтроль сыграли злую шутку над Тушей – он пропустил момент, когда все пошло наперекосяк. Только что он отстреливал глазастых уродов, будто курсант на стрельбищах, чувствовал себя в относительной безопасности, старался не вникать, во ЧТО он стреляет – а теперь на него наседало три выродка, винтовка мерно щелкала, рядом никого не было. Остальное заволокло туманом. Майор помнил удар прикладом прямо в оскаленную пасть монстра. Ощутимый ответный удар – и винтовка улетает куда-то в траву. Упасть в ноги (лапы?) чудовища, в правой руке нож, коготь проносится над головой, а лезвие уже вспарывает брюхо, разрывает шкуру, теплые внутренности заливают форму, тяжелое тело агонизирующего существа приваливает спецназовца. С чавкающим звуком когти второго монстра входят в тело поверженного товарища, легко, будто пушинку отбрасывают его в сторону. Вспышка! Еще одна! Пошатываясь, чудовище пятится назад и медленно оседает на землю. Сорок пятый калибр. Перекатиться. Ну и быстрые же твари! Выстрел. Снова выстрел. Третий нападавший мешком валится на землю. Майор вскакивает, дуло пистолета судорожно выискивает новые цели. Резкие, рваные движения. Он пятится, прижимается спиной к дереву. Никого! Тяжелое дыхание, пот застилает глаза – но утереться нельзя. Чертов шлем. Нельзя выпускать кольт ни на секунду. Смерть бродит по рукотворным зарослям. Замешкаешь на секунду – разорвут, убьют, сожрут. Посему-то Спиллейн был уверен, что эти твари с удовольствием бы полакомились его трупом…

Мелькорн внимательно, не перебивая, выслушал девушку. Вся эта затея попахивала дешевым приключенческим романом. Подлоги, маскарад, освобождение томящихся на каторге пиратов… Но главное – это маленький, призрачный шанс выжить. Стоит только попасть на берег – а там он уже сможет что-то придумать. Подохнуть на рее – невелика честь! А вот попытаться спасти товарищей по несчастью и поквитаться с самодовольным де Монбижу… Никто не смеет так говорить с подданным ее Величества. Тем более с дворянином! У этого французишки был должок перед Джеймсом – и было бы неплохо его закрыть.
- Хороший план, - кивнул Мелькорн. Безумный – и поэтому имеет шансы на успех. Я с вами.
«Вот же корабельная крыса – использовать беспомощных девушек в качестве товара на обмен! Он и его висельники дорого за это заплатят»

Джерри Ли Моррисон

Джерри был единственным ребенком в семье преуспевающего и влиятельного адвоката. Отец баловал любимого сына и ни в чем ему не отказывал, Нельзя сказать, что это полностью испортило характер мальчика – но прочно привило ему любовь к красивой жизни.
У Ричарда Моррисона была прекрасная библиотека, и наш герой с самого детства пристрастился к чтению. Классика драматургии сочеталась с жесткими детективами, которые так любил его отец. Возможно эти книги повлияли на дальнейшую жизнь Джерри.
В школе он проявлял интерес к точным наукам и, как ни странно, к театру. Дни напролет он проводил в театральном кружке и добился немалых успехов. Еще в школе он мастерски парадировал учителей чем немало развлекал одноклассников.
По настоянию отца Джерри отказался от актерской карьеры и поступил в престижный юридический колледж. Именно тут произошло событие в корне изменившее его дальнейшую жизнь – на одной из вечеринок Джерри предложили сыграть в покер. Быстро усвоив нехитрые правила, юноша вступил в игру. Через несколько часов он стал богаче на две тысячи долларов и с удивлением понял насколько легко дались ему эти деньги. Природная склонность к математике и анализу, а также актерский дар давали ему огромное преимущество перед одногрупниками. Он отделал их как детей.
Легкие деньги вскружили голову. Первые выигрыши таяли как дым, оставляя после себя дорогие костюмы и яркие скоротечные романы.
Все разбилось в один миг – сев играть с незнакомым импозантным мужчиной средних лет Джерри проигрался в пух и прах. Все его навыки оказались бесполезны – незнакомец легко обходил его ловушки и, казалось, прекрасно видел, что скрывается за его лицемерием. А еще ему везло, чертовски везло! Сильные комбинации шли одна за другой – и блеф не выручал Джерри.
Кое-как расплатившись с партнером (при этом выпросив большую часть суммы у отца) парень решил выждать немного и отыграться.
Через пару месяцев он снова сел за стол с Малькольмом (так звали его противника) и проигрался пуще прежнего. Он не мог в это поверить - 30000 долларов!
На прощание Малькольм оставил свою визитную карточку и попросил Джерри перезвонить ему в ближайшее время. Этот звонок был еще одним резким поворотом в его карьере. Мальком был шулером. Очень хорошим шулером. Сразу заметив богатенького хлыща, он решил немного облегчить его карманы. И каково же было его удивление, когда паренек стал яростно огрызаться. « У него талант» отметил про себя М. «Из паренька выйдет игрок экстра-класса» Дабы не растекаться мыслью по древу – Малькольм взялся за обучение Джерри. Не бесплатно конечно - но это уже другая история…

Сейчас Джерри – один из самых лучших молодых шулеров штата. Деньги не особо интересуют его – главное игра, чувство полного контроля над оппонентом, риск…
Паренек куда опасней, чем кажется - не расстается с парочкой тонких и острых стилетов, с которыми прекрасно обращается. Сказывается приобретенная ловкость и постоянный риск быть укокошенным недовольными игроками. Из одежды предпочитает дорогие костюмы и не менее роскошные аксессуары к ним. Любит роскошь и не может отказать себе в удовольствии лишний раз проявить свой вкус. Циничен и злоязык. Не трус – см. выше – а если уж совсем серьезные проблемы – у папы найдется парочка другая благодарных клиентов, готовых помочь.
Деталь - всегда носит с собой талисман – колоду игральных карт с Вини-Пухами и Тиграми вместо королей и валетов. Этими картами он впервые играл в какую-то простую детскую игру. Искренне верит, что они приносят удачу.


Это только наметки – еще не придумал внешность. Также есть идея о личном «квесте» - собрать группу поддержки и сорвать большой куш - обыграть по-крупному мафиозного воротилу или залетного миллионера.

Готов выслушать критику и пожелания.

Плод общего творчества господ Monk'а и Клирика

Black Mesa. Биолаборатории
19:55

Бык натужно хрипел, пытаясь развести двери в стороны. Спиллейн безучастно наблюдал за ним, до сих пор пытаясь унять слабую дрожь после своего чудесного спасения. Створки подались в сторону, и отряд медленно стал вылезать из шахты лифта в, ставшие такими знакомыми, коридоры Блэк Мезы. Только уже без Червя...

- Чисто... - сообщил Шон, оглядывая коридор. Вслед за ним выбрался медик, затем Глаз. Стенингтон снял винтовку и осмотрел коридор в оптический прицел. Лампа над ним загудела, мигнула два раза и потухла. Неприятный звук заставил снайпера слегка вздрогнуть. Он оторвал взгляд от прицела, покосился на лампу и отошел от прохода, давая медику и Шону возможность помочь остальным. Когда он вновь прильнул к окуляру и принялся рассматривать дальний конец коридора, где виднелась служебная дверь, холодная кура сжала сердце Стенингтона - дверь медленно затворялась за вошедшим в нее человеком в темно-синем костюме.

- Чертова сволочь, - ругнулся Глаз. У вечно спокойного снайпера нервы сдали в самый ответственный момент - палец нажал на курок. Винтовка резко ударила в плечо, посылая пулю в сторону двери, дерево разлетелось, беспрепятственно пропустив смертоносный кусочек металла...

- Туша, Костюм был на прицеле. Скрылся за служебной дверью. Я открыл огонь. Прием.

Спиллейн выбрался на площадку и покосился на вскинувшего автомат Энди. Рекрут спокойно посмотрел в ту сторону, куда и Глаз, пожал плечами и отвернулся.

-Что стоим?! Прижучим этого гада! – отчеканил майор. На Энди он старался не смотреть – мало ли? Вдруг он и у Туши трещинки найдет…

Позади спецназовцев раздался глухой звук от падения лифта, и отряд, не теряя даром времени, двинулся вперед. Зубарь подскочил к двери сбоку, Шон рванул ручку на себя и открыл огонь. Пули высекли искры из железных покосившихся ступеней, сорванных взрывом. Выбраться отсюда было невозможно...

- Глаз... - проворчал Тим Блэк, оглядывая служебную шахту. - Здесь никого не было. Тебе померещилось. Shit, мне бы тоже мерещилось, если бы не Генри...
Зубарь замолчал, поглядел на Стенингтона и отошел, взяв под наблюдение коридор.

- Туша, твои бойцы сдают, - прошептал Шон майору. - Может, медик ему вколет чего? А то у этого парня, как его - Визард? - вон и занятия-то нет. Грохнут его где-нибудь по дороге...

- Шонни-бой, я видел Пиджака сам. Его видел Глаз еще на поверхности. Этот засранец меня давно уже достал. Попадется мне он… А Глаз – матерый профи, я с ним полмира объездил – не может ему мерещится! Оптический прицел у него заместо глаз, прости за каламбур, – быстро говорил Джордж. Будто сам себя уговаривал. Логика отказывала напрочь – «вы входите в зону сумерек, пристегните ремни» Спиллейн уже не выглядел таким непоколебимо уверенным – где-то в глубине, на задворках сознания поселилось щемящее, странное чувство ирреальности происходящего. Пиджак, вирус, Энди, странный труп – все это страшным калейдоскопом проносилось в голове старого солдата и никак не желало складываться в четкую картинку…

Black Mesa. Биолаборатории
20:10

Коридор. Мигающие лампы порождают причудливые изломанные тени. Десантники то выныриваю из кромешной тьмы, то снова исчезают во мраке. Движение – череда стоп-кадров. Мгновенная темнота – вспышка – кто-то уже успел передвинуть фигурки, изменить позы, сказать слова.

Безжизненный черно-белый коридор заканчивался небольшой комнаткой. Разбитые экраны, стол, залитый кровью. В кабинете была массивная железная дверь с надписью "Restricted Area". Рядом - характерная кнопка, на которую майор и надавил.

- Назад, - проскрипел Энди, и отряд качнулся в обратную сторону, только потом задумавшись, почему Рекрут решил, что нужно отходить.
Шипение пневматики, массивная плита отъезжает в сторону. В кабинет с омерзительным хлюпающим звуком вваливается тело, подпиравшее дверь с другой стороны. Невозможно узнать человека в этом куске освежеванного мяса. Череп обглодан до абсолютной белизны, будто бы кто-то специально протер его тряпочкой. А руки... Руки превратились в превосходные орудия убийства – длинные, увенчанные когтями, пальцы, казалось, были способны оставить глубокую борозду на бетоне...

- Oh my God... Fuckin’ shit!!! - выругался Тим Блэк, вскидывая винтовку и проверяя коридор, видневшийся за дверью. - What the hell is going on here?!

За дверью был широкий коридор, оканчивающийся стеклянной стеной со врезанными дверями, ведущими во что-то наподобие теплицы. Двери были снесены, стекло во многих местах разбито, а зеленые побеги и ветки проникли в уныло-серый коридор, нелепо смотрясь в этом царстве бетона и стали.

Жутким дополнением был еще один труп, прямо на входе. На сей раз - труп животного. Большой тигр с распоротым брюхом. Внутренности были просто вырваны – кто-то или что-то растерзало огромную кошку. Торчащие ребра с ошметками мяса. Остекленевшие глаза, предсмертный оскал. И кровь – всюду кровь. Деревья, пол, стены – все забрызгано кровью…

Зубарь выругался во второй раз.

Помянуть – это дело верное. Только бутылкой нельзя ограничиваться, а то обидится друган-то ваш. Айда ко мне на хату - Забродил сделал приглашающий жест чуть не зашибив Хрюдо. Тут недалеко совсем – три дня лесом, потом налево и рукой подать! В момент обернемся. А дома – ох-хо-хо! Закусона – как в назгулятнике на День Авиации! Шайтан-трава колосится и просто просится в трубки-то!

Забродил из всех сил старался заманить к себе неожиданных гостей. Не с красными же ясенями беседы за жисть вести? Только на табуретки годятся – да и то потом совесть мучает.

- Так, зеленое панство, трупа трубит побудку и ветер в паруса нам! – нелогично закончил агитацию Том.

Вперед! – указал он дорогу, но сам почему-то полез в абсолютно другие кусты. Настойка, видать, забродила…

Зиг Хайль, многоуважаемый – автоматически поздоровался Бескаравайнер. «Ох, да это же ходячий тест Роршаха! Каждый свое в этих пятнах увидит» В глазах рябило. Алекс предпочитал строгий стиль одежды, и подобные вольности в выборе туалета слегка шокировали его. А тем более непосредственность незнакомца!

- Я конечно извиняюсь, но, может, вы нас с кем-то перепутали? Да и международный слет фриков был позавчера. – не удержался от шпильки юноша.

- Ты бы знал, на чем я ее настаиваю – не требовал бы рецептика. Ингредиенты редкие, добываются сложно. А вот потешите меня новостями - так уж и быть, на дорожку пару фляжечек дам – проскрипел дед, вытирая выступившие слезы.

Я ж тут сижу как в ставке гроссеншнобеля Хутлера – ни ответа, ни привета. Видите ли, не понравилось пейзанам, что от моей сивухи у них рога расти начали. Я же рецепт улучшал – чтобы забористей было. Ну, баловался некромантией на досуге – не к добру же, а так – эксперименту ради. А они погнали Забродила! Поле мое выжгли – так потом весь райцентр хихикал три дня. Годы селекции, заморские семена – сколько здоровья потратил, для них, гадов, старался – чтобы с одной трубки день в сансаре аскетов гонять можно было! Эхх, - устало махнул рукой Том, - хоть вы по достоинству оценили. Еще по чуть-чуть? Или ко мне – моченые эльфьи уши жрать?

Увидев вошедшего, барон поспешно встал из-за стола.
-Мой король, – глубокий поклон, хоть для человека его возраста и комплекции это было весьма затруднительно, - Мой ученик!
- Людвиг! - казалось, было совсем не то время, чтобы улыбаться. Но все-таки улыбка, не удержанная внутри, расползлась по лицу Ричарда, как клякса от капнувших на лист пергамента чернил. Юноша подошел к барону и стиснул его в объятиях. В тех самых, в которых он так мечтал стиснуть отца. - Я так рад, что ты приехал... Я... я просто... не могу... не могу больше...
На глаза предательски навернулись слезы, но Ричард, упрямой силой воли подавил их в зародыше.
- А как я рад снова тебя видеть! Возмужал, окреп – одним словом настоящий король! Эх-х уважил старика – сам заглянул, не приказа явиться пред светлы очи! – задорно подмигнул Ричарду барон. – Нравится новая должность?
Ричард, обняв, похлопал Людвига по спине и отстранился. Негоже было королю показывать слабость. Даже когда никто не видел.
- Я не просил это... - он снял с головы корону и покрутил ее в руках. - Ты прекрасно знаешь, что я никогда не помышлял о том, чтобы стать королем. Я не просил корону - и всё из этого и побежало.
Ричард отошел к стене, оперся об нее спиной и нацепил корону назад.
- Я запутался, Людвиг. Запутался в хитросплетениях дворца, ложи, разговоров... Я не могу отличить правду от всего остального. Я не знаю, кто враг, а кто - соратник...
-Знаешь - смерть легче перышка, долг тяжелее горы. Только простолюдины считают что
нам, власть держащим, легче всех. Балы, парады и горы золота… Не жизнь – а сплошной праздник, - горько усмехнулся барон
-Конечно, тебе трудно. А будет еще труднее. Сколько смертных приговоров ты подписал? Скольких верных людей обрек на смерть? Будешь ныть – и мы справим пышные похороны. Соберешься – и будешь править этой страной достойно. Как твой отец.
- Мой отец? - Ричард фыркнул, отстранившись от стены. - Что ты знаешь о моем отце? Об этом жестоком тиране, продавшем сердце на ближайшем рынке за пару мечей! Я не понимаю, как мать могла любить его, его, бессердечного эгоиста, упивавшегося кровью!
Последние слова он кричал. Кричал, неосознанно. С Людвигом, своим, по сути, "вторым отцом" прорывалась та ледяная броня короля Ричарда, которой юноша так старательно себя обволакивал.
- Извини... - буркнул он, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Ладони сложились в кулаки, а ногти впились в кожу, дабы злость юноши нашла свой выход.
-А ты думаешь, что сможешь быть всем мил? Каждый полюбит тебя и назовет кумиром? Да никогда! Тебе придется убивать. Не своими руками конечно. Тебе придется обделять одних ради блага других. Многие тебя возненавидят, что бы ты не делал. Хочешь выжить – стань жестким. Но справедливым. И не надейся, что тебе станет спокойнее от этого слова. Справедливость короля не имеет ничего общего с человеческой справедливостью, - развел руками Людвиг.
- Мне все говорят о том, что я должен стать жестким. А я не могу, не могу! - Ричард опустил руку на эфес меча. - В городе... там... беспорядки. И один выкрикнул, мол, король ничем нам не поможет, он ничтожество и слабак... А я... не сдержался, рванул поводья и замахнулся мечом. Я ведь в жизни никого не убивал, а тут... толпа озлобленных, ревущих, тянущих руки горожан... моих горожан.
Юноша замолчал, собираясь с мыслями.
- Малихер тоже говорит, мол, ты должен быть сильным королем. И смотрит на меня своими льдинками, будто бы замышляя что-то. Но я не могу ему не верить...
-Жестким – но не жестоким. Это придет не сразу. И забудь это слово «не могу» Нету для тебя этого слова! Ты король. И ты не можешь не мочь! И верить Малихеру я тоже не советую. Вообще никому тут не верь. Все они хотят одного – власти для себя. Ты для них – несмышленый щенок, досадная помеха, которую нужно устранить. Если уж быть честным до конца – даже меня стоит подозревать. Я ведь не всесилен – и старого барона могут провести, так?
- Если я не могу верить... то есть, я хотел сказать, если я не буду верить тебе - кому же мне тогда вообще верить?! Матери?.. Сестре?.. Аларику? - Ричард выдохнул и закрыл глаза, покачав головой. - Слишком быстро, Людвиг. Ты ведь мог это предвидеть, мог хотя бы немного подготовить меня, на случай если... А теперь...
Юноша взглянул на барона. Его взгляд медленно возвращал себе ту холодность, которую король так упорно берег.
- А теперь уже поздно, - сказал он, и голос, потеплевший при встрече с фон Штенберхом, начал слегка звенеть, будто вынутый из ножен клинок. - Людвиг, ты здесь - моя единственная опора. Мне не важно, что тебя можно подозревать. Я - король, и я хочу, чтобы ты знал, что ты человек, которому я могу доверять по-настоящему. Дядя Эдмон, он... я верю ему, но в то же время боюсь, потому что от него веет холодом, как из потухшего камина. Так или иначе, я введу тебя в свое окружение, тайным ли советником или мастером - там посмотрим.
Ричард взял кувшин и налил себе воды в кубок.
- У тебя есть кто-то на примете, кто достоин доверия?
Лорд Твиггер, граф Рейнард, лорд Эйнхорн, граф Комьер, - начал перечислять Штенберх. Этих людей я знаю давно. Мы прошли через многое – и никто из них не запятнал свою честь. Я могу поручиться за них. Быть может лорд Хольм – хотя мне кажется, что он тот еще подхалим и приспособленец. Многие из знати рангом пониже - те тоже станут под твои знамена.
Благодарю Вас за оказанную честь, мой король, - барон церемонно поклонился,- Я буду, верен Вам до конца. Мы либо победим – либо земля примет нас всех.
Ричард улыбнулся. Улыбка пыталась быть прежней, юношеской улыбкой Ричи, но холодность золота на голове короля придавали ей чуждый вид. Ричард поднял кубок и, отсалютовав им, отпил воду:
- Я рад, что приехал, Людвиг. Очень рад. Если тебя не затруднит, я представлю тебя матери. Думаю, тебе давно стоило с ней познакомиться поближе...

Black Mesa. Кабина лифта.
19:51 вечера.

Что за … - выругался майор, пытаясь подняться. Лифт трясло, но скорость падения уменьшалась - видимо сработала система аварийного торможения. Кабина дернулась еще раз и замерла.

- Трос оборвался, сэр. Мы на распорках сейчас висим. Надолго их не хватит, поэтому советую поторопиться с принятием решения, - Болкинс был невозмутим. Сейчас он протягивал руку Визарду.

И правда - что-то заскрежетало, и лифт медленно пополз вниз. «Дерьмо, дерьмо, просто залежи дерьма», - Спиллейн давил и давил на кнопку открытия дверей - безрезультатно. Заклинило! Скрежет становился все громче.

- Да чтоб тебя! - заорал Туша, со всей силы врезав прикладом в панель управления. Нежный прибор обиженно звякнул, мигнул на прощание лампочками и погас. Но грубое вмешательство все-таки возымело эффект - двери лифта разъехались сантиметров на двадцать.

- Энди, помоги мне, - процедил майор, налегая на одну из створок. Омеговец молча взялся за другую. Пара секунд - и в образовавшуюся щель мог бы протиснуться десантник. «Вот тварь - даже не напрягается!» - майор смахнул выступивший пот.

А лифт все набирал скорость.

- Сэр, здесь будет лестница для монтажников. Наш единственный шанс, - сказал Болкинс.

- Ты что, мать твою, гребаный пророк?! - вспылил Джоржд. - Хоть секунду… - тут он осекся. Недалеко от дверей показалась желтая металлическая лестница. Если постараться, можно допрыгнуть.

- Так, винтовки за спину и как на полигоне - прыжки в длинну. Кто не сможет - научится летать. Вниз и громко вопя. Вперед! Я замыкающий.

Медика пустили вперед. Благо в кабине было место для разгона.

Глаз. Ему было сложней - снайперская винтовка - не самый удобный агрегат.

Шон легко взлетел в воздух и ловко зацепился за лестницу чуть пониже снайпера.

Зубарь тихо выругался и, замешкавшись на секунду, сиганул в проем.

- Рекрут, твоя очередь. Надо торопиться - лестница скоро кончится. Энди кивнул и без разгону прыгнул. Майор уже мысленно прощался с ним - но спецназовец таки умудрился ухватиться за одну из перекладин.

"А теперь я. Меньше жрать надо было", - майор теперь жалел о каждом съеденном пончике.
Отойдя к краю кабины он понеся к дверям. Толчок. Время растягивается, липнет к нему вязким желе - Спиллейн четко видит свою траекторию, понимает, что не допрыгнет. Слишком коротка лестница! Вот она, смерть! Лицо искажено страхом, рот открыт в беззвучном крике…

Что-то тисками вцепилось Туше в руку. Больно. Майор видит маску Энди прямо перед своим лицом. За стеклами можно различить глаза - холодные, как лед Антарктики. Омеговец, выгнувшись просто немыслимым образом, сумел в последний момент словить Тушу. Два бойца смотрят друг другу в глаза… Искаженное ужасом осознания смерти против бесстрастной, неестественно спокойной человеческой маски...

- Вам еще рано умирать, Спиллейн, - очень тихо, так, что лишь майор услышал в скрипе уползающего вниз лифта, сказал Энди. И рванул майора вверх - будто бы и не было 120 килограмм, о которых Джордж секунду назад так жалел. Будто бы на месте Спиллейна был мешок с пухом. Хрустнула от резкого рывка рука, Джордж взлетел вверх и лишь чудом успел зацепиться за лестницу выше Болкинса. В ушах громко стучалась кровь - как молот колотит о наковальню. Он бросил взгляд вниз, на поднявшего голову Энди, и понял, что нечто неоформленное, поселившееся в его душе - это страх. Страх перед неизведанным.

-Ух господа зеленые – выведу, заведу и снова разведу! В смысле – дорогу верную укажу, - обрадовавшись, что сегодня его бить, наверное, не будут, затараторил Том. – Но торопится-то не надо, а? У меня с собой есть! Посидим бескультурненько на дорожку, а потом – айда ко мне! Жена жратвы сварганит, да и дурь уже поспела. Сижу тут один как светлый рыцарь в ночном дозоре – даже покурить не с кем! А вы – молодежь хорошая, правильным вещам сызмальства учена – по перегару слышно. Только вот красоток нема – враз погрустнел менестрель – места у нас гиблые, пустынные… Окромя меня и женушки разлюбезной - только дубье необразованное.

Тут Том осекся. Как по волшебству на свет божий был извлечен внушающий уважение бутыль. Внутри призывно булькало.

- Тара наша – стаканы ваши! – ухмыльнулся дедок. – Тока вы с ней осторожнее – дыру в пузе прожжет и на землю вытечет. Совсем я заболтался. Только чур – по чуть-чуть! Еще домой пхаться!

Black Mesa. Грузовой ярус.
19:33 вечера.

Ну и размеры у этого чертового комплекса! Лифт спускался уже несколько минут. Майор раздраженно мерил кабину шагами - пытался сбросить напряжение. События последних часов давили на него, не давали загнать себя внутрь. Пиджак, потом еще неизвестно кто в оранжевом спецкостюме. Один человек проходит сквозь отряд спецназовцев как горячий нож сквозь масло. Туше еще никогда не доводилось сталкиваться с таким типом бронежилетов – по рассказам десантников «оранжевый» получил 3-4 пули! И просто проигнорировал их. Любой бы давно валялся с поломанными ребрами и отбитыми внутренностями.

Лифт мягко звякнул, двери бесшумно открылись. Небольшая комнатка, стол охранника – над ним несколько неработающих мониторов. Наверняка туда поступали данные с камер слежения. Стандартная офисная мебель. В дальнем конце помещения – коридор. Указательная стрелка «Биолаборатории» на стене.

- Мы на месте. В помещении чисто. Следующая группа – спускайтесь.
- Принято, майор.

Спиллейн обернулся к снайперу:

-Глаз, будь другом – следи за коридором. Я поваляюсь чуток.

Какая удача, что в холле оказался маленький диванчик. К чертям безопасность! Туше нужно было хоть немного передохнуть. Военный блаженно растянулся на диване, который жалобно скрипнул под его весом. Отдых – отдыхом, но в руке Спиллейн сжимал проверенный армейский кольт. Сорок пятый калибр, лазерный прицел. Удобная и легкая в обращении штука.

Не то чтобы спецназовец устал – нет, до этого еще далеко. Просто не хотелось говорить, что-то делать, думать. Все эти смерти… Хэвок, Лицц, Кэп. Ребята, сгоревшие в вертолете. Их лица проплывали перед майором. Искаженные болью и страхом лица. Мертвый оскал, остекленевшие глаза. Эти глаза буравили его, смотрели обвиняющее – а потом тьмя пожирала их. Навсегда...

«Это Рекрут. У нас потери. Червь сошел с ума. Скорее всего, из-за разгерметизации противогаза. Вынужден был применить силу. В ходе перестрелки Червь погиб. Конец связи». – Джорджа аж подбросило. Не прошло и секунды, как он уже был на ногах.

- Рекрут – оставаться на месте!

Джейсон, – обратился майор к ничего не понимающему другу – он только что убил Червя. Говорит, что тот сошел с ума или заразился. Мне этот выродок Болкинс давно не нравится. Дожидаемся ребят и поедем, посмотрим что там. Вдруг у него окончательно крышу сорвало. А он чертовски опасный сукин сын!

Да вы что? – возмутился Том – Мелькором обижены? Стал бы я вас от дуба этого спасать, если бы светлым был? Да я – самый, что ни на есть идейный злобстер! Вот и помогай вам, хрякам неблагодарным! Схрумкала бы – или чего похуже - тебя деревяшка – вот тогда бы взвыл! Нет – ну такой неблагодарности я давно не видел! Я к ним с открытой душой - а они! – начал закипать Забродил. – Пожилого каждый обидеть сможет! Ну, ничего, я посмотрю, как в отсюдова выберетесь! Вам еще пассивный дубок попался!

Польщенный старикашка радостно заулыбался во все зубы. Подозрительно много зубов.

- Повезло вам, что деревяшку-то спугнул я. Брачный сезон у них. Каждой твари по паре – дуб дуба ищет!

Смекнув что, сморозил лишнего, маэстро поспешил сменить тему:

А меня Томом кличут. Том Забродил – вот он я! Прошу любить и жаловать. Живу я тут, опыты ставлю с перегонным кубом. Ну и за лесом присматриваю. Тут прополоть, там подвязать – а то эти деревья озабоченные совсем без меня ошалеют. Толку с них никакого – даже покурить нельзя. Толи дело моя плантация – годы селекции не прошли даром! Отборнейшая трава! Редкий сорт – Карачун-бабайская! От нее так карачунит что все бабаи разбегаются!

Посчитав что развел достаточно словоблудия чтобы сгладить неловкую ситуацию Забродил стал живо проявлять любопытство:

-А откуда и куда путь держите? А Хендехох – что за зверь? Имя-то не по нашенски звучит… И вообще – как смотрите на то чтобы перекусить? – Том выразительно щелкнул себя по горлу. –У меня с собой есть! Могу и песенкой потешить… А вы мне новостей расскажите – а то живем в этой дыре, не то что сплетни – налоговая инспекция не доходит.

Так, что там у меня? Бормотуха, настоянная на лингаме вовкулака… Хорошо посидим!

-Если бы у Союзников была ты – Вторая Мировая закончилась бы, не успев начаться. Отправили бы к Гитлеру послом – и он руки на себя наложил бы через 20 минут общения. Ты же ходячая, пардон, плывущая – Бескрававайнер решил отвесить девушке комплимент, вспомнив ее триумфальное появление - катастрофа! Но что мы все о тебе да о тебе? – хмыкнул студент. – Лично я сегодня досрочно получил последний экзамен! Свободен, как птица в полете!

Солнце, море, мулатки… Глаза Александра затуманились – мысленно он был уже там, горячий песок приятно грел спину, рядом стоял бокал с хитроумным коктейлем… Оторвавшись от своих грез будущий пляжник предложил немедленно выпить. Затем снова выпить и, конечно же, закусить – как можно обильнее. В промежутках меж этими важными занятиями полагалось философствовать, пошлить, обсуждать судьбы мира и конкретных особ – в общем, делать все то, что менее эстетствующий индивид назвал бы емким словом «трындеть»

- Ты то как? – непринужденно поинтересовался Каравайнер, тщетно пытаясь обратить внимание официанта на свою персону.

…А молодого некроманта несли с пробитою башкой! – по своим характеристикам голос певшего явно напоминал давно и серьезно неисправную мельницу. Стоны, скрежет, подвывание – все приметы менестреля, прошедшего правильную школу Ордена Увядшего Уха налицо!

Из-за темной чащи леса,
Дома пауков мохнатых.

Звон лопнувшей бутылки.

Из-за гор высоких, мрачных,
Милых для любого гнума.

Падает не выдержавший такого надругательства нетопырь.

Орчий хан, великий воин
Погрозил секирой острой.

Дерево, пленившее невезучего гоблинса мелко задрожало. Звуки, издаваемые неизвестным певцом, проняли даже тупую деревяшку.

И стервец-владыка светлый,
Со своим людским кагалом
Убежал.

Если бы каннибалистически настроенная флора могла плакать – то уже давно стенала бы и проклинала свою нелегкую долю. Не каждый мог вынести балладу в исполнении Тома Забродила.

Но долго помнил,
В страха дикого припадках,

Выпустив вопящего Хрюдо зловредное бревно резво начало выкапываться, явно намереваясь ретироваться в более спокойную часть леса. Больно уроненный гоблин включил оралку на полную мощность и порадовал присутствующих такими забористыми мыслеформами, что полностью деморализованное дерево, враз пожелтев листьями, вдвое увеличило скорость отступления.

У царя к чему крепилась
Той секиры рукоятка.

Заключительным аккордом стало появление самого певца. Ошалевшая публика созерцала низенького щуплого старичка вполне безобидной наружности. Потрепанная широкополая шляпа залихватски сбита на затылок. Зеленые глаза лукаво обвели присутствующих.

Огоньку не найдется? – спросил незнакомец, извлекая из недр плаща, который, казалось, состоял из одних заплаток, огромную трубку.

- И чего не хлопаете? Может вам еще спеть? Я мноо-ого песен знаю…

НРПГ Стих найден на просторах интернета. Авторство неизвестно.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда маленький отряд барона Штенберха приблизился к замковым землям. Люди выглядели уставшими, броня рыцарей запылилась – все свидетельствовало о долгом и изнурительном пути.

- Милорд, мы скоро будем у ворот – вежливо обратился к грузному пожилому мужчине один из латников.
-Слава Богам, Меллори. Староват я стал для таких марш-бросков – устало ответил барон, отерев пот со лба, - Мне бы спокойно доживать свой век, нянчить внуков – но нет! Приходится тащиться через полстраны в компании головорезов и убийц! – полушутливо брюзжал он.

Еще раз оглядев свой отряд, Людвиг погрузился в раздумье. Десять латников и еще 30 пехотинцев – неплохая сила, но до прямого столкновения можно и не дожить. Все эти графья да лорды как стервятники налетят на молодого короля – только успевай от стрел уворачиваться.

Вскоре отряд был уже в городе. Стража не осмелилась задержать знатного господина и компания беспрепятственно проникла в столицу. «Едем в замок!» - коротко распорядился барон.

- Милорд! - сэр Лонгджи отвлек Штенберха от невеселых дум. – Здесь какой-то парень хочет поговорить с Вами. Божится, что узнал Вас.

- Меня зовут Генри Мобертонс! - донеслось до Людвига.

- Отпустите его, пусть подойдет, - распорядился удивленный барон. Род Мобертонсов зачах достаточно давно, и удивительным было то, что кто-то еще так назвался.

- Простите за беспокойство, достопочтимый лорд, я всего лишь слуга короля. Преданный, прошу заметить, и очень расторопный. Так вот, я выполнял одно порученьице Его Величества, а тут…

Теперь Людвиг понял, почему лицо Генри казалось ему странно знакомым. Он же видел его в замке, еще давно. Да-да-да…

Отчаянно жестикулируя и распаляясь все больше, слуга продолжил:

- А они меня - хвать! Но не тут-то было! Я одному ка-ак тресну! Он орать! Подельник его ручищами машет, но меня уже и след простыл. Вот гады! А говорят стражники наш покой охранять должны! – обиженно закончил он.

- Постой-ка! Какие стражники? – заинтересовался Штенберх.

- Да те самые, что меня схватили, вон там, – Мобертонс показал рукой на один из невзрачных переулков. – Двое здоровенных мордоворотов. Я и герб запомнил – свинюка на вертеле, на зеленом поле...

«Норвичи! Вот ч-черт! Приехать не успел…»

- Гэррот, Стрентон – проверьте переулок! Кого-то найдете – ко мне!

- Ох, милорд! Вы тех подонков изловите, да! Вдруг они еще какую пакость замыслили? И вот еще – не могли бы Вы меня до замка провести? Я тихо себе сзади буду – и не заметите, милорд.

- Господин, в переулке нет никого! – отрапортовали вернувшиеся рыцари. - Только пару кумушек сплетничают – но они никого не видели.

- Черт с ними! Надо как можно быстрее добраться до замка. Вперед! – Штенберх пришпорил коня.
Позади отряда солнце быстро приближалось к горизонту, и улицы Хеалдана наполнялись тенями, но отряд Штенберха был уже у ворот замка.

Только патологическая пунктуальность и полное отсутствие альтернативных планов на вечер заставили Бескаравайнера прийти вовремя. Он понимал что время – величина непостоянная и поддается растяжению, но овладеть этим искусством в такой же степени как Александра не могло ни одно существо во Вселенной.

Любой ученый отдал бы половину бороды (возможно, всю) и любимый трофейный микроскоп, вынесенный из родного НИИ, чтобы заполучить Алексу и изучить этот странный и загадочный феномен. Не исключено что не обошлось бы без вскрытия…

Нарастающий возмущенный гул и грохот перевернутых и задетых предметов интерьера возвестил о триумфальном пришествии Александры. «Всего три часа – рановато она. Все страньше и страньше…»

Закрыв увлекательную книженцию «СС – инструмент террора» Бескаравайнер радостно улыбнулся девушке. Ему еще предстояло пережить болезненную процедуру, которую она почему-то называла рукопожатием. «Главное не морщится от боли – а то буду не самураем, а презренным гайдзином»

Украдкой осмотрев несчастную руку на предмет возможных переломов, парень предложил присесть, втайне надеясь, что сегодня за погром платить не придется.

-Кстати, до меня дошел слух, что в закромах «Суслика» завалялся графинчик-другой яблочного шнапса. Не испить ли нам сего благородного напитка? – ехидно улыбаясь предложил он.

Black Mesa. Грузовой ярус.
19:14 вечера.

Пожилой ученый услышал приглушенные звуки шагов спецназовцев. Выставив оружие перед собой, он начал хаотично водить им, выискивая опасность.

- Не приближайтесь, я вооружен! – громко кричал он.

Энди мгновенно укрылся за ящиком. На миг высунул голову, чтобы оценить степень опасности – увиденного ему хватило. Небрежным движением забросил винтовку за спину и медленно направился к полуослепшему человеку.

-Засунься баран, он же тебя кончит щас! – проревел Туша, но омеговец игнорировал его.

Зрение понемногу возвращалось к ученому. Увидев приближающегося спецназовца, он неумело навел на него пистолет.

-Не подходи! Я выстрелю, Богом клянусь! – руки мужчины дрожали, глаза слезились от световой вспышки, лицо исказила паника.

Болкинс уверенно подошел к ученому.

-Я предупреждаю! Я убью тебя, если не остановишься! – голос «халата» сорвался на визг – Назад!

Омеговец выжидающе глядел на цивильного. Того колотило все сильнее и, наконец, отвернувшись, он нажал на спусковой крючок. Безрезультатно!

Энди мягко забрал у старика пистолет. Он даже не сопротивлялся, просто закрыл лицо руками и громко всхлипывал.

- Ваш пистолет на предохранителе. Эта штука оберегает людей от случайных ранений. Вот – щелкнув предохранителем, Энди протянул ученому Берету, - теперь можно стрелять.

Ошеломленный ученый взял протянутое оружие. В тот же миг Болкинс плавно перетек ему за спину. Мгновенье – громкий хруст шейных позвонков – безжизненное тело мешком плюхается на пол.

-В помещении чисто, майор.

Спиллейн всякого навидался за свою долгую военную карьеру. Но чтобы так!

-Привал - устало выдавил он, - Энди и Бык - часовые.

Видеть омеговцев ему не хотелось.

Black Mesa. Грузовой ярус
18:30

-Твою мать, ты что делаешь, а? – орал Спиллейна хватая омеговца за грудки, - Ты что творишь? Ты, видать, совсем охренел? Это же свой, я с Кэпом не один десяток заданий бок о бок прошел! – все больше распалялся майор. Я тебя сейчас прямо тут кончу! – угрожающе проговорил он, встряхнув Энди еще раз.

-Сэр, у нас приказ. Разве Вы забыли, сэр?

- К чертям собачьим этот вшивый приказ!

-Но сэр, в приказе четко сказано - всех зараженных уничтожить и ликвидировать очаг возгорания эпидемии, - спецназовец особо выделил слово «всех».

-Я в сортире приказов больше использовал, чем ты за свою жизнь видел! Нет такого приказа – своих добивать! Его бы Визард смог вытащить!

-Он был заражен, его бы никто не вытащил. Я просто выполнил приказ. Вы хотите пойти против приказа начальства? Вступить на путь измены? - рука Болкинса медленно опустилась на автомат.

-Тебя в детстве головой не роняли, а? Ты подумай – что ты несешь? Ствол отпусти – я его тебе так далеко сейчас засуну, что всю жизнь в позе «Смирно!» проведешь! – осатанел Туша.

-Сэ…

-Ма-алчать! Слушай внимательно – главный здесь я. И приказы отдаю здесь я. На задании – я вам вместо мамы и папы, я за вас в ответе! И я решаю, кому из вас сдохнуть, а кому пожить еще. Если я скажу идти – ты пойдешь за мной, даже если кишки твои по полу волочиться будут, усек?! – вплотную наклонившись к омеговцу, процедил майор, - еще раз что-то решишь за меня…

-Виноват сэр, это больше не повторится, сэр! - медленно, словно сквозь зубы, выдавил Энди. Он был чертовски спокоен, а накал майора воспринимал, как нечто раздражительное

Джордж плотоядно ухмыльнулся.

-Вот и молодец! Рад что мы друг друга поняли. А теперь – 50 отжиманий!

-Но мы же не в трениро… - начал было Энди.

-Шестьдесят! Ты против приказа начальства идешь?

Спецназовец некоторое время смотрел на майора, а затем, быстро закинув автомат за спину, принял упор лежа и принялся отжиматься

Black Mesa. Грузовой ярус.
18:43

Винтовку к плечу… Короткая очередь по «костюму»… Срикошетив, пули высекают бетонное крошево из стен…

-Глаз, ты что ослеп?! «Костюм» проворонил!
- Какой "костюм"? Туша, за моей спиной всё чисто, своим глазам я точно доверяю, - снайпер остановился, услышав вызов, и бросил быстрый взгляд назад, - Все углы с Энди "прочистили".

-Мужчина в темно-синем костюме прямо сейчас смотрит мне в глаза. Из-за двери в дальнем ответвлении. Прикрывай нас - я иду его ловить

- Вот чёрт, только не говори, что тот самый, - Джейсон махнул рукой Энди и показал указательный и большой пальцы. Это означало, что ему нужно обеспечить прикрытие своей "тройки", а точнее "Туши". - Я уже бегу.

-Я его на базе видел. Жду тебя. Конец связи!

Спиллейн узнал этого человека – его он видел на военной базе перед разговором с Рипли. Судя по всему, именно этот человек дважды уклонился от пули Стенингтона. И именно он сейчас смерил майора презрительным взглядом, небрежным жестом поправил галстук и скрылся в помещении за дверью.

Только этого Спиллейну и было надо. Теперь у него есть жертва! Подскочив к двери и убедившись, что она заперта, майор обернулся к спецназовцам:

-Бык, снеси эту дверь живо! Я сейчас буду кого-то страшно пытать!

Не прошло и минуты, как средней мощности взрыв разворотил стальную дверь.

-Бык, за мной! Стреляй по ногам – надо взять его живым!

Краем глаза Джордж заметил, что Глаз уже вернулся и прикрывает его. Хорошо – одной заботой меньше.

-На счет три заходим! Один…, два…, три!!! – спецназовцы мгновенно сорвались с места.

Узенький коридорчик… Перепрыгиваю через какие-то обломки и влетаю в комнату… Тускло светит лампочка… Стеллажи с инструментами… Никого?!? Не может быть – где-то должна быть дверь в другие помещения… Тупик…

-Осмотр помещения закончен. Объект не обнаружен.

Впервые после посадки майору стало по настоящему страшно. Он чувствовал, что сходит с ума.

НРПГ: Прикл по книгам товарища Дугласа Адамса, для участия требуется: знание первоисточника (или хотя бы фильма), наличие чувства юмора, полотенце. И главное: НЕ ПАНИКОВАТЬ!

Участники:

Мышара – Мышь. Крайне интеллектуальное создание. Находится в межгалактическом розыске.
Locke - Президент Галактики Зафод Библброкс.
Sindri – робот Марвин.
Дон Алесандро - Капитан вогонского флота.
Латигрэт - Александра Ковалева, студентка, будущая автостопщица.
Овернский Клирик - Александр Бескаравайнер, студент и будущий автостопщик.
Инелуки – таинственный автостопщик.

Вакантные роли:

Третий оболтус - будущий автостопщик.

Мастера - Овернский Клирик и Мышара.



На самом конце Западного Завитка Галактики, в захолустье, даже не нанесенном на звездные карты, есть маленькая желтая звезда, не привлекающая особого внимания.

В 149 миллионах километров от нее вертится маленькая зелено-голубая планета. Населяющие ее разумные формы жизни, происходящие от обезьян, настолько примитивны, что до сих пор считают электронные часы едва ли не высшим достижением техники.

Но эти, казалось бы, недалекие существа изобрели один из самых изощренных способов издевательства над себе подобными во Вселенной – сессию. Сколько невинных молодых землян (Планету, о которой мы сейчас толкуем, называли просто и неинтересно – Земля) потеряли покой, сон и веру в общечеловеческий гуманизм, столкнувшись с этим садистским явлением! Сколько волос было вырвано и бумаги переведено ради нескольких закорючек в странных книжечках, которые аборигены именуют непонятным словом «Зачетка»! Была выработана специальная терминология, наиболее точно описывающая все явления и феномены, с которыми должен был столкнуться несчастный студент (Так назывались жертвы страшной экзекуции.) Некоторые слова произносили с трепетной любовью и обожанием - «халява, шпора» А другие выражения наоборот вселяли ужас в сердца несчастных – «завалить», «переэкзаменовка на осень», «недопуск»…

Призрак страшной и непонятной любому цивилизованному существу осенней переэкзаменовки навис над Александрой Ковалевой. Не далее как вчера неловким движением руки сия прекрасная особа умудрилась опрокинуть баночку с черной тушью на свою экзаменационную работу. Возможно, это было вызвано конвульсивным сокращением межпространственной материи вследствие катастрофического понижения уровня… (пять страниц пояснений вымарано ради сохранения вашего душевного равновесия) или же причиной был весьма затянувшийся день рождения одногрупника – следственной группе установить не удалось.

… Убедить преподавателя, что Малевич все-таки гений и подражать ему не зазорно, а вовсе даже наоборот не удалось. Как дым развеялись все мечтания о беззаботном отдыхе и прочих излишествах. Лето придется посвятить переделыванию испорченной работы.

Звонок старого друга Александра Бескаравайнера был как никогда кстати – отличный повод развеяться и выпустить пар. Эта аморальная личность радостно сообщила о досрочно сданной сессии и тактично намекнула, что неплохо бы встреться в «Пьяном суслике» для проведения торжественных мероприятий в честь этого приятного события. Твердо решив что при встрече Бескаравайнер точно расстанется со своими очками и вечной ухмылкой, Александра согласилась.