Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Крови капельки сеются
В землю алыми брызгами,
Ждем ростков и надеемся,
На плоды новой истины.
Жизнь сжигая страницами
Писем что не прочитаны,
Глаза мы скрываем ресницами,
Мысли держим закрытыми.
Один лишь патрон есть в обойме,
Не промахнуться бы мимо
Того что с рожденья не с нами,
Но так нам необходимо.
Не ошибиться бы в выборе
Двух зол - уйти от решения,
И вас простить... да, смогли бы мы,
Но сами не просим прощения.
Но мы никогда не раскаемся
И не покажем вам боли,
Нас нет, мы тенями скрываемся,
Из клеток рвемся на волю.
Все в этой жизни подчитано -
Пролитая кровь и победы,
Слова так удачно просчитаны,
Не провожай. Я не еду.
И выстрел. Стою, ухмыляюся.
И взгляды полны укоризны,
А под ногами валяются
Гильзы расстреляной жизни.

Сковало льдом.
Ни слов, ни вен.
Холодный дом
Невдохновен.
Остывший чай.
Студёный вздох.
Не отвечай:
Ответ засох.
Бездушный тлен.
Погибший флокс.
Мороза плен -
Как в ноздри кокс...

Двенадцать князей Белого Ада

Тринадцать ступеней ведут в Белый Ад,
Там в белом безумье двенадцать князей,
Застывши, как статуи, смирно сидят
На тронах из белых костей.

А где же тринадцатый князь?

Тринадцать колец – то тринадцать земель,
Где герцоги правят, и войны кипят.
Не слышат их шума двенадцать князей,
Застывши на тронах, сидят.

А где же тринадцатый князь?

Тринадцать кругов на пути в темноту, -
От яркого света померкнет твой взгляд,
И ты не увидишь как в этом свету
Двенадцать князей неподвижно сидят.

А где же тринадцатый князь?

Весь выжженный светом до самой души,
Захочешь меж тронов пройти поскорей,
Двенадцать теней по лицу пробежит,
Безмолвны двенадцать князей.

А где же тринадцатый князь?

Пустой и остывший, ослепший, в бреду
Ты будешь идти, поверить боясь:
Двенадцать властителей в Белом Аду
А где же тринадцатый князь?

Вы недовольны, чую, мной.
Моим молчаньем аскетичным
И взглядом крайне безразличным,
Усмешкой старчески-седой.
Вам неприятна моя боль,
Чужая вашему гламуру,
Как неприятны самодуру
Вместо зефира хлеб и соль.
Вы знать не знаете о том,
Что за пределами экрана
Или бульварного романа
Иная жизнь стучится в дом.
Вы недовольны тем, что я
Буквально всем от вас отлична.
Вам это, видно, непривычно -
Кого-то чтить, кроме себя.
Кого-то, кто совсем иной,
И тем уж плох и безнадёжен,
Что молчалив и не тревожен,
И видит жизнь совсем другой.
Ужимки ваши мне смешны.
Так в зоопарке бабуины
Кривя свои печально мины,
Глядят с обратной стороны.
Вы мною, явно недовольны...
А я лишь улыбнусь невольно.
Два мира противоположных...
Увы, сойтись им невозможно...

Я беспокойным призраком мечусь
Всех слез, что выплаканы мной до срока.
И засыпаю, падая без чувств.
Привычный страх ржавеющей тревогой
Шуршит в углах, залитых темнотой.
Я не молюсь - с меня довольно бога.
И только жду когда настанет боль,
Но я пуста. Бессмысленна. Жестока.
И не кричу - все к мертвой ране соль-
Мне кажется, ничто не может тронуть
Весь этот неестественный покой -
Ни чувствами, ни жестами, ни словом

Всё не так, всё не то,
Ветер бьётся в окно.
Всё не так, всё не то,
Прощено, решено.
Всё погибло давно,
Всё забыто давно,
Как холодный туман:
Всё равно, всё равно.
Всё не то, всё не так,
Хлопнет дверью чердак.
Добрый старый коньяк
По бокалам клик-кляк.
«Курвуа»? «Арманьяк»?..
Но не так, но не то:
Снегом белым в стекло
Рвётся время назад...
Рассвело... Рассвело...

Я помню матери слова:
"Была война.
Осталась мать четыре рта
Кормить одна.
Никто вдову не подопрет
В беде плечом,
И всей подмоги - огород,
Да лес еще.
Ком сахару хранила мать.
По красным дням
Его немного полизать
Давала нам,
И, как святыню, в полотно
Да под замок...
Как жили мы тогда - врагов
Избави Бог.
Но стало нечего нам дать
В голодный год.
Перед иконой пала мать:
"Прости, Господь!
Как дети мучатся мои,
Взгляни, молю!
Хоть младшего к Себе возьми -
Не прокормлю..."
Она, наплакавшись, легла -
И видит сон:
В избу монахиня вошла,
Кладет поклон
И говорит: "О смерти грех
Творца молить.
Сынку и так ведь меньше всех
На свете жить".
Вскочив, метнулась мать к печи,
Где спали мы,
И плачет в голос, и кричит:
"Сынок, живи!"
Целует в страхе малыша
В глаза и лоб:
"С ума я, грешная, сошла!
Живи, сынок!!!
Прости, Господь, мне тяжкий грех,
Храни детей!"...
Она нас вырастила всех...
Спасибо ей..."
.
...мы образованны, умны,
В расцвете дней,
Одеты, сыты и пьяны -
И без детей.
И нам ни люди не страшны,
Ни Божий Суд...
Но матери времен войны
Нас не поймут...

Меня ты видишь у плиты:
В цветастом фартуке с улыбкой,
Но пеленой покрыты зыбкой
Твои туманные мечты.
Ты видишь завтрак и камин,
Двоих детишек - дочь и сына,
Но эта приторна картина
Для тех, кто быть привык один.
Я для тебя уже жена,
И платье мерить мне не нужно,
Увидеть чтоб семейный ужин
И телевизор у окна...
Ты мнишь меня своей невестой,
Считаешь деньги за спиной...
Но мне приятней быть одной,
И на земле, поверь, мне тесно.
Я обожаю виражи
В полночном небе на метёлке,
Охотно подпеваю волку
И собираю миражи.
Я по прогалинам лисой
Бегу сквозь тонкие берёзы
И тихо проливаю слёзы
О тени лета золотой.
Я белорыбицей плыву
Среди камней и старых кладов...
Ах, нет, встречаться нам не надо:
Я нелюдимкою слыву...
Из облаков я строю замки
В ультрамариновых тонах,
Но я не та, что в твоих снах,
Не умещусь я в эти рамки...

Любый мой, словно ветер в моем дому -
Пусто и холодно без тебя,
Ничего уже нет вокруг -
Только сны в углах шелестят.
Опоили отравой меня -
Темным ядом на теплой крови...
Я не знаю ночи и дня -
Помню только глаза твои.
Я забыла слова молитв -
Что мне тьма, что мне белый свет?!
Хочешь - душу мою возьми,
Скуй себе золотой браслет,
Хочешь - яхонтом сердце вынь
И на правой руке носи...
Хочешь - камешком в воду кинь,
Даже имени не спросив...
Не избавишься, любый мой!
Я уже не своя сама -
Я и так пойду за тобой,
Как идет за зимой весна.
Если губы иссушит зной
На далеком твоем пути,
Я прольюсь ключевой водой,
Засверкаю в твоей горсти,
Обернусь молодой травой -
Хоть приляжешь да отдохнешь,
Стану небом над головой,
Стану песней, что ты поешь -
Не избавишься, любый мой!
Я к тебе и во сне приду...
Как мне холодно здесь одной,
Как мне пусто в моем бреду...
Все мне чудится - нет тебя,
Очи застятся - где мой свет?!
Не гони же, любый, меня -
Без тебя мне и жизни нет!
Я умела сплетать слова,
Да заклятье сама несу -
Так качалась в степи трава,
Да склоняется под косу.
Обними же меня сильней -
Ты, мой любый, полон огня.
На широкой груди своей
Отогрей, укачай меня.
Дай мне крепче тебя обнять,
Слить с тобою и плоть, и дух,
Чтоб никто нас не мог разнять,
Из единого сделать - двух.

Ах, поэт ныне не тот:
Ни по ссылкам, не в опале,
Разве где-нибудь видали,
Чтоб таким был стихоплёт?
* * *
Ах, полно, полно! Времена,
Другие ныне ведь, не так ли?
Селёдку все рифмуют с паклей,
Все, к кому муза холодна...

Сообщение отредактировал Misery - 30-03-2011, 5:36

Поэт не тот, кто много пишет.
Зовут поэтом не того,
Чей стих узорной гладью вышит,
И забывается легко.

И не того, кто в тяжкой муке
Грызет отчаянно перо:
Саднят в душе его потуги,
Как острый щебень под ребром.

Поэт - лишь тот, кто поневоле
Из слов слагает жизни нить.
Поэт рождается из боли,
Любви, борьбы и воли - быть.

Из сказок - поэты
Из боли - маньяки
А всё остальное -
Забавные враки.

* * *
Белеет лебедь одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?

Играют волны - ветер свищет,
И шея гнется и скрипит...
И запустил над ним когтищи
Уж коршун чёрный, как пульпит!

Под ним струя светлей лазури,
С кем не бывает, страх какой...
От страха лебедь каркнул с дури,
Оглох наш коршун боевой!

Муравей на песке
Оставляет чуть видимый след.
Ветер ласково дунул -
Строки, им начертанной, нет.
Человек свою славу
До самого неба возводит.
Ветер времени дунул -
Следов его в вечности нет.

Что такое вечность?
Это слово.
Слово за границами экстаза.
Пафосно о сложном:
Муравьях, ветрах и стразах
Начирикать может в теме каждый.
Что такое вечность?
Это пафос.
Пафос, что не лезет в стих и строки.
Вечностью пугают
Дуралеев лжепророки,
Выдумав возвышенность однажды.

* * *

Проклятый Мордор, мочи нет,
Эй, Сэм, давай вари обед!
Пусть Горлум-лысый дармоед
Расстелет покемарить плед.
Хочу конфет!

Из башни палит красный глаз -
То Сауроновский глонасс,
Как ветра в поле, ищет нас
И поджигает свой фугас.
Шубись! Атас!

Я скромный хоббит, лапки врозь,
А мне кольцо тащить пришлось -
Не взял ни эльф, ни гном, ни лось,
А сторожей понабралось!
Следят, небось!

Тащи газету и здравỳр,
И брось свой ленинский прищур!
Нашёлся, тоже, самодур…
Нет для кольца кандидатур!
Один я, чур!

Сообщение отредактировал Misery - 30-03-2011, 11:26

Глорфиндель - Олорин.

Капелькой в небе дрожит звезда.
Плавно идет весло.
- Зачем ты хочешь вернуться туда,
Где торжествует зло?

Прячется медленная волна
В заросли камыша.
- По тем, кого обожгла война,
Плачет моя душа.

- Здесь забудутся боль и грусть,
Зло тебя не найдет.
- Если я назад не вернусь,
Кто их тогда спасет?

Два мгновения тишины.
Под килем песок хрустит.
- Ты окончательно все решил?
- Да, я иду. Прости.

Благослови же и отпусти,
Добрый наставник мой...
- Об этом ты не меня проси -
Я тоже иду с тобой.

Будь проклят Тот, Что Не Назвать,
Убил, козёл, отца и мать,
А сам не хочет подыхать,
Вот бы его заколдовать!
И напинать!

Весь Хогвартс знает, лучше нет
Меня: умён, красив, брюнет,
На лбу понтовый амулет,
Замочит за меня весь свет
Мой факультет.

Надену модный балахон,
Достану новенький iPhone,
И миллионы Гермион
Мне закричат: «Да, это он!
Наш Патиссон!»

Шепчет ночь давно забытую быль,
В темном небе - льдистый лунный оскал.
А за дверью дышит звездная пыль,
На которую никто не ступал.

У ночной дороги - темная власть.
Уходя, назад уже не смотри...
Снова горькая звезда сорвалась
Над прибоем неизбежной зари.

Где-то там, за поворотом, рассвет,
Набегающий волнами на мрак.
Он залижет неприкаянный след,
Смоет жизни полустершийся знак.

На соленые ладони песка
Оседает острый запах беды...
Где-то там, за горизонтом, звезда
Все никак не долетит до воды.

Пойду я в кульный сериал,
К примеру, «Supernatural» -
Чтоб я с кредиткой мухлевал,
Чтобы в бильярд, как бог, играл,
И чтоб бухал!

Чтоб кучей демонов валить,
На шеви с кольтом порулить,
Занудных ангелов гасить,
И тёлок в барах заводить –
Вот это жисть!

Мочить козлов, как Сэм и Дин –
Вот это, блин, адреналин!
Глотайте все валокордин:
В конце останется один –
Лишь я, блондин!

Жил колодец с воротом скрипучим
Посреди крестьянского села.
Из-под сруба выбивался ключик,
И купала корни в нем ветла.
А какие песни здесь рождались,
Как гармонь печалилась в ночи!
В том колодце звезды умывались
И роняли в темный сруб лучи.
Свет небес сливался с темной глубью.
Из подземных живоносных жил
Сколько душ иссохших, сколько губ он,
Не оскудевая, напоил!
...Люди воду по домам пустили,
В скважины вонзая жерла труб,
А колодец отблагодарили -
Всякой дряни накидали в сруб,
Чтобы звезды больше не спускались
В глубь его зеркальную смотреть...
Что еще колодцу оставалось?
Высохнуть. Заглохнуть. Умереть.
И затих Руси напев старинный,
В родниковых струйках чуть дыша:
Без воды колодезной, глубинной
Пересохла певчая душа.
Люди ль виноваты, век жестокий -
Я судить не вправе. Не берусь.
Но забиты мусором истоки,
Что вспоили песенную Русь.
Никуда от немоты не деться...
Но земля родная не предаст:
Добрых рук и жаждущего сердца
Ждет в глубинах многоводный пласт.
Не жалея сил, копаю глубже:
Заново учусь и петь, и жить.
...Звезды отражаются и в луже.
Только стоит ли из лужи пить?

Сегодня день рррозовых слоникоффф!

Когда ты гасишь в спальне свет,
И рядом мамы с папой нет,
Ты улыбнись и не реви,
На подоконник посмотри,
Пусть и не веришь чудесам,
Но ночью ты увидишь сам,
Как розовые слоники
Сидят на подоконнике,
Сидят на подоконнике,
И песенку поют.
Как розовые слоники
Сидят на подоконнике,
Сидят на подоконнике,
И песенку поют.
Ты одеяло подтяни,
Подушку крепче обними,
Глаза скорее закрывай,
И в сон чудесный отбывай,
Пусть ты не веришь чудесам,
Но ночью ты увидишь сам,
Как розовые слоники
Играют на гармонике,
Играют на гармонике,
И хоботами пьют.
Как розовые слоники
Играют на гармонике,
Играют на гармонике,
И хоботами пьют.
И ты здесь не один, не трусь,
И крикни букам: "Не боюсь!"
И хоровод вокруг тебя
Станцуют новые друзья.
Пусть ты не веришь чудесам,
Но ночью ты увидишь сам,
Как розовые слоники,
Валяются в лимоннике,
Валяются в лимоннике,
Гуляют на луне.
Как розовые слоники,
Сидят на подоконнике,
Сидят на подоконнике,
В твоем волшебном сне.
Как розовые слоники,
Валяются в лимоннике,
Валяются в лимоннике,
Гуляют на луне.
Как розовые слоники,
Сидят на подоконнике,
Сидят на подоконнике,
В твоем волшебном сне.