Доктор ведьм, Серия первая: Случай с тележным колесом

[SonGoku >>>]

Прикончив первую и сходив на кухню за второй порцией кофе для себя и коллеги, Коги выудил из кармана цветастой жилетки непрозрачный темно-зеленый кристаллик и положил в разъем. Инфочип сел, как влитой, на экране развернулось окошко.
- Не будем же мы искать заново все нужные фрагменты со всех камер. Я сюда скопировал то, что мы проанализировали днем.
- Должностное преступление, - немедленно отреагировала коллега, но без возражений принялась внимательно просматривать файлы. – Хочешь сделать по всем нашим случаям или выборочно?
Строить собственную модель местности она не стала, а скопировала, порывшись в Реальности, уже имеющуюся. Лучше всего обстояло дело с кубидзукой, могилу обфотографировали со всех сторон, разве что между нею и оградой не залезали; дальше по убывающей шли сады Хама-рикью и Центральный парк. С последним пришлось чуть-чуть повозиться.
- Возьми трехмерную модель, - посоветовал коллега, который то заглядывал через плечо, то откочевывал попеременно на кухню или в ванную. – Есть большой проект с виртуальными экскурсиями по храмам. А улицы в промежутке можно делать без деталей, все равно на такой скорости никто ничего не заметит.
Чихал он уже гораздо меньше, чем днем, но все еще шмыгал носом.
Настенные часы показали половину первого ночи, когда Коги вновь ушел из гостиной, на этот раз плотно закрыв за собой тонкую межкомнатную дверь. Рисуко, время от времени потирая уставшие от напряжения глаза и сверяясь с записями, врисовывала в картинку передвижение жертв и намечала следы. Напарник гудел в соседней комнате, точно муха.

[Далара >>>]

Хозяин дома посидел минутку, прежде чем набрать номер. Образ чудика-обаяшки Коги с младшим братом не прокатит. Стоит тому лишь почувствовать слабину, встанет на дыбы, как норовистый конь. Хотя с копытным это он загнул, скорее, как недавно поселенный в неволе молодой тигр – вроде покладистый, но зазеваешься, и твоя песенка спета. Аки нажал быстрый вызов.
Младший опять болтался где-то по улице, в динамик прорывались шум ветра и чье-то отдаленное пение. Разговор получился короткий. По сути, они все уже сказали друг другу. Повторяться не было смысла. Просить беречь себя – это Йошиэ-то? Но вешать трубку не хотелось.
- Ты слышал что-нибудь об агентстве "Кагецу"? – вспомнил Аки.
- Угу... там работает странный парень.
Говорил брат отчетливо, но очень тихо. На мобильнике у него болтается пластиковый брелок – бело-розовые бусины и запаянное в пластиковый прямоугольник изображение DDG-174 «Миёко». Год назад он купил его в Ясукуни.
- Ходят слухи, что берется лишь за давние «глухари», тут его прозвали миссионером.
- И он не любит работать с живыми... Он совершенно точно причастен к делу с этими дикими смертями, возможно, даже виновен в них. Можешь узнать подробности его биографии?
Лампа на столе – единственный включенный сейчас источник света в комнате – едва слышно цокнула и замигала. Аки подкрутил колбу в патроне и, обжегшись, сунул палец в рот.
- Угу...
Словно лопнула тетива гигантского лука – вот такой был звук.
- Я постараюсь через наших детективов поднять официальную версию, но мы же знаем, что неофициальная обычно намного богаче. Даже слухи и россказни, и то хорошо... Эй. Эй! Ты меня слушаешь? Эй!

Сообщение отредактировал Bishop - 26-01-2012, 15:27

[Bishop >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
Кабуки-чо, Шинджуку

- ...смертями, возможно, даже виновен в них. Можешь узнать подробности его биографии?
Оно выперло из проулка в обьятиях адского пламени - колесо от старинной повозки, только очень большое, много больше, чем та, что показывают в Дайкаку-джи*. Показалось, что на ободе еще заметны потрескавшийся от невыносимого жара черный лак и следы позолоты. Здравый смысл - его остатки - утверждал, что гигантское колесо не пролезло в узкую щель между домами... или чем-нибудь зацепилось за... как же днем-то его не заметили? Инстинкт самосохранения в панике завопил: да беги же ты, наконец!
Ночной воздух рябил, тетивой огромного лука звонко лопнули провода, натужно застонала металлическая пожарная лестница, и массивный фантом вывалился на Сакура-дори. Лысая голова - там, где должна находиться ступица, - дико вращая глазами, выплюнула зажатый в зубах обрывок синего полотнища с желтой надписью «...uraya».
- Я постараюсь через наших детективов поднять официальную версию, но мы же знаем, что неофициальная обычно намного богаче. Даже слухи и россказни, и то хорошо... Эй. Эй! Ты меня слушаешь? Эй!

--------
*Daikaku-ji - 大覚寺 – буквально «храм большого воспоминания», буддийский храм в Киото, где хранятся изображения Пяти мудрых правителей с Фудо мьё-о в центре. Некогда постройки были загородным домом императора Саги, через тридцать лет после смерти которого (то есть в 876 г.) его старшей дочерью, императрицей Масако был основан храм и дано имя. По традиции принцессы являются его настоятельницами.

[Далара >>>]

26 июня 2015 года, пятница, день
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

В небольшой изолированной комнатке, где с трудом помещались стол, три стула и компьютерный терминал, поутру царили разброд умов и смятенье. Перепуганный арестант неожиданно проявил упорство и повторял раз за разом свои прежние показания. И даже перестал сбиваться и путаться в деталях. Дайго - он готов был побиться о стену лбом от отчаянья, если бы отыскал хоть немножечко сил, - бросил конспектировать, когда они пошли на пятый круг, и теперь завидовал Накано. Тот был незыблем.
- В двадцать три часа двадцать четыре минуты вы были один в парке? – сурово вопросил старший сержант.
Он предоставил Модзумэ сидеть напротив Сагами и сверлить его пристальным взглядом, сам же возвышался у двери живым воплощением надписи «выхода нет». Он единственный не устал повторять одно и то же. Методичное упрямство Накано могло довести до истерики кого угодно, проверено на практике.
- Нет, - Сагами устало прикрыл глаза. – Там было еще два десятка бездомных, но они не заходят в эту часть парка. И я уже говорил, там был еще один человек, и я не знаю, как его зовут. Я едва разглядел его в темноте.
Неугомонный Дайго побывал в парке вчера вечером и доложил, что свет фонарей с улицы почти не пробивается сквозь густые кроны деревьев, его хватает только, чтобы различить дорожку у себя под ногами.
Модзумэ открыл рот, но старший опередил его.

[SonGoku >>>]

- И, по вашим словам, он велел вам не смотреть. Опишите этого мужчину.
На «ну, он был не очень высокий...» и «скорее, подросток» дело застопорилось в очередной раз, Сагами уходил мыслью в беспросветные дали и спотыкался на каждом слове, пока не взмолился:
- Да не умею я описывать! Был бы карандаш и бумага...
Дайго верно истолковал скрестившиеся на нем взгляды сослуживцев и метнулся в общий зал. Судя по возмущенному окрику, проникшему в неплотно прикрытую за ним дверь, стопку бумаги и три разномастных карандаша он отнял у девушек из дорожной полиции. Мужская часть полицейского участка хозяйственностью не страдала. Добычу младший сгрузил на стол перед арестантом. Сагами негромко фыркнул, опробовав пальцем остроту грифеля, пожал плечами: мол, за неимением лучшего... Очертил линию подбородка и заостренный нос, двумя штрихами наметил разрез глаз. Поморщился.
- Нет, не совсем так.
Он выделил четче скулы и упрямую складку рта, в несколько взмахов обозначил длинные пряди, падающие на лицо. Растушевал большим пальцем графит, обозначая небритость, и пододвинул набросок полицейским.
- Вот, пожалуйста.
Накано и Модзумэ одновременно склонились над рисунком. Дайго подпрыгивал на своем месте у компьютера в углу, но оттуда ничего не было видно. Глава маленькой группы детективов вынул из внутреннего кармана пиджака распечатку и положил рядом с листом. Сложно было сказать, сходятся ли черты лица – человек на фотографии заслонился от камеры ладонью. Но что-то общее прослеживалось.
- Дайго, сверь портрет с базами данных.

[Bishop >>>]

Небольшой сканер-docuPen - чисто теоретически! - мог считаться ручным, но самый юный из детективной троицы был иного мнения. Ему никак не удавалось провести слишком легким аппаратиком по листу ровно, не дергая, с одинаковой скоростью. Когда он все же вышел победителем и запустил поиск, компьютер негодующе пискнул. Дайго поднял голову и отпрянул с испуганным вскриком.
- Ohayou! - с экрана, точно голографический портрет в рамке, ему радостно улыбалась востроносая мышь Рисуко из отдела криминалистики. - А у нас для вас новости!
Накано незыблемой скалой вырос за спиной у подчиненного.
- Здравствуй, Рисуко-тян. Вы нашли что-то полезное?
- На рукавах пиджака и на брюках обнаружены следы грунта и пятна...
Модзумэ вынырнул из состояния многочасовой тихой истерики и навострил уши. Даже изможденный Дайго чуть-чуть приободрился. Безучастным остался лишь подозреваемый, который еще вчера расстался с надеждой втолковать что-нибудь полицейским.
- ...крови?
Рисуко удивила их слаженность.
- Нет, травы. Он испачкался в ее соке, должно быть, сидел на газоне. Мы проверили, грунт по составу соответствует тому, что есть в Центральном парке Шинджуку и возле сецумацуша* в святилище Кумано, - она поморгала. – Там есть такое... на островке.
-----------------
* setsumatsusha - 摂末社 – буквально «дополнительное и побочное святилища», миниатюрные святилища на территории или рядом с основным и попадающие под его юрисдикцию (в отличие от хокоры, придорожного святилища). Могут быть посвящены «членам семьи» определенного божества или яростной части его натуры, или божеству той местности, где расположен главный храм. Ранее различали сешша (sessha, 摂社), «вспомогательное святилище», и машша (massha, 末社), «побочное святилище», но после упразднения в 1946 году ранговой храмовой системы различие исчезло, оба названия стали синонимами.

Сообщение отредактировал Bishop - 11-08-2011, 11:54

[SonGoku >>>]

- Ну а кровь?! - не сдавался неожиданно кровожадный "красавчик".
- Есть немного, - смилостивилась кроха-криминалист. - Но она принадлежит Сагами. Он, должно быть, упал и расшибся.
Рисуко скосила глаза в сторону, как будто хотела посмотреть на Накано, находившегося за пределами обзора веб-камеры и добавила:
- И в квартире ничего такого не обнаружено. Но разве убийца не должен был перепачкаться с головы до пят?
Дайго тоже бросил взгляд на коллег. Модзумэ напоминал укушенного бешеной собакой вампира - вот-вот закапает с обнаженных клыков ядовитая слюна. Накано же походил на суровую статую какого-нибудь древнего генерала, не достает только шлема и доспехов для полноты картины. Хорошо, что оружие лежит в сейфе.
- Нашли что-нибудь похожее на орудие убийства?
Рисуко даже попятилась, но наткнулась в тесноте лаборатории на препятствие – исходя из темно-синего фона, Дайго заподозрил, что то была обтянутая форменным комбинезоном седалищная часть кого-то из криминалистов – и вернулась обратно.
- Ни-че-го, - по слогам очень внятно сказала она и нахмурилась. – На всех местах преступлений земля вокруг тел пропитана кровью...
- А у подозреваемого на одежде ни капли... – подхватил Модзумэ.
- Может быть, он не врет? - неуверенно предположил Дайго.

[Далара >>>]

По толстому одностороннему стеклу отстучали раскатистую барабанную дробь. Накано стал похож на большого пса, которому в пасть вместо куска мяса подложили лимон. Таким его лицо делалось только при появлении въедливых как лесные комары журналистов и...
- Oi, ханчо*!
Если бы не темно-голубая с белыми аксельбантами униформа и зажатый под мышкой белый же мотоциклетный шлем, представителя дорожной полиции можно было бы принять за одного из его главных "клиентов". По-шекспировски философский вопрос "стричь или не стричь (всклокоченную шевелюру)?" неумолимо вставал перед каждой проверкой и решался при помощи баночки геля. Сам страж дорог и хайвеев утверждал, будто волосы его поднимаются дыбом от одной только мысли об ужасающем трафике. Он, как водится, преувеличивал.
- Началось, - тихо, похоронно сказал Накано. – Дайго, поиск.
И ушел в комнату для наблюдения – крошечный пустой закуток с единственной видеокамерой, направленной за прозрачное с этой стороны стекло.
Отсюда хорошо было видно и измученного, но вновь полного робкой надежды Сагами, и Модзумэ, который, пользуясь отсутствием главного, принялся строить глазки Рисуко, но был оттеснен послушным Дайго. Накано внимательно посмотрел на вторженца.
- Там у нас стихийное бедствие, - озабоченно сказал тот, морща нос. - Гость с Касумигасеки.

--------
*hanchou - 班長 – командир отделения, группы, отряда.

[Bishop >>>]

У Дайго горели уши. Во-первых, они просвечивали на солнце, и всем присутствующим казалось, будто в воздухе парит нежно-розовая с алыми прожилками бабочка, между крыльями которой по неведомой причине застряла всклокоченная голова. Во-вторых, ему доверили - резон так же был неизвестен, - докладывать о ходе расследования. Дайго путался, запинался и смущался еще больше. Высокий (в переносном смысле) гость благодушно дремал, пряча взгляд под заиндевелыми от седины кустиками бровей, непосредственное начальство изучало горе-оратора с плотоядным интересом еще сытого, но запасливого медведика. Дайго мужественно сражался с фактами и собственным языком; в паузах было слышно, как негромко зудит в плафоне залетевшая туда муха.
Наконец, "большой босс" сжалился, обессиленный Дайго плюхнулся на свое место, перевел дух, мусоля испачканные маркером пальцы. Модзумэ ободряюще похлопал взопревшего от натуги коллегу по плечу.
Некоторое время все присутствующие вдумчиво изучали флип-чарт с прикрепленными к нему фотографиями; белый лист теперь был исчерчен разноцветными стрелками отношений - часть указывала на Сагами. Гость с Касумигасеки пошевелил мохнатыми бровями, крючковатый нос его напоминал длинный клюв.
- Ну, а это кто? - полюбопытствовал гость.
Юный Дайго приготовился провалиться сквозь землю – он напрочь забыл про еще одного человека, который присутствовал на всех местах, где совершались убийства. Накано остановил испытующий взгляд на Модзумэ... и встал сам. Его речь лилась как по писанному, без ошибок и запинок. «Малое» начальство Анакура загадочно улыбался. Но едва Накано назвал имя и род занятий некоего Шимады Тадаоки и приступил к описанию его роли в деле, по версии следствия, как в коридоре раздался топот, грохот, стук, голоса. Распахнулась дверь.

Сообщение отредактировал SonGoku - 18-08-2011, 19:34

[Далара >>>]

Нового участника совещания можно было бы показывать в цирке. Цветастая вязаная жилетка поверх белой рубашки без галстука и строгие черные брюки создавали визуальную какофонию в сочетании с косматой вихрастой головой, очками и кедами с разноцветными мишками. За его спиной уборщик с ворчанием поднимал швабру и опрокинутое ведро.
- У меня есть теория! – воздев указательный палец, провозгласил Коги и, все еще пытаясь отдышаться, направился к флип-чарту.
- Благодарствуем, - с благодушием мишки над словленной только что рыбиной отозвался Анакура.
Дайго застонал, прячась за ладонями, Модзумэ приготовился по первой же команде идти на перехват. Гость с Касумигасеки, подслеповато щурясь, разглядывал клоуна.
- И вам не терпится ею поделиться? – уточнил он.
- Только не это, - отчетливо произнес кто-то из собравшихся.
Все немедленно сделали вид, что это – не они.
Даже столь "радушный" прием не сбил воодушевленного криминалиста с цели и, едва достигнув флип-чарта, Коги принялся рисовать. Маркером, который он вынул из собственного кармана, он первым делом вычертил довольно ровную окружность, потом украсил ее чем-то наподобие солнечного гало, а в центре круга поместил лысую порядком отвратную морду с выпученными круглыми глазами. На этом художественные способности иссякли, и группа человечков сбоку стала отчетливо напоминать рисунки дошкольника. Размашистыми движениями криминалист начертил несколько линий со стрелками и отступил, чтобы полюбоваться своей работой.

[SonGoku >>>]

- Так вот! – провозгласил он, поворачиваясь к аудитории. – По моей теории, убийства, с которыми мы имеем дело, совершил не человек. "А кто же?", спросите вы. Принято считать, что человек является венцом творения, самой разумной формой жизни на Земле...
Анакура страдальчески опустил подбородок на подставленную ладонь. Гость с Касумигасеки приподнял кустистые брови. Накано подал знак Модзумэ, и они ловко прихватили оратора под локти с двух сторон.
- ...но вместе с нами, одновременно, параллельно, как хотите называйте, здесь же, в наших городах живут демоны и призраки, - не сдавался Коги.
Увлеченный речью, он засопротивлялся только в непосредственной близости от двери; его подошвы оставили две черные полосы на линолеуме. В проеме все трое застряли – но не потому, что тот был чересчур узок. То есть был, конечно, но не для пятерых человек и еще одной доски. Получилось столпотворение.
- Осторожно! – пискнули из коридора. – Улики!
- Поберегись! – поддержал Рисуко мощным гласом Табата.
Гость, прикрыв рот затянутой в белую перчатку ладонью, что-то тихо спросил у шефа Анакуры, который немедленно принял отрешенный вид Большого Будды и громко, чтобы слышали у порога, ответил, что обычно на совещаниях все спокойно и благостно, это же дело вызвало бурный резонанс не только у прессы, но и у причастных к расследованию, как видите. Группа поддержки, воспользовавшись заминкой, вкатила в зал увешанный фотографиями стенд. Пока шли препирательства, Рисуко раздала всем копии снимков и настроила компьютер. И теперь сидела за клавиатурой, с готовностью подняв острый нос. Табата занял позицию у стенда – ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной, челюсть воинственно выпячена.
- Презентация! – грозно возвестил он.

[Далара >>>]

Кладбищенскую тишину, что повисла в небольшом конференц-зале после несколько сумбурного, зато воодушевленного (и подтвержденного доказательствами) доклада, нарушил гость с Касумигасеки:
- Значит, демон?
- Чудище, - деловито поправила Рисуко. - Ваньюдо - йокай, и его следует относить к чудищам.
- Хотя по другой версии, - добавил похожий на каменного храмового комаину* Табата, непреклонно выпятив квадратную челюсть, - в нем воплощена душа умершего злодея. И, следовательно, ваньюдо - призрак.
Кажется, они основательно подготовились.
Анакура взирал на криминалистов с кротостью человека, который, разумеется, любит подопечных, как собственных детей малых, но терпению его скоро настанет предел. И тогда – лишь уедет большое начальство – не стоит ждать пощады.
- По крайней мере, - вступилась за коллег осмелевшая вдруг Рисуко, - наша теория объясняет все неувязки! Может, легче поверить, что убийца гонялся за жертвами на моноцикле, размахивая серпом, но, по-моему, это как раз полный бред!
- Кроме того, система уличного наблюдения не зафиксировала эквилибриста-маньяка, - поддержал "мышку" невозмутимый Табата.

--------
*komainu - 狛犬/胡麻犬 – (буквально «собака из Комы (часть древней Кореи)»), парные каменные изваяния напоминающих львов существ, которые охраняют от злых духов вход во внутреннее святилище синтоистских, а порой и буддийских храмов. Изначально обе статуи не отличались друг от друга, но в эпоху Хэйан традиция изменилась. Скульптура слева изображается с открытым ртом, словно произносит первый звук санскритской алфавита, и называется шиши (獅子 – львенок), а та, что справа изображается с закрытой пастью, произнося звук «um», последний звук, больше схож с собакой и называется комаину. В паре они представляют начало и конец всего сущего.

Сообщение отредактировал Далара - 17-09-2011, 18:17

[SonGoku >>>]

Юный Дайго шепотом предположил, что сейчас к ним в участок вызовут санитаров.
- Или дисциплинарную комиссию, - так же тихо откликнулся Модзумэ.
Коги подозрительно молчал. Похоже, он думал о чем-то совсем другом, как будто это дело уже разрешено и больше не требует внимания. «Малое» начальство разглядывало его рисунок.
Три детектива переглянулись, Дайго открыл было рот, но тут встал Накано. Его крошечной, по сравнению с тем, как бывает обычно, группе все время приходилось доказывать, что даже таким малым числом они способны эффективно раскрывать преступления. Вряд ли их можно было винить за порой излишнее форсирование событий.
- Нам убедительно показали, что убийства совершил призрак, - завел речь Накано.
Его шеф стал похож на лисицу перед курятником, где вот-вот сорвется с петель дверца, и тогда полетят пух и перья.
- Как известно из истории и многих поучительных рассказов...
На скептическое выражение гостя с Касумигасеки Накано ответил холодным взглядом старшеклассника, который выучил назубок все экзаменационные билеты и знает, что сбить его невозможно.
- ...все действия призраков происходят из злых намерений людей. Ваньюдо кто-то должен был вызвать. И мы имеем все основания считать, что этим человеком был Шимада Тадаоки.

[Bishop >>>]

26 июня 2015 года, пятница, вечер
Кафе напротив агентства «Кагецу»
Шинджуку

В заведении пахло кунжутным маслом и дешевым соевым соусом, им обильно поливали жареную собу перед тем, как отправить в рот. Или смачивали им полупрозрачные лепестки мяса. Шимада долго жевал, безучастно глядя в белую с синим фаянсовую миску, прежде чем задать вопрос:
- Сможешь вызвать ваньюдо еще раз?
- Не хотелось бы, - ответил Тэцугью. - Вот всей душой - не хочу. Тебе зачем? Училку по математике раскатать?..
Он поморщился и мотнул головой, словно его подташнивало, но против этого впечатления выступал тот факт, что аппетит у парня все еще наличествовал зверский. По другую руку от него горным уступом воздвигался Кумаиши, который делал вид, что ему разговор ну совсем не интересен, но можно было ручаться, что он не упустит ни единого слова. Возможно даже, пишет беседу на имплант.
- Колесо сейчас никто не контролирует, - Шимада отложил палочки, сцепил пальцы; желтый свет из квадратных, подвешенных над стойкой ламп придал его обычно бледному лицу капельку жизни. – Его все направляют, но ни один – не контролирует. Я хочу вернуть его туда, откуда ты его вытащил.
- Вызвав повторно?
Тадаоки кивнул, длинная, давно нестриженная челка сосульками упала на глаза.
- Ты назначишь ему цель и время. Тогда мы будем точно знать, где именно оно появится...

[SonGoku >>>]

- ...и что никому другому не причинит вреда, - добавил как бы между прочим Кумаиши и вновь принялся за еду.
- Пока оно не выполнило первый заказ, его никто не перехватит... Я понимаю, - кивнул Тэцугью. - Но что ты будешь делать дальше?
За стеклянной стеной зажгли фонари и витрины, галогеновый пожар реклам охватил соседние здания, исключение составлял лишь кирпичный дом напротив маленькой забегаловки.
- Отправлю его назад, туда, откуда оно пришло, - твердо произнес Шимада. – И закрою ему вход в наш мир.
Кумаиши бросил на его отражение беспокойный взгляд, Тадаоки неуверенно улыбнулся ему в ответ.
- У нас нет иного выхода.
Тэцугью передумал выспрашивать: "Каким образом?". Он потер лоб, вздохнул глубоко и посмотрел наверх, на потолок, словно там была какая-то подсказка или знак свыше - в прямом смысле.
- Тебе потребуется моя помощь, - интонации были умеренно утвердительными, при желании фразу можно было расценить как вопрос.
- Конечно, - Шимада опять набил рот лапшой.
Не было в нем ничего героического. Он даже ухитрился не подрасти, так и выглядел бы подростком, если бы не чересчур серьезный взгляд и пробивающаяся на щеках поросль. Может, он потому и не бреется? И хоть за прошедшие годы научился говорить по-человечески, в речи нет-нет, но мелькнет непривычное деревенское слово.

(тут еще и Фенек, который Зерда, ну и Биш с нами, ун!)

[Fennec Zerda >>>]

- Тогда я все сделаю, - Тэцугью наконец-то ухмыльнулся, дернул уголками рта и тут только понял, что, наконец, расслабился, и осознал как до этого момента была напряжена спина и плечи. - Но кто будет целью? Нельзя же натравить Колесо на первого встречного вдруг что-то пойдет... вдруг мы облажаемся.
Шимада налил в стакан пива.
- Я.
- Что "я"? - не сообразил Тэцу, а потом вскинул пораженный взгляд на Шимаду. - Как это "я"?! Ты в своем уме вообще? Ты соображаешь, что ты говоришь? "Я"!
- Не ори так, - буркнул его сосед справа, он что-то или кого-то высматривал запрудившей улицу в людской толпе. – Не стоит привлекать к себе внимания.
- Посуди сам, - Тадаоки сделал глоток, на верхней губе остался след желтоватой пены. – Мы не можем просить кого-то другого, а Кумаиши нужен мне для ритуала. Кроме того, если целью колеса буду я, мне не придется отвлекаться. И...
Он поставил стакан, вытер рот ладонью, перстень на указательном пальце казался очень массивным, тяжелее, чем был на самом деле.
- ...это как дополнительная гарантия.
- А если тебя, - зашипел Тэцугью, - размажет по мостовой из-за какой-нибудь случайности дурацкой - кто повторит ритуал?
- Не размажет. Мы все сделаем правильно.
- Нужно время на подготовку, - вставил свое соображение Кумаиши.
- Мы призовем ваньюдо к четырем часам ночи.


(втроем)

[Далара >>>]

- Благовония и веревки, - перечислил старший владелец агентства. – Рис, сакэ, магатама, шидэ и о-фуда...
- Ты забыл соль, - Шимада опять потянулся за черной потной бутылкой с золотистой пятиконечной звездой на этикетке.
- Но если все-таки, - упрямо произнес Тэцугью, - если все же что-то случится, у нас не будет второго шанса.
- Все равно ты не сумеешь обратить гнев ваньюдо на себя. Ты же это имел в виду?
Парень усмехнулся открыто, гядя в глаза Шимаде, не скрывая ни горечи, ни стыда:
- Еще как смогу.
Тадаоки, конечно, заспорил, но из диспута ничего не получилось – нечто рыжее и фигуристое ураганом ворвалось в заведение и, спихнув с табурета какого-то клерка, который наслаждался ужином после долгого рабочего дня, водрузилось на его место. И, обмахиваясь салфеткой, отдышалось.
- Между прочим, - новый гость извлек из объемистой сумочки зеркальце и принялся поправлять макияж. – Там облава и, по-моему, на вас.
- Я на полицейскую машину уже полчаса смотрю, - вздохнул Кумаиши.
Тэцугью воззрился на существо, неопределенно качнул головой, обозначая некие выводы, к которым пришел, затем перевел взгляд на Кумаиши:
- Зачем вы им?
Великан неопределенно пожал могучими плечами.
- Они подозревают меня в нескольких убийствах, - безрадостно рассмеялся Шимада. – Мне так кажется.
- Развеселье-то какое... - с тоской прокомментировал Тэцугью, глядя в окно. - Надеюсь, вас не посадят до четырех ночи. Надеюсь, вас вообще не посадят, но до четырех ночи особенно.

(а я в помощь на выкладке)

[SonGoku >>>]

26 июня 2015 года, пятница, ночь
Шимомегуро, Мегуро-ку, Токио

Когда дело доходило до физической силы, перед Кумаиши редко кто мог устоять, и калитка не стала исключением. Она перекрывала вход из проулка на задний двор храма, но оказалась ненадежным препятствием.
- А что я сделал? - расстроенный великан горестно возвел домиком густые брови. - Я ж легонечко так тряхнул...
Отчасти Тэцугью его понимал.
- Ничего, - попытался он утешить Кумаиши. - Это не должно повлиять на ритуал, а для людей мы ее можем и обратно поставить. Потом.
Фонарик оказался весьма полезной вещью, что выяснилось крайне быстро – как только Кензо, который увязался за ними, чуть не сломал каблук, споткнувшись о выпирающие из утоптанной земли корни большого дерева. Приготовления шли почти в тишине, если не считать работающего в соседнем доме телевизора, хихиканья рыжей бестии (которое не мешало ей выводить толстым маркером заклинания на узких полосках бумаги) и негромкого бормотания Шимады. Тадаоки не принимал участия в их возне, он с закрытыми глазами сидел на земле, спиной к каменному изваянию Фудо мьё-о и, раскачиваясь, негромко напевал.
- ...богов этой деревни приглашаю прийти, богов этого места приглашаю прийти... – донес ветер монотонный речитатив. - ...верхом на черном драконе спустится Фудо мьё-о...

[Bishop >>>]

Кензо подтолкнул Тэцугью локотком.
- Это надолго, - пояснил трансвестит, вручая моток конопляной веревки. – Пока не перечислит богов шестнадцати больших земель, пятиста средних и трех тысяч маленьких, всех бодхисатв, Будд и богов всех святилищ, не успокоится. Отгороди квадрат.
Тэцугью принялся за дело. Ритуал был ему понятен, Шимаде он доверял - все, кажется, в порядке. Только вот ваньюдо как было "фактором нестабильности", так им и оставалось. Нельзя сказать, что Тэцугью не был уверен в своих силах - скорее, он не был уверен в том, что сможет их (не себя!) контролировать. Так ваньюдо ли здесь "фактор нестабильности" или же он сам, потомок колдуна с цикадами?..
Оказалось, что еще две веревки надо было привязать отдельно – и сделать на свободных концах две затягивающиеся петли. Кензо проверил, пролезает ли в них рука, и решил, что если уж у него получилось просунуть, то Тада-кун тем более сумеет. Кумаиши тем временем оклеивал полосками бумаги край веранды, а из тех, что остались, складывал «змейки» и цеплял на веревку. За оградой, медленно отыскивая дорогу в темноте, проехало такси, два луча мазнули по деревьям, по стене храма, выхватили из темноты неподвижного истукана, проплясав маслянистыми бликами на золотом венце на его голове. Все замерли, словно дети, которых застукали на месте преступления, когда они лезли в буфет за запретным вареньем. Только Шимада не обращал ни на что и ни на кого внимания.
- Эй! – шепотом окликнул Тэцугью Кумаиши. – Принеси воды.

[Fennec Zerda >>>]

- Сам "эй", - буркнул Тэцугью, но отправился к водоему. Огибая здание храма, он растормозил сознание. Он не знал другого подходящего термина - "транс" казался чересчур статичным, "ИСС" слишком претенциозным. Просто какая-то другая часть Тэцугью словно просыпалась в нем или он обретал ее... В человеческом языке для этого нет слов, а в этом состоянии они и вовсе не нужны. Обычное состояние он иногда называл "средним", а это - "высоким". "Низким состоянием" по его собственной терминологии мог считаться, пожалуй, сон. Шаг, дыхание, сердцебиение - все было единым, все это и был Тэцугью. Даже в среднем состоянии он ощущал наэлектризованность воздуха, видел, как переплетаются тени там, где должны покоиться. В высоком состоянии у всего этого было дополнительное множество смыслов. "Движуха началась, -подумал Тэцугью "средними" человеческими словами, - и божества слышат нас, и..." На этом средние слова закончились, остались только ощущения. Шаг облака, дыхание ветра, сердцебиение земли -все это был Тэцугью. Он пересек двор, скорее, "нащупал" новыми чувствами, скорее, "вспомнил" не своей памятью лестницу и спустился вниз. Вода слышалась как запах, запах ощущался, как вещество. Все средние чувства заменяли своей совокупность людям одно единственное высокое чувство, которое нельзя было разделить... Тэцугью втянул ноздрями насыщенный огнем и водой воздух и замер перед самым водоемом. Он взял со стойки ковшик на длинной ручке и протянул его к пасти дракона, вода быстро наполнила чашу, и Тэцугью, перехватив поудобнее отяжелевший ковш, направился к каменному изваянию Фудо мье-о.