Ах, глупые - разве можно так отказаться от всего? Перечеркнуть все шаги по их долгому трудному пути - одним взмахом лезвия?
Как нелепо. Шалфей бросилась вперед молнией, нож взяла из ослабевших пальцев Художника, срезала цветок.
- Ты подаришь мне счастье, - только и успела шепнуть.

Подарю, ответила Цветень. И вечность. Я подарю тебе вечность.

Шалфей так и осталась стоять на коленях, с цветком в руке, с мечом, пробившим грудь насквозь.
До лезвия, вышедшего ниже сердца, дотронулась, улыбнулась. И рухнула на землю безжизненной. Рыцарь забрал Цветень, подставил запястье, надрезал кинжалом...
Калика же, отказавшийся, отрекшийся, стоял в стороне, безучастно глядя.

Не имеешь травы - муравы мягкой
Под телеса доколе не грязна рука
Не имеешь теплого воздуху
Под крылья доколе не ворона душа
Проданная цыгану за алтын

- Ты отдаешь мне кровь свою?
- Отдаю.
- Силу свою?
- Да.
- Жизнь свою?
- И ее.
Цветень рассыпался пеплом. И Рыцарь-Изгнанник - с ним вместе. А потом из ниоткуда (уж не из пепла ли?) появилась она. Колдунья. Морок.

Смотрел ли ты, Калика?
Не смотрел.
А видел ли?
Видел.

Морок рядом с Блудницей опустилась на землю, только руку положила на холодный лоб ее и вздрогнула сама. Вот ты какое, мертвое - для живого.
- Живи, - сказала Морок. - Цвети, - сказала.
Бледно-розовые цветки, серебристо-зеленые листья, счастье, вечность. Заслуженно ли? Пусть будет.
- Шалфей, - произнесла, как попробовала на вкус. - Ты еще многим подаришь любовь.
Черносвистам еще долго верить в то, что возлюбленного легко шалфеем приворожить, но почему так, отчего - невдомек им будет. Да и не надо.

Мимо Художника прошла Морок - он уже сам выбрал, быть ему там, где он сейчас - один ли, не один... все равно. Счастливый ведь - вон как рана поперек груди улыбается.
- Ну что, Калика, - темными глубокими глазами Морок сверкнула, - помолишься за меня? За тех, кто кровью своей себе новую жизнь хотел подарить, а вместо того отдал ее мне?
- Помолюсь, - отвечал тот.
И развернувшись, ушли.
Он - по дороге.
Она - в небо.

Тот клад до скончания
Веков заклятием
Таким заречен
Что станет смертный
В грехах погрязнув
Молиться идолам
И в цепи ада
Попав пороками
Себя запятнает
Еще допреже
Чем ступит на это
Место проклятое
Раньше чем взглянет
На это золото!


Окончен.