На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Не дави на себя,
Не тревожь свои ноты.
В поле малых, больших да непаханных дум
нет начала для блажи,
не найдешь идиота,
что стремился бы в вечность,
да наобум.

Не сверли ты пространство напуганным взглядом,
Не иди и шутя - ведь пройдешь невпопад.
Жизнь прочерчена смело.
В плане без плана
все дороги Любви на коленях лежат.

Не борись.
Не смеши! Что хорошего в порке без правил?
Протечешь хоть волной - всплеском сотенных дробных частиц,
Проползешь - пусть по дну океана.
Не болеть же над каждой прорехой... Держись!

Непутевая,
чуешь лишь Право.
Все, что Криво, вывЕрчено верной собой.
И, по зову ли сердца, по долгу ли нрава
ты пройдешь по дороге к Судьбе на постой.

Незнакомая,
знаешь, что здраво.
Неуверенной нитью вышиваешь узор,
пропускаешь меж пальцами - слева направо,
нитка вьется... Смешно, что все - верной тропой.

Удивительна.
Горя не знала?
То ли горе, что жизнью успело прослыть?
Окрыляя себя ты устала.
Сумрак песни - его ль не любить?

Незабвенная,
жизнь - всё с начала.
Утро светится, день - теребит.
Ты на гуслях души не играла?
Что ж, попробуй - тебе ль не сносить?

Не великая,
не золотая,
и немножко страшишься ты сцен,
но, подумай, никак не сверкая,
канешь в Лету,
теперь - насовсем.

Не невинная
и не святая,
хочешь выбраться, злостно скорбя,
но, послушай, будь ты другая...
Что за жизнь:
про себя без себя?

Не безумная,
не чумовая,
разум крепнет и тело живет,
суть дороги, как страсть, постигая,
ты меняешься -
ничто не пройдет.

Благодатная...
или смешная?
Сколько слов о себе - невпопад.
Ты любимая, просто живая...

...Все дороги Любви в моем сердце звучат.

темнота заходит в меня без стука, без ключа открывает дверь,
и крадется внутрь осторожно, как зверь, чтоб не выдать себя ни звуком,
разжигает камин в тишине, садится, к огню простирая руки,
допивает мой кофе, ложится спать, обнимает меня во сне.
и во сне я вижу, как волны бьются о неблизкие берега,
белой соли пятна на сапогах от касаний их остаются,
а вода подступает, тревожит душу, откровения мне шепча,
не могу проснуться, хочу кричать, темнота заставляет слушать.
я внутри у моря, оно поет голосами своих китов,
и я чувствую кожей, не зная слов, - скоро что-то произойдет,
будет буря страшнее прочих, небо встретит морское дно,
гладь и твердь сольются в одно, и когда, мы не знаем точно.
темнота оставляет меня одну в предрассветном моем сейчас,
говорит на прощание «не скучай, обещаю тебе, вернусь».
я учу шаги ее наизусть – она снова войдет без ключа
и от неба собой закроет, и мы вместе пойдем ко дну.

... ну и раз уж больше никто сюда не пишет))

***
каждую ночь я слушаю, как ты дышишь,
даже если тебя нет рядом,
даже если под нами постель не смята,
даже если нет запаха твоего на подушке,
даже если ты не далеко, а намного дальше,
и со временем не становится лучше,
не хватает воздуха, не хватает выдоха твоего и вдоха,
не хватает взгляда,
каждую ночь я слушаю, как ты дышишь,
и не слышу,
даже если ты рядом,
даже если ты все-таки рядом.
каждое утро с холода начинается,
так что не хочется даже смотреть на улицу,
только кутаться в покрывало,
а ты не отводишь взгляда от моего лица,
(господи, что же такое со мною стало?)
и от этого взгляда не спрятаться, не укрыться,
(что бы я стала делать, если б тебя не стало?)
от этих вопросов нельзя забыться ни постелью, ни сталью,
а наше время заканчивается,
скручивается в спирали.
новый виток –
ты уходишь с рассветом,
оставляя мне мятые простыни
вместо невысказанных ответов
на незаданные вопросы.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 28-09-2015, 17:29

О чём воркуешь, моя душа,
В плену эфира?
Какое солнце взошло, спеша,
Над нашим миром?
Какая радость тебя теплит,
Чьё слово гладит?
Цветёшь на корке могильных плит
Цветенья ради.

Ж-60Г/М-бозон
(или Марина Цветаева в стиле киберпанк)

Женщина шесть-ноль-гамма.
Аргоновые вывески города.
В лужах отблески – анаграммы.
Дождь в металле – джаз.
С мест взлетают в раз
Авионы – точно нифилимы.
Люминесцентным лимбом
Вокруг пигментно-синей
Радужки смотрит женщина
«Кверх лбом в запретные зоны».
Черное сrucis-небо шарфом,
Пропитанным шафраном –
Solutionis Croci oleosae –
Укутывает черные волосы
С прожилками сине-яда.
Курение подземки – наяды –
Призраки urbis digitalis,
Руками-протуберанцами
Обнявшими талию
Женщины шесть-ноль-гаммы.
По наигранным джазом гаммам
Ко--ленятся перед ней – в арке –
Шестерни мужчин-бозонов,
Выходцев из нифилимов-авионов,
С принадлежностью к зоопарку
Частиц запретной зоны.
Методом экструзии слов
Выходят медиаторы в щель
Синоптических ганглий – цель:
Рецепторный удилом улов
Для-ради механического акта
С излиянием extracti
Заёмом объёма ёмкости.
愛とは何ですか?(Ai to wa nanides' ka?)
Сухого льда хруст и треск.
Женщина шесть-ноль-гамма
Руками раскрывает крест,
Оттесняя в стороны м-бозоны,
Идет вперед, к знакомому дому,
С ключами, бессонная; черница;
Рыдания по упущенной частице
Под механо-тоновый джаз.
Город. Комната. Мираж.

Я - Прекрасная Лиса
И большая колбаса
Улетела в Небеса
Совершаю Чудеса
Я звеню, пою, играю
Ты твердишь мне
Детвора я
Я взлетаю и расстаю
Рыжей девицей в окне
Не с утра я
Я во сне

В траве стрекочет малышня
А в небе не грохочет гром
И жарит солнце Небеса
На кухне у людей стряпня
И в холодильнике их ром
Такая в жизни полоса
Из крана капает вода
Висят на небе провода
Я отчего-то очень рада

пока счастлива,
не о том болит голова,
а к тому, что в сердце, не подобрать слова,
и несказанное остается во мне на дне,
как во сне,
как на самой немыслимой глубине.
я ловлю слова,
словно в бездну бросаю сеть,
я одна едва ли до срока смогу успеть -
как до смерти успеть услышать, сказать, понять,
если смерть всегда идет впереди меня?
я узнаю ее на запах, на вкус и цвет,
я бегу за ней по следам, наступаю в след,
я зову ее в голос, не прячась и не боясь,
эта смерть далекая,
страшная,
не моя.
она ловит на крючья,
как опытный рыболов,
даже самым везучим с ней бы не повезло,
кого хочет – тащит, выдергивает и ест,
всем хватит мест,
ну когда же ей надоест?
колесо вращается, крутятся жернова,
я пока еще счастлива,
даже пока жива,
но еще есть ты,
в двух шагах от её темноты,
и она идет, наступая в твои следы.

я ловлю слова,
чтобы ими ты мог согреться,
но слова порой холоднее могильных плит.

у тебя не болит
ни голова, ни сердце,
у тебя вообще никогда ничего не болит.

Открываю дневник, начинаю писать: "У меня есть дом,
Пахнет летним дождём, кофе и чабрецом каждый вечер в нём.
На стене виноград, у забора цветы, за забором снег..."
Закрываю окно, не закончив строки, выключаю свет.
У меня сыновья, и стихи по ночам на краю весны.
С крыши льётся капель, и бегут от неё без оглядки сны.
Рвёт река берега, и струится вода продолженьем рук.
По течению вниз убегает строка: "У меня был друг".
Утром будет весна, и с калиной пирог, и с душицей чай,
Детский смех и возня, и никто не прочтёт про мою печаль.
Я открою дневник, напишу: "Первый лист молодой травы".
В каждой капле дождя,
В каждом вздохе реки:
"У меня есть вы".

Сообщение отредактировал Сэр Хантер - 27-02-2016, 11:12

Вспоминаю прошедшие дни
Их запах растаял, как дым
Просто пал мной построенный Рим
Под охотные крики: "Горим!"

Ухожу каждый день на закат
Рыжим Солнца лучём в облаках
Выпивая стакан молока
И теряя рекламный плакат

На плакате написано: "Рим не сгорел!"
Но опять наступает апрель
Молоко напоминает хмель
А ведь я никогда не старел

Впрочем, я не состарюсь, простите
И опять новым Римом растите
Да опять возвращайтесь к любите
Я - всего лишь забытый властитель

Ясное солнце вспорхнуло с ресницы
Мне в этом мире чего-то не спится
Мнятся десницы и колесницы
И белокрылые дикие птицы

Чьё-то сравненье уколет ум спицей
Да в зеркале, в нём отразится сторицей
Что-то изменится бликом на лицах
Светлые ангелы и демоницы

Мне не забыться и не напиться
Мир полыхает огнивой-зарницей
Прыгает по снегу чудо-синица
Валькирия - я, не блудница...

Толстые тучки качаются в небе
Облачко видно, как белая лебедь
Дождь из трёх вёдер они проливают
В лужах растущих асфальт-мостовая

Ночью на небе сияла Венера
Утром настала дождливая эра
Я - в босоножках, за шиворот капли
Напоминаю походкой шкодливую цаплю

Мимо машина, водой окатила
Я материлась, как грузчик-Тортилла
После забралась в кафе выпить чаю
Вся я промокла, зато не скучаю...

Сообщение отредактировал Aylin - 23-03-2016, 7:27

Простая исторья: плывут облака,
Качаются травы, щебечет река.
И камни из лавы хранят берега.
И вереск запомнит летящи века.
Долины, нагорье. Парящий орёл.
Вулкана вздымается дымный котёл.
К вершине забраться давно я хотел.
Затем на край света сюда прилетел.

(^-^ тренируюсь)

Меня давно тут не было, что нехорошо, учитывая, в каких количествах я писала последние полгода.
Вот это стихо уже давно висит в закрепе моего паблика. Оно никому не нравится, но я в нем себя вижу:





Смотри, я горю, без надежды когда-нибудь догореть,
С моих циферблатов стрелки чайками улетели в даль,
Слышится скрип и грохот моих шестерней
И с каждой секундой они раскаляются все сильней,
Я уже точно знаю, когда я должна умереть:
День – воснедельник, число – тридцатое, месяц – февраль.

Не отворачивайся. Смотри, испаряется снег
На расстоянии вытянутой руки.
Крошечными облаками пара стремится ввысь...
А меня хлопают по щекам, говорят: «Очнись!»,
Но я смеюсь и новый беру разбег
На берегу сине-серой небесной реки.

Не отрицай. Смотри, змеи-радуги рвут паруса,
Чтобы никто не смог космос мой покорить.
Я разлетаюсь на части, но продолжаю сгорать,
В каждой крупинке пожар уже не унять,
Пепел, запутавшись, расцветает в моих волосах,
А каждый шрам безрезультатно мечтает зажить.

Не забывай. Смотри, мне всего двадцать два,
Я не умею любить, но горю именно от любви.
Я, струною натянутой, продолжаю звенеть,
Даже не хуже, чем византийская медь,
Но застыли на кончиках пальцев простые слова,
И больше не улетают мои корабли.

Моя свобода – молчать.
Даже если сердце кричит.

стихи после недавно прошедших игр

***

…мы идем и, как в зеркало, смотрим в песок,
в этом зеркале каждый из нас одинок,
отраженный землею и небом,
и каждый – не одинок.
мы идем, дожидаясь небесной воды,
от одной до другой беды,
и не знаем, кто следом за нами наступит в наши следы,
мы идем, и пустынный ветер
уносит ответы
на наши бесчисленные вопросы,
и то, что раньше казалось просто,
сегодня пусто –
другие приходят на наше место,
пустынный ветер приносит дурные вести,
сколько осталось идти – неизвестно,
никогда не будет известно,
те, кто шел перед нами, давно обратились в прах,
как и мы обратимся в прах,
блуждающие впотьмах,
в своих и чужих следах,
мы давно перестали считать года между «сейчас» и «тогда»,
мы идем,
изнуренные жаждой,
обессиленные враждой,
но пока мы есть – остальное неважно,
уже неважно,
через сотни и тысячи лет вперед,
(там, куда никто из нас не доживет)
кто-то точно дойдет,
мы верим – дойдет
однажды.

***

в моей сказке
остались черный, белый и красный,
мы надеваем маски, теряем краски,
боимся выглядеть по-дурацки,
только что хорошего – жить по чужой указке?
кажется, скоро останутся только белый и черный,
в этом городе каждый из нас
по-своему обречен,
кто-то жертвой окажется,
кто-то другой палачом.
как понять, о чем
твоя сказка, пока не сделано дело
и слово не сказано?
наши руки пока еще связаны,
но карты у нас в руках,
и если нет в рукаве туза,
останешься в дураках,
есть что сказать?
давай, посмотри мне в глаза.
договоримся, договорим, раздадим долги,
решим, кем мы были и стали,
друзья, враги...
а хочешь, просто подержимся за руки,
может, хоть вместе достанем
до этой чертовой радуги.

[ну раз больше никто не успел написать стихов со времени последнего, а я успела...]

он уже не мерзнет, уже привык
к бесконечному белому, что вокруг,
он успел забыть и родной язык,
и тепло когда-то знакомых рук,
у него другие теперь дела,
как у взрослых – учеба, работа, дом,
только дом его полностью скован льдом,
и повсюду в нём – зеркала.

и теперь, когда он уже понял жизнь,
мир не стоит и пары его коньков,
он пытается вечность из букв сложить,
всякий раз сбиваясь в конце концов,
начиная заново всякий раз,
и шипит проклятья себе под нос,
постоянно морщась, порой – до слёз,
будто что-то попало в глаз.

не придумали, Герда, ещё лекарств,
чтоб лечить такое наверняка,
и никто гарантий тебе не даст,
что вообще хоть чем-то болеет Кай.
это взрослый и очень опасный яд -
не спасти, не вытравить, не согреть…

так что лучше беги от него скорей,
и не вздумай смотреть назад.

12/09/2016

В розоватой пустоте
Жил забывчивый художник
Поливал он подорожник
Тосковал о красоте

В неглубокой нищете
Одинокий продразверстчик
И пилот или наводчик
Проходили по версте

Как бы вроде в простоте
Ненормальный переплетчик
В юности лихой налетчик
Записал на бересте

Мы не жили, мы не живы
Мы к вам с севера летим
И, наверное, простим
Нам поверьте. Мы не лживы.

немножко бреда рифмованного

маленький зеленый слон
жил в сиреневой саванне
в фиолетовой нирване
в розоватой марильон

маленький зеленый слон
был женат на белой жанне
вместе нежилися в ванне
и ходили на балкон

а на кухне жил тефлон
в виде черной сковородки
не хватало жанне лодки
чтобы плавать днем в салон

черно-белый телефон
предсказал им паводки
грозодождевой наводки
прям за следущим углом

Песенка про титанов

А я - шутница, баловница, чаровница.
Сижу на краешке и песенки пою.
И в небе расцветает не зарница,
А солнышко неведомо в раю.

Ах, где те Денница, Люсида, Прометей?
Где Колесо Времен? Куда уехало?
Мы жили просто, чисто, без затей.
Но видно что-то где-то съехало.

Но видно что-то взяло родилось
И с небесами спорило. И жило.
Опять варенье нам не задалось.
Но где-то было. Где-то было...

Солнце светит, день и ночь.
Наступили сутки-прочь.
Кто-то вынул дробовик.
И к прицелу вдруг приник.
День и ночь смеется дочь.
День и ночь, день и ночь.
Гриб теперь не боровик.
Гриб какой-то огневик...