Обсуждение на форуме
Игровой пад с техническими подробностями: http://titanpad.com/LJGVB0LVNc
Общая вводная
21 декабря 1878 года (суббота)
Температура воздуха +5 по Цельсию
Небо затянуто плотными тучами, идет мелкий дождь.
Полдень, солнце в зените, хотя его и не видно за тучами – время максимальной уязвимости для всех вампиров.
Закат можно будет наблюдать в 15.55, после этого начнет смеркаться.
До 16.35 вампиры еще не смогут свободно передвигаться по улицам, людям же на улицах еще не требуется дополнительного освещения.
С 16.35 до 17.20 сумерки сгущаются, вампиры (за исключением особо чувствительных к солнечному свету) могут свободно передвигаться по улицам, людям на улицах уже требуется дополнительное освещение.
После 17.20 все вампиры могут свободно передвигаться по улицам.
Полночь – пик возможностей всех вампиров (максимальное проявление всех способностей).
Светать начнет в 6.40, в это время особо чувствительные к солнечному свету вампиры должны оказаться в укрытии, людям еще требуется дополнительное освещение на улицах.
В 7.25 – предрассветная заря, все вампиры должны оказаться в укрытии, людям уже не требуется дополнительное освещение на улицах.
В 8.05 – восход солнца.
В 20.00 в замке Оулхоллоу, находящемся в пяти милях к югу от городка Бромли, начнется большой Бал. Ожидаются гости со всех концов света. А пока в замке ведутся последние приготовления к этому торжественному событию.
Персонажи и игроки
Лоллия Мондего - хозяйка замка Оулхоллоу (игрок - kristina_lenora)
Княжна Дэкиэна Дракулешти - официальный представитель Трансильванских вампиров (игрок - Fennec Zerda)
Чезаре де Лука - юноша с многовековой историей (игрок - noComments)
Рэй Уинтер - брат Энжел Уинтер (игрок - Heires$)
Энжел Уинтер - сестра Рэя Уинтера (игрок - Rina_Rossa)
Элеонора (Элен) Стеффенсон - не столь давно обращенная вампирша (игрок - Янтарь)
Джонатан Моррисон - незнакомец с саквояжем (игрок - ignavus)
Лондон, Англия. День 21 декабря 1878 года.
Лондонский пасмурный полдень княжна Дракулешти встретила в гробу. Мертва и холодна, как любой из Сородичей в это благословенное для людей время.
Куда девается душа вампира в те долгие светлые часы, пока бледное тело покоится на шелке или бархате, если у тела есть титул, власть и деньги, или же на простых досках, если тело скрывается от Кровавой Охоты или пало столь низко, что питается одними лишь бедняками и матросней?.. Остается ли она внутри мертвеца, пленена? Относит ли ее с первыми лучами солнца в ад, где она страдает? Или, быть может, вовсе лишены ее проклятые братья?
- Пшел вон, крыса! - кучер приподнялся и пнул ногой какого-то мокрого попрошайку. Лондон. Дивный город.
Кэб, перевозящий вещи госпожи, остановился возле крыльца, четверо дюжих иностранцев вытащили длинную коробку и аккуратно внесли в дом. Две женщины из второго нанятого кэба последовали за ними.
Кучер кивнул товарищу, они слезли на землю и закурили, поглядывая на серое декабрьское небо. Было прохладно от мокрого ветра, но если встать за кэбом, то и ничего.
- Видал, ящик какой? - проговорил один, глубоко затягиваясь.
- Ага. Тяжелый, навроде. Гроб у них там что ли, - кивнул второй.
- Драгоценности, - захохотал первый.
Расплатились с ними быстро.
В пятом часу пополудни госпожа проснулась. Сознание явилось неожиданно - Дэкиэна проснулась совсем не так, как просыпаются живые. Не потягивалась, сонно улыбаясь, как изнеженные и теплые человеческие женщины, не терла заспанные глаза, не зевала, деликатно прикрыв ладошкой аккуратно очерченный рот.
Словно свечу зажгли - и сразу вспыхнул в открывшихся глазах огонь разума. Прическа не растрепалась за время путешествия, не появились синяки под глазами, не помялось платье для дневного сна. Ничего несовершенного не было в ее облике, и ничего человеческого.
- Долгая ночь, - пробормотала княжна, восстав во всем бессмертном великолепии. - Зачем она, когда для тебя - все ночи?
Захлопотала прислуга, распаковавшая уже к этому часу багаж мертвой госпожи. Отправился в Оулхоллоу посыльный - с письмом от Дэкиэны к хозяйке замка.
Дэкиэна помнила Лоллию - слишком яркую для кровососущей покойницы. Рыжую, несносную, ветренную - слишком живую. Многие из молодых вампиров ею восхищались, вампирши - либо презирали, либо подражали, старики же - иные относились благосклонно, иные завидовали. Равнодушных не было. Если такова была цель рыжей вампирши - она своего добилась.
Княжна собиралась на бал недолго. Дорогой экипаж был подан к крыльцу, как только достаточно стемнело. Одна из служанок отправилась с госпожой, двое слуг встали на запятки и карета пропала в дымных лондонских переулках.
Воздух был наполнен запахом разогретых шпал и сажи. Спустившись из вагона, Джонатан потянулся до хруста в плечах и стал продираться сквозь толпу людей, собравшуюся на платформе. Отец пару раз упоминал Бромли, как пример влияния развитой инфраструктуры, но сейчас трудно было представить, что раньше это была самая настоящая деревня.
Джон чувствовал себя несколько потерянным. Основные вехи своего турне он наметил еще в Калифорнии и заранее телеграфировал потенциальным партнерам. В тоже время о бале в Оулхоллоу он услышал буквально в вагоне поезда и, хотя твердо вознамерился посетить это мероприятие, понятия не имел, с чего начать приготовления. Очевидно, что мистер Моррисон на бал приглашен не был, да и вероятность встретить здесь знакомого была исчезающе мала. В конце концов он решил заниматься проблемами по мере их возникновения, а прямо сейчас ему необходимо было разместиться в гостинице и приобрести новые перчатки. Старые Джон по неосторожности оставил где-то в пригороде Парижа. Окликнув извозчика, молодой человек учтиво, пытаясь подражать английской манере разговора, обратился к нему.
- Уважаемый, не будете так любезны доставить меня в гостиницу? - и, подумав, добавил, - Я недавно в городе, прибыл на бал.
Путешествие дон Чезаре де Лука по обыкновению проспал. Он всегда нервничал, если его «ложе» подолгу оставалось на месте. Сон в пути представлялся ему идеальным решением, а молчаливый слуга – отличным исполнителем. И вот теперь вампир пребывал в меланхолии и ожидании. Удобно усевшись в мягком кресле, он лениво перелистывал страницы маленького томика:
Твой ум изящен, как твои черты,
Гораздо тоньше всех моих похвал.
И поневоле строчек ищешь ты
Новее тех, что я тебе писал.
- Ах, бедный Уильям, как ты мог быть так наивен…
And their gross painting might be better used
Where cheeks need blood; in thee it is abused.
- Where cheeks need blood… С ума сойти…
Чезаре швырнул томик на пол в полной уверенности, что, едва он на минуту выйдет из комнаты, слуга поднимет его и бережно положит на стол. Такая трепетная любовь к печатному слову забавляла. Жаль, что, когда он был дружен с Уильямом, этого слуги еще не было… А в целом «молодой человек» скучал. Не мог придумать ничего, что могло бы показаться хоть сколько-нибудь интересным, все было пройдено, пережито, фальшиво. Новое амплуа светского льва тоже порядком надоело. Сперва шепот за его спиной, сплетни, взгляды молодых красавиц, изгибы их лилейных шеек и оголенных округлых плеч представлялись довольно соблазнительными, но за последние десять лет, он выучил их все наизусть.
«Этот юноша красив, как златокудрый Аполлон… Вы знаете, он наследник богатого дворянского рода… В этом сезоне он приглашал меня на танец дважды! Да-да, дважды!... Да! Чистокровный итальянец! И при этом, можете себе представить, идеальный блондин!.. Мой отец пригласил дона Чезаре на ужин на будущей неделе, Мaman обещала, что портниха успеет закончить новое платье. Оно так мне к лицу!»
Чезаре нервничал. Он привык наслаждаться жизнью, быть довольным, а теперь все было не в радость.
- Стефано! Вина! – слуга-гигант принес бокал, полный густого темно-красного напитка, который походил на вино разве что способом употребления. – Выйди вон!
Лакей на мгновение задержался, бросив печальный взгляд на лежащую на полу книгу, и вышел.
Де Лука попытался сосредоточиться на предстоящем бале: «Лоллия, Лоллия…. Что ж, достойная хозяйка… Чувствует веяние времени, приятна в общении, но эти ее рыжие кудри! Слишком вызывающе… но собеседник приятный...»
с мастером
(Полдень, железнодорожная станция в Бромли)
- В Холлоу, стало быть, господин хороший? А чего ж не сразу в замок? Которые в замок, те у нас не останавливаются, всегда прямиком туда едуть.
Джонатан кивнул, переваривая информацию.
- В любом случае, в городе есть портной? Едем к нему, все-таки негоже являться на бал без перчаток.
Передав саквояж извозчику, Моррисон забрался в кэб и спросил.
- Много людей прибыло на бал? И все разместятся в замке, а не в гостиницах?
- Много, господин, а то как же, только все больше в своих экипажах - прешикарных, скажу я вам! Так и сновали до самого утра по старой дороге! А насчет гостиниц, прощения просим, может и есть там кто из замковых, да только, навродь, все из торговых. К портному, значить?
- Да-да, конечно, - бросил Джон, находясь в глубокой задумчивости.
Извозчик привез Моррисона к очень приличной на вид лавке. Витрина выглядела вполне по столичному: ткани, манекены, какие-то перья.
Звякнул колокольчик над дверь и в лавку, оглядывая пышные наряды, вошел Джонатан.
- Эм, привет? Добрый день, - поздоровался он, отыскав взглядом владельца.
- День добрый, сударь! - полный господин вежливо, но без раболепства поклонился, - Ищете что-то конкретное или же просто желаете ознакомиться с модными новинками?
- Да.. да, ищу, уважаемый. Я хотел бы приобрести у вас перчатки, в которых не стыдно будет показаться на сегодняшнем балу. И, может, подскажете, что модно в этом сезоне? Сможете помочь мне с этим?
- О, вы приехали в замок! - лицо владельца лавки прямо засветилось от радости. - Конечно же, у нас есть все, что может вам потребоваться! Вот, извольте видеть, перчатки: белый шелк, пуговка, подгоним по руке, если потребуется. Уверяю вас - это последний писк парижской моды! В этом сезоне джентльмены также предпочитают носить с фраком не белые жилеты, как ранее, а цветные, часто с вышивкой. В покрое же никаких революций не случилось, вполне годятся наряды прошлых лет. Но, разумеется, если вас интересуют дамские туалеты, тут много новшеств. Желаете взглянуть на образцы?
- Парижская мода, - повторил Моррисон, рассматривая перчатки. В парижской, как и любой другой моде, он разбирался слабо, поэтому поспешил сменить тему, - А что, на балу ожидают много парижан? Во сколько мне обойдутся эти перчатки?
- Насчет парижан на балу ничего подсказать не могу, гости замка крайне редко к нам захаживают, но нынче лондонский свет в модных вопросах предпочитает ориентироваться на французов. Перчатки же стоят пять шиллингов. Уверяю вас - это очень качественный товар.
Молодой человек кивнул, принимая информацию к сведению, и примерил перчатки.
- А куда, говорите, захаживают гости замка? - спросил он и несколько раз сжал и разжал кулак, - Мне нравится материал, но, кажется, в запястье немного жмет.
- Не извольте беспокоиться, для того и пуговка, немедленно расставим, - уже гораздо ниже поклонился хозяин. - Джейн, немедленно подгони перчатки джентльмену!
Из задней комнаты выскочила молоденькая девушка, почти девочка, одетая опрятно, но небогато. Сделав книксен, она аккуратно взяла Моррисона за руку, проверяя, на сколько нужно перешить пуговицу. Лавочник, меж тем, продолжал развлекать покупателя беседой:
- Гости замка редко появляются в городе, все больше по вечерам и в каретах. Видимо, направляются в охотничьи угодья. Однако некоторые джентльмены иногда посещают паб неподалеку от города. Там, конечно, неплохая выпивка, но славится он удовольствиями иного сорта, - мужчина крайне выразительно взглянул на Моррисона.
- Не может быть! Вы, должно быть, меня разыгрываете, - притворно возмутился Джонатан, - Думаю, я должен лично удостовериться. Где, вы говорите, этот паб находится?
- В двух милях к северу от города, сударь! Он называется "У Молли". Любой извозчик вас туда доставит.
Девочка тем временем подняла глаза на хозяина и тихо пробормотала что-то.
- Сударь, перчатки будут готовы через десять минут. Вы желаете обождать здесь или зайти за ними позднее?
- О, я подожду здесь. Полюбуюсь чудесами парижской моды.
Побродив некоторое время между рядами манекенов, Джон забрал перчатки, расплатился с лавочником и вернулся в кэб.
- Двигаемся в гостиницу, милейший.
- Так ведь, господин хороший, дело-то какое: гостиниц у нас две, но они ж все сегодня заполнены. Я точно знаю, с прошлого поезда пара последнюю свободную комнату заняла, я их сам возил. Базарный день ведь, яблоку упасть некуда, что вы!
- Хм, может быть, кто-нибудь сдает комнату на сутки или неподалеку есть постоялый двор?
- Да как вам сказать, господин, - извозчик отчетливо смутился, - Есть у нас тут паб рядом с городом, там хозяйкой бабенка-то не вредная, она, бывает, и просто комнаты сдает, без всякого такого, но больно слава о нем нехорошая, - понизив голос, он прохрипел, - Разврат там!
- Вот оно что. Ну что же, полагаю, у меня просто нет выбора, верно? Едем в этот паб.
21 декабря 1878 года, полдень. Уэстерхэм, графство Кент.
Возможно, в окна опрятного двухэтажного дома в Уэстерхэме пыталось заглянуть яркое солнце - зимой погожие деньки становились особой редкостью для Англии, но временами природа проявляла к нечаянную милость к уставшим от бесконечных дождей людям. Однако ни одного луча не проникало в комнату сквозь плотно запахнутые шторы. Хозяин особняка, мистер Кавендиш, несмотря на кажущуюся непоследовательность, никогда не забывал заботиться о безопасности своих гостей. Девушка привычно стушевалась под восхищенным взглядом, брошенном на неё через монокль.
- Хороша! - пробасил мистер Кавендиш. - Чертовски хороша! Готов поставить половину своей коллекции кровавых рубинов на то, что на балу вы затмите не одну признанную красавицу, мисс Элеонора!
- Лоллия будет от неё в восторге, - кивнул молодой с виду мужчина, стоявший по правую руку от Кавендиша.
- Вне всяких сомнений! - с живостью отозвался тот.
Элен в очередной раз поймала себя на мысли о том, что никак не может понять причин добрых приятельских отношений между этой парочкой. Мистер Кавендиш был мужчиной в летах, грузным и лысоватым, одетым хоть и по всем правилам нынешней моды, но в то же время - вызывающе безвкусно. Его товарищу вряд ли бы кто дал больше четверти века от роду. Высокий, стройный, аккуратно стриженный и одетый с иголочки, рядом с Кавендишом он смотрелся настоящим франтом. Мистер Кавендиш, человек шумный и эксцентричный, всегда открыто выражал свои мысли. Его товарищ был немногословным и оттого загадочным - а вдобавок, и не человеком вовсе.
А вот имя он носил слишком простое и непретенциозное для существа столь могущественного - Педро. И бледная вампирская кожа совсем не гармонировала с его яркой южной внешностью.
- Педро, я так благодарна... - пролепетала Элен.
Но вампир оборвал её улыбкой и легким кивком головы. А Кавендиш расшифровал для девушки безмолвный ответ друга:
- Не стоит благодарностей, мисс Элеонора, ведь он делает это в большей степени для себя, чем для вас. Когда Педро войдет в Оулхолоу в обществе такой очаровательной спутницы, ему тотчас начнёт завидовать половина Англии!
Кавендиш сделал паузу, набрав в лёгкие побольше воздуха, и выпалил:
- Мужская!
А потом расхохотался.
Элен ответила на его шутку вымученной улыбкой. Как ни старалась, она не могла перебороть своей антипатии к Кавендишу. Хотя уже научилась понимать, насколько полезным человеком он был.
Пусть и лишенная солнечного света, комната купалась в сиянии многочисленных свечей, зажжённых на люстре и в канделябрах (газа хозяин дома не признавал, считая его вульгарной утехой мещан). И, вопреки всем поверьям, Элен прекрасно видела своё отражение в зеркале - и любовалась им. Никогда ещё у неё не было такого красивого платья. А драгоценности, жемчуга и топазы? Одно колье наверняка стоило больше, чем дом её отца. Могла ли она ещё недавно даже мечтать о таком великолепии?
Наряд и украшения подбирал для неё Педро, но Элен сразу догадалась, что расплачиваться за щедрость друга пришлось Кавендишу. В Уэстерхэме девушка гостила последние два дня, и за это время по намекам и обрывкам фраз из чужих разговоров успела понять, что хозяин особняка не в первый раз оказывает финансовую помощь своему гостю. Более того, Педро был далеко не единственным из бессмертных друзей мистера Кавендиша, и каждому из них Кавендиш не раз оказывался полезен. Чего Элен никак не могла взять в толк - какую выгоду получает от общения с вампирами он сам? Неужели Кавендиш так ценит саму дружбу с потусторонними существами, саму возможность время от времени разговаривать с ними об вечных не-жизнях, что даже не задумывается о том, чтобы потребовать от них что-то большее?
"Если это так, - размышляла Элен, оправляя несуществующие складки на платье, - если есть люди, для которых прихоти вампиров являются достойной причиной потратить любые деньги, то, возможно, мне стоит подыскать себе собственного мистера Кавендиша. Которого я, разумеется, не буду делить ни с кем".
21 декабря 1878 года, полдень. Паб “У Молли” в паре миль от Бромли.
- Стейк с кровью для меня и леди. И принесите, пожалуйста, бутылку Шираза.
Улыбчивая девушка в глубоко декольтированном кремовом платье радостно сообщила, что в их пабе самый лучший Шираз в округе. Её круто завитый светлый локон подпрыгнул, когда она развернулась и унеслась прочь с заказом. Рэй долго смотрел в спину девушке, а потом медленно перевёл взгляд на сестру. Губы Энжел, по которым он без труда читал её чувства, были недовольно поджаты.
- Стейк с кровью? Ты решил окончательно испортить мне настроение? - Энжел говорила, не глядя на брата. Она поглаживала Сесиль по щеке, надеясь, что прикосновение успокоит девочку. Та, позабыв обо всех приличиях, цеплялась за юбку леди Уинтер будто трёхлетняя малышка.
- Стейк с кровью! - повторила Энжел так, чтобы Рэй потерял любую возможность проигнорировать её недовольство.
- Сбавь тон, милая, на нас и так все смотрят из-за твоего бального платья и сапфиров, - негромко попросил мужчина и, заметив невысказанный вопрос на лице сестры, добавил: - и твоей красоты, конечно же. В конце концов, тебе не обязательно это есть.
- Но мне обязательно это нюхать! Мало того, что из-за твоей нерасторопности я вынуждена торчать в этой дыре, наслаждаясь запахами дешёвого эля, дешёвых сигарет, дешевых мужланов и ещё более дешёвых шлюх, - Энжел сделала выразительную паузу, с мстительным удовольствием наблюдая за реакцией Рэя на то, что она знала о некоторых дополнительных услугах, которые предоставляет клиентам хозяйка паба, Молли. - Я должна восхищаться ароматами несвежей коровьей крови!
Лорд Уинтер был несказанно рад тому факту, что оставил фрак в экипаже, потому что в противном случае сестра непременно забрызгала бы дорогую ткань своим прекрасным ядом.
- Если запах, витающий здесь, недостаточно для тебя хорош, ты всегда можешь сделать глоток свежего воздуха на улице, - Рэй благодушно улыбнулся и кивнул в сторону двери. - Давай же, ну?
Энжел улыбнулась в ответ, зло сощурив глаза.
- Только если ты прогуляешься вместе со мной. Согласен?
- С удовольствием составлю тебе компанию часов этак через пять, - Рэй поправил шейный платок.
Подавальщица вернулась с круглым подносом, расставила на столешнице бокалы и две тарелки, серебристый рисунок на них частично стерся, а на краях были сколы. Девушка наполнила бокалы тёмной рубиновой жидкостью, мерцавшей в скудном свете свечей. Рэй сглотнул, на секунду ощутив, что проголодался по-настоящему.
Энжел дождалась, пока подавальщица уйдёт, и столкнула тарелку на пол.
- Кажется, моя порция несвежей коровьей крови упала. Боже мой, как неловко.
- Знаешь, за что я тебя люблю? За твоё потрясающее самообладание.
Энжел грациозно склонила голову, принимая сомнительный комплимент.
- А знаешь, за что я люблю тебя?
- За моё обаяние и талант? - в глазах Рэя светилась поддельная искренность.
- Ах, у тебя есть более выдающиеся качества. Например, забывчивость. Это качество меня неимоверно радует: ты забываешь, сколько мне лет, что весьма приятно даме моего возраста. С другой стороны, порой расстраивает. Ведь за три века ты так и не запомнил, что твоя любимая сестрица крайне чувствительна к солнечному свету и для того, чтобы не путешествовать с ней в сумерки, необходимо выезжать немного раньше. Самую малость. Чтобы не проводить время в вонючих забегаловках вместо замковых комнат.
- Я понимаю, что истинным леди нет дела до таких приземлённых вещей, как сломанное колесо, но всё же позволю себе о нём напомнить, - Рэй по-прежнему очаровательно улыбался, но его рука сдавила ножку бокала чуть сильнее, чем следовало. - Может, перестанешь цепляться за мелочи и уже скажешь прямо, что не так на этот раз?
- Даже не знаю. Быть может, дело в том, что я хочу получить от тебя немного внимания. Быть может, в поистине отвратительном месте, где мы в данный момент находимся. А может, и в той отвратительно одетой блондинке, которую пятнадцать лет назад я застала в твоей постели уже отвратительно раздетой? Тебе какой вариант кажется более вероятным?
- Прекрасно. Просто прекрасно! А знаешь, ты напомнила о таком восхитительном вечере, что мне нестерпимо захотелось его повторить. Как думаешь, получится? Что-то мне подсказывает, что непременно получится. Приятного дня.
Рэй отёр губы салфеткой, хотя ни к еде, ни к вину даже не притронулся. Поднявшись, он галантно поклонился сестре и хотел было уйти, но, будто вспомнив о чём-то, вернулся. Крепко поцеловал Энжел в губы и удалился.
Леди Уинтер нервно оправила бархотку на шее, отпила вина.
Шираз никак нельзя было назвать лучшим в округе.
оба поста совместно Heires$ и Rina_Rossa
Рэй шёл, не оглядываясь. Он убедил себя в том, что его совершенно не волнует судьба сестры – роскошной привлекательной женщины - оставшейся в одиночестве в зале, полном грязных мужланов. Нет, его совершенно не волнует другое: чем Энжел решит себя развлечь в отсутствие брата.
В пабе интерес представляла лишь безвкусная акварель, висевшая в тёмном углу, где ей было самое место, да старое фортепиано с потрескавшимся лаком на корпусе. Публика здесь тоже не блистала разнообразием: группа уставших мужчин, не интересовавшихся ничем, кроме эля в кружках, усатый старик, бормотавший что-то себе под нос, и юноша, который, судя по низко опущенной голове, больше всего мечтал о том, чтобы его никто не замечал. Пусть развлекается, удовлетворенно подумал Рэй и со спокойной душой отправился искать Молли.
Молли он знал давно. Впрочем, не настолько, чтобы женщина, старательно маскирующая собственный возраст, заподозрила богатого завсегдатая в вечной молодости. Хозяйка заведения была неизменно приветлива, знала наизусть пристрастия своих клиентов и готова была предложить развлечения на любой вкус. Любой. Рэй нередко видел у девушек запудренные гематомы и красные следы на запястьях. Иными словами, замечательное было у Молли заведение. И лорду Уинтеру здесь всегда были рады, как и сейчас.
- Мистер Саммерс, - заулыбалась хозяйка, - что же это вы к нам сегодня с утра пораньше пожаловали, да ещё и с супругой. Чего изволите?
- Это моя сестра, - зачем-то ответил Рэй, прекрасно зная, что не в меру болтливая Молли не нуждается ни в каких пояснениях. Эта женщина в свои сорок лет видела едва ли не больше, чем рожденный почти четыре века назад лорд Уинтер. - Как обычно, и проследи, чтобы девушка тщательно помылась.
- Разумеется. А пока проходите в дальнюю комнату, я пришлю к вам Мелани. Она новенькая у нас, помнится, вы отмечали, что она дивно хороша, но так и не воспользовались её услугами.
- Да, белокурая с нежной гибкой шеей, - воспоминания вызвали на губах Рэя хищную улыбку. - Ты всегда знаешь, как угодить, Молли. Белье в комнате чистое?
- Обижаете, мистер Саммерс, у меня всегда чистое белье.
Отнюдь не всегда, но лорд Уинтер не стал спорить с женщиной.
Окна в дальней комнате были занавешены плотными гардинами, но от свечей исходило достаточно света, чтобы убедиться: не всем словам Молли стоило верить. На эту кровать Рэй не ляжет. Он сел на самый край и принялся ждать Мелани.
Девушка вошла и сделала книксен. Уинтер усмехнулся и жестом пригласил её подойти поближе. На Мелани было тёмно-зелёное платье, украшенное кремовыми рюшами. Глаз художника, привыкший невольно отмечать любые мелочи, остановился на белёсом пятне, едва заметном на пышном подоле. Рэю даже думать не хотелось о его происхождении, он просто велел девушке немедленно раздеться.
Она послушалась, торопливо избавилась от всей одежды и потянулась к светлым волосам, забранным в высокую причёску.
- Не надо, оставь так.
Рэй усадил девушку на колени, спиной к себе. Прижался щекой к её шее. От кожи пахло чистотой и цветочным мылом - хоть в этом можно было довериться Молли.
Грохочущий стук сердца Мелани, казалось, был слышен даже в Бромли.
Он обнял девушку одной рукой, другой погладил по бедру. Не привыкшая к тому, что ублажает не она, а её, Мелани расслабленно откинула голову на плечо Рэя. От ласкающих движений его ладоней, тело куртизанки стало мягким и податливым, к щекам прилила кровь. Он поцеловал её шею - сначала едва касаясь, потом крепко прижимаясь губами, зубами. Девушка дрожала в его руках, и Рэй готов был спорить, что она не почувствовала, как клыки прокололи кожу. Уинтер с наслаждением ощутил на языке распалённую возбуждением кровь.
Ослабевшая, Мелани повалилась на одеяло, она всё ещё вздрагивала. Рэй облизал губы и оставил деньги на низкой дубовой тумбочке. Ему нравилось бывать у Молли, здесь никогда не задавали ненужных вопросов.
С Rina_Rossa
Паб "У Молли" весьма удивил Джонатана. Наслушавшись росказней извозчика, он ожидал увидеть здесь настоящее гнездо похоти и порока, в то время, как заведение оказалось вполне приличным с виду. Расплатившись с кэбменом и забрав у него свой багаж, молодой человек осторожно вошел внутрь, все еще сомневаясь по поводу того, что он там увидит. И снова его опасения не оправдались: несколько угрюмых мужчин и пара женщин, вероятно из персонала. А вот присутствие здесь леди с ребенком было весьма неожиданно. Несколько шокированный, он направился к одной из работниц, которая оказалась Молли, владелицей. В заведении были свободные комнаты и хозяйка была рада сдать одну из них. Обсудив сроки и оплату, Молли подозвала работницу, велев забрать у Джонатана багаж и подготовить ему комнату. Сам же мистер Моррисон направился к леди, которую заметил при входе.
- Доброго дня, мисс, - поздоровался он, слегка поклонившись, - Думаю, я не ошибусь, если скажу, что вы, как и я, приехали на бал в Совиное Дупло.
Энжел приподняла бровь. В этой грязной дыре к ней, леди, посмели обратиться. Пожалуй, она бы ни за что не выдавила из себя приветствие. Ни за что. Но она просто обязана была позлить Рэя.
- Доброго дня, сэр, - мурлыкнула она, спрятав раздражение за привычной маской очарования. Сесиль судорожно вздохнула, схватила Энжел за руку.
- О, не бойся милая, этот славный джентльмен не обидит тебя.
- Ни в коем случае, маленькая леди. Джонатан Моррисон, к вашим услугам, - представился он, - Надо полагать, замок действительно переполнен гостями, раз уж даже столь утонченным дамам пришлось остановиться в пабе. Хотя, признаться, это место не настолько ужасно, как его описывают местные. Вы позволите? - поинтересовался он, указывая на стул.
- Ах, конечно.
За то время, которое мистер Моррисон провёл, расшаркиваясь в обязательном приветствии, Энжел успела примерно оценить степень раздражённости Рэя, когда тот увидит её в обществе незнакомого мужчины. Моррисон производил определённое впечатление, так что братец осознает, сколь невыгодны его шуточки.
Проклятый собственник.
- Меня зовут Энжел, леди Энжел Уинтер. Но зовите меня просто по имени, мне было бы приятно.
"А как приятно было бы Рэю", - добавила она про себя и улыбнулась - уже совершенно искренне.
- Конечно... Энжел. А маленькая мисс?.. Ваша дочь? Нет, конечно же нет, вы слишком молоды. Ваша сестра, я прав?
- Ах, право же, вы мне льстите. Это моя племянница, Сесиль. Сесиль, поздоровайся, будь вежливой.
Девочка выпустила руку Энжел, закрыла лицо ладонями.
- Малышка чрезвычайно робка, прошу, не обижайтесь.
- О, все в порядке, уверяю вас, - Джон собрался с духом, словно собирался нырять в ледяную воду, - Скажите, вам, наверное, уже довелось побывать в замке?
- Вы чрезвычайно проницательны, мистер Моррисон, - Энжел придала лицу выражение искреннего удивления. Да уж, нужно быть чрезвычайно проницательным человеком, чтобы понять, куда направляется дама в бальном платье. Но что поделать, пока что мужчина не заслужил ни одного более оправданного комплимента. Энжел отпила отвратительного вина и продолжила:
- Я еду в замок Оулхоллоу, однако, впервые. Это ли не замечательно? Столько сюрпризов и новых впечатлений ждёт впереди. А вы, мистер Моррисон, тоже приглашены на бал?
"Любопытно, зачем Лоллии понадобилось приглашать человека?" - подумала Энжел, всматриваясь в карие глаза Моррисона.
Джонатан кивнул.
- Это стало для меня такой неожиданностью. Я совершал деловое турне по Европе, так что бал был настоящим сюрпризом. Однако, боюсь, я потерял приглашению, в поезде, возможно. Как думаете, это не станет проблемой? Кстати, позвольте спросить, почему вы остановились в таком неподходящем для леди месте?
Энжел слабо верилось в трагичную историю мистера Моррисона. Интересно, что скажет Лоллия, если Уинтеры привезут с собой человека, которого она не приглашала? "Ничего страшного, - усмехнулась про себя Энжел, - если что, завернём его в красивую бумагу, надрежем артерию и преподнесём в качестве подарка."
- Думаю, вы могли бы поехать с нами, тогда проблем не возникнет никаких. Правда, придётся немного подождать - у экипажа сломалось колесо, и починить его обещали не раньше, чем наступит закат. Со мной едет мой брат, лорд Уинтер. Однако он не станет возражать против столь интересного попутчика, я уверена.
В этот момент сердце мистера Моррисона зазвучало нестерпимо громко. Энжел захотелось разорвать каждую венку, пульсировавшую под кожей сидящего напротив человека.
Рэй пил чью-то кровь.
- Нет, определённо, он будет только рад. Боюсь, за время путешествия моя компания успела ему наскучить.
- Спасибо, я с радостью приму ваше предложение. Не хотелось создавать никаких проблем в замке. Надеюсь, мое общество не будет для вас помехой.
(этот пост и два последующих совместно с Rina_Rossa и ignavus)
Лорд Уинтер вернулся в зал и поискал глазами сестру, надеясь застать её расстроенной и скучающей. Но Энжел не просто не скучала, она мило улыбалась какому-то незнакому молодому человеку. Рэй мог поклясться, что не видел его в пабе перед тем, как ушёл. У леди Уинтер был поистине мистический талант притягивать мужчин, чёрт бы их побрал. Мерзавец, даже не постеснялся подсесть к одинокой даме, к кругу которой он явно не принадлежал. Ну ничего, подумал Рэй и походкой, полной достоинства, направился к сестре. Однако дойти до стола он не успел, ему наперерез бросилась малышка Сесиль. Девочка крепко обняла лорда Уинтера за талию и, доверчиво прижавшись щекой к рубашке, залапотала:
- Lui mi spaventa, lui non mi piace.*
- Calmati, sono già qui, con te.** - успокоил её Рэй и погладил по шёлковым волосам.
Вместе они подошли к Энжел и её новому знакомому.
Джонатан поднялся со стула и протянул джентльмену, который, вне всякого сомнения был братом Энжел, руку.
- Лорд Уинтер, надо полагать. Джонатан Моррисон, рад знакомству. Имел честь пообщаться с вашей сестрой. Я, как и вы, направляюсь на бал, и леди Уинтер любезно согласилась помочь мне с кое-какими затруднениями по поводу приглашения.
- Мистер Моррисон поедет с нами, - подытожила Энжел. - Я подумала, ты будешь рад компании. А то от нашего с Сесиль общества уже сбегаешь под любым предлогом.
Рэй пожал протянутую руку и кивнул, принимая к сведению решение, принятое без его ведома:
- Разве я могу возражать против приятной компании? Раз уж нам предстоит путешествовать вместе, может быть расскажете что-нибудь о себе? - лорд Уинтер присел на стул напротив сестры, Сесиль примостилась рядом. - Вы любите музыку, мистер Моррисон?
- Боюсь, изысканным музыкальным вкусом я похвастаться не могу. Мне нравится тихая, ненавязчивая музыка, но, можно сказать, я достаточно приземленный человек в этом плане. А вы, должно быть, и сам музыкант?
*Он меня пугает, он мне не нравится. (ит.)
**Успокойся, теперь я здесь, с тобой. (ит.)
- Нет, что вы, но зато моя сестра просто божественно играет на фортепиано, правда, милая? - Рэй накрыл руку Энжел своей. - Я заметил тут инструмент и подумал, что она могла бы для нас сыграть. Как вы думаете, мистер Моррисон?
Энжел медленным движением убрала руку из-под ладони брата и сделала вид, что оправляет складки на подоле Сесиль.
- Рэй, что за глупости? Инструмент даже выглядит жалко. Страшно представить, как он звучит. Прошу, пожалей нашего друга. Боюсь, если я извлеку из этого фортепьяно хоть ноту, он убежит от нас тотчас же.
- Уверяю, я привык к самым ужасным звукам, - просмеялся Джон, - Думаю, вам стоит опробовать этот инструмент. Хотя, конечно, это вы музыкант и вам виднее.
- Просим, Энжел! Я знаю, ты всегда так застенчива, но право, не стоит. Мы с радостью послушаем твою игру.
- Что ж, джентельмены, если вы настаиваете...
Энжел поднялась из-за стола, прихватив с собой бокал вина. По спине пробегала щекотка, будто взгляд Рэя был материален. Проходя мимо компании мужчин, буквально впившихся в неё глазами, она выплеснула вино в лицо одному из них.
- Эй, дамочка, - пробасил он, поднимаясь со стула. Мужчина поднял руку, чтобы отереться. Энжел отшатнулась в сторону.
- Он ударил меня! - закричала леди Уинтер. - Этот мужлан ударил меня!
Моррисон промедлил буквально несколько секунд, в течении которых только и успел разочарованно подумать "черт побери". Вскочив со стула, он кинулся к незнакомцу, направив правый хук ему в челюсть. Рэй добрался до дерущихся с опозданием. Как раз в тот момент, когда не успевший ничего сообразить мужчина рухнул на пол, увлекая за собой стул.
- Господа, господа! - заверещала Молли, повиснув на руке Моррисона. - У нас тут приличное заведение. Мистер Саммерс, ну хотя бы вы их угомоните!
- Приносим свои извинения, - Рэй слегка поклонился валявшемуся на полу мужчине и больно вцепился в предплечье Энжел. - Давайте забудем это недоразумение. Мужчина, пробормотав что-то себе под нос, поднялся на ноги и вышел из паба.
- Что ж, милый Рэй, надеюсь, ты не заставишь меня играть после всего пережитого. Боюсь, что музыка, повествующая о любви, больше будет похожа на оду страху. Мистер Моррисон, сегодня вы мой герой, мой рыцарь в сияющих доспехах! Благодарю вас.
- Так на моем месте поступил бы каждый, - смущенно пробормотал Джонатан, - Вы в порядке, надеюсь? Давайте вернемся за наш столик.
Вернувшись на свое прежнее место, он обратился к лорду Уинтеру.
- Мистер Уинтер, позвольте поинтересоваться, чем вы занимаетесь? Зарабатываете на жизнь, если можно так выразиться.
- Я художник, - Рэй сдержал усмешку, - но вряд ли можно сказать, что этим я зарабатываю на жизнь. Скорее увлечение. На жизнь нам зарабатывает поверенное лицо. А как на счёт вас, мистер Моррисон? Чем занимаетесь вы?
- О, я самый, что ни на есть, трудяга. Занимаюсь инвестиционным бизнесом, ищу, у кого можно взять деньги и куда их следует вложить. Поначалу, в Англии я собирался задержаться лишь не на долго, взглянуть на Бромли и отправиться в Южную Америку. Деловое турне. Хотя вас, должно быть, не интересуют подробности.
- Отчего же, мне безумно интересно, - лорд Уинтер бросил краткий взгляд на откровенно скучающее лицо Энжел, - прошу вас, продолжайте!
Стараясь хоть как-то поддержать разговор, мистер Моррисон пустился в рассуждения о влиянии развитой инфраструктуры на общий уровень жизни, но, видя реакцию Уинтеров, поспешил закруглиться.
- Прошу извинить меня, нужно привести себя в порядок и подготовить костюм к балу. Мисс Уинтер, мистер Уинтер, Сесиль, - откланялся он.
К вечеру погода решила смилостивиться над людьми: противная изморось перестала лезть за шиворот, тучи потихонечку начали расступаться. Красные лучи заходящего солнца радостно выскакивали из разрывов между облаками, подсвечивая унылый промозгло-серый пейзаж какими-то инфернальными всполохами. Все приметы указывали на то, что ночь будет ясной.
И действительно, чем темнее становилось, тем меньше облаков оставалось на небе. Ночь – благословенное время для всех детей тьмы. Что она приготовила для гостей замка Оулхоллоу?
Около 17.30, выезд из Лондона
- Дурной воздух, - произнесла княжна, прикрыв шторки. - Грязные стены. Угрюмые люди, неаппетитные, тусклые. Зачем здесь жить?..
- Большой город, госпожа, - ответила тихо служанка, - большие деньги и связи. Много красивых людей, богатых людей.
- Пустое, - отмахнулась Дэкиэна.
Служанка промолчала, опустив взгляд. Для нее, такой трогательно-уязвимой и живой, эти слова значили многое.
- Сто-ой, - закричал кучер и карета затормозила, стих звонкий стук копыт по мостовой.
Где-то рядом заржала лошадь, слышен был говор нескольких людей.
- Грабят! - служанка испуганно прижала руки к груди.
- Это кстати, - улыбнулась Дэкиэна и выглянула из окошка, не опасаясь ни выстрела, ни удара. - Ах, нет, кажется, всего лишь пустячная заминка. Какая досада.
В свете газовых фонарей виднелись чьи-то спины, очертания карет и конских крупов.
С самого утра Чезаре был недоволен. Бегло осмотрев собранный багаж, он подозвал слугу, несколько раз ударил его тростью и приказал переделать все с изнова. После же даже не взглянул, хмурый забрался в карету, и дважды постучал кучеру, открыл томик сонетов и приготовился к долгой поездке. Однако уже спустя десять минут карета встала, как раз неподалеку от выезда из города:
- Да что же это такое! Томас! (возможно, слугу звали Франческо или Карлос, но хозяин не утруждался узнавать, а уж тем более запоминать его имя)
Слуга тихо и бесшумно подошел к окну кареты.
- Что мы стоим?! Поехали уже!
Здоровяк стоял и смотрел в землю.
- Почему я должен все делать сам?! – де Лука вышел из кареты и огляделся. Вокруг скопились экипажи, ругались кучеры, храпели и ржали лошади. Вампир брезгливо поморщился и пошел к месту, которое на первый взгляд было средоточием всех проблем:
- Что происходит?
- Дык это... Господин, карета поломалась. Сейчас все поправим, подождите уж минуточку, - чей-то слуга неглубоко поклонился Чезаре. - Не серчайте, господин. Мы уж быстро.
Княжна остановила взгляд на юноше, вышедшем из соседней кареты - бледному, светловолосому, с книгой в тонких пальцах. Знакомое лицо. Знакомые манеры.
- Мonsieur Де Лука, - позвала Дэкиэна и затем припомнила его имя. - Чезаре!
Этот нежданный зов, возможно, был подарком судьбы для неучтивого кучера, так как де Лука потерял к нему интерес. Несколько мгновений понадобилось юноше, чтобы найти даму в этой сутолоке, а после его губы изобразили учтивую улыбку, и он подошел ближе к ее карете:
- Добрый вечер, mademoiselle! Je suis très heureux de vous voir.
- Какое счастье видеть вас, ma chérie, - улыбнулась княжна. - Полагаю, мы направляемся в один и тот же гостеприимный дом? Я слышала, госпожа Лоллия наняла на ночь мавританский цирк с дикими животными и гадами. Мыслимо ли...
- Я предвкушаю более изысканное развлечение. Вы танцуете сегодня?
- Что же еще делать на балу? - Дэкиэна приподняла бровь и склонила голову.
- Пий, яждь, веселись... - Чезаре улыбнулся, но его улыбка больше напоминала оскал. - Буду несказанно рад видеть Вас в Оулхоллоу. Надеюсь, Вы не откажете мне в вальсе.
- Готов! - Раздалось откуда-то из темноты. - Проезжай!
Первые кареты тронулись через мост и кучеры начали рассаживаться по местам.
- С удовольствием, Чезаре, - Дэкиэна улыбнулась напоследок, открыто, так, что видны были кончики клыков, и ее экипаж медленно двинулся с места.
[совместно с noComments]
Тяжелые портьеры оказались сшитыми из первоклассного чёрного бархата. Казалось, они могли висеть здесь целую вечность, но на деле в них даже не успела забиться пыль, и ткань всё ещё источала лёгкий запах лаванды. Элен провела кончиками пальцев по шершавой поверхности. И услышала нетерпеливый шёпот Педро у себя за спиной.
- Ну, давай же!
Элен бросила на него быстрый взгляд через плечо. Кастилец стоял в дверях, недовольно сложив руки на груди. Черный фрак натянулся на крепких плечах, чуть старомодный белый жилет неприятно оттенял его бледную кожу, чувственные губы раздраженно подрагивали, обнажая клыки. Девушка вздохнула, зажмурилась и сильным рывком распахнула шторы. Когда она наконец-то решилась поднять веки, её взгляд встретил лишь темноту, разбавленную сиянием россыпи звёзд на небе, и мерцающими озерцами света от газовых фонарей под окном.
Внезапно она почувствовала поцелуй - прикосновение сухих губ к шее; ледяное прикосновение, лишенное всякой нежности, но страстное и властное. Девушка вздрогнула от внезапно нахлынувшего на неё отвращения, но и не подумала вырваться из объятий вампира.
- Жутко, да? - неверно истолковал Педро её жест. - Но скоро ты поймёшь, как это приятно - рисковать. Ведь риск - единственное, что способно оправдать наше существование.
Он отстранился от девушки, и Элен почувствовала такую слабость в ногах, что едва не осела на пол.
- Собирайся, - усмехнулся кастилец, - нам пора выезжать, если мы хотим оказаться в Оулхоллоу к положенному сроку.
- Я хотела бы попрощаться с мистером Кавендишем, - прошептала Элен, поправляя колье и изо всех сил пытаясь казаться просто испуганной, - он был так добр ко мне.
- Кавендиш уже отбыл, - отмахнулся Педро. - Да и потом, на балу ты сможешь отблагодарить его лично, если захочешь.
- Он тоже приглашен? - искренне удивилась Элен. - Но разве простым людям позволено бывать в высшем обществе?
- Конечно, приглашён. Ходят слухи, что именно он помог приобрести дражайшей Лоллии её новое уютное гнездышко. Не каждому из нас по вкусу якшаться с мясом, но для таких людей, как Кавендиш, даже самые брезгливые готовы сделать исключение.
- Получается, он будет не единственным человеком в Оулхоллоу?
- Вовсе нет, - рассмеялся кастилец. - И многие из остальных так же богаты и испытывают столь же сильную тягу загадкам не-жизни, как и наш теперь уже общий друг.
Он протянул руку и сжал тонкую девичью ладонь в своей.
- Возможно, я даже подскажу тебе, чей счёт в банке - самый крупный. Не отводи взгляд, моя маленькая расчётливая скромница, я всё прекрасно видел по твоему милому лицу. То, что мы приедем в Оулхоллоу вместе, вовсе не означает, что мы должны так же вместе покинуть его гостеприимные своды.
Элен кивнула, странным образом успокоенная его словами. Педро только что намекнул, что для него она была не более, чем игрушкой на пару дней, и Элен правильнее было бы чувствовать себя оскорбленной. Но она знала, что с радостью расстанется с кастильцем раньше, чем отвращение к нему окончательно пересилит чувство благодарности в её душе. К тому же, в словах вампира крылась немалая доля истины.
Не отпуская руки своего спутника, Элен спустилась по лестнице с золочёными перилами к дверям особняка, где пару их ждал брум, запряженный парой вороных лошадей.
kristina_lenora, Heires$ и Rina_Rossa
(Около 18.30, въезд во двор замка Оулхоллоу)
На фоне звездного неба вырисовывались остроконечные крыши затейливых башенок замка Оулхоллоу. В неярком свете, падавшем из-за штор, поблескивали стены, видимо, отделанные мрамором. Удары копыт гулко отдавались от брусчатки. Необычные формы замковых строений наверняка привлекали внимание всей округи. Особенно загадочно выглядела огромная башня, расположившаяся в глубине двора: из-под крыши периодически вылетали пестрые искры. Наверное, там готовились к фейерверку. Ворота были распахнуты настежь, на подъездной дорожке никого не было, но, стоило карете остановиться перед крыльцом, как двери замка распахнулись, и на ступеньки хлынул свет странных светильников - ровный и не слепящий. Из замка появились высокий мужчина во фраке и несколько слуг в камзолах.
Рэй спустился из экипажа, помог выйти Сесиль, а потом галантно подал руку сестре. Энжел ступила на гранит двора.
- Что ж, тут не так плохо, как я ожидала.
- Надеюсь, слухи о Лоллии правдивы, тогда нас ждёт недурственный вечер, - отозвался Рэй и, добавил, склонившись к самому уху сестры: - Разумеется, если тебе не придёт в голову бить посуду и завязывать драку.
Энжел не ответила, просто взяла Рэя под руку.
- Идём?
Следом за Энжел из экипажа выбрался Джонатан. Всю дорогу он заметно нервничал. Хоть Уинтеры и согласились поручиться за него, не факт, что хозяйка замка, дама, по слухам, весьма эксцентричная, согласилась бы принять его. Вид замка никак не добавил уверенности молодому человеку - настоящая громадина, главная башня которой скрывалась в вечерней дымке. Владелица такого замка явно не привыкла видеть у себя на пороге плебеев, вроде Джона.
Рэй Уинтер повёл сестру к встречающему их мужчине, окружённому прислугой. По пути он оглянулся на Джонатана, сердце которого после выхода из экипажа стало биться вдвое быстрее:
- Не волнуйтесь, мистер Моррисон, у таких, как мы, приглашений не спрашивают. Просто следуйте за нами и изобразите на лице скуку.
- А ещё усвойте, что, входя в приличное общество с лордом и леди Уинтер, вы начинаете называть их лорд и леди, но никак не мистер и мисс.
Энжел подмигнула мистеру Моррисону, изображая доброжелательность.
- Кхм, да, конечно. Лорд и леди, я запомнил. Да, извините, - Моррисон в который раз за вечер поправил прическу и одернул смокинг.
Мужчина во фраке церемонно поклонился лорду Уинтеру, галантно поцеловал руку леди Уинтер, после чего приятным голосом слегка нараспев произнес:
- Рад приветсвовать столь обворожительную гостью под сводами замка Оулхоллоу! Госпожа Лоллия еще не спускалась, бал начнется через полтора часа. Меня зовут Джеймс, и сегодня я готов выполнять все ваши желания! - он несколько двусмысленно улыбнулся. - Слуги займутся вашим багажом... любым багажом, - глаза встречающего впервые остановились на мистере Моррисоне. - А я готов проводить вас в отведенные комнаты.
- Благодарим, - Энжел склонила голову. - Однако джентельмен, - леди указала взглядом на мистера Моррисона, - не входит в наш багаж. Более того, он утверждает, что приглашён на бал. Просто по какой-то нелепой, невероятной случайности потерял своё приглашение.
- Багаж? - нервно улыбнувшись, переспросил Джон у Уинтеров, - Тут в ходу такие шуточки?
- Не обращайте внимания. В прошлый раз эту трость - Рэй ласково погладил серебряный набалдашник в форме волка, - приняли за мою спутницу. И всё же, Джеймс, будьте любезны, не забудьте про комнату и для нашего спутника тоже.
- Разумеется, - господин во фраке, кажется, слегка развеселился, - для юной леди также нужна отдельная комната, или она остановится в чьих-то покоях?
- Полагаю, наша племянница останется в моих покоях, - Энжел картинно вздохнула, - малышка совершенно не способна засыпать в одиночестве.
- Как вам будет угодно! - Джеймс еще раз поклонился и кивнул топтавшимся позади слугам. Те тут же направились к карете. - Прошу следовать за мной, - широким жестом сопровождающий указал на вход в замок.
- Скажите, - обратился мистер Моррисон к Джеймсу, - Я заметил, что в фонарях используются лампы накаливания. Неужели замок полностью электрифицирован?
- О, да! - мужчина впервые взглянул на гостя с интересом. - Все помещения замка оборудованы восхитительным изобретением мистера Суона - лампами с угольным волокном. Пока это эксперимент, но госпожа Лоллия уверена, что за такими лампами - будущее!
- Но провести электричество в такой замок требует огромных затрат, целого состояния! Не говоря уже о стоимости поддержания сети в рабочем состоянии.
Джеймс слегка снисходительно взглянул на американца.
- Госпожа Лоллия может себе это позволить.
- Да, действительно. Как я мог подумать иначе?
На удивление, мистер Моррисон сразу почувствовал себя уверенней. Объяснение тому было только одно - в нем загорелась жадность.
Рэй вошёл в отведённые ему покои, и в первую секунду лорду Уинтеру показалось, что на дворе солнечный полдень, а окна не завешены портьерами - комната сияла ослепительно-белым. Захотелось зажмуриться, спрятаться, но кожу не обожгло смертельным жаром. Да и вправду, с чего бы, если Оулхоллоу уже давно накрыли сумерки? Поморщившись, Рэй пересёк просторную гостиную и осмотрелся.
Белые колонны, белые своды потолка, белый роскошный диван, заваленный десятком вышитых подушек, белый мраморный пол, окрашенные в белый же стены - глядя на это засилье белого цвета, Рэй подумал о светлой коже на спине Энжел. Он улыбнулся своим мыслям, улыбнулся негодующе искривлённым губам, так ясно в этих мыслях проступившим. Интересно, сестра всё ещё сердится? Стоит зайти к ней… чуть позже.
Взгляд лорда Уинтера, бесцельно блуждавший по гостиной, остановился на широком мозаичном панно - единственном пёстром пятне на скучной однотонной стене. Цветные кубики смальты тесно прижались друг к другу, рождая рисунок с девушкой, кормящей павлинов. Рэй склонил голову набок, разглядывая мозаику. Рыжеволосая прелестница странным образом напоминала Лоллию Мондего. Оставалось надеяться, что Энжел, если ей вздумается прийти сюда, не заметит этого нечаянного сходства, иначе их ссора изрядно затянется.
Что за манера - всюду развешивать собственные изображения?
Повинуясь ещё одной пугающей догадке, лорд Уинтер заглянул в спальную. Но нет - хоть она и была также затоплена белым, призрак Лоллии до неё не добрался. Зато кричащая роскошь византийского стиля, которая так раздражала в гостиной, здесь проявилась ещё выразительнее. Извиняла её лишь неправдоподобно широкая кровать, заваленная подушками. Расшитые серебром портьеры накрывали ложе белоснежным шатром. Восхитительная постель невольно пробуждала фантазию, желание. Оно стало неожиданно сильным, Рэй едва устоял на ногах. Ему показалось, что на белоснежном холсте комнаты кто-то прочертил кровавую полосу широкой кистью. Лорд Уинтер почти на ощупь добрался до кровати и схватился за гладкий столб у одного из её углов. Безумная мешанина из боли и удовольствия заставила его опрокинуться на белое, хрустяще-чистое бельё. Постель мягко прогнулась под ним, будто он провалился в море крови, и его обняли алые волны. Энжел. Энжел!
Эйфория, так беспардонно завладевшая Рэем, утонула в белизне спальной. Он всё ещё чувствовал на языке привкус железа. И желание. Стоило только представить, как губы сестры прикасаются к смуглой нежной коже Сесиль.
- Ох, Энжел, ты же знаешь, как я не люблю, когда ты получаешь удовольствие без меня.
Вместе с Heires$
В покои леди Уинтер Рэй вошёл без стука. Как и его собственные, комнаты Энжел освещали лампы накаливания. Должно быть, сестра была огорчена, ей всегда нравились горящие свечи - опасно притягательные для таких, как они.
Гостиная, точно снегом заметённая белым цветом, оказалась пуста. Рэй не окликнул Энжел, он и без того знал, чувствовал, где она сейчас. Совсем рядом. И точно так же чувствует его. Лорд Уинтер встал в дверях спальни, наблюдая, как сестра ласково поглаживает плечико Сесиль, укрытое велюровым покрывалом. Энжел даже не обернулась.
- Хороша, как всегда, - тихо произнёс Рэй, имея в виду то ли юную итальянскую кровь, то ли гибкую шею леди Уинтер, белеющую над тёмно-синим атласом платья. А, может быть, и то, и другое.
- Знаешь, что самое главное? - обманчиво-рассеянно спросила Энжел.
- Что же?
- Самое главное, - леди Уинтер поднялась с кровати, и под едва слышный шелест атласа приблизилась к брату. - Самое главное - вовремя остановиться.
В уголке её губ Рэй заметил крохотную рубиновую каплю.
- Уинтеры никогда не славились своей воздержанностью. Удивительно, как эта малышка всё меняет, правда?
Энжел вплотную подошла к брату, положила правую ладонь на его грудь, кончиками пальцев левой руки провела по бледному лицу - от высокого лба до жёстко очерченного подбородка.
- Она ничего не меняет, Рэй.
- И всё же мы останавливаемся, - он перехватил её руку и прижал мягкую ладонь к губам. - Иногда. Мы обратим её?
Энжел замерла в нерешительности. Вопрос, давно висевший в воздухе, брат задал вслух впервые. Она высвободила ладонь из его пальцев, отошла на полшага.
- Я не знаю, не заставляй меня решать сейчас.
- Когда-нибудь придётся, - Рэй глянул из-за её плеча на мирно дремавшую девочку. - Впрочем, ты права. Не сейчас. Её кровь такая сладкая.
Теперь уже лорд Уинтер шагнул к сестре. Он сдавил её плечо и, чуть наклонившись, поцеловал губы Энжел там, где пряталась капелька крови.
- Очень сладкая.
Леди Уинтер сжала подбородок брата большим и указательным пальцами, заставила отстраниться.
- Порой я тебя к ней ревную. - Она разжала пальцы, отошла ещё на шаг, уперевшись спиной в стену.
- Мне это нравится, - лорд Уинтер снова сократил расстояние между ними, нависнув над сестрой. - Наша маленькая итальянская принцесса хороша, очень хороша. Ты же знаешь. Но у неё нет твоих губ, твоей белой кожи.
Последние слова Рэй уже шептал ей на ухо.
- Боже, ты говоришь это любой шлюхе, которую тащишь к себе в постель.
- Неправда. Только самым красивым.
- Думаешь, всё будет так просто? - Энжел улыбнулась, вздёрнув левый уголок рта вверх. - Ты должен сказать что-то, что бы принадлежало только мне.
- Только тебе принадлежу я.
Прислуга повела лорда и леди Уинтер в их покои, а мистера Моррисона Джеймс взялся проводить лично, видимо, опасаясь пропажи серебра. "Лорд и леди Уинтер" - фыркнул про себя Джонатан. Не смотря на оказанную ему доброту, он был рад покинуть общество Уинтеров. Общение с аристократами здорово раздражало его, хотя Джон был достаточно умен, чтобы не показывать этого. "Много ума нужно, чтобы тратить родительские деньги и кичиться родительским именем" - накручивал он себя, - "Бездельники необразованные, а сколько гонору-то!". Однако в одном он не хотел признаваться себе - было и в Энжел, и в Рее что-то такое, что заставляло его тушеваться, словно мальчишку.
- Прошу сюда, мистер Моррисон, - Джеймс отворил перед ним дверь комнат.
Комнаты были обставлены в египетском стиле: мебель в виде массивных блоков, каменных или выкрашенных под камень, фигуры кошек и сфинксов, характерные рисунки на стенах. И все, абсолютно все в черно-белой палитре. У Джонатана от неожиданности зарябило в глаза.
- Должен заметить, убранство подобрано с большим вкусом, - Заметил он и спросил у Джеймса, - Но откуда такой странный выбор палитры?
Сопровождающий закатил глаза:
- О, уверяю вас, это еще очень сдержанный вариант в оформлении интерьера! Чуть дальше по коридору есть зелено-розовые комнаты или черно-красные... Я бы тоже хотел знать, почему госпожа Лоллия выбрала столь странное сочетание цветов, но, увы, она не имеет привычки объяснять свои указания! Вам что-нибудь нужно?
- Да, будьте так любезны прислать кого-нибудь забрать мой дорожный костюм в чистку, если это не будет проблемой. И, э-э, - Джонатан замялся, - Здесь... здесь принято давать прислуге "на чай"?
Кажется, последний вопрос изрядно позабавил Джеймса:
- Чистка костюма, разумеется, не будет проблемой. Что же до чаевых - на ваше усмотрение.
Джон кивнул, сунул дворецкому шиллинг и, выслушав сдержанные благодарности, заперся в комнате - освежиться и подготовиться к балу.
Около семи часов после полудня
Кэб потряхивало на ухабах. Педро со скучающим видом смотрел в окно перед собой - на спину кучера, крупы лошадок и дальше в вечернюю мглу, в которой Элен порой не могла ничего разобрать даже острыми глазами вампира. За те полтора часа, что они провели в дороге вместе, спутники не обменялись ни словом. Элен была бы рада тишине - за последние дни она успела ужасно устать от бесконечной болтовни Кавендиша - но разум, оставленный было в одиночестве, тут же нашел компанию в беспокойстве и тревожных переживаниях. С трудом подавляя липкий ужас, что родился где-то в низу живота и теперь пытался затопить её мысли, девушка думала о том, что через каких-то пару часов будет представлена обществу, выше которого не найти во всем мире. Она уже совсем не была уверена в своих силах, недавние козыри начали казаться ей недостатками: её юность подразумевала глупость, природное обаяние легко могло показаться неуклюжим кокетством, красота - обернуться простоватой миловидностью рядом с грацией опытных светских львиц. Элен отказала себе в праве на самую крошечную из ошибок и боялась даже представить, что потерпит неудачу.
Оулхоллоу вырос из сумерек, невесомый и светлый, совсем как замки тех сказочных принцесс, истории про которых матушка когда-то читала Элен на ночь. При виде такой красоты девушка на миг забыла о своих заботах, да и Педро оживился, снова вернувшись в образ галантного кавалера.
- Вот мы и на месте. Уверен, тебе здесь понравится, - ободряюще улыбнулся он, когда брум остановился на брусчатке замкового двора. А через мгновение даже подал ей руку, помогая выбраться из экипажа.
У дверей их встречала стайка прислуги - белокурых юношей и девушек с изящными чертами лиц, среди которых вряд ли бы нашелся кто-то старше Элен. Среди них выделялся особенно выделялся мужчина средних лет, фрак на котором сидел настолько хорошо, что его обладателя легко можно было перепутать с кем-нибудь из приглашенных. Элен сразу подметила, как бледна его кожа, а присмотревшись, различила характерный изгиб губ. И тотчас заставила себя держать спину чуть прямее.
- Рад видеть вас, дон Педро, - мужчина во фраке поклонился кастильцу церемонно, но в то же время словно старому знакомому. - Госпожа будет безмерно счастлива узнать, что вы приняли её приглашение.
- Я рад взаимно, Джеймс, - кивнул кастилец, ухмыльнувшись. - И ловлю тебя на слове. Доброе расположение духа у Лоллии - главный залог отличного праздника.
- Не представите ли свою спутницу? - Джеймс повернулся к Элен, и хотя в его взгляде не было ничего, кроме благожелательности, девушке стало слегка не по себе. - Уверен, что никогда не видел её раньше, иначе ни за что не смог бы забыть.
- Безусловно. Знакомьтесь - мисс Элеонора Стеффенсон, причина, по которой сегодня мне будет завидовать добрая половина приглашенных.
- И я в их числе, мисс Элеонора.
Элен с некоторым запозданием догадалась протянуть вперёд руку - и Джеймс тут же поцеловал её со всей возможной галантностью. Размышляя, как ответить на приветствие, девушка решила ограничиться вежливым, но непринужденным кивком. Однако вместо этого судрожно дернула головой, да так резко, что из её прически выпала и звонко ударилась о ступеньку жемчужная заколка.
Элен вздрогнула, но Джеймс оказался проворнее.
- Простите мою неловкость. Это мой первый выход в свет, и я, признаться, никак не могу справиться с волнением, - обескураженно прошептала Элеонора, принимая заколку из его пальцев. - Не знаю, как вас отблагодарить...
- Не стоит благодарностей, мисс Стеффенсон. Судьба и без того милостива ко мне, например, сегодня меня уже ожидают щедрые чаевые.
Джеймс улыбнулся одному ему понятной шутке, а потом распорядился двум совершенно одинаковым на беглый взгляд юношам, стоявшим у него за спиной.
- Проводите дона и его очаровательную спутницу к их покоям.
И, подхватив нехитрый багаж Педро и Элен, слуги повели их вдоль по коридорам замка.
Покои обоих находились в западном крыле, но, как ни странно, на почтительном расстоянии друг от друга. Перед тем, как нырнуть в боковую арку вслед за одним из слуг, Педро тоном, очень похожим на тот, которым читают наставления, произнес:
- До бала ещё больше часа, но это хорошо, что у нас есть время привести себя в порядок после дороги. Я зайду за тобой в половину восьмого, будь готова.
Элен оставалось лишь согласно кивнуть в ответ.
Через считанные минуты она оказалась в своих покоях. Помещение, что было выделено девушке на одну ночь, по площади было не меньше половины дома её родителей. Три просторные комнаты - гостиная, спальная и туалетная - оказались обставлены богато и со вкусом, а их интерьер был тщательно стилизован под античную Грецию. Что и говорить, покои легко могли бы восхитить девушку из провинции… если бы до мелочей не были выкрашены в зелёный цвет.
О, у Элен должны были сложиться прекрасные отношения с зелёным, особенно его нежным весенним оттенком, что так прекрасно сочетался со светлой кожей и рыжинкой в волосах… На беду девушки, именно этот оттенок она возненавидела уже к десяти годам, прозвав его “цветом Анны”.
Анной звали самую старшую из четырех сестёр Стеффенсон - и единственную, кто сумел удачно выйти замуж. Когда Анна впервые появилась на балу в доме местного доктора в платье цвета первой апрельской травы, то встретила там младшего сына одного из богатейших и влиятельнейших людей графства. Любовь вспыхнула быстро и столько же быстро привела к столь желанной Стеффенсонами развязке. Анна теперь жила в огромном поместье близ Ипсвича и воспитывала двух сыновей, а каждая из её младших сестёр, выходя в свет, обязательно надевала признанное счастливым зелёное платье. Элен же видела в нём зло - неизбежное и от того ещё более ненавистное. Несколько раз перешитое, со скверно застиранным пятном от вина, которое ловко спрятали между оборок, для девушки оно стало иллюстрацией горькой судьбы, что ждёт младшую дочь большого семейства. Пару раз она едва останавливала себя от того, чтобы изрезать платье на тонкие полоски.
Нет, Элен никак не могла почувствовать себя уютно в своих комнатах замка Оулхоллоу.
Она прошла в ванную комнату и открыла медные краны, то ли искусно выкрашенные, то ли просто позеленевшие со временем. На секунду ей представилось, что в чугунную ванну посыпется град из изумрудов, но нет - из крана струилась обычная бесцветная вода. Элен намочила кончики мизинцев на обеих руках и приложила влажные подушечки пальцев к вискам. Она часто пользовалась этим приёмом ещё в Кентоне, и даже теперь, когда больше ей не приходилось унимать пульсацию разгоряченной крови в висках, он помог ей собраться с мыслями. К Элен наконец-то вернулась её обычная холодная рассудительность.
Девушка вернулась в гостиную, больше не позволяя себе смущаться цветом стен и потолков, и огляделась по сторонам. В дальнем углу комнаты она заметила крошечный островок уюта: книжный шкаф, рядом с ним кресло, абажур, из-под которого сочился теплый электрический свет, и журнальный столик, украшенный причудливо высеченным из оникса женским бюстом - лицо и плечи статуэтки были нежно-салатовыми, а в волосах часто попадались яркие коричневые, почти рыжие прожилки, единственно выбивавшимися из зеленой гаммы комнаты.
Элен распахнула створки шкафа и пробежалась глазами по корешкам книг. Список вышел донельзя разношерстным, словно книги попали на полки исключительно благодаря цвету обложек. Элен вытянула томик стихов Уильяма Блейка, села в кресло, выбрала страницу наугад и погрузилось в глубокое вдумчивое чтение. Успокоительное чтение - предоставленную ей половину часа она намеревалась провести с пользой.
В замке Оулхоллоу
Замок пронзал тяжелые тучи остроконечными шпилями, нависал над гостями, разглядывая их сотней окон. Внимательный зверь в ночи, холодный хищник, жаждущий новой крови. Дэкиэна легко поклонилась каменным стенам.
- Дорога утомила вас, княжна? - спросил Джеймс, сопровождая Дэкиэну в ее покои.
Служанка семенила следом, не поднимая взгляда.
- Дорога - нет, город - пожалуй, - протянула женщина и улыбнулась. - Нам, диким лесным варварам, сложно выдерживать этот современный шум... Но мне нравится этот замок.
- Госпожа будет рада это услышать. Ваши комнаты здесь... В этом сезоне принято давать мне на чай - не хотите присоединиться к этой моде?
- Тебе? - Дэкиэна искоса глянула на ухмыляющегося Джеймса и качнула головой. - И во сколько тебя оценивают?
- Шиллинг, леди, - скорбно произнес вампир.
- Господь всемогущий, этот мир обречен, - вздохнула княжна и, подумав, вложила в ладонь спутника австрийскую золотую монету, четыре флорина. - Возьми, дорогой. На чай и сахарные фрукты.
Джеймс рассмеялся, поцеловал ребро монеты и остановился перед черной дверью, напоминающей двери в церковь.
- Госпожа приготовила для вас нечто особенное, княжна. Приятного вечера.
- Благодарю, Иаков, - пробормотала Дэкиэна на каком-то из восточных языков и служанка распахнула двери.
Здесь было хорошо. Почти уютно. Чернота и зелень - горная трансильванская ночь и темный лес. Черная мебель с темной обивкой, сияющей потаенной зеленью с определенного угла зрения. Изумрудный бархат гардин, стекло бутылочного цвета. Классическая готика - торжественная, строгая, искусная.
- Погаси свет, - приказала Дракулешти служанке и та, ничем не выдавая испуга, послушалась.
Портрет Лоллии на стене был единственным ярким пятном в комнате. Рыжина волос контрастировала с зеленью, но не резала глаз.
- Лоллия, ты неподражаема, - произнесла княжна вслух, не исключая, что хозяйка замка услышит. - Благодарю за роскошный прием.
И ей показалось, что томный взгляд женщины на портрете на миг сконцентрировался на гостье...
Быть может, лишь иллюзия.
Быть может, нет.
Когда экипаж остановился, дон де Лука на несколько секунд прижал изящные пальцы к вискам. Дорога показалась ему изматывающей, и, если бы у него могла болеть голова, она бы, несомненно, болела. В окне мелькнул молчаливый слуга, дверь кареты открылась. Вампир вздохнул и вышел, на ходу примеряя вежливую, но сдержанную улыбку.
На дорожке, ведущей к парадной лестнице, в ожидании застыли слуги так похожие друг на друга, что не возникало сомнений - хозяйка тщательно подбирала их. Улыбка дона Чезаре стала чуть ярче - он очень любил изящество и логичность, а также последовательность и постоянство.
- Добро пожаловать, дон де Лука, - голос говорившего был мягким и приятным, как бархат, - надеюсь, пребывание в Оулхоллоу оставит у Вас приятные впечатления.
Юноша перевел взгляд на ухоженного мужчину во фраке:
- Как всегда, Джеймс. Мои комплименты хозяйке.
- Я провожу Вас в Ваши апартаменты, Вы сможете немного отдохнуть пред праздником.
- Благодарю, это будет очень кстати, - Чезаре кивнул.
- О, милорд... прошу простить меня, но нынче одной благодарности мало, - Джеймс склонил голову, но его темные глаза лукаво поблескивали, а в уголках губ притаилась улыбка.
Молодой человек удивленно поднял бровь.
- Видите ли... в этом сезоне даже люди дают мне на чай... - вампир изобразил на лице печаль, граничащую с обреченностью.
- Какая прелесть, - де Лука оживился, и его лицо стало почти мальчишеским, если, конечно, у мальчишек бывают холодные безжалостные глаза, -ты не находишь, Джеймс? Если будешь достойно трудиться, сможешь полакомиться засахаренными фруктами. Или... что там тебе по душе.
Рука в бархатной перчатке опустила в ладонь старого вампира розовую жемчужину:
- Лакомься, на здоровье, друг мой.
Когда они подошли к дверям отведенных гостю комнат, юноша попрощался с сопровождающим и, уже открывая дверь, сказал:
- Джеймс, проследи, чтобы никто не обидел моего Микеле, и пусть пришлют мне что-нибудь перекусить.
Через мгновение дон де Лука остался один, но место, где он оказался, заставило его раздраженно передернуть плечами - это было царство розово-зеленого хаоса. Резные арки, толстые персидские ковры, диваны и оттоманки, вышитые подушки, - все было розово-зеленым, вычурным и совершенно не во вкусе гостя:
- Ох, Лоллия, - недовольно вырвалось у юноши.
Но через мгновение он нашел то, что ему было поистине необходимо: к спальной примыкала малюсенькая комната с окнами до пола, занавешенными зелеными шторами, а посередине стояло огромное кресло цвета зари. Тьму отгоняли лишь горящие на торшере свечи. Эта своеобразная келья настолько резко контрастировала с вычурным великолепием спальной, залитой электрическим светом, что казалась ошибкой, иллюзией, миражом.
- Ах, Лоллия, - бледное лицо юноши озарилось нежной улыбкой. Он с удовольствием сел в кресло, положив тонкие кисти на изогнутые подлокотники темного дерева, и закрыл глаза. Тишина подарила ему несколько мгновений блаженства.
Когда раздался стук в дверь, Дон де Лука был в прекрасном расположении духа. Он открыл глаза и слегка повернул голову в сторону двери:
- Подойди, - произнес он почти ласково. Юноша со смуглой кожей и угольными вьющимися волосами послушно сделал несколько шагов вперед.
- Подойди ближе, - мягкий сладострастный голос завораживал, лишая жертву страха и воли. Чезаре ощущал сладостную и вязкую негу, сравнимую лишь с плотским вожделением. Его тело наполнялось теплом, столь желанным и столь редким, вампир с трудом сдерживался, чтобы не броситься на человека, - Сядь рядом со мной, друг.
Человек опустился на ковер у ног Чезаре и положил голову ему на колени. Де Лука рассеянно провел пальцами по волосам юноши, словно гладил собаку. Они были такими разными: пламя и лед. Темные кудри гостя и светлые волосы вампира, лед глаз хищника и шоколадный взгляд жертвы.
Бальный зал
Мерцающие на холодном небе звезды не могли соперничать яркостью с залитыми светом окнами замка Оулхоллоу, и уж тем более не могли затмить ослепительные разноцветные искры, огненными светлячками вылетающие из-под крыши главной башни. Неподвижная фигура на балконе бального зала пристально наблюдала за мельтешением зеленых, красных и синих точек. Тяжелый зеленый бархат струился с плеч до самого пола, блестящие рыжие кудри, небрежным узлом подхваченные на затылке, слегка оттягивали назад гордую головку. Балконная дверь неслышно растворилась, и на пороге замер мужчина в черном фраке. Приятный голос несколько нараспев продекламировал:
- Любовь благая, кладезь доброты!
Молю: пусть образ госпожи моей
В сиянье кисть оденет, пусть сильней
Проступит сущность на холсте, а ты
Открой адепту высшей красоты
Помимо взгляда, полного огней,
И той улыбки, что волны резвей,
Её души небесные черты. *
- Подлиза! – женщина даже не подумала оторвать взгляд от замысловатого танца пестрых искорок. – За столько лет ты научился лишь воровать чужие слова! Впрочем, надо отдать тебе должное, до бездарей ты не снисходишь, предпочитая слова гениев.
-Если этот холстомаз столь гениален, отчего же моя госпожа не пожелала сохранить его для вечности? - в почтительном голосе прорезались ревнивые нотки. – Я слышал, что его душевное здоровье в последнее время оставляет желать лучшего.
- Воистину, душа гения – одна из самых загадочных вещей во вселенной, - задумчиво протянула Лоллия, наконец-то соизволив обернуться к собеседнику. – Но столь философические вопросы вряд ли уместно поднимать на балу. Ты наверняка пришел сообщить мне, что гости собрались и с нетерпением ждут начала…
- Госпожа моя, кто же позволит себе проявлять нетерпение, когда ждет Вас! – патетично воскликнул Джеймс, театральным жестом прикрывая лоб. – Вас ждут исключительно смиренно!
- И льстец к тому же! – хозяйка замка слегка шлепнула вампира по плечу веером из фазаньих перьев. – Что ж, вели начинать!
Рыжеволосая дама легкими шагами пересекла зал, поднялась по ступенькам и замерла на небольшом подиуме под аркой. На губах Лоллии, словно по волшебству, засияла ослепительная улыбка. С хоров хлынули звуки увертюры «Корсар», слуги распахнули двери и начали подавать желающим аккуратные бальные книжечки с программой танцев. Праздник начался!
----------------------------------
* Стихотворение Данте Габриэля Россетти "Портрет"
(оба поста вместе с Rina_Rossa)
Энжел крутилась перед зеркалом в спальне, перекидывая выпущенный из причёски локон то на правое, то на левое плечо.
- Как лучше? - поинтересовалась она у Рэя, вопросительно посмотрев в глаза его отражению.
Лорд Уинтер подошёл к сестре, встал за её спиной и дотронулся пальцами до кончиков завитых волос. Мизинец скользнул по обнажённой коже у основания её шеи.
- Непростой вопрос, - задумчиво произнёс он, едва касаясь губами высокой причёски сестры. Сдвинув брови, Рэй перекинул локон на другое плечо. - Оставь так, нам пора.
- Как скажешь.
Энжел жестом подозвала Сесиль, игравшую на кровати с фарфоровыми куклами. Девочка бережно уложила кукол на подушку, накрыла одеялом и подбежала к леди Уинтер.
Уже в коридоре Энжел остановилась, словно натолкнулась на невидимую преграду.
- Мой веер, - голосом, полным ужаса, пролепетала она. - Рэй, я не взяла веер.
- Бог мой, только не это! - лорд Уинтер очень точно скопировал интонации сестры. - Что же мы будем делать? Нельзя показаться на людях без веера! Это мгновенно уничтожит твою безупречную репутацию.
- Очень смешно. Между прочим, ты во всём виноват! Мог бы напомнить. Видел же, что я уезжаю без веера!
- Мне нет прощения. В своё оправдание скажу, что, если бы ты забыла надеть платье, я бы это непременно заметил.
- Знаешь, я бы сейчас замахнулась на тебя веером. Но у меня, представь себе, его нет! - Энжел помолчала, сделала шаг и снова остановилась. - Рэй… Я хочу веер.
- Моя милая Энжел, - лорд Уинтер нежно обнял сестру за плечи, - ты ведь знаешь, что ради тебя я готов на всё. Но, может быть, ты захочешь что-то более реальное? Звезду с неба или рог единорога? Подумай сама, где нам достать тебе веер, когда бал вот-вот начнётся? Не красть же его, в самом деле, у какой-нибудь зазевавшейся леди.
- Действительно… - прошептала Энжел, провожая глазами семенившую по коридору даму в пурпурном. - Спасибо за идею, милый братик.
Лицо Рэя изображало удивление не более одной секунды. Затем он усмехнулся и убрал руку с плеча сестры. Проходящие мимо гости стали вызывать у лорда Уинтера куда больше интереса.
В коридорах, ведущих к бальному залу, становилось всё оживлённее. Энжел молча улыбалась и изящно кивала знакомым. Наконец, она заметила леди в голубом платье с кремовыми кружевами.
- Мне кажется, синий веер совсем не подходит к её наряду, - покачала головой леди Уинтер.
- Совершенно с тобой согласен, дорогая. Какая безвкусица. Мне кажется, мы должны это немедленно исправить.
Рэй очаровательно улыбнулся даме в голубом и направился прямиком к ней.
- Простите мою бестактность, - он преградил дорогу леди, продолжая демонстрировать белозубую улыбку, - но я не могу спокойно пройти мимо такой красоты. Позвольте представиться, лорд Рэй Уинтер.
- Ах, я наслышана о вас и ваших картинах, милорд, - дама учтиво улыбнулась и протянула Рэю руку, которую он немедленно поцеловал. - Полагаю, леди Уинтер? - спросила она, склонив голову перед подошедшей Энжел.
- Вы невероятно проницательны, - та очаровательно рассмеялась. - Слава моего брата, как вижу, бросает и на меня скромный отблеск. С кем же мы имеем честь познакомиться?
- Княжна Аглая Стивенсон.
- Счастлив познакомиться с вами, леди Аглая. - Рэй старался не думать о том, какая злость, должно быть, закипает сейчас под вежливой маской сестры. - Ваша красота пленительна. Я любуюсь вами и представляю, как это ангельское лицо могло бы смотреться на одной из моих картин. Это был бы истинный шедевр, который прославил бы меня в веках.
- Ах, милорд, вы льстите мне! - Княжна шутливо замахнулась веером. Этот кокетливый жест, продемонстрировавший великолепное фламандское кружево ровно того же глубокого оттенка, что и атлас на платье Энжел, заставил глаза леди Уинтер алчно расшириться. Она едва заметно сжала локоть брата, настойчиво напоминая о своём желании.
- Ничуть! - Лорд Уинтер придвинулся к Аглае так, будто хотел изучить каждую чёрточку её лица. - Вы само совершенство, можете мне поверить. Я видел столько красивых женщин, но ещё ни одна не стоила истраченных на неё красок. Разумеется, кроме леди Уинтер, но она моя сестра, а это совсем другое дело, вы же понимаете.
Энжел робко, будто за что-то извиняясь, улыбнулась Аглае. Рэй взял княжну под руку и повернул её к свету. Она охотно отзывалась на его бессловесные просьбы и крутилась под лампами накаливания, демонстрируя толстый слой пудры на лице и приплюснутый нос, упорно напоминавший Энжел пятачок молочного поросёнка. Лорд Уинтер, не сводивший с Аглаи восхищенного взгляда, беззастенчиво разжал её пухлые пальчики, стискивавшие веер, и мимоходом передал заветную вещицу сестре. Сам же взял руки княжны в свои и совершил с ней пару танцевальных па.
- Ваша грация, ваше чувство ритма… - жарко приговаривал он, не сводя глаз с приоткрытых губ Аглаи. - Вы просто обязаны мне позировать! Я не переживу отказа.
Княжна не успела ни согласиться, ни отказаться, а Рэй уже спешно уводил Энжел прочь.
- Обещайте мне танец! - крикнул он, оглядываясь на леди Стивенсон, растерянно замершую посреди коридора.
- Я тебя обожаю, просто обожаю, - голосом восторженной девочки шептала Энжел до самого входа в бальный зал. Идеально сочетавшийся с платьем тёмно-синий веер из фламандского кружева так и порхал в её руках.
Устав от резкой, контрастной расцветки своих египетских покоев, Джонатан решил пройтись по замку. Коридоры украшали, вне всякого сомнения, дорогие ковры и картины известных художников, однако Джона интересовала отнюдь не живопись, а электрические провода, проходящие под самым потолком и искусно замаскированные. Молодой человек снова и снова прикидывал стоимость электрификации замка и, даже если учесть, что электричество есть только в центральной части, сумма вырисовывалась весьма и весьма значительная. И хотя Джон и сам был сторонником инноваций, он не мог не признать, что никакой практической пользы эти затраты, скорее всего, не принесли. "Если только до этого замок не освещался факелами" - усмехнулся он, - "И все же, какая замечательная женщина. Вдова, должно быть, иначе откуда у нее столько денег? Может быть, щедрое наследство?"
Раздумывая об этом, Моррисон остановился у картины, изображавшей рыжеволосую женщину с поистине выдающимся подбородком. Джон почесал бороду и подумал "И когда, интересно, это считалось красивым?".
Наслаждаясь живописью, он не заметил, как коридоры стали заполнятся людьми. Это напомнило ему, что на балу его, мягко говоря, не ждут. Это также напомнило ему, что он слабо знаком с тонкостями этикета, а сконфузиться и потерять репутацию в этом павлиньем обществе проще простого. И кто тогда захочет спонсировать его начинания? Нервная, натужная улыбка тут же приклеилась к его лицу и Джон, непроизвольно держась у стенки, стал пробираться ко входу в зал, надеясь встретить Уинтеров или хотя бы затеряться в толпе.
Бальный зал, с мастером
Педро вошел, не постучавшись, и не сказав Элеоноре ни слова, вышел на середину гостиной, обвел взглядом нежно-зелёные стены и усмехнулся:
- Что ж, я знал, что Лоллия устроит мне особенный приём, но не до такой же степени!
Наконец он повернулся к Элен и удостоил девушку одной из своих ослепительных улыбок.
- Представляешь, в моих комнатах стены и пол выкрашены небесной-голубой краской, а потолок и вся мебель - розовые. Коньо, да я едва не сошел с ума, просидев там всего пять минут!
Элен натянуто улыбнулась в ответ кастильцу, а тот наконец-то решил проявить себя галантным кавалером и подал ей руку, помогая подняться из кресла.
- Пойдём. Отдохнуть с дороги мне почти не удалось, зато я успел немного изучить новое гнездышко Лоллии.
Они вышли в коридор рука об руку. Педро изменил своей обычной пружинистой и стремительной походке, заботясь о том, чтобы спутница легко поспевала за ним, и Элен была благодарна ему за заботу ровно до того момента, как поняла, что заботится испанец прежде всего о себе. Проходя по коридорам, молодая пара притягивала взгляды гостей, а вослед ним неслись восторженные шепотки. Педро то ли дело встречал среди одетых по последней моде господ и дам давних знакомых, обмениваясь с каждым парой коротких фраз, но никому не уделяя больше нескольких мгновений. И всё же даже среди этих считанных реплик Элен постоянно слышала комплименты в свой адрес - абсолютно искренние, если она могла хоть сколь-нибудь доверять своему чутью, заставляющие Педро улыбаться так широко, словно это его только что назвали очаровательным, прелестным или как-то в том же духе.
Для него она была дополнением безупречного образа южного ловеласа, живым гарантом его триумфа.
"Но и сам он - гарант триумфа моего", - напомнила себе Элен, расправив поникшие было плечи.
Наконец они добрались до зала, и, войдя внутрь, Элеонора на мгновение оцепенела, зажмурившись и крепко вцепившись в локоть Педро. А потом принялась беззастенчиво вертеть головой по сторонам, жадно ловя каждую деталь роскошной обстановки. О такой красоте, казалось ей, Элен не читала даже в книгах.
Подошедший слуга вручил Педро книжицу с программой на вечер. Тот рассеяно повертел её в руках и передал Элеоноре, но девушка не успела прочитать ни строчки - кастилец наконец-то заметил среди разряженных в цветные шелка и бархаты дам ту, что могла удержать его внимание дольше, чем на пару мгновений.
- Посмотри направо, - наклонившись, прошептал Педро на ухо Элен, - видишь ту даму на постаменте под аркой? Знакомься, Лоллия Мондего собственной персоной.
Педро отстранился от Элеоноры, с улыбкой наблюдая за реакцией девушки.
- Впрочем, не вижу причин не познакомить вас лично. Идём!
И потянул Элеонору за локоть, не дав той ни секунды, чтобы собраться с мыслями.
Хозяйка бала быстро заметила в толпе Педро и его спутницу и встретила их широкой, весьма искренней с виду улыбкой. Педро изобразил необычно глубокий для него поклон, прикоснувшись губами к изящным пальцам вампирши, Элен присела в подобающе глубоком реверансе. Теперь у неё не осталось никаких сомнений в том, что бюст в зелёных покоях изображал именно Лоллию. Он слегка льстил оригиналу тонкостью черт, но Элеонора не могла не отметить, как величественно и в то же время непринужденно держит себя Лоллия с гостями и как органично смотрится на ней экстравагантного покроя платье, чудесно контрастирующее с яркой рыжиной её волос.
- Лоллия, драгоценная! - почти продекламировал Педро. - Готов казаться сколь угодно неоригинальным, но ты прекрасно выглядишь.
- О, милый, ты еще даже не представляешь, что тебя ждет! - весело сверкнула глазами хозяйка торжества, окидывая заинтересованным взглядом фигурку Элеоноры. - Хотя, возможно, уже и представляешь... Но я всегда рада тебя видеть, вы с очаровательной девушкой станете украшением бала!
Элен бросила взгляд на спутника, ожидая, что Педро представит её хозяйке бала, но у того и мускул на лице не дрогнул. Мысленно наградив кастильца парочкой эпитетов, за которые в детстве матушка не раз оставляла её без сладкого, девушка отважилась открыть рот:
- Меня зовут Элеонора, госпожа. Элеонора Стеффенсон, - Элен запнулась, не зная, что ещё добавить, и для верности снова присела в глубоком реверансе. - Мне... Педро говорил мне, что ваши приёмы незабываемы, и теперь я вижу, как он был прав. Я никогда не видела ничего подобного!
Это была чистейшая правда.
Хрипловатый смех Лоллии явно привлек внимание окружающих гостей.
- О, дитя мое, не нужно чиниться! Зови меня просто Лоллией, - женщина заговорщически подмигнула собеседнице.
Элен на мгновение стушевалась, но быстро взяла себя в руки и ответила хозяйке лучезарной улыбкой. Её волнение выдавали разве что пальцы, теребящие корешок бальной книжицы.
Педро внезапно извлек словно из воздуха букетик из розовых гиацинтов, перевитый голубой шелковой лентой.
- Я вынужден дать другим гостям шанс насладиться твоим несравненным обществом, но позволь оставить маленькое напоминание о себе, как дань твоему безупречному вкусу.
- О, я вижу, ты оценил мою шутку! - вампирша вновь залилась веселым смехом. - Кстати, почему англичане так любят начинать все реплики с этого длинного раскатистого "о-у-у", им так тяжело подражать! Но неважно... Твой подарок будет греть мне душу, милый, право слово! Желаю вам с прелестной Элеонорой повеселиться вдосталь! - женщина понюхала букетик, а затем прицепила его к поясу.
- Если бы я не знал правды, поспорил бы с любым, что ты всю жизнь прожила в Йоркшире. Благодарю, о, чудесная. Надеюсь, сегодня нам ещё выпадет шанс перекинуться парой слов.
Педро развернулся и, снова не оставив девушке ни малейшего выбор, увлек её за собой обратно в шумную пестроту бала. Но Элеонора, переведя дыхание и отметив, что её краткая встреча с хозяйкой замка прошла не так уж плохо, не удержалась от соблазна и украдкой обернулась на Лоллию. И была вознаграждена за своё любопытство, став свидетельницей весьма любопытной сцены.
Как только Элеонора с галантным кавалером отошли на несколько шагов от подиума, около Лоллии вновь возник мужчина в черном фраке. С крайне любезным выражением на лице он вежливо предложил:
- Если желаете, госпожа, я могу поставить чудесный... букетик в воду, чтобы он не завял раньше времени.
Отчего-то слово "букетик" прозвучало крайне похоже на ругательство.
- Ты опять за свое, Джеймс! Опять собираешься устроить ссору? Мне так не хочется портить вечер, что я даже готова тебя поощрить!
С этими словами женщина обернулась, и наградила своего псевдодворецкого смачным поцелуем.
- А теперь займись гостями и не отвлекайся на мелочи!
(с Rina_Rossa и мастером)
Оказавшись в бальном зале, Энжел тут же получила от слуги книжечку с программой вечера и бездумно сунула её в руки Сесиль. Лорд и леди Уинтер сразу же заметили хозяйку вечера. Ярко-рыжая шевелюра Лоллии словно факел пылала на подиуме под аркой.
- Что ж, идём расшаркиваться, - без всякого энтузиазма произнесла Энжел и потянула Рэя за собой.
- Зачем же так мрачно, сестрёнка, - ответил лорд Уинтер, широко улыбаясь какой-то незнакомой даме в салатовом платье.
Пробираясь через пёструю толпу, шуршащую атласом и деликатными разговорами, Уинтеры рассыпали лаконичные приветствия, будто горсти монет. Наконец, они добрались до рыжеволосой хозяйки, по пути разминувшись с Джеймсом.
Лоллия заметила Рэя, как только оторвалась от Джеймса. Поверх голов толкавшихся перед подиумом вампиров она уставилась на лорда Уинтера немигающим взглядом с таким странным выражением печали и боли в глазах, будто думала о давно потерянном возлюбленном. Казалось, зелень глаз женщины подернулась пеленой слез, но, возможно, это был отблеск непривычных осветительных приборов.
- Блистательная Лоллия, - подошедший Рэй склонил голову в приветствии.
- Чудесная хозяйка чудесного бала, - улыбнулась Энжел, рассматривая Лоллию.
Что за картинная пелена слёз в глазах? Стоит шепнуть Рэю, что если подойдёт к этой корове ближе, чем на пару шагов, получит ворох неприятностей. И ещё маленькую горсточку сверху.
- О, рада приветствовать вас, лорд Уинтер! - в нарушение этикета хозяйка бала обратилась к кавалеру раньше, чем к даме. - И вас, леди Уинтер! Впрочем, у меня тут запросто, думаю, вы не обидитесь, если мы будем обращаться друг к другу по именам? - чуть ироничная усмешка тронула губы вампирши. - Меня все зовут Лоллией, - слезы, если это и впрямь были они, успели высохнуть, не оросив ланит рыжеволосой дамы.
- Мне будет несказанно приятно звать вас по имени, Лоллия, - Рэй потянулся, чтобы поцеловать руку хозяйки.
- А мне будет любопытно получить новый опыт и побыть рядом с Лоллией просто Энжел. - леди Уинтер изобразила что-то вроде полупоклона.
Улыбка хозяйки засветилась подлинным радушием. Протянув руку Рэю, она уже не смотрела на него, обращаясь прямо к Энжел:
- Вы будете украшением вечера, уверяю вас! Как дивно, должно быть, этот веер оттеняет цвет ваших глаз!
- Несомненно, - подтвердил лорд Уинтер, - моя сестра так долго его выбирала! Я устал её ждать.
(продолжение совместки)
- Полно, Рэй, не скромничай, - Энжел кокетливо махнула веером, а затем сообщила Лоллии доверительно: - Он очень помог с выбором, мой замечательный брат. Знали бы вы, дорогая! Был стоек и отважен в каждом сицилийском магазинчике, куда я его таскала. Кстати, об итальянских приобретениях. Познакомьтесь, наш маленький ангел Сесиль.
Энжел подтолкнула девочку вперёд, та застенчиво улыбнулась и присела в реверансе.
- Милая, не правда ли?
- В художественном вкусе Рэя я не сомневалась ни на минуту! - многозначительным тоном сообщила Лоллия. - Ему, несомненно, понравился процесс выбора! А ты, прелестное дитя, несомненно, через несколько лет станешь такой же красавицей, как и Энжел, точно тебе говорю! - женщина душевно улыбнулась девочке. - Если тебе станет скучно среди занятых друг другом взрослых, всегда можешь улизнуть в соседнюю комнату - справа по коридору, там подают легкие закуски и сласти. Уверена, ты любишь сласти, - хозяйка бала подмигнула юной гостье.
- Grazie, signora, - смущённо пробормотала Сесиль.
- Малышка не понимает по-английски, но ваши интонации растопили её маленькое доверчивое сердечко. Позвольте поблагодарить за радушие и гостеприимство от себя. Кстати, комнаты - просто волшебны.
- И картины, - добавил Рэй. - Я наслышан о том, что вы любите позировать, не так ли, Лоллия? Ваши портреты просто чудесны.
- О, их писал великий художник, - взор женщины вновь затуманился, - чья слава, несомненно, пройдет через века. В моих покоях висит его последнее творение: "Видение Фьямметты". Думаю, вы с сестрой не откажетесь попозже взглянуть на него?
- С огромным удовольствием! Разве можем мы упустить такую возможность, - серые глаза Рэя заблестели азартом. - Кстати, меня всегда интересовало, как это вам удаётся позировать на солнце? Признайтесь, мастер рисует вас в помещении, а потом добавляет фон?
- О, вопросы живописи всегда интересно обсудить, но давайте поговорим об этом чуточку позднее, сейчас меня отвлекают обязанности хозяйки, - женщина многоообещающе улыбнулась. - Да и Сесиль, кажется, уже утомилась стоять на одном месте, - Лоллия ласково взглянула на девочку.
- Разумеется, - улыбнулся Рэй, - мы непременно продолжим наш разговор попозже. Очень рассчитываю на это.
- Прошу простить нас, - проворковала Энжел, - мы покинем вас, иначе брата будет просто не остановить. Он - большой поклонник Россетти.
- До скорой встречи, - лорд Уинтер подал руку сестре, желая помочь ей сойти с подиума. Энжел словно не заметила галантного жеста. Спустилась сама, едва не споткнувшись, зло посмотрела на Рэя.
- Прости, так заболтался с прелестной Лоллией, что забыл предложить тебе помощь, - в его голосе совсем не слышалось извиняющихся ноток.
- О, Рэй, упаси тебя бог или дьявол - кто там всем заправляет, уж не знаю - ластиться к этой... - Энжел крутнула в руке веер, подыскивая подходящее слово, но в итоге просто метнула на брата очередной колкий взгляд.
- К этой?.. - лорд Уинтер вопросительно посмотрел на сестру. - Продолжай, моя дорогая, я мечтаю услышать новые эпитеты в твоем исполнении.
В этот момент к препирающимся брату с сестрой подошел один из гостей - высокий красивый шатен с аристократическими чертами лица.
- Леди Уинтер, не знаю, помните ли вы меня, но мы с вами познакомились в Италии. Граф Себастьян Роше всегда к вашим услугам! - мужчина галантно поклонился. - Ваша красота затмевает всех собравшихся женщин, но я надеюсь, что в вашей бальной книжечке еще остались незаполненные места и вы согласитесь принять приглашение на танец от давнего поклонника! Счастлив видеть вас и надеюсь на продолжение знакомства! - взгляд графа полыхнул страстью, пробежавшись по соблазнительному вырезу платья Энжел.
совместно с мастером
"Просто повторяй за аборигенами, - подумал Моррисон, - Никто не станет убивать человека, который поступает, как ты сам. И ради всего святого, не говори это вслух, идиот". Заняв место за некой полноватой дамой в желтом платье, Джон медленно продвигался ко входу в зал. "Возьми бальную книжку, поблагодари прислугу, поприветствуй хозяйку, ничего сложного" - повторял он про себя.
- Прошу вас, сэр, - слуга протянул Джонатану книжку.
- А? Чт.. Да, конечно, - именно в этот момент молодой человек отвлекся, осматривая зал, - Спасибо.
Слуга молча закатил глаза и подал книжку следующему гостю.
- ..еди Монтего, чрезвычайно благодарны за приглашение... - донеслось до слуха Джона. Повернувшись, он увидел пару, расшаркивающую перед смутно знакомой женщиной. Секунду спустя Моррисон вспомнил, что именно ее портрет он видел в коридоре. "Должно быть, это и есть хозяйка бала, - решил он и вслед за этим подумал, - Правда? Ты сам додумался до этого? Ну что ж, отец не зря тратился на твое образование, гений".
Вот толстушка в желтом платье, энергично обмахиваясь веером, закончила свои приветствия и двинулась дальше. "Твоя очередь, Джон. Будь уверен, будь вежлив и ни в коем случае не говори правду".
- Леди Монтего, - поклонился он, - это честь для меня присутствовать здесь. Джон Моррисон, я прибыл с лордом и леди Уинтер, но, боюсь, разминулся с ними где-то в коридорах.
- Весьма рада познакомиться с вами, мистер Моррисон, - Лоллия лукаво взглянула на подошедшего гостя и подала ему руку для поцелуя. - Мы, кажется, ранее не встречались, но я всегда рада друзьям лорда и леди Уинтер!
- Вы правы, - заметил он, осторожно поцеловав протянутую руку, словно это была ядовитая змея, - Это мой первый бал и, надо сказать, я поражен до глубины души. У вас просто великолпеный замок.
"Первый раз на балу? Просто скажи ей, что ты приехал сюда срубить деньжат, она точно тебя поймет".
- О, какой очаровательный дебютант! - весело засмеялась женщина, все так же лукаво посматривая на собеседника. - В таком случае мой долг хозяйки бала велит позаботиться о вас с особой тщательностью! Вы уже знакомы с кем-либо, кроме наших общих друзей - Уинтеров?
- Увы, я прибыл сюда в большой спешке. Можно сказать, попал на бал прямо с поезда. Боюсь, пообщаться по дороге я успел только с вашим дворецким, Джеймсом.
Лоллия вновь расхохоталась, даже не пытаясь скрыть веселья.
- Дворецким? О, это поистине великолепная шутка, уверена, Джеймс ее с радостью поддержал. Нет, он не дворецкий, но это не важно, я его еще долго буду так дразнить! Благодарю вас за такую восхитительную идею!
Джон сконфуженно улыбнулся.
- Мне, наверное, не стоит отнимать еще больше вашего драгоценного времени, - сказал он, подозревая, что "особая тщательность" подразумевает знакомство с мистером Ботинком и мисс Мостовой, - Но позвольте напоследок удовлетворить свое любопытство. Электрификация всего замка была вашей инициативой?
"Это было действительно элегантно, Джон. А после вы сможете обсудить последние инновации в выплавке стали."
- Ах, ну отчего же сразу напоследок? - рыжеволосая бестия склонила голову набок и спрятала улыбку за раскрытым веером. - А я так надеялась, что вы окажете мне честь и пригласите меня на танец. На вальс, к примеру. Тогда мы сможем побеседовать о высоких материях и научных достижениях. - Лоллия улыбнулась из-за веера и несколько вызывающе взглянула на гостя.
- Э, да. Конечно! Танец с вами - это честь для меня, - Моррисон был ошарашен таким приемом.
- Мистер Моррисон, вы настоящий джентльмен! - проникновенно произнесла хозяйка. - Обожаю сильных и смелых мужчин! Буду рада танцевать с вами первый вальс.
Ресницы Лоллии прикрыли искрящийся смехом взор.
- Обожаю сильных и смелых женщин, - Джон набирался храбрости прямо на глазах, - Скажите, не будет ли излишней дерзостью просить вас представить меня другим гостям?
- Ну, что вы, это будет более чем уместно. Поднимайтесь ко мне, я буду рассказывать вам сплетни и забавные анекдоты о присутствующих, так вы скорее их запомните! - Лоллия так и лучилась любезностью.
- Я, кхм, я не могу выразить своей благодарности. Все же, с вашего позволения, я хотел бы осмотреться здесь. Убранство зала поражает воображение. К тому же, невежливо с моей стороны задерживать остальных гостей, желающих поприветствовать вас, - откланялся Джонатан.
- Что ж, в таком случае я познакомлю вас с некоторыми гостями после вальса! Наслаждайтесь весельем, мистер Моррисон!
Княжна вышла в зал одна - слуги остались в черно-зеленых покоях, сопровождающего же на этом балу Дэкиэне не полагалось. Неугодная кровным сестрам Дракулешти хорошо знала, что такое одиночество. Что ж. Пусть так.
Лица, лица. Знакомые и чужие, но чаще бледные, прекрасные, жадноглазые. Наряды, наряды. Музыка. Свет.
После тишины и сумрака покоев Дэкиэна слегка потерялась в веилколепии залы. Спас ее Джеймс, как нельзя вовремя попавший в поле зрения.
- Иаков! - воскликнула Дэкиэна. - Ты обязан меня спасти!
Мужчина выглядел слегка ошарашенным. Излишне удивленным для вампира. Он даже не сразу смог сфокусировать взор на княжне, но, едва узнав обратившуюся к нему даму, немедленно отвесил ей галантнейший поклон.
- Всегда к Вашим услугам, королева моя! Извольте лишь сообщить, от кого Вас требуется спасти, и я немедленно зарублю любого ради Вашего спокойствия и безопасности!
- Отведи меня к Лоллии, пока я не заблудилась здесь окончательно, - взмолилась княжна. - Бал уже начался, а я еще не поприветствовала хозяйку. Непростительно с моей стороны. Если бы сердце мое еще билось - я потеряла бы сознание.
- Этого допустить ни в коем случае нельзя! - Джеймс подал собеседнице руку. - Лоллия будет счастлива, гарантирую! Она ждел лишь вас! Все-то глазоньки проглядела... Впрочем, это, кажется, не совсем так, - протянул вампир, заметив кого-то в толпе.
- Не сомневаюсь, - рассмеялась Дэкиэна и подала руку вампиру. - Отчего ты так взволнован? Этот прием, конечно, ошеломляет, но ты не из тех, кто так легко поддается...
- Мне положительно уже намозолил глаза этот прижимистый человечишка, но он не достоин быть задержкой на вашем пути! - Джеймс ловко повел даму сквозь толпу. - Я надеюсь, вы подарите мне танец сегодня?
Дэкиэна прищурилась, припоминая расписание танцев:
- Ах, вот и Лоллия. Ты - мой герой, и танец - меньшее, чем я могу отплатить тебе за героическое спасение.
- Благодарю вас, княжна, вы пролили бальзам на мою израненную душу и усладили мой слух самыми восхитительными словами на свете, - мужчина склонился над рукой Дэкиэны.
- Льстец! Однако, ты прощен. Иди.
Княжна сделала пару шагов к Лоллии склонила голову, приветствуя хозяйку замка.
При виде официальной представительницы трансильванцев рыжеволосая дама легко спустилась с подиума, отвесила реверанс и радостно улыбнулась:
- Ваше Сиятельство, вы воистину сияете здесь, подобно звезде!
Впрочем, весь пафос обращения был немедленно нарушен громким искренним смехом:
- Вот уж кого я рада видеть от всего сердца!
- Лоллия! - Княжна протянула руки к даме. - Это бесподобно! И замок, и ты! Не знаю, какой кровью ты это устроила, но знай, что тебе удалось.
Хозяйка не заставила себя ждать и обняла гостью с таким жаром, что на минуту могло даже показаться, будто княжну оторвет от земли рыже-зеленый вихрь.
- Счастлива, что тебе понравилось! Готова поспорить, ты прибыла в гордом одиночестве, но тут огромный выбор кавалеров всех мастей. На любой вкус, - засмеялась бесцеремонная Лоллия. - Через десять минут половина зала будет у твоих ног!
- На те же десять минут, - продолжила княжна в тон хозяйке. - В моем возрасте пора уже подумать о чем-то большем...
Лоллия округлила глаза в притворном изумлении:
- Как, ты хочешь, чтоб у твоих ног был весь зал, включая женщин?
Княжна погрозила рыжей бестии пальцем:
- Я слыхала, это за тобой водятся такие приключения. Не буду покушаться на твою репутацию, это было бы совсем невежливо!
- О-о-о, я еще не видала, чтоб кто-то мог потягаться со мной репутацией, - в очередной раз расхохоталась госпожа Мондего. - И уж тебе, с твоими возвышенными принципами, это уж точно не грозит. Твоя репутация безупречна! Кстати, - склоняясь поближе к собеседнице, прошептала Лоллия, - тебя пожирают глазами. Да-да, вон беспутный взгляд, я уж такие взгляды узнаю всегда.
- У меня мало что есть, кроме моей репутации, - фыркнула княжна, однако, покосилась в сторону, указанную Лоллией. - О, этого юношу я знаю и я уже успела пообещать ему танец.
[с восхитительной хозяйкой замка]
(это и далее совместно с Rina_Rossa)
- Простите мою бестактность, - прежде сестры ответил Рэй, - но я просто вынужден вмешаться в вашу беседу. Скромность вряд ли позволит леди Уинтер сказать вам то, что могу сказать я. Моя дорогая Энжел, спускаясь из экипажа, вывихнула лодыжку. Как это некстати прямо перед самым балом, не правда ли? Но теперь она, к нашему глубочайшему сожалению, вряд ли сможет принять ваше приглашение.
Энжел набрала было в грудь воздуха, дабы как можно более убедительно и пылко опровергнуть слова брата, но лишь рассмеялась.
- Ах граф, мой братец - большой шутник. На самом деле, он просто любит, когда с его драгоценной сестрой обращаются бережно и заботливо, и крайне ревниво относится ко всем моим поклонникам.
- Ах вот как! - просиял Себастьян Роше. - В таком случае, прекрасная леди, я готов носить вас на руках весь вечер так бережно, что позавидует сама луна, потому что облака никогда не прикасались своими ладонями столь же заботливо к её серебристому лику. Лорд Уинтер, полагаю, против подобного обращения с вашей сестрой вы возражать не станете?
Рэй с едва скрываемым сомнением оглядел стройного - да попросту тощего! - графа.
- Если бы вы были первым, кто предлагал свою заботу Энжел в этот вечер, - небрежно отозвался он. - Но столь appolosamente formulata proposta* она вряд ли сможет отвергнуть, правда, cara mia?
- Правда, tesoro mio, - несмотря на то, что Энжел обращалась к брату, глаза её не отрывались от лица графа.
Ей доставило немалое удовольствие проследить за тем, как Роше мимолётно, по-кошачьи улыбнулся после того, как леди Уинтер глубоко вздохнула, и её грудь туго натянула синий атлас платья.
- Что ж, раз все недопонимания разрешены, - сказал граф, - вы обещаете мне первый танец?
Энжел едва заметно склонила голову. Про себя она уже успела перебрать все варианты насмешек и острых, смазанных ядом ревности шпилек, которые изобретёт брат, издеваясь над тем, что за напыщенную манеру выражаться избрал её новоявленный поклонник. Интересно, они действительно виделись в Италии?
- Я прекрасно помню тот вечер, который провела в Италии в вашем обществе граф. Разумеется, я не смогла бы вам отказать ни в чём.
- О... Это столь любезно с вашей стороны, миледи... Однако мы вместе присутствовали на завтраке у донны Лукреции Сфорца. Вы гостили там, а я приехал по приглашению донны ещё до рассвета. И когда появились вы, я думал, что солнце по какой-то немыслимой ошибке показалось в окнах, и я вот-вот погибну, опалённый его сиянием...
Граф выглядел несколько расстроенным. Рэй, вероятно, злобно ликовал. Энжел предпочла не смотреть на него.
- Вот как... Что ж, вы должны понять мою забывчивость - больше нет ни утра, ни дня, лишь бесконечная ночь.
- А вот я отлично помню другую нашу встречу, господин Роше, - улыбнулся Рэй, - и вашу очаровательную спутницу. Вы, кажется, представили её обществу, как свою невесту?
*витиевато сформулированное предложение
- Прошу прощения, лорд Уинтер, однако мне кажется, что вы с кем-то путаете меня. Если бы не ваша репутация благородного человека, я, быть может, подумал бы, что вы пытаетесь меня оскорбить!
- Что вы, господин Роше! - Рэй удивлённо вскинул брови. - После тех изысканных комплиментов, сказанных в адрес моей сестры, разве могу я желать вам зла? Должно быть забывчивость - семейная черта Уинтеров. Наверняка это был какой-то другой граф.
- Боже, Рэй, остановись, - шепнула, прикрывшись веером, Энжел. - Милый Себастьян, - добавила она уже громко, - я непременно потанцую с вами, однако сейчас прошу простить нас.
Неприлично быстро отойдя от графа Себастьяна Роше, Энжел остановилась, с мукой в глазах обратилась к Рэю:
- Это же ты всё начал! Ты невыносим, совершенно невыносим!
Лорд Уинтер совершенно не чувствовал вины. Только легкое раздражение, которого, впрочем, тщедушный граф был вовсе не достоин.
- Неужели тебе по нраву та нелепая чушь, которую нёс этот влюблённый идиот? - смеясь, отозвался Рэй, но поняв, что сестра не настроена шутить, добавил, обращаясь к Сесиль: - Cara mia, vai a sala vicina, mangi i dolci e non hai paura di nessuno.**
Сесиль кивнула и убежала искать столы с закусками. Энжел проводила её недовольным взглядом.
- Лишь бы эта чушь была не по нраву тебе!
- Ах вот как! Что ж, сестра моя, чьи прекраснейшие губы извергают на меня обжигающие, подобно лаве, потоки слов, ты вольна пообещать другим хоть все свои танцы. К счастью, на этом балу ещё полным-полно джентльменов, готовых утонуть в твоём декольте.
- Меня из присутствующих интересует лишь один. Но он, как мне кажется, тонет в декольте госпожи я-смеюсь-невпопад Лоллии. Намекаю, это не граф Себастьян.
- Лоллии? Милая, я скорее предпочту одну из сотни белоснежных подушек, которыми столь безвкусно завалены мои покои, чем эту рыжую... - Рэй сделал неопределённый жест рукой, не находя приличного продолжения фразы. - Я был любезен с ней только ради тебя.
В этот момент взгляд лорда Уинтера, небрежно скользящий по залу, остановился на высокой юной девушке в светло-голубом платье, расшитом по лифу жемчугом. Рэй заинтересованно принялся разглядывать незнакомку. Несмотря на простоту наряда, она выделялась среди разодетых в пух и прах дам. Хороша, подумалось Уинтеру, нужно будет непременно с ней познакомиться.
- Что ж, эта - прехорошенькая. Отличный выбор, братец. Ненавижу тебя.
Энжел резко развернулась и понеслась прочь из зала. Она бежала по коридорам не оглядываясь, пока не оказалась у входа в огромную оранжерею. Тепло, фруктовые деревья и красные розы с их безумным сладким запахом. Энжел сорвала алый бутон, подошла к небольшому фонтану в центре оранжереи.
**Дорогая, иди в соседний зал, поешь сладостей и никого не бойся.
Рэй показался в оранжерее не сразу - прошло ровно столько времени, сколько понадобилось бы ему для неспешной прогулки.
- Знаешь, о чём я подумал? - как ни в чём не бывало заговорил он. - Неплохо было бы обратить Сесиль годика через три. Семнадцать - чудесный возраст, не находишь? Ещё не женщина, но уже и не ребёнок. Мне кажется, наша итальянская принцесса будет великолепна.
- Мы её не обратим, - холодно уронила Энжел. - Попробуешь - просто убью её.
- Нашу малышку Сесиль? Сестрёнка, - Рэй положил ладонь на её руку, сжимавшую розу, - неужели в твоём небьющемся сердце не осталось хоть капельки тепла? Она же наша. Не моя, не твоя - наша. А вот ты - ты моя. И только. Что там о себе возомнил этот Роше? Первый танец... Я никому не отдам твой первый танец!
Лорд Уинтер обнял свою единокровную леди за талию и в такт воображаемым звукам вальса повёл вокруг фонтана.
- Не смей! - зло крикнула Энжел, вывернулась из его рук. - Четверть часа назад ты проделал ровно то же самое с курносой человеческой княжной. За кого ты держишь меня?
- Неужели за три века ты ещё не научилась отличать, когда я искренен, а когда притворяюсь? - Рэй смотрел ей прямо в глаза и не пытался снова удержать. - И никогда, слышишь, никогда не сравнивай себя с другими.
- Просто прекрати давать мне повод для таких сравнений. Сколько раз я просила, нет - умоляла тебя об этом? И что же? Твой ищущий взор перебегает с одного милого личика на другое, с одного на другое... Мне остаётся лишь флирт с графами роше и ревность. Боже, порой я готова просто убить тебя, клянусь.
Энжел отошла в непроглядную чёрную тень персикового дерева и судорожно вздохнула. Розовый бутон в её руке превратился в бесформенный израненный комок.
- Когда-нибудь я уйду от тебя, - отстранённо сказала она.
- Не уйдёшь. - Персиковому дереву теперь пришлось приютить ещё одного гостя. - Или я убью того, кого ты предпочтёшь, и снова заберу тебя. Веришь мне?
Почему сердце Энжел не бьётся? Рэй мог бы определить по его темпу все чувства сестры.
- Нет. Я давно перестала тебе верить.
- А я - тебе. Поэтому знаю, что сейчас ты лжёшь, - лорд Уинтер приблизился к Энжел и коснулся пальцами её затылка, провёл ими по шейным позвонкам.
- Перестань, прошу тебя, - в дрожащем шёпоте леди Уинтер слышалось бессилие.
- Я с ума схожу, когда ты кажешься такой... - "ранимой", "беззащитной", закончил он про себя. - Энжел...
Рэй исступлённо гладил атлас, не допускавший его руку к бесконечно нежной коже.
- Поэтому ты постоянно доводишь меня до подобного состояния? - жалобно спросила она.
Вместо ответа лорд Уинтер поцеловал шею сестры. Он сделал шаг вперёд, заставив и Энжел попятиться, пока её не остановил ствол персикового дерева.
- У Лолии чудесный сад…
- Это тебе, - Энжел поднесла к лицу брата розовый бутон с измятыми безжизненными лепестками. - В нём всё так, как тебе нравится.
- Прекрасный и мёртвый, как ты, - согласился Рэй и отстранил цветок, чтобы снова прижаться губами к ключицам сестры.
Энжел попыталась оттолкнуть его.
- Оставь меня, хоть один раз исполни мою просьбу и уйди.
Она чувствовала себя игрушечной, кукольной: ножки и ручки на ниточках, душа - тоже. Куда дёргал Рэй, туда и наклонялась Энжел. Так было с самого детства. Невыносимый и единственно возможный способ существования их двоих в одном мире.
Лорд Уинтер отпрянул от неё, но никуда не ушёл.
- Может, ты не меня здесь хотела увидеть? Что ты там говорила этому графу? Что не откажешь ему ни в чём? И сейчас он явится к фонтану, надеясь получить всё, а тут сюрприз - непрошенный братец.
Рэй почти поверил в то, что только что произнёс.
- Да! - воскликнула Энжел, превратившись в одно мгновение из котёнка в львицу. - Именно его я и хотела увидеть! Впрочем, кто угодно был бы более желанным собеседником, чем ты!
- И такой я тебя тоже люблю. - Мужчина безумно жалел, что густая тень от кроны скрывает лицо леди Уинтер. Должно быть, в своей заносчивости она сейчас была особенно хороша. - Боже, Энжел, ещё немного, и я буду глубоко оскорблен тем, что ты обвиняешь меня в дурновкусии. Разве я могу предпочесть тебе хоть кого-то?
Почти на ощупь Рэй нашёл её губы и провёл по ним - столь прелестно искривлённым - большим пальцем.
- Попроси прощения, - властно приказала она, - стоя на коленях.
- Моя леди, неужели вас не смутит кавалер с испачканными брюками? Нет, вижу, нисколько не смутит.
Лорд Уинтер, действительно, опустился на колени.
- Простит ли меня это восхитительное синее платье? - начал он, прихватив подол и потянув его вверх. - И эти чудесные кружевные чулки, простят ли меня?
Его рука через тонкое кружево погладила лодыжку Энжел.
- Уже простили, - леди Уинтер запрокинула голову, - можешь продолжить.
- Простят ли меня самые прекрасные стройные ножки? - и один чулок, не без помощи Рэя, съехал ниже колена.
- Да. Вы прощены, лорд Уинтер.
- Вы осчастливили меня, моя леди.
Мужчина поднялся, не выпуская из сжатых пальцев край синего подола. Шурша, атлас последовал за ним.
- Наконец-то я могу тебя поцеловать, - с нескрываемой жадностью в голосе сказал Рэй и тут же исполнил своё желание, после чего шепнул: - Ты была очень жестока.
- Правда? Хочешь, я тоже попрошу прощения?
- Хочу.
Энжел сидела на бортике фонтана с поднятым до середины бедра подолом. Рэй, наклонившись, поцеловал её колено и с сожалением натянул съехавший до щиколотки кружевной чулок. Застегнул ремешок атласной туфельки, слетевшей с ноги.
- Твоя причёска... прости, - лорд Уинтер присел рядом с Энжел на мраморный бортик и по новой заколол выпавшую из волос шпильку.
- Надеюсь, это твои последние извинения этим вечером. - Леди Уинтер поправила свою бархотку и разгладила шейный платок брата.
- Этот вечер грозит стать самым скучным вечером в этом году. И нет, отсутствие извинений тут вовсе ни при чём.
- Полно тебе. Неужели мы не найдём себе развлечение? Помимо извинений, я имею в виду. Более того, дорогой, у меня есть идея. Ты согласен?
- Я на всё согласен, когда об этом просишь ты, - Рэй одёрнул подол сестры, поднялся и предложил ей руку.
- Прелестно. Идём развлекаться!
с Heires$, Rina_Rossa и внезапным мастером.
После разговора с хозяйкой замка Моррисон решил, что ему просто необходимо промочить горло. Все еще стараясь держаться возле стены, главным образом для того, чтобы не заблудиться, он направился вглубь бального зала в поисках буфета. К радости Джона, вскоре он попал в узкую боковую комнату, уставленную столами с различными закусками и выпивкой. Удовлетворенно оценив выбор напитков, он обратил внимание, что большинство гостей налегают на красное вино и, решив не выделяться, налил себе бокал.
- Мистер Моррисон! - окликнула его Энжел. Она неотвратимо приближалась в компании брата и Сесиль. - Как славно, что мы встретились здесь!
- Рад вас видеть, леди Уинтер, - несколько удивленно сказал Джон, - Надеюсь, я никого ненароком не оскорбил, заявившись сюда без вас.
- Что вы, как можно так думать! Полагаю, Лоллия была счастлива увидеть столь замечательного гостя. Возьму на себя смелость предположить, что вы стали для неё настоящим подарком. Как и для нас, впрочем. Рэй с самого прибытия намекал на то, что мечтает разделить сегодня ваше общество. У него к вам, видите ли, есть разговор. Так ведь, милый брат?
Рэй казался удивлённым не более одной секунды.
- Моя сестра, как всегда, немного преувеличивает, мистер Моррисон. Я всего лишь заметил, что вы обладаете огромными знаниями в области инвестиций.
- Именно! - воскликнула Энжел. - Знания. Лорд Уинтер, в свою очередь, хотел поделиться с вами своими знаниями, о большинстве гостей и хозяйке бала. Или вы уже знаете маленький большой секрет Оулхоллоу?
- Новые знакомства, знания о людях - можно сказать, цель моего визита сюда, - Моррисон пропустил мимо ушей вымученный комплимент, - О каком секрете вы говорите?
- О, этот замок полон секретов, - Рэй глянул на сестру, желая убедиться, действительно ли она имела в виду то, что он собрался сказать, - но среди них есть один самый важный. Вам, наверняка, будет интересно его узнать. Можете ли вы представить себе, мистер Моррисон, что здесь полно вампиров? Да, в общем-то, почти все. Даже мы с моей дорогой Энжел.
Леди Уинтер погладила брата по плечу и застенчиво улыбнулась Моррисону.
Пару секунд Джонатан стоял молча, переваривая услышанное, а после искренне рассмеялся.
- Ну конечно, лорд Уинтер. А бал - на самом деле шабаш нечистой силы. Хахах, признаться, не ожидал от вас такого.
- Это было бы, пожалуй, даже обидно слышать, если б подобным образом не реагировало большинство людей. Желаете доказательств?
- Конечно-конечно, прошу вас, - все еще посмеиваясь сказал Джон.
- Рэй, милый, прошу тебя, - с картинной усталостью сказала Энжел и подтолкнула к брату Сесиль.
- Это будет даже интересно, - улыбнулся лорд Уинтер.
Рэй встал позади девочки и ласково положил ладони ей на плечи. Погладил тёмный бархат, что-то шепнул. Сесиль послушно наклонила голову и неловкими пальчиками расстегнула пуговки на воротнике.
- Какой вы недоверчивый, мистер Моррисон...
Лорд Уинтер наклонился к шее девочки, клыки его вытянулись, почуяв близкую трапезу. Он поднял голову и улыбнулся Моррисону, демонстрируя нечеловеческие зубы.
- Качественные коронки, должен заметить, - усмехнулся Джон, - вы хорошо подготовились к этому розыгрышу. Ну все, все, можете не продолжать. Будьте хоть вампиром, хоть самим Сатаной, лорд Уинтер, только ребенка не нужно обижать.
Залпом допив вино, Моррисон поставил бокал на стол.
- Здесь есть игральные столы, верно? Может, здешние вампиры согласятся принять мою кровь в качестве ставки, - он снова засмеялся, - Вы играете, лорд Уинтер?
- Если вам жаль ребенка, может, продемонстрировать на вас? - совершенно серьезно предложил Рэй, - Я приму это в качестве ставки и сыграю с вами.
с Heires$, ignavus и мастером, который всегда бдит.
- А может, на кровь? - Энжел подмигнула брату. - Я поставлю свою. Если проиграем, будет весело.
- Прекрасная идея, дорогая. Ну как, мистер Моррисон, вы согласны? Ваша кровь на нашу.
- Продемонстрировать на мне? Не думаю, что я готов к такой близости, лорд Уинтер, но бог с вами. Хотя я предпочел бы нашу кровь на ваши деньги, давайте сыграем. Предпочитаете покер или что-нибудь поэкзотичней? В Германии я научился замечательной игре под названием книффель.
- Книффель? - Энжел наморщила нос. - Звучит ужасно. Хочу попробовать. Мы играем, определённо. У вас есть необходимые предметы? Я знаю в этом замке чудесное место, где играть никто не помешает.
- Я надеялся, в этом чудесном замке есть игральная комната или, возможно, несколько столов в курильне.
- Тогда давайте её найдём, - с воодушевлением предложил Рэй. - Но у нас есть одно условие, мистер Моррисон. Мы ведь играем не просто так, наша цель - доказать вам, что сказанное не было шуткой, поэтому выигранную кровь, в случае нашего проигрыша, вы обязуетесь выпить. Если вам будет приятнее, то вы получите кровь Энжел.
- Как скажете, как скажете. Вы, похоже, часто участвуете в столь эксцентричных пари?
- Только когда голодны, - Энжел погладила Сесиль по волосам. - Сегодняшний же вечер - исключение. Вы счастливчик, Джонатан.
- О да, я уже чувствую переполняющее меня счастье. Возможно, во мне тоже будет благородная кровь, - Джон снова засмеялся, не слишком серьезно воспринимая пари.
- Непременно. Вы познаете, какое это счастье, - Рэй тоже засмеялся, но совершенно по иной причине.
Один из бессловесных слуг, сновавших по залу, проводил четверых гостей Оулхоллоу в игральную комнату. Энжел и Сесиль заняли диванчик напротив ломберного стола. В неярком электрическом свете гобелены, рассказывавшие историю Лоэнгрина, казалось, лишились всего великолепия и таинственности, которыми обладали в мерцании свечей. Энжел качнула головой собственным мыслям: время шло столь стремительно, что порой не замечать его бега попросту не удавалось.
Мужчины неторопливо заняли места за столом. Коротко перессказав правила, Моррисон запнулся.
- Обычно, выигрыш каждого игрока расчитывается из общего пула по количеству набранных очков, но нам это явно не подходит. Как на счет определить победителя по сумме очков, скажем, в трех раундах? Надеюсь, так мы управимся до первого танца.
- Как вам будет угодно, - кивнул Рэй.
Все тот же молчаливый слуга принес набор из пяти костей и даже специальный стаканчик.
- Первый бросок за вами, лорд Уинтер.
Рэй опустил кости в стакан, аккуратно встряхнул и высыпал на зелёное сукно стола. Кости показали: "6 1 6 3 6".
- Сэт, - прокомментировал Джон, сгребая кости, - Неплохо, лорд Уинтер, неплохо.
- Новичкам везёт.
- Несомненно. Знаете, чем отличается немецкий книффель от английского покера? - улыбаясь, спросил Моррисон, бросая кости, - Обильными возлияниями свежим пивом. У меня шанс, вам действительно везет.
Под подобную беззаботную трескотню Джон слил первый раунд. Рэй выглядел слегка расстроенным.
- Хе-хех, даю вам фору, лорд Уинтер. Сейчас отыграюсь, вот увидите, - улыбнулся Моррисон, после чего проиграл еще два раунда.
- Сочувствую, Джонатан, продолжает действовать правило новичков. Вы готовы расплатиться?
- Вы не вампир, лорд Уинтер, вы сам дьявол. Везет вам так же, тут не поспоришь. Черт, ничего теперь не поделаешь. Накапать вам в бокал? Думаю, слуга принесет и посуду, и нож заодно.
все вместе и немножко больше
- Это лишнее, - отмахнулся лорд Уинтер. - А своим выигрышем я предложу насладиться сестре. Ты ведь не возражаешь, дорогая?
Энжел склонила голову и подошла к Моррисону сзади, положила руки ему на плечи.
- Главное - не бойтесь, - шепнула она, - так всегда вкуснее.
- Не уверен, насколько это приемлемо и... - неуверенно запротестовал Джон.
- О, ни о чём не тревожтесь, она будет нежной, - засмеялся лорд Уинтер.
Леди Уинтер вонзила клыки в шею Джонатана. Она не была голодна, но по обыкновению пила жадно. Скосив глаза на Рэя, Энжел заметила, как тот поправляет шейный платок и нервно сглатывает.
Не ожидав такого, человек коротко вскрикнул. От резкой боли перехватило дыхание. Чувствуя, как из него капля за каплей утекает сама жизнь, Джон не мог сопротивляться. Да и можно ли вообще сопротивляться такой женщине?
Энжел почувствовала, как плечи Моррисона постепенно расслабляются. Он оказался вкуснее, чем леди Уинтер могла бы предположить. Жаль, что больше не доведётся его попробовать.
- Спасибо, - шепнула Энжел и поцеловала мистера Моррисона в уголок губ, ставших болезненно прохладными. Джон испустил тихий стон, в котором в равной степени смешались страдание и удовольствие.
- Кажется, вы немного перебрали, - чуть громче, чем следовало, произнёс Рэй и подошёл к сестре. - Хватит, - отрывисто шепнул ей.
Лорд Уинтер перекинул через плечо руку Моррисона и помог ему подняться.
Бессильно повиснув на Рэе, Джон зажал шею свободной рукой. Сейчас, в предобморочном состоянии, его, почему-то, больше всего волновала опасность кровотечения.
Пока никто из гостей, находившихся в комнате, не заинтересовался происходящим, лорд Уинтер едва не волоком потащил Моррисона в коридор. Безучастная Сесиль, взяла за руку Энжел и вывела её из зала. Лорд Уинтер нашёл небольшую нишу рядом с мраморной статуей девушки, державшей на плече кувшин. Он прислонил свою, пока ещё живую, ношу к стене, но Джонатан совсем не держался на ногах и сполз на пол.
- Больно? - негромко спросила Энжел, кончиками пальцев дотронувшись до щеки Моррисона.
- Это было неожиданно и совершенно неприемлемо, - слабо шептал Джон, - и я все еще ни на йоту вам не верю. Понятия не имею, что за больную игру вы затеяли, но я в ней участвовать отказываюсь. Как минимум, до завтра.
Леди Уинтер улыбнулась:
- Тебе больше никогда не придётся, поверь.
- Нет? - Моррисон поднял глаза, - Потому что я... я не против... как только приду в себя.
- Так - нет. Но когда действительно придёшь в себя, мы что-нибудь придумаем, обещаю. Только нужно будет кое-что сделать. Ладно?
- Кончайте любезничать, или я сейчас передумаю, - Рэй отстранил сестру и, задрав рукав фрака, прокусил своё запястье.
Выступила кровь, пара капель сорвалась на мраморный пол. Лорд Уинтер поднёс руку ко рту Моррисона.
- Мне кажется, я выиграл не слишком честно. Получите и вы мою ставку.
В этот момент на плечо лорда Уинтера легла чья-то рука.
Совместно с noComments и Fennec Zerda
А в это время в бальном зале
В зеркале за своей спиной Чезаре видел спящего юношу. Его четкий острый профиль, обрамленный угольными кудрями, легко вздымающаяся грудь, свисающая с дивана кисть - весть трепетный образ был тленен, недолговечен и от того казался еще более прекрасным. Вампир обратился к собоственному отражению: застегнул агатовые запонки, поправил жилет и галстук и улыбнулся краешком губ.
"Если бы Вы были старше, Чезаре, были бы похожи на гробовщика," - темноволосая кокетка явно считала эту фразу жемчужиной остроумия. Дон де Лука брезгливо повел плечами отгоняя образ юной леди Редман, взял с туалетного столика перчатки и вышел.
В бальном зале уже собралось довольно много приглашенных, но юноша искал глазами только одну.
Лоллия продолжала приветствовать собирающихся в зале гостей, расточая улыбки, комплименты и шутки. Ее огненно-рыжие волосы были заметны из любого конца комнаты.
Несколько минут Чезаре ждал, что хозяйка обратит-таки на него внимание, но потоки гостей, расточавших елейные улыбки, обступали ее, как полчища муравьев, поэтому юноша решил, что, хоть ждать он может и вечность, это не comme il faut. Он повнимательнее присмотрелся к очередной леди, осыпающей комплиментами хозяйку, и понял, что Вселенная подарила ему счастливую возможность лицезреть княжну Дракулешти собственной персоной. Лоллия и Дэкиэна о чем-то оживленно беседовали, изредка бросая взгляды в его сторону.
- Господин де Лука, - улыбнулась Дэкиэна, поймав взгляд Чезаре, и присела в реверансе.
Хозяйка замка окинула взором разворачивающуюся сцену и с мученическим выражением лица возвела очи горе. После чего уставилась на молодого человека немигающим взглядом и поманила его веером, состроив предварительно самую мрачную мину.
Юноша подошел к дамам и учтиво поклонился:
- Мое почтение, леди. Прошу простить, если помешал Вашей беседе, но не обратить внимание на подобную красоту было бы совершенным безумием.
В этот момент свет в зале погас. Впрочем, не совсем погас: часть ламп продолжала работать, освещая подиум, на котором стояли четыре невысокие яркие фигуры в замысловатых переливчатых нарядах. Полилась восточная музыка: несколько резковатая и с рваным ритмом. Широкие рукава разноцветных балахонов синхронно взметнулись, замазанные густым бело-розовым гримом лица сложились в гримасы, раздались высокие неестественные голоса, издающие какую-то смесь мяуканья с кваканьем. Знатоки китайской оперы, несомненно, опознали бы в фантастических фигурах, одновременно с пением выделывающих замысловатые пируэты, четырех великих красавиц Китая, затмевающих луну, заставляющих увядать цветы, тонуть рыб и падать летящих гусей, но для менее искушенных зрителей все это представление было сродни цирку: крикливое, блескучее и экзотичное.
С Эйрис, мастером.
Примерно 21.30, покои леди Уинтер
Джеймс по-хозяйски вошел в апартаменты Энжел и встал рядом с портретом Лоллии, уже успевшем занять свое законное место на стене.
- Не желаете ли присесть? - с самой любезной улыбкой осведомился он у Уинтеров.
- Кто здесь хозяйничал? - спросила Энжел, указывая глазами на картину. - И какого, спрашивается, чёрта? Чаша гостеприимства показала донышко на первом глотке?
- Чашу гостеприимства подносят тому, кто уважает хозяев, - все так же любезно продолжал вампир, приятно улыбаясь. - Вот, к примеру, вы же не желаете, чтобы с этой очаровательной юной леди в коридорах замка, кишмя кишащих страшными и опасными вампирами, произошел какой-нибудь неприятный инцидент, правда?
- Я спросила, кто хозяйничал в этой комнате. Она не похожа на коридор.
- Кстати говоря, - ласково глянув на сестру, добавил Рэй, - очаровательный джентльмен, на которого вы столь тонко намекаете, прибыл в Оулхоллоу в нашем экипаже, как и юная леди. Или вы хотите сказать, что мы не имеем права распоряжаться её жизнью и смертью по своему усмотрению?
- Вопросы, друг мой, - протянула Энжел, беря брата под руку, - вопросы, требующие ответов.
Переглянувшись, Уинтеры уставились на Джеймса.
- В этой комнате, как и во всем замке Оулхоллоу, хозяйничает только госпожа Лоллия, если вдруг вы позабыли об этом. Что же до очаровательного джентльмена, о котором вы изволите говорить... - Джеймс несколько картинно отвесил поклон в сторону портрета хозяйки, - Вы сами каких-то пару часов назад утверждали, будто он не относится к вашему багажу, а был приглашен сюда хозяйкой торжества. Стало быть, вы публично совершили нападение на гостя, имеющего здесь равные с вами права. Кстати, уже не в первый раз, но прошлая шалость сошла вам с рук, - вампир многозначительно кашлянул.
Энжел положила подбородок на плечо Рэя и с искренней мукой воззрилась на него.
- Милый, что говорит это существо, которое простые смертные рекут демоном ночи, а я, пожалуй, - искусным палачом, мастером пыточных дел, в совершенстве владеющим инструментарием ментора и идолопоклонника? - Энжел вновь перевела взгляд на картину и осуждающе покачала головой. - Ни слова не понимаю. Устала смертельно.
- Не забивай свою милую головку, дорогая. Этот джентльмен всего лишь хочет приписать нам слова, которых мы не говорили. Разумеется, моя память за три сотни лет могла стать не столь ясной, но всё же я абсолютно уверен в том, что мы говорили совсем другое. Моя сестра поведала вам лишь то, что мистер Моррисон сообщил об утерянном приглашении. Но мы-то с вами знаем, что такие вещи не теряются, а наш лукавый друг лишь хотел побывать на прославленном балу госпожи Лоллии. То, что мы взяли с собой эту забавную игрушку, позволив ей считать себя равной, только наше дело.
- Боже, боже, сколь недостойно, обвинять нас во лжи! О каком уважении к хозяевам может идти речь в ситуации, когда гостям приписывают слова, ими не произнесённые...
Джеймс, кажется, сумел сделать улыбку еще более милой и обворожительной.
- Это существо, прекрасная леди, говорит лишь, что в этом замке глаза и уши есть не только у стен, но даже у персиковых деревьев. Но вам, разумеется, не нужно забивать этим свою прелестную усталую головку. Я бы тоже устал, к слову сказать, - кажется, вампир с трудом удержался, чтобы не подмигнуть. - Но мне прискорбно, что вы могли подумать, будто я приписываю вам что-либо неподобающее. Что же до ваших слов, лорд Уинтер, они справедливы. Однако ж, хотя мы с вами прекрасно понимаем, что ваш поступок был продиктован исключительно благородными побуждениями, с того момента, как леди Уинтер отказалась от рекомого предмета багажа, сей джентльмен перешел под опеку хозяйки замка, равно как и княжна Аглая Стивенсон, которую вы уж точно сюда не привозили.
- Ваши намёки оскорбительны, Джеймс, - Рэй сделал шаг в сторону вампира. - Я не потерплю подобных слов в адрес моей сестры, тем более от какого-то содержанца госпожи Мондего. Вы можете сколько угодно защищать гостей, это даже похвально, если посмотреть здраво, но сказанное вами переходит всякие границы. Мы ждём извинений.
- Каких именно слов в адрес вашей сестры вы не потерпите, лорд Уинтер? Вы не согласны с тем, что ваша сестра - прекрасная леди, верно я понимаю? Что ж, в таком случае я никак не могу извиниться, ибо она очень красива и, несомненно, леди. Иных слов в адрес вашей сестры я не говорил.
- Вы вынуждаете меня повторить те грязные намёки? - приподняв брови уточнил Рэй, пальцами правой руки он подёргивал кончики перчатки на левой. - Я не имею понятия, нарочно вы нанесли даме оскорбление или по ужасной неосторожности, но требую сатисфакции. Нас устроят словесные извинения, если же их не последует, то я буду вынужден спросить о вашем титуле. Лорда я немедленно вызову на дуэль.
- Рэй, милый, я бы попросила тебя успокоиться и забыть... Но, пожалуй, лучше пойду и уложу Сесиль спать. Джеймс, я глубоко оскорблена. Ваше поведение и речи нахожу крайне разочаровывающими.
Взяв за руку Сесиль, Энжел удалилась в спальню. Оттуда прекрасно было слышно любое слово, произносимое в гостиной. И не было видно ни Джеймса, ни портрета Лоллии, без позволения гостьи вновь оказавшегося на стене. "Как только подобострастный слизняк удалится, - пообещала она себе, - снова затолкаю эту безвкусную мазню за шкаф." Джеймс улыбнулся. На этот раз спокойной и немного усталой улыбкой.
- Это очень смелое заявление, лорд Уинтер, учитывая, что вы не только о моем титуле представления не имеете, но и о более важных для подобных дел способностях. Но вы мне нравитесь в этом юном запале.
Глаза Джеймса вдруг стали странными, зрачки расширились, блеск пропал, будто их подернула пелена.
- Впрочем, вы мне напомнили, что мы здесь не только шутим и развлекаемся. Госпожа Лоллия просила передать, что вы крайне дурно начали свое дело. На всякий случай спешу сообщить, что я не знаю, о каком деле идет речь. Вы ей по вполне понятным мне причинам тоже нравитесь, потому у вас есть выбор: вы продолжаете свое пребывание в замке, не нападая ни на кого из гостей, либо покидаете этот замок. Каким будет ваш выбор?
Из спальни донёсся смешок Энжел. Рэй с улыбкой оглянулся на приоткрытую дверь.
- Можете передать госпоже Лоллии, что она несколько переоценивает важность нашего "дела". Уинтеры никогда не променяют честь на сомнительные сведения. Мы останемся, если услышим извинения. В противном случае здешнему обществу придётся обойтись без нас.
- Вы желаете услышать мои извинения, верно я понимаю?
- Я желаю, чтобы их услышала моя сестра, - кивнул Рэй.
- Я вас понял, но вы ничего не сказали о нападениях на гостей. Вы отдаете себе отчет, что при следующей попытке из стены может внезапно вылететь огненный шар? Тут, знаете ли, много интересного в плане обустройства. Впрочем, можете не отвечать, я вас предупредил - этого довольно. Лично я готов принести извинения вашей сестре. Мне пройти в соседнюю комнату или она выйдет сюда?
- Ваши угрозы привлекательны, словно огонёк свечи для бабочки, Джеймс, - сказала Энжел, стоя в дверях. - За угрозы эти, кстати, тоже стоит принести извинения. Которые я внимательно выслушаю прямо сейчас. В противном случае, ничто не помешает мне и брату сесть в экипаж и покинуть замок. - Леди Уинтер выдержала театральную паузу. - Если, конечно, нас не остановит огненный шар. Или ваше великолепное чувство юмора, которое, как я понимаю, куда-то испарилось этим вечером.
- Дорогая моя, - Рэй подошёл к сестре и взял её за руку, - я надеюсь, что до такой дикости не дойдет. Если ты примешь извинения, думаю, этот конфликт мы можем считать улаженным. Что же касается гостей, то мы не причиняли ущерба приглашённым Лоллией и не намерены делать этого впредь, поэтому у вас нет повода для беспокойства. А мистер Моррисон, думаю, больше не согласится играть в наши милые игры. Мы же не какие-то безумные упыри, наскакивающие на невинных жертв из-за угла.
Леди Уинтер склонила голову, соглашаясь с братом.
Джеймс выслушал брата и сестру молча, спокойно кивнул и обратился прямо к Энжел: - Мне крайне жаль, что в моих словах прозвучало что-то неподобающее. Я не знаю, что именно это было, ибо злого умысла или сознательного желания оскорбить вас я не имел. Мне крайне жаль, что мои слова доставили вам беспокойство, я этого не желал. Я всегда считал и продолжаю считать вас настоящей леди и прекрасной женщиной, красотой которой готов восхищаться неустанно. Я искренне раскаиваюсь, что по неосторожности сказал нечто неудачное. Это было ужасное недоразумение, недостойное и безобразное, хотя и невольное. Мне жаль. Я прошу вас извинить меня. Если вы пожелаете, я приложу все усилия, чтобы более не попадаться вам на глаза. Если же вы пожелаете, я, напротив, готов искупить свою вину, оказывая вам непрерывные знаки внимания. Мне жаль, что мои слова вас обеспокоили, повторюсь, но не имел ни малейшего желания вас огорчить. Еще раз прошу меня извинить.
- Хорошо, - просто ответила Энжел. А затем добавила, обращаясь к брату: - Быть может, потанцуешь со мной, наконец?
- С большим удовольствием, милая.
С мастером
Приблизительно 21.30, покои Моррисона.
Сознание вернулось к Джонатану резко и беспощадно. Секунду назад он пребывал в блаженном забытьи, а сейчас хлопал глазами в собственных черно-белых апартаментах. Он не помнил, как отключился, а обо все произошедшем напоминало лишь легкое головокружение и тупая, ноющая боль в шее.
- Пришли в себя, мистер Моррисон? - к кровати подошла хозяйка замка с бокалом какой-то красной и остро пахнущей жидкости в руке. - Не смейте вставать и аккуратненько выпейте вот это, вам сейчас необходимо.
- Н-не стоит беспокоиться, уверяю вас, я в порядке, - запротестовал Джон, усаживаясь на кровати, но бокал все-таки с благодарностью принял, - Что это? Я, откровенно говоря, боюсь даже предположить.
- Вино с пряностями и травами, очень хорошо восстанавливает силы. Хотите, чтоб я отпила?
Молодой человек покачал головой и залпом опустошил бокал. Поморщившись от терпкого напитка, он, впрочем, почти сразу почувствовал себя лучше. Головокружение все еще не исчезло, но боль в шее стала утихать.
- Безмерно благодарен, - снова поблагодарил он хозяйку и закашлялся, - Должен просить у вас прощения за это неприятное происшествие. Честно признаться, до последнего момента я не воспринимал это пари всерьез.
- Ну, что вы, это я должна просить у вас прощения за эту безобразную выходку Уинтеров. Вы сидите пока, вам еще рано вскакивать, а чтоб вы не испытывали неловкости, я тоже присяду.
Лоллия опустилась в придвинутое поближе к кровати кресло.
- Давайте поговорим начистоту, мистер Моррисон. Я, конечно, надеялась, что все обойдется, но теперь мы просто обязаны расставить все точки над и.
- Так, вы тоже в курсе этих диких фантазий Уинтеров? - Джонатан покрутил в руках пустой бокал и поставил его на столик у кровати, - Они, похоже, в глубоком плену каких-то мистических заблуждений. Фарфоровые коронки, питье.... черт побери, Энжел... леди Уинтер укусила меня! Я не жалуюсь, не поймите меня неправильно, но я, прямо сказать, не привык к такому.
- У этих фантазий нет никакого мистического подтекста, мистер Моррисон, - немного печальная улыбка тронула губы Лоллии. - Вы же, на самом деле, совсем их не знаете, так ведь?
- Это так заметно? - вздохнул Джон, - Признаться, я даже начинал думать, что вы мне поверили. И что мы будет делать теперь?
- Да ничего особенного, не волнуйтесь, - выражение лица женщины сменилось с печального на ободряющее. - Я на вас не сержусь за этот маленький розыгрыш. Как я уже говорила, сильные и смелые мужчины - моя слабость, а уж веселые так просто сводят меня с ума. Но вы не очень удачное место выбрали для розыгрышей... Вы что-нибудь слышали о порфирии?
Моррисон с подозрением взглянул на хозяйку. Конечно же она говорила правду, если только не решила разыграть его в ответ. "Заявиться на бал к незнакомому человеку без приглашения. Ничего себе розыгрыш" - подумал он.
- Вы удивительная женщина, - Джон все еще избегал называть ее по имени, в основном потому, что не знал его, - Порфирия... это какое-то заболевание? Я не слишком силен в медицине.
- Ах, да, вам же Уинтеры меня не представили, - усмехнулась рыжеволосая дама. - Меня зовут Лоллия Мондего, и на этом все политесы будем считать исчерпанными: сидите спокойно, расшаркиваться не нужно. Так вот порфирия... Это, действительно, болезнь, и крайне малоприятная. От нее, к примеру, страдал король Георг, дед нынешней королевы Виктории. Можно я не буду вставать и голосить "Да здравствует королева"?
- Все еще не понимаю, к чему вы клоните.
- К тому, что очень многие среди моих гостей страдают этой болезнью. Дело в том, что мой покойный муж был известным меценатом, финансировавшим исследования данного заболевания. У него в роду многие страдали от порфирии, так что я даже в некотором роде радовалась отсутствию у нас детей. Со временем супруг сдружился с родственниками иных страдальцев, собственно, по традиции, даже и после его смерти я продолжаю устраивать праздники для болящих и членов их семей... А печальные последствия болезни вы, к несчастью, ощутили на собственной шее.
Совместно с ignavus
Рука Джонатана словно сама собой устремилась к месту укуса.
- Научное обоснование "вампиризма"? - он нарочно выделил это слово, - Великолепно. Но все-таки должен поинтересоваться, зачем нужны фарфоровые клыки?
- Вы уловили самую суть, - кивнула Лоллия. - Легенды о вампирах появились не на пустом месте. Повышенная чувствительность кожи к солнечному свету, расстройства пищеварения, заставляющие употреблять в пищу сырое мясо и, иногда, кровь, а позднее и психические расстройства, приводящие к нападениям на людей - все это страшит. Уже упомянутого мной короля Георга пришлось изолировать, что и обусловило феномен регентства... Честно говоря, я не знаю, что за клыки себе сделали Уинтеры, я пока у них не была, поскольку ваше самочувствие волновало меня гораздо сильнее, но за ними присмотрят, чтобы больше никто не пострадал. Видимо, увы, их болезнь уже перешла в губительную для психики стадию. Вот потому я и не приглашаю посторонних на наши праздники... Мы-то все готовы к любому повороту событий, а вы не знали, как реагировать. Прошу меня извинить за то, что не предупредила вас сразу: я немного растерялась, увидев незнакомца, а порфирия - не самая приятная и не принятая в обществе тема для обсуждений. Но я приказала слугам следить за вами, так что непоправимого вреда вашему здоровью никто бы не нанес. И не волнуйтесь - это не бешенство, это не заразно. Болезнь передается только по наследству.
- Что же, вы меня здорово успокоили. И не стоит извинений, в случившемся нет вашей вины. Боюсь, я сам мог спровоцировать Уинтеров своим пренебрежительным отношением к их... состоянию. Думаю, позже, мне стоит извиниться перед ними, - "И снова поговорить с Энжел" - добавил он про себя, - И все же, надеюсь, у гостей есть интересы, кроме поедания сырого мяса и питья крови? - Джон позволил себе улыбку.
- О, разумеется, пока не поражена система нервов, это совершенно нормальные люди, интересные собеседники, хорошие танцоры. Тут много шутят, развлекаются, как на любом балу. Да и слуги строго следят, так что любой инцидент будет моментально устранен, - глаза женщины наполнились слезами, а голос понизился до шепота. - Просто иногда невозможно отследить, что болезнь вошла в финальную стадию. Мне так жаль бедную леди Уинтер - она такая молодая, такая красивая, а всю жизнь страдает и теперь вот ее наверняка изолируют от общества.
Моррисон смутился - он никогда не выносил женских слез, с трудом представляя, как следует реагировать.
- Ну, не нужно слез, леди Мондего, - с заметным усилием, он сел на край кровати, - Уверен, для леди Уинтер еще не все потеряно. Наука и медицина идут вперед семимильными шагами, лекарство от этой болезни рано или поздно изобретут, вам это известно даже лучше, чем мне.
Опасаясь неловкого молчания, Джон поспешил сменить тему.
- Я не слишком долго был без сознания? Не хотелось бы опоздать к первому танцу. Это, без преувеличения, было бы просто преступлением.
Женщина улыбнулась с благодарностью и смахнула со щеки непрошенную слезинку.
- Вы правы, мистер Моррисон, все разрешится, да и не следует на балу поднимать такие серьезные темы. Вы пробыли без сознания совсем недолго, так что ничего важного не пропустили, если, конечно, вы не поклонник китайской оперы. По мне, так это очень странное зрелище, хотя гостям обычно нравится! А танцы без хозяйки уж точно не начнутся. Кстати, вы обещали пригласить меня на вальс...
- И обязательно это сделаю. Неужели вы думали, что можно забыть о таком? Думаю, я достаточно окреп, чтобы пуститься в пляс хоть сейчас. Ваше снадобье действительно творит чудеса.
- Очень рада, что вам полегчало. Это не мое снадобье - его приготовил врач. Здесь, разумеется, есть доктора, хотя они и не показываются в зале. Мне нужно еще проведать Уинтеров, а сразу же после этого начнем танцевать. Кстати, позвольте дать вам совет, хотя вы уже наверняка поняли, что тут нужно держать ухо востро: на всякий случай будьте поближе к людям. Я, разумеется, надеюсь, что на сегодня все проблемы закончились, но вдруг еще у кого-то что-то случится. Просто не уединяйтесь ни с кем вдали от прислуги, и все будет хорошо.
В ответ Джон лишь сдержанно поблагодарил хозяйку, все еще не вполне понимая, к чему нужны такие предосторожности.
- Ло... леди Мондего, - окликнул ее Моррисон, когда она уже собиралась выходить, - Мне вдруг пришло в голову, плюс электрического освещения в том, что его можно мгновенно отключить, погрузив весь замок во тьму. Нам стоит ожидать сюрпризов? - хитро улыбнулся он эксцентричной хозяйке бала.
- Вы очень проницательны, мистер Моррисон, - уже успевшая подняться из кресла Лоллия присела в реверансе, - но я уверена, что это будут исключительно приятные сюрпризы. Ах, да, - спохватилась она, выпрямившись, - вы не станете возражать, если доктор сочтет леди Уинтер неопасной для остальных гостей, чтобы она продолжила участие в бале? Может быть, это был просто случайный приступ, спровоцированный излишним количеством вина...
- О, конечно же нет. В смысле да. Я хотел сказать, что ничуть не возражаю.
- Ах, вы отважный человек, мистер Моррисон! Бесконечно уважаю вас за это.
(с милой сестрой)
Когда Джеймс, наконец, оставил их в покое, Рэй повернулся к сестре, и с лица его мгновенно слетела улыбка, сменившись злым оскалом.
- Как они только посмели, - прошипел лорд Уинтер. - Я не знаю, что было отвратительнее: намёки, угрозы или то, как этот... ввалился сюда. Тот поток излившихся из него извинений не покрывает и капли нанесённого оскорбления.
В другой раз Рэй немедленно бы уехал, сейчас же сдержался только по одной причине: не хотелось выглядеть, как сбежавший нашкодивший кот. К тому же, что бы он ни говорил Джеймсу в запале, ему хотелось выведать секрет Лоллии. Ради Энжел.
- Если честно, - подхватила леди Уинтер, нервно потирая большим пальцем правой руки ладонь левой, - в конце вечера, перед отъездом, я бы вырвала сердце княжны Аглаи Стивенсон и увезла с собой. А тело оставила бы перед входом в Оулхоллоу.
- Твоя фантазия не устаёт меня восхищать, - морщинки, возникшие на лбу Рэя от напряжения, начали разглаживаться. - Но я хочу получить максимум возможного удовольствия ещё и во время вечера, а не только после. Тем более, Лоллия нам кое-что задолжала, правда?
Лорд Уинтер воззрился на портрет, нагло пялящийся на них со стены.
- Милый, меня уже лет триста не покидает ощущение, что нам все должны всё. Не откажусь, если ты добавишь конкретики.
- Она получила от нас пикантное зрелище, которое не было для неё предназначено. Я не могу забыть такое, а ты?
- Забыть, что за мной постоянно подглядывают? - Энжел передёрнула плечами. - Нет, невозможно. Что же мы потребуем в качестве компенсации?
- А чего бы тебе хотелось? Мы всё можем взять сами, как и обычно.
- Для нас - веселья. Для госпожи шпионки - массу неловких ситуаций. Она всё равно меня не любит, терять нечего. А вот удовольствие от её растягивающейся улыбки, готовой вот-вот лопнуть под напором кипящего негодования, я получить не откажусь.
- Замечательно, надеюсь, очаровательная госпожа Мондего, - Рэй излишне низко поклонился портрету, - учтёт наши пожелания и не станет возражать против маленьких удовольствий для Уинтеров. В конце концов, кто ещё растормошит это скучное дупло?
- И вправду...
Энжел подошла к портрету Лоллии, прижала указательный палец к своим губам, затем - к нарисованным госпожи Мондего, пошло свёрнутым в бантик.
- Приятного вечера, - мурлыкнула она и вынесла портрет в коридор.
Остальные картины вытащил из комнаты Рэй:
- Если они снова окажутся внутри - выбросим их в окно.
После учтивого разговора с Лоллией Педро внезапно полностью изменил своему прежнему поведению. Остальные гости, которых он прежде не замечал, словно обрекли плоть, сделавшись видимыми для кастильца и властно потребовав себе его внимание. И тот с готовностью пустился в бесконечный круговорот приветствий, любезностей и кокетливых обещаний, а за собой увлёк и Элеонору. Давние приятели и хорошие знакомые испанца один за другим возникали перед глазами девушки, и скоро Элен, вначале украдкой загибавшая пальчики от любопытства, совершенно сбилась со счёта. Как выяснилось, в основном Педро водил знакомства с роскошными вампирскими дамами - одетые в неповторимые платья самых причудливых кроев и расцветок, но всё равно ужасно похожие друг на друга, властные и величественные, порою прекрасные до совершенства каждой чертой лица, каждым изгибом тела, они выслушивали любезности кастильца с фальшивым смущением, но с искренним и жадным удовольствием. Педро умеючи зажигал улыбки на их сыто-бесстрастных, безвозрастных лицах, а Элеоноре, которую кастилец неизменно представлял с подчеркнутой нежностью, доставались взгляды - холодные, липкие, полные досады. И зависти - о, да, зависти! Элен терялась, никак не находя малейшего повода для этой зависти. Как вообще могла она соперничать с почти богинями, веками преумножавшими своё богатство, влияние и силу? Глупость...
Не мудрено, что в конце концов Элеоноре сделалось дурно от вихря незнакомых лиц и недружелюбных взглядов.
- Остановись хотя бы на минутку, - взмолилась девушка наконец, когда Педро снова поволок её из очередной залы в очередной коридор, - я совсем выбилась из сил.
Кастилец послушно замер на месте, пусть и прикусив губу в легкой досаде.
- Извини, совсем не подумал о тебе, - его виноватая обескураживающая улыбка почти заставила устыдиться саму Элеонору. - В покоях в конце коридора подают закуски и напитки. Не откажешься от бокала крюшона?
- Д-да, - выдавила из себя Элен, пораженная внезапной любезностью спутника, - если тебя не затруднит.
- Ничуть, - с живостью отозвался кастилец.
Он не торопясь подвел девушку к подставленной к стене скамеечке с резными подлокотниками.
- Жди здесь, я вернусь через считанные мгновения.
Элеонора начала считать мгновения далеко не сразу, но, во второй раз за вечер сбившись со счёта, поняла, что на оставшуюся часть приёма предоставлена сама себе. Пусть и ожидаемая, развязка всё-таки больно задела самолюбие девушки: Педро даже не счёл нужным подарить первый танец той, кого ещё минуты назад представлял не иначе как mi pequeña joya. Впрочем, Элен удалось обойтись без слёз и даже без разочарованных вздохов. Поднявшись со скамеечки, Элеонора, сама до конца не понимая, зачем это делает, неспешно прошлась до комнаты в конце коридора. Кастильца там, разумеется, не было, зато девушка всё же получила обещанный бокал крюшона, и вместе с ним, задумчивая и слегка потерянная среди смеха и праздничного буйства красок, вернулась в бальную залу в тот момент, когда там уже погас свет, а заместо него четыре девушки экзотической внешности наполнили воздух своими неземными голосами.
вместе с Эйрис и Янтарём
В бальном зале Уинтеров встретила темнота и дешёвое китайское представление, способное впечатлить разве что человека с самым дурным на свете вкусом.
- Всё это очень в духе Лоллии, не находишь? - громко сказала Энжел брату.
- А чего ещё можно ожидать от хозяйки бала, шпионящей за гостями? - ничуть не тише отозвался Рэй.
- Ужасно хочу кому-нибудь рассказать об этом. Сначала одному. Потом всему залу. Прямо сейчас. Можно?
Лорд Уинтер ласково провёл указательным пальцем по щеке сестры.
- Милая, ты же знаешь, что тебе можно всё.
- Тогда желаю начать прямо сейчас.
Энжел подошла к гостье, стоявшей ближе всего.
- Чудесный вечер, не правда ли? - проворковала она, обмахиваясь веером. - Хотя, на мой вкус, китайская опера и артисты не самого лучшего качества несколько портят удовольствие от бала.
Энжел с заговорщической улыбкой взглянула на даму. И тут же весёлое настроение улетучилось. В собеседнице леди Уинтер узнала именно ту высокую девушку, которую столь заинтересованно в начале вечера рассматривал брат.
Девушка вздрогнула от неожиданности. Бокал с крюшоном покачнулся в её пальцах, наклонившись так опасно, что из него чуть было не упала алая капля, грозившая безвозвратно испортить голубой шёлк платья. Но всё обошлось.
Глубоко вздохнув, Элен непонимающе посмотрела на Энжел, пытаясь вспомнить, о чем та спросила мгновение назад. А потом, моргнув, ответила тоном гораздо более тихим, чем тот, что позволила себе леди Уинтер.
- Вечер... очень славный, и мне кажется, у этих пестрых девушек довольно приятные голоса.
Рэй встал подле сестры и с вежливой улыбкой посмотрел на ещё не знакомую ему Элен:
- Боюсь вас разочаровать, моя леди, но эти "пёстрые девушки" - переодетые мужчины. Видите ли, так принято в классической китайской опере. Однако, я могу вас понять, ошибиться тут легко. Кстати, прошу прощения, мы не представились. Меня зовут Рэй, лорд Рэй Уинтер. А это моя сестра Энжел.
Леди Уинтер в очередной раз очаровательно улыбнулась девушке, которую начинала тихо ненавидеть. Впрочем, в чём виновато это наивное создание в далеко не лучшем платье? Пожалуй, истинной мести заслуживал как раз Рэй. Энжел взяла брата под руку и больно сжала его локоть.
- О, неужели! - ещё раз моргнула Элеонора. - Но всё равно, мне нравятся их голоса.
Услышав имена своих новых знакомых, пусть ничего ей не говорящие, но звучащие по меньше мере весомо, Элен лишь едва крепче сжала пальцы вокруг ножки фужера.
- Я польщена таким вниманием к своей персоне, - ответила она, подкрепив свои слова улыбкой, - хоть пока и не могу понять, чем ему обязана. Я Элеонора Стеффенсон, и я очень рада знакомству с ценителями прекрасного столь благородных кровей.
- Прошу вас, Элеонора, не будьте столь скромны и застенчивы, иначе сердце моего впечатлительного брата треснет так же, как через минуту-другую ножка бокала в ваших руках. - Энжел улыбнулась ещё теплее и мягко притронулась к напряжённым пальцам простушки Стеффенсон. - Собирать это сердце воедино придётся мне.
"Вот и пусть выкручивается, - подумала леди Уинтер, - любопытно будет посмотреть, насколько ему интересен флирт с очередной кандидаткой на роль содержанки. А если начнёт возмущаться, сообщу, что хотела помочь. Быть может, увлечётся, и я смогу переговорить с америкашкой о более важной, чем эта дамочка, проблеме".
- Дорогая, зачем же ты смущаешь нашу новую знакомую? Эта прелестная девушка не способна ничего разбить: ни бокала, ни, тем более, сердца, - Рэй перевёл взгляд с сестры на Элеонору. - Почему мы не видели вас раньше? Вы впервые выезжаете в свет?
- Признаться, - Элен порывисто вздохнула, решаясь на постыдную с её точки зрения откровенность, - да, это мой дебют.
Новая улыбка была предназначена в основном одному только Рэю - за этот вечер Элен уже успела закалиться в женской ревности и решила больше не принимать её близко к сердцу.
Те же, там же и о том же
- Уверен, вы произвели впечатление на присутствующих, - лицо лорда Уинтера красноречиво говорило о том, что произнесённые слова в равной степени относились и к нему самому. - По правде говоря, бал Лоллии - не лучшее место для дебюта. Надеюсь, вас ещё не слишком напугали местные нравы... И, кстати, позвольте спросить, кто вас сопровождает сегодня? Хочу знать, что за человек мог оставить столь прелестную леди в одиночестве на её первом балу.
Элен опустила взгляд, а потом позволила себе крошечный глоток уже почти теплого крюшона.
- Вы проницательны, мой лорд. Мне не хотелось бы вспоминать имя того человека. Могу сказать, что в жизни друг друга мы сыграли нужные роли, и оба наверняка остались если не довольны, то удовлетворены итогом.
Ресницы снова вспорхнули вверх, отрыв искристо-карие глаза, взгляд которых теперь смягчился, утратив прежнюю отрешенность.
- Зато теперь можно смело утверждать, что я полностью открыта для новых приятных знакомств.
- И в этом, разумеется, есть своя прелесть, - подтвердил Рэй, немного подавшись вперёд. - Мы с сестрой безмерно рады знакомству, правда, Энжел?
- Вне всякого сомнения, милый. Прости, что своей просьбой лишу тебя на пару минут общества очаровательной Элеоноры, однако не мог бы ты принести мне бокал вина?
Лорд Уинтер не смог скрыть разочарования. Однако сестра, должно быть, и без того медленно свирепеет, а подносить этот факел к сухому домику он не собирался.
- Разумеется, дорогая. Я постараюсь не лишать вас своего общества слишком надолго.
Когда лорд Уинтер скрылся в толпе, Энжел придала своему лицу выражение максимальной трагичности, на которое была способна, и доверительно взяла Элеонору за локоть.
- Прошу вас, дорогая, выслушайте меня. Вероятно, вы сочтёте меня грубиянкой, нарушающей все существующие правила приличия, или же попросту странной особой, однако я не могу промолчать, ради блага моего брата. - Энжел сбилась на прерывистый шёпот: - Рэй - безмерно талантливый художник, он обладает волшебной способностью видеть за лицами людей их души. И когда он заметил на этом балу вас, то был восхищён и пленён тем, что открылось его взору. Слова о разбитом сердце вырвались у меня не просто так. Боюсь, что лорд Уинтер покорён вами, Элеонора. Непоправимо покорён. Молю, не сделайте ему больно. Я нежно люблю брата, и, ранив его, вы раните сразу двоих.
Энжел выпустила локоть собеседницы, отступила на шаг и улыбнулась как ни в чём не бывало.
- Разумеется, брату об этом крошечном моменте откровенности - ни слова. Будет очень мило, если у нас возникнет секрет. Общие тайны сближают, не правда ли?
Элен отчего-то с изумлением уставилась на свой локоть, словно пальцы Энжел могли оставить дымящиеся прорехи на рукаве её платья.
- Но откуда...
Девушка осеклась, чувствуя, что мысли в её голове безнадежно запутались в тугой клубок.
- Я удивлена и вашим откровением, и чувствами вашего брата, возникшими за столь мимолетный срок. Но обещаю вам, что в его отношении у меня нет ни одного дурного намерения, и я ни за что не желаю делать ему больно.
Элеонора не решилась на улыбку, которая наверняка получилась бы вымученной, но её сосредоточенное личико не давало ни одного повода сомневаться в искренности её слов.
- И, разумеется, я сохраню этот разговор в тайне.
- Благодарю вас.
По пути Рэй оглянулся и в полумраке зала заметил, как сестра склонилась к Элеоноре. Кажется, можно попрощаться с миленькой одинокой леди, которую лорд Уинтер собрался было утешить. Жаль, очень жаль. Его совершенно очаровали неумелые попытки дебютантки поиграть в искусительницу. А её высокая шея… как огорчительно, что кто-то уже остановил сердечко Элен.
Впрочем, ревность сестры Рэя тоже вполне устраивала. Может быть, забудет про этого Моррисона. Слишком уж охотно она бросилась опустошать этого человека, этого америкашку.
Одолеваемый подобными мыслями, лорд Уинтер добрался до стола с закусками. Неужели Энжел, и вправду, хочет вина? Его-то ненасытная Энжел? Рэй взял со стола один бокал красного для Элеоноры и направился туда, где отказали бы человеку, но удовлетворят желания вампира. Зажав между пальцами правой руки две хрустальные ножки бокалов с кровью - для себя и сестры, - он вернулся в бальный зал.
В бальном зале
Финал выступления снискал бурные аплодисменты, артисты откланялись, в помещении вновь зажегся свет. С хоров тут же полилась неторопливая печальная мелодия польского посла «Прощание с Родиной».
В этот момент в зал вплыла Лоллия об руку с одним из самых почетных гостей – Сотером. Крупный, необычно для вампира грузноватый, он взирал на происходящее с равнодушием и некоторой даже скукой. Впрочем, это была его обычная манера держаться. Удивляло уже то, что он вообще пошел танцевать: обычно Сотер на подобных приемах ограничивался принятием колоссальных количеств алкогольных напитков, которые, казалось, заменяли ему кровь. Даже с разговорами он снисходил только до ограниченного круга избранных.
По залу тут же понесся шепоток: многие вспомнили давнюю сплетню, будто некогда, еще в человеческих ипостасях, Сотер и Лоллия были супругами.
Но сплетни сплетнями, а желающие прошествовать в полонезе уже выстроились на паркете. Пестрые дамские наряды оттенялись изысканно-сдержанными одеяниями кавалеров, вместо свечного угара, как в старые добрые времена, по залу тянулись запахи изысканнейших духов и благовоний. Наконец-то начались танцы: то, ради чего и приезжают на бал!
с Эйрис и Янтарём
Найти сестру и Элеонору для Рэя не составило труда, так как китайское представление закончилось, и в зале зажёгся свет. Лорд Уинтер вручил девушкам бокалы - кровь для Энжел и вино для мисс Стеффенсон.
- Надеюсь, я не заставил вас долго ждать?
- Что ты, дорогой брат, ты как раз вовремя. Ещё немного, и мы бы заскучали.
- Я рад, что успел спасти вас от этой ужасной участи.
- Пожалуй, даже с меня на сегодня хватит оперы, - кивнула Элен, неудобно чувствуя себя с двумя бокалами сразу. К счастью, вовремя подоспевший слуга избавил душу девушки от пустых терзаний, а руку - от фужера с недопитым и уже совсем тёплым крюшоном.
- Остаётся надеяться, что больше не случится никаких представлений. Пора бы начаться танцам, - Рэй глянул на подиум Лоллии, но хозяйки замка там не заметил. - Кстати, о танцах. Элеонора, ваш первый уже кому-то обещан?
Элеонора не решилась поднять глаза на Рэя и, спрятав лицо за хрусталем бокала, ответила делано небрежным тоном:
- Боюсь, что нет с тех пор, как меня оставил мой легкомысленный кавалер.
- Если вас ещё не утомило моё общество, то вы могли бы пообещать его мне.
Лорд Уинтер обратил взгляд на сестру. Впрочем, с чего бы ей возражать, ведь она уже решила подарить свой первый танец тощему Роше, только и умеющему, что источать сомнительные комплименты.
- Мой брат время от времени доверяет меня присутствующим на балах кавалерам, хоть и божится, что никогда этого делать не будет. Правда, милый?
- Граф Роше клялся, что будет носить тебя на руках весь вечер. Как я могу лишить его такого удовольствия? - улыбнулся Рэй, возвращая своё внимание Элеоноре. - Так вы мне не откажете?
Маленькая пикировка между Уинтерами дала Элен возможность привести в порядок мысли, смятенные предложением Рэя. Она порадовалась, что уже больше двух лет ей не приходится волноваться, что её чувства выдадут участившееся дыхание или чрезмерно яркий румянец на щеках.
- Если Энжел не претендует на ваше внимание... - Элен уже гораздо теплее улыбнулась своей новой приятельнице, та благожелательно склонила голову, - то я с радостью приму ваше предложение. Но должна предупредить, что я не слишком искусна в танцах.
- Не стоит об этом переживать, - успокоил её лорд Уинтер. - С вашей природной грацией и лёгкостью движений вам ещё позавидуют здешние искушённые танцоры. Можете мне поверить.
- Вы невообразимо галантны, мой лорд, - судя по полному признательности взгляду Элеоноры, наконец-то обращенному в сторону Рэя, её комплимент вовсе не был пустой формальностью.
Энжел отпила из бокала и поморщилась - кровь была холодной и немного более отвратительной, чем можно было ожидать.
- О, милая Элен, Рэй поразит вас этим вечером не только своей галантностью, уверяю вас. Будьте готовы к сюрпризам.
- Не стоит пытаться выставить меня в её глазах лучше, чем я есть, дорогая. У прекрасной Элен ещё будет возможность самой узнать, чего я стою.
В этот момент бальный зал заполнился долгожданными звуками музыки. Одновременно с первыми нотами слева, за плечом Энжел, щёлкнул каблуками граф Роше, настолько раздражающе громко, что леди вздрогнула.
- Ах, Себастьян, я уж было подумала, что вы меня покинули, - пропела она сладким голосом и, сунула бокал в руки лорду Уинтеру. Тот сразу же поспешил избавиться от него с помощью слуги.
- Вы позволили найти вас к началу первого танца, миледи, и вот я здесь.
Энжел подала руку графу Роше и произнесла, глядя лишь на Элеонору:
- Позвольте ненадолго покинуть вас.
Элен не нашлась ответить ничего, кроме:
- Разумеется. Надеюсь скоро продолжить нашу чудесную беседу об искусстве.
С Эйрис (и незримым присутствием Рины)
Сестра упорхнула с графом Роше ровно в тот момент, когда в зал мягко и торжественно вступили первые ноты полонеза Огинского. Лорд Уинтер, заложив одну руку за спину, протянул другую Элен, и когда та накрыла её своей лёгкой ладонью, повёл девушку по залу. Ободренная его спокойствием и доброжелательностью, девушка, поначалу державшая спину неестественно прямо, чувствовала себя увереннее с каждым шагом. Её осанка оставалась безупречной, но движениям возвращалась природная грация.
Слившись с длинным шествием из по меньшей мере сотни пар, они двигались, чуть приседая на каждый третий шаг.
- Позвольте спросить, - глядя перед собой и улыбаясь, заговорил Рэй, - о чём вы так мило беседовали с моей сестрой?
- Мне неловко об этом говорить, - смутилась Элен. - Но я никогда в жизни не танцевала полонез, и ваша сестра любезно поведала мне пару маленьких секретов, которые уберегут вас от смущения перед гостями за неловкость вашей партнерши.
- Как это любезно с её стороны, - лорд Уинтер ничем не выдал удивления и уж тем более сомнений в словах партнёрши. - Я смотрю, уроки Энжел пошли вам на пользу. Вряд ли кто-то из присутствующих сможет усомниться в вашем танцевальном мастерстве.
Колонна остановилась. Дамы обошли по кругу своих кавалеров, и пары двинулись дальше.
- С моей стороны было бы нечестно упрекать вас за излишнюю галантность, тем более, настолько приятную мне, - стройный поток танцующих начал разделяться на два равных ручейка, и Элен позволила Рэю увлечь себя налево, - но в иных обстоятельствах я бы уже покрылась пунцовым румянцем, так и знайте!
Пары начали выстраиваться в круг, в котором Элеонора и лорд Уинтер заняли своё место одними из первых.
- Я чувствую, что начинаю в равной степени привязываться как к вам, так и к вашей милой сестрице, - решилась девушка на выверенную откровенность, - но должна заметить, что хоть и знакома с вами совсем недавно, уже начала подмечать различия в ваших характерах. И тем не менее, ваши отношения видятся мне до трогательного близкими. Вы брат и сестра по рождению?
"Какая прыткая оказалась девушка", - подумал Рэй, выслушав её неожиданное признание.
- Именно так. Мы живём бок о бок четыре века, стоит ли удивляться подобной близости? Когда люди проводят вместе половину вечности, они либо готовы убить друг друга, либо уже не мыслят себя без второго. Моя сестра хоть и является несколько эксцентричной, но очень мне дорога.
Лорд Уинтер поискал взглядом Энжел среди танцующих. Она смотрела только на графа Роше, который, наверняка, снова говорил ей свою красивую чушь.
- Очень воодушевляет, - пробормотала Элен, и первая смена партнеров дала ей несколько драгоценных секунд на размышления.
Растянув губы в вежливой улыбке, она заскользила меж мужских фигур - разного роста, разной комплекции и даже одетых по-разному, но в данную секунду казавшихся ей неотличимыми друг от друга.
"Если Рэй и испытывает ко мне чувства, о которых говорила Энжел, то умело скрывает их. Со стороны, должно быть, за его сестру можно принять меня, а не её", - досадствуя, размышляла Элеонора, но одновременно с досадой в ней всё сильнее разгоралось желание во чтобы то ни стало добиться внимания лорда Уинтера.
"Дыма без огня не бывает. Если в нём есть есть хоть искорка симпатии ко мне, я приложу все усилия, чтобы раздуть из неё пламя".
Мисс Стеффенсон остановилась напротив сухопарого графа Роше, который с воодушевлением принялся одаривать девушку комплиментами, потерявшими свежесть ещё при его жизни.
- Ваша улыбка подобна сиянию месяца в ясную летнюю ночь!
- Благодарю, - отозвалась Элеонора, порадовавшись, что чопорный танец полонез почти лишен тактильности. Однако порадовавшись лишь краешком сознания - даже если бы в этот момент танец свёл Элеонору лицом к лицу с Педро, тот сейчас вряд ли приковал бы к себе внимание девушки целиком.
(с Янтарём и уже зримым присутствием любимейшей сестры)
Рэю же смена партнёров подсунула княжну Аглаю Стивенсон. Увидав своего нового кавалера, та вспыхнула и хотела было что-то возмущённо заявить, но мужчина её опередил:
- Вот видите, вечер ещё только начался, а мы уже встретились с вами в танце.
- Лорд Уинтер, с последней нашей встречи вы ушли с моим веером! На кого я теперь похожа по вашей милости?
- На одну из прекраснейших леди на этом балу, - Рэй улыбнулся и откланялся, так как на его счастье пришло время вернуться к Элен.
Когда их руки соединились, лорд Уинтер продолжил прерванную беседу:
- Вам, должно быть, кажется, что мы с сестрой неразлучны? Вовсе нет. У каждого из нас своя жизнь, что, впрочем, не мешает нам тепло относиться друг к другу. А у вас, моя леди, есть братья или сёстры?
- Есть. Впрочем, теперь вернее сказать, что были, - улыбнулась Элен, и танец вновь прервал их беседу.
Рэй оказался рядом с сестрой.
- Что такого ты сказала Элеоноре? - тихо поинтересовался лорд Уинтер. - Она или влюбилась, или собирается выйти за меня замуж.
- А что, если и то, и другое сразу?
- Ты жестока, моя милая сестрица.
- Ровно настолько, насколько ты меня обучил. Полно, неужели не прелестно будет разбудить в пойманной тобой пташке ревность, не имеющую права на существование ввиду того, кем мы друг другу приходимся?
- В другой раз - пожалуй, но Элен, и вправду, необычайно мила. Даже жаль её.
- Не пойму, ты лжёшь, или пытаешься пошутить? Ни то, ни другое не выходит.
- Мне нравится твоя самонадеянность, - лорд Уинтер едва сдержал улыбку и поклонился сестре. Смена партнёров.
Вновь встретившись взглядом с Рэем, Элеонора закончила свою мысль:
- Поначалу мне сильно не хватало их общества, но сейчас я почти свыклась с одиночеством.
- О, не говорите так, моя леди, - лорд Уинтер на мгновение сжал пальцы девушки, лежавшие на ребре его ладони. - Вы слишком очаровательны, чтобы грустить в одиночестве. Если моё предложение не покажется вам бестактным, то знайте: двери замка Уинтеров всегда открыты для вас.
- Мой лорд, - глаза Элен сияли на бледном лице то ли от избытка чувств, то ли от выступивших в их уголках слёз, - поверьте, я никогда не позволю себе злоупотребить вашим гостеприимством, но знайте, что ваше сострадание согревает мне сердце.
Прозвучали последние бравурные аккорды музыки, и гости бала, развернувшись лицом в круг, раскланялись друг перед другом, благодаря за танец. Краем глаза Элен заметила, что Энжел мгновенно покинула своего велеречивого партнера, но на удивление не поспешила воссоединиться со своим братом.
Мисс Стеффенсон почувствовала себя почти виноватой за вдруг испытанную при виде этого радость.
с Rina_Rossa
Джонатан склонился над умывальником, позволяя каплям воды стечь с лица. Чувствовал он себя намного лучше, холодная вода прогнала остатки тумана из головы и две крошечные ранки на шее практически перестали болеть. В который раз Моррисон осмотрел место укуса в зеркале. Больше всего он боялся заражения, какой-нибудь инфекции, хотя Лоллия и заверила его, что порфирия не заразна. Однако признаков воспаления не было видно и больным себя Джон не чувствовал. Прикрыв ранки воротником, он поправил галстук и еще раз взглянул на себя в зеркало. Выглядел Джон отлично, учитывая обстоятельства. Освежившийся и полностью оправившийся от происшествия, Моррисон вернулся в бальный зал, успев как раз к концу первого танца.
Энжел заметила его сразу же. Наспех раскланявшись со своим нежеланным партнёром, графом Роше, она зашагала к мистеру Моррисону так быстро, как только позволяли приличия. Впрочем, ради её дела правилами этикета можно было бы и пренебречь. Внезапная мысль о том, что подходящего способа начать беседу после всего, что произошло, заставила леди Уинтер запнуться. Однако она довольно быстро овладела собой, решительно расправила веер и встала на пути мистера Моррисона.
- Я должна попросить у вас прощения.
- А, леди Уинтер. Я надеялся встретить вас. Госпожа Мондего рассказала мне о вашем... состоянии и я понимаю, насколько это может быть тяжело. В общем, чем бы ни было то, что случилось, я не держу на вас зла.
- Вот как... - многозначительно протянула Энжел. Интересно, что наплела америкашке рыжая ведьма, что он так спокоен? - В таком случае, я дерзну попросить вас обсудить со мной один важный вопрос. Насколько я помню, вас крайне интересуют инвестиции. У меня есть к вам выгодное деловое предложение, подразумевающее щедрое финансирование с моей стороны.
"Все, что нужно - уговорить твоего брата выделить немного денег" - подумал Моррисон, но вслух сказал
- Не помню, чтобы я говорил, что ищу инвестиции, но прошу, продолжайте.
- Ах, вы столь умно, с таким знанием дела говорили обо всех этих вещах, что я подумала, - Энжел описала веером круг так, будто это движение должно было предоставить исчерпывающий рассказ о том, что же она подумала. - Так вот, вы, несомненно, помните нашу племянницу Сесиль?
- Милое дитя, - кивнул Джон, - Но я не понимаю, к чему вы клоните.
Леди Уинтер демонстративно оглянулась по сторонам, и, понизив голос, произнесла:
- Уверена, что моё предложение вас заинтересует, однако обсудить его здесь нет совершенно никакой возможности.
Моррисон с непониманием посмотрел на Энжел.
- Право слово, я не думаю, что Сесиль нас подслушивает.
- Ах, разумеется, нет. Однако мы можем попасть в крайне неловкую ситуацию, если внезапно поблизости окажется мой дорогой брат. У него есть довольно неприятная манера оказываться поблизости и внезапно.
- Да, конечно, - согласился Джон, устало потерев глаза, - Можем отойти в любую сторону по вашему усмотрению. Я лишь хотел бы вернуться назад к началу вальса.
"И своим ходом" - добавил он про себя.
- Непременно, - пообещала Энжел и, подхватив мистера Моррисона под локоть, увлекла его прочь из бального зала, по коридорам, ведущим к лестнице на второй этаж с комнатами гостей. По пути она остановила слугу и велела принести в её комнаты бутылку вина, пару бокалов, яблоки и нож для фруктов.
- Кхм, леди Уинтер, я, конечно же, не отказываюсь внимательно выслушать вас, но я действительно должен вернуться к началу вальса.
- Не переживайте, это займёт минуту.
Леди Уинтер взбежала по лестнице, резким движением распахнула дверь в свои покои.
- Vai qui, carina, - крикнула она, а затем добавила, обращаясь к мистеру Моррисону: - Присядьте, прошу вас.
- Благодарю вас, я постою. Все еще чувствую небольшое... головокружение, - заметил Джон, надеясь пробудить в Энжел чувство вины.
В комнату зашёл слуга, расставил на низком белом столике перед диваном бокалы, пузатую зелёную бутылку и блюдо с фруктами, неслышно выскользнул в коридор. Сразу после его ухода из спальни вышла Сесиль. Потирая левый глаз, она встала рядом с Энжел.
- Что ж, это означает, что вы не забыли произошедшего, - улыбнулась Энжел. - К делу! Сесиль - невинный ребёнок, - леди Уинтер погладила девочку по голове, будто придавая большей убедительности своему заявлению, - и она совершенно незаслуженно страдает. На ваших глазах мой брат пытался её укусить. Однако вы его остановили. Мы живём уединённой жизнью, мистер Моррисон, в огромном пустом замке, где некому встать на защиту малышки.
Энжел отогнула воротничок бордового платья Сесиль. На шее ярко алели следы от недавнего укуса леди Уинтер.
- Если вы согласитесь забрать девочку под свою опеку, я заплачу вам столько, что хватит не только на её содержание, но и на финансирование любых проектов, которые вы только пожелаете воплотить в жизнь. В качестве залога можете получить мои сапфиры прямо сейчас.
Джон тяжело вздохнул.
- Леди Уинтер... Энжел, - он замолчал, словно пытаясь подобрать слова попроще, - Уверен, пропажа ваших сапфиров не пройдет незамеченной. И уж конечно ваш брат заметит исчезновение Сесиль. Не говоря уже о том, что это смахивает на похищение. В конце концов, я даже не говорю по итальянски. Думаю, этот вопрос вам стоит обсудить с Рэем... или с полицией, вам должно быть виднее.
Поразмыслив секунду, он добавил.
- Да, не сочтите за грубость, но у меня есть все основания полагать, что вы не располагаете собственными средствами.
- Собственность Уинтеров разделена между двумя наследниками. Я имею полное право распоряжаться своей частью. Сесиль прекрасно понимает по-английски. Рэй уже не раз подкупал полицию. Вы казались мне благородным человеком, который способен спасти девочку от постоянных мучений! Боже, ему никогда не придёт в голову, что Сесиль уехала с вами. Умоляю вас, Джонатан!
- Почему бы вам не заплатить полиции больше, чем ваш брат? - Похоже, обеспеченность Энжел волновала Джона сильнее, чем судьба Сесиль.
- Каким бы ужасным человеком Рэй ни был, он - моя семья. Как я могу натравить на него полисменов?
- А Сесиль? Она тоже ваша семья? Расскажите мне о ней, - Моррисон налил себе вина, и осознавая, что разговор затягивается, опустился на стул.
- Боюсь, если стану рассказывать её правдивую историю, вы не поверите.
Энжел присела на диван, разрезала яблоко на две части и протянула половинку мистеру Моррисону.
- И вы хотите, чтобы я вслепую рисковал своей репутацией, вероятно, даже своей жизнью, - Джон молча отказался от яблока, - Что, если Рэй натравит полисменов на меня?
- Он не узнает. Если боитесь расстаться с жизнью, могу приложить к деньгам ещё и бессмертие.
Энжел положила на стол обе половинки яблока, а рядом с ними - нож для фруктов.
Молодой человек поставил бокал на стол и прикрыл глаза рукой.
"Господи, ведь Лоллия меня предупреждала."
- Послушайте, Энжел. Я, очевидно, не тот человек, который вам нужен. Защитить Сесиль может влиятельный человек... как леди Мондего, например. Сейчас я встану, выйду из комнаты, - "И позову людей в белых халатах", - И найду ее. Или, если пожелаете, мы можем вместе пойти к ней с вашей... кхм... проблемой. Хорошо?
Энжел покачала головой.
- Вы невероятно наивны. Считаете, что госпожа Мондего проводит свободное время более подобающим образом, чем мой брат?
- Леди Уинтер, если вы планируете обсуждать за спиной чьи бы то ни было увлечения, я вынужден откланяться.
- Не злитесь, прошу вас, - мягко произнесла Энжел, встала и легонько тронула мистера Моррисона за плечо, - считайте, что мои слова были последним, отчаянным способом пробудить ваше благородство. Я уверена, Джонатан, вы добрый и смелый человек. И, как это ни странно прозвучит, мне совершенно не к кому обратиться.
- О, спасибо вам за комплимент. Знаете, если бы на меня действовала лесть, я бы работал в том самом заведении, где мы с вами впервые встретились. Вы просите меня о невозможном. Фактически, вы предлагаете оплатить похищение ребенка, - американец поднялся со стула, - Будь я чуть менее порядочным, я бы взял ваши сапфиры и исчез. Возможно, оставив Сесиль в том самом заведении.
Джон остановился, глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.
- Простите, мне не стоило это говорить. Я был груб, но тем не менее, я не в силах сделать то, что вы просите. Сейчас, прошу извинить меня, но я должен идти. Могу только пообещать, что поговорю с леди Мондего о вашей проблеме, если вы не против.
"И тем более поговорю, если вы против." - подумал Джонатан и, сдержанно поклонившись, направился к выходу.
- Прелестно, немного жестокости этим дивным вечером. Как пожелаете.
Энжел отошла от мистера Моррисона, села на диванчик так, чтобы их разделял стол. Положила на столешницу левую руку и молниеносно всадила в ладонь нож. Сухой стук заставил человека обернуться. Леди Уинтер с довольной улыбкой демонстрировала нож, пригвоздивший ладонь к столу. Секунда понадобилась Джону чтобы осознать происшествие и еще пара мгновений, чтобы вылететь в коридор с криком "Врача!"
С Ириской
Танец окончился, но лорд Уинтер не отпустил от себя Элен. Под благожелательной улыбкой, направленной на собеседницу, он старательно скрывал недовольство сестрой. Какого, спрашивается, дьявола, Энжел опять любезничает с Моррисоном? Лоллия со своим ручным Джеймсом, наверняка, теперь с него глаз не спускают. Да, и вообще...
- Танцевать с вами - огромное удовольствие, - произнёс Рэй вслух. - Мне хотелось бы узнать о вас больше.
Всего лишь на одно мгновение он оторвал взгляд от Элен, чтобы найти сестру. Та стремительно покидала бальный зал, буквально волоча за собой Моррисона. Да что она творит?
- Вы снова чересчур любезны со мной, - устало улыбнулась Элен, - но я счастлива, что заслуживаю хотя бы вашей лести.
Она расправила несуществующие складки на серо-голубых юбках, краем глаза наблюдая за Рэем, и от неё не укрылась его мимолетная нервозность, причину которой она правда была пока не в состоянии угадать.
- На самом деле, я вряд ли сумею занять вас рассказом о своей жизни. Я родилась в Саффолке, в большой, но не слишком богатой семье, а в Лондон перебралась уже... перерождённой. Можно сказать, я нахожусь в самом начале новой жизни и ещё не вполне определилась со своим местом в ней.
- О, вы непременно обнаружите множество преимуществ, которые открывает ваше новое... положение, - лорд Уинтер расслабил напряжённые плечи. В конце концов, не может же он следить за каждым шагом Энжел. - А чего бы вам хотелось для себя?
Элеонора задумалась. Лорд Уинтер, сам того не ведая, задал девушке вопрос, над которым она часто размышляла сама - и до сих пор не смогла найти ответа. Конечно, можно было бы скормить Рэю красивую романтичную полуправду - что даже в холодном посмертии ей по-прежнему хочется понимания, любви и простого человеческого тепла. Но Элен понимала, что Рэй с большой вероятностью разоблачит её притворство, и даже если сейчас Элеоноре удастся вызвать его сочувствие, в будущем оно может иметь самые непредсказуемые последствия.
Потому Элен ответила хоть и уклончиво, зато не покривив ни единым словом.
- Я пока и сама не понимаю, чего хочу от новой жизни. Одно знаю наверняка - я не хочу затеряться в ней, не хочу опуститься на дно и заботиться лишь о том, как удовлетворить свой голод.
При воспоминании об обществе, в котором ей пришлось провести последние два года своего существования, Элен не смогла удержаться от того, чтобы брезгливо подернуть обтянутыми голубым атласом плечиками.
с Янтарём
- С таким настроем и решимостью вы непременно добьётесь всего, что только пожелаете.
Рэй подумал о том, пожелает ли Элеонора добиться его расположения? Это было бы весьма интересно. Она хороша, определённо хороша. Конечно же, женить на себе лорда Уинтера у юной и неопытной мисс из Саффолка никогда не получится, но Рэй с удовольствием насладился бы её попытками.
- Обращение захватило вас в такой чудный момент, когда вы юны и прекрасны. Вам определённо нельзя становиться одной из тех, - мужчина неприязненно поморщился, - тварей, о которых вы говорите.
- Вы правы, но я, наверное, зря упомянула о них, - Элен вполне правдоподобно изобразила подкатившую к горлу дурноту, - прошу, давайте поговорим на более приятные темы. Расскажите, что привело вас с сестрой в Оулхоллоу? У меня сложилось впечатление, что вы не особо впечатлены приёмом во многом потому, что изначально не ждали от него ничего соответствующего вашим вкусам. Вы много путешествуете? Часто бываете на подобных торжествах, чтобы выбрать из их количества наиболее приятные вам?
- Мы с Энжел любим бывать в Италии и на приёмах, тут вы правы. Да и на бал в Оулхоллоу мы отправились, полные надежд. О причудах Лоллии и её тяге ко всему экзотичному все наслышаны, так что ожидания были не столь уж занижены. Правильнее будет сказать, что приём нас разочаровал, - Рэй придвинулся чуть ближе к девушке и, склонившись, доверительно зашептал: - Мыслимо ли, чтобы хозяйка так бесстыдно шпионила за гостями? И не где-нибудь, а даже в выделенных им покоях! Пусть Лоллия сколь угодно прикрывается добрыми намерениями и заботой о безопасности, но я нахожу это низким и омерзительным.
- О, во имя всех святых! - охнула Элен, и только после этого осознала, как нелепо прозвучало это восклицание из её уст. - Неужели это правда? При знакомстве госпожа Лоллия показалась мне такой милой и добропорядочной женщиной...
Девушка вдруг вспомнила не предназначенную для её глаз сцену, которую подглядела случайно, невовремя обернувшись после обмена любезностями с хозяйкой бала, и осеклась.
- Впрочем, поводов не верить вам у меня ещё меньше. Что ж, если всё сказанное вами - правда, я готова разделить ваше разочарование.
- Простите, что невольно порчу ваш первый вечер.
Рэй собирался сказать что-то ещё, даже приготовил для этого наполовину сочувственную, наполовину ободряющую улыбку, но не смог. Его левую руку прожгло болью, будто в ладонь с размаху всадили нож. Лорд Уинтер едва не взвыл, схватился за истекающую невидимой кровью кисть. Поднёс её к лицу. На перчатке не было и следа пореза.
Что этот проклятый Моррисон сделал с Энжел?!
Коротко, на грани вежливости, Рэй извинился за то, что вынужден покинуть мисс Стеффенсон и быстро, едва не срываясь на бег, покинул зал для танцев. Элен непонимающе смотрела ему вслед. Вид у неё был ровно такой, как будто ей только что влепили звонкую пощечину.
с Эйрис и ignavus
покои леди Уинтер
Обильно посыпав столешницу итальянскими ругательствами, леди Уинтер вытащила нож, бросила его на пол. Америкашка вовсю вопил в коридоре, и это было скверно. Энжел вылетела за двери гостиной.
Забытая всеми Сесиль прокралась следом за ней и, посмотрев по сторонам, побрела по коридору налево, рассматривая картины.
- Пореза нет, чёртов вы идиот! - крикнула она и выставила перед лицом раскрытую ладонь. Рана, и вправду, успела затянуться за те несколько шагов, что Энжел сделала от столика до коридора.
Моррисон был ошеломлен.
- Действительно, - пробормотал он, - Думаю, нам пришлют психиатра в таком случае. Окей, простите меня на минуту.
Джон вернулся к столику, леди Уинтер последовала за ним. Вне всяких сомнений, стол был залит свежей кровью. Не веря своим глазам, молодой человек провел пальцем по кровавому пятну. Кажется, все еще теплая. Не удовлетворившись, он поднес руку к лицу и принюхался. Наконец, Джон слизнул кровь с пальца и повернулся к Энжел, ожидая объяснений.
Энжел вздёрнула брови, уголок её губ самодовольно поплыл вверх.
- Хотите последнее доказательство? Ваш пытливый ум должен признавать пользу научных экспериментов.
В это время Моррисон достал из-под стола нож и осмотрел его. Самый обыкновенный столовый нож, покрытый пятнами крови.
"А нож с секретом она спрятала в юбках... Ой, да хватит уже! Зачем ей это?"
- Зачем вам это? - озвучил он последний вопрос, - Хотя, знаете, постойте. Я бы предпочел услышать ответ от человека, которого не объявили... ладно, не объявили сумасшедшим. Извините.
Энжел хлопнула ресницами. За это мимолётное движение в её голове пронеслись и связались в единый клубок мысли о подозрительном спокойствии Моррисона, вопрос о том, что Лоллия ему наговорила, и словосочетание "беспринципная рыжая ведьма".
- Ложь, - с добрым фунтом льда в голосе сообщила Энжел. - Дайте руку.
- Нет, - произнес Джон, словно леди Уинтер задала ему вопрос и ответ был очевиден сам собой.
Энжел нетерпеливо дёрнула подбородком. Что делать с этим упёртым трусливым бараном? Всё, что сейчас нужно, - поцарапать его, поранить. Решить, что собственное исцеление - это очередной трюк, Моррисон не сможет.
В этот момент на пороге появился Рэй. Если бы он мог дышать, то непременно запыхался бы, но его тело было лишено подобной способности. Поэтому лорд Уинтер просто стоял, уперевшись одной рукой в распахнутую дверь, а другой - в косяк. Выглядел он так, будто пришёл не спасать Энжел, а кого-то убивать.
- Что ты сделал с моей сестрой? - делая паузы между словами проговорил Рэй. То, что он увидел леди Уинтер вполне невредимой, никак не изменило выражения его лица.
- Он псих! - крикнула Энжел, опередив Моррисона. - Я сказала ему правду, что мы вампиры, что мы бессмертны. А он решил проверить и всадил мне в руку нож для фруктов!
- Наверное, я выставил бы себя в невыгодном свете, если стал бы спорить с вашей сестрой. Право слово, я не берусь судить о сути или целях этого розыгрыша, но вампиры? Бессмертие?
- Рэй, сделай что-нибудь, - по щеке леди Уинтер скатилась слеза. - У него в руках нож!
Лорд Уинтер поборол желание тут же броситься на Моррисона. Нет, это даже не смешно: такой как он и попытка покалечить Энжел. Сестра заходит в своих причудах всё дальше и дальше.
- Я хочу знать, что здесь происходит, - сказал Рэй, закрывая дверь в покои леди Уинтер. Он прошёл к столику, залитому кровью, и предупреждающе посмотрел на Энжел: - Что происходит тут на самом деле.
- Я пыталась убедить господина американца в том, что являюсь вампиром, а не сумасшедшей, и воткнула в руку нож, - обиженно сказала Энжел.
"Боже, хоть бы у него оказалось хоть какое-то подобие совести, которое заставит его задуматься о судьбе Сесиль и промолчать", - взмолилась она про себя.
Моррисон молча смотрел на лорда Уинтера, ожидая его реакции.
- И воткнула в руку нож, - повторил Рэй, - просто прекрасно! Я думал, что тебя здесь убивают! Ты до такой степени хочешь доказать свою правоту мистеру "Я-не-верю-в-вампиров"?
- Серьезно? Вы... вы заодно, не так ли? Слушайте, я не знаю, что за игру вы ведете, но я не мог настолько задолжать вам за вашу услугу. И, кстати, если это все еще беспокоит вас, госпожа Мондего знает, что я прибыл без приглашения, можете не волноваться об этом. Теперь я оставляю этот замечательный нож вам, бутафорный нож, полагаю, тоже остается у вас, и покидаю ваше общество. Я сказал бы, что навсегда, но это было бы невежливо.
Джон направился к двери, бросив нож на столик, но по дороге остановился, вспомнив о чем-то.
- И это, наверное, не мое дело, но вам стоит обсудить вопросы, касающиеся вашей воспитанницы. Хотя для начала, наверное, вам стоит отыскать ее. Всего хорошего.
- Пошёл вон, - прошипела Энжел.
- Всего доброго, мистер Моррисон, - Рэй казался довольным.
Эта странная помешанность сестры на человеке и её желание во что бы то ни стало доказать ему свою истинную сущность начинала раздражать.
Рядом с бальным залом
Княжна сложила руки, будто они зябли. Очень человеческий жест, мало кто из вампиров сохранил такие. Но Дэкиэна была еще молода по меркам нежити. Скоро, должно быть, она все потеряет.
Княжна не была голодна, но подошла к столу с закусками. Просто посмотреть. Так дети облепляют витрины со сладостями, даже если у них нет денег - полюбоваться. Был слух о вечно юной вампирше, которая не пила кровь, выучившись питаться красным цветом, высасывая его из предметов. Дэкиэна часто думала, как удобно бы это было. Но, с другой стороны, как жить без упоения охотой? Что им, проклятым под луной, остается еще, кроме этого жадного горячего чувства?
После танца Сотер проводил Лоллию в комнату, где подавали вино. Или она его проводила, как утверждали всезнающие кумушки, перешептывающиеся у них за спиной.
К своему изумлению, около стола с закусками госпожа Мондего заметила трансильванку. Не выпуская из цепких пальцев локтя мужчины, хозяйка приема решительно направилась к гостье.
- Я фраппирована этим зрелищем, дорогая! Почему ты тут стоишь с задумчивым видом, вместо того, чтобы кружить головы представителям сильной половины нашего рода? Ну, или не нашего, но это не так весело.
- Отдыхаю, - просто ответила княжна и улыбнулась. - Танцы утомляют, если твой партнер двухсотлетний зануда - у него было время отточить мастерство.
Лоллия смешно сморщила нос и поглядела на Дэкиэну, прищурив глаза.
- Отдыхаешь... После полонеза... С ума сойти! Еще скажи, что вот-вот упадешь в обморок. Нет уж, не позволю: сегодня такая ночь, что все просто обязаны танцевать. Так, я не помню, знакомы ли вы с Сотером, но, если вдруг не знакомы, наверняка ты о нем слышала.
- Наверняка, - Дэкиэна присела в церемонном реверансе. - Господин Сотер...
Господин Сотер показался Дэкиэне настоящим гигантом. Взгляд у него одновременно и цепкий, и равнодушный. Словно бы его интересовало все в равной степени - никак. Но при этом ничто не оставалось незамеченным. Дэкиэне это понравилось. Странное, двоякое - всегда привлекает внимание. А для вампира господин Сотер был странен. Как же Лоллия любит экзотические вещи! И необычных мужчин... в их числе.
Мужчина склонился в не менее церемонном поклоне. Ради такого случая рыжеволосая бестия даже выпустила его руку. Заговорщицки понизив голос, Лоллия отрекомендовала:
- Сотер, это княжна Дракулешти. Она тут по долгу службы на благо высокопросвещенного общества Трансильванских вампиров, ради укрепления скреп, наведения мостов и возведения замков... Ой, ну ее, эту скучную официозность: княжна тут, чтоб повеселиться, а остального я знать не хочу.
Мужчина взглянул на хозяйку с легким упреком и обратился к Дэкиене:
- Надеюсь, вы достигнете успеха на любом поприще!
- Я ослышалась, или ты изволил пошутить? - немедленно съязвила Лоллия.
- Я не слишком хороша в возведении замков, - покаялась Дэкиэна, - уступаю эту честь нашей дорогой хозяйке. Что до веселья, здесь все не так безнадежно.
Это была, пожалуй, неправда. Безнадежно. И в кои-то веки Дэкиэна пожалела, что не умеет всегда быть яркой, дерзкой и - почему нет? - нахальной. Как Лоллия, как прочие гости. То, что прочие принимали за высокомерие, - как же, княжна из Трансильвании, те самые Дракулешти, - сама Дэкиэна назвала бы внезапной скованностью. Быть может, дело в воспитании, а может, в душевных качествах, если только есть еще душа у вампиров, но иногда Дэкиэна совершенно терялась, когда ее представляли кому-нибудь, и была смущена. Как сейчас. Почему вдруг? Кто знает.
Вампир не удостоил вниманием грубоватый выпад Лоллии. Впрочем, Дэкиене он тоже не ответил. Молча стоял и смотрел странным рассеянным взглядом не то на прическу княжны, не то на что-то за ее плечом.
- Сотер, ну хоть один вечер не будь букой, - негодующе притопнула ножкой рыжая дама. Светильники в комнате слегка моргнули и на мгновение создалось впечатление, будто белоснежная кожа Лоллии светится слабеньким голубоватым светом. Впрочем, это наверняка был обман зрения из-за новомодных лампочек. Все же живое пламя, пусть даже подпитываемое газом, куда привычнее и приятнее глазу.
- Не могу отказать тебе в этой маленькой просьбе.
Мужчина вышел из оцепенения и неожиданно улыбнулся: открыто, искренне, совершенно по-детски. Улыбка до неузнаваемости преобразила его лицо, казалось, что в мгновение ока Сотер сбросил с плеч огромное количество прожитых лет.
Дэкиэна всплеснула руками, наблюдая за преображением Сотера.
- Ах! Да вы совсем не то, чем кажетесь, - проговорила она, зачарованная. - Пожалуй, истинный вы - гораздо интереснее скучающей маски...
Тут зашевелились музыканты, короткий отдых их был окончен. Дэкиэна бросила быстрый взгляд в зал, в ожидании того, кому обещала вальс, но он так и не появился.
Улыбка исчезла с лица Сотера, хотя он уже и не выглядел таким отстраненным, как раньше.
- Лоллия, свет очей моих, я знаю, что тебя совершенно не интересуют вопросы морали и этики, тем не менее танцевать два танца подряд с одним и тем же партнером - верх неприличия. Надеюсь, ты простишь меня, если я тебя временно покину. Впрочем, это зависит от того, есть ли у княжны Дракулешти какие-либо планы на ближайший танец, - мужчина вопросительно взглянул на Дэкиэну.
- Ишь, разошелся, - буркнула себе под нос хозяйка, прикрыв губы веером.
- Совершенно никаких, - Дэкиэна подала Сотеру руку, - к тому же вальсы удаются мне лучше мостов. Вы оцените.
Первые такты поплыли по залу и пары заняли свои места. Будучи еще человеком, она уставала от вальсов с незнакомцами: нельзя опереться на чужие руки слишком сильно, повиснуть на них, расслабив сведенную спину. Вампирам легче. Дэкиэна повернула голову на бок, скользнув взглядом по линии плеча Сотера и откинулась назад, не опасаясь устать раньше времени. И голова у мертвецов не кружится. Разве не чудо?
[с Ленорой]
По залу плыли чарующие звуки вальса. Забавно, ведь именно вальс был единственным танцем, который Элен умела исполнять более-менее сносно и которым надеялась очаровать местную публику. Но сейчас знакомые такты болью отзывался в сердце, которому в посмертии было не положено чувствовать ничего, но которое отказывалось подчиняться всяким правилам. И Элеонора не могла винить - ведь за последний вечер это сердце уже дважды не без успеха пытались разбить.
Пробравшись у самой стены, не отнимая кончиков пальца от обоев - то ли оттого, чтобы не мешать танцующим, то ли в глупом страхе лишиться чувств - Элеонора выбежала в коридор прочь из бальной залы. После недолгих размышлений она решила не возвращаться в свои покои, перепачканные ненавистным зеленым, где за её неизбежными слезами наблюдали бы бесстрастные глаза хозяйки замка и её слуг. В место этого она вернулась в гостиную, где подавали напитки и закуски. В те минуты, когда под сводами Оулхоллоу струилась музыка долгожданного первого вальса, здесь не было почти никого, кроме слуг, вино сиротливо грелось в фужерах, а обтянутые атласной тканью банкетки стояли свободными. В сторону столиков с напитками Элеонора даже не взглянула - сил хватило только на то, чтобы добраться до ближайшего диванчика и, тяжело опустившись на его подушки, спрятать лицо в ладонях. Девушка понятия не имела, что ей делать дальше - и не могла найти в себе малейшего желания сделать хоть что-нибудь.
Внезапно на плечо ей легла рука, широкая и горячая. Элен вздрогнула от неожиданности, но не убрала чужих пальцев с плеча, их прикосновение внезапно придало ей сил: было в нём что-то почти по-отечески ободряющее. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с мистером Кавендишем, одетым ещё более нелепо, чем обычно, но всё таким же благодушным.
- Мисс Элеонора, не вы ли говорили мне вчера, что вам не требуется дополнительных косультаций по части вальса? - вежливо спросил он, убрав ладонь с плеча девушки.
- Не требуется, - подтвердила Элеонора хрипловатым от ещё не схлынувших эмоций голосом.
- Тогда почему же вы здесь? И где вы потеряли Педро?
Но заметив, как от этих слов задрожали скулы девушки, махнул рукой.
- Можете не продолжать. Возможно, я поступил не по-дружески, сразу не предупредив вас, что Педро прибыл в Лондон с определенной целью. Его аферы в Вальядолиде привели к тому, что парень оказался на мели, да к тому же закрепили за ним дурную славу. И здесь он рассчитывал поправить своё финансовое положение и в каком-то отношении даже начать новую жизнь. А зная Педро... готов биться об заклад, что для этих целей он в первую очередь предпочтёт близкое знакомство с влиятельной и падкой на комплименты дамой из высшего света.
Кавендиш пожал плечами.
- Но мне, каюсь, казалось, что и вы не питали к нему никаких глубоких чувств, и ожидали от потенциальных знакомств в Оулхоллоу гораздо большего, чем от ваших отношений с Педро.
- Это правда, - неохотно кивнула Элен.
- Если этим знакомствам нужно как-то поспособствовать, вы смело можете обратиться ко мне, - на этот раз неправильно расценил её жест Кавендиш. - Я, правда, посоветовал бы более подобающие девушке вашего возраста и положения формы покровительства. Например, не так давно леди Виктория Броуди в личной беседе со мной обмолвилась, что ей требуется компаньонка. Это женщина из очень уважаемого рода, уже более трехсот лет проживает в особняках в Белгравии и Кенсингтоне... разумеется, раз в полвека переезжая из одного в другой и меняя при этом имя. Она без сомнения способна посвятить в все тонкости жизни в высшем свете и со временем организовать вам множество полезнейших знакомств. Или княжна Аглая Стивенсон, моя старая приятельница. Конечно, она всего лишь человек, но очень респектабельная особа, к тому же бездетная вдова. Я слышал, она не слишком ладит с роднёй и, возможно, как раз задумывается об усыновлении, чтобы её солидное наследство не ушло племянникам. Фамилии Стеффенсон и Стивенсон созвучны самым приятным образом, не находите?
- Мистер Кавендиш, - Элеонора остановила его рассуждения слабым взмахом руки, - прошу, не продолжайте.
В ответном взгляде Кавендиша она прочла столько неподдельного удивления, что поспешила объясниться.
- Вы правильно поняли мои намерения, и ещё час назад я была бы вам беспредельно благодарна за эти сведения, но сейчас... обстоятельства изменились.
- Постойте, - Кавендиш поскреб пальцами массивный подбородок, - не связана ли эта перемена в ваших целях с тем юношей, которому вы подарили первый танец и с которым имели непродолжительную беседу после?
- Да, именно так, - ответила Элен, несколько уязвленная тем, что Кавендиш, оказывается, наблюдал за нею всё это время. - Его зовут Рэй. Лорд Рэй Уинтер.
Похоже, в этом замке не так-то легко хранить секреты.
- Имя звучит знакомо, но его самого я никогда раньше не видел, - нахмурился её собеседник, - готов спорить, что он не из Лондона. А значит, приехал сюда либо в поиске развлечений, либо с той же целью, что и вы, и Педро. Мисс Элеонора, вы уверены, что в вашем положении стоит поддаваться зову сердца, заглушая доводы разума? Тем более, по вашему расстроенному виду я легко могу сделать вывод, что новое знакомство принесло вам не так уж много радости.
Элен промолчала. Лицо её мрачнело с каждым словом Кавендиша, но умом она охотно признавала его правоту.
- Послушайте, мы оба знаем, что этот приём слишком важен для вас, чтобы терять драгоценные мгновения, в одиночестве переваривая свою тоску. Я предлагаю вам вернуться в бальную залу, чтобы я мог представить вас нескольким своим знакомым. А вы уже сами решите, желаете ли продолжать общение с ними и дальше.
Он снова протянул ей массивную теплую ладонь.
- Ну, мисс Элеонора, что скажете?
Элен глубоко вздохнула. Элен поджала губы. Качнула головой... И, слегка помедлив, вложила пальцы в руку Кавендиша, поднимаясь с оттоманки.
"Идиот, что же ты делаешь? Вот тебе деньги, вот проклятый стартовый капитал, о котором отец в свое время и мечтать не мог. Подойди и возьми" - корил себя Джонатан, пытаясь отыскать дорогу обратно в зал. Леди Уинтер расположилась совсем не в соседних с ним апартаментах, и по дороге сюда мысли Джона были заняты... скажем, он думал не о дороге.
"Да, а еще отец подумать не мог о том, чтобы похищать детей" - мысленно возразил самому себе Моррисон. Привычка говорить с самим собой появилась у него достаточно давно. Должно быть, так ему легче было принимать решения.
"Не похитить, а... взять на время. Потом оставить в каком-нибудь работном доме." - буркнул он, понимая, что ни сапфиров, ни ребенка ему не видать, как... как бессмертия. Американец засмеялся. "Чертовы психи".
Завернув за угол, он едва не столкнулся с ребенком, в котором тут же узнал Сесиль. Малышка молча уставилась на него огромными карими глазами и немало удивленный Джон ответил ей тем же. Медленно, словно боясь спугнуть ее, он огляделся - коридор был совершенно пуст.
- Тс-с-с, - Моррисон поднес палец к губам.
Еще раз оглядевшись, он осторожно, словно ядовитую змею, обошел Сесиль и поспешил дальше, все еще надеясь успеть к началу вальса.
И Rina_Rossa в роли леди Виктории Броуди
Под руку с мистером Кавендишем Элен вышла из гостиной и, к вящей радости девушки, они повернули по коридору прочь от бальной залы, остановившись у неплотно закрытых дверей. Изнутри выплывали струйки запахов - настолько разнообразных, что Элен с трудом узнавала даже половину из них.
Кавендиш толкнул двери, и они оказались в полумраке комнаты, темной скорее не из-за скудного освещения, а из-за того, что помещение было заполнено клубами дыма, словно низины близ Кентона - туманом весенним днём. Даже обострившимся зрением Элен различала лишь выборочные детали обстановки - восточные панно на стенах, шелковые ширмы в углах... Невысокие столики с приставленными к ним мягкими креслами, в которых нежились дамы, поигрывая зажатыми в тонких пальцах мундштуками и кальянными трубками и лениво беседуя друг с другом. Кавендиш, по-видимому, ничуть не смущенный интимностью обстановки, повел Элеонору к одной из них - худощавой женщине в элегантном платье из тёмно-зелёного шёлка, задумчиво и с некоторой грустью глядевшей, как другие женщины наслаждаются, выпуская изо рта плотные кольца кальянного дыма.
- Леди Виктория, позвольте отвлечь вас буквально на несколько мгновений!
- Лишь в том случае, если сообщите, что приготовили приятную тему для беседы.
Дама продемонстрировала выверенную улыбку, гостившую на её губах не одну тысячу раз во время других балов и приёмов, неотличимо меж собой похожих, жестом пригласила присесть мистера Кавендиша и его спутницу.
Мужчина степенно опустился в одно из кресел у столика леди Виктории, девушка присела на краешек другого, нервным жестом расправив юбки. От густого дыма у неё начинало щипать глаза.
- Уверен, что предложенная мною тема вас как минимум заинтересует, - ответил мистер Кавендиш, расплывшись в обезоруживающей улыбке, - позвольте представить вам мисс Элеонору Стеффенсон. Я имею смелость предположить, что эта милая девушка чудесно подойдёт на роль вашей компаньонки.
- Вот как. Что ж, мистер Кавендиш, тогда я попрошу вас принести дамам вина. Вас ведь не затруднит, не правда ли? К тому же, моей компаньонке придётся много времени проводить вместе со мной, развлекаясь беседой. Прекрасный маленький шанс, мисс Стеффенсон, посмотреть, насколько вам и мне приятны такие ситуации.
- Разумеется, разумеется! - довольно пробасил Кавендиш. - Я постараюсь как можно тщательнее подойти к этому ответственному заданию.
Украдкой - как ему казалось - подмигнув Элеоноре, он с несвойственной для его лет живостью поднялся с кресле и бодрым шагом вышел прочь из накуренной комнаты. Элен с тоскою посмотрела ему вслед, а потом обернулась к леди Виктории, стараясь побороть неловкость. Она понятия не имела, о чем беседовать с этой женщиной и как вообще себя вести в подобных ситуациях.
Леди Виктория откинулась на спинку кресла и принялась изучать Элеонору из-под полуприкрытых век. Она ничем не помогала девушке, наоборот, её хищные глаза цвета топазов разгорались искорками веселья тем ярче, чем неудобнее чувствовала себя мисс Стеффенсон.
- По крайней мере, - не скрывая улыбки, нарушила молчание леди Виктория, - мне нравится ваша скромность. Однако, если вы действительно подумываете о том, чтобы стать моей компаньонкой, выкиньте привычку сидеть на краешке стула. Ни у кого не вызывают симпатии юные девушки в образе бедных родственниц.
Как ни странно, шпилька леди Виктории ничуть не смутила Элен. Устроившись в кресле поудобнее, девушка подумала, что ей всегда было гораздо легче общаться с кем-то своего пола - ничего удивительного, учитывая, что с ранних лет девушку окружали не только бесконечные тетушки, гувернантки и кумушки её матери, но и три старшие сестры. И мало кто из этих дам отличался лёгким характером.
- Простите, больше это не повторится. Поверьте, образ бедной родственницы мне ничуть не свойственен, - Элеонора всё ещё избегала смотреть собеседнице в глаза, но по крайней мере её голос не дрогнул ни разу.
- А что вам свойственно? - леди Виктория скучающим взглядом обвела тонущую в дыме и полумраке комнату. Её лицо говорило, что ровно тот же самый разговор она вела уже неисчислимое количество раз, и все реплики, начиная с этой, были заучены ей, будто актрисой, два десятка лет играющей в одной и той же пьесе. - Удивите меня, умоляю, - сказала она без всякой надежды.
- В первую очередь мне свойственна, как вы правильно заметили, скромность. Не бедной родственницы, но воспитанной в приличной семье девушки, которая никогда не станет кичиться своими добродетелями, - ровным голосом ответила Элен. - Возможно, я не удивлю вас этим, но уж точно не покривлю душой.
- У вас неплохо получается описывать свои добродетели косвенно. Чудесное свойство, крайне полезное. Как насчёт маленького испытания? Если пройдёте, то всё, что нам останется - обсудить подробности и условия, которые устроят нас обеих.
- Маленькое испытание? - переспросила Элен, и уголок губ дрогнул в такт её мыслям. - Хорошо, я готова.
Леди Виктория задумчиво расстегнула и застегнула рубиновый браслет на правой руке, один, два, три раза, и лишь затем заговорила.
- Расскажите мне историю. Про влюблённого садовника и его розы. При этом рассказав, наконец, о своих добродетелях. Без кича. Но так, как подобает умной, уверенной в своих силах девушке, воспитанной в приличной семье.
Дама взглянула в глаза Элеоноре. Она не пыталась скрыть, что испытание - не более, чем её прихоть. Однако компаньонка, в представлении леди Виктории, обязана выполнять прихоти своей покровительницы.
Элеонора отвернулась и молчала добрую минуту, а профиль её, который чересчур любезные молодые художники часто называли классическим, таял в ароматных туманах.
Наконец она улыбнулась:
- Мои добродетели скучны даже мне самой, давайте поговорим о них потом. А вот история, что пришла мне в голову, напротив, кажется мне очень занятной.
Сказка для леди Ви
В небольшой усадьбе близ Хауорта жил Садовник. Был он уже совсем не молод, но ещё далеко не стар; половину жизни он трудился в саду у пожилой вдовы, которая часто и охотно поощряла его работу не только добрым словом, но и звонкой монетой. Постепенно Садовник, неприхотливый в быту и не склонный к пустым тратам, накопил внушительное по его меркам состояние. И когда старая леди мирно простилась с земной юдолью, а во владения усадьбой вступили её шумные, охочие до всего новомодного племянники, имевшие весьма амбициозные планы по переустройству тётушкиного сада, Садовник смог позволить себе безо всяких душевных терзаний тут же попросить расчёт.
На сбереженные деньги он приобрел себе чудесный домик с участком необычайно плодородной земли, вдобавок находившийся на почтительном расстоянии от города. Здесь Садовник намеревался прожить остаток жизни, выращивая розы - а именно в этом он видел своё призвание, мечтая однажды вывести сорт, красотой которого даже столетия спустя будет восхищаться вся Англия.
Много прекрасных цветов вырастил он на просторных клумбах близ своей усадьбы. Иные достойны были цвести и в Садах Кью, но даже они не трогали сердце Садовника, которые твердо знал, что его величайшее произведение ещё не увидело свет.
И вот на четвертый год в четвертый день лета на дальней от дома тенистой клумбе расцвела Роза. Нежная и хрупкая, она была цвета утренней зари, и когда ветер играл с её лепестками, в воздухе слышался перелив серебряных бубенцов. Едва увидев Розу, Садовник понял, какими наивными были мечты, что его творение переживёт века: как не дано человеку повторить первую любовь, так нигде в мире больше не распустится цветка, подобного Розе. Всё, что оставалось Садовнику теперь - наслаждаться красотой её лепестков, пока тех ещё не коснулось время.
С тех пор каждый день Садовник приходил к Розе и, завороженный, часами стоял перед ней на коленях. Постепенно он забыл о других цветах в своём саду, и те увядали под палящим солнцем, зарастали сорняками и чахли, обреченные на медленную смерть. Но Роза, что росла на дальней клумбе, не видела, как гибнут её сёстры. Поначалу её смущало неотступное внимание Садовника, а потом Роза постепенно привыкла, научилась ценить его нежность, и скоро уже скучала по Садовнику в недолгие часы их разлуки.
Между Садовником и Розой установилась невидимая связь: он научился различать шорох её лепестков в порывах ветра, она - узнавать тепло его рук в летнюю жару. Роза не знала жизни без Садовника, а Садовник не помнил жизни без Розы. Дни летели друг за другом, овеяные сладким цветочным ароматом.
Но век цветка недолог, и Роза помнила об этом. На четвертый день осени она склонила свой золотистый венчик и прошептала Садовнику, который дремал, свернувшись у её корней:
- Любимый мой, я увядаю. Прошу, оставь меня теперь, чтобы навсегда запомнить цветущей и полной сил.
- Нет! - вскочил на ноги Садовник. - Не говори так!
Он зарыдал, а потом склонился к Розе так близко, что его горячее дыхание колыхало шёлковые лепестки, а слёзы падали на них капельками росы.
- Обещай мне потерпеть ещё немного. Я обязательно придумаю, как сберечь нашу любовь.
И Роза обещала.
Теперь каждый час, проведённый вместе, стал для них бесценным даром. Садовник оберегал Розу от дневного зноя и ночной влаги, от порывов ветра и от желтокрылых бабочек, порхавших в воздухе вокруг заброшенного дома и всё чаще терявшихся среди осенних листьев. Однажды, когда Роза уснула особенно сладким сном, Садовник тайком срезал все другие цветы в саду, измельчил их тела, залил холодной водой из ручья, а наутро напоил этим целебным отваром корни Розы.
Но всё было тщетно, и когда четырежды четвертый день осени принёс с собою первые холода, с венчика Розы сорвался и, покачавшись в воздухе, упал на землю первый лепесток.
Теперь Садовник уже не ронял ни бесполезных слёз, ни слов. Бережно, словно собственную душу, он поднял золотистый лепесток и унёс в дом. А Роза не смогла найти в себе решимости спросить, зачем.
С тех пор каждый день она роняла по лепестку, а Садовник всё так же молча уносил их в свою обитель. Исхудавший, с нечесанными прядями волос, в которых было пополам грязи и седины, с отросшими ногтями, в оборванной одежде, он и сам день за днём терял жизнь по капле. И только глаза его сияли всё ярче - уже не любовью, но мрачной решимостью. Лепестки он относил в дальнюю комнату особняка, самую тёмную и холодную, где на столе у заколоченного окна стояла хрустальная ваза. День за днём Садовник бережно опускал туда лепестки, а потом резал запястье острым ножом - и вслед за лепестком Розы в вазу капала его кровь.
На четвертый день зимы Роза готовилась увянуть. Смерть по-прежнему не страшила её, но ей до боли стыдно было стоять перед Садовником нагой, прикрывшись последним лепестком, а ещё больнее знать - когда упадёт и этот лепесток, она навсегда оставит любимого наедине с горем.
Садовник возвышался над нею молчаливой статуей, и в его тени зимний воздух был особенно холоден. Розе отчаянно хотелось проститься с любимым, но сил в ней хватало лишь на то, чтобы поддерживать угасающую искорку жизни. Отчаянным усилием она попыталась шевельнуть лепестком - и тот вдруг оторвался от чашечки, закружился на ветру - и успокоился в протянутой ладони Садовника.
И тогда Садовник достал из-за пазухи тонкий полый стебель из горного хрусталя.
Этот стебель он купил ранним утром у местной ведьмы, желчной старой карги, выложив за него остатки своего некогда внушительного состояния. “Только лишившись чистоты, любовь способна нарушить вечные законы, - прошамкала ведьма, протягивая Садовнику завернутую в полуистлевшую тряпку вещицу. - Возьми, это поможет тебе”. И старуха не солгала.
Душа Розы, готовая подняться к небесам, вдруг оказалась пойманной в стеклянный прут, забилась в нём испуганным мотыльком - но не сумела выпорхнуть на волю. Садовник, бледные щеки которого теперь пылали лихорадочным румянцем, вбежал в дом и захлопнул за собой дверь дальней комнаты - вечный мрак разбавляло слабое сияние волшебного стебля. Один за другим Садовник доставал из вазы опавшие лепестки - из золотистых они теперь стали кроваво-алыми. Едва лепесток касался стебля, то прирастал к нему, словно к живому. И когда последний лепесток, что единственный ещё оставался золотым, встал на место, Роза очнулась ото сна, который так и не стал для неё вечным.
В испуге потянулась она к солнечному свету, но вокруг были лишь тьма и холод. И среди холода Роза вдруг почувствовала знакомое тепло, когда-то бывшее нежным и мягким, а теперь обжигавшее нездешним жаром.
- Смерть больше не разлучит нас, - прошептал из темноты голос, в котором осталось так мало человеческого.
“Не поступай со мною так!” - хотела крикнуть Роза, но алые лепестки не слушались её, и лишь золотистый бился испуганным сердцем на хрустальном стебельке. Садовник, благоговея, коснулся его испачканном в крови пальцем.
- Я не отдам тебя ни ветру, ни солнцу, ни времени, - пробормотал он, накрывая Розу стеклянным колпаком. - Теперь ты навсегда будешь только моей.
Powered by Invision Power Board ()
© Invision Power Services ()