Хроники древнего королевства, эпическая средневековая летопись

[Дамиана >>>]

Есть такая штука - чувство противоречия. Недоумевающий взгляд королевы, в котором так и читалось "это еще что за чучело?" прибавил поэтессе уверенности в себе. Ну хорошо, ее волосы - в богемном беспорядке, но за одеждой, лицом и руками она следит не хуже любой фрейлины.
И нечего так пялиться, да.
Когда же заговорила незнакомая леди, девушка просто вспыхнула:
- Я тоже знавала особ, которые почище некоторых умели привечать таланты, моя госпожа, - бросила она прежде, чем успела задуматься о последствиях.
Призрак арфиста неслышно расхохотался.

[бабка Гульда >>>]

Блямс обернулся к ехидной фрейлинке.
Когда придворные девицы грызутся между собой, это их дело. Но когда начинают задевать -- да еще и несправедливо -- человека нового, к их злющим играм непривычного...
А если учесть, что Виолу Блямс сам сюда привел -- выходит, на потеху всяким смазливым злыдням в юбках?..
-- Позволю себе, сударыня, -- медовым голосом сказал он, -- представить вам леди Шерилл. У нее тоже талант, только особый. Срифмовать она не сумеет и двух слов, зато каждая третья сплетня, что рождается при дворе, пущена ею... а учитывая количество придворных сплетен, это очень, очень большой труд!
Не вставая с пола, он качнулся в сторону фрейлины и продолжил доверительно:
-- Да, наша гостья попала под дождик и у нее слегка растрепалась прическа... но, право же, вы, милая Шерилл, выглядели куда более растрепанной после той -- помните? -- шумной и бурной беседы с баронессой де Фержен. Не помню, что вы тогда с ней не поделили... или -- кого?..
Шут вновь обернулся к королеве:
-- Ваше величество, мы еще успеем наслушаться сплетен и злоречия... может, все-таки послушаем стихи?
Как Блямсу сейчас хотелось, чтобы незнакомка собралась с духом и показала этой сорочьей стае, чего она стоит! Шут еще не слышал от этой девушки ни строки, но почему-то уже верил в ее способности. Вероятно, потому, что ей понравилось, с каким чувством собственного достоинства ответила она на выпад злючки Шерилл.
Блямс ценил в других чувство собственного достоинства -- вероятно, потому, что своего у него уже не осталось...

[Ноэль >>>]

Как это ни странно, но Шерилл не стала продолжать эту перебранку: он была, порою, злой и жестокой, но никогда не лезла на рожон. Она улыбнулась, покачала головой и откинулась в кресле. Она по-прежнему наблюдала за Виолой, чуть сощурив глаза, но мысли ее, как это довольно часто бывало, были далеки и от поэтессы, и от ее стихов...
В последнее время в головку Шерилл довольно часто стала захаживать мысль, чуждая ее непомерному честолюбию, да и, что греха таить, весьма не характерная для восемнадцатилетней вертихвостки, не привыкшей считаться с чужими жизнями и мнениями. А для кого все это? Кому она постоянно что-то доказывает? Королеве? Лиана мало обратит на эту мышиную возню внимания... Фрейлинам? Леди Лерлиннь была о них слишком низкого мнения. Тогда зачем портить отношения с людьми? Причинять кому-то боль? Вопрос остался без ответа... Точнее внутренний голос, благоразумно запрятанный в глубины сознания, тихо его нашептывал, но послушав его впору было вешаться, чего фрейлина делать отнюдь не собиралась… Шерилл пыталась разобраться в тех чувствах, которые вызвали в ней Виола и Блямс..В ней не было злости, досады, обиды... Тоска... Она улыбнулась, слезы жгли глаза.

[SonGoku >>>]

Лианна улыбалась с отсутсвующим видом, слушая перепалку, и прятала легкие зевки за веером. Все-таки полезная вещь! Дома Лианна обходилась ладонью, если ей нужно было закрыть лицо, а в жару просто выливала на голову ковш холодной воды, но веер - гораздо удобнее. Сейчас Шерилл усовершенствует прическу новой приятельницы Блямса, если не вмешаться... Может, действительно не вмешиваться? Хоть какое-то развлечение.
- Шерилл, милая, нам надо как-нибудь на досуге обсудить тему искусства. Наше мнение таково, что искусство сплетни, грамотной, красиво составленной и с умом запущенной сплетни не менее сложное и требующее подлинного таланта, чем умение срифмовать "кровь-любовь". Вот и Блямс с нами только что согласился, не так ли, Блямс? Как порой бывает печально, что обладающие талантом люди склонны возвеличивать собственный дар и пренебрежительно относиться к окружающим.
Каждый, кто знал ее величество королеву, сейчас должен был насторожиться.
- Итак, - веер королевы теперь был направлен на протеже шута. - Чем вы намерены нас удивить?

[Дамиана >>>]

Погибать - так с музыкой. Фанфары, прошу!

- Удивить?! - в торжественном голосе Виолы послышался горький надлом, будто зазвучал надтреснутый церковный колокол, справляя тризну. - Разве я балаганный фигляр или, - быстрый взгляд на Блямса, - какой-нибудь скоморох? Ваше Величество! Служенье муз не терпит суеты, а импровизация - удел площадных гаеров. Только недостаток таланта бывает причиною того, что импровизаторы делаются импровизаторами: они импровизируют потому, что не могут быть поэтами. Истинный поэт, увлекаясь по легкомыслию импровизацией, отрекается от своего достоинства, от своего высокого призвания, дабы тешить публику в качестве простого лицедея.

Виолетта болезненно откашлялась, и ее голос окреп, зазвучал в полную силу, сопровождаемый порывистыми жестами рук:
- Импровизатор превращает поэзию в шарлатанство, является перед толпой, кричит, ломается; и все это для того, чтоб прикрыть блистательным облаком бледность своего воодушевления, жертвы, к коим принуждает его рифма, услуги, коих требует он в это время от памяти. Поэт подобен воину, который сначала покоен, но мало-помалу возвышается к одухотверенности и, схватываясь в рукопашном бою с трудностью, приобретает в самой борьбе силу продолжать ее; импровизатор есть дикарь, возбуждаемый к бою дурманным настоем. Поэту внимают его отечество и весь свет, его век и вся будущность; на импровизатора дивятся как на ученую собаку, изумляясь легкости, с которой он подбирает рифмы, так, как изумляются ярмарочному фигляру, когда он выкидывает разные фокус-покусы...

Поэтесса перевела дыхание. Сейчас Вран была еще бледнее прежнего, зато ее глаза лихорадочно разгорелись, потеряв бессмысленное выражение.
- Я бы сложила для вас оду, лучшая из королев, - драматично заключила она, опять сбавив тон. - Но это займет время - и я должна буду проникнуться божественным светом, исходящим от вашей особы, дабы не возводить безликий памятник церственности, но запечатлеть в рифмах черты, свойственные лишь вам одной.

Сообщение отредактировал Дамиана - 20-03-2006, 23:17

[бабка Гульда >>>]

Блямс расширенными глазами глядел на девушку, которой он только что пытался покровительствовать -- и которая, похоже, в его защите не нуждалась.
Нет, он не обиделся ни на "гаера", ни на "ученую собаку". Пропустил мимо ушей, глядя на воодушевленную, словно горящую изнутри волшебным светом Виолу. В этот миг она показалась ему поистине прекрасной.
Блямс сам не понимал, что с ним происходит. Он оценил красивую, образную, отлично построенную речь девушки и мысленно поаплодировал искусно ввернутому в конце панегирику королеве, -- мастер понял и оценил мастера! И в то же время он просто... просто любовался. Блямс был поражен контрастом между благородной бледностью и сверкающим взглядом юной поэтессы. Да, поэтессы, хотя она не произнесла еще при нем даже пары зарифмованных строк!
Такой он запомнил Виолу Вран навсегда. Такой она осталась для него и после того, как схлынуло вдохновение и девушка вновь стала походить на симпатичную нахохленную птицу...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 20-03-2006, 23:13

[SonGoku >>>]

Лианна Ярнольд встала. Она отлично сознавала, что высока ростом, она была выше некоторых мужчин при дворе, и уж точно не многие женщины похвастаться, что смотрели на нее сверху вниз в буквальном смысле этого слова.
- То есть вы предпочитаете приманивать вдохновение, как голубя. Что ж, бывает и так, - она сложила веер. - Мы только хотели бы знать, ваша проникновенная речь о назначении, величии и бронзовой краске, которую вы так щедро нанесли на поэтов, была подготовлена вами заранее? Сколько времени вам потребовалось на ее написание? Или все же в ее основе лежала низменная импровизация, к коей вы столь уничижительно отнеслись?
Ее величество обвела взглядом притихших фрейлин.
- До ужина есть еще время, - Лианна решительно развернулась к дверям. - Мы едем кататься верхом, не сидеть же нам в духоте до вечера! Блямс, закрой рот, муху проглотишь. Шерилл, помоги нам переодеться, а...
Она еще раз задумчиво оглядела девушек. Пожалуй, если приказать Шерилл заняться размещением шутовской протеже, никто не поручится, что статс-дама не поселит поэтессу где-нибудь в подвале с лягушками и мышами.
- Нинон, займитесь нашей... гостьей. Там, откуда я родом... - Лианна не обращалась ни к кому в частности, она говорила в пространство, зная, что ее и так слушают. - Мы почитаем поэтов, способных говорить стихами на площади, у камина, во время сражения или пира. Наши поэты не ждут вдохновения, они живут своим даром, ни на миг не задумываясь и не сожалея. Но это мы, западные дикари, которые плохо разбираются в тонких искусствах переплетения рифм.
Королева вышла.

[Дамиана >>>]

- Разве я могла предположить, что могущественная королева захочет от меня... импровизации? - горько прошептала Виола, склоняя голову и кидая на Лианну взгляд исподлобья - взгляд котенка, ни за что ударенного ногой. Дескать, воля ваша, подозревайте, но читать заготовленные речи...
- Ваше Величество, осмелюсь доложить вам, что искусство элоквенции нисколько не сродни поэтическому искусству, ведь рифма и ритм...
Виолетта умолкла, осознав, что уже бубнит в гордую королевскую спину. Когда за Лианной закрылись двери, поэтесса шумно перевела дыхание и огляделась, ища, куда бы присесть: колени у нее ощутимо дрожали. Но задев испуганным взглядом роскошных фрейлин, незадачливая рифмачка почувствовала себя вороной в кругу блистательных пав, и ей так стало себя жаль, что в носу защипало от подступающих слез.
Поэтесса кое-как изобразила деревянный реверанс и опрометью бросилась вон.

[бабка Гульда >>>]

Не обращая внимания на хихикающих фрейлин, Блямс кинулся следом за Виолой. Но опоздал -- девушки в коридоре уже не было.
Несколько минут шут потерял, пытаясь выяснить у стражников, куда она побежала -- налево и направо. Когда у этих жеребцов кончился запас казарменных шуточек, один все-таки махнул рукой...
Если бы Блямс не знал дворец так хорошо, он просто пробежал бы мимо этого маленького коридорчика, который по прихоти зодчего заканчивался крошечным балкончиком...
Она была там. Сидела на мраморных низких перилах -- маленькая, съежившаяся. И тихонько всхлипывала. Ничего уже в ней не осталось от той горящей вдохновением поэтессы, что привела Блямса в такой восторг...
-- Госпожа моя! -- Голос шута был серьезен, ни тени привычного кривляния не осталось в нем. -- Умоляю меня простить... Это я во всем виноват, один я... Я должен был предусмотреть... И из-за меня вы попали в такое нелепое положение! Прошу вас, не надо, не плачьте!

[Дамиана >>>]

Виола уткнула покрасневший нос в платок, и поверх черного (а как же!) батиста на шута уставилась пара припухших глаз, обрамленных слипшимися от слез ресницами.
Ну конечно. Сначала напугал до полусмерти байкой про арфиста, потом, не дав опомниться, потащил к королеве... Только ведь при дворе все равно узнали бы о "приезжем таланте". Не сегодня, так завтра... Эх! Надо было остаться дома. Придумать любую причину, лишь бы не ехать с герцогом...
Ну что сказать, крепка ты задним умом, Виолетта.
- Нелепое положение, - всхлипнула поэтесса, передернув сгорбленными плечами. - Это еще не очень... нелепое. Вот как несуразно я буду смотреться без головы..
Представив себя в таком мизерабельном виде, рифмачка прерывисто вздохнула и разрыдалась в полную силу, некрасиво распустив рот и утирая глаза рукавом - забытый платок она комкала в горсти.

Сообщение отредактировал Дамиана - 21-03-2006, 23:43

[бабка Гульда >>>]

-- Без головы?! -- изумился шут. -- То есть... ну... ах да! Моя госпожа считает, что при дворе за неудачно срифмованную строчку могут... ох!
Он присел напротив Виолы на перила балкончика и заговорил ласково, убедительно:
-- Да вам бы сударыня, послушать, какие сонеты слагают своим дамам придворные щеголи... вот уж кого я бы топил в дворцовом фонтане! А на эшафот у нас еще ни один поэт не взошел! Ну, извольте вытереть глазки! Ну, не получилось у вас с ходу -- посидите, подумаете, вдохновение снизойдет, душа воспарит, Муза слетит на крыльях... что там для высокой поэзии требуется?
И с неожиданой горечью добавил:
-- А то я сам уже и забыл, как это всерьез-то делается...

[Дамиана >>>]

Виола, перестав захлебываться рыданиями, покачала взлохмаченной головой.
- Значит, я буду первой, - с каким-то мрачным удовлетворением буркнула она. Справив по себе заупокойную, девушка ощутила тягостное, могильное спокойствие. А толку трепыхаться? Чему быть, того не миновать...
- Королева мне такой дерзости не простит, разве что получится потрясти ее шедевром, - уныло пояснила она. - А где взять такую оду, о которой она еще не слышала, с ее-то кусачим "плохо разбираюсь"? - рифмачка доверительно рассуждала вслух, не задумываясь о том, что этакие откровения могут здорово огорошить постороннего человека. - Даже если сумею кое-как переделать...
Виолетта снова вздохнула.
- И эпитафию мне нарочно напишут не в рифму. Не заслужила.

[бабка Гульда >>>]

НРПГ Написано совместно с Дамианой.

-- Королева совсем не так грозна, как кажется, -- успокоил незадачливую поэтессу Блямс. -- Вспыльчива, это верно... но сердце доброе!
Он на миг замолчал, вспомнив, как ночью стражники уводили его по темному коридору. И как королева, встав с постели и громогласно гневаясь на фрейлин, не разбудивших ее вовремя, отправилась следом -- спасать шута!..
Он отогнал воспоминания -- и только теперь оценил фразу "где взять такую оду..."
-- А... а на вдохновение у госпожи надежда слабовата?
- Выдумка, - с неожиданной злостью бросила Виола, воинственно сопя носом. - Вдохновение, озарение свыше, поцелуй музы - ерунда на постном масле! Просто одним дано, а другие мучаются, для одних готовы замки в облаках, а другие их по камешку себе строят, и выходят одни бараки, породистую лошадь стыдно завести...
Голос поэтессы снова начал дрожать.
- Вот нот всего семь, одни их перебирают, и у людей на глазах слезы, а другие только и могут, что сыграть подслушанное... Сколько рифм можно подобрать к слову? Все давно известны. Как семь нот. Только у одних "Песнь пламени", а у других -- "Стрекозиная танцулька"...
Блямс прищурился. В облике девушки, что сейчас с такой наивной, детской злостью открывала перед ним душу, почти ничего не оставалось от той блистательной ораторши, которая только что произносила речь об импровизации. Эту -- хотелось пожалеть и утешить. Чем Блямс немедленно и занялся.
-- Наверное, так оно и есть. Ну и что? Думаете, всякий оценит "Песнь пламени"? Да половина придворных уснет при исполнении! А "Стрекозиную танцульку" будут выстукивать рукоятками ножей на столах и наперебой орать на ходу придуманные к ней похабные куплеты. Сам слышал... Вот если госпожу попросят сейчас за ужином что-то прочесть -- разве понадобится высокая поэзия? Понадобится ладно срифмованная, гладкая лесть. До ужина еще есть немного времени -- неужели госпожа чего-нибудь не навертит?
- До ужина...
Как ни пришиблена была Виола свалившимся на нее несчастьем, не удержалась от слабой усмешки.
- До ужина я только любовь с кровью срифмую. Четырнадцать раз. Как раз для сонета... Ты понимаешь...
Вран хотела сказать "ты понимаешь, Блямс", но не смогла выговорить скоморошье имя. Человека, которому она доверилась, не хотелось унижать насмешливой кличкой. Ведь мать наверняка звала его по-другому.
-... понимаешь, красивые слова мне даются легко, а уложить их в строки и увязать рифмой я не могу, - продолжила девушка. - Вернее, могу, но это не искусство, а ремесло. И получаются не стихи, а плоские виршики, все на один лад. У героинь сверкающие очи и алые уста, у героев светлое чело и горделивый взор... Я бы могла сказать иначе, лучше и выразительней, но что тогда будет с рифмами "очи - ночи" и "уста - красота"? Эти я потеряю, а свои мне никогда не придумать, - Виолетта опять жалостливо всхлипнула.
Теперь ситуация прояснилась до конца. И Блямс окончательно растаял от этого доверия. И от прямого, искреннего, серьезного взгляда.
-- А госпоже Пауле годились и "кровь-любовь", да? -- догадался он. -- Нет, здесь к форме могут и придраться... Ну, ладно! Время идет -- а ужин все ближе. Может быть, госпожа скажет мне, о чем бы она хотела бы говорить перед царственными особами? -- И добродушно усмехнулся на ее радостно-недоверчивый взгляд: -- Ну, помогу... постараюсь помочь!
Пасмурное лицо Виолы, как она сама написала бы, "озарила искра надежды".
И двое "заговорщиков", склонившись друг к другу, азартно начали обсуждать построение, размер и образы будущей оды...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 25-03-2006, 19:59

[Ноэль >>>]

Ну, кто может упрекнуть восемнадцатилетнюю девушку, большУю часть своей жизни проведшую при дворе, что не сильно способствует развитию ценных моральных качеств вроде милосердия и сострадания, в том, что она злорадствовала... Конечно, Шерилл не хохотала Малихеровским смехом и не плясала народные танцы южных племен, но гордость ее была удовлетворена.
Дождавшись пока Блямс выйдет вслед за Виолой, леди Лерлиннь проследовала за своей госпожой.
Когда она оказалась во внутренних покоях, удовлетворенная улыбка все же выдавилась на губах фрейлины..
-Какое платье изволите надеть?- весело спросила она у королевы.

[Шася >>>]

Громкая, вдохновенная речь поэтессы заставила Люсинду забыть на время о записке и вернуться к реальности, а резкий ответ Её Величество - съёжиться в углу, стараясь стать как можно более незаметной! Девушка-поэтесса опрометью бросилась из комнаты. Если честно, Люси и сама предпочла бы сейчас оказаться где угодно, но только не здесь, в компании суровой королевы и язвительных фрейлин... А как хорошо было в родном доме, где всё так знакомо...
Королева вышла и фрейлина тайком перевела дух.

[Father Monk >>>]

Ричард Элленроф

Он сидел в небольшой беседке в центре королевского сада и смотрел, как косые струи дождя стремятся долететь до него, чтобы хотя бы краешком задеть и оставить на одежде темное мокрое пятно в напоминание о своем недолгом существовании...
- Милорд, быть может, вернемся в Ваши покои? Сегодня будет ужин в честь прибытия лордов, - осторожно поинтересовался сэр Кай, оглядывающий сад цепким, выработанным с годами, взглядом.
- Что там делать, Кай? - лениво отозвался Ричард, подперев подбородок рукой.
- Переодеться перед ужином, милорд. Отдохнуть или собраться с мыслями. Вы - король, Вам виднее.
- Нет, Кай, - Ричард оторвал взгляд от дождя и перевел его на гвардейца. - Я - никакой еще ни король. Я - обычный малец, нацепивший отцовскую корону и играющий в судьбы людей. Я не способен отличить друга от врага, и за медоточивой улыбкой вижу доброе сердце, а не отравленный бокал вина.
- Ваше Величество, для этого у Вас и существует гвардия, чтобы оберегать Вас. Королями тоже не сразу становились... - Кай замешкался, подыскивая слова. Говорить он явно не привык. - Уверен, что... и Ваш отец, пусть Господь Бог упокоит его душу, разобрался во всех премудростях не на пятый день...
- У меня нет времени, Кай... - устало отозвался Ричард. - Я... да хотя... мне и посоветовать-то никто ничего не может...
- А милорд десница? - рыцарь вопросительно поднял бровь, но его напарник, вернувшийся с другой стороны, отрицательно покачал головой.
Ричард горько усмехнулся:
- Милорд десница... слишком мало о нем было известно, о милорде деснице... Эдмон... дядя Эдмон...
Повисшая тишина прерывалась шорохом листьев, склоняющихся под ударами струй. Мимо прошагал патруль, перебросившийся парой слов с сэром Каем и приложивший кулаки к сердцам при виде вставшего Ричарда.
- Возвращаемся, сэр Кай, - бросил юноша, выходя из беседки и задирая голову, дабы поймать на лицо капли дождя.
Юноша неожиданно замер, вглядываясь куда-то в район второго этажа, где виднелся небольшой балкончик. На его перилах, скрытые от дождя навесом, сидел - а его нельзя было ни с кем спутать - Блямс напротив какой-то девушки, которую Ричард видел впервые. Юноша собрался было уже горько усмехнуться, когда шут заговорщески склонился к девушке, с жаром ей что-то объясняя. Та кивала, и ее лицо, насколько мог судить с такого расстояния Ричард, озарилось каким-то воодушевлением...
- Милорд? - спросил сэр Кай, поднимая взгляд вслед за королем.
- Что они там делают? - ни к кому в особенности не обращаясь, произнес юноша.
- Обсуждают что-то, милорд, - отозвался второй гвардеец, оглядевший заросли. - Что-то для них важное. Сплетню очередную, не иначе.
- Проверьте, - мрачно бросил Ричард. - Точнее, поинтересуйтесь.
- Сейчас? - гвардеец удивленно взглянул на сэра Кая и тут же поправился: - Милорд?
- Нет, - король задумчиво закусил губу. - Не надо. Узнайте просто, что это за девушка и откуда она взялась.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - приложив кулак к сердцу рыцарь.

[бабка Гульда >>>]

Оставив воспрянувшую духом Виолу на балконе, Блямс медленно шел по темному узкому коридорчику. На душе у него было так же спокойно и легко, как сегодня на рассвете, когда его выпустили из темницы -- и он встречал солнце на стене замка...
Он уже знал, что его новая знакомая -- дочь летописца. "Книжная девочка", провела почти все детство в библиотеке... И после смери отца, оставшись без родни и без денег, стала "домашней поэтессой" при Пауле... Пичкает эту девицу обрывками из чужих стихотворений, благо память у Виолы хорошая... и правильно делает, не в бордель же ей идти! А Пауле не во вред послушать хорошие стихи, пусть даже и не Виолой написанные. За такое удовольствие не грех и раскошелиться...
Но при дворе такой номер не пройдет. Обязательно найдется хоть один шибко грамотный. И завопит: "Я это уже читал!.."
Ничего, сегодня за обедом гости услышат вполне самостоятельное произведение. И (Блямс самодовольно улыбнулся) весьма недурное!..
И тут шут вздрогнул, увидев, как навстречу ему в коридорчик завернул молодой человек в форме королевского гвардейца. Эрик Борланд, королевский охранник! Что ему делать в этом закутке? Свидание, что ли, тут кому-то назначил?!
Соображал Блямс всегда молниеносно.
Если этот юнец увидит Виолу -- вряд ли всерьез подумает что-то дурное. Урод-шут не может скомпрометировать девушку. Но молодой паршивец может шутки ради болтать в компании других знатных балбесов: мол, у приезжей поэтессы, ха-ха, шашни с Блямсом... Нет уж, незачем лишний раз огорчать девочку...
Эти мысли заняли у шута ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы шагнуть навстречу молодому рыцарю и загородить ему дорогу.
-- Остановитесь, сэр Эрик! -- произнес он важно и серьезно. -- Не знаю, зачем вам туда нужно, но не ходите -- высшие силы не простят вам этого!
Наглость сработала: вместо того чтобы отшвырнуть пинком дерзкого шута и продолжить путь, ошарашенный рыцарь остановился.
-- Высшие силы? Какие еще, к дьяволу, силы?!
-- Музы! -- воздел руку к потолку Блямс. -- Небесные покровительницы искусства!
Шут знал один из законов двора: если неизбежна сплетня, пусти ее сам. В той форме, которая выгоднее тебе...
-- Там, на балкончике, сидит приезжая поэтесса Виола Вран. Милорду рыцарю еще не рассказывали, что она только что имела несчастье не угодить королеве Лианне? Ее величество захотела послушать импровизацию, а Виола Вран с ходу, без подготовки стихи складывать не умеет. Несчастная девушка только что плакала на балконе. Но я успокоил ее. Сказал, что у нее наверняка будет возможность показать свое искусство за ужином -- ведь король Ричард уважает поэзию и ценит таланты! Поэтесса утешилась, воодушевилась и даже поделилась со мной замыслом новой оды, которая как раз сейчас у нее и рождается. Должно получиться так величественно!.. Но если сэр рыцарь сейчас спугнет вдохновение поэтессы... Очень некрасиво получится: юная госпожа не сможет достойно усладить королевский слух, потому что ей помешал это сделать сэр Эрик Борланд!
Нет, слова шута не обеспокоили молодого рыцаря. Подумаешь, велика птица -- заезжая виршеплетка! Но сэр Эрик был доволен тем, что так легко выполнил поручение, которое передал от самого короля Кай Джефферсон. А если шут солгал -- это выяснится уже за ужином.
-- Ладно, -- снисходительно ухмыльнулся сэр Эрик. -- Так и быть, пошли отсюда!.. Но только из уважения к святой Музе!..
Юноша впервые слышал про такую святую -- но не собирался сознаваться в своем невежестве...

[Drogo >>>]

- Нет, я все-таки, не могу уловить вашу мысль, лорд Тэтчер.
- …просто я, милорд десница, не успел…
- Что вы не успели?
- … а моя старшая дочь скоро выходит замуж…
- Причем здесь это!
- … я даже не знаю, кто этот лорд Твиззел…
- И я не знаю, но вернемся к делу!
- … зима была холодная, а весной – заморозки…
- Да-да! Это я уже слышал!
- … это, во-первых, а во-вторых…
- Пожалуйста, лорд Тэтчер, ответьте на мой вопрос…
- … капуста вовремя не вызрела, а чеснок…
- … Вы – верховный амбассадор! И, кажется, хотите остаться им и дальше! - Тэтчер замолчал и быстро захлопал глазами. – Что вы посоветуете Его Величеству по Каледонскому вопросу?
Амбассадор заныл так, как может ныть собака, надолго оставленная своим нерадивым хозяином. Его руки тряслись, глазки бегали. Он явно был в замешательстве.
- Милорд Малихер, ммм, по Каледонскому вопросу… ммм… А что вы думаете, вы же – десница.
Эдмон грозно сверкнул глазами.
- Я пришел услышать, что вы думаете, Квентин.
- Я думаю так, как вы.
- Что конкретно вы думаете, как я?
- Я все думаю как вы. Поддерживаю вас и нашего короля. И я верно служу ему и отечеству. – Он еще немного подумал, и тоном, каким произносят «Ээээ…» или «О чем это, стало быть, я…» добавил – Да!
- Вы хотите остаться на этом посту, лорд Тэтчер?
- Разумеется, лорд Малихер!
- Ага. А еще, напомните, что вы там думаете по Каледонскому вопросу…
Амбассадор вновь заныл.
- Я думаю точно как вы, милорд. – Наконец вспомнил он.
- Ну, и отлично! – пропел Малихер и спешно вышел.

[Grey >>>]

В углу часовни стояло единственная скамья, вырубленная из цельного куска гранита. Кардинал сидел на ней, прямой словно жердь, уперев глаза в низкий потолок. Запах ладана пропитал уже все вокруг, но не мог выбраться наружу из-за плотно прикрытой двери. Стеклянные четки заскрипели, сжатые в кулаке первосвященника, великий инквизитор тут же встрепенулся в дальнем углу.
- Да, Ваше Святейшество.
- Что там по поводу Каменщиков и их "змей" при дворе?
- Мы допросили всех, кого смогли задержать этой ночью, но все это по большей части лишь исполнители. Многие нити ведут к слугам Норвичей, но никаких конкретных свидетельств у нас нет. Барон Вайс-Вольф доставлен нами в королевскую темницу, согласно вашему распоряжению, узнать ничего от него мы не могли.
- А герцог Корвин уже озаботился судьбой своего вассала?
- Еще нет, ему, по-видимому, никто не сообщил. Да и знают о случившимся лишь в поместье Вайс-Вольфов, королевские стражники, король и мы, Ваше Святейшество.
- Пусть он узнает, и чем быстрее, тем лучше...

[Spring >>>]

Мелисса терпеливо сносила хлопоты Альбины над своей персоной. Не то чтобы ей было неприятно, просто принцессе почему-то не очень нравилось, когда над ней прыгают и сдувают с неё пылинки. Только после того, как няня прекратила хлопотать над ней, Мелли почувствовала разительные перемены в своём состоянии. Принцесса не обращала внимание на то, что она была вся мокрая, так как она была разгорячена бегом, теперь же Мелисса понимала, что Альбина очень предусмотреительно поухаживала за ней.
- Спасибо, - несколько смущённо поблагодарила она няню, стыдя себя за своё недовольство.
Печенье с чаем значительно улучшили настроение принцессы.
Вскоре ванна была готова, и Мелли с удовольствием занырнула в неё.
После ванны принцесса почувствовала себя совсем хорошо, и когда вернулась в комнату, где её ожидала чашка с горячим чаем и печенье, она сияла словно солнышко.