Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[Grey >>>]

Киото, главное полицейское управление

Позднее утро...

Асагава прошел с Хи-тян на третий этаж, а затем по узкой боковой лестнице и на четвертый. Маленькая совещательная комната, расположенная рядом с кабинетом генерального префекта уже была заполнена людьми. Во главе овального стола сидел сам Цурумаки, по правую руку от него расположились префект Вакагаси, командир киотского спецназа Доромаса и начальник дорожной полиции префектуры Хонкэ. Двое последних, в отличие от всех остальных, были облачены в темно-синюю полицейскую форму с поблескивающими отметками капитанов. Сидевшие напротив Касигава, начальник отдела общественного порядка, которому доставалась обычно большая часть работы в городе, и глава полицейских-«программеров» Ибараги, как и присоединившийся к ним Асагава, были одеты в строгие серые костюмы. Генеральный префект был единственным, кто позволял себе носить не пиджак с галстуком, а белую рубашку с расстегнутым воротом и кожаный жилет.
- Теперь, наконец-то все, - сказал Цурумаки и посмотрел через весь стол на оставшуюся стоять Хи-тян. – Но прежде, чем начать совещание, нам стоит решить другой важный вопрос, возникший сегодня утром.
- Да, - подтвердил его слова объект разговора, догадавшийся, впрочем, вовремя отключить имплант, чтобы "всякие не подслушивали", хотя у Хидоко так и чесались пальцы сделать себе резервную копию. Просто так, на всякий случай.
Девушка обвела собрание подозрительно робким взглядом, вспомнила, что ей сегодня с утра посоветовали за завтраком, и вежливо поклонилась. Отцовское предсказание начало сбываться.
- Стажер Икедзуми Хидоко, - в который раз за сегодняшнее утро назвала девушка свое имя. - Направлена к вам после училища.
Начальники обменялись взглядами, спектр эмоций был самый различный, но неуверенность и боязливость явно превалировали. Невозмутимыми старались казаться только Асагава и Цурумаки, здоровенный Доромаса напротив даже не пытался скрыть своего недоумения из-за происходящего.
- Итак, стажер Икедзуми, - с легким «шипом» продолжил генеральный префект. – Насколько мы смогли понять, вы уже определились с выбором департамента, в котором хотели бы работать.
Короткий взгляд был адресован начальнику отдела по борьбе с кибер-наркотиками, старший инспектор лишь нервно дернул плечом, когда на него покосились и остальные присутствующие. Многие смотрели на Асагаву с явным облегчением, видимо считая, что им удалось избежать печальной участи коллеги, но потом прозвучал вопрос Аспида, мгновенно вернувший их всех на грешную землю.
- Но вы уверены в своем выборе? – несмотря на все свои не очень положительные качества, Цурумаки не собирался так просто сдавать свой «родной» отдел, в котором он проработал больше шести лет.

(& SonGoku)

Сообщение отредактировал Grey - 2-11-2006, 16:09

[SonGoku >>>]

И без того "лягушонковый" рот Хи-тян растянулся в широчайшей в мире улыбке.
- Un, - от энергичного кивка кепка съехала на самый нос, девушка поправила свой легкомысленный головной убор и постаралась взять себя в руки. - Отец говорит, что если существует препятствие...
Она знакомо всем присутствующим наморщила нос, вспоминая цитату поточнее.
- ...которое мешает человеку пользоваться своим разумом, - говорить приходилось медленно, переводя привычную терминологию отца на общепринятый язык. - То оно должно быть устранено.
- Чего? - обалдело переспросил Доромаса, но тут его под столом со всей силы пнул Хонкэ, и спецназовец понял, что лучше заткнуться.
Затем заговорил человек, рисковавший стать упомянутым препятствием, но все же надеющийся на лучшее.
- Работа в нашем отделе не так интересна, как кажется на первый взгляд, - сказал Асагава. - Это больше рутинные выезды с рассматриванием трупов да беготня за уличными торговцами кибстимом. Другое дело отдел общественного порядка. Грабежи, убийства и практически девяносто процентов остальных пунктов преступлений, упомянутых в уголовном кодексе.
Касигава наградил коллегу самым злобным взглядом, на какой только был способен. Ибараги сделал вид, что он просто прозрачная ширма между двумя старшими инспекторами.
- А может, у меня некромантические наклонности? - обиделась Хидоко. - Да и бегаю я прилично.
Она глубоко задумалась.
Присутствующие затаили дыхание.
Грабежи и убийства звучали куда милее, да и девяносто процентов перечисленных в уголовном кодексе правонарушений выглядели гораздо привлекательнее.
- Нет, я хочу к наркоманам!
Кажется, что-то не то сказала...
- То есть, я хочу в отдел по наркотикам.
"И не надо сверлить меня взглядом, все равно не скажу - почему".

(с Греем на пару)

[Grey >>>]

- И правильно! - успел улыбаясь бросить Касигава, прежде чем получил под столом сразу два пинка. Первый от сидящего перед ним Вакагаси, второй от самого генерального префекта.
Асагава как-то обреченно окинул коллег взглядом, но вдруг его глаза замерли на рослой фигуре в синей униформе.
- Нет! - Доромаса чуть не сорвался на крик. - Ни при каких обстоятельствах! Требуется стаж и спецподготовка! Не пройдет!
В последней надежде старший инспектор посмотрел на Цурумаки. Начальник сохранял внешнюю отстраненность, но тем не менее, пальцы его выбивали небольшую барабанную дробь на столешнице.
- Что ж, это ваше право, стажер Икедзуми, - сказал наконец генеральный префект. - Но учтите, потом может оказаться поздно переводиться в другой, куда более занятный департамент.
Похоже за столом, кроме Асагавы, мало кто был согласен с такой постановкой вопроса. Хидоко же переводила внимательный взгляд с генерального префекта на здоровяка Доромасу.
- У меня есть подготовка, - задумчиво проговорила девушка. - Со стажем... тоже можно будет как-нибудь уладить.
- Нет, - выражение лица Доромаса сменилось на прямо противоположное уже в третий раз за это утро. - Приказ министерства! Сотрудники должны быть не моложе двадцати пяти!
Довольный собой спецназовец откинулся обратно в кресло, еле удержавшись, чтобы не скорчить едкую рожу Асагаве, соскребающему ногтями лак с поверхности стола.
- Уговорили! - опять улыбнулась Икедзуми-младшая.
Пауза вышла неожиданно драматическая, достойная любого из театров, даже европейских; каждый из присутствующих успел подумать очень много мыслей и, по выражениям, которые читала на их лицах Хи-тян, самой популярной среди мыслей была: "а не пристрелить ли юную деву, чтобы облегчить себе жизнь?.." Ровно на три минуты, ответила им так же мысленно девушка. Ровно на три.
- Пойду бороться с кибстимом.

(дуэт всё тот же)

[Кысь >>>]

Пожалуй, школьные уроки японского были не такой уж плохой идеей. Нужно было заниматься лучше. Теперешних ее знаний хватало в лучшем случае на то, чтобы заказать виски в баре... С третьей попытки. Впрочем, довольно многие здесь знали английский.
Кити взбежала по ступенькам храма, недовольно морщась - в таких местах она всегда чувствовала себя последними отбросами. Девушка никогда не понимала стремление матери окружать себя бесполезной эстетикой. Вот блеск японской катаны - другое дело... Первое место, посещенное Кити после того, как она забросила шмотки в гостиницу, было местным историческим музеем. Там она даже пожалела, что больше не пользуется связями отца... А просто девчонке, пусть даже самой богатой, старинной катаны из музея не видать.
На верхней площадке перед самым входом в храм - там, где висела табличка, гласившая: "вход - 500 евройен, инвалидам - 300 евройен" - сидел человек, чье появление здесь можно было считать загадкой. Если учитывать крутизну каменных ступеней и густой сосновый лес вокруг. Кажется, он дремал, трудно разобрать, если глаза прикрыты затемненными очками.
- Хэй, - окликнула его Кити. Переходить на японский она пока не решилась. - Пятьсот евройен это сколько баксов?
Спутанные длинные волосы, небрежно стянутые сзади шнурком больше подходили бродяге; но характерного запаха - особо сильного здесь, над городом, посреди соснового леса, - девушка не унюхала.
- Пять, - лениво просветил ее обладатель косматой шевелюры, темных очков и инвалидного кресла. - Приблизительно.
- Спасибо... - Кити тут же забыла о странном товарище. Японцев она уважала, но считала слегка двинутыми где-то на уровне генетике, так что не придавала значения даже очевидным несуразностям. Пошарила по карманам, выудила измятую пятерку. Австралийские... Ну да все равно, никто особенно не следит. Бумажка отправилась в ящичек.
Интересно, тут какие-нибудь указатели будут? Или крики хотя бы. Тот хмырь обещал, что будут бои...
- Бои не здесь, - сообщил ей патлатый абориген, проснувшись ровно на то время, что требовалось для фразы, и проявляя склонность к телепатии.
- А где? - Кити склонила голову набок и выдала даже какое-то подобие улыбки, впрочем, весьма неопределенное. Полезным незнакомцам надо нравиться, а для этого ее всегдашний угрюмый вид не очень подходил. - Сказали, в храме...

(с Бишем, если кто не понял ))

[Bishop >>>]

- Сюда, - он едва заметно качнул головой, - приходят за уединением. Туда, - рука в кожаной перчатке сделала вялый неопределенный жест, если имелось желание, можно было понять так: обойди храм с внешней стороны. - За зрелищами. Раз ты все равно заплатила, не возражаешь, если я пройду вместо тебя?
Крупный, четко очерченный рот тронула улыбка.
- Ага, - Кити сделала приглашающий жест в сторону входа, но взглядом уже искала дорогу вокруг храма. Незнакомец опять был забыт. Сориентировавшись, наконец, девушка сунула руки в карманы вечно спадающих джинсов и решительно пошла по узкой дорожке вдоль стены.
- Бои начинаются вечером, - раздалось за ее спиной.
- Мать! *непечатная фраза*! *еще непечатная фраза*! А во сколько точно? - В мыслях девица уже распилила того хмыря с аэропорта на тонкие ломтики ужасающего вида бензопилой. Еще большей жестокости этой мысленной экзекуции придавало то, что Кити сама не догадалась спросить о времени. - Вы, как я понимаю, тоже их смотрите?
- Да не особо, - кивнул инвалид. - Но случается.
Он положил ладонь на обод колеса, словно раздумывал - прерывать знакомство одним движением руки или не стоит? - пришел к какому-то выводу.
- В восемь вечера. Как только стемнеет.
Девять часов... Да, умение ориентироваться во времени тоже, пожалуй, было не таким плохим навыком. Впрочем, это она просто распустилась. Почувствовала себя туристкой. Мысленно Кити рыкнула на себя - туризм кончился с рассказом хмыря. Дальше началась работа.
- Участвовать могут все желающие? Или только по предварительной записи? - теперь девушка смотрела на странного японца с несколько большим уважением - вряд ли простой дядя, пусть даже и десять раз спятивший, будет приходить на бои.
- Любой. И вызов можешь бросить любому... - он опять помедлил. - Если не боишься.
Девушка улыбнулась и скосила глаз на шрам на руке. Она им гордилась - сама подставила руку под заточенный меч. Чтобы показать, что не боится боли... ПРавда, потом оказалось, что все-таки боится. Но это уже не имело никакого касательства к поединкам. Улыбка стерлась с лица.
- Не боюсь, - голос был тихим, но уверенным. - До вечера.
Сбежав вниз по ступенькам, Кити занялась поисками улицы, где можно было поймать такси.

(c Китти, не ясно, что ли?)

[Кысь >>>]

День пролетел незаметнее, чем предполагалось сначала. Кити отметилась в какой-то нелепой службе учета граждан Соединенного Королевства а также всех его протекторатов, заверила невзрачную дамочку в деловом костюме и кроссовках, что завтра же пойдет записываться в школу гейш, для чего, собственно, и приехала, а остаток времени провела шатаясь по сувенирным магазинам в поисках футболки с неким Сайто Хаджиме. Все что Кити знала об этом типе, исчерпывалось парой десятков анекдотов, но надо же было приобщаться к культуре, в конце концов! Когда за час до заката девушка вновь появилась у храма, на ней уже красовалось искомое - ярко-оранжевого цвета.
На заасфальтированной площадке, откуда к храму вели каменные ступени, не было видно ни одного туристического автобуса, зато прибавилось дорогих автомобилей. Последнее свободное место как раз заняла черная машина с тонированными стеклами; создалось впечатление, что все четыре дверцы распахнутся одновременно. Ожидания не оправдались, из салона появился всего один человек, бросил резкую фразу сопровождению - или водителю? - и неторопливо поднялся по каменным ступеням. Очевидно - знал, куда идти, потому что сразу от ворот храма свернул по выложенной плоскими камнями дорожке туда, где уже толпился народ.
Стараясь не подавать виду, что не уверена точно, куда идти, Кити проследовала за ним. Кроме чисто эстетической цели футболка еще скрывала целых три ножа разной формы и назначения - просто на случай если драться без оружия здесь не принято. Интересно, что бы сказала таможня, если бы узнала, что эти ножи прошли через все те полдюжины металлоскателей, что составляли "непогрешимую" защиту любой цивилизованной страны.
Возможно, завсегдатаи решили, что они пришли вместе. Во всяком случае - по ним скользнуло несколько удивленных взглядов, протестов не последовало. Человек остановился не небольшом расстоянии от остальных, ответил кивком на вежливые поклоны, но не больше.
- Не замерзнешь? - раздался за спиной Кити почти знакомый голос.
- Разве что будет совсем скучно, - улыбнулась девушка, не оборачиваясь. - Здесь дерутся голыми руками?
Колеса инвалидного кресла скрипнули по мелкому гравию.
- В основном. Если не оговорено заранее.
- Ага... Хотите, надеру уши кому-нибудь определенному? - вопрос был задан только наполовину в шутку. Кити уже поняла, что определиться с рангами бойцов... И даже с отличием бойцов от простых зрителей так просто не получится. А этот тип... Он наверняка укажет кого-нибудь сильного, просто из желания поубавить ее самоуверенности.
- Голыми руками? - уточнил ее новый знакомый. - Файт-программы есть?
- Я не пользуюсь. Но есть, - рука девушки скользнула к заднему карману, но остановилась на полпути.
Ей показалось или за темными стеклами очков - к чему они сейчас, вечером? - блеснул заинтересованный взгляд. Человек в инвалидном кресле не пошевелился.
- Выбери сама.

(и Биш)

[Bishop >>>]

Взгляд Кити скользнул по собравшимся. Разумеется, она не искала ни горы мускулов, ни даже короткие прически и шрамы на лице. Для этого она была уже слишком умной - да и слишком много времени провела в компании лучших папочкиных молодчиков. Высматривала она скорее те не поддающиеся определению вещи, которые характеризовали настоящих специалистов - плавные, ускользающие от взгляда движения, неуловимый, направленный в никуда и во все стороны сразу взгляд, неброские но полные достоинства манеры.
И - взгляд ее уперся, наконец, в подходящего противника. Недорогой костюм, чуточку усталый взгляд, небрежно, и как-то неуловимо грациозно застывшая сигарета в пальцах. Если он здесь не один из лучших, она съест свой ботинок.
- Вот он, - быстрый взгляд в сторону "инвалида", потом долгий - на выбранного противника.
- Занятное решение, - последовал полусонный ответ. - Но ооками-сама не сражается с кем попало. Жаль, не правда ли?
- А с кем он сражается? - Кити спародировала тон случайного знакомого так точно, что кто-то из стоящих рядом японцев даже обернулся.
- Только с теми, с кем пожелает.
"Уважаемый господин, не желаете ли скрестить со мной ээ.. ноги?" Кити усмехнулась - кажется, у японцев что-то подобное означало секс. Не писать же ему, в самом деле? Или, может быть, стоит разбить носы паре сошек поменьше, заработать что-то вроде репутации? Австралийка опять погрузилась в созерцание толпы, пытаясь выделить этих самых мелких сошек.
- Начни вон с тех двоих, - посоветовал инвалид. - Вдруг произведешь впечатление?
Он указывал на парочку молодых ребят, похожих друг на друга, как две капли воды. Они разминались - грели мускулы, подпрыгивали на одном месте, - и явно петушились, стараясь привлечь к себе внимание.
- Они дерутся вместе... - Полувопрос, полуутвержение.
Вот теперь точно - собеседник бросил на нее взгляд, более внимательный, более пристальный, чем раньше. И тут же отвел.
- Близнецы все делают вместе.
- Сойдет, - улыбка Кити сделала бы честь любой змее или кошке. Она уверенным и чуть кокетливым шагом направилась к ребятам.
- Конбанва. Нет планов на ближайшее время? - Девушка продела большой палец руки в петлю безнадежно больших ей джинсов.
Взгляд скользнул по подтянутым фигурам бойцов с едва заметной ноткой вызова.
Парни кивнули - действительно одновременно. Покосились друг на друга.
- Если ты... - начал один.
- Уже подписалась на бой... - продолжил второй.
- То ты - наш план на ближайшее время.

(те же, те же)

[Кысь >>>]

- Если укажете, кому подписываться, за этим дело не станет, - Кити нарочито плохо изобразила смущение. В конце концов, она гайдзин и вообще блондинка. - Это будет интересный бой.
Парни оказались вежливыми, показали, к кому обратиться, что говорить и где внести небольшой залог. Им тоже не терпелось интересно подраться.
- Ты - киборг? - уточнил первый.
- Потому что со спец-имплантами - нельзя, - добавил второй.
- Только стандартное подключение к сети, и то пару месяцев не менялось, - пожала плечами Кити. - Такое не запрещено?
Девушка тем временем избавлялась от оружия у ближайшей деревянной стойки. Избавление проходило очень эффектно, но на деле было чистым пшиком - метать ножи Кити умела весьма посредственно.
- Чип-имплант - не считается, - кивнул первый из близнецов; а может и второй.
- Тебя кто привел? - захотел знать второй.
Оба следили за полетом клинков.
- Какой-то хмырь в аэропорту рассказал. Дальний знакомый второстепенного партнера одного из моих родственников, - криво усмехнулась австралийка. - Нужно ждать какой-то церемонии открытия, или можно начинать просто так?
Протяжно заголосил распорядитель.
- Это нас, - улыбнулся первый.
- Пошли, - добавил второй. - Начинай, когда вздумается.
- Отлично, - Кити рывком стянула с себя футболку и швырнула в сторону ножей. Предбоевое волнение уже заставило ее изрядно разогреться. Братьев она пропустила вперед, но сама ничего предпринимать пока не стала. Ей было интересно, как начнут они.
Близнецы начали - как было предсказано - с одновременного удара, один метил ногой в ухо девчонке, второй провел удар ниже, под колени.Единственное, что Кити смогла придумать - податься назад, благо позиция братиков не предполагала быстрых подпрыгов. Потом сразу же вперед, пока работает инерция. Подтолкнуть ногу того, кто метил в ухо - выведет, не выведет из равновесия? Тут же попытаться блокировать удар другого - если бьет не по ногам. И опять в сторону. Из равновесия не вывела, но первый все равно потратил время. В последний момент девчонка передумала, вместо блока - перепрыгнула ногу второго противника и проводила своим ударом, корректируя и продлевая движение. Но тут первый пустил в ход руки - отвлекающий удар в голову открытой ладонью.Улыбнувшись, Китти послушно уперла в ладонь "невидящий" взгляд, даже картинно лизнула воздух в каких-то трех дюймах от нее. Внимание же ее в основном было сосредоточено ниже - там, где могла ударить вторая рука, и по направлению предполагаемого движения. Она определенно предпочитала видеть обоих противников, а для этого надо было вертеться. И вторая рука образовалась - крюком снизу в живот. Отбила ладонями, потом, воспользовавшись сокращением дистанции, хлестнула по глазам. Резко развернулась: отскочил - хорошо, не отскочил - сам дурак. Вовремя - только-только времени, чтобы пропустить удар - хороший, от плеча. Ну, не просто пропустить - еще и ненавязчиво подбавить скорости. Ага, летит. Секундная передышка - рывком головы откинула на спину мокрые волосы. Кошечки деликатно царапнули спину.

[Bishop >>>]

В толпе произошло некоторое шевеление, впрочем, большинство глаз осталось приковано к бойцам на открытой "арене". Тем не менее, не один человек взглянул в сторону массивной шестифутовой фигуры, выросшей с той стороны, где располагалась "судейская коллегия" и распорядитель. Рядом с великаном-японцем практически не бросался в глаза другой человек - среднего роста, черноволосый, поджарый. И только черная повязка, не пиратская, а в виде простой полотняной ленты, выделяла его из толпы чуть больше остальных.
- Это еще что за … - дальше Ёрики произнес такой словесный оборот, который не имеет более-менее достоверного перевода на какой-либо другой язык, кроме японского. Значение оборота имело женский род.
- Раньше не видел, - прищурился Аку, наблюдая, как три фигуры перемещаются по площадке. - Наверное, очередная гайдзинская девчонка благородных кровей, решившая поискать приключений на пятую точку опоры.
Движения, блоки, удары - все слилось в один сплошной танец, отдельные детали которого Кити давно уже не фиксировала сознанием. Ребята оказались ловчее, чем ей показалось с самого начала, и, что хуже, куда как выносливее. Девушка почти не успевала бить сама - удары сыпались со всех сторон, и приходилось постоянно вертеться. Ломило ребра - пропустила удар, саднило содранный при неудачном падении локоть. Очередной удар был направлен прямо ей в голову - в переносицу ребром ступни. Второй противник опять зашел сзади.
Уход, подшаг, открытая шея противника - цепь скользнула из кармана и одним красивым движением захлестнула горло одного из близнецов.
Он схватился обеими руками за неожиданную удавку, удивленно приоткрыл рот - а может, воздуха не хватило. Еще один зритель бросил недокуренную сигарету, качнул головой - то ли не одобрял поступок новой девицы, то ли что-то иное. Но смотрел он на здоровяка по другую сторону площадки.

(Грей, Китти, я)

Сообщение отредактировал Bishop - 2-07-2007, 10:33

[Кысь >>>]

Зрители возмущенно загомонили, распорядитель что-то выкрикнул, и сквозь толпу стали продвигаться пять-шесть человек в одинаковых серых костюмах. Но куда быстрее успел бы другой наблюдатель.
- Надо проучить соплячку, это ей не дома безобразничать, - Ёрики уже потянулся за дубинкой, спрятанной за поясом.
- Лучше я, - остановил его жестом Аку.
Еще один зритель бросил недокуренную сигарету, качнул головой - то ли не одобрял поступок новой девицы, то ли что-то иное. Но смотрел он на здоровяка по другую сторону площадки.
Якудза поймал на себе взгляд и ухмыльнулся.
- Сейчас будет еще веселей, - сказал он второму фуку-хомбутё, и наклонился к уху распорядителя, сказав, чтобы тот попридержал своих людей.
Лицо противника вернуло Кити ясность рассудка. Вряд ли на таких боях разрешено доставать оружие в середине боя, а тонкий прочный пояс-цепочка именно оружием и являлся. Отпустив цепь, австралийка скользнула от противника и оглянулась в поисках судьи. Судьи не было, а вот несколько бойцов уже, видимо, готовились "навести порядок" путем лишения нарушителя жизненно-важных костей.
Действуя больше по интуиции, чем сознательно, девушка взбежала по ступенькам и узнаваемым, хотя и не рисованным, жестом приопустилась на одно колено перед тем бойцом, что приметила первым. Цепь упала к ногам Ооками.
Кто-то удивленно присвистнул. Кто-то подошел, чтобы помочь. Тот, кого называли таким прозвищем неторопливо снял лишнее - остался только в майке и брюках. И босиком. Впрочем, он всегда предпочитал работать здесь босиком.
- По-японски понимаешь? - спросил он.
- Понимаю, - Девушка поднялась и теперь собирала мокрые липкие волосы в некое подобие хвоста - тут же, впрочем, отпустив их назад. - Говорю плохо.
Противник указал ей на ринг.
- Пошли.
- Она и вправду не в себе, - покачал головой Ёрики.
- Так еще интереснее, - усмехнулся гигант-якудза.

(не одна, вестимо =))

Сообщение отредактировал Китти - 12-11-2006, 3:39

[Bishop >>>]

Кивнув, Кити вернулась на прежнее место. Близнецы уже куда-то ушли, да не куда-то, а вон они - наблюдают за ней с сочувствием. Еще раз встряхнув волосами - теперь они остыли и приятно холодили спину - девушка кивнула.
Ооками неторопливо пошел по периметру площадки - не то хотел зайти девушки за спину, не то просто осматривал со всех сторон. Кити зеркалом повторила его движение. Противник и правда был хорош - возможно, лучше всех, с кем она когда-либо сталкивалась. Пока бой еще не начался, девушка заставила себя представить, что сейчас будет очень больно и, возможно, очень стыдно за свою неловкость, а потом - и принять это. Теперь, когда она в какой-то мере уже жила будущей болью, ей не мешали ни ушибленные ребра, ни напряженное внимание толпы. Старый школьный фокус, которому Кити, возможно, была обязана всем, что умела.
"Ну же, нападай..."
Он неожиданно оказался рядом, легко смел защиту, движения его руки девушка не увидела - только почувствовала, как на скуле вспухают три коротких параллельных рубца.
Австралийка попыталась ответить собственной атакой - парой быстрых несильных ударов, рассчитанной скорее на мифический женский перевес в ловкости, чем на какие-то реальные преимущества, но...
...подсечка сбросила ее на песок, колено противника должно было продавить ей подвздошье, но в последнее мгновение ооками подкорректировал собственное движение. Теперь девушка лежала на земле, пригвожденная к нему противником - ноги блокированы, одна ладонь крепко держит за горло, вторая сжата в кулак, готовая к удару.
Уже понимая, что потерпела чистое поражение - впрочем, Кити прекрасно понимала это еще до боя - девушка предприняла последнюю попытку: вдох-попытка сбить руку и тут же нанести удар другой в лицо.
- Game over, no bonus, press start to continue, - рассмеялся Ёрики, пихнув друга локтем в бок.
Горло ей стиснули еще сильнее, так, что у девушки потемнело в глазах. Потом там потемнело по настоящему - когда кулак противника разбил ей нос.

(те же трое)

[Кысь >>>]

Ретроспектива классическая. Шесть лет назад и у черта на ушах, т е в Америке.
(писал большей частью Рейтар, я организаторствовала, суфлировала и зудела под ухом)

Бежевая фанерная дверь тихо скрипнула. Конечно же, не заперто. Будто это не за ней гангстеры папика гоняются. Хотя от гангстеров и десяток замков не спасет.
Лежит, опираясь на локти, поперек кровати, рядом – пистолет и начатая пачка орешков. Не обернулась на звук. Кажется, пьяна.
Устраиваюсь рядом.
Да, конечно, пьяна! Бутылка виски с той стороны кровати – почти пустая. Даже не посмотрела в мою сторону. В стельку.
Ну и зачем? - длинные волосы закрывают лицо, я убираю их, забрасываю ей за спину.
Переводит в мою сторону совершенно стеклянный взгяд, и возвращается к созерцанию кромки стола. Нащупывает пистолет, – рука не сразу делает то, что нужно, - медленно, очень медленно вертит его в пальцах.
Смотрю на нее. Это только я так умею – связаться с помешанной на оружии дочерью главаря всего дакмурского рэкета. Но я не жалею ни капельки. Это мое предназначение – помогать. Ведь я на самом деле ей нужен. Иначе когда-нибудь она просто застрелится от недостатка тепла. Иногда я вижу в ней одинокого ребенка, не интересного родителям, не знающего сверстников... Одни телохранители вокруг. И пока я вижу этого ребенка, для нее еще не все потеряно.
С самой первой встречи она воевала со мной – такой у нее способ жить. И каждый раз терялась, когда предусмотрительно поставленный блок не встречал ответной атаки. И каждый такой раз – подпускала меня чуть ближе. И била тоже сильнее.
Хорошо, что меня нелегко сломить.
Конечно, я не в первый раз ее вижу такой. Ее способ свободы – удрать из переполненного охраной особняка, а потом одиноко набираться в какой-нибудь дешевой гостинице. Наверное, она просто не знает, что с этой свободой делать. Я показываю ей... пытаюсь показать ей раз за разом, а она словно боится прозреть. Но все же иногда звонит.
Например, как сегодня. На то что бы развязаться с делами, выяснить адрес этого заведения и добраться сюда пришлось потратить немало времени, но я никогда о нем не жалею - я ей нужен, это уже очень многое для меня, быть кому-то нужным.
Закладываю руки за голову, расслабляюсь и смотрю туда же куда и она - на кромку стола. Стол как стол, ничем не примечательный предмет меблировки дешевых гостиниц, разве что менее грязный чем обычно, чуть более потертый, а так - вполне обычный стол. За ним - окно. Луна уже почти закатилась - шутка ли, все же три часа утра, скоро рассвет, а мы лежим на расстоянии вытянутой руки смотрим в пустоту и молчим.
- Знаешь, сегодня на тренировку прихромал Старина Пит. Не знаю, как он уламывал врачей, но все же смог выписаться из больницы всего через десять дней после того случая… Думаю, ты знаешь. Я его сначала не узнал - он как был из больницы, так на костыле и припрыгал. Физиономия все еще забинтованная, рука на перевязи, швы не сняты, впору без грима в фильме ужасов сниматься, а он пришел. Посидел, посмотрел как молодняк тренируется, покивал, подмигнул Учителю, мол, помнит, как и его Учитель так же наставлял, помолчал, и, уже когда все уходили, ухромал домой. Оживает Пит. Сломанная челюсть срастается, рука и колено тоже заживут, ну чуть прихрамывать будет, но это мелочи - его дух они сломать так и не смогли. А значит все еще у Старины Пита впереди, жив остался, кости есть - мясо нарастет.

Сообщение отредактировал Китти - 12-11-2006, 16:20

[Reytar >>>]

(Китти+Reytar)

Замолкаю, все так же глядя на уходящий за раму окна серп луны. Не знаю как она меня слышит и воспринимает ли вообще, но буду лежать ряжом и все так же говорить. О мелочах, о несущественных подробностях, о смешных случаях, о чем угодно, лишь бы она не чувствовала себя одинокой, брошенной, никому не нужной. Куда там Льюису Кэрроллу с его Мартовским Зайцем, Безумным Шляпником и их чаепитием? Здесь не пьется чай, но наши диалоги зачастую не более информативны, чем общение этих персонажей между собой или с Садовой Соней. Интересно как поговорим сегодя…
- Плохо били, не профи, - она подняла бутылку, бережно выцедила оставшиеся капли. Пауза. - Интересно, какое додзе их учит?
Слова выходили тихими, но пугающе-отчетливыми на фоне неловких движений рук и неживых, словно стеклянных глаз.
- Не знаю… - Искоса смотрю на бутылку, но вслух неодобрения не выражаю - смысла нет - эта бутылка пуста, а идти за новой она вряд ли сможет, уже достаточно нализалась.
Иногда я очень сожалею, что не встретил ее раньше, года так три назад - возможно тогда удалось бы многие ее проблемы устранить в зародыше, а многим просто не дать возникнуть. Хотя… Смог бы я мог помочь ей, такой, каким был тогда? Спорный вопрос.
- Не знаю, но учили их явно неплохо - Старина Пит тоже не мальчишка какой-нибудь, а завалили его, судя по его словам, быстро. Он даже не смог точно понять, сколько их было. Ну да это уже не важно. Уцелел и хорошо, значит снова с нами, значит за темной полосой в его жизни, будет светлая. И даже в темной полосе есть свои положительные стороны - помнишь он все жаловался, что мол, жутко хочется на рыбалку съездить, но времени нет? Теперь времени у него немало, расслабится, отдохнет, порыбачит и кто знает, может сделает еще массу полезных и приятных вещей, до которых раньше как-то не доходили руки, или времени не хватало. Он парень деятельный - сидеть и, ничего не делая, мучаться от боли не будет. А когда чуть окрепнет - вновь тренироваться начнет, уверен. Он - канадец, а они настырный народ.
На этот раз пауза тянулась долго. В этом районе города люди редко оказывались на улице ночью, и в тишине необычайно отчетливо слышался шорох автомобильных шин через три улицы, редкий скрип кровати и даже дыхание. Но ответ Кити звучал так, словно она продолжала длинный монолог.
- Страшно - когда нет другого выбора кроме как рыбачить, да? - девушка рассеянно прикусила губу, на безупречной дотоле коже появилась яркая трещинка.
- Выбор всегда есть… на то он и выбор.
Сказал и задумался. Да, выбор - это право, которое никто не может отнять у человека. Никто. Но зачастую отнимать это право нет необходимости - все мы разные и на многие варианты выбора кому-то не хватит пороха, а кому-то мягкости. Все же мы - предсказуемые существа, люди.
Смотреть за окно надоело - смотрю на потолок, на украшающие его мелкие трещинки, на слегка криво висящую люстру. Смотрю и размышляю, что бы я сделал, вернись все назад? Рискнул бы, попытался что-то исправить, изменить, или повторил бы все как было… Ведь это тоже был выбор. Мой выбор, сознательный выбор, за который я несу ответственность, как бы мне ни хотелось забыть обо всем. Молчу, смотрю на потолок. Наконец, искоса смотрю на нее:
- Он всегда есть, только вот жаль, не всегда его удается распознать. Нет над ним неоновой вывески: "Здравствуйте! Я - ваш выбор, имею честь предложить вам такие, такие, такие и вот этакие варианты. Смотрите, не ошибитесь!" Вот по этому иногда и кажется что нет выбора. Тут словно ситуация с сурком - не обязательно его видеть лично, что бы знать что он есть.

[Кысь >>>]

Замолкаю, прикрываю глаза. Говорить о таком - легко, куда сложнее не ошибиться в выборе. Или если уж ошибаться, то так, что бы только тебе от этой ошибки был причинен вред. Только тебе, а не тем, кто тебе дорог, не тем, кто нужен тебе. Да… Только тебе… Жаль что второго шанса обычно не дается.
За окном проехала машина - отсвет фар мазнул по потолку, на мгновение родня комнату с купе поезда. Кто-то сухо закашлялся, может быть в соседней комнате, может быть, внизу, в холле. Ее волосы прядь за прядью скользили вниз и скоро опять закрывали лицо.
- Всегда можно умереть с честью, как говорил тот узкоглазый, - Кити криво улыбнулась. В ее голосе начало появляться что-то еще, резкость, происхождение которой пока сложно было определить. - А хорошо бы жить и побеждать. Ты боишься умереть?
Отсвет фар скользнул по потолку, придавая каждому выступу на нем вид лунного кратера, или какой-то фантастической горы. Между кратерами пролегли глубокие тени, еще чуть-чуть, лишь пришурь глаза, и увидишь первые шаги Нила Армстронга по поверхности ночного светила. Но она спросила, и я ненадолго задумываюсь, оставив астронавта решать свои проблемы. Боюсь ли я смерти? А что есть смерть и что есть жизнь? Воспоминания, картины прошлого мелькают перед глазами, я ищу и не нахожу 100% верный ответ. У Истины множество лиц, и не все из них верные, масок тоже хватает. Лицо перед тобой, или маска - понять не просто, все зависит от того, как оцениваешь ситуацию. Если в общем, не обращая внимания на частности, - паззл складывается одной стороной, если разбирая каждый конкретный случай, - другой. А как оцениваю ситуацию я? Точно не знаю… Но скажу то, что ощущаю - лгать нет смысла, да и почувствует она ложь.
- Нет. Уже давно нет. Только не хочется умирать впустую, обидно это. Словно и не жил, получается. Словно все было зря. Если придется умереть, ради того, во что веришь, ради тех, в кого веришь - другое дело. Тогда не зря. Все не зря.
Улыбнулась. Почти детская, счастливая улыбка, видно даже за завесой волос. Задумалась на пару мгновений, посмотрела на пистолет, словно впервые его заметив. Во взгляде - разочарование. Плюшевым мишкой она его считала, что ли?
Через некоторое время Кити убрала локти и легла лбом на жесткий клетчатый плед. Теперь свет луны падал на нее, раскрашивая светлые волосы в призрачные оттенки лилового. Подняла зачем-то руку, но передумала и опустила - странно-беспомощное движение.
- Знаешь, есть странная связь между людьми... В бою. Когда бьешь, тебе словно передается что-то... Когда пропускаешь удар... словно уходит, пропадает что-то очень важное. Интересно, когда умираешь - что получает противник?
- Не знаю… Смотря что ты теряешь при этом, по идее. Смотря что ты чувствуешь при этом. Если ты исполнил то, что хотел, если смеялся ему в лицо, пропуская удар, то сомневаюсь, что он что-то получит. Скорее потеряет. Веру в себя, часть боевого духа. Не знаю что, но что-то точно потеряет, станет слабее. Но если ты боишься, если что-то тебя гложет, что-то не дает сохранить спокойствие - он усилится за счет твоего страха, твоей нервозности. Он почувствует себя выше, сильнее, вправе решать, кому жить, а кому нет.
В общем… Очень по разному бывает. По разному…

[Reytar >>>]

(Китти+Reytar)

Я не сказал ей, что есть вещи более страшные, чем смерть. И пока не скажу, не могу, не имею права. Не скажу, пока я ей нужен, пока она сама не скажет мне, что нужда во мне отпала. А вот когда перестану быть необходим, - тогда, на последок скажу… Тогда будет можно говорить о том что страшнее смерти, тогда можно будет предостерегать, а уж услышит она тогда мои слова, или нет - будет ее личное дело.
Теперь она взглянула прямо в глаза - и в мутноватом пьяном взгляде на миг ясно блеснуло понимание. Луна совсем зашла, но света стало больше, и теперь комнатка выглядела серой и ненастоящей. Зато люди - наоборот становились все рельефней. Безупречность ушла - в таком свете можно увидеть каждый прыщик, каждую морщинку. Каждый порок, невольно подумалось. Кити опустила глаза на тускло отблескивающее железо, даже сейчас не потерявшее своей страшноватой красоты.
- Смеяться в лицо - это хорошая мысль, - австралийка растягивала слова, словно ее акцент, едва уловимый обычно, вдруг приобрел гротескные размеры, или как если бы выговорить каждое слово давалось ей с трудом. - Но... Это поражение. Пока ты есть - ты хочешь что-то делать... А когда нет - и дела без смысла. У папы был тип... Вот он все строил церкви. Думал, что на том свете ему зачтется. И умирал он - уверенно, словно билет оплатил.
Последние слова Кити произнесла и вовсе через силу - душил смех. Она еще долго смеялась, уткнув лицо в темный плед. В тишине предрассветного города, в неверном рассеянном свете это зрелище приобрело какие-то фантасмагорические нотки. Сейчас по сценарию ей полагалось обнажить острые дюймовые клыки, но она только взглянула еще раз.
- А тебе есть что терять?
- Немногое...
Мне нестерпимо захотелось кофе, горячего натурального кофе "по-венски". Крепкого кофе, налитого не в положенную по сервировке кофейную чашечку, а в большую кружку, обхватив которую было бы удобно греть ладони. Крепко сжать такую кружку в руках, вдохнуть терпкий аромат, а затем сверху на обжигающую жидкость положить половинку порции белого пломбира. В ресторанах вместо мороженого обычно применяли взбитые сливки, но мне такой эрзац почему-то не нравился - терялся весь контраст, вся прелесть напитка. Хотелось хлебнуть пару глоточков и молчать, но она ждет - значит, я отвечаю:
- Уже немногое. Но кое-что еще осталось, по этому я не тороплюсь на тот свет. Все равно уклониться от повестки туда не получится, так зачем торопить события? Когда придет время, Белая Леди с щербатой косой, сама придет ко мне, возьмет за руку холодными пальцами и скажет: "По
йдем, что ли…". Не важно, сделает она это с помощью пули, ножа или бампера какого-то авто. Да хоть с помощью упавшего с крыши кирпича - в ее арсенале множество разных средств. Второй вопрос - успею ли я сделать все, что считаю необходимым, к ее визиту. Очень хотелось бы успеть.

[Кысь >>>]

Перевожу взгляд на столешницу, за окно, на сереющее, рассветное небо. Действительно, успеть бы. Сделать то, что должно, отдать хоть часть долгов чести, если этим хоть что-то можно исправить, и уйти. Спокойно и без суеты, словно посетитель кабака, бросающий на стойку перед барменом последний оставшийся серебряный доллар, в оплату последнего стаканчика выпивки, перед уходом. И тишина…
Прищурился, при этом ругая себя последними словами - размечтался, обормот, тишину ему подавай. А если она сейчас почувствует то же что и ты, воспримет это слишком сильно, уткнет себе в лоб ствол и спустит курок, тогда что? Опять разводить руками будешь и говорить сам себе, что мол, хотел как лучше? Соберись! Так, собрался, неплохо. А теперь посмотри ей в глаза, спокойно и внимательно посмотри. Посмотри и скажи что-нибудь нетривиальное, Давай!
- Мне пока что есть ради чего жить и ради чего умирать. И надеюсь, до самого моего конца, так и будет.
Кити чуть прищурила глаза - веселое и таинственное выражение лица. Потом улыбнулась - бесшабашной улыбкой игрока в рулетку.
- А давай представим, будто нас обоих убъют через полчаса? - Девушка улыбнулась еще шире. - Молодой человек, не хотите ли вы исповедоваться? Или, к примеру, загадать последнее желание? Что до меня, я страшно хочу еще виски, но бармен меня выгнал, так что я умру трезвой.
Кити села на кровати. Насчет трезвости она явно погорячилась, сложные движения давались ей с трудом, хотя пальцы уже двигались с прежней грацией - наверняка сказывались годы тренировок с железными игрушками. Отложив пистолет, она взяла два орешка и попыталась жонглировать ими одной рукой. Почти получилось.
- Ну что же, убьют, и убьют.
По прежнему прищуренные глаза изучают люстру, при свете начинающегося утра не ставшую более привлекательной. Руки сложены за головой - так лежать удобнее, можно на миг представить себе, что находишься на чистом песчаном пляже, что над головой теплое, но не обжигающее солнце, что нет нужды давно прошедшую, подернувшуюся коркой пепла, но не перегоревшую полностью, боль. Коротко хмыкнуть, представив себе ее в виде этакой джиннии - небольшая чалма с камнем, вуаль на лице, изысканная шелковая накидка, безупречная прическа, аталасные шаровары и небольшие мягкие туфельки. В общем, полный аналог джинна, с поправкой на пол и выполняющей лишь одно, последнее желание, стоит лишь потереть лампу. Нет, не лампу, а что-нибудь более подходящее ее вкусам - древнюю арабскую пороховницу, что ли.
Еще раз покосился на нее, понаблюдал как она жонглирует орешками, подумал, что такой костюмчик ей бы определенно подошел и хмыкнул еще раз:
- Ну, если даже я и пожелаю, то горячего кофе "по-венски" напоследок. Вчера был нелегкий день, спать хочется, да и сегодня, если нас будут убивать - придется немного поволноваться и подвигаться, а делать это все же приятнее на свежую, или на худой конец, освеженную голову.

[Reytar >>>]

(Китти+Reytar)

Еще раз, при сером утреннем освещении, взглянул на отложенный ею пистолет. Смертоносная игрушка, но именно игрушка, не более - русский "PM" весь в инкрустациях, с дарственной надписью. Слишком много украшений, слишком мало практичности и надежности, одна лишь компактность. Говорят, из таких пукалок попасть во что-нибудь на дистанции большей чем пол сотни ярдов - невыполнимая задача. Разве что когда стреляешься - промахнуться сложно. Да и заклинивает "PM" частенько, и осечки у них случаются. И, готов держать пари - имя на дарственной надписи ей не принадлежит. В общем, не оружие, так - изысканный помощник самоубийцы, не более того. Не люблю подобные стволы.
- А исповедаться… Нет. Исповедаться не хочу, смысла не имеет, да и поздно наверное. Все равно того, что было, не изменить.
- А ты всегда поступаешь практично, да? - провокационная интонация, рука жонглирует уже тремя орешками, словно и нет мути во взгляде. Все светлее за окном, у света жемчужный оттенок. Далеко отсюда громко, нахально затормозила какая-то машина и тут же еще одна. Рука дернулась, фисташка с тихим стуком отскочила от ногтя.
- Не всегда. Хотя теперь чаще чем раньше. Чем старше человек, тем умнее и практичней становится, если конечно, его не убьют до этого.
С наслаждением потянулся, подумав, как все-таки приятно бывает просто лежать, расслабленно и как будто безмятежно. Так, словно под курткой слева у тебя ничего нет, и привычно не давит под мышку "S&W-39", который официально зарегистрирован и разрешение на который всегда в твоем бумажнике.
Взглянул на ее изящные пальцы, быстро и точно ловящие орешки и одобрительно улыбнулся - настолько точно двигаться я пока не научился. Не маниакальный я поклонник огнестрельного оружия, не влечет оно меня так, как эту конфликтующую сама с собой, девчонку. Девчонку с острым умом, обожающую странные вопросы и не менее странные ответы и имеющую очень чувствительные пальцы:
- И часто так тренируешься?

[Кысь >>>]

- Не с орешками.
Секундное колебание. Потом из кармана джинсов выскользнула цепочка. Видимо, пояс - длинная, прочная, с граненым украшением-грузиком на одном из концов. Не просто пояс. С ней пальцы управлялись не только умело, но и привычно - раскрутили грузик, стальная змея обвилась вокруг запястья, еще движение - и кольцом скользнула вниз, в другую руку. Улыбнулась ей, словно лучшей подруге - тепло. Взяла за карабин, и начала качать словно маятник. Странное зрелище - плохо слушающийся торс и ловкие, почти неуловимые пальцы.
Оценивающе всматриваюсь в цепочку - удобная, гибкая, такой можно и руки противнику обмотать, и по голове тихонько сзади стукнуть, что бы обмяк и не отвлекал от важных дел. Естественно не само по себе оружие опасно, а тот, кто умеет им пользоваться. А она - явно умеет пользоваться этим оружием, потому и красива, потому и опасна, как готовая к прыжку змея, пускай даже и похмельная. Такая гармоничная красота заслуживает признания, по этому констатирую факт:
Умеешь. Видно что умеешь, причем лучше чем я.
- Умею.
Улыбнулась. Кивнула - легко и чуть грустно. Не отводит глаз. Словно растягивает момент. Потом - собирает цепочку в руку и кладет в карман.
Пистолет оказался в ее ладони легко и просто, словно бы сам собой. Она даже не целилась - с такого расстояния это было бы пошло.
Ведь как чувствовал - не может змея долго стоять готовой к прыжку. Или бросится, или уползет. Эта - уползать не умеет, ну что же, так тому и быть. Кувырок назад, доставать "Старину Смита" - глупо и не успеть, и незачем, в нее я в любом случае не выстелю. Причины ее броска - тоже пока что побоку, будем живы - разберемся, а если не будем, тогда уже какая разница по сути дела? Громкий хлопок "PM"-а. Надо же, не получилось осечки, кто бы предполагал…
Еще выстрел, потом сразу же еще один. Теперь плевать на кураж: мушка пистолета - аккуратно, словно в тире, выровняна "по цели", левая рука придерживает запястье правой. В глазах - смесь страха и упрямства.

(ессн, это и все выше - с Рейтаром на пару )

Сообщение отредактировал Китти - 2-12-2006, 0:23

[Bishop >>>]

Храм Рёан

- Как ощущения?
Если она ожидала увидеть над головой что-то иное, не деревянный, темный от времени потолок, то ошиблась. В помещении было полутемно, пахло благовониями и воском. Рядом заскрипели под колесами инвалидного кресла доски пола, в поле зрения появилась рука в черной кожаной перчатке. Рука держала пакет со льдом. Не больничный запах. И потолок тоже совершенно не больничный. Хотя кто их разберет, этих японцев. А вот пакет вовремя - нос будто взрывался даже при попытке моргнуть. Кити протянула руку.
- Если встретишь его еще раз, не забудь поблагодарить.
Легкая возня рядом, как будто собеседник полез в карман, шуршание. На одеяло, которым укрыта девушка ложится пачка денег.
- Твоя доля.
Теперь между пальцами зажат кристаллик инфочипа.
- Будешь?
- Обязательно. И спрошу, сколько берет за уроки. - Кити поморщилась: прикосновение к носу здорово напоминало по ощущениям засовывание гвоздей в розетку. Покосилась на деньги, потом на чип - угол обзора существенно сузился. У них тут за участие платят, что ли? Или компенсация за нанесенные травмы? Последняя мысль заставила ее усмехнуться, о чем Кити тут же пожалела.
- Не нужно, - указывая глазами на чип.
- Как знаешь, - ладонь сжалась в кулак, разжалась, но кибстим исчез, будто не было. – Я сделал ставку, обычно мне в них везет.
- За нарушение правил что-то полагается? Кроме ээ... мордобоя?
- Видела других? Ты легко могла оказаться сегодня в реке и без головы, а не в храме.
- Видела. Порекомендуешь спортзал? - Кити приподнялась на локте: лед начал потихоньку действовать и малейшее движение уже не отдавалось новым взрывом боли. Комната, в которой она лежала, была пуста, если не считать небольшого алтаря у стены. Стены – не стены, а какие-то затянутые бумагой ширмы, темные балки потолка, темные несущие колонны, тоже деревянные, да соломенная циновка на полу. Как будто время не текло сквозь эту комнату, сохранилось внутри со дня постройки вместе с застоявшимся воздухом.
- Мы в Японии, - усмехнулся инвалид, пряча в карман свою часть денег. – Мы помешаны на спортзалах.
- Это что, музей? - Кити с любопытством разглядывала окружающее, балансируя на одном локте. Похоже, ее собеседник не очень хорошо понимал, чем отличается правильный спортзал от просто спортзала. Или просто не считал нужным давать ей подобную информацию. Девушка попробовала согнуть ноги, напрячь пресс - странное ощущение, даже почти не бита. Надо же было так проколоться... - Тут зеркало водится?
- В каком-то смысле...
Подталкивая колеса своего кресла руками, инвалид добрался до одной из стены, отодвинул часть ее в сторону, та оказалась не стеной – окном. Сразу же стало прохладнее и свежее, запахло сосновой хвоей. Он остался сидеть там, разглядывая огни города далеко у подножия горы.
- Это храм и тут нет зеркал. Монахам они ни к чему.

(вместе с Китти)

[Кысь >>>]

Кити встала на ноги - любой из ее преподавателей убил бы ее за такое неловкое движение, но сейчас в быстроте и эстетике было мало смысла. Проверив задний карман брюк, девушка с удовлетворением обнаружила там привычные прямоугольники чипов и карточек. Ножи проверять не стала - и так ясно, что остались на арене... Если никто не стащил.
- Ты тут живешь? Или просто настроение на благотворительность?
- Я должен был тебе деньги... - инвалид замолчал, в затемненных стеклах его очков отражался свет небольшого фонаря, что стоял у разложенного на полу матраса, казалось, будто сквозь спутанные длинные волосы за девушкой следят два огненных зрачка.
Отодвинулась противоположная "стена", бритый босоногий мальчик в монашеском одеянии принес деревянный поднос с чайником и двумя плоскими чашечками, поставил у фонаря. Сбегал куда-то и вернулся с вещами девушки.
- Время от времени обитаю, - сказал инвалид, когда за послушником задвинулась перегородка.
Футболка была кстати. Осталось подумать, как ее надеть, не отнимая медленно, но верно теплеющего мешочка от носа. Никак. Сцепила зубы, отняла. Не так все страшно. Даже ворот футболки не показался испанским ошейником. Бросив лед рядом с футоном, Кити прошлась по не слишком просторной комнате, чтобы чуточку разогреть мышцы.
- Здесь каждый раз можно столько зарабатывать? - Австралийка присела возле футона на корточки и теперь вертела в руках купюры.
- Здесь можно и больше, если уметь и знать - как.
Инвалид следил за ее перемещениями.
- Ты умеешь? - Кити покосилась на инвалида. Утихший нос, заработок и возможное продолжение оного моментально привели ее в хорошее настроение. По правде говоря, она впрервые заработала что-то сама.
Вместо ответа он показал ей сложенного из банкноты дракончика на раскрытой ладони.
- И сколько стоит такое умение? - Вопрос был задан без тени иронии.
- Жизнь отдашь?
- Нет. - Кити улыбнулась, ее пальцы играли с одной из бумажек. Похоже, крутить что-нибудь в руках было ее привычкой. - Нафига я нужна мертвая?
- Правильный ответ. Отыщи меня через пару дней.
Кресло направилось к двери. Кити проследила за ним взглядом и занялась рассовыванием ножей по чехлам.

Сообщение отредактировал Китти - 14-11-2006, 6:44