В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Spectre28 >>>
post #641, отправлено 20-08-2018, 14:07


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Гарольд подошел ближе к столику, за которым сидела жрица, достаточно близко для общения, слишком далеко для укуса.
- Здравствуйте, вы не возражаете, если я присяду? - Даже если он и выглядел дураком, или кому-то надоедал, где ещё можно было собрать больше информации о богинях и их законах, чем в Туата? Меч ощущался приятной тяжестью на поясе. Он бы посчитал его не особенно своим, как и подобранный в деревне, если бы не слова феи о выборе. Которые, хоть и казались отчасти уловкой, льстили, особенно на фоне одежды с узором из крыс. Наручи тоже, наверняка, были необычными, но надень он их - и вояки сразу бы это заметили, а он им доверял далеко не полностью. Было непонятно распустили их легион, или они покинули его по собственным соображением, может, и не сообщив об этих соображениях командованию. Зачем было давать ещё один повод для сомнений. С другой стороны, наручи могли послужить доказательством его знакомства с Цирконом. Впрочем, если тут каждый второй знал богинь в лицо, что уж говорить о генерале, и зачем что-то доказывать?
Жрица плавно повела плечами, чуть презрительно вскинув бровь. Впрочем, этот жест ее лишь украсил, придав странной остроты и шарма. Да и собака от этого перестала ворчать, уложив голову на колени девушки.
- Садись.
- Спасибо. - Гарольд сел. - Меня зовут Рольд Грот, извиняюсь за лишнее беспокойство. - Он выпрямил спину, упираясь о стул. - Я не местный, и услышав, что вы - жрица Хозяйки рощи, ни могу не попросить вас ответить на пару вопросв, касающихся божественных законов. Если это вас не затруднит.
- Я - жрица Хозяйки Рощи, - лениво согласилась с ним девушка, поглаживая гончую, - Олла Деи. Спрашивай, но прежде скажи, кто тебя зовёт Рольдом Гротом?
- Те, кому я так представляюсь. - Пожал плечами Гарольд. - На моей родине я обычно представляюсь Гарольдом Брайнсом, если вы об этом. - Бывало, что в других городах и странах он придумывал себе другие имена, не придавая этому особого значения. Как-то само собой вышло, а теперь он и решил, что в Туата он будет Рольдом Гротом, хоть имя и не отличалось особой пестротой воображения, оно подходило. В любом случае, раньше, до того, как он получил шрам и татуировку на лице, так было можно дистанцировать себя от любого рода преступлений и следующих за ними неприятностей - например убийства толстых фэа. Сейчас это была просто привычка, может быть, несущая минимальную пользу.
- Такой ответ, вас устроит? - Гарольд говорил очень просто и открыто, не придуриваясь и не строя из себя чёрт знает что.
Олла Деи снисходительно наклонила голову.
- Я лишь голос, лишь очи, лишь слух. Не мне решать, не мне отвечать, не мне подсчитывать. Спрашивай.
Гарольд кивком поблагодарил женщину, сложил руки на столе, не упираясь локтями.
- Известны ли случаи снятия гейсов, а если да, то как их снимали? - Фи уже дала ему подсказку, но она была больше похожа на загадку, разгадывать которую надо было начинать уже сейчас. Женщина ему понравилась, в ней удачно совмещалось смирение служительницы и гордость представителя богов. Он взглянул в сторону стойки. - Может быть мне заказать вина, в качестве благодарности?
Олла скользнула взглядом по воронам на лице и шее, величественным взмахом руки отказалась от вина. И надолго замолчала.
- Гейсы даны нам, чтобы мы помнили о воле богов, - наконец, проговорила она, - чтобы помнили о своей человечности и не преступали через нее. Неси их с гордостью, нарушивший, запятнавший, осквернивший.
Видимо, гейсы в этом мире не были чем-то постыдным. "Заблудшая овца ближе всего к пастуху?" Ну или по крайней мере, что-то в этом роде. Гарольд вздохнул.
- Просто действие гейса мешает мне осуществить виру, а это важно. Может, можно отложить его действие или изменить запрет? - Он так и не спросил вояк, как они будут путешествовать - верхом, по реке или на своих двоих. Если Самхайд не было дела до телеги - то ящерицу можно было взять оттуда, правда он с трудом представлял себе, как удержится на этой твари.
- Думай. Изворачивайся. Я видела людей, что прожили с гейсами всю жизнь, так и не нарушив их, не прося об отсрочке, не умоляя об отмене. Они умерли по-разному, кто в своей постели, кто от зубов тварей, но ни одного не призвали к ответу в Самайн.
Олла Деи потрепала собаку за ушами и глянула на рукоять меча Гарольда.
Гарольд проследил за её взглядом.
- Ещё один вопрос касается его. Этот меч я купил сегодня, и на нём выгравированы имена трёх дочерей Вороны. Я хотел бы знать, чем они знамениты, раз ношу меч с их именами. - Видимо, Фи указала ему нехоженную дорожку, по которой надо было продираться самому. В любом случае, стоило просто быть осторожнее и сначала разобраться с вирой. Проживать всю жизнь с гейсами Гарольд не хотел, и если бы не демон и не долг Бадб, искал бы способ избавиться от них.
Олла снова вздернула бровь, улыбнувшись, просияв солнышком.
- Прекраснейшие девушки, от чьих улыбок распускались цветы, а когда они пели - им подпевали птицы. Дети могущественных богов, чьи жизни потом переплелись не только в любви, но и в сражении, когда кровь смыла предательство. А месть заплыла кровью, застыла криками, пала проклятьем, неутолимой жаждой. И корона катилась по каменным плитам, звеня...
- Да, должно быть о них известны славные истории, и всё же, почему кузнец возвал именно к ним, а не к трём великим? - Выходило, что младшие богини обитали не в Туата, где всё было подвластно Великим, и где корона не могла звякать просто так. Вояк в таверне всё не было, и уточнить, нужна ли ему ящерица, он никак не мог.
- Это сами богини начертали письмена своею кровью на клинке, - вздохнула Олла, явно досадуя недогадливости Гарольда. - Ведь владела им рука, способная бросить вызов богам.
- Значит ли, что этим мечом можно пролить кровь богов? - Меч действительно был очень необычным. Было бы неплохо, действуй он и на демонов, а желательно - ещё и на брух. А вот местной истории он не знал совсем и в итоге не мог знать, с чем и кем имеет дело.
- Значит ли это, что важна, рука его держащая? И не все ли равно, чью кровь проливать, когда меч - лишь воплощение твоих намерений?
Гарольд кивнул, так будто ответ его удовлетворил. Почему гэлы так любили говорить загадками? Гарольд очень сомневался, что даже если бы он сильно захотел, обычный меч ранил бы богиню. В любом случае, ему хватало рассудка, чтобы не пытаться убить Бадб. Если не от трусости, то от понимания того, скольких это бы погубило. Только то, что богини отвлеклись, позволило проникнуть в Туата Дорну. А если бы всё разрушилось, и весь этот огромный мир рухнул бы в его больший мир? Перемешав всё, нарушив всё и убив сотни тысяч. А может, и не так? Может, само появление Гарольда, и только оно, нарушило баланс? И только из-за него красный рыцарь сжёг деревню? Об этом не хотелось думать.
- Что происходит с тем, кто не успел или не смог осуществить виру?
Олла Деи нахмурилась, глядя на него недоуменно.
- Законы, кажется, не поменялись и в большом мире. Если ты не можешь выплатить виру, то ты должен убить себя или просить честной смерти в поединке. Долг чести обязан быть оплачен - монетой, услугой, свободой или... кровью.
Гарольд уже в который раз пожал плечами - показывая, что он слеп и глуп в плане гэльских традиций.
- Кто выбирает наказание? Сам оскорблённый? - Всё это была одна сплошная головная боль. Надо было выхватить меч и полезть в драку с Бадб ещё в храме. И либо умереть, не мучая себя неопределённостью полгода, либо спокойно пойти дальше.
Жрица досадливо закатила глаза, вздохнула. Снова погладила собаку по голове и тоскливо покосилась на трактирщика.
- Разумеется. Не оскорбитель же.
Жрица совсем заскучала, надо было или разнообразить разговор - что привело бы к уходу от нужных вопросов, или закругляться.
- Странно, что наказывать принято именно в Самайн. Это же праздник, или я ошибаюсь? - А чувства трактирщика, видимо, были небезответны, а он видимо просто мешал.
- Я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь, - задумчиво проговорила Олла, подпирая щёку кулачком. - Если ты о том, как Великая Королева будет спрашивать с тебя за нарушение гейсов - то я могу рассказать, почему Самайн праздник, и для кого. А если ты о вире - то тут уж все вопросы к тем, кого ты обидел. Причины, вынудившие их назвать этот срок, мне известны не могут быть.
- Я о Самайне и о Великой Королеве. - Видимо, судить его должна была она.
- Ведомо ли тебе, что в Самайн закончилась победой последняя Битва? И это - воистину праздник, ведь фоморы воплощали всю тьму, все низменное, что было в мире. Ведомо ли тебе, что в Самайн пала завеса между мирами, когда в земли пришло кровавое христианство? - Олла Деи плавно взмахнула рукой, сокрушенно покачав головой. - И именно в этот день отдергивается завеса между зримым и незримым, а богини могут уравновесить и горе, и радость. Потому судят именно в Самайн. Потому же именно в него награждают. Потому в это время Дикая Охота, когда остатки гадких фоморов могут ненадолго погулять на свободе - ведь каждый хочет воли. И когда Великая Королева призовет тебя и спросит, понял ли ты, за что тебе достались гейсы, и что ты сделал для того, чтобы искупить вину - у тебя должен быть ответ. И должны быть люди... или нелюди, готовые свидетельствовать в твою пользу. А если таковых не будет, то отдаст Королева тебя дубу. Или станешь траллом в Холмах, пока свет мира не угаснет.
День власти богинь - праздник для невинных - суд для виновных. Или смерть или вечное рабство? В общем, надо было плыть в Ирландию, а в Самайн не вылазить из дому.
- Всего этого я не знал, пока вы меня не просветили. Спасибо. Фоморы - звучит угрожающе, но почему христианство считается кровавым? Разве в основе его законов не лежит то же самое - не убей и не укради? - Гарольд почесал затылок. А он зарос. Видимо побриться было мало и для полной опрятности, стоило ещё и подстричься чуть покороче. Ему почему-то неизменно казалось, что если он разорвёт контракт с адом у него обязательно должны выпасть волосы и брови. В наказание, или, скорее, как возвращение аванса. - Не примите за глупость - век живи - век учись, а в понимании местных порядков я ещё совсем ребёнок.
- Скажи мне, а как по-твоему христиане смогли сменить нас? - Жрица смотрела на него грустно и задумчиво. - Почему пала вуаль, разделяющая миры? И распространяются ли заповеди христиан на язычников, как вы называете всех иных, кто не верует в белого Христа? В Британии не убивают? Не крадут и не насилуют?
- Я вас не совсем понимаю. Вы имеете в виду то, как христианство распространялось огнём и мечом в Британии? - После того, как его чуть не сожгли на костре, в только мирные проповеди верилось с трудом. Но Гарольд был уверен, что сотни и тысячи избрали католичество добровольно и верили искренне. - Но как заставить человека верить? Человека можно заставить притворяться, ходить в церковь, делать вид, что он молиться. Но над мыслью его никто не властен.
Да и великие легионы, как-то совсем не фигурировали в этой истории. Видимо, христианские рыцари были слишком красивыми, чтобы их убивать.
- А что до убийств и прочего - то это есть и здесь.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #642, отправлено 20-08-2018, 14:07


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

- Есть, - согласилась жрица, кивнув, - но у нас нет этой заповеди - "не убий".
Посвяти свое сердце силам природы,
Великой Госпоже,
За пределом суеты этого мира.
Не жажди большого или малого,
Не презирай слабого или бедного,
Подобие зла да не появится около тебя,
Никогда не награждай и сам не бери постыдное.
Древнии Гармонии даны тебе,
Пойми их рано и гордо,
Будь един с силой элементов,
Отвернись от позора и лжи.
Будь верен своему истинному естеству,
Верен Природе прежде всего остального.
Не проклинай никого,
Чтобы не быть трижды проклятым.
Пропев это, она улыбнулась, поправляя своих змей в волосах и вздохнула.
- Подменить чужие ритуалы - легко. Еще проще вырастить детей в них. И уж совсем несложно - напеть в уши друидам, что встанут на одну ступеньку, не пытаясь свергнуть. Ибо все боги - есть один бог...
Гарольд с удовольствием выслушал жрицу - напев ласкал слух. А он не вписывался по целому ряду пунктов, но, собственно, и не обязан был им следовать. Да, со спасением от кары ада в объятиях этой веры спешить не стоило. Во-первых, вера не обязательно хотела его обнимать. Во-вторых, пришлось бы меняться самому. По крайней мере пытаться. Он кивнул.
- Может быть и так, может быть. - И с чего ему это не понравилось, вроде бы он уже и не был христианином, а всё равно было неприятно. - Могу только сказать, что в религиозном споре вы куда терпеливее большинства христианских священников. И поёте красивее. - Гарольд поднялся, слегка склонил голову. - Спасибо, может быть ваши слова спасут меня от серьёзных опасностей.
- Ни разу слова не спасли жизни тому, кто их не слышит, - задумчиво проговорила жрица, глядя на руку, украшенную перстнем.
Гарольд остановился. Раз жрица считала нужным, сказать, что он ничего не понял - значит он недостаточно ей надоел.
- Ну, давайте я попробую их услышать, тем более жизнь мне дорога. - Он сел. - Свидетель мне понадобится, если я нарушу гейсы?
- Ты уже нарушил два, - равнодушно ответила Олла, - а значит, тебя неизбежно спросят в Самайн. Есть ли те, кто встанут говорить о тебе, заступят тебя своей грудью, закроют тебя своим плечом? Сможешь ли ты назвать имена тех, кто готов будет говорить в твою защиту?
От стойки, где остался трактирщик, брызнуло перезвоном струн - Арруит Тарант заскучал и откуда-то извлек небольшую арфу, подпевая пальцам приятным, хорошо поставленным голосом. Правда, слова песенки оставляли желать лучшего.
- Солдат, лаская потаскуху,
Учти: у шлюхи сердце глухо.
Она тебе отдаст свой жар
Лишь за солидный гонорар.
Когда ж на стол монету бросишь,
Получишь все, о чем ты просишь.
Но вскоре тварь поднимет крик,
Что ты, мол, чересчур велик,
А заплатил постыдно мало,
И вообще она устала…
Гарольд улыбнулся песенке, на мгновение показалось, что он вернулся в родную Англию. А то всё рыцари, да драконы. Это был хороший знак - значит всё-таки шлюхи в Туата были, даром что денег у него уже не было.
- О чём они должны свидетельствовать? Что за ответ должен у меня быть? - Он что, должен был построить десять капищ, чтобы искупить вину? Или убить пятьдесят христианских детей?
Жрица, притопывающая под столом в такт песенке, уставилась на него так, точно видела впервые.
- Ты глуп, - резюмировала она, - вдругорядь повторяю тебе: они должны говорить в твою пользу. Быть может, ты спас кого-то от неминуемой гибели - и он теперь тебе благодарен? Помог голодному и нищему? Вытащил из лесного пожара дриаду? Отдал последние свои башмаки, чтобы обуть босого ребенка? Или в сердце своём пожалел кого-то? Кто скажет Великой Королеве о том, что ты - светел и достойн жизни и перерождения, лучше твоих собственных дел?
Выходило, что до Самайна надо было не только отдать Бадб коров, вернуть долг Велиалу, но и сделать что-нибудь с гейсами. Гарольд вздохнул. Что-то подсказывало ему, что он никак не успеет.
- Что может быть достойным ответом за осквернение капища Хозяйки рощи? - До этого он избегал конкретики, чтобы не отпугнуть жрицу, но раз гейсы никак не порицались, значит и поиски искупления не должны были вызывать отторжения, тем более у жрицы.
- Ты ведь христианин, - улыбнулась Олла, - ты слышал о раскаянии и искуплении, так? Они - части разгадки. Кому навредил - тому и искупаешь. А вот понять, как - придется самому, ибо это - часть осознания вины.
- Печально. - Вздохнул Гарольд. - Потому что притащить жертвенных коров или построитть храм я могу, а раскаянье должно быть искренним. А вынужденное раскаянье - это не раскаянье. - Он взглянул в сторону прилавка. Надо было купить себе чего-нибудь крепкого, а не этого женского вина. У него не было тех, кому бы он просто так помог. И помогать кому-то от страха перед судом Гарольд бы не стал. Самхайд он помог искренне, а привело это всё только к крови. Гарольд упёрся рукой в уже не колючий подбородок. - В суд меня призовут, где бы я ни был? Свидетелей тоже?
- От Великой Королевы не спрятаться даже в ваших храмах, - пожала плечами Олла, - хоть ваши священники и называют ее демоном. Великая Мать - везде, а потому и дети ее тоже везде. Где бы ты не был - в Самайн ты окажешься под священным дубом. Но утешу - ты будешь там в компании таких же. Хочешь совет, христианин?
- Не отказался бы. - Гарольд смотрел в красивые глаза жрицы. Он терял время. Ему уже надо было плыть в Ирландию, а он даже не знал, когда выберется из этой страны феи. Надо было уже читать гримуар и думать, как извернуться и не попасть в ад, а он таскался два дня по лесам и оврагам. И он не мог конвертировать золото в специи, чтобы выплатить долг городу.
- Ищи их, таких же, как ты, раз уж тебе так невыносимы гейсы. Искать выход одному всегда непросто. Глядишь, и в Самайн вы вытащите друг друга за волосы.
- Это хороший совет, спасибо. Когда я нарушил гейс и за этим не последовало кары, я решил, что только после трёх воронов за один запрет на меня обрушится кара. Оказалось, что нет. У... наказаных - Гарольд избежал слово проклятие - у них всех такие же метки? - Общая беда - неплохой повод объединиться, но он пока не встречал ни одного проклятого. Наверняка, большенство из них были фэа и раскаивались. В отличии от Гарольда, который больше думал с чего богини, сами погруженные в мирскую жизнь - любящие, рожающие, воюющие и убивающие имеют право его судить? Может быть идея хорошенько ранить одну из них и не была такой уж плохой - Туата бы не рухнул, а от него, может быть, и отстали бы.
- Нет. Есть те, кого дети Матери уличили во лжи - и у них не будет меток. И ты, - Олла прищурилась, глядя куда-то мимо него, - с одним из них встречался недавно.
- Кто это?
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #643, отправлено 20-08-2018, 14:08


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Что же, - задумчиво ответила Олла. - Можно сказать так, что это одиночка - но не один. Наособицу - но свой. Кольцо и феникс. И, наверное, хризантемы.
Гарольд задумался. Может быть это был Вальтер. Слишком уж хорошо он разбирался в традициях гэлов. Кто ещё был Гарольду за своего? Да никто. Констебль? Да он, вроже как вообще был ни при чём. И никакого отношения к богиням не имел.
- Я виделся с ним давно?
Жрица пожала плечами.
- Время - странная река. Где-то - не слишком давно. Здесь? Это слово почти ничего не значит, человек, которого кто-то когда-то зовёт Рольдом Гротом.
Гарольд улыбнулся. В любом случае сейчас он не собирался специально кого-то искать. Его путь проходил по земле и морю, через города, страны и миры. Ему вполне мог встретиться ещё не один проклятый.
- Спасибо за помощь. Может быть я могу вас как-то отблагодарить?
Олла взглянула на него, подняв бровь, и покачала головой.
- Мы не берём платы за ответы. Достаточно, если их услышат.
- В таком случае, ещё раз спасибо и до свидания.

----------------
* импотент


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #644, отправлено 20-08-2018, 14:08


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Опрокинув стопку настойки, Гарольд пошел за телегой. Её можно было продать и купить себе полезный нож. Самхайд могла зарезать ещё пару фэа и купить себе дюжину телег. Добравшись до местной вариации конюшни, Гарольд решил, что стопки было мало: колёса с телеги были сняты, ящерица исчезла.
"Лучше бы она села на эту самую ящерицу и свалила куда подальше, дурная".
Гарольд отдёрнул полотно - от горшков ничего не осталось. Ресурс превратился в ничто. Собственно, телега ему и не принадлежала, так что особо расстраиваться было нечему. Он достал меч и вырезал подходящий кусок полотно. Ни на нож, ни на гадалку денег не осталось. Благо, для ритуала много было не надо. Вот только времени у него было до завтра. Он сплюнул, нашел ближайшее дерево, сорвал лист. С листом в кормане и материалом под мышкой вернулся в таверну. Выпил ещё стопку - груз одиночества и проблем никак не хотел смываться. У трактирщика нашлась нить и краска. Гарольд поднялся наверх и закрылся в комнате.
Воды в ванне уже не было. Стоило купить бутылку на дорожку. Гарольд расстелил полотно на полу, закрыл окно. Интересно, вернулся бы к нему атам из другого мира? Верёвка плотно затянулась вокруг листа. Особой разницы между иголкой и листьями быть не должно - суть одно и тоже. Он мокнул атам в краску и начертил на полотне круг. Атам должен был исчезать, когда он принимал форму оборотня, а значит мог менять материальную форму. Его вид принёс и мог принести немало проблем, а Гарольд не отказался бы от ножа для колбасы. Круг вышел достаточно ровным. Он поднялся над ним, привязал нить к пальцу и тихо произнёс:
- Веди.
Ничего, как это уже было привычно и ожидаемо, не произошло. Не дернулась нить, указывая направление к родному для листа дереву, не полыхнул огнем, ветром и еще черт знает чем атам, не засветился серебряным и синим круг на полотне. Ничего. Nichts. Nihil. Rien. Даже мышь не пробежала в углу, чтобы обернуться жутким, но симпатичным суккубом. Гарольд вздохнул. Может, атам вообще был дефективным, но, скорее всего он просто не умел пользоваться клинком. Гадать, как правильно провести ритуал, можно было вечно. Может, надо было прыгать на одной ноге, может, без крови северной пернатой утки ни один уважающий себя оккультист к атаму и не подходил. А сделать что-нибудь надо было до вечера. Он, как и деньги, мог быть очень полезен, но сейчас тянул на дно. Превратись он ночью в оборотня - и о лагере пришлось бы как минимум на время забыть. Гарольд поднял клинок перед собой.
- Послушай. - Всё это выглядело предельно глупо. - Ты свою пользу уже получил, погулял, загрыз корову, испортил мне одежду и настроение. А теперь из-за тебя я рискую и вовсе погибнуть или остаться в этом мире. В общем, либо ты будешь приносить пользу и подчиняться, либо я тебя сломаю к чертям собачьим. И меня не волнует проклятье, потому что оно будет не первым и не последним. Не знаю, насколько ты крепок, но у меня тут чисто случайно оказался прочнейший меч. Как обычно, ничего не произошло. Гарольд спрятал материал, убрал краску. Алкоголь отдался приятной мягкостью в ногах. Было не лень всё убрать и спуститься вниз. Поплутав по городу минут десять, он нашел достаточно тёмный закоулок без фэа и людей, но с парой подходящих камней. Гарольд вытянулся, чувствуя, как расслабляется спина, ещё раз осмотрелся - рядом не было ни души. Может быть стоило поискать работу, чтобы денег хватило на нож - железяки у него в сумке тоже приносили только проблемы. Он положил атам на камни, достал меч - приятно тяжелый, блестящий красной надписью.
- Ничего личного, братец, если я тебя просто выкину, ты можешь вернуться и доставить неприятности. А мне хватает неприятностей и без твоей самодеятельности, - он замахнулся и с силой ударил по атаму.
Жрица говорила, что время - странная река. Меч опускался плавно, медленно, оставляя за собой след из алых букв. Письмена смешивались, сплетались и постепенно гасли, оставляя после себя лишь туман, багровую дымку. А навстречу тёмному клинку восставал атам. Ритуальный нож спокойно лежал на камнях, и одновременно рос, выбрасывал гибкие холодные иглы цвета стали. Щупальца тянулась к мечу, сливаясь в сплошной ковёр, в мягкую подушку, готовую охватить, сдержать, впитать в себя, как снежная буря поглощает путника, как земля принимает тело, как огонь пожирает бумагу, как вода растворяет и содержит всё. Меч ударил, и по переулку прокатился резкий звон. Звук всё рос, отражаясь между стен, словно усиливаясь с каждым эхом, пока от него не начала раскалываться голова. А затем, одновременно с тем, как Гарольд ощутил удар в плечах, всё изменилось.
Возможно, три женщины, вставшие плечом к плечу, некогда были прекрасны. Теперь же, когда со щёк и лба свисали лоскуты кожи, и обнажённые мышцы сочились красным, когда скалились безгубые рты, они внушали лишь ужас и отвращение. Полностью обнажённые, не считая пропитанных кровью обрывков, с содранной широкими полосами кожей, они стояли, глядя перед собой до боли прекрасными тёмными глазами. Глядя на мир с неизбывной, глухой ненавистью. У ног замерла, повесив голову и вывалив язык, огромная лохматая гончая с покрытым язвами телом.
А напротив поднимался огромный волк - точнее, судя по изящному узкому телу, волчица, словно сплетённая из всех стихий сразу. Зверь менял форму, пылая тёмным адским пламенем, рыча бурей, врастая в землю щирокими мощными лапами. Шкура его дрожала, перетекала и бугрилась, словно океан, а в алых глазах мерцали боль, безумие и голод. Белоснежные клыки щерились в откровенно издевательской усмешке.
Гончая, глухо заворчав, подняла испятнанную гноем морду и подслеповато уставилась на Гарольда. Словно по сигналу, женщина, стоявшая слева, с пепельными волосами и тонкой подростковой фигурой шагнула вперёд. И тут же замерла, оскалившись, стоило мечу полыхнул алым.
- Так... - Гарольд пожалел, что не выпил третьей рюмки. Женщины могли быть прошлыми хозяйками атама, но это слишком много. Он, скорее всего, будучи только вторым, не мог его контролировать. - Вы, видимо, три дочери Вороны? Ни дать не взять прекраснейшие из прекраснейших. - Он повёл клинком, чуть в сторону оборотня. - Ты - атам, сразу видно, подчиняться не собираешься. Ну, не зря я пытался тебя сломать.
"И ещё попытаюсь".
- А ты. - он взглянул на гончую. - Ты единственная не выглядишь так, будто мечтаешь меня загрызть. Ты - отражение клинка, что я держу в руке?
Едва успев договорить, он почувствовал острое жжение на щеке, словно снова оказался в пыточной Инхинн. И сразу вокруг с гулом взвилось пламя, жадно облизывая каменные и деревянные стены. Гарольда оно не трогало, хотя и мелькали в нём взбешённые жуткие тёмные глаза, сверкали, разбрасывая пену, собачьи челюсти, бессильно щёлкали, не в силах дотянуться до добычи. Даже кровь, пятная мостовую, истекала дымом, но не пачкала сапог. Вился глухой шёпот на три голоса, плевался звуками с изуродованных губ.
- A 'tarraing nan cnàmhan, a' sgoltadh sinn fhèin sa chraiceann, na sùilean a thilgeil a-mach, cluich le bàlaichean ann am bàlaichean...*
И за всем этим поднималась волчица, ухмыляясь во всю невозможно широкую пасть.
- Ты, волчья морда, не выёживайся на меня. Убьёшь меня - и пролежишь на этой улице до второго пришествия, если ты вообще в курсе, что это такое и когда. В этой стране, где каждый первый чувствует твою натуру, тебе не найти нового дурака. А вы. - Гарольд обратился к женщинам. - Я новый хозяин меча. Не тот, кто участвовал в ваших политических играх. - Они выглядели так, будто их искусали волки или собаки. Может быть, это явилось результатом политических игр или чего-то подобного. Гарольд до боли в руке сжал меч. Захотелось уже хоть кого-нибудь рубануть. - Короче, кто первым полезет, тому и прилетит мечом.
Гарольд стал боком и к оборотню и к женщинам, так, чтобы видеть всех боковым зрением. Надо было надеть наручи до этого.
Его просто смело. По глазам, обдирая и обжигая лицо, ударил вихрь, смешанный с каменной пылью и искрами от пылавших домов. В спину ударила горящая доска, так сильно, что онемело плечо. Гарольда бросило вперёд. И сразу стало трудно дышать, словно воздух, насыщенный паром, бежал от губ. Трудно дышать - и тяжело двигаться, потому что ударил невыносимый холод, сковывая движения, заставляя трястись. Вокруг раздавались крики, но слабые, словно их что-то приглушало. Даже обрушившаяся стена падала скорее с тихим рокотом. Женщины же встали ближе, тянулись, не протягивая рук, впивались глазами, будто хотели выпить саму жизнь. И медленно, но продвигались к нему.
- Dìreach leig às. Dìreach thoir suas e. Dìreach cuidhteas tu. Tha an claidheamh trom. Mì-chofhurtail. Fuar.**
Но волчица, улыбаясь почти человечески, успела первой, ловко проскользнув между ободранных бёдер. И шагнула, блестя глазами, раз, другой, даже не глядя на меч. И прыгнула - к горлу.
Голова закружилась от дыма и всплеска всех ощущений на свете. Всё стало чётким и детальным. Гарольд резко рухнул на землю, прижимая меч к груди остриём вверх. Жалко, что он был далеко не михаилитом. Захотелось вогнать меч волчице в брюхо, а лучше в горло по самую рукоять. Меч наверняка тоже этого хотел - надёжный и острый. И клинок действительно пронзил волчицу насквозь. Крови не было. Лишь волк, скользнул по клинку до рукояти, навалившись на Гарольда всем весом, да пахнуло из улыбчивой пасти бурей и огнём. А потом челюсти сомкнулись.

----------------------
* Высосем кости, завернёмся в кожу, вырвем глаза, будем играть яйцами в шарики
**Только вырони. Только брось. Только избавься. Меч тяжёлый, неудобный, холодный
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #645, отправлено 20-08-2018, 14:08


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- A 'chailleach. Half-fhuilt. Moron. Tolla-thone. Fiadhain dearcan christian.*
Нежный голос жрицы произносил странное заклинание. Голова Гарольда покоилась на чем-то мягком и теплом, на ощупь - замшевом. Шею будто жгло огнем, а тело ликовало, упивалось пузырящимся светом, который виделся даже сквозь сомкнутые веки. Несомненно, это был рай. Правда, заднице и спине почему-то было холодно и мокро, а в раю, как известно, не бывает луж и мостовых. Там лишь теплые облака, яркий свет и арфы. Арф тоже не было, да и ангелы почему-то не спешили принять в свои объятия, зато по щекам совершенно непочтительно прошлась девичья ручка, отвешивая оплеуху.
- Вставай, христианин, - Олла Деи говорила тихо и сурово, - хвала Матери, ты жив.
- Какой красивый у вас язык. - Гарольд с лёгким стоном сел, выдохнул и ещё мутными глазами осмотрел переулок. Как оказалось, проклятый меч не действовал на оборотня. И меч и атам лежали рядом. Тяжелый и надёжный меч и назойливый и бесполезный атам. Захотелось найти ближайшую реку выкинуть туда атам, за ним меч, и посыпать всё это золотыми монетами. Но клинок его защищал, тут не было сомнений. Ведьмы его боялись, и не факт, что с избавлением от него, они бы отстали от Гарольда.
- Что произошло? - Гарольд слегка оборвал фразу - шея заболела, как безумная.
- Рольд, не делай так больше никогда, - тихо попросила жрица, убирая с его лба прядку волос, - ты оскорбил воронят, а им и без того непросто пришлось. И теперь у тебя на щеке новая птица за это. Ты поссорился со своей второй сутью - с волчицей. Мне едва хватило сил, какие дает мне свет Инис Авалон, чтобы туманами утихомирить всех. Вставай, идём в таверну. Олле Деи нужно вино.
Гарольд вздохнул, глядя в переулок. В гробу он видел оборотня, вместе со всеми царевнами на свете. Ему нужно было что-то покрепче вина.
- Спасибо. - Он поднялся. - Думаю, если я просто оставлю этот "Бесполезный, ненужный, гадкий, конченый и перезаконченный" атам тут, толку будет мало?
Он взял сумку, достал оттуда монеты и высыпал их на мостовую. Что делать с мечом ещё надо было подумать.
- Это мой долг, - пожала плечами Олла, - и не пачкай город монетами. Их лучше вернуть тем, у кого взял. Или потратить на тех, кто больше всего в этом нуждается. Например, купить кому-нибудь свободу.
Она протянула вперед руку, будто разгоняя что-то перед собой.
- Я расскажу тебе историю, нареченный Гарольдом, пока мы будем идти в таверну.
Перед глазами Гарольда все поплыло. Ноги чувствовали камень мостовой под ногами, а глаза видели зеленые холмы Ирландии, синее море и серый камень величественного замка.
- Койнаре Коннахт... Когда-то он был самым верным соратником Бадб, одним из полковников, что привели своих людей дабы влиться в легионы - и победить фоморов, зловредное племя Фир Болг, владевшее Британией задолго до того, как пришли саксы. Сильный, смелый, умный - и даже коварный, он до поры притворялся, будто бы верен рыжевласой богине. Но известно - беда приходит, откуда не ждут. Ку, пепельноволосая Ку, так похожа была на своего отца, Тарру-моряка! Великий брак, который должен был принести мир в Klas Mirddin, Британию, а принес лишь проблемы.
Гарольд кивнул. Эти воронята явно говорили ему что-то неприятное. Что-то подсказывало Гарольду, что и подошла одна из них не чтобы пообниматься.
- И сёстры пали жертвами интриг? - Стоило спросить о их судьбе раньше и больше, но кто знал? - Выглядели они так, будто их загрызли заживо.
Олла бросила на него предупреждающий взгляд.
- Слушай дальше, и прибереги вопросы на потом, если не знаешь. Ибо трудно слушать, когда бежишь впереди рассказа. Их было три сестры. Ку, Киэн и Кетенн. Темные глаза фоморок отливали зеленью Туата де Даннан, племени богини Дану, когда они глядели на море, на непокорную стихию их отца. В косах Киэн проблескивала огнем медь волос их матери - Неистовой во всем: и в любви, и в войне. В голосе Кетенн звучали лязг боевых колесниц и железа о железо, когда она пела песнь битвы, а чернь прядей на пепле волос напоминали о тех сожженных на погребальных кострах, кто пал в битве. И они были красивы, как их мать, как их отец, полубог! У всякого замирало сердце, когда три стройные, гибкие, как лоза, девушки плясали вокруг древа на Белтайн. И возжелал их Койнаре. В сердце своем и в мыслях своих возжелал. Дерзновенный, он посмел свататься к старшей из них, пепельновласой Ку! Королевой назвать сулил, будто не была она уже королевой в сердцах легионов. Быков и коров из стада Финнбенаха обещал, будто бы дочь богини можно было купить такой вирой. Змеем, угрем, плющом и соловьем вился король вокруг девушки, сладкие песни пел, сладкую жизнь обещал - и дрогнуло сердечко Ку. Просила её мать-богиня одуматься, да кто же может отговорить влюбленную девушку, если она решила замуж пойти? В самый канун свадебного пира Койнаре, сжигаемый вожделением, явился к Бадб. Смиренно преклонив колени, просил он её отпустить дочерей в его замок. Клялся огнем и ветром, дождем и землей, что не причинит им вреда и не тронет невесту до брачной ночи. Страшным клялся - своею головой и своим мечом, что сдержит свое слово. Ведь должна королева увидеть свои владения, а дева - освятить камни замка, в которых ей предстоит стать матерью, своею стопой. И с сестрами ей будет веселее. Мрачно нахмурилась Бадб, но Ку так просила, что и Неистовая смирилась.
Гарольд не перебивал жрицу. Продолжение истории казалось предсказуемым - предательство, смерть и наказание. Но где-то должен ещё был быть меч.
Жрица помедлила, то ли переводя дыхание, то ли задумавшись, но через несколько медленных, усталых шагов продолжила.
- Ликовал Койнаре, обещая тотчас же отдать выкуп за невесту - и увлек девиц в свой замок. Высокие стены окружали его, и каждый камень подножия стены был облит кровью воронов из священных стай, вбит кольями из рябины, омыт слезами жриц Авалона. Неприступна была эта крепость - и для врагов, и для богов. И лишь захлопнулись врата, лишь поднялся мост, как сбросил с себя одежды король, схватили крепкие и сильные воины его девушек за руки, защелкнули на нежных запястьях железные оковы. Бесконечными казались эти день, и вечер, и ночь для Ку, Киэн и Кетенн. Злую шутку сыграла с ними кровь их отца - кровь фоморов, какую можно было сдержать лишь железом. Покорно сносили они насилие от короля. Лишь зло закусывала губу Кетенн, когда с ней тешились его воины. Лишь глядела в потолок Киэн. Лишь царственно молчала Ку. Нарушил свои клятвы Койнаре, взял честь невесты до брачной ночи, а когда наигрался сам - отдал на поругание псам.
Хмельной и нагой восседал король на троне, опираясь на меч, а три девушки в обрывках платьев висели на цепях перед ним. И пришла в голову Койнаре новая забава, ибо не насытилось его алчное сердце девственной кровью, не усладили слух страдания сестер. Ибо не отомстил он еще за поругание своё - не илот должен был вести легионы к победе, не наложник Неистовой, а он, король Коннахта, гордый и сильный, умный и хитрый. Медленно, раскаленными крюками снимал он кожу с Кетенн - но не дрогнула она, не закричала. Мечом резал он Ку, отрубая палец за пальцем, вырезая груди, чтобы скормить их собакам, отрывая уши, чтобы съесть их самому - но молчала и она. И лишь Киэн, нежная Киэн, не утерпела. Позвала она свою мать, богиню Бадб, взмолилась о помощи - но договорить не успела. Язык ее сварили в вине и съел его Койнаре, наслаждаясь каждым кусочком - властью своей и безнаказанностью. А когда не осталось на сестрах ни полоски кожи, король отрубил им головы мечом и велел подвесить над пиршественным столом. Текла кровь Ку, Киэн и Кетенн в чаши и кубки, а осквернённый меч, заброшенный под стол, лизала собака, обливаясь слюной. И уже упивался Койнаре своею местью, когда в двери постучали. Сильный Холод и Ветер, а с ним - воины, ворвались в пиршественный зал. Ибо там, где не могут пройти боги, всегда пройдут смертные. Хотел было король поднять меч, но морозно стало вдруг в жарко натопленной зале. Примёрз меч к полу, соскальзывала с него рука, а поверх лезвия лежал мёртвый пёс. И покатилась кичливая голова Койнаре по каменным плитам дворца, и закачалось тело его, подвешенное над пиршественным столом. Но не умер Койнаре Коннахт, голова его жила. Долго ещё глядел он полными ужаса и ненависти глазами на то, как воины Бадб разрушают его замок. Страдал от неутолимой жажды, но никто не давал ему пить. Лишь мальчик - оруженосец пожалел поднёс к не-живым губам кубок, но вытекало вино из открытого горла. А меч, впитавший всё, с тех пор пропал, исчез, точно его и не было. Песком времени занесло память о нем и о руке, его державшей, о страшных судьбах сестер, о муках их и о скорби матери. Так рассказываю я, и так было, Гарольд Брайнс.
- Печальная история. - Задумчиво кивнул Гарольд. - Выходит, что их души были заточены в клинке, раз все трое явились мне разом. Или по крайней мере, связь очень сильна. - Меч, который нельзя было сломать обернулся ещё одним проклятьем. - И разорвать эту связь мне вряд ли под силу.
История поражала жестокостью и больной изобретательностью. Обычно такие рассказы казались очень далёкими и чужими, потому что происходили в запредельно давние времена. Но сейчас Гарольд видел девушек, знал их мать - Бадб. Девушек было жаль, а коннахтский как его там, был редкостным ублюдком. "С таким в одном поле орлом не сядешь, не то что будешь мечами меняться". Оставалось только надеяться, что от него в мече ничего не осталось и это был в первую очередь инструмент. Как и говорила лавочница, исполняющий волю хозяина. По крайней мере теперь было понятно, откуда там появилась собака.
С атамом теперь вряд ли можно было легко установить контакт. Гарольд долго игнорировал её, а она на ночь захватила его тело. Ну а дальше и вовсе пошли попытки взаимного уничтожения. В любом случае, с атамом надо было что-то делать даже путём проб и ошибок. В городе превращение могло оказаться фатальным. С мечом тоже надо было что-то придумать. Если он мог снять проклятия и так помочь дочерям Бадб, то стоило так и сделать. Хотя бы как извинение, хоть они и первыми проявили агрессию, их вполне можно было понять. Если нет, то от меча, наверное, стоило избавиться.
Стоило заранее надеть наручи магистра. С другой стороны, если ещё и на них лежало какое-нибудь проклятье спешить было некуда. Видимо, возможность владеть любой полезной и исключительной вещью надо было заслужить. И делать это надо было сразу. Гарольд слишком долго просто носил артефакт, ничего не предпринимая, а теперь атам угрожал ему, а он пытался уничтожить атам. В первую очередь надо было найти способ взаимодействия, без оружия и клыков. Из своего обычного состояния волчица вряд ли могла отвечать, иначе не сидела бы так смирно у него за поясом. И делать всё это надо было на ходу к лагерю, чтобы успеть воспользоваться помошью легионеров. Если бы Гарольд мог, он бы весь следующий день, вечер, а может и ночь расспрашивал жрицу. Несправедливо добрую к нему Оллу Деи, которую ему повезло встретить на своем пути. Гарольд не разбирался в культе богинь, уже и не брался сравнивать его с христианством, но жрица была добра и пока абсолютно бескорыстна.
- Смертные могут пройти там, где не ходят боги, помнишь? - Вздохнула Олла, останавливаясь перед дверью таверны. - Любой может очистить оружие, для этого не надо быть избранным или героем.
Гарольд открыл перед жрицей дверь, пропуская её вперёд.
- И как это сделать? - Что-то или кого-то он забыл...
- Меч - это воплощение твоих намерений: он сам делает то, чего хочешь ты. Ведь этот клинок не виноват в том, что принадлежал Койнаре, но несет наказание наравне с королем. И он выбрал тебя. Но ведь ты - не Койнаре, в тебе нет его крови - я это вижу. А значит, ты можешь его очистить, но как - знаешь лишь ты. Или та, что проклинала клинок. Загляни в себя и в меч, найди тишину, которая суть чувство.
Олла вошла в таверну и навстречу ей обеспокоенно кинулся трактирщик Таррант.
- Живы, милый, - устало проговорила она, - принеси твоей настойки.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #646, отправлено 20-08-2018, 14:09


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

- Ничего, кроме медитации с клинком в руке, на ум не приходит. - Гарольд потёр ноющую шею. Вроде обвалом никого не убило, иначе бы жрица была в курсе. А Олла, очевидно, всерьёз рисковала своей жизнью, спасая его. - Теперь с волчицей тоже, наверняка, будет непросто установить контакт. - Гарольд подождал пока женщина сядет, потом сел сам.
Жрица пожала плечами, роняя голову на руки.
- Этому учат даже воинов, чтобы были они в бою одним целым с собой и своим оружием. Воинское правило - та же духовная практика, когда воин остается в гармонии с собой, с природой, слушает шум ветра на лезвии... Почему бы не попробовать, раз уж вы вынуждены теперь жить вместе?
- Насколько мы вынуждены? Что будет, если я выкину атам? - О медитации и единстве с оружием можно было спросить трактирщика. Фэа служил в легионах, и наверняка знал о них больше Гарольда. Правда, сейчас он мог недолюбливать пришлого, из-за которого рисковала жизнью его женщина. Гарольд с наслаждением упёрся спиной о стул.
- Я об этом знаю немногое, - честно призналась девушка, - это ваши христианские штучки. Но, однако же, ведомо мне, что если атам лишился того, кто его изготовил и обрел новую руку, то он будет возвращаться вновь и вновь. И выкинув, ты его лишь разозлишь.
Трактирщик поставил кружку с настойкой на стол и остановился за спиной жрицы, разминая ей плечи. Олла откинулась на спинку, прижимаясь к нему и блаженно вздохнула.
Гарольд почувствовал эхо нежного тепла, разливающегося по телу Оллы. После пламени и жара волчицы, гнева и ненависти сестёр это было всего лишь эхо, почти призрачное. Гарольд взглянул в зелёное окно. Он выждал с минуту, давая жрице восполнить силы. Должно быть, уже полгорода собралось посмотреть на разрушенное здание. Огненная бестия не жалела сил.
- А что стало бы с волчицей, если бы она меня загрызла?
- Побесновалась бы и осталась там лежать, в атаме. Быть может, Фай Чеди потом продала бы его кому-нибудь. Но ведь она тебя загрызла. Почти.
Дверь таверны хлопнула и в зал вошли, оживленно переговариваясь, Нис Ронан и Винн Джодок. На Гарольда они глянули хмуро, но поздоровались и с нескрываемым наслаждением рухнули за тот же столик, за которым сидели накануне.
Гарольд ответил воякам и вернулся к разговору со жрицей.
- Да, если бы не вы я, наверняка, бы погиб. Ещё раз спасибо. - Скорее всего, причиной хмурости вояк стало обрушение здания. И... Гарольд вспомнил. Ему же было велено ждать в таверне эту малолетнюю упырицу. Но если бы Самхайд что-то наговорила военным - они бы с ним, скорее всего, и здороваться не стали. - Как оказалось, проклятые мечи атамы не берут. Да и когда волчица высвободилась, меч просто прошел насквозь. - Он потянул шею, пытаясь утихомирить боль. - Насколько я понимаю, она добивается контроля над моим телом и обретения материальной формы?
- Скорее всего, - согласилась Олла, подумав, - я вижу в тебе, что волк глубоко пророс в твой дух, но сродни тебе пока не стал. Быть может, если ты научишься управлять своим ритуальным кинжалом, ты сможешь сознательно перекидываться в волка. Кстати, ты знаешь, что проклятие ликана принес в Британию именно Патрик, которого вы называете святым? Он первым проклял одного ирландского короля за то, что тот не хотел принимать христианство. Как бы то не было, я советую тебе сумку с вещами завязывать на ночь на шею. Иначе окажешься за мили и мили, без одежды, оружия, припасов.
- Не самый разумный поступок с его стороны. - Гарольд не спеша достал из сумки наручи. - В итоге в волков обращаются и христиане, и не христиане, и оборотни несут опасность христианским деревням наравне с любыми другими. - Он положил наручи на стол. - Вместе с мечом мне продали и их, уже даже не знаю, стоит ли их вообще надевать.
- Хм, - тут уж заинтересовался трактирщик, - генеральские.
Услышав его замечание к столу подошли и вояки, без спроса усевшись на свободные стулья.
- Да-а, - протянул Нис Ронан, - летели они тогда знатно. С ноги, должно быть, госпожа их запустила. О, а вот тут на оковке правого до сих пор засечка видна, когда генерал на него кинжал Койнаре поймал.
- И вмятины от зубов этой мерзкой лошади, на которой фомор ездил, так и остались, - задумчиво кивнул Винн Джодок.
- Как видишь, если они и прокляты чем-то, то только воспоминаниями, - улыбнулась Олла Деи.
- Лавочница сказала, что они мне нужны. Сказать по правде, я первый раз был в лавке, где вещи выбирают человека, а не человек вещи. - Гарольд стал неспешно надевать наручи. - Значит, Тростник и был тем, кто возглавил штурм и отомстил за трёх сестёр? И вы? - Он обратился к солдатам с нескрываемым уважением и даже лёгким восхищением. - Вы тоже были в том зале?
Олла с легким недоумением глянула на него и что-то пробормотала под нос.
- У тебя голова болит? - Участливо поинтересовалась она. - Я же говорила, что Сильный Холод и Ветер и воины покарали Койнаре. Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник - три имени одного человека.
- Ага, - хмыкнул Ронан, - только не штурм это был. Мы бы усохли, эту махину штурмовать. Перебросили кошки через стену - и марш-марш. Часовые только пискнули. Джодок-то в полку остался, а я был, конечно. А что, Рольд, верно ли девчонка эта твоя говорит, будто бы ты законника местного убил?
Так вот чего он должен был дожидаться в таверне. А солдат умел переводить темы. Он только собрался спросить не видел и не слышал ли он чего-нибудь полезного для снятия проклятья. Гарольд секунду молчал, затем вздохнул.
- Позавчера я плыл по реке, неожиданно с криком и плеском на берег выбежала девочка, вся в крови. Она молила о помощи, сказала, что грабитель зарезал её отца, а её саму попытался изнасиловать. Платье было разрезано. Затем на берег выбежал фэа. Он что-то прокричал на местном языке, которого я не знаю. Я остался стоять между ним и девочкой. Он бросился в атаку. Мы сразились - он чуть меня не заколол, я смог занять более выгодную позицию и тут Самхайд подкралась к нему сзади и кольнула в горло. Я добил его ударом в голову. - Гарольд вздохнул ещё раз. - Благими намерениями выложена дорога в ад. И я сделал по ней уверенный шаг. В общем - да, я убил.
- Ага, - согласился уже Винн Джодок, - а еще она говорит, будто бы это ты заставил ее убить какого-то там толстяка в переулке. И будто ты ее силой принуждаешь... ну, ко всему. А чтоб не сбежала, поишь снотворным. Это тоже правда?
- Нет. - Пожал плечами Гарольд. - Не правда. Я её и пальцем не тронул. Внезапно решил, что мне не нравятся злостные феи-убийцы. Вот она и взъелась.
Воины переглянулись, а Олла Деи вздохнула.
- Сумерка не несёт с собой грязи, пусть и безумна. Но я вижу и то, о чём вы договорились. Ты, Гарольд Брайнс, всё ещё намерен проситься в компанию, несмотря на то, что враждуешь с собой? Зная, что где нет равновесия - есть лишь кровь? Так, как договаривался вчера?
- Я не знаю. Как бы это самоуверенно не звучала, я был убеждён, что до завтрашнего утра смогу решить проблему с волчицей. Сейчас это не кажется возможным. Но и в городе мне лучше не задерживаться. Да и меч... - Гарольд отцепил меч от пояса прямо с ножнами и положил на стол. - Должно быть ты его узнаёшь, Ронан?
- Хороший меч, - задумчиво кивнул Нис, - даже жаль, что такой ублюдок... ну да дело не в мече-то. Ты бы сразу сказал, что хрень такая творится, спрашивали ведь - не злоумыляешь ли? А теперь чего делать? Мы даже амулетами волчиными не запаслись. Да и город... Ты ж ночевал тут. Весь город амулетом не закроешь.
Он не собирался обманывать вояк, а просто не подумал о таком исходе, но вышло, как вышло. Гарольду очень не хотелось впутывать кого-либо в свои проблемы. Даже Самхайд, хоть он и не стал думать о её безопасности ночью, не хотелось втягивать в бегство от демона и погоню за светочем. Даже перестав быть торговцем, Гарольд всё равно должен был постоянно с кем-то контактировать, у кого-то что-то выпрашивать, кому-то угрожать, кого-то благодарить. Стало даже хуже - он не делал ничего и сгорала деревня, пытался сделать лучше и сам убивал фэа. Но одно дело думать о безопасности других, влезая в чужие конфликты. Другое - рушить здания и угрожать фэа самому. Надо было просто стараться делать это по крайней необходимости, и минимизировать риски - спать не в одной комнате с Самхайд, проверять атам на прочность подальше от города, носить амулеты. Хоть Самхайд и было бы не так жаль, как, к примеру, Оллу. Безумная, она несла смерть и смерть же могла найти.
- Я не собирался обманывать и утаивать, я просто не подумал о таком исходе, но вышло, как вышло. Вина моя. - Грустно согласился Гарольд. Гарольд прислушался к шуму на улице. Надо было сходить и посмотреть, что там происходило, самому.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #647, отправлено 20-08-2018, 14:09


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Не подумал он...
Джодок завладел кружкой Оллы и задумчиво отхлебнул из неё.
- Завтра у тебя время будет ровно до полудня, - предупредил он, - мы разживемся амулетами и серебряной веревкой, уж не обессудь. Ты в дорогу пока соберись. Дольше тянуть нельзя, Туата - место неспокойное и если богини снова поссорятся, идти будет долго и тяжко. И это... В следующий раз, когда решишь что-то скрыть - скажи, мы хоть по деревьям попрячемся.
- Хорошо. - Виновато улыбнулся Гарольд. "Неплохая шутка, для фэа". - Те монеты, что у меня есть вряд ли подойдут, чтобы оплатить амулеты и верёвку, так что я постараюсь раздобыть новые по дороге. И... спасибо. - Удивительно, что легионеры не отказались от идеи взять его с собой. Реши они зарезать его по пути, жрица об этом бы сказала. По крайней мере спасать человека, рискуя жизнью, чтобы потом отправить на убой, было как-то нелогично. - А насчёт меча. - Он обратился к Ронану. - Может быть ты видел что-нибудь, что указывало на проклятье и то, как его снять?
- Да что я там видеть мог? - Удивился тот. - В бою, знаешь ли, не до того, чтобы глазеть. У Койнаре тоже не сопляки служили. Пока с ними переговорили, пока залу эту по камешку раскатали, пока девочек домой отвезли... Меч и пропал.
Гарольд взял меч, секунду смотрел на него. Да, он хотел освободить сестёр от проклятия. Их постигла слишком тяжелая участь, чтобы даже он остался безучастным.
- Олла посоветовала мне воспринять клинок. Как в легионах воины становятся одним целым со своим оружием? - Может были какие-то особенные способы медитации. Хотя Гарольд готов был поспорить, что в первую очередь всё сводилось к тренировочному фехтованию. Потому что нигде меч не ощущается лучше, чем в бою, когда от дюйма зависит жизнь. Хотя он не был воином, и в этом не разбирался.
- А что, воинское правило в большом мире уже не исполняют? - Удивился эльф-трактирщик, возвращаясь с блюдом, полным жареного сыра, посыпанного сверху рубленой зеленью и кувшином чего-то настолько крепкого, что глаза слезились только от запаха. - Ты клинок должен чувствовать, как продолжение собственной руки, не должен думать, какое именно движение ты хотел бы им совершить. Ну вот, скажем, цапля же не думает, как ухватить лягушонка своим длинным клювом? Или дракон овцу когтями? Нет никого ближе воину, чем его оружие. Это - напарник, который никогда не предаст. Ну, и учиться владеть им нужно, конечно. В наше время правило исполняли на рассвете, обнажившись. Лишь ты и меч. Лишь меч и ты. И ты - это меч.
Заниматься этой тренировкой лучше было самому и начинать надо было не утром, а сейчас. Сейчас выбраться за город и до ночи махать мечом. Он бы попробовал спать днём и бодрствовать ночью, но в пути это стало бы проблемной.
- В моём случае, наверное, стоит начинать сейчас, за городом и ночевать остаться где-нибудь там, подальше от людей.
Винн Джодок изумлённо уставился на него поверх кружки и тряхнул головой.
- Да-а, видать, сильно мир-то внешний поменялся, если там под звёздами правило исполняют. Ну, тебе виднее. И о серебряной веревке подумай. Спутаться-то и самому можно так, что волк ни в жисть не выберется. Главное, потом развязаться суметь. Ну да авось кто добрый мимо пройдёт.
Циркон тоже занимался ранним утром, хоть тогда Гарольду это показалось скорее разминкой и способом разогнать остатки яда. Жалко, тогда они не закончили тренировки, Гарольду уже несколько раз это бы пригодилось.
- Почему принято заниматься именно утром? Из-за хорошего освещения?
- А что, - восхитился Нис, - без света ты себе ногу отрубишь?
Гарольд пожал плечами.
- Ну вот и мне не понятно. Это просто традиция?
- Потому что только на рассвете все силы, все стихии собраны воедино, - мягко пояснила Олла, вздохнув, - нет груза мыслей, которые неизбежно одолевают человека в течение дня и вечером. Ты чист, как лист. Ты можешь слушать, как просыпается небо, чувствовать собственные силы. Понимать, как они текут в тебе. Воины совмещают это с разминкой, с пляской с мечом, чтобы разогреть кровь. Но ведь и христиане встают к самой светлой из своих молитв задолго до рассвета, верно? Заутреня служится с первым лучом солнца. К тому же, - она улыбнулась чисто и ясно, точно сама была солнышком, - это просто полезно для здоровья.
Гарольд улыбнулся. "Так же, как солёная вода вредна для ног".
- Тогда до утра надо подумать о верёвке, хотя и трудно представить, как добыть что-то настолько ценное так быстро. - Он обратился к легионерам. - Вы отправляетесь верхом, пешком или по воде?
- Лодкой - сколько можно. Потом - пешком.
Винн Джодок посерьезнел, залпом допивая кружку и захрустел сыром.
Гарольд поднялся.
- Олла, ещё раз спасибо за помощь. - Он слегка склонил голову. - Аруит, спасибо за гостеприимство, комнату я снимать не стану, платить в будущем за Самхайд - тоже, -особо терять времени было нельзя, надо было или постараться раздобыть денег или потренироваться с мечом, пусть и не утром. Он повернулся к солдатам. - Где встретимся завтра в полдень?
- Да здесь и встретимся, - вздохнул Нис, - чего по городу блуждать?
- Хорошо, тогда до завтра.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #648, отправлено 20-08-2018, 14:09


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

День пятый. Ночь

Переулок, из которого далеко тянуло запахом гари и странным, ни на что не похожим привкусом магии, был пуст. Давно уже наступила ночь, фонари здесь не горели, и только звёзды едва намечали холодным светом обломки, стыдливо заглядывали в обнажённый дом с провалившимся потолком. А ещё ночь принесла холод. Впрочем, возможно, дело было в излишках вырвавшейся на свободу магии. Переулок замер без движения, притаился. Разошлись зеваки, не бродила стража, да и для гуляк было, видимо, далеко от таверн и слишком мрачно. Только какой-то зверь, блеснув на Гарольда оранжевыми глазами, кинулся прочь, царапая когтями по камню и развалившейся немудрёной мебели, да в глубине второго этажа двигался волшебный огонёк, освещая щуплую низкую фигурку в то ли сером, то ли коричневом балахоне.
Последствия поражали своим размахом, но пришел он сюда зря. Ребёнок наверху, наверняка, остался сиротой, а теперь ещё и проклинал виновного. Можно, и вполне приятно было бы жить и без этой сцены. Гарольд развернулся чтобы уйти, но передумал и подошел ближе. А ведь раньше ему всегда казалось, что возвращение на место преступления - это выдумка.
- Эй, кто бы там ни был. Что тут произошло?
- Аааа! Он вернулся!
Голос, определённо, принадлежал ребёнку. Магический свет мигнул и погас, а едва различимая теперь фигурка метнулась в темноту. Спустя несколько секунд раздался грохот, словно упало что-то тяжелое.
"..." Теперь, видимо, весь город знал, что он был причастен к обвалу. Гарольд несколько секунд стоял. Хотелось просто развернуться и уйти, не узнавая, сколько человек погибло. Звук был такой, будто упал шкаф или вообще обвалилась ещё часть дома. Он полез наверх по камням и обломкам.
В полуразрушенном здании было темно, только отдающий холодно-синим лунный свет пробивался через рванные дыры в потолке и стенах. Он неуверенными холодными же штрихами ударял в проступающие из темноты вещи. Вещей было много, взгляд выхватывал то какой-то сундук, то половик, то покрытый пылью и обломками стол, то забитую в угол кровать. Квартира выглядела ухоженной и чистой, по крайней мере до обрушения, но всё в ней было расставленно, как-то неуклюже, по-детски. Подразрушенный пол не уставал скрипеть, пока Гарольд не наступил на какую-то книгу. Книг на полу оказалось много, они валялись то тут, то там, как подбитые утки, между потолочными балками и камнями. Ребёнок прижался к уцелевшей стене, куда не добралась разруха, а теперь не доходили и лучи. Можно было различить только мелкую дрожь. Гарольд поднял одну из книг, пролистал её. Языка он не знал, но в темноте были различимы силуэты рыцарей и принцесс, несколько тыкв.
- Твои родители погибли под завалом? - Сухим и оттого чужим голосом спросил Гарольд, ставя книгу на стол.
Теперь, когда глаза чуть привыкли к темноте, стало видно, что возле ребёнка на полу валялись полки вперемешку с остатками посуды. Видимо, они и произвели грохот. Маленький фэа же помотал головой и попытался вжаться в стену ещё больше.
Гарольд вздохнул. Считать внятным ответом это было никак нельзя. Он не знал, попробовать успокоить ребёнка и поговорить или просто развернуться и уйти. Что он вообще мог сделать, если девочка потеряла родителей? Даже продай Гарольд меч и наручи на многое бы не хватило. Взять её с собой он тоже не мог, тем более, даже после возвращения в Англию он должен был двигаться дальше, а приюты и монастыри были не лучшим местом, тем более для феи из другого мира. Да, сделать он ничего не мог, а просто мучать девочку расспросами, как Хизер, было лишним.Он взглянул на полуразрушенный потолок, в шепчатых ранах которого виднелась луна. Ну что тут можно было сказать и сделать? Хоть он и не предполагал такой реакции атама и ни о чём подобном никогда не слышал, вина была только его и искать других виновных было бессмысленно. Одним делом было бездействие к чужому горю, другим - быть виновником этого горя. Может у девочки были родственники за городом, а она не могла к ним добраться?
- Послушай. - Гарольд пытался говорить мягко. Всё холодало. - Этот взрыв, его устроил оборотень. Я слабый человек, и не могу ничего такого. Ты остался здесь один?
Явно забыв про страх, ребёнок возмущенно вскинулся. На вид ему или ей можно было дать не больше семи-восьми лет.
- Ты сама быть перевертыш! И взрыв ты быть тоже! Я тихо сидеть, долго жить, а теперь стена - не, дом - не! И книгу взял!
Говорил ребёнок не как незнающий языка, а как пришибленный, а внешность в Туата могла быть обманчивее, чем что угодно, где угодно.
- Кто-нибудь погиб под завалом?
- Rollon an Òr и Enya an Eun, - ребёнок с грустью поднял с пола разбухшую книгу, которая походила скорее на кипу драных страниц. - Уже не оживить.
Всё-таки без жертв не обошлось. Гарольд взял стул, поставил его возле стола и сел. Зачем ему вообще было всё это? Олла сказала потратить деньги на покупку свободы для кого-нибудь. То-есть как-то их потратить было возможно.
- Кем они были, были ли у них семьи?
- Ролло - викинг, знаменитый! - горестно ответил фэа, поглаживая изодранные листы. - А Эмма - принцесса. Он её у франков добыть в наложницы, но жена и священствы против были, так. А потом жену он убить, священство убить тоже, а на Эмме жениться. Хотя семьи тоже был против.
Гарольд ударил себя по лицу рукой.
- Слушай, путешественник в мирах, ответь внятно под завалами погибли люди. - Он сам не заметил, как зажестикулировал рукой. - Погибнуть кто-то? Человеко упасть под камня? Фэа лежать мертвий?
Ребёнок смерил его изумлённым взглядом.
- Ты - странное. Зачем неправильно говорить? И так трудно. Я сказать же, они погибли, - он поднял книгу и помахал в воздухе. - Может, ещё другие, я не всё найти. Плохо, что дождь скоро будет.
Захотелось вскочить, подойти к обрыву и указав пальцем, спросить ещё раз, но это бы ни к чему не привело. Гарольд попытался успокоиться.
- Давай я тебе помогу. - Он встал со стула и присел и стал собирать с пола книги, укладывая их на стол. - Послушай, там внизу, кто-нибудь лежал под камнями?
Ребёнок моргнул и задумался. Потом поднял глаза к заглядывающему в дыры небу и начал загибать пальцы.
- Внизу могут быть Сигмалл Абартах, Брес и Аэлла мак Элата, Ку мак Кинт, ещё, кажется, Иухар мак Туренн и Иухарба мак Туренн, хотя точно не знать. Может быть, ещё полковники с Маг Туиред?.. не видеть. Но после огонь и воды, наверное, всё равно?
Гарольду показалось, что он сейчас рухнет на пол. Он никогда не думал, что настолько не умеет разговаривать с детьми.
- Да, но у тебя немало осталось, даже учитывая пропавшие. - Он подкрепил свои слова, поставив ещё одну книгу на стол. Выглядело так, будто ребёнок жил только чтением. - Но я говорю о живых людях, как мы с тобой. Не о книгах.
- Они живые, - медленно и отчётливо проговорил фэа, словно маленькому. - Как мы. Может, даже больше. Тебя утешит, если умерло несколько десятков друзей, зато столько же осталось? А в каждой книге - много жизней.
- Да, я соболезную твоей утрате. "Павших не вернуть - новых книг не купить". Но откуда у тебя столько друзей и кто приносит тебе еду? - На что он только тратил время.
- Никто не приносить, - удивилось дитя. - Добывать. Твоя стена и крыша чинить?
- Я могу заплатить, но только этими деньгами. - Он достал монеты. Видимо, всё-таки повезло, и кроме книг, никто не пострадал. Чем не помощь нуждающемуся? Вряд ли Олла говорила о способе избавиться от денег, только с учётом возвращения в Англию. Конечно в Англии золото стало бы незаконным, но понять, откуда оно, никто бы не смог и там можно было бы им кому-то помочь. Скорее всего помочь ими кому-то можно было и в Туата, а это выглядело, как помощь нуждающемуся. Гарольд не искал в этом способ избавиться от деньг - он вообще подумывал закопать их за пределами города. И мимо разрушенного здания он мог просто пройти. Поэтому казалось, что деньги, которые будут потрачены на кров для ребёнка, проклятыми быть перестанут. - Они подойдут?
- Монета стена не чинить. - Упрямо проговорил ребёнок. - Монета потолок не чинить. Спать хотеть - дождь скоро. Как спать?
Но монеты, все же, сгреб. Не все - десять серебрушек. И остолбенел, увидев наручи.
- Вместо монет - дай? - Попросило дитя. - И крыша тогда не надо.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #649, отправлено 20-08-2018, 14:10


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Гарольд пожал плечами.
- И зачем они тебе? Наручи не согреют, не спасут друзей из-под завалов, не защитят от дождя. Я сам не могу подчинить стену, - во-первых, он не умел, во-вторых, было некогда, а в третьих, Гарольд мог ещё и загрызть кого-нибудь к утру, - но разве этих денег, - он высыпал монеты на стол, - не хватит?
- Генеральский. Дай. Или крыша чинить. И стена чинить.
- Ты отвечай, а то я ничего не чини и ничего не давай. - Или ребёнок этот был необычный, или в стране каждый первый знал Циркона в лицо. - Зачем тебе генеральские наручи и откуда ты знаешь, что они генеральские?
- Читать. Древо жизнь - генерал носить. Только он. Никто другой. Змея на древе - только он носить. Друзья рассказывать много. Я их беречь, а ты не понимать.
Внизу послышались звуки возни. В ярком свете полной луны, заливающим улицы ровным, желто-голубым светом, пищали, похрюкивали и шелестели страницами книг... крысы. Наверное, их можно было назвать именно так. Твари с голыми лапками, чешуйчатыми хвостами и розовыми пятачками свиней, покрытые сизой шерстью в проплешины, с маленькими, волосатыми крылышками за спиной, дрались за книги. Они вырывали их друг у друга, чтобы вонзить зубки в обложки, с наслаждением, жмурясь, выхватить кусок - и отбросить в сторону, бросаясь в борьбу за следующей.
Гарольд встал, подошел к краю пола. Он бы спугнул крыс огнём, но от этого могли загореться и книги, а зная его везучесть - и весь город. Он несколько раз громко хлопнул в ладони.
- Кшшшш, пошли вон отсюда! - Только с крысами он ещё не дрался.
Одна из тварей, крупная, с черной полосой на загривке, подняла голову и потянула носом воздух, а затем как-то мерзко и совершенно по-человечески осклабилась, выдрав из книги страницу, на которой ярко, крупно и живо была изображена какая-то светловолосая принцесса, очень похожая на Хизер.
Гарольд вытянул руку вперёд и призвал огонь. Слишком высоко, чтобы задеть книги или что-нибудь поджечь.
Результат превзошёл все ожидания. Крысы, щурясь на огонёк, вставали на задние лапы, блаженно топорща длинные усы, тянулись к теплу. А затем сначала медленно, а потом всё быстрее принялись карабкаться вверх, прыгая с обломка за обломок, цепляясь за выступающие края кирпичей. Торопясь забраться повыше, они пищали, сталкивали одна другую вниз, тщетно взмахивали крыльями, но упорно лезли к Гарольду, поблескивая алыми глазками. Судя по взглядам, книги их насытили не слишком.
Гарольд вытащил меч и рубанул по первой из крыс, не позволяя ей залезть на второй этаж. Всё в этом мире было неправильно, ну теперь у него по крайней мере была возможность почувствовать меч в руке.
Первая крыса увернуться не успела. Клинок рассек ее пополам, чисто, точно сквозь масло прошел. Зато вторая и третья швырнулись споро, оскалив зубы и метя в свободную от наручей ладонь, в которой был зажат меч.
Одна из них, мелкая и проворная, успела вцепиться в складку между большим и указательным пальцем и с урчанием повисла на нем, вгрызаясь в плоть сильнее, вызывая боль почти нестерпимую, от которой мутнело в глазах и наворачивались слезы. Вторая тварь проскочила мимо, но судя по топоту маленьких ножек уже начала разворачиваться, а из пролома, тем временем, вылезали следующие двое, решительно помахивая хвостами. Они высоко подпрыгнули, метя Гарольду в лицо.
Гарольд нещадно ругаясь в уме, а может быть и вслух, призвал в руку с мечом огонь, направляя как можно больше его в чёртову крысу, которая, казалось, уже отгрызла ему всю кисть. Одновременно с этим он отпрыгнул назад и вправо, уклоняясь от крыс. В чёртовом Туата всё было чертовски неправильно. Наверное, крыса должна была поджариться. Это она и сделала, но перед тем лишь крепче сжала зубы, выпуская зеленоватую пенящуюся слюну, смешивающуюся с кровью. В темноте слышался цокот коготков, крысы кружили вокруг, клацали зубами, порыкивали. Голова кружилась, и ноги слабели. А затем из темноты комнаты выскочила лохматая зверюга, которая только что была крысой, явно намереваясь вцепиться в бедро.
Гарольд с силой пнул ногой по прыгнувшей крысе. Стоял он неудобно, так что удар получился скользящий и крыса порвала штанину когтищами, отлетев недалеко от того места, куда метила. Рука онемела, а зубы, как будто вросли в неё, вызывая в памяти воспоминания о самой грязной и гнильной мастерской цирюльника, в которой он только был. Сложно было отличить, та же самая это тварь или же они меняются в темноте, но сразу же из угла выбежала еще одна. Она подпрыгнула вверх, на мгновение зависла на своих крылышках и плюнула комом зеленоватой пены. Гарольд попытался увернуться, но жижа попала в левый висок и щёку, от чего те сразу онемел, а кожу как будто начали прокалывать маленькими холодными иголками. Боли Гарольд не почувствовал и сразу рубанул по твари, безрезультатно пытаясь расслабить руку. Крыса рухнула на пол, попискивая и подергиваясь в конвульсиях. И тут с какого-то книжного шкафа спрыгнула та самая наглая и крупная крыса с черной полосой на спине. Она летела, растопырив крылышки и когти, оскалив пасть, на клыках влажно поблескивал яд, капал на пол зеленоватыми ниточками. Гарольд попытался уклониться и рубануть по вожаку мечом, но не успел и тяжёлая крыса вцепилась ему в лицо, так что он только успел прикрыться геройским наручем, который вряд ли предназначался для крысиных зубов. Тварь оказалась настолько тяжелой, что Гарольд упал на пол. Не рискуя открывать рот для ругательств, он схватил вонючую заразу за загривок и со всей дури долбанул ею о пол, так что послышался хруст костей, или что там было внутри этих туатовских паразитов. Гарольд вскочил на ноги, готовясь принять на наручи ещё одну крысу, но две оставшиеся твари спешно отступили, ловко спрыгивая со второго этажа. Правая рука онемела, как будто впитывая желтые зубы, стало очень противно.
- У тебя есть нож? - На нормальный ему не хватило денег, а с атамом Гарольд и так был не в лучших отношениях.
Ребенок молча вышел из своего угла, где сидел все это время и протянул ему тонкий нож, пригодный лишь для разделки рыбы.
- Спасибо. - Гарольд, используя нож, как рычаг, вытащил крысиную челюсть из руки. Остатки твари упали на пол. Ну хоть от крыс он мог отбиться, и то... с рукой и лицом надо было срочно что-то делать. - Короче, идём со мной в таверну, там и переночуешь, а я поищу, чем обработать рану.
Он сгрёб деньги со стола.
- Их яд опасен?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #650, отправлено 20-08-2018, 14:10


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

- Переночевать. - Задумчиво протянул ребенок. - А дальше? Не очень хотеть в таверна. А яд нехороший, ничего не чувствовать потом долго.
Близость к мечу была всё дальше, а лицо и руку надо было хотя бы промыть.
- Что-то кроме того, чтобы быть съеденной заживо. - Гарольд полез вниз.
- Почему ты говорить "съеденной", если я - мальчик? - Удивилось дитя. - А если жить потом нет где, и друзей нет, то как жить?
- Слушай. Я сломал тебе крышу, а не записал в клуб философов. - Гарольд слез с кучи обломков. - Но, если тебе это так уж важно - то в мире есть стони книг, которые могли бы стать тебе друзьями. И пока ты жив, у тебя есть шанс с ними подружиться. Так ты спускаешься, или делаешь осознанный выбор умереть? - Он поискал взглядом, чем бы вытереть меч. Под руку попалась грязная, рванная скатерть. Гарольд поднял её.
- Ну идти, - согласился ребенок, нагребая полные руки книг и увязывая их в какую-то торбу. - Глядеть, что завтра быть.
Гарольд вытер меч, с беспокойством глядя на онемевшую руку.
- Ну идём, ребёнок, который жить не может без книг. - Он выкинул скатерть на груду камней.

Таверна была пустой и холодной, из-за мрака зелёный превратился в болотный. Гарольд промыл раны специальным настоем и заказал еды, холодной, потому что печи на кухне уже потушили. Даже за едой мальчик не переставал возиться со своими книгами, а Гарольд в это время меньше ел, чем расспрашивал трактирщика. Лекарь был ему не по карману, да и осложнений после яда, по словам фэа, быть было не должно. Он начинал всерьёз уставать, и сонливость накатывала каждый раз всё с большей настырностью, а он всё больше боялся сна. Боялся не самой волчицы, Гарольд не вздрогнул, даже когда она кинулась на него. Он боялся испробовать человеческой плоти. Он уже убивал - и не раз, но почему-то казалось, что именно это и есть черта, за которой кончалась человечность. Дурные мысли подогревала и история о трёх сёстрах и коннахтском короле. Гарольд заказал комнату на одного для мальчика и выпросил покрывало для себя.
Ещё немного помучав трактирщика расспросами о работе и местах, куда можно было бы пристроить мальчика, он вышел на улицу и не меньше двадцати минут искал достаточно заброшенный дом с плоской крышей. Во время поиска появилась идея обокрасть какую-нибудь квартиру и дать мальчику денег на ремонт, но Гарольд передумал. Видимо, обрушение дома было его преступлением и преступно полученными деньгами исправить его было нельзя. Да и ничего в этом хорошего не было, хоть работа на пол дня и вряд ли бы дала достаточно денег, даже для пути. Хорошо, что он забрал у ребёнка серебряные монеты. Когда он залез на крышу, по дороге чуть не свалившись и не разбудив хозяев, Гарольд чуть загнул штаны и рукава, положил сапоги в сумку и привязал её к шее, на неё же лёг. Сознание то вспыхивало, отгоняя сон, то снова тухло, уступая усталости. Одеяло ничуть не грело. Волчица, она была красива, завораживала переливом стихий и должна была пугать своей почти человеческой улыбкой, но не пугала. Гарольд не знал, как найти к ней подход и как подчинить оборотня своей воле. Хотя, наверное, ошибка была в самой идее подчинить. Он достал атам и несколько минут держал в руке холодное железо. Надо было договариваться и относиться, как к равному и разумному. Он не мог дать волчице того, чего она хотела, но и не мог узнать других вариантов, пока не говорил с ней. Надо было спать, завтра он хотел встать за час до рассвета и потренироваться с мечом.

Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #651, отправлено 20-08-2018, 14:10


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

День пятый. Утро.

Волей случая Гарольд проснулся на том же месте, где засыпал. Правда, назвать утро приятным всё равно было трудно - он замёрз, часть тела болела, мечтая о нормальной постели, другая онемела из-за яда, голова не уставала трещать. С высоты крыши было хорошо видно неуверенно выкарабкивающееся из-за горизонта солнце, город только начинал оживать. Ещё не открылись лавки, не стали пыльными улицы, не заиграли музыка и краски. Гарольд аккуратно спустился с крыши. Выпала роса. Поправив одежду, он пошел к таверне. По городу было приятно идти, росса прибила уличную пыль, утренняя прохлада не заставляла дрожать и мёрзнуть, но и не была обеденным зноем. Было приятно дышать.
В таверне ещё было безлюдно, сонный трактирщик занимался чем-то своим, мальчик ещё спал наверху. Гарольд даже не стал просить перекусить, ночью он и так лишний раз побеспокоил фэа. Небольшой и достаточно ухоженный задний двор таверны был куда живее самого города. В конюшне шипели, требуя завтрака, ящерицы, возле сарая копошились в песке куры, к счастью, самые обычные, на заборе гордо восседал петух. Гарольд снял верхнюю одежду и сапоги, упёр их о стену таверны и загнул штаны. Песок был приятным на ощупь, но ещё прохладным. Гарольд вытянулся. С годами, а в Англии с месяцами, шрамов на нём становилось всё больше. Он вытащил меч, отложив ножны к стене, и вышел на центр площадки.
Меч, как и раньше был приятно тяжелым, отдающим надёжностью. Вчера обмотка рукояти немного пострадала от огня, так что надо было сделать новую. Гарольд поднял меч перед собой, на вытянутой руке. Продолжение его самого, обоюдоострое. Он резко сделал мечом дугу и рубанул им воздух. Затем попробовал повторить танец Циркона, чередуя выпады и финты с нырками и уворотами. Занятие оказалось приятным. В мышцы приятно прилила кровь, лучи утреннего солнца отражались от чёрной стали меча, живот щекотало, толи от лёгкого голода, толи от непривычной для утреннего времени физической нагрузки. Не было надрыва и безумной спешки боя. Песок отлетал из-под ног, каждый раз, когда Гарольд отскакивал в сторону.
Гарольд пытался почувствовать вес меча, его форму, чтобы не думать, достанет он до противника, а знать, чтобы ощутить вес рукояти в руке, рукояти, которой можно было ударить врага в висок, чтобы чувствовать ширину клинка, которым можно было защититься от колющего удара. И ветер, Гарольд всегда чувствовал ветер вокруг себя, а сейчас он пытался уловить то, как лезвие его разделяет, разрезая, как пористый гриб один поток, и образуя два маленьких завихрения с двух сторон от клинка. Не отталкивая воздух, а каждый раз разделяя его надвое.
Почему-то меч ассоциировался у него с изъеденной заразой гончей, которую он увидел возле трёх сестёр. Хоть внешне клинок и был в хорошем состоянии, и сам по себе был крепок, выкован без изъяна, что-то в нём напоминало о тех язвах. Может это было проклятие, может что-то другое? Гарольд сделал выпад. И он бы вылечил эти язвы, промыл их, перемотал бинтами, потому что сейчас они были чем-то схожи с заразой на собственной руке. И этот клинок служил бы ему, стал бы ему вернейшей защитой, вернее любого зверя и человека. Потому что когда на него набросились крысы, защищался он этим клинком, и клинок не подвёл, рубя гадов на мясистые и склизкие части. Воздух ещё раз свистнул разрезаемый клинком. Потому что когда начинался бой, на его стороне оставался только меч и больше никого. Гарольд путешествовал сам, и сейчас, получись у него выбраться из Туата, опять остался бы сам. Но не с мечом, с мечом он всегда был не один. Эта тяжесть - она означала уверенность. Гарольд отпрыгнул, жадно вздыхая последний прохладный воздух первой половины дня - солнце поднималось над иссохшими крышами домов. Он крутанул меч в руке. Не удивительно, что многие давали своим клинкам имена. Имени этого он так и не узнал. Может быть стоило дать своё? Надо было минутку передохнуть.
Гарольд попросил у фэа какую-то тряпку, смочил один её конец в воде и стал тщательно протирать клинок от вчерашней грязи. Интересно хотел ли меч быть его продолжением? Гарольд провёл тряпкой по всё такому же холодному клику. Он владел внешней оболочкой - обоюдоострым куском железа, но сама суть меча была от него скрыта. Что было там, глубже, за чёрной, как ночь, сталью? Ночь было бы хорошим именем такому клинку, но Гарольд хотел бы узнать родное, настоящее. Меч понравился ему с самого начала и даже, когда он узнал о проклятье, клинок не стал ничуть хуже. Тряпка начала насухо протирать сталь. Даже если клинок не отвечал - ничего страшного, времени было много - каждое утро каждого дня. Пока меч бы не заговорил с ним в ответ.

Без точных, по-военному точных указаний Аруита Гарольд ни за что не угадал бы, что этот цветасто-радужный длинный дом под односкатной крышей - мастерская ювелира. Даже вывеску с понятными англичанам знаками здесь заменяла розовая доска с длинной и непонятной надписью "A h-uile rud a dh 'fheumas tu A bheil gaol!" сложной вязью. Как и говорил трактирщик, лавка стояла на замке, с плотно пригнанными ставнями, но за мелкую монету какой-то мальчишка провёл Гарольда к хижине - домом это было не назвать - мастера.
Янтра Я-ан, как её назвал Аруит, явно не боялась крыс: дверь заменяло плетёное покрывало со сложным узором из бусин, да и соломенная крыша не могла стать преградой даже для дождя, не говоря о каком-нибудь чудовище или грабителе. Сама владелица, облачённая лишь в пятнистую розовую тунику делала зарядку во дворике. На груди постукивали три связки бус необработанного янтаря, руки на запястьях и выше локтя покрывали разноцветные браслеты с торчащими хвостиками, но это фее не мешало. Не смущало её и то, что на наклонах короткий подол задирался так, что сразу было понятно: под ним ничего нет. Подпрыгивали на махах груди, выписывая захватывающий ритмичный танец. Была ювелир босиком.
Фея была симпатичной, и, как и Самхайд, мало внимания уделяла приличию. Скромный быт вызывал уважение, но дверь он всё-таки бы поставил. Странности с глазом прошли, а вот рука никак не хотела начинать чувствовать как раньше. С утра он разбудил мальчика, решив повести его в книжную лавку. Гарольду показалось, что там юному читателю было самое место. Но тот отказался, заявив, что в лавке нет места, и что он просто-напросто не подходит для такой работы. Почему не подходит, Гарольд так и не понял. Он подождал пока фея обратит на него внимания, пытаясь слишком не глазеть, и слегка поклонился головой.
- Доброе утро, я слышал у вас есть работа.
Янтра с раскрасневшимся лицом подлетела к низкой ограде и оглядела почти пустую улочку.
- Тише! Ну кто же говорит о таких вещах вслух? Вы что, не умеете читать мысли?
- Нет. - Пожал плечами Гарольд. Но тон, тем не менее, понизил. - Не умею, но может мы тогда просто уйдём с улицы?
Когда фея склонилась, стало понятно, что туника тоже не прилагает достаточных усилий для поддержания пристойности. Гарольд живо заинтересовался улицей и её заселённостью. Видимо, мысли в Туата читали все, кому не лень.
- Странные вы, люди, - феечка пожала плечиками и отворила калитку. - Это ведь так удобно. Как вы вообще общаетесь, не зная, что точно имеет в виду собеседник? А любовник? Это ведь важно!
- Не то слово. - Согласился Гарольд, проходя во двор. "Особенно в пыточной". Хотя, и от постели с тем палачом он бы не отказался.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #652, отправлено 20-08-2018, 14:11


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

В хижине оказалось полутемно и на удивление уютно. Мебели в комнате не было вовсе, её заменяли разбросанные подушки разных форм и размеров, и толстые коврики. В углу виднелась конструкция, больше всего похожая на гнездо из одеял, заваленное грудами ленточек. Часть лежали отдельно, часть составляли завершённые и не очень цветные узоры. Янтра плюхнулась на толстую подушку в виде оранжевой овцы и задумчиво потрепала её за длинные мохнатые уши.
- У меня действительно есть работа. Без которой я не могу делать свою работу, а если я не делаю свою работу, я и не работаю, правильно? Точнее, работаю, но не там, а здесь, а здесь - не совсем так, как надо. Половинчато, да? Третично?
- Может быть. - Кивнул Гарольд, рассматривая пёстрое гнездо, комната многим напоминала домики в сгоревшей деревне. Видимо, что-то мешало фее работать в мастерской. Что-то с чем мог помочь только не местный. Почему? - И что же мешает вам работать там, и вынуждает оставаться тут? С чем я могу вам помочь?
Несколько секунд фея молчала, ласково водя завиткам шерсти на овечьих ушках. А потом заговорила еле слышным шепотом.
- Просто... там завелись ОНИ.
Гарольд долгие несколько секунд ждал продолжения рассказа, но его так и не последовало.
- Кто они? - Он тоже говорил тихо. - Крысы? - Если бы в лавке завелись какие-нибудь противные твари и лавочница не хотела портить себе репутацию, поиск не местного, стал бы понятен. - Знаете. - Он потёр руку. - Они в этом городе совершенно обнаглевшие.
Янтра потрясла головой.
- Нет! Крысы мастерскую и лавку не трогают. Им не нравится серебряная пыль - давятся и дохнул. Нет, всё куда хуже. Они... эти мерзкие твари грызут украшения! Как я могу продать погрызенное кольцо?! Кулон? И ведь не целиком, надкусывают! Мерзкие, гадкие... - она ещё больше понизила голос с выражением лица весьма мучиническим. Гарольд расслышал только окончание слова. - ...кси.
Не глазеть на фею было непросто, почему-то все они были очень симпатичными и не очень одетыми.
- Действительно, ужасно - Посочувствовал Гарольд. У тварей, должно быть, были невероятно крепкие зубы, крепкие и острые. А Гарольд, ещё вчера окончательно для себя решил, что временами лучше один крупный противник, чем куча мелких, пытающихся выгрызть ему глаза.
- Они нападают на вас, когда вы пытаетесь войти в мастерскую?
- Я туда не вхожу, - расширила глаза Янтра. - Там же ОНИ!
- Понимаю. - Гарольд опять почесал онемевшую руку, вроде бы уже и не надеясь, что она начнёт чувствовать. - Как они выглядят? Чем питаются, кроме украшений? Сталкивались ли с ними в этом городе до этого, и как выводили? Ну, и самое главное - сколько вы готовы заплатить? - Времени ходить вокруг да около не было - надо было закончить к обеду, ну или остаться без денег.
- Ну откуда же я знаю, - фея всплеснула руками, - чем они там еще питаются. А заплатить я готова двадцать серебрянных. Или украшение на выбор. Или сами скажите, чего хотите.
- Я бы взял половину денег, если бы вам вдруг понадобился подмастерье или помощник лет десяти. Если нет, то двадцать монет меня устроят. - Гарольд сел поудобнее. - Так что насчёт того, как они выглядят и прочего? Появлялись ли в городе до этого, и если да - то как с ними боролись? Шумят ли, если да - то когда и как?
- А подмастерье мечтать умеет? - Осведомилась Янтра.- И сколько он ест? Ест ли мясо? Девственник?
- Давайте я просто его к вам приведу, как закончу работу, и вы сами посмотрите и обо всё спросите? Так я точно ничего не приукрашу, да и вы всё сами увидите. - Гарольд хотел спросить, при чём тут девственность, но не стал - не было времени. Правда, ещё не факт, что мальчик захотел бы становиться подмастерьем. Но и Гарольд не собирался таскаться по всему Туата, выбирая угодную пострадавшему работу. А фея выглядела вполне доброй.
- Ох. Ну, право же... Впрочем... Хм.
Выдав эту тираду, Янтра призадумалась и принялась поглаживать свою овечку.
- Ну-у, - протянула она, не отрываясь от этого занятия, - хорошо. Ступайте же и, прошу вас, тише. Это такой стыд, когда ОНИ в лавке.
- Хорошо, постараюсь. - Очевидно, внятного, детального ответа он бы не дождался и к вечеру. Оставалось только взглянуть самому, и надеяться, что ему не отгрызут нос.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #653, отправлено 20-08-2018, 14:11


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

В добротно сделанной лавке, без зазоров в ставнях и между досок, должно было быть темно. Гарольд решил не брать с собой факела или лампы, чтобы не привлечь внимания гадов, и потому постоял на улице пару минут с закрытыми глазами, привыкая к темноте. В лавку он зашел медленно, стараясь не скрипеть дверью. И всё-таки он терял слишком много времени, так можно было и не успеть к полудню. Дверь Гарольд прикрыл почти полностью, оставив маленький зазор и не отпуская руки с железной ручки. В полумраке, который пронизывали тонкие лучики света, пробивавшегося через щели в ставнях, медленно проступала обстановка. Комната была длинной и узкой, с высокой стойкой почти на всю длину и зачем-то круглым столиком с тремя креслицами в дальнем углу. Столик выглядел изрядно скособоченным - одну ножку кто-то словно подпилил. У двух кресел не хватало спинок. Зато полосатые плетёнки, украшавшие стойку, лежали аккуратно, явно так, как их и оставили. На полу валялись светильники с перегрызенными обрывками свечей, а под сапогами Гарольда что-то неприято похрустывало, словно он стоял на тончайшем песке поверх стекла. Двери, расположенной за стойкой, просто не было. Вместо неё на Гарольда смотрел пустой проём, явно аккуратно выгрызенный вокруг косяков. В лавке не было слышно ни звука.
От двери отходить не хотелось, сжигать лавку при первой же атаке - тем более. Гарольд отпустил дверь, так чтобы она открылась, и он, при необходимости, мог призвать ветер, но сделав ещё один шаг, он почувствовал себя увязающем в затхлом болоте - плотно сбитые доски и закрытые окна не давали появиться никакому сквозняку. Он как будто дёргал намертво привязанную к столбу верёвку, лишь стирая себе руки. Гарольд повторил про себя часть из вчерашних ругательств, пока самых мягких. Захотелось выйти из лавки. Он ещё раз дёрнул сжав руку в кулак - ничего. Песок на полу должно быть был экскрементами тварей, а зубы у них в таком случае были очень и очень твёрдыми. Он медленно пошел по комнате, открывая одни ставни за другими, комната становилась всё светлее и щуриться приходилось всё меньше - так можно было хотя бы увидеть с чем он имеет дело. Запах в здании был очень затхлым. Можно было попробовать открыть окна с другой стороны лавки, но по всей видимости там и находились паразиты - и шум бы их только разворошил. За спиной ощущались спешащие по улице потоки, малые и большие, чем-то напоминающие мышцы и сухожилия - одни были больше и медленно плыли по центральной улице, другие меньше и быстрее - они сновали между палатками и ставнями и ни один из них Гарольд не мог втянуть в комнату. Обычно он изгибал поток, как бы используя его натянутость, а сейчас даже мелкие струйки пришлось бы рвать, рассеивая всю их внутреннюю напряженность. Не использовать мышцы, чтобы поднять что-то тяжелое, а рвать и резать их, приводя в негодность. В комнате потоков не было, была какая-то бесформенная жижа - каша. Гарольд вяз в ней, не мог схватить и направить отдельную часть. Ворошился в стоге сена, не чувствуя каната в руке. Он поднял фонарь. Воздух лениво плыл по комнате и не имел никакой формы, но он тут был, а значит с ним можно было что-то сделать. Гарольд представил крохотную точку перед собой и попытался согнать часть болота к ней, уплотнить его, подражая более плотным и эластичным потокам снаружи.
Результат воистину превзошел все ожидания. В центре комнаты сначала несмело, у самого пола, а затем все живее и быстрее завертелся небольшой вихрь, втягивая в себя песок с пола. И для того, чтобы жить, ему уже не был нужен Гарольд - плотное, темное болото, каким казался воздух, само втягивалось в него, делилось с ним щедро теплом и холодом, закручивая его еще сильнее. И когда этот вихрь решил, что раскрутился достаточно, в Гарольда полетел песок, мелкие камешки, недогрызенные пикси, норовя забиться в глаза и нос, засыпаться за шиворот, в сапоги. Хлестал больно, рассекая щеки песчаными плетями, путался в волосах, смешивался с кровью и жёг порезы, мерзко скрипел на зубах.
Времени для ругательств не было, как и не на что другое, кроме поиска решения. В потоке ещё чувствовались крупицы его силы - можно было попробовать их вернуть и понадеяться, что вихрь угаснет. Ещё можно было попытаться пропихнуть его дальше - вглубь здания, где видимо и были гады. Но мастерская была построена из дерева, а не из стали, уже не говоря о вещах и инструментах феи. Это при том, что Гарольд не чувствовал достаточного контроля над потоком, чтобы быть уверенным, что сдвинет вихрь хоть на дюйм. Ещё можно было рискнуть - влить в поток больше силы и попытаться взять над ним контроль, а затем распустить. Правда и от того, что он уже вложил, хватало проблем, а так можно было и пол города разрушить. Надо было хотя бы попробовать вернуть силу. Непонятно было, стоит ли делать это быстро - рывком, или плавно. Спешить не хотелось, но вихрю с каждой секундой требовались всё меньше чужой помощи, и если бы Гарольд возвращал свои силы медленно - прошло бы слишком много времени и силы самого вихря просто плавно заняли бы место отнятых. Гарольд, как мог быстро, попытался вернуть крупицы. И они отозвались, суетливо метнулись к нему, точно радуясь зову, будто домой возвращались. Щекоткой, покалыванием ворвались крупицы в Гарольда, чтобы без следа рассеяться... где-то, остаться здесь - и не здесь. Ибо ничего ниоткуда не берется и не исчезает в никуда. Вихрь, оставшийся без них, наверное, почувствовал себя одиноко. Он как-то странно подпрыгнул, вспучился, чтобы через мгновение взорваться и окатить всё - и Гарольда - горячим и холодным песком. То, что питало его, что взяло своё начало от магии тоже развеялось, оставшись плавать по комнатке, уподобив ее браслет-накопителю мага. Впрочем, в руки эта сила не давалась.
Гарольд выдохнул, выругался и вдохнул. Таким надо было заниматься подальше от города, ну или в самом центре, если город надо было разрушить. Он поднял фонарь и осмотрел комнату. На столе лежали совсем нетронутые плетёнки, видимо, твари их не ели.Он взял одну - на случай, если придётся отбиваться, зажег лампу и, освещая ей путь, прошел дальше.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #654, отправлено 20-08-2018, 14:12


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Маленькая мастерская некогда была очень уютной. Большой стол с узкими шкафчиками, наборы стёкол разной величины, изящный станок для огранки, тиски, наборы крошечных инструментов. Шкаф с изрядно погрызенной, но, кажется, не насквозь дверью. Несколько ламп, которые теперь валялись на деревянном полу, и большое окно за спинкой кресла, должно быть, давали достаточно света. Если Гарольд не ошибался, выходила эта сторона дома за закат. Перед стеклом висели вышитые оранжевые занавески. А в уголке рядом со столом ювелир когда-то устроила постель, похожую, наверное, на ту, что Гарольд видел в её доме. Теперь обрывки тряпочек устилали пол, а вместо них в стеклистой паутине замерло большое, в рост Гарольда, гнездо из плотного материала, похожего на каменную крошку. Радужное, словно собранное из самоцветного стекла гнездо выглядело полупрозрачным, и внутри двигались смутные тени. Поверхность его усеивали норы. Но рассмотреть внимательнее Гарольд не успел.
Из-под стола раздался скрежещущий шорох, и на столешницу вспрыгнуло странное существо. Больше всего оно походило на зеленовато-серого богомола длиной в палец, с похожими на листья крылышками. Передние лапки заканчивались тонкими лезвиями, но больше всего поражала голова, которую делила надвое огромная пасть, полная белых острых зубов. Существо затрещало крыльями, пригладило шипы на задних лапках и уставилось на Гарольда маленькими чёрными глазками, не моргая.
На разумное оно никак не походило. Гарольду уже досталось от вихря, хоть раны были не серьёзны, а скорее неприятны, но быть ещё и покусанным совсем не хотелось.
- Вы меня понимаете? - Прошептал он, готовясь убегать, на ходу отбиваясь плетёнкой. В Туата могло быть всё, и если змеи умели петь, а волки разговаривать, отчего бы этим тварям остаться обделёнными?
Пикси оглядел Гарольда, поочередно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, и зевнул во всю пасть. Оказалось, что зубов там не один ряд, а три, если не четыре. Затем загудели тонкие зелёные крылья. Существо повисло в воздухе и издало сложную высокую трель, похожую на свист того молодого михаилита, Свиристеля. Словно в ответ из верхней норы в гнезде выглянула ещё одна округлая хитиновая головка. Следом ещё и ещё. Гарольд рванул из комнаты, как ошпаренный. Миролюбие закончилось, надо было найти способ перебить тварей. По крайней мере, он узнал, что они не едят материю и, по всей видимости, не обладают разумом. Если пикси за ним и гнались, то Гарольд оказался быстрее, захлопнув дверь лавки снаружи.

- А это так все люди ходят? - ребёнку-фэа на вид было лет шесть, и смотрел он с искренним любопытством, оглядывая одежду и волосы Гарольда, усыпанные сверкающей на солнце пылью. - Новое украшение, да? Никогда не видел! Красиво как! Я тоже хочу!
- Так ходят только самые глупые из людей. - Гарольд запер дверь и быстрым шагом начал обходить лавку дальним кругом, стряхивая по дороге пыль и следя, чтобы ребёнок не поплёлся за ним. Он привлекал слишком много внимания, и ещё хуже было бы, если бы твари вылетели за ним на улицу и накинулись на прохожих, в том числе и на ребёнка.
Фэа, впрочем, взгляды не смущали. Он настырно, вприпрыжку, шёл следом, не переставая говорить.
- А почему глупые? А как это получилось? А тётя Янтра теперь всех так будет? А я думал, её в мастерской нету, и вообще она дома мёд... ме-ди-ти-ру-ет. Ой, а что это было?
В стекло окна, рядом с которым они как раз проходили, что-то стукнуло изнутри и свалилось вниз. Раздалось приглушённое шебуршание.
"Курва мать". Раньше Гарольд просто не обращал на детей внимания, теперь они начинали ему всерьёз надоедать. Ладно твари, гнездо которых он собирался разрушить, этих хоть можно было бить. Он присел напротив ребёнка.
- Тебе показалось, а тётя Янтра и дальше медитирует. Это не она меня так, а я сам себя, а ты почему не с родителями? Почему ходишь по переулкам за незнакомцами? Почему не здороваешься перед тем, как заговорить? Ты знаешь, что это нехорошо и хорошие дети так не делают? Воспитание очень важно, когда ты вырастешь - тогда поймёшь, а пока надо слушаться. А ну-ка давай, иди отсюда, невежливо так идти за людьми.
- О! - Глаза ребенка округлились от восторга. - А что показалось? А зачем ты себя так? А как ты себя так? А зачем с родителями? А почему нельзя? А зачем здороваться? А как хорошие дети делают? А что такое воспитание? А когда вырасту? А что пойму? А как пойму? А зачем слушаться? А кого? А куда идти? А за кем вежливо?
В окно постучали настойчивее, а затем сквозь витраж начал слышаться мерзкий скрип, будто грызли стекло.
"Курва, курвы, матери курвы. Запороть всё из-за ребёнка?!" - Гарольд встал и быстрым шагом ретировался, удаляясь подальше от стекла. Не стоило провоцировать гадов. Отойдя подальше, он остановился.
- Слушай сюда: или ты сейчас убежишь отсюда или я всыплю тебе ремня, больно. - Говорил он серьёзно. Гарольд очень сомневался, что этой девочке ещё не прилетало.
- А как можно всыпать ремень? А куда его всыпать? А где у тебя ремень? - Не унималось дитя, с интересом косясь на окно, откуда звуки раздавались все громче. - А куда бежать? А куда слушать? Ну где ремень-то? Он невидимый? Ой, а кто там внутри?
Всё шло совсем не как надо, и этот ребёнок, надоедливый до предела... На глаза попалась лавка, где он вчера купил себе одежду. Гарольд рванулся туда.
Он попросил удивлённую фэа принести три полотна, параллельно пытаясь уговорить её присмотреть за ребёнком. Не вышло - лавочница наотрез отказалась и не хотела ни о чём слышать. Схватив полотна и расплатившись, Гарольд вышел на улицу. Скоро его должны были кусать. Он сел на корточки перед девочкой.
- Ладно, я вижу тебя не может оставить безучастной происходящее. В той лавке открылся портал в другой мир, в котором живут Сократ и Прометей - злейшие создания. Ты слышала треск стекла? Это они пытались вырваться из лавки. Я должен их остановить. Материал мне нужен для маскировки. Весь город может быть разрушен. Я попробую с ними сразиться, но даже одолей я этих двоих, за порталом всё равно останутся ещё более гадкие Клайвелл, Гудашь, и Пантилемон. - Говорил Гарольд быстро и серьёзно, несколько раз обеспокоенно посмотрев в строну лавки. Тут даже играть не приходилось. - Я пытался не втягивать тебя в это, но теперь... - Он переиграл вздыхая. - Ты можешь помочь мне с этим?
Девочка уставилась на него круглыми глазами.
- Прометей?! Кажется... это же он отравил орлов собственной печенью?! Ух ты! А что делать? А посмотреть на них можно будет?! А почему здесь? Почему Ворона не закрыла путь?! Может быть, её призвать?! И Хозяйку Рощи! И Великую Королеву!
- Нет, мы справимся, тем более, если ты мне поможешь. Клайвелл - это бельмо на глазу человечества, это чудовище, этот гад, он хитёр и опасен, но и против него есть средства. Ну так чт,о ты поможешь мне? - Откуда только она могла знать о Прометее? - Сейчас всё зависит только от тебя, мы не можем терять времени. Вместе мы засунем этого гадкого кон... конбрехита обратно в его грязную дыру. Я знаю, это нехорошо втягивать тебя во всю эту историю, но кто, если не ты? Решайся, ты готова рискнуть и вмешаться во всё это? Но знай, если решишь отказаться, от тебя зависит судьба всего города.
Ребенок в кои-веки молча кивнул и уставился на него выжидательно.
- Нам нужно заклинание, чтобы закрыть портал. Сколько бы гадов не было, если его закрыть, мы сможем просто перебить оставшихся, не боясь новых, смекаешь? Но и с этим не всё так просто. - Гарольд опять наигранно вздохнул. Надо было уже заканчивать. - Ещё вчера заклинание показало свою силу, разрушив одно из зданий. Наверное, ты слышала об этом. Я нашел это место и книги, в одной из которых должны быть спрятаны эти чары. Сейчас они у одного мальчика в таверне, где всё зеленым зелено. Надо отыскать эти книги и принести во двор к Янтре. Возьми мальчика с собой, пусть тащит книги. Если не захочет - заставь. И не забывай, миссия поручена тебе - ты главная. И самое важное, - Гарольд стал ещё серьёзней. - Обходи стороной большие тени и колодцы, Клайвелл любит кидаться на детей из них. Со своими мерзкими щупальцами и восемью головами, и сотней зубов в каждой. Как доберётесь - ждите меня там. Ты всё поняла, избранная? - Гарольд многозначительно положил руку на рукоять. - У нас совсем не осталось времени.
- Восемь голов, ух ты! - восторженно вздохнула девочка. - И в глазах, небось, по восемь зрачков? Надеюсь, он появится на ритуале! Я мигом! Не убивайте всех без меня!
- Поторопись, но избегай теней! - Гарольд вскочил и ринулся к лавке, на бегу обматывая лицо полотном.
Внутри почти ничего не изменилось. Пыль так и лежала барханчиками там, куда её смёл вихрь, коврики лежали там, где их сдуло, а окна остались целыми - почти. В дальнем окне виднелась небольшая дыра, и два пикси с неподдельным энтузиазмом трудились над её увеличением. Теперь, когда кусок был уже выгрызен, дело шло быстрее. До этого, вероятно, даже выступающим вперёд зубам было тяжело зацепиться за гладную поверхность, но теперь стеклянная пыль сыпалась на пол почти непрерывно.
Гарольд попытался уловить поток воздуха между дверью и дырой в стекле. Хотя бы крошечный, чтобы уцепившись за него и вытянуть с улицы, через дверь, что-нибудь побольше, но ничего не вышло - дыра всё ещё была слишком мала, по сути, не отличаясь от мелкой щели. Комната так и оставалось болотом, в котором он ориентировался не на много лучше прежнего. Стаскивать жижу к одной точке было нельзя, почему-то она летела к этому месту по дуге, создавая что-то вроде водоворота, да и гадов надо было прибить к углу между полом и стеной всего одним сильным потоком. Он завёл правую руку за голову, распространяя крупицы силы слева и сверху от себя, чувствуя их как часть тела и даже лучше. Те сначала единичными крупицами - бусинками заблестели за спиной, растеклись, наполнили воздух, напоминая той пчёл. Когда Гарольд почувствовал над собой достаточно тугой сгусток он резко махнул рукой, направляя его на гадов, так, чтобы прижать тех к полу.
Получилось немного сильнее, чем он рассчитывал. Поток выгнулся, напоминая пружину и ударил по тварям так, что те и ёкнуть не успели, разлетевшись по полу, стенам, но преимущественно - Гарольду, гадкой, вонючей слизью. От вони даже стало дурно. Захотелось сплюнуть, но он не рискнул открыть рта - казалось, всё лицо было измазано в вонючих потрахах. Ушло немало сил, и Гарольд явно переборщил, но для первого раза - было вполне сносно. Только вот слизь... Он даже не стал стряхивать её с себя, чтобы не терять времени и сразу пошел в комнату с гнездом.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #655, отправлено 20-08-2018, 14:12


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Пикси, кажется, устроили нечто вроде военного совета. Они возбужденно пищали, слаженно летая вокруг гнезда и по комнате, кружили у стен, а в самом центре клубился рой. В мельтешении лапок, крыльев, зубов сложно было разобрать, откуда начинается одна тварь и где заканчивается другая. Рой недовольно трещал и медленно отплывал в сторону единственного окна.
Гарольд спрятался за стену, просто связать и выкинуть гнездо уже вряд ли бы получилось. Крупицы от прошлого удара никуда не делись, потому ничто не появлялось из ниоткуда и в никуда не исчезало. Они летали по всей комнате, но больше всего их было в том углу, где упокоились две твари. Гарольд не тратя времени, взял под контроль сгусток, дополняя его до размеров прежнего новыми частицами.
Вот только, Фея точно не была бы в восторге от такого количества слизи на своих инструментах. Конечно, это был не повод быть искусанным, но раз он просил её приглядеться к мальчику и может быть взять его в подмастерья, то можно было и постараться не испоганить ей всю мастерскую. Гарольд направил силы, пытаясь создать не молот, а просто поток ветра, который бы согнал тварей к улью. Летали они не шибко хорошо, и наверняка, прятались в гнездо при сильном ветре.
В этот раз вышло слабее, но гораздо эффектнее. Рой вздрогнул и поспешно направился в гнездо. А вот пикси-дозорные отчего-то ветром не впечатлились. Угрожающе оскалив зубы и выставив вперед лапки, на которых обнаружились острые крючки-коготки, они ринулись к Гарольду. Выглядели крюки очень многообещающе, особенно учитывая его и без того изорванное лицо. Гарольд отпрыгнул за стену, взял два края полотен в одну руку и начал колошматить ими дозорных, как только первый из них появился в дверном проёме. Первый же гад разлетелся под ударов, тоже пачкая комнату и Гарольда слизью. В итоге сделать всё хоть как-нибудь чисто не выходило. Остальные нерешительно замерли, не вылетая за дверь, затрещали крылышками. А затем все стихло, лишь приглушенно слышался мерный гул роя. И дальше лететь по отдному твари, видимо, не собирались. На ещё один удар, даже слабый, сил не осталось, раскидать всех гадов он бы точно не успел. Он полной грудью вдохнул горький от вони возлух и осторожно вошев в комнату с гнездом. В тот же миг с радостным свистом на голову ему и на плечи свалились семь пикси, которые, видимо, тихо сидели на стене над дверью. Только по счастливой случайности ни одна не выцарапала глаза Гарольду, но острые маленькие зубки немедленно впились в кожу через одежду. И не было внутри магии, лишь руки, которые тут же же покрылись глубокими ранками. Перебив всех тварей и окончательно убив свою одежду, которую сам Гарольд не стал бы стирать ни за какие деньги, он ещё раз вдохнул, собирая оставшуюся в воздухе магию. Собственных сил совсем не осталось, так что он с силой выдохнул наполняя поток остатками магии и подбежал к гнезду, пытаясь как можно быстрее завязать его в три слоя полотна. Успел он едва-едва. На последнем витке ткань вспучилась над самой верхней норой, словно наружу пыталось лезть что-то крупное, куда больше обычных пикси. Крупное - и сильное. Полотно затрещало, и раздался приглушенный скрежет.
Матку лучше бы было убить, но осколок стекла мог порвать ткань. Гарольд взял свёрток, стараясь не подносить его к телу - оно и так болело от укусов и вчерашних и сегодняшних. Он вышел на улицу, заперев за собой дверь.
Игнорируя удивлённые взгляды стражников и прохожих, Гарольд добрался до реки. Он оторвал рукав, разрезал его вдоль, связал и скрутил. Нужно было хотя бы попытаться утопить гадов и облегчить жизнь людям вниз по течению. Гарольд привязал к свёртку каметь и кинул его в воду. Этого оказалось недостаточно и гнездо медленно и величаво поплыло вниз по течению, погрузившись только на половину. Оставалось только надеяться, что внутреннии полости гнезда скоро заполнятся и оно пойдёт ко дну. Гарольд залез в воду и начал энергично отмываться, и не пытаясь спасти одежду. Благо полотно на голове хоть немного защитило его от второй волны слизи. А коричневую с крысами куртку пришлось там и оставить. Каменная пыль плохо выбивалась, а остатки насекомых упорно отказывались счищаться, зато мерзко пахли.

Во дворике Янтры Я-ан царило настоящее столпотворение, в центре которого невозмутимо сидела ювелир, задумчиво наблюдая за тем, как вокруг носятся два ребёнка, пытаясь выдрать друг у друга книги.
- Отдай!
- А тут заклинание! От Клайвелла!
- Нет там ничего!
- А вот и есть!
- А вот и нет!
Из травки выглядывали обложки и других книг, видимо тех, в которых не обнаружилось сакральных знаний. Опустошённая торба висела на калитке, печально взирая на Гарольда открытой горловиной.
- Молодец. - Гарольд с ходу обратился к девочке. - Само присутствие заклинания поблизости спасло меня. Жаль я не смог выбраться и позвать тебя на помощь, уверен ты бы уложила минимум нескольких Пантелимонов. - Он не без сожаления посмотрел на книги - ценнейших друзей мальчика, присел перед девочкой. - Вот тебе хоть какой-нибуть трофей. Мелочь, но герои рискуют не ради денег. - Он протянул ребёнку медную монету. - По крайней мере ты сможешь пополнить силы какой-нибудь сладостью.
Девочка схватила монету, но ответить не успела, потому что книжный ребёнок вмешался в разговор, возмущённо уставившись на Гарольда.
- Ты действительно сказать ей про книги?! Я до строки знаю, нет заклинаний! Разрушитель!
- В жизни не всё так явно, как может показаться. Ну да ладно, идём. - Он подошел к лавочнице. С гадами Гарольд разбирался в первую очередь, надеясь устроить ребёнка. - Дело сделано, не так чисто, как хотелось бы, но сделано. Вот мальчик о котором я говорил. Понимаю, что это не лучшая презентация, но так сложились обстоятельства. - Он был совсем не михаилитом, всё можно было сделать намусорив всего одной тварью, а может и вовсе не намусорив.
Благо местные не знали о михаилитах и о том, как было надо.
Девочка, между тем, дёрнула его за рубашку.
- Но сладкое - это совсем не ритуал! И не монстры! И блескучая одежда пропала! Хочу щупальца! - внезапно с лица пропало расстроенное выражение. - А! Наверное, все остались там? Я пойду посмотрю. Наверное, в окна всё видно! Никогда не видела монстров!
- И почему за я говорить?! - вставил мальчик. - Я могу работать камни, но спросить можно?!
Янтра Я-ан сидела, скрестив ноги, отчего туника задралась по самые бёдра, и меланхолично прислушивалась к перепалке.
У Гарольда резко заболела голова, и как он только мог мечтать о семье? И ведь до сегодняшнего дня он ещё и был убеждён, что брухи - это худшие из существ под небом.
- Извини, в спешке я не сориентировался. Конечно, выбор твой, и если госпожа Янтра Я-ан согласится, решение останется только за тобой. - Спокойно проговорил мальчику Гарольд, следя за тем, чтобы девочка не ушла.
- А ты зря спешишь, там совсем ничего не осталось, но разве это последний бой? Разве на этом заканчиваются все проблемы города и мира? - "Всякой херни я в жизни повидал и наговорил, но такого..." - Послушай, ведь ты вмешалась во всё это, и разве ты теперь совсем не боишься за свой дом и своих родных? Если где-то чудовища и могут пытаться проникнуть в этот мир вновь - то именно там. Подкрепись и отправляйся туда, проверь всё, как следует. Так-то ты сможешь увидеть всё сама и сама со всем разобраться. Если монстров будет всего несколько - справишься сама, если нет - зови меня. Всё поняла?
- Хорошо! А что проверять? Как? Откуда они лезут? Надо ли закрывать окна? Вот подождите, только Сэди расскажу! И маме! Они с ума сойдут!
- Я так и не узнала, девственник ли он, - впервые заговорила ювелир, скорбно покачав головой. - Но, наверное, мы это выясним. Судя по ауре, он подходит. Но что означает - не так чисто? И что это за истории о новой моде и драгоценной одежде?
Гарольд вздохнул.
- Нет, девочка, рассказывать никому нельзя - ты втянешь во всё это и их. Разве ты хочешь рисковать безопасностью мамы и Сэди? Окон закрывать не надо, и проверять надо везде, я уверен ты уже сама предположила, может быть и лучше меня, откуда могут полезть монстры в первую очередь. Но ты теряешь время, следует поспешить. - Столько терпения, видят боги, он не проявлял ни разу в жизни. - Поспеши, ради всего на свете! Потому что, кто, если не ты?!
- Тогда расскажу папе. Он самый большой и сильный! И не боится никаких демонов. Пока! - девочка, вывернувшись из-под руки, вприпрыжку поскакала к калитке.
- Эх, а я думал ты справишься сама... - Гарольд вернулся к лавочнице. Черт с ним, с отцом, лучше было иметь дело с разъерённым быком, чем с этой стрекозой. - А можно поинтересоваться, какая разница девственник он или нет? Не удивляйтесь, если вопрос глупый - я очень неместный.
Янтра непонимающе на него взглянула.
- Но как же иначе понять, сможем ли мы ужиться?
- Насчёт одежды - это были их экскременты и грязь от нескольких тушек, большую часть я смог вынести прямо в улье. Они уже начали грызть окна и вот-вот могли вылететь на улицу и начать кусать прохожих.
- А ты, мальчик, ещё раз извини, что не спросил, ты согласен?
- Я оставаться, - согласился мальчик, злобно собирая свои книги, - а твой - разрушитель!
- Разрушитель, - все также меланхолично кивнула Янтра, глядя на Гарольда, - ох... Десять серебренников или украшение?
- Монеты - надо купить новую одежду, а что до мальчика, присмотрите за ним, пожалуйста. - Гарольд посмотрел на новоиспечённого ювелира, который всё ещё собирал остатки свои книг. Вроде бы, в этот раз он хотя бы ничего не развалил, фигурально, конечно.

________________________________________________________________
* Дурак. Недоумок. Придурок. Засранец. Ящерицами траханый христианин.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #656, отправлено 20-08-2018, 14:12


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Река, где-то далеко от Семиречья. Ближе к вечеру.

Лодка с косым парусом рассекала узкой грудью речную гладь, вспугивая на берегах длинноногих, белокрылых цапель, разгоняя ряску и огромные, беловато-розовые кувшинки. Изредка хлопала хвостом по воде огромная... рыбина? Ящерица? Крокодил, наподобие того, что подарил османский султан королю Генриху? Солнце палило немилосердно, но вояки не обращали на это внимания. Винн Джодок возился у паруса, ловя ветер, напевая песенку:
- Мы все солдаты, мы любимцы короля!
Под нами стонет, прогибается земля.
Мы любим пить и воевать,
Красоток пышных обнимать,
Но все же больше всех мы любим короля!
А когда ветер утихал - ему помогал Нис, заливистым свистом встраиваясь в куплет. Он сидел на задней банке лодки, со взведенным арбалетом, ленивым, но цепким взглядом посматривая на небо, воду и прибрежные кусты. И становилось ясно, что эти двое путешествует так не в первый раз. Птицы заливались щебетом так, будто решили напеться на всю оставшуюся жизнь. Они щелкали, свистели, выводили трели, а когда Ронан принялся их передразнивать и вовсе получился концерт. Джодок слушал все это, улыбаясь, поймав хороший, быстрый ветерок.
Гарольд с удовольствием вдохнул слегка отдающий тиной речной воздух. Вот так, казалось, он ни плавал не меньше десяти лет. Тело, выпустившее почти все силы, сейчас дремотно развалилось, как после дня тяжелой, но полезной работы. Усталость была приятной, Гарольд завёл руки за голову, уперевшись о добротный борт лодки. Он чувствовал больше чем обычно - ветер, звуки с камышовых берегов, плеск воды, натянутость паруса, дыхание - своё и ещё двух людей, новая одежда, дерево под рукой, сила, потихоньку наполняющая его тела, как родник наполняет колодец, и всё вокруг... Не только потоки ветра - холодные, пикирующие на землю, горячие - взмывающие ввысь, обычные, плывущие почти параллельно тверди, он чувствовал весь массив воздуха вокруг, всю его огромность и высоту, огромный мир. То что ещё в лавке он неуверенно нащупывал, сейчас казалось всё более понятным и видимым. Плыть было приятно еще и потому что, в этот раз, хоть и не без разрушенного здания, он ощущал какую-то завершенность. В кой то веке Гарольд не убегал из горящего здания, прихватив, что успеет и не плёлся ограбленный властями или разбойниками, а спокойно плыл дальше. С ним много всего случилось и должно было случится, но сейчас. Ветерок подул раздувая волосы, и наполняя тугой парус. Сейчас он просто плыл.
- Здесь чудесная природа - улыбнулся Гарольд, - Но судя по твоему взгляду, Нис, не всегда дружелюбная. Тут водятся какие-нибудь опасные рыбины? - Плыть вот так вот, с солдатами, было тем более замечательно, потому что он мог позволить себе расслабиться, мог отдохнуть. В городе амулета так и не нашлось, так что с атамом надо было поскорее что-нибудь делать. Гарольд бы попытался достать его и попытался почувствовать внутренне течение силы, может быть его самого, но не сейчас, не на лодке, ни когда он так устал.
- Чего тут только не водится, - проворчал Ронан, отвлекаясь от своей переклички с птицами, - и рыба, и птица, а уже если ящерица какая поганая встретится... Ты это, Рольд, не к теще на эль пришел, хоть удочку бы закинул.
Гарольд кивнул, поднимаясь.
- Идея хорошая, а то что-то я совсем разлёгся. Хоть будет что перекусить. - Он взял удочку. Не рыбачил он тоже, казалось, десятилетие. - Рыбы тут должно водиться немало - с деревнями, как-то совсем негусто. - Гарольд разобрался с удочкой и забросил поплавок в воду. - А ведь Семиречье - достаточно большой город, обычно такие окружает хотя бы стайка поселении.
- Это если ты не умеешь ходить рекой, - хмыкнул Джодок. - Вода - кровь Туата, она может вынести куда угодно. На кой нам деревни, если нужна именно та вода, что течет к лагерю?
Ронан снова залился свистом, но птицы уже умолкли и чирикали ему в ответ как-то неохотно и лениво.
- Да я скорее просто о заселённости, в местах откуда я родом, не так просто проплыть такое расстояние и не наткнуться на деревню, даже на несколько деревень... Город или хотя бы хутор на пути дали бы возможность, поискать амулет или человека, знающего, как обращаться с атамами. - Гарольд поправил удочку. - А при чём тут ход по реке я, если честно, и не понял.
Ронан пожал плечами, не отпуская паруса, который наполнялся все больше.
- Вода ведь разная, хоть одна и та же. Одна течет туда, другая - сюда, третья вообще наоборот. Главное, понимать, какая тебе нужна. А там тебе и деревня, и лагерь, и рыба, клюющая, кстати.
Гарольд резко повернулся к удочке, повёл ею, осторожно, чтобы не порвать леску. Через несколько секунд, он, не отводя взгляда от воды, продолжил.
- Деревня - это ведь ориентир. Хоть местная безлюдность и хороша - меньше людей, меньше шанс, что оборотень кого-нибудь загрызёт, обратись я в него, деревни - это и ориентир. Жители могут указать путь, хоть бы к реке. - Гарольд вздохнул. - Хотя я бы не отказался от города и специалиста, который помог бы убрать эту заразу.
- А что, - удивился Ронан, на мгновение отвлекаясь от созерцания кустов, - реку можно не найти?
- По-моему можно. - Гарольд пожал бы плечами, но не успел, рыба подплыла достаточно близко и он почувствовал, что можно подсекать. Под самой поверхностью воды показалось движение, затем тишину прервал плеск воды и в лодку упала красивая, огненно-красного цвета рыба. - Особенно, если окажусь в глухом лесу за пять-шесть миль от воды. - Гарольд, осторожно, чтобы не быть укушенным, вытащил крючок из пасти рыбы. - Хотя, может у вас, какие-нибудь армейские приёмы? - Он промыл крючок в воде и заново закинул поплавок.
- Да какие приемы, - Джодок становился все немногословнее. Впереди слышался шум водопада, а над лесом поднимался светлый, почти прозрачный дымок и пряно пахло жареным мясом. - Река всегда есть, даже если ее нет.
Гарольд пожал плечами и тоже прислушался к звуку и ветру. Потоки поблизости исчезли, как будто их и не было, не осталось ни одного, кроме того, что дул в парус. Он вытащил из воды и отложил удочку. Обрыва впереди не чувствовалось - массив не изгибался, уходя вниз. Гарольд опёрся спиной о борт так, чтобы скользнуть вниз в случае обстрела, и внимательнее пригляделся к берегу, от которого шел дымок. Настороженность вояк передалась и ему - они были местными, и если легионеры опасались чего-то в этих лесах - то Гарольд опасался тем более. Дискомфорта добавляло и непривычное отсутствие сил, противоречивость ощущений от воздуха и слуха, отсутствие порывов ветра.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #657, отправлено 20-08-2018, 14:12


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Лодка, меж тем, скользила все дальше, пока Ронан не подвел ее вплотную к зарослям.
На берегу, у порожков, которые были скорее острыми каменными зубами, горел костер, над которым, источая соблазнительный аромат, жарилась лапа огромного ящера. Его же голова, отрубленная - и даже разрубленная, лежала у ног... Циркона? Несомненно, это был магистр Циркон, вот только облизывал он кинжал от крови с задумчивым лицом упыря, не знающего, сойдет ли ему такое сомнительное лакомство на ужин или лучше девственницу-другую схарчить? Впрочем, Ронан и Джодок просияли, попрыгали с борта, нимало не беспокоясь о том, что лодку надо привязать, и радостно бросились к нему, невзирая на взведенные арбалеты. Магистр приветствовал их кивком - и рукопожатием, жестом приглашая присоединиться к трапезе, а затем взглянул на Гарольда.
- Мистер Брайнс, - кошачьи ноты, кажется, не покидали бархатистого баритона Циркона еще с Билберри, - какая честь. Вы - и в Туата...
Магистр, а может быть, его вернее было называть здесь Ардом, покачал головой. От сидевших рядом с ним у костра трех воинов его отличала только зеленая косынка на голове, завязанная на пиратский манер. А вот одеты они все были в странную одежду, которую бы иной торговец и не купил бы, посчитав плохо прокрашенной. Но все эти зеленые, желтоватые, коричневые, серые пятна, разбросанные по куртке, штанам и плащам беспорядочно, без какого-либо узора, надежно прятали их среди зелени леса, а высокие сапоги на толстой подошве скрадывали шаги. Впрочем, мечи и кинжалы на поясах у них были обычные, да и арбалет у Циркона за плечом тоже выглядел привычно.
От магистра всё так же несло холодной магией, как при их первой встрече в Билберри, но такая необычная удача насторожила Гарольда. Чего - чего, а вот так вот встретить Циркона за первым изгибом реки он не ожидал. Мороками это быть не могло - одно дело скрыть следы магии, другое - создать такой поток силы, от которого даже чесался нос. Шутовские наряды, которые, впрочем, наверное, имели своей целью скрыть человека в лесу, тоже добавляли сомнений. Циркон в его глазах сначала превратился из строгого магистра с шотландскими замашками в полубога, а теперь - в лесного разбойника наподобие тех, что водились в Ирландии и вырезали английские гарнизоны. Гарольд поклонился.
- Здравствуйте, магистр. Спасибо, что помогли мне в прошлый раз. - Он поднял голову. - Но в вашем голосе совсем не чувствуется удивления...
- А чему удивляться? - Удивился Циркон, все также задумчиво поглядывая на серый, в красноватых прожилках мозг, видневшийся в аккуратном проломе черепа ящера.
Придумывать ответную колкость Гарольд было лень, да и в целом было не до этого - Циркон мог грубить хоть до скончания времён, но если магистр не хотел помогать ему выбраться, а заставить Гарольд его не мог, значит надо было просто искать другой выход. Зачем Тростнику было таскаться по лесам, выслеживая его, было непонятно, но раз искал, значит зачем-то было нужно. Скорее всего, чтобы выкинуть паршивую овцу из Туата, пока не обрушилась ещё пара зданий, ну или убить. Но тогда они слишком долго временили.
- В любом случае, это всё неважно. - Гарольд привязал верёвку к дереву, привычным движением сделал узел. - Не могли бы вы, пожалуйста, помочь мне вернуться в Англию?
- Нис Ронан, сколько лет, сколько зим, - Циркон отпихнул ногой голову, присвистнув точно, как те птички, что пели на реке. Ронан ответил ему таким же свистом, опустив голову. - Что же ты, tolla-thone, знамя позоришь? С мародёром в одной лодке плыл? С человеком, который сдирал украшения с ломких, обугленных пальцев, сорвал гривну с жрицы, собирал монеты в пепле, оставшемся от сожженной по его недомыслию деревни? Да ты бы раньше с ним в одной долине и срать не сел. А ты, Джодок, - ледяные глаза, глаза цвета северной стали обратились к Винну. - Ты тоже, сотник? Ты взял с собой вот его, - короткий кивок в сторону Гарольда был бы пренебрежительным, если бы магистр смотрел на него, - этого... который сначала потревожил покой дочерей твоей госпожи, а потом еще и насмехался над ними? Его, принесшего сюда нить чужого зла?
Лицо Винна Джодока приняло изумленное выражение, и в этот миг из-за дерева шагнула Бадб, отряхивая с плеча быстро таявший снег. Богиня была одета похоже на остальных, но и иначе, в светло-зелёные штаны, такую же рубашку с металлическими пуговицами. Довершала картину странная широкополая шапка на завязках, откинутая за спину. Заметив Гарольда, она задержала взгляд на рукояти меча, но ничего не сказала. И не кивнула.
Значит, вернуться через Циркона было нельзя - магистр явно его презирал и разговаривать не собирался. В таком случае, Гарольд терял время, слишком много времени... Слушать целую тираду он тоже был не обязан - не Циркону было его судить. Если тот хотел что-то делать - мог делать. Если его собрались атаковать, Гарольд бы оборонялся. Спорить с Цирконом он не собирался: там где он был виновен - он был виновен, там где не был - не был. Гарольд поклонился Бадб, пожал плечами и попытался уйти обратно к городу. Не получилось. Воздух стал вязким, густым, как масло, навалилась страшная духота, а потом идти стало невозможно - вокруг ног заклубились плети тумана, схватываясь ледяными оковами.
- Именем Бадб я, Защитник, изгоняю тебя, - величественно произнес Циркон, устало поднимаясь на ноги. И добавил, уже миролюбиво, будто и не было презрения в голосе до того, - представь место, где ты хотел бы оказаться в Англии - и шагай к чертям собачьим, мистер Брайнс.
- А если искренне решишь искупить сотворённое, - негромко добавила Бадб, - если осознаешь, изменишься, то врата в Туата откроются перед тобой снова.
Как и раньше, он слишком быстро подводил черту... "Спасибо, может быть когда-нибудь, но, по крайней мере, я попытаюсь помочь вашим дочерям, чем смогу. Не ради искупления, и не ради извинения перед вами. Просто, чтобы извиниться перед ними и от небезразличия". Он был честен, пытаться скрыть свои мысли от богини всё равно было бесполезно. Гарольду никогда не нравилось, что кто-то мог читать его мысли, но иногда это было приятно и просто - просто не было смысла изворачиваться. "Я попытаюсь". Почему-то ему было важно, чтобы, если ему и удалось помочь сёстрам - то это не было из-за страха или поиска выгоды.
- Спасибо. - Он представил закоулок, недалеко от таверны в Бермондси и шагнул.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #658, отправлено 20-08-2018, 14:15


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Здесь и далее - со Спектром

Роберт Бойд

День второй.

Тварь, вырвавшаяся из-за стального щита, стоило его приоткрыть, ещё подёргивалась, лёжа на земле. Мерзкое на вид создание, которое Дагда знает, чем питалось в шахтах, обладало округлой головой с пастью во всю ширину, острыми длинными ушами и было покрыто нежно-коричневым мехом. Пальцы, заканчивающиеся крючковатыми когтями, скребли землю несмотря на то, что удар полуторного меча почти располовинил существо от пояса.
- Это то, что добирается до верха, - безмятежно пояснил Листик, уважительно оглядывая борозды от чьих-то когтей на стали с внутренней стороны. Спокойствие фэа скорее всего объяснялось тем, что лезть вниз предстояло не ему. Впрочем, могло быть и иначе. Возможно, в пресловутом западном районе водилось и что поинтереснее. Сохранившиеся рисунки сгинувшего художника, по крайней мере, наводили на подозрения, что тот полностью двинулся задолго до того, как пропал незнамо где.
Над собравшимися в сизые тучи, которые здесь, кажется, не расходились вовсе никогда, уходила серо-сизая скала с красноватыми прожилками. Утоптанная некогда дорога основательно заросла, и выдавали её наличие скорее проделанные тележными колёсами колеи, между которыми колыхалась трава высотой чуть не по пояс - Робу. Флу - до груди.
Роб тоскливо покосился в недра, припоминая сложную и очень запутанную историю злоключений Бевана, проклятого Темной Госпожой за то, что обесчестил, да еще и ограбил. С чего прекрасная Барру, проснувшись утром, решила, что это сделал архимаг и что она вообще решила - осталось неясным, но штурмовать башню мага девица, которая совсем недавно была рыцарем, принялась всерьез. Извергая слова и выражения, которые никак не подходили ни к нежному личику, ни к высокой груди, она выбила дверь в башню. Судя по рассказам - грудью. Дальнейшее и вовсе представлялось странно - когда архимаг и Беван отомстили друг другу, от западного квартала осталось... Ну, то, что осталось. Девица Барру ушла в закат, гордо тараня оный новоприобретенной грудью, а Роб из-за всего этого теперь стоял здесь, перед входом в шахту, задавая себе резонный вопрос: а на кой bhod* ему нужна эта Беван, если она, по заведенной у женщин привычке, наверняка забыла, куда подевала полк?
- Gu bheil thu a 'creidsinn, Bevan*. Идем, волкодавы.

Нижние уровни. Наверху, за вратами, не оказалось почти ничего, лишь тёмная шахта с подъёмником на изрядно проржавевших, но ещё крепких цепях. Давно уже стоявший без смазки механизм немилосердно скрипел, опуская троицу в пустоту. Флу при этом вскарабкалась повыше, над платформой и реяла там небольшим, но пушистым флагом, гордо всматриваясь во тьму. Сходство усиливал небольшой плащ, подаренный одним из наёмников. На тёмно-синем поле сияли серебристые звёзды и кометы. Вроде бы когда-то плащ был куском занавески в башне архимага, выкраденной из Западного с великими трудностями, но гарантий тут никто дать не мог. С тем же успехом это мог быть кусок пижамы. Поговаривали, архимаг был немал в обхвате.
По мере спуска заодно стало понятно, чем питалась неведомая тварь, выскочившая за дверь. Жизнь в пещерах не сказать, что кипела, но по стенам неторопливо ползали жирные слизни, которые слабо светились. Конечно, оставалось только гадать, что жрали они. Впрочем, пятна и целые лужайки лишайников попадались тоже - остренькие серебристые иголки, казалось, шевелятся, несмотря на то, что ветер улёгся с того момента, как Листик задвинул наружню дверь.Это было неудивительно. Сюрпризы ждали ниже.
Во-первых, опустившись до дна вертикальной шахты, подъёмник чуть не раздавил гнездо из брусов, тележек и опорных шпал, украшенное черепами и начисто обглоданными костями, скреплённое матово отблескивающей слизью. Костей было много. Очень. Нашлась в гнезде и скорлупа. Судя по размерам, яйца были размером с Девону. Во-вторых, согласно карте, напечатанной на странном, скользком листе очень прочной бумаги, отсюда должны были расходиться три коридора, которые вели на разные уровни. На деле тоннелей оказалось пять. И пусть строители двух из них не озаботились подпорками или водоотводами, отверстия они пробурили красивые, ровные и круглые. Вылизанные. Высотой в рост человека. В третьих по полу тонким слоем растекалась чёрная маслянистая жидкость, густая, без запаха.
- Это очень странная гора, - безмятежно констатировала очевидное Муилен. - Но, наверное, интересная?
Роб, измотанный тревожными предчувствиями, лишь кивнул в ответ. Все это время, пока спускались, погружаясь все глубже под землю - еще одну стихию, недоступную ему нынче, его не покидало ощущение собственных похорон. Почему? Пожалуй, на этот вопрос он не смог бы ответить. Но помрачневшего лица не скрывал - ни к чему. Выберется, не будь он Робом Бойдом.
- Один - смерть, два - рождение,
Три - свет, четыре - печенье,
Пять - огонь и шесть - вода,
Семь - веселье, восемь - беда...
Палец уперся в самый правый коридор. Глупо и опрометчиво? Пусть. Робу надоело просчитывать каждый свой шаг, говорить с воздухом, выслушивать, в каких отнорках копошатся твари. Как и все, он имел право на ошибку. И сейчас с наслаждением пользовался им.
Этот тоннель оказался как раз из новых. Под ногами довольно противно хлюпало, но идти оказалось легко и приятно - разве что опасливо, потому что дорога становилась всё круче, а гладкий, словно отполированный пол опоры ногам давал мало.
- А может, я просто скачусь?.. - предложила Флу. - Посмотрю. Тунику, конечно, жаль, но...
- Заштопаю, - вздохнула Мю. - Выстираю.
- Прошу. Туника - с меня. Из Лондона. Там есть мастер, который вплетает в ткань смех и слезы, а когда слезы иссякают - ловит звезды, чтобы сделать рисунок.
Роб откланялся Флу с видом записного придворного. Юркая, быстрая и легкая феечка сбегала и вернулась бы гораздо быстрее его самого.
- Звёзды?! Это ка-аааак?! - заканчивала вопрос Флу уже снизу, всё быстрее скользя по чёрной жиже.
- Говорите, звёзды? - вежливо поинтересовалась Муилен, словно только что не толкнула сестру в тёмный, жуткий тоннель.
- Вру, - не моргнув, признался Роб, улыбаясь, - всего лишь хорошо шьет. Но красиво соврать - это как эти самые звезды по ткани рассыпать, верно?
- Если рассыпать по ткани ложь, можно попасть совсем не туда, - возразила Мю. - Хотя, конечно, так тоже может быть интересно. Более интересно, чем там, куда собирались. Но ведь вы не знаете. Может, он в самом деле вплетает в свою работу смех и слёзы? И им вовсе не обязательно заканчиваться. И есть падающие звёзды, которые кто-то наверняка ловит. Хотела бы я плащ из таких, но здесь, в Туата, они не падают. Вы пробовали искать такую там, рядом?
- Нет, но однажды я познакомился с одной из них. Уверен, когда звезды касаются земли, они превращаются в таких девочек, как Бесси...
Клайвелл. Как там ее называл Джеймс? "Печальной звездой"? Звезды, далекие и горячие, ощущавшиеся, осознающиеся, как сгустки стихий, вряд ли долетали до земли. Ни к чему они были тут, где то и дело вспыхивали иные, тоже яркие и почти такие же горячие звездочки.
- Звёзды превращаются в девочек... - медленно повторила Муилен. - Это очень красиво. Прямо - очень-очень. Я не знаю... - договорить она не успела.
- Эй, а тут вода! - голос Флу доносился искажённым эхом, так, что даже эмоций было толком не разобрать за привычной восторженностью. - Мнооого! И рыбы! Ой...
Вот тут Флу была неправа. Рыбы - это не "ой!" Рыбы - это много-много слов, которые вслух при детях не произносят, даже если очень хочется. Роб только вздохнул, отталкиваясь, чтобы вслед за феечкой нырнуть в шахту.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #659, отправлено 20-08-2018, 14:15


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Рыбы оказались... рыбами, и стоили, конечно, немало слов. Проскользнув по каменной трубе и буквально кожей ощутив, как стираются при этом новые сапоги - и штаны, - Роб с плеском ухнул в мелкий бассейн, полный холодной, чистой воды. Дальше дно понижалось, открываясь немалых размером подводным озером с неровным сводом. Почти сразу в спину влетела лёгкая, но хорошо разогнавшаяся феечка, которая, казалось, не ушла в воду, а скользнула по поверхности, почти не потеряв скорости.
Факелы не погасли только каким-то чудом, но, как оказалось, в них не было нужды. Скорее, они даже мешали. Флу то ли выбросило дальше, то ли она уплыла сама, и теперь голова фэа торчала над водой в окружении ярких, хотя и небольших светлячков. Стоило присмотреться, и фонарики оказались подобием удочек, которые росли на плоских, совершенно круглых головах каких-то неведомых рыб, крупных, с руку длиной. В дополнение к этому по потолку мерно перемещались, расползаясь от центра, светящиеся точки слизней. Отражаясь в чёрной воде, они превращали озеро чуть ли не в звёздное небо. И по поведению и голосу Флу не походило на то, что её едят.
- Кажется, я им нравлюсь!
- Плыви сюда немедленно, - отозвался Роб, с наслаждением отфыркиваясь и стягивая с себя плащ. Воднику сложно утонуть в своей стихии даже в кольчуге, но мокрая тряпка - третья за неделю, galla! - сковывала бы движения. Проследив, как полотно тонет в прозрачной воде, он только вздохнул, невольно улыбаясь. Нельзя было не улыбаться такой воде, похожей на прекрасную женщину. Правда, обитатели этой стихии ему не нравились вовсе. Если михаилит Роб что-то понимал в живых и не очень тварях, то с такими огоньками обычно охотились засадные хищники, заманивающие своих жертв на это подобие удочки.
- Так они не пускают, - пожаловалась та. - Конечно, если поднырнуть...
- По головам иди, - сначала ляпнул, а потом подумал Роб. К тому, что Флу понимала все буквально, привыкалось с трудом. Мальчишки-воспитанники просто посмеялись бы такому совету, феечка же вполне могла пробежаться по несчастным рыбам.
- Хорошо!
Зрелище идущей по рыбам, словно по воде, Флу заставляло пожалеть, что им не встретилось художника. Или иконописца. Эффекта добавляло и то, что удочки с огоньками постепенно поворачивались вслед за ней, провожая. И рыбы постепенно скапливались у бассейна. Добравшись до мелководья, Флу спрыгнула в воду, обдав Роба веером брызг.
- Я пришла! А что дальше?
- Наверное, из них можно сделать мост, - заметила Муилен. - Но тебе придётся идти первой.
За озером - да и под ним, откликался воздух, невнятным шепотом говорил о том, что вода не везде. Роб медленно провел рукой по глади, отнимая у нее тепло этой изощренной лаской и отдавая его воздуху. Быть может, это привлечет каких-то тварей, что остались незамеченными на потолке шахты, но... Он зашвырнул на льдину сначала Флу, потом подсадил Муилен, взобрался сам - и поманил к себе воду, сообщая, как приятно, как весело быть не тихой заводью, но течением. Нести льдину с теми, кто сродни тебе, к берегу, касаться струями боков рыб, почесывать их - убаюкивая... Он даже имя этой воды осознал-услышал, а может быть, придумал сам: Òr Beag, Золотце, прекрасная дева, которую Роб сейчас любил почти, как неистовую. Озеро отвечало взаимностью: ласково плескало, хотя не было ветра, и толкало холодный плот словно само собой, всё дальше к центру.
- Я еще помню, как льды от Северных островов приплывали к Авалону, - задумчиво поделился воспоминанием он с феечками, собирая влагу с их одежды и возвращая ее озеру, - они были такими прозрачными, что стоя на вершине можно было разглядеть дно.
- Ого! Большие? - жадно спросила Флу. - И зачем они приплывали?
- И хотя бы художник, кажется, здесь уже бывал, - заметила Муилен, кивая на стены.
Вначале свечение и впрямь напоминало просто странным образом собравшихся вместе слизней, но эти полосы и точки не шевелились. Зато, если присмотреться, складывались в гротескные, странные образы. Распахнула крылья гиганская птица над не менее огромной и очень зубастой рыбой - если это была рыба, а не, например, подушка с зубами. Вставало рядом нечто... фигуристое с огромной дубиной наперевес - если, опять же, это была именно дубина. При условии, что её держали на уровне пояса. Здесь нашлось даже место какому-то подобию гроба со спящим... чем-то в окружении пяти светящихся точек - возможно, свечей. Мрачно смотрело что-то крайне заросшее, набросанное грубыми слизневыми чертами. Часть картин, впрочем, разглядеть было невозможно: некоторые их части, точнее, то, что таковыми казалось, всё-таки перемещались.
- Большие, - рассеянно ответил Роб, с беспокойством наблюдая, как из глубин, оттуда, где ощущался сток - и воздух, поднимается нечто крупное. Рыба, рептилия, подушка с зубами и дубиной наперевес? - Целые горы, в которых была заключена страшная мощь чистой воды без осадка, а потому - свободной, непокорной, как дикая кобылица, но если далась в руки...
Он замолчал, с прищуром оглядывая озеро, а затем картинно, напоказ, воздел руки, мысленно упрекая себя в позерстве - и по глади заплясали тонконогие жеребята, смешно взбрыкивая и мотая водяными гривами. Для феечек - развлечение, для подушки с зубами - новая, теплая и крупная мишень. Для него самого... Наверное, обыденность. Магия - часть жизни, она везде, нет смысла придавать ей большое значение для самого себя, упиваться собственной мощью или мечтать о чем-то большем. Не человек для чар, но чары - для человека. И тут же - отмахнулся от феечек, раскалывая льдину пополам.
- Вашим будет побережье, - проговорил он, пинком отгоняя плот с девочками подальше, - Флу, не увлекайся, прошу тебя. Убираете только крупное. Либо то, что нападает стаями от трех особей. Это называется разумной регуляцией. А я, если эта милая рыбка меня не сожрет, ныряю.
- Какое побережье?! - донёсся ещё крик Флу, но его тут же заглушили плеск и громоподобный удар.
Огромная и какая-то плоская рыбина с широкой, по всю усатую голову, пастью, выпрыгнуло из воды, набрав полный рот тёплых лошадок, и хлопнулось обратно в озеро. Рыбо-фонарики, часть из которых внезапно погасла, начали поспешно расплываться в стороны, к каменным стенам и мелководью. Монстр же, сделав круг, явно нацелился за уходящей льдиной, почему-то сочтя её более привлекательной.
- Banca, - громко пояснила Роб феечке, - земля около воды, суша.
Циркон, наверное, потому и говорил мало, что акцент у него усиливался еще больше. Впрочем, воспитанники обычно понимали и зря не переспрашивали. Ну право, будто тут побережий много! Роб еще раз оглядел рыбищу, пытаясь понять, вместит ли она себя новоявленного Иону. Конечно, были здоровые сомнения, что христианский бог услышит молитвы из ветви Туата и заставит этого кита исторгнуть его... Но, в конце концов, и не нужно было. Меч есть, кинжал в этот раз даже не баллок, а персидский кард, отданный на пробу орденским кузнецом. Плёвое дело - заставить себя сожрать и надеяться, что в горле нет специальных тёрок для пищи... И лишь почти воочию ощутив оплеуху неистовой, Роб со вздохом отказался от этой мысли. И резким, хлёстким движением поднял водную стену перед носом у рыбы, призывая со дна холодную воду. Водяные вожжи, наподобие тех, какими удерживались кельпи, сами прыгнули в ладони, подтягивая тяжелую, очень тяжелую новую лошадку Роба. Разленился, магистр... К счастью, рыбы хоть и были тупы, глупее ящериц, но у них почему-то хватало соображения сплываться к поверхности бассейна, увидев человека. И людей они различали, поднимаясь к тем, кто кормил их. Пищевой инстинкт - самый сильный из всех. Оставалось убедить вот эту огромную тварь, что она ничего и никогда вкуснее не ела, чем восхитительное, вкусно пахнущее вяленое мясо в мешочке на поясе. Рассказать ей о его вкусе, о тяжелой сытости в животе, внушить память о них. И достать это самое мясо, предназначенное для Девоны, поманив им сопротивляющуюся поводьям скотинку.
Скотинка, покрытая мелкой и скользкой чешуей, заглотила кусочек охотно, позволила похлопать по голове и приникнуть к спине. Хвала Тростнику, когда-то равному по силе Бадб, что не всё утратил в этом бегстве, иначе плыть пришлось бы самому, а не с удобством озирая подводные пейзажи. Впрочем, смотреть было не на что: скалы, поросшие водорослями были красивы сами по себе, но с теми, на которых стоял Портенкросс им было не сравниться. Стайки мелких рыбок, испуганно шныряющих между этими водорослями, поблескивающих чешуйками в зеленоватом свете, вьющихся в зарослях, тоже были обычны, хотя и вызывали вопрос о том, откуда они взялись под землей, в шахте ли он еще находится и... какого дьявола? "Спешился" Роб возле полукруглой дыры в дне, куда затягивало воду, чтобы вместо прощания вонзить своей лошадке кинжал в сердце, надорвать жабры. К его возвращению тварь все равно забыла бы о чарах и мясе, да и нанимался-то он очищать шахты, а не оставлять в них прирученных гигантских тварей. Нырнуть в сток пришлось почти сразу - бьющаяся в агонии рыбина поднимала волну и могла задеть плавником или хвостом. Кроме того, течение уже начало ощутимо подтягивать её к дыре, обещая вскорости закрыть путь.
Лелеть в водяных брызгах оказалось долго, мокро, холодно и - при падении - оглушительно. К счастью, вода выбила достаточно глубокий пруд в скале, так что о камень не приложило, хотя полет и заставил поволноваться. Неприятное это чувство, когда находишься одновременно в двух своих стихиях, но они так вольно играют тобой в мячик, что и возразить не получается. Лишь падать, поминая недобрым словом Бевана и, почему-то, Диана Кехта. Чем ему неугодил бог врачевания, Роб не взялся бы ответить. Быть может, некстати и невовремя вспомнилось, как этот истаявший излечивал любого, у которого не была отрублена голова, не поврежден мозг или позвоночник - и почему-то назывался от этого богом. Или потому, что припомнил огромных пиявок у него в руках? Напоследок, обозвав себя tolla-thone, засранцем, то бишь, Роб горячо поблагодарил Брана, проводника в посмертие, за то, что позвоночник и голова остались целы, а пиявок пока не наблюдалось, и огляделся, недоумевая, отчего его так потянуло молиться древним, если есть оголтелые сестрички, которые скорее откликнутся на просьбу, призыв или благодарность?
Если это была и шахта, то очень необычная. Пол, в котором верхнее озеро выбило огромную дыру и теперь радостно журчало куда-то во тьму, был выложен из серых плиток с чёрным орнаментом вдоль гладких, идеально стёсанных гранитных стен. Красноватый камень в жёлтых прожилках подсвечивали тусклые, едва горящие магические светильники, установленные казалось бы вразнобой, но на деле, стоило присмотреться - на толстых зеленоватых жилах, идущих прямо через камень. А позади коридор уходил прямо в бурлящую воду.
Святой Николай, коему молились путники, был еще тем шутником. Забрасывая Роба в такие вот странные местечки, он, должно быть, немало потешался тому, как крещеный язычник барахтается, стараясь выбраться из них. Потому-то и удостоился он сейчас пожелания отправляться к дьяволу, которое сопровождало превращение Роба из водоплавающего в плиткоходящего. Наземно-подземного? Последний вариант собственного наименования его почти устроил. Роб с поклоном повернулся к озеру, благодаря за приют, и зашагал вперед, по коридору. В том, что это уже не шахта, сомнений не было. Альковы, комнатки, которые открывались то справа, то слева, были совершенно чисты - серо-чёрный пол не скрывала даже пыль. Если кто-то когда-то и жил в этих тоннелях, уходя, они забрали вообще всё, вплоть до мебели. Не было здесь и дверей - лишь в стенах, там, где обычно ставили косяки, Роб заметил узкие щели, за которыми поблескивал металл. Гул воды за спиной затихал, зато вскоре добавился новый звук: ритмичное постукивание металла о металл, с перерывом ровно в пять ударов сердца. Вздох прокатился по пустоте этих жилищ, отозвался одиночеством и сожалением. Задумываться о том, чем были когда-то эти помещения, Роб не стал. Как и заставил себя не обращать внимания на то, что на стенах и полах не было ничего говорящего о жизни здесь. Потому что не верилось, будто народ, выложивший плиткой пол, выдолбивший комнатки в скале, парил над полом, не касаясь стен. Или бежал от чего-то так неспешно, что успел вывезти мебель. Или... Роб снова вздохнул, напоминая себе, что обещал не думать ни о чем, и вытащил меч, привычным движением закидывая его на плечо.
- Marbhfháisc ort!


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #660, отправлено 20-08-2018, 14:17


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

В темной комнатке с полузакрытой дверью, которую пришлось задвинуть в стену, с упорством барана у новых ворот, стучалась тележка с корзинкой и самоцветами на плоской доске, вделанной прямо туда, где у овцы были бы рога. Роб покосился на озеро, в котором, несмоненно, утонула бы эта вещица, выпусти он ее из комнаты. Представил, что сказал бы чужаку, если бы обнаружил разбитые песочные часы в своем кабинете. Ковырнул сапогом плитку, без особой надежды подцепить ее носком. Первое, что он выучил, когда его отдали Ордену - не трогать руками артефакты и не тыкать пальцами в непонятные вещи. Потому как можно обзавестись парой-тройкой проклятий, свиным пятачком или даже вовсе лишиться пальцев. По самые плечи. Именно поэтому, точнее - вопреки этому, Роб хлопнул ладонью по бирюзе на доске медленно проехавшей мимо него тележки. Артефакт замер, потом внутри что-то загудело, раздался глухой скрежет. Спустя несколько секунд, тележка развернулась и уверенно поползла в противоположном направлении, аккуратно объехав Роба. Ползла она все равно не споро и вскоре Роб обогнал эту подводу, с которой хотел бы познакомиться поближе, но... Где-то там оставались феечки, и их нужно было вернуть на то место, откуда взял. Ссориться с Фи из-за детей, за которыми недосмотрел, было не с руки. Да и совесть потом бы просто-напросто загрызла. Минут через двадцать быстрого марша и размышлений коридор решил раздвоиться на светлую и темную сторону. То есть - на освещенную и с разбитыми светильниками в потолке. Пожалуй, эти два пути можно было бы сравнить с дорогами добра и зла, с трактами, что вели в преисподнюю и рай, но Робу было не до высокопарных слов и велеречивых сравнений. Он просто свернул в тьму, рассудив, что в ней неприятности найти проще. Да и привычнее, чего уж... оглянувшись напоследок, он заметил, как самоходная тележка, ткнувшись было следом, остановилась у границы тьмы, покрутилась и уверенно поползла на свет.
Через полчаса блужданий по коридорам, которые некий безумный строитель уподобил, кажется, лестнице (или молнии, или геометрической фигуре, именуемой зигзаг), после злобного бормотания под нос, когда ноги запинались то в выбоинах, то на камешках, стучали по каким-то железякам и хрустели чьими-то костями, Роб вышел на свет. Светился, вопреки ожиданиями, не слизень, если только он не накрылся очень старым одеялом и не сел на корточки, которых у слизня быть не могло вообще. Впрочем, в этом странном месте он не удивился бы и слизняку с коленями. Была же у него какие-то пару часов назад ездовая рыба, как у какого-нибудь фомора? Так зачем отказывать улитке без панциря в маленьких слабостях?
- Feasgar math**, - негромко буркнул Роб, не надеясь на ответ, но просто потому, что нужно было хоть как-то выразить радость от созерцания одеяла, светящегося изнутри.
- Ты меня не видишь, - уверенно заявило в ответ одеяло. И, помедлив, добавило: - И не слышишь.
Роб с удивлением хмыкнул и переложил меч на другое плечо.
- Ладно, - покладисто согласился он, - ты только скажи, где выход? И еще - кого именно не вижу и не слышу - тогда даже разговаривать перестану. Просто молча уйду.
Под покрывалом захихикали. Долго, со вкусом.
- Выход? А хочешь, дверь нарисую, ты и уйдёшь? Странный человек. Говорит, сам не знает, с кем. Очень странный, правда, солнце моё?
Пришлось снова хмыкнуть, но уже с интересом. И гордо отказаться от двери.
- Не хочу, тысяча благодарностей от странного человека. И еще тысяча - если скажешь, с кем я говорю.
Порой Роб не уставал задавать себе вопрос, который не уставал задавать... Проклятье! Безумие, кажется, было заразным. Да и вопрос, который, он все же не уставал себе задавать, и который звучал как "На кой?.." был сейчас как никогда кстати. Для чего ему понадобилась беседа с этим пододеяльным жителем, и почему он все еще стоит тут, вместо того, чтобы возвращаться в шахты, где его ждали не убитые твари?
- Я почти уверен, что у меня было имя, - одеяло неуютно пошевелилось, и из-под края вылезла босая и очень грязная ступня. Худющая. Следом показалась ещё одна, и почесала пятку предшественницы отросшими ногтями. - Называй... пожалуй, Баночкой. С крышкой. Потому что если весь свет внутри, то они не придут, нет. У тебя сыр есть?
- У меня есть вяленое мясо. Хочешь? Скажи-ка мне, Баночка-с-Крышкой, кто не придет, если свет внутри?
Неуютное, зябкое ощущение, когда кто-то смотрит тебе в спину из тьмы. Смотрит, облизывается, пускает слюни, тонкими ниточками стекающие с острых клыков... Роб поежился, отвязывая мешочек, который Девона постоянно пыталась проглотить вместе с поясом, и подтолкнул его к говорящей Баночке, скрытой одеялом.
Из-под покрывала быстро, так, что Роб едва успел заметить, вынырнула рука и скрылась снова, с добычей. И ответ прозвучал несколько невнятно, перемежаясь чавканьем и ругательствами на проклятые зубы.
- Все не придут, - пауза, - Огоньки, - пауза. - Кошма-а-ары. Но мы тут ни при чём, нет! Это всё сверху, а потом снизу, а потом в стороны, ух! И ка-ак расползлось! - пауза, потом внезапно подозрительное: - Ты - не кошмар?
- С утра им точно не был, - вздохнул Роб, думая о том, что накормить страждущего, конечно, дело благое, но когда через пару часов тело возвестит о желании трапезничать, придется есть слизней. Которых, впрочем, ему ни разу не встретилось за всю дорогу от озера. - Зови меня Fuar a'Ghaoth. А все же, расскажи подробнее о кошмарах, Баночка. Как они выглядели, откуда пришли? Что здесь раньше было?
- Раньше? Он не говорит, - одеяло пожало плечами и, наконец, из-под края показалось лицо пожилого фэа, грязное, с запавшими щеками. Лихорадочно блестевшие глаза метались из стороны в сторону. - Умники из Компании не разбудили, нет, он спит, но видит сны! Я тоже видел. Ты сверху, да? Да? Хорошая же рыба? А кошмары просто появляются, точно-точно. Стоит отвернуться, и вжихх - уже плечо откусили! Но только там, где свет, да. Ты что, не знаешь, как выглядят кошмары?!
Роб пожал плечами, решив, что говорить несчастному фэа о том, что в большом мире целый орден посвящает свою жизнь кошмарам, не стоит. Равно, как и о бестиариях, в которых оные страшилы описаны были с пугающей точностью.
- Он, который спит - это кто?
Констатировать факт, что даже умалишенные не говорят по делу, наверное, было бесполезным занятием. А еще этот пожилой господин, несомненно, будет обузой, если попытаться вывести его наверх. Но - сумасшедший он или нет, а о кошмарах Баночка явно знал сейчас побольше Роба.
- Да кто его знает? - совершенно естественно удивился Баночка. - Никогда таких страхофэев не видывал. Но ты мимо точно не пройдёшь, если поздороваться хочешь, как со мной. Главное, всё вниз, там-то я и... Да, и оглядываться не забывай! Потому что скоро настанет быстрый сон.
Досадливо закатив глаза, Роб вздохнул, пытаясь связать узелками то, что услышал. Некто "он" - таинственный и страхофей, что вполне может быть просто местным ругательством наподобие "страхолюд", спит. Судя по всему, спит крепко и его, к счастью, пока не разбудили. Или к сожалению, потому что от его снов появляются кошмары, откусывающие плечи. Пока света нет, или он не яркий - на него никто не придет. Ни какие-то огоньки, ни тем паче - кошмары. Странно, что последние приходили на свет, но повадки страшил Роб, пожалуй, поизучал бы позже. Пока он всего лишь пытался справиться с наступившим осознанием, что ему здесь нужна даже не боевая тройка, а взвод. И взводным - морочник Фламберг. К сожалению, умная мысль его навестила поздно, как оно и всегда бывает. Но зато она принесла здравое наблюдение - пора бы выбираться наверх. Время, что в Туата текло, как ему вздумается, не ждало. Конечно, неистовая попытается поставить его вровень с большим миром, но... Там тоже были дела, воспитанники и капитул, не менее дорогие, чем полки и грёбаный Беван. Грёбаная Беван.
- Ты сам-то наверх хочешь, а, Баночка?


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
4 чел. читают эту тему (4 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 28-03-2024, 20:07
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .