Спасибо за продление сроков Очень маленького Куша. Успела!

Присмотрюсь и к Кушу побольше.

Привет! Запишите на Очень маленький, пожалуйста.

Здравствуйте, дорогие форумчане, конкурс завершён, а потому, как все мы знаем, пришла пора огласить результаты! Итак, пьедестал почёта на этот раз заняли...

1 место — Янтарь и его "Четвёртое желание" (27 балла)!
2 место — Хелькэ с рассказом "Долго и счастливо" (22 балла)!
3 место — V-Z, освоивший "Мастерство совета" (12 баллов)!

За места боролись...
V-Z и "Жнецы Теней" (8 баллов).
Момус, написавший про "Тир обетованный" (6 баллов).
Бастион, сыгравшая "Партию" (4 балла).
ignavus и описанная им "Земля обетованная" (3 балла).
higf, узнавший про "Врата номер шестнадцать" (1 балл).
Cordova и Torvik, поведавшие о "Выборе, который есть" (1 балл).
Clye, написавший о том, какой может быть "Карантинная зона" (0 баллов).

Спасибо вам за рассказы, участие и голоса!

Две недели пролетели незаметно, скоро наступит лето, а уже завтра заканчивается голосование в Гранях... Поспешите же в нём поучаствовать!
Будем рады видеть ваши отзывы и тройки!

Участники, зрители и случайные прохожие, приём работ на конкурс завершён, а это значит, что все вы можете стать членами нашего глубокоуважаемого жюри! Как и было обещано, все рассказы получили собственные темы для обсуждения, где мы призываем вас делиться мнениями и впечатлениями, соблюдая правила конкурса и голосования в нём.
Рады сообщить, что пришло десять работ, а это означает, что призовых мест будет три. Напоминаем вам правила голосования и желаем удачи в борьбе за места на пьедестале!

Правила голосования:

13. В голосовании необходимо отметить 3 лучших произведения и, по возможности, аргументировать свое мнение.
13.1. Каждый голосующий обязан прочесть все работы, участвующие в конкурсе. Читать внеконкурсные работы не обязательно, но рецензировать можно.
13.2. Авторы всех работ, включая внеконкурсные, обязаны проголосовать. В случае, если работа написана в соавторстве, хотя бы один из авторов обязан проголосовать. Участвующие в конкурсе работы, авторы которых не проголосовали, будут дисквалифицированы. В случае систематического нарушения данного пункта правил работы автора могут быть не допущены к публикации в теме конкурса.

Каждый автор должен проголосовать в теме. Иначе он будет дисквалифицирован.
Автор не может голосовать за себя. Иначе он будет дисквалифицирован.


Правила подсчета голосов:
Голосование будет проводиться по старой форме "троек призёров". А именно:
Каждый голосующий должен перечислить в своём посте тройку лучших, по его мнению, работ конкурса, указав место каждого по своей версии.
Т.е., к примеру:
1. Один рассказ
2. Второй рассказ
3. Третий рассказ.
В вашем посте должно быть явно указано, какому произведению какое место вы даете.


При подсчёте голосов ваши посты будут засчитаны по следующей схеме
1 место — 3 очка
2 место — 2 очка
3 место — 1 очко
Далее очки каждого произведения будут просуммированы, а конечные результаты — обнародованы.

Если несколько человек набирают одинаковое число очков, то распределение призовых мест будет происходить следующим образом:
Количество призеров в сумме не должно превышать число призовых мест, за тем исключением, когда первое место делят более трех человек, второе — более двух и третье — более одного.
Таким образом, если 3 и более человек заработали максимальное число баллов, то все они занимают первое место, а второго и третьего мест не будет. То есть все победители делят первое место.
Если только два человека занимают первое место, тогда они оба делят первое место, а второго места не будет, так как на первом месте два человека, которые должны были распределиться по 1-му и второму месту, если б не равное число баллов.
Третье место в данном случае занимает человек с наибольшим числом баллов среди оставшихся участников.
Если на первом месте 1 участник, а на второе претендуют более двух, тогда просто все эти люди занимают второе место, а третьего места не будет, так как иначе людей будет больше, чем мест.
Но если на два первых места претендует только по одному победителю, а на третье претендует несколько, то тут обычно – все, кто претендует, его занимают.

Рассказы этого сезона:

1. Жнецы теней
2. Карантинная зона
3. Мастерство совета
4. Врата номер шестнадцать
5. Земля обетованная
6. Долго и счастливо
7. Четвёртое желание
8. Партия
9. Тир обетованный
10. Выбор, который есть



Здесь будет ссылка на общее обсуждение.

Выбор, который есть

Ни вчера, ни неделю, ни год назад, я не сомневался, что судьба, однажды предоставившая мне шанс, не повернётся задницей. И когда декан вытянул моё имя, я лишь расправил плечи. Настал мой час!
- Уильям Эштон Картрайт, - я услышал имя своего соперника, и радость утроилась. В школе пятьдесят человек, а мне достался именно он! Наследник, перед которым все лебезили. Красавчик, с которым все хотели дружить. Аристократ с безупречными манерами, с мнением которого все считались. Но меня никогда не было в числе этих «всех».
Между тем профессор Стун пригласил нас в центр и принялся читать правила. Ритуал, мать его! Каждый месяц слушаем, все наизусть знают: «… выигрывает набравший максимальное число положительных очков». А вот это уже интереснее: «Победитель игры продолжает обучение в Магистрате».
Правила требовали, чтобы соперники выбирали камни одновременно. Протянув руку, я наткнулся на холодный взгляд Картрайта и решил, что заставлю налиться эти прозрачные глаза цветом боли. Мы сжали в руке по камню.
- Красный! – объявил я.
- Зелёный! – тут же отозвался он.
Над нашими головами тут же повисли нимбовиднае голограммы. Это – чтоб все в школе видели соперников издалека. Поединки – ещё то шоу!
- Удачи, Рэй Айно, - свысока кивнул блондин.
- И тебе не помешает, Уильям Эштон Картрайт, - процедил я сквозь зубы. Формула поединка признавала только полные имена. И здесь я проигрывал. Впрочем, ростом я проигрывал тоже. Хотя, какое это имеет значение, ведь в конце поединка, стоя на коленях, красавчик Вилли будет вынужден смотреть на меня снизу вверх.

Я знал, что моя стратегия должна быть простой, но эффективной - сломать, растоптать, уничтожить. Месяц назад Дик Фэрби доказал и мне, и всем остальным, что только так и нужно обращаться обладателями кучи родовых имён. Грегори Лайон Старк Младший плакал, когда Дик в третий раз ломал ему руку. Малыш, конечно, тут же использовал свой красный камень для исцеления, а в следующем раунде - взял зелёный и выстроил защиту. В следующем – тоже. В итоге он проиграл. Слился. Потому что Дик брал после этого исключительно синие камни. Брал – и угадывал! Бесполезные в смысле силы, но именно они давали два положительных очка. Зелёные не приносили ничего, а вот самые сильные, красные, быстро загоняли счёт в отрицательные значения.
- Из пяти пар только ты взял красный, – в коридоре меня ждал Рик Шо. С длиной имени ему тоже не повезло. А вот с другом, в моём лице - наоборот. Как и мне с ним.
- Защиту строят только трусы, - я плотоядно усмехнулся.
- Или глупцы, - в тон мне ответил Рик, и тут же, посерьёзнев, добавил. – Ты хвост особо не распускай. Красавчик Вилли – серьёзный соперник, и его грубой силой, как Старка, не возьмёшь.
- Да ладно тебе, - отмахнулся я. – Думаешь, когда по его бледному личику потечёт собственная голубая кровь, он будет в состоянии придумывать свои многоходовки?

Когда я появился в обеденном зале, взгляды тут же обратились в мою сторону. Хотя, скорее, в сторону моей сияющей голограммы. Впрочем, я тоже сразу заметил свет над блондинистой головой Картрайта. Только он сам даже не подумал обернуться. Игнорируя повисшее в воздухе ожидание, я не спеша сел за стол. Война – ещё не повод ходить голодным.

Когда Картрайт поднялся и двинулся по центральному проходу, я вышел ему навстречу и демонстративно бросил камень. Голограммы вспыхнули над нашими головами, и Уильям тоже уронил на пол свой камешек. Медленно, даже как-то нехотя… Тридцать секунд. Именно столько нужно для активации артефакта. Именно столько мы стояли в абсолютной тишине, а потом с моей руки сорвалась тысяча мелких лезвий. Я решил, что не хочу сразу ломать ему кости. Это подождёт… Куда важнее сейчас стереть с невозмутимого лица аристократическую бледность. А щиты... конечно, они слегка ослабят мой удар. Но в любой защите всегда есть брешь.
Когда мой противник дёрнулся, по залу пробежал взволнованный шепот. А я знал, горящими, зудящими кончиками пальцев, я чувствовал, что мой удар достиг цели. Прямо над переносицей Вилли набухала огромная капля крови, чтобы через миг сорваться вниз яркой слезой, прокладывая русло путь своим последовательницам.
Проведя рукой по лбу, Картрайт с нескрываемым удивлением посмотрел на окрасившиеся красным пальцы, и вдруг улыбнулся.
- Красивый цвет, - он поднял на меня взгляд, в котором не было ничего от холодного аристократа. Его глаза лучились восторгом.
Удивиться я попросту не успел - собственная пронзительная боль затмила всё происходящее. У меня хватило сил опустить голову, чтобы увидеть… То, что я в пылу схватки, принял за поток силы артефакта, было моей собственной кровью. Правая рука, изодранная, исполосованная, висела неживой плетью, кровь с пальцев, нет, не сочилась. Она бежала тонкими, но непрерывными струйками, уже образовав небольшую лужицу у ног.
Потом Рик волок несопротивляющегося меня во двор школы. А я чувствовал боль и сверлящий мне спину взгляд. Уильям Эштон Картрайт, конечно же, шёл следом. Потому что камни мы можем вытянуть только одновременно.
- Красный! – прохрипел я.
- Красный, - сказал он.
Мы активировали их тут же. Не глядя друг на друга. По сравнению с моей рукой, рана Вилли была просто царапиной. И будь я на его месте... Я зажмурился. Чувствуя, что боль уходит, я ждал новой. Потому что нельзя, потому что глупо было бы упустить такой шанс.
Но разлепив глаза, я увидел, что рана Картрайта стремительно затягивается. Слабак! Не смог пожертвовать красивым личиком. Он тоже потратил артефакт на исцеление.

Полночи я ворочался, пытаясь понять, что произошло. В конце - концов, на выручку, как обычно, пришёл друг.
- Он просто как бы отзеркалил твой потенциал, твою атаку, ну и тебя твоей же остаточной силой и припечатало, - объяснил мне Рик, резко сев на кровати. - А ты был не готов, и тебя хорошенько зацепило собственным оружием. Теперь спи, давай!
- Разве так можно? – я хлопал глазами, отчаянно пытаясь сложить дважды два. Сколько я не вспоминал, никто прежде не делал ничего подобного. Красный – атака и лечение, зелёный – защита, синий – набрать очков, пока противник зализывает психологические раны.

За ночь рука почти пришла в норму, покрывшись нежной, как у девчонки, кожей. Да и я успокоился, решив держаться первоначального плана.
- Синий, - объявил Картрайт и сразу отошёл от чаши. Похоже, он спешит выиграть.
- Красный, - ответил я, и тут же уронил свой камень.
Конечно, он не рассчитывал, что я начну так быстро. Да и никто не рассчитывал. Поэтому, когда земля под ногами превратилась в чавкающую, плюющуюся грязью жижу, со всех сторон донеслись проклятья. Заклинание работало всего минуту, но этого времени хвалило, чтобы Уильям Эштон Картрайт перестал быть красавчиком. Его дорогущая форма превратилась в липкую хламиду цвета грязи. Бывшие когда-то белыми волосы мокрой паклей лезли в глаза.
- Зато ты заработал два балла. Пусть тебя это немного утешит, - ухмыльнулся я, спускаясь с постамента для чаши. Действие заклинания закончилось, грунт во дворе снова стал твёрдым, а грязь на коже Картрайта моментально покрылась трещинами.
- Через час, - процедил красавчик, и я видел, что, будь у него сейчас красный камешек, в меня бы точно ударила пара испепеляющих молний.
- Это тебя не спасёт. Но если ты настаиваешь…
Такого удара по самолюбию этот чистюля никогда не получал. Но я не собирался просто ждать мести. Пробравшись в подвал, я открутил пару гаек и всыпал очень хитрый порошок в люк одного из резервуаров.
По правилам мы могли брать сколько угодно камней, но только одновременно. Сами же камни, похожие на обычную морскую гальку, серой грудой покоились в огромной чаше. Они обретали цвет, только когда игрок разжимал пальцы, точно зная, какой цвет выбрал.
- Смотрите-смотрите, он зелёный, - громкий шёпот со всех сторон заставил меня обернуться. Картрайт вернулся, как и обещал, через час. В чистой одежде. Но его обычную аристократическую бледность выгодно подчеркивала не коронная белёсая чёлка, а космы цвета морской волны.
- А тебе идёт. Весёленький такой оттенок, - я не удержался от комментария и ухмылки. Мой план сработал безупречно.- «Грёзы русалки» кажется?
Вместо ответа он потянулся за камнем. Мы разжали пальцы одновременно. Красный – у меня, а у него зелёный. Вот гад! Ничто его не берёт! Но вот очки он всё-таки набирает. Камешек подпрыгивал на моей ладони. Плевать на счёт! Жди, красавчик, мало тебе не покажется.
Я медленно, очень медленно покинул двор, и тут же сменил неторопливый шаг на стремительный бег. Пустые коридоры стали для меня лучшими союзниками. О поединке-то знают все, но ведь не мы одни сражаемся. Я аккуратно приладил свой камешек к двери в комнату Картрайта. Стоит ему коснуться ручки, камень упадёт и… Он точно попадётся! А от его зелёной защиты мне ни жарко, ни холодно. Он же не знает, что именно я ему припас.
Как приятно иногда чувствовать себя пророком. Не прошло и получаса, как виртуальный «дзынь» оповестил меня о том, что артефакт был активирован. С чувством выполненного долга я покинул библиотеку, чтобы продолжить игру и полюбоваться на физиономию противника.
Да, он был уже тут. Да, он пылал, он был вне себя. Он жаждал справедливого возмездия. Ибо холёное личико сейчас напоминало жареную поросячью ляжку. Ещё бы! Так всегда бывает, если на тебя напал осиный рой. А вся его защита накрылась медным тазом. Потому что для защиты от яда надо было ещё додуматься. Чаще всего от чего берегутся? Огонь, вода, ну или электричество. Яд же почти не используют, ос - тоже. А зря.
- Синий! – я наслаждался зрелищем.
- Красный, - выдавил из себя потерявший блеск Картрайт. Ещё бы! С такой рожей не то, что поединок продолжить, просто на людях страшно показываться. А ещё эти отливающие морской зеленью волосы. Воистину, красавчик! Тактика себя оправдала, он потратил артефакт на лечение и потерял очки.

Минус шесть на минус два. Если не выйти из отрицательных значений, то победителя опять не будет. Я посмотрел статистику по другим поединкам. Да, всё то же самое: куча красных и немного зелёных камней. Синие, кроме нас, пока не брал никто.
Насколько я знал, эта игра существовала едва ли не со дня основания школы. Ходили слухи, что ректор был первым победителем, набрав что-то около тридцати баллов. Наш Дик Фэрби тоже выиграл, но всего с двумя положительными баллами в активе. Даже не представляю, как можно набрать тридцать баллов… После сегодняшнего Картрайт, наверняка, церемонится не станет, плюнув на победу. Впрочем, я лично рисковать не боюсь и отступать тоже не собираюсь.

Утром мы с Красавчиком Вилли появились у камней одновременно. Он щеголял новой сорочкой, вновь ставшей платиновой шевелюрой и каким-то сводящим с ума ароматом. А я – начищенными ботинками, уверенной походкой и наглой рожей.
- Синий, - он раскрыл камень первым.
- Синий, - я последовал его примеру. По двору прошёл разочарованный гул – ожидаемое шоу отменялось. А чёртов Катрайт снова на нулевой отметке.
Я повернулся, чтобы уйти, но внезапно чихнул. Да так сильно, что выпустил из поля зрения блондина и его дружков.
- Будь здоров! – криво усмехнулся он. - Надеюсь, платочек у тебя есть? Или всё больше в лопух?
Я чихнул ещё раз. А потом ещё. А затем из глаз ручьём полились слёзы. Нос и горло резало словно кипятком. Но я знал, что это цветочки. В буквальном смысле.
- Ирразиум?.. – пролепетал я, чувствуя, что мне уже не хватает воздуха.
- Специально для тебя, Рэй Айно, - голос Картрайта неприятно царапнул металлом. – Ты в курсе, что он цветёт раз в пять лет?
Уж это-то я знал. То-то мне запах показался смутно знакомым. Мир перед глазами задрожал и начал расплываться.
- Камень, - прохрипел я, шатаясь и цепляясь руками за стены, чувствуя, как сознание делает мне ручкой. – Кра-а-сный.
- Не хочу. А тебе придётся часок потерпеть, - каждое слово будто впечатывалось в мозг, а потом я упал и, конечно, перестал что-либо слышать.

Мне было пять лет, когда проявилась моя аллергия на Ирразиум. Ничтожно малая доза пыльцы в воздухе заставляла меня лить слёзы и задыхаться от слизи в горле. Отец тогда влез в долги и купил сильнейший артефакт исцеления. Я выжил. Когда Ирразиум зацвел в следующий раз, мне было уже десять. От греха подальше, меня отправили на другой континент. В пятнадцать было то же самое. И вот сейчас, по прихоти богатого выскочки, я вновь очутился в герметичном медицинском блоке, окутанный золотистым сиянием, дарующим возможность дышать.
Доктор Ваннета разрешила мне подняться только через день. Признаться, не очень-то и хотелось. Перед глазами по-прежнему всё плыло и двоилось, а к рукам и ногам будто привязали по гире. С трудом добравшись до ванной, я посмотрел в зеркало и вздрогнул. Чертова голограмма всё так же висела у меня над головой, показывая статистику поединка.
В очередной раз разлепив глаза, я увидел Дика.
- Как ты? – Дик Шо всегда был на моей стороне.
- Не уверен, - честно ответил я и криво усмехнулся. Уж больно нелепо он выглядел в стерильном фиолетовом костюме и шапочке. – Но жить буду.
- Школу очистили от Ирразиума. Семья Картрайтов заплатила.
- Угу.
- И исцеляющий артефакт, - он кивнул на стоявшую у изголовья кровати золотую лампу. - Тоже они купили.
- Ладно.
- Ты ведь продолжишь поединок? Картрайту что-нибудь передать?
- Ничего, - я отвернулся к стене. – Прости, мне нужно немного отдохнуть.

Я вернулся в школу через неделю. Не было никаких извинений и мелодрам. Дик рассказал, что Картрайту не грозило даже дисциплинарное взыскание. Но тот заявил, что, несмотря на поединок, берёт ответственность на себя, и попросил вызвать родителей, чтобы компенсировать нанесённый его действиями вред. Я его даже слегка зауважал.
Уже через час мы, не сговариваясь, встретились у чаши. Свидетелей не было. Лично мне развлекать публику больше не хотелось.
- Синий! - плевать на всё. Пусть Картрайт делает что угодно!
- Синий, - даже не посмотрев в мою сторону, он развернулся и буркнул на ходу. – Встретимся через час.
Пока я валялся в больничном блоке, все поединки закончились. Без победителей. Остались только мы и наших три дня. Конечно, у меня в рукаве была парочка отменных гадостей, способных испортить настроение и безо всякой магии. Но я просто сидел и ждал, когда у чаши вновь появится Уильям Эштон Картрайт, чтобы вновь вытянуть свой синий камень и увидеть такой же в моей руке.
К концу дня мы оба пришли к ощутимому плюсу, но я по-прежнему проигрывал четыре очка.
- Может, на сегодня хватит? – спросил он тихо и как-то устало. – Всё это уже не имеет смысла.
- Тогда возьми два зелёных и сдайся!
- С чего бы это? – удивился он искренне. – Ты разве не вынес уроков из случившегося, малыш?
- Что-о? – я поднялся на ноги и обошёл чашу. Стоя на возвышении я, наконец, смог посмотреть ему в глаза, не задирая голову. Малыш?! Это я-то ему «малыш»! Кровь ударила мне в голову, а кулак со всей силы впечатался в идеальный дворянский нос. Хлынула кровь, Картрайт отшатнулся, сжимая кулаки.
Да, я нарывался на драку. Какого чёрта нужны все эти артефакты и поединки, если можно всё выяснить здесь и сейчас. Ну, давай же, Красавчик! Покажи, чего ты стоишь в честном бою. Я понимал, что он в бешенстве, видел, что я сумел таки стереть маску холодной невозмутимости, и я ждал… Но он просто подошёл к чаше и взял камень, лишь кивнув, мол давай. Мне ничего не оставалось, как взять свой.
- Синий, - я разжал пальцы и обомлел. Камень был зелёным.
- Хорошей тебе ночи, Рэй Айно, - с явной угрозой в голосе, Картрайт продемонстрировал мне свой красный камень и, зажимая кровоточащий нос, просто ушёл. А я остался, недоумённо разглядывая зелёный артефакт на своей ладони.
Все знали, что камень меняет цвет, когда игрок точно знает, что выбрал. Я совершенно точно решил, что буду брать только синие. Но, похоже, провидению было плевать, что я там решил. Потому что в глубине души я чувствовал, что достал Картрайта, что он возьмёт красный, захочет ударить побольнее. Наверное я просто хотел защититься.

К полуночи я уже был готов лезть на стены от нетерпения. Где же он? Почему не активирует камень?..
- Слушай, спать будем или как? Достал уже! – взорвался Рик, устав от моего бесконечного кружения по комнате. – Если не угомонишься, то я сам стукну так, что никакой камень не поможет.
- Ладно, прости, - я выключил свет и нырнул под одеяло, сжимая артефакт. - Надеюсь, что кровать не сожрёт меня посередине ночи.
Уснул я только под утро. А когда Рик принялся меня будить, то подскочил как ошпаренный, тут же бросив камень, чтобы выстроить защиту.
- Да я это, я, - Рик поспешил меня успокоить. – Всё нормально. Не было активации.

Конечно же, я сходил во двор с чашей, потом заглянул в библиотеку, и даже немного постоял под чужой дверью. Картрайт как в воду канул. На занятиях он так и не появился. Но голограмма над моей головой горела красным, сообщая о том, что выбор совершён.
Я пытался делать вид, что всё нормально. Смеялся над очередной глупой шуткой мистера Зеда. А потом, вместе с Риком, отправился в столовую и старательно имитировал аппетит. Но натянутая до предела струна моих нервов лопнула, когда я услышал знакомый звук. Вот оно! Я разжал пальцы, выплюнул заклинание и вскочил, ища глазами Картрайта.
- Совсем спятил, - процедил Эрик Соммерсет, поднимая с пола упавшую солонку. – Всё-таки Уильям его достал.
- Где он?! – я подскочил к парню, и схватил его за грудки. – Говори, скотина!
- Да пошёл ты!
Если бы не Рик, то здоровяк Эрик точно размазал бы меня по стенке. Это тебе не Картрайт, который просто жалит взглядом, когда по его лицу течёт кровь.
- Приди в себя! – Рик вытащил меня в коридор.
- Не могу, - я прислонился к стене. – Это, - я указал на голограмму над головой, - просто сводит меня с ума.

Уснуть я так и не смог. И, едва забрезжил рассвет, я вышел на воздух. В чаше лежало всего два камня. И хотя нас разделяли только два очка, это уже не имело значения.
- Ждёшь? – я узнал голос за спиной.
- Активируй камень.
- Не хочу.
- Активируй, – заорал я.
- Послушай, - как ни в чем не бывало, он сел рядом. - Один раз я тебя уже практически отправил на тот свет. Тебе что мало? Лично меня до сих пор колотит. Уволь, но я больше не готов отвечать за твою смерть.
- Да плевать! – изо всех сил я пытался сдержать слёзы, но голос дрогнул. – Я устал. И ты всё равно выиграл. Магистрат уже твой! Просто сделай это и оставь меня в покое.
- Как скажешь, - Картрайт достал камень из кармана и аккуратно опустил его у моих ног. Голограмма над его головой вспыхнула. Я положил рядом свой и закрыл глаза. Никакой защиты я строить не собирался.
Проснулся я тут же, во дворе с чашей. Вот ведь гад! Использовал сонный морок. Но злиться почему-то больше не хотелось. Мало того, я чувствовал, что испытываю что-то вроде благодарности. А вместе с ней – и смятение. Пожалел?.. Совесть замучила? Или просто не захотел?..

В полдень во дворе собралась вся школа. Ещё бы! Не рекорд, конечно, но у Картрайта было двадцать положительных очков. Магистрат ему обеспечен. Что ж… Положение обязывает. Эта семья всегда была на вершине власти. А таким как я, обладателям коротких родовых имён, остаётся только мечтать и уповать на судьбу.
- Синий, - я разжал пальцы первым и уставился на Картайта. Он почему-то медлил.
- Ммм…
- Ну, давай!.. - не выдержал я.
- Я… я не знаю, - на его лице было явное смятение. – Не могу решить, - он говорил совсем тихо, его слышал только я.
- Да что здесь решать! - процедил я сквозь зубы. – Магистрат на кону!
- Ну да, конечно, сейчас… - камешек выпал из его руки и покатился по ступенькам, намертво приковав все без исключения взгляды. – Зелёный! – Картрайт гордо вскинул голову, давая понять, что его выбор отнюдь не случаен.
Повисшая во дворе тишина была почти оглушительной. Через минуту или две ректор первым взял себя в руки и, откашлявшись, громко объявил:
- Победителем поединка объявляется Уильям Эштон Картрайт и… Рэй Айно.

- Ирразиум зацветёт через три года, - спускаясь, Картрайт слегка задел меня плечом.
- Ну и что? – дёрнулся я, выходя из ступора.
- А то, что в Магистрате все пять лет не бывает каникул.

Партия











***

***




***




***



***

Долго и счастливо

1
Ее нашли в двух милях от Гоствуда, полураздетую, без сознания, с запекшейся кровью на губах. К тому времени мы успели допросить ее мать, отца и всех друзей и подруг. Выходило так, что приятель подвез Лори до дома в ту ночь и уехал, когда она поднималась на крыльцо, а родители подтвердили, что внутрь она не заходила. Утром Лори не вышла к завтраку и, не обнаружив ее дома, мать забеспокоилась, позвонила сначала в школу, потом подружкам, потом тому парню, что ее подвозил… Потом - мне в участок. И заявила о пропаже.
В районе Гоствуда работал поисковый отряд Эндрю – я отправил его туда, чтоб не путался под ногами (он так и не оправился после фермы Блоджета). Особой надежды на этот квадрат не было. Ни один человек в здравом уме близко не подойдет к Холодному ручью, даже если это убийца, которому нужно избавиться от трупа. Особенно если это убийца. Потому что ручей не пересечь и в лесу не спрятаться, все это знают. Те немногие, кто пытался, уже ничего не расскажут.
Так вот, Лори нашли всего в двух милях от Гоствуда. Она лежала на боку, прижимая одну руку к груди, а вторую вытянув вперед, словно показывала на Белый хвост, одну из горных вершин. Эндрю вначале решил, что она мертва; прощупать пульс удалось не сразу. Ее отвезли в больницу, приехавшие родители больше суток не спускали с нее глаз, так что врач в конце концов посоветовал им обоим вернуться домой и – а когда Лори очнется и сможет говорить, он обязательно им позвонит.
Но сначала он позвонил мне. Потому что Лори очнулась и не заговорила.

2
- Заходи, Дэн, - док Хейвард пропустил меня в палату и закрыл дверь. Приветливо помахал Лори рукой: - Ну что, девочка, вот и шериф приехал с тобой побеседовать.
- С возвращением, Лори, - я улыбнулся и снял шляпу. Отметил про себя ее настороженный взгляд, пальцы, комкающие больничное покрывало. Конечно, после всего, что она пережила… Но что она пережила? Это я и собирался узнать.
По телефону доктор сообщил, что не смог добиться от Лори ничего. Она только кивала или качала головой, отказалась от бумаги и ручки, док не знал, как разговорить ее. «На тебя вся надежда, Дэн», сказал он. «Может, она не хочет, чтобы я знал о чем-то».
Маленький городок, маленький мир у границы с Британской Колумбией. Док Хейвард был крестным Лори, большим другом ее матери. Я не нашел странного в том, что Лори ничего ему не рассказала. Поэтому сейчас я вежливо, но непреклонно попросил его выйти, и лишь тогда опустился на стул рядом с койкой.
На тумбочке стояли голубые розы. Неужели это ее любимые?
- Ты хорошо себя чувствуешь, Лори?
Она кивнула, не сводя взгляда с входной двери.
- Здорово. Хочешь воды или еще чего-нибудь? – Лори мотнула головой. – Ладно. Не хочу тебя расстраивать, ты только начала идти на поправку…
Заметил, как насмешливо дернулся уголок ее губ.
- Но мне нужно расспросить тебя. Мы должны знать о том, что с тобой случилось. Расследование идет уже несколько дней. Если тебе угрожала опасность… Лори, пожалуйста, посмотри на меня.
Ко мне обратились ее пронзительно-голубые глаза. Никогда и ни у кого я не видел радужки такого оттенка. Может, поэтому ей нравятся голубые розы – подходят к ее глазам.
Она смотрела на меня с такой болью, что я ощутил желание выйти отсюда немедля и больше никогда не вмешиваться в ее жизнь. Всего на секунду, впрочем.
- Ты помнишь, что с тобой случилось?
«Пожалуйста, ответь, - думал я. – Ты же знаешь, что я хочу тебе помочь, Лори. Я знаю тебя всю твою жизнь. Знаю твоих родителей, директора твоей школы, помню, как зовут твою кузину, которая приезжает дважды в год, помню, как оштрафовал твоего парня в сентябре за гонки на байке… Ты же знаешь, что я должен задать этот вопрос и получить ответ».
- Я хочу помочь тебе, Лори, но и ты должна мне помочь.
Спустя несколько по-настоящему долгих секунд она кивнула. Помнила.
- Расскажешь?
По губам Лори поползла улыбка, широкая и жуткая, похожая на оскал. Она смотрела прямо на меня, пока ее рот растягивался в этой гримасе, а потом беззвучно захохотала. Это было похоже на истерику, но я не знал, стоит ли пытаться привести ее в себя, не сделаю ли хуже. Она истощена, измучена, явно не в себе – чего я вообще хотел от нее добиться?
Наконец она успокоилась сама. Опустилась обратно на подушку, вытерла выступившие слезу и погрузилась в молчание.
- Значит, не расскажешь, что случилось, - подвел итоги я, поднимаясь со стула и надевая шляпу. – Почему не пошла домой в ту ночь, - Лори фыркнула, - где и с кем была все это время…
Ее ладони на белом покрывале сжались в кулаки. Она вскинула голову, с вызовом посмотрела мне в глаза и ясным голосом произнесла:
- В лесу. Мы с Ронни были в лесу.
Окончание слов потонуло в диком надсадном кашле. Лори схватилась за горло, пальцы отчаянно заскребли по шее, словно пытаясь выцарапать этот кашель, вырвать из глотки. Я увидел, как закатились ее глаза, заорал:
- Врача!– и бросился к ней. Она уже согнулась пополам, задыхаясь и хрипя, из-под ладоней, которыми она зажимала рот, проступила кровь. Вдруг Лори выпрямилась – взгляд снова стал осмысленным, на покрасневшем лице читалось отчаяние. Ее сейчас вырвет, понял я. Входная дверь грохнула - док Хейвард ворвался в палату и замер в непонимании.
Лори скрутило в спазме, она подставила руки чашей ко рту и выплюнула что-то вместе с кровью. С ненавистью глянула на меня и протянула вперед дрожащую ладонь, тяжело дыша.
Ее губы и язык были расцарапаны в кровь, понял я. И увидел, чем.
На ладони Лори лежали драгоценные камни. Пять штук: три рубина, сапфир и крупный алмаз.

3
На самом деле, тогда я увидел лишь несколько разноцветных кристаллов необычной формы. Только приглашенный специалист по минералогии подтвердил, что это драгоценные камни. Он явно заинтересовался тем, где мы нашли столь крупные экземпляры, но мы не могли ответить.
Меня беспокоили не камни, и даже не загадочный Ронни – меня беспокоил лес. После охоты на ведьм он оставался закрытым сам в себе, и не было ни одного случая с этих пор, чтобы человеку удавалось пересечь границу Холодного ручья, намеренно или случайно.
Гоствудский лес вдоль границы штата – единственное, что ведьмы оставили нам в наследство от старых времен. Он сохранил в себе все, о чем детей когда-то предупреждали в сказках. Пряничные домики, бездонные колодцы, карлики и великаны, говорящие птицы… Когда-то все леса были такими, еще до парового двигателя, до телеграфа, до электричества. Стоило забрести туда, и уже не знаешь, вернешься ли, и если да, то кем вернешься. Можно было и с ведьмой столкнуться, черт возьми.
Сейчас от тех времен остались лишь сказки и сам Гоствуд. Куда не могли, не должны были попасть Лори и Ронни… Кем бы он ни был.
После происшествия в палате доктор настоял на том, чтобы мы не тревожили Лори. Я оставил помощника дежурить в больнице на случай, если ей станет получше и она захочет что-то рассказать, а сам поехал в участок. Несколько звонков - в школу, родителям Лори, ее подруге, - так и не прояснили, кто такой Ронни. «Может быть, Рональд? – спрашивал я. – Аарон? Просто Рон?»
Среди знакомых Лори не было ребят с таким именем. Я почти отчаялся, но тут в участок позвонил Ян Пулацкий, польский эмигрант, работавший на лесопилке. Его дочь Шэрон не была дома несколько дней, и он начал беспокоиться.
Именно так и сказал – начал беспокоиться. Я знал, что в их семье бывают трудности, что Ян выпивает и сам не всегда ночует дома. Но мать Лори позвонила в первый же день.
Поиски в районе Гоствуда возобновились. Я подозревал худшее, и мои догадки подтвердил док Хейвард. Вечером он связался со мной и сообщил, что Лори написала ему записку.
- Там сказано, «она в лесу». Дэн, скажи, это ведь не то, что я думаю?
Мерзкое ощущение – когда нужно соврать, да и хочется соврать. Пообещать, что все под контролем, что ситуация разрешима.
- Мы попадаем под неразглашение, док. Боюсь, это то, что ты думаешь. Пора звонить в Бюро.

4
У него была идеальная прическа, волосок к волоску, и блестела, точно от лака. Галстук подобран в тон костюму, рубашка белая, как снег, песочного цвета плащ – многие носили такие. Я бы принял его за бизнесмена, пожалуй, не знай я, кто он такой.
- Спецагент класса «М», - он показал удостоверение. – Для вас просто Куп, хорошо?
Его улыбка могла бы покорить сердца всей женской половины города.
- Хорошо, - согласился я, пожав его руку. Для меня он, как и все агенты класса «М», останется «мистиком» - так их прозывали. Тех, кто действительно знает, что скрыто в лесу, кто имеет доступ к тайным источникам информации, кто знает, что нужно делать с наследием ведьм.
- Я привез копию индекса Томпсона, - сообщил Куп, вытаскивая из портфеля распечатку феноменального объема, страниц, наверное, в пятьсот. Он опустил ее на мой стол, рядом с дымящейся чашкой кофе, раскрыл примерно посередине, и только тогда сел на стул. – Сейчас определим вашу ведьму.
- Вы уверены, что это ведьма?
Мистик нахмурился, перелистывая страницы. Я рассмотрел карандашные пометки прямо в тексте, подчеркивания, измятые закладки, - видно, агент давно уже работал с этой копией. Вот бы еще узнать, что это за индекс.
- Как сказать, шериф, - палец агента замер над одним из абзацев. - Девочка вернулась из зачарованного леса, и стоит ей сказать слово, как с ее губ падают алмазы. Кто может быть здесь замешан, если не ведьма?
На самом деле я и не сомневался. Просто нужно было это услышать от кого-то еще.
- Согласно Томпсону, это сюжет о волшебных дарах, номер АТ-480. Ведьма лесного ручья дарит драгоценные камни за драгоценные слова. Это один из видов, - мистик поморщился, - награды за услужение. Ведьма наградила вашу Лори за что-то, а вторая девочка…
- Шэрон, - подсказал я.
- Шэрон осталась у нее, и скорее всего, сейчас в большой опасности. Обычно ведьмы предлагают испытания, шериф, и не все из них можно пройти.
- Но что мы можем сделать? – рука сама легла на кобуру. Если бы я только мог, я нашел бы эту ведьму и показал ей, что времена Охоты могут вернуться в любой момент. Что эти времена на самом деле всегда с нами и никуда не уходили.
- Мы можем пойти за девочкой в лес, - агент поднял чашку, держа ручку двумя пальцами, сделал глоток. – Кстати, чертовски хороший кофе. Горячий.
- Пойти в лес? – к черту кофе, я с трудом справился с изумлением. - Я вас правильно расслышал? Это же физически…
- Невозможно? Конечно. Для вас, - Куп скромно опустил глаза. – Но вам повезло - ведь с вами буду я.
В ответ оставалось лишь вымученно улыбнуться.

5
Мы потеряли сутки: Куп дожидался, пока из Бюро ему вышлют «необходимое оборудование». Картонная коробка прибыла в сопровождении курьера, мрачного неулыбчивого типа с длинным носом, который представился экспертом-криминалистом и остался дожидаться нас в участке. Судя по размерам коробки, внутри могла быть пара мячей для регби или еще один индекс Томпсона - с комментариями.
- Увидишь, - пообещал мистик, заводя машину. Загадочная коробка лежала на заднем сиденье, обернутая в его плащ. Мы отправлялись в Гоствуд.
Заговорить я решился далеко не сразу. Белый Хвост становился все выше, вырастая из-за верхушек деревьев, а я все молчал, подбирая слова.
- Послушай, Куп, - я решил говорить прямо. - Меня не оставляет один вопрос. Возможно, я не пойму твоего ответа, но все же… Почему Лори и Шэрон смогли войти в лес? С ними тоже был кто-то, кто им помог?
Даже те, кто просто приближались к Холодному ручью ближе положенного, сталкивались с ужасными последствиями. Одна семейная пара устроила неподалеку оттуда пикник лет пять-семь назад, в итоге мужа нашли мертвым (причину смерти так и не установили), а жена тронулась рассудком. Она утверждала, что душа ее мужа переселилась в поваленное дерево возле ручья, и успокоилась, только когда его распилили на дрова. Ходят слухи, что одну из этих деревяшек она до сих пор носит с собой, укутанную в шарф ее мужа. Сам я, по правде, не видел, в городе вдову Лантерман почти не застать.
Так что, история Лори никак не укладывалась у меня в голове. Войти в лес невозможно. Перейти Холодный ручей невозможно. Вся эта история, от начала и до конца… хотя, до конца еще далеко.
- Кто-то, кто им помог? – переспросил Куп. – Нет, вряд ли, Дэн. В этом случае пришлось бы признать, что ведьмы по-прежнему живут среди нас. Скорее всего, просто совпали мотивы. Это не первый случай. Очень редкий, но все же не первый.
- Совпали мотивы?
- Есть определенные условия, при которых можно войти в лес. Перелистай источники, станет понятнее. Факторы вроде получения задания, изгнания, смертельной опасности… АТ- 431, АТ-442, все истории о лесных ведьмах – как раз об этом.
Когда спецагент говорил цифрами, я начинал себя чувствовать неловко.
- Впрочем, сам все увидишь, - добавил он, сворачивая с шоссе. Пара миль до Гоствуда.
Подожди нас, Ронни.

6
- Пересечение границы – это символическая смерть. Здесь у вас удобные места, ручей – естественная граница. Надо думать, его исток в лесу. Неплохо бы его найти, кстати...
Я наблюдал за тем, как мистик вскрывает картонку ножом. Первым он извлек оттуда объемный сверток в коричневой бумаге и отставил в сторону.
- Раскрывай, - Куп приглашающе кивнул мне, а сам занялся прочим содержимым коробки. Когда я сорвал бумагу, под ней оказался кувшин. Обычный глиняный кувшин с едва наметившейся трещиной у горлышка, очень старый на вид.
- Что это? Как нам поможет кувшин?
Агент усмехнулся, разматывая какую-то тряпицу, тоже извлеченную из коробки. Внутри нее оказался нож с деревянной ручкой.
- А это возьми себе, - еще один сверток, маленький. – Их всего три, и используем мы их в самом крайнем случае. Не заглядывай.
Пришлось смириться. Меня не покидало ощущение, что в моем кармане теперь лежит самый опасный предмет в этом штате. Вернее, три предмета. Когда Куп велел мне оставить в машине все остальное оружие, ощущение только усилилось. Термос и сэндвичи тоже пришлось выложить.
- Это-то почему? Кто знает, сколько времени мы потратим на поиски?
Мистик пожал плечами:
- Поверь, ты не хочешь нести в лес ничего съедобного. Найдутся и за этой едой охотники. Теперь, набери, пожалуйста, в кувшин камней из ручья. А я займусь проходом.
Он прошел немного дальше вверх по течению – я наблюдал, как осторожно он двигается, оглядываясь по сторонам. Остановившись у дерева, склонившегося к самому ручью, Куп примерился ножом и воткнул лезвие в дерево, чуть выше собственного роста от земли.
- Давайте, шериф! – он помахал мне рукой. Набрав воздуху в грудь, я склонился над водой, протянул руку…
Да, там были мелкие камушки на дне, серые и коричневые, обкатанные водой до глади. Той самой водой, что сводила людей с ума. Больше всего на свете не хотелось окунать в нее руку – я даже передумал, взял кувшин в правую, а левую занес над поверхностью ручья. Левую не так жалко.
Потом я выдохнул и погрузил руку в воду. Она оказалась самой обычной холодной водой из самого необычного ручья. Я сгреб целую горсть камней, со стуком вытряхнул их в кувшин.
- Доверху, Дэн, - крикнул мне мистик. – Они нам все пригодятся!

7
Камушки кончились довольно быстро. Впрочем, возможно, я просто потерял счет времени. Мы с Купом оглянулись одновременно и увидели, как оставленный нами след теряется за поворотом тропы.
- Самое время, - пробормотал мистик себе под нос, потом добавил в голос: - АТ-333! Сворачиваем с тропы.
Это казалось самым неверным решением из всех возможных. Лес казался мертвым и одновременно живым, огромным, дышащим. Словно гигантское чудовище, шкура которого обросла лесом. За верхушками деревьев не было видно солнца, и я поневоле задумывался, осталось ли вообще солнце в том мире, откуда мы ушли? Мы прошли под ножом, воткнутым в дерево, перешагнули ручей и оказались в прошлом. В ведьминском заповеднике.
Но пока здесь было тихо. Потрясающе тихо. Не кричали даже птицы.
Куп толкнул меня в спину, и я шагнул в траву. На дне пустого кувшина осталась только чернота, и теперь, если мы не найдем обратной дороги, то можем застрять здесь надолго. Если не навсегда.
Ручей, конечно же, отыскался нескоро. Именно в тот момент, когда я окончательно потерял обратное направление.
- Интересно, это тот же ручей, что течет снаружи? – спросил я вслух. Первые слова за этот час… или несколько часов.
- Конечно, нет, - покачал головой мистик. – Набери воды в кувшин. И будь готов.
Я не стал спрашивать, к чему. Только убедился, что маленький сверток все еще у меня в кармане, и тогда уже опустился на колени у источника. Сполоснул кувшин и зачерпнул в самом глубоком и чистом месте. И стоило мне подняться, как я услышал шаги за спиной.
Там стояла старуха. Одетая очень просто, даже бедно, она выглядела нищенкой, но я сразу понял, кто она такая. Куп застыл на месте, пристально глядя на нее.
- Не дашь ли напиться, сынок? – произнесла старуха, указывая на кувшин.
- Это ведьма, Дэн, - тихо сказал Куп. – Будь осторожен.
Женщина вздрогнула и посмотрела на агента с невероятной, нечеловеческой злобой.
- Да, дружок, - больше ее голос не был старческим, наоборот, налился молодостью и силой, - это ведьма. Которую вы травили-травили, да не вытравили. Ты, верно, из тех, кто прибрал к руками наши старые вещички? Смог пройти сюда сам, да еще и с собой привел… ну что же, постой-ка тут, пока мы не разберемся.
Она щелкнула пальцами, и я с ужасом увидел, как из-под земли вырываются древесные корни, оплетая сначала ноги Купа, потом туловище. Я стоял как вкопанный, не веря глазам, а тем временем ветви успели уже закрыть его лицо. Он и слова сказать не успел. Там, где был человек, теперь росло дерево.
- Теперь, - сказала ведьма, сверкнув зелеными глазами, - дай мне напиться.
- На здоровье, - с трудом отыскав в себе силы, я поднес кувшин к ее губам, придерживая его дно ладонью. Она сделала несколько глотков и удовлетворительно кивнула:
- Все правильно. Это твой приятель научил тебя? – я покачал головой. – Славно, раз так. Знаешь, как работает этот мотив?
- Нет.
- Теперь, раз ты был добр и приветлив со мной, я сделаю тебе подарок.
- Шэрон, - выдохнул я, - отведи меня к Шэрон!
Ведьма прищурилась. Я увидел, как меняется ее лицо – разгладились морщины, волосы почернели, на щеках появился румянец. Старуха стала молодой женщиной.
- Понятно, - сказала она глубоким голосом, откликнувшимся у меня в самом сердце. – Такое, значит, желание. Тогда пойдем.
Она взяла меня за руку. Я только успел подумать: прости меня, Куп, я за тобой вернусь. Если тебе это как-то поможет.

8
Снаружи ее дом был похож на игрушечный – небольшой, аккуратный, с блестящей черепицей. Внутри большую часть места занимала огромная печь. На остальное я даже не обратил внимания, потому что увидел Ронни.
Она сидела у печи, забившись в угол и обняв руками колени. Увидев меня, она широко распахнула глаза, начала подниматься, но сникла, когда ведьма вошла за мной следом.
- Вот и Шэрон, - хмыкнула она. – Я отвела тебя. Но я вас не отпущу, потому что этого ты не просил.
- Что если я просто уйду вместе с ней? – рука сама собой скользнула в карман. Ведьма улыбнулась, и я понял, что так не будет. Она здесь хозяйка, шансов нет.
- Она любит загадки, - подала голос Ронни, - загадай ей загадку!
- Какие сегодня все… сообразительные, - ведьма помрачнела. Щелкнула пальцами, и Ронни схватилась за горло, точь-в-точь, как Лори в палате, и повалилась на пол. Я бросился к ней, не зная, как помочь, не зная даже, что с ней.
- Однако, это правда, - вкрадчивым голосом сообщила ведьма. – Если задашь мне загадку, которую я не смогу отгадать, вы оба свободны. Но я знаю много загадок. Все, что есть в старых сказках.
Ронни у меня на руках задыхалась. Ее лицо, только что красное, теперь стремительно бледнело.
«В самом крайнем случае», вспомнил я слова Купа. И спросил:
- Что у меня в кармане?
Есть же и новые сказки.
Несколько секунд растянулись в вечность. Взглядом ведьмы меня обожгло, как огнем. Ронни согнулась пополам, прижимая руки ко рту.
- Сволочь, - сказала ведьма и вышла из домика. Впрочем, домика уже не было. Я стоял на коленях посреди лужайки, рядом со мной отчаянно кашляла Шэрон, а вдалеке, за деревьями, я видел ветвистый дуб, некогда бывший спецагентом класса «М».
Странно даже, но я впервые почувствовал себя здесь в безопасности.
Ронни села на траву, тяжело дыша. В ладонях, которые она держала у рта, сидела огромная скользкая жаба.
Я вытащил из кармана сверток, раскрыл его, ожидая увидеть что угодно, но только не это.
Три зеленых листочка.
Всего-то.

Врата номер шестнадцать

Несколько минут уютного спокойствия, огрызок технического перерыва – мой предшественник уже ушел, сдав дела, а время пересменки еще не истекло, можно пока не открываться. Неторопливо, маленькими глотками, пить утренний кофе, растворивший в себе пару ложек сахара.
Тишина. Покой...
Маленькая вечность, которая, увы, заканчивается – я отодвигаю жалюзи, гул и суета Приемной лавиной врываются внутрь и теперь не отпустят долгие часы. Недоверчиво, неприязненно косятся на конкурентов прибывшие с разных сторон, занимают очередь, стараясь не касаться друг друга.

– Цель прибытия?
– Постоянная работа.
– Виза есть?
– Есть.
На бледном лице смешиваются легкая усталость и спокойствие, у таких документы обычно в порядке, так что проверяю я больше для очистки совести.
– Да, все верно, хранитель. В отпуске были?
– Менял подопечного, – тонкий палец указывает на один из пунктов в разрешении.
Печать ложится ловко, будто бумагу прямо с ней и сделали.
– Следующий!

Этот-то, конечно, не сверху в Приемную попал.
– Цель прибытия?
– Это самое... исполнение своих обязанностей! – явно нервничает, просовывая в окошко несколько листков. – Освещение нашей деятельности, выгодные предложения, заключение долгосрочных договоров!..
– А печати где? – осведомляюсь я, поднимая голову. – Здесь должна быть, здесь и здесь. Фальшивые у нас немедленно исчезают, не знали? – бросаю пачку бумаг обратно. – Заберите, я отмечу в отчете. Следующий!
– Да пока вас сюда не посадили, до Шварцкопфа с Головниным, я тыщу лет без ваших проклятых разрешений ходил! – орет он в окошко. – И на таких, как ты, контракты пачками брал!
И так-то не красавец, а тут еще вся морда перекошена, хоть сейчас ужастик снимай. Но я, впрочем, и не таких видал.
– Что было до Великого Открытия, то прошло, – надеюсь, выражение лица достаточно официальное, и в голосе не слышно ноток ехидства. Да уж, пока мы не получили доступ к потоку этих посетителей и не научились его контролировать, было совсем иначе. И если лучше, то только для них. – А что есть, то есть. Уймитесь, а то у вас будут серьезные неприятности. Следующий!

Внезапно относительное спокойствие очереди нарушается. Черная фигура настойчиво проталкивается к окошку. Одни пропускают, брезгливо отстраняясь, другие – с пониманием давая дорогу.
– Сроч... Срочный вызов! Побыстрее, пожалуйста... Горит! Прямо сейчас!
И впрямь – горит, полыхает, пульсирует на личной карточке значок пентаграммы. Подрагивают смуглые пальцы с ногтями-когтями. Еще бы – такая удача.
– Все в порядке. Приглашение с нашей стороны, вступает в силу немедленно, действительно до выполнения условий. Проходите!
Темный силуэт пересекает открывшийся Барьер и тут же исчезает, истончается, тает в воздухе. Cпешит. Ритуал для них – большая удача, тем более грамотно проведенный. Если ему с этой работой не повезет, не договорятся – придется сразу по окончании вернуться. А то может и надолго задержаться, тут уж как подпишут.

– Цель прибытия?
– Постоянная работа. Вот виза.
Верхний вроде бы невозмутимо спокоен, но что-то, приобретенное с опытом, заставляет насторожиться и проверить все внимательнее. Так, документы подлинные, печати тоже. И неудивительно – эти, в отличие от тех, к подделкам не склонны. Но...
– Вот здесь. Если без контракта, утвержденного объекта и приглашения с нашей стороны, просто по программе обмена и долгосрочного сотрудничества, то секретариата мало. Необходима подпись Самого.
Крылья опускаются, уныло трепещут на сквозняке Приемной белые перья. Голос грустен, слегка подрагивает.
– Да, ее нет. Но я же не приношу никакого вреда. А еще я не могу, понимаете? Совершенно не могу не исполнять того, для чего был создан... Нет, не понимаете!
Почему же? Насмотрелся. Понимаю, и даже сочувствую, хотя – опять же – не без затаенного ехидства. Но дело-то в том, что...
– Знаю. Иначе не можете. Природа у вас такая, и тех, что сверху, и тех, что снизу. Только наш мир от этого раскачивается, как лодка. Нам уж за собой-то уследить хорошо бы.
– Почему нас призывают реже, чем их? – он тоскливо смотрит туда, где давно растаял след черного. – Вот так вот, экстренно, обрядом?
– Не знаю. Ваша родня, вам виднее. Может, в природе дело. А может, просто маркетинг у вас плохой.
– Но почему Он все это терпит? – глаза его устремляются вверх, к дому. – И молчит.
– У меня спрашиваете? Пути, как известно, неисповедимы. А теперь извините, снова очередь собирается. Следующий!

Программы обмена, кстати, интересная штука, думал я, проверяя документы. Записаться, что ли? У нас льготы, за ответственность и вредность работы. Вредность настоящая, были несчастные случаи вплоть до летального исхода, нервные типы попадаются. С другой стороны, стоит ли? Срок подойдет, тогда и попаду, а вниз или вверх – видно будет. На одно уж точно найдется вечность полюбоваться. А перед окончательным распределением, по канонам, обзорная экскурсия по обоим царствам положена, Небесному и Подземному. Так что – нужно ли раньше времени надеяться или пугаться? А то и хуже – разочаровываться? Побывали там, конечно, немногие, да и они помалкивают. По всему судя, не только из-за подписки о неразглашении. И особо счастливыми не выглядят, впрочем, особо испуганными тоже. Так что, пожалуй, я по льготе лучше на Кипр с Надей слетаю.

Вот и конец смены. В зале объявляют: «Врата номер шестнадцать закрыты на технический перерыв». Вот-вот сменщик подойдет – работаем-то круглосуточно. Хотя суток как таковых тут, в Приемной, нет.
Выстроенный вне обычного пространства огромный зал гудит безостановочной суетой. Открываются переходы, из которых появляются то рогатые, то крылатые, а то и вовсе странные – реликты, видимо. Строятся в очереди к нам. То и дело потрескивает сиреневыми, как поздний вечер, искорками Барьер, созданный Шварцкопфом и Головниным, и надежно отделяющий наш мир от потустороннего и его обитателей. Барьер, который открывается лишь по нашему желанию.
Они, конечно, тоже могут свой сделать, но зачем?
Приближается давешний черт с поддельными печатями. Ишь ты, все время тут проторчал. На его лице уже нет злости, одно лишь беспросветное, как могила, уныние. Наклоняется к окошку.
– Слушай, почему так получилось-то? Не... неравноправно? А?
Я пожимаю плечами. Помалкивал бы о неравноправии, после тысяч-то лет.
– Думаю, потому, что мы без вас можем обойтись, а вы без нас – никак.
Закрываю жалюзи. Смена закончилась, сдам дела – и домой!

Карантинная зона

По тихому коридору с мягким ковром, высоким потолком и стенами, обитыми кедровыми панелями, неторопливо шли двое. Один, в хорошо сидящем лоснящемся костюме и черно-синем галстуке, что-то негромко объяснял другому, в военной форме белого цвета и с голубовато-серебристым плащом через плечо.
- Послушайте, проформ... здесь принято делать соглашения. А когда они сделаны, то принято придерживаться их.
Они остановились у массивных дверей, за которыми слышались возгласы и шум большого количества людей.
Человек в галстуке небрежно указал на двери.
- Зачем вам это, проформ? Скажу вам откровенно, чтоб вы были в курсе – те люди, что за этими дверьми, ничего не решают. Это театр. У вас ведь есть театр?..
- Я благодарен за предложение, господин Ричардсон, - ответил человек в форме, коверкая слова акцентом, - Мы обдумаем его.
- Непременно, - кивнул Ричардсон и добавил, улыбаясь, - Пусть Асома и Земля процветают!
Проформ коротко кивнул в ответ как раз в тот момент, как двери изнутри распахнулись. В них стоял человек в белой военной форме, грудь которого украшал серебристо-голубой угловатый нагрудник. Он уступил проформу дорогу и тот вошел в просторный зал заседаний полный людей.
У стены под огромной синей эмблемой с очертаниями материков за длинным столом сидело несколько мужчин. Перед ними полукругом расходились столы для двух сотен других.
При виде проформа люди оборачивались и затихали. Когда он дошел до стола под эмблемой один из мужчин встал.
- Господин посол Простхе, прошу, ваше место, - он указал ему на кресло подле себя.
- Уважаемый генеральный секретарь, уважаемые присутствующие, - сказал Простхе, сев в кресло, - Вынужден сообщить о необходимости ускорить процесс принятия решения, ввиду того, что ас король асомской империи Терий Первый отбывает по государственным делам сегодняшним вечером.
В зале поднялся гам. Люди вскакивали со своих трибун, кричали, трясли бумажными листками, размахивали руками. Простхе смотрел на них с выражением лица закрытым для прочтения. Только складка на лбу показывала его усталость.
- Уважаемые дамы и господа, - пытался навести порядок генсек, - Прошу оставить дебаты и проголосовать!
- Нет! - вскричал мужчина в очках, нагнувшись к микрофону, вделанному в стол перед ним, - Мы не должны принимать их помощь. Это воровство! Во-ров-ство! И мы обворуем не их, а самих себя. Тысечелетия истории! И все для чего? Впустую! Только чтобы прилетели инопланетяне и положили все нам в рот! Нет! Мы должны преодолеть свои беды сами!
Его микрофон отключили, но он продолжал кричать в него: «мы должны преодолеть свои беды сами!»
- Господа, прошу вас... Господа! - послышался усиленный микрофоном голос председателя собрания, - Да, пожалуйста, посол Соединенного Королевства.
- Мы поощряем Бразилию самой справляться со своими проблемами, Соединенное Королевство же высказывается за резолюцию о технической помощи от асомян и просит прекратить этот балаган, начав, наконец, голосование. Спасибо.
- Мы тоже были бы за, - возразил посол Индии, - если были бы уверены в том, что асомские технологии не будут монополизированы. Пока такой уверенности нет.
- Бойкот! - прокричал посол Бразилии, сложив руки рупором.

Ричардсон сидел в кресле в своем заполненном сигаретным дымом кабинете с классическими картинами вместо окон, и курил сигару. Его ноги покоились на столе, а взгляд - на лице женщины с картины, изображавшей гибель Помпеи. Женщина вскинула руку и смотрела обратно на зрителя со страхом и растерянностью.
Ричардсон выпустил облачко дыма. Он всегда находил строгий антураж этого кабинета, эту позу, этот сорт сигар (хоть и не кубинских) и эту женщину с картины самым лучшим сочетанием для размышлений и планирования.
Тихо постучали. Ричардсон не шевельнулся, а только произнес, выпуская очередной клуб дыма: «Да».
Худощавый человек в возрасте прикрыл за собой дверь и, глядя на Ричардсона, поднял вверх пальцы правой руки. Тот ответил взмахом сигары.
- Я слышал, кости выпали не в нашу пользу, - сказал худощавый человек, присаживаясь напротив Ричардсона в обитое кожей кресло.
Ричардсон затянулся и опустил сигару в пепельницу.
- Ох уж мне эти кости инопланетные, - вздохнул он и взглянул на собеседника, - Ты знаешь что это означает, Скотт?
Скотт перекинул ногу на ногу.
- Предполагаю, что многое, что предлагают пришельцы, пройдет мимо Отца.
- Многое, вот именно... А это нельзя допустить. Абсолютно.
Худощавый Скотт закивал.
- Они очень интересуются нашей планетой, Скотт, очень. Очень уж она им привлекательна, - сказал Ричардсон.
- Можно этим воспользоваться.
Ричардсон покачал головой.
- Они новый игрок. Подключить их будет сложно. Почти невозможно.
Скотт поджал губы и опять понимающе кивнул.
- У нас очень мало времени для маневра. Очень, - услышал он.
Взгляд Ричардсона снова упал на картину.
- Я слышал, ООН проголосовало за, - начал издалека Скотт, - Можно отдалить процесс через те каналы, что есть...
- Видишь как смотрит на нас женщина в розовом? - спросил вдруг Ричардсон, указывая на картину за спиной своего собеседника, - Все вокруг тащат свое добро, стараются спасти как можно больше пока вулкан не поглотил их дома. Она ведь тоже среди них, несет какой-то кувшин. Но вдруг, видишь, остановилась и смотрит в растерянности... Мне кажется она поняла, что спасти ее дом, действительно спасти, а не растащить, может только... вулкан.
- Говорят, город откопали нетронутым, - подтвердил Скотт, не оборачиваясь на картину.
- Есть что-то в этом великое. Дальновидное!
- Хорошо сказано, Фред, - отозвался Скотт.
Он помедлил, но Ричардсон все смотрел на картину и молчал. Причмокнув губами Скотт спросил:
- Значит, действуем по этому сценарию?
Ричардсон перевел, наконец, взгляд на собеседника.
- Да, - сказал он с чувством, - Но с небольшой импровизацией. Нужен глобальный масштаб, как по странам, так и по индустриям.
Скотт с сомнением покачал головой, но Ричардсон возразил:
- Поднимай всех, Скотт, все связи, не жалей ресурсов, как будто это последняя битва.
- Легенда?
Ричардсон хмыкнул.
- Террористы, иллюминаты, заговор с пришельцами, сами пришельцы... Все вместе. Пресса додумает.
Скотт поднялся и на мгновение заколебался.
- Это полный зеленый свет, Скотт.
Тот кивнул, взмахнул ему рукой и вышел.
Когда закрылась дверь Ричардсон потянулся к портсигару. Он уже вытащил его, но вместо того, чтобы открыть, повертел в руке и спрятал в ящик стола.
- Этим добром теперь придется подорожить, - пробормотал он.

Жена отстранилась.
- Ты ведь не думаешь, что до этого дойдет?
Простхе посмотрел на нее. Полумрак их спальни скрывал мелкие несовершенства лица Энебины, делая его снова молодым.
Он сказал ей как есть:
- Король сообщил мне сегодня. Приграничные миры вне его контроля. Сейчас идет борьба за влияние в центре. На Асоме узурпаторы открыто оспаривают его власть.
- Кого они хотят на его месте? Арраса? Каковы его заслуги?
- Высоки. Более того, он влиятелен, за ним идут многие дома. А, значит, за него будут воевать.
- И ты будешь? - спросила Энебина.
Обычно она не так прямолинейна, подумал Простхе. Она опасается.
- Я человек короля, - мягко ответил он.
Энебина молчала. Простхе знал что она сейчас думает.
- Король поручил мне улаживать дела здесь до его возвращения, - сказал он, взяв ее руки в свои, - Туземцы идут на контакт и готовы сотрудничать.
О том, с каким трудом он добился этого решения от короля, который хотел взять его и весь флот с собой, он умолчал.
Энебина взглянуда ему в глаза.
- Я знаю Терия, он двуличен. Тебе не стоило верить ему и идти с ним сюда.
- Энебина, это было предложение высшего почета.
- Разумеется. Тайного почета. А значит никем не измеримого. Он впутывает тебя в свои схемы. Сегодня это почетный эксорт, а завтра ты пойдешь воевать за него, один против всей Асомы.
Простхе в который раз поразился проницательности своей жены. Но она переходила границу. Он отпустил ее руки.
- Это не настоящие асомяне, - заметил он холодно.
- Но тренировал их ты. И сейчас они молоды и сильны! Одно дело разбираться с аборигенами, другое – с ними.
Простхе не нравилось куда идет этот разговор. Ему захотелось оказаться в рубке управления, где все подчиняются одному его взгляду.
- Ты свое дело сделал, - ее голос смягчился, она погладила его щеку, - Уедем обратно, на Варресту, в наше поместье.
Простхе заметил нотки страха в голосе жены и они его поразили. Ему показалось, что он ощущает в них отзвуки собственной смерти.
- Ложись спать, женщина, - сказал он, поднимаясь.
То, что она предлагала, было легко лишь на словах, и невозможно на деле.
- Пообещай мне, что не пойдешь на войну, - потребовала она.
Простхе ответил как можно терпеливее:
- Я буду выполнять приказ моего короля и облагораживать этот мир. Здесь никакой войны нет и быть не может.

Простхе оставил ее засыпающей и на время успокоенной, но не спокойно было на его собственном сердце. Он вышел из спальной комнаты в одну из дверей, которая вела в приемный зал, и подошел к зашторенным окнам. Они тянулись широким полукругом по всей длине комнаты.
С высоты башни Простхе были видны ночные огни там, где располагались туземцы. Они давно прекратили попытки пробить их щиты и нанести хоть какой-то ущерб, и теперь, сдерживаемые указаниями своего совета «объединенных наций», оставили военную технику на приколе.
Простхе вспомнил, что уже давно не сталкивался с противником такого низкого технологического уровня. Он мысленно кивнул своему решению не истреблять местных людей, а заниматься укреплением места асомской посадки. Простхе не любил сразу демонстрировать грубую силу оружия, а предпочитал без него показывать неразвитым, но агрессивным цивилизациям, спокойную, уверенную и непоколебимую мощь асомской империи.
Империи, которая приближалась к исторической развилке.
Это была правда, что он сказал Энебине, подумал Простхе, потирая складку над переносицей. Угрозы его и ее жизням нет покуда он здесь. Местные не властны помешать его схеме. Пусть война идет там, в Столице. У короля достаточно сторонников. А если он и падет, Простхе достаточно высоко – выше большинства – в асомских списках заслуг. Они прислушаются к нему. А если нет – будет и на них управа.
Прогудел коммуникатор.
- Ас проформ, - услышал он, - У нас ситуация в мониторной.
- Что там? - спросил он, но уже понял, что сон и сегодня будет непозволительной роскошью.
- Возможность срабатывания карантина, ас.
Через несколько минут Простхе взбегал по рампе в рубку - небольшой зал с панорамными окнами и пультами по периметру, за которыми ночную смену отрабатывали операторы.
- Фрегаты шлют изображения, проформ.
- Показывай.
Экран на одном из пультов подключился к трансляции с фрегатов, паривших, очевидно, чуть ниже облаков. Простхе потребовалось секунды три чтобы понять что он видел.
- Это явно не естественные процессы, проформ, - сказал оператор.
- Так значит вот каков их ответ, - проговорил Простхе.
На экранах было море – черное, как ночь. Чернота расползалась с заметной быстротой. Или это сдвинулось изображение? И то и другое, понял Простхе, когда экран показал башню, торчащую из воды, и изливающую в нее черную маслянистую жидкость.
- Дайте изображение с орбиты, - приказал проформ, садясь в кресло.
Морщина на его лбу превратилась в глубокую борозду. А на экране тем временем три черных пятна заполняли восточные прибрежные воды одного из континентов.
- Они выпускают в окены нефть, проформ, - Простхе услышал недоумение в голосе оператора, - Они...
Губят свой мир, продолжил мысленно проформ. Зачем? Чтобы он не достался нам? Что делать? Прекращать контакт и следовать процедуре, или оставаться и выяснять что произошло?
- Сейсмическая активность, семнадцать-ноль-пять, отголосок. Ядерные вспышки на поверхности материка.
- На нашем?
- Да, ас.
«Они не оставляют мне выбора».
Недоумение слетело с ума Простхе. Вернулась решительность.
- Всему флоту взлетать, - рявкнул он.
В пустыне поднялась буря. Борясь с песком, несколько крупных кораблей и десятки поменьше поднимались с поверхности. Через полчаса на месте базы пришельцев осталась одна только башня.
Асомский флот поднялся над атмосферой. Фрегат проформа подходил к крейсеру, на фоне которого казался песчинкой.
- Ас Бийне, фрегаты-чистильщики готовы? - сказал Простхе в коммуникатор.
- Закончили монтаж куполов четыре часа назад, проформ.
- Запускай.
Из крейсера вылетела сотня кораблей и, отделившись от флота, направилась к белой атмосфере.
Простхе глядел на голубой мир. Когда они поднимались из атмосферы ему передали, что состав самых разных примесей в ней вырос в два раза со времени последнего забора.
Они начали два дня назад, подумал проформ.
Нет, они начали давным давно. Он представил, как местные люди в городах больше не выключают двигатели своих машин, снимают фильтры со своих чадящих труб, с радостью счищают мусор со своих свалок в море и сжигают каждое дерево, которое в состоянии сжечь подручными средствами. Наконец им развязали руки, подумал Простхе.
Они думают, что выгнали нас. Думают, что победили. Какой извращенный род, какие незрелые поступки. Погубить собственный мир! Только чтобы быть свободными? Какое ограниченное представление о свободе. Право самостоятельно уничтожать свой мир?
Простхе вздохнул. Он не мог объяснить поступка этих людей.
Так или иначе, дело сделано. Остается довести его до конца.
Он перевел взгляд на трансляцию с орбиты. Над самыми крупными городами сновали фрегаты-чистильщики, и постепенно их ландшафт прорежался огромными куполами. Эта технология обычно применяется асомянами для благоустройства вулканически активных зон, если сам вулкан, кончено, не является действующим. Сейчас купола погребали дымящие фабрики. В процессе впитывания находящихся в воздухе газов, минералов и примесей, сверхпрочный купол затвердевает до такой степени, что со временем становится похожим на природный холм, на котором можно вести строительство и высаживать растения.
На сами города фрегаты сбрасывали окисляющие устройства, которые разъедят металл в течение нескольких месяцев.
- Понижение технологического уровня запущено, ас проформ.
- Хорошо. Всем вернуться во флот. Подготовиться к форсированному маршу к Асоме. Запросить трансляцию с королем.

Уважаемые форумчане, 13 мая в 23:59 по московскому времени мы завершаем приём работ в конкурс прозы Грани реального! У вас ещё достаточно времени, чтобы проверить свою работу на соответствие правилам, запечатать её в воображаемый конвертик и отправить нам, координаторам.
Желаем успеха и ждём ваших замечательных работ!

Хочу присоединиться к весёлой компании, но могу только 18-го.
Место встречи, по идее, любое годится. Предложений по досугу пока не имею.

Волшебные совы, чудесные посланники и почтальоны с толстой сумкой на ремне разбежались кто куда, стремясь как можно скорее донести до вас наши приглашения! Их пути трудны и извилисты, а между тем...

Работы на конкурс можно отправлять вплоть до 13-го мая! Приходите к нам вне зависимости от того, пришло ли вам личное приглашение, присылайте свои творения и участвуйте в последующем обсуждении.

С уважением,
координатор Стейнвор.

Прикловцы и гости форума, спешу пригласить вас на немного обновлённые Грани Реального!

Мы ждём письма с вашими замечательными рассказами ещё три недели! Крайний срок — 13 мая! Как всегда, до 23:59 по московскому времени.
Жанр и стиль — свободные, размер ограничен. Подробности в правилах!

Стейнвор.

Здравствуйте, дорогие форумчане!
На улице весна, время обновления и возрождения, практически везде теплеет, уже не видно снега, поют птицы, кричат кошки — жизнь пробивается отовсюду. И пусть за окном пока ещё серо и открывающаяся картина, быть может, не слишком радует глаз, у нас всё ещё есть потрясающая возможность раскрасить этот мир и порадовать друг друга. Каким же образом? Очень просто! Давайте все вместе устроим праздник — и этот праздник будет называться "Тридцать вторые "Грани реального"! Нужно лишь взять краски нашего воображения, поймать внутреннюю музыку или каким-нибудь ещё способом приманить Музу или, если хотите, вдохновение, азарт — в общем всё то, с чем вам пишется лучше всего; после же прислать ваше произведение на наш общий конкурс и получить массу впечатлений от участия.

Как вы помните, жанр и стиль произведений свободные, так что выбранные вами краски зависят лишь от темы, которую мы узнаем совсем скоро!

А пока обратите внимание на изменения в правилах! Они выделены полужирным шрифтом, а особо важные — цветом.

С уважением и наилучшими пожеланиями,
ваши координаторы Стейнвор и Тео.

Правила конкурса:
1. Произведение, предоставленное на конкурс, должно соответствовать теме и быть собственного сочинения. Жанр и стиль — свободные. Степень соответствия теме определяют организаторы, при необходимости вступая в переписку с автором. В случае спорных вопросов для решения проблем привлекается администрация.
2. Темы конкурса определяются путем случайного выбора дайсами из следующих вариантов: тема от администрации, тема от организаторов, темы от победителей.
2.1. Дайсы кидает один из организаторов в день начала конкурса.
3. Работы на конкурс принимаются один календарный месяц.
4. Размер произведения: от 5 000 до 20 000 символов с пробелами.
5. Произведение не должно содержать ненормативной лексики, однако на жаргонные слова запрет не распространяется.
6. Грамотность на уровне проверки орфографии в Ворде.
7. Запрещены — слишком натуралистические описания сцен секса и/или насилия с детальным описанием самого процесса.
8. Работы не должны быть ранее опубликованы.
9. Организаторы – Стейнвор и Тео.
10. Готовые произведения следует отсылать в течение указанного срока в личном сообщении обоим организаторам: Стейнвор и Тео.
11. Работы принимаются по принципу "один участник — одна тема — одна работа". От одного участника принимается как максимум две работы (по одной на тему), если рассказ написан в соавторстве с другим пользователем форума, то оба автора не могут подать других работ по этой теме.
12. Все произведения будут выложены одновременно в день окончания приема работ, если пришло меньше семи работ, то в общей теме, если больше, то каждый рассказ — в отдельной теме. Организаторы не исправляют ошибки в принятых работах.
13. После истечения срока приема в отдельной теме будет проведено голосование.
14. В голосовании необходимо отметить 3 лучших произведения и по возможности аргументировать свое мнение.
14.1. Каждый голосующий обязан прочесть все работы, участвующие в конкурсе. Читать внеконкурсные работы не обязательно, но рецензировать можно.
14.2. Авторы всех работ, включая внеконкурсные, обязаны проголосовать. Участвующие в конкурсе работы, авторы которых не проголосовали, будут дисквалифицированы. В случае систематического нарушения данного пункта правил работы автора могут быть не допущены к публикации в теме конкурса.
15. Вне конкурса принимаются рассказы от 2 000 до 25 000 знаков, при условии, что они соответствуют теме. Организатор вправе отказать в принятии рассказа вне конкурса с объяснением причины, но без возможности обжалования.

Кроме этого, в данном конкурсе действуют следующие правила:*

III. 1. К участию в конкурсах допускаются все зарегистрированные пользователи. Голосовать, не участвуя в конкурсе, можно, имея не менее 25-ти сообщений.
2. Количество призовых мест объявляется при открытии голосования (по умолчанию — три). Если количество участников конкурса меньше шести, организаторы имеют право уменьшить количество наград пропорционально количеству участников, либо признать конкурс несостоявшимся. Если на получение одной награды претендует несколько пользователей, например при создании работ в соавторстве, то такая группа расценивается как одно лицо.
3. Если в конкурсе голосовать участникам обязательно, то при работах в соавторстве разрешается подавать один голос от всех соавторов. При желании каждый соавтор голосует отдельно. Голосующий участник обязательно должен отдать все баллы или места, положенные по условиям конкурса. Голосование за себя не допускается. Если голосование не противоречит правилам, не допускается замена и перестановка отмеченных в нем работ.
4. Конкурсная работа обязательно должна высылаться всем организаторам данного конкурса оговоренным в его правилах способом. Она может быть выставлена на конкурс только после одобрения всеми его организаторами. В случае несовпадения их мнений решение принимают администраторы. Участник должен быть уведомлен о непринятии своей работы и в случае отказа — имеет право на попытку исправления в срок до завершения подачи работ либо в течение 72 часов после отправления отказа.
До окончательного решения вопроса о принятии всех работ голосование не открывается.
5. Обязательно указывать точное время окончания всех этапов конкурса – приема работ, голосования и других по московскому времени.
6. В конкурсах запрещена агитация — прямые призывы проголосовать за конкретную работу (участника). В случае, если работы конкурса являются анонимными, автор(ы) работ не должны быть известны никому, кроме организаторов конкурса, до момента объявления итогов. При этом разглашения авторства недопустимо, в том числе до начала конкурса.
6.1. Раскрытие авторства своей работы или агитация за неё наказывается снятием работы (участника) с конкурса.
6.2. Раскрытие авторства голосующим, которому в силу каких-либо причин стал известен автор, или агитация со стороны голосующего наказывается аннулированием голоса этого пользователя и устным замечанием. По отношению к чужим работам участник рассматривается как голосующий.
6.3. Раскрытие авторства или агитация лицом, не участвующим в голосовании, наказывается устным замечанием.
6.4. Раскрытие авторства или агитация организатором, кроме подведения итогов и/или прямого запроса администраторов для разрешения спорной ситуации, наказывается официальным выговором и снятием с поста организатора с запретом в дальнейшем организовывать официальные конкурсы.
6.5. Указание пользователем (кроме организаторов), что ему известен автор работы, без разглашения анонимности, наказывается устным замечанием этому же пользователю.
7. При закрытом голосовании голос должен высылаться всем организаторам данного конкурса оговоренным в его правилах способом. Голосующий должен быть уведомлен о принятии или непринятии своего голоса и в случае непринятия — имеет право на попытку исправления в срок до завершения приема голосов либо в течение 72 часов после отправления отказа.
8. Организаторы официальных конкурсов обязаны разместить в первом посте Правила конкурса или текущего его этапа, а также пункты общих правил официальных конкурсов, действительные для данного конкурса. Текст правил должен соответствовать размещенному ссылкой в соответствующем подфоруме.

IV. Указанные в разделе III пункты правил действительны для всех официальных конкурсов, кроме случаев, когда в правилах конкурса явно указана недействительность.

V. В правила конкурса не могут вноситься изменения и дополнения после объявления начала очередного конкурса. Даты проведения этапов не могут меняться после их оглашения.

*Эта часть правил содержит отсылку к старому регламенту и должна быть переработана, однако до поры просим обращать внимание на смысл, а не на имеющееся в тексте разделение на "официальные" и "неофициальные" конкурсы.




Будьте внимательны, и да пребудет с нами удача!

Нет-нет! Ещё я посмотрела! И не зря!
Сказка, атмосфера, кино, часы... Это чудесно. Как-то мысли не формулируются просто.
Конечно, главная ветка замечательна, но как же умиляют и побочные эпизоды! Эта жизнь на вокзале, со своими постоянными посетителями и романтикой... И взгляд на неё из часов. Тик-так, тик-так... Чуть подкрутим там и сям и всё станет так, правильно, как нужно, починится... Вроде, Хьюго ничего и не делал сначала для смотрителя, цветочницы и парочки с собачками, непосредственно не чинил их, но он всё время подводил часы, очень условно говоря, задавая ритм вокзальной жизни. Это очаровательно!
Сама идея починки ужасно притягательна и интересна, так сразу и захотелось не то починиться, не то быть починенной, настроенной.

Про реальную историю не читала, но вот увидела ваши комментарии и захотелось! Надо бы просветиться.


Вот тоже пыталась понять, когда же всё происходило, не является ли это альтернативной историей. Месье Жорж так постарел за всё это время... Но если сопоставить, то теперь всё понятно.

О! Практически сразу вспомнила про фильм Честное волшебное!
Во-вторых, заинтересовал "Хранитель времени".

Если что придёт в голову в ближайший час, то добавлю.
Да и "Десятое королевство" есть повод пересмотреть или даже досмотреть.

Внимание, тут могут повторяться мысли и фразы других участников обсуждения: просто я поздно подошла.

"Школу" не смотрела, но осуждаю. В два подхода "Все умрут, а я останусь" посмотрела и не поняла, чем это может понравиться. Нет, ну это же сродни постоянному просмотру "Пусть говорят", право же... В вашей жизни не хватает мерзости, грязи, ругани и т.п.? Вперёд к экранам! А так-то он какой-то необоснованный.
В принципе, всё остальное, чем хотела бы и могла поделиться, уже высказали до меня. Меня тоже раздражала манера съёмки (да у нас непрофессиональное видео в университете выглядит лучше!), игра актёров, их речь (набор штампов), эти непонятного возраста старшеклассники... В моей школе, вроде как, что-то подобное было, но на общешкольные дискотеки я не ходила, в каких-то серьёзных стычках участия не принимала, хотя режим розовых очков у меня исключительно защитный: о подобных аспектах жизни (в т.ч. и школьной) осведомлена.

Финал, равно как и всё остальное, не зацепил. В словах Кати не было ни злобы, ни чего-либо ещё. Ругань совершенно пресная, упомянутая титульная фраза вообще ни к месту. Может, её добавили сюда только затем, чтобы вставить в название? Или она как-то должна объяснить происходившее ранее?
И да, такой акцент на трауре в семье девочки, действительно, невольно вызывает вопрос: "Кто же умер?" И почему никакой рефлексии во время похорон кота?..

Поняла, что не помню ни одного фильма про школу, потом увидела в постах знакомые названия...
В общем, добавляю голос за "Республику ШКИД"! Как раз в университете вспоминала.

Дочитываю книгу "Золотые сердца с червоточинкой", автором которой является Глен Кук. Кажется, она мне нравится больше, чем первая, но всё же чего-то не хватает. Впрочем, запойное чтение в метро и перед сном есть — и это прекрасно! Особенно, когда на вещи посерьёзнее терпения не хватает. Вообще, в очередной раз ловлю себя на мысли, что хотелось бы уже начать догадываться по ходу произведения, а кто и где напакостил на этот раз, а не получать всё от Гаррета на блюдечке с голубой каёмочкой.
Кстати, за совет спасибо Номихину

Посмотрела, подумала, что сами по себе мне нравятся все темы, но всё же вот вам список "избранных":

Игрок — несколько банально, конечно, но можно интересную трактовку придумать.
Бегущий человек — кто, куда, зачем? Столько вопросов появляется, что хочется на них ответить, почему бы и не в рассказе?
Прогулки по лезвию — романтика, адреналин, ассоциация с "Бегущим по лезвию".
На двоих — можно написать хорошо про взаимоотношения людей, да и вообще тема очень широкая.
Война для бога — на мой взгляд тема узковата, но
Точка опоры — просто хорошая тема.
В каждом из нас — что именно? Красивая и интересная тема.
Старые письма — люблю истории и судьбы людей, а тут ещё и история какой-нибудь ошибки, например, может быть. Разве не интересно?
Xanadu (Ксанаду) – личный рай — интересно можно повернуть, да и я уже просто для себя на неё рассказ написала, так что однозначно в избранное.
Беспроигрышный вариант — тема говорит сама за себя?
Пропасть — две темы в одной, интересно.

"Божественная комедия" Алигьери и "Вещие сестрички" Пратчетта почти что мирно уживаются в моей читалке. От первого не в восторге: стильно, сильно, местами остроумно, "но, боже мой, какая скука"! То ли не доросла, то ещё что-то. Второе же производит очень хорошее впечатление: остроумно и легко написано. Радуюсь!
Ах да, ещё слушаю "Дом, в котором...". Что читала, что слушаю: впечатление одно — очень хорошая книга.

"Седьмое июля 2031 года. 7:30. "Кухня""
Коридор в бараке был один, а планировка столь стандартна, что девушка нашла бы кухню на ощупь, с закрытыми глазами. Елена коснулась стены, подумав об этом. Сжала пальцы, но тут же запустила пятерню в распущенные волосы. И так пошла дальше, слегка массируя кожу головы.
Однообразие утомляло, высасывало силы. Слева и справа прямые стены, покрытые нелепой краской, и двери. Да ещё и коллеги. Нет в них не было ничего плохого. Нормальные люди. Однако Лена не могла назвать приятным то, что ещё с самого утра её слова как бы пропускали мимо ушей. "В общем-то, меня это не волнует, но… Я себе вру. Волнует! Да ещё как! Во время работы они тоже на меня внимания не обратят?" — в таком ключе думала девушка. За своими мыслями она не особо следила, обращается ли кто к ней, лишь пару раз задумчиво "угукнула".
На входе в кухню, заворачивая, стукнулась локтём об косяк. То ли пискнула, то ли ойкнула. Будет синяк. Обиженно потирая больное место, скуксилась, насупилась. Уверенно, быстро преодолела расстояние до шкафов с крупами. Чудом не поскользнулась на видавшей виды плитке, словно явившейся прямиком из семидесятых годов двадцатого века. На первой полке одиноко стояли две коробки с овсянкой: простая, питательная, знакомая без сомнения всем пища расходится быстро. По углам и в нижних ящиках нашлись и другие блюда, готовившиеся по сравнению с прошлым веком необычайно быстро. В большущей плетёнке для фруктов печально покоилось одинокое яблоко.
— Мда, не густо, — потянувшись за коробкой, прокомментировала Елена. — Кому каши с… эээ… яблоком?