Метро 2033, Волшебники изумрудного города

[Ultramarine(Chaos Marine) >>>]

Олег остался в камере один на один с ребенком которого только что пытался убить. Остальных куда-то увели, наверное на казнь. А его зачем-то пока пощадили. Может фашисты как-то особенно жестоко решили разделаться с пленным "красным". Павел запудрил его голову, росказнями о возможной свободе. Герой всегда уверен в своих поступках, вспомнилось Олегу. А здесь он повелся, расчувствовался и отказался от своей пускай даже жестокой и бессердечной мысли. Он сидел на полу и думал, он не был готов умереть. Нет черт подери он не сдохнет в этой вонючей дыре, у него есть семья, есть мечта о Полисе. И это место совершенно не такое в котором бы он хотел окончить свои дни. Олег с трудом поднялся. Размяв ноющие руки он подошел к решетке. Рядом стоял фашист, он напоминал Олегу где-то давно виденную картину "Стрижка под Фюрера". Этот гитлеровец тоже удивительно походил на своего давно умершего вождя.
"Эй, эй господин начальник" - произнес Олег. Фашист обернулся и подошел к решетке.
"Чего тебе погань предательская. Ты ведь скотина этакая, настоящих русских кровей, а повелся на росказни этих ублюдочных красных." - огрызнулся фриц и подошел к решетке.
"Да вот господин начальник, у меня к вам дело есть."
"Что горсть патронов в своих трусах протащил? Не интересно приятель."
"Нет, начальник. У меня дело которое напрямую касается вашей жизни или смерти." - и Олег не долго думая сплюнул в лицо фашисту. Ганс разьярившись выхватил ТТ и схватив Олега за ворот приставил пистолет к его голове.
"Это что за борзость? Ты совсем здурел свинья?" - закричал взбесившийся гитлеровец.
"Дело в том начальник, что я болен, болен чумой. Ну а теперь и вы со мной." - улыбнулся окровавленным ртом Олег.
Краска быстро сошла с лица ганса и он весь побледнел. Но все равно снял пистолет с предохранителя.
"Начальник, у вас теперь есть пара недель. Окажись на месте меня другой человек, он бы посоветовал писать завещание. Но я сегодня щедр. Я иду в Полис. Там изобрели кое-какое секретное лекарство от этой заразы. И я вам абсолютно бесплатно его пришлю как только двери этой камеры захлопнутся за моей спиной."
"На волю хочешь ублюдок, а где гарантии что не сбежишь как только выйдешь?"
Олег замялся, ничего кроме своего честного слова он оставить фашисту не мог. И потом он наконец придумал выход.
"Я хочу свободы и для этой маленькой девочки. Вы пришлете ее со своими в Полис через два дня. Когда они доставят туда девочку, в замен получат лекарство и отдадут его вам."
Фашист помялся но наконец кивнул. Ключи щелкнули в замке и Олег вышел на свободу. Через несколько минут все его вооружение вернулось к нему. Он умылся и расчесал волосы. Хотя один его глаз до сих пор выглядел заплывшим, кроме этого он выглядел почти как обычно. Не считая множества ссадин. Олег спустился на рельсы и уходя обернулся на фашиста:
"Если хоть один волос с ее головы упадет пока она здесь, или хоть одна новая ссадина или царапина появится на ее теле. Лекарства вам не видать!" - пригрозил Олег и развернувшись зашагал в туннель

[Shipcat >>>]

... ты, и вот ты, - палец нациста ткнул и в Кирилла. - На выход!

"Вот тебе и чума, - мелькнуло в голове. - Куда нас, на расстрел? Или может, отпустят? За что стрелять? За что?!"

Задвигались в камере люди. Кирилл механически встал, и давя тошноту, пошел следом за выходящими узниками. Мозг отказывался верить в страшное. Сердце же бешено выстукивало о ребра: "смертьсмертьсмертьсмертьсмерть". А ноги, ноги двигались размеренно, неторопливо, лениво так. И ни желания сопротивляться, ни желания что-то спрашивать, кого-то умолять или наоборот, угрожать... Паренек шел, как шли в самых страшных книгах узники режимных лагерей: послушно и медленно.

[Барон Суббота >>>]

(с мастером всё согласованно)
Нацисты вывели группу смертников в тот самый туннель, что вёл к Маяковской. Кровь, оставшуюся от перестрелки уже успели отмыть, и теперь только следы пуль, да до конца не выветрившийся запах пороховой гари и смерти напоминали о случившемся.
Смертников отвели на довольно большое расстояние.
- К стене их! - приказал офицер, командовавший расстрелом.
Конвой, составленный из нескольких крепких ребят, сноровисто работая прикладами и сапогами, принудили всех встать лицом к стене и опуститься на колени. Никто не сопротивлялся - их постоянно держали под прицелом и шансов хотя бы забрать с собой кого-нибудь не было.
- Не бойся, - сказал шаман, обращаясь к Свете. - Будущее ещё не предопределено. А смерть - только сон.
- А ну заткнись! - рявкнул офицер. - Итак, за преступления переде Великим Рейхом! За расовую неполноценность и отравление генофонда! За шпионскую и диверсионную деятельность в пользу сионо-кавказского заговора и проклятых комунистов, вы все приговариваетесь к смертной казни через расстрел. Привести приговор в исполнение!
В ответ лязгнули затворы.

[Кэп >>>]

Пробуждение было внезапным, словно водой облили. Андрей замер, инстинктивно вслушиваясь в темноту - голос Свята был настолько реален что казалось вот-вот раздадутся его удалающиеся шаги. Тихо. Значит все-таки сон, но почему-то сомнений в его правдивости небыло. Взгляд у привидевшегося шамана был такой что мурашки до сих пор бегали. Куртка на спине была липкой от пота. Андрей недовольно поморщился и, привстав, потряс за плечо Анфису и Арсения.

- Фонари не включайте, - предупредил он и быстро пересказал свой сон.
- Понимаю, звучит все как полный бред, но у нас только один шанс проверить спятил я или...
Андрей не договорил так как из глубины тоннеля послышались отдаленные шаги и голоса.
- Приготовились, - сталкер перешел на шепот, - подпустим как можно ближе.
Сняв калаш с предохранителя он тихонько подобрался ко входу в тунель и выглянул.
- Человек шесть-семь. Цельтесь в блестящие макушки, - и, выждав когда шаги были уже совсем быстро скомандовал,- Три, два, один, вперед!!
Резкий прыжок, кувырок, выстрел. Первый фриц упал как подкошенный. Момент выбран удачно, немцы явно не ожидали атаки...

[Даниэль >>>]

Саша молча стояла на коленях и даже не морщилась от ноющей боли в левом виске, по которому недавно саданул прикладом один из фрицев. Каждая попытка поднять руку и вытереть со щек слезы, оборачивалась ударами то по спине, то по голове. Послышалось лязганье передергиваемых затворов и через секунду – выстрел.
Боль в плече была очень жгучей и какой – то странно теплой. Не убили, почему? Опираясь одной рукой на холодный пол, она обернулась, чтобы посмотреть. Стоящий позади нее мужчина лежал с простреленной головой и, естественно, не подавал никаких признаков жизни. Девушку чуть не вывернуло, но, стараясь не смотреть на валяющиеся на полу мозги фашиста, она доползла до тела и схватила автомат, лежащий рядом. С трудом приподнявшись, увидела остальных – вон они, лежат, пытаясь укрыться от пуль.
Отодвинувшись от трупа, девушка закрыла глаза. Боль становилась все невыносимее, а слабость из – за потери крови как – будто сковывала все тело.
Схватив здоровой рукой автомат, Саша приподнялась и закусила до крови губу. Отогнав таким образом подступающую тошноту, девушка двинулась вдоль стены к туннелю, надеясь уйти от этой стрельбы и скрыться.

Сообщение отредактировал Даниэль - 2-05-2008, 13:49

[Рикардо Альварес >>>]

У фашистов явно что-то пошло не так, один человек, из их братии распластавшись, лежал на земле, другие с кем-то вступили в бой, Саша медленно отползала в туннель.
Глупо сейчас было-бы не сбежать, совсем глупо, поэтому Павел, уклоняясь от свистящих пуль, начал своё продвижение к спасительному туннелю.
Боль медленно отступала, разум затуманился, инстинкты начали управлять Симоновым, и самым важным из них, выделявшимся из общей массы, был инстинкт самосохранения. Впервые за несколько лет Павел понял, что его жизнь значит хоть что-то, и это что-то с упорством тянуло человека в туннель, к своему спасению, но, к сожалению одна из пролетающих мимо пуль с оглушительным визгом пробила левую ногу. Павел, стиснув зубы, повалился наземь.
Кровь сочилась через разорванную штанину, темная, густая кровь.
Дрожь стремительно пронеслась по телу, слишком глупо, вот так слишком глупо, но, увы, сейчас уже нет смысла что-то менять, захотят, помогут, не захотят……..

[Капитан Кот >>>]

- Андрей,- Анфиса скептически изогнула бровь,- ты не думаешь, что...
А дальше было уже не до скептицизма и разглагольствования. Сталкер ласточкой выпорхнул из укрытия и начал пальбу. Анфисе, уже давно решившей, что все в этом туннеле сошли с ума, отставать было как-то не гоже. Поэтому девушка метнулась в сторону и, "целясь в блестящие макушки", открыла огонь.
"Просто безумие какое-то"- пронеслось в голове. Вот уже второй раз за день перестрелка. Хорошо еще, что у нее и Андрея было безусловное преимущество. Они знали в кого стреляют, а вот бритоголовые явно не понимали, что происходит в темноте и беспорядочно палили в стороны. У них не было ни единого шанса.

[Барон Суббота >>>]

Свет среагировал так, словно точно знал, когда и что случится. Ровно в тот момент, когда первый из расстрельной команды расстался со своим бренным телом, шаман резко прыгнул в сторону Светы, сбивая последнюю с ног. Это оказалось весьма своевременным действием - пули прошли точно над ними. Потом всё смешалось. Бои в туннелях характеризуются в первую очередь крайней теснотой и полным сумбуром. В темноте любой фонарик сам по себе идеальная мишень, так что основная часть боёв ведётся без освещения, однако, тут необходима крайняя сплоченность группы, умение действовать как один, которыми расстрельная команда не обладала, как, впрочем, и нападавшие...
Свет откатился в сторону, подсёк кого-то, и вцепился ему в горло. Зубами. Шамана не беспокоило, что это в теории мог быть Андрей - он полагался вовсе не на глаза. Когда его рот наполнился чужой кровью, а тело перестало дёргаться, Свет выпустил своего противника и сплюнул в сторону.

Сообщение отредактировал Orrofin - 2-05-2008, 19:52

[Вереск >>>]

Красный свет станции сменился темнотой тоннеля. Фашисты не рискнули расстреливать на перегоне, соседствующем с коммунистами, Ганзой, а тем более Полисом. Посему местом экзекуции был назначен все тот же тоннель на Маяковскую.
Желтые пятна фашистских фонариков хаотично плясали на низких сводах, вызывая дурноту. Тяжелые шаги конвоиров и шумное дыхание усугубляли положение. Неужели и правда конец? Света крепче вцепилась в локоть Свята, но тут процессия остановилась.
- Придется разлучить вас, пташки, - раздался над ухом громовой голос одного из конвоиров. – Любви перед смертью хочется?
Фриц грубо дернул Свету за руку, так что девушка, зацепившись ногой за шпалу, полетела вниз. Впрочем, где то посреди этого падения, её подхватило, приподняло и со всей дури припечатало к стене. Фриц навис над девушкой.
- Слушай, Боригнев, а может баб попридержать еще. Ну хоть на пару часиков, - прохрипел он, грубо проводя пропахшим какой то кислятиной пальцем по губам Светы. Она еще по привычке ждала какой-то помощи от спутников, но те были «слишком заняты собственным расстрелом», да и врятли видели в этой кромешной тьме что происходит.
- Я хочу жить… - прошептала девушка, перестав сопротивляться, - пожалуйста.
Фашист хмыкнул и тоже ослабил хватку. Свете только этого и ждала. Резко дернув головой, она от всей души хватанула мерзавца за палец. На вкус он оказался таким же кислым, как и на запах. Фриц от неожиданности отпрянул назад и выругался, а девушка полетела вниз, на рельсы. Кажется, она стесала до крови ладони и колени, но её тело настолько устало, что даже не отозвалось характерной для такого случая болью. Свету рвало…
- К стене их! – последовал приказ от старшего офицера, кажется, Боригнева. Почему то в данный момент Свету интересовало настоящее ли это имя или же дань прославянскому оправданию расовой вражды. Фашисты во все века стремились скрыть свои комплексы и страхи за патриотическими ритуалами.
Кто-то из конвоиров схватил Свету за волосы и оттащил к остальным, которые уже стояли на коленях лицом к стене.
- Не бойся, - раздался в темноте успокаивающий голос Света - Будущее ещё не предопределено. А смерть - только сон.
«От которого хочется поскорее проснуться» - хотела добавить девушка, но смолчала. Ей казалось, что тонкий луч фонаря, прикрепленного к фашистским винтовкам вместо прицела, прожигал ей спину. Офицер зачитывал приговор, но смысл слов доходил до девушки медленно. Вокруг сгущалась темнота, которую заполнял только стук её сердца.
Тук-тук, тук-тук…
Прислушиваясь к своему телу, она не сразу поняла, что снова началась перестрелка. Вероятно такой наглости фашисты никак не ожидали (ну еще бы! Два главных бузотера были у них), поэтому потратили на панику несколько драгоценных секунд.
Свет от фонарей вновь стал выписывать на стенах тоннеля сумасшедшие зиг-заги. Дальнейшее отпечаталось в сознании Светланы какой то бесконечной чередой кошмарных слайдов.
- Вот хрупкая Саша трясущимися руками поднимает с пола автомат
- Вот Андрей стоит, широко расставив ноги, словно герой компьютерной игры со страниц дешевеньких журналов для молодежи
- Вот Павел корчится на земляном полу
- Вот Свет сплевывает кровь
Но тут по глазам ударил резкий свет фонарика. Прицел автомата был направлен прямо ей в лоб. В смутном силуэте, прорисовывающемся за ярким столбом света, девушка опознала того самого фрица, что приставал к ней всего минуту назад. Первым желанием было «удрать, как можно быстрее», но сзади была стена тоннеля. Не совсем соображая, что делает, Света стала шарить руками вокруг себя. Поцарапанные пальцы наткнулись на теплый ствол чьего-то автомата. Оружие почему то дергалось и девушка поняла почему, когда чей-то оброненный фонарик прокатился по шпале и упал в щель, высветив умирающего фрица. Тело продолжало конвульсивно дергаться, все еще не веря в собственную смерть.
Превозмогая тошноту, Света схватила автомат. Сознание отказывалось верить в происходящее и настойчиво вколачивало между секундами реальности обрывки прошлой жизни.

Чистый перегон на Арбатскую. Четверо людей (трое мужчин и женщина) в смешных греческих тогах, окруженные сотней свечей. Предано глядя в глаза учителю Света произносит почерпнутую из какого-то советского учебника клятву.
«Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь:»

Неловко прижав автомат к груди Света поднялась и встала напротив фашиста.

«все знания и силы посвятить охране и улучшению здоровья человека, лечению и предупреждению заболевания, добросовестно трудиться там, где этого требуют интересы общества»

Фашист злобно хмыкнул, а света перехватив автомат поудобнее наставила автомат на человека. Впервые в жизни.

«быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, внимательно и заботливо относиться к больному, хранить врачебную тайну»

Где то рядом кричали и стонали люди, шла стрельба. Но все это, казалось, было лишь фоном к ним двоим.

«постоянно совершенствовать свои медицинские познания и врачебное мастерство, способствовать своим трудом развитию медицинской науки и практики»

Фашист сделал маленький шаг в сторону светы. Затем еще и еще. Он даже опустил свой автомат, настолько был уверен в себе.

«обращаться, если этого требуют интересы больного, за советом к товарищам по профессии и самому никогда не отказывать им в совете и помощи»

Света попыталась нажать на курок, но не смогла. Вместо этого она зажмурилась и вжалась спиной в стену.

«беречь и развивать благородные традиции отечественной медицины, во всех своих действиях руководствоваться принципами морали»

Фашист приблизился вплотную, знакомым жестом провел по лицу и губам, оставляя окровавленным пальцем липкий след. Затем его рука сместилась ниже, к шее и железной хваткой сдавила горло.

«Верность этой присяге клянусь пронести через всю свою жизнь»

Тьма вокруг Светы начала наливаться багрово красным. Сознание медленно покидало девушку, она начала оседать, когда раздался выстрел. Казалось, самый громкий за всю эту перестрелку. Фашист выпрямился по стойке смирно, пошатнулся и рухнул на колени. Рядом с ним звякнул ставший бесполезным автомат. Света все еще не понимала, как это произошло и отказывалась верить в то, что это она нажала на курок… но взгляд фашиста, медленно угасающий, обвиняющий взгляд… он потянул Свету за собой. В такую кромешную, практически осязаемую тьму.
Света не могла разглядеть даже собственной руки на расстоянии 30 сантиметров от глаз. Ей оставалось только опуститься на колени и на ощупь ползти вдоль рельс. Кажется, она наткнулась на кого-то живого. Возможно, это даже был Павел. Света дотронулась до лица человека… насколько она успела запомнить Симонова, это был точно он…
- Подожди, сейчас я помогу, - прошептала она (или прокричала?), абсолютно не слыша свой голос.
- Бесполезно! – раздалось за её спиной. Света резко обернулась и обмерла. За неё стоял тот самый фриц. А за ним еще четыре его собрата (один из них с перегрызенной глоткой, другой с аккуратной дырочкой во лбу). И в отличие от Павла, девушка видела их очень отчетливо, будто в свете станционных аварийных ламп.
Света кричала. Но на неё мало кто обратил внимания. Все остальные, оставшиеся в живых, восставших фашистов разумеется не видели, зато почувствовали гнетущее беспокойство. Будто что-то темное и злое, дремавшее в этом тоннеле начало пробуждаться. Они встречались с ЭТИМ раньше, когда шли сюда, но только теперь ЭТО было настроено более агрессивно.

Сообщение отредактировал Вереск - 3-05-2008, 20:00

[Рикардо Альварес >>>]

Света добралась до Павла раньше остальных и даже попыталась помочь, но вдруг остановилась и обомлела. Что-то повергло девушку в такой шок, о котором даже говорить было страшно, впрочем, вскоре Павел и сам увидел нечто.
Откуда-то из глубины туннеля послышался приятный женский голос, и, спустя несколько секунд, Симонов увидел прозрачное, совершенно безжизненное тело своей возлюбленной, которое с немалой скоростью двигалось к человеку.
-Боже.
Прошептал Павел.
-Да что же это, так не бывает, оставь меня в покое, ты умерла!
Мужчина закричал что было мочи, и совершенно позабыв про боль в ноге, привстал с земли.
Бежать, нужно было бежать, но сам Симонов был не в состоянии, кровь сочилась из рваной раны, пульсируя и сбиваясь с собственного ритма. В висках безумно стучало.
Неожиданно для самого себя Павел протянул к Свете руку и, схватив последнюю, рванул девушку куда-то вперед.
-беги ради бога, забудь про нас, Беги!
Тем временем Елена, так ее звали, подобралась настолько близко к Павлу, что он, от неожиданности попятился назад, и прослезился.
-Я не мог тебе помочь, я сам до сих пор мучаюсь, оставь меня, а в покое, прошу. Я заражен чумой, я вскоре умру родная, и мы встретимся вновь, обещаю.
Призрак протянул руку Павлу и тот, повиновавшись, взял ее, после чего побрёл в темноту, слегка прихрамывая и продолжая громко говорить.
-Куда мы идём, что тебе нужно, моя жизнь ничего не стоит, ничего.
Ещё несколько шагов и протяжный крик.
-ПОМОГИТЕ, она уводит меня….

Сообщение отредактировал Рикардо Альварес - 3-05-2008, 20:02

[Даниэль >>>]

Далеко уйти она все – таки не успела, хотя и пыталась. Нацепив ремень автомата на шею, девушка зажимала здоровой рукой пробитое плечо и, спотыкаясь о шпалы, бежала в темноту. Непонятный страх внезапно захлестнул ее с головой и перед ним отступили переживания последних нескольких минут. Желание уйти от этого ужаса становилось сильнее и сильнее, но крик Павла остановил ее. Обернулась, и увидела его приближающийся силуэт. И что с ним прикажете делать? Нет, отсюда надо бежать, бежать…
Зло пробормотав : «Да чтоб тебя…», она вжалась в стену туннеля и, когда мужчина приблизился, схватила за руку, резко дернула на себя и утащила в темноту. На боль Саша не обращала внимания, да и не такой она была сильной. По крайней мере, пока не была. Павел, кажется, был без сознания и пришлось, неловко орудуя левой рукой бить его по щекам. Дождавшись, пока он откроет глаза, девушка торопливо прошептала :
- Встать сможешь? Нужно уходить. Обопрись пока на меня.
Выпрямилась, оглянулась и решила – мертвыми они никому не помогут, а если выживут – вернутся и вызволят остальных. Нужно уходить от этого кошмара…
- Вставай скорей, идем. Может, доберемся до Полиса. Быстрее, я больше не могу…

Сообщение отредактировал Даниэль - 4-05-2008, 17:34

[Рикардо Альварес >>>]

Павел открыл глаза.
-Ты помогаешь мне? Почему? Я думал вы все хотите пустить мне пулю, в любом случае рад, спасибо.
Симонов сплюнул подступивший к горлу комок.
-Мы должны помочь Свете, она наш шанс, какой смысл идти в Полис без врача, в любом случае в медицине лично я понимаю совсем мало, да что там говорить я и таблетки то путаю, а тут такое дело.
Внезапно Павел пошатнулся и чуть не упал, кровь перестала вытекать так быстро, как это делала раньше, но самочувствие пока не улучшилось.
-Саша, мы должны вернуться за Светой, я не могу бросить там кого-то из своих знакомых.

[Даниэль >>>]

И Рикардо Альварес

- Вернуться? - девушка уже почти не владела собой. Она готова была бежать из этого туннеля куда угодно, лишь бы не чувствовать ужаса, охватившего ее. Но двинуться куда - либо не могла. Страх сковал все тело, не было сил. Боль, на время отступившая, усилилась и Саша не могла теперь даже шевельнуться.
- Успокойся! - Павел схватил Сашу за плечи. – Если мы сейчас уйдем, Света может погибнуть и тогда не видать тебе спасения, а умереть также как и мне, от чумы, или ещё какой заразы!
Симонов сам не понимал, что делает, но точно знал, что Света дороже кого либо другого в данный момент.
Дышать ей становилось все труднее, но страх постепенно отпускал. Успев уйди достаточно далеко, они могли не бояться того, что действовало на сознания спутников и всех остальных.
- Не... не трогай меня, пожалуйста. - Саша отодвинулась от него. - Мне больно. Мы вернемся, обязательно. Только не сейчас.
Осталась только сильная боль и ощущение тепла во всем теле. Кровотечение не было сильным, но девушка чувствовала, что если его не остановить, то очень скоро наступит конец ее походу.
- Как скажешь. Я не хотел тебя обидеть.- Павел отступил на несколько шагов от Саши. – Но куда мы пойдём? В Полис идти не имеет смысла, у нас нет никаких возможностей понять хоть что-то об этой чуме, и я, по крайней мере, никого там не знаю.
- Я пойду в Полис одна, раз ты такой трус. - прошептала девушка. - Я хочу жить, понимаешь?
- Понимаю. - прошептал Павел. - Но жизнь ничего не значит, моя уж точно, поэтому-то я и старался вам всем помочь, на самом деле я... не был заражен...
Саша долго не отвечала. Через несколько минут поднялась :
- Идем в Полис. Если я потеряю сознание, понесешь на руках.
-Да, конечно, идём раз уж ты так хочешь.- Павел провёл рукой по раненной ноге, смахивая кровь. – А ведь сильно задело, брось меня если я упаду и помутнею рассудком.
- Зажми мне плечо. - откликнулась девушка, с трудом поворачиваясь к Павлу спиной и убирая руку от раны. - Нужно хоть как - то остановить кровь.
- Конечно, сейчас.- Павел надавил на кровоточащее плечо, струйка алой крови просочилась сквозь рваную рубашку, но просьба Саши была выполнена. – Так лучше?
- Да. - процедила сквозь зубы она. Потянувшись к плечу, она слегка коснулась руки Павла, но тут же отпихнула ее и крепко прижала к ране. - Ты можешь посмотреть, что происходит там?
- Где там, я в темноте плохо вижу, кстати, раз уж так все пошло можешь перевязать мне ногу?
- Как? - она посмотрела на него через плечо. - Оторви от моей рубашки кусок и перевяжи.
- Как скажешь. - кусок оторвался довольно быстро и на удивление просто, нога временно была спасена от кровопотери. – Ну как, пошли?
- Да. - девушка поднялась и, покачнувшись, встала на ноги. - Идем.

Сообщение отредактировал Даниэль - 5-05-2008, 9:17

[Shipcat >>>]

Наверное, потом Кирилл будет пытаться вспомнить, как все это было, - и не сможет. Сначала была усталость, такая, что не хотелось сопротивляться. Ведомый этой усталостью (и группой нацистов), парень вместе со своими спутниками прошагал положенные метры до туннеля. Стукнулся коленками в пол.
- Итак, за преступления перед Великим Рейхом! - словно сквозь вату доносился голос офицера.

Кирилл закрыл глаза. Скорее бы. Ему надоело стоять коленями на жестком полу. Надоело чувствовать боль от ударов. Надоело жить в метро. Сейчас все закончится. Что дальше?.. Мать была верующей, не так, чтобы через край, но дома у них регулярно отмечались Рождество, Сретение и Пасха. Она рассказывала сыну про существование души после смерти тела, про ад и рай. Ад Кирилл еще мог себе представить: всюду хаос, костры, больные и обожженные люди... С раем дело обстояло хуже. Сложно объяснить человеку, рожденному под землей, что такое простор, густые сады, бескрайнее голубое небо, реки, солнце.. Картинки в книгах и журналах не сильно помогали. Вот и получалось, что сверху голубое, по бокам зеленое, а снизу...

Выстрел! Еще! Кирилл дернулся. Неужели все? Конец? Но боли не было. В другого? В кого?

Он резко обернулся, открывая глаза. В туннеле царила неразбериха. Кто-то в кого-то стрелял, еще кто-то кричал. Кажется, казнь прервалась. Пятна света от фонарей плясали по стенам и потолку. Еще выстрелы...

Тело фашиста упало совсем рядом. Кирилл вздрогнул. Значит, наши? Надо помочь, но как и кому? Оружие бы достать... Парень вскинулся было, но тут ему в лицо ткнулся свет от чьего-то фонарика. Зажмурился, закрыл лицо руками. В глазах плясали сине-красные пятна, а голоса и звуки борьбы сходили на нет...

До полной тишины. До звона в ушах. Все звуки исчезли, плавно погрузившись в черную пропасть с разноцветными скачущими пятнами. Кирилл не понимал, что происходит. Колени болят - значит, он все еще стоит скрючившись, прижав ладони к лицу. А вокруг не было ничего, значит, все умерли?

"Нет, - шепнул ему знакомый голос. - Это значит, умер ты."

Да. Первые выстрелы были вовсе не не в фашистов. А в него. А остальное - лишь последнее торжество воображения.

"Я не могу умереть, - возразил парень. - Я столько раз выживал..."

"Можешь. Открой глаза. Не бойся. Увидишь рай."

Кирилл неожиданно понял, что боится открыть глаза. Он не хотел видеть того, что мог бы, совсем не хотел... А голос подгонял, просил, снисходительно хмыкал... Рай. Неужели правда - рай?

Он медленно отнял от лица ладони. Зрение возвращалось постепенно. Стало светлее. Все было освещено не красным "аварийником" станций, а уютно-желтой лампой, как на станциях Ганзы. Будто несколько мощных фонарей повесили наверх. Туннель, в котором они находились, не исчез, но стал... больше. И притом существенно. Противоположной стены почти не было видно. А пути были всюду. По низу тоннеля попарно шли серебристыми линиями рельсы. И почему-то шли они не параллельно друг другу, а пересекались, причем без стрелок. Местами они переваливались через другие рельсы, местами вливались в них. А самое идиотское - они налезали и на стены и порой даже уходили в них. Кирилл обернулся и посмотрел на ту стену, возле которой еще недавно ожидал расстрела. Теперь на ней отчетливо были видны следы краски, которой рисовали прямо поверх кабелей. Зеленая масляная краска изображала, видимо, деревья: от толстых дуг отходили дуги и прямые потоньше, а они, в свою очередь, были усеяны овалами и кружками. Иногда попадалались пятна белой краски в тех же зеленых овалах. "Березки", - вспомнил Кирилл и перевел взгляд выше. Там начинались голубые полосы. Весь верх тоннеля, ставший вдруг выше, чем обычно, был измазан голубым. Красили неаккуратно: мазки наслаивались друг на друга. Одна линия путей, самая наглая, забралась по стене наверх и проходила теперь по потолку. И она была особенно странной. Если до этого Кирилл испытывал лишь сдержанное удивление, то теперь оно сменилось мурашками, бегущими по спине. Рельсы пересекались. То есть, и до этого они пересекались, но исключительно попарно. Эта же пара явно плевала на акисому о параллельности, на все законы физики и здравого смысла. Рельсы скрещивались друг с другом. Шпалы торчали вразлет. А в самом высоком месте тоннеля, в месте скрещения рельс, торчал выкрашенный желтым шар. Но этого же не может быть! Это ведь метро! Рельсы обязаны быть параллельны!

"Видишь? Здесь все такое же, как тебе описывали. Поздравляю. Теперь пора найти ушедших до тебя. Погляди, это не они там?"

Кирилл механически повернул в голову в сторону дальней стены и увидел мельтешащие разноцветные силуэты.

"Подними руку и помаши им. Ну же!"

Медленно, нехотя парень поднял руку и случайно перевел на нее взгляд. С руки на пол падали тяжелые капли масляной краски телесного цвета.

Кирилл позабыл о том, что ему уже девятнадцать, и он мужчина. Позабыл и о расстреле, и о Полисе, и о своих спутниках, и о чуме, и о Добрынке своей родной забыл начисто, и истошно, пронзительно закричал. А затем бросился в туннель, туда, где еще была спасительная, мгла...

Сообщение отредактировал Shipcat - 4-05-2008, 19:55

[Капитан Кот >>>]

Анфиса все стреляла и стреляла по фашистам, разнося им головы почище, чем в кровавой компьютерной игрушке. Вот уже не на мясные куски разлетаются их головы, а на бело-зеленые, полосатые...
- Арбузы?!- изумилась Анфиса и поняла, что стоит на корточках на рыхлой земле, окруженная людьми в обветшалый одеждах с арбузами вместо головы. То, что это были арбузы, она знала по книжкам. Но... Анфиса взглянула на автомат в руках и узрела ребенка. Младенца, не успевшего еще полностью развиться: красная кожа, хрупкое тельце, голова свисает на бок.
- Опять ты. Сколько ж еще ты будешь меня преследовать, мой самый суровый приход? И почему ты здесь?- спросила она заглядывая в красное личико крохотного ребенка.- Маяков... - начала она и сделала такую гримасу, как будто только что смыла в унитаз Ролекс.- Эээх... ну вот опять...
Галлюцинации, как и у любого человека, привыкшего их испытывать, охватили разум девушки плавно, без разрывающего мозг параноидального беспокойства. Да хотя бы потому, что уж Анфиса за свои года научилась различать где реальность, а где второе измерение начинается. Однако эти ненаркотические глюки были сильнее и живо поглотили девушку, медленно стирая ее личность, разрывая связи между понятиями. Анфиса все больше и больше погружалась в выдуманный мир.
- Что ж нам делать с тобой?- она снова обратилась к младенцу, на что он повернул головку, протянул к Анфисе ручки и улыбнулся, оскалившись в гнилой, отвратительной улыбке. Против своей воли Хмелева словно завороженная прижала к себе дитя, когда как в реальном мире приставила дуло автомата ко лбу.

Сообщение отредактировал ~Serafim~ - 5-05-2008, 8:29

[Shipcat >>>]

Пробежать удалось недолго. Ослепленный страхом, Кирилл ринулся во мглу с такой скоростью, какой сам от себя не ожидал. Но буквально через несколько секунд в лицо неожиданно ударила боль, как будто в него со всей силы ударили листом горячего железа. И эта боль протрезвила его. Паника медленно отступала.

Негромко ругаясь и шипя сквозь зубы, Кирилл ощупал голову. Кажется, из носа шла кровь. Как же это он... бежал, испугавшись... чего?.. не помнит... кажется, сна какого-то или... нет, бесполезно... бежал и споткнулся. Ну и чертовщина.

Он зашарил руками по полу вокруг себя, ища опору, чтобы подняться на ноги. Внезапно пальцы наткнулись на что-то нестерпимо горячее. Кирилл вскрикнул и отдернул руку. Дуя на пальцы, он медленно обернулся. Темнота. Лишь сзади кто-то...

...дышал.

- Эй? - осторожно произнес парень. - Кто тут? Вы живы?

[Барон Суббота >>>]

(с мастером согласовано)
Вкус крови во рту, выстрелы рядом, мелькание фонарей, всё это отвлекало Света, мешало ему сосредоточиться на чём-то очень важном. Настолько важном, что даже фашист, пытавшийся почему-то забить его прикладом, отходил на второй план.
Шаман с трудом уворачивался и пытался не дать голвое лопнуть от внезапно участившейся пульсации крови в висках.
Внезапно он понял, что было не так. Исчезла мелодия тоннелей и теперь над местом боя нависала гнетущая, хищная тишина.
- Осторожно, двери закрываются! - заорал Свет, получил прикладом поддых и задохнулся собственным криком.
Больше он уже ничего не чувствовал, ни падения. ни многочисленных ударов, посыпавшихся на него. Шаман хаотично катался по земле и шептал, впадая в трансовое состояние:
- при...выхорде из...поезда...не забывайте свои...вещи! О вещах...забытых другими пассажирами...сообщайте по переговорному...устройству!
Это был язык духов метро, единственно понятный им, грозным контролёрам и смотрителям тьмы под улицами древнего города.
Свет знал, что тут важны не слова, а, скорее, мысли, что звуки, которые на пределе слышимости создавал его рот были лишь формой, стремящейся донести главное.
НАРУШИТЕЛИ НЕ МЫ! - вот что на самом деле пытался передать нависшей над ним тьме старый шаман. И тьма поняла его. Тоннель огласился криками ужаса. Свет одновременно ослеп и оглох, но при этом кожей чувствовал, как начинают задыхаться эти, с повязками на руках, как сводит судорогой их сердца и нечто намного более древнее, чем само метро, населяет их души смертельным ужасом.
Тишина. Вернулось ощущение собственного тело и принесло боль от многочисленных ушибов. Свет улыбнулся, но вышедшая гримаса не имела с радостью ни чего общего. Он просто проводил этой улыбкой фашистов. Он знал - свои остались здесь. В на время ставшей безопасной темноте метрополитена...

[Капитан Кот >>>]

Прогреметь выстрел так и не успел. Что-то сбило Анфису , она кувырнулась, ударилась головой о рельсы, разбила бровь и распласталась на шпалах. Мозги пришли в порядок. Не надолго, к сожалению, как можно было бы предположить из уже пройденной практики.
- Жива,- отозвалась Анфиса, машинально пытаясь вытереть что-то мокрое, теплотой струящееся по виску на щеку.
Девушка тяжело поднялась. Нашарила руками автомат.
- Это все Маяковская. Тут что-то плохое,- обратилась она к незнакомому собеседнику,- надо уходить отсюда и уходить быстрее. И уводить остальных, пока оно не вернулось. О...
Не успела Анфиса обернуться, как в воздухе вокруг нее закружился вихрь непонятных форм и изображений. Кто-то на заднем плане постоянно болтал с отвратительным нудящим голосом. Мозг оцифровал ветку и пару овалов не далеко от нее. Вдруг овалы разрослись в непонятную пульсирующую форму.
Анфиса потянулась к ветке и нащупала что-то мокрое.
Челюсть странно ходила ходуном, Анфиса ощупала и ее, осознав, чей это голос на заднем плане. Это она сама говорила все это время.
- О, ччччерт,- Хмелева зашипела от боли в голове.
По мере того, как она начинала воспринимать себя как нечто целостное, ветка превратилась в растекшиеся по лицу ручейки крови, овалы были лишь ее ступни упирающиеся в землю, а теперь, когда Анфиса упала, они потеряли форму.
Тело плохо слушалось, в голове то и дело путались понятия и явления. Так например смех показался Анфисе чем-то материальным вроде денег. Это состояние у нее тоже было когда-то. Один раз. Когда Анф не могла точно соотнести свойства объектов и даже собственные ощущения к тем что были в ее памяти. Страшнейшая путаница!
И вдруг все кончилось. Резко, как будто тьма разом отступила, оставив за собой лишь легкий флер сумасшествия.

Сообщение отредактировал ~Serafim~ - 7-05-2008, 8:57

[Shipcat >>>]

- Остальных... - повторил Кирилл. - Но где они? Ни черта не видно, нужен свет.

Он окончательно успокоился. То ли так подействовал контакт с человеком, то ли пришло осознание того, что где-то тут есть и остальные, его бывшие сокамерники, люди, уж во всяком случае зла ему не желающие. Сердце перестало колотиться, и непроглядная тьма тоннеля стала просто привычной подземной темнотой.

- Наверное, все в порядке, - неуверенно произнес Кирилл и, шагнув туда, откуда недавно доносился голос незнакомой девушки, зашарил руками в темноте. - Давайте руку. Поищем остальных.

[Капитан Кот >>>]

- Меня зовут Анфиса, но твой голос я непомню. Ты наверно один из пленных,- она потянулась на голос. После нескольких попыток найти руку фантомного спутника, девушка таки сжала его ладонь в своей.
Двигались они медленно. Голова еще кружилась, наверно, от удара, да и ноги подкашивались. Кровь из брови сочилась уже не так сильно, скорее просто сукровица, хотя в темноте это было и не важно.
- Никого из наших не убили?- спросила она темноту и прикрикнула, отчего голова страшно загудела,- Андрей! Э-э, Саша, Света! Боже, у кого-нибудь фонарик есть?