Стихи, которые нас проняли, Стихи, которые наполнили нас прекрасным

Не более одного сообщения от пользователя на страницу. Накрутчиков будем бить аккуратно, но сильно. Светозар.

Рядом с центральной площадью существует небольшой переулок где притаился небольшой трактир со странным названием "Трёхрогая луна" /копирайт/, в нём любят собираться любители поэзии, той которую пишут не они, что бы услышать или расказать какое стихотворение или песня вновь дала им силы двигаться дальше и продолжать своё дело. Часто здесь звучат стихи и песни старых времён и глаза трактирщика наполняються слезами от глубины переживания, но всё равно старый скряга никогда не даёт выпить в долг.
____________________________________________________
Был вечер когда в переулок мягкой походкой зашёл эльф и акуратно пройдя между спящими приключенцами подошёл к двери с вывеской, которую даже днём было трудно увидеть. Он открыл дверь и свет внутри его немного ослепил, но он всё равно сделал шаг вперёд он знал что может ничего здесь не опасаться. Пройдя к стойке он заказал себе выпить и сразу же положил кошель на стойку, он не хотел думать о деньгах в столь хороший вечер. По прошествии нескольких часов и нескольких бокалов вина, он наконец то вышел к сцене и глотнув из бокала сказал:
-Друзья, собравшиеся здесь услыште мой расказ, хоть вы не знаете меня, а я не знаю вас (копирайт из руской версии Робин Гуда). Когда то давно прочтя на родном мне языке замечательное стихотворение одного поэта, я потерял покой и сон, оно было величественно, но я хотел знать как же оно звучит в подлинике, и проходили дни и ночи долго поиска и наконец я нашёл его... подлиник сегодня я хочу поделиться им с вами:
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore -
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door -
"'Tis some visiter", I muttered, "tapping at my chamber door -
Only this and nothing more".

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; - vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow - sorrow for the lost Lenore -
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore -
Nameless here for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me - filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating
"'Tis some visiter entreating entrance at my chamber door -
Some late visiter entreating entrance at my chamber door; -
This it is and nothing more".

Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer,
"Sir", said I, "or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you" - here I opened wide the door; -
Darkness there and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing.
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!"
Merely this and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely", said I, "surely that is something at my window lattice
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore -
Let my heart he still a moment and this mystery explore: -
'Tis the wind and nothing more!"

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door -
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door -
Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore,
"Though thy crest be shorn and shaven, thou", I said, "art sure no craven.
Ghastly grim and ancient Rave wandering from the Nightly shore -
Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly.
Thought its answer little meaning - little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blessed with seeing bird above his chamber door -
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door.
With such name as "Nevermore".

But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing farther then he uttered - not a feather then he fluttered -
Till I scarcely more than muttered "Other friends have flown before -
On the morrow he will leave me, as my Hopes have flown before".
Then the bird said "Nevermore".

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
"Doubtless", said I, "what it utters is its only stock and store
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one burden bore
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
Of 'Never - nevermore'".

But the Raven still beguiling my sad fancy into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird, and bust and door;
Then, upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore -
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt, and ominous bird of yore
Meant in croaking "Nevermore".

Thus I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my bosom's core:
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamp-light gloated o'er,
But whose velvet-violet lining with the lamp-light gloating o'er,
She shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by seraphim whose foot-falls tinkled on the tufted floor.
"Wretch", I cried, "thy God hath lent thee - by these angels he hath sent thee
Respite - respite and nepenthe from thy memories of Lenore;
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost Lenore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil! -
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted -
On this home by Horror haunted - tell me truly, I implore -
Is there - is there balm in Gilead? - tell me - tell me, I implore!"
Quoth the Raven "Nevermore".

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore".
Quoth the Raven "Nevermore".

"Be that word our sign of parting, bird or fiend!" I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
Quoth the Raven "Nevermore".

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
Shall be lifted - nevermore!


Edgar Allan Poe, THE RAVEN
Он остановился и слёзы блестели на его глазах цвета молодого дуба, мир для него замер, но вот он вернулся к действительности.
-Оно божественно, воистину так друзья мои.
И поклонившись он сошёл со сцены и направился к выходу.

Гм... Хотя, общий смысл темы уже давно ускользнул, но ведь ясно - покажите ту песню, которую вы считаете вашей. А так некоторые товарищи запостили уже по две-три. Ясно, что трудно выбрать одну, но ведь тема называется не "Запостите побольше любимых песен" - таким путем она скоро в песенник превратится

By magnificent me (Джей Пройдоха)

Тема предназначена для выкладывания самого-самого, а не для перечисления всех понравившихся стихов. И кнопку "редактировать" еще никто не отменял! Еще раз увижу по десять постов на странице от одного автора, буду просто удалять.
Китти

Любители стихов, пожалуйста! Не забывайте указывать авторство строк, что вы выкладываете. Уже надоело напоминать по сто раз. Crystal

Сообщение отредактировал Светозар - 6-05-2007, 16:49

Когда-то в детстве мальчик Дрого прочитал этот стих и очень-очень расстроился, слезки выступили из его широко открытых глаз... Годы прошли, он стал Верховным злодеем, но случайно обнаруженный стих вновь пробудил в омутах души что-то чистое и светлое...

Стих о рыжей дворняге.

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай,брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но всё же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пёстрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал: - Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то,
По шпала из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит, задыхаясь!
Споткнувшись, кидаеться снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово,
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
СТАРИК! ТЫ не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

ОТЧАЯНИЕ

Не вынести. Отчаянье сломило.
А ты стоишь и, веткой ноября
Играя, говоришь: "Как мило,
Что я случайно встретила тебя."

Слова твои, что ледяная вьюга,
Уносят за собой в седую мглу
Те дни, когда ты мне подругой
Была, уж и не знаю почему.

Тобой забытый на губах иззябших
Застыл беззвучно поцелуй.
Что ты теперь чужая - думать страшно,
Невыносимо. Больше не могу.

Надежды нет, конец, сломило.
Мятежный стон сырого ноября.
А ты глядишь так горячо и мило,
Что я готов всю жизнь искать тебя.


Александр Коньков. (сентябрь 1984 г.)


А этот стих написала Скрипченко Екатерина.
Стих она прислала мне, когда я жаловалась на недостаток кофе в квартире, а заодно и в моем организме в частности.


Утреннее

Чёрный кофе и мокрый асфальт.
Тусклый свет бледно-розовой лампы.
И по радио отзвуки самбы
Чуть тревожат проспекта базальт.
Пустота предрассветных кафе.
Нестерпимо прозрачные стёкла.
Ночи тень незаметно поблёкла.
Мы вдвоём у окна на софе.
Дымка пара над кофе горячим.
В дымке улиц кружит вороньё.
Поглядишь так на наше житьё –
Пожелаешь родиться незрячим.
Но из ночи выходит рассвет,
Королевски восток расцветает.
Теплоту в сердце кофе рождает.
Места в мире сейчас лучше нет.
Начинается день чем-то новый,
Чем-то старый, знакомый давно.
Белой чашки кофейное дно
Что-то нам предвещает сурово.
Тени пляшут в ней как от свечи,
Поминальной свечи на могиле.
Знали б как, мы бы верно спросили,
Где рассвет из душевной ночи.
Снова день начинает неспешно
Круговерть на проспекте машин,
Крестный ход на Голгофу души,
В никуда на возврат без надежды.
Чёрный кофе и ночи закат.
Нестерпимо прозрачные стёкла.
Свет стучится в холодные окна,
Где не любят, не ждут, не простят.

Сообщение отредактировал Brunhild - 8-05-2007, 13:08

Опять Бродский...

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне -
как не сказано ниже по крайней мере -
я взбиваю подушку мычащим "ты"
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.

Ночь в октябре.(Ольга Арефьева)
Ночь. Kапает с крыш.
Eсли не спишь - позови меня.
Я здесь. Возле тебя
Незримо парю,
Октябрю дарю
Свою холодную тень
На мокром стекле,
Струюсь в водосточной трубе,
Горю
Неоновой искрою
В фонаре.
Это холодная ночь в октябре.
Это холодная ночь в октябре -
В той самой поре,
Когда кончен концерт,
Вылито прочь
Вино за окно,
Кровь за любовь,
Стихи за грехи -
Мне всё равно.
Ночь жёлтых огней -
Я уже в ней
Растворилась как соль,
Звучу
Тонкой струной,
Кричу за стеной -
Mи-бемоль и боль.
Я
Фея из мая,
Княгиня трамвая,
Босая Майя -
Опять, дрожа на морозе,
Танцую на снежно-нежных листках туберозы.
Где танцевала Кармен-Кармен, и змея в волосах желтела,
Где кастаньетный спор, единый аккорд кармина, жасмина и тела,
Где всевластие ночи рассвет уводил на нет,
Где мощёная площадь, ворота полёта извнутрь вовне.
Это холодная ночь в огне,
Это холодная ночь в огне -
По той самой цене, что за небо у птиц,
За мир без границ,
Кто-то падает вверх и взлетает вниз,
Поднимаясь ниц,
Кто-то стучится в тюрьму, не зная к кому,
А преступник ушёл во тьму,
Кто-то, плача, зовёт из темноты,
Но не меня и не ты.
Это холодная ночь пустоты,
Это холодная ночь пустоты -
Мокнут кусты, капает с крыш, падают звёзды,
Ты, если не спишь, позови меня из огня,
Если не поздно...

Любовь твоя жаждет так много ....
Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая...
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.

Свети ему пламенем белым —
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.


Пусть призрак, творимый любовью,
Лица не заслонит иного, —
Люби его с плотью и кровью —
Простого, живого, земного...

Храня его знак суеверно,
Не бойся врага в иноверце...
Люби его метко и верно —
Люби его в самое сердце.
(С)Максимилиан Волошин.

В эту ночь я буду лампадой
В нежных твоих руках...
Не разбей, не дыши, не падай
На каменных ступенях.

Неси меня осторожней
Сквозь мрак твоего дворца, —
Станут биться тревожней,
Глуше наши сердца...

В пещере твоих ладоней —
Маленький огонек —
Я буду пылать иконней —
Не ты ли меня зажег?
(Максимилиан Волошин)

Сообщение отредактировал Рапсодия - 6-05-2007, 16:41

Группа - Ordo Templi Boreis

Орден стройся командует наш капитан
Это он сделал так что отряд обезьян
Стал пехотой
Впереди щитоносцы и рыцарства цвет
Что гордятся недаром по нескольку лет
Белой коттой
И за ними не сразу заметишь ты нас
Нет щитов капеллины военная грязь
Ничего что оружье без гарды
Двое подпереть строй и ни шагу назад
Остальные бей в чан нас прикрыл первый ряд
Дело сделают гладко свое алебарды

Не так часто как меч наша дура свистит
Но уж как попадет то противник с копыт
И в сторонку
Древко между коленей играем ва банк
Ты когда нибудь видел как падает танк
Это громко
Где стоят мантиллеты там будут дрова
Алебарды вперед делай раз делай два
Древко пляшет в бойцовском азарте
Каждый этим азартом как водкою пьян
Вот мы ловим момент(конец?)и звучит Босеан
Воздадим хвалу Господу и алебарде

Гатс

Меня очень задели стихи Sillmarill
Один из этих стихов у меня в профиле, а часть второго в подписи.
Вот этот стих целиком:




Оле-Лукойе(пьяный бред)


Греет углы батарея, сонно молчит телефон,
Рядом с окном галерея полупустых бутылок.
Оле-Лукойе болеет. Оле-Лукойе влюблен.
Оле-Лукойе взрослеет. Солнце печет затылок.

Солнце в окне маячит. Скоро придет весна,
Будет теплей и, значит, будет немного легче.
Оле-Лукойе не плачет. Оле-Лукойе устал.
Солнца блестящий мячик греет худые плечи.

***

Оле думал, что сказочка
Обязательно сбудется,
Оле ждал, когда ласточка
Позовет их на улицу.
Оле верил в пророчества,
Да пророчества ложные.
Оле впал в одиночество.
Это средство надежное.

***

Вам не нравятся рваные ритмы? Мне тоже.
Но в моем уравненьи одно неизвестное.
И оно говорит: Я откроюсь, но позже…
А мне нужно сейчас - позже не интересно…
Позже я буду трезвый, я буду рассеянный,
И стакан orange juice устаканит похмелье
Я собакою выть буду в сторону севера
Я уже не боюсь умереть в воскресение.

(Это личное… ты не поймешь, это личное…
Ты читала меня, как забавного клоуна,
Только я ведь не он… Я херачу «Столичную»,
Мне уже все равно, где ты, что ты и побоку
Все твои заморочки, интриги и сонники,
Улетаешь – лети, оглянись на прощание,
Посмотри на меня – клоун на подоконнике
Он уже почти выполнил то обещание...

Ладно…все…извини…это просто истерика…
Пьяный бред, все дела…типа белочки, козочки…
Как же ты проглядела во мне неврастеника?…

…все, лети…взмах рукой, закрыть скобку, три звездочки…)

***
А может, ничего и не было...
Наврали иволги и вороны.
А может, и не било небо в лоб,
И не легла трава под голову,
И мать не плакала и тучами
Не посрывало крыши, башни и…
...И может быть, все было к лучшему?
Какая сказка вышла страшная...

***

Забегаловка внизу еще работает...
И родители приедут только в пятницу
А сегодня…а сегодня лишь суббота, и
Мне еще почти неделю можно прятаться
От твоих вещей, разбросанных по комнате…
Ты уехала – они меня преследуют...
Я теперь передвигаюсь только в тЕмноте,
И они меня внимательно исследуют…
Знаешь, кажется, я все-таки сошел с ума…
Как не вовремя…я думал, может, выдержу…
За окном как раз кончается твоя зима,
Но в письме тебе я все это не выражу.
Я не буду даже пробовать, пошлю все на…
Коли плакал иволгой, так сдохну вороном.
Где тут штопор? Подыхай, душа и рвись, струна,
Мне все можно. Я сошел с ума… Как здорово….

***

Вот такая вот вышла песенка.
Я не знаю, чем все закончится.
Я не Холден. Я пьян, не весел, и
Мне уже не нужна переводчица.
Самолет улетел со Внуково,
А в ушах звучит голос ласковый.
«Глупый мальчик. Лукойе луковый.
Не сбываются твои сказки……..

…….Глупый мальчик. Лукойе луковый.
Глупый мальчик….»

Это тоже с сайта стихи.ру

Игорь Кинг

Умереть молодым

"Умру молодым" -- помнишь, пел ты на крыше?
Играли под пальцами струн переборы...
Смотри, гитарист -- как ты пел, так и вышло:
Нелепо, бессмысленно, страшно и скоро.

Ах, как же ты в блюзе растягивал соло!
Гитара гудела так знойно-тягуче.
И вдруг из минора... в мажор рок-н-ролла!
Восторженно best! -- мы кричали -- ты лучший!
Теплело забытое пиво в бокалах,
И плыл ты (на облаке?)в дыме табачном...
И пела гитара и, плача, смеялась...
И девочки млели... а был ты не мачо.
Но ты улетаешь на облаке дымном,
Гитарой разломанной машешь -- до встречи!
Хочу, как и ты, умереть молодым я...
Забей мне (как в пабе) на небе местечко.

На арфах играют в раю херувимы,
А ты контрабандой протащишь гитару,
Ударишь по струнам... по рюмочке примем...
"Умру молодым" -- ты и умер... не старым.

Есть в мире много языков...

("Сид")
Есть в мире много языков,
Но совершенный среди них
Всего один. И в нём нет слов,
Но в каждом звуке - стих.

На нем умеют говорить
Все люди, всё живое,
При этом ближнему дарить
Тепло, помножив вдое.

Вы не поверите, но всяк
Уже давно к нему привык,
Считает каждый, что пустяк -
Молчания язык

(Млья Черт "Уходящие лето")

И Еще:
Кто не напуган здешней ночью...

(Ирина "Шамайка" Гущина)
Кто не напуган здешней ночью
Средь желтых лиц и фонарей
Кто безупречностью отточен
И помнит цвет своих дверей

Кто на пиру молчит без правды
Меж новомодных глупых лиц,
Кто выбрался собой из стада
И сил нашел не падать ниц...

Кто душу истиной отведал
В пути мечети - храм - дацан,
Кто Бога во врагах не предал
И не попал в чужой капкан.

Кто в смерти разглядел улыбку
И в страхе собственную тень,
Кто за малейшую ошибку
Не возвращал минувший день.

Кто распоясал черный город,
В больницах - души не в телах,
Кто сохранил сердечный голод
И обратил земное в прах.

Кто не терзал немую память,
Застывшую среди крестов
Кто не пытался других ранить
Своей игрой замытых снов.

Кто за пределом мирозданья
Средь ожерелья из планет,
Земное выбрав на скитанье
Идет по миру сотни лет...

(Илья Черт "Уходящее лето"
И пеня самого Ильи:
Вернёмся в Питер

(Илья Черт)

Серым волком поезд мчится, след печатая в снегу

Я сижу, Господь напротив, говорим за жизнь

Той зимой длиннее песня стала с голоду

Сердца моего, пьяных глаз, седины в зрачках


Ты скажи мне, святый Отче, как же можно здесь молчать

Чтобы мог я здесь прожить, лгать меня учи

Что забыл я в этой клетке, если счастье мое там

Где ребятня сидит по крышам, словно воробьи.

Мы поменяем наш билет, вернемся в Питер,
Любимый мой на рукаве порвется свитер.
Из декабря Бог шлет ответ в конце июля,
Чтобы я близким мог сказать, как их люблю я

Ты скажи мне, мать-природа, я ли зверь, аль человек
В спину гонишь, холку гладишь, не пойму тебя
Все вороны, как вороны, а я белая, как снег
В дегте вымазан, да белым пухом облеплён

Бог сидел, поджав колени, да задумчиво молчал
Улыбнулся, молвил Иди ты к чёрту, Илья!
И я умер, в сотый раз воскреснул, и искать пошли
Его по свету снова, я, да и любовь моя

Мы поменяем наш билет, вернемся в Питер,
Любимый мой на рукаве порвется свитер.
Из декабря Бог шлет ответ в конце июля,
Чтобы я близким мог сказать, как их люблю я

Черное

Я предпочел бы черного коня,
И черным шелком вышил бы попону,
И плащ бы черный укрывал меня,
И черный оникс украшал корону;

И сталью вороненою звеня,
Я мчался бы за птицей цвета сажи
Туда, где нет ни света, ни огня,
Где ночь хранит надежней всякой стражи;

И я бы разделил удел теней,
Без устали бегущих от рассвета,
И я бы стал всех сумраков темней,
И я бы знал, на что мне участь эта:

Ведь если свет во мне - и вправду тьма,
То лишь в кругу бездонно-черных красок
Возможно не носить его клейма,
Возможно жить, не надевая масок.

(с) elor_northwind 2007-04-16

Сообщение отредактировал Маришка - 16-04-2007, 19:06

Тэм

«Море хранит нашу память…»
Гэллемару

Море хранит нашу память – мерцающий жемчуг
Звёзды пророчат нам время Последней Надежды
В сумерках долгих до дна испив чашу утрат
Я возвращаюсь по звонкой тропе Серебра
Позови меня брат, позови меня брат

Позови меня именем вереска
Над волшебной чашей с терпким вином
Позови меня словом верности
И я вернусь назад в мой брошенный дом

Даже под слоем золы жар сердец не остынет
Бьётся в руках моих сила погибшей твердыни
Слово упавшей звездою в ладонях костра.
Кровь что травой проросла воедино собрать
Позови меня брат, позови меня брат

Позови меня древними рунами
На прозрачной странице утренних снов
Позови меня звонкими струнами
И сплетеньем забытых, но истинных слов

Пусть не позволит проклятье нам встретиться снова
Тайну души потревожит крылатое слово
Северный ветер возьмёт перед вечность страх
Если рождённый огонь доживёт до утра
Позови меня брат, позови меня брат…

Разбуди меня утренним холодом
Я узнаю тебя через тысячу прожитых лет
Позови меня солнечным золотом
Мы вернёмся на север, иного пути просто нет…

С любимыми не расставайтесь (А.Кочетков)

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
...И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!


Сообщение отредактировал Аэлинель - 23-04-2007, 18:07

Качался старый дом в хорал слагая скрипы,
И нас, как отпевал, отскрипывал хорал
Он чуял дом-скрипун, что медленно и скрытно
В нём умирала ты и я в нём умирал...
" Постойте умирать!"- звучало в ржаньи с луга,
В протяжном вое псов и сосенной волшбе,
Но умирали мы, навеки друг для друга,
И это всё равно, что умирать вообще,
А как хотелось жить!По соснам дятел чокал,
И бегал ёж ручной в усадебных грибах
И ночь плыла, как пёс, косматый, чёрный, мокрый,
Кувшинкою ночной держа в зубах звезду
Дышала мгла в окно малиною сырою...
И за моей спиной- всё видела спина!
С платоновскою Фро, как с найденной сестрою,
Измученная мной, любимая спала...
Я думал о тупом несовершенстве браков,
О подлости всех нас-предателей, врунов,
Ведь я тебя любил, как сорок тысяч братьев,
И я тебя губил, как столько же врагов...
Да, стала ты другой. Твой злой прищур нещаден,
Насмещки над людьми горьки и солоны,
Но кто же, как не мы, любимых превращает
В таких, каких любить уже не в силах мы?!


Е.Евтушенко..

Сообщение отредактировал Nica - 8-05-2007, 17:35

Искренне прошу прощения, если уже было

Для графини травили волка.
Его поступь была легка...
Полированная двустволка -
Как восторженная строка!

Был он гордый и одинокий.
На виду или на слуху
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.

Упоённо рычала свора,
Егеря поднимали плеть -
Все искали, где тот, который
Призван выйти и умереть?

Нет, любимая... Даже в мыслях
Я не буду ничей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый звериный лоб.

И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля - дура? Конечно, дура...
Только в поле и я - один...

Всё бело, и борзые стелют
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля -
Посмотреть как растает снег.

Как по небу бегут беспечно
Облака до краёв земли...
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду до крика: "Пли!"

Андрей Белянин (из книги "Моя жена-ведьма")

Легкий бриз проник через отворенное окно...

Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить.

Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, -
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.

А другой - точно сразу поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернется - и нет ничего;
Между тем - беспокойство растет.

Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.

Не корысть, не влюбленность, не месть;
Так - игра, как игра у детей:
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.

Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей - не собой.

Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил...

О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши...

А пока - в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других... (А. Блок)

Любовь измеряется мерой прощения,
Привязанность - болью прощания,
А ненависть - силой того отвращения,
С которым ты помнишь свои обещания.


И тою же мерой, с припадками ревности,
Тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
Друзья и заботы, источники нервности,
И все-то ты знаешь заранее...


Кошмар возрастает в пропорции к сумме
Развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
Ты взгляд своевременно сузил.


Но время взрывается. Новый обычай
Родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
А суть естества - отклонение,


Свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
Она измеряется мерой отсутствия?


И в липких объятиях сладкой беспечности
Напомнит назойливый насморк,
Что ценность мгновенья равна Бесконечности,
Деленной на жизнь и помноженной на смерть.


Итак - подытожили. Жизнь - возвращение
Забытого займа, сиречь - завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
Привязанность - болью прощания...(с)Леви

Сообщение отредактировал Эля Элоэрн - 18-05-2007, 21:20

ОТМС (для О.В.)

Останьтесь. Уходите. Все равно.
.Теплей уже не будет, просто искры.
..Мне нравится, что Вы больны не мной:
...Со мною жизнь проходит слишком быстро.

О Вас все было До и После Вас.
.Тетрадный лист нежнее губ, и хватит
..Минуты для придумыванья фраз,
...Секунды для расстреливанья взглядов.

Отёкшие – бессонница? – глаза
.Такие рисовали на иконах…
..Мой генерал, билет менять нельзя:
...Своей судьбы творец либо затворник.

Острогами да веснами… На казнь?
.Такой дорогой не проходят дважды.
..Моя рука подбросила сама
...Стихи в огонь неутолимой жажде.

©Анна Яворская

ссылки на сторонние ресурсы запрещены правилами. Crystal

Сообщение отредактировал Crystal - 10-05-2007, 8:01

Единорог


Святой поднялся, обронив куски
Молитв, разбившихся о созерцанье:
К нему шел вырвавшийся из преданья
Белесый зверь с глазами, как у лани
Украденной, и полными тоски.

В непринужденном равновесье ног
Мерцала белизна слоновой кости
И белый блеск, скользя, по шерсти тек,
А на зверином лбу, как на помосте,
Сиял, как башня в лунном свете, рог
И с каждым шагом выпрямлялся в росте.

Пасть с серовато-розовым пушком
Слегка подсвечивалась белизной
Зубов, обозначавшихся все резче,
И ноздри жадно впитывали зной,
Но взгляда не задерживали вещи:
Он образы метал кругом,
Замкнув весь цикл преданий голубой.

Райнер Мария Рильке

Есть у Высоцкого такое вот стихотворение:

Я не люблю

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда все время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне и неспроста.
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

А. Солженицын.

Да когда ж я так допуста, дочиста
Всё развеял из зёрен благих?
Ведь провёл же и я отрочество
В светлом пении храмов Твоих!

Рассверкалась премудрость книжная,
Мой надменный пронзая мозг,
Тайны мира явились -- постижными,
Жребий жизни -- податлив как воск.

Кровь бурлила -- и каждый выполоск
Иноцветно сверкал впереди, --
И, без грохота, тихо рассыпалось
Зданье веры в моей груди.

Но пройдя между быти и небыти,
Упадав и держась на краю,
Я смотрю в благодарственном трепете
На прожитую жизнь мою.

Не рассудком моим, не желанием
Освещен её каждый излом --
Смысла Высшего ровным сиянием,
Объяснившимся мне лишь потом.

И теперь, возвращенною мерою
Надчерпнувши воды живой, --
Бог Вселенной! Я снова верую!
И с отрекшимся был Ты со мной...

Александр Блок

* * *

Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух.
Да, таким я и буду с тобой:
Не для ласковых слов я выковывал дух,
Не для дружб я боролся с судьбой.

Ты и сам был когда-то мрачней и смелей,
По звездам прочитать ты умел,
Что грядущие ночи — темней и темней,
Что ночам неизвестен предел.

Вот — свершилось. Весь мир одичал, и окрест
Ни один не мерцает маяк.
И тому, кто не понял вещания звезд,—
Нестерпим окружающий мрак.

И у тех, кто не знал, что прошедшее есть,
Что грядущего ночь не пуста,—
Затуманила сердце усталость и месть,
Отвращенье скривило уста...

Было время надежды и веры большой —
Был я прост и доверчив, как ты.
Шел я к людям с открытой и детской душой,
Не пугаясь людской клеветы...

А теперь — тех надежд не отыщешь следа,
Всё к далеким звездам унеслось.
И к кому шел с открытой душою тогда,
От того отвернуться пришлось.

И сама та душа, что, пылая, ждала,
Треволненьям отдаться спеша,—
И враждой, и любовью она изошла,
И сгорела она, та душа.

И остались — улыбкой сведенная бровь,
Сжатый рот и печальная власть
Бунтовать ненасытную женскую кровь,
Зажигая звериную страсть...

Не стучись же напрасно у плотных дверей,
Тщетным стоном себя не томи:
Ты не встретишь участья у бедных зверей
Называвшихся прежде людьми.

Ты — железною маской лицо закрывай,
Поклоняясь священным гробам,
Охраняя железом до времени рай,
Недоступный безумным рабам.
9 июня 1916

Это стихотворение стало олицетворением(разбитой мордой ) моей души.
Сергей Есенин

Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.

Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.

И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет».

И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.

Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.

Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.

И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
«Ничего! я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет!»