- Звучит как вырезка из средненького женского романа. - Уилл со вздохом сел на траву, скрестив под собой ноги. Вся эта история уже так затянулась, что он, кажется, меньше времени провёл с Алеттой, чем в её поисках. В жизни он любил спокойствие. А то, что происходило в последние месяцы, меньше всего на свете походило на спокойствие. - Мне не очень нравится, что вы называете мою жену "шлюховатой", но выделываться не стану, потому что оно вроде как мне во благо. Знаете, вот вся эта система с уникальной и неповторимой личностью... Я конечно понимаю, что это не моего скудного ума дело. Но это же какая-то хрень. - Уилл, сгорбившись, посмотрел в сторону деревни. В последнее время ему и правда начинало казаться, что миром управляет именно Морриган - нелогичная, самовлюблённая и самое страшное - женщина. - Я попробую воспользоваться вашим советом, спасибо. Кстати, зачем вы здесь? Чем чёрт не шутит, может и я смогу чем-нибудь помочь?
Циркон хмыкнул и дёрнул плечами, сползая с камня на удивительно тёплую землю. Травинка, видимо, показалась ему вкуснее мяты, потому что закусил он её с нескрываемым удовольствием.
- Понимаю и разделяю. Мне тоже не нравится, когда мою жену называют рехнувшейся богиней, Вороной, путают со свояченицами или попросту фамильярничают, - согласился он, передавая Уиллу вторую свою флягу. - Даже жаль, что мне не восемнадцать. Дрался бы на дуэлях поминутно. Но к моему прискорбию, вся эта хрень работает. Очень неудобно, знаете ли, особенно, когда у приёмных сыновей чьего-то рода вот такие, как у вас, проводники.
- Единорог на дубе том скитался с Ясенем потом, и Ясень тот ветвями - вжих, и даже ветер в гриве стих, - пробормотала под нос Лила.
Уилл сделал глоток и чуть не поперхнулся.
"Матерь божья, ну и дрянь".
По реакции магистра трудно было сказать, но судя по всему, он искал Ясеня. А Лила знала, где тот был. Уилл откупорил флягу с бренди и запил чёрную жижу.
- Кажется, что-то такое пили спартанцы и после этого не боялись смерти. Не попробовав, не поверил бы. Спасибо. - Он вернул флягу Циркону и обратился к фоморке. - Кажется, магистр хотел бы с вами поговорить, а я только мешаю. Пройдусь пока в сторону деревни и подумаю над советом. - Уилл поднялся. - Было приятно с вами поговорить, сэр Циркон.
Циркон серьезно кивнул, тщательно отёр горловину фляги белоснежным платком. Дальше он сотворил и вовсе странное. Вместо того, чтобы вернуть платок за обшлаг рубашки, откуда тот и был извлечен, магистр аккуратно сложил его треугольником, завернул в кусочек полупрозрачной кожи и запихал в тонкий серебряный футляр, который спрятал в сапог.
- С пикси не беседуйте - голову заморочат, - доброжелательно проговорил он.
Уилл остановился. Судя по всему слюна выполняла ту же функцию, что и кровь Алетты, которую он пообещал Бадб. Захотелось пульнуть в магистра сгустком огня, так чтобы сгорел и платок и часть одежды. Его и так выворачивало от мысли, что кровью Алетты будут шантажировать Рольфа. Уилл развернулся и присел на корточки.
- Вот я чего не понимаю. Вы опытнее меня во владении мечом и наверняка более сильный маг. Если вы хотите меня убить или угрожать моей семье моим здоровьем, почему не вытащите меч и не возьмете меня в плен напрямую, без вот этого?
Магистр с удивлением глянул на него, поднимаясь на ноги.
- Пленников кормить нужно, - всё тем же доброжелательным тоном просветил он. - Одевать, лечить, платить караульным. Думать, чтоб не сбежал. Расходы, сын мой во Христе. И время. К тому же, меч не следует обнажать без нужды, равно как и колдовать. И скажите на милость, зачем мне вас убивать, когда я не питаю к вам вражды, а вся вина ваша заключается в том, что мой вассал выдал вас замуж за сэра Рольфа?
- Генерал слишком вежливый, чтобы брать кого-то в плен в присутствии собственности Королевы, - печально вздохнула Лилла и покрутила пальцем в воздухе. - А если хорошо подумать о единорогах, то такое даже предполагать невежливо. Фу.
Уилл даже не посмотрел на фоморку. Срать он хотел на вежливость, в том ключе, в котором её понимали гэлы.
- Ситуация с уважаемой собственностью богини научила меня, что сходу кидаясь на кого-то, я могу принести сэру Рольфу больше вреда, чем пользы. Но, это не может не касаться меня, потому что это моя ошибка и из-за моей ошибки у кого-то будут проблемы. - Уилл тоже поднялся. Против магистра у него было мало шансов, но бой - это бой, всегда есть риск для обоих. Ну да ладно, слюна была не кровью, и вреда от такого шантажа было меньше, чем он начатой войны. - До свидания.
Уилл пошел в сторону деревни. Лилла тут же поднялась и пошла за ним. Магистр что-то прокричал им в спину, но это было уже неважно. В следующий раз не стоило пускать магистра в дом, а то он мог украсть чашку, нассать в неё и сделать какой-нибудь приворот.

В лекарскую Ник провёл его по узкому коридору. Комната была белоснежной, почти до этого, что слепило в глазах. Пахло травами, настойками и чистотой. Стояли несколько отполированных до блеска каменных столов, на них пестрили подписанные на латыни пузырьки. Сапфир - рослый, всё ещё статный, но уже слегка оплывший мужчина с животом от сидячей жизни, появился из боковой дверцы, вытирая руки куском полотна. Лет ему было около пятидесяти, одет лекарь был в кровавого цвета мантию. Уилл поклонился, и сел на предложенную деревянную скамейку у стены. Скамейка оказалась удивительно твёрдой, почти каменной. Ник незаметно исчез и Уилл остался один на один с лекарем. Осмотров и лечения он до этого как-то особо не боялся, но вот после истории с Лилой, ощущение было такой, будто попал он чуть ли не в пыточную.
- На что жалуетесь?
Уилл пару секунд думал, с чего начать рассказывать о демоне. Ничего, что звучало бы по-человечески, в голову хоть убей не приходило.
- Так вышло, что... я корку хлеба съел, ну и на ней был демон. В общем, у меня теперь что-то вроде демона-паразита в теле.
Сапфир участливо кивнул и присел рядом, теплыми руками ощупывая его голову. Аккуратно, даже нежно, он стянул с Уилла оверкот, потом - рубашку и штаны.
- Очень, очень нехорошо, - всё это время говорил он. - Medula spinalis отвечает глухо, filum terminale internum вообще не чувствую, septum cervicale intermedium тоже поврежден. Нехорошо, ц-ц-ц. И как назло, лекари все на тракте. Нефрит в Суррей умчался, где Циркона носит - только Господь ведает. Грехи наши... Но не волнуйтесь, не волнуйтесь, всё пока поправимо. Не забывайте в будущем крестить пищу перед едой. И я советую убрать демона как можно скорее. Обычно они прорастают в голову, в encephalon cerebrum и в testis, вплоть до glans penis. Им так удобнее размножаться, знаете ли.
Слова, немалая часть которых была латинской и от того звучала ещё неприятней, производили эффект. Уилл и сам чувствовал, насколько глубоко демон в него пророс, особенно когда Лила пыталась его вырвать. По словам Сапфира, выходило, что он не владел лекарской магией. А может просто хотел посоветоваться с кем-то ещё. Уилл вздохнул.
- А вы могли бы его убрать? Не очень хочется, чтобы он начал... размножаться.
- Ну разумеется, - Сапфир глянул на него недоуменно. - Что ж я вам, костоправ из уличной цирюльни? Однако, работа тонкая и помощь коллег не помешала бы. Однако же, справимся. Сейчас вы выпьете вот этот декокт и немного поспите. А мы с ассистентами сделаем так, чтобы вы проснулись, Уилл.
Из двери вышел мужчина в такой же алой мантии и протянул Уиллу маленький серебряный кубок, в котором плескалось терпко пахнущее валерианой зелье.
"Охренеть, как страшно".
Вот он дрался с ожившими трупами, чуть не подох, порванный фоморкой, и ещё много, много всего, а сейчас всё равно было жутко страшно. И михаилитам он всё-таки доверял, и смерть во сне была не самой худшей - а ему всё равно было страшно. Наверное, дело было в том, что проснётся он или нет, зависело не от него и он не мог ничего сделать. Уилл выдохнул, взял из рук мужчины кубок, секунду вглядывался в жидкость, а потом выпил её одним глотком. Вкус у жижи был отвратительный, но чувствовал его Уилл недолго - по телу почти сразу разошлась приятная эйфория, в груди поднялась радость. Он даже ощутил лёгкое возбуждение, а потом резко провалился в темноту.

Перед глазами носились разноцветные картинки. На каких-то был Фицалан, на каких-то женщины в разноцветных платьях. Было что-то про зло, про уникальность. Всё мешалось, перетекало одно в другое. Уилл тихо застонал, приходя в себя. Он лежал под одеялом на мягкой постели. Потолок сверху был выбелен, пахло чистотой. Опять Дик, как и в тот раз с жертвоприношением. Может быть, его просто мучила совесть за мать лорда или за десять тысяч. Уилл повёл головой. Рядом на стуле сидел и читал смешно контрастирующий с его телосложением огромный том хилый мальчишка. Уилл попробовал сесть в кровати. Чувствовал он себя отвратительно, и очень хотелось пить. Так, ну операцию он пережил, теперь нужно было как-то пережить Лилу, которую он заставил ждать под открытым небом.
- Можно выпить чего-нибудь?
- Я бы на вашем месте сначала спросил, какой день на дворе, - меланхолично заметил мальчик, протягивая ему глиняную кружку с мятным отваром.
Уилл сделал несколько больших глотков, облегченно выдохнул.
- От того, что я спросил бы первым делом о том, какой сегодня день - день бы не поменялся. А вот жажду я утолил, спасибо, - он вернул кружку юноше. - И какой сегодня день? Меня, кстати, зовут Уилфред.
О чём он не подумал, так это о том, что Лила ждала его, и о том, что после операции он не сразу сможет держаться в седле.
- Сегодня тридцатое апреля тысяча пятьсот тридцать восьмого года. Брат Сапфир уж и не надеялся, что вы очнетесь. Меня зовут Листом, и я ваша нянька.
Мальчик перевернул страницу, на которой была нарисована мерзкого вида русалка, и вздохнул.
- Так и знал, что спрашивать про день - было плохой идеей. Ну да мне кажется, пролежи я тут два года, по мою душу уже давно бы пришли, - ощущение было такое, будто он потерял в весе, хотя руки вроде бы совсем не исхудали. - В любом случае, хоть в пятом, хоть в седьмом году, мне можно вставать?
- Никто не войдет в резиденцию, если на то нет желания капитула. Даже повелитель преисподней под ручку с чертовой бабушкой, - меланхолично просветил его ребёнок, переворачивая еще одну страницу. - Но вставать вам можно, разве что брат Сапфир сказал, что вы можете блевать дальше, чем видите. Точнее, он сказал, что непременно будете. Потому что декокты - дело серьёзное.
Уилл вздохнул, невесело посмотрев на . Радостного мало. Интересно то, что если бы и правда прошли три года - то выйдя из резиденции, он мог тут же поплатиться за невыплаченный богине долг. Проблематично. Не говоря уже об Алетте и матушке. Уилл задрал рубашку. Шрам нашелся, но совсем не сразу - тонкая, бледная полоска, уходила с правого бога на спину. Уилл опустил рубашку, и попробовал встать.
- Скажите, а что сделали с тем, что из меня вытащили?
Если симбиот зачем-то был нужен богине, то имело смысл забрать его с собой.
- Biopsia, наверное, - невозмутимости мальчика позавидовал бы и весь капитул магистров скопом. - А потом уничтожили, как водится. Никто такую дрянь не будет держать, чтобы вы смогли своё любопытство почесать. Да еще и три года!
- Про три года я не верю - я бы за это время совсем иссох. А я... ну не то, чтобы мясистый, но в общем как и был. Могу я переодеться в свои вещи? - На вид парню было лет восемь, но это не очень соответствовало достаточно взрослой речи. В том, что демона уничтожили, в общем не было ничего плохого. Уилл немного опасался, что даже покинув тело, зараза останется чем-то вроде слепка его самого. Эх, а он к демону даже привык.
- Это вы зря. Ну, не верите. Потому что ваша матушка все пороги тут истоптала. И всю капеллу обмолила, - Лист подскочил на ноги, бережно отложив книгу. - Я принесу вашу одежду. Только она не модная уже.
Однако, вопреки ожиданиям со стопкой одежды через несколько томительно долгих минут явился не мальчик. В дверях кельи возник Филин, впуская в приоткрытую дверь гомон детей, лязг оружия и тонкий запах лечебных трав. За прошедшие годы верховный магистр не изменился, разве что сменил рубашку на серую да надел кожаный колет.
- Доброе утро, мистер Уилфред, - с улыбкой поздоровался он. - Рад видеть, что вы в добром здравии. Признаться, вы заставили нас поволноваться.
Магистр положил одежду на кровать. Одежда оказалась чистой, совсем без пыли, вряд ли её стирали каждый месяц. Разве что прямо по дороге магией. Уилл стал одеваться, всё ещё не чувствуя силы в ногах. Интересно, зачем он понадобился магистру, вряд ли его решили просто проведать.
- Спасибо, что беспокоитесь. Я надеюсь, я был не слишком большой обузой?
- За три дня сложно стать обузой, а Устав требует от нас помогать страждущим, - просветил его магистр, а потом громко чихнул, поспешно закрыв лицо куском полотна. - Однако, должен передать наставления брата Сапфира. Вам надлежит соблюдать диету, не есть жирного и жареного, почаще мыться и молиться. И не употреблять всякую дрянь в городах, где творится чертовщина. Благословляю вас в труде вашем, сын мой во Христе, ступайте с миром.
Уилл поклонился, улыбаясь. Надо отдать должное, ещё бы с полчаса без магистра, и мальчик бы его убедил. Ну, или по крайней заставил поволноваться.
- Спасибо.

Перед тем как уйти, Уилл попросил передать его благодарность Сапфиру. Тратить ещё больше времени лекаря на то, чтобы поклониться лично, он не стал. К воротам его провёл улыбающийся Ник. Перед самым выходом вампир вручил Уиллу узелок, судя по всему, с едой. Уилл тоже улыбнулся в ответ и поблагодарил юношу. Всё-таки и вампиры, судя по всему, бывали разными. Это нужно было запомнить. Вообще, после посещения резиденции, относиться к михаилитам он стал намного лучше. Уилл был уверен, что у ордена хватало своих тайн, но когда имеешь дело с тварями и демонами, иначе быть не может. Ну и глядя на Фламберга, он ошибочно решил, что михаилиты хоть и могут быть людьми хорошими, но обязательно станут задирать нос. Оказалось совсем не так.
Выйдя на улицу, Уилл удивился, почувствовал, как хлещет ветер по лицу. Шел снег. Когда он вышел на мост, стало понятно, что во всей остальной Англии цвела и пахла весна. Снежная буря кругом очерчивала границы резиденции. За мостом, у самого края бури, шаг до неё не доставая, с безмятежным лицом стояла Лила. Мало весёлого, если буря была итогом его задержки. Тогда он, должно быть, действительно, доставил немало беспокойств. Уилл перешел мост, и остановился за два шага до Лилы, решив сначала проверить, безопасно ли было выходить за круг. Снег бил по лицу, он с улыбкой поклонился.
- Здравствуйте, извините, что пришлось меня ждать. Надеюсь вы не сердитесь?
- Нет.
"Ага, ну я так и понял".
Уилл вздохнул. Безопасно или нет, а идти дальше ему так или иначе было нужно.
- Ну, тогда полагаюсь на вас, как на проводника. - Он вышел из снежной бури под приятное весеннее солнышко. То-то веселья будет, если буря ещё с пару дней станет ходить за ним одним. Хотя кто знает, может дело было совсем не в Лиле. Уилл моргнул и на секунду растерялся, оказавшись совсем в другом месте.
Статуя выглядела живой. Серый гранит ниспадал складками плаща с широких плеч, подчеркивал строго нахмуренные брови, острее делал высокие горские скулы, утяжелял подбородок. Даже меч - и тот казался тяжелым, грозным. Суровым. Его Циркон держал в левой руке, а правой бережно прижимал к себе крылатую малютку, в заостренных ушах которой угадывалась эльфья кровь. У ног гранитного магистра стояли две феечки из розового мрамора, сложившие руки у груди, подобно собачкам уличным артистов. Их оскалы не оставляли сомнений - охраняют. Напротив Циркона расположилась другая статуя, мраморная. Эльф, чертами лица отдаленно напоминающий своего соседа, попирал ногой какую-то клыкастую тварь, убирая при этом в ножны меч. Его лицо дышало бесстрашием и мужественностью, которые не портили даже голубоватые потеки чьего-то дерьма. На площадь, сплошь покрытую лентами, блестящими обрывками тканей, комками бумаги, бутылками, объедками и храпящими телами, статуи взирали без интереса. Равно, как и на каменные солидные дома, часть из которых выглядела брошенными, зато другие щеголяли новенькими железными дверями и яркими витражами окон.
Уилл с интересом рассматривал статуи и дома, гораздо меньше внимания уделяя валяющейся на земле публике. А магистр любил размах, вон оно как, оказывается - как поговоришь - вроде скромный человек. А тут и эльфийский ребёнок в руках и феи охраняют. Ну да у богатых свои причуды. Уилл обернулся к фоморке - та явно была страшно оскорблена его трёхдневной задержкой, а Уилла от этого всё больше подмывало как-нибудь пошутить. Что-то вроде полезности свежего воздуха.
- Впечатляющее место, куда дальше?
- Дальше - пить! - Радостно ответили у него из-под ног, и по парапету эльфа всполз невысокий мужчина, кожа которого слабо отливала зеленым. - Потому как праздник! Счастье-то какое!..
Уилл с весёлой улыбкой посмотрел на фоморку, которая судя по всему, не собиралась с ним разговаривать.
- А что за праздник? - Переспросил он у мужчины. Видимо, с этого момента искать Алетту должен был он сам, а гордая фоморка больше не собиралась говорить ни слова, сверх необходимого.
- Весёлый! - Гордо сообщил мужчина. - Пятилетие как пришел Он и наши шахты снова стали безопасны! Ты разве не на турнир героев пришел?
- Может и на турнир, а какой приз? - Не переставая улыбаться спросил Уилл. Турнир, насколько он понимал, был в честь магистра Циркона.
- Твоя золотая статуэтка, - почесал голову мужчина. - А если хочешь форму для отливки, чтоб поклонницам раздавать на подарок, то нужно пройти ратушу.
- А что такого в ратуше? Это разве не дом, где работает городской управитель.
Приз соответствовал духу праздника и городским статуям, вот только было непонятно, откуда начинать искать Алетту.
- Низ-зя, - пьяно сообщил местный житель, - говорить, что в ратуше. Скучно же будет. А вот слышал, у орков есть наикрасивейшая госпожа? Ее еще зовут так чудно. Вот победю в турнире, пойду туда. Они ведь её всяко в плену держат!
- Вы вспомните, как её зовут - глядишь и я с вами пойду. - Чем дольше Уилл говорил с пьяницей, тем больше хотелось ?асково взять его за волосы и окунуть в ведро с водой, и держать так с минуту.
- Так орки имя не говорят. А то украдут же.
Говоря об орках, зеленокожий тыкал пальцем в возвышающийся над городом сказочный дворец с подобием арабских минаретов. Над ратушей - зданием без окон, было видно что-то вроде фата-морганы. Уилл секунду разглядывал мираж. Спрашивать как давно у орков появилась госпожа было бесполезно, потому что время в мире фэа текло иначе. С временем он уже совсем запутался, толком не соображая где и сколько дней он провёл.
- А что это у вас над ратушей за мираж такой?
- А это маги отчебучили. Чтоб все знали, где орки госпожу держат, - охотно пояснил зелёный.
Уилл хотелось сломать зеленокожему нос, а потом ходить по площади и ломать носы всем лежащим мужчинам.
- Маги что ж недовольны тем, что она у орков? Может хотят отобрать? - Ему бы получить хоть один намёк на то, что речь вообще шла об Алетте. Зная Лилу, да и вообще как всё обстояло в мире фэа то, что его принесли сюда могло вообще ничего в итоге не значить.
- Так кто магов знает? - Удивился пьяница. - Но если есть замок, госпожа и орки, то надо спасать! Потому что это достойно героя!
- Спасём, обязательно спасём. - Недовольно вздохнул Уилл, оставляя пьяницу в покое и шагая в сторону ратуши. Кажется, уже легче было самому сходить и посмотреть.

Ещё когда Уилл только приближался к ратуше, с её стороны послышались пьяные крики и споры. Из-за них, хочешь не хочешь, верилось в слова заленокожего про орков и магов. Здание и правда оказалось совсем без окон, даже рядом с им было очень шумно. Уилл осторожно приоткрыл ворота, опасаясь как бы его не шарахнуло молнией или чем-то ещё. По его руке и правда пробежала какая-то магическая искра, скакнула вверх по запястью и стихла в волосах. Благо убийственного эффекта не последовало. Внутри пили и веселились. Удивительно, но среди магов оказалось много женщин, некоторые были одеты очень развратно, оставаясь чуть ли не в одних набедренных повязок. В глаза бросились несколько пьяных магов в платьях. Рост и раса веселящихся тоже разнились, были совсем низкие, были странно вытянутые, у кого-то были крылья. Все о чём-то спорили, что-то кому-то доказывали. Уилл осмотрел зал. В углу с недовольным выражением лица сидел фэа. Суды по солидной охране из наёмников, кто-то очень важный. У этого, может, можно было выпросить что-то толковое. Но сначала нужно было узнать кто это вообще такой и при чём тут орки. Уилл высмотрел среди пьющих типа в золотой кольчуге, который пил немного в стороне от шума. За исключением кольчуги тот выглядел вполне нормально, так что Уилл решил попробовать узнать что-то от него. Он подошел к столу.
- Здравствуйте, вы не против, если я присяду?
- Склони усталые колена, воин, присядь, поведай о кручинах. Лилейном Златокудрым я зовусь, и нет мне равных в землях этих и окрест их, - приветливо улыбнулся золотокольчужный.
- Уилфред, рад знакомству. - Уилл сел напротив. Видимо, в этом городе все были с приветом, но по крайней мере соглашались с ним говорить. - Я ищу девушку по имени Алетта, не слыхали вы о такой?
- Алетта поцелуи мне дарила, ласкала жарко, пела песни, - сладко зажмурился Лилейн. - Стекали по плечами густые косы, уста алели, и ланиты тоже.
Уилл вздохнул, ему всё больше хотелось заговорить с рыцарем в таком же тоне, подтрунивая над ним, но он удерживался.
- Вы, видимо, о другой Алетте. Скажите, а кто тот господин, которого так усиленно охраняют?
- Сие правитель града. Он достойный эльф и рыцарь, и красавчик.
Уилл скептически поднял бровь.
- Ага, а что за орки и что у них за дворец? - Судя по всему то, что творилось в городе, управляющему не нравилось. Это можно было понять.
- Орки крылатые, - погрустнел рыцарь и резко наклонился, уклоняясь от пролетающей кружки, за которой оставался фиолетовый шлейф. - Копьём их тычешь, а они всё крутят лапами, крутят. И замок у них такой славный, что и почтенные мои прежние жизни не видали. Весь фигуристый и ввысь тянущийся, как подобает возвышенной духом и телом пышной госпоже! Но позвольте, милостивый государь, отчего же Алетта - и вдруг другая?
Уилл приподнялся со стула, чтобы посмотреть какой эффект вызвала пролетевшая. Не прилетела бы ему такой по голове.
- Потому что та Алетта, которую я ищу, не стала бы вас целовать. - Он вернулся на место. - Скажите, а что за госпожа у орков? Давно ли она появилась?
- Но отчего же? Ведь Лилейн и златокудр, и пригожен, разумен. Рука тверда, а меч - остёр! Меня девицы любят, чем Алетта хуже? - Искренне удивился рыцарь. - И отчего бы ей меня не целовать?
"А чем я хуже, о рыцарь. Волосы цвета вороньего крыла, поступь уверенная. Я даже сегодня ещё не блевал, хотя доктора обещали и наверняка в итоге блевану!"
- Тем, что Алетта, которую я ищу, моя супруга. - Устало ответил Уилл. - Так что там с леди, расскажите мне, пожалуйста.
- С которой леди? Но Алетта не может стать супругой такого вот не статного сеньора, она чиста! Она прекрасна, как заря, как солнце!
- Вы лучше скажите, где вы её в последний раз видели. Раз уж воспоминания о её красоте ещё так в вас свежи, значит не так давно? - Белобрысому оставалось только забраться на стол и закукарекать петухом. Вообще, идея о том, что брак был несправедлив для Алетты, неприятно скрежетала где-то вглубине груди. Но так или иначе, они уже были женаты.
-Я вижу её постоянно, ведь образ светлый не померкнет, - горестно закивал рыцарь. - Его не затушить и оркам в замке, не скрыть за стенами красу Алетты! Спасти её - моё призвание и благо!
Уилл устало вздохнул. Видимо другого выхода не было.
- Поведайте мне историю о том, как вы её впервые увидели, ведь именно с этого момента обычно начинаются все легенды и сказания. А ваше подвиг несомненно станет легендарным.
- Я помню, как она сошла с небес, на белых крыльях, в сиянии ангельском! Золотые кудри текли по плечам рекой, а нежные щеки обжигали слёзы! Ах, как сладки были поцелуй сквозь эти слёзы! Но - чу! Налетели ветры, и унесли её! И знамо мне, что сие деяние сотворили орки!
Лилейн залпом осушил свой кубок и швырнул его в жабообразного мага, который как раз в этот момент блевал головастиками.
Уилл окончательно убедился, что говорит с идиотом и попросту тратит время. Лучше всего было подождать пока город хоть немного протрезвеет и узнать наверняка. Идти к оркам не зная, у них ли Алетта, он не хотел. Он уже два раза чуть не помер, идя на угад. Уилл поднялся.
- Ну что ж, спасибо за беседу. Не скажите ли, есть в этом городе таверна, в которой можно остановиться?
- Разве можно в таком славном граде без таверны богатой? - Удивился рыцарь. - Но мест в ней нет, ибо празднество геройское! Стань архимагом, воин, и тебе отдадут целую башню!
- Как-нибудь на днях обязательно попробую. - Уилл кивнул рыцарю и пошел к выходу.

- Чего же может хотеть глупая птичка?.. - Лила задумчиво глянула на пострадавшего единорога, который занимался отращиванием новых лап, взглянула в небо, словно пытаясь найти там ответ, а затем легко пожала плечами и кивнула на Уилла. - Его свободу.
Уилл скрестил руки на груди, но промолчал. Фоморке скорее пришлось бы доломать поместье до конца, тем более что войны и соотношения сил его сейчас не волновали.
- Помилуйте, добрая госпожа, - Рольф пошире расставил ноги, точно готовясь к долгому стоянию. - Не могу ведь я отдать сына в рабство. Он у меня пока еще единственный. И, боюсь, совершенно неповторимый. К тому же, он рыцарь, баронет, комиссар Реформации. Но помнится, я читал что-то такое в "Галльских войнах"... Илоты, а? Воины-жрецы? И не лично вам, но богине? Вдобавок, чья-то свобода - цена дорогая, закрывающая не только обиду, но и, скажем, проводника к Алетте для Уилла. Вы ведь не откажете в чести быть проводником у приемного сына моего рода?
- Мне кажется, я ни в коем случае не достоин такой чести. В смысле, быть илотом или рабом.
Они могли убить Уилла, если догонят. На рабство он бы всё равно не согласился. Тем более, всё это вообще походило на шутку, если Алетту похитила сама Морриган, или если Морриган прислала Лилу, чтобы вырвать из него демона. Может быть, Рольфу и нужно было любой ценой оттянуть войну, но Уилл от этого в рабство не захотел.
- Великой госпоже ворон виднее, кто достоин чести, а кто нет.
Лила тронула корову пальцем, и та отпрыгнула, негодующе замычав - на шкуре остался кровавый след. Фэа же сунула палец в рот, облизала и довольно кивнула.
- Да, та самая кровь, с брачной ночи, rudeigin dòigheil a tha a ’coimhead a-steach don fhuil agus an àm a dh’ fhalbh, agus aig an aon àm a ’snìomh gu не ошибается. Значит, сэр Рольф де Манвиль, вы отдаёте Госпоже этого дхойне как отец?
Рольф вздохнул и отступил на шаг, достаточный, чтобы крепко обнять Уилла, разворачивая к себе лицом.
- Послушайте, сын, - прошептал он едва слышно, так, что слова скорее угадывались, - вы знаете, что такое гамбит? Добрая госпожа, - это адресовалось уже фоморке, громко, - мой мальчик еще не готов принять эту честь. Но по праву главы рода я отдаю его в служение Морриган, как только она потребует этого.
Уилл потёр переносицу. Значит, его согласие даже не требовалось. Ну так даже лучше, по крайней мере так, он не терял свою душу. Священник или раввин сказали бы, что он уже потерял душу, если на этом месте не умер от возмущения, но Уиллу казалось, что Бог в этом отношении был понимающ. На рабство он не согласился, но выбор оставался всё тот же - попробовать сбежать, подставляя под удар Рольфа и мать, или промолчать. Да, так однозначно было больше шансов уберечь мать - Лила достаточно чётко дала это понять. Уилл окинул взглядом поле боя - на взрытой земле лежало несколько мёртвых единорогов, целых крестьян не осталось вообще. Значит, и сражение они сейчас бы проиграли. Уилл вздохнул.
- Сэр Рольф, не могли бы вы поднять одного из крестьян?
Рольф небрежно махнул рукой и меньше чем через минуту откуда-то со стороны на четырёх лапах прибежал лисочеловек. Подгнивший, потрёпанный, но достаточно прыткий. С тем, что его отец - некромант, ещё нужно было пообвыкнуться. Уилл подошел к мертвяку.
- Найди ведро побольше, и набери крови одного из павших в бою единорогов. Как наберёшь - принеси ведро мне. В присутствии Лилы единороги не были тварями, и даже были "павшими".
- Никто не готов к такой чести, - Птичка, молча наблюдавшая за манипуляциями, качнула рогатой головой и перевела взгляд на Рольфа. - Входят ли в договор проводы до резиденции михаилитов? Покрывает ли на самом деле это служение - великая честь, каковой добиваются многие и долго, а получают столь малые! - время, силы и неохотное желание? Окупает ли этот наглый грабёж останков моей невинной и такой красивой свиты? У глупой скучной Птички не хватает фантазии, чтобы представить достойную плату за подобное. С другой стороны, не глупой женщине спорить воображением с истинными рыцарями?
- Увы, истинных рыцарей не осталось, добрая госпожа. Они канули в Лету вместе с королём Артуром, мадам Аквитанской и Ричардом Львиное Сердце. Верно ли, что король Артур спит мертвым сном на Авалоне, но готов проснуться, когда отчизне будет грозить опасность? Если так, передайте ему, что настало время. Впрочем, я не генерал божественных легионов, и предложить мне больше нечего. Ваша красивая и невинная свита, осмелюсь заметить, уничтожила моих полезных и трудолюбивых крестьян, а ведь сейчас время сева! Кто будет сеять хлеб? Но ведь я не требую возместить упущенную выгоду! Более того, отдаю единственного сына и наследника! А проводы - входят. Ибо добрая госпожа - проводник! К слову, милый сын, а зачем вам в резиденцию?
Рольф улыбнулся Птичке, единорогам и Уиллу, почтительно поклонившись фее.
Потрёпанная тварь с отваливающейся челюстью подтащила к нему доильное ведро, полное крови. Ведро медленно начинало дымиться. Уилл косо улыбнулся. Ещё бы у этих тварей была нормальная кровь.
- Меня пригласил глава ордена, чтобы поговрить о делах мирских, суетных и прибыльных. Лучше и не скажешь... - Уилл топнул носком сапога по земле, метнув три камня в одну точку. Изменил текстуру, так что те, ударившись слепились в подобие куска глины, крутанул слепок, поочередно меня консистенцию отдельных частей, пока не вышло каменное ведро. Он обратился к фее. - Но если леди не против, я бы попросил сначала вернуть меня в деревню. Кто знает, может, хороший меч сделает полезным даже меня.
- Если вы что и упускаете, сэр Рольф, то только воспитание сыночка, ухитрившегося задолжать вообще всем вокруг так, что даже богам гадко. И продолжающего в таком же духе. Леди против новых долгов, ибо перевесилась чаша сия, и двоих этой лошади не свезти, - фэа сладко улыбнулась Уиллу, присела в реверансе перед Рольфом и потупила глаза. - И если разбирательства свиты со свитой - их дело, то помилуйте, милорд, у вас теперь взамен водопровод лучше римского! Свежая, чистенькая вода. И... заливные луга, как где-то там. Почти. Согревать, боюсь, уже вам.
- Сын, вы путаете проводника и ломовую лошадь. Такая хрупкая леди не утащит вас и ведро. Возьмите новый меч в оружейной. Но, милая госпожа, если я бы кого и согрел, так это вас, - улыбка Рольфа была не менее сладкой. - Однако, щадя ваше целомудрие, не стану даже помышлять. Сердечно благодарю, из этих лугов получатся великолепные выпасы. Полагаю, мы договорились с вами, добрая госпожа? Проводник для Уилла, отдающего свою свободу, честь и помыслы великой богине Морриган, взамен этой услуги и вашей обиды?
Уилл слабо представлял, что он должен был при этом чувствовать. Пока что чувствовалась только усталость, и лёгкое желание что-нибудь сломать.
- Пожалуй, - фэа запустила руку в остатки корсажа и вытянула оттуда изумрудную ленточку, почти такую, как на единороге. - Повяжем её вашему сыну на ухо вместе в знак скрепления договора? По узлу каждый.
- С вами несказанно приятно иметь дело, добрая госпожа, но вы это сделаете лучше. Изящнее, с присущим вам вкусом, - Рольф в полупоклоне подтянул Уилла за рукав. - А я хотел бы откланяться. Милый сын, поместье и гостья - на вас. Приглядите тут за порядком.
Порядок - в отношении нынешнего состояния поместья - звучало смешно. Уилл головой повернулся к Рольфу.
- Господин отец, знаю что от меня и так много проблем, но у меня есть просьба. Узнайте, пожалуйста, всё ли хорошо у моей матери. Боюсь, в некоторые места голуби просто не долетят. Для меня это важно.
Рольф кивнул, поцеловал руку Лиле и, вскочив на лошадь, ускакал. Уилл вздохнул - по крайней мере, о матушке теперь можно было волноваться меньше.
- Мне нужно вычесать единорога, - жизнерадостно заявила Лила и ласково погладила истекающие ядом двойные челюсти. - Одной, если позволите. Леди порой просто необходимо разорвать что-нибудь в одиночестве.
Уилл неглубоко поклонился, поднял каменное ведро с кровью.
- Я возьму несколько вещей и вернусь.
Под сапогами хлюпала вода. Затопило корпус, в котором была комната Алетты, ту часть здания, где была его комната, только подмочило. Уилл скинул одежду и прыгнул в холодную воду. Под покосившимися сводами она была тёмной, от упавших и накренившихся балок отходили круги, но он чувствовал себя грязным и побитым, так что даже такая ванна казалась спасением. В голове было удивительно пусто. Тело болело, хотелось есть и спать. Уилл попытался сорвать с уха завязанную фоморкой ленту, но Лила вплела её в волосы и наделала много мудрённых узлов.
Когда он вышел из воды, вытирая внутренней стороной рубашки волосы, показались бегающие туда-сюда, слуги. Они пытались спасти хоть что-то, стаскивали камни, отгораживая уцелевший корпус. Уилл на ходу махнул рукой, выстраивая за своей спиной небольшую каменную плотину. У каменной стены вышло широкое основание, плавно переходящее в узкую верхнюю часть. Плотина больше походила на по-особенному размытый волнами кусок скалы, и отделяла весь затопленный корпус. Не то, чтобы он чувствовал себя виноватым, и всё-таки.
Уилл переоделся и забрал из комнаты свадебный подарок демона. Ножом срезал с волос ленту, оттяпать её вышло только с приличным клоком волос, так что пришлось срезать и хвост, кое-как подровняв волосы ножом. К счастью ухо себе Уилл не оттяпал, только слегка задел шею. Потои он зашел на кухню, прихватив еды, и на ходу хрустя куриной ножкой, пошел в оружейную. Значит, Рольф предлагал ему стать чем-то вроде своего человека в услужении Морриган. Гамбит, да? Уилл улыбнулся. Надо понимать, что пешку при гамбите всё-таки отдают. Так или иначе, пока что Рольф и правда казался ему отцом и уж точно был главой рода. Даже поместье сейчас казалось более привычным, хоть из-за него всё и валилось. Так что ладно. Выбора сейчас всё равно не было, а он ещё даже не знал, кто с кем собирается воевать, и на чьей стороне его род. Уилл выбрал меч, и кольчугу под одежду, подобрал ещё один нож, такой чтобы помещался в сапог. Всё было мокроватым, но легко сушилось. Одевшись, Уилл сходил в коридор за каменным ведром и перелил кровь единорога в бронзовые фляги - кожу дрянь тут же прожигала. Даже камень, и тот уже дымился.

Портал перенёс их в лесок, неподалеку от Форрест-хилл. Можно было увидеть и деревню, и большой каменный замок, обнесённый тройной зубчатой стеной. Башни были укреплены, а над шпилями развевались тёмно-синие с белым флаги. На них, даже издалека, можно было разглядеть пылающий меч архангела Михаила. Даже воздух здесь казался спокойным. Уилл потянулся. В общем-то неудивительно, раз он сравнивал его с разрушенным поместьем. Оставался вопрос - на что он сдался главе ордена? Может быть, найти какой-то специфичный артефакт, который должен был храниться к церкви. Но как-то это дело не тянуло на приглашение от самого главы ордена.
В ворота по навесному мосту въехала карета с небольшой свитой. Видимо, из гостей сегодня был не он один, потому что те михаилиты, которых знал Уилл, обычное ездили верхом.
На входе Уилла встретили двое фламберговских вампиров, с которыми он встречался до этого. Юноши были в синих туниках, серых штанах и сапогах. За пояса были заткнуты кинжалы, на груди у каждого были вышиты пылающие мечи. Видимо, в итоге Фламберги решили сдать вампиров в орден. Вампиры - охотники на нечисть, страшное дело, если подумать. Оба юноши уважительно ему поклонились, Уилл так же уважительно поклонился в ответ. Когда он объяснил, что прибыл по приглашению главы ордена, его впустили. Один из парней пошел с ним в качестве проводника.
За первой стеной было что-то вроде, совмещенного с полосой препятствий, плаца. Уилл разглядел рвы, бревна, лестницы и несколько штуковин, названий которых он не знал. Мощеная дорога, по которой его вели, прошивала плац насквозь. Вообще, было интересно посмотреть, как жили и тренировались михаилиты. Орден не то, чтобы был закрытым - кажется, у михаилитов даже был гостевой домик, что и для монастырей в последнее время становилось редкостью. Но о секретах твареборцев всегда ходило много слухов.
- Как поживают сэр и леди Фламберг, я надеюсь у них всё хорошо? - Уилл попробовал завязать разговор, просто чтобы не идти молча.
- Миледи мать здорова, милостью Господа, - пожал плечами вампир. - Милорд отец - тоже. Благодарю, что спросили.
"Какой вежливый". Хоть вампир и был, не в пример ему самому, воспитанным, к продолжению разговора ответ как-то не располагал. Уилл рассматривал плац. С дороги можно было увидеть и тех, кто на нём занимался - мальчики шести-восьми лет. Босые, без рубашек, только в холщеных штанах. Наставник - мужчина лет сорока пяти, весь в шрамах, тоже был в одних штанах. Когда он повернулся и вежливо кивнул Уиллу, стало видно что вместо одной из рук, у тренера был держащийся на ремнях протез. Уилл вежливо поклонился в ответ. Значит, даже лекари ордена не могли вернуть руку. Ну или это был какой-то особый случай. Он обратился к вампиру.
- А что это была за карета?
- Гостья к брату Сапфиру. К брату-лекарю. Знаете, - оживился вампир, - брат Сапфир был в Саутенд-он-Си, когда там случилась амплификация трансценденций! Вместе с братом Нефритом. Это тоже наш лекарь.
Когда они прошли второе кольцо стены, в глаза Уиллу бросились пышные клумбы. Хотя был апрель, всё цвело и пахло. Клумбы, деревья, цветы - всё было очень ухоженным. Даже там, где зелень, как будто отвоёвывали у замка кусок стены или каменных ступенек, создавая приятный приятную тень, чувствовалась человеческая рука. Здесь тоже было много детей, но многие уже постарше. Все были одеты точно так же, как его проводник. Судя по звукам откуда-то слева - там фехтовали. У въезда в сад стояла та самая карета, которую он видел до этого. С другой стороны доносились команды - что-то вроде "сесть", "встать", "лечь"! Слышался топот ног, звуки борьбы, смех. Наставники, которых видел Уилл, все были покрыты шрамами. Один из таких - моложавый и темноволосый, в этот момент как раз тащил за руку мальчонку лет восьми, рыжего, как огонь. Мальчик мрачно сопел. Видать, чем-то провинился. Откуда-то совсем их далека слышались звуки кузни и стройки. Прямо по среди всего этого шума, под стенами жилого корпуса сидели на брусчатке два подростка. Оба не обращая ни на кого внимания, вдумчиво играя в шахматы. Все дети были разными, но все казались одинаково рослыми, жилистыми, здоровыми. Кроме всего этого, Уилл почти сразу ощутил, что магия в этом кольце как будто не шла в руки. Это, наверное, было нужно, чтобы кто-нибудь из учеников случайно не поджег корпус.
Всё вместе создавало приятную атмосферу. Наверное, как-то так должен был ощущаться университет, только тут было ещё больше детей и все были как один здоровыми и рослыми.
- Хорошо бы мне потом поздороваться с братом Нефритом, просто в знак уважения. А что, у вас так много говорят о Саутенде-он-Си? Кстати, вы Ник или Майк? Вы уж извините, но вы с братом очень похожи.
- Я - Ник. Спасибо, что спросили, - просиял клыкастой улыбкой вампирий юнец, но тут же осёкся.
Навстречу, лучезарно улыбаясь шла мисс Лилли Каффли, в таком же зеленом платье, что надела в дорогу Лила, с такой же изумрудной ленточкой в волосах. Следом за ней арапчонок тащил доверху нагруженную склянками корзину и рожа у него подозрительно напоминала лошадиную.
- Ой, сэр комиссар! Хи-хи, - выдала тут же Лилли, почесывая голову так, будто у нее засвербил рог. - Пришли извиниться, да ещё в самую резиденцию для этого забрались? Это такая прелесть, так мужественно и рыцарственно, хи-хи!
Уилл бы с радостью не видел этого лица ещё сто лет, а не прошло ещё даже десяти минут. Даже при том, что Лила старательно вытерла им пол коровника, её внешность не раздражала Уилла так, как лицо Лилли Кафли. Он размашисто поклонился.
- О, леди! Еда стояла комом у меня в горле, а вино потеряло всякий вкус, пока я знал, что не попробовал извиниться перед вами ещё хотя бы раз! Надеюсь теперь вы проявите доброту и простите меня? - Уилл был без понятия, что Лилли или Лила могли забыть в резиденции. Судя по всему, речь шла о каких-то препаратах. Хорошо, если в уплату не пошла кровь единорога, потому что не видать ему тогда нормального меча. Впрочем, он не знал, нужна ли кому-то в Англии эта кровь вообще.
- Никогда не прощу, хи-хи, - обрадовалась Лилли. - Пока не искупите своей вины!
Уилл сокрушенно вздохнул.
- Что ж, тогда мне остаётся только ждать возможности искупить вину. - Он ещё раз поклонился. Что у Лили, что у фоморки было бесполезно допытываться, зачем им нужно было в резиденцию. В любом случае, было бы очень хорошо, если бы его это не касалось.
Лилли глупо хихикнула, хлопнула ресницами и уставилась на него, явно подразумевая, что время искупления пришло.
"Чтоб её за ногу, она вообще собирается от меня отстать? Я уже и женился, а она всё помнит". Уилл поднял взгляд.
- Я так понимаю, вам на ум пришел способ искупления?
- О да, сэр баронет! О да! Я хочу, я хочу... Ах, не при юных михаилитах о таком говорить! Они пока еще такие чистые, такие... хи-хи!
Лилли дернула плечами, отчего рукава платья сползли по плечам, почти полностью оголив грудь.
- Приходите в воскресенье в таверну "Эй, красотка", милый, - неожиданно серьезно проговорила она. - Я вам там и расскажу, и даже - хи! - покажу.
"В принципе, если накинуть на голову тряпку..." жаль, что звали его только чтобы устроить ещё один скандал.
- Но леди, кажется в этот день таверна закрыта. Но ничего, встретимся в какой-нибудь другой, когда будет удобно нам обоим. - Уилл ещё раз быстро поклонился и ретировался по направлению дорожки.

Лила погладила подаренное платье, затем резко сжала пальцы, и ткань рукава треснула под ногтями. Рывок - и у неё в руках осталась длинная тряпочка.
- Ваша родная Англия, комиссар - это малая доля листика, а не ветка. Волосок на листе. Лужица отрыжки тли. И даже при этом... я решила, что все мы уникальны потому, что это так. Иначе я не могла бы повернуться на пятках и выйти, например, за спиной генерала. Не могла бы выйти в окно к той, что пылает тёмным пламенем. Ничего не могла бы - и зачем тогда нужна такая глупая Титилил'та, к услугам богини? Просто для этого нужно удалить всё наносное, все эти ваши этикетки, оставив только самую суть, потому что суть - уникальна так же, как кровь. Свиток слов не нужен, если можно обойтись одной фразой - если она истинна. Держите, - она протянула тряпочку. - Намочите и протрите, пожалуйста, у себя... там. А потом вам нужно поспать, а мне поработать над материей, временем и получением клавесина в течение года. Только обязательно позолоченного!
Уилл мгновение ошарашенно смотрел на тряпку, но потом всё-таки её взял. Нормы здесь, конечно, были совсем не как в Англии, но если это нужно, чтобы найти Алетту - то ладно.
- С симбионтом я бы попросил вас повременить, пока мы не найдём Алетту. Значит, вы находите смыл жизни в служении богине? Какой именно и почему?
Если вспомнить ту богиню, которую Уилл встретил в кабинете китайца, она была намного более триединой, чем в этом мире. Интересно, насколько богинь разделяли сами фэа? Ведь, помогая Уиллу по приказу одной, Лила действовала против другой. Уилл упёрся руками о колени и поднялся. Чёрта с два он пойдёт спать, пока не поест и не выльет на себя хотя бы два ведра чистой воды. Не то, чтобы у него было бесконечное количество времени на пространные разговоры, но всё-таки было интересно что Дик нашел в древних богинях.
- Не хочу временить, - Лила надула губы. - А если мы её не найдём? А если демон окончательно сожрёт вас изнутри, комиссар? И я всё равно об этом уже думаю. И хочу свой клавесин!
Уилл собрался ответить, что если он не может найти даже жену, то что уж говорить о клавесине, но тут у него помутнело перед глазами. Он качнулся в сторону, пытаясь понять, что происходит. Вся комната свелась к нескольким влажным кускам мяса на столе, а Уилл испытал такой страшный порыв голода, что просто набросился на них. Фея только и успела, что ойкнуть. Ему на голову с потолка посыпалась пыль, которая показалась редкой приправой и Уилл точно так же начал есть и её. Он попытался усилием воли подчинить себе хотя бы руку, чтобы достать из сапога нож и воткнуть его себе в бедро или ещё куда, но тело не слушалось. Сознание как будто ворочалось где-то на глубине колодца. Вялое, как он не злился и сколько бы усилий не прилагал. Когда мясо закончилось, Уилла так же резко отпустило. Он сделал два растерянных шага назад и сполз по стене на пол. Фея к этому времени, не обращая на него внимание, заканчивала выдирать куски корсета. Это было жутко унизительно и обидно. Хуже, чем когда он укусил ирландца. И смола, она точно вторила словам феи, как будто сама хотела скорее выбраться из его тело. Уилл, опираясь о стену, с трудом поднялся. В руках не чувствовалось силы. Даже, когда его пороли, не было так стыдно.
- Я пойду вылью себе на голову пару вёдер воды.

Уилл вышел к фонтану. Там теперь была одна единственная феечка - миловидная, миниатюрная, в хозяйственно подоткнутом передничке. Идти было сложно. Следом волочилась страшная усталость, и если бы он не был так зол на симбиота, то свалился бы прямо на улице. Проклятие какое-то. Хорошо хоть приступа не случилось прямо на улице. Уилл подошел к фонтану стал на колени и окунул голову в воду. По крайней мере сейчас можно было некоторое время не волноваться. В фонтане была воронка, через которую уходила вся грязь, так что вода была очень чистой. Да, от смолы нужно было избавиться, но смущало то, насколько приступ совпал со словами феи. Уилл вытащил голову из фонтана. Как Лила собралась вытаскивать из него демона, и что было бы с этим демоном потом? Вся-таки они были в Туата, территория никак не христианско-сатанинская. Он рукой убрал мокрые волосы с лица, посмотрел на фею.
- Добрый день. Вы слышали о Тилти-та..., Господи, о Титилил'те? - Всё-таки было интересно, кем была фея, и как она собиралась вытаскивать из него симбиота, а прямого ответа ждать не приходилось. О Нисе-то Уилл знал хоть что-то.
- Счастливого вечера, - прощебетала хозяйственная феечка. - Титилил'та? А она чья? Не припомню. Уорренова - это Пляшущая-на-Ветру. Стэнова - это Смешной Цветочек. Я - Фредова. А Маленькую Поющую Птичку не припомню.
Уилл поднялся. Вроде бы, ему полегчало. Непонятно, имела ли феечка в виду замужество.
- Меня зовут Уилл, приятно познакомится. Ну, она, наверное, не местная, но должна быть знаменита. Она служит богине, у неё светлые волосы и вот такие вот рога. - Он попытался показать, какие у Лилы были рога. Надо сказать, у всех фей в городе рога были разные. Вряд ли лично Бадб, да и любой другой богине служило так уж много фей, чтобы о них не знали и не слышали.
- Мы все служим богине, - недоуменно сообщила Фредова. - И все принадлежим ей. Но если вы ищите эту свою Птичку, то не волнуйтесь. Непременно найдете, главное не отчаиваться. Я такой не знаю, но ведь могут знать другие!
Уилл повёл плечами. Феечка всё-таки была на удивление симпатичной, и то, что она занималась стиркой прибавляло ей какой-то отдельной привлекательности.
- Может быть, ладно, спасибо.

Лавки с амулетами в городе не нашлось, но все, кого бы он не спрашивал, указывали Уиллу на пенёк. На большом, он бы поспорил, что такой не обхватят и пятеро мужчин, пеньке сидел маленький остроухий вариант Робин Гуда. Сидел, что-то мурлыкал себе под нос и плёл браслеты из бисера. Подойдя, Уилл потёр затылок. В городке было так тепло, что волосы почти высохли и ему вообще не хотелось возвращаться в дом. В сон, правда, тянуло жутко.
- Добрый день, у вас можно купить амулет?
- Пст, - присвистнул родич знаменитого разбойника. - Можно.
Неожиданно с неба на Уилла спикировало что-то вроде ущербного, изувеченного дракона. Обгорелое, едва живое существо, кашляя, устроилось у него на плече и громогласно, на весь город огласило приятным, мягким басом:
- Любезный баронет Хорли! Милостью Господа нашего, смиренный брат святого ордена воинствующих рыцарей архангела Михаила, именуемый Филином и влачащий тяжкий труд верховного магистра, приглашает вас в краткие сроки, с поспешанием, приличествующим верному сыну церкви Его Величества и рабу Божию, посетить резиденцию нашу, дабы вкусить святого причастия и поговорить о делах мирских, суетных и прибыльных, грех которых отмолят все магистры и братья-воины, послушники и монахи. Р.Ф.Т, Филин.
На последних словах дракон поднялся в воздух и вырвал себе сердце, обратившись в зловонную лужу. Если бы Уилл был женщиной - он бы упал без чувств, но он был рыцарем, поэтому просто очень сильно испугался.
- От магистров... у вас есть обереги от магистров?
Наверное, дело касалось монастырской собственности, но как именно, он не представлял. Честь, конечно, была немалая - пережить бы. По крайней мере, чувства юмора магистру было не занимать.
"Влачащий труд..., ну да".
Ну, может так хотя бы вышло бы отдать долг Бадб без особого воровства.
- Хм, - мастер задумчиво почесал нос. - От "магистров". А это что такое же? Какие элементально-эмпатические характеристики?
Уилл бы сказал, что они хитрые и опасные, но вряд ли какой-то амулет мог возыметь эффект против верховного магистра.
- Ох, я и не знаю. Скажите лучше, у вас есть что-то, защищающее от сглаза через кровь? - Так уж вышло, что его кровь оказалась чёрт знает у кого. Да и Алетте Уилл бы такой амулет купил. Если не от недоверия Дику, то просто, чтобы не чувствовать себя виноватым. Морриган за это время могла получить сколько угодно крови его жены.
- То от "магистров", то сами не знают, от чего, - проворчал ушастый плетельщик. - Откуда ж у меня такому быть, если впервые вас вижу, и кровь вашу впервые чую? Странная, кстати, но это не моя забота, верно? В общем, такое из кармана не достать, делать надо. Стало быть, - он взглянул на небо и задумался. - Получается шесть дней и шесть часов пойдёт. А стоить будет шести поцелуев в каждую руку. И ногу. Каждую.
- А что не так с моей кровью? - Уилл поднял правую бровь. Скорее всего, в виду имелся всё тот же Гарольд Брайнс, но с чего бы это как-то влияло на кровь? Хоть и оккультист, но он скорее всего был обычным англичанином. - Вы уж не злитесь на глупые вопросы.
- Привкус дерева Ом, - туманно пояснил плетун. - Вы, юноша, либо на амулет решайтесь, либо время моё извольте не употреблять. Плата вперед.
Уилл пожал плечами - нужно было потом спросить у Лилы, что это за дерево. Может быть, она была в курсе, раз разбиралась в крови. Как будто ему было мало оккультистов.
- Ну, ждать шесть дней я никак не могу, может быть, у вас в наличие есть охранные амулеты? Так чтобы они дали знать, если ко мне кто подойдёт во сне. - Спрашивать, зачем Робин Гуду поцелуи ног, Уилл пока не стал, чтобы не его не злить.
- Защитно-караульные есть. Злые, как собаки. По поцелую каждый. Зато уж если поставите где, так никакой злоумышленник не подойдёт. И, - ушастый задумчиво потеребил кончик уха, - доброумышленник тоже.
- Ну, я наверное возьму три. Скажете, а почему в качестве платы вы требуете поцелуи, если это не секрет? - Ощущение было такое, будто из-за этого вопроса фэа откажется давать ему амулеты, но Уилл не мог ничего с собой поделать. Очень уж было интересно.
- Потому что у всего своя цена. Плата вперед, - пожал плечами плетун, протягивая пухленькую ручонку. В другой, будто по волшебству, возникли три ярких голубых браслета с железными бусинами.
Уилл вздохнул, но руку фэа поцеловал - очень уж полезными были браслеты. Ему нередко приходилось ночевать черт знает где. На третьем поцелуе У просто сшибло усталостью. Из него выжало всё до последней капли силы, и он почувствовал как теряет сознание и больно падает на землю.
Очнулся он на жестких шкурах в домике магистра. Сквозь окошки пробивался ещё тусклый утренний свет. Спина и чресла болели, на потолке появились заметные трещины. И ему опять безумно хотелось есть. Кажется, Лила вытащила из него симбионта, пока он лежал без сознания. Иначе было непонятно, откуда на потолке взялись трещины. Но не уж то он сам по себе мог быть настолько голодным? Уилл свесил руку с топчана. Чувство было такое, будто его долго и старательно били. Лила сидела у очага, скрестив ноги и мурлыча себе под нос "Рукава". Чуть в стороне на уровне её головы в воздухе дрожало нечто прозрачно-голубоватое в форме песочных часов. Внутри с бешеной скоростью носилось нечто зелёное. Оно описывало круг наверху, проходило через узкую середину, круг внизу, поднималось вверх и всё действие повторялось. Наверное, так она искала Алетту. Смотреть на это, как на огонь, можно было очень долго, но Уилла отвлёк аромат каши и трав. В камине на огне потрескивал котелок. Уилл приподнял на руках. Господи, он постоянно хотел есть и спать и падал в обморок по несколько раз на дню. Не очень-то достойно.
- Извините, что занял топчан. -Уилл кивнул на трещины. - Что-то стряслось?
- Нет, просто некоторые вещи о себе слишком много думают.
Уилл свесил ноги на пол, горбясь. Нащупал рукой под подушкой мешочек с амулетами. В голове ещё гудело. Значит платой за амулеты была его сила - хорошо хоть он вовсе не откинулся. Сложно было представить, кто смог бы пережить двадцать четыре поцелуя и тут же не увидеться с прабабкой. Уилл достал один из браслетов. Тяжеловатые голубые бусины чередовались с кусочками железа. Для бусин вещь выглядела на удивление... добротной что ли. Подлетевший в этот момент к его носу комар моментально затих и упал на пол. Уилл свесился с топчана, внимательнее посмотрев на погибшее насекомое. В воздухе запахло еловым лесом после грозы. Судя по всему, амулеты и правда были злыми, как сторожевые собаки и стояли обморочного состояния и поруганного самомнения. Он надел один из на руку. Не о них ли говорила Лила? Может, она попыталась достать из него симбионта, беспокоясь о его здоровье, а амулеты её не подпустили? Уилл откинулся к стене.
- Извините, что доставил хлопот. Не знал, что в плату за амулеты берут силу. Но они, кажется, того стоят. Вы их имеете в виду? Они, наверное, мешали меня сюда перенести?
Лила понюхала котелок, довольно кивнула и отлила половину в деревянную миску, которую и протянула Уиллу.
- Мешали? Нет. Пока они в мешочке, то ничего не делают, поэтому пришлось отогнать пару крыс. Скажите, комиссар, а зачем вы покупаете амулеты у неблагого двора? Это потому, что музыка с кладбища и английского двора почему-то всегда ярче и приятнее? Я думаю... о!
Раздался тонкий мелодичный звон. Песочные часы моргнули, замерли, затем рукав сжался в точку, замерцал и трансформировался в алую каплю. Кусок стены за ней задрожал, и в камне открылся непроглядно-чёрный провал.
- Надо же, всё-таки нашлось, - в голосе фэа звучало удовлетворение. - Повезло, что брачная ночь была не так давно, хотя, конечно, проскребать пришлось глубоко.
Уилл, сразу забыв о каше, оттянул штаны, проверяя всё ли у него на месте. Благо необходимость искать жену, вроде бы, не отпала. Он отпустил пояс, и посмотрел на портал. Внутри была непроглядная тьма, не чувствовалось никакой силы. Если подумать, он не чувствовал и того, как колдовала Лила. Видимо, сила, дарованная богиней, была совсем другого порядка, чем его. Выходит, портал должен был вести к Алетте. Уилл, не без сожаления, отложил кашу.
- И куда он ведёт? - И всё-таки было интересно, о каких вещах говорила Лила. Всё-таки трещины на стенах просто так бы не появились. Из всего, что приходило ему на ум оставался, наверное, только артефакт из монастыря.
- Туда, где пролитая в брачную ночь кровь, - Лила потыкала в портал пальцем и пожала плечами. - По крайней мере, это соответствует временным рамкам и прочему. Если, конечно, вы нечасто занимаетесь сексом и вытираетесь после этого, до этого или в процессе кровью. Хотя, у людей бывают такие странные привычки... вы идёте, комиссар? К сожалению, rudeigin dòigheil a tha a ’coimhead a-steach don fhuil agus an àm a dh’ fhalbh, agus aig an aon àm a ’snìomh gu осталось работать всего сотню ударов сердца
Уилл вздохнул - портал, судя по виду и названию, должен был выкинуть его в месте не более приятном, чем снежная деревня. Ну, меч, хоть и посредственный был с ним, амулеты теперь тоже.
- Эти амулеты вообще безопасно носить с собой, раз они от тёмного двора? - Он поднялся, подошел к порталу и с опаской попробовал к нему прикоснуться, так же как Лила до этого.
- Смотря как договаривались... Хи-хи! - Уилла неожиданно втянуло в портал, и смех, становясь тише, понёсся за ним.

Было очень темно, но темнота медленно стала рассеиваться и из страшной стала почти уютной. Пахло коровами и навозом. Уилл поднялся на ноги. Он был в коровнике, очень чистом, хоть и тёмном. Одна из привязанных у кормушек коров - белая с рыжими пятнами, поглядела на него и грустно замычала. Сзади послышался женский голос.
- Ой, комиссар, вы такая лапочка... хи-хи, - Лила выглядела, как Лилли Каффли, и говорила, как она. - Помнится, Великая Королева тоже превращалась в корову для этого затейника, Кухулина. Он так любил её убивать, хи-хи! Шалун! Но такой умный! И мужественный! Настоящий герой!
Больше всего это походило на шутку богини. Выходило, что либо Морриган устроила такую ловушку, либо Лила отправила его не туда. От самой мысли, что над его женой могли так издеваться, хотелось скрутить кому-нибудь шею.
- Вы специально выбрали голос, который я терпеть не могу?
Уилл прошел к выходу из коровника - нужно было узнать, где он.
Снаружи был манор отца Алетты! Похоже на Морриган - спрятать дочь в коровнике, прямо в маноре отца. Ну или по крайней мере, заставить его подумать, что она так сделала. От злости на богиню и на то, что виноват был он, хотелось кого-нибудь убить. Уилл не понимал, чего такого он мог сделать Морриган, чтобы она так ему мстила.
- Не входить. - Он закрыл дверь и повернулся к Лилли. Та гладила рыжую корову. Эта зараза тоже была загадкой - была ли она Лилой в другом образе или кем-то совсем другим. Так или иначе, другом она не была.
- Ну и к чему это?
- Что?
- Ну не святой Антоний на каурой блохе. - Уилл даже не мог с уверенностью сказать, была ли это перевоплатившаяся Лила, кто-то другой, или совсем сбрендившая Морриган.
- Святой Антоний?.. Ой, какой вы шутник, комиссар, хи-хи. Я - всего лишь глупая фрейлина, и не понимаю замыслов божества - это остаётся таким вот мужественным, героическим мужчинам. А мне остаётся только понимать вот здесь, - Лилли приложила ладошку к животу, - правильное и неправильное. Иначе кому нужна была бы такая умная женщина?
Уилл не особо слушал, снимая амулет с руки и пряча его в мешочек. Браслет мог по разному отреагировать на приближение к Лилли. Он сделал два шага и, подставив ногу, уронил фрейлен на землю, придерживая за платье, чтобы она не разбила себе голову. Прижал к полу рукой, и засунул в рот вытащенный из сапога нож, так чтобы Лилли любым резким движением сама вспорола себе щеку. Девушка только изумлённо ойкнула, когда он её ронял и послушно замерла на полу. Уилл тоже замер. Наверное, так чувствовал себя лекарь во время операции - нельзя сделать ни одного лишнего движения.
- Предупреждаю - щеки у тебя две, подумаю, что врёшь - порежу одну и подставлю нож ко второй. Ты хочешь сказать, что мою жену превратили в корову? Кивни два раза, если да. Осторожно.
"Хе-хе-хе".
- Хе-хе-хе,- пробулькала Лилли и кивнула - и кивала долго, вытягивая шею.
Щека распалась под лезвием, открывая мелкие острые зубы, затем кончик ножа зацепил глаз, и тот вытек из глазницы, укоризненно глядя на Уилла зелёной радужкой. Светлые кудри разметало возникшими из ниоткуда витыми рогами, и Лила жутко улыбнулась.
- Я сакова н фафавива. Мавьчик.
Даже при том, что крови в разрезе и за ним почти не было, а та, что была - переливалась серебром и как будто испарялась, от зрелища Уилла передернуло. Даже жгучая злость отхлынула. Он, явно, прижал к земле кого-то очень опасного. Сам бы до этого не подумал, что может так сделать. Но превратить его жену в корову! Всё равно давать заднюю было поздно. Да и какая разница, если этот кто-то был ему врагом. Судя по всему, Лила служила великой королеве, то есть старшей из сестёр - Морриган. Зачем тогда был весь этот цирк? Ничего ценного у него с собой не было, быстрей искать гривны от этого он бы не стал. Разве, что Лила хотела вытащить из него демона. Но сейчас было не до этого. Вопрос - могло ли ножевое ранение навредить кому-то, у кого даже кровь была серебряной. Убить его было намного проще. Уилл постарался, чтобы его рука не дрогнула. Нож так и остался у шеи феи.
- Тогда где моя жена?
- Неблагодарный celie bo, - разборчиво прошипела Лила. - Я, Thithaelael'tah, проводник, спасла от крыс, привела тебя туда, куда звала кровь, впитавшаяся в твой coileach daonna bhod. А ты... мальчишка. Невоспитанный. Невежливый. Непонимающий. Не-не-не-не, сплошные не, почти как Птичка, прежде чем смогла стать - да!
Она захихикала.

Сколько раз говорила себе:
"Ухожу, не могу, не хочу, надоело!
Вот скажу тебе всё, вот решусь и скажу!"
И не смела, не смела, не смела…
И не смела, не смела, не смела (с)…

Уилл пытался выравняться, понять где был верх, а где низ, но ничего не получалось. Слова вились вокруг него блестящей, искристой фиолетовой змеей. Голос ускорялся.

Прости меня за всё, что было,
Прости за всё, о чём забыл,
Прости, что я тебя любила,
А я прощу, что не любил.
Прости меня за всё, что было,
Прости за всё, о чём забыл,
Прости, что я тебя любила,
А я прощу, что не любил (с).

На последнем слове змея резко сжала его за горло и всё схлопнулось.

Уилл моргнул. Он стоял в центре светлой, шумной площади. Поселение, которое окружало площадь, по виду было то ли военным, то ли торговым. Домиков было немного и построены они были без всякого плана. Была видна земляная стена, которую, судя по свежей земле, недавно обновляли. Самыми заметными на площади казались стяги - многие зелёные с чёрным вором. Ворон нёс в клюве лавровую ветвь. Некоторые флаги были старыми и потрёпанными, другие совсем новыми. Ниже всех находились старые алые флаги с разной языческой символикой. На крышах некоторых домиков сидели занятые пряжей феечки, по улицам тут и там бегали дети. Было видно, что среди них много полукровок. Ещё была видна караульная башня с двумя воинами. Из тех мужчин, которые ходили по площади, почти все были рослыми, светловолосые и рыжие. Все имели при себе оружие и носили кольчуги. По кругу, стояли несколько торговых повозок с явно не местными товарами - тканью, едой, оружием. Откуда-то слышался лай собак, где-то блеяли овцы. Уилл увидел картину всего поселения как-то сразу и полностью. После подвала, китайского кабинета и поющей темноты она была очень светлой, немного золотистой и сочно зелёной. Воздух был свежим, солнце грело лицо и руки. Он повёл головой. Только через пару ударов сердца заметил, что совсем рядом кто-то напевал ту самую мелодию. Напевающей оказалась молодая фея с парой больших чёрных рогов, розовыми волосами и жирно обведёнными черным глазами. Очень красивая и как-то неестественно стройная.
- Мммм-мм-ммммммм, о, добрый день, комиссар! - Фэа приятно качнула рогами и кивнула на простую каменную плиту с высеченной надписью: "Так проходит мирская слава". - Трудно поверить, что стоите в легенде, правда? Здесь, на этой самой площади погиб сам Корвин Чернокрылый. Потому что никто не имеет права возвышать себя, не будь на то воли Бадб. Никто не смеет возвышаться среди равных. Но, конечно, воспитанные комиссары это знают?
- Комиссары никогда не отличались особым умом и сообразительностью, но намёк я понял. Здравствуйте, меня зовут Уилл. Знаете, я не думаю, что меня можно назвать стремящимся к возвышению, скорее ленивым. Вы не в курсе, что я тут делаю?
Феечка удивлённо моргнула.
- Ищете жену, комиссар? Наверное? Ниса вызвали обратно в полк - какие-то неприятности в Ирландии, - поэтому теперь ваш проводник - я. Титилил'та, к услугам богини.
Уилл повёл ноющими плечами. То, что он избежал праздника в городе пиявок было или великим благом, или ещё большим горем. Тут уж одно из двух. Ниса нужно было отблагодарить при следующей встречи. Он бы понадеялся, что в Ирландии речь шла не о войне, но там в своём роде, всегда была война. Лила - настоящее имя феи было трудно произнести даже в уме, казалась менее полезным проводником, чем Нис, но не ему было привередничать. Нужно было узнать, где именно находится жена, потому что пока что ничего не получалось. Слово "жена" до сих пор казалось немного непривычным. Уилл устало улыбнулся.
- Значит, будем знакомы. Здесь есть таверна? Мне бы привести себя в приличный вид.
- Даже несообразительные комиссары должны знать, что гостям - только лучшее, - укоризненно заметила Лила, беря его под руку. - Особенно когда они в неприличном виде. А раз мы в этом лагере - гости, да ещё такие замечательные, и начали с одной легенды, то пойдём никак не в таверну, а в домик самого генерала!
Последние слова она произнесла с восторженным придыханием.
Уилл позволил повести себя в неизвестном направлении. Компания феи ему нравилась, правда было сложно поверить, что Бойд окажется в таком вот городке. Наверное, речь шла о другом генерале или здесь просто был один из многих домов. Сейчас, после того, как он сам несколько часов ходил с лицом Циркона, было бы как-то странно его встретить.
- Тростника? Он в этом городке, или здесь просто есть его дом?
- Генерал легионов Бадб и Немайн Fuar a'Ghaoth, Canan Ard, магистр ордена архангела Михаила Архистратига Циркон, лорд Роберт Бойд-младший из Портенкросса - везде, где когда-либо присутствовал, - строго заметила Лила, сворачивая в проулок у фонтана, в котором плескались вместе с бельём три феечки. - А в домике он очень присутствовал, даже головой бился. Такое неизбежно оставляет след, правда? Странно, как так получается. Я хотела спросить, но ему так нравились мои стихи - весь один! - что не успела.
- Не знаю. - Улыбнулся Уилл, отрывая взгляд от мокрых фей. - Я не генерал, так что когда я бьюсь головой, след остаётся только на голове. А что за стихи, расскажете и мне?
Со стихами звучало немного двусмысленно, но он решил, что это пагубное влияние Активии. Оставить девушку вышло как-то само собой, но особой вины он не испытывал. Город был неплохим, а таскаться с ней ещё дольше Уилл всё равно не собирался.
Фэа задумалась, поджав губы.
- Генерал умолял меня рассказывать стихи только ему - такой ревнивый, представляете! - но, думаю, их можно рассказать и его присутствию, да? Так что слушайте - это всё равно не вам, хотя комиссарам, несомненно, тоже очень нужно культурно просви... присвищать? Присвищаться. Вот:
- Я шла и шла, и шла, и шла,
вперед тудой-сюдой.
Пока дошла - зима пришла,
с кудрявой головой,
А мой единорог тупой, и у него
колтунище седой!..
- Это потому, что ждал долго, и без меня не чесался даже о деревья, - радостно пояснила Лила.
- О, у вас даже единорог есть. - Удивился Уилл. - Замечательные стихи, думаю, можно даже считать, что я немного просветился.
Они подошли к каменному домику на окраине площади. Его стены были покрыты толстым слоем белой глины, на которой кто-то вывел углём квадраты, стрелки и круги. Всё было испещрено мелкими значками и, судя по всему, составляло карту боевых действий. Рядом, на небольшом удалении, стояли такие же домики, но этот казался особенно тихим и прохладным. Лила повела его через маленький дворик к двери. Внутри было очень чисто, пусто и прохладно. Почти всё место в доме занимала большая деревянная кадка для купания. В очаге на железных цепях висел котел. У дальней стены лежал укрытый навесом узкий топчан с одеялом из полосатых шкур. На стене, между топчаном и навесом был неумело нарисован портрет Циркона. Рисовал кто-то, явно, неопытный. Топчан был обнесён изгородью из красной ленты, завязанной кокетливыми бантиками. Туда, наверное, лучше было не лезть. Рядом стоял квадратный стол с забытой черной ладьей. Ни стульев, ни скамеек, Уилл не заметил.
Остро ощущалось, что он вторгался в чужой дом, где всё имело своё место и лежало в ожидании хозяина. Если подумать, такое ощущение вторжения было в целом от всего города, просто проявилось оно именно в этом домике. Так или иначе, он не собирался задерживаться или что-то ломать. Уилл бы, наверное, предпочёл таверну, но для того, чтобы вздремнуть, годился и здешний пол. Главное, чтобы место было безопасным - а в доме генерала его, наверное, никто бы не тронул.
- Такое ощущение, как будто Циркон был здесь ещё вчера.
- Время везде течёт по-своему, но - не вчера, - сорвав ленточку, Лила принялась сворачивать её в странный клубок, из которого торчали уголки. - Просто мы порой ценим прошлое больше, чем настоящее или будущее, хотя, наверное, стоило бы наоборот?
- Мы ценим прошлое, потому что переписываем его в памяти, о будущем можно помечтать. Ну а с настоящим приходится только мириться. Ну а вообще, я не знаю, как правильно, - Уилл подошел к очагу и осмотрел котелок. По виду, он бы совсем новым. Если в этом городе продаётся говядина, он купит огромный кусок и сварит вместе с костями. Может так удастся уберечь беленные стены. - Прошлое моё темно и полно стыда, будущее неизвестно, а сейчас я думаю о том, есть ли в этом городе мясная лавка.
- Конечно, - помедлив, Лила потянула за один из оставшихся кончиков, и лента развернулась в пышный алый цветок. - Налево от фонтана, потом направо, потом по диагонали назад, повернуть направо трижды от домика с красным балконом... если его ещё не перекрасили. Если перекрасили, то два раза, и оба налево. Лучшее ящеричье мясо в городе, хотя, конечно, его надо уметь выбирать. От отборных двуногих ящериц, выпасенных на окрестных лугах местными фэами. Вы умеете выбирать ящеричье мясо, комиссар? В нём очень важен цвет.
Уилл сокрушенно уронил голову, но неожиданно почувствовал исходящий от смолы приступ голода. Демон, судя по всему, одобрял ящериц. Интересно, он пробовал их до этого или просто любил новые вкусы? Вообще, если подумать, будущее его было во многом известно, и по своей темноте давала фору любому прошлому. Больше всего Уилла беспокоило то, как он будет объяснять Алетте, что она должна отдать Фицалану свою кровь, и как потом будет смотреть ей в глаза, когда кровью станут пользоваться для шантажа. Это было хуже долга в гору золота. При том, что гору золота он мог только украсть, а он не воровал, даже когда жил намного беднее. Захотелось пройтись по городу самому. Уилл поднялся.
- Понадеюсь на честность продавца, скоро вернусь.

УИЛЛ "Sgriosadair" ХАРПЕР

(￢_￢;) День незнамо какой, место неизвестно.

Город, в который они пришли, выглядел невероятно. Некоторые здания были высотой с пять-шесть английских храмов. Что-то вроде огромного пантеона стояло на круглой скалы, в некоторых местах из-под здания били небольшие водопады. На улицах было чисто, как в монастыре. Даже безумно уставший Уилл с интересом рассматривал улицы. Нис привёл их к небольшому с виду, двухэтажному дому на развилке улиц. Именно такими Уиллу всегда представлялись испанские дома. Внутри оказался бордель. Коридор выходил на круглую комнату с красными кроватями и кальянным дымом. Вроде бы, эти штуки назывались кальянами. Девушки внутри были удивительно красивыми, в чёрном кружевном белье, и все на одно лицо. Чем-то они смахивали на вампирок. Нис согнал шлюху с ближайшей кровати и завалился на неё. Уилл устало вздохнул, пожал плечами и сделал также.
- Почему именно здесь? - Уилл опёрся спиной о стену и взял трубку стоящего рядом кальяна, сделал несколько вдохов. Просто не верилось, что можно было не бояться внезапной атаки и просто лежать.
- Потому что в Дородуро нет таверны, - голос Ниса звучал глухо. - Моя б воля, я сюда и по приказу генерала не пошёл бы. Ты видел храм на скале? Тебе туда.
У кальяна был вкус странных фруктов. Дым бил в голову, чем-то напоминая дыхание демона в радужной шапке. Жутко захотелось есть. Уилл временно отложил трубку, и почти тут же снова поднял её и сделал ещё вдох.
- Тут есть что пожрать? Зачем мне в храм?
Нис молча кинул ему свою сумку. Некоторое время он молчал и вздыхал, глядя, как Активиа танцует у окна, постепенно обнажаясь.
- Ешь то, что я из Портенкросса взял. Здешнее даже не трогай. И прекрати дышать дрянью, я от тебя пиявок оттаскивать не буду. Храм - это дом богини. Разве у христиан не так же?
Уилл посмотрел на трубку, как на предателя, и отложил её в сторону. Взял сумку. В любом случае, есть хотелось не меньше.
- Имеешь в виду, что Алетта может быть там? Странный город, все бабы в борделе на одно лицо.
- Это потому что они - пиявки. У них нет мужиков, и всех детей рожают бабы, как-то отпочковывают из себя. А когда нужен мужик, идут в бордель. Выдаивают. Надо эту, - Нис кивнул в сторону уже почти совсем голой Активии, - тут оставить. От неё проблемы будут.
Уилл посмотрел на Активию. Он бы чувствовал себя виноватым, оставляя её в английском борделе, но тут, вроде, было неплохо и уж точно безопаснее, чем с ними. Он кивнул, уминая второй шотландский пирожок и закусывая колбасой. - Согласен. Судя по тому, что она уже разделась - ей тут нравится. - Он ещё с минуту забивал себя едой, потом отложил сумку. - Спасибо, слушай тут мыться безопасно?
- После помоешься. Не дай Бадб попасть на здешний Белтейн... А он скоро. Если ты поел, иди в храм. На улицах ни с кем не говори, ничего не покупай.
Нис поднялся с кровати, мрачно одергивая тунику.
Уилл потёр лицо. Он бы предпочёл сначала вздремнуть, но видимо делать было нечего. Он поднялся, незаметно взял с пола свой оверкот и пошел на улицу. Интересно, трахнуть слизня тоже считалось изменой?

Сейчас, когда он пригляделся, в городе и правда были одни женщины. Странно, что он не заметил сразу. Все строили ему глазки, готовясь к празднику. Белтейн, кажется, это был кельтский праздник, на котором все трахались. Интересно, как это должно было выглядеть в городе, где были почти одни только женщины. Пантеон на скале оказался храмом. У входа стояла служительница культа, вся в белом.
- В храм войти можно только в личине, - любезно улыбаясь, предупредила жрица. - Выбирайте.
Рядом с ней стояла полная масок корзина. Уилл кисло улыбнулся. Маски копировали лица Дика, Клайвелла, Роберта Бойда, Фламберга, Харзы, Рольфа, Кромвеля, короля, Ворона и почему-то Мэри Клайвелл. Уилл оторвал взгляд от корзины.
- Не могли бы вы рассказать мне, в чём смысл этого ритуала?
- Так повелела Великая Королева и мы не должны спорить с нею, - улыбка не покидала лица жрицы, а вот корзину она совала уже настойчиво.
Уилл закатил глаза и взял маску с лицом Дика. Оставалось надеяться, что это не несло за собой ничего пагубного, он попробовал надеть маску. Маска села как влитая. Она не мешала, в ней не было жарко. Жрица показала ему зеркало и в отражении Уилл увидел Дика. У него даже изменилось телосложение и появился шрам на горле.
Это было одновременно жутко и интересно. Уилл попробовал снять маску и так на удивление легко отстала от лицо. Он отложил маску Дика и надел другую, с лицом магистра. Жрица тут же стала ниже. Он провёл рукой по подбородку - на лице появилась щетина. Уилл повёл плечами, оценивая насколько было удобно с таким ростом. Магии или каких-то особых сил он не ощущал. Только чужое тело. Он посмотрел на корзину, думая, каково было бы побыть женщиной, но от греха подальше отказался от этой идеи и вошел в храм в образе Бойда.
Внутри храма играла шумная музыка, по стенам прыгали световые дорожки, было много дыма. Атмосфера чем-то напоминала праздник в честь подарка Гарику. Уилл не мог себе представить, чтобы он нашел Алетту именно в таком месте. Он протолкнулся через толпу танцующих и пьющих людей, и прошел к одному из свободных столиков. Упал на него, вытянув руки за спинкой дивана. В таком теле было лёгкое ощущение, что можно сломать нос буквально любому, а ответная атака до тебя просто не достанет. Что он вообще тут делал, и почему сейчас не дрых в борделе? В центре комнаты на шесте крутилась почти голая девушка. Время от времени она снимала скудные остатки своего гардероба и бросала их в толпу.
- Робби пришёл, - в бок ввинтилась белокурая девушка, одежды на которой было еще меньше, чем на танцующей. - Принёс?
- О, Робби! - К другому боку прижималась рыжая, с приятно тяжелой грудью. - Ты сбежал с поводка от своей мегеры?
- Потанцуем, Робби? - Третья уселась на колени и поерзала, намекая отнюдь не на танцы.
Уилл закинул голову на спинку дивана. Нужно было выбрать личину кого-нибудь менее знаменитого, но правды ради, называть богиню мегерой в её же храме было смело.
- Вам не предлагали надеть маску перед входом?
- Маску? - Удивилась первая, имя которой смутно вспоминалось как Птичка.
- Птичий грипп же, - назидательно просветила её вторая, прижимаясь плотнее.
Руки сами собой поползли по талии одной из девок. Причём, это было не что-то вроде оправдания для жены, они и правда двигались сами по себе. И он вспомнил имя, которого не знал. Уиллу это не понравилось. Его сознание как будто смешивалось с памятью и привычками магистра. Захотелось стащить с себя маску и выйти из храма, но он пересилил это желание и остался сидеть. Мять девок он тоже не перестал.
- Я ищу одну молодую дворянку - Алетту де Манвиль. Не в курсе, кто может мне с этим помочь?
Бровь сама собой поползла наверх, но тут же вернулась на место, а руки стащили девицу с колен. Тело развалилось на диване поудобнее, уложило рыжую рядом.
- Алетта, Алетта... не помню такую. Погоняло странное - Дворянка, - рыжая задумчиво пробежала пальцами по его груди. - Она тебе задолжала?
- В каком-то смысле.
Уилл поднялся и пошел к выходу. Ни храм, ни маски ему не нравились, всё это было каким-то неприятным и каким-то бессмысленным. Выхода, в том месте, где он должен был быть, не оказалось. Его не оказалось вообще нигде. Выглядело всё так, как будто он попал в ещё одну западню, едва выбравшись из предыдущей. Ещё, создавалось впечатление, что место могло быть совершенно другим, выбери он другую маску. На кухне кипела работа, что-то горело, что-то кипело, люди ходили из стороны в сторону. Отсюда вела одна-единственная дверь в холодную комнату. Когда Уилл подошел к ней, он заметил, как работники кухни и странно одетые подавальщики тупятся в пол, нарочито его не замечая. Судя по всему, магистр бывал здесь часто. Он вошел в холодную комнату, где хранили продукты, оттуда вёл коридор.
В конце коридора была небольшая дверь, её Уиллу открыл сидящий рядом азиат. Создавалось впечатление, что всё место было прикрытием главаря местной банды. За дверью был большой тусклоподсвеченный кабинет, на диване развалился жирный китаец. Жирдяй курил что-то вроде скрученных в плотную трубку листьев. Уилл сам не заметил, как подошел к нему, отобрал трубку, затянулся и сел рядом. Тут же появилась полуголая китаянка и раскурила для китайца новую трубку. Уилл закинул руку за спинку дивана и сделал ещё одну затяжку, выпустив дым. Да, судя по всему, он принял даже не облик магистра, а просто кого-то похожего с тем же именем. Он помнил россиян, и по одежде, и по всему остальному, это место было как-то ближе к ним, чем к его времени. Хотя у кабинета была своя собственная атмосфера. У него не было даже смутного представления о том, как выбраться. Уилл попробовал использовать магию, чтобы определить размеры здания, в котором сидел, но магии у него не было. Не было её не так, как будто кто-то её блокировал, а как будто он без неё родился. Это сразу стало раздражать. Кроме диванов и жирного китайца в комнате были статуя какого-то китайского бога, у ног которой насыпали монет, два охранника в чёрном и две полуголые китаянки. Чувства, что это был его кабинет не появилось. Уилл задумчиво курил трубку, китаец тоже думал и курил. Через пол минуты толстый азиат выдал хриплое и басистое.
- Во май чжэйге. - И Уилл сам удивился, поняв, что эта фраза означала что-то вроде "Я куплю это".
Уилл нарочито медленно сделал затяжку и выпустил в воздух дым. Курва мать, о чём вообще шла речь? Он судорожно пытался вспомнить, что хотел продать китайцу. В голове всплыло одно единственное слово, совcем без контекста. Продать он хотел какую-то маску. Может ту, что была на нём, может какую-то другую. Уилл попытался вспомнить, где был выход из здания, но и это не вышло. Пришлось медленно, как бы лениво, кивнуть и следить, как отреагирует китаец.
Как только он кивнул, китаянки исчезли на пару ударов сердца и появились уже с двумя подносами. На одном была кожаная маска, которая по виду напоминала мешок с тремя дырками и ремешком, на втором - несколько перевязанных стопок зелёных бумажек. Маска показалась Уиллу важной, потому что по виду она вполне могла быть из его мира, и потому что попал он в такую ситуацию, надев маску. Бумажки, судя по всему, были местными деньгами и платой за маску. Они были бесполезны. Плохо, что он кивнул и плохо что сейчас он не мог припомнить, были ли в его распоряжении другие такие маски. Оставалась только благородная попытка удержать маску у себя. Китаец к этому времени с довольным видом надел мешок себе на голову. Уилл переложил пару зелёных стопок в сторону, как бы показывая насколько уменьшит цену, сделал ещё одну затяжку и сказал:
- Завтра. - Попытка была, действительно, отчаянной, учитывая двух недоброго вида парней в чёрной одежде. Китаец на это только кивнул. Уиллу всучили деньги и выперли его за дверь. Тело на это только пожало плечами, запихнуло пачки за голенище, взяло первую попавшуюся в коридоре бабу разбитого вида за задницу и пошло пить. Сев за стол, Уилл остановил собственную руку с бутылкой какого-то поила, устало выдохнул. Напиться сейчас хотелось, но вряд ли это могло помочь.
И так, во-первых, он опять провалился в какую-то дыру. Внешность у него сейчас была точь в точь, как у магистра Циркона. Служительница культа назвала это место храмом, хотя сейчас было очевидно, что вместо храма он попал куда-то в другое место. Было похоже на то, что так над ним пошутила Морриган. Или может быть, так испытывали каждого, кто хотел попасть в храм богини. Но в чём тогда было испытание. Просто достать кожаную маску? Хм, если бы он был до конца уверен, что для спасения нужна именно она - он бы набросился на китайца прямо в той комнате, попробовал закрыться им как живым щитом, стянуть маску и напялить на себя. Но он не был уверен. И перед этим. Уилл потянулся рукой к подбородку и попытался снять маску, как до этого снимал с себя облик Фицалана.
Маска ожидаемо не снялась. Уилл откинул голову на спинку дивана. В последнее время ему очень нравилось откидывать голову на спинку дивана. Ещё бы она снялась. Если подумать во всём этом было что-то действительно важное, что-то что он упустил. Уилл посмотрел на бутылку. Как он мог не попробовать стать на время женщиной?! Почему упустил такую возможность? Может быть, всё его перемещение в другой мир было наказанием за это упущение.
Ну а если без шуток - то он не видел никакого линии, никакой общей идеи у прошлого мира, в который его забросило. В итоге нужно было просто убить маньяка. Он не понимал, что значил лежащий на алтаре Фицалан. Да и какая разница, что тот значил, если выбраться получилось проткнув Макса ножом. Правда, кажется, именно ритуальным. Или, может, всё это было каким-то испытанием на склонность к помешательству? Тогда осознанный выбор ударить именно Макса имел какой-то смысл.
Так или иначе, он опять не видел никакого понятного выхода. Единственное, что бросалось в глаза - это кожаная маска. Но он не был уверен, и поэтому не хотел рисковать прямо сейчас. В первую очередь, нужно было узнать, на чьём месте он оказался. А может быть, и в чьём теле. Уилл встряхнул разбитого вида бабу, которую до этого притащил с собой.
- Эй, скажи, ты меня знаешь?
- Ну кто же не знает Робби Бойда? - томно удивилась та.
Уилл отложил бутылку на стол. Имя могло совпадать, по крайней мере ему было легче поверить, что его переместило в мир, где Бойду просто повезло родиться при других обстоятельствах, чем в то, что магистр так часто путешествовал между мирами. Интересно, что было бы, войди он в храм без маски.
- Будь добра, расскажи мне вкратце всё, что обо мне знаешь.
- Ого, - вмешалась в разговор другая девка, прикрытая только бусами, - еще не полночь, а тебя уже вштырило. Ты же Робби Бойд, продаёшь старинное барахло за бабки! За большие бабки! Как ты всегда говоришь? Проклятья, венцы безбрачия, демоны в бутылке по умеренным ценам.

Они совсем приблизились к пирамиде и впереди уже были видны черепа и стекающие по ступенькам ручейки крови. Место, явно, претендовало на то, что бы быть центром всей долины. Стало не по себе, появилось острое чувство незащищённости. Уилл достал из-за голенища нож, вслушиваясь в землю под ногами.
- Хм, надо отдать тебе должное, ты умеешь себе зарекомендовать. Но, как не прискорбно, брак - это дело святое. - Не сказать, чтобы ему нравились открыто распутные женщины.
Они пошли вверх по скользким ступенькам. Уилл, достаточно быстро, окончательно замёрз и устал. Пирамида, явно, была рассчитана не на зимнее время. Она, судя по всему, была для жертвоприношения, а с такими скользкими ступеньками и жертва и приносящие её рисковали оказаться в самом низу с переломанными шеями. Его не покидало чувство, что он ведёт Активию не туда. Заводит её в самое опасное место, как овцу на убой, но при этом оставить девушку внизу было ещё не хуже. А он должен был найти выход, пока ещё мог ходить. Смешно, разговаривая с Максом Уилл хотел дать тому совет, пробовать выбраться пока есть силы. Как оказалось, на практике всё было не так просто. А Максу, сволочная его душа, оно вообще было не нужно.
Макс сидел на одной из ступенек вверху и задумчиво ел икру. Выражение лица у него было точно таким же, как когда они встретились. Выглядело так, как будто он сейчас снова переживал спокойную стадию своего безумия. Следовало ли сразу попытаться его убить? Может, сначала нужно было поговорить и узнать что-то ещё? Но так он рисковал устроить драку на скользких ступеньках. Уилл почувствовал себя уставшим и растерянным, зразу за этим пришло короткое чувство уверенности. Он резко дернул рукой назад, превращая ступеньки под Максом и с пол десятка ступенек снизу от него в косую плоскость. И он и Активия стояли в стороне от линии, по которой должен был свалиться Макс.
Россиянин только сделал ещё более скучающее выражение лица, оставшись сидеть на месте. Уиллу от досады захотелось что-нибудь пнуть, но из пинаемого поблизости была только Активия. Значит, перемещаясь между пространствами, тот мог выбирать между физическим присутствием и внешней видимостью. Сейчас, приглядевшись, Уилл заметил, что на одежде Макса совсем не было крови. Если подумать, после стольких убийств, он должен был быть измазан в крови ещё при их первой встрече. Это значило, что явление было ещё более сложным и непонятным. Уилл вздохнул.
- Я вижу ты совсем заскучал. Скажи, а что лежит вверху на алтаре?
- Ты лежишь, - равнодушно ответил Макс. - Отдавший своё сердце черному солнцу
Захотелось быстро подняться на ступеньках и посмотреть на алтарь. Уиллу почему-то поверилось, что там действительно могла желать его точная копия. Его же труп со вспоротой грудью и запрокинутой головой. Но больше всего это было похоже на угрозу. Уилл криво улыбнулся.
- И зачем бы мне это понадобилось?
- А тебе? Любопытно, сможешь ли ты найти хотя бы себя.
Макс протянул руку, и на груди Уилла начало расплываться кровавое пятно. Россиянин улыбнулся и споро, будто всю жизнь занимался этим, побежал наверх.
Уилл схватился рукой за грудь, но рука провалилась в кровавую дыру. Его что, убили? Никакой боли не было, но может так и бывало перед смертью. Он где-то слышал, что иногда перед смертью человек даже испытывает экстаз. С секунду Уилл ждал, что упадёт и покатится вниз по ступенькам. Он не слышал ударов собственного сердца, у него в груди была реальная дыра. Вся одежда была в крови, кровь капала на сапоги и ступеньки. Как вообще можно было так убить? Это было нечестно. Если уж и умирать, то от ножа, имея хоть какие-то шансы. Не от простого движения руки. Но он не падал, он был жив. Накатила злость. В первую очередь потому, что он ничего не понимал. Ни смысла пирамиды, ни того, почему ему вырвали сердце. Он пошел вверх, уверенно, ступенька за ступенькой.
Наверху пирамиды была площадка сорок на восемьдесят шагов с большим алтарём по середине. На алтаре лежал сладко спящий Дик Фицалан. Перед алтарём с занесённым каменным клинком стоял Макс. Макс был в мантии с рунами, в таких же рунах был весь алтарь. Было очень холодно. Уилл топнул ногой по замёрзшему камню, искривил вибрацию и попробовал метнуть в Макса камень. Метнуть так, чтобы тому прошибло грудь навылет, но его команду как будто остановились. Чувство было такое, как будто он попробовал бросить камень рукой, но кто-то очень сильный схватил его за запястье. Уилл побежал вперёд, готовясь метнуть в Макса огонь, если тот попробует ударить. Что происходило? Был Дик реальным или это просто был образ из его памяти. Тогда намного очевиднее было бы увидеть на алтаре Алетту.
- На, - Макс вложил нож в руку Уилла, будто ничего иного сделать не мог. - Убей его.
Дик дышал, подойдя ближе он мог сказать это наверняка. Шрам на шее был точно таким же, как когда он видел Фицалана в последний раз. Уилл одной рукой отодвинул рукав Дика, не переставая следить за Максом. Вместо татуировок на руке были недавно зажившие рубцы. Он ничего не понимал. Это мог быть Дик, но в целом всё это было полной чертовщиной.
- Хм... - Уилл отпустил рукав и посмотрел в глаза Максу, готовясь ударить того ножом. - Может тебе ещё аллеманду станцевать? Назови хоть одну причину не вспороть тебе брюхо прямо сейчас.
- Назови хоть одну причину, чтобы не убить его, - Макс кивнул на Фицалана, слабо улыбавшегося во сне.
Внешностью Макс немного напоминал Кромвеля. Видимо, это были общие черты, склонных к массовым убийствам людей. Ужасная ситуация, которой никогда не должно было быть. Холодно, в руке у него каменный нож, который, кажется, ещё немного и примерзнет к коже. Ветер бьёт так, что можно упасть. Напротив стоит совершенно безумный Макс. Между ними лежит спящий Фицалан. И ничего не понятно. Пройдёт ли нож насквозь, когда он ударит Макса? Что будет с дырой в его собственной груди? Что всё это значит? Но ему нужно что-то сделать, нельзя не делать ничего, иначе всё это не закончится. Вспомнился тот день, когда он убил главу города. Бездумно, механически. Как будто проткнул кусок мяса вертелом. Было бы легче проткнуть Макса, когда они пытались задушить друг друга на полу. Уилл стиснул зубы. Он провёл языком по передним зубам, не переставая смотреть на Макса. Он просто не мог убить этого сына шлюхи, пока не понимал что происходит.
- Он мой сюзерен. Теперь твоя очередь - причина не убивать тебя?
- Тебе наплевать на это, - удивился Макс. - Тебе на всё наплевать, о бездушная деревянная куколка. Так забери его сердце себе и, быть может, у тебя появятся чувства.
- Хреновая причина, мои соболезнования. - Уилл ударил каменным ножом Максу под ребро. Из раны хлынула чёрная гнилая жижа. Уилл прыгнул через камень, оттолкнувшись от него ногой и сшиб Макса на землю, больно ударившись коленями. Вторым клинком в размаха ударил прямо в глаз.
Макс дико рассмеялся и начал рассыпаться на маленькие кубики. Следом за ним медленно посыпалась пирамида и весь мир - белая долина до самого горизонта и небо. Голубые кубики, похожие на подкрашенный лёд посыпались прямо на землю. Уилл быстро обернулся к Активии, и в этот же момент, перескочив через алтарь, девушка с визгом упала на него. Дик, ангельски улыбаясь, полетел вверх к райскому сиянию. Сапогом до него Уилл бы уже не докинул.
Пред глазами всё поплыло. Было похоже на то, что он опять надышался спор. Откуда-то появились зелёные искры и сразу шесть Активий, танцуя и улыбаясь, предлагали ему купить Активию - какую-то бело-зелёную коробочку. В ушах играла странная музыка.
Уилл открыл глаза. Вверху лениво плыли тяжелые тёмные тучи. Всё тело болело, и кажется он лежал на том же мосту. Каменного клинка в руке уже не было, рядом прижимаясь к нему, лежала Активия. Часть обзора заслоняла голова Ниса.
- А ничего такая у тебя леди. Только одета странно, ну да кто в Ши одевается, как в большом мире? Домой, значит, идём?
Уилл потёр глаз рукой с ножом. Хотелось провалиться под землю, но он прекрасно понимал, что уж это-то ему обеспечат. Буквально в следующей же цитадели.
- Это не она, мы идём дальше.
- Ага, - Нис задумчиво почесал бороду, покосившись на Активию. - Это ты из каждого замка будешь по бабе притаскивать? Я столько не выпью, с этим... гаремом странствовать.
- Я - Активия Отданон, - вмешалась девушка, всем телом прижимаясь к Уиллу, - дочь Актимеля Отданона, и ты не смеешь называть меня бабой, грязный варвар!
Уилл поднялся, вернув нож за голенище. Этот нож ему нравился, пока что он был самой надёжной вещью в его жизни.
- В будущем буду осторожнее. - Он так и не понял, что это было и почему Активия не вернулась в свой мир, но девку нужно было оставить в ближайшем городе. В Англии она не прожила бы и дня, хотя бы из-за привычки называть себя королевой.

По дороге Уилл узнал у Ниса, что до следующей цитадели было пять дней пути, и что ничего похоже на женские монастыри в этой стране не было. Шли они по чему-то похожему на очень длинный канатный мост. Всю дорогу Активия ныла, постоянно вставляя в речь непонятные слова. У неё болели ноги, ей нужен был педикюр, шугаринг, джакузи, она хотела мяса, капучино и кольцо с рубином. Уилл чувствовал страшную усталость, так что просто не обращал на девку внимания. Алетты могло не быть и в следующей цитадели, и в цитадели, что будет за той. Конечно, если он до этого доживёт. Ну, по крайней мере пока что он был жив.

Уилл вытер со лба пот, поднимаясь на ноги. Он оглянулся, ища взглядом костры, но за спиной была только увлажнённая туманом тьма. Это, наверное, было продолжением иллюзии, причём намекало она на брак по расчёту, что было свинством. На земле не было следов от прыжка, так что без моста было неясно, как он оказался перед воротами. Уилл сделал шаг назад и осмотрел здание - света не было ни в одном окне. Он не понимал, что происходило. Но рука до сих пор неприятно пульсировала, а в ногах ощущалась слабость. Раз уж судьба подарила ему такой бесценный опыт, нужно было проследить, чтобы руку не оторвали на самом деле. Скорее всего, он так и оставался в иллюзии, правда в этом мире иллюзией было всё. Это было видно ещё на феевской тропинке. В любом случае, кажется, кроме ворот идти было некуда.
За воротами пришлось закрыть лицо рукой. По снежной долине, играя льдинками, гулял ветер. Холод прогрызался через одежду и кожу. Снежной долине не было видно конца, прямо впереди виднелись аккуратные домики, а в стороне от них ровная гора, напоминающая занесённую снегом пирамиду. Музыки как не бывало. Уилл укутался поплотнее и пошел в сторону домиков, из труб которых поднимался дым. Теперь он совершенно потерял грань между реальным и чудящимся. Создавалось впечатление, что в этом мире мысли и образы перетекали в реальность, а реальность перетекала в образы и мыли. И между ними не было никакой грани. Причём перетекало всё не только по воле богини, но и само собой. Представлялась только что нарисованная картина, с которой падали на пол капли зелёной краски. И там, куда они попадали, тут же прорастала трава. Обидно было то, что в этом, на половину воображаемом мире, боль и холод были страшнее реальных. Уилл потёр руки, проходя мимо домиков, к центру деревни. Там пришлось остановиться. Чуть в стороне стоял крест с распятой девушкой. Ветер трепал светлые волосы, на снегу темнели брызги крови, из живота убитой доставая до земли вываливались кишки. Уилл тяжело вздохнул. Зачем ему всё это показывали? Чтобы напугать, заставить о чём-то задуматься? Что-нибудь банальное, вроде не ценишь свою жену. Или это всё было просто из-за плохого настроения и скверного характера богини? Он подошел ближе, чтобы рассмотреть лицо убитой. Делал это Уилл с полной уверенностью, что сейчас на него сейчас набросится какая-нибудь в. Но спокойно пройти мимо он всё равно бы не смог, потому что оп комплекции девушка могла быть Алеттой.
Лицо девушки ему было незнакомо. Симпатичное при жизни, а сейчас искривлённое гримасой страха, оно вызывала только желание тяжело вздохнуть. Уилл сделал шаг назад. На девушке не было ни одежды, ни татуировок, по которым можно было бы что-то узнать. Он ещё раз посмотрел на замёрзшие на снегу брызги крови, вернул взгляд к волосам. На ветру они напоминали изорванное в бою знамя. Удивительно, что бродя по краю чёрт знает какого мира, он должен был встретить именно её. Интересно, девушка прожила жизнь, чувствовала страх и боль перед смертью или просто была образом, который вызвала Морриган. Или для Морриган не было разницы, создавать сиюминутный образ или прожившую шестнадцать лет со своими мыслями и страхами девушку. Уилл развернулся на снегу и пошел к ближайшему из домиков.
Дверь распахнулась сама, до того, как Уилл успел постучать. Внутри была богатая гостиная, пели и веселились его ровесники. Уилл вошел, слегка поклонившись. После вида распятой девушки, он бы не удивился если бы и тут ели человечину и пили кровь.
- Вечер в хату. Что празднуете?
- Ему, - одна из девушек ткнула пальцем в худощавого юношу-ровесника Уилла, - отец замок купил. А ты егерь? Нам сказали, что к нам придет егерь, охоту делать.
Уилл посмотрел на юношу, изобразив на лице уважение.
- Почётно. Нет, я тут ищу свою жену - молодая, восемнадцать лет, волосы светлые, глаза голубые. Зовут Алетта. Не видела? - Какой-то деревушка была маленькой, для празднования такого подарка.
- Хочешь выпить? - Не слушая его, девушка махнула кубком, из которого вместо вина выплеснулась зловонная жижа с опарышами.
Уилл взял протянутый кубок, скептически взглянув на содержимое. Остальная еда на столе, вроде бы, была нормальной. Может, это было что-то вроде национального напитка.
- Мне бы всё-таки найти Алетту. Так что, не видела её?
- Котлеты вкусные, - охотно согласился рыжий паренек. - Эй, слуга, котлет!
Почти сразу же в дверях возник льстиво улыбающийся, стройный мужчина с подносом, на котором парили коровьи лепешки.
Уилл закатил глаза, чувствуя раздражение. Он протолкнулся к юноше, которому подарили замок и поклонился.
- Здравствуйте, позвольте поздравить вас! Меня зовут Уилфред!
- Егерь пришел! - искренне обрадовался тот. - Сейчас повеселимся!
Страшно захотелось сломать виновнику торжества нос.
- Я рыцарь, а не егерь. А на кого вы собрались охотиться? Может я и пригожусь. - Видимо, охоты, как и оторванной руки, ему было не избежать.
- Егерь-рыцарь, - еще больше обрадовался парень, - такой дорогой! Только тупой. Это ты должен найти охоту. По моим пожеланиям, смекаешь? Я хочу белую козочку.
Уилл сдержался и не стал кидаться на богатея с кулаками. У мира, кажется, были какие-то собственные представления о нормальности, и им, наверное, стоило следовать. Он постарался говорить на праздничный манер.
- Да, действительно, дорогой. Вот только за такое платится не деньгами, а чем-то более ценным. Мне нужна моя жена, девушка по имени Алетта. Тогда уже можно будет и поговорить про охоту. Вы знаете где она?
- Он служанку какую-то ищет. Котлет хочет, - глумливо пояснил всем рыжий. - На кухне она. Туда иди.
- Мать твоя служанка и аспида брат. - Уилл пнул ногой дверь в коридор. Со служанки, действительно, могло быть больше толку, чем с пьяных дураков. Да и обороняться в дверном проёме должно было быть легче.
На удивление, толпа просто рассмеялась и продолжила пить, а Уилл свободно вышел в тёмный коридор без единой двери. Выглядело всё подозрительно и дальше он пошел прислушиваясь. Через несколько минут, когда пьяных криков стало совсем не слышно, на полу впереди показалось что-то знакомое. Уилл пригляделся и понял, что это его собственные оторванные ноги. То, что ноги его можно было понять по кускам штанов. Уилл склонился, взял одну из ног и покрутил её в руке.
- Посредственные ноги.
Впереди из тьмы проступила лужа рвоты и валяющаяся в ней рука. Понятное дело, его собственная, и почему-то жутко аппетитная на вид. Уилл бросил ногу вперёд по коридору и поднял с пола руку, отряхивая её от рвоты. - Ну, это стоит избавления сразу от нескольких ядов или очень серьёзного исцеления, я серьёзно. Глаз за глаз, рука за руку, ну ты понимаешь. - Он полил руку бренди, и укусил за край. - Интересно, это было каннибализмом или больше походило на какое-то очень изощрённо самоистязание. Руку пронзила боль, как будто он укусил сам себя. Уилл вздохнул.
- Ну и хрень.
Уилл положил руку в сумку, но та тут же растеклась в вонючую жижу. Дрянь просачивалась через ткань и капала на пол. Уилл вздохнул, переложив самое полезное за пазуху и выкинув сумку в угол. Впереди показалась дверь, из-за которой пробивался свет.
В кухне за столом сидел незнакомый юноша, тоже примерно его возраста. Незнакомец был одет в странную одежду - что-то вроде прилегающей к телу рубахи без рукавов и странные синие штаны из плотного на вид материала, обуви на нём не было совсем. Юноша рыдал.
- Здравствуйте, что-то случилось? - Уилл с интересом осматривал кухню. Кажется, он петлял, без видимого направления. История начинала напоминать пустыню. Ещё, стало жаль, что он не узнал, почему распяли девушку. Стоило спросить об этом сразу.
- Вы пришли меня спасти? Мы отдыхать поехали. В горнолыжный отель. А потом началось это!
Парень горько зарыдал.
- Горно что? - Уилл сел напротив. - Что началось? - Может нужно было раскрутить одну из историй, и тогда бы его выкинуло... выкинуло куда-нибудь.
- Горнолыжный, - вздохнул тот. - Я - Макс, Макс Воропаев. Чемпион России по снуоборду. Неужели не слышал? Сначала всё норм было. Мажоры эти девочек привезли, управляющий отелем бухло принёс. А потом они с ума сошли. Сперва Маринка. Она заорала, что вокруг призраки и ушла на кухню. И не вернулась. Ну как, вернулась, но без глаз, вонючая, будто сдохла месяц назад...
Уилл закинул руку на спинку соседнего стула.
- Не знаю, я б в такой ситуации хватал свою бабу и валил. Ты зачем тут сидишь? - Странно, вроде как он должен был понимать в этой стране любого, но в речи незнакомца были слова, которых Уилл никогда не слышал.
- А ты отсюда выйти пробовал? Везде эта долина. Я уже на доске со склона спускался, там вроде как избушка егеря видна, под склоном. У самого края проваливаешься в снег - и снова отель.
Уилл убрал руку, облокотившись на стол. Кажется, это были первые внятные слова за сегодня.
- А кто эти, которые празднуют подаренный замок? И почему распяли девушку?
- В отеле все мертвые, - твердо заверил его Макс, - где-то Танька еще прячется, она жива пока. Не знаю, кого ты видел, но это не мои.
Уилл почесал затылок. Ниточка того, что было понятно, так же легко выскользнула из его рук, как до этого в них появилась.
- Наверное это какое-то пересечение времён и мест, потому что ни о России, ни о чемпионах России я слыхать не слышал. И одежда у тебя странная. Может, есть предположения, почему всё началось? Не знаю, вы плясали на древних могилах, пытались призвать демонов?
- Иди ты в жопу, - обиделся на него Макс.
- Да ладно тебе. Извини. - Уилл виновато повёл плечами. - Знаешь, я тут ищу свою жену. Зовут Алетта, глаза голубые, волосы светлые, роста... - Он показал рукой в воздухе. - Ну вот примерно такого. Никого похожего не видел? - Вопрос уже звучал почти так же заезженно, как Отче наш, хотя Уилл не помнил, чтобы когда-то так часто молился.
- На Танюху похожа, - задумчиво просветил его парень. - И еще на половину Москвы.
- Ну, половина Москвы здесь и не ходит. - Развёл руками Уилл. - Выходит не видел... а это что? - Он кивнул в сторону железной мисочки с блестящими красными бусинками. Славно бы было, окажись бусинки едой, потому что он готов был сдохнуть с голоду. А собственная рука оказалась совсем не сытной.
- Икра. Красная. Её из рыбы делают.
Макса, кажется, не смущали странные вопросы.
- Не ядовитая? Можно я попробую? - Разговор на удивления напоминал нормальный, это при том, что сидели они черти знает где, а смолой Уилл, наверняка, обзавёлся именно съев что-то из пустыни или провалившегося в ад города. Ну, не то чтобы из-за этого, он не собирался пробовать икру.
Житель горнолыжной России просто кивнул. Икра оказался вкусной, но не то чтобы сытной. Когда Уилл попытался проглотить очередную порцию, он почувствовал на зубах что-то странное, так и замер, болезненно оттопырив пальцы. А когда догадался, сплюнул на землю. В икре было ухо, по размеру женское.
- Твою мать, Макс. - Отсутствие возможности хоть где-нибудь спокойно поесть навевала тоску и разочарованность в мире. - У тебя в икре ухо, если это запланировано, то я, трахайся оно колесом, на твоём месте не жаловался бы.
- Это Рузанны, - приглядевшись, меланхолично заметил Макс. - Это её серьга с брюликом.
Уилл запрокинул голову
- А, ну тогда понятно. Спасибо, сразу легче стало. Я уж думал кого-нибудь другого. - Судя по спокойной реакции, ни его одного кусали гобелены. - Ладно, я попробую пойти дальше. А ты бы попытался выбраться ещё раз, пока силы есть. Про демонов, конечно, шутки, но кто знает - бывает и такое помогает.
- Ага, - грустно кивнул Макс на прощание.
Уилл открыл дверь и в глаза ударил белый свет. Прямо как когда он вошел в ворота. Пришлось прищуриться и секунду привыкать. Дверь выходила во двор, где всё было занесено каким-то мусором. Среди мусора были и миски, на подобии той, в которой лежало ухо. А это значило, что он всё ещё был в одном месте с Максом. Уилл осмотрелся. Кроме снежных пейзажей в далике, был виден ряд сарайчиков с непропорционально большими крышами. К ряду вела тропинка из босых женских следов. Наверное, там пряталась тронувшаяся умом, подруга россиянина. Уилл остановился, рассматривая снег под ногами. К сумасшедшей женщине не хотелось. И он не понимал, почему не менялось место. От чего это зависело? Если подумать, то первым местом был замок с гобеленом и клеткой, оттуда он попал в снежную деревню с распятой девушкой. А из деревни в курорт. Один раз он переместился, когда его съели, второй, просто пройдясь по коридору. Так что способ перехода был непонятен. Пока что, больше всего походило на то, что нужно было просто идти вперёд. Но что если и его заперло в этом курорте? Может просто из-за свойства места, может из-за того что он здесь что-то съел. Уилл ещё раз посмотрел на тропинку и следы. В любом случае, сначала нужно было посмотреть на девушку, а потом, или просто так же как Макс, попробовать спуститься вниз, или вернуться в комнату, где еа полу валялось ухо.
Истошный вопль согнал с заснеженной ветки любопытную сороку. Из сарая выбежала растрепанная девушка в в почти прозрачной рубахе и странных штанах, расписанных яркими птицами.
- Я не могу больше, - рыдала она, - не могу! Убей меня, сожри, хватит!
Девушка рванула рубаху на груди, ткань затрещала, но не поддалась, а сама девица зажмурилась и с кулаками кинулась на Уилла.
Уилл отошел в сторону, поставив незнакомке подножку. Та споткнулась, плюхнувшись на снег, и заревела. Девушка не переставала дрожать. Может идея с подножкой была не такой уж хорошой.
- Да... пойдём в тот домик, я попробую развести огонь.
- Да кто ты такой вообще? - Всхлипывая, спросила та. - Да ты знаешь, кто мой отец? Мой отец - мент и депутат!
- Какие страшные слова... Это вообще законно, что он сразу и одно и другое? - Уилл вздохнул, протягивая девушке руку. - Слушай, тебе самой было полезно освежиться. Идём, я дам тебе свой оверкот, пока будет сохнуть твоя одежда.
- Ты егерь? Пойдём отсюда, умоляю! Мой отец тебе заплатит! Много! Я - Татьяна Белозёрова, слышал?
Девушка схватилась за руку, доверчиво прижалась к груди.
Уилл уже несколько раз слышал про этого егеря, и судьба так и подталкивала выдать себя за него. -
Пойдём, ты сначала согреешься. - Но девушка не поддавалась на уговоры, продолжая что-то бормотать и упираться. Уилл хмыкнул, и пошел дальше. Белозёрова всё равно вряд ли осталась бы стоять мокрая на снегу. Белозёрова пробежала мимо него и, путаясь ногами в снегу, понеслась за домики. Уилл несколько минут наблюдал как девушка, тяжело дыша, бежит по снегу. Холод снова начал покусывать лицо и руки. Сцена была странной и одновременно красивой. Отбежав от него на сотню ярдов россиянка споткнулась и упала без сил. Уилл пошел за ней, и за локоть притащил обратно. На то, чтобы сопротивляться у дочери мэнта сил уже не было. Подойдя к соседнему с тем, из которого выбежала девушка, домику, Уилл осторожно приоткрыл дверь, прислушиваясь к тому, что могло быть внутри. Уже начинало темнеть, а могло случиться так, что вся чертовщина на курорте начиналась именно ночью.
Изнутри донесся шум, а через секунду натужные стоны какого-то мужчины: "О, Рузанна!". Уилл собрался просто проверить другой домик, но не успел. Женщина в темноте завизжала как сумасшедшая и выбежала на улицу, подскользнувшись и плюхнувшись на снег. Выглядела предположительная Рузанна, как абсолютно голая, измазанная в старой крови сарацинка. Рассмотреть, на месте ли ухо, Уилл не смог, из-за длинных волос. В этот же момент Татьяна Белозёрова вывернулась из его руки и подбежала к Рузанне. Обе девушки разревелись. Уилл несколько секунд ждал, что кто-то выбежит из здания вслед за женщиной, но никого так и не показалось. Он ещё раз взглянул на девушек. Может быть, голая Рузанна и почти голая Татьяна выглядели бы соблазнительно, если бы они так его не раздражали. Сарацинка схватила его за руку.
- Вы... вы - егерь? - Голос у Рузанны был сиплый. - Там... там Гарик! Он... пойдемте!
Уилл захотелось проломить кому-нибудь голову. Он молча зашел в домик. Внутри горел камин, было расставлено много свечей. На стене, распятый головой вниз висел тот самый парень, которому купили замок. У убитого было перерезано горло. Перед смертью ему выпустили кишки. Уилл резко сделал шаг в сторону, так чтобы сзади была стена и Рузанна не могла ударить его в спину.
Кроме той, через которую вошел Уилл, из комнаты вели две двери. Весь пол был измазан кровью, но видны на ней были только следы девушки, а он отчётливо слышал мужской голос. В голову приходило только то, что девушка перерезала горло юноше пере тем как выбежать из комнаты.
- Кто это сделал?
- Не... не знаю, - всхлипнула Рузанна, кутаясь в покрывало с кресла, - он же только что меня... Кто это был тогда?!
Уилл потёр рукой лицо. Он ничего не понимал. Из комнаты в самом деле доносились звуки, которые трудно было с чем-то спутать и хрупкая девушка не смогла бы кого-то распять. Может быть, это было как-то связанно с самим место. Что-то вроде кары за прелюбодеяние. Он упёрся спиной о стену. Какая-то глупость, но тогда он мог погибнуть, просто соврав, что он егерь.
- Вы, я так понимаю, женаты не были? Что делала пред смертью девушка, распятая на улице?
- Но на улице нет распятой девушки! - Взвизгнула Татьяна, а Рузанна зарыдала, зажимая рот руками.
Уилл оттолкнулся от стены, прошел по коридору и открыл дверь, которая выходила на нужную сторону деревушки. Креста с девушкой, действительно, больше не было на месте. Не было видно даже красных пятне на снегу. Татьяна вышла в коридор за ним. Уилл спросил, не оборачиваясь.
- Кто-нибудь хоть примерно может мне объяснить, что происходит? Когда и почему это началось? Почему вы думаете, что вас спасёт именно егерь?
- Когда сюда ехали, Гарик рассказывал, что типа тут древнее зло живет и его егерь охраняет, - глухо ответила Татьяна. - Чтобы не вышло. Но ведь этого не бывает!
Эта Белозёрова могла быть полезной, когда переставала реветь. Нужно было не отпускать её из поля зрения. Уилл вздохнул, стараясь говорить спокойно.
- Что ещё он говорил? Может быть, что-то о том как вернуть это зло в заточение или где найти егеря? Или вообще, как это зло выглядит?
- Да откуда ему это знать? - удивилась девушка. - Он типа поржать, нас пугал.
Судя по всему, нужно было идти к пирамиде - если что-то в деревне и выглядело, как место заточения древнего зла, то это была именно она. Услышь он про зло и егеря минут двадцать, ни за что бы не поверил, но иначе было непонятно, как исчез крест. Уилл вздохнул, осматривая девушку.
- Тебе бы переодеться и обуться, а то простынешь. Здесь есть где достать одежду и обувь?
- Ты дебил? - Девушка воззрилась на него с удивлением. - Да я отсюда голышом уйду, только уйти бы! Нахер еще одежду искать, если пора выбираться?
Уилл пожал плечами.
- Ты говоришь так, как будто знаешь где выход. Ну, просвети меня. - Он сам собирался идти к пирамиде, но до неё было три часа пути по снегу.
- Ты егерь, ты и веди к выходу, - истерично выкрикнула девушка, - делай хоть что-то!
- Я иду к пирамиде. Туда три часа пути пешком, хочешь - иди босяком, хочешь - оставайся тут. Дело твоё. - Уилл пошел назад по коридору, потирая глаза. Хотелось есть и спать, он совсем не представлял, где мог быть выход. И что важнее - в месте, куда он попал, явно не было Алетты.
В комнате на полу, прямо под распятым лежала мёртвая Рузанна. На горле у девушки остались следы удушья, глаза выходили из орбит. Уилл резко обернулся, но Татьяны в коридоре уже не было. Он быстро вышел на улицу. Оставленные девушкой на снегу следы вели куда-то в сторону холмов, но уже темнело и через пару минут без факела он бы их уже не разглядел. Уилл, тяжело протопав по дощатому полу, открыл вторую дверь. Нужно было найти что-нибудь горящее. С улицы всё сильнее тянуло холодом, угли в камине тлели, испуская последний свет, так что в комнате за его спиной быстро темнело. Теперь Уилл как-то остро ощутил, что он один. Может из-за темноты, может из-за двух свежих трупов за спиной, может от мысли что он стоит один в каком-то домике, а вокруг снежная ночная долина, с кучей полубезумных от страха людей и чем-то, что их убивает, но стало жутко. Когда он пригляделся, оказалась что комната перед его глазами раздваивается. На изображение такой же богато украшенной комнатушки налаживалась картинка старого, дряхлого сарая, с кучей опарышей на полу. Уилл подвинул ногой гнилой мусор, толкнул стул. Выходило, что он как будто был в двух комнатах одновременно. Теперь в голове была полная мешанина. Ничего не было понятно. Может, он всё-таки был этим самым егерем и должен был как-то спасти девушек, может ещё что-то. Уилл разломал несколько стульев на факелы, замотал обломки в одеяло, которое одновременно выглядело как гнилая стружка. От накладывающихся друг на другу изображений начинала болеть голова. Уилл взял одеяло под мышку, зажег один из факелов в камине и вышел на улицу.
Нечёткие следы Татьяны гуськом уходили в темноту. Вьюга била в лицо, пыталась сбить с факела пламя. Уилл упорно делал шаг за шагом, удивляясь, как девушка смогла убежать даже на такое расстояние. Через несколько минут он окончательно потерял направление. Вьюга занесла следы, оставив его в густой темноте с хлипким, едва дающим свет огоньком. Где-то впереди послышались шаги, Уилл пригляделся и увидел шагающего ему на встречу Гарика. Парень выглядел потаскано, но улыбался. По снегу за ним волочились висящие из живота кишки. Уилл остановился, глядя в глаза живому трупу. Вокруг не было видно ничего. Ни одного огонька из окон домов, ни горы, ни холмов, ни леса. Только темнота, и вылетающие из неё колючие снежинки.
- Куда идёшь?
Неожиданно Гарик с мерзким хлюпающим звуком прыгнул на него. В прыжке изо рта покойника вывалился весь в язвах фиолетовый язык. Уилл едва успел увернуться, чуть не упав в снег. Живой мертвец прытко развернулся на снегу и опять прыгнул. Уилл попытался воткнуть факел в ему рот, но промахнулся, попова в лицо. Силой заставил огонь вспыхнуть сильнее, и лицо распятого занялось, как будто было сделано из соломы. Но даже обгорая до костей, Гарик впечатал Уилл в холодный снег, пытаясь задушить. Вьюга хватала с обгорающего лица кусочки пламени и кидала их на снег. Уилл схватился руками за запястья мертвеца и упёрся ногами ему в грудь. Казалось, что у него сейчас лопнет кожа на шее. Он попробовал сделать так, чтобы у Гарика порвались сухожилия, но сила провалилась, не вызвав эффекта. Он попытался оттолкнуть труп ногами, но гад только грустно засмеялся, вцепившись в, чудом подставленную перед горлом, руку. Уилл начинал паниковать. Не хватало воздуха. Поле зрения сузилось, почернев по краям. Он ударил в горящие шейные позвонки, но только ободрал кожу с пальцев. Сильнее упёрся ногами в грудь трупа и перекинул его через себя. Мёртвая хватка сорвалась с горла и Уилл хрипло вдохнул. Дышать было больно, как будто в горло и на шею налили кипятка. Он быстро перевернулся, готовясь отбиваться дальше, но Гарик отполз куда-то во тьму и затих.
Уилл поднялся, кашляя. Было такое чувство, будто он сейчас выплюнет гортань. Он бы сейчас, наверное, согласился отдать пару лет жизни какой-нибудь вселенской силе, чтобы выбраться из снежной долины. Но вселенская сила, наверняка, была не дура, и прекрасно понимала, что такими темпами жить ему осталось далек не пару, и даже не лет. Уилл поднял с земли едва тлеющий факел и лёгким потоком силы снова разжег пламя. Из темноты в любую секунду мог выползти Гарик.

Дорожка вывела их к маленькому городку, больше похожему на увеличенную копию поросшей грибами кочки, окруженную лесом из гигантской травы. Маленькие улочки петляли между самыми настоящими гигантскими грибами, в которых были вырезаны жилища, вставлены окна и двери. Выходило так, что шляпки грибов почти срастались над головой, закрывая небо. Сверху свисали разноцветные лианы, причём цвета были какими-то неправильными. Более реальными, так что после них другие казались очень тусклыми. Населяли город в основном бородатые невысокие мужчины со стрекозиными крыльями. Одеты они были во что-то вроде разноцветных мешков с мельницы, только с дырками для головы и рук. Почти у каждого за ярким поясом был гордо заткнут большой, странного вида нож. Но гномами-стрекозами население города не ограничивалось, было столько всего, что Уилл только и успевал вертеть головой. Иногда мимо пролетали большие летучие мыши, шерстяные клубки проносились между шляпками грибов, чудом не путаясь в огненного цвета лианах, ныряли на улицу и снова поднимались вверх. Стен у города не было, никаких административных или религиозно-церковных грибов Уилл тоже не заметил. Наверное, поклонялись местные той же Триединой Богине, одной из воплощений которой была Морриган. И сдалось ей доставать именно его, имея в распоряжение целое царство, причём такое, что ему и после демонического дурмана не причудилось бы. Интересно, какие здесь были таверны. Уилл выровнялся с Нисом, огибая очередного горожанина в разноцветном мешке.
- А почему Госпожа не любит, когда называют её имя?
- Потому что, - коротко ответил Нис, потянув носом воздух. - Никого из богинь нельзя кликать по имени. Твой бог тоже требует, чтоб его не поминали всуе. Почему?
Говорил он на удивление чисто и понятно.
- Наказания всё-таки разные. - Улыбнулся Уилл. - А ваш акцент зависит от содержания летучих мышей в воздухе или это действие города? Вы заговорили очень чисто.
Может это был эффект какой-нибудь из огненно-красных лиан, споры или что-то такое. Но больше походило на общее правило сказки, когда герои начинал понимать фэа.
- Потому что в Ши, мире за пеленой, все понимают друг друга, - судя по голосу, у проводника запас терпения был неисчерпаемым. - А ваш невозможный язык я только учу.
Всё вокруг было непривычно пёстрым, как будто у этого мира был немного другой спектр цветов - яркий, живой. Если бы Уилл не видел своими глазами, то никогда бы не поверил, что где-то может существовать целый мир, совсем не похожий, на его собственный. Над головой пронеслась ещё одна мышь, так что Уилл на ходу немного пригнулся.
- А насколько Ши большой? Много в нём таких городов? Выходит, что из Англии до него доплыть нельзя, он как бы в другом пространстве?
- Очень большой, - Нис пожал плечами и вежливо поклонился ближайшему гному. - Прости, уважаемая госпожа, не затруднит ли тебя показать, где путники могут найти еду и ночлег?
Гном приосанился, поправил крылья почти кокетливо и махнул рукой в сторону большого мухомора, у которого меланхолично жевала деревца огромная саранча.
Борода уважаемой госпожи доставала ей до пояса, так что Уилл с трудом удержался от улыбки. Он тоже уважительно поклонился и пошел за Нисом в сторону мухомора. Оказывается, лианы и мыши были не самым удивительным.
- И доплыть до него нельзя, пелена это что-то неосязаемое?
- Знаешь, я всего лишь знаменосец, - задумчиво сообщил ему Нис, толкая дверцу, из-за которой доносились визги, будто кто-то мучил свинью. - Я не умею разговаривать про богов, завесы и миры. Хотя сидел у одного костра с моей госпожой, и генерал жмёт мне руку. Раньше в большом мире были жрицы и друиды, открывающие дороги. Сейчас - не знаю. Но если тебе понадобился проводник, то немногие, должно быть, понимают пути Древа.
Внутри мухомора пахло сушеными грибами. Два гнома играли на каком-то бревне со струнами, от чего и получался звук методично убиваемой свиньи. Внутри было восемь столиков, за которыми тут и там сидели тоненькие барышни с такими же крыльями, как у гномов. Бород у них не было, зато волосы доставали до пола, покрывая спину плащом. Теперь Уилл совсем перестал ориентировался в том, как в Ши распределялись пола. В центре комнаты под музыку плясали странные козлоногие существа. У всех в руках были кружки с чем-то пенным. Засмотревшись, Уилл чуть не споткнулся о порог.
- Древа?
- Ага.
Нис скривился, осматривая зал, а потом поманил пальцем одного из козлоногих, усаживаясь за столик под явно одобрительными взглядами расположившихся там девиц.
- Эля. Много. Ты, - он глянул на Уилла, - обо всём генерала поспрашивай. Он и расскажет, и покажет, и даже нарисует. А моё дело - вести тебя. Знать бы еще, куда. В каждой веточке, в каждом листочке Древа есть места, где Королева находит воплощение и где стоят её цитадели.
Уилл сел напротив, пытаясь вспомнить, не слышал ли он чего-нибудь, за что можно было зацепиться. Нет, вряд ли.
- Может быть, крепости чем-то отличаются? Что-нибудь, на что богиня могла намекнуть при разговоре?
Когда Морриган залезла в его сон, в очередной раз требуя свою гривну, вокруг была местность, похожая на север Англии. И сдалась ей эта гривна раньше срока, всё-таки было в ней что-то от ростовщика, причём не очень порядочного.
- А что у тебя за жена? Ну, какая она? - Нис задумчиво почесал бороду, перемигнувшись с одной из феечек. Та хихикнула, и пересела на колени к Уиллу, прижимаясь пышной грудью. - Потому что если подумать, то её могут держать там, где она этого заслуживает. Или там, откуда не сбежать именно ей.
Уилл никак не отреагировал на фею, хотя бы потому что не был уверен какого она рода. Походило на то, что Нис пытался его поддеть, ну да это было по крайней мере весело. Вопрос в том, как именно поддеть - тем, что фея, окажется не феей, или тем, что фея окажется феей. Уилл вздохнул.
- Молодая, красивая дворянка. Верующая христианка, местами наивная, но чаще мудрая, любит символику и двор. Скажите, в этом городе местами поменяны только вежливые обращения, или заложенная в них глубинная суть тоже?
- Обращения? А, - проводник фыркнул. - Просто однажды здешние мужики решили, что Мать оскорбляет их власть. Повелели считать себя бабами. А девочек - наоборот. Главное, когда сюда приходишь, не забывать об этом, а то дерутся они - дай Бадб каждому.
Интересно, что при запрете на имена богинь, в выражениях они сохранялись, или может, это просто была привилегия знаменосца. Уилл устало улыбнулся. Он решил пока не мучить себя моральными дилеммами, тем более, что фея просто сидела у него на коленях.
- Чего только не сделаешь ради власти. Так что, описание ни на что не намекает? Может быть, поможет то, что мою жену похитили, потому что богиня захотела получить обещанную ей гривну раньше срока.
- По описанию выходит, что ты женат на трети Шотландии и доброй половине Англии, - уведомил его Нис. - Куда мы с таким знанием жены придём - только боги ведают.
Фея начала ёрзать и засовывать руку ему за ворот, так что Уилл поднял её и осторожно посадил рядом. Он пожал плечами, подавив лёгкое раздражение. В итоге описание человека, которого ты знал десять лет и две недели всё равно сводились к одному и тому же - любит одно, терпеть не может другого. Может, со временем добавлялась пара привычек и какое-нибудь сакральное знание, навроде тех, что в романах. Вроде детской обиды от того, что нет отца или матери. В конце концов, а сколько определённого можно было сказать о себе самом? А его всё попрекали тем, что он не поладил с Алеттой.
- Мы женились совсем недавно. А какая цитадель ближайшая?
- А шут её знает. Куда душа ляжет - там и ближайшая. Ты вот что, Уилл Фред, иди погуляй. Купи на рынке гриб-другой, если монета есть. А я, - Нис ухмыльнулся, притягивая к себе феечку, - подумаю тут. Час подумаю или даже два. Ну и ты тоже подумай, чтобы количество жен сократилось хотя б до одной десятой Англии.
Уилл пожал плечами, взял кружку и сделал несколько больших глотков мути. На поверку, жижа оказалась сделанным из цветов элем. Зря он не попал в этот мир до женитьба, или хотя бы через год после неё. От этого пока выходили одни душевные травмы и болезненные переживания. Ну посмотреть на город тоже могло быть полезным.

Первой комнатой, в которую его вывела аббатиса, была такая большая библиотека, что Уилл просто замер и секунду разглядывал высокие, поднимающиеся к потолку, стеллажи. Столько книг он не видел ни в кабинете Рольфа, ни в других монастырях. Аббатиса разрешила погулять между стеллажей, но на первых нескольких полках были только сборники о гобеленном деле, овощеводстве и травничестве. В общем, книги, о существовании которых Уилл до сегодняшнего дня и не подозревал. Алетте в таком месте, наверное, понравилось бы, но ему сейчас нужно было что-то о душеловцах, о демонах или о древних богах. Уилл положил очередную книгу на место.
- У вас очень внушительная библиотека, скажите, есть у вас что-то о душеловцах или о древних богах? Не подумайте, что я пытаюсь что-то нарыть, просто мне кажется, что в этих местах как-то по особому относятся к каменным кругам, и я хочу узнать об этом больше.
- Никаких древних богов нет, - сурово заметила аббатиса, - это идолы, это демоны, это грех для христианина - помышлять о таких книгах!
Уилл вздохнул.
"Ну ещё бы..."
Стоило быть поосторожнее, пусть письма и перехватывали, а канцелярии было не до обвинений в ереси.
- То, что они богопротивные ужасные демоны - и так понятно. Вопрос в том, как бороться с теми, кто им поклоняется, а для этого нужно знать. Но неудивительно, что в такой богобоязненной обители нет ничего об идолах. А что насчёт душеловцев? Они бывали монахами и ничего дурного в историях про них нет.
Правильность аббатисы становилась уже какой-то приторной.
- Сын мой, это обитель невест христовых, а не михаилитов в, прости Господи, юбках! Я думаю, что в библиотеке богоспасаемого Ордена много подобных книг. А наша жизнь, - аббатиса повела рукой, - подчинена молитвам и мирному труду. Вся наша библиотека - о вышивках, овощах и злаках, о способах их приготовления, о ведении домашнего хозяйства. Словом, обо всем, что прилично знать женщине.
Уилл вздохнул, соглашаясь с аббатисой. Ожидаемо и логично. Дальше они пошли в церковь, где на полу лицом вниз лежали две будущие монашки. Ничего необычного с ходу видно не было, так что Уилл решил сначала пройтись по другим комнатам. Когда они уже вышли в центр монастыря, где был разбит небольшой сад, Уилл задумался. А если артефакт просто лежал в ризнице? В конце концов, это могла быть какая-нибудь особо старая чаша, которой монашки не придавали значения. Пришлось вернуться в церковь.
В ризнице располагались шкафы - несколько с облачениями, несколько запертых на ключ. Отдельно стояла дарохранительница, тоже запертая. Всё было простым, аккуратным и очень чистым. Уилл вздохнул.
- Дарохранительницу может открывать только священник, и ключ у него?
Мать Маргарита тоже вздохнула.
- Конечно, сын мой.
Уилл скрестил руки на груди, разглядывая золотой шкафчик. Дарохранительница выглядела провокационно. Видимо, нужно было искать священника.
- Может быть, у вас есть ключи хотя бы от шкафов?
- Мать-ключница на покаянии, сын мой. Нельзя мешать.
Уилл подошел к одному из шкафов, разглядывая замок. Взломом он ещё никогда не занимался, но можно было и попробовать. От шкафа слегка тянуло силой.
- Замки у вас с магической защитой?
- Конечно, сын мой.
- И долго придётся ждать сестру-ключницу? Удивительно у вас надёжная защита для скромной церковной утвари.
Захотелось сломать шкафчику дверцы, но это во-первых, было невежливо, во-вторых, опасно. Хреновина, явно взрывалась, стреляла огненными лучами или что-то вроде того.
- Времена нынче неспокойные, сын мой. Это все принадлежит Господу, и нельзя, чтобы оно пропало.
Уилл бы поспорил насчёт того, Господу всё принадлежало или уже королю, но сейчас было не до того. У него создавалось впечатление, что он зря тратит время.
- Мать Маргарита, могу я попросить вас всё-таки отыскать ключницу и открыть шкафы. Иначе трудно говорить о полноценной проверке.
- Ключница на покаянии, сын мой. Это дело богоугодное и мешать ему нельзя. Ломайте.
Невозмутимости аббатисы позавидовал бы даже Дик Фицалан.
Уилл вздернул брови.
"Меня уговаривать не придётся".
Он оторвал от пола кусочек камня и запустил его в замок, изменяя форму, пока не почувствовал, что все поршни прожались. Сейчас, по логике вещей и вообще по всем тем принципам, которым его учила жизнь, в лицо должен был полететь огненный шар. Уилл сделал шаг в сторону, и вторым куском камня открыл дверь шкафа. Внутри, аккуратно уложенные, лежали кожаные переплёты каких-то бумаг, кажется, бухгалтерии. Запах силы из шкафа никуда не пропал, так что или ловушка продолжала действовать, или там лежало что-то пропитаное силой. Странно много защиты для церковной бухгалтерии. Выглядело чуть ли не так, что в шкафу лежали счета за рыбу для поляков или гримуар.
Уилл пролистал пару папок и не нашел ничего интересного: шерсть, перья для подушек, а вид у настоятельницы был невозмутимее невозмутимого. Вот кому и на кой черт придёт в голову совать эти бесполезные списки в специальный магический шкаф? Он положил переплет на место и подошел ко второму шкафу. При попытке открыть второй шкаф тем же методом камешек со свистом отлетел, чудом впечатавших в стену, а не ему в лоб. Уилл недовольно посмотрел на настоятельницу. Аббатиса, судя по лицу, не находила в инциденте ничего удивительного или неожиданного. В замке третьего шкафа камень сгорел. Уилл скрестил руки на груди. Шкафы могли быть заколдованы как-то особенно, символизировали двенадцать апостолов или что-то вроде того, но скорее всего они символизировали то, что монашки совсем охренели, и что ему нужен был лом.
Уилл попросил, чтобы ему принесли лом. Выходило смешно: он ломал чужие шкафы, да ещё и требовал для этого лом. В будущем нужно было обзавестись своими инструментам. Когда лом принесли, и Уилл попробовал взломать третий шкаф, он чудом успел отскочить так, чтобы расплавленный металл не стёк ему на ноги. Лом растаял, как брошенное в огонь масло. Доски пола загорелись, своим видом вызывая желание разыскать ключницу и потушить пожар ею, держа монахиню за обе ноги и орудуя ей, как плащом. Уилл сначала хотел просто убрать огонь силой, но потом остановился. Ножка шкафа, к которой дотягивались языки пламени заметно почернела. Он попробовал одним движением перетянуть огонь с пола на шкаф, лишая его опоры на досках пола, и тут же заменяя их досками шкафа. Было как-то стыдно ломать и жечь церковные шкафы, особенно после того, как его привели в себя после обморока, но вряд ли бы кому-нибудь стало легче, если бы всё закончилось, как в Бермондси. Что поделать, это была его работа.
Шкаф вспыхнул, как факел. Доски чуть ли не лопнули от жара, вспыхнуло и всё внутри. На одной из полок был виден кусок чего-то вроде золотой короны. Уилла дернуло вверх и он полетел на потолок, как будто мир перевернулся. По пути, пока перед ним крутились разноцветные витражи, шкаф и настоятельница, Уилл успел услышать задумчивый голос Харзы: "Херасе. Перестарался, что ли?"
Еврейка кричала что-то про отчёт. На секунду во всём круговороте ему почудилось, будто на него смотрит иссиня-чёрная ворона с грустными глазами. Уилл больно гукнулся о шкаф, сверху на него упала настоятельница. Может быть, комиссарство всё-таки было не его призванием? Может, ему было предназначено стать художником или музыкантом. Уилл спихнул с себя аббатису.
- Что, не хотели прерывать каянья ключницы, теперь сами будем каяться. Особенно вы.
Уилл рукой дотянулся до неожиданно потухшего шкафа и нащупал там кусок короны. Видимо, по его поводу и была нужна защитная магия.
- О нет, сын мой во Христе. Каяться будете вы, когда мой - родной! - сын спросит, зачем вы опрокинули монастырь в преисподнюю мерзких идолов.
Настоятельница встала на шаткую доску и принялась отряхивать подол облачения.
Уилл, хрустя досками, поднялся и пошел к окну. Вместо ясного неба, там в мешанине травы, земли и корней рылись какие-то черви, которых можно было себе представить только в картинах конца света.
"Неужто опять?!"
Он отряхнул одежду, чувствуя страшную усталость, через которую пробивались нотки отчаянья. Хорошо, если в преисподнюю попали только они с настоятельницей, а не все монашки.
- Ваш сын - канцлер?
- Мой сын - Ричард Фицалан. Ваш сюзерен.
Уилл рукой отряхнул сажу и труху с головы. Может, преисподняя пока была не таким уж и плохим местом.
- Лучше бы он был канцлером. Как думаете, провалилась вся обитель вместе со всеми монахинями?
- Таково условие хранения реликвии святой Этельдреды.
Маргарита Фицалан женщиной оказалась упорной. Она подошла к стене, завязала подол облачения между ног и принялась карабкаться по лепнине.
- Этой, что ли?
Уилл покрутил фрагмент короны в руке и спрятал его за пазуху. Сверху уже было слышно как черви прогрызают бывший потолок. Жить им, видимо, осталось до того момента, когда они прогрызутся внутрь. Он подождал, пока настоятельница доберётся до пола, и полез следом. Выходило, что Харзе мешала именно золотая херня, и когда Уилл вытащил её из шкафа, заклинание заработало так, что вместе с ним в Туата выкинуло и церковь. Весело, ничего не скажешь.
- Условие заключается в том, что при открытии шкафа монастырь оказывается в стране эльфов, под землей и в окружении червей?
- Вы собираетесь сидеть внизу и рассуждать, вассал моего сына? - Осведомилась аббатиса, продолжая своё восхождение.
- Я ничего уже не собираюсь, так, вяло доживаю. Так что, монахини остались в Англии или попали сюда? И что это за артефакт такой?
Уилл поднимался вверху, разглядывая перекладины лестницы. Никакого представления, как вернуть в Англию два-три десятка монашек у него и близко не было.
- Монахини последовали за своим предназначением, - гордо ответила мать Маргарита. - Советую и вам сделать то же. Мы сами восстановим, что предначертано.
- Без понятия, какое у меня предназначение, даже завидую, что вы в курсе своего. И что именно вы хотите восстановить?
Потолок уже трещал. Сложилось всё чудесней некуда, особенно если он не сможет вернуть мать Фицалана в Англию.
- Труд и молитва, сын мой, вернут всё.
- Вы что, решили остаться тут? Мне, вообще-то, нужно вас вернуть в Англию, иначе ваш сын оторвёт мне голову. А голова, пусть и такая, ещё может пригодиться. - Уилл видел до этого религиозных людей, но мать Фицалана была в этом плане как каменная стена. Об неё, наверное, можно было смолотить весь горох Англии.
- На всё промысел Божий и Его попущение, - назидательно, запыхавшись сообщила старая монахиня, присев в алькове. - Сыну скажете, что его мать была покорна воле Божьей - и он поймёт. Он всегда был умным мальчиком, мой Ричард.
- Промысел промыслом, а место не то чтобы благоприятное. Да и не думаю, чтобы сэр Ричард мне такое простил. Он потому, небось, на север и приехал, чтобы вас проведать.
В любом случае нужно было спасти столько монашек, сколько выйдет, а там уже думать. Может, отправиться за Алеттой, а по дороге узнать, как вернуться обратно. Монастырь в любом случае жил своим трудом, и смог бы прожить и в Туата. Вопрос оставался в червях.
- Дик знает, что всё ему во благо, - кротко заметила мать Маргарита.
- "Благо" - понятие относительное. Расскажите лучше о том, что за условия хранения артефакта и что это за артефакт.
С потолка, то есть с бывшего пола, начало капать перемешенное с грязью вино. От этого картина становилась какой-то мрачной и апокалиптичной, казалось, что им под ноги капает загустевшая кровь. Картина навевала грусть и чувство обречённости.
Монахиня раздраженно хмыкнула, ловко подтянулась от алькова к двери, и вскарабкалась в коридор, не отвечая на вопросы.
Уилл сокрушенно и наиграно пожал плечами.
- Божий человек, а никакого терпения. Вот прогрызут черви пол, и излить душу некому будет.
В коридор уже выбралось полтора десятка монашек, некоторые были ранены. На вопрос, не видели ли они, где кого-нибудь завалило, женщины только крестились. Это просто жутко выводило из себя, выбивало любое отчаяние, и после пары тупых взглядов у него больше чесались кулаки, чем душа. В любом случае, сначала нужно было вывести тех, кто точно был жив, а потом уже возвращаться обратно. Создавалось впечатление, что жизни женщин больше беспокоили Уилла, чем их самих. Через пару минут вся процессия дотащилась до подвала, из дверей которого, когда их открыли, вылилось вино. А ведь в таком монастыре должно было жить не меньше сорока монашек. В подвале было темно, ни выхода, ни даже лучей света не было видно.
Уилл потянулся магией вверх, та пронеслась через грунт, корни, траву и вырвалась в пустоту. До поверхности было не так уж и много. Уилл развёл руками и аккуратно потянул нижние слои грунта на себя, потом правой рукой вытолкнул верхние наружу, так, чтобы масса земли не завалила подвал вместе с ним и всеми монашками. Потолок зашевелился, зашумел, как будто с него вот-вот должен был свалиться гигантский крот. На пол, за шиворот и в волосы посыпалась земля, и через секунду в пропитанный вином подвал пробились тусклые лучи солнца, как будто между выходом и ними ещё осталась какая-то пелена. Уилл попытался сделать удобную для выхода насыпь, но вышло не очень. Убедившись, что проход достаточно высокий, а потолок не рухнет, он вытащил меч и пошел наверх.
Солнце не слепило глаза, а сырость, которой отдавал подвал, сменилась густым туманом, но Уилл всё равно прищурился. Очень уж темно было внизу. От дыры, как будто именно от неё, в туман уходили две немного заросшие травой дороги. Вокруг везде были цветы и влажная от тумана зелень, а прямо на развилке, на дряхлом бревне сидели рыцарь в старинных доспехах и симпатичная девчонка с розовыми волосами. Мимо прошла и растворилась в тумане какая-то грустная лошадь.Волосы у незнакомки были не просто розовыми, а переходили от обычных светлых у корней, к приятным молочно розовым на кончиках. Уилл почувствовал себя каким-то потерявшимся. Как-то очень уж спокойно парочка ждала на развилке, а перемещение наверняка было не бесшумным. Но меч он всё-таки убрал в ножны.
Ладно, сейчас было не до них. Уилл недоверчиво покосился на рыцаря и повернулся к закопанному монастырю. Нужно было вытащить оставшихся монашек, но сначала проследить, чтобы те, кто уже выбрался, не померли с голоду. Он пустил по земле слабую волну, проверяя, на месте ли монастырские склады.
Склады были на месте, а в десятке метров под землей лежало несколько больших камней. Уилл попробовал потянуть их в сторону, но из-за этого в одной из комнат храма только обвалились стены. Со второй попытки камни не сдвинулись даже на метр. При этом он заслужил укоризненные взгляды монашек, которые уже начали рыть какую-то землянку и носить из леса хворост. Уилл закатил глаза, потянул из под земли камни разрушенной стены, те, напоминая что-то среднее между кротами и стаей ласточек, всё-таки перетащились к складам и сформировали новый потолок, с каменным коридорчиком наверх. Уилл выдохнул, взглядом нашел настоятельницу. Мать Дика вместе со всеми монашками копала землянку. Упорства ей было не занимать. Странно, что никто не попробовал вынести раненых, может их и не было. Уилл быстрым шагом подошел к аббатисе.
- Сколько сестёр осталось внизу? - В горле жутко пересохло и голос выходил хриплым.
- Они уже с Господом, сын мой, - настоятельница тяжело вздохнула. - Вы уже сделали, что могли, и мы вам благодарны. А теперь ступайте, спросите у этих детей божьих, где ближайшее селение. И вернитесь в Англию, чтобы донести до наших родных - невесты Христовы исполнят свой долг.
Говоря о детях божьих, она указала рукой на рыцаря с девчонкой, а после снова принялась копать.
Уилл секунду смотрел на настоятельницу, борясь с желанием поскидывать оставшихся монашек в землянку, прямо ей на голову. Но только бросил ещё один взгляд на рыцаря и быстрым шагом пошел к проходу в монастырь. Он не знал, сколько ещё выдержит грунт.
Лампы на стенах разбились, так что Уилл нашел какую-то доску, обмотал её тряпкой и полил бренди. Факел вышел недолговечный и тусклый, но хоть какой-то. Уилл пошел по тёмному коридору, ожидая что грунтовый свод в любую секунду обвалится. Вино с потолка местами уже лилось струей и сапоги хлюпали в грязи. Из-за того, что он постоянно ждал обвала, каждый звук играл на нервах и это хлюпанье выводило. Первой Уилл нашел заваленную монашку лет семнадцати, светловолосую и веснусчатую. Девушка была мертва, а тонкие руки тянулись вниз, как-то болезненно всего на дюйм не доставая до бывшего свода. Дальше он находил только трупы монахинь, принявших яд, не считая кухарки, на которую перевернулся чан с кашей. Женщина сварилась заживо. Через пол часа грязный, злой и уставший Уилл вылез на поверхность. Монахини уже освоили склад и развели костёр, напоминая своей организованностью муравьёв. Уилл с размаху пнул ком земли, так что тот разлетелся на несколько метров. Боже, как его злила эта готовность умереть. "Сообщишь родным, сообщишь родным". В голове не особо получалось по-дурацкому исказить голос аббатисы. Тех, о ком думали в семье, не отправляли в монастырь. Уилл поправил лямку сумки на плече. Хотелось кого-нибудь отметелить или просто лечь спать. Рыцарь и девчонка за всё время так и сдвинулись с места, больше походя на призраков, чем на людей. Уилл подошел к стволу, краем глаза наблюдая как работают монахини.
- Здравствуйте, вы сидите с таким грустным видом, как будто повинны в смерти десяти, не меньше монашек. Что-то случилось?
- Достойный сэр, - рыцарь задумчиво почесал давно небритую физиономию, - грусть на лице моем от того, что ищу я великую святыню многие года, а найти не могу. Леди же, именуемая Бланшефлор, печалится в силу женской своей природы.
Уилл посмотрел на девушку, вблизи женская природа тоже выглядела неплохо. Ему так или иначе нужно было идти искать город и таверну, но не хотелось оставлять возле монашек этого придурковатого рыцаря.
- Что за реликвия? Может мне довелось её видеть.
- Грааль. Чаша, из которой пил Спаситель на тайной вечере, - простодушно ответил воин.
- Ооо, ну в лесу под пеньком такие сокровища точно не валяются, и не лежат в каком-нибудь шкафу. Такую реликвию лучше искать в городе, расспрашивать, узнавать. Кстати, вы не в курсе в какой стороне ближайший город? - В своей характеристике Уилл не ошибся, но вот именно с такими придурками нужно было держаться поосторожнее. Правда, рыцарь говорил так просто и мирно, что желание драться совсем пропало.
- Персиваль Уэльский сам знает, где ему искать Грааль, - грустно вздохнул рыцарь. - А город - там. На правой дороге.
Уилл иронически улыбнулся, потом секунду смотрел на дорогу. Чёрт его знал из чего состоял этот мир, может быть, вот такие образы были здесь в порядке вещей.
- Меня зовут Уилфред. А куда ведёт левая?
- К желаемому. Чего вы хотите больше всего, почтенный сэр?
Уилл посмотрел на рыцаря, думая, стоит ли вообще говорить с ним всерьёз.
- Жену вернуть, но для этого мне сначала нужно попасть в ближайшую таверну. А вам, выходит, нужно не думая идти по этой дороге.
- Если бы вы хотели вернуть жену, то не задумываясь пошли бы со мной. Но вы не хотите ничего, уважаемый сэр. А потому, никогда не найдёте свою горькую супругу.
Бланшефлор согласно вздохнула и принялась ковырять носком сапожка землю.
- Я бы не задумываясь пошел с вами, если бы верил, что эта дорожка приведёт меня к ней. Ну, раз такое дело - то пошли, посмотрим чего мы на самом деле хотим. - Всегда можно было вернуться обратно и пойти по правой тропинке, а так он бы увёл рыцаря от монашек. Обвинение что он на самом деле не хотел вернуть Алетту прозвучало как-то обидно.
- Но идти за вашей женой - не мой путь, - удивился сэр Персиваль. - И не мой подвиг.
Уилл почесал затылок, чувствуя себя грязным и потерянным.
- Тогда пойду сам, удачи вам в поисках Грааля. - Персиваль, героиня романа, странный конь. У этого леса были какие-то искаженные принципы существования, но может быть, стоило просто пойти по левой дорожке. В конце концов, если это был Персиваль, то почему бы ей не вывести Уилла к Алетте. С этой точки зрения рыцарь для монахинь был не страшен.
Персиваль просто кивнул и Уилл вернулся к настоятельнице, сказал в какой стороне город. Тут же узнал, что возвращаться в Англию аббатиса не собиралась. Что святой Антоний выжил в пустоши, что сам Уилл грешит, сомневаясь в силе Господа, и что у Антония даже не было сестёр во Христе. В общем, узнал он много, и мог, наверное, узнать ещё больше, если бы не отдакался и не пошел дальше. Судя по всему, монашкам было всё равно где молиться и умирать.

23 апреля 1535 г. Лонгфрамлингтон.

Спустившись утром, чтобы позавтракать, Уилл увидел за одним из столов Харзу, причём в компании бермондской еврейки. Михаилит выглядел довольным жизнью и совсем не потрёпанным. Внимательно, умилённо и лениво слушал вещающую что-то спутницу. В общем, почти ничем не переменился с их прошлой встречи.
- Доброе утро, - улыбнулся Уилл. В последнее время он всё чаще встречал путешествующими именно пары. Как оказалось, дело было ещё менее безопасное, чем можно подумать. - Рад видеть вас в добром здравии. Можно, я присяду?
- Сделайте одолжение, - добродушно кивнул михаилит, - тем более, что я горю нетерпением послушать историю человека, которому срочно понадобилось в мир иной.
- Ну, собираюсь я туда очень на время, буквально за женой и обратно. - Пожал плечами Уилл, заняв место напротив пары. Еврейка, кажется Брунхильда Кон, смотрела на него с лёгкой насмешливой улыбкой. - Её стащила ворона, пока меня допрашивали повстанческие элементы. Так что история не такая уж и интересная, по крайней мере, не оконченная. - Насколько знал Уилл, когда дело касалось работы, михаилитам можно было доверить большинство тайн, тем более, что про монашку в прошлый раз Харза узнал и без доверения. - Так что, могу я рассчитывать на вашу помощь, и чего она будет стоить?
- Какая сильная ворона, - сочувственно вздохнула Брунхильда. - Или какая блестящая жена? И какие безалаберные элементы...
- Может, это не ворона была сильная, а жена маленькая и лёгкая, - Харза свел ладони, обозначая предполагаемый размер жены. - С мышь. Но, camarade баронет, я не могу назвать цену, не зная, куда нужно открывать дверь. Не по темным тропам же вы гулять собрались.
- В Туата. - Уилл почесал затылок. - А ворона, действительно, сильная. Такая и голову оторвать может.
Вообще, отдельным вопросом оставалось, что он будет делать, добравшись до Алетты. Убивать его Морриган, конечно, было не выгодно, но вот дать оплеуху и вернуть в Англию - вполне. Подленькая же всё-таки натура была у этой богини, утаскивать жену, когда они только поженились. Ну подождала бы полгода, он, может быть, и сам бы её отдал.
- В сиддхи, - задумчиво поправил его михаилит. - Или в Ши. Туаты - это имя рода богов. Десять тысяч золотом, сamarade рыцарь-баронет. И ни пенни меньше. К тому же, об этом узнает капитул, ибо только эти самые туаты ведают, что из их мира может выползти. И чего это упокоение будет стоить.
- Хм, месяц назад мне казалось, что в таких числах считают только сарацинские полчища в Сказаниях о Сиде. За успокоение можно взять с кого-нибудь, кому оно понадобится. Да и люди периодически там бывают, так что всё, что хотело вылезти, уже вылезло.
Хотя платил не он, слышать такие числа было просто больно, тем более что терпение у Дика было не бесконечное.
- За успокоение братья берут редко. В конце концов, если успокаивать надо хорошенькую дамочку, - Харза осёкся, глянув на еврейку, и мягко улыбнулся, - то это всяко приятнее, чем упокаивать тварь из иномирья. Либо десять, дружище, либо мы с миссис Харза едем назад.
- Ладно. - Пожал плечами Уилл и тут же улыбнулся. - Всё равно платит лорд Фицалан. А с женитьбой поздравляю. - Было видно, что пара уже усиленно копила на новый особняк или даже замок. В итоге его беспокоило, что обо всём должен был узнать капитул, но при надобности магистры бы так или иначе всё прознали, о чём бы он сейчас ни договорился. - А нужно мне именно туда, где я смогу отыскать Морриган.
- С женитьбой? - Харза удивился так искренне, что даже забыл в очередной раз отхлебнуть эль. - Хм. Хильда, тебя поздравляют, кажется.
- Если поздравляют, то ещё три тысячи триста тридцать три фунта сверху, - Брунхильда задумалась, подняла палец. - И тридцать три пенса. Потому что где дают - глупо не брать, как говорил ребе... эээ... священник. Да. Говорил. И косился ещё так, словно плохое что есть в пенсах этих. И я не Хильда, а для того, чтобы найти Морриган, не нужно отправляться в Ши. Ваша жена не единственная блестяшка мира, о поздравляющий и щедрый баронет. Так чего же вы на самом деле хотите?
- Брухой приличную христианку не назовут, - ласково просиял улыбкой ей михаилит. - Но присоединюсь к вопросу Хильды, camarade вассал Фицалана.
- Мне нужно в мир Морриган. - Уилл откинулся на стуле. Пару, видимо, терзали те же теологические дилеммы, что и его. Странно, вроде бы они уже поели.
- Я поглядел на этот кромлех по дороге, - отстраненно, невпопад заметил Харза, и его глаза будто подернулись дымкой. - Всё правильно, и пахнет хорошо, и тянет в него, как рыбку неводом. Вот только... луна не та, понимаешь? Надо ждать луну, иначе не открою. Хоть и буду пытаться. И... скажи, у тебя кто-нибудь был уже там? Если дорога открыта родичем, по ней пройти проще.
Он равнодушно глянул на подавальщицу, поставившую перед Уиллом пирог с рыбой. Потом глянул еще раз - уже с интересом, но не заговорил с ней, лишь задумчиво кивнул сам себе.
Уилл проследил за взглядом Харзы.
- Что, пирог отравлен? Вы тогда сразу скажите, я расписку ещё не написал. Из родичей был отец.
"Подверни он ногу, да разбей о брусчатку голову, да урони меч мне под ноги".
Значит вот о чём говорил Дик.
- Кстати о родичах, вы не знаете, можно ли теоретически их отыскать, ну или хотя бы какую-то определённую их вещь. Скажем меч, например отца. В общем меч отца.
- Пирог? Какой пирог?
Харза по-звериному встряхнулся, прогоняя своё оцепенение, и улыбнулся. Спокойно и дружелюбно.
- Девка знакомой показалась. А что до меча, то его сыскать можно, но потом. Сейчас мне нужна будет твоя кровь. Которая общая с отцом. И время, конечно. У тебя же есть дела в монастыре? Вот. Позабавься пока, только мертвяков больше не поднимай, а то придется в Орден писать, подмогу звать. Не могу ж я разорваться. А расписка - вообще дело нужное. Особенно на аванс.
- Понимаю. - Кивнул Уилл, разрезая пирог. А ведь кровь у него уже один раз брали, и чёрт знал, где она была сейчас. Может, уже давно утекла в землю, а может до сих пор оставалась в коллекции констебливой дворянки. Может, зря он тогда её спас, сейчас было глупо надеяться, что из-за этого ему не будут угрожать. - Надеюсь ни до мертвяков, ни до вил с факелами не дойдёт.
А теперь ещё и кровь Алетты нужно было отдать.
- Кстати, о крови, а если она попала не в те руки, бывают от этого какие-то обереги? Мне тут пару недель назад вскрывали вену, в профилактических целях.
- Не работают эти обереги. И если кто-то скажет обратное - плюнь ему в лицо. Михаилит достал из кошеля ланцет, полюбовался на него, и подло, не предупреждая, ткнул Уилла в ладонь.
- Но иногда приходится и кровью клясться, и отдавать её. Что поделать.
Флакон из хрусталя он извлёк все из того же кошеля и наполнил его быстро, будто всю жизнь занимался кровопусканием.
Уилл задумчиво укусил пирог, наблюдая за тем как Харза набирает кровь.
- Понятно, значит нужно будет её как-то вернуть. Тогда я за бумагой, а потом в монастырь, развлекаться. - Он поднялся, излечив рану, чтобы не пришлось искать тряпку. Порез затянулся непривычно легко. Оно и понятно, в последнее время лечить приходилось в основном рваные раны.

Поместье было больше похоже на небольшую крепость, плотно сбитое, обнесённое стенами, с арбалетчиками и тяжелыми воротами. В таком, наверное, на время можно было укрыться и от толпы. Дику это, правда было незачем. Из разговора со стражником стало понятно, что лорд был в поместье. Фицалан, который скорее всего ехал вместе с леди Хизер, каким-то образом обогнал Уилла. И они даже не пересеклись на тракте. Уилл попросил об аудиенции. Оставить вещи, конечно, было хорошо, но ему уже нужно было что-то решать с гривной. Воровать у богини, которой к тому же служил Дик, стоило только в самом крайнем случае. Да и свинством оно было, раз уж ему даже передали свадебный подарок.
Слуги провели Уилла по коридору к маленькой комнатке, где не хватило места даже для камина, и тепло давала только миниатюрная жаровня. Дик с мокрыми волосами, одетый по домашнему совмещал ужин с внимательным изучением бумаг. Которых было столько, что стол, казалось, вот-вот с натуги начнёт поскрипывать. Но стол был добротный, не скрипел и даже не гнулся. Комната создавала ощущение уюта и защищённости от застенного холода. Хоть объём бумаг и внушал ужас. Уилл поклонился.
- Здравствуйте, милорд, я не вижу с вами леди Хизер. Надеюсь у неё всё хорошо и она не страдает от последствий яда?
- Вы её не видите, потому что Хизер в комнате нет, - флегматично просветил его лорд, не отрываясь от очередного листка, исписанного корявым почерком. - Скажите, Уилфред, вы меня преследуете или просто мимо проходили?
- Нет, мне просто от вас постоянно что-то нужно, милорд, поэтому и создаётся ощущение преследования. А может это и называется преследованием - искать человека в корыстных целях. - Пожал плечами Уилл. - На этот раз я хотел просить вашу милость об аудиенции у леди Бадб.
- Об аудиенции у леди Бадб следует просить её мужа, - не меняя тона, заметил Фицалан, отхлебнув из кубка. - Я не распоряжаюсь временем чужих жён.
Уилл вздохнул.
"Да и своей собственной..."
У Дика уже и братья закончились, чтобы о них напоминать. Господи, если бы не Алетта, ни в жизнь он бы этим не занимался.
- Я бы хотел просить об аудиенции через вас, а не у вас, но разве леди Бадб нуждается в разрешении?
- Леди - нуждается, - отрезал лорд, наливая травяного отвара и Уиллу. - Замужней леди необходимо разрешение мужа, незамужней - отца, старшего брата или иного опекуна. Впрочем, у ткачей всё иначе, вероятно. Но вы - рыцарь и баронет! - должны придерживаться правил хорошего тона.
- Спасибо. - Уилл принял напиток. Иногда на Дика хотелось наброситься с кулаками. Видимо, дело было в формулировке. - Да, милорд, у ткачей с этим проще. Я, признаться, думал когда-то стать юристом. Понятное дело, что доверяли бы мне в основном мелкие тяжбы за кусок огорода, но теперь вижу, что мало того, что я глуп для такого дела, так ещё и в Англии много лучших кадров. Я имею в виду Господыню Бадб, госпожу.
- Какое счастье, что вы не стали юристом. А то ведь в нашей благословенной стране огороды еще пойди найди. Разорились бы напрочь. И чего же вы хотите от госпожи?
Флегму в голосе лорда можно было черпать ложкой.
- Одна из гривен, которые потребовала от меня Морриган, находится в сокровищнице госпожи Бадб, - Уилл сделал глоток. Дик и в прошлый раз не горел оптимизмом по поводу Бадб, но необходимость поговорить с богиней это не убирало. Оставалось доставать лорда, а если не согласиться - искать магистра, ну или разбираться уже в Туата.
- Очень рад за гривну, - сообщил Дик, выжидательно глядя на него.
Уилл вздохнул. Видел бог, с Алисой и то временами было проще.
- Я хотел попросить госпожу Бадб отдать мне эту гривну, понятное дело, не просто так. Кстати, может быть вы знаете, чему может быть эквивалентна эта гривна?
Фицалан обреченно кивнул, явно пребывая мыслями не в этом кабинете. И почти одновременно с его кивком в комнату вошла леди Хизер. В руках она несла аккуратно сложенный красно-сине-желтый тартан. При этом девушка негодующе ворчала о полуночниках и сне на кушетке в кабинете, где можно разговаривать хоть с баронетами, хоть с пустотой. Проводив её взглядом, лорд вздохнул еще более обреченно, отодвинул Уилла в сторону, расстелил тартан на полу и принялся заворачиваться.
- Госпожа и хозяйка, - закончив, задумчиво проговорил он, закрепляя получившийся килт булавкой в виде лаврового листа, - позволяет мне говорить об этом с вами. Потому её именем спрашиваю, что вы можете предложить за гривну или за проводника на пути к леди Алетте?
Уилл с умеренным интересом наблюдал за лордом, думая, что вообще ценного у него могло быть. Жена была не в счёт, потому что ещё не рассказала, на что именно собиралась жаловаться. Украшения вряд ли имели для богинь какую-то ценность, если не лежали в могилах древних принцесс или хотя бы жрецов. Никогда он ещё не видел магии, работающей с шотландской тканью, и вряд ли она могла сработать у кого-нибудь, кроме слуг Бадб.
- Может быть, госпоже Бадб будет интересно узнать о Хью Мадженнисе?
- Почему вы выбрали именно его, баронет?
Дик негодующе оглядел килт, раздраженно одергивая его, и снова уселся в кресло, указывая Уиллу на такое же у окна.
- Потому что я о нём хоть что-то знаю, и потому что он должен мне часовню, - пожал плечами Уилл, садясь в кресло. Может от того, что он не привык, но в килте Дик смотрелся как-то странно, почти забавно.
- У меня ощущение, что я говорю с маленьким сыном, - рассеянно пожаловался Фицалан в пустоту. - Он точно также сообщал мне: "Папа, а я что-то знаю, но что - не скажу!" Верите ли, баронет, за неизвестное что-то я могу вам обещать только кое-что. Если вы хотите продать крайне ценную информацию, что Мадженнис жив и здоров, то, боюсь, мы не договоримся. А вот если некто Уилфред де Манвиль-Харпер, баронет Хорли желает сделать голову этого самого Хью залогом... Разговор становится иным - интересным.
Интересно, голова подразумевала душу? По идее, отправить в ад он должен был только беглеца, но наёмным убийцей становиться не хотелось. Что было странно, потому что ещё в маноре Уилл при возможности удушил бы ирландца на месте. Очень уж гадкая у того была манера держаться.
- Отрубать голову даже такому жизнерадостному человеку, как Хью, я не буду. Может, гривну всё-таки можно обменять на что-то, кроме измазанной кровью головы?
- То есть, будь он угрюмцем, вы бы взялись за это дело? - С интересом осведомился Дик, прихлёбывая отвар. - К тому же, голову можно отмыть после усекновения. Помнится, именно так и сделали с этим турецким султаном, как бишь его?.. И сохранили в меду, чтобы до другого султана башка доехала в почти неизменном виде. Но гривна... гривны дорогие. Голова была бы всего лишь залогом вашей благонадежности. Пожалуй, если вам нужен проводник в мире за пеленой, то согласие будет достигнуто за этот, - он приподнял край килта, - тартан, полный золота. Не фейского, но сойдет и церковное. А также за то, что вы знаете о Хью - авансом. О цене гривен надлежит говорить отдельно.
- Правильно ли я понимаю, что вы хотите килт золота только за то, чтобы провести меня до шатра, а уж там говорить о гривне? Или проводник может провести к Алетте, которую я всё равно не смогу забрать без гривны.
Ему тогда было проще договориться с михаилитом. Толку говорить о проводнике, который приведёт его к Морриган, если гривны с собой не будет. И толку от того же проводника к шатру, если на месте окажется, что гривна чуть ли не бесценна и стоит как минимум его души.
Фицалан пожал плечами, тоскливо глядя на дверь.
- Ну отчего же - не сможете? Дела вершатся руками смертных, вот только не каждый смертный способен самостоятельно дойти до убежища Великой Королевы. Скажем прямо, я знаю только одного. Но он ради леди Алетты не пойдет. Что касается шатра - госпожа вас в гости не приглашала, а значит о гривнах будем говорить здесь и сейчас. Гривна - не залог получения Алетты, а лишь только условие спокойной жизни после. Великая Королева получит желаемое - и оставит вас в покое. Жену же вам придется выручать самому. Таковы законы Хозяйки Правосудия. Увы.
Он коснулся пальцами шрама на горле и надолго замолчал.
- Таким образом, - теперь голос звучал хрипло, - золото и сведения являются ценой проводника до обители Королевы. Гривны, которые купят ваш покой, стоят меча вашего отца - Гарольда Брайнса - и склянки крови леди Алетты.
Уилл потёр глаза, чувствуя всю ту же усталость. В последнее время его окружало какое-то бесконечное количество мечей и гривен.
- При условии, что кровь Алетты не будет использоваться ей во вред, и что Рольф не узнает, откуда она у вас. И что и кровь, и золото я смогу выдать в течении года. Ну и что золото не обязательно должно быть церковным.
- Боюсь, что кровь леди Алетты вы должны будете отдать немедленно, сразу же после её освобождения. А золото, - Фицалан задумался, будто прислушиваясь к чему-то незримому, - в течение трех месяцев. Что касается пользы или вреда, то я ручаюсь лично - леди не пострадает.
Уилл слегка сгорбился в кресле. Может быть, стоило потребовать каких-нибудь гарантий, хотя вряд ли Бадб бы согласилась, и для Фицалана это было бы всё равно что плевок в лицо. Гора золота через три месяца и меч через год. А ещё нужно было как-то объяснить Алетте, что она должна отдать свою кровь. Бесконечное количество проблем, если добавлять к ним Хью. Уилл вздохнул.
- Хорошо, я согласен.
- А меч вы обязуетесь отдать не позднее, чем через месяц после золота, - устало кивнул Фицалан, протягивая руку для пожатия.
Уилл пожал протянутую руку. Четыре месяца было хуже года, но он в последнее время не очень-то рассчитывал выжить к этому сроку. Если Дику Морриган едва не оторвала голову, то ему вообще грозили ад и Израиль.

22 апреля 1535 г. Безымянная Ясеневка

В один из вечеров конец пути выпал на безымянную деревушку, которую сами жители называли Ясеневкой. Среди дюжины не слишком богатых домиков нашлась даже таверна с жутким названием "Четыре куры и мята". Уилл с ходу решил, что если на месте не обнаружится хотя бы одна ведьма, существование таверны окажется полностью бессмысленным. Внутри постройка в общем-то соответствовала деревеньке, была не бедна и не богата, но это стало неважным, когда Уилл увидел Фламбергов. Пара сидела в компании двух миловидных, как будто вытащенных из девичьих - ну или священнических - фантазий юношей с длинными косами из светлых волос. И Фламберг, и Эмма выглядели уставшими, а михаилит ещё и бледным, слегка осунувшимся. Видимо, вампиры всё-таки кусались, и город нужно было объезжать. Берилл была одета почти по-монастырски строго, пусть и в дорогие ткани. Уилл подошел к столу и поклонился Фламбергу, затем Берилл.
- Здравствуйте, сэр Фламберг, здравствуйте леди Эмма. Рад видеть вас и сходу благодарю за оказанное внимание. - Уилл вопросительно взглянул на Фламберга. Выглядел михаилит нездорово. - С господами я ещё не знаком.
- О, баронет! Приветствую. Значит, вы таки получили наши письма? А то мы уж думали, что либо вас, либо голубей брухи по дороге сожрали, раз ответов нет, - михаилит прислонился к стене и поднял бровь. - Что до господ, то знаете, я бы очень удивился, будь вы знакомы... Майк и Ник Толмаи. Прошу любить, жаловать и кормить.
Оба юноши вопросительно посмотрели на Эмму и только потом поклонились. Уилл улыбнулся, поклонившись в ответ.
- Уилл, баронет Хорли. Рад знакомству. Стрыги, слава богу, обошли стороной, а вот мавки покусали. Так что крови во мне совсем не осталось, но я вижу вы и сами бледноваты. Дорога вымотала или канцлерские заботы? Но если не откажите, я бы угостил тем вином, что найдётся в этой таверне.
"Толмаи" звучало непонятно как, и вообще не вязалось с Майком и Ником. Но вообще, на практике крови ему хватало, особенно, если шла она за полезные советы.
- Господь всеблагой, да зачем же вы к ним полезли? - с искренним удивлением поинтересовался Фламберг. - Или милорд канцлер решил отбить хлеб у ордена, и теперь комиссары охотятся на тварей? Не продешевили хотя бы с контрактом? Эти старосты вечно скупятся, как последние евреи.
- Милорд муж, - задумчиво и очень тихо спросила сестра Фицалана, - значит ли, что господин Хорли повстречался с брухами? Да так, что его потом даже стрыги стороной обходили?
Уилл пожал плечами, садясь за стол.
- Не решил, у лорда-канцлера не в пример небогатое воображение. А от мавок я едва убежал, так что и со старостой торговаться не пришлось. Отделался расчёской. Они, кстати, поминали вас добрым словом, видимо, после личной встречи, - Уилл потёр шею, от любопытных взглядов юношей она неприятно зудела. - Но вообще, чем дальше на север, тем выше шанс, что какая-нибудь стрыга поборет своё отвращение. А на север мне приходится ехать в первую очередь из-за того, что леди Алетту похитила. - Он слегка повысил голос. - Горячо мной любимая. - и вздохнул. - Морриган. Так что я попросил о помощи брата Харзу.
Эмма со вздохом благочестиво перекрестилась, юнцы уставились на Уилла с еще большим интересом, один даже пальцем его в руку потыкал, немедленно заслужив суровый взгляд леди.
- Чем же вы навлекли такую немилость древних демонов, - с сочувствием спросила она. - Разумеется, всё с божьего попущения, но такая истовая христианка, какой слывет леди Алетта - и в лапах богохульного чудовища?..
- "Богохульное чудовище" - звучит хорошо. - Улыбнулся Уилл. Взгляд у Фламберга был всё таким же надменным, хоть и уставшим. Явно без боязни последствий.
- Как и любому богобоязненному христианину, не понадобилось совершенно ничего, чтобы заслужить ненависть древнего демона. А разве может быть иначе? - Уилл устало потянул плечами. Наверное, всё-таки стоило дождаться и говорить уже с Харзой. Сказывалось его нетерпение и то, что приходилось тратить время на дорогу. В любом случае, раз от вина отказались и лечение было не нужно, можно было пойти спать. - Ну ладно, я, с вашего позволения, пойду. Завтра рано в дорогу. Был рад повидать вас живыми, здоровыми и вместе.
- В дорогу - это хорошо, это правильно, - одобрил Фламберг. - Особенно когда дорога к брату Харзе. К слову, а как вы, сэр баронет, таки распорядились нашими подарками? К пользе ли они пришлись? Не вижу с вами ни фляги, ни сливы...
Уилл так и остался сидеть на отодвинутом стуле. Любили же Фламберги спрашивать о своих подарков, как бы то, что фляга вернулась к демонам не стало для них проблемой.
- Флягу мне пришлось выменять на год свободы. За что я вас благодарил в письме, которое, судя по всему, не дошло, и благодарю ещё раз. А сливы в дороге портятся, но их, думаю, можно найти и на месте. Считаете, мне стоит этим заняться?
- Как жаль, что голубь с этим письмом не долетел, - с мягкой грустью заметила Эмма, поглаживая супруга по руке.
Фламберг же наклонился вперёд, мрачно ухмыляясь.
- Хорошая мена, любезный диков рыцарь, выгодная. К слову, как там, говорите, здоровье почти любимого в сравнении шурина?.. Ладно, не важно. Суть в том, досточтимый господин, заключающий сделки с демонами, про сливы стоит думать, когда о них говорят, а не потом. Потом - поздно. Впрочем, какая разница сэру, который предпочитает искать сливы у мавок, а не у собственной жены?
Уилл скрестил руки на груди. Если о сливах нужно было думать срочно - то лучше было не разговаривать драными ребусами, и тогда теперь не нужно было бы возмущаться. Но у него не было никакого желания спорить и оскорблять Фламберга, не после того, как ему помогла фляга.
- Может и никакой. Что-то ещё?
- Вы можете быть свободны, баронет, - печаль в голосе Эммы стала холодной.
Уилл поднялся, чувствуя жуткую усталость. Говорить не хотелось ни о чём и ни с кем. С одной стороны, он мог догадаться, с другой с такими загадками можно было вообще не писать.
- Спокойной ночи.

Не успели они сойти с крыльца в уже темнеющий двор, как Дик смертельно побелел и осел мешком на землю. Уилл, ожидающий засады, взрыва, обрушения или землетрясения, но только не этого, даже не успел подхватить лорда.
- Зашибу. - Заверил Фицалан уже больше похожий на выбеленный труп. Уилл упал на колени рядом, дотронулся рукой до лба. Сила скользнула в слабеющее тело и он с ужасом почувствовал, как у Дика останавливалось сердце. Останавливалось медленно, как плоский камень, который бросили в реку. Один отскок, второй слабее, третий ещё слабее. По рукам пробежало отвратительное чувство, когда он вспомнил, как скончался пораженный спорами крестьянин. Когда он проверил, в крови проступил жгучий, гнилой яд. Уилл выдохнул, заставляя почки дворянина работать активнее, осторожно притупляя те части организма, которые реагировали на яд. У самого него жутко пересохло в горле.
- Милорд, настоятельно советую приходить в себя. Мой прошлый пациент взорвался.
Уилл метнулся взглядом по двору. Слуги молча стояли в стороне и следили. Леди Хизер тоже могли отравить. Отравить мог хозяин дома. Уилл крикнул.
- Помогите мне, быстро. - Тут же обратился к лорду. - Я серьёзно, разлетелся по всей комнате.
В комнате Уилл чуть не уронил Дика, увидев, что леди Хизер была точно в таком же состоянии. Он уложил обоих на шкуру медведя прямо на полу. Яд в крови девушки был тем же. Уилл пробежался взглядом по комнате, почти сразу наткнулся на откупоренную бутылку вина. Лорд не приходил в себя, но сердце уже хотя бы не останавливалось. Билось слабо и с прерываниями, но вроде бы не останавливалось. Уилл точно так же подействовал на Хизер, заставляя её потеть и притупляя реакцию на яды. Потребовал у слуг тёплой воды, белка и крахмала. Залив всё полученное в отравленных, потребовал холодной воды, тряпок и тазиков. Начал по очереди приводить лорда и Хизер в себя, подняв голову и массируя уши. Держал так, чтобы когда стошнит - стошнило на бок - в тазик. Курва мать, день был просто восхитительным.
Уилл усиленно натирал лорду уши, даже получая какое-никак удовольствие от процесса. Стоило только вспомнить, как Фицалан отчитал его на свадьбе или как передал материнский подзатыльник, как смертельная усталость сразу отступала и ему снова хватало сил, чтобы бороться за жизнь лорда.
Дик сел резко, будто и не валялся до того бездыханным. Он был всё еще бледен, но сил приподнять и приобнять свою Хизер у него хватило.
- Обратитесь к Харзе, Уилл, - твёрдо произнёс он. - Я оплачу.
Уилл отшатнулся от лорда, облегчённо вздыхая - леди Хизер, кажется, тоже приходила в себя.
- Приходите в себя вы ещё неожиданнее, чем падаете, милорд.

В комнате было тихо: снизу из зала доносились звуки разговоров и весёлый смех, но в самой комнатушке всё равно было ужасно тихо. Вещи Алетты лежали не распакованные в углу, формируя целую горку. Сумка Уилла одиноко прислонилась к ножке кровати. Идея обратиться к Харзе была здравой, но знал ли михаилит о богинях, Туата и всём остальном? Раз его советовал Дик, значит, наверное, знал, ну, или по крайней мере, это не имело значения. Уилл поёжился: пропотевшая одежда теперь стала жутко холодной и неприятной на ощупь. Судя по последней реплике лорда, Дик был в курсе, кто именно его отравил. Но как-то очень уж он был спокоен, когда пришел в себя. Уилл достал из сумки лист бумаги, перо и чернила.
В любом случае, раз Дик ничего не сказал ему о восстании, значит, время ещё было. Внизу всё так же пьяно шумели, свеча пускала по стенам рваные тени. Он не был уверен, могли ли ему помочь люди. Может, Фицалан потому и очнулся таким спокойным, что знал, что с ним будет после смерти. Уилл облокотился о стол, рассматривая тёмную стену напротив. Тогда всё уже лежало совсем не в плоскости католиков и реформ. И чёрт бы с ними с плоскостями, если бы дело не касалось его жены. Он упёрся спиной о спинку стула, закинул ноги на стол. Если подумать, он никогда не был неистово верующим. Матушка, например, на его памяти пропускала службы всего несколько раз, а он сам шел в храм скорее от нечего делать и чтобы посмотреть, не слишком ли дорогие подсвечники там стоят. А, ещё где-то с тринадцати лет его тащили туда, чтобы потыкать пальцем в какую-нибудь девицу. Уилл прикинул сколько раз матушка пыталась подсунуть ему какую-нибудь Венди. Безнадёжное занятие. Он бы на её месте уже давно сдался, а тут вон оно как, нашла невесту. Уилл вздохнул. Как-то странно он себя чувствовал. Вроде бы скучал, а вроде бы и не скучал. Он убрал ноги со стола и взялся за перо.

Брат Харза, здравствуйте, мне срочно нужна дверь. Не могли бы мы встретиться? Дело срочное и очень для меня важное.
С уважением, Уилфред Харпер

Уилл отпустил голубя в окно, высунулся сам, следя за быстро исчезающей в темноте птицей. Если Харза был недалеко, стоило поехать сразу в ночь, так что теперь лучше было вымыться и подготовиться.

Место было чистым. Два ряда ухоженных двухэтажных домиков плавно заворачивали в сторону, где пересекались с другой улицей. По мостовой бегали дети, гуляли опрятного вида женщины. Уилл запомнил, как они выходили из здания, запомнил где оно было, запоминал, куда они шли сейчас.
- Насчёт лорда и сестры я согласен, но говорят, француженка плодовита. А наследники в наше время ценнее, чем когда-либо.
- Плодовитость не проверял, - Бен вздохнул и важно поправил пояс с длинным толстым кинжалом. - Да и наследники, господин, конечно, дело хорошее, да разве ж стоит такую кровь французской портить? Кто его знает, кто там выйдет, из вагины волчиццкой. Дентата которая, стало быть. А с сестрицей-то вылитый Артур-король получился бы!
- Да, и правда жаль такую кровь мешать, король Артур нам бы сейчас понадобился... Чтобы разобраться хотя бы с теми же французами.
Заговорщик никак не хотел выдавать всё в нужном порядке и достаточно ясно, чтобы даже внук ткача понял. И думалось только о том, как вернуть Алетту, а Дик, хотел он в короли или нет, вертелся в нужных кругах, чтобы быть в состоянии помочь. То, что старая ведьма-богиня, воровка и обманщица похитила Алетту, помогало чётко понять, что судьбы мира вращались сами по себе и вообще в других местах, а ему нужно было спасти жену.
Когда Уилл приносил оммаж, над головой Дика появилась неосязаемая корона. Теперь это выглядело, как страшное предзнаменование. Страшное, потому что бескровно корона своего владельца вряд ли бы поменяла. Кто бы мог подумать, что у лорда появится настолько осязаемый шанс стать королём. Но вряд ли бы нынешний король или Кромвель отдали власть просто так, а это значит, что приближалась война. Конечно, если Дик не откажется от восстания и сам его не передушит. Может, решит получить власть другим способом, может, что-то другое. Но пока всё выглядело как подготовка к войне, и какое-то место в этой войне должен был выбрать отец Алетты, какое-то место сам Уилл. А проигравшим, причём почти всем, потом отрубят головы... Хоть оперу пиши, правда комиссар, которому приписывали обрушение католических городов, на стороне католиков, даже для оперы звучал фальшиво. Да и в гробу он видел католиков, в первую очередь того, с которым разговаривал.
- Французы - дети сатаны, - охотно согласился Бен, - особенно их король. Надо же, заявлять, что Англия - его ленное владение! Совсем ополоумел. Это всё сифилис, будьте уверены.
- Да оно и понятно, с их-то привычками... Но чего не отнять, за француженку, должно быть, то ещё приданое сулят,
Уилл время от времени поглядывал на каменные домики. Город был очень по-английски обычным, напоминал Саутенд и Хокуэлл. Если бы ничего не вышло с Фицаланом, нужно было бы искать какой-нибудь другой путь. И вариантов было немного, а что предложить демонам, кроме души, он не знал.
- Да чего за ней дадут, кроме лягушачьих лап? Они же нищие, французики эти. Потому и нищие, что плодовитые. Вот он, особняк Кроухерста.
Бен остановился у красивого высокого здания, окруженного забором, за которым виднелся сад.
Выглядел особняк богато и так, будто не сулил ничего особенно хорошего. Уилл вздохнул, положив католику руку на плечо.
- Ладно, не знаю когда встретимся, ведь дело делаем опасное. Но кто, если не мы? Так что, держитесь. И всё-таки, перед тем как я пойду, повтори вкратце приказы. Нужно быть уверенным, что вы всё правильно поняли. Нам нельзя ошибаться: враг не дремлет и может быть ближе, чем кажется. Даже совсем близко.
- А вы ключи назовите, господин сэр баронет, - простодушно ответил Бен. - А если не знаете, то заходите позже. Как узнаете вот. Прощайте пока. Удачки вам.
"Вот чёрт католический, чтоб тебе век мочу пить", - подумал Уилл, похвалил заговорщика за внимательность и пошел ко входу в поместье.

С его прошлого визита в кабинете отца Алетты ничего не переменилось - ряды книг, стол, по дворянски рабочая атмосфера. Рольф пил вино, что-то читая. Судя по разделываемому во дворе оленю, он только что вернулся с охоты. Уилл поклонился.
- С удачной охотой, уделите мне минуту?
- Отчего же только минуту, милый сын? - Рольф говорил задумчиво и спокойно, не отрываясь от чтения. - Сдаётся мне, ваши извинения в такое короткое время уложить невозможно.
Уилл постарался не выдать удивления. Он не ожидал, что Рольф будет готов слушать любые извинения раньше, чем через месяц. Ну, всяко лучше уезжать извинившись. Он ещё раз поклонился, ниже. Удивительно, часто приходилось извиняться, и удивительно неприятным это было делом. Всё равно, что стоять голым.
- Не думаю, что я смогу сказать что-нибудь умное и за год. Простите меня за часовню, и особенно за то, что не смог как следует защитить Алетту.
- Впрочем, - тесть будто и не слышал его, - у вас имеется сюзерен, устроивший этот брак. Нельзя ведь спрашивать с дитя, если есть попечитель, верно?
Уилл выпрямился. Смотреть, как Фицалан будет реагировать на очередные исходящие от него проблему, уже становилось просто весело. Конечно, не считая потенциальных плетей, пинков, и всего, что только можно себе представить. Ну конечно, если бы его убили - не велика была бы потеря, а всё остальное было приходящим. Хотя, учитывая всё остальное, ещё одна жалоба была бы лишней.
- Проще воздействовать на само "дитя" - так, наверное, будет поучительнее, тем более, что "дитя" тут.
- Боюсь, вы не понимаете, дорогой сын. Но вы хотели сообщить что-то еще? Не только ваши преступления по отношению к семье привели вас сюда. По крайней мере, до того вы избегали меня с тщанием бывалого преступника.
Рольф отшвырнул книгу на стол и та легла, бесстыдно распластавшись страницами, демонстрируя переплет, украшенный вязью лавровых листьев. "Commentarii de Bello Gallico".
- Преступления? - Уилл секунду вспоминал, зачем вообще пришел. Когда вспомнил, не захотелось ничего говорить. - В реке водится нежить в облике молодых дев.
Он низко поклонился.
- Вы кланяться еще не устали, сын? Голова закружится.
Русалкам Рольф не удивился. Даже бровью не повёл, будто мертвячки были обычным делом на реке Роч. Но зато отхлебнул из кубка и наполнил второй из порядком запылённой бутылки.
- Русалки - дело житейское. Крестьяне к ним не полезут, а через пару-пяток дней принесут счёт от случайного михаилита. Скажите лучше, намерены ли вы входить в семейные дела?
Уилл взял предложенный кубок. Он бы и на колени встал, лишь бы его поскорее отпустили. Судя по всему, в виду имелось какое-то поручение. Он, собственно, ничего против не имел - разрушенные часовни полагалось отрабатывать.
- Намерен, - слаще вина Уилл никогда не пробовал, мёд, наверное, и то не был таким сладким. Судя по пыли на бутылке, он и более дорого вина никогда не пробовал. Удивительным человеком был Рольф.
- И каким образом?
Тесть кивнул на кресло, приглашая садиться и выудил из-под стола блюдо с козьим сыром, истекающим желтоватой солёной слезой.
Уилл послушно сел в кресло. Чувствовал он себя скованно.
- Тем, которым вы скажете. Потому что, где я могу быть полезен семейным делам, знаете только вы.
- Алетта говорила, вы собираетесь в Питерсборо. Знаете, - Рольф встал, чтобы подойти к окну, - она все уши прожужжала этой таверной, где король Генрих Седьмой ночевал. Я, впрочем, не помню, чтобы старина Гарри... Его Величество когда-то там останавливался, но... Так вот, в Питерсборо живет один торговец, изрядно нам задолжавший. И очень удачно, что он торгует доспехом и оружием. Догадаетесь, почему?
- Полезные в ближайшей перспективе вещи. - Уилл взял кубок в обе руки.
Особенно, учитывая ситуацию на севере и поляков. В случае восстания даже он должен был откуда-то выставить двух людей. Нужно было поскорее закончить с делами на севере и возвращаться ближе к Лондону, потому что такими темпами их с Алеттой могло просто отрезать от столицы и дома, и там бы было уже не до монастырей.
- Особенно для вас, милый сын. Принято, чтобы молодые рыцари, недавно ставшие таковыми, посещали королевский турнир в свою честь. Конечно, кроме вас там будут другие, такие же юные и волнующиеся, но этот день, этот турнир станет для вас особенным, сынок. Свой я запомнил на всю жизнь...
Рольф замолчал, отбил дробь пальцами. Дерево подоконника звучало глухо и грустно.
- После, разумеется, будет бал. Но доспехи вам нужны будут для турнира. Выберете их сами, в счет долга торговца. К слову, его зовут Лайон Росс.
Уилл почувствовал что-то среднее между рвотным позывом и приступом чесотки. Бал, турнир, взволнованные юные рыцари. Может быть, восстание было не худшим, что могло случиться в Англии. Возможно, он всё-таки смог бы где-нибудь отыскать двух воинов. Уилл-то думал, что речь пойдёт о вооружении отряда, а он должен был подумать о броне для турнира. Причём, ещё и о том, как бы не обделаться в первом же бою. Судя по звучанию подоконника, первый турнир Рольфа закончился примерно чем-то таким же, а может быть он просто вспомнил молодую жену. Уилл положил кубок на столик.
- Отыщу. Может, я могу ещё чем-то послужить семейным делам на севере?
- Верните Алетту домой невредимой и с наследником во чреве - глухо отозвался Рольф, не прекращая барабанить. - Это самая главная ваша миссия в деле семьи.
Уилл поднялся.
- Постараюсь. - Как будто ему нужно было напоминать, что он должен был оберегать Алетту. Уилл вежливо откланялся и пошел спать, больше ему ничего заниматься не хотелось, да и завтра было в дорогу.

УИЛЛ "Sgriosadair" ХАРПЕР

16 апреля 1535 г., Rochford.

Уилл посмотрел в окно, по стеклу которого прыгали блики солнца. Желто-золотой диск поднимался за двором, лесами и горизонтом. Небо ещё местами розовело, как будто подыгрывая комнате Алетты, где почти всё было светло красным или розовым. Он беззубо улыбнулся, вернув взгляд к жене. Алетта, одетая в дорогое московское шитьё, лежала в постели, что-то увлечённо вычерчивая на листах. Из кабинета в комнату принесли клетку с попугаем, его подарка в ней уже не было. На полу валялись подушки, стояло несколько дорогих тумбочек.
- Как себя чувствуешь, что чертишь?
Алетта молча протянула ему вышивку. На фоне закатного неба широкоплечий мужчина прижимал к себе красивую каштановолосую женщину. Вокруг пары росли ирисы. Уилл улыбнулся шире, разглядывая вышивку под лучами солнца. Нужно было где-нибудь раздобыть хотя бы несколько ирисов.
- Красиво, особенно то, как подобраны цвета. Думаю, то, что ты взялась за вышивку, следует понимать как знак того, что тебе лучше. - Он вернул картину Алетте. - Я думаю съездить на мельницу и всё как следует осмотреть. Тот, что называл себя избранным, нёс что-то о королевской крови и предназначении, так что лучше бы нам быть в курсе, чем они руководствовались. Что они ещё говорили, пока я был без сознания?
- Ненавижу ирисы, - задумчиво сообщила Алетта, глядя на рисунок. - Лживые цветы. Умиротворение, свежесть чувств, сияние и ликование, надежда на лучшее будущее, очищение и обновление. И при этом, у них листья-мечи, листья-шпаги, листья-косы, в них заключен воинский дух. Лучше ли мне? Хуже? Кто знает. Уж точно не король Хлодвиг Меровинг, который одержал великую победу благодаря этому цветку. Почему вы сами не допросили его как следует, этого Избранного? Вы же комиссар.
Алетте впору было вытащить из под кровати скипетр с заострённой французской лилией в роли наконечника. Увесистый, достойный Хлодвига Меровинга, ну или хотя бы его потомка в каком-то там поколении. Алетта подбросила бы его в руке, как бы оценивая вес, и метнула бы прямо в Уилла. Лилия бы легко вспорола ему кожу живота, а ручка вошла на половину длины, и тогда Уилл бы разглядел выгравированные на ней "Вы, вы, вы, вы, вы".
- Мог бы - допросил, - Уилл вздохнул, разглядывая подушки. Интересно, разрубленная голова так и лежала на траве? - Если ты так не любишь ирисы, почему выбрала именно их? Всё-таки цветов на свете не меньше, чем потомков у Хлодвигов и прочих Меровингов.
- Потому что у вышивки свои правила и своя символика, - легко пожала плечами Алетта. - Ирисы всегда вышивают рядом с воинами, святой Маргаритой и подле влюбленных. Так же как единорогов рядом с девами, понимаете?
- Понимаю. - Кивнул Уилл. По выдуманным правилам был нужен какой-то конкретный цветок. Он отлип от подоконника. - Ладно, я пойду. Выздоравливай.

Уилл перешел на рысь, шумно вдыхая свежий ветер. Странно, что в таком ветре что-то вообще могло рушиться и гореть. Хотелось, не останавливаясь, так и поехать на север или куда-угодно ещё. Сейчас, выбравшись наружу, он отчетливо почувствовал, что в маноре над ним как будто что-то нависало. До мельницы оставалось пару минут, и он спешился, чтобы зарядить арбалет. Картина почти не изменилась, разве что не подрагивала и не вытягивалась по краям, как в прошлый раз. Здания вполне мирно лежали в руинах, и Уилл не почувствовал ничьего присутствия силой. Но когда он сделал ещё один шаг, в центре речушки показались женские силуэты. Оголившиеся девицы сидели на бывших мельничных, а теперь свободных брёвнах и куда-то смотрели. Вид у них был философский. Уилл почесал затылок, опуская арбалет и подходя ближе то ли к местным русалкам, то ли к его личным иллюзиям. На улице было холодно, и судя по тому, что он помнил из вчерашнего дня, особенно холодно для купания. Конечно, если не пытаться поджечь себе волосы магией.
Девушки, судя по всему деревенские, выглядели аппетитно, пухленькие во всех нужных местах, с длинными, распущенными волосами. На приближение Уилла ни одна из пятерых никак не отреагировала, все как заговорённые продолжали таращится куда-то вдаль. Уилл прошерстил взглядом берег. Со вчерашнего дня кое-чего принесло, мельница почти полностью довалилась, на берегу лежал дохлый заяц-утопленник. Одежды видно не было, и магии он не чувствовал, но девушки даже не пели, чтобы Уилл стал добираться к ним с места, через реку. Это конечно, был непорядок. Если на них так повлияли остатки спор, то нужно было как-то помочь. Вот только в реку лезть не хотелось, особенно глядя на дохлого зайца.
Да и что вообще было делать у разрушенной мельницы пяти девкам? Он подошел к берегу, не обнаружив следов ни босых, ни обутых ног. Подвал сложился, так что ничего толком там было не разобрать, и выходило, что ехал он во многом зря. Уилл щелкнул пальцами, пытаясь привлечь внимание русалок.
- Дамы, вы там не околеете?
Никакой реакции. Уилл подобрал с берега камешек и бросил в одну из девушек, легко, чтобы не поранить. Камешек ударился о плоть, он почувствовал это помимо зрения. Девушка замедленно повернула к нему голову и снова застыла, уставившись в невидимую точку где-то за Уиллом. По крайней мере, иллюзиями они не были. Уилл использовал силу, чтобы проверить дно. Из-за толщи воды волна по дну шла как-то странно, но ничего необычного он не заметил. Уилл болезненно вздохнул, понимая, что сейчас всё равно придётся лезть в воду. Он наскоро сделал себе две пары каменных браслетов, одну надел на плечи, вторую на запястья. Выдохнул ещё раз. Он-то русалкой не был, а вода была холодной.
На поверку вода оказалась ещё холоднее, чем представлялось. Уилл, морщась, подобрался у девушкам, и прикоснулся к ближайшей, запуская в неё силу. Нужно было проверить, не споры ли это. Но поток как будто провалился на полушаге. И одновременно с осознанием усопшести русалок на него накинулась зубастая нечисть. Остальные четверо опасно зашипели, тоже приближаясь. Уилл попробовал вытянуть себя на берег, дергая за браслеты, но его только рвануло, подняло на ярд над водой и выкинуло в самую гущу зубов, клыков и округлостей. Даже о воду получилось удариться больно, так что зашумело в ушах. Округлости все впятером накинулись на него и принялись глодать, как голодные блохи полудохлую мышь. Уилл вцепился в берег, одновременно с этим раскрошив браслеты и пульнув каменные крошки в направлении зубов. Боль, холод, но больше всего обида.
Уилл прополз ещё несколько ярдов, терпя укусы, и захлёбываясь водой. Видимо, не хватило точки опоры и помешала река. Почувствовав, что берег рядом, он резко потянул на себя два тяжелых камня. Потянул так, чтобы с той же скоростью, с которой камни полетели к зубам, его выкинуло на берег. Его, в роли точки опоры, тут же метнуло, больно ударив о камни и доски. Два камня-противовеса свистнули, глухо стукнувшись о что-то и плюхнувшись в воду. Две девки умудрились удержаться на Уилле и вылететь с ним на берег, больно вцепившись в кожу и мясо.
Уилл достал нож, и, скрипя зубами от боли, попробовал всадить остриё заразе в в шею. Промахнулся. Второй раз попал прямо в висок, по самую ручку, а русалка и глазом не повела. Он вытащил нож и врезал по голове кулаком, магией разрывая мышцы шеи. Мёртвая баба и не подумала слететь с него или хотя бы вежливо слезть, только обдала Уилла зелёной блевотиной с кусками чьего-то мяса. Мысли метались в голове, как рой облёванных и от того паникующих пчёл. Уилл вскрикнул хриплым голосом.
- Я сделаю вам гребешок! - Где-то он такое слышал, про русалок и гребешок.
- Гребешок, - задумчиво протянула мертвая девка, надкусив ему щёку. - Делай. И ленты, две. И еще хочу серьги с камешками. И бусы. Хм... Горячий, большой. Много мяса, много крови. Два гребешка.
Пробовать отползти было бесполезно - его крепко держали, время от времени больно покусывая, как кусок вяленого мяса. Уилл вытянул руку, пытаясь притащить какой-нибудь камень, но вытянуть получилось только жалкий комок песка. Странным было ощущать молодое женское тело рядом и одновременно жутко хотеть свалить на другой конец земли. Уилл поднял комок, аккуратно оставив висеть его над рукой. Призвал пламя, так чтобы песок попадал в верхнюю его часть. Матерь божья, и ведь если он не сделает из этого ошмётка что-то удобоваримое - его опять начнут грызть. А найти нормальный камень всё равно бы не вышло, пока его держали. В последнее время всё чаще пригождался огонь, но Уилл всё равно не мог привыкнуть к тому, как много силы требовала эта стихия. Русалка и не думала отлипать от него или хотя бы переставать больно кусаться.
- Крови, кстати, осталось не так уж не много... - С намёком заметил Уилл. - Да и мяса тоже. Может обойдёмся одним гребешком, но я сделаю его блестящим, таким что и при дворах вряд ли у кого есть. - Он не был уверен, что получится сделать из песка что-то хотя бы похожее на гребень, но серьг в наличии точно с собой не было.
- Фламбергу пожалуюсь, - невнятно пригрозила мавка, примериваясь к его горлу. - И он с тобой сделает то же, что и со старостой в Уошбруке. Где мой гребень?
- Хороший гребень быстро не сделаешь и перестать меня грызть! Гребеделы, между прочим, личности ранимые. Вот умру я сейчас и остыну быстро, и гребня сделать не смогу. - Уилл закрыл горло рукой, насколько было можно отстраняясь от зубов. Нужно было занять чем-то рот девы, чтобы она его не кусала. Лучше бы разговором. - И давно сэр Фламберг стал защитником прекрасных речных дев?
- Ты совсем дурак, что ли? - Девка даже опешила от такого вопроса. - Он же михаилит. Он не защищает мертвячек. Он за справедливость. Он одобрит, чтоб я из твоих костей сама гребень сделала.
- А у тебя не получится такого красивого гребня, как у меня. Тем более, что костям необязательно быть моими. С Фламбергом ты сама повстречалась, или среди мёртвых о нём уже легенды ходят? - Его могли хоть до ночи называть дураком, идиотом и кем угодно ещё, лишь бы больше не кусали. А русалка начинала кусаться как только замолкала. Остальные девы остановились на берег, точно так же философски уставившись вдаль, как до этого.
Мавка впилась в другую щеку, тяжело дыша. От неё пахло гнилью и рыбой, затхлой тиной и сырой землей. И лишь сделав пару глотков крови она ответила.
- Отчего это не получится? Надо проверить. Смешно будет, если ты не прав. Потом посмеемся вместе, когда баламутнем станешь.
- Да, я всегда чувствовал, что из меня может выйти тот ещё баламутень. Но всё-таки хорошо бы как-нибудь потом... - Из-за потери крови начинало темнеть в глазах. Песок над пламенем превратился в плавкий огненно-золотой сгусток. Уилл потянул правую руку вниз, вытягивая сгусток и придавая ему форму гребня. Ослабил пламя в левой. Цвет стекла зависел от примесей, но не было ни сил, не желания узнавать какая примесь давала какой цвет, так что Уилл просто вытянул большую часть лишних частиц, оставив одну. Так чтобы гребень был одного цвета. Пустил по верхней части гребня замысловатый узор и охладил стекло.
Когда стекло почти остыло по верхней части гребня пробежала трещина. Уилл задержал дыхание, ожидая, что изделие развалится. На второе у него сил не было. Но гребень остался цел. Хорошо бы, если бы русалки, как он слышал, начали драться, потому что иначе его могли и не отпустить. Уилл повернул гребень, ловя блики солнца.
- Ну вот, прекрасно же вышло. Красивый стеклянный гребень. Вот, попробуй проведи по волосам. - Цвет у стекляшки был худший из возможных - серо-бурый, да ещё и в разводах. Уилл надеялся, что получится что-то более яркое, но на излишества сил всё равно бы не хватило. - Кстати, а что у вас не так с водой? Говорят она здесь какая-то особенная.
- Хорошо, - мавка цапнула гребень, воткнула его в спутанные волосы. - А теперь отнеси меня в реку. На руках, как невесту. И тогда я скажу, что у нас с водой. А иначе - съем!
Уилл бросил отчаянный взгляд на остальных дев, те и головой не повели, так и рассматривая далёкое, прекрасное ничего. Он попробовал подняться. Действие далось нелегко, ощущал он себя дырявым в десятке мест мешком, из которого быстро вытекали остатки крови. Уилл понёс зубы к воде, терпя укусы.
Он опустил русалку в реку, думая о том, как бы успеть отскочить, если она потянет его в воду. Оказалось, что никак. Зубастая девка легко затащила Уилла в реку, но тут же отпустила, уплыв в глубину. Уилл вынырнул, давясь водой. Видимо, так он должен был понять, чем она отличалась от обычной. Ну и верь после этого русалкам. Он выполз на берег, стараясь не приближаться к оставшейся четвёрке. Отчаянно пополз в обход переходя на бег по мере удаления от русалок.
Перевязав раны у тракта, Уилл поехал к манору. Чувствуя, что темнее и холодает, и что одежда на нём не спешит высыхать. В гробу он видел избранных, оккультистов и собственную глупость. По приезду со слов слуг оказалось, что Алетта уже спала, днём чувствовала себя хорошо и ни на что не жаловалась. На его кровати лежал не ведомо что означающий рисунок той картины, которую вышивала Алетта. Наверное, намёк на что-то, чего искусанный и отупевший от усталости даже больше, чем обычно, не понял. Он принял ванну, поел, промыл раны и завалился спать.

Уилл лёг в кресле, поставив ноги на табурет. Представилось, как из его груди вырывается красивая женщина с грязными серыми крыльями насмешливой, доброй и одновременно снисходительной улыбкой.

Усталость. Она как фокусник достаёт из-за спины маленький, но очень тяжелый молоток. Обижается, что он не удивился. Во рту у неё, как у опытного строителя, гвозди, остриями наружу. Усталость берёт один из гвоздей, примеряет его к руке Уилла. Вопросительно смотрит, как будто спрашивая, не собирается ли он сопротивляться. И не заметив никакой реакции, радостно бьёт со всей силы, прибивая левую руку к креслу. Рука гнётся, как-то неестественно растопыривая пальцы. Усталость достаёт второй гвоздь.

Всё в комнате было так дорого, что иногда хотелось переломать всю мебель и выкинуть её в окно. Холод гулял по серым стенам. Как будто в маноре замерло время и в коридоре сейчас должны были послышаться шаги каких-нибудь Вислобрюхов, нанятых, чтобы убить всех в поместье. Да и он сам не был дома, а как-то просто сидел в пустой и никому не нужной комнате. Чего-то ждал. Голод не унялся, даже после того, как он съел всю рыбу, хрустя маленькими черепами и чешуйками.

Усталость легко перелетает через него, поднимает правую руку и подставляет ладонь к своему холодному бледному лицу. Она следит за его взглядом. Как будто спрашивая, может он всё-таки нальёт себе вина, напишет кому-нибудь письмо. Не заметив ничего, она вздыхает, кладёт руку на кресло и, размахнувшись, вбивает ещё один гвоздь.

Уилл должен был чувствовать вину перед Рольфом, а он бы сбросил его с самой высокой башни в мире только для того, чтобы больше никогда не заговорить. Он бы и себя сбросил, но на башню нужно было сначала подняться. Руке почему-то вспомнилось, как неестественно меч входил в бок избранного. Стало жаль, что он не рубанул ещё несколько раз. Время тянулось, как мокрые и запачканные кровью бинты. Хотелось спать, но сон как-то неохотно заползал в голову. В завтра не хотелось, а сегодня уже затянулось и надоело. Уилл зевнул, засыпая.

Пульс, хоть и слабый, у жены был, так что Уилл вздохнул с облегчением. Нужно было наложить шины и возвращаться в манор на собственную казнь. После такого Рольф точно должен был наброситься на него с мечом, ну или просто потребовать развода. Уилл внимательнее всмотрелся в лицо Алетты. Без сознания она выглядела задумчивой, светлые волосы запачкались в грязи, грудь почти не вздымалась. Он вздохнул, начиная с шин. Если бы он с начала знал про то, как именно свихнулся оккультист - то пробежал бы весь путь. Может, получилось бы спасти хотя бы одну ногу. Не зря он не верил прохожим, и зря пошел. Может быть, не пытайся Уилл вылечить тогда пузатого, сейчас хватило бы сил на Алетту. Он даже близко не представлял как будет смотреть в глаза Рольфу. Усталость накатывала волнами, смешиваясь с голодом. Больше всего на свете хотелось сырой рыбы. Уилл вздохнул, потирая глаза. Тело просто отказывалось слушаться.
- Будет тебе сырая рыба, раз уж съел споры. Потерпи, думаешь я не хочу жрать?
Он усмехнулся, продолжая механически двигать руками, собирая волокушу. Хорошо было бы найти лошадей, но на это надеяться не приходилось. Уилл ещё раз проверил пульс жены. Главное, что она была жива. Кости он и сам сможет срастить через несколько дней.
Лошадей нигде не было и судя по следам они унеслись прямо к манору. Дорога казалась бесконечной и несколько раз Уилл думал что просто свалится без сил, проснётся через несколько часов и потащит Алетту дальше. Но падать было нельзя - Алетте нужен был лекарь или хотя бы уход. На середине пути, когда дорога превратилась во что-то вроде мучительного транса, показался вооруженный отряд слуг с застеленной шкурами телегой. Все вместе дружно выдохнули, увидев, что с Алеттой всё в порядке. Уиллу помогли положить жену на телегу. Хватило места и для него. Сначала он думал идти, но потом решил, что было бы не слишком престижно потерять сознание и свалиться лицом в землю. Он попросил флягу, смочил губы Алетте и сам сделал несколько глотков. Стало легче. Интересно, на кухне нашлась бы рыба? Странно, что с отрядом не было самого Рольфа.
- Спасибо. Кому-то из вас лучше побежать вперёд и поискать лекаря, если его ещё не ищут. Сэр Рольф в маноре?
- Хозяин беспокоится, молодой господин, - вздохнул дюжий мужик лет сорока, забирая флягу. - Шибко беспокоится. Ну да ничего, перемелется - мука будет. Всыпет горячих с полсотни, да и отойдет. Отцовское сердце - оно отходчивое.
Уилл свесился с края телеги, тело гудело как улей.
- Мне кажется этим всё-таки не обойдётся, мы и на день не отъехали, а тут такое. В маноре хоть лекарь-то найдётся?
Меч он вытер, но им обоим нужно было хорошо вымыться, одежду сжечь, а всех крестьян потом проверить. Готовили ли засаду именно для Алетты или избранной была любая невезучая девушка - вот в чём был вопрос. Потому что на этом нападения могли не закончиться. И он, на месте Рольфа, не захотел бы отпускать дочь снова, да и сам Уилл уже не знал чего хотел. Точно не плетей и кулаков.
- И лекарь, и ополчение. Времена-то нынче неспокойные. И вам, молодой господин, пару деньков отоспаться бы, - укоризненно заметил мужик, - эдак мы наследника и не увидим, растрясёте всё. Не погневайтесь.
Уилл вздохнул. Хотелось приглядеть за Алеттой, но ничего толкового он сейчас всё равно сделать не мог. А после сна могли бы хотя бы вернуться силы.
- Разбудите меня, когда будет подъезжать к манору. - Он ещё раз проверил пульс у Алетты, и лёг, тут же провалившись в сон, как в яму с кольями.

Не тупи, придурок.
Пророчество от Евангелия псалом 331.
Уилл сплюнул мятным сиропом. Как ему всё надоело. Господи, почему он не мог просто оказаться у себя дома, куда и зачем он тащился? Луна внимательно уставилась на него волчьими глазами из которых тёк вишнёвый мёд.
- Так иди, кто ж тебе запретит? - Он почему-то жутко возмутился, и даже попробовал вскочить, но одежда прилепилась к поляне и он упал уткнувшись лицом в темноту, песня закончилась, а добрый мужской голос откуда-то издалека гордо произнёс.
- Клуб Винкс, школа волшебниц!

Голова была, как набитая хворостом подушка, которую кто-то попинал. Уилл с трудом открыл глаза, щурясь и не понимая, где находится. Кажется, его привязали к столбу, напротив стояла переодетая в оборванные синие балахоны троица. На груди у каждого было написано белой известью число двадцать два. Все трое улыбались, а у радостной женщины в руках были каменные ножницы.
Его самого ещё качало, а на полу мерещились блёстки, но Уилл уже представил как эти ножницы врезаются одному из мужчин в шею. Неожиданно один из зубов женщины открылся, как отрываются двери. Оттуда, хихикая, показался хитрый гном, он громко взвизгнул.
- Dasein, dasein! - И прыгнул вниз, растворившись в полу. После этого блёстки стали пропадать. Уилл бы сплюнул, если бы в горле так не пересохло.
Оккультисты или какие-то фанатики? Если оккультисты - то какие-то неправильные.
"Тоже мне, идея приносить в жертву коллег по цеху и их родственников".
Хотя, на то они и были безбожниками. Резать ножницами, судя по всему, собирались его, и хорошо если ещё не тронули Алетту. Её нигде не было видно. Если его слушалась сила - то ножниц бы хватило, чтобы убить всех троих, но перед тем как пытаться кого-то убить, нужно было хоть что-то понять. Раз уж ему дали очнуться. Господи, каким он был идиотом. Плевать нужно было на этих крестьян вместе с их болезнями, он же даже лекарем не был.
- Где моя жена?
Женщина удивлённо взглянула на него, пробуя пальцем кромку лезвия. По бледной грязной коже потекла густая зеленоватая кровь - и тут же остановилась.
- Ты решил очнуться быстрее. Хорошо. Не каждый готов претерпеть усекновение в сознании, и мы это ценим, - говорила она медленно, почти не ставя ударений и не делая пауз, отчего слова шумели, сливались в единый поток. - А о фрейлине забудь. Ты выполнил задачу и доставил нам королевский дар, теперь же она на пути к исполнению миссии во имя святых двадцати двух.
- У-усск'н д'к? - Вмешался мужчина с покатым лбом. - Р'дв? Пртки н'з?
Женщина кивнула, и он с ничего не выражающим лицом шагнул к Уиллу.
Кажется, все трое представляли из себя смесь человеческой плоти и спор, так что и не понятно, можно ли было их убить. И судя по всему что-то такое собирались сделать и с ним.
"Господи, что угодно, лишь бы не начать говорить, как эти придурки".
Уилл запустил силу в грунт под ногами рыжего и попробовал сделать так, чтобы та расступилась, позволив мужчине упасть и сомкнулась на ним, как кузнечные меха. Начал он с одного, чтобы случайно не разрушить здание.
Пол под ногами дрогнул, и на улице грохнуло пустое ведро, а рыжий потянулся к штанам Уилла. Щупал он их вдумчиво, с удовольствием, лаская грязными пальцами дорогую ткань.
- Ув'жл кр'л, - уважительно бубнил он, развязывая тесёмки. - Д'збран хр'ш!
Захотелось вмазать рыжему так, чтобы у того вылетели все зубы разом. Уилл глубоко вдохнул, пробуя поджечь верёвку и разверзая землю сразу в нескольких местах, как во время землетрясения, чуть левее с поправкой на прошлую попытку. В идеале провалиться должны были все трое, но хорошо, если бы для него всё обошлось всего парой ожогов. Перед глазами мелькнула картина измазанных в саже желтых зубов.
Столб, к которому он был привязан, загорелся, причём пламя даже не лизнуло верёвок. Вспыхнули и стоящие по углам мешки, из которых показались недельные трупы. Земля вздрогнула. Запах горелой плоти перемешался с вонью дымящегося мха, спор и ещё какой-то дряни. Подвал затянуло таким отвратным дымом, что от него, казалось, можно было выплюнуть гортань. Огонь взметнулся по стене, ударившись и разлетевшись по потолку. Уилл дёрнул верёвку, но та, при всё пожаре, даже не думала заниматься.
Земля вздрогнула ещё два раза, всё сильнее и уже страшно. Вместе с ней качнулось и жалобно застонало всё здание. Сверху, проломив потолок, прямо на женщину упал жернов. Ещё один, вместе с шестернями и горшками полетел в Уилла. Снизу в комнату ворвалась вода, утащив одного из мужчин. Мельница клонилась дальше, сверху через пар и дым летели балки и куски горшков. Столб, от которого пытался оторваться Уилл, наклонился между полом и скошенным потолком. Не получалось даже вдохнуть, выругаться или завизжать. Каждый раз он думал, что хуже быть не может и делал хуже. Нужно было как-то оторваться от столба, пока его не убило обломками или, курва мать, уже выбираться прямо с ним.
Уилл попробовал крикнуть, откашливая гарево.
- Алетта! Ты тут? - Валиться мельница, вроде бы, перестала, но не то чтобы надолго. Он попробовал стянуть огонь со стены и перекинуть на верёвки.
"Господи, лишь бы не в лицо, лишь бы не в лицо".
Пламя оторвалось от балок и почему-то хлюпнулось в воду, обдав Уилла кипятком.
"Блядь"

15 апреля 1535 г. Рочфорд - тракт.

- Ну и в общем, я с горем пополам вытащил меч из этого гадкого пня... - На этом моменте истории в него врезался почтовый голубь, так что пришлось запнуться, отплёвывая перья. Уилл со вздохом отвязал послание, бережно передав птицу Алетте. Они уже несколько часов ехали по тракту, выехав даже толком не попрощавшись. Сэра Рольфа найти не удалось, хотя Уилл и не особо старательно его искал - так что пришлось ограничиться запиской. Может, отец Алетты просто не хотел видеть, как увозят дочь, а может боялся, что таки придушит Уилла. В итоге, наверное, даже и то и другое - не хотел видеть, как дочь увозит человек, которого бы он с радостью придушил. Уилл пробежался взглядом по мелким буквам, письмо было очень непонятным:

Не просто дорогой, а дражайший наш баронет!
Вы не поверите, какие милые, дружелюбные люди обитают на Севере. Мы и сами не поверили бы, но поневоле приходится. Век бы здесь собирали цветочки на лесистых полянках, по сиреневым тычинкам да гиппоподобным индиго. А вы - поверите? В конце концов, не каждый час приходится встречать заковёрье вместо задымленья! Кстати, о солнышке, которое так славно греет поля и хухольковые спины. Крайне любопытно, что вы сделали с нашим прошлым подарком? Тем, в Саутенд-он-Си? Надеемся, распорядились им, как умеете, разумно и рачительно.

P.S. вы подумали о сливах? Сливы полезны в деле ловли блох. Насекомые к сладкому липнут. И, главное: поладили ли с леди Алеттой, которую нам не довелось пока узнать?

сэр-леди Фламберг

Уилл закатил глаза, гадая какой злой дух подговаривал всех вокруг, причём не только магистров, рядовых михаилитов и лордов, но даже древних богинь его дразнить. Письмо было донельзя странным. Может быть, с Фламбергами что-то случилось, но думать, что в случае беды они написали бы ему, а не Фицалану, было просто смешно. Может, под сливами подразумевалось что-то важное и его просто торопили. Уилл передал письмо Алетте, забрав голубя.
- Письмо от Фламбергов, странное, правда? - Уилл не ожидал услышать ничего нового, ему просто было приятно советоваться с Алеттой. Утром жена собралась быстрее него, явно подготовив всё заранее. Вещей, правда, вышло столько, что с лихвой хватило и на его лошадь. Коня, которого Уилл по сути украл, он оставил в Рочфорде, там от него не стало бы ни холодно, ни жарко, а вот в дороге могли придраться. Тем более, что серая кобыла корнуолльской породы понравилась ему намного больше. Из вещей он в первую очередь подумал об оружии, надел кожаную куртку, а под неё кольчугу, поверх всего пару наручей. Выглядело всё боевитее, чем ему хотелось, но видел бог, оно всё могло пригодиться. Алетта надела красивое платье, а поверх него широкую красную накидку.
- Я думала, такие письма тебе привычны, - Алетта удивленно глянула на него. - Разве комиссарам не пишут доносов?
Уилл улыбнулся, пожимая плечами.
- Мне пока не писали, и на кого, по твоему донос? - В начала письма, действительно, говорилось о севере, но писать о целом регионе было бессмысленно. Все и так знали, что чем дальше англичанин находился от Лондона, тем меньше он был протестантом. Но Уилл как-то даже не подумал о доносе или указании на кого-то, и в тексте, вроде бы, не было даже скрытого указания на кого-то конкретного.
- Откуда мне знать? Но если михаилит написал... Они ведь вне политики и вне веры. Цепные псы Господа.
Алетта приподнялась в седле, вглядываясь в дорогу, где маячили четверо: худая женщина с посеревшим от пыли лицом и трое дюжих мужиков, тут же принявших ломать шапки и низко кланяться.
Все четверо выглядели очень потрёпанными, оружия у мужчин видно не было и спрятать его под такой изношенной одеждой вряд ли бы вышло.
- Ну как сказать, церковными санами они вполне себе пользуются.
- Истинный церковник всегда вне веры, ведь он служит только Господу, - Алетта глядела на него все с большим недоумением. - Отчего бы не, как вы изволили выразиться, не пользоваться саном, если оным облечен во славу Его?
- Эт-та, - вмешался в разговор самый крепкий из мужиков, рыжий и кудлатый, - г'спд-нпр'атесь! П'огите!
Все остальные принялись кланяться с еще большим усердием.
- Потому что пользоваться - это для себя, а не для него, но как скажешь. - Уиллу жутко захотелось просто поехать дальше, даже не оборачиваясь, но он со вздохом остановился. Скорее всего, просили милостыни, но с другой стороны, может случилось что-то посерьёзнее. Но тогда это могла быть ловушка, так что лучше бы просто просили милостыни. - Чем помочь?
- Б'р шибко б'лт. Там. - Последнее слово прозвучало на удивление чисто, а мужик махнул рукой в сторону рощицы.
- Алетта, это ещё наши земли?
"Наши" звучало странно, но другого слова он бы не подобрал. Ни в какую рощицу ехать не хотелось, и он планировал откупиться от крестьян парой монет, но если земли принадлежали Манвилям, значит он должен был разбираться. В общем-то вести себя, как хозяин, господи помилуй.
- Разумеется, - хлопнула ресницами жена. И тут же недоумённо вскинула брови. - А почему вы спрашиваете?
- Да так. - Вздохнул Уилл, слезая с лошади. Не нравилось ему всё это. - Ну ведите, посмотрим, чем я могу помочь.
- П'г'б', - поклонился рыжий. Прочие и не разгибались, лишь простонали что-то благодарное.
Все эти поклоны Уиллу жутко не нравились, причём даже не из-за опасений, а просто. Крестьян он пустил вперёд, так, чтобы они не могли зайти со спины, на всякий случай притянул с дороги небольшой, но крепкий камень. К сожалению, если тебя били по затылку, в упор стреляли из лука или подставляли к горлу нож, дворянство не срабатывало святым щитом.
Крестьяне только восхищённо поглядели на камень, так ,как будто никогда не видели магов до этого, и послушно пошли вперёд.
В рощице Уилл не ощутил никакого перетаптывания с ноги на ногу скучающих в засаде лучников, между деревьями было тихо и спокойно. На небольшой полянке стояла добротная, покрытая новой соломой изба, рядом журчал ручеёк с меленкой. Над трубой поднимался прозрачный дымок, а за плетёным из лозы забором зеленел огородик. Место было удивительно приятным и потайным что ли. Они подошли к двери, и Уилл взглянул на Алетту, думая, где ей бы было безопаснее.
- Хочешь пойти со мной?
- Разумеется, - вздохнула Алетта. - Почему вы все время задаете такие странные вопросы?
- Тутч'к м' ж'ва, сыр В'лл, - с поклоном сообщил рыжий. - Ф'лал бжищ, д'к, п'лн бжищ, н'мла. Хл'ва яг вл'дщству, ш вас пс'ла, хл'ва св'щнна д'цть д'а, д'к и фр'лна нама, зн'ч р'жа. Р'жати.
Уилл нахмурился, пытаясь разобрать, что говорил мужчина. Как на зло было понятно только то, что рыжий благодарил бога и называл его сыром. Было похоже на то, что он говорил о родах, но тогда лучше было съездить за повитухой.
- Давайте просто посмотрим.
Они вошли внутрь, прошли пустые, пыльные сени, где стояли прошлогодние снопы да лавка с ведром. Уиллу стало страшно, что там всё-таки была рожающая женщина. Господи, лучше бы кому-то отняли руку - с этим он хоть примерно представлял что делать.
В задней комнате было темно и душно, застоялый воздух пропитывал запах пота, перемешенный с трудно уловимой гнилью. У дальней стены стояла низкая лавка на которой громоздилась глухо стонущая и бурчащая груда овчин. Из под края выбивались тёмные волосы. Дышал человек под грудой неровно, но глубоко. Рыжий всунулся в комнату из-за спины Уилла и сокрушенно выдал очередное.
- Из'злн. Бр'т н ху, хо св'щнна д'цть д'а. - истово перекрестившись на лежащего.
Уилл опять ничего не понял, и начал с того что приоткрыл оконце, так чтобы хоть что-то разглядеть. Плохо было то, что хоть ему и повезло обладать даром, лекарем он не был. И болезни скорее чувствовал, чем понимал. Может, ему и стоило пойти в помощники к лекарю, но для этого нужно было иметь хоть немного ума.
- Алетта, ты тут выросла, ты понимаешь что он говорит?
- Господин муж, я выросла в приличном семействе, - холодно заметила Алетта, - а вовсе не тут, как вы изволили заметить. Но всё, что я могу понять - это изъязвлён. Видимо, у несчастного страдальца язвы.
- Я имею в виду регион, Алетта. - Спокойно ответил Уилл. - Я почти не понимаю местного говора, а в случае болезни это может быть важно, так что спасибо.
Уилл подошел к груде овчин, и стал стягивать слои.
- А что, я говорю так же? И слово-то какое - регион, - язвительно заметила жена. - Не комиссар, а землемер прямо-таки.
- Пр'лла фр'лна! - Одобрительно заметила молчавшая до того крестьянка. - Д'збран г'дна! Н'гр'сть, т'ччка, пш'л у-усск'н д'к и н'рма ст'быть.
Овчины лежали в три слоя, и с каждым движением прелых шкур вонь становилась сильнее. Болящий впрочем не сопротивлялся, только дышал и утробно стонал и рыгал.
- Хравство, зэмля, место. - Уилл замолчал, оттянув последнюю овчину. На скамейке лежал голый мужчина лет тридцати с чёрной бородой и огромным животом. От него било таким жаром, что Уиллу саму стало тяжело дышать. Лежал больной в позе эмбриона, прижав колени к животу и совсем никак не реагировал на движение. Уилл опять пожалел что он не был лекарем, что до Рочфорда так далеко и что перед ним лежал голый мужик, а не молодая эльфийка с роскошными чёрными волосами. Он прикоснулся ко лбу пузатого, пуская по больному телу слабую волну силы. Нужны было найти те частички в крови, которые боролись с заразой. По ним можно было определить, где именно были язвы и откуда исходило заражение. Хотя, грех было жаловаться с такой-то женой. Волна прошла тело от макушки до пяток, но Уилл ничего не почувствовал, как будто проваливаясь ногами в пустоту. Это было жутко странно - в крови просто не было тех частичек, которые боролись с болезнями. Это казалось очень неестественным.
Он вздохнул, отодвигаясь от придвинувшегося через плечо рыжего. Крестьянин не скрывал любопытства так, как будто-то такое лечение было чем-то необычным. Уилл пустил ещё одну волну, проверяя кровь и кожу чернявого. Нужно было найти хотя бы язвы. Мелкие мешочки с кровью и ещё чем-то лишним чувствовались островками в покрове кожи. И было этих островков на целый гнойный архипелаг. Обычный лекарь тут наверное бы и не помог, и не факт, что он бы смог - у пузатого просто не было части крови, которая боролась с заразой в организме, и без этой части всё остальное лечение было просто бесполезным.
В этот момент чернявый перевернулся на бок, показывая, что вместо промежности у него было рваное месиво. У Уилла пробежали мурашки по спине и опустилось что-то в области желудка. И как он не заметил, проверяя кожу? Если бы он ещё понимал всё, что говорил рыжий и мог узнать, что так искалечило беднягу. Можно ли было это исправить? А чёрт его знал, пока что было даже не понятно, выживет ли пузатый. Уилл подтолкнул силу к месиву, проверяя нет ли там нагноения. В целом, рана была чистой, не считая крупного мешочка с гнилью и кровью. Уилл краем глаза взглянул на Алетту. Та стояла в окружении восхищающихся ею крестьян с задумчивым видом. Судя по всему, думала, как будет его наказывать за зрелище и вообще. Но на то, что Алетта сейчас упадёт без чувств, было совсем не похоже.
Он вздохнул, возвращаясь к больному. Ладно, своё он всегда получит, а сейчас нужно было решать. Вообще, страшно было делать хоть что-то, потому что он этому не учился и мог просто убить несчастного. С другой стороны, тот и так умирал, а Уилл по крайней мере имел дар, и можно было попробовать. Захотелось вскинуть руки и выйти на свежий воздух.
- Мне нужна тёплая вода, отвар лопуха, полыни или подорожник. Ещё было бы хорошо крепкого бренди. Алетта, дорогая, тебе не душно?
- Н'т, - сокрушенно развел руками рыжий, снова придвигаясь и заглядывая через плечо. Алетта, сморщив нос, промолчала.
Уилл вздохнул, не понимаю что означает реакция жены. Фляга бренди у него была с собой, но по хорошему этого было мало. Стоило ли ему сказать Алетте выйти, или той бы не понравилось и это?
- Ну хоть вода-то есть? Может какие-то другие травы?
- В'дврчк - недоуменно сообщил рыжий.
Уилл сдержался, чтобы не потереть глаза. Господи, пока он будет тут копаться, чернявый просто скончается или станет таким плохим, что уже и дар не поможет.
- Просто покажи, и поставьте воду греться.
- Чтпкзт?

Через пол часа Уилл сидел у стола в своей комнате, оперевшись подбородком о руку и думая, не глупость ли он собирался сделать. Он смыл с себя кровь и переоделся во всё чистое, в который раз радуясь такой возможности. Свежая одежда чувствовалась приятной прохладой на коже. Алетта согласилась поужинать, но до того ещё было достаточно времени, чтобы попробовать вызвать Саргатанаса.
Теперь идея казалась совсем не такой замечательной. Одним делом было просто позвать демона, другим - чертить на полу пентаграмму, записывать на ней имена. Это уже совсем не было похоже на того полумонаха - охотника за беглыми душами, которого он себе представлял. Становилось страшно и неприятно от того, что всех этих демонов и богинь со временем становилось только больше. И одновременно с этим Уилл впервые чувствовал, что всё как будто было у него в руках. После того, как в Саутенде и Хокуэле он просто пытался кое-как выкрутиться и вообще не понимал, что происходило, это тоже было странным. Пока что цепочка была понятной - он совершил ошибку, согласился ловить беглые души, чтобы выбраться, и теперь должен был понять, как именно оно делалось. Переставал ли он от этого быть христианином? Уилл не знал, наверное - нет. И вообще, представление о христианстве в последнее время как-то совсем изменилось. Он теперь был уверен, что попадёт в ад, так или иначе, через год и через двадцать лет. Поэтому вера ощущалась одновременно как какая-то земля под ногами, на которую всегда можно было опереться, и неизменный приговор. Иногда хотелось самому спросить себя, зачем вообще было продолжать верить, если всё равно был уверен, что попадёшь в ад? Наверное, он был так уверен, что попадёт именно в туда, потому что видел демонов и какую-то близкую к аду реальность.
Уилл поднялся, проверил, надёжно ли заперта дверь, и плотно ли закрыты окна. В этом, наверное, и был смысл всей этой веры - продолжать верить, несмотря ни а что. Всё-таки, это была вера его предков, и та вера, в которой он воспитывался. Хотя казалось жутко нечестным, что к ошибкам его как будто толкала жизнь. Да, да, конечно, всё оно было просто попыткой себя оправдать, но не должен же он был остаться в пустыне навечно, просто для того, чтобы не подписывать контракт. С другой стороны, Ворон же как-то выбрался, а значит, был и другой способ.
Уилл отбросил все по сути бесполезные мысли о религии и попытался сконцентрироваться на деле.
Ему нужно было узнать, что именно делать, даже если придётся рисковать. Он встречал описания призыва демонов в монашеских библиотеках, и даже с интересом их прочёл, потому что был свято уверен, что это просто интересные сказки. И уж точно не думал, что теперь придётся мучить свою память, вспоминая имена. Будь в комнате Дик и магистр Циркон, оба бы, наверное, дружно выбили из него всю дурь сапогами, и посоветовали бы не лезть, туда, куда не следовало. Надежд на то, что Саргатанас не попытается обмануть его, пусть Уилл и искал души для него же, вообще не было. Но, чтоб они все сдохли, если бы он точно знал, что нужно было сделать, может, и часовенка бы осталась цела, и Хью бы уже варился в своём отдельном котле. Это было жутко обидно. Он остался один на один с беглой душой, у него было время, было достаточно сил и не хватило только вот этого самого знания.
Уилл вздохнул, становясь на колени и вычерчивая на полу двухслойный круг. Пентаграмму полагалось рисовать в меньшем, между ним и большим Уилл вписал, вроде как защитные слова. Саргатанас, наверное, не должен был ему угрожать, но экспериментировать с тем, чего не понимал, совсем не хотелось. Дальше пошла самая нудная часть - Уилл буква за буквой вписал состоящее из имён демонов и хранителей заклинание во внутреннюю часть круга, поместив имя Саргатанаса в начало и конец.
Сначала он поймал себя на желании, чтобы ничего не вышло и он поскорее отправился ужинать с Алеттой. Эти мысли пришлось отпинать в сторону. Ему нужно было закончить хоть что-то. От одной мысли, что он хотя бы начнёт развязывать этот клубок долгов, становилось приятнее и спокойнее. Так что, Уилл сконцентрировался на том, что хочет узнать, продолжая читать имена вслух. В конце, пройдя всё заклинание седьмой раз, он выпрямился и позвал Саргатанаса.
- Вишенка, ты так возмужал. Это возбуждает.
Сегодня Саргатанас был одет в темно-синюю шелковую рубашку, заправленную в узкие кожаные штаны. Серые. Которые перетекали в серые же сапоги, отчего ноги демона казались бесконечно длинными и очень стройными. Демон опирался на изящную трость, правой рукой небрежно поправляя жемчужную серьгу.
В линиях пентаграммы лениво плясало золотистое пламя.
Уилл низко поклонился, чувствуя неприятное покалывание вдоль линии позвоночника. А ведь это мог быть другой демон, принявший форму Саргатанаса, да и вообще, он играл с огнём. Хорошо хоть выложенный испанскими изразцами пол не прогорал. Сейчас ему повезло, но попробуй Уилл сделать то же самое в какой-нибудь таверне, на досках осталась бы пентаграмма. Глупо и жутко опасно. И Саргатанас вполне мог отказаться отвечать или потребовать плату, потому что разъяснения в контракт не входили.
- Благодарю, что откликнулись на мою просьбу прийти. Не могли бы вы, пожалуйста, ответить на мои профанские вопросы? Потому что я даже не уверен, правильно ли понял, что вой сирен в голове указывает именно на беглую душу. А если меня повесят за убийство и массовые разрушения зданий, толку будет мало.
- Сирены обычно поют, вишенка и сын вишенки, - задумчиво просветил его демон. - Сладкоголосо. Знаешь, сколько они погубили ахеян? Бессчётно!
- Значит, сирены существовали, тогда может быть, были и греческие боги, раз уж я уже убедился в существовании гэльских. Ну, мне просто трудно описать это ощущение в голове. Набат? Вой? Важнее, означает ли он то, что я подумал. В Хью вселилась беглая душа, которую я должен вернуть в ад?
Уилл, хоть и неуклюже, но коснулся Морриган, надеясь, что Саргатанас может что-то о ней сказать. Ему было интересно, как в одном мире соотносились древние боги и демоны, но задавать не связанные с заданием вопросы напрямую Уилл боялся, потому что за них могли потребовать плату.
- Во-первых, мой сладкий пирожок, открой пентаграмму, - не изменяя задумчивости, проговорил Саргатанас. - Здесь тесно и я хочу присесть. И только потом будет во-вторых.
- Никогда бы не подумал, что оно сработает. - Уилл черкнул носком сапога по внешнему кругу и сделал шаг назад. Чувство было такое, как будто на него сейчас набросятся. Но времени на споры с Саргатанасом не было, а ответы были нужны. Он показал рукой на одно из кресел. - Прошу, если хотите.
- Во-вторых, дорогуша, - вопреки собственным словам, демон садиться не спешил. Он неспешно прогуливался по комнате, рассматривая подарки, трогая книги, принюхиваясь к огню и пробуя вино из кувшина. - Беглые - это очень обширный параграф душ. Но прав Агарес, прав. Обмельчали людишки. Помню я, ловцы раньше сами справлялись со своими набатами и добычей, ничего не разрушая при этом. Почему сейчас должно быть иначе, о сын рыцаря Ада?
- Время меняется, найти нужные знания сложнее. Я бы совсем не знал о ловцах, если бы не был комиссаром. Но для того, чтобы исправно выплачивать свой долг, мне нужно знать буквально две вещи - правильно ли я определяю, кого нужно отправлять, и как именно это делать. Я бы попытался найти что-нибудь в монастырских архивах, может быть, даже какой-нибудь сборник с перечислением всех типов беглых душ, но Хью появился слишком быстро.
Он, наверное, поспешил стирать круг. Вот уж правда, что демоны не знали ни стыда, ни совести - заставить его возвращать души в ад и не пожелать рассказывать как.
- Вишенка от вишни недалеко падает, - пробурчал под нос Саргатанас. - Котик, это не проблемы. Совсем. Не мои, и даже не всего Ада. Только твои. Мы попечительством и благотворительностью не занимаемся, управой ошибся. А долги... Долги пора бы начать выплачивать. И за себя, и за папеньку. Ах, какой он был страстный душка!..
- Долгам папеньки лучше остаться с сами папенькой, тем более, что вы имеете дело не только со смертными телами, но и с бессмертными душами. И хоть он, судя по всему, и погиб, взимать с него же долги это вам не мешает.
Уилл вздохнул, разглядывая круг с пентаграммой. Что вообще он должен был чувствовать, услышав, что отец, которого он никогда не знал, погиб? Пока что больше всего было похоже на облегчение, даже не потому, что он так уж его не любил, просто теперь этот отрезок жизни был как бы закрыт. Особенно, если не позволять накидывать на себя чужие долги.
Надпись между кругами теперь казалась весомой, как будто это не он сам начертил её несколько минут назад. Может быть, стоило обратить внимание на связанные с демонами книги, если такие попадутся на глаза. Он слышал, что если всё сделать правильно, демоны не могут покинуть круг и вынуждены отвечать на вопросы. Это было бы славно, по крайней мере ему бы не пришлось торговать своим временем. И он же не собирался приносить кого-то в жертву, а с Саргатанасом и так вынужден был вести дела. Почему хотя бы не на справедливых условиях?
- Хорошо, месяц той же службы, что я несу сейчас в добавок к уже уговоренным года. Справедливая плата за толковые ответы на два вопроса.

- Может, расскажете мне, в чём заключается эта методика, перед тем как начнёте выбивать из меня дурь? Нет, серьёзно, мне было бы полезно послушать.
Уиллу до ломоты в костях не хотелось начинать драку, хоть идия узнать о том, как изгонять бесов от самого одержимого и была жутко глупой. Насколько он знал, у ирландца был только кинжал, но как-то же тот умудрился не получить не царапины, когда часовенка обрушилась ему на голову. А вот Уилл был изранен, потерял много крови, и самое хреновое - не знал, что именно делать, даже если получится как-то обездвижить ирландца. Однозначно было одно - бегство не рассматривалось. Ему, конечно, и так пришлось бы всё объяснять, но хрен его знал, как бы всё потом обернулось а беглеца он был обязан вернуть в ад.
- Выбивать дурь? - Хью поднялся и размял плечи. - Дорогой мой, грузины - не варвары, а ирландцы - тем более. Методика же проста, как всё лучшее: одержимый кладётся в горную реку - на мелкое место, чтобы ледяная вода перехлёстывала, но иногда мог дышать, - а потом ему на грудь постепенно наваливают камни. Там очень много камней, любезный баронет. И, разумеется, читаются молитвы... Суть заключается в том, чтобы создать бесу невыносимые условия - и тогда он уйдёт. Но вы, друг мой, определённо прокляты, потому что я вижу сэра Рольфа.
Уилл вздохнул, чувствуя себя хуже прежнего - как будто вдобавок к ранам ему положили огромную плиту на плечи. Вряд ли после такого у него когда-нибудь сложились бы хорошие отношения с отцом Алетты, а ему бы хотелось. Как стоило поступить? Попробовать что-нибудь соврать и разбираться с Хью потом? Господи, и почему этому сукину сыну нужно было появиться именно в Рочфорде?
- Мать твою ткачиху всем полком да под дудку, - задумчиво проговорил Рольф с горским акцентом, будто только что вернулся из Гаскони. - Помолился, юн-нец?
Хью усмехнулся, но промолчал.
Так, ну направление мыслей тестя было ожидаемым, и Уилл не знал, как доказать отцу Алетты хоть что-то. И как объяснить часовенку, чем-то кроме правды, и как потом ловить ирландца в маноре, откуда тот при желании мог просто уехать, где мог взять заложника или просто кого-то убить. Он не знал - говорить правду, или просто как-то выкручиваться. Тем более что ирландец был рядом и он мог вмешаться. Уиллу вспомнилось как Рольф фехтовал с Диком. Ну, во-первых, это не предвещало ничего хорошего, а во-вторых, может Рольф был как-то связан со всеми этими богинями, с зеркалом Фицалана и с тем замечанием про особую воду? Тогда история про беглую душу могла бы звучать для него не такой уж бредовой.
- Не спешите меня убивать - я и так в крови, а вы ещё хотели внуков. - Уилл вздохнул, чувствуя как глупо оно звучало. - В мистера Хью вселилась беглая из ада душа, понятное дело что вы не поверите, но имейте в виду, что невредимый посреди руин сидит он, и с детским черепом играет тоже он.
- Эту часовню построили мои родители в честь своего воссоединения и моего рождения. Здесь я венчался с моей Морисоль - тайно и сладко. Здесь похоронены мои сыновья. И ты считаешь, что чья-то чужая душа является достаточным оправданием для разрушения часовни?..
В голосе Рольфа звенела плохо сдерживаемая ярость.
Захотелось начать спорить о том, что речь шла не о его друге, и вообще раз часовня была так важна, нужно было проследить чтобы там не завелось тварей, а он в добавок ещё и чуть не помер. Но Уилл низко поклонился.
- Извините, если бы я знал что так обернётся, ни за что бы до такого не довёл. Позже я могу попробовать восстаночить её.
Он понятия не имел, как вообще можно было восстановить часоню. Наверное, для людей постарше, такие воспомиевния были важны. Да и Уилл не был дворянином, чтобя ощущать ту же преемственность, что Рольф. Удивительным было то, как тесть отреагировал на историю с беглой душой. Может быть он просто был слишалм зол, чтобы вслушиваться, и поэтом просто пропустил её мимо ушей.
- Восстановить?!
Рольф опустился на колени, бережно поднимая камень стены.
- Восстановить?! Воистину, можно вывести конюха из конюшни, но конюшню из конюха - никогда. Когда я согласился принять тебя в семью, я рассчитывал получить умного, благодарного мальчика, понимающего оказанную ему честь. Хью, это наказание за тяжкий грех, да?
- Происки Врага, друг мой, - ирландец взглянул на него с сочувствием и покачал головой. - Возможно, стоит подумать о разводе?.. Конечно, жаль, что так скоро после свадьбы, Алетта может расстроиться...
- Алетта расстроится, узнав, что часовня разрушена, - мрачно заметил Рольф. - Впору не о разводе думать, а о том, как юный зять погиб от лап случайно забредшего медведя.
Уилл рассматривал рукоять ножа.
- Вы так говорите, как будто я специально. И вообще это он виноват, но медведь так медведь - по крайней мере звучит достаточно трагично. Вы только осторожнее с вашим ирландским другом-теологом. Если он притащит тех тварей, что покусали меня, в манор - будет уже не так весело.
Он чувствовал себя уставшим и, наверное, отдал бы левую руку, чтобы прямо сейчас вернуться домой, в момент, когда ещё не поехал ещё даже на первую инспекцию.
- Этих тварей я покупал у брата Скрамасакса за четыре тысячи фунтов. Он дрессировал их неделю, и до вас они набрасывались только на воришек. Будь вы воистину в семье, сроднись вы с Алеттой этой ночью, они сочли бы вас молодым хозяином, и не тронули ни вас, ни Хью. А специально или нет... Магия - не игрушка, она накладывает ответственность за своё применение.
Рольф шагнул на развалины, поднимая сломанный лук.
- Не маг, не охотник, не воин. Даже сыном стать не хочет. Иди в поместье, мальчик. И попробуй сам объяснить Алетте, что и зачем сделал. Ты поскорбишь со мной, Хью?
- Конечно, - ирландец вздохнул и ногой отодвинул кусок камня, упавшего ближе прочих к алтарю. - К слову, в лесу как-то много нежити стало, сдаётся мне. Не иначе как после магистра михаилитов. На севере, говорят, тоже, кое-где...
- Больно нужно

- Приятно, что вас так интересуют друзья семьи, сынок, - умилённо вздохнул Рольф, - но, быть может, теперь вы расскажете, где и как познакомились с сэром Ричардом, с магистром, и главное - поладили ли с Алеттой?
- Начну, наверное, сначала - с сэром Ричардом я познакомился в Саутенде-он-Си, когда должен был инспектировать тамошнюю обитель. С магистром - ещё до этого, я искал кого-нибудь, кто сможет защитить жителей от некрещёных детей, которых закапывали прямо вдоль стен другой женской обители, и которые потом восстали из могил. - Уилл пожал плечами, лениво выискивая что-нибудь необычное между стволами. - Работа комиссара располагает к тому, чтобы узнавать новых людей, пока ездишь по стране. Кстати, кэмильтон Хью, я могу порасспрашивать и о рыжей овце, если хотите. А зачем она вам?
- А разве я хотел услышать предыдущие вопросы? - С удивлением в голосе спросил Хью и хлопнул себя по лбу. - Ужас какой. Совсем плохой стал, прямо как какой-то шотландец! Овца, сэр баронет, как известно нужна ради тонкого красивого руна и на развод. Хочу завести стадо в деревушке под Дублином, понимаете? Так что главное чтобы приплод давала, а для этого хорошо бы колхидскую породу, или абхазскую. Вот и ищу. У вас такой всё ещё нет?
- Пока что нет. Ну, если увижу - напишу вам. Кстати, посох у вас интересный, если хотите я могу попробовать его восстановить, если скажете, как выглядела отколотая часть. Хотя, он наверное, старый?
В общем-то ничего из ряда вон необычного Уилл в истории не находил. И вообще, то что Рольф и ирландец были знакомы относительно давно, наверное значило, что зараза вселилась в Хью недавно. Чёрт, и почему нельзя было заранее сказать ему что именно нужно было делать?
- А вы - скульптор? - Восхитился Хью, и погрозил пальцем. - Некоторые вещи, мой юный баронет, лучше оставлять в исконном, так сказать, сломанном виде. Ну вот представьте, починили вы этот жезл, сделали красивым, так что мне им потом, по морде никого не бить, боясь испортить?
Уилл улыбнулся.
- Ну, как по мне, тут как раз наоборот - если это какая-то древняя древность, то чинить его никак нельзя, потому что потеряется всё достояние. Ну а если вы собираетесь им кого-то бить - то почему бы и нет - ударная сила убойнее выйдет. И вы правда таскаете с собой такую неудобную штуку только на случай, если придётся кого-то по морде бить? Вы только не подумайте, что я нарываюсь.
В итоге ему не сказали ничего интересного ни про овцу, ни про кусок жезла, а время-то уходило. Ну вот на кой чёрт одержимому овца и кусок жезла? Просто чтобы поддержать разговор на свадьбе друга? А на какой чёрт одержимому свадьба и друг?
Хью в ответ только хмыкнул, а впереди показалась крыша приземистой часовенки - основательной, как будто выросшей из земли. По-настоящему старые церкви всегда представлялись Уиллу именно такими - как будто их вырезали из огромного камня, а потом просто накрыли деревянной крышей. Возле часовенки холодели несколько старых, ему по колено, надгробий. Наверное когда-то более высоких, а теперь утонувших в земле и почти не читаемых из-за мха. Насколько он понимал, земля кладбища тоже была освященной, и если в Хью сидела такая-то нежить, то это должно было показаться уже на входе.
- Зайдём внутрь?
- Разумеется, - Хью небрежно кинул дротики у оградки и с видимым удовольствием потянулся. - Как же не помолиться перед охотой, да ещё в таком славном месте? Знаете, её ведь построил отец сэра Рольфа. Тоже Хью звали, ха! Хорошим людям - хорошие имена! А называется - Часовня-для-Рольфа. Так что зайдём, конечно, проявим уважение, и во здравие...
- Пойду следы оленя поищу, - слегка смущенно проговорил тесть. - Пока вы молиться будете.

Уилл попросил служанку выйти и уселся в кресло. Хорошо ещё, что его так не понесло в постели, и плохо, если понесёт на охоте. Так можно было подвернуть шею, свалившись с лошади или и того хуже, накинуться на Алетту. И было непонятно, закончатся ли приступы, когда он изживёт смолу. Уилл налил себе эля.
В итоге, как он пока думал, Хью был тем самым беженцем, которого нужно было отправить в ад. Ну, если точнее, то им был либо Хью, либо та дрянь, что была в нём. Зачем ирландцу была овца и тот кусок посоха? Для чего-то вроде жертвоприношения? Кому вообще приносили жертвы беглецы из ада? Нужно было попробовать вызнать хоть что-то на охоте. Вообще, охота, наверное, могла дать шанс как-то отделиться, оставшись с Хью один на один. Вопрос был в том, что именно должен был делать ловец, и чувствовали ли черти ловца, так же, как ловец чертей. Уилл поднялся, заклинивая дверь одним из подсвечников и задёргивая шторы. Он проверил, чтобы никого не было в комнате, посмотрел даже под кроватью. Отложил кубок и попробовал позвать.
- Господин Саргатанас, у вас не найдётся свободной минутки? - В успех почти не верилось, потому что призывы демонов всегда представлялись Уиллу намного более торжественными и зловещими, но попробовать стоило. Ему нужно было узнать, что именно делать, и правильно ли он понял, что Хью беглец.
Демон ожидаемо не появился, и Уилл заходил по комнате, думая, что делать. А он ещё думал попробовать втюхать демону подарок Алисы. Уилл, конечно, ожидал, что договор с демонами станет проблемой в дороге, но не думал, что проблемы начнутся ещё дома. И сама ситуация была сложнее, чем можно было подумать. Ни тебе беготни по кладбищу, ни изгнания духов из склепов. Хью был живым, и случись с ним что-то, пришлось бы нести ответственность. И что было хуже всего - он не был уверен, что этот звон в голове, означал именно беглеца из ада. Не набрасываться же на всех подряд, пусть и придурковатых, пусть и ирландцев. И если бы он убил этого Хью, это вообще был грех или богоугодное дело? Ведь он сам со своей смолой не слишком-то и отличался от тех, кого ловил.
Уилл допил эль, от нечего делать разглядывая гору подарков. Наверное демоны подселялись в тело с согласия владельца, а значит и Хью был кем-то вроде оккультиста. Ладно, раз у него не получилось узнать, как именно нужно было изгонять чертей, оставалось только набраться терпения и подождать, узнать побольше. В конце концов он сам был виноват, что попал в пустыню, и должен был представлять чего стоило спасение.