Галантный век

[Sarina >>>]

Жаклин, что-то весело щебеча, смахивала с Жимолости последние пылинки. Конечно она испачкалась, была вся в пыли, на лице появилась пара грязных разводов (на лбу и щеке), но какое это имело значение. Двор для нее это не более чем неприятная обязанность, навязанная матерью, решившей, что дочери пора выйти замуж. Маркиза хихикнула, вспомнив, как оделось седло на головсу того противного графа. Вот это была шутка. Правда никто ее не оценил по заслугам, и вот она тут. Ей скучно, чертовски скучно и чем заполнить эту скуку она не знала.
- Жимолость, стой спокойно, ты мне так все ноги оттопчешь, - прозвучал в относительной тишине конюшни голос девушки, когда кобыла в очередной раз переступила с ноги на ногу.

[Nekroc >>>]

- Братец, о чем это дедуля здесь говорил?
-Я тебе вчера говорил, что меньше пить надо, говорил, а дедуля хоть и впадает иногда в маразм. А тут на него накатил приступ государственной деятельности, и решил он напоследок флот восстановить, чтоб типа было не стыдно нам с тобой страну оставить.
- Эти его чудачества. Ты - наследник, вот и занимайся этими делами, а мне позвольте плодить бастардов, да куролесить по кабакам!
-Я знал, что ты сама доброта, братик, только ты тоже в месте со мной с этого дня входишь в члены Государственного совета, с титулом герцога, как его, забыл, его дед только вчера придумал, так что не всегда удастся тебе кабанов с графинями ловить, и иногда придется и государственными делами заниматься.
- Не факт, братец... Сколько графов только этим и занимается. А так, у меня и поста никакого нет - придумай мне пост министра. Министра борделей или министра виноградарен, я буду лучшим их министров!
-Это хорошая мысль, надо будет ее деду подать, о твоем назначение министром сельского хозяйства, заодно и плантации виноградников новые разобьешь, хоть какая будет польза от выпитого тобой токайского, или бычьей крови, я все не запомню какое ты любишь. Мне кажется, что ты пьешь все, что пьется, - с усмешкой произнес Филипп.
- Только о сельском хозяйстве, забудь. А о вине ты к месту напомнил, побегу хлебну чуток, с вашего разрешения, милорд.
- Я думаю тебе не вино нужно, а контрастное обливание, может быть, поможет выглядеть молодцом на церемонии, но коль душа жаждет лечения, то иди, поправляй здоровье, но чтоб на церемонии тебя не держали пажи как прошлый раз при приеме этих святых отцов, чтоб им было пусто.

(совместное творчество Его Высочеств)

[lady-jastreb >>>]

- А вот и еще одна деталь нашего туалета, - Жоззи легко подхватила корзину и поставила ее на столик рядом с дофиной. Потом вытащила из нее один цветок и приложила его к волосам Анжелики, но тут же поморщилась и отложила его в сторону.
Да, цветок и впрямь был слишком крупный и яркий, мало подходящий для такой хрупкой девушки. К тому же, свадебный наряд будущей дофины был очень светлым, нежно-кремовым, к такому оттенку цветы подобрать сложно. Да и два ярких цветовых акцента на кремовом фоне уже есть: волосы пшенично рыжего оттенка и поблескивающие на шее изумруды. Третий насыщенный цвет нарушит гармонию. Надо что-то придумать, что-то необычное и неожиданное.
- Милые, а растет ли где-нибудь поблизости боярышник? Наверняка растет. Вот бы украсить мою прическу свежими листочками: они очень красивые, глубокого зеленого оттенка, как раз подошли бы и к цвету волос, и к тону изумрудов.
С этими словами Анжелика взяла со столика изящный колокольчик на длинной ручке. На призывный звон немедленно явилась служанка. Она присела в реверансе около входной двери, видимо, не решаясь подойти ближе к принцессе.
- Будь так любезна, принеси нам, пожалуйста, свежесрезанных веточек боярышника, - с улыбкой обернулась к вошедшей невеста дофина.
Тут взгляд Анжелики упал на листочек бумаги, лежащий на пороге комнаты.
- А что это? Неужели поздравление от кого-то, кто не смог прибыть на праздник лично? О, как хорошо, что оно не затерялось, надо ведь ответить, иначе будет невежливо. Подай, пожалуйста, прежде чем уходить, – вновь обратилась госпожа к своей служанке.

[arven >>>]

В ателье мадам Помпон ворвался человек, одетый в форму личных гонцов Его Величества. Не тратя времени на извинения и расшаркивания с модистками, он подошел прямо к маркизу и, отвесив смотрителю вежливый поклон, подал ему пакет с королевской печатью.

Графиня де Монсалви
Катрин мельком взглянула на руку мсье Стэффорда, протянутую к ней в приглашающем жесте. Немного поколебавшись, графиня, все же, решила, что пока они с этим странным человеком недостаточно хорошо знакомы, чтобы она могла позволить себе столь фамильярное действие: опереться на его руку. Потому женщина лишь легким кивком поблагодарила своего нежданного спутника и пошла к Парадизу, оставив мага в арьергарде. Сквозь ветви кустов было видно, что кареты до сих пор стояли на дороге. Судя по всему, князь все еще выражал свои искренние извинения принцессе и ее левретке.
- Месье Стэффорд, Вы прибыли сюда в экипаже? – задала графиня вежливый и ни к чему не обязывающий вопрос. Ей нужно было немного времени, чтобы окончательно собраться с мыслями.
В это время что-то громко хлопнуло совсем рядом с собеседниками, и из-за ближайшего куста в небо взмыл какой-то странный снаряд. От неожиданности Катрин вздрогнула и слегка оступилась.

Графиня Деврийе
Маргарита уже поняла, что слишком разгорячилась, разоблачая пороки двора. Но эта тема была для нее крайне болезненной. Графиня до сих пор не могла понять, почему женщина, открыто изменяющая своему законному супругу с каждым встречным, столь гордо именует себя «порядочной» и презирает веселых незамужних девиц, которые за деньги скрашивают отдых мужчин. А таких «порядочных» среди знатных дам было множество. Впрочем, какой смысл рассказывать Соланж, что из веселых девиц получаются самые верные жены, при условии, что сыщется человек, готовый обвенчаться с бывшей проституткой; что портовые шлюхи, в отличие от знатных дам, приложат все усилия, чтобы дочери их не пошли по материнским стопам и не начали торговать своим телом; что у продажных женщин есть свой «кодекс чести», не позволяющий им воровать у клиентов? Это ж невозможно понять, можно только на собственной шкуре прочувствовать. Потому Маргарита лишь грустно улыбнулась подруге и негромко произнесла:
- Да, шери, ты совершенно права.
Тут в соседней комнате с шумом распахнулась дверь, зашуршали чьи-то юбки, сдавленно ахнул кто-то из служанок, и графиня поняла, что к ней пожаловал Его Величество собственной персоной. Глаза женщины радостно засияли, она поспешно сдернула с плеч пудромантель, оттолкнула замешкавшегося Жака, что-то все еще поправлявшего в готовой прическе, и кинулась навстречу королю, видимо, намереваясь броситься ему на шею.

[Сейден >>>]

-О Маргарита, - король сделал два быстрых шага вперед, отрываясь от своры придворных, а затем, совершенно не обращая внимания на эту толпу сплетников, заключил графиню Деврийе в объятия, кои он окончательно запечатлел поцелуем на ее устах.
Затем король чуть отстранился, не выпуская даму из своих рук и улыбнулся. Суровый взгляд и усы, завитые весьма грозным образом могли бы привести в ужас кого угодно. Нельзя было сказать достоверно, что король прикажет в следующую минуту – осыпать тебя бриллиантами или отправить на виселицу. Будь ты ему хоть сыном родным.
Но сегодня у Жульена было замечательное настроение.
-Моя дорогая Маргарита. Позволь преподнести тебе мой скромный подарок. Мое королевство, - под изумленный шепот толпы король аккуратно подал своей фаворитке карту, кою взял у своего придворного картографа у двери в покои графини.
Король лукаво посмотрел в глаза Маргарите и заговорил снова:
-Но чтобы мой подарок не показался тебе неподобающим короля… - тут же один из подданных вышел вперед и передал королю шкатулку. – Открой ее, Марго. Это бриллиантовая диадема.

НРПГ: Для нормального просмотра рекомендую закачать карту на компьютер и поэкспериментировать с приближением/удалением. При просмотре с сайта стоит дождаться полной загрузки и щелкнуть по карте мышкой, чтобы она раскрылась до полного размера

[ores >>>]

Маркиз де Кевр виновато поулыбался девушкам и дамам, извиняясь за то, что не сможет прямо сейчас продолжить слушать поучительную и забавную историю об одной баронессе. «Важные дела», - проговорил он. Маркиз знал, что перед делом любой важности следует минуту обязательно уделить вежливостью перед женщинами.
А затем вскрыл пакет.
«Его Величеству… так-так… требуется… срочно». И де Кевр пробежал письмо глазами ещё раз. Что бы ни значило это «срочно», но это явно должно произойти до начала бала. А значит, имеется не так много времени.
Что ж. Значит, придётся успеть больше чем возможно.
- Ты на лошади? – спросил Шарль-Антуан у гонца.
- Да, - удивлённо ответил тот, и был затем удивлён ещё больше:
- Тогда я её забираю. Мои слуги позже вернут её.
- Но…
- Поручение Его Величества, - маркиз многозначительно потряс письмом. А затем обернулся к де Вильруа.
- Мальчик мой, я оставляю тебе карету. Доберись до дворца, когда мастерицы мадам Помпон приведут тебя в наилучший вид. Я постараюсь тебя найти. А вы, девушки, простите, что не позволю вам сделать из моего наряда то великолепие, в которое обычно наряжаются ваши посетители. Надеюсь, кто-нибудь из вас окажется во дворце и поможет мне выглядеть достойно.

*

И вот, верхом, Шарль-Антуан де Кевр, главный смотритель королевской библиотеки, возвращается домой, и там, в своём кабинете, открывает бюро, с дверцы снимает связку ключей и открывает боковое отделение. Из бокового отделения берёт ещё один ключ, и этим ключом, открывает шкатулку, стоящую на столе. Из шкатулки он извлекает ключ от закрытого хранилища Королевской библиотеки. И в этот момент задумывается, зачем королю нужен именно оригинал, ведь этой копии книги имеются в библиотеке, да и вообще, не являются редкостью. Но, сейчас было не время раздумывать, а было время исполнять поручение Его Величества.
И маркиз отправился в Парадиз. Уже на карете, пусть и меньшего размера.

*

В Королевской библиотеке его уже ждали, ведь открывать хранилище имел право только главный хранитель. Так и случилось. Хранилище было открыто. Де Кевр приказал найти «Аналлы». Помощники отыскали нужную запись в каталоге, отыскали нужную полку средь многочисленных шкафов и принесли увесистый том в переплёте из чёрной кожи. Ленория – великая страна, и её история должна быть не только подобающе описана, но и подобающе оформлена.
И вот, маркиз подходит к рабочему кабинету Его Величества Жюльена IV Дюкарда. Чуть позади, помощник, несущий книгу. Главный хранитель должен лично принести королю книгу из хранилища, но вот нести её самому он не станет.

[Ноэль >>>]

При появлении короля Соланж все еще сидела все в том же фривольном виде и явно не была смущена чьим бы то ни было появлением. Впрочем, она довольно быстро поднялась, одернув юбки, и присела в реверансе, который, как она прекрасно понимала, король, конечно же, не заметил. Впрочем, мадмуазель Клери не сильно этим опечалилась.
Она поискала кого-то в толпе придворных, но, видимо, не разглядела, а потому на лице ее на какое-то мгновение задержалась недовольная гримаса. Впрочем, она почти сразу сменилась лучезарной улыбкой.

[Момус >>>]

Ну да, ну конечно...
А врать вы, сударыня, не умеете. И щёки ваши порозовевшие, и то, как взгляд свой, бездонно-синий, прячете, выдают вас, как на Светии-матушке бы сказали, с потрохами.
Князь почтительно склонил голову:
- Вполне понимаю, Ваше Высочество. Когда старый князь Алтухов... о тысяча извинений, наверное стоит начать с самого начала. Старый князь Алтухов - это один из главных постовщиков двора Его Императорского Величества. Богат он - безмерно. И при том скуп бессовестно. А дочка у него - одна из первых красавиц столичных, Анна Владимировна... Аннет. Барышня, как говорится на выданье. Что собственно и происходит - молодой граф Ставрожский, имеет смелость свататься, и на удивление всего света столичного, благоприятственный ответ получает. Не стану утомлять Ваше высочество, перепетиями с подготовкой к свадьбе связанными - на Светии, поверьте мне запрягают очень долго. Правда едут потом быстро! Ну так вот на день свадьбы, старый князь Алтухов выкупил половину улиц, и несколько лавок. К концу вечера посыльные с ног прямо таки валились. Движение в городе стало - шутка ли, по тем улицам, что князь для праздника анексировал, не проехать не пройти. А ежли идти всё же, то хватают и наливают водки до такой степени, что человек лыка не вяжет. Суета - не то слово.
Да и то сравнивать - какой-то князь, а здесь, дофины двух держав соседствующих.
Ну чего ты плетёшь, Павел свет Алексеевич. Белены объелся? К чему ты ей про свадьбу Аннет расказываешь? Нешто ей интересно. И как тебя голубь сизый, в дипломатах-то держали.
Благо показались средь зелени парковой белые башни дворца и загрохотав экипаж въехал на широкий каретный подъезд.
- Смею надеяться, что я хоть немного развеселил Ваше высочество.
Бесарабский легко выпрыгнул на мощённый булыжник подъезда и отстранив лакея галантно подал руку выходящей принцессе.
Прекрасные глаза - прекрасными глазами, Пашенька, только не забывай, что дофин с тобой до свадьбы хотел побеседовать.
Эх, голова забубённая. двум смертям не бывати.
- Я искренне переживаю за невесту, Ваше Величество - Ваше появление на торжестве, может заставить позабыть о ней, ибо вы ослепительны.
Ой, Паша...

Сообщение отредактировал Момус - 29-03-2007, 18:02

[Sayonara >>>]

Аннабель почти совсем не слушала галантного князя. Что-то он такое болтал про свадьбу... Опять эти свадьбы! Что им всем делать больше нечего, как жениться?
"Хватит себя расстраивать!" - попробовала твердо сказать себе принцесса. Зизи уже царапалась и сердилась - ее явно не устраивал такой вид передвижения. Но вот они подъехали ко дворцу.
Она устало подала князю руку и спрыгнула на мостовую. Опять эта суета, все все еще носятся... Аннабель вздохнула.
- Я искренне переживаю за невесту, Ваше Величество - Ваше появление на торжестве, может заставить позабыть о ней, ибо вы ослепительны.
Принцесса так вздрогнула, что выронила собачку. Левретка, оказавшись на земле, мигом вскочила и понеслась во дворец. А ее голубокровная хозяйка в растерянности смотрела на первого мужчину, который осмелился делать ей комплименты. Внезапно она, сообразив, выдернула руку и отвернулась от князя Бессарабийского.
-Право, ваша светлость, дофина самое прелестное существо на свете, мало кто может равняться с ней, да к тому же она молода, а я непривлекательная и стара, - протараторила принцесса, склонив голову.

[arven >>>]

Сегодня Его Величество был в отменном настроении, графиня поняла это сразу же, как только губы короля коснулись ее губ. Поцелуй был одновременно жарким, нетерпеливым и нежным. Именно так государь целовал свою возлюбленную всякий раз на заре их отношений, но с течением времени подобные поцелуи становились все более редкими, уступая страстным требовательным лобзаниям. Зря Маргарита вспомнила об этом. Леденящая оторопь сковала душу: в любой момент невероятное счастье быть фавориткой монарха может закончиться, тогда опальную любовницу ждет в лучшем случае покровительство кого-нибудь из дворян, проживающих на окраинах Ленории. О худшем случае думать вовсе не хотелось. Прочь, прочь эти мысли! Чем печальнее выражение лица – тем ближе отставка. Сия немудреная истина была очень хорошо усвоена красавицей, потому женщина продолжала улыбаться, нежно глядя на своего повелителя.
-Моя дорогая Маргарита. Позволь преподнести тебе мой скромный подарок. Мое королевство, - под изумленный шепот толпы король аккуратно подал своей фаворитке свиток бумаги. Пока графиня разворачивала загадочный дар, Его Величество вновь заговорил:
-Но чтобы мой подарок не показался тебе неподобающим короля… - тут же один из подданных вышел вперед и передал королю шкатулку. – Открой ее, Марго. Это бриллиантовая диадема.
- Ах, Ваше Величество, лишь воистину великие люди могут быть столь щедры! – проникновенно произнесла осыпанная подарками особа, восторженно глядя на своего благодетеля и посылая ему счастливейшую улыбку. Приняв из рук монарха шкатулку, графиня все же первым долгом развернула свиток, ведь целое королевство – гораздо важнее диадемы, пусть и бриллиантовой.
- О, мон Дье, какое огромное государство! Сколько городов, сколько в них живет людей! Незаурядные ум и талант нужны, чтобы всеми ими править! Ваше Величество – гений, не иначе! – восхищалась фаворитка, разглядывая карту. Когда же кропотливая работа придворного картографа была должным образом изучена, наступил черед шкатулки. Маргарита извлекла из нее изящную переливающуюся диадему тончайшей работы: бриллианты и белое золото. Над ажурным обручем вздымались две лавровые ветви, между которыми искусные ювелиры закрепили огромный бриллиант каплевидной формы.
- Она изумительна! Только человек с утонченным вкусом мог сделать такой чудесный подарок! Благодарю Вас, Ваше Величество! – воскликнула графиня и кинулась обнимать своего любовника.

[Sayonara >>>]

(сий длинный пост написан, конечно, вместе с Момусом)
- Помилуйте, Ваше Высочество! Как можете Вы, так нелестно отзываться о себе, когда ваши красота и обаяние превосходят все виденные мной ранее подобные добродетели! А я. осмелюсь заметить, видел не мало. Поверьте моему слову - вы прекрасны. Нет, покорный слуга ваш, не смеет даже в мыслях оскорбить честь дофины, тем паче неосторожным словом, но вы Ваше Высочество, будете бесспорно королевой вечера.
Бесарабский низко поклонился.
Пожалуй, с комплиментами, ты свет Пашенька перебрал. У её Высочество есть потрясающе ценное качество. Умна зело - по глазам видно. И книгу подаренную даже открыла для ознакомления. А поелику ещё и склонности обычной женской к коккетству лишена. то фальшь любую, наверняка распознаёт. И хоть говорил ты князюшка искренне абсолютно, но уж больно цветисто. В трубадуры подался, никак, голубь сизый? Перья распушил. Ладно - двум смертям не бывать. Авось извечное светийское - вынесет. Ведь должна же она понять. что не лесть за ради лести, но голосом сердца глаголил...
Принцесса подняла глаза и взглянула на собеседника почти сердито. Он жестокий человек. Либо издевается, либо правду говорит. В любом случае, насчет красоты Аннабель сильно сомневалась. Даже папа хмурился и пожимал плечами, когда говорили о его неудачливой дочери. А уж он-то все знает.
Аннабель в отчаяннии и смущении до боли заломила руки. Если он еще что-то в этом роде скажет, его услышат и тогда не избежать слухов. А их как раз Дюкард боядась больше всего - слишком хорошо знала скорость их распространения.
-Ваша светлость, пожалуйста, хватит об этом. К тому же, как красота может превосходить добродетель? Добродетель, как говорит Библия, самое прекрасное, что есть на свете, - тихо ответила она.
- Позволю себе не согласиться с вами, Ваше Высочество. Самое прекрасное, что есть на свете - это женщины, книги и... тайны. И главное, что всё это взаимосвязанно - на лице князя появилась озорная, совсем мальчишеская улыбка - Судите сами, Ваше Высочество. Женщина - всегда тайна и непрочитанная для мужчины книга. Книга - всегда полна упоминаний о женщинах и тайнах. Тайна - всегда заключена в душе женщины и в нераскрытой книге!
Аннабель широко раскрытыми глазами взглянула на князя. Хорошо еще, что рот не открылся - было бы уже совсем неприлично. И главное, ответить ей было нечего - такие странные вопросы она никогда и ни с кем не обсуждала. Но поддеживать разговор принцесса все же могла. Хотя ее шокировал ответ ее случайного спутника.
-Князь, - с достоинством произнесла Аннабель, - скажите, а не есть ли тайна самое страшное и опасное на свете? Ведь никогда не знаешь, что она скрывает. Может, и красоту, а, может, и смерть.
- Знаете, Ваше Высочество, у нас говорят - двум смертям не бывыать, а одной не миновать. Ещё сто лет назад, молния считалась перстом Божьим и страшной тайной. А что мы ныне имеем. Сие есть разряд лектрический, что тучах возникает. А благодаря чему. Не побоялся мужик мозговитый Сломоухов, покров тайны сорвать. В кабинете у себя лабораторию устроил. Банки специальные понаставил, чтоб молнию вырабатывать. И получилось! Покамест ужи учённые в париках пыльных штаны в академиях просиживают, люди умные науку вперёд двигабт. Прогресс. А то, что люди древнего царства Кеми верили, что когда разгадана будет последняя загадка, расмеётся чудовище, что сфинксом прозывается и закончится мир наш... Может и так, Ваше Высочество, только не грустно ли жить в мире, где всё неизвестно и ежечастно смерти бояиться? Не хоронит ли себя заживо такой человек? Вроде живёт - ходит, дышит, ест. А всё одно главная сущность его - страх! Разве это жизнь?
Посеръёзневший Бесарабский взглянул на принцессу. Сейчас он был совершенно хорош, и даже глаз. что чуть косил, скорее придавал шарм, чем портил.
- Смерть - не самое страшное, Ваше Высочество. Жизнь, подобная тлеющнму костру, догорающему огарку, без взлётов и падений... Жизнь, когда душа, как в темнице погребена в теле твоём... Вот, где страх истинный!
-Да? - Аннабель даже затаила дыхание. Она и не знала, что можно так вдохновенно говорить. Принцесса задумалась. А вдруг он прав? Без взлетов и падений... Так и должно быть, учили ее с самого детства. Все должно быть тихо и мирно. Все должно быть как обычно, по-старому. Много таких слов есть. Душа погребена?
Принцесса чувствовала, что сейчас расплачется. Хотелось возразить этому свободолюбивому дворянину. Наверняка он вырос там, где все это было можно. А здесь? Здесь, в Парадизе, все было как надо. Как и должно быть. Аннабель едва не начала грызть ногти, но воремя спохватилась и жалобно сказала:
-А как еще жить в нашем мире?.. Тут и приличия, и все такое... - и робко замолчала.
Ну вот, князюшка, добился своего. Глаза-то у Её Высочества слезами подёрнулись! Она же здесь, лишняя всем, а ты ей про свободу, про порывы. Ой слепые, неужели не видят, какая она.
- Жить... Жить можно по разному, Ваше Высочество! Можно прожить, свою жизнь так, что потом о тебе будут говорить в веках. И сохраняет память народная лишь тех, кто стремился. А что до приличий, так есть ценности общечеловеческие, кои в завете Ветхом записаны. То десять заповедей, что Богом дарованы, хоть и не верю я в Бого особо. А остальное всё, суть вымыслы людские. Что прилично для христианина, то исмаилиту или сыну израилеву чудно и чуждо. Не жить во зло другим - вот мера главная. Правда сие философии высокие. Здесь мой брат сильнее. Я же - князь снова улыбнулся становясь похожим на проказливого подростка, только что уворовашего слив из соседского сада - скорее игрок. В дуэль ввязаться, в путешествие отправиться - вот это моё.
"Не верит в Бога?!" - это был самый ужасный удар. Аннабель сильно-сильно сжала кулаки, ногти впились в белую кожу почти до крови. Князь рисковал сильно упасть в ее глазах. Тем не менее принцесса, стараясь сдерживать бурю чувств, вызванную этим человеком, так отличавшимся от нее самой, приветливо улыбнулась и выдохнула:
-Путешествия... Хотела бы я побывать где-нибудь еще, кроме Ленории... - она осмелилась бросить робкий взгляд на князя.
- Ваше Высочество, только скажите. И ваш покорный слуга организует вам морскую прогулку, хоть до земель мавров и хашишинов. Ну, разумеется. не позволив им причинить вам хоть какой-нибудь вред!
Принцесса не смогла сдержать несмелого смеха.
-А разве они могут? - слава Богу, князь решил не продолжать пугающей ее темы.
- Право не знаю, Ваше Высочество. Признаюсь вам честно, что вот там, вашему покорному слуге, бывать не доводилось. Но если честно - голос Бесарабского спустился до доверительного шёпота - если честно, Ваше Высочество, очень хочется побывать.
Почему, думала Аннабель, она так счастлива? С сияющей улыбкой она смотрела на князя. Глупо все как-то. Получается, стоит мужчине сказать ей ласковое слово, она уже готова улыбаться ему?! Не подобает это принцессе. Но так хотелось! А, ладно, сегодня свадьба ее племянника, немножко можно.
Из-за ворот замка, тявкая, вернулась Зизи. Видно, она устала ждать хозяйку. Аннабель взяла ее на руки и повернулась к собеседнику.
-Ваша светлость, теперь мне тоже хочется туда. Но, боюсь, сейчас нам пора во дворец - скоро церемония.
- Вы как всегда правы, Ваше Высочество, но позвольте смиренному слуге вашему, покинуть Вас. Ибо мне предстоит ещё встреча с Его Высочеством. Но я с нетерпением буду ждать торжества... чтобы вновь лицезреть прекрасную принцессу!
Бесарабский поклонился, поцеловав поданную руку.
-Ну тогда до встречи, ваша светлость. И спасибо за подарок. Обязательно после церемонии почитаю. И... - нет, слишком много всего хотелось сказать. Нельзя. - Мне тоже пора. Переодеться надо, причесаться, с отцом поболтать, - принцесса сделала реверанс.

[Сейден >>>]

Король позволил себе улыбнуться.
-Моя дорогая, если вы готовы, нам следует уже отправляться на эту дурацкую церемонию. Кажется, жители Аррежа нас уже заждались. Насколько я помню все дурацкие подробности, нам придется ехать в этот старый собор, чтобы среди толпы благородной черни выдать принца Филиппа в брак.
Король разом утратил весь интерес к происходящему, углубившись в одни ему понятные мысли. Лишь руки его были по-прежнему заняты фавориткой. Едва заметно подрагивали и то судорожно сжимались, то разжимались пальцы.
-Вина, - ничего не выражающим тоном произнес король. – Вина, и мы постараемся выдержать все испытания.
Король ухмыльнулся одними губами. Глаза его оставались столь же жесткими как обычно.

-Ах, месье Стефан! – мадам Паринье в священном ужасе поднесла руки к груди. – Быть того не может.
К сожалению, мадам Паринье оказалась неправа. Что могло – уже случилось. Она так и осталась стоять на пороге мансарды, с деланным ужасом разглядывая погром в комнате доктора.
-М..мои лекарства! Мои инструменты! М..моя мебель! Здесь словно армия прошла!
-Армия злодеев, месье, - мадам Паринье охнула, взвешивая возможность, а не потерять ли ей сознание, тем самым избежав неприятного разговора. К сожалению, от столь заманчивой перспективы пришлось отказаться. – Месье, вы не разорены?
Животрепещущий вопрос. Но Стефан лишь недовольно отмахнулся от него.
-Нет, мадам, но… это переходит всякие границы. Клянусь! Приехав в Арреж, я рассчитывал приобрести здесь спокойную практику, которая позволила бы мне не бедствовать на старости. Но такое… - тут доктор замолчал от накотившей на него волны возмущения.
А затем наступили часы уборки. Мадам Паринье, сославшись на неотложные дела, исчезла у себя. Посетители, получившие неожиданную свободу, поспешили наверх, но застав Брюмера в столь неожиданном состоянии и окружении предпочли ретироваться.

Сообщение отредактировал Сейден - 2-04-2007, 1:37

[бабка Гульда >>>]

Карета уже выехала за городские ворота. То ли дорога была такой гладкой, то ли отличные рессоры смягчали толчки на ухабах...
Люстин, развалясь на мягких подушках, прикидывал, во что именно влип и долго ли ему в этом самом... оставаться.
По идее надо бы удирать именно сейчас. Остановить карету, объяснить кучеру, что молодому господину срочно требуется в придорожные кусты. И пускай ждут, пока он из этих кустов вернется...
А потом что? В столицу лучше не возвращаться. Надо добираться до какого-нибудь другого города. Пешком. Без гроша. И никому не продашь по пути свое роскошное одеяние – крестьяне, что ли, его купят?
В конце концов, он может попасть в беду везде. Так почему бы и не во дворце?..

[Шут Гороховый >>>]

совместно с бабкой Гульдой

- Вы прекрасны, Мадлон, - буквально промурлыкал Франсуа.
Сладко потянувшись, он обнял девушку и прикрыл глаза, наслаждаясь последними минутами спокойствия перед суматохой, царившей во дворце, которая, как бы это ни было прискорбно, должна была затронуть и его. «Вернее, - подумалось Люсьеру, - Я сам вольюсь в этот бесконечный поток, захлестнувший, кажется, все на свете блестящей помпезностью, сколько я еще выдержу, прежде чем сорвусь и буду казнен? Ах, нет, ведь где-то в шкафу у меня есть всегда улыбающаяся маска».
– М-м-м, – блаженно протянула Мадлон, – но в глазах уже таяла пелена счастливого беспамятства, взгляд уже искал платье (не смялось ли?). – Сударь, вы поможете мне затянуть корсет? Не хотелось бы тревожить вашу сердитую служанку...
Когда корсет затягивают не руки подружки, с которой живешь в одной комнатке над портняжной мастерской, а ловкие и ласковые мужские руки... о, этот процесс грозит затянуться!
Но всему приходит конец - и вот уже Мадлон у дверей...
– Ой, а рубашки! Могу ли я сказать мадам, что клиент доволен работой нашей мастерской?
Франсуа весело улыбнулся и кивнул.
- Передайте ей, что рубашки пришлись мне по вкусу, - прошелестел его голос. – Я доволен и, быть может, в скором времени сделаю новый заказ.
Закончив говорить, юноша, не отводя глаз, красивым и медленным жестом послал девушке воздушный поцелуй и слегка поклонился.
Уже на пороге Мадлон обернулась и сказала с намеком:
– Ах, сударь, эти рубашки шила я...
И дверь затворилась за лукавым бесенком...
- Очень милая особа, - вновь потягиваясь, произнес Люсьер, - приятна и легка в общении… Но нас ждут неотложные дела: мне нужно спасти короля, без меня он рискует помереть от скуки.
Франсуа улыбнулся откровенной фальши в своем голосе и принялся одеваться.

[Sayonara >>>]

Расставшись с князем, принцесса помчалась по опустевшим коридорам в свои покои. Как ни странно, по дороге она почти никого не встретила, только прислугу да несколько приглашенных гостей не самого высокого происхождения. Но Аннабель была только рада – не хотелось, чтобы кто-то видел, как она весела.
Прошмыгнув в туалетную комнату, принцесса воззвала к Мари, которая болтала со второй служанкой в спальне. Оказалось, что все собачье семейство уже было возвращено домой, и Зизи присоединилась к родственникам. Ее хозяйка как тетушка венценосного жениха должна была обязательно явиться на церемонию его венчания, тут уж не отговоришься мигренью. Поэтому еще пару недель назад отец вынудил ее заказать новое платье для выхода в свет. Его привезли совсем недавно и еще не показывали принцессе – королевская дочь не хотела видеть одеяние, в котором ей предстояло мучиться. А теперь Аннабель Дюкард жаждала на него взглянуть и оценить. Почему-то сейчас ей хотелось выглядеть хоть чуть-чуть попривлекательней, чтобы оправдать такие странные комплименты со стороны чужеземного князя.
Аннабель села у зеркала, распустила непослушные рыжие волосы и открыла шкатулку с дорогими украшениями, которые, правда, одевала очень и очень редко. Тут Мари поднесла платье.
Принцесса увидела его отражение и лишилась дара речи. Сиреневое, с оборками, кружевами, белыми вставками по корсету, оно было прелестно! Аннабель сидела в восхищении и боялась прикоснуться к этой красоте. Наверное, это папа приказал создать такое чудо – было все равно. Правда, раньше. Принцесса тихо ликовала – вдруг Мари что-то подметит. Властной рукой Аннабель отстранила платье и позвала остальных служанок помогать ей с прической – с рыжими кудрями она никогда не могла справиться сама.

[Sarina >>>]

Жаклин удовлетворенно посмотрела на дело рук своих: абсолютно чистую серую кобылу, которая прядала ушами и косила на нее глазом.
- Ну что, девочка, пойдем я тебя поставлю на место и рассмотрю при свете, тот самый подарок, - и тут же со смехом добавила, на возмущенное фырканье Жимолости. - Нет, конечно, он не лучше тебя, красавица моя. Мне просто любопытно.
Кобыла снисходительно качнула головой и последовала за девушкой, тут же набросившись на душистое сено, что оставил ей конюх.
Солнечный свет резанул по глазам, когда Жаклин покинула полумрак конюшни, заставив прищуриться. Пришлось ориентироваться на громоподобное ржание и топот копыт.

[Ноэль >>>]

Соланж эти нежности уже порядком поднадоели. Она не видела смысла в этот день, не самый заурядный с точки зрения государства, да и отдельных личностей, столь вульгарно пренебрегать приличиями. Впрочем, победителей не судят, а короли являются триумфаторами по праву рождения. Они могут проиграть только однажды- Смерти, да и то потому, что умирая, перестают быть королями.
Сама девушка не находила в диадеме ничего изысканного. Единственная его ценность заключалась в камнях, которые явно тянули на кругленькую сумму.
Но, поддаваясь инстинкту самосохранения, девушка изобразила на лице крайнюю степень восхищения. Если бы спросили ее мнения, то королевский подарок незамедлительно был бы провозглашен самой очаровательной драгоценностью, которую ей, Соланж Клери, доводилось видеть. Впрочем, ее никто ни о чем не спрашивал и даже, казалось бы, не замечал.

[Сейден >>>]

Слуги, равно и королевские и слуги знатных лиц держались в напряженном ожидании. Казалось, чем ближе начало, тем все больше и больше мелких и крупных проблем проявлялось. То на платье обнаружится складка, то организаторы обнаружат, что улочка по которой намеревается проехать королевский кортеж чересчур узка. А это труды. Причем спешные.
Город гудел заранее. Какая уж тут работа? До начала церемонии оставались считанные часы.

Бывает же так в стране, что абсолютно ничего не складывается. Налоги не собираются в полном размере, а если и собираются, то королевских сборщиков грабят по дороге. Или очередной фаворит оказывается существом кристальной чистоты, что аж зубы сводит от его проектов. Или придворные потеряют всякий страх и сквозь рукава начинают выполнять монаршие указы.
Решение со всем этим одно-единственное – сила. Прямая и непобедимая. Неугодных в тюрьмы, войска на дороги, в села да в леса на поиски разбойников. Фаворита мягко и незаметно «удалить».
-Маргарита, - король кивнул своей фаворитке. – Я направлюсь прямо в собор. Дорогая моя, составьте компанию нашей дофине. Боюсь, ее родственники не слишком ответственно подошли к этому делу. Если бы не заключенные соглашения, я бы посчитал, что принцессу нам отдали с глаз и из сердца вон.
Король развернулся и пошел к выходу, попутно отдав несколько приказов. В частности: разыскать шута, архивариуса, начальника стражи, выпороть служанку (одна штука), котов (одна штука), выгнать вон со двора одного придворного, найти, наконец, этого паяца, этого скудоума и этого твердолобого…

-Мои капли, - Брюмер горестно вздыхал, убирая мусор, в коий превратились бывшие еще в недавнем прошлом мензурки, склянки, порошки, горшки и котелки, гербарии и связки растений. Некоторые из наиболее хрупких инструментов, как то увеличительные лупы и (самое большое огорчение) дорогущий микроскоп, настроенный на десятикратное увеличение (!!!).
Постепенно огорчение сместилось на второй план. Доктор думал.
«Кто мог такое сделать? Коллегия врачей университета Аррежа? Придворные щеголи? Королевский шарлатан?»
В конце-концов доктор медленно нагнулся и положил совок на пол. Накинул легкий плащ и неторопливо направился наружу. По парадной лестнице.
Прознав о событии в мансарде, привычные посетители почли за благо своевременно испариться, поэтому путь Сефана оказался чист и свободен. Кивнув взволнованной хозяйке, доктор степенно вышел на улицу.
Улица Трилистника лежала в стороне от пути следования участников церемонии, однако и здесь царило необычайное оживление.
-А, месье Стефан, месье Стефан! – доктор обернулся на голос. На веранде перед кафе сидел Леонард Монк. Кожевенных дел мастер. Почти что крупный предприниматель. Увы, сей сударь имел превеликую склонность к азартным играм. Поэтому с легкостью мог потратить любые деньги на кости, карты или ставки, вместо того, чтобы вложить их в развитие дела.
-Месье Стефан, вы слышали новость? Поговаривают, принц крутит роман с самой фавориткой короля!
Брюмер поморщился.
-Чушь какая. Месье Леонард, не слушайте уличные байки. Могу вам авторитетно сказать, что принц верен своей суженой.
-Эк вы сегодня серьезны. Ну может и не со старой Марго, но не будет же молва болтать бес толку, как думаете? – месье Монк блаженно потянулся в своем кресле к чашке с кофе. – Так что может не все там и чисто. Куда вы, месье Стефан? Не откажетесь пропустить послеполуденную чашечку кофе?
-Увы, мастер Леонард, я спешу. Кто-то вломился в мою квартиру и уничтожил все мои инструменты. Я должен с этим разобраться.
Брюмер коротко кивнул и последовал прочь. Месье Леонард Монк подобрался в кресле. Глаза его горели. В уме зарождалась очередная история.

Сообщение отредактировал Сейден - 2-05-2007, 4:52

[Nekroc >>>]

Расставшись с братом, Филипп отправился в свои покои, обрадовавшись тому, что не обязан более сопровождать венценосного деда к его любовнице. Время начала церемонии было близко, а ему еще надо было одеться к свадьбе.
В качестве свадебного наряда он решил надеть парадный мундир своего полка, полковником которого он являлся. Военный мундир всегда красит мужчину, а на нем он сидел как влитой. Парадный мундир был белого цвета, с золотым полковничьем шитьем по обшлагам рукавов, карманов и воротника. Карманы, украшены брильянтовыми пуговицами. Вытачка бортов камзола небесно голубого цвета, украшенная золотым шитьем, и брильянтовыми пуговицами. На поясе офицерский шарф, голубого цвета, с золотой бахромой.
Войдя в свои покои, он приказал подавать наряд, и решил немного отдохнуть после прогулки в кресле.
В это время доложили о его Сиятельстве Князе Бесарабском, который просит об аудиенции.
Это, хорошо, что он сам пришел, - подумал Филипп, и велел проводить князя к нему.

[Sayonara >>>]

Мари только на минутку вышла из туалетной комнаты в спальню за серебряной брошкой принцессы, как из-за двери послышался жалобный визг. Служанка метнулась назад, и ее испугаанным глазам предстала жалостливая картина - Аннабель Дюкард сидела на полу и обиженно прижимала к губам мизинец. Вокруг прыгала Зизи, нервно потявкивая.
Принцесса готова была разреветься.
- Мари... - умирающим голосом произнесла она, - платье, оно... - Аннабель всхлипнула, - порвалось!
Девушка помогла дочери короля подняться и усадила в кресло. Собачка сердито дернула ее за юбку, но служанка только шикнула на зверька.
- Ваше Высочество... Успокойтесь, пожалуйста. Где порвалось?
- Туут... - тонкие пальцы разгладили блестящий атлас, открыв на юбке у талии темный разрез длиной с ладонь. Около него расплылась маленьким пятнышком капелька крови из порезанного пальца. - Я... я только хотела ниточку убрать... А ножницы липкие почему-то... И они соскользнули! - больше Мари не удалось ничего услышать, ибо рыдающая Аннабель явно не могла здраво мыслить.
Повздыхав о везучих королях, у которых такие пустяковые проблемы, служанка оставила заплаканную госпожу на попечение коллеги и понеслась вниз сообщить камергеру о трагедии, чтобы он срочно достал где-нибудь портного.