Izumo nagaremono, Бродяга из Идзумо

[Далара >>>]

- Зайдем в порт на острове, - раздался голос капитана, - купим парус, доберем команду.
- Лисья Мордочка, - решился наконец заговорить Тобое, - ты предупреждай заранее, где ты, ладно? Ну, как-нибудь предупреждай. А то больно очень.
- Какой-то я никчемный, - вздохнул Дынька, перед этим торжественно пообещав, что постарается если не говорить, где именно он будет находиться, так по крайней мере не кидаться под ноги чугунком. – От колдовства толку мало, превращаться умею только в небольшие предметы. Как же теперь отомстить?
Он задумался, ковыряя наконечником стрелы палубу.
- Какие твои годы, - хмыкнул Киба, - подрастешь еще. Я бы тебя поучил чему, да боюсь не по твоей части. Где твоя семья? Или стая, что там у вас...
- По большей части в Гифу, на горе Инуяма, - мальчишка махнул рукой в ту сторону, где по его представлениям находилась Собачья гора. – А мы жили отдельно, пока мама не умерла. Теперь мне надо на Кюсю. Тот корабль шел в Кумамото, поэтому я на него и пробрался. Говорят, там, в Сацума, живет великий тануки.
Дынька помолчал, подобрал обрывок веревки и принялся укреплять наконечник стрелы.
– Я надеялся...
- Поступить к нему в ученики, что ли? – с хохотом подсказал один из слушателей, бросив отдраивать палубу.
Тануки лишь махнул лапкой.
- Хотя бы понаблюдать за ним издалека, - сказал он. – Готово.
Мальчишка протянул связку стрел Табачнику.
- Кюсю? Ну что ж, нам в общем-то нет большой разницы, куда плыть, добыча есть везде, а дорога наша все равно лежит в той сторону...
Киба сел на палубу и положил ладонь на плечо мальчишке:
- Поплывем на Кюсю, Дынька, раз тебе надо.

[Bishop >>>]

Остров Яшироджима

Он сидел неподвижно – серый камень среди камней. Пропитанная морской солью и пылью земных дорог одеяние лучше любой маскировки скрывало путника от чужих глаз. Любознательная чайка, что долго кружила над берегом, облюбовывала растрепанную соломенную корзину, которую глупые люди бросили на морском берегу, горько раскаялась, попытавшись приспособить ее под гнездо. Звякнули бронзовые кольца, увесистый шест описал полукруг – и оскорбленная действием птица с возмущенными воплями убралась восвояси. Хозяин амигаса нахлобучил шляпу на голову, оглядел горизонт.
- Корабль, - сказал он с удовлетворением. – Вот и способ оказаться в каком-нибудь другом месте.
Остров посреди Сето-накай надоел ему хуже сушеного дайкона на завтрак, обед и ужин. Взбивая пятками дорожную пыль, монах добрался до рыбацкой деревеньки, присел в тени большого дерева рядом с мальчишками – несколько конов игры в кэн, и святой человек оказался счастливым обладателем пригоршни орехов, зато расстался с обрывком веревочки и флягой из сушеной тыквы. Затем он напился воды из бочки возле небольшой изакайя*, некоторое время околачивался возле торговки вяленой рыбой и рисовыми колобками и долго шел за двумя смешливыми девицами. Драки не случилось – женихи барышень еще не вернулись с рыбной ловли.
Лицо у монаха было круглое, румяное и курносое, так что если какие-то ямабуси, по слухам, и водятся с тэнгу – а кое-кто и вовсе сам тэнгу и есть, - то уж точно не этот бонза.

[Далара >>>]

- Еды нет, - с мрачным удовлетворением сообщил Сичибеи. Он так демонстративно не смотрел на Дыньку, что Киба заухмылялся:
- Не ворчи, Табакоя, до деревеньки дойдем, закупим.
Табачник кивнул и поскреб подбородок:
- Да, там дешевле будет, чем в порту.
Закупаться послали Сичибеи и Тобое, симпатичный мальчишка и мудрый отец - прекрасный дуэт. И вернулись они нагруженные корзинами и свертками, отдуваясь, все в пыли, а следом за ними шагал, насвистывая и сшибая дорожным посохом головки травы, круглолицый монах. Словно к себе домой – если бы у него был когда-нибудь дом – по-хозяйски, он поднялся на палубу и уселся, скрестив ноги, у борта. Предложил орех Дыньке: мальчишка осторожно приблизился, схватил угощение и со всех ног укрылся на корме.
- Это кто? - приподнял бровь Киба.
- Демон его ведает, - выдохнула Тобое, ставя на палубу корзину, - прицепился, как клещ к... не скажу к чему.
- Послушайте, - со всей имеющейся вежливостью обратился к гостю Сичибеи, - Вы, кажется, заблудились, уважаемый.

[Bishop >>>]

Монах снял широкополую соломенную амигаса, положил ее рядом с собой, вытер обе ладони о не обритую голову. Длинные волосы растрепал морской ветер.
- Это корабль, - утвердительно произнес гость. – Значит, дорога была правильная.
- Но, - Сичибеи осекся и потоптался на месте.
- Да что ты с ним разговариваешь, - крикнул кто-то из пиратов, - за борт его!
- За борт!
Табачник вздохнул:
- И то верно... Ну извиняй.
Он схватил гостя за воротник с явным намерением выбросить нахала в воду. Монах купаться не захотел, он легко вскочил на ноги, подсек колени противника своим посохом.
- Ах ты...!
Сичибеи поднялся с палубы, вытащил меч и наставил его на наглеца:
- Ты пожалеешь, недоношенный сын паука и лягушки!
Шаг вперед и меч взлетел, чтобы опуститься на плечо монаха, вспоров плоть до кости. Ямабуси отпрыгнул, раскручивая в руках посох – только кольца звенели. Кто-то из пиратов усомнился: стоило ли задирать «убийцу демонов», но было поздно.
- Что? – оскалился монах. – Только один? Эй вы, помогите-ка дураку...

[SonGoku >>>]

- К нагинате его не подпускайте! – взвизгнул из задних рядов Дынька.
- Да тебе и половины меня хватит, тупица!
Сичибеи перехватил клинок и нанес колющий удар в грудь. Монах уклонился. Меч лязгнул о подставленный посох, хорошо проморенное дерево выдержало, а второй конец ньёбо наподдал помощнику капитана по заднице. Если раньше пиратам казалось, что их капитан становится грозным демоном, диким зверем в особо располагающие к этому минуты, то теперь они увидели, что такое разъяренный демон во плоти. Табачник оскалился и словно утратил дар речи - он зарычал, лицо его походило на страшную маску. Сичибеи развернул клинок и присел, согнув ноги в коленях, подался вперед - казалось, сейчас он прыгнет, и от наглого монаха останутся только жалкие обрывки, да сломанный об колено посох... Ямабуси перестал улыбаться.
Но убить друг друга им не позволили. Пока неожиданные противники кружили, не сводя друг с друга пристальных взглядов, за кольцо зрителей миротворец-тануки развил бурную деятельность. Он очень торопился, и поэтому на палубе, когда Дынька протолкался вперед с ведром забортной воды в руках, оказалось не два хладных трупа, а два мокрых с головы до ног человека. Монах захохотал.
- Вот звереныш! - Табачник сплюнул за борт, нахмурился и закусил нижнюю губу, стараясь казаться по-прежнему грозным. Но с водорослей за ухом это оказалось сложно, поэтому Сичибеи махнул рукой, вынул растительность и вздохнул: - Полный корабль демонят. Где айва?!

[Далара >>>]

Пристыдив таким образом маленького оборотня, Сичибеи бросил взгляд на монаха и отошел за спины смеющихся пиратов - сушить клинок.
Киба же, наблюдавший со стороны за боем, подал голос:
- Как тебя зовут, святой человек? И на какой дороге потерял ты свое смирение?
- Онивака.
Монах осмотрел посох, цокнул языком, проведя грязным пальцем по глубокой зазубрине, что оставил меч помощника капитана. И снова вытер ладони о макушку. Круглое добродушное лицо его сморщилось в улыбке.
- От горы Хиэй сюда дорог много. Какую тебе назвать?
- Хорошее имя для монаха, - Киба склонил голову набок, присматриваясь, - Куда же ведет твоя дорога теперь?
- А куда плывет твой корабль?
- До ближайшего порта, а там на Кюсю... А дальше - кто знает. Мы пираты, пути наши неисповедимы.
Монах сделал шаг в сторону от лужи, вновь уселся.
- Ну так значит, и мне на Кюсю, - сказал он. – А там увидим.
Главарь кивнул:
- Значит добро пожаловать. Отходим!
Пираты забегали, корабль отошел от берега - курс на порт.

[SonGoku >>>]

Дынька уставился в зеленую толщу воды, как будто надеялся разглядеть, что делается на дне. А может быть, ему хотелось увидеть, как играют в нефритовой глубине нингьё.
- Тебе-то зачем есть их мясо? – полюбопытствовал монах, что дремал неподалеку. – Хочешь прожить очень долго?
Мальчишка кивнул, не отрывая зачарованного взгляда от волн.
- Если я стану бессмертным, то превращусь в обакэ.
Онивака презрительно фыркнул.
- А пока... – Дынька мечтательно посмотрел в затянувшую горизонт голубоватую пелену, за которой прятался вожделенный остров. – Мне очень нужно отыскать мудрого тануки с Кюсю.
- Очень мудрого? – уточнил монах, ткнув пальцем туда, где должна была сосредоточена упомянутая добродетель.
Мальчишка серьезно кивнул.
- А ты знаешь, как его искать? - вмешался Тобое, - Странно будет, если мы начнем спрашивать у каждого встречного, где живет тот мудрец.
Сичибеи же молча уселся рядом, демонстративно не глядя на монаха.
- На горе Асо – подсказал задумавшемуся мальчишке Онивака.
- А тебе откуда известно?
- Про горы я знаю все, - усмехнулся монах.

[Bishop >>>]

Тобое придвинулся ближе:
- Про все горы на свете?
- Если бы про все, - хмыкнул Киба, - цены бы ему не было.
- Лучше бы он про все рифы и мели знал, - в тон ему проворчал Сичибеи, - а то горы... Что пиратам делать в горах!
- Про мели и рифы вон его спрашивай, - не остался в долгу веселый монах, подставив солнцу круглощекое лицо.
И указал посохом на капитана, зазвенели бронзовые колечки.
Дынька вновь завис пузом на фальшборте, вглядываясь в море. Его дернули за штаны, чтобы не кувыркнулся в волну.
- Смотри, всплывет садзаэ-они, и останешься без гинтама, - предупредил его монах. – Тогда никакой колдун тебе не поможет.
Пираты расхохотались. Киба склонил голову набок, и посмотрел на монаха новым взглядом. Табачник поскреб щетину на подбородке и произнес насмешливо:
- Знаток гор...
Тобое тоже глянул за борт:
- А если стать рыбой?.. Дынька, ты можешь стать рыбой и достать жемчужину?
- Могу, - донеслось из-за борта. – Только я утону...

[Далара >>>]

Онивака придержал болтающуюся перед самым его носом выцветшую длинную штанину; видимо – не хотел, чтобы мальчишка действительно отправился на дно океана.
- Его магия – лишь иллюзия, - пояснил монах. – А вон то...
Он тоже – как ранее Дынька – глянул на пелену у горизонта. Дымка уплотнилась и потемнела.
- ... кажется, неподдельное. Нингьё всегда играют перед бурей.
- Будет шторм, - кивнул Киба, разглядывая монаха, - а жемчужина у меня своя есть. Табакоя, предупреди команду о буре. Вы же, хоши, держитесь крепче, чтобы вас не смыло за борт. А то станете знатоком дна морского.
- Жемчуга много не бывает, - пробурчал под нос Тобое и поплелся следом за Сичибеи.
Киба внезапно усмехнулся:
- Моя команда становится все разнообразнее. Сначала Дынька, потом вы, Онивака...
- Слезай оттуда, - монах сдернул мальчишку на палубу. – Иначе воистину пойдешь на корм рыбам.
Едва только пираты закрепили паруса, на море пал шторм. Погода на море меняется нежданно, просто откуда-то внезапно налетает ветер, или же напротив - он исчезает, как и не было, и воцаряется страшный мертвый штиль... Но сейчас буря возникла, казалось, одновременно со всех сторон. И со всех сторон оказалась вода. Что это было? Волны? Дождь?

[SonGoku >>>]

Сквозь рев моря и вой бури еле слышен был человеческий крик, Сичибеи приходилось орать на ухо матросне, чтобы те работали, потому что потом поработать может быть поздно. И пока еще была возможность - пираты укрепляли то, что могла унести буря, кто-то привязывал себя к мачте, считая, что лучше пусть унесет пару корзин, чем его. Но когда корабль попадает в бурю - ты не можешь сделать уже ничего. Тебя не остается, есть только руки, цепляющиеся за дерево, чувство воды и ветра на коже, еле слышный собственный вопль, и ужас, осознание собственного ничтожества перед буйством всемогущей стихии. Вцепившийся в борт Тобое закрыл глаза, зажмурился и сосредоточился только на том, чтобы не разжать пальцы, словно кроме этих пальцев никакого Тобое не осталось. Одна мысль, одно намерение - удержаться. Не ослабить хватку. В какой-то момент, когда оглушенный Тобое перестал слышать ужасающий грохот бури, он открыл глаза, чтобы убедиться, что жив еще. На палубе стоял Киба, не давая себе труда держаться хоть за что-то. Глаза его горели призрачным голубоватым огнем. Киба улыбался.
"Змей, - внезапно понял Тобое, - он змей. Это же так очевидно." Вода хлестала главаря пиратов по лицу, но тот словно не замечал, и казалось, сам он был частью этой бури, ее хозяином и пленником, ее отцом и порождением, ее братом и врагом, вечным, как и сама она, мгновенным, как ее удар, преходящим, как ее ярость, постоянным, как ее угроза... Тобое отвернулся и зажмурился. Змей, так змей, подумаешь. У Дыньки вообще лисья мордочка, чему тут удивляться?

А когда ветер стих и море улеглось под днище корабля ласковым диким шелком, оказалось, что их принесло к острову.
Сичибеи помогал Тобое разжать застывшие пальцы и отцепиться-таки от борта. Киба сидел на палубе, прикрыв глаза, на губах его замерло отражение той дикой штормовой усмешки. Рядом, опершись на посох, стоял монах – неунывающий, как всегда.

(слава Веселому Роджеру, автору шторма!)

[Sayonara >>>]

Остров Ицукушима

Тьма давно рассеялась, лишь самые густые и выносливые ее обрывки метались на поверхности взбудораженного моря. Волны все расходились сине-зелеными кругами, образовывая пеструю воронку, в центре которой яркой точкой стояли двое – высокий могучий бог и его маленькая перепуганная служительница.
Мелькали люди, раздавались заглушаемые ревом моря кличи, кровь мешалась с пеной... Все спуталось в глазах молодой мико; паруса вдалеке расплылись полосками, а силуэты людей потонули в темных красках стихии. Сила, которую жрица ощущала рядом с собой, приводила девушку в смятение, дурманила сознание, как при ритуале, – и она расслабила руку. Накрывшая корабли вода резко помчалась обратно, к берегу, столкнулась с очередным кольцом; и раскачалась новая волна, широкая, почти плоская.
В бушующей мутной массе рядом с Таками-мусуби цветком вспыхнуло плавное бело-красное пятно – мико, очевидно, обессилев, медленно опускалась к неглубокому илистому дну, а яркие одежды словно переливались послушно движению воды. Цепочка пузырьков из ее рта чуть было не оборвалась, когда девушку вытащили на поверхность – без жалости и без грубости, осторожно, будто котенка, держа за шиворот.
Пока еще рано...

[Bishop >>>]

Мокрый с ног до головы Таками посмотрел на успокоившееся море, на далекую мачту с обрывками паруса, оглянулся на сидящий на мели корабль с алыми бортами. И, взвалив промокшую до нитки мико на плечо, зашлепал по мелководью к храму. От такого неучтивого обращения со своей особой девушка почти сразу очнулась. Но она долго не могла сообразить, что происходит. Перед глазами мерно колыхалась полупрозрачная вода, перекатывалась пятнистая галька, носились крошечные рыбешки... Жрица подняла голову и вздрогнула, узрев следы недавней битвы.
Тут мико осознала свое положение и возмущенно заверещала:
- Пустите меня, пустите! - для усиления эффекта она яростно замолотила кулаками по спине своего спасителя.
Тут еще глубоко.
Но все-таки дал ей свободу. И вовсе там не было так глубоко, как он утверждал. Рожденные колдовством волны сняли корабль даймё с прежней мели, но по шутке природы или самого Таками-мусуби посадили его на соседнюю. Прилив уже загнал крестьян на лодки, местные жители поспешили убраться восвояси, подальше от гнева сиятельного даймё. Алый веер на мачте порвался, но по-прежнему извещал о величии Тайра – пусть немного подмоченном и обветшалом. Волны облизывали зеленоватыми язычками берег, подбираясь к старому храму.

[Далара >>>]

Какая ирония... Веер Хейке – возле храма, построенного Киёмори. Таками подсадил мико на веранду, сам уселся рядом и принялся выжимать мокрые рукава. Огромный меч он положил рядом на темные от времени доски.
- Ого-о! – донесся из-под веранды восхищенный вздох, и следом за ним хлопок.
Все еще зажимая рот ладонью, на свет вылез молодой служка. Вака был едва старше мико, не обладал ни ее приятными чертами, ни очарованием, зато имел длинный нос и еще более длинное любопытство. Взгляд блестящих глаз оставил в покое море и впился в длинное лезвие, изучил резную рукоять. Позабыв себя, Вака потянулся жадными пальцами к мечу.
Между тем девушка недовольно осмотрела свой наряд - позеленевшая ткань в водорослях противно прилипала к телу, из рукава вообще выпала мидия - затем распустила волосы, чтобы они сохли, и демонстративно вздохнула. А затем с тоской взглянула на потрепанный корабль благородного гостя.
"Там хоть кто-нибудь жив остался? Такая честь нашему острову..."
Но, поискав взглядом второго участника сражения, мико удивленно обратилась к богу:
- А где пираты? Куда вы их дели?

[Sayonara >>>]

Таками-мусуби восторженно разглядывал зеленовато-серебристую дымку, что заволакивала утренний горизонт, как будто впервые видел рассвет.
Если не вынесло на скалы у Мацуямы, то где-нибудь в Срединном море, усмехнулся он и прижал к доскам чужую чумазую руку. Вака обиженно взвыл.
- Пустите! Я ничего такого не хотел, только посмотреть, - сейчас он искренне верил собственным словам.
Тем более увеличивала эту веру необоримая твердость руки, точь-в-точь как у деревянных колодок.
Вскочившая от неожиданности мико чуть не зарычала.
- Вака! Ты сегодня отвратительно себя ведешь! Ты... ты... - она топнула ногой. - Еще одна выходка, и будешь выгнан из храма, понял? А теперь немедленно извинись перед Такаги-но микото.
Глаза служки превратились в две громадные плошки.
- Та-та-такаги-но микото?!
Вака в ужасе повалился на колени и попытался хлопнуться лбом о землю. Так вот она какая, тайна, в которую он сегодня так усердно совал нос. Из его сумбурных возгласов можно было понять, что он безумно сожалеет обо всем содеянном, обещает вести себя примерно, только молит, чтобы его оставили жить. На лице маленькой жрицы мелькнула гордая улыбка.
- Ладно-ладно, успокойся и веди себя достойно. Сейчас я пошла переодеваться, а ты, - указательный палец ткнулся прямо в нос служки, - проведи господина в покои для гостей, найди ему еще одежду и приготовь завтрак.
С этими словами мико впорхнула в двери храма, оставляя за собой мокрые следы.

[дон Алесандро >>>]

Если бы какой-нибудь художник захотел бы нарисовать йюрейсен, корабль-призрак что всегда наводил страх на моряков всех морей и океанов, то лучшей модели, чем корабль Тайра после того, как его накрыло волной, было сложно себе представить. Водоросли, песок, даже небольшие камни покрывали палубу корабля, гордые алые флаги, что ещё несколько часов назад были законной гордостью владельца, теперь годились разве что на заплаты. Паруса, которые так любил наполнять морской ветер теперь висели тряпьём, а с мачты диковинными флажками свисали ленты водорослей… множество людей валялось по грязно-кровавой палубе.
- Эй! Кто там! – требовательный голос князя Тайра раздался над кораблём. – Никогда не поверю что вы все умерли! Вставайте бездельники! Мне нужен гребень и зеркало! И немедленно!
Акаихигэ возвышался над этим почти потустороннем царством словно статуя и, уже убрав за пояс меч, слегка помахивая, чтобы видимо быстрее просушить, веером. Он стоял у борта корабля, время от времени оглядывая горизонт; его наряд был в нескольких местах порван, но легкие доспехи всё ещё были на нём, отсутствовал только шлем, видимо унесло волной, а может князь его попросту скинул. Но вот на голове его и вправду творилась настоящая катастрофа (по меркам сиятельного дайме, разумеется), волосы намокли, большинство заколок вылетело, и некогда идеальная причёска превратилась во что-то неописуемое. Казалось, на голову аристократа забрался осьминог и удобно раскинул там свои щупальца.

[SonGoku >>>]

Устав ждать вразумительного ответа князь принялся осматривать ближайшие к нему тела и трясти их, чтобы разбудить, слуги и солдаты постепенно начали подавать признаки жизни, они кашляли, стараясь освободиться от воды, что попала в легкие, и медленно начинали подниматься.
- Тодзаэмон! Тодзаэмон! Вставай!– князь активно затряс своего каро. – Не смей умирать в миг победы! Слышишь меня!
Старший телохранитель приподнялся и выплюнул скопившуюся во рту горькую морскую воду. Его окрика было достаточно, чтобы люди зашевелились быстрее. Онодэра прикинул результаты сражения. Несмотря на яростный бой, не так много убитых пиратов, как показалось в разгаре схватки. Но и противник не остался в долгу, придется заказывать здешним монахам поминальную службу.
Акаихигэ удовлетворенно кивнул и выпрямился
- Когда придём в себя, нам всем придётся отправиться в храм, – Акаихигэ обмахивался уже просохшим веером. – Но вечером мы устроим пир! Такую победу нужно обязательно отметить!
- Как только отыщется тот, кого нам следует поблагодарить за нее, - проворчал Онодэра Тодзаэмон. – Сдается мне, что без чужого вмешательства не обошлось.
Несколько моряков, услышавшие его слова, попятились, бормоча восхваления кто богам, а кто Будде.

[дон Алесандро >>>]

Князь внимательно смотрел на полированные ногти на руке, будто выискивая к чему можно придраться:
- Я думаю, что в храме мы будем не только поминать мертвых, но и вознесём хвалу за м... помощь. - На лице Акаихигэ мелькнула улыбка - Да... где мои одежды?! Или так и буду ходить в этом тряпье, словно портовый нищий?
Часть слуг, что уже пришли в себя, с тихими стонами отправились в трюмы корабля.
- О достославный... позвольте осмотреть вас... возможные раны... - просидевший весь бой и шторм в трюме лекарь уже крутился вокруг князя, стараясь показать всё радение за его драгоценное здоровье.
Аристократ только отмахнулся от его услуг:
- Отправляйся помогать тем, кто действительно ранен! А я пока проживу без тебя, - в голосе князя мелькнуло раздражение, но последнюю фразу он сказал чуть потеплевшим голосом - Ступай...
Лекарь с поклоном отскочил от господина и уже склонился над раненым самураем.
- В храме мы найдём многие ответы... - проговорил Акаихигэ задумчивым тоном.

[Sayonara >>>]

«Если так пойдет дальше, мне не в чем будет ходить», - тоскливо подумала мико, затягивая пояс предпоследних сухих хакама. На прическу времени не осталось, поэтому девушка лишь быстро умыла лицо и понеслась организовывать роскошный прием благородным гостям, если они остались живы после спасения Такаги-но микото (на что жрица очень надеялась). Бегала служительница богов весьма шустро, и вскоре она подняла на ноги всех, кто был в храме. Из кухни уже доносился притягательный аромат чего-то аппетитного. Как ни тянуло молодую мико попробовать источник этого запаха, она мужественно удержалась и только срочно послала одного из служек в деревню на другом берегу за припасами. Затем, обсудив с настоятелем подробности церемонии, жрица обошла все залы и, не слишком довольная увиденным беспорядком, заставила еще одного паренька убирать пыль и помогать старику с приготовлениями.
Себе она оставила привилегию встретить гостей. «Но если я выйду одна, это будет выглядеть несолидно», - пришло мико в голову, когда она уже стояла на крыльце. Ни в коем случае нельзя было опозориться; но девушка, недолго думая, нашла выход из положения.
- Ва-а-ака! – заорала она на весь храм.
Короткая возня, и из-за ближайшей перегородки вышел смущенный юный служка. Через секунду следом выпала метла, которую он неудачно прислонил к стенке. Вака попытался задвинуть ее обратно ногой.
- Да, госпожа?

[Далара >>>]

Мико придирчиво оглядела его с ног до головы. Вздохнула и скривила губы.
- Ну что ж, пойдешь со мной встречать гостей. Только руки хотя бы вымой, пыльный весь. Бегом и чтобы через пять минут был на крыльце. Да, и еще – где ты устроил Такаги-но микото?
- Ну там, в гостевых комнатах. Только вряд ли он будет сидеть внутри. Он, наверное, любит простор.
Вака испарился и почти сразу же вернулся обратно с чистыми руками, даже успел почистить одежду.
- Молодец, - одобрила его старания жрица. – Идем.
Она спрыгнула с крыльца и остановилась.
- Знаешь... – задумчиво протянула девушка. – Побежали как можно быстрей. Нельзя, чтобы наш божественный гость следовал за нами. Он будет сюрпризом.
Мико обернулась, схватила Ваку за руку и потянула к берегу.
- А... Э... – только и смог сказать служка, но руку не вырвал и бежать не отказался.
Втайне ото всех он лелеял заветную и хрупкую, как лепестки полевых цветов, мечту жениться когда-нибудь на этой девушке, когда она больше не будет мико.
Ничего не подозревавшая о планах своего спутника относительно собственной особы служительница богов тем временем разгонялась все сильней. Замерла она, лишь подтащив Ваку к самой кромке воды. Но предусмотрительно отскочила, когда мягкая волна попыталась лизнуть красный подол. Мико твердо решила не купаться в третий раз.

[SonGoku >>>]

- Гляди, гляди, там люди! – она радостно захлопала в ладоши, заметив движение на потрепанном корабле. – И... Кто-то сюда идет? Вака, кричи, зови их, мне неприлично.
Ради нее он был готов на все. Вака приложил руки ко рту и что было мочи крикнул:
- Oi! Кто там есть! Сюда-а!
От корабля к храму двигалась похоронная процессия, слуги несли на носилках павших бойцов и защитников корабля, более десяти тел, много, необычайно много. Впереди, в белом ношенном кимоно и без оружия, с отрешённым лицом, достойным какого-нибудь подвижника или архата, спокойно по мелководью, не обращая внимания на воду, шёл Тайра но Акаихигэ.. Рядом с ним шагал его телохранитель.
Когда они подошли к ступням храма, князь не останавливаясь ни на минуту, повернул голову к Тодзаэмону и тихим голосом спросил:
- Ты чувствуешь?
Онодэра не стал расставаться с мечами, хотя ему и говорили, что на этом острове безопасно. Старший телохранитель в ответ лишь угрюмо кивал на носилки с телами.
- Мы нарушили запрет и идем там, где ступали лишь боги, - пробурчал он, затем помолчал, прислушиваясь к свисту ветра. – И, кажется, совсем недавно.
Выражение лица дайме не изменилось, он лишь слегка кивнул и, вынув из рукава веер, махнул им, мгновение и один из слуг отделился от процессии и резво побежал вверх по ступеням, вслед за ним начал подниматься и сам Тайра, медленно и с достоинством.
- Сиятельнейший и благороднейший князь Акаихигэ из достославного дома Тайра! – зычно выкрикнул слуга, когда господин поднялся на террасу.