Новые Земли, колонизация

[Соуль >>>]

Третье августа.
Последние недели июля на территории колонизаторов часто шли дожди и многие дороги размыло; только первого августа выглянуло солнце, и погода установилась теплая, но жаркая - только в полдень. Она обещает продержаться неделю или две.
В Шэн-лие - два дня назад прошел дождь, и природа до сих пор хранит его влагу. Небо хмурится изредка, и солнце то прячется за тучи, то снова выглядывает.
______________________________________________________________
Начнем.

Мастерская группа:
V-Z - вопросы техномагии и политики домов Шэн-лие.
Darkness - вопросы Шэн-лие.
Orrofin - вопросы ЭКК.
Соуль (ГМ) - любые вопросы. Так же разрешает любые спорные вопросы.

Игроки, которые могут вам помочь:
Кысь - вопросы по жизненному укладу лиа и общие вопросы по Шэн-лие.
Scorpion(Archon) - вопросы по укладу Церкви и взаимодействию боевых отрядов с главнокомандующим.

Полезные ссылки:
обсуждение игры
правила игры
лог партии
***http://community.livejournal.com/chess_prikl/38308.html#cutid1 :::: доска с квентами и шахматной игрой
***http://community.livejournal.com/chess_prikl/17830.html#cutid1 :::: карта игрового пространства
список всех персонажей, включая NPC
Новые Земли (энциклопедия) v 2.0.pdf (включая словарь)
***http://community.livejournal.com/chess_prikl :::: сайт игры
подборки постов: серые фигуры 1, серые фигуры 2, зеленые фигуры
хронология по дням :::: часть 1 :::: часть 2
ПОЛНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДЕБЮТА (ХОДЫ 001 - 006) :::: ДЕБЮТ.txt (2,85 мб) :::: ДЕБЮТ.pdf (6,88 мб)
ПРОДОЛЖЕНИЕ :::: Rxa3 e5 (593 кб) :::: dxe6 fxe6 (836,5 кб) :::: g3 Nc6 (1,02 мб) :::: Bg2 Qc7 (809.5 кб) :::: Ng5 Be7 (355.5 кб) :::: Qa4 d5 (509.5 кб) :::: Re3 0-0 (94 кб)

Некоторые правила, призванные облегчить всем жизнь

Мастера очень просят их соблюдать, они очень простые и потребуют от вас максимум 5-10 минут времени, которые вы потратите на отправление ПМки или оформление поста. Зато результат благоприятно скажется на всех.

1. Один ход составляет две реальные недели или меньше. Игровых - двое суток по умолчанию, плюс сутки за каждую пересекаемую клетку, плюс сутки для тех, кто берет фигуры. Можно меньше. Можно больше по договору с мастерами.
В нем шаг белых занимает первую неделю, шаг черных занимает вторую неделю.
В нем шаг белых занимает первую неделю, шаг черных занимает вторую неделю. Но шаг не меньше четырех дней.
Если белые походили, допустим, на четвертый день из отведенных им семи, шаг черных сдвигается. Он начинается на четвертый день и неделя для шага черных начинает отсчитываться с этой даты. Черные походили на седьмой день.
Таким образом целый ход занимает 12 дней.

2. Если фигура-отряд и персонажи (или их часть) в ее составе не походили в отведенные ей семь дней, то пост хода заменяет пост журналиста-мастера. В посте в форме газетной хроники описываются произошедшие события*
*Игрок, который не может отписать ход в указанный период и не хочет, чтобы с его фигурой-отрядом и персонажами в ее составе случилось что-то непредвиденное, должен предупредить мастеров, вплоть до того, что может сообщить некоторые события, которые должны произойти с отрядом-фигурой и персонажами в ее составе в этот ход.
В случае отсутствия от игрока предупреждений или комментариев, мастера оставляют за собой право поступать с отрядом-фигурой и персонажами в ее составе на собственное усмотрение. Это включает в себя право полного уничтожения в случае столкновения с другой фигурой-отрядом и персонажами в ее составе на шахматной доске. Мастерская группа постарается не пользоваться этим правом, но если такое решение будет принято, то его обжалование уже не допустимо.
*Аналогичное правило действует в случае взятия фигур-отрядов и персонажей в их составе, однако мастера оставляют за собой право по желанию активной и оставшейся в игре стороны отыграть для нее фигуру-отряд и персонажей в ее составе отсутствующего игрока.

3. Всегда на клетке должно находится минимум 3\4 силы фигуры-отряда.
В игре существует разделение понятий.
Фигура или отряд – ваша боевая единица, группа персонажей и npc, которые сражаются. Они передвигаются только на клетки, указанные ходами и никак иначе. Мастера не настаивают, чтобы, допустим, кони четко воспроизводили «Г»-образное движение, если им это категорически не удобно по причине географии и отдает явным безумием со стороны персонажей, которые вдруг решат кратчайшее расстояние преодолеть причудливой петлей, однако клетка начала хода и клетка конца хода обязательно должны совпадать.
Персонаж – может присутствовать в составе фигуры-отряда или просто жить на просторах игры. Персонаж может передвигаться между клетками. Допустим, механик из лесного лагеря, может отправиться на базу за запчастями; опоры Средоточия передавать волю Средоточия и Тигра-властителя командирам отрядов. Однако не следует доходить до абсурда. Капитан подразделения шатающийся в 200 км. от своего отряда выглядит дезертиром.
Мастера отдают себе отчет, что некоторые игроки будут играть своими героями, только тогда, когда им выпадет шахматный ход, и не возражают против такого отношения. Однако все же просят следить за окружающими сюжетными ветками, поскольку они могут затронуть ваших персонажей.
Если фигура состоит из одного персонажа, то персонаж никуда с клетки уйти не может.

4. Взятие фигуры-отряда и персонажей в ее составе другим фигурой-отрядом и персонажами в ее составе подразумевает первую очередь уничтожение боевого потенциала. Полностью. То есть ваш отряд более никак, никоим образом не может, по крайней мере, в ближайший год собраться и восстановить свою деятельность. Персонажи при этом могут выжить или погибнуть вместе с фигурой-отрядом.
Допустим, поражение отряда: «креп-доспех "Сердце Демона" под управлением Рейни» подразумевает полное выведение из строя креп-доспеха без возможности ремонта, но Рейни может выжить, попасть в плен или сбежать, если это будет обосновано логично, а вот поражение отряда «стаи Алория» может быть только гибелью непосредственно Алория, его попаданием в плен или, например, Алорий полностью лишится способностей к магии и сбежит, поскольку он сам – боевой потенциал своей фигуры.

5. Смерть персонажей, введение новых персонажей, введение и смерть npc.
Сообщать в теме обсуждения или в PM Соуль. Обязательно.

6. Игровое время.
Отсчет ведется с 3 августа. Перед началом каждого поста мастера убедительно просят писать, какое у вас число, чтобы другие игроки могли синхронизироваться с вами по времени. А вы - наблюдали за временем остальных и не убегали вперед. Это необходимо так же при перемещении фигур, чтобы не только вы знали время, которое ушло у вашей фигуры на пересечение клетки.
Обратите внимание, что скорость передвижения пеших отрядов техномагов – не более 5-6 км\ч (в зависимости от местности), отрядов, на вооружении которых находится скоростная техника, минимум 20 км\ч, максимум 45 км\ч (в зависимости от местности); воздушных – намного выше (в зависимости от погодных условий).
Скорость передвижения пеших отрядов лиа – не более 5-6 км\ч (в зависимости от местности), кавалерии – до 17 км\ч (в зависимости от местности), воздушные отряды – намного выше (в зависимости от погодных условий).

7. Мастера убедительно просят не выкладывать посты длиннее 4000-5000 символов. Разбивайте их с кем-нибудь, выкладывайте кусочками. Прочитать пять постов по 4000 намного легче, чем неразъемную простыню в 20 000.
Перед началом каждого одиночного поста или перед началом группы совместных постов мастера очень просят выставлять следующее:
а ) День
b ) Фигура
с) Ход:
d) Официальная клетка
е ) Фактическое местоположение, клетка на которой происходят действия, где сейчас находится персонаж.
А если шапку поста из вы будете оформлять в следующих цветах, чтобы мастера и игроки быстро ориентировались к какой стороне относится действие, цены вам не будет. =)
[ COLOR = Greenyellow ] Greenyellow для фигур Шэн-лие [ / COLOR]
[ COLOR = Lightsteelblue ] Lightsteelblue для фигур ЭКК [ / COLOR]
Это предпочтительные цвета, хотя самые ленивые игроки могут использовать предустановленные в форме ответа, зеленый и серый соответственно. =)
______________________________________________________________
Список фигур:

Зеленые черные (Шэн-лие)

а8 - ладья - племя чиа Чубука-Юргая в исполнении Torvik
б8 - конь - cмешанный экспериментальный отряд всадников нгуу под предводительством Руамея Айора в исполнении Reylan
с8 - слон - мастер искусства къямай Йель т'Айлари и его творения в исполнении Darkness
d8 - ферзь - гвардия Дома Камеда под командованием Тигра-властителя Веалеена Теграэ в исполнении Scorpion(Archon)
е8 - король - Средоточие и семь ча'неи в исполнении Соуль, Darkness и V-Z
f8 - слон - элитное штурмовое подразделение «Золотые стрелы» под предводительством Шейсы Жало Осы и Рейтенара Скалы в исполнении Orrofin
g8 - конь - разведывательный отряд фино под предводительством Курта в исполнении Темного_Омута
h8 - ладья - отряд раши под предводительством Шаиса в исполнении Кысь
а7 - пешка - стаи Алория pазведотряд дома Нарелан в исполнении NorthWolf Ночной Странницы
б7 - пешка - змеиный отряд под предводительством Чиама Камие в исполнении V-Z
с7 - пешка - шайо и таакъен КийКи в исполнении MjavTheGray
d7 - пешка - лучники Сан-тиа под предводительством Каасу в исполнении Кысь
е7 - пешка - тиххоловы Вей-Вея в исполнении Соуль
f7 - пешка - ученики Ялль’Ри Еелон и пополнение в исполнении Инэйлэ
g7 - пешка - разведывательный отряд под предводительством Дарэя в исполнении Bes/smertnik
h7 - пешка - Галхеш-Шра, "Ядовитый цветок", пехотное подразделение найрино под командованием Сейшаре в исполнении Orrofin и Тельтиара
_____________________________________________________________
Серые белые (ЭКК)

а1 - ладья - Башня под руководством Курта ван Геллерта в исполнении Момуса
б1 - конь - гвардейская рота аэропехоты под командованием Арктуруса Ксгнема в исполнении ORTъ и Моры
с1 - слон - комплекс "Темное пламя" под командованием Саманты Риши в исполнении DarkLight и Соуль
d1 - ферзь - небесная шхуна "Ланьяр" под началом Саяры и Вензела данЛей в исполнении V-Z и Соуль
е1 - король - штаб ЭКК и его охрана в исполнении Тельтиара, Orrofin, Scorpion(Archon) и Darkness
f1 - слон - отряд церковных бойцов категории «Глас урагана» под командованием Дознавателя Эйнара Крюгера в исполнении Scorpion(Archon)
g1 - конь - инженерная авионная эскадрилья "Дьяволы Рамштайнера" под командованием Генриха Рамштайнера в исполнении ORTъ и Моры
h1 - ладья - креп-доспех "Сердце Демона" под управлением Рейни (прыдстория) в исполнении Моры
а2 - пешка - мобильный отряд быстрого реагирования под командованием Людвига Отта в исполнении Момуса
б2 - пешка - инженерный отряд под командованием Джи Грана в исполнении Darkness и Соуль
с2 - пешка - отряд Фиерса в исполнении Хелькэ
d2 - пешка - разведывательно-диверсионная группа «Игла» под командованием Гидеона Нахтфогеля в исполнении Orrofin
е2 - пешка - саперно-разведывательный отряд под командованием Дорина в исполнении SergK
f2 - пешка - отряд разведчиков под командованием Эрика Глаза в исполнении Bes/smertnik
g2 - пешка - инженерный отряд под предводительством Легера Ван Диса в исполнении Reylan
h2 - пешка - биостанция Дэл-Сейбера (предыстория) в исполнении Тота

Сообщение отредактировал Соуль - 14-09-2010, 20:08

[Darkness >>>]

Соуль и Darkness

День: третье августа
Фигура: нет
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: G8

Кхай лежал, раскинувшись на несколько десятков плоских камней, и солнце ласкало его чешую. На плоском носу светлел круглый блик. Рядом со змеем Кейке положил сумку и обернулся. Джаай и Меай Ли готовили к отлету всадников анйар и ашиеру. Анйар, ашиеру и сотня гвардейцев Дома Эриан – таков был договор с Господином Дома Камеда.
- Я боюсь за тебя, - Айа не любила недомолвок. Рыжая лиа стояла рядом с Крылом Солнца, спрятав ладони в широкие рукава. Пальцы нервно комкали светлую и тонкую ткань.
- А я – боюсь за тебя, - Кейке сверкнул открытой и искренней улыбкой, отнюдь не подходившей к произнесенным словам. – На тебе остается Дом, мое Крыло. Но тебе помогут старейшие Дома. Велее Лай командует гвардией, и ты можешь на него опираться так же, как на меня.
- Тебя ждет война страшней моей... - лиа коснулась руки мужа, сжала ладонь на его запястье, а потом порывисто и крепко обняла.
Один из близнецов Ли посмотрел через плечо, но сразу же тактично вернулся к своим делам, не мешая Крыльям прощаться. Кейке подхватил ее и закружил.
- Прости, что я решил идти, - он остановился и наклонил голову, спрятав лицо в рыжих и мягких волосах.
Айа молча выдохнула. От Кейке пахло холодным небом, солнечными светом, змеиной чешуёй и ветром. Она была влюблена в этот запах и чужое дыхание, путающееся в волосах.
- Ты только вернись, - прошептала лиа, - а иначе, - голос стал чуть громче, - сама за тобой приду.
- Ты же не бросишь Дом, Айа, - тихо остановил ее Кейке.
Ла качнула головой.
- Нет, - через несколько мгновений ответила Крыло Луны.
- Если я почувствую, что ты в опасности, то сделаю все, чтобы придти к тебе на помощь, - отозвался Крыло Солнца. Он опустился на колени и крепко прижал к себе маленькую лиа, потом – снова вскочил, закружил ее, негромко засмеялся, а, когда отпускал – поцеловал. – Хватит уже прощаться, Айа…
- Могу прощаться с тобой вечно, - серьезно ответила Крыло Луны, потом - зажмурилась на мгновение, тряхнула головой так, что рыжие прядки ударили по щекам. Вздохнула, улыбнулась, - не лезь на рожон, Ветряной Рыцарь.
Шутливое семейное прозвище словно сняло груз с сердца лиа. Айа обернулась к Кхаю, подошла ближе, заглядывая змею в глаза.
- Ты защитишь его, я знаю, - слова были слышны лишь троим.
Кхай ответил Крылу Луны немигающим взглядом змеиных глаз.

Сообщение отредактировал Darkness - 31-01-2010, 21:07

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка d2
Ход: в рамках хода d2-d4
Официальная клетка: d2 (Cорокопутье)
Фактическое местоположение: d2

   Это здание, наверное, было самой маленькой казармой во всех вооружённых силах Экспедиционно-Колониального Корпуса. Да и казармой-то его назвать было трудно: обычный домик, одноэтажный, с выбеленными стенами и коричневой черепицей на двускатной крыше. Пожалуй, единственным, что отличало его от гражданских строений ЭКК, был номер, выведенный ядрёной киноварью на глухом и высоком заборе, окружающем участок вместе с домом.
«25-488» - гласили почти метровые цифры, намекая то ли на церковное «Sapienti sat»*, то ли на любовь к порядку и бюрократии у местного начальства. В таком случае, правда, любовь эта была глубоко безответной, потому что единственными зданиями, кроме этого дома были маленькая автостанция и наблюдательная вышка, поставлена совсем недавно.

    Как бы там ни было, дом номер 25-488 существовал в этом секторе совершенно автономно. Сверху был спущен недвусмысленный приказ не лезть в дела его обитателей и прозрачный намёк на то, что если начальство и обслуживающий персонал автостанции сделает вид, что никаких соседей у них нет, то все от этого только выиграют. Жители Сорокопутья всегда были людьми понятливыми, да и таинственная шестёрка, единожды въехавшая за глухой забор, никак себя не проявляла, так что, держаться немудрёных инструкций было легко. Строго говоря, если бы не один и тот же грузовичок, раз в неделю доставлявший туда какие-то коробки, можно было подумать, что дом пустует. Оставался нераскрытым лишь один вопрос: какое-такое военное подразделение (а в том, что жители двадцать пятого дома служили, сомнений не возникало ни у кого) может провести на участке примерно в сотню квадратных метров безвылазно почти три года? Но желающих активно искать ответ на него не нашлось, и дальше разговоров скучными вечерами дело не зашло.

   А между тем, сам вопрос был неверен исконно, потому что разведывательно-диверсионный отряд «Игла» под командованием капитана Гидеона Нахтфогеля покидал территорию своей временной квартиры, причём с частотой удивившей бы их невольных соседей. Просто, если уж разведчик высокого класса не хочет привлекать к себе внимания, то его присутствие где-либо так и останется тайной. Вот и члены «Иглы» ходили во внешний мир как минимум раз в неделю, порой исчезая в дальних рейдах на месяцы, но неизменно собирались вновь. Они учились. Все они, и матёрые ветераны, проползшие всё плато на брюхе, и новички, взятые в отряд исключительно из-за своих уникальных талантов, учились быть глазами и ушами командования на территории глубоко им враждебной, а потом возвращаться. Учились оставаться невидимыми там, где врагом может быть каждая травинка. Учились, и совершали практически невозможное, понимая, что и этого было мало.

   Капитан Гидеон Нахтфогель понимал это, как никто. Он знал, что все те невыполнимые, кажущиеся издевательскими задания командования, что они получали до сих пор, были лишь тренировкой, поверкой их сил и размышлением о полноте использования. Так же он понимал, что отныне от него вполне может потребоваться жертвование жизнями подчинённых, и вот это понимание, казалось бы, обычное для любого военного, а тем более разведчика, приводило его в состояние близкое к панике. Он бы не признался в этом никому, но с самого объявления войны ожидание пакета с приказом от командования заставляло его колени слабеть. И вот, объёмистый конверт из плотной, тёмно-жёлтой бумаги, красноречиво запечатанный красным сургучом высшей степени секретности, тихо похрустывал под его пальцами. Гидеон глубоко вдохнул, набираясь духа для решительного слома печати, но горло словно ободрало наждаком, и вместо волевого действия получился приступ сухого, горлового кашля.

   - Макабрей, – с чувством сказал он, обретя способность дышать нормально. – Сколько можно тебя просить не курить в помещении?
Нахтфогель поднял глаза, и несколько секунд выдерживал оценивающе-весёлый взгляд Ригора Макабрея, их штатного мага. Зелёные глаза малефикара обладали поистине удивительной способностью заставлять нервничать любого, кто встречался с ними взглядом. Ригор, судя по всему, об этом прекрасно знал и во всю пользовался, получая от процесса и результата изрядное удовольствие. Гидеону в своё врем понадобилась изрядная сила воли, чтобы научиться не отводить взгляд, и теперь неизменно дожидался того мгновения, когда некромант прятал глаза за щитом длинных, на зависть любой девушке ресниц.

    - Простите, кэп,- Ригор улыбнулся с чуть жеманной медлительностью и потушил самокрутку об угол стола, уже давным-давно почерневший от подобного обращения.
В воздух взметнулось облачко ещё более горлодёрного дыма, и Нахтфогель едва удержался от ещё одного приступа кашля. Вообще, курение было в отряде строго запрещено, как и любые другие вещ, вызывающие зависимость, но Макабрей каким-то образом умудрялся быть исключением из любых правил, оставаясь как бы и вне их.

   Гидеон повертел конверт в руках и таки вскрыл его, быстро и не очень аккуратно. Грозная печать секретности шлёпнулась о столешницу, и взгляду капитана предстали машинописные ровные строки.

«РДО Игла. Капитану Гидеону Нахтфогелю, - начал он без особенного выражения. -
Приказ: подразделению выступить на передовые позиции и наблюдать за активностью врага на границе с территорией колонии. В случае появления малочисленных отрядов противника - попытаться взять пленных, при невозможности – ликвидировать. В случае выдвижения крупных боевых подразделений врага – доложить в штаб и отступить, избегая сражения».

   Он замолчал и обвёл всю пятёрку своих подчинённых долгим взглядом.
- Что скажете?

______________________________________________________________________
• - мудрому достаточно

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 20:22

[V-Z >>>]

День: третье августа
Фигура: король Е8
Ход: без хода
Официальная клетка: Е8
Фактическое местоположение: Е8

Невысокие камни окружали мерцавший всеми оттенками шар. Свет переливался неторопливо, плавно, чарующе. Средоточие отражалось в зрачках Дары, в их глубине оно выглядело искрой, крошечным. Опора управления сидела на траве, скрестив ноги, и смотрела перед собой. Отсветы скользили по лицу лиа, иногда делали тени на нем почти невесомыми.
- Ты чувствуешь, как они идут?
- Да, - прозвучал ровный голос.
Те же блики, скользя по затопленным лазурью глазам, заставляли их менять цвет - но лишь на мгновение, отсвет уходил, и взгляд Сеона вновь становился синим.
- Знаю - это редкость. Они должны были почувствовать что-то очень важное.
- Тиххо им интереснее, чем лиа, - приподняла брови, как будто удивляясь собственным словам, Дара.
- Знаю, - отозвался Эрай. - Возможно, они решили, что есть угроза всем, и тиххо в том числе? Это неплохая причина для того, чтобы проявить себя.
- Древние… Средоточие обратилось к ним. Они были раньше его.
Они выступили из полумрака. Цей-ин, чиа и беловолосая лиа, кожу которой кое-где покрывала каменная крошка, кое-где кора или чешуя. Пришедшие походили на оборванцев: немытые, грязные, заросшие… Древние. Из-под их ног струйками серебристой воды разбегались тиххо, насекомые – поднимались на поверхность, ныряли вглубь почвы ручейками.
Дара выпрямилась. Сеон тоже поднялся - мягко и неспешно, изучая каждого из пришельцев, запоминая любую деталь, машинально подсчитывая тиххо. Древние молчали. Они не привыкли говорить.
- Я отведу их к Господину Дома Камеда, - негромко сказала Сеону Йамме.
Эрай наклонил голову.
- Не думаю, что я там буду нужен. Но потом расскажешь о том, как прошла встреча?
- Я буду говорить с тобой каждый вечер, если ты хочешь, - улыбка Дары была открытой, словно у ребенка.
- Если не сложно, - серьезно кивнул Сеон. - Ты всегда рассказываешь новое.
Дара отвернулась и посмотрела в глаза самому старому из тиххоловов. Он понял ее без слов.

(и Соуль)

[Bes/smertnik >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Вкрадчиво, нежно:
- Мимочка, солнышко, дай лапку, - и тут же твердо, сердито - лапу дай, скотина железная! Оторви от земли правую переднюю конечность и потянись ею к моей руке, - Мелкий упорно сверлил взглядом стоящую перед ним гончую. На лице парня застыло выражение «ожидаю чуда с минуты на минуту». Машина по кличке Мими с тихим механическим шуршанием склонила крупную обтекаемую голову набок, но понимать неуставной приказ не спешила.
- И долго вы ерундой заниматься будете, сэр Мелкий?.. - устроившийся рядом Светоч в сотый раз попытался донести до молодого техника свою мысль. - Это обычная железка. С толикой магии, да. Но же-лез-ка!
- А ты и я, Светоч, если рассуждать подобным образом, являемся обычными кожаными мешками с мясом и косточками внутри.
- Вы только делаете вид, что не понимаете меня, - возмутился маг, всех и всегда почему-то называющий на «вы».
- К тому же, - пропустив новое замечание Светоча мимо ушей, Мелкий хитро улыбнулся - ты ведь знаешь, Мимочка кое-чему уже научилась. Мими, покажи папе радость!
- Помилуйте, разве это хоть чем-то поможет в деле? - застонал волшебник, наблюдая, как стальная махина хлещет по бокам почти метровым хвостом. Травинки, скошенные острым хвостовым лезвием, кружились в воздухе. - Если бы мы в эти земли пришли сорняки выпалывать, я бы еще оценил ваше рвение...
Мелкий только посмеивался. Светоч с тяжелым вздохом отошел от парнишки и направился брать свою личную цитадель – Стрижа. Вернее, не самого Стрижа, мирно лежащего под навесом, а его память. Гончая услышала шаги и приподнялась – металлические запчасти, заменяющие ей мускулы, заходили ходуном.
- Спокойно, - вынув из рюкзака специальный шлем, в простонародье именуемый Волосдыбом и шнур к нему, маг медленно приблизился к гончей. - Сидеть.
Казалось бы, так просто. Нащупать под челюстью железной псины нужный разъем, открыть предохраняющую дверцу, подцепив ее ногтем. Вставить шнур. Надеть шлем и защелкнуть под подбородком страховочный ремешок…
Через полминуты волшебник дрожащими руками сдернул с головы проклятое устройство и пошатнулся. Тут же кто-то цепко схватил его за плечо:
- Смею напомнить, что по правилам считывать память гончих могут только техи. Ты тех? Нет. Значит, нарушаешь правила. Прости, но мне придется…
- Закон здесь – я! - рявкнул Эрик Глаз, с демонической быстротой возникший позади Светоча и Поуна. - Солджэр, отпусти нашего колдуна, он и сам в силах устоять на ногах!
Синеглазый юноша неохотно разжал пальцы. Мага все еще сильно тошнило, поэтому он просто отошел в сторону, предоставляя воякам решать между собой, кто здесь главный.
- Но командир, вы были совершенно правы, когда сказали, что Светоч наш маг! Маг, заметьте, а не техник, ему запрещено лезть в мозги гончих!.. - продолжал тем временем гнуть свою линию неугомонный Солджэр. Ответ Эрика был тихим. Очень тихим. Однако после этого дискуссия тут же завершилась, и пристыженный Поун поплелся прочь.
- Наши бравые молодцы снова повздорили, а ты подозрительно зеленоватый. Опять завоевывал сердце Стрижика? - сделал вывод Мелкий, наблюдая, как слегка потрепанный волшебник досадливо гоняет носком башмака что-то, едва различимое в густой траве.
- Извольте отстать, - пауза, - пожалуйста.
- Ба-а! Да это же кружка Поуна! - хохотнул техник, присмотревшись к загадочному предмету, на котором Светоч вымещал неизрасходованную злость. Маг сощурился, земля в ответ зашевелилась и беззвучно поглотила ни в чем не повинную посудинку.
- Кружка? Какая кружка? Я ничего не видел, - пожал плечами колдун.
- То-то лицо у тебя такое довольное, друг… Мимочка, лапу! - паренек вновь обернулся к гончей.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 31-01-2010, 22:22

[Кысь >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Когда Нарей проснулась, солнце светило ей прямо в глаза, а ка-чи спал беспробудным сном в самой тени. Не делая даже попытки стащить его за собой, Нарей сама проделала утомительное путешествие в «нижний мир», на последних метрах для скорости просто соскользнув, и, как следствие, содрав себе все ладони. Из-за ближайшего корня «проросла» рогатая голова раши. Огромный зверь сонно моргнул и лениво побрел к своим, так, словно маленькая тико ему помешала. Нарей запустила ему вслед комком прелых листьев. Притворщик... Яоро лениво отбил снаряд длинным хвостом, пальник разлетелся дождем.
Плохой новостью было то, что нижний лес уже тоже согрелся. А хорошей - что Шаиса проснулась. И снова мучала оружейника. Нарей поймала взгляд второй смотрительницы, Каоре, и они обе одновременно сели на пятки недалеко от наставницы, стараясь не мешать интересному представлению.

- То есть — ты хочешь — чтобы мы — втащили — все тр-ридцать — доспехов — на верхние ветви — ЭТИХ дер-ревьев? - Шаиса была еще очень спокойна, ее хвост, задевая тонкие ветки кустарника, еще не срубал их с удара, но в черных глазах тико уже собиралась гроза. За ее спиной ученицы, золотая Нарей и серебряная Каоре, изображали два лупоглазых гриба. То, что от них поддержки не стоит ждать, было уже очевидно даже Виану.
- Вы пробовали животных, - скучным голосом повторил неами. - Больше ничего нет.
- Так создайте выносливые растения! - зрачки Шаиса сверкнули первой молнией ярости, а хвост с «острием стрелы» на конце снес сразу целую прядь легких листьев с безвинной элдеры. Тико поймала веточку прямо в полете и гневно бросила оружейнику. - Как о-на по-твоему здесь живет?
На черной коже хранительницы плясали зеленые блики. Виану поморщился. Почему они всегда такие... Такие тико? В лесу были тысячи живых созданий помимо собак.
- Папоротник не тратит столько сил на других.
Он стоял здесь уже два поворота стрелы, пытаясь втолковать хранительнице двух стай одну простую идею: растениям нужен свет. Даже когда они едят мух. Миела были теневыносливы, но новая обстановка и слишком подвижные, агрессивные раши быстро их измотали. Того солнца, что пробивалось к лесному дну, было недостаточно. Он видел как легко утром взобралась по стволу золотокожая ученица Шаиса: перемещение всех доспехов наверх заняло бы не более полудня. Можно было закончить еще вчера, но даже завтрашний день, если начать за час или два до рассвета... Но тико уже проигнорировала его ответ, гладя длинными темно-зелеными пальцами потревоженную элдеру. Заметив взгляд, женщина резко взмахнула хвостом, чуть снова не поранив растение.
- Если болотный создатель листьев хочет видеть доспехи свер-рху, он может начать их переме-щать. Или сделать хор-рошие. Каорре, Нар-реи, завтра две остановки к югу.
Ученицы перестали таращиться и покивали. Виану закрыл глаза, чтобы усмирить раздражение. Это их зверей будут защищать миела. Это на безопасность их стаи будет нужна энергия. Один мудрый цей-ин как-то сказал, наполовину шутя: тико созданы, чтобы другие лиа учились терпению. И неами казалось, его лимит уже выбран. На целую жизнь.

Сообщение отредактировал Кысь - 3-02-2010, 0:45

[Тот >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Гобума спустился вниз, собираясь поставить чайник. Потирая заспанные глаза левым предплечьем, он дошел до дверей кухни, ступил за порог, но остановился и, обернувшись, слегка подался назад.
- Привет, Джавед, - поздоровался Гобума, выглядывая из дверного проема. - Я тебя не заметил. Завтракать будешь?
- Я по делу, - ответил начальник дозора.
- Значит, будешь, - как бы сомневаясь в собственном решении, произнес Гобума и скрылся за дверью полностью.
Джавед не ответил. Ссутулившись, он сидел за столом и терпеливо ждал, слушая, как Гобума разжигает керосинку и гремит посудой. Прошло несколько минут и на тактических просторах стола появились хлеб, блюдце с водой, в которой плавало четыре порционных кусочка масла и баночка с вишневым джемом. Гобума совершил еще один рейд на кухню и пищевое воинство попало в окружение кружек с горячим чаем. Впрочем, неизвестно, собирались ли кружки атаковать прочие ингредиенты завтрака или же являлись фланговыми формированиями пищевого воинства.
- Едва проснувшийся организм должен требовать бутерброд с вишневым джемом. Требовать вяло, но настойчиво. Иначе это не организм, а черт знает что. Джавед, твой организм требует вишневого джема? – вкрадчиво спросил Гобума, усаживаясь за стол и выдвигая на передовые позиции кружку с поднимающимся над ней ароматным паром.
- Бывает, - согласился старший дозорный.
- Замечательно, - расцвел Гобума. – Ой, ножи забыл. Сейчас принесу.
- Гобума, ты поговорил с директором? – спросил Джавед, когда Гобума вернулся с кухни.
- Поговорил, - ответил тот, намазывая хлеб. – Хотя этим и должен был заняться ты сам. Как начальник дозора.
- Как начальник дозора я написал два заявления, одно вручил Пэрсту, а второе собственноручно вложил в Зеленую папку. Хотя думаю, Пэрст мог добраться и до нее, а раз так, считай, что не было заявления.
- Ты преувеличиваешь.
- Возможно, - не стал спорить Джавед. – Но факт, что твои слова действуют на директора лучше целой пачки бумаги исписанной мной. Все-таки вы вместе сражались при Тиресканне.
- Когда это было, - отмахнулся Гобума.
- Это было, - веско сказал Джавед.
- Я говорил с ним несколько раз, - сказал Гобума, видя, что переспорить дозорного ему не по силам. – На прошлой неделе он даже вроде как намекнул, что вопрос уже решен. Но ты же знаешь Дэл-Сейбера.
- Гобума, мне нужен еще один дозорный. В Котел нельзя ходить впятером.
- Я и один хожу, - возразил Гобума.
- Одному можно, - кивнул Джавед. – Втроем можно. А впятером – нет. И парами опасно. Слышал, нас премии лишили? Меня и братьев? Знаешь за что? Говорю я Пэрсту, есть правила безопасности, которые в Котле необходимо соблюдать. А он мне, сволочь, отвечает: вы специалисты, вам виднее, раз нельзя впятером, значит идите втроем, не вижу проблемы. Я на следующий день братьев на машинном дворе оставил, отдыхайте сегодня, говорю. Вечером не успели вернуться, на меня Пэрст налетел, почему, мол, эти двое не вышли, как положено в дозор, неисполнение трудовых обязанностей? Лишить премии. И меня тоже, как старшего.
- Он сумасшедший, - изумился Гобума.
- Он – бюрократ, - ответил Джавед. – А в нашем случае это гораздо хуже.
- Знаешь что, - сказал Гобума, немного помолчав, - я обязательно поговорю со штабс-капитаном… в смысле, с директором еще раз. Сегодня же и поговорю.
- Спасибо, - сказал Джавед, поднимаясь из-за стола.
- А к джему так и не притронулся, - досадливо покачал головой Гобума, когда за начальником дозора закрылась дверь.

[Тео >>>]

День: третье августа
Фигура: конь на G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8


- Ну и как? - Едва коснувшись ногами влажной земли, спросила Ата, не уточнив, впрочем, адресата своего вопроса.
- Летаете, как унилаэ при сильном ветре, - небрежно бросил Курт, с видимым неудовольствием складывая за спиной свои огромные крылья. Здесь, в лесу, ему какое-то время придется идти пешком, а его ноги для прогулок по пересеченной местности подходят мало. Эти зеленые фино, видите ли, не могут лететь дольше, слишком мало крови в их тщедушных телах.
- Не серди..тесь на нас, - Кинна подошла к предводителю и хотела было положить ему руку на плечо, но тот дернулся. Девушка поджала губы и ничего более не сказала, хотя до этого, очевидно, собиралась.
Драгены, насытившись за время полета, сонно висели на ветвях ближайшего дерева, словно перезревшие груши, которые вот-вот упадут под собственной тяжестью.
- Где остальные? - менторским тоном спросил Курт.
- Илая, Вида и Тола решили, что надо набрать ягод и трав, - виновато ответила Ата, понимая, что сейчас грянет гром.
- Ах они решили?! - возопило уважаемое начальство, - Нет, вы только подумайте, они решили и все... Меня, вашего командира, конечно, ставить в известность совсем не обязательно. Зачем?.. Зачем?! Может, вы все разбредетесь кто куда, в таком случае?
Ата ничего не ответила. Чуть дернув плечами, отвернулась Кинна. Вопрос Курта повис в воздухе. В наступившей неловкой тишине звуки леса стали будто громче, казалось, слышно было, как падает на землю тяжелая капля с листа. Лес еще хранил влагу недавно прошедших дождей.
-Ой, мамочки, ветка какая скользкая, - послышался откуда-то издали голос одной из провинившихся девушек. Ата чувствовала, как по мере приближения этой троицы к месту расположения остального отряда, меняется их настроение. Едва уловив пылающую, наверное, на километры, ярость Курта, искательницы грибов и ягод становились все напряженнее. В зону видимости - а в лесу это расстояние очень небольшое - Илая, Тола и Вида вошли хмурые, зная, что командир сердится, но еще не понимая, за что. То, что для него было в порядке вещей - уведомить о намерениях, получить разрешение, - для всех девочек было в новинку, Курт не объяснял очевидного и сердился, что неразумные фино делают все не так, как следует.
- Позвольте сходить за водой? - робко спросила Ата, прежде, чем командир обрушил свой гнев на явившихся пред его ясны очи.
Он обернулся и смерил девушку взглядом. Отчаянно тонкая, угловатая, бледно-зеленая, она стояла и смотрела ему в глаза, и в ее зрачках отражалось мрачное чудовище с огромными крыльями и когтистыми лапами - мощное, грубое, резкое... Это чудовище был Курт. В этот момент к нему пришло понимание, что фино надо просто научить.
Командир вдохнул, выдохнул. Снова вдохнул.
- Не ходи, это далеко. У меня в рюкзаке есть еще. - как можно более спокойно ответил он. -Девушки, я собираюсь провести краткий инструктаж и установить некоторые правила.
Фино облегченно вздохнули. Какими бы ни были правила - это лучше, чем их полное отсутствие. Так понятнее.

[Torvik >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья на A8
Ход: без хода
Официальная клетка: A8
Фактическое местоположение: A8

Утром пришёл Итё-Чло. Он пришёл, как всегда, не пустым. Итё развёл костёр на поляне возле свалки и принялся обжаривать ножку косули, принесённую им с собой. Народ в племени Чубука любопытный - оно всем известно. Сперва ходят мимо, бросая жадные взгляды и обтекая слюной, потом начинают подсаживаться к огню. Сидят. Аромат вдыхают. О своём думают.
- Итё, - Нелё- Корова, - первая подала голос, - Ты же знаешь, я всегда к тебе хорошо относилась...
Нелё большая. Добрая. Ладит со всей женской половиной племени. Живёт, правда одна. Кому нужна жена с такой второй половиной? Пользы - только молоко. Так, чтобы его получить, надо накормить её... Проблемы. Вот Нелё и клянчит еды, у кого только может.
- Ну и...
- Дай кусок, а?
Итё отрезает кусок и даёт женщине. Жалко её. Пусть ест. Нелё, если что - поддержит. Голос громкий. Чубук и Ржик от неё морщатся, но он-то не Ржик.
- Ешь.
- А мне?
Это Сток-Шакал. Сток мелкий. Один на охоту не ходит. Чубук его с собой берёт. Чубуку не жалко. Зато всё знает от Стока. Стоку тоже надо дать. С Чубуком ссориться - себе дороже. Итё вообще сюда ходит потому, что Чубук на это глаза закрывает. Всё надеется, что Итё "выправится". Только этого не случится. После той охоты Итё и так всё лето лежал и теперь ещё на ногу хромает. Да что нога, если голову тогда задело и способность свою он потерял?
- И тебе дам...
Сток облизнулся и протянул тощую руку. Итё отдёрнул кусок.
- Вот только скажи, что тут новенького?
- Таха-Ёко с Ржиком сошлась, Дрэ-Ворона снова пустой с охоты пришёл. А ещё Чубук на войну подписался...
- Войну?
А вот это интересно. Нет, не про таху и Дрэ, а про войну. Дрэ завтра своё возьмёт. Небось просто ночью играл в шушарки у Сачо-Энграса, а у жены не омазался. Таху, конечно, жаль. Ржик - не тот, кто... впрочем, теперь это не его дело.
- Да лезут на материк пришлые...
- И...
- Чубук подписался. К нему делегация была.
Ладно, при случае он сам всё у Чубука узнает.
- А мне дашь?
Итё оделил ещё пяток завсегдатаев помойки сочной косулятиной. Не всех. Через одного. Всем дашь - сам ни чем останешься. Зато теперь он знает все новости. Итё не в племени, но дела племени ему не чужды. Племя нуждается в нём, в его мозгах, в его удаче. Пусть даже официально оно
этого и не покажет.

Сообщение отредактировал Torvik - 7-02-2010, 14:48

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1


После успевших надоесть дождей, наконец, выглянуло солнце и даже успело порядком подсушить пропитавшуюся за это время влагой листву. Троллиха сидела на корточках и задумчиво следила за кроной дерева. Пока в лагере не требовалась ее помощь, можно было спокойно заняться своими делами.
- Бдительность есть добродетель, чадо мое, но отчего не направишь усердие свое в иное русло? - добродушно пробасил отец Эван. - Сколь ни коварен здешний край, древо сие есть стоит уже не первый день, и до этих пор не помышляло о бегстве.
Сон-Тха усмехнулась и произнесла с легким акцентом:
- Да, отец Эван, но то, что спряталось в его кронах здесь впервые.
Святой отец потянул с плеча крупнокалиберный молот.
- Боюсь, святой отец, что по этому зверю вы не попадете своей громадиной. Это все равно, что пытаться гонять муху дубиной. - Троллиха поднялась с корточек и мелодично просвистела. Ответа не последовало, и на дереве не шевельнулся ни один листик.
- А ты, стало быть, сподобилась их, бесовых детей, заклинать? - с интересом осведомился гигант-священник, откидывая пушку обратно на плечо.
- Вроде того. Я хочу поймать одного.
- Да на что они тебе сподобились? Если и верно зверь этот сродни мухе, то какой с него прок? Не мучь почем зря тварь Божию. Хоть и не нашенская тварь, а все творение Господне. А к ужину, даст Всевышний, сподобятся воины Арктурусовы из моря всем нам пищу добыть.
- Шаману необходим свой тотем. А мой сдох еще когда мы сюда прибыли. – Вздохнула девушка.
- Мир праху его, - смиренно прогудел отец Эван. - Как же собираешься изловить зверя неведомого?
- Залезть на дерево и поймать… Подсадите, отец Эван?
Священник хохотнул и, опустив на землю свое оружие, подошел к троллихе и, наклонившись, подставил ей могучие ладони.
- Становись, дочь моя. Если требуемо, и подбросить могу.
- Спасибо, но я лучше просто встану вам на плечо. Не хотелось бы отправится в полет без ранца…
Конструкция из отца Эвана и двухметровой троллихи у него на плечах могла бы служить психическим оружием против врагов. Правда, долго шаманка на плечах мужчины не задержалась – ухватилась за ветви и вскоре скрылась в листве. Послышались какие-то писки, затрещали ветки. Из кроны выпорхнуло несколько птичек… или кошек и с криками закружилось над деревом. Один зверь упал прямо на плечо отцу Эвану и, клюнув священника в щеку, соскочил на землю. Белоснежное крыло безвольно обвисло.
- Отец Эван, хватайте его, у него, кажется, крыло сломано. – Донеслось из листвы.
- Кхм... дочь моя, если схвачу горемыку этого, опасаюсь, крылом он не отделается. Больно хрупок на вид, на одной моей ладони уместится, другой накроется, - за щеку Эван нисколько не обиделся, боли он все равно не чувствовал. Он наклонился и бережно накрыл зверька исполинской пятерней. - Спускайся, дочь моя. Не опасайся на плечи мои опереться, и не такое выдержат они.
- Уф, - Сон-Тха свалилась с дерева, осыпав отца Эвана засохшими листьями и каким-то мусором. – Спасибо, святой отец!
Ёко попытался вылезти из-под руки священника, но по понятным причинам безрезультатно. Тогда зверек вцепился клювом в палец Эвана и встопорщил белую шерстку.
Священник осторожно поднял руку с повисшим на ней ёко.
- Вот бесово дитя, - восхищенно прицокнул языком Эван. - Возьми, дочь моя, пока не отторг он презренную плоть мою.
Троллиха осторожно обхватила крылатого кота ладонями. Тот тут же переключился с одного большого страшного зверя на другого и вцепился клювом уже в палец Сон-Тха. Та даже не поморщилась, хотя ёко прокусил палец до крови.
- Смирение есть добродетель великая, - наставительно и громогласно объявил отец Эван, склоняясь к бойкому зверьку. - Гордыня же есть грех. Смири гордыню свою, и да не закоренеет во грехе твое сердце, сын соба... кошачий.
- Отец Эван, вы же говорили, что понятие греха применимо только к существам, наделенным душой, - ехидно поинтересовалась шаманка, осматривая свою добычу со всех сторон. Ёко ей сразу понравился – почти что целиком белый, только на задних лапках черные полоски.
- Истина, дочь моя, - довольно усмехнулся в бороду Эван. - Похвально стремление твое к познанию. Но не возгордись и не помысли, что мудрее и праведнее ты, нахалка, пастыря своего и наставника, ибо се есть грех великий!.. Как наречешь бесенка своего?
Ёко невозможно выпучивал глазища то ли от страха, то ли от натуги – троллий палец прокусываться глубже не желал, к тому же на огромную зверюгу это не возымело никакого действия. Сон-Тха секунду подумала:
- Не знаю. Потом придумаю… У него, кстати, крыло сломано, и довольно давно. Я видела, как он забирался на дерево к своим друзьям по стволу, видимо, привык.
- О том не печалься, чадо. Лекарь наш, добрый Ливси, хоть сам тщедушен наподобие гада древесного, был взамен тела пристойного наделен благословением господним. Ежели он кому чего не приживит, стало быть, то Господу неугодно и вообще от кого другого оторвано. И без всякого чудотворства.
- Надеюсь, доктор сейчас не занят… Иначе ему придется не только чинить крыло, но и пришивать палец, - Тха неодобрительно покосилась на ёко.

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

В лагере Ксгнема кипела работа. Командор бездельничать не любил и другим не давал, к тому же наконец закончились проклятущие дожди, размывшие свежевырытый фундамент третьего барака, и можно было снять брезент с доставленных морем досок. Аэропехи, привыкшие сами обустраивать свой быт, не роптали. На диком побережье постепенно разрасталась еще одна маленькая база ЭКК. Пока маленькая.
Первым делом, едва только был разбит на здешних берегах палаточный лагерь аэропехов, решено было построить баню. Настоящую тиресканнскую баньку, каких не знают в здешних краях. Погода стояла сырая, промозглая, ближайшее будущее представлялось весьма смутно, к тому же размыло дороги, и доставлять припасы из Неуштадта приходилось морем, что в первое время было тоже весьма нелегко - и из-за болтанки, и из-за крутизны берегов, и из-за той дряни, что водится у здешнего побережья.
Но, благо, поблизости был лес, а к плотницкой работе ребята Ксгнема давно приспособились. За пару дней возвели баньку, и жить в лагере стало веселее. Потом облагородили полевую кухоньку, выстроили под нее бревенчатый домишко. А там наладилась и связь с внешним миром - из Неуштадта подвезли два понтона, сделали плавучие причалы, чтобы сподручнее было поставлять припасы. Стоячий причал делать побоялись - море здесь больно неспокойное, и приливы бывают мощные. Соорудили к ним спуск. Потом по деревянному лодочному причалу к каждому пришвартовали.
С этими, правда, случай вышел. Когда второй лодочный причал вязали, какая-то неведомая рванула его так, что понтон накренился, оборвала недовязанные канаты и потащила причал в открытое море вместе с двумя бойцами, которые его ладили. Если бы отец Эван первым не спохватился, не накинул ранец да не подхватил в полете обоих парней за шиворот, один Всевышний ведает, что бы с ними стало. С тех пор работать на воде без ранцев Ксгнем запретил настрого.
Как наладилось сообщение с городом и ближайшими базами колонистов, лагерь аэропехов начал разрастаться. Занимать позицию предстояло неопределенное время, и ее решено было обустроить как следует. В конце концов, теперь это - земли ЭКК, и не лишне будет здесь укрепиться. Ксгнем улетит, а лагерь останется. Глядишь, станет удобной перевалочной базой.
Так что перво-наперво вырубили вокруг лагеря лес, чтобы обеспечить видимость с воздуха патрульным и чтобы никто не мог незамеченным подобраться близко. Что делать с оставшимися грудами бревен, пока не решили, но знали - не пропадут. Все пойдет в дело. Уж больно силен колонизаторский азарт при виде нового, нетронутого цивилизацией мира.
К началу августа лагерь на морском побережье, благоразумно возведенный на некотором удалении от обрыва, изрядно облагородился. Кухонный домик обзавелся дровяным сараем и открытой столовой с рядами скамей под двускатной крышей, его стены упражняющиеся в остроумии аэропехи расписали своими афоризмами (местами даже в стихах). Рядом разместились два некрашеных деревянных барака по полсотни спальных мест деревянных же двухъярусных койках. Рядом уже строился третий. Скоро можно будет свернуть остатки палаточного лагеря и наслаждаться благами цивилизации.
- Зар-раза, - выдохнул сквозь стиснутые зубы аэропех, оглядывая распухшую ногу, прочерченную алой полосой. Чего в лагере пока не было, так это лазарета. За неимением лучшего места беднягу устроили в бане. - Тварь такая, знаете, вроде медузы...
- Ну что же вы, голубчик, купаться полезли? - Ливси, не глядя на раненого, что-то вымачивал в тазике. - Ваши товарищи на рыбалку-то без экзоскелета не ходят. Будто не знаете - море здесь недоброе...
- Да что ж я, дурак, в море лезть? Я так, у бережка. В отлив песчаная коса открылась... Спуска там, правда, нет человеческого, так ранец мне на кой?
- Вот и я думаю, на кой вам ранец? - проворчал Ливси, обрабатывая ожог. - Подозреваю, что не совсем для этого.
Парень в ответ виновато улыбнулся. Виновато и умоляюще - не говорите, мол, командиру. Ротный врач усмехнулся и кивнул.
- Отдохните чуток. Отек скоро пройдет, жжение умень... - доктор вздрогнул всем телом, сжал пальцами рубаху на уровне сердца. Тазик с полотенцем грохнул об пол.
- Сердце пошаливает, док? - встревожился раненый.
- Ты еще командиру расскажи, - хитро полуулыбнулся Ливси, едва боль отступила.
- Значит, не было такого? - понятливо тряхнул головой аэропех.
- Значит, не было.

Сообщение отредактировал ORTъ - 1-02-2010, 17:09

[Соуль >>>]

День: третье августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: Е1

Саяра толкнула дверь каюты сына, успела заметить, как он быстро спрятал что-то под кровать – потом с лисьей непосредственностью склонился над книгой.
- Как я и думала, - Саяра села на пол рядом с сыном. – Что ты спрятал?
- Ты заметила?
- Я же лиса, - улыбнулась мама в ответ. – Показывай.
Сазел вздохнул и потянул из-под кровати бумажного журавлика, чей хвост был заляпан капелькой крови, потом показал рассеченную ладонь. Лиса охнула и взяла руку сына в пальцы, другой – опустила на рану моток тусклого солнечного света. Порез начал затягиваться, Сазел закусил губу.
- Тебе еще рано практиковать Магию Крови, - вздохнула Саяра.
- А когда будет не рано?
Лиса задумалась, смотря в темные глаза сына. У нее не оказалось ответа, который можно было назвать честным и полным. Сазел упрямо смотрел перед собой. Саяра снова вздохнула.
- Когда ты станешь немного постарше, и, - еще один вздох, - я не буду бояться, что ты случайно вложишь много себя ту вещь, которую будешь зачаровывать.
Опережая возражения сына, лиса продолжила.
- Я знаю, что ты взрослый и разумный, но Магия Крови из тех, которые любят обманывать мастеров. А я боюсь тебя потерять. Вдруг ты растворишься, став душой вещи, которую будешь зачаровывать?
Сазел замолчал, хотя за несколько секунд успел подготовить целую речь.
- А ты… его не оживишь? – он немного расстроено посмотрел на бумажного журавлика, который отчего-то выглядел крайне одиноким.
Саяра взяла белую птицу в руку, другой – достала из ножен ониксовый ритуальный кинжал и уколола палец.
Капелька крови впиталась в бумагу, и журавлик, взмахнув крыльями, поднялся к потолку. Сазел зачарованно поднял голову, наблюдая. Саяра улыбнулась.
Она неожиданно поняла, что очень рада: ее сын попытался оживить бумажную птицу, а не кинжал, или иное оружие.
Она могла бы отдать ему Знание прямо сейчас, но это было действительно опасно, и, кроме прочего, Саяра чувствовала: ее сын найдет Магию Крови внутри себя самостоятельно, просто потому, что умеет верить в хорошее.
А еще это значит: он будет верить – его родители вернуться во что бы то ни стало.

Сообщение отредактировал Соуль - 1-02-2010, 20:09

[Момус >>>]

Третье августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

Моря отсюда уже не видно. Но его присутствие незримо, как солнечный свет, как запах цветущей магнолии - везде. Даже ветер, кторый на возвышенности обычно суше и холоднее... Господи, что я здесь делаю!
Аромат кофе...
Аромат чего-то ещё - сладкий, резкий, перехватывающий горло и заставляющий раскашляться...

Маруф блаженствовал в лёгкой истоме, подставляя пузо тёплым солнечным лучам. Крош растерянно почесал в затылке, видимо пытаясь побудить мозг к активной деятельности, но поганец не отозвался. Крош почесал лоб. Мозг выдал на гора мысль трудно переводимую на человеческий, но содержащую в основном непристойности и образные описания половых извращений. Богл почесал висок и сдался в сорок второй раз сначала марафона по "Смерти царя", потёртая запылёная доска которой, с настоящими костяными фигурками была извлечена Маруфом из какой-то очередной нычки. Фелука, любимое детище контрабандистки пропатченого капитана, вообще до крайности напоминала соты.
- Мне никогда не выиграть - Крош потянулся.
- На всё воля Вечного и Милосердного неба - медоточивым голосом произнёс, плевавший на все инквизиции в мире и догматы о Едином, Маруф.
Капитан отличаясь изрядным фатализмом в отношении своей судьбы, но при, том будучи магом, оказался весьма религиозен. В восемь утра. два часа дня и восемь вечера, он вытаскивал коврик в сине-зелёную клетку, обращал взор на северо-запад, откуда божественное покрывало Милосердного неба натянуто было над миром и повторял какую-то молитву, целуя ладони, подставляя их ветру, после чего прижимал к доскам палубы.
- Причём тут небо - богл посмотрел на замершие фигурки - просто у тебя опыта игры больше.
Субординация вспоминалась лишь в присутсвии мичмана, но последний в обозримом пространстве не наблюдалось, так что иерархия соблюдалась скорее с учётом жизненного опыта.
- Ты не понимаешь - голос Маруфа был мягче пуха птенца на коже младенца - "Смерть царя" это жизнь. Вот ты, беря фигуру, задумываешься ли о том, что возможно ты сам такая же фигура в руке кого-то неизмеримо большего на доске жизни? Как знать, может где-то вся эта земля - не более чем расчерченное игровое поле, и иные развлекают себя двигая нас в очередной партии. И только Вечному и Милосердному небу известно кто победит.
- Дурь это всё - высказался после некоторой паузы, затраченной на обдумывание и попытку представить этих играющих, гардемарин. Мы бы тогда это всё чувствовали.
Улыбка капитана была куда более действенным аргументом нежели слова.

Где-то там, на побережье Башня Геллерта...
Господи, почему я не подал рапорт о преводе...
Я жуткий химерический анахронизм в этой команде. Песочные часы... с кукушкой. Солнечная клепсидра.

- Ахойяаа - Братец Кролик перемахнул через борт - Он тебя опять сделал?
Крош ухмыльнулся. Мелькнули заострённые зубки, вид которых, и крепко битых жизнью мужчин заставлял непроизвольно шарахаться
- В основном он мне делает мозг.
- А концепция игры "Смерть царя". Плавали - знаем. Ты лучше поглянь что я надыбал в лесочке.
- А когда это ты был в лесочке? - прищурился богл
- Тогда же, когда и я - физиономия Кролика Рикошета возникла над бортом, лучась удовлетворением столь бесхитростным, что фантазия начинала метаться по, резко ставшими узкими и тёмными, коридорам извилин в поисках выхода. - Считай, что выполняли боевую задачу по охранению.
- С углублением в территорию менее чем на один переход - поддержал пак - Кэп, мы травку притаранили
Лицо Маруфа, непроницаемостью вызвавшее бы зависть у любого аутиста, расцвело садами по весне.
- Акмаль! - рёв сексуально озабоченного медведя выданный голосовым аппаратом капитан никак не походил на ту патоку, что струилась ранее - Наргиле неси!
- Тема! - ухмылка пака стала ещё шире, хотя до этого казалось. что сие вряд ли возможно.
- И джезгву - продолжал орать Маруф - кофе заварим.
- А кто в карауле? - ориентируясь на инттонации, нельзя было сказать, чтоб Кроша так уж сильно волновал этот вопрос.
- На вышке Бани - пикси повёл носом втягивая аромат травки в руках Братца Кролика - А Спиди и Конёк патрулируют стену.
- Охрененное охранение.
- Ну иди и помоги.
Акмаль принеся испрошенное, а так же маленькую жаровню тихо удалился, занятый какими-то своими мыслями.
- Но не устаю я братцы удивляться - пикси поглядел на пака с боглом - как же эти местные землю изнасиловали. Своих не признаёт. Вроде всё, как у нас - ан нет. Я ежом десять минут обернуться пытался - ни фига.
- Расслабься - Братец Кролик завороженно наблюдал за клубящимся дымом в колбе - Ща пыхнем - оттянет.

Сообщение отредактировал Момус - 2-02-2010, 10:36

[Darkness >>>]

День: третье августа
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8
Фактическое местоположение: Е8

Солнце падало косыми и тонкими лучами сквозь плотный полог листвы, расчерчивая мховую подстилку золотистыми линиями. От ветра слегка колыхались молодые ветки и чуть поскрипывали те, что покрепче.
Йель слушал лес. Мастер къямай лежал, прикрыв глаза и закинув руки за голову. У задранного острого локтя свернулась клубочком маленькая рыжая нейа. Острые уши слегка подрагивали, чутко улавливая каждый звук.
- Дождь будет... - едва шевельнул губами лиа. Маайри приподняла голову, чуть повела пушистым хвостом, в кисточке которого запутались травинки и комочки земли.
- Уже скоро, - Йель сел, потер ладонью глаза. Потом - провел ладонью между лопаток. Земля отбирала тепло, давая взамен - прохладу и влагу, и рубаха на спине промокла. Рыжая наару, тихо заурчав, взобралась, едва-едва царапая кожу коготками, Йелю на плечо, свернувшись, теперь уже там, рыже-золотистым клубком. Лиа хмыкнул:
- Соня.
В нескольких шагах от мастера къямай зашевелились ветви - всколыхнулись, потом еще раз и еще, и неохотно выпустили из цепких пальцев сучков одежды смуглокожего старика. Он лениво посмотрел на темно-фиолетовый куст, пренебрежительно фыркнул и оправил складки хламиды.
Молодой лиа чуть склонил голову, глядя на незнакомца.
- Свежего ветра, эй-раан.
Где-то в стороне, у поваленного временем, темного ствола дерева, уже успевшего зазеленеть травой и молодой порослью, отрывисто и громко заурчала пятерка наару, переругиваясь из-за какой-то добычи.
Светловолосый лиа коротко щелкнул кастаньетами - вогнутые пластинки-ракушки висели на запястье, на тонком шнуре.
Нейа примолкли, покорно расцепив плотный клубок тел, и замерли, посверкивая золотистыми глазами.
Старик потянулся, запрокинув голову; по воздуху хлестнули косы, украшенные листьями и деревянными бусинами. Мастер къямай увидел на морщинистой шее синий круг.
Йель выпрямился.
- Эй-раан Каан... - лиа как-то озадаченно повел головой, словно бы не ожидал увидеть ча'нэи перед собой.
Каан, наоборот, сел на землю.
- Вам плохо? - участливо поинтересовался Йель.
- Нет. А ты - стой, - старик тряхнул запястьями.
Лиа погладил ладонью встрепенувшуюся Маайри, повел по траве босой ногой.
- Стою. А зачем вы пришли?
- Тебя к трем рекам послать, - ответил Каан. - Ты, давай... собирайся и иди.
Т'Айлари смотрел непонимающе.
- Как - собирайся...? Вот прямо сейчас?
Каан неторопливо кивнул:
- Вот прямо сейчас. Собирайся и иди.
- К трем рекам? - зачем-то уточнил Йель, хотя слова старика расслышал вполне четко.
Лиа вытащил из хвоста рыжей нейа у себя на плече травинку, прикусил кончик зубами.
- Эй-раан Каан...? Вы ведь за вопросы по голове не огреете?
Старик поднял костлявые и тощие руки и демонстративно потряс ими в воздухе.
- А мало ли, - обкусанная травинка вернулась к "владелице". Йель помолчал, покачиваясь с пятки на носок. Потом спросил: - Зачем?
Старик неторопливо распрямил ноги и накрыл обтянутые кожей колени ладонями. Он резко нагнулся, негромко хрустнули кости, щелкнули деревянные бусины в волосах.
- Надо.
По зеленой траве, то и дело отрывисто рыча друг на друга, к лиа подбежало пятеро темношёрстных, маленьких нейа. Они уцепились за ноги своего создателя, повиснув на штанинах.
- Надолго? - Йель мягко ухватил за загривок одного, меньше других, оторвал от себя. Наауру довольно заурчал и прикрыл глаза.
- Там тебе скажут, Йель, - неторопливо ответил Каан. – Ты знаешь, что воины дома Камеда напали на чужеземцев?
Лиа опустил своего нейа на траву, выпрямился.
- Почему? Я мало что слышу, хотя, наверное, мне говорили.
- Спросишь, - отрезал Каан.
- Будет война.
Это не было вопросом.
- Под корни смотришь, Йель...
- А все вокруг говорили, - внезапно хмыкнул светловолосый лиа, резко поменяв тему, - что наару - бесполезные.
Он тряхнул взъерошенной головой.
- Пойду, эй-раан. Только соберу всех.
Каан покрутил головой, и взгляд его зеленых глаз с круглыми совиными зрачками обежал окрестные кроны. Без сомнений, опора озарения, заметил даже спрятавшихся нару. Одна мордочка даже отразилась в темных зеркалах зрачков.
- Сколько их?
- Пятьдесят четыре. И Маайри, - на запястье Йеля вновь стукнули друг о друга деревянные пластинки - звук был негромким, даже тихим, но в ответ зашелестели со всех сторон кусты и ветви.
Каан, помедлив, кивнул:
- Они сильные. Хорошо. А теперь - иди.
- Они - шумные. И злые, - растянул в улыбке губы т'Айлари. По зеленой траве стелились небольшие темношёрстные нейа. Слышались хлопки крыльев. Лиа отцепил от себя самых упорных наару, поднял глаза на ча'нэи:
- Мы пойдем, эй-раан. А вы - не попадите под дождь.
- Сюда дождь не упадет, - лениво откликнулся опора озарения и, запрокинув голову, выразительно посмотрел на густую крону.

(Соуль и Darkness)

Сообщение отредактировал Darkness - 1-02-2010, 21:30

[Соуль >>>]

(Соуль и Визет)

День: третье августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: Е1

Широкий серебряный браслет мягко мерцал в пальцах, постепенно покрываясь морозным узором. Инеистые разводы впитывались в светлый металл, исчезая, но на смену им приходили другие - тоже растворявшиеся в серебре.
Вензел данЛей на несколько секунд прекратил накладывать чары, чуть наклонив набок голову, внимательно рассмотрел браслет. Едва заметно кивнул, и вновь продолжил зачарование.
Рядом уже лежали два других браслета - куда меньше по размерам, ажурные и легкие.
«Так, так-так. В штабе ты уже был», - ткнулась в виски ласково и легко чужая мысль. По полу каюты процокали маленькие коготки, и на край стола запрыгнул золотистый фенек. Он обнюхал браслеты и посмотрел магу в глаза.
- Именно так, - согласился криомант. Показал браслет, над которым работал. - Для этого и делаю; вот этот отдам Джейму. Хорошая защита ему не помешает.
"Что они делают?"
- Защитные чары. Самые мощные, какие я могу вложить в такую основу; вдобавок к ним - немного левитирующих. К своему собственному удивлению, магию Воздуха я еще помню.
Силуэт лисы рассыпался легкими искрами. Молодая женщина с восково-золотистой кожей осталась сидеть на краю столешницы. В черных и продолговатых глазах Саяры отражались браслеты, которые заклинал супруг.
- Скорее всего, Джейм понадобится в штабе.
- Конечно, - аккуратно завершив заклинание, криомант опустил серебряный обруч на стол. - Но с него вполне станется попробовать помогать на поле боя, чинить, вытаскивать... В любом случае - предосторожность не помешает.
- А эти два - для меня и Сазела?
- Да, - Вензел перевел взгляд на жену. - Мне будет гораздо спокойнее, если вы наденете.
- Тогда где браслет для тебя? – требовательно спросила Саяра. – Или мне самой заняться твоей защитой?
- Я же все-таки мастер-маг, - по лицу криоманта скользнула быстрая легкая улыбка. - Привык защищаться без амулетов. Но - если я буду выбираться за пределы "Ланьяр", то почти наверняка в моем кресле, а в него защитных чар вплетено больше, чем в некоторые дома магов.
Лиса ответила хмурым взглядом.
- Я буду волноваться.
- Я тоже, - ответил Вензел. - Поэтому и... делаю, что могу.
- Тогда ты не будешь против, если я тоже приложу все усилия, - Саяра протянула ладонь и дотронулась до кончиков светлых прядей. – Сазела лучше оставить здесь, или найти любое другое еще более безопасное место.
Она неровно улыбнулась.
- Если таковое есть.
- Да, - уверенно кивнул данЛей. О том, что касалось безопасности сына, супруги не спорили никогда. - А ты с ним не останешься?
Тонкие бледные пальцы скользнули по золотистой ладони, Саяра сжала их и на секунду закусила губу.
- Это… я была бы для него лучшей защитой, но дальше города – последняя граница. Вначале я постараюсь никого не подпустить к ней.
- Верно, - после некоторой паузы неохотно согласился Вензел. - Я тоже постараюсь... как думаешь, куда лиа могут попытаться ударить?
Саяра погладила большим пальцем запястье мага.
- У них очень необычный образ мыслей. Первым ударил дом Камеда, но мы сами спровоцировали их действия, если рассуждать здраво.
- Я их до сих пор мало понимаю, - признался данЛей. - Точнее... не могу предугадать, на что они как отреагируют.
- Я тоже, хотя в их лесах провела куда больше времени, чем ты… - Саяра осеклась, когда дверь тихо скрипнула.
В капитанскую каюту заглянул мальчик лет семи, неуловимо похожий, и на Вензела, и на лису. На лице мага возникла улыбка - мягкая, почти теплая... собственно, по его меркам это она и была очень теплой. Так Вензел улыбался всегда, когда видел сына.
- Что, Сазел?
- Вы улетаете? – прямо спросил ребенок.
Саяра спрыгнула со стола и подошла к мальчишке, присела рядом и заглянула в серьезные темные глаза ребенка.
- Вечером, - так же честно ответила ему лиса.
Вензел, подняв со стола самый маленький браслет, сделанный под детскую руку, вгляделся в него очень внимательно - да, все чары наложены идеально, ни единого изъяна. Мальчишка бросил в сторону отца любопытный взгляд, и, кивнув маме, подобрался к столу – ни дать, ни взять, осторожный и маленький лисенок.
- Как оно сделано?
Саяра негромко хмыкнула. Вот так: не что это такое, а как это сделано. А следующий вопрос будет: объясни, как работает, а еще лучше – научи делать такие же.

Сообщение отредактировал Соуль - 1-02-2010, 21:41

[V-Z >>>]

- Основа - серебро, чары не наложены поверх, а вплавлены в металл, - принялся объяснять Вензел. Он никогда не скупился на ответы, хотя зачастую и задумывался, подбирая более понятные слова. - Активация моментальная, это внесено в структуру самым первым...
- Покажи, - мальчишка положил ладони на край стола.
Саяра подошла ближе и обняла ребенка за плечи, заинтересовано глядя на браслеты.
- Сейчас. Вот смотри...
Маг отложил браслет на другой край стола, вытянул руку. Сорвавшаяся с пальца ледяная стрелка метнулась к амулету - и отлетела, наткнувшись на засветившийся экран.
- Чары подстраивают защиту под силу удара, активируются сами. Часть энергии - поглощают, и тем самым подпитывают себя.
Сазел внимательно кивнул.
- Значит, вы возьмете меня с собой, когда улетите?
- Там будет опасно, - честно ответил Вензел. Может, другой стал бы успокаивать, но лукавить, особенно перед сыном, криомант не умел никогда.
- Мы решили, что ты должен остаться.
Ребенок оскорблено вздернул подбородок.
- Это будет война, - данЛей наклонился к сыну. - Сазел, мы будем очень за тебя волноваться, если ты не будешь в безопасности.
- А я буду волноваться о вас, - с типично саяриными интонациями сказал Сазел и упрямо наклонил голову.
- Но мы можем себя защитить, - возразил маг.
- Но…
ДанЛей выразительно поднял бровь. Сазел сжал губы, а потом, вздохнув, наклонил голову. Отец был прав. Саяра провела ладонями по плечам мальчика и растрепала светлые волосы.
- Мы будем постоянно с тобой связываться.
- Я уже для этого все подготовил, - прибавил Вензел.
Сазел расстроено улыбнулся родителям, и Саяра протянула руку, тронув запястье Вензела: «Надеюсь, он не сбежит». "Очень надеюсь", - с некоторым сомнением отозвался маг.
- Вы снова оставите меня с Джеймом?
- С ним ты будешь в безопасности, - отозвался Вензел. В этом он был совершенно уверен - пожалуй, из всего ЭКК только Ростису они могли доверить сына.
«Зато Джейм не будет в безопасности», - отстраненно и мысленно прокомментировала Саяра.
- Только не доводи его иллюзиями. Он еще не знает, что ты научился создавать вполне… материальные, - сказала она вслух.
Вензел едва заметно улыбнулся, вспомнив, как десять лет назад сама Саяра делала именно то, что сейчас мягко запрещала сыну. Правда, тогда Ростис быстро научился отличать иллюзии, пользуясь лишь собственным здравым смыслом... а теперь же он был вполне состоявшимся магом.
Впрочем, талант иллюзиониста у Сазела был в крови в буквальном смысле, так что еще непонятно, кто кого...
- Хорошо, - снова расстроено улыбнулся мальчик. – Я… пойду, почитаю?
Между темными бровями Саряры пролегла едва заметная морщинка – излишне быстрое смирение лисе не понравилось. Сына она знала хорошо, и авантюризмом он пошел отнюдь не в рассудительного Вензела. ДанЛей слегка сдвинул брови, но повода возражать все же не было. Он лишь мысленно отметил, что стоит отдать дополнительный приказ Деяню - тому самому лису-мор'ану, созданному им во время прошлой войны, и все это время проведшему на службе у семейства; с годами криомант все больше совершенствовал свое создание. И когда родился Сазел - Деянь стал защитником и товарищем мальчика.
- Иди… - кивнула лиса.
Сазел поцеловал золотистую щеку мамы, серьезно кивнул папе и бойко прыгнул к двери – у самого выхода мальчик превратился в крохотного фенека.
- Хорошо, что он пока не умеет читать мысли, - вздохнула Саяра и села на полу, скрестив ноги. Она опустила голову на колено Вензелу. – К Джейму его лучше привязать…
- Браслеты? - предположил криомант. - Добавлю лишнее заклинание.
- Я пошутила, - запрокинула голову Саяра, глядя на супруга сверху вниз. - Тогда он точно сбежит, исключительно вопреки.
- Есть в кого... - вздохнул маг с легкой улыбкой.
Саяра, соглашаясь, повела плечами. Она поежилась, вытянув руки поперек коленей мага, потом снова села ровно. Кончики пальцев задумчиво барабанили по деревянному полу каюты.
- Я зачарую для него кое-что, и для тебя – тоже.
Неожиданно лиса сжала ладонь в кулак и сердито ударила по доскам.
- Что? - подался вперед Вензел.
Саяра опустила плечи:
- Я надеялась, что та война была последней.
- На плато, к счастью, действительно таковой и была. Если не считать Мятежа Отрицающих, конечно.
- Какая разница - где?
- Верно, - после недолгого раздумья признал данЛей. - Война везде одинакова.
Саяра посмотрела на него исподлобья, а потом протянула руки и обеими сжала холодную ладонь чародея, после – улыбнулась. Сверкнула улыбка в ответ - та, которую большинство людей назвали бы сдержанной, а хорошо знающие Вензела - любящей.
- Прошли одну, значит, пройдем и следующую во что бы то ни стало, - какой-нибудь человек попытался бы произнести эти слова наиграно-бодро, но голос Саяры звучал ровно и искренне.
Зашуршала светлая ткань - Вензел внезапно скользнул на пол, опустившись на колени рядом с женой. Белые пальцы ласково зарылись в темные волосы.
- Вместе. Пройдем вместе. Так ведь?
В ответ лиса кивнула и неровно прижалась лбом – к чужому. Криомант обнял ее за плечи, притянув еще ближе.
"Все у нас будет хорошо, - скользнула мысль. - Мы ведь выстоим везде, милая".

[Кысь >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Разумеется, переносить миела на верхушки деревьев Виану не стал, даже не потому, что это не было его обязанностью: для слабых пальцев и плоских ногтей неами стволы огромных дубов были непреодолимым препятствием. Он, наверное, мог бы один раз влезть до верхних ветвей, но уже это одно отняло бы все время до вечера и все силы. Все что он мог сделать для миела сейчас — это разложить их в неверном свете лесного дна и так, чтобы бешеным псам Шаиса было трудно по ним пробежаться. Истощенные лист-доспехи могли и погибнуть после борьбы со стаей. Когда работа уже подходила к концу, а день сменил свой оттенок, недалеко от неами сухо хрустнула ветка. А потом золотистая рука с тремя когтями и парой коричневатых полосок легла на его плечо.
Виану не был и вполовину так силен, как тико, но в скорости не уступал им — и отскочил в сторону так, что смотрительница подпрыгнула от неожиданности.
- Никогда, никогда так больше не делай, - реакция девчонки показывала, что нарочным ее оскорбление не было, но эффект оно произвело не меньший. Неами испытывал непреодолимую потребность сейчас же убрать от кожи листья, которых она коснулась, или хотя бы промыть их чистой водой. На них не осталось характерного запаха собаководов, но сейчас он бил по ноздрям фантомом. - Что ты хотела?
- С тобой все в порядке? - тико округлила глаза и сделала несколько шагов по направлению к нему. - Я поранила твои листья?..
Судя по всему, она собиралась еще и погладить его миела — так тико просили прощения (и очень часто!) у обиженных ими растений. Виану отошел еще на пару шагов и предостерегающе вытянул руку.
- Просто не подходи. Можешь?
Тико посмотрела на него жалобными глазами, но остановилась.
- Я помочь хоте-ла. На дерево, твою траву... - Нарей разочарованно отвернулась от оружейника.
Неами прикрыл глаза пальцами и нервно выдохнул в укрытые тканью ладони. Помощь была нужна. Именно от этой... Трава! Она ведь все равно ни одной миела не донесет до верху, не изорвав в клочья... Но наверху растения зарастят раны и оправятся все равно. Он только третий день был здесь, а его нервы уже взвивались при одной мысли о будущей совместной работе. Тико были ценным союзником, а лист-доспехи на рис-кааши лежали так, словно всегда там росли. Стоило переступить через собственные эмоции, так?..
- Мне в самом деле нужна твоя помощь, - сказал, наконец, неами в спину уходящей Нарей.
- Тогда чего ты колешься?
- Потому что я не... - Виану силой убрал из голоса злость. - Я не тико, Нарей. Мы другие.
- Так самое время начать меняться, - сверкнула улыбкой девушка, снова поворачиваясь к нему. - До темноты мы уйдем на юг. На рассвете я помогу.
- Спасибо, - неами в очередной раз мысленно пожелал себе силы духа. «Только не забудь до завтра. И не растопчи их насмерть со своей стаей...»

Сообщение отредактировал Кысь - 3-02-2010, 0:45

[Момус >>>]

Третье августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

" Госпоже Аделаиде Вудсворт

Доброго, Вам, дня, милая Аделаида.
Сим спешу уведомить, что до места назначения добрался благополучно и пребываю в добром здравии, чего и желаю Вам, со всей доступной моему сердцу пылкостью.
Отряд, командиром которого волею судеб и прихотями начальства я являюсь, базируется в горах в странном сооружении, из тех. которые ваш почтенный дедушка величал "фортециями".
Представьте, милая Аделаида, пейзаж практически деревенский, ибо горы здесь образуют холмистое плато. И на одном из холмов, под прикрытием ушелий с двух сторон находятся обнесённые деревянным забором в полтора роста сруб и сторожевая башня. Наш летучий корабль, стоит на приколе во дворе, готовый в любую минуту сорваться с места и часть команды днюет и ночует там. Должен Вам доложить, что команда у меня образцовая..."

- Всё в мире случается... или не случается - клубы белого дыма вытекали изо-рта Маруфа делая его похожим на порождение ТЬмы и Гордыни - Деджала - по воле Вечного и Милосердного неба. И потому существует эта земля и земля эта - существует так.
- Неет, кэп - несколько затяжек настроили Кролика Рикошета на агрессивную волну - Мы, мы дети земли. Люди ещё пытались ходить на двух ногах и шугались молний, когда мы уже правили лесами. полями, горами, степями...
- Завис - глаза пака блестели - Пропусти-ка затяжку. Но в целом Рикошет прав. Я не знаю что эти хомы сотворили со своей Шэн-лиэ, но то, что она изменилась - это стопудов. В любом лесу, я чувствую себя как дома. Здесь - будто мочусь на бульваре где-то в столице. И все на меня смотрят, показывают пальцем и ржут в голос.
Крош поднял одну из фигурок "Смерти царя". Пешку передвинув её с клетки d2 на клетку d4. Задумчиво полюбовался получившимся результатом.
- А вот интересно, в этой игре, мы - какая фигура?

"...
Ах, милая Аделаида, не могу вам передать. как часто я вспоминаю нашу последнюю мазурку. Кружение свечей и вашу трогательную оасковую улыбку.
Я искренне надеюсь, на скорую встречу, хотя умом осознаю. что это война и возможно я пробуду здесь долго.
Как здоровье Ваше почтенного батюшки. Кланяйтесь ему от меня и предавайте наилучшие пожелания. Я помню о его просьбе и обязательно привезу змеестрелу.
За сим, спешу попрощаться, дабы не наскучить вам своими излияниями. Храни вас Единый.
Искренне Ваш - Людвиг Отт"

Сообщение отредактировал Момус - 3-02-2010, 23:12

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1


- Доктор Ливси, вы там по прямому назначению здания или же по работе? – вопрос сопроводили оглушительным стуком. Говорившего можно было без проблем опознать по старательному и четкому произношению каждого слога, привычному разве что уху классного учителя, а так же по тому, как от стука содрогнулись стены баньки.
- А? О, входите, входите. Ничего непристойного тут нет, - отозвался Ливси. - Что-то случилось?
Дверь отворилась, и на пороге появилась Сон-Тха в компании взъерошенного, но не сдавшегося врагу ёко. Удивительно, как зверек до сих пор не захлебнулся кровью. Возможно потому, что кровь уже не текла, будто бы вовсе отхлынув от места укуса.
- А, вот в чем дело, - всплеснул руками доктор. - Давайте сюда, я его отцеплю. Это ничего, они хотя бы не ядовиты.
Раненый аэропех приподнялся на локте, приготовившись к интересному зрелищу.
- Нет, я не из-за этого. Хотя отцепить его надо. Я хотела попросить, чтобы вы осмотрели крыло. Это мой новый тотем.
- Ваш новый что, простите? - доктор близоруко сощурился на зверька, хотя проблемами со зрением не страдал.
Тот выпучил на доктора глаза, и взгляд его говорил "Только протяни ко мне руки, заклюю!"
- Тотем. Помните, у меня был ворон? Мне нужно какое-нибудь крылатое животное. Можно без него, но с тотемом удобней.
- Как будет угодно, - кивнул Ливси. - Кстати, если я не ошибаюсь, вы можете его усыпить? Вернее, это и я могу, но магия подчас гуманнее медицины. Не хотелось бы пичкать такого малютку снотворным.
- Попробую. – Сон-Тха закрыла глаза. На такую маленькую задачу не требовалось погружаться в мир духов, можно было лишь зачерпнуть из него горсть силы. Ёко наконец отцепился от пальца девушки, сладко зевнув. Недоуменно похлопал глазами и заснул окончательно. – Вот. – Шаманка протянула зверя доктору.
Тот бережно принял, уложил на расстеленное полотенце, ополоснул руки.
- Он долго проспит? - уточнил Ливси.
- Пару часов. – Сон-Тха с задумчивым видом осмотрела свой палец.
- Прекрасно. Когда я закончу, ему потребуется покой. Первые сутки-двое ему лучше не давать теребить свое крыло, да и вообще двигать им.
- Хорошо, доктор. Я посижу здесь? И можно мне что-нибудь замотать палец? Могу зарастить, но для этого придется опускаться в мир духов.
- Да-да, конечно, - Ливси явно не хотел, чтобы кто-то опускался в мир духов в "его бане". - Вот чистые бинты. Если нужно, я обработаю.
- Нет, спасибо. Просто замотаю, чтобы не отвлекала. – Сон-Тха присела прямо на пол и принялась за перемотку пальца, ловко оторвав клыками полоску от бинта.

[Тот >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Гобума хотел позвонить в управление до обеда, но все откладывал и откладывал, пытаясь собраться с духом, а потом работа навалилась на него и отвлекла, да так, что он напрочь забыл о своем обещании. Около четырех часов по полудню телефон зазвонил сам и продолжал трещать долго, пока Гобума, бывший в ту пору во дворе, его не услышал. Когда Гобума подбежал к аппарату, на том конце провода все еще продолжали яростно вращать ручку.
- Алло! – крикнул Гобума, сорвав слуховую трубку. – Линейный обходчик Гобума слушает!
- Так… - раздалось из рожка. – Гобума… Почему не подходишь к аппарату?
Говорил Дэл-Сейбер.
- У вас там что, никого нет? Я звоню и на машинный и тебе, но никто не берет. Что случилось?
- Ничего не случилось, господин директор, все спокойно, - ответил Гобума. – На машинном действительно никого – Венцки выехал по вашему указанию еще до восхода. Дозорные сразу после завтрака отправились на обход. А я во дворе был, работал, только сейчас услышал.
- Ну… это понятно, - засипел Дэл-Сейбер. – Я, значит, не просто так тебе звоню. Дело у меня к тебе есть.
- Слушаю, - с готовностью откликнулся Гобума.
- Помнится, - продолжил директор, - ты мне говорил, что нужен еще один дозорный. Было такое?
- Было, - подтвердил Гобума. Он обрадовался, что штабс-капитан сам завел разговор об этом.
- Ну, так вот, знай Гобума, что я тех слов не забыл, - засмеялся Дэл-Сейбер неведомо чему. Может быть, своей доброте и душевности? – Недавно стычка была с дикарями, и, между прочим, совсем недалеко от нашей биостанции, вроде бы даже убили там кого-то или вроде того. В связи с этим принято решение усилить охрану еще одной человеческой единицей. Дикари, конечно, пустяк, но дозорный вам будет. Ловко придумано, да?
- Великолепно! – без раздумий согласился Гобума.
- Сейчас пополнение у меня в кабинете сидит, беседуем… Ну да ты его знаешь! – снова рассмеялся директор. - При Тиресканне поручиком у меня был. Барбл фамилия. Помнишь такого?
Гобума испытал радостное удивление. Барбла он помнил. Из трубки между тем доносился приглушенный голос Дэл-Сейбера, но Гобума не мог разобрать слов, видимо директор отошел от аппарата или прикрыл рожек ладонью.
- …как хочешь, - донесся вдруг отчетливый голос штабс-капитана. – Так что, Гобума, жди гостей. К вечеру, думаю, будут.
- Жду с радостью, - ответил Гобума.
Они еще немного поговорили со штабс-капитаном, потом тот сказал: «ну, полно, пора и за работу» и повесил трубку. К шести вернулись дозорные, и Гобума поспешил обрадовать Джаведа.
- Это хорошо, - сдержанно сказал начальник дозорных. – Спасибо.
- Да мне особо не за что, - отмахнулся Гобума. - Это директора благодарить надо. И нападение недавнее на шахтеров.
- А при чем тут нападение? – спросил Джавед.
Гобума рассказал.
- Ничего не понимаю, - сказал старший дозорный. – У нас же по штатному расписанию шестеро охранников. Вакансия полтора месяца пустовала. Если ввели еще одну единицу, то…
- Кто-то просто получает деньги за несуществующего работника, - вставил пожилой дозорный по имени Зера. – А ты думал, что нас пятеро? Я всю дорогу чуял, что следом кто-то шестой плетется. Мертвая душа, не иначе.
Дозорные дружно рассмеялись. Даже Джавед улыбнулся.
- Да мне, собственно, тоже наплевать, сколько губернаторских денег в чужих карманах оседает, главное, что своего мы добились, - сказал Джавед. – Теперь в Котле и заночевать можно будет и к Павильону не так страшно сунуться.
- Гобума, - позвал Зера, - ты сказал, что знаешь его, что за супчик этот Барбл?
- Ну, - замялся Гобума, - вообще, лет десять о нем ничего не слышал. А так, плохого сказать ничего не могу. Только хорошее. Думаю, вам он понравится.
- Хорошо, если так.
- Я, конечно, человек на биостанции новый и многого не понимаю, - встрял в разговор Фидэль, - но объясните мне, чего вы так трясетесь? Впятером нельзя, вдвоем нельзя… Что за бред вообще такой?
Дозорные замолчали. Потом Зера сказал:
- Знаешь, сколько на биостанции ученых?
- Ну, пятеро. И че?
- А знаешь о том, что обычно они работают парами?
- И че?
Зера посмотрел на помрачневшего Гобуму.
- И че?! – не унимался Фидэль.
- Не любит Котел ученых, - ответил Зера. – Я бы даже сказал, ненавидит.

[MjavTheGray >>>]

День: третье августа
Фигура: Пешка C7
Ход: без хода
Официальная клетка: C7
Фактическое местоположение: А8


В лесу было мокро. Кое где из-под земли поднимался пар, и лучи солнца, пронзая насквозь белоснежные клубы влаги, создавала странное, почти потустороннее ощущение, словно лес был чем-то призрачным, ненастоящим.
Но крики нейа - небесных и земных - разрушали это чувство отрешенности. Здесь, на юге, где по лесу растекалась Чей Та, уносясь дальше, в еще более теплые жизни, природа была, казалось, пышнее многих других уголков Шэн-лие.
Солнце стояло в зените. Августовская жара почти достигла своего предела, но внизу, у подножия огромных деревьев, в зарослях папоротника, колышущихся от слабого ветра, было прохладно.
... Терзания бедной ящерицы длились уже третий час. Оба шайо, куда больше изголодавшиеся по забаве, нежели по еде, гоняли добычу туда-обратно, тихонько пофыркивая, когда власть разума одного пушистого хулигана отфутболивала жертву другому. КийКи, лениво покусывающая травинку, в дела своих маленьких друзей не вмешивалась, и мысленно сама с собой спорила - кому же наконец достанется обед.
Зашелестевшие где-то в стороне папоротники выпустили маленькую и светлую фигурку. Трава мягко легла под оленьи копытца - девушка, девочка скорее даже, уверенно шла к КийКи, рассеянно вертя в руках венок из ярко-фиолетовых цветов.
Краем глаза отметив, что КииРа и КиРаа решили поторопиться - насколько это было "приличным" для неторопливых шайо - и принялись лениво жевать ящерицу с двух концов, КийКи в шуточном поклоне склонилась перед девочкой. Интуиция, которую в случае КийКи скорее стоило бы назвать "шилом в попе", уже начинала свербить, намекая на грядущие приключения.
Маленькая лиа бесцеремонно упала на траву рядом с КийКи.
- Твой день был ясный? - у незнакомки были большие глаза олененка и ворох светлых волос много ниже пояса. Улыбнувшись, девочка протянула даайре венок.
- Просто замечательный, - так же просто, как венок был протянут, он был и одет. И ничего удивительного, что к причёске, с которой КийКи проснулась сегодня утром - он оказался в самый раз.
- Это хорошо, - девочка подтянула к себе коленки, обтянутые льняным подолом платья, обхватила их руками, - тебе придется отправиться в путь, КийКи.
Светловолосая лиа подняла глаза и посмотрела на даайру; взгляд был светлым, ясным - но с каким-то неуловимым оттенком... отрешенности.
Задумчиво проведя ладонью по "второй коже", КийКи обнаружила два кармана, на которые с утра как-то не обратила внимания. В эти карманы и были рассажены оба недовольно заурчавших шайо, в утешение которым даайра поспешила изловить по толстой аппетитной стрекозе. К моменту, когда оба стрекозиных хвоста под задумчивое чавканье исчезли из вида, под ногами у КийКи уже вовсю маршировали малыши-таакъен, спешившие занять место на спине своего отца.
Девочка с оленьими ногами с восторженным выражением лица упала спиной на траву, повела по ней руками, ероша зеленые стебельки. А потом неожиданно серьезно произнесла.
- Идет война, КийКи.
И всё то же "шило в попе" подсказало КийКи, что сейчас шутить не стоит. Доспех вырастет из "второй кожи" уже к завтрашнему утру, а лук... лук будет на месте - это Даайра уже знала, уже чувствовала.
- Идет война, - повторила девочка, - тебе нужно пойти в Лья-Има. Там тебе скажут, что делать.
Маленькая лиа закинула руки за голову, глядя в небо, полускрытое могучим ветвями.
- Шэн-лие нуждается во всех, кто может дать отпор; ты - можешь.
Щёлкнув пальцами ЧиИн'у, КийКи невесомыми шагами заскользила в указанном настроении, но уже через несколько мгновений обернулась.
- А компанию составишь? - спросила она девочку. - Мне новая игра приснилась, а пушистикам неинтересно.
- Я тебя лучше тропинками своими до Лья-Има проведу. Это пару часов - там и поиграем, - светловолосая лиа потянулась, выгибаясь, как кошка, и под тонкой тканью платья на животе проступили линии зеленого узора татуировки ча'нэи.

Мастер Darkness энд Серый Мяв

[Хелькэ >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2 (Колония)


Фиерс поцокал языком – не то оценивающе, не то презрительно.
Впечатление было… двоякое. После того, что он прочитал в коричневой папке, можно было только восхищаться пополам с ужасом – как ученым в голову могло прийти такое? И как эти ребята смогли такое выдержать?
С другой стороны, это были всего-навсего сопляки. Малявки. Никогда не видевшие настоящей войны. Считающие, что непременно справятся с задачей любой сложности, потому что их научили обращаться с оружием.
Только вряд ли их научили убивать людей. Не показывали, должно быть, как это делается. Не объясняли, почем лучше не смотреть в глаза убитым тобой.
- Ясно, - он сказал только это, ничего больше.
Сопляки смотрели на него вызывающе. Некоторые – даже с презрением.
Радциг, решив разрядить обстановку, негромко кашлянул и предложил:
- Думаю, не будет лишним, если каждый из вас представится майору лично.
Едва слышное фырканье. Конечно, это та девушка справа, подумал Фиерс, та, у которой выражение лица по-настоящему каменное.
Именно она назвалась первой.
- Я Эрис.

Эрис. 23 года. Цвет кожи – белый. Цвет глаз – зеленый. Цвет волос – черный. Рост – 1 метр 73 сантиметра. Вес – 54 килограмма.
Оружие ближней и средней дистанции.
Поступила в лабораторию в возрасте 17 лет. Кристалл вживлен в возрасте 21 года.

Вторым был худощавый парень с настолько лукавыми глазами, что хотелось держаться от него подальше.
- Дентон, майор. Но можно просто Тони, - ослепительная улыбка. Хочется поморщиться от нее – слишком уж фальшиво.

Дентон. 22 года. Цвет кожи – белый. Цвет глаз – карий. Цвет волос – русый. Рост – 1 метр 82 сантиметра. Вес – 65 килограммов.
Оружие ближней дистанции.
Поступил в лабораторию в возрасте 16 лет. Кристалл вживлен в возрасте 19 лет.

Еще двое – высокий и низенький. Последний был вдобавок довольно упитанной комплекции, и Фиерс недовольно нахмурился – разве это боец?
- Брент, - представился толстячок. Высокий процедил: - Калеб.

Брент, 21 год. Цвет кожи – смуглый. Цвет глаз – светло-карий. Цвет волос – каштановый. Рост – 1 метр 65 сантиметров. Вес – 91 килограмм.
Оружие дальней дистанции.
Поступил в лабораторию в возрасте 17 лет. Вживление кристалла противопоказано.

Калеб, 23 года. Цвет кожи – белый. Цвет глаз – серый. Цвет волос – черный. Рост – 1 метр 90 сантиметров. Вес – 80 килограммов.
Оружие ближней дистанции.
Поступил в лабораторию в возрасте 18 лет. Кристалл вживлен в возрасте 20 лет.

Последним назвался юноша с несколько испуганным выражением лица. «Интересно», озадачился Фиерс, «это я произвожу столь ужасное впечатление, или у него всегда такой вид?»
- Меня зовут Айден, - сказал парень.
- Чудесно, - соврал майор.

Айден, 22 года. Цвет кожи – белый. Цвет глаз – черный. Цвет волос – темно-русый. Рост – 1 метр 78 сантиметров. Вес – 67 килограммов.
Оружие средней и дальней дистанции.
Поступил в лабораторию в возрасте 17 лет. Кристаллы вживлены в возрасте 19 лет.

- Ну что ж, - продолжил Фиерс, не встретив никакой реакции, кроме мрачного молчания, - раз мы теперь знакомы, самое время, Микель, просветить нас насчет…
- Подожди, это еще не все, - мотнул головой Радциг. – Ренн, хватит отмалчиваться.
В углу, позади стола, что-то шевельнулось, и Фиерс не сразу понял, что это девушка в темной одежде, а не внезапно ожившая, отделившаяся от стены тень.
Девушка была, наверное, красивой, но румянец смущения на ее щеках ощутимо портил эту красоту – уж слишком он был яркий, даже в этой полутьме.
- Извините, - пробормотала девушка. – Мое имя – Ренн, я маг.
- Она, в общем-то, не имеет никакого отношения к лаборатории, но согласилась помогать нам с кристаллами. Раньше этим занимался ее учитель, но он не смог поехать на континент.
Фиерс кивнул.
- Я… буду очень рада работать с вами, - вдруг добавила она.
- Со мной? – переспросил майор. – С чего вдруг?
- Брат рассказывал мне о вас.
Он прищурился, оглядывая черты этого овального личика – чуть широковатые скулы, карие глаза, соломенные волосы…

«Когда всё это закончится», говорил иногда Лис, «когда закончится война, я раз и навсегда про нее забуду и вернусь домой, как ни в чем не бывало, к матери и сестренке».
Значит, он вернулся.

Отогнав непрошеные воспоминания, Фиерс кивнул девушке, показывая, что понял, о чем она говорит.
- Микель, так все-таки… Что мы должны будем сделать?
- Сейчас зачитаю, - Радциг повернулся к столу, снял верхний листок с одной из многочисленных бумажных стопок. - "Майору Фиерсу. Приказ: выступить вперед и следить за вражескими перемещениями во вверенном секторе. В случае проявления дикарями чрезмерной активности - доложить в штаб. Одиночные цели и соразмерные по силам отряды противника - ликвидировать".
- Чудесно, - повторил Фиерс.
Однако никто не разделил его энтузиазма.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 28-11-2010, 21:09

[Соуль >>>]

Соуль, Визет

День: третье августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Развернутый чертеж все время норовил скрутиться обратно, пока Джейм не прижал его материализованным бруском льда, машинально добавив плетение устойчивости - чтобы даже капля воды не протекла на бумагу.
- Так, так... - пробормотал Ростис. - Если двигатель встроить вот таким образом, зарядить кристаллы исключительно Воздухом...
Он взъерошил рыжеватые волосы, левой рукой на свободном листке принялся набрасывать схему заклятия, не обращая внимания даже на коллегу.
За его спиной стояла Саяра и, скрестив руки на груди, с легкой усмешкой во взгляде, наблюдала.
- На внешнюю оболочку будет большое-напряжение, - заметила Вейонке Страмарк, руководитель отдела нагрузочного тестирования.
- Это можно компенсировать, но тогда механизм усложнится, - отозвался Джейм. - Так, вот это надо посчитать - до какой степени усложнится, как бы еще один кристалл не понадобился...
- Можно несколько увеличить размеры, - возразила Страмарк.
Саяра задумчиво кашлянула в ладонь, и на чертеж с видом абсолютного превосходства над всем живым переполз из-под края стола яркий, тропической расцветки паук-птицелов.
- А? - Ростис оторвался от работы и с недоумением воззрился на паука. Оглянулся. - О, госпожа Саяра... Простите, кажется, мы увлеклись.
Она рассмеялась и опустила ладони на плечи Сазелу, который с любопытством подался вперед.
- Я посмотрю чертеж? - быстро, воспользовавшись случаем, спросила Страмарк.
- Здравствуй, Джейм.
Иллюзия на чертеже развеялась.
- Конечно. Рад вас видеть.
Первое относилось к чертежу, второе - к данЛеям, хотя определить это сходу было не так-то просто. Впрочем, присутствующие знали Джейма не первый год. Вейонке быстро свернула чертеж, убрала в тубус, тубус – закинула на плечо. Причем проделала все настолько быстро, что, краем глаза наблюдавшая за девушкой Саяра, даже не успела удивиться…
- Они хотят меня оставить у тебя, - сообщил Ростису Сазел.
Джейм бросил взгляд на мальчика, потом на Саяру, соотнес со всем, что слышал ранее о начале военных действий и медленно кивнул.
- Тут ты будешь в безопасности, Сазел.
Хотя он и не смог скрыть нотку неуверенности в голосе. Саяра отпустила мальчишка и сделала несколько шагов назад, остановилась, опустив темную голову на плечо стоявшему позади криоманту.
- А… я не успел посмотреть, - разочаровано сказал ребенок и подошел к столу. – Эта… уже убежала.
- "Ее" зовут Вейонке Страмарк, - пояснил Ростис, - она главная в отделе тестирования. А чертеж все равно еще закончен не был.
- Она тебя боится? – задумчиво спросила Саяра. – Так быстро убежала.
- Я запомню, - кивнул Сазел. – А к чему двигатель?
Судя по недоуменному взгляду Джейма, мысль о том, что его можно бояться, в голову не приходила. Мальчик с вопросом вклинился очень вовремя, и ответ последовал сперва на него:
- Хотим все же создать летучие машины. Не только корабли, но и другие механизмы поднять в небо. А боязнь... я не думаю, она просто всегда занята.
- Я помню, чем занималась для Матео. Основная проблема в том, чтобы преодолеть земное притяжение в этих машинах. «Ланьяр» помогает моя магия.
- Вот именно, - кивнул Ростис. - Поэтому мы пока пытаемся сочетать Воздух и авионные двигатели.
- А разве нельзя использовать Магию Крови? - поинтересовался Сазел.
- Нет, - решительно ответила за Джейма Саяра и хмуро, через плечо, бросила взгляд на супруга.
Тот сдержанно кивнул и ограничился комментарием:
- Это здесь неприменимо.
Мальчик вздохнул и соединил за спиной руки:
- Все равно я пока не умею.
Вензел едва заметно кивнул - как подумалось Джейму, с облегчением. Ростис же, снова взъерошив волосы, посмотрел на супругов.
- Я обещаю - с Сазелом ничего не случится, сделаю все, что в моих силах.

Сообщение отредактировал Соуль - 2-02-2010, 21:53

[V-Z >>>]

(те же)

Уже сказав, он сообразил, что оговорка была лишней... но привычку наставника выражаться всегда предельно точно он перенял уже давно. Саяра посмотрела ему в глаза: «Дорогой Джейми, если ты будешь так же не отвлекаться от чертежей, мы обнаружим его через час на корабле». Губ лисы коснулась улыбка нашкодившего ребенка. Сазел проследил за взглядом мамы и возмущено заметил:
- Я бы тоже хотел услышать.
- Могу оставить Деяня в помощь, - предложил Вензел. Собственно, он и так собирался это сделать.
- Па-апа…
- Сазел, - вздохнул данЛей; тон его ощутимо потеплел. - Начинается война. Я себе не прощу, если ты пострадаешь... мы этого вообще не переживем.
Мальчишка продолжал смотреть на криоманта из-под вьющихся светлых прядей, во взгляде скользило упорное несогласие со словами взрослых.
- Я сказала, что мы через час обнаружим тебя на корабле, - все-таки сказала вслух Саяра. Она присела и протянула мальчику руки. Сазел подошел и спрятал лицо у нее на плече. Золотистые ладони легко растрепали волосы ребенка. – Вот так…
Джейм невольно улыбнулся - когда он смотрел на самого юного из данЛеев, ему всегда становилось тепло на душе. Точно такая же улыбка скользнула по лицу Вензела. Мальчик со вздохом отступил на шаг, потом так же молча подошел к папе, серьезно посмотрел на него снизу вверх.
Тот чуть наклонился, положив ему руку на плечо. Вновь улыбнулся.
- Ты останешься с Джеймом?
Сазел кивнул, и никто не заметил, как он скрестил пальцы в рукаве куртки. Потом мальчик обнял криоманта и, как до того, спрятал лицо на холодном плече. Вензел обнял сына, снова улыбнувшись, и Джейм вспомнил, как был поражен семь лет назад - когда родился Сазел, данЛей улыбался большую часть дня, и даже пару раз не обращал внимания на происходящее вокруг. Саяра села на пол, наблюдая. Она тоже улыбалась, словно войны впереди не было – солнцепоклонники воспринимали мир совсем по-иному. Сазел походил на отца, хотя многое перенял и от матери; последней нравилось видеть их рядом. Казалось, когда Саяра смотрит на супруга и сына, то изнутри словно начинает мерцать, подобно маленькому солнышку. Ростис чуть смущенно отвел взгляд: если данЛеи оказывались на расстоянии менее пяти шагов друг от друга, у Джейма возникало четкое ощущение, что он здесь совершенно лишний.
- Вы когда улетаете? – со вздохом Сазел разжал руки.
- Очень скоро, - с сожалением ответил Вензел. - Фактически, в пределах трех-четырех часов, если не скажут еще раньше.
- Я еще принесу сюда твои вещи, хорошо? – спросила у мальчишка Саяра.
Он слегка несогласным жестом вздернул подбородок, затем – сдался.
- Джейм, а ты мне объяснишь про двигатели? – решительно поинтересовался у техномага Сазел.
- Конечно, - усмехнулся Ростис. - Только там многое еще до конца не доведено. Вот может ты подскажешь, мы почти все из уже созданного проверили.
Говорил это Джейм без каких-либо шуток - о ценности свежего взгляда он прекрасно знал, о волшебных талантах Сазела - тоже.
- Тогда я скоро вернусь, - поднялась Саяра. – Вен, если хочешь, можешь побыть здесь. Мои мороки «Ланьяр» подготовят.
ДанЛей кивнул, и, повернувшись к Джейму, протянул ему браслет.
- Защитные чары? - определил Ростис, вглядевшись в узор заклинаний. - Ого... Мастер, я не знал, что такое можно вложить в малую вещь.
- Недавние разработки, - невозмутимо отозвался криомант. Саяра посмотрела на них и покачала головой.
- До встречи. Сазел, не шали, - в ответ ребенок посмотрел с видом оскорбленной невинности, и лиса добавила. – Ты – мой сын, и я тебя знаю. Так что можешь не притворяться.
Она быстро обняла его, потом Вензела и скользнула к дверям.

[Тео >>>]

День: третье августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8


Тола и Вида, конечно, уговаривали пойти на дневную стоянку в Ати-Ла-Йа, но командир отказался наотрез. Ата мысленно поддерживала его в этом решении. Ночью у них опять тренировочный полет, надо выспаться хорошенько, а разве в поселении фино отоспишься? Шум, гам, все будут расспрашивать... Место для отдыха в конечном итоге было определено веским последним словом Курта. Что и правильно. Командир может, конечно, прислушиваться к мнению своих подчиненных, но что он за командир, если не покажет, что умеет принимать решения единолично?..
В тенистой кроне исполинского дуба было прохладно и уютно. Ветер игриво шевелил сонные ветви и листва убаюкивающе что-то шептала. Дерево было очень древним, но все еще полным первозданной силы. Корни его уходили глубоко в благодатную влажную почву Шен-Лиэ. Здесь чувствовался вековой покой и надежность. Прикрыв глаза, Ата вдыхала влажный воздух Леса. Неподалеку Курт и Кинна спорили о съедобности кролика. Курт, желая поразмять крылья, устроил себе славную охоту. Как и все фино, Кинна негодовала:
- Вы всерьез собираетесь его есть? Как можно, ведь он живой...
- Был живой, - очень тактично поправил девушку командир, - А теперь у него, собственно, нет иного выбора, чем стать мне прекрасным обедом.
- Я понимаю, когда нейа убивают друг друга, чтобы выжить, это природа. Они неразумные, дикие... Но Вы-то умеете мыслить, чувствовать. Если бы Вы только захотели, Вы могли бы жить совсем без поедания ни в чем неповинных существ...
- Если бы захотел, мог бы, - процедил Курт, - но я не хочу. Меня вполне устраивает, как ты выражаешься, трупоедство.

Ата мысленно ухмыльнулась. Фино никогда не поймут, как можно убивать ради еды, а лиа, имеющие именно эту дурную привычку питания, никогда не поймут, как можно жить на одном "подножном корме". Девушка уже давно не ввязывалась в подобное. Идейные споры - глупость.
Однако, ее более заинтересовал не сам диалог, а эмоции спорящих. С Кинной все понятно, она, как говорят, "фино до мозга костей" и спорит, потому что не может не сказать то, что думает. А вот Курт... несмотря на его подчеркнуто насмешливый, грубый тон,.. он спорил, чтобы поддразнить юную девчонку, втянуть ее в разговор. Похоже, ему просто нравится ее задевать. "Интересно,- подумала Ата, - Кинна ощущает то же, что и я сейчас, или настолько увлечена обоснованием своей правды, что даже не пытается почувствовать?"

Девушка хотела поделиться впечатлениями с подругами, но, поднявшись, увидела, что Тола, Вида и Илая уже спят сном, какой бывает у младенцев. Свет едва пробивался сквозь густую листву, и солнечные зайчики смущенно прыгали на лицах спящих.

Заметив, что Ата не спит, Курт подозвал ее.
- Ну а ты что думаешь насчет поедания живых существ, а?..
- Я думаю, что этот спор лишен всяческого смысла, - честно ответила фино, - потому что от того, что вы тут сейчас подеретесь за свои идеи, мой народ не станет есть мясо, а Вы не станете жевать траву.
Ни один мускул не дрогнул на лице командира. Но Ата знала - сейчас он почувствовал себя глупо. Девушка испугалась - глупо выглядеть не любит никто, лиа сердятся, когда кто-то ставит их в идиотское положение. Курт тоже сердился.
- Извините, - спешно пролепетала фино и отошла.
- Извините, - эхом вторила ей Кинна и тоже предпочла ретироваться.

Засыпая, Ата думала, что судьба ужасно несправедлива. С девочками дружба особо не клеилась. Илая, Вида и Тола были не разлей вода, всегда вместе, и были в своем союзе очень самодостаточны. Кинна... она была странная. Неконтролируемые перепады настроения, горячая убежденность в том, что есть две точки зрения - ее и неправильная - делали дружбу с этой фино, мягко говоря, проблематичной. Командир... командир мог бы быть, как в сказках, - великодушным красавцем, галантным и обходительным. Но то сказки, а в жизни... в жизни Курт. Ата почти ненавидела его, хотя и не до конца понимала, за что.

[Кысь >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Обещанное «завтра» настало еще до заката. Собаки просыпались, когда цвет солнца становился мягко-шафрановым. Вчера они застали Виану врасплох, и он едва успел вытащить листья из-под тяжелых лап раши. Но теперь он был готов, и сам не без удовольствия наблюдал за бойцами-нейа. Они не спали так же крепко как люди, и на стоянке никогда не было тишины. Кто-то менял место, кто-то устраивал потасовку за право лежать головой на чужом животе, кто-то придирчиво вылизывал глянцевую темную шерсть. Но по-настоящему день начинался, когда поднимались со своего места вожак и его беты. В считанные минуты несколько крепких псов поднимали на ноги всех, включая недовольных порядком — последним пришлось еще и драться прямо со сна. Раши то и дело демонстрировали клыки, но Виану ни разу не видел, чтобы дошло до укусов: боевые собаки бодались и толкали друг друга плечами, словно заигравшиеся бычки. Впрочем, самые слабые в стае летели с ног от этих толчков, с легкостью сшибая лапами ветки толщиной чуть ли не с самого неами. Когда вчера в его присутствии недовольная Шаиса полезла разнимать вожаков, у оружейника не хватило духу досмотреть до конца. Зрелище тонкой полуодетой лиа, смело ныряющей в самый центр схватки двух волкоподобных чудовищ казалось ему слишком противоестественным, и вопреки всем знаниям о жизни тико он ждал увидеть только истоптанные, залитые кровью останки. Хранительница, не отвлекаясь на сантименты, просто растащила своих раши в разные стороны, в процессе успев накричать на каждого. Более молодой из них, черно-коричневый, состоящий словно из одних гибких, туго перевитых жгутов мышц, виновато забился в угол, словно щенок. Второй принимал упреки со спокойным достоинством правого, но прямо в глаза своей тико все равно не смотрел. Зато, когда она отвернулась, вывесил язык в улыбке нашкодившего сорванца. Виану уже помнил его по имени: Аймар, самый крупный из взятых на испытания раши, самый сильный в обеих стаях, и единственный, в чьей серо-коричневой шерсти уже скользила перепутанной паутиной старость. Интересно, сколько они живут?.. Мастер говорил о рубежах в пять и тридцать пережитых поворотов солнца, но... Шаиса просто не выглядела настолько старой.
На этот раз стаи поднялись с ночлега почти без драк. Только два молодых раши из разных стай не решили, кто кому должен уступать дорогу, но их уже растащили в стороны Нарей и Каоре. Серебристая тико наградила своего только взглядом, Нарей — позаботилась о том, чтобы оттаскать не в меру дерзкого пса за рога. Зрелище было почти смешным: зверь мог сбросить ее легко, словно соломинку, но ему с самого начала было ясно то, что Виану заметил только чуть погодя: рядом чутко поднял голову красивый золотисто-коричневый бета, в котором даже неами мог легко разглядеть будущего вожака. Вздумай повинный раши сейчас не принять наказания... Оружейник про себя усмехнулся — он начинал понимать своих подопечных.
Шаиса обещала, что стая будет передвигаться каждые несколько дней — это было «лучше для разных нейя, проще найти еду». Раши считали ниже своего достоинства ловить добычу даже равного с ними размера, предпочитая охотиться на бронированных гигантов. Рептилии и броненосцы не собирались большими стаями, и долгая стоянка на одном месте быстро превратила бы лес вокруг в место, где эти живые крепости больше не водятся. Поэтому о переходах его предупредили заранее. Но все равно, собирая растения, пытаясь пристроить их прямо на раши и убедить тико удержать именно этих раши от драк, он ругался. Тихо, но вслух и на самом мерзком болотном.

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Командор не знал, радоваться или нет переводу эскадрильи сюда, к истокам Кнан, на маленький полевой аэродром, построенный на скорую руку на плоскогорье. Возможно, это было сделано, чтобы положить конец вечным потасовкам с дорштейновцами, а может, и из каких тактических соображений, но на смену напряженной недружественной атмосфере соседства со "второй лучшей эскадрильей" пришли новые проблемы. Во-первых, Маккормику, который в небе как рыба в воде, горы противопоказаны. На днях чуть ногу не сломал, и то ли еще будет. Во-вторых, угнетала близость Хейран Ръе. И вовсе не потому, что это-де скверное, недоброе место, а потому, что там нашел пристанище экспериментальный креп-доспех, и его сигнал, усиленный эхом горных ущелий, слышен за многие километры. Новички из обслуги аэродрома в первые дни здесь хорошо если не седеют. И еще Вольф...
- Эй, Вольф!
- Да, господин командор? - откликнулся летчик, как раз снимавший камуфляж со своего авиона.
- Ты вовсе не обязан все время сам этим заниматься. Если хочешь, я отправлю вместо тебя кого-нибудь из близнецов. Или Гранта.
- У Гранта машина тяжеловата, тяжело будет садиться в ущелье, - улыбнулся Странгель. - И взлетать. Там полоса короткая.
- Как знаешь, - барон покачал головой, оглядывая замаскированные ангары и ряды взлетных полос.
На фоне этого привычного пейзажа незаметно возник улыбающийся маг, причем понять, к чему приурочена его улыбка – к хорошему настроению или сообщению какой-нибудь гадости – не представлялось возможным, улыбался Эллион всегда.
- Доброе утро, господин командор! – поздоровался техномаг. – Привет, Вольф. Улетаешь?
- Да, к Хейран Ръе. Проверю, не нужна ли моя помощь, ну и заодно Рейни гостинцев отвезу.
- Замечательно! Заодно надень, пожалуйста, это, - Эллион достал из кармана куртки серебряное кольцо и протянул Вольфу.
- Что такое? - не понял тот.
- Это амулет. Я понимаю, что нас зовут Дьяволами, но не обязательно физически соответствовать прозвищу. Надень.
Странгель осторожно принял кольцо, нахмурился.
- Ты это о чем?..
Эллион покосился на командора и со вздохом произнес:
- Вольф, от тебя просто, прости за выражение, несет демоном. Если бы к нам заявились инквизиторы, они бы точно решили, что ты одержим или, того хуже – демон в человеческой оболочке. Я бы на твоем месте летал к доспеху пореже. Не зря его пилотирует демон, а не кто-либо другой. Просто надень. Дополнительная защита, так сказать.
Странгель при этих словах почему-то густо покраснел, но повиновался, пробормотав нечто вроде: "Защита никогда не помешает".
- Вот и отлично. Только не снимай его. Удачного полета.
- Спасибо, - Вольф запрыгнул в кабину. Щелкнули затворы люка. Загудели, наращивая обороты, продуваемые двигатели, пришли в движение поршни. Командор усмехнулся и отсалютовал, отходя со взлетной полосы.
- Хотя, конечно, лучше бы было ему зачарованный экзоскелет выдать… - пробормотал Эллион и улыбнулся барону.
- Скажи еще - освященный, - хмыкнул Рамштайнер.
- А что, хорошая идея, командор. Я бы ее рассмотрел на днях.

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

Никогда эти недружелюбные скалы не становились прибежищем для лиа, и уж тем более никогда не станут им после появления здесь креп-доспеха. "Крепость в крепости!" – гордо отзывалась о этом месте Рейни. И действительно, громаду доспеха укрывала настоящая крепость – с железными воротами, закрывающими проход в ущелье, служившее для доспеха доком. По утрам опускающийся с гор туман смешивался с паром, извергаемым черными трубами исполина и зеленоватым ковром стелился по взлетной полосе, лежащей перед воротами. Так что с утра пытаться приземлиться здесь даже не стоило. Даже "Дьяволы", опытные летчики, не рисковали приближаться к ущелью, когда сгущался туман и видимость сходила на нет. Разве что Вольф считал, что может сесть в Хейран Ръе с закрытыми глазами, но пробовать не пробовал - не Маккормик, чай. Хотя тот сесть сядет, а на земле с первого же обрыва навернется.
Держа под мышкой сундучок с инструментами, Странгель приблизился к зловещим воротам, в одной из створок которых была сделана дверца в человеческий рост, дожидаясь, пока бесы, ведущие незримое наблюдение за ущельем, доложат хозяйке о его визите.
Хозяйка не заставила себя ждать. Заскрипел какой-то механизм, и дверца медленно отворилась. Снаружи ее открыть не представлялась возможным, как, впрочем, и сами ворота, а вот изнутри хватило силы у одной маленькой девушки. Хотя, памятуя о том, к какому народу эта девушка принадлежит…
- Привет! – Из открывшейся дверцы высунулась Рейни.
- Здравствуй, - Вольф слегка поклонился. - Не занята?
- Шутишь? Чем тут можно заниматься? – усмехнулась девушка. – Скука страшная.
- Так я войду? - летчик привычно протянул руку за амулетом.
- Конечно, проходи. – Рейни вручила Вольфу амулет и, пропустив Странгеля внутрь, одним махом захлопнула дверь.
- Я печенья привез, - улыбнулся пилот, рассеянно пряча обломки амулета в карман. - Имбирного.
- Здорово! – Неподдельно обрадовалась девушка. – А я, кстати, собиралась сегодня менять фрагмент одной трубки. Что-то сердце барахлит.
- Сердце барахлит? - встревожился Вольф и тут же хлопнул себя по лбу. - А! Тьфу. Я уж думал... Конечно, я помогу. Запчастей хватает? Если что, я могу еще выписать.
- Да пока не нужно. Пойдем лучше чаю с печеньем попьем пока.
- Пойдем, - охотно согласился Странгель. - Кстати! Вот что я тебе для чая привез.
Он ловко поставил сундучок с инструментами себе на колено, открыл на весу и выудил оттуда эмалированную металическую кружку. На белой эмали было сделано красочное изображение рогатого инфернала в мундире и летных очках, зубасто улыбающегося и оттопыривающего когтистый большой палец. "Дьяволы Рамштайнера" - гласила надпись полукругом над его головой. Внизу лихим росчерком шла другая: "За победу!"
- Этой штуке лет тридцать, а то и больше. Очень редкая. Тогда выпустили крупную партию, но инквизиция ее быстро изъяла, а производитель... ну, в общем, как-то там нехорошо с ним вышло. Отец из принципа сохранил пару кружек. Просто потому, что инквизиция запрещала.
- Это мне-е? – не поверила Рейни.
- Тебе, конечно. Извини, на всех бесов у нас кружек не нашлось, - улыбнулся летчик.
- Спасибо! – обрадовалась девушка и тут же крепко обняла Вольфа. Ни один из них не успел понять, что произошло. Яркая, ослепляющая вспышка невыносимо белого света, Рейни, лежащая на земле в десятке метров от Вольфа и медленно остывающее серебряное кольцо на пальце летчика.
- Ай! - Странгель застряс головой, дожидаясь, пока к нему вернется зрения и вскинув обожженную руку. Подняв слезящиеся глаза и увидев Рейни, он тут же бросился к ней. - Что с тобой? Ты в порядке?
Девушка помотала головой. Похоже, ничего страшного с ней не произошло, если не считать десятиметрового проката по камням, но для демона это сущие пустяки.
- Все нормально. Что это было?!
- А... - Вольф поднес к глазам руку с кольцом Эллиона. - Амулет... Ну, Элли!..
- А-амулет? От демонов?! – Рейни поднялась с земли и вдруг рассмеялась. – Что они там подумали?!
- Гм... не знаю, - летчик почему-то смутился. - Меня он не предупреждал! Говорил, дополнительная защита... Ты точно в порядке?
- Ну, кажется, да… - Девушка поглядела через плечо. – Хвост не отваливается пока. – Похоже, инцидент нисколько не обидел Рейни.
- Извини, - убито пробормотал Вольф. - Мне никто не сказал, как эта штука работает. Может, снять его?..
- Как знаешь. Но я, пожалуй, воздержусь от объятий. – Рейни ободряюще улыбнулась. – Вольф, ну не переживай. Подумаешь, долбануло. Меня сто раз на дню чем-нибудь долбает.
Странгель нерешительно улыбнулся в ответ, но кольцо на всякий случай стянул и сунул в нагрудный карман.
- Чувствую себя Кенни, - признался он.
- Это у которого все из рук валится? Ладно тебе, забудь. Пойдем правда чаю попьем.
- Пойдем, - вздохнул летчик. - Кстати, я тут недаром Кенни вспоминал - видимость у вас в ущелье та еще... И вообще, знаешь, жутковато. Такое ощущение, будто за тобой постоянно кто-то незримо наблюдает. Я-то знаю, кто, а представь, какие у местных дикарей, если они сюда еще забредут, пойдут легенды? О маленьких прытких и озорных горных духах, обитающих в здешних туманах, о древнем чудовище, пробудившемся на дне ущелья...

Сообщение отредактировал Мора - 4-02-2010, 9:26

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)


В небольшом домике, состоящем всего из одной комнаты со столом и буфетом было тепло и уютно. Это бревенчатое здание поставили здесь совсем недавно, лишь для того, чтобы принимать гостей. Сама Рейни и бесы большую часть времени проводили в доспехе.
Демонесса сидела закинув ногу на ногу и с удовольствием отпивала чай из новой кружки, с улыбкой поглядывая на Вольфа. Его поведение иногда казалось Рейни очень забавным – например, когда он краснел или начинал бормотать себе под нос. Чтобы смутить саму демонессу, нужно было очень постараться, а вот Вольфу хватало случайного прикосновения или иногда даже взгляда. Вот и сейчас бравый пилот как-то мялся, ерзал на месте, зачем-то пристально заглядывал в чай. Ничего интересного в чае не плавало, но Вольф полагал, что смотреть все время в упор на собеседницу неприлично, в сторону - еще неприличнее, а вот в чай...
- В Неуштадте про здешние места каких только баек не ходит, - рассказывал он чаю. - Как частенько говорит отец, романтика у тиресканнцев в крови. Были б у нас такие горы с лабиринтами ущелий, окутанные туманом, там бы и правда жили какие-нибудь твари. Ну или по крайней мере эти места были бы прокляты и хранили бы какую-нибудь тайну. Страшную, как и большинство тайн.
- Если честно, ничего здесь необычного не видела. Видимо, доспех распугал все в округе. Еще когда только вставали в док, я парочку раз просигналила, на всякий случай. – А вот Рейни смотреть прямо на собеседника неприличным не считала.
- Я иногда думаю, не одиноко тебе тут? Ты же тут, не считая этих, - Вольф "попрыгал" пятерней по столу, изображая, видимо, беса. - Совсем одна. Кругом туман - и ни души. У меня бы крыша поехала, пожалуй.
- Одиноко. – Призналась Рейни. – Поэтому я очень тебе благодарна за то, что ты меня навещаешь. Бесы, они же как кошки, спят всегда, когда есть возможность.
- Я бы прилетал почаще, но ты ж понимаешь... - Странгель поднял глаза, развел виновато руками. - Нужно у барона отпрашиваться. Он пока отпускает, но уже косится... а уж как братья косятся... - Вольф снова смутился.
- Я вообще не понимаю, что тебя здесь привлекает, - улыбнулась Рейни. – Обычно люди крайне суеверно относятся к демонам.
- Ну, я-то знаю, что тебя бояться нечего. Скорей уж тебе меня, - вспомнив про недоразумение с кольцом, летчик потупился, вновь уставившись в чай.
- Ничего страшного. Хорошо хоть намордник зачарованный не нацепили. Меня же не вызывали, не понимаю, почему такая боязнь. – Рейни захрустела печеньем.
- Ну, вон стоило на кружке дьявола намалевать - какой шум поднялся, - Странгель с усмешкой кивнул на "За победу!". - Сейчас, конечно, эра терпимости и сотрудничества, и все такое, но старые предрассудки быстро не забываются.
- Вообще, они правы. – Неожиданно произнесла Рейни и отложила недоеденную печенюшку в сторону.
- Кто? - не понял Вольф.
- Ну, церковники и кто там еще демонов готов в клетках держать. Демоны – коварные и опасные существа.
- Ну, не все же, - улыбнулся летчик.
- Все, - улыбнулась в ответ Рейни.
- Это ты-то коварная и опасная?
- Ну, может, не слишком коварная, но, несомненно, опасная, - дернула хвостом девушка.
- Гм, - Вольф покосился в окно на креп-доспех. - Нет, не согласиться трудно...
- Даже без доспеха, заметь!
- Да ну?..
- Угу, - прогудела в кружку Рейни.
- Это чем же ты такая опасная?
- Смотря для кого… - протянула девушка.
- Для себя - не считается, - улыбнулся Вольф. - Тогда Маккормик - самое опасное существо на свете.
Рейни допила чай и, поднявшись из-за стола, сладко потянулась всем телом. Летчик вопросительно поглядел на нее и улыбнулся. Та задумчиво поглядела на Странгеля.
- Знаешь, с трубой я сама справлюсь. Спасибо, что привез гостинцы.
- Ты меня выгоняешь? - развеселился Вольф.
- Нет, что ты. – Испугалась Рейни. – Просто я говорю, что сама справлюсь.
- Да брось, мне не трудно помочь.
- А мне не трудно сделать это одной.
- Что такое? - нахмурился летчик. - По-моему, все-таки выгоняешь. Я что-то не то сказал?
- Как бы это глупо не прозвучало, но дело не в тебе.
- Что еще за новости?
- Просто поверь мне, ладно? – Рейни поглядела прямо в глаза Вольфу.
- Слушай... - Странгель явно был растерян. - Правда, в чем дело?
- Вольф, знаешь, как я вижу мир?
- М-м... Нет?..
- Вокруг людей, животных, других существ – слабое красноватое свечение. Вокруг бесов – зеленое. И, знаешь, в твоем красноватом свечении начинают проявляться зеленые крапинки…
- Эм... я бесенею? - Вольф с сомнением оглядел себя с ног до головы.
- Надеюсь, что нет. Надеюсь, это просто аура доспеха на тебе оседает… Но, Вольф… Это… это нехорошо.
- Хочешь, надену кольцо Элли? - простодушно предложил летчик.
- Надень, конечно, надень. Но все равно тебе лучше пореже бывать около доспеха.
- Ну, ты-то отсюда никуда отлучиться не можешь. А то бы зазвал в гости, - Странгель допил чай и полез за кольцом.
- Угу. Но правда…
- Что?
- Я переживаю за тебя.
- Не стоит. Я, в конце концов, летчик, - Вольф подумывал добавить что-нибудь типа "Риск - мое второе имя", но постеснялся.
- Конечно, это способно тебя защитить. – Улыбнулась девушка.
- Я не пропаду, - уверенно ответил Странгель. - Даже если стану таким, как парень на кружке, барон меня церковникам в обиду не даст.
- Шутишь… А я серьезно. Поверь, ты не захочешь быть таким, как я.
- Гм... ну, совсем как ты, пожалуй, нет, - деликатно выкрутился "Дьявол Рамштайнера".
- Ну тебя, - наконец сдалась Рейни, почувствовав себя совсем уж человеческой женщиной – совершенно беспомощной перед мужчиной, который ей симпатичен.
- Так, говоришь, трубу нужно заменить? - чувствовалось, что Странгель чрезвычайно доволен этой маленькой победой, хоть и изо всех сил старается не подать виду.
- Фрагмент. – Обреченно проговорила Рейни. – Видит пламя, дала бы тебе по лбу, но теперь опасаюсь.

Сообщение отредактировал ORTъ - 4-02-2010, 9:28

[Bes/smertnik >>>]

День: третье августа
Фигура: нет
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8

- Это для вас, - негромко и почтительно сказал Аннатар и поставил перед Альмой Мондрус чашку, свернутую из бледно-желтого древесного листа.
Внутри плескалась вода, разбавленная цветочным медом.
Реджине сел напротив и сцепленными пальцами подпер подбородок, глядя на пожилую магессу, к которой относился с нескрываемым уважением и… теплом.
Они сидели в гостиной просторного дома Таану Оневи. Зала, причудливо свитая массивными ветвями, между которыми прятались причудливых форм окна, хранила, кроме тишины, только журчание воды – ёко, как в пруду, плескалась в чаше из маленьких грубоотесанных камней.
На столе бледно-розовым горел цветок, творение Дома Нариачи. Чем темнее становилось в лесу, тем ярче становился его свет.
- Не долго сохранялся покой, - вздохнул светловолосый волшебник и разочаровано сомкнул тронутые едва заметной сетью морщинок веки.
Женщина, увидев напиток, кивнула в знак признательности, но пить из чаши не стала.
- Да, не долго. Знаете, Аннатар, иногда мне кажется, что кое-кто из наших этого покоя никогда и не хотел. Мы слишком привыкли убивать, - сухие ладони волшебницы, давно потерявшие свойственное молодости изящество, коснулись чуть шершавой поверхности сосуда с водой - и мстить за своих убитых.
Альма коротко взглянула на мага – сочувственно, даже немного виновато – и отвела взгляд, сощурившись по привычке. Реджине едва заметно дернул кончиками пальцев, ответил:
- Вы правы. Хотя я не смогу сказать, когда волшебство перестало быть для нас жизнь и стало оружием. Теперь оно существует для того, чтобы разрушать, как бы не пытались маги это скрыть. Можно винить южан сколько угодно, но их нынешнее оружие основано на идеях, которые мы подсказали своим мастерством.
- Некоторые, обретя новую силу, словно бы пьянеют. Они перестают оценивать степень опасности, им нет дела до того, как они выглядят в чьих-то глазах. А война это же отличная возможность опробовать теорию на практике! - Неторопливо поднявшись и расправив складки тяжелой черной юбки, Мондрус как можно небрежнее договорила: - Мы дали им повод. Не только мы, конечно, но и мы тоже.
Последние слова вырвались вместе с плохо сдерживаемым вздохом. Похоже, Альма действительно теряла хватку: раньше она высказалась бы куда резче и без этой ужасной, неприятной внутренней дрожи. Аннатар в ответ посмотрел очень тепло, даже со скрытой глубоко искоркой заботы.
- Хочешь мира – готовься к войне?.. - спросил Реджине с интонацией полувопроса, полуутверждения.
- Это выражение любил мой покойный супруг. В результате весь наш брак был одним сплошным полем битвы, - фыркнула пожилая колдунья.
- Полем битвы, - и Аннатар обвел рукой комнату, - будет эта, новая земля. К сожалению. И исправить это уже не в наших силах.
Мондрус лишь покачала головой. Видит Создатель, она не хотела войны.
- Это знание или предположение? Что говорит ваш дар? Видите ли вы наш новый дом, залитым кровью?.. - женщина кивком указала на трепетный огонек цветка-светильника.
- Мой дар молчит.
- Значит, нет пока четко сформированного будущего, которое он мог бы показать, - посветлела лицом Альма.
Аннатар неожиданно улыбнулся. Он расплел ладони и встал, а потом подошел к старой магессе и коснулся ее плеч кончиками пальцев.
- Как никто иной ты умеешь вселять надежду.

Беседуем с Соуль))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 3-02-2010, 21:59

[V-Z >>>]

День: третье августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Левая перчатка "Альбиона" покоилась рядом с самим страйдером; белые панели были небрежно разбросаны вокруг. Джейм увлеченно разбирался с тонким механизмом руки, периодически поглядывая в сторону Сазела - чтобы тот не сунулся к остальным механизмам. Они, в принципе, были не запущены, но все равно стоило быть осторожным.
Некоторую надежду внушало присутствие Деяня - мор'ан разлегся метрах в десяти в стороне, и, казалось, спал. Впрочем, только казалось - ледяной лис чутко отслеживал движения подопечного. Сазел обходил мастерскую Джейма. Первый раз он обошел ее довольно бегло, второй раз мальчик изучал все предметы более пристально. Когда Ростис отвлекся, Сазел исчез. Теперь маленький лисенок азартно копошился между свернутыми в рулоны чертежами и пытался пролезть в узкие щели между еще не скрепленными частями механизмов.
- Сазел, осторожно, - отвлекся от работы Ростис. - Там немало острых граней, пораниться можешь.
В ответ лисенок коротко тяфкнул и исчез в темноте угла.
- Авантюрист, - мрачно констатировал Джейм. Добавлять очевидное "весь в маму" он не стал.
По полу процокали когти - Деянь встал, и перешел на новое место, чтобы не терять лисенка из виду.
Из угла донесся громкий чих, затем звон, потом удар чего-то тяжелого…
- Это еще что? - Джейм отложил инструменты и двинулся на звук.
На полу лежала часть арматуры, которую задумчиво обнюхивал Сазел. Когда Ростис подошел, лисенок обмахнул железку хвостом и юркнул под стол.
- Ну вот зачем она тебе понадобилась? - озадаченно взъерошил волосы Джейм. Наклонился, вернул арматуру на место. - Сазел, я еще раз прошу - поосторожнее, у нас тут и военных разработок хватает.
Раздался шелест бумаг – это лисенок запрыгнул на стол, свалив один из чертежей. Свернутая в тугой рулон бумага попала под маленькие лапы, закрутилась, Сазел заскользил, едва не упал и только в последний момент успел зацепиться коготками за перчатку «Альбиона».
Джейм дернулся к нему, но не успел - Деянь опередил, скользнув рядом и ледяной лапой подхватив лисенка. Сазел чихнул и снова полез на стол, одну за другой спихивая бумаги на пол… как будто специально.
- Один ребенок, а стихийное бедствие на весь отдел, да, начальник? – в мастерскую заглянула Вейонке.
- Это у него в крови, - неопределенным тоном отозвался Ростис.
Страмарк похлопала себя по запястью двумя свернутыми в узкие трубочки чертежами.
На пол полетела чернильница... Лисенок посмотрел на пол, где разливалось сизо-черное пятно, потом как-то виновато склонил голову набок, тяфкнул.
- Хоть это радует, - вздохнул Джейм. Коротко повел ладонью - темная лужица моментально застыла льдом. Повинуясь взгляду Ростиса, ледышка взлетела вверх, чуть изменила форму и легко вошла в горлышко чернильницы. - Сазел, мы же тут работаем.
- По-моему, вид у него несколько не виноватый, - на лбу Вейонке появилось несколько неглубоких морщинок. – Я посмотрела двигатели…
Сазел спрыгнул со стола.
- И что? - отвлекся на новую тему Джейм.
- Почему не воспользоваться схемой двигателя «Пламявержца»? Только уменьшить размеры, – спросила Страмарк.

(и Соуль)

Сообщение отредактировал V-Z - 3-02-2010, 22:13

[Соуль >>>]

Джейм вновь взъерошил волосы.
- А возможно... - задумчиво протянул он. - Правда, даже при уменьшении двигатель будет велик... придется добавить компонент - облегчающие чары.
- Конечно. И конечно, уголь как топливо не подойдет, - Вейонке аккуратно убрала записи в сторону и развернула на столе два чертежа: старый и новый – на последним карандашные линии были совсем невесомыми, рисовали быстро.
- Перевести схему на питание от магии или же подобрать иной источник? - Ростис наклонился над чертежами, уже начиная рассчитывать изменения.
- Питание от магии, конечно. Альтернативные источники… - Вейонке отклонилась назад, приложив указательный палец к левому окуляру. – Нет. Сжигать топливо двигатель будет очень быстро.
- Согласен, - поразмышляв несколько секунд, кивнул Джейм. - Так, тогда лучше всего кристаллы будет заряжать Воздухом - он может дать и дополнительную подъемную силу. Не очень много, но и на том спасибо.
- Конечно. Но… - задумалась Страмарк. – Нет, испарять воду, потребуется слишком большой зап...
Она осеклась, когда позади раздался негромкий скрип, плавно усиливавшийся до зубодробильного скрежета. Джейм резко обернулся, отыскивая взглядом источник шума и с ужасом понимая, что первые подозрения оправдались.
На звук белой стрелой метнулся Деянь; ледяная шерсть встала дыбом. Из-под падающего «Альбиона» золотисто-рыжей стрелой бросился к выходу крошечный фенек. Джейм проглотил слова, рвущиеся с языка - при женщинах и детях так выражаться было невозможно. Но вместо этого он резко взмахнул руками; материализовавшиеся словно из ниоткуда ледяные опоры воздвиглись под падающим страйдером, удерживая его. Ростис торопливо нарастил лед на каждой.
Деянь, круто поменяв курс, рванулся вслед за Сазелом.
Лисенок выскочил в коридор, оттуда – кинулся к приоткрытому шлюзу – выскочил на свежий воздух и припустил прочь от «Пламявержца». Джейм на тот момент последовать за ним не мог - пытался не дать "Альбиону" рухнуть и поставить его на место. Вейонке пригнулась, потом вытянула вперед ладони, и к ледяным опорам присоединились каменные – пыль со всех углов мастерской выдуло.
- Я восстановлю крепления, начальник.
А вот Деянь отставать не намеревался, запаса сил у него было куда больше. Однако юный ДанЛей не намеревался ждать ледяного воспитателя… Лис, тем не менее, выскочил следом за подопечным, отыскал его взглядом и уверенно рванулся следом, наращивая скорость. Приказ "сопровождать и защищать любой ценой" был однозначным, и выполнять его Деянь намеревался безукоризненно. В какой-то момент мор’ан нагнал крошечного фенека и побежал рядом с ним. Сазел скосил глаза, негромко тяфкнул. Куда двигался лисенок было очевидно и ясно – к кораблю, который готовили к отлету неподалеку.
Деянь изобразил очень ясное недовольство, но не остановился. Попытки взять лисенка за шкирку и отнести обратно тоже не сделал - увы, приказ обязывал сопровождать и защищать... а никак не удерживать на одном месте.
Возле «Ланьяр» Сазел замедлил бег. Он спрятался за ангаром, подождал, пока мимо пройдут люди, прижался к земле… а когда представился подходящий случай – быстрыми и короткими перебежками, прячась за бочки и ящики, подобрался ближе к шхуне. Деянь, разумеется, не отставал. Правда, прятался он куда меньше, логично рассудив, что ему-то особо прятаться незачем. Впрочем, он-то как раз внимания привлечь не мог - мор'аны неподалеку от "Ланьяр" диковиной отнюдь не были.
Сазел заскочил в одну из коробок, коротко тяфкнул воспитателю, подзывая, и спрятался между упаковками. Мор'ан последовал его примеру, очень ясно отобразив на ледяной физиономии выражение: "Я таким даже в момент создания не был".

[V-Z >>>]

***

- Вот ведь маленький засранец! – Джейм выражаться на собирался, зато Вейонке заполнила пробел.
Она перехватила обеими ладонями один из металлических канатов, удерживавших тело «Альбиона», потянула трос обратно – и, как ни странно, он заскрипел, заискрил… Страйдер начал медленно выравниваться – в маленьком теле земной техномагессы скрывалась недюжинная сила.
- За что они вас так ненавидят, Джейм?
- Они... - выдохнул Ростис, подбавляя льда, - мне доверяют. А я... Сазела... давно знаю...
Он сделал секундную паузу и признал:
- Хотя, видимо, не так долго, как надо.
Трос снова заскрипел. Страмарк зафиксировала его и перескочила на соседнюю лестницу, перехватывая следующий канат.
- У меня младший брат…
Качнулись косы, напряглись под тканью свободной рубашки плечи и руки, Вейонке потянула трос на себя, отклоняясь назад. По вискам сбежали несколько капель пота.
- Опыт есть, да? - Джейм вырастил еще одну колонну, глубоко вдохнул и направил поток силы во все опоры одновременно.
- …не такой. – канат заскрипел и выскользнул из рук. С приглушенным ругательствами, Вейонке перехватила трос, и «Альбион» накренился лишь немного. – Он механик, но вы его видели. Я хотела его отправить обратно на материк.
- В результате он оказался тут, - страйдер уже уверенно встал на путь возвращения к прежнему месту. - Да, что-то общее с Сазелом у них есть. Искренне прошу - не знакомьте друг с другом.
- Последний раз он чинил в доках кораблики… - Страмарк резко дернула трос и коленом зажала крепление. – Отлично. С остальными будет легче.
Она соскочила вниз, и пол под подошвами тяжелой обуви издал нечто вроде глубокого и задумчивого: «Бу-ум».
- Опоры можно убирать, - сказала девушка и занялась нижними креплениями «Альбиона». – И ведь нарочно. Случайно такое не сделаешь.
- Госпожа Саяра - корабел, - Джейм медленно вздохнул и принялся убирать уже ненужные колонны. - Мастер Вензел всю жизнь изучает и разрабатывает заклятия. У Сазела, похоже, в крови оба таланта.
- Раздвигать зажимы?!
Ростис пожал плечами.
- Это не сложнее чар, думаю. Но вот зачем ему понадобилось...
Он осекся. Огляделся, со стоном хлопнул себя по лбу.
- М-м! Ну, хотя бы Деянь явно с ним...

[Момус >>>]

Третье августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

Я очень хорошо помню свой выпускной бал. До мелочей. До таких, как например срывающаяся с края хрустального фужера капля или паутина трещин на кожанном ремне второго слева барабанщика церемониального оркестра.
Эта чёткость, словно остановленное мнгновение реальности, высеченное алмазным резцом, где-то на задворках памяти. Одного я не помню совершенно. Лиц...

Кофе был густым и чёрным, точно дёготь. И одуряюще ароматным... и столь же одуряюще горьким.
Правда Маруф, под восхищённными взглядами, ещё и посыпал поверхность маленького кусочка тьмы в своей чашке (точно провал в небытие), толчёным перцем.
Братец Кролик усмехнулся, взирая, как мученически кривясь, Крош поглощает свою порцию напитка.
- Охота - пуще неволи - прокомментировал малость оклемавшийся от дурманного тумана пикси - А я бы сейчас выпил бы чего по-крепче.
- Я бы тоже - богл сплюнул комочки гущи набившиеся между зубами - Да Людви убъёт. Да и нету.
Пак продолжая усмехаться пошарил рукой в мешке и извлёк на свет бутылку.
- Это чего?
- Мараскин - отозвался тот и жестом фокусника извлёк из недр мешка вторую
- Чегоо? - глаза Кроша стали круглые-круглые -
- Мраскин. Уши прочисть.
- Откуда?!
- Вот не один тебе хрен - ласково поинтересовался Братец Кролик. - Угощают - пей. К чему опошлять удовольствие, верно кэп?!
- Воистину щедрость и умение принимать подарки Вечного неба, два выдающихся достоинства - ответствовал Маруф
- Спёр - с восторгом глядя на пака восхитился Кролик Рикошет. - Спёр со склада на главной базе, когда на позицию выдвигались! А я-то всё думаю куда это он: "Я ща, по быстренькому"!
- Ори громче - пак расправился с пробкой, как кровным врагом и приложился к горлышку. - Теперь главное, чтоб Людви не унюхал - совсем затоскует, бедняга.


Господи! Я провёл с этими людьми четверть своей жизни и ни помню ни единого лица! Они точно размыты струями дождя, точно за линзой - мутные расплывчатые облачка телесного цвета. Господи...

Сообщение отредактировал Момус - 7-02-2010, 12:15

[Тео >>>]

День: третье августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8

Сквозь сон Кинна почувствовала безысходность и одиночество рядом. Кто-то беспомощный был там, внизу, ему было отчаянно страшно в этом огромном мире. Девушка открыла глаза и прислушалась. Только шум леса. Но ощущения не могли врать. Ловкими быстрыми прыжками фино спустилась на землю. Чужой страх раскатывался волнами от упавшего дерева.
Там, под вывернутыми корнями, в норе был кто-то и там же была Смерть. Кинна отчаянно сопротивлялась противоестественному для Небесных желанию спуститься вниз. И эта битва была ею проиграна. Нора была неглубокая и узкая. Тоненькая фино вынуждена была встать на четвереньки. Руки по локоть утопали в грязной жиже. Когда глаза привыкли к мраку, девушка увидела в глубине пещеры котенка рыси. Он сидел на крохотном уступе и от ужаса отчаянно разевал рот в беззвучном шипении. Сил мяукать или рычать у него, по всей видимости, уже не было.
Она постаралась передать неизвестному существу свою доброжелательность и готовность помочь. Кинна была не слишком хорошим сенсориком, что не раз доставляло ей немалые неудобства в общении с ее драгеном, и могло здорово подвести сейчас. Но, на удивление, ее попытка нашла в этот раз отклик. Ужас зверя сменился легким недоверием. Фино протянула к рысенку руку. Он обнюхал ее и, по всей видимости, успокоился. Кинна осторожно провела ладонью по спине зверька. Его родители, судя по состоянию маленькой рыси, не приходили в нору уже несколько дней. Сам котенок не мог выбраться из логова - ливневая вода залила дно. Он, безусловно, пытался было все-таки выйти - лапы были покрыты коркой высохшей грязи.
Фино аккуратно взяла малыша за шкварник. Он оказался гораздо легче, чем можно было ожидать. Теперь надо было придумать, как выбраться из норы вместе со зверенышем.
Ползти, держа подмышкой рысенка, и пользуясь только одной свободной рукой, было очень неудобно. Путь на поверхность показался Кинне намного дольше, чем вниз.
На свету девушка внимательно осмотрела свою находку. Котенок был близок к крайней степени истощения. Обезвоженная шкура нелепыми складками свисала с его худенького тела.
- Потерпи, мой маленький, - пролепетала фино, - погоди, я сейчас что-нибудь придумаю.
С водой проблем не было. А вот еда...
Чем питаются хищники, девушка догадывалась. Но по известной причине добыть рысенку какого-нибудь зверька она не могла. И тут ее осенило - кролик!
Оставив спасеныша под деревом, фино быстро вскарабкалась наверх и стащила обед своего командира.
-----------------------------------------

- Ты кролика ЧТО-о?.. - казалось, от раскатистого, полного негодования возгласа Курта все летающие нейа должны были попадать вниз. Даже обычно невозмутимые драгены проснулись и хмуро таращили глазенки.
- Скормила дитенышу рыси, - спокойно повторила Кинна. В ее прекрасной голове никак не укладывалось, почему командир так сердится. Она ведь все сделала правильно. Беззащитных и обездоленных надо поддерживать.
- Она поступила справедливо, - влезла Илая, - рысенок слабый и не может добыть себе пропитание самостоятельно, а Вы можете еще себе поймать...
- А вы, зеленые друзья мои, когда-нибудь слышали про естественный отбор?! -зло прищурил глаза Курт. - Слабые в природе не выживают. Если он остался там один, в этой норе, он там и должен был погибнуть. Зачем ты вообще его вытащила?
- Ему было страшно и одиноко. Он не понимал, почему никто не приходит больше, - ответила Кинна.
- А я не понимаю, какого черта моя добыча, - МОЯ, понимаешь? - достается вот этому, - командир ткнул пальцем в нос котенка. Тот зашипел, обнаруживая белые клыки.
- Понимаю, - пролепетала фино и обернулась, словно ища поддержки у остальных. Тола сделала вид, что разглядывание коры - очень увлекательное занятие. Вида, по примеру подруги, сделала то же самое.
Только сейчас Кинна почувствовала, как волна ненависти к Курту захлестнула Ату. Сильное чувство буквально сжирало девушку изнутри. Даже кожа потемнела от злобы. Илая, очевидно, уловив настроение янтарноглазой, поспешила взять ее за руку, и стояла теперь, молча похлопывая Ату по плечу.
Едва ли Курт был сенсориком, но он наверняка неплохо читал взгляды. Взгляд Аты, по крайней мере, он расшифровал сразу. Почему он не стал провоцировать ее на ссору ( а ведь мог бы, а потом сразу исключил бы из отряда) - осталось для фино загадкой. Вместо этого командир довольно миролюбиво спросил:
- Ну ладно, а дальше ты с этим... рысенком... делать намерена?

[Darkness >>>]

Тельтиар и Darkness

День: третье августа
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1

В Неуштадте было неспокойно. Впрочем, в нем вообще редко бывало спокойно, но сейчас, с началом войны и объявлением всеобщей мобилизации, город стал напоминать растревоженный улей диких ос.
Летнее солнце уже давно высушило все последствия затяжных дождей, превративших столицу колонии в непроходимое болото, и сейчас его тепло уже становилось постепенно августовским зноем, неприятным и выматывающим.
Громада ратуши, в каменной резьбе и пышности которой открыто читался вызов дикарям Шэн-лие, нависала над площадью, многолюдной уже сейчас, ранним утром.
Охранник, молчаливый крепыш в мундире с гербом ЭКК, помог Эльме выбраться из транспорта, закрыл за ней дверь. Первый консул чуть поморщилась от солнечного света, резанувшего по глазам после полумрака салона машины. С другой стороны послышался хлопок двери - еще один дипломат последовал вслед за главой Дипломатического Корпуса.
"Бесполезного", - с черной иронией отметила про себя леди Нарбьерг. С началом войны, когда на передовую уже начали выдвигаться первые отряды, о том, чтобы решить конфликт мирным путем даже заикаться было - глупо.
Поднявшись по широким ступеням к мощной арке входа, Эльма уже несколько раз успела поздороваться с встретившимися ей "административными крысами" и парой военных, из тех, что остались в городе, а не отправились к "ДанЛею".
Двое охранников и младший посол шли следом за леди-консулом. Высокий и просторный холл Ратуши встретил дипломатический корпус шумом голосов, прохладой и огромными стягами с гербом ЭКК, висевшими по обе стороны от широкой и помпезной лестницы, ведущей на второй этаж.
Оставив младшего дипломата внизу, на растерзание муниципальным стервятникам, Эльма вместе с одним из охранников начала подниматься наверх, не на второй, а на третий этаж, к Его Светлости, губернатору Йосту.
- По какому делу? - У губернаторских дверей стоял смуглокожий охранник - Меард Инхан, по своему обыкновению поглаживая рукоять рунного револьвера.
- А сам не видишь, - офицер, сопровождавший госпожу консула, скривил губы.
- По другому не положено, - спокойно ответил Меард. - Проходите.
Он открыл дверь, и впустил Эльму в просторный кабинет, залитый разноцветным сиянием - высокие окна губернатора были украшены витражами, а потому солнечный свет столь причудливо изменялся, проходя через них.
Охранник остался в коридоре, встав по другую сторону двери от Инхана.
- Доброе утро, Ваша Светлость, - что-что, а пожелание доброго утра было истинной правдой; погода за окном не могла не радоваться. Леди Нарбьерг присела в легком реверансе в нескольких шагах от входа в кабинет, выпрямилась, позволив себе легкую приветственную улыбку.
Йост шагнул ей навстречу, приняв ладонь, и коснувшись губами пальчиков гостьи:
- Весьма рад видеть вас, - произнес он. - Прошу, располагайтесь.
Леди Нарбьерг изящно опустилась в массивное кресло, легким движением расправила на коленях темную ткань длинной юбки.
- Как здоровье Его Светлости?
- Замечательно, - улыбка скользнула где-то под пышными усами наместника. - Морской воздух всегда шел мне на пользу.
Взгляд Эльмы скользнул по его плечу в сторону окна, за яркими витражами которого раскрывался, с высоты третьего этажа, город - как на ладони.
- Особенно: воздух, промытый дождем. Боюсь, только, что вскоре от свежести ничего не останется.
- Напротив, я надеюсь, что до города война не дойдет. Все-таки это дикари, и даже такой чурбан, как Гартвиг сможет их утихомирить... как это он сказал? "Малой кровью и на их территории".
- Всем бы такую уверенность, Ваша Светлость.
- А вы сомневаетесь?
Эльма неопределенно качнула головой.
- Боюсь, что я не верю в "малую кровь".
- Быть может, но зная Гартвига, он ни перед чем не остановиться, чтобы добыть победу.
- Возможно, именно этого я и боюсь; он не остановится даже перед тем, чтобы пожертвовать нашими воинами.
Губернатор вздохнул:
- На войне потери неизбежны, я надеюсь лишь, что гибель солдат не станет напрасной. Да и есть ли у нас теперь выбор?
Леди Нарбьерг на мгновение прикусила нижнюю губу, чуть приподняла подбородок - как бы то ни было, а на Дипломатическом Корпусе лежала часть вины за провал посольской миссии, и Эльма от этого никуда не могла уйти.
- Нет. Нет выбора, Ваша Светлость.
- Быть может, он еще появится, - обнадежил ее Йост. - Как думаешь, когда дикари увидят всю мощь нашего оружия, станут они сговорчивее?
Консул в задумчивости убрала за ухо широкую рыжую прядь, кивнула:
- Полагаю. По крайней мере, мне очень этого хочется - это стало бы ключом к скорому завершению войны.

[Кысь >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка D7
Ход: без хода
Официальная клетка: D7
Фактическое местоположение: E7

Всей дюжиной они чем-то походили на самое обыкновенное племя, разве что не было кита, стариков и детей. Вместо сонных рептилий всю поклажу несли на себе четверо подаренных в Эаши микуе. У них еще не было новых имен, а старые по обычаю были забыты. Нейа так часто гладили, что украшения на рогах перекосились набок и придавали их мордам лукавое выражение. Ближайшей бусина почти закрыла обзор, и микуе всхрапнула, стряхивая ее на место. Мезу ей улыбнулся и тоже мотнул головой, заставляя костяные подвески тонко стучать друг о друга. Скоро придется их снять...
Странным было все это... Нет, Мезу не хуже других знал, что война неизбежна, но... Добровольно убить?.. Кто-то что-то не то увидел, испугался, вот и наговорил ерунды. Наверняка, причина была другой. Может, у железных погонщиков что-то случайно вышло? А извиняться они не стали... Вот это больше походило на правду. Мезу пробовал уже обяснить это Яно вчера, у костра, но тогда, кажется, не нашел нужных слов. Целитель только улыбнулся в ответ:
- Они испугались нас.
Мезу честно катал в голове этот ответ с утра, но смысл так и не выпал.
Путь к месту назначения лежал близко от Средоточия, и маленький отряд невольно шел вдоль реки так долго, как только можно было. Уми даже макнула растянутый лук в воду "на удачу". Кеоко скептично хмыкнула, но уже сама скоро "случайно" уронила свой на мелководье. Мезу улыбнулся - это было лучшее из его племен до сих пор. Хотя он все равно вечно забегал вперед. Они давно ушли на восток, но в их ушах до сих пор звенела вода. Вилмиэ жалел, что не искупал свой. Оружие было теплым от солнца, но холодило спину ощущением чуждости. Может быть, вода, охота, сон рядом - они помогут?

И не ему одному. Наалунь чувствовала новый лук почти так же, как чувствовала бы воспаленную рану. Если бы не Каасу, если бы не его тихое "необходимо"... Свой лук Наалунь делала и переделывала восемь лет. Камеда обещали, что этот станет не хуже, что они оба просто должны познакомиться... Но девушка думала только о том, как подарила старый светловолосой девчонке, уходя из последнего племени. Наалунь по-своему любила кочевников, но никогда не умела по настоящему дружить ни с лиа, ни с нейа, предпочитая общество предметов. Наверное, поэтому и стала охотником. Потеря лука походила на подмену лучшего друга каким-то незнакомым хейко.
Среди сан-тиа хейко традиционно было больше, чем где угодно еще: грубоватые жители окраин не понимали лиа, и редко бывали поняты сами. Кочевники же принимали всех, кто соглашался с их образом жизни. Но даже среди лишенной предметов кьямай общины дикари выглядели обособленно, и даже здесь их было мало. Почему же в отряде дюжины лучников присутствовало два с половиной хейко? Впрочем, "бабочек" было еще больше. Наалунь дернула плечом, загоняя лук снова за спину. Разношерстость была ей привычна, и деление на племена - раздражало едва ли не больше, чем новый лук. Да и как они будут прятаться, с этими беляками?..

К вечеру небольшой отряд невольно ускорил шаг: силы стоило израсходовать до конца. Оживление почувствовали даже микуе - однороги высоко переступали копытами и изредка в шутку бодались. Бабочка словно из города выбрался - одарил ближайших лиа улыбкой и скрылся где-то впереди. Уми с самого начала похода всегда убегала второй, но сейчас вечер означал другое. Поймав взгляд брата, камиэ попросила его подойти. Она уже шла рядом с однорогами. Брат ответил вопросительно выгнутой бровью, но все же приблизился. Теперь намного лучше было видно, что травник выдохся: посеревшая кожа, неровное дыхание. Иногда он спотыкался - вещь, немыслимая для того, кто столько прошел по лесу. Уми наградила его многообещающим взглядом. Яно только покачал головой и положил руку на чешуйчатую спину микуе, но Уми все равно не ушла. Вместо нее вторым отправился на охоту Мано — молчаливый, массивный на вид великан с роскошной копной огненно-рыжих волос. Третьим, кажется, скрылся Кетьен — его ухода, как всегда, никто не заметил. Уми покосилась на собственный лук: она в самом деле хочет его испробовать?.. Похоже было на то. Игрушка ей нравилась больше, чем она сама бы могла подумать.

[Соуль >>>]

***

К закату лес уже заметно редел. Каасу выбрал для стоянки основание кряжистого и уже старого дерева. Корни устилал мох, кое-где развороченный в поисках насекомых неизвестным созданием. Вернулся рыжий с добычей. Срезая со шкуры ароматное мясо, Уми с удивлением обнаружила, что желудок свело от голода. Племена никогда не ходили столько, даже в дальних охотничьих вылазках, а длительные переходы и вовсе доверяли кита. Такану, вместе с предводителем разгружавший микуе, бросил ей вышитый мешочек с солью и специями.
- Эй, Каасу, - позвал из темноты хриплый голос; тот, кому он принадлежал, любил курить сухие листья или пить ледяную воду.
Под босыми ногами зашуршали листья, ударились друг о друга камешки, скрипнула, но не сломалась с хрустом ветка. Кеоко первой увидела худощавый силуэт, больше похожий на гриб на ножке: хламида, торчащие из-под нее снизу тощие искры, сверху – шар-голова. Женщина невольно перехватила лук, но поднимать его не стала: пришедший не был опасным хищником. Каасу отвлекся от дела и поднял взгляд на гостя: сумерки уже скрадывали его черты, но узнать было можно.
- Каан, - лучник кивнул. - Присоединяйтесь к нам.
- Присоединюсь, - не стал отказываться старик. – Да пребудет с вами мое благословение.
В темноте было заметно, как старик улыбнулся, немного едко, и одновременно – дружелюбно, искренне. Он подошел ближе, покрутил головой, и ненадолго круг светло-небесного цвета на морщинистой шее стал виден отчетливо и ясно.
Теперь почти все взгляды были на новом госте. Уми рассматривала его с симпатией и интересом. Вестник... Настоящий. Почти как если бы лес пришел в гости, и одновременно, просто лиа-собрат. Среди глав ее бывшего родного Фэнлинь, воинственного Камеда или Эриан она чувствовала себя скорее лишней, но ча-неи были совсем другим. Ее невольно удивило, какими разными были выражения лиц ее соплемеенников. Взгляд Кеоко был откровенно тревожным, Яно — внимательным, но непостижимым, Кету — словно уже протестующим. Наалунь устало подняла голову и сразу же опустила снова, а Кеану даже не подумал отвлечься. Пожалуй, только Такану и Каасу просто приняли ча-неи в свой круг, без лишних ожиданий и домыслов. Кеану уже успел крупно нарубить подобранные им в дороге растения и теперь забрал у помощницы перетертое с солью мясо. Каасу налил из общей бутыли в пиалу воды и предложил вестнику. Он принял чашу, кивнул с благодарностью, сделал глоток, потом – отдал.
- Благодарю, Каасу. Как твои все?
- Все еще дичатся, - покачал головой предводитель отряда. - Но они научатся.
Вернулся Бабочка со связкой ящериц, перекинутых через плечо. Он не сразу заметил нового гостя, но когда заметил - даже подпрыгнул невольно. Улыбнулся - виновато. Каан неторопливо и даже с какой-то ленцой махнул ему рукой, указывая на место рядом.
- Я посижу немного тут, Каасу. Подумаю. Напомни мне… куда ты идешь?
- Мы встанем недалеко отсюда. Будем смотреть и ждать, - нетоторпливо ответил пожилой лучник.
- Ах-ха-а, - задумчиво кивнул опора озарения.
Бабочка немедля воспользовался приглашением, только передал добычу Кеану. Тот кивнул так, словно именно этих животных ему приносили из вечера в вечер уже в течении года, и он считал это хорошей традицией. Уми поглаживанием расправила блюдо, смешала мясо и зелень. Первый ужин уже был готов. Пока отрядный повар свежевал ящериц, она забрала у него подсушенных ягод и растерла их во второе блюдо.
Каан отклонился назад, упершись лопатками в корни большого дерева, вытянул сухие ноги и запустил пальцы в землю. Травинки оплели его ладони, прильнули.
- Как у тебя здоровье, Мезу?
- Я все еще безумен, - сообщил Бабочка так, словно делился радостью. Потом посерьезнел. - Только жаль реки. Яно устал, а у Наалунь болит лук.
Лучница кинула на него гневный взгляд, но промолчала. Яно пожал плечами, словно Вилмиэ сказал что-нибудь очевидное и неизбежное. Уми горстью бросила в перетертые ягоды специй и передала блюдо Кеану. Скоро там оказалось и мясо ящериц. Каан перевел взгляд на травника, кивнул своим мыслям; потом посмотрел на Наалунь.
- Что у тебя с луком?

[Кысь >>>]

- Просто непривычно, - девушка опустила голову, желая одновременно спрятаться и не выглядеть черным жуком на белом стволе. - Мой был другим.
- Не отталкивай его, хоть он и другой. Мезу прав, ему больно.
"Мне тоже". Этого Наалунь не произнесла, но лицо выдавало. Она отвернулась. Появился Кетьен, без добычи, но с ворохом каких-то сладко пахнущих листьев. Хейко округлил глаза, но быстро собрался и молча поклонился ча-неи. Уми поманила его к себе и аккуратно отобрала листья.
- Он же ответить не может… - пробормотал Каан. Он вытащил руки из земли и отряхнул, довольно глядя на крохи почвы в складках хламиды. – Яно, возьми.
Целитель поднялся с места и подошел ближе, подставляя ладони для вещи: обе, на всякий случай. С тем, чем отличались почти все вокруг - ловкостью и координацией - у него с рождения было плохо. Его сестра выставила оба блюда в самый центр круга и рядом, горкой - палочки и сплетенные из коры плошки. Каан положил в подставленные ладони камень: на первый взгляд, камень – темный и гадкий, как будто море катало о другие булыжники веками.
Целитель кивнул с благодарностью и, подержав вещь в руках, уложил ее под полу запашной куртки. Уми положила в плошку растений и мяса, предложила ча-неи. Он поставил чашку на колено. Кеану протер руки травой и лениво привалился спиной к выступу узловатого корня. "Повелевать салатами" он любил много больше, чем есть их. Свободные от поклажи микуе уже лениво копали мох копытами, а одна пробралась к Каану поближе и потерлась о дерево лбом. Опора подняла руку и почти дотянулся до нейа.
- Я постараюсь, - вдруг заключила Наалунь и отложила свою часть поклажи. Все кроме хейко уже рассаживались вокруг ужина, нисколько не смущаясь темнотой. Абсолютной темени не наступало, в месте, избранном Каасу, сплошной потолок листьев не так далеко прорывал след от упавшего великана, и сквозь него дождем из светящейся фиолетовой пыли проходил ночной свет.
Первым взял свою плошку рыжий великан Мано, за ним и остальные. Вода передавалась по кругу прямо в пузатой тройной мами. Бабочка сьел меньше всех, но, кажется, наскучился этим, и теперь рассматривал всех по очереди. Уми смотрела на брата, пока он не вздохнул и не начал есть. Каасу же бросил задумчиво-вопросительный взгляд на ча-неи. Он понимал, что время для просто гостей - прошло, и, может быть, наступит уже не скоро. Вестника привело сюда что-то... Что?
- Я хотел попросить вам пойти к Эаши, а потом – на восток, - неторопливо сказал Каан, еще немного помедлив, но не подогревая любопытство, а лишь размышляя для себя.
- На юг или крюком? - уточнил Каасу. Ресницы и уши Бабочки подскочили вверх, Наалунь, наоборот, устало посмотрела в свою полупустую плошку. Ей хотелось уже боя, чтобы окунуться в непривычную реальность сразу, с головой, не растягивая на недели.
- Если отсюда, то точно на юг, а потом чуть забрать к востоку, - Каан взмахнул рукой, показывая направление – ладонь рассекла воздух. Если вести от локтя к кончикам пальцев и дальше, черта пролегла ровно между росшими неподалеку двумя молодыми деревьями.
Уши Мезу снова поникли, но, посмотрев на других, он улыбнулся решению. Каасу кивнул.
- Мы выйдем с рассветом.
Уми отнесла плошку добровольному сторожу отряда - Кеоко. Женщина, кажется, предпочитала держаться так, чтобы не попадаться на глаза ча-неи. Ее соплеменник тоже выглядел смущенным, и, покончив с едой, задумчиво перебирал контактные комбинации лука, не касаясь тела оружия.
- Вот и хорошо, благодарю, - он протянул Мезу свою опустевшую чашку, и было не понятно, благодарит ли он Каасу за его слова, или всех сан-тиа за вечернюю еду.
Лучник поставил ее в свою, потом поднялся с места и собрал остальные. Не все, но некоторые поняли слова как дань ужину и ответили тем же - глубоким благодарным кивком. К ним присоединился и предводитель.
- Спасибо тебе, Каан.
Старик улыбнулся в ответ. Он встал провел ладонями по хламиде, собирая песчинки.
- Пойду. Кеоко!..
Женщина вздрогнула и подняла взгляд. Она молчала, но, кажется, почти боялась.
- Если вдруг не сможешь рассудить, спроси Средоточие. Пусть с вами его благословение будет.
Каан махнул сан-тиа рукой и, повернувшись, двинулся в сторону деревьев.
На плечо охотницы легли легкие пальцы Бабочки.
- Ему нравится что ты здесь. Средоточию.
Прежде чем хейко могла ответить, Мезу уже ускользнул следом за Опорой - проводить и, может быть, посмотреть, как исчезнет. Женщина покачала головой и снова обхватила ладонями лук. Может быть, он был прав. Трудно было ответить...

[Тот >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Битюг мигнул фарами и вновь скрылся за каменной насыпью, затем лучи света скользнули по краю скалы, и Гобума опять увидел два белых глаза приближающегося грузовика. Он вышел из здания технического двора, заметив в сумерках свет, исходящий от машины и теперь стоял возле ворот, ожидая гостей. Им овладело некое чувство, сродни ностальгии и одновременно с тем нетерпению. Прошло десять лет с тех пор, как поручик Барбл исчез из жизни Гобумы и за это время он редко вспоминал о нем. А вот сейчас думал о поручике как о родном человеке или, по меньшей мере, как о близком друге.
Битюг въехал в ворота и, не замедляясь, описал кривую по двору, затем сдал назад и принялся разворачиваться. Когда он остановился, скрипучая дверца распахнулась, и Гобума увидел Пэрста.
- …сперва пассажира высадить, а потом уже кренделя нарезать, - говорил Пэрст, спрыгивая на землю. – Что-то кому-то решил показать? Недоволен чем-то? Засунь гонор свой поглубже в «арш» и «магарацем» прикрой. Привет, Гобума.
- Здравствуй, Пэрст, - поздоровался Гобума.
Вслед за Пэрстом из кабины выбрался Барбл. Он очень изменился. Некогда холеное лицо вытянулось, черты его заострились, сильно убавилось шевелюры, а высокий лоб перечертили многочисленные морщины. Из одежды на Барбле были парусиновые штаны, сероватая рубаха с мятым едва стоящим воротничком и невзрачное демисезонное пальто, ботинки со сбитыми носами были в пыли. Куда подевался лоск, куда подевалась выправка? Барбл сутулился, его хмурое лицо показалось Гобуме изможденным. Впрочем, в неясном свете сгущающихся сумерек на чело поручика легли тени, очертившие круги вокруг глаз и обозначившие глубокий провал полуоткрытого рта, что и ввело Гобуму в заблуждение относительно перемен, произошедших во внешности старого приятеля. Когда Барбл вышел на свет, с ним произошла обратная метаморфоза, и Гобума вновь увидел того самого человека, которого помнил по Тиресканне. Оказалось, что морщин не так много, да и появляются они лишь когда поручик хмурится, волос не так мало и они аккуратно прибраны, одежда вполне приличная, хотя и не сравнить ее со старой формой, способной сделать заурядного человека подтянутым красавцем.
- Здравствуйте, господин поручик, - радостно и в тоже время робко сказал Гобума, протягивая руку. – Счастлив снова встретиться с вами.
Ему чудилось, что вот сейчас Барбл скажет ему: «И это все? Ну, нет!» И притянет к себе, заключив в крепкие дружеские объятья. Однако поручик обвел его проницательным взглядом, уверенно и коротко пожал руку и недовольно проронил:
- Оставьте, Гобума. Меня давно разжаловали.
- Ну… - смутился Гобума. – Это не повод…
Он замолчал и отступил, давая гостям пройти внутрь.
- Мы устали и не прочь перекусить, - заявил Пэрст.
- Все готово, - ответил Гобума.
Они прошли в комнату, которую Гобума использовал в качестве столовой, и уселись за накрытый стол. Пэрст принялся разглагольствовать и его просто невозможно было остановить, поэтому Гобуме так и не удалось поговорить с Барблом. Впрочем, он чувствовал, что тот и не расположен к разговорам. Чуть позже Гобума проводил Барбла наверх, где приготовил для него небольшую комнату. Дозорные вместе с водителем ночевали на машинном дворе, но Гобума решил, что будет лучше, если Барбл какое-то время поживет здесь – Котлу нужно было привыкнуть к новому человеку.
- Форма была выдана ему месяц назад, - повторил Пэрст, когда Гобума вернулся в столовую. – Месяц. И во что он ее превратил? Теперь это пижама, а не форма. Нет, когда я увидел это безобразие, я так и подумал: почему это Венцки приехал в пижаме? Я достал свой блокнот и проверил. Если бы это была старая форма, но нет! Венцки получил ее со склада месяц назад, теперь же она застирана чуть ли не до дыр. Она была нежного зеленоватого оттенка с яркими защитными пятнами. Теперь же это – пижама!
- Но Пэрст… - попытался вставить Гобума.
- Что Пэрст?!
- Венцки приходится ездить к биостанции, а это десять километров вглубь Котла. Там нельзя быть одетым в военную форму. Это просто опасно.
- Да ладно, - отмахнулся Пэрст. – Котел что, живой? У него что, глаза есть?
- По технике безопасности…
- Какая техника безопасности? – вскричал, смеясь Пэрст. – Где ты ее видел? Я по долгу службы знаком со всеми нормативными актами в нашем учреждении и ни в одном из них не сказано, что ношение в Котле военной формы может повлечь за собой несчастный случай. Кто выдумал этот бред? Дозорные? Эти далекие от науки жалкие пигмеи всего боятся и ни черта не смыслят в высоких материях. Им предписано надевать гражданскую одежду, когда они отправляются на патрулирование западной границы Котла, чтобы не вызывать ненужного страха у дикарей. А кого, скажи на милость, способен напугать наш водитель в своей выцветшей пижаме?
- А разве он должен кого-то пугать? – поинтересовался Гобума.
- Нет, конечно же, нет, - с жаром ответил Пэрст. – Пугать – нехорошо. Особенно дикарей, жизнь которых итак была не слишком легка. До нашего здесь появления. Но он и не должен вызывать смех. Цивилизованный человек обязан представать перед взором дикарей величественным, бесстрашным и бесконечно мудрым существом, сошедшим на эти безрадостные земли, чтобы учить и облагораживать. Но из-за таких безответственных личностей как Венски, у дикарей складывается неверное представление о нас. Господин директор наверняка рассказывал тебе о происшествии возле шахтерского поселка? Ничего серьезного, конечно, залп из ружей распугал этих туземцев и они уже попрятались по своим норам, но подорван авторитет, начало складываться превратное мнение. Грязные неотесанные шахтеры одним своим видом вызвали агрессию у местного племени. Я не знаю, погиб ли кто-нибудь из них, но надеюсь, что так. Да, Гобума, ты не ослышался! За подобное я самолично отправил бы этих, с позволения сказать, людей, на каторгу.
- Их работа… - начал было Гобума, посчитавший своим долгом вступиться и за шахтеров, однако ему не суждено было закончить фразу.
За окном послышался странный шум и яростный визг какого-то животного. В стену здания что-то с силой ударило. Пэрст вскочил из-за стола, да так ретиво, что наткнулся на шкафчик с посудой.
- Черт бы побрал эту стойку! – закричал он, потом отпустил ее, видя, что та не собирается рухнуть на него вместе с посудой, и повернулся к Гобуме. – Что это? Гиена? Жаль, я не взял револьвер.
Этот человек был напрочь лишен воображения, там, где другой испугался, этот видел лишь повод пострелять. Котел и происходящие в нем процессы были для Пэрста всего лишь кривыми графиков в ежемесячных отчетах. Он не верил в Котел. Он ни разу в нем не был.
В отличие от Гобумы.

[V-Z >>>]

День: третье августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: Е1, на пути к D1

Аэродром стремительно становился крохотным – с каждой секундой шхуна поднималась выше, набирая в паруса ветер. Уютно поскрипывали борта, потертые, узнавшие десять лет времени, но лишь ставшие крепче. «Ланьяр» не была техномагической разработкой, но могла дать не одну сотню очков форы сильнейшим из изобретений. Потоковые, они теряли уникальность. Шхуна же была авторской работой, для которой данЛеи не пожалели ни времени, ни сил.
- Дом. Теперь еще и оружие, - тихо и без радости сказала Саяра в воздух и, закрепив штурвал, посмотрела вперед – очень далеко за бушпритом опускалось за полосу густого до черноты леса солнце.
- Мне никогда не хотелось вести ее в бой, - задумчиво произнес Вензел. - Не для того... создавали.
- Неужели? – обернулась Саяра. Супруг стоял, опершись о планширь. – Если мне не изменяет память, создание «Ланьяр» для южан в некотором роде было моим разрешением остаться.
- Да, - кивнул данЛей. - Но приказы - одно, желания - другое.
- Не поверю, что ты тогда об этом думал…
- Недолго, - признал криомант. - Когда "Ланьяр" была только построена, я просто испытывал чисто эстетическое удовольствие и восхищение тонким плетением чар. Другие ощущения пришли... позже.
Он помолчал и добавил:
- Вместе с тобой.
Саяра подошла и с незаметной улыбкой поправила краешек идеально-чистой мантии супруга.
- А я тебя знать не желала… - лиса подняла взгляд на криоманта.
- Странно об этом сейчас вспоминать, - мелькнула улыбка на лице мага. - Несмотря на то, что я все точно помню - не верится...
- А я верю, - решительно ответила Саяра. – Ты научил меня верить.
Вновь улыбка - и Вензел нежно обнял жену, не говоря ни слова. Она приподнялась на цыпочки, целуя уголок холодных губ. Дыхание сорвалось облачком пара – чем выше поднималась «Ланьяр», тем ниже становились температуры.
- Надо переключить кристаллы для обогрева… Как думаешь, у Сазела все в порядке?
- Джейм и Деянь с ним. Уверен, они присмотрят... - данЛей подумал и поправился: - Надеюсь. Он очень... талантлив.
- И к тому же - изобретателен, - склонила голову к плечу Саяра. - Пойдем в каюту, мои мороки здесь присмотрят. Боюсь, что Джейм не справится, если Сазелу захочется вытворить что-нибудь необычное.
ДанЛей неспешно кивнул, машинально оглядел палубу вторым зрением (чего не требовалось, но привычка постоянно проверять все чары была неискоренима), и легко двинулся к каюте вместе с Саярой. Она остановилась ненадолго, чтобы обернулся, посмотреть в сторону крепкого полноватого морока – тот открыл люк и исчез в темноте. Вскоре на «Ланьяр» станет теплее…
Следом за Вензелом, лиса вошла в капитанскую каюту, аккуратно прикрыла дверь.
- В Неуштаде мы будем еще до рассвета.
- Примерно так и рассчитывал, - кивнул Вензел. - Надо будет еще настроить кристаллы связи должным образом.
Среди прочего погруженного на "Ланьяр" была установка означенных кристаллов - во время войны криомант предпочитал иметь быструю связь со всем командованием.

(и Соуль)

Сообщение отредактировал V-Z - 4-02-2010, 21:34

[Соуль >>>]

- Ты? Нет-нет, - с легкой ревнивой нотой подняла палец Саяра, - если ты научился разбираться в моих картах, это не значит, что я тебе доверяю в области курса.
- Мои умения в этой области далеки от совершенства, - согласился данЛей.
Лиса посмотрела на него с легким подозрением. По лицу криоманта скользнула легкая улыбка; претендовать на прокладку курса он действительно не собирался. Внимательно изучив карты, Вензел честно признавал, что лишен чутья, необходимого любому для выбора нужного курса; все же в течение всей жизни он совершенствовался в иных искусствах.
- Хорошо. Я схожу на камбуз, заварю чай на ночь, - Саяра посмотрела за окно каюты, небо становилось все темнее. – Лучше лечь сегодня раньше, чтобы с утра объясняться с городскими следящими за небом занудами.
Вензел кивнул, едва заметно поморщившись - прецеденты объяснений уже были. Несмотря на долгое общение, чиновники не желали понимать, что шхуна в категорию стандартных кораблей никак не попадает. Ну и что, что «корабль летучий» нервирует простых жителей? Даже Церковь уже давно свыклась с «Ланьяр» и даже назвала «чудом техномагической мысли»… Последнее высказывание вызывало у Саяры ехидную улыбку. Примерно такую же, как и официальный постулат «О народах, не созревших к принятию идеи незримого Бога, коим выступают языческие олицетворения».
Супруга вернулась через четверть часа с небольшим подносом, на котором стоял кувшин и две керамических и нагретых чашки. Вензел, уже успевший углубиться в очередные расчеты, отвлекся от бумаг, благодарно кивнул, бережно взяв одну из чашек. Пригубил горячий напиток; по лицу вновь скользнула быстрая улыбка. Саяра решительно переложила бумаги на полку в дальнем конце каюты и села на край стола, напротив.
- На сегодня хватит…
Криомант с легкой тоской взглянул на неоконченные расчеты - он очень не любил оставлять дело незавершенным, - но согласился:
- Думаю, да.
Лиса протянула руку и легонько щелкнула кончик холодного носа.
Вновь быстрая легкая улыбка.
- Я слишком погружаюсь в работу?
- Нет, но я хочу, чтобы ты завтра тоже принял участие в спорах с городскими, а не спал, оставив чудесные беседы только мне, - лиса негромко рассмеялась, потом фыркнула в край горячей чашки.
- Логично, - согласился Вензел, - появление не выспавшегося Мастера Холода, скорее всего, произведет слишком сильное впечатление.
- Я бы не стала тебя будить.
- У меня если помнишь, достаточно чуткий слух, - заметил данЛей, аккуратно ставя чашку на стол.
Саяра задумчиво погладила край чашки указательным пальцем, лукаво взглянула:
- В облике лисы он был бы в несколько раз острее…
Скрипнула дверь, и в каюту просочилась тонкая лента сквозняка. Не договорив, лиса резко подняла голову, прислушалась: нет, слух не обманывал – действительно очень тихий цокот коготков по дереву пола каюты.
На колени к Вензелу запрыгнул крохотный фенек.
Следом в каюту протиснулся Деянь.

Сообщение отредактировал Соуль - 4-02-2010, 21:28

[V-Z >>>]

Сказать хоть что-то криомант не смог - сразу несколько совершенно разных вопросов помешали друг другу; на лице же отразилось изумление... для кого другого это был бы откровенный шок.
Мор'ан, виновато глядя от двери, улегся, спрятав морду в лапах. Саяра сделала глоток чая, и с каким-то обреченным видом произнесла:
- Хорошо. Три часа.
- Да, больше расчетного, - наконец справился с чувствами Вензел, глядя на фенька. - Сазел... и как ты сумел ускользнуть от Джейма?
Деянь постарался стать как можно более незаметным, но криомант метнул взгляд в его сторону, приподнял бровь и вновь поглядел на сына. Фенек рассыпался золотистистыми искрами. На коленях Вензела сидел семилетний мальчишка и весело смотрел на папу.
- Я уронил «Альбион».
- Прости… что ты уронил?! – удивленно переспросила Саяра, не поверив в услышанное.
- Страйдер Джейма? - уточнил Вензел, хотя это и не требовалось - в колонии лишь одна машина носила такое название.
- Я просто решил, что так он точно будет увлечен, а я успею убежать, - вид у мальчика был нашкодивший; казалось, он одновременно и чувствует себя виноватым, и уверен в собственной правоте.
- Как? - с искренним интересом спросил данЛей; причина была ясна, а вот метод, каким семилетний мальчик сумел "уронить" пятиметровую боевую машину - не очень.
- Шесть зажимов держали тросы. Тросы держали страйдер, - в папиной манере ответил Сазел.
Саяра прикрыла глаза.
- Мне до тебя далеко, - с неясным выражением произнесла лиса.
Вензел неопределенно хмыкнул: подобная шкода требовала внушения, но в то же время избавиться от чувства гордости данЛей не мог. Саяра наполнила свою чашку горячим чаем и протянула ее ребенку.
- Ты ужинал с Джеймом?
Сазел кивнул.
Прозвучал негромкий звон - лежавший на столе кристалл связи засветился. Криомант протянул руку, касаясь гладкой поверхности, опознавая источник. Активировал нить связи.
- "Альбион" в порядке? - поинтересовался маг, прежде чем Джейм успел что-то сказать.
На той стороне на несколько секунд воцарилось озадаченное молчание.
- Да, - наконец ответил Ростис. - Сазел у вас?
- Да.
- Ну слава Господу и стихиям, - облегченно-еретически вздохнул Джейм. - Мастер Вензел, прошу прощения.
- Извини, Джейм, - Саяра запустила пальцы в темные волосы, - мы что-нибудь придумаем.
- Надеюсь... - с сомнением ответил Ростис; в интонации явно прозвучало "вы родители, вы справитесь".
- Мы все еще считаем, что самое надежное место рядом с тобой, хотя Сазел сбежал... - задумчиво продолжила Саяра и вопросительно посмотрела на Вензела. Мальчишка на коленях папы насупился.
Вновь последовало молчание, и наконец прозвучало не особо уверенное:
- Я могу попробовать присмотреть снова. Если ОНР это переживет.
Сазел сжал пальцами кружку, Саяра перевела вопросительный взгляд на сына.
- Мы подумаем. Сазел?..
Казалось, она чего-то ждет. Вензел тоже пристально взглянул на сына, продолжая касаться кристалла связи. От него же послышался еле слышный вздох.
- Джейм, извини меня пожалуйста, - выдохнул ребенок, - за «Альбион». Я хотел сбежать.
Саяра удовлетворенно кивнула.

[Соуль >>>]

- Это я понял, - послышался ответ. - Сазел, в будущем - не трогай его, пожалуйста?
- Я… постараюсь. С ним точно ничего не случилось или ты просто не хочешь расстраивать маму с папой? – ребенок с искренней тревогой покосился на кристалл.
- Мы с Вейонке его выправили, хотя и не без труда, - отозвался Ростис. - Он даже упасть не успел.
- …хорошо, - притих лисенок.
- Ну, хорошо, что с тобой все в порядке, - закончил Джейм. - Мастер Вензел, госпожа Саяра, если решите что-то - известите, пожалуйста. У меня просто сейчас работы немало.
- Конечно. Я поговорю с Сазелом, надеюсь, в следующий раз он не доставит хлопот, - ответила лиса.
- Присоединюсь к этому мнению, - сообщил Вензел.
- Спасибо. В таком случае - до свидания.
ДанЛей кивнул и переложил замолкший кристалл обратно на стол. Лисенок поерзал на коленях у отца, соединил маленькие ладони и обречено констатировал:
- Значит, вы не разрешите мне с вами остаться.
- Мы отправляемся на войну, - повторил Вензел сказанное ранее.
- Вен, - негромко попросила Саяра, - солнцепоклонникам бесполезно говорить слово «война», как и другие, оно невольно является для них синонимом слова «игра». Для меня, тоже, как ты знаешь… просто…
Сазел поднял на маму глаза, неловко улыбнулся.
- Ты хочешь всех защищать. И я хочу.
Криомант вздохнул.
- Сазел...
В интонации смешалось многое - и "мы за тебя будем волноваться", и "ты еще не так много умеешь, как мы", и немало иного.
- Ты можешь снова сбежать, но я тебя прошу, - Саяра соскочила со стола и подошла к супругу и сыну, - не нужно. Если мы будем знать, что ты в безопасности… Во время боя нам не придется волноваться, тогда мы точно не проиграем. Пожалуйста, Сазел.
Мальчик опустил плечи.
- Пожалуйста, - повторил за женой Вензел. - Прошу тебя.
- Но… вы вернетесь? – сдался лисенок.
- Конечно, - уверенно ответил данЛей. - Мы всегда возвращаемся, так ведь?
Мельнула обычная для него быстрая улыбка, когда криомант взглянул на жену. Она кивнула.
- Иди, умывайся… И приходи. Сегодня тебе будет спокойнее с нами.
Криомант вновь улыбнулся - присутствие рядом Саяры и Сазела создавало ощущение... да ни с чем не сравнимое. Логическому анализу оно не поддавалось ни в коей мере, даже если бы у Вензела было желание таковой провести.
Когда Сазел ушел, Саяра убрала со стола кувшин и немного устало вздохнула. Бросив через плечо взгляд, она коротко и просто объяснила супругу:
- Ты всегда идешь вперед, и он – тоже. Вы заставляете меня беспокоиться за вас.
Маг выразительно поднял бровь, без слов напоминая, что авантюрным характером в семье отличается отнюдь не он. Лиса несколько недовольно повела плечами…
Спустя еще полчаса, все семейство данЛеев тихо спало. За окнами каюты скрипел скулами корабля ветер. Сазел спал между Вензелом и Саярой, прижавшись одновременно к обоим родителям. Он никуда не хотел их отпускать. Деянь же свернулся неподалеку от двери - не на дороге, но и так, чтобы любому пришлось пройти мимо него. Оглядев семью хозяев, он тихо, но выразительно фыркнул, вздохнул с облегчением и пристроил голову на лапы.

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8


Кир бежал по лесу. Он никуда не торопился, но шесть могучих лап несли его вперёд так, что ветер свистел в ушах. Сердце в груди билось ровно и мощно, обе груди, человеческая и тигриная вздымались и опадали в унисон, как должно. Кир бежал по лесу и был абсолютно свободен. Лёгкая тканая безрукавка, в которую он обычно одевался, неминуемо бы вымокла от пота и обильной росы, так что он снял её и завязал причудливым поясом в том месте, где бронзовая от загара кожа встречалась с полосатой шкурой, и косые лучи солнца, пробивавшиеся через кроны исполинских деревьев, гладили равномерно работающие мышцы. Нет, Кир не был могуч по меркам своего народа. Не был он даже просто силён, но суровая наука Саймара и привычка к постоянной аскезе обратили его тело в очень плотный клубок мышц и сухожилий, действующих на удивление слаженно. Подобная манера двигаться была для цей-инов странной и не понятной, кроме Кира так двигался, пожалуй, только Гуляющий по Лесу, но он вообще был настолько исключительным представителем народа, что некоторые сомневались: не лесной ли дух это, зачем-то облёкшийся в плоть тигрочеловека?
Мысль о наставнике, как и всегда, привела Кира в лёгкое волнение, впрочем, вполне оправданное, ибо Сайамар был суров. Давным-давно, он выбрал молодого цей-ина себе в ученики, и с тех самых пор не давал ни малейшей поблажки. Заковыристые притчи, требующие объяснения сменялись испытаниями тела, при виде которых даже опытные воины сочувственно прицокивали языками, а в промежутках между всем этим были медитации, долгие и требующие абсолютного сосредоточения. Причём за все восемь лет обучения, Кир так и не понял, по какой системе наставник оценивает его достижения. Вещи, казавшиеся Киру лёгкими и естественными, часто вызывали у Саймара одобрительное хмыканье и, редко, как высший жест признания, разглаживания длинной белоснежной бороды. Напротив, то, что несчастный ученик выдавливал из себя в муках подобных страданиям роженицы, нередко встречало лишь грозные взгляды, а то и пару ударов змеепосохом куда придётся.
При воспоминании об оружии Сайамара, Кир непроизвольно вздрогнул и едва не расплескал воду, которую всё это время нёс в ладонях, сложенных чашей. С Яртэ они друг друга ненавидели, тихо, но люто. Не один, ох, не один раз ученик Гуляющего по Лесу замышлял швырнуть змеепосох в костёр, но неизменно не набирался должной храбрости, ограничиваясь мелкими пакостями, вроде едкого сока ягоды Гу, подлитого в молоко. И проклятая, ехидно шипящая гадина не оставалось в долгу, при каждом удобном случае норовя притаиться в траве, а потом цапнуть проходящего мимо Кира за пятку. Единственным, кто отделял этих двоих от смертоубийства, был Сайамар. Одного вида старого, но не утратившего зрелой могуты цей-ина с белоснежной шкурой хватало для того, чтобы обе враждующие стороны немедленно принимались делать вид, что и понятия не имеют о существовании друг друга.
Кир глубоко вдохнул сладкий цветочный запах, затопивший всё вокруг, и продолжил бег. Вода в его ладонях чуть качнулась, но ни капли не сорвалось. Подобное испытание, могущее показаться кому-то другому невыполнимым, мастер Сайамар начал давать своему воспитаннику ещё в первый год обучения, и сначала, разумеется, ничего путного не получалось. Только после долгих часов медитаций и тренировок на выносливость, когда тело, дух и разум Кира хоть немного приблизились к единству, он впервые смог его выполнить. С тех пор прошло немало времени, Кир многому научился, стал сильнее, и концентрация теперь давалось ему не так отвратительно (по словам наставника), как раньше, но старое задание Сайамар время от времени задавал ему до сих пор, ставя при этом какие-то совершенно невыполнимые сроки. Вот хотя бы сейчас: принести воду из ключа Воспоминаний, располагавшемся в глухой чаще, куда редко суются даже легкомысленные фино, а аромат цветов валит с ног за единственный час было нереально, но что-то внутри Кира знало – он справится. Более того, он уже справляется. Молодой цей-ин не мог понять, откуда берётся эта гранитная уверенность, но она была. Не всегда, конечно, но когда приходила, учитель бывал особенно доволен им.
Внезапно перед ним возникло что-то чужеродное. Оно было похоже на валун металла со звёзд, сверкающий, раскалённый добела и заставляющий воздух над собой дрожать. Прищелец. Кир поморщился, и взмыл в воздух, мощно оттолкнувшись двумя парами задних лап. Краем уха он слышал вопль неожиданности и звук падения, где-то ниже себя и не смог удержаться от усмешки. А потом его сознание затопили сородичи.
«Золотые стрелы» недаром считались лучшими воинами народа. Даже сейчас, не прикладывая особенных усилий, Кир чувствовал их силу, спокойную, уверенную, готовую ко всему. Он шёл через лагерь отряда, расположенный чуть поодаль от земель народа фино, и вместо обычной лёгкой зависти чувствовал правильность и гармонию всего, что его окружает.
Наставника он нашёл безошибочно и невольно обомлел, лишь чудом не дав сомкнутым ладоням дрогнуть. Сайамар был исполнен величия и тайной, не рвущейся напоказ силы. Стоя рядом с ним, Кир чувствовал себя так, будто с ним вдруг заговорил океан, не больше и не меньше.
- Светлой тебе тропы, учитель, - он почувствовал, что Сайамар сидит, и тоже почтительно преклонил лапы. – Я принес тебе воды.
- Успел, - одобрительно пророкотал наставник. – Лей сюда.
Кир услышал, как скрипнула кожаная кираса учителя и запаниковал. Это всегда было самым сложным в испытании: понять, куда именно надо вылить воду, да ещё и не упустить ни капли. Один раз, помнится, он ненароком направил струю со своих ладоней прямиком на макушку наставнику. Плечи потом болели очень, очень долго!
Осторожно вдохнув, Кир по какому-то сумасшедшему наитию опустил руки чуть ниже середины своей груди, и наклонил их. Вода устремилась по наклонной и…с тихим журчанием перетекла в ладони Сайамара, так же сложенные ковшиком.
- Хорошо, - после большого глотка сказал Гуляющий по Лесу. – Нартена зачем уронил?
- Я не мог представить, что он не сумеет почувствовать моё приближение, учитель, - Кир прекрасно знал, что опровергать слова наставника рвущимся с языка «я не ронял его» чревато наказанием.
- Должно быть, он был занят своими мыслями. Что же, тогда тебе следует показать ему седьмое уподобление Тысячеоокому. Личным примером.
- Ваша мудрость направила меня, учитель.
- Это так. Да, и ты можешь снять повязку с глаз.

Сообщение отредактировал Orrofin - 4-02-2010, 21:43

[Соуль >>>]

Кысь, Визет, Соуль

День: третье августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Вернув кристалл на место, Джейм с облегчением вздохнул, заложив руки за голову:
- Ну, хвала Господу и стихиям, с ним ничего не случилось. Успешно добрался до родителей.
Вейонке поставила перед начальником чашку кофе и сочувственно кивнула.
- Я не ослышалась, они хотят вернуть его обратно?
- Раздумывают, - пожал плечами Ростис. - Видимо, еще не пришли к однозначному решению.
- Мне показалось немного по-другому, - покачала головой девушка и повернула голову – за иллюминатором сгустилась темнота. – Списки инженерных войск приходили?
- Да, приходили, - кивнул Джейм. - Так, где-то они тут лежали...
Стол у Ростиса был вечно завален бумагами, но сам он в этом хаосе ориентировался отлично.
- Разрешите посмотреть, начальник? – Страмарк сделала глоток кофе и свою чашку убрала в сторону. Большая, когда-то белая, теперь чашка была в серо-бурых и черных пятнах – от смазки и чернил.
- Пожалуйста, - убедившись, что все листы вместе, техномаг протянул их Вейонке.
Вейонке взяла бумаги и начала читать немо, одними губами, строчки: имя, раса, звание. Скупые слова списка могли очень мало рассказать тем, кто не работал с названными, но ОНР уже приходилось встречаться с некоторыми людьми, эльфами... Инженерные войска пользовались особыми привилегиями у техномагов-изобратателей. Неожиданно губы Страмарк замерли. Вейонке перечитала одно имя, потом еще раз… И последний.
- Малолетний идиот!
- Что? - удивился Джейм. Кто другой мог бы принять это на свой счет, но для Ростиса такая мысль была бы нелогичной.
- Придурок недоношенный! – она со всего размаху хлопнула список о стол и запрокинула голову, глубоко втягивая ноздрями воздух. – Мал-лолетка.
Все больше изумлявшийся Ростис потянулся к списку, благо тот плюхнулся как раз рядом. Глянул на последние страницы, и, пробежав глазами секцию на "С", протянул:
- Ах вот оно что... Это ваш брат?
Кулаки Вейонке покрылись каменной пылью, по-гранитному хрустнули…
- Спокойно! - повысил голос Ростис. - Тут же лаборатория, мало нам юного чуда?!
- Что вы, - Страмарк посмотрела на каменные руки, - я не лиса-недоросток, чтобы крушить все подряд. Просто подумала, что хочу свернуть его тощую шею.
И неожиданно спокойно она закончила.
- Если я решу вмешаться, будет лишь хуже.
- Я думаю, он понимал последствия своего решения, - нейтрально высказался Джейм.
- У вас есть брат или сестра, начальник?
- Только двоюродная, но мы с ней редко видимся, дядя с семьей далеко живет.
- А он со мной соревноваться начал, как мне кажется временами, еще в животе у матери. И иногда сует голову в пекло. Моя ошибка, что за двадцать шесть лет у меня не вышло доказать ему, что и без того, чтобы прыгать через уши, он самодостаточный человек.
- Что-то хочет доказать, вероятно? - пожал плечами Ростис. - Но мне это слабо понятно, честно говоря... впрочем, мне обучение помогло. Оба.
- ДанЛеи?
- Я про магическое и техническое, - пояснил Джейм. - В обоих случаях мне быстро пояснили, что надо не доказывать, а делать.
Вейонке оседлала стул, сложив локти на его спинке, мотнула головой:
- Он делает. Механик он от Бога, но родители из-за него поседеют раньше времени.
- Что-то нынешнее поколение, похоже, этим отличается, - хмыкнул Джейм. - Что будет, если к нам в отдел придет еще кто-нибудь такой же?
- Вам недостаточно Эвелины Рамштайнер?
- Лично мне - более чем достаточно, - покачал головой Ростис. - Кстати, вы не знаете, она не намерена воспитать гремлинов по своему образу и подобию?

Сообщение отредактировал Соуль - 4-02-2010, 22:44

[V-Z >>>]

- Если в области изобретательского таланта, это будет прекрасно, - совершено серьезно ответила Вейонке.
А, может быть, она смеялась. Большие окуляры, закрывавшие глаза, делали лицо Страмарк довольно… невыразительным. «Каменным, как у большинства земляных», - заметил бы кто-нибудь из магического университета.
- И то верно, - легко согласился Джейм. Посмотрел на ворох бумаг на столе. - Так... я думаю, стоит все-таки вернуться к разработкам, а то мы про них забудем. Это те самые…
В ответ донеслось молчание. Очень контрастное по сравнению со всеми предыдущими фразами – они появлялись намного быстрее.
- Я бы предложила показать их все-таки Эвелине. Она лучше представляет двигатель «Пламявержца».
- Действительно, - подумав, признал Ростис. - Обсуждать надо будет всем вместе.
- Я отнесу ей, - Вейонке легко поднялась и, обойдя стол, принялась сворачивать чертежи.
- Так, одну секунду только, - спохватился Джейм, и поспешно дописал пару пометок на чертеже - то, что как раз хотел сделать перед тем, как Вейонке спросила про списки. Девушка придержала листы.
- Во имя Феррет, Рейта и святого Ростиса, - негромко отозвалась в ответ Страмарк, отметив кивком чужие заметки, и добавила, – Аминь.
- Кхм, - поперхнулся Джейм, но тут же добавил: - И апостола их Страмарк. Ступайте с Господом.
Девушка сверкнула улыбкой и направилась к выходу.

- Ты не знаешь, кто такой Кифер Самонд? - спокойно, медленно, с почти садистским удовольствием расспрашивала охранника барышня едва ли пятнадцати лет на вид. Ее голову пышной копной украшали тугие каштановые локоны, очевидно, не бывшие нормальной прической как минимум год. Зато платье на девушке выглядело недешевым. - Не волнуйся, у тебя будет веский повод это узнать. Очень скоро. И с госпожой Страмарк тоже познакомишься... Она хорошая, только вспыльчивая иногда. Сам понимаешь, сопротивление материалов.
Судя по выражению его лица, охранник это понимал намного лучше самой Малены. И паузу перед ответом выдержал только за тем, чтобы говорить ровным голосом.
- Я проведу вас, госпожа Самонд. Но если приказ не подтвердится госпожой Страмарк...
- Он подтвердится, - холодно перебила его девчонка. - Мы идем или как?..
Кем бы охранник ни был, его нашивок хватило до самого конца пути. Впрочем, соваться без стука в мастерскую Ростиса ему не пришло в голову. Несколько раз охранник ударил кулаком по двери, а потом дверь открыла невысокая девушка с тугими косами и зеленовато-синих окулярах, которые делали – не ясно, красивое или нет – лицо невыразительным.
- Вы?.. – она остановилась, прижимая к боку несколько чертежей.
- Я, - выступила из-за спины военного барышня. - Очень хочу работать у вас.
- Добрый вечер. А на входе вас... - неожиданно девушка чертыхнулась, потом кашлянула в ладонь. – Гремлины снова непонятно где шляются?
- У него лычки, - объяснила Малена. - У меня есть начальное биологическое, начальное магическое, "современные технологии" и экспресс-курс по техномагии.
- Начальник! – повысила голос девушка, повернув голову и обращаясь к кому-то в глубине мастерской.
- Да? - послышалось из означенной глубины. Джейм углубился в недавно отложенные расчеты, и среагировал больше машинально, чем действительно обратив внимание.
- К нам пополнение! – крикнула Страмарк и немного тише добавила, уперев кулак в широкий пояс рабочих брюк. – Вы именно ко мне?
- Угу. Вам больше нужен техномаг, биотехник или биолог? - поинтересовалась девчонка.
- Пополнение? - Ростис со вздохом отвлекся от расчетов, но быстро записал пару идей - чтобы не забыть потом. Что, строго говоря, было маловероятно - память техномаг натренировал отлично, но привычка осталась с ученических времен.
- Похоже. У меня в основном техномаги работают с расчетами, а потом пытаются разбить все, что подвернется под руку, чтобы проверить, как держится. – быстро и почти слитно ответила Страмарк. – Кстати, вы кто?

[Кысь >>>]

- Меня зовут Малена Самонд. Я пока никто из семей военных. И всю жизнь мечтала разбить что-нибудь ценное, - девушка изобразила военную выправку.
- Самонд?.. – Вейонке обернулась на Ростиса.
Тот как раз подошел, и, окончательно стряхнув увлеченность расчетами, глянул на новоприбывшую. Наморщил лоб.
- Самонд... А! Вы родственница Кифера Самонда, если не ошибаюсь?
- Точно!
- Дочь, но я в него не пошла, - быстро проинформировала обоих ученых Малена.
Джейм с интересом слушал энергичную беседу. Весело улыбнулся, припомнив совсем недавний разговор насчет пополнения в ОНР.
- И кто вас ко мне направил? – спросила Вейонке.
- М... Никто пока. А кто нужен?
Страмарк снова повернулась к Ростису, казалось, вопросительно. Тот пожал плечами.
- В какой области вы специалист?
- Начальное биологическое, начальное магическое, "современные технологии" и экспресс-курс по техномагии, - процитировала девушку Страмарк.
- Неплохо, - с легким удивлением отметил Джейм, неосознанно копируя интонации учителя. - Опыт работы?
- Пол-квартала в руи... Некоторый опыт разрушения конструкций и академическая работа в пределах школы, - перешла на более официальный тон Малена.
- Основная магия у тебя-какая? – задала следующий вопрос Вейонке.
- Манипуляция жидкостью. К сожалению, таланты мои довольно посредственны, - девчонка даже сглотнула, выдавливая из себя эту неприглядную истину.
- А… ничего, - ответила Страмарк.
Ростис задумчиво потер подбородок.
- У кого учились?
Вопрос был не праздным - благодаря Вензелу Джейм знал по именам и кратким характеристикам большинство магов, готовивших техноколлег.
- Карен Маклейн - магия. Сантия Дакти - биология. Общий курс лекций по технологиям и экспресс-курс уже здесь, он был общий для поступающих в распоряжение комплекса.
- Неплохо, - припомнив, что говорил о них данЛей, кивнул Ростис. - Что ж... по-моему, квалификации хватает для успешных разр... для успешной работы поначалу. Согласны?
Последний вопрос был, разумеется, обращен к Вейонке. Страмарк пару раз ударила себя по бедру свернутыми чертежами, склонила голову к плечу. Свет отразился в сине-зеленых окулярах и ненадолго собрался кольцами; в механизме что-то негромко зажужжало, затем щелкнуло.
- Сейчас никакие руки лишними не будут. Давайте так, вы пару дней посмотрите, чем мы тут занимаемся, и решите, надо ли вам это. Только предупреждаю сразу, у меня отдел работает в ударных темпах с девяти до семи вечера.
- Я буду здесь в восемь, - согласилась Малена, стараясь не выдать детскую радость в голосе. Разрушать, да еще легально!...
- Конечно. Если решите остаться, подберем вам место на корабле, - и Страмарк снова повернулась к начальнику, как будто прося подтвердить ее слова.
- Без проблем, - пожал плечами тот. - Так, кажется, на это надо еще бумаги заполнить... А, демоны с ними, я и так знать буду.
- Благодарю. Разрешите идти? - "Собирать вещи. И я уже решила остаться." Малена снова выпрямила спину и подняла голову, стараясь выглядеть воплощением дисциплины.
- Ради наших трех святых, - широко улыбнулась Страмарк. – Гремлина там, на выходе… чтобы хоть иногда провожатых давал. А то их больше, чем ученых.
- Обязательно, - улыбнулась девчонка. Теперь это была дисциплина и ее учреждения тоже.
- Ну, до завтра. Только этого парня не забудь, а то он тут как статуя. Говорить-то умеет? – кивнула на сопровождавшего девушку военного Вейноке и потянулась. – Всем до завтра.
- Он просто военный, - хихикнула барышня и хотела было утащить за собой охранника прямо за лацкан, но такому обращению он воспротивился и вышел сам.
- Рад буду видеть, - присоединил солнечную улыбку Джейм.

[Bes/smertnik >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка g7, король e8
Ход: без хода
Официальная клетка: g7
Фактическое местоположение: f8

Сегодня Яне пела по-другому. Голос ее, обычно тихий и нежный, будто впитавший серебро всех небесных светил, звучал теперь непривычно жестко и чеканно. Неами сидела, прислонившись спиной к морщинистой коре старого дерева. По ее оголенным рукам, плечам и шее бесшумно скользили коричнево-желтые силуэты десятка тавви. Ведущий стаи, Тьех, обожающий восседать у Яне на голове, в этот раз тихонько пристроился на сгибе ее локтя.
Элен обернулась, поискала глазами Дарэя, а, найдя, только разочарованно вздохнула – когда глава отряда общается со своими нейа, пытаться втянуть его в разговор бесполезно. Он лежал, смежив веки и раскинув руки в стороны. Его лист-доспех распахнулся, открывая сложный орнамент из синих контактных пятен, украшающих грудь неами, и почти невидимых сейчас под желтоватой шевелящейся массой. Тавви Дарэя, как всегда, вели себя безукоризненно. Девушке казалось, что она никогда не поймет принципа этих долгих «разговоров», когда в диалог с вожаком-лиа одновременно вступают двадцать бойких чешуйчатых созданий. Тьех, тем временем, широко зевнул, словно хвастаясь двумя изящными полумесяцами ядовитых клыков.
В стороне, где сплетались друг с другом кусты, покрытые мелкими и сладко пахнущими цветами, зашелестели ветви. Потом - затрещали. На свободное пространство, легко пройдя сквозь заросли, в которых другой - застрял бы напрочь, вышел огненно-рыжий, крепкий цей-ин. У него не было с собой оружия, без которого взрослого тигролюда было почти не встретить, только на плече болталась легкая и кажущаяся пустой холщовая сумка.
- Ясного дня, - рыжий цей-ин остановился в стороне, с приветливой улыбкой глядя на других лиа.
Слегка оробевшая Элен поклонилась:
- И тебе ясного дня, странник.
- М-м, да у нас гости, - проворковала Яне, осторожно вставая – десять зверьков посыпались в траву с веселым визгом, а Тьех занял свой привычный пост на лишенной волос макушке женщины. Несколько тавви Дарэя с интересом повернули на звук острые мордочки, но сам неами по-прежнему был неподвижен.
- Яне... - в задумчивости посмотрел на пожилую неами незнакомец, потом улыбнулся Элен - тепло, солнечно. - Мне с Дарэем поговорить надо.
Цей-ин сел, подогнув под себя все шесть тигринных лап и обвив задние хвостом.
Тигролюда с любопытством изучали две пары глаз – карие глаза Яне и блестящие черные бусинки Тьеха. Юная волшебница в это время уже легко касалась кончиками пальцев татуировок Дарэя.
- Правильно, Элен. Нашего предводителя надо растормошить, а то у него у самого скоро узорчатая чешуя на теле проявится, - лукаво заметила лучница. Девушка кивнула, продолжая робкие попытки привести командира в сознание… поделикатнее. Она давно усвоила, что с пигментными пятнами неами следует обращаться как можно бережнее.
- Никогда так не делай! - похоже, она опять что-то перепутала: лидер их небольшого отряда рывком вскочил на ноги. Тавви порскнули в разные стороны.
- Постарайся так не делать, ладно? - смягчился Дарэй, увидев испуг на лице помощницы.
- Х-хорошо, - та все еще выглядела виноватой. - К вам пришел цей-ин, ему нужно поговорить.
Тигролюд поднял руку, махнул ладонью.
- Ясного дня тебе, Дарэй. Меня зовут Дангъе. Прости, что потревожил твой разговор с тавви, - цей-ин улыбнулся, словно ему и не особо было стыдно за то, что из-за него разбудили неами, скорее - за прерванный разговор.
- Не страшно. Мы все равно заболтались, - лист-доспех медленно смыкался на груди главы отряда.
- Сейчас придется поговорить со мной, - с каким-то сожалением протянул цей-ин, словно будущий разговор его тяготил. Дангъе вытянул передние лапы, и на тигринных подушечках, стертых, мелькнул витиеватый узор красной татуировки.

С Даркнесс))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 14-02-2010, 21:30

[Тельтиар >>>]

День: третье августа
Фигура: король e1
Ход: нет
Официальная клетка: e1 Штаб ЭКК на воздушном крейсере класса "Тайфун VII"
Фактическое местоположение: е1

Коридор власти перед кабинетом генерала Гартвига пах смертью и тайными планами. Во всяком случае, оружейным маслом и пылью он пах точно, а Гилберту Манфрейду, инженеру волею судеб назначенному техническим советником в Штаб, хватало воображения, чтобы досочинить остальное. Впрочем, вполне может быть, что виноваты были нервы, сжимавшие сердце Манфрейда неприятными предчувствиями. Поделать с собой он ничего не мог: в отличие от губернатора, с которым он вполне мог говорить уверенно, Зигвальд Гартвиг вызывал в молодом человеке невольную оторопь, а кроме того, масла в огонь подливало ещё и вынужденное ожидание в приёмной, под боком у суровых гвардейцев, подпирающих стену по обе стороны от двери генеральского кабинета.
"Не мог назначить встречу на то время, когда готов принять?" - думал Гилберт, пытаясь одновременно ослабить тугой воротничок белоснежной сорочки и взглянуть на брегет, извлечённый из жилетного кармана.
- Господин Манфрейд, главнокомандующий ждет вас, - произнес сухопарый адъютант, вышедший из кабинета. - И, будьте кратки, у вас двадцать минут.
Гил поспешно запихал часы обратно в карман и быстро запахнул редингот. От волнения он даже забыл хотя бы мысленно огрызнуться на тему того, что если его вызывают, то откуда могут быть сроки...
Впрочем, всё это было не важно. Секунду спустя в кабинет Зигвальда Гартвига вошёл талантливый молодой инженер, весь облик которого выражал аккуратность и собранность.
- Здравствуйте, господин генерал, - он чуть наклонился вперёд, обозначая поклон, отвешивать которые правильно, так и не научился. - Вы хотели меня видеть?
- Манфрейд, - офицер стоял спиной к визитеру, глядя в иллюминатор. - Каковы наши шансы?
Гил машинально потянулся почесать нос, но подавил позыв.
- Я не аналитик, господин генерал, но...если вы спрашиваете о технике, то скажу честно: мы превосходим их на несколько веков, при том, что потенциал техномагии раскрыт далеко не полностью. Если они ничего не противопоставят нашим нвоейшим технологиям, мы сомнём их не останавливаясь.
- Это все, что я хотел услышать, - резюмировал Гартвиг. - Будьте уверены, Гилберт, ваш вклад в победу достойно наградят.
- Я работаю не ради наград, господин генерал, но спасибо вам, - Манфрейд замялся, и вдруг продолжил. - Позвольте вопрос, господин генерал?
- Позволяю.
- Уже сейчас мы имеем орудия уничтожения, способные исстреблять живую силу противника сотнями, и ещё более мощное оружие создаётся в наших мастерских. До какой планки мы можем дойти , господин генерал? Мы будем жечь эту землю до базальта, если от этого будет зависеть победа?
- То, что я вам скажу, Манфрейд, вы сохраните в своем сердце до могильной плиты.
Что-то в голосе генерала давало инженеру понять, что это не просто предупреждение.
- Да, сэр, - Гилберт напрягся и зачем-то отступил на полшага, хотя генерал не шелохнулся.
- Видит Бог, я не хочу лишних жертв, но выжгу каждый дюйм этой проклятой земли, если возникнет необходимость.
- Д-да, сэр, - Манфрейда пробил холодный пот. Стая мурашек цепными псами рвала его спину. - Я м-могу идти?
Гартвиг пресек попытку инженера ретироваться вопросом:
- Прежде доложи о готовности Скалы.
Манфрейд, уже начавший ретираду, замер, поправил очки на носу и отрапортовал:
- Ходовая часть прототипа почти готова. Мы планируем провести через два-три дня первые испытания самого движения. Орудийная система и броневые пояса пока существуют только на бумаге, однако, мы готовимся к сбору рабочей модели через два-три месяца. естественно, это будет прототип, сэр, уменьшенный в определённом масштабе
- Мне нужны результаты через неделю, - отрезал Зигвальд.
- Это невозможно, сэр, - Манфред ответил предельно честно, и даже спокойно. - У нас просто нет достаточныго количества материалов, а подвезут их через...да, всё верно, две недели. Сейчас так всюду, сэр, лаборатории требуют сырья, производственные цеха тоже.
Генерал медленно обернулся, метнув глазами "молнию":
- Значит изыщите необходимые материалы и возьмите еще людей. Остальное подождет.
- В атком случае, я подниму вопрос о материалах на сегодняшнем Совете, сэр. Если вы и господин Йост поставите утвердительную резолюцию на смете, то препон быть не должно.
- Гилберт, теперь тебе не нужно разрешение Йоста, - поправил Гартвиг. - И все, что ты мог сказать на совете - ты сказал здесь. Иди, работай.
- Да, господин генерал, - сказал Манфрейд и наконец ретировался. В кабинет к Йосту, естественно, он спешить не стал: сейчас к нему были такие очереди на аудиенцию, что попасть атк просто было нереально.
"На собрании увидимся, - думал Гилберт, быстрым шагом пересекая коридоры воздушного левиафана. - А сейчас я лучше потрачу время на что-нибудь полезное. Слетать в ОНР что ли? Нет, долго. Значит, в чертёжный отдел".

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка d2
Ход: в начале пути d2-d4
Официальная клетка: d2 (Сорокопутье)
Фактическое местоположение: d2

Молчание повисло на небольшой террасе дома номер 25-488. Капитан Нахтфогель поднял глаза и посмотрел на своих подчинённых поверх приказа. Странное они представляли зрелище, эта разношёрстная команда, умудряющаяся быть единым маленьким, но очень крепким кулаком. Они много работали, чтобы стать тем, чем стали, они очень, очень долго бились друг об друга, постепенно привыкая. Учились доверять Макабрею, не обижаться на шутки Тенара, не осторожничать с Марией и не бояться Таэли. И у них получилось, как бы там ни было, они стали отрядом. Единым и единодушным.
Гидеон знал, что не пройдёт и пары минут, как они заговорят. Не могут не заговорить.
- Мы идём через Чёрные земли? – первой спросила Таэль, внимательно глядя на большую карту известных ЭКК земель, висящую на стене.
- Зачем? – немедленно отозвался Тенар, невесть как ухитрившийся развалиться на узком стуле, будто в удобном кресле. – Нам же этого не приказывали, так чего ради хвост в огонь пихать?
- Не думал, что наш двуликий друг способен на здравые суждения, - тонко улыбнулся Макабрей, разглядывая остальных с изрядной насмешкой в голосе.
- Скорее всего нам прикажут идти дальше, - неуверенно заметил Фриц Эрличгейм и зачем-то прибавил. – Нет, кэп, это не фигура речи, я чувствую, что будет так.
- Стоп! – Нахтфогель поднял руку, видя, что Тенар вновь собирается что-то ответить и предчувствуя дальнейшее направление разговора. – Разумеется, в Черноту мы сразу не пойдём, но на связь должны будем выйти, как только до неё доберёмся. Соответственно, учитывая слова Фрица, готовимся к переправе через пропасть. Это раз, а теперь два: Мария, как командир отряда прошу тебя выписать Ригору необходимые разрешения во избежание недоразумений. Нам его…способности могут понадобиться срочно, и времени на согласования с тобой не будет.
- Разрешения инквизиции, - тихо, но твёрдо ответила Штайнер, - выдаются на каждый конкретный акт использования запрещённых практик. Извините, капитан.
Гидеон прикрыл глаза. Мария Штайнер, эта миловидная инквизиторша с голосом смиренной монашки и готовностью застрелить в любой момент, была самым слабым звеном его команды. Во-первых, она одним своим присутствием связывала Макабрея по рукам и ногам, а этот малефикар, несмотря на всю узость своего дара, был в некоторых ситуациях незаменим. Во-вторых, чтобы не делали остальные члены отряда, она оставалась холодной и закрытой, что сказывалось на отношении к ней отнюдь не лучшим образом. И, наконец, в-третьих, она регулярно писала отчёты начальству, причём не только о своём поднадзорном. В результате «Игла» часто всерьёз становилась перед проблемой невозможности сообщить Марии то, что надо бы. Что поделать, разведка- это разведка, и следовать всем приказам штаба зачастую невозможно.
- Понимаю, Мария, - скрепя сердце отозвался он. – Тогда, все свободны идти и собирать вещи. Через два часа за нами будет грузовик.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 19:04

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

- Черви, господин командор! - радостно объявил аэропех, нависнув над столом.
Ксгнем поморщился. Конечно, сличение карт побережья из штаба с составленными собственными разведчиками с воздуха, за которым он провел все утро, сложно назвать интересным и занимательным, но черви...
- Что? - Арктурус отложил карандаш на край стола, к масляной тряпице и инструментам для ухода за механической рукой. Командор предпочитал работать на свежем воздухе.
- Червей накопали, господин командор, - пояснил боец, кивнув на два наполненных грязью ведра.
Ксгнем вздохнул и поднялся с бревна, заглянул в копошащуюся добычу своих подчиненных.
- Ну а мне за каким принесли?
- Вы велели, господин командор, - последовал ответ.
И это была чистая правда. Всего пару дней назад, едва закончились дожди, утренний лагерь был поставлен на уши стрельбой. Стреляли совсем близко, за мысом. Туда аэропехи ходили в отлив копать морских червей для рыбалки. В экзоскелетах, с ранцами и с оружием, как положено. Еще ворчали - и жарко, и тяжело, и "чего на нас, черви, что ли, нападут", но ослушаться прямого приказа не смели, даже понимая, что командор не узнает.
Увидели что-то извивающееся в песке. Вроде жирного червяка. Потянули - не идет. Еще потянули - идет! Да еще как идет. То, что вылезло из песка, техноброню, конечно, не прогрызло, но пыталось до тех пор, пока не получило несколько выстрелов в упор из помпового ружья. Тушу бойцы додумались отволочь на кухню, где от души насладились визгом.
Да, на лагерной кухне работали девушки-волонтерши. Гвардейцы охотно помогали им со всей тяжелой работой, мыли котлы, убирались, носили тяжести, разгружали катера с провиантом. За девушек Ксгнем не боялся - в конце концов, под его началом уже не сброд и головорезы, как десять лет назад, а настоящие солдаты и гвардейцы. Которые девушку не обидят, особенно зная, что рядом Эван с его проповедническими методами и ревнитель морали Гэйвин с пудовыми кулачищами. И командор, который в отличие от этих двоих может попросту расстрелять.
Вспоминали об этом нечасто, но о том, что командор может быть беспощаден, аэропехи знали не понаслышке. В послевоенной неразберихе бандитов и мародеров всех мастей развелось предостаточно - и с юга, и с севера Тиресканны. Ксгнем велел расстреливать на месте, и расстреливали, а вот когда приказал стрелять по своим - растерялись. Какой-то капрал и двое его людей... В роте тогда хватало бандитских рож. Эти не удержались. Увидев, что даже его лейтенанты замешкались, Ксгнем выхватил пистолет и сам расстрелял мародеров прежде, чем кто-то пришел в себя. На роту это тогда произвело сильное впечатление.
- Что он там делает? - командор всмотрелся в копошащихся морских гадов. - Жрет его, что ли?
- Вроде того...
- Господь милосердный! Уберите это дерьмо, меня сейчас вывернет! - буркнул хмурый командир аэропехов, видавший на своем веку, должно быть, все ужасы войны. - Прежде чем на рыбалку тащить, промойте их водой и посмотрите толком, кто там копошится. Рыба должна червя брать, а не наоборот.
- Там такая рыба, - махнул рукой один из червекопов.
- Знаю, знаю. Видел. Все, пшли вон, - и Ксгнем вернулся к бумагам. Предстояло решить, где вдоль обрыва воткнуть пару пулеметных точек, чтобы контролировать побережье и оба причала, а ведь скоро уже обед.

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Понаблюдать за работой доктора Ливси шаманке так и не довелось – за ней пришел один из аэропехов и доложил, что ее ожидает лейтенант Астэль. Сон-Тха лениво подумала, что ей совершенно не хочется спускаться по каменистой тропке на причал, хотя в ее родных краях встречались тропы и похуже. Но и заявить "Шаман ловил ёко, шаман устал" она тоже не могла, не то, что у себя дома. О, слово шамана – закон, почти такой же, что и слово вождя! Сон-Тха красочно представила, как посылает аэропеха обратно с предложением Астэлю самому поднять свою лейтенантскую задницу сюда, усмехнулась и отправилась в путь.
Лейтенант действительно обнаружился на причале, причем в полном одиночестве и, вопреки распоряжению Ксгнема, без ранца. Да и вообще без рубашки. Эльф, вопреки обманчивому впечатлению, что "Борец" ему откровенно великоват, был отменно сложен. Впрочем, было бы странно, окажись он субтильным - когда-то этот парень был лучником, и ему без всякой техноброни приходилось натягивать знаменитый эльфийский лук, для чего требовалась недюжинная сила. Но увидеть Астэля без экзоскелета доводилось нечасто. Как правило, он при этом спал.
На расстеленном у его ног брезенте лежала лейтенантская техноброня, меч и еще несколько незнакомых предметов.
- Звали, лейтенант? – последние метры тропинки Сон-Тха ловко съехала вместе с посыпавшимися из-под ног камешками. Вид эльфа ее нисколько не смутил, настоящий шаманский костюм предполагал довольно небольшое количество ткани. И хоть носить штаны троллиха себя приучила, но вот куртку неизменно игнорировала, обходясь лишь полосой ткани, прикрывающей грудь. Сапоги она никогда не носила и носить не собиралась, отмахиваясь от увещеваний доктора Ливси и твердя, что, если она наступит на кого ядовитого, то раздавит его раньше, чем он успеет что-то сделать с ногой шаманки.
- Да, - подтвердил Астэль и улыбнулся. - Нужно подзарядить мою броню... и еще кое-что.
- Кое-что? – Вскинула бровь троллиха. – Я же совсем недавно заряжала броню, вместе с остальными "Борцами".
- Я тренировался, - просто пояснил эльф. - Да и вообще, я много пользуюсь своей броней. Нагрузка на кристалл большая. А "кое-что" я хотел предложить опробовать тебе. Ты ведь неплохо стреляешь?
- Из лука еще ничего, а вот из огнестрельного не особо. – Сон-Тха присела на корточки рядом с разложенной броней – привычка, появившаяся у нее уже среди людей, в большинстве своем не отличающихся очень высоким ростом.
- Привыкнешь еще, - улыбнулся Астэль. - Самому поначалу пришлось переучиваться, но, как оказалось, разницы не так уж и много. Впрочем, я запомню. Следующий лук, который я сделаю - твой. А пока погляди вот на это.
Он поднял с брезента длинноствольное ружье с оптическим прицелом и пару перчаток.
- Знаешь, что это такое?
- Когда увидишь во сне розовых летающих котяток с тремя лапами – расскажи мне, и я скажу, что это такое. Но не спрашивай про оружие, я хоть и знаю, с какой стороны ружье держать, но совершенно в них не разбираюсь.
- Молниевое ружье. Говорят, страшной силы и невероятной дороговизны оружие. Командор подарил его Ливси как нашему лучшему стрелку, не зная, что работать с ним нормально может только техномаг. Доктор зачем-то отдал мне. А я думаю, что ты из нас единственная, кому оно пригодится.
- Ну-ка, дай посмотреть, - Сон-Тха взяла ружье в руки. – Легкое. – Шаманка закрыла глаза, прислушиваясь к оружию. – Нужно будет разобраться. Спасибо.
- Я подумал, что стихия все-таки родственная. Вот две коробки патронов, будут заканчиваться - доложи командору, он выпишет еще. Только учти, прикасаться к уже заряженным шарикам без вот этих перчаток нельзя.
- Ясно. - Сон-Тха положила ружье обратно на брезент. - …Никакой флейты, конечно, ты не взял?

[ORTъ >>>]

- Флейты? - немного растерялся эльф. - А... извини, боюсь, флейт на складе нет. Но в следующий раз, как будет катер из Неуштадта, обязательно закажу.
- Никаких условий для работы, ни музыки, ни тотема, - нарочито грустно вздохнула Сон-Тха.
- Я петь умею. Немного, - улыбнулся Астэль. - Тотем не обещаю, но есть еще вот что...
Не без усилия лейтенант поднял еще более громоздкое орудие - длинный металлический посох.
- Это для ближнего боя. Ты ведь даже техноброни не носишь. Видела уже такие?
- Нет, - призналась Сон-Тха.
- Громовой посох. Вот, попробуй, - эльф взвесил посох на руке и протянул шаманке. - Думаю, ты с ним без экзоскелета управишься.
Шаманка поднялась и взяла посох, взвесила его в руке, крутанула пару раз и сделала выпад в сторону.
- Его нужно будет зарядить. А так толку от него разве что по голове кому настучать. Спасибо.
- Ну, по голове таким тоже не всякому понравится, - мягко улыбнулся Астэль. Чувствовалось, что легкость, с какой Сон-Тха управляется с новым оружием, превзошла его ожидания. - А во включенном состоянии ударная часть на раз прошибает такую броню... Ну ничего, со дня на день доделаю лук, рассчитанный на экзоскелет. Вот тогда командор увидит, что значит "бронебойный".
- Мы же воюем с лиа, - клыкасто улыбнулась Сон-Тха.
- Лиа, - эхом повторил лейтенант, словно смакуя чужое слово. - Ты когда-нибудь ходила с нашими рыбаками?
- Нет, только потом их от кошмаров лечила.
- Ну вот. Так что бронебойное оружие всегда пригодится.
- Хорошо. Если совсем не потеряю свои бойцовские навыки.
- Захочешь потренироваться - обращайся, - улыбнулся Астэль. - Ко мне или к Гэйвину.
- Отлично. Давай зачаровывать?
Эльф кивнул и отошел чуть в сторону. Шаманка хитро посмотрела на него:
- Пой. Можешь просто потянуть "м-м-м". Я не могу одновременно петь и находиться в мире духов. А песню лучше не прерывать. Духи любят песни и охотней возвращают шамана под музыкальное сопровождение.
- Петь что угодно? - если Астэль и растерялся, то виду не подал.
- Угу, только к духам поуважительней, - говорила шаманка серьезно, но слышавших такие заявления обычно не отпускало легкое ощущение того, что над ними с удовольствием шутят.
Эльф, однако, со всей серьезностью кивнул, слегка прокашлялся и запел. Он пел на родном языке, негромко, протяжно и мелодично. Да, это была одна из тех самых эльфийских песен, породивших бесконечное множество солдатских анекдотов объединенной армии, и Астэль выглядел живой иллюстрацией расхожего убеждения - все эльфы поют. И, надо сказать, неплохо поют. Всяко лучше, чем напрочь лишенный слуха, но обожающий погорланить в свое удовольствие Кид или тот же Эван, который, как правило, и помогал шаманке совершать ритуал, заунывно гудя на одной ноте какие-то церковные песнопения.
А Астэль и песню подобрал подходящую. Создающую ощущение таинства, транса, умиротворения.
Троллиха опустилась на колени, положила ладони на броню и закрыла глаза. Точно определить, спустилась она уже в мир своих духов или еще здесь, возможным не предоставлялось. Разве только иногда через нее начинали разговаривать сами духи… Сон-Тха слегка покачивалась, будто поддаваясь порывам гуляющего на побережье ветра, а под ладонями ее пульсировал мягкий красноватый свет. Всего это продолжалось пару минут, но когда свет иссяк, означая, что "Борец" заряжен, Сон-Тха не открыла глаза, а так и застыла, опустив руки.
Эльф покосился на нее, не прекращая петь. Потом умолк, наклонил голову, осторожно спросил:
- Ты в порядке?

[Мора >>>]

Сон-Тха распахнула глаза, осмотрелась вокруг, будто первый раз очутившись на этом месте, внимательно поглядела на эльфа и сообщила ему:
- Он не хочет, чтобы война прекращалась. Никогда. Он меняет маски, но черное сердце ему не скрыть за молодой листвой.
Астэль молча пожевал губами, словно всерьез над чем-то задумался.
- Сдаюсь, - наконец произнес он.
- Она ждет тебя у крылатых демонов. – Продолжила шаманка.
- Она? - осторожно переспросил лейтенант. - В первой загадке был "он".
- Она ему не нужна. Она нужна тебе. – Терпеливо пояснила Сон-Тха.
- Крылатые демоны... черное сердце... - Астэль погладил подбородок. - Боюсь, мне неведом ответ на твою загадку, дух.
Шаманка дико улыбнулась, став чуточку зубастее и безумней, а потом вдруг повалилась на землю. Эльф тотчас опустился на колени рядом с ней, развернул к себе, слегка приподнял ее голову за затылок:
- Сон-Тха?
- Я здесь, мамочка. – Открыла глаза троллиха и улыбнулась эльфу уже нормальной улыбкой.
- Ты говорила загадками, - сообщил тот.
- Твоя песня понравилась духам, раз они решили с тобой поболтать.
- Правда, я ничего не понял, - сокрушенно заметил Астэль.
- Значит, еще поймешь. Духи говорят только правду.
- Ладно, поживем - увидим. Ты как, в порядке?
- В полном. Главное – отпустили назад, старые засранцы.
- Это и называется "поуважительнее с духами"? - усмехнулся эльф.
- Они в курсе, что я о них думаю, - Сон-Тха поднялась с земли и, сев, помотала головой. – Знал бы ты, какой прощальный пендель они мне наподдали.
- Не перестаю удивляться вашим с духами отношениям, - улыбнулся Астэль. - Ладно. Может, сразу и посох зарядить?
- Можно, - Сон-Тха коснулась посоха, вдохнула и резко выдохнула. По металлической поверхности пробежала паутинка молнии. – Остаточная сила после погружения. – Пояснила шаманка.
- Хорошо хоть меня молнией не ударило. Меня заряжать не нужно, я и так себя неплохо чувствую.
- Если обещаешь хоть иногда подменять отца Эвана в пении – не стану. А то мои духи уже скоро начнут псалмы читать.
- Если и правда начнут... Либо отца Эвана объявят новым святым, либо всех нас - еретиками, - Астэль усмехнулся. - Обращайся. У меня во взводе двое моих земляков, могут подпеть.
- Хор эльфов… Я подумаю… Астэль, лучше не забывай про загадки духов.
- Шутишь? У меня память эльфийская, - глаза лейтенанта смеялись. - Ночью разбуди - слово в слово перескажу.
- После того, как уложишь метким ударом нарушителя сна? – уточнила Сон-Тха. Она тоже веселилась.
- Думаю, если я ему спросонья выдам загадку про черное сердце и молодую листву, и удара не потребуется.
- Ха. – Троллиха воровато огляделась и заговорческим шепотом сообщила эльфу. – Пойду поплаваю, пока нет никого. Если что, я там прямо с ранцем воду борозжу и вообще в кожаных сапогах на тройной подошве. – Почему-то рядом с эльфом Сон-Тха иногда вела себя будто ребенок.
- Я покараулю, - Астэль достал откуда-то из-под сложенной на брезенте рубахи пистолет и пижонски прокрутил на пальце.
- Как дети, - хмыкнула троллиха.
- Дети - цветы жизни, - заметил эльф и неожиданно добавил: - Их, как любит говорить командор, либо в воду, либо в землю.
- Я в воду, - поднялась Сон-Тха.
- Я в землю пока, с твоего позволения, не пойду, - хмыкнул лейтенант, поигрывая пистолетом.
Сон-Тха потянулась и сорвалась с места, решив немного пробежаться вдоль берега.
- Я еще вернусь! – предупредила она через плечо.
- Надеюсь.

[Хелькэ >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2 (Колония)

До выхода оставалось еще два дня. Два дня без тренировок – им позволялось отдохнуть; два дня без утомительных лекций о том, как и что надлежит делать в различных ситуациях – наслушались за последний год, спасибо; два дня друг без друга.
Непозволительная роскошь. Но скоро это кончится, и они будут предоставлены своему делу – тому единственному, которое они могут выполнить безупречно, потому что ничего другого не умеют.
Еще они будут предоставлены какому-то подозрительному майору, который явно не был посвящен в проект с самого его начала. Что тоже было довольно подозрительно. Зачем им неподготовленный человек со стороны? Вряд ли для большей эффективности.
Всё это Эрис высказала Калебу при первом удобном случае, когда они оказались наедине. Калеб укомплектовывал рюкзак; сухпайки неаппетитно хрустели пластиком и шуршали фольгой.
- И что? – безразлично спросил он. – Это ведь был приказ. Нам не следует обсуждать.
Пожалуй, только он мог переносить Эрис и ее характер без ущерба для собственных нервов – потому что был еще более невозмутим, чем кирпичная стенка. Казалось, у него вообще нет эмоций. И еще казалось, что его это очень даже устраивает.
- Не следует обсуждать то, что касается нас напрямую? Брехня. Пустое. Кто такой этот Фиерс? Да я первый раз его вижу, первый раз о нем слышу. Мы бы и без него прекрасно справились – неужели у нас не найдется свой лидер?
- Ты имеешь в виду себя, - уточнил Калеб, не спрашивая, но утверждая.
- Хоть бы и так, - фыркнула Эрис. Ее пальцы, затянутые в полупрозрачную ткань, барабанили по рукояти кнута, обернутого вокруг пояса. – Скажешь, я не смогу? Вот увидишь, он у меня попляшет. Сразу же, как выйдем. Я это дело возьму в свои руки, вот увидишь. Или скажешь…
- Не скажу, - перебил юноша, и в его голосе впервые прозвучало некое подобие раздражения. – Потому что был приказ. И я его обсуждать не буду, ни с тобой, ни с кем-то еще.
Оторвавшись от рюкзака, он добавил, глядя ей в глаза:
- Но если случится так, что приказывать станешь ты, твои приказы я тоже обсуждать не стану.

Ренн развлекалась тем, что пускала фиолетовые искорки с кончиков пальцев. Заклинание было простое и ничем, кроме зрелищности, не примечательное.
Она не сразу заметила, как рядом присел Дентон.
- Красивая, - сказал он. Девушка непонимающе посмотрела в ответ.
- Магия-то? Да, по-своему.
- Не магия, - ухмыльнулся Дентон. – Ты красивая. Жаль.
- Чего жаль?
Чем дальше, тем больше от нее ускользало. Если этот парень вообще пытался сказать что-то осмысленное.
- Тебя, - объяснил он. – Эрис тебе этого не простит. Она, конечно, как каменная, и ни разу в жизни вообще никому не улыбнулась – но готов поспорить, она очень высоко себя ценит. Как единственную женщину в нашей суровой компании. Теперь перестанет – и будет ужасно ревновать. Съест тебя с потрохами. Ам! – Дентон расхохотался и несколько раз довольно устрашающе щелкнул зубами. – Кошмар, да? Я тоже так думаю.
Ренн помолчала минутку.
- Ты говоришь ерунду, - наконец произнесла она.
- Постоянно, - согласился Дентон. – Но некоторым это нравится. А ты, случаем, не из таких?
- Не из таких, - оскорбилась Ренн. – Я, знаешь ли, из таких, которые вообще не желают с тобой разговаривать. Вот когда тебе понадобится перезарядка, тогда я послушаю твой монолог о вашей суровой компании и о тех, кто в нее входит.
Парень заметно приуныл.
- Кстати, а ты не в курсе, когда мне понадобится перезарядка? Мне как-то везло до сих пор, и кристаллы ни разу не истощались до такой степени, чтобы заряжать надо была заново и целиком…
- Поверь, этот момент ты не пропустишь, - сказала Ренн, украдкой разглядывая кисти его рук.

[Соуль >>>]

День: третье августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Страмарк, одной рукой удерживая возле бедра чертежи, спустилась на нижние уровни крейсера, где угольное хранилище переоборудовали под мастерскую для сборки страйдеров. Дальше располагались машинные отсеки, где в изобилии встречались верные Эвелине Рамштайнер гремлины и свет постепенно становился все более тусклым… «Как в пещеру к дракону или, словно приобщаешься к великому таинству», - подумала Вейонке, поднимая руку и несколько раз ударяя кулаком по металлической двери. Обычно, начальника исследовательского отдела, можно было найти именно здесь… с куда большей вероятностью, чем в других отсеках «Пламявержца».
Дверь натужно заскрипела проворачивающимися где-то под толщей металла несмазанными запорами и медленно отступила, с видимым усилием отодвигаемая кем-то из "товарищей" госпожи Рамштайнер. Товарищ лихо взял под козырек и отступил, пропуская гостью в сокровенное логово.
В отсеке было дымно и шумно, но его обитательницу это, казалось, нисколько не смущало, как не смущал ее недостаток освещения. Эвелина стояла у пришпиленного к обшитой свежими досками стене планшета и что-то рисовала. Впрочем, рисованием этот процесс можно было назвать лишь с немалой натяжкой. Рука госпожи Рамштайнер обладала твердостью чертежного аппарата и двигалась неотрывно и четко, порой надолго замирая в одной точке - Эвелина размышляла. Или рассеянно прихлебывала чай. Одно из ее щупалец постоянно удерживало на весу уровне лица техномагессы маленькое блюдце с фарфоровой чашкой. Сейчас блюдце опустилось - это означало, что чай остыл и кому-то из товарищей стоит поторопиться с заменой, чтобы Эвелине не пришлось отрываться от своих занятий.
Голова техномагессы совершенно по-совиному развернулась в сторону вошедшей на мелодично поскрипывающей шее и улыбнулась.
- А, моя дорогая, проходите. Я как раз хотела послать за вами. Или нет? Впрочем, на всякий случай я за вами все-таки пошлю.
- Не нужно. Я уже здесь, - отозвалась Вейонке, улыбаясь.
Эвелина Рамштайнер производила на нее смешанное впечатление таинственного человека, обладающего харизмой и твердостью изобретательского божества и одновременно поразительной женственностью, о которой Страмарк могла только мечтать. Вейонке положила принесенные чертежи на стол.
- Джейм продолжает работать насчет авионных двигателей, чтобы они так быстро не уничтожали топливо. Самолеты. Я предложила подумать о схеме, схожей с двигитаем этого крейсера.
Она немного отошла и посмотрела на чертеж:
- Над чем вы работаете?
- Это? - Эвелина перевела взгляд на свое творение, потом на красующийся сбоку от планшета плакат с политической карикатурой "Исходъ ортодоксовъ" из черновой верстки очередного выпуска партийной газеты и снова на чертеж. - Просто задумалась. Кстати, тоже о самолетах... в каком-то смысле. И об этом корабле. Пока это только наброски. Представьте, моя дорогая, что было бы, если бы аэропехотинцам приходилось разбегаться, чтобы взлететь. К счастью, им не приходится. Почему? Ведь турбинные ранцы и авионные двигатели устроены по одному принципу. Но пехотинец в ранце может взлететь с места, а авион нет.
Эвелина сделала драматическую паузу. Вейонке внимательно слушала.
- Представьте теперь, что турбины авиона расположены перпендикулярно земле, как у турбинного ранца. Чтобы поднять в воздух с места авион при его средней массе, необходима куда большая тяга, чем для взлета одного человека в ранце или даже в экзоскелете. Ее не наберешь мгновенно. Больше тяги - большие габариты конденсаторов, цилиндры, больший расход топлива и большая масса. Большая масса - нужно еще больше тяги. Казалось бы, замкнутый круг.
Еще одна драматическая пауза, которую заполнил собою гремлин с подносом. На подносе стояли две чашки чая, одна из которых, по-видимому, предназначалась Вейонке. Девушка аккуратно взяла хрупкую чашку на ладонь. Руки Страмарк не были такими уж большими... однако чашка почему-то все равно выглядела крохотной в крепкой ладони техномагессы.

[ORTъ >>>]

- Кроме того, в этом случае само положение корпуса при взлете пришлось бы изменять, что усложнило бы стартовый механизм, или оснащать авион дополнительными ходовыми турбинами, что еще утяжелило бы его. Не выход. Конечно, есть еще форсажные сопла... Мы это уже обсуждали с Ростисом. Но я все-таки считаю, что выброс пара для создания реактивной тяги - не выход. Тяга наберется быстро, но расход...
На несколько мгновений госпожа Рамштайнер снова замолчала, глядя перед собой.
- А, что это я. Вы же здесь не за этим. Правда, если останется минутка, я бы все-таки обсудила с вами эту концепцию.
- С удовольствием.
- Этот аппарат, - техномагесса кивнула на свой чертеж. - Этот аппарат мог бы взлетать с места и зависать в воздухе на регулируемой высоте, при этом не обладая главным недостатком нашего крейсера - расходом топлива. А то, знаете ли, как-то нелепо было бы таскать за крейсером
еще один, груженый углем. Все, что необходимо - обеспечить взлетную тягу. Нет, не смотрите на эти огромные винты, я же говорю, это всего лишь набросок. Почти уверена, что без них можно обойтись. Я подумывала о принципах набора высоты, сходных с "Темным пламенем", только по возможности предпочла бы отойти от магии крови, чтобы не связывать себя по рукам. А размещать на борту можно было бы уже что угодно... Да, я знаю, что скажет Гартвиг. Пушки, пушки, пушки! Для него, верно, не существует ничего, кроме пушек. Поэтому пока я предпочла бы оставить проект... в этих стенах.
Тут Эвелина вновь вспомнила о собеседнице. Ее щупальце осторожно приняло с подноса оставшуюся чашку.
- Простите, моя милая. Как вы сказали? С двигателями крейсера?
Вейонке повела перед собой чашкой, глядя на Эвелину как будто немного снизу вверх - чуть наклонив голову. Этот жест у Страмарк обозначал крайнее внимание и сосредоточенность.
- Кажется, вы уже нашли почти идеальное решение. Надо будет привести сюда Джейма или показать ему копии чертежей, - в голосе девушки слышался неподдельный энтузиазм с ноткой восхищения. - Кстати, об авионах еще. Систему кристаллов для авионной эскадрильи вы будете настраивать лично?
- Кристаллы для авионной эскадрильи? - на несколько мгновений Эвелина замерла в неподвижности, и даже крохотные щупальца в ее
прическе, обыкновенно живущие своей собственной жизнью, застыли, словно обмороженные. - Для авионной эскадрильи. Кристаллы для авионной эскадрильи.
Еще несколько мгновений губы ее беззвучно шевелились, словно бы проговаривая фразу снова и снова в попытке отыскать подвох.
- Да? - почему-то это прозвучало скорее вопросительно. - Лично? Да, лично. Как всегда.
- Нет, конечно, могу поехать я или Фарадей, но мы куда худшие, чем вы специалисты в этой области, а у Джейма много работы со "Скалой VII", проектом советника Манфрейда, - Страмарк повела плечами, взяв маленькую чашку ладонями.
- Не прибедняйтесь, моя дорогая, - Эвелина неожиданно тепло улыбнулась и тут же посерьезнела. - Все в порядке, я поеду. Почему бы мне, собственно, не поехать? Что, в самом деле, такого в авионной эскадрилье, чтобы мне туда не поехать? Совершенно ничего. Все в порядке.
Вейонке сверкнула улыбкой:
- Тогда я на завтра попрошу подготовить кристаллы и авион для вас и ваших поморщников.
- Да, и для помощников, - податливо кивнула госпожа Рамштайнер и слегка тряхнула головой, отгоняя дурные мысли и мелодично позвякивая бронзовыми щупальцами. - Что-нибудь еще?
Страмарк отрицательно покачала головой, а потом с обеспокоенной ноткой в голосе уточнила:
- С вами все в порядке, Эвелина?
- Со мной? - начальница исследовательского отдела натужно улыбнулась. Впрочем, с ней подобное случалось, и подчас совершенно спонтанно. - Да-да, все в порядке. Спасибо.
Страмарк вернула чашку на поднос и наклонила голову в мягком, плавном кивке.
- Не волнуйтесь. Спокойной ночи, а об авионе я сообщу с кем-нибудь из гремлинов.
- Спокойной ночи, моя милая, - реверанс, сопровождаемый тихим скрежетом бронзовых деталей. - Если что-нибудь потребуется... я редко сплю. Обращайтесь в любое время.

[Reylan >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Котята-нгуу впервые выбирались из гнезда с опаской. Круглые уши тревожно подрагивали, но в ярких, оттенка закатного солнца глазах уже разгорался интерес. А глаза Йолара Имьяре – Лей-Таана готова была спорить на горсть костяшек – заметно увлажнились. Деревянные браслеты тихо стукнулись друг о друга, когда мастер къямай, опустившись на колени, осторожно протянул смуглые покрытые блестящими каштановыми волосами руки к малышам.
- Ну, ну, идите к мамочке...
Пара котят, что посмелее, подобрались ближе и обнюхали когтистые пальцы мастера.
На лице Йолара играла идиотская улыбка, восторженная и вместе с тем чуть растерянная, а голос сделался выше обычного, точно лиа и впрямь вознамерился превратиться в существо иного пола, чтоб называться мамочкой со всеми на то основаниями.
Лей-Таана не смогла сдержать смешка, но увлеченный Имьяре - осмелевшие нгуу, пихая друг дружку, уже карабкались к нему на колени - не обратил на это никакого внимания.
- Руамей скоро узнает, что ты сотворил еще выводок, что ты ему скажешь?
- Скажу, что эти – цвета ночного неба, только посмотри!
Йолар поднял в ладонях одного из малышей. Чешуя у котенка-нгуу была еще нежной и мягкой, рожки короткие, слабые крылья нелепо топорщились в стороны. Высекать искры маленькие нейа пока не умели.
Лей-Таана с сомнением посмотрела на издающего не слишком мелодичные, какие-то скрипящие звуки нгуу. Он действительно казался темнее выводка тех, взрослых уже, чья шкура сейчас отливала всеми оттенками голубого, но до ночного неба ему было далековато. Брюшко, шея и кончики толстых лап и вовсе были почти белыми.
- О, они еще потемнеют, - перехватив ее взгляд, заверил Йолар, - Вообще-то, это должно тебе нравиться.
Последнее адресовалось котенку. Он, возмущенный тем, что его оторвали от земли, брыкался и изворачивался, норовя спрыгнуть с рук.
- Пройдет немного времени, и я еще буду уговаривать тебя спуститься, - заверил Ймьяре, покачав нгуу в ладонях вверх-вниз, так, словно хотел подбросить в воздух. Нейа возмущенно заскрипел и вцепился зубами в мамочкин палец.
- Да? А это что? – Лей-Таана указала на спину отпущенного Йоларом котенка, на резко выделяющиеся на темном фоне отдельные белые чешуйки, - Халтурим?
- Та жвежды! – прошипел смуглокожий лиа, обсасывая пострадавший палец, - Тьфу. Кусачие малявки. Я говорю, не бывает ночи без звезд, понимаешь?
- Звезды? – переспросила Лей-Таана и лишь головой покачала. Она была очень красива сейчас. Обычно напряженное выражение, поселившееся на ее лице с тех пор, как она оказалась на этом задании и в подчинении у воина Камеда, исчезло. Черты разгладились, яркие, выразительно очерченные маленькие губы сложились в мягкую улыбку – такой никогда не бывало в присутствии Руамея Айора, темные глаза блестели, бледных щек коснулся румянец. Она все еще старалась быть серьезной, но чувствовала, что готова забыть об ожидающемся недовольстве командира и просто наслаждаться моментом. Если бы она только могла научиться делать это как умеет Йолар.
Тот тем временем поднялся, оставив котят возиться друг с другом, шагнул к Лей-Таане и легко коснулся темно-синих, в цвет ее глаз и столь любимого им ночного неба волос.
- Я думаю, тебе подойдет именно такой нгуу, - улыбнулся мастер.
- Ты только это за объяснение Руамею не выдавай! – напряжение окончательно покинуло Лей-Таану, и она с облегчением рассмеялась.

[Тот >>>]

Дата: ночь с третьего на четвертое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Гобума бросился наверх, споткнулся на ступеньках и ухватился за перила. Первые из брошенных камней с грохотом отскочили от стены здания, а затем те или, скорее, то, что швыряло их, принялось действовать с удвоенной энергией. Где-то на втором этаже треснуло и обрушилось стекло – один из булыжников попал в окно, разгромив его. Гобума ворвался в свою комнату и принялся шарить в поисках фонаря, ругая себя за то, что не захватил снизу свечу. Впрочем, фонарь быстро нашелся, он стоял там же, где и всегда и Гобума, чиркнув спичкой, запалил его. Закрыв фонарь, он покрутил колесико, приподнимая фитиль, и в комнате стало светло. Гобума поставил фонарь на комод и подошел к двери в смежную комнату, где он разместил Барбла. Опасливо прислушался – в комнате было тихо. Гобума забарабанил в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее. Барбл стоял на пороге. Он был одет, может быть, его разбудил шум и он встал, чтобы выяснить что происходит, или, скорее, еще не ложился – с момента, когда первый булыжник ударил в стену, прошло не так много времени. Главное, с ним пока ничего не случилось и у Гобумы отлегло от сердца.
Восточная граница Котела проходила в сотне шагов от технического двора. Абсолютно безопасно для тех, кто находился по эту сторону. К тому же, радиус Котла был постоянен и центр его, находящийся в пятидесяти километрах на западе в точке, называемой в секретных докладах Павильоном, не мог сместиться даже на метр. Хотя, доктор Мантаг и уверял, что как только эти места станут пригодны для заселения или даже еще раньше, если на то будет воля губернатора Йоста, Котел будет перемещен на запад, хоть на сотню, а хоть и на пятьсот километров вглубь материка. Это время еще не пришло, Гобума знал о том наверняка. Но был один аргумент, заставивший его тревожиться о Барбле. Котел, в понимании Гобумы, был сродни живому существу. Первые два месяца он посмеивался над дозорными, пытающимися втолковать ему это, но позже уверовал сам. Глупо, конечно же, глупо и неправильно было считать, якобы Котел имеет хоть какие-то признаки живого, более того – осмысленного существа. Камень, глина, заметно поредевший лес и всяческая вредная живность, которой, слава Всевышнему, тоже день ото дня становилось все меньше – вот и все, что представлял собой Котел. И вместе с тем, что-то в нем обитало. Незримое и опасное, любопытное и зачастую безжалостное, без сомнения разумное и обладающее властью намного более великой, чем сам человек. Власть эта, собственно, была ограничена лишь приближенностью к Павильону – вблизи она возрастала, а, доходя до границы, исчезала вовсе. Но, не имея возможности преодолеть эту незримую черту Сила, обитающая в Котле, все же распространяла себя и за эту грань теми способами, которые были ей доступны. Например, ничто не могло помешать этой Силе, выворотить из земли камень и запустить его на расстояние в сто метров, разбив при этом окно в здании технического двора. Она оказывалась способна и не на такое, был бы повод. В данном случае он был – новый, незнакомый Котлу человек, Барбл.
- Что случилось? – произнес Барбл, нахмурившись.
- Сейчас… - хотел, было, ответить Гобума и замолчал.
Не знал он, как объяснить поручику, что тому следует сейчас оставаться в помещении и лучше всего не отходить от Гобумы и на шаг. Скажешь как есть, не поверит, а то и вовсе решит убедиться самостоятельно, или из-за глупой гордости обидится, что его как маленького чуть ли за руку не держат.
Во дворе кто-то чертыхнулся, как показалось Гобуме, это был Мелес, а может Нефее – голоса братьев было сложно отличить. И в тот же миг прозвучал выстрел. За ним еще один.
- Отставить! – услышал Гобума суровый голос Джаведа.
Выстрелы, как ни странно, прекратились.
- Что случилось? – повторил Барбл. Казалось, он был чем-то рассержен.
Гобума прислушался еще раз – камни перестали бить в стену, Котел, видимо, успокоился.
- Все в порядке, - надеясь, что это действительно так, ответил Гобума. - Я лишь хотел убедиться, что с вами ничего не случилось.
- Со мной? – удивился Барбл. – Какого хрена со мной могло случиться?
- Обезьяны, – сказал Гобума первое, что пришло ему в голову. Ответ, правда, прозвучал странно и неубедительно, и он поспешил объясниться, – их разозлил свет, и они могли взобраться в окно. По крайней мере, мне так показалось.
- В моей комнате нет света, - возразил Барбл. – Тот огарок, что вы мне оставили, почти сразу догорел. К тому же, обезьяны ведут преимущественно дневной образ жизни, им не свойственно проявлять агрессию к свету. Вам не кажется это странным, Гобума?
- Может быть, это были и не обезьяны, - произнес Гобума, не ожидавший такого отпора. – Да, я видимо ошибся. Извините, господин… Барбл. Спокойной вам ночи, и еще раз извините, что потревожил.
- Ну как, подстрелили хоть одну? – донесся со двора голос Пэрста. – А я вот, забыл револьвер. Иначе был бы трофей. Я ведь отменно стреляю, вы знали?
Гобума поспешил оставить Барбла одного.

[Darkness >>>]

Дата: утро третьего августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

Бисер нанизывался на нить легко. Тьяр катал между пальцев крохотные стеклянные бусины, темно-синие и золотистые - как речная вода и солнце, поднимающееся над горизонтом, неторопливо, с вальяжной ленцой.
- Нужен рыжий, - сестра положила острый подбородок на плечо, посмотрела на широкий браслет, только-только рождавшийся под пальцами лиса.
- Не хочу рыжий.
- А я - хочу. Хочу этот браслет.
Тьяр повернул голову, нашел зубами ухо Ирсеи, чуть прикусил.
- Тогда - сплетешь мне такой же.
- Гран ругаться будет, - рассмеялась сатяра, а потом откатилась в сторону, раскинув руки по прохладной, чуть влажной от утренней росы, траве.
Тьяр запустил в близняшку горстью мелкого бисера. Крохотные бусины защекотали кожу, запутались в волосах и закатились куда-то под одежду. Ирсея, наигранно-кровожадно улыбнувшись, сорвала охапку травы - в ответ.
- Гран - ругается только для вида.
- Он смешной, - лиса закинула руки за голову; рукава рубахи сползли вниз, оставив открытыми острыми и загорелые локти.
- Я уже плел ему браслет. Зеленый, с красным. Помнишь? На нем еще дракон был.
- Он его прячет под подушкой, - Ирсея смотрела на небо, выискивая в облаках животных. Или предметы. На её глазах рыба становилась птицей, белой, легкой, с огромными перьями, которые размазывал по глади неба ветер.
- Откуда ты знаешь?
Лиса округлила глаза:
- У него нет шкатулки для украшений, он его не носит, но не выкинул - значит, под подушкой.
Тьяр, ухватив недоплетенный браслет за нитку, качнул его перед глазами, хмыкнул.
- Логично.
Стеклянные бусины скользили легко. Этот моток светлой и тонкой, не мнущейся нити, близнецы нашли на рынке Неуштадта месяц назад. Торговец заломил за клубок цену, на которую лисы только глаза округлили. Спустя день Тьяр щеголял по рынку в тонком сестринском платье, перехваченном изящным поясом, и невзначай завел со скупердяем-торговцем беседу. О погоде. Пока лавочник глазел на рыжую и глазастую "девушку", Ирсея, с убранными под платок волосами незаметно шныряла у расположенной напротив лавки: с латунной и медной посудой, ловящей солнечные блики и слепящей ими прохожих. Брат с сестрой потом с удовольствием вспоминали почти оглушающий кастрюльный звон, поднявшийся, когда темноглазый "мальчишка" случайно толкнул один лоток. Удачно толкнул, надо сказать.
В поднявшейся суматохе жадный торговец даже толком не заметил, куда пропала "рыжая" красотка. И - когда она успела умыкнуть дорогой моток ниток.
Капитан Гран, когда узнал, сквернословил так, что даже у Элиена чуть уши в трубочку не свернулись.
- Новенькому нужен браслет, - по ладони Ирсеи ползла божья коровка, оранжевая, в мелкие черные точки.
- С именем? - Тьяр подвернул рукава рубахи - такой же, как у сестры, выше. Обнажились тонкие и загорелые запястья, острые локти. Понять, Тьяр ли чуть более женственный, чем "надо", или Ирсея - "мальчишка в юбке", было сложно. Близнецам нравилось дурачить других.
С высокого холма, на вершине которого расположились брат с сестрой, были видны бескрайний поля. Неподалеку серебрилась на солнце широкая полоса Восточной Кнан, темнели здания заставы... Сюда гул моторов не доносился - одна из причин, почему лисы облюбовали именно этот холм.
- Ли идёт, - Тьяр скосил глаза куда-то в сторону. Ирсея приподнялась на локтях.
Вначале показалась медная макушка, с неровно торчащими короткими прядками. Потом - лицо с изящными чертами, высокими скулами. Потом - плечи, чехол от винтовки, которую Элиен Лаиленире носил с собой почти всегда. На эльфе был легкий костюм, с рубашкой без рукавов, узкими бриджами и высокими ботинками. С заклепками.
Вместо приветствия Дивный кинул на траву перед близнецами гулко булькнувшую флягу, объемистый сверток.
- Джи ругался, вы опять завтрак пропустили.
Ирсея притянула к себе флягу, легким движением открутила крышку, сделала глоток. Мечтательно зажмурилась.
- Свежее.
- Угу. Местные привезли ранним утром. После того, как вы ушли.
Тьяр заинтересованно потянул носом в сторону фляги в руках у сестры. Элиен упал рядом с ним на траву, скрестил длинные ноги в лодыжках.
- Про боевую готовность слышали?
Лиса сморщила нос, передавая фляжку брату. Тьяр фыркнул.
- Нам надо собираться?
- Нет, - Элиен задрал голову к высокому, яркому небу, - надо просто быть готовыми.
Ирсея зашуршала промасленной бумагой. Её близнец слизнул с верхней губы белые "усы":
- Ли, мы хотели к морю пойти.
Эльф чуть приподнял тонкие брови.
- Зачем?
- Не были там давно, - отозвалась Ирсея. Тьяр закончил за неё.
- И ветер хороший.
Младший лейтенант Лаиленире смотрел выжидающе, подперев небольшим кулаком щеку.
- Воздушных змеев пускать, - терпеливо, как маленькому ребенку, пояснила ему лиса, - пойдешь с нами?
- Боевая готовность. Да и, опасно там.
- Пришлют письмо. И - мы быстро. И - там не опасно.
Лисы прильнули с двух сторону к эльфу, обвили одновременно его локти ладонями, заглянули в глаза. Элиен перевел взгляд с сестры на брата, вновь - на сестру, потом внезапно хмыкнул и кивнул. Близнецы заулыбались.

[Тео >>>]

День: ночь с третьего на четвертое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8


Курт задумчиво смотрел в темное небо. Сидя тут, на самой вершине, он пытался понять, что он делает не так. Он все время вспоминал свой прошлый отряд, и образы минувших дней делали настоящее еще более поганым. Девочки фино - это, конечно, не крепкие парни Наблюдатели... Это понятно. И подход к ним должен быть другим, они же еще почти дети. Кто надоумил Мииту выбрать именно их? Почему нельзя было хотя бы постарше кого-то?.. Впрочем, ответы на свои вопросы Курт знал и так. Мужчины этого народа буквально на вес золота в своих поселениях, куда им в экспериментах участвовать... Женщины растят детей... а дети, ну, собственно, дети вот под его началом и есть сейчас.

Крылатый злился. Злился на девчонок, на то, что они такие неуправляемые, на то, что они совершенно его не уважают... да в конце-концов просто на то, что они совершенно другие. Их логика, их мысли и чувства - для него недостижимы. Чего не скажешь о самих девочках. Курту было крайне неприятно, что его подчиненные могут его почувствовать. И самый главный страх его заключался в том, что они узнают, как неуверенно он чувствует себя в роли командира. Этого нельзя было допустить. Потому-то Курт и старался все время на что-то переключаться, придирался, злился, ставил их на место.

Но фино-то, в сущности, были не виноваты. В какой-то степени Курт даже симпатизировал своим подопечным. Они были так беззастенчиво открыты, милы, хрупки. А как они забавно отстаивали свою точку зрения? Вот та же Кинна... Кинна. При воспоминании об этой кареглазой девушке Курт невольно улыбнулся. Россыпь веснушек на ее оливковой коже, нежные черты лица, трогательно скривленные в обиженной гримасе губы. Он готов был вступать с ней в спор по любому поводу, ему нравилось слушать ее звенящий голос, а фино так редко говорила, все больше времени проводила одна, как будто даже и не в этом мире. Миита в общих чертах поведала Курту историю девушки, но тогда он, что греха таить, не слишком-то вникал в россказни старой приятельницы, а теперь пытался вспомнить.

"Э, дружище, - мысленно сказал крылатый сам себе, - уж не хочешь ли ты признать, что тебе нравится эта зелененькая?" Курт усмехнулся. Наверное, по меркам фино, он чудовище ужасное. Да и не только по их меркам.

Солнце ушло за горизонт, и ночь стала полноценной хозяйкой неба. Внизу захлопали крыльями драгены. Пора было будить девочек на тренировку. Курту так и не удалось как следует выспаться.

Спустившись, он обнаружил, что Илая, Вида и Тола уже встали и ворковали о чем-то девичьем. Ата, как обычно, сидела в стороне, чуть повыше подруг. Курт с опаской покосился на девушку - не могла ли она знать, о чем он раздумывал сейчас? Где же Кинна? Ата, словно издеваясь над ним, указала пальцем вниз, хотя командир еще ни о чем не спросил.

Под деревом, свернувшись в уютный клубок, спала Кинна, трепетно обняв спасенного рысенка.

[ORTъ >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Шли четыре часа. Близнецы, то и дело оборачиваясь неотличимыми друг от друга, рыжими фенеками, убегали вперед, оставляя Элиена одного. Эльф, впрочем, не возражал. Места были знакомыми, но Лаиленире знал, насколько переменчива природа - и потому всю дорогу, за исключением того времени, когда возвращались Ирсея и Тьяр, эльф не скучал.
Наверное, можно было бы взять лодку, и по реке, вниз, до побережья - так было бы много проще. Но - воспротивились лисы, не желая явно возвращаться в лагерь. Плечо Элиена оттягивала винтовка, а с другой стороны - сумка близнецов, куда они умудрялись напихивать множество забавных, но бесполезных вещей.
В этом районе было проложено множество троп - застав было здесь не мало, и потом места - хоженые-перехоженные, считались безопасными.
Элиен хмыкнул. Он видел - и знал, насколько природа "здесь" отличается от родных мест. И, хотя, он также знал, что в землях Шэн-лие нет ничего неправильного, противного природе, странность сбивала с толку даже его.
Хотя... Эльф поймал на ладонь огромную, густо-синюю бабочку, улыбнулся, чувствуя, как она щекочет кожу крохотными лапками. Только в одиночестве, считал Лаиленире, можно поговорить с самим собой - по душам.
Четыре часа, два привала и, впереди, за могучими стволами деревьев, засеребрилось моря. Из кустов с треском выскочили близнецы.
- На перегонки?
- У вас груза нет, - хмыкнул Элиен.
- Давай сумку, - не то Тьяр, не то Ирсея, забрали у Дивного сумку.
Троица ринулась вниз, к узкой полосе пляжа. Лисы - с громким хохотом, эльф - не забывая оглядываться: не каждое бревно здесь было бревном.
Примерно того же мнения придерживались патрули аэропехоты, чья база на побережье находилась всего в нескольких километрах от этих мест. И если бревна их не интересовали до тех пор, пока не пытались первыми идти на контакт, то мало-мальски крупные движущиеся объекты неизменно привлекали внимание.
- Стой, кто идет! - еще издали выкрикнув капрал, поняв, что неизвестные уже заметили приближающийся патруль по шуму турбин. Трое аэропехов пошли на снижение, на всякий случай держа незнакомцев на прицеле.
Одна вторая инженерного отряда замерла. Близнецы - с детским восторгом глядя аэропехов, Элиен - мысленно готовясь к отчетам начальству. Потом. Пару секунд помедлив, эльф вскинул руку к виску, салютуя.
- Младший лейтенант Лаиленире, инженерный отряд. И... - он кивнул в сторону лис, - разведка.
Разведка продолжала восторженно смотреть на аэропехов, даже несмотря на наставленное оружие.
- А, свои, - капрал расслабился и, опустив винтовку, отсалютовал в ответ. Состав "своих" привел его в некоторое замешательство, но говоривший был старше по званию, и разглядывать его - точнее, как показалось капралу, ее - излишне пристально было бы неуместно.
- Да откуда тут чужим, заставы кругом... - подал голос один из его людей, но был одернут властным жестом.
- Вторая гвардейская, - пояснил командир патруля. - Командора Ксгнема, слыхали небось.
Элиен кивнул.
- Слыхали, - эльф улыбнулся, потом пояснил - на всякий случай, - мы тут - просто так. Ребятам на месте не сиделось, решили пройтись.
Лисы дружно развели руками; брат с сестрой продолжали с восторгом смотреть на патрульных, и в темных глазах читалось отчетливое желание "потрогать".

Сообщение отредактировал ORTъ - 6-02-2010, 22:07

[Darkness >>>]

Аэропехи, уже много месяцев почти напрочь лишенные женского общества, переглянулись, потом умоляюще глянули на капрала. Тот, все еще украдкой пытавшийся определить, сколько из "ребят" на поверку являются девчатами, уловил ход их мыслей.
- Если просто так, может, заглянете к нам? Обед уже прошел, но патрульную смену кормят отдельно, а мы как раз облет заканчиваем. Посидим, поговорим... Может, командор по такому случаю и выпить разрешит - так, чутка, за встречу.
Один из патрульных, по-видимому, верно истолковав взгляды близнецов, радостно добавил:
- А до лагеря мы можем подбросить.
Капрал важно кивнул, мол, уж такой груз ранец выдержит.
Лисы умоляюще смотрели теперь на Элиена. Эльф возвел глаза к небу, прикидывая, как влетит всей троице за непозволительную отлучку. Долгую отлучку. С другой стороны - Дивный теперь смотрел на аэропехов - Гран наверняка обзавидуется. И зубами скрипеть будет.
- Без проблем, ребят, - вновь хмыкнул Лаиленире, потом легко подтолкнул одного из близнецов вперед, - заодно, у вас в лагере, если разрешите, нашим отзвонимся - мол, все в порядке.
- Эм... - капрал слегка замешкался. - Вот с телефоном у нас штука...
- Шаман есть, - напомнил один из аэропехов.
- Есть, - подтвердил командир патруля. - А так связь только через штабной кристалл.
- Шаман? - Ирсея заинтересованно склонила голову на бок. Элиен подтолкнул и её вперед, вслед за братом.
- На месте разберемся, давай. Да и со связью - это не проблема, у нас просто капитан... волноваться будет.
Один из близнецов хихикнул:
- Скорее, ругаться.
- Цепляйтесь, - пригласил капрал. - Главное, руки под турбины не суйте. Вот, хватайтесь за ремни.
Его люди откинули винтовки в ранцевые зажимы.
Первой последовала словам капрала Ирсея. Лиса восхищенно смотрела на аэропехов, на их ранцы - как ребенок смотрит на какой-нибудь подарок; и в то же время сатяра то и дело начинала кокетливо хлопать глазами. Её брат только хмыкал, но - тоже смотрел с интересом, правда, без особого кокетства.
- Точно выдержат? - Элиен "крепился" последним.
- На маршевой тяге они еще одного мужика здоровенного выдержать могут, - заметил довольный командир патруля. - Ну-ка, берегите руки! Парни, стартуем плавно.
Парни повиновались. Турбины загудели чуть громче, секунду или около того ничего не происходило - а потом земля ушла из-под ног патрульных и повисших на них "гостей".
- Помнишь, как Терезу запускали? - крикнул один аэропех другому поверх головы Элиена, пока троица взмывала в небо, казалось, совершенно неуправляемо, подобно выпущенным из пушки снарядам.
- Еще бы! Но тогда ранцы другие были...
- Да...
- Отставить треп, включай маршевую, - скомандовал капрал. - Поворачиваем на лагерь. Держитесь покрепче.
У всех троих перехватило дух - и от неожиданности, и - от восторга. Было немного страшно, и инженерный отряд - вернее, его одна вторая - дружно вцепилась крепче в аэропехов.
Впрочем, Ирсея, не удержавшись, радостно взвизгнула, когда посмотрела вниз - земля оказалась непривычно...далеко. И даже то, что такой способ перемещения был не то, что не совсем привычным - незнакомым, восторга троицы "гостей" не уменьшало.

-----
с чудным-чудным ORT-ем)))

[V-Z >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Рассветное тускло-золотое солнце падало на белую щеку и кончики светлых прядей; Саяра обнимала спавшего Сазела и смотрела на супруга сквозь ресницы, прижавшись к крепкому плечу кончиком носа. Последние отголоски сна скользили в груди по невидимым струнам и, задевая их, вытягивали аккорды тепла, золотисто-охристого уюта. «Дождь спокойный и кроткий, дождь хороший и мирный, только ты – настоящий…»*, - лиса улыбнулась звучавшим мыслям и положила ладонь на мужскую грудь, провела по ткани рубашки, отодвигая край ворота, коснулась холодной кожи. Пальцы нарисовали плавную линию по ключицам к изгибу шеи, мягко провели черту за ухом, убрав вьющуюся прядь, которую солнце рисовало белым. «Я сохраню это мгновение, сохраню тебя и его, чего бы не стоило мне это», - решила Саяра.
Сон у Вензела оставался по-прежнему чутким; ресницы слегка дрогнули, а на лице возникла едва заметная улыбка. Чуть сдвинулась рука, обнимавшая плечи Саяры; сонная расслабленность превратилась в мягкое касание. Лиса поцеловала прикрытое тканью плечо и бесшумно, чтобы не разбудить ребенка, приподнялась на локте. Веки криоманта поднялись: он осторожно повернул голову, глядя в лицо жене и по-прежнему улыбаясь.
- Ты – настоящий, - она мягко провела пальцами по холодным губам.
- У тебя были сомнения? - шепотом, чтобы не разбудить сына, спросил Вензел с легкой иронией.
- Иногда я боюсь проснуться и понять, что у тебя снова лед вместо крови… - тихо отозвалась Саяра. – Мы почти над городом. Я посажу «Ланьяр».
- Сазела только не разбуди. Мое присутствие понадобится?
- Отдыхай, - Саяра села на край кровати и посмотрела через плечо. - Обними его.
ДанЛей кивнул и очень осторожно обнял сына - как что-то донельзя хрупкое и драгоценное. Сазел немного поворочался, устраиваясь в руках папы, потом тихо засопел.
Саяра встала и потянулась, сцепив за спиной руки в замок. Гладкие черные волосы по-змеиному плавно скользнули по плечам. Лиса ушла за ширму в дальнем конце каюты, где находилась еще одна комната. Босые восково-золотистые ступни прошлепали по полу, потом тихо плеснула вода, зашуршала одежда.
Вензел и Сазел уже снова спали, когда Саяра вышла, поправляя пояс охристого, расшитого черными нитями халата, какие шили в пустынях между севером и югом на материке. Совершенно бесшумно, как умеют только лисы, она вышла в коридор, закрыла дверь.
На палубе «Ланьяр» дули ветра. На юте бдел морок, и Саяра пальцами сделала знак ему уйти и заняла место кормчего. Шхуна начала очень медленно и плавно снижаться – так, чтобы спавшие в каюте ДанЛеи упаси Светила, не проснулись.
Через некоторое время зашелестел один из трех установленных на юте кристаллов связи. Первый соединялся со штабом, второй – с Неуштадтом, третий – с корабельной мануфактурой Ясного. Еще несколько, погруженные на корабль вчера, требовали установки. От докеров поселка новостей стало совсем мало со дня объявления войны. Саяра открыла кристалл связи с городом и некоторое время объясняла сложившую ситуацию, к счастью – недолго: из штаба уже поступило сообщение. Обычно склоки с властями Неуштадта начинались, когда требовалось выяснить, где именно будет находиться «Ланьяр». На этот раз Саяре как капитану шхуны разрешили размешать корабль где необходимо и заниматься воздухоплаванием свободно в рамках выполнения приказа о назначении. Кристалл погас. На земле могла ожидать встреча с кем-нибудь из городской охраны, но вряд ли столь рано утром, рассвет только-только начал сиять в полную силу.
Лиса облетела Неуштадт и опустила корабль на открытой площадке позади ратуши, там же, где и несколько раз до того. «Ланьяр» замерла в полуметре над землей абсолютно бесшумно. Убирая паруса, заскользили по реям матросы, и Саяра простерла ладони над палубой, обертывая шхуну дыханием неба, которое приглушило громкие звуки: Вензелу и Сазелу еще рано было просыпаться.
С камбуза потянуло ароматом крепкого чая, один из мороков готовил завтрак. Себя быть примерной женой и хозяйкой Саяра так и не приучила, оставив большинство бытовых забот о корабле своим созданиям - они справлялись идеально. Может быть, лисе и следовало этого стыдиться… но она и вправду намного лучше натягивала паруса, вычисляла направление по звездам и строила корабли, чем готовила.
Саяра села на ступеньки юта, проверяя мороков и направляя их в самые дальние уголки «Ланьяр». Теперь шхуна работала, как отлаженные до абсолютного совершенства часы.
Часы на ратуше изменили положение стрелок, самая короткая – сдвинулась на деление, самая длинная прошла полтора круга. Саяра развеяла часть мороков и вернулась в каюту.
После завтрака Сазел снова заснул, и Вензела лиса отвела на ют, где устроилась на краешке планширя и объяснила, что ее беспокоит.
- Я думала все утро, с кем можно направить Сазела в ОНР…
- И есть идеи? - осведомился криомант.
- Если только Эйнех…
- Согласен, - после раздумья в несколько секунд кивнул Вензел. - Хотя он и озадачится от такого поручения.
- Надеюсь, что не очень сильно, - Саяра протянула ему руки в широких рукавах халата.
Холодные пальцы бережно коснулись тонких запястий.
- Ничего. Отказаться все равно вряд ли получится.
Лиса притянула криоманта к себе и обняла, положив голову на плечо.
- Надо его навестить.
- Когда сможем? - данЛей мягко обнял жену, словно укутав метелью белой мантии.
- Лучше утром, - Саяра улыбнулась легкой прохладе, - думаю, что он там же, где всегда.
_____________
*Ф.Г. Лорка

(вы понимаете состав...)

Сообщение отредактировал V-Z - 6-02-2010, 22:31

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: пешка d7
Ход: без хода
Официальная клетка: d7
Фактическое местоположение: e7 > d7

Рассвет уже застал племя собирающим вещи — слишком много нужно было пройти. Микуе волновались и переступали копытами — не привыкли вставать так тихо и рано. Мезу снял с волос последний бубенчик и с улыбкой прицепил его на рог ближайшей. Кажется, нейа повеселела. Воды стало еще чуть меньше, зато освободились мами. Туман, наползший за ночь, почти снял нужду в умывании, но остатки кисана разошлись еще до того, как Киану вспомнил о них. Покачав головой, лиа набрал воды с листьев и так умылся. Пора было выступать.
К высокому утру лес начал густеть, всего на полдня возвращая себе прежнюю высоту и мощь. Самые тихие — Бабочка, Кетьен, Уми — разбрелись снова, то ли в надежде поймать что-нибудь на вечер, то ли просто подальше от шума. Неожиданно повар понял, что сегодня таких было больше обычного: тихоня Такану и сам предводитель исчезли так тихо, что погруженные в свои мысли путники не сразу это заметили. Кеану тоже вышел вперед, чтобы не ловить ничьих взглядов.
В отличие от почти всех сан-тиа, исключая, быть может, Каасу и Кеоко, он отлично знал, как выглядит кровь разумных существ. Когда его спрашивали о возрасте, он беспечно отвечал «тридцать два круга», и именно тридцать два круга назад началась его жизнь в племенах. В тот раз его смерть тянулась особенно долго, он почти забыл как разговаривать. Ему дали новое имя и приняли как своего. Постепенно лиа забыл и бессловесный лес, а подробности прошлых жизней всегда выпадали из его памяти, оставляя разве что кровь и смутные очертания лиц. Ему всегда фантастически везло на жизнь и кровь, и фантастически не везло на любовь и мир.
...Костры горят тихо, так чтобы не обжечь деревья, но свет их кажется ослепительно-ярким. В кругу ошеломленных лиа бьются насмерть два молодых мужчины, похожих, словно две капли воды. Их можно удержать всем селением, но сейчас они готовы положить любого, кто встанет между ними, и никому вокруг не хочется быть этой жертвой. Порезы рассекают кожу дерущихся словно полосы на цей-инах, и, наконец, нож одного из них находит щель между ребер другого. Залитый кровью и потом, победитель поднимается на ноги и швыряет оружие в ноги изящной темноволосой лиа. А потом уходит в лес, чтобы уже никогда не вернуться...
…Двое бредут по осеннему лесу, и листья скатываются им под ноги. Женщина до странности похожа на сан-тиа Нутай — тот же рост, та же белая кожа, те же спирали темных волос, только сияют драконьи глаза изумрудно-зеленым. На мужчину рядом, крепкого и темнокожего, она смотрит почти что с вызовом. Вечером она пойдет одна охотиться на юргая, чтобы вызов этот стал явью. Он найдет ее тело изломанным и растоптанным, а потом, как она и хотела, сам убьет огромного зверя. И уйдет, потому что ненависть к нейа в ее селении — под запретом...
...Группа разведчиков возвращается в свое селение и видит то, что от него осталось: укрепления, разбитые в мелкую крошку, развороченные жилища, сплошь покрытые кровавой коркой собаки. До соседнего — несколько часов ходу, и они там как раз вовремя, чтобы встать в один ряд с другими, и отбивать атаки уже собственных бывших жен, детей и сторожевых собак. До конца войны из них доживет только один, но и он уйдет с глаз лиа, как только не останется искаженных...
…Вокруг нет никаких селений и можно идти много часов, прежде чем где-нибудь среди деревьев отыщется слабый след лиа. Она — даайра, но ей нравится необычная компания, и ее смех звучит разноцветной капелью. Он слишком долго не верит ей, но она привыкла жить с дикими нейа, и это не кажется ей даже странным. Ей будет нужен не один год. А когда странный зверь все-таки заснет на ее коленях, она решит уйти, чтобы не возвращаться...
Четыре жизни. Или, может быть, сорок, если считать бесконечную череду раз, когда он просыпался на подстилке из листьев, наспех заштопанный изможденным целителем. В этот раз все было по-другому. Кеану охотился и готовил, почти с азартом подбирая все новые вкусы для простой кухни сан-тиа, он засыпал под мерное покачивание кита и каждый день его был похож на тот, что уже закончился. Он заводил мимолетные романы с кочевницами, но каждая была просто красивым существом, и желания задержать ее в жизни не наступало. Теперь не за кого было мстить. Означало ли это конец?..

Сообщение отредактировал Кысь - 7-02-2010, 12:08

[Момус >>>]

Четвёртое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

Интересно, если бы я решил написать письмо дяде, как бы я его начал?! Доброго дня вам, сэр, хотя и этого вы не заслуживаете... Или взять на вооружение часть выражений моей команды... Право иногда они более чем уместны. И фраза: "Привет, старый ублюдок! Ты ещё не сдох? А то я уже хотел поздравить себя!", гораздо точнее отражает мои чувства по отношению...

- Первое правило доминантного самца - пак восседал на спине отчаянно извивающегося Бани - Сначала бьёшь, потом трамбуешь мозг нравоученями. Кроме того - тяжёлая рука впечатала, в очередной раз, лицо несчастного хобгоблина в пыль - желательно. чтоб нравоучения были короткими, отрывистыми и на их восприятие уходило как можно меньше усилий. И это второе правило доминантного самца.
- Слезь с него - Боевой Конёк медленно поднимался с земли, размазывая по лицу юшку смешанную с пылью в этакую бурую замазку.
- То есть тебе мало, да?! Ты лучше ляг сам, потому что если я тебя снова положу на глазах твоей подружки - рука пака похлопала по плечам выдохшегося хобгоблина - она может в тебе разочароваться.
Кобольд взревел лосем... страдающим ларингитом... и ринулся в атаку.
- Ты бы на кого поставил - вяло поинтересовался Крош, оторвавшись от очередной партии "Смерти царя"
- На братца - Маруф даже не соизволил взглянуть на разворачивающееся полотно битвы.
- Я бы тоже... и мы бы оба проиграли. Братец довыпендривался.
Успевший в последний момент вильнуть и тем самым избежать близких контактов с кулаком пака, Боевой Конёк отлягнулся в никуда и оказалось. что это "никуда" находится в районе мохнатой коленки Братца Кролика.
Дальше было просто. Расчёт носового орудия поздравил друг-друга рукопожатием и поднял избитого, перепачканного землёй пака и поинтересовался, чем можно обмыть их победу.
С учётом, что утренние потасовки вошли в жизнь отряда ещё на главной базе, общий счёт всё равно был в пользу Братца.
Неунывающий, хотя и малость подзаплывший некоторыми частями лица пак, смотался до барака и проставился победителям очередной бутылкой мараскина.
- Слушай, а тебя их вообще сколько - поинтересовался подошедший к раздаче призов Рикошет
- Есть ещё одно правило доминантного самца - начал было Братец, но передумал - потом расскажу. Сейчас вон они доминантные самцы. Правда девочки?!
- Врежу - беззлобно отозвался Боевой Конёк, пока Бани выдирал зубами пробку.
- А кто сегодня начальник караула?
- Я - Спиди Гонзалес возник бесшумно и неотвратимо, как коса смерти - По глотку и расходимся. Братец - на вышку. Рикошет и Крош - стены.
- Я ж избит - отозвался пак.
- Есть такое правило доминантного самца - вкрадчиво прошелестел Спиди, - согласно которому, мне на это класть.
- Чё-то как-то много этих правил - вздохнул Братец Кролик.
Крош в который раз проиграл и снова принялся рассматривать фигуры, словно пытаясь найти в них признаки скрытой жизни.

Или нет, можно написать так, совместив два варианта: "Любезный сэр, позвольте выразить искренне изумление тем фактом. что черти никак не приберут вас к себе, а так же соболезнования всем соседям, которым приходится жить рядом с таким...

Сообщение отредактировал Момус - 14-02-2010, 11:00

[Torvik >>>]

День: третье августа
Фигура: ладья на A8, конь на В8
Ход: без хода
Официальная клетка: A8, B8
Фактическое местоположение: A8
с Рейлан

Они продирались сквозь джунгли уже битый час. Местами растительность образовала самые настоящие стены, переплетя стволы и лианы.
Серебристый нгуу преданно следовал за Корхой, который не стеснялся расчищать им обоим путь с помощью короткого меча. Северный маг-оборотень так и не понял, из чего именно выращено подаренное ему оружие, однако в остроте оно ничуть не уступало оружию его покинутой родины. Вообще-то, подобные ему редко пользовались оружием по прямому его назначению. Однако для Корхи все изменилось, когда изменился его родной мир.
Остановившись передохнуть, маг прислонился к одному из стволов. Полотняная рубашка намокла и прилипла к телу, темные пряди слипшихся волос упали на лоб. Человек тяжело дышал и мысленно проклинал тот момент, когда решился влезть в эти непроходимые дебри. Еще он проклинал коротышку-торговца, который указал ему это направление. Напутал или наврал. Уж больно рожа была хитрая.
Корха отвык от долгих пеших переходов, да еще с препятствиями. Было бы куда как проще подняться в небо в птичьем обличии. Его нгуу уже привык к этим странностям и вполне был способен следовать за неожиданно преобразившимся хозяином. Вот только если сам ворон сумеет взлететь здесь, найдя прореху в переплетенных над головой ветвях, то нгуу… Впрочем, тот вполне способен проломить себе дорогу силой. Или прожечь ее. Однако с воздуха они вряд ли разглядят укрытое от глаз любопытных тесно сплетенными кронами поселение.
Переведя дыхание, Корха оттер пот со лба рукавом, цокнул языком, окликая нгуу, и поднял меч, готовясь продолжить свое в высшей степени неблагодарной занятие. С каждым шагом он чувствовал себя все глупее. Он может продраться сквозь эти джунгли насквозь, пройдя в километре от деревни, стоянки… или что у них там, да так ничего и не заметив.
- Здравствуйте, дяденька, - послышалось откуда-то сверху. Подняв глаза, Корха обнаружил качающегося на лиане полноватого, чем-то похожего на ангелочка мальчишку от силы лет шести, - А вы кого ищите, а?
Мальчишка был беловолосый и голубоглазый, одетый в слабое подобие набедренной повязки и бусы из каких-то зелёных плодов. Он ловко висел на одной руке, улыбаясь при этом всеми своими белоснежными зубами уставившемуся на него незнакомцу.
Нгуу фыркнул и вскинул голову, между рогов пробежала искра. Это нейа выразил некую вежливую заинтересованность. Хотя с его точки зрения эта маленькая обезьяна угрозы не представляла. Впрочем, поскольку опознана она была как лиа, никак не нейа, значит, и за добычу сойти не могла. Так уж создатель повелел.
Корха мотнул головой. Галлюцинация не исчезла, а на лице оборотня помимо воли расцвела улыбка облегчения – здесь, хвала Великой матери, есть еще кто-то разумный!
- Здравствуй. Ищу. Я ищу племя чиа, - Корха был почти уверен, что мальчик - один из тех, кто ему нужен. По описанию вполне подходил. Но кто знает, какие сюрпризы могут преподнести джунгли.
- Ага. А какое? Племён чиа, знаете дяденька, как грязи. Мно-ого. А это у вас что за нейа, а? Можно его потрогать? А у меня морковка есть. Он будет?
Мальчишка ловко спрыгнул на землю и бесстрашно подошёл на расстояние вытянутой руки от морды нгуу.
- Смотри осторожно! – предостерег Корха, поспешно шагнув к ним, - Он может обжечь тебя.
Нгуу, впрочем, перестал зажигать искры, зато громко фыркнул, особого дружелюбия не проявляя. Он чувствовал себе неуютно, не имея возможности расправить крылья в этих густых зарослях.
- Вообще-то, он предпочел бы кусок мяса, - пояснил ворон, берясь за уздечку. И еще немного подумал. Мальчишка задал сразу так много вопросов.
- Вообще-то любое. Любое племя чиа. Я просто хотел… познакомиться, - дурацкое объяснение.
- А я - чио. Из племени Чубука. Чубук-Юргай он, знаешь, какой? О! Он может делать вот так....
Мальчишка смешно изобразил Чубука в его звериной ипостаси.
- А ещё - он главный. Даже Ржик его слушается. И Нелё-Корова. А я не хочу быть коровой. Я летать хочу. А правда, дяденька, что каждый станет тем, кем хочет? Я вот не верю, что тётя Нелё хотела коровой стать. Она сама мне говорила. Не, не когда её доил. Разве коровы говорят. Это не братья. Вот они говорят! О! Что они говорят, всё правда. А ваша нгуу с крылышками, да? Она просто так сделана или и полетать может?
Мальчишка взъерошил свои волосёнки, потом помахал морковкой перед носом у нгуу и стал обходить её слева, разглядывая со всех сторон.

Сообщение отредактировал Torvik - 7-02-2010, 14:47

[Reylan >>>]

& Торвик

Корха потряс головой. Он давно не общался с детьми и успел отвыкнуть от того потока информации, который те способны вывалить на собеседника. А ведь и правда. Воронята его семьи были совсем такие же. Маг вздохнул. Дети везде одинаковы.
Нгуу заворчал, стараясь повернуться за мальчишкой, чтоб не упускать из виду, что было непросто сделать – крылья, хоть и плотно сложенные, цеплялись за свисающие канаты лиан. Хвост недовольно заходил из стороны в сторону, острый раздвоенный шип срезал несколько листьев, зашипела искра, но Корха ловко перехватил хвост рукой повыше шипа и успокаивающе похлопал нгуу по шее.
- Он летает, - пояснил ворон, - Но будет гораздо дружелюбнее, если выберется на более открытое пространство.
- Ха-ха-ха! - зашёлся мальчишка в смехе, - Открытое пространство! Кто ж его откроет? Оно же не отрывается, дяденька! Вон тама поляна. Но там женщины с курами. Турнут ещё. А давайте пойдём. А вы скажете, что это я вас привёл. А вы мне покататься на нём дадите, а? А как его зовут? Кличка есть у него? А у вас, дяденька?
Мальчишка успел заглянуть нгуу под хвост, шлёпнуть по крупу и уже маячил с другой стороны от всадника.
- А вы по деревьям умеете? Тут землёй пройти можно, только через ежевичник. Он колючий, но вкусный. Вы пробовали из него пироги? Тётенька Нелё такие вкусные делает - страсть.
Казалось, словесному потоку не будет конца.
Нгуу рыкнул и безуспешно щелкнул зубами в сантиметрах от уха мальчишки. Не будь здесь так тесно, да не удерживай хозяин шипастый хвост – какое предательство! - обезьяне бы не поздоровилось. Искры все же слетел с рогов, зашипели и угасли, ударившись о влажные мясистые листья лиан.
- Да, поляна. Именно это я имел в виду, - Корха и не пытался уследить за вертлявым мальчишкой, он для этого слишком устал. По правде сказать, он вообще не очень представлял, как вести себя с подобными созданиями. Лишь с мысленной усмешкой подумал, что его командир просто отвесил бы неугомонному крепкий подзатыльник, а потом оттащил бы за ухо к Йолару – создателю нгуу, чтобы тот прочитал лекцию о том, почему нельзя подходить к нгуу сзади. Корха читать лекций не любил. Раздавать подзатыльники тоже.
- Я по деревьям умею. Но для Фаали – ты спрашивал об имени, ну так вот, для него там слишком тесно. Крылья будут мешать. Мы проложим себе путь вот этим.
Корха продемонстрировал меч, но тут же пожалел об этом. Известно – чем опаснее предмет, тем более он интересен для шкодливых пацанов.
- Ух ты! - Мальчишка чуть слюну не пустил от зависти. - А она тяжёлая? Мне бы такую. Я бы дяденьке Ржику показал, как... Ий-Я!
Мальчишка показал, как бы он справился с импровизированным мечом, потом подскочил, казалось на два своих роста и прокричал уже откуда-то сверху.
- За мной идите, дяденька. Ага, вона сюда. А вы с девчонками ладите или как? Ведь они все вредины, да? А вот мне придёт пора инициироваться, тогда уже можно будет жену брать. Тётеньки - они вот добрые, а девчонки вредные. Да. Хотя не все. Но ведь вредные, да, дяденька? А у вас тётенька есть? А как её зовут? А с поляны вы меня наверх возьмёте, а? По дружбе. Мне бы полетать, а как тут полетаешь без вашего Фафали. Фа-фали-иии. Иди сюда. Я туточки. Давай-давай. Ещё немного.
- Девчонки не вредные, они просто другие. Другой породы, понимаешь?
Великая Мать, и что это я говорю, подумал Корха, опасаясь, что его глубокомысленное заявление вызовет новый шквал вопросов. Вполне возможно неудобных. Он с силой замахнулся на колючие ветви ежевичника. И опустил руку, убрал меч в лиственные ножны у пояса и сложил пальцы, как если бы хотел щелкнуть. Щелчка, однако, не последовало. Вместо этого его тонкая, с резко выделяющимися костяшками рука описала замысловатую дугу, замерев на излете, и тут же непонятно откуда взявшийся ветер поднял опавшие листья, закрутил обрывки мха и коры, раскачал лианы и взъерошил волосы. Фаали басовито заревел – ему нравилось, когда хозяин будил воздушную стихию.
Поток ветра набрал силу и врезался в ежевичные заросли, точно нож в только что испеченный пирог, пригибая ветви к земле и вставая воздушными стенами по бокам образованного коридора.
- Я думаю, мы здесь пройдем, - с удовлетворением заключил Корха.

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: пешка d7
Ход: без хода
Официальная клетка: d7
Фактическое местоположение: e7 > d7

Мысли о женщинах были слишком естественны, чтобы не приходить в голову сразу многим участникам долгого, скучного перехода. Мано давно ушел от остальных и теперь без легкости камиэ-лучников, но все-таки тихо шел по своему собственному участку леса. Той воздушной тишины, что без труда давалась Бабочке или Кетьену, а с трудом даже Уми или Нутай, в нем не было никогда. Он замещал ее спокойствием и умением выжидать, часто часами просиживая в неподвижности ради одного выстрела. Но сейчас думал он не об очередной лани, а о грустной лучнице с деревянными подвесками в волосах. Мано никогда не умел спешить, и, хотя давно отпустил жену к Средоточию, каждый раз откладывал поиск пары на год или два. Но в Наалунь было что-то такое, что говорило — больше тянуть не получится. Либо бери, либо жди уже нового шанса. Непредсказуемая и замкнутая, воспитанница сан-тиа часто выглядела так, словно может вечером просто уйти, не простившись и не объясняя причин. И одновременно — было в ней что-то, что заставило бы пожалеть об ее уходе. Мано пообещал себе этим же вечером сделать что-то... Что-нибудь. Ну, хотя бы еды предложить... Ухаживать рыжеволосый великан тоже не умел.

- Уми значит лук, - легкая ладонь Бабочки легла на ее плечо, заставив охотницу вздрогнуть: Мезу был слишком бесшумным. Тряхнув головой и фыркнув, девушка обернулась.
- С чего ты взял?
- Я читаю язык, - улыбнулся ее собеседник. - Это твое настоящее имя.
- Откуда ты знаешь? - Уми совсем смешалась.
- Ты опять задаешь этот вопрос, - Бабочка обвил руки вокруг ее плеч, заставив лучницу идти медленнее. Она рассмеялась и легко подняла его над землей. Потом серьезно спросила:
- А твое имя что значит?
- А вот это уже... настоящий секрет, - в довесок камиэ положил на ее плечо подбородок. - Утекающая вода.
Уми обернулась, едва не столкнувшись с собратом носами - как раз вовремя, чтобы заметить всплывшую на секунду грусть. От грусти прозрачно-серые глаза Мезу темнели.
- Спасибо, - охотница опустила веки жестом признания. Бабочка отпустил ее плечи и просто пошел рядом. Рядом с ним Уми казалась себе неповоротливой, но ощущение было ложным - то и дело лесные нейа ныряли в листву из-под самых ног лучников. - Ты все имена знаешь?
- Только тех, кого я касаюсь, - туманно ответил Мезу, не поворачивая к ней головы. Он вслушивался во что-то: кончики крупных ушей были подняты и напряженно дрожали. - Иначе не тот язык. Кету балуется.
Уми тоже прислушалась, но ей не удалось уловить ни единого необычного шороха. Девушка покачала головой и задумчиво скрутила в жгут за спиной легкие волосы.
- Иногда ты хуже Яно.
Бабочка улыбнулся ей и ускорил шаг. И - Уми снова не заметила, как он исчез.

Не в привычках Каасу было одиночество, но сейчас, в последние часы перед тем, когда маленькое племя станет военным отрядом, кажется, каждый хотел побыть наедине с лесом. Охотник отпустил свою дюжину, как отпускают в последний раз птиц перед длительным перелетом, или кита перед долгой дорогой по мертвым иглам соснового леса. Ему и самому сейчас больше хотелось деревьев, чем лиа. Лес не был его родиной. Каасу жил долго, может быть, дольше всех своих соплеменников, и даже тех краев, где они обитали, больше не существовало, но сам он все еще помнил и рощи миндальных деревьев, и густые, словно щетина ящера, заросли маквиса, из которых, если не испугаться колючих веток, можно было вынести и маслин, и орехов, и крохотных ярко-алых плодов, для которых в языке лесных лиа не сохранилось даже названия. Там были и крохотные бурные речки, и внезапные обрывы с россыпью острых камней на дне, и огромные мягкие скалы, на которых было тепло даже зимним днем, если уходил дождь. Там были причудливо изогнутые стволы и камни, мерцающий слой в которых сменялся матовым, а светло-охровый - темно-зеленым. Каасу бежал оттуда вместе с семьей, будучи еще почти ребенком, и каждое воспоминание было болезненно-ярким. Горы изменились с тех пор - те нейа, которых помнил охотник, были безжалостно брошены на войну, а теперь пришельцы пядь за пядью покрывали искалеченные предгорья камнем. И давно уже некому было возвращаться обратно. Но охотник туда и не рвался. Он сражался вместе с другими лиа не для того, чтобы вернуть безвозвратно ушедшее. Ему просто хотелось, чтобы потеря его семьи стала последней. Когда-то именно лес прислал отряды смертников-добровольцев, чтобы горные племена могли убежать на запад с детьми и стариками. Теперь один из этих детей приходил к Эаши каждый раз, когда звучал новый зов. Вот так просто.

[Reylan >>>]

нрпг: перепост вчерашнего. немного исправлено в соответствии с указанием мастера относительно особенностей местности Б8, прошу простить за повтор))

День: третье августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Йолар утверждает, что нгуу способны нежно мурлыкать и даже петь, особенно в период ухаживаний. Сейчас слушая басовитый рев и тут же резкие скрипучие взвизги – неужели одни и те же глотки способны выдавать и то и другое? – Ютаэль испытывала серьезные сомнения относительно музыкальных способностей этих искрящих чешуйчатых кошек. Впрочем, те явно не собирались заниматься брачными играми. Песочный младший выводок в полном составе шествовал куда-то мимо лиственного полога мастера Нариачи. Оценив подобную целеустремленность, лиа выскочила наружу, справедливо опасаясь за сохранность своих крыльев, укоренившихся чуть поодаль и мирно подпитывающихся соками земли и светом то и дело проглядывающего сквозь облака солнца. Пожалуй, чешуйчатые твари, которых все время хотелось назвать гадами, не стали бы утруждать себя тем, чтоб обойти столь незначительное препятствие. К счастью для крыльев, нгуу, Йолара, да и самой Ютаэль путь громкоголосой стаи лежал чуть в стороне, и девушка осталась стоять, наблюдая. Кошки, подтверждая мысли Ютаэль, с треском вломились в небольшой кустарник, втаптывая в землю мелкие побеги, обламывая более крупные, обдирая листву и обжигая кору случайными искрами, а лиа задумалась, много ли в этих существах от кошек и не ошибся ли их создатель с выбором внешности – эти нейа больше походили на броненосцев. Впрочем, ведь это же Йолар, одни его вонючки чего стоят. И странно даже, что кто-то в домах Камеда и Эриан счел этих нейа столь полезными, решив предоставить лиа и место для тренировок.
Да, места подходящие, что ни говори. Сама Ютаэль здесь впервые, но рассказы об экспериментах с созданиями огня слышала, а результаты могла видеть своими глазами.
От давнего пожара пострадала довольно обширная территория близ Чей Та. С тех пор те земли зовутся пустошами. Лиа избегают их посещать. Прошло уже около пятидесяти лет, но земли, оказавшиеся в центре пожара не оправились и по сей день. Говорят, что дела там творятся пугающие и противоестественные.
Сейчас Ютаэль задумалась, справедливо ли это – отдавать и без того пострадавшую, едва залечившую раны землю на растерзание безумному гению и его созданиям. Хотя также жаль и любой другой лес. Впрочем, пока нгуу ничего серьезного для земли и леса не учинили.
Поначалу Руамей Айора, командир их отряда, обозвав рассказы встреченных местных пустыми байками, настоял, чтоб тренировали кошек аккурат в центре пустошей. Мертвые стволы наравне с валунами казались подходящей мишенью и позволяли не беспокоиться хотя бы о земле, хватало забот с пострадавшими наездниками. Но после нескольких ходок к сердцу выгоревших земель, от этой затеи пришлось отказаться. Далеко не все из отряда были эмпатами, но даже тех, кто не мог чувствовать боль, приглушенную, но все еще не прошедшую, долгое созерцание обесцвеченной земли приводило в уныние. Было там что-то зловещее.
Вскоре тренировки перенесли к окраинам пустошей, лагерь отряд предпочел разбить и вовсе в почти нетронутом огнем месте, а недовольный Айора потребовал от Ютаэль вырастить огромные бочки, которые наполнили водой и подвесили под деревьями.
Нгуу удалялись, их голоса и топот стихали, смешиваясь с прочими лесными звуками, вскоре Ютаэль перестала различать даже пронзительные взвизги. Только обиженно шелестели, покачиваясь, потревоженные кусты. Лиа обернулась к своим крыльям. Последние созданные ей были намного лучше прочих. Способные самостоятельно запоминать дорогу, при случае спасая хозяина. Но не способные защитить себя. Да хоть от тех же бестолковых кошек. Что этим нгуу стрекающие отростки – они и не заметят, разве что точнехонько по носу попасть. Да и то.
А если крыльям втянуть корни и взлететь?.. Даже если удастся научить их этому, так быстро крылья просто не успеют. И потом, чем больше умений и способностей, тем больше они перестают быть вещью, тем больше становятся самостоятельным существом. С таким же успехом она могла бы летать верхом на нгуу, на любом другом воздушном создании. Разница лишь в способе. Ютаэль не хотела этого. Она хотела крылья. Свои собственные крылья.
Лиа осторожно коснулась ладонью прохладного бархатистого стебля, погладила, почувствовала под зеленой поверхностью пульсацию жизни. Удар, еще один, и слабую тень ощущений – радость, точно при виде старого друга, грусть, робкая надежда. Ютаэль отдернула руку и нахмурилась. Она не хотела будить в этих… в этой вещи то, что начало в ней зарождаться.

Сообщение отредактировал Reylan - 7-02-2010, 16:28

[Мора >>>]

День: ночь с третьего на четвертое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

На вопль старого штурмана никто не прибежал – остальные «Дьяволы» до утра просидят в ангаре, что-то то ли празднуя, то ли обмывая, охрана аэродрома или спит, или основательно привыкла к вою креп-доспеха по соседству. Рядом оказался только командор, которому, похоже, спалось еще беспокойнее. И первым, что увидел Иероним Странгель, открыв глаза, была рюмка коньяка.
- На, запей, - Рамштайнер не улыбался. Интересно, что снится ему?..
- Это не запьешь, Железный, - старый летчик, весь в испарине и со слышимо колотящимся сердцем, поднялся без посторонней помощи и поморщился, взглянув на предложенное питье.
- Коньяк, - зачем-то пояснил барон.
- Коньяк для пехоты.
- Точно.
Генрих отставил рюмку и вздохнул.
- Что же ты видел такое?.. Чтобы Странгель… чтобы трезвый Странгель так кричал…
- Много чего видел, - старик украдкой пощупал пальцами под живым глазом и, к своему удовлетворению, не обнаружил слез. – Видел Берту… Даже хуже – слышал. И, знаешь… давай сюда свой коньяк.
Дверь в комнату была открыта, но новоприбывший остановился за порогом, где его лицо скрывали тени. Не то, чтобы он боялся входить без стука. Просто боялись обычно внезапно возникающего Свена. Ночью и, судя по только что раздававшимся крикам, после плохого сна, лицо пилота, выныривающее из мрака – это последнее, что человек хотел бы увидеть.
- Это Свен. – Честно предупредил пилот. – Что-то случилось?
- Сон, - крякнул Странгель неохотно. - Ты заходи, не стесняйся. Видали рожи и пострашнее.
Свен ступил в круг света. Нет, лицо его не было страшным, оно было вполне человечным, только… жутковатым. И еще глаза – неестественные, будто стеклянные. Его неподвижное лицо можно было рассматривать, чувствуя, как сердце замирает, как жуть переплетается в нем с интересом – кто перед тобой: человек, статуя, мертвец? Когда-то он был весьма красив, но даже тогда никому бы и в голову не пришло зачарованно изучать его лицо. Непривычные же люди обычно попадали под эти непонятные чары, смотрели в неживые глаза, скользили взглядом по просвечивающим через кожу венам… Впрочем, Странгель и Рамштайнер непривычными не были – такой Свен появился в эскадрильи уже давно, достаточно, чтобы привыкнуть к его жуткому лицу.
- Кошмары?
- Да уж, кругом одни кошмары, - крякнул Иероним. Он окончательно успокоился и пристроил пустую рюмку на тумбочку. - Слушай, а ты вообще спишь? Или тебе уже не надо?
- Телу не надо. А сознание выспалось на года вперед, - криво усмехнулся Свен и присел на пустующую койку.
- А. Извини, - Странгель поскреб щетину. - А где "Дьяволы"?
- В ангаре, - пожал плечами барон. - У Ханны и Гая годовщина свадьбы, не помнишь разве?
- А, точно... Меня звали, но... знаешь, как-то... Чего мне там делать? Опять байки про Ромуальдоса травить, которого я в глаза не видел? Так они уже не дьяволята, чтобы слушать, раскрыв рты. Они боевые пилоты. А от меня, старой развалины, толку...
- Ну, про толк не скажи, - командор хлопнул старого товарища по плечу. Старый товарищ скривился.
- Скажу. И про толк скажу, и про то, что если мои остолопы так и будут дурью маяться, Форши скоро потеснят Странгелей в небе, - старик неожиданно улыбнулся. - Молодцы Форши. Надо бы поздравить, ну да не припрешься же среди ночи.
- Я уже поздравил, - барон покосился на коньячную рюмку. - А сидеть с ними... я этого как-то никогда не любил. А уж пить... после "бяк-бяк-бяк-бяк" нашего я, похоже, вовек отучился.
- А ты, Свен, чего со всеми не празднуешь?
- Зачем? – Спросил пилот.
- Э, брат... - укоризненно покачал головой Иероним. - Ты пойми, это теперь твоя команда. Это - "Дьяволы". Тех, кого ты помнишь, давно уже нет, только мы с Генрихом остались. Привыкай.
- Привыкну, - просто согласился Свен. – У меня будет время.
- Знаете что, парни? А пойдем к ним, - вдруг предложил Странгель. - Все равно ведь спать не собираетесь. Хоть посидим в компании, а то успеем еще плесенью зарасти.
Свен пожал плечами:
- Пойдемте.

[ORTъ >>>]

- ...ну и все, конечно, растерялись, а он как заорет: "Сержант Салеван! Взрывчатку к бою!" - раскрасневшаяся и слегка окосевшая Ханна находилась в центре всеобщего внимания. Рядом с ней верхом на авионной бомбе сидел непьющий Гай и с видимым неодобрением слушал. Историю эту он знал наизусть, но, по понятным причинам, восторга она у летчика не вызывала.
- А Салеван чего? - простодушно спросил Грант. Пить паренек не умел, но хмелел медленно. Уж очень здоровый детина.
- "Так точно!" - и достал из-за пазухи эту... хлопушку. Рванул кольцо - и через плечо.
- Там же свои бежали, - напомнил орк, развалившийся на прикрытых брезентом ящиках рядом с близнецами.
- Бежали, - серьезно кивнула летчица. - Но перепрыгнули!
- И что дальше? – с интересом вопросила рыжая эльфийка, свесив ноги сидевшая на пустой бочке.
- Вот! - со значением произнесла Ханна. - Дальше самое интересное. Я слышу - рвануло. Ну, думаю, конец этой твари. Все, совсем. Ну, я и обернулась, а там...
Тут она в самом деле обернулась, видимо, иллюстрируя свой рассказ, и увидела старшее поколение "Дьяволов" в дверях ангара.
- О! Командор, - летчица весело отдала честь.
Двое младших Странгелей и Улгаш, опираясь друг на друга, встали. Следом попытались встать Бартоломью и Кенни, к сожалению, одновременно.
- Ой... извини, Кенни!..
- А ни-ни-ничего, - застенчиво улыбнулся Мертвец. Гай помог ему подняться.
- Сидите, сидите, - усмехнулся барон, вскидывая ладони.
Эльфийка спрыгнула с бочки, словно уступая место, хотя вряд ли кто-нибудь из пришедших полез бы на бочку. Техномаг Эллион оказался практичней, взглядом подняв доску и уложив ее на ящики. Получилось что-то вроде скамьи.
- Ты продолжай, продолжай, - кивнул Ханне старик Иероним, располагаясь на скамье и пристраивая рядом свой костыль.
- Может, лучше вы что-нибудь расскажете? - предложила та, явно безнадежно утратившая нить повествования.
Странгель-старший выразительно глянул на сиротливые остатки пирога и бальзама. Гай подсуетился первым. Получив желаемый стимул, старый летчик пожевал губами и спросил:
- Ну и что вам рассказать?
- Расскажите о своем первом вылете, - попросила Мэйфирин, скромно улыбнувшись.
- О, - старик просиял. - Помнишь, Железный?
Барон тоже улыбнулся:
- Тогда мы еще были не "Дьяволы". А я не был командором. Эскадрильей командовал его светлость фон Гирц.
- Да, старина Гирц... Собственно, в том бою его и изжарили?
- Да нет же, - возразил Рамштайнер. - С Гирцем мы летали еще где-то неделю. А изжарили его в ночном бою над Гнилыми бродами.
- Да? Ну, может и так... В общем, помню, мы тогда все были курки сопливые, кроме Генриха и Гирца, только из училища, серых шумов на нашу долю еще не выпало...
- Шумы? – заинтересовался Эллион.
- Ах да, - криво усмехнулся Иероним. - На современных авионах шумов не бывает, верно, Железный?
- Да. Их дают только ранние модели психофонов. И слава Всевышнему.
- Серые шумы - это скверная штука. Когда погибает кто-то из твоих товарищей и его угасающие мысли транслируются в психофонный эфир - вот что такое серые шумы, - Странгель-старший заметно помрачнел. - И ты чувствуешь себя на его месте. Иногда это как вскрик, вспышка образов в сознании, иногда...
- Не праздничный это разговор, - покачал головой барон. - Слава Богу, нам такое не грозит. Завтра на авионы поставят новую систему связи.
- Кристаллы? Вот здорово! – обрадовался техномаг.
- Не знаю, - фыркнул Странгель-старший. - Как-то мне эти магические штучки...
- Зато они намного безопасней. – Наставительно произнес Эллион.
- Это какой-то ихний маг будет в моей старушке копаться? - продолжал ворчать Иероним. - Ты что, сам не можешь какие-то кристаллы в авион воткнуть?
- Могу, но для начала мне их должны хотя бы привезти. - Улыбнулся техномаг.
- Не люблю я, когда посторонние вокруг боевой машины крутятся. Ну скажи, Железный, не дело это. Ты ж сам никогда местным техникам не позволял последний осмотр проводить.
- Верно, но осмотреть свою машину я могу и сам. А с магией у меня как-то... - барон изобразил весьма неопределенный жест. - Никак. Магов в моей семье отродясь не было.
- А как же госпожа Эвелина? - вдруг произнес до этого молчавший Свен.
- Я сказал "в моей семье", - неожиданно резко буркнул Рамштайнер, и "Дьяволы" понимающе притихли.
- Слышите? Кажется, авион заходит на посадку, - желая разрядить обстановку, вклинился Гай. - Наверное, это Вольф.
- И верно, - старик Странгель прислушался. - А я уж думал, останется переночевать...
Близнецы переглянулись.
- С ума сошел, - констатировала Ханна необычайно серьезно. - Ночью! Летать! Здесь. Господин командор, накажите его, пожалуйста... Только не очень строго. Ну, так, слегка. Чтобы ночью не летал. А то я, помню, лечу...

[Мора >>>]

Рамштайнер укоризненно глянул на пьяненькую летчицу, но смолчал. А потом в дверях ангара возник сам Вольф.
И еще прежде, чем кто-то из его братьев успел отпустить ехидную шуточку по поводу затянувшейся отлучки, вихрем налетел на Эллиона:
- Ты что мне подсунул?! - обычно спокойный и дружелюбный Вольф гневно потряс памятным кольцом-амулетом перед носом у техномага. - Ее чуть не убило! Чуть не зашибло! Мог хоть предупредить, как это работает!
Эллион удивленно выпучил глаза:
- Демон побери, Вольф, что ты с ней делал?! Кольцо должно отталкивать демонскую ауру, да. Но чтобы "зашибить" демона, нужно, чтобы он, прости, навалился на тебя!
"Кольценосец" слегка опешил и даже закашлялся.
- Я... она меня просто обняла!
Повисло краткое неловкое молчание, которое нарушил довольный Иероним:
- Ну, а чего такого? Ну, демон... Вот, помню...
- Не стоит, - поспешил вмешаться Рамштайнер, примерно представлявший, какого рода воспоминания нахлынули на старого товарища.
- Любовь - это прекрасно, - встряла Мэйфирин и протяжно вздохнула.
- Да какая... да о чем вы?! - чуть не задохнулся Вольф. - Мы просто друзья!
- Настоящий Странгель, - серьезно кивнул то ли Карл, то ли Густав, возникнув рядом с растерянным и пунцовым старшим братом.
- Мужик! - поддержал его то ли Густав, то ли Карл, похлопав Вольфа по плечу.
- Горжусь тобой, братишка, - торжественно объявил первый.
Братишка затравленно огляделся.
- Ладно, Вольф, не переживай. Извинись перед ней за меня. В следующий раз просто снимай кольцо, а как будешь работать с доспехом - надевай. В общем-то, никаких проблем не должно возникнуть, - поправил монокль Элли.
- Запомнил, брат? - подхватил Карл-Густав. - Работаешь с доспехом - надевай, работаешь с пилотом - снимай!
- Да что вы к нему пристали! - возмутилась эльфийка.
- И правда, - усмехнулся Дед. - Завидуют просто. Что, Карл, у самого-то, поди, демонессы никогда не было?
Карл (только Иероним безошибочно различал близнецов) фыркнул:
- Извини, бать, как-то у нас со всякой малефицией не клеется.
- Пробовали разок пентаграмму намалевать, - радостно поддержал Густав. - А потом подумали: а если мужика вызовем - чего делать будем?
- Да идите вы, - надулся Вольф. - Малефиция... Что б вы двое понимали!
- Да где уж нам, - переглянулись близнецы. - Ты старше, ты... опытнее.
Барон шумно вздохнул и меланхолично отправил в рот предпоследний кусок пирога, попутно протягивая последний Вольфу: мол, не слушай ты этих.
- И правда, Вольф, ничего плохого! Я вот любила человека. - Кивнула Мэйфирин.
- Ну, так то человека, - вклинился Грант, которого понемногу все-таки развезло и который уже явно с трудом вникал в происходящее.
- А чем человек лучше? - хмыкнул Улгаш. - И вообще, любви покорны все народы, такое мое мнение.
- Да, у вас, у орков, с этим всегда было... вольно, - кажется, Иероним опять что-то вспомнил.
- Мэйфи, расскажи, - попросила вдруг Ханна. - А то послушать этих - аж тошно становится.
"Эти" переглянулись и со вздохом уселись обратно на груду ящиков, изготовившись слушать.

[ORTъ >>>]

Мэйфирин поглядела куда-то в сторону, вспоминая, и медленно начала:
- Прекрасная эльфийка жила одна-одинешенька в лесу на границе двух королевств. Никто не знал, почему она променяла эльфийское общество на звериное и птичье, но никто и не пытался вернуть ее назад. Люди, жившие неподалеку звали ее и "лесной ведьмой" и просто "ведуньей", хотя колдовать-то она не умела. Зато разбиралась в травах и могла вылечить любую болезнь! И эльфийка помогала людям. Не было для нее большей радости, чем счастливая улыбка исцеленного… Однажды, собирая необходимые травы, эльфийка увидела в небе падающего дракона, и поспешила к месту, куда, извергая огонь, упало бедное животное. Но дракон оказался каким-то странным, чешуя его была стальной, и полыхала, будто огонь мог нанести вред ящеру. А еще у дракона был наездник: он, раненный, без сознания лежал рядом со своим стальным зверем, … - Мэйфирин на секунду прервалась. – Эльфийка спасла его. Долгие месяцы она лечила его страшные раны и сломанные кости, не отпускала его измучавшуюся душу из тела, и наградой за ее усилия в один прекрасный день стала его улыбка и всего два слова – "Мой ангел"… Потом мужчина пошел на поправку, он с радостью проводил дни в небольшом домике эльфийки, вместе они встречали сменяющиеся сезоны, следили как ветви покрываются легким снежным пухом, как сменяется он чистой купелью, как распускаются цветы и созревают плоды, а потом рыжая бестия осень срывает все это великолепие, заменяя его своими золотистыми красками. Они были счастливы и готовы были быть вместе вечно. Он рассказывал ей о своем королевстве, она ему – о своем. Она была для него богиней, сияющим ангелом. Он был для нее ее жизнью. Сменялись сезоны. Эльфийка оставалась все такой же прекрасной, а человек, встретивший ее будучи уже не молодым, увядал на глазах. Эльфийка могла исцелить любую болезнь, вырвать человека из лап смерти… И смерть усмехалась, глядя в лицо эльфийке: "Ну, ну что ты сделаешь, когда он пройдет тропой старости? Как исцелишь его? Пусть в первый раз я уступила его, но теперь он будет только мой". А человек просто улыбался, и каждый день смотрел на своего ангела, и благодарил ее за двадцать прожитых лет. И однажды, поздней осенью, самой любимой их порой, его не стало… - Мэйфирин сама не замечала, что на щеках ее пролегли мокрые дорожки от слез. – Его не стало, и не стало ее души и сердца. Их она оставила на земле, а сама отправилась в небо, чтобы быть как его ангел…
"Дьяволы" молчали. Судорожно сглотнул, проталкивая в горло остатки бальзама, старик Иероним, и склонил голову, пряча непрошенные слезы. Остальные летчики выглядели растерянно и как-то пришибленно, только Ханна молча поднялась и нетвердым шагом подошла к эльфийке, обняла, уткнувшись носом ей в волосы и тихо всхлипнула. Ее всхлип успокаивающе пах бальзамом.
Мэйфирин благодарно прижалась к Ханне. Эльфийка уже не плакала – в самом деле, сколько можно плакать, и только тихо произнесла:
- Извините меня.
- Ты нас извини, - неожиданно пробормотал не то Карл, не то Густав. Его близнец пристыженно кивнул.
- Все, не молчите, Дьяволы. Я себя чувствую как в склепе! - Мэйфи высвободилась из объятий Ханны, но взяла летчицу за руку.
- Правда, - покачал головой барон. - У нас вообще-то праздник. Мы Ханну и Гая поздравляем.
- Ты чего это на меня так смотришь? - подозрительно встрепенулся Дед.
- Гай, ты самый трезвый, хоть и один из виновников торжества. Сбегай за гитарой, а?
- Стоп, стоп, - вскинул руки Странгель-старший. - Это что еще значит?..
Но Гай уже устремился выполнять приказ.

Сообщение отредактировал ORTъ - 7-02-2010, 15:51

[Darkness >>>]

День: четвертое августа
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8
Фактическое местоположение: d8

Йель не боялся заблудиться. Как и все лиа, он чувствовал лес слишком хорошо, и встающее на горизонте солнце, будто огромный маяк, вело его на юг.
Можно было бы двинуться вдоль Ки-раль, но тогда – пришлось бы заходить в Эаши. Город молодой лиа не любил, и, хотя его приемный отец мог быть там – Йель не был в этом уверен, и потому – обошел столицу Шэн-лие стороной.
Маайри дремала на плече. Длинный хвост рыжей нейа свешивался вниз, шерстинки щекотали ключицы в вырезе рубахи, смотрелись. Остальные наару стелились следом за своим создателем – кто-то летел, кто-то – перепрыгивал с ветки на ветку, почти не сгибая их своим маленьким весом, кто-то – бежал следом. Один нейа – небольшой, с ушами больше обычных, крутился возле Йеля, и лиа в концу-концов взял его на руки. Т'Айлари любил свои созданий, они – любили его.
Под босыми ногами чуть пружинила мховая подстилка, немного влажная после дождей. Лес вокруг был полон звуков, а небо над головой – Йель поднял взгляд – было чистым, глубоким и прозрачным, как вода в ручье.

Из ненаписанного дневника Йеля Т'Айлари
даты нет.
Я помню, что в детстве небо казалось ближе. Меня-маленького носили на плечах, и я, цепляясь одной ладошкой за длинные светлые пряди чужих волос, тянул вторую - к солнцу. И смеялся. Мне вторил второй голос - взрослый, низкий и бархатистый, как у большого кота. Иногда в светлых волосах - как у меня! с гордостью думал маленький-я - попадались оплетенные яркими нитками косички. Тогда я звенел бубенчиками на их концах и смеялся еще громче.
Еще был ручей, холодный и мелкий, прыгающий по камням и в одном месте подбирающийся к самому дому. А весной ручей разливался, и тогда вода беспокойно бурлила у ступеней порога.
Тот, у кого были бубенчики в волосах, иногда подхватывал Её на руки и переносил через весенний ручей, и тогда они смеялись вместе.
Она была маленькой - не такой, как я - но по грудь Светловолосому. Помню, что под тонкими и очень светлыми пальцами бутоны дерева даен-ли распускались послушно, выпуская из себя яркие мазки крыльев, похожие на весенние цветы. Бабочки садились на Её подставленные руки, плечи, цеплялись к волосам. Это видели только я и Светловолосый; и нейа, жившие вокруг. Других лиа почему-то не бывало в нашем доме, и лишь Потом я понял, что может быть по-другому.
Иногда Светловолосый уходил на день или два, а вернувшись, пах пеплом, и в его волосах путались серые хлопья. В такие дни Она была встревожена и постоянно выбегала на порог, ожидая возвращения - каждую минуту, а для меня время тянулось бесконечно долго, и от этого было страшно.
Я уходил в лес один, пусть даже тогда едва доставал макушкой до края стола. В лесу было спокойней, и я бродил один, играя с собственной тенью, мечущейся по корням деревьев и поваленным стволам. Меня всегда сопровождал старый триххе, следовавший по пятам, словно я был его детенышем. Этот нейа был Её, и слушал - только хозяйку. Иногда я добирался до Черты, тревожной полосы, начиная от которой, лес становился реже, болезненней. Под ногами шуршала сухая, желтоватая трава, а на стволах деревьев виднелись подпалины, и чем дальше, тем их становилось больше. Но Её триххе не пускал меня за Черту, каждый раз хватая аккуратно зубами за шиворот, поднимая в воздух и возвращая в мирный лес.
Меня не ругали за походы к Черте, но каждый раз Она словно бы чувствовала, где я был - и мгновенно мрачнела, опускались уголки светло-серых губ, тускнели глаза.
А потом приходил тот, кого закатное солнце, бьющее в спину, превращало четкую черную фигуру, застывшую на пороге с крыльями-облаками, ало-золотыми, раскинувшимися неровными перьями из-за плеч.
Она улыбалась, и тогда Светловолосый мягко опускал в Её ладони цветы - густо-пурпурные лепестки казались еще ярче на фоне белых пальцев. Мне он ничего не приносил, но подхватывал на руки, подбрасывал воздух, и от испуга, мешающегося с восторгом, захватывало дух.
Я не помню их имен; их нет в моей памяти, но есть слова, значащие гораздо больше. Она, Светловолосый, старый триххе. Иногда я еще звал его Кудлатым; кажется, этот огромный нейа не обижался.
То лето, помню, было слишком жарким. Казалось, что где-то рядом разожгли огромный костер, и его жар опаляет мир.
Она - хмурилась все чаще и проводила у порога все больше и больше времени, вглядываясь в пожелтевшую от жары линию леса. Тот, кто смеялся, словно большой кот, уходил теперь на три или четыре дня.
А мне по ночам снился серый пепел, падающий с неба, как дождь. Он забивался в нос, глаза, скрипел на зубах. Я просыпался с криками, и тогда Она садилась рядом, гладила меня голове и звала мотыльков. От тех ночей в памяти остались темные тени кошмаров и светлые мазки порхающих под потолком огромных, с ладонь, бабочек.

В тот день было особенно жарко. Летний зной пропитал весь мир, и раскаленный воздух висел над сухой землей дрожащим маревом.
Я прятался от жары в лесу, под тенью широкопалых листьев и густых крон. Стояла тишина, словно все нейа попрятались от изматывающего зноя, сковывающего тело и давящего на виски. Триххе следовал за мной молчаливым стражем, стараясь держаться в тени – бока нейа тяжело вздымались, ему было жарко.
Я помню, что лазил по деревьям, стараясь забраться как можно выше, к безоблачному и белесому небу, выжженному солнцем. Несмотря на близость бесцветного, слепящего диска, у самых верхушек дул легкий ветерок, ерошащий волосы. Маленького-меня легко выдерживали ветки, даже самые тонкие.
Триххе беспокойно ходил внизу, у корней, задирая рогатую голову и то и дело начиная звать меня. Он беспокоился.
Во все стороны тянулся лес – светло-зеленый где-то, а где-то – уходящий в изумрудную темноту. Но к западу, я знал, извивалась неровной полосой Черта, за которой был больной лес… «Больным» я называл его сам, вспоминая ломкую траву и черные пятна на стволах деревьев. Ни Светловолосый, ни Она о Черте не говорили. Никогда...

Сообщение отредактировал Darkness - 7-02-2010, 16:53

[Соуль >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Ну... В восемь не получилось. Взволнованная Малена заснула только под утро, а потому на месте была только в восемь двадцать. Зато смурный утренний гремлин к своим обязанностям относился очень серьезно, а потому совершенно твердо отказался пускать "нечто" к драгоценным агрегатам на разбиение без проверки. Проверка бы затянулась, но тут уже пришла в ярость новенькая - и так опаздывает! Водяной кулак перед носом гремлин понял правильно, так что скоро уже девчонка с непраздным интересом рассматривала вверенное ей достояние.
Мастерская отдела нагрузочного тестирования была не слишком большой. Несколько столов располагались один за другим, на них лежали чертежи; на стене висела большая доска, когда-то бывшая темно-коричневой. Теперь ее покрывал призрачный слой мела, поверх которого – формулы и пометки, например: «Вейонке Страмарк – степень максимального нагрева стихийной пушки проекта 19.1.7».
Сама руководитель отдела быстро переходила от одного стола к другому, проглядывая записи подчиненных. Заметив Малену, Страмарк подняла голову:
- Привет. Все в-порядке?
Девчонка едва не подпрыгнула - заметили! - но тут же кивнула. К Вейонке подошел один из работников, она хлопнула его по плечу и заглянула в планшет:
- Отлично. Я поеду во внешние мастерские. Кстати… - Страмарк быстро пересекла разделявшее ее и Малену пространство, приобняла подростка за плечи и обратилась ко всем присутствующим. – Наша новая практикантка – Самонд Малена.
Представленная старательно присела в почти правильном реверансе. В углу звякнула бубенцами на босой щиколотке совершенно белая и совершенно печальная девочка с крыльями. Вейонке обернулась, пока подошедшие работники отдела по одному представлялись новой практиканте и по местному обычаю пожимали небольшую ладонь.
- Доброе утро, Лорелея, - позвала Вейонке.
Девчонка неопределенно мотнула головой в ответ и спрыгнула со стола, невольно расправив крылья - и так же невольно не только мазнув ими потолок, но и отправив все незакрепленные бумаги вокруг в свободный полет. Разработка виновато вздохнула.
- Поаккуратнее, можно?! – донеслось из глубины отдела. – Просили же не раз тут не махать крыльями!
- Он прав, - заметила Страмарк. – Что-то принесла? Лучше не заходи, ладно, либо и вправду не устраивай здесь-хаос.
Она не выговаривала, а просто повторяла истины, бывшие для нее прописными; отдел вкалывал, как проклятый, потому что каждую разработку приходилось тестировать уже на стадии чертежей, и еще не раз потом, а, если вносили изменения – то снова и по кругу.
- Строго говоря, если не по делу, лучше вообще не мешать ребятам работать, хорошо, Лори? Малена, пойдем, покажу, что у нас тут есть. Потом поедем во внешние мастерские. Там ведутся все проекты, которые здесь или вести-или-опасно или не помещаются.
- Они меня зааменить чертеежи на новые послааали. А новых нет еще.. - Пожаловалась Лори уже из-за спины Вейонке. Она была только рада прекратить ссылку в бумажном отделе. Малена кивнула, старательно удерживая неумелую маску взрослого на том фонтане восторга, который все норовил прорваться и на лицо. Приключения начинались
- Куда угодно, только-чтобы-больше любители бумажек-не-скандалили, - откликнулась Страмарк, снова без особого раздражения. – Смотри, Мален.
Они вышли в узкий коридор, освещенный тусклым светом из узких и маленьких иллюминаторов.
- Здесь было несколько кают, которые соединили между собой. Теперь с этой стороны мой отдел, мастерская святого Ростиса. К тому же он там и спит. Каморка оружейников Фарадей, но они каждый день с утра торчат во внешних мастерских, иначе бы давно подорвали «Пламявержец».
- Святой Ростис... Фарадей... - задумчиво кивала Малена, пытаясь запомнить сразу и все. - Взрывы...
- Всякую мелочь собирают там, где раньше хранили уголь, - Страмарк толкнула небольшую, но тяжелую металлическую дверь и принялась спускаться по лестнице. – Уголь, конечно, есть и сейчас. Чтобы раскочегарить этого красавца требовалась масса угля и масса пространства для этого угля. Сейчас ведутся работы по переводу крейсера на магическое топливо, и теперь там, внизу, самая большая мастерская по сборке страйдеров, если у них величина до шести метров – их потом выводят через грузовой отсек. Обычно он закрыт.
Девчонка восторженно улыбнулась. Чем дальше, тем больше соблазительных перспектив. Только бы не на чертежи...
- Собирают по чертежам, - огромную мастерскую, бывшее хранилище угля, опоясывала по верху галерея, от которой вниз спускалась металлическая лестница с узкими ступеньками, на которых можно было переломать ноги. – Их тестируют на самых первых этапах, прототипируют.

[Кысь >>>]

Малена раз восемь просто споткнулась на лестнице, а еще раз пять чуть не упала, но все-таки вычислила нужный шаг и к концу уже спокойно, словно всю жизнь так делала, перешагивала через ступеньку. Впрочем, на последних она все-таки полетела кубарем. И тому были причины. На галерее показалась очень сияющая и очень счастливая фигурка с горсткой бумаг. Лестницей заморачиваться Лори не стала, а вместо этого, взбежав по заграждению, оттолкнулась и прыгнула вниз. Но сюрприз был не в этом. На этот раз ее крылья раскрылись полностью, и.. и... И Малена просто засчиталась метрами, перьями и возможной площадью. Потому и упала. Из конструкторского интереса. Страмарк перескочила через пару ступенек, как будто могла пройти лестницу с закрытыми глазами; тяжело и весомо подошвы сапог ударили о стальной пол. Вейонке помогла Малене подняться.
- Юбку здесь носить не советую. Жива?
Малена с энтузиазмом покивала и на совет и на вопрос, раздумывая о том, что скажет папа, увидев наследницу... Впрочем, он мог и не заметить. Лори спланировала вниз и, едва коснувшись земли, бросилась помогать.
- Я просто увлеклась... - объяснила девчонка бегло, после чего сразу перешла к делу: - У тебя их шесть?!
- Четыре рудиментарных, - Лори сразу же потеряла интерес к общению и попятилась в сторону нужного агрегата. - Я... документы.
- Хочу быть биологом, - кажется, девчонка сама не заметила, как вслух пожаловалась. Впрочем, наверняка с подобной же интонацией не один инженер мечтал выращивать цветочки... или уйти в отставку... Или подорвать, наконец, «Пламявержец».
- Тогда тебе-к-Дэл-Сейберу, - ответила Вейнке, - не к нам.
- Не пойдет. Биологию я завалила... В отличие от конструкций, - улыбнулась девчонка. - Наверное это судьба. А каким образом осуществляется перемещение страйдеров?
- Благодаря кристаллам, - Страмарк уперла ладони в пояс и запрокинула голову, изучая одного из паровых роботов. – А в рамках комплекса, пока они не закончены, на платформах. Вчера, кстати, могла заметить страйдер начальника. Видела?
- Внушительный, - Малена больно вдавила ногти себе в ладони, все восемь, чтобы не захихикать. Ее воспитание было далеко от естественного. - На вид очень качественный.
- Одно из самых уязвимых мест робота, ноги, - без тени улыбки объяснила Страмарк.
Малена кивнула, невероятным усилием воли изгоняя мысль о том, как эта защита для ног иногда выглядит.
- Один страйдер - один пилот, так? Насколько пилоты сменяемы?
- Да, просто надо уметь ими управлять.
- Равновесие? - импульс забраться на платформу и самой посмотреть сочленения - пришлось подавить тоже. То, что давали изучить и разбить Малене, успели списать еще, кажется, к первой войне. Эти же - были последними разработками.
- Да нет, страйдеры довольно устойчивы, - Страмарк двумя пальцами потерла подбородок, - просто как всякая хрупкая техника требуют умения.
Малена кивнула.
- Спасибо.
Некоторое время Вейонке молчала, оглядывая один из роботов, потом показала на щит, закрывавший грудь робота.
- Выдерживает нагрузку – восемьсот джоулей на квадратный сантиметр. Мы тестировали аналогичный.
"Если прыгнуть в ботинках с шипами, ему кранты", - перевела мысленно девушка. - "Ну или с копьем... Чем там туземцы дерутся?"
- А твердость?
- Пластина толщиной три сантиметра.
- М... Упругая? - наконец, нашла нужное слово Малена.
- В больше или меньшей степени. Чтобы это понять, придется поработать с расчетами, чего, я так понимаю, тебе не приходилось? И, конечно, это не просто металл.
- Приходилось, но модель была тестовой. То есть однородной по всей поверхности, - поморщилась девушка. "Ввиду чего, конечно же, разлетелась в осколки при первой же попытке проверить учительское уравнение. Разбитые окна пришлось отрабатывать".
- Если чего-то не понимаешь, можешь не стесняться, - хмыкнула Вейонке, - ты ведь пришла сюда учиться, верно? Пойдем обратно, покажу, где работает Эвелина.
Малена кивнула и поспешила за новым начальством.
- В общем, мой отдел и крохотный кабинет, здесь. Пространство Эвелины – все подряд, - закончила фразу Страмарк и широко улыбнулась. – Она вездесуща, как божество. Строго говоря, это она терпит всех нас. Иными словами, в ОНР состоит из четырех больших частей, святого Ростиса, как руководителя, разработчиков, с разделением на специализации в области вооружения, технологий связи, прикладного и декоративного искусства… в смысле, промышленной и полезной мелочи, и тестировщиков, которые попутно занимаются броней и внешним видом. Потому что этим занимаюсь я. Сборку ведем не мы, а во внешних мастерских. На «Пламявержце» только то, что поменьше, жилые помещения, еще пара мастерских для артефакторов. Светильники… Старые, с ними аккуратно.
Именно светильник не понадобился Вейонке на одном коротком и темном участке коридора. За несколько лет Страмарк привыкла к «Пламявержцу», как к родному дому, и ей иногда казалось, что она может пройти от одной каюты до другой с закрытыми глазами.
Коридор повернул. Из открытой двери падал на темный пол вытянутый прямоугольник света, за которым начиналась палуба крейсера. Свежий утренний воздух ударил в лицо.
- Тестировщики не разрабатывают, разработчики не тестируют?.. - на всякий случай уточнила Малена. Вейонке подошла к планширю, перегнулась, окликнула кого-то и отозвалась только тогда, когда донесся ответ:
- Тестировщики разрабатывают-тесты, в основном. В основном, но не только, потому что начинают тесты с чертежей разработчиков. Разработчики никогда не отдают на сборку непротестированные чертежи, потому что после сборки может получится хлам, который развалится через две секунды. Мы подготавливаем для них так называемые-выходные-тесты. Чертеж не идет на сборку, если прототип по нему не-проходит-выходных-тестов, прототипирование не начинается, если…
И Страмарк махнула рукой.
- Поехали во внешние мастерские. Познакомлю тебя с Фарадеями. Начальник снова работал до полуночи и ставлю руку на отсечение, что еще спит, а об Эвелине-ты-наслышана. Еще увидитесь, пока мешать ей не хочу.

Сообщение отредактировал Кысь - 7-02-2010, 16:57

[Мора >>>]

День: третье августа
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Обед и в самом деле уже прошел, и обитатели лагеря на побережье вернулись к привычным занятиям. С высоты полета на маршевой тяге можно было еще издали разглядеть, как суетятся маленькие фигурки, подобно деловитым муравьям перетаскивают что-то с места на место, передают по цепочке, складывают. Те, кто не был задействован в послеобеденном строительстве, тренировались на расчищенной от бревен площадке. Перед бараками уже строились дозорные вечерней смены. Очень скоро ветер донес обрывки фраз:
- ...на сытый желудок, так не надо было есть! - капрал усмехнулся, узнав этот неповторимый голос. Голос командора Ксгнема. - ...ись как... вашу!..
- Не опаздываем? - встревоженно прокричал один из дозорных.
- Не должны, - откликнулся капрал. - Заходим на снижение! Ты куда так тягу сбрасывать?! Не мешок картошки несешь! Отставить падать, как ястреб на добычу!
- А ястребы падают? - впрочем, снижение патрульный замедлил, выравниваясь в воздухе.
- Поговори мне, узнаешь, с какой высоты!
Несмотря на такие "позитивные" комментарии полета, у всех троих "гостей" восхищения от подобного вида транспорта не убавилось; даже - наоборот. Лисы, так те, вообще, чуть ли не визжали от восторга.
А разглядев лагерь с высоты птичьего полета, а потом - и полета более низкого, троица, если б могла, то обменялась бы взглядами, в которых читалось отчетливое: "нашего кэпа сюда нельзя пускать. не утащим потом". Отряд Джи Грана пользовался славой сборища личностей ненормальных и странных, но орк каким-то чудом, не иначе с благославения небес, умудрялся держать свою разношерстную команду в узде, и искренне скучал по армейской дисциплине и выправке.
Армейская дисциплина и выправка, едва приметив снижающихся патрульных с их грузом, чуть не посворачивала себе шеи. Ксгнем, строивший вечернюю смену, что-то удовлетворенно отметил в своем планшете и отослал патруль на дежурство.
- Смотри-ка, мы первые. Еще даже часовых не сменяли, - заметил капрал, и утоптанная сотнями ног площадка перед бараками ударила его в пятки. - Все, можно сходить, полет окончен. Доложись Астэлю, - командир патруля кивнул одному из своих подчиненных.
Первым начал выпутываться из ремней Элиен. Лисы же - и брат, и сестра - продолжали висеть на аэропехах, делая большие и восхищенные глаза. В рыжих головах, судя по тому, как переглянулись близнецы, уже четко обозначилось желание добираться в свой лагерь таким же способом.
- Это было... - Ирсея даже зажмурилась. От восторга.
- Потрясающе, - закончил за неё Тьяр, и все же, отцепился от патрульного. Его сестра, помедлив, последовала его примеру.
- Гм, - делано смутился капрал. - Да ладно... Эй! Чего встал, чего сияешь? Марш к Астэлю! Потом будешь глазки строить, как... это...
- Ястреб? - услужливо подсказал второй патрульный, за что без предупреждения получил звучную оплеуху. Его товарищ уже благоразумно умчался выполнять приказ. Возможно, спешил он даже не потому, что опасался гнева непосредственного командира, а потому, что увидел приближающегося Ксгнема.
- Господин командор, разрешите доложить - инженерная разведка доставлена! - отчеканил капрал, предупреждая реакцию Арктуруса.
- Кто? - довольно тихо спросил Ксгнем, и командира патруля отчего-то бросило в пот.
- В смысле, разведка инженера... виноват, разведка инженерного отряда!

[Darkness >>>]

Элиен отдал честь местному начальству.
- Младший лейтенант Лаиленире, инженерный отряд капитана Джи Грана. И - наша разведка, - он кивнул на близнецов. Лисы заулыбались, и эльф продолжил: - мы вышли на побережье, и ваши ребята нас лихо заметили. Командор, мы здесь - не по штабным делам; разведка решила прогуляться, и я их сопровождаю.
- Командор Арктурус Ксгнем, - и командир аэропехов тоже отдал честь. - Капитана Джи Грана? Кажется, знаю, где вы стоите. С утра сличал штабные карты с нашими. Получается, у нас гости?
- Так точно, господин командор, - выдохнул капрал, боясь все испортить.
- Ну, если гости... - Ксгнем погладил подбородок живой рукой. - Пойдемте, что ли, в столовую, - он кивнул на ряды скамей под навесом. - Мы с офицерами уже отобедали, сейчас будут кормить патрульную смену и часовых. Сменщиков я уже отослал, скоро парни вернутся. Не откажетесь разделить с нами скромную трапезу?
- С радостью, командор, - кивнул Элиен. Близнецы за его спиной вновь заулыбались, предвкушая новые знакомства. - Только, если есть способ - и вы позволите, я бы хотел связаться с нашим лагерем.
Эльф покосился на лис, а потом пояснил:
- Наш "поход" был несколько внезапен.
- Вот как, - усмехнулся Ксгнем. - Способ, конечно, есть - через штаб...
- Или через шамана, - подсказал подоспевший Астэль. - Как думаешь? Пускай духи передадут. Я не испугался, думаю, и капитан не испугается. Лейтенант Астэль, - запоздало представился он. - Добрый день.
Следом за эльфом подошла и сама шаманка. На существ, с ней не знакомых, она производила неизгладимое впечатление, просто потому, что казалась очень большой. Бывают высокие женщины, но Сон-Тха была именно большой. Она была пропорционально сложена, весьма симпатична, а гордый орлиный профиль наводил на мысли о горных вершинах.
- Здравствуйте, - поклонилась шаманка. – Меня зовут Сон-Тха.
Элиен почтительно кивнул троллихе: среди Дивных искусство общения с духами высоко ценилось, а то, что Сон-Тха была троллем... ну, капитаном Лаиленире был орк.
Близнецы заулыбались шаману из-за плеча эльфа. Тот вытолкнул их вперед.
- Это Тьяр и Ирсея, - он не глядя ткнул в лис; те хмыкнули. Элиен их перепутал - намеренно или нет.
- И им нужна связь с их лагерем, - командор кивнул шаманке. - Можно, конечно, через основной кристалл, но едва ли такие сообщения стоит через операторов в штабе передавать. Сможешь им помочь?
- Думаю, да. – Кивнула Сон-Тха. – Если мне подробно расскажут, с кем устанавливать связь.
- С нашим капитаном, - эльф прищелкнул пальцами, потом, чуть виновато улыбнувшись, запоздало представился, - младший лейтенант Элиен Лаиленире.
- А как вам надо рассказать? - перебил его Тьяр. Невысокий и рыжий лис смотрел на троллиху с почти детским любопытством.
- Лучше просто показать. Представить себе вашего капитана. Можем заняться этим прямо сейчас.
Элиен вопросительно посмотрел на Арктуруса; лисы же беззастенчиво рассматривали шамана.
- Конечно, лучше связаться прямо сейчас, - кивнул Ксгнем и деликатно добавил: - На месте вашего капитана я бы... хотел, чтобы так оно и было.
- Кто будет говорить? - вопросила Сон-Тха.
Близнецы ткнули рыжего эльфа с двух сторон локтями. Элиен с наигранной обреченностью кивнул:
- Я.

[Мора >>>]

Шаманка протянула ему руки:
- Возьмите меня за руки, представьте вашего капитана... А дальше он сам с вами поговорит... Если буду падать - ловите.
Элиен ей протянул ладонь - небольшую и аккуратную ладонь. Зажмурился. И мысленно представил себе Джи - серьезного, педантичного иногда до желания придушить, внимательного к своему отряду и умеющего рявкнуть так, что замолкал даже въедливый отрядный-маг.
Сон-Тха закатила глаза. Духи не подвели – в ту же секунду в голове орка раздался голос шаманки.
"Здравствуйте. С вами говорит Сон-Тха, шаман пехотинцев Арктуруса Ксгнема, мы расположены на побережье. С вами хотят пообщаться ваши люди. Когда вам будет удобно? Лучше присядте, вы будете видеть и слышать, что вижу и слышу я, и сможете сами с ними пообщаться", - Сон-Тха произнесла это так буднично, словно голоса, внезапно раздающиеся в вашей голове – это нормально.
За пол сотни километров от базы аэропехов капитан Гран резко оборвал себя на полуслове - его собеседник, один из военных, сопровождающих отряд, посмотрел на орка озадаченно. Джи мотнул головой, потом - жестом показал, что все в порядке. Разговор происходил на улице, у края редкой рощицы, и Гран присел на поваленный и уже почти отполированный штанами ствол дерева. Выдохнул.
"Здравствуйте." - мысленный голос орка звучал...спокойно. - "Говорить я могу уже сейчас".
"Хорошо. Начинайте". – И в ту же секунду капитана ослепила яркая вспышка, после которой он увидел уже совсем другое место и прямо перед собой – Элиена.
Отлучку рыжей троицы Джи заметил почти сразу же, но надеялся что те, просто загуляли где-нибудь неподалеку. А то сообщения, что Элиен и близнецы оказались на другой базе, да еще... далеко - чесались руки оторвать уши всем троим. И не только уши.
- Объяснитесь, лейтенант.
- М-м, кэп... - Элиен скосил глаза на одного из близнецов, но сатяра только округлил глаза. Эльф был старше по званию, - ребятам хотелось пройтись к морю, мы подумали, что будем недолго. Но потом встретились с патрулем аэропехотного отряда, они на пригласили в гости и...
- Достаточно, - Гран не знал теперь, хочет он просто придушить эльфа - или сделать с ним что похуже. За такое общение со старшими по званию. При посторонних. Орк на мгновение задумался, вспоминая имена, - командор Ксгнем не против вашего присутствия на базе?
- Нет! - вылезли с двух сторон от Элиена близнецы. Джи кивнул:
- Чтобы завтра к вечеру были на базе. Нашей базе.
Троица дружно отсалютовала.
"Спасибо, всего наилучшего", - последнее, что услышал здесь орк, был голос троллихи в его голове, а потом вдруг все вернулось на свои места. Сон-Тха покачнулась, но устояла. Отпустила руки эльфа, произнесла, многозначно покосившись на Астэля:
- Под песню было бы гораздо лучше.
Элиен на мгновение приложил ладонь ко лбу - скорее, от неожиданности и новых...впечатлений.
- Потрясающий способ связи, - он все еще несколько растерянно улыбнулся.
- Вы еще не видели, как зачаровываются кристаллы, - хмыкнула Сон-Тха. Гости ей нравились.
- Как? - вновь вылез вперед кто-то из лис.
- Опускаясь в мир духов. Иногда они говорят через меня.
Близнецы переглянулись. Элиен хмыкнул, а потом посмотрел на троллиху:
- Осторожней, они завалят вас вопросами.
- Ничего страшного, - успокоила шаманка. – Но для начала, может быть, все же поедите и слегка отдохнете?
Одна вторая инженерного отряда покивала: вышли со своей базы они достаточно давно, чтобы желать и того, и другого.


------
Орт, Дарки и Мора

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа
Фигура: Ферзь d8, пешка h7
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Веладон шумел. Шумел только в одном месте - но отдавался шум по всей главной обители дома Камеда. Великое "оплот-древо" давно не слышало скандалов, и теперь дрожало от кроны до корня, где, в переплетении этих самых корней, в прекрасном зале Веилан владыка дома, великий Тигр-Властитель Веалеен Теграэ носился кругами, как свой собрат в пещере, и орал, вопреки всему приличествующему величию, в голос и на всех и вся. Первый раз с ним случился подобный промах, первый раз - и сразу... вот так! Это было неприятно, но досадовал владыка Камеда не столько на себя - ибо его-то приказ выполнили в точности - сколько на идиотов, доверивших такое дело найрино. Найрино! Этим бессердечным уродам, которые даже в былые времена служили больше из страха и ненависти, чем из преданности их делу. Да и полно ли, была ли там какая-то преданность вообще?!
- Дурачьё! Идиоты! Кто, кто это сделал?! - кричал правитель и глава дома, нарезая круги по огромному залу, освещённому сияющими растениями и кристаллами, которые жалобно подрагивали при звуке гневного голоса, издавая в ответ почти живые стоны. - Кто это допустил? Кто, я спрашиваю?
- Друг мой, но ты же... - начал было блестящий от украшавших его спину, грудь и руки кристаллов альнаэ, но Веалеен прервал его - резко, словно взмахом меча:
- Я? Покажи! Покажи мне, где и когда я велел убивать? Зачем они это сделали?!
- Они и не могли понять иначе! - Идавель осторожно раскрутил в руках вэйэль и теперь, стараясь не задеть ни один из трёх внушительных синих кристаллов, кружил серии ударов между ними - два слева, сверху, разворот, два справа, резко уйти и тут же один слева, с подбросом...
- Они не могли - но кто-то же мог? Кто отдавал им приказы? Наркейн? И вообще - где они все?!
- Сейчас будут. Я вызвал их, как только узнал, что произошло. Веалеен?
- Да?
- Успокойся. Им нельзя показывать столько волнения.
- Я... постараюсь. Знаю, ты прав, но они ведь... они же развязали войну!
- Понимаю. Но - дело сделано. Не объяснить, что это было помимо нашей воли.
Веалеен, вздохнув, устало опустился на поросший приятным зеленоватым мхом трон. Кэй-дало - "место снизу". В отличие от того, верхнего, кэй-аэло, здесь было теплее и почему-то не чувствовалось, что трон выточен... вылеплен из камня. Поколения назад.
"Тогда это было совсем просто... Интересно, смог бы сейчас Мэлр повторить что-то подобное?"
Веалеен снова вздохнул. Понимая, что вздыхать теперь придётся долго и часто... Но - не от бессилия. Этого правитель и глава дома не мог себе позволить и не собирался.
Они вползли в зал по знаку распорядителя Камеда, но боевым клином. Они не были вооружены, оставив свои узкие, изогнутые клинки за искуссно выращенными дверями, но боевые иглы, покрывавшие их плечи и холки пошевеливались, то угрожающе топорщась, то мирно опадая.
Найрино, дважды предатели, позор и гниль, отринувшие Средоточие, вползли в один из парадных залов величественного Дома Камеда, и каждое их движение, каждый вздох, даже шелест чешуи по гладкому полу казался полным яда осквернением.
- Мы пришли по твоему зову, Владыка, - сказал капитан найрино, глядя змеиными глазами прямо в лицо Тигру-Властителю. - Задание выполнено. Чужаки запомнят урок.
В его голосе даже не было вызова или насмешки, что ужасало только больше. Искажённый правда верил в свои слова. Впрочем, ожидания похвалы в его голосе не было. Отвыкли найрино её ждать, да и, к чему она им, похвала чья-то?
- Запомнят, да? Что ж... такого урока я не ожидал, - Веалеен говорил спокойно, словно не он миг назад кричал и носился бешеным вихрем по залу. - вы убили всех, как я слышал - это правда?
- Мы нашли запись из рабочего отряда. Я немного понимаю их язык и знаки - да, мы никого не упустили, - так же спокойно отозвался Сейшаре.
- А что я приказал? Кто передал вам мой приказ? Наркейн? Рангоор? Скажи мне, - голос Веалеена медленно набирал силу, отражаясь от сводов и звеня о десятки кристаллов.
- Твой приказ, Владыка, нам передал этот, - покрытый бледно зелёной мелкой чешуёй палец ткнулся в Наркейна. - А каково его имя, мне не известно.
Вождь сагирратов, стоявший у дальней стены и осторожно поглядывавший под ноги, чтобы не сбить пол копытами, при указании на себя блеснул глазами так, словно хотел ими же изжарить проклятых найрино на месте.
- Да, повелитель. Я передал им приказ "разобраться со случившимся". Именно так, как ты и сказал.

[Scorpion(Archon) >>>]

- Отлично-отлично, - пальцы Веалеена стучали в такт мелодичному звону кристаллов. У непривычных от этих звуков быстро начинала болеть голова - и правильно. Незачем непривычным чувствовать себя как дома в святая святых Камеда. - Ну что ж... рассказывайте. Подробно, я не хочу ничего упустить.
Голос правителя не предвещал ничего хорошего. Идавель и Наркнейн встревоженно переглянулись, но точно понять, что будет дальше, кажется, не смог ни тот, ни другой - своего друга они знали слишком хорошо... и потому один не знал, чего ждать, когда владыка Живых клинков получил нынешнюю власть, а другой об этом не думал - и теперь понимал, что зря...
Сейшаре свернул хвост в кольцо и опёрся на него, словно на живое сиденье.
- Слушай же, Владыка, но устройся удобнее...
- Стой! - голос Властителя разрезал воздух, как удар меча. - Не ты. Начнёт пусть другой. И я хочу слышать каждого... по крайней мере из тех, кому есть, что сказать. Но ты - не первый.
- Мы их убили, - разорванный рот Ренгерта, казалось, кривился в вечной улыбке. - Что еще хочет узнать господин?
- Как напали? Сколько их было? Что они делали? Как вы убивали и главное... почему сразу решили убить, когда я просил разобраться?
- Полсотни. Терзали землю. Мы пришли, убили, отрубили головы.
Найрино пожал плечами:
- Мы разобрались.
- Кто ими руководил - видели?
- Они все на одно лицо.
- Знаки отличия? Оружие, что-то ещё? Или вам всегда плевать, кого вы убиваете, лишь бы был повод?
- Я все сказал, господин.
- Кто-то ещё? Или больше вам после убийств и сказать нечего? Вы просто пришли, убили, ушли и сочли, что сделали благое дело? Вы понимаете, что развязали войну?! Войну, в которой могут погибнуть... все! Или серьёзно пострадать наша земля? об этом вы подумали? А ты, Нар? Ты, почему ты поручил им это?!
- Я думал, что они хотя бы доложат мне, прежде чем атаковать, - прямодушно ответствовал сагиррат, уперев руки в бока - человеческие. - Но они...
- Знаю. Всё знаю и про "них", и про "но". Ну, кто ещё желает рассказать, что сделал и что увидел?!
- Мы действительно их убили, Владыка, - сказал Сейшаре. - Убили, а потом отнесли их головы в поселение. Чтобы остальные знали, как карается нарушение воли Средоточия.
Его губы не тронула и тень усмешки, но вот зрачки вдруг резко сузились, превратившись в два тоненьких серпа.
- Нарушение воли Средоточия карается резнёй? Средоточие - жизнь, душа, суть... А вы превращаете его в кровопийцу? Удивительно ли, что вы не понимаете его воли?! Головы в поселение... Звери и то бывают рассудительнее вас! - воскликнул Веалеен, поднимаясь с трона. - Теперь в войне падут ещё многие и многие! Пришельцы не захотят нас слушать, не поймут, что мы хотели остановить их, а не вырезать на корню! И всё это - ваших рук дело, шипящие изуверы! Пшли вон!
Глядя в след исковерканным порождениям найрити, Веалеен поймал себя на мысли - он ничуть не жалел их. Сжалился когда-то - по просьбам, слёзам и крикам всех вокруг. Нужно было испросить воли Средоточия. Он не сделал - поверил. Зачем-то. Поверил змеям-убийцам.
- Они солгали. Они убили просто чтобы убить. Или... чтобы развязать войну, - процедил Наркейн. - Я думал, что они меняются с годами. Думал, что наша доброта поможет нам вернуть их...
- Как и мы все, - пожал плечами Идавель. - Но всё равно поручать такое найрино было... преждевременно.
- Я не думал, что они могут принести столько вреда, - тяжело вздохнул сагиррат.
- А зря не думал! Надо было думать! - Тигр-Властитель злобно рубанул воздух ребром ладони, рассекая незримого противника надвое. - Нам следует ждать самого худшего... Чужаки не простят нам этой крови.
- Они не простили бы и иной крови. Им всегда всего мало, они стараются заполучить, что хотят, любой ценой - но по неведению, - пожал плечами Нар. - Так какова твоя воля?
- Готовь своих воинов. И позови Рангоора. Мы тоже будем готовы, - процедил Веалеен, и свет кристаллов в зале подёрнулся алым отблеском. - Нам придётся защищать наш дом.

(Орр, Я, Тель)

[Барон Суббота >>>]

День: третье августа, ночь.
Фигура: Конь g8, слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: g8 и f8 соотвественно
Фактическое местоположение: g8

(совместно с Тео)

Кир снова бежал по лесу. На этот раз плотная повязка не застила ему глаз, а руки не сводило судорогой от необходимости донести воды в пригоршни, но цей-ин был мрачен. Он терпеть не мог чувствовать себя ездовым животным, а именно атк сейчас и получалось: Нартен Прищелец вцепился в его шкуру всеми своими конечностями и тихо ойкал при каждом сколько-нибудь серьёзном прыжке.
"Ничего, пусть скажет спасибо, что бежать рядом никто не заставляет!" - зверился Кир, перемахивая через очередную кучу валежника и пригибаясь, уходя от гибкой лианы.
Впрочем, делать было нечего, для седьмого уподобления Тысячеоокому требовалась большая концентрация и очень серьёзное удаление от сородичей. Поэтому Кир бежал уже несколько часов к ряду и лишь тихо радовался, что его народ намного выносливее людей.
Кир не знал, где они находились. Седьмое уподобление прямо того требовало, но причина была во все не в этом: просто он заблудился. День успел перевали за свою вечернюю черту, солнце скрылось, а он всё бежал, бежал, бежал...
Казалось, подходящего места нет нигде, и ему придётся вечнос китаться по лесам, потому что вернуться даже не попытавшись выполнить наказ учителя - худший позор из всех возможных. Однако, кто-то из лесных духов оказался милостив к нему, и в груди Кира что-то ёкнуло, когда он пересекал очередную полянку. Цей-ин резко остановился, не отказав себе в удовольствии чуть пригнуться, позволив "всаднику" перелететь через себя и сверзиться на землю.
- Мы пришли, человек, - сказал он насмешливо. - Надеюсь, твои ноги не слишком затекли, им сейчас предстоит поработать!
- Да...как...вы...это...переносите?! - прохрипел Нартен, безуспешно пытающийся встать. Ноги упорно отказывались подчиняться магу Земли.
- Концентрация, ученик. Тебе её очень не хватает!

Кинна поглаживала рысенка. Он почему-то отказался есть добычу, щедро пойманную для него внезапно подобревшим Куртом. Воду пить отказался тоже. Командир разрешил девушке остаться и пропустить тренировку. Просьба Аты остаться вместе с ними тоже была удовлетворена. Неслыханная поблажка с его стороны.
-Может, он еще слишком мал? - Ата едва ли сама верила в то, что сказала. Кинна покачала головой и приоткрыла пасть котенка.
-Видишь, какие зубы? - спросила она подругу, - Еще молочные, конечно, но он явно умеет ими пользоваться. Ты бы видела, как он слопал того кролика... - эту фразу фино произнесла со смешенным чувством брезгливости и гордости за своего "приемыша".
Занятые своим диким подопечным, девушки не сразу почувствовали приближение цей-ина и человека.

Зато Кир, восемь долгих лет учившийся ощущать мир вокруг себя не глазами или ушами, а чем-то большим, прекрасно их почувствовал.
- Хм. Отдохни тут. Я сейчас вернусь, - сказал он магу и одним прыжком скрылся за пределами поляны.
Нартен огляделся, упал на спину и тихо выматерился. Он остался один посреди леса, лунной ночью. А в кустах что-то шелестело, причём отнюдь не дружелюбно.
Кир тем временем пошёл туда, куда его вёл инстинкт. Что-то странное там творилось, страное и неправильное. Иначе откуда бы взяться такой смеси боли, надежды, страха и угасающего желания жить?
- Приветствую вас, маленькие сёстры, - поздоровался он, выйдя на фино.
Молодой цей-ин понятия не имел, почему надо здороваться с ними именно так, но не раз и не два слышал, как Сайамар произносит эту фразу

Кинна вздрогнула. Ата бросила на нее удивленный взгляд. Тонко Чувствующая вся была в своем котенке настолько, что и правда ничего не замечала вокруг?.. Впрочем, если не кривить душой, Ата тоже заметила цей-ина, только когда он уже подошел достаточно близко. Непозволительная беспечность.
- И тебе здравствуй, - миролюбиво обратилась она к незнакомцу.
Кинна едва повернула голову, кивнув цей-ину.
-Он совсем замерз, - едва прошептала она, указав на рысенка, - Маленький, сердечко-то как бьется.. Ему очень плохо, его надо согреть.. - зелепетала она.
Ата тяжело вздохнула. Она все понимала. Кинна тоже понимала, но не хотела верить.
- Рысенок у нас тут, - пояснила фино для нежданного гостя, - умирает.
-Не говори так, не смей! - чуть не с кулаками кинулась на нее подруга, - Он выкарабкается, я все сделаю, он сможет... - карие глаза наполнились слезами.
- Дай посмотрю, - рядом с маленькими и хрупкими фино Кир чувствовал себя неуклюжим гигантом, а потому старался быть очень осторожным. - Я ученик Гуляющего по Лесу, я кое-что знаю.

Сообщение отредактировал Orrofin - 7-02-2010, 22:37

[Тео >>>]

Кинна нехотя отодвинулась, уступая место полутигру. Котенок беспокойно зашипел на чужой запах. Его маленькое тело вздрагивало при каждом вдохе. Дыхание было очень неровным и поверхностным. Между вдохами он проваливался в сон, но необходимость набрать в легкие воздуха требовала таких сил... Боль. Страх. Отчаяние. Усталость.

Кир приблизился настолько медленно и аккуратно, насколько мог. Шесть лап одновременно подобрались, и цей-ин сел, нависнув над крошечным котёнком всей шириной своего торса. Две его ладони почти скрыли рысёнка. Несколько мгновений Кир морщил лоб, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом покачал головой и отнял руки.
- Он очень слаб и устал, - сказал он скорбно. - Ему каждый миг - непосильный труд. Я мог бы дать ему сил, чтобы дотянуть до следующего заката, но...это принесёт для него лишь боль.
-Нет! Нет-нет-нет! Уйди, ты не понимаешь!.. - закричала Кинна, запрокинув лицо к небу, - Ты не понимаешь, он знает, что его тут любят, он знает, что ему помогут, он чувствует это... Она практически отпихнула цей-ина от малыша, что было крайне удивительно, учитывая размеры фино. Прижав спасеныша к груди, она уткнулась в его мягкую шерсть носом.
-Кинна, его сердце уже не справляется, - робко начала Ата, - ты чувствуешь, какие холодные подушечки его лап?..
- Ничего не холодные! - возмутилась кареглазая, - На земле мокрой лежал, вот и холодные. Сейчас я тебя согрею, мой маленький...

Кир покачал головой. Молодому цей-ину было бесконечно горько это говорить, но всё, чем его учил Сайамар, всё, во что верил народ тигролюдей заставляло сделать это.
- Я всё понимаю, маленькая сестра, и ты права. Он знает, что его любят, верит, что помогут и старается. Старается изо всех сил, но...сил у него немного. Он сейчас как чаша с дыркой: сколько воды в неё не вылей, всё одно - не наполнишь. Неужели ты хочешь, чтобы он мучался лишние несколько часов? Отпусти его, маленькая сестра, дай уйти в Средоточие.


Кареглазая смотрела на цей-ина. Молча. Не мигая. Сложно сказать, что выражал сейчас ее взгляд. Да, она и сама чувствовала, что полутигр прав. Почему же она держится неправильного пути? Ей жалко рысенка? - Надо его отпустить, Сердоточие примет его, и боли больше не будет. Ей жалко себя, своих трудов и своих неоправданных надежд?.. Это так эгоистично - заставлять маленькое существо мучиться... Ей хотелось бы, чтобы он жил. Она знала, что этому не суждено сбыться.
- Я просто хочу, чтобы он чувствовал тепло моих рук, знал, что он не один сейчас, знал, что его .. провожают.

- Возьми его на руки, маленькая сестра. Возьми, погладь, приласкай. Пусть он заснёт, а я помогу его шеа отправится в путь, - сказал Кир,очень стараясь быть мягким и убедительным. - Клянусь тебе, это будет очень лёгкий путь для него, а тебя он запомнит, как лучшее, что с ним было.

- Тогда держи его на руках, маленькая сестра. Возьми, погладь, приласкай. Пусть он заснёт, а я помогу его шеа отправится в путь, - сказал Кир,очень стараясь быть мягким и убедительным. - Клянусь тебе, это будет очень лёгкий путь для него, а тебя он запомнит, как лучшее, что с ним было.


Рысенок с хрипом вдохнул и судорожно дернул лапами. Это был последний вдох. С выдохом из котенка ушла жизнь. Фино, не сдерживаясь уже более, целовала его маленькое тело, слезы крупными каплями падали в траву и терялись среди ночной росы.
Ата мягко разжала руки Кинны, и забрала у нее маленькую рысь. Осторожно положив его на землю, она прикрыла пока что его широким листом папоротника.
Лицо кареглазой исказила беззучная гримаса. Маленькая фино бросилась на шею совершенно незнакомому цей-ину, ей нужна была поддержка и ощущение чужого спокойствия и силы.
Ата одними губами попросила случайного свидетеля этой трагедии:
- Уведи ее пока что. Я все сделаю.

Кир только и смог, что кивнуть. Его огромные по сравнению с хрупкой фино руки осторожно подняли её и устроили так же, как мать устраивает дитя у груди.
- Пойдём, маленькая сестра. Он теперь в покое и тепле, а тебе тоже нужен покой. Пойдём, - ласково говорил он, двигаясь куда-то через лес.
Дороги Кир особенно не разбирал, слов специально не находил. Всё получалось как-то очень легко и само. А вот на сердце было очень паршиво.


(Orrofin, Тео)

[Барон Суббота >>>]

День: четвёртое-пятое августа, ночь.
Фигура: пешка d2
Ход: в рамках хода d2-d4
Официальная клетка: d4 (примерно середина)
Фактическое местоположение: d4

Большую, как ни крути, часть пути они проделали в армейском крытом грузовичке. Гидеон такие терпеть не мог: трясёт, воняет, как у демона в заду, да ещё и грохот такой, что слышно на всю округу. Впрочем, капитан прекрасно понимал, что преодолевать лишние сто километров на своих двоих по дружественной территории смысла нет, а потому терпел, утешаясь солидарностью большей части «Иглы». Не морщился и страдальщически не кривился при особо крутых ухабах разве что Фриц, да привычная к подобному Мария. Остальным же приходилось несладко, а из-за набирающего силу солнца несколько часов поездки и вовсе превратились в ад. Впрочем, всё когда-нибудь заканчивается, и в этом светлая сторона любого мучения: когда солнце склонилось к закату, грузовик, наконец, остановился у большой бетонной плиты, обозначающей конец дороги.
- Эй, вы там! – глухо прозвучало из-за переборки с водительского сиденья. – Слезай, приехали!
Нахтфогель спрыгнул с борта первым, и тут же, припав на колено, поднял винтовку. Быстрый взгляд налево, такой же направо, прислушаться. Нет, всё было тихо. Рядом бесшумно спустились на землю остальные члены «Иглы», и Гидеон позволил себе расслабиться. Всю процедуру они отработали давно и до автоматики. Наиболее уязвимое положение группа принимала именно в момент высадки, с какой стороны ни посмотри, так что, немного паранойи не вредило.
- Пошли, пошли! – шёпотом скомандовал Нахтфогель и первым устремился к лесу.
Вскоре, они уже шли по абсолютному бездорожью. Грузовик давно уехал, солнце село, а они всё шли и шли, молчаливыми призраками растворяясь в ночном лесу.
Могло показаться, что ноги цивилизованного человека здесь не ступало, но это лишь на первый взгляд. «Игла» ходила здесь уже не раз и не два, впрочем, особенно далеко не забираясь.
Нахтфогель в который раз поражался, как слаженно действуют его бойцы. Да, все они были разными, причём очень, но в какой-то момент, тщательно подготовленный совместной жизнью и долгими тренировками, эти различия стали тем цементом, который сделал их единым целом. Чтобы понять это, стоило посмотреть, как легко, чуть ли не прогулочным шагом идёт Макабрей кутающийся в плащ из теней, а рядом с ним, чуть ли не путаясь под ногами, бежит Тенар, перекинувшийся в ушастую лису. Как танцует, иного слова не подобрать, меж деревьев и кустов Таэль, а рядом крадётся Фриц, интуитивно угадывающий, где его ногу ожидает коварный корень или ветка, готовая хрустнуть. Как, Мария Штайнер, обычно малоподвижная превращается в его, Нахтфогеля, собственную тень и идёт абсолютно бесшумно. Луна заливала лес серебристым светом, а они всё шли и шли, привычно и без усталости.
Лишь на рассвете Гидеон объявил привал, выбрав для этого небольшую полянку. Чем дальше они забирались, тем реже становился лес, и тем менее привлекательной выглядела растительность. Нет, ничего откровенно ядовитого или опасного пока не появлялось, по крайней мере, не больше, чем должно было быть, но исчезало ощущение гармонии и покоя, наполнявшее этот лес раньше. Опасностью тут пахло, причём опасностью странной и непонятной. Всё время казалось, что из-за деревьев кто-то смотрит, кто-то большой, старый и очень…голодный. Костра разводить не захотелось никому.
- Хорошо погуляли, - усмехнулся в темноте Макабрей, жуя небольшой кусок сухого пайка, отрезанного от прессованной плитки. – Душевно даже. А вы заметили, что зверушки-то, того, поразбежались куда-то.
- Это так, - подтвердила Таэль. – Я не чувствую никого из Младших на многие километры.
- Возможно, это нормально, - задумчиво ответил Нахтфогель, вытягивая гудящие ноги. – Вы слышали, какой славой пользуются места, которые лежат дальше по курсу? Так вот, вполне возможно, что не вся та слава – надуманная. Держим ушки на макушке, хорошо?
- Яп-яп! – тяфкнул Тенар, нагло поставив передние лапки на колено капитана и подняв огромные уши. – Юррроу!
Фриц фыркнул в голос, остальные тоже не удержали улыбки. Все они знали, что впереди не ждёт ничего хорошего, но если думать об этом слишком много, то ничего, кроме расстройств себе не заработаешь.
- Ригор, - вновь подал голос Гидеон. – Ты ведь малефик и должен чуять проклятья. Скажи, здесь оно есть?
- Прошу меня простить, кэп, но я, всё-таки, некромант, - немедля отозвался Макабрей, вытянувшийся во весь свой немалый рост. – Проклятия – это не моя специальность, зато костей, которых тут под землёй хватит на пару вполне приличных кладбищ. Да и души тоже тут…носятся, никак не успокоятся.
Он заложил руки за голову и мечтательно вздохнул, заставив остальных вздрогнуть. Разумеется, Ригор Макабрей был очень полезен, в том числе и тем, что прекрасно чувствовал живых и мёртвых, так что, подкрасться к группе было невозможно, но вот его мировоззрение и некоторые замашки вызывали серьёзное беспокойство.
- Десять минут живём, а потом пошли дальше. Завтра к полудню мы должны выйти к пустошам, - сказал Нахтфогель и последовал примеру Макабрея, вытянувшись на траве во весь рост. Разумеется, спать он не собирался, но отдых был необходим.
«Игла» продолжала выполнять приказ.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 19:02

[Scorpion(Archon) >>>]

День: четвёртое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Такого не было со времён последней войны с Морскими Лжецами. А войну с ними Веалеен помнил хорошо.
Тогда они обрели сагирратов. Сам вождь Сагиррат был первым из первых, белорогий и неостановимо свирепый. Герой. Настоящий герой, каких теперь... Нет? Как бы не так. Есть. И Сейчас Тигр-властитель смотрел в глаза своим героям - всем и каждому. Сразу.
На миг Веалеену захотелось закрыть глаза и вспомнить... Вспомнить всё. До мельчайших подробностей. Каждый крик, каждый стон, каждый рёв и лязг. Они бились против Исказителей так, как не бились никогда. Не против лиа и нейа, извращённых чужой злокозненной волей. Нет. Против самих чудовищ, тварей, созданных безумием где-то за пределами Шен-лиэ... и не только. Просто - за пределом. И теперь монстры прорывали свои пределы и шли, шли, шли вперёд, уничтожая жизнь на воём пути.
Всё точь-в-точь как сейчас.
- Кто вы? - выкрикнул Тигр-властитель.
- Лиа!
- Лиа! Народ этой земли!
- Народ Шен-Лиэ!
Веалеен дал кличам и крику утихнуть.
- В помните, как найрити жаждали вобрать в себя Средоточие? Помните их голод и ярость? Помните?
Громче крик "ДА!!!" звучать просто не мог.
- Пришедшие на нашу землю, в наши леса, реки, в наш воздух... Они - не найрити. Они - тоже жизнь, которую следует беречь и сохранять, не идя против воли самого мира...
Молчание.
Громкое, как удар небесного грома, молчание. Ожидание слов правителя.
- И потому я прошу вас - не будьте жестоки. Не упивайтесь тем, что страшнее всякого святотатства, ибо идёт вопреки нам самим! Не давайте обратить себя в новых найрити! Но...
Молчание. Ещё громче, ещё напряжённее. Они пьют его слова, словно ледяную воду в жаркий полдень.
- Но если они не поймут. Если не остановятся. Если не научатся тому, чему мы готовы научить. Если посягнут на нашу обитель из властолюбия и корысти, или из жажды крови... Не щадите их тогда! Не бейте, пока можете, но решив - бейте наверняка. Будьте милосердны до конца - но, подняв меч, забудьте о милосердии! Дом живых клинков, Дом Камеда, и я, Тигр-властитель, вопрошаю вас - вы готовы к битве?!
И снова всё вокруг утонуло в оглушительном рёве. Эрбры кричали, словно воющие ураганы, яростно ржали сагирраты, алэдро всех племён, фино, цей-ин, тико, даже каким-то образом оказавшиеся здесь намьё - все были готовы. С тех самых пор, когда был повержен последний найрити. До сего дня. До конца. По воле Средоточия - и самой жизни.
Музыка вплелась в рев струйкой ледяной ручьевой воды. Она текла стремительно, но без излишней поспешности – так играю те из мастеров, кто живет своим искусством каждое мгновение. За музыкой шелест мириадов крохотных лап и стрекот жестких крыльев почти исчезал.
- Мы пришли помочь, - прозвучал скрипучий, скрежещущий голос.
Слева от Тигра-властителя выступил вперед оборванец цей-ин, заросший до кончика хвоста грязью. Он держал в тяжелых и темных от пыли руках каменную флейту, а под его лапами блестели озера… не озера – тысячи крохотных насекомых.
Веалеен обернулся резко, как на взмах клинка. Окинул гостя с ног до головы любопытным взглядом. За спиной по толпе прокатился волной долгий, изумлённый вздох - словно только сейчас шестилапого гостя заметили... и тут же поразились, как не могли заметить раньше. Рядом с цей-ином выкатился, как клубочек мха, чиа, когда-то давно бывший рыжим. Следом выступила высокая лиа, на чьих плечах пустили корни травы. Все трое держали в руках каменные флейты, под ногами пришедших – шуршали насекомые.
Сверху упала тень, а потом на землю рядом с Веалееном бросился кеоке, облачный кот. Он неловко засучил по земле передними лапами, похожими на крылья летучей мыши. С его спины соскочила всадница – очень легкая, другую бы хрупкий кеоке не смог поднять; мелькнула фиолетовая прядь.
- Веалеен, пусть пребывает с тобой Средоточие, - опора власти, Дара Йамме, выпрямилась и указала на оборванцев. – К тебе пришли Древние.
- Я польщён такой честью, - если бы Теграэ не умел находиться даже в таких ситуациях быстрее, чем его замешательство становилось заметным - он не был бы главой Дома. Точнее был бы - но очень дурным. Или в Фенлинь, они себе это позволить вполне могут. - Воля Средоточия - нам биться плечом к плечу во славу его и ради спасения Шен-лиэ. Это ясно, хоть слово и принадлежит тебе, Седьмая. Я кланяюсь Древним и приветствую их возврат в наши ряды.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 8-02-2010, 22:11

[Соуль >>>]

Тигр-Властитель не бросал слов на ветер - за ритуальными речами последовал глубокий поклон. Дара решительно наклонила голову, отвечая на поклон, а потом повернулась, посмотрела в глаза цей-ину. Он двинулся вперед, и за ним последовали остальные. Каждый шаг приближал их к Тигру-властителю.
- Властью, что вручило мне Средоточие, дабы быть во главе народа его в эти суровые времена, я, Веалеен Теграэ, с гордостью возвещаю о том, что Древние, уже раз спасшие Шен-лиэ, вернулись к народу. Ваше слово, - Веалеен посторонился, давая всем разглядеть пришельцев получше. Как же давно это было... Наверное, не помнил уже никто. Если оживают тёмные легенды - разгораются ярче и искры надежды.
- Вей-вей, Нейке-филин, Эйна, - громко произнесла Дара. – Многие из вас слышали легенду о тиххоловах, лиа, которые зачаровали музыкой насекомых тиххо и скрылись в глубине леса. Это было еще до того, как Средоточие воплотилось. Сегодня тиххоловы пришли поклонился Тигру-властителю, поклонится и признать его силу.
Грязный цей-ин молча и низко наклонил голову. Его примеру Нейке и Эйна последовали одновременно.
- То, что идет с востока, может изменить сердце Шэн-лие. То, которое мы, Древние, знаем, - голос Вей-Вея теперь походил на перекатывающиеся, скрежещущие камни. – Однажды тиххо прогнали лиа, но тиххо не так страшны пришедшим-из-за-океана, как были тем, жившим давным-давно. Однако мы надеемся, что сила тиххо – станет еще одним ручьем в потоке.
- Да будет эта надежда светом во тьме грядущей войны, - согласился владыка Камеда. - Дара, есть ли ещё воля Средоточия, о которой мне следует знать? Мне - и всему народу лиа.
- Мы будем сопровождать вас, везде и повсюду. Помогать каждый час, как прежде, не вмешивались вовсе, - высокий, чистый, сильный голос бывшей Крыла Луны дома Эриан нес ветер. – Помните, лиа, что душа леса рядом с вами, вы можете обратиться к ней и получить ответ в журчании воды, шорохе листвы, своих снах. Вы это Средоточие, без вас – его нет. Защитите душу леса. Защитите Средоточие. Без него тысячи, миллионы, мириады тончайших связей равновесия будут порваны, разрушены. Шэн-лие растает.
Опора управления, власти, замолчала.
- Да будет так! Защитим наш лес! Защитим наши земли и наши души! Да будет так! - выкрикнул правитель народа лиа. И народ подхватил клич - в едином порыве.
Во славу Средоточия. До конца. На битву.

Дара повернулась и столкнулась с ним нос к носу. Нос – к подбородку, если говорить совсем точно. Высокий, худой и очень легкий лиа – имя его крови Дара носила и самого Кейке знала давно, так же хорошо, как себя. Опора захотела обнять его, не скрывая радости от встречи, но Крыло Солнца поднял руки, как будто защищаясь, и Йамме не шелохнулась. Дара увидела все его чувства, как на ладони, и поняла, что ее – отразились на лице.
Крыло Солнца и бывшее Крыло Луны не встречались двенадцать лет. За двенадцать лет Средоточие никогда не направляло опору власти к Дому Эриан, а она сама не хотела бередить чужие раны. За двенадцать лет Кейке ни разу не обратился к Средоточию, чтобы попросить о встрече с опорой власти, и стремился забыть бывшую супругу.
- Проходи. Я привела тиххоловов, - Дара сделала шаг в сторону, пропуская Крыло Солнца. – Я знаю, что ты представляешь перед Домом Камеда Дом Эриан.
Этими тремя предложениями опора управления отсекла себя от Кейке, углубила трещину до пропасти, до бездны, которая разделяет часть Средоточия и лиа, которому никогда не понять его сути. Говоря искренне, бездна – ненастоящая, надуманная…
Йамме почтительно кивнул Даре. Он не смотрел в глаза, он услышал слова. Опора знала его до последнего жеста, и за двенадцать лет Кейке не изменился. Он ушел, не оборачиваясь. Отчетливо и ясно Дара увидела его задетую гордость и с облегчением поняла, что поступила правильно. У Кейке – жена. Жена, которая ждет ребенка. Кейке не стоит искать в опоре того, что он желал бы найти в лиа.
Один лиа может служить другому опорой, но на опору Средоточия, может опираться лишь оно. Чем дальше будут друг от друга бывшие супруги, тем лучше.

[Хелькэ >>>]

День: третье августа /вечер/
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2 (Колония)

С тех пор, как ему довелось увидеть свой «отряд» в полном составе, ни один из этих ребят течение всего дня не показался ему на глаза хотя бы на секунду. Фиерс решил было, что его избегают сознательно и злонамеренно… или не «зло-», но точно с каким-то намерением, а не по счастливой случайности. Шесть человек. Крохотный – по сравнению с другими – штаб.
В их распоряжении, конечно, пространство целой колонии, но что им там делать? Готовиться к отбытию они могли бы только здесь.
Если коротко, то вся эта ситуация майору ох как не нравилась.
А еще нужно было перетащить Цербера поближе. А ведь действительно придется тащить, с учетом того, что эта тварь страшно не любит большие скопления народу. Вот бы узнать, почему.
Фиерс, правда, их тоже не любил. По отдельности люди казались ему как-то… умнее, добрее, надежнее и в целом вообще прекраснее, чем в больших количествах на небольшом пространстве.

Пес, как и следовало ожидать, заупрямился и выходить из комнаты поначалу наотрез отказался. Конечно, прямо заявить об этом он не мог, но злобное рычание трех глоток и опущенный, неподвижно замерший хвост были весьма красноречивыми свидетелями.
- Слушай, так не годится, - Фиерс хлопнул кулаком по дверному косяку. – Мне что, назвать тебя плохой собакой, пригрозить, что лишу ужина… еще что-нибудь в этом роде?
Три морды склонились набок, делая вид, что внимательно слушают.
- Это происходит не просто потому, что мне так захотелось. Я должен пойти. Думаю, что ты тоже должен, раз уж остался со мной, а не…
Фиерс неопределенно махнул рукой. Вспоминать не хотелось.
Только забыть все никак не получалось, уже который год.

…война кончилась. Они вернулись не то чтобы героями – главным было то, что они вообще вернулись, и поэтому никто не сказал ему тогда: «Командир, ты уж прости, но твои метания на военной территории сильно смахивали на дезертирство». Он все ждал и ждал, что кто-нибудь из начальников это скажет. Не дождался. Медалей, конечно, тоже не дождался, но на них было хотя бы плевать.
Отряд «Крион-2» распался. Сначала он распадался очень медленно – за первые полгода после войны уйти решился только Дирке. У него была семья. Его все понимали.
Потом еще полгода – минус два человека.
Мария подала запрос на перевод в «Крион-2»… все равно её «Криона-1» уже не существовало. Да и перевод этот был бы только формальным. Неформально она уже давно была с ними.
Спустя… должно быть, месяц после этого перевода она пропала, а потом развалился отряд. Развалился окончательно, не подлежа никакому восстановлению. Все уволившиеся поступили очень мудро – уехали, не оставив никаких координат. На Лиса Фиерс крепко обиделся за это... скользнуло тогда что-то детское в голове, вроде: «лучший друг, называется!».
Это было глупо, как он потом осознал. Даже у лучших друзей есть своя жизнь, свои убеждения. Лис не хотел мириться с магами, не хотел мириться с окончанием войны, он только и ждал, что бои возобновятся. Зря.
Фиерс все-таки смог понять друга. Понять и простить. А вот любимую женщину – не смог.
Насколько же ей оказалось просто взять и уйти, если она… взяла и ушла. Не оставила ничего на прощанье, да и прощанья-то не было – все в тот идиотский день было как обычно: холодный, освежающий травяной чай с утра, поцелуй с травяным вкусом, шелк ее отросших волос, перебираемых его пальцами. Вызов в штаб. Вызывали его – как командира отряда. Вернулся уже в пустую квартиру.
Тогда Цербер так же сидел у порога и печально глядел на него.

- Не хочешь, как хочешь, - пробормотал Фиерс, поворачиваясь спиной. Прошел по бесцветному коридору, не отрывая взгляд от взлетающих носков собственных сапог. Вышел из корпуса, сунул руки в карманы…
Пес вышел следом за ним, уселся рядом.
«То-то же», подумал майор, но вслух ничего не сказал.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 19-03-2010, 13:03

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Средство передвижения больше походило на чудовищного таракана, чем на что-то, в чем ездить удобно, и, к тому же, было увешано чарами от колес до крыши. Похоже, тестил его именно этот отдел. Малена твердо решила не уставать от чудес, а потому не без любопытства осмотрела машину. "Я бы добавила еще пару колес... Две пары. Статичных". Штука оказалась быстрее, чем казалось даже на очень оптимистичный взгляд, но у Малены был весомый повод об этом пожалеть: в маленьких окнах пейзаж размазывался в нечто почти тошнотворное. Машину вела Страмарк. Внутри было душно, и девушка попросила Малену открыть окна.
Дорога пошла в гору, и Вейонке сбавила ход. Утробно урчали огромные колеса, ровно шелестел двигатель, переваривая пар. Одной рукой Страмарк сбросила куртку, оставшись в длинной чоли; открылись мускулистые руки, тронутые золотисто-коричневым загаром.
За окнами проносились охристо-серые предгорья, на горизонте виднелась фиолетово-голубая и широкая полоса реки. В правое окно был виден аэродром и зависший над ним «ДанЛей». Мелькание за окном пятен, наконец, перестало вызывать "морскую болезнь", и девчонка на пассажирском сидении прилепилась к окну. Она успела уже испачкать городское платье каким-то маслом: темные полосы отчетливо выделялись на серо-зеленой ткани узкого рукава. Кудряшки шевелил ветер.
- Мы почти приехали, - машина тяжело вскарабкалась на холм.
Дальше дорога стремительно уходила вниз, и как на ладони, слева - были видны трещины и рытвины, ангары, палатки, справа и довольно далеко – крыши производственных комплексов. Справа что-то взорвалось… Гулкий хлопок прокатился над плоскогорьем и развеялся эхом на осколки.
- Ей понравится… - негромко высказала Страмарк бродившую в голове мысль.
"Мне бы тоже понравилось... Наверное". "Вслух" ее спутница только кивнула. Головокружение снова напомнило о себе, и девушка поплотнее прижалась к двери. Машина понеслась вниз быстро, очень быстро, как будто шофер решила установить рекорд:
- Держись.
Упрашивать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как тараканоподобный агрегат пересек оставшиеся километры и остановился на площадке перед одним из ангаров. Потревоженный звуком, оттуда выглянул молодой человек в потрепанном комбинезоне. Паренек посмотрел на машину, кивнул и снова скрылся.
Над плоскогорьем снова пронесся раскат, и машина ощутимо вздрогнула. Вейонке негромко выругалась. Малена не сразу разобралась как открыть дверь, но выкатилась из машины с завидной скоростью. Ее начальница вышла следом.
- Знакомься, это был Константин Фарадей и его разработки, - широко улыбнулась Страмарк и поманила девушку за собой. – Хочешь посмотреть, как проверяется степень нагрева оружия?
- Его накаляют?.. - девчонка почти бежала, стараясь не отстать от более высокой Вейонке.
- О да, - теперь Страмарк улыбнулась как-то немного кровожадно. - А еще есть тесты на холодоустойчивость, чтобы проверить, не расколется ли ствол.
Она заглянула в один из ангаров, бросила пару слов, и, подождав девушку, поспешила дальше.
- Еще километр, они там обосновались с проектом девятнадцать-один-семь. Это для комплекса «Темное Пламя», слышала?
- Смутно... Треугольник какой-то? - в такие подробности полугражданских не посвящали, но... Малена его даже видела. Один раз. Вейонке кивнула и с азартом принялась перечислять технические характеристики комплекса, подробно описывая как действует механизм отделения блоков, как происходит затем обратная стыковка; коснулась вооружения.
Она говорила еще быстрее, чем всегда, и с искренним азартом, поминая коллег, которые принимали участие в разработке по именам и даже – прозвищам.
- Хотя нам комплекс достался уже в собранном виде, - с легким разочарованием завершила монолог Страмарк.
- На разбирание, - невольно продолжила новая лаборантка.
- Увы, нет, - вздохнула Страмарк. – Он сделан на Магии Крови и завязан на солнцепоклонниках. В общем, штучная разработка. Вроде «Ланьяр» ДанЛеев.
Малена кивнула. Магия крови вызвала огонек интереса, но девушка предпочла оставить его на потом. Кровь в экспериментах запрещали использовать так, словно это был жидкий динамит. Даже, пожалуй, строже. К тому же само словосочетание «Магия Крови» встречалось только рядом со словом «солнцепоклонники» и «дети пустынь».
- А вот и дядя Константин, - Вейонке немного замедлила шаг и помахала рукой стоявшему возле тяжелого орудия мужчине.
В какой-то мере ОНР был семьей, большой и сумасшедшей. Джейм Ростис знал подноготные своих сотрудников, хотя цитировал нечасто, только от случая к случаю и если вспоминал. Когда-то великому из святой техномагической троицы пришлось перечитать все досье работников и почти разом; неудивительно, что после такого память отказывала. К Эвелине можно было придти в поисках вдохновения. К Вейонке часто обращались, чтобы с утра поиграть в футбол – тогда брутальная техномагесса заменяла любимый гранитный мяч на обычный, чтобы коллеги не разбили ноги. Еще она неплохо умела служить плечом, в которое удобно плакаться, и гладить нытиков по голове. Видимо, ее считали подходящей кандидатурой на должность штатного психотерапевта и потому, что никогда не видели грустной и не слышали жалоб. Жаловаться Вейонке действительно не любила, хотя иногда хотелось. Жаловалась она обычно стене. И гранитному мячу, который о нее колотила, после каждого удара принимая обратно на защищенную по такому случаю каменной коркой ступню.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 19:07

[Соуль >>>]

Константин Фарадей умел давать советы. Когда Вейонке вознамерилась выставить прибывшего зайцем младшего брата обратно на материк, именно огненный маг уговорил Страмарк оставить все, как есть, только в первую очередь сообщить родителям. В свою очередь, после того, как исчез корабль жены Константина, техномагесса убедила Фарадеев не отчаиваться и не терять надежду. Это было не просто, проявить спокойствие большее, чем то, которым обладает Константин.
А еще именно Фарадею Вейонке была обязана утверждением, что она – поклонница Эвелины Рамштайнер. На тихое рычание Страмарк Константин, не отвлекаясь от сборки рунного пистолета, заметил: «Это лучше, чем новость, на чьи таланты ты молишься».
Он спрятал руку в карман длинной рабочей куртки и негромко сказал, кивнув на артиллерийскую установку:
- Ониксовый огонь.
Фарадей и его дочь всегда говорили спокойно и негромко, хотя это никак не соответствовало их стихии и тому, чем они занимались. И отец, и дочь обладали удивительным талантом в тихих интонациях передавать все, от счастья, до гнева. Тихий гнев – самое страшное, что приходилось слышать и видеть Страмарк. Куда страшнее, чем самые разрушительные проекты Фарадеев.
Вейонке подошла к орудию и довольно его оглядела. Похоже, оружие она видела не в первый раз, не в первый раз и любовалась опасно-изящными линиями. Константин остался позади. Ветер перебирал ежик коротко остриженных волос и позвякивал пряжками кожаных ремешков, на которых висели размером не больше ладони сумки со всем необходимым.
Греза, среднего роста девушка, соскочила с установки. Она приземлилась на носки, уперлась ладонями в землю – вороним хвостом позади взлетело платье. Девушка выпрямилась и отряхнула руки.
Ладная, довольно худая, она не тянула на «опасного маньяка», как окрестили Грезу в качестве дочери Константина на «Пламявержце». Простое темное платье из тонкой шерсти в области живота стягивали кожаные ремешки, подчеркивая талию и не до конца еще оформившуюся грудь. Через круглые кольца в пряжках тянулись шнурки маленьких кошельков. На поясе висела небольшая, но внушительного объема сумка с инструментами. Из-под юбки платья виднелись края стянутых у лодыжек штанов – тонкие ремни плотно облегали ноги, чтобы в сапоги не попадали мелкие камни. Песчаная пыль припорошила вьющиеся темные и мягкие волосы.
- Камень, на котором мы проверяли, уже потрескался, - сообщила Греза и указала ладонью на дымившуюся вдалеке скалу.
Девушка говорила так же негромко, как ее отец, и синие глаза, настолько темные, что издалека казались черными, чуть поблескивали, ловя солнце.
- Малена Самонд, практикант моего отдела. Константин Фарадей. Греза Фарадей, - представила ученых Вейонке.
Девушке Малена улыбнулась несколько раскованнее, чем мужчине, но приветливо кивнула - обоим. Кружевные рукава своего платья она теперь явственно старалась не демонстрировать лишний раз.
- Вы новенькая? – спросила Греза и протянула ладонь для рукопожатия.
- Сильно нагревается, после каждого выстрела, - между тем говорил Вейонке Фарадей. – Три орудия рядом будут дополнительно сообщать друг другу тепло.
- Угу. Кажется, лаборант, - обладательница неудобной одежды ответила на приветствие. - Мали.
Константин и Страмарк перекинулись еще несколькими фразами, и Вейонке окликнула Малену:
- Возьмешься остужать ствол?
- В режиме пробы, - девчонка неуверенно покосилась на пушку. - Поправите если что?
- Давай пока попробуем… - Вейонке подошла к орудию, вскарабкалась на него и, протянув руки, коснулась основания. Отдернула ладони тут же. – Иди ко мне.
Малена подобрала юбки и тоже забралась следом. Ее руки тоже обожгло сразу, но девчонка не убрала их совсем, а расположила не так далеко от ствола.
- Если будет совсем жарко, мне понадобится дополнительная вода.
- Я принесу шланг, - произнесла Греза, негромко – но ее все услышали.
Она ушла вместе с отцом, а Страмарк принялась объяснять, что потребуется делать. Малена внимательно слушала, и даже повторяла по-своему: прокручивая варианты в мыслях.
- Охлаждать естественно, эффективно или как если бы в бою подводом воды?
- Эффективно, - губы техномагессы сложились в легкую и лиховатую улыбку, - нам надо посчитать, после скольки выстрелов понадобится менять ствол. Кстати, в боевых условиях, его меняют меньше чем за двадцать секунд.
- Попробую, - девчонка окончательно выбрала схему потоков и сосредоточилась на тумане между ладонями и металлом.
- Я подстрахую, - заметил Константин и занял позицию.
В глубине стихийного орудия родилось тихое, затем все сильнее нарастающее гудение – в глубине, в сердце механизма, собирались потоки, чтобы выплеснулся залпом горячего, обжигающего огня.
Водяные частички нагревались медленнее чем ствол и не всегда были аккуратны, но без них девчонка давно пережгла бы руки. Скоро вода обжигала их и без всякого прикосновения. Когда капли и вовсе все испарились, Малена набрала воды и подвесила ее по обе стороны плотными облачками. Двадцать секунд...

[Кысь >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Еще не наступило рассвета, а Нарей уже ходила восьмерками вокруг спящего оружейника. Будить-не-будить? А вдруг разорется, что подошла близко?.. Подумав, тико нашла под ногами некрупную шишку и бросила ее в неами. Снаряд отлетел от его ребра под корень, а оружейник ошалело вскочил на ноги, сразу в низкую боевую стойку. Сорванная с плеч наму распрямилась с глухим стуком - ее ударило о ствол дуба. Нарей от сожаления прикусила собственный палец. Когда Виану рассмотрел, наконец, противника, он пробормотал себе под нос что-то на болотном диалекте (тико не поняла ни слова), и посмотрел на собачницу очень несчастным взглядом.
- Никогда. Больше. Не делай. Так. Пожалуйста... Это не смешно, - неами, в общем, и не надеялся, что она поймет, но попробовать был обязан. Нарей пристыженно опустила голову.
- Нам того... пора. Наверх, - для убедительности тико показала пальцем, куда. - Я уже собрала твои листья.
Смотреть на результаты ее трудов Виану откровенно боялся, но обнаружилось, что миела даже не слишком помяты. Его потрясенный взгляд Нарей истолковала по своему - обиженно фыркнула и отвернулась.
- Я не виновата, что они такие хрупкие.

- Этого места нам хватит на четыр-ре-пять дней, может быть, даже боль-ше, - когда Шаиса не злилась, она была даже хороша собой: высокая, по-оленьи изящная, с мелодичным хрипловатым голосом прирожденного барда. Тико сидела у небольшого костра и машинально снимала со свежих прутьев ножом кору для пятиноги. Заготовки - прямые и длинные - уже лежали рядом с костром ровной стопкой. Движения хранительницы были настолько точны, что чем-то походили на ритуал или танец, то, что совершается ради красоты действия. - Я скажу тебе за одну ночь.
Неами кивнул. Внутри все еще липли к ребрам остатки раздражения - ни одна другая тико не посчитала достойным себя помочь. "И ни один", - запоздало поправил себя Виану. На фоне трех ярких самостоятельных женщин молчаливый, неуверенный Сато постоянно терялся. В других обстоятельствах это вызвало бы приступ неприязни, но сейчас оружейник просто жалел хвостатого. Может быть, он просто родился нормальным... Иногда это даже с тико бывало.
Вокруг стоянки становилось шумнее - просыпались нервные, голодные после вчерашнего перехода раши. Кто-то снова подрался - раскатистый рык бойцов было слышно даже отсюда. В этот раз шум не стих быстро и Шаиса встревоженно вскочила на ноги. Неами, не долго раздумывая, скользнул за ней.
Дрались Яоро и Рау. То, что на этот раз все было серьезней обычного, Виану понял сразу — на плече черно-коричневого кааши красовалась багровым штрихом царапина, а лапы питомца Нарей едва различимо тряслись. Сама тико пригнулась неподалеку, с широко распахнутыми глазами наблюдая за поединком, инстинктивно касаясь земли пальцами в поисках лучшей опоры. Шаиса не обратила на нее внимания. Она подошла ближе, но не прыгнула в самый центр свалки, как впрошлый раз, а остановилась в двух шагах от места, где земля уже была взрыта тяжелыми лапами кааши. Там она стояла, наверное, длину пяти слов, потом, не оборачиваясь, тихо и ровно произнесла:
- Нарей.
Приказ был исполнен не сразу, потом медно-коричневый раши медленно, словно через силу лег на развороченный опадник. На глазах золотистой тико выступили слезы, она стерла их грязной ладонью. Яоро сверкал глазами, но не пошевелился даже тогда, когда молодой вожак стаи вонзил зубы в глянцевый мех и, обидно рыча, прошел к своим прямо через поверженного раши. Нарей всхлипнула и побрела от соплеменников прочь.

Сообщение отредактировал Кысь - 8-02-2010, 21:21

[Мора >>>]

День: четвертое августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

В кабине было непривычно жарко, а сердце билось чуть быстрее обычного, заставляя Рейни опасливо коситься на сферу. Наконец демонесса не выдержала и, забросив свой и так не складывающийся пасьянс, отправилась осматривать трубы. С первого взгляда, все было в порядке, замененный фрагмент трубы отлично прилегал к сфере, а потрогав все трубы по очереди, Рейни убедилась, что инфернальный пар поднимается по ним без перебоев. На всякий случай демонесса выглянула из кабины, и тут же была обдана этим самым паром. Помотав головой, девушка озадаченно почесала рог, прикидывая, что же не нравится сердцу.
- Эй, Агша, погляди, трубы не засорились? Сетки в порядке?
- Сама погляди! – огрызнулся один из бесов, расположившихся прямо на ноге доспеха. В одной лапке он держал бутылку с каким-то мутным содержимым, а в другой – кости, которые незамедлительно отправил в путь. – Во! Две пятерки! Съели?!
Бесы начали ругаться на своем языке. Этих проклятых лентяев заставить работать могла только крайняя необходимость или хороший пинок, особенно сейчас, когда доспех простаивал в доке, и ухода за ним требовалось в разы меньше. Все работы по доспеху Рейни уже давно выполняла одна, возложив на бесов обязанность по слежению за местностью да по переноске особо тяжелых предметов. Нет на этих маленьких гадов демонолога! Хорошо, что Вольф помогал. Хотя Рейни была бы рада, даже если бы он просто заглядывал к ней в гости. В сущности, все ее времяпрепровождение здесь сводилось лишь к ожиданию летчика, что не удивительно – на километры вокруг не было ни живой души, по крайней мере той, которая бы захотела поболтать с тобой, а не сожрать на месте. А бесы… бесы ели, пили, играли и спали. Очень много спали. Да и не хотелось Рейни вести с этими наглецами беседы, ровно как и вступать в словесную перепалку. Возможно, будь она занята – и бесам бы пришлось выполнять ее команды. Но Рейни страдала самым мерзким из всех возможных состояний – скукой. Обозвав бесов ленивыми порождениями хромой суккубки и косоглазого эльфа, демонесса сама взобралась на плечо креп-доспеха и придирчиво осмотрела все трубы – ничего, все в порядке, сетки не тронуты, и ничто в них не застряло. Что с сердцем?..
Спустившись в кабину, демонесса уставилась на сферу, секунду постояла так и, решившись, подошла к ней, коснулась ладонями, прижалась лбом.
- Что с тобой? Тебе плохо? – заговорила она, чувствуя себя неимоверно глупо. Да, сердце живое, но не разумное же! Вот до чего доводит одиночество, жаль, что она единственный пилот. Вот был бы у нее помощник…
"Тук-тук, тук-тук…" – только и отозвалось сердце.
- Мне тоже одиноко и непривычно в чужих землях, - сообщила она сердцу. – А еще я думаю, что будет, если вдруг нас с тобой отправят в наступление или, того хуже, в наступление отправят "Дьяволов". Я не смогу увидеться с Вольфом. Ну, мы-то с тобой еще зададим этим дикарям, если вздумают на нас лезть, но как же я беспокоюсь за него!
"Тук-тук, тук-тук…" – сочувственно отозвалось сердце.
- Он очень милый. – Продолжала вслух рассуждать Рейни. – И я ничего дурного не вижу в том, если мы сойдемся поближе. Ты, наверное, тоже чувствовало нечто подобное, когда билось в груди демона? Нет? Ну, хотя бы когда перед демоном возникала большая и симпатичная самочка – не думал ли он "а почему бы, собственно, и нет?".
"Тук-тук, тук-тук…" – видимо, на сердце нахлынули приятные воспоминания.
- Вот и я думаю. Конечно, плохо, что мы не встретились с ним раньше. Сейчас ведь такое время… Вот стоим мы в доке, стоим, а завтра – бац! – и выступаем. Эх, Вольф же пилот… Вот бы был он моим вторым пилотом! Но ты же понимаешь, как человеку будет тяжело… Хотя, я уже не уверена, что Вольф полностью человек. Что-то демоническое в нем появилось. Знаешь, смотрю на него, и представляю, как он бы выглядел там, в нашем мире. Ты меняешь все вокруг себя – меняешь и его. Ты ведь не причинишь ему вреда?
"Тук-тук, тук-тук…" – пообещало сердце.
- Вся эта защита не для такого долгого пребывания здесь. Но, знаешь, может быть это и к лучшему? Представляешь, как хрупок человек? Но как силен демон… Может, это правда не причинит ему вреда, а защитит…
Сердце уже не билось так часто, будто успокоившись во время разговора, жар улетучился из кабины, а к Рейни внезапно пришло острое осознание того, что сердце ее слышало.
И понимало.

Сообщение отредактировал Мора - 8-02-2010, 20:28

[Тео >>>]

День: четвертое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8

У горизонта неровно забрезжил рассвет. Измотанные ночной тренировкой фино возвращались на свою импровизированную базу. Внизу веяло тоской – Илая увидела Ату, та сидела на ветке, обхватив руками тонкие ноги, и смотрела в никуда.
- Курт, - обратилась фино к командиру, - я вас очень прошу… внизу, там, случилось что-то ужасное. Пожалуйста, не кричите на девочек…
Крылатый фыркнул. Полукровка только покачала головой. Вечно он так. Надменный, бесчувственный чурбан.
- Ну-с, прогульщицы, что тут произошло, пока мы работали в поте лица? – непринужденно обратился Курт к сидящей девушке.
Ата ничего не ответила. Она могла быть сильной, могла стать опорой для Кинны в трудную минуту. Но сейчас… сейчас губы ее мелко задрожали.
- Курт, не надо, не надо вопросов, - попросила Тола, - не надо просто. Оставьте ее.
- Ну ладно, тогда, может, Кинна… кстати, где она?
- Кинна будет… позже, - прошептала Ата, впервые глянув на командира. Глаза ее опухли от слез.
- Значит, против природы все-таки не попрешь, - Лиа вздохнул и неуклюже попытался приободрить девушку, - Котенок сейчас в Средоточии. Ему хорошо там. Больше нет боли.
- Уйди, - услышал он в ответ. Такое сухое и совершенно неуважительное. Курт не обиделся.
Илая обняла Ату за плечи, ей хотелось утешить подругу, но она не совсем понимала, как. Тем более, что фино и сама сейчас была очень подавлена. Тола присела рядышком. В наступившей тишине было слышно, как неподалеку сопит и шмыгает носом Вида. В воздухе витала горечь утраты. Ее цепкие пальцы хватали даже невозмутимого обычно командира. Время тяжелого молчания мучительно тянулось до обеда. Кинна так и не появилась.
- Не волнуйтесь, она придет, - обратилась Илая к Курту. Она чувствовала его беспокойство и хотела как-то поддержать.
- Я и не волнуюсь, - буркнул командир, - Кинна взрослая девочка, не потеряется.
- Но я же чувствую… - начала было фино.
- Отставить! – гаркнул крылатый, - Сколько можно уже лезть в душу, вам что, своих переживаний мало, вы еще и чужими себе голову морочите? Хватит меня читать, я не нуждаюсь в твоих советах… ни в твоих, ни в чьих-либо еще из вашей зеленой компании. И вообще, я полетел на охоту. Вы, если хотите, можете добровольно уморить себя голодом и последовать к Средоточию вслед за рысью!
Последнюю фразу Курт произносил, уже карабкаясь вверх по стволу туда, откуда он мог бы взлететь. Через несколько минут фино увидели его огромную тень.
Илая чувствовала себя крайне нелепо. Она хотела только помочь, а получилось совсем не так. Крылатый, по всей видимости, разозлился. А на что? Что плохого в том, чтобы одному лиа переживать за другого? Что в этом постыдного? Почему ее слова вызвали такую резкую реакцию? Фино не знала ответов ни на эти вопросы, ни на сотню других.
- Курт прав, - неожиданно сказала она. В ответ на непонимающие взгляды подруг она продолжила, - Мы, конечно, может прогоревать на дереве весь день, но ночью мы все равно отправимся тренироваться, я не думаю, что кто-то сделает нам поблажку. Поэтому к вечеру мы должны быть сытые и, по возможности, бодрые. Подъем, барышни, нас ждет великая охота на лесные ягоды!

Илая старалась, чтобы голос звучал как можно более жизнерадостно. Она понимала, что одного этого недостаточно для сенсориков. Тонко Чувствующие вместе радовались и вместе скорбили. Что поделать, если невозможно оставаться в стороне, когда чужие эмоции переживаешь, как свои собственные?.. Тола и Вида поддержали подругу. Илая была им за это благодарна.

[V-Z >>>]

День: третье августа
Фигура: пешка B7
Ход: без хода
Официальная клетка: B7
Фактическое местоположение: B7
Огромный аррнак, свернувшийся на особо солнечном участке, чуть приподнял голову; однако, увидев, кто приближается вновь погрузился в ленивую дрему. Исполинские змеи не атаковали хийе практически никогда.
Хассаи, тем не менее, вежливо кивнул неразумному родичу, проходя мимо. Остановился невдалеке, чуть ссутулившись, оглядел пространство – нет, никого.
Молодой сеши с тоской вздохнул. У него все больше создавалось впечатление, что на разведку его отправляют просто чтобы он чем-то занялся, не чувствуя себя бесполезным… ну откуда враги могут взяться здесь? Да и с ролью разведчика шемма куда лучше справятся…
Тем не менее, он не спорил; двое хийе в группе были из старших ступеней, а командир… Чиама Хассаи побаивался, хотя не признавался в этом и самому себе. Постыдно для сына Тихого Народа бояться чужака… впрочем, Камие чужим был только внешне. Хассаи слышал, что Змей Сетонов не раз беседовал с ашари, и не сомневался в том, что это правда.
Еще раз оглядев порученную территорию, сеши бесшумно двинулся обратно. Без особой спешки, наслаждаясь лучами солнца, касающимися кожи и участков чешуи.

Киасс, склонившись над разложенным на земле широким поясом, пересчитал закрепленные на нем флаконы и недовольно покачал головой, шевельнув кончиком мощного хвоста. Слишком уж спешно они все собирались, никак не выходило приготовить еще лекарств на всякий случай… Строго говоря, запас был достаточным, но старый миаш всегда считал, что лечебных средств много не бывает.
– Вернулассь? – не поворачивая головы, спросил Киасс, и Кайши, издав легкое недовольное шипение, появилась рядом.
Эйфе заслуженно гордилась своим умением оставаться незамеченной, но целитель почему-то все время замечал ее приближение. Кайши логично считала, что это одно из умений, которые Тихий Народ обретает после второй линьки.
– Вссе недоволен лекарсствами? – она присела рядом. Четыре руки эйфе никогда не оставались без дела; сейчас две из них заново оплетали рукоять ножа.
– Мало, – коротко ответил Киасс.
– На четверых хватит.
– Может понадобитьсся другим.
Кайши промолчала: трату лекарств хийе на чужаков она считала пустым переводом добра, но миашу этого никогда не говорила – он бы в жизни не согласился.
– Где кьесс*? – сменила эйфе тему.
Киасс молча указал длинным когтем в сторону, и Кайши, бросив туда взгляд, с трудом различила фигуру Чиама. Лиа, сидевший абсолютно неподвижно, полностью сливался с травами и холмами, так, что даже глядя на него в упор, было трудно заметить.
И лишь подойдя к нему, эйфе поняла, почему Камие неподвижен – вокруг него собрались мелкие змеи, чье шипение сливалось в тихую, завораживающую мелодию, слышную только вблизи.
Змеи пели Чиаму Камие, и он полностью погрузился в музыку своих любимых созданий. Кэи и Хии свернулись у него на плечах, добавляя свои ноты в сплетаемую хозяевами трав мелодию.
Кайше с уважением покачала головой; вмешиваться сейчас не стоило, срочных новостей не было. Впрочем… она знала пение змей и могла определить, что они скоро закончат.
И действительно – через пару минут шипение стихло, перейдя в прощание; Чиам ласково проводил по спине каждой из змей, и она бесшумно исчезала в траве.
Лишь когда пропала последняя, Камие повернул голову к Кайше:
– Что видно?
– Я хорошо и далеко прошшла, – эйфе обошла командира и опустилась на землю перед ним. – На ссевере – какая-то мелкая группа, ссплошшь пушшистые и мохнатые. На юге – масстер къямай из твоего Дома, он ссозывает нейа.
Змей Сетонов едва заметно поморщился.
– Как будут сражатьсся?
Характерное шипение хийе в устах Чиама звучало абсолютно естественно.
– Не знаю, – призналась Кайше. – Не знакома.
Камие медленно кивнул.
– Хассаи?
– Еще не пришшел, кьесс. Обходит дозором. Мне кажется, – эйфе помедлила пару секунд, – он недоволен собой и малой ролью в отряде.
– Молод. Это есстесственно, – отозвался Чиам. Гибким змеиным движением поднялся; шемма вспорхнули в небо. – Переживет.

*Кьесс – буквально «командир», но хийе применяют только к своим или тем, кого считают своими.

[Darkness >>>]

День: четвертое августа
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8
Фактическое местоположение: D8

Земля холодила спину. Даже в жаркий августовский полдень, здесь, под пологом густо переплетенных ветвей, почва почти не прогревалась так, как это было бы даже на полянах.
Йель смотрел, как колышется над головой шатер листвы. Лиа видел десятки цветов: зеленый, коричневый, густо-синий и сероватый, пурпурный, изумрудный. Ветра не было, и лес замер, прохладный и тихий внизу, и прогретый солнцем - наверху.
Притихли наару. Т'Айлари чувствовал их, кого-то близко, кого-то чуть дальше; нейа уходили охотиться. Несколько зверьков сидели рядом, на задних лапках, и янтарные глаза любопытно блестели.
Короткий час - небольшая передышка в дороге на юг - подходил к концу.
Йель лежал неподвижно, раскинув руки и зарывшись пальцами в траву. Иногда лиа закрывал глаза, и тогда мир звуков становился ярче, отчетливей.
Молодой мастер къямай мог лежать так часами, слушая лес, его тихую музыку, дыхание. Это - успокаивало, дарило силы. Иногда, когда лиа забирался на равнины, то также падал посреди степи и вдыхал с наслаждением воздух, пахнущий травой и цветами, открытым небом и сухой землей. Равнины были дерзкими и яркими, лес - тихим и спокойным, как погруженный в себя мудрец.
На грудь лиа внезапно запрыгнул наару, тот самый, маленький и большеухий. Йель, улыбнувшись, провел ладонью по загривку нейа, пощекотал шерстку между крыльями. Наару заурчал, потом зевнул, обнажив острые, идущие в два ряда, зубы.
- Рьярема, - в задумчивости произнес Йель, - "большие уши". Нравится?
Наару легонько царапнул коготками рубаху на груди лиа. Т'Айлари хмыкнул. Потом сел, пересадив Рьярема к себе на колени, прикрыл глаза. В лесной тишине коротко, резко, взвился стук кастаньет - рваный ритм, бессмысленный для окружающих. Для всех, кроме наару. Йель прикрыл глаза, чувствуя скорее, нежели слыша, как шуршит под множеством лап трава, как хлопают крылья. Один, второй, третий - темношерстные маленькие нейа появлялись из кустов один за другим. Последним - появилось пол десятка наару, волочащих тушу какого-то небольшого, копытного зверька. Лиа сморщил нос: добыча была изодрана в клочья, кое-где белели кости. Наару умели сдерживать силу и агрессию только со своим создателем, и то - не всегда.
Раздалось дружное, громкое урчание. Йель вздохнул:
- Десять минут. А потом - идем дальше.
Наару кинулись к туше. Лиа же упал обратно на траву, прикрыл глаза.

Из ненаписанного дневника Йеля Т'Айлари
даты нет.
Дее-Рей, намьё, нашедший меня на берегу Чей Та, рассказывал потом, что все те четыре дня, проведенные без памяти, с жаром, я плакал и дергался, словно пытаясь от кого-то убежать. Старый лиа, живущий один, среди огромных мангровых деревьев, не знал, что делать с маленькими больным ребенком - только поил травяными отварами и просил Средоточие помочь. А еще - вешал над моей постелью костяные колокольчики и связки высушенных плодов катха - отгонял болезнь.
Когда я очнулся, то долго не мог вспомнить, что произошло - даже собственно имя казалось каким-то полу размытым образом, бессмысленным набором букв. Дее-Рей пытался узнать хоть что-то, но первые дни после болезни я молчал. Совсем. В конце концов намьё махнул рукой, решив, что маленький найденыш - сумасшедший.
Воспоминания начали возвращаться много позже; Дее-Рей решил оставить меня у себя, решив, что я ему не помешаю, и даже смогу помогать.
Я не говорил этому сутулому, маленькому лиа, с высоко забранными на затылке волосами, в которых стучали друг о друга маленькие ракушки, что вспомнил - хотя бы частично, что произошло.
Наверное, он понял все - потому что по ночам я снова плакал. Плакал - и пытался убежать. Дее-Рей будил меня и отвлекал заплаканного мальчишку огромными, синевато-зелеными жабами, которых звал, ритмично постукивая друг о друга двумя плоскими раковинами. Эти речные нейа, грузно переваливаясь через низкий порог дома, рассаживались вокруг постели, и по комнате разносилось их громкое и протяжное кваканье.
Это было смешно. Правда.
Я переставал плакать, и тогда Дее-Рей молча и вопросительно смотрел на меня; помню, что глаза у этого лиа были прозрачные, зеленоватые, как вода Чей Та. Я молчал, жмурился. Не хотел говорить, пусть даже намьё ничего не спрашивал. Мы вообще ни о чем не разговаривали, не считая коротких просьб старика – принести ему то, сделать это.
Он был первым лиа, после Неё и Светловолосого, которого я видел в своей жизни. Первым – и слишком не похожим на тех, кого я помнил. У Дее-Рея был крохотный, темный дом, прятавшийся среди мангровых деревьев, чуть выше их выступающих из воды корней. В нем было мало света, но – всегда сыро. Намьё ловил рыбу и раков, собирал водоросли – и, мне казалось в первые дни, ничем больше не жил. Только потом оказалось, что Дее-Рей умеет призывать к себе нейа, умеет создавать их. Еще – он играл на окарине, и ночью над спокойной водой Чей Та разносилась одинокая мелодия.
Лежа на узкой постели, подложив локоть под голову, я видел в проеме двери темную фигуре Дее-Рея – и каждый раз через некоторое время я начинал видеть совсем другое...

Сообщение отредактировал Darkness - 8-02-2010, 22:01

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

(Соуль, Дарки, Визет, Нортвульф, я)

Встреча проходила в сердце дерева, которое пыталось дотянуться до облаков кроной. Она должна был начаться только через час, но Таану Оневи пришел раньше. Он ходил вдоль овального стола, напоминавшего причудливый пень, неясно как выращенный в центре просторного дупла, мимо крепких, но изящных стульев, к которым приложили руку мастера Дома Фэньлинь. На лице видящего присутствовало задумчиво-обеспекоенное выражение. Он не скрывал, что ему не нравиться все, что происходит. И даже те слова опоры управления и Тигра-властителя. Конечно, все это было необходимым…
По пятам за Таану следовал серый шойо.
- Еще никого нет. Вы решили поразмышлять над нашей судьбой в одиночестве? - в голосе Госпожи Дома Нариачи слышался едва уловимый смех.
Фэйли Кена легко, бабочкой, перешагнула порог зала. От плеча к плечу лиа метнулась золотистая ляри, запуталась лапками в волосах Кена.
- Ясного дня, эй-раан Оневи.
- И вам, - лаконично ответил видящий Дома Амар. – Вы – тоже?
- В тишине - мысли четче, - Фэали повела плечами, и чуть дрогнули за спиной светло-золотые птичьи крылья.
- Я жду, когда придет Аннатар, - признался Оневи и опустился на предназначенное ему место, кивнул лиа на её. – Я рад, что Дом Нариачи представляете вы.
- Эй-раан Реджине... - протянула Кена, мягко опустившись на край своего стула, - многое из того, что он говорил о Пришедших с Запада, оправдалось, - она покачала головой, потом - приподняла уголки губ, - мне приятно слышать ваши слова.
Таану Оневи улыбнулся ей в ответ, отточено-остро и дипломатично. Шойо запрыгнул к видящему на колени и тот опустил тонкую руку с потертыми пальцами на пушистую спину, погладил. Пальцы выдавали Таану – мозолистые и сильные. Они отнюдь не сочетались с выражением глаз и какой-то бесшабашной молодостью.
- Говоря от сердца, я рад, что этот совет не превратился в Совет Домов. На нем у нас никогда не получалось придти к соглашению.
- Война меняет правила, - Фэали смотрела несколько мгновений куда-то поверх плеча Таану, потом перевела взгляд на него, - здесь придется отставить в сторону все то, что мешало нам раньше.
Золотистый и тонкий хвост ляо-лаири, свернувшейся на плече у лиа, свесился вниз, раскачиваясь будто в такт словам Кена. Сидевший на коленях Таану шойо положил на стол крохотные лапы и застыл, гипнотизируя ляри взглядом.
- Надеюсь, это поняли не только вы и я.
Больше ничего Таану Оневи сказать не успел. Шойо запрыгнул на стол, а в следующий прыжок – оказался уже возле Фэали, обхватывая лапами ее зверька. Ляри испуганно заверещала, захлопала крыльями, поднимаясь в воздух - вместе с шойо. Фэали попыталась поймать обоих нейа. Шойо утробно заурчал, не собираясь отпускать добычу.
- На место! – повысил голос Таану, но шойо не услышал. Видящий Дома Амар поднялся, затем быстро обошел стол; на мгновение лиа даже выглядел сердитым. – На место.
Кена прижала ладонь к лицу, тихо кашлянула несколько раз. Ляри с висящим на ней шойо парила над головами лиа, много выше, чем смог бы дотянуться Таану, теперь уже сердито вереща на весь зал и пытаясь стряхнуть маленького кота с себя. Оневи подставил руки и коротко повторил свои слова – тогда шойо расцепил лапы и по-хозяйски упал в ладони лиа.
- Прошу прощения, - отточено извинился видящий.
Фэали поймала на запястье ляо-лаири, пригладила взъерошенную золотистую шерстку зверька. Улыбнулась.
- Будем надеяться, что наш совет не закончится также.
- Я тоже, но примета выглядит не лучшей.
Нариачи по-птичьи склонила голову на бок, продолжая поглаживать метнувшуюся к её плечу сердито урчащую ляри.
- Нельзя не верить тому, что говорит Видящий. Но - разве все в нашей жизни - приметы?
Таану Оневи ответил улыбкой и немного склонил голову набок, поглаживая прижавшегося к его плечу шойо. Яркая косичка хлестнула видящего по щеке, и зверек ударил по цветастым ниткам лапой. Некоторые из знакомых Таану шутили, что косичку он заплетает именно для того, чтобы его шайо не было скучно. Фэали Кена тоже ответила улыбкой - легкой, едва-едва уловимой, как весенний ветер, дующий со стороны степей. Лиа обернулась в сторону просторной арки входа, словно ожидала, что в ней сейчас должен кто-то появиться. Ожидания оправдались - потому что в арке возникла невысокая фигура, как всегда, закутанная в просторное одеяние. Гладкая черная лента не давала волосам спадать на лицо; в глазах читалось обычное отрешенно-задумчивое выражение.
- Ясного дня и крепких корней, - тихо прозвучало обычное приветствие Дома Кереаль.
- Да пребудет с вами Средоточие, - эхом отозвался видящий Дома Амар, возвращаясь на свое место; он взглядом попросил шойо спрятаться под стул.
Кена легко повела рукой в приветственном жесте.
- Госпожа Тамаэ... ясного дня.
Черная Ветвь наклонила голову в ответ, бесшумно скользнула к отведенному ей месту, опустилась на стул, полуприкрыв глаза. Замерла - могло показаться, что Омия обратилась в статую из светлого дерева, подобно тем, которые создавали Чарующие. В зале Совета повисла тишина, чуть более напряженная, быть может, чем бывала раньше.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 8-02-2010, 23:51

[Darkness >>>]

Сквозь широкий проем входной арки и более мелкие - естественных окон, косыми лучами падал солнечный свет, и доносились привычные звуки леса - шелест листвы, скрип ветвей, шорох ветра, голоса - Дом Совета стоял в центре Эаши, самого большого города лиа - и тихо здесь бывало очень редко. Таану Оневи молчал, он обернулся, когда в арке показался высокий и крепкий силуэт человека.
- Здравствуй, Аннатар.
В ответ прибывший из-за моря волшебник поприветствовал всех. Чем больше людей становилось в зале Совета, тем ярче начинали светиться парящие высоко, почти под самым сводом, небольшие шары, словно бы заполненные солнечным светом. Это была работа дома Нариачи, и отчего-то секрет создания этих светильников был в числе немногих, которые Плетельщики тщательно скрывали от других. Об этом ходило множество сплетен и слухов, но Нариачи предпочитали просто улыбаться, когда их спрашивали о причинах такой таинственности.
С одного плеча Фэали на другое перебежала ляри, тихо хлопнув маленькими крыльями.
- Быть может, совет начнется несколько раньше... Нас все больше, - Кена легко улыбнулась.
- Чем больше - тем лучше, не так ли? - послышалось от входа. Йерен Келай, легко шагнувший внутрь, улыбнулся всем собравшимся. - Ясного дня и яркого солнца!
- Я бы не стал так радоваться, - тихо ответил Таану. – Омия.
Тамаэ, подняв взгляд, едва заметно пожала плечами.
- Для радости любой лиа всегда может найти повод, - прозвучал тихий голос Фэали.
- Улыбнись. - негромко ответил видящий. Черная Ветвь с легким удивлением приподняла брови. – Красивые лиа должны улыбаться.
- Улыбки - к Лиете и Звезде Фэнлинь, - спокойно ответила Тамаэ. - Я предпочитаю работу.
- Заметьте, я работаю куда дольше вашего и больше, но не разучился улыбаться всегда.
- Мы разные, - констатировала очевидное Омия.
Аннатар обошел стол и встал позади Таану. Тот поднял голову, посмотрел волшебнику в глаза, потом кивнул. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами.
- Не столь сильно, как вы думаете. Посмотрите на себя как в зеркало, вглубь Средоточия, Омия.
Вновь едва заметное движение плеч.
- Неискренняя улыбка никому не нужна.
Таану Оневи немного подался вперед, подпирая ладонями капельку заостренный подбородок. Под столом зашуршал шойо.
- Верно. Чему вы обычно улыбаетесь?
Кена слушала этот диалог, откинувшись на тонкую и изящную спинку стула. На губах Нариачи была заметна легкая полуулыбка, словно Фэали разговор не то забавлял, не то это был след каких-то собственных мыслей крылатой лиа.
- Выполненной работе, - тихо отозвалась Тамаэ.
Келай, уже успевший занять свое место, нахмурился - он припомнил, чем именно занимается Черная Ветвь.
- Это дерево, как я помню, вы наблюдали за ним, - карие глаза видящего капельку расширились, в глубине зрачков вспыхнули восторг, восхищение, - этот зал тоже часть вашей работы, выполненной совершенно удивительно.
В середину разговора, как медведь в пчелиный улей, вломился громоподобный рёв. Помещение огласилось грохотом многопудовых шагов.
Бах-бах. Бах-бах.Бах-бах. И ещё один взрыв рёва - но уже тише. А потом вошла сама темнота.
Темнота была огромна и потому шла на четырёх лапах, осторожно принюхиваясь и оглядывая всех присутствующих, а рядом с ней шагал молодой на вид лиа-альранэ с глазами видавшего виды старика, которыми он нехотя, словно не видя перед собой никого, смотрел на окружающий мир.
Веалеен Теграэ, Тигр-Властитель Дома Камеда, тоже прибыл на совет чуть раньше. Ему не полагалось заставлять себя ждать - ведь по сути только что началось то, что Дом Камеда умел лучше всего и оттого так старался никогда не допускать.
Началась война.
Рангоор, чуть приподнявшись, грузно крякнул и уселся на пол, старческим взглядом окинув собравшихся и тяжело вздохнув.
- Ты прав, друг мой. Для тебя мы все ещё молоды... Ясного и крепких корней всем, - почти спокойно произнёс Веалеен. - И - острых листов и тонких шипов, ибо в них настала нужда.
Следующей за ними тенью внутрь вошла русоволосая лиа с ярко-фиолетовой косой. Она остановилась на пороге, обвела всех взглядом. Таану поднялся и почтительно поклонился опоре.
- Яркого солнца и вам, - ослепительно улыбнулся Келай всем вошедшим.
Омия по обыкновению тихо добавила свое приветствие. На колени к Черной Ветви запрыгнул с непринужденностью ребенка шойо. Тамаэ опустила взгляд на маленького зверька, бесстрастно провела тонкими пальцами по густой шерсти, потом вновь перевела взгляд на главу Камеда. Шойо свернулся у нее на руках клубком и заурчал.
Фэали поднялась, почтительно и изящно поклонилась - сначала ча'нэи, потом, чуть приподняв уголки губ, Тигру-Властителю.
- Веалеен, еще не все пришли, - повернулся и снова почтительно кивнул Таану,
Неподвижно и молчаливо стоявший Аннатар поклонился Тигру-властителю.
Главнокомандующий Нерален, Кассан очень изящно, но от этого не менее грубо выругался. Мысленно, конечно. Он пришел один из последних. Главнокомандующий пересадил небольшого пушистого зверька с шеи на прикрепленную к поясу ветвь.

[V-Z >>>]

- Имею честь приветствовать всех присутствующих и выразить скромную надежду, что наша встреча будет иметь положительный результат.
За словами Кассана, последовал поклон Тигру и опоре, кивок всем остальным.
Нареланец прошёл к своему месту и, сев и облокотившись лбом на сцепленные руки, углубился в размышления...
- Вижу, - Веалеен принял приветствия спокойно - как привык уже не первый год. Так было всегда - и что, в сущности, изменилось? Пока ничего... Пока. Но в воздухе, в сердцах, во взглядах витала беда - и скрыть её не было ни возможности, ни нужды.
- Боюсь, что нам теперь часто придётся ждать. Всё, что ясно - было ясно давно. Всё, что будет - в тумане, и много ответов нам неведомо. Теперь мы точно знаем, что прольётся кровь. Как много? Это решат наша доблесть и то, остались ли ещё среди пришельцев не ослепшие от корысти и власти.
- Дома будут оказывать всю возможную помощь, - ответил ему Оневи. – Некоторые еще не подошли. Похоже, за полвека, мы отвыкли воевать. Как быстро.
- А мы должны были привыкнуть? - усмехнулся Теграэ словам Оэеви. - Нет. Мы - мирный народ. Всегда были, всегда будем. Но, даже если мы не хотим и не приучены воевать, это - не доказательство неумения. Я слышал рассказы о них, - кивок в сторону Аннатара, впрочем, весьма холодный. - Пока они убивали друг друга, мы воевали с врагом, которого им сложно даже представить. Чудовищ, подобных Исказителям - видели ли они? Нет. Сражались ли с ними? Одерживали верх ценой жертв и лишений - нет. Их дух силён, но слеп, и даже лучшие из них не могут этого изменить... А если могут - война кончится малой кровью. Но - не будем зря тешить себя надеждами.
- Для нас техники были не меньшими чудовищами, Тигр-властитель, - спокойно ответил Аннатар, его голос был негромким и очень ровным, как у человека, привыкшего командовать не меньше, чем Господин Дома Камеда. Однако Аннатар не соревновался, не пытался переспорить – только делился тем, о чем думал.
Словно бы в ответ на слова Таану, в светлом проеме арки возникла еще одна фигура. Невысокий и молодой лиа в темно-синей одежде почтительно поклонился всем присутствующим - он был ниже по статусу всех, и, казалось, чувствует себя несколько неловко. Хотя по загорелому лицу Тэя Чайрэ, представителю дома Кемай, это было сложно понять.
- Свежего ветра всем, - у Тэя был негромкий, но достаточно твердый и чуть хрипловатый, словно просоленный морем, голос.
- Пусть Средоточие благословит речной флот, - обронил Таану, - и вас, Тэй.
Почти сразу же за учеником Советника штормов вошел Кейке Йамме, Крыло Солнца Дома Эриан. Он оглянулся, заметил опору и отступил слишком быстро. Оневи отметил его жесты про себя, словно зарубку на вечном дереве памяти.
- Я думаю, что не стоит говорить о противнике, основываясь на одних только слухах, дорогой коллега, - голос Кассана был негромок, но в тишине его было слышно хорошо. - И лично я вполне допускаю, что межвзглядовые конфликты могут быть гораздо страшнее межрасовых... И лучше переоценить соперника, чем проиграть из-за пренебрежительного к нему отношения. Я прекрасно понимаю, что не мне вас учить, но совет - он ведь для того и есть, чтобы каждый мог высказать своё мнение, не так ли?
- Не стоит делать ни того, ни другого. Первая задача - изучение.
С этими словами в зале появился Циэн Соаль; посланник Сетон вежливо поклонился всем, добавив подобающее приветствие.
- Теперь, все, Веалеен, - обратился к Тигру-властителю видящий Дома Амар.
- Хорошо, что все. И кстати, Кассан,"дорогой коллега"... Да, вижу, что кто-то из нас уже оценил соперника настолько по достоинству, что даже и говорит, как они, - снова улыбнулся Веалеен. - Впрочем, за это трудно осуждать. Лиа, который выучил их язык и одел их доспехи, всё равно остался лиа. Так что недооценивать их мы и правда не будем. Чем больше мы знаем о них, тем легче нам будет победить. И что же мы знаем?
Тигр-Властитель вопросительно оглядел каждого из собравшихся. Даже Рангоора, хотя тот желания говорить пока не изъявлял.
- Лучший способ познать противника - встать на его позицию. Некоторые речевые обороты, используемые нашими не слишком дружелюбными соседями, показались мне достаточно удобными, уж не обессудьте.
Таану поднял ладонь, прося немного внимания.
- Я был послом, который беседовал с ними. Я наблюдал их долгое время. Сейчас я не стану говорить о том, что они похожи на нас, так же, как мы, умеют плакать и радоваться. Так же как мы, пришедшие из-за моря, женятся и рожают детей. Они умеют улыбаться солнцу, подставлять ветру лицо. Они не чужды подниманию красоты. Некоторые из них, даже повзрослев, остаются искренне и чисты, словно дети. Но у большинства пришедших-из-за-моря все чувства гаснут перед желанием выживать.
Он сделал небольшую паузу.

Сообщение отредактировал V-Z - 8-02-2010, 22:35

[Соуль >>>]

- Мы научились выживать рядом с лесом, в его сердце. Даже не столько выживать, сколько жить рядом, оставаться едиными. Это наш путь. Их путь – повелевать, - Оневи опустил ладонь. Он положил руки на стол и продолжить говорить. – Мы родились и учились жить рядом. Они родились и учились покорять бывшее рядом с ними. Наши дороги – разные. Это никому не нужно объяснять. Чужеземцы превосходят нас в грубой силе, но мы лучше знаем законы природы.
- Мы знаем, что они не связаны с землей, даже своей, - дополнил Соаль. - Мы знаем, что у них не так давно завершилась междоусобная война - у них нет единства. На это стоит рассчитывать - это уязвимое место.
- Все верно. Но то, что у них нет связи с землей, значит и то, что они не ощущают ее боли. Они разрывают почву, спиливают, сжигают деревья. Я хочу объяснить вам, что они не станут воевать по нашим законам.
- Они будут уничтожать, - негромко завершил Аннатар. – Как уничтожали северян.
- Значит, эта война будет такой же, как война с найрити, - подала голоса Кена. Лиа посмотрела на Аннатара, - пришедшие с запада не пошли на мир тогда, когда была возможность, то не пойдут и сейчас, да? Вам – лучше знать. Это так? Если да, то – война до конца.
- Наша война завершилась, когда исчез наш король, - ответил Реджине.
Фэали слегка повела тонкими запястьями.
- Но сейчас – мы этого не сможем сделать, ведь так? – теперь она смотрела на Тигра-Властителя.
- Верно, Веалеен не исчезнет, - произнес Таану, - но не все пришедшие из-за моря безумны. Мы пытались заставить их одуматься.
- Исчезать я и правда не намерен... - Веалеен скрестил руки на груди. - Не думаю, что, просто оставшись без меня, вы сумеете закончить войну. А что до безумия... Они не безумны. Они боятся. Боятся остаться одни наедине с миром. Боятся, что мы можем сами напасть на них. Привыкнув забирать и заставлять служить всё, что их окружает, они не понимают, как можно поступать иначе. Если этого не делают они - это делают с ними. И потом... они считают, что их вера, их божество оправдает подобное. А значит, в своих глазах они чисты, даже когда убивают лиа и нейа. А мы для них - враги, даже когда просто защищаем свою землю. С этим трудно будет что-то поделать, силой ли клинков и листьев или же силой слова.
- У них есть одна уже упомянутая сила, - заметил Соаль, - они не будут жалеть землю. Это неприменимо для нас, но они не остановятся. А значит - сами военные действия стоит свести к минимуму.
- А что тогда делать? - удивился Йерен.
- Найти слабую точку и сокрушить их разум. Заставить бежать и не возвращаться.
- Командиры. В любой войне есть те, кто идут и те, кто ведут, - подал громкий, ревущий голос Рангоор. - Найрити могли искажать множество лиа и нейа. Без них самих искажённые не были армией, не были опасны - они были несчастными, которых изуродовали мерзавцы ради своей выгоды. Так и здесь. Уничтожить тех, кто направляет - победить. Убедить тех, кто направляет - победить. Убедить половину - значит дать им повод сцепиться друг с другом. Это тоже победа. Они - не чудовища. Их жаль. Но жалость не должна туманить разум, когда перед ним враг.
- Сейчас из-за сезона штормов, они потеряли связь с родиной, - заметил Аннатар.
- Они напуганы, - продолжил Таану. – Если загнать зверя в ущелье и угрожать ему, он будет сражаться, пока не опрокинет охотника или не умрет. Если не будет тех, кому командовать, именно такими нейа будут чувствовать себя те, кто останется. Нейа, загнанными в ущелье. Которым некуда отступать.
Оневи говорил достаточно громко, чтобы его услышали, но не повышал голоса. Он напоминал слишком молодого лиа, который хотел казаться взрослым, однако им не был – и все присутствовавшие в зале это знали. Он воевал с найрити задолго до завершения войны, многих потерял, был назван героем…
- Мы можем убить всех их, как поступили с найрити, Веалеен, - обратился к Тигру-властителю видящий Дома Амар, - но они не чужды нам, как были чужды – найрити. Ранггор говорит верно, уничтожив командующих, мы победим. Но оставшиеся тоже не должны погибнуть. Их дети могут вырасти врагами, но я чувствую…
Мерцание паривших под сводами зала шаров укрывало половину лица Таану Оневи полупрозрачной и золотистой маской. Его речь стала короче и четче, каждое слово видящий Дома Амар отделял одно от другого, а предложения отставлял на ширину ладони, чтобы их смысл не ускользнул от слушателей.
- Что это не будет правильным. Это мой дар от Средоточия, ощущать. Он получен дорогой ценой. Пока мы и пришедшие-из-за-океана враги, как угрожающие стоянке цей-ин таакъены, но когда мы начнем вести войну так, как поступали с найрити, убьем первого ребенка, как поступали с детьми найрити, сами станем для пришедших из-за-моря Исказителями. И тогда ничего нельзя будет исправить и ограничиться командирами. Мы знаем природу. Они – нет. Она дает нам возможность, удивительно чудо сражаться так, чтобы оберегать тех, кто должен жить, и убивать тех, кто должен умереть. Дом Кемай это моря и реки. Дом Эриан это небо, в которых гудят чужие авионы. Дом Нариачи, это равнины, по которым ступают машины пришедших из-за моря. Осталось направить нашу силу.

[Scorpion(Archon) >>>]

На мгновение Таану закрыл глаза.
- Это все, что я хотел сказать. Благодарю, что выслушали меня.
Все время, что говорил Таану, представитель дома Кемай смотрел на него внимательно, чуть сощурившись. Молодой лиа, Тэй Чейре, казалось, чувствовал себя несколько не уютно среди глав Домов. Он был моряком - и знал реки, умел управляться с парусами - и усмирять водных нейа. Он был учеником одного из Советником дома Кемай, и сейчас - говорил от имени Дома.
Тэй поднял загорелую, стертую корабельными канатами ладонь.
- Слова эй-раана Оневи мне слышатся разумными; я видел морской город прибывших из-за океана - на другом конце залива. Знаете, - Чайре помедлил на мгновение, - мне тогда они показались детьми. Детьми, не знающими, что делать с тем миром, в котором они живут. Они с ним грубы, но не потому, что злость в их сердцах, а потому - что не знают, как. Да, о мире между нами уже поздно говорить; но..., - кемаец на мгновение сжал ладонь в кулак, - те, кто живут в морском городе - также любят свежий ветер и соль воды, как и мы, лиа дома Кемай. Это нас роднит, пусть даже мы видим мир по-другому. И если кто-то направит жителей этого города против лиа, то мое сердце будет болеть, если придется убивать их; но не будет - если я смогу добраться до того, кто их направил.
Чайре посмотрел на всех, кто сидел за столом, помолчал, словно собирался с мыслями.
- Им не нужна война. Простым людям. Даже тем, кто создает машины и взрывает горы. Война нужна другим; и именно с ними мы должны воевать - с теми, кто отдает приказы.
- Если они обладают честью, - с некоторым смущением вступил Йерен, - то откликнутся на вызов на поединок. И примут условия поражения...
- Не стоит, - равнодушно отозвался Соаль.
- Почему это? - воин Фэнлинь даже чуть приподнялся на стуле.
- У них другое понимание. Я сомневаюсь, что кто-то примет ваш вызов, а даже если примет... сомневаюсь, что это на что-то серьезно повлияет.
- Один примет - другой откажется. Честь - не всегда дар каждому из народа. И если хоть один из них - или из нас - нарушит установленные условия, быть новой войне. А мы ещё не закончили нынешнюю, - Веалеен с досадой переглянулся с Рангоором. - Они не хотят учиться. Они сами готовы учить - но их знаний нам не нужно, ибо даже лучшие из них несут угрозу нашему укладу жизни. Каждое потерянное дерево, каждый сожжённый участок земли, каждая отравленная рука или задымленный небосвод - пусть всего одной серой тучей - отражаются болью в сердце каждого лиа, потому что мы - это наша земля, наш лес... Мы нераздельны с ним. Нераздельны со Средоточием. Этого не изменить и не нужно менять. Они нападают на наши леса - значит они нападают на Средоточие. А это - жестокость, достойная найрити. Как убедить их принять наши знания - силой ли оружия или слова? Ведь слово уже не раз оказалось бессильно, а кровь... Много крови - не та цена, которую платят за свет прозрения. Она лишь висит на шее тяжким грузом страданий и взаимной вины. Но что нам делать ещё, если неразумные дети жаждут обладать тем, что им неподвалстно и уничтожать то, что им непонятно?
- А нужны ли им наши знания и смогут ли они их понять? Как уже было сказано, они не чувствуют земли, ни своей, ни, тем более, чужой, и я очень сильно сомневаюсь что они смогут воспринять этот свет прозрения. Да, я не отрицаю того, что у наших... кхм... гостей могут быть способности к пониманию окружающего живого мира, но об этом не можем судить ни я, ни вы. Скорее, этот вопрос нужно адресовать представителям дома Сетон, как тем, кто лучше всех нас понимает глубинную суть вещей. Я готов предложить свою всестороннюю помощь и буду просить Длань Земли о том же, если исследования в этой области всё-таки начнутся, и считаю, что преждевременно делать выводы о том, быть войне - или нет, до получения результатов.
Таану Оневи некоторое время молчал после слов Кассана.
- Заключительное решение принадлежит Тигру-Властителю, – произнес видящий Дома Амар сделал паузу. – Он скажет, как лиа будут вести войну.
Оневи переплел потертые пальцы.

[Darkness >>>]

- От наших следопытов пришло сообщение, что один из отрядов пришедших-из-за-моря направился к границам Шэн-лие.
- Отряд? - молчавшая до этого Фэали подняла глаза на Таану глаза, - что это за отряд? Ведь может быть: просто разведчики, а может - военные... - Нариачи замолчала на несколько секунд, приложила палец к губами, а затем продолжила, - наш ответ должен зависеть от того, какую силу выдвигают против нас пришельцы.
- Мои лиа не смогли сказать больше. Находится в тех небесах опасно, - подал голос Кейке Йамме, Крыло Солнца Дома Эриан. - Но мы можем направить следопытов, разведчиков. Которые умеют прятаться в воздухе.
Кена кивнула, потом перевела взгляд на Тигра-Властителя.
- Решать все вам, эй-раан Теграэ, но слова Крыла Солнца - разумны.
Снова ненадолго в зале стало тихо. Его прохладу нагрели дыханием, появился отголосок духоты, который не могли разогнать наполненные летним солнцем ветра.За арками окон шелестел лес: деревья, казалось, передавали слова от одного к другому; цветы, травы. Аннатар слушал совет лиа и смотрел краем глаза в сторону раскидистого исполина с синевато-розовой кроной. Острые листья размером с крупную мужскую ладонь, облетая, кружились в воздухе. Один, другой, третий... Они рисовали совершенные с точки зрения геометрии спирали, но каждая спираль не походила на предыдущую. Реджине не переставал восхищаться многообразием Шэн-лие, но никогда не восхищался слишком сильно.
В наступившее молчание вступил Соаль - благо прозвучавшие ранее слова относились к нему.
- Я сейчас еще не готов ответить, насколько они способны понимать, - прозвучал сухой ответ. - Когда изучу поближе... тогда смогу. Но изучать придется тщательно.
- А есть ли у нас время - на изучение? - повернулась к нему Кена.
- Нет, - никому и одновременно всем ответил Аннатар.
- Изучать можно и во время войны, - пожал плечами Соаль.
- Пленных, то есть? - нахмурился Йерен. - Вы не предлагаете, случаем...
- Почему нет?
- Если эй-раан позволят.. - подал голос кемаец, - говорить нам сейчас нужно вовсе не о планах на будущее; говорить нужно о том, что делать сейчас.
- Мы - не убийцы. Никогда не были, никогда не будем, - Веалеен не предполагал, не говорил. Это был приказ - явный, без капли сомнения. - Пленных - брать можно, если война уже началась. Мы должны давать им шанс - всегда, в любой ситуации. Они, как бы ни были они слепы и корыстны, всё равно - не Найрити, чтобы поступать с ними также. Будем готовитьс яи ждать. Всё, чем могут помочь Дома - всего этого я жду брошенным на усиление наших армий. Я жду флота, жду летающих и ходящих по земле нейа для боя. Жду, что каждый народ, называющий себя лиа, будет сражаться, когда поймёт, что это необходимо. Это всё, чего я жду. А от наших врагов я не жду ни милости, ни пощады. Будьте готовы, подступайте к границе с ними. Первый их удар - и мы ответим достойно.
- Не проявляй ни излишней жестокости, ни излишнего милосердия. И... вспомнить, с кем из них мы уже говорили. Вызвать их на границу - и там попытаться остановить излишнюю кровь. Если будет возможно. Вопрос в том, кто осмелится на такое, рискуя жизнью, - пророкотал Рангоор. - Я пошёл бы, но... кто из пришельцев не испугается меня? Мои собратья в их землях - совсем иные... Я знаю, я слышал от тех, кто общался с чужестранцами - там эрбры даже не имеют речи.
- Воздушные следопыты Дома Эриан готовы следовать за Тигром-властителем, - Кейке снова заговорил. - Благодаря им, мы можем получить представление о враге.
- Это разумно, - Тэй Чейрэ редко говорил так много; чаще кемаец предпочитал молчать, но сейчас - он считал - это был не тот случай, - мы пока не знаем, что из себя представляет враг, и разумней сначала узнать. Потом - действовать. Моряки не выходят в море, не зная, что оно им готовит.
- Если мне позволят, я передам волю Тигра своим лиа, - склонил голову Крыло Солнца.
- Пусть следопыты будут осторожны, - неожиданно прозвучал тихий голос Омии. - Пришельцы тоже способны летать, пусть и в окружении металла. И они не первый год оттачивают это умение и свои машины для полета.

[V-Z >>>]

- Пусть будет так. А что до моряков, - Веалеен учтиво кивнул, показывая, что понял сказанное. - Можно готовить снасти, и не выходя в море. Мы должны быть готовы к решительным действиям - будь то переговоры или война. И, что бы ни началось первым - не исключать второго. Пусть лиа всех домов и народов услышат это - и будут готовы в любой миг.
- Я бы посоветовал вам также усилить охрану на границе, - негромко сказал Аннатар, - мои сородичи способны нападать неожиданно.
- Спасибо, Аннатар, мы запомним твои слова и будем, как и прежде, ценить твою помощь. Думаю, все сказали всё, что хотели? Если у кого-то если предложения или чаяния, что не дают покоя его сердцу - пусть говорит сейчас, - Веалеен вопросительно окинул взглядом всех собравшихся, чуть подольше задержавшись на Таану Оневи и Рангооре. "Останьтесь. В любом случае" - подумал Веалеен, но говорить пока не стал. Не время. Последний взгляд достался Аннатару.
- Позвольте спросить: а почему вы их настолько не любите? - Циэн Соаль пристально смотрел на Аннатара. - Там же есть и те, кто обладает таким же волшебством, как и вы, практикует его по-прежнему. Тем не менее, мы с ними сейчас враждуем, а вы, такое ощущение, ненавидите.
- Я предупреждаю, - спокойно отозвался Реджине, - потому что за то время, что мы здесь, эти леса мне стали дороги.
- А прежние сородичи дороги быть перестали? - уточнил сетонец. - Понятно...
Последнее было произнесено с непонятной интонацией, словно Соаль видел перед собой интересную проблему.
- Они отказались от волшебства, - отрезал Аннатар.
- Те лиа и нейа, что были искажены найрити - тоже прежде были нашими сородичами, - напомнил Веалеен. - У него есть причины, и я в них верю. И благодарен.
Циэн едва заметно пожал плечами, продолжая смотреть на человека с научным интересом. Тот ровно и спокойно смотрел в ответ, ничего более не говоря.
- Крыло Солнца, я доставлю твое сообщение, - наступившую тишину всплеснул голос опоры власти.
Реджине негромко продолжил:
- Моим соотечественникам безразлична природа. Им нужны ресурсы и земли, дерево и специи. Причудливые вещи Шэн-лие за которые можно получить на родине деньги, - кончиками пальцев Аннатар оттолкнулся от спинки стула Таану. - Вы все смотрите более мягко, чем они. Эй-раан Таану и Рагооор, остальные... Командующие, действительно, направляют, но и среди обычных людей, достаточно тех, кто жажджет просто земель и денег. Они тоже будут сражаться.
Он достал из-за пояса халата из плотных травяных нитей несколько десятков зеленоватых листов растения елени, которые лиа использовали как бумагу. Аннатар положил их перед Тигром-властителем и, поклонившись, отступил:
- Я собрал сведения по военной технике моей родины. Все из того, что было созданно к тому моменту, когда я ее покинул.
Таану, который по сути являлся наставником Реджине в Шэн-лие, одобрительно кивнул. Он присовокупил и свои листы елени.
- То, что удалось узнать. Благодаря следопытам, мы будем с каждым днем узнавать больше.
- Благодарю вас.
Рангоор почесал бок - громко, отфыркиваясь, словно какой-то шальной блохе удалось добраться до жёсткого медвежьего бока и вдоволь поломать о него зубы. Веалеен улыбнулся.
- Пора идти готовить народ. То, что начато милосердием, приводит к крови и бойне - уже не первый раз. Посмотрим, какой путь уготовала нам судьба в это время. Помните - мы храним Средоточие, как оно хранит нас. Мы - жизнь, а жизнь - это и мы, и они. Слушайте ваши сердца, и пусть они избирают доблесть и верность, не чуждаясь и мудрости.
Таану кивнул; он перевел взгляд на молодого ученика Дома Кемай, потом посмотрел на Тигра-Властителя, как будто спрашивая для моряка разрешения остаться.
Разговоры продолжались еще более часа. Не касаясь общих фраз сверх уже сказанного, представители Домов просматривали списки отрядов, которые, едва услышав призыв Тигра-властителя, подняли оружие. Среди них были Мастера къямай, следопыты и охотники, племена кочевников, отряды племен, которые обычно старались держаться в стороне от Домов. Объявленная война всколыхнула Шэн-лие до основания, до его шэа - Средоточия, потому что даже опоры, приходившие к лиа очень редко, не прятались, а говорили открыто и отказались от правила не вмешиваться. Таану Оневи отметил про себя место трехречья, куда направили набольшой отряд. Перед глазами видящего Дома Амар на секунду плеснули светлые волосы приемного сына. Видение держалось несколько мгновений, затем исчезло, но Таану пообещал себе найти Йеля.

[Соуль >>>]

День: пятое августа
Фигура: король е8
Ход: в рамках хода g8 - f6 и для коня g8
Официальная клетка: е8
Фактическое местоположение: g8

Даре Йамме потребовалось немного времени, чтобы добраться до города Нейлара. Она знала одну из воздушных троп – путь был таким старым, что о нем никто из ныне живущих не помнил, и только Средоточие знало, между какими деревьями в Эаши начинается дорога и над каким из гремящих водопадов реки Ки-раль завершается.
Белоснежный кеоко упал на холодные от речной воды камни, и Дара слезла с его спины и выпрямилась, накрыла ладонью розовый нос облачного кота, погладила короткую и жестковатую шерсть, а потом крикнула пронизительно, по птичьи!.. Захотелось. Она не была в Нейларе двенадцать лет, с тех самых пор, как проснулась с яркой прядью в тусклых волосах.
Город простирался внизу, вольготно раскинув дома по ветвям. Его окружали стены из высоких деревьев с массивными и толстыми стволами и высокие, в десятки ростов тико, камни, которые покрывал бледно-желтый мох. Над городом кружили всадники дома Эриан.
Опора власти прищурила ясные глаза, остановился взгляд на птичьем силуэте и позвала к себе негромким голосом ветра.

Ветер стонал под ее крыльями, и Птаа-ха наслаждалась этим стоном стихии. Сейчас она просто летала - без какой-либо цели - а значит, была абсолютно свободная, упивалась своей волей. Девушка-птица то взмывала вверх, туда, где уже тяжело было дышать, и зависала в этой звенящей вышине, покуда хватало воздуха, а потом камнем рухала вниз, шевеля крылом траву.
Внезапно она почувствовала, будто кто-то вмешался в ее свободу. Птаа-ху неумолимо тянуло вниз, туда, к скалам... И голос - тихий и спокойный - будто шептал ей просьбу прийти. Девушка не стала, не имела даже возможности, спорить с этим наваждением, она послушно повернула к реке...
Та, кто звал ее, оступила в сторону, освобождая место на большом и плоском камне, который с двух сторон омывала река, несколькими шагами дальше обрывавшаяся водопадом. Фиолетовая коса, яркая на русых волосах, лежала на круглом и сильном плече девушки. Имя опоры власти в Доме Эриан знали: Дара Йамме, бывшее Крыло Луны. Ее место заняла Айа Ла.
- Пусть Средоточие хранит твои крылья, Птаа-ха, - прозвучал спокойный и властный голос опоры. – Я пришла передать волю Кейке Йамме, Крыла Солнца Дома Эриан и Тигра-властителя Веалеена Тиграэ.
- Дара, - проскрипела птица и тут же смущенно умолкла, вместо продолжения приветствия расправив крылья в стороны и склонив голову в знак почтения. Ей не хотелось говорить, это было сложно, и она надеялась, что опора сможет понять.
В ответ Йамме посмотрела внимательно, а затем наклонила голову.
- Передай Крылу Луны Дома Эриан, чтобы она выбрала лучших воздушных следопытов и направила их к границе Шэн-лие, чтобы следить за пришедшими-из-за-моря.
- Да, - как можно более кратко, но надеясь, что это не прозвучит невежливо, ответствовала Птаа-ха, и все так же, склонив голову и расправив крылья, попятилась назад, до тех пор, пока лапы едва не соскользнули с края. Девушка пронзительно крикнула и, разбив крыльями облако водяных брыгз, стремительно набрала высоту.
Опора воли посмотрела ей вслед и с легкой виной развела в стороны пальцы сжатой в кулак левой руки. Выбор пал на Птаа-ху случайно. Даре самой следовало говорить с Айа Ла, но бывшей Крылу Луны следовало переступить через себя, чтобы говорить с ныненей Госпожой Дома Эриан.
- Неужели для тебя прошлое еще значит что-то? – тихо спросила Йамме, и ее слова утонули в грохоте водопада и растаяли за ветром.
Кеоко сорвался вниз, унося легкую всадницу.

Сообщение отредактировал Соуль - 8-02-2010, 23:03

[Darkness >>>]

Птаа-ха не сразу отправилась к Дому. Ощущать себя косноязычной идиоткой перед Крылом Луны ей не хотелось ни разу. Она покружила над городом, вспоминая, где находится нужная ей лавка. Последний раз она залетала туда в более человечном образе.
Хозяин лавки был удручен. С этой войной все стали больше думать об оружии, дела у соседа - владельца кузнечной лавки - пошли в гору. А что может быть хуже для торговца, чем более успешный знакомец? Тут в лавку залетела огромная птица. Продавец вскочил и замахал руками:
- Кш! Кш! Пшла вон отсюда, сейчас мне тут все порушишь, откуда только такая выискалась огромная в городе?
- Десяток елени и ручку, - прохрипела Птаа-ха, перебарывая желание клюнуть невежу побольнее да в самый лоб.
Тот аж опешил от удивление. Птица с минуту наслаждалась произведенным эффектом, а потом, поняв, что этот твердолобый торгаш считает, что ему послышалось, нехотя повторила свою просьбу.
- Д-да, - запинаясь, проговорил он, - конечно. Десять елени и ручку, сейчас. С великим трудом нагнувшись к нижней полке витрины, он дрожащими руками вытаскивал письменные принадлежности, мысленно обещая себе сегодня же сесть на диету и больше не пить спиртного. Вообще.
Забрав покупку, Птаа-ха положила монеты на прилавок и покинула сие неприветливое заведение.
Оказавшись на улице, она разложила лист на спине, повернула голову назад и быстро-быстро стала строчить послание, стараясь передать слова опоры точь в точь, пока помнила их. Прохожие изумленно таращились на сиреневую птицу, занятую столь неподобающим нейа делом.
Путь к Дому был прост. Позволив крыльям поймать ветер, Птица летела так быстро, как не летала никогда.
Здание дома Эриан располагался на огромном, высоком и старом дереве в центре Нейлары. Светло-коричневая кора кое-где отливала золотым, а листья были густо-зелеными, мелкими и плотными. Под порывами ветра все дерево шелестело, и в этом негромком звуке было что-то мелодичное.
Ветви дерева становились арками и мостами, балками сводов и опорой. Эриан любили легкость, ажурность, и потому дворец был пронизан солнечным светом, открыт ветрам.
На подлете Птицу перехватило двое всадников на анйар. Они осторожно подлетели с двух сторон; солнце дарило перьям крылатых нейа почти медный блеск.
- Птаа-ха, - один из Эриан вскинул руку, на мгновение опустив поводья своего нейа, - легкого тебе ветра. По делу?
Второй гвардеец, новенький - мальчишка, смотревший на Птицу огромными глазами, молчал. От удивления.
Птаа-ха сдержанно кивнула в ответ на вопрос, надеясь, что жест не пройдет незамеченным. Ведь знает же всадник, что птица не любит говорить. Знает, а спрашивает. Говорить все равно придется, девушка это понимала.
- Мне нужжжно увидеть Кррыло Луны, - негромко скрипнула она. - Дело.
Она поймала взгляд новичка. Совсем зеленый еще мальчишка.
- С анйаррр не свались, - дружески посоветовала она. "И перестань на меня так пялиться" - это уже мысленно.
- Крыло - на самом верху, с командующим Лай, - махнул рукой старший из гвардейцев. Новичок же залился почти девичьим румянцем, но взгляд отвел. А потом, совершенно внезапно - даже для себя - выдавил:
- Мы вас... можем сопроводить. Госпожа.

[Тео >>>]

У самой вершины кроны огромного дерева эрианцы устроили нечто вроде площадки - открытой ветрам, кажущейся неустойчивой и хрупкой.
На ней - встречали рассветы, говорили с ветрами и просто - смотрели на небо.
Над площадкой, легко переходя с одного потока воздуха на другой, парил тонкий, золотистый нейа - цейра Крыла Луны. С площадки за Айа Ла краем глаза наблюдал Велее Лай, но куда больше внимания он уделял вытянушемуся по струнке гвардейцу, которому выговаривал негромко и четко.
Заметив всадников анйар, он поднял голову, а потом оступил немного назад, чтобы они и их спутница могли приземлиться. Птаа-ха приземлилась плавно, приветственно несколько раз взмахнула руками-крыльями, и поклонилась по-своему, по-птичьи. Она подняла взгляд наверх и после вопросительно посмотрела на Велее Лай, словно желая узнать, правильно ли она поняла, где находится Крыло Луны.
- Госпожа Айа Ла! – тико был как всегда прямолинеен и прост, словно посох. Он позвал Крыло Луны очень громко и дважды, пока не убедился, что она услышала.
Золотистый нейа начал плавно снижаться - словно перо, отпущенное кем-то с высоты. Рыжая лиа отцепилась от цейра, когда тот еще был в воздухе, легко приземлилась на дерево площадки, устояв на ногах. Откинула с лица кудряшки.
- Птаа-ха! - Айа Ла улыбнулась.
Вестницу Гвардии в Доме знали.
Птица не умела улыбаться. Строго говоря, ее клюв не был предназначен для этого. Улыбались глаза. Птаа-ха распахнула приветственно правое крыло. И протянула зажатый в левой руке свиток с посланием. Крыло Луны молча кивнула, забрала свиток и, развернув, быстро пробежала глазами.
Гвардейцы, сопровождавшие Птаа-ху, готовились к отлету. Тот, кто знал Птицу, был занят своим анйар, то младший - смотрел на вестницу во все глаза.
Айа Ла передала свиток Велее. Тико развернул лист, едва не разорвав – не рассчитал силу, смущенно хмыкнул и углубился в чтение. Ему потребовалось времени куда больше, чем Крылу Луны, и еще минута – на раздумье.
- Создания Мииты подойдут лучше всего, - вынес капитан Гвардии решение. Как всегда – быстро и будучи абсолютно уверенным, что прав.
Птаа-ха даже поперхнулась от подобного заявления. Это создания Мииты-то - лучшие воздушные следопыты? Да они несколько лет назад вообще не летали...
Айа Ла посмотрела на Велее, потом - на Птицу.
- Они - легкие и быстрые, а еще... фино не кажутся опасными. Даже - другим лиа, что уж говорить о пришельцах.
- Тогда решено, - подвел итог тико.
Птаа-ха передернула крыльями - будто расстроенно вздохнула. Взяла еще один лист и написала: "Я передам ваше решение. Мне нужно приблизительно знать, где они сейчас."
Велее Лай как можно более осторожно взял из пальцев Птаа-хи лист елени и набросал указания.
- Лети в Ати-Ла–Йа. Здесь все, что следопытам следует знать.
Птаа-ха коротко кивнула, еще раз поклонилась, и взлетела. Она описала прощальный круг над Дворцом, пронзительно крикнула что-то с высоты, и исчезла из вида.

[Инэйлэ >>>]

дуэт - Визет и я)

День: 2 августа (воспоминания)
Фигура: пешка f7
Ход: без хода
Официальная клетка: f7
Фактическое местоположение: с7

На столе, укрыв его целиком, развернулась карта, начертанная на тонком, но плотном холсте. Острый коготок алькоро аккуратно, не касаясь материи, очертил границы участка, а потом отодвинулся от карты и скрылся в складках тёмно-синей материи платья Ялль’Ри.
- Вот здесь мы и будем располагаться.
Ле-ан и Ласия молча склонились над столом, изучая территорию будущего форпоста, а их наставница отошла к окну и стала наблюдать за видимым ей участком двора. Там царила суета, лиа, пожалуй, всех народов передвигались во всех направлениях, разговаривали, подчас спорили или даже ругались… Типичная обстановка для поселений Дома Сетон, если забыть о войне. А если вспомнить – то каждое движение, каждое слово, каждое заклинание наполняются новым, тревожным смыслом.
Призыв к оружию мало кого удивил – беспардонность и хищническая жадность пришельцев из-за моря за годы их присутствия стала общеизвестной. Вопрос был лишь в том – сражаться ли самой или предоставить сие другим?
Ялль’Ри покосилась на мало не ползающих по карте учеников – алькоро и фино (полукровка, если удариться в бюрократические тонкости, но просто «фино» звучит куда короче и проще)… Миниатюрная фино налегла на стол всем телом, встряхивая белоснежной шевелюрой, тощий взъерошенный алькоро вздымал указующий перст – но голоса они не повышали, говорили шепотом, чтобы дать наставнице возможность как следует подумать.
А она не думала – все расчёты были сделаны, все запросы отправлены, осталось только дождаться, когда прибудут и представятся те, с кем свела их судьба…
- Неплохая подготовка, – прозвучало сзади.
Тонкая невысокая фигура, почти полностью скрытая шевелящимся плащом, оказалась рядом совершенно бесшумно. Тиалль Ханше, Мастер Изменчивой Тропы, вообще предпочитал двигаться беззвучно… и практически никогда не здоровался.
Ялль’Ри резко обернулась – она не выносила, когда к ней подкрадывались, но Мастер Ханше был отдельным случаем, и алькоро постаралась ничем не выдать своего смятения. Поведя плечом и полуприкрыв третий глаз, она ответила:
- Сейчас, субъективно – да, фэльен. А объективную готовность будут выяснять наши противники…
- Хорошо, - Ханше скользнул взглядом по чертежам на столе. - Мне жаль, что это может помешать вашим исследованиям.
Сейчас он стоял абсолютно неподвижно - будто деревянная статуя. Только губы двигались.
- Моим исследованиям уже помешали – когда вторглись в мою обитель, - тонкие пальцы алькоро перебирали складки синего шёлка. – А эти столкновения, возможно, дадут исследованиям новый материал, так что не всё столь печально.
- Если понадобится, - Тиалль неожиданно шагнул в сторону, нарушив неподвижность, - я предоставлю помощь.
Он помедлил.
- Берегите себя. Ваше исследование весьма важно для Дома.
- Благодарю, фэльен, - Ялль’Ри улыбнулась и кивнула встрепенувшимся ученикам. – Я с радостью воспользуюсь вашим щедрым предложением… Нам в команду дали магов Дома Кемай, но я была бы рада видеть ещё кого-нибудь из Дома Кереаль или Дома Нарелан – по возможности.
- Я поговорю с Господами, - чуть наклонил голову Ханше.
- Благодарю, фэльен.
Ялль’Ри, сделав приглашающий жест, подошла к столу и склонилась над картой. Ле-ан и Ласия почтительно склонили головы и слегка попятились, освобождая Тиаллю место.
- Вот, смотрите – Ки-раль захватывает территорию петлёй, и к северо-востоку от неё начинаются участки заболоченности. Здесь будет раздолье для силы Дома Кемай, но вот южнее местность гораздо суше, и поэтому здесь главная сила будет за магией Кереаль и Нарелан – и поэтому я и изложила свою просьбу. Неизвестно, как обернётся ситуация, но мне хотелось бы быть готовой настолько, насколько это в принципе возможно.
Ханше вновь изучил карту, но теперь - уже более вдумчиво и тщательно. Потер подбородок.
- Отличный расчет. Если даже Возводящие Живое и Древние Корни не смогут выделить... я попрошу Мастера Офая предоставить вам оружие, наиболее подходящее для таких мест.
- Это тоже хорошо, - кивнула алькоро и оторвалась от карты. – Оружейники придумали что-то новое?
У Ле-ана сверкнули глаза. Алькоро покинул родной Дом не столь давно, как Ялль’Ри, и регулярно тренировался, так что вполне мог рассчитывать на новую игрушку. Ласия же только вздохнула – больше оружия, больше поводов для терзаний. Фино, пусть и полукровка, пусть и с ослабленными способностями, заранее переживала относительно будущих сражений и своих ощущений, и отправилась с наставницей лишь из-за чувства долга – «кто, как не я, укажет, подействовали ли чары на врагов как надо?».
- Для исследований вам достаточно помощников? - продолжил тем временем Ханше.
- Да, фэльен, - Ялль’Ри кивнула и представила учеников. - Ле-ан мой первый мой ученик, он опытен и педантичен, а Ласия благодаря своим родовым способностям – идеальный наблюдатель и аналитик. У нас достаточно опыта совместной работы.
- Я помню их имена, - сдержанно кивнул Тиалль. Это не было данью вежливости - Мастера Дома считали необходимым помнить всех, подотчетных им. - У вас хорошие ученики, насколько я слышал. Я рад за новое поколение Потоков Жизни.
- Спасибо, фэльен, - алькоро почувствовала, что скулы у неё зарделись - Мастеру Ханше всё же удалось её смутить – пусть и в самом приятном смысле этого слова. Про Ле-ана с Ласией и говорить нечего – лица у учеников засияли, а губы расползлись в широчайших улыбках, которые те, как ни старались, обуздать не смогли.
- Остальные мои ученики либо молоды, либо менее опытны – их я оставляю в тылу под руководством Юлире – из всех у неё самый выраженный дар лидера и воспитателя, и чтобы ни случилось в дальнейшем – результаты наших исследований до нынешнего дня сохранятся у неё.
- Подход, которого и можно ожидать от мастера из нашего Дома, - кивнул Тиалль. - Что ж... я могу только пожелать вам удачи и помощи Средоточия.
- Да пребудет и с Вами Его благодать, Мастер Ханше, - коротко поклонилась Ялль’Ри. Вслед за ней склонились Ласия и Ле-ан.

[Тот >>>]

Дата: четвертое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

День пролетел незаметно. Утром Пэрст ни свет, ни заря укатил в управление. Проводив его, Гобума побрел на кухню ставить чайник. Когда вода закипала, пришли дозорные, все пятеро. Гобума рассадил их вокруг стола и объявил, что сейчас все будут пить чай, а уж когда проснется господин Барбл, тогда и знакомиться можно будет начинать. Зера высказал мнение, что этот план им идеально подходит и остальные дозорные тут же согласились – мнение Папаши Зера зачастую становилось мнением общественным. Однако, план, как выяснилось, имел изъян, у Гобумы не оказалось столько кружек. Решено было за дополнительным оборудованием – как выразился Джавед - послать Фидэля. До технического двора было что-то около километра и Фидэль, прежде чем уйти, пообещал сплевывать в кружки остальных каждые сто - сто пятьдесят метров. Вернулся он, не смотря на угрозы, быстро.
Когда поручик спустился вниз, чаепитие было в разгаре. Отметив, что Барбл выглядит сегодня намного благодушнее, Гобума перезнакомил его с будущими коллегами. Дозорные подвинулись, и у стола нашлось место еще для одного человека, как бы фантастично это ни звучало. О ночном происшествии Барбл не вспоминал, казалось, он вовсе выкинул его из головы и не задал Гобуме ни одного вопроса об этом. Вместо этого Барбл поинтересовался, как скоро можно будет отправляться на биостанцию.
- К несчастью, Пэрст отбыл в управление, - сказал Гобума. – И разумеется, не пешком. Так что придется подождать возвращения Венцки. Или идти пешком.
- Далеко? – поинтересовался Барбл.
- Десять километров, - ответил Гобума, изготовляя бутерброд. – Может больше.
- В смысле? – нахмурился Барбл, любивший точность во всем, что касается рекогносцировочных данных.
- Вполне возможно, что напрямик пройти не удастся, - как мог, объяснил Гобума.
- Что, такая плохая дорога? – задумчиво произнес Барбл. – Тогда тем более, стоит ли ждать транспорт?
Они двинулись сразу после завтрака. Все вместе, так как дозорным пора было отправляться на обход.
- С завтрашнего дня пойдете с нами, - сказал Барблу Джавед. – Работа не трудная, знай себе, смотри по сторонам, но поначалу будете уставать.
- Так много ходите? – спросил поручик.
- Когда как. Бывает что много.
Здание технического двора давно скрылось за неровностями местности, впереди показалась стена леса. Шли все больше молча. Барбл задал несколько вопросов и теперь, видимо, переваривал информацию. А остальным было не до разговоров, новенький в Котле это как револьверная рулетка – все будет хорошо, если не грянет выстрел. Добравшись до опушки, дозорные распрощались и двинулись по своему маршруту, Гобума же повел Барбла дальше, к биостанции.
Они добрались туда без происшествий. Гобума сбагрил Барбла доктору Замурмуну, любезно согласившемуся показать новому дозорному биостанцию, а сам отправился в домик, где жила Ила, надеясь, что она сейчас там.
- Привет, - радостно улыбаясь, сказал Гобума и прижал к себе жену.
- Устала… - бесцветным голосом произнесла та.
Гобума отпустил ее и, переставив стул, сел рядом, взяв Илу за руку.
- Сегодня больше не пойду в лабораторию, - сказала Ила, смотря мимо Гобумы на свое отражение в зеркале за его спиной. – Мантаг сказал, что через два часа продолжит. А я не пойду. Не могу больше.
- Он тебя совсем не щадит.
- Он никого не щадит. Имеет право.
- Какое право? Кто ему его давал? Помнишь, когда мы бежали из Бларни, то поклялись, что никто больше не отнимет у нас нашу жизнь, ни малейшею ее часть. И теперь ты мне говоришь, что Мантаг…
- А ее отняли, - перебила Ила. – И слово мы держать не умеем.
Она крепче сжала руку Гобумы и поднесла его пальцы к своим губам. Коснулась их.
- Я рада, что ты теперь здесь, со мной, одно это уже согревает душу. Два года без тебя было так…
Он опустился перед ней на колени и обнял.
- Мантаг делает удивительные вещи, - говорила Ила, гладя Гобуму и перебирая его коротко остриженные волосы. – Мне интересно с ним. Когда мы работаем, я невольно вспоминаю Мил-Йола. Ты ведь знаешь, брат был блаженным, не понимал, что все его метания и думы о роде человеческом и гроша ломанного не стоят. Он и не мог ничего сделать по-настоящему, ведь его вечно терзал вопрос морального выбора. Идеалист. А здесь все иначе. Мантаг безжалостен как сама природа. Если он берет в руки скальпель, то делает надрез, а если берет пилу – пилит. Не думает, насколько это человеколюбиво, а просто пилит. Поэтому я верю, что у него получится то, что когда-то не получилось у Мил-Йола. Поэтому помогаю.
Гобума молчал. Глаза его были закрыты.
На технический двор они с Барблом вернулись лишь к ночи.

[Тео >>>]

День: пятое августа
Фигура: конь G8
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: G8
Фактическое местоположение: G8

-Мы не можем лететь, пока не вернулась Кинна, - помотала головой Ата. Курту и самому не слишком-то хотелось уводить отряд сейчас, воссоединение потом могло быть проблематичным. Тем не менее, приказ есть приказ, и прилетевшая Птаа-ха ясно дала понять, что дело не терпит отлагательств. Вестник, наверное, рассчитывала, что компания сразу же направится выполнять приказ, однако крылатый разъяснил ей, что драгены будут спать, как минимум, до вечера. Взгляд Птаа-хи выражал удивление и презрение одновременно. Она хотела бы многое высказать предводителю распоясавшегося, по ее мнению, малинника... но это многое требовало бы невероятного напряжения с ее стороны.
-Хорррошо, ждите до вечеррра, - птица помолчала немного, потом протянула Курту сложенную карту, - мне нужно знать ваш пррримерррный маррршрррут на перррвые паррру дней.
Курт задумчиво потрепал свои косички.
-Смотри, мы сейчас находимся примерно вот здесь, - ткнул он пальцем в лист, оставив грязный отпечаток. Птаа-ха брезгливо поморщилась, - нам надо держаться реки как можно дольше, чтобы не обременять себя лишней тяжестью и продвигаться как можно быстрее. Ночью мы вылетим на юго-восток, постараемся к утру добраться до того места, где Ки-Раль резко берет на запад, возможно, сделаем дневную стоянку в одном из поселений, их там в достатке. Далее наш путь лежит строго на восток, постараемся снова остановиться в лесу, надеюсь, что не забредем на болота... Потом нам необходимо будет ближе подойти к Дайай, в запасах воды мы крайне ограничены. Там выберем место нашей стоянки, откуда будем совершать ночные вылеты на разведку до тех пор, пока ты не принесешь более конкретных указаний.
- Найду вас, - кивнула Птаа-ха. Махнув на прощание сиреневым крылом, она улетела. Курт некоторое время завороженно смотрел ей вслед.
- Это разумная нейа? - бесцеремонно прервала его любование Тола, - надо же, в первый раз вижу. А кто таких тренирует?..
- Дура ты, - бросил командир, Тола обиженно поджала губы, - это изменившаяся лиа. Она довела свои изменения до совершенства. Кто бы мог подумать...
Тонко Чувствующая пробормотала под нос что-то вроде "сам дурак", но Курт не услышал, или сделал вид, что не слышит.
- Так, барышни, - привлек он внимание фино, - я и сам не слишком желаю того, чтобы отряд отправился в путь не в полном составе, но выбора у нас нет. Если Кинна не объявится до вечера, придется вылетать без нее, а беглянку считать дезертиром, - увидев негодующие взгляды девчонок, он осекся и продолжил, - но будем надеяться, она все же вернется.

[Соуль >>>]

Darkness, V-Z, Соуль

День: четвертое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Неуштадский Белый собор был красив. В августовское небо взмывались шпили, а утреннее солнце высветляло еще сильней камни резного фасада. Узкие арки окон с заостренным верхом была закрыты пышными витражами, цвета которых казались насыщенней цветов окружающего мира.
Низкие и широкие ступени вели к высокому порталу, украшенному статуями и резьбой. Массивные деревянные двери были приоткрыты, и из прохлады собора на улицу слабо доносились голоса - утренняя служба уже заканчивалась. Саяра остановилась неподалеку и прищурилась, сжала пальцами руку мужа. В собор лиса не хотела заходить, но знала - Эйнех там. Он всегда посещал утренние службы, и подтверждением тому были маленькие кетъены, кружившеся над входом. Их приручил младший брат священника - Лиир, всюду за Эйнехом следовавший.
Вздохнув, Саяра сделала шаг вперед и потянула Вензела следом. Он выглядел, как всегда, невозмутимо. Его-то церковь не беспокоила никоим образом - с храмами криомант свыкся уже давно. Впрочем, к нему священники и не предъявляли особых претензий; сперва они не могли сойтись во мнениях, считать ли данЛея еретиком или все-таки язычником. А потом, после реформации уже и не возникало проблем.
- А я - малоразвитый народ, - как будто прочитав его мысли, тихо хихикнула в рукав халата Саяра и, просочившись, как струйка воды, мимо людей провела супруга под прохладные своды, в высоте которых свернулся фиолетово-серебристый и капельку золотой ближе к витражам полумрак.
Людские голоса сливалась в один - но здесь, отчего-то, не слышалось какофонии, словно все прихожане говорили в одном ритме, или собор превращал шум в нечто, похожее на мелодию. Странную, неуловимую, не не бьющую по ушам своим многоголосьем.
Постепенно становилось тише. Малолюдней. Оставались только служители, да десяток жителей города.
Высокого, вечно держащегося с прямой спиной, Эйнеха было заметно издалека; неподалеку, ожидая, пока брат договорит с какой-то прихожанкой, сидел на скамье, разглядывая витражи в окнах, младший Дану.
- Здравствуй, - склонилась над плечом подростка Саяра. Лиир вздрогнул от неожиданности, хлопнул глазами, потом - чуть смущенно улыбнулся.
- Доброе утро.
Эйнех, скосив глаза на ДанЛеев, кивнул им, словно прося подождать.Вензел склонил голову, соглашаясь с ожиданием.
- Доброе утро. Видела твоих кетъенов. Красивые. Гротх и Хеген, - лиса подмигнула Лииру.
Мальчишка, казалось, смутился еще больше, кивнул. Кинув быстрый взгляд в сторону занятного разговором брата, Дану проговорил:
- Эйнех ругался за такие имена - святотатство, - Лиир тихо хмыкнул, - потому я их зову на людях по-другому.
- А как? - села рядом с подростком Саяра.
- Отхен и Ген. Звуки похожие, а большего им и не надо, - Дану пожал плечами, - вы же знаете, они... - он слегка замялся, - тупые.
Лиса улыбнулась:
- Знаю. Я их изучала.
- А у вас их нет? В смысле... как у меня? - Лиир смотрел чуть исподлобья и казался несколько хмурым, но в глазах был заметен ничем нескрываемый интерес.

[Darkness >>>]

- У меня есть сын... - честно ответила лиса. - Мне его хватает. И Вена, - она снова подмигнула, а потом запрокинула голову, глядя на супруга снизу вверх.
- А-а... - протянул Лиир, потом чуть отодвинулся в сторону по скамье, заметив, что Эйнех, наконец, закончил разговор. Священник подошел ближе.
- Доброго утра, - он приветственно приподнял уголки губ, легким движением поправил очки у виска.
- Доброго утра, - спокойно кивнул криомант. И, по своему обыкновению, перешел сразу к делу: - У нас к вам просьба. Не очень сложная, но важная.
Дану вопросительно приподнял брови:
- Что же за просьба?
- Мы хотели бы попросить отвезти Сазела в ОНР, - пояснил Вензел. - Уверен, что вам можно доверить сына... это для нас крайне важно.
На слове "можно" он сделал едва заметное ударение. Саяра улыбнулась Эйнеху:
- В один из тех немногих людей, которым мы доверям.
Эйнех побарабанил пальцами по локтю, затянутому в темную ткань сутаны, кивнул, а, пару секунд спустя, вновь мягко улыбнулся - Саяре:
- Мне приятно слышать эти слова. А вы, - теперь он смотрел на Вензела, - улетаете?
- Приказ, - пожал плечами криомант. - Нам пора выступать и двигаться к местам боевых действий, когда они начнутся.
- Да пребудет с вами Всеотец. Пусть даже вы в него не верите, - грань между серьезностью и шуткой была незаметна.
Под высокими сводами разнеслись быстрые, шумные шаги. Невысокая девушка в льняном платье с широкими рукавами, расшитыми темно-синими узорами, буквально-таки влетела в собор, мгновенно отыскав взглядом Эйнеха. В руке Эйвёр Дану держала не то конверт, не то еще какую-то бумагу. Девушка, не обращая внимания на удивленный взгляд старшего брата, даже не подумала замедлить шаг.
- Пришло! - выдохнула она, оказавшись рядом - казалось, Саяру и Вензела Эйвёр не заметила. Пока. - Эйнех, они прислали приглашение!
В руке Дану держала плотный конверт с гербом ЭКК. Лиир заинтересованно приподнялся на скамье, пытаясь разглядеть письмо. Священник, молча протянув ладонь, забрал у сестры конверт, раскрыл, углубился в чтение. Эйвёр стояла рядом, чуть ли не приплясывая от радости. Младший Дану, так и не сумев ничего разглядеть, не выдержал:
- А что там? Что пришло?
- Приглашение! - выдохнула девушка, - меня... меня...!
- Тебя пригласили на практику в Отдел Научных Разработок, - закончил за неё страший Дану. Он говорил спокойно, однако в глубине серо-карих глаз мелькнула явная гордость за сестру.
- Но вы же, кажется, врач? - вежливо уточнила Саяра у девушки. Эйвёр прикусила нижнюю губу; на скулах вспыхнул румянец. За неё ответил Эйнех:
- Кроме лекарского дела, она еще занимается...кое-какими разработками в области химии. Разумеется, связанными с медициной.
Сидевший рядом с лисой Лиир отчего-то склонил голову, старательно пряча улыбку.
- Может быть, тогда это тот оружейник, - спросила лиса у Вензела. - Кажется, Фарадей?
- Константин Фарадей, - кивнул криомант. - Вам повезло, отдел новых разработок - место...
Он помедлил секунду, подбирая слово.
- Интересное.
Эйвёр просияла. Саяра задумчиво сложила ладони на прикрытом полой халата колене и посмотрела на священника:
- Эйнех, я думаю, что Сазел может поехать с Эйвёр. Как считаешь, Вен? - быстрый взгляд на супруга.
- Не возражаю, - после пары секунд размышлений отозвался криомант.
"Заодно и будет чем его занять - пусть покажет практикантке корабль", - этого данЛей вслух не произнес... впрочем, и не требовалось.

[ORTъ >>>]

День: третье августа (вечер)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

- Арк, я спекся! - объявил взмокший Гэйвин еще издали, на подходе к столовой, стягивая с себя через голову измазанную в глинистой грязи нижнюю рубаху. - Еще неделя - и они меня будут, как молодого...
Тут Мясорубка, наконец, освободился от рубахи и обнаружил, что не всех участников вечернего чаепития он знает в лицо. Оно и понятно, издалека-то за отцом Эваном никого не разглядишь...
- У нас гости? - лейтенант смущенно скомкал грязную рубаху и почесал ею в затылке.
- Присоединяйся, мы только сели, - приветливо махнул рукой Ксгнем. - Только я тебя умоляю, оденься. Девушки чай мимо чашек наливают.
- Ой, господин командор, простите, сейчас уберу, - бедняжка жутко смутилась и метнулась в сторону кухни, но Арктурус ее удержал:
- Спокойно, красавица, мы не лорды, нам прислуживать не надо. Правильно говорю, сержант?
Молодой сержантик, хлопотавший над паровым котлом у входа на кухню, вытянулся по струнке:
- Так точно, господин командор!
- Вот и я говорю. Мы сами себя обслужим. Да, сержант? - Ксгнем выразительно кивнул на залитый чаем стол. Сержант пулей метнулся на кухню и через мгновение возник уже с тряпкой в руке.
- Блаженны труженики смиренные, - прогудел Эван благодушно и отправил в рот ватрушку, хотя, казалось бы, в еде он не нуждался.
- "Тиресканнские", с пылу с жару, - ободряюще кивнул гостям командор.
- У нас тоже такой есть, - хмыкнул кто-то из близнецов, - механик, недели полторы в отряде.
- Нет, неделю, - поправил свою двойняшку второй лис.
Троица из инженерного отряда явно наслаждалась таким удачным "залетом" в гости, по крайней мере, сатяра - так те, точно: трещали почти без умолку.
- Я говорил о ватрушках, - хохотнул Ксгнем. - Но вообще да, есть у нас тут те еще... ватрушки.
Близнецы дружно покраснели.
- Чего натворили? - вопросительно посмотрел на командора Элиен.
- Чего только не было... Мы тут давно стоим, сами видите, обустроились. Но и дров успели наломать, во всех смыслах. Вам святой отец не рассказывал, почему на воде нельзя работать без ранца?
- Увы мне, - еще одна ватрушка оказалась потеряна для общества. - Однако лишь Господу заказано ошибаться, хоть и зародит порою в сердце сомнение вид некоторых из детей Его. Надлежало начать с этого.
- Было бы не лишне, учитывая, что им ночевать у нас в лагере, - поддержал Ксгнем.
- Короче, - вступил Кид, которому стоило немалого труда отвести взгляд от угощений и занять рот разговором, а не ватрушкой. - Вы в здешних водах рыбачили?
Пока один из близнецов устроbл налет на блюдо с "тиресканнскими", второй - или вторая? - закивал.
- Ага. И купались. Но нас вроде не съели.
- Пока, - вставил Элиен, и хлопнул "налетчика" по предплечью, когда тот попытался стащить целых три ватрушки, - лопнешь.
Лис фыркнул.

Сообщение отредактировал ORTъ - 10-02-2010, 19:58

[Darkness >>>]

- Здесь, у нас, море другое, - мрачно поведал командор. - Не такое, как там, возле ближней базы. Скверное, я бы сказал.
- Не море скверное, - наставительно заметил Эван. - Скверно, что надобно добрым воинам сторожиться гадов морских. И скверно, что здешние язычники ставят себя выше замысла Всевышнего, ибо искажают творения Его себе в угоду, плодя чудовищ, коим...
- А мы китов здешних видели, - абсолютно беспардонно перебил отца Эвана один из сатяра.
- Летающих, - добавил второй.
- Краси-ивые... - закончили близнецы вместе.
- Разве творил Господь китов, чтобы им летать? - пробубнил Эван и вопросительно глянул на молчавшего доселе Ливси. Доктор выглядел сонным и каким-то апатичным.
- Нет, киты плавают. По крайней мере, у наших берегов они плавают, - отозвался ротный врач, не поднимая головы.
- И в том есть замысел господень! - веско заметил священник. - Вообрази, дело ли, чтобы тварь летающая была больше твари ходячей?
- Ага, - поежился Весельчак. - Представляешь, как они гадят?..
- А ну цыц, - прикрикнул Ксгнем. - Нашел о чем за столом...
- А курица - больше мыши, - вынес вердикт кто-то из близнецов - тот, кто пытался забрать три ватрушки, и у кого волосы были чуть короче.
- Курицы - не летают, - фыркнул ему на ухо второй лис.
- Ладно: орел.
Элиен повел плечами и с несколько виноватой улыбкой посмотрел на Ксгнема.
- Орел рожден летать. Он ползать не может, - зачем-то добавил Эван.
- Может, - вдруг вскинулся Кид.
- Ты орла-то видел? - хмыкнул командор.
- Сон-Тха видела. Вот скажи, может орел ползать?..
Шаманка, не стесняясь, доложила себе полную тарелку зажаренной в кляре рыбки – еды шаманке требовалось как здоровому мужику, и, похрустывая ей, произнесла:
- Не может. Только если отрубить ему крылья. Но если отрубить крылья орлу – он сбросится со скал.
- А! - отчего-то обрадовался Арктурус. - Вот это я понимаю. Это по-мужски, это вам не киты летающие...
- Откуда ты знаешь, может, кит тоже сбросится? - гоготнул Весельчак.
Командор покосился на гостей, потом наклонился к рыжему бородачу и шепнул ему на ухо пару слов. Тот заржал, буркнул себе под нос "Не пойду" и с горя полез за добавкой.
- Наш капитан говорит, что иногда не может понять: любят местные природу или ненавидят её, - теперь уже и Элиен нацелился на ватрушку.
- Джи говорит по-другому, - хихикнула дружно "разведка".
- Я за столом его слова повторять не буду, - отрезал эльф.
Кид снова захохотал, на сей раз уже давясь ватрушкой и расплескивая чай. Его не зря прозвали Весельчаком - повод для веселья он находил, пожалуй, во всем.
- Разрешите доложить, - Гэйвин, уже в более приличном виде возникший за спиной у хохочущего товарища, отдал честь и с размаху хлестнул Кида по спине. Тот выпрямился, будто в него просунули металлический стержень. - Задание выполнено. Разрешите приступать к посиделкам?
- Разрешаю, - отмахнулся Ксгнем. - Сядь уже.
- Гэйвин, пока не забыла, ты завтра будешь со своими тренироваться? - шаманка подвинулась на скамье, уступая место мужчине.
- Будет, если завтра не конец света, - фыркнул командор. - Правильно говорю?
- Правильно, но богохульственно, - потряс мясистым пальцем отец Эван.
- Буду, - подтвердил лейтенант. - А что такое?
- Меня возьмете?
- Тренироваться? - подивился Гэйвин.
- Да, - Астэль, до этого по обыкновению молчавший, наконец привлек к себе внимание. - Я сегодня подарил ей громовой посох. Пускай поупражняется на болванке.
- Ишь ты, - Морган покосился на соседку по скамье с явным уважением. - И как, не тяжело тебе?
- Нет. - Просто ответила та.
- Тогда договорились. Только болванку тебе подберу. Мои-то на посохах не особо, а наши с Астэлем тренировочные после вчерашнего только на лом годятся.
- Не без того, - без ложной скромности подтвердил эльф.

[V-Z >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

На «Пламявержец» Фарадеи возвращались спать. Константин зашел в отдел нагрузочного тестирования, чтобы забрать отчеты, которые пообещала подготовить Вейонке. Страмарк отдала их лично и пожелала спокойной ночи; впрочем, спать она не ушла – а засела за чертежи. Фарадей задумчиво оглядел пустую каюту:
- Откуда в тебе столько энергии?
Девушка быстро подняла голову и улыбнулась:
- Не знаю.
- Занесу Ростису, - Константин помахал в воздухе бумагами, - и воспользуюсь твоим пожеланием чудесных сновидений. Хорошо поработать.
Он закрыл дверь, сделал по коридору несколько шагов и заметил выглянувшую из-за угла дочь. Греза вышла и убрала за ухо прядь волос.
- Отнесешь? – поднял Фарадей отчет. Греза протянула ладонь, и отец вскинул руку еще выше, заставив девушку подпрыгнуть. – Только возвращайся быстро.
Дочка ответила ему улыбкой, в которой умело, как Константин прекрасно знал, пряталось смущение, – так же улыбалась Валентина, мать Грезы. Фигура растворилась в полумраке коридора. Греза прижала отчет к груди, повернула за угол, сделала несколько шагов и хлопнула ладонью по двери мастерской начальника ОНР.
Та открылась спустя секунду; Джейм поднялся из-за стола в глубине комнаты. К двери ему подходить не требовалось: тратить время Ростису давно надоело, так что он попросту слегка зачаровал дверь - дабы та открывалась, повинуясь его мысли.
- Добрый вечер, Греза, - улыбнулся он. - Что-то случилось?
Девушка переступила порог, оглянулась, потом подошла и остановилась в нескольких шагах от стола, протягивая бумаги.
- Мы закончили орудие для комплекса «Темное пламя».
- О, отлично! - Джейм шагнул к Фарадей-младшей, взял листы. - Большое спасибо.
Греза подняла на него глаза, молчаливо кивнула, как будто проглотила язык.
- Пожалуйста, - ответила через несколько секунд.
- День прошел нормально?
Греза, не ожидавшая вопроса, посмотрела немного удивленно.
- Ну, как я понимаю, вы именно сегодня с отцом это дорабатывали? - Ростис приподнял бумаги. - И, возможно, уже познакомились с новым сотрудником отдела... сотрудницей, точнее.
- Малена приезжала с Вейонке, - тише, чем обычно, ответила Фарадей. – Мы проверяли орудие до вечера. Ствол необходимо менять каждые десять выстрелов.
- Сколько это времени будет занимать? - уточнил Джейм, принимаясь читать проект. Греза кашлянула, и ответила немного громче, почти вровень к обычному:
- Двадцать секунд норма для военных.
Фарадей соединила руки за спиной и сделала шаг назад:
- Приятно поработать.
- Мне тоже, - последовала улыбка в ответ. - Что-то еще?
Греза замешкалась.
- Орудие необходимо доставить.
- Когда именно надо? - уточнил Ростис, вновь углубляясь в чтение. Девушка смотрела на него, продолжая держать руки за спиной, точно ученица перед строгим преподавателем.
- Наверное, как можно скорее, учитывая сложившиеся обстоятельства, - она сделала небольшую паузу. – Я подумала, что вы можете направить меня.
- Почему бы и нет? - вновь усмехнулся Джейм. - Вы вполне справитесь, как мне кажется.
- Завтра я подготовлю орудие для транспортировки.
- Конечно, - кивнул техномаг. Потер лоб: - Так, кажется, для этого еще какое-то свидетельство выписать надо...
- Да. Форма передачи от оружейного отдела, копия заказа и обратная форма доставки, - тихий голос стих; потом Греза договорила не высказанную несколькими секундами ранее фразу. – Я поеду завтра после полудня.
Джейм поморщился при мысли о работе с бумагами. Снова кивнул:
- Конечно. Да, и напомните лишний раз - претензии не принимаются.
Фраза имела свою историю: пару раз получатели изобретений ОНР жаловались на некачественную работу. Ростис, всегда тщательно изучавший все разработки, вспылил, и устроил подробнейшую проверку всего, чего только можно. Привлек едва ли не всех техников Корпуса, а также данЛеев и нескольких других магов, и в итоге доказал - нет, отдел приборы покинули в идеальном состоянии. А неполадки - из-за "некачественных мозгов", как выразился начальник ОНР (правда, лишь в своем кругу). С тех пор фразой "претензии не принимаются" Джейм сопровождал каждое изделие. Историю выражения Фарадей знала, к тому же испытала гнев начальства на себе. Девушка чуть-чуть улыбнулась, и тут же на бледных скулах расцвел очень тускло, но заметно румянец.
- Я все сделаю.
- Я в этом не сомневаюсь, - последовала теплая улыбка. Румянец на щеках девушки стал явственнее.
- Тогда я с утра приду за бумагами, - пауза перед словами была почти незаметной. – Я могу идти, начальник?
Манеру так называть Джейма или «святым Ростистом» весь ОНР поголовно перенял у Страмарк.
- Если больше ничего нет, то не смею задерживать, - кивнул Джейм.
Девушка исчезла в коридоре на удивление быстро. Ростис неопределенно хмыкнул, и вернулся к столу - изучать расчеты по орудию.

(и Соуль)

[Кысь >>>]

День: пятое августа
Фигура: ладья Н8
Ход: пока без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: H8 > G8

К вечеру Нарей вернулась обратно, деятельная, колючая и очень злая. Виану издалека наблюдал, как Каоре подошла к ней и почти сразу же упала под градом ударов. Это было несправедливо, и оружейник сам подскочил на ноги, но сама серебристая тико не делала ни попытки укрыться, а потому и он в итоге решил не вмешиваться. Наконец, пыл золотистой иссяк, и тогда старшая девушка молча ее обняла. Обе смотрительницы еще беседовали, держась за руки, когда неами, наконец, заснул.

А когда он проснулся, солнце уже светило откуда-то из-за плотного полога листьев. Некоторые деревья здесь сбрасывали листву, но большинство давно забыло, как это делать, и под их плотными кронами царила вечная тень. Кажется, стоянки раши нарочно делали там, где листья опадали по осени, и лесные коричневые пролысины застилал ковер прошлогодней грязно-бурой листвы. Огромных собак не будило тусклое солнце, но сейчас многие уже проснулись, и вяло прогуливались вокруг поляны, где дремали собратья. Вчерашняя охота была скомканной и убогой, а до нее был длительный переход... Виану инстинктивно подался назад, встретившись с голодным злым взглядом одной из самок. Чуть позади кто-то выдохнул воздух - улыбалась светлокожая ученица Шаиса.
- Кто из них твой? - неами все еще не сводил с хищного зверя взгляда, но уже чувствовал себя много спокойней. Смотрительницы были не властны только над вожаками стай. Каоре улыбнулась чуть мягче.
- У меня самка.
Оружейник обернулся и посмотрел на нее пристальней, чем обычно. Почему в стае Рау было двое смотрителей?.. Сам он думал, тихоня-Сато попросту не годился на роль погонщика. Светлокожая и синеглазая, с непривычно-мягкой повадкой, его сестра по ремеслу была мало похожа на Каа-рис, и, кажется, была старше, чем следовало быть бы ученику. Может быть, ее взяли, чтобы стая обрела лидера? Но зачем тогда отдавать ей самку?..
- Самец у Сато, - то ли спросил, то ли согласился, наконец, неами. Его собеседница качнула головой - длинная прядь упала на легкую ткань туники, скрыв часть узора из разноцветных полос. Каоре была единственной среди погонщиков, кто одевался как лиа.
- Сато должен был найти с ней общее шеа. Так вышло, что нашла я.
Начали просыпаться самцы, и почти мирное зрелище скоро сменилось обычными драками. Каоре все еще стояла рядом, и Виану снова повернулся к ней.
- Почему они постоянно дерутся?
- Они играют, - тико снова улыбнулась. - Дерутся до крови.
- Они сшибают друг друга с ног...
- Это мало что значит. Мы можем поздно вернуться сегодня.
- Я понимаю.

На этот раз все тико ушли на охоту со стаями. Шаиса взяла на охоту Рау и сына, Каоре привела свою самку, крупную, серую и на редкость дружелюбную для раши, в стаю Аймара. Хранительница выбрала север, где еще вчера видела что-то похожее на аррнака. Нарей повела своих раши на юг. Рако и Иннае шли почти вровень, и золотистая не могла избавиться от ощущения, что Каоре ее охраняет. Приемыш была красивой, но иногда - слишком загадочной.
Полосатая лошадь-удача поступила, как поступала всегда. Морда со светлой гривой - крупный мирикант, на свою голову заплутавший в густом частолесье. У огромного зверя не было ни зубов, ни когтей, а страшные взмахи хвоста и шеи каждый раз натыкались на стволы лесных исполинов, не причиняя вреда раши. Хвост и копыта - легкая добыча привлекла и какранов. Зубастые ящеры без промедления передрались бы между собой за одного юргая, но сейчас мяса хватило бы на них всех, и делиться "ужас лесов" не желал только с нахальными чужаками. Покусанный но живой, мирикант боялся пошевелиться, когда первый какран сомкнул зубы в ладони от хребта Кану. Аймар утробно зарычал, и сразу двое раши бросились на двуногого ящера. Нарей поддержала их взвизгом-сигналом. Какран тяжело упал на бок, когда зубы Тамару разорвали на сильной ноге сухожилия, а обиженный Кану вцепился агрессору в глотку. А потом - оба пса врассыпную прыснули от зубов-ножниц нового хищника.
То, что было дальше, быстро слилось в глазах Нарей в бесконечную мешанину стволов, спин, зубов и прыжков. Какранов было не меньше десятка, кааши - немногим больше. Приземистые собаки играли в свою классическую игру, отбивая ящеров друг от друга и нападая группой на одного, но и какраны не были неповоротливыми юргаями. Таки не повезло, и она отстала, пряча кровавую рану по всей спине от чуткого обоняния хищников. Каам Нарей умудрялся держаться почти в самом сердце схватки, иногда улетая от сомкнутых челюстей со скоростью выпущенной цей-ином стрелы. Тико хотелось зажмуриться, но так было еще страшнее: морды живых, здоровых и, как всегда, нахальных раши вокруг - успокаивали. Какраны потеряли еще двоих ящериц, где-то совсем близко промелькнула окровавленная спина Шеаса, а потом, среди крови, собачьего пота и собственного, ясно различимого страха, тико почуяла запах лиа.

Сообщение отредактировал Кысь - 9-02-2010, 23:16

[Тео >>>]

День: пятое августа
Фигура: ладья Н8, конь G8
Ход: в рамках хода коня G8 - F6
Официальная клетка: Н8, G8
Фактическое местоположение: G8

Дневной сон был кратким. Ату разбудило протяжное мычание. Свесившись вниз, она увидела…
-Унилаэ! Девочки, унилаэ! – закричала она скорее от удивления.
- Тише ты, спугнешь, - зашипела на нее Вида
Что делала летающая корова в лесу, оставалось для фино загадкой. Животное не то отбилось от своего стада, не то просто нашал лесную траву вкуснее полевой. В любом случае, это был шанс.
- Вы это… не собираетесь ее, надеюсь, с собой тащить? – озадаченно спросил Курт.
- Нет, сейчас поймаем, подоим и отпустим… ну, может, ее бы к реке вывести, а то тут бедной скотине даже не взлететь, - это уже со знанием дела говорила Илая.
- Времени у вас – максимум час.
Довольные фино лихо запрыгали по ветвям вниз. Корова смотрела на них тупыми, ничего не выражающими глазами. Она мирно послась себе на поляне, изредко прихлопывая хвостом обнаглевшую мошкару, роем вьющуюся вокруг ее крутых боков. Однако, когда девушки оказались на непочтительно близком расстоянии, унилаэ фыркнула и лениво отошла на несколько шагов.
Фино всячески пытались воздействовать на животное, применяя сенсорную телепатию, но с унилаэ вообще было сложно работать. Иногда даже сложнее, чем с растениями. По природе своей меланхоличная скотина ни в какую не желала идти на контакт.
- К ней бы только подойти… только прикоснуться, и она уже никуда не уйдет, - цедила сквозь зубы Ата. Но летающая корова не давала к себе приблизиться, постепенно уводя фино с поляны лесную чащу.

Спокойный лес сменился бурным не в одночасье, но все-таки слишком быстро. Прямо перед коровой грузно пробежала двуногая зубастая ящерица, способная проглотить несчастную нейа в один укус. К счастью, ей было не до добычи - наперерез ей выскочил тяжелый золотисто-коричневый пес размером со взрослого триххе, сразу же бросившийся чудовищному зверю под ноги. Второй похожий вкрутился в схватку с другой стороны, отвлекая огромные челюсти рептилии на себя.

Подобных схваток фино не видели никогда. На доли секунды они замерли.
- Быстро на деревья! – быстрее всех пришла в себя Тола, - Живо! Ата!
Ата стояла, как вкопанная. Широко раскрытыми от ужаса глазами она наблюдала за этой дикой бойней. Все ее члены как будто онемели, девушка не в состоянии была пошевелиться. Она улавливала каждое движение огромных тварей, время иcказилось и замедлило свой ход в десятки раз. Словно во сне фино слышала, как зовет ее Тола. Кто-то из подруг попытался оттащить Ату, но голова закружилась, ноги подкосились и янтарноглазая рухнула на землю.
- Ее сейчас затопчут, - прошептала чуть живая от страха Илая. Даже здесь, на дереве, фино не чувствовали себя в безопасности.

Ящерица взревела и дернулась от атаки в сторону, одновременно пытаясь ухватить зубами приземистую собаку. К несчастью, в этой же стороне была и фино. Из кустов выдрался еще один раши и тоже принялся юлить под ногами какрана, почти сразу за ним через колючую ограду невесомо перелетела другая собака - длинноногая, светло-охровая и с черно-белым всадником. Ящер клацнул зубами на расстоянии вытянутой руки от каам, но один из раши уже впился зубами в чешуйчатую броню на ноге рептилии. Всадник пригнулся и, не снижая скорости, подхватил фино с земли одновременно за руку и за шиворот. Вовремя - с диким ревом ящер рванулся от окруживших его собак, но упал с подрезанным сухожилием: головой почти на то место, где секунды назад была Ата. Всадник... всадница охрового каам пронзительно свистнула.

[Кысь >>>]

Из подлеска вылетел еще один каам, на этот раз серо-коричневый, с золотисто-черной, едва одетой всадницей. Она тоже свистнула, потом кубарем скатилась со своего пса под ноги псу черно-белой. Собаки, уже почти готовые ускользнуть дальше в лес, развернулись и втроем бросились на поверженного какрана. Пешая тико замолчала, но та, что подхватила Ату, еще продолжала свистеть, и на свист собирались все новые раши. Двое были ранены, один залит непонятно чьей кровью, некоторые тяжело дышали. За шестым и седьмым прибежал новый ящер, но он даже не успел скрыться - все подошедшие псы бросились ему под ноги. Второй гнался за девятым раши, но, увидев численное превосходство врага, завернул прочь. Золотистая тико вытерла пот со лба и тяжело опустилась на землю. Вторая - аккуратно опустила на землю Ату.
Та не упала, как можно было бы ожидать. Фино стояла, качаясь подобно камышу на ветру. В голове все шумело. Чужие чувства причудливо накладывались на собственные и сливались в единый круговорот – страх, беспокойство, усталость, благодарность, вина, стыд… С дерева спрыгнула белокожая фино – не то Тола, не то Илая, - Ата не могла сейчас разобрать: в глазах двоилось.
- Спасибо вам, - с нервным придыханием произнесла подошедшая девушка. По голосу, все-таки Илая, - еще бы чуть-чуть…
- Рано еще, - едва слышно проговорила черно-белая, потом заставила себя говорить громче. - Сколько?
Ее подруга еще не отдышалась достаточно, чтобы говорить, потому просто показала пять растопыренных пальцев. На трех красовались когти. Владелица охрового каам покачала головой. Чувство страха усилилось.
Постепенно картинка перед глазами обретала четкость. Ата смотрела на своих спасителей. Спасительниц. Та, что была поближе, высокая, красивая тико с пронзительным взглядом синих глаз... Ее страх липкой дрянью заползал за шиворот, обволакивал, заставлял и самой бояться. Хотя куда уж больше.
Остальные фино спустились из своего укрытия, хотя, судя по всему, им лучше было либо оставаться на месте, либо удирать и как можно быстрее.
- Что нам делать? - спросила Тола, холодный пот крупными противными каплями катился по лбу и заливал глаза.
- Вы можете уйти на-верх? - золото-полосатая тико, наконец, смогла говорить. - Их еще пять тут.
- Так как сейчас - мы убьем собак, - подтвердила вторая. - Вы - с нами или наверх.
- Мы пойдем верхним путем, - решительно заявила Тола, - у нас лагерь неподалеку, надо предупредить командира. Ата, сможешь забраться наверх?
Ата не нашла, что возразить. Да и не то было время и место. Тола поступила правильно и мудро, и янтарноглазая понимала, что помочь этим тико и их псам она не может, а оставшись - только усугубит ситуацию. Фино не бойцы. Неловко кивнув, будто извиняясь, она полезла вслед за подругами на дерево. Будь с ней ее драген, она хотя бы сверху могла бы посмотреть, где бродят оставшиеся ящеры, предупредить... но драген спал где-то там, в лагере, наверняка уютно сунув голову под крыло.

Сообщение отредактировал Кысь - 9-02-2010, 23:22

[Тео >>>]

- Избегайте легких деревьев, - облегченно улыбнулась синеглазая. Вторая тоже попрощалась с фино улыбкой и снова забралась на спину каам. Раши вокруг восприняли это как команду - первым поднялся на ноги молодой золотисто-коричневый пес, за ним и остальные. Сейчас, когда у собак была пара минут на отдых, крови на них стало заметно меньше. Полосатая вопросительно посмотрела на черно-белую.
- Четыре на правом плече, - кивнула та.
Золотистая рванулась вперед, за ней - псы. Меньше чем через минуту издалека донеслось пронзительное верещание команды атаки. Черно-белая бросила последний взгляд на фино и пустила своего каам следом.
Фино возвращались в лагерь, вяло переругиваясь.
- Ты чего встала, как будто на тебя кандалы надели? – нападала Тола на Ату, пытаясь за злостью скрыть страх за подругу.
Ата поджимала губы и упрямо молчала. По ее мнению, вопрос был более, чем идиотский. Как будто она сама вот прямо захотела остаться. Что поделать, если ужас парализовал ее всю?..
- И это она собралась в разведку, ага, - ехидно подначивала Вида, стараясь угодить подруге детства.
- Заткнись, без тебя плохо, - огрызнулась Ата. Она чувствовала себя виноватой перед девчонками, они ведь переживали, тоже страха натерпелись… Но это не давало им повода сейчас над ней издеваться.
- А унилаэ-то улетела, - как бы вскользь и совершенно невпопад заметила Илая. Нервный и безудержный смех разрядил накалившуюся было обстановку.
- Кто о чем, а Илая о еде беспокоится. В любой ситуации, - хохнула Тола.
- Ничего не о еде, - щеки полукровки залил густой румянец смущения, - я о корове беспокоюсь…
- Далеко нас эта крылатая скотина завела, ничего не скажешь…
- Зато Курт найдет, что сказать, будь уверена, - хмыкнула Ата, представив, как им влетит от командира.

Они действительно здорово задержались. Курт уже несколько раз облетал небольшую территорию вокруг лагеря, пытаясь обнаружить своих подопечных. К моменту, когда фино соизволили объявиться, он уже проклинал не только их, но и себя за то, что позволил эту нелепую затею с охотой на корову. Выслушав сбивчивый рассказ девушек, он тоном, не терпящим возражений, заявил:
- Собираемся и вылетаем немедленно. Перелет будет недолгим, девочки. Просто надо отойти подальше. На всякий случай. Здесь небезопасно.
Ата приподняла брови в немом вопросе. Правильно истолковав ее взгляд, Курт продолжил:
- Драгена Кинны мы оставим здесь. Живности вокруг много, он найдет, чьей кровью полакомиться. А потом вернется на место и дождется хозяйки. Я привяжу к лапе драгена послание для нее. Кинна обязательно нас найдет.

С нелегким сердцем Ата пошла будить своего Несущего. Он недовольно зыркнул на хозяйку и сонно похлопал крыльями.
- Ничего маленький, я знаю, что ты не выспался, - фино нежно потрепала его по загривку. Драген коротко крикнул от удовольствия и полез ей на спину.


(Кысь, ТеО)

[Хелькэ >>>]

День: четвертое августа /вечер/
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2 (Колония)

Наплевав на правила приличия, Фиерс ворвался в штаб и, хлопнув о стол начальника стопкой коричневых папок, потребовал, чтобы через полчаса, не позднее, все члены отряда, так их и так, вышли во внутренний двор.
- К чему столько экспрессии, - пробормотал Радциг, неохотно поднимаясь со стула.
- Я тебе скажу к чему! Они у тебя что, сквозь стены проходить научились?
- Вроде нет, - осторожно ответил начальник, - по крайней мере, мы над этим не работали.
- Так вот, я узнал, в каком корпусе их комнаты, пришел туда утром и обнаружил девственную пустоту. В столовой их тоже не было, хотя туда я заходил дважды. В тренировочном зале – тоже никого. Возможно, у тебя есть объяснение?
Михаэль покачал головой.
- А зачем они тебе сдались-то?
- Хотел наставить их на путь истинный, - фыркнул майор. – А вообще – установить перечень обязанностей. Субординацию. Точное время выдвижения, в конце концов.
- Видимо, они до выдвижения наотрез не хотят признавать себя твоими подчиненными, - развел руками Радциг. – Молодость… понимаешь?
- Понимаю, - скривился Фиерс. – Но потом-то, потом-то у них и выбора не будет. Так что ищи их, Мике, и поскорее.

Отряд нашелся минут за пятнадцать, стараниями младшего персонала. Возможно, роль сыграла и тактическая хитрость: младший персонал сообщил всем, что их срочно требует к себе Радциг, по неотложному и очень важному делу.
Когда же Радциг сообщил, что во внутреннем дворе их ждет Фиерс, все, кроме магички Ренн, поморщились, но деваться было уже некуда.
«Ну давай», подумала Эрис, выходя в опустившийся вечер, «покомандуй. Я посмотрю, как у тебя получится».
- А начать я хочу с того, - мрачно, почти зловеще произнес майор, - что познакомлю вас с новым членом нашей расчудесной группы.
Дентон присвистнул. Ренн задумчиво нахмурилась. В общем, все удивились.
А потом Фиерс похлопал себя по бедру, и из сумерек выскочила Тварь, огромная, черная, с горящими глазами… с тремя парами горящих глаз и оскаленной пастью под каждой из этих пар.
Ренн отскочила с визгом. Эрис схватилась за пояс, щелкнула пряжкой - и в руке у нее оказался кнут. Она успела даже замахнуться, но майор неожиданно быстро и неожиданно крепко перехватил ее запястье.
- Это Цербер, - громко произнес Фиерс, с неким хищным удовлетворением разглядывая ошеломленные лица. – Он очень мирный и невероятно полезный в походных условиях. Прошу любить и жаловать.
- Вот это чудовище пойдет с нами?.. – Ренн даже поразилась, насколько тонким был сейчас ее голос.
- Именно, - отрезал майор.
- Хорошо хоть не дракон, - вздохнул Айден. Он, пожалуй, был готов смириться. Лишь бы собака не подходила близко.
- Интересно, кого он сожрет первым во время сна, - буркнул Брент. Это была вообще первая фраза, которую Фиерс услышал от этого толстячка.
- Того, кто будет больше всех возмущаться, - пообещал майор. – Ладно, вы еще успеете к нему привыкнуть. Продолжим. Я запланировал выход на шесть утра, соответственно, завтра. С заданием вы ознакомлены. С вашими личными делами ознакомлен я. Моделированием боевой ситуации заниматься мы не будем. Еще мы не будем заниматься проверкой рюкзаков, потому что я верю - вы собрали все необходимое. Если не собрали, или неграмотно распределили вес, то виноваты будете только вы – рюкзак-то нести вам. Я прекрасно понимаю, что вас тут не зря учили по несколько лет, но мне также известно, что это ваше первое настоящее выступление. Постарайтесь не опозориться передо мной и ЭКК.
Если эта речь и тронула кого-то из них, они никак этого не показали. Ответом Фиерсу было молчание – но в нем ощущалась нотка согласия.
- И еще один момент, из чистого суеверия, - вспомнил майор. – Для боевой единицы отсутствие названия есть дурная примета и верный знак неблагополучного исхода. У вас есть какие-нибудь общее… название? Или какие-нибудь идеи?
Ренн открыла было рот, но когда Фиерс добавил: «Только без лишнего патриотического пафоса», тут же его закрыла.
- У нас даже имен нет, - фыркнул Дентон наконец, - какое там общее название.
Да, про это Фиерс читал. Все документы этих ребят были уничтожены в штабе, или утеряны ими еще до поступления в лаборатории ЭКК. Вместо старого имени каждый из них получил новое, не-настоящее, не-значимое. И должен был отзываться только на него.
Впрочем, как и он сам – когда-то давно, когда подземелья Криона… нет, снова эти воспоминания.
- Вот и прекрасно, - заключил Фиерс, - значит, будем «Безымянными». Ренн, извини, придется потерпеть. Ну что, встретимся завтра в шесть, на этом же месте.
Он ушел, будто растворившись в темноте, вместе с Цербером, очень поспешно.
«Безымянные», даже не проводив его взглядом, тоже поспешили разойтись.
В коридоре Эрис догнала Ренн и оттолкнула ее плечом, проходя вперед. Оттолкнула довольно сильно. Чуть обернувшись, бросила:
- А ты хорошо визжишь. Мне понравилось, - и повернула в свое крыло.
Дентон, шедший следом, ободрительно хлопнул магичку по плечу. развел руками – мол, я же говорил.

[Мора >>>]

День: четвертое августа (утро)
Фигуры: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Ёко, выпучив глазенки, смотрел на шаманку, та – на ёко, впрочем, совершенно нормальным взглядом. Попытка взять тотем в руки опять окончилась плачевно – новым укусом на пальце.
- Сколько это будет продолжаться? – спросила шаманка ёко, забившегося в угол самодельной клетки – ящика, накрытого доской. – Если ты такая упрямая животина, то с тобой беседовать будут уже не здесь и не я.
На ёко угрозы впечатления не произвели, котосов зашипел и распушил шерсть, желая казаться больше и страшнее, что представлялось сомнительным рядом с двухметровой клыкастой бабой.
- Хорошо. С тобой поговорят духи. – Сон-Тха села на колени и, закрыв глаза, затянула мелодичное "м-м-м-м…". Зверек вылупился на ненормальную еще больше, а шипение превратилось в неуверенный клекот. Вскоре он уступил место тишине. Ёко, не отрываясь, глядел на Сон-Тха, и взгляд его медленно наливался осознанием своей великой миссии шаманского тотема. Когда троллиха открыла глаза, пристыженный ёко беззвучно разевал клюв, как бы прося прощения.
- Вот так. Думаю, духи объяснили тебе, почему не нужно кусать шамана. Хорошо. – Сон-Тха сняла с ящика доску и достала ёко из его темницы. Тот безвольно повис в ладонях троллихи. – Сейчас раздобудем тебе еду… - Шаманка с сомнением осмотрела зверя. – Только вот что ты ешь…


- Ой! Какой милый! Какая лапочка! – хором зашлись волонтерки на кухне, когда Сон-Тха принесла туда голодного, опешившего, с перемотанным крылом ёко.
- Какой масенький, какой красивенький! – и каждая своим долгом решила погладить тотем по голове. Сначала ёко морщился (по крайней мере, перекошенный клюв и глаза разного размера Сон-Тха истолковала именно так), но потом быстро втянулся, и от прикосновений мягких и теплых рук начинал неуверенно мурчать.
- Есть какая-нибудь еда для него? – спросила Сон-Тха.
Девушки переглянулись:
- Рыба есть. – Сказала пухленькая девица с вьющимися белыми волосами. – Он ест рыбу?
- Не знаю, честно призналась шаманка. – В какой-то степени он – кошка, значит, должен.
- Но в какой-то степени он – сова, - чернявая красотка с большими карими глазами с сомнением поглядела на ёко.
- Но желудок у него в кошачьей половине, - заметила третья, старшая из девушек.
- А рот – в совиной, - возразила ей блондинка.
- Давайте просто попробуем. – Предложила Сон-Тха.
Через пару секунд ёко с большим одобрением взирал на то, как пухленькая с любовью нарезает рыбу на тоненькие короткие полосочки, старательно очищая их от косточек. Получившееся филе было поставлено на стол перед белым зверьком.
- Может быть, надо было пожарить? – спросила блондинка.
- Еще приправами посыпь. Глупая ты, Бетти, он же дикий зверь, он привык есть все сырым. – Заметила старшая.
Правда, голодный ёко сейчас съел бы что угодно – сырое, варенное, жаренное, с приправами или без. Он накинулся на рыбу и стал жадно заглатывать сочные полоски, закатывая глазенки от удовольствия.
- Смешной. Инесса, у нас там еще что-нибудь мясное осталось? – спросила кареглазая.
- Нет уж. Хватит с него этого. – Покачала головой Сон-Тха. – Я не хочу, чтобы у моего тотема земли касалось брюхо, а не ноги. Ему еще летать.
- Тогда давайте сами чаю попьем, - резонно предложила Бетти и тут же водрузила на стол блюдо с остатками вчерашних ватрушек. – Маргарет, подай чайник.
Чернявая расставила кружки на стол, разлила вкусно пахнущий какими-то травами чай и уселась напротив троллихи. Какое-то время воцарившуюся тишину нарушало только жадное урчание ёко. Девушки почему-то глядели на невозмутимую шаманку, и, наконец, Бетти прервала затянувшееся молчание:
- Ну, как у вас дела?
Шаманка подняла на девушку недоуменный взгляд:
- У кого – у нас?
- Ну, у тебя и Астэля. – Сделала страшные глаза Бетти.
- Что? – Сон-Тха даже кружку отставила.
- Да ладно тебе, видели мы, чем вы там вчера на берегу занимались. – Хмыкнула Маргарет.
- Ага, я еле их от кустов оттащила, как пялились на голый торс Астэля. – Подтвердила Инесса.
- И так в руках тебя держал! Нежно-нежно. – Вздохнула Бетти.
Сон-Тха немного помолчала и вдруг дико рассмеялась, заставив девушек подскочить на месте:
- Я зачаровывала его броню и слишком глубоко оказалась в мире духов. Упала. Он меня поднял. – Объяснила троллиха. – С чего вы взяли, что эльф позарится на тролля? – Усмехнулась она.
- Да уж… эти эльфы и на людей-то не заглядываются, - тяжело вздохнула Бетти. – А ты же красивая.
Сон-Тха с сомнением воззрилась на толстушку. У себя в племени шаманку красивой бы посчитал только очень извращенный тролль – слишком мелкая по тролльским меркам.
- Я? Красивая? Серая, с клыками и зелеными волосами? Это, конечно, мечта любого мужчины.
- Ну, зато ты вон какая стройная, - Бетти вздохнула еще тяжелее.
Сон-Тха поглядела на свой ничем не прикрытый плоский животик:
- Если тебя это успокоит, то среди троллей бытует мнение, что настоящей женщины должно быть много. Я по нашим меркам не слишком-то красивая… - Шаманка помолчала и зачем-то добавила: - И с Астэлем мы правда всего лишь друзья.
- А что, это же так романтично – тролль и эльф… - Маргарет подула на кружку с чаем.
Сон-Тха скривилась:
- Я не хочу этого представлять. Эльфы… они такие маленькие. Мне нравятся тролли. Еще одно бытующее среди троллей мнение – настоящего мужчину можно спутать со скалой.
- Кошмар какой, - без особой интонации произнесла Инесса и откусила от ватрушки кусочек.
- А что… вот возьму и уйду к троллям! Здесь меня все равно никто не ценит, - Бетти покосилась на ватрушки и с отвращением отвернулась. – Буду у них самой красивой.
Сон-Тха хотела предупредить, что для этого ей надо как минимум вытянуться на метр в высоту, но не стала – иногда человеческие девушки могут обижаться на такие вещи, превратно истолковывая смысл.
- Нам еще овощи к обеду чистить, - напомнила Инесса.
Сон-Тха подхватила наевшегося ёко.
- Я пойду. Буду заходить за едой для него.
- Конечно, - кивнула Инесса.
Ёко разочарованно мяукнул, бессильно опустив хвост.
- Переел все-таки. – Резюмировала шаманка. – Кабан ты дикий.
Ёко не ответил, но взгляд его явственно говорил "На себя посмотри". Троллиха усмехнулась и вышла на улицу, оставив волонтерок с удовольствием обсуждать ее личную жизнь. Сон-Тха всегда удивляла тяга человеческих девушек к такого рода знаниям. Это была одна из многих вещей, которые троллиха даже не пыталась понять.

Сообщение отредактировал Мора - 11-02-2010, 12:46

[Тот >>>]

Без даты
Дневник, найденный в лесу. Автор неизвестен.

Пока мы добирались до Биостанции, я успел вздремнуть. Дорога выдалась крайне утомительной, а под конец заставила меня понервничать. Битюг, в котором я трясся несколько часов, приближался к снежным пикам с такой мучительной неспешностью, что одно время я подумывал, будто горные вершины лишь мираж, достичь которого невозможно. Мне даже приснилось, будто я долгое время сижу в кабине грузовичка и смотрю на унылый пейзаж, а когда мне это надоедает, спрашиваю у водителя, что это за дорога. Он отвечает мне, что это дорога в никуда и он едет по ней уже много лет, но ни разу не встречал машин, не проезжал ни одного поселения и не видел ни единой развилки. Я говорю ему, что это ужасно. А он спокойно отвечает, что привык. Но я настаиваю и признаюсь, что предпочел бы прострелить себе сердце, чем ехать по дороге в никуда. Тогда он кивает на бардачок, говорит, что у него есть пистолет, который не нужен ему и останавливается на обочине. Я открываю бардачок, беру пистолет и, толкнув скрипучую дверцу, спрыгиваю на землю. Когда я прикладываю ствол к груди, то слышу, как грузовичок трогается. На этом моменте я проснулся. Я чувствовал сильный испуг, но не сумел понять, был ли он вызван тем, что во сне я собирался выстрелить в себя или тем, что водитель бросил меня одного. Я решил записать этот сон, чтобы не забыть о нем.
Что же касается моего самообладания, то оно оказалось не на высоте, когда битюг начал пробираться извилистой горной дорогой. Именно тогда мне и пришлось понервничать. Дважды мне казалось, что колесо со стороны водителя ушло в пропасть, но все же мы не сорвались вниз. Моя нервозность взвинчивалась еще и оттого, что водитель, даже если внутренне и был спокоен и собран, внешне этого не показывал - на поворотах он начинал сыпать ужасными проклятиями и отчаянно крутил баранку, заставляя меня холодеть от ужаса. Сейчас мне кажется, что он делал это специально, ведь ему не впервой доводилось вести машину этим маршрутом. Но дорога была действительно слишком узка.
Все же мы добрались до Управления, и я смог выбраться из кабины и размять затекшие ноги. Директор встречал меня у парадного входа, мы прошли коридорами Управления, и меня познакомили с каждым из работников. К сожалению, я никого из них не смог запомнить, если не считать Пэрста. Проследовав в кабинет директора, и оставшись наедине, мы некоторое время беседовали, вспоминая общих знакомых. Дэл-Сейбер был весьма радушен, а вот я, как мне кажется теперь, показал себя не лучшим образом. Все-таки, мы не виделись со штабс-капитаном несколько лет, да и как гость я мог быть учтивей. Сейчас я это понимаю и при случае обязательно извинюсь.
После длительного «собеседования» и оформления бумаг, я вновь был вынужден сесть в кабину битюга – мы отправлялись на строительный двор, расположенный под утесом. Дорога туда петляет среди скал и делает изрядный крюк, так что весь путь занял у нас больше часа. По моим прикидкам, мы проделали что-то около тридцати километров, хотя здания машинного и технического дворов можно разглядеть с утеса, на котором стоит Управление, невооруженным взглядом. В поездке к нам присоединился Пэрст. Мне он показался невероятным болваном, к тому же чрезвычайно озлобленным и мнящим о себе невесть что. Передо мной, впрочем, он заискивал, но нашему водителю, Венцки, устроил настоящую выволочку, не переставая при этом вставлять неуместные замечания по ведению машины. Ожесточенные препирательства вызвала униформа водителя, выгоревшая на солнце или, скорее всего, отбеленная в хлорке до такой степени, что даже защитно-маскировочные пятна, некогда ярко-зеленые, теперь едва проступали не ней. Пэрст достал блокнот и, полистав его, объявил, что форма была выдана Венцки всего месяц назад, но по состоянию, в котором она находится теперь, можно сделать вывод, что своими действиями ее владелец умышленно нанес ущерб казенному имуществу, которое он обязан беречь по условиям трудового договора. Доводы, которые Венцки привел в свое оправдание, показались мне весьма остроумными, хотя в силу подписанных мной бумаг, - той их части, которая касается неразглашения, - я не могу привести их здесь.
Уже начинало темнеть, когда мы добрались до места. Гобума был предупрежден о нашем приезде – директор звонил ему еще при мне. И вновь я смалодушничал, проявив черствость. Гобума очень обрадовался нашей встрече, а я, кажется, даже не подал ему руки. Впрочем, нет, мы все же обменялись рукопожатием, сейчас я это вспомнил наверняка, но чуткий Гобума, видимо, уловил мою неискренность. Он даже сказал – как бы шутя, но в тоже время я почувствовал его досаду – что я мог бы быть и поприветливей. Нам почти не удалось поговорить – я так устал, что еле ворочал языком, да и желания разговаривать, если честно, у меня не было. Гобума устроил нам легкий ужин, после чего проводил меня на верхний этаж, в маленькую комнату, где мне предстояло жить какое-то время. Оказавшись один, я сразу разделся и лег в постель, но хотя был измучен путешествием, не смог заснуть. Я лежал в темной комнате и прислушивался к звукам продолжающегося застолья и к тому, как Пэрст допекает несчастного Гобуму, никогда, сколько я его помню, не умевшего дать отпор назойливости и хамству. Чувствуя, как медленно согревающаяся постель наконец-то перестает считать мое простывшее на горном воздухе тело чужеродным, я неожиданно для себя начал размышлять о том, что заставляет человека ‘увлеченного’ отторгнуть общество и заключить себя в добровольное изгнание, без которого в наше время невозможно совершить ни единого более-менее стоящего открытия, не считая случайных. Я прекрасно понимаю, ради чего уходит из мирской жизни монах, мне знакома сила, что движет им (по крайней мере, одна из таких сил), но я никогда не смогу постичь азарта первооткрывателя, божественного безумия творца, презревшего общество ради воплощения одному ему понятной идеи. Во имя чего? Чтобы позже общество, жадно приняв детище изобретателя, презрело его самого? Взять хотя бы биологов, с которыми меня обещали познакомить назавтра. Ведь эти люди, по сути своей, ничем не отличались от изгоев. Даже хуже! С телами и разумом, изъеденными жаждой познания, они были подобны больным чахоткой.

[Хелькэ >>>]

(вторая часть. Это всё Тот, который))

Внезапно, размышления мои были прерваны самым непостижимым образом. Сначала я услышал какой-то неясный шум и возню под окном, а затем, о деревянную стену здания что-то ударило, и сразу за тем раздался пронзительный звук, напоминающий толи крик, толи визг крупного животного. Внизу кто-то вскочил из-за стола, наткнувшись на шкафчик с посудой так, что та жалобно задребезжала, и снова о стену ударил камень – теперь я понял, что это был именно камень, брошенный с большой силой. Быстро как мог я поднялся с постели и принялся одеваться. Камни стали бить чаще, зазвенело разбитое стекло. В комнату настойчиво постучали, я услышал, как меня назвали по имени, сразу после этого дверь-купе открылась. На пороге стоял Гобума и я удивился, что такой рассудительный и вежливый человек не стал дожидаться разрешения. Но заметив как он встревожен, я тот час забыл о нарушенных приличиях. Впрочем, я был уже одет – мой гардероб последние годы настолько беден, что не доставляет мне каких-либо неудобств, когда время играет против меня. Я спросил у Гобумы, что случилось, но в ответ услышал лишь какое-то странное: «сейчас». Во дворе кто-то чертыхнулся и прогремел выстрел. За ним еще один, и сразу после суровый голос, какой может быть лишь у военного, скомандовал: «отставить». Я повторил свой вопрос, и это вывело Гобуму из странного оцепенения, в котором тот пребывал. Все в порядке, ответил он, я лишь хотел убедиться, что с вами ничего не случилось. Меня это разозлило, и я весьма грубо осведомился у него, что, собственно, могло со мной случиться? Далее последовал самый нелепый ответ, какой только можно было вообразить. Обезьяны – как-то неуверенно сказал Гобума – их разозлил свет, и они могли взобраться в окно. Мы стояли в полутемной комнатке, свет в которую начал проникать только после того, как Гобума открыл дверь. К тому же, я не слышал, чтобы обезьяны, ведущие преимущественно дневной образ жизни, проявляли такую странную агрессию к свету. Эти доводы я высказал Гобуме. Может быть, это были и не обезьяны, робко предположил он и я понял, что Гобума не знает и сам пытается понять, что же произошло во дворе. Но теперь, описывая это происшествие, я переменил свое мнение. Дело в том, что для этих людей я все еще был чужим, они просто не успели свыкнуться с мыслью, что, как и они, я теперь работал на биостанции и ее секреты стали моими секретами. Люди здесь слишком серьезно относятся к подписке о неразглашении и на то есть свои причины. Вот почему Гобума был сконфужен моими вопросами, вот почему нес вздор, вместо того, чтобы простыми словами объяснить мне суть происходящего.
На утро я проснулся по обыкновению рано, отдохнувший и бодрый. О ночном происшествии я даже не вспомнил – мысли мои занимала биостанция, куда мы должны были направиться после завтрака. Но как оказалось, Пэрст уже отбыл в Управление, так что нам предстояло дожидаться возвращения водителя. Вообще-то, из разговора с Папашей я выяснил, что за машинным двором числится две единицы техники, битюг и молния, но по личному распоряжению директора право эксплуатировать их имеют лишь лица, прошедшие специальную подготовку и числящиеся за штатом на должности водителя-механика, иными словами, допуск имел только Венцки. Понимая мое нетерпение, Гобума сказал, что мы можем добраться до биостанции пешком, и как выяснилось позже, не предложи он этого, мы бы лишь попусту потеряли время.
Погода стояла отменная, а воздух здесь, в низине, показался мне не столь прохладным.
Но прежде чем мы отправились в путь, Гобума познакомил меня с ребятами. Я помнил, как Дэл-Сейбер отзывался об этих людях днем раньше, в обычной для него снисходительно-грубоватой форме, называя уголовниками, поэтому был приятно удивлен, найдя слова директора несоответствующими реальному положению вещей. Мне дозорные показались людьми вполне приличными, способными поддержать приятную беседу и не чуждые нормам просвещенного времени, в котором мы все живем. Особенно выделялся средь них Зера, к которому остальные, возможно из-за почтенного возраста, а может в силу каких-то заслуг, относились с явным почтением, без пошлой издевки называя Папашей. Немного эксцентричным, возможно, грубоватым, мне показался Фидэль, но в любом случае, ни его, ни остальных троих ребят – как не пытаюсь, не могу сейчас вспомнить их имен, - я бы не стал называть уголовниками. Возможно штабс-капитан, говоря так, имел в виду прошлое этих людей, не знаю. В конце концов, я и сам не без греха и не поручусь, что не найдется среди современников такой, для кого уголовником являюсь я сам.
В путь мы двинулись все вместе – ребятам пора было отправляться в дозор. Вскоре мы достигли леса, и я спросил, далеко ли еще до Котла. Каково же было мне услышать в ответ, что мы уже внутри! Как оказалось, технический двор стоит на самой границе с Котлом, всего в сотне метров от никем не начерченной, но без сомнения существующей линии, что отделяет привычный мир от мироформы. Я шагал по петляющей тропке и тщетно силился справиться с разочарованием. Но что я ожидал увидеть? Наверное, все что угодно, в том смысле, что я готовился к невообразимым вещам. Но теперь чувствовал себя бесконечно обманутым. Зачем я позволил штабс-капитану уговорить себя? Ради незримого и неосязаемого чуда? Чуда, которого нельзя воспринять одним из органов чувств попросту не существует, это обман, мошенничество, все что угодно, но только не чудо. Позже, почувствовав некое родство и бесконечную симпатию к доктору Замурмуну, работающему на биостанции, я доверился ему, рассказав об этих своих мыслях. И вот что он сказал мне в ответ: «Жаль, что вы не можете ненадолго стать мной, тогда бы вы узнали, что есть - чудо. Чудо - это Мантаг за работой. Но не потому, что это крайне редкое явление, напротив, Мантаг все время работает, иногда даже посреди ночи и уж во всяком случае, без выходных дней. И вот, когда я смотрю на него за работой, когда я слушаю его рассуждения, когда пытаюсь осознать смысл его действий, меня не престает покидать ощущение, что рядом со мной творится настоящее волшебство. Иногда он радуется отсутствию результата, что я счел бы провалом и приходит в ярость после успешного завершения опыта. Я не могу ни увидеть, ни прикоснуться, ни даже до конца понять того, к чему он стремится, я могу лишь верить в то, что однажды наши усилия увенчаются успехом. Когда это произойдет, люди получат удивительное изобретение, которое навсегда изменит их жизнь. Но это уже не будет чудом, потому что чудо начинается с появлением идеи и заканчивается в тот момент, когда идея эта обретает жизнь». Боюсь, что здесь мне не удалось записать слова доктора Замурмуна дословно, но мысль его я как мог, передал.

[Тот >>>]

(Спасибо, Хельке. Третья часть.)

Однако я невольно забегаю вперед. А между тем мне хотелось описать путь к биостанции, поскольку может выйти так, что эти записи пригодятся мне позже.
Отшагав пять или шесть километров на запад мы разошлись. Папаша, а с ним и близнецы – понятия не имею, почему этих двоих называют близнецами - отправились на север; Фидэль пожелал нам с Гобумой «не пукать» и вслед за начальником дозорных, совершенно невзрачным тихим человеком, повернул на юг. Мы же двинулись дальше, и солнце как раньше все время было за нашими спинами. Я поинтересовался у Гобумы, где проходит дорога, и очень удивился, узнав, что мы по ней идем. По этой дороге не удалось бы проехать на битюге. Молния без коляски могла пройти, но она не увезла бы троих. Гобума по-видимому уже начал привыкать к мысли, что мне можно доверять и объяснил, что биостанция находится на десятом километре вглубь Котла и дорога к ней в принципе возможна, так как Павильон далеко и его не хватает на столь удаленные зоны, однако время от времени дорога разрушается и ее приходится восстанавливать. Я спросил, что такое Павильон. Оказывается, так здесь называют центр мироформы, расположенный где-то между предгорьями и истоком реки Рина. В таком случае, радиус Котла составляет примерно пятьдесят километров.
Чем дальше мы углублялись на запад, тем непроходимей был лес, местами нам попадались небольшие болотца и овраги, которые приходилось огибать. Я пытался запомнить дорогу, но это было просто невозможно, и тогда я поинтересовался, как Гобуме удается ориентироваться. Интуитивно, ответил он, а как же иначе? Ведь это Котел, здесь невозможно оставить указателей и следовать им, тут можно положиться разве что на естественные ориентиры: солнце, звезды, иногда магнитную стрелку. Все остальное, в том числе и дорога, разрушается, когда Котел начинает бурлить.
Остаток пути мы проделали молча.
Биостанция оказалась небольшим одноэтажным кирпичным зданием, обнесенным простенькой изгородью, за которой также находились четыре бревенчатых домика. Помню, я спросил Гобуму, почему их всего четыре, но не получил ответа.
Помимо доктора Замурмуна, о котором я уже писал, на биостанции живут и трудятся еще четверо ученых, а главный среди них – доктор Мантаг. Этот удивительный человек как раз отдыхал в общей комнате, когда мы с Гобумой появились на биостанции, иначе, как мне сказали позже, нам не выпало бы случая даже увидеться с ним. Мантаг показался мне мечтателем. Причем не обычным мечтателем, грезящим полетами или социальной утопией, а строгим, одержимым, бессердечным, если угодно, мечтателем, способным ради воплощения своих идей в жизнь подвергнуть себя и, разумеется, других любым истязаниям. Я понял, что Мантаг совершенно не умеет общаться с людьми, причем сам отлично знает об этом и стыдится, поэтому делает все, чтобы другие не заметили ни его неумения, ни попыток это сгладить. Я чувствовал, какие неимоверные усилия он прикладывает, чтобы казаться приятным собеседником и должен признать, что разгадать его маленький секрет совсем непросто. Мы обсуждали с ним его работу и перспективы мироформизма в целом. Увлекшись этой темой, он начал рассуждать о том, что человек слишком долго мечтал изменить мир вокруг себя к лучшему и еще больше времени, по его мнению, займет сам процесс изменения, и дело даже не в огромном количестве объектов, которые могут и должны быть улучшены. Мне так понравились его слова, что я запомнил их и привожу здесь точную цитату: «Мы улучшаем их постепенно, потому что наши представления об идеале смутны и вырабатываются путем опыта, а знания крайне ограничены, да и сама природа робка и неповоротлива в наших неуклюжих руках». После беседы с Мантагом я подумал, что не встречал еще в Новых Землях столь харизматичного человека.
С Илой я встретился позже. Она не узнала меня. Впрочем, я и сам помнил о ней лишь то, что рассказывал Мил-Йол. Не смотря на прошедшие годы, я не забыл слова, данного ему. Я взглянул Иле прямо в глаза, но мне кажется, она ничего не поняла и лишь смутилась от столь пристального взгляда незнакомого ей мужчины.
Покидая биостанцию, я познакомился с еще одним ее обитателем. Увидев меня, этот странный субъект остановился как вкопанный, его глаза расширились словно от ужаса. Сгорбившись и втянув голову в плечи, он попятился, натолкнулся на дверной косяк и стремглав развернувшись, бросился бежать. «Фрутмака!» - крикнул ему вслед доктор Замурмун, провожавший нас с Гобумой. «Фрутмака!» - позвал он еще раз, как мне показалось, с досадой. Как выяснилось, этот нелепый человек, Фрутмака, был научным сотрудником, работавшим на биостанции всего пару месяцев. Непродолжительность его пребывания здесь не объясняло столь странного поведения, впрочем, не стоит пытаться объяснить всех странностей людей, тем более, людей, близких к науке.
Мы пробыли на биостанции довольно долго и на строительный двор вернулись в сумерках. Усталость давала о себе знать, поэтому, съев свой ужин, я отправился спать, дав себе слово, что утром подробно запишу в дневнике все, что происходило со мной за эти два дня.

[Инэйлэ >>>]

День: 6 августа, утро
Фигура: пешка F7
Ход: без хода
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7

Утро пришло к Ялль’Ри вместе с истеричным щебетом ёко и гортанными возгласами вернувшихся на днёвку корнанов. Не привыкшая долго разлёживаться в постели алькоро вылезла из кокона, в который по привычке обратила одеяло за время сна, стянула лёгкую рубашку, накинула свободное платье с разрезами по бокам, обулась, расчесала волосы – и вышла на улицу.
Лёгкий ветерок коснулся невесомыми пальцами её лица и полетел дальше, раскачивая листья на ветвях деревьев и пуская по текущей совсем рядом с домом реке рябь. Справа, от «площади», где некогда был главный причал для лодок, доносились запахи походного костра и ленивая, нестройная мелодия – там начинал собираться её немногочисленный, ещё мало знакомый друг с другом и неспаянный отряд.
Ялль’Ри, недолго думая, направилась туда. Из двух стоящих на отшибе домиков к ней присоединились Шеан и Роан Арроне, братья, и, что столь нехарактерно для её нелюдимого народа – неразлучные. Как они совмещали постоянное присутствие друг друга с привычкой к обществу исключительно своих крылатых товарищей – было малопонятно, хотя возможно – каждый из них воспринимал брата как часть самого себя…
С волшебницей они поздоровались коротким кивком и уважительным прикладыванием руки к сердцу – какие инструкции получили воины родного Камеда от Тигра-властителя или его приближённых - Ялль’Ри не знала, а лишними догадками решила себя не занимать – дел и без того было по горло…
- Каким был полёт ваших друзей? – алькоро решила попытаться завязать с сородичами хотя бы намёк на разговор – привычка общаться, выработанная тяжким трудом за первые годы после перехода в Сетон, укоренилась и не стремилась исчезать.
- Им понравилось небо, - ответил Роан, которого даже не глядя на лицо можно было отличить от брата по вооружению – на запястье распластался спящий гайзу, через плечо чрезмерно толстой лианой свешивался наму - воспоминаниях Ялль’Ри промелькнул бурдюк с питательным раствором для оружия.
- Они чувствуют, что вечером ветер усилится. Возможно, будет буря, - добавил Шеан, скармливая что-то сидящему на плече стрелоящеру.
- Спасибо за предупреждение, я передам остальным, и попрошу Асго и Тая’ни после проверки лодок вытащить их на берег, - зная свой народ, и привычки всадников корнанов, алькоро взяла роль говорящего на себя, братья только синхронно кивнули в ответ.
А на площади – у песчаного пляжа, на утоптанной площадке под сенью плакучих ив, уже собралась большая часть их отряда. Лаями что-то помешивала в котелке обструганной веткой, отложив свою лютню на расстеленный плащ, чистили рыбу на плоском камне Тая’ни и Асго, остальных видно не было – но кое-кого можно было понять… Ласия наверняка ушла по своей воле – пока пойманная рыба жива, фино рядом с ней не станет находиться, а вот Ле-ан наверняка ещё спит – ложится позже всех, и встаёт так же.
Поздоровавшись со всеми, Ялль’Ри присоединила к общему котлу – точнее – положила рядом – свой вклад в завтрак и грядущие приёмы пищи – мешочек, полный мешочков поменьше, с различными специями, чем заслужила полный уважения взгляд от альнаэ.
Решив не встревать в процесс приготовления пищи четвёртой лишней, алькоро подошла к кромке воды и оттуда, обернувшись, посмотрела на лагерь. Всё же место оказалось неимоверно удачным.
Деревушка домов на десять, расположенная в месте резкого изгиба Ки-раль на запад, была покинута месяца два назад. Ещё недавно там жили кочевники-намьё, вечно стремящиеся куда-то на своих джонках, и каждый раз бросающие старое обиталище в поисках нового. Благодаря количеству домиков, каждый смог устроиться так, как хотел, и ещё полно свободного места осталось.
Деревню окружала небольшая роща, а на противоположном высоком берегу стеной стояли заросли густого кустарника.
«Надо будет попросить братьев Арроне слетать на разведку местности… Или может Тойя уговорит своих подопечных…»
Ялль’Ри мысленно вздохнула – когда она просила Мастера Ханше о маге Дома Кереаль или Нарелан, она предполагала, что получит одного мага… Впрочем, к Наваю это определение вполне подходило…
Миниатюрная даайра, как и все лиа её народа, обладала врождённым даром повелевать растениями, и уже успела продемонстрировать это, уговаривая огромную колючую лиану, тесно переплётшую два дерева вместе и начисто перегородившую удобный проход к реке от одного из домиков, занятых под обиталища корнанов, переменить место дислокации и ограничиться одним деревом. Наваю была истинной и несомненной удачей для отряда – никто не сможет общаться с растениями лучше её народа.
А вот Тойя-Ёко стал сюрпризом… И ещё большим сюрпризом стали его постоянные попутчики – десятка разноцветных ёко, постоянно следующих за ним, куда бы чиа не направился. Конечно, очаровательные пушистые малыши не вызывали ни у кого неприязни, а их потенциал как разведчиков был понятен всем… Но вот их потенциальную опасность как шкодников, проказников и любителей утаскивать всё, что они в силах унести осознавали тоже все. Единственным, кого их переменчивый характер не тяготил, был сам Тойя-Ёко.
А секунду спустя появился и он сам – крохотные летуны вились вокруг него, двое сидели на плечах, один на голове, ещё один висел на поясе Тойи.
- Ялль’Ри, Ялль’Ри, мои друзья говорят, что к нам гости! Летят!
Алькоро резко развернулась, сидящие у костра вскинулись было, но тут чиа, судорожно набрав в грудь ещё немного воздуха, закончил фразу:
– С запада! Друзья, наши!
Ялль’Ри успокоилась, неами у костра переглянулись и перешепнулись, Лаями посмотрела на котелок другими глазами – оценивающими.
- Спасибо, Тойя, - улыбнулась алькоро, - передай своим друзьям мою признательность. И не мог бы ты попросить их отыскать Ле-ана, Ласию и Наваю? Гостей встречать надо всем вместе.
- Конечно, попрошу! – улыбнулся чиа и, раскинув руки, крутанулся на месте, заставив всех ёко взлететь и описать вокруг него пару-тройку виражей. Секундой позже его щебет сплёлся с голосами крылатых созданий, а ещё через несколько секунд на площадке у реки не осталось ни одного ёко – даже сам Тойя, превратившись в буро-коричневого в чёрную крапинку ёко, отправился на поиски.

[Тео >>>]

День: четвертое августа, раннее утро
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: g8
(совместно с Orrofin)

Он принёс Кинну на ту самую поляну, где до того оставил Пришельца. Чувствовал - это хорошее место, и только там получится сделать для маленькой фино хоть что-то.
Нартэн, тревожно ожидавший цей-ина, при его появлении вскочил и хотел было что-то сказать, но красноречивый, почти как у Сайамара взгляд, моментально заставил Пришельца замолчать и скрыться в кустах на противоположном краю поляны. Убедившись, что ему никто не помешает, Кир пошёл по кругу, пытаясь найти нужные слова. Фино так и пребывала у него на руках, от чего казалась ещё более маленькой и хрупкой, чем на самом деле.
- Тссс, - приложила Кинна палец к губам, будто поняв намерения цей-ина. Впрочем, почему "будто"? Настроение этого благородного великана (а по сравнению с ней Кир таковым и являлся) было ясно различимо, - Не надо слов. Я все понимаю. Я сильная. Я справлюсь.
Она старалась быть как можно более убедительной, но голос звенел натянутой струной. Фино вымученно улыбнулась и попросила:
- Поставь меня, пожалуйста. Я ведь тяжелая...
- Т-тяжёлая? - Кир даже споткнулся от неожиданности. - Да я вообще твоего веса не чувствую!
- Для фино - тяжелая, - совершенно серьезно ответила Кинна и повторила свою просьбу, - Я не могу даже в глаза тебе посмотреть, - пояснила она.
Цей-ин остановился и бережно, будто боясь сломать или разбить, поставил Кинну на землю. В первый момент ноги отказались слушаться, измученный вестибулярный аппарат подвел. Кинна села.
- Все хорошо, правда, - сказала она в ответ на обеспокоенный взгляд, - мне просто надо немного отдохнуть. Наверное. Я не хочу возвращаться туда. Точнее, не могу. Пока что.
Некоторое время девушка молчала. Взгляд ее был направлен на цей-ина, но как будто сквозь него, туда, дальше... Она отрешенно перебирала пальцами травинки, попавшиеся под руку.

Кир поджал лапы и грациозно опустился рядом, уложив гибкий хвост сбоку от тигриного тела. Впрочем, он мог бы этого и не делать - всё равно, фино едва доставала ему до ключиц.
- Я могу тебе чем-то помочь, маленькая сестра? - спросил он негромко и мягко.
- Мое имя Кинна, - лиа сочла нужным, наконец, представиться, - помочь... Я не знаю. Честно. Я хочу одновременно убежать ото всех и не оставаться одной. Я все еще как будто держу Его на руках. Успокой меня, великодушный цей-ин, Ему ведь больше не больно, правда?.. Почему же он ушел... это так несправедливо... - казалось, фино не выдерживает напряжения и истерика охватывает ее.
- Ему больше не больно, Кинна, - рука Кира очень осторожно легла на плечо маленькой фино. - Я ещё лишь ученик и никогда не беседовал со Средоточием, как учитель Сайамар, но я касался его своим духом и знаю: оно любит всех своих детей, от гиганта-айшерру и до таких маленьких созданий, как мы с тобой. И этого беднягу оно тоже любит, а потому ему сейчас хорошо и спокойно. А ещё, он наверняка помнит тебя, поэтому, если ты вдруг встретишь через несколько лет в лесу рысь, что не станет на тебя нападать, знай - он благодарен и любит.

[Барон Суббота >>>]

- Я не могу вернуться туда... - девушка в исступлении мотала головой так, что казалось, хрупкая шея сейчас сломается, - не могу... не могу... Он пока там, понимаешь? Я потеряла его так же, как когда-то... - далее шло неразборчивое бормотание, больше похожее на бред, прерываемое всхлипами и - иногда - чем-то, что больше похоже на вой.
Конечно, смерть маленькой рыси для кого-то само по себе событие не слишком значительное. Для кого-то, но не для Тонко Чувствующих. Для них гибель существа, с которым они были тесто связаны, - очень сильное эмоциональное потрясение. Уход к Средоточию они ощущают почти равносильно собственной смерти. Психологическое состояние девушки сейчас было очень плачевно. Когда первичный шок прошел, наступило ужасающее опустошение и душевная агония.
- Знаешь что, маленькая сестра, тебе лучше пойти со мной, - Кир уверенно кивнул. - Твои сёстры будут напоминать тебе о...нём. А в нашем лагере Сайамар Гуляющий по Лесу. Слышала о нём, так ведь? Вот он тебе точно поможет!
Кинна энергично закивала, впрочем, было не ясно, действительно ли она поняла сказанное. Она не проронила ни слова, а только сидя раскачивалась туда-сюда, словно болванчик.
Кир шёпотом выругался, а потом вдруг выгнул свой человеческий торс дугой, подался вперёд и порывисто обнял маленькую Кинну, снова прижав её к груди. Он ничего не говорил, просто держал, крепко, но очень осторожно, чтобы не дай Средоточие не сдавить, не сделать больно. А ещё Кир чувствовал, как дух его становится лёгким и прозрачным, подобно стрекозиному крылу. Как сквозь него на маленькую лиа смотрит нечто бесконечно огромное, мудрое и доброе. Как это что-то нежно протягивает через него единственный тёплый лучик и касается несчастной фино, наполняя её мятущаеся сердце тихим мурлыканьем.
Она не знала, что происходит. Душа ее заплутала где-то на полпути от реальности до небытия и теперь в отчаянии пыталась найти какой-либо выход. Пробив защитные механизмы самоощущения, чужая смерть увлекала Кинну за собой. Фино уже видела эти страшные оскалы, сменяющиеся манящим светом, который снова потом обращался в голодный зев пустоты. Не своя боль, не своя усталость, не своя мука - они сдавливали и разум, и сердце, не давали вздохнуть спокойно. Кинна жадно хватала ртом воздух, пытаясь наполнить легкие до отказа... она была почти на грани, когда что-то легкое и бесконечно светлое мягко приняло ее смятенный дух в свои объятия, отогнав страх и успокоив. Изнеможденная, фино провалилась в спасительный сон.
- Пришелец! - тихо прорычал Кир, и на его бас из кустов показалась взъерошенная голова Нартэна. - Садись. Мы возвращаемся в лагерь.
- А уподобле..., - начал было Пришелец, но встретился с Киром глазами и закивал, - Иду-иду!
Взгромоздившись на спину цей-ину, он с трудом взглянул через плечо и увидел, как тигро-человек бережно устраивает спящую фино у себя на руках.
- Что ты скажешь Сайамару? - поинтересовался Нартэн, просто чтобы не молчать в этой бесконечно странной ситуации.
- Что виноват и достоин наказания, - был ему ответ, и маг замолчал, вновь вцепляясь в шерсть.
Кир выдохнул и сорвался с места. Дикая скачка вновь началась.

[Тео >>>]

День: шестое августа, раннее утро
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Ночь выдалась очень свежая. Прохладный воздух противно щекотал кожу под легкой туникой. Внизу сменялись огни прибрежных деревушек. Над головой тяжелым покрывалом повисли облака.
-Обманчивая неподвижность, - заметил Курт, поравнявшись с Атой, и указал на юг, где облака редели и рваными шрамами полосовали темное небо, - Будет ветрено.
Девушка в изумлении приподняла брови. Сейчас казалось, что только шумные взмахи крыльев драгенов хоть как-то колеблют замершее небо.
- Я летаю уже давно, - пояснил командир, - и знаю приметы.
- А-а-а, - только и протянула фино. Силы ее были почти на исходе. Драген, почувствовав утомление несомой, стал снижаться.
- Нет, нет, мы еще не на месте, - уговаривала Ата не то себя, не то своего крылатого компаньона.
- Уже светает, остальные тоже устали, - успокоил ее Курт, - сейчас подлетим вон к той деревне, там пока и остановимся. Надеюсь, там нам окажут теплый прием.
Пять крылатых теней легли на крыши заброшенных домов, отряд снижался.
Навстречу им стремительными кусочками тумана и предрассветных грёз вылетела стайка ёко, закружилась вокруг них, щебеча что-то приветственное, а затем ринулась куда-то вбок и вниз, потом вновь подлетела к отряду, и снова повернули вниз – и там замерли, вереща ещё громче прежнего и то и дело отлетая немного влево.
- Они зовут нас, - с улыбкой облегчения крикнула Вида, - нас ждут, я чувствую.
Драген, не рассчитав, отпустил свою ношу в лице Аты буквально в нескольких шагах от берега. Стайка маленьких рыбешек метнулась от босых ног. Фино не были большими любителями плавать, но освежающе холодная водица сейчас была как нельзя кстати. Ата стояла по колено в воде, с наслаждением зарываясь пальцами ног в мелкий речной песок. Остальные высадились на сушу, неподалеку от костра и собравшихся около него лиа.
- Ммм, какой запах, - плотоядно облизнулся Курт. Девочки не разделяли его энтузиазма, по понятным причинам.
- Да благословит Средоточие ваши крылья и ваш путь, - поприветствовала гостей Ялль’Ри.
Волшебнице ужасно хотелось сказать гораздо больше – они следила за новостями, и поняла, кем являются крылатые создания - драгены, творение Мастера Мииты для народа фино. Нет, расспросы позже. Сначала гостей надо принять и накормить. – Завтрак вот-вот поспеет, мы будем рады разделить трапезу и новости.
Ата нехотя вылезла из воды и подошла к своим. Привечающая их женщина была красива. Фино чувствовала, что алькоро старше, чем выглядит… впрочем, если говорить об изменяющихся лиа, этот факт совершенно неудивителен.
- Благодарим за радушный прием, - легким поклоном головы ее командир засвидетельствовал свое почтение. Здесь, на открытом пространстве, он предпочитал передвигаться короткими перелетами, чем лапами ступать по земле. Он первым приблизился к разношерстной компании, и тут его настроение резко изменилось. Если девочки обрадовались, заметив среди собравшихся представительницу своего народа, то состояние Курта точнее всего описывалось фразой: «Средоточие, за что мне такое наказание?»
Алькоро мысленно хихикнула. Вид командир отряда имел слегка усталый и… хотя как может один мужчина не устать от компании четверых девушек?.. Ялль’Ри улыбнулась и решила покончить с официозом:
- На этом, думаю, с церемониями можно закончить. Присоединяйтесь к нашему котлу, а Ласия уже успела изучить местную рощу, и девушки смогут выбрать себе фрукты по вкусу.

[Инэйлэ >>>]

дуэт - Тёмный Омут и я)))

Воодушевившись подобным сообщением маленькие лиа довольной стайкой шустро затесались в компанию, и пробираясь к своей сестре по крови только поочередно представились.
- Ата, очень приятно, - фино протянула руку для приветствия.
Ласия, справившаяся наконец с запутавшимися в волосах листочками, не успела выйти к соплеменницам навстречу – они шумной стайкой (совсем как ёко) просочились к ней, окружив аурой радости, тепла и духовного единства. Полукровка быстро запомнила имена и образы – Тола, Илая, Вида… Но последнее имя вызвало… некоторую утрату дара речи. Высокая, выше подруг на полголовы и выше самой Ласии, с куда более длинными волосами, девушка носила имя чистокровной фино. И поэтому поначалу вместо приветствия у полукровки вырвалось лишь маловразумительное мычание. Лишь секунду-другую спустя Ласия пришла в себя и поздоровалась как и полагается воспитанной лиа:
- Всем привет и добро пожаловать, ужасно рада компании!
От Аты не укрылось секундное замешательство новой знакомой. И, что самое главное, оно не укрылось от остальных девочек. Фино чувствовала, как совершенно по-новому смотрят на нее подруги. Как-то так сложилось, что никто ранее не поднимал тему ее непохожести на других представителей своего народа. Да и сама Ата выросла убежденной как матерью, так и отцом, что Средоточие изменило ее. «Отец страстно желал мальчика, - с улыбкой объясняла Ами, - Средоточие не дало нам сына, но сделало тебя более мужеподобной». В любом случае, сейчас не время пускаться в объяснения, тем более, что в лоб никто вопроса не задал, - утешила себя Тонко Чувствующая, прекрасно осознавая, впрочем, что рано или поздно эта тема еще всплывет.
- Тоже очень рада, - прощебетала она, - ох, сколько всего ты насобирала, покажешь потом, где?
- Здесь, рядом, - Ласия с облегчением почувствовала, что её секундную бестактность оставили пока без внимания, отложив вопросы на потом, и решила проявить побольше радушия (хотя слово «радушие» здесь не вполне к месту – деревня не их, отряд просто нашёл отметку на карте и разместился там) и показать соплеменницам потом здешние угодья. – Вокруг деревни настоящая роща – я её ещё не до конца осмотрела, помимо слив и абрикосов нашла пока только недозрелые лимоны и кислейшие яблоки. Эта деревня сейчас заброшена, но возможно до намьё здесь ещё кто-то жил, и они-то и высадили здесь всё это богатство.
Девушки увлеклись разговором, успели поведать новой знакомой про увиденную схватку кааши и какранов, сопровождая рассказ изображением рычания, охов, ахов, очень уморительно показывая Ату, в панике застывшую перед лицом опасности, подпрыгивая описывали тико, какие они большие и красивые… Сейчас для них все это было лишь красочным воспоминанием, которым так здорово поделиться.
Ата не разделяла общего настроения. Она незаметно отошла в сторону, присела на берегу. Вода накатывалась мелкими волнами, щекоча пятки. Едва не выпрыгивая на песок, плескалась у самой кромки суши мелкая рыбешка, играя на солнце серебристой чешуей. И все было так спокойно, там жизнерадостно. Только вот нелепые мысли норовили задержаться в прелестной голове фино дольше положенного срока. Всего лишь секундное замешательство совершенно посторонней лиа заронило в душу опасные семена сомнения, и они, подобно сорнякам, уже пустили корни.

[Кысь >>>]

День: ночь с 5го на 6е августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: H8

Северная стая вернулась к полуночи. Шаиса отвязалась от своих раши и притулилась спиной к стволу огромного дерева, закрыв глаза и застыв. Ее лицо было усталым и беспокойным. Неами долго смотрел на нее в надежде на пару слов, но хранительница была далеко. Оружейник успел проверить собственных нейа, разогреть ей ужин, а, когда он остыл - разогреть снова. Шаиса иногда чуть слышно бормотала себе под нос слова, но не заметила даже прямых вопросов.
За пару поворотов стрелы до рассвета в круг костра вышел ее сын. Молодой плечистый тико выглядел так же тускло, как вел себя: однотонная смесь черного и ядовито-зеленого. Погонщик бросил на землю возле костра корзинку с мелкими лесными яблоками. Неами молча указал взглядом на мясо.
- Не думал, что ты хищник, - улыбка Сато тоже не нравилась оружейнику, но он слишком мало видел самцов-тико, чтобы судить. В его краях тяжелый народ не водился. Вместо ответа Виану мотнул головой. Сын Шаиса взял полосу мяса и запустил в нее зубы. Молчание неами явно действовало ему на нервы: вскоре он заговорил снова.
- Знаешь, что она делает?
- Говорит с Аймаром? - без интереса предположил оружейник. "С кем еще?.."
- Не гово-рит. Ловит отголоски. Они слишком дале-ко, - грустно сообщил костру темно-зеленый. - Мне не нравится это.
"Кому нравится?.." Неами промолчал, но тишины не дождался.
- Как тебе девочки?
- Я мало их знаю. Пока видел только хоро... - задумчиво проговорил оружейник, но тико оборвал его, прыснув в кулак.
- Да не так. Парень ты или кто?
- Я неами, Сато.
- А.. - сын Шаиса скорчил гримасу. - Хорошо. А какая больше?
- Я правда не думал о них так. Извини, - дома таких разговоров просто не могло быть. Здесь - даже уйти нельзя было. Виану каким-то смутным инстинктом догадывался, что тико не спрашивает из досужего интереса. От этого становилось еще паршивее.
- Вспомни сейчас. Какую из них ты бы выбрал? - тико разделался с мясом, и теперь ловко нанизывал на острый прутик крошечные северные плоды.
"А правда..." Виану только сейчас осознал, насколько все это было странным стороннему глазу. За почти полгода работы со стаями Шаиса он так и не увидел в "своих" тико женщин. Шаиса и Нарей были красивыми, обаятельными и надоедливыми говорящими нейа, он восхищался ими и одновременно испытывал иногда желание осадить их каким-нибудь простым «фу». Каоре и вовсе была вне... Вне понятия о существе из плоти и крови: невыразительные манеры, ровный голос, осанка узкоплечего парня... Воспринимать их как существа одного с собой вида не получалось. Но Сато смотрел в упор. Он ждал ответа.
- Если тебе важен этот вопрос, пусть будет Каоре.
Принужденная полуправда оставляла на языке противный привкус. Неами не сразу заметил, как изменилось лицо тико. И - не успел отклониться от броска Сато. Сын Шаиса был выше Виану едва ли на полголовы, но весил, казалось, во много раз больше. И - был сильнее. Со стороны они могли бы напоминать слишком дружных братьев, но в легком "обьятии" было достаточно сил, чтобы тренированные мышцы воителя Камеда начали давать сбой. Тико поймал взгляд оружейника и усилил нажим.
- Зря ты со мной не считаешься, лягушонок, - тихо проговорил он. - Очень зря.
Виану не знал, что ему ответить. Потому просто смотрел, стараясь не обращать внимания на все усиливающуся боль в плече. Сдаться, не вывихнув руку, уже было нельзя. Можно было покалечить тико в ответ, но этого неами все еще не хотел. Наконец, ответ появился.
- Ты сам попросил меня выбрать.
Тико усмехнулся и "отпустил" захват.
- Тогда будем считать, что ты предупрежден.

Сообщение отредактировал Кысь - 11-02-2010, 11:34

[Torvik >>>]

День: четвёртое августа
Фигура: ладья на A8, конь на В8
Ход: без хода
Официальная клетка: A8, B8
Фактическое местоположение: A8
С Рейлан
- Ну и где этот мальчишка, - Таве-Медведица суетилась возле большого котла для приготовления каши и иногда поглядывала в сторону опушки, - Послала только веток насобирать и вот теперь жду-жду. А ты что тут делаешь? - ткнула она половником в Штока-Шакала, греющегося тут же в лучах утреннего солнышка.
- Таве, ты же добрая... - начал он.
- Ну, добрая, а тебе-то что с того?
- Таве, видишь, кто там идёт, а? Не твой ли пацан?
- Где?
Таве повернулась, а Сток в это время отчерпнув из большого котла своим, припасённым за спиной, быстро затрусил в лес, ловко перебрасывая котелок из руки в руку, когда нести становилось нестерпимо.
И правда, на опушку выходил её племянник Янчик, по прозванию Пончик, беловолосый чиа неполных двенадцати лет. При этом он был не один.
Учуяв аромат горячей пищи, нгуу приободрился, громко рыкнул и между его рогов промелькнула радостная искра. Каша мяса не заменяет, но как закуска - почему нет? Затем Фаали резво подался вперед, едва не сбив своего хозяина, блаженно потянулся, развернул кожистые мерцающие в лучах солнца крылья на всю их немалую величину и зевнул, обнажая клыки.
Подумав, как бы эта демонстрация не была неверно истолкована, Корха торопливо шагнул вперед, повернув пустые ладони наружу и чуть поклонился.
- Мир вашему дому, хозяйка!
Хозяйка треснула по морде тварь, тянущуюся к её котелку, обругала воришку Стока (чтоб ему ни дня без отрыжки и поперёк горла дармовая пища встала!), погрозила кулаком Янчику, который постарался тут же затеряться за спиной пришедшего, а потом уже уперев руки в боки посмотрела снизу вверх в глаза пришельца:
- И кого это мы тут видим? Ещё один на Медвежью стряпню, да? Нет, вы поглядите! Янчик, Янчик, кому говорю, мой руки и завтракай!. Носится ведь сорванец, сладу нет. Так вам кого надо-ть-то? Да садись-садись, долговязый. А зверюгу свою привяжи где, а то расплескает ещё, а мне кормить народ надо. С миром ведь, так? Видела я ваших. Ой непутёвые все...
С рогов и хвоста нгуу полетели искры, сам хвост заходил ходуном, Фаали с удовольствием употребил бы кого-то из этих обезьян на завтрак, уж очень они раздражали - мельтешили, пищали, махали лапами перед мордой, бегали вокруг. Но опыт подсказывал, что хозяину они нужны живыми и невредимыми. Оскорбленно взревев, Фаали привстал на задние лапы и замахал крыльями, поднимая ощутимые вихри, после присел, оттолкнулся всеми четырьмя конечностями, взмыл вверх, описал над поляной дугу и, не поднимаясь до образованного сплетенными кронами далеко вверху потолка, пристроился на толстой ветви и оттуда уже еще раз презрительно пробасил нечто напоминающее "Бэээээ!"
Его хозяин удовлетворенно кивнул. Так лучше, а то ворон начал уже опасаться, что терпение у его нейа скоро лопнет.
- Благодарю, хозяйка, - отозвался Корха, поправляя встрепанные поднятым нгуу ветром волосы. Затем шагнул ближе к костру и опустился на землю. - Конечно же, с миром. А как иначе?
Он разглядывал маленькую деловитую чиа и первым его впечатлением было осознание того, что, похоже, взрослые чиа не сильно отличаются от чиа-детей. Поведением.
Между тем Медведица отёрла руки о клетчатый фартук повязанный поверх коренастого тела, прикрытого кроме него лишь бусами, поправила платок, завязанный надо лбом, словно у зайца ушки, налила половником из котла варева в зелёную плошку, лежащую поблизости и потянула всаднику.
- Не побрезгуй, долговязый. Чем богаты. С какими вестями к нам?
Долговязый благодарно принял из рук ворчливой, но видно все же гостеприимной хозяйки нагревшуюся посудинку.
Вести? А действительно, не говорить же, что ты пролетел много километров, а потом продирался сквозь заросли, исцарапав лицо и разодрав рукава рубашки, только потому, что услышал о племени чиа, которые, судя по рассказам, так похоже на оборотней с твоей оставленной родины. Правда сейчас Корха не мог понять, похожи или нет. И слишком о многом хотел расспросить. Но не начинать же разговор с просьбы показать преображение. Тем более, он не знал, уместна ли здесь такая просьба и не вызовет ли обиды. Значит, как водится, когда в поселение приходит кто-то чужой - нужно о новостях. Да что он мог знать нового? Про отрубленные да подброшенные к поселку далеко на северо-востоке головы чужаков, уж поди все слышали. Хотя как знать. Их-то командир из дома Камеда, все новости быстро узнает. А в этой глуши - слышали ли, кто их разберет?
- Лиа собираются, движутся к востоку, - осторожно начал он.
- Ага. Чубук-Юргай о войне говорил. Вроде как помочь надо. А мы что? Мы не против. Не всё дармоедам портки просиживать. Заодно, может, и на мир глянем. Есть у нас, правда, некоторые - "Нам хорошо здесь, тепло и сыро", - Таве изобразила кого-то из соплеменников, потом щёлкнула себя по лбу маленьким кулачком:
- О! Совсем забыла! У вас ведь эту, огневую воду принято пить со встречей, да? Сейчас пошлю Янчика. Он найдёт, коли надо. Да, - она слегка присела в шутливом полупоклоне, - Если что - зови меня Таве. Таве-Медведица.
Хозяйка продолжала помешивать в котле. Мальчишка пришедший вместе со всадником между тем уже вылизал свою миску и теперь сидел на четвереньках по левую руку от пришельца, с восторгом изучая того.
Только теперь Корха понял, что не назвался. И мальчишку тогда в лесу забыл об имени спросить, теперь то уж назвали, ладно. Нгуу своего и то представил, а сам-то хорош.
- Рад знакомству, Таве-Медведица. И знакомству с тобой рад, Янчик. Я Корха. Ворон, - он чуть склонил голову и кивнул. - Наш отряд севернее, вверх по реке. От пустошей недалеко. Мы еще до объявления войны с чужаками там обосновались. Вот этих, - Корха махнул вверх, где на ветвях развалился Фаали, - тренируем.
Он замолчал и повертев мыслях это нелепое слово - чу-жа-ки. Чужаки, среди которых, возможно, есть те, кого он прежде знал.
- Корха-Ворон? Хорошее имя. У нас тоже есть Вороны. Дрэ-Ворона и Нюха-Ворона. Ну, Дрэ - он скорее ворон. И умный и ловкий. Хотя оболтус ещё тот. А Нюха, так та ворона-вороной. От Нелё-Коровы и то толку больше. Знаешь небось притчу про сыр? Так вот это про нашу Нюху. Самое то. Всё вроде.
Стряпуха кинула в котёл горсть какого-то порошка и обратилась к Янчику.
- А ты беги, Пирожок, народ позови, сам знаешь кого. А Штоку так и скажи, что раз утащил чего, пусть больше ко мне не ходить. Ишь какой наглый! - прокричала она вслед убегающему мальчишке. Потом обернулась к гостю и улыбнулась.
- А всё равно придёт. Что с него взять. Шакал, он и есть шакал. Вся сущность такая. Да и не передаст ему Янчик. Забоится. Пирожок, он и есть Пирожок. Через годок инициацию проходить, а ... одно детство на уме.

Сообщение отредактировал Torvik - 11-02-2010, 14:36

[Reylan >>>]

С Торвиком

- А Янчик - кем станет? - поинтересовался Корха. Ему хотелось перевести разговор ближе к теме второй ипостаси чиа. Он слышал об этом в общих чертах, но от самих чиа услышать бы лучше.
- Кто ж его знает? Это уж как судьба ляжет. Может обезьяной, может пауком. Разве ипостась выбирают? Это она выбирает тебя.
Таве говорила с пришельцем так, словно он был членом её племени, без излишнего официоза, принимая его за такого же, как она, только почему-то слишком долговязого.
- Если бы выбирали ипостась, все бы становились юргаями. А то иногда таким зверем перекинутся, что и не видали не разу. Вот тебе и инициация. А у вас что, не так что ли?
Янчик снова был на поляне. Да не один...
За Янчиком шел кто-то высокий по меркам чиа. Пол сходу определить было сложно, просторная хламида скрывала тощее тело, а длинные волосы - лицо. Вся фигура казалась какого-то рыже-серого цвета, что спутанные патлы, что одежда. И даже загорелая кожа была в каких-то серых разводах - не то рисунок, не то просто грязь.
- В моей семье все вороны, - не зная, стоит ли вдаваться в детали заговорил Корха и был рад умолкнуть при появлении на поляне Янчика и второго чиа.
- Все вороны? - Удивлённо переспросила Таве, - Это так везёт или что случилось?
Хозяйка кивнула на спутницу Янчика и опять обернулась ко всаднику:
- Вот ведь, сказала "Зови своих", а он кого привёл? Разве можно быть таким несерьёзным. Вот и скажите после этого, кем он станет? Обезьяной или попугаем?
- Так нас задумали. От самого сотворения племени, - пояснил Корха, ни разу не покривив душой. Согласно их верованиям именно так все и было.
- Да ведь и я не то чтобы чужая, тетя Таве, - отозвалась пришедшая, откидывая с лица нечесанные пряди. Миана-Маракун - так звали эту бродяжку, которая не приходилась родней никому из здешних, но изредка забредала в гости, принося с собой то новости, то безделушки.
- Ну, я и не говорю, что чужая, - немного сварливо согласилась хозяйка и подала гостье чашку с варевом, - Садись, трапезничай. Сегодня навар хороший. Вон даже долговязому нравится. Так, Ворон? А у нас вот всё иначе. Порой в племени и двух одинаковых не встретишь. Ипостась - штука скользкая. А у вас как, все вороны или есть и другие?
Таве налила себе в чашку и усевшись тут же, на поваленном стволе толстого дерева, приступила к еде.
Миана поблагодарила хозяйку и плюхнулась в траву, но прежде чем приступить к еде, извлекла из-за пазухи тонкую цепь костяных бусин, на конце которой болталась искусно вырезанная расправившая огромные крылья птица. Девчонка молча протянула подвеску Янчику.
Корха как раз разделался со своей порцией и отставил тарелку.
- Счастливо племя, которое кормит такой повар, - отдал он дань уважения хозяйке, - А другие есть. Лисы, волки... Но то - другие племена.
Хозяйка кивнула.
- Ух ты!!! - Янчик взглянул на птицу округлившимися глазами, - Это мне, да? Эх, мне бы такую ипостась. Я бы лета-а-а-ал!
Парнишка изобразил руками парящие движения, припадая то на одно, то на другое "крыло" и аж зажмуривая глаза от удовольствия.
Миана повела угловатыми плечами.
- Приручи летающего зверя и летай, - она обернулась к Корхе, - Я видела тебя в лесу. И твоего нейа. Вот думала, заблудишься или нет. Ты не чиа.
- Не чиа. - согласился Ворон. - Но я думал о том, что мы чем-то схожи. Потому и пришел. Познакомиться.
- Так ты, значит, дяденька, в ворона можешь перекидываться, да? - присоединился Янчик, пропустивший половину диалога, - А покажи, а? А ты можешь говорить в своей ипостаси? А всё понимаешь или как животное. Вон у нас Итё-Слон. Большой, а глу-у-упый. У него и так нос вона какой, а тут - хобот. А уж хавает... А лепёшки от него какие!!!
- Янчик, не мешай гостю, - прикрикнула на него тётка, - Так ему и интересны лепёшки нашего Итё.
- Покажу, - согласился Корха. Мгновение он сидел неподвижно, затем его силуэт поплыл, точно смазался, стал походить на сизый туман, прозрачный вверху и плотный, почти непроглядный ближе к земле, спустя еще пару ударов сердца марево развеялось и черный как уголь ворон, сидящий на месте долговязого хрипло каркнул.
- Ух ты! - Янчик потянулся к нему рукой, - Птичка, птичка, кашки хочешь? Тётенька Таве, а если его поймать и в клетку железную посадить, что будет, а?
- Что будет, что будет. Да убери руки, оболтус, не птица это. Когда Таха-Ёку вернулась, помнишь, что рассказывала? Вот то-то. Сядь спокойнее, чудо без перьев. Сам знаешь наши слабости, а спрашиваешь. Кому охота застрять в одной ипостаси. Особенно в нечеловеческой? Э-эх, молодо-зелено.
Хозяйка доела свою порцию варева и принялась собирать пустые использованные тарелки в большую лохань.
Миана, вылизывавшая свою плошку длинным ярким языком, отовалась от этого увлекательного занятия и фыркнула. Мол, и не такое видали.
Силуэт ворона снова растаял и собрался обратно, явив взорам присутствующих прежнего Корху.
- У нас случалось, что оборотень, забывал о своей человеческой сути. По разным причинам. Сначала его еще можно вернуть, но время коротко... А что за история Тахи-Ёко? - полюбопытсвовал Корха. Ему было интересно все и он надеялся чуть погодя тоже увидеть превращение.
- Да попала девчонкой ещё совсем в силок. Во второй ипостаси. Посадили в железную клетку. А перекидываться нельзя было. Иначе бы просто убили. Да ещё и всё племя вырезали бы. Так вот и просидела три года. Во второй ипостаси. Пила молоко из блюдечка. Теперь видеть его не может. И - не перевернёшься - тело-то будет прошито решёткой.
- Ага, до сих пор тётенька немного не в себе, - подал голос Янчик и покрутил у виска.
- А ты молчи, пострел! Самому бы так! - Таве махнула рукой, - Вот обернусь сейчас, да напорю тебя мохнатой лапой!
- А ты не догонишь! - мальчишка предусмотрительно отскочил в сторону.
- А кто же тот силок поставил и в клетке держал? - осторожно уточнил Корха.
- Ну, а это уже, извини, Корха-Ворон, не скажу. Это уже не только мои секреты. Ты же врагов своего клана мне не назовёшь? Особенно кого обвёл вокруг пальца?
- Ах вот оно что, - вздохнул Ворон. Он просто опасался услышать, что это были люди его покинутой родины.

[Кысь >>>]

День: шестое августа (утро)
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: H8

Шаиса застонала, вздрогнула, схватилась за плечо, стон перешел в рык - и только потом черные глаза тико распахнулись. Виану, почти задремавший у угасающего огня, поднял голову. Уже рассвело. Секунду хранительница смотрела на него так, словно искала защиты, потом наваждение растворилось в стылом утреннем воздухе. Шаиса гневно сверкнула очами и подскочила на ноги.
- Я их обеих убью.
Первые раши появились не скоро. Стая не выглядела хорошо - очень на многих хищниках красовались царапины, один едва шел: на его спине словно сомкнулись челюсти океанской акулы. Восемь, девять... Десятым вышел Аймар. Его плечо рассекал свежий рубец, но выглядел вожак, как всегда, так, словно полночи спал в тенечке. Шаиса проигнорировала его появление. Она ждала виновников.
Они показались все разом - два каам, две наездницы, двое раши. Яоро красовался окровавленной, но почти совсем целой шкурой, Ирите была вся в засохшем мыле, но тоже старалась выглядеть бодрой. Тико молчали и не поднимали глаз. Соскочив с Рако, золотистая почти целиком за ним спряталась. Второй коснулась босыми ступнями земли Каоре.
- Нарей, - тихо произнесла Шаиса. - Что ты сделала с моей стаей?
Девушка отпустила повод каам и осталась одна перед взглядом тико. Хранительница размахнулась и отвесила ей тяжелую оплеуху.
- Вон с глаз, кур-рица. До за-ката.
Золотистая поднялась с земли и как-то нетвердо побрела туда, откуда пришла. Ее нагнал каам. Каоре отвернулась и ушла к месту, где ждало ее одеяло. Меньше всего она ожидала сегодня заснуть.
Черно-белая тико была старше Нарей и, как ей иногда казалось, намного лучше знала, что делает. Она не родилась в Каа-Рис, и ее жизнь до отравления была устроена совершенно иначе. Кеаро долго говорил с ней, прежде чем принять в свою семью — о боевых псах, смертях, крови, узах... Она знала, что, если начнется война, ее родные собаки пойдут умирать на ней. Она знала, что не-тико лучше не стоит и допускать к раши. Что при усилии может сломать чужую руку. Что другие народы живут иначе. Но... Она не могла забыть маленькую фино на дороге стаи. Фино, которую псы — ее псы! — легко раздавили бы насмерть. Может быть, даже и не заметив этого.
Листья зашевелились и из-за корня показалась рогатая голова раши. Не Ирите, самочка из стаи Аймара, угольно-черная с удивительными бледно-розовыми пятнами на блестящей шкуре. Нарей что-то говорила о ней... Да, в ее стае было три малолетки, и Ириссе была самой младшей. Удивительно, но некрупная, еще совсем юная на вид девочка почти никогда не возвращалась с охоты раненой. Нарей протянула руку и раши подставила темный, почти щенячий рог.
Это не Каоре выбрала раши. Это они раз за разом выбирали ее... Но могла ли она в самом деле совладать с огромными псами?

Нарей не сразу забралась на спину Рако. Дело было даже не в стае, даже не в потерянной самочке — она просто слишком устала. Нарей приходилось быть «сердцем» на тяжелой охоте, но никогда еще противник не был таким опасным. Огромный каам не проявлял признаков усталости, но рядом с тико эта бравада была ни к чему: она чувствовала больную лапу и тяжесть, разливающуюся по телу названного. Но он хотел бы ее нести, и это Нарей тоже знала. Обняв зверя за пушистую, пропитанную росой гриву, лиа остановилась, и, наконец, забралась ему на спину.
Через Рако Нарей ощущала привычные ароматы леса, угасающий запах прошедшей здесь стаи, резкий — крови какранов. Лес кричал о том, что раши победили, но, если чуть опустить нос к следам, можно было найти и раны собак, и усталость, и слишком долгий бег. «Таки», - напомнила псу Нарей. А еще - «мы победили».
В обиде Шаиса не было настоящей нужды — ее ученица и так брала на себя каждый порез, каждую стертую лапу. Они с Каоре не заметили стаю какранов, не прочесали местность перед охотой, хотя отошли далеко от привычного леса, они позволили схватке задеть других лиа... Нарей до сих пор вздрагивала от мысли о том, как выставила между собой и какранами стену из раши, готовых сражаться до смерти. Когда ее учили подобному, золотистая посчитала это всего лишь данью традиции: не было такой опасности, от которой нельзя было бы убежать вместе с Рако, но сегодня она — сама — поставила стаю в кольцо. Они могли умереть там, окажись у какранов побольше ума, напади они скопом. От мысли о смерти своих раши — перехватывало дыхание.
Когда Нарей нашла молодую, коричнево-серую самочку, кааши уже умирала. Ее хватило только на то, чтобы в последний раз облизать золотистые руки тико.

[Соуль >>>]

День: четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Пушка не только заняла весь рабочий день, но и подарила Малене первый час сверхурочных. На обратной дороге вел Фарадей. Малена и Греза на заднем сиденьи травили вполголоса байки, и новенькая от души смеялась, даже забыв о покрасневших, все же сожженных руках. От непривычной нагрузки и еще менее привычного сухпайка ее слегка мутило, но по приезду девчонка первым делом побежала в бывший угольный зал. Крылатая девочка все еще была там - сидя на корточках прямо на груди тестового страйдера, она что-то писала на листке бумаги.
- Ты еще здесь, - обрадовалась Малена. Лори от неожиданности шумно взмахнула крыльями, отправляя листок бумаги в полет и поднявшись над грудой металла на добрый метр. Спускаться сразу она не решилась.
- Я не буду их трогать, - заверила ее Мали. Ей уже приходилось уговаривать стеснительных котят и щенят, но они ее умение редко ценили. Наверное, тоже правильно понимали жадное выражение глаз девчонки. Вот и крылатая тоже не торопилась спускаться. - Нет, правда. Я только вопросы хочу задать...
- Мне заапрещено... Я секреетная... - Без особой уверенности откликнулась Лори. Все-таки ей не было запрещено... Но сказали, что так можно отвечать на расспросы... Но ведь не запрещали же в самом деле?.. Сложная дилемма так ее озадачила, что она чуть не спустилась на пол в какой-то паре метров от любопытной новенькой.
- Я своя, и к тому же никому не скажу! - Возмутилась Малена. - Давай так... Только один.. нет, только три вопроса. Идет?
Похоже, у Лори не было выбора. Она покорно, хотя и без энтузиазма опустилась на землю.
- Ну?
Малена подошла ближе, странная беляночка сразу же от нее отскочила, расправив самые кончики крыльев. Подавив исследовательский порыв, новенькая просто обошла ее по широкому кругу, рассматривая сочленения крыльев.
- Почему их три штуки?
- Ну... Чеетыре ру-диментаарные, - как могла научно, ответила Лори. - Они, может быить, еще изменяатся.
- Я про сгибы, - глаза Малены радостно сверкнули: сэкономила целый вопрос.
- Аа... Чтобы большая плошаадь и не мешаало.
- Ты смешно растягиваешь гласные, - заметила новенькая и сразу поправилась: - это не вопрос еще. Они сьемные? Как приводятся в действие?
- Не... Они всегда. Там кристаалл, - белая девочка неловко указала на узкий массивный "рюкзак" между крыльями. - Кристаалл не всегда.
- Хорошо... А как тебя отобрали? Ну, для крыльев и прочее.
- Я не знааю... - На этот раз Лори нервно взмахнула сразу двумя сегментами, поднявшись над полом на добрый метр. - Не помнюю. Наверное я была мааленькоой.
Белая девочка выглядела так, словно вопросы совершенно испортили ей настроение, даже сиять перестала. Малена решила сжалиться.
- Я знаю, что обещала всего три вопроса... Но все же - ты шоколад любишь? - новенькая миролюбиво улыбнулась крылатой.
- Шоко... Это действие?
- Это еда... Я привезла настоящий, столичный, тут такого не видели даже. Буду праздновать назначение.
Белая девочка только хлопнула крыльями и ресницами одновременно.
- Ты приглашена, - пояснила ей Мали. - Идешь?
- Я? Да... а куда?
- Мне сказали, я пока у Вейонке живу. Заодно и дорогу покажешь.
Каюта Вейонке располагалась палубой ниже, чем мастерские отдела нагрузочного тестирования. Там же проживали и остальные работники отдела. На первую ночь Страмарк решила оставить новенькую в своей каюте, поскольку других не только свободных, но и подготовленных не было. Последний пункт – важен. Многие отсеки «Пламявержца» ленивые сотрудники ОНР до сих пор не разобрали от хлама…
Внутри каюта была не слишком большой – приблизительно пять шагов в ширину и десять шагов в длину, противоположно двери находился узкий иллюминатор, за которым сейчас вернулась пушистым котенком ночь. Две койки располагались одна на другой слева. Железные полки закрывались, в замках торчали ключи, однако дверцы были открыты – и, похоже, их не запирали уже давно. Страмарк пропустила обеих девушек внутрь, слегка удивившись Лорелее. Девочка тоже замешкалась, виновато опустив взгляд, словно вторгалась совсем без спросу. Малена виноватой не выглядела.
- Я хотела отпраздновать первый день немного, - объяснила она начальнице. - У меня даже есть чем... Вы поймете. Сейчас покажу.
А Лори наконец подняла взгляд - и остановилась, невольно подняв руку к лицу Вейонке, но задержав движение на полдороге. Страмарк отклонила голову назад, не понимая. Через секунду техномагесса осознала, что, готовясь спать, уже сняла окуляры. Вейонке сама коснулась левой брови, с легкой досадой улыбнулась:
- Не обращай внимания, Лори.
Между бровью и веком, шириной в два пальца и длинной в мизенец, розовел шрам от ожога, чудом не повредивший глаз. А глаза у Вейонке оказались зеленовато-карие и очень теплые.
- Так что там у тебя, Мален?

Сообщение отредактировал Соуль - 11-02-2010, 21:26

[Кысь >>>]

Та, наконец, достала из своего чемодана обьемистую коробку, заключенную в несколько слоев шуршащей бумаги. Применение бытовой магии на них было чуть ли не написано. Нарочито медленно новенькая сняла один слой, потом другой, а за третьим уже показалась крышка коробки с золочеными надписями. Коробка дорогого столичного шоколада, из тех, цена которых за последний год взлетела почти до небес: своих кондитерских должного уровня в ЭКК попросту не было. Девушка торжествующе улыбнулась. Лори не сразу отвела вопросительный взгляд от Вейонке, но потом неуверенно улыбнулась: она не знала, чему именно стоит радоваться.
Брови техномагессы поползли вверх.
- Неплохо… Но недостаточно, - Вейонке подмигнула. Без окуляров ее лицо было намного живее. Техномагесса подошла к одной из полок и раскрыла дверцы – в углу стояла бутылка белого матового стекла; внутри плескалась голубоватая жидкость. – Тоже изобретение ОНР. Название проекта – «напиток».
- Функционально, - оценила Малена. - А главное - посрамит любое шато. Хотя бы по цвету...
Девушка сняла крышку с коробки, открыв взгляду ряды конфет, больше похожих на медальоны из ювелирной лавки, разве что созданные в бело-коричневой гамме. Лори переводила неуверенный взгляд с одной знакомицы на другую.
- Оставайся, Лори, - Вейонке уперла сильные ладони в бока и смяла складки свободной и длинной рубашки, - может Фарадеев или Ростиса позвать?
Белая девочка шевельнула крыльями, но умудрилась сдержать радостный жест. Подумав, она решила продемонстрировать собственное изобретение - отвязала с пояса обе ленты и аккуратно привязала "пальцы" обоих крыльев к "плечам". Выглядело смешно, но катастрофу действительно способно было предотвратить. На секунду натянув ленты, Лори запрыгнула на верхнюю часть кровати одним слитным движением и тут же свесила оттуда волосы, изучая диковины.
- Фарадеев хорошо бы, - обрадовалась Малена. - С Ростисом не уверена...
На ее лице ясно читалось сомнение в адекватной природе любого начальства.
- Кстати, поскольку с орудием все в порядке, ее со дня на день повезут к «Темному пламени».
- Если вам нужно сопровождение... - глаза Мали оживились.
- Не мне. Но ты можешь поехать, посмотреть-как-это происходит снаружи. А с собой я дам пару книг, которые не помешало бы прочитать исключительно для теории.
- Буду рада, - улыбнулась новенькая. - Лори, поможешь мне с Фарадеями?
- Я приведу... - Ленты снова опасно натянулись, но не больше того, и девочка легко спрыгнула вниз. - Что нужно сказаать?
Вопрос предназначался обеим "старшим".
- Не волнуйся. Лучше пока чашки собери по комнате. Их тут должно быть семь-или-восемь, - Вейонке жизнерадостно махнула рукой и, поправив складки широких брюк из плотной темно-зеленой ткани, выскочила в коридор. Она постучала в каюту Фарадеев, выглянул Константин, сказал, что Греза уже спит.
- Я приду, - кивнул он на объяснения Вейонке, - хорошая девочка.
Он несколько секунд пристально изучал глаза Страмарк:
- Без этого, - он провел ладонью перед своим лицом, - тебе получше.
- А… забыла, - Страмарк на минуту задумалась, не вернуться ли за окулярами, потом решила не тратить время. Она взбежала по лестнице наверх и через полминуты уже постучала в дверь мастерской Ростиса. На ответ - заглянула внутрь, повторила то же предложение, что и Константину Фарадею.
Последовала задумчивая пауза, после чего Джейм улыбнулся:
- Конечно. Только выпить - совсем немного, вы же меня знаете.
Чуть склонил голову набок, рассматривая неожиданное зрелище - полностью открытое лицо Страмарк. Едва тронутые рыжиной каштановые брови чуть выгнулись:
- «Напиток» же совсем слабый, не переживайте. Идемте.
- Секунду... - Джейм сделал пару пометок, собрал листы в стопку и поднялся. - Пойдемте, не будем заставлять остальных ждать.
Через несколько минут, они вернулись в каюту Страмарк, где Константин Фарадей успел освободить пространство и принести пару стульев, чтобы никто не стоял. Лори уже собрала целых пять чашек и теперь нервно натягивала ленты, разыскивая пятую. Малена уютно устроилась на кровати и пока ножницами срезала лишнее с рукава платья. Получалось нетривиально.
- Может тебе дать рубашку? – сочувственно спросила у Самонд Вейонке, выуживая последнюю кружку из под кровати и передавая ее Лорелее.
- Наверное уже завтра... - Малена задумчиво посмотрела на шкаф, потом решила что вряд ли туда поместится. Крылатая радостно звякнула кружками и аккуратно расставила их вокруг бутыли. Последняя вызывала у нее не меньшее любопытство, чем привозной шоколад, но и не меньшую осторожность.
- Как вам у нас? - весело осведомился Джейм у Малены.
Страмарк аккуратно отвинтила крышку белой бутылки и разлила «напиток» по чашкам, в каждую получилось приблизительно на два пальца выше половины. Бело-голубая жидкость пахла молоком и почему-то – полевыми цветами…

[V-Z >>>]

- Завтра буду пересматривать гардероб... и привычки в еде тоже... - задумчиво перечислила новенькая. - А можно уже оставаться совсем, или?..
- Если вас не напугала сегодняшняя работа, почему нет? – Фарадей посмотрел на Джейма. – Девушка справилась отлично.
Вейонке кивнула в подтверждение. Лори поставила свою чашку на верхнюю из двух кроватей, взлетела туда сама (ленты снова выдержали) и тут же сунула в чашку нос. Отпить она пока не решалась.
- Рад это слышать, - усмехнулся Ростис, осторожно поднимая свою чашку. - Замечу - тут почти каждый день проходит именно так, так что если это не пугает... то могу лишь приветствовать.
- Тогда, за практикантку моего отдела, - Вейонке оперлась одной ладонью о железный стол, другой – приподняла чашку.
- Пугает? Я об этом всю школу мечтала! - улыбнулась Малена. - Только там все это было под строгим запретом.
Сверху крылатая все-таки решилась попробовать незнакомый напиток. Он ей явно понравился. Новенькая решилась попробовать тоже - и одобрительно кивнула Вейонке.
- Ни разу такого не пробовала.
О том, что и вина дома довали по глотку на дне рюмки - девушка предпочла умолчать.
- Константин, ты же приложил руку? – к Фарадею старшему Вейонке обращалась дружески. Он опустил голову к кружке, соглашаясь. – Они умеют не только взрывать.
- Это, конечно, не по нашему профилю, - заметил Джейм, делая свой глоток, - но... Госпожа Саяра не зря как-то раз назвала ОНР "Отделом Нетипичных Реализаций".
- Супруги ДанЛей, - пояснила Малене Вейонке. Девушка кивнула. – Константин, когда вы решили везти оружие?
- Кажется, Джейм, вы назначили на завтра?
- Именно так, - подтвердил Ростис. - Греза повезет, уверен, она справится.
- Не будете возражать, если Лорелея и Малена поедут с ней?
- Я бы тоже поехал, - заметил Фарадей. Малена радостно улыбнулась.
- Работе это не помешает. Вейонке говорила, что даст мне книг изучить в дороге.
- Ну вот, орудие даже еще не выстрелило - а уже половины отдела целый день не будет, - усмехнулся Ростис, отпивая еще глоток. Кружка Вейонке тем временем опустела наполовину.
- Лори, - обратилась к «научной разработке» Страмарк, - там, кажется, еще одна была.
Фарадей задумчиво посмотрел на крылатую девушку, но снова промолчал. Вейонке тем временем подошла к полке и двумя пальцами накрыла корешки двух книг, вытащила протянула Малене.
- Я не уверен, что у Грезы хватит опыта настроить оружие под системы комплекса, - произнес Константин.
- А я очень хотела бы посмотреть на "Темное пламя". Многие устройства отсюда не изучают на континенте... - прибавила собственные мотивы новенькая. - Мне кажется, как лаборант, я должна ориентироваться в этом.
Крылатая снова подвергла испытанию свои ленты, но жертва была оправданной - в том же шкафу нашлась не одна, а целых две бутылки. Без помощи крыльев девочка, правда не сразу рассчитала баланс и вместо участка пола чуть не приземлилась на колени Константина, но все обошлось. Поставив обе емкости, Лори удивленно оперлась о край кровати, и не сразу решилась вернуться на место. Малена хихикнула.
- Осторожнее, - вспомнив о долге начальника, напомнил Джейм. - С непривычки это... кружит голову. А хмельные техники не лучше хмельных магов.
- Неужели? – Страмарк в своей любимой манере оседлала стул, скрестив руки на спинке стула. – Вам добавить, Джеймс?
- Нет, мне и этого количества хватит, - покачал головой Ростис.
- Не переживайте, в мастерскую я вас отведу, - лаконично улыбнулся Константин, - и Лори - тоже.
Крылатая уже изучала новую порцию - вместе с прихваченной снизу шоколадкой. Услышав свое имя, она дернула крылом, натянув ленту, и кивнула.
- В ее возрасте небезопасно пить больше двух глотков.
- Не подумайте плохого, - заметил техномаг Малене, - такой праздник тут не каждый вечер.
- Я знаю, - улыбнулась Малена. - С головной болью трудно работать. Это я предложила Вейонке.
Страмарк потянулась вперед и мягко передала практикантке кусочек шоколада. Сверху снова послышался звук натянутых до предела лент. Лори отложила кружку и посмотрела на собственные ладони, быстро загибая пальцы и словно что-то подсчитывая.
- Я младше вас, - наконец решила она. - Но старше всех остальных.
Константин удивленно запрокинул голову, как будто спрашивая: «Неужели?»
- Тридцать или тридцать пять... - объяснила крылатая. - Точно - труудно.
Беседа за чашками продолжилась; впрочем, одной бутылки на пятерых все же для праздника не хватило... так что появилась и вторая. Джейм решительно отказывался, но все же противостоять подчиненным не смог, хотя и ограничился лишь еще одной чашкой. Впрочем, в какой-то момент, Ростис упустил из виду, как Фарадей снова и снова наполняет его чашку совсем по чуть-чуть. Все же совсем опьянеть у Джейма, кажется, не получилось - в определенный момент он твердо отставил чашку, заметив, что не хочет допиться до "зеленых лисов... то есть слонов".

[Кысь >>>]

Лори не упустила, а потому заботливо следила за тем, чтобы шоколад у начальства тоже присутствовал. В процессе, правда, потеряв четыре или пять перьев. Одно чуть не ткнулось прямо в кружку мага-заговорщика. Малена - непривычное для нее дело - молчала, как довольный кот, рассматривая новых коллег из тени верхней кровати. Джейм давно заметил за собой странную привычку - хмель заставлял его пускаться в околофилософские размышления (в частности, поэтому он старался не пить). Но сейчас было уже поздно - так что язык развязался. На этот раз темой он почему-то выбрал вред пьянства; память не подводила в любом состоянии, так что проникновенную речь Ростис снабжал массой примеров с юга и севера. Речь почему-то вызвала у младшей части состава несколько странную реакцию - девушки совершенно одинаково улыбались, а Лори еще и взяла на себя роль основного источника света. Вейонке молчала. Она сидела, опустив локоть на спинку стула и подперев ладонью левый висок. Страмарк переводила взгляд с Константина на девушек, с девушек на Ростиса, обратно. На тех, кто говорил, взгляд задерживался надолго. В конце концов филиппики в адрес пьянства закончились фразой: "Хотя я и чувствую по этому поводу некоторый диссонанс" и взглядом, брошенным на собственную чашку. Она наконец-то опустела.
Страмарк посмотрела на часы.
- Половина первого ночи.
- Я сейчас уйду, - испуганно заверили ее сверху. Белокрылая разработка даже двинулась, порываясь встать, но потом решила, что опасностей при полной комнате это таит слишком много. Малена с некоторым вопросом посмотрела на Фарадея, но тут же перевела взгляд на недопитую кружку. Кажется, она выпила меньше всех, зато сьела больше всех шоколада.
- Я помогу, - Константин поднялся и протянул Лорелее руки. Та оперлась на одну из них своей и соскочила вниз. Весу в ней было едва ли на четверть видимого, так что даже без крыльев прыжки получались легко. Вот сами они подвели - на прощание Лори смела чью-то кружку на пол. Пустая и железная, она покатилась, звеня.
- Я пока что способен... к самостоятельному передвижению, - Ростис очень аккуратно поднялся.
- Вы уверены, начальник? – вскинула брови Страмарк.
- У нас не такой большой корабль, чтобы я не вписался в коридор, - Джейм пожал плечами, но обычное пожатие превратилось в какой-то горизонтальный эллипс.
Веойнке широко улыбнулась и допила половину кружки «напитка».
- Спокойной ночи, Джейм, Малена. Приятных снов Вейонке.
Очень аккуратно, как будто фарфоровую куклу, поддерживая Лори, Константин вышел, чуть споткнувшись на пороге. Крылатая улыбнулась всем на прощание, но говорить ничего не стала. Малена, не вылезая со своего места (она по примеру других поняла, чем это чревато), помахала уже уходящим. Потом повернулась к оставшимся.
- Нам так просто будет спокойнее, - предположила она.
- Не волнуйся за Лори. Фарадей может выпить три бутылки и не запьянеть.
Ростис очень медленно и аккуратно поднялся, вежливо наклонил голову. На поклон в нынешнем состоянии рассчитывать не стал.
- Надеюсь, вечер для всех прошел интересно.
Мали сделала ненастоящий глоток из кружки, чтобы скрыть улыбку. Ей вечер понравился. Страмарк посмотрела на со скрипом закрывшуюся за спиной Ростиса дверь и отодвинула кружку и непочатую бутылку.
- Возьми в шкафу чистую рубашку, - улыбнулась девушке Страмарк. – Пойду провожу, а то еще с лестницы упадет…
На этот раз Малена кивнула открыто и радостно. И осторожно, не выпуская стойки кровати, выкарабкалась из "норы" на неяркий свет. Вейонке вышла.
Словно в ответ на ее слова послышался металлический грохот и шипение, нередко сопровождавшее ледяные чары. Потом - чуть более высокое, каким сопровождалось развеяние таковых. Страмарк повернула ключ одного из светильников на стене, озаряя коридор бледно-желтым светом. Начальник сражался с лестницей в буквальном смысле этого выражения. Вздохнув, девушка по странной кривой пересекла короткое расстояние, и в своей обычной манере сжала окаменевшей рукой ворот чужой куртки. Прежде такого она себе не позволяла – только с младшими коллегами, когда они норовили упасть.
- Благодарю, - вежливо отозвался Ростис. - Но я вроде и сам себя поддерживаю при помощи Искусства.
- Неужели, - саркастически улыбнулась Страмарк, делая шаг вверх по лестнице.
- Не скажу, что получается идеально, но все же погрешность в пределах нормы, - отозвался Ростис.
Каменная рука держала его за ворот; Вейонке упорно, крепко хватаясь свободной ладонью за перила, продолжала подниматься. Джейм этому не мешал, и даже способствовал - мелкими ледяными шипами, выраставшими на ботинках, повышавшими сцепление с металлом ступеней.
- У вас завтра будет болеть голова, - предупредила Страмарк.
- Ожидаемый побочный эффект, который утром будет казаться единственно основным, - сообщил Ростис.
Нога подвернулась, и оба техномага едва не полетели с лестницы; впрочем, ледяная прослойка немедленно соединила руку Джейма со стеной, и в результате их только тряхнуло.
- Может быть, я вас донесу? – жалобно спросила Страмарк, выпрямляясь и отодвигаясь от чужого плеча.
- Это означало бы лишнюю, несправедливую, неэтичную и вредную для личной гордости нагрузку, - возразил Ростис. - Но благодарю за предложение.
Страмарк выдохнула сквозь зубы и решительно потащила Джейма на верхнюю ступеньку лестницы, а оттуда – дальше по коридору, к его мастерской. В какой-то момент Вейонке не выдержала и действительно слегка приподняла Джейма над полом коридора – перенося через очередной порог. Чтобы не споткнулся. Заметил ли это сам Ростис, осталось неясным, но оказавшись в мастерской, поблагодарил. Страмарк пожелала ему удачно добраться до постели и очень медленно двинулась в обратном направлении.

[Соуль >>>]

Соуль, Визет

День: четвертое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Когда родители вернулись на корабль, Сазел вел себя очень тихо. Вначале он ходил за Саярой по пятам и внимательно изучал все, что она делает, а говорил – мало. Сообщение о поездке обратно в ОНР мальчик воспринял безропотно. Он наконец-то осознал, насколько серьезно все, что происходит.
Без получаса полдень поступило сообщение с расписанием. «Ланьяр» следовало присоединиться к ночному патрулю сразу после заката. По лицу Саяры можно было сказать, что лиса мучается тяжелой головной болью… Саяра попросила Вензела какое-то время побыть в стороне и занялась проверкой рангоута и такелажа – самостоятельно, не создавая ни единого морока, чтобы ничего не упустить. Сазела лиса попросила побыть с отцом или поиграть с Лииром. Дану пришел к шхуне после того, как ДанЛеи покинули собор. Жизнерадостного лисенка сразу привлекли кетъены. И теперь оба мальчика играли с нейа. Сазел самозабвенно творил иллюзии. Вензел наблюдал за сыном краем глаза, но больше занимался с новым ледяным созданием.
Криомант расположился на юте, и Саяра даже из «вороньего гнезда» видела, как искорки холодного волшебства струятся между длинными, тонкими и очень подвижными пальцами. «Очень ласковыми», - на секунду позволила себе отвлечься от снастей лиса. Она перевела любящий взгляд с супруга на сына и неожиданно застыла. Что-то изменилось.
Напряжение криоманта передалось «Ланьяр», отозвалось эхом от киля до стеньг.

Проснувшись, Ренан долго смотрел на руку – между средним и указательным пальцами кожа налилась фиолетово-розовым и была готова вот-вот треснуть. Язва. Сколько бы раз Ренан не оборачивал течение времени вспять, болезнь возвращалась. Лис сосредоточенно сжал ладонь в кулак, и через минуту на месте язвы снова была чистая и гладкая, золотисто-восковая кожа.
- Проснулся? – заглянул в комнату кудлатый старик.
- У тебя не дом, а колыбель из тех, что солнцепоклонники подвешивают на реи, чтобы дети спали, - дружески улыбнулся Ренан и сел, потянувшись – сцепив крепкие руки за спиной в замок. – Спасибо, Кшубер.
Несколько лет назад Кшубер Норман был в числе инженеров, работавших на постройке «Темного Пламени». Ренан испытывал к старику искреннюю симпатию и не стеснялся ее проявлять. Человек мудрый, сильный и открытый - Кшубер не умел располагать к себе людей: слишком прост и груб. Однако лис прикипел к нему сразу, и, когда старик ушел на пенсию часто к нему приезжал, как предлог, используя «посоветоваться о…»
- Я закончил фенечку с чертежами, - медвежьи руки, покрытые волосами, и вправду – как шерстью, Норман скрестил на груди. – Отрывай хвост от постели, хитрюга, а то твоя фифа лично тебя явится ко мне искать.
Ренан снова довольно улыбнулся, но на всякий случай напомнил без шутки:
- Не говори о ней так, ей бы не понравилось.
- Кура не птица… - хмыкнул старик и довольно замолчал. Против всех слов Саманту Риши он уважал, хотя по природной грубости не мог и о ней говорить хорошо. – Собирайся, хвостатый. Завтрак на столе дымится. Женушка моя…
Ренан улыбнулся. Алевтина Норман была супругу под стать, а готовила так, что лис был готов с едой и собственные когти проглотить. И на этот день, ярко-рыжая и улыбчивая женщина необъятных форм ожидания оправдала. Норманы и Ренан сидели за столом. Чертежи стояли у стены, и лис понимал, что ему отчаянно не хочется покидать гостеприимных стариков, но возвращаться надо было. И желательно до вечера.
Ренан попрощался с Кшубером и Алевтиной, не скрывая сожаления; и вышел.
Золотистая кожа, темные волосы, две прядки которых собраны на затылке серебряным гребнем с рубиновой искрой. Солнце блеснуло на алой капельке. Солнцепоклонник остановился и невольно перехватил тубус с чертежами. Лис не ожидал увидеть перед собой покачивающийся в метре над землей корабль.
Ренан, задумчиво и тяжело оглядывая «Ланьяр», спустился по ступенькам и тихо ругнул себя за неосторожность. Следовало проверить лишний раз, есть ли в городе ДанЛеи, когда собирался. Лис закинул тубус за левое плечо и решил уйти как можно скорее, но из-за корабля слегка повеяло холодом - творились какие-то чары. Спустя пару секунд под шхуной проползла ледяная змея - некрупный мор'ан.
Она, творение холода, увидев лиса, остановилась, приподняла голову и вопросительно зашипела.
Ренан поморщился про себя, а внешне - небрежно кивнул холодной гадюке и направился мимо небольшой площадки, обходя ее как ни в чем ни бывало.

[V-Z >>>]

те же

Змей наблюдал холодными глазами; в них промелькнул блик - и спустя несколько секунд из-за кормы появилась фигура в белой мантии. Вензел, хотя и не видел шурина долгие годы, узнал мгновенно; остановился, и выражение лица стало совершенно непроницаемым.
- Ренан.
Лис, не останавливаясь, махнул, как ни в чем не бывало ладонью, приветствуя.
- Мне... хотелось кое-что оговорить, - негромко, как будто предлагая задержаться, остановил его Вензел. Похолодало еще сильнее; в воздухе даже закружились снежинки, и струйка таких пересекла путь лису. Легкая, безвредная... пока.
- Вензел!
Ренан остановился и вздохнул, обернулся. За плечом криоманта темнел силуэт его сестры, когда-то возлюбленной, потом…
- Я не собираюсь сражаться ни с тобой, - отстраненно сообщил лис, сжимая внутри ледяную ярость, - ни с этой предательницей. Ни с вашим ублюдком.
Глаза криоманта чуть сузились; любые оскорбления в свой адрес он игнорировал, а вот сказанное о жене и сыне...
- Не похоже по словам, - голос сейчас казался вообще безжизненным; в опущенной руке проступили очертания ледяного лезвия.
- Мне необходимо возвращаться на «Темное пламя», - заметил Ренан. – Извини, не до склок. Саманта Риши отправила меня сюда по работе.
Теплая ладонь Саяры накрыла ледяное запястье супруга.
- Это ожидаемо, - проронил Вензел.
В ледяной тон криомант умудрился вложить явный подтекст "кто бы критиковал связи между народами..." Ренан в ответ брезгливо искривил губы и перевел взгляд с Вензела на Саяру.
- Говори вслух. В следующий раз, если станешь мне поперек дороги, убью и не вспомню, что росли вместе.
- Не рекомендовал бы. - от краткой фразы ДанЛея веяло совершенно явным: "убьешь - переживешь ненадолго".
Проигнорировав слова криоманта, лис скользнул дальше, и солнце блеснуло на маленьком рубине в гребешке.
Саяра молча и крепко обняла супруга, потом потянула к себе за локоть... Вензел смотрел ее бывшему противнику, бывшему брату вслед – и лиса скользнула вперед, приподнялась на цыпочки и поцеловала холодные губы истово и мягко. Криомант расслабился - сильно, по его меркам. Повернулся к жене, взглянул в глаза.
- Мне очень хотелось с ним рассчитаться, - признался маг. Лиса заглянула в светлые глаза и тихо отозвалась:
- Я сама.
Вензел приподнял брови.
- Уверена?
Саяра отрицательно покачала головой, а потом - снова поцеловала супруга. Она прижалась к его плечу, потом искоса посмотрела Ренану вслед. Вздрогнула. Прошлое на мгновение коснулось плеч крыльями сквозняка, обняло.
Лис сощурил черные глаза. Брат и сестра – разные и похожие, как близнецы. Ветер стегнул небо лентой волос Саяры; по-мужски подрубленная прядь слизнула кровь с плеча Сет-Ренана.
Поток ветра едва не вырвал саблю из руки воина - сталь описала неровную восьмерку и плашмя зазвенела о чужой клинок. Удар отдался в грудь, а шемшир Саяры, ободренной нелепым успехом, полоснул по предплечью; скользнул к животу – звякнул о непрочную защиту. Жрица на секунду прикрыла глаза
Саяра снова вздрогнула.
Сознание возвращалось с упорством назойливого щенка – бестактно и упрямо. Язык казался шершавым и сухим, а на самом его кончике замер звездочкой привкус меди. Тянуло болью мышцы рук и ног, и почему-то было холодно…
Веки, как свинцовые, - глаза удалось открыть с трудом. Рядом с приземистой и узкой кроватью, какой оборудовали каюту старпома, сидел «господин маг»; у ног ДанЛея свернулся ледяной лис, устроивший крепкую голову на одеяле. Саяра с трудом сосредоточила взгляд; отодвинулась – подальше. Вензел с невозмутимым видом продолжил работать с исцеляющим заклинанием.
Жрица попробовала пошевелить рукой – сразу же кольнуло рану на боку. Морщась и вытягивая из-под мора’на одеяло, девушка отползла к стене; каждый раз, когда раны напоминали о себе, – вздрагивала.
- Не надо двигаться, - посоветовал ДанЛей, не прекращая исцеления. - Я еще не закончил.
Саяра уверенно отвела чужую руку прочь и заслонилась покрывалом, словно щитом. Взгляд раскосых глаз стал мрачным и враждебным.
- Вы предпочитаете раны, боль и последствия от них?
Язык ворочался с трудом; из-за сухости в горле голос звучал хрипловато и тихо, но твердо.
- Оставьте меня в покое.
Последнее воспоминание вызвало мягкую улыбку, лиса прижалась теснее.
- Мама?..
- Все будет хорошо, - шепнула Саяра, и впервые поняла, что не может справиться со все нарастающей тревогой.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа (утро)
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

(c Тео и Даркнесс)

Лагерь приближался, быстро и неумолимо. Кир уже мог слышать хищный посвист стрел и молодецкие выкрики, неизменно сопровождающие особенно успешные выстрелы. От одной мысли, что придётся предстать перед наставником даже не попытавшись выполнить его поручения начинали чесаться плечи, но рукой он чувствовал дыхание спящей фино, и лапы продолжали нести цей-ина мягко и быстро. В лагерь "Золотых стрел" они вошли уже затемно.
Нартэн свалился со спины Кира кулем и так и остался лежатьв траве, тяжело дыша и не веря, что пытка кончилась. Сам же молодой цей-ин понурив голову пошёл к большому дереву, растущему в дальнем конце Долины Цветов, безошибочно чувствуя там Сайамара.
Тот действительно обнаружился у корней древесного патриарха: сидел закрыв глаза и то ли спал, то ли медитировал.
- Ну? - тихо спросил Гуляющий по Лесу, стоило Киру приблизиться на десять шагов.
- Говори, почему даже не попытался выполнить мой наказ и не смей лгать!
От того, что наставник допускает саму возможность подобного, Киру стало совсем горько и он опустил голову.
- Это моя вина, учитель и у меня нет оправданий. Но прежде чем покарать меня, прошу, посмотри на неё.
Сайамар открыл глаза и поднялся. Кинна тяжело дышала. Голова безвольно откинулась назад. Лоб весь был покрыт испариной. Она спала, но...

Кинна бежала, не разбирая дороги и не чувствуя ног. Упругие ветви хлестали ее по лицу и рукам, кустарники преграждали дорогу… Никогда маленькая лиа не думала, что Лес может быть таким. Лес горел, Лес страдал, Лес пытался задушить ту, кого считал виновницей этого страшного пожара. Фино горела вместе с лесом. Горячие клубы дыма душили ее в своих объятиях, сжимали грудную клетку… Несколько раз Кинна заходилась в кашле и ей казалось, что все – сейчас она упадет и останется здесь навсегда. Несколько раз она действительно падала в липкую грязь, но вставала и продолжала свой безумный бег.

Сайамар метнулся вперёд с таким лицом, что шерсть на тигриной половине Кира непроизвольно встала дыбом, но усилием воли он заставил себя не вставать на дыбы и не отшатываться.
- На землю, - отрывисто приказал Гуляющий по Лесу, падая на передние колени. – Кто умер рядом с ней?
Кир уложил тоненькую, побледневшую фино перед учителем и тут же ответил, коротко, но ёмко:
- Рысёнок, которого она любила и держала.
- Да. Теперь смотри, ученик, смотри очень внимательно. Ибо, клянусь бородой Средоточия, если ты не поймёшь, когда мне понадобится помощь – горе тебе!
Поросшие седыми волосами руки старого цей-ина легли на лоб и живот Кинны, Сайамар чуть шевельнул пальцами, нахмурился и…
Кир едва не закрылся руками, такой силой хлестнуло от учителя. Он не понимал, что происходит, но ощущал, как Сайамар закручивает в тугой жгут вокруг несчастной девушки вихрь каких-то непонятных сил. С чувством, похожим на резь в глазах, Кир всматривался, всматривался изо всех сил.
Казалось, будто ее лицо покрылось легким слоем инея. Даже веснушки побледнели. Сильный вдох. Мучительный выдох. Вдох?..

[Darkness >>>]

Внезапно все закружилось, стволы деревьев, кустарники, травы, огонь – все слилось в едином хороводе. Пестрое кольцо сужалось, не оставляя никакой надежды, и вдруг просто исчезло.

Бежать было некуда. И незачем. Шумная темень леса внезапно исчезла, деревья-великаны расступились. Огромная поляна была залита ярким солнечным светом. Лучи ласкали пожухшую траву, изящно украшенную мириадами льдинок, играющих сейчас всеми оттенками радуги. Мороз сковывал воздух, но дышать этой холодной свежестью было легко и приятно. Так странно – лето и мороз. Вокруг кружились хлопья тополиного пуха. Да нет же! Это были настоящие снежинки. Кинна никогда прежде не видела снега, но знала, что это именно он. Фино подставила ладони, и причудливые творения стужи мерцали на ее руках, не расстаяв. Фино не чувствовала холода. Ей было спокойно просто стоять среди этого невероятного великолепия природы.

Сайамар сжал зубы. Его хвост нахлёстывал по бокам, Яртэ, оставленная в траве шипела, надрываясь, но не решаясь приблизиться к хозяину. Белый цей-ин чувствовал, что несмотря на все его старания маленькая фино уходит, а он ловит крупицы её жизни, убегающие сквозь пальцы подобно каплям крови из раны. Сайамар с отчаянием понял, что вот-вот и всё, будет поздно что-то делать. В этот же момент сердце Кинны остановилось.
Гуляющий по Лесу едва не отнял руки, с рыком раздражения на самого себя и боли, но поверх его загорелых, могучих ладоней легли куда более хрупкие руки ученика.
- Помогите, - прошептал Кир, плотно закрывший глаза и вновь чувствующий, как его душа становится стрекозиным крылом, через которое идёт солнечный луч. – Пожалуйста.
Сайамар снова склонил голову и крепко зажмурился.


Снег забирал всяческий шум шагов, хотя, казалось - должен был наоборот, скрипеть под всеми шестью лапами цей-ина, вышедшего из-за деревьев. Тигролюд был медно-рыжим, загорелым - и очень большим. В раскрытой ладони лиа нес маленький фонарик, внутри которого ловил лучи солнца, вбирая их в себя, крохотный лепесток огня.
- Кинна... - тихо позвал девушку цей-ин.
Ей показалось, что голос прозвучал из-за спины. Но великолепный получеловек-полузверь появился совершенно с другой стороны. Сначала фино приняла его за Кира, но тут же поняла, что ошиблась. Вышедший на поляну цей-ин был огромен даже по сравнению с ее недавним знакомцем. От него пахло силой и бесконечной добротой одновременно.
- Кто ты?
- Меня зовут Дангъе, - цей-ин поставил фонарик на снег, и белые хлопья начали постепенно таять вокруг - медленно, даже плавно. Сам рыжий лиа сел рядом, подвернув под себя лапы.
- Я хочу помочь тебе, - он говорил негромко, серьезно, но в тоже время - по-доброму, будто разговаривал со своей дочерью. Или, учитывая то, что цей-ин был молод - с младшей сестрой.
- Ты пришел забрать меня туда, где больше не будет кошмаров? – фино стояла, опустив голову, и не смотрела на полутигра, - Там меня ждут… рысенок и Каин.
Имя она произнесла чуть слышно, бережно. Бесконечно дорогое воспоминание… Кинна боялась говорить о нем, словно от этого светлый образ навсегда уйдет.
- Нет, - Дангъе покачал головой, а потом поманил фино, - иди сюда, маленькая. Я пришел не для того, чтобы забрать тебя. Чтобы дать силы - идти дальше.
Осторожно ступая, Тонко Чувствующая подошла ближе. Шаги шевелили травы, льдинки тихо позвякивали, словно волшебные колокольчики.
- Удивительное место, - с непонятной улыбкой произнесла девушка, - Я очень устала. Я никак не могу вернуться. Хотела – и не могла. А сейчас даже не уверена, что хочу.
Она остановилась на расстоянии вытянутой руки. Рядом с цей-ином она чувствовала себя еще более тонкой и хрупкой, чем была на самом деле.

[Тео >>>]

Дангъе поднял с земли фонарик, протянул девушке.
- Мне кажется, твоя дорога еще не закончилась, Кинна. Ты устала, маленькая, но мы все - устаем. Но - отдохнув, идем дальше.
Второй рукой цей-ин хлопнул по снегу, несколько раз.
- А еще я хотел тебя кое с кем познакомить.
Фонарь был теплым. Это волшебное тепло поначалу едва не обожгло Кинне руки, но потом приятной тяжестью разлилось по всему телу. Только теперь фино поняла, что мороза она не чувствовала ранее, поскольку сама была очень холодна. В наступившей тишине можно было услышать, как неровно забилось ее сердце.
- Я живу, - немного растерянно проговорила девушка, - Так странно… я не умирала, но ожила.
- За зимой приходит весна, Кинна. Иногда кажется, что мы замерзаем и умираем изнутри, но это не так. Холод и пустота отступают, и на их место приходят тепло и жизнь. Это вечное кольцо, маленькая. Смотри.
Он мотнул огненно-рыжей, лохматой головой, куда-то в сторону. Там, где, казалось, деревья, тронутые инеем, расступились, открывая взгляду настоящий, летний лес. На поваленном стволе, сидела пушистая рысь. А на земле носились друг за другом трое её котят. Губы маленькой фино мелко задрожали, глаза наполнились слезами. Она сейчас не могла сказать, были это слезы радости или ... Тонко Чувствующая посмотрела Дангъе в глаза. Немой вопрос.
Протянув руку, Дангъе мягким, братским жестом, дотронулся до волос Кинны, кончиками пальцев, едва-едва.
- Все наши жизни - тоже кольцо. Мы приходим, а потом - уходим, чтобы снова вернуться. Понимаешь? Ничего не исчезает навсегда, маленькая. Уходя в Среточие, все - и лиа, и нейа, снова выходят из него. И те, кого мы потеряли, не исчезли.
Один рысенок отделился от своей семьи и на неверных лапах попрыгал в сторону поляны. Каждый его маленький шаг приносил тепло. Снег таял, и прогревшаяся земля выпускала на волю молодые побеги. Воздух наполнился ароматами лесных цветов, в небе затренькали птицы. Котенок подбежал к Кинне и потерся об ее ногу, совсем как домашний. Фино счастливо захохотала.
Дангъе улыбнулся и поднялся на лапы. Потом, очень легко и осторожно, не спугнув урчащего у ног девушки рысенка, обнял фино за плечи- мягко и по-братски. Отпустил.
- Мне пора идти, Кинна. А тебе - просыпаться. Не забудь тут фонарик, хорошо?
Он уходил, постепенно тая в ярком свете. Сияние заполняло поляну и было настолько ярким, что Кинна зажмурилась.

Никогда сердце не колотилось так яростно. Словно испугавшись внезапной остановки, оно теперь бешено рвалось из груди. Затрепетали веки. Кинна распахнула глаза, взор ее был малоосмысленным, мутным. Фино облизнула пересохшие губы.
- Жива! – выдохнул Кир и тут же отнял ладони.
- Вода! – рявкнул Сайамар, но не успел его ученик метнуться в лагерь, как прямо из-под земли пробился тонкий, бьющий вверх ключ.
Кир подставил под него ладони, не обращая внимания на промокшую безрукавку и шерсть на груди.
- Пей, пей маленькая! – он под нёс чашу собственных рук к губам Кинны и чуть наклонил, чтобы ей было удобно.
Сайамар тут же приподнял голову девушки.
Кинна сделала несколько жадных глотков, и благодарно прикрыла глаза, показывая, что хватит. Избавившись от гнета чужой смерти, разум и душа словно вспоминали, что они никогда не были больны, что все страшное, мучительное, - оно было чужим, хоть и бесконечно близким. Здоровье возвращалось к шэа быстро, но физически лиа была измотана.
- Теперь спи, маленькая сестра, - раздался над ней незнакомый бас и ладонь из-под затылка осторожно убралась. - Отдыхай, а мы с Киром посторожим. Хотя...Кир! Ты тоже ложись рядом и немедленно спать! А что ты сделал, почему тебя надо взгреть и почему я этого не делаю, это всё потом!
- Но учи...то есть, я хотел сказать, да, учитель! - прозвучал чуть сбоку уже знакомый, пусть и слегка запинающийся голос Кира, и трава зашуршала, приминаемая тяжёлым телом.

[Reylan >>>]

День: четвертое августа. Вечер.
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Зеленый гигант внушал особый трепет. Он не был самым высоким по сравнению с иными деревьями этого леса, зато простирал ветви далеко в ширину, укрывая ими поляну вокруг себя точно куполом, а ствол его у основания едва могли обнять девять взявшихся за руки рослых лиа. Обвив одну из ветвей хвостом и обхватив ногами, Ютаэль зависла метрах в пяти над землей. Крылья, уцепившись крючками за кору, расположились тут же. Они развернулись, ловя мягкий свет клонящегося к горизонту солнца, и явно излучали удовольствие. На мощных ветвях дерева располагались ящики с землей. Растущие в них мохнатые остроугольные листочки на упругих стеблях, совсем малыши и постарше, ластились к рукам мастера къямай, когда та подносила к каждому ковшик с водой, которую черпала тут же из закрепленных рядом противопожарных бочек.
Отсюда открывался отличный вид на лагерь, и лаири краем глаза поглядывала за происходящим вокруг. Привычно подняв шум, куда-то направился младший выводок нгуу. Вообще-то отряду хватало и первых двух, или правильнее будет сказать – всадников хватало только для небесных и серебристых, и то не всех, младшие же песочные шатались без дела. Йолар уделял им не так много времени, постоянно пропадая где-то. Недавно Ютаэль узнала, где именно, и теперь с некоторым интересом ждала, когда разразится скандал. Вот только узнает Руамей о новых котятах… Кстати, о Руамее. Встрепанный командир только что выскочил из своей палатки, приглушенно ругаясь, отсюда не разобрать слов. Ютаэль знала - ему стоит немалых усилий не орать на весь лагерь. А мгновением раньше из той же палатки вылетели две фиолетовые молнии, метнувшись в ближайшие заросли. Фьюни, вонючки Йолара, похоже чувствуют какое-то особое удовольствие досаждая Руамею. Ему они пакостят гораздо чаще, чем прочим. А Йолар всякий раз убеждает, что ничего не может поделать.
Закончив поливать растения, лаири погладила их, не обойдя лаской никого, затем с подозрением покосилась на свои крылья. Им она уделяла чересчур много внимания. Это привело к нежелательным последствиям. На секунду лаири показалось, что крылья вновь попытаются пообщаться, что называется, не по делу. Но сейчас они молчали. Оставив их пить остатки вечернего света, Ютаэль полезла выше и устроилась на самой верхней из способных выдержать ее не слишком значительный вес ветвей.
Она наблюдала за тем, как с противоположного края поляны поднялся в воздух один из серебристых нгуу со своим ездоком. Нейа заложил плавный вираж над лесом и, лениво, размеренно взмахивая крыльями, направился в сторону пустошей.
Даже не видя всадника, Ютаэль догадывалась, кто он. Паренек по имени Кайафи, совсем юный, лаири затруднялась определить его принадлежность к какому-либо народу, должно быть слишком много намешано, вот как у того же Йолара, а может какое неизвестное мелкое племя - упомнишь их всех разве? Знала лаири о Кайафи лишь то, что вырос он в доме Эриан, то ли родственник, то ли воспитанник чей, да только талантами, похоже, к другим вещам тяготеет. Растения любит очень. На крылья вот ее заглядывается, заговорить с самой лаири стесняется, а та на помощь прийти не стремиться - не нянька. Парень так и ходит, глазеет на ящики, да на рассаду. Руамей к мальчишке более теплые чувства испытывает, как растить доспехи показывал, да только Руамей и сам в мастерстве къямай не слишком силен, как поговаривают. За глаза, ясное дело.
А когда еще думали, что рассказы о пустошах - враки местных, и тренировки нгуу там пытались устраивать, задело Кайафи сильнее прочих. Нгуу упрямились, лиа подавленные ходили, те, кто чувствительнее, боль ощущали, да видели что-то, кто наяву, кто во сне. И только Кайaфи свалился с нгуу и провалялся в горячке три дня, бормоча что-то бессвязное. А как оправился, зачастил к пустошам. Руамей запрещал и ругался, конечно. Да разве одержимого удержишь. Вот и теперь полетел. Ютаэль вовсе не собиралась гнаться и останавливать его или сообщать начальству. Другим это могло показаться равнодушием, но Ютаэль предпочитала не лезть в чужие личные дела, какими бы странными они не казались. Такого же отношения она желала и к себе. Проводив удаляющуюся серебристую точку взглядом, лаири блаженно растянулась на ветке, уставившись в прозрачное темнеющее небо, где одна за другой загорались звезды.

Сообщение отредактировал Reylan - 11-02-2010, 23:34

[Darkness >>>]

Из ненаписанного дневника Йеля т'Айлари
даты нет

Босые ноги тонули в пепле почти по лодыжки. Из серой земли торчали черные, обгоревшие стволы деревьев: молодые – скрюченные, с изогнутыми ветвями, старые – уродливые темные громады, полуобвалившиеся, с приподнятыми и выглядывающими на поверхность корнями.
Было тихо – ни птиц, ни животных. Никого.
Её триххе отстал, потерял меня. Детское любопытство, оставив за спиной страх, вывело меня на этот выжженный, мертвый шрам на теле Шэн-Лие. Я тогда еще не знал, как называется наша страна. Не знали ничего о лиа, Средоточии, других городах. Я, Она, Светловолосый и нейа – это был мой маленький мирок, который теперь мучительно трещал, впуская в себя пепел, обгоревшие деревья, гробовое молчание мертвой земли.
Помню, что обернулся тогда назад: за спиной была яркая, на фоне выжженного леса, полоса зелени, живая, шумевшая ветром в ветвях.
Было страшно, но я тогда, наверное, еще не понимал, что такое настоящий страх – и потому пошел дальше.
Пепел был мягкий, по нему было приятно идти, и он слегка щекотал ноги. От каждого шага вверх поднимались серые облачка, и вскоре моя одежда уже не была такой белой. Потом Дее-Рей долго пытались отстирать эти пятна, но они будто въелись в ткань, не хотели уходить.
Пытаясь развеять хоть как-то висевшую над бесконечным полем пепла тишину, я начал себе что-то напевать под нос, придумывая на ходу строчки – или даже слова.
Мне часто попадались обгоревшие, черные кости и даже скелеты – я не мог тогда понять, что это были за нейа, но обходил их, пытаясь держаться как можно дальше.
Зеленая полоса леса за спиной таяла.
Шагов я не услышал; любые звуки таяли в толстом слое пепла. Просто, помню – повеяло холодом, ветер взметнул с земли серую пыль, бросил в глаза. Я закашлялся, чихнул. Потом еще один порыв холодного воздуха донес до меня запах гари, резкий, неприятный. И – шелест ткани, тяжелой, даже на слух – черной, и мерный, холодный звон.
Я был маленький; он – большой. Я – в светлой одежде, замерший на месте ребенок, не понимающий, что происходит. Он – темная, огромная фигура, с кривыми линиями крыльев за спиной, ветвистыми рогами, топорщащимися острыми концами. На концах рогов стучали друг о друга тяжелые бронзовые колокольчики, а по ветру вились красные, обгоревшие на концах ленты.
Он шел ко мне, а я – не мог сдвинуться с места. За спиной Темного виднелась призрачная череда нейа – большие и маленькие, эти бледные тени были едва заметны, и невесомо ступали по земле, каждым движением оголяя то кости, то мышцы – черные и обугленные.
Я продолжал стоять на месте, сжав перед собой кулаки; он – молча приближаясь ко мне с каждым шагом. На темной оленьей морде, оскаленной, искаженной, тускло светились глаза – мертвенно-желтые, как грибы тша. Пепел под оборванным краем черной одежды начинал едва заметно тлеть, словно шаги Темного были не шагами – пожаром. Запах гари стал сильней…
Кажется, я тогда закричал, побежал прочь, задыхаясь, кашляя – вонь горелого дерева, плоти нейа, запах огня – пугали, толкали между лопаток и заставляли бежать быстрей.
Я много раз падал, лицом – в мягкий пепел, серый, холодный. И, казалось, что за моей спиной спустя мгновение появится огромная, черная фигура, заслоняющая собой будто бы потускневшее солнце.

Сообщение отредактировал Darkness - 11-02-2010, 23:57

[Reylan >>>]

День: четвертое августа. Вечер.
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8
с Даркнесс

Мощные лапы нгуу коснулись иссушенной земли, взметнув облачка мелкой пыли. Кайафи не собирался вести нейа с собой дальше вглубь пустошей. Они и при свете дня летели туда с неохотой, сейчас же, когда закатное солнце очертило контуры предметов огненно-красным, и дымная темнота клубилась в вытянувшихся тенях, было слишком жестоко тащить нейа против воли. Нгуу нечего противопоставить таящемуся в сердце пустошей страху, у него нет одержимости его юного хозяина, жаждущего возвращаться туда снова и снова, не взирая на тени чужого прошлого, а может быть - именно за ними. Велев серебристому нгуу ожидать на окраине, молодой всадник перешагнул незримую границу, разделяющую лес живой и лес мертвый и углубился в постепенно редеющую рощу сожженных стволов, изредка петляя, но неуклонно приближаясь к центру.
Было тихо. Звуки живого леса резко исчезали на границе с выжженной землей, покрытой серым. Пожар случился не один десяток лет назад, но до сих пор сквозь серый слой пыли ничего так и не проросло. Никто не жил на пустошах, никто не бывал здесь.
Резкий и внезапный порыв ветра донес до Кайафи откуда-то из центра пустошей запах гари, неприятный, режущий ноздри. Еще один порыв - слабый, едва ощутимый звон колокольчиков, словно кто-то повесил на черные ветви мертвых деревьев связку крохотных капелек бронзы со звонкими язычками.
Привычный страх цепкими мурашками вскарабкался по спине, сердце сжалось болезненным комком, ноги отяжелели, разум требовал немедленно поворачивать назад. Кайафи на мгновение остановился, прислоняясь к почерневшему стволу, привычно поглаживая кору ладонью, как он всегда делал, касаясь деревьев. И тут же отдернул руку - нелегко ощущать смерть. И воспоминания о ней. Так словно то, что он называл душой дерева, не зная, как выразиться яснее, застряло в моменте своей гибели и переживает его снова и снова. Кайафи знал - так не должно быть. Средоточие должно было успокоить мертвых, но отчего-то умершие здесь растения продолжают страдать. Желание разгадать это жуткую загадку приводило Кайафи на окраину пустошей снова и снова, но страх всякий раз гнал прочь, не позволяя зайти дальше.
Холодная струйка стекла по спине, заставив лиа судорожно передернуть плечами.
Если сложить все его прошлые попытки пройти к сердцу пустошей, получится путь более длинный чем тот, что он должен проделать. Кайафи с трудом сглотнул, стиснул зубы и двинулся на звук, реальный ли, призрачный - значения не имело.
Чем ближе был звук, тем сильней - запах гари. Казалось, что обгоревшие стволы деревьев пытаются не пустить лиа вперед, но в какой-то момент они раздвинулись, выпуская Кайафи на открытое и ровное пространство.
Закатное солнце резкими мазками очерчивало стоящий силуэт - высокий и темный. Ветер покачивал на развесистых оленьих рогах красные и обгоревшие ленты, теребил колокольчики. Вокруг фигуры двигались призрачные нейа, вереница или даже хоровод, они шли ломко, и с каждым их шагом, казалось, полупрозрачная плоть слезает с костей, а потом вновь нарастает. И слезает. Снова и снова.
Они шли за оленоголовым призраком, уходящим в сторону от Кайафи и не видящим его. В движениях нейа не было никакого порядка, они сталкивались и проходили сквозь друг-друга, но словно бы беспорядочный звон колокольчиков на рогах задавал им сумасшедший, рваный ритм.
Свет солнца наливался закатной краснотой. В воздухе мелькнули огромные белые крылья. Бабочка, такая большая, каких не бывает даже в самых отдаленных уголках Шэн-Лие, спускалась сверху, и сквозь её силуэт было видно солнце.

Сообщение отредактировал Reylan - 12-02-2010, 0:03

[Darkness >>>]

"Бежать, бежать как можно быстрее и дальше!" - мучительно корчилось мутнеющее сознание юного лиа, но вместо этого Кайафи упал на колени, оперся ладонями о землю, сгребая судорожно сгибающимися пальцами не то песок, не то пепел. Разум истошно вопил, требуя решительных действий ради его, разума спасения, но Кайафи обратился к чувствам, а они, завороженные бессвязным ритмом, потянулись туда, к слепо бредущим нейа и их странному пастуху. И лишь мелькнувшая вспышка света заставила лиа на миг оторваться от жуткого гипнотизирующего танца и посмотреть в небо.
Оленеголовый лиа вытянул руку, в широком и тяжелом рукаве старой мантии, и бабочка опустилась ему на сгиб локтя, сложив крылья и превратившись в тонкую линию, вырезанную из бумаги полупрозрачную фигурку.
Танец продолжался. Призрак шел в окружении нейа, и каждый его шаг оставлял след из тлеющего пепла на земле, словно этот лиа - или призрак, или кем он был - горел изнутри. Колокольчики звенели в так беззвучным шагам, и это был единственный звук на безжизненной пустоши. И - Кайафи.
Словно почувствовав его, оленеголовый обернулся. На его морде тускло светились мертвым, желтоватым светом глаза - и в них ничего не читалось. Абсолютно ничего.
Кайафи попытался заговорить, но из пересохшего горла вырвался лишь хрип, да и вряд ли слова были уместны. Юный лиа закрыл глаза и попытался нарисовать картинку: обожженное дерево, черная земля вокруг, серое небо. Затем мысленным усилием он принялся оживлять созданный образ. Это давалось нелегко, по перепачканному пылью лицу заструились капельки пота, прочерчивая светлые дорожки, но постепенно мысленная картинка начала меняться. Небо сделалось голубым, земля позеленела, и у основания черных стволов пробились молодые побеги.
Оленеголовый замер, но не замер призрачный хоровод нейа вокруг него. Зато с черного локтя сорвалась бабочка, расправляя крылья. Запах гари перекрыл другой - легкий, чуть сладковатый. К Кайафи метнулся тонкий и светлый силуэт, босые ноги касались пепла, но не оставляли следов. Маленькая лиа, светловолосая, в льняном и тонком платье, стояла перед молодым лиа, и с красивого лица на него смотрела огромные и прозрачные глаза. Она была такой же бесплотной, мертвой, но отчего-то казалось, что в ней нет... гари. Того ощущения чего-то сожженного, что было у пустоши.
Кайафи протянул к ней руку, вовремя опомнился, отдернул, боясь спугнуть. Его захлестнули эмоции. Вина, за то, что невольно потревожил мертвых, не умея предложить ничего в качестве помощи. Он знал, он пробовал еще на окраине вдохнуть жизнь в обгоревшие остовы, как это иной раз получалось у него с иссохшими, больными или обгрызенными нейа деревьями. Страх, что вот сейчас он не найдет, что сказать и нить этого странного контакта оборвется. Ощущение неправильности происходящего. И надежда, что как-то все можно исправить, заставив смерть наконец отпустить свои жертвы. В глазах Кайафи, устремленных на бабочку, застыл немой вопрос - как?
Резко и зло звякнули колокольчики на рогах. Светловолосая лиа отступила, медленно и как-то неуверенно. Рогатый призрак сделал шаг вперед, глядя на Кайафи, неотрывно, чуть склонив голову, как зверь перед тем, как броситься на свою жертву.
Бабочка отсупила еще назад, встав между молодым лиа и призраком. Вскинула руки, в следующую секунду метнувшись в темнеющий воздух бледной тенью. Беззвучно хлопнули крылья.
Лиа понял, что сделал что-то не так, не понял, что именно. Он отшатнулся и принялся отползать назад, не отрывая взгляда от мертвых глаз призрака. Бабочка села на вновь вытянутую руку, сложила крылья. Оленеголовый смотрел на Кайафи, но в мерцающих холодными светом глазах невозможно было ничего понять. Хоровод призрачных и мертвых нейа замер. Только ветер трогал бронзовые колокольчики...
Бабочка едва заметно шевельнула крыльями. Медленно развернувшись, рогатый призрак пошел прочь. За ним потянулась вереница полупрозрачных силуэтов животных.

[Барон Суббота >>>]

День: Пятое августа, утро.
Фигура: пешка d2
Ход: в рамках ходa d2 - d4 (окончание)
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4

Лес кончился так, словно его обрубили гигантским ножом, закрывавшим, должно быть, полнеба. Только что под ногами упруго прогибалась палая листва, а где-то над головой шептались зелёные крона, и вот, всё кончилось. Серая каменистая полоса устремлялась к прихотливо изгибающейся, мутной, как от пепла реке. Издалека доносился какой-то шум. Словно тысячи рассерженных гадюк шипели на исполинского, сурово рычащего льва.
Капитан Нахтфогель долго не мог понять, что же это такое, пока «Игла» не подошла ближе, и шипение полностью не утонуло в низком, басовитом рёве.
«Лопни мои глаза, - отстранённо подумал Гидеон. – Не думал, что такое бывает!»
Река Рина, разбиваясь на три рукава, образовывала здесь чудовищный водопад, низвергаясь в бездонную пропасть, за которой… нет, это не могло быть правдой.
Равнина чёрного, тяжёлого пепла, на первый взгляд гладкая, а на второй, покрытая приземистыми, блинными дюнами. И так до самого горизонта. Ни деревца. Ни пригорка. Только чёрный пепел, медленно выползавший, казалось прямо из пропасти.
Гидеон сглотнул. Чёрная равнина будто бы высасывала из мира все краски и свет. Даже небо, чистое и по-утреннему голубое, выглядело над ней выгоревшей тряпкой, неумело натянутой вместо полога.
Кто-то за плечом Нахтфогеля тихо вздохнул, кто-то, должно быть Таэль, тихо выругался на грубейшем орочьем, помянул маму срывающийся голос Фрица.
- Господи! – выдохнул кто-то, и Гидеон далеко не сразу узнал голос Ригора Макабрея. – Да кто же такое мог и осмелился?!
Капитан Нахтфогель, наконец, обернулся и с удивлением близким к оку увидел, что зрачки некроманта затопили чуть ли не всю радужку, лишь на краю оставив изумрудный ободок, а на лбу выступила испарина. Над «Иглой» повисло молчание. Таэль и Фриц вытаращились на Макабрея так, будто у того выросли рога…хотя нет, этому никто в отряде сильно бы не удивился. Скорее они смотрели на некроманта, как на человека, над головой которого внезапно воссиял ним, а за спиной плеснули крылья. Тихонько присвистнул Тенар, всё ещё идущий в лисьей форме. А вот на лице Марии удивления не было ни на грамм. Напротив, оно побелело от бешенства, зубы впились в нижнюю губу, а рука метнулась к кобуре с револьвером. Обычно мягкие и спокойные, черты её лица окаменели, застыли маской лютой ненавистью.
- Штайнер! – резко сказал Нахтфогель. – Что вы собрались делать?
Мгновение она смотрела в глаза капитану, сжимая рукоять револьвера. Гидеон не отводил глаз и оружия не касался, но чувствовал, должно быть, затылком, что Фриц и Таэль как бы невзначай скользнули в стороны, обходя инквизитора с двух сторон, а маленький Тенар припал к земле, явно нацелившись вонзить острые зубки в ногу Марии, если будет такая необходимость. Мгновение всё длилось, длилось и длилось, а потом Макабрей фыркнул и сплюнул в сторону.
- Здесь нет проклятия, капитан, - сказал он, как будто ничего особенного не происходило. – Потому я несколько удивлён и невольно оскорбил слух моей обожаемой спутницы упоминанием имени Творца. Ну что ж, прости, мон шер. Я плохой, плохой некромант!
И Макабрей несколько раз шлёпнул себя по губам. Плечи Марии с каждым его словом опускались всё ниже, пока она не выдохнула и не расслабилась. Её пальцы безвольно соскользнули с рукояти револьвера.
- Привал, - только и смог объявить мрачный, как туча Нахтфогель. – Фриц, Таэль и Тенар – за вами переправа. Мы с Ригором на страже. Штайнер…займи себя чем-нибудь.
Щека Марии нервно дёрнулась, но она так ничего и не ответила.
Следующий час на берегу страшной пропасти кипела работа. Хлопотливая, почти муравьиная деятельность отвлекала, позволяла не замечать чёрной пустоши, казалось, затихшей в ожидании мелких и странных существ, добровольно решившихся зайти в неё. Затаившейся, как голодный хищник в засаде.
Гидеон мерно вышагивал, по длинной полудуге, рассеяно отмечая, как навстречу ему точно так же идёт Макабрей. Оба знали, что натренированные чувства дадут им знать, если рядом появится кто-то чужой. Обычно Нахтфогель ощущал подобное присутствие, как сосущее, пустое предчувствие где-то в животе. Этот индикатор его ещё ни разу не подводил: едва лишь почувствовав пустоту в своей утробе, капитан тут же осматривался и неизменно находил если не самого чужака, то следы его поспешной ретирады.
Тем временем, на самом краю пропасти кипела работа. Таэль уже собрала сложное орудие, боле всего походящее на ружьё, но с большим паровым баллоном, прикрученным к верхней части. Из ствола диковины торчал стальной гарпун а ниже ствола крепился солидный моток верёвки. Стриж равнодушно вскинула орудие к плечу, прицелилась, спустила курок, и крюк с высоким шипением, на миг перекрывшим даже рёв водопада, ушёл в небеса. Несколько секунд спустя, его стальное тело сверкнуло на солнце уже на том берегу. Таэль дождалась, пока Фриц открепит верёвку от ствола, и только после этого опустила оружие. Пока эльфийка возилась с разбором хитроумного прибора, Фриц подёргал канат, сморщил нос, подёргал канат ещё раз и лишь после этого обвязал его вокруг предварительно вбитого в землю металлического костыля.
- Всё в порядке, Тенар, - сказал тот, вдумчиво чешущемуся Сатяре. – Можешь идти.
- Юр-яп! – отозвался доблестный сын Ратона, и , взяв в зубы конец второго, более тонкого каната ступил на первый.
Этот трюк, в своё время, они отрабатывали днями. Обычной лисе-феньку пройтись по узкой, туго натянутой верёвке было бы очень трудно, но Тенар наловчился использовать коготки и удерживать баланс. Двадцатиметровый канат он одолел за какую-то минуту, переступая быстро и мелко, однако, когда его песочно-рыжая шкурка мелькнула над бездонной, пусть и узкой, больше похожей на трещину, пропастью, сердце Нахтфогеля неприятно ёкнуло. Сатяра же, совершенно спокойно перебрался на другой берег, обернулся там человеко и, всё так же держа второй канат зубами, принялся вбивать рядом с гарпуном второй костыль. Он был несколько длиннее, так что в итоге получилась конструкция из двух верёвок, одна чуть выше другой. По первой можно было идти, а за вторую держаться. Удостоверившись в прочности крепления, Тенар выразительно помахал рукой, показывая, что можно перебираться.
- Пошли, - приказал Гидеон, встав рядом с верёвками. – Фриц, ты первый. Потом Мария, потом ты Таэль, потом Макабрей. Я замыкаю.
Одновременной, будто отрепетированный кивок был ему ответом. «Игла», несмотря на вновь возникшее недоверие к инквизитору, снова действовала, как единый организм, и вскоре все они были на другом берегу.
- Я позабочусь о том, чтобы нам не ударили в спину, - Макабрей хрустнул пальцами, разминая ладони в предвкушении дела. – Можно?
Последняя его фраза явно относилась к Марии, но она лишь кивнула, всё так же молча.
- И, раз! – Макабрей театрально воздел правую руку, сложил тонкие, похожие на паучьи лапки, пальцы и щёлкнул ими каким-то особенным образом.
Высокий звук раскатился над ущельем, неожиданно пожрав все остальные, кроме собственного эха, а потом верёвки вспыхнули бездымным, ядовито-зелёным пламенем. Вскоре от них ничего не осталось, кроме следов ржавчины на креплениях.
- Овацио, овацио, сеньорес э сеньоритас! – Макабрей театрально раскланялся, повернувшись лицом к застывшим, как и всегда во время его колдовства, коллегам.
- Ну да, не дождёсся, - пробормотал Тенар, чисто по-лисьи шевеля ушами.

[DarkLight >>>]

День: Пятое августа, утро.
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Теплое море, бескрайний песочный пляж и пение птиц в небесах – о чем еще может мечтать романтическая женская душа? Впрочем, Саманта Риши давно рассталась с романтическими мечтами – им были нанесены сокрушительные удары как ветреностью Черного короля, так и суровой действительностью, складывающейся из бесконечных интриг и жаркой борьбы за влияние. Конечно, маг огня сохранила способность к объективному восприятию красоты – и даже, при случае, могла ей вполне искренне восхититься, но сегодня случай был явно не подходящим. Золотой песок пляжа был словно специально создан для того, чтобы стало трудно ходить. Маги воздуха решили эту проблему со свойственной их стихии легкостью, то есть – буквально сделав свои тела более легкими. А вот Сиду и Саманте приходилось делить тяготы передвижения по песку со всеми прочими колонистами, так как гордость мешала магам огня прибегать к чужой помощи в таком пустяке. Море тоже не радовало: шторм, заставший «Темное пламя» во время подлета к берегу, теперь набрал полную силу и грозил оставить Серое воинство без кораблей. Эту проблему пришлось решать. И, к чести всех прибывших, как техномагов так и простых солдат и инженеров, решили ее быстро. Теперь колонисты могли не беспокоится насчет того, как вернуться домой, в случае необходимости, и сосредоточится на покорении местной природы и населения. Впрочем, суммировав то, что она знала об обитателях этого берега, Риши всерьез сомневалась, стоит ли разделять людей и природу даже в мысленной речи. Птицы, парящие в небесах – точнее, те существа, что условно можно было счесть птицами – только подкрепляли ее скепсис. Орки с «Темного пламени», ведомые охотничьим азартом с примесью исследовательского интереса, подстрелили пару штук еще в первый день их пребывания на берегу. После внимательного изучения их трофеев желание поохотиться отпало у всех, а орудия «Темного пламени» теперь смотрели на лес, начинающийся у побережья. Новая земля стала казаться непонятной, малогостеприимной и – что скрывать? – немного пугающей. Впрочем, все люди и орки, собравшиеся на берегу, имели за плечами богатый опыт войны и особой пугливостью не отличались.
Причиной, заставившей леди Риши совершить столь неприятную ей прогулку по песчаному пляжу была необходимость срочно решить вопрос с танками. После выгрузки пассажиров внутри «Темного пламени» появилось свободное место, которому деятельные люди с морской базы тут же нашли применение. По их мнению, это чудо техномагического прогресса было просто создано для того, чтобы доставлять танки поближе к противнику, мешая ему уничтожать эти машины на дальней дистанции. Мнения же самих авторов «техномагического чуда» разделились: отец и дочь Вольпе считали, что «Темное пламя» самодостаточно, и не нуждается ни в каких танках. Сид Лиденберг формально поддерживал их позицию, но без особого энтузиазма. Как подозревала Саманта Риши, его точка зрения была бы несколько иной, не мешай ее выражению любовь Сида к Лизе Вольпе. Третий «воздушник», Саймон Соммерс был только «за». И выдвигал весомые аргументы в пользу того, что танки могут пригодиться и что их помощь в бою стоит того, чтобы немного потерять в скорости перемещения комплекса из-за увеличения общего веса. Сама Риши считала, что, для войны с таким непонятным противником надо задействовать все, что возможно, но понимала, что спор между магами воздуха можно разрешить только путем практического эксперимента. Поэтому сейчас она, кутаясь в алую мантию, шла следом за вереницей танков по направлению к «Темному пламени». Схема испытания были придумана орками, отличалась простотой: предполагалась поместить танки внутрь комплекса и попробовать взлететь. Если это получится – следующим шагом было определение максимального числа машин, при подъеме которых комплекс сохранял бы способности к маневрированию. Маг огня на секунду остановилась, бросив неодобрительный взгляд на внушительную толпу зевак, понаблюдать за ходом «полевых испытаний». И печально вздохнула: судя по тому, как складывалось утро, день обещал быть очень долгим и трудным…

Сообщение отредактировал DarkLight - 13-02-2010, 8:44

[Мора >>>]

День: четвертое августа (утро)
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Покинув кухню, Сон-Тха решила отправиться к морю – может, рыжие близнецы уже там, хотя время раннее. Ёко удобно устроился на плече троллихи и зорким глазом обозревал окрестности. Сон-Тха усмехнулась, поглядев на грозного зверька, и погладила его пальцем по голове. Тот недовольно взъерошился, ему явно больше по душе были волонтерки с кухни.
- Ничего, ничего, еще скажешь мне спасибо. – Хмыкнула троллиха и отвела взгляд в сторону, впрочем тут же сконцентрировав его на Гэйвине Моргане, который то ли обозревал далекий лес, то ли просто остановился полной грудью вдохнуть утренний воздух. Широкой такой грудью. Шаманка остановилась и уставилась на Гэйвина, некстати припоминая свои слова о мужской красоте. Гэйвин вполне себе был похож на тролля, по крайней мере, размерами (нет, тут, конечно, вне конкуренции был отец Эван, его, пожалуй, даже тролль бы испугался, особенно если бы он начал разговор со слов "чада мои"). В общем-то, и на лицо Морган был ничего, конечно, с клыками было бы куда красивее. Сон-Тха даже залюбовалась Гэйвином, освещенным первыми солнечными лучами – ну правда как скала на фоне восхода. Лейтенант, видимо, почувствовал взгляд, резко обернулся, но, увидев шаманку, расслабился и махнул рукой, подзывая новоявленную ученицу. Он был, против обыкновения, один.
- Что ты делаешь тут? – спросила Сон-Тха, подходя к мужчине.
- Стихами заговорила? - с подозрением покосился на нее Гэйвин. - Или это духи со мной разговаривают?
- Нет, это я, - клыкасто улыбнулась шаманка.
- А то вчера Астэль рассказывал... аж мороз по коже продрал, - неожиданно серьезно и хмуро проговорил Морган. - И командору всю ночь потом всякая хрень снилась.
- Давно пора сделать для него ловца снов, - пожала плечами Сон-Тха.
- Арк не верит во всю эту... - Гэйвин осекся. - Ну, в смысле, не одобряет этого. Нам разрешает, а сам не суеверный.
- Это реально, как ты или я, - проговорила шаманка, и ёко на ее плече встряхнулся.
- Да я чё, я не спорю, - поспешно закивал аэропех. - Но ты ж понимаешь - авторитет перед подчиненными и все такое.
- Понимаю. – Кивнула троллиха. – Забавно, но именно "всей этой" шаманы зарабатывают авторитет. Многие не умеют колдовать, только общаться с духами – и это считается великим даром у нас, троллей. – Сама не зная зачем, рассказала Сон-Тха.
- Так это, в общем-то, здорово, наверное, - неуверенно пробормотал Гэйвин. - Ну, когда с тобой духи разговаривают. Небось всякие интересные вещи рассказывают. Это вроде как молиться, только наоборот. Не ты говоришь, а тебе говорят. Типа того?
- Хм… можно и так сказать. Духи разные бывают. Некоторые могут захотеть оставить шамана с собой или даже убить. Думаю, человеку бы не захотелось, чтобы духи говорили через него. Чувствуешь себя сразу всем и ничем одновременно.
Мясорубка поежился. Как и многие военные, он был в глубине души суеверен. В осязаемом мире он не боялся ничего, и не спасовал бы перед самой лютой, самой ужасающей тварью, но то, чего нельзя увидеть, не говоря уже о том, чтобы ударить... Этого он, как и большинство людей, очень не любил и опасался. Огромный, мрачный и подчас нелюдимый Гэйвин тоже умел бояться, этот страх родился раньше него, был дан ему с рождения, как и большинству людей. И не всякому дано впоследствии избавиться от этого страха.
- Звучит жутковато, - признался он наконец.
- Да, пожалуй, человеку бы было жутко увидеть мир духов. Я привыкла. – Троллиха зевнула, оскалив клыки. Зевок подхватил ёко, широко разинув клюв и вытянув разовый язычок. – Знаешь, тролли ведь не боятся осязаемых врагов. Только духов и богов.
- Я их понимаю, - усмехнулся Морган. - Не, то есть, я-то в Господа верю...
- Тролли тоже верят, - успокоила Сон-Тха. – Он же могущественный бог – вон какие у него страшные жрецы. Когда к нам пришли миссионеры – многие тролли позабыли духов, впечатленные силой незнакомцев и их бога. Некоторых шаманов отправили к духам – набираться опыта, чтобы стать такими же сильными, как жрецы вашего бога.
Гэйвин несколько мгновений молча смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а потом заразительно заржал.
- Я б отца Эвана увидел - тоже бы уверовал, - сказал он, отсмеявшись.
Троллиха дернула щекой, оскалив один клык. Ёко беспокойно заерзал на плече хозяйки.
- Я рада, что отца Эвана там не было.
- Да уж... Ну чего, будем тренироваться?
- На посохах? – отвлеклась от нежданных воспоминаний Сон-Тха.
- Ну да. Если не передумала. Я тебе и болванку подготовил по руке, - лейтенант кивнул на прислоненный к стене барака обрезок трубы. - Вон, попробуй. Полночи балансировал.
Шаманка взяла в руки "посох", подержала на весу, кивнула Гэйвину:
- Спасибо. Чувствую, что стала забывать то, чему меня учили предки.
- Ну, я не предок, но основы преподать попробую. А так - хоть я, хоть Астэль к твоим услугам для тренировок.
- А почему Ксгнем никогда не тренируется с вами? – Спросила шаманка.
- Боится убить, - серьезно ответил Гэйвин.
- Верю. Ну что? Идем? – троллиха поудобней перехватила посох.

Сообщение отредактировал Мора - 12-02-2010, 23:58

[ORTъ >>>]

Гулкие удары сталкивающихся тренировочных посохов-болванок, разносящиеся по лагерю, делались все чаще. Двое сражающихся все кружили по изрытой ударами и подошвами площадке, разгоряченные и упоенные схваткой. Гэйвин уже не осторожничал, как поначалу, давая противнице фору, давая советы, указывая на ошибки, подыгрывая. Он лупил в полную силу, заставив себя забыть, что перед ним женщина, хотя и мужчина-то не всякий держал удар Мясорубки Моргана. Металл стонал, покрывался вмятинами, едва ли не дымился, а уж от бойцов и в самом деле валил горячий пар. Гэйвин выверенностью и быстротой движений напоминал сложную боевую машину, его грудь вздымалась мощно, но не слишком часто, дыхание было громким, но ровным. Этот человек полностью контролировал свое тело, и оно служило ему лучшим оружием. Он подпрыгивал, уходя от стремительного удара по ногам, припадал на одно колено, норовя издалека достать зазевавшуюся противницу, ловко перекатывался по земле, вскакивал, уходил с линии удара, лихо вращал посох. Троллиха, однако, держалась молодцом и вообще оказалось неожиданно крепкой.
- Быстро учишься, - заметил Гэйвин, жестом обозначив передышку.
- Фух, - Сон-Тха присела на корточки. – Я сейчас сдохну.
- Ничего, - утешил Морган. - Другой бы уже сдох с непривычки.
- Это только потому, что я тролль. Мои навыки ужасны.
- Ну, по крайней мере инстинкт бойца у тебя есть. Я же вижу, руки сами встречают удар. Иногда раньше, чем ты его замечаешь.
- С духами как-то проще, - призналась троллиха. – По крайней мере они не лупят меня.
- Извини, - потупился аэропех. - Я немного разошелся. Но ты молодцом. Я почти в полную силу дрался.
- Ничего страшного… Хотя по глазам ёко не скажешь… - Рассмеялась Сон-Тха. Зверек действительно взирал на них с большим удивлением, устроившись на пеньке неподалеку.
- У него рожа как у Кида спросонья, - усмехнулся Гэйвин.
Ёко зашипел, а потом и вовсе отвернулся, принявшись вычищать здоровое крыло.
- Мы продолжим? – спросила Сон-Тха. – Не щади меня.
- Уверена? Ты и так-то устала...
- Еще скажи "ты же девочка", - фыркнула троллиха.
- Я серьезно. Может, хватит тебе на сегодня?
- Давай еще чуть-чуть, закрепить пройденное.
Морган хмыкнул и принял боевую стойку.
- Ну давай, нападай. Но как почувствуешь, что хватит с тебя - скажи. Щадить не буду.
- Хорошо. – Троллиха атаковала внезапно, прямо из сидячего положения.
Мясорубка среагировал молниеносно, посохи столкнулись и гулко завибрировали. Потом скрежетнули друг об друга, и схватка возобновилась в еще более стремительном темпе. И Сон-Тха остро почувствовала, что погорячилась, считая, что способна выстоять против Моргана еще хотя бы минутку. Драться с ним было все равно, что пытаться остановить посохом каменную лавину. Шаманке Гэйвин показался воплощением гор – такой же сильный и невозмутимый. Сон-Тха уже было хотела попросить его остановиться, но тут неожиданно сильный удар пришелся на ее посох – руки дрогнули, стальная палка ударила троллиху прямо в лоб. И хорошо, что это был ее собственный посох, а не посох Моргана! Сон-Тха не простояла больше ни секунды – выронив посох, повалилась на землю. Чертыхнувшись, Гэйвин отшвырнул собственное оружие и склонился над упавшей противницей. Поняв, что та без сознания, он оглянулся, но никого, кто мог бы кликнуть Ливси, рядом не оказалось. Еще раз выругавшись сквозь зубы, Морган попытался взять троллиху на руки, но та неожиданно открыла глаза и в упор уставилась на Гэйвина совершенно безумным взглядом.
- Живая? - лейтенант заметно расслабился, подал шаманке руку. - Погоди только, не дергайся. Первое время в башке позвенит. Сколько пальцев видишь?
- Ты бросаешь мне вызов? – сделала неожиданный вывод шаманка и странно улыбнулась – слишком широко и слишком зубасто, не оставляя даже самой робкой надежды на то, что ее просто хорошенько приложило, и она не в себе.
- Духи? - Гэйвин отдернул руку и попятился. - Не, ребята, я вам ничего не бросаю. Давайте валите отсюда, лучше друг другу там бросайте, ну или не знаю, кому.
Шаманка поднялась, повела плечами, будто привыкая к телу, и пригнулась, словно готовая к броску. Ее желтые глаза сейчас стали безумно похожими на звериные, а каждое движение было наполнено дикой грацией.
- Победи меня, и посмотрим… - на что они посмотрят, дух не договорил, рванувшись вперед. Слишком быстро и слишком опасно. Похоже, теперь Сон-Тха не собиралась щадить Гэйвина.

Сообщение отредактировал ORTъ - 12-02-2010, 21:38

[Мора >>>]

Мясорубка, не ожидавший такой стремительности от одержимой троллихи, только что поднявшейся с земли, едва успел уйти с линии удара, ошалело следя за движениями противника. Те расплывались, будто в тумане, и самые очертания шаманки казались смазанными. Сквозь них проступало нечто свирепое, дикое, волкоподобное.
Гэйвин был суеверен. Он не стеснялся своего страха перед тем, что нельзя увидеть и почувствовать. Но сейчас его противник был вполне осязаем, и Морган быстро расслабился, принял стойку, попружинил на полусогнутых ногах.
- Можешь даже посох взять, - снисходительно предложил он.
- Запомни, я – это она, а она – это мы, - предупредил дух и вновь кинулся на Моргана. На этот раз он неуловимо метнулся в сторону прямо перед аэропехом и навалился на него сбоку, оказавшись неожиданно тяжелым для троллихи и уж тем более для духа.
Гэйвин ткнул напавшего локтем под ребра, стараясь не думать о его предупреждении, потом поддел плечом, другой рукой ухватил за шею и перекинул через себя, швырнул оземь.
- Ребята, валите по-хорошему, - посоветовал он.
- Ты подходишь, - сообщил дух, и Сон-Тха издала странный двухголосый стон, после чего закрыла глаза и успокоилась. Почти сразу же шаманка очнулась. И на этот раз стон ее был совершенно нормальный, но, несомненно, вселяющий даже в самое черствое сердце жалость к тому, кто так стонет.
- Ты в порядке? - не слишком уверенно спросил Морган. - Они ушли? Духи?
- За что-о-о? – только и ответила Сон-Тха.
- Что? - растерялся Мясорубка. - То есть... Ты помнишь, что сейчас было?
- Я не знаю, что сейчас было, - простонала Сон-Тха. – Меня здесь не было.
- В тебя вселились духи, - поведал Морган. - И дрались со мной.
- Они что-то говорили? – обеспокоенно спросила троллиха.
- Гм... сказали, что ты - это они... и наоборот... в общем, как Астэлю, одни загадки. А, потом еще заявили, что я подхожу. В конце. Полное дерьмо, - аэропех усмехнулся и протянул троллихе руку. - Ты как, цела?
- Охохохо, - закатила глаза шаманка. – И правда, полное дерьмо…
- А что такое? - забеспокоился Гэйвин, помогая ей подняться. - Что это значит?
- Это значит, что я чувствую себя трупом. Черт, ты меня что, об землю приложил?
- Ну... они меня загрызть хотели, - смутился лейтенант. - Будь это не ты, я бы им шею сломал и хребет.
- А что, разве не попробовал? Чувство такое, как будто попробовал. – Похоже, шаманка обиделась, что было весьма странно – обидеть Сон-Тха, тем более так, было невозможно.
- Сама просила не щадить, - буркнул Гэйвин. - И вообще, я честно предупредил, я духов боюсь.
Помолчав, он с угрюмой усмешкой добавил:
- Да, это я так боюсь. Уж как умею.
- Ох, не говори никому, что тут было. Ладно? Не хочу, чтобы меня люди шарахались – мало ли что духам взбредет.
- Ладно, - Морган смущенно почесался. - Только про духов и так в лагере много болтают. Командору какие-то кусты снились...
- Ничего страшного. – Буркнула шаманка и поковыляла в сторону барака, где ее, спрятавшись под самодельную скамью, ждал ёко. – Ах ты скотина глупая, не мог меня вытащить? – обратилась она к зверю. Тот смущенно мявкнул. – Ах, испугался? Пугаться будешь местных дикарей верхом на летающих китах. Каб-банище. – Сон-Тха присела на скамейку и вытянула ноги. Ёко вылез из-под скамьи и начал тереться о ногу хозяйки, но не удостоился даже взгляда. Шаманка глядела куда-то вверх. Ей было больно. Только не синяки и ноющие кости были тому виной.

[Кысь >>>]

День: вечер четвертого-утро пятого августа
Фигура: пешка D7
Ход: без хода
Официальная клетка: D7
Фактическое местоположение: D7

Лес поредел и стал ниже, потом и вовсе рассыпался на неровные пятна рощиц. Отряд шел до самого заката и даже ночью - оставалось всего ничего до цели. Наконец, у заросшего элдерой озера, Каасу объявил привал. Уже вышла луна, на три четверти полная, и вокруг нее черная ночь была синей. Над водой переплетались высокие стаккато нырков*. Среди деревьев притаился один-единственный дуб, почти целиком спрятанный под жасминовым покрывалом. Под ним лучники и попадали.
- Мы почти дошли, - улыбнулся в темноте Мезу. Он перевернулся на спину и видно было, как блестели от лунного света глаза.
- Маллика, - тихо откликнулся Кетьен. Ветра не было, и сладкий запах стекал к реке невесомой медовой рекой.
- Хочу есть, - внесла диссонанс Наалунь.
Сил для охоты ни у кого не нашлось, даже выносливые микуе откровенно клевали носом. Наконец, Кеану поднялся на ноги и отвязал от бока нейа мешок. Обведя племя взглядом, он мысленно взвесил что-то, и, наконец, в упор посмотрел на тико.
- Кету. Найди мне дерева.
Помянув небеса, хвостатый лучник тоже встал на ноги и побрел в темноту - не туда, где росли красивые ядовитые плети элдеры, дальше, к отдаленным дубам и кустам боярышника. Смуглокожий снова осмотрел тихий темный привал и указал на Кетьена.
- Воды.
Хейко безропотно встал и принялся отвязывать котелок от спины микуе. Высокая посудина занимала немного места, но и в нее были натолканы полотняные сумки с травами.
- Это рабство, - фыркнула со своего места Наалунь, но когда мелкие лесные яблоки были уже испечены на огне, а вода превратилась в ароматный настой из трав, она подошла в числе первых.

Наутро Каасу разделил сан-тиа на отряды. В первый пошли два беляка и он сам, второй - Такану, Кетьен и Кету - взял чуть севернее. На юг отправились Аатаро, Нутай и Мано, и, рядом с ними, Кеану с двумя охотницами. У воды, голубой и спокойной теперь, остался только целитель. Скоро он тоже должен был уйти на юго-восток, но сейчас - был просто не в состоянии. Слишком горели от долгого перехода мышцы, слишком непривычной - усталость. Оставшись один, Яно достал подарок Каана и опустил его в теплые волны на собственной раскрытой ладони. Соль растворилась в чистой воде. Неподалеку пряднула ушами микуе - ее не привязывали, но внезапная тишина ей не нравилась.

- Ненавижу приказы, - заявил Кету, как только остальные отряды надежно скрылись за хребтом небольшого холма, заросшего низеньким дубняком. Тико успел уже нарвать по пути боярышника, и теперь бездумно клал в рот и выплевывал ягоды: они едва народились и были даже не кислыми - травяными. Такану с улыбкой покосился в его сторону, но не ответил, Кетьен - на всякий случай отступил чуть подальше. Кету заметил это и, выбросив ягоды, оглядел попутчиков.
- Хейко...
- Такану не наш, - робко возразил Кетьен. - У него имя другое.
- Зато лицо ваше, - возразил Кету. - А Кеа - тико. Это всем видно.
Зеленокожий лиа только молчал и едва заметно улыбался - самыми уголками губ. Кетьен притих, переваривая информацию, потом возразил:
- Племя это не только лицо.
- А что еще?
- Ну... это шэа.
- А какая шэа у хейко? - Кету начал нравиться разговор.
На этот раз Кетьен молчал особенно долго. Потом с неожиданной уверенностью заключил:
- Шэа чужих на празднике.

[Барон Суббота >>>]

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Огромные, в два человеческих роста, зубчатые колёса дрогнули и пришли в движение, уплыл наверх противовес, и лифтовая кабина наконец-то тронулась вниз. Гилберт Манфрейд проследил за тем, как исчезает долговязая фигура штабного секретаря и лишь когда перекрытие окончательное её скрыло, позволил себе снять очки и помассировать ноющие виски. Политические дела утомляли его до крайности и выше, выматывали всю душу и вызывали тихое желание бросить всё и устроиться младшим научным сотрудником в дальнюю лабораторию. Впрочем, внизу его ждали замечательные люди и настоящая работа. Кроме того, был замечательный предлог навестить коллег из ОНР, что не могло не поднимать настроение. Всего-то и осталось, что подождать метров пятьсот, отделявших его от земли. В такие моменты Гилу всегда казалось, что лифт движется до паскудности медленно.
Спустя пятнадцать минут, Манфрейд уже мог разглядеть пункт своего назначения: «Пламявержец» чёрной громадой покоился в дальнем краю тёмно-серого аэродромного полотна, на отшибе от основных линий. Всем, кто видел его в первый раз, древний крейсер внушал оторопь и боязливую почтительность, однако, если учесть, кто занимал его отсеки теперь, всё несколько сглаживалось. Это сочетание несочетаемого неизменно приводило Гилберта в приподнятое настроение, так что, когда казённая машина доставила его к трапу, Манфрейд живо взлетел по нему на борт и, совершенно наплевав на положение и приличия, заорал, сложив руки рупором:
- Эгегегей, хозяева! Есть кто живой?!!
Из-под перил выглянул полусонный гремлин, однако ответить ему не довелось. Дверь, ведущая на палубу, глухо лязгнула и показалась Вейонке Страмарк, руководитель отдела нагрузочного тестирования. Большие темно-синие с зеленоватым отливом окуляры прятали половину лица техномагессы.
- Манфрейд? - похоже, она была удивлена.
- Или то, что от него осталось, - Гил криво улыбнулся. - Кстати, торгую душами в развес: одна штука за чашку крепкого чая или чего-то, что очистит мозги от политической шелухи. Как тебе такой бизнес?
- Кофе будешь? - Страмарк кивнула на дверь. - Ты по поводу "Скалы VII" ?
Она подкинула в ладонях тяжелый каменный мяч и он осыпался на палубу "Пламявержца" пылью.
- О, за кофе я готов отдать не только душу, но и парочку грантов на сезон от наших дорогих и любимых лидеров. И, да, по поводу "Скалы" тоже. Вообще, есть несколько вопросов, но они не горят, сперва кофе.
Гилберт снова потёр пальцами висок, но на этот раз добавил к прикосновению тольку магии Льда. Мастер данЛей определённо неодобрил бы столь топорную работу, однако, свой эффект это принесло - виска коснулась струйка ледяного дыхания.
- Идея грантов мне нравится больше, чем продажа души, - негромко рассмеялась Страмарк. - Иди пока в мастерскую святого Ростиса. Я принесу кофе и заодно попрошу своих подготовить машину.
- Ага, то есть макет вы таки запустили, и он ходит? - тему грантов, успевшую сформировать стойкий рвотный рефлекс Манфрейд решил мягко опустить. - Замечательно!
Он поправил очки и уверенно зашагал в сторону мастерской Джеймса. В своё время Гилберт почти преклонялся перед этим человеком, искренне недоумевая, почему его, а не Джейма взяли в штаб советником по науке. Потом понял - не хотели загружать столь ценного специалиста неблагодарной, скучной и рутинной работой. Впрочем, после знакомства, трепет в отношении Ростиса тоже пропал - тот оказался вполне себе обычным человеком из плоти и крови, а не живым аватаром техномагической науки.
- Кхм, Джейм? - позвал Гилберт, постучав сгибом указательного пальца в дверь мастерской.- Джейм, вы там?
Тем не менее, от уважительного "вы", Манфрейд так отучиться и не сумел, хотя подобное обращение к сверстнику иногда и звучало странно.
- Здесь, и даже в сознании, - послышалось из-за двери. Спустя несколько секунд таковая распахнулась: Ростис, расположившись за столом, потирал лоб. - Доброе утро, Гилберт.
- Доброе! - ответил Гил, переступая порог. - Да уж, похоже не мне одному кофе нужно. Что у вас тут такое вчера было, что вся лаборатория, как после неудачного испытания ракеты Шнуфеля?
- Новый лаборант, плюс удачное завершение работы, плюс празднование всего перечисленного... - Джейм пожал плечами. - Равенство вы видите.
- Вижу и соболезную от всей души! А что именно завершили?
- Орудие к "Темному пламени". Хорошая работа!

Сообщение отредактировал Кысь - 14-02-2010, 19:56

[Соуль >>>]

- Итак, ребята из восьмой могут вешаться - всех их старания по созданию управляемой ракеты могут лететь куда угодно, вы их сделали, - резюмировал Гил, как-то не очень хорошо улыбаясь. - Наконец-то! Я уже устал объяснять наверху, почему их полигон требует еженедельного ремонта.
- А вот, - Ростис кивнул на аккуратную стопку бумаг на краю стола. - Подробный проект, там изложено все до мелочей, я так не расскажу.
Гилберт начал было вчитываться, но волевым усилием отложил бумаги в сторону.
- Потом почитаю. Сейчас всё равно мало что восприму. Эх, Джейм, не знаю, почему вы решили отказаться от места в штабе, но решение это было мудрым!
- Кстати, полигон нашего оружейного отдела, выравниваю я, - в мастерскую вошла Страмарк с двумя большими кружками темно-зеленого цвета. Одна с сочувственной улыбкой была протянула Ростису, вторая – с не менее сочувственной – Гилберту.
- Что мне там делать? - искренне удивился Ростис. - Штаб - военные, священники, специалисты по бумагам... совершенно не ко мне. Мастер Вензел и госпожа Саяра, как помните, тоже их сторонятся... Спасибо, Вейонке, очень кстати.
- Спасибо! - Гилберт принял кружку, как святую реликвию и припал к ней почти с религиозным экстазом. - Ты спасаешь мой внутренний мир.
Девушка подперла плечом одну из железных опор. По лицу ничего нельзя было прочитать досконально: окуляры прятали глаза, брови. Губы улыбались с едва заметной иронией.
- Пожалуйста, - Страмарк скрестила руки на груди.
- Так что у вас с макетом получилось? Неужели пошёл? - Манфрейд почувствовал, как горячая волна распространяется из желудка по всему телу, унося вялость и одеревянение последних часов.
Джейм медленно отпил, потер висок. Свободной рукой дотянулся до испещренного пометками листа, зачеркнул пару строк, рядом с другими поставил восклицательный знак.
- Платформа ходит, пока тестировали только ее. Нужно рассматривать дальше. Как помнишь, я не была уверена, что "Скала" будет идеально держать равновесие.
- А должна, иначе теряется тактическая ценность. Слушай, а если добавить конечностей и пару дополнительных гироскопов с рессорными системами? Или не в том проблема?
- Да нет, просто на каждые две пары конечностей требуется дополнительная мощность.
- С передвижением по неровной местности как? - поинтересовался Ростис. - Вроде хотели, чтобы она и по скалам ходила, или это другой проект был?
Страмарк снова сочувственно улыбнулась:
- Может быть вам принять холодный душ перед поездкой к "Скале"? - поинтересовалась техномагесса, потом ответила. - Будет двигаться и по неровной. Нам бы солнцепоклонника-корабела.
- Не уверен, как госпожа Саяра к этому отнесется, - пожал плечами Ростис. - Хотя если заинтересуете...
- Попробуем. Если мистрисс ДанЛей откажется, то попробую ещё раз описать наверху, какие преимущества принесёт наша малютка при введении в действие, и корабел у нас будет, даже если его придётся вырастить и обучить сперва.
Манфред поморщился и допил кофе одним большим глотком. Мысль о разговоре с начальством явно его не грела.
- На "Темном пламени" есть корабел, - напомнила Вейонке. - Кстати, комплекс - отчасти его работа.
- Кто именно, кстати? - проявил интерес Джейм.
- Реван... Или Ренан, - девушка щелкнула в воздухе пальцами. - Ренан, вроде.
- Не слышал о таком, - признал Манфрейд. - Так получается, что "Тёмное пламя" живое? Странно, они этого в бумагах не указывали.
Он покосился на Ростиса. Гилберту всегда было неловко поминать при ученике Вензела проект Саманты. Как-то оно было всё же...странно, особенно учитывая, что мастер ДанЛей до сих пор при упоминании Риши чуть хмурился, что в его исполнении было равносильно скрёжету зубовному.
- Вы его получали как боевую единицу, а мы, оформив заказ на орудие, исследовали комплекс вдоль и поперек. Не так ли, начальник? - Страмарк снова сочувственно улыбнулась Джейму.
- Ренан? - насторожился Джейм, приподнявшись в кресле. - Случаем не Сет-Ренан, если полностью?
В ответ девушка быстро наклонила голову, в подобии кивка, за что и расплатилась. Теперь уже Страмарк пришлось прижимать пальцы к виску, такова была цена за вчерашний "напиток".

[V-Z >>>]

- Тот, кого здесь не желали бы видеть, - вздохнул Ростис. - Я не знаю всех подробностей, но он - член семьи госпожи Саяры... и у них крайне скверные отношения. Десять лет назад, во время войны, она пошла на встречу именно с ним, и вернулась израненной так, что Деянь еле донес, а мастер Вензел долго лечил. Думаю, вы понимаете, как и он сам к Ренану относится.
- Полагаю, что ненавидит, даже учитывая...сдержанность нашего общего наставника, - признал Манфрейд. - Мда, не стоит нам обращаться к этому сатяре, ой не стоит.
- Кстати, не обязательно ставить их в известность, - предложила Страмарк. - Даже мерзавец может быть гением.
- Вы думаете, они не узнают, если будем сотрудничать? - совершенно данлеевским жестом приподнял бровь Джейм. - Я бы на это не надеялся.
- Согласен. К тому же, мне бы не хотелось обманывать наставника, а в том, что он будет интересоваться моей научной работой сомнений нет, - брови Гилберта ещё нужных двигательных навыков не выработали, однако, позывы уже были, что называется, налицо.
- Я думаю мастера ДанЛея можно попросить не вызывать на дуэль пару суток, пока сатяра будет работать на "Скалой", - возразила Вейонке.
- А потом - можно будет?
Страмарк ударила кулаком по ладони, улыбнулась Манфреду. Один этот заменил все слова техномагессы. Гил, давно желавший увидеть мастера во всей красе, ответил Вейонке заговорщическим взглядом.
- А потом нам с "Темного пламени" будут высказывать долго и много, - вздохнул Джейм. - И нам, и штабу.
- Утопим в бюрократии! - уверенн рубанул воздух ладонью Гил. - Вы бы знали сколько инстанций должна пройти каждая бумажка, прежде чем ляжет на стол хотя бы к секретарю.
- Вообще-то, как начальник отдела, я это прекрасно знаю, - Джейм крайне выразительно поморщился.
- Кстати, вы подготовили бумаги для Фарадеев? - с какой-то легкой, спрятанной глубоко внутри, ноткой садизма, спросила Страмарк.
- Это и есть причина, по которой я сейчас так бодрствую, - грустно вздохнул Ростис. - Почти дописал, вот они, на столе. Хотя и пользовался максимально краткой формой.
- Я заброшу их Константину. Поехали на объект, - и Страмарк одной рукой подняла выглядевшую весьма тяжелой сумку. - Тут трехлитровый термос с кофе.
- Вейонке, у тебя в родне ангелы, - убеждённо заявил Гил. - И можете считать это моей религиозной позицией.
- Только при священниках не заявляйте, - посоветовал Джейм с улыбкой. - Им и высказанной религиозной позиции мастера Вензела по горло хватило.
- И во что же он верит?
Джейм фыркнул, не сдержавшись:
- Его же не раз пытались привести в лоно Церкви или хотя бы добиться заявления, после которого можно записать в ряды верующих. Добились - мастер Вензел со своей обычной интонацией заявил: "Я не опровергаю гипотезу о существовании высшей созидательной силы, обладающей разумом и способной влиять на мир". Пришлось этим удовольствоваться.
- Выходите. Там уже машину точно подготовили, - заметила обоим Вейонке.
Девушка подошла, легонько коснулась плеча Манфрейда и щелкнула пальцами, передавая сумку. Вейонке вернулась к столу только за бумагами для Фарадеев. Когда Страмарк ушла, в воздухе остался легкий привкус машинного масла, каменной пыли и раскаленного металла - аромат, повсюду сопровождавший эту энергичную техномагессу. Гилберт продублировал фырканье Ростиса и двинулся на выход. Походка его была куда легче, чем в прошлый раз. Джейм же, дописав еще пару строк на соседнем листе, тоже поднялся и пошел к выходу; головная боль уже прошла.

[Кысь >>>]

***

Фарадей получил бумаги «Ониксового Пламени» перед отъездом Манфрейда, Ростиса и Страмарк на строительную площадку «Скалы VII», а Греза поднялась почти на рассвете, чтобы уехать пораньше для подготовки орудия к транспортировке. Константин проглядел заполненные Ростисом документы и про себя улыбнулся: Джейм, даже похмельный, графы заполнял аккуратно. Собственные записи он вел по-другому.
Фарадей убрал бумаги в кожаную папку, а ее – в сумку, и сел на трапе «Пламявержца», ожидая, когда появятся Малена и Лори. Без сомнения, практикантку Вейонке разбудила ни свет, ни заря, а к беловолосой девушке Константин зашел сам. В комнату оружейник напрашиваться не стал, напомнил из-за двери о поездке и, убедившись, что Лори проснулась, ушел собирать все необходимое, от сменной одежды, до специфических инструментов тонкой наладки, которые и на родине было тяжеловато найти.
Для перевозки «Ониксового пламени», как, впрочем, и других массивных механизмов, ОНР предоставили несколько грузовых авионов «БА-139», которые летали медленно и надежно. «Большие тупые дуры», - называла их Страмарк. Большими тупыми дурами грузовые и устаревшие авионы также являлись по мнению абсолютно всех пилотов. Однако того, что «бабушки» безопаснее стоящих на месте «Битюгов» без колес, утверждение не отменяло.
Первой на свет показалась Лори, несколько растерянная, но чистая, словно только что заново собранная для медицинских целей. Она даже крылья спрятала в сияющие новизной чехлы, блестящие металлическими застежками. Ей самой, правда, этот шедевр заботы об окружающих явно мешал сохранять равновесие и в том, как с этим ходить, "разработка" разбиралась прямо на месте, иногда промахиваясь и цепляясь за тех, кто оказался поближе. Вышла и Мали, кое-как собравшая вместе практичный наряд из рубашки Вейонке и собственной школьной юбки, обрезанной в стратегически важных местах. На невыспавшемся лице новенькой были написаны одновременно проклятия будильникам и целеустремленность, достойная бойца с агитплаката. Книги оттягивали матерчатую сумку на ее плотном плече. Константин поднял голову на обеих девушек и задержал взгляд на Малене:
- Тебе так удобно?
Девушка удивленно осмотрела себя - от высоких ботинок и плотных чулок - до собранных парой гребней волос.
- Это лучше чем было вчера, правда? - улыбнулась она.
- Намного, - одобрил Фарадей, - но я подумал, что, раз ты решила жить на «Пламявержеце», могла бы перевезти сюда необходимые вещи. Если тебе нужна помощь, только скажи.
Он уперся ладонями в островатые колени и встал.
- Головы не болят?
- У меня городской гардероб, он здесь не поможет, - покачала головой Мали. - Родичи...
Красноречивый оскал продолжил фразу. На вопрос новенькая только покачала головой - в ее висках грохотали станки, но никто ничего не сверлил пока. Крылатая задумчиво прикоснулась ко лбу.
- Ночью болелаа.
Константин достал из сумки двухлитровый термос и протянул Лорелее.
- Тогда напомни Вейонке покопаться в завалах «Пламявержца». У нас должно найтись несколько комплектов небольшого размера. Пойдемте к машине.
Лори изъявила желание ехать на крыше, крылья были в чехлах, дорога пустынна, а налетов страшных лесных чудовищ пока не ожидали даже параноики в штабе. Договорились, что люк оставят открытым и, если что, удержат крылатую за ноги. К середине дороги и Мали сообразила, что вид там намного лучше. Траву вокруг уже понемногу вызолачивал конец лета, но холодные утра еще сменялись теплыми днями и сейчас солнце понемногу вступало в свои права. Над горами кружились незнакомые птицы, уже поредевшие за десять лет, но еще рассекающие воздух причудливыми многокрылыми силуэтами. Малена зажмурилась - один знакомый повар в городе клялся, что нет ничего вкуснее.
Крылатая за окрестностями не наблюдала. Вокруг были ветер и солнце, чуть слишком тяжелые через полчаса после пробуждения, но уже почти совершенно родные. Ей почему-то вдруг вспомнилось детство, то, настоящее, когда все предметы вокруг еще пишутся с большой буквы. Она почти не помнила свой родной дом, даже мать, но редкие визиты отца засели в ее голове так прочно, словно последний закончился только минуту назад. Он был военным и редко ее посещал, но каждый раз стремился вместить в короткие часы целую жизнь, все, что упустил за долгое время разлуки. Он говорил, мир состоит из света, любви и правды. Что убери одно - и все рухнет. У Лори сейчас был только свет, и ее мир казался ей иллюзорным, словно город, построенный из хрусталя. И одновременно похожим на сказку, из тех, что слышит в детстве любой ребенок. Маленький мир, болезненно-ненастоящий, но и подвластный каждому новому сну. Меньше всего ей хотелось бы просыпаться сейчас.
Когда машина замедлила ход, Мали отвлеклась от созерцания птиц, а Лори очнулась от своих мыслей, солнце уже припекало и металл крыши успел нагреться. Случайно поставив ладонь на верхний поручень, новенькая вскрикнула и подула на руку.
Машина остановилась на краю взлетной полосы. Авион, крупный, тяжелый, «БА-139» бросал на асфальт ровную тень. Рядом на траве сидела Греза. Когда она заметила Лори на крыше машины, то поднялась, замахала над головой руками. Пыль и ветер, поднятые колесами, растрепали мягкие волосы девушки.
- Доброе утро.
- Доброе утро, все в порядке? – интонации Константина были совершенно идентичны интонациям его дочери.
- Да, только вас ждем, - девушка крутанулась на месте, подняв пыль подолом коричневого платья – за исключением цвета, оно было точной копией вчерашнего. – Правда лететь придется рядом с «Ониксовым огнем».
Последнее адресовалось Малене и Лорелее.
- А почему не с ним? - удивилась Малена.
- В брюхе, - ответила Греза, сложив руки за спиной. - Пилоты дадут куртки, чтобы было не холодно.

(конец)

Сообщение отредактировал Кысь - 12-02-2010, 21:55

[Darkness >>>]

Мора и Darkness

День: четвертое августа (утро)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Вода разлеталась из-под ног серебристыми на солнце каплями. Ирсея шла по полосе прибоя, подтянув до колен мешковатые брюки и затянув шнурки потуже. В руке лиса держала горсть ракушек, постепенно высыхающих и теряющих яркость и цвет.
Тьяр развалился на сухом песке неподалеку. Сощурясь, сатяра кинула в брата самую мелкую ракушку - по высокой дуге та мелькнула в воздухе, упала, погрузившись почти полностью в песок.
Лис приоткрыл глаза, нашарил рукой "снаряд". Отправил обратно. Хихикнув, Ирсея пригнулась и, не глядя кинув в близнеца остальной добычей, припустила прочь. Тьяр, перекатившись пару раз по песку, подскочил и метнулся вслед за сестрой.
Догнал. Уронил - в воду. Возмущенно завопив, Ирсея ловко перевернула брата, ткнув теперь его носом в мокрый, темный песок. Лис задергал босыми ногами.
- Не утопи брата, - раздалось со стороны стоянки. Сон-Тха ловко спускалась по каменистой тропке, держа в одной руке стальной посох, а в другой – нахохлившегося ёко. Подойдя к воде, шаманка отпустила зверя, а сама зачерпнула освободившейся ладонью горсть воды и плеснула себе в лицо. На лбу шаманки темно-серым высвечивался синяк.
Лисы расцепили рыжий клубок, сели, не обращая внимания на накатывающие волны. Тьяр откинул с лица мокрую челку, стер с щек песок.
- Тебя хотели сделать циклопом? - бесцеремонно поинтересовался лис. Ирсея хмыкнула.
- Меня хотели сделать трупом, - отозвалась Сон-Тха. – И, если не получится, - хорошим бойцом.
Близнецы дружно... заржали. Другие слова было трудно к этому подобрать.
- Трупы тоже бывают хорошими бойцами, - фыркнула Ирсея, потом кивнула на ёко, - как его зовут?
- А, это, - глянула на ёко шаманка. – Глупая скотина или кабан дикий – как нравится.
Котосов нахохлился еще больше и недовольно начал рыть песок, грозно разевая клюв.
- Он голодный? - близнецы одновременным жестом склонили головы на бок, но вопрос задал тот, кто был мокрей.
- Не думаю. Он только что умял тарелку рыбы… А вы-то что здесь одни? Тут все-таки опасное место, даром, что на вид такое спокойное. – Троллиха коснулась синяка и зашипела от боли.
- Мы не видели ничего страшного.
- И никого.
- Только друг-друга, - уже хором сказали лисы, глядя на Сон-Тха честными и невинными глазами.
- Смотрите. Ксгнем узнает, что дорогие гости тут одни шлялись – задницу надерет. Нет, не гостям, кому-нибудь из наших. И даже ранца с собой нет… хотя какой вам ранец, вам в нем и вдвоем-то свободно будет. – Усмехнулась троллиха. – Видели, какие дядьки в этом летают. Так вот и им страшно тут бывает. Что не рыбалка – то обязательно что-нибудь случится.
- Мы рыбачили уже, но нас никто не ел, - расплылся в улыбке Тьяр. Сестра ткнула его локтем в бок.
- Не ври. А в прошлом месяце....?
- Да то - случайность, - лис оскорбленно фыркнул. Потом поднял глаза на Сон-Тха, - мы тут троллей видели мало.
- Если честно, ты - первая.
- Я не удивлена, - вздохнула шаманка. – Тролли и в старом свете-то не особо с кем общались. Думаю, я вообще единственный тролль, закончивший техническое училище… А вы – чего потянуло сюда? Жажда приключений?
Лисы переглянулись. Потом Ирсея кивнула.
- Да. И тут... - она втянула носом воздух.
- Свободней, - закончил за неё брат.
Троллиха тоже принюхалась. Пахло солью и песком.
- Хм… Возможно. Да. Пожалуй.
Один из близнецов все же поднялся, ухватил второго за ладонь, поднял следом.
- А наш кэп - орк. Ну ты и сама знаешь. Да?
- Нет. Я не видела его, только нахально залезла в мысли. Не знаю, можно ли определить по мыслям – орк кто-то или нет.
- Вряд ли. Джи - умный, - протянул Тьяр.
- Даже - слишком, - подковырнула мокрый песок его сестра, - и занудный. Зато руга-ается...
Близнецы переглянулись.
- Вам нужно познакомиться, - с непоколебимой уверенностью продолжила Ирсея.
- Боюсь, меня с вами не отпустят… - Вздохнула троллиха. Ей и самой хотелось отвлечься от произошедшего. Хорошо так отвлечься, не просто уйти к морю и смотреть вдаль в надежде, что на тебя вылезет что-нибудь, чему ты беззастенчиво можешь набить морду, а, как говорят люди, сменить ненадолго обстановку. – Хотя… Вас же в любом случае придется тащить обратно… А с ранцем я управляюсь не хуже любого здесь… Да и спокойней как-то с шаманом, верно?
Лисы кивнули.
- А что ты еще умеешь? Говорить с духами, это мы...слышали. А еще? - полюбопытствовал тот из близнецов, у кого голос был едва-едва выше.
- Ну, оперировать энергией – заряжать кристаллы. – Сон-Тха почему-то смутилась. - Вообще просто колдовать умею – молнию там пустить или сильный поток ветра. Но для этого нужно сначала долго толковать с духами, заряжаться, можно сказать. Могу как бы в зверя обернуться. Будет казаться, что перед вами зверь, а это на самом деле я. То есть не по-настоящему. Как иллюзия. Это чтобы врагов пугать в пылу схватки. Еще духи могут вселяться в мое тело. Иногда говорят так, через меня. Пророчества всякие. Могу заглядывать во сны, ловить кошмары… - Троллиха немного подумала. – Еще могу просто в глаз дать. Мало не покажется.

[Мора >>>]

- Не-ет, не надо в глаз давать, - протянул один из близнецов. Второй, сверкнув озорной улыбкой, рассыпался золотистыми искорками. К ногам Сон-Тха метнулся рыжий фенек.
- А мы - так, - довольно сказал оставшийся в "двуногом" виде лис.
- Ох, - от неожиданности Сон-Тха покачнулась и чуть со своего любимого положения на корточках не перекочевала в более удобное, но сулящее промокшие штаны. – Вот как!.. Да чего ты шипишь, дурак ты пернатый, - последние слова были адресованы ёко… - Это что – прямо в зверя, без всяких иллюзий?
Рыжий фенек оббежал вокруг девушки, потом, коротко тявкнув, запрыгнул к ней на колени, смешно приподняв большие и острые уши.
- Ага. По-настоящему, - второй близнец плюхнулся обратно в воду, спиной к приливу, - мы и других можем. В лис.
- То есть – как? – Не поняла Сон-Тха, осторожно касаясь огненной шерстки на спине фенека. – Превратить во что-то другого? Это… как?
- Хочешь попробовать? - аж подскочил сатяра, восторженно подпрыгнув на месте, - давай!
- Ну… - Замялась троллиха. – Только если обратно превратите, а то Ксгнем меня за такие выкрутасы на кухню отправит. Вместо отбивной.
- Превратим! Сиди тут. - лис метнулся к оставленной в стороне сумки. Песок летел во все стороны из-под босых ног. Вернулся сатяра уже с ножом в руке. Выдернув его из чехла, лихо прочертил себе по ладони, лишь фыркнув и сморщив нос. На небольшой ладони расцвел красным порез.
- Вот, - лис сунул руку Сон-Тха, - можешь - палец окунуть и слизнуть. Пару раз.
- Магия крови, - потрясенно прошептала шаманка. Аэропехи испытывали суеверный страх перед духами, а Сон-Тха боялась древней и могущественной магии. Но шаманка не дрогнула. Она осторожно провела пальцем по ладони рыжего и отправила окровавленный палец в рот. Зачем-то немного пососала его, будто сама порезалась и уж совсем невпопад сообщила: - Соленая.
- А то, не речные жители же, - хмыкнул солнцепоклонник и легонько щелкнул девушку по лбу. Сидевший у неё на коленях фенек в тот же момент метнулся в сторону от вспыхнувших золотистых искр.
Вместо Сон-Тха на песке очутился крупный, серовато-золотистый, с едва уловимым зеленым оттенком, песчаный лис.
Тьяр - а это он щелкал шамана по лбу - присел перед новоявленным феньком на корточки.
" - Вот ви-идишь, - протянул в голове Сон чей-то голос, - все не так страшно."
Шаманка привыкла, что часто ее тело кем-то занято, но чтобы самому сменить тело… Было непривычно и странно ощущать себя кем-то другим, не отделенным от тела духом, а просто иным существом. Сон-Тха поднялась на все четыре лапы, неуверенно переступила по песку:
- Ааафк? – вопросила она, и поняла, что речь ей не дается.
" - Говори мысленно", - раздался голос с другой стороны. Первый фенек с восторженным тяфканьем накинулся на Сон, отскочил, повалился на песок.
- Так проще, - уже вслух произнес оставшийся на двух ногах близнец. А потом и сам рассыпался искрами.
Сон-Тха покосилась на "напавшего" на нее лиса и сделала пару неуверенных шагов. Потом пробежалась немного, подпрыгнула на месте… и на шаманку нахлынуло. Она сорвалась с места и, прижав уши, начала носиться вокруг близнецов, упиваясь своей свободой. Вспугнула ёко тяфканьем так, что бедный зверь унесся вверх по дорожке обратно к лагерю, подальше от ненормальных лис; шутливо набросилась на какого-то из близнецов (пойди их разбери, когда они на одну морду), несильно толкнув его носом в бок.
"Это! Это потрясающее!" – задыхаясь от восторга мысленно сообщила троллиха.
"А Джи - не оценил. Правда, он был зеленый и кривой!" - оказалось, даже мысленно двойняшки иногда говорят... хором. "Ткнутый" фенек картинно рухнул на песок, зато на Сон напрыгнул второй, радостно тяфкая на ухо и пытаясь повалить с лап.
"Мы рады, что тебе нравится!"
"Духи мои, чем я тут занимаюсь… выдаю пророчества эльфам, дерусь с мужиками, бегаю одуревшей лисой… И почему мне все это нравится?!" – Сон-Тха поджала хвост и тоже завалилась на бок, разевая клыкастую пасть в довольной улыбке.
Близнецы напрыгнули на неё с двух сторон. Над пляжем разнеслось довольное и поразительно громкое для маленьких фенеков, тяфканье.

Сообщение отредактировал Мора - 13-02-2010, 0:03

[Тео >>>]

День: шестое августа, день
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Солнце стояло уже высоко. Курт, сытый, а потому довольный и в хорошем расположении духа, довольно сонно восседал на крепкой ветке в общем-то неказистого прибрежного деревца. Он отдыхал. Не было изнуряющей охоты, не было назойливого стрекотания фино рядом, не было неуместных споров. Покой и тишина. Тишина и покой. Впрочем, эрианец не отказался бы послушать интересные истории, узнать, с кем столкнула их судьба, да и вообще просто побыть в обществе нормальных лиа, которые не будут бесцеремонно лезть в его чувства. Курт невольно глянул на «своих» девчонок и скривился.
День медленно, но верно катился к полудню. По небу серовато-белыми клочьями бежали облака, временами затмевая солнце, и тогда деревня погружалась в ту редкую разновидность тени, о которой знаешь – она конечна, и конец придёт скоро… Только эта тень никого не огорчает – так считают все лиа, живущие под солнцем. Алькоро на сей счёт имели своё мнение, и Ялль’Ри, пожалуй, не стала бы вставать ни на чью сторону – хороша всякая погода – до тех пор, пока соблюдена мера. В данным момент пропорция соблюдалась, в лагере стояла относительная тишина – если не считать компанию фино, собравшуюся вокруг Ласии, обитатели лагеря разошлись кто куда, и, подумав, алькоро решила последовать их примеру и пройтись немного по берегу реки.
Завидев Ялль’Ри, крылатый лиа приветственно взмахнул рукой, чтобы привлечь ее внимание. Вряд ли в его планы входило, что ветка в этот самый злосчастный момент сломается, но случилось именно так. Малоразличимые, но, без сомнения, бранные слова сорвались с губ Курта, когда лапы его коснулись земли. Не слишком мягкая посадка, впрочем, могло бы быть и хуже, не расправь он вовремя крыльев. «Изящно поприветствовал даму, ничего не скажешь» - хмыкнул эрианец себе под нос.
Сухой треск стал ответом дерева на резкое движение крылатого. Ялль’Ри на доли мгновения встревожилась, а потом едва сдержала смех, когда весьма нелестно комментирующий ситуацию Курт удачно приземлился и что-то пробормотал себе под нос.
- И кто впервые сказал, что деревья не разумны? – с лёгкой улыбкой произнесла алькоро, подходя ближе. – В данном случае произошедшее выглядит как помесь насмешки и диверсии. Хорошо, что вы успели приземлиться правильно…
Еще бы он не приземлился правильно. Кем бы он был, если бы позволил себе упасть, имея крылья?.. Уж точно не Куртом Смотрящим. Крылатый раздраженно передернул плечами и встряхнул крылья.
- Мое почтение, - с вежливой улыбкой произнес он. К этому надо было определенно что-то добавить. Как-то завязать разговор. Молчание непозволительно затянулось, и эрианец со вздохом безысходности сообщил очевидное, - Кажется, ветер усиливается… Я бы убрал все ценное подальше от берега, возможно, вечерком тут будет довольно влажно.
Ялль’Ри согласно кивнула.
- Ёко Тойи тоже говорили, что ветер усилится. Я собиралась после полудня поговорить с братьями Арроне, Ле-аном и Асго, чтобы оттащили всё, что можно, подальше к площади, и вытащили на берег лодки. Но это не столь важно, как другое… алькоро слегка нахмурилась, как хмурилась всякий раз, когда речь заходила о риске, которого можно было бы легко избежать при желании. - Вы говорили, что собираетесь остановиться на днёвку, и вечером вылететь. Но если ветер усилится не слегка, а серьёзно, то полёт может стать опасным, тем более для… драгенов, я не ошиблась в названии?
- Нет, в названии не ошиблись. Но ошиблись по сути. Драгенам как раз ничего не сделается, они довольно выносливые твари. Чего не скажешь об их, прости Средоточие, наездницах. Ох, несомых, то есть, - Курт тяжело вздохнул, - в любом случае завтра нам необходимо быть на месте, а милейшие творения Мастера Мииты передвигаться днем отказываются совершенно. Поэтому будем надеяться, что нас не занесет на болота, ну и что никого из моих легких спутниц не утащит ветром. Впрочем, невелика потеря…
Говоря последнее, крылатый кривил душой. Эти фино, они такие хрупкие, беззащитные… конечно, Курт очень переживал, что с ними что-то может случиться. Невнятный водоворот мыслей унес его к Кинне… где она, что с ней теперь?..
Ялль’Ри мысленно кивнула – похоже, она с ходу смогла выцелить причину мрачности крылатого. Слишком много особ женского пола на него одного. А с девушками надо уметь ладить… Даже со столь особыми личностями, какими были и остаются фино. Алькоро слабо улыбнулась.
- Тяжело одному против четверых, да?..
- Вообще, их пятеро, - эрианец поморщился, - По крайней мере, было. И надеюсь, будет. Тяжело ли? Они… своеобразные. Меня раздражает то, что они считывают мои ощущения и, более того, их озвучивают. При мне же.
- Пятеро?.. – странный речевой оборот озадачил Ялль’Ри, но она решила чуть отложить этот вопрос – сначала надо было разобраться с хандрой крылатого. – Вы, похоже, прежде не общались с фино. А они, видимо, не общались вовсе или мало общались с другими лиа. Для них всеобщая открытость и известность чувств – норма, норма с самого рождения, и им сложно понять и принять, что у других всё иначе. Ласии тоже было поначалу тяжело в обществе одних лишь лиа других народов, но она дано уже приноровилась, научилась пользоваться своим даром как преимуществом – она лучший наблюдатель и аналитик для экспериментов, какого только можно пожелать, и много времени уделяет новичкам – они порой сами не могут объяснить, что их тревожит – а Ласия чувствует, и помогает. Но я отвлекаюсь… Вам, Курт, пожалуй, проще всего было бы просто спокойно, без нервов объяснить это вашим подопечным. «Так и так, девочки, я понимаю, что НЕ чувствовать мои эмоции вы не можете, но не могли бы вы не обсуждать их при мне, или так, чтобы я мог услышать, мне это.. непривычно и даже несколько неприятно». Уверена, они пусть и не поймут до конца, но хотя бы попробуют начать выполнять просьбу, чтобы не обижать вас.

[Инэйлэ >>>]

дуэт с Тёмный Омут)))

- Понимаете ли, в чем заковырка. Если они не могут не читать моих эмоций, то они прекрасно осмедомлены о том, что мне неприятно, когда их озвучивают, и без моих просьб. Разве не так? Кроме того, я уже пару раз просил... - тут Курт замялся, вспомнив, очевидно, в какой именно форме была подана просьба, - просил, чтобы они не лезли.
Курт зацепился за возможность объяснить свое раздражение именно этим фактом. Разумеется, то, что фино нагло и без спроса лезли к нему в душу, было неприятно. Хотя главная причина, без сомнения, крылась в том, что они просто были полными противоположностями. Курт - высокий, сильный, мощный. Фино - низкие, практически тощие, хрупкие. Курт - замкнутый, резкий. Фино - обнажающие шэа, как свои, так и чужие. Курт - хищник. Фино - веганы. Даже этот последний, незначительный, в общем-то, факт... он невероятно бесил.За что Миита приготовила ему такое испытание?
- Просили?.. – тон, каким произнесла Ялль’Ри это слово, сомнений не оставлял – в форме просьбы не было ничего от её предложения. – А повторить «на бис» - постесняетесь или нет?
Теперь в голосе алькоро звучала неприкрытая ирония.
- Курт, попробуйте в следующий раз сказать именно так, как я предложила…
Крылатый непроизвольно хмыкнул. Хмык, по видимости, должен был означать нечто вроде «Да, да, конечно, я маленький мальчик и меня необходимо вразумить». Вслух эрианец, разумеется, ничего подобного не сказал.
- Пожалуйста, давайте оставим эту тему, со своим малинником я постараюсь разобраться самостоятельно, и, безусловно, я учту ваши советы, - с раздражением ответил он.
«Обиделся».
Ялль’Ри сдержала улыбку и произнесла нейтральным тоном:
- Хотя я могла бы попросить Ласию с ними переговорить, и рассказать правилах сосуществования с лиа.
- Может быть, это было бы лучшим решением. Если они успеют поговорить, конечно, - Курт помнил о том, что его подопечным, как, впрочем, и ему самому, неплохо было бы отоспаться перед тяжелым перелетом. В том, что перелет будет трудным, крылатый не сомневался.
Ветер уже сейчас набирал свою силу, гоняя по реке мелкие барашки волн. Тревожно кричали чайки, почти касаясь белоснежными крыльями воды. Эрианец невольно окинул взглядом берег. Довольно далеко от них шлепала по песку, оставляя влажные следы маленьких ног, фино. По всей видимости, Ата, - из всех подопечных Курта у нее были самые длинные волосы. Крылатый нахмурился. Почему она опять одна?.. Ата всегда была чуть в стороне ото всех, но теперь она брела, понуро опустив голову. Что там у них приключилось?
- С ней что-то не так, - негромко произнесла Ялль’Ри, мгновенно оценив позу и походку Тонко Чувствующей. – Я выясню, как было дело у Ласии и компании, а вы идите к ней – фино не стоит оставаться в одиночестве в моменты тоски – когда кто-то рядом, им легче справиться с грустью.
- Боюсь, из меня плохой утешитель, - покачал головой Курт, - Ата скорее всего переживает из-за подруги, которая нас временно покинула... Но все равно, я попробую с ней побыть.
- А что, кстати, произошло? – резко сменила тему Ялль’Ри. – Расскажите, пожалуйста, вкратце, чтобы я по незнанию не сморозила бы чего-то не того.
- Ох… - эрианец предпочел бы об этом не говорить вовсе, - да рысенок у них умер… Что там именно произошло, я не знаю – мы с остальными девочками тренировались тогда. А Ата мне не докладывала. Сказала только, что … что Кинна будет позже. Но солнце до нашего отлета успело встать дважды, - Небесный с горечью поджал губы, - Я не мог проигнорировать приказ.
- А где это было? – вскинула голову алькоро. – Нам никаких приказов пока не поступало, и если это неподалёку от зоны нашего расположения, то можно будет попробовать поискать…
- Не стоит, - прервал ее Курт, - там остался ее драген. Фино придет за ним... должна прийти. Я не сомневаюсь, что Ата нашла того, кто позаботится о Кинне. Я видел следы цей-ина под нашим деревом, - нотки нелепой ревности в голосе. Может, показалось?
- Возможно это цей-ин и есть… - негромко произнесла Ялль’Ри. Пару секунд спустя она подняла голову. – В любом случае, сейчас мы в силах только ждать. Я пойду к Ласии и остальным девочкам. – Уже сделав первый шаг в сторону, алькоро обернулась. - Ата… Она могла не докладывать командиру, но может рассказать другу, который тоже тревожится за Кинну...
Сначала он думал промолчать. Едва заметно кивнув, он пошел по направлению к одинокой маленькой лиа. Потом все же обернулся, и едва слышно, будто самому себе, произнес:
- Другу... она меня ненавидит. Не надо быть фино, чтобы это понять.

[Тео >>>]

Не то, чтобы на улице было прохладно, – ветер был теплый, с юга, - но Ата чувствовала себя неуютно. Она с тревогой посмотрела вдаль. Там, на горизонте, небо хмурило седые брови.
Девушка горестно вздохнула. Все так закрутилось в последние дни. Так совпало. Кинна, рысенок, схватка кааши с какранами… Тико, которые рисковали своими собаками только потому, что неразумная девчонка не смогла вовремя убраться с их пути. Ее спутницы – смогли. А она – нет. Теперь девчонки со смехом вспоминают эту историю… их можно понять, они не были так близко. Не чувствовали этой животной ярости, этого безумия битвы, когда каждый из противников желает видеть другого – только мертвым, и никак иначе… Сколько еще будет таких безудержных схваток? И все же… Когда бьются звери – это страшно, но все же естественно. Когда бьются лиа… пусть даже с чужими, но все же разумными существами – это дико. Ата понимала, что это неизбежно. И от ощущения неотвратимости этого безумства становилось еще паршивее. Погрузившись в поток собственных мыслей, она не сразу почувствовала приближения командира. Впрочем, в этот раз от Курта веяло несвойственной заботой и обеспокоенностью.
- Почему ты одна тут?
- Я не одна, ты тоже здесь, - единожды в порыве гнева перейдя на «ты», фино упорно не хотела возвращаться на более официальное «вы».
- Ата, ты прекрасно понимаешь, о чем я, - тихо произнес крылатый.
- Знаю, но ты ведь не хочешь, чтобы я показывала, что знаю, - напомнила ему Тонко Чувствующая.
- Я не враг тебе.
Некоторое время двое молчали. Они смотрели друг на друга, словно испытывая на прочность один – другого.
- Послушай, - не выдержал командир, - я всего лишь хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
- Я могу сказать, что это так, но тогда я солгу, - призналась Ата.
- Ты переживаешь из-за Кинны?
- И это тоже. Хотя она в надежных руках сейчас, - девушка повела плечами, - ее унес цей-ин. Но ты это и так знал. Я должна кое-что тебе объяснить. Переживая смерть кого-то близкого, мы переживаем ее по-настоящему. Если Кинна смогла вовремя уйти от этих страшных не-своих ощущений, с ней все будет в порядке…
- А если нет?! – Курт невольно повысил голос.
- Я не знаю, мы стараемся уйти от чужой смерти. Но есть ситуации, когда это невозможно. Мне тоже страшно, - заметила она волнение крылатого.
- Я не знал…
- Конечно, - Ата зябко поежилась, - Знаешь, это очень злая шутка – отправить нас на войну. Но обратного пути нет, и я чувствую, что Шэн-лиэ нуждается в нас.
- Ты сказала «и это тоже», - Курт поспешил перевести тему, - а что еще тебя тревожит?
Молчание в ответ. Ата в нерешительности стояла, раздумывая, стоит ли говорить…
- У тебя бывает так, что ты сомневаешься в том, кто ты есть на самом деле? – ответила она вопросом на вопрос.
Командир бросил в ответ непонимающий взгляд. Курт едва ли разбирался во всех тонкостях устройства жизни фино, но и совершенно неосведомленный лиа мог при должной наблюдательности заметить, что Ата отличается от своих подруг… ну и что с того? Илая тоже отличалась. Разумеется, он не был осведомлен о таких мелочах, как право наречения, поэтому не вполне понимал всей двусмысленности положения.
- Всю мою жизнь меня убеждали в том, что в моих жилах течет кровь только фино. Разумеется, я не слепая и все эти годы я видела, что я другая. Родители находили этому факту достойные объяснения.
- Почему же сейчас ты вдруг снова об этом задумалась, я не понимаю?
- Я тоже не понимаю. Просто что-то… что-то щемит в груди. И так холодно… - Тонко Чувствующая отвернулась, украдкой смахивая слезы со щеки.
- Ну-ну-ну, - Курт неуклюже обнял фино за худые плечи, - Это все ерунда. Совершенно неважно, кто и что тебе говорил. Важно то, кем ты себя чувствуешь.
- Наверное…
- Я тебе точно говорю, - голос лиа звучал убедительно и успокаивающе, - а теперь хватит раскисать, ночью нас ждет сложный путь, и тебе, как никому другому, необходимо выспаться. Ага?
- Ага, - эхом вторила ему Ата. Потом неуверенно улыбнулась, - Спасибо. Я не ожидала от тебя…
- Не такое уж я и чудовище.

[DarkLight >>>]

День: Шестое августа, утро.
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

… и таким образом, по итогам вчерашних испытаний, введение танков в перечнь вооружения «Темного пламени» было признано целесообразным, - формулировки, слетающие с ее губ, заставляли Риши внутренне морщиться и роптать против навязанной на ее голову бюрократии. Все «рабочие совещания» добросовестно протоколировались и копии их при случае посылались в штаб. Теперь, когда «Темное пламя» считалось частью сил ЭКК, избежать подобных формальностей не представлялось возможным. Проблема же была в том, что маги ненавидели ограничения, а уж маги огненной стихии и вовсе не славились своими способностями к выполнению правил.
«Впрочем, - напомнила себе Саманта, – до недавнего времени маги отказывались и от командной работы. В прежние времена вероятность совместной работы в такой пестрой команде была бы названа несбыточной фантазией».
Она обвела внимательным взглядом всех людей, собравшихся в зале. С утра поднялся ветер, поднявший с пляжа тучи песка, поэтому собрание было решено провести внутри «Темного пламени», для чего орки спешно освободили этот зал от лишней мебели. Желающие поместились с трудом: кроме своих людей Риши видела здесь персонал морской базы и даже нескольких представителей оденоносной дивизии имени Мацумбахера. Наверное, вчерашнее шоу их все-таки впечатлило.
Саманта вздохнула – и продолжила:
- Однако, для того, чтобы создать грамотную стратегию применения танков в ходе наступательной военной операции, нами было решено провести еще одни учения в квадрате… далее следовали координаты.
Леди Риши сильно подозревала, что большей части собравшихся эти цифры говорили довольно мало. Но, еще до начала мероприятия все уже знали, что будущие учения пройдут на дальнем пляже, отделенным от морской базы ЭКК каменистой косой, поросшей чахлой растительностью. По замыслу авторов, этому природному образованию была предназначена роль своеобразной «защиты от дурака» - иными словами, она должна была не дать огню случайно спалить что-нибудь из нужных колонистам строений. По этому поводу Сид Лиденберг вчера пошутил о том, что на косе стоило сделать трибуну для «приглашенных гостей», чтобы даже неудачные выстрелы даром не пропадали. Тогда Саманта невольно улыбнулась, но сейчас, поразмыслив, решила, что шутка коллеги очень хорошо показывает глубину внутренних противоречий между разношерстными колонистами.
- Если вопросов нет, то на этом все. Все свободны. Дата начала учений – через два дня.
Люди зашевелились, направившись к выходу. Дверь в зале была только одна, поэтому Саманте удалось услышать множество отрывочных реплик, которыми обменивались собравшиеся. Большая часть была полна энтузиазма и с азартом ждала начала «банкета». В основном это была молодежь, еще считавшая войну чем-то вроде игры, а «Темное пламя» - красивой игрушкой и старые вояки, желавшие в кого-нибудь пострелять. Меньшая часть аудитории, включавшая разработчиков комплекса и соплеменников Ренана, воспринимала запланированное мероприятие, как необходимое зло. Саманта прекрасно помнила сон, посетивший ее прошлой ночью: «Темное пламя», подбитое живой и зубастой ракетой, вертится вокруг своей оси, а из его трюмов в это время выпадают незакрепленные танки. Несмотря на гротесскность привидевшейся картины, опасность что-нибудь не учесть, сочетая различные технологии, была более чем реальной.

Сообщение отредактировал DarkLight - 14-02-2010, 8:58

[Хелькэ >>>]

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Но выйти на следующий день у них не получилось. Калеб проснулся в середине ночи оттого, что снаружи, в коридоре крыла, раздался стон. Сдерживаемый с большим трудом и потому – прорвавшийся сквозь сжатые зубы. Калеб спал очень чутко. Все они спали чутко.
И потому открыли глаза почти одновременно. В их казарму, «мужскую комнату», как шутливо называли ее некоторые, ударив дверь ногой, ввалилась Эрис в длинной «ночной» майке. Сделала несколько шагов, упала у стены, словно надломившись.
- Ш-шельма, - прошипела она, - больно-то как…
И потеряла сознание.

Их с самого начала подготовки учили справляться со всем самостоятельно. Поэтому никто не побежал искать врача. Калеб, спрыгнувший с кровати, подскочил к девушке, опустился рядом с ней на колени. Ударил по щеке, так что ее голова мотнулась в сторону. Ресницы слабо дрогнули. Он аккуратно взял ее за подбородок, развернул голову – ударил по другой щеке.
Эрис пришла в себя окончательно – и снова зашипела от боли.
Только тут они заметили, что ее правая рука висит неподвижно, как плеть.
- Что случилось с твоей рукой? – спросил Айден.
Эрис дернула другим, левым плечом:
- Я легла, почти уснула. Почувствовала слабость в руке. Потом словно что-то щелкнуло – и вместо слабости уже была дикая боль. Рука не слушается, вообще не двигается. И спина тоже… правую сторону, особенно сверху, почти не чувствую – все как будто онемело. Сейчас уже не так скверно… но я не могу пошевелить рукой.
Она закрыла глаза, прислоняясь к стене, глубоко вдохнула несколько раз – и тихо, сквозь зубы, принялась ругаться. Ругаться крепко, сильно и зло.
- Позвать Радцига? – предложил Дентон. – Я схожу.
Калеб засопел.
- Эрис, твой кристалл… - сказал он. – Ге-то в области лопатки, да? – она кивнула. - И вся рука, так?
Снова кивок.
- Он не мог разрядиться полностью?
Девушка криво улыбнулась.
- Ты ведь помнишь слова докторов? «Как только энергии останется меньше десяти процентов, вы сразу это почувствуете!» И мы чувствовали, и нас всегда подзаряжали заранее, - она перевела дух. Ее боль явно успокаивалась, но облегчения это не приносило. – Но он просто не мог разрядиться! Прошла всего неделя. Нас заряжали в один день.
Парни переглянулись. Никто из них не испытывал ни малейшего неприятного чувства.
- Наверное, что-то не так с кристаллом. Надо идти за кем-нибудь. Радциг, доктор Нольвенн, кто там еще… Ренн, - вдруг вспомнил Дентон. – Она вроде как должна разбираться в кристаллах.
- Зови всех, - Калеб, как всегда, был краток, но умел принимать решения, которые принесут максимальное количество пользы.
Дентон кивнул и вылетел в коридор.

[Кысь >>>]

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Авион приземлился неподалеку от морской базы, на небольшом аэродроме, специально предназначенном для "Темного пламени". Фарадей выгнал девушек на свежий воздух и, невесомо обозначив несуществующие подзатыльники, попросил не мешаться под ногами, пока выгружают орудие.
Бумаги по "Ониксовому пламени" принял не слишком высокий, но крепкий, черноглазый мужчина с бледно-золотистой кожей. Солнцепоклонник. Ренан. Его гладкие волосы цвета ночного чернозема были распущены, и пряди от того, чтобы не падать на лицо, удерживали только две неплотно заплетенные косы, скрепленные на затылке серебряным гребнем с рубиновой искрой на одном из острых завитков.
- Хорошее приобретение для "Темного пламени", - оценил данные Ренан и кивнул стоявшей рядом Саманте Риши, потом пожал руку Фарадею. - Сколько вам необходимо времени для установки орудия?
К самолету уже спешили инженеры комплекса огненной колдуньи. Любопытная Мали во все глаза смотрела на загадочного знатока "Магии Крови". Лорелея больше крутилась на месте, иногда досадливо оглядываясь на собственные чехлы.
- От восьми до двенадцати часов, если не будет проблем. Позволите стажерам посмотреть комплекс?
Ренан смерил взглядом раскосых черных глаз Малену и Лорелею, первая девушка изобразила почтительный реверанс.
- Не нужно, - улыбнулся лис.
- Ее зовут Малена, а ее - Лорелея, - представила девушек Греза.
Лори, все еще занятая чехлами, подняла голову, и... встретилась с лисом взглядом. Отвести глаза девушке стоило отчаянного труда. Она побледнела - алебастровый оттенок проступил на сливочном. Брови Ренана поползли вверх.
- Когда мы сможем начать? - прозвучал вежливый голос Фарадея. Константин вывел лиса из короткого оцепенения. Лори отвернулась и принялась изучать трещины на асфальте аэродрома.
- Как только будете готовы, - отозвался лис, снова улыбнулся. - Пока орудие разгружают и транспортируют к комплексу, можете отдохнуть. И вы, и ваши практикантки.
- А можно?.. - Малена взглядом указала на "Темное Пламя".
- Погоди, нам еще сутки сидеть, не меньше, - Константин наклонился, срывая пожелтевшую травинку и пристраивая ее в уголок рта.
- Хорошо, - девушка потупилась так, словно ей объявили, что позволят только посмотреть с дальнего холма. Лори подняла на нее взгляд и подошла ближе, положив тонко очерченную ладонь на плечо подруги.
По пути к баракам Малена нарочно замедлила ход. Лори даже не думала отцепляться и, кажется, старательно делала вид, что нуждается в лаборантке для равновесия. Когда мужчины оказались достаточно далеко, Мали уставилась на нее в упор.
- А теперь объясни мне, что это был за цирк?
- Где? - щеки Лори вспыхнули чистым розовым цветом. Она уставилась в серый асфальт.
- С ним, - Малена кивнула в сторону лиса. Ее карие глаза сощурились, - он тебе так понравился?
- Ты что? - Лори вздрогнула, сглотнула, взмахнула зачехленными крыльями и только потом снова встретила ее взгляд. - Он просто странный. Не так. Тревожный.
Это походило на правду - легкий оттенок слоновой кости снова совсем исчез с ее щек, сменившись мертвенным алебастром. Тени от волос - те вообще были синими. Малена покачала головой и погладила вцепившуюся в нее руку.
- Не волнуйся. Наверное, он на одной стороне с нами.
Лори кивнула и больше не поднимала взгляд от земли до самого барака.
За большой дверью густо пахло кофе, к сожалению, скорее недавним, чем свежим. Малена ощутила, как напомнил о себе желудок: утром, после бурного вечера, мысль о еде вызывала одно отвращение. Даже ее не-от-мира-сего-подруга перестала терзать плечо, взамен занявшись изучением маленькой комнаты. Девушкам предложили хлебцы, кофе, чай на местных травах, нарезанный небольшими, но толстыми ломтиками сыр. Греза устроилась на ящике, закинув ногу на ногу. Константин обратил внимание на Малену.
- Может быть тебе найти простоквашу?
Малена энергично мотнула головой и занялась едой. Она, в отличие от Лори, так и не ощутила ужасов хмеля, ограничившись мутным подъемом и отсутствием аппетита с утра. Крылатая еду до сих пор не желала видеть, но чай приняла с удовольствием и теперь грела нос в кружке. Малена исподтишка изучала лиса, стараясь не нарываться на прямой взгляд.
Ренан говорил с Фарадеем. Греза слушала их, внимательно, иногда кивала. Того, что объект разговора был ей крайне интересен, девушка не скрывала. Несколько раз Ренан обернулся на Лорелею, но смотрел как будто невнимательно, как будто вскользь.
- На ночь мы приготовим для вас мена в бараках у базы, - неожиданно сменил тему лис. – Каяр, Мияне!
Два лиса, гремевшие алюминиевыми ложками в больших мисках вскинули головы одновременно. Черноволосые, кареглазые, они походили друг на друга, словно братья.
- Скажите кому-нибудь, чтобы для ученых подготовили четыре кровати, - Ренан встряхнул запястьями. – Константин, еще я хотел попросить вас посмотреть заметки по чертежам «Темного пламени». Они в основном касаются вооружения, а в нем я не слишком силен.
Фарадей, отставляя чашку с чаем хмыкнул:
- Эти слова мне говорит солнцепоклонник, который спроектировал это чудовище, - в тихом голосе мужчины прозвучало восхищение. – Поглядим.
Константин повернул голову, смотря на дочь, Лерелею и Малену.
- Греза, тогда возьми девочек и начни с ними установку. Я присоединюсь несколько позже.

Сообщение отредактировал Кысь - 13-02-2010, 19:00

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа (раннее утро)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

- Ваше благородие, госпожа Чужбина... - голос у Странгеля-старшего был приятный, только чуть охрип к рассвету. С ним остались только самые стойкие. Даже Свен, которому в принципе не нужно спать, куда-то убрел - похоже, общество старых и новых товарищей чем-то тяготило его. Гай и Ханна ушли спать, а там и остальные "Дьяволы" разбрелись понемногу, пропустив по стаканчику за нестойких виновников торжества. В ангаре остались трое: Иероним с гитарой, барон, погруженный в задумчивую полудрему, и обиженный на весь мир Кенни.
Каждый грустил о своем. Особенно в тот миг, когда Странгель негромко запел о чужбине и разлуке. И едва ли хоть кто-то из троицы задумался о том, что сложивший эту песню десятилетия назад тиресканнец понятия не имел о чужбине. И для поколений южан, что пели ее в дальних походах, тоскуя по своей родине, чужбиной был враждебный север, казавшийся далеким и чуждым миром. А тут, когда нет даже малейшей связи с домом, от которого отделяет бушующая бездна штормового океана, когда на пороге война, на сердце тревожно, а сонливость от алкоголя бессильна против бессонницы от воспоминаний...
Песня смолкла, гитара легла на колени старого летчика, а Маккормик все глядел в одну точку и тихонько шевелил губами. Складывалось впечатление, что иногда он заикается даже мысленно.
- Может, еще одну - и на боковую? - Иероним прочистил горло и открыл старинный серебряный портсигар с профилем Рудольфа Рамштайнера.
- Подъем скоро, - хмыкнул командор. - Поздновато на боковую.
- Ну и ладно, - портсигар перекочевал к Кенни, который рассеянно взял кестерку* и принялся вертеть в пальцах.
- Свен какой-то смурной, - пожаловался Странгель, прикуривая. - Заметил?
- Он же покойник, - барон слегка поморщился. - Я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Скажи спасибо, что он не свихнулся в заточении.
- Да я сам одной ногой в могиле, - усмехнулся Дед, выразительно кивнув на свою культю. - Я ведь помню его, Железный, еще живого. Прекрасно помню. Нормальный был мужик. Веселый. Мы с ним как-то пили на спор...
- "Мы с ним пили на спор" и "веселый" - не совсем одно и то же, - усмехнулся Рамштайнер.
- Совсем! - вдруг гаркнул Маккормик, после чего в повисшей изумленной тишине деловито затушил окурок об авионную бомбу. Заметив устремленные на него взгляды, Кенни нерешительно добавил: - Совсем распустились, салаги!..
- Да ты в зюзю, Король Воздуха, - Странгель сочувственно похлопал аса по плечу.
- Я, - невпопад ответил Кенни и почтительно затих.
- А Свена все-таки искалечило, - покачал головой Иероним. - Он светлый человек был. Жизнь любил очень. Даже, помню, на жену твою заглядывался...
- На м-мою?! - вновь встрепенулся осоловелый Маккормик, нашаривая что-то на поясе. Видимо, оружие.
- Твоя жена тогда еще не родилась, братец, - крякнул Дед.
- Ну, уж это тут точно не при чем, - отрезал барон.
- Да я тебе точно говорю.
- И что мне теперь, негодовать? - Рамштайнер пристально всмотрелся в гордый профиль знаменитого предка и, вздохнув, полез за собственными папиросами.
- Да нет, дело-то давнее...
- Кто старое помянет... - Генрих осекся, поняв, что и кому собирался сказать, но одноглазый летчик только усмехнулся.
- Как-то погано все, - заключил Кенни сумрачно. - И на душе как-то... неспокойно.
- Война, - развел руками Странгель. - Вначале все всегда на нервах и всё кажется ни к черту. Мы с Железным на это насмотрелись.
- Главное не хандрить и не собачиться, - барон затянулся. - А то у одного дома молодая жена, на другую не вовремя воспоминания нахлынули, третий просто труп ходячий... Надо вас занять чем-то, а то через неделю у меня будет не эскадрилья, а похоронная контора.
- Завтра кристаллы привезут, - напомнил Иероним и снова взялся за гитару, задумчиво попробовал струны.
- Уже сегодня, - вздохнул барон.
И это было правдой, но до подъема оставалось время. Старинный тиресканнский романс сперва сбивчиво, потом все отчетливее зазвучал под сводами ангара.

___
*Кестерка - бытующее у колонистов название дешевой папиросы с махоркой.

[Хелькэ >>>]

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Доктор Нольвенн, прибыв, констатировал уже к тому времени очевидное:
- Кристалл разряжен. Полностью. Дорогая, я говорил тебе и вам всем – нельзя этого допускать! Теперь, пожалуй, дня два процедур, чтобы нити снова восстановились…
- Какого черта он разрядился-то? – взорвался Дентон. – Наши-то в порядке!
Доктор осторожно помолчал.
- Вероятно, при зарядке что-то произошло, и камень не напитался. Правда, я все равно не понимаю, почему так резко…
Эрис, возвращенная на свою кровать и уложенная с максимальным комфортом, презрительно фыркнула.
- Да, ты права, - заметил Нольвенн, - я могу сколько угодно не понимать причины, но тут надо действовать. Ренн, девочка, ты не могла бы?
Ренн, сидевшая рядом на стуле, кивнула.
- Перевернись на бок, Эрис, - попросила она. Оттянула вниз майку, положила руку на правую лопатку девушки. - Надеюсь, больно не будет.
Под пальцами запульсировал сгусток зеленого света. Света с каждым ударом становилось все меньше, он словно впитывался в камень, находившийся под кожей. От лопатки поползли ручейками сероватые нити, постепенно оплели всю руку, до кончиков пальцев – Ренн помогала им легкими касаниями, направляла энергию.
Эрис лежала, закусив губу. Ей не было больно – было обидно и противно от того, что эта незнакомая девушка видит ее беспомощной, прикасается к ней, почти обнаженной, и помогает ей.
Скоро все кончилось. Но «нити» так и остались серыми.
- Через два дня, не раньше, они наполнятся энергией. Только тогда ты сможешь управлять своей рукой, - доктор покачал головой. – Грустный пример, но надеюсь, все поняли, как важно внимательно следить за своими ощущениями. Держись, Эрис. Майора Фиерса я предупрежу.
Ренн представила, что скажет на это майор (в четыре-то часа утра) и грустно улыбнулась. Дождалась, пока все выйдут из комнаты. Поднялась – как будто чтобы уйти следом за ними, - и вдруг наклонилась к самому уху Эрис, жарко прошептала:
- Еще раз толкнешь меня в коридоре, еще раз косо посмотришь в мою сторону – и я сделаю так, что ты вообще потеряешь руку. Поучись вежливости. Счастливого выздоровления.
Выходя, она громко хлопнула дверью.

[Тео >>>]

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: G8

Птаа-ха парила высоко в небе. Временами резкие порывы ветра отбрасывали ее в сторону, дыхание перехватывало, а перья судорожно трепетали. Птице нравилось играть с разшалившейся стихией. Ее глаза сияли. Сизая пена облаков изредка обнажала раскаленный шар солнца, и лучи его играли на сиреневых крыльях. Птаа-ха наслаждалась своей свободой. Она то поднималась прямо к облакам, зарываясь в водяную пыль, то складывала крылья и ухала вниз, и ее маленькое сердечко замирало. Она не искала приюта, и не высматривала добычу, она просто наслаждалась своим полетом. Свобода. Ей нравилось летать так, как летают ее сестры – крылатые нейа. В небе она чувствовала себя безопасно.
Птаа-ха спустилась к дрожащим кронам деревьев и вдыхала ароматы леса. Ветви склонялись перед ветром в шелестящей мольбе о пощаде. Но ветер беспечно срывал листки, подхватывал их в хоровод неистового танца, а потом, словно наигравшийся и заскучавший ребенок, яростно бросал их на землю.

Вестница вырвалась из потока, и яростные взмахи крыльев взврезали плотный воздух. Она смеялась и спорила с ветром, что хотел унести ее на север в то время, как ей хотелось лететь на юг, туда, где ровную линию горизонта гармонично разрушали резные башни Нейлара. Теплые вихри доносили тонкий звон города. Ветер обнимал каменные строения, и, танцуя уличной пылью, мчался дальше. Полет Птаа-хи завершался здесь.

- Мама! Смотри! Сиреневая птица! Это же Знак, правда, мама? – маленькая девочка ткнула пальцем туда, где, тоскливо опускалась на землю невиданная птица.
- Да, да, конечно, пойдем, - охотно согласилась лиа, стараясь побыстрее увести ребенка под защиту каменных сводов.

[Darkness >>>]

С Соуль


День: четвертое августа (вечер)
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: граница D8 и C8

После долгого перехода ныло все тело. И хотя Йель ходил по лесу всю жизнь, что себя помнил, сейчас он устал. Лиа растянулся на траве, бросив где-то в стороне сумку - лесным нейа она бы вряд ли понадобилось, да и не было там ничего, что могло бы их заинтересовать. Рядом горкой лежала кожура полу десятка разных фруктов - из того, что нашел по пути лиа.
Т'Айлари прикрыл глаза. Стоило бы пройти еще десяток километров, но сейчас вставать не хотелось. Идти куда-либо - тоже.
Откуда-то изнутри, множеством мелких кусочков, собирающихся постепенно в одно целое, начал подниматься охотничий азарт, чувство погони...
Наару. Нашли добычу.
Йель выдохнул, покрепче зажмурился.
Рев юргай разорвал тишину предзакатного леса. Лиа резко сел, зло зашипел сквозь зубы - он начал догадываться, какую добычу себе нашли наару.
Мышцы дружно заныли, когда т'Айлари поднялся на ноги, рванул в ту сторону, откуда раздавался разъяренный рев.
Ему говорили, что наару получились слишком злыми, слишком жестокими. Йель пожимал плечами. Темношерстные нейа не раз царапали его, кусали, и лиа знал, насколько ядовита та кислота, который могут наару плеваться. Но все же... все же, он еще знал, как они могут мурлыкать, почти как кошки, ластясь к своему создателю. Как садятся вокруг на задние лапы и смотрят любопытными глазами.
Йель боялся за своих созданий, хотя они были гораздо опасней многих других нейа.
Т'Айлари выскочил на поляну и тут же метнулся назад: между деревьев, взрывая сине-зеленую траву мощными лапами, метался юргай, окруженный всей стаей наару. Зверь утробно рычал, запрокидывал голову. Он месил лапами мощную землю и кружился – так мог бы бегать пес за хвостом, только игры не было. Совсем.
Хлопки крыльев наару сливались в один сплошной шум. То и дело десяток нейа кидался вперед, выставив когтистые лапки. Потом - короткое шипение, и, распахнув пасть, наару выплевывали на шкуру юргай немного густо-зеленой кислоты. От боли гигантское животное поднималось на задние лапы, стонало, орало… Остальные нейа носились перед мордой добычи, отвлекая его и все больше и больше зля.
Боли юргая, казалось, отзывались деревья.
Йель попятился еще сильней, отходя дальше, за деревья.
"Прости, вольный нейа" - лиа знал, что сейчас, разъяренный, юргай его не услышит; "Прости, что тебе так больно".
В какой-то момент наару ринулись вперед всей стаей. Их было больше пятидесяти, и они облепили свою добычу, ухватившись коготками за шкуру юргай, толстую, в дереве и камнях. Несколько созданий вцепились зверю в морду... Он снова взвыл. От стона могучего зверя как будто заложило уши. А еще крик – как вата – облепил и сжал, а невидимая лесная рука с крючковатыми древесными пальцами сжала сердце.
Лиа отступил еще на шаг, потом - сполз на траву, прикрыв глаза ладонями. От чужой боли хотелось выть самому. А еще хотелось выть от того - Йель это знал - что наару нужна была эта охота.
Там, в полутора десятка шагов, метался по поляне юргай. Лиа, выдохнув, потянулся к нему, пытаясь пробиться сквозь боль, ярость, ужас, пытаясь хоть как-то успокоить.
Наару убивали долго. Чужая боль чувствовалась почти как своя.
Десяток крылатых нейа скользнули по бокам юргая, под брюхо. Остальные - терзали, иногда отцепляясь, летая вокруг, выматывая и оставляя без сил.

Сообщение отредактировал Darkness - 13-02-2010, 21:37

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8


После окончания Совета, в зале осталось четверо: Рангоор, Тигр-Властитель, Видящий и представитель дома Кемай. Остальные лиа разошлись достаточно быстро: каждого ждало множество дел.
Тэй, в ожидании, пока уйдут остальные, ходил туда-сюда по залу, и теперь вернулся к длинному столу и, опершись о спинку стула, внимательно и молча смотрел на трех лиа, ожидая, пока кто-то из них начнет.
- Война... - вздохнул старый эрбр. - А я ведь хотел дождаться, когда подрастёт Даругр... Думал, обойдёмся. Почему так?
- Просто так вышло, - пожал плечами Веалеен. - Ни мы, ни они этого не хотели. Но... иначе, наверное, не могло быть. Эту войну нужно пытаться кончить малой кровью.
- Они уверены, что мы - дикари. Все они. Они изгнали своих, веривших в волшебство - ужели не прогонят и нас? - прорычал медведь, снова почёсывая бок. Большая синеватая муха нагло залетела в помещение совета, видимо привлечённая видом огромной косматой шкуры эрбра, и начала нарезать в воздухе круг за кругом над холкой великана. Тот не обращал внимания, насколько мог, лишь глазами смотря на хулиганку так, что мог бы убить на месте - умей взгляд эрбра убивать.
- Они просто не знают другой жизни, - пожал плечами Веалеен. - Они умеют любить, дружить, понимать. Некоторые - даже прощать или быть честны. но... ужели среди лиа нет тех, кто умеет лгать, проливать кровь? Мы... мы - живые. Они - живые. Это плохая, неправильная война. И всё равно - мы должны победить. У нас нет выбора, а если бы и был, всё, кроме защиты нашей земли, было бы преступлением перед наше памятью и будущим нашего народа. Всего народа.
- Кого мы еще можем направить, Веалеен? - негромко спросил Оневи.
Молодой кемаец выпрямился, словно этим жестом просил себе слова:
- Опасность действительно велика, и все лиа, кто могут сражаться, должны встать под стяг. Но мы ведь не знаем, эй-раан, - Тэй обвел трех лиа взглядом, - против кого мы будем воевать, кого направят наши враги. Готовы - должны быть все, но пока мы не знаем - с кем драться, нельзя выдвигать наши силы.
- Кто утром знает, будет ли дождь, не намокнет вечером, если не захочет сам, - рангоор махнул лапой, муха рванулась в другую сторону, чтобы тут же попасть в увесистую длань медведя... Эрбр прислушался к жужжанию в сжатом кулаке, что-то проворчал прямо в лапу, будто муха и впрямь могла разобрать его язык... и разжал ладонь. Синяя бестия сделал короткий круг и устремилась к потолку. - Сперва - смотреть, потом - думать, потом - думать ещё раз. И лишь тогда атаковать. Найрино не думали ни разу. Это начало войну. Мы должны быть умнее несчастных, изуродованных Исказителями.
- Тогда необходимо ждать ответа от воздушных следопытов Дома Эриан, - заметил Оневи. - Я хотел уехать на несколько дней, Веалеен. Так того требуют дела моего Дома.
- Они должны в ближайшие несколько дней дать ответ, полагаю? - Чейрэ вновь опустил локти на спинку стула, - я передам дому Кемай, что они должны готовить не только войска, но и корабли - быть может, нам понадобится переправится на другую сторону залива.
- Воздух, земля, вода... Война будет везде. Альдэйа должны готовиться вести нас под землёй, - Веалеен мерил помещение шагами, то и дело обходя посолонь Рангоора. Тот не реагировал, лишь изредка чесал нос или лапу - то одну, то другую. - Они далеко продвинулись в своём искусстве... Они умеют соединять волшебство с металлом, и, омертвев в сияющих кристаллах, оно становится покорным слугой в их творених. Но, если эти творения не допустить в наши земли - в силах народа лиа, народ должен сделать это. Каждый шаг их металлических ног оставляет на нашей земле шрам, который долго придётся залечивать. Таану, - Веалеен посмотрел в глаза Оневи. Лицо самогоТигра-Властителя сейчас больше напоминало маску его же доспеха. - Ты ведь хотел что-то сказать. Не только то, что мы все и так знаем. Говори. Ты знаешь, как я ценю то, что можешь дать мне и всему народу лиа ты. Говори, прошу тебя.
Оневи двумя пальцами потеребил рыжую косу.
- Они могут не воевать, а придти за Средоточием.
- Зачем им Средоточие? - слишком поспешно для самого себя спросил Тэй, обычно - тихий и спокойный.
- Как Найрити? - только и спросил Теграэ. Воспоминания о том, как жаждали заполучить Средоточие проклятые извратители жизни - у кого из тех лиа, что знают и помнят о войнах с выходившими из моря кошмарами, есть в памяти хоть что-то отдалённо напоминающее то безумие? Ни у кого. Веалеен победил их - в последний и окончательный раз. Победил, уничтожил, стёр с лица земли навсегда - как они и желали. Они шли умереть или добиться своей цели. Цель эта была для каждого лиа преступлением и приговором.
- Мы не можем этого допустить.
- Не как найрити. Просто это то, что способно нас остановить. - Таану посмотрел на Тигра-Властителя. - Мы не будем сражаться, если нам станут угрожать его безопасностью.
- Если мы допустим такое - мы не стоим даже тех слов, которые они говорят о нас, - хмуро покачал головой Камеда. - Защитить Средоточие наш первый и самый главный долг. Оно - первое, что подлежит сохранению и сбережению. И мы примем меры, достаточные для его охраны.
Таану Оневи благодарно кивнул.
- Не допустить пришедших из-за моря в сердце Шэн-лие, - Тэй опустил взгляд, сжал на секунду ладони, потом, выдохнув, выпрямился. Эй-раан Теграэ, если для охраны Средоточия будут нужны силы других домов... Я говорю от лица дома Кемай, но знаю, что остальные ответят также - мы дадим эти силы, пусть они даже будут последними.
Веалеен отвесил Кемай короткий, но исполненный должного уважения и признания поклон.
- Я знаю. У нас бывали разногласия с Фенлинь в мирное время. Все это знают. разные дома по-разному относятся друг к другу, верно? Но война - это война против народа. И народ будет защищать свою душу-до конца. Средоточие будет сохранено, а сердца домов - защищены.Так было. так есть. так будет. И неважно, кто наш враг. Но...
Рангоор внимательно посмотрел на Веалеена, и тот, чувствуя поддержку старого вожака, продолжил.
-... но я всё равно повторю то, что уже изрёк на совете Таану Оневи. Мы - не Найрити, и никогда ими не станем. Мы - не убийцы, не изверги, которые готовы сделать наши земли нашей же тюрьмой и вечно страдать от собственной кровожадности. Ни капли лишней крови. Ни капли бездумной жестокости. Те, кто пойдут на неё - враги сами себе хуже тех, с кем они воюют.

[Кысь >>>]

День: шестое августа (утро)
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Покидая Нейлару, Дара подняла кеоко высоко в небо – так высоко, что Шэн-лие простерлось перед опорой власти как миниатюра на кусочке коры. Йамме прищурила по-птичьи острые глаза. Она видела, словно на ладони, все отряды, которые выступили сами или были отправлены в путь Средоточием или Тигром-властителем. На самом севере, где опора власти ощущала прежде силу, надежную защиту ныне было пустынно. Дара видела разрозненные силуэты, чувствовала их, но не понимала.
Она отпустила правой рукой густую шерсть облачного кота, вскинула ладонь, прижала к виску: «Сеон».
Несколько мгновений - и в ответ плеснуло бесстрастным ощущением безупречно острого рассудка.
"Дара", - отозвался Эрай. Опора власти прикрыла глаза, подставляя лицо ветру, позволяя ему стереть тревоги, навеянные Домом Эриан и близостью Айа Ла Йамме. «Я хочу, чтобы ты отправился на север, где Шаиса тренирует стаи».
Короткая пауза.
"Основание?" - с интересом уточнил Сеон. «Они лучшая защита для севера, но еще не знают, что будут ей. Предупреди их». "Сделаю, - коротко отозвался Сеон. - Им следует остаться там, где они есть, или сместиться?"
Кеоко описал петлю и мгновение опора власти смотрела на землю, паря вниз головой. Ладонь снова сжала густую шерсть: «Остаться, но вначале – собери их. Они разошлись».
"Это будет несложно, - отозвался Сеон. - Иду".

Оставшись одна, Шаиса тоже ушла к своему одеялу... И тоже свернулась под ним, глядя бессонным взглядом на то, как колеблет едва ощутимый ветер листья элдеры. У нее было множество поводов злиться и еще больше - грустить, но сейчас она молча просила лес дать детям броню. Она родилась уже после войны, но ее раши были теми, кто выжил - теми немногими, кто вернулся из боя. Она знала, для чего терпит лес нахальные стаи крупных, чересчур сильных для хрупкого равновесия псов. И она - была готова к тому, что вернется домой с тремя самыми сильными. Псами, которые не найдут стаи до конца своей жизни. Игра детей в самостоятельность наполняла ее одновременно жалостью и раздражением. Им пора было повзрослеть. Кто знает, может быть, нужда в раши снова настанет уже после того, как черно-зеленая тико навсегда отпустит своих собак?..
А потому слова "милосердие" в лексиконе Шаиса - не было.
Лес расступился, пропуская бесшумно движущуюся фигуру; Сеон огляделся, кивнул, понимая, что пришел туда, куда надо. Мелькнуло холодное удовлетворение от правильности знаний; впрочем, лишь чуть помедлив, опора мудрости двинулся по направлению к лагерю. Не скрываясь, не сливаясь с лесом - он собирался просто подойти на должное расстояние для разговора. Первым его заметил неами. Оружейник приветствовал опору полукивком-полупоклоном, но заговаривать не стал. Шаиса некоторое время смотрела на Сеона так, словно его не видела - потом очнулась и поднялась на ноги: росчерк тушью на мягко освещенном древесном стволе.
- Приветствую опору... мудрости, - тико не сразу вспомнила нужный цвет. - Шаиса.
- Приветствую вас, - чуть наклонил голову Сеон. Залитые синевой глаза смотрели бесстрастно, пронизывающе и изучающе. - Я вижу, здесь не все?
- Нарей ушла за пропавшей раши, - женщина жестом указала на потухший уже костер. - Остальные спят.
- Мне стоит поискать ее, - слова прозвучали так, будто Эрай делал пометку на листе. - Меня попросили передать приказы для вас: вашим стаям назначено прикрывать север Шэн-лие.
- Место? - уточнила Шаиса, умудрившаяся прилечь на вертикальный ствол дерева. И потянуться, не теряя уважительной позы.
- Оставаться в этих же местах, но действовать совместно.
- Вы предлагаете искать раши впятером? - невинно уточнила тико.
- Я могу найти в одиночку, - прозвучал спокойный ответ.
- Найдите. Я буду признательна, - легко согласилась его темнокожая собеседница.
- Хорошо. Расскажите о приказах остальным.
Тико склонила голову в жесте почтительного согласия. Сеон вновь кивнул, перевел взгляд на раши, задерживая взгляд на пару секунд на каждом из них. Стаи спали отдельно, и беты обеих то и дело просыпались, дабы удостовериться, что все на своих местах. В стае Рау собаки спали почти вповалку, в стае Аймара - каждый имел свою долю листьев и леса. Многие были поцарапаны, но крови не было - только свежие линии поврежденной кожи. Переводя взгляд со стаи на стаю, Эрай коротко кивал, делая выводы из увиденного.
- Недавно был бой?
- Драка с какранами, - Шаиса, в свою очередь, рассматривала Опору из-под полуприкрытых век.
Вновь короткий кивок.
- Потерь не было?
- Одна потерялась.
- Ясно. В таком случае я найду. До встречи.
Тико снова склонила голову - на этот раз в жесте прощания. Сеон, ответив обычным кивком, шагнул в сторону леса - и словно растворился в нем.

Сообщение отредактировал Кысь - 13-02-2010, 22:39

[V-Z >>>]

Таки медленно превращалась в камень. Сначала застыли лапы, потом серой в трещинах коркой покрылись плечи и широкая грудь раши. Нарей беспомощно наблюдала, как мягкий мех становится морщинками в скальной породе, и не могла заставить себя шевельнуться. Наконец, вся собака стала статуей шероховатого, ледяного гранита. Холод словно хватал за пальцы, и Нарей попробовала отодвинуться... только для того, чтобы осознать, что не может освободиться. Рванувшись изо всех сил, тико проснулась.
Лапы самочки, действительно, были уже твердыми и холодными, но мех оставался мехом - его колыхал слабый ветерок. Тико отодвинулась дальше и поманила к себе каам. Рако не подошел. Нарей свернулась в клубок и спрятала нос в коленях. Сон не принес облегчения, а усталость снял только в той мере, что сквозь нее проступили головная боль и беспомощность.
Предстояло вернуться и сообщить Шаиса.
Фигура словно соткалась из теней, беззвучно просочившись сквозь заросли; Сеон выступил из леса как раз за спиной ушедшей на поиски. Пару секунд смотрел на свернувшуюся тико, затем шагнул вперед.
- Нарей, - прозвучал негромкий бесстрастный голос
Несколько секунд тико смотрела сквозь Сеона, словно не вполне замечая его, потом собралась, выпрямилась и склонила в приветствии голову.
- Опора, - имени она тоже не помнила.
Эрай одним движением оказался рядом, вгляделся в найденную. Глаза чуть расширились - изучая, осознавая, выясняя, что с ней происходит. Тико выдержала осмотр, не меняя позы. За ее спиной нервно переступил лапами каам.
- Попроси каам подойти к тебе, - неожиданно сказал Сеон.
Тико не сказала ни слова, но огромный ездовой пес медленно подошел и встал рядом с ней. Подождав, пока тот окажется рядом, Эрай чуть наклонился, одной рукой коснувшись шерсти каам, другой - предплечья тико. Синие глаза на мгновение вспыхнули - прикосновение отозвалось теплой волной, прошедшейся по телам обоих, смывая усталость, убирая боль в ногах и лапах.
- Благодарю, - Нарей положила ладонь на влажную гриву пса.
- Так вам будет легче, - согласился Сеон. - Тебе надо возвращаться в лагерь; я принес послание о том, что вашим стаям приказано защищать север от проникновения.
- Мы вернемся, - согласилась тико. Ее каам склонил голову.
Опора перевел взгляд на мертвую раши. Чуть покачал лишенной волос головой, рассмотрев ее.
- Как это случилось?
- Челюсти какрана, - девушка дернула золотистым плечом.
- Знаю - опасны, - коротко кивнул Сеон. - Могу проводить к лагерю.
- Мы дойдем, - тико опустила взгляд.
- С новыми силами - скорее всего.
Сеон взглянул в лицо Нарей, чуть сощурил глаза.
- Тебя печалит смерть.
Вместо ответа девушка отступила на шаг и обняла пса. Взгляда она так и не подняла. Эрай вновь коротко кивнул, словно отметив что-то для себя.
- Хорошего пути сквозь лес.
- Хорошей дороги, - откликнулась золотистая.
- Для нас она всегда хорошая, - откликнулся Сеон, шагнув назад, к переплетениям ветвей.
Когда вестник ушел, Нарей еще некоторое время стояла, обняв каам. Пушистая грива впитывала слезы как мягкая ткань. Наконец, девушка запрыгнула на спину каам. "К лагерю".

[Соуль >>>]

V-Z, Соуль

День: четвертое августа, ночь на пятое
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

- Как думаешь, Сазелу уютно у Эйнеха? – Саяра прочертила курс вдоль границ города и неодобрительно посмотрела на карту. – Я понимаю тревогу Гартвига, но кто может подойти к Неуштадту близко, когда военные заграждения в четыре ряда стоят и не скрываются?
Лиса отложила грифель, транспортир и линейку. Карта лежала на большом столе в капитанской каюте, которую Вензел и Саяра делили между собой. Лиса потерла запястьем глаза и засучила сильнее рукава белой рубашки. Судя размеру и кристальной белизне ткани рубашка принадлежала Вензелу.
Саяра села в кресло возле стола и потерла ладонями лицо. Черные волосы лисы были распущены и растрепанными прядями лежали на плечах и падали на грудь. День получился долгим, продолжился ночью, и отдыха не предвиделось.
- Твои мор’аны могут нести дозор, но я с детства уверена, что живые глаза надежнее, - сквозь золотисто-восковые пальцы Саяра посмотрела на супруга.
- Живых глаз немного, - чуть пожал плечами криомант. - Мор'анов же я могу создавать в больших количествах.
- Я беспокоюсь, что если мы не будем бодрствовать, они нас не смогут предупредить.
- Настрою должным образом, сам проснусь непременно, - отозвался Вензел. - Не слишком сложно.
Саяра вздохнула. Она отняла ладони от лица и, забравшись в кресло с ногами и переплетя босые ступни, поманила криоманта к себе.
- Я говорила что зачарую для тебя и Сазела кое-что. Сазелу, на самом деле, не нужно.
Светлая бровь чуть поднялась в немом вопросе; данЛей парой шагов оказался рядом с женой. Она несколько мгновений смотрела в светлые глаза, затем улыбнулась. За доли мгновения ритуальный ониксовый кинжал вылетел из ножен. Им лиса чиркнула себя по указательному пальцу, которым коснулась губ супруга. Мизинцем Саяра дотронулась до невидимой точки между бровей… И силуэт криоманта рассыпался холодными бело-серебряными искрами. Саяра подхватила белоснежного фенека и посадила к себе на колени.
Фенек совершенно вензеловским жестом склонил голову чуть набок, глядя снизу вверх.
"Милая, - даже в таком облике криомант умудрялся сохранять обычные интонации в мыслеречи, - скажи, пожалуйста, зачем это было нужно?"
- Если нам потребуется убегать, так тебе будет скрыться намного проще, - Саяра почесала фенека за ухом и оценивающе оглядела от усов до кончика хвоста. - Из тебя получился очень красивый лис.
"Вряд ли способен конкурировать с тобой. Но я не уверен, что простой бег поможет скрыться лучше магических методов".
- В этом виде для лиа ты – нейа, - объяснила Саяра.
"Для всех? - скептически осведомился данЛей. - Судя по тому, что я знаю об их лидерах - с них станется отличить нейа от разумного существа. Тем более, что белые лисы встречаются... не очень часто".
- Если ты будешь вести себя как нейа, а не бросаться на них, у тебя будет шансов куда больше спрятаться, чем с магией холода.
"Как ты можешь помнить, в число моих талантов умение притворяться зверем никогда не входило".
- Но ты можешь же просто скрыться под корнем и ничего не делать? - пальцы Саяры аккуратно пощекотали белоснежный мех на груди фенека.
"Физически - могу".
На морде фенека отразилось странное выражение - похоже, криомант прислушивался к ощущениям, которые вызывало взъерошивание меха. Саяра, наблюдая с улыбкой, продолжала поглаживать шерсть, почесывать лиса за ухом.
- Этого будет достаточно.
Теперь Вензел помедлил с ответом.
"Я могу спрятаться под корень только в одном случае".
Ухо дернулось, на морде отразилась почти озадаченность - криомант не привык шевелить ушами. Саяра тихо рассмеялась, пощекотала белоснежный пух на спине. «В каком?» - мягко коснулся висков голос супруги.
"Если под тем же корнем будешь ты и Сазел... или если же я буду знать, что вы в безопасности".
Лиса закусила губу. Теперь фенек пристально взглянул ей в глаза - взгляд у данЛея и в этом облике остался прежним. Саяра вздохнула и легко согнала лиса с колен, проведя ладошкой по спине. Снова всплеск искр, и фигура криоманта выросла рядом.
- Этот облик все-таки более привычен, - заметил Вензел, поправляя рукав. - Милая... в следующий раз предупреждай, пожалуйста.
Она опустила плечи.
- Мне страшно, Вен.
Криомант опустился на колени перед креслом; мягко накрыл руками ладони жены.
- Не бойся. Я всегда буду рядом с тобой.
- За Сазела и за тебя, - Саяра зажмурилась.
- Мне трудно повредить, - маг помедлил - про сына того же самого он сказать не мог. - Сазела мы сумеем защитить вместе.
Прозвучало не очень убедительно, что сам криомант немедля отметил... но он никогда не умел хорошо убеждать словами. Лиса опустила ноги на пол, подалась вперед, обнимая криоманта за шею, и тихо заплакала. Тот неловко обнял жену, прижав к себе; говорить ничего не стал. Кольнуло коротким сожалением - что собственная стихия не дает объятию стать теплым.

Сообщение отредактировал Соуль - 13-02-2010, 23:04

[Scorpion(Archon) >>>]

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8

(Соуль и я)

Оневи вышел из зала и недолго стоял на открытой галерее из тяжелых ветвей прежде, чем начать спускаться.
Шойо следовал за видящим Дома Амар. Пушистые лапы тонули в густой траве. Па шерсти переползали, сменяя друг друга, разноцветные пятна – это свет падал сквозь листья. Таану сказал Аннатару возвращаться к себе. После совета у Оневи гудела голова и ощущения, невесомые и тонкие, такие разные, переплетали внутри невидимые пальцы, путая образы и предсказания. Мизинцем видящий потер точку между бровями. Дар Средоточия делал его одновременно и зрячим, и слепым.
Зрячим, когда ощущения выстраивались в стройную линию от первого до последнего.
Слепым, когда они скатывались в вихрящийся клубок, и надежды распутать не оставалось.
Дорога к дому пролегала мимо небольшого водоема, который окружали невысокие по сравнению с соседями-исполинами, недавно рассаженные деревья с восхитительной молочно-синей листвой. Таану заметил знакомую фигуру, отнял ото лба ладонь с легким удивлением – неожиданно все спорящие между собой образы замолчали и перестали переплетать пальцы. Гелара, волшебница, пришелица, была одной из учениц Оневи.
Он решительно шагнул под кроны низко наклонившихся к воде деревьев и позвал ее.
Та откликнулась незамедлительно.
- Ты звал, мастер?
На Геларе была только лёгкая туника и лёгкая накидка, как всегда синяя. Лицо выдавало беспокойство и крайнюю степень сосредоточения - похоже, женщина только что пыталась решить сложную задачу... Или думала о чём-то, что печалило или затрудняло её последнее время. Волосы волшебицы были распущены и как всегда мокры, словно она только что вынырнула из глубокого водоёма. Может так, конечно же, и было на самом деле. Вместе с поклоном на землю упало несколько крупных капель.
- Я слышала о Совете... Потому я здесь.
- Пусть пребудет с тобой Средоточие, туда из вас позвали лишь Аннатара, - мягко поприветствовал волшебницу Оневи и добавил. – Перестань, ты ведь тоже Мастер къямай.
- Я - мастер? Я - лишь ученица достойных, и мне ещё многое предстоит постичь. Даже обычаи народа, который стал моим, я ещё знаю недостаточно хорошо, - виновато улыбнулась ГЕлара. - так что решили на Совете? Будет война?
Таану кивнул. Он подошел к воде, посмотрел на отражения; о ногу волшебницы, подкравшись, потерся пушистым боком шойо.
- Объявление войны уже было сделано, и мы сделали его первым, напав на шахтеров, - он спрятал ладони в тонких рукавах золотистого халата, и рыжая косица скользнула вдоль скулы. – Я не знаю, чего ждать от того, что наступает.
- Но ведь они первыми начали проявлять жестокость... Впрочем, так бывает. Порой мой прежний народ не знает, что творит, - женщина опустилась на корточки, осторожно коснулась мягкого, забавного шойо. - Почему вообще было нападение? Я знаю причину, но разве нельзя было прекратить всё без крови? Это не похоже на путь лиа.
Оневи сел на траву рядом, скрестил лодыжки и накрыл ладонями колени, изучая лицо своей ученицы; взгляд янтарно-карих глаз был проницательным и спокойным. Шойо продолжал урчать, прося ласки.
- Среди лиа есть лиа, которые во время войны с найрити порвали со Средоточием. Они предали нас, ушли к врагу, но затем вернулись и сражались ради жизни Шэн-лие. Мы называем их частью народа, но не любим. Они ненавидят нас, но всех других они ненавидят намного больше.
- И это они пролили кровь шахтёров? - это была не догадка, а утверждение. Гелара присела на колени, продолжая осторожно гладить шойо, толко глаза - похожие на два сияющих сапфира, медленно потемнели, набираясь влаги для скорой грозы.
- Но почему с ними ничего не сделали? Как-то ограничили, сказали поступить иначе? Неужели... неужели и они - часть лиа настолько, что вы им доверяете?
- Мы не доверяем им, Гелара, потому что их мысли закрыты от Средоточия. У них был приказ патрулировать границы и не допускать нарушения договора со стороны прибывших-из-за-моря. Пришельцы нарушили договор. Тигр-властитель не был доволен тем, что сотворили найрино.
- Ему следовало бы проявить своё недовольство так, как пристало Тигру, - резко взмахнула рукой Гелара. Но тут же поправилась, - Прости, мастер. Я знаю - вы цените каждую каплю живой крови, потому что мы все - жизнь. Но... сколько её теперь прольётся. Это страшно. Я помню наши войны. Я помню, к чему они привели. Говорят, что мой прежний мир и его враги стали единым целым, но я знаю правду. Моего прежнего мира больше нет. Я не хочу потерять ещё и этот...
- А он и проявил, - приподнял уголок губ Оневи. – Не волнуйся Гелара. Однажды мы отстояли наш мир у врага куда более страшного. С ним нельзя бы договориться, а с твоим народом остается еще надежда.
- Верно. Я знаю - есть те, кто готов говорить. Те, кто готов понять причину, по которой была пролита кровь, и не требовать расплаты по законам мести. Но боюсь, что найти и убедить их будет трудно. Даже те, кто слушал нас прежде, отвернутся от нас, когда узнают о случившемся.
- Они уже отвернулись, - видящий протянул руку и погладил пушистую спину шойо. – Я чувствую.
- И что теперь?
Гелара распрямилась, протянула руку, словно щупая воздух. на кончиках пальцев медленно начали появляться небольшие капли, медленно змеясь на ладони, словно вторые, прозрачные вены.
- Я знаю... не все они желают нам зла. Среди моих врагов уже тогда были неплохие, добрые люди... Не все. Но были. А теперь - они считают эти земли уже своим домом. Они не остановятся, а я... - голос волшебницы надломился. - Я не хочу убивать.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 13-02-2010, 23:02

[Соуль >>>]

- Ты не обязана убивать, - возразил Таану, - как и идти против бывших соплеменников. Ни один лиа, который смотрит глубже цвета глаз, не обвинит тебя.
- Знаю. Но это мой дом. Я сделаю всё, чтобы его защитить, - вода медленно стекала по руке, касаясь края накидки и наполняя лазурную синеву предгрозовой теменью. - Всё, что смогу. Иначе нельзя.
Таану лег на землю, вытянулся, смотря на кроны, за которыми лазурью разливалось высокое небо, тронутое облаками и тенями айшеру. Он не ответил, а шойо запрыгнул хозяину на грудь и свернулся там пушистым клубком, обернув хвостом лапы.
- Мастер? Таану?
- Всегда есть выбор, Гелара.
- Знаю. Но я о другом, - капля воды падает с локтя на землю. - Скажи, когда Аннатар говорит, что они... мой прежний народ, похожи на Найрити - ты ему веришь?
- Пока у меня нет причин не верить ему, - отозвался Оневи.
- А остальные? Тигр-Властитель, главы домов... лиа? Тоже верят?
- У них тоже нет причин не верить. Как и ты, он открыл шэа Средоточию, и теперь часть лиа. Пришедшие-из-за-моря только подтверждали его слова, хотя я замечал не раз, что во многом мы похожи.
- Да, он часть лиа, и я часть лиа, - ГЕлара щёлкнула пальцами. Вода тут же высохла. - НО ведь мы отличаемся. Так и они... Они тоже разные. Кого-то нельзя щадить. Кого-то... нужно научить. Нужно помочь понять. Я буду гвоорить это всем моим братьям и сёстрам, что едины со Средоточием. Даже если мне придётся самой встать по пояс в крови... я буду пытаться искать выход. Буду.
- У тебя не будет времени, чтобы искать выход, Гелара, - все так же спокойно и ровно отозвался видящий Дома Амар, - на войне нет времени искать выход.
- Знаешь, матсер, когда я ещё была подобна Найрити, по мнению Аннатара, - ехидная ухмылка Гелары была совсем не безобидной. - Я знала одного хорошего человека. И он всегда говаривал в такие минуты: "А мне плевать!"
- Ты не была человеком техники, - спокойно возразил Оневи. – Он называет подобными найрити только тех, кто отдает ей себя, не обращая внимания ни на что другое.
На некоторое время Таану замолчал, потом заговорил все тем же, абсолютно неизменившимся голосом.
- На войне мою жену взяли в плен. Она была командиром второй сотни, я – командиром первой. Найрити выгнали ее и остатки ее отряда перед городом, через который враги не должны были пройти. Они сказали, что сохранят им жизнь, если командир первой сотни сдастся. Я не сдался. – он сделал паузу. – Война это не место, где ты можешь лечь между двумя сторонами, чтобы ради твоей жизни они примирились.
Он плавно оттолкнулся ладонью от земли и сел, аккуратно сместив шойо на колени. В рыжих волосах осталась желто-зеленая травника, а на плечах – крохи черной земли.
- Если считать, что мы воюем только с кровавыми безумцами - так и есть. Но я думаю иначе. И хочу найти этому подтверждение. Если это приведёт меня к гибели - надеюсь, кто-то вспомнит меня. Если не вспомнит - мне будет жаль. Но я пришла сюда, чтобы найти мир. И эта война - это всё, чего я боялась.
- Все будет зависеть от того, как они будут себя вести, - заметил ей видящий, - если они будут вести себя как найрити, с ними будут обращаться как с найрити.
Он встал и отряхнул складки одежды.
- Ты можешь умереть бесполезно, как рвешься. А можешь, - он протянул руку и коснулся пальцами черного виска, очень легко пригладил, - немного подумать прежде, чем рваться вперед. И тогда ты сделаешь намного больше и не погибнешь зря.
Таану улыбнулся:
- Будет жаль потерять такую красоту.
- Ты не понял, мастер, - Гелара рассмеялась беззаботно, словно речь шла вовсе не о её жизни, а о подаренном в лунную ночь дивном цветке или кристалле. - Я не стремлюсь умереть. Я стремлюсь защитить то, что мне дорого. Только и всего. У Тигра-Властителя свои методы. У тебя - свои. У меня - свои. Может, неподходящие - я не знаю... Но сидеть и делать вид, что меня это не касается, я тоже не стану. Видишь, какая я непостоянная? Словно текущая вода, - волшебница передёрнула плечиками, как от холода. - Зато со мной весело, правда?
- Да, - губы видящего дома Амар снова сложились в улыбку, он не сказал следующую фразу, которую хотел произнести, только ответил. – Весело.
- Ну вот видишь. Без меня этот мир станет намного скучнее. Я не могу этого допустить, - Гелара снова залилась смехом. - Мастер, прости, но мне пора. Мы ещё увидимся?
Оневи убрал руку и позволил шойо запрыгнуть на ладонь и повиснуть, вцепившись когтями в одежду.
- Ты знаешь где я живу, можешь приходить.
- Я приду, - Гелара поклонилась - легко, по-детски - и, развернувшись на пятках, с места метнулась в озеро. Раздался плеск, и широкие серебристые круги неторопливо разошлись по водной глади...

«Ее имя звучит на кончике моего языка, как солнечный свет. Оно прозрачное, легкое и такое светлое, что кружится голова. Когда я произношу, даже про себя, одни его звуки ткут ее образ до последнего штриха. Невысокая женщина, в чьем лице нет приторной девичьей миловидности – она смотрит из прошлого ясными хрустально-голубыми глазами вдумчиво, тихо. Протянув руку, я могу коснуться светло-золотых и мягких, как лепестки цветка, волос. Они волнистые, будто море в легкий бриз, и скользят между пальцев с невесомостью паутины. Кожа цвета отполированной ручьевыми водами кости тоже похожа на золото. Когда я дотрагиваюсь до щеки женщины, то кончиками пальцев чувствую невидимый пух.
Джиелла. Она родилась в Доме Кемай, но даже после смерти не стала дочерью воды. Все в окружавшем мире было дня нее одинаково важным. Она не раз повторяла, что имеет значение даже случайная капля, упавшая на землю от неловкого удара ручья о камень, и умела улыбаться. Воспоминание о плавном изгибе хрупких губ заставляет меня сжимать ладонями плечи, чтобы возникающее мерцающее тепло задержалось внутри хотя бы на несколько мгновений. Джиелла научила меня дарить то хорошее, что я храню и берегу. Она показала, как заботиться о мире и родила мне четверых детей. Я был слишком молод, чтобы подарить им достаточно любви, и дедом стал куда лучшим, чем отцом. Джиелла сумела понять меня.
Она была моей шэа. После ее смерти я стал сомкнутыми цветочными лепестками, берегущими ничто. Жизнью меня наполнило Средоточие. Шэа в ней не было.
Произошедших со мной изменений никто не заметил. Таану Оневи до Джиеллы был одним из многих лиа. Меня нынешнего сотворила она, выгладила ладонями, без скарпеля и молота, из невыразительного и серого камня.
Я решил как уйду в Средоточие.
С каждым годом мое тело становится тяжелее. Через семьдесят восемь лет оно окаменеет, и мой путь замкнется в кольцо.

Таану Оневи, видящий Дома Амар.

Сообщение отредактировал Соуль - 13-02-2010, 23:27

[Тео >>>]

День: шестое августа, день
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Ласия была счастлива – в кои-то веки она была в компании сородичей, и не просто соплеменников – соплеменниц примерно одного с нею возраста. Набрав по роще фруктов – помимо слив и абрикосов отыскалось неимоверное количество вишни – девушки расположились на открытой веранде одного из домов, и говорили обо всём сразу и ни о чём конкретно. И сразу же оживление и пристальное внимание вызвал её плащ – точнее, вышитая на «плече» эмблема Дома Сетон. Волшебницу едва не погребло под шквалом эмоций, и ей пришлось даже на минутку замолчать, чтобы восстановить вдруг сбившееся дыхание. Ну и по совместительству придумать формулировки пообтекаемей…
Как ни крути, а началось всё с обиды – на судьбу, на родителей, родившие её не мальчиком, а девочкой. Она решила заняться хоть чем-то, чтобы доказать свою индивидуальность и ценность как личности, а не тривиальной продолжательнице рода – и для начала решила немного попутешествовать. Скорая встреча с Ялль’Ри и её ещё тогда немногочисленными учениками переменила все её планы. Перейдя в Дом Сетон, Ласия больше не была в родном поселении.
Кратко пересказав свою историю, девушка отправила в рот вишенку и настороженно оглянулась – как-то оценят её приключения новые знакомые? В тишине витали непонимание и некоторый страх.
- Мой отец был вынужден покинуть поселок, - наконец, проговорила Илая, - и это было несправедливо. Это случилось в день моего рождения – я оказалась третьей девочкой.
Воспоминания ее горечью полыни разлились в тесном кругу Тонко Чувствующих. Как тиски сдавливали сердце образы детства. Илая была нелюбимым ребенком. Ребенком, принесшим горе в семью. И если мать старалась прятать свое раздражение, то детская злоба сестер каждодневно обрушивалась на маленькую фино, как обрушиваются океанские волны на скалистый берег. Вода точит камень, и Илая сбежала из поселка при первой возможности. Она хотела найти отца. Того, кто – она верила в это искренне – все равно любит ее.
- И тогда я встретила Мииту. Может быть, если бы мы разминулись тогда на дороге, я бы тоже ушла из Эриан, - завершила полукровка свой рассказ, - поэтому, наверное, я могу принять твое решение.
Ласия кивнула с долей облегчения… Её поняли, пусть и не до конца, и не все… Всё же для большинства её народа Дом Высокого Ветра был понятием почти сакральным. А потом, по въевшейся привычке – попыталась сменить тему.
- А как это – быть летающей фино?..
Подруги переглянулись и хором выпалили:
- Захватывающе!
- Знаешь, это так необычно… Воздух – он осязаем там, на высоте. А земля… земля кажется расчерченной на квадраты… Поля, леса, тонкие нити рек… - Тола улыбнулась, - Хотя поначалу это очень страшно.
Илая закивала. Она хорошо помнила свой первый полет, когда упрямый драген мотал ее так, словно хотел вытрясти из тщедушного тела жизнь.
- Драгены – не самые сговорчивые нейа, - цокнула она языком, - им даже имена давать бесполезно.
Ласия хихикнула:
- Какое не дай – не понравится? Или они принципиально не отзываются?
- Просто… либо это твой драген, либо нет, имена – они лишние. Несущие признают только одного фино, - терпеливо пояснила Тола, - Миита вырастила шестерых нейа, но одна пара так и не сложилась.
Ласия было горячо посочувствовала несостоявшейся паре, но тут до неё дошла нехитрая арифметика ситуации…
- А где тогда пятая пара?
- Ну… - в смятении протянула Илая, - Драген остался там, на месте нашей прошлой стоянки. А Кинна… я думаю, этого сейчас никто из нас не знает.
Девчонки как-то сникли.
- Ата, может быть, имеет представление, - подала голос Вида, - Она последняя видела Кинну. Но вряд ли она расскажет.
Ласия оглянулась, словно в надежде увидеть хотя бы в пределах досягаемости ту девушку.
- Она давно ушла…
- Да, она странная, - кивнула Тола с каким-то непонятным раздражением, и в этом свете ее определение больше было синонимом слова «нелепая», - Кинна тоже странная.
- Еще страннее Аты, - с готовностью поддакнула Вида.
- Тю, девочки, как некрасиво, - нахмурилась Илая, - Вы просто ее не понимаете.
- Ты, как будто, понимаешь, - в один голос откликнулись лучшие подруги. В воздухе запахло ссорой.
Ласия струхнула. Вот же счастье – сначала эмоций не сдержала, теперь вот это… Надо было срочно что-то делать, но вот что?.. Полукровка лихорадочно соображала…
- Девочки, не надо… - отчаянно ухватилась за первую попавшуюся мысль Ласия. – Она, наверное, за Кинну переживает, а мы тут междусобойчик устроили, болтаем, ей это наверное тяжело…
- Да-а, тяжело, - протянула Тола, легким кивком головы указывая куда-то за спину новой знакомой, - настолько тяжело, что даже с нашим командиром сдружилась.
Тола до сих пор не понимала, как можно вообще общаться с этим чудовищным лиа, который только и знает, что кричать, и вечно недоволен.
Ата и Курт действительно шли рядом. Можно даже сказать – вместе. Крылатый бережно держал руку на плече фино, одновременно спрашивая что-то у кого-то из отряда Ялль’Ри. Заметив девочек, он что-то прокричал им, но ветер унес его слова.
- А что не так с вашим командиром? – озадаченно спросила Ласия.
- Думаю, что смогу ответить на этот вопрос, - Ялль’Ри умела подходить незаметно.

[Инэйлэ >>>]

дуэт с Тёмный Омут)))

Фино вздрогнули. Не то собственные эмоции были настолько сильными, что заслонили все остальное, не то алькоро действительно имела способность оставаться незримой даже на уровне ощущений. Пять пар глаз уставились на волшебницу.
- Суть проблемы одновременно проста и сложна, - начала объяснение алькоро. – Но для уточнения я всё же спрошу – какой у вас опыт общения с другими лиа?
- Мы несколько лет жили в деревне с Мастером Миитой, - сдержанно ответила Илая, - Там было много разных лиа, совсем не было фино – никого, кроме нас. В свободное время мы общались, у нас там были друзья…
-Почему вы спрашиваете? – резко перебила ее Кинна.
Ялль’Ри ехидно улыбнулась.
- Потому что мне на вас, девочки, кое-кто жаловался… Говорил, что вы его постоянно «читаете», о результате прочтения в лоб сообщаете…
И, толком ничего не сказав, алькоро нагло умолкла. По реакции девушек можно будет понять, насколько их успела утомить это противостояние одинокого мужчины и компании фино.
- А вот нечего из себя строить всегда и всё знающего! - выпалила Вида, но умолкла, прибитая тяжелым неодобрительным взглядом Толы.
- Не думайте, мы не то чтобы специально его злим, - попыталась оправдаться Илая, хотя заявление подруги было недалеко от истины, - просто…
- Просто иногда он сам напрашивается, - закончила за нее Тола.
Алькоро уселась на ступеньку и склонила голову набок, и распущенные волосы заскользили по ткани плаща.
- Расскажите поподробнее, девочки, пожалуйста. Я слышала и наблюдала одну сторону, теперь хочу ознакомиться с мнением другой...
- Тут нечего рассказывать, - Тола была вся словно еж, свернувшийся в колючий клубок, - просто он сам не знает, чего он от нас хочет. Как мы можем тогда это знать?.. Его эмоции – это постоянное недовольство, злость, почти ничего душевного.
Ялль’Ри вздохнула.
Тяжёлый случай, так запросто не расскажешь и не объяснишь… Или всё же?..
- Думаю, я поняла, в чём дело… Постараюсь объяснить, Ласия, в случае чего – не молчи, помогай.
Полукровка кивнула, и алькоро продолжила:
- Со слов Курта, в вашей компании его не устраивает только то, что вы озвучиваете то, что ощущаете. Он гордый, и его не может не тревожить то, что его сокровенные чувства так понятны, и могут стать достоянием всех окружающих… И судя по моим расспросам, он не смог вам этого объяснить деликатно. Так?..
- Нет, его объяснение было вполне понятным, - Тола недобро ухмыльнулась, - а его эмоции при этом рассказали все еще доступнее, чем слова. Тем не менее, Курт солгал. Его, конечно, бесит – будем называть чувства своими именами – наша способность, но это не основное, что его в нас раздражает. А настоящую причину я не могу понять. Он прячет ее за своей злобой.
- Так… - коготки указательных пальцев алькоро соединились с лёгким скрежетом. – А может, дело в том, что он один, а вас много? И он попросту боится за вас? Боится не уследить?
- Знаете, в наших поселениях на одного мужчину почти всегда приходится много женщин. Почему-то никто из мужчин от этого не страдает, - вновь вступила в разговор Вида, покосившись на подругу, поддержит ли? Тола коротко кивнула.
- Я не чувствовала его страха, - пожала плечами Илая, хотя сейчас, глядя на то, в каком свете раскрываются ее соратницы, ей больше всего хотелось бы принять точку зрения Ялль’Ри, какой бы невероятной она ни была.
- А я чувствовала, - осклабилась Тола, и тут же продолжила, - чувствовала его страх, что мы узнаем, как ему нравится Кинна.
- Ну знаешь! - кинулась на нее полукровка, - это переходит всякие границы! Ты можешь чувствовать, но говорить об этом?!
- Если кто из вас сие озвучит, то не видать вам с Куртом мира, так и знайте, - поспешила оборвать начинающуюся ссору Ялль’Ри. – Это раз. У других лиа в поселениях, как правило, соотношение мужчин и женщин приблизительно поровну – это два, пусть и не слишком относящееся к делу. Девочки, Средоточия ради – не ссорьтесь!
Наставницу поддержала Ласия:
- Это в самом деле так – вы же видели то поселение, где жили, и обычные мужчины лиа, оказавшись в сугубо женском обществе, как правило ощущают себя неуютно, словно боятся нас. Хотя за что, я понять до сих пор не смогла.
Ялль’Ри усмехнулась.
- Девочки, у меня есть небольшое предложение. Я поняла так, что вы летели всю ночь, а сейчас время уже к полудню идёт, и вы, несомненно, устали - и физически, и морально – и устали сильно. Симптомы мне известны, поверьте. Давайте сейчас я покажу вам свободные дома, где вы можете разместиться, закрыв окна от света, и поспать до вечера. А проснувшись, вы уже на свежую голову подумайте – может, всё же не дразнить вашего единственного мужчину открытыми комментариями? Я уже намекнула ему, что стоит при общении быть помягче, если он поймёт, может, и вам сделать ответный жест вежливости?
- Больно нужен нам этот мир, - буркнула Тола себе под нос, но громко сказала, - Да, мы постараемся.
Илая дышала негодованием, искорки ее недовольства больно щелкали зарвавшуюся фино, но Тола никогда не признавала своих ошибок. К месту дневного отдыха девушки шли поодаль.
Ласия и Ялль‘Ри украдкой переглянулись и поняли друг друга. В небольшом отряде, даже в маленькой группке девушек было скрыто много, очень много подводных камней.
- Надо рассказать о результатах Курту, - резюмировала алькоро. – Если не удастся преодолеть хотя бы часть разногласий между ними, то я и думать не хочу, что с ними может приключиться в дальнейшем.

[Тео >>>]

День: Шестое августа, ночь на седьмое
Фигура: конь G8
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8 (окончание)
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F7 на начало поста, F6 - на конец поста

К отлету Курту набили полный рюкзак съестного и питьевой воды. Конечно, группа вполне могла обойтись и ключами, которые вырывались из-под земли в тени леса. У крылатого даже был с собой кустик Йари, - растения, которое само может обходиться без воды довольно долго, довольствуясь влагой воздуха, но которое безошибочно тянет свои корни в сторону источника. Однако, попади они на болота, и Йари окажется напрасным. Воды – полно, но гнилостная жижа хлюпает под ногами, отравляя тяжелым смрадом воздух… В общем, припасы были не лишними. Командир отряда только крякнул, когда поднял свою ношу.
Ветер безумствовал уже несколько часов. Он гонял песчаную пыль, норовя засыпать ее то в глаза, то в рот… Река вздымала грудь грядами серых волн. Они жадно облизывали берег, и с негодующим шорохом скатывались обратно. Жалобно скрипела, то распахиваясь, то с грохотом снова закрываясь, дверь домика, где шли последние приготовления.
Курт попросил у алькоро длинную и прочную веревку. Таковая, по счастью, нашлась.
- Сейчас мы все ею обвяжемся, - сказал командир в ответ на недоумевающие взгляды фино, - так меньше шансов потеряться в разыгравшейся буре. Да, это обязательно, - обратился он отдельно к Толе, - ради вашей собственной безопасности. Это не моя прихоть. Если бы я не отвечал за вас перед Миитой головой, я бы не возражал, если бы кого-нибудь из вас унесло бы ветром.
Ата поморщилась. Курт, какое-то время назад показавший себя вполне понимающим и душевным лиа, опять становился мерзким брюзгой. Она еще не знала о диалоге, что состоялся между командиром и Ялль’Ри, не знала, что произошло в то время, пока она гуляла вдоль Ки-раль. Только все усиливающееся чувство тревоги, нарушения шаткого равновесия, терзало ее шэа.
- Чтож, похоже, мы и готовы, - Курт лично проверил каждый узел. Драгены на спинах у фино тревожно били крыльями.
- Спасибо всем за теплый прием, нам пора улетать. Может, будет воля Средоточия, еще и встретимся, - легкий поклон, и разведчики покинули гостеприимный дом.
Говорить на открытом пространстве было почти невозможно, ветер безжалостно срывал слова с губ и смешивал их с собственным упоительным воем. Небесные расправили крылья и позволили яростным потокам подхватить себя. Там, на высоте, ветер не был настолько неистовым, и лететь было легче.
Ночь была очень темной. Казалось, даже звезды испугались разбушевавшейся стихии и попрятались за тяжелыми облаками, и стыдливая луна не являла свой лик.
Ата чувствовала, как быстро устает ее драген, как зло он впивается зубами в ее тонкую шею, и как жадно пытается насытиться, чтобы восстановить силы. Фино уговаривала его, как могла. Иногда она позволяла Несущему отдаться на волю ветра и немного отдохнуть. Остальные девочки тоже использовали этот прием. В результате весь отряд начинало тянуть севернее, чем было необходимо, и Курт недовольно сверкал темными глазами.
Наконец, командир дал знак к снижению. Измотанные, в сущности, коротким перелетом, лиа утратили бдительность и, потеряв высоту, позволили резкому порыву отнести себя в сторону болот. Командир отчетливо ругнулся, но он прекрасно понимал, что лететь против ветра сейчас – безумие.
На болотах ветер тоскливо ныл, пронырливо шныряя между редких голых стволов. Густой туман кружил причудливыми вихрями, но тяжело опадал обратно к топи, едва порывы ветра стихали. Найдя более или менее крепкое деревцо, Курт обозначил место временной стоянки.
- Завтра буря утихнет, и мы перейдем к озерам, - пообещал он своим усталым спутницам.

[Кысь >>>]

День: ночь шестого-седьмого августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Последний день в лагере царила непривычная тишина, но даже видимости покоя в ней не было. Каоре отмалчивалась, Нарей поминутно срывалась в слезы, Шаиса выглядела в три раза бесчувственней чем обычно. Виану старался делать свое дело и не вмешиваться в ссоры тико, но такой воздух угнетал даже его. Рау попытался подраться с Аймаром, но хранительница быстро их осадила.
Вечером у костра Шаиса заговорила о защите леса, а еще - что работу с листьями стоит ускорить. Завершилась речь почти разочарованной фразой о том, что «скорее всего, здесь все равно будет тихо». Ее сын повторил скептическую гримасу, ученицы — старательно смотрели каждая в свою сторону. А ближе к утру Виану разбудили негромкие голоса. Кажется, укрытый доспехом и листьями неами просто был не замечен участниками: обе сидели всего через корень от места, где он лежал.
- Ты не можешь сейчас уйти, - бесцветный голос принадлежал Каоре. Она всегда говорила и выглядела так, словно вообще ничего не чувствовала. Иногда Виану казалось, это и было правдой.
- Я не хочу больше, — Нарей. Ее голос рассыпался горячими искрами. Сейчас в нем были слезы, гнев и беспомощность. - Это неп-равильно.
- Ты училась для этого.
- Я не хочу больше ошибаться. Я не хочу смертей. Я не хочу войны, - голос золотокожей стал тише. Может быть, она отвернулась, может быть, просто заслонилась рукой или опустила голову. - Пусть возьмут Рена.
- Рена не удержит стаю.
- Тогда Арису.
- Ее не слушаются раши.
- Тогда пусть сама их ведет, - прошипела Нарей все так же тихо. - Я не просила собак... Я не умею.
С той стороны зашуршала ткань. Обе девушки замолчали.
- Ты понимаешь, что нам придется их убивать самим? - ровный голос Каоре. Даже Виану захотелось ее осадить, но золотистая только молча расплакалась. Всхлипы, шорох грязной ладони, вытирающей слезы. Дыхание. Чья-то пятка взъерошила палые листья, и они, шурша, подались.
- Ты-то зачем пришел? - на секунду Виану подумал, что его все же учуяли, но потом Каоре ответила:
- Мне дорога Ирите.
- И ты убьешь ее?
- Она может умереть. Но это не делает ее не-моей.
- Ты ей сказал, что она должна умереть за них? За тебя? Потому что Тигр так решил?
- Не тигр. Средоточие. Она верит решению. Она хочет быть щитом.
- Средоточие? Оно даже не может... - Нарей осеклась. Голос Каоре был, как всегда, спокоен:
- Не надо, - черно-белая тико делала долгие паузы между фразами, но ее подруга молчала. - Ты права. Уходи, если хочешь. Они никогда не будут до конца твоими. Или моими.
- И ты...
- Я могу быть их. И ты тоже.
Девушки замолчали, только неуверенно возила руками по листьям одна из них — легко было угадать Нарей. Наконец, золотокожая нарушила тишину.
- Я чувствую себя слишком беспомощной, - тихо протянула тико. Снова шевельнулись сухие листья. Каоре долго молчала перед тем, как ответить.
- Если бы я выбирал, Нарей, ты бы навсегда осталась щенком. Но мы не властны над этим.
Дальше тишину нарушал только отдаленный совиный крик.

Сообщение отредактировал Кысь - 14-02-2010, 11:06

[Момус >>>]

Седьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Мне двадцать один год. Двадцать один. Мне двадцать один год, чёрт возьми! Я командир отряда... А хорошо, всё же, что они не люди. У нас нет ни врача, ни повара. Нас выдвинули Бог знает в какую даль, поставили в линию... и что? По всем канонам мы совершаем рейд и возвращаемся на базу - к тёплым баракам, к столовым, полковому лазарету, маркитантам...

-... и шлюхам - Спиди Гонзалес повел плечами, хрустнул и сладко зевнув растянулся на нагретых солнцем досках палубы - Есть у меня подозрение, что вышла в высоком штабе ошибка и заслали нас сюда, просто так. Да и забыли.
С камбуза, настолько маленького, что даже худощавый Акмаль в одиночку помещался там с изрядными сложностями, дразня обоняние и вызывая слюнотечение выплывали ароматные облачка пара - штурман сегодня, как впрочем и вчера являлся коком. Факт этот радовал все сердца, потому как готовить неумел почти никто, а Акмаль умел да ещё и чрезвычайно вкусно.
- Нда - Боевоё Конёк почесал нос - Я бы сейчас расслабился бы... потискался бы с какой-нибудь сговорчивой красоткой. Говорят гномки очень страстные.
- А бороды? - в священном ужасе вопросил Спиди Гонзалес
- Ты бы знал, что они по слухам вытворяют в постели - Боевой конёк мечтательно закатил глаза и облизнулся
- Врут - флегматично выдал Маруф, заинтриговав спорщиков настолько, что полемика была забыта напрочь а те во все глаза уставились на капитана
- Ты-то откуда знаешь!!??
Но поведать о своих постельных похождениях и рассово-сексуальных изысках известных по личному опыту Маруф не успел.
Потому что на всё внутренне пространство двора с вершины наблюдательной вышки рухнул жизнерадостный голос Братца Кролика
- НЕ БОИМСЯ МЫ ТЕМПЕРАТУУУРЫ!
НИ ЖАРЫ, НИ СТУЖИ, НИ ПОТООПА!
МЫ ВРАГАМ СВОИМ ИЗ АМБРАЗУУРЫ,
КОГДА СУНУТСЯ ОНИ, ПОКАЖЕМ ЖОО...

Мне давадцать один год. Я офицер. Я сын своей отчизны. Начальство ошибаться не может! Господи, почему я сам в это не верю...

Сообщение отредактировал Момус - 17-02-2010, 21:18

[Соуль >>>]

Кысь, Соуль

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

«Ониксовое пламя» ставили вместо носового орудия под головной рубкой центрального блока. Несколько часов потребовалось для того, чтобы снять предыдущий ствол, его кристаллы, разобраться с нитями… Греза делала все неторопливо, но четко, рассказывая девушкам, почему плетение устроено именно таким образом, а не иначе. Малена неожиданно заинтересовалась проблемами предыдущей пушки. С ее точки зрения она выглядела нормально... Ну, по крайней мере, должна была работать.
- Она нагревалась очень быстро, - Греза выпрямилась над углублением, в котором стояло орудие и кивнула крепким парням-инженерам, чтобы подтащили «Ониксовое пламя» ближе, - и весила в несколько раз больше.
Для «Темного пламени» каждая лишняя единица веса была почти критической. Неудивительно, что установку танков на комплексе восприняли в штыки.
Малена кивнула и занялась кристаллами. Часть нитей она помнила еще со вчерашнего дня, часть - могло подождать объяснений Грезы. Лори, задумавшись, попыталась взлететь на пушку, но только отряхнула чехлы от пыли.
- Скоро сможешь их снять, - заметила Фарадей; в тихом голосе слышалась улыбка.
- Как у вас здесь продвигается работа, девушки? – в отсек, наклонившись, вошел Каяр и заслонился рукой от полуденного света, падавшего через квадрат отсека для дула. Солнце блеснуло на агатово-черных и гладких волосах, заплетенных в тугую и короткую косу. – Ого…
Малена, наконец, опознала в солнцепоклоннике солнцепоклонника и метнула в сторону лиса заинтересованный взгляд. Потом решила, что подождет, и снова занялась пушкой.
- Быстро работаете.
Греза одарила его странным взглядом, в котором читались одновременно и благодарность и предупреждение «не мешай».
- Можно передвигать, - сказала Фарадей инженерам, и пята плавно двинулась к углублению.
Каяр только прицокнул языком.
- Местные бы дольше возились.
- Ее еще настраивать, - тихо бросила Греза, - чтобы с системами «Темного Пламени» работала корректно.
Малена закончила со своими кристаллами и в ожидании воззрилась на юную Фарадей - систем «Темного Пламени» вчера не было, и "где тут включать" она совершенно честно не знала. Лори задумчиво уставилась на солцепоклонника, но быстро потеряла к нему интерес и занялась подсветкой оказавшихся в тени частей пушки. Особенной пользы это не принесло, но работать стало чуточку легче.
- Я помогу с креплениями, - не дожидаясь приглашения, сказал Каяр и, бойко закатав рукава рубашки цвета хаки, взял инструменты. Греза бросила на него недовольный взгляд, очень уж походили слова и жесты лиса на то, что он просто пытался помочь «хрупким девушкам».
Лори задумчиво перевела взгляд с ее лица на сатяра. Потом улыбнулась.
- Ему хочется быть полезным.
- Именно так, - выглянул из-под одного из креплений Каяр и широко улыбнулся. Кто-то из инженеров негромко хмыкнул:
- Он всегда такой.
- Да все лисы такие… - отозвался еще один.
Греза, не отвлекаясь, кивнула.
- Малена, проведи эту нить немного левее, я сейчас объясню, почему.
Девушка лежала на животе на металлическом и холодном полу и держала на кончиках пальцев сразу десять нитей. Она перекладывала их поверх уже затянутых болтов, затягивая крохотные узлы. Делала это Греза очень сосредоточенно и очень медленно, и в черных глазах волновалось напряжение – девушка боялась ошибиться. Вторая, наоборот, суетилась, то почти закрепляя свои, то снова их убирая. Получалось, правда, намного аккуратнее, чем смотрелось со стороны. Лори великодушно посветила еще и солнцепоклоннику.
- Ты красивая, - благодарно зажмурился Каяр и напрямик добавил, - правда, чем-то Ренану не понравилась.

[Кысь >>>]

Лори снова попробовала взлететь. Потом побледнела. Потом отвернулась и занялась поиском несуществующих гаек. Потом решила, что гайки, должно быть, рассыпались немного дальше. Каяр внимательно посмотрел ей вслед и, закручивая болт, озадаченно произнес:
- Чего это с ней?..
- Может, не всем нравится, когда ты сходу начинаешь хвостом крутить, красавец? – хмыкнул инженер рядом.
Остальные негромко засмеялись. Кем-кем, а красавцем Каяра, солнцепоклонника с рубленными и какими-то деревянными чертами лица, было назвать сложновато. Греза поморщилась, не отрывая взгляда от нитей. Ей не нравилось отвлекаться во время работы, о чем девушка сообщила Малене совсем тихим голосом, в глубине которого не скрывался гнев.
- Забудь о нем и он сам успокоится, - с уверенностью выпускника общей школы прошептала ей Мали. Не прерывая плетения.
- Они все такие поголовно, - мрачно прошептала в ответ Греза.
Тихий голос Константина Фарадея удивительным образом перекрыл разговоры инженеров, скрипы метала, постукивания.
- Неплохо.
Новенькая улыбнулась - они с Грезой были знакомы всего ничего, но Мали уже почему-то гордилась подругой. Но от вопроса все же не удержалась.
- И этот - тоже? - отпуская последнюю паутинку на своей линии, лаборантка встряхнула пальцами, разминая их.
- Ренан спокойный, - завязывая узелок из десяти нитей, Греза ниже наклонила голову, - но я слышала, что его не любят.
- Отдохнуть не хотите? – присел между Маленой и Грезой на корточки Фарадей.
- Тут чуть-чуть осталось, - робко возразила Малена. "Всего часа три... или четыре".
- Ренан, посмотришь?
- Сейчас, - в отсек вошел солнцепоклонник с распущенными волосами, кивнул своему помощнику, как будто спрашивая: «Что скажешь». Тот пожал плечами, - хотя не мне учить Фарадеев обращаться с оружием.
Константин улыбнулся.
Малена смутилась, но смущение было вызвано не похвалой, а желанием задать бестактный вопрос про корабль... не особенно вязавшийся с обликом скромных и профессиональных ученых. Но так подвести Фарадеев сейчас было бы черной неблагодарностью, так что она ограничилась коротким взглядом. Карие глаза лучились любопытством и "жаждой знаний".
Ренан присел, положил ладонь на холодный металл пола и прикрыл глаза. Греза притихла и сделала большие глаза, как будто прося Малену тоже на несколько мгновений стать тише самой крохотной мышки. Той не нужно было приглашения, благо смотреть не запрещал никто. Девушка даже дышать перестала. Инженеры тоже замерли. Каяр оставил руку на середине движения.
Ти. Ши. На.
Ренан как будто сгреб в кулак кусочек воздуха, потом поднес его к губам. Лис снова замер, чуть шевельнулись губы. Потом пальцы разжались, как ни в чем не бывало.
- Все в порядке, - сообщил Ренан.
Малена позволила себе моргнуть - но даже это показалось ей слишком шумным. Константин удовлетворенно кивнул. Его дочь расслабилась, как будто три коротких слова послужили одобрением многочасовой работы под ее руководством. Греза неровно улыбнулась Малене.
- Синхронизировать с системами буду я? – спросила у отца девушка.
Он сжал двумя пальцами подбородок и оценивающе посмотрел на нее, потом на Малену. Оглянулся в поисках Лорелеи. Та изо всех сил старалась быть незаметной, забравшись в самую тень - впрочем, там ее сияюще-белые волосы выглядели еще ярче. "Лампочки" под пушкой совсем не угасли, но и светили тускло. Ренан посмотрел в ее сторону, моргнул.
- Я ими займусь, но вы можете помочь.
Малена кивнула, старательно пряча энтузиазм во взгляде.

Когда Малену, наконец, отогнали от пушки, она героически поборола желание идти знакомиться с лисами и вместо этого занялась поисками Лори. Последняя маячила в самом темном и незаметном, по ее мнению, месте - за бараками. К счастью, любовь Лори к тому, чтобы прятаться в темных местах, делала ее очень легко находимой. Шапку белых волос в темноте можно было спокойно заметить с километрового расстояния.
Когда Мали подошла ближе к баракам, крылатая ненавязчиво переместилась на другую сторону. Когда Малена зашла оттуда, Лори каким-то образом снова оказалась на прежней. Наконец, бегать кругами новенькой надоело.

[Соуль >>>]

- Лооори! Стой, я тебя видела!
Беловолосая остановилась. Подбежав, Малена взяла девочку за плечи и развернула к себе.
- Ты чего?
- Я домоой хочу. Не следовало приезжать, - Лори присела на корточки, выкупав чехлы в пыли, и уставилась в пол.
- С чего ты взяла? - Подумав, Мали сама вспомнила вероятный источник. - Слушай ты его больше! Он же просто хвостом крутил!
- Он сказал правду, - в голосе Лори звучала такая убежденность, что лаборантка даже не стала спорить. Вместо этого снова взяла крылатую за плечи и посильнее тряхнула.
- Ты что, червонец, чтобы всем нравиться? Тут еще леди Риши есть - ее ты видела?
Девочка снова отвернулась.
- Ты не понимаешь.
- Обьясни!
- Нельзя так, - Лори шевельнула чехлами, подняв высохшую за последние дни пыль в воздух. - Я дерево, а не валун.
Малена посмотрела на нее, как на ненормальную, и беловолосая пояснила.
- Нужно уступать. Даже если тебе не нужно. Мне надо домой.
- Мы только завтра уедем, - вздохнула Малена, хотя ей "домой" не хотелось. - Пока хоть поешь, ладно?
- Я приду, - согласилась Лори. Пожаловалась, - крылья болят.
Ее собеседница округлила глаза, всем своим видом показывая непонимание логики Лори:
- Зачем ты их вообще надела?
- Ты не поймешь, - улыбнулась крылатая. - Поможешь?..
Когда второй чехол упал в пыль, разбрасывая мерцающие перья по тенистому уголку за бараком, Лори еще раз оглянулась в сторону новенькой.
- Я вернусь.
Малена только кивнула - что ей еще оставалось?...

Огромная белая "птица" сразу привлекла внимание тех немногих, кого темнота застала на улице. Лори скорее чувствовала взгляды, чем по-настоящему видела их, но все-таки кто-то мог вспомнить что не летает, кто-то мог вспомнить, что о ней не рассказывали, а еще Ренан мог увидеть... Или, может быть, кто-нибудь еще, кому бы она не понравилась. От этой мысли стало как-то совсем неуютно, и крылатая спланировала на металлическую обшивку комплекса. Здесь было достаточно высоко, и, кажется, трудно было заметить со стороны. Крылья ныли уже поменьше, по крайней мере, это можно было легко терпеть, так что Лори просто свернулась на теплом металле поближе к носу и позволила уставшим за день мышцам расслабиться. Перья щекотал ветер.
- Что вы здесь делаете? – прозвучал позади сильный и хмурый голос.
Лори испуганно взмахнула крыльями - и через секунду уже висела в воздухе, а потом стояла перед Ренаном. Выпавшее перо нахально засветилось и унеслось вместе с ветром.
- Извиниите. Я сейчас... - не поднимая взгляда, крылатая попятилась туда, где верх корпуса становился боком. - Я не хотеела.
Лис перехватил ее запястье и сжал.
- Погоди. Я не гоню.
От прикосновения девочка ощутимо вздрогнула. Где-то на уровне инстинкта она не сомневалась, что это будет ужасной болью, но вместо этого руку только кольнуло статическим электричеством. Лори секунду недоуменно смотрела на пальцы лиса, потом вопросительно подняла взгляд. Ренан задумчиво посмотрел на пальцы, разжал, взглянул на ладонь.
- Противоположная природа… Примерно, как я и думал. – он сел на еще хранящий тепло вечернего солнца корпус и небрежным движением подтянул колени к груди. – Я думал, вы уже не встречаетесь.
- Должно быть очень больно, - задумчиво моргнула Лори. Порыв ветра чуть не заставил ее снова подняться в воздух. Она сложила крылья и присела на корточки, оперевшись ладонью о корпус "Темного пламени". - Почему?..
- Потому что темной крови во мне не так много, - Ренан протянул руку и достал из рюкзака за спиной небольшой термос. – Хочешь? Сколько в тебе – светлой?
- Вся... разная, - крылатая приняла термос и сунула туда нос. - Я дочь Исцеляющей и Защитника. Тебе не нравиится, что я здесь.
Аромат крепкого чая с пряностями, заваренного на молоке, окутал собеседников. Ренан посмотрел на запад, где вдоль горизонта наливалась чернотой густо-фиолетовая черта, последний отголосок дня.
- Я был удивлен и вначале не мог понять, что ты такое. Потом меня обеспокоило только одно, чтобы ты не рассказала церковникам. Затем я понаблюдал за тобой и понял, что ты сама от них прячешься, - Ренан посмотрел через плечо на Лорелею. – Теперь меня ничего не беспокоит.
- Сюда нельзя приходить больше... Почти все, кто приходил, перестали быть, - Лори ковырнула пальцем термос, потом передала его лису. Осторожно улыбнулась. - Ты не похож на то, как говорят нам.
- Вера, - коротко ответил Ренан. – Мой отец был демоном, а мама – лисой. Солнцепоклонники меня и воспитывали.
Он сделал глоток из термоса и вернул его девушке, улыбнулся.
- Я никому об этом не рассказывал.
- Я тоже... Эвелине только, - Лори покосилась через плечо на бутафорский "мотор". - Можно?
Девушка протянула ладонь, взглядом указав на руку лиса. Он кивнул и подал руку.
- Значит, ОНР тебя прячет.
Лори кивнула. Потом коснулась ладони лиса кончиками пальцев.
На этот раз в самом деле было больно, но она сама этого искала, и была готова. Но само видение отличалось от того, что она представляла. Не языки пламени - хлещущий плетью песок, красноватая чернота, царапины и ожоги, удары. Там, где-то дальше было настоящее сердце, и Лори попробовала дойти до него, но стало совсем нечем дышать, и крылатая вынырнула из видения, постаравшись смягчить судорожность движения хотя бы отчасти.

Сообщение отредактировал Кысь - 14-02-2010, 15:51

[Кысь >>>]

- Песок, огонь и ветер, - зачарованно выдохнула девушка. Пальцы Лори еще дрожали, но она уже жалела, что не продержалась достаточно. Ренан мягко, едва-едва задел краем ладони руку девушки и добавил:
- Вихрь времен. Стихия моего отца была временем.
- Ты похож на вечернее солнце. Я ожидала огня... Не заметила время, - улыбка.
- Наверное, потому, что мы его мыслим как текущий песок, - ответил лис и тоже улыбнулся в ответ. – Я не смог бы понять твою кровь, меня такому не учили.
- Я могу, - качнула головой Лори сначала неуверенно, потом решительно. - Но это будет больно.
- Я заметил, - серьезно сказал Ренан, - но ты, похоже, смелая.
Лори снова отрицательно покачала головой.
- Я думаю, что все равно исчезну. Это... не смелость, судьба.
- Почему, исчезнешь?
- Когда теряешь чувство своей стороны... - Лори изобразила руками "пшик". - Поэтому нас сюда не пускают.
Ренан задумчиво кивнул. Он протянул руку за термосом, сделал еще глоток, запрокинул голову – на небе уже ясно проступили звезды, крупные, яркие. Как будто ребенок разбил стеклянную игрушку и рассыпал осколки по полу.
- Наверное, для меня вопрос не стоит так остро, как для тебя. – лис неожиданно осекся. – Ничего, что я так, дружески?
Черные глаза смеялись.
Лори энергично замотала головой, так, что чуть не потеряла равновесие и хлопнула крыльями, отправив волосы лиса - и собственные - в полет.
- Ты живой. По-настоящему.
Эти слова снова вызвали у Ренана улыбку. Солнцепоклонник поднес ладони к лицу и аккуратно отвел с лица тяжелые, блестящие пряди. Завершая движение, он перехватил большим и указательным пальцам гребень и протянул его Лори.
- Кажется, это тебе нужнее, чем мне. Не будь такой грустной.
Лори приняла подарок с радостной улыбкой, но потом заметно смешалась. Наконец, сделала единственное, что пришло в голову. Тяжелое маховое перо и два пушистых покровных отделились от крыла. Девочка поймала капельку светло-голубой крови в ладонь и окунула в нее ость каждого. Мерцающий белый свет на глянцевых гранях сменился ярким, раз по перу даже проскользнула бледная радуга. Длинное волокно у основания одного из покровных перьев связало вместе все три. Лори смущенно протянула ответный подарок. Ренан аккуратно принял его в чашу ладоней. Перья неярко светились.
- Спасибо, - помедлив, лис отвел взгляд от подарка. Он недолго помолчал. – Вы завтра останетесь, пока Фарадей не настроит датчики?
Лори, уже успевшая предпринять несколько неудачных и одну удачную попытку заколоть волосы, кивнула, потом, подумав, поспешила оправдаться.
- Я делаю свет, когда работают.
Ренан посмотрел на перья:
- Мой приемный отец, Сат, всегда говорил, что духи дня существует для того, чтобы давать свет, - и покрутил в пальцах, потом аккуратно положил на колено. – Он имел в виду, чтобы радовать.
- Радовать не очень выходиит, - опустила взгляд Лори. - Бумаги...
Девочка пошевелила крыльями, но вовремя осеклась.
- Здесь можно даже полетать, - заметил жест Ренан, - если хочешь.
- Тебе не будет нееприятно?
Лис скользнул взглядом по перьям девушки и мягко отозвался:
- Мне понравится.
Лори пошевелила крыльями, чтобы встать, потом раскрыла их полностью и взмахнула сразу полной поверхностью. Ее легко оторвало от земли. С крыши комплекса она немного напоминала чайку, но то ли крылья были слишком велики для нее, то ли она слишком мала для крыльев - ветер то и дело диктовал собственные условия. Зато крылатая девушка могла кувыркаться в воздухе так, как ни одной птице не снилось, то позволяя ветру играть с собой, словно с палым листом, то одним взмахом восстанавливая утраченную высоту. В самой верхней точке очередной мертвой петли гребень с нее все-таки слетел, но Лори успела его подхватить в нижней точке и снова воодрузить на голову.
Ренан вытянулся на холодном металле корпуса, заложив руки за голову и любуясь светлым силуэтом, как будто вырезанным из тончайшей салфеточной бумаги. На фоне усыпанного пятнами звезд неба Лорелея выглядела чудом – лисы любили чудеса.
С моря налетал, пригибая невысокую траву, прохладный ветер и оседал на губах соленым привкусом. Корпус «Темного пламени» стал заметно холоднее, растеряв дневное тепло.
Наконец, Лори устала и аккуратно спланировала назад. Ей давно не удавалось полетать по-настоящему-вдоволь. Теперь ее глаза сияли от радости, на щеках проступил двуцветный румянец, а руки и крылья даже немного светились. Она опустилась на крышу неподалеку от Ренана, и подошла ближе как люди. Смущенно улыбнувшись, девушка отвела от лица обвившие ее штопором прядки. Лис повернул голову:
- Мне понравилось. Я рад, что увидел твой полет, - и протянул термос, в котором оставалось уже меньше половины.
Лори благодарно сунула туда нос.
- Я рада, что удалось поговорить с тобой.
- Завтра еще поговорим, - предложил солнцепоклонник.
Лори радостно кивнула - и занялась чаем.
- Если будет минутка, я свожу тебя к морю и покажу красивые камни.

(конец)

Сообщение отредактировал Кысь - 14-02-2010, 14:38

[Darkness >>>]

День: пятое августа
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Эльма курила редко. Очень редко. И сейчас табачный дым резал отвыкшие глаза, першил в горле. Госпожа консул стояла у высокого окна и смотрела сквозь стекло, как внизу снуют по улице горожане, с грохотом проезжают машины. Вряд ли можно было сказать, что Неуштадт готовится к войне, однако Эльма чувствовала напряжение, расползающееся по столице колонии, как лапки паука. Хотя, может - это были всего лишь собственные ощущения леди Нарбьерг.
Рыжеволосая женщина прижалась лбом к теплому, уже успевшему прогреться под лучами солнца, стеклу, выдохнула сквозь зубы.
Она была отчаянно, бессмысленно зла на себя. Бессмысленно - потому что делать уже что либо было поздно. Слово "война" звучало в голове набатом, и от него некуда было скрыться.
Как и от осознания, что она - она! глава Дипломатического корпуса - допустила такой исход событий.
Эльма зло прикусила мундштук трубки, чувствуя, как, уже который раз за последние дни, в груди расцветает желаение что-нибудь...разбить. Накричать на кого-нибудь. Ударить.
Вновь резко выдохнув, леди Нарбьерг отвернулась от окна. Верить в то, что война неизбежна - не хотелось до последнего. Но поверить пришлось, и глядя на то, как ЭКК разворачивает войска, Эльма не могла не винить в этом себя.
Под ногами мягко поскрипывал паркет, выложенный причудливым узором. Из какого-то местного дерева, золотящегося медовым цветом, когда сквозь окно на него падали косые лучи солнца. Рыжеволосая женщина обошла свой кабинет несколько раз, бездумно, словно не замечала, как ходит по кругу. Остановилась Эльма у массивного книжного шкафа: ладонь лежала на корешках книг, привезенных из... дома?
Дом остался далеко, за океаном, глотающим сейчас корабли прожорливым чудовищем и выбрасывающим обломки на берег, как надоевшие игрушки.
Дом сейчас был - здесь, на причудливой и непонятной земле, которую война грозила расколоть на множество кусочков.
Подол густо-зеленого, с золотистой отделкой по краю, платья шелестел при каждом шаге, и это было единственный звуком, заполнявшим кабинет леди-консула. Даже часы, массивные, с помпезным циферблатом - подарок кого-то из напыщенных представителей ЭКК - молчали, ощерившись оставленной стрелкой. Вечное тиканье успело за последние дни стать настолько назойливым, что Эльма прекратила его самым радикальным способом.
Ноги сами привели леди Нарбьерг обратно к окну. Женщина с раздражением поставила уже погасшую трубку на подоконник - та упала, и серый, еще теплый пепел рассыпался по дереву. Эльма несколько секунд смотрела на него, потом резко и сильно опустила кулак на подоконник. Она была зла на саму себя.

[Соуль >>>]

День: пятое августа
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: d8

Вода долго текла черной.
Эйна не знала, что волосы Нейке-филина могут быть такими огненно-рыжими, а Вей-Вей, отмывшись, не походит на замшелый валун. Она и сама удивилась, увидев отражение в озере. За много веков Эйна забыла, что когда-то ее косы были белыми, как снег на вершинах гор.
Вей-Вей коротко остриг волосы, а Нейке подрезал свои – недлинно, и заплел. Он не скрывал того, что радуется солнцу, небу, шуму деревьев, шороху трав, журчанию воды. У сердца земли, где тиххоловы шептались с маленькими насекомыми, свет не горел, природа не жила: только блестели сталью и стрекотали хитиновые крылышки.
Вей-Вей вдыхал лесной воздух полной грудью. На время тиххоловов поселили недалеко от пехотинцев дома Нарелан. Последние обходили древних стороной, и Вей-Вей наблюдал за ними издалека. Он лежал в густой траве, обвив хвостом полосатые бока, и слушал, как Нейке играет, и как ветер поет, проскальзывая между отверстиями каменной флейты чиа. Еще Вей-Вей слушал, как листва шепчется с длинными волосами Эйны. Она сидела в арке окна воинского дома, свесив до земли стройную ногу, и касалась почвы только кончиком большого пальца – к нему часто поднимались тиххо. Им словно было одиноко без Эйны. Она не играла.
Вей-Вей всегда думал, что из двух его учеников Эйна не может долго не держать в руках флейту, но лиа не играла уже больше дня. Она ходила, кутаясь в белые одежды, к которым не приставала словно в насмешку грязь, а сегодня с полудня - все смотрела в сторону могучего дерева едва ли не в сердце Эаши. Там совещались командиры.
Тиххоловы пришли сражаться, но они были чужды тому, что теперь составляло шэа Шэн-лие. Древние ощущали Средоточие, но для них оно не было жизнью и смыслом. Тиххловы понимали то, что происходит разумом, но не сердцем. И боялись и пришли сражаться они в первую очередь не за Средоточие, а за землю, в глубине которой шептались с тиххо.
- Эй-на, - позвал, растянув имя на несколько мгновений, Вей-Вей.
Женщина резко села в арке окна, свесив обе ноги. Свободная туника заканчивалась у отмытых коленок короткой бахромой.
- Почему ты не играешь?
Вей-Вей всматривался в ее лицо и старался уловить, что изменилось в выражении. Взгляд серо-зеленых глаз в обрамлении невидимых ресниц словно стал яснее и из него исчезла мечтательная дымка, заволакивавшая зрачки в минуты звучания каменных флейт.
- Я жду решения Веалеена, - тихо откликнулась, как эхом, Эйна, и ее голос, похожий на россыпь разбившихся о камень ручьевых капель – упал и рассыпался что-то неуловимо хрупким. Затих.
Вей-Вей прикрыл глаза, чувствуя, как его голова кружится от восхитительного голоса. Чиа тоже прекратил играть. Эйна испугано сжала плечи, вспомнила, что Вей-Вей просил ее произносить слов как можно меньше.
- Поиграй пока, - мягко предложил цей-ин.

[Bes/smertnik >>>]

День: ночь с пятого на шестое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

В палатке было темно – даже техномагический глаз командира, пожалуй, различил бы только контуры окружающих предметов.
Поун прислушался. Ветер метался в косматых зарослях травы; высокой, буйной, такой непохожей на растущую дома низенькую скромную травку. Где-то там кружит сейчас вокруг лагеря, ритмично сокращая стальные мускулы, гончая Мими – в эту ночь на стражу поставили ее. Солджэр Младший представил, как она, заметив что-то, останавливается. Обтекаемое тело замирает, гибкий хвост неторопливо ходит из стороны в сторону, матовая полусфера, дающая машине зрение, анализирует окружающие визуальные образы…
Внезапно совсем рядом раздался протяжный, до краев наполненный отчаянием, стон.
- Демон тебя возьми, Светоч! - позволил себе богохульство разведчик. - Снятся кошмары – сиди дома, а не подрывай боевой дух честных людей!
Стон повторился.
Нащупав что-то мягкое (кажется, это был носок), Поун запустил его туда, где предположительно лежал беспокойный маг. Но, видимо, импровизированный снаряд до цели не долетел, потому что стенания продолжились. Следом за носком в полет отправился недоеденный бутерброд (разведчик мысленно попросил прощения у кулинарного гения Мелкого). Светоч издал приглушенный булькающий всхлип, закашлялся. Зашуршало покрывало: колдун сел на лежанке.
- Опять вы мешаете мне отдыхать, Солджэр?..
- Это кто кому мешает!? Не я здесь только что орал! - от возмущения Поун даже забыл перейти на шепот.
- Вам все приснилось, я не имею привычки будить товарищей криками, - отрезал маг.
- Отправить бы тебя досыпать под навес к Стрижу, - скрипнул зубами потомственный военный.
- В отличие от вас, железка хотя бы мусором не швыряется, - процедил в ответ Светоч.
Уязвленный Поун вдруг припомнил старую обиду:
- Она, кстати, и чужие кружки не закапывает!
- Но вы же нашли свою кружку…- это была далеко не первая их ночная перепалка.
- Толку-то!? Ты в ней потом все равно дырку проделал!
- Выговор за сей проступок я уже получил. Умоляю, говорите тише. Тут, помимо нас, есть еще люди, непричастные к нашему конфликту. Дайте поспать хотя бы им.
- Сам заткнись!
- А жестокосердие, между прочим – грех, ибо сердце есть вместилище доброты, как говорит ваш любимый Создатель.
- Еще немного и я совершу грех убийства…
- Потерпите до первого сражения, солдат! - полог палатки резко отдернулся, впустив внутрь голубоватый звездный свет. Маг вышел, жалея, что поблизости нет двери, которой можно было бы хлопнуть. А Солджэр сделал то, за что всегда принимался после очередной вспышки гнева. Начал мысленно молиться.
«О, всеблагий и всесильный Создатель, Творец жизни нашей и наш судья! Покарай меня, жалкого и смиренного раба Твоего, ибо я грешен. Я поддался искушению, не выдержав испытания, ниспосланного мне Тобой. Святой Хеген, ты в своих подвигах ни разу не пролил невинной крови… Даруй мне сил и терпения для разговора с этим проклятущим колдуном. Он, глупец, сам не знает, что творит! Прости заодно и его грешную душу!» разведчик вытащил из-за пазухи священный символ на серебряной цепочке – длань, сжимающую молнию (подарок отца) – и набожно прижал его ко лбу.
«Святой Гротх и святой Доминар, даруйте мне твердость в грядущих испытаниях воли моей этим остолопом. Отче Мацумбахер, не остави меня в борьбе за истину, помоги мне продержаться до первого боя с отрицающими Создателя, где я во славу Ему смогу выплеснуть весь скопившийся в сердце праведный гнев! Позаботься также и о матери моей, и о братьях, и о духе отца, ушедшего из этого мира. Прояви заботу и милость к сестре моей, Элен, жива она или мертва. Да будут Молния и Вихрь во веки». Завершив молитву должным образом, Поун уснул сном праведника, с чувством исполненного долга.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 15-02-2010, 13:41

[Darkness >>>]

Bes/smertnik, Darkness

День: третье августа
Фигура: пешка g7, король e8
Ход: без хода
Официальная клетка: g7
Фактическое местоположение: f8-g7

- Я слушаю тебя, друг. Мы все слушаем, - Дарэй, склонив голову, сел на траву неподалеку от тигролюда. Повинуясь едва заметному жесту командира, его тавви тут же прекратили шутливую потасовку с тавви Яне и поспешили к нему. - Я правильно понял? Разговор будет о… войне? - последнее слово неами сорвалось вниз тяжелой каплей, впитавшей в себя и горечь, и напряженное ожидание, и сдерживаемый гнев. Легчайшая кружевная тень от листьев легла на лицо Дарэя, мешая определить истинное его выражение своим чуть мерцающим полусветом.
Подошли Элен и Яне. Каждая несла по чаше с прозрачным напитком, источающим цветочный аромат.
Яне отдала свою ношу Дарэю, а девушка предложила свою гостю. Тот принял чашу, аккуратно и осторожно, улыбнулся - так улыбаются кому-то родному и близкому.
- Спасибо, девочка воды, - цей-ин сделал глоток, на мгновение зажмурился. Вновь улыбнулся. Потом, открыв глаза, вновь посмотрел на Дарэя, и улыбка исчезла, сменившись неуловимой грустью и серьезностью.
- Да, о войне. Она идет к нам. И пусть первый камень упал не с их стороны, но пришедшие с запада теперь нападут на Шэн-Лие.
Рыжий лиа качнул на широкой, сильной ладони чашу.
- Шэн-Лие нужна помощь всех, кто может её защитить. И ваша помощь тоже.
- Они это начали. Топтали и жгли нашу землю, - губы Яне дрожали – Элен никогда прежде не видела ее такой. - Тысячи нейа потеряли свой дом, а чужаки продолжали вгрызаться в Шэн-Лие словно толпа неразумных и жестоких детей!
- Ты права во многом, - неами мягко коснулся плеча женщины, - особенно в том, что они дети. Детей надо учить, объяснять им все. Видимо, мы не смогли… и теперь остается лишь сражаться. Мы пойдем в бой. Так ведь?
Заранее зная ответ, глава отряда вопросительно взглянул на своих спутниц. Обе кивнули. В жесте Яне читалась мрачная решимость, а что чувствовала ее ученица, не смогла бы сказать, пожалуй, даже она сама.
Дангъе кивнул вслед за остальными лиа. На его скуластом лице мелькнула какая-то неуловимо грустная улыбка, но цей-ин её тут же прогнал.
- Я рад, что вы пойдете в бой; но хочу, чтобы вы пообещали мне одно,- он обвел Дарэя, Элен и Яне внимательным и теплым взглядом. А потом произнес одно слово - четко и так, словно его устраивал только такой исход. - Вернитесь.
- Да, - коротко отозвался Дарэй. Пожилая неами отвела глаза, а девушка осторожно нащупала в траве что-то невидимое для всех остальных. Тавви, сиротливо попискивая, сгрудились двумя тесными стайками около своих вожаков-лиа.
- Где мы будем нужнее? - глава отряда был спокоен.
Цей-ин на мгновение прикрыл глаза.
- Вам нужно идти по Ки-раль на север, к поселению Ли-нари. Туда будут стягивать еще силы, а когда вам нужно будет действовать - я приду к вам и скажу.
- Спасибо, Дангъе. Встретимся там? - послушные жесту вожака, все тавви разом (исключая своевольного Тьеха, разумеется) звонко пискнули и с комичной торжественностью уселись на задние лапки, положив передние на грудь.
«Пытается разрядить обстановку, но не знает, как,» догадалась Элен, посматривая из-под опущенных ресниц на Дарэя, по-прежнему старающегося сохранять некоторую отстраненность. Она буквально видела, как хрупкий шар спокойствия пляшет в его руках.
Дангъе улыбнулся. Вновь - тепло.
- Я могу проводить вас. Это будет быстро, - в голосе ча'нэи мелькнула почти мальчишеская гордость.
Цей-ин поднялся на лапы, повел широкими плечами, словно они затекли.
- Хотя бы - выведу поближе к Ли-нари.

Сообщение отредактировал Darkness - 14-02-2010, 22:05

[Bes/smertnik >>>]

продолжение:

Яне немедленно подняла с земли лук, проверила колчан. Чаши с душистой водой плотно сомкнули лепестки и стали похожи на большие бутоны.
- Мы готовы отправиться прямо сейчас, - неами торопилась, боясь передумать. - Милая, ты не забыла детей?..
- Куда же без них? - открыв небольшую лиственную сумку, Элен продемонстрировала пятерых крошечных тавви, подслеповато щурящихся на яркий свет и озадаченно шевелящих остренькими носами.
- Это они вот маленькие. Я - нет, - нахмурилась невысокая худенькая девчонка, закрывая сумку с детенышами... и тут же лукаво подмигнула Тьеху - но очень хочу. Правда можно?
Коротко рассмеявшись, Дангъе присел, подставляя крепкую тигриную спину. Бока, покрытые рыже-черной шерстью, были исчерчены следами старых шрамов.
- За плечи держись. Хотя - буду идти медленно, не свалишься.
- Нет-нет, ничего, - Элен не удержалась и легко провела ладонью по шерсти Дангъе. Цей-ин вновь улыбнулся и мгновение зажмурился, как довольный кот.
Поспешным кивком Яне подтвердила слова девушки. На спине неами уже был надежно закреплен лук и колчан, полный стрел с самым разным оперением. В руках она держала совсем небольшой сверток.
- Мы собрались. Можно двигаться, - Дарэй перекинул через плечо вместительный кошель.
- Пойдемте, - кивнул ему ча'нэи и, осторожно поднявшись на лапы, развернулся и двинулся в, казалось, абсолютно случайном направлении и вовсе не в том, куда нужно было идти.
Лес будто бы расступался перед цей-ином и теми, кого он вел за собой. Заросли и буреломы, упавшие стволы деревьев, колючие кусты и овраги - всего этого не было, и незаметная, скорее - ощутимая, тропа покорно ложилась под ноги.
Тавви нестройной толпой бежали за путниками. Иногда они останавливались чтобы обнюхать любопытное растение или схватить на лету неосторожного жучка. Мелкие потасовки, вспыхнув, тут же гасли под строгим взглядом Дарэя, в таких случаях осуждающе цокающего языком.
- Они - забавные, - обернулся в какой-то момент через плечо Дангъе. Казалось, цей-ин видит каждого зверька.
Хотя в этих местах было множество диких нейа, ни один еще не показался - лишь то и дело где-то шелестели кусты, да колыхались ветви над головой.
- Они выглядят забавными, но при случае, например, с врагами, проявляют жестокость, не свойственную многим другим нейа. А их яд, не убивая, приносит сильные мучения, - неами кивнул в сторону Тьеха, лежащего на плече Яне и кажущегося в этот момент самым миролюбивым существом в Шэн-Лие.
Дангъе кивнул.
- Чувствую. Но я не люблю говорить про нейа в еще не случившемся времени. Сейчас - они забавные. Я рад, что они с вами, - он улыбнулся и легко, как ребенок, сменил тему, - мы придем через пару часов.
- Для нас имеются какие-нибудь особые указания? - спросила Элен. Ей не терпелось приступить к исполнению чего-нибудь важного и ответственного. Этим она докажет наконец свою верность новому дому.
- Пока - нет, маленькая, - качнул медно-рыжей головой Дангъе, - но нужно... чтобы вы были готовы выдвинуться вперед в любой момент. Думаю, к вам пошлют еще кого-то на подмогу.
- Кого? - Дарэй был непривычно резок. Он не любил внезапные пополнения своего небольшого отряда, если только речь не шла о новых тавви.
Дангъе озадаченно взъерошил волосы на виске, качнул головой и как-то виновато улыбнулся.
- Не знаю. Наверное, это - еще один отряд, с которым вы вместе будете... - он помолчал, словно подбирал слова, но не продолжил фразу.
Серокожий неами тоже особенно не стремился поддерживать разговор, продолжив путь в угрюмом молчании.
- Извини его, - одними губами шепнула Яне тигролюду и озабоченно покосилась на командира.
Цей-ин чуть качнул головой, словно говоря - "ничего страшного".
Где-то неподалеку шумела река; её шум вплетался в голоса леса. Казалось, логичней было бы пойти вдоль неё, но Дангъе в какой-то момент повернул в сторону.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 14-02-2010, 21:40

[Darkness >>>]

и конец.)

Яне и все еще хмурый Дарэй двинулись следом за ним, не задавая вопросов. А тавви, похоже, устроили между собой соревнование: кто первым (и с наиболее грозным писком) допрыгнет до плеча тигролюда.
Цей-ин только довольно хмыкал, позволяя маленьким нейа творить все, что они хотят.
- Тебе нравится у нас? - внезапно спросил Дангъе у Элен.
- Здесь не растворяют неугодных людей в ядовитой жиже, - девушка сурово сдвинула брови. - Некому, нет инквизиции. И здесь много тех, кто почитает добро.
Цей-ин обернулся через плечо, внимательно посмотрел на Элен, чуть качнул головой.
- Я рад, что ты это видишь, - он явно имел ввиду слова девушки про добро, - и что ты смогла полюбить наши земли.
- Теперь они - мой единственный дом, - с жаром ответила та.

Ли-нари была даже не деревней – скорее, небольшим рыбацким городком, приютившимся у изгиба Кир-раль. Сложенные из глиняных кирпичей дома были ярко расписаны – по стенам вились травяные узоры разных цветов. У деревянной пристани стояло множество рыбацких лодок.
Дангъе вывел своих спутников неподалеку от края Ли-нари, к самому берегу реки, хотя до этого они шли по густой чаще, где не было и намека на близость Ки-раль.
- Пришли, - цей-ин улыб
нулся, мягко переступая лапами по светлому речному песку.
Яне с наслаждением вдохнула такой родной, знакомый с детства воздух – воздух, напоенный водой:
- Спасибо.
- Да. Мы благодарим тебя, - произнес молчавший всю дорогу Дарэй. Похоже, благодарность его была искренней. Элен, вздохнув, слезла со спины Дангъе и на прощание еще раз робко и ласково погладила его по шерсти.
Ча’нэи улыбнулся девушке, а потом протянул ей травяной браслет – цей-ин плел его по дороге. Зеленые нити тесно переплетались, образуя полосу в пару ногтей шириной.- Это тебе, маленькая, - Дангъе подмигнул Элен, а потом посмотрел на Дарэя:
- Вас встретят в городе. Намье по имени Хинеи. Он – староста Ли-нари.
Девушка не привыкла получать подарки (слишком уж редко это происходило), а потому не знала, как себя вести. Покраснев, она приняла браслет из рук тигролюда и неумело подмигнула ему в ответ.
- Хорошо, - глава отряда подозвал всех тавви поближе, чтобы никто из прохожих ненароком не споткнулся о серо-коричневых непосед.
- У Хинеи дом с сине-зелеными цветами на стенах, и прячущимися в них маленькими нейа. Вам предложат их посчитать – не отказывайтесь, это – забавно, - Дангъе, кажется, просто любил улыбаться. Казалось, этот рыжий цей-ин относится ко всем с невероятной душевной добротой.
- Но пусть будут готовы к тому, что мы предложим им посчитать наших нейа, - Яне с гордостью указала на оживленную стайку. Тавви подпрыгивали, пищали и с интересом обнюхивали каждый камушек вокруг себя. Новое место для них означало новые приключения.
Цей-ин рассмеялся.- О да, думаю, это ли-нарцев займет на много дней.
- Надеюсь, мы еще встретимся, - сказала неами, улыбаясь и привычным жестом почесывая Тьеху живот.
- Встретимся, - уверенно кивнул Дангъе, - обязательно.
Элен огляделась. Ах, как же жалко, что Сол такой бука и не хочет выходить! Вокруг ведь настоящая, восхитительная красота!
Уютные расписные домики ничем не напоминали те мрачные каменные коробки, которые было принято возводить на ее родине. В тех «жилых склепах» зачастую ютились бедняки или прятались от закона бандиты… В Шэн-лие же сама мысль о преступности казалась чем-то неуместным.
- Вам – в центр города, - кивнул Дангъе, махнул рукой на прощание, и, развернувшись, исчез в прибрежных зарослях – те будто бы даже и не шелохнулись. Вокруг сновали туда-сюда жители Ли-нари, рыбаки тянули сети в середине реки, а над городом плыл едва ощутимый запах воды и тины. Дороги в городе были выложены мелкой речной галькой, утрамбованной в землю. На Дарэя и его спутниц поглядывали, но с тем простым интересом, с каким смотрят на нечто странное, но уже ставшее более-менее привычным.

[Bes/smertnik >>>]

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8

Аннатар ждал, когда вернется Таану. Он ходил кругами по небольшой гостиной, где два дня назад беседовал с Альмой. Положение было очень похожим. Альма снова сидела за небольшим столом, и Реджине снова принес ей чашку с напитком.
Хотелось сесть напротив и поделиться тем, что происходит на душе, но Аннатар не мог позволить себе проявлять слабость. Он прижал два пальца к левой брови.
- Меня обнадеживает то, что лиа пытаются сохранять человечность и не называют наших соотечественников исказителями сразу, как те окрестили жителей Шэн-лие дикарями без права на оправдание.
- Лиа мудры, однако их терпение небезгранично. Плотина перемен вот-вот прорвется, - Мондрус поджала губы. - Думаете, мы готовы к этому?..
Ее осанка как обычно была идеальна, даже слишком. Ее руки лежали на коленях, рассеяно перебирая полоску темно-серого кружева, украшающего черный подол платья.
- Меня беспокоит то, что будет с теми, кто последовал за мной.
Посмотрев на мага и вздохнув, Альма сказала то, что говорила уже не первый раз. Она знала – Аннатару порой необходимо это слышать:
- Мы полностью сознавали, на что идем. И мы давно смирились с возможными последствиями, приняли их. Мы с тобой. Это наш выбор.
Реджине снова провел пальцами по брови. Он повернул голову в сторону входа за несколько секунд до того, как в гостиную вбежал пепельный шойо, за которым внутрь проскользнул Таану Оневи.
- Да пребудет с тобой Средоточие, Альма.
Аннатара видящий Дома Амар сегодня уже приветствовал.
- Да пребудет Средоточие с вами, Таану, - женщина легко встала и сделала изящный реверанс. Это было совершенно необязательно, но если вы – человек, проживший много зим, старые привычки не оставят вас так просто.
В ответ видящий улыбнулся.
- Я собираюсь уехать на несколько дней и подумал оставить дом в вашем распоряжении, - Таану обвел взглядом волшебников.
- О чем вы говорили, Таану? – резковато спросил Аннатар. Видящий Дома Амар провел двумя пальцами вдоль косицы на виске.
- О войсках. Когда присутствуют все представители Домов, слишком сложно договориться.
- Значит, необходимо личное присутствие… - ни к кому не обращаясь, проговорила Альма. Она сощурилась, собрав у внешних уголков глаз ветвистую сеточку морщинок. Этот взгляд был далеко не самым неприятным в ее коллекции, но и он производил на неподготовленного зрителя удручающее впечатление.
Таану посмотрел на нее:
- Что-то важное, Альма?
Женщина непринужденно улыбнулась. Грозный прищур темных глаз исчез, сменившись мягким загадочным блеском:
- Вы опередили мой аналогичный вопрос - случилось что-то важное?.. Я понимаю, что проявляю некоторую бестактность, задавая его, поэтому можете не отвечать.
- Мне необходимо срочно навестить одного лиа, - ответил Таану. – Не обращайте на меня внимания, я пока начну собираться.
- Благодарю за честность, - склонила голову Альма.
Аннатар удивлено вскинул брови.
- Ты нужен сейчас здесь, Таану.
Видящий Дома Амар ответил тоном, отрицающим любые возражения:
- Это не менее важно.
Ответ Реджине проглотил.
- В таком случае я желаю вам хорошей дороги и скорого возвращения, - проявила несвойственную ей обычно дипломатичность Мондрус. Любые ее доводы сейчас рассыпались бы о гранит решимости Таану Оневи...

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 15-02-2010, 13:38

[Соуль >>>]

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Машина отдела нагрузочного тестирования, которую по слухам зачаровавали все сотрудники, а на самом деле – Вейонке, шуршала колесами, бодро взбираясь на крутое плоскогорье. За ним располагалась строительная площадка «Скалы VII». Сидение рядом с водительским Страмарк предложила начальнику. Предложение она старательно обрекла в форму… ничего не значащую, но намек на похмельную светлую голову во фразе скрывался, хотя и очень глубоко. Манфрейд занял одно из двух задних сидений.
Машина быстро набрала ход, подминая огромными колесами мелкие камешки, и бойко понеслась по зигзагообразной дороге. По земле пролегали глубокие колеи. В конце июля прошли дожди, и сновавшие между «Скалой» и «Пламявержцем» машины проложили себе путь по грязи. Он был удобным, но слишком узким для колес машины отдела тестирования. На поворотах встряхивало.
На Ростиса тряска, впрочем, удивительно слабо влияла; судя по бурчанию под нос, во время периодических испытаний "Альбиона" мотало куда хуже. Гилберт же, только сдавленно ругался и ловил очки, атк и норовившие слететь с носа на очередном ухабе. Попутно он ухитрялся читать бумаги, прихваченные из кабинета Джейма, и чем дальше он углублялся, тем менее ему нравилось то, во что превращалось "Тёмное пламя".
"Раньше мне казалось, что войну, как явление может остановить создание оружия, делающего воинские навыки бесполезными. Теперь я в этом глубоко сомневаюсь!" - думал он, по привычке прикусывая губу и едва не расплачиваясь за это кровно. Заметив жест в зеркале перед лобовым стеклом, Вейонке спросила:
- Что-то не так?
- Очки падают, ай! - он всё жи прикусил себе язык. - Надо будет ходатайствовать о прокладывании здесь дороги. Невозможно же!
- Машина проходит, - махнула рукой Страмарк, - грузовой транспорт тоже.
Неожиданно Вейонке затормозила на крохотной площадке и кивнула вправо:
- Можете полюбоваться.
Гилберт повернул голову и невольно вскинул бровь: зрелище впечатляло. На каменистой равнине, созданной людскими руками равнине, в окружении нескольких ангаров и барака для рабочих возвышалась базовая платформа проекта "Скала VII". прямоугольная плита с закруглёнными углами, должная в будущем принять на себя вес всей крепости, сейчас выглядела сверкающим щитом, устремлённым в небо, а под ней располагалось шесть мощных, тщательно спроектированных конечностей, напоминающих паучьи. Сейчас платформа была неподвижна, но Манфрейд чувствовал кожей мощь, сокрытую в её двигателях.
"А ведь это лишь прототип! - подумал он. - Кажется, когда мы её доделаем, у "Тайфуна" появится земная конкурентка".
- Однако, - Джейма тоже впечатлила мощь будущей крепости. - Двойное чувство.
Страмарк снова нажала на газ.
- Броня у нее будет самая лучшая, это я вам гарантирую. Гилберт... - в конце обратилась Вейонке и не договорила.
- Да?
- Инженерные войска. - ответила девушка, сделав паузу. - Что с ними?
Страмарк повела машину вниз, немного притормаживая на поворотах, слишком уж крутым был спуск.
- Сейчас наверху творится такое, что ветераны-канцеляристы недобрым словом поминают Большую войну. Все войска требуют обеспечения, так что, до наших ребят пока дело не дошло. Вопрос должны будут рассмотреть завтра, но нужно им немного, так что, думаю, проблем не будет, - немного помолчав ответил Гилберт. - Кстати, с вашим запросом дела идут лучше - рассмотрели и утвердили, завтра должны прислать материалы, о которых вы писали.
- Нам пока только приходили списки состава войск, - ровно ответила Вейонке.
- Значит, либо ещё не добрались до вас, либо кто-то что перепутал, отправил не туда и я буду сеять смерть и разрушения!
- Спасибо, что не мор и голод, - негромко добавил Джейм.
- А потом и мор с голодом будут! - кровождано пообещал Гил. - Кстати говоря, Вейонке, ты посмотрела то, что я тебя просил, относительно магической проводимости материалов?
- Посмотрела...
С каждой минутой машина спускалась ниже, и "Скала" росла на глазах, становилась все больше. Она казалась горой, громадиной. Солнце серебряными бликами скользило по стали паучих лап ходячей платформы и наливалось ближе к земле ониксовой чернотой теней. Страмарк остановила машину.

[V-Z >>>]

- Я составила для тебя полный список, но он на "Пламявержце". Когда вернемся, покажу. Джейм, вы расскажете Гилберту какую систему создали с двигателями? - Вейонке обернулась к начальнику, потом решительно вышла из машины, полной грудью вдыхая свежий, не спертый духотой воздух.
- Конечно, - кивнул Ростис. - Собственно, как ни странно, но принцип почти как у лиа - поучились у живой природы. Паука напоминает, правда? С него и копировали, тут в некоторых местах крупные пауки водятся. Госпожа Саяра помогла - посмотрела на местных членистоногих, создала нам хорошую иллюзию, и еще другие виды добавила.
- Хорошо, а как двигатели? Конструкция, которую я предложил справляется или мощностей всё же мало?
- Справляется. Кое-что пришлось, правда, доработать - в основном в оптимизации потоков энергии, это выяснилось, когда уже начали сооружать. Воплощенный механизм всегда немного отличается от ожидаемого по чертежам и расчетам.
- Про равновесие я уже говорила... Джейм, покажем Гилберту механизм вблизи?
- Не вижу препятствий, - улыбнулся Ростис.
- Нам сюда, - Вейонке пригнулась, проходя под массивным сочленением одной из ног и окликнула рабочего.
Под платформой царила тень, приятная прохлада, но воздух наполняла мелкая металлическая пыль - наверху работали. Спустили лестинцу, и девушка первой полезла наверх.Гилберт приблизился к одной из опор и задрал голову, изучая систему сочленений. В целом базируясь на шарнирном принципе, по своей структуре каждое соединение ходовой части напоминало сустав или место соединения хитинового покрова у насекомых.
- Я хотел бы взглянуть на двигатели, - сказал Манфрейд, преодолев первую оторопь. - Это ведь возможно? Жёсткого излучения там не должно быть, насколько я помню.
- Поднимайся, - донеслось сверху.
Гилберт вздохнул, взялся за лестницу и спустя некоторое время, пыхтя и отдуваясь, оказался наверху. Колени предприняли предательскую попытку задрожать, но Манфрейд, снова волевым усилием поборол свой вечный страх высоты, и, стараясь не смотреть вниз, подошёл к Вейонке. Она стояла твердо, уперев кулаки в пояс рабочих штанов. Вокруг - серебрилась поверхность платформы, над которой горными хребетами возвышались верхние сочленения. От лап тянулись поршневые механизмы. Двигатели, несколько метров в высоту, стояли один к другому чуть в стороне от центра.Гилберт, не оглядываясь подошёл к сердцу "Скалы" и положил на внешний кожух ладони. Он до сих пор очень стеснялся того, что большая часть его коллег были полноправными магами и спокойно считывали энергетические контуры и потоки, просто посмотрев в их сторону, а ему, ученику, причём не самому одарённому, приходилось концентрироваться и искать опоры в физическом контакте.
Уроки Вензела, впрочем, пошли впрок: разум привычно очистился от посторонних мыслей и образов, уподобившись холодной и очень острой бритве, аккуратно снимающей с реальности слой за слоем. Несколько минут, и перед внутренним взором Манфрейда вспух шар яростной багряно-серебряной энергии. Казалось, что ещё мгнвоение, и защитный кожух не выдержит, выплеснет наружу сокрытую в нём мощь, не оставив ничего целого в радиусе многих километров, но нет. Опорные и распределительыне контуры цвета молодой зелени горели ровно и уверено, в любой момент готовые пустить обузданные силы в нужную сторону. Пальцы чуть покалывало, и Гил чувствовал, как металл под его ладонями покрывается тонким слоем инея. Пока Джейм рассказывал о сроках работы и планах на "Скалу", Вейонке стояла в стороне, негромко беседуя с бригадиром. Они обменялись десятком-другим фраз, после чего Страмарк удовлетворенно кивнула и тоже подошла к двигателям. Она повторила короткую лекцию о максимальной нагрузке и равновесии, затем снова отбежала от Манфрейда и Ростиса, без особого труда помогла рабочим переложить тяжелую перекладину, устроилась на ее крае, ожидая, пока Джейм и Гилберт закончат осмотр. Уставшей Страмарк не казалась, скорее напоминала вечный двигатель к общей зависти окружавших.

[Барон Суббота >>>]

- Аккуратнее, - посоветовал Джейм, - не стоит тратить так много энергии.
Он указал на инеистые узоры на металле.
- Это лишнее, не правда ли?
- Правда, - Гил оценил, насколько похож Ростис в такие моменты на Вензела, но говорить об этом вслух не стал. - Трудно пока что удерживаться в рамках минимально необходимого приложения.
- Могу лишь посоветовать больше практиковаться, - улыбнулся Джейм.
- Малый результат через сто попыток, больший, через тысячу, так ведь? - улыбнулся в ответ Гил, скрывая смущение.
- Именно, - согласился Ростис, - дорога в небо начинается с одного прыжка.
Вейонке наблюдала за ними, подперев крепким кулаком подбородок и молчала, на мгновение уголки губ опустились вниз, потом снова потянулись вверх - в улыбке.
- Меня вот что беспокоит, - после некоторого молчания сказал Гил, кивнув на одну из конечностей "Скалы". - Выдержат ли лапки этого паучка, когда мы обвешаем его бронёй и оружием так, что дальше некуда?
- Обижаешь, - подала голос Страмарк. - По-твоему, я разрешила бы это строительство, не просчитав такую простую вещь?
- А какой минимальный штат требуется? - Манфрейд прошёлся несколько раз по площадке туда-обратно. - Всё же, "Скала" предназначена для поражения крупных целей, а для атаки диверсантов уязвима. Потребуются силы поддержки.
- Сто шестьдесят человек требуется для обслуживания орудий, - прикинула Вейонке. - Дальше, по одному техномагу на каждые три двигателя. Механники. Дюжина, не меньше. Рабочие, тоже около дюжины. Это минимум. Максимум - "Скала" поднимет четыреста-четыреста пятьдесят человек, а в ее окружении, но не на платформе, может находится сколько угодно.
- А ведь..., - Гил вдруг застыл, будто натолкнувшись на что-то. Его правая рука принялась выписывать странные фигуры, не то дирижируя незримым оркестром, не то делая заметки в потусторонней записной книжке, а лицо напряглось, как у человека забывшего слово и силящегося его вспомнить.
- А если подумать, то получается интересно! - глубокомысленно изрёк он. - Вейонке, а много у нас свободного места остаётся, при условии полного бронирования и максимального вооружения?
- Тонна-две.
- Хорошо! А по площади?
- Точно не скажу, но приблизительно - сорок-тридцать квадратных метров. Объем досконально не назову тоже. Нужны чертежи, - девушка мотнула головой, заставив ворох каштановых косичек рассыпаться по плечам.
- Десант! - Гилбертов кулак победно взлетел к небесам.
Страмарк поднялась.
- Кстати, хорошая идея.
- Смотря в каком составе, - заметил Джейм. - Хотя это больше уже к командованию, а не к нам.
- Пехота, я думаю. Лёгкая. Это решит и вопрос охраны крепости и серьёзно арсширит спектр её применения. Теперь "Скала" будет не просто самоходным орудием-переростком!
Страмарк едва заметно приподняла голову. Судя по всему, техномагесса любовлась, и советником, и начальником. Это продолжалось какие-то доли секунды, а потом Вейонке привычным жестом накрыла ладонями широкий пояс. Туго заплетенные косы, каждая - толщиной не больше, чем в палец, девушка перекинула за спину.
- Гилберт, пойдем, сейчас еще кое-что покажем с Джеймом.
Фантазия отказывалась представлять размах. Когда "Скалу VII" будут собирать в натуральную величину, а не копошится с уменьшенной копией, маленькой долины во впадине может не хватить. Последний раз подобное строительство начиналось всвязи с "ДанЛеем".
Начальник ОНР и руководитель тестировочного отдела показали в действии систему движения лап. Самазанные шарниры скрежетали странной, но приятной слуху музыкой. Солнце ласкало стальные крепления, и яркие белые зайчики резали глаза. Они не смущали только Страмарк: ее глаза надежно защищали окуляры.
Пообедали в столовой рабочих.
Осмотр закончился ближе к пяти часам. Вейонке попросила в сборочном цехе копии чертежей; вместе с Ростисом за полчаса техномагесса высчитала сколько свободного пространства будет на прототипе, сколько - когда "Скалу VII" соберут в полный размер, забрала копии бумаг с пометками и предложила продолжить обсуждение конструкции уже на "Пламявержце", где хранились старые отчеты.
- К тому же, я обещала тебе сводную характеристику по проводимости материалов, Гилберт, - закончила Страмарк.

[Тот >>>]

Дата: шестое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Когда Гобума открыл невысокие металлические ворота ограды биостанции, он увидел Снаута. Ученый катался на велосипеде, медленно описывая круги по дворику. Велосипед был старым и поскрипывал каждый раз, когда Снаут нажимал на левую педаль. Все на биостанции знали, что когда Снауту необходимо серьезно подумать, он садится верхом на этот старый оранжевый велосипед и неспешно катается на нем, слушая этот мерный скрип.
- А, это ты, Гобума, - сказал Снаут, остановившись рядом с линейным обходчиком. – Я уж было подумал, что Котел научился открывать эти ржавые ворота и теперь собирается ворваться к нам на биостанцию и пожрать своих создателей.
Снаут скрипуче рассмеялся и покатил дальше.
- Веселый ты человек, Снаут, - скала Гобума, запирая калитку.
- Человек… - совсем невесело протянул Снаут. – Человек – это звучит гордо.
Ученый остановил велосипед и слез с него, прислонив к стене своего домика.
- Слишком гордо и веско. Но почему-то я не испытываю никакой гордости, Гобума, - продолжил он. – Одна только низость и желание напиться.
- Ну-ну, - подбодрил его Гобума. – Это все от усталости.
- Я вот думаю, - сказал Снаут, будто и не слышал слов Гобумы, - может быть взять десятка два этих дикарей, этих лиа, и дать им почитать кого-нибудь из классиков. Мозеса или, скажем, Брайда. Нет, нет, дать им «Ничтожного великана» Дайдгримма. А потом спросить, что они думают об этом шедевре литературы.
- Но они ничего не поймут, - возразил Гобума. – Даже если научить кого-то из них читать, они не поймут и десятой части.
- Хорошо, а если взять каких-нибудь работяг, вытащить их из забоя, где они денно и нощно машут кайлами и… как это называется?.. А, не важно. Взять этих неопрятных грубых, но без сомнения, достойных уважения людей… много ли они поймут, прочтя Дайдгримма?
Гобума молчал, осмысливая сказанное.
- Пойдем внутрь, Гобума, - предложил Снаут. – Я устал и хочу присесть.
В общей комнате отдыхали Замурмун и Ила. Снаут устроился в кресле и вытянул ноги, блаженно прикрыв глаза. Гобума, пожав руку приподнявшемуся Замурмуну, подошел к жене и, коснувшись ее плеча, сел рядом. Ила ответила ему улыбкой. Выглядела она менее уставшей, чем в его прошлый визит.
- Что у тебя с рукой? – спросил Снаут.
- Производственная травма, - ответил Замурмун, баюкая левую руку.
Его кисть и предплечье были забинтованы и покоились на перевязи.
- Ты что, работаешь на производстве? – усмехнулся Снаут. – Стоишь у станка и пускаешь металлическую стружку на каменный пол мастерской?
- Ты цепляешься к словам, как будто в этом есть какой-то прок.
- Ладно, извини, - примирительно сказал Снаут. – Просто меня не было несколько дней…
- Ты ходил к Павильону? – спросила Ила.
- Да, - подтвердил Снаут. – И я его не нашел. Представляешь? Надо бы послать дозорных, проверить. Гобума, скажешь Джаведу?
- Скажу, - ответил, немного погодя Гобума. – Не уверен, что его это обрадует.
- Ему не обязательно радоваться. Пускай просто сходит и посмотрит.
- Ты хочешь сказать, - произнесла Ила, обращаясь к Снауту, - что не нашел к нему путь?
- Почему же не нашел? Нашел. Но только там ничего не оказалось.
- Ты уверен?
Какое-то время ученый молчал, а потом ответил:
- Ты знаешь, весь обратный путь я задавал себе тот же самый вопрос.

[Хелькэ >>>]

День: 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Эрис

Не спала всю ночь. Думала, конечно, о ней. Не столько даже думала, сколько бессильно злилась. Представляла, что сделаю с ней, когда (если!) однажды увижу ее беспомощной, и рядом не будет никого, чтобы ей - помочь или хотя бы меня - задержать. Но если (когда!) я захочу, то меня никто не задержит.
Ближе к полудню смогла чуть согнуть локоть. Пальцы еще не двигались. Плохо…
Кровать – как клетка, как тот стол в лаборатории – с крепкими ремнями для рук и ног. Как только ложусь на кровать, вспоминаю тот стол. Колют лекарства, капают чем-то под язык – чтоб не чувствовала боли, когда вырежут кусок плоти, а вместо него вложат кристалл. Похожий на плоский камень, отвратно пульсирующий зеленоватым светом. Потом с помощью магиков потянут из него отростки-щупальца через правую руку – а перед этим врачи тонкой и длинной гибкой иглой пробьют в руке «паутинку» вокруг мышц и костей, чтоб этим щупальцам было куда тянуться. Зеленый свет заполняет туннели из плоти. Когда игла задевает кость, морщишься от боли – капли под язык помогают плохо. Потом три дня в беспамятстве, с безумным жжением в руке, до кончиков пальцев – это щупальца пробивались.
Но после этого могла гнуть тремя пальцами стальные прутья. Толстые стальные прутья. Не напрягаясь, поднимать вес, в пять раз превышающий мой собственный. Даже кости выдерживали. Я гордилась. Собой – что выжила. Врачами – что наконец не допустили ни единой ошибки. До меня было несколько… испытуемых. Одна смерть, три ампутации.
Только иногда вспоминался тот стол, с ремнями. Ужасное жжение. Тонкая, гибкая, длинная игла.
И сейчас все было почти как заново. Жжение, боль. Зеленые щупальца заново проползают по своим туннелям.
Если я смогу ее убить, я убью, не задумываясь.
Я ведь уже убивала. Не из мести, не за нанесенную обиду – чтобы выжить.
Но оставить свою боль неотплаченной – не смогу.

Не выдерживала, вставала несколько раз просто чтобы пройтись по комнате. Ненавижу лежать в кровати. Давит потолок. Всё жду, что на нем загорится фосфоресцирующая лампа с фасетчатыми глазами. Ослепит, осветит ремни на руках, блеснет на кончике гибкой иглы. Самый страшный кошмар. У всех нас он один. На пятерых.
Брент, долбанный счастливчик. Он никогда не узнает, что это такое – сталь, елозящая у тебя под кожей. Подготавливающая дорожки, по которым сквозь тебя пойдет чужеродная сила.
Правда, ему сделали что-то с глазами. Что-то такое, о чем он не любит рассказывать и поэтому не рассказывает. Он вообще не любит теперь говорить ни с кем.
Шататься от стены к стене, бесцельно повторять про себя одно и то же слово: «Ненавижу». Потом повторять его вслух. Снова мечтать о мести. На секунды сомневаться в том, будет ли она справедливой – она провинилась передо мной только тем, что появилась тут, у нас. Но это – вина. Я права. Я отплатила – толкнула, дала понять, кто здесь выше, сильнее… она схитрила, обманула. Воспользовалась проклятой магией. Нет, нельзя оставлять безнаказанным.
Время до вечера тянется долго.
Буду считать секунды.
Кто-нибудь обязательно придет.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 14-02-2010, 22:45

[Кысь >>>]

День: ночь 5-6 августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Распрощавшись с Лори, Малена снова пустилась на поиски лис - благо, ходить далеко не пришлось. Совсем неподалеку призывно горел костер, блики которого выхватывали из полумрака плечистые силуэты рабочих. Несколько инженеров, Каяр и второй из помощников Ренана – Мияне, передавали по кругу казанок с кашей. Ложки в котел работники «Темного Пламени» запускали по очереди.
- Доброго вечера, - поздоровалась девушка, подходя ближе.
- О, оружейница! – обрадовался Каяр.
Мияне с интересом посмотрел на девушку. Он был моложе своего соотечественника, и намного – лет двадцать, не больше. Плавные черты лица казались неторопливо вылепленными из расплавленного золота.
- Я практикант, - улыбнулась обоим лисам по очереди девчонка. - Учиться взяли. Никогда не видела ничего подобного, - кивок в сторону "Пламени".
- И не увидишь, - подмигнул Каяр. – Эксклюзивная работа Ренана.
- Оно правда работает на Магии Крови? - Мали сама нашла свободный ящик и забралась на него с ногами. Каяр принял котелок и непосредственно, как подросток, запустил ложку в гречневую кашу; задумался.
- Я в ней немного понимаю…
Мияне склонил голову набок, рассматривая девушку.
- Расскажи? - оживилась его собеседница.
- Правда, немного, - неохотно отозвался Каяр, и его прервал Мияне.
- Ренан немного души вложил в «Темное Пламя». – голос у молодого солнцепоклонника оказался негромкий и мягкий, а говорил лис коротко, неловко подрубая в конце предложения. – Магия Крови поднимает комплекс.
Он опустился на корточки и травинкой нарисовал горизонтальную плоскость, а над ней – треугольник; несколько векторов. Ладонью показал, как поднимается «Темное Пламя».
- Чтобы оживлять вещи, нужно вкладывать душу? - Малена скатилась вниз, чтобы получше рассмотреть нарисованное. Каяр навис над ее плечом.
- Нет. Не только. – Мияне быстро улыбнулся. В его движениях, как и в словах, читалась странная неровность, оборванность. – Еще нужно соединить себя и вещь. Через Кровь передается жизнь и душа.
- А как вы потом отпускаете корабли? - Взгляд девушки был обращен к обоим.
- Отпускаем? – переспросил Каяр. Мияне поднял голову:
- Если ты о том, чтобы разорвать связь. Этого не бывает. Никогда.
- А что бывает, если они... - Мали не договорила.
- Мы переживаем их гибель.
- Гибель части себя, - подтвердил Каяр.
Мали ненадолго задумалась, подавленно глядя на простой рисунок лиса.
- А если сарваер?..
- Обычно маги крови все корабельщики, - ответил старший солнцепоклонник. – Магия Крови очень редкий дар. У меня его нет. У Мияне тоже, но Ренан… обещал ему в наследство.
Младший бросил на Каяра предупреждающий взгляд, и тот осекся; но Малена уже услышала, и теперь вопросительно смотрела то на одного, то на другого.
- Дар очень редкий, - повторил Каяр. – Открывают в себе случайно еще реже.
Он вздохнул.
- Обычно передают по наследству, как Ренан и получил.
- По наследству? А просто научить - не?..
- Нет. - качнул Мияне головой. - Магию Крови открываешь сам в себе или получаешь со Знанием. Как еду на ладони.
- А как ее передают? - разобраться в ребусе "получить магию крови с магией крови" Малена быстро отчаялась.
Мияне поднял пальцы к своим глазам, прикоснулся к прикрытым векам, потом протянул руку и дотронулся до скул Малены. Девушка склонила к плечу голову, пытаясь разобраться в очередном ребусе.
- Из глубины души в глубину души. – сказал молодой лис. – Из глаз в глаза.
- Почему мастера тогда не дарят ее... Всем, кому нужно?
- Потому что Знание одно, - попробовал объяснил Каяр. - Понимаешь, это как часть души, но неделимая.
Малена не понимала, но честно перевела взгляда на костер и постаралась это осмыслить. Каяр вздохнул. Мияне внимательно посмотрел старшему лису в глаза и отрицательно покачал голов. Каяр вздохнул еще раз и предложил:
- Каши хочешь?
- Не, спасибо, - мысль об ужине сама собой навела на мысль о "подопечной" разработке, мысль о Лори навела на идею посмотреть вверх. Обнаружив крылатый силуэт именно там, где и ожидала, Малена мысленно поразилась выносливости подруги. И ее неумению жить как нормальные люди. Бутерброд бы оставить...

[Мора >>>]

День: четвертое августа (утро)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Стоило показаться солнцу, и нередкий в этих местах утренний туман расползся по норам и расщелинкам, оставив взлетную полосу совершенно чистой. Лишь над далекими Хейран Ръе еще держались туманные оковы, будто намертво сцепляя пики гор. Оттуда же донесся раскатистым эхом вой – креп-доспех приветствовал "Дьяволов". И так каждое утро в час обычного подъема летчиков. Не то, чтобы это мешало Свену – он все равно не спал, но как-то… раздражало! Да, именно этим словом можно было оценить все, что с ним происходит. Его раздражали эти горы, каждодневный рев доспеха, даже рокот реки – и тот раздражал. Все это было наполнено жизнью: в горах жили звери, в реке – рыбы, и даже доспех кричал лишь потому, что этого хотела демонесса – живая, как и все вокруг.
Зачем он вернулся к "Дьяволам"? Просто потому, что некуда было больше идти. Почему он еще здесь? Потому что боится уйти.
Свен помял в зубах папиросу и затянулся, хоть и почти не чувствовал вкуса. Ему нравилось смотреть на скалы, голые, лишенные растительности, с серыми и коричневыми, прогретыми солнцем безжизненными камнями. На чахлые кустики, вопреки здравому смыслу пробивающиеся прямо в этой каменистой почве и стремящиеся здесь выжить, Свен предпочитал не обращать внимания.
- Уже проснулся? – мужчина не слышал, как к нему подкралась рыжая эльфийка.
- Я не спал. – Пилот даже не стал поворачиваться к девушке, все так же неподвижно стоял на краю каменистого склона, глядя куда-то в сторону Хейран Ръе.
- А, прости. Я думала, ты хоть изредка отдыхаешь. – Мэйфирин присела на корточки рядом с мужчиной, из-под ее сапог посыпались мелкие камушки и устремились вниз к своим неколебимым старшим братьям.
- Нет необходимости. – Мертвец покрутил в пальцах папиросу и выкинул ее вслед за каменной крошкой.
- Просто для удовольствия, - предположила Мэйфи.
Свен покосился на нее и усмехнулся:
- Я не вижу смысла делать вид, что я жив.
- Ты просто забыл, как это делается. Стоит только вспомнить и…
- Ты хотела у меня что-то попросить? – холодно перебил девушку пилот.
- Нет, я, - эльфийка даже опешила, -…я просто хотела с тобой поговорить. Ты такой мрачный в последнее время.
- Нет необходимости. Я себя прекрасно чувствую. Для трупа.
- Да никакой ты не труп! – Вскочила рыжая. – Ты наш товарищ! Хоть я и не знала тебя, но чувствую, что ты не был таким.
- Да? – Свен поглядел на эльфийку. Он прямого и страшного взгляда мертвеца рыжая отступила назад, под ногой посыпались коварные камни, девушка поехала вниз, но была схвачена за руку пилотом и одним резким движением возвращена на твердую почву. Холод ладони Свена чувствовался даже через рукав куртки. – Осторожней. Разбиться не разобьешься, но синяков можно насажать.
- Ох, спасибо… Свен…
- Извини, у меня дела. – Мертвец развернулся и зашагал к ангарам, оставив Мэйфи в недоумении.

Впрочем, ненадолго. Лучась радостью, на взлетной полосе показался Эллион. Уж вот кто-кто, а он никогда не унывал и все время улыбался, так что позывной "Улыбчивый" скорее бы подошел ему, а не угрюмому Свену. Хотя, это старый позывной мертвеца, может, он в жизни и правда был сродни техномагу.
- Мэйфи, милая, почему ты такая расстроенная? – Элли потер друг о друга ладони, разогревая руки для волшбы.
- Я говорила со Свеном, - вздохнула эльфийка и, повиснув на руке у техномага, решительно повела его в противоположную от коварного склона сторону, тихо вещая Эллиону на ухо: - Я беспокоюсь за него. Знаешь, его душа полна невысказанной боли.
- Представляю себе. Мне кажется, что он сердит на меня за проделки моего сумасшедшего деда. Я в те времена еще малюткой был…
- Он сердит на всех. – Буркнула Мэйфи. – Знаешь, я стою рядом с ним, и чувствую, что его на этом свете держит вовсе не тело, что-то другое, не дающее ему просто забыться... Но ведь он и не хочет жить! Ходит, как… как труп! – Возмущенно закончила Мэйфи.
- Нет, сестричка, я его понимаю. Неизвестно, чтобы было со мной или тобой, окажись мы на его месте…
- Он не хочет говорить.
- Заговорит еще, - хмыкнул Элли. – Ему нужно время.
- Я хочу помочь ему!
Эллион помолчал, видимо, обдумывая что-то.
- Знаешь, не трогай его… пока. – Наконец сказал Элли.
- Но…
- Слушай, нам же сегодня должны кристаллы привезти! – резко сменил тему разговора техномаг. – Вот здорово!
- Угу, - вздохнула Мэйфирин, понимая, что на тему Свена маг с ней говорить не хочет.

Сообщение отредактировал Мора - 15-02-2010, 17:43

[Darkness >>>]

Соуль и Darkness

День: пятое августа, после полудня
Фигура: ферзь D1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Саяра попрощалась с Сазелом рано утром. Она зашла к Эйнеху домой, после того, как старший из Дану вернулся с утренней молитвы, и недолго о чем-то беседовала с сыном в комнате, потом вышла, ведя ребенка за руку. Мальчишка поочередно обнял родителей, а потом горделиво вздернул нос: мол, нечего по десять раз прощаться. Лисе оставалось только улыбнуться.
Сазел и Эйвер отправились после полудня. Дорога от Неуштадта до "Пламявержца" занимала полдня, по предгорьям транспорт шел медленно. Мальчишка заранее настроил себя на тягостное и неторопливое путешествие. На живом лице откровенно отражалась скука.
Эйвёр и Сазела должен был сопровождать один военный; компанию им составляло еще двое техников, направленных в главный штаб и курьер - всего шестеро. Дану пришел провожать младший брат: мальчишка отчаянно завидовал сестре, и это было заметно. Эйвёр только улыбалась и разводила руками.
С собой у девушки была маленькая дорожная сумка и достаточно громоздкий саквояж, над которым лекарь чуть ли не прыгала. Она шипела на всякого, кто мог бы его не так толкнуть или передвинуть.
Транспорт должен был отходить с окраины города, от которой начиналась дорога на север. Здесь была довольно большая стоянка машин, регулярно курсирующих. Было достаточно людно.
Сазел запрыгнул на сидение рядом с Эйвёр и помог спрятать под - саквояж. Он проказливо улыбнулся Дану и с видом ангела сел у окна. Демонический хвост и маленькие рога так и напрашивались… Девушка улыбнулась, потом, протянув руку, щелкнула по носу брата, чья обиженная физиономия маячила в другом окне.
- Я мог бы поехать с тобой...
- Не мог, - твердо отозвалась на заявление мальчишки лекарь, с таким видом, будто этот разговор уже происходил, и не один раз, - Эйнех не разрешил, помнишь?
Лиир вздохнул. Эйвёр растрепала брату волосы.
- Давай, иди. Тебя в семинарии потеряют.
- Ну и пусть.
- Иди, иди...
Кинув еще один обиженный взгляд на сестру, Лиир отцепился от машины, спрыгнул на землю. С неба ему на плечи упали кетъены, зацепившись когтями за куртку. Эйвёр вздохнула и откинулась на спину сиденья, спустя мгновение улыбнувшись Сазелу:
- А вас, сударь, зачем в Отдел Научных Разработок отправляют?
- Помогать Джейму, - рассудительно и с интонациями Вензела ДанЛея ответил мальчик, пристегивая ремень безопасности.
- Вы - техномаг?
- Пока ученик, - ответил Сазел.
Эйвёр вновь улыбнулась, убрала за уши две тонкие светло-русые косички, спускавшиеся по вискам.
- А я - лекарь...
- И именно поэтому тебя пригласили оружейники? - легко и непринужденно перешел на "ты" лисенок.
- Не только, - улыбка Дану стала откровенно мальчишеской, - еще я умею...- она будто бы задумалась, а потом просто призналась, - еще я - химик.
- Химики – взрывают, - ответил лисенок.
- Как говорит мой младший брат, я сначала - калечу, потом - лечу, - рассмеялась Эйвёр и подмигнула Сазелу.
Ребенок смотрел на нее несколько секунд, потом восхищенно улыбнулся.

[Мора >>>]

День: четвертое августа (день)
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Близнецы явно посчитали своим долгом вспахать пляж. По крайней мере то, с каким азартом лисы носились по каменисто-песчаной полосе, наводило на такие мысли. Различить Ирсея и Тьяра было невозможно, да и не предоставлялось возможности - рыжие фенеки мелькали так, что сливались в один золотисто-медный клубок.
Впрочем, под конец выдохлись и они.
Фенеки повалились на Сон-Тха, тяжело дыша.
"Сейчас... - раздался в голове у шамана голос, - отодохне-ем..."
Лисообразная троллиха сладко потянулась и положила голову на песок.
"И что, вы все время так... развлекаетесь?" - спросила она.
Близнецы переглянулись.
"Нет, только иногда", - в мысленно голосе чувствовался смех, - можем показать, как еще..."
"Как?" - заинтересовалась Сон-Тха. Похоже, она решила перепробывать все лисьи развлечения.
Один из фенеков поднялся на лапы, тряхнул головой, а потом вновь рассыпался золотистыми искорками. Солнцепоклонник, подмигнув Сон-Тха, в припрыжку направился к брошенной сумке. Второй лис развалился на песке, явно ожидая, пока вернется близнец.
Шаманка тем временем с интересом разнюхивала песок под своими лапами - теперь она чувствовала, что здесь пахнет не только соленой водой, но еще и сотней других, не менее интригующих запахов, отнести которые к чему-либо троллиха бы не смогла.
Солнцепоклонник вернулся, перекинув сумку через плечо. Загребая ногами сухой и горячий песок, лис подошел, повалился потом рядом с Сон-Тха и двойняшкой.
"Вернуть тебя обратно?" - фенек повел длинными ушами, поднялся на лапы.
Сон-Тха секунду подумала и очень неохотно сказала:
"Да. Боюсь, что сюда кто-нибудь спустится... От меня тогда точно шарахаться начнут потом".
"Ничего, мы с тобой еще потом побегаем" - лис высунул язык, словно смеялся, потом тоже - как и первый пару минут назад, рассыпался искрами. Потом, подпрыгнув на песке, посмотрел на Сон-Тха, подмигнул. Мир вокруг шаманки стал меняться.
...Сон-Тха придирчиво осмотрела себя со всех сторон на факт наличия хвоста или еще чего-нибудь лисьего.
- Кому рассказать... - хмыкнула она. - Лучше никому.
- Чудеса должны быть тайной, - подмигнула ей Ирсея, - хотя бы троих.
Тьяр, хмыкнув, выудил из сумки цветастый, расшитый яркими нитками, кисет, туго перетянутый шнурком. Кинул сестре. Потом на свет появилось две трубки из светлого дерева, спички.
- Вот про это, - лисы расплылся в улыбке, - точно никому рассказывать не надо.
- Что это? - спросила шаманка. - Табак?
- Луч-ше, - солнцепоклонница деловито начала набивать трубку.
- Ха! Неужели что посильнее? - удивилась троллиха.
- Поинтересней, - Ирсея чиркнула спичкой, раскурила. Тьяр забрал у сестры кисет и протянул Сон-Тха. Внутри была какая-то густо-фиолетовая, терпко и чуть сладковато пахнущая высушенная травка.
Троллихе невпервой было видеть такие вещи. Порой в костер подкидывались целые смеси трав, чтобы облегчить поход в мир духов, но зачем же ими забивать трубки?
- И что, прямо вдыхаете это полной грудью? - усомнилась шаманка.
Лиса протянула ей трубку.
- Местная.
- Сами собирали, - гордо подтвердил её брат.
- Я курить не умею, - предупредила шаманка. - Как-то не доводилось попробовать.
- Вдыха-аешь...
- Выдыха-аешь...
Лисы переглянулись. Захихикали.
- Хорошо. - Сон-Тха взяла трубку в руки, поглядела на нее со всех сторон, будто это был какой-то диковинный механизм, поднесла к губам, вдохнула. И тут же закашлялась. - О-ох!
Тьяр забрал у неё трубку. Потом - выдохнул в воздух тускло-фиолетовое дымное колечко, передал "развлечение" сестре. Ирсея, затянувшись, вернула трубку шаманке.
- Нравится? - вопросительно посмотрела на троллиху лиса.
- Да она еще не почувствовала ничего, - фыркнул её брат.
- Ладно. Через пару кругов спрошу.

[ORTъ >>>]

Через пару кругов и спрашивать уже ничего не было необходимости - действие чудной травки и так было налицо - Сон-Тха застыла, блаженно покачиваясь и, похоже, путешествовала по иным мирам в компании разноцветных и неимоверно веселых духов.
Близнецы, усевшись напротив троллихи, приобняли друг-друга за плечи и то и дело начинали, безо всякого повода, хихикать. И - принимались рассказать шаманке всякие интересные на их взгляд истории, которые, впрочем, не продолжались больше двух предложений.
- А потом к нам пришел Клаус...
- И Джи ему сказал: почини!
- Мы просто тогда сломали одну из машин. Нечаянно!
- А теперь Клаус с нами.
Слова лис сливались в одно нерзаличимое трещание.
Затихающий шелест турбинного ранца над их головами вполне гармонично дополнил звуковой фон. А у Астэля, нужно заметить, был весьма приятный голос. И этот голос, прокашлявшись, с чувством произнес:
- Нет, ну могло быть хуже.
Один из сопровождавших лейтенанта дозорных прыснул, но быстро взял себя в руки. Зрелище, открывшееся аэропехам, было диким, но оба были из взвода Астэля и благоразумно рассудили, что, если командир спокоен, то и им не стоит возникать.
- Когда мне доложили, что на пляже взбесившиеся лисы... - продолжил эльф. - Признаться, я решил, что курят мои дозорные.
При виде новых действующих лиц этой лисье-троллье комедии, близнецы, казалось, благоразумно притихли, внимая слова Астэля и глядя на него честнейшими глазами.
Но - только казалось. Потому что, когда эльф закончил, лисы переглянулись, потом - переглянулись еще раз. А затем дружно и, поразительно слаженно, захихикали. Кто-то из двойняшек протянул лейтенанту трубку.
Тот вопреки ожиданиям аэропехов, уже втянувших головы в плечи, трубку принял, повертел в пальцах, принюхался. Протянул одному из дозорных.
- Не, это местная какая-то, - тоном знатока объявил тот, пошевелив длинным и неожиданно подвижным носом. - Не знаю.
- Ну, шаманам, положим, нужно в транс входить... - задумчиво протянул Астэль. - И воскурять травы. Тут все нормально. Не соображу только, как доложить командору, что ротного шамана, простите за просторечие, обкурили наши гости.
- Отойдет, - уверенно пробасил второй дозорный, что не мог похвастаться выдающимся нюхом. - Сейчас ей бы только Ксгнему на глаза не попадаться.
- А близнецы? - эльф скосил глаз на искушенных курильщиков и решил, что они не в том состоянии, чтобы стесняться говорить о них в третьем лице в их присутствии.
- Мы её не обкурили! - вмешался в разговор кто-то из двойняшек, подпихивая второго - или вторую? - локтем.
- Она сама попросила! - теперь уже хором заявили лисы, - а мы ей помогли!
- Шаман здесь! - неожиданно открыла глаза Сон-Тха.
- Спасибо и на том, - хмыкнул Астэль.
- Им бы тоже пока... не того, - сердобольно покачал головой носатый дозорный. - Лейтенантша ихняя заругает.
- Не лейтенантша, а лейтенант, - одернул эльф. - И вообще, откуда вам знать, может, у них в отряде порядки другие.
Дозорные тоскливо переглянулись. На какое-то мгновение обоим захотелось в отряд Грана.

[Darkness >>>]

- Духи сказали мне, - сообщила, выдохнув, Сон-Тха, - что они мне за такие выходки - во! - Шаманка погрозила Астэлю кулаком. - И котята не розовые, а нежно-зеленые.
- Я так и думал, - серьезно ответил лейтенант. - Впрочем, духов я не боюсь, а вот командор, боюсь, даже бесценные разведданные насчет котят не оценит. Ну что мне с вами делать?..
- Присоединиться! - дружно предложили лисы. Кто-то из двойняшек попытался подняться, опешись на рыжую макушку близнеца. Покачнулся, а потом вновь предложил Астэлю трубку.
- Здесь нет зеленых котят, - серьезно заявил сидящий солнцепоклонник, - тут есть скунсы. Зеленые.
Шаманка поморщилась, поморгала, видно было, что троллиха совершает невообразимое усилие над своим организмом. Наконец, тяжело, словно ей было трудно говорить, прохрипела:
- Астэль, воды. - Как она пробилась сквозь туман чудо-травки, оставалось загадкой, видимо сказались частые погружения в мир духов, когда в свое тело приходилось возвращаться с боем.
Эльф кивнул, и оба дозорных, опережая друг друга, протянули ему свои фляги. Астэль выбрал одну, не глядя, и протянул шаманке. Та с трудом открутила крышку и залпом осушила содержимое фляги. А потом развернулась и на коленях уползла в кусты, воображая себя то ли черепашкой, то ли еще каким зверем.
Едва-едва удерживающийся на ногах лис покосился в сторону шаманки, потом - на сидящую двойняшку. И, широко улыбнувшись уже аэропехам, повалился обратно на песок, раскинув руки.
- Тьяр - бабочка, - кивнула на него сидящая лиса. Она пересыпала из руки в руку горсть песка, - я - бабочка. Все мы - бабочки.
Рыжая помолчала, а потом грустно добавила:
- А Джи - жаба.
Вернулась шаманка не скоро, и присутствующих ожидало весьма редкое, а то и единичное зрелище - красный румянец на светло-серых щеках троллихи.
- Астэль, я сама. Извини. - Сообщила она эльфу.
- Пока Ксгнем не в курсе, можно считать, что все хорошо, - пожал плечами эльф. - Правда, меня терзают некоторые опасения насчет наших бабочек. Как бы их эта самая жаба не скушала... Я бы своих подчиненных... ну, убить бы не убил, но было бы очень похоже.
Аэропехи снова переглянулись.
- Лучше убейте меня, - вздохнула троллиха. - Правда.
- Никто никого не будет убивать, - отрезал эльф. - Когда бабочки приземлятся, парни попытаются протащить вас на кухню, не попадаясь на глаза командору. Я распоряжусь, чтобы согрели чаю. Чай помогает.
- Вот интересно, - философски протянул длинноносый дозорный, видимо, надышавшийся-таки неопознанного дыма. - Почему трава помогает от травы?
- Стоит спросить у Ливси, - пожал плечами лейтенант. - Лично я предпочитаю чай всем прочим травам.
- Наша трава - фиолетовая... - забормотал лежащий на песке лис, Тьяр, - она такая трава...
- С тебя ростом, - фамильярно кивнула Астэлю Ирсея, - и она говорит! - тут сатяра сделала большие глаза и начала явно что-то изображать в воздухе ладонями.
- Поёт, - поправил её близнец.
- Что я говорила?! - на всякий случай спросила шаманка, послушав речи лисов.
- А, сущие пустяки. Ты видела котят. Они были маленькие и даже не пели, - Астэль вздохнул и, не давая ранцу себя перевесить, уселся на песок. - Как думаешь, скоро их эта фиолетовая и поющая отпустит?
- Понятия не имею. Я просто сделала как обычно - отвоевала свое тело. Они вряд ли так умеют. - Покачала головой Сон-Тха и тоже присела на песок. - О, духи мои и все предки, зачем я это сделала?
- Ты сама просила! - кинула в троллиху горстью песка Ирсея. Потом лиса попыталась подняться на ноги, качнулась еще даже не встав и села обратно.
Второй близнец замер в песке, глядя в небо, словно там ему открывались какие-то потаенные истины.
- Никогда больше, - покачала головой троллиха. - Астэль, мне стыдно.
- А, чего уж там, - усмехнулся лейтенант. - Подождем. Надеюсь, Ксгнем меня не хватится.

Мора, ORTъ, Darkness

Сообщение отредактировал Darkness - 15-02-2010, 19:11

[Соуль >>>]

День: ночь с пятого августа на шестое
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)


Дорога вилась по предгорьям, между покрытых желтоватой летней травой холмов, иногда становивившихся выше, иногда - переходившях в почти плоские низины. То и дело попадались какие-то заставы, распаханные поля и другие признаки того, что эти земли принадлежат ЭКК.
Эйвёр развлекала Сазела историями - про лекарское дело, выбирая самые "детские", на пальцах объяснила мальчику, как из подручных средств сделать маленькую бомбу. Младший Дану не так давно был того же возраста, что и Сазел, а потом Эйвёр знала, как нужно разговаривать с мальчиком. Да и потом, ДанЛей был забавным, милым и умным ребенком.
За окном уже наливались густотой августовские сумерки, а на небе постепенно становились все ярче и ярче россыпи звезд… Мотор транспорта внезапно отчетливо заскрипел, застонал. Машина замерла.
Сазел, успевший немного задремать, тут же вскинул светлую голову и внимательно всмотрелся вперед. Сонное выражение стремительно покинуло лицо ребенка.
Эйвер, приподнявшись, выглянула в окно. Впереди, подсвечивая себе большими фонарями, переговаривались военный и те двое техников, что ехали в Штаб.
- Сломались, кажется... - озадаченно проговорила девушка, а потом улыбнулась лисенку. Он протянул что-то вроде «а-а…» и разочаровано откинулся в кресле.
- Мамина шхуна никогда не ломается.
Дану рассмеялась.
- Ты сравнил... Ваша шхуна - и этот битюг, - она похлопала ладошкой по креслу.
К окну подошел военный, сопровождавший транспорт, невысокий и крепкий парень чуть старше Дану, с короткой стрижкой и длинным, с легкой горбинкой, носом.
- Сломались, - он чуть приподнял фонарь, который держал в руке, - техники говорят, ничего страшного, но ночью чинить - гиблое дело. Тут родник рядом есть, разобьем лагерь, а утром поедем.
Сазел снова привстал и деловито осведомился:
- Тебе помочь?
Парень быстро покосился на Дану; девушка приподняла уголки губ. Военный хмыкнул:
- Надо пройтись к роднику, посмотреть, все ли там в порядке. Пойдем?
Мальчишка отстегнул ремень; кивнув Эйвёр с видом «не беспокойся, я обо всем позабочусь», Сазел выбрался из машины и вытянулся рядом с военным.
- Сазел, да? Я - Рэй, - парень кивнул в сторону узкой, едва видимой в сумерках, тропинки, петлявший куда-то в сторону от большой дороги, - держи фонарь. Будешь светить мне, хорошо?
- Конечно. А откуда ты знаешь, что там родник? – с подозрением спросил мальчик.
- Езжу здесь часто; а тут останавливаются, чтобы отдохнуть или набрать воды.
Рэй уверенно повел мальчика по тропинке. Свет фонаря выхватывал из густых, плавно перетекающих в ночь, сумерек, редкие густы, заросли травы, одинокие камни. Где-то трещали ночные цикады, и множественно отдельных звуков сливались в один, шедший, казалось, отовсюду.
Метров через пятьдесят от дороги тропинка прижималась к подошве невысокого холма и кончалась у старого и кряжистого дерева. У его корней был обложен камнями родник, тихо журчавший и ускользавший потом под землю.
Сазел остановился возле истока, наклонился и опустил ладони в воду. Они мигом заледенели и мальчишка недовольно поморщился, вытянул, отряхнул от капелек и вдруг… зажмурился, довольный контрастом холода и тепла. Рэй присел на корточки, напротив. Также, как и лисенок, опустил ладони в воду, зачерпнул немного и сделал глоток. Улыбнулся.
- У неё здесь странный вкус. Чистый и свежий.
- Была бы немного похолоднее, - мечтательно сказал мальчик и прикоснулся ладонью к воде…
И, отозвавшись на его слова, родник покрылся ледяной коркой. Сазел ойкнул.
Рэй озадаченно хмыкнул.
- И как же нам теперь воду доставать?
Лисенок не ответил. Он смотрел на родник широко раскрытыми глазами.
- Эй? - военный встал, подошел к мальчишке и осторожно тронул его за плечо, - ты чего, парень?
Мальчишка вскинул голову, потом снова с ужасом посмотрел на воду и отрицательно покачал головой, чуть заикаясь:
- Эт-то не я, да?
Рэй озадаченно провел ладонью по короткому и темному ежику волос.
- Ну, может и не ты... - казалось, военный растерян поведением младшего ДанЛея. Военный помолчал, а спустя пару секунд кивнул на фонарь, - давай лучше пройдемся еще, посмотрим - мало ли, что за холмом может быть.
Сазел нерешительно взял Рея за руку. Нахальство и бравость растворились. Парень взлохматил светлые волосы мальчишки.
- Готов задать трепку местным чудовищам и защитить прекрасную леди в транспорте?
Держа ребенка за руку, Рэй обошел кругом холм - но там никого не было, только вспорхнули из кустов ночные птицы, да испуганно сверкнули глазами сурки, большие, по колено человеку. Пока шла "разведка" военный рассказывал Сазелу про местные холмы - по сути, ничего интересного, но Рэй болтал не переставая. Лисенок молчал. И старался держать руки на виду. И смотрел на собственные пальцы с подозрением. Очень сильным подозрением. Оборвав Рея на полуслове, он неожиданно жалобно спросил:
- Лагерь мы будем ставить у ручья?
- Нет, ты что? Хочешь, чтобы нас комары обглодали до костей? Дальше поставим, чтобы до воды просто не так далеко было ходить.
Лисенок помрачнел.
- И как я Эйвёр объясню ледяную скульптуру на месте ручья?
- Она уже давно растаяла, - приподнял брови Рэй, - жара такая.
- Надеюсь… - вздохнул мальчик.
- Пока перенесем вещи, лед уж точно растает. Ничего твоя прекрасная леди не увидит, - Рэй отдал Сазелу фонарь, - пойдем обратно.

Darkness, Соуль

[Хелькэ >>>]

День: 5 августа (середина дня)
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Когда Дентон вошел в комнату, Эрис лежала на полу – одна рука, больная, за спиной, вторая под грудью, ноги удивительно прямые, словно и не расслабленные… Он обрадовался, что не подбежал к ней в порыве беспокойства, потому что в следующую секунду она поднялась на левой руке с тяжелым вздохом. Снова опустилась.
- Отжимания? Поздняя зарядка? – как ни в чем не бывало, поинтересовался он. Эрис замерла на подъеме.
- Пшел вон, - ответила она в своем обычном тоне. «Явно идет на поправку», подумал Дентон.
- И ты здравствуй, - не меняя интонации, продолжал он. – Я тут зашел тебя проведать, узнать, как замечательно идут твои дела…
- Оглох? Мне хватит и одной руки, чтобы запустить в тебя чем-нибудь тяжелым.
- Я тоже обожаю тебя, моя неземная, моя прелестная королева фей. Вот только твоя агрессивность меня настораживает. Прямо-таки заставляет волей-неволей решить, что тебе нужен доктор, если случилось осложнение на нервную систему. С твоего позволения, я перестану тебе докучать, пойду к нему и попрошу сделать тебе пару уколов в твою очаровательную...
Ему показалось, или она тихонько зарычала? «Зарядка» окончилась – подогнув под себя одно колено, Эрис поднялась на ноги (правая рука снова повисла плетью), затем опустилась на край кровати и посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.
- Ну заткнись уже, ладно? – попросила она. Дентон возликовал.
- Узнаю нашу крошку. Давай-ка теперь перейдем к делу, по которому я пришел.
- Давай, - с наконец-то проявившимся интересом согласилась девушка.
Дентон, понизив голос, спросил:
- Ты и в самом деле не знаешь, с чего вдруг кристалл…
- Да знаю, - оборвала его Эрис, и он с удивлением отметил, что в ее голосе вдруг снова зазвенел холодный металл. Холодный и бритвенно-острый. – Но я ни с кем не буду об этом говорить, ясно?
- Даже с Калебом? – погрустнел Дентон.
- Разве что с ним. Выметайся.
Дентон пожал плечами и направился к дверям.
- Мне вот только интересно, - сказал он, ни к кому напрямую не обращаясь и уставившись в пустой коридор, - когда ты с ним разговариваешь, он вообще отвечает?..

Негодованию Фиерса не было предела – сорвать выступление непосредственно в ночь перед выступлением не могло быть ничем иным, как наглостью в высшей степени. Доктор Нольвенн с трудом убедил его, что симулировать такое невозможно, и дело действительно в «поломке» кристалла.
От Фиерса не укрылось то, что доктор старается выразиться как можно пространней. Особенно когда он поинтересовался, что именно в кристалле «поломалось».
- Мы… еще не выясняли. Загадочные, воистину загадочные причины. Склонны считать, что при прошлой зарядке маг допустил ошибку.
- А при нынешней, надеюсь, не допустил? – буркнул майор. Тут доктор уже не выдержал.
- Милейший, извините, но почему вы решили допрашивать именно меня? Моё дело – самочувствие пациентки! Я ни малейшего понятия не имею о том, как происходит процесс зарядки! Вы можете обратиться напрямую к юной магессе и узнать все у нее; удачного дня!
Взмахнув полами белого халата, Нольвенн удалился. Майору осталось только пожать плечами. И отправиться к Ренн.

Он нашел ее в столовой, за тарелкой остывшей гречневой каше. Ренн задумчиво ковыряла ее вилкой, но смотрела при этом в стену.
- Привет, - сказал майор. Девушка вздрогнула и уронила вилку.
- Ой, - пробормотала она, краснея, - майор, вы подкрались незаметно.
- Это моя работа, - без тени улыбки сообщил Фиерс. – Хотел поговорить с тобой насчет Эрис.
Ренн покраснела еще больше и, сама почувствовав это, тут же подперла руками обе щеки, чтобы предательский румянец был не так заметен.
- Ты не догадываешься, что у нее стряслось с кристаллом?
- Наверное, недозарядили в прошлый раз, - она дернула плечом. – Поговорить бы с тем, кто это делал, но говорят, он уехал еще до меня.
- А она, то есть Эрис, могла этого не заметить?
- Теоретически – да, - осторожно сказала Ренн.
Фиерс вздохнул.
- Вот и ясно, что ничего не ясно. Но… я надеюсь, ты-то все сделала вчера добросовестно? Если до отхода случится еще что-нибудь подобное, я скормлю вас всех Церберу и выйду на задание один.
Он вышел из столовой сильно расстроенным. А Ренн отчего-то именно сейчас почувствовала себя на редкость скверно, осознав достаточную мерзость своего поступка.
На край тарелки с кашей приземлилась сонная муха.

[Соуль >>>]

Orrofin, V-Z, Соуль

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

В следующий раз они смогли поговорить только в лаборатории у Джейма. Всё дело было в том, что двигатель их машины по неведомым причинам начал барахлить, и обильно сдобрил атмосферу кабины порцией смрадных выхлопных газов. В итоге все, включая невозмутимого шофёра, к концу поездки были жёлто-зелёного цвета и старались не открывать рот без веского на то основания. Да и вообще, совершать какие-либо действия, требующие участия вестибулярного аппарата. Выйдя, Страмарк сердито, но очень тихо, так, что ее едва услышали, выругалась,однако, сразу лезть под капот не стала.
- Думаю, нам надо выпить, - изрёк Манфрейд уже в мастерской, когда почувствовал, что дар речи вновь ему доступен. - Всем и крепкого.
- Что, опять? - ужаснулся Джейм. - Мне и вчера хватило... да и зачем, собственно?
- По-моему, Гилберт просто отдыхает. Или ты изобрел что-то необычное и горишь желанием проверить? - поинтересовалась Страмарк, занимая один из двух стульев возле рабочего стола Джейма.
- Я не просто отдыхаю! - Гил почти возмутился. - Я отдыхаю заслуженно и без надежды на полное восстановление сил. И, да, кое-что изобрел, хотя наше патентное бюро в восторге не будет.
Манфрейд сунул руку за борт редингота и извлёк плоскую фляжку, примрено в две ладони длинной.
- Опытный образец, а в седьмой лаборатории ещё есть. Понравится - отправим кого-нибудь. Ну, кто будет пробовать?
Страмарк повернула голову:
- Что это?
- Алкоголь. Настойка на местных травах с приятным вкусом и таким градусом крепости, что я его даже посчитать точно не смог. Самое то, что сейчас надо, - Гилберт был кристалльно честен и абсолютно безжалостен.
- Вы в этом настолько уверены? - уточнил Ростис со страдальческим видом. - Нет, правы были те, кто говорил, что инженер-алхимик делает ради прибыли то, что простой алхимик делает из удовольствия.
- Уверен? Я уже это пробовал и, как видите, жив!
Страмарк неопределенно покачала головой. Знакомым жестом она скрестила руки на спинке стула, наблюдая начальников.
- Да вроде бы на результат "Искупления" не похожи, - признал Джейм.
- Ну, так кто рискнёт первым? - то, что следующий будет рисковать вторым Гил подразумевал самим своим тоном, прозрачно намекавшим, что такое недоверие его алхимическим талантам - это почти оскорбление.
Еще несколько фраз, и фляга все-таки пошла по кругу, причем первой досталась Вейонке. Особенность Страмарк - подобно пушистому тигренку, брать окружающих за шкирки и, оттаскивая от опасностей, оберегать, знал весь ОНР. Девушка сказала, что с ней ничего не случится точно и решительно сделала глоток. Горло обожгло. Губы сжались в линию. Страмарк молча передала флягу Ростису. Джейм с подозрением осмотрел флягу, тяжело вздохнул, пробормотал: "Ну вот, вынуждаете собственным словам противоречить" и тоже отпил. Слегка поперхнулся, медленно выдохнул и вернул флягу хозяину.
Гилберт ласково посмотрел на своих визави любящим взглядом нежного вампира, и тоже сделал приличный глоток, на некоторое время лишившись возможности дышать.
- Хоррошо! - наконец сказал он. - Но мало. Надо кого-то послать в седьмую. Там есть...кхм...чуть-чуть.
В седьмую лабораторию послали первого выловленного в коридоре сотрудника. Страмарк вернулась, прикрыла дверь и прислонилась к ней. На кончике языка оставался пряно-приторный вкус полыни, а в горло как будто насыпали перца. Зато исчез аромат гари, преследовавший после поездки. Вейонке тряхнула головой.
- Как это вообще называется? - поинтересовася Джейм.
- Сначала я решил, что название должно отражать содержимое. Потом понял, что "Artemisia absinthium fortis" будет звучать несколько громоздко, к тому же, оно не отражает суть. Поэтому, пусть оно называется "Зелёная фея", - Гилберт уселся на край столешницы и покачал ногой, мечтательно глядя куда-то в потолок. Ему постепенно становилось хорошо.
- После глотка десятого феи безусловно появятся... - помедлив, изрекла Страмарк.
Вернулся сотрудник. Но не с одной, двумя или тремя бутылками "Зеленой феи", а с небольшим квадратным ящиком. Открывшая дверь Вейонке приняла груз слегка рассеяно. Сотрудник посмотрел с подозрением, и ему пришлось объяснить, что это особый химический систав, необходимый советнику по техническим вопросам.

Сообщение отредактировал Соуль - 15-02-2010, 21:37

[V-Z >>>]

- Только после десятого? - поднял брови Джейм. - Боюсь, могут и раньше... не факт, что зеленые.
- Других не заметил во время испытаний, - был им ответ, причём таким тоном, что сложно разобрать: сарказм ли это или чистая правда. - Во всяком случае, лаборанты очень неплохо пели.
Вейонке заглянула в ящик. Бутылки были небольшими, высотой в ладонь и с широкими горлышками. Ненадолго задумавшись, Страмарк отдала одну Гилберту, вторую - Джейму, третью взяла себе. За бледно-зеленым стеклом плескалась густо-изумрудная жидкость. Сильные пальцы открутили крышку, и всех троих окутал терпкий и вяжущий горьковатый аромат полыни.
- ...во имя Феррет, Рейта и святого Ростиса, - негромко произнесла техномагесса.
- Благословляю вас, дети мои, на подвиги во имя науки, - вздохнул Джейм, открывая свою бутылку.
- Аминь! - и бутыли звонко соприкоснулись горлышками. Жить становилось всё веселее...
...после того, как открыли вторые, Страмарк села на пол. На ее щеках появился легкий румянец. Пальцами девушка постучала по металлу пола и задумчиво заметила:
- Мне тут пришла в голову мысль о маленьких "Скалах". Множестве маленьких "Скал" с к
рохотными двигателями...
Ростис задумался. Мысль казалась логичной, но он все же уточнил:
- Зачем?
- Ну... вот, представь себе, - Страмарк как-то неожиданно перешла на "ты", - маленького такого паучка, который бегает сам. Механического... Ораву механических паучков.
- Можно и не маленького... - задумался Джейм. - В зависимости от функции... если нападать или грузы таскать...
- Берем кристалл, в него запихиваем, например, земляную элементальку...
- Мааааленькую такую, - уточнил Манфрейд, восседающий посреди рабочего стола Ростиса в позе расслабления духа и концентрации воли. - Как паучки.
- Ага... ага, вот дай мне мел, рядом с тобой лежит, - подняла руку Страмарк.
- Держи...держи... ага, вот теперь держи! - с третьей попытки поймав вертлявый кусок известняка, Гил опасно перегнулся со стола и протянул мел Вейонке, так и застыв в неудобопредставимой позе. Техномагесса сжала мел двумя пальцами, поднесла кусочек к виску, обдумывая задачу минуты две.
Манфрейд с грохотом навернулся со стола.
- Всё в мире преходяще, - философски заметил он, не делая попыток встать. - И приходяще. Что-то преходит, а что-то к нам приходит. Вот как пол например. А вот закуска к нам так и не приходит. Почему? Скажу вам, секрета нет: потому что мы совершенно об этом не подумали заранее. Вот так причина разрушает следствие своим отсутствием. Вот так несуществующее влияет на бытие.
- Бытие определяет сознание, - машинально заметил Ростис, не вдаваясь в подробности того, что именно что определяет. Задача его интересовала куда больше. - А если создать мор'ана, но не доводить до материализации, а в середине творения вселить в механизм? Или еще некросущество можно...
- Мне голем больше нравится, - Страмарк разломила мел и положила половинку рядом.
Девушка пересела, подвернув под себя пятки и протянула руку. Краешек мела оставил на полу белую точку. Потом еще одну. Затем еще. Тук-тук - мысли стучались о виски примерно так же, заторможено и гулко.
- Сейчас, начальник, выведу...
На полу появилась первая формула.
- Так, только при таком подходе слишком уж хороший металл нужен, чтобы выдержать. А если так?
Вторая половинка мела, оказавшись в пальцах Ростиса, вывела иную, похожую формулу. Страмарк решительно стерла половину его тождества и переписала. Получился третий вариант.
- Тоже подходит, - согласился Джейм. - А если дальше вот так...
Мел вывел новую формулу. На этот раз Страмарк стерла только две переменные.
- Вам понадобится форма! - продолжал сентенциировать Гил. - Форма для сути. Сейчас сделаю.
Он выставил перед собой ладони, сосредоточился...и в комнате резко похолодало, причём так, что пар начал вырываться изо ртов.
- Ой. Не то. Какие любопытные тут двоящиеся линии силы! Тааак! - потеплело, но одна из бутылок тут же взорвалась градом осколков. - Вот!
Манфрейд, проявляя чудеса эквилибристики, ногами снял получившийся от заморозки "зелёной феи" кусок льда с края столешницы и взял его в руки. Спустя некоторое время то, что венчало его ладонь стало приблизительно походить на ледяного паука очень трудной судьбы, детство когторого было исполнено опасностей и превратностей. Страмарк вскинула голову; защелкали, настраиваясь на проявление абстрактной фантазии Гилберта, окуляры.

Сообщение отредактировал V-Z - 24-02-2010, 0:10

[Барон Суббота >>>]

- Ему нужно лицо, - сказал тот, уловив в движении очков Вейонке что-то своё. - Сейчасс, вс-сё будет.
Некоторое время он разминал лёд пальцами, а потом представил на строгий суд присутствующей общественности своё творение. Лик мастера ДанЛея на паучьем теле смотрелся одновременно инфернально и неожиданно трогательно.
- А почему именно паук? - задумчиво вопросил в пространство Джейм. - Четыре ноги обладают не меньшей устойчивостью... может, попробовать...
Он помедлил, припоминая, что "Гончая" уже есть, и озвучил мысль:
- Может, попробовать фелиноидный вариант?
- Кот с лицом ДанЛея? - ужаснулась Страмарк, продолжая рисовать. Чертеж, выходивший из-под ее пальцев, получался довольно условным, но вполне внятным. - Сейчас...
Она ударила ладонями по полу, и тонкий слой металла послушно свернулся в несколько спиралей, которые начали свиваться, образуя силуэт крохотного, короткохвостого кота с вислыми ушами. Техномагесса использовала металл, как пластилин, лепя то, что требовалось, и не обращая внимания на появившиеся в полу неглубокие, в пол пальца глубиной прожилки.
- Уши поострее, может? - предположил Ростис. - Лучше сенсоры получатся...
Страмарк смяла их, вытягивая.
- И лицо мастера Вензела. А то он решит, что мы его не любим! - логика допившегося до глубокого философского понимания мира Манфрейда поражала воображение. - А вот схема потоков! Пусть она будет полна жизни.
Тонкие ледяные полоски одна за одной ложились на металлическую поверхность кошки, образуя сложный узор.
- Берем сущность мор'ана и переселяем... - Страмарк мечтательно вытянулась на полу, не обращая внимания на меловые формулы и чертежи, и подперла подбородок ладонями.
- Сейчас... - снежное сияние завихрилось между ладонями Джейма, и он осторожно поднес его к узору. - Сейчас будет призыв и вселение, спасибо за базовую структуру, Гилберт...
Вейонке протянула руку и поправила хвост кота, шлифуя получившуюся живую скульптуру любовно, как истинный художник; потом девушка зевнула и потерла скулу запястьем, а после - легла, опустив голову на предплечье.
- Кис-кис-кис...
С некоторым скрежетом кот шевельнулся, выпустил когти, уперся лапами в пол, потягиваясь.
- О, работает! - весело констатировал Джейм.
- Кис-кис-кис-кис... - повторила Страмарк, и металлическое животное, мяукнув, припало на передние лапы, а потом подошло и принялось тереться о ноги Манфрейда, оглашая мастерскую протяжным, переливчатым скрежетом, отдаленно напоминавшим урчание.
- Хорошая киска, - растеряно проборматал Гил, несколько содрагаясь от сочетания серьёзного лица Вензела и кошачьего тела. - Инетересно, чем тебе кормить? Чугунной рыбой?
- Что, рыбу тоже создавать и оживлять Холодом? - оживился Ростис. - Мысль интересная...
- Давай попробуем, - оживилась Вейонке. - Иди сюда, Джейм!
Ростис немедля передвинулся поближе, разминая пальцы, на которых уже заплясали ледяные искры.
- А ты, - Гилберт сфокусировал взгляд на коте. - Иди на кухню и принеси нам чего-нибудь поесть. А...а мы тебя за это погладим, вот!
Чтобы не быть голословным, он тут же погладил кота просто так, видимо, в качестве аванса. Как ни странно, зверь Манфрейда понял. Кот снова заурчал, затарахтел, и, скрежетая деталями, направился в коридор. Под уход животного, Гилберт предложил отметить его создание, и техномаги открыли по новой бутылке. Тост был торжественным и длинным. Он повторился, когда кот вернулся, волоча в зубах пакет с сухим пайком - надо же было виновнику торжества услышать, что пьют именно в его честь? Надо. А потом отметили и то, что кот так ясно и хорошо понимает приказы и умеет находить кухню на незнакомом крейсере. Выпили за разумных существ. За Бога, их создателя. За техномагов, святых и апостолов его.
Затем коту создали рыбу. Создание рыбы отметили тоже. Кот не стал ее почему-то есть и пришлось разобрать, а металлические части сравнять с полом, с чем Вейонке справилась с попытки пятой или шестой, чего за ней прежде не замечалось. Обычно выходило с первой. Отметили, что кот такой разборчивый. Выпили за упокой рыбы и за упокой упокоя…

[Тео >>>]

День: шестое августа, вечер.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8
(совместно с Orrofin)
Лагерь "Золотых стрел" уже к вечеру после прибытия Кира с фино на руках изнывал от любопытства.
Уважаемый цей-инами Сайамар строго запретил беспокоить спящих, а сам куда-то исчез, так что, ситуация сложилась просто ужасная.
С одной стороны, тигролюди очень уважали Гуляющего по Лесу и нарушить его предписание не могли, а с другой, их терзало любопытство, доставшееся от далёких кошачьих предков. Был допрошен с пристрастием Нартэн, но его быстро пришлось оставить, так как ничего путного Пришелец рассказать не смог, только нагнал туману. Все, кто хоть мельком видел прибытие Кира в лагерь тотчас же сравнили смутные воспоминания, но единой картины так и не получилось: кто говорил, что ученик Сайамара нёс бездыханной и начавшее коченеть тельце, а кто, что беседовал с фино о чём-то своём.
Одним словом, в тому моменту, когда солнце коснулось клубящихся на западе облаков, "Стрелы" были доведены до крайней степени неудовлетворённого любопытства, а до того скромная персона Кира обросла чуть ли не мифическими атрибутами.
И вот, убедив себя и окружающих, что, как командир, она имеет такое право, Шейса Жало Осы стояла над маленькой фино и с любопытством её разглядывала. Нартэн, на удивление всему отряду тепло общающийся с бесстрашной воительницей, стоял рядом, задумчиво накручивая длинную косицу на палец.
Чужое теплое дыхание шевелило короткие волосы на голове. Сон Кинны был некрепким сейчас, она перевернулась на бок, случайно задев рукой Кира, и от неожиданного прикосновения проснулась.
- Ой, - только и смогла сказать фино, увидев незнакомцев.
Над ней возвышалась женщина цей-ин, крупная, как и все тигролюди, но каким-то странынм образом умудряющаяся выглядеть изящно. Поджарое тигирное тело, маленькие, но каменно крепкие мышцы, играющие при каждом движении, правильные черты лица, коса в руку толщиной, переброшенная на грудь, всё это делало её похожей на храбрую деву-воительницу из древних легенд. А когда на неё упал луч солнца, сходство сделалось окончательынм: её шерсть была золотистой и чуть светилась.
- Здравствуй, маленькая сестра, - сказала она, опускаяясь на колени рядом с Кинной. - Хорошо ли тебе спалось?
Фино ошарашено потрясла головой. Виски отозвались ухающей болью.
- Хорошо, - осторожно промямлила она, пытаясь сообразить, где она, кто рядом с ней, и почему от них так сильно веет тревожным любопытством.
- Я Шейса, прозванная своими соплеменниками Жалом Осы, - представилась цей-ин и добавила, не без гордости. - Капитан первой полусотни "Золотых стрел" на службе дома Камеда.
Девушке мало что сказало последнее пояснение, но она поняла, что для полутигрицы это было очень важно.
- О-о-о, - протянула фино, выражая этим междометием свой пиетет, - очень приятно. Мое имя Кинна.
- А я Нартэн, - смуглый человек средних лет опустился рядом на одно колено. - Здесь меня зовут Пришельцем, и я счастлив засвидетельствовать вам моё почтение.
У него было очень интересное лицо: узкие, чуть раскосые глаза, тонкие губы, бородка клинышком и роскошных размеров нос. Веяло от него всё тем же интересом и, немножко, усталостью от жизни. Его серые глаза смотрели на мир явно дольше, чем он хотел показать.
Фино посмотрела на Нартэна и непроизвольно нахмурила лоб. Он ощущался каким-то очень чуждым, и это впечатление было ново для Кинны.
- Вы Пришелец, потому что пришли из-за моря, да? – в лоб спросила она, немного внутренне напрягшись.
- Нет, - губы человека тронула улыбка. - Просто, я как-то заблудился в лесу и вышел к цей-инам, упражняющимся в стрельбе на звук. После того, как я отбил седьмую стрелу, они меня признали и опустили луки. С тех пор и зовут Пришельцем.
- Заблудились в лесу-у?.. – для Кинны это заявление было чем-то из разряда фантастики. Ведь каждая травинка может дать подсказку. Маленькая фино никак не могла уяснить, что далеко не все могут общаться с лесом так, как это делают представители ее народа.
- Ну да, - хохотнула Шейса. - Нартэн до сих пор не может корень шер отличить от травы костянки!
Кинне показалось, что Пришельцу стало неуютно от этого разговора.
- Долго я спала? – невпопад, желая просто сменить тему, спросила она, запустив пальцы в короткую, но густую белую шевелюру.

[Барон Суббота >>>]

- Кир Сайамар-дангэ принёс тебя сегодня утром, - отозвалась Шейса. - Сейчас солнце готовится уйти за океан.
- Как ты себя чувствуешь? - Нартэн изучал Кинну пристально и с сочувствием. - нигде не болит?
- Сегодня утром, - эхом откликнулась девушка, - а какое сегодня число?..
Возможно, ее вопрос прозвучал нелепо, но фино помнила только ночь ухода рысенка. Дальше – переплетение сна и реальности, и теперь казалось, что прошла целая вечность.
- Сейчас шестое августа, - ответил Пришелец. - Но всё же ответь, как ты себя чувствуешь?
Шестое августа! О, Средоточие, сколько прошло времени… Кинна извлекла из волос пожухшую травинку и задумчиво на нее посмотрела. Пальцы дрожали.
- Спасибо. Вроде бы ничего, но слабость такая в руках… - проговорила Тонко Чувствующая и добавила уже себе под нос, - Курт меня придушит…
- Я попробую помочь. Не шевелись, пожалуйста, - Нартэн взял кисти фино в свои ладони, закрыл глаза, сосредоточился и...
Кинну словно бы ударила холодная, несущая свежесть молния. На какую-то долю секунды, каждая клетка её тела наполнилась лёгкой, пьянящей энергией, котора, уходя, забирала с собой что-то тяжёлое и лишнее. Это чувство длилось несколько мгнвоений, а потом Пришелец разжал пальцы, и сила ушла, оставив чувство свежести и бодрости.
- Может мне и не стоило это делать на ночь глядя. Ты теперь едва ли сможешь заснуть, но после тяжёлых испытаний подобыне вещи полезны, да.
- Шейса! - зычно взревел кто-то сзади. - Гони своих котяток по щелям - буря идёт!
Что-то закрыло Кинне свет вечернего солнца, и рядом с Жалом Осы встал...похоже, народ цей-инов был создан только для того, чтобы потрясать фино своими размерами.
Этот воин с толстенной, чёрной, как смола, косой, был таких устрашающих размеров, что даже опора Жизни рядом с ним казался бы подростком.

Ветер действительно усиливался. Тревожно перешептывались травы, смолкли обычно говорливые лесные птицы. Кинна покосилась на Кира. Тот лежал недвижимо, и лишь ритмичное вздымание груди говорило о том, что жизнь его не покинула.
- Хха, опять Саймаров котёнок в отключке! - продолжал громыхать гигантский цей-ин. - Ладно, дотащу его! Иди собирай своих.
- Нартэн, позаботься о гостье! - совершенно иначе, командно и коротко бросила Шейса и громадными прыжками ускакала в дальнюю часть поляны, резкими воплями созывая своих.
- Вот это баба, я понимаю! Огонь - не баба! - фыркнул гигант, провожая Жало Осы хищным взглядом. - Так, вы валите отсюда, а я этого задохлика дотащу. Ну!
Нартэн протянул Кинне руку, предлагая помощь.
Фино благодарно кивнула, и ее маленькая ладошка легла в широкую теплую ладонь Пришельца. Обретя вертикальное положение, она легким кивком головы указала на вновь подошедшего и одними губами, чуть слышно, спросила:
- А кто это?..
- Рейтенар Скала. Краса, гордость и воплощение мужской силы среди цей-инов. Потом расскажу дальше, побежали!
И маг Земли припустил к исполинским майре, кольцом обступавших поляну. Среди корней зелёных гигантов виднелись двери, сделанные явно под цей-инский рост и сложение. К одной из таких Нартэн и устремился.
Кинна даже среди фино не отличалась быстротой передвижения, а представители ее народа и так были бегуны неважные. Нагнав Пришельца у самого дерева, она послушно забежала в открытую дверь, и оглянулась.
- Поберегись! - рявкнули снаружи, и Нартэн едва успел отпихнуть Кинну с прохода, когда в дверной проём практически влетело всё ещё несознательное тело Кира.
Следом за ним в помещение ворвался Рейтенар и с шумом захлопнул дверь.
- Ух! - выдохнул он, вслушиваясь в усиливающиеся завывания ветра снаружи. - Надеюсь, мои успели!
Сзади тихо застонал Кир. Кинна бросилась к распластанному цей-ину и обеспокоенно посмотрела ему в лицо. Удостоверившись, что изданный им звук скорее являлся стоном неудачно разбуженного, чем стоном боли, фино зло зыркнула на гиганта.
- Не мешок с картошкой несешь! – зашипела она, непроизвольно сжимая маленькие кулаки.
- Ха! - Рейтенар различил в потёмках силуэт фино и попытался потрепать её по голове. - Это, сестрёнка, как посмотреть.
- Шёл бы ты, - раздалось с той стороны, где должен был быть Кир. - Далеко. В лес. Погулять.
Упираясь всеми лапами, Кир смог подняться, но тут же пошатнулся: полумрак комнаты сперва показался ему собственным замутнённым зрением.

[Тео >>>]

Фино поймала его руку и едва заметно сжала ладонь. Непонятно, чего было больше в этом жесте – желания поддержать или желания самой найти поддержку.
- Порядок? – покосилась она на своего недавнего спасителя.
- Да...кажется, - Кир несколько раз дёрнул шкурой, повёл хвостом и лишь после этого ответно сжал ладонь Кинны. - Где это мы и что случилось?
- До нас дотянулся язык Шторма, кажется, - ответил Нартэн. - Мы укрылись в чьей-то казарме, а тебя принёс Рейтенар.
- Не благодари, Кир, - по тону чувствовалось, что Скала усмехается.
Кир закусил губу. Его всегда бесило то, что командир второй полусотни всегда называет его по имени, как бы подчёркивая отсутствие прозвища.
- Желчь - это чернила дурного сердца, - невольно процитировала фино, как всегда, не успев вовремя попридержать язык.
В полумраке раздался тихий, чуть удивлённый смешок Нартэна.
- Сейчас я сделаю свет, - безразлично отозвался Кир, но в душе его Кинна могла прочитать предвкушение и злорадство.
А потом молодой цей-ин сосредоточился, и будто бы пропал начисто, перестав чувствовать что-либо. Сперва ничего особенного не происходило, а потом его шерсть засветилась мягким серебристым светом, легко отодвинувшим тени в самые дальние углы.
Стало видно, что казарма цей-инов представляет из себя круглое, довольно просторное помещение с соломенными лежаками, расположенными полукольцом от входа, и деревянной, чуть возвышающейся, поверхностью в центре. На стенах висело несколько мотков тетивы, а у дальней от двери части стены стоит ровно десять колчанов, полных стрел, каждая из которых была чуть ли не в руку Кинны толщиной.
Рейтенар невольно зашипел и отодвинулся подальше от Кира. Он явно побаивался того, чего не мог объяснить. Тонко Чувствующая, хоть и была морально подготовлена к чему-то не вполне обычному эмоциональным фоном Кира, в первый момент чуть дернула рукой в порыве отойти, но потом лицо ее озарила непроизвольная улыбка, и фино, со свойственной ей непосредственностью, прошептала:
- Ой, а можно… погладить? – и, не дожидаясь ответа, легко провела свободной рукой вдоль спины цей-ина. Пальцы нежно тонули в мягкой полосатой шкуре.
- Можно, - ответил Кир, удивлённый ничуть не меньше остальных.
Он-то намеревался вызвать свечение стен и потолка, так что, получив столь странный эффект, всерьёз обеспокоился, удастся ли вернуть всё обратно. Кинна заливисто засмеялась, уловив настроение стоящего рядом. О причинах этого безудержного хохота остальные могли лишь догадываться, впрочем, в их праве было списать эту смеховую истерику на пошатнувшееся после пережитого душевное равновесие маленькой лиа.
Тем временем и Нартэн, и Рейтенар уже расположились на лежаках. Цей-ин, по солдатской привычке, моментально заснул, памятуя о том, что ночью возможно выдвижение. Чародей же с интересом наблюдал за Киром и Кинной. Странно они выглядели - огромный тигрочеловек со светящейся шерстью и тоненькая, хрупкая фино.
Кир переступил лапами и опустился прямо на пол, явно подставляя спину для поглаживания.
- А ты му-рчать умеешь? – встав на колени и уже двумя руками теребя прекрасную шкуру, тихо икая от смеха, продолжила допрос Кинна. Тискать цей-ина доставляло ей видимое удовольствие.
Когда узкие ладошки фино скрылись в его шерсти, Кир на мгновение застыл. Неожиданно для самого себя он почувствовал... нет, не саму Кинну. Скорее что-то глубинное, крохотную зелёную искорку, пульсирующую в такт биению её сердца. Этот трепещущий огонёк разгорался и гас, но почему-то ощущения хрупкости не возникало, напротив! Угадывалось за ним что-то такое, что можно назвать как угодно, но уж точно не хрупким. Шэа.
В ответ на вопрос Кинны, где-то внутри тигриной половины Кира раздалось негромкое басовитое гудение.
Нартэн, судя по всему, был близок к тому, чтобы расхохотаться.
- Прево-сходно! - искренне восхитилась девчонка, подумав, что им очень повезло, что насмешливый гигант уже видел сны. Рейтенар ей не понравился. Своей манерой общения он очень напоминал Толу. Вспомнив про сестер по отряду, Кинна внезапно погрустнела. И даже на секунду прекратила наглаживать Кира. Потом пальцы опять заскользили по тигриной спине, но как-то по-другому, задумчиво… Не совладав с испортившимся настроением, фино резко встала и обошла Кира. Сейчас, когда он лежал, они были практически одного роста, и Кинна впервые могла посмотреть на него не снизу вверх.
- Спасибо тебе… за все, - серьезно сказала она, а потом порывисто обняла его лицо руками и чмокнула в щеку. Испугавшись возможной отрицательной реакции, она быстро убежала на свободный лежак, соседний с тем, что занимал Нартэн.
- Ничего не говори, - обратилась фино не то к Пришельцу, не то сама к себе, и свернулась в уютный клубок.

[Инэйлэ >>>]

дуэт с Тёмный Омут)))

День: седьмое августа, раннее утро
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f6

Фино уже спали. Или, по крайней мере, делали вид. Стон ветра постепенно затухал, отражаясь от густой смрадной жижи. Курт залез повыше – подальше от тех, кто мог бы прочитать его настроение. На душе было погано. Он вспоминал разговор с алькоро.

Проводив Ату до места, где она может расположиться, чтобы отдохнуть, Курт брел по деревенской улочке, когда увидел Ялль’Ри в сопровождении своего отряда. Они как раз заходили в дом, но волшебница остановилась, пропуская девочек вперед, и жестом дала понять, чтобы он подождал.
Перекинувшись несколькими фразами с ученицей, Ялль’Ри отпустила её и повернулась к Курту. Уведя воина чуть в сторону от дома, алькоро вздохнула и прикрыла третий глаз, словно пытаясь за что-то извиниться или смущаясь.
- Я переговорила с девочками, Курт. Постараюсь передать свои мысли и ощущения как можно более чётче и адекватнее, но ситуация сложная. Мне удалось выяснить их основные претензии к тебе. И первая – они заявили, что «он сам не знает, чего хочет от нас». Привожу почти дословно. И вторая – они убеждены, что ты не до конца искренен с ними в своих чувствах, что-то скрываешь. Я уговорила их сдерживаться и не говорить с тобой о твоих же чувствах – в обмен на то, что ты постараешься быть с ними не столь резким.

Когда Ялль’Ри заговорила о второй причине, он сразу подумал о том, что девчонки могли почувствовать… нет-нет-нет, это было невозможно, они бы не сдержались и точно подкольнули бы его. Идиот, тогда он думал, что это самая большая его сложность.

- Хорошо, я постараюсь, спасибо Вам.

[Тео >>>]

Ялль’Ри вздохнула ещё раз и свела вместе кончики пальцев.
- Не за что… Это обычная житейская чепуха, на мой взгляд, есть кое-что посерьёзнее… Я говорила с ними в присутствии Ласии, она чувствовала их эмоции, пронаблюдала и сделала выводы. Они, твои подопечные – очень разные, очень. В обыденной жизни эта разница не была особенно заметна, но вот когда ситуация выходит за рамки обычного – то может случиться что угодно… Очень прошу – пока я не скажу «всё» - не говори ничего, мне сложно об этом говорить. Первое – что касается Аты. Она носит имя чистокровной и ею считается, но она высока ростом для своей расы, и у неё длинные волосы. Ласия сначала сочла её полукровкой, и не сдержала удивление, услышав её имя. Судя по всему, сама Ата привыкла себя считать чистокровной фино… Но некие зародыши сомнений у неё были, и возможно вторая причина её ухода к реке – именно сомнения. Остальные девочки эту заминку заметили, и, я уверена, запомнили. Особенно меня беспокоит Тола – она наиболее резка и наименее сдержана, и может даже поступиться негласным кодексом поведения… Вида, скорее всего, находится под её влиянием, но говорить более определённо я не могу. Илая резкостей не одобряет, и вообще она склонная не судить, а понимать. Если мне будет позволено попробовать дать более-менее приблизительный прогноз ситуации – то в случае длительного безделья возможно обострение отношений.


Конечно, для командира не было новостью, что фино – разные. Но то, что они разные настолько – было для него новостью из разряда легко шокирующих. Разговор с Атой на речке приобретал совершенно другие смыслы. Бедная девочка.
А вот Тола… Тола была той занозой, которая незаметной черной точкой докучает под кожей, и чтобы ее достать – надо раскурочить всю фалангу. В противном случае придется отрубить палец. Курт скрипнул зубами и зло сплюнул.

- Я возьму ее под свою защиту…

Тогда это казалось очень правильным, великодушным даже. Сейчас Крылатый всерьез задумался, не обострит ли его попытка оградить девчонку от ее всечувствующих подруг и без того нелегкую ситуацию. Как бы оно все боком не вышло. В отряде нельзя, ни в коем случае нельзя допустить раскола. А сделать это возможно только двумя способами. Точнее, способов было больше, но Курт видел только два.


Ялль’Ри кивнула и распахнула третий глаз, и в его непостижимой глубине на доли секунды вспыхнуло её понимание смысла слов Курта - защита эта будет максимально ненавязчивой. Секунду спустя веко опустилось, снова спрятав мрачное око от света угасающего дня, а алькоро добавила ещё несколько слов.
- Или, если придётся дробить отряд на некоторое время, организовать дробление так, чтобы она очутилась в компании Илаи – или по крайней мере, в стороне от Толы. И стоит получше присмотреться к Виде – возможно, она не до конца разделяет мнение подруги. А я, если Кинна проследует по вашему пути и приземлится здесь, расскажу ей всё.
- Всего не говорите, - цокнул языком Курт, - достаточно просто сообщить, что мы будем у озер. Впрочем, я ей оставил записку… там.

В голове снова возник образ этой трогательной веснушчатой девочки. Средоточие, будь благосклонно, пусть у нее все будет в порядке, и она присоединится к отряду целая и невредимая. Крылатый зажмурился, словно пытаясь отогнать наваждение. Потом тихо спустился ниже. Настроение было препаршивейшим. Солнце еще не притрагивалось к хлюпающей топи. А может, слабые рассветные лучи не пробивались сквозь густой туман. В предутреннем полумраке Курт пробрался к своему рюкзаку. Жалобно лязгнул замочек, и хрипло запела, словно старая скрипка, иссохшаяся ветка. Неподалеку ухнул драген, и Ата, в полусне, приложила палец к губам, призывая своего Несущего молчать. Пошарив рукой по карманам торбы, крылатый достал флягу в черном кожаном оплете. Открыл. Принюхался. Поморщился. Глотнул. Выдохнул.

(с Инэйлэ)

[Darkness >>>]

Соуль и Darkness

День: шестое августа
Фигура: ферзь D1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: E1

Ночь прошла спокойно. Взошедший над холмами полумесяц светил мягко, без напора полной луны, но оттенял звезды. Дежурили, попеременно, Рэй и двое техников - Аксель и Тайрен, оказавшиеся братьями.
Конечно, на территориях, занятых ЭКК, вряд ли могло что-то угрожать, но Рэй твердо сказал - надо. Техникам - было не сложно. Благо, ночь выдалась прекрасная, со спавшей дневной жарой и свежим ветром, пришедшим с моря.
Утро встретило колонистов мягким солнечным светом, еще не успевшим раскалиться и перерасти в августовскую жару.
Эйвёр не спала пол ночи.
"Домашняя девочка", она не привыкла ко сну на улице, под открытым небом. Хотя больше, конечно, волновал конверт из плотной бумаги, лежавший в сумке. Назначение никак не шло из головы и не давало спать, и Дану то и дело замечала, что глупо улыбается. Сазел терпеливо охранял сон Эйвёр. Когда приблизился рассвет, мальчишка обратился в фенека и подлез девушке под руку, грея и успокаивая.
Утром врач просыпалась с трудом... Но рядом стояла чашка с чаем, и светловолосый мальчишка терпеливо ждал пробуждения Дану. Эйвёр села, по-детски потерла ладонью глаза, потом - увидела лисенка. Улыбнулась, чуть сонно, повела взъерошенной головой с растрепанными косичками.
- Доброе утро, Сазел, - взгляд скользнул по чашке с чаем, и Дану вновь улыбнулась, - ты настоящий рыцарь, знаешь? И мой спаситель.
- Нам пора собираться в дорогу, - серьезно ответил ей ребенок.
Дану кивнула, подхватила чашку и сделала небольшой глоток, чувствуя, как горячая жидкость постепенно разгоняет сон. Неподалеку сидели вокруг уже догоревшего костра Рэй и техники.
После того как закончился завтрак, палатки свернули. Техники занялись машиной, и уже полчаса спустя она снова была на ходу.
Рэй загрузил вещи в транспорт, помог Эйвёр забраться внутрь, и ушел вперед - он был шофером. Битюг тронулся. Снова потянулись неторопливо изгибы холмов и гор. В левое окно была едва-едва видна полоска протекавшей вдалеке реки.
- Сазел? - осторожно окликнула мальчика лекарь, - мне показалось, что ты вчера был чем-то... испуган?
Мальчишка, задумчиво смотревший то в окно, то на свои ладони, резко обернулся.
- Испуган? Я? Ты, наверное, шутишь.
Девушка слегка пожала плечами.
- Обеспокоен?
- Может быть, - не стал отрицать Сазел, - но я справлюсь, - решительно завершил ребенок.
Дану серьезно посмотрела на мальчика - как на взрослого.
- Расскажешь? Или - секрет?
Он несколько секунд смотрел в ответ; потом неохотно сознался:
- Папин дар открылся…
- Это плохо, Сазел? - Эйвёр продолжала смотреть серьезно: помнила, по своему брату, что детские проблемы иногда бывают важнее взрослых.
- Я… я просто не ожидал.
Дану, чуть помедлив, пересела ближе к мальчику, потрепала его по плечу.
- В этом нет ничего не страшного. Мой брат, когда обнаружил свой дар, был тебя старше - и то, испугался очень сильно. А ты - молодец, и со всем справишься.
- А какой у него дар? – заинтересовано посмотрел на девушку Сазел.
- Эйнех у нас - маг-огня, - улыбнулась лекарь, а потом добавила, - когда у него проявился дар, он нам чуть дома колодец не спалил.
- А как он стал священником?
- Ох... - Эйвёр вздохнула, - долгая история.
Она уже хотела было продолжить, когда со стороны кабины донесся дружный хохот. Потом - мычание, причем явно не одной коровы. Сазел подался вперед. Трое пастухов гнали стадо коров, среди которых, не отличаясь ни цветом шкуры, ни размерами, то и дело попадались животные с кривоватыми и смешно хлопавшими крыльями за спиной. Еще пару лет назад, когда колонисты активно начали выращивать привезенных с собой животных, им на глаза попались местные коровы - унилаэ, название которых, впрочем, сократили до "уни". Какому-то шутнику пришла в голову идея проверить, получится ли у крылатых и бескрылых - потомство.
Результат эксперимента сейчас вальяжно шел вдоль дороги. Пара коров, явно напуганных хохотом, попытались взлететь - крылья громко хлопали по воздуху, и одному животному даже удалось слегка приподняться, но оно тут же опустилось обратно на землю, оскорблено мыча.
Хохот стал громче. Сазел немного нахмурился. Эйвёр, выглядывавшая вместе с ним в окно, качнула головой.
- Не все могут привыкнуть к тому, какие странные здесь бывают...животные. Видел здешних...скунсов?
- Видел, - ровно отозвался мальчик.
Машина постепенно удалялась, оставляя позади стадо. Спустя пару часов транспорт уже подъезжал к аэродрому. Все это время Эйвёр снова развлекала Сазела байками: про младшего Дану с его кетъенами с их повергающими в ужас любого истинно верующего именами, про способного в плохом настроении что-нибудь спалить старшего.
"Хорошо, что он у нас спокойный", - смеялась потом лекарь.
На подъездах к "Пламявержцу" машину ждало три, а то и четыре блокпоста - с нудными охранниками, бумажной волокитой. Техники, помахав напоследок, сошли перед аэродромом.
Впереди уже виднелась темная громада "Пламявержца".

[Хелькэ >>>]

День: 5 августа (вечер)
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Брент

Слишком поздно поняв, что ненависть к людям может быть чем-то совершенно иным, чем просто неприятие конкретных характеров, личностей, привычек, - слишком поздно все это поняв, я решил смириться с неизбежностью, но это оказалось не так-то просто.
Интересно, а здесь, в колонии, есть кладбище? Я прежде не видал.
Вдоволь насмотревшись на человеческие тела, нагие, грязные, покрытые пролежнями, струпьями, рваными ранами, иногда – выпотрошенные, волей-неволей перестаешь относиться к людям как к людям. К живым людям, разумеется. Что до мертвых – о них и вовсе не говорю.
Как это говорится – «кто старое помянет…»
Ногти – короткие, длинные, обломанные, слоящиеся, желтые, черные. Ресницы – тонкие, загнутые, залепленные смерзшейся слизью, редкие, опаленные до половины. Глаза – устремленные в небо, закрытые синими веками, выбитые, закатившиеся и глядящие на тебя исключительной своей белизной, испещренной кровавыми сосудами.
Сведенные судорогой (руки, ноги, пальцы).
Холодные, никому не нужные, покинутые, брошенные в земляные ямы (мужчины, женщины, дети, старики).
Мертвые, мертвые.
Я видел их так много. Я думал, что видел людей всякими. Я ошибался.

Сгусток… тепла. Нервно колотится, светится красным и желтым. Красные нити, сплетаясь в диковинный паутинный узор, чуть пульсируют. Самые теплые нити – красные. Меньше – желтые, еще меньше – зеленые. Все они двигаются, оживают; я не люблю на это смотреть, но выбора уже нет.
Солнце мое – это бесконечно далекая красная точка.
Весь остальной мир – бледный, почти бесцветный, но с одинаково четкими контурами днем и ночью.
Это помогает… целиться из пушки.

Раньше, когда я видел людей больше мертвыми, чем живыми, я думал, что буду таким же, но мне будет уже все равно. А когда видел живых, знал, что я такой же, и это придавало мне сил.
Но сейчас я вижу только сгустки тепла и красные паутинки, принявшие облик знакомых и незнакомых, разных людей.
И я их ненавижу. Слышите, я вас ненавижу.
…я часто думаю о том, как скажу все это кому-нибудь. Кому-нибудь, кто пожелает выслушать. Или даже тому, кто не пожелает, а окажется рядом в подходящий момент.
Но я до сих пор никому этого не сказал.

[Тео >>>]

День: седьмое августа, раннее утро
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f6

Было раннее утро. На востоке все ярче разгоралась ржавая заря. Первые лучи солнца прорвались из-за горизонта, и, едва пробиваясь сквозь туманную пелену, осветили призрачные топи. Зеленее стала трава, заискрилась вода в лужицах, то тут, то там разбросанных среди осоки, между ветвями заиграли, переливаясь серебром, нити паутины.

В светлеющих клубах тумана один за другим гасли загадочные огоньки. В поселениях много сказок ходило о маленьких болотных духах, танцующих над трясиной… а еще о необъяснимых порывах ледяного ветра, случавшихся иногда теплыми летними вечерами, и о странном Звере, которого нельзя ни почувствовать, ни понять. От одной мысли об этом Толу передернуло. Издалека донесся тревожный свист – дикая мелодия, напоминавшая экстатическую пляску фавнов. Фино взрогнула.
- Вида! Вида, что это? – принялась она тормошить подругу.
Та нехотя открыла глаза и, сонно щурясь, спросила:
- Что?
- Ну, только что... звук.. свист…
- Я ничего не слышала, - сладко зевнула Вида, - ты чего в такую рань вскочила?..
- Не знаю, тревожно как-то, - Тола ссутулилась и обняла колени руками, - Знаешь, я огоньки видела, а потом вот этот звук странный донесся…
- Какие еще огоньки? – спросила с подозрением зеленокожая.
- Ну те, про которые легенды ходят.
- Знаешь, подруга, - задумчиво проговорила Вида, - по-моему, кое-кому надо меньше разной чепухи слушать, тогда дрянь всякая сниться не будет.
- Ты что, думаешь, что я вру?!
- Да нет, нет, не думаю… спи давай лучше.
И подруга отвернулась, практически тотчас блаженно засопев.
- Дура, - резюмировала Тола. Она встала и напряженно вслушивалась. В рассветную тишину деликатно врывалось треньканье птиц, противно квакали, раздувая желтые горловые мешки, болотные лягушки. Где-то чавкала трясина, выпуская из самых своих недр пузырьки воздуха.
Над головой оглушительно захлопали крылья. Девушка в испуге посмотрела наверх и облегченно вздохнула – это командир, видимо, уже успел поохотиться. В когтях он нес отчаянно извивавшегося ужа. Разместившись всего в каком-то полуметре от нее, крылатый с остервенением стал рвать свою добычу когтями. Тола отчетливо ощутила, как ком тошноты подкатывает к горлу.
- Эмм… вы не могли бы этим заниматься в каком-нибудь другом месте? - с напускной робостью спросила она.
- Нет, не мог бы, - с блуждающей улыбкой ответил Курт, странно сверкнув глазами. Что-то новое и непонятное было в нем. Тола никак не могла пробраться сквозь лабиринт эмоций и образов. Совершенно беспричинное веселье причудливыми узорами ложилось на внутреннюю агрессию. Он добил несчастную змею и вышвырнул ее прочь. Фино внутренне похолодела. Только что, на ее глазах, это омерзительное существо убило нейа даже не с целью пропитания, а забавы ради.
- Ты что, всерьез думала, я буду это жрать? – правильно расценил ее взгляд Курт, ядовито ухмыльнувшись.
- Вы чудовище! – повысила голос Тола.
- Отставить, - распорядился крылатый, и добавил, - Немедленно слезла с дерева и пошла набирать ягоды для своих подруг. Живо!
Остальные девушки, разбуженные их громким разговором, тоже стали было собираться.
- Нет, Тола пойдет одна. Она у нас сегодня… того… дежурная, значит. – идиотская улыбка не сходила с лица командира. От безуспешных попыток понять, что сейчас творится в его шэа, у Толы даже закружилась голова. В смятении она безропотно спрыгнула на неверную почву. Хлюпая ногами по мокрой траве, она слышала за спиной раскатистый хохот Курта, и идти становилось и тяжелее, и противнее.
Сейчас она, как никогда раньше, желала, чтобы этот напыщенный индюк свалился с ветки носом в какую-нибудь очень едкую грязь. Тола вообще тяжело переживала вынужденное подчинение. Ох, если бы только не Курт, а она имела право командовать, вот уж бы ему мало не показалось. Ел бы одну траву, как миленький. Это же надо…послал ее, одну, в совершенно незнакомой местности, собирать ягоды! Это при том, что в деревушке их изрядно снабдили фруктами – Тола знала это наверняка. Что он хотел показать этим приказом? Что у него есть власть? – Фино знала это и без того. Что она подчинится любому приказу? – Да как бы не так. Ягоды набрать несложно, пусть этот горлопан потешит свое самомнение. Тола нанесет удар тогда, когда Курт расслабится и меньше всего будет ожидать подвоха.
С этими мыслями девушка один за другим обирала кустики черники и складывала свой урожай в перевязь. Из водоворота планов мести девушку выдернуло гулкое уханье филина. Фино обернулась и ужаснулась – она совершенно не заметила, что зашла слишком далеко. В панике она метнулась в сторону – но там хлипкая суша погружалась в гнусное чмоканье трясины. В тумане опять нервно запрыгали таинственные огоньки, и из невидимой его глубины донесся тихий протяжный вой. Охвативший Толу ужас мешал ей сосредоточиться и найти верный путь. За спиной зашуршала высокая трава, Тонко Чувствующая обернулась. Молочная мгла обозначила невысокий силуэт. Темная фигура замерла, будто прислушиваясь, и безошибочно пошла по направлению к фино. Девушка вся обмерла. Она села на холодную влажную землю и закрыла лицо ладонями.
Легкая рука мягко легла ей на плечо, и знакомый голос чуть насмешливо произнес:
- Твой страх можно учуять за милю, наверное.
Это была Ата. В первый момент Тола обрадовалась ей, как родной.
- Пойдем уже, - приложила палец к губам ее спасительница.
- Я все ягоды растеряла.
- Ну и что? У нас полно фруктов, - отозвалась Ата.
- А как же Курт? Он ведь сказал, что…
Пришедшая оборвала ее на полуслове.
- Я думаю, он уже забыл о своем приказе… О Средоточие, Тола!.. Ты действительно не поняла, что он пьян?

[Хелькэ >>>]

День: шестое августа (калейдоскоп)
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Калеб

… это отличный доспех. «Базой» служит костюм из плотной ткани. Мне нравятся эти цвета – черный, коричневый, зеленый. Хорошая маскировка.
Наручи – довольно тяжелые. Для обычного человека. Так сказал Мике, когда попытался примерить их. Но они сделаны только под мою руку.
Особенно меня удивили выкидные лезвия. Старался не порезаться. Приходилось держать кисть под углом. Поначалу было неудобно; теперь не представляю себе иного.
Лезвия заточены идеально. С обеих сторон. Одинаково мягко пробивают дерево и тонкий металл. Не тупятся. Не ржавеют.
Будь я влюблен – смог бы говорить о любимой с такой же нежностью?..

Фиерс
Ренн

- Расскажи мне о нем. Когда ты его видела последний раз?
- Полтора года назад. Я тогда приехала домой ненадолго, навестить... уже тогда знала, что отправлюсь сюда. Думала, что с учителем, но у него приключилось… он очень заболел. Михаэль сказал, что с радостью примет и меня одну.
- Как он выглядел, девочка? Расскажи мне.
- Смешно. По-чужому. Отрастил волосы до лопаток. И бороду. Потом, правда, побрился. Очень много рассказывал о вас.
- Что он говорил?
- Что вы… вы тогда были ему самым близким человеком. «Среди прочих, кто даже не помнил моего лица и чьи лица я сам забыл с радостью» - так он сказал.
- Он тоже был для меня самым близким. Был и остается.
- Майор… расскажите теперь вы. Вернее, я хочу спросить, всего только одну вещь.
- Давай, девочка.
- Как вы его называли?
- Лис.

Айден

«Здравствуй, Никэ. Здравствуй, моя хорошая. Скучаешь по мне? Знаю, что не скучаешь. Знаю, что у тебя уже сын. От него, да… от этого. Которому я обязан шрамом, на виске, глубоким таким шрамом. Спасибо тебе, милая Никэ, что не скучаешь. Так мне будет проще, гораздо проще…
Здравствуй и ты, Ловисс. Здравствуй, милый старший братец. Я никогда не забуду твой охотничий ножик, который отец тебе передал. Да-да, по праву старшинства. Он никогда не любил меня, отец… тебя все любили. И моя Никэ. Только вот – кровь за кровь, ты ведь помнишь, да?.. даже твоей скорости, твоей силы не хватит, чтобы меня остановить, потому что теперь я умею многое. Я смогу убить вас обоих, не двинувшись с места – просто выхватить диск, тонкую, свернутую кругом полоску стали, раскрутить на пальцах; вы даже пикнуть не успеете…
А твой ножик я заберу. Он должен был достаться мне; это отец ошибся…»
Свист в воздухе. Стальная чакра находит свою цель. Две цели.
- Айден!
Вздрагиваю от неожиданности.
- Тренируешься?
Всего-то Мике. Просто зашел в тренировочный зал. Не заметил, как исказилось мое лицо.
- Ну да, - бросаю беззаботно.
Из распоротых глоток тряпичных манекенов весело сыплется солома.

Дентон
Фиерс

- Передай всем своим, что завтра, ладно? Я заглядывал к Эрис, врач говорит, она уже почти в порядке.
- Конечно, передам, майор!
Парень уже поворачивается, чтобы уйти по коридору. Даже делает несколько шагов. Потом возвращается и тихим, необыкновенным для себя голосом просит:
- Майор, не оставляйте этого дела просто так? Здесь что-то так нечисто, что просто грязнее некуда. Вам точно никакого труда не составит вывести на чистую воду любого из нас. А я чую, что это кто-то из наших «помог» девчонке, больше некому.
Фиерс хмурится.
- Ты хочешь сказать, что на самом деле я выступаю в поход не со слаженной командой, а с кучей разных людей, готовых порвать друг другу глотки за тараканов в собственной голове?
- Вот видите. Вы очень быстро это поняли. Мне на это понадобились годы.

[Reylan >>>]

День: четвертое августа. Вечер, переходящий в ночь.
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8
ночные похождения с Даркнесс

Кайафи не помнил, сколько просидел на земле, когда оленеголовый и его жуткая свита исчезли. Отползя в сторону, лиа обхватил руками обугленный пень, прислоняясь щекой к почерневшей коре, вцепившись в древесный остов как в самое надежное, что было в мире. Он не ощущал даже отголосков смерти, которые слышал всегда, касаясь погибших в этом страшном месте деревьев. Но именно эти отзвуки через какое-то, похоже - не слишком продолжительное время вернули его к реальности, пробившись в отключившееся на время сознание. Лишь только к Кайафи вернулась способность ощущать, он отодвинулся от пня и долго еще оттирал руки о покрывающую колени мягкую ткань штанов, безуспешно стараясь согнать ощущение касания. Затем с трудом поднялся, огляделся и побрел прочь. Он почти не выбирал направления, способность мыслить ясно к нему не вернулась, но он к этому и не стремился. Целиком полагаясь на ощущения, он брел, точно во сне, не соображая куда.
Серые краски пепелища сменились яркой зеленью леса. Поначалу, рядом с пустошью, деревья казались больными, на них проступали черные и тусклые пятна, но затем к природе вокруг возвращалась жизнь.
Темнело, и лес наполнялся ночными звуками - перекрикивались нейа, крылатые и те, что жили на земле. Солнце постепенно скатывалось за горизонт, и под густыми кронами становилось все меньше и меньше света. В какой-то момент деревья перед лиа будто расступились, и на широкой, поросшей мелкими кустами и высокой травой, поляне в подступающих сумерках еще можно было различить темные очертания какого-то строения.
Находка выдернула Кайафи из полусонного состояния. Вместе с осознанностью появилось чувство неловкости за то, что он столь позорным образом раскис. Хорошо хоть не как в прошлый раз. Еще не хватало, чтоб его вновь обнаружили валяющимся без чувств в слезах и соплях. Кайафи сердито тряхнул головой. Злость на себя отрезвила еще больше, он пообещал себе непременно вернуться в лагерь до рассвета. Но сперва все же решил осмотреть постройку. Осторожно оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, он подошел ближе.
Дом казался... опаленным. И давно заброшенным. Пусть даже уже темнело, но на каменных стенах, вокруг арки прохода, были заметны старые пятна копоти, которые словно не могли смыть дождь и время. Крыша небольшого одноэтажного дома кое где зияла прорехами, окна были без створ или стекол. Неподалеку темнело русло высохшего по августовской жаре ручья - вода едва-едва проступала между камней, почти сразу же уходя под землю. Сперва Кайафи обошел постройку, заглянул в окна и лишь затем отважился зайти внутрь. Кое где сквозь пол проросла трава, и теперь торчала густыми пучками. С порога сразу же шла большая и просторная комната, с темнеющими очертаниями какой-то мебели.
На полу валялись, небрежно брошенные, какие-то вещи - осколки глиняной посуды, старая и уже рваная от времени одежда. Казалось, обитатели дома, перед тем, как покинуть его, не то дрались с кем-то, не то - собирались так быстро, что роняли все, что попадалось под руку.
Юный лиа двигался осторожно, стараясь не наступать на разбросанные вещи. Собственные шаги казались ему неуместно громкими в этом покинутом месте. Он наклонился, подобрал один из осколков, задумчиво повертел его в пальцах. Шагнул дальше, коснулся рукой какого-то шкафчика - в пыли остался отпечаток ладони. Кайафи попытался представить лиа, в спешке бегущих из дома, причины, заставившие их это сделать. Следы огня на стенах и встреченный недавно призрак - все это вместе оживляло в его воображении весьма пугающие образы.

[Darkness >>>]

Под ногой Кайафи что-то скрипнуло, хрустнуло - как старое и сухое дерево, ломающееся от любого прикосновения. Звук - резкий, внезапный, на мгновение разогнал тишину, царившую в покинутом доме, которая вернулась снова и будто бы многократно усиленная.
От неожиданности лиа отшатнулся и заозирался, точно потревоженный зверек. Невольно попятился к выходу.
Тишина. Пустота. Никто не кидался из-за угла, не выскакивал из темноты. Только где-то в лесу перекрикивались ночные птицы, которым не было никакого дела до испуганного Кайафи.
С минуту он продолжал оглядываться, тяжело дыша. Затем раздраженно фыркнул. Глупо пугаться каждого шороха. Хотя, что ни говори, а причины пугаться у него были. И те, кто посмеивался над Кайафи еще в прошлый раз, даже они что-то чувствовали в этих местах. Посмотрел бы он на них, когда... Кай оборвал свою мысль и вздохнул. Представить того же Руамея, в котором юный лиа видел предмет для подражания, а от того особенно горько воспринимал снисходительное отношение, так вот представить командира обнявшим пень и жалобно всхлипывающим никак не получалось. Еще больше рассердившись на себя, Кайафи сжал кулаки и вновь шагнул вглубь комнаты.
В сгущающихся сумерках были заметны еще две арки дверей в углу, пустых, без створ - словно тех там и не было. Под ногами вновь что-то скрипнуло, но уже много тише, слабей.
Угадывались очертания стола, двух длинных и низких лавок, шкафа, на котором стояли или лежали какие-то предметы. Все - брошенное, старое, покинутое...
Кайафи подошел к столу. Потоптался в нерешительности. В этом месте произошло что-то трагическое и неправильное, и верно ли он поступил, потревожив прошлое? Дом, быть может, до сих пор ждет своих хозяев. А вместо них заявился чужой. Но любопытство взяло верх, и лиа осторожно коснулся предметов, разглядывая, изучая, стараясь представить хозяев.
Под его пальцами все было пыльным, грязным. Глиняная посуда, несколько бутылок, оплетенных сухой травой, связки листьев елани, хрупких, готовых рассыпаться под прикосновением. Деревянная фигурка какого-то нейа, грубая и словно бы не доведенная до конца.
Казалось, что в доме жил не один лиа - Кайафи попался костяной гребень, украшенный причудливой резьбой, старый и ржавый нож, еще одна фигурка, уже законченная: птицы с распахнутыми крыльями.
Она восхитила Кайафи, он осторожно взял ее в руки, поднес ближе к глазам, рассматривая, бережно вернул на место, затем взял со стола недоделанного нейа, которого отчего-то стало очень жаль, погладил его и тоже вернул на место, вновь огляделся, двинулся к одной из замеченных ранее дверей, а подойдя, застыл на пороге, осторожно заглядывая в соседнюю комнату. Из-за огромного, на всю стену, окна в ней было светлей, чем в первой комнате. Кровать, со смятым и трухлявым травяным покрывалом, несколько сундуков в углу, тусклое зеркало... Это была чья-то спальня, но такая же покинутая и брошенная.
Кайафи бросил заинтересованный взгляд на сундуки, но открыть их постеснялся. Он замер в нерешительности, не сразу сообразив, что стоит напротив зеркала, глядя на свое мутное отражение. Зеркало было тяжелым и большим, в резной оправе - вокруг тусклой амальгамы вился запыленный травяной узор. Под зеркалом на широкий и низкий столик был брошена какая-то одежда - то ли платья, то ли длинные рубашки. Когда-то они были белыми, но сейчас - стали серыми.

[Reylan >>>]

Не трогая ничего, лиа покинул спальню и заглянул в соседний дверной проем. Там была тоже спальня, но - меньше размером. В углу стояла маленькая, словно детская кровать, вдоль стены шли полки, а пол был завален какими-то небольшими предметами - деревянные и глиняные фигурки нейа, сухие ветки, причудливых форм камни. Казалось, житель этой комнаты стаскивал в неё все, что могло показаться ему интересным.
Кайафи осторожно опустился на колени посреди разбросанных фигурок. Сгустившаяся темнота заставляла подносить фигурки к самым глазам, чтобы рассмотреть. Он перебирал их одну за другой, стирая пыль, вертя в руках, вновь возвращая на пол. Сперва у Кайафи мелькнула мысль расставить их по полкам, но он отбросил ее, решив оставить все так, как бросил их неизвестный и, судя по всему, совсем юный хозяин. Под пальцами лиа зашуршали сухие и старые листы елани - в темноты не было видно, что рисовал на них обитатель комнаты, лишь угадывались темные линии. Детская была такой же заброшенной, как и весь остальной дом. Но в ней, казалось, нет ощущения той паники, бегства, что была в других комнатах.
Поднявшись и осторожно ступая среди разбросанных вещичек, Кайафи подошел к окошку детской и выглянул наружу. Уже совсем стемнело, и лиа засомневался, идти ли ему обратно одному через пустоши. Неуверенно ступая в темноте, он возвратился в главную комнату, осмотрелся и принялся осторожно обшаривать полки в поисках какого-нибудь светильника.
Среди многолетнего слоя пыль, набившихся сухих листьев, брошенных вещей, лиа наткнулся на несколько длинных восковых свечей – несколько были сломаны, но две или три оказались целыми.
В лесу громко и тревожно закричал какой-то нейа, стих.
Следом за свечками Кай нашарил огниво, вернулся к столу. Руки отчего-то тряслись и не слушались. Зажечь свечу удалось не сразу. Огонек был крошечным и не давал ощущения тепла и уверенности, зато сгустившиеся по углам тени стали казаться чернее, и все же... С появлением, даже слабого, света, дом перестал казаться таким мрачным. В одном из углов, оказалось, стояло еще два кресла, плетенных из тростника – когда-то на них были навалены, видимо, подушки, но они уже давно превратились в грязное тряпьё.
Трепещущий огонек свечи выхватывал из темноты то и дело какие-то детали: резьбу на дереве шкафов, какие-то странные предметы, висящие на стенах – из кости, веток, глины и перьев.
Кай постепенно успокоился, глаза привыкли к свету и тени перестали казаться такими уж черными. Нашарив старый подсвечник, Кайафи укрепил в нем свечу и принялся обходить комнату во второй раз, задержавшись около странных настенных украшений. Они были сделаны из костей нейа, хрупких от времени и…хранивших на себе следы пожара. Темные, с въевшейся в них навсегда гарью, они не были обработаны никак, и щерились иногда сколами и сломами. К них крепились перья, глиняные колокольчики, нитяные паутинки – обвисшие от времени. Украшений было около десятка – и все разные, причудливые.
Они живо напомнили юному лиа недавний призрачный хоровод, и Кай отшатнулся, оглядываясь, точно ожидал увидеть в дверях возвратившегося хозяина.
Было тихо и пусто. Только ветер, шумевший листвой, и перекрикивание ночных птиц. Заметавшийся огонек свечи выхватывал очертания предметов на полу, тут же погружая их в темноту, заставлял тени на стенах безумно плясать.
Кайафи вздохнул. Он уже устал ругать себя за пугливость и неосмотрительность. Устал от собственных изменчивых чувств, то заинтересованно разгорающихся, то сжимающихся в страхе. Поставив подсвечник на стол, он опустился на лавку и некоторое время сидел неподвижно, прислушиваясь к звукам ночного леса. Затем улегся, поджав под себя ноги и подложив ладони под щеку, и продолжил глядеть на танец теней на противоположной стене.

Сообщение отредактировал Reylan - 16-02-2010, 23:18

[Тео >>>]

День: седьмое августа, полдень
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f6

Отряд, чертыхаясь, продирался через заросли упругого камыша. Точнее, чертыхался один Курт, зато громко – за всех. Солнце безразлично подсвечивало болотную мару. Почва дышала жаркой влагой. Разведчики пробирались в этой болотной смрадной бане уже несколько часов.

***
- До ночи надо выбраться отсюда, - безапелляционно заявил Курт еще тогда, утром, сразу после завтрака, - Поскольку драгены спят, придется вам тащить своих пташек.
Фино переглянулись. Средний драген имел массу, равную примерно половине их собственной.
- Почему нельзя дождаться ночи? – Тола к тому моменту уже отошла от впечатлений о своей прогулке и опять осмелела.
- Разговорчики! – щелкнул ее по носу командир, - Потому что, едва солнце начнет клониться к закату, тут такое повылезает…
- Но в эту ночь все было спокойно?.. – несмело заметила Илая.
- Этой ночью был сильный ветер. Те, кого скрывает туман, не любят, когда их видно издалека.
Тола хмыкнула, будто позабыв о своих предрассветных видениях.
- Смейся, смейся, - устрашающим шепотом произнес крылатый, - А я видел…
- Пить надо больше, еще не такое привидится, - выпалила девушка.
- Я смотрю, тебе мало было утренней прогулки?
Фино втянули головы в плечи. Идти в раскаленный полдень было безумием. Курт явно еще находился под действием алкоголя. А может, и еще чего… Но пререкаться с ним сейчас можно было с тем же успехом, с каким спорят с поваленным дубом. Возможно, дуб убедить было бы проще.
- Так, девочки, встали и собираемся.
Никто даже не шелохнулся. Тонко Чувствующие выжидающе смотрели на командира, всем своим видом показывая, что идти куда-либо по этой парилке не собираются.
- Кому-то нужно особое приглашение? – словно в ответ на его реплику из туманной пелены донесся тот самый не то вой, не то свист… Особого приглашения не понадобилось.
***

Курт временами поглядывал на небо и задумчиво качал головой, цокал языком и, ничего не говоря, махал рукой, указывая дальнейшее направление.
- Идем, идем, не останавливаемся…
- Не могу больше, - выдохнула Илая и села на землю, утирая со лба пот. – Хоть пристрелите меня, я с места не сойду.
- Не сойдешь с места, и пристреливать уже не придется, - крылатый весьма бесцеремонно, едва ли не за шкварник, поднял полукровку и несколько раз встряхнул, - Девочки, вы устали, я понимаю. Я тоже устал, – Курт не кривил душой. Лапы его по щиколотку увязали порой в топкой земле, и несколько раз он отчаянно взмахивал крыльями, чтобы выбраться. Командир перевел дыхание и продолжил, - Но нам надо идти. Нам нельзя делать передышки, устраивать отдых… Я обещаю, мы очень скоро выберемся отсюда. Просто доверьтесь мне.
Ата напряглась. В словах Курта она слышала предательские нотки страха. Как будто командир видел и слышал то, чего не ощущали они, фино. Но разве это возможно?..
Уставшие и злые, разведчики продолжали свой малоосмысленный путь. Туман рассеялся внезапно, хотя топи еще не закончились. Перед отрядом открылось местами заболоченное, но поле. Почва с каждым шагом становилась все более упругой, а осока сменилась чуть пожухшей травой. Курт остановился подле невысокого скрюченного дерева – одного из немногих, видимых глазу, - и отстегнул рюкзак. Драгены с видимой неохотой устроились на ветках.
Командир кинул беглый взгляд в сторону болот. Ата тоже оглянулась. Там, в молочной дымке, ей причудился исполинский уродливый силуэт. Фино сглотнула и затравленно посмотрела на крылатого. Тот покачал головой и натянуто улыбнулся:
- Тебе показалось.

[Хелькэ >>>]

День: седьмое августа (раннее утро)
Фигура: пешка С2
Ход: в рамках хода С2-С4 (начало)
Официальная клетка: C2
Фактическое местоположение: С2


Фиерс прошел перед выстроившимся в линию отрядом, бегло оглядывая каждого. Легкая броня, и то не у всех, серо-зеленые куртки со множеством карманов, огромные рюкзаки, которые, судя по отсутствию мрачных лиц, никому не были в тягость… Кроме Ренн, разве что, но она старалась этого не показать.
«К концу дня точно свалится», подумал майор и на долю секунды почувствовал страшную зависть. Каких-то десять лет назад он выводил другой отряд, и те ощущения, что он испытывал тогда, ни в какое сравнение не шли с нынешними. Тогда это была ответственность за жизни еще не знакомых, но уже связанных с ним людей, чувство важности своего задания, важности своего разведотряда в бушующей войне, благоговение перед королем… да много чего еще. Сейчас – некоторое раздражение, неумолимо вызываемое кучкой этих сопляков, пусть они и искуснее многих в бою, но все же – сопляков, не имеющих понятия о долге.
Не перед страной, конечно. Не перед ЭКК. Скорее уж перед собой, перед делом, которое действительно важно, а уж под чьими знаменами выступать –дело десятое.
В тот раз он, конечно, так не думал, за что и пострадал.
Да и с отрядом вышло в итоге… странно. Чем ближе он узнавал своих товарищей, вернее, тех, кто должны бы стать товарищами, а стал в итоге просто тем, кого терпишь рядом – чем ближе он их узнавал, тем дальше ему хотелось от них уйти. Разные взгляды на жизнь, на ее проявления, на взгляды других. Слишком разные.
Только Лис, бывший поначалу чужим, стал действительно своим. Настоящим другом. Несмотря на разницу в возрасте – Лис был младше лет этак на восемь.
Что же будет с этими ребятами? Не все из них могут терпеть остальных, хотя они вместе уже несколько лет. Радциг потом объяснил ему, что тут не все так просто – их взяли в лабораторию в разное время, кого-то раньше, кого-то позже (всего было четыре набора так называемых волонтеров), и если что их объединяет, так это только мерзкие обстоятельства, в силу которых им, бывшим еще подростками, пришлось согласиться на участие в эксперименте.
«Так это было не добровольно?» - с некоторым удивлением спросил Фиерс у начальника.
«Не совсем. Не полностью. Представь, что тебе нечего есть. Добровольно или не добровольно ты согласишься на дармовые харчи и крышу над головой, в обмен на то, что люди в белых халатах прольют некоторое количество твоей крови?»
Майор не нашел, что ответить.

- Ну что, пошли, - сказал он. Потрепал Цербера по загривку, поправил лямку рюкзака, зашагал к воротам.
«И что, вот так?» - удивилась Ренн. «Вот так оно должно начаться? И это всё?»
Начало было многообещающим – обещающим много… неприятного. Рюкзак давил на плечи со страшной силой, даже при том, что Фиерс лично помог ей «уложиться», чтобы вес был грамотно распределен.
Ей уже не нравилось абсолютно все. Погода, камни под ногами, собственная экипировка – ей, конечно, не дали ни брони, ни базового комплекта, и пришлось собирать костюм из того, что нашлось под руками: удобные зелено-коричневые штаны, удобная легкая куртка того же цвета, черная рубашка и неудобные, грязно-серые высокие сапоги.Среди подтянутых,крепких, сильных бойцов она смотрелась как белая… как вывалявшаяся в грязи ворона.
«Если бы я знала, что быть магом при военном отряде до такой степени гадко, я ни за что бы не согласилась».
Услышь Фиерс ее мысли – отправил бы назад. Но он, разумеется, не мог услышать.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 17-02-2010, 11:51

[Reylan >>>]

День: шестое августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b7

Одно неприятное обстоятельство вынудило приземлиться раньше, чем они достигли окрестностей сердца дома Сетон, конечной точки своего путешествия. Проблема оказалась в сюрпризе, который Шесиан Итай заготовил для сестры. С согласия Йолара Шесиан усыпил парочку фьюни, но видно не рассчитал, и крылатые вонючки проснулись еще в полете. Плетеная с широкими ячейками клетка, прикрытая холстиной, едва ли могла защитить Шесиана от бурного изъявления неудовольствия пробудившихся скунсов. И только бивший в лицо ветер помог не задохнуться окончательно. Поспешно снижающийся к блестящей полоске реки всадник, точно позабыв, что в общем-то его никто не заставлял тащить вонючек с собой, проклинал Йолара, недоумевая, как тому в голову пришло создать столь бесполезных и вредоносных существ. Приземлившись, Шес едва удержался, чтоб тут же не зашвырнуть клетку с верещащей и продолжающей портить воздух разноцветной парочкой подальше в кусты. Нгуу всецело разделял мнение хозяина, и как только его избавили от поклажи, устремился к воде. Отмывшись и кое-как отстирав вещи, Шесиан отыскал коробочку с расфасованным по дозам сонным порошком и осторожно приблизился к клетке. Фьюни, наконец, затихли и теперь, настороженно мигая круглыми глазами, жались друг к дружке. Шес, задержав дыхание, распылил содержимое одного пакетика над клеткой. Ожидая, пока зелье подействует, он вернулся к воде. Нгуу продолжал полоскаться, поднимая крыльями фонтаны брызг. Окончательно избавиться от резкого запаха им так и не удалось.

Она встретила его в месте, от которого до ее собственного жилища оставался еще час пешего хода, а до храма - все два. Так бывало каждый раз, и Шесиан гадал, кто именно доносит сестре о его приближении. Сегодня он надеялся на неожиданность, рассчитывая свалиться с неба на голову едва ли не в буквальном смысле. Но фьюни ему помешали.
Нгуу почуял ее первым, но прежде, чем Шесиан сообразил, куда именно смотреть, она окликнула его.
- Здравствуй, Шес.
- Здравствуй, Шес, - ответил Шесиан и обернулся. Его сестра Шесиль Итай лежала на нависшей над дорожкой толстой ветке, обмотав ее гибким змеиным телом. Голова не была змеиной, лицо оставалось лицом лиа. Такие же, как и у брата, шесть рожек. Их они вырастили едва ли не в первую свою трансформацию, и оба сохранили на годы, точно памятный знак. В отличие от брата Шесиль не избавилась от длинных волос, бывших сейчас ярко-рыжими с изредка встречающимися совсем светлыми прядями. Цвет, впрочем, не был постоянным. Шесиль могла возиться с ними часами, заплетая во множество мелких косичек, которые, по мнению Шесиана, только мешали трансформации.
- На этот раз по запаху, радость моя. – сообщила Шесиль в ответ на невысказанный вопрос, свесилась совсем низко над землей, отцепилась от ветки и упала на тропинку, сложив свое змеиное тело кольцами. Подняв голову вровень с его лицом, лиа-змея придирчиво осмотрела брата и сморщила золотистый чешуйчатый нос.
- Откуда это ты вылез, что от тебя и твоего нейа несет, как… как… - она не смогла подобрать слова, но выражение лица говорило само за себя.
- Не переигрывай, - отмахнулся Шесиан, - мы вымылись.
- Хочешь сказать, что было хуже?
Метаморф отступил на шаг и сдернул с закрепленной на спине нгуу клетки холстину, открывая взору сестры спящих друг на дружке вонючек.
- Судя по твоему вопросу, милая Шес, прежде ты не встречала фьюни. Иначе ты наверняка узнала бы запах.
- Мне повезло, но я слыхала о них. Действительно, такое сложно забыть, - все еще морщась, согласилась девушка-змея.
- Не бойся, я усыпил их, сейчас они не опасны, - видя ее неуверенность, подбодрил Шес, и сестра вновь приблизила лицо к клетке, разглядывая мирно посапывающих нейа. Оперенные крылья их были сложены, пушистые хвосты закручены вокруг маленьких мохнатых тел с широкими продольными полосами. Один из нейа был фиолетовый с голубым, второй – красно-золотистый.
- Девчонка, - пояснил Шес, указывая на красного фьюни, - Рыжая, как ты.
- С виду миленькие, – покачала головой змея, - Кстати, зачем ты их притащил?
- Как зачем? Тебе в подарок, конечно, - обезоруживающе улыбнулся Шес.
- В подарок?!! – девичья голова на змеиной шее взвилась вверх, нависнув над братом и гневно раскачиваясь, - Этого только не хватало! Обратно повезешь!
- Ну… если ты не хочешь их взять так, я выпущу их рядом с твоим домом, - лучезарно улыбнулся Шесиан, однако улыбка его из ехидной моментально превратилась в страдальческую, когда гигантская змея, прежде чем Шес успел сообразить, что к чему, стремительно обмоталась вокруг его тела и теперь все плотнее сдавливала чешуйчатые кольца.
- Ну хорошо, хорошо, я пошутил, - примирительно прохрипел Шесиан.

[MjavTheGray >>>]

Reylan и немножко Срый мяв

День: пятое августа
Фигура: Пешка C7
Ход: без хода
Официальная клетка: C7
Фактическое местоположение: С7

До города оставалось, что называется, несколько взмахов крыла. Но, заметив с высоты заросли мерцайника, и без того неугомонные девчонки слишком уж оживились и, сбив строй, заложили крутой вираж, снижаясь. Обрадованные ляри разноцветными визжащими помпонами попадали следом. Тирамо, предводителю этой маленькой группки, ничего больше и не оставалось, как со вздохом спускаться за ними. К тому моменту, когда длинные цепкие пальцы его ног коснулись прохладной травы, а белоснежные, чуть позолоченные на концах крылья сложились за спиной, девчонки и их ляри уже скрылись в зарослях, но их присутствие сходу определялось, благодаря взрывам хохота, да раскачивающимся ветвям. Тирамо покачал головой. После пирушки в этих кустах можно будет забыть о том, чтобы давать представления сегодня. Плоды мерцайника, помимо прочих забавных свойств, обладали сильным пьянящим действием. Послышался тихий хлопок. На ветку растущего рядом дерева опустился темношерстный атмарис и задумчиво поглядел на хозяина.
Девчонки-лаири тем временем во всю обрывали ягоды, совали их в рот, давили в руках и рисовали липким соком узоры на лице и теле. Сперва линии выходили красными, затем синели, золотились, зеленели, исчезали совсем и вновь загорались. При свете дня сок плодов мерцайника менял цвет, а в темноте он будет светиться.
- Эй, идите сюда! - звонко позвала одна из них, зашедшая в заросли дальше прочих. - Только тихо, вы, дуры!
Возможно, подруги и были дурами, однако говорившая ничуть не уступала им в этом, ее призыв к тишине был поистине бесполезен, и если до того девчонки еще не всполошили всех в округе, то уж после ее зова ни у кого не должно было остаться сомнений, что этот пригородный лесок посетила орава шумных, не умеющих себя вести лаири.
- Смотрите, - ничуть не снижая голоса заговорила она, когда подруги подошли.
- Кто это?
- Что это она делает?
- Тссссс! Дура! Она тебя услышит!
- Не шикай на меня!
- Сама дура!
Ветви кустарника ходили ходуном так, словно там спаривались броненосцы-переростки.
...Он был уже готов - это было видно и по питающим усикам - побегам дерева, что один за другим отцеплялись от созревшего "плода", заказанного юной Даайра, и по цвету самого лука, что уже полностью сменил зелень молодого побега на золотисто-коричневые тона, и по нетерпению, с которым оба шайо, чувствовавшие настроение лука лучше, чем КийКи, подталкивали её под локоть, упрямо взмуркивая. Но оторваться от любования свежевзращённым оружием никак не получалось - уж очень красивы были эти золотистые искры на коричневом в окружении зелени.
Кусты вновь зашуршали, захихикали и заговорили.
- Ты выходи первая, поздоровайся.
- Не... Я не буду мешать.
- А что это за нейа там с ней?
Из Лья-Има КийКи ушла ещё вчера, избегая "толп" из более чем одного собеседника. Но, странное дело, здесь - где города, пусть и близкого, не было видно - пришелицы совсем не вызвали у лесной отшельницы отторжения. Подпрыгнув, КийКи дотянулась до оружия, и то, наконец дождавшись руки, легко отцепилось от ветки.
Ветки кустарника, наконец расступились, и на поляну шагнула одна из невидимых до того девчонок-лаири. Белое, почти молочного цвета лицо ее было измазано меняющимся соком ягод, темно-красные волнистые волосы переплетены желтыми и белыми лентами в тон легкому с широкими рукавами и неровным подолом платью. Из-за плеч выглядывали два крыла с перьями такого же как и волосы густо красного цвета. На шее и запястьях позвякивали многочисленные украшения.
- А мы вовсе и не подглядывали за тобой, - сообщила девчонка, - честно-честно.
- И что же вы не подглядели? - поинтересовалась даайра, отыскивая выросший на доспехе зажим-крючок для лука и колчана. - Чего не увидели?
- Шайо, - сообщила девчонка, - а твои общительные? И вот его, - она указала в сторону лука, - Ты сама создаешь?
"Общительные шайо" не спеша перетекли поближе к девочкам, изобразили умильные мордашки "покормите маленького котика", и стали выжидающе сверлить взглядами кусты, за которыми явно был кто-то ещё.
Остальные девчонки выбрались из зарослей и теперь разглядывали даайру. Всего их было четверо. Все крылатые и разноцветные, перемазанные соком мерцайника, в украшениях и сверкающих на солнце тканях.
Снова зашуршали кусты, и на полянку шагнул пятый лаири, почти весь белый, длинноволосый, в просторном одеянии. Лишь когда он заговорил, стало ясно, что это именно он.
- Кто бросает свои вещи без присмотра - сам виноват, - голос его был не слишком низок, но выдавал лиа вполне взрослого.
Пара заплечных мешков шлепнулись на траву, продолжая шевелиться. Из-под приоткрытых клапанов торчали перья и длинные изогнутые хвосты. Ляри быстро смекнули, что пока их хозяйки развлекаются в кустах, можно вернуться к вещам, от которых их обычно гоняли. Девчонки захихикали, а белый лаири перевел взгляд светло-серых глаз на даайру.
- Прошу простить наше вторжение, - он чуть склонил голову в приветствии.
- Я уже закончила, - просто пожала плечами отшельница, - и вряд ли задержусь здесь надолго. КииРа! КиРаа! Воровать нехорошо!
Шайо, обиженно фыркнув, снова перенесли внимание с сумок на пришельцев.
Девчонки бросились вытаскивать своих ляри из сумок за хвосты, ляри тянули за собой разодранные мешочки, поспешно дожевывая что-то.
Красноволосая лаири, та, что заговорила первой, порылась в распотрошенном мешке, вынула что-то съестное и протянула шайо, затем обернулась и виновато улыбнулась беловолосому.
- Ну ладно, все равно теперь новое покупать.
Белый пожал плечами.
- Мое имя Тирамо, - представился он, - а это...
- А мы артисты! Да-да-да, самые настоящие, - перебила его красноволосая, - Жаль, что уходишь. Ты в город или из города? А мы там выступать будем.
Тирамо вздохнул, покачал головой и вновь поглядел на даайру.
- Лаири бывают дурно воспитаны, - сообщил он так, словно сам не принадлежал к этому племени.
- Видимо, их не с того дерева срывают, - серьёзно ответила КийКи. - или не дожидаются, пока вызреют. А в город я ещё раз загляну. Кажется, я что-то забыла взять с собой из припасов.
- Я - Кмири, - сообщила красноволосая, протягивая перепачканную ладошку даайре, - а тебя как зовут?
- Кий... - медленно ответила даайра, мягко, но настойчиво отцепляя от сумок сначала одного, а затем и другого из близнецов шайо, - Ки. КийКи. Да. Так меня зовут.
- Красивое имя, - одобрила Кмири, - оно что-то значит? Мое, например, значит...
- Болтливая невежа, - опередил ее Тирамо, и его бледные тонкие губы тронула легкая усмешка.
Кмири рассерженно свела красные брови у переносицы и открыла было рот, но тут заговорила ее подруга.
- А давайте не пойдем в город сегодня, - казалось, что говорившая слеплена из загустевшего меда: золотистая кожа, глаза, волосы и крылья лишь незначительно различались оттенком, да среди перьев иногда попадались более темные крапинки.
- Устроим вечеринку, - продолжила медовая, - Тирамо поймает какую-нибудь дичь, наберем воды и мерцайника, разведем костер и будем всю ночь рассказывать друг другу истории, а?
Девчонки радостно закивали и загалдели.
- Останешься с нами, КийКи? Ты наверняка знаешь истории, которых мы не знаем, - вновь подала голос красноволосая.

[Darkness >>>]

Darkness и Соуль
День: шестое августа, после полудня
Фигура: слон c8
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)


Таану Оневи покинул Эаши вечером после совета и прибыл в трехречье после полудня следующего дня. Видящий Дома Амар не знал тайных троп, но разбирался в коротких дорогах. Переночевал Таану между корней большого дерева, чья крона было зеленовато-желтой, а кору оплетали розовато-синие лианы; последние по легендам росли только там, куда не подходили хищники, и потому считались знаком для путников.
Там, где расходились пути рек, появилась не так давно небольшая застава. Рядом пролегала дорога к владениям Камеда, а оттуда – к Средоточию. Танну вспомнил свое видение. Он знал, что Йеля следует искать именно здесь.
Форпост разбили на берегах, в месте, где Ки-раль распадалась на два рукава. Заставу было слышно из далека: боевые нейа не умели вести себя тихо, а здесь были и земные, и воздушные - десяток юргай, энграс, несколько дъякаи и остальные - животные, чьим уделом был бой. Сам форпост располагался на ветвях огромных деревьев, часть временных строений перенесли к подножию.
Таану подъехал к заграждениям и спрыгнул на землю; ящера видящий Дома Амар отпустил: хлопнул по боку - и нейа припустил в сторону густых ветвей. Оневи окликнул одного из тико:
- Будь благословен, ты не знаешь где здесь найти Йеля т'Айлари?
Тот переглянулся со своим напарником, похожим на него, как брат - у обоих лиа были покрытые мелкой чешуёй плечи и узкие, тускло-золотистые глаза. Второй тико в задумчивости облизнул тонкие губы.
- Йель... У него еще - стая нейа, таких, маленьких и шумных?
Таану Оневи про себя с облегчением вздохнул, хотя не показал вида, и кивнул обоим тико, позволив ветру качнуть косицу у левого виска.
- Где его искать?
- Где придется, - хмыкнул первый, потом чуть виновато развел руками, - он у реки вроде бывает, там, на южном берегу.
Он кивнул в сторону небольшой, еще строящейся пристани, у которой стояло пол десятка быстрых и легких одномачтовых лодок. На другой стороне тоже виднелись постройки заставы.
- Мы вас можем на другой берег перевезти, - подал голос второй тико, - все равно туда нужно было.
Таану негромко их поблагодарил.
Тико звали Зейна и Ял, и они действительно были братьями: за те полтора десятка минут, что провел с ними Оневи, двое лиа успели, казалось, рассказать ему все, что только могли.
Ветра не было, и Ял сел за весла, мощными гребками посылая лодку со спущенным парусом через реку. Зейна пока рассказывал о том, что здесь собрались, и лиа из дома Камеда и Эриан, и Кемай, и Нарелан.
На другом берегу было также шумно. Пока один тико привязывал лодку, второй уже успел найти на пристани кого-то из знакомых, о чем-то спросить - пару раз Зейна оборачивался в сторону Оневи. Тот неторопливо и со свойственным ему проницательным вниманием оглядывался по сторонам.
Крохотный чиа, глядевший на здоровяка-тико много снизу вверх, в конце махнул рукой куда-то вдоль берега. Там, где заканчивалась пристань, шла полоса речного песка, светло-серого и мелкого. Линия леса тут чуть отступала назад, и берег был покрыт мелкими кустами, густой травой. Таану попалось навстречу несколько лиа; один из них, на вопрос о т'Айлари, сказал идти дальше.
Оневи нашел Йеля у крохотной бухты, полностью заросшей тростником. Т'Айлари вольготно развалился на прогретом солнцем песке, прикрыв глаза и закинув руки за голову. В прибрежных кустах слышалось низкое урчание множества наару. Таану подошел к воспитаннику и остановился так, чтобы носки легких мокасин только едва-едва не касались светлых волос молодого мастера къямай. Йель нисколько не изменился за те три месяца, что Оневи не видел его… губ видящего Дома Амар коснулась теплая улыбка.

[Соуль >>>]

Тридцать восемь лет назад в Эаши Йеля привели двое цей-инов. Они нашли его на берегу реки. Мальчик знал только свое имя и имя своей семьи. Его отец, до того, как исчез, был последним из крови т’Айлари Дома Амар. Один из правнуков Оневи был обязан кровью исчезнувшему отцу ребенка, и Таану решил взять мальчика к себе. Это было возвращение долга, но за годы видящий привык Йелю и даже полюбил его как сына. Приемным сыном Оневи и называл последнего из т’Айлари. Почему – последнего? Таану просто знал, что в семье т’Айлари более никого нет.
Оневи обошел Йеля. Тень от видящего упала на лицо лежавшего на земле - тот поморщился, фыркнул, открыл глаза, глядя на Оневи.
- Таану! - на лице Йеля появилась радостная, восторженная улыбка; светловолосый лиа поспешно поднялся и абсолютно по-детски повис на шее у названного отца.
На голос мастера из кустов высунули мордочки наару - пол десятка, десяток, больше, больше...
Видящий стойко удержал приемного сына и даже ненадолго приподнял его, потом растрепал светлые волосы и развел руки в стороны.
- Да пребудет с тобой благословение Средоточия, Йель.
Т'Айлари довольно улыбнулся, потом фыркнул через плечо на своих нейа - наару, недовольно урча, исчезли в листве.
- Твоя дорога была чистой, Таану? - Йель повернулся обратно к видящему, затем как-то недоуменно приподнял брови, - а что... ты здесь делаешь? До Эаши - далеко.
- Я бываю не только в Эаши, - заметил Оневи и кивнул на песок, предлагая сесть, - Я подумал, что тебя неплохо бы навестить, если ты решил выйти из чащоб Шэн-лие.
Йель сел рядом, вытянув босые ноги к неспешно набегающим и с тихим шелестом уходящим обратно волнам.
- Я очень рад тебя видеть, - искренне сказал т'Айлари, вновь улыбнувшись, - но решил я выйти... не по своей воле.
Он фыркнул. Таану посмотрел с интересом. Светловолосый лиа развел руками.
- Ко мне пришел эй-раан Каан. Несколько дней назад. И сказал отправляться сюда, - Йель перевел взгляд на воду, по которой бежала легкая рябь течения, - из меня плохой воин.
На последних словах т'Айлари посмотрел на своего приемного отца и чуть приподнял плечи. Даже лиа знавшие Таану десятилетия не смогли бы сказать, что в секунду, когда услышал эти слова, Оневи застыл на несколько мгновений, потому что мгновения были не дольше взмаха крыла бабочки.
- Береги себя, - пожелал видящий Дома Амар.
- Буду стараться, - Йель смешно наморщил острый, с редкой россыпью веснушек, нос, - воля Средоточия на то, чтобы я был здесь; но я пока не могу понять эту волю.
Таану скрестил запястья на колене и спокойно ответил приемному сыну:
- Ее не нужно понимать.
Т'Айлари задрал голову к выгоревшему, белесому небу, по которому едва заметно ползли длинные перья облаков.
- Ты всегда говоришь мудрые вещи, Таану. А помнишь, как все говорили: наару - бесполезные? - лиа чуть дернул уголком губ. Улыбка вышле несколько кривоватой.
В ответ видящий Дома Амар кивнул, оглянулся в сторону кустов, где спряталась творения т’Айлари.
- Они тебя защитят. – сделав весомую паузу, Оневи продолжил. – Я не хочу, чтобы ты увлекался битвой, даже, если тебя направил Каан. Ты дорог мне, Йель.
- Я не хочу воевать, Таану; но знаю, по тому, что слышал - что должен, - твердо отозвался молодой лиа, потом посмотрел Видящему в глаза, - со мной все будет хорошо. Обещаю. Я - вернусь.
Таану ответил немигающим взглядом янтарных глаз. Видящий Дома Амар долго молчал, затем произнес тоном, возражений не допускавшим:
- Ты обязан вернуться.
Таану глубоко вздохнул и расслабленно опустил плечи, а потом - лег на песок и посмотрел в небо.
- Это все, о чем я хотел попросить.
В кустах раздался шум возни маленьких нейа, возмущенные вопли какого-то обиженного собратьями наару. Йель покосился в ту сторону, потом упал рядом с видящим на живот, подперев подбородок ладонью.
- Я пока еще безвылазно сижу тут, Таану. Скоро - окончательно устану от безделья.
- Найди книги или слушай по вечерам истории. Я уеду завтра утром, и не смогу тебя долго радовать.
Йель посмотрел на солнце, висевшее высоко, потом - куда-то в сторону.
- Здесь недалеко - пустоши, - он чуть повел плечами, - лучше - слушать истории.
- Слушай истории тогда, - улыбнулся небу Таану Оневи, - только не умирай.
Т'Айлари фыркнул. Потом улыбнулся.
- Не умру.

Сообщение отредактировал Соуль - 17-02-2010, 20:14

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Четырехмоторный грузовой авион, подготовленный по распоряжению Вейонке, поднимался в воздух тяжело и неторопливо, но, как и подобает "старому коню", борозды не портил. В принципе такая громоздкая машина для транспортировки кристаллов не требовалась, но никакого другого воздушного транспорта, способного взять на борт несколько пассажиров и ящики с грузом, у ОНР не нашлось.
Авион пилотировал гремлин. Не то чтобы Эвелина совсем не доверяла никому, кроме своих преданных соратников по партии, но большую часть времени она проводила именно в их обществе, нечасто покидая свое святилище на "Пламевержце". Вне крейсера же она, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке. Во время своих вылазок во внешний мир она здорово напоминала монарха маленького закрытого государства, путешествующего со свитой из ближайших придворных. Сейчас помимо пилота в ее свиту входил старый гремлинский мастер, еще реже, чем предводительница революционных масс, бывавший на свету и теперь подслеповато моргавший на свет в иллюминаторе даже сквозь толщу увеличительных линз, крепящихся к козырьку мудреного головного убора, и четверо гремлинов из охраны ОНР, вооруженных карабинами.
Сама техномагесса авион пилотировать умела, но как она любила деликатно уточнять, нетрадиционным способом, и потому за штурвал не рвалась. Вместо этого Эвелина удобно устроилась на ящике с упакованными в мягкий наполнитель кристаллами и листала какую-то потрепанную книжицу. Книги по ее поручению гремлины скупали у колонистов в огромном количестве, причем самого разного толка. И госпожа Рамштайнер каким-то непостижимым образом успевала все их прочитать.
Сейчас в ее руках оказался сборник сочинений какого-то старотиресканнского философа.
- "Никакая власть не вечна", - наставительно зачитала леди Эвелина своим спутникам. - Точнее, если переводить дословно, "Никакой король не правит вечно". Очень правильное замечание.
Мастер одобрительно погладил бородавчатый подбородок и молча указал куда-то мимо техномагессы. Та обернулась, скрежеща шейными пластинами. На стене красовался замызганный и потертый плакат времен последней тиресканнской войны. "Властелинъ колецъ" - гласила надпись на нем. Плакат изображал улыбающегося до ушей коварной улыбкой злодейского типчика в короне и черных доспехах, стоящего на одном колене перед девушкой и протягивающего ей сверкающее золотое колечко. Второй рукой типчик держал за спиной целую связку таких колец. Девушка же в аккуратном переднике и с гордым лицом простой труженицы отвечала решительным отказом, что демонстрировала соответствующим жестом. Эта девушка фигурировала на многих агитплакатах и политических карикатурах и символизировала Тиресканну.
- Вот именно.

[Мора >>>]

А пока гремлин и Эвелина рассматривали интересный плакат, на посадочной полосе "Дьяволов" подслеповато щурился техномаг Эллион, пытаясь разгледеть, какого толка гости пожаловали на таком здоровенном авионе.
- Мэйфи, - крикнул он. Эльфийка вынурнула из-за ангара, держа в руках какую-то железяку, сильно смахивающую на лом, и вопросительно глянула на друга.
- Смотри, какая штука. - Элли указал в сторону приближающегося авиона.
Эльфийка отбросила лом в сторону и, перепрыгнув какой-то ящик, оказалась рядом с юношей. Тоже прищурилась.
- Какой-то мелкий и зеленый пилот. - Сообщила эльфийка. - Я за Рамштайнером сбегаю. - И рыжая умчалась прочь, оставив Элли наедине с неизвестными гостями.
- Что это? - раздалось над ухом Эллиона. Тот чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Ох, Свен, не пугай меня так, друг. Какой-то авион. Мэйфи сказала - пилот зеленый.
Свен многозначно промолчал и тоже уставился в небо.
Авион зашел на посадку очень академично, даже не преминув запросить ее сигналом. Ответа не последовало, но это зеленого пилота не остановило. Грузная машина, протяжно гудя сбавляющими обороты турбинами, прогрохотала по посадочной полосе, развернулась и замерла всего в нескольких метрах от Свена. Вздрогнув напоследок, авион благодушно дохнул паром и исторг из себя трап. По трапу сбежали два молодых гремлина-охранника, отсалютовали Свену и взяли на караул. Спустя же несколько долгих мгновений в проеме люка возникла женщина. Придерживая платье бронзовыми щупальцами, она величественно сошла по трапу и жестом отослала "караул" наверх, за ящиками.
Свен застыл, не зная, верить ли своим неживым глазам.
- Госпожа Эвелина? – хрипло вопросил он.
- Что? Сама Эвелина Рамштайнер?! – Пришел в дикий восторг Элли.
Техномагесса ответила реверансом и мимолетной улыбкой. Голова ее оставалась неподвижной, словно сидела на жестком металлическом стержне.
- К вашим услугам, господа, - проговорила она неожиданно звонко и весело, после чего вдруг с прохладцей добавила: - Впрочем, можете называть меня, как считаете нужным.
- Эллион Саантириус, - представился техномаг. - Неужели вы привезли нам кристаллы?
- Са-ан-ти-ри-ус, - повторила Эвелина, будто смакуя. - Припоминаю что-то такое.
Разумеется, ничего такого она не припоминала.
- Да, я привезла кристаллы и я лично их установлю.
- О, может вы слышали про моего сумасшедшего деда, - расцвел Элли. – Эй, Свен, ты чего? Неприлично так таращится.
Мужчина не обратил внимания на мага, внимательно рассматривая Эвелину.
- Вы совсем не изменились, - произнес он. – Все такая же прекрасная леди.
- О, разумеется, я премного наслышана про вашего сумасшедшего деда, - отчего-то просияла леди Рамштайнер, после чего немедленно обернулась к Свену, скрежеща шейными пластинами. - Благодарю, мой друг, и вас время определенно пощадило.
Одно из маленьких щупалец в ее прическе почти кокетливо откинуло со лба рыжую прядку. Позади гремлины торжественной процессией выгружали из авиона ящики. За разгрузкой в загадочном молчании наблюдал старый мастер. Он даже внешне отличался от прочих гремлинов - и лицом, и осанкой, и странным металлическим оттенком кожи.
Тем временем на посадочной полосе показался командор в сопровождении Мэйфирин и близнецов. Он шагал так быстро и держал голову так высоко, что старик Иероним, будь он поблизости и не мучайся похмельем, безошибочно опознал бы отвратительное расположение духа.

[ORTъ >>>]

Близнецы у него за спиной тревожно переглядывались. Они тоже видели барона таким. Всего однажды. И знали, что сейчас он заговорит очень вежливо, спокойно и сухо...
- Командор Генрих Рамштайнер к вашим услугам, - барон невозмутимо отдал честь, да и Эвелина руку для поцелуя не протянула. За спиной Железного один из близнецов с кислой миной сунул другому проспоренные деньги.
- Леди Эвелина Рамштайнер, глава исследовательского отдела ОНР, - церемонно представилась техномагесса ничего не выражающим голосом. Проспоривший близнец просиял и жестом поманил назад свои денюжки - похоже, разногласия возникли даже насчет того, назовется ли Эвелина фамилией барона.
- Вы будете руководить установкой системы связи?
- Я буду производить установку системы связи, - с мягким нажимом поправила техномагесса. - Я и мои помощники. Господин Саантириус может поприсутствовать, впрочем, я и так приглашу его, если возникнут вопросы.
Улыбка пропала с лица Элли, кажется, Эвелина его задела – техномаг не хотел просто "поприсутствовать", он явно хотел поучаствовать в процессе. Впрочем, больше трех секунд юноша не обижался – вновь улыбнулся, представляя, как будет наблюдать за установкой. Мэйфи во все глаза глядела на Эвелину – такого "сооружения" она еще никогда не видела, причем ей было интересно сразу все – как с этой штукой спать, ходить, как оно все работает и на кой демон это Эвелине. Но эльфийка, понятное дело, оставила свои вопросы при себе.
А Свен стоял чернее тучи, даже более угрюмый, чем обычно. И почему-то очень нехорошо поглядывал на Рамштайнера.
- Вы можете рассчитывать на любую посильную помощь с нашей стороны, - заверил барон со всей любезностью, хотя "Дьяволы" хорошо знали, как он не любит допускать посторонних к боевым машинам. Впрочем, на ОНР это и в самом деле не распространялось. Эскадрилья потому и получила инженерный статус, что Рамштайнер не чурался прогресса и доверял техномагии.
- Я думаю, проблем не возникнет, - улыбнулась Эвелина. Под стеклами ее очков ничего нельзя было разглядеть, но складывалось впечатление, что она смотрит мимо командора. - Если позволите, я хотела бы приступить к своим обязанностям.
- Разумеется. Эллион вас проводит, - коротко кивнул барон и незаметно наступил на ногу одному из близнецов, принявшихся шепотом спорить, кто, кому и сколько должен по результатам встречи супругов.
- Прошу, леди Эвелина, идемте со мной, - обворожительно улыбнулся Элли.

Эвелина не настаивала на том, чтобы ей не мешали. Никто из "Дьяволов" просто не рискнул мешать, да и охрана ангара, где стоял авион барона, предпочла перекурить на улице. Перекур длился уже около получаса. За это время техномагесса неспеша завершила осмотр авиона и скрупулезную проверку кристаллов, а Карл и Густав за дверями ангара заключили новый спор: рискнет барон сесть за штурвал своего "Содружества" после манипуляций Эвелины или нет. Рядом на ящиках сидел Эллион, опиравшись локтем на колено и положив подбородок на кулак, он внимательно наблюдал за действиями Эвелины, но не решался задавать вопросов. Впрочем, ему и так почти все было понятно. Свен, помогавший гремлинам таскать инструменты, принес очередной ящик и поставил его рядом с Эллионом. Техномаг улыбнулся мертвецу, но тот как-то странно поглядел на Элли и произнес:
- Тебя хотят видеть близнецы, будь добр, выйди… к ним.
- Чего им там? – кажется, Эллион не заметил особой интонации мертвеца, спрыгнул с ящиков и пошел к выходу.
Выйдя на улицу, Элли прикрыл взглядом за собой дверь. Немного поглядел на Густава и Карла:
- Вы ведь меня не хотели видеть. – Не спросил, уточнил он.
Те переглянулись, потом как-то странно поглядели на техномага.
- Гм, - сказал один.
- Да, - добавил второй.- Мы чего-то не знаем.
И это тоже был не вопрос.
- Он хочет поговорить с Эвелиной. – Уверенно заявил маг.
- Спасибо, Элли, - с чувством отозвался Карл-Густав. - Ты у нас кто по званию?..
- Эм… старший сержант, - смутился юноша.
- Отныне ты будешь Старший Сержант Очевидность, - провозгласил Густав-Карл со всей торжественностью.
- Ну вас, - впрочем, Элли нисколько не обиделся. – Уже старики, а все как дети.
Один из близнецов в ответ радостно зашамкал ртом, другой принялся капризно хныкать. Что характерно, делать это они начали одновременно и не сговариваясь.
- Т-с-с… кажется, Свен заговорил. – Подслушивать было неприлично, но безумно хотелось.

[Мора >>>]

А Свен действительно заговорил после затянувшегося молчания:
- Леди Эвелина, можно с вами поговорить?
Леди, уже начавшая вскрывать приборную доску, по-совиному повернула голову на сто восемьдесят градусов, тихонько шурша бронзовыми пластинами, и, замерев на последней ступеньке приставленной к авионной кабине лестницы, воззрилась на летчика. Ее лицо не выражало никаких эмоций.
- Пожалуй. Честно говоря, я никогда не пробовала.
Свен вздохнул. Господи, что же с ней стало! Как это милая девушка могла из прелестного ангела обратиться в безумного демона? Да, Свен чувствовал, что изменилась не только внешность Эвелины, но и ее душа… просто, просто нельзя в своем уме сотворить такое с собой! Бедная, бедная Эвелина, это все из-за него, из-за Генриха. Почему жизнь оказалась такой суровой – она просто не дала возможность Свену не то, что быть с его любимой женщиной, но даже толком с ней познакомиться…
- Вы, верно, не помните меня – мы с вами встречались несколько раз… давно, очень давно. Я Свен Веберганг, хотя вряд ли вы помните мое имя.
- Разумеется, я вас помню, - почему-то заговорщицким шепотом ответила техномагесса. - Я ничего не забываю. Я просто... интерпретирую некоторые вещи.
- Знаете, я уже мертв. Давно мертв. Душа моя несколько лет была заточена в магический камень. И все это время бесконечной пустоты и тишины меня от безумия спасала лишь одна мысль – мысль о вас.
- Это... характеризует вас с положительной стороны, - дипломатично ответила Эвелина. Ее голова все еще смотрела назад, на Свена, а руки и щупальца вновь принялись за приборную доску.
- Эвелина, мою проклятую душу терзают тысячи демонов, но хотя бы половина из них провалится в бездну, если вы услышите мои слова. Эвелина, я вас люблю. Давно. Безумно и безнадежно. – Свен склонил голову.
- О, - леди Рамштайнер неожиданно всем корпусом наклонилась вбок и поглядела на летчика под углом. - И как, провалились?
- Да, отчасти. – Вздохнул Свен. – Простите меня, я пойду.
Техномагесса медленно выпрямилась и со скрежетом вернула голову в нормальное положение.
- Не смею вас задерживать. И спасибо.
- За что, леди? – не понял Свен.
- За помощь, - одно из щупалец ткнуло отверткой в сторону ящиков. - Они в самом деле тяжелые.
- Всегда к вашим услугам, - поклонился мертвец и двинулся к выходу. Был бы он демоном – и глаза бы его пылали ужасным огнем. Но он был гомункулом. И поэтому просто отворил дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель.
- Свен?.. - осторожно спросил один из близнецов, чудом избежавших удара ангарной дверью. Другой удержал брата за плечо и молча покачал головой.
Мертвец, тем не менее, повернулся и, впервые, наверное, за все свои пребывание у Дьяволов, искренне улыбнулся:
- Если вас захотят воскресить после смерти – никогда не соглашайтесь!

[Момус >>>]

Седьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


... и у дороги нет ни начала ни конца. Это как топка. которая требует всё новых и новых порций угля, чтобы механизм двигался. Смешно - когда Морской и Кадетский корпуса не враждовали, они объединялись чтобы бить заносчивых неженок, как мы тогда считали, из Пажеского. И все эти мальчики в красных с позолотой мундирчиках, казались нам суровым воякам сродни девчонок. Только этих можно и нужно было лупить, потому что они рохли, зазнайки и хлюпики. Господи! Ну почему параллели видятся мне сейчас...

Иллюзия Кроша маячила на настенной смотровой площадке. Была она хлипкой, как снеговик из талого снега - того и гляди осядет грязной влажной кучей. Иллюзорный Крош покачивался от порывов ветра и шёл рябью, а если смотрить вблизи, то и вообще сквозь него можно было разглядеть окружающий мир. Хорош такой часовой был одним - сними его кто стрелой или чем похуже, сам богл привалившийся спиной к частоколу и вглядывающийся в деревянные глаза стыренного с доски "Смерти царя" коня, моментально это почувствовал бы, сам при этом оставаясь в целости. Как мудро заметил Братец Кролик, своя шкура - ближе к телу. Даётся она нам только раз и пронести её по жизни надо так, чтоб не было мучительно больно. А единственные приемлемые ранения, это когда неаккуратно вешают орден.
Глаза коня - косоватые надрезы не отражали никакой глубинной философии и смотрели так, как и положено глазам сосновой фигурки - деревянно.
- Да врёт всё Маруф - без особенной уверенности в голосе пообщался сам с собой Крош - Ну вот кого в нашем корпусе можно считать конём?! О! Аэропехов можно. Им бы ещё уздечки с сёдлами в форму ввести.
Богл вновь взглянул на никак не откомментировавшую данную мысль фигуру.
- Может и правда. И играет ими, какой-нибудь парнишка, у которого наверняка куча друзей, барышня там, все дела. А они и не подозревают. И-эх. И не узнаешь... Воистину - истина где-то рядом!

А потом пажи вытаскивали детей из горящего сиротского приюта. Мы пытались тушить огонь... водяную цепь с кадетами... А пажи просто вбежали... прямо в пламя. Двенадцать человек живут сейчас благодаря восьми пажам... трое из которых так и не вернулись из горящего дома...

Сообщение отредактировал Момус - 21-02-2010, 22:26

[DarkLight >>>]

Совместно с Соуль

Ночь с пятого на шестое августа.
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Ночь лежала на крыльях «Темного пламени» густой чернотой.
Помощники Ренана предпочитали общество обслуживающих комплекс инженеров и спали в бараках, техномаги же переехали в каюты комплекса – на случай неожиданного и скорого отправления. Солнцепоклонник прошел по неярко освещенным ночными светильниками коридорам и остановился. Дверь каюты Саманты была приоткрыта, золотая вертикальная полоска света притягивала взгляд. Отблеск тонкой диагональной чертой лежал на полу.
Ренан толкнул дверь и заглянул внутрь.
- Почему ты еще не спишь? Неужели, готовишься к выступлению об учениях? – наедине лис мог позволить себе обращаться к Риши мягко, больше чем дружески.
- На душе неспокойно, - призналась Саманта. - Наверное, после всего, что было, мне стоило бы относится к происходящему более философски, но... - она замолчала, и продолжила другим, более твердым голосом: - Дело, конечно же, не в учениях, а в том, что дело идет к настоящей войне.
Лис подошел мягко, словно текучая вода, так же мягко положил ладони на плечи сидевшей в кресле волшебницы.
- Может, еще в Аннатаре? – Ренан повел пальцами, массируя техномагессе плечи. Губы лиса тронула усмешка.
Плечи Саманты немедленно напряглись и, конечно же, Ренан не мог этого не заметить. Губы Риши сжались с тонкую нить, а в глазах на один миг загорелось гневное пламя. Впрочем, через секунду она снова расслабилась:
- Аннатар - это прошлое, - голос магессы был ровен и холоден... пожалуй, даже слишком. - Хотя... не будешь же ты отрицать, что ситуация очень похожа. Магия против техники, - она покачала головой. - Кто мог подумать.
Лис наклонился, коснулся губами прикрытого темными прядями виска, а потом обошел кресло и сел напротив, на полу. Он протянул руки, ловя ладони Саманты, посмотрел ей в глаза.
- Только мы на другой стороне?
- Я хотела бы сказать "увы", но как-то не нахожу в душе достаточной порции сожаления, - Риши твердо встретила взгляд Ренана. - Наверное, это то, что маги зовут опытом, а другие люди - влиянием возраста.
- Может быть. Не думай сейчас об этом, - Ренан подпер ладонью скулу, тепло улыбнулся женщине.
Саманта подняла правую руку, посмотрев на кольцо, по-прежнему сиявшее у не на пальце:
- Знаешь, почему я ношу его до сих пор? - спросила она у лиса. И тут же ответила сама, не дожидаясь его реплики: - Для того, чтобы помнить о временах, когда была слишком доверчива.
Взгляд Риши на мгновение расфокуссировался, став задумчивым. так часто бывает когда человек вглядывается в себя - или представляет себе что-нибудь находящееся далеко за пределами досягаемости.
- Думаю, что в ближайшее время нам потребуется вся недоверчивость, которую мы сможем собрать на задворсках души, - она весело улыбнулась, потрепав Ренана по волосам: - И вся лисья хитрость.
Он аккуратно поймал запястье женщины:
- Так и поступим. Я хочу, пройти войну и провести сквозь нее – тебя, - и потом плавно потянул к себе.
Саманта отстранилась, и гибким движением выскользнула из кресла. Конечно же, она понимала, что намерения у Ренана самые добрые и он искренне хочет отвлечь ее от мрачных мыслей. Но все же магесса считала, что некоторые вещи лучше обговорить сразу, чем потом вытаскивать старые скелеты из сундука в самые неподходящие для того жизненные моменты.
- Возможно, в ближайшее время нам обоим предстоят встречи с прошлым, - сказала она.
- Я уже встретился, - странно улыбнулся лис. - Знаешь, ДанЛей до сих пор мечтает отрезать мне голову.
- Пусть себе мечтает, - фыркнула Риши. Но, продумав, добавила: - Хотя я бы все же предпочла, чтобы война не дала ему подобной возможности. Я не могу отрицать талант Вензела, да и подлецом его назвать трудно. Но он все же предатель, а от таких людей стоит всегда ожидать неприятностей.
Лис насмешливо тряхнул головой.
- Меня спасло только твое имя, хотя Саяра пообещала свернуть мне шею, даже не смотря на то, где я служу.
- Очень рада, что оказалось полезной, - усмехнулась Саманта, присев рядом с ним на ковер. – Но все же наши союзники порою тревожат меня сильней, чем враги. Как я не стараюсь, но мне не удается забыть Вензелу службу у Белых. Ты можешь сказать, что сейчас мы занимаемся тем же самым, но все же… стоя новый дом очень трудно забыть тех, кто вытащил камни из основания старого.
Ренан мягко коснулся ее щеки, в глазах промелькнула забота, тепло. Лис промолчал. Риши поймала себя на мысли о том, что это чертовски приятно: сидеть на мягком ковре, в обнимку с Ренаном, лениво обсуждая текущие дела, кажущиеся маловажными и проблемы, представляющиеся смехотворными. Детская непосредственность и отчаянная искренность солнцепоклонников заставляла других чувствовать себя рядом с ними намного… невиннее, чем они были в действительности.
- Наверное, ты прав: дела подождут, - вздохнула магесса, придвигаясь поближе. Ренан обнял со спины, устраивая темную голову у себя на плече.

Сообщение отредактировал DarkLight - 17-02-2010, 23:14

[SergK >>>]

День: Утро шестого августа
Фигура: пешка E2
Ход: без хода
Официальная клетка: E2
Фактическое местоположение: E2 (Перекрёсток)

Меченый, проснувшись раньше всех, сидел на берегу и чистил свои кинжалы от гари с помощью гальки и речной воды. Погружаясь в жидкость, лезвия неблагодарно шипели, а над поверхностью воды поднимался парок. «Может, чайку вскипятить?» — прикинул полурослик, — «Жалко, котелок не взял… и рыбу с ними не половишь — коротки. Надо было поискать в развалинах на Соборной площади получше — глядишь, нашлось бы какое-нибудь церемониальное Копьё Жрецов Единого, или Жуткий Меч Ургога… А где-то под Некрогенидом, говорят, захоронен древний техножрец Гатлингс, а с ним и его знаменитый Пулемёт Пустоты!».
Нынешнее утро выдалось для лагеря саперно-разведывательного отряда вполне обычным: прибывшие вчера под вечер из Неуштадта маги в час рассвета собрались неподалеку от места, где реки встречались и расходились вновь, смешав свои воды. Место это считали чем-то вроде источника магической силы, и сейчас маги Воды и Земли проводили там один из своих непонятных обрядов. Раньше поглядеть на подобное представление собрался бы весь отряд, но со временем эти обряды приелись. Как-то раз Бомба попросил свежеобретённых союзников «показать фокусы поинтересней» и несколько часов играл в догонялки с созданием из речного ила, норовившим покрепче обнять сапера. Вернулся Салеван весь измазанный, но довольный — ему удалось заманить любвеобильного преследователя на растяжку, а создателю голема была подложена под матрас водяная мина….
Воспоминания Меченого прервал звук горна — в лагере играли подъем. Полурослик ещё раз сполоснул клинки, несколько раз быстро взмахнул ими в воздухе (со стороны это выглядело впечатляюще) и, сунув кинжалы в огнеупорные ножны на поясе, зашагал к большой ровной поляне между палатками, где проводилось утреннее построение.

— Вольно, отряд! — покончив с ежедневным смотром, Дорин довольно упер руки в бока: несмотря на длительное бездействие, солдаты выглядели готовыми к грядущим боям. Не зря Салеван каждый день гоняет своих подопечных на полигон, откуда, несмотря на то, что им разрешено лишь откапывать и закапывать пустые жестянки, частенько доносится эхо взрывов. Не отстает и Давлин, заставляя стрелков сбивать мишени на другом берегу, а потом добираться туда вплавь и расставлять их по местам. И всё же отпускать подчинённых гном не спешил:
— Как вам уже известно, вчера в лагерь прибыли языч… то есть маги-практики: Асаэль Мильтен, Мизел данКор, а также Ортен Шилонос… тьфу ты, на север его и в горы… Шилионс, во как! А с ними их ученики. Они пробудут здесь несколько дней, совершая необходимые обряды, — Дорин слегка понизил голос, — ну и Ургог с ними. Зато они передали нам два кристалла для связи с летающей крепостью!
Дорин вытащил из объемистой холщовой сумки массивное устройство с тёмным кристаллом, вставленным в специальную нишу.
— Тяжелая штуковина... Позволяет держать связь на больших расстояниях, как с «Данлеем», так и со вторым кристаллом. Вопросы?
— Да всё понятно, кроме одного, — подал голос Салеван. — Кто этот шкаф таскать будет?
— Одну буду таскать я, с «Воином» это не задача. А вот вторую…
— Дорин, дай мне, а? — неожиданно попросил Тугоухий. По строю прогулялся лёгкий смешок.
— Не, тогда уж давайте я возьму, — влез Меченый, — Удобно, компактно, в любой момент с тобой ободряющий голос командира.
На этот раз солдаты разразились откровенным хохотом: стулкер был ростом как раз со злополучный шкаф, а про «ободряющий» голос Дорина ходили легенды даже в Неуштадте.
— Отставить гогот! Надо проверить связь. Кто-то должен взять этот шкаф и отнести к реке. Оттуда он свяжется со мной. Добровольцы?
Ответом гному была одиноко поднятая рука Тугоухого. Командир сокрушенно покачал головой:
— Ладно, валяй. Разобьешь или уронишь — будешь лично отчитываться генералу Гартвигу... или кому-то там ещё. Вопросы?
— Слушай, Дорин… — Давлин немного помялся, — а домой, в Е О Дин, с этой штуки позвонить можно?

Сообщение отредактировал SergK - 17-02-2010, 23:27

[Тео >>>]

День: седьмое августа, вечер
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f6

К вечеру заметно похолодало, и воздух наполнился стрекотанием, жужжанием и писком всяческой мошкары. Ее было столько, что казалось, насекомые слетелись со всей низменности. Драгены недовольно кричали и отгоняли противную мошку крыльями.
- Хорошо, что они проснулись так рано, - заметил Курт, - можно будет подняться в воздух и быстро добраться до конечного пункта.
- Озеро Дайай? – уточнила Вида.
- Ну, полагаю, ограничимся парой километров от берега… Там, вроде, есть небольшая рощица… Не Лес, конечно. Но на безрыбье…

Полет, действительно, занял не более получаса. Дольше всего они искали место, где было бы удобно «бросить кости», как выразился крылатый. Неразлучная троица, едва Курт указал на группу деревьев, попросились слетать туда, где искрилась в ярком свете закатного солнца вода Дайай.
- Мы только искупаемся и сразу же обратно! – клятвенно заверили они, и, не дожидаясь, когда командир найдет слова для возражения, со счастливым хохотом направили драгенов на восток.
- А ты? – обернулся Курт к Ате.
Та покачала головой, мягко ступила на землю и похлопала Несущего по лапе, отпуская его:
- Чуть позже. Соскрести грязь, конечно, надо. Но с ними – не хочу.
Крылатый вопросительно посмотрел на нее.
- Не знаю, просто… хочется отдохнуть ото всех, - едва заметно пожала она плечами.
- Слушай, - Курт положил рюкзак на землю и подошел к фино, - я разговаривал с Ялль’Ри и знаю, что у вас там между собой не все гладко…
- Я тоже много чего знаю, - прищурилась Тонко Чувствующая, - но я же об этом не говорю?
- Я хотел помочь.
Ата поджала губы.
- Я знаю. Просто… не лезь. Ты не понимаешь и не можешь почувствовать.
Фино улеглась на траву и закинула руки за голову. Крылатый ходил кругами неподалеку, временами оглядываясь на девушку.
- То, чего ты сегодня испугался… что это было? – неожиданно спросила она, приподнявшись.
- Возможно, что ничего и не было, - уклончиво ответил командир, - просто... почудилось.
Девушка хмыкнула и снова легла. Не поверила. Потянулись минуты напряженного молчания.
- Хорошо, что Кинны с нами не было, - снова заговорила фино, не поворачивая головы.
Курт ничего не ответил.
- Она очень боится тех мест, - продолжила Ата, - Я помню, как Миита привезла ее… Кинна неделю не приходила в себя. Я думала, уже не выберется. В бреду повторяла все про Зверя…
Крылатый ощутимо занервничал.
- А потом ничего, очухалась. Шрамы только долго заживали очень, - казалось, Тонко Чувствующая говорит скорее сама с собой, но потом вдруг она с грустью продолжила, - Я думаю, у тебя нет шансов.
Курт вспыхнул и глаза его недобро заблестели.
- Я не со зла, - покачала головой девушка, привставая на локтях, - просто вытеснить из ее сердца Ушедшего… нелегко. Она все еще любит его. Просто поверь.
Разговор прервали вернувшиеся купальщицы.
- Атка, зря не полетела с нами! – хлопнула подругу по плечу Илая, - Водичка – мммм… Класс!
- Вот сейчас и я слетаю, - улыбнулась Ата, - я просто вымоталась очень, нужно было отдохнуть.
Фино с ехидными ухмылочками закивали.
- Отрываешься от коллектива, - нахмурилась Тола, и, склонившись к самому уху Аты, прошептала, - может, командир тебе милей?..
- Иди ты, - шутливо толкнула та ее локтем, вставая и отряхиваясь. Свистнула драгена.
- Ты серьезно думаешь, что я тебя одну отпущу? – строго спросил Крылатый.
- Ты серьезно думаешь, что мы полетим вдвоем? – парировала фино, - Я, вообще-то, помыться рассчитывала.
- Я отвернусь, - заверил командир.
- Ну-ну.
Драген расправил огромные крылья и увлек Ату в небо. Курт действительно поднялся в воздух следом.
- Недолго мучилась старушка, - нараспев сказала Тола, глядя на эту более чем странную пару.
- А тебе за-а-авидно, - показала язык Илая, потом с напускной серьезностью проговорила, - Я не думаю, что у них там действительно начинается что-то этакое.

[Darkness >>>]

Darkness и Соуль

День: шестое августа, вечер
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)

Тану остался, как обещал. Он осматривал форпост до позднего вечера, и никто не подумал даже спросить у видящего, кто он... Словно Оневи имел право находится здесь, как и вообще - где угодно.
Видящий говорил мало. В основном - спрашивал Йеля о жизни в лесу и о наару. Янтарные глаза видящего тепло поблескивали, когда воспитанник слишком увлекался и начинал размахивать руками.
Возле лиа постоянно крутилось пол десятка наару, и еще одна нейа, рыжая Маайри, то сворачивалась у Йеля на плечах, то лезла на руки Таану, щекоча кожу пушистым хвостом и едва ощутимо царапая кожу коготками на передних лапах.
Т'Айлари отвел приемного отца в дом, где ему отвели место - на нижних ветвях большого, старого дерева. Наверх вела широкая лестница, созданная мастерами дома Нариачи - ступени вырастали прямо из ствола.
- Хотели повыше, но я - отказался, - хмыкнул Йель. Высоту он не любил.
- Ты любишь спать на земле, - отозвался его приемный отец.
Молодой лиа кивнул, потом улыбнулся.
- А тут мне сказали: ночью юргай наступит.
Таану внимательно посмотрел на Йеля.
- Не наступит, - ответил видящий уверенно и абсолютно серьезно.
Т'Айлари несколько озадаченно тряхнул лохматой головой:
- Пошутили ведь, Таану. Вот. Пришли, - он толкнул тонкую, плетенную из тростника, дверь и посторонился, пропуская Видящего вперед. Таану все же подтолкнул воспитанника первым с легкой улыбкой.
- Неуютно, но смысла устраиваться тебе тут нет.
Йель, уже войдя, развернулся и пару шагов проделал спиной вперед, с улыбкой глядя на Таану:
- Запустить сюда наару - будет уютно. Они мигом натащат лесного мусора и, - лиа фыркнул, - дохлых мышей.
- Они приносят тебе добычу? - поинтересовался Оневи и остановился у окна, прорехи в твердой коре дерева. Провел по краю кончиками пальцев и вдумчиво несколько секунд изучал смешанную с темно-коричневой и густой смолой пыль.
- Да, - легко отозвался т'Айлари, подтаскивая кресла из того же речного тростника к невысокому столу, - а делиться, сам знаешь, бессмысленно. Отдаю им добычу обратно.
- Принимают?
- Уже смирились, - бросив кресла, Йель подошел к Таану, оперся локтями об узкий подоконник, подался вперед.
Оневи положил руку молодому Мастеру къямай на спину, легко надавил:
- Не упади, - и отошел, и сел на край крепкого, но не слишком удобного стула; задумчиво замолчал.
- Ни за что, - с улыбкой отозвался Йель, - я же пообещал не умирать, помнишь?
Он выглянул в окно, тряхнул запястьем. Коротким стуком отозвались на движение пластинки кастаньет, а им вторили отдаленные возгласы наару.
- Таану...? - спустя пол десятка секунд позвал молодой лиа, сев на соседний стул, подвернув под себя босую ногу.
- Я задумался о моей ученице, - едва заметно качнул головой Оневи. – Ты видел ее. Гелара, она пришла из-за океана следом за Аннатаром.
- Видел. Она, пусть даже пришла из-за океана, смогла нас понять, как будто родилась в Шэн-лие. С ней что-то случилось?
Таану отклонился назад, накрыл локтем спинку стула.
- У меня плохое предчувствие.
Йель склонил голову на бок, с его лица исчезла улыбка.
- Ты - Видящий. Сказал ей?
Оневи отрицательно качнул головой. Мастер къямай потер пальцами скулу, еще сильней склонил голову, поймав зубами длинную и светлую прядь волос. Отпустил.
- Ты не хочешь её беспокоить?
- Некоторые вещи должны идти своим чередом.
- Ты - переживаешь.
Оневи не стал спорить:
- Немного. Я устал и хочу спать. У меня была длинная дорога.
Т'Айлари запустил ладони в растрепанную шевелюру, потом кивнул в сторону широкой лежанки, поверх которой было брошено несколько плетенных из разноцветных травяных ниток тонких покрывал.
- Останешься у меня? Тебе, наверное, по предоставят дом, но это - долго.
Видящий Дома Амар кивнул с благодарностью.

Сообщение отредактировал Darkness - 18-02-2010, 18:35

[Хелькэ >>>]

День: седьмое августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4
Официальная клетка: C2
Фактическое местоположение: С2

Солнце еще не вышло в зенит, но было к этому близко, а они не останавливались. «Более того, они даже не устали!» - с восторгом подумал Фиерс.
Конечно, не исключено, что вечером они упадут и не встанут до утра, но это было восхитительно. Не меньше пяти часов довольно быстрого шага, с тяжелыми рюкзаками на плечах. Теперь понятно, чему их учили эти годы. Контролировать дыхание. Выдерживать большую нагрузку. Ладно-то парни, но вот Эрис…
«Мари, наверное, так бы не смогла», мелькнула у него в голове непрошеная мысль. Он постарался забыть ее поскорее; не вышло.
Где же она сейчас?
Почему не здесь? Не с ним?
В груди заскреблась мелкими, острыми, пропитанными ядом коготками старательно утаиваемая обида.

Еще обиднее ему стало после полудня, когда он понял, что нуждается в привале. Остальные, судя по виду, не нуждались… кроме Ренн.
Магичка всеми силами старалась держаться, не подавать виду, что вот-вот упадет, но это было довольно трудно скрыть – особенно учитывая то, как громко и тяжело она переводила дыхание.
- Стоять, - окликнул «Безымянных» майор.
Они послушно замерли, повернулись один за другим. На лицах большей части читался немой вопрос. На бледном узком личике Эрис – довольно явное проявление злорадства.
- Нам нужен привал. Сорок минут, не больше, - произнес Фиерс. Заметил умоляющий взгляд Ренн, поправился: - Ладно, час.
- Нам нужен?.. – неожиданно переспросил Калеб. – Но мы не устали.
- Он хотел сказать, Ренн нужен привал, - влез Дентон. – Да и вам, майор, пожалуй, тоже. Конечно, давайте отдохнем.
Фиерс скривил ухмылку. Нет, уж кто-кто, а Дентон точно не имел в виду ничего дурного, он просто трепло, а не отъявленный мерзавец вроде некоторых, но прозвучало это все равно довольно гадко. Как будто его и девчонку списали со счетов, поставив на ступень ниже. Признали негодными. Недееспособными, вспомнил он научный термин.
- Давайте найдем нужный темп, вот что, - сказал он, прикидываясь, будто его ничуть не задели никакие там идиотские слова. – Даже вам, таким невероятным, рано или поздно потребуется передышка. А устраивать ее только когда вы начнете валиться с ног, а рано или поздно вы начнете, абсолютно несообразно. Постараемся найти золотую середину. Скажем, часов пять на ногах, час отдыхаем. Вкушаем пищу. И так далее.
Речь прозвучало здраво. Даже Эрис кивнула… или просто повела головой? Хотелось верить в лучшее.
- А я заодно посмотрю, кто из вас что умеет.
Он сбросил рюкзак на траву.
- Ну чего же вы стоите? Располагайтесь, господа. Чувствуйте себя как дома.
Когда он произнес эту фразу, лица многих, едва не всех, странно исказились – но в следующую секунду эти гримасы боли пропали как наваждение.

[Тео >>>]

День: шестое августа, вечер.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8
(совместно с Orrofin)

Кир устроился рядом, и потянулись часы ожидания. Серебристое свечение шкуры цей-ина переливалось в такт его дыханию, заставляя тени на стенах подрагивать так, что казалось, будто они живые. На удивление тихо похрапывал в углу Рейтенар, глядя в потолок, лежал на спине Нартэн, явно думающий о чём-то своём, поджав под себя лапы, задумчиво смотрел на Кинну Кир.

Момента появления Сайамара так никто и не заметил. Старый цей-ин просто вышел откуда-то из темного угла и уселся на ближайшую подстилку. Пожалуй, его так бы и пропустили, если бы не Яртэ, враждебно зашипевшая при виде Кира. Тот немедленно вздрогнул, обернулся, инстинктивно поджимая лапы и удивлённо выдохнул:
- Наставник?!
Сайамар жестом велел ему молчать и кивнул Кинне, доброжелательно поздоровавшись так, как в своё время пытался сделать Кир:
- Здравствуй, маленькая сестра. Лёгкого ветра тебе и всему дому Крылатой стрелы.

Попытавшись почувствовать того, кто заговорил с ней, Кинна едва не захлебнулась. Океан спокойствия и безмятежности. Мудрость, не знающая границы. Больше, чем лиа, больше, чем нейа. Совершенно другой - огромный и бескрайний. Фино смогла только сдержанно кивнуть.
Сайамар улыбнулся в ответ, поднялся и приблизился к ней, предусмотрительно обвязав змеепосох вокруг торса, наподобие диковинного пояса. Яртэ недовольно зашипела было, но умолкла, покорившись неизбежному.
- Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, девочка, - сказал он, опускаясь рядом, между фино и Киром. - Ведь так?
- Хорошо... спасибо. Я знаю, что без вас было бы иначе, - Тонко Чувствующая запнулась и добавила, - и без Дангъе тоже.
- Хммм, - Сайамар бессознательным жестом погладил себя по бороде.
Белоснежная шкура на его спине шевельнулась, когда он переступил лапами, а потом мудрец тихо вздохнул.
- Вот, значит, что это было. Опора жизни, - сказал он. - Что же, тем лучше. я-то начал бояться, что мой ученик вмешался в то, во что вмешиваться не должно.

Кинна невольно покосилась на Кира, и тут же отвела взгляд.
- Опора жизни? - удивленно переспросила она, - Надо же...
Сейчас фино чувствовала себя немного неловко и нелепо. Ощущать рядом Сайамара было отчего-то очень непросто. Хотелось загородиться.
- И почему он не ко всем приходит, - прошептала она, чуть слышно.
- Обычно смерть - вполне естественное явление, - пожал плечами Сайамар. - Не предначертанное, как мне кажется, но рано или поздно случающееся с каждым. Но иногда Средоточие решает, что лиа или нейа ушло слишком рано, не сотворив всего того, что могло, и тогда приходит опора жизни. Дангъе лишь предлагает спасение, и далеко не все соглашаются. В конце концов, кто-то может устать от жизни хотеть покоя.
Цей-ин говорил просто и доброжелательно. Его слова несли с собой успокоение, а чувство тяжести постепенно отступало, сменяясь чем-то иным. Так чувствуют себя дети, когда с ними дружелюбно разговаривает суровый патриарх рода.

- Это была не моя смерть, - Кинна покачала головой, - может быть, поэтому он и пришел ко мне.
Кинна села на лежаке, опершись на руки. Сейчас говорить об этом было очень легко. Словно теперь между ней и произошедшим кошмаром стояла прочная стена.
- Кто знает, - Сайамар не шевельнулся, но взгляд его изменился так, будто он ободряюще положил руку Кинне на плечо. - Опоры редко раскрывают смысл своих деяний, однако, они никогда не шли во вред лиа и Средоточию. Поэтому, девочка, живи. Пока что тебе лучше остаться у нас, но если пожелаешь, я отнесу тебя к твоим сородичам или ещё куда-то, решать тебе. Хотя, я бы посоветовал отдохнуть, да.
Кинна задумалась. Вспыхивали и тут же меркли воспоминания, былые переживания. Когда-то яркие и живые, они сейчас больше всего напоминали гербарий, собранный неумело, вразнобой.
- Там мой отряд, - тихо сказала она, - не скажу, что там меня понимали… или что мне было хорошо с ними. Но… там мой Несущий. Он без меня погибнет. У драгена есть только я, со мной он связан кровью…
- Учитель, позволь, я, - вскинулся было Кир, но Сайамар остановил его коротким жестом.
- Сиди, ученик! - в его голосе послышался громовой раскат, но в к концу фразы Гуляющий по Лесу всё же смягчился. - Сиди. Тебе тоже нужен отдых.
Молодой цей-ин опустился на подстилку, недовольно поморщившись. Его лапы и впрямь стояли не слишком твёрдо, но признаваться в этом хотя бы себе он не желал.
- Что же, маленькая сестра, ты права, это важно. Когда ветер стихнет, я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, - закончил Сайамар, вновь повернувшись к Кинне.
«Куда ты скажешь…» - мысленно повторила лиа, делая глубокий вдох. Признаваться, что она понятия не имеет, насколько они далеко, не хотелось. Подскажут травы. Наверное. Кинна странно ощущала себя после пробуждения. Непривычно мало эмоций вторгалось в ее внутренний мир, как будто разум после недавней раны желал защитить себя, пропуская только четкие и сильные ощущения. Девушка страдальчески наморщила лоб.
- Наш Крылатый будет очень зол, - вскользь заметила она, - я долго отсутствовала. Он не любит, когда уходят, не предупредив.
- Крылатый? Расскажи, может я о нём знаю.
- Да мы сами о нем толком не знаем, Мастер Миита только недавно привела нас к нему, - пожала лиа худыми плечами, - Его имя Курт. Он один из Наблюдающих дома Эриан… - тонко чувствующая помолчала, подбирая слова, - у него очень необычная внешность. Мощные лапы и крылья. Большие, сильные и невероятно красивые крылья.
Последнюю фразу Кинна произнесла чуть с придыханием.
- Да. Я знаю о Крылатом, - Сайамар чуть кивнул и вновь огладил бороду. - Не думаю, что найти его будет трудно. Отправим к нему кого-нибудь с посланием.
Фино непонимающе склонила голову на бок и покосилась на цей-ина.
- Он слишком далеко сейчас, иначе бы я почувствовал его присутствие, - пояснил Сайамар. - Поэтому лучше отправить ёко или ещё какого-нибудь нейа с посланием о том, что ты у нас задержишься на некоторое время. Если решишь задержаться, конечно.
Тонко Чувствующая закусила губу. Они не могли быть настолько далеко. Наверное. А если отряд сменил место стоянки?.. Драген не полетел бы с ними… значит, он остался совершенно один?
- Нет, - она покачала головой, - мне все равно надо туда, где нас нашел Кир…
- Тогда мы пойдём туда, - кивнул Сайамар. - Как только стихнет ветер.

[Соуль >>>]

День: тяжелое утро шестого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Утро серым призраком выкарабкалось из-за горизонта. Гилберт Манфрейд, инженер высшего класса и ученик криоманта Вензела ДанЛея проснулся, горько пожалел о существовании у себя такого органа, как голова в целом и затылок в частности, на ощупь поправил очки и с явным трудом разлепил веки. Несколько секунд он созерцал то, что открылось его взору, потом зажмурился изо всех сил и взмолился высшим силам, чтобы галлюцинатоз прошёл. Затем снова открыл глаза.
"Что ж, - подумал он, разглядывая чуть укоризненный чугунный лик криоманта Вензела ДанЛея, что само по себе было не для слабых духом, - либо это не пройдёт, либо это не галлюцинация. Что же вчера такое было?" Память, подвергшаяся подобному надругательству в четыре часа утра после попойки оказала достойное сопротивление. До того момента, как Кот принес сухпайки, он ещё что-то помнил, но вот последующие события скрывались за таинственным и непроницаемым покровом.
Под столом тихо спали Страмарк и Ростис, в обнимку. Оба изгвазданные до ушей мелом, но довольные. Причем спали на длинной цепочке уравнений и тождеств, написанных на полу. Где-то между цифрами и переменными прятался знак призыва, больше напоминавший квадрат, но определенно задумывавшийся как круг - символы его окружавшие, на классические не походили.
Металлический кот выразил неодобрение Гилберту (причем совершенно вензеловской мимикой), и гордо направился к выходу, звонко бухая лапами по металлическому же полу.
Джейм поморщился, зашевелившись. Рядом зашевелилась и застонала Страмарк. Дикий звук ударов металла о металл отдавался в казавшейся чугунной голове очень гулко.
- Какой умник выгуливает страйдер... - простонал Ростис, пытаясь поднять веки, упорно не желавшие разлепляться. Ответ спавшей на его руке Вейонке прозвучал феерически скомпонованным фантастическим набором ругательств. Девушка подняла ладони к ушам, закрывая их, а потом сжалась в совершенно несчастный клубок.
Ростис попытался освежить лицо магией Холода; получилось не очень - возникшая вода вместо умывания пролилась где-то в углу мастерской. Джейм решил больше с магией не экспериментировать и, по-прежнему пытаясь разлепить веки, поинтересовался:
- Живы все?
- Живы, - Гил с трудом переборол позывы своего желудка к свободному волеизъявлению и сел на столе. - Но не свежи. Ох, а это ещё что?!
С некоторым удивлением, плавно переходящим в ужас, он уставился на спину Вейонке, покрытую непонятными рисунками. Складки её рубашки сперва делали рисунок неразличимым, но когда девушка шевельнулась, на какое-то мгновение стало ясно, что это оччень неуверенный чертёж механической конечности. Несколько приглядевшись, Манфрейд понял, что оно...как минимум недурно.
- Вейонке, - позвал он. - А сядь пожалуйста и ссутуль плечи.
Мир перед глазами всё ещё покачивался, но всё же, он смог переместиться со стола на пол без потерь для чьего-нибудь организма.
- Нет... - слабо простонала техномагесса, сжимаясь еще сильнее, - не хочу, не буду...
- А если я скажу, что на твоей спине чертёж сустава для "Скалы", который позволит нам упростить управление раз в десять? - комната таки начала вращаться, и Гилу пришлось сесть. На пол рядом с Вейонке. В ответ она витеевато отправила вышестоящее начальство в такие причудливе дали, однако потом - уперлась локтем в пол и села, немного покачнулась.
- Черт... извини, Гил... Черт...
Окружающее Страмарк осознавала медленно. Очень медленно. И чем больше осознавала, тем меньше оно ей нравилось. Последнее, что Страмарк помнила, это кота, притащившего пакет с сухим пайком. Потом память превращалась в одну большую дыру. Восхитительную бездну, которая могла скрывать в себе все. Абсолютно все. И это пугало.

[Барон Суббота >>>]

- Ага, - Манфрейд, казалось предыдущей тирады не слышал. Куда там! Казалось, с него даже похмелье слетело, настолько он был захвачен открывшейся перспективой.
- Поразительно, пробормотал он, расправляя тот участок рубашки Вейонке, где был прорисован непосредственно сустав. - интересно, а что с векторами нагрузки? Наверное вот так...
Совершенно не задумываясь о последствиях, Гил вытащил из нагрудного кармана новейшей модификации "вечное" перо-самописку и принялся добавлять технические вектора прямо на рубашке Вейонке.
- Может, ты подождешь, когда я переоденусь? - беззлобно спросила техномаггеса.
- Ой! - только и смог сказать Гил, когда дверь заскрипела. Скрежет заставил зажмуриться - в виски словно вгрызлась тупая пила.
Появившийся в проеме "посетитель", с мелькнувшим за спиной гадко хихикающим и во время исчезнувшим, гремлином, озадаченно оглядывал мастерскую. Молодая русоволосая девушка в длинном платье смотрела с явно возрастающим удивлением в глазах на похмельную компанию - она явно ожидала чего-то... другого.
- Доброе утро? - неуверенно поздоровалась Эйвёр Дану, химик, направленная в ОНР на стажировку.
Страмарк прижала ладони к вискам, и поняла, что желудок все-таки начинает подбираться к горлу. Техномагесса зажмурилась; отрицательно мотнула головой: "Нет, не доброе" - и с поразительной для тяжело похмельного человека скоростью рванула к видневшейся в углу небольшой двери.
Послышлось негромкое тарахтение. О ноги гостьи потерся железный кот с человеческим лицом, которое показалось Эйвёр смутно знакомым.
- Здравствуйте, - Гилберт вцепился в стол и таки встал, едва не опрокинув сей почтенный предмет обстановки. - Прошу прощения за наше состояние - последствия экспериментального применения...чего-то там.
Его снова шатнуло, и на сей раз спасением стала стена.
Девушка несколько мгновений смотрела на чугунного кота, потом, с постепенно наползающей на лицо маской всепоглощающего спокойствия, присела на корточки, подобрав длинный льняной подол платья. Погладила кота по голове. Выпрямилась.
- Эйвер Дану, - девушка робко и приветливо улыбнулась, - меня... направили сюда на стажеровку.
Из довольно объемной и тяжелой сумки, стоящей у ног, Дану выудила чуть помятый конверт с гербом ЭКК, помахала им в воздухе.
- Может, мне зайти попозже... чтобы не мешать вам приходить в себя после...эксперемента? - Эйвёр многозначно покосилась в сторону двери, за которой скрылась Страмарк.
Из-за спины Эйвёр на секунду показался светловолосый мальчишка. На самом деле он уже несколько минут сидел на пороге и с крайне сосредоточенным видом изучал урчавшего кота.
- Не так страшно, - отозвался Ростис, держась за виски. - Ох... если я хоть раз еще соглашусь экспериментировать с чем-то жидким, кроме топлива... Можно взглянуть?
Последнее относилось к документам.
- Джейм?.. - донесся голос сидевшего на пороге мальчика. - Это... твое изобретение?
- Сазел? - техномаг перевел взгляд на мальчика, потом - на кота. - М-м... это... это последствия совместного творчества.
Посмотрев на кота, флегматично бросившего в ответ взгляд, Джейм очень осторожно покрутил головой и добавил:
- Вернее, совместного бреда.
Гилберт с трудом сфокусировал взгляд и посмотрел в направлении источника подозрительно знакомого голоса. Посмотрел и мысленно взвыл, породив в голове очередную серию фейрверков.
Эйвёр Дану молча и как-то смущенно протянула Ростису конверт из плотной коричневой бумаги с гербом госпиталя ЭКК и отступила в сторону, словно чувствовала себя несколько...неловко. Ее взгляд натолкнулся на ящик, в котором рядком стояли лабораторные склянки. Пустые.
- Тяжело-ого бреда, - снова послышался голос Сазела. - Надо рассказать папе...

[Darkness >>>]

- Лучше не надо. Это все... побочный эффект, - Ростис, двигаясь крайне медленно и осторожно, распечатал конверт. Пробежал взглядом строки: - Эйвёр Дану, химик, стажер... так... так... понятно. Добро пожаловать.
Манфрейд успел попрощаться с карьерой техномага, осторожно оторвал голову от стены, в которую до того вцепился, как в последний смысл пребывания в этом несовершенном мире, и тихо сказал:
- Здравствуй, Сазел. Пожалуйста, сделай мне одолжение: если когда-нибудь лет через десять-пятнадцать к тебе придёт великовозрастный раздолбай и предложит опробовать нечто новоизобретённое и алкогольное, ради всего, что тебе дорого - не делай этого! И да будет тогда путь твой чуть светлее и проще, чем мог бы.
С этими словами инженер медленно сполз по стене и понял, что хуже быть уже не может. Впрочем, в следующее мгновение головная боль вернулась с новыми силами и опровергла его пессимизм.
- Что здесь произошло? - прозвучал донельзя знакомый голос, который... невозможно было не узнать. Кто-то мог бы подумать, что эти слова сказал кот... но нет. В мастерскую, чуть задев плечом дверь, зашел криомант и строгим взглядом окинул оставленный после пьянки бардак.
Гилбертова истерзанная психика такого позора не выдержала и радостно отключилась, избавив своего несчастного обладателя от необходимости видеть суровый лик учителя в таком состоянии. Впрочем, возможно всё было куда прозаичнее, и менее здоровый, чем у Вейонке, организм инженера просто не смог самостоятельно справиться с алкогольной интоксикацией. У Джейма слова застряли в горле; внезапно наступившая во рту сухость этому очень помогла. Ростис только и мог, что переводить взгляд с Вензела на Сазела, с Сазела на металлического кота и обратно.
В дверь просунулась морда Деяня; мор'ан с интересом изучал происходящее, не торопясь входить.
- Джейм? - безупречно-ровно поинтересовался ДанЛей. Сазел обернулся на отца, а потом снова посмотрел на кота, как будто сравнивая.
Видимо, из всей причудливой компании, одна Эйвер осталось в легком непонимании ситуации, стоя в стороне и изображая, если не причудливый предмет интерьера, то что-то, близкое к этому. Дану скосила глаза на механического мышееда-монстра, потом - на мага. Хмыкнула, тактично прикрыв лицо ладошкой.
Ростис сглотнул, и к собственному удивлению умудрился произнести несколько слов:
- Мы были... в плохом состоянии.
- Я вижу.
- Интоксикация... дала... не очень здравые идеи.
Про себя Джейм вяло удивился, как он вообще сумел выговорить эту фразу. Сазел, сидевший на коленях перед механическим котом, не выдержал и захихикал, согнувшись на пополам.
Иллюзия Вензела ДанЛея развеялась.
Наступило молчание - вот теперь у Джейма слова кончились и в самом деле. Он только судорожно вздохнул, вновь схватился за голову... по лицу техномага было видно, что Сазелу сильно повезло, что Ростис не способен сейчас что-то активно делать.
Единственное, что техномаг смог - слабо выдавить:
- Л-лисенок...
Деянь фыркнул, спрятав морду в лапах. Весело хихикнув, Сазел взял Эйвёр за руку и радостно сообщил:
- А она лекарь, если у тебя болит голова.
- Лучше Гилберту... - слабо вымолвил Джейм. - Ему... как-то хуже.
Подавив в себе нестерпимое желание отвесить светловолосому затылку щелбан, Эйвер посмотрела в сторону Гилберта, находящегося явно в краях далеких и неизведанных. Взглядом спросив у Ростиса что-то вроде "Вы позволите?", Дану, погрозив незаметно младшему ДанЛею кулачком, двинулась в сторону "пациента", тщательно стараясь ни на что полезное случайно не наступить. Сазел снова сел на пол, и, поглаживая кота, посмотрел Эйвёр вслед искренне-восхищенным взглядом, граничащим с детской влюбленностью.

[V-Z >>>]

Пациент лежал почти бездыханный, а над ним, подобно скорбному шестикрылому серафиму, явившемуся за грешной душой, витал валящий с ног аромат ядрёного перегара. Присев рядом с Гилбертом на корточки, лекарь кашлянула, пару раз махнула ладонью возле лица и с неожиданным энтузиазмом вскинула глаза на Ростиса:
- А кто автор сего "напитка"?
Ответа девушка, впрочем, дожидалась, уже принявшись за дело - похлопала по щекам лежавшего. Для профилактики.
Из горла Гилберта вырвалось тихое клокотание, но в себя он не пришёл. Впрочем, при наличии некоторого воображения, этот звук вполне можно было интерпретировать, как осмысленный и даже одобрительный.
- Здесь... окна открываются? Ему бы воздуха, свежего, - Эйвер пощелкала пальцами перед лицом Манфрейда, вновь кашлянула, - а не этого...самогонного дистиллята.
- Должны открываться, ничто не мешает, - медленно и без особой уверенности ответил Ростис. Попытался приподняться, желая шагнуть к окну, но тут же со стоном сел обратно - комната словно завертелась перед глазами.
- Сударь Сазел, будьте любезны, - вновь прищелкнула пальцами Эйвёр и посмотрела на мальчика, - увы, мы здесь с вами единственные дееспособные...
Мальчишка с готовностью кивнул. Оставалось только поражаться , что он послушался девушки с первого слова и даже перечить не стал. Ловко перебираясь по полкам, Сазел открыл два иллюминатора, и в мастерскую Джейма потек прохладный утренний воздух.
Эйвёр с наслаждением втянула в себя свежий воздух, подмигнула Сазелу. Потом склонилась над Гилбертом, вновь легко похлопав его по щекам:
- Ну же, сударь, вернитесь к нам...
Манфрейд открыл один глаз и долго изучал склонившееся над ним лицо. Видимо, Эйвер он не признал, а может это потеря сознания вызвала лёгкую амнезию, но первым делом, он спросил, хрипло и очень смущённо:
- Простите, я не знаю, как следует правильно обращаться к ангельским чинам, но, не могли бы вы разрешить мне один раз присниться Вензелу ДанЛею? Мне нужно извиниться перед ним за самовольно прерванную учёбу и рассказать, что смерть от похмелья приравнена к мученической, - он с трудом открыл второй глаз. - Или это тайна?
Дану озадаченно приподняла одну бровь, покосилась на Джейма, и потом лишь ответила:
- Судя по монологу, вы вполне в порядке. По крайней мере, способны к длинным сентенциям. Ну ка, посмотрите на меня? - девушка снова щелкнула пальцами у лица Гилберта.
Манфрейд прищурился на резкое движение, от которого перед глазами заплясали цветные искорки, но послушно посмотрел в требуемом направлении.
- Вероятно, вопрос о количествах будет столь же... неприличен, как и вопрос о возрасте в адрес почтенной аббатиссы, - задумчиво пробормотала себе под нос Эйвёр, - я бы вам посоветовала умыться. Для начала. Желательно - ледяной водой, ну, или, как получится.
Хлопнула дверь, и к стене прислонилась бледная, зеленовато-серая Страмарк. Она несколько секунд держалась за какую-то ближе других стоявшую арматуру, а потом, кивнув Манфрейду и Ростису медленно, очень медленно... направилась к выходу. Сазел проводил ее насмешливой улыбкой.Гилберт встал. По своему размаху и преодолеваемым препятствиям, это деяние вполне соотносилось со штурмом неприступной скалы: пол так и норовил улизнуть из-под ног, а стены качались так сильно, что ухватиться за какую-то из них не представлялось возможным. Тем не менее, Манфрейд проявил чудеса упорства и таки смог не только встать, но и сделать несколько шагов по направлению к уборной. Вскоре он скрылся за той же дверью, что только что исторгла Вейонке, и на некоторое время воцарилась тишина, прервавшаяся звуком падения, горестного стона, а после и включаемой воды.
Эйвёр с видом ангельской невинности принялась разглаживать льняной подол платья и и изучать собственные ладони. Она бы никому и никогда не призналась в жизни, что похмельная, полубессознательная верхушка ОНР была - на скромный взгляд Дану - лучшим в мире начальством. По нему уж точно становилось ясно: скучно не будет.

[Барон Суббота >>>]

День: Пятое августа.
Фигура: пешка d2
Ход: нет
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4

(совместно с Тельтиаром)

Над чёрной пустошью повисло мёртвое безветрие, и всё же Гидеон никак не мог отделаться от ощущения, что антрацитный песок шелестит под ногами и двигается. Медленно, но постоянно выползает из узкой трещины в земной коре и движется куда-то вглубь континента, грозясь полностью его поглотить.
"Хорошо, что не в нашу сторону!" - невольно подумал НАхтфогель и зло сплюнул на песок.
- Ну, что там? - спросил он, ни к кому не обращаясь.
- Мертвее куклы, - отозвался растрёпанный и злой, как стая инферналов Ригор. - Что-то сильно нам мешает. Эрличгейм, ты точно уверен?
- Точно, - отозвался Фриц, в безмятежной позе возлежащий рядом. - Пробуй ещё, вероятность есть. Просто, ты в неё никак не попадёшь.
Макабрей замысловато выругался, заставив уши Марии, бдительно следящей за каждым его движением, стремительно покраснеть, и вновь впился взглядом в ледяной кристалл.
Когда шипение и треск сменилось особой эфирной тишиной, никто из отряда не поверил собственным ушам.
- Я же говорил! - обрадовался Фриц.
- Вас слушаю. Прием. - Раздался равнодушный женский голос из кристалла.
- Говорит ДГ-732, назовите пароль подтверждения, - резко, отрывистыми фразами принялся тарабанить Макабрей, чеканя инструкционные фразы.
- "Геревард", повторяю "Геревард".
- Принимаем. Ответ "Харальд". Повтор: "Харальд". Подтвердите защиту и принимайте рапорт, - Ригор отвернулся от кристалла и кивнул Нахтфогелю. - Диктуйте, кэп!
- Защита подтверждена. Говорите.
- Диверсионно-разведывательная группа "Игла", статус зелёный, потери отсутствуют. Докладывает старший офицер, капитан Нахтфогель, - подобные отчёты Гидеон привык давать ещё во время войны Севера и Юга, так что теперь совершенно не задействовал мозг, просто выдавая информацию в нужной форме.
Макабрей, Фриц и Мария посматривали на него с нескрываемым уважением.
- ДРГ достигла поставленной цели, добравшись до объекта "Пустошь" и переправившись через ландшафтный барьер. Сложность возведения моста через оный - низкая. Активность противника в секторе не замечена. Ждём дальнейших указаний.
Форсировать пустошь, углубиться на территорию противника. Выяснить возможность прохода через аномальную зону.

- Вас поняла. Ждите распоряжений.
Связистка на какое-то время замолчала, однако из кристалла доносился шорох бумаги и чьи-то приглушенные голоса.
- Нахтфогель, как слышно? Прием.
- Слышно хорошо. Назовите себя, приём.
- Капитан Дитрих Рэйвенлофт. Слушайте приказ.
- Готов.
- Вам следует проникнуть на территорию противника и разведать активность аборигенов в данном секторе.
- Принято. Частота выходов на связь и дополнительные условия?
- Связь раз в сутки, в девять вечера. Экстренные сеансы связи - по необходимости. Вторым вашим заданием будет разведать возможность прохода через аномальную зону.
Гидеона перекосило так, что остальные невольно порадовались, что кристалл не передаёт ещё и изображения.
- Есть, разведать возможность прохода через аномальную зону, - скучным тоном отозвался он. - ДРГ "Игла", конец связи.
Макабрей деактивировал кристалл и вопросительно посмотрел на Нахтфогеля. Гидеон знал, что точно такими же взглядами его сейчас буравят и остальные, даже Тенар и Таэль, несущие дозор чуть поодаль.
- Приказ все слышали? – риторически поинтересовался Гидеон. – Выступаем через десять минут. Пока что всем проверить оружие и снаряжение, я не хочу, чтобы с нами случилась какая-нибудь неприятная неожиданность.
- Не беспокойся, капитан, - тихо сказал Ригор, упаковывая кристалл в рюкзак. – Мы тут на много километров одни.
Дальше собирались быстро и в полном молчании. Слишком уж тоскливо вдруг стало от осознания, что придётся весь день идти по этой чёрной, выцветшей пустыне, где во все стороны ничего живого. Совсем ничего.
«Интересно, почему я не хочу знать, куда это делась вся местная живность?» - думал Гидеон, проверяя, удобно ли расположена кобура с револьвером.
Вскоре они выступили. Идти было отчего-то нелегко: хотя песок был достаточно плотным, чтобы ноги в нём не вязли, возникало чувство, что само небо здесь давит на землю многотонным весом. Все цвета постепенно блёкли, будто выгорая, до тех пор пока весь мир не разделился на два лагеря: чёрная пустошь и грязно-белое небо с аморфным серым пятном солнца. Эта монохромная картина раскатывала волю и чувство реальности в тоненький лист. Гидеон шёл впереди, шагая упрямо и широко, старательно убеждая сам себя, что ничего особенного не происходит. Он не оборачивался и не видел, что даже у неугомонного Тенара и железного Макабрея начинают тускнеть глаза. А через несколько часов капитан Нахтфогель понял, что у него чудовищно болит голова, причём болит давно. Только вот момента прихода этой боли он так и не заметил.

[Хелькэ >>>]

День: седьмое августа (день, вечер)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4
Официальная клетка: C2
Фактическое местоположение: С2

Как завороженные, они следили за танцем. Ловкий и гибкий, как кот, Дентон то приседал, то отклонял корпус назад или в стороны, вращал руками поочередно или вместе…
Остроты ощущениям добавляло то, что в руках у него были пои. Нет, не обычные резиновые шарики на веревочках, с которыми играют дети. Эти были из тяжелого металла и раскачивались на цепях с угрожающей скоростью.
Несколько раз Фиерсу показалось – сейчас шар заденет его по колену/носу/подбородку. Не задел… то ли потому, что майора подводил глазомер, то ли потому что Дентон был слишком уж ловким и гибким.
Наконец вращение замедлилось, и скоро гири повисли в руках парня, как дохлые змеи – вроде бы и безжизненно, но аромат смертельной угрозы все еще витает в воздухе.
- Впечатляет, - кивнул майор. – Трудно, наверное, было учиться?
«Ах, сколько поддельного сочувствия! Сколько мнимого сострадания! Сколько неподдельного интереса!» - язвительно отметила про себя Эрис, однако смолчала.
- Трудно, - подтвердил Дентон, вкладывая шары в держатели на плечах. Цепи тоже пристегивались вдоль рукавов его одежды; с каким-то хитрым креплением, которое Фиерс рассмотреть не успел. Наверное, полагал он, в случае опасности эти крепления должны расстегиваться очень быстро. Самые концы цепей держались на браслетах вокруг запястий. «Прекрасно продумано», оценил майор, «а у нас в свое время и куртки-то были драными».
- … и не просто трудно, - продолжал Дентон, - а прямо-таки архисложно. Знаешь... – невольно он сбился, но сразу же исправился, - знаете, как это было? Вокруг меня было несколько стоек разной высоты, некоторые мне по колено, некоторые – выше головы. И на верху у каждой стоял стакан, полный воды. Вот моей задачей было разбить все стаканы. Сначала без учета времени, потом – на скорость.
- Издевательство, - округлила глаза Ренн.
- Профподготовка, - нахмурился Дентон.

…Шли молча. Разговор по дороге не клеился. В основном потому, что дыхание надо было беречь, а не тратить на всякую ерунду, и чем ниже опускалось солнце, тем яснее каждый это понимал.
Но скоро магичка не выдержала.
- Я сейчас сдохну, майор, - тихонько простонала она, еле волоча ноги.
Фиерс глянул на часы. По его прикидкам, привал следовало бы устроить часа через два, не раньше. Менять планы не хотелось.
- Ты устала или тяжело?
- Тяжело…
Кто-то из идущих впереди фыркнул.
Цербер, трусивший позади и обнюхивавший все, что попадалось под какой-нибудь из носов, вдруг обошел остановившуюся Ренн и тронул лапой за коленку.
- Да, это мысль, - согласился непонятно с чем Фиерс. – Снимай рюкзак.
- Зачем? – не поняла она.
- Временно навьючим собаку. Здесь есть ремни, как-нибудь привяжем. Молодец, хорошая собака… Ренн, погладь его.
Та затрясла головой.
- Он… теоретически не кусается, - приободрил ее майор. Безуспешно. – Ну ладно. Если ты хочешь, чтобы он на тебя обиделся…
Девушка сглотнула и протянула дрожащую ладошку к злобной собачьей морде. Одной из. Ощутив каким-то своим собачьим шестым чувством страх, Цербер взглянул на нее крайне печально и сам потерся носом о ее руку.
Нос был холодный и мокрый.
Нормальный собачий нос. А то, что их таких три – дело, в общем, десятое… Магичка немного осмелела и коснулась церберова уха.
- А теперь пойдем, - закончив с ремнями рюкзака, Фиерс махнул рукой. – Эти, конечно, даже не подумали нас подождать.
Ренн благодарно (и свободно) вздохнула, повела плечами и зашагала вперед. Экипированный, Цербер продолжал держаться сзади.
Солнце опускалось неумолимо.

[Кысь >>>]

День: утро шестого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С1

Пока Саманта Риши вела совещание, прибывшие из ОНР остались сами себе хозяевами. Малене представилась возможность свободно исследовать управляющие рубки комплекса. Заключенные в стекло и металл высотомеры, датчики нагрузок, орудий; множество окрашенных в различные цвета причудливых стрелок, которые сейчас, пока Темное Пламя находилось на земле, были неподвижны. Кончики пальцев оставляли на ярких металлических краях дымчатые следы. От множества цифр то и дело хотелось закрыть глаза. Деления ловили отблески лившегося через стекла рубок солнца.
Фарадей ворожил над приборами, заняв место пилота, и не обращал внимание на девушек только тогда, когда они к нему обращались.
Практикантка ходила вокруг, пытаясь самостоятельно угадать, что значила та или иная цифра. Иногда приходилось спрашивать, и девушка подгадывала момент, когда Фарадей казался чуть менее занятым, чем обычно, или его дочь поворачивала к ней голову. Казалось, если держать все эти шкалы, измерения и настройки в уме одновременно, они разнесли бы голову в клочья, но на самом деле Малена понимала, что это только вопрос привычки. Впрочем, сейчас ей интересно было не это - высотомеры, датчики давления и прочее подобное оборудование существовало снаружи комплекса. Ее больше интересовала та часть, которую нельзя было упаковать в приборы и рычаги.
- Что-то ищешь? – заметила Греза, под чутким руководством отца проверявшая провода и техномагические нити. В обычное время их скрывал металлический люк на полу.
- Пытаюсь понять как работает, - Малена изучала очередную панель.
- Этот, - младшая Фарадей кивнула на квадратное стеклышко, закрывавшее двенадцать шкал, - для установки мощности орудий.
Она наклонилась, соединяя два провода.
- А о чем ты с лисами вчера говорила? Я видела.
- О магии крови, - девушка перешла к следующему набору датчиков.
- Понятно, - ответила Греза.
- У тебя соединение не прошло, - негромко заметил Фарадей, отслеживавший напряжение. Его дочь снова склонилась над проводами, и была на этот раз внимательнее. – Малена, забудь о ней. Магия Крови – дурной вкус в техномагии. Она не рентабельна.
- А кто-то пробовал с ней работать? Модифицировать, улучшать...
- Солнцепоклонников немного, - объяснил Константин. – Корабелов среди них еще меньше. Поэтому некому.
- Значит, никто не знает точно. Самые тяжелые передвижные военные станции стоят на магии крови или... демонской магии?.. - "А вы говорите что нерентабельно".
- Верно. Но это именно еденицы, Малена, - продолжал Фарадей. – Однако с «Сердцем Демона» дела обстоят достаточно хорошо по сравнению с Магией Крови. Им может управлять любой демон. В случае с Магией Крови поддерживать связь с зачарованной машиной может только тот, кто поделился с ней кровью. К тому же количество предметов весьма ограничено.
- А если смешать кровь?..
- Ни один солнцепоклонник на подобное не согласится, - усмехнулся Константин, передвигая на себя один из рычагов.
- Но если корабль оживляют несколько, это оставит машину живой после гибели пилота, так?
- Возможно, но, как я и сказал, не согласится ни один солнцепоклонник. Знание для них куда более свято, что для нас – Единый.
Девушка кивнула и продолжила осмотр датчиков. Греза щипцами, чьи края были раскалены добела, соединила провода. Фарадей издал нечто вроде удовлетворенного «хм».
- Мне кажется, что ты не совсем понимаешь, - Греза аккуратно переложила провода и потянулась за крышкой люка, - Магия Крови не доступна никому, кроме солнцепоклонников. Полукровки иногда имеют дар, но это редкость и очень сильно зависит от воспитания, а во втором поколении – уже никогда не бывает.
- Все правильно, Греза, - Фарадей повернулся в кресле пилота и размял жилистые и потертые пальцы, они хрустнули. Константин встряхнул запястьями, снимания с них напряжение. – Один мой знакомый лис еще на родине объяснил мне, что Магия Крови происходит из древнего потерянного города, который намертво впитался в души и кровь солнцепоклонников.
- И делать корабли на магии крови - означает ставить всю технику и людей на них в зависимость от одного, - кивнула Малена.
"Ни научиться, ни использовать, ни договориться". Еще с детства, когда учителя запрещали даже думать об этом, но рассказывали о том, что существует народ, обладающий знанием, девушка надеялась найти его. Теперь мало что оставалось кроме обычного техномагического архива. И, пожалуй, собственных экспериментов. Потеряв интерес к теме лис, девушка переключилась на изучение работы отца и дочери, благо представление о техническом оснащении "Темного пламени" у нее уже было.
Фарадей посмотрел на часы. Они показывали начало первого.
- Осталось самое сложное. Передача данных от головной части комплекса в зависимые об использовании орудия, а затем мы должны проверить, что ничего не сломали установкой Ониксового Огня. Если будем работать оперативно, закончим к восьми вечера, и можем отправляться обратно.
- Я бы прибавила еще несколько часов, - привычно-тихо заметила отцу Греза. – Я попрошу Лорелею передать, чтобы самолет готовили к одиннадцати?..
Фарадей уперся ладонями в подлокотники и встал.
- Пусть готовят в девяти. Если мой расчет неверен, то задержим вылет на два часа.

[Reylan >>>]

День: четвертое августа. Ночь
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8
C Даркнесс

Тени, рождаемые крохотным огоньком свечи, принимали все более причудливые формы, преображаясь то в парящего нгуу, чьи гладкие и острые рога неожиданно разветвлялись, то вырисовывался тонкий и гибкий силуэт хвостатой Ютаэль, летящей на своих лиственных крыльях, и крылья эти постепенно преображались, становясь крыльями чудесной бабочки, виденной им в сердце пустошей. Взгляд Кайафи подернулся дымкой сна, ресницы опустились, лиа засыпал.
Откуда-то слышалась тихая и негромкая мелодия - похожая на флейту, легкая и чистая. Во сне дом выглядел лоскутным одеялом - грязные стены плавно перетекали в светлые и чистые, не тронутые временем и пустотой. Из окна лился солнечный свет; второй - было затянуто ночной темнотой.
Мелодия смолкла, и послышался чей-то смех, звук шагов. На пороге большой спальни мелькнул светлые силуэт.
Кайафи поднялся с лавки, недоумевая, неужели он проспал так долго? Кажется, уже далеко за полдень. Второе темное окно почему-то не показалось странным. Да и все остальное не имело значения. Ему показалось, он узнал появившуюся в дверях светлую фигурку. Он помнил, что хотел что-то спросить. Быть может сейчас самое время. Лиа поспешил к дверям спальни. В комнате тоже было светло, и в середине спальни, держа в руках тонкую костяную флейту, стояла невысокая и светловолосая женщина. Льняное платье прятало даже её ступни, а на запястьях покачивались, тихо позвякивая, золотистые бубенчики.
Кайафи не испытал ни удивления, ни смущения от того, что незваным находится в чужом доме. Отчего-то сейчас все казалось естественным.
- Мне кажется, я должен у вас что-то спросить, - произнес лиа, и собственный голос показался каким-то чужим и далеким.
Женщина смотрела сквозь юношу. У неё были большие, светло-зеленые глаза и длинные, спадающие почти до пола, волосы. Поднеся флейту к губам, она вновь заиграла, не обращая внимания на слова лиа. В окно, словно только и ожидая начала мелодии, впорхнула стая бабочек - больших, с ладонь, и белых бабочек.
Кайафи шагнул вперед, протягивая к ним руки, толком не зная, для чего. Поймать ли, коснуться?
Тонкие, кажущиеся ажурными, нейа, пролетали сквозь его ладони, руки, плечи... Не замечая.
Кайафи перестал размахивать руками и, осмелев, шагнул к женщине, осторожно коснулся ее запястья, стараясь привлечь к себе внимание.
Кожа маленькой лиа была теплой и очень гладкой. Женщина отняла флейту от губ, подняла на Кайафи глаза. Улыбнулась.
Белых бабочек становилось все больше и больше, и среди них иногда попадались яркие мазки крыльев других цветов - алых, золотистых, зеленых.
От неожиданности Кайафи отпрянул. Он почти верил - она будет точно такой же бесплотной, как и явившиеся на ее зов крылатые создания. Опомнился, робко улыбнулся в ответ и попытался заговорить снова.
- Мне кажется, я вас видел. Там, - он махнул рукой куда-то в сторону двери, где, как ему казалось, было то самое злосчастное место призрачного хоровода.
Светловолосая лиа чуть склонила голову на бок, прикрыла глаза. Потом резко взмахнула ладонями - хлопнули по воздуху широкие рукава платья - и закружилась в облаке белых бабочек.
Костяная флейта покатилась по полу...
Кайафи беспокойно отступил, стараясь уследить взглядом за странным танцем. Он не должен был ее упустить, пока не поговорит, не подберет нужных слов. Стараясь не отрывать взгляда от живого облака, он присел, подобрал флейту, вновь поднялся и остался стоять, держа инструмент в раскрытых ладонях.

[Darkness >>>]

Крылья бабочек постепенно, незаметно, начали менять цвет - белый вначале, теперь он становился, секунда за секундой, насыщенно-багровым, закатным.
Маленькая женщина танцевала все быстрей и быстрей. Казалось, она парит над полом - до того беззвучны были её шаги.
Кайафи почувствовал, как от мельтешения пылающих лоскутков-крыльев у него начинает кружиться голова, не выдержал и зажмурился. Его щек коснулось одинокое и слабое дуновение ветра. А потом растаяло, как и белый силуэт в ярком облаке бабочек. Флейта осталась у юного лиа в руках.
Кай крепко сжал ее, открыл глаза и огляделся. В комнате царил полумрак - такой бывает на рассвете, когда мир еще только начинает просыпаться. По углам спальни снова клубилась пыль, и разбросаны были вещи по полу. За спиной юноши тихо заскулил какой-то нейа - в большой комнате. Казалось, животное оплакивает кого-то.
Кай обернулся, шагнул на звук, ища глазами существо. Он и сам был готов заплакать от обиды и отчаяния. Всего на миг закрыл глаза!
Посреди комнаты, обняв передними лапами какие-то обломки, лежал триххе. Огромный полулев-полубуйвол плохо выглядел: шерсть свалялась, а сам нейа казался истощенным. Большие рога были обломаны.
Кай приблизился с опаской, протянул свободную руку, осторожно погладил неухоженную шкуру. Чуть пошевелившись, нейа обнюхал ладонь лиа... Положил тяжелую голову на пол и вновь заскулил, низко, жалобно.
- Я не знаю, как тебе помочь, - произнес Кайафи, усаживаясь рядом, - я вообще никому-никому не могу помочь. Я зря пришел!
Он вздохнул, поглядел на флейту, медленно поднес к губам, пробуя, выдул несколько неуверенных нот.
Звук был тихий, едва слышный. Триххе на мгновение приподнял голову. В тусклых глазах нейа что-то мелькнуло, но тут же погасло.
- Ты что-то знаешь, да? - спросил Кай, отнимая флейту от губ, - Жаль, что не можешь мне рассказать.
И лиа заиграл снова. Нейа пошевелился, а потом положил голову на колени Кайафи, закрыл глаза.
Лиа боялся обмануть это невольное доверие и продолжал играть. Он никогда не слышал эту печальную мелодию, которую выводил сейчас. Он даже не был уверен, он ли играет, или флейта звучит сама. В ней было что-то светлое, теплое, но ушедшее, как напоминание о безвозвратно потерянном доме, в котором было хорошо, но невозможно вернуться, и понимание, что нигде никогда в целом мире не будет того, что было там и тогда. Кай почувствовал, как непрошенные слезы обожгли его щеки. Через какое-то время - час ли прошел, минута? - триххе с трудом поднялся на лапы. Шершавый и теплый язык облизнул щеку лиа, а потом огромный зверь, пошатываясь, направился к выходу из дома. Он шел с трудом, и каждый шаг ему словно бы через силу.
Кай поднялся и пошел следом. Нейа грузно перевалился через порог, двинулся в сторону леса, темного, полного шорохов и звуков. Луна, чуть откушенная с одного бока, заливала все холодным серебристым цветом. Триххе шел вглубь чащи.
Лиа не отставал, отчаянно надеясь, чтобы нейа дошел до - Кайафи не знал точно, до куда именно, но надеялся, что триххе может открыть ему какую-то тайну. И не упадет без сил посреди леса, все время казалось, что у животного вовсе нет сил. Нейа действительно упал. Посреди леса. Его лапы подломились, и триххе рухнул на мховую подстилку, жалобно застонав.
Кай опустился на колени подле него, зарылся пальцами в спутанную шерсть.
- Нет, ну, пожалуйста, - попросил он триххе, - ведь это еще не конец пути?
Зверь прикрыл глаза, вновь застонал - уже много тише. Его дыхание постепенно замедлялось... Кай погладил его большую голову, растерянно огляделся, поднес к губам флейту и заиграл снова. Музыка звучала в лесу по-другому, не так, как в доме - чуть громче, чуть смелей. Триххе слабо пошевелился и вновь положил голову на колени лиа. Дыхание стало едва различимым. Нейа умирал.

[Reylan >>>]

А лиа продолжал играть, не смея прерваться и животом ощущая слабеющее дыхание нейа.
Триххе умер на ноте «ми». Огромное, косматое тело зверя, уже переставшего жить, начало погружаться в мох, тонуть в нем, словно почва была вязким болотом. Лишь тогда Кай оборвал мелодию, отполз подальше и смотрел на исчезающего триххе, не отрывая взгляда, точно провожая. Зверь увязал в земле медленно. Последними исчезли огромные, обломанные рога. Мох был не тронутым, словно на нем не лежал тяжелый нейа.
Когда все закончилось, Кай поднялся и вздохнул, упрекнул себя в том, что так увлекся собой. Конечно, ведь ему казалось, что все не случайно, триххе появился, чтобы что-то показать именно ему. И он, а не кто-то другой, стоит на пороге какой-то давней тайны. Как глупо. Несчастное создание всего лишь отправилось в лес, чтобы там умереть, и пристыженный Кай мог лишь надеяться, что его присутствие было не в тягость. Бедное существо не смогло бы прогнать его, даже если бы хотело. Лиа развернулся и, не глядя по сторонам, побрел прочь. Обратно - как ему показалось. Флейта молчала, зажатая в безвольно повисшей руке.
Лес расступился чересчур покорно, выпуская Кайафи на чистое пространство перед домом. Ночь сменил закат, и этот переход был неуловимо быстрым, но при этом – плавным. Цвета перетекли один в другой, и каменные стены теперь окрасились в ало-золотой, багровый.
На пороге дома, спиной к лесу, стояла огромная, темная фигура. За оленеголовым тянулась полоса выжженной земли.
Кай к своему удивлению не испугался. Да и удивился этому он как-то - со стороны. Точно не он, а кто-то другой шагнул навстречу зловещей фигуре и заговорил.
- Ты ведь он, не так ли? Тот лиа, повелитель огненных созданий. Что ты сделал настолько не так, что до сих пор не заслужил ни прощения, ни покоя?
Колокольчики звякнули в ответ. Сам оленеголовый молчал – будто не слышал юного лиа. Он шагнул через порог, задев рогами арку двери. Из дома донесся испуганный вскрик.
Кайафи бегом пересек оставшееся до дома пространство и вошел внутрь. Деревянный пол под его ногами едва-едва тлел. Оленеголовый стоял посреди комнаты, залитый лучами закатного солнца. В угол вжалась светлая фигурка. Та самая лиа, которая играла на флейте. Она закрывала лицо ладонями, и широкие рукава платья скатились к локтям, обнажив тонкие запястье и предплечья. Рогатая фигура двинулась к ней.
Кайафи, тот, за которым он же сам наблюдал, точно со стороны, бросился к оленеголовому, пытаясь схватить его за руку. Другой он остался стоять или, если точнее, парить где-то ближе к потолку - примерно с такого ракурса открывался вид на комнату. Безучастный наблюдатель как будто чувствовал - он не является действующим лицом этой драмы, ему позволено только смотреть.
Оленеголовый был много выше Кайафи, больше. От него веяло старым пеплом, гарью, смертью… Хватка юного лиа была ему безразлична, словно он даже не почувствовал веса Кая. Рука рогатого, под покрытой сажей тканью, была горячей, почти обжигала.
Кай почти повис на ней, не выдержал, отцепился и снова повис, стиснув зубы. Шаг, еще один шаг, еще… Оленеголовый, вместе с повисшим на нем юношей, навис над светловолосой женщиной, протянул к ней свободную руку.

[Darkness >>>]

Лиа закричала. И ей вторил другой крик – сдавленный, тонкий, донесшийся с порога дома.
Кай продолжал цепляться, превозмогая боль в обожженных руках, глядя не женщину, а Кай-наблюдатель обернулся на звук второго голоса. В дверном проеме стоял меленький ребенок – мальчик или девочка, нельзя было понять. Малыш огромными от ужаса глазами смотрел на оленеголового, на зажатую в угол лиа, к которой тянулись черные, обгоревшие руки.
Кайафи все же отцепился от рогатого, рухнул к его ногам, вскочил, попытался вклиниться между ним и женщиной, которые, казалось, не замечают его. Оленеголовый отшвырнул его в сторону – одним резким и сильным движением. А потом – сомкнул ладони на белых плечах маленькой лиа. Женщина молча забилась в хватке, как бабочка – в сетях паука.
По комнате пополз едкий дым, режущий ноздри, глаза…
Кай не почувствовал падения. Он снова был один. Теперь он один парил под потолком, а тот, второй он бесследно исчез, осталось лишь чувство как от постыдного бегства. Кай больше не мог вмешаться, ему оставалось лишь наблюдать.
Дым тонкими струйками поднимался по стенам, клубился у пояса оленеголового, который прижимал к себе отчаянно вырывающуюся лиа.
Та – отбивалась молча, словно боялась кричать. Черного дыма становилось все больше, он оставлял пятна сажи на стенах, мебели, щупальцами вывалился из окон.
Собственное тело казалось Каю невесомым, он не смог опуститься на пол и тогда поплыл сквозь дым, загребая руками, стараясь приблизиться к слившейся в зловещем объятии паре. Глядеть сквозь дым становилось тяжелее. В какой-то момент Кай обернулся в поисках ребенка.
На пороге все так же виднелась, уже не так ясно, маленькая фигурка, тонувшая в темных клубах. Ребенок не двигался с места, словно не мог, словно… боялся.
Лиа продолжал барахтаться в дыму. Тот на мгновение развеялся перед его лицом, и оказалось, что Кайафи завис уже совсем рядом с оленеголовым. Убежденный, что все равно не сможет ему помешать, Кай упрямо потянул к нему руки. Пальцы юного лиа наткнулись на темную ткань мантии, горячую, оставляющую на коже следы гари. Рогатый резко и зло повернулся, еще крепче прижав к себе светловолосую женщину. Она внезапно закричала, громко и отчаянно.
Дом растаял. Исчезли клубы дыма, исчезла зловещая фигура со своей жертвой, исчезло все.
Тяжело дыша, Кай поднял голову, обнаружив себя на полу подле лавки, на которой заснул. В доме было темно - должно быть, сквозняк погасил свечу. Сгущающаяся за окном темень не давала намеков на близость рассвета. Лиа приподнялся, опершись руками об пол, и невольно вскрикнул, когда ладони ужалило болью. Сердце тряслось загнанным зверьком, Кай чувствовал себя так, словно весь день ворочал неподъемные валуны. Он повалился обратно на пол, и тьма поглотила его на этот раз безо всяких сновидений.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа, поздняя ночь.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Заснуть сразу не получилось - это Нартэн верно предупредил. Кинна долго ворочалась с боку на бок, закрыв глаза и вслушиваясь в протяжную песню ветра. Сайамар расположился неподалеку, и ощущение того, что он общается с Киром, не покидало фино, хотя оба не проронили ни слова. Маленькая лиа вздохнула. Реальные завывания шторма причудливо перекликались с плеском прибрежных волн в ее воображении. Вот она сидит на горячем песке, а рядом – ее Каин. И им просто не нужно слов…
Наверное, сон все-таки поглотил ее, потому что проснулась фино от мягкого голоса Сайамара. Вроде как ветер утих, и им пора…
- ...можно выходить, - закончил свою речь мудрец.
- Учитель, по-моему, она спит, - робко вставил Кир.
- Не спит. Я же вижу. А ты поучись почтительности, юный ученик!
Кинна потерла глаза и сладко потянулась во весь свой небольшой рост, хрустнув суставами. И вскочила на ноги прямо из такого положения.
- Спина затекла, - призналась она, - отвыкла я спать на сравнительно ровной поверхности. Ой… с добрым утром!
- Ночью, скорее, - улыбнулся Сайамар. - И говори чуть тише.
Он красноречивым жестом указал на девятку цей-инов и Нартэна, мирно вкушающих прелести сна.
- Ветер утих час назад, вот ребята и вернулись в свою казарму, - пояснил Кир, отвечая на не
высказанный вопрос фино.
Девушка вжала голову в плечи и виновато развела руками.
- Нам пора, да? – спросила она, переходя на шепот, - вот прямо совсем уже?..
- Ветер стих достаточно. Но, если ты хочешь ещё подождать, то можно, - прошептал Кир, косясь на Сайамара. - Не беспокойся, маленькая сестра, мы найдём твоего драгена.
Кинна мягко улыбнулась цей-ину.
- Обязательно найдем. Но чем раньше, тем лучше.
- Как скажешь, - он кивнул и первым направился к двери.
Ветер снаружи всё ещё выл, но уже не так громко и ветки с деревьев не рвал.
Сайамар внезапно подхватил фино за талию и усадил на спину ученику.
- Держись крепче, - неожиданно подмигнул он. - Вдруг, сдует?
- Ла мэ тээса, - улыбнулась Кинна и перевела, - Ветер хранит нас.
Она обняла широкую спину Кира. Руки у фино оказались неожиданно сильными.
Цей-ин осторожно покинул убежище, и тут же расставил лапы пошире: ветер всё ещё был крепок.
- Кир! - раздался сзади голос Сайамара. - Ничего не забыл?
Молодой цей-ин удивлённо обернулся и едва успел поймать свой лук и колчан со стрелами, последовательно полетевшие ему в лицо.
- Не забывай оружие, сам знаешь, где мы и кого можем встретить, - на удивление тепло и мягко посоветовал Сайамар, выходя вслед за учеником.
Кир торопливо приладил колчан на боку так, что оперённые ушки стрел, выкрашенные им в красный цвет, воинственно смотрели вверх и вперёд совсем рядом с ногой Кинны.
- Пошли! - скомандовал Сайамар и одним прыжком ушёл в ночь.
- Ха! - резко выдохнул Кир и присоединился к учителю.
Фино почти никогда не ездила верхом. Единственный вариант «верховой» езды, который она смогла вспомнить, так это в детстве она подманила унилаэ. Впрочем, крылатая корова терпела наездницу недолго и, неохотно поднявшись в воздух, нагнулась вбок, так что маленькая Кинна просто сползла по ее покатому боку, и рухнула в траву.
И уж точно ей никогда не приходилось путешествовать на вполне разумном существе. Не считая того дня, когда Кир нес ее, бессознательную, в свой лагерь. Но там было совершенно иначе. А здесь… Цей-ину едва ли нравилась его новая роль…
- Кин-на, - сказал Кир, усердно удерживающий правильный ритм дыхания. - Ес-ли почувствуешь чей-то стра-х, скажи...мне. Тут опас-но. Ночью.
Фино повела плечами, хотя цей-ин, конечно, не мог этого видеть. Они летали над лесом только ночью… Впрочем, кроны скрывают многое от не в меру любопытных глаз.
- Хорошо! – она постаралась, чтобы Кир ее услышал, - если я что-то почувствую, я дам знать!
Внутреннее напряжение цей-ина ей совершенно не понравилось.
Лес летел им навстречу взбесившейся тёмной массой. Стволы и ветви деревьев, кустарники, лианы, овраги и пригорки, всё это подворачивалось под мягкие прыжки Кира и уносилось прочь, а где-то впереди мелькало белоснежное пятно Сайамаровой шерсти. Ночью все кошки, ёко и цей-ины серы, но каким-то образом выходило так, что Сайамар сохранял свой цвет, будто свечение Кировой шерсти, кстати говоря, постепенно угасшее, передалось и ему.
- Все так быстро, даже голова кружится, - посетовала Кинна, впрочем, без особой надежды, что ее услышат.
Встречные потоки уносили ее слова назад. Сколько продолжалась эта мучительная скачка, фино не знала. Вокруг гудел лес, мелькали поляны… обычная ночная тревога. И вдруг…
- Стой! – резко закричала она.
Кир замер так резко, что Кинна врезалась ему в спину. Лук в его руках взлетел на боевую позицию, а на тетиву легла стрела. Спереди, затылком уловив неладное, замер Сайамар. Тихо зашипела, отвердевая, Яртэ.
- Что случилось? - почему-то шёпотом спросил Кир.
- Там, - неопределенно махнула рукой в сторону фино, пытаясь успокоить отчаянно колотящееся сердце и отдышаться. Резкий, дикий первобытный ужас влетел в ее сознание и тут же погас, оставив после себя терпкий шлейф чужого страха.
Кир мгновенно развернулся и прислушался. Ничего необычно в окружающем дыхании Леса, вроде, не было: шуршали на ветру деревья, перекликались н асекомые...а вот ночные птицы куда-то пропали.
Медленно и крадучись приблизился Сайамар со змеепосохом наготове.
- Ты что-нибудь чувствуешь? - спросил он Кинну. - Хоть что-то?
- Уже нет, - прошептала лиа, бледнея, - но было жутко… Я никогда раньше такого не ощущала. Никогда.
- Она ушла, - Сайамар опустил Яртэ. - Спокойнее, ученик, не видишь, что нашу гостью сейчас колотить начнёт от твоего напряжения?
Кир с явным усилием выдохнул и убрал стрелу в колчан.
- Ушла, - подтвердил он, и в голосе молодого цей-ина явно слышалась и радость, и разочарование.
- Идём. Тут недалеко осталось, можно и не бегом, - Гуляющий по Лесу развернулся и неторопливо двинулся дальше.
- Кир, что это было? – допытывалась Кинна, - Пожалуйста.. что это?..
- Тварь, - хором овтетили цей-ины, и ненависть одинаково клокотала в их голосах.
- Рассказывай ты, ученик, - велел Сайамар и ушёл чуть вперёд.
- Тут сразу всего и не расскажешь. Много чего не известно, до чего-то мы смогли лишь догадаться...в общем, слушай, - Кир повёл плечами, будто сбрасывая что-то неприятное. - Толи от найрити осталось что-то, то ли кто-то из мастеров къямай умудрился сделать...в общем, появились в болотах, где раньше самым худшим из всех зол были трясина, да найрино, звери, которых раньше никто не видел. Вобщем-то, их и теперь редко встречают, а ещё реже после тех встреч живыми уходят. Это не нейа и не лиа, их не может почувствовать даже Сайамар. Такое чувство, что для Средоточия этих тварей просто не существует, но, нет. Они есть. Мы с учителем видели, что они сотворили с отрядом молодых цей-инов, зашедших на охоте слишком далеко в болота. Сайамар почувствовал их смерти, и мы рванули туда так быстро, как могли...поздно. Пятеро молодых здоровых охотников оказались разорваны одной единственной, судя по следам, Тварью. Мы предупредили своих, и с тех пор к болотам никто не ходит, но недавно я нашёл очень похожие следы здесь, совсем рядом. С тех пор мы пытаемся поймать Тварь, но она постоянно уходит.

[Тео >>>]

Кир почувствовал, как руки его наездницы похолодели. Пытаясь оставаться в сознании, она вцепилась в шкуру цей-ина и сжала сильно, наверное, до боли.
- Зверь,- выдохнула она… - Мне не верили.
Кир остановился и, забыв, что Кинна сидит у него на спине, попытался к ней обернуться.
- Ты с ней встречалась?! Кинна, ради Леса, не молчи.
- Встречалась?.. – чуть слышно переспросила она, - не то слово.
Фино спрыгнула с цей-ина и подошла к нему спереди. Повернувшись к Киру спиной, девушка развязала широкий оранжевый пояс и слегка подняла тунику. Оливковую кожу спины яркими нелепыми белыми полосками рассекали пять шрамов. Некогда зрелище было, должно быть, дикое. Сейчас, по прошествии лет, рубцы более или менее сгладились.
Кир совсем по-кошачьи зашипел.
- У тех охотников были похожие раны, - сказал он. - Только глубже...гораздо глубже.
- Удар лапой пришелся вскользь, - Кинна завязала пояс обратно, и склонила голову, - Зверя… отвлекли. И я смогла убежать.
Тяжелые соленые капли пробежали по щеке и исчезли в траве.
- Зверь, значит, - сказал подошедший сбоку Сайамар. - Да, девочка, много кто потерял из-за него и подобных ему...близких. Я не буду тебя ни о чём спрашивать, кроме одного: где случилась твоя трагедия?
Фино поежилась.
- Мы бродили по лесу. Я не знаю, как так получилось, что мы незаметно углубились в болота. Это случилось у самой границы тумана. Я ничего не почувствовала. Ни жажды крови, ни агрессии, ни голода. Вообще ни-че-го. Он появился так внезапно, из дымки…
Кинна глубоко вздохнула, всхлипнув.
- Мне никто не верил. Никто. Даже Миита… но она просто не хотела верить… Кир, Сайамар… ради Средоточия, заклинаю вас!.. Не ищите Зверя нарочно. Вы не убьете его. Даже не почувствуете, как он подойдет. Умоляю…
- Ты его запо..кх-кх-кх!!! - Кир резко поперхнулся в начале фразы и едко заперхал, когда хвост отвердевшей Яртэ будто бы невзначай воткнулся ему в поддых.
- Подожди, девочка, успокойся, - Сайамар погладил её по плечу. - Мы давно его ищем и успели кое-что придумать. Я расскажу тебе, если захочешь, но сначала давай найдём твоего драгена? Помнишь, зачем мы пришли сюда?
Кинна подняла голову и удивленно оглянулась. Поляна выглядела на странно знакомой. Вон там, за курсами орешника, поваленный дуб… в нескольких шагах слева трава примята – это они с Атой сидели с рысенком. Фино посмотрела в небо, будто надеясь увидеть там свой отряд. Не говоря ни слова, ловко вскарабкалась на дерево. Ни следа пребывания лиа. Кора еще хранила слабые воспоминания о них, но разведчики ушли отсюда день-два назад. Кинна испустила вздох облегчения. Это не ее товарищи попали в лапы Твари.
- Хэй-эй! – крикнула она в тишину без особой надежды.
- Кр-р-ра! – откликнулся откуда-то сверху драген. Фино улыбнулась. Ее Несущий по нисходящей спирали планировал к земле, услышав заветный зов.
Кинна спрыгнула с дерева как раз вовремя, чтобы успокоить своего питомца, который при виде цей-инов захрипел и испуганно забил крыльями.
Кир припал к земле, его рука дёрнулась было за луком, но хвост Яртэ снова оказался вовсе не там, где он ожидал, резко стукнув по его кисти.
- Да, - сказал Сайамар с ноткой восхищения в голосе, - великолепный къямай! Чудны дела твои, Средоточие.
Драген вцепился когтями в плечи Несомой и устрашающе оттуда шипел, обнажая острые длинные клыки.
- Тшшшш, - фино успокаивающе поглаживала его кожистые крылья. Зверек тихо закурлыкал и прикрыл глаза. Он переминался, словно что-то мешало ему.
- Ну-ка? – Пальцы нащупали травяную веревочку, привязанную к лапе нейа. Из таких Вида плела свои фенечки, ее подарок – «аромат силы» - крепко обнимал запястье Кинны. На конце веревки болтался скрученный листок елани. Они оставили ей послание! С замиранием сердца фино развернула записку.
Сверху размашистым почерком было написано:

"Кинна, сегодня 5-ое августа, и мы вынуждены вылетать по приказу сверху. Наша конечная цель – западный край озера Дайай. Там мы пробудем минимум несколько дней. Первую ночь лети вдоль Ки-рай, на побережье много деревень, где ты сможешь остановиться и отдохнуть днем.
С надеждой на твое скорое возвращение, Курт. "

И внизу приписка девичьей рукой:

"Рысенок нашел свой последний приют рядом с кустами орешника. Я посадила там цветы лесного гиацинта, ты поймешь. Ата"

- Кир, - сказал Сайамар, внимательно смотрящий на Кинну. - Пройдись вокруг поляны. Мне нужно знать, если Тварь к нам приблизится...ты знаешь, к чему прислушиваться.
Фино не хотела, чтобы молодой цей-ин уходил. Тем более, сейчас. Но она просто молча кивнула, похлопала драгена по лапе, отпуская, - и отошла к лещине. Ветви кустарника под тяжестью еще незрелого урожая склонились над кроткими голубыми цветами, нежно скрашивающими овал влажной черной земли. Цветы жизни, надежды… и скорби. Ата знала. Кинна знала.
Она обернулась на полутигров, чтобы увидеть могучую спину удаляющегося Кира.
Сжала елани в пальцах так, что в нос ударил терпкий запах сока. Сложно. Очень сложно. Там, на Дайай, ее ждали и рассчитывали на нее. Там были девочки, с которыми она почти сроднилась. Да, у них складывались непростые отношения. Да, не все ей нравилось… Там был Курт, похожий на монету: никогда не знаешь наверняка, выпадет орел или решка.
Ей предлагали выбор – остаться, пусть ненадолго. Или уйти сейчас. Кинне показалось, что Сайамар специально отослал своего ученика. Хотя, конечно, это только показалось. Здесь была неизвестность. Что-то новое, незнакомое. Совершенно особый мир со своими законами. Мир, в котором она могла бы стать с равной вероятностью – помощником и обузой.
Сайамар подошёл к ней и уселся рядом.
- Кинна, - он впервые назвал маленькую фино по имени. - Я знаю, тебя зовёт долг, да и, наверняка, хочется вернуться к родичам, но позволь тебя попросить остаться с нами, ненадолго. Нам...мне очень нужна твоя помощь в борьбе с Тварью. Ты не представляешь себе, насколько на самом деле она опасна... впрочем, не о том речь. Ты подумай пока, посиди здесь. Мы с Киром будем рядом. Послушаем Лес.

Просьба мудреца заставила сердце сжаться. Любая другая – могла бы стать решающей. Именно эта – стала лишь еще одной гранью нелегкой головоломки. Фино коснулась пальцами висков, будто пытаясь усмирить пожар внутри и увидеть, наконец, выход. Локтя в неуклюжей ласке коснулся сплющенный нос Несущего. Он перелетел с ветви и неловко расположился на земле, смешно распластав свои огромные крылья. Как будто говоря: «Я смог изменить своей привычке. Сможешь ли ты?».
Тонко Чувствующая похлопала себя ладонью по шее, приглашая драгена к полету. Через минуту оба были лишь небольшой точкой в тяжелом ночном небе. Облетев кругом поляны, Кинна направила нейа к Сайамару. Зависнув почти у самого его носа, девушка со вздохом сообщила:
- Я приняла решение.


(совместно с Orrofin)

[Хелькэ >>>]

День: ночь с 7 на 8 августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4
Официальная клетка: C2
Фактическое местоположение: С2

- Отряд! - Фиерс свистнул. Получилась лихая, пронзительно-громкая трель, и будь они на землях лиа, вряд ли это стало бы началом чего-то хорошего. Но пока что они прошли только четверть пути до объекта, обозначенного первым в списке перевалочных пунктов. – Сколько времени нам понадобится на сон?
Кругом было темно. Все они приучены были видеть в темноте нормально, некоторые даже хорошо, а Брент вообще почти не различал день и ночь… что иногда нельзя было назвать плюсом. Но тем не менее, всем людям полагается спать, это майор знал отлично. Сколько бы кристаллов или еще чего в этих людей не позапихали.
И лучше спать ночью. По крайней мере сейчас, когда их жизням еще ничто не угрожает, щеря из беспроглядного мрака белые клыки.
- Нам или вам? – холодно спросил Калеб.
Фиерс почувствовал, что начинает злиться. Не обычной, тихой злостью, как бывает, когда… например, когда любимый человек исчезает, не сказав ни слова на прощанье и ничего не объяснив… а так, когда эту злость хочется немедленно выплеснуть. Непосредственно на объект.
- Всем, - процедил он в ответ.
- В походных условиях нам хватит на сон четырех часов, - словно читая по уставу, ответил Калеб.
- Плюс побудка, сборы, завтрак… - Фиерс прикрыл глаза, делая вид, что прикидывает время, а вовсе не косится на Ренн, лицо которой окончательно утратило гордое и самодостаточное выражение. – Пять часов.
Калеб передернул плечами.
- Вы командир, - сказал он. – Но если вы хотите узнать мое мнение…
- Не хочу, - буркнул Фиерс. – Хочу, чтоб ты заткнулся. Чтобы вы все заткнулись и послушали меня. Мы будем идти ровно столько, сколько я скажу, спать, жрать и… отправлять прочие надобности – тоже! Недовольных я, конечно, назад не отправлю. Но, так сказать, приложу все усилия, чтобы уменьшить недовольство. Тем или иным путем.
Цербер одобрительно гавкнул тремя глотками.
- Браво, - немного помолчав, произнес Дентон. – Вы, конечно, их всех уели. Они просто в ужасе, и я тоже. Нет, честно. Вы только скажите – хорошо вы будете спать эти пять часов? От каждого шороха просыпаться не будете?
Обычно такая каменно-спокойная, Эрис ухмыльнулась - довольно погано, еще и с отвратным смешком.
Фиерс улыбнулся. Очень по-доброму.
- Не буду. Понимаешь, Дентон, вот этот пёс, этот чудовищный пёс, который, должно быть, уже успел проголодаться… он вообще не спит. Никогда. Охраняет денно и нощно покой симпатичных ему людей.
- Достойно, - сказал Дентон. – Вы ничего, майор. Спокойной вам ночи.
Он первым устроился на мягкой траве, положив на нее только куртку. Остальные, сбросив рюкзаки, тоже улеглись – странно далеко друг от друга.
«Мы спали вповалку», вспомнил Фиерс, прислоняясь к теплому шерстистому боку Цербера, «Марийка клала голову мне на плечо, Лис поворачивался спиной, но был рядом – протяни ладонь, и дотронешься, остальные лежали немного поодаль, но чуть ли не в обнимку… Главным было сохранить тепло. Может, просто здесь, в тих землях, другой климат?..»
Но что-то подсказывало – это не климат.
Просто у этих людей нет потребности в тепле. Никакой потребности. Ни в каком тепле.

[Darkness >>>]

День: седьмое августа, утро
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)
Darkness, Соуль

Утром над рекой кричали птицы. Испуганные вышедшими на рыбалку лиа, с воды поднялись огромные стаи, разноцветные, хлопающие крыльями.
Солнце едва-едва вставало над горизонтом, и его еще не было видно из-за высоких деревьев; только золотились верхушки крон.
Небо было чистым, ясным - и предвещало такой же день.
Маайри гоняла по полу вытащенную из распотрошенной сумки своего создателя флягу, то и дело ударяя ею о ножки стола, стульев и восторженно урча. Таану проснулся от этого стука. Ночью ему снилась вода – озеро, ясное и чистое, в которое упала с его ладони одна капля крови, растекшаяся затем аляповатой кляксой.
- Йель?
Молодой лиа спал под боком у Таану, подложив под голову предплечье и свесив второй руку к полу. На голос т'Айлари приоткрыл глаза, сонно поморгал, слегка приподнялся.
Рыжая нейа замерла, обхватив флягу двумя лапками и хвостом. Йель молча и слегка неловко махнул рукой в сторону наару; Маайри, по-своему истолковав жест, подхватила зубами ремешок фляги и, расправив крылья, вылетела в окно. Лиа уронил голову обратно на постель. Оневи растрепал ему волосы и сел, запахивая одежды. Он озадачено провел ладонью по неровно остриженным рыжим волосам.
- Мне приснилось залитое кровью озеро в Эаши, которое недалеко от дерева Совета.
Названный сын Таану резко сел, словно его слова мигом разогнали весь сон. Т'Айлари встревожено посмотрел на Оневи, и в светло-голубых глазах не было ни капли сомнения - Йель верил своему приемному отцу.
- Таану... Но ведь никто не пустит чужаков в Эаши...
- Его любит моя ученица, - видящий повел плечами. – Эаши в моем сознании слит с другими знаками, Йель.
- Ты говорил вчера. Про Гелару, - светловолосый лиа спустил босые ноги на пол, нагнулся, нащупывая на полу брошенную рубаху, Йель спал в шароварах, стянутых у лодыжек. Из окна доносились звуки просыпающейся заставы, - но она же в Эаши, да?
- Была в Эаши, когда я уезжал.
Йель откинул с лица спутавшиеся за ночь волосы.
- Бы-ла... - повторил он вслед за Таану. - Она тоже идет на войну?
- Не должна, - откликнулся Таану и сделал небольшую паузу. - Мне нужно отправляться в дорогу, Йель.
Т'Айлари кивнул.
- Я провожу тебя...?
Таану встал и потянулся, выставив перед собой руки.
- Здесь есть ездовые ящеры?
- Я слышал, несколько, - Йель натянул рубашку, покосился в сторону распотрошенной сумки и содержимого, разбросанного по полу, - сбегать, найти?
Вопрос звучал с абсолютно детскими интонациями.
- Я могу позвать ящера из леса, - мягко отказался Таану. Он смотрел на своего воспитанника с теплом. Йель напоминал ему ребенка.
«Дети не должны идти на войну», - отстранено подумал видящий Дома Амар и понял, что не почувствовал ничего, произнеся эти слова про себя. Ни отвращения. Ни ужаса. Бесстрастное спокойствие наполняло Таану до самых краев. Оневи прикрыл глаза, задаваясь вопросом, как он еще может оставаться лиа, если его шэа настолько омертвело.
– Не нужно, Йель.
- Провожу хотя бы, - поднялся на ноги молодой лиа, - пойдем, Таану. Ты уедешь сейчас, и я снова тебя еще долго не увижу.
Отец легко и по отечески приобнял приемного сына за плечи.
Йель проводил Видящего на окраину заставы, где держали ездовых нейа. По дороге за двумя лиа увязалось несколько наару. Один тащил в зубах какого-то еще слабо трепыхающегося зверька. Заметив это, т'Айлари чуть передернул плечами.
Ездовой ящер, которого отдали Таану, был зеленовато-синий, длиннолапый. По бокам змеились более светлые, чем остальная чешуя, узоры. Оневи погладил нейа по боку и легко вскочил на спину. На прощание видящий Дома Амар низко наклонился и шепнул на ухо Йелю:
- Не забывай. Ты обещал выжить.

[Соуль >>>]

День: шестое августа (утро)
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: d8

Вей-Вей сделал флейты для учеников сам, из камней, которые достал со дня зеленого ручья. В те времена, когда жили Древние, существовала легенда: если между корней векового дерева родится ключ, то в его воды перейдет мудрость старого растения, а уж она и тине, и булыжникам, и всему, что по берегам растет, передастся.
Вей-Вей поднял из глубин три дымчато-зеленых камня, покрытых россыпью лазурных пятен, и принес домой. Он положил их в задрапированном тенями углу и оставил, и мог бы забыть, но в следующий рассвет музыканта разбудило негромкое, тягучее пение, похожее на трубный глас оленя, только нежное, словно лепесток орхидеи. Цей-ин долго метался по дому, силясь найти – откуда? И не поверил, когда понял, что поют камни. Он застыл над ними, зачарованный красотой голосов, внутри которых звучали почти неслышные шепоты, хранившие коварство и мягкость прикосновений паучьих лап и глубину взгляда шойо. Пение зачаровывало, опустошало. Слушая голоса и шепоты Вей-Вей как будто куклой из полых орехов.
Когда прошел рассвет, цей-ин очнулся. Он вспомнил, как подошел к углу и услышал музыку. Вей-Вей смотрел на камни и не мог перебороть удивление.
Ранним утром цей-ин лежал на траве возле места, которое отвел Древним Веалеен. Тиххолов обернул седые бока хвостом и держал каменную флейту в ладонях, и вглядывался в дымчатую глубину, заполненную лазурными крапинками. Вей-Вей помнил, как любовно вырезал инструменты, шлифуя все детали узоров. Он не мог оторваться несколько недель и почти не спал. И все равно работа продвигалась странно медленно - так медленно дуют ветра на равнинах, где не ходят крупные звери. Больше всего цей-ин делал в рассветное время, когда камни, начиная петь, зачаровывали. Однако, что именно творили руки – Вей-Вей не помнил. Голоса и шепоты обволакивали наслаждением, и тело и мысли становились вялыми, а памяти даже не хотелось собирать образы.
Закончив флейты, цей-ин понял, что ему больше не нужны другие инструменты.
Прежде Вей-Вей был музыкантом, который мог играть на ветре и беге воды, лиственном шорохе и скрипах древесной коры. Сделав инструмент из камня зеленого ручья старик стал флейтистом.
Замурлыкав, Вей-Вей понял, что снова хочет играть. Он поднес флейту к потрескавшимся и черным от времени губам и выдохом заставил камень петь голосами и шепотами. С тихим стрекотанием вынырнули из земли тихо, пронеслись, обвивая спиралями все три пары лап цей-ина, скрылись в глубине почвы, показались снова. На дне тигриной груди зародилось басовитое урчание, сплетшееся с музыкой. Тихая и коварная, она обволакивала все вокруг и одновременно ластилась к розоватым лучам рассвета. Только рассвет был дорог голосам камней зеленого ручья, потому что его первые струи выбились из-под корней векового дерева именно тогда, когда над чертой горизонта начало на востоке подниматься солнце.
Вей-Вей играл на флейте. Флейта через музыку и голоса камней играла цей-ином, превратив его тело в полые орехи, заполненные удивлением и светлым наслаждением, от которого начинали стонать мышцы. Подчиняясь голосам, переливались вокруг Вей-Вея ручьями тиххо.
Древний закрыл глаза и позабыл обо всем. Играя, цей-ин не замечал, что сам становится музыкой, которую выдувает через несколько отверстий в каменной флейте.

Сообщение отредактировал Соуль - 25-02-2010, 19:34

[Хелькэ >>>]

День: восьмое августа (день)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4
Официальная клетка: С2, С3
Фактическое местоположение: С3

Пейзаж менялся; трава становилась более густой и высокой, но рощи попадались все реже, а леса даже не было видно. Фиерс знал, что впереди их ждет порядочная дрянь – скалы, ущелье и «выжженная земля». Никто не знал, что и когда там выжгли, но пепла, согласно докладам исследователей-путешественников, было полно. Согласно тем же докладам, имела место быть и магнитная аномалия. Почему-то у майора было не совсем хорошее предчувствие.
Живности тоже становилось меньше. Раньше Церберу без труда удавалось поймать себе крольчонка или белку и он то и дело отбивался от отряда, чтобы потом догнать их с добычей в зубах. Теперь же пёс смиренно плелся в хвосте группы и только иногда с надеждой втягивал носами воздух.
Ренн, снова вызвавшаяся нести свою поклажу, всё удивлялась – как эта собака умудряется управляться с тремя головами? Магичку иногда не слушались всего лишь две ноги.
- Майор, - отважилась поинтересоваться она (Фиерс был чернее тучи после вчерашнего вечера, поэтому не разговаривал ни с кем), - а при каких обстоятельствах вы нашли эту собаку?
- Ее нашел не я, - ответил Фиерс, не поднимая взгляда от носков собственных сапог. – Эту собаку мы обнаружили уже после того, как наткнулись… на ее хозяйку.
Цербер, словно поняв, о чем идет речь, потрусил рядом, прислушиваясь к беседе.
- А где это было?
- Слыхала про подземелья Криона? – магичка кивнула. – Вот где-то в той области.
- Ясно. Говорят, там вообще… аномалия какая-то.
«Опять аномалия», устало подумал Фиерс.
- А где сейчас его хозяйка? И как пёс оказался у вас? – Ренн забыла о чувстве осторожности, сразу не догадавшись, что эта тема весьма болезненна для командира.
- Там, где она сейчас, меня нет. И этого мне вполне достаточно, чтобы заявить – разговор окончен к чертям… собачьим.
Цербер заскулил. Ренн смутилась и отошла подальше.

Калеб и Эрис шли впереди, чуть дальше остальных. Разговаривать о том, о чем ей хотелось, они не могли – во всяком случае, вслух. Эрис легонько коснулась его плеча, словно смахивая упавший листик, и когда он повернулся, приложила палец к подбородку.
У них это означало: «Читай по губам, нельзя говорить открыто».
«Бездарно теряем время», беззвучно произнесла девушка. «Его возраст мешает ему держать наш темп. А девчонка вообще ни разу не была в походе, это видно».
«Ты предлагаешь альтернативу?»
«Предлагаю. Оставить их во время ночевки».
«Забыла про кристалл связи? Они доложат об этом в Штаб. Нас будут искать как предателей».
«А если он не доложит?»
Внимательный, долгий взгляд.
«Собираешься их…»
Кивок. «Почему бы и нет. И майора, и девчонку тоже. Никто не свяжется со Штабом. Кристалл заберем, выполним задание… скажем, что они погибли».
Калеб нахмурился.
«Не боишься, что у тебя снова внезапно кончится заряд энергии? Если рядом не будет мага, останешься без руки. А если у меня кончится заряд, я вообще не смогу двигаться. Меня это не устраивает. И есть еще кое-что».
«Что же?»
«Как ты собираешься уговорить остальных?»
Эрис почему-то сразу подумала о Дентоне. Да нет, он не может поддерживать командира по той причине, что разделяет его жизненные позиции. Скорее всего, ему просто нравится магичка. Что не добавляет ей шансов остаться целой и невредимой.
- Я против, - сказал Калеб уже вслух, но шепотом. – А ты поступай, как знаешь.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 20-03-2010, 20:52

[Тео >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое авгута
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F5 и F6

Крылатый, как и обещал, сидел спиной к озеру, слушая плеск воды и тихий задорный смех маленькой лиа. Он даже на всякий случай закрыл лицо руками: временами очень хотелось украдкой обернуться, просто чтобы удостовериться, что все в порядке.
Наконец, он услышал, как негромко зашуршала трава под ногами Аты. Не смотря назад, Курт дотянулся до рюкзака и швырнул девушке чистую рубаху.
- Намокнет, - услышал он в ответ, и по голосу понял, что фино улыбнулась. Или, по крайней мере, ему так показалось. – Можешь оборачиваться, кстати.
Крылатый неуверенно повернул голову. Ата легла, и высокая полевая трава скрыла ее полностью. Только влажная кожа поблескивала между стеблей.
- Долго ты так намереваешься прохлаждаться? – недовольно спросил лиа.
- Позволю ветру забрать влагу, - нараспев протянула девчонка.
- Ага, а заодно принести тяжелый бронхит. Август. Земля холодная.
- Не холоднее некоторых разумных.
Она издевается.
- Ата, - крылатый занервничал, - уже поздно и мы должны вернуться в лагерь. В конце концов, что подумают твои подруги?..
- Да пусть думают, что угодно. Это было бы даже интересно, разве ты так не считаешь?
Она точно издевается.
- Что ты хочешь от меня, маленькое чудовище? – устало спросил Курт.
- Я испытываю твое терпение, - честно ответила фино, - Я хочу, чтобы ты стал прежним грозным и ужасным командиром, который ко всем, кто ниже его ростом, относится с едва скрываемым презрением.
Вот дрянь. Зачем ей это? Кажется, последнюю мысль Курт высказал вслух. Впрочем, учитывая, что он общался с Тонко Чувствующей, это было необязательно.
- Это не мне зачем. Это тебе зачем.
Удивление. Ата продолжила:
- Ты сейчас относишься к нам очень по-разному. Соответственно тому, что рассказала тебе эта волшебница там, на Ки-Раль. Какое-то совершенно нелепое сочувствие ко мне. Мне оно не нужно, я сама разберусь. К Толе и Виде – с плохо скрываемым раздражением. К Илае – доброжелательно-равнодушно. Ты забыл, что они тебя чувствуют? У нас и без тебя хватает неурядиц. Давай ты не будешь больше делить фино на своих и чужих. Относись к нам одинаково. Как к подчиненным. Не надо кого-то жалеть, а кого-то тыкать носом, как незрячего котенка. Ты только усугубляешь.
- Все сказала?
Ответом был тяжелый вздох и краткое «отвернись». Легкое шуршание одежды... спустя каких-то пару минут Ата возникла перед крылатым.
- Смею доложить, что к отлету готова.
- Не поясничай.
- Никак нет, командир! – девушка улыбалась, но взгляд янтарных глаз был очень серьезен.
Курт невольно залюбовался ею. В Ате не было той устрашающей худобы, какая была присуща большинству фино. Что, однако, не отнимало у нее хрупкости и изящной грации. Легкая ткань длинной рубахи местами намокла и прилипла к телу, обозначая тонкий силуэт. Крылатый сглотнул.
- А как же Кинна, Вы уже забыли? – вопрос был подобно ушату ледяной воды, вылитому на голову. И это мерзкое «Вы».
Наваждение пропало. К Курту вернулось его обычное раздражение.


Подлетая к месту стоянки, крылатый увидел в небе одиноко парящего драгена. Он то зависал на одном месте, то выделывал какие-то немыслимые воздушные кульбиты.
- Не беспокойтесь, это Тола упражняется - ответила Ата на незаданный еще вопрос.
- В смысле?
- Ну… нравится ей обучать нейа разным трюкам, - пояснила девушка, - она этим все детство занималась, ее родители – очень хорошие тренеры.
- А-а-а, - протянул Курт, с восторгом следя за причудливым полетом Несущего.
Зачем это было нужно, какую практическую пользу могло принести – было сейчас неважно. Это было просто потрясающе красиво.

Когда они приземлились, оказалось, что Илая уже успела приготовить нехитрый ужин. Вегетарианский, конечно, но вполне съедобный. Крылатый решил не портить и без того странные отношения охотой. Наскоро перекусив, он собрал девчонок на совет. Когда все более или менее удобно устроились в неровном свете костра, командир начал свою речь:
- Девушки… Тола, Илая, Вида и Ата… Я понимаю, что наше с вами общение началось не совсем неправильно.
Фино переглянулись. Курт продолжил:
- И этот идиотский старт вот-вот приведет нас к тупиковому финишу, - помолчал, подбирая верные слова, - Я полагаю, что надо что-то менять. Для начала, предлагаю перейти всем на ты. Возражения?..
Возражений не было – девчонки молчали, удивленно таращась на командира.
- Теперь, что касается моего поведения. Я обещаю, что постараюсь реже приказывать, и чаще – просить. Но если уж я приказываю, мое распоряжение следует выполнять незамедлительно и без пререканий. Не отдавать приказов совсем я не могу. Мы не в тех условиях. Надеюсь, это все понимают.
Тонко Чувствующие сникли, но согласно закивали головами.
- И еще одно. Я постараюсь не вмешиваться в ваши личные дела, но вы взамен обещаете не совать любопытные носы туда, куда вас не просят. И если уж мои эмоции для вас все равно, что открытая книга, хотя бы делайте вид, что вы ничего такого не знаете. Если мне нужен будет ваш совет или ваше сочувствие – я дам знать. Пожалуй, на этом все.
- Э-э-э! – запротестовала Тола.
Курт воззрился на нее, выжидающе подняв брови.
- Все это хорошо, но у нас тоже есть условия!
Командир честно старался оставаться спокойным. Ровным голосом он произнес:
- Я тебя слушаю?
- Вы… то есть ты обещаешь… - Тола, не ожидавшая такой покладистости от крылатого, замялась и теперь мучилась, какое бы требование предъявить. Наконец, она придумала, - Обещаешь не разделывать при нас свою добычу?
Курт облегченно кивнул. Не самая трудновыполнимая просьба.
- Сегодня тренировки не будет. Отдыхаем, - с этими словами он развернулся и побрел в ту сторону, где, укутавшись в облаках, дрожала над горизонтом луна. Через несколько десятков шагов сильные крылья подняли его над травами, и вскоре командир скрылся из вида.
- Что там произошло у вас? О чем вы говорили? – фино едва не лопались от любопытства.
Ата безразлично пожала плечами, всем своим видом давая понять, что на расспросы отвечать не собирается.

[Соуль >>>]

V-Z, Соуль

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Когда Манфрейд уезжал, Вейонке молчаливо поймала его на выходе и с мрачным видом впихнула в руки рубашку, где был нарисован чертеж. Сверху Страмарк положила в восьмеро сложенный лист бумаги, на котором было стремительно набросано изображение тех же шарниров.
По мнению Вейонке утро началось слишком поздно, чтобы успеть все назначенные дела. Она некоторое время изучала изобретение Манфрейда, потом связалась со старшим инженером «Скалы», узнала, что в обед на стройку уже доставили новые чертежи, и потому решила заняться машиной отдела нагрузочного тестирования, которая так подвела вчера. В голове бродили очень невеселые мысли… В основном они касались случившейся пьянки, и начавшегося с ловли «водяных игреков» утра.

Даже по меркам ОНР длинная тощая фигура в светлой одежде, лавирующая между машинами, расставленными перед "Пламевержцем", выглядела не совсем обычно. Но обладателю круглых очков и взъерошенных волос цвета светлой стали чужие взгляды были как-то безразличны; сам он по сторонам осматривался с большим интересом.
И, заметив человека, копошившегося под машиной, немедленно направил все внимание в ту сторону; легко оказавшись рядом, он чуть наклонился, с любопытством изучая процесс работы.
Когда на колени упала тень, и их перестало печь солнце, Страмарк отвлеклась. Она выскользнула из-под приземистой и крепкой машины, от которой чарами просто... тянуло, и вопросительно посмотрела на гостя. Окуляры тихо зашуршали, щелкнули. Взгляду ее предстал высокий и худой человек лет тридцати; веселый любопытный взгляд смотрел сквозь круги очков, а белый комбинезон был изрядно помят; одной рукой гость потирал острый подбородок. Картину дополняла пухлая сумка на плече и взъерошенные стальные... нет, уже белые... да нет, просто светлые волосы.
А еще – аура мага Воздуха. Опытного.
– Ищете-кого-то? – быстро и очень тихо, чтобы не слышно было хрипов в голосе, спросила Страмарк, не слишком желавшая отвлекаться от ремонта.
Работа отвлекала от головной боли, эха похмелья.
– Понятия не имею! – радостно сообщил гость. – Это ОНР, так ведь? Вот я и хотел спросить, кому надо отдавать документы о том, что меня сюда направили.
Страмарк приподнялась на локтях. Первая ее мысль была о том, что у Джейма сейчас тоже болит голова. Вторая – что всем лучше отдохнуть. Вейонке протянула руку.
– Покажите.
– Сейчас.
Сумку гость, не смущаясь, поставил на борт машины, и принялся в ней копаться. На свет появились несколько свернутых чертежей, коробка, от которой пахло хлебом и сыром, другая коробка – набор инструментов для разметки зачарования... и, наконец, с торжествующим возгласом незнакомец вытащил мятый конверт с крупной печатью.
– Вот и документы. Меня к вам послали как специалиста, а по правде – по причине полной несовместимости армии со мной.
– Специалиста-по-чему? – уточнила Страмарк, вскрывая конверт.
– По летающим машинам и автономным существам – если на бумаге.
"Мы как раз недавно создали непонятную техномагическую фенечку, – иронично подумала Вейонке. – Может быть вы разберетес..." Додумать она не успела. Глаза прочитали строку: "И.Ф. – Ройден Аскерс."
– Ройден?! – не поверив окулярам, техномагесса подняла их и пробежала несколько слов глазами еще раз. Девушка подскочила и тут же пожалела – боль напомнила о себе, перекатившись свинцовыми шариками от правого виска к левому. – Аскерс, северяне?

[V-Z >>>]

– Он самый, в течение всей жизни и даже больше, – удивленно ответил Ройден. Волосы вновь поменяли цвет – на чистый белый. – А что?
– Страмарк. Вейонке, – техномагесса запустила ладонь в косы. – Помнишь?
Брови взлетели над очками. Аскерс наклонился вперед, вглядываясь в лицо – и на его собственном засияла совсем уже широченная улыбка.
– Помню, конечно! Только сперва не узнал, не ожидал тут встретить!
Страмарк счастливо улыбнулась. Она мгновение колебалась, а потом крепко сжала в объятиях долговязого техномага.
– Безумно рада тебя видеть!
– И я тоже! – длинные руки с неожиданной силой сжали плечи. – Нет, ну надо же, я думал, мне показалось, когда полковник упоминал твою фамилию – он вечно такую ахинею несет, что я не слушаю...
– Я здесь за тестирование отвечаю, – от переизбытка чувств Страмарк даже приподняла старого друга, с которым вместе росли, пока Вейонке не забрали в Университет, – Черт... столько новичков.
– Осторожнее, – усмехнулся Ройден, – я и сам летать умею. Надо же, как встретились – вот и не верь после этого в судьбу. Впрочем, я и так не верю.
Страмарк поставила его на землю и отступила, оглядывая; довольно покрутила головой, не переставая улыбаться.
– Давно работаешь?
– А, – махнул тот рукой. – Давно, только мне все время мешают.
Ройден с интересом покосился на могучий силуэт "Пламевержца".
– В нем правда ни грана магии?
– Абсолютно. Если ты по авиатехнике, тебе надо к Эвелине, – Страмарк восторженно раскрыла глаза, а затем вернула окуляры на место. – Надо показать тебя Джейму.
При этих словах она заметно погрустнела. Утро вспомнилось до отвращения четко. Щеки залила краска, откуда-то из глубины поднялась дикая досада на себя, а еще – страх: так подчиненные обращаться с начальством не должны.
– Что такое? – удивленно поинтересовался Аскерс.
– Он не слишком хорошо себя чувствует... – замялась Вейонке. – И я бы не хотела какое-то время показываться ему на глаза...
Она озадаченно вздохнула, а потом поняла, что ей и поделится на "Пламявержце" не с кем.
– Слушай. В общем, вчера приезжал Гил... Манфрейд. А ему, сам понимаешь, после штаба тут раздолье. Сказал принести из седьмой лаборатории новый экспериментальный напиток. Он... – девушка вздохнула. – В общем, оказался чертовски-очень-крепким. В-общем, я-была-очень-неуважительна-к-начальству-а-проснулись-мы-вместе-под-столом.
Страмарк выпалила все фразы на одном дыхании и замолчала, понимая: точно уволят, когда все вспомнят – особенно, учитывая, что инициатором последних двух попоек фактически была именно она.
– Не знаю, как показаться теперь Ростису на глаза. И-к-тому-же у него сейчас тяжелейшее похмелье.
– Это знакомо, – легко согласился Аскерс. – Мне всегда казалось, что лучшее лекарство – любимая работа. И побольше.
Страмарк предупреждающе вскинула руки:
– Эй, ничего такого. На чертежах, просто-в-обнимку. Мы ночью создали забавного техномагического голема, и я пока до сих пор не могу понять как. Но тварь внутри, похоже, ледяная сидит.
– А посмотреть можно? – немедленно заинтересовался Ройден.
– Я покажу, если найду, – Страмарк поймала друга детства за руку и грустно усмехнулась. – Давай, поможешь мне закончить с машиной, и я тебе покажу «Пламявержец» и кое-что расскажу о текущих проектах.
– Отлично! – ответил такой же улыбкой Ройден. – А, да, кстати... Мне сказали, что вы тут все маньяки от науки. Это правда?
Страмарк подняла один из окуляров, внимательно посмотрела на друга детства и снова усмехнулась; в жесте прочиталось согласие.
– Отлично! – бурно обрадовался Аскерс. – Мне тут самое место.

[Хелькэ >>>]

День: восьмое августа (день). Калейдоскоп
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4
Официальная клетка: С3
Фактическое местоположение: С3

Айден, Эрис

- С-слушай, - когда он волновался, то начинал непроизвольно заикаться, «застревая» на шипящих. – А поч-чему ты… только с Калебом нормально болтаешь? С нами вот никогда не болтала. Несколько лет.
Эрис посмотрела на него не то с презрением, не то с сочувствием.
- Потому что только он меня понимает.
- Почему он?
- Потому что не любит никого. И не любил. И не будет.
- Хочешь сказать, ты тоже такая?
- Не хочу. Уже сказала.
Она повернулась спиной – дала понять, что разговор окончен.

Ренн

«Какое странное у меня имя. Как птичий посвист, как капелька росы, сорвавшаяся с зеленого стебелька. Как дрожащая струна, дрожащий огонек свечи, дрожащая поверхность воды в хрустальном бокале… Как разбитое стекло. Медный колокольчик. Ррренннн!
Интересно, как звучит ваше настоящее имя, майор? Оно должно быть похоже на серый порох, растертый на подушечках пальцев. На стук подкованных каблуков по булыжникам мостовой. Сухой щелчок холостого выстрела. И дождь, капли дождя, бьющие по брезенту.»

Брент, Фиерс

Как-то так получилось, что они шли рядом. Магесса, обычно сопровождавшая Фиерса, тащилась сейчас в самом хвосте, наверняка жалея, что не позволила Церберу и дальше бегать навьюченным. Майор шагал, считая вдохи и выдохи, а Брент, этот забавный, но вечно хмурый коротышка, шел с ним буквально плечом к плечу… ну, плечом к груди, если быть точнее.
И почему-то молчал.
Не произносил ни слова, не косился, не ухмылялся. Он вообще только и делал, что мрачно глядел себе под ноги.
А когда наконец заговорил, Фиерсу стало не по себе.
- Хорошее у тебя сердце, - пробормотал Брент, словно и не к нему обращаясь, - горячее и бьется ровно.

Дентон, Калеб

- Не притворяйся, не отпирайся и не оправдывайся… впрочем, ладно, ты и не умеешь этого делать. В общем, приятель, хочу сказать, что прекрасно видел, как ты шушукаешься с нашей Ледяной царевной.
- Что с того?
- Ежу понятно, она замыслила какую-то пакость и хочет тебя использовать. В качестве добровольного помощника.
- Что дальше? Можешь переходить к сути, а не говорить мне то, что я и так знаю.
Прерывистый вздох.
- Ладно. Ладно, приятель. Вот что я хотел сказать – мне не доставляет радости мысль о том, что вас двоих придется…. каким-либо способом убрать с дороги, но если понадобится, я уберу.
Фырканье.
- Вряд ли двоих. Вполовину меньше. Можешь не тратить зря силы на то, чтоб меня сейчас переубедить. Подумай лучше… про неё. Она не отступится.
- Да без тебя знаю.
- У меня вопрос к тебе.
- Ого, ничего себе. Калеб, ты снизошел до вопросов? Мне кажется, или в тебе начинают проявляться нормальные человечес… стоп, молчу. Что за вопрос?
-Это правда, что ты занимаешь их сторону из-за Ренн? Что она тебе… как это… нравится?
- Нет. Это неправда. Правда в том, что нет никакой «их стороны» и «вашей стороны». Есть, черт возьми, задание, и его надо выполнить, а если кто говорит, что нам нечто или некто мешает в выполнении задания… то ты так ей и передай – дура она набитая и пора бы уже поумнеть. Калеб, ты чего? Ты… улыбаешься? Черт, я думал, никогда этого не увижу.

[Darkness >>>]

День: седьмое августа, утро
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)
Darkness, Соуль

Йелю было проще общаться с нейа. Другие лиа казались ему слишком... непонятными.
Единственным, с кем т'Айлалри всегда был рад поговорить – Таану, сейчас уехал.
Светловолосый мастер къямай вернулся в центр заставы. Земля была вытоптана ногами других лиа, лапами нейа, изъезжена колесами повозок.
На плечо Йелю, тяжело опустился – точнее, даже упал, один из наару. Заурчал, уцепившись коготками за одежду и кожу, чтобы не свалиться – нейа был чуть великоват для узких плеч лиа.
Т'Айлари тронул острые, торчащие уши зверька, вздохнул – в голове всплыли крики юргай... а вслед за ними откуда-то из глубин памяти появились много более старые и жуткие воспоминания.
Наару вопросительно заурчал, ткнулся мордочкой в ухо Йеля – нейа чувствовал, что с его хозяином что-то не так.
– Все в порядке, – лиа отнял ладонь от глаз, повел плечами. – Слезай, здоровяк. Тяжелый слишком.
Нейа скатился на землю. Сел, сверкая на Йеля снизу вверх янтарными глазами.
– Ему было больно, – произнем мастер къямай, глядя на зверя. Наару повел ушами.
– Я это говорю вам каждый раз... – лиа легонько наподдал ногой какой-то камешек – черный нейа кинулся за ним. Йель хмыкнул, а потом пошел в сторону реки. Наару, ухватив зубами камень, взмахнул крыльями, и, поднявшись в воздух, поспешил за своим хозяином.
Место Т’Айлари было занято. На берегу сидела светловолосая лиа в зеленой тунике и коричневой юбке. Вокруг нее кружились белые нейа, отдаленно похожие на бабочек. Утреннее солнце четко обрисовывало взрослый профиль и тонкий, короткий нос с сильной горбинкой. Йель замер в стороне, на полосе речной литорали, глядя на незнакомку. Наару, выпустив камень, подался вперед, готовясь защитить хозяина от опасности.
Взгляд т'Айлари метнулся от лиа к её нейа. Они были похожи на что-то из прошлого, отдающееся дрожащим и теплым комком в груди. Лиа сидела, сжав складку юбки между коленями, небрежно опустив руки на ткань. Негладкие волнистые волосы блестели тонкими паутинками, ветер с реки их касался и тут же тек дальше. Йель молчал, смотрел – не на неё, на белых "бабочек". Наару обеспокоенно завозился у ноги хозяина, вопросительно заурчал, шлепнув лапами по мокрому песку. Лиа обернулась. Отстраненность пропала из светлых и прозрачных глаз, сменившись дружелюбной улыбкой.
– Я заняла твое место? – она провела босой ногой по песку, поворачиваясь к Т’Айлари. Невысокий голос походил на тень.
– Берег – общий, – Йель с трудом отвел взгляд от бабочек, – а они – красивые.
– Их создал мой муж, но так и не научился с ними разговаривать, – лиа обвела взглядом порхавших бабочек и наклонилась вперед, вытягивая руки. На запястьях виднелись едва заметные морщинки.
Она годилась Т’Айлари в матери, но абсолютно не казалась старой. Взрослой, да. Старой, нет. Такими бывают лиа остающиеся до смерти детьми.
– Так что они живут со мной.
Йель молча кивнул и вновь посмотрел на белых бабочек. Босые ноги постепенно вязли в мокром песке, и речные волны мягко лизали лодыжки. Недовольный и намокший наару перебрался на сухой берег и, усевшись, расправил крылья, подставляя короткий и черный мех лучами солнца.
– Ты что, язык проглотил? – рассмеялась лиа, протягивая руку к наару. – Эй, скажи, чтобы он не боялся.
Незнакомка обращалась к нейа.
– Он не боится, – Йель перевел взгляд на наару. Тот, взметнув задними лапками облако золотистого песка, повел носом, и, с любопытством заурчав, направился в сторону светловолосой лиа. Она сверкнула улыбкой:
– Я спрашивала его про тебя, – и, когда наару подошел, провела по короткой шерстке ладонью. – Ай, чудесный, хочешь с маньи познакомлю?
Одна из бабочек опустилась нейа на нос. Ее тело было соткано из деревянных нитей, а крылья напоминали всплески ручьевых вод – словно кляксы брызг случайно меняли форму, каждое мгновение разбрасывая радужные отблески. Озадаченный наару опустился на хвост, повел ушами, явно пытаясь понять, что же такое на него село. Прибрежные кусты зашуршали, выпустив из себя еще десяток темных, любопытных мордочек. Т'Айлари продолжал стоять молча, исподлобья глядя на маньи – лиа словно чувствовал себя...неловко. Наару окружили незнакомку, бабочки опустились ей на руки и плечи. Лиа водила ладонями, негромко переговариваясь; улыбалась. Йель продолжал стоять.
– Они твои? – неожиданно незнакомка отвлеклась и кивнула на наару.
– Да, – светловолосый лиа внезапно улыбнулся, – их пятьдесят три. И Маайри.
– Всего пятьдесят четыре, – прикинула, возведя глаза к небу, лиа. Она осторожно поднялась, и нейа сгрудились у ее лодыжек. – Я – Джейл. А ты?
Она протянула руку, чтобы в приветственном жесте сжать чужое запястье. Помедлив, т'Айлари подошел чуть ближе и протянул ладонь в ответ.
– Йель. Я сюда недавно пришел.
Джейл пожала его запястье и отряхнула юбку от влажного песка.
– А я – только что, – и открыто улыбнулась.

[Соуль >>>]

***
В Джейл было что-то странное. Она смотрела на мир так, как будто видела его насквозь. И нейа жались к лиа, словно маленькие дети. Джейл вела себя как девушка-подросток, и легкомысленные шаги и жесты не вязались с ее взрослым лицом и морщинистыми запястьями. Юбка, на несколько ладоней длиннее колен, оттеняла белую с легким отблеском золотистой пыли загара кожу. Кроткую тунику штопали не один раз.
Наару шли за Джейл. Бабочки не желали ее оставлять. Остальные нейа провожали взглядами. А она говорила с Йелем, расспрашивая его, почти как Таану, ненавязчиво и мягко.
Светловолосый лиа по-началу отвечал односложно, смотрел исподлобья, словно не понимая, что от него хотят. Т'Айлари странно строил фразы, словно язык был для него чем-то не до конца знакомым. Потом - чуть разговорился, особенно, когда беседа переходила на нейа.
- Тебя тоже прислали сюда на войну? - внезапно, перескочив с темы на тему, спросил Йель у Джейл. Лиа сидели за широким, деревянным столом, под лиственным навесом. Вылезающие из земли корни деревьев служили лавками в этом "полевом" трактире.
- Да. Каан. К тебе, - Джейл скрестила ноги на лавке и положила на лодыжки раскрытые ладони.
- Зачем? - т'Айлари склонил голову на бок, обхватил ладонями руки выше локтей.
- Он - Опора Озарения, ему виднее.
Йель искоса посмотрел на женщину, прикрыл на мгновение глаза. Джейл была неуловимо знакома, словно мастер къямай уже видел её раньше. Но не мог понять - где.
Бойкая, с пышной копной зеленовато-медных волос, даайра поставила перед двумя лиа кружки, несколько широких глиняных блюд, подмигнула Йелю и унеслась на тонких оленьих ногах дальше. Джейл развела руками и взяла одну из кружек, приподняла в приветственном жесте и сделала глоток. Нира, чуть сладковатый напиток густо-зеленого с золотистым цвета, был прохладным и по августовской жаре великолепно освежал. Его делали из больших, продолговатых плодов дерева нирален, собирая фрукты в середине лета. На основе нира делали и высокоградусные настойки, но то, что принесла Джейле и Йелю даайра, было просто соком с каким-то едва уловимым цветочным запахом.
Т'Айлари сделал глоток из своей кружки, утащил с подноса крупный, ярко-оранжевый апельсин. Забравшийся рядом с ним на стол один из наару потянул нос к фрукту, но потом как-то презрительно фыркнул - ему явно не нравилось то, что ест его хозяин.
- Они хищники, - посмотрела наару вслед Джейл.
- Да, - кивнул Йель. Потом добавил, - они мне часто приносят добычу.
- А мои бабочки как бабочки, - сверкнула светлыми глазами лиа.
- Маньи... А почему - белые? - Йель снова на мгновение зажмурился.
- Мой муж их сделал такими, - Джейл улыбнулась и подперла обеими ладонями щеки. - Он сказал, они очень похожи на меня.
- Ты - тоже светлая... - неуверенно произнес т'Айлари. Ответом ему была открытая улыбка подростка.
Йель вновь бросил быстрый взгляд на Джейл, потом опустил глаза на ложившуюся яркой спиралью на стол кожуру апельсина.
- Он похож на солнце на закате, - кивнула на апельсин лиа.
- Солнце за закате - алое, - внезапно прозинес т'Айлари. - С золотым.
Он помедлил.
- И страшное.
- Не каждый день, - возразила Джейл.
Повисла легкая пауза. Мастер къямай смотрел на оранжевый, в белых полосах тонкой шкурки, апельсин в руках, потом качнул головой.
- Да... Не везде. Чаще - оно красивое.
Джейл снова сделала глоток из кружки и погладила бабочку, севшую на край стола. Йель смотрел на неё из-под упавших на лицо волос, и видел перед собой не Джейл. Вернее - но образ новой знакомой накладывался другой, старый и полустертый. Джейл бросила на него взгляд из-под светлых ресниц и протянула маньи на раскрытой ладони. Т'Айлари подал хрупкой нейа пальцы, очень мягко коснулся крылышек.
- Джейл, а ты... - он не смотрел на собеседницу, но - на маньи, - любишь танцевать?
- Люблю, - и улыбнулась.
Йель с силой зажмурился. Женщина все сильней и сильней казалась похоже на тот светлый, теплый образ, имени которого лиа не помнил, но бережно хранил, боясь, что однажды проснется - и не вспомнит. Ни танцы на траве, ни белоснежные стаи бабочек, ни улыбку - похожую, и в тоже время не похожую на то, как приподнимает губы Джейл.
- Еще мне нравится играть на окаринах и флейтах.
Т'Айлари на мгновение приподнял ресницы.
- Меня... тоже учили играть. На флейте. Потом - на окарине. - Йель запустил ладонь в волосы на затылке, чуть взъерошил. - А... какая у тебя флейта?
Джейл опустила руки и похлопала себя по карманам юбки, виновато улыбнулась:
- Я ее потеряла где-то.
- Можно попросить кого-нибудь здесь вырезать.
- Вряд ли здесь найдут подходящую кость, - наморщила нос лиа. Йель пробормотал что-то неразборчивое. - А у тебя?
Лиа помотал головой.
- Меня давно учили.
- Если найдем флейту, то я тебе напомню, как играть, - улыбнулась Джейл. - Договорились?
На неё кинули быстрый взгляд исподлобья. Йель потянул, как слабую пружину, скрученную полосу апельсиновой шкурки, и кивнул.

[Мора >>>]

День: четвертое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Крик, подхваченный ветром и брошенный на скалы, где он эхом отразился во множественных изломах, казалось, должен был содрогнуть землю. Были в нем такая боль и отчаянье, что впору было подумать, а не пришел ли конец всему миру? Можно бы было сравнить его по жуткости с ревом креп-доспеха, да только крик этот был куда страшнее, ведь издавал его не инфернальный механизм, а обычный человек. Человек, доведенный до отчаянья, но не способный переступить последнюю черту, придя таким образом к закономерному итогу обратившейся в прах жизни.

Эллионово "Содружество" нацелилось носом в сторону Хейран Ръе, грея стальные бока на ярком солнце. Сам маг копошился в кабине штурмовика, а под крылом авиона присела эльфийка, что-то мурлыкающая себе под нос и крутящая в пальцах сухую палочку. От неожиданно раздавшегося крика она вскочила, чуть не ударившись головой о крыло штурмовика, а сверху скатился Эллион, настороженно уставился в ту сторону, с которой принесся крик.
- Что это? – спросила Мэйфи после нескольких секунд напряженного молчания. Но Эллион даже не успел ответить – из-за скал показался Свен, ушедший туда больше часа назад. Элли тогда хотел последовать за мужчиной, но не решился – слабо представлял техномаг, как утешать в подобной ситуации.
- Све-эн, - тихо позвала Мэйфи. – Что…?
- Да, это был я, - сходу признался мертвец и хотел пройти мимо, но Эллион ухватил его за руку. Мужчина очень неприятно зыркнул на юношу.
- Свен, может, хочешь поговорить? Ну, знаешь, может, станет полегче. Нет, ты просто знай, что мы готовы тебе всегда помочь.
Мэйфи кивнула в подтверждение. Свен вроде бы задумался, но в следующую же секунду схватил не ожидавшего такого мага за горло и, на вытянутой руке приподняв его над землей, вкрадчиво произнес:
- Помочь? Если бы не твой дед, я бы уже давно не нуждался ни в какой помощи.
Элли, ухватившийся за руку мертвеца, только и мог, что сучить в воздухе ногами – когда твое горло сжимают стальные тиски, привести какие-то аргументы в свою защиту оказывается весьма сложным действием.
- Свен! Отпусти его! – Мэйфи вцепилась в кожаную куртку летчика. – Свен, ты покалечишь его! – Слово "убьешь" не прозвучало, хотя Свен мог запросто сломать шею худенькому магу: слишком сильно эльфийка верила в своего товарища. – Пожалуйста, отпусти! Он не виноват!
Но мертвец, не обращая внимания на рыжую, продолжал держать Элли на весу, внимательно разглядывая его, будто в первый раз увидел.
- Веберганг! - говорили, что голос барона Рамштайнера способен поднять мертвого. На сей раз, правда, мертвый и так стоял.
В нескольких метрах от Свена командор сбавил шаг, демонстрируя мирные намерения, но продолжал неуклонно приближаться. Он был исполнен достоинства и, казалось, абсолютного, монаршеского спокойствия. Напряжение выдавали только глаза. Барон Генрих, может, и верил во власть своего голоса над живыми и мертвыми, но глаза явственно отслеживали расстояние до вытянутой руки пилота-гомункула. Зачарованный палаш - по иронии судьбы, зачарованный Эвелиной - покоился на поясе, но "Дьяволы" прекрасно знали, на какие чудеса способен Железный барон во всем, что касается холодного оружия.
- Прекратите истерику и поставьте Саантириуса на землю. Эллион, не волнуйтесь, - последние слова стали предостережением для техномага на случай, если тот решит пустить свою силу в ход, усугубив ситуацию.
Близнецы, маячившие за спиной командора, важно закивали, наслаждаясь ролью стражей порядка и спокойствия, но в то же время с искренним беспокойством поглядывая на Свена. Они знали его куда хуже, чем Рамштайнер, зато прекрасно представляли себе нечеловеческую силу и выносливость гомункула. Другого, если разойдется, можно и прикладом по макушке остудить, а этого разве что крупнокалиберным пулеметом проймешь. Слегка.

[ORTъ >>>]

Эллион попытался улыбнуться, мол, не переживайте, все под контролем. Получилось довольно неопределенное выражение лица, в равной степени способное сойти за очень кривую усмешку и за попытку набрать воздуха в легкие – безуспешную попытку. А Свену достаточно было всего лишь дернуть рукой в сторону – и шея мага не выдержала бы. Потом, конечно, пришлось бы сразиться с Рамштайнером, но… Что за чушь в голове?! О, Господи, прости! Мертвец осторожно поставил Элли на землю и разжал смертельную хватку. Техномаг на ногах не устоял – плюхнулся на землю, через боль глотая такой прекрасный горный воздух. Мэйфи кинулась к нему:
- Как ты, Элли?
- Отлично, - и глазом не моргнув, соврал Эллион. Было больно, казалось, что кусок горла вообще вырвали, а легкие обжигало воздухом, но техномаг бы скорее на месте скончался, чем признался в этом.
- Мэйфирин, позаботьтесь о нем, - тоном, предполагающим, что сделать это надлежит немедленно и не здесь, велел Рамштайнер. - Карл, Густав, свободны.
Странгели дружно открыли рты, собираясь, верно, что-то уточнить, но встретились взглядом с бароном, обернувшимся в ожидании исполнения своего приказа и, неопределенно поведя плечами, зашагали прочь. То и дело они украдкой оглядывались - уже скорее из любопытства, чем из опасения.
Элли поднялся сам, без помощи рыжей – она вертелась вокруг него лисицей, пытаясь поддержать мага то с одной, то с другой стороны.
- Сейчас, сейчас, у меня еще есть кое-какие травки. Следа не останется. – Щебетала эльфийка. Маг лишь кивал, следуя за Мэйфи. Оборачиваться он не хотел.
Дождавшись, когда "Дьяволы" скроются из виду, барон расслабленно выдохнул. Невидимый и несгибаемый стержень внутри него исчез, что означало исключительную степень доверия. Рамштайнер уже успел понять, что совершенно не знал этого человека при жизни, а теперь, после смерти, возможно, поздно пытаться узнать его, но он никогда не принимал в состав эскадрильи тех, кому не мог доверять всецело. И теперь он точно знал, что не ошибся в Свене - ни тогда, ни теперь.
- Свен, - Генрих подошел к мертвому летчику совсем близко, на расстояние вытянутой руки. Сейчас он мог бы запросто разделить судьбу Элли. - Что это было?
- Приступ ярости, командор. – Признался мертвец, глядя в глаза Рамштайнеру.
- Могу я рассчитывать, что подобное не повторится? - взгляд барона потеплел, но голос оставался "рамштайнеровским".
- С союзниками – да. – Признался мертвец. – Я постараюсь держать себя в руках, но насчет врагов не обещаю.
- О большем я и не прошу, - расслабленно улыбнулся барон. - И еще... если ты в какой-то момент захочешь поговорить, я всегда к твоим услугам.
- Я не знаю, что вам сказать, барон. Даже если захочу поговорить. Я даже не могу рассказать, что чувствую, потому что не в силах описать этого.
- Значит, ты все-таки хочешь поговорить, - без вопросительной интонации отметил Рамштайнер. - Спустимся к реке?
- Можно. – Пожал плечами мертвец.

Они шагали бок о бок в молчании, хотя лагерь давно скрылся из виду за гребнем скалы.
Забираться слишком далеко барон не стал бы, боясь не услышать и не увидеть сигнала тревоги или не успеть добраться до аэродрома, случись что, но он слишком хорошо знал близнецов, а те, заядлые охотники, слишком хорошо знали окрестные горы. А здесь, вблизи истоков Кнан, места были не слишком приветливые, зато можно было рассчитывать на уединение. Спустившись в сырую глинистую балку, по дну которой бежал, устремляясь к реке, чей шум уже был явственно слышен в отдалении, холодный и мутный ручей, командор остановился.
- Так в чем дело, Свен? - без вступления спросил он, глядя куда-то вдаль, в сторону Хейран Ръе.

[Мора >>>]

Свен заговорил, очень спокойно и тихо, но не угрожающе:
- Буду с вами откровенен, командор, потому что не привык врать. Я люблю вашу жену Эвелину, очень давно. И считаю, что все, что с ней случилось – ваша вина. Вы не дали ей счастья, хотя она вас, несомненно, любила – и вот результат. Ярость раздирает мою душу, и я бы вызвал вас на дуэль, если бы это хоть что-то решило. Но уже поздно что-то решать. Месть не принесет мне покоя. Все те годы, которые я пролежал на полке, я думал лишь о ней, и чувство любви вместе с тягой к жизни не дали мне сойти с ума. Я охотно согласился на то, чтобы мне вернули тело и дали шанс на новую жизнь. Я думал, все будет, как прежде. Я ошибся. Это не жизнь. Даже не существование. Это ад, созданный обстоятельствами и мной самим. Я мечтал увидеть Эвелину, и моя мечта сбылась сегодня. Я прокляну этот день на века. Я признался ей в любви. Конечно, я не ожидал, что она ответит мне взаимностью – она меня видит второй или третий раз в жизни – но в глубине души я надеялся, что она хотя бы растрогается. Либо у нее нет сердца, либо я слишком многого хочу. Я сказал ей, что, если я произнесу слова любви, то половина демонов, терзающих мою душу, провалится обратно в бездну. И я вновь ошибся. Они провалились, но тут же вернулись уже со своими друзьями. Ненависть и злоба ко всему живому сжигает меня изнутри, командор, и я не знаю, что с этим делать. И я не знаю, зачем я вам это говорю. Возможно, для того, чтобы вы знали, что стоит рядом с вами… - После секундного молчания мертвец добавил: - Похоже на исповедь.
Генрих ответил долгим взглядом, поглаживая ладонью шершавый ствол уцепившегося за скользкий склон балки кустарника.
- Похоже, - наконец вздохнул он. - А вот я не исповедовался непозволительно давно, не буду и сейчас. Просто потому, что ты, как мне кажется, в глубине души понимаешь все сам. За долгие годы в заточении наверняка хоть раз да проскальзывала мыслишка, что старина Генрих, может быть, не такое уж и дерьмо. Что он, наверное, все прекрасно понимает и сам, и знает о том, что случилось, наверняка больше, чем ты. Может, даже что не все было так просто, как, должно быть, писали газеты... или не писали, не знаю, я бросил их читать намного раньше. Что старый дурак сам себя не простил и никогда уже не простит, - с усилием сглотнув, командор неторопливо зашагал вдоль ручья, необыкновенно пристально вглядываясь в мутную воду. - А Эвелина мертва. Она умерла двадцать восемь лет назад. Она гораздо мертвее тебя, поверь. Я не пожалел денег, чтобы вернуть тебе тело... когда все закончится, я не пожалею их, чтобы вернуть тебе покой.
Свен не ответил – лишь уставился на мутную воду, постоял немного на месте и отправился вслед за Рамштайнером.
- Я понимаю тебя, - сказал тот, не оборачиваясь. - Как человек, понимаю. Как командир - не могу допустить подобных настроений в моей эскадрилье. Только не сейчас. Мне, конечно, довольно твоего слова, и я знаю, что ты не причинишь вреда "Дьяволам"... хотя они могут всякое ляпнуть, не подумав. Самому иногда хочется... а, - Рамштайнер досадливо отмахнулся. - Верю, что всю свою ненависть ты направишь на врага. Верю, что никакое горе не сделает из тебя предателя. Но я хотел бы попросить еще об одном.
- О чем, командор?
Генрих обернулся, съехав носком сапога в бурую муть ручья, и поглядел на летчика-гомункула в упор.
- Когда мы вернемся в лагерь, недоразумение должно выглядеть разрешенным. Окончательно. Ты сильный человек, Свен. Слабый давно сошел бы с ума. Ты выдержал очень многое - вот и теперь возьми себя за горло. Я себя всю жизнь держу. Будет бой - выплеснешь все, что скопилось в душе. А до тех пор хорошо бы, чтобы все забыли о случившемся.
- Хорошо, командор. Первым делом извинюсь перед Элли. – Кивнул мертвец.
- Прекрасно, - Железный задумчиво ковырнул воду носком сапога. - Хочешь вернуться сейчас, или... дождемся, пока уедут гремлины?
- Да… - тяжело вздохнул Свен. – Пусть уедут.

[Scorpion(Archon) >>>]

День: шестое августа
Фигура: король e8, ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: e8, d8
Фактическое местоположение: d8

Может ли шэа болеть? Неизвестно.
Может ли болеть сердце? Конечно может. Кто-то говорит, что сердце болит не только от болезней, старости и приближения дня, когда предстоит слиться со Средоточием. Говорят, что оно болит от обиды, от любви или грусти...
Наверное, это так. Но сейчас Веалеену больше всего хотелось заглянуть в свою шэа, как он уже не раз заглядывал в своё сердце, когда искал ответа на простые, важные вопросы для себя.
Для себя - всегда проще. Проще, хоть и не просто. Любит ли он Ину? Конечно любит, это лёгкий ответ. Станет ли старший сын достойным наследником? Станет. Это потруднее, но сын ни разу не подводил его. И не подведёт. Удастся ли Валэнле постичь искусство къямай в совершенстве? Неизвестно... но тут, стоило глянуть в собственное сердце - сразу приходил ответ. Да, удастся. И неважно, что ответ был тихим, неуверенным, осторожным. Он грел, как маленькое солнце, как ласковое слово, тёплой водой коснувшееся открытой раны.
Как закончить войну? Как защитить свою землю, свой народ, своих близких? Как вразумить чужаков? Как исправить ошибку с найрино, пусть сделанную и не им... Хотя им тоже. Невольно, он не приказал им... Просто не предупредил не доверять им это дело. А нужно было. Но... такое трудно предусмотреть. Особенно когда успеваешь немного отвыкнуть от войн.
Веалеен ходил кругами уже не первый час. наверное, и не первый день - время растянулось в одну длинную полосу, по которой он шагал, не замечая, что это просто его собственный след на полу. Если бы можно было также пройти по собственному прошлому... Вспомнить свои шаги, свои решения. Что-то изменить, просто иначе поставив ногу. Нет. Так нельзя.
Иногда, очень редко - но именно сейчас наверняка Тигру-Властителю, владыке Живых Клинков из народа альранэ очень, очень хотелось вспомнить те времена, когда он мог бы быть просто оружейником. И кому какая разница, что таких времён на самом деле и не было толком никогда? Они должны были быть. Их отнимали - всегда. Власть, войны, правление, кровь... Найрити. Поганая мразь из моря, изуродовавшая его народ в числе прочих. Они отомстили тогда, всем! За каждый шаг исковерканной земли, за каждую каплю порченной и пролитой крови! Но тогда же они стали воинами. Он стал воином. Стал тем, кто умеет отнимать жизнь, если так нужно. Не ради пропитания, не ради забавы или пустой гордости, как имели некоторые. ради того, чтобы защитить.
И снова приходилось защищать. А для этого придётся убивать. Может быть очень много.
Веалеен снова вздохнул. Он ненавидел это. то, что стало частью его самого. То, что порой рвалось наружу, как дикий, обезумевший зверь, о чём не знал почти никто, а те, кто знал, молчали, как молчат всегда о страшном и недостойном в жизни того, кто тебе дорог. Молчали о том, что их повелитель, любимый, отец любит своё оружие и броню, любит бой, любит наносить удар и принимать удар... И ненавидит, до последней капли пота, до первой капли крови ненавидит убивать. И всё равно - он убивал. В справедливой войне против тех, кто уродовал его мир, отбирал его, превращал в кошмар. Та война была выиграна. Одна большая война, которую он и его народ выиграли у монстров, пришедших за их шэа. Они тогда победили. Он победил. Ведь так?
Так. Но эта победа изуродовала его. Немного, почти незаметно, но изуродовала.
И вот теперь... Как воевать? Как воевать против тех, кто неразумен и жесток лишь поэтому? Как?!
Войну нужно было остановить. Но неужели единственный способ её остановить - победить в ней?
Веалеен не видел ответа. Пока не видел. Но знал, что найдёт способ что-то сделать с этим безумием. Найдёт выход. Не прольёт лишней крови и не даст пролить. Никому.
Сияющие кристаллы нижних покоев осветили в полумраке лицо альранэ, в глазах которого тихо переливались мерным, усталым блеском годы и годы... Глаза старого, несущего непосильную ношу повелителя на лице молодого, пышущего силой мужчины. Веалеен увидел эти глаза в кристалле напротив себя.
Отвернулся. Сделал ещё три шага. Вздохнул и ускорил шаг, выравнивая темп под стук сердца. Под стук капель где-то в глубине. Под стук мыслей в голове.
В мысли и окружающую тишину вплелся внезапный цокот копыт. Чьих-то небольших копыт.
- Ясных мыслей, Тигр-Властитель. Пусть сейчас они у вас и затянуты тучами, - прозвенел чей-то, почти детский, голос. Еще мгновение назад на том месте, где стояла маленькая светловолосая лиа в просторной, ниже колен, рубахе, никого не была. Теперь - была.
Мийа-ни, Опора Любви, улыбалась, и перебирала в руках венок из полевых ромашек.
- Я немного заблудилась в вашем Дереве. Хотела прийти с другой стороны.
- Это немудрено - ведь Средоточие уже одарило меня любовью, и я никогда не забываю, сколь щедро, - лицо Веалеена чуть просветлело. Может, это был и добрый знак - явление ещё одной из Опор? Хотя... разве не о войне она будет говорить? - Пусть небеса над тобой будут ясными, а путь твой лёгким, славная вестница Средоточия. С каким словом пришла ты ко мне?
Склонившись в поклоне - коротком, но исполненном истинного почтения, Камеда позволил себе опуститься на трон. Правителю пристало выслушивать посетивших сидя - и потом, только сейчас Веалеен заметил что... устал. От мыслей ли или от постоянного метания, но устал.
"Может, я и правда старею?"
- Я? Я пришла тебе отдать этот венок, Веалеен, - даайра-полукровка чуть приподняла ладони с сплетенными в круг цветами. В светло-зеленых глазах ча'нэи прыгали смешинки. - Он, конечно, не такой роскошный, как шлем, что сковали тебе Мастера, зато - пахнет солнцем и лесом.
Мийа-ни подошла к трону, протянула венок. Даже на сидящего Теграэ она смотрела чуть снизу вверх.
Вместо того, чтобы принять подарок, альранэ осторожно опустился с трона на колени и наклонил голову.
- Я благодарю тебя за дар, Та, в ком говорить любовь. Но всё ли это, что я должен знать и делать? И чем мне отдарить тебя теперь?
Ча'нэи, с детской улыбкой, пристроила цветы на светлых волосах Тигра-Властителя, отступила на шаг.
- А еще - я пришла тебе рассказать о тех, кто готов встать на защиту Шэн-лие.
- Я готов слушать тебя.
Веалеен возвратился на трон и взглядом предложил гостье, если удобно, устраиваться у него на коленях. Валэнла очень любила так посидеть, когда была маленькой... Словно лучик света или солнечный клубочек, огонёк в ладонях... Светло. Тепло. Становится легче.
Мийа-ни не нужно было приглашать дважды. С довольной улыбкой девочка уселась на колени к Теграэ, важно сложила тонкие руки на груди.
- Этого война зовут КийКи. Она - даайра, и знает природу лучше остальных. Я отвела её в Лья-Има, что на реке Цаай. КийКи отлично стреляет и один из её спутников - таакъен. Даайра умеют ходить по земле так, что их не видно и не слышно, Веалеен. А КийКи - хочет защитить Шэн-лие.
- Скажи... я верю, что она хочет того. Но готова ли она? Готова ли быть жестокой, когда будет нужно, и быть милосердной, когда настанет время?
Он не мог спрашивать так о каждом воине. Но о тех, про кого говорили Опоры - может и будет спрашивать. Веалеен осторожно коснулся головы девочки. Снова улыбнулся, чуть смущённо, провёл ладонью по волосам - осторожно, по-отцовски.
А где-то там - война. ОН сидит здесь, гладит девочку по голове и говорит с ней о войне. О тех, кого посылает, возможно, на смерть.
Так может шэа болеть или нет?

- Даже дождь может быть беспощадным к врагу, Веалеен. - Мийа-ни поймала ладонь альранэ, внимательно всмотрелась в линии на внутренней стороне, - КийКи будет жестокой, но её сердце не станет камнем. Тот, у кого булыжник внутри - не будет защитником. Он не будет любить того, кого нужно спасти.
- Значит она пойдёт защищать наш дом, - кивнул правитель. - Скажи, что я велю идти к границе. Ей - лучше всего по берегу. До ущелья, пусть пока его не переходит. И ждёт. Смотрит. Если увидит чужаков, что идут в нашу сторону - пусть думает дважды, и лишь затем вершит, что сочтёт нужным. Если можно - пусть будет милостива. Если сможет кого-то взять живым - пусть возьмёт Я хочу поговорить с кем-то из чужаков, что не имеют власти... Хочу знать, что происходит у них, и попытаться помочь обоим народам. Не хочу лишних жизней на наших руках. Не хочу вреда тем, кто приходит непрошенным в чужой дом лишь потому, что не знает, что дом - чужой, а его хозяева - не гости.
- Я ей передам, - серьезно кивнула девочка, - КийКи не нарушит вашего приказа, и будет ему следовать.
Мийя-ни поправила чуть сползший венок на голове Веалеена, слезла с его колен.
- Я еще приду. Мне кажется, что в твой венок нужны васильки, - даайра-полукровка озадаченно потерла внутренней стороной ладони нос, - и принесу вести. Я хожу быстрей даже самых длинноногих твоих гонцов.
- Я буду ждать тебя, - благосклонно кивнул Веалеен, поднимаясь. - Я знаю, мы увидимся снова. Может, не так, как сейчас. Я хочу просить тебя ещё об одном. Мой путь неизвестен мне, но, если то, что я делаю сейчас, приведёт меня к Средоточию в последний раз... сделай так, чтобы моя любовь осталась с Иниалестой. Чтобы всегда согревала ей сердце, чтобы никто из тех, кого я любил и кого хотел защитить, не потерял свою шэа, потеряв меня. Я не вправе просить, но знаю - ты можешь. Сделай так.
Опора Любви серьезно посмотрела на Тигра-Властителя, потом сложила ладони перед собой, чуть опустила голову.
- Я сделаю так, как ты просишь, Веалеене. Твоя любовь к тем, кто дорог - безгранична. Она не исчезнет никогда.
Девочка улыбнулась, мягко и тепло. Потом, развернувшись, почти вприпрыжку направилась к стене - шаги звенели цокотом копыт. Дерево словно расступилось перед ча'нэи, пропуская через себя маленькую и светлую фигурку.

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: в рамках хода С2-С4 (окончание)
Официальная клетка: С3,С4
Фактическое местоположение: С4

Когда они увидели скалы, пусть и далеко впереди, Фиерс понял – рубеж близко. Граница, за которой земли уже перестанут быть «своими». Впрочем, были ли они таковыми вообще, есть вопрос философский – все-таки никто сюда не звал ЭКК и после того, что случилось в Барсучьей Щели, стало ясно, что им тут больше не рады.
Да и были ли рады… количество философских вопросов, имеющих такие ответы, что озвучивать их никому бы не захотелось, шло к критической массе. Майору пришлось напомнить себе, что надо не раздумывать о судьбах мира, а идти вперед.
Там, за скалами… надо будет перейти черную полосу. А после черной полосы, если все будет нормально («Должно быть нормально», скрипнул он зубами), они окажутся на местности, где нога человека ступала не так уж часто. А уж о том, что будет дальше…
Лучше не думать. Так он решил.
Вон подумали в прошлый раз – и вдруг оказались дезертирами. Вспомнить стыдно…
Стыдно, потому что потом вернулись обратно.

Во время очередного привала, когда кто-то отдыхал, прислонившись к куче рюкзаков, кто-то упражнялся с оружием, а кто-то, шипя сквозь зубы, растирал подвернутую ногу, к Фиерсу, как всегда бесшумно, подсел Дентон.
- Майор, - шепнул он, - вы дьявольски обеспокоены и чем-то, но вам не с кем об этом поговорить. Позвольте же мне оказаться вашим ангелом и по совместительству доверенным лицом.
Фиерс ухмыльнулся – этот парень нравился ему все больше, хотя и было в нем нечто… типичное для остальных «Безымянных». Обособленность от мира, озлобленность – но не дурная, как у Эрис, а веселая, показная. Такие, как Дентон, вероятно, способны отпилить кровному врагу голову и потом играть ей в штандер, смеясь при этом искренне и заразительно.
Радовало то, что выбирать себе кровных врагов Дентон не собирался или не спешил, в отличие от… некоторых.
И чем-то неуловимо напоминал Лиса, в первые дни их знакомства.
- Позволяю, - вдохнул майор. – Понимаешь, в чем дело («Пока нет», вставил Дентон), я думал о том, что скоро мы можем столкнуться с ситуацией, когда возможно будет только силовое решение проблемы.
- Чего-чего? Я вообще-то учился, много знаю умных и длинных слов, но вы их умудряетесь так сочетать, что ни одно не понятно.
- Бой с противником. Или с несколькими.
- Вот так бы сразу, - проворчал Дентон. – И что? Мы уже дрались вместе… В том числе, против живых людей, а не только с манекенами. Причем мага у нас не было. И ухитрялись выйти из драки без единой царапины.
- Меня беспокоит не это.
- Что тогда?
- Есть у меня серьезные опасения за свою несчастную шкуру. И за твою, кстати. И за Ренн тоже.
Дентон поцокал языком.
- Понимаю. Отнюдь не беспочвенны ваши опасения, майор, верно вам говорю. Думаете, кто-нибудь ударит в спину?
- Необязательно. Можно просто эту спину не прикрыть, и лиа сделают за Эрис всю работу. Милая девочка избавится от самых серьезных помех и свободно пойдет дальше или вернется в Штаб, получать новое руководство. Вспомни, кстати, не появилось ли у нее личных счетов еще с кем-нибудь из вас. Поле боя – самое подходящее место для их сведения… я уже сталкивался с таким. Не раз.
- Вы забыли кое о чем, - напомнил парень и выразительно кивнул в сторону Цербера, разрывающего зубами что-то вроде птички: было уже не разобрать. – Он же порвет кого угодно.
- Если его не порвут раньше, - скривился Фиерс.
- А его вообще возможно… порвать? – Дентон округлил глаза.
- Знаешь, - помрачнел Фиерс, - понятия не имею. Потому как при мне его никто не пытался убить. За все десять лет, что эта тварь бегает рядом. Однако за эти десять лет он ни капельки не изменился, что тоже дает пищу для размышлений.
Дентон запрокинул голову и мечтательно, как показалось майору, посмотрел на небо, затянутое длинными перьями облаков.
- Знаете что? – сказал он. – Вот когда ущелье перейдем, тогда посмотрим. А пока еще рано об этом думать и по этому поводу переживать. Потратьте лучше силы на дрессировку. Укрощение, так сказать, диких, но симпатичных животных.
«Дикое, но симпатичное животное» в это время выплясывало с кнутом вокруг Калеба, пытающегося достать ее выкидными лезвиями.
«Вот бы он ее проткнул», замечтался майор, но тут же тряхнул головой, прогоняя желанную грезу.
- А вам могу пообещать, - добавил он совсем тихо, - что уж я-то вашу спину прикрою, как бы там ни было.

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

- И ватрушек возьмите!
- Мы же не на год улетаем, - фыркнула Сон-Тха на реплику сильно беспокоящейся Бетти, отпивая чай из кружки.
- Мало ли, что в дороге приключится! – не сдавалась волонтерша-блондинка.
- Голод нас сморить не успеет, - отмахнулась шаманка. – А если враги нападут – хотя откуда здесь враги – ватрушками от них все равно не откупишься. Да и вчерашние они.
- Ватрушки? – глупо переспросила толстушка.
- Нет, враги! – простонала шаманка.
Отлетающие сидели в отведенном под кухню бревенчатом домике, где их потчевали крепким чаем и ватрушками. Ватрушки шли плохо, просто потому, что вид еды вызывал у половины присутствующих отвращение. Зато Маргарет ставила уже пятый, а то и шестой чайник.
- Еще чайку? – поинтересовалась она у рыжих близнецов. – Когда отравишься – нужно много пить! Ну вы не переживайте, у нас тут постоянно кто-нибудь местными ягодками травится! Надо было доктора все же позвать.
- Не надо. – Поспешно встряла Сон-Тха. – У доктора и так забот полно.
Лисы одновременно и - молча! - помотали головами. Поморщились и уткнулись в свои чашки. Сидевший напротив них Элиен смотрел на близнецов взглядом, от которого те давно должны были рассыпаться пеплом. Будь, конечно, Ирсея и Тьяр в более адекватном состоянии.
- Ничего-ничего, - эльф мило улыбнулся волонтерше, - будут знать, как всякую... гадость в рот пихать.
- Я, кстати, с вами не полечу, - предупредил Астэль. - Командор не отпустил. Говорит, в лагере дел по горло. Пускай, говорит, жирный без... святой отец с вами летит. Все равно не занят.
- Несть добродетели в том, чтобы рассудить за ближнего, - укорил жирный бездельник рокочущим басом. Несмотря на более чем внушительные габариты, отец Эван умел появляться будто бы из ниоткуда, стоило помянуть его нелестным словом. Чем от души пользовалось командование. В дверь кухни он, впрочем, пролезть никак не мог. Злые языки поговаривали, что дверной проем при строительстве делали именно с таким рассчетом, чтобы ненасытный гигант не опустошал ротные закрома. Есть-то ему не нужно, так чего продукт переводить?
- Простите, святой отец, - смиренно склонил голову лейтенант. - Если вы заняты, я могу снять кого-нибудь из моих людей со стройки.
- Блаженны труженики, - неопределенно ответил ротный священник. - И нет большего счастья для пастыря смиренного, как оказать помощь ближнему. Скажите, чада мои, отчего взираете с тоскою на ватрушки? Если тягостно вам бремя сие, в силах моих скромных облегчить его.
Сон-Тха несолидно хрюкнула и уткнулась носом в свою кружку.
- Перебрали местных... деликатесов, - ехидно пояснил вместо лис Элиен.
- Катись колесом... - буркнул кто-то из двойняшек.
- Квадратым, - добавил второй.
Эльф хмыкнул.
- Астэль, так что Ксгнем сказал насчет меня - можно будет задержаться у Джи Грана? - Спросила шаманка, отставляя кружку в сторону.
- Смотря как надолго собираешься задержаться. И как весело проводить время. Этого он, конечно, не сказал, но наверняка имел в виду. Или имел бы, если бы знал, как обстоят дела. Оставлять роту без шамана - сама понимаешь, - Астэль развел руками. - Но налаживать связи надо, это верно. А кто лучше подходит для исполнения представительской функции, чем вы со святым отцом?
- Несть таковых ни на небеси, ни на земли, - уверенно заявил Эван, поглаживая бороду.
- Ох, Сон-Тха, не оставляй нас надолго, - вздохнула Бетти. - Расставание, даже ненадолго - это так тяжело! - и она многозначно поглядела в сторону Астэля.
- А может, нам кое кого пустить по земле? - как бы сам себе и в воздух заметил Элиен. Эльф явно решил сегодня побить все рекорды по ехидству. Знающие бы просто сказали: он зол.
- Кстати, господин Астэль, а сколько туда лететь? - спросила не из-за интереса, а лишь бы только обратиться к эльфу Маргарет.
- Понятия не имею, - признался лейтенант. - Я довольно смутно представляю себе расположение лагеря Грана относительно нашей базы. Наши "представители", думаю, тоже, так что вам, Элиен, видимо, придется побыть штурманом.
- Не страшно, - пожал плечами тот, - местность тут не настолько дикая, чтобы заблудиться. Да и... недалеко наш лагерь, если так подумать.
- Да, ранцы рассчитаны и на более продолжительные броски. Даже с несколькими пассажирами, - Астэль покосился на заслоняющего собою дверной проем святого отца, подумав, видимо, что уж его-то с его монструозным ранцем можно нагружать десантом. Танковым.
- Ну что, не пора нам? - Спросила шаманка. Она от чего-то сильно рвалась прочь из лагеря.
- Пора, видимо. А то нас капитан... - Элиен задумался, а потом хмыкнул, - соберет из нас очередную свою мозголомку.
- Святой отец, вы готовы? - улыбнулась троллиха.
- Уже придя в этот мир, был я всецело готов к любому испытанию, какое ниспошлет мне Господь, - объявил Эван. - Да.
- Господин Астэль, а вы не останетесь еще на кружечку чая? - с робкой надеждой вопросила Бетти.
- Виноват, служба, - эльф с улыбкой покачал головой. - Разве что на очень маленькую кружечку. А то, знаете ли, командор и так не с той ноги...

Сообщение отредактировал ORTъ - 21-02-2010, 20:53

[Мора >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b2

Временный лагерь инженерного отряда располагался на берегу реки, у подножия широкоголовых и пологих холмов. Полтора десятка палаток, собранные на скорую руки легкие и небольшие ангары для техники - отряд мог сняться с места в любой момент. Несмотря на то, что побывавшие у аэропехов его представители явно не были теми, кто ценил и уважал дисциплину, на территории лагеря был явный порядок.
Подлетающие гости явно были замечены - скорее даже, услышаны, и на земле их уже ждали.
- А живописные у вас тут места. - Заметила Сон-Тха и тут же обратилась к висящему на ней эльфу. - Я сажусь не слишком ровно...
- Выбирали, скорее, с точки зрения стратегии, - фыркнул Элиен, - хотя, да-а... тут на закате очень красиво.
Он посмотре на приближающуюся землю.
- Не страшно... Не упадешь же?
- Я - нет, - хмыкнула шаманка.
Отец Эван, летевший чуть позади, благодушно хохотнул, придерживая в охапке близнецов. Он, пожалуй, мог бы даже упасть - на него падать мягко. Но как бы ни тяготел гигант-священник к подобным несолидным выходкам, портить ранец, аналогов которому не существует и который необходим для обратной дороги, он бы все равно не стал.
- Готовимся к звуковой атаке... - пробормотал кто-то из близнецов. Второй покосился вниз, - кэп ругаться будет...
- А может и нет?
Лисы дружно посмотрели на отца Эвана, явно прикидывая, насколько неожиданное появление гостей спасет их от командирской выволочки.
- Держись! - и шаманка пошла на посадку... как горный орел.
Место для посадки уже благоразумно освободили. Гостей встречал капитан - низкий и крепкий орк в полевой форме. Рядом с ним маячил черноволосый человек в костюме, изящество и легкое пижонство которого были как-то не совсем уместны в полевом лагере.
Обдав встречающих мощным потоком разогретого воздуха из турбин, святой отец, решивший не отставать от спутницы (он даже мог бы сойти за изрядно растолстевшего горного орла с добычей), упруго приземлился рядом с шаманкой и, дождавшись, когда затихнет гул ранца за спиной, бережно опустил близнецов на землю. С ними исполин-гомункул управлялся, словно с невесомыми. Лисы, дружно задрав головы, одарили священника сияющими улыбками.
Элиен, ощутив, что земля под ногами вполне устойчива и его больше не держат, улыбнулся шаманке не менее сияюще, а потом, сделав пару шагов вперед, вытянулся по струнке перед командиром. Близнецы присоединились к нему с несколькими запазданием.
- Старший лейтенант Лаиленире и разведка прибыли, сэр!
- Вольно, - кивнул ему Джи. Потом, уже сам, отсалютовал прибывшим гостям, - доброго вечера. Капитан Джи Гран.
- Сон-Тха, шаман. - Представилась троллиха.
- Отец Эван, ротный священник и пастырь отважных воинов Арктуруса Ксгнема, - прогудел гигант. - Да пребудет с вами благословение Господне, Джи Гран.
- Спасибо, святой отец, - серьезно кивнул ему орк. Потом с явным любопытством посмотрел на Сон, вспомнив не так давно состоявшийся разговор, - и спасибо, что доставили этих...
- Эльфо-лисьих шатунов, - хмыкнул за его плечом черноволосый человек. Потом приветливо отсалютовал троллихе и Эвану, - Кристиан. Местная...
- Отрядный маг, - сухо прервал его Джи.
- Капитан! - раздался звонкий мальчишеский голос. К месту встречи спешил молодой паренек в форме, которая была слегка великовата для неширокий плечей. - Сделано, капитан!
Новоприбывший остановился в десятке шагов и вытянулся по струнке. Гран махнул ему рукой, подзывая ближе. Паренек подошел и с любопытством сверкнул глазами в сторону аэропехов.
- Клаус Страмарк, наш механик.
- Приятно познакомиться, - клыкасто улыбнулась присутствующим Сон-Тха.
Клаус окинул ее любопытствующим взглядом, взглянул в глаза, широко улыбнулся; однако бросив взгляд на капитана, осекся и аккуратно натянул на лицо серьезное и вежливое выражение.
- Отец Эван, мы сегодня будем возвращаться? - спросила троллиха, с сожалением окинув взглядом чужой лагерь.
- На все воля Всевышнего, - туманно ответил священник. - И командора нашего Арктуруса. Коий, однако, не предписывал нам возвращаться в поспешности, оскорбительной для радушных хозяев, - и гомункул радостно и широко улыбнулся капитану.
Орк хмыкнул, однако, весьма дружелюбно.
- Оставайтесь. Скоро темнеть будет, а вам уже всяко не под руку лететь в сумерках.
- Спасибо, - опять улыбнулась Сон-Тха, попутно распутывая ремни ранца.
- Я мог бы помочь, - Клаус заинтересовано оглядывал оный издалека. - Разрешите, капитан?
- Если госпожа Сон-Тха не против, - чуть развел руками орк.
- Если интересно - всегда пожалуйста, - кивнула троллиха.
Клаус бойко подошел, принял одну из лямок, помогая опустить ранец на землю. Невысокий Страмарк доставал макушкой Сон-Тха ровно до груди, но его, похоже, это не смущало совершенно.
- И как, удобно с ним? - попутно Клаус уже приглядывался к конструкции ранца.
- Как с крыльями, - туманно ответила шаманка.
- Так же мешает?
- Эм... Нет. Как попривыкнешь к нему - вполне удобен. В небе.
Паренек ответил неопределенным хмыканием. Он аккуратно уложил лямки ранца Сон-Тха и бойко подскочил с отцу Эвану. У того ранец, однако, крепился не на ремнях, а на обхватывающем могучую грудь стальном обруче и двух скобах на плечах. Разомкнул их гомункул без видимого труда, и, улыбаясь Клаусу, поставил рядом с ним на землю свое турбинное чудовище. После чего нажал какой-то рычаг, и на ранце с лязгом раздвинулись маневровые "ангельские" крылья. Паренек широко раскрыл глаза; у него к отцу Эвану появилось мно-ого вопросов...
Пока механик помогал гостям справится с ранцами, Джи поманил к себе рыжую троицу. Эльф подтолкнул вперед близнецов, сам, впрочем, перестав улыбаться и нацепив на лицо серьезную мину. Орк отвел "пропащих" в сторону.
Отрядный маг проводил их взглядом.
- Хвосты драть будет, - заметил взгляд Клаус.
- Это надолго, - кивнул Крис, потом повернулся к гостям, - ждать их не будем; прошу пройти в наш скромный, непритязательный полевой трактир.
Маг словно не мог не ехидничать.
Шаманка хмыкнула и, без особого труда подняв свой ранец, выжидающе уставилась на отца Эвана. Тот пожал плечами и, закрыв маневровые крылья, взял ранец в охапку.
Крис повел гостей в сторону большого навеса, под которым стоял большой стол и несколько грубых, явно сколоченных на месте, лавок. Там сидело трое довольно молодых парней в форме - они уже некоторое время с любопытством косились в сторону новоприбывших. Клаус кивнул Сон-Тха и отцу Эвану, потом указал рукой в сторону навеса неподалеку, где стояли "Молнии" и "Битюг"; предложил оставить там ранцы. Эван перехватил свой ранец под мышку, освободившейся рукой принял ранец у шаманки и отнес под указанный навес, пристроив в уголке.
Сон-Тха сладко потянулась, разминая затекшие руки и, улыбнувшись сидящим людям, сама присела за стол.

------
Орт, Соуль, Дарки, Мора

[Соуль >>>]

День: шестое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Из-за расписания патрулей ДанЛеи спали днем, примерно до двух часов после полудня. Саяра плохо привыкала к изменившемуся ритму, но старалась этого не показывать, хотя Вензел все равно замечал. Помня, что противоречие является одной четвертой характера жены, а еще две четвертых составляет гордость, он благоразумно не заострял на ее излишней сонливости внимания.
Было около часа. Лиса спала, спрятав нос в воротнике большой белой рубашки, еще несколько дней назад принадлежавшей Вензелу, и уютно свернувшись в сильных руках криоманта клубком, когда ледяной кристалл запульсировал холодным светом. Саяра приоткрыла один глаз, сонно хныкнула и подняла голову – Вензел уже проснулся.
Кратким усилием воли маг подозвал кристалл к себе, активируя связь и немного приглушая звук, чтобы не будить жену дальше. Мгновенно опознал вызывающего.
- Да, Джейм.
- Мастер Вензел, - послышался голос Ростиса, - Сазела нормально к нам довезли, он сейчас рядом.
- Мы знаем, - хмуро ответила лиса, просыпаясь, - от Деяня.
- Хорошо, - отозвался Джейм, - я просто счел нужным тоже сообщить.
- Я... попросил, - прозвучал голос Сазела.
- Путешествие нормально прошло? - в голосе Вензела скользнула легкая обеспокоенность. Сильная - для тех, кто его знал.
- Да... только я... - мальчик замолчал, вздохнул. Саяра приподнялась на локте и с тревогой спросила:
- Что случилось?
Сазел промолчал.
- Что случилось? - эхом повторил тот же вопрос Вензел. Раздался еще один вздох ребенка:
- Я ручей заморозил.
Пара секунд сосредоточенного молчания криоманта вылилась во фразу:
- Странно, обычно дар просыпается позже... Надо показать тебе первые методики контроля Стихии.
В голосе звучала сдержанная радость и гордость. Саяра ткнула супруга ладошкой в плечо, а потом сложила руки у криоманта на груди и опустила на ладони щеку.
- Он тебя за книжки усади-ит, - проказливо протянула лиса. Сазел снова вздохнул.
- Я пока Джейма попрошу позаниматься со мной, если у него время будет, а то…
- Что? – Саяра немного подалась вперед.
- Па-ап?..
- Да? - отозвался Вензел.
Джейм на том конце линии связи настороженно покосился на Сазела. Ребенок не обратил внимания и радостно выпалил:
- Они пьяные с Манфрейдом и этой рыжей тут кота с твоим лицом сделали!
Раскосые глаза лисы чуть округлились. Она удивленно посмотрела на Вензела, как будто спрашивая, правильно ли расслышала слова сына. Криомант, обычно отвечавший мгновенно, промолчал, переваривая сказанное. На осмысление потребовалось несколько секунд, а потом, желая представить полную картину, маг озадаченно уточнил:
- Из чего?
- Из металла! Он… забавный такой. Утром ходил, мурлыкал, тарахтел, - продолжал жизнерадостно делиться лисенок, не обращая внимания на покрасневшего Ростиса. – Правда, теперь делся куда-то. А на м… лицо твое.
- Понятно, - протянул Вензел, окончательно составивший себе представление. Саяра захихикала в ладони. - Джейм.
- Да, мастер Вензел, - уныло откликнулся Ростис, у которого ладонь зачесалась дать лисенку подзатыльник. Только он прекрасно понимал, что это вполне в характере Сазела... в конце концов, его же не просили молчать.
- Насколько мне помнится, я не раз говорил о вреде алкоголя для магов, особенно практикующих. Особенно неумеренное употребление, которое снимает ограничения с фантазии и владения собой. В сочетании с магической силой это может привести к самым нежелательным последствиям... я об этом говорил, не так ли?
- Да, мастер, - еще более уныло отозвался Джейм. Саяра сочувственно улыбнулась, представляя, что предстоит Ростису. Она хитро протянула руку к уху супруга и легко пощекотала, отвлекая.
- В таком случае, позволь спросить - почему же это не было принято во внимание?
- Пап, у них там столько бутылок стояло… - в мастерской Ростиса лисенок отодвинулся от техномага подальше, - а воздух Эйвёр назвала дистиллятом. А еще они под столом с рыжей спали.
Саяра прижала ладонь к губам, чтобы не засмеяться в голос.
- Только спали! - поспешил заверить окончательно покрасневший Джейм. - В смысле...
- Твоей личной жизни я сейчас касаться не буду, - заметил Вензел - теперь уже менее морозным тоном, действительно отвлекаясь на Саяру. - Но вот позволить себе напиться до подобной степени - это недостойно ученика любой ступени, а уж тем более - состоявшегося мага...
Саяра дотронулась до подбородка криоманта пальчиками:
- Джейм, это та самая леди? - потом коснулась скулы и подалась вперед, целуя холодные губы.
- Да... - еще более смутился Ростис.
Вензел, окончательно потерявший желание делать выговор сейчас - тем более, что эффект был бы куда лучше при личной беседе, - позвал, обнимая жену:
- Сазел.
- Да? – бойко откликнулся мальчишка.
- "Эту рыжую" зовут Вейонке Страмарк. Запомни, пожалуйста.
- Конечно, - серьезно, но с какой-то насмешливой ноткой ответил ребенок.
Саяра провела кончиками пальцев по холодным ключицами криоманта, потом снова коснулась губ невесомо и нежно, улыбнулась.
- Джейм, я потом расскажу тебе, как необходимо обращаться за поцелуем к девушке, чтобы перед этим не спаивать…
В ответ послышалось неразборчивое бурчание, заключавшее в себе смысл вроде "спасибо, конечно..."
________
V-Z, Соуль

[V-Z >>>]

Соуль, V-Z

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без клетки
Фактическое местоположение: E1 (ОНР)

Несколько часов Страмарк занималась с Аскерсом, показывая ему «Пламявержец». На первой палубе Вейонке заметила Эйвёр Дану, которой экскурсию по крейсеру устроил Сазел. Пока не вернулся Фарадей, с девушкой было заниматься некому, хотя отчасти это была обязанность Страмарк, отчасти – Ростиса. Техномагесса позвала Дану. Как прежде Малене, Вейонке показала новеньким и лисенку все палубы, а потом, извинившись, ушла работать.
Штаб требовал невозможного, и поверх всего лежало переправленное от Манфрейда и Ростиса сообщение о том, что прототип «Скалы» необходимо завершить в сжатые сроки. Вейонке тихо застонала и резким движением отбросила лист в сторону. Один из работников отдела удивленно посмотрел на руководительницу, она смуро улыбнулась в ответ и коротко объяснила, что всем предстоит. Всколыхнулись, как волны, возмущенные разговоры. Впрочем, вскоре они затихли, и люди погрузились в работу.
Страмарк подготовила план тестирования. Пока она писала, то часто останавливала руку. Головная боль прошла, и похмелье оставило только легкую хрипоту в голосе. Работники корректно молчали по поводу того, как со стороны выглядит техномагесса, и та была им благодарна, хотя хорошего настроения беззвучные переглядывания не добавляли. Мысли то и дело, изобразив мертвую петлю, возвращались к утру. Кроме весьма лаконичного сообщения о «Скале» от начальства новостей не было, и это заставляло Страмарк нервничать очень сильно. Она боялась, что оправдаются ее самые худшие предположения.
Ближе к вечеру Вейонке поймала себя на мысли, что паникует.
В половину девятого техномагесса безмолвно выговорила себе в мыслях за детское поведение: «Если хочешь, чтобы тебя не выставили отсюда пинком, имей смелость признавать ошибки». Дописав последний тестовый план, Страмарк поднялась и, пожелав практически пустому отделу приятной работы, вышла.
Она потратила полчаса на приведение себя в порядок, чтобы не нервировать Ростиса лишним напоминанием о похмельном утре. Легче не стало. Загоняемая внутрь паника теперь без стеснения рвалась наружу. С плохим предчувствием Страмарк поднялась на вторую палубу.
По сравнению с обычной обстановкой в мастерской, изменилось лишь одно – теперь целый угол занимал "Эмиссар" со снятой обшивкой; броневые листы были аккуратно сложены неподалеку, внутренние механизмы и кристаллы открыты.
Джейм осторожно укреплял на сочленениях машины небольшие шарики; рядом на полу свернулась тускло светящаяся длинная нить. Вейонке, непривычно бледная и несчастная, жестом Грезы Фарадей спрятала ладони за спиной. Прежде за бравым начальником отдела нагрузочного тестирования подобного никогда не наблюдалось...
– Да? – Ростис укрепил еще один шарик – на колене – выпрямился и обернулся к Вейонке.
Удивленно поднял брови, изумляясь непривычному поведению.
Страмарк вжала голову в плечи, сразу как будто спрятавшись за высоким воротником свежей белой рубашки. Волосы, заплетенные в косы, были стянуты в хвост – еще отчаянно-мокрый; видимо, после недавнего душа... по крайней мере алкоголем не пахло. Совсем.
Джейм, удивляясь еще больше, прислонился к столу, ожидая ответа.
– Извин... – голос сорвался на хрип. Вейонке чуть кашлянула и поправилась, – Извините пожалуйста, Джейм.
– За что? – искренне изумился Ростис.
– За вчерашний вечер и ночь, – постепенно выравнивая голос, ответила Страмарк, – и сегодняшнее утро.
Джейм припомнил вчерашнее, тоже кашлянул – слегка смущенно.
– Но извиняться не за что. Все отличились, я в первую очередь.
– Извините пожалуйста за фамильярное обращение и... фривольность, – совсем опустила голову Вейонке.
Техномаг молчал несколько секунд – это было последнее, извинений за что он мог ждать... не говоря о том, что он их вообще не ожидал, как-то благополучно забыв о подробностях вечера и утра.
– Совершенно не за что извиняться, – заверил Ростис.
Страмарк тихонько шмыгнула носом. Джейм изрядно растерялся – он совершенно не видел тут повода для огорчения, и искренне не понимал, что надо делать. Только шагнул к Вейонке от стола.
– Не увольняйте меня, пожалуйста...
– Увольнять?! – Ростису показалось, что слух его подводит. – За что?! Вейонке, у меня даже мысли такой не возникло!
Девушка снова шмыгнула носом, и запястьем вытерла показавшую на скуле слезу. С читавшимся где-то очень глубоко в жесте достоинством подняла подбородок.
– Серьезно?
– Совершенно, – заверил Джейм.
В ответ донеслось вначале молчание, а потом техномагесса с облегчением выдохнула:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – тепло улыбнулся Ростис, останавливаясь в паре шагов от нее.

[Соуль >>>]

Страмарк немного расправила крепкие плечи и аккуратно, даже как-то робко протянула ладонь для рукопожатия. Джейм сжал пальцы, по-прежнему улыбаясь. В ответ девушка приподняла уголки губ.
– Может быть, вам с чем-то помочь? Кстати, я закончила все планы по тестированию. Как только будут завершены механизмы, мой отдел приступит.
– Буду рад, – кивнул Ростис. Обернувшись, кивнул на "Эмиссар": – Я думаю над тем, как воплотить вчерашнюю идею, только более контролируемым образом.
– Вы говорите как ваш наставник, – заметила Страмарк, почти неслышно в голосе скользнул укор. – Формулы с пола еще не все стерли? Тогда можем попробовать.
– Сбиваюсь на его стиль, когда речь заходит о науке, – спокойно согласился техномаг. – Кое-что из формул там стерлось, но я уже все успел переписать, так что не потеряется.
– Надеюсь... Кстати, рубашку я отдала Гилберту, – грустно ответила Вейонке. Непонятно было, правда, к чему же все-таки относились интонации. Девушка сожалела явно не о потере рубашки. – Дайте записи. Я посмотрю. Тело голема явно дело моих рук.
– Все вместе потрудились, если меня память не подводит, – Джейм повел рукой, и ледяной зажим, которым были наскоро скреплены листы, метнулся ему в руку – разумеется, со всеми бумагами. – Пожалуйста.
Девушка села за дальний угол стола, все еще двигаясь как-то неловко и застенчиво – как слишком быстро выросший подросток, который сшибает на пути все стены. Техномагесса уткнулась в записи носом. Ростис вернулся к "Эмиссару", укрепил еще несколько шариков. Подобрал нить, коснулся блестящим кончиком верхней из маленьких сфер; нить моментально зазмеилась сквозь все остальные.
– Ага... – удовлетворенно протянул техномаг, отходя на пару шагов. Страмарк подняла голову, но ничего не спросила.
Джейм коснулся "Эмиссара"; задумавшись, потер подбородок.
– Мор'ан – подходит... но у них часто другая фигура... Некротическое существо?
Страмарк положила бумаги на стол и отрицательно покачала головой.
– Мы вселяли дух мор'ана в металл и камень.
– Вот потому-то я и подумал, что тут подойдет – раз конструкция металлическая, – кивнул Джейм, оборачиваясь. – Но у мор'анов строение создаваемого тела обычно иное.
– Осталось вспомнить, как мы это сделали, – вздохнула Страмарк и похлопала ладонью по записям. Она подавленной, но уже в меньшей степени чем, когда вошла. – Я возьму их почитать? Может быть, на сон грядущий придет светлая мысль с благословения святого Ростиса.
– А утром сочините апостольское послание? – усмехнулся Джейм. – Пожалуйста.
Несколько минут Вейонке молчала, словно размышляя о чем-то, потом кивнула и направилась к выходу. Уже закрыв дверь Страмарк подумала, что все же сообщит о новичке следующим утром. Действительно хотелось расплакаться – от облегчения? – или еще лучше – собственными руками открутить себе же голову – за то, что недооценила легкий характер начальства? Вздохнув, Вейонке подошла к лестнице, которая вела на палубу ниже, и оперлась скрещенными руками о перила.
Перед долгим днем следовало выспаться, но возвращаться к себе совершенно не хотелось. Можно было дождаться Фарадея, который, как сказал сам, должен был вернуться, максимум, ночью, но…
Тишину неожиданно нарушили голоса – судя по всему, о чем-то спорили со сторожевым гремлином. Был слышен высокий девичий голос, торопливо убеждавший; иногда прорывался мужской – короткими мрачными даже по звучанию фразами. Страмарк навострила уши, а потом почти обрадовано сорвалась с места к ступенькам наверх: чтобы не возвращаться в каюту появилась веская причина. Или… почти веская.
Смуглый и беловолосый высокий эльф с абсолютно каменным выражением лица мрачно смотрел на гремлина сверху вниз. Взгляд был таким, будто он смотрит прямо сквозь собеседника, видя что-то недоступное обычному взору; широкий темный плащ не позволял толком разглядеть одежду.
На его фоне слегка терялась спутница – девушка почти на полторы головы ниже в одеянии священнослужителя; светло-рыжие волосы вспарывали длинные острые уши, в глазах читалось встревоженное недоумение.

[V-Z >>>]

– Что здесь-происходит? – привычно быстро спросила Страмарк, добавив в голос начальственные нотки, которые нередко слышали подчиненные из отдела тестирования, когда не укладывались в сроки, и всегда – недобросовестные бригадиры в производственных комплексах.
Участники разговора мигом обернулись к ней; теперь высокий эльф прежним взглядом воззрился на Вейонке.
– Ой, прошу прощения, – зазвенел голос его спутницы. – нас сюда направили, но говорят, что с начальством сперва поговорить надо.
– Можно со мной, – Стрмарк улыбнулась. – Кто?
– Ой, – смутилась эльфийка. – Мое имя Релея, я наблюдатель от Церкви... в смысле, наблюдатель за...
Она кивнула на спутника.
– Имя "Куирен" отец мой при согласии матери произнес, когда на свет появился я в доме, семье Самаэ принадлежащем, – прозвучал низкий голос. Взгляд не изменился нисколько.
– Церкви? – переспросила Вейонке. – Вы точно адресом не ошиблись?
Несмотря на вопрос в голосе звучала благожелательность. Гремлин предпочел ретироваться, пока снова не зазвенели командирские интонации.
– Нет, просто Куирена сюда направили, а я получаюсь всегда при нем, – поспешно объяснила Релея.
Эльф молчал, глядя куда-то за плечо техномагессы. Она уперла крепкие ладони в широкий пояс рабочих брюк.
– Этого только не хватало. А вас, Куирен, кто направил?
– Даром, что обязанности великие и первоочередные налагает, командование раздражено, – все так же монотонно ответил Куирен. – Неспособно воспринимать оно то, что от глаз сокрыто, и в помощи нуждается.
– Он скиомант, – дополнила Релея. – Э-э... специалист по духам.
– Бумаги покажите, – вздохнула Страмарк; и, приняв конверт и вскрывая его, пробормотала, – зачем нам здесь специалист по духам?..
– Дар мой способен помочь везде, где духи обитают, будь они мертвыми или же стихий порождениями, – проронил Куирен.
– М-да… – тихо произнесла Вейонке. Прочитав множество туманных и неопределенных фраз и направление от очень дааалекого военного гарнизона, техномагесса почувствовала легкое раздражение. Похмельная голова снова начинала болеть. – Надо показать вас Джейму…
Позади послышались шаги; пара секунд – и в коридоре появился Ростис, вертевший в пальцах карандаш.
– Вейонке, я хотел уточнить... – начал он и остановился, заметив гостей. Удивленно поднял брови.
Куирен перевел на него прежний мрачный взгляд. Страмарк обернулась, окуляры щелкнули, настраиваясь.
– Пополнение от северного гарнизона, – переборов хрипоту в первых словах, ответила Вейонке.
– Неожиданно, – заметил Джейм. – А какая у вас специальность?
– Он скиомант, – повторила Релея, – то есть...
На этот раз прервали ее жизнерадостным возгласом:
– Что-то я забыл, что ничего не успел поесть; вы не подскажете, где тут кухня?
Ройден Аскерс вынырнул из-за угла, лучезарно улыбаясь.
Брови Джейма взлетели еще выше, и он устремил вопрошающий взгляд на Страмарк. Она подняла ладонь ко лбу, потерла висок:
– Я подумала, что вы сегодня не слишком хорошо себя чувствуете, и хотела отложить ваше знакомство с новоприбывшими на завтрашнее утро.
Взгляд стал еще выразительнее – Ростис явно напоминал, что и сама Вейонке чувствует себя не лучше. Куирен, переводивший взгляд с одного на другую, внезапно заговорил:
– Видят глаза мои человека, пропитанного наукой и ветром, – взгляд перешел с Аскерса на Страмарк. – Женщину, что земле и крепким металлам сродни, талантом горну подобная, – взгляд переместился на Джейма. – Льдом покрытый огонь, в котором идеи куются.
Эльф сделал краткую паузу, и завершил:
– Удивлен буду я, если тут духов не встречу.
Уши Релеи беспокойно задергались.
– Встретите, – вздохнула Страмарк, опустив подбородок. Желание оторвать себе появилось снова. Надо было… Надо. Было. Только получить прощение у начальства, чтобы меньше чем через четверть часа на тебя смотрели так. – Где-то здесь котоголем носится, вам определенно понравится, если останетесь.
Голос стал немного тише, огорчение Вейонке по привычке проглотила.
– Так, – Джейм потер висок. – Для начала – представьтесь, пожалуйста.
– Релея, – поспешно сообщила эльфийка, – а это Куирен най Самаэ. Он скиомант, а я целитель, еще алхимик...
– Хороший алхимик? – заинтересованно поглядел на нее техномаг.
– Ну... – смутилась девушка.
– При всей невезучести ее ни один опыт алхимический впустую не прошел, – вклинился Куирен. – Уши и другие приметы особые не пострадали. Вывод сделать можно – хороший.

[Соуль >>>]

Упомянутые уши покраснели до самых кончиков.
– Понятно, – хмыкнул Ростис, переводя взгляд на третьего незнакомца. – А вы?
– Ройден Аскерс, – весело сообщил тот. – Маг Воздуха, специалист по летающему и автономному. А вы – Джейм Ростис, не так ли? Ученик мастера данЛея? Надо сказать, ваш учитель говорит сплошными айсбергами.
– А вы встречались? – удивился Джейм.
– Один раз, когда он мою защиту снимал.
– Подождите, – рука, потиравшая висок, замерла. – Секунду – так это вы поставили ту защиту?!
Ройден широко и довольно ухмыльнулся. Страмарк обвела всех взглядом и, сделав шаг назад, неопределенно махнула рукой.
– Джейм, похоже, я зря не отвела новичков сразу к вам. Не забудьте про Эйвёр.
Ростис бросил на нее взгляд, остановился, еще ничего не сказав – Вейонке была, в общем-то, права... а на себя Джейм сейчас злился. Вводить новичков в курс дела было его обязанностью как начальника, и пренебрегать ей выглядело совершенно недолжным делом: придется заняться, несмотря на все еще побаливающую голову.
– Зайдите ко мне через полчаса, пожалуйста, – попросил он. – Я кое-что по бумагам хотел уточнить.
– Уже ночь. Сейчас поздно, новенькие могли бы остаться на «Пламявержце» до завтра, – заметила ему Страмарк, сделав шаг вниз по лестнице.
– Да, спасибо, я как-то не обратил внимания на время, – признал Джейм. – Места хватит.
– Ройден уже начал разбирать одну из кают. Думаю, Куирен может спать там же, а Релея в каюте с Маленой, хотя там еще ничего нет, – каменным тоном продолжила Страмарк. Когда дело доходило до организации некоторых практических вещей на крейсере, ей равных не было.
– Каюта, кстати, отличная, – бодро сообщил Аскерс. – Жаль, все-таки, что тут нет никакой магии... иначе я бы попробовал соорудить волшебное управсущество. На "ДанЛее" бы получилось, но меня туда почему-то не пускают.
– Кстати, камбуз внизу в кормовой части, – все так же ровно проговорила Страмарк.
– О, спасибо, – обрадовался воздушник. – Надо посмотреть, что там вкусного.
– Для начала давайте обсудим пару вопросов, – мягко напомнил о себе Джейм.
Подошвы тяжелая обуви удивительно легко для обычных шагов Страмарк простучали по железной лестнице. Джейм перевел взгляд на оставшихся.
– Итак... давайте пройдем ко мне и обсудим квалификации.

(завершение)

[Момус >>>]

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Мистеру Джону Д. Рэдклифу, эсквайеру


"Мой дорогой, Джони...
Дружище, это чёрт побери странно - ни одной толковой строчки, а ведь я хотел столько всего тебе рассказать, мысли, носились и гудели, как шмели на над полем для регби... помнишь наш звёздный матч?! Висмуртская военная академия рыдала в полном составе, когда их хвалёный Таран Хендерсон валялся лицом в землю, а некто Джони Рэдклиф ставил последние два очка.
Эх, Джони, если бы все войны можно было свести к мешанию грязи на спортивных полях..."

- НИЧЕГО НА СВЕТЕ ЛУЧШЕ НЕ-ЕТУУ
ЗАСАДИТЬ БОЛТОМ ИЗ АРБАЛЕ-ЕТА!
Голос Братца Кролика, в обычных ситуациях даже не лишённый приятности, в минуты надсадного вопения песенок собственного сочинения, превращался в пыточный инструмент. Это было что-то среднее между тупой пилой вгрызающейся в хребтину нетрезвого гигантского петуха страдающего болезнью связок и скрипом особо толстого мелка по особо прочному стеклу. Неудивительно, что петь паку приходилось из мест, где его не достанут не столько враги, сколько свои, готовые убить за это издевательство над слухом. В данный конкретный момент, он, с обезьянньей ловкостью. раскачивался под смотровой площадкой вышки, на которой маялся и старался прикладом дотянуться до певца Боевой Конёк и с наслаждением орал
- НАШ КОВЁР ДУРМАННАЯ ПОЛЯ-А-НА
ПОТОМУ ЧТО ВСЕ МЫ НАРКОМА-АНЫ
АЛ-КОГО-ЛИКИ И ТУНЕЯДЦЫ!
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА ЕСЛИ РАЗОБРА-АТЬСЯ!
ДАЖЕ ЕСЛИ И НЕ РАЗБИРААТЬСЯ!
ЛА-ЛА-ЛА-ЛАЛА
Заткнулся он лишь тогда, когда пикси, уж на что кент, а и тот начал на полном серъёзе выцеливать голосящего Братца.

"Джони, Джони... Как я злился на тебя, когда вместо службы. ты укатил в своё поместье выращивать овец и лошадей. И я надеюсь ты не держишь на меня зла, за те обиды. Я искренне надеюсь, что мы встретимся Джони. Искренне..."

Сообщение отредактировал Момус - 24-02-2010, 12:57

[Bes/smertnik >>>]

День: восьмое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

- Знаешь, при нашей первой встрече я подумал, что мы не найдем общего языка. Ты была настолько жестка и холодна! Впрочем, ты и сейчас такая. Изменилось только мое отношение к тебе, к твоим милым выходкам, к твоему очаровательному упрямству… Теперь, когда ты нечаянно сбиваешь меня с ног, я уже не бегу в палатку за дрыном, чтобы начать обширный воспитательный процесс, главной... мишенью которого является твой прелестный стальной зад.
Массивная голова гончей по кличке Мими, издав слабое механическое шуршание, склонилась на бок. Трудно сказать, поняла ли машина хотя бы общий смысл душевных излияний техника – даже глухой шлем какого-нибудь сурового воина прошлого, казалось, обгонял в эмоциональности ее полусферическую маску, скрывающую равнодушные камеры-глаза.
- Стрижик ведь меньший стервец, чем ты, кстати. Правда, если в его техномагические мозги вдруг стукнет желание посидеть, он плюхнется, не глядя, куда. Хоть на вещмешок, хоть на чей-нибудь обед, но это сущие мелочи по сравнению с твоими выкрутасами! Кхм, тем более, на мои вещи Стриж еще ни разу не садился, - Мелкий, прекрасно понимая бесполезность этого занятия, нежно почесал гончую за несуществующим ушком (узкая щель со скругленными краями на «ушко» категорически не походила). Мимочка осталась неподвижна. В силу особенностей своего строения она никак не могла почувствовать легкое прикосновение пальцев техника.
- И когда свадьба?.. - резко обернувшись на голос, паренек увидел прямо перед носом широкую нагрудную пластину командирского доспеха.
- Мастер Эрик, ну зачем вы так? Если ваш техник помрет от приступа испуга, кто будет за гончими ухаживать? Светоча тошнит уже при одном взгляде на Волосдыб… то бишь на устройство, обеспечивающее контакт органического разума с неорганическим, - Мелкий попятился от Глаза и уперся спиной в прохладный бок обладательницы неорганического разума. Та дернула хвостом, но с места не сдвинулась.
- Каждого в нашем отряде заменить нелегко. Помни это.
- Тренировать малышей минимум в десяти метрах от лагеря, да?
- Разумеется. Я не хочу, чтобы на моего отрядного мага случайно сели, - Эрик сурово сдвинул иссеченные шрамами брови и сжал губы, стараясь удержать рвущуюся наружу улыбку. - По чести сказать, я притащил сюда свои кости не для очередной светской беседы. Гляделка, ну ее к демонам, опять работает как-то странно.
- Что на этот раз, сэр? - Мелкий потянулся к ящику с инструментами.
- Например, ты сейчас видишься мне ядовито-розовым.
- О-о, нечто новенькое! Явный прогресс в лучшую сторону по сравнению с ее прошлыми фокусами, - парнишка деловито нацепил на голову устройство, похожее на используемые ювелирами и часовщиками, только более сложное. - Отключайте глаз, сейчас все поправим. Да вы присядьте, возни здесь будет где-то минут на сорок.
- Он слишком нестабилен. Боюсь, подобные неисправности могут в дальнейшем помешать выполнению заданий, - через время сказал Эрик сгустившейся вокруг него темноте. Без своего протеза он казался сам себе бесполезным покалеченным стариком, которого жизнь долго жевала своими каменными челюстями, а потом внезапно выплюнула.
- Это не неисправности, строго говоря, - Мелкий самозабвенно копался в техномагическом глазу командира. - Просто работа механизма еще не полностью синхронизирована с процессами, протекающими в вашем теле. Тут необходима очень тонкая подгонка. Вам же не руку и не ногу заменили, а нечто намного более точное и хрупкое. Любая ситуация, выходящая за рамки типичной, и – бац! Ваш покорный слуга окрашивается в цвет закатного солнца.
- Я знаю, нужно подождать. Эй, ты что делаешь! Здесь уже заканчиваются железки и начинаюсь я!..
- Простите, сэр. Увлекся.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 22-02-2010, 15:22

[Тот >>>]

Дата: седьмое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Джавед решил идти к Павильону втроем, взяв с собой Фидэля и Барбла. Папаша Зера же с братьями должны были остаться для ежедневного патрулирования. Фидель попытался возразить начальнику, что переросло в скандал. Тыкая пальцем в сторону Барбла, Фидэль вопил, что новичок еще не готов идти к Павильону и о том, что сам он не собирается подыхать из-за чужой неосторожности. Если уж подыхать, орал он, то только по собственной дурости, он же, Фидэль, не дурак, чтобы идти к Павильону с новичком, который в Котле все равно, что макака с ручным фугасом, а то и похуже. Он повторил это несколько раз, меняя разве что сравнения. Джавед до конца выслушал подчиненного, ни разу не перебил и даже когда тот замолчал, не спешил с ответом. За него ответил Зера. Папаша сказал, что Котел принял Барбла вполне спокойно, если не считать недавней ночной вспышки, когда здание технического двора было закидано камнями. После этого Барбл побывал на биостанции и дважды выходил с остальными дозорными на маршрут, и все было вполне благополучно. Фидэль снова возразил – одно дело ходить кругами вокруг биостанции и совсем другое соваться в самый центр Котла, где каждый шаг может стать последним.
- Фидэль, - негромко проронил Джавед, - помнишь, когда ты только попал к нам, мы с Папашей повели тебя к Пещере?
- Это из которой туман фиолетовый валил?
- Лиловый, - поправил Зера.
- Ну, помню и что?!
- Лиловая Пещера одно из самых опасных мест в Котле, - сказал Джавед. – Мне доктор Замурмун поручил установить в ней кое-какое измерительное оборудование. Датчики, самописец. И я все думал, как бы мне там не помереть, пока я этот самописец устанавливать буду. А потом появился ты.
- Не понял? – насупился Фидэль.
- Ну, ты ведь не станешь спорить с тем, - вмешался Зера, - что здесь у нас не каждый может работать? Кого-то Котел принимает, кого-то нет. Это все оттого, что ученые наши никак не могут настроить приборы свои мудреные таким образом, чтобы мироформа научилась распознавать своих и чужих. А может и нет у них таких приборов… Так вот, если в первые два-три дня ничего не случается, значит и в ближайшую неделю все будет благополучно. Котел, словно подслеповатая старушка, внимательно изучает пришельца, а уж затем принимает решение, что с ним делать.
- Так вы что же, гады, как щит меня использовали?! – довольно быстро сообразил Фидэль.
- Не как щит, но суть ты, похоже, уловил, - ответил ему Зера.
Фидэль медленно поднялся из-за стола и словно механический истукан повернулся к Джаведу, сжимая кулаки.
- Интересно получается, - неожиданно подал голос Барбл и все посмотрели на него. – А с чего это вы решили, будто мне будет приятно слышать, что меня берут с собой в качестве гаранта успеха мероприятия?
- Слишком громко сказано, - ответил Джавед. – Никакого гаранта нет. Есть лишь наблюдения… натуралиста. И надеюсь, они не сильно расходятся с истиной. Тек что вы, Барбл, будете отнюдь не гарантом, а всего лишь подопытным кроликом. Приятно вам это или нет.
В конечном счете, Фидэлья все же удалось унять. Уязвленный Барбл тоже помалкивал. Следующий день решили посвятить сборам и отдыху перед дальним походом, который мог занять несколько дней по времени.

Сообщение отредактировал Тот - 22-02-2010, 15:48

[ORTъ >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Подойти к Эвелине близнецы осмелились не раньше, чем она покинула ангары и, сопровождаемая нагруженной оставшимися ящиками свитой, направилась к авионам Вольфа и Элли. Солнце уже садилось над плоскогорьем, и вызолоченные его светом боевые машины, за день нагревшиеся и отрастившие длинные тени, отчего-то наводили своим видом тоску. Наверное, потому, что сразу вспоминался прогретый солнцем вечерний аэродром в окружении одуряюще пахнущих теплой хвоей посадок... Здесь все было почти так же, но этого такого родного, такого тиресканнского запаха не хватало.
Техномагесса не обращала на Странгелей никакого внимания, только ее гремлины, устало рассевшиеся на принесенных ящиках, пристально поглядели в их сторону, давая понять, что все прекрасно видят. Эвелина же, открыв люк Вольфовского "Пламени", уже запустила туда щупальца с инструментами, когда кто-то из близнецов осмелился заговорить:
- А я думал, эти кристаллы поменьше, - без вступления объявил он. Техномагесса замерла, но не обернулась. - А это что у них такое?
Старый мастер хмыкнул, но смолчал. Он единственный из всей "свиты" не удостоил подошедших даже взгляда.
- Устройство связи, - щупальца снова пришли в движение. - Не будь его, пользоваться кристаллом смог бы только техномаг.
- Здоровое, - присвистнул второй близнец. - С собой не потаскаешь.
- Облегченная версия. Специально для авионов легкого и среднего класса.
- А как им пользоваться?
Мастер снова хмыкнул и подал Эвелине какой-то инструмент, который спустя мгновение скрылся в недрах "Пламени".
- Я проинструктирую вашего техномага, он же их и активирует. Кстати, где он?
- Он не придет, - близнец, дождавшись, когда надменный гремлин отвернется, украдкой показал ему неприличный жест.
- Плохо себя чувствует, - поддержал второй, и уже собирался повторить подвиг брата, когда мастер вдруг обернулся и очень пристально поглядел ему в глаза. Летчик вздрогнул.
- У него горло болит, - добавил первый близнец. - Сильно.
- Я могу написать для него инструкцию, но предпочла бы убедиться, что мы друг друга правильно понимаем, - в этот момент в кабине истребителя что-то громко и жалобно взвыло. - Психофон, - пояснила техномагесса. - Я бы посоветовала его демонтировать. Иногда будут конфликтовать, возможны помехи. Впрочем, дело ваше.
Близнецы, уже, казалось, набравшиеся наглости, чтобы перейти к делу, заметно растерялись.
- Э-э... а вы тоже техномаг? - присутствие молчаливого мастера заметно смущало обоих Странгелей, и они решили зайти издалека.
Гремлин ответил насмешливым взглядом и снова отвернулся.
- Он не говорит, - пояснила Эвелина.
- Соболезную, - лицемерно вздохнул Карл-Густав.
Мастер окинул близнецов уничтожающим взглядом.
- Он не немой, - холодно поправила техномагесса. - Он просто не говорит.
- А с вами говорит?
- Нет. А зачем?
Ни один из Странгелей не нашел, что ответить. На некоторое время повисла скрипучая тишина.
- Леди Эвелина... - наконец начал один из близнецов. - Честно говоря, нам обоим не очень нравится, как вы поступили со Свеном.
- Он наш товарищ.
- И он очень мучается.
- Даже если вам на него плевать, вы могли бы хотя бы объясниться с ним.
- А не вести себя так, словно и не услышали.
- Это невежливо.
- Это жестоко, я бы сказал.
- И командор тоже мучается, - сказав это, Густав-Карл вдруг осекся, словно представив, как бы отреагировал Рамштайнер, услышав эти слова.
- Я не знаю, что там между вами произошло...
- И я не знаю, - поддержал второй близнец.
- Но нам кажется, что вы... хороший человек.
- Вам кажется, что я человек. Это само по себе лестно, - бесцветно прознесла Эвелина, не оборачиваясь.
- Командор никогда не говорит о вас...
- Почти никогда, - поправил Карл Густава. Или, может быть, Густав Карла.
- Но даже Гаю...
- ...даже Кенни!..
- ...очевидно, что он вас любит. До сих пор.
- И любил всегда.
- И как любил!
- А он бы не полюбил вас, будь вы в самом деле такой, какой пытаетесь казаться.
Голова леди Рамштайнер со скрежетом развернулась на сто восемьдесят градусов и нервно улыбнулась близнецам.
- Да, я тоже так думаю, - сказала голова, и странная судорога скользнула по лицу техномагессы. Голова поспешно развернулась обратно.
Старый мастер неодобрительно глянул на Странгелей и жестом отослал их прочь, но те предпочли этого не заметить.
- Что бы ни случилось двадцать восемь лет назад...
- Сколько вам было двадцать восемь лет назад, мой милый? - голос техномагессы непривычно звенел.
- Какое это...
- Год? Два?
- Послушайте...
- Довольно трудно одновременно слушать и работать.
- Вы можете ненавидеть барона, - выпалил Карл-Густав. - Может быть, даже заслуженно! Но Свен-то вообще не при чем! Что бы ни случилось тогда, он не виноват!
- Могу ли я ненавидеть барона? - едва ли не весело произнесла Эвелина. - Да, пожалуй, могу. Я вообще кого угодно могу ненавидеть, если задуматься. Даже короля.
- Но Свен...
- Кто? Тот славный мертвец, что помог мне донести ящики? Вам, господа, стоило бы кое-чему у него поучиться. В отличие от вас он - истинный джентльмен. Видимо, среди живых джентльменов уже не осталось.
- Я понимаю, Генрих Рамштайнер...
- Ну полно. Что вы заладили - Рамштайнер, Рамштайнер. Я не держу на него зла...
- В самом деле?..
- ...хоть он и мой однофамилец. Довольно глупо винить его в этом, вы не находите? С равным успехом он мог бы ненавидеть меня по столь же смехотворной причине. Я, в конце концов, и так подумывала сменить фамилию...
- Леди... - измученно простонали Странгели в один голос.
- ... на что-нибудь более звучное. Но мне нравятся мои инициалы. Они успели стать чем-то вроде знака качества. Так что я ограничена буквой Р. Что-нибудь вроде "Революция" и "Рабочий класс" было бы уместно...
- Эвелина Рабочий Класс. Да, лучше и не скажешь, - раздраженно вздохнул не то Карл, не то Густав.
- Рада, что вам нравится. Правда, "Рабочий класс" - это все-таки два слова.
- Действительно.
- Тогда пришлось бы сменить инициалы на Э.Р.К. Это крайне нежелательно.
- Послушайте, леди Рамштайнер... - сложно сказать, кто из близнецов первым начал терять терпение. - Или как вас теперь называть...
- Да-да? Я что-то могу для вас сделать? - голова техномагессы снова обернулась к братьям. Лицо ее выражало крайнее участие.
Карл-Густав в ответ лишь беззвучно пошевелил губами. На его лице появилось растерянное, почти паническое выражение. Его брат тоже попытался заговорить - с тем же успехом. Близнецы переглянулись, посмотрели на ухмыляющегося мастера.
- Нет? Что ж, не смею вас задерживать. Буду чрезвычайно вам признательна, если вы пригласите господина Саантириуса, когда я закончу. Мне нужно его проинструктировать.
Окончательно убедившись в своей неспособности выдавить из горла хотя бы слабый звук, братья, злобно и многообещающе зыркнув на гремлина, зашагали прочь по взлетной полосе. У них к господину Саантириусу появилось более срочное дело.

[Мора >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

- А что, я неплохо выгляжу в нем! – заглянул в зеркало Эллион. На шее его красовался зелено-оранжевый в полоску шарф, и уж он прекрасно скрывал оставшиеся после общения со Свеном синяки.
- Отлично, - подтвердила Мэйфи, листая книгу. Эльфийка сидела на кровати Эллиона, поджав под себя ноги, и поглядывала в окно, будто ожидала кого-то. В бараке было пусто, и эльфийка предпочла перебраться из собственной комнаты, где она жила на пару с Ханной в "мужскую" половину здания. К тому же рыжая принесла техномагу мазь от синяков.
- Ну что, понимаешь что-нибудь? – поинтересовался техномаг, присаживаясь рядом и заглядывая в книгу.
- Так на эльфийском же. – Удивилась девушка.
- А, демон, все время забываю, - рассмеялся Элли. – Как-то в голове не держится четко, что ты из дивного народа.
- А сам-то – маг.
- Техномаг, - важно поправил Эллион. – Слушай, получается, что ты – техноэльф!
- Бр-р-р. Представляю себе эльфа в экзоскелете… - Мэйфи вновь уставилась в книгу.
- Почитай вслух, - попросил Эллион, крутя в руках принесенную Мэйфи баночку с мазью.
Эльфийка, не задумываясь, начала читать. Когда она говорила на языке людей, у нее был просто приятный голос, а когда рыжая начинала говорить на своем родном, в голосе ее появлялись таинственные завораживающие нотки.
- Красиво. А про что это? Про какую-нибудь древнюю битву? – послушав абзац, спросил Эллион.
Эльфийка как-то странно поглядела на него и продемонстрировала обложку книги, где под завитками эльфийских письмен было выведено уже на человеческом "Техномагический анализ в авиатехнике. Часть 2: Перегрузки и аэродинамика".
- Ой, - только и нашелся Элли, а секундой позже оба заливисто рассмеялись.
И, конечно же, появившегося в дверях Свена летчики не заметили. Вернее сказать – не заметили его появления, а потому, когда мертвец заговорил, оба подскочили на месте от неожиданности:
- Я пришел извиниться, - сразу сообщил гомункул.
- О… Ох… - неопределенно промямлил Элли.
- Можно зайти? – спросил мертвец, хотя в этом не было необходимости – комната являлась и его достоянием – кровать мертвеца располагалась рядом с койкой Эллиона.
- Ну конечно, Свен, - техномаг наконец вспомнил, как произносятся слова. – Зачем ты спрашиваешь?
- Не знаю, - пожал плечами летчик, проходя внутрь комнаты и устраиваясь на своей, пустующей большее время кровати. Гомункул почти что никогда не спал, но иногда лежа читал или просто бесцельно проводил время в лежачем положении. – Прости меня, Эллион, я был в ярости.
- Да что уж там, я все понимаю. – Отмахнулся маг. – Мне самому не следовало лезть к тебе с глупостями.
Немного помолчали, а потом эльфийка осторожно спросила:
- Как прошло?
Свен не стал уточнять, что прошло, глянул на рыжую исподлобья, заставив бедняжку отшатнуться, а потом обычным своим голосом произнес:
- Нормально. Но барон надерет мне задницу, если я еще что-нибудь подобное устрою.
- Рамштайнер может, - задумчиво протянул Элли.
- Угу, - подтвердила Мэйфи, хотя уж она-то от барона даже замечания никогда не получала.
- Как твоя шея? – поинтересовался мертвец.
- Во! – Эллион продемонстрировал полосатый шарф. – Отлично, мне и без нее неплохо.
- Что? – не понял Свен. Кажется, даже смутился немного.
- Я шучу, - расцвел улыбкой маг. – Все хорошо, не болит даже. А синяки пройдут. Синяки – это не страшно. Мне же перед прекрасными вампирками шеей не светить.
Мертвец усмехнулся. У Элли складывалось впечатление, что Свен, в общем-то, был веселый малый, просто разучился замечать юмор.
- Почему ты не зарядил по мне чем-нибудь? – с интересом спросил гомункул. – Ну, магией какой.
- А зачем? – Элли открутил крышку баночки с мазью и понюхал темно-зеленое содержимое. Пахло свежескошенной травой. - Я тебе доверяю.
Мертвец немного помолчал.
- Спасибо, Элли.
- Да не за что. – Легкомысленно отозвался маг. – Мы же одна команда!
- Да! – вновь подтвердила слова друга Мэйфи. – Мы правда переживаем за тебя.
Свен криво усмехнулся:
- Не нужно. Вот это точно лишнее. Не нужно тратить свои чувства на меня.
- А нам хочется, - нагло заявила рыжая и переглянулась с Эллионом.
- Не запретишь же, - не менее нагло заявил тот.
- Не запрещу. Чего дуракам запрещать, все равно не послушают, - наигранно тяжко вздохнул гомункул.
Летчики победно улыбнулись.

Сообщение отредактировал Мора - 22-02-2010, 18:23

[ORTъ >>>]

День: пятое августа (поздний вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: без клетки
Фактическое местоположение: d1 (Неуштадт)

Даже ночью город не затихал до конца. Здесь, в некотором отдалении от центра, уже было относительно спокойно, ровно и тепло светились окна, не было слышно грохота машин по мостовым, шипения паровых котлов и извозчичьей брани. Но и тут встречались подгулявшие компании, которых сторонились редкие одинокие прохожие. Колонисты, как бы дико это ни звучало, праздновали начало войны. И праздновали уже не первый день.
Строго говоря, многим вообще все равно, что праздновать. К тому же тиресканнцы, как бы ни стонали они, что устали от войны, жили ею многие века и успели... привыкнуть к условиям военного времени. Тем более что эта война была как-то чище, параднее всех прежних. Пока, по крайней мере. Она обещала быть маленькой и победоносной. Еще не отошедшие от эйфории объединения и технического бума колонисты были уверены в своей мощи и непобедимости. Военные действия еще не начались, но газетные сводки уже заверяли, что "мы наступаем по всем фронтам", расписывали боеготовность непобедимой армии ЭКК и ее подавляющее превосходство над неотесанными дикарями. Ученые каждый день что-нибудь изобретали, а военные успешно испытывали и принимали на вооружение. В кои-то веки всего было вдоволь, в кои-то веки предстояло воевать не из последних вымученных сил, забыв, из-за чего и ради чего. Победа казалась неизбежной, неминуемой. А значит, можно было начинать ее праздновать.
- Старик Билли-Джо, старик Билли-Джо,
Твой конь от старости сдох!.. - горланили празднующие удивительно нестройно, мерно покачиваясь в обнимку. Счастливчики, у которых после рабочего дня еще оставались силы на гулянки. А вот Зигфрид Пехфогель плелся домой, чувствуя себя выжатым и раздавленным. Все тело безбожно ныло, а перед дверью предстояло во что бы то ни стало принять бодрый и веселый вид.
- Старуха твоя, старик Билли-Джо,
В земле уже сорок лет!
И честно скажу, старик Билли-Джо,
Ты сам похож на скелет!
Вдох-выдох, расправить плечи, выдавить максимально беззаботную улыбку. И постучать.
- Почему не спрашиваешь, кто? - мягко укорил Зигфрид, поцеловав жену в макушку и ловко заперев дверь у себя за спиной.
- Из окна тебя видела, - улыбнулась Анелия, отстраняясь. - Да и кто еще станет к нам стучаться?
- Мало ли. Вон сколько пьяни шатается.
За окном в подтверждение его слов затянули очередной куплет о нелегкой судьбе старика Билли-Джо.
- Ну, чего мне бояться с таким защитником? - женщина попыталась потрепать по волосам юного Генриха, но тот ловко увернулся и с разбегу запрыгнул на Зигфрида. Тот рассмеялся, подсадил парнишку, позволив повиснуть у себя на шее, а потом жестом фокусника выудил откуда-то из кармана кособокую металлическую воронку.
- Ух ты! - Генрих сцапал бракованную заготовку и лихо соскочил на пол. - То что нужно для головы! Спасибо!
- Заказы принимаются, - улыбнулся Пехфогель. - А где Берта?
- Спит уже, - улыбнулась Анелия. - Так что давайте потише, мальчики.
- Старик Билли-Джо, старик Билли-Джо,
Твой внук совсем уже плох!.. - взвыли на улице.
- Когда ж им надоест?
- Только до внука дошли, - усмехнулся Зигфрид. - В "Старике Билли-Джо" теоретически бесконечное количество куплетов, но большинство исполнителей заканчивают на праправнуке. Дальше уже нескладно получается, хотя бывают изобретательные...
- Жуткая песня, - покачала головой женщина. - И чем она многим так нравится?
- Веселая, - пожал усталыми плечами Пехфогель и принялся раздеваться.
- Ничего себе веселая! Про нищего и страшного как смерть старика, пережившего свою жену и детей...
- И внуков, и правнуков... И коня. Зато жизнеутверждающая... О, а чай уже остыл?..
- Конечно остыл. Ты сегодня поздно, я уже волновалась. Сейчас поставлю... А песня очень жизнеутверждающая. Про человека, пережившего всех, кто был ему дорог. По-моему, врагу не пожелаешь.
- Но он не унывает и живет дальше! Еще и ругается как сапожник, - Зигфрид сцапал со стола бутерброд. - Так военное положение же. Это еще что, хотели вообще норму рабочего дня отменить... А в конце песни, сколько бы ни пели куплетов, старик Билли-Джо всем назло женится на хорошенькой молодке.
- Хочешь сказать, ей можно позавидовать?.. С ума сошли с этим военным положением. Но хоть не отменят?
- Я, может, тоже когда-нибудь буду старым сквернавцем, похожим на скелет... Нет, сегодня на профсоюзном собрании опять Эвелина Рамштайнер выступала, обещала, что будет отстаивать права рабочего класса несмотря ни на что. И говорила, что война не оправдание для безжалостной эксплуатации трудового народа. Хорошая она баба, хоть и чокнутая. Не будь ее, кто бы с нами считался?
- И что, женишься на хорошенькой молодке?.. Ну, забастовки на производстве в военное время им там точно не нужны. Будут считаться.
- Не доверяю я девушкам, падким на страшных древних стариков, - усмехнулся Зигфрид, разворачивая "Новое время". - А не будь Эвелины, кто бы стал бастовать? А хоть бы и стали, их бы мигом к ногтю. Нет, она и ее партия - единственный мостик между нами и власть имущими. Уж очень она хорошо умеет людей организовать... Да что людей, кого угодно, хоть гремлинов тех же. Она же их из подполья вывела, на ноги поставила, а то засохла бы их "революция". Кого не перевешали бы, те бы вовек о революциях думать забыли.
- Что пишут? Я с утра так и не удосужилась поглядеть, - Анелия присоединилась к мужу за столом, дожидаясь, пока вскипит чайник.
- Да все то же. Пушку какую-то новую сделали... тут картинка была, наверное, Генрих вырезал.
- А что на фронте?
- Наступаем тут и там. Про "Дьяволов" пока не слышно ничего, да и понятно, барон бы сразу сообщил. Ага, к "Сердцу Демона" приставят наблюдателя с охранением... Ну и правильно, если эта штука в самом деле может город с землей сровнять, присмотр не помешает. Ну, тот разная хозяйственная дребедень, освоение дикиз земель... Ну и про дикарей всякие заметки. Статью какого-то Ливси про морских гадов напечатали... А тут Генрих чего-то опять вырезал.
- У тебя синяки под глазами, - вдруг сообщила Анелия.
- Превращаюсь в старика Билли-Джо, - усмехнулся супруг.
- Я серьезно. Ложись спать пораньше.
- Ладно, чайку только попью... Ох, развалина я... некоторые-то, вроде Зорга нашего, еще в кабак успевают после работы завернуть и гудят полночи.
- Некоторые вроде твоего Зорга не женаты, - фыркнула Анелия. - А орки, знаешь ли, выносливее людей. Им и спать нужно меньше. А ты на орка не похож, разве что зеленый от усталости.
- Ну, будет тебе, - смущенно пробормотал Зигфрид. - Давай чайку - и на боковую.

[Тот >>>]

Дата: восьмое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

- Помилуйте, дорогой вы мой, о каком, собственно, боге вообще может идти речь, – издевательским тоном прервал Мантаг, способный быть особенно жестоким в кругу своих. – Здесь нет никаких богов. Нет, и не может быть, поймите вы это. Там, где селится человек познающий, не остается места ни для Господа, ни, простите, для Бога. Вся эта темная нечисть разбегается едва завидев реторту, динамо-машину и скальпель.
- Ну, это уже, ни в какие ворота… - раздосадовано сказал Замурмун, в бессилии разводя руками.
Он был зол на себя, что затеял этот в высшей степени нелепый спор, зол на Снаута, тихо посмеивающегося над ними обоими из своего кресла, но не спешащего высказать собственную позицию, и, разумеется, зол на Мантага, выстраивающего свои доводы словно кирпичную кладку, об которую разве что головой биться можно и все равно не пошатнешь.
- Каждый ученый, если это действительно ученый, обязан забыть о вере в бога и заниматься своим делом. О боге пусть думают священники, им все-таки за это деньги платят. А ученый должен работать! И не оглядываться на какие-то там заповеди и писания.
- Значит, по-вашему, мы должны уподобиться бездушным машинам и начать грызть почву мироздания в поисках истины? Может еще и нательные символы снять? – предложил Замурмун.
- А вот это уже как пожелаете, - ответил Мантаг. – Хотите, носите свой вихрь на груди, хотите – в сердце. Но не в голове. Из головы всю эту требуху надо вычистить раз и навсегда.
- Заметьте, - Замурмун повернулся к Снауту, тем самым, пытаясь вовлечь его в спор, - это говорит человек, лично знакомый с Францем Моденборгом. Ему вы, я надеюсь, не высказывали своих убеждений? Нет? А Примасу Боргесу?
Он рассмеялся, довольно весело для человека, испытывающего острые душевные страдания.
- У Экзарха и без меня полно забот, - парировал начальник биостанции. – Более того, я не удивлюсь, если он знает о том, что каждый второй ученый в ЭКК – безбожник.
- Не маловато ли? Может, все поголовно?
- Может и все, - как бы не замечая издевки, согласился Мантаг. – Судите сами, вся научная верхушка – безбожники.
- Вы это говорите, но так ли…
- Так, - перебил Мантаг. – Манфрейд - безбожник. Ростис - безбожник. Рамштайнер – безбожница, и еще какая. Верь они в бога, были бы ремесленниками, а не светилами науки. Только перешагнув через определенные нормы человек может перевернуть мир.
- И посыплется тогда из этого перевернутого мира всякая нравственная труха и мусор, - задумчиво вставил Снаут.
- И пусть сыпется, - кивнул Мантаг. – Пусть! Мир чище станет.
- Значит, по-вашему, Бог мешает ученому двигаться к истине? – нахмурившись, спросил Замурмун. Его напускное веселье сняло как рукой.
- Человек! Человек себе мешает. Бог здесь вообще не при чем, хотя его вечно норовят приплести к месту и просто так, мол, всевышний не доглядел, не направил, не остерег. Покинул.
- Ладно, я неверно выразился. Мысли о Боге. Мешают?
- Зависит от того, - сказал Мантаг чуть погодя, - какие это мысли. Мне вот, например, мысли о боге помогают, когда я начинаю сравнивать себя с ним, пытаясь понять, столь же я велик или еще нет.
Замурмун медленно открыл рот, но ничего не сказал. Зато сказал Снаут:
- И как? Кто проигрывает в этом сравнении? Или может у вас ничья?
- Иногда мне кажется, что еще немного, и я с ним сравняюсь. Но потом оказывается, что все это происки дьявола и приходится начинать с нуля. И я начинаю. С удвоенной силой, с еще большим рвением.
- А вы религиозный человек, - засмеялся Снаут. – Кто бы мог подумать. Когда превзойдете Создателя, позовите меня, - продолжил он тихим и ласковым голосом, - я всегда хотел получить хоть какое-нибудь доказательство Его существования.
Дверь в общую комнату открылась, и на пороге показался Фрутмака. Сильно припадая на левую ногу, помощник доктора Замурмуна подбежал к ученому и опустился на колени, заглядывая Замурмуну в глаза. Тот машинально положил руку ему на голову.
- Сколько раз я повторял?! – гаркнул Мантаг и Фрутмака, вскочив с пола, в страхе отшатнулся от начальника биостанции.
- Тише, тише, - попросил Замурмун, потом взглянул на ассистента. – Что случилось?
- Дозорные… пришли, - с явным усилием, ответил Фрутмака.
- А! Наконец-то, - вскочил с кресла Снаут. – Это ко мне.
- Ты не забыл, о чем я тебя просил? – обратился к нему Замурмун.
- Конечно, конечно, конечно же – нет, - нараспев ответил Снаут. – Я никуда не деваюсь, просто мне надо переговорить с Джаведом до того, как они отправятся на поиски Павильона.
- То есть ты остаешься? – уточнил Замурмун.
Снаут подошел к ученому и бережно положил руку на его перебинтованное запястье.
- Думаю, они справятся и без меня. А вот ты, мой покалеченный дружек – нет.

[Мора >>>]

Дата: шестое августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1 (док креп-доспеха)
Фактическое местоположение: h1


Девушка с растрепанными черными волосами крепко обнимала подушку и что-то шептала во сне, причем на лице ее играла растерянная улыбка полного блаженства. Ее бы можно было назвать маленьким ангелком, если бы перекинутый через обнаженную ногу хвост и рога в темной шевелюре не свидетельствовали о противоположном. Наверху, в кабине креп-доспеха тихо постукивало инфернальное сердце. Рейни никогда не обращала на это внимания, но сердце порой замирало, будто задумываясь, и начинало биться в унисон с сердцем самой демонессы. Такие моменты пилотесса описывала просто – "сердце барахлит", хотя в действительности оно не испытывало в эти минуты никаких неудобств. Потому что делало это само по себе, а не из-за влияния каких-то внешних факторов.
В комнате Рейни, расположенной прямо под кабиной, можно сказать – под сердцем доспеха, было всегда тепло, и царил зеленоватый полумрак магической лаборатории. Только древние книги и бурлящие зелья тут заменяли раскиданные вещи и бутыль с подслащенной водой.
Демонесса перевернулась на спину, выпустив из рук подушку, и открыла глаза. Судя по выражению лица, приятный сон озадачил ее. Давно, очень давно ей не снились мужчины – все больше какие-то механизмы и прочая дребедень, не имеющая смысла. А сегодня… Романтическое свидание под луной, закончившееся… кхм… феерически. Похоже, демонесса наконец начинала вспоминать, что она девушка, возможно даже весьма симпатичная. По крайней мере, тот мужчина из сна так думал. Кстати, кажется, он был демонологом… В общем, чувство нехватки внимания прогрессирует. Вольф только два дня не наведывался к доспеху, а результат уже налицо – бес знает что снится.
Демонесса откинула тоненькое одеяло в сторону и, не вставая с кровати, сладко потянулась, выгнувшись дугой. Нужно занять себя работой, а то опять весь день пройдет в отсчитывание минут и часов в ожидании Вольфа. Толку от этого никакого, только время тянется еще медленней.

- Скучно. – Демонесса сидела на макушке доспеха, свесив вниз ноги и хвост, и вглядывалась в укрытые рассветным туманом скалы. – Ску-у-у-учно-о-о-о! – прокричала она, и эхо заметалась в горных расщелинах, разнося по округе горестное "о-о-о-о". – Смертельно скучно.
Странно, но раньше Рейни почти что никогда не испытывала этого чувства – училась, разбиралась с креп-доспехом, тренировалась… А сейчас, когда она все знает и умеет, и ей достаточно беглого взгляда, чтобы определить любую неполадку в механизме, демонесса сполна испытала невыносимое чувство скуки - не уйдешь ведь никуда от доспеха. К тому же появилась нездоровая привычка говорить самой с собой или, что вообще вызывало серьезные опасения – с сердцем демона и креп-доспехом.
- Ты не находишь, что тут жутковато? – спросила она у черного шлема. Тот невозмутимо молчал. – Ах да, чего тебе-то жутковатого, когда ты здоровенная страшная дура.
Доспех не обиделся, лишь пыхнула паром труба слева от демонессы.
- И вот объясни мне: почему я разговариваю с тобой, бездушной грудой металла, когда тут полно с кем поговорить – с бесами, например. – И тут же ответила сама себе: - Да потому что они со мной говорить не захотят, им не интересна такая приятная мелочь, как разговор ни о чем. Им интересно пиво, еда и сон. Не понимаешь? Вот и я не понимаю. – Вздохнула Рейни. – Знаешь, лучше бы ты был Гончей какой, вроде как и живая зверюга, двигается по крайней мере без посторонней помощи. А ты – стоишь себе, стоишь… Железяка, что сказать!.. – Рейни обняла здоровенный черный рог шлема, прислонившись к нему щекой, и уставилась вдаль.
- Выть хочется. – Призналась девушка шлему, и тут же исполнила свое желание, задрав голову и издав протяжный вой. Конечно, не такой впечатляющий, как вой доспеха, но тоже вполне себе устрашающий. Ветер вновь подхватил звук, но вернул назад не порожденное скалами эхо, а… ответ?! Рейни чуть не навернулась со шлема от неожиданности, крепче сжала рог и уставилась в клубящейся вокруг скал туман. Да, это не слух обманул – правда, ответ! Протяжный вой пронесся над скалами, хотя эху уже пора было затихнуть. Девушка поежилась, вдруг стало как-то по-особенному жутко, по-настоящему, а не на словах. Хотя мало ли кто тут мог выть – зверюга какая-нибудь забрела. Но на кой бес отвечает?!
Будто подслушав мысли Рейни, вой повторился – жалостливый, прерывчатый, а потом все стихло.
- Что за?.. – демонесса скатилась по боку шлема и спешно спустилась в кабину. Сердце билось ровно и тихо. – Ты слышало, нет? Кто-то с гор выл. Жутко. Да еще так близко!
Сердце вопросительно стукнуло.
- Нет, сначала я выла. А потом это… как ответило… Что же за место это Хейран Ръе, если тут у демона по спине мурашки бегут? – Пришибленная Рейни полезла в свою комнатку. – Хочется под кровать залезть. – Призналась она напоследок сердцу.
То стукнуло два раза, затихло, и забилось так же, как сердце пилотессы.

[Darkness >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое августа
Фигура: слон c8
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье)

Йель долго не мог заснуть. Уже давно стемнело, и луна подбиралась к середине небесного купола, готовясь вскоре клониться к закату.
Под боком у лиа, свернувшись теплым и рыжим клубком, дремала Маайри; во сне наару чуть дергала ушами, урчала. Еще несколько нейа устроились на полу, на подоконнике, на столе. В рассеянном и тусклом свете звезд Йель мог различить их маленькие силуэты.
Когда т'Айлари закрывал глаза, то видел белых бабочек, кажущихся прозрачными в лучах летнего солнца, светлые волосы, улыбку. Этот, сегодняшний образ, накладывался на старый и полузабытый. И они были так похожи, что от осознания их схожести становилось чуть не по себе.
Лиа лежал на спине, закинув руки за голову. На потолке тень от листвы, покачивающаяся от порывов ветра, складывалась в непонятные и неясные фигуры. Йель вновь прикрыл глаза. Маньи... они должны были зваться по-другому. Лиа это чувствовал, хотя никак не мог вспомнить, как именно. Вязкая темнота в памяти то и дело вспыхивала искорками, которые тут же гасли, неуловимые, непонятные.
Джейл была... слишком похожей.
Т'Айлари не помнил имя своей матери. Отца, впрочем, тоже. Может, ту лиа, на которую Йель, возможно, был похож, звали так же. Может быть - нет.
Бабочки и флейта. Смех. Взгляд. Множество деталей, из которых складывается образ - и не знаешь, бояться этого образа или принять его.
Йель никогда, за те годы, что жил вместе с Таану, а потом - сам, не возвращался на Пепелище. Боялся. Не хотел вспоминать то, от чего, много лет назад, бежал в страхе, будучи еще маленьким ребенком.
Где-то внизу, тяжело ступая по земле, прошел какой-то большой нейа. Йель слышал негромкие голоса других лиа – сейчас, в ночном спокойствии заставы, они звучали четко и ясно.
Потревоженные, захлопали крыльями ночные птицы, возмущенно закричали. Им вторили другие.
Йель сел, спустил босые ноги на прохладное дерево пола, на ощупь нашел безрукавку, натянул. Сна не было, и голова казалась ясной – и на удивление пустой. Только образ Джейл и тень другого, старого образа, все еще стояли перед глазами.
На оставленной постели пошевелилась Маайри, приподняла голову. Проснулись и другие наару.
- Все хорошо… - повел рукой лиа, - я хочу пройтись один.
Нейа послушались его; на удивлении, сейчас они чутко ощутили, что их хозяин действительно хочет этого. И что с ним все будет в порядке.

Отражение луны дрожало на неспокойной поверхности реки. Песок, уже успевший остыть, казался чуть влажным и почти черным в темноте.
Речная волна лизнула босые ноги. Йель зашел глубже, так, что вода уже коснулась подвернутых до колена шаровар, глубоко выдохнул. Старик Дее-Рей учил его слушать реку. Намьё говорил, что бегущая вода уносит с собой замешательство, и дарит взамен прохладу мыслей и спокойствие. Отшельник всю жизнь прожил рядом с рекой, и знал её даже лучше, чем себя. За те четыре года, что Йель провел вместе с Дее-Реем, старый лиа попытался научить найденыша хотя бы крохам того, что знал сам.
Светловолосый лиа прикрыл глаза, вновь глубоко вздохнул, зашел еще глубже, не глядя - почти по пояс.
Он ощущал, как лунный свет падает на плечи, разбивается и стекает каплями в воду, что уносит небесное серебро дальше, на юг. Йель слышал плеск реки, шелест листвы над головой, ощущал, как течением несет песок по дну, и невесомая взвесь касается его босых ног.
Вечно изменчивая лента воды, непокорная и непримиримая с преградами, появляющимися на пути – река всегда найдет путь, чтобы устремиться дальше. Она может казаться беспокойной, но хранит в себе память о почти недвижимых подводных водах, о тех бесконечных каплях, что таятся в почве, даря ей жизнь.
Лиа уходят в Средоточия, но их шэа потом возвращаются – с другими именами и другим цветом глаза.
Реки впадают в море или в озера, гаснут среди степей и равнин. Но вода всегда возвращается в них – дождем или градом, чтобы потом вновь устремится к своему концу.
И Ки-раль, распадаясь, буквально за одним поворотом, на три рукава, все равно вернется к своим истокам – пусть не сразу, пусть другой.
И капли лунного света, и песчаная взвесь со дна – все когда-то вернется обратно.
И Джейл…

Вода залила глаза. Йель вынырнул, кашляя и отфыркиваясь, где-то на середине реки – берег темнел в десятке метров. На зубах скрипел песок.
Лиа, то и дело моргая и фыркая, поплыл на мелководье, остановился там, где воды было по колено. Насквозь промокшая одежда облепила тело, и по августовской ночной прохладе было слегка неуютно. С волос стекала по шее вода.
Т’Айлари потер ладонью лицо, молча помянул Дее-Рея и его жабры.
В голове снова было пусто, но, казалось, та тревога, чьи ростки уже раскинулись во многие стороны, прошла. Или – хотя бы спряталась на время.
Порыв ветра заставил лиа зябко поежиться. Переступив ногами по песку, Йель задрал голову – луна скатывалась к востоку. Звезды меркли.
До утра было еще несколько часов. О том, сколько времени он провел в воде, т’Айлари даже не задумывался. В последний раз посмотрев на серебристый диск луны, лиа пошел с берега прочь.

Сообщение отредактировал Darkness - 23-02-2010, 14:08

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

- Дорогая, милая, очаровательная и обворожительная Ренн, - произнес Дентон напыщенным и важным тоном, пряча руку за спиной, - позвольте преподнести вам от всего моего сердца, а также прочих органов и частей тела, составляющих меня, этот прелестный цветок, дитя здешних полей, взращенное ласковым солнцем и взлелеянное восемью буйными, но кр-райне обходительными ветрами.
Цветок напоминал водяную лилию формой лепестков, но был нежно-голубым и обладал удивительным запахом: сладким и сильным, так что хотелось вдыхать все глубже и глубже.
- Спасибо, Дентон, - девушка повертела подарок в руках, затем пристроила за ухо. – Мне… очень приятно твое внимание…
- «…вот только бы ты трепался поменьше», да? – весело продолжил за нее парень.
- Да нет, без всяких «вот только». А где ты взял этот цветок?
- Нашел, пока топали. Знаешь, это настораживает, но сие прекрасное порождение природы – единственный цветок, который мне попался на глаза за последние несколько часов. А вчера я видел, наверное, с десяток разных видов. Как будто растительность постепенно вымирает и живности тоже становится меньше…
- «… и вообще нас ждет катастрофа мирового масштаба», - предположила магичка.
- Не исключено. Поэтому береги цветочек. Нескоро удастся полюбоваться другими.
- Буду беречь. Спасибо.
Дентон широко улыбнулся. Потом посерьезнел и добавил:
- Только, умоляю, милая Ренн, не сочти это знаком внимания с моей стороны.
Она чуть не поперхнулась. Но спросить, чем же тогда это считать, не успела – спина удаляющегося Дентона все равно не смогла бы дать ей ответ.
«С ума сойдешь тут», обиженно подумала она. «И пожалуй, я к этому близка».

Эрис, конечно, когда они снова выдвинулись, не преминула сострить по данному поводу:
- Обходительный ты какой, - заметила она, поравнявшись с Дентоном, - ну просто кавалер. Рыцарь.
- Умолкните, любезная, - парировал тот, - ревность красит даму, но не такую, как вы.
- А такую, как она. И чего же я сразу не догадалась.
- Догадливость, детка, порою подводит. Особенно в случаях, когда пора бы догадаться, что пришло время прекратить бесполезный разговор. Но куда там… - он удрученно покачал головой. – Нет, недогадливые люди продолжают свои ненужные…
- Тони, - тихо позвала она, произнеся имя, которым не называла его несколько лет, - я тебя прошу, присмотрись к ней. Внимательно. Она не так расчудесна, как кажется. Это мерзкая двуличная тварь, способная на все.
Дентон нахмурился.
- Ты уверена, что ты сейчас о ней… а не о ком-то другом?
- На все сто и даже двести.
- А почему? – он оглянулся украдкой: Ренн не то что не смотрела в их сторону, но была поглощена беседой с Фиерсом, что-то о старых годах его службы. Да, подобные вещи любят рассказывать все майоры, а также капитаны, лейтенанты и прочая братия.
Эрис молча ткнула пальцем левой руки в плечо правой. Дентон оторопел.
- Детка, скажи, что это твоя выдумка!
- Она мне призналась. Сама. И пообещала, что это может повториться.
- Пффф… - выдохнул он. – Я подумаю. Мне точно надо подумать об этом.
- Подумай. Я вот как начала думать об этом, еще там, в колонии, так до сих пор остановиться не могу.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа
Фигура: в составе короля Е1
Ход: без хода
Официальная клетка: е1
Фактическое местоположение: E1 (Кабинет Советника по науке)

Мир был враждебным и жестоким местом. Звуки в нём гремели, свет резал глаза, а набат в голове не желал умолкать. Гилберт крепко сжал виски руками и мутным, страдающим взглядом посмотрел на получающийся чертёж. Что ни говори, а идея, рождённая хмельным угаром трёх фанатиков науки была если не гениальной, то близкой к этому: по самым смелым подсчётам маневренность крепости возрастала на пятьдесят процентов, а нагрузка на квадратный сантиметр материала опоры падала в совершенно астрономических пропорциях.
«Хорошо, - осторожно подумал Манфрейд, размашисто расписываясь в углу чертежа и ставя печать «К воплощению», – хорошо весьма!»
Он аккуратно открепил чертёж с рабочего планшета, скатал компактным рулоном и сунул в тубус. Пневмопочта в его кабинете располагалась чуть ли не с первого дня работы, так что, после серии коротких свистов и змеиного шипения, чертёж умчался в отдел распределения. Только тогда Гил позволить себе рухнуть в кресло и откинуть голову. Он прекрасно знал, что его в обеспечивающих инстанциях побаиваются за вежливость, которая, при вкраплениях данлеевской холодности казалась удивительно многообещающей.
Итак, цилиндр с чертежами унёсся к месту сборки прототипа «Скалы», а Манфрейд, наконец, смог заняться поправкой своего бедственного положения. О синтезе того же зелья, что они потребляли в ОНР, он запретил себе думать сразу и прочно, лекарств у него в кабинете не было, так что оставались только проверенные народные средства: покой и холодный компресс на голове. Сооружением последнего Гил и занялся, используя носовой платок и воду из графина. Постепенно, под воздействием живительного холода и естественных процессов организма, боль выпустила истерзанный мозг Манфрейда и тихо ретировалась, оставив лишь неприятную тяжесть и лёгкую потерю равновесия. Гилберт почти блаженствовал. Его взгляд привольно и бессистемно блуждал по комнате, с неожиданной радостью нормального бытия выхватывая элементы привычной обстановки. Вот паркет, блики на котором не вызывают желания вырвать себе глаза, вот дверь, не воспринимающаяся, как возможный источник смертельного скрипа, вот металлическая стена, бороздки на которой не ассоциируются с адскими мучениями.
«Секундочку, - подумал Манфрейд, выныривая из неги. – Какие ещё бороздки?!»
Он присмотрелся внимательней и почувствовал, как в животе появляется груз, заставляющий его конечности провалиться в бездну, а сердце сделать лихой кульбит. Неровные ряды на стене были однозначно знакомы любому, в чьём доме живёт кошка, и ничего необычного в них не было. Кроме того, что располагались они на листовой броне. Перед глазами Гила медленно всплыл невозмутмый лик учителя, увенчанный парой кошачьих ушей и тёмного, бронзового цвета, после чего он с воплем вскочил и принялся обыскивать кабинет. Следов присутствия мистического зверя оказалось порядочно, и все они в один голос твердили, что кот кабинет покинул и сейчас пребывает где-то ещё. Теряя остатки самообладания, Манфрейд пулей вылетел из кабинета и помчался куда-то, не очень разбирая дорогу. Всё его внимание было приковано к крохотным, но рельефным кошачьим следам, вмятым в дерево паркета. Воспрянувшая духом боль радостно терзала содержимое его черепа.

[V-Z >>>]

Соуль, V-Z

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Ройден Аскерс редко отказывался от принятых решений; так что он двинулся на кухню, полный решимости что-то приготовить. Он был уверен, что выбор будет небольшой... но что поделать?
Но на кухне оказались немного не те условия для готовки – присутствовала Вейонке. Страмарк сидела, скрестив ноги, возле стола и из металла столешницы аккуратно свивала розу. Сталь в ее руках выглядела, как пластилин. Негрубые и худые, но крепкие пальцы гнули металл, придавая ему форму.
– Хлеб на полке, сыр в криобочонке, там еще молоко было. Овсянка где-то у плиты, – заметила, не отвлекаясь от розы, подруга детства. – Договорился с Джеймом?
– Да, – Аскерс целеустремленно двинулся к полке. – Поговорили, определили направление работы... надо сказать, повезло вам с начальником. И в очередной раз убедился – да, про маньяков военные были правы.
– А мне теперь хоть увольняйся, – Вейонке положила цветок на стол. Накрыла его ладонью и разгладила. Столешница стала идеально ровной.
– Это почему? – Ройден удивленно обернулся с хлебом в руках.
Девушка неопределенно махнула рукой.
– Кстати, в том же шкафу бутылка «напитка», местное изобретение. Фарадей их оставляет время от времени, последние две еще не выпили, вроде.
– А что за напиток? – маг двинулся к шкафу. – Ты на вопрос не ответила.
– Легкое алкогольное чудо, которое как алкоголь не ощущается совсем, – Страмарк сняла окуляры, аккуратно сложила дужки и оставила прибор на краю стола. – Я пару раз уже просила Константина, но ему нравится.
– Посмотрим, раньше выпить не получалось, – Аскерс, отворив шкаф, задумчиво уставился на содержимое. – Ты что, посчитала мое непредставление своей ошибкой?
– И это тоже. В целом, несколько лет выстраивать крепкие партнерские отношения и так бездарно… – она потерла ладонями лицо. – Вот черт.
– По-моему, ты волнуешься по совершенному пустяку, – заметил Ройден, бросив взгляд через плечо. – Хочешь знать, чем были заполнены первые минут пять? Ростис извинялся, что пренебрег своими обязанностями и чрезмерно тебя нагрузил.
– А, ну да, конечно. Не надо было напоминать ему про Эйвёр, – Страмарк рассержено толкнула столешницу, и крепкие стальные ножки поехали с места, погнувшись. – М…
Девушка юркнула под стол, пытаясь спасти положение. Руки заскользили по холодному металлу.
– Чер...
Аскерс коротко взмахнул рукой – тугие жгуты ветра не дали столу крениться дальше, удерживая на месте. Вейонке вернула конструкцию на место и грустно опустила плечи.
– Не могу так больше. Еще «Скалу» надо поставить в кратчайшие сроки. Сегодня полдня провела за планом полевых испытаний, по хорошему, ночь ехать пахать. А еще вся научная верхушка тут, как дети. Если Джейму про обед не напомнить, так есть не будет. Фарадей такой же. Теперь у меня еще Малена, практикантка. Ей тоже время надо, – Страмарк закусила губу. На ресницах заблестели слезы. – А еще у меня ворох чертежей, которые чуть ли не на ходу приходится просматривать и делать пометки. А сегодня… мало того, что половина дня в никуда, еще и Манфрейд. И это утро. Первый раз так – у меня организм обычно алкоголь организм не замечает.
Она закрыла глаза, и по щекам покатились слезы.
– Вейонке, – Ройден, пододвинув табурет, сел рядом, положил руку на плечо. – Слушай, я тут недолго, но уже кое-что понял. Пойми – ты не можешь работать везде сразу, помогать всем непременно. Ты же человек – и человек, делающий очень много, так?
Рыжевато-каштановые косы хлестнули по плечам, девушка резко мотнула головой. Она попыталась вытереть рукавом глаза, но в ответ на это движение слезы потекли с новой силой.
– И Клаус, помнишь эту маленькую вредину, которая мне чуть глаз не выжгла? – запястье скользнуло вдоль шрама под левой бровью. – Он в инженерные войска пошел. Даже не сказал, засранец…
– Знал, наверное, что ты не одобришь, – усмехнулся Аскерс, не убирая руки.
– Знал. А если с ним что-то случ-чится? – Вейонке закрыла рукавами глаза, пытаясь остановить слезы.
– Не твоя вина будет, вообще-то, – пожал плечами воздушник. – Вейонке, перестань пытаться успеть всюду одновременно. Ты крепкая, но не настолько же. Себя пожалей.
Она резко дернула плечами, запустила одну руку в волосы, всхлипнула.
– Ты идиот?.. Он же мой брат. Единственный родной тут… - дыхание перехватило. - Слушай, извини… я пойду, ладно?
– Только если пообещаешь успокоиться, перестать винить себя за ошибки, которые только ты и видишь, – усмехнулся Ройден, скрестив руки на груди.
– Извини, – девушка зажмурилась, слезы не останавливались. Она поднялась и решительно направилась к выходу, полузакрыв рукавом лицо.
– Может, напрямую у Ростиса спросишь, что он подумал? – полетел вслед вопрос.
Пальцы смяли рыжие косы на затылке:
– Нет… Совсем пл-лохая идея, – Страмарк чуть задержалась. – Да… и. Не в этом дело, Рой.
– А в чем? – немедленно поинтересовался Аскерс.
– Прекрати… В Клаусе, в работе.
– Как хочешь, – легко согласился маг. – Только "прекращением" проблемы не решишь, это не боевое заклинание, которое в лоб летит.

Сообщение отредактировал V-Z - 23-02-2010, 23:04

[Соуль >>>]

Боевое заклинание в ответ прилетело. Со всего размаху. Собранная со всех уголков пыль и спеленутая до состояния молота. Помня по детству Вейонке, Аскерс ожидал чего-то подобного. Не вставая, Ройден вскинул руку – воздух взвихрился на пути молота прочным щитом. Впрочем, равновесия маг все равно не удержал, полетев на пол вместе с табуретом.
Убрав щит, он растерянно улыбнулся:
– Однако... надо потом научиться. Намек понял, Вейонке.
В ответ она прижалась лопатками к холодному металлу коридора и снова спрятала лицо за рукавами. Плечи вздрагивали.
Послышались шаги... совершенно разные. Гулкая уверенная поступь. Быстрые легкие шаги рядом. Страмарк на мгновение перестала всхлипывать, прислушавшись. Зажмурилась. С каменным лицом, часто-часто моргая, техномагесса подошла к столу и подняла окуляры, не глядя на друга детства.
В коридоре она проскользнула мимо Куирена и Релеи, негромко заметив:
– Отдохните пока и отметьте назначение. Там местный напиток Ройден нашел.
Скайро молча кивнул; Релея же обернулась вслед, встревожено спросив:
– Извините... с вами все в порядке?
– Полном, – отозвалась Страмарк тоном, не допускавшим дальнейших распросов. Эльфийка чуть сдвинула тонкие брови; уши недоверчиво дернулись. – Эй, вам вставать рано и работы потом будет по горло. Ловите шанс!
– Привычны мы к тому, что вставать долг позвать может в любое время, – отозвался Куирен.
Страмарк сверкнула невидимой в темноте улыбкой и направилась к каютам.
– Не поможете с готовкой? – осведомился Аскерс, стоило Релее и Куирену шагнуть в кухню.
Эльф вопрос проигнорировал, зато целительница отозвалась:
– Конечно. А... что именно?
– По достоверной информации, тут есть хлеб, сыр, молоко и овсянка, – по мере перечисления Ройден короткими движениями переносил названное на стол потоками воздуха, в компанию к хлебу. – А еще таинственный "напиток", который тут творят.
Две бутылки звякнули о стол.
– А это не вино? – робко спросила Релея.
– Даже не похоже, – заверил Аскерс, подозрительно широко ухмыляясь.
Куирен тем временем расположился за столом, прикрыв глаза, похоже, задремав; целительница и воздушник принялись сооружать ужин. Но когда Ройден потянулся за ближайшим куском хлеба, скайро неожиданно произнес:
– Нет.
– Что – нет? – удивился Ройден.
– В середине черств хлеб этот. Неудобно есть его будет.
Воздушник из научного любопытства ткнул пальцем в середину отрезанного куска, убедился в правоте эльфа, хмыкнув, отложил в сторону.
– Мастер Аскерс... – начала Релея.
– До мастера я еще не дорос, хотя это мнение тех, кто одобряет титулы, – отмахнулся Ройден. – Можно просто по имени.
– Хорошо... Ройден, а что за защиту упоминал мастер Ростис?
На кухню заглянула Эйвёр.

К себе Страмарк вернулась только затем, чтобы переодеться и забрать куртку. Желание лишится головы никуда не делось. Техномагесса поднялась на палубу выше, забрала из отдела тестирования чертежи и написала две записки. Одну – с указаниями для Малены и сотрудников, а вторую Вейонке прикрепила на кусочек воска к двери мастерской Ростиса.
1. Акерс – Эвелина. Чертежи самолетов и «Пламявержца»;
2. Тесты для страйдеров лежат на моем столе в отделе;
3. Оружейные тесты должны быть готовы после обеда, можно будет забрать у руководителя группы «Север» в моем же отделе;
4. Занимаюсь «Скалой».
5. Эйвёр нужно направить к Фарадею, как только он вернется.
Страмарк.
Вейонке встряхнула в кулаке ключи от машины.
Через полчаса техномагесса уже была в долине на объекте. Быстрая езда, граничившая с безумием, немного взбодрила и подняла настроение. Обычно дорога занимала намного больше…
Работа над проектом после последних указаний продолжалась даже ночью. В черноте ярко горели фонари, доносились стуки и лязг металла. Страмарк кивнула главному инженеру и свалила на его стол четыре тубуса, тут же открыла один и расстелила перерисованный чертеж Манфрейда. Старший инженер вздохнул:
– Он уже присылал, – и вздохнул еще раз. – Немного другой.
– Показывайте быстро. Желательно заменить на прототипе, чтобы потом с оригиналом не экспериментировать, – Вейонке придавила углы камнями.
– Невозможно, – сказал инженер.
Он ненадолго озадачено замолчал. Причем, только затем, чтобы спустя полминуты разразиться длинной тирадой о сложности изменений. Слушая его, Страмарк взяла заточенный до остроты паучьей лапы карандаш и, когда инженер закончил, начала объяснять. Идею Манфрейда Вейонке видела очень ясно. Она была для девушки четкой и простой и представлялась почти физически. Страмарк видела сложное шарнирное крепление как наяву. Инженер снова заспорил.
– Мы просто не уложимся в сроки, – выдохнул мужчина.
Он был по-своему прав. Промышленным комплексам требовалось время, чтобы изготовить новые детали.
Новые шарниры – новый заказ – новые рабочие часы.
Инженеры «Скалы» только вчера направили на заводы бланки, и менять требования было поздновато… Страмарк, выслушав, серьезно кивнула. Ей нечего было возразить.
Она несколько минут задумчиво разглядывала чертеж, потом заняла стул и, запрокинув голову, тяжело выдохнула.
– В сроки Гартвига уложиться нереально, если кроме увеличения числа ходней менять их структуру, – повторил, остывая, старший инженер.

[V-Z >>>]

Два дня назад Сойеру Райсу исполнилось тридцать семь лет. Этот мужчина с прохладными карими глазами быстро начинал спорить и так же быстро успокаивался. Лохматые и густые волосы и неаккуратная борода прибавляли Соейру лет десять.
Страмарк молчала еще несколько минут, а затем потянулась и решительно начала расшнуровывать тяжелые ботинки. Сойер озадаченно наклонился вперед, упершись ладонями в колени.
– Говоришь, долго с заказами возится? – хмыкнула, не поднимая головы Вейонке. – Я сделаю это за сутки. Мне металл по десять раз переплавлять не нужно, чтобы придать ему необходимую форму.
Босые ноги решительно уперлись в присыпанную металлическими стружками землю.
Райс неопределенно прищелкнул языком:
– Уверены, что соблюдете все технические детали?
– На этот случай у меня есть чертежи, – ответила Вейонке и встала, затягивая куском проволоки косы, чтобы не лезли в лицо. – Кстати, света побольше на платформу.
Техномагесса пошевелила босыми пальцами и уперла руки в пояс рабочих брюк. Райс окинул ее восхищенным взглядом, в котором, впрочем, было предостаточно сомнения. Страмарк начала собирать чертежи, которые могли ей потребоваться наверху.
– Кстати, металл тоже можно туда доставить. Со спайкой металлических листов я вполне справлюсь, а там, где тонкая работа с трубами, придется поработать уже вам и руками. Самые крупные нити я протяну, а изящной настройкой, – она как-то невесело хмыкнула, – снова будет заниматься Ростис. Все равно он это никому не доверит.
- Почему вы не сделали этого раньше? – удивился Райс.
- Потому что после такой затраты энергии, мне нужно спать часов двенадцать и есть, как буйволу. А думать я просто не способна, и о тестировании речь вести невозможно.
Вейонке бодро потрусила к свернувшемуся под платформой мраку. Старший инженер повысил голос:
– Лестницу сбросьте с левого края между второй и третьей ходнями!
Закинув тубус за спину, Страмарк с легкостью и ловкостью ляри вскарабкалась наверх. Босые ноги звонко шлепнули по холодному металлу «Скалы». Перехватив у рабочего каску с техномагическим фонарем, Вейонке натянула ее на голову и направилась к крайней из трех правых ходней. Дальше за паучьей ногой уже начали собирать леса для четвертой.
Техномагесса расстелила чертежи на платформе – ее металл выгнулся скрепками, фиксируя бумагу. Страмарк несколько минут изучала тонкие карандашные линии, а потом направилась к третьей ходне. Вейонке легко вскарабкалась на паучью лапу и устроилась неподалеку от шарнира, упершись босыми ступнями в сложную конструкцию. Пальцы начали исследовать металл. Под ладонями волшебницы земной стихии он был податливый, как пластилин. Только пластилин так не скрежещет, когда его сгибаешь…
Райс наблюдал с земли. Фонарь на каске освещал фигуру Страмарк неярким желтовато-оранжевым цветом и превращал каштановые волосы – в рыжие, а лодыжки обрисовывал густыми фиолетовыми тенями. Крепкие, суховатые, но оттого – изящества не лишенные. Сойер поймал себя на мысли, что любуется и думает отнюдь не о «Скале», и как там наверху продвигается изменение шарниров… Неожиданно старшего инженера передернуло: «Она ведь вся такая – кости и мышцы. В постели, наверное, твердая, как деревяшка. И грудь наверняка у нее такая же дубовая, голову не опустишь, тяжко будет. Настоящая женщина должна быть мягкой…».
– Страмарк, вам нужно что-нибудь? – крикнул Райс: «Хотя ноги тренированные, это отлично», – Что-нибудь нужно?
– Литра два крепкого кофе с лошадиной дозой сахара, – отозвалась Вейонке, и ее голос эхом раскатился над площадкой, – хочу три ходни до рассвета сделать и продолжить.
«И вообще, с чего ты взял, Сойер, что она женщина? Такую ни один мужчина не захочет, – поймал веселую мысль за хвост Райс, – примет за парня. Не зря, вон, мои говорят, что Страмарк – вьюнош во цвете лет».
– Сделаем! – крикнул в ответ старший инженер и с усмешкой отправился искать термос.
– Через полчаса, не раньше! – донеслось в ответ.
«Парень, точно парень», – расхохотался мыслям Сойер и снова попытался представить начальство нагим и в постели. Фантазия расшалилась.
Металл продолжал скрежетать. Страмарк управлялась с тяжелыми шарниром, как с мячиком. Выгоревшая рубашка, когда-то бывшая цвета хаки, намокла от пота и липла ко спине, обрисовывая лопатки. Щеки девушки раскраснелись, окуляры пощелкивали, раз в полминуты перенастраиваясь на новую цель. С эльфийской легкостью техномагесса держалась на паучьей лапе. Она велела рабочим выпрямить ходню насколько возможно и теперь перебегала по наклонной, чуть расставив для равновесия руки; скользила босыми ногами по отполированной стали, чувствуя себя совсем рядом с родной стихией.
Металл Страмарк полировала руками, придавая ему гладкость мраморной скульптуры. Работа доставляла техномагессе удовольствие, отгоняла прочь страхи и тревоги. Вейонке почти не вспоминала о брате, об отвратительном пробуждении, о том, как пренебрежительно отнесся Ростис к попыткам хоть как-то его оградить пусть на ночь от возни с новичками, о невероятно быстро выросшей горе заданий, с которыми, чтобы справиться, следовало быть, как минимум, драконом, а лучше – джинной…
Вейонке тихо напевала, закругляя шарнир, и, когда девушка натянула главные, самые толстые и крепкие техномагические нити, пролегавшие между основанием ходни и двигателем, инженеры привели паучью лапу в движение. Та изгибалась во всех направлениях, как и хотел Манфрейд.
С начала работы прошло всего четыре часа. Страмарк выпила кружку крепкого и очень сладкого кофе и с улыбкой приступила к следующей ходне «Скалы».

[Тео >>>]

День: седьмое августа, утро.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Дорогу обратно запомнить было так же трудно: металось где-то впереди белое пятно сайамаровой шерсти, Кир исходил тревогой и готовностью стрелять при любом резком звуке, а Лес вокруг и небо над головой смазывались в единую массу. В лагерь вернулись уже ближе к рассвету, и тут же были согнаны строгим Сайамаром в одно из пустующих жилищ - отсыпаться. Мудрец был непреклонен - разогнал всех по койкам и велел раньше конца утренней тренировки даже глаз не размыкать. Кир последовал указанию наставника с видимым удовольствием.

Воздух уже вовсю дышал теплом разгорающегося дня. Кинна с трудом разлепила веки и зевнула, прикрыв ладошкой рот. Осознание того, что же произошло ночью, приходило к ней медленно и очень неохотно. Рядом с ней, свернувшись каким-то немыслимым двойным калачиком совершенно по-детски посапывал Кир, время от время тревожно дёргающий шкурой. Сайамара видно не было, но фино легко могла почувствовать его присутствие недалеко. Девушка, едва касаясь, провела рукой по тигриным полоскам и, улыбнувшись, пошла к двери. Мысли носились, как разозленный пчелиный рой, и голова гудела нещадно. Свежий воздух должен был ей помочь.
Выйдя на улицу, фино болезненно зажмурилась. Солнце, хоть и было скрыто за ровной облачной пеленой, но нещадно било по глазам.
- Где-то рядом должна быть вода, - сказала девушка сама себе, - ну должна же. Ну пожалуйста.
Словно в ответ на ее мольбу откуда-то слева донеслось тихое журчание ручья. Оттуда же легкое дуновение принесло уже знакомое ощущение мудрости и спокойствия.
- Ветер хранит тебя, Сайомар, - поприветствовала Кинна цей-ина и, опустившись на колени, с размаху кунулась в ручей головой. Ледяная вода приятно обожгла холодом лицо. Фино встала, отряхнулась и взъерошила намокшие волосы.
- И тебе доброго утра, маленькая сестра, - цей-ин невозмутимо зачерпнул воду рядом с головой Кинны и, фыркая, как целая стая котов, принялся мыться. Капельки оседали на его белоснежной шкуре, заставляя её сверкать на солнце бриллиантовой россыпью.
- Да, теперь утро вполне можно назвать добрым,- согласилась Тонко Чувствующая. После своеобразной ледяной ванны она почувствовала себя гораздо лучше, - но проснулась я в таком состоянии, как будто ночью была хорошая попойка… - Кинна поджала губы и поспешно продолжила, - Нет, Вы не думайте, я никогда ничего подобного не вытворяла. Но имела сомнительное удовольствие разделить ощущения тех, кто всю ночь употреблял.
- Я так сразу и понял, - улыбнулся мудрец, чья роскошная борода обратилась в собрание торчащих в разные стороны белых сосулек весьма лихого вида. - Не удивительно, что ты так себя чувствовала. Тебе многое довелось пережить.
Фино смешно наморщила нос, словно желая этой гримасой отогнать все прошлые невзгоды.
- Это ничего, - девушка покачала головой, и деревянные палочки ее ожерелья тихо застучали в такт. Кинна смахнула холодные капли со лба и обняла руками тонкие плечи.
- Это ничего, - повторила она уже гораздо тише, - по сравнению с тем, что еще только предстоит.
- Ты права, - снова кивнул Сайамар и внимательней присмотрелся к ожерелью девушки. Он ничего не спросил, но в бездонном океане его ощущения наметилось что-то вроде лёгкой ряби на поверхности.
- Твой драген в порядке? - вдруг спросил мудрец и принялся отжимать бороду.
- Да, почти в полном, - заверила фино, - Он, конечно, соскучился и проголодался… Точнее, скорее проголодался, чем соскучился. Такая уж у него натура. Теперь спит где-то там, наверху. Несущие всегда днем отдыхают. Мммм… это может стать проблемой, да?

- Да, может, - немного подумав, ответил Сайамар и неожиданно подмигнул. - Кир вообще не любит возить кого-то на спине, а ведь придётся...
- Если не любит, то и не надо, - фыркнула девушка. В прошлую поездку каких-то особо отрицательных эмоций именно по поводу этого факта фино не заметила. Впрочем… впрочем, сейчас она вообще непозволительно мало замечала, - Я постараюсь переучить моего крылатого друга на новый режим. Тола утверждала, что это возможно. Драгены не очень хорошо видят днем, но, чтобы меня нести, ему не нужно хорошо видеть…
Кинна посмотрела на мудреца снизу вверх и как бы между прочим сообщила:
- Знаете, когда фино затрагивают какие-то неприятные моменты, они стараются уйти от разговора резкой сменой темы. У других народов так же?
- Иногда, - Борода цей-ина постепенно приобретала свой обычный вид, да и волосы со шкурой высыхали на жарком солнце. - А почему ты спросила?
- Ваш вопрос… про драгена. Он не был ожидаем. Что-то неуловимо изменилось перед этим, но я не поняла, что. Правда.
Сайамар даже на мгновение замер. Его тёмно синие, почти сапфировые глаза устремились на фино, словно пытаясь пронзить её насквозь.
- А ты чувствуешь меня, да? Это странно. Обычно Тонко Чувствующие ощущают вместо меня то, что стоит за моими плечами.
Кинна даже на цыпочки привстала.
- За Вашими плечами ничего такого нет, - честно ответила она, - стало быть, да, чувствую. Но плохо.
- Чувствуешь, но не совсем. Это было не беспокойство, а интерес - я никогда особенно не разбирался в кеас и искусстве создания асиль.
Фино прыснула. Сквозь смех она только и смогла, что выдохнуть:
- Оно и видно…
Отсмеявшись, она постаралась придать лицу серьезное выражение, но легкая улыбка упрямо поднимала уголки губ.
- Извините, - легкий румянец смущения тронул ее щеки: оливковая кожа слегка потемнела, - просто фраза очень… смешная. Асиль, - Кинна нежно тронула черные палочки, - это инструмент. Наполнение этого инструмента живописной силой - своеобразное искусство, да. Я использую их для та-кеас. Иногда.
- Вот как, - Сайамар встряхнул шкурой, но улыбнулся. - Очень интересно. А разве они не ядовиты, эти асиль?
Девушка цокнула языком.
- Ммм.. некоторые – ядовиты. Как правило, правильно подобранные яды нейтрализуют друг друга, но для редких цветовых вариаций нужны действительно очень токсичные смеси, - Кинна замолчала, одаривая мечтательным взглядом свои опасные сокровища, - мне бы тиххо найти, - и шмыгнула носом.
- А вот этого делать не надо, - Сайамар мгновенно вернулся к серьёзности и чуть нахмурился. - Слишком опасно, если без обучения.
Фино тряхнула головой и обезоруживающе улыбнулась.
- Мне надо пойти насобирать себе чего-нибудь. Голодная – жуть.
- Ты ешь мясо, маленькая сестра?
Кинну от этого предположения даже передернуло. После такой реакции ответа, в сущности, не требовалось.
- Понимаю, - Сайамар улыбнулся и прикрыл глаза. - Тогда...отсюда пятьдесят шагов на восход, за теми деревьями будет поляна. Посмотри, там должны быть ягоды.
Рука мудреца вытянулась в описываемом направлении, причём жест был таков, будто Сайамар не по своей воле его сделал.
- Как вернёшься, приходи сюда, к ручью. Будем разговаривать.

Зеленокожая лиа вернулась примерно через полчаса. Губы у нее были синие от черники, пальцы – тоже. Сытая и довольная, она была готова к разговору. По крайней мере, ей так казалось.
Как и говорил Сайамар, её ждали у того самого ручейка, причём, все, с кем она успела познакомиться за неполный день пребывания в лагере. Ближе всех к воде, поджав под себя лапы, сидели Шейса и Рейтенар, оба разгорячённые, остро пахнущие потом, силой и кипящей кровью. Рядом с Сайамаром клевал носом откровенно не выспавшийся Кир, после вчерашней ночи не расстающийся с луком и колчаном. Между ним и деревом сидел сам Гуляющий по Лесу, вместе с обвившейся вокруг его руки Яртэ. Ну а в тени гигантского дерева, как и всегда безмятежный, развалился Пришелец, наслаждающийся хорошим утром.

[Барон Суббота >>>]

Кинна внутренне напряглась, но подойдя поближе и не ощутив ни намека на враждебные эмоции, чуть-чуть успокоилась. Она была тут чужая, это фино чувствовала каждой клеточкой кожи. Для кого-то более, для кого-то менее. Но, возможно, когда-нибудь они ее примут.
- Всем доброго солнца, - непринужденно поприветствовала она компанию, - Извините, что заставила ждать.
- Привет, - улыбнулся ей Кир, таки умудрившийся стряхнуть с себя сонную одурь.
- Здравствуй, маленькая сестра, - как-то мягко, очень по-матерински кивнула Шейса. - Как ты себя чувствуешь?
В потоке эмоций, устремившихся от воительницы к фино неслось подлинное беспокойство и интерес.
- Спасибо, - улыбнулась она тигрице, - все хорошо. Я бы даже сказала, что отлично.
Кинна устроилась неподалеку от ученика Сайамара, подобрав под себя ноги, и опершись правой рукой на землю.
Остальные тоже приветствовали её, кто кивком, кто поднятой рукой, и лишь когда фино устроилась, Гуляющий по Лесу заговорил.
- Я собрал здесь именно вас, - сказал он спокойно, хотя Кинна явственно чувствовала рябь на поверхности его океана, - потому что все вы так или иначе сталкивались с теми чудовищами, что живут на болотах. Думаю, вы понимаете о ком я.
Тонко Чувствующая помрачнела, вспомнив ночное происшествие. Неужели они правда собираются ловить эту … гадость? По мнению фино подобное намерение было если не безумным, то уж точно где-то на грани. Судя по лицам и ощущениям от остальных, они тоже вспомнили что-то своё. Страх Кира, отвращение Нартэна, боль, крутящая, застрявшая винтом с самом сердце боль Шейсы и кипящая ярость Рейтенара.
Один лишь Сайамар остался спокоен и продолжил:
- Некоторые из вас уже знают, а остальных прошу выслушать и поверить: не так давно случилось так, что одно из этих чудовищ научилось дышать обычным воздухом и теперь ходит где-то здесь. В Лесу. Средоточие её просто не видит, а от простых чувств лиа и нейа эта тварь умеет мастерски прятаться, нападая в самый неожиданный момент. Она быстра, сильна, как найрино, способна легко скрываться в листве. Но самое худшее не в этом.
В наступившей тишине отчетливо было слышно, как пищат над водой назойливые комары. Никто не решался задать вопрос о том, что же может быть хуже всего перечисленного.
- Тварь ждёт потомства. Уже второй месяц, как она стала осторожнее, но при этом чаще убивать для еды. А ещё, несмотря на все увёртки, её теперь можно заметить - она отяжелела. Я не знаю, как так получилось, что Тварь обзавелась потомством, но скажите мне, что будет, если такие, как она смогут свободно бродить по землям лиа?
Кинна легко себе представила, что. Она болезненно скривилась. В ней боролись сейчас весьма противоречивые чувства. Любовь ко всему живому, утверждающая, что убивать нельзя, тем более того, в ком зарождается новая жизнь… какая бы она ни была. И ненависть к существам, не имеющим шэа и не слышащим голоса Средоточия, неправильным, неуместным и оттого неоправданно жестоким. Ненависть шептала, что Зверь и ей подобные Твари – не нейа, им не место в Шэн-Лие, и их необходимо убрать отсюда. А уж каким способом – неважно. Ненависть подбрасывала дикую боль и душераздирающий крик Каина, когда уродливые челюсти сомкнулись на его груди, ломая ребра. Ненависть побеждала.
Кир тем временем не сомневался и не колебался. Его страх мгновенно вспыхнул, рассыпался пеплом и унёсся по ветру. Ненависть и гнев с его стороны хлестнули кнутом, но внешне всё это выразилось лишь в том, что кулак цей-ина до белизны костяшек сжался на луке.
Шейса же тихо ответила:
- Будет нашествие Тварей на Шэн-лие. На войне для нас это недопустимо.
Фино хмыкнула.
- Если бы Зверь, - Кинна никак не могла привыкнуть называть это существо Тварью, - бродил где-то по территориям Пришедших из-за моря, это бы нас не слишком огорчило, верно?
- Огорчило бы, девочка, - вздохнула Шейса. - Это ведь наши земли. И скоро чужаки об этом вспомнят.
- Не в этом дело, - неожиданно подал голос Кир, обычно в присутствии наставника молчащий. - Где бы они не завелись, эти...Твари угрожают Средоточию. В землях пришельцев, прости, Нартэн, здесь...рано или поздно, они заполонят континент и доберутся до Средоточия, которое их не видит. Мы должны его защитить.
Кинна промолчала. Она не думала, что Средоточие представляет для Выродков хоть какой-то интерес, но озвучивать эту мысль не стала. Вместо этого она едва слышно поинтересовалась:
- Вы хоть видели его… ее?
- Я видел, - вдруг спокойно и просто сказал Нартэн, внутренне передёргиваясь. - Однажды...
- Я тоже, - ответила Кинна, - и считаю, что мне очень повезло, что я могу сейчас об этом вот так сказать. В другой раз может и не повезти…
- Согласен, - кивнул Нартэн. - Слишком быстрое, слишком сильное и слишком тихое. Кажется, оно просто не захотело меня трогать.
- Потому, - вмешался Сайамар. - Я и собрал вас всех. Ученик. Чародей. Воины. Ты, Летящая в ночи. Вместе мы сможем выследить и одолеть Тварь.
Нельзя сказать, что последняя реплика мудреца была для фино неожиданной. Скорее – наоборот. Но как? Непонимание и удивление проявились на ее лице достаточно четко.
- Это не будет просто, - отвечая на невысказанный вопрос, сказал Сайамар. - Для начала нужно узнать, где Тварь живёт. Не верю, чтобы у неё, собирающейся принести потомство, нет гнезда. Потом придётся за ней следить, очень и очень внимательно. И когда она будет предельно уязвима - удар.
Кинна глубоко вздохнула.
- Перед родами самки обычных нейа - да и лиа, что уж тут - очень встревожены, их инстинкты особенно сильны. Вскоре после родов – они ужасны в своем гневе, защищая потомство. Период, когда они наиболее уязвимы – это сами роды и до двенадцати часов после них. Самка физически измотана, эмоционально истощена, и чаще всего просто спит. Если Тварь хоть в чем-то похожа на обычных нейа, то это – наиболее благоприятный период. Но можно не успеть, - выпалив все это на едином дыхании, фино ненадолго замолчала, а потом добавила, - Только вот… кто скажет, как рождение новой жизни дается Тварям?..
- Никто. Однако, мы можем попробовать узнать это. Полетаем над болотами, быть может, нам повезёт, - ответил Рейтенар, почёсывая грудь. - Ну, я хотел сказать, что ты, мелкая, полетаешь, а мы прикроем.
- Пфф! - фыркнула Шейса. - Опасно и слишком много потратим времени. Я против.
- А может сперва спросим саму Кинну? - поинтересовался Нартэн. - А потом и обсудим, если будет что. Ты как, летунья, возьмёшься, если решим, что надо?
- Полетать-то можно, - Тонко Чувствующая покосилась на Рейтенара, недобро сверкнув карими глазами. Задумчиво повертела в пальцах какую-то ароматную травку. – Но будет ли видно хоть что-то сквозь пелену тумана?..
Ей не хотелось. Не хотелось туда возвращаться. Да, Высота дает защиту. Наверное. По земле опаснее в несколько сотен раз. А потому…
- Я не против. Но вас на болотах быть не должно.
- Мы будем ждать тебя на границе, - безаппеляционно сказал Сайамар. - А ты ни за что не снизишься больше, чем до макушек деревьев.
- Наставник, я считаю, что этого делать вообще не стоит, - подал голос Кир, но его никто не слушал. Все взгляды были устремлены на Кинну.
«Не снижаться больше, чем до макушек деревьев? Ну-ну, тогда я точно ничего не увижу» - подумала фино, но вслух сказала:
- Ага.
- Тогда решено, - подытожил Сайамар. - Для начала Кинна, Кир, Нартэн и я отправимся на болота этой ночью. Шейса и Рейтенар ждут в полной готовности, возможно нам понадобятся все "Золотые стрелы", чтобы срочно ударить по Твари.

[Reylan >>>]

День: шестое августа
Фигура: конь b8, пешка b7
Ход: без хода
Официальная клетка: b8 , b7
Фактическое местоположение: b7
& V-Z

Шес бежал очень быстро. И, в те секунды, когда забывал проклинать Йолара за создание летающих скунсов, благодарил его же за то, что тот был явно не в себе и создал вонючек настолько невообразимо яркими. Фиолетовое и красное пятна мелькали в высоком кустарнике, и Шес то нагонял их, то вновь отставал. Наверное, благодаря своей яркой раскраске фьюни не любили подниматься высоко над деревьями и выбираться на открытое пространство, но как только эти заразы доберутся до настоящего высоко леса… Шес представил себя скачущим по ветвям за крылатыми отродьями и припустил быстрее.
По пути к Храму, меняющему облик, они с сестрой так увлеклись беседой, что не сразу обратили внимание на тихий хруст, а потом уже было поздно. Фьюни успели не только проснуться, но оказались достаточно сообразительны, чтоб не наделать шума, и предприимчивы для того, что попросту перегрызли лозу, из которой было сплетено их узилище.
Шесиль все еще оставалась в змеином обличье, но в стремительности не уступала Шесиану, а в маневренности и вовсе превосходила. Шес на бегу краем глаза улавливал отблеск ее чешуи и слышал шелест.
С другой стороны к Сердцу приближался Хассаи, пребывавший не в самом хорошем настроении. Сеши вообще не понимал, зачем его сюда отправили; Чиам туманно высказался на тему "тебе будет полезно подумать у Сердца". Молодой лучник искренне не понял, чего Камие от него хочет, но ослушаться командира не решился, и сейчас беззвучно скользил среди травы. Дорогу к Сердцу он знал, как знал ее и любой здравомыслящий сетонец.
С каждым шагом он начинал понимать, что Камие, в общем-то, был прав... приближаясь к Сердцу, Хассаи ощущал все большее спокойствие и умиротворение. Наверное, играло роль почтение, испытываемое к святыне Дома... или же само Сердце влияло?
Только вот погрузиться в спокойствие полностью Хассаи не успел.
Послышался шум; хийе насторожился. Врагам тут взяться неоткуда... но что тогда шумит?
Два цветных снаряда вылетели из кустов одновременно и, не сбавляя скорости, пронеслись по обе стороны от сетонца, едва не задев того крыльями. Возникшая следом золотистая змея, сверкнув чешуей, свилась кольцами и вильнула в сторону перед самым его носом, опоздав убраться с дороги не отстававшего от нее брата на долю мгновения. Зацепившись ногой об изогнутое чешуйчатое тело сестры, Шесиан, потерял равновесие, замахал руками и с воплем полетел вперед, прямо на возникшего перед ним незнакомца.
Шесу повезло - от неожиданности хийе схватился за нож, но достать его попросту не успел, иначе бы рефлексы охотника потребовали ответить ударом. Но и толком увернуться Хассаи не сумел, столкнувшись с незнакомцем и полетев на землю.
- Что вы творите? - возмущенно выдохнул сеши, умудрившись вложить в эту фразу максимум шипения.
Выдернув из-под кого-то свой хвост – Шесиль так и не поняла, которого из двух свалившихся благодарить за отдавленную единственную в своем роде конечность, она разразилась яростным шипением. Благодаря экспрессии и человеческой гортани словесные конструкции казались трудно переводимыми, но любой знакомый с языком змей, прислушавшись, мог бы различить обороты, заставляющие смутиться. Продолжая шипеть, змея с девичьей головой оглядывалась в поисках исчезнувших фьюни, предоставив объясняться брату.
Тот уселся на земле, перевел дыхание и виновато пожал плечами.
- Право, мы не нарочно, - сообщил он, разглядывая хийе, - нами двигало благородное желание предотвратить трагедию.
- Какую трагедию? - оскалился Хассаи, даже забыв про положенные правила эмшеса*.

*Эмшес - традиция хийе вести с чужими разговор уклончиво и обманчиво

[V-Z >>>]

(и Рейлан)

- Скорее исправить глупость, совершенную одним недоумком, - сообщила все еще рассерженная змея, тряхнув многочисленными косичками.
- Ну знаешь ли, - возмутился метаморф, - по-твоему, это я…
- Он упустил двух зловредных нейа, - коротко пояснила Шесиль, перебив брата, - Их непременно нужно поймать. Ты не видел?.. Такие яркие, куда они полетели?
Она продолжала напряженно оглядываться, надеясь углядеть в зелени цветные пятна.
- Туда, - машинально махнул рукой сеши. - Кто они? На шемма похожи... но мелькнули слишком быстро.
Шес поднялся.
- Фьюни, слыхал про таких? – пояснил он, устремляясь в указанном направлении. Перед сестрой он мог делать вид, что ничего не произошло, но в глубине души сам был порядком смущен: два бестолковых нелепых нейа перехитрили его!
- Услышишь еще, если не поймаем, - мрачно пообещала змея разматываясь золотой лентой, - Размножатся – мало не покажется.
- Почти нет, - Хассаи резко развернулся, следуя за лиа и мысленно удивляясь - зачем? - Только, что такие ессть... они опассны?
- Не смертельно, - успокоил Шес, забежал под деревья и остановился, задрав голову. Там, в кронах перепархивали с ветки на ветку какие-то птицы.
- Их главное оружие запах, - сообщила Шесиль, - кстати, ты не почувствовал, когда мой братец на тебя свалился? От него теперь еще дня два разить будет.
- Ты преувеличиваешь, я вымылся, остатки выветрились, - попытался защищаться Шес.
- Ты просто принюхался, - парировала змея.
- У насс... - Хассаи спохватился, вспомнив про эмшес. - Запахи не сстоль для насс важны, как для других.
Про себя он мысленно порадовался изящной фразе, скрывавшей факт, что у хийе попросту неважное обоняние.
- Хотите получить их в руки?
Змея фыркнула, скривив губы в ехидной ухмылке, и свернулась кольцом.
- О да. Руки, правда, привилегия избранных, так что…
- Я их руками трогать не стану! – завозмущался Шесиан.
- Да ну, а что бы ты стал делать, если б догнал?
- Так, ладно, давай успокоимся, - выставив ладони в примирительно жесте, заговорил метаморф, - Фьюни не любят диких мест, надо просто устроить лагерь, достать еду… Они сами явятся.
- К тебе? – с сомнением покачала головой змея, - Да они не так глупы для этого. Как выяснилось. Предлагаю пойти к храму. Думаю, они вполне могут появиться около.
- Можно обезвредить, - предложил Хассаи, касаясь колчана.
Метаморф изобразил на лице страдальческое выражение.
- А что я Йолару скажу?!
Змея повела телом, что, очевидно, было равносильно пожиманию плечами.
- Думаешь, твой Йолар не догадывается, как поступают с надоевшими вонючками жители тех поселений, куда прибились его разбежавшиеся нейа. Сомневаюсь, что каждый из них отчитывается, после того как… обезвредит.
- Но… это же был подарок, - Шес совсем сник.
Девушка-змея вновь издала понятное только ей шипение, подняла голову вровень с лицами стоящих лиа и обернулась к Хассаи.
- Нет, ты представляешь! Такое собственной сестре подарить! Вот ты бы подарил такое сестре?
- Нет, - искренне признался сеши. - У меня нет сесстры.
И опять укорил себя - забыл про эмшес.
- Можно обезвредить, не убивая, - поспешно добавил он.
Шесиан энергично кивнул. Змея скривилась, похоже, она не отказалась бы и от расправы, однако подтвердила согласие. И вспомнила о вежливости:
- Если ты можешь. Мы будем благодарны.
Хийе вытащил из колчана и показал обоим лиа стрелу с тупым наконечником - такая при попадании оглушала, но не убивала. Захватить эти стрелы велел Чиам - на случай, если понадобится кого-то брать в плен.
- То что надо, - покорно изрек метаморф, решив не вспоминать о гордости и о том, что не он отловит обманувших его вонючек. Отказываться явно не стоило, иначе Шесиль попросит этого охотника попросту пристрелить нейя.
- Тогда ведите, - кратко сказал Хассаи. Эмшес решительно не выходил, и сеши предпочел быть предельно лаконичным, предоставив говорить луку.

[Момус >>>]

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2



Восьмое августа
Взялся вести дневник. Спору нет, в наше время романов о любви, вести днвник считается исключительно девичьей прерогативой. Не столь давно, по просьбе милой Аделаиды ознакомился с последним нашумевшим творением некоего Джека Коулза, по слухам знатока женской души. Я не стал расстроивать несравненную мисс Вудсворт, высказывая мнение, что господин сочинитель - жалкий пасквилянт. Так к чему я это - так там там прямо сказано. что только дневнику можно доверить нежные девичьи секреты и мятания беззащитной души.
Могу сказать одно, в тех условиях, в которых мы оказались, дневник для меня - единственная возможность не сойти с ума.
Ответ на мой запрос вызвал во мне чуство гнева. Я в глаза не видел общевойскового интенданта, но что-то мне подсказывает, что это жирная ленивая тварь. зарабатывающая на войне. Могу поклясться. что в Морском никто и никогда не учил нас настоящему военному делу. Что толку в знании тактики и стратегии, если затвоими спинами сидят трутни, порочащие само понятие офицерской чести.
И только на страницах дневника, самому себе я могу признаться, как страшно мне. Господи, как же мне страшно встать перед своими солдатами, и объявить им о решении господина общевойскового интенданта. Я никогда не задумывался, но не так ли начинаются солдаские бунты.
А помимо страха, мне ещё и стыдно...


- Господа - то, что задумывалось. как рык, прозвучало черезчур звонко и как-то жалобно. Мичман при полном мундире, строгий и прямой, как розга, на которые не скупились в первые годы обучения в Морском корпусе прошёлся перед строем. - Хочу вас огорчить, наше жалование по выплате будет урезано...
- За что? - возгласы с разных концов строя. точно оси эклиптики скрестились, как раз на мичмане
- За расхлябанность! - на сей раз рев удался, хоть о голос под конец сорвался на лёгкую визгливость. - Потому что вы не солдаты, а стадо дикарей, не имеющих ни малейшего уважения ни к себе. ни к вашему командиру. Брауни, отчего штаны не очищены от грязи? Пикси... потрудитесь в самое ближайшее время привести мундир в божеский вид и зашить эти ужасные прорехи. Что до вас, господин Братец Кролик, то зная о вашем отношении к одежде, я так и быть не стану настаивать на полной форме, однако, чтоб с егодняшнего дня, ваше убогое одеяние - мичман кивнул на чёрный фахин пака - пополнилось уставным беретом. И сделайте милость, чтоб я вас без него не видел.
Я хочу командовать воинами, а не скотами возможно умеющими неплохо стрелять, но на этом их умения и заканчиваются.
Завтра или послезавтра ожидается конвой с продуктами. Надеюсь мне не придётся за вас краснеть, а в штабе не поползут слухи, о ваших диких выходках.
Свободны!

Не согнуться! Главное не согнуться! Пусть видят выпрямленную спину! Господи, чтож по так руки трясутся. И пропотел насквозь...

Сообщение отредактировал Момус - 26-02-2010, 21:32

[Соуль >>>]

(по просьбе Мява, который не может написать ход)

День: описание событий шестого - седьмого августа в день восьмого
Фигура: Пешка C7 (от лица персонажа без фигуры, Таану Оневи)
Ход: с7 - с5
Официальная клетка: с C7 на С5
Фактическое местоположение: С6 (Таану находится на D8)

На обратном пути Таану снова ночевал под открытым небом. На этот раз видящий Дома Амар расположился неподалеку от ручья. Звенели ночные насекомые, и Оневи собрал пучок водянистой травы и поджег. Едкий запах разогнал кровососов. Лиа лег у истока ручья и положил рыжую голову на прохладный бок ездового ящера. Вскоре он заснул.

«Сегодня ночью мне привиделась незнакомая даайра. Она походила на солнечный лучик в яркий июльский день, была такой же сильной и крепкой. Ее сопровождал такъен и двое шойо. Даайра шла на восток, покинув гостеприимных друзей. Они скрасили ее одиночество и надолго подарили розоватым губам улыбку.
Я наблюдал ее путь. Мне казалось, что из-за моего плеча его наблюдает Мийя-ни. Из-за Опоры Любви я чувствовал себя неловко. Больше чем за век ни одна из зеленых ча’нэи не навещала меня. Они словно знали, что в моем сердце места любви нет, как нет его и для других чувств, которые вытесняет неторопливо раскрывающийся в глубине каменный цветок.
Мийя-ни прошептала, что даайра зовут КийКи. Я вздрогнул, когда легкое дыхание коснулось кончика уха и всколыхнуло рыжую косичку. Она взметнулась тонкой нитью перед глазами и протянулась даайра под ноги, становясь продолжением дороги.
Путь проходил через светло-зеленые равнины. Свет, многократно преломляясь в неплотных кронах высоких и молодых деревьев и утекая к земле, рисует траву именно такой. Даайра шла следом за такъеном и касалась кончиками пальцев верхушек колосков. Нечасто появлявшиеся на горизонте деревья надолго привлекали внимание КийКи, но она лишь замедляла шаг, не останавливаясь.
В моем сознании время смешалось. День становился ночью, а закат превращался в рассвет. Между часами тянулись бледно-сиреневые сумерки. Как всегда в видениях я оставался беспомощным лиа, не способным вмешаться в течение событий. Справа и слева от меня волновались травы. Ветер тек мимо, волнуя косу, по которой шагала Кийки.
Я не знаю, сколько протянулось ее путешествие на самом деле. Даайра соскочила с рыжей кисти на побережье южного залива и присела у воды. Солнце тронуло золотые волосы, и мое сердце сжалось от боли. Много лет назад так же со спины я увидел Джиеллу и не решился подойти. Она сама обернулась ко мне и предложила присесть, чтобы посмотреть на закат. Я отказался, и тогда Джиелла первый раз объяснила мне смысл важности каждого мгновения. В тот вечер она стала до последнего вздоха моим учителем.
КийКи окунула ладонь в возду и позвала такъена. На мохнатую спину паука даайра бросила одежды. Я отвернулся, но не потому, что постеснялся наготы. Мне казалось неуважительным смотреть на обнаженную лиа без ее ведома.
Я встретился взглядом с Опорой Любви. Мийя-ни улыбнулась мне и протянула на раскрытых ладонях цветок. Я отступил и открыл глаза наяву»

Таану Оневи, Видящий Дома Амар

Утреннее солнце вскарабкалось на небеса. Таану несколько раз моргнул, потом отложил тоненькую полую тростинку, острым концом которой писал, и убрал дневник. Оневи не умел призывать видения, они сами находили его в сновидениях, игре теней и света, журчании воды, шелестах.
Видящий запрокинул голову, глядя на небо. До Эаши короткой тропой осталось совсем немного, несколько часов. Он поступил неверно, оставив Веалеена одного, бросив Гелару.
Еще несколько мгновений Таану сидел неподвижно, а потом ящер покорно принял наездника.

Сообщение отредактировал Соуль - 24-02-2010, 21:17

[V-Z >>>]

День: седьмое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Эвелина продолжала свои дела. Фарадеи, Малена и Лорелея вернулись после полуночи. Утром они отчитались перед Джеймом, и каждый продолжил работу.
Свежий ветер и скорость помогли голове окончательно проясниться; а то Джейм уже начинал бояться, что не управится с машиной. Мимолетно пожалел, что не взял "Альбион" – с ним техномаг мог управиться в любом состоянии... надо бы не давать страйдеру застаиваться.
Ростис тряхнул головой – об этом можно потом подумать – и сбавил скорость.
Впереди уже виднелась громада "Скалы". Паукообразное пятно, вокруг которого копошились люди. На первый взгляд она нисколько не изменилась за два дня, но вот… инженеры запустили двигатели, и одна из лап поднялась, а потом начала изгибаться: влево, вправо, вверх, вниз – те самые шарниры, которые придумал Манфрейд. Их просто не могли поставить так быстро! Чертежи были только утром, и то – на рубашке Страмарк. Однако глаза начальника Отдела Научных Разработок не обманывали.
Вскоре машина затормозила на стоянке недалеко от «Скалы». Выбравшись наружу, Джейм вскинул голову, сощурив глаза и пытаясь рассмотреть работающих над механизмом. Он уже догадывался, кому "Скала" обязана изменением, но все же хотел убедиться.
На площадке суетились строители, налаживая леса для дополнительный ходней. Неподалеку старший инженер, несколько бригадиров и паренек помладше сидели вокруг перевернутого ящика и отдыхали. Казалось, они проснулись не так давно. «Скала» скрежетала. Невольно подумалось, что под такие звуки – неутихающий скрежет спать сложновато. Райс – ведущий инженер – поморщился.
– Когда она утихомирится или хотя бы устанет? – высказал его мысли вслух старший из бригадиров. Он крутил в руках полупустую алюминиевую кружку, от которой пахло бульоном.
На ящике лежал разломанный черный хлеб и нарезанный крупными ломтями сыр.
– Никогда, пока не надоест, – отозвался Сойер, попивая чай из термоса.
– Работоспособная баба…
– Дядька в юбке, – хмыкнул Сойер, – хотя, наверное, на самом деле ничего. Однако не уверен, что вообще кто-либо видел. Ставлю свой обед, девка она еще.
Бригадир, низкорослый и крепенький, явно с примесью гномьей крови, хмыкнул.
– С чего считаешь?
– Да кто такую захочет? – ночные мысли произносились просто и легко в дружеской компании. – Вроде бы ладненькая, так, со стороны, а как представишь…
Сойер цокнул языком.
– Ну, грудь, бедра, талия, все дела и все такое. Только она же не мягче камешка. А девку какую нужно? Чтобы мягкая… – старший инженер поднял указательный палец. – А эту, если на косы и лодыжки – ничего так – не смотреть, так за дядьку и принимаешь, даже вблизи.
Модой паренек хмыкнул, посмотрел в сторону «Скалы», где Вейонке как раз легко перебежала, скользя босыми ногами, с одного шарнира четвертой ходни на другой.
– Я бы такую объезжать не стал. Себе дороже.
– Вот. И любой другой нормальный на твоем месте так же подумает, – похлопал его по спине Райс. – Так что точно тебе говорю.
Владелец кружки неожиданно хмыкнул:
– А, может, эт и интересно бы было, – и подмигнул Райсу, – раз девка.
– Да ты смотри еще, парень окажется, – фыркнул до того молчавший бригадир, – полезешь, а там…
На первые слова разговора Джейм не обратил внимания, лишь мимоходом отметив, что Вейонке действительно едва ли не самая работоспособная из всего отдела... тому же, что последовало за этим выводом, Ростис сперва не поверил, решив, что ослышался.
Прислушавшись получше, понял, что все верно. Брови техномага сдвинулись, обычно мягкий взгляд разом заледенел; Джейм неспешно двинулся в сторону инженеров, не замечая, что сейчас двигается очень похоже на учителя. При всей нелюбви к скрытности Вензел данЛей умел при желании ходить бесшумно.
Сидевшие вокруг коробки перекинулись еще несколькими сальными шутками по поводу отдела тестирования. Ройс перекинул соседу термос.
– Смотри, как бы не убила ненароком.
– Ей не понадобится, – послышался рядом голос, от которого так и веяло холодом. Сойер осекся.
Остальные тоже.
Старший инженер обернулся и поспешно поднялся, приветствуя начальство. Взгляд Джейма не предвещал ничего хорошего.
– Господа, – очень тихо произнес техномаг; по рукаву от кисти поползла струйка изморози. – Обсуждать женщину у нее за спиной недостойно хоть сколько-нибудь воспитанного человека, да и попросту мерзко.
Самоконтроль, надежно привитый наставником, не давал сорваться, хотя Ростису этого очень хотелось... он чувствовал, что балансирует на грани разговора и молчаливого удара.
– Да чего там… – буркнул бригадир с кружкой. Сойер бросил предупреждающий взгляд.
– Мастер Джейм, ну, что вы, – Райс приподнял ладони, – но, ведь, и правда пацанка.
Глаза Ростиса похолодели еще больше, но он все же сдерживался.
– Повод для таких разговоров?
– Ноги, – просиял молодой рабочий.
– Мастер Ростис, – кашлянул, поднеся кулак к бороде, Сойер, – да, что вы… Ну, и сами так, наверное, думали, когда смотрели, а она за вами хвостиком…
Это стало последней каплей.
Джейм ранее сжимал руку в кулак; сейчас же пальцы резко разжались, словно выпуская на свободу силу его Стихии.
Холодный ветер кольцом обвил инженеров, обращаясь ледяной стеной, проросшей из земли; тугие жгуты метели хлестнули внутри кольца, сбивая с ног – особенно досталось Сойеру, налетевшему на стихийную стену.

Сообщение отредактировал V-Z - 24-02-2010, 21:30

[Соуль >>>]

Вокруг мага завертелась снежная спираль, складывающаяся то в блестящий клинок, то в массивный молот, то в изогнутый коготь.
– Мастер… – Райс закрылся рукой. Молодой рабочий спрятался за ящик.
– Я умею сдерживать себя, – голос пробивался сквозь шелест метели, хотя и звучал совсем тихо – словно Ростис говорил это не инженерам, а самому себе. – Но если еще раз услышу такие разговоры, то сдерживать не стану совершенно... ни магию, ни влияние.
– Джейм! – послышалось позади. – Какого черта?!
Голос техномаг узнал мгновенно; медленно выдохнул, заставляя стену осыпаться снежной крошкой, а спираль вокруг тела – развеяться по ветру. Бросил еще один пронизывающий взгляд на Райса – тот вздрогнул, - со вздохом обернулся к Страмарк.
– Извините, Вейонке.
– Вы что?! – встрепанная, раскрасневшаяся техномагесса уперла ладони в пояс рабочих брюк. Одна из косичек выбилась из объятий медной проволоки и упала на лицо у левого окуляра.
Райс, мрачно глядя в спину Ростису, выпрямился.
Джейм вновь глубоко вздохнул, стараясь окончательно погасить злость.
– Были... причины.
Он представления не имел, как можно объяснить – какие именно. Страмарк вопросительно посмотрела на старшего инженера, тот зло передернул плечами. Молодой рабочий выглянул из-за ящика и несмело отвел глаза. Двое бригадиров предпочли остаться на земле.
Вейонке хотела еще что-то спросить, но оборвала фразу на середине и поинтересовалась:
– Что-то новое по «Скале»? Важное, наверное?
Она повела пальцами ног, спрятав босые ступни в сероватый песок, смешанный с опилками.
– Я немного по другому вопросу, – признался Джейм, – но вот насчет "Скалы"...
Техномаг глянул в сторону изменившейся лапы.
– Как я вижу, все получилось?
– Да. Я решила, что быстрее это сделаю руками, чем придется ждать изготовление заказа, – еще раз настороженно посмотрев на инженеров, Страмарк повернулась к платформе. – Я вчера почти сразу после того, как вы новеньких забрали, приехала. Сегодня к ночи закончу все ходни, даже те, которые надо добавить. Если металла хватит.
– Очень хорошо, – кивнул Ростис. – Помощь не требуется?
– Я подумала, что тонкие нити вы никому, кроме себя, натягивать не позволите, – девушка бодро двинулась в сторону опущенной ходни.
– Я сказал бы по-другому, но с удовольствием займусь, – усмехнулся Джейм, двинувшись следом.
– И правда, кроме вас вряд ли кто-то справится, – оглянулась через плечо Страмарк, окуляры щелкнули, перенастраиваясь.
Ростис пожал плечами – он не любил хвастаться талантами, но отрицать их не было смысла. Девушка подвела его к лестнице. На солнце было заметно, что Вейонке выглядит бледной, слишком уж ярким пылал контраст между рыжевато-каштановыми косами и светлой кожей. И, действительно, если подумать… с пробуждения после «Зеленой Феи» Страмарк еще спать не ложилась, а затраты волшебства, требовавшиеся для такой масштабной переделки ходней, при логичном рассуждении, могли только ужаснуть. Однако уставшей техномагесса не выглядела, наоборот… Впрочем, Страмарк всегда умудрялась поражать жизнерадостностью и силами годовалого тигренка: когда все в ОНР отчаивались закончить что-либо в срок, она завершала.
– Кофе не хотите? – Вейонке подняла лежавший возле лестницы на ее куртке термос. Внутри плескалось нечто отдалено напоминающее жидкую смолу, куда, судя по запаху, ухнули не один десяток ложек сахара. Подобный напиток мог заставить прыгать даже слона после четырехдневного перехода без отдыха. Неудивительно, что девушка лучилась энтузиазмом. – Что за срочный вопрос?
– Кофе... – Джейм с подозрением присмотрелся к термосу. – Нет, благодарю. Что до вопроса, то вот в чем дело...
Он расстегнул куртку, вытащив несколько скрученных листов с расчетами.
– Я вчера кое-что пересчитал по новой насчет страйдеров – выходит, что при новой системе броня может получить чрезмерную нагрузку от нитей, если машина будет работать на максимальной мощности. Похоже, броню придется немного переделать, хотел с вами посоветоваться еще вчера.
Страмарк сделала глоток, быстро закрутила крышку и, отряхнув ладони, взяла бумаги. Ей потребовалось пол минуты, чтобы вчитаться и оценить масштаб работ. Уголки губ на мгновение изогнулись вниз, потом снова взлетели. Окуляры истинное выражение лица надежно спрятали.
– Хорошо, переделаю.
– Потом, – добавил Ростис. – А в ближайшее время вам стоит как следует отдохнуть.
– Я хочу закончить с ходнями, – легко возразила Страмарк.
– Тогда сразу после этого, – помедлив, ответил техномаг. – Давайте, я помогу.
Строго говоря, он бы настоял, но помешала собственная привычка – отдыхать только после того, как работа будет завершена окончательно. Бросать что-то недоделанным Джейм попросту не привык.
– Тогда на вас нити, – улыбнулась Страмарк, – с металлом вы все равно не справи…
Она осеклась и поспешно извинилась.
– Простите. Я просто хотела сказать, что это не ваша стихия и вам будет тяжело перерабатывать шарниры.
– Да, не справлюсь, – спокойно кивнул Джейм, – тут вы правы. Так... с какого места начать протягивание?
Страмарк махнула ладонью в сторону одной из ходней.
– Я ее только-только закончила.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа
Фигура: пешка d2 "Игла"
Ход: без хода
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4 (Чёрные пустоши)

Первым не выдержал Тенар. Уже через час после продвижения вглубь пустошей, он начал пошатываться и дёргать головой, потом безуспешно попытался сменить форму, а потом вдруг вскрикнул, и из его носа потекла кровь. Два алых ручейка стремились и стремились, не желая униматься, несмотря на все старания Марии. Макабрей от широкой души предложил омертвить ткани в носу Тенара, но его хором попросили заткнуться, и некромант утих.
Гидеона вся эта ситуация порядочно нервировала и раздражала. «Игла», подготовленная выдерживать испытания за пределами человеческих возможностей, вынуждена остановиться и терять время из-за того, чёрт возьми, что у этого тщедушного сатяры нос кровит! Если бы Нахтфогель смог бы на секунду взглянуть на себя и остальных со стороны, то удивился бы неожиданному ожесточению, постепенно проглядывающему на лицах. Казалось, что ещё немного и Тенара будут бить, причём тишайшая и скромная (когда дело не касается Макабрея) сестра Мария нанесёт первый удар.
- Дальше пошли, - сварливо приказал Гидеон, глядя, как в нос сына Ратона заталкивается чуть ли не локоть тонкой тряпицы.
Шли дальше. Чёрный песок был тяжёлым и лежал очень плотно, так что, ноги в нём совершенно не вязли, но отряд всё равно двигался медленно, будто небо давило им на плечи. «Игла» растянулась в длинную цепь, наплевав на все меры предосторожности, и Гидеон не спешил одёрнуть подчинённых. Чувствовал – достаточно любой искры, чтобы они начали палить друг в друга. Постепенно гнев как-то выгорел и осыпался в их душах свинцовым пеплом глухой тоски и апатии. Они шли только потому, что для остановки нужно было принять решение, а на это духовных сил уже не было. Воздух застывал прямо в лёгких, чёрный песок под ногами тихо шелестел, и в какой-то момент Гидеон понял: они будут идти так вечно, до самого скончания мира, которое покажется им желанным отдыхом. Но даже эта мысль не смогла всколыхнуть в нём волю к сопротивлению. Нахтфогель тупо шёл вперёд, туда, куда его несли ноги и не заметил того, что остальные сбились вокруг него аморфной толпой.
Кто знает, до чего довела бы их Пустошь и её безнадёжность, если бы не Фриц Эрличгейм. Аналитик страдал куда больше всех остальных, потому что его уникальный да, проклятое наследие экспериментов отца, буквально обрушивал на разум молодого человека сонмы вариантов и вероятностей. Всю дорогу он бормотал что-то себе под нос, отмахивался от чего-о незримого, бессвязно молил то о помощи, то о пощаде, а потом не выдержал. Гидеон вздрогнул и развернулся всем телом, когда над ухом грянул выстрел. Уже потом, много позже, он вспомнил безумные, вытаращенные от ужаса глаза Фрица, расстреливающего из револьвера что-то видимое лишь ему и лишь по чистой случайности, располагающееся за Нахтфогелем, а не на его затылке. Да, потом он вспомнил всё это и удивился собственному везению, а в тот момент было лишь движение вышколенного тела, быстрый перехват руки с револьвером и точный удар сложенным кулаком в висок.
Бедолага Эрличгейм кулем осел на чёрный песок, а капитан Гидеон Нахтфогель понял, что мутная пелена спала. Он вновь был самим собой и, судя по выражению лица Таэль, разгорающимся глазам Макабрея и озадаченности на лице Тенара, остальных выстрел Фрица пробудил ничуть не хуже.
- Приведём в чувство или, того по законам военного времени? – раздался насмешливый голос Ригора, и Гидеон чуть не расхохотался от облегчения.
- Макабрей, ты придурок! – сообщил он, почти сияя. – «Игла» - привал. Таэль с Ригором на стрёме, Тенар – марш в лису и чтоб я тебя не слышал, пока не позову, Мария, давай приводить болезного в чувство.
РДО ожил. Все они инстинктивно чувствовали: бездействие может засосать обратно в трясину апатии, и привычные, отработанные действия обретали новый, глубоко сакральный смысл.
Мария невозмутимо растёрла бездыханному Фрицу точки на верхней и нижней губе, похлопала по щекам, и бедняга застонал, открыл глаза.
- Спокойно, парень, спокойно, - Гидеон прижал его плечи к земле, мягко, но непреклонно удерживая в лежачем положении. – Всё хорошо, мы тут одни.
- А…что? Где? Где они?! – губы Эрличгейма подпрыгивали, зрачки затопили едва ли не всю радужку, а рука судорожно шарила по поясу в поисках револьвера.
- Кто? Кого потерял-то, Фриц? – Нахтфогель заблаговременно отложивший оружие подчинённого в сторону, был само участие.
- Т-твари, - постепенно молодой человек успокаивался. На его щёки возвращался румянец, глаза перестали метаться, а пальцы на запястье Гидеона ослабили мёртвую хватку. – Капитан, что это было? Мне что, показалось?!
- Видимо так, - Нахтфогель отпустил Фрица и поднялся.
- Отряд, ко мне. Думать будем.

Сообщение отредактировал Orrofin - 24-02-2010, 21:41

[V-Z >>>]

День: вечер шестого августа
Фигура: король Е8
Ход: без хода
Официальная клетка: Е8
Фактическое местоположение: Е8

Когда к Каану не приходили мысли, он предпочитал оставаться наедине с собой. Опора закрывал глаза и преставал видеть, и заставлял утихнуть осязание и слух.
В другие дни, когда мысли роились, сталкивались – когда их становилось слишком много, Опора Озарения приходил к Средоточию и долго смотрел совиным немигающим взглядом в глубину молочно-белого сияния. Затем – возвращался к большому дереву, крона которого служила убежищем для многих ча’нэи долгие века.
Сверху Каан заметил Опору Мудрости. Он наблюдал за тем, как Сеон идет мимо храма, а потом подкинул на морщинистой ладони коробочку мака и бросил.
Семена ударились о плечо Эрая, раскрылись, рассыпались.
- Здесь зацветут следующим летом маки, - свесился с ветки Каан.
- Знаю, - отозвался Сеон, оглядевшись вокруг. Остановился у двух маленьких ветвей, сросшихся необычным образом, внимательно рассмотрел их, словно забыв об окружающем.
- Где ты был?
- Дара попросила пойти на север и предупредить отряд тико и их питомцев об их роли в войне, - Эрай посмотрел вверх, в лицо Каану. - Я известил отряд, нашел временно отошедшую от него.
Каан спрыгнул вниз. Над головами лиа зашелестели ветви, и вниз упал с негромким рыком белоснежный кеоко. С облачного кота легко соскочила Дара Йамме. Старик подался в сторону. Кончиками пальцев она дотронулась до лба, оглядывая Опор, и во взгляде ее светлых глаз скользнуло нечто странное, светлое, но печальное: она смотрела на ча’неи как на приемную семью, после которой родную уже никогда не оберешь.
- Благодарю, Сеон.
- А спросил ли ты почему это произошло в отряде? – Каан даже не позаботился о том, чтобы приветственно кивнуть Опоре Власти.
Эрай поздоровался с новоприбывшей легким кивком и ответил - все тем же спокойным размеренным тоном:
- Она отправилась за пропавшей раши.
- Почему пропавшей, Сеон? – прищурился старик. Дара положила ему руку на плечо, и Каан похломал ладонь девушки своей – темной и морщинистой. – Скажешь?
- Схватка с какранами, одна раши отбилась от стаи, - лаконично отозвался Опора Мудрости. Коснувшись тонкой ветви, он чуть согнул ее, внимательно рассматривая тонкий лист.
Каан улыбнулся, и в уголках его рта появились глубокие складки.
- Я схожу.
Пальцы Дары на плече скрытом потрепанной хламидой сжались сильнее. Каан снова похлопал руку девушки потертой ладонью.
- Все знают, где искать старика…
Опора Власти разжала пальцы и отвернулась, глядя на Сеона. Она снова протянула ладонь, и на этот раз движение было куда мягче, бережнее. Йамме дотронулась до чужого предплечья лишь кончиками пальцев. Так Дара разговаривала с Опорами в минуты, когда слишком глубоко осознавала пропасть прошлых жизней, разделявшую ча’неи. Эрай повернул голову, глядя в лицо Даре. Бесстрастно кивнул.
- Раши погибла; я немного помог искавшей вернуться обратно.
- Сейчас им не следует погибать так, - наклонила голову Йамме. Старик, неторопливо шедший в сторону плотно сомкнувших ветви деревьев, обернулся. Зрачки совиных глаз расширилась:
- Как следует погибать, Дара?
Он не ждал ответа, и потому сразу повернулся и сделал два шага, растворяясь в густой листве. Каан был прав. Йамме было нечего ответить. Она как будто проглотила язык или вдруг ощутила все словами немыми. Пальцы так и замерли возле предплечья Эрая.
- Каан умеет задавать хорошие вопросы, - прокомментировал Сеон; в голосе скользнуло уважение. - Они отлично тренируют ум.
Йамме отдернула руку. и покачала головой, на ее лице застыло огорчение.
- От вопросов Каана у меня иногда болит голова, - раздался высокий громкий голос; фигура, облаченная в плотный живой доспех, шагнула из-за могучих ветвей, спускавшихся к земле. - Дара, Сеон, вы-то себя поприятнее ведете.
Эйири чуть склонила голову; оранжевая прядь упала на лицо, и опора воли сдула ее в сторону. Йамме обернулась на нее:
- Каан задает правильные вопросы. Эйири, отправишься в Эаши, - завершила Дара. – Кто-либо из нас должен быть рядом с Тигром-властителем.
- Зачем? - недовольно спросила Тэй. - Он что, будет слушать советы по командованию?
Дара вздохнула. Эйири была самой шумной среди Опор, а Йамме не умела скрывать чувства. Сумбурную, непоседливую, громкую Опору Воли – Опора Власти не хотела видеть сейчас, когда надавили на плечи воспоминания и пропасти.
- Ты просто должна быть рядом с ним, чтобы через тебя мы стали ближе.
- Почему тогда не Сеон?
- От меня нет пользы в командовании, - отстраненно ответил Эрай, продолжая изучать лист. - Ты была из Камеда, ты знаешь пути войны лучше меня.
- Это точно, - Тэй потянулась, широко улыбаясь. - Если оценивать умение и желание боя, тут я первая.
- Поэтому ты лучше всего подходишь, чтобы быть рядом с Тигром.
Дара зажмурилась и резко взмахнула ладонью:
- Отправляйся, Эйири.
- Только потому, что мне там самое место, - нарочито скопировала ее жест Тэй. Йамме молча сцепила зубы.

(Соуль, V-Z)

Сообщение отредактировал V-Z - 24-02-2010, 22:33

[Тео >>>]

День: седьмое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: G8

(совместно с Darkness)

"Лазурь - холодная... Как небо" - далеко внизу виднелись тонкие башни Нейлары, а воздушные потоки то и дело подрасывали вверх цейра и его хозяйку.
Айа Ла засмеялась, прищурила чуть слезящиеся глаза. Небо давало возможность сгладить тревогу, поселившуюся в сердце, когда ей Крыло Солнца покинул город, уйдя на войну.
Лазурная синева августовского неба не согревала, но ветер выметал страх и беспокойство.
Цейра, тонкий и легкий нейа, повиновался каждому жесту, и теперь, поймав новый воздушный поток, он поднимался еще выше.
"Ага... вот и Крыло Луны" - подумала Птаа-ха, завидев до боли знакомую фигуру на горизонте. Она наклонилась, беря влево, и вонзая крылья в ветер, понеслась к Айа Ла. Конечно, небо - не самое удобное место для разговора, но любая постройка, даже самая красивая, была для Вестницы куда более неуютной.
Золотистый нейа, вместе со своей "всадницей", замер на воздушном потоке, раскинув широкие крылья. Ветер трепал медные, перехваченные у линии лба тонким ремешком, волосы Ла. Эриан ждала, пока Птаа-ха подлетит ближе.
- Чистого неба! - крикнула она, когда Вестница оказалась в пределах слышимости, и ветер уже не мог унести слова.
- Мирр тебе! - на свете было не так уж много лиа, с которыми Птаа-ха стала бы разговаривать, и Крыло Луны была одной из них. - Давно собиррралась залететь, но закрррутилась! Непррростительно!
- Мы встретились в небе, Птаа-ха! - Айа Ла рассмеялась, - полетаем? Слова - потом?
Цейра вздрогнул всем своим телом-крылом, готовый, по одному только жесту лиа, подняться вверх - или упасть вниз.
Птаа-ха кивнула и резко взяла вверх.
- Знаешь, когда-нибудь я изменю себе голос! - прокричала она, - И смогу норррмально говорррить, не скрывая лицо под крррыло от стеснения!
Эриан направила своего нейа вслед за Птаа-хой. До Вестницы донеслись слова Айа Ла.
- Мне нравится твой голос! - лиа вновь рассмеялась, хотя холодный воздух сжимал горло.
Птица дернулась и едва не рухнула вниз от неожиданности.
- Не говоррри так! Не шути больше! - ей было нелегко говорить вообще, а на лету и подавно, но на земле слишком много любопытных ушей.
Цейра поднырнул под Птаа-ху, словно с Вестницей... пытались начать играть.
- Не шучу! - ветер вздыбил медные кудри лиа, - я ведь серьезно!
- Серррьезно о таком не говорррят! - в клокочущем голосе послышалась улыбка, да и голубые глаза Птицы смеялись. Она ответно поднырнула под нейа и весело оглянулась на Айа Ла.
Та вновь рассмеялась в ответ.
Был в этой игре, когда земля находится где-то далеко-далеко внизу, и кажется крохотной, вкус свободы и счастья. Айа Ла подумала, что сейчас, в этот момент, впервые с того дня, как Кейке уехал, она действительно смеется искренне.
- Знаешь, это все хорррошо, но есть ррразговор! - как-то не очень весело заметила Вестница через некоторое время, - Это по поводу Курррта и его малинника.
- Я слушаю, - цейра замер рядом с Птаа-хой, поймав воздушный поток, который держал обоих крылатых созданий рядом, - с ними все в порядке?
- Если бы, - лиа нахмурилась, - Они вообще пррроизводят очень стррранное впечатление. Идиотическое, я бы сказала, - слово "идиотическое" далось Птице с трудом, - Несуррразные. Еще не начались боевые действия, а эти уже успели одного... одну потерррять. Где-то.
Медные брови эриан взлетели вверх: Айа Ла явно ждала других новостей, и то, что сказала Птаа-ха, удивило Крыло Луны.
- Потерять...? - переспросила лиа, но, скорее, у самой себя, - им ведь потребуется помощь, да?
- Да, наверррное, - кивнула Вестница, - У них даже лист-доспехов нет. Отпрррравлять их на войну - это все рррравно, что дать детям дерррревянные мечи и выставить на перрредовые.
- Они - разведчики все же. Но я поговорю с Велее, и мы отправим Курту в помощь отряд, - Айа Ла нахмурилась. По лбу пролегли тонкие морщинки.
- У ррразведчиков не должно быть никакой защиты? - резонно заметила Птица, - Отррряд помощников им не повррредит точно. Если они до того вррремени дррруг дррруга не перегрррызут, конечно. Надо отыскать Мииту. Может, она подскажет, что им будет лучше? Летающие фино - ее выдумка, все же.
- Ты найдешь её? А мы пока найдем воинов, которые смогут защитить Курта и его фино, но не будут помехой для разведки.
- Попррробую... Ах, да... Малинник должен был остановиться у Дайай, на западном берррегу.
- Ищи Мииту; мы отправим войнов, - морщинки на лбу Айа Ла чуть разгладились, но взгляд оставался серьезным и чуть грустным.
- Удачи! И прррости. Ты была сегодня такая счастливая... - в голосе сквозила неподдельная грусть, - Я полечу.
- Мы еще встретимся в небе, Птаа-ха! Я буду ждать! - цейра золотистым пером скользнул вниз, унося с собой медноволосую лиа.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа (закат)
Фигура: пешка d2 "Игла"
Ход: без хода
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4 (Чёрные пустоши)


- Нет! Капитан, я серьёзно – нет!
- Ригор, это для общего дела. Представляешь, что будет, если тебе что-то привидится, а ты по нему и колданёшь сгоряча?
- Что я вам, стихийник? «Колдануть», как ты, Фриц, только что выразился, без подготовки у меня всё равно не выйдет – школа не та.
- Мудрецы говорят, что раз в тысячелетие и камень поёт…
- Таэль, твои мудрецы хоть иногда затыкаются?
- Именем Инквизиции! Приказываю тебе, некромант!
- А я что, обвинён в малефицистическом воздействии? Капитан, засвидетельствуйте клевету!

Чёрный песок редко слышал разговоры. Многие годы прошли после войны с Исказителями, и лиа, наученные горькой тайной этой земли, не ходили здесь или хотя бы рядом, а теперь такое. Чёрный песок шёл наружу из самого сердца мира и был свидетелем тайнам, до которых умы смертных не дойдут ещё многие века, но подобных сцен ему видеть ещё не приходилось.
На тонкокостного, черноволосого человека, гневно сверкающего зелёными глазами наседали эльфийка со взглядом змеи, молодой человек, кажется, впервые за всю жизнь забывший стеснение и девушка с пистолетом в одной руке и парой массивных браслетов в другой. Судя по всему, неистовая троица пыталась заставить зеленоглазого надеть эти браслеты, а тот почему-то наотрез отказывался. Чуть в стороне сидели ещё двое: молодой и замученный и второй: средних лет и мрачный, как туча. Все шестеро явно хорошо знали друг друга, что вносило в происходящее элемент нереального, впрочем, чёрному песку было всё равно. Он всё равно не собирался кому-то об этом рассказывать.
Тем временем, Гидеон Нахтфогель в который уже раз посмотрел на часы. Солнце клонилось к закату, и вместе с его движением рождалось и крепло чувство опасности. Что-то плохое должно было произойти в темноте, готовящейся спуститься на Пустошь, Гидеон чувствовал это всей своей битой-перебитой шкурой, а его отряд до сих пор не был готов к выдвижению. Положение было изначально патовым и становилось всё хуже: всем в «Игле» было понятно, что если Таэль вдруг, подобно Фрицу, увидит нечто кошмарное, то стрелять она будет рефлекторно. Учитывая, что вокруг них не было ничего живого на многие километры, ей достаточно было пять раз спустить курок, чтобы остаться в одиночестве. И это ещё что, ведь можно было временно её обезоружить, но настоящей проблемой стал Ригор. На что была способна его магия, не знал никто, но выяснять на себе почему-то не хотелось, потому было решено заблаговременно надеть на некроманта браслеты Святого Гротха, все эти годы хранившиеся в рюкзаке у Марии Штайнер. Всё было хорошо, если бы не одно «но»: Макабрей вдруг взбунтовался. Он отказывался наотрез, пылая совершенно несвойственным для него возмущением, поминая гражданские права и чуть ли не хватаясь за кобуру. Остальные члены «Иглы», за исключением страдающего Тенара и самого Гидеона азартно пытались изменить мнение некроманта, на протяжении почти часа терпя разгромное фиаско, в то время, как время уходило, а капитан закипал всё сильнее.
- Значит так, - негромко сказал он, когда обе стороны выдохлись и были готовы перейти к прямым угрозам, - Ригор, у тебя есть две минуты, чтобы изложить альтернативное решение и обосновать, чем он лучше. В противном случае, вытягивай руки.
Макабрей времени тратить не стал и глубоко задумался. Нахтфогель совершенно честно засёк время, а остальная команда сгрудилась вокруг, втихомолку готовясь просто скрутить вредного некроманта, которому вдруг вожжа под хвост попала.
- Вот мой план: любого из всей команды, кроме меня и Таэль я проклинаю, - просто и совершенно серьёзно сказал Ригор. – Я не специалист в этом деле, но, думаю, что моих способностей хватит.
- Это. Была. Угроза? – раздельно поинтересовался Гидеон.
- Нет, - Макабрей оставался серьёзен и спокойно выдержал взгляд капитана. – Это было предложение выхода. Проклятье будет составлено так, что все те…вредные психические эффекты, от которых может пострадать весь отряд примет на себя кто-то один. Этого страстотерпца мы обезоружим, свяжем и понесём на руках, если потребуется. Таким образом, «Игла» не потеряет многого в огневой силе и скорости перемещения. Проблема одна: тому, кто примет на себя удар будет на самом деле плохо.
Тишина повисла в недвижимом воздухе над Пустошью. Даже чёрный песок прекратил шуршать и шептать, а взгляды бойцов «Иглы» упёрлись в некроманта, будто стремясь пригвоздить его к месту.
- Это выход, - неожиданно кивнул Гидеон. – Сколько времени тебе понадобится?
- Зависит от пола и расы проклинаемого. Кто доброволец?
- Я.
- Искючено! – хором воскликнули Таэль, Мария и Фриц, а Тенар лишь согласно кивнул и продолжил:
- Капитан, вы не можете себе этого позволить.
- Когда мне понадобится ваш совет, я обращусь! – огрызнулся Нахтфогель. – Или вы забыли, кто тут командир? Моя сопротивляемость выше, чем у любого из вас и…
- Не у любого, - тихо возразил Фриц. – Простите, что перебиваю, капитан, но я лучше с этим справлюсь. Вы знаете, почему.
- Ты прав, - неохотно признал Гидеон. – Макабрей, колдуй. Надеюсь, ты понимаешь, насколько ты должен быть осторожным?
- Конечно, кэп! – знакомый всем Ригор вернулся мгновенно и неуловимо, одним движением глаз, одной улыбкой. – Можешь приставить мне ствол к виску, чтобы я чего-нибудь не того не на проклинал, только сделай милость, разреши покурить, а?
- А шёл бы ты…, - Нахтфогель не закончил, пояснив направление кратким, но очень выразительным жестом. – Делай, что хочешь, но чтоб через час и духу от тебя не было!
Макабрей шутовски отсалютовал пачкой сигарет и принялся рыться в своём рюкзаке, быстро извлекая всё необходимое для проклятия.
Гидеон отошёл в сторону, краем глаза заметив, как тонкие пальцы Марии Штайнер до побеления ногтей сжимают браслеты Святого Гротха, которым так и не нашлось применения.

Сообщение отредактировал Orrofin - 27-02-2010, 15:17

[Соуль >>>]

День: седьмое августа (полдень)
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: d8

Нейке-филин, несмотря на свое прозвище, любил полдень. Как ни поверни, а время, когда солнце в зените, это все равно что полночь – только свет кругом.
Пока Вей-Вей дремал после обеда, чиа насвистывал витиеватые и бодрые – как говорил цей-ин: «Несерьезные» - песенки. Тиххо слушали без стрекота. Нейке-филин сидел на траве, скрестив ноги, и насекомые окружали его нетугими, немного волнующимися кольцами. Они признавали за чиа право веселья, хотя его улыбка, с тех пор, как он стал тиххоловом, стала менее открытой и радостной.
До того дня, как Вей-Вей подарил филину флейту, чиа играл на четырех струнах, натянутых между двумя палочками – керрене.
Старый цей-ин однажды пришел в племя Нейке. Вей-Вей услышал, как играет подросток и позвал его к себе в ученики. Филин согласился, и с тех пор не пожалел ни разу, хотя учитель отличался строгостью и запрещал «несерьезные песенки». Чтобы играть их Нейке прятался и убегал. Когда старик находил ученика, то отчитывал его и даже бил. Однако чиа оставался непоседой.
«Когда все закончилось?» - Нейке-филин ни разу не спросил себя, почему он стал усидчивым и спокойным.
Его пальцы неторопливо ступали по отверстиям каменной флейты. Он помнил очень ярко, как узор ядовитой паучихи день, в который Вей-Вей пришел и предложил сыграть дуэтом. Нейке-филин взял в маленькие руки каменную флейту и долго озадаченно изучал ее – ученика встревожил взгляд учителя – слишком восторженно-тихий, по-настоящему влюбленный и какой-то безумный в своей глубине. Пальцы чиа скользнули по отверстиям, покрытым ярко-голубыми кляксами, и замерли, нервно дрожа. Отчего-то у Нейке пробежали мурашки по спине.
Чиа отложил керрене и поднес флейту близко к лицу, взглядываясь в мутный и дымчатый камень. Сквозь него Нейке-филин видел учителя, который терпеливо ожидал.
Цей-ин сидел напротив и гипнотизировал ученика взглядом каре-каменных с зеленым глаз. Его ладони гладили другую флейту, вырезанную из того же причудливого камня. Пальцы скользили по узорам так плавно и мягко, как никогда не касались ветра, воды или листьев, когда Вей-Вей играл. Нейке заметил это и вздрогнул, а потом, чтобы не оскорблять учителя, поднес инструмент к губам.
Чиа выдул первые ноты и понял вдруг, что прошел свои недолгие года – все – только ради сегодняшнего мгновения, и тех, которые последуют, переплетшись с музыкой каменной флейты.
Керрене был позабыт.
Чиа самозабвенно переставлял пальцы на хрупкой линии флейты, наслаждаясь поющим ветром. Он не чувствовал, как с каждым выдохом утекает жизнь из маленького тела и погружается в глубины полупрозрачного камня, как музыка тянет прочь желания: радоваться, смеяться и любить, веселиться под раскидистыми кронами деревьев, оборачиваться в любимую птицу… Нейке-филин играл и не осознавал, как меняется. Для себя он оставался прежним, а для всех, кроме Вей-Вейя, а потом и Эйны, превратился в свершенного иного и чужого лиа, который более вокруг себя никого и ничего не замечал.
Как и остальные Древние Нейке-филин сроднился с тиххо потому, что насекомые так же самозабвенно упивались голосами флейт, как и музыканты.

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, утро
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8
Darkness и Соуль

Йелю снились белые бабочки. Они плавно падали с неба, будто снег, которого светловолосый лиа никогда не видел. Маленькие и тонкие силуэты опускались на землю в полной тишине, и постепенно под белоснежными крыльями скрывались деревья, трава, камни... Т'Айлари стоял по колено в бабочках, и они падали ему на плечи, мягко щекоча обнаженную кожу. Облако, накрывшее мир, шевелилось, вздымалось и тут же падало. Белизна резала глаза. Лиа зажмурился.
Когда он открыл глаза, бабочки никуда не исчезли: они сидели у него на запястьях и плечах, на спине и ногах. На подоконнике обнимала коленки Джейл, глядя на Т’Айлари.
- Мне они снились, - пробормотал Йель, прикрыв глаза. Крохотные лапки чуть щекотали кожу.
Лиа вновь приподнял ресницы, покосился на Джейл. Она бросила мастеру къямай манго. С негромким стуком оно упало на подушку рядом с головой лиа.
- Я подумала, что мы не знаем, сколько времени нам придется здесь оставаться.
- Мне про это ничего не говорили, - Йель обхватил ладонью фрукт, поднял его вверх на вытянутой руке, поворачивая из стороны в сторону, - ни Каан, ни Таану. Вряд ли кто-то знает.
Т'Айлари вернул манго на подушку, сел, чуть подтянув тонкое одеяло на себя. Одежда, после ночного "купания" сохла рядом на стуле.
- Джейл...?
Лиа разглядывала его руки, и ее совершенно не интересовало, что Йель наг. Придерживая одеяло, т'Айлари потянулся за своей одеждой, пытаясь достать её хотя бы кончиками пальцев.
- Джейл... отвернись... пожалуйста.
Она послушно мотнула головой, моргнула, осматривая рисовавшие арку окна ветви.
- Юный… - Джей улыбнулась. – У меня есть муж, а ты для меня слишком молод.
- А я просто не люблю, когда меня таким видят, - буркнул в ответ светловолосый лиа. Послышался шелест поспешно натягиваемой одежды.
В ответ лиа рассмеялась, и бабочки, встревоженные движениями Йеля, закружились вначале под потолком, а потом устроились на плечах, руках и волосах Джейл.
- Они похожи на белые цветы, - Т'Айлари поддернул завязки у ворота безрукавки, потом, сев на край постели, завязал шнурки шаровар. Выпрямился, - они мне снились.
- Это был хороший сон? – с беспокойством спросила Джейл.
Молодой лиа повертел в руках манго, прикусил толстую, красновато-зеленую кожицу, потянул её зубами, обнажая яркую, золотистую мякоть.
- Не знаю. Там было тихо, и маньи падали с неба. Как снег. Ты видела когда-нибудь снег?
- Мы с мужем ходили в горы, в самые вершины.
- А я - не видел, - покачал головой Йель. - Это красиво?
Джейл улыбнулась, глядя через плечо.
- Очень красиво и очень холодно
- Все белое? - спросил т'Айлари, а потом вновь потянул кожицу с манго, отрывая длинную полосу. - Наверное, я хотел побывать в горах, - лиа тыльной стороной ладони вытер с подбородка золотистые капли, - в тех, высоких. Где снег.
- Или ты мог что-то вспомнить. Благодаря снам мы, лиа, можем говорить со Средоточием, - улыбнулась Джейл. Йель сел на постели лицом к женщине, скрестил ноги.
- Может, когда-то, еще не Йелем, я видел снег.
- Может быть. Все меняется со временем, - лиа поправила юбку и села на подоконнике спиной к комнате, - а здесь хорошо, но мне везде нравится.
- Я никогда не ходил южней Трехречья. И тут - редко бывал, - Йель качнул на ладони обгрызанную, тонкую и вытянутую, косточку. - Её можно посадить.
- Из нее вырастет манговое дерево, - откликнулась Джейл, - и, когда ты вырастешь большой, или, может быть в другой жизни, то его увидишь.
- Я уже взрослый, - покосился на женщину исподлобья т'Айлари. Он провел пальцем по чуть ворсистой поверхности косточки, - в ней прячется спящая жизнь. Это почти как дерево даен-ли. Только оно - само.
Джейл бросила на него взгляд через плечо и ответила только спустя несколько мгновений:
- Нам с тобой еще долгая дорога предстоит.

[V-Z >>>]

День: седьмое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

– Кстати, почему вы ударили старшего инженера? – Страмарк уверено вела машину по ухабам дороги к «Пламявержцу».
За окнами стемнело совсем, но зато позади осталась «Скала» на ходу.
Джейм, наслаждавшийся приятным чувством выполненной работы, и от этого слегка расслабившийся, вздрогнул от неожиданного вопроса. Ответить напрямую было... да никак не было возможно! Это наставник смог бы абсолютно невозмутимо процитировать все, что было сказано и послужило поводом, причем в его устах это прозвучало бы не эмоциональнее финансового отчета.
– Были причины.... довольно веские, – уклончиво повторил свой прежний ответ Ростис.
– Это какие? Они провалили какую-то часть «Скалы», и я об этом не знаю?
– Нет, работа тут ни при чем, – покачал головой Джейм. – Собственно, как раз работа отношения не имела...
Страмарк, отвлекшись от дороги, повернула голову и вопросительно приподняла подбородок.
– Они занимались отнюдь не работой, – пояснил Джейм, осознавая, что расплывчатый ответ Вейонке все равно не устроит.
– Они мирно болтали, сидя на ящиках, – ответила Страмарк. – О Стихии… неужели вы услышали сплетни про ваш гарем?
– Кхм, – Джейм очень надеялся, что не краснеет. Слухи на эту тему до него доходили, но Ростис обычно не придавал им значения, искренне не понимая, откуда они могли возникнуть. – Не совсем. Они... обсуждали вас. И... э-э... возможные действия в вашем отношении.
Страмарк ответила что-то вроде неопределенного «а», и устало опустила плечи. Было заметно, она расстроилась.
– Не стоило. У вас проблемы могут быть.
– Я не мог сдержаться, – вздохнул Ростис. – Этот... их разговор был попросту мерзок.
– Не без этого, наверное… спасибо. Но, правда, не надо было, – беспомощно пожала плечами техномагесса, – я ведь вполне могу постоять за себя.
– Вейонке, – улыбнулся Джейм, – я знаю об этом, но и вам может потребоваться помощь и защита.
– Да ладно, Джейм, – она взглянула через плечо. – Кого вы обманываете? Вы в это сами-то верите?
– Вообще-то, да, – искренне ответил Ростис. Он в самом деле так считал – приняв должность начальника ОНР, Джейм ощущал, что получил и обязанность защищать своих... от всего.
– Бросьте. Я с пеленок вытаскиваю всех за шкирку из неприятностей.
– И потому другие, думаю, будут рады помочь вам, когда понадобится.
– Обычно я на это не рассчитываю, – Страмарк качнула головой, но косы надежно схватывала проволока. – Честно. У меня рано появился младший брат, чтобы хорошенько привыкнуть к тому, что со мной будут носиться. Нет, иногда, очень хочется, но… как-то не получалось. Знаете, как в детстве, говорят дочкам, что они хорошие, обнимают, читают вслух и просто возятся. Меня обычно оставляли с книгами наедине.
– У меня в детстве обычно и книг толком не было, – рассеянно заметил Джейм, – а возиться мне приходилось с ранних лет...
– У вас тоже есть младшие?
– Двоюродные, мы жили вместе с братьями и сестрами родителей. А родители работали с утра до вечера обычно, поэтому младшие оставались на мне. Когда подрос – сам пошел работать, причем неплохо. Четвертый разряд в пятнадцать лет – думаю, хорошо справился.
– Я чита… – Страмарк сбросила скорость на крутом повороте, – ла кое-что. А у меня отец преподавал в Университете до войны. Пришлось в пятнадцать получать звание мага.
– А что именно, кстати? – заинтересовался Джейм.
– Догадайтесь... – мрачно ответила Вейонке, – и алхимию.
– Понятно, – усмехнулся Ростис. Оглянулся через плечо – на уже еле видневшуюся "Скалу". Помолчал несколько секунд. – Могучая выходит машина.
– Закончим в срок.
– Не сомневаюсь...
Вновь краткая пауза. А потом Джейм тихо спросил:
– Вейонке, вы слышали такой термин – "синдром Харпера"?
– Только в общих чертах, – она покачала головой.
– Патрик Харпер, один из разработчиков первой серьезной артиллерии, его идеями пользуются до сих пор, – задумчиво проговорил Джейм. – Я читал его воспоминания; врезалась в память фраза о том, что он, склонившись над чертежной доской, понимал, для чего будут использованы его изобретения. Осознавал, сколько жизней унесут снаряды, выпущенные из созданных им орудий. Но – продолжал работать. Не мог остановиться, потому что его непреодолимо тянуло к завершению, он не мог отказаться от интереснейшей идеи, даже сознавая ее цену. Именно такое состояние впоследствии прозвали "синдромом Харпера".

(Соуль и V-Z)

Сообщение отредактировал V-Z - 26-02-2010, 23:27

[Соуль >>>]

Ростис вновь замолчал на несколько секунд.
– В последнее время я ощущаю себя подобно ему.
Страмарк переложила ладонь на руле. Техномагесса немного наклонилась вперед, вглядываясь в дорогу, потом снова откинулась в кресле. Крепкие плечи опустились еще ниже.
– Я… я вас понимаю, – она осеклась, потом обернулась. – Мне больше нравилось то, что мы делали, когда лишь приех…
Машина резко подпрыгнула на ухабе. Страмарк протянула руку, чтобы уменьшить скорость еще немного. Раздался негромкий хлопок под колесами, и машина накренилась влево. Тормоза взвизгнули, ремень безопасности впился в плечо Ростису. Вейонке не завершила витееватое ругательство… И все вокруг смешалось, словно в калейдоскопе. В лицо техномагам брызнули темные осколки.
Машина прокатилась вниз по склону, затем подпрыгнула еще раз и, четырежды перевернувшись, застыла, завалившись на бок.
Рефлексы у магов всегда были на высоте – Джейма, например, Вензел невозмутимо приучал к возможному бою; потому, когда транспорт слетел с дороги, Ростис среагировал мгновенно. Сила Холода сплелась вокруг двух сидений, окутывая их прочной сферой защиты, способной выдержать падение и с втрое большей высоты. Страмарк видела, как скользнули, застывая в пелене, осколки.
А потом калейдоскоп взорвался последним ударом. Силу столкновения приняла сторона водителя.
Девушка ударилась головой об стену кабины, зашипела. Резким движением сдернула окуляры, стирая кровь с лица. Несколько ударов отозвались болью по всему телу, и ноги придавило покореженным металлом.
– Джейм?
– В порядке, – отозвался техномаг, помотав головой – все же при падении приложился о какой-то выступ. – Вы как?
Вейонке уперлась ладонями в металл кабины и напряженно зажмурилась. Машина заскрежетала. Страмарк сдавила края ладонями и наклонилась в сторону пассажира, освобождая его.
– Выбирайтесь.
– Секунду... – Джейм шевельнул ладонью, сворачивая возведенную защиту, теперь уже бесполезную. – Может, сперва вы?
– У меня ногу сильно придавило, – Страмарк дрогнувшей рукой убрала окуляры в карман куртки. – Сейчас... Я уберу.
Джейм кивнул. Машине, похоже, это уже не сильно бы повредило. Теперь Вейонке протянула руки вперед, отодвигая металл. Лицо, рассеченное тонкими царапинами и под левой бровью – старым шрамом, исказилось.
– Джейм, вы вроде бы знаете пару целительных заклинаний? – движения Страмарк были какими-то… металлическими и очень осторожными.
– Да, конечно... Вы ранены?
Ростис резко подался вперед – насколько это было возможно.
– Сможете остановить кровь? – Страмарк откинулась назад, едва-едва отодвинув металл капота, выдохнула. – Где-то должны быть кристаллы для освещения.
– Неважно, – отмахнулся техномаг, – сейчас обеспечу.
Он приподнял левую руку – в пальцах завертелась миниатюрная вьюга, смерзшаяся в ледяной кристалл, сперва замерцавший, а потом засиявший ровно. Холодный свет выбелил и без того бледное лицо. Страмарк кивнула вниз и немного влево – куртка под рукой налилась чернотой. Пятно, клякса, было рваным и большим.
– Так, – взгляд Джейма стал сосредоточенным и внимательным. Правая ладонь легла на пятно; чуть прикрыв глаза, Ростис припомнил те немногие целительные чары, которые изучил.
Повеяло легким холодным ветром, рука техномага слабо засветилась.
– Вы же не видите, что там, – Страмарк перехватила запястье, – там, что-то… внутри. Сможете связаться с Константином?
– Кристаллов связи нет, – с сожалением ответил Джейм. – Дайте я хотя бы кровь остановлю... а, готово.
– Черт, – девушка уперлась рукой в смятое сиденье, пытаясь подняться, ладонь метнулась под куртку, брови сошлись у переносицы. Запястье резко дернулось под тканью, и кровь потекла с новой силой, заливая предплечье. Техномагесса вытянула раскрытую ладонь, на которой лежал острый осколок обшивки.
– Вейонке! – выдохнул Джейм. – Осторожнее, вы так себе еще больше повредить можете.
Ладонь мага снова засветилась.
– Извините, очень неприятно было, – у девушки еще оставались силы шутить. – Помогите мне выбраться.

[V-Z >>>]

– Да, сейчас, – поспешно кивнул Джейм. Неловко коснулся Страмарк, стараясь не причинить лишней боли, машинально призвал на помощь Стихию – чтобы оба они сумели без проблем покинуть машину.
Вейонке привалилась спиной к камню, не отпуская рук Ростиса. Стоявшая на боку машина качнулась, накренилась и перевалилась на крышу. Колеса беспомощно вращались. Техномагессу замутило. Джейм прикусил губу: с ранеными он работать умел плохо, и мало что знал о том, как с ними обращаться. Кровь остановить – это понятно... очевидно и то, что ее надо побыстрее доставить к нормальному врачу.
– Я сейчас создам что-нибудь транспортное.
Страмарк очень медленно покачала головой. Джейм удивленно нахмурился.
– Л-лучше найдите Фарадея, – язык начал заплетаться. – У него девочка нов-венькая, медик.
Девушка медленно опустилась на землю, прижимая правую ладонь к раненному боку. Притворяться не имело смысла: Страмак было по-настоящему больно.
– Вы одни просто быстр-рее спр-равитесь, – на несколько мгновений зрение расфокусировалось, девушка зажмурилась. – Точн-но, быстрее.
– Я вас здесь не оставлю, – твердо заявил Ростис. – Моей силы более чем хватит, чтобы довезти нас обоих к "Пламевержцу", дорогу я отлично помню.
– Сл-лушайте, – сил смеяться не было, и поэтому на лице отразилась странная гримаса, – хватит спорить. Это будет очень медл-лено.
– Вот именно, хватит, – спокойно согласился Джейм и протянул руку в сторону, сосредотачиваясь.
С его пальцев потекли снежные струйки, стремительно замерзающие, складывающиеся в нечто наподобие изящных саней-платформы – достаточно длинных и широких, чтобы вместить двоих.
– Джейм, м-мать вашу... – хриплый голос едва не понизился до рычания; сил не хватило. Вейонке дернула головой.
– Не надо говорить, может стать хуже, – спокойно посоветовал Ростис, не прекращая работать.
Страмарк снова запустила ладонь под куртку, посмотрела на черные от сукровицы пальцы – ярко-алые пятна, свежие. Вейонке попыталась сесть ровно и повела плечами, сбрасывая тяжелую одежду. Весь левый край рубахи был темным без единого просвета. Пальцы скользнули по трем нижним пуговицам.
Осколок обшивки искромсал бок. Рваная борозда раны тянулась на полторы ладони. Багровые края, темно-розовая сердцевина; кровь, сочащая, благодаря чарам Джейма, лишь тонкой струйкой. Ростис оглянулся, глаза на мгновение расширились. Коротким жестом он завершил заклинание – теперь транспорт из мерцающего льда окончательно обрели форму.
– Давайте садиться, – техномаг шагнул к Вейонке, наклоняясь.
– И как вы собираетесь выбираться на дорогу? – она запрокинула голову, взглядом указывая сколько разделяло их и трассу между «Скалой» и «Пламявержцем».
– Пользуясь вашими и Гилберта идеями, – спокойно отозвался маг. – Поднять сани на дорогу просто так будет трудно, но на время подъема сумею снабдить их ногами по вашему чертежу – как для "Скалы". Сейчас получится не очень, долго не продержатся, но на подъем хватит.
Страмарк попыталась засмеяться, вместо – беззвучно заплакала. Из уголков глаз сбежали слезы – боль скручивала техномагессу в клубок. И этому клубку больше всего хотелось сжаться до размеров узелка в самом дальнем углу, чтобы оставили в покое.
– В-вы ген-ний…
– Опоры разработал не я, – напомнил Ростис.
Секунду помедлив, он наклонился, очень осторожно пытаясь поднять девушку с земли на руки. На первое же прикосновение Страмарк вскрикнула и тут же закусила губу.
– Простите, – тихо извинился Джейм. – Я вам делаю больно...
– Ч-чер… – беззвучно текшие по щекам слезы рисовали дорожки на щеках, покрытых смешанной с пылью кровью. – Шутите?..
Вейонке уперлась ладонью в камень, пытаясь подняться, другой – крепко схватила Ростиса за плечо, как будто он был опорой. Или другим… камнем. Пальцы сдавили чужую руку с диким напряжением: Страмарк не рассчитала силы.
– Я за в-вас куда угодн-но, – она говорила очень медленно. – Моя вин…
– Нисколько, – Джейм наконец выпрямился, без видимых усилий удерживая Страмарк на руках.
На этот раз девушка даже не застонала, только до крови прокусила губу.

[Барон Суббота >>>]

День: шестое августа
Фигура: E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: Е1 ("Тайфун-VII", отдел связи)

(совместно с Визетом)

Дверь в отдел связи распахнулась от мощного пинка и едва не слетела с петель.
- Где он?! - раздался рык первобытного охотника, озверевшего от голода и запаха добычи.
Связисты, люди по натуре тихие и мирные, рефлекторно пригнулись, ожидая чего-то ужасного, и лишь наиболее храбрые отважились кинуть беглый взгляд в сторону дверного проёма.
Гилберт Манфрейд, стоявший там был страшен. Сгорбленные плечи, скрюченные пальцы, волосы стоящие дыбом, плотоядный оскал и хищно горящие очки - всё это ясно говорило: "Ты - добыча!", и трепет поселился в душах связистов, вынуждая их смиренно ждать кончины.
Однако, как ни странно, Манфрейда интересовали вовсе не они, а...цветочный горшок, стоящий на окне. Или вернее то, что за этим горшком скрывалось.
- Ага! - Гил безо всякого труда поднял чугунного кота за передние лапы и вгляделся в спокойные данлеевские глаза животного. - Попался, зверюга инфернальная?!
Кот невозмутимо смотрел в глаза техномагу; медленно облизнулся. В исполнении лица криоманта это выглядело... очень мягко сказать, странно.
- Г-господин Манфрейд? - жалобно спросил кто-то сзади.
Гил обернулся, чтобы встретиться горящим взором с перепуганными глазами главного связиста. Вас вызывает...мастер ДанЛей.
Гилберт сглотнул, разом потеряв всю грозность своего облика и поспешил к кристаллу. Металлического зверя он всё так же удерживал под брюшко.
- Да, учитель, - скорбно выдохнул он, готовясь к самому худшему
- Гилберт, - прозвучал обычный спокойный голос. - Сазел поделился со мной сведениями о вашем... соавторском эксперименте в состоянии опьянения.
- Простите, учитель, этого больше не повторится, - затылком чувствуя заинтересованные взгляды связистов и уже почти предвкушая грядущие сплетни, Манфрейд приготвоился принять любую кару на выбор ДанЛея.
- Насколько я помню, - все так же спокойно-размеренно продолжал криомант, - хотя мы занимались меньше, чем с Джеймом, я уделял внимание тому, как недопустим для магов алкоголь, особенно в чрезмерных количествах, и говорил о последствиях злоупотреблений.
- Говорили, мастер. Мы...рассчитывали, что сможем соблюсти меру, но оказались слишком самонадеянны.
- Позволь поинтересоваться, что именно вы пили? Не уверен, что обычные напитки приводят к таким эффектам.
- Это...моя авторская разработка. Результат... не вполне удачного химического опыта с применением магии.
- Этого следовало ожидать, - констатировал Вензел. - Скажи, пожалуйста...
Обычно после этой фразы следовало что-то ледяное и донельзя точное. Но на этот раз продолжение было нетрадиционным:
- Ты можешь привезти ко мне ваше творение?
Вопросительная интонация чувствовалась очень слабо.
- Напиток? - ужаснулся Гилберт, решивший было, что ДанЛей решил покарать его путём ещё одной сверхдозы алкоголя с последующим смертельным похмельем.
"Он ещё и задание с утра даст", - успел подумать Гил.
- Ваше творение, - повторил криомант. - Не твое.
- М-мастер, - Манфрейда начинало тихо колотить. - В говорите о...кошке?!
Животное в его руках недовольно заёрзало, намекая на свой мужской пол.
- Да, - лаконично отозвался данЛей. - Меня заинтересовал этот эксперимент.
- Как скажете...учитель. Отбой?
- Я буду ждать тебя в ближайшем времени. Конец связи.

[V-Z >>>]

День: ночь с шестого на седьмое августа
Фигура: король Е8
Ход: без хода
Официальная клетка: Е8
Фактическое местоположение: D8

Кейке стоял на галерее и смотрел в небо: высокое, чистое, не единого облачка. Так недолго… потом обязательно набегут тучи и скроют крепкие силуэты айшеру. Свернувшийся на плотной ветви, перилами охватывавшей ярус дерева, Кхай приоткрыл глаза и посмотрел хозяину в лицо. Йамме провел ладонью по холодной чешуе воздушного змея и пожелал про себя близнецам Ли спокойных снов.
- Крыло Солнца на закате, - послышался позади ехидный голос. - Чудное зрелище, хоть Чарующих зови, чтоб восхитились, и рисовать начали.
Эйири Тэй, прислонившись к дверному косяку, рассматривала главу Эриан, по привычке чуть склонив голову. Йамме обернулся. Он секунду смотрел на Эйири, а потом почтительно поклонился Опоре.
- Что привело вас в Эаши эй-раани Эйири?
- Послали, - произнесла Опора Воли с непередаваемой смесью интонаций. - Вообще-то, к Тигру, но я решила завернуть и сюда, и не зря. Хорошую картину застала.
Кейке снова поклонился, теперь не так глубоко.
- Вы хотели что-то передать?
- Ничего особенного, - отмахнулась Эйири. - Просто я теперь тут, и буду передавать слова других Опор, так что если что нужно...
Она чуть пожала плечами.
- Вообще-то, я и в других местах могла бы пригодиться, быть у властителей - не мое дело. Но на Дару тебе будет смотреть сердечно больно, так что пришла я.
Кейке выпрямился, по живому лицу Крыла Солнца скользнула гримаса из смеси страха и боли; он кивнул, сглотнув застывшие в горле невежливые слова.
- Я благодарю Средоточие.
- Да я не сомневаюсь, - махнула рукой Эйири. Развернулась, шагнула обратно...
И, остановившись, не оборачиваясь, бросила через плечо:
- Если захочешь что-то ей передать - можешь только сказать. Я передам в точности.
С тихим шуршанием змей сполз на дерево яруса и обвился, струясь, вокруг ног Йамме. Чешуя легонько вспыхнула в свете крупных желтоватых бутонов – внутри роились светляки, - оплетавших ветвь. Господин Дома Эриан ответил с прежней почтительностью:
- Я буду знать, эй-раани Эйири.
Тэй коротко кивнула и удивительно бесшумно скрылась в коридоре.

(и Соуль)

[Тео >>>]

День: вечер седьмого августа
Фигура: нет
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: e7

Посреди зеленого ковра полевых трав стоял могучим исполином старый баобаб. Травы склонялись под сильным ветром, но гигант не шевельнул ни единой ветвью. В стремлении добраться до дерева, Миита ковыляла по полю уже не один час. Но великан, казалось, не приблизился ни на шаг. Земля была изодрана какими-то странными рытвинами, как будто кто-то варварски выдирал могучие корни… Мастер остановилась, рухнула на колени и взмолилась:
- О Средоточие! Будь благосклонно! Никак не дойти мне до цели…
Что-то мягко коснулось ее плеча. Женщина в испуге обернулась. Позади нее рос красавец-гранат, чьи плоды уже налились и готовы были сорваться с ветвей… и все было так естественно. Но еще минуту назад никакого дерева здесь не было.
- Придиии к нам, как мы пришшшшлиии к тебе! - прошептали листья, - Спешшши…
Миита вздрогнула и…
… проснулась.
Тихо охнув, она утерла лоб и повернулась к окну. Вечерние сумерки опускались на поселок. Мастер проспала приличную часть светового дня. Эта привычка - спать днем, а бодрствовать в то время, когда большинство лиа видят сны, - осталась у нее с тех пор, как Миита тренировала фино. Хотя в этом поселке, где она жила всего несколько недель, никто и не слышал об ее эксперименте. Поэтому сию маленькую особенность просто списывали на еще одну странность причудливой бабы. Мастер не считала себя старухой, но годы брали свое, и из зеркала на Мииту смотрело какое-то чужое, испещренное мелкими морщинами одутловатое лицо.
Женщина неохотно встала с постели и стала одеваться, то и дело ахая и потирая затекшую спину. В общем-то, не было никакой реальной необходимости выходить на улицу, но сидеть круглые сутки в доме – этак совсем заплывешь и покроешься плесенью?..
Миита тихо насвистела какой-то незатейливый мотив. Из-под кровати, трепетно мельтеша маленькими полупрозрачными крылышками, выпорхнула пара видавших виды сандалий.
- Ну идите сюда, мои хорошие, - ласково позвала их хозяйка, но ее нежные уговоры были прерваны настойчивым стуком в дверь. Обувь взвизгнула и улепетала обратно в свое укрытие.
- Тьфу ты, - Мастер нехотя сдвинула щеколду,- И кого принесло в такое время?.. О, Средоточие! Какая птица огромная, чтоб я с табуретки упала, если когда-нибудь видела что-то подобное!..
- Мастеррр, - с некоторой досадой проскрипела Птаа-ха, - Я от Крррыла Луны. Можно войти?..
Через пять минут Миита носилась по комнате маленьким ураганом, составляя на стол едва ли не все запасы съестного, что были у нее в доме и квохча при этом, как курица:
- Птаа-ха, надо же, не признала… Вестника Эриан не признала, дурра набитая, бестолочь старая… Но ты, признаться, изменилась, душа девица, причудливо изменилась… Так, в потемках-то, и от настоящей птицы не отличишь.. Да чего уж, я б и при свете ни в жисть не увидела бы в тебе нынешней – тебя прежнюю. Ох, до чего дожила-то, вижу только глазами, но не сердцем…
Вестница слушала вполуха и устало хмурилась. Тарахтение Мастера ее порядком уже утомило, но прерывать столь вдохновенный монолог не хотелось, тем более, когда еще доведется услышать, как Миита себя обругивает?.. Наконец, словесный поток иссяк и женщина грузно опустилась на табурет напротив гостьи.
- Ну-с, какие новости нам птичка на хвосте принесла? – очевидно, найдя свой каламбур очень удачным, она заливисто рассмеялась.
Птаа-ха тяжело вздохнула. Настроение у хозяйки дома было явно хорошим, и портить его не хотелось совершенно.
- Что-то с моими девоньками не так, да? – мигом уловила ее настроение Миита, так, словно она сама была Тонко Чувствующей.
Вестник протянула Мастеру елани, на котором уже изложила ранее и о пропаже Кинны, и свои общие соображения по безопасности отряда. Женщина читала и хмурилась. На лбу пролегли скорбные морщинки.
- Эх, девочка моя, - прошептала она наконец, - Веснушка моя… От одной беды ее уберегла, на другую сама обрекла… Не знаешь, как она пропала-то?
Птица отрицательно покачала головой.
- Вррроде как они хотели ждать ее до вечеррра, но я пррролетата в тех кррраях недавно, видела дрррагена. Не верррнулась, значит.
- Может, кто-то из фино ее ждать остался? – с надеждой спросила Миита.
Птаа-ха пожала плечами.
- Я подумаю над защитой для моих худюшек, - Мастер скорбно поджала губы, - Но сейчас мне надо проверить кое-что… Сны мне последнее время странные снятся, знаешь.. Одинаковые такие. Будто Средоточие мне сказать что-то пытается, а я, бестолковая, не пойму никак. Может, конечно, и фантазия у меня слишком разыгралась…
Вестник спрятала голову под крыло, в надежде, что хозяйка не услышала невольного смешка. По глубокому убеждению Птицы, фантазия у Мастера Мииты слишком разыгралась тогда, когда она придумывала своих летунов.
Женщина ничего не заметила, или, по крайней мере, сделала вид, что не заметила. Опустившись на колени перед кроватью, она попыталась выманить свои сандалии. Но те затаились.
- А я вас сиропчиком протру, хотите? – увещевала их Миита, и уже обращаясь к Птаа-хе, пояснила, - Любят сладенькое-то… приучила на свою голову… Нет, не идут. Стесняются, стало быть. Может, подождешь меня за дверью, не сочти уж за непочтение…
Птица и сама рада была выйти уже на свежий воздух и расправить крылья. Через приоткрытую дверь она слышала, как соловьем заливается Мастер, пытаясь уговорить несносную парочку выйти на свет божий. В конце концов, в ход пошла швабра. Сандалии тонко заверещали и как миленькие выскочили из-под кровати.
- Так-то! Раз по хорошему не понимаете, - припечатала их ногой к полу Миита. Птаа-хе послышалось, будто обувь тихонько горестно вздохнула.

Несмотря на маленькие размеры, крылатые сандалии оказались на удивление проворными. И выносливыми, если учитывать отнюдь не маленькие габариты их обладательницы. Птаа-ха только молча позавидовала, разглядывая чудо-обувь. Впрочем, вспомнив нрав этой пары, она подумала, что завидовать, в общем-то, нечему. Время, на которое сократилось путешествие, с лихвой окупится временем, потраченным на уговоры…
В размышления Вестницы ворвался возглас Мииты:
- Матерь моя!.. Что ж это делается-то?
Птица глянула вниз, и едва не упала от неожиданности. Место в поле, где еще совсем недавно – Птаа-ха помнила это наверняка – стояла небольшая рощица гранатовых деревьев, было все изрыто… Как если бы кто-то неведомый с корнями выдрал растения и перенес их куда-то, волоча по земле…

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, утро
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: g8, Нейлара

Утренний, еще прохладный ветер, колыхал пламя свечей. На востоке постепенно отступала темнота ночного неба, и облака становились серыми, а у самой линии горизонта еще не видимое пока солнце окрасило их в изумрудно-зеленый, словно плеснуло морской воды.
Айа Ла отложила уже отмытую от чернил кисточку, поправила сползающий с плеч платок. На рассвете всегда зябко, а травяной чай в пиале уже остыл.
Рыжеволосая эриан не любила листья елани: однажды ей приснилось, как ветер сдувает с листа слова и уносит их прочь. С того сна прошло уже несколько лет, но Крыло Луны до сих пор не могла приучить себя писать письма на елани. Всегда - на папирусе. Это считали причудой. Айа Ла верила своим снам.
Сложенный лист с подсохшими чернилами лег в плотный конверт. Печать - два крыла - запечатала его. Через час должен был прийти гонец.
Эриан откинулась на спинку кресла, держа в ладонях пиалу с чаем. Вкус шалфея, мяты и мать-и-мачехи - даже остыв, золотистая жидкость, казалось, согревала. Айа Ла сама собирала эти травы, полтора месяца назад. Они с Кейке тогда улетели, с самого утра, на север - там, где лес переходил в открытые поляны, золотистые и прогретые солнцем. Эриан собирали землянику, и у крупных, красных ягод на длинных черенках, был вкус лета и тепла. Айа Ла вплетала в волосы Кейке полевые цветы - мелкие и яркие, а он - кормил её с ладони земляникой. Потом щекотала спину летняя трава, чуть суховатая, ломкая, и у губ Кейке тоже - был вкус ягод...
В Нейлару они вернулись в тот день лишь поздно ночью.
Айа Ла прикрыла глаза, сделала еще один глоток, последний, самый терпкий. Грустно улыбнулась.

Гонца, молодого всадника анйар, звали Цай Наали. Он был одним из младших вестников, но Айа Ла знала, что быстрокрылый нейа доставит своего легкого и маленького хозяина в Эаши быстро. И безопасно. Цай вез несколько писем. Крыло Луны отдала юному эриан конверт, пожелала ясного неба и попутного ветра.
Только когда крылатый силуэт анйар начал таять в небе, унося своего всадника на юг, Айа Ла ушла с продуваемого нейларскими ветрами узкого балкона.

«Облака вчера складывались в птичьи силуэты. Я пыталась долететь до них, но эти птицы парят слишком высоко - там, где воздух так холоден, что обжигает горло, и так редко, что трудно дышать.
Я пожелала, чтобы эти белые птицы улетели к тебе, унося с собой мою улыбку и мою любовь.
На твоих плечах сейчас лежит война, как на моих - наш Дом. Вестники и ветра приносят в Нейлару новости, и я знаю, как мрачнеет горизонт на востоке, откуда идет опасность.
Каждый вечер я прошу ветра защитить тебя, и верю, что небо - с тобой.
Вееле стоит рядом со мной каждый день, и я могу на него положиться там, где не могу дать ответ. Твой Дом в порядке, моё золотое Крыло, мой ветер и мое небо.
Я просыпаюсь с каждым рассветом, и прошу Средоточие, чтобы он не был алым; чтобы небо не было цвета крови.
Сегодня он - зеленый.
Иногда я закрываю глаза, и представляю, как будет отсвечивать солнце на чешуе Кхая, когда ты вернешься. Как будут смешно растрепаны твои волосы, и как они будут пахнуть холодом неба и свежестью ветра.
Ты возвращаешься в моих снах каждую ночь. Просыпаясь, я долго смотрю на пустое небо. А потом просто шепчу: "вернись".
Возвращайся, Кейке. Завтра или через месяц, в полдень или в полночь, я буду тебя ждать.
Вернись.»

Сообщение отредактировал Darkness - 26-02-2010, 12:24

[Кысь >>>]

День: седьмое августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

А вот день выдался на удивление мирным. Нарей сама предложила стащить лист-доспехи вниз "если они остались в живых". Виану ее слова откровенно встревожили - он слышал завывания ветра ночью, но они были так далеко, что казались почти нереальными. Только после замечания золотистой он, наконец, осознал, что "далеко" было как раз там, наверху. Здесь, на дне высоколесья, была особенная погода, без ветров и солнца, даже почти без дождей, но перемены не исчезали из мира, просто проходили по самому верху.
Несмотря на его подозрения, миела оказались неповрежденными. Тико радостно улыбнулась, когда неами поблагодарил ее за казавшуюся еще недавно безумной идею - привязать лист-доспехи лианами. И сразу же полезла к нему зачем-то. Впечатление рассеялось без следа - все-таки они были дииикими... Впрочем, обида не помешала Нарей десять раз слазить наверх для того, чтобы доспехи вернулись на дно без поврежедний.
- Я это делаю не для тебя, - объяснила она, когда последние миела легко опустились на землю. - Раши защитятся ими.
Виану не знал, радоваться ли ему или оскорбляться.
- Ветер ползет обратно в горы, - негромко заметил обоим хрипловатый голос. Между двух деревьев стоял босой старик в потрепанной хламиде с перекинутым через плечо большим бурдюком.
Прозрачный и густо-зеленый полумрак рисовал по фигуре полосами, делая пятна на горле старика практически неразличимыми.
Нарей умудрилась одним слитным движением изумленно подпрыгнуть - и приземлиться двумя шагами дальше от незнакомца. Виану поднял голову.
- Доброго дня.
Девушка не поздоровалась, но, очевидно, ждала слов от пришедшего.
- Да пребудет с вами Средоточие, - смуглое и покрытое морщинами лицо старика превратилось из-за улыбки в маску из узловатой коры. – Как лиа? Как нейа?
- Оно и так везде, - сверкнула глазами Нарей прежде чем отвернуться сердито: она ждала хотя бы представления от того, кто так незаметно подкрался. Тико всегда полагалась на обоняние каам, но ее слух был намного острее собачьего. Виану раздраженно зажмурился, потом склонил голову.
- Я прошу прощения. Пройдете к огню? Собаки спят сейчас.
"А лиа... они тико".
- Пошли, - легко отозвался старик и протянул руку, коснувшись плеча Нарей, - я – Каан.
- Я Нарей, - без улыбки откликнулась девушка, но все-таки последовала за Опорой. Он был старше и не выглядел неприятным. К тому же она была занята.
- Я здесь принес кое-что, Нарей, - Каан, однако, шел рядом с Виану, - хотел угостить.
- Я этого не пойму, - на этот раз тико улыбнулась. - А Шаиса... - девушка покрутила головой, но хранительницы не обнаружила - ... где-то.
Виану подбросил в тщедушный костерок дерева. Нарей выволокла откуда-то плошку с орехами и мелкими лесными яблоками. Каан положил бурдюк в тени, но садиться не стал.
- Может, мне пойти, поискать ее? Да и остальных?
- Их - сюда? - уточнила Нарей.
- Хочу на вас всех посмотреть, - ответил Опора. – Дара рассказывала, и Сеон тоже. А я вот как-то не сподобился на север лишний раз сходить и посмотреть, кто здесь водится.
Тико вдохнула воздух и высоко, переливчато свистнула. Через несколько секунд из-за дальнего корня показался гибкий силуэт Шаиса. Каоре вышла на свет намного позже, но так, словно всегда была здесь.
- Опо-рра, - сразу определила предводительница отряда. Нарей вздрогнула и отстранилась от гостя. - Добррого дня.
- Ветер ползет обратно в горы, - кивнул в ответ на небо Каан, - и я его провожать зеленую воду принес. Позовешь своих, со мной – проводите?
Шаиса осмотрела своих, потом свистнула еще раз, повторяя сигнал Нарей. Показался последний участник отряда - невысокий крепкий тико. По знаку матери он присоединился к костру. Каоре расположилась на корне недалеко - одновременно со всеми и на своем особом месте. Золотистая перебралась к ней.
- Прошу вас, - хранительница предложила большую плетеную плошку Каану. С фруктами и орехами вместе лежали прямые длинные прутья, сырые, чтобы не сгореть слишком быстро.
Теперь опора сел. Он взял плошку на колени и вытянул к костру костлявые ноги. Налет земли, казалось, въелся в темные ноги. Когда-то скользнувшие по икрам и лодыжкам струйки воды – давно успевшие высхонуть – оставили светлые полосы.
- Расскажи о своих, и пусть твои расскажут о себе, - старик взял небольшую горсть орехов и положил в изгиб между двумя складками хламиды, - что захотят.
Он протянул руку и взял из тени бурдюк, поднял его над головой.
- Пусть берут, пьют и говорят.
Виану взял мех, но передал его Шаиса. Она и отпила первой.
- Я Шаиса, хранитель стай. Взяла право от Исани, та от Генара, Погибшего на Войне. Мои глаза в стаях - Аймар и Рау.
Женщина помолчала, глядя куда-то сквозь стволы и корни, туда, где спали раши.
- Каоре и Нарей, мои ученицы, смотрители стай. Сато, смотритель стаи. Виану, мастер доспехов. Ты первый.
Мех вернулся к Виану.
- Я оружейник из дома Камеда. Здесь, чтобы работать с миела. Неами из лесных, - он сделал глоток.
Следующим бурдюк взял себе тико.
- Я воин Каа-Рис, член Нарелан и смотритель стаи Рау. Он выпил заметно больше, чем водный. Потом встал на ноги, чтобы вручить мех Каоре. Она едва заметно отстранилась, принимая сосуд.
- Я смотритель стаи Рау. Мои глаза - Ирите.

(и Соуль)

Сообщение отредактировал Кысь - 26-02-2010, 17:41

[Соуль >>>]

- Я из Аймара, мой брат - Яоро, - сверкнула глазами из-за ее спины Нарей. Девушка все-таки подошла к костру, но не передала бурдюк в руки Опоре, а положила рядом с ним на ковер из опавших листьев.
Старик протянул руку и сам сделал глоток, на мгновение большие зрачки ярко-зеленых глаз стали такими огромными, что полностью скрыли радужку.
- Я – Каан, Опора Озарения. В один день я проснулся между корней къято старым младенцем, который не умел ни ходить, ни говорить и не помнил даже своего имени. Кааном меня назвала Дара Йамме.
Опора протянул бурдюк снова Шаиса.
- Я знакома с твоим именем, Каан, - кивнула хранительница. - Твой собрат был здесь вчера.
- Он рассказал мне, - отозвался опора. Он сгрыз орех. – Я хочу послушать про раши.
- Что именно хочет узнать Опора? - вежливо спросила пространство Шаиса, отпивая глоток от меха. На этот раз бурдюк перешел к Сато.
- Все, что расскажите, - косы Каана падали по обе стороны от морщинистого лица, - Нарей, иди по левую руку. Каоре, сядь справа.
Старик поднял взгляд с огня на Шаиса.
Нарей угрюмо сверкнула взглядом исподлобья - локоны длинных волос выбились из косы и глаза блестели звездами в сплошной тени. Каоре - невозмутимо сменила свое положение, только смерив недоверчивым взглядом Сато. После нее корень покинула и вторая, но, даже когда она села, поджав колени, рядом с Опорой, ее позу не покинуло напряжение. Сато вручил мех белокожей смотрительнице, она сделала несуществующий глоток и передала сосуд дальше, Каану. Он передал его Нарей, положил ей на колени и улыбнулся.
- Ты, возьми за руку Виану. Виану, дай руку Шаиса. Шаиса, ты – Сато. Сато, а ты – Каоре.
Золотистая сверкнула совершенно кошачьей улыбкой и протянула ладонь Виану. Тот едва заметно поморщился, но после колебания, медленно, протянул руку. Таким же усилием вторая его ладонь оказалась в руке Шаиса. Скулы неами заметно побледнели, что вызвало очередное улучшение настроения у Нарей. Впрочем, Каоре потребовалось вдвое больше времени, чтобы вложить пальцы в протянутую ладонь соседа.
- Раши из рода боевых псов. Они плохи против легких животных, но любят драться с гигантами. Они ищут вызовы и отвечают на них, - размеренно, словно исполняя какой-то известный только ей ритуал, проговорила хранительница. - В прошлую войну они умирали стаями, но мы не могли прогнать домой раненых.
- Они на месте в лесу, - сверкнула глазами Нарей, но продолжать не стала. После молчания откликнулся неами.
- Они упрямы и не всегда управляемы. Они хорошие воины.
Снова повисло молчание, потом заговорил Сато.
- Они созданы нашей семьей. Ни одна другая стая не может работать сама.
Тишина. Наконец, Каоре подняла голову.
- Мне нечего сказать, - на ее губах обозначилась невыразительная улыбка.
Каан сжал пальцы Каоре своими сухими, горячими.
- А ты все равно скажи что-нибудь.
- Я не знаю их всех. Но многие из них мне близки, - девушка чуть склонила голову, глядя теперь на угли.
Они сидели, взявшись за руки: Нарей, Виану, Шаиса, Сато, Каоре. И между Каоре и Нарей Каана не было словно. Молочно-голубая лента охватывала запястья, тянулась спиралью. Нарей была Виану, а Виану был Шаисой, Шаиса – Сато, Сато являлся частью Каоре, а Каоре – Нарей. Сейчас они были вместе, а не просто сидели рядом. Это не было заметно, но одновременно проникало безмерно глубоко. Каждый один из пяти, один из многой стаи.
Шаиса опустила голову, прислушиваясь к чему-то своему. Нарей - застыла на месте, рассеянным взглядом глядя в огонь. Ее подруга закрыла глаза. Виану посмотрел на Опору. Сато улыбнулся. Каан обвел их взглядом, и обратил совиные глаза к огню. Жал пламени грел стоптанные и покрытые мозолями ступни старика. Опора молчал.
Первой не выдержала Шаиса. Мягкое чувство родства со щенками ей нравилось, они всегда были ее частью, а сейчас, может быть, из-за Опоры в кругу, она чувствовала рядом не только своих учениц, но и Виану с Сато. Не так уж они различались, на самом деле. Но стая не состояла из пятерых лиа, и женщина инстинктивно потянулась к Аймару. Пес ответил вопросом и сонным теплом. На лице хранительницы тоже проступила улыбка того, кто не до конца еще вынырнул из обьятий сна.
В уголках рта Каана залегли глубокие черточки. Он переложил ладонь Каоре в руку Нарей и накрыл их ладони своими.
Золотистая уже тоже не была до конца одна. Она не смогла бы даже себе объяснить, зачем потянулась к Рако, может быть, потому, что привыкла делиться с ним каждой эмоцией. С Яоро - теплом, с Рако - теми мимолетными ощущениями, которые проходили едва замеченными, и одновременно переполняли. Или, честнее, Нарей просто не могла до конца разделить себя с каам.
Каоре ощутила Ирите, но не стала ее сейчас трогать. Чувство родства с другими одновременно было очень непростым чувством - и дарило свою разновидность покоя. Сама уязвимость отражалась в других, как в зеркалах, и в какой-то момент тико остро ощутила тревогу за них. Дурные предчувствия уже больше года висели незримым молотом над головой, и серебристой было бы спокойнее, если бы можно было отвести его в свою сторону. Для нее семья означала защиту.

[Кысь >>>]

Виану разомкнул круг первым. Ощущение "вместе" прошло по нему теплым течением, тем более теплым, что он сам никогда не умел найти нужный тон. Но без прикосновений все равно было лучше. За ним руку Сато отпустила Каоре. Нарей пожала ее пальцы своими.
Каан отодвинулся и положил на свое место бурдюк.
- Хорошая стая, - негромко заключил он и поблагодарил.
- Стая не мы, - возразила Нарей, впрочем, не особенно убежденно. Каан растянул в ответ сухие губы в улыбке.
- Каоре, сходишь со мной к вековому ручью?
Тико кивнула и легко поднялась на ноги.

Каан взял ее за запястье, чтобы не потерялась. Он шагнул на какую-то тропу, почти невидимо начинавшуюся среди стрел четырех деревьев, и позади лагерь за два шага исчез из вида. Деревья словно бы стали гуще, а полумрак налился болотно-изумрудным. Каоре озадаченно моргнула, но промолчала и не замедлила шага.
Каан поправил бурдюк на плече. Он шел не быстро, но шаги его были широкими. Он оглянулся на тико.
- Тебе приходилось слышать о зеленом ручье?
- Боюсь, нет, - Каоре отрицательно качнула головой.
- Сейчас тогда его увидишь, - Каан раздвинул ветви над тропой и наклонился, проскальзывая под ними; потянул за собой тико. По хламиде царапнули колючки. – В Шэн-лие уже все позабыли, но я понял воду, а она рассказала о ручьях.
На ее белой коже шипы оставили розовые полоски, которые, в свою очередь, быстро налились алым. Прядь волос тоже в них запуталась, но Каоре не глядя отцепила ее одним движением пальцев. Тропа повернула еще раз, и вывела к широкому ручью, похожему на маленькую реку.
Он брал начало между корней дерева с красновато-коричневой корой. Ствол уносился вверх, да так высоко, что нижние ветви терялись в далеком солнечном свете. Лучи падали вниз тонкими струями, и редкие из них разбивались на ручьевой воде.
По берегам росла густая и высокая трава, в которой виднелись небольшие фиолетовые цветы. Подмытая ближе к воде земля темнела илом, и камни, давно омытые и превратившиеся в голыши, блестели. Они были дымчато-серыми, покрытыми лазурными и желтыми пятнами.
Каан передал Каоре бурдюк.
- Выливай.
Тико опустилась на корточки у воды, и напиток вылился из меха тихо, почти без плеска. Когда стекли последние капли, Каоре выпрямилась и отдала бурдюк Каану.
- Хочешь искупаться? – спросил старик. Серебристая мотнула головой отрицательно. – Я далеко уйду. Здесь вода особая.
- В чем? - когда Каоре смотрела на зеленую воду, ее глаза тоже темнели.
- Реки говорят, она мудрая.
- Почему я?
Зрачки совиных глаз опоры расширились на несколько мгновений. Каан сжал косы в левом кулаке.
- Мне пришла мысль в голову, раз пришла – значит, не зря.
- Я останусь здесь, если ты хочешь.
Опора озарения поправил на плече бурдюк.
- Хочу, - он отпустил волосы, и ракушки и бусины негромко стукнули друг о друга. – А ты хочешь услышать, как поют камни?
- Я не знаю ответа, - качнула головой тико.
- Тогда узнаешь, когда услышишь. Они поют на рассвете. – помедлив, старик положил мех на траву и двинулся в сторону деревьев. – Я найду еды, а ты – купайся пока.
Тико кивнула.
Купаться Каоре так и не стала - умылась и побродила в воде, прислушиваясь к скользкому илу под босыми ступнями, к движению потока. Здесь легко было почувствовать себя единственным лиа в мире. Одиночество заставляло воспринимать мир по-другому. Жизнь словно текла сквозь тико, и в течении смешивались друг с другом капли ветра, капли деревьев, капли земли и тишины. Она словно растворялась на время, сама становясь частью шэа леса, тем ветром, что летает везде и нигде. Ощущение легкости расправляло плечи и делало воздух особенно свежим. Когда Опора вернулся, тико сидела на корне и следила, как уходит вниз по ручью вода. Она не сразу подняла голову. Каан молча сел рядом и протянул тико два апельсина, еще шесть он держал в складках хламиды. Когти Каоре отличались от когтей Нарей - едва отмеченные и заметно более слабые, но для чистки апельсинов они годились. Она благодарно склонила голову.
- Я отведу тебя обратно утром.
- Мне нужно вернуться до вечера.
- Из-за раши?
Тико кивнула.
Каан положил на землю яркие шкурки апельсина, разломил его и половину протянул Каоре, хотя она сама справилась с плодом.
- Я отведу, хотя и жаль.
Его собеседница снова кивнула.
- Спасибо.
Каан переложил половинку апельсина из одной ладони в другую, помолчал.
- Я могу привести тебя сюда на рассвете.
- Если ты того хочешь, - согласилась Каоре. И добавила еще раз, - спасибо.
Каан приподнял в улыбке уголок рта, немного высунул язык, положил на самый кончик дольку апельсина, потом проглотил.
Он вытянул ноги и опустил пятки в холодную зеленоватую воду, пошевелил пальцами.
- Тогда сейчас просто послушаем ручей, а потом пойдем.
Каоре не ответила. Тихо журчала вода и в воздухе висело что-то такое... Такого не бывало, если просто дать себе полчаса отдыха, или забыть обо всех и уйти. Тико улыбнулась: подумалось, в такие места всегда попадают нежданно. И никогда не находят там, где их ищут.

[Тео >>>]

День: вечер седьмого августа
Фигура: нет
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: e7

Вестница спустилась и сожалением смотрела на изуродованное поле. Рваные раны тянулись на сотни метров к востоку.
- Что же это такое, а? – прошептала Миита, гладя руками комья земли.
Птица неуверенно пожала плечами:
- Могу слетать, посмотррреть…
- Птаа-ха, милая, слетай, а? А то мои тапки устали уже небось… Такая роща славная была, это же надо? Горе-то какое… кто ж посмел-то?..
Крылатая дернулась и недовольно щелкнула клювом. Выслушивать причитания Мастера никак не входило в круг ее обязанностей. Поднявшись в воздух и положив крылья на ветер, Птаа-ха увидела, что уродливая тропа находит свой конец у небольшой группы деревьев, километрах в двух от бывшей гранатовой рощи. Зоркий глаз улавливал странные движения среди растений, и это очень волновало Птицу. Может там как раз сейчас кто-то неведомый совершает свои варварские действа… но кто?..
Вестник подлетела ближе и осторожно снизилась. Ветви гранатов шумели и качались, будто под ударами сильного ветра, однако вокруг была тишина и воздух словно застыл.
Птаа-ха отказывалась верить своим глазам. Ощущение нереальности происходящего поглотило ее полностью. Корни взрывали землю и тянулись куда-то в сторону, и деревья… они двигались! Они ползли по полю, оставляя после себя неглубокую колею.
Один гранат ловко повернул ствол и тонкие шипастые плети метнулись в сторону Вестницы. Та вскрикнула и что есть мочи затрепыхала крыльями. Дерево не успело сомкнуть кольцо на лапе.
Чуть живая со страха, Птаа-ха понеслась обратно к Миите, словно эта пожилая женщина могла ее хоть как-то защитить.
Мастер тем временем решила сама пойти по следам, тянущимся от места преступления. Часто останавливаясь и заглядывая за каждый камень так, словно деревья могли быть укромно упрятаны именно там, она медленно, но верно преодолевала первый километр пути, когда с неба на нее свалилась Вестница Эриан. Свалилась практически в буквальном смысле.
- Там.. там… - Птица махнула сиреневым крылом на восток. Она никак не могла унять колотящееся сердце и восстановить дыхание. Грудная клетка ее порывисто вздымалась. – Деррревья. Они живые!
- Слава богу! - неправильно истолковала ее слова Миита, - Значит, еще не поздно спасти их и вернуть все на место…
- Не-не-не-не-не… - яростно замотала головой Птаа-ха, - Они па.. по-дррругому жи-живые. Он… они ходят! Один… одно… пыпот.. попыталось меня поймать!
Мастер недоверчиво покосилась на крылатую. Уж не разыгрывает ли ее Вестница Эриан?.. В навязчивых снах деревья тоже ходили. Но откуда об этом было знать Птаа-хе?
- Сны! – женщина громко хлопнула ладонью себя по лбу, - Ах я бестолочь ушастая, все на свете прошляпила. Это ж мне Знак был… Надо лететь туда немедленно, пока деревья никуда не сбежали!
Птица эту идею не поддерживала. Чудесные сандалии Мииты, очевидно, тоже – они горестно опустили свои узорные крылья.
- А ну-ка полетели быстро! – прикрикнула на них хозяйка. Пара даже не шевельнулась. Лиа зло сощурилась и пригрозила: - Выкину ведь…
Обувь заахала и заохала, но приказ выполнила.

-М-м-может быть, н-не н-надо? – неуверенно пролепетала обычно невозмутимая Птаа-ха но ее спутница уверенно летела вперед, быстро передвигая в воздухе ногами, словно это могло ускорить процесс. Роща приближалась неумолимо.
Словно почуяв их, деревья все разом развернули кроны, причудливо скрутив стволы.
- Подожди меня здесь, - бросила Миита, и Вестница с радостью выполнила этот приказ, осторожно спустившись в высокую траву. Она с недоверием оглядела соседнюю зелень, будто ожидая, что какая-нибудь травинка сейчас повторит фокус с обвитием вокруг лапы.
Но все было спокойно. Из своего «убежища» птица могла видеть, как Мастер сняла сандалии и нежно погладила их. Так гладят по голове маленьких друзей, когда прощаются с ними навсегда.
Неловко переступая через рытвины, пожилая лиа пошла к деревьям. До ближайшего оставалось всего несколько метров, и Миита оглянулась, одаривая такое тихое поле печальным взглядом серых глаз. В этот момент земля под ее босыми ногами пришла в движение, и мощный корень принял Мастера в свои объятия, увлекая наверх. Не успела женщина осознать, что, собственно говоря, произошло, как нашла себя уже на своеобразном сидении, там, где ветви расходятся и образуют пушистую крону. Тонкие и гибкие, как виноградная лоза, ростки оплели ее руки и ноги, вонзая под кожу сотни длинных шипов. Миита дернулась, и все тело тут же отозвалось нестерпимой болью. Ее душераздирающий крик разнесся над полем на километры.
Птаа-ха взлетела, намереваясь отбить Мастера у граната во что бы то ни стало, хотя и не очень хорошо себе представляла, что может сделать одна, пусть и очень большая, птица против десятка взбесившихся деревьев.
Боль отступила внезапно. Миита неожиданно ощутила в себе всю мощь схватившего ее растительного гиганта, его спокойствие и готовность… повиноваться. Лиа неуверенно пошевелила пальцами. Гранат, отвечая ее движениям, причудливо покивал отдельными ветками.
- Вот оно как, - вполголоса пробормотала Мастер, и тут же увидела готовую атаковать Вестницу.
- Погоди! – изо всех сил прокричала она крылатой, - Все нормально, но не подлетай ближе! – в подтверждение своих слов женщина помахала правой рукой, и дерево попыталось изобразить нечто подобное.
«Интересно, они реагируют только на физическое воздействие?» - почему-то лиа была более чем уверена в обратном.
Птаа-ха в растерянности кружила над рощей, не зная, что и думать. Густая листва скрывала от ее глаз Мииту, но с той, судя по бодрому голосу, все было в порядке. Движения дерева, схватившего Мастера, стали как будто плавне и осмысленнее. Оно изгибалось, шевелило ветвями, крутило ствол в разные стороны, но не хаотично, как раньше, а как будто упражняясь.
- Что там у тебя? – громко спросила Птица с надеждой, что ее услышат.
- Похоже, я могу им управлять, - весело отозвалась Миита. В этот момент гранат наклонился ветвями к самой земле и попытался листьями захватить пучок травы.
- Ого! – выдохнула Вестница.
Страх и неуверенность постепенно ослабляли свои тиски, и крылатая расслабилась. Как оказалось, слишком рано. Меньше, чем в ладони от ее головы в воздухе просвистел спелый плод. Он упал на землю, кожура лопнула и тысячи семян, подобно осколкам боевого снаряда, разлетелись во все стороны.
Из кроны донеслись виноватые извинения.
- А ты вообще с ним срррослась или как? – немного отойдя от шока, поинтересовалась Птаа-ха.
- Не знаю, сейчас попробую освободиться, - жизнерадостности в голосе у Мастера поубавилось. Но к ее удивлению, шипы вышли из кожи легко, доставив лишь несколько неприятных моментов. Гранат со скрипом поднял один из своих корней и обхватив женщину, мягко поставил ее на землю. Отпустил не сразу, как будто с сожалением.
Лиа ободряюще похлопала по гладкой коре рукой. Теперь она точно знала, чего хотят деревья.

[Момус >>>]

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

Из дневника
Восьмое августа. Там же
... стыдно. Да они не знают что такое быть хорошими солдатами. Но я ловлю себя на том. что ия теперь не особо понимаю.ч то значит им быть. В Морском, всё было просто - вот серо-голубое поле - это наши, вот светло-зелёное - враги. И стрелочки обходных манёвров. Но кто бы мне сказал, что придётся сидеть за деревянным забором и довольствоваться информацией ближней разведки. И кто бы мне тогда сказал, что свой страх и неумение объяснить причин ни себе ни своим бойцам, я буду прятать под маской искусственного гнева...

Ранчо Сигуаранца
Мистеру Зигфриду Аквисту Манхэйму.

Привет, олух! Надеюсь твои коровы ещё не затоптали тебя. Зиги, смирись - в твоей жизни всё шиворот на выворот. Начиная с имени и заканчивая твоей подолой изменой! Ты думаешь я забыл... думаешь хоть кто-нибудь из нас забыл, как ты плюнул на друзей и поддался на уговоры адептов Зла из Висмуртской академии? Как ты променял форму гардемарина на звание корнета лёгкой кавалерии? Но я прощаю тебя, сын мой!
Зиги, я очень надеюсь, что письма не проходят перлюстрации, иначе мне светит трибунал за богохульство. Хотя, если уж такого сатира, как ты не взяли, то мне тем паче опасаться нечего.
Ох, Зиги, ты не поверишь, но я соскучился. Надеюсь тебе хорошо в твоём коровьем Парадизе, хотя, когда я последний раз посещал молельный дом, то своими ушами слыхал разговор прихожанок, о том, что у вас там не спокойно. То коневоды бьют коровеводов, то наоборот. Ты береги себя, Зиги...

Синие, в цвет просторов Вечного и Милосердного неба и зелёные, в цвет весенней травы под лучами благодатного солнца, клетки коврика льнули к палубе. Шел третий час пополудни и Маруф творил молитву отрешившись от всего сущего. Начнись в этот момент заварушка, капитан и тогда вряд ли прервался бы.
Крош прислонившись к нагретому борту колдовал с ножом и деревяшкой. Наваха, точно кисть художника, то отлетала на взмахе от своего "холста", то осенённая печатью вдохновения, подобно пчеле изнывающей от жажды нектара и стремящейся к цветку, торопилась снять очередную стружку.
- Это что - вяло поинтересовался Братец Кролик возлежа головой на берете (спасибо, Людви! Чтоб тебе икалось!). Левая рука пака нянчила початую бутыль (какую уже по счёту... мешок у пака казался просто бездонным) с Мараскином, а в правой дымилась шала местного приготовления
- Фигура для "Смерти царя"
- А что, ты осквернил маруфовские и етперь он не может их коснуться? Нет, я конечно догадывался, что ты извращенец...
- Заткнись, а - беззлобно огрызнулся Крош, откладывая наваху и протягивая руку за шалой
- И чё ты к этой игре прицепился? - пикси наложи последний стежок, скривился не скрывая отвращения к своим портновским способностям и вынув бутылку из паковской хватки сделал хороший глоток. - А чё там Людви про конвой задвигал?
- Жратва на исходе. Если не подвезут - пойдём охотиться! Крош, а чё это будет за фигура?
- Уже есть. - Богл полюбовался своим творением и показал его собеседникам.
- И чё это за хрень?
- Это? Это ладья!
- Лаадьяааа - протянул пикси с таким сомнением, будто ему показали чёрный круг и сказали, что это жёлтый квадрат.
Удивление Кролика Рикошета было вобщем-то объяснимо, потому как вместо традиционной башенки, в руке Кроша была зажата уменьшенная копия, известного всему ЭКК креп-доспеха.

Знаешь, Зиги, у нашего капитана есть интересная теория, что все мы - всего лишь фигурки...

Сообщение отредактировал Момус - 4-03-2010, 22:08

[Darkness >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Ледяной транспорт, лавируя между машинами на площади, затормозил у самого входа на крейсер. Джейм оглянулся на Вейонке, озабоченно покачав головой. Внести на борт, уложить в лазарете... а потом – на поиски Дану, причем срочно. Где находится новенькая, точно мог знать Константин.
Фарадей выглянул из комнаты встрепанный и сонный. Он выслушал путаные объяснения Ростиса, затем сразу же оделся и вышел. Вслед озадачено выглянула Греза, кутаясь в покрывало.
Каюты новичков располагались все три рядом. Вначале по ошибке оружейник забарабанил в ту, которую отвели Ройдену. Следующая была нужной.
– Эйвёр, – сразу и тихо – настолько тихо, что голос не допускал возражений – сообщил Константин, – ты нужна.
– Что случилось? – девушка опустила руки от лица, и не доплетенная косичка рассыпалась прядками.
Дану вгляделась в лицо Константина и как будто прочитала все. Она почти отбежала вглубь комнаты. На кровати стоял, не разобранный еще, чемоданчик из плотной черной кожи. Девушка осторожно, словно внутри было что-то очень хрупкое, подхватила его и поспешно вернулась к Фарадею.
– Где?
– Пойдем. Что там произошло у вас, Джейм?
Медицинского персонала на «Пламявержце» не было. Он не прижился. Каюта выглядела почти так же заброшено, как камбуз, и располагалась на второй палубе. Константин сразу включил дополнительные светильники.
Джейм оставил Страмарк на не застеленной койке. Рядом блестел железными дверцами, тронутыми прахом пыли, шкаф для лекарств. Ночной и тусклый свет падал через большой иллюминатор. Техномагесса была без сознания. Рыжевато-каштановые волосы горели алыми рядом с белой кожей. Правую ладонь Вейонке прижимала к левому боку, пальцы сминали заляпанную кровью рубашку. Ткань успела превратиться в похожие на глину складки, а на металле койки уже застыли черным бисером свежие капли крови.
Эйвёр тихо и зло выдохнула сквозь зубы и кинулась к Страмарк.
– Мне нужен свет. Много. Здесь, – свободной рукой девушка обвела пространство, – и обогреватель. Ей нужно тепло.
Фарадей кивнул. Он взглядом попросил Джейма позаботиться о светильниках и вскинул ладони. Потрескивающий огненный шар завис в оболочке отчужденного воздуха недалеко от стены. Каюта начала стремительно нагреваться, заплясали на холодных и невзрачных стенах и стекле иллюминатора рыжие и алые отблески. Ростис обошел койку, касаясь ладонью креплений; когда он отнимал руку, оставались крупные кристаллы льда, мигом начинавшие светиться, заливая комнату ровным и холодным светом.
Чемоданчик Эйвёр поставила на пол. Отерев руки антисептиком, Дану склонилась над Вейонке, осторожным и очень мягким жестом попыталась расцепить пальцы; мысли метались испуганными птицами. Рука техномагессы поддалась свободно и легко, безжизненно. Джем встревожено посмотрел на Вейонке, перевел взгляд на Эйвёр. Она сдавила двумя пальцами запястье Страмарк – пульс не прощупывался. Дану поднесла руку к жилке на шее, к кончику носа, потом попробовала приподнять рубашку, но ткань прилипла к ране. Чертыхнувшись сквозь зубы, Дану с щелчком замков раскрыла чемодан. Руки слегка дрожали: "Шок. Третья степень...предагониальное состояние. Кровотечение... Проклятье!"
Эйвер рассекла рубашку и резким слитным движением отодрала ткань. Страмарк дернулась и, не приходя в себя, застонала. Рана походила на борозду прочерченную пьяным пахарем, края потемнели, а на коже вокруг застыли тонкой сукровицей, как хрупчайшая слюда ломающейся под пальцами, алые разводы. Дану чертыхнулась уже вслух и зажмурилась на мгновение, потом внимательно осмотрела рану, легчайшими движениями кончиков пальцев помогая взгляду.
– Сколько времени назад это произошло? – медик вновь потянулась к чемодану.
– Час... час с четвертью, может, немного больше, – помедлив, ответил Джейм. Маг был напряжен как натянутая струна, переплетенные пальцы побелели.
В дверях бесшумно появился Куирен, по-прежнему бесстрастно окинул взглядом сцену. Релея, выглянув из-за его спины, тихо ойкнула. Робко предложила:
– Может, я помогу?..
Фарадей бросил в сторону новенькой быстрый взгляд и подкинул огненный шар парить под потолком. Оружейник отошел к иллюминатору, чтобы освободить Дану пространство, бегло взглянул на Джейма. Эйвёр быстро, не смотря на эльфийку, кивнула. Бутылка темного стекла с антисептиком, чистая ткань в бумажном конверте, инструменты – Дану выложила все рядом, на стол возле койки. Прикрыла на секунду глаза.
"Больше часа назад. Долго. Слишком долго!"
– Слишком высокая кровопотеря, – голос Эйвёр звучал ровно.
Девушка сжала губы в тонкую линию. Константин на мгновение подался вперед и тут же остановил себя. В каюту следом за Куиреном тихо заглянула Греза в ночном платье. Увидев лицо отца, дочь тут же юркнула обратно. Релея бесшумно оказалась рядом с Дану, уши эльфийки беспокойно дрогнули, целительница дернула рыжую прядь.
– Я могу попробовать поддержать, собственной жизнью. Энергией то есть... иногда целители так удерживают, пока не окажут помощь.
– В ней очень мало крови. И жизни. Поддержать – да, но это не поможет, – в нос ударил резкий запах спирта. Эйвёр чуть встряхнула руками – антисептик щипал кожу. – Ей нужна кровь. Срочно.

Сообщение отредактировал Darkness - 26-02-2010, 23:01

[Соуль >>>]

– Эйвёр, – тихо заметил Фарадей, – я плохо знаком с медициной, но удачны два случая из десяти?
– Чтобы попробовать, достаточно и одного успеха, – резко прозвучал голос Джейма; он почти цитировал Вензела, некогда сказавшего похожее, хоть и по другому поводу. – Что нужно сделать?
– Джейм, – еще тише ответил оружейник, – не торопись. Чужая кровь может не прижиться.
– От чего зависит?
– Потом. – Эйвёр с силой прикусила губу, будто на что-то пытаясь решиться. Резко поднялась.
– Зашьешь? – в вопросе, обращенном к Релее, было больше утверждения. Подхватив чемоданчик, Эйвёр быстро отошла в сторону, к столу возле стены. – Константин, Джейм.
Эльфийка коротко кивнула, склоняясь над Вейонке. Страмарк почти не отзывалась на прикосновения, только приглушенными стонами через сжатые губы. Оставалось только воздавать Единому молитвы, что техномагесса без сознания, и не осознает боль до конца.
Дану огляделась, словно пыталась еще кого-то отыскать.
– Мне нужны еще люди. Много. Трое. Минимум.
– Кому тут понадобилось много людей? – Ройден, уже почти не сонный, заглянул внутрь. Бросил взгляд на Страмарк, тихо покачал головой и шагнул к остальным. – Я, например, присутствую.
Фарадей посмотрел за его спину. Греза, топтавшаяся у порога и не решавшаяся войти, исчезла в полумраке коридора. Она сразу сбежала на третью палубу. Греза колотила в запертые каюты, подымая людей, вытащила из постели Самонд. Малена не сразу проснулась, но, когда к ней вернулась способность слышать и понимать – собралась очень быстро.
Спросонья девушка больше напоминала ветерана мира дешевых кукол, чем научного сотрудника, но от вида крови в обморок не упала, ограничившись явственно проступившей на лице зеленью. Чего в этом цвете было больше, инстинктивного страха перед ранениями и смертью, или тревоги конкретно за Страмарк, Малена не могла бы сказать и сама.
Эйвёр вытащила из чемодана странный и нелепые на первый взгляд предметы – стеклянные трубки, тускло-бардовые камни в латунных рамках, полые шары.
– Константин, дайте ладонь.
В руке Дану блеснула игла. Фарадей протянул ладонь. По пальцам мазнул влажный лоскут ткани, потом медик осторожно уколола указательный палец, перехватила второй рукой запястье Фарадея. Несколько тяжелых капель крови упали на дно узкой и вытянутой колбы.
Эйвёр отпустила руку Константина и склонилась над чемоданом. Один флакон, плотно закрытый. Еще один. В колбу с кровью Фарадея Дану вылила немного светло-серой жидкости. Эйвёр сдвинула несколько маленьких рычагов вокруг одного из камней и обернулась к Релее, глядя, как та справляется. Эльфийка не оборачивалась, полностью сосредоточившись.
– Новые методы, да-а? – с тихим интересом протянул Аскерс, подошедший поближе.
– Замолчите. – неожиданно резко отозвалась Эйвёр. Она вглядывалась в колбу, где алое сливалось с бледно-серым и шипело, чуть пенясь. – Проклятье. Нет. Джейм, вашу руку.
Ростис без колебаний протянул ладонь. По его пальцу так же прошлась игла. Под потолком лазарета поплыл странный запах: солоноватый, чуть горелый. Камни наливались густо-багровым оттенком и, казалось, чуть пульсировали.
– Нет. – Дану зло и отчаянно прикусила нижнюю губу. Вскинула глаза на остальных. Взгляд Эйвёр задержался на Малене.
– Бегом сюда.
То же самое молчаливо скользнуло во взгляде Джейма – техномаг посмотрел на Самонд одновременно с Эйвёр. Та подошла и протянула руку, стараясь смотреть куда-нибудь в сторону от иглы.
– Чуть больно будет, – Дану осторожно провела по влажной от антисептика коже лезвием.
Она повторила все то же, что с Фарадеем и Ростисом. Алое, серое... Запах соли и чего-то жженного стал сильней. Эйвёр низко наклонилась над странным устройством, потом резко выпрямилась. Холодная ладонь медика обвилась вокруг запястья девушки.
– Пойдем.
Малена, которая из всей процедуры поняла только то, что "прошла реакция", безвольно побрела следом, стараясь не грохнуться в обморок, понять принцип творимого и его полезность, а заодно еще и выглядеть как-нибудь повзрослее. Греза с тревогой посмотрела ей вслед.
Услышав шаги, Релея скользнула в сторону, освобождая место, но отошла не сразу, накладывая последний шов. Теперь рана Страмарк походила на огромную и неровную багрово-алую с розовым и коричневым шерстяную нить, прижатую к телу стежками-скрепками. Эльфийка бросила на Эйвёр взгляд, наполненный отчаянной надеждой. Дану усадила Малену на койку возле колен Страмарк, метнулась к столу, где оставила чемодан, затем подскочила к Самонд снова:
– Закатай рукав. Левая рука. – Дану повертела головой. – Мне нужно что-то вроде подушки. Одеяла.
"Эйнех, ты святой. Ты святой, братишка, за то, что приучил – все с собой носить."
Малена подобрала рукав рубашки, обнажив по-детски пухлую незагорелую руку. Аскерс собрался что-то сказать, но поймал взгляд Джейма и промолчал. Сам Ростис по-прежнему стоял, словно статуя, не отрывая взгляда от Вейонке и Эйвёр.
– Мне нужно одеяло. Или подушка. Не стойте столбом! – уже много громче повторила Дану. В ее голосе проступили стальные нотки.

[V-Z >>>]

Неподвижно стоявший Фарадей очнулся и распахнул дверцы находившегося возле иллюминатора шкафа. Внутри нашлось все необходимое, хотя и отдавшее запахом плесени и влагой. Лазаретом действительно не пользовались.
Дану наложила на левую руку Малены выше локтя тугой жгут и затянула – было не больно, но... неприятно.
– Отвернись, – уже спокойней сказала девушке медик и потянулась за инструментами.
– И найдите стеклянную бутылку. На пол литра.
– У меня есть, – с неожиданной серьезностью сообщил Ройден. – Сейчас принесу.
Слова "пол литра" заставили сердце Малены переселиться куда-то в коленки, но девушка честно отвернулась и начала повторять про себя простую мантру: "Это скоро закончится". Заранее.
– Не бойся. Будет не больно. Запомни, просто сжимай и разжимай ладошку. Не резко, просто – обычные движения. Хорошо?
Эйвёр протерла кожу на сгибе локтя Самонд, другим лоскутом медик обработала инструменты. Прошло меньше двух минут. Дану оглянулась в поисках Ройдена. Он вернулся удивительно быстро – его шаги прозвучали в коридоре. Через несколько секунд Аскерс протянул склянку. Фарадей перехватил ее, опалил стекло снаружи и изнутри, потом забрал тепло, остужая. Константин отдал склянку Дану. Она мимолетно кивнула и положила скатанное одеяло под руку Малене. Прозрачная трубка протянулась от горлышка бутылки, зафиксированная резинкой, грубо и быстро. На другом конце Эйвёр закрепила длинную и полую иглу.
Малене действительно не было слишком больно: пара неприятных секунд, когда игла протыкала кожу и входила под неё. Эйвёр быстро примотала иглу тонким жгутом к руке.
– Сжимай-разжмай ладошку. Давай.
Малена последовала инструкции, стараясь сосредоточиться на движении мышц и на куске койки, доступном взгляду. Между взглядом и мышцами где-то была игла, но об этом девушка старалась не помнить. Эйвёр внимательно посмотрела на Малену и удовлетворенно сама себе кивнула, потом повернулась к Фарадею и Ростису.
– Нужна еще кровь.
– Я могу еще, – запротестовала Малена, стараясь не обращать внимания на пляс пятен в глазах.
Дану через плечо осмотрела девушку с ног до головы.
– Нет, не можешь. Маленькая слишком.
– Греза, отведи Малену, – обернулся Фарадей, – напои ее сладким чаем и накорми. Я попробую найти.
– Еще несколько минут, – медик внимательно смотрела, как бежит по трубке густо-бардовая кровь, постепенно заполняя бутыль.
Дану снова склонилась над Вейонке, потом снова поспешила к черному чемоданчику на дальнем столе. Покинутая Малена зажмурилась. Так было легче, хотя комната и казалась каютой утлого корабля в штормовом море. Греза тихо и быстро проскользнула мимо остальных, аккуратно взяла Самонд за плечи и потянула к себе.
– Пойдем. Пойдем.
Девушка поднялась на ноги, но равновесие обрела не сразу. Шторм набрал еще пару баллов. Греза поддержала ее. Выходя, оружейница напомнила Малене про высокий порог, потом оглянулась на собравшихся в медицинской каюте и нервно сглотнула; повторила в третий раз:
– Пойдем, – хотя это и не было нужно.
В коридоре Греза столкнулась с одним из работников отдела Страмарк, потом с другим. Они подходили лазарету, четверть часа назад разбуженные оружейницей. Мимо просочился Фарадей, быстро кивая людям:
– Не входите в каюту. Не проходите, не мешайте доктору. Она позовет. – от более тихого, чем всегда, голоса Фарадея мурашки бежали по коже, и работники ОНР вздрагивали. – Греза, когда закончишь с Маленой, вернись, твоя кровь может подойти.
Обернувшись, дочь тоже вздрогнула и кивнула.
Крови на одежде Вейонке было столько, что выжать несколько капель удалось легко. Дану смешала её с необходимым раствором, внимательно вгляделась. Устало выдохнула, и принялась подкручивать рычаги вокруг одного из камней на механизме. Округлый, тускло-серый камень начал постепенно темнеть, а смесь крови Страмрк и жидкости в колбе... словно отчищаться. От раствора.
Когда кровь вновь стала чистой, Эйвёр капнула в неё немного жидкости. Вновь посмотрела на реакцию. Кинулась обратно к раненой.
Трубка, игла, несколько маленьких, очень плотно запечатанных пузырьков... Дану быстро доставала все, что нужно было. Страха не было... почти.
"Держись, держись. Прости, что я так долго. Сейчас все будет... Ты только держись" - мысленно обратилась медик к мертвенно-серой техномагессе.
Благо, в ужасающем лазарете нашелся штатив, на который можно было закрепить бутыль с кровью. От него протянулась трубка, с полой, вымоченной в антисептике иглой - шнур был пока еще перетянут. Дану склонилась над Страмарк, нашла вену на локтевом сгибе. Надрез. Аккуратное движение иглы. Фиксация. Стежки по тонкой и длинной ране.
Эйвёр внимательно следила за Вейонке - в первые минуты могли пойти осложнения... Однако не было ни озноба, ни покраснений. Минуты тянулись одна за другой, и уровень крови в склянке медленно понижался. Дану поднялась, потерла предплечьем глаза.
- Так... Останьтесь, пожалуйста, те, у кого я еще кровь не проверяла. Все остальные... выйдите. Хорошо?

[Darkness >>>]

Джейм сжал зубы, шагнул к двери, у самого выхода оглянулся, потом все же вышел, пройдя мимо слегка посторонившегося Куирена. Внутри остались, не считая доктора и Страмарк, только эльфы и Аскерс. Пришедшие люди заходили в лазарет по одному и очень тихо, стараясь не мешать Эйвер. Почти все, как один, бросали осторожные взгляды в сторону раненной техномагессы, а потом молча подставляли ладони. В воздухе скользило напряжение, глупых вопросов было мало – сотрудники ОНР знали, что смогут спросить потом, после. Наименее разговорчивыми казались работники отдела тестирования, которые знали Страмарк дольше и лучше остальных и не раз сталкивались с ситуацией, когда испытания заканчивались плачевно. Однако во внешних мастерских лазареты были куда лучше. Их строили для подобных ситуаций. Лазарет «Пламявержца» - нет. На крейсере никогда и ничего не испытывали.
Через сорок минут среди двадцати четырех человек, которые жили на «Пламявержце» нашелся один донор с той же кровью, что у Вейонке, и еще двое. Эйвёр забрала у каждого где-то по пол литра, отправила отдыхать и отъедаться - их кровь могла скоро понадобиться еще.
Дану подсоединила к импровизированной капельнице новый сосуд с кровью. Медик то и дело проверяла состояние техномагессы, недовольно хмурясь. Между светлых бровей залегла глубокая складка.
Стоявший в коридоре Фарадей, внимательно следивший за людьми, обнял дочь и шепнул ей на ухо, чтобы шла спать. Бледная Греза послушалась, бросив полуиспуганный взгляд в сторону Ростиса. Когда она ушла, Фарадей устало выдохнул, соединив руки за спиной, и застыл темной фигурой рядом с начальником ОНР, прислонившись к стене. Джейм смотрел прямо перед собой, чувствуя спиной холодный металл; сжатые кулаки почти побелели, запястья охватывали еле заметные браслеты изморози. Константин закрыл глаза.
– Как получилось так, что она при смерти, а на тебе три царапины? – голос Фарадея сейчас был просто… тихим.
Ростис вздрогнул, оглянулся на коллегу.
- Не знаю, - еще тише промолвил он. - Когда машина сорвалась, я накрыл защитой оба сиденья, мы должны были пострадать одинаково...
Он помедлил, вспоминая в точности то, что случилось.
- Но... весь удар пришелся на сторону водителя. Именно этой стороной ударились о землю.
- Видимо, слишком сильный. Странно, - наклонил голову Фарадей, - обычно место смертника рядом с водителем.
- Лучше бы так и случилось! - выдохнул Джейм.
- Понятно, - тихо отозвался Фарадей. Джейм молча прикрыл глаза. Медленно разжал кулаки, прижимая ладони к стене, почти что вдавливая их в металл. – Она считает твою голову ценнее собственной.
- Да? - Ростис снова бросил взгляд в сторону Константина, медленно покачал головой. - Это... неправильно.
- Твою, Эвелины, мою - не очень.
С тихим вздохом в коридор вышла Эйвёр.
- У Вейонке есть родственники? Если да, то хорошо бы... им тоже появиться. - девушка на мгновение прикрыла глаза, - И еще мне нужен глюкозный раствор. Много. Отправьте кого-нибудь в ближайший нормальный, - она четко выделила последнее слово, - лазарет.
- У нее здесь брат, механик при армии, - Джейм подался вперед. - Раствор... подготовьте машину, я сейчас свяжусь по кристаллу. Как она?
- Я могу съездить к оружейному полигону, но лучше встретится с ними на середине дороги, - повернул голову Константин.
- Свяжитесь с братом - если он может приехать. - Эйвёр запястьем убрала волосы с лица, выдохнула, перевела взгляд на Джейма, - я сделаю все, что могу.
Прозвучало не слишком обнадеживающе.
- Если связаться, то он появится через день-полтора, иначе не успеть, - машинально прикинул расстояние Ростис.
Он потер лоб, бросив взгляд на Фарадея.
- Константин, подготовьте машину, я свяжусь насчет раствора. Если встретиться на полпути - минут сорок-сорок пять будет.
Фарадей невольно дернул уголками губ в подобии тени улыбки, он предлагал то же самое буквально пол минуты назад, но Ростис, похоже, был не в себе. Оружейник не стал спорить и исчез в глубине тускло освещенного коридора, направляясь к верхней палубе крейсера.
Эйвёр помолчала, кусая губы, кивнула.
- Х-хорошо. Кажется... Пока - все.
Она вновь зажмурилась, что-то прикидывая.
- Нет... Мне еще нужна теплая вода, немного. Бинты...
- Я принесу, - подала голос стоявшая неподалеку Релея. - У меня есть... а Куирен согреет воду.
Скайро ничего не сказал, но ответил равнодушным кивком.
- Действуйте, - согласился Джейм. - Я к кристаллам.

(втроем)

[Bes/smertnik >>>]

День: восьмое августа
Фигура: Пешка C7 (от лица персонажей без фигуры)
Ход: с7 – с5
Официальная клетка: с C7 на С5
Фактическое местоположение: край С5 (D8 - персонажи без фигуры)

Альма следила не только за домом Таану, но и затем, что проиходит в Эаши. Строгая и одновременно крепкая пожилая женщина заставляла Аннатара испытывать неподдельное восхищение. Старая волшебница одновременно знала все слухи и в то же время умела молчать, раскрывая только самые важные из них. Кто-то мог бы сказать, что творимое Альмой – неважно, но Реджине ощущал ее своей опорой. «Совсем как у Средоточия», - мелькала в голове ясновидящего кощунственная мысль.
- Я думал, как случилось, что волшебство перестало быть чудом, - неожиданно бросил через плечо Реджине, отвернувшись от окна.
Шойо Таану запрыгнул на колени к волшебнице и заурчал, прикрыв глаза. Нейа требовал ласки.
Колдунья неуверенно и даже немного робко – слишком редко ей приходилось это делать – погладила Шойо.
- Порой мне кажется, что чудеса ушли из волшебства уже очень и очень давно. Сами посудите: чудо нельзя заставить являться по звонку колокольчика или по любому другому сигналу. Чудо является подарком, исключительным даром, а не серой обыденностью. С чудом нужно обращаться почтительно. Даже мы не всегда придерживаемся этих правил, а уж эти североюжане и вовсе потеряли стыд.
Говоря, Мондрус все больше распалялась. По льдине спокойствия Альмы побежали горячие трещинки гнева.
Аннатар нахмурил брови:
- Знаете, Альма, мне показалось, что все началось с ДанЛея. Он принес волшебство туда, где ему места не было. И там магию изуродовали.
- Уродство и красота - слишком размытые понятия. Вот взять моего мужа. Ведь красавцем же был в молодости, а потом... - поморщившись, волшебница сменила тему: - Все зависит от того, кто управляет нововведениями. Я, пожалуй, смирилась бы с этой огромной техномагической машиной, если бы у нее были иные лидеры, а у этих лидеров иные взгляды.
- Вы так считаете? - негромко прозвучал голос Таану Оневи. Он вошел и бросил рядом с дверью сумку.
- Да. Эксперименты полезны, если только ими не руководит кучка политиканов, и, простите, куча Инквизиции.
- Вы говорите довольно резко. Да пребудет с вами Средоточие.
Аннатар отозвался схожим приветствием.
- Вы не слышали меня в лучшие годы, - ностальгически улыбнулась пожилая колдунья. - Да прибудет с вами Средоточие, друг мой.
Таану улыбнулся в ответ. Он прошел по гостиной, быстро касаясь кончиками пальцев стен и остановился у воды, соединил щепотью пальцы, коснулся.
- Я должен рассказать Тигру-властителю о ней… - тонкая рябь превратилась в изящное зеркало.
Краем глаза наблюдая за нейа Таану (скорее из любопытства, чем по необходимости), женщина неторопливо подошла к Аннатару.
Вместе они опустили взгляд на зеркало, изображавшее светлый берег, черту воды, линию скал. Маленькая фигурка даайра пробиралась к камням, и следом за КийКи шли такъен и двое шойо. Лиа догоняли несколько лучников и пехотинцев. Таану взгляделся в воду, наклонившись низко.
- Неужели ты все это видишь, Таану? – спросил Аннатар.
- Вижу, - плавно и в то же время отрывисто ответил Оневи, - я должен срочно поговорить с Веалееном, хотя…
Он сузил янтарные глаза.
- Если судить по знакам отличия, Тигр-властитель знает о КийКи и без меня.

и Соуль))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 26-02-2010, 23:38

[Мора >>>]

Дата: ночь с шестого на седьмое августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1 (док креп-доспеха)
Фактическое местоположение: h1

Молочно-белый туман обволакивал обнаженное тело, будто желая стать невесомой полупрозрачной одеждой. Должно быть, было холодновато, а камни под ногами были влажные, но Рейни не чувствовала ни того ни другого. Звуки не пробивались через легкую завесу тумана, а глаза отказывались сосредоточиться на темной фигуре, стоящей совсем рядом – руку протяни, и коснешься ее. Рейни тряхнула головой, но все равно ничего не услышала, вокруг царило мягкое безмолвие. Девушка попыталась сделать шаг навстречу фигуре, но туман не дал - бережно укутал ноги. Тогда Рейни попыталась окрикнуть неведомого человека, но звук, только слетев с губ, тут же утонул в безбрежном океане тумана.
А потом откуда-то издали, сначала еле различимый, а потом все отчетливее и отчетливее звучащий, раздался вой. Жуткий вой.
Рейни рывком вскочила с кровати. Еще не понимая, во сне она или наяву, девушка огляделась. Туман пропал, лишь ровно струился привычный приглушенный зеленый свет в комнате под кабиной креп-доспеха. А вот вой никуда не делся – он раздался вновь, настойчиво пробиваясь к ушам демонессы даже через толщу инфернальной стали.
- Что за?.. – пробормотала пилотесса, спешно натягивая штаны. Сон как рукой сняло.

Бесы выглядывали из своих укрытий-комнаток, спрятанных в наплечниках креп-доспеха, настороженно следя за укрывшим скалы туманом. Пока было тихо, и эта тишина заставляла маленьких воинов беспокойно ерзать и негромко ругаться – хоть какое-то подтверждение того, что ты реален, не растворился еще в холодном воздухе и тумане.
- Что тут происходит? – демонесса ловко забралась на плечо доспеха. Ее голос разнесся по доку, заставив саму демонессу перейти на громкий шепот, лишь бы не металось меж скал жутковатое эхо: - Видели, кто это воет?
- Ар та наман ну ратт сан до бор! – Затрещали бесы на родном языке.
– Сор ванорат крам трол со ну ронг!
- Ист совер кросз зорг!
- Крашанаман сррхал убн ворр тонгу демарн.
- Так, успокойтесь. – Произнесла демонесса, поняв из посыпавшегося на нее ряда ругательств только то, что бесам, мягко сказать, неуютно просыпаться от такого воя и, если уж она тут главная, то пусть срочно избавит бедных бесов от необходимости слушать эту ночную "песенку".
- Успокойтесь. Сейчас мы покажем этой напасти, что такое настоящий вой. – И девушка спешно спустилась назад в кабину…
…Как только из тумана раздалась очередная рулада, от дикого рева содрогнулась земля и затряслись скалы. Вот "Дьяволы"-то обрадуются посреди ночи услышать обычный утренний зов креп-доспеха…
…не обрадовалась и тварь из тумана – ее заливистый голодный вой внезапно недоуменно оборвался. Рейни еще немного погудела для острастки, и доспех смолк. Радостная демонесса выглянула из кабины и задорно прокричала во тьму:
- Ну что, съело?!
Судя по раздавшемуся в ответ вою – съело, и даже не подавилось.
- От ворот воет, - заметил один из бесов тихо, но девушка прекрасно его расслышала.
- Не страшно, - отозвалась она. – Через ворота не перемахнет, не корова же крылатая.
- А если перелезет? – усомнился один из пушистых обитателей доспеха.
- Ха! – не слишком уверено, но с презрением отозвалась девушка.
Вой настойчиво повторился, будто тварь приглашала выйти и познакомиться с ней поближе.
- Провоцирует, скотина. – Серый бес недовольно встряхнулся, и по шкурке его пробежали искры.
- Не, запугивает. – Отозвался другой.
- Может эта штука подумала, что у нас тут в доке ее самка? – тут же выдвинул свою теорию еще один бес.
Мелкие расхохотались, но быстро умолкли, как только зверь вновь завыл.
- Я не намерена всю ночь слушать это, - решительно заявила Рейни и вновь скрылась в кабине. – Ты посмотри, какая настойчивая, - обратилась она к сердцу. То предостерегающе стукнуло. – Да не переживай, что какой-то упрямый зверь сможет сделать демону с винтовкой? – И Рейни действительно прихватила с собой оружие. – Я ненадолго, не переживай.
- Ну что, хвостатые, - девушка закинула винтовку за плечо и поглядела вверх, на бесов. – Пойдем поглядим, что там за гость такой.
В глазах бесов явственно читалось, куда они предлагают пойти Рейни с такими предложениями, но девушка мягко добавила:
- Это приказ…

[ORTъ >>>]

Через док шли в полном молчании – Рейни впереди, а за ней толпа из двух десятков бесов тех, что похрабрее. Одна девушка, пожалуй, пойти бы не решилась. Но маленькие метатели огня хоть немного придавали уверенности в своих силах.
Вой утих, но легче от этого не стало – неопределенная тишина действовала на нервы ничуть не меньше. К воротом подкрадывались чуть ли не ползком, так тихо, насколько это вообще возможно. Остановились. Прислушались.
- Ушло? – робко предположил коричневый в желтую полоску бес.
- Испугалось, наверное, - кивнул головой другой.
- Да тихо вы, - шикнула на них Рейни, но не успела она договорить фразу, как горько пожалела о том, что не родилась троллем – говорят, они сами из камня, видимо и слышат туго – вой раздался совсем рядом, в метре от девушки, но за дверью. Бесы бросились в рассыпную, попрыгав за камни и старые ящики и укрывшись там. А Рейни еле устояла на ногах – уж очень сильно желали они подкоситься. Девушка уже не была уверена в том, что ее волосы все еще черные, а не белоснежные, как горные вершины. Свою храбрость она явно переоценила – руки тряслись, и нацеленная на дверь винтовка выписывала такие круги, будто перед ней расположилась сразу дюжина тварей, и каждую оружие желало держать на мушке. А издалека, бес возьми, так страшно не было!..
- Так… - трясущимися губами произнесла девушка. – Все обратно, х-храбрецы-молодцы. – И бесы невольно повылазили из своих укрытий. – Кто-нибудь слетайте наверх – поглядите, что там… такое.
Выполнять приказ бесы не спешили. Конечно, на такой высоте безопасно, ведь тварь крыльями не обладает, а то бы давно сидела в доке, но и смотреть на нее особо не хотелось – вдруг умрешь… от страха?
Пока бесы подталкивали друг друга, неуверенно взмывали в воздух, но через секунду снова опускались на землю, тварь за дверью решила, что гостеприимства ей не дождаться, а если уж демоны не хотят впускать ее сами…
- Что за?.. – в который раз повторила Рейни, упуская самую содержательную часть фразы.
С той стороны по воротам скребли когти… ну, или что-то другое такое же острое. Потом послышались короткие поднимающиеся вверх удары, перемежающиеся металлическим скрежетом, словно тварь, не удержавшись, скользила вниз… Не удержавшись?! Скользила?! Она что, карабкается по воротам?!
- Это невозможно, - Рейни ужаснулась вслух своим мыслям. – Двадцать метров стали…
Толком разглядеть появившееся на гребне ворот чудовище никто не успел. Бесы метнулись в стороны, взмыли в воздух, подхватывая своих бескрылых товарищей, когда тварь, съехав немного по внутренней стороне ворот, спрыгнула вниз. Нежданный гость заметался, впустую хлопая огромными волчьими челюстями на воздух – бесы были уже высоко. А вот Рейни пожалела во второй раз, что родилась именно такой, какая есть… Ну чего стоило мамаше подарить ей настоящие демонские крылья?!
Огромная серая тварь медленно обернулась, и взгляд ее пронзительных, человеческих глаз уперся в демонессу. В этот момент Рейни осознала сразу две вещи: ей не справится со зверем в рукопашной, и, следовательно, пора стрелять.
Выстрел на тварь впечатления не произвел, а прошившая шкуру пуля осталась незамеченной. Но и такой прыти от маленькой девушки тварь не ожидала – оскаленная морда вместо плоти отведала стальную дверь. Человек, возможно, даже не уловил бы движения твари – молниеносного, внезапного. А Рейни уже вовсю припустила к креп-доспеху – бегала она тоже быстрее человека, чем и озадачила серую тварь на пару секунд. Ну всего на пару секунд. Взревев, зверь бросился следом, широкими прыжками настигая жертву. Вверху визжали бесы, некоторые даже запустили в тварь огненными шарами, но, конечно же, промахнулись – невозможно было попасть в этот серый росчерк теней.
До доспеха оставались считанные шаги – еще чуть-чуть, и можно будет взбежать по ноге и боку прямо в кабину… И Рейни четко осознала, что не успеет. Тварь сейчас прыгнет, повалит ее. Встречать опасность спиной девушка не пожелала – резко развернулась, вскидывая винтовку и готовая при необходимости хоть сама зубами вцепиться в зверя. Но Рейни так и не выстрелила. А тварь – не прыгнула.
Исполинская тень пробежала по земле, накрыв собой демонессу, и ступня креп-доспеха опустилась на серого зверя, погребя его под тоннами стали. Доспех пыхнул паром и вновь застыл, в движении были лишь чуть пульсирующие светом руны на его обшивке.
Стало тихо.
Очень тихо.
Рейни обернулась, шумно выдохнув и, задрав голову, поглядела на громаду инфернальной машины, возвышающуюся над ней.
Никто, кроме пилота, не способен был сдвинуть исполина с места; не в силах была заставить двигаться его какая-нибудь случайность – доспех неколебим, будто сами скалы.
- Никому ни слова, - только и произнесла девушка окружившим ее бесам. – Я переключусь в осадной режим, нужно будет очистить ступню, да и вообще прибрать тут.
Бесы охотно закивали, должно быть первый раз не кривляясь и не пререкаясь с пилотессой.
Они тоже прекрасно поняли, что доспех сдвинулся по собственному желанию. И вряд ли на монстра он наступил случайно…

Сообщение отредактировал ORTъ - 27-02-2010, 18:45

[Соуль >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Сазел, хвостом чувствуя, что всё хуже некуда, вел себя тихо, как новорожденный котенок. Он провел ночь там, где Джейм в день приезда отвел ребенку место, а когда все завертелось, закружилось, даже попытался поделиться кровью. Эйвёр безапелляционно сказала лисенку спать. Видя серьезность происходящего, младший ДанЛей даже не возразил, хотя в постель не отправился. Вместо сна он бродил по коридорам и пытался понять, как воспринимает случившееся.
Сазел соскочил со второй ступеньки лестницы третьей палубы. Ненадолго он представил себе на месте Вейонке маму, затем папу. Мальчишка почувствовал, как неожиданно ему стало очень холодно, очень больно. Внутри все сжалось, и черные глаза защипало. Чтобы не заплакать, Сазел зажмурился.
Мимо него, аккуратно поддерживая Малену и почти шепча успокаивающие глупости, пробралась Греза. Она поймала мальчика свободной рукой за плечо и спросила:
- Почему ты не пошел спать?
- Не хочу, - упрямо ответил мальчик, он посмотрел на бледную практикантку Страмарк, и педантично отметил про себя, как похожи внешне Малена и Вейонке.
- Иди, - попросила Фарадей, - или посиди с Маленой и сам сделай для нее чай.
- Не ну-ужно…
Греза обернулась. В фиолетово-коричневой темноте коридора, Лорелея выглядела вырезанной из белоснежной бумаги человеческой фигурки.
- Позаботишься о ней? – спросила Греза и, получив удовлетворительный ответ, передала Малену в чуткие руки светловолосой. – Пойдем, Сазел.
- Не хочу, - повторил, упершись, мальчик. – Там Джейм волнуется, и с этой рыжей не понятно, что будет…
Греза присела на корточки возле ребенка и, протянув руки, аккуратно сжала маленькие плечи. Сазел хмуро смотрел Фарадей в лицо. В полумраке оно было пятном, обрамленным мягкой, как кошачья шерсть, паутиной, с безднами-провалами глаз.
- Хочешь, я тебя на руках отнесу?
- Тем более не хочу, - возмущенный идеей, гневно и гордо вздернул подбородок мальчик.
Греза растеряно отвела глаза. С детьми она совершенно не умела обращаться, только помнила, как за ней самой ухаживала мама. В отличие от супруга, она была очень нежной и любящей. Константин же воспитывал дочь как будто она была его товарищем по оружию.
- Прости, - Сазел услышал в тихом голосе девушки просительные нотки, и сменил гнев на милость. – Я… волнуюсь за нее. А меня Эйвёр мне ничего не разрешила.
- Она и Малене не разрешила помочь больше, чем необходимо, - пояснила Фарадей. – Сазел, я не хочу сказать, что ты мешаешь, но, если ты сейчас не будешь лезть под руки старшим, от тебя будет гораздо больше пользы.
Мальчишка нахмурился, и Греза поняла, что снова сказала что-то не так. Она вглядывалась в лицо ребенка, пытаясь сообразить, как же быстро исправить положение; однако неожиданно брови мальчишка разгладились.
- Я понял. Пока я умею слишком мало, чтобы помогать, и к тому же я – лис, а лисья кровь не подходит.
Фарадей неровно приподняла в улыбке уголки губ.
- Я пойду спать, чтобы никто не беспокоился, - Сазел взял девушку за руку, – а тебя отведу к лазарету, потому что ты,в отличие от меня, помочь можешь.
- Спасибо, Сазел, - Греза сжала маленькие пальцы и выпрямилась, и положила свободную ладонь на холодный поручень ведущей на вторую палубу лестницы.

[Darkness >>>]

День: четвертое августа (вечер)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b2

- Рыжий - это Эл, дылда - это Кервин, а вот эта улыбчивая морда - Аксель, - бесцеремонно представил солдат Кристиан, усевшись сам за стол, - и кто-то из них наверняка хочет размять ноги и сгонять за приветственными дарами нашим гостям... верно?
Высокий и широкоплечий Кервин, почувствовав где-то у своего уха взгляд отрядного чародея, поднялся, изобразив на лице наигранно-обреченной выражение.
- Отче, благословите на поход, - прижав тяжелой ладонью к груди форменную беретку, парень повернулся к отцу Эвану.
Священник с явным удовольствием выпрямился в полный рост и воздел обе ручищи в благословляющем жесте, на краткий миг приобретя заметное сходство со вставшим на дыбы медведем.
- Благословляю тебя, чадо, ибо дело твое самое благое и праведное. Поспеши исполнить его, как подобает доброму сыну Церкви.
- Слышал, Кервин, что сказал отче, - махнул парню Кристиан, - давай, бегом.
"Посланец", чуток насмешливо отдав магу честь, отошел в сторону полевой кухне. Было ясно, что все явно пользуются отсутствием начальства; при Джи инженерные войска такого, скорее всего, не позволили бы себе.
- Спокойно тут у вас? - поинтересовалась шаманка.
- Мир да благодать. Не считая ежеутренней муштры и тренировок кэпа. И нашей, - маг хмыкнул, но с какой-то.. добротой, - разведки.
- А местные звери не докучают? У нас из моря чего только не лезет...
- Мелочь только попадается всякая. Суслики там, с медведя размером, дятлы-бронебойцы... - с абсолютно серьезным видом начал Крис.
- Шутите. - Хмыкнула троллиха. Если в существования гигантских сусликов она еще готова была поверить, то дятлы наводили на мысли о сладко пахнущей травке и мире разноцветных духов.
- Клюв можем показать... - изобразил мировую уязвленность маг. Сидящие напротив него Эл и Аксель хранили невозмутимость каменных изваяний.
- Покажите! - весело отозвалась Сон-Тха.
Смуглая физиономия Кристина хранила все тоже серьезное выражение лица, когда он поднялся из-за стола, театрально взмахнул рукой и удалился. Подошедший с огромным подносом Кервин проводил мага удивленным взглядом.
- Куда это он?
- За дятлом, - хмыкнула троллиха.
Парень озадаченно покосился на товарищей. Те ответили честными улыбками, смотревшимися на суровых и загорелых физиономиях, как бабочка на дуле танка. На стол с подноса перекочевали большие кружки, большое блюдо с холодным мясом и всяческая "зелень" на тарелках поменьше.
- О духи, мясо! - Восхитилась троллиха и тут же пояснила: - У нас сплошная рыба и... другие водные твари.
- У нас кэп за рыбу бы придушил, - отозвался рыжий Эл, - вот и ходим на охоту.
- Не ходим, а Элиен. Ходит, - поправил его Кервин.
- Да уж, лейтенант у нас уже тут всякого зверья настрелял.
- И кто это? - ткнула троллиха пальцем в мясо. - Интереса ради.
- Суслик.
- Медвежачий? - уточнила Сон-Тха недоверчиво.
- А то. Только шкуру близнецы утащили. Вернуться - спросите у них, - охотно пояснил Аксель, придвигая себе и товарищам по кружке.
Сон-Тха остро ощутила, что, похоже, еще не совсем отошла от чудо-травки. По крайней мере, хотелось глупо хихикать, а подобного за троллихой раньше не наблюдалось.
- А в небе спокойно?.. Ну, конечно, не считая вашего дятла. Думаю, возвращаться нам сегодня или уже завтра.
- По ночам иногда... летает всякое. Мы их гоняем техникой, конечно. Да и не лезет эта живность уже - поняла, что с артиллерией лучше не связываться, - отозвался один из бойцов.
- Лучше - утром все же. По темноте еще не туда улетите, - поддержал его второй.
- Хорошо. - Кивнула шаманка и не стесняясь принялась за угощение.
- А вот и наша разведка, - кивнул в сторону появившихся в стороне близнецов.
По лагерю уже зажигали фонари, и Аксель, поднявшись, прошелся по периметру навеса, поворачивая замки фонарей - те осветили пространство не очень ярким, золотистым светом.
- Комары налетят, - буркнул Кервин. Его товарищ махнул рукой:
- Темнеет быстро, уж лучше сейчас зажечь.
- Тут ночи не такие, как в старом свете, - отстранено заметила троллиха. - С моего утеса ночью казалось, что ты стоишь на краю бесконечного звездного поля.
Если кто-то из бойцов и хотел ответить, то не успел: рядом с Сон плюхнулись на лавку мрачные лисы. Они уже успели переодеться в темно-синюю форму инженерного отряда, и рыжие макушки венчали береты. Хотя, судя по выражению лиц, близняшек явно заставили переодеться.

[Мора >>>]

- Суслика? - троллиха беззаботно предложила лисам тарелку с мясом и, посерьезнев, добавила: - Вам что, влетело?
- Нам прочитали лекцию.
- И в самых высоких и изящных выражениях рассказали все, что о нас думает.
- А Ли - еще говорят.
- Они будут не скоро, - закончили уже хором близнецы и потянули руки к кружкам. Чужим. Перегнувшись через стол, Ирсея и Тьяр в нахальную забрали их у сидевших напротив солдат.
- Не представляю, чтобы Ксгнем кому-то "в изящных выражениях" высказывал свое мнение. Иногда ему глянуть достаточно.
- В деле наставления заблудших душ на путь истинный командор наш Арктурус поднаторел весьма, - важно подтвердил Эван. - Если же требуемо приобщить чадо, упорствующее в заблуждении, к промыслу Божьему... - гигант неопределенно повел могучими плечами. Молота он с собой не взял. - Так что цените, бесовы дети, пастыря своего и командира долготерпение!
- Мы ценим, - отозвался один из двойняшек.
- Но когда кэп - спокойный.
- А спокойный он почти всегда, - хмыкнул Кервин, - и только вы его умудряетесь доводить до... лекций.
Сон-Тха улыбнулась:
- Неудивительно. С такими... непоседами.
Клаус сидел в углу. Он молчал, и больше слушал, внимательно разглядывая гостей лагеря. По лицу паренька нет-нет, да можно было прочитать, что ему не терпиться потратить не один час у ранцев аэропехотинцев. Страмарк потдтянул к груди одно колено, опустил на него подбородок, поставил рядом кружку. Прищур зеленовато-карих глаз обращался на Сон-Тха, то на отца Эвана, и скользило во взгляде механика что-то одновременно пристальное и веселое.
- Капитану иногда все же нужна помощь, - неожиданно, негромко и не очень уверено - так, что его почти не услышали - сказал Клаус.
- А капитан может в этом и не признаться, - подхватила слова Клауса троллиха и улыбнулась ему, мол, всех внимательно слушаю. Механик ответил ей улыбкой, в которой, впрочем, очень глубоко пряталось некоторое стеснение.
Лисы фыркнули. Потом кто-то из них, помедлив, отозвался.
- Мы перед ним извинились.
- И потом еще - извинимся, - подхватил второй близнец.
- Прилюдно, - отозвался появившийся Кристиан. Маг грохнул какой-то, явно тяжелый и, судя по звуку, металлический предмет на стол. - Когда вернется кэп. И тогда же, - он повернуся к Сон, - решим, где вас разметить.
- Хорошо, - кивнула шаманка, с интересом покосилась на мага.
- Это - клюв, - Крис пододвинул нечто в сторону Сон. Нечто оказалась продолговатым, заостренным к концу, предметом, действительно напоминающим птичий клюв. Отодранный с особой жестокостью и слегка помятый.
Сон-Тха скептически хмыкнула:
- Не может быть, вы шутите.
Крис развел руками, сел за стол.
- А вы в птицах разбираетесь?
- Конечно. Я же из из клана Неба-Закрытого-Птичьими-Тенями. У меня в горах было много птиц, - припомнила шаманка.
Маг с трудом подпихнул по столу "клюв" в сторону троллихи. Близнецы с интересом вытянули шеи, разглядывая артефакт животного мира.
- Я бы сказала, что он принадлежит гибриду дракона и грифона, - с самым серьезным видом проговорила Сон-Тха.
- Я же говорю, это был бронебойный дятел, - с не менее серьезной физиономией ответил Кристиан, - перья его были по прочности с драконьей чешуей сравнимы, и нрав его ужасней грифоньего был.
- Ты - плохой поэт, - хихикнул кто-то из близнецов.
- И, конечно же, вы поймали его голыми руками? - понимающе улыбнулась троллиха.
- Что вы; с помощью новейших достижений магии и техники.
- Настолько новейших, что от бедняги остался лишь клюв? - уточнила троллья женщина.
- Еще была туша. Но она куда-то делась. Остались перья, - стихийник смотрел на Сон честными глазами.
- Хорошо, хорошо, поверю на слово, - некое безумство разговора забавляло шаманку. - Надеюсь, спящих ваши дятлы не трогают? - И троллиха выразительно зевнула, оскалив устрашающие клыки.
Кристиан развел руками и мило улыбнулся.

----------------
Дарки, Соуль, Орт, Мора

[Тео >>>]

День: седьмое августа, вторая половина дня.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Кинна сидела неподалеку от дерева, где они провели ночь, и задумчиво вертела в руках тьерль. Иногда она склонялась над землей и делала несколько движений им по траве в разных направлениях. Потом хмурилась и порывисто руками разметывала все, что было сделано ранее. И снова сидела, погруженная в свои невеселые мысли. О том, что мысли были невеселыми, можно было догадаться по упрямо сжатым губам и по печальному прищуру карих глаз.
Тень Кира упала на неё неожиданно, до того, как фино смогла почувствовать молодого цей-ина. Тот шёл к ней размеренным, немного неловким шагом, выдающим недавнее долгое сидение в неудобной позе. Лицо Киро было хмуро, а хвост чуть подрагивал, словно собираясь начать нахлёстывать по бокам.
- Зачем ты согласилась? - без обиняков поинтересовался он, опускаясь рядом. - Это ведь верная смерть.
Что-то поменялось в нём, неуловимо, но явственно. Будто эмоции поблёкли и оглохли, уподобившись звуку под водой.
Кинна промолчала. Только глянула на цей-ина и снова склонилась над травой. Выверенными легкими движениями она набросала пейзаж: заостренный вершины могучих гор, река, разбивающаяся водопадом, поля, очертания деревушки…
- Видишь это? – не поднимая головы, наконец, спросила она.
- Красиво, - выдохнул Кир и...в одночасье стал прежним, будто рухнула с него прозрачная блестящая корочка, невесть когда успевшая прилипнуть. - У тебя здорово выходит.
Фино покачала головой.
- Ничего ты не видишь… Это, Кир, жизнь. В ней есть все… воздух, вода, воля, свобода, красота, любовь…
Тонко Чувствующая резко провела ладонью по только что созданному рисунку, смазав его.
- А это – то, что осталось у меня после встречи со Зверем.
Кир вздрогнул. Шерсть на его крупе начала медленно подниматься, а верхняя губа дёрнулась, будто он хотел обнажить зубы. На ученика Сайамара от этой маленькой фино неожиданно повеяло могилой, но не тёплой купелью отходящего к Средоточию, а сырой ямой, куда сваливали трупы отравленных ими болотных нейа найрино.
- Ты можешь погибнуть, - тихо сказал он и вздохнул. - И ни я, ни Сайамар не сможем тебе помочь там, на болотах.
- Может, потому и согласилась. – Кинна отшвырнула гребень в сторону. Безразлично, будто не замечая состояния цей-ина, вынула из ожерелья одну палочку. – В этой асиль, Кир, содержится такой яд, что укола этой палочки хватило бы, чтобы свалить юргай. Но смотри… - она провела инструментом по травинке, и она из пожухшей болотно-желтой стала тепло-изумрудной, - смотри, как красиво… То, что должно было стать причиной смерти, стало причиной изумительного превращения. Понимаешь меня?
"Нет, - хотел сказать, Кир. - Нет, не понимаю, потому что жизнь - это жизнь, а смерть - это смерть".
Хотел, но не сказал, потому что откуда-то изнутри, там, где после спасения фино поселился тёплый золотистый лучик, пришло понимание того, что и почему делает Кинна, а вслед за ним уважение к её выбору.
- Да, - ответил он, опуская голову. - Не знаю, почему, но теперь понимаю.
Тонко Чувствующая, наконец, подняла голову и посмотрела на своего собеседника. Это был странный взгляд. Надежда и какая-то особенная нежность была в нем.
- Я уже умирала … Если я пообещаю тебе, что не умру больше – ты мне поверишь?
- Да, - снова кивнул Кир. - Поверю. Опять таки не знаю почему, но я верю тебе так, будто ты моя сестра по окоту.
- Я тебе скажу, почему. – Кинна постаралась сдержать улыбку, которая невольно тронула уголки ее губ, - Ты мне веришь, потому что я говорю тебе правду.
Кир, настроившийся, было, на таинственные откровения не удержался и фыркнул, совсем по-кошачьи. Фино хихикнула, но как-то не слишком убедительно. Она вернула асиль на ее место, защелкнув замочек, и прислонилась к тигрочеловеку, как уставшие путники прислоняются к дереву – с надеждой на отдых. Зарылась лицом в шерсть.
- Ты пахнешь надежностью, цей-ин, - сообщила она, - Это хорошо. Потому что… потому что на самом деле мне очень страшно.
Кир не знал, что на это ответить. Он хотел сказать ей, что ещё молод и зелен, что на него нельзя положиться. Он хотел объяснить, что Учитель больше его ровно настолько же, насколько гора больше песчинки. Он хотел обратить внимание, что пока что их знакомство приносит Кинне одни неприятности...он промолчал и просто погладил её по голове, осторожно и медленно. Девушка в первый момент вздрогнула. Так вздрагивают кошки, когда не ожидают, что к ним прикоснутся. Некоторое время она просто слушала, как бьется его звериное сердце.
- Шейса считает меня маленькой, - вдруг поделилась фино, - не в плане роста. По-другому маленькой. Ты, наверное, тоже.
- Нет, - немного подумав, честно ответил Кир. - Сначала считал, но потом...понимаешь, я всегда мечтал о сестре. У меня в окоте одни братья - отец до сих пор гордится, а я всегда хотел, чтобы была у меня сестрёнка родная, о которой заботится надо. А вот теперь...ты у меня...как сестрёнка.
Цей-ин залился густым румянцем и неловко погладил Кинну по голове.
- Извини, если что-то не так.
- Тут нечего извинять, - голос неуловимо изменился, и фино как будто немного отстранилась, - Но твоя забота – опасная.
Она нехотя поднялась и огляделась в поисках тьерль.
- Куда-то я его сюда бросила… Новый сделать не очень сложно, но это – подарок был… Жа-а-алко.
Кир наклонился и сильно втянул носом воздух.
- Там, - сказал он, указывая пальцем в сторону от Кинны. - Да, он там.
Отчего-то цей-ина кольнула горечь.
Девушка отошла к указанному месту и, пошарив в траве рукой, ликующе продемонстрировала найденный гребень.
- Смотри-ка, нашла! И зачем вам Тонко Чувствующая в отряде? – она непринужденно улыбнулась, пряча инструмент в глубоких складках пояса, - Нюх у вас потоньше моего!
Потом глубоко вздохнула и снова села рядом.
- Прости, Кир. Я дрянь и эгоистка.
- Да нет...что ты, - он улыбнулся, но в уголках глаз так и остались морщинки. - Ты только береги себя, хорошо?

[Барон Суббота >>>]

- Я же обещала, - серьезно ответила Кинна, - Знаешь … мне бы очень хотелось не чувствовать тебя вовсе. Потому что ты улыбаешься, но тебе горько. И я это знаю. Я бы предпочла не знать и верить твоей улыбке. Она красивая.
«Как и практически любая ложь» - мысленно прибавила она.
- А почему ты решила, что я вру? - вот на этот раз выражения лица и чувства были одинаковы. - Да, мне горько...но я знаю, что ты это чувствуешь и не скрываю. Мой народ...мы очень по-разному улыбаться можем.
- Я не сказала, что ты врешь, - довольно мягко заметила лиа, но внутри все сжималось.
Фино вдохнула влажный теплый воздух, стараясь наполнить легкие до отказа. Ощутив характерные показывания в груди, она столь же плавно выдохнула. Полегчало.
- Почему же тебе горько, хороший?
- Ты расстраиваешься, - пожал плечами Кир. - Когда я заговорил о сестре, ты расстроилась, и это было достаточно заметно даже для того, кто не чувствует. Мне жаль, что это так.
- Нет, это не так, - покачала головой Тонко Чувствующая, - Твоя забота приятна. У меня никогда не было брата. Просто у любой монеты две стороны. И оборотная меня пугает. Не расстраивает, нет.
- Пугает? Чего ты боишься, маленькая сестра? - Кир смотрел на неё удивлённо и чуть насторожено. Он озабоченно похлопывал пальцами по телу своего лука, явно готовясь оборонять Кинну от чего-то непонятного, но пугающего маленькую фино.
- Я себя боюсь, - тихо и бесцветно шепнула лиа, и уткнулась в полосатую шкуру.
- Не бойся, - тихо сказал Кир, снова опуская ладонь на её голову и осторожно поглаживая. - Ты сильная, а мы тебе поможем. Не бойся, маленькая сестра.
- Знаешь, - Кинна подняла голову, - в языке фино нет местоимения «я». Я долго не понимала, почему. Потом поняла. Раньше мы все были немного другие. Ближе к Лесу, ближе к себе подобным. Фино жили, не разделяя эмоции и чувства на свои и чужие. Поэтому и не было «я». Сейчас мы говорим о себе без стеснения. Наши чувства открыты миру так же, как мир открыт нам. Только вот чувствуем мы хуже… Но случается, что кто-то начинает понимать больше, чем другие. Таких у нас называют Знающими. Их мало, и их «я» так же стерто миром вокруг… И это возврат к истоку. Это хорошо. А иногда мы начинаем хуже чувствовать окружающее, и начинаем воспринимать прежде всего - себя, видя эмоции других лиа в отражении нашего внутреннего мира, и почти переставая понимать нейа. Это уход. Это плохо. Мне кажется, это и про меня тоже.
- Это...когда это происходит? - Кир смотрел на неё и во взгляде его тревога сменяла отчаянное желание позаботиться.
- Не знаю, - девушка повела плечами, будто стряхивая дурное настроение. Улыбнулась. – Не бери в голову. Просто… мои заморочки. Извини, мне надо сейчас уйти. Ночью драген сполна насытится моей кровью. Нужно отдохнуть.
- К-кровью? -аж вскинулся цей-ин. - Это как это, кровью?!
- О, Средоточие! – Кинна хлопнула себя по лбу, - Успокойся. Просто это такое… взаимовыгодное сотрудничество. Он меня носит, я его кормлю. Я не имела в виду ничего … другого.
- Подожди-подожди! - судя по ощущениям, Кир духовно уже поднялся на дыбы и бил лапами по воздуху. - То есть, тебе приходится отдавать свою кровь этому...драгену, чтобы летать?!
- Ну да, - фино была удивлена столь бурной реакцией, - А что в этом такого? За все приходится платить. Это справедливо.
- Кровь - это жизнь! Платить жизнью...ррам, это что-то неправильное, - Кир весь пылал возмущением. - Это всё меняет.
Кинна усмехнулась и покачала головой.
- Ничего это не меняет, Кир. Жизнь – это все. Не только кровь. Некоторые кормят своих нейа мясом. Т.е. они существуют за счет смерти других. Это разве не более неправильно?
- А если ты будешь вынуждена залететь слишком далеко?! Ведь тогда ты можешь быть выпита собственным драгеном!
- Невозможно, - улыбнулась девушка, - Мы же не просто так. Мы чувствуем друг друга. Если мои силы будут на исходе, мы просто не полетим дальше. Драген никогда не доведет Несомого хотя бы до потери сознания.
- И сядет? В болотах?
- Слушай, - Кинна начала раздражаться, - Я же обещала тебе, что все будет хорошо… Ты мне не веришь?
- Верю, но..., - плечи Кира поникли. - Верю. Но если ты не вернёшься к рассвету, то пойду искать тебя на болота.
- Ну и будешь большим дураком! - почти выкрикнула фино, - Потому что если до рассвета я не вернусь, рисковать, чтобы найти тело, - будет великой глупостью!
Лиа сжала маленькие кулаки до белых костяшек. Сделала глубокий вдох. И продолжила уже совершенно спокойно:
- Но я вернусь. Правда.
- Он дурак, да, - раздался сзади бас Сайамара. - И что печальнее, дурак честный. Так что, девочка, придётся тебе вернуться к рассвету, а то ведь я его не удержу.
Белоснежный цей-ин неторопливо шёл к ним, изредка поглаживая Яртэ по узкой ромбовидной голове, лежащей у него на плече.
- Ты ступай отдыхать, у тебя тяжёлая ночь будет. А я тут немного напомню своему ученику о пользе дисциплины и сосредоточенности.
Кинна посмотрела на мудреца с благодарностью. Их с Киром диалог принимал совершенно нежелательный оборот. Коротко кивнув, она вскочила и почти побежала к майре. У самого дерева она все же обернулась и подарила молодому цей-ину долгий взгляд. Потом ловко вскарабкалась по необъятному стволу и скрылась в листве.
- Дурак ты, Кир, - удостоверившись, что фино исчезла и не подслушивает, сказал Сайамар. - Причём такой дурак, что я тебя даже бить не буду. Не видишь, что ей это куда нужнее, чем нам? Не видишь. Ладно, ничего, когда-нибудь и тебе ума набраться придётся. Не скоро, я надеюсь.
И он развернулся, собираясь уходить. Кир так и продолжал стоять там, где его застал учитель и лишь тяжело смотрел куда-то далеко.
- Уподобление Бессмертным Братьям, - сказал Сайамар, не оборачиваясь. - До заката.
Кир вздохнул, повёл плечами и вдруг застыл, вскинув лук со стрелой к зениту и оторвав от земли первую пару лап. Так он и стоял странной живой статуей, пока солнце не коснулось западного края Леса.

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, полдень
Фигура: слон c8
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8

Вытянутая шея, крыло... еще одно крыло, третья...Лист йааре под умелыми пальцами складывался в фигурку птицы дайели - т'Айлари видел несколько лет назад этих красивых нейа, живущих на огромных телах айшеру. Мастер къямай тогда забрался далеко на север, за Нейлару, в дикие леса, уходящие вдаль до горизонта. Это был конец мая, и над зеленым морем разносилось протяжное пение летающих китов. Йель карабкался на вершины деревьев и, цепляясь за тонкие ветви, часами слушал голоса нейа.
Лиа не помнил, кто научил его складывать фигурки из листьев йааре. Ни Дее-Рей, ни Таану - кто-то, кого Йель знал много раньше. Высокий, взрослый и ясноглазый.
Т'Айлари отложил недоделанную фигурку, откинулся назад, слегка приложившись затылком о древесный ствол. Он ушел пережидать дневную жару в лес, не отдаляясь особо от заставы. Наверху, в листве, трещали птицы - им летнее солнце было не в тягость.
Йель подумал, что никогда не бывал в этих землях; если он и забирался на юг, то всегда шел по равнинами. Или - по берегу моря, вслушиваясь в бесконечный шелест и вдыхая соленый и свежий воздух. Лес здесь, у трехречья, а вернее - чуть южнее, отзывался бы потом плохими снами. К лиа сейчас уже редко приходили сны-воспоминания, но он помнил, как часто они тревожили его в детстве.
Подняв руки, т'Айлари погладил ладонями шершавый ствол дерева, у которого сидел, чувствуя под пальцами провалы и изгибы коры. Потом вновь взял недоделанную фигурку, прикрыл глаза.
Он помнил, что когда-то давно ему говорили, что по фигуркам йааре можно угадать характер и настроение того, кто их делал. Только собирать йарре надо не глядя.
Чуть шероховатая поверхность листа покорно складывалась и загибалась.
Лиа старался не думать о войне, но застава полнилась слухами - куда и кого отправили, что происходит на передовых. Йель знал, что родился почти сразу же после завершения войны с Исказителям, но о войне он впервые услышал, только оказавшись у Таану.
Многие на заставе сравнивали пришедших с востока с найрити, говорили, что они также ненавидят природу.
Йель не верил; он видел в Эаши тех пришельцев, кто выбрал путь Шэн-лие - и пусть даже они отличались от тех, кто звал себя ЭКК - все равно рождались они на одной земле, под одним небом.
Коротко и пронзительно крикнула где-то высоко птица; лиа открыл глаза, вскинул голову - но только шуршали и чуть покачивались ветви. Т'Айлари опустил взгляд на фигурку у себя в ладонях, фыркнул и тронул пальцем торчащие крылья. Птица из йааре вышла взъерошенная и крылья топорщились острыми линиями. Лиа пристроил фигурку у себя на колене - та, качнувшись от случайного движения воздуха, невесомо упала на траву, задрав вверх хвост.
Йель поднял птицу, качнул на ладони.
- Жаль, что ты увидишь небо только с земли, - он поднял голову, глядя на осколки августовской синевы в трещинах зеленой кроны. - Оно - бесконечное и чистое.
Небо напоминало о доме Эриан; т'Айлари, в попытке найти себя, пытался понять этот Дом - и полюбить, как они, небо. Но было что-то в прозрачном и холодном куполе, что пугало светловолосого лиа, несмотря на то, как он восхищенно смотрел вверх и как жадно ловил краски каждого заката и рассвета.
Откинувшись на траву, теплую, прогретую солнцем, Йель закрыл глаза. Неживая птица замерла у него на груди.
- Жаль, что я не спросил Таану, как должны себя вести те, кто идут на войну...
Мир сквозь закрытые глаза казался странным. Т'Айлари всегда пытался подобрать название тому цвету, что видно на обратной стороне опущенных век. Красный, золотой, коричневый...? Это было все не то.
- Наверное, они точат свои мечи и смотрят сутками на карты.
Йель поднял ресницы. Собственные слова казались глупостью, но лес слышал - и принимал - все, что ему говорили.
- А пришедшие с востока точат зубы своим железным созданиям.
Лес ответил шелестом листьев.
- И, наверное, кто-то, так же, как и я, смотрит на небо, и думает о том, что делают... враги.
Последнее слово вязло на зубах камедью. Небо молчало.

Сообщение отредактировал Darkness - 27-02-2010, 22:09

[Bes/smertnik >>>]

День: восьмое августа, вечер
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

На закате обе гончие, не сговариваясь, побрели к лагерному костру. В сумерках их глаза теряли свою зоркость, делая механических псов беспомощными и нерешительными. Полуслепые, они двигались очень медленно, всякий раз замирая в раздумьях перед тем, как примять сочную траву тяжелой железной лапой. Наконец, войдя в круг света, они остановились, превратившись в подобие изваяний.
Маг и техник, наблюдающие эту картину, переглянулись.
- Видите! Они просто железки, - Светоч торжествующе указал на гончих. - Вон, стоят рядом и не шевелятся, словно не знают друг о друге. Живые существа на их месте уже бы переругались, помирились и снова переругались.
- Но ты ведь не будешь отрицать, что они стоят именно рядом, хотя могли остановиться где угодно? В их программе не прописано держаться вместе, я проверял.
- Откровенно слабенький довод, сэр Мелкий.
- Слабые доводы были у тебя, когда командир потребовал объяс… э-э, Светоч, ты куда! Ну, дурак я, дурак! Ляпнул глупость. Кошмары у тебя наверняка из-за несчастного детства, смерти возлюбленной, воспоминаний о прошлой войне и все такое прочее…
Побелевший от гнева маг вдруг расхохотался:
- Мое детство было счастливым. На руках у меня никто не умирал. И война зацепила мою удачливую особу самым краешком.
- Хм, - Мелкий, озадачившись, запустил пятерню в немытую шевелюру. - Тогда почему…
- Почему я по ночам веду себя как псих? Стенаю, брожу по лагерю с закрытыми глазами?
- Плюс участь того полотенца, - поддакнул техник. - Ткань-то была плотная, а ты ее – р-раз! И пополам, будто марлю.
- Во всем виновата земля, - туманно обронил Светоч, усаживаясь.
- Ну, ты маг земли. И что дальше?
- Понимаете ли, сэр Мелкий, я хочу найти с ней общий язык. Обычно я легко налаживаю контакт со своей стихией. Однако, касаясь разумом местной почвы, я чувствую исходящее от нее скрытое сопротивление и гнев. Если мы продвинемся глубже в континент, может стать еще хуже. До того, как это произойдет, я должен подобрать ключ к этому хитрому замку.
- А если замок, м-м, сломать? Ломиком, скажем?
Колдун укоризненно поцокал языком:
- Я-то наивно полагал, что удел техников – тонкие манипуляции! - Закрыв глаза, Светоч коснулся земли кончиками пальцев. - Сломать я могу в любое время. И с успехом ломаю: приходится. Но это не лучший выход. Человека, допустим, можно заставить согнуться в поклоне просто ударив его в живот. Сами понимаете, от этого желание сотрудничать у бедняги вряд ли появится, он предаст вас при первом удобном случае. Мне не нужно преимущество такой ценой.
- Понимаю. Значит, когда ты забирался в заросли и вопил оттуда, что мы все ужасно шумим и сбиваем тебе концентрацию, ты пытался подружиться с землей?
- Именно. Что же еще…
- Ну, мало ли. Может, ты по естественной нужде в те кусты ходил, откуда мне было знать, - лукавая улыбка появилась на лице Мелкого и тут же пропала. - Теперь все ясно, кроме причины твоих кошмаров.
Светоч вздохнул, окинул паренька оценивающим взглядом.
- Не знаю, поверите ли вы. С тех пор, как я начал свои попытки, во снах ко мне является нечто. Вначале я едва его слышал. Теперь оно ближе, громче. Оно сердится. И от его гнева… нехорошо, - левое веко мага ритмично подергивалось. Мелкий припомнил, что это называется «нервный тик».
От разговора товарищей отвлекло знакомое механическое шуршание. Стриж зашевелился, переступил с лапы на лапу, словно сомневаясь в чем-то, и придвинулся ближе к Мими. А та положила голову ему на загривок.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 27-02-2010, 22:04

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (полдень)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Все сгрудились над картой. Правда, некоторые сгрудились так, чтобы оказаться как можно дальше от остальных и ни в коем случае не дать им к себе прикоснуться.
- Эрис, тебе хорошо видно? – едко осведомился Фиерс. Девушка, немного поразмыслив, отодвинулась от него еще дальше и ответила: «Да».
«Стерва», устало подумал майор. «Как же она мне надоела со своей автономностью».
- Карта приблизительная, - продолжил он свою речь, - так что не ищите точных указаний. Вот вы видите пятно слева, то бишь на юге, – это некий водоем. До него, а также вперед и на север тянутся эти черные пустоши. Наша задача – понять, каким образом мы можем преодолеть их, понеся минимальный урон.
Дентон вскинулся.
- Майор, разве там настолько опасно? Мы не можем пойти напрямик?
- Насколько я представляю, - ответил Фиерс, сверля взглядом облачное небо, - мы находимся примерно тут, - указательный палец уткнулся в карту. – И перед нами аккурат самое широкое место этой растреклятой пустоши. Хорошо бы выбрать позицию поудобнее, как считаете?
- Согласен, - кивнул немногословный Калеб. Остальные тоже закивали... ну, скривившаяся Эрис не в счет.
- Можно было бы вообще обойти пустоши, - продолжал майор, - но, сказать по правде, я боюсь отклониться от намеченного курса. Кроме того… сведения, которые мы могли бы собрать о влиянии черной земли на человеческие организмы, могли бы оказаться полезными нашей, пардон, вашей лаборатории. Срезать – срежем, но обходить – не станем. Идет?
Повисло неловкое молчание.
- Идет, - через некоторое время согласился Калеб. Прочие, как обычно, поддержали, но без энтузиазма.
- А до этого, чтобы уточнить наше местоположение, я бы хотел… - Фиерс вздохнул очень глубоко, дабы сосредоточиться. Принятое решение далось ему нелегко. – Разделить отряд и отправить на разведку местности. Скажем, вот как – добираемся до границы выжженной земли, делимся на три части. Одна остается здесь, другая идет по границе к югу, третья – тоже по границе, но к северу. Времени дам полдня туда и полдня обратно. Встретимся, соответственно, здесь же. Что скажете насчет плана?
Он-то надеялся на командную работу, на коллективное обсуждение. Однако сейчас выходило пока так, что решали за отряд только он и Калеб. Но даже этот угрюмый дылда не столько решал, сколько с ним, Фиерсом, соглашался. А он-то, дурак, наивный мечтатель, надеялся разговорить Айдена, Брента, узнать, что они думают, хотят или не хотят так делать и что могут предложить…
- Идиотский план, - фыркнула Эрис, заставив его вздрогнуть. Подошла поближе, схватила карту, расправила в руках. – Итак, что вижу лично я? Где бы мы ни находились, выгоднее идти на север и обходить пустошь. И плевать мне, что там было бы интересно нашей лаборатории!
- Но ведь срезать через пустошь – быстрее! – возразил Дентон.
- Ага, а угробить целый день на разведку – тоже быстрее? Короче, майор, я против и я никуда не пойду, кроме как вперед. Ерунда все ваши планы.
Фиерс обозлился.
- Ах вот как? Ну и отлично. Вставайте. Задницы поднимайте, говорю, двигаем! Точненько вперед… давайте, давайте!
Он подхватил рюкзак, закинул его за плечи и двинул прямо к пустошам с такой скоростью, что Дентон и Ренн догнали его далеко не сразу.
- Майор, ну нельзя же так, - наперебой заорали они, - кого вы слушаете, это же совершенно…
- Молча-ать! – рявкнул Фиерс. Цербер, бежавший рядом, оглушительно залаял, недоумевая, с чего это хозяин так вызверился. – Это приказ, ясно? Приказ, будь он трижды неладен! Выполнять!
Он взмахнул рукой – так, что Дентон отшатнулся, - и прибавил ходу.
Оглянувшись, Ренн увидела, что остальные все-таки спешат следом, и улыбка на худом лице Эрис такая злорадная, что так и хочется двинуть ей в зубы…
Ну а чего, развел руками обескураженный Дентон, пошли, мол, приказ есть приказ.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 28-02-2010, 9:07

[Reylan >>>]

День: пятое августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Видение…
Нет, не видение даже, потому что перед внутренним взором по-прежнему клубился сумрак полудремы. Просто ощущение. Оно было чудесным, и Кайафи боялся пошевелиться, чтоб не спугнуть. Его тело будто бы плыло, подхваченное кем-то надежным, излучающим уверенность и спокойствие. Кай прижимался щекой к этому большому и сильному, ловя тепло.
Кайафи не помнил своих родителей. С самого раннего детства он воспитывался дядей, не то двоюродным, не то троюродным – разве разберешь? Тот, хоть и не пренебрегал обязанностями опекуна, в полной мере обеспечивая потребности ребенка, но и не усердствовал сверх меры. Кай не мог припомнить момента, чтобы его приласкали или взяли на руки. Во всяком случае, в сознательном возрасте. Но в тех редких снах о родителях, которых он придумал себе сам, все происходило именно так, как сейчас. Отец, могучий как столетнее дерево и сильный, как море, нес его точно так же.
Свет яркой вспышкой ударил по глазам сквозь прикрытые веки, Кайафи почувствовал, что опускается, ощутил запах травы, ее прохладное касание сменило тепло чужого плеча. Волшебное ощущение растворялось в чириканье птиц, шорохе чьих-то ног, близком фырканье нейа, а Кай все не хотел открывать глаза, желая поймать последние мгновения сказки. Царапающий все еще закрытые глаза свет вновь погас, кто-то склонился над Каем и осторожно похлопал по щеке. Веки юного лиа дрогнули, он не мог более притворяться спящим и осторожно поднял ресницы.
Над ним нависал командир. Лицо Руамея, обрамленное длинными подсвеченными солнцем светлыми прядями, казалось встревоженным и суровым.
- Кайафи? – позвал он настороженно.
- Я… - пискнул тот, постепенно начиная возвращаться к реальности. События ночи проступали сквозь развеивающийся туман забытья, а вместе с ними и осознание настоящего. Он помнил, как хотел вернуться в лагерь еще до рассвета, чтобы остаться незамеченным, но вот теперь солнце светит вовсю, сам он лежит на траве… Где он?
Кайафи попытался приподняться, и крепкая рука Руамея тотчас подхватила его под плечи, заставив ощутить одновременно тепло, благодарность и смущение. Пару мгновений командир внимательно глядел на Кайафи, затем, видно удостоверившись, что тот не собирается хлопнуться в обморок, поднялся и шагнул в сторону к парочке переступающих с ноги на ногу и издающих тихие гортанные звуки нгуу. В одном из нейа Кай узнал своего. Второй – небесно-голубого цвета – Руамея, который отцепив от седла фляжку вернулся к Кайафи. Только услышав, как плещется в не до конца наполненном сосуде вода, Кай ощутил, насколько пересохло у него в горле, но все же попытался заговорить вновь:
- Я все объясню, - начал он. Голос звучал хрипло, надтреснуто. Руамей жестом остановил его и, отвинтив крышку от фляги, всучил ее покрасневшему Каю. Подождал, пока тот напьется, забрал флягу и спросил.
- Встать можешь?
Кайафи смущенно кивнул, чувствуя, как начинают полыхать кончики его ушей. Ему было ужасно приятно и нестерпимо стыдно получить заботу и внимание от своего командира. Руамей ухватил Кая за руку и уверенным движением поднял на ноги. Отпустил, готовый если что снова подхватить. Кайафи стоял, чуть пошатываясь.
- Что произошло? – коротко поинтересовался Руамей. Тревоги в его голосе стало меньше, вместо нее добавились требовательные нотки, - Ты валялся в этом доме на полу, как мертвый. На твое лицо взглянуть было страшно.
Руамей криво усмехнулся.
- Да и сейчас, правда, не лучше.
В доме на полу… Кай поднял глаза на командира, медленно перевел взгляд за его спину, там, где виднелся заброшенный домик.
- На полу… - тоненько повторил Кай, Руамей нахмурился, видимо что-то увидел в лице Кая, что заставило его вновь протянуть руку, чтоб поддержать, но Кай неожиданно резво отпрыгнул в сторону. Споткнулся, но не упал, и припустил обратно к домику, крикнув только.
- Я сейчас, только момент!
Свет рисовал резкие квадраты на полу, в струящихся из окна лучах клубились пылинки. По углам было сумрачно. На полу… на полу… Кайафи упал на колени, раскидывая в стороны обломки старых вещей. Он не успел подумать о том, что делает – и хорошо, ведь если успел бы, то вероятно не стал возвращаться за предметом из ночного кошмара. Но он не думал, он просто чувствовал, отбрасывая одну за одной полусгнившие тряпки. Она выкатилась в его ладони точно живая, точно сама. Ее тонкое тело пригрелось в его сжавшихся пальцах, как добившийся ласки ёко. Кайафи поднялся. Еще раз нежно и немного недоверчиво погладил найденную флейту, убрал за пояс и поспешил обратно.
Руамей ожидал его подле нгуу. Кай подбежал, отдышался. Он не успел еще толком обдумать свое объяснение и ждал вопросов. Командир смерил его взглядом.
- Я вижу, ты чувствуешь себя значительно лучше, - холодно заметил он.
Кайафи смущенно кивнул.
- Я… в порядке.
- Точно в порядке? Уверен? – голос Руамея сделался жестче.
- Все… хорошо, правда, я в порядке, можно лететь… - торопливо заговорил он, чувствуя все нарастающую неловкость.
- Полетим, - кивнул Руамей.
В следующее мгновение крепкая оплеуха заставила голову Кайафи мотнуться в сторону. Ему пришлось по инерции сделать несколько шагов, чтоб не упасть, а звон в ушах на время заглушил все прочие звуки.
- … впредь ослушаться моего приказа, - услышал он сухой голос, когда звуки внутри его головы стихли, - летим.
Руамей отвернулся к своему нгуу и не видел, как на лице Кайафи расцветает счастливая, чуть безумная улыбка. Он стерпел бы еще и не одну затрещину. Она вернула его к реальности и главное – напрочь согнала неловкость после незаслуженной, как ему казалось, но столь приятной заботы.

[Барон Суббота >>>]

День: седьмое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

(c Соулью и Визетом)

Авион заходил на посадку рядом с Неуштадтом. В самом городе аэродрома для этих машин не было, однако, паромобильное сообщение было налажено, а потому совсем скоро Гилберт, украдкой вытирая вспотившие ладони о полы редингота стоял перед верёвочным трапом "Ланьяр". Рядом с его ногой с металлическим скрёжетом вылизывался чугунный кот. Манфрейд старался в его сторону в такие моменты не смотреть, уж очень...странной выглядела эта картина. Вздохнув, он подобрал зверя на сгиб руки и полез по трапу вверх.
У самого трапа свернулась ледяная змея; мор'ан, лениво подняв голову, смерил взглядом прибывших, задержал взгляд на коте и звонко щелкнул кончиком хвоста о палубу. Послышались неспешные уверенные шаги.
Следом за Вензелом, у фальшборта показалась Саяра. Она перегнулась через перила, вглядываясь в лицо гостя, а потом стремительно и с улыбкой на губах скользнула к трапу.
- Гилберт!
- Здравствуйте, учитель Вензел, - чуть поклонился Манфрейд, скорее чтобы скрыть смущение. - Здравствуйте, госпожа Саяра. Кот с огромным интересом изучал чету ДанЛев, время от веремени подёргивая ушами.
- Добрый день, Гилберт, - сдержанно кивнул криомант. - Это и есть ваш... эксперимент.
Последнее слово прозвучало с совсем неопределенной интонацией; кот неспешно потянулся.
- Да, учитель, это он, - Гил помялся и зачем-то добавил. - Мы ещё не выбрали ему имя.
- Это радует, - прозвучал холодный ответ. - Даже тренированному воображению сложно представить, что бы вышло, сочиняй вы имя в... том же состоянии.
Саяра подалась вперед. А потом присела на корточки и протянула к коту руки. Когда голем подошел, лиса легонечко почесала его за острым ухом. На негромкое тарахтение, отдаленно похожее на урчание, Саяра тихо засмеялась.
- Энзей.
Светлая бровь криоманта чуть приподнялась, но прозвучавшие слова были обращены к ученику:
- Так вот, возвращаясь к вопросу о недопустимости чрезмерного алкоголя для мага...
- Как? - удивился Манфрейд словам супруги Вензела, но услышав слова наставника тут же склонил голову. - Да, учитель, я...наглядно понял, почему следует блюсти дисциплину в этом вопросе.
- Должен заметить, что это недопустимо в любой момент, сейчас же - особенно. Напомни, Гилберт, какую должность ты занимаешь?
- Вен, перестань... - отозвалась лиса, с трудом поднимая голема на руки. - Гил, должна признать, в вас умер художник.
- Это совместное творчество, насколько я помню, - заметил Вензел. - Насколько я понял, за тело создания отвечала Страмарк.
- Именно так, - Гил попытался скопировать жест Вейонке. - Она произвела направленное площадное воздействие на пол, собрав материю и придала ей форму по сложновекторной схеме...больше не помню.
- А надо бы, - мрачно заметил данЛей. - Если даже в состоянии опьянения не запоминаешь безусловно интересного воздействия, хотя наблюдаешь за ним...
Саяра подошла и аккуратно пересадила кота на руки Вензелу. Голем недовольно мявкнул. А потом задрал голову и внимательно уставился на собственный прообраз, облизнулся. Саяра негромко засмеялась в ладонь, а потом повернулась к Гилберту, протянула руку и растрепала волосы техномага.
- Поднимайтесь на "Ланьяр". Я чем-нибудь вас накормлю. - она метнулась к веревочной лестнице. - Гил, а ты видел Сазела?

[V-Z >>>]

- Да, госпожа Саяра, видел, - Манфрейд поправил очки и чуть улыбнулся. - Как всегда стремится рассмотреть весь мир и не сидит на месте.
Ответом инженеру была ласковая улыбка.
- Я надеюсь, с ним будет все в порядке, - упоминание сына, как и всегда, отвлекло данЛея, и он даже отвел взгляд, которым изучал металлокота. Подумав, криомант без особой уверенности добавил: - И с ОНР тоже.
- Я тоже надеюсь. Но, кажется мальчику за что-то стыдно перед Джеймом. Это его может удержать от...необдуманного любопытства. Ну, или наооборот - подстегнёт "помочь"...
Вензел медленно кивнул и вновь обратил взгляд на кота. Они замерли, глядя друг на друга с совершенно одинаковым сосредоченным выражением.
Гил чудовищным усилием воли подавил рвущийся наружу хохот и сохранил лицо совершенно непроницаемым. А вот Саяра засмеялась, не скрываясь:
- Вы похожи, Вен!
- Это трудно не заметить, - тон криоманта можно было назвать только "арктическим сарказмом". - Кстати, Гилберт... кому принадлежит идея именно такого лица?
- Я не уверен, но, кажется...мне, - Гил окончательно смутился и покраснел. - Только не спрашивайте, почему, я правда не знаю! Только одно знаю, учитель, это точно не насмешка!
- Я склонен на это надеяться, - прозвучал ответ. - Похоже, я был прав - подобная мысль должна была посетить именно тебя.
Саяра уже на палубе обняла криоманта, прижавшись к его плечу.
- Не сердись на него, Вен.
- Я бы проявил существенное недовольство в том случае, если бы пьянство повлекло за собой разрушения или полное пренебрежение своими обязанностями, - данЛей взглянул на жену, потом - на ученика. - Но, несмотря на вопиющую безответственность, таких последствий не наблюдается.
- Мы же учёные, а не солдаты, - пожал плечами Манфрейд, понявший, что хуже уже не будет. - Мирные...
Саяра приподнялась на цыпочки и, абсолютно не стеснясь Манфрейда, поцеловала уголок холодных губ.
- Лучше распроси его о Джейме, - донесся приглушенный совет до Гилберта.
- Верно, - чуть кивнул криомант. - Что вообще происходит в Отделе и у Джейма в частности?
Гилберт поправил очки и принялся излагать. Его лицо приобрело обычное "рабочее" выражение, серьёзное и сосредоточенное.
- ОНР работает весьма эффективно. Проект "Скала" продвигается совместными усилиями этого отдела и нашего бюро, причём очень высокими темпами. Так же сотрудники вносят большой вклад в работе над комплексом "Тёмное пламя". Если вас интересуют цифры, наставник, могу показать копию отчёта, она у меня со собой.
Подмышкой у Гилберта действительно был зажат небольшой кожанный портфель, который он использовал для перевозки документов.
- Мне будет интересно, - кивнул Вензел, опуская кота на палубу; точнее - разжимая руки и создавая ледяную дугу, по которой зверь со скрежетом съехал вниз.
- Тогда, вот, смотрите, всё равно на следующем совещании это будет прикреплено к папке за квартал, - Гил раскрыл портфель и извлёк несколько обычных бумажных листов, на которых его аккуратным почерком был перенесён текст отчёта по приходу и расходу разных научных отделов.
- Вот здесь, учитель. "ОНР".

[Scorpion(Archon) >>>]

День: день восьмого августа
Фигура: Ферзь d8 о пешке с7
Ход: с7 – с5 (окончание)
Официальная клетка: с5 (обсуждающие на d8)
Фактическое местоположение: с5 (обсуждающие на d8)

Таану даже решил не переодеваться с дороги. И прямо так, в одеждах, тронутых травяным соком, спустился вниз. Следом за ним бросился Аннатар, но Оневи шел слишком быстро. Умыв мордочку пушистой лапкой, хозяину вслед посмотрел желтоглазый шойо. Помедлив, нейа побежал за видящим, заскользил вниз по крепкой коре, чуть цепляясь когтями. Таану обернулся, с легкой улыбкой взглянул на питомца. С разбегу шойо запрыгнул Оневи на сгиб локтя.
- Ты ловок, - провел пальцами между круглыми ушами Таану. На секунду он прикрыл глаза; мимо скользнуло журчание ручья, потом под веками полыхнуло багровым.
Видящий Дома Амар поднял голову и лицом к лицу столкнулся с Геларой. На несколько мгновений Таану застыл.
Казалось, девушка словно сама собралась из густого влажного воздуха, чтобы предстать пред очами любимого учителя и мастера. Как всегда в синем - на этот раз в текучем безшовном платье, словно сотканном из густого слоя пропитанного влагой тумана, если бы туман мог быть настолько синим, с единственной застёжкой в виде большой сапфировой капли на правом плече; как всегда босиком; с затянутыми в тугую косу волосами, как всегда - на вид мокрыми; и как всегда с улыбкой на лице.
- Мастер, - если девушка и опешила, то лишь для виду, - я не ожидала встретить тебя вновь так скоро. Где ты был?
Аннатара девушка поприветствовала, просто поймав взгляд изгнанника. Ни поклона, ни улыбки - только лёгкий кивок, едва различимый, но исполненный холодного, почтительного достоинства. Реджине отступил, потом сделал еще шаг назад.
- Разве я не говорил, что должен уехать? – Таану неторопливо прикрыл глаза, отгоняя стремительное, только что вспыхнувшее перед глазами видение. – Я был у трехречья.
Шойо спрыгнул с рук видящего Дома Амар и потерся пушистым и теплым боком о ноги Гелары. Оневи отметил жест нейа коротким взглядом, приподнял уголки губ.
- Нейа чувствуют красоту острее, чем люди… Твои занятия продолжают продвигаться хорошо? – Таану сделал шаг немного в сторону и кивнул на огромное дерево, где не так давно проходил Совет. – Проводишь меня или, может быть, подождешь, когда я вернусь?
- Я помню, - лёгкий румянец выступил на щеках волшебницы. - Конечно я провожу тебя, мастер. А что до занятий... Мне последнее время трудно сосредоточиться. И мне это очень не нравится... Но я справлюсь. Это пройдёт, вот увидишь.
Гелара нагнулась и подхватила шойо на руки, ткнулась носиком в приятную, мягкую шёрстку... Зверька мигом обдало несколькими каплями тёплой, доброй речной воды. Нейа негромко фыркнул, а затем из пушистой груди полилось теплое, ласковое урчание. Шойо потерся мордочкой о подбородок волшебницы; Таану снова посмотрел задумчиво.
- …почему тебе сложно сосредоточиться? – его слова как будто прозвучали продолжением мыслей.
Гелара шла от лиа справа. Аннатар ступал слева и немного в стороне, как будто не желая мешать разговору. Сам Реджине учеником Оневи был не в полной мере – слишком малому мог научить этого сильного волшебника видящий Дома Амар.
- Я волнуюсь. Волнуюсь за лиа и нейа, которые будут воевать. Ты ведь знаешь это, мастер, - вздохнула Гелара. - За таких вот малышей, которых война оставит без крови, без семьи, без шанса выжить... Смерть - уход к Средоточию, но ведь это всё равно нелегко, верно, мастер?
Таану опустил взгляд, смотря на полуприкрытое тканью платья плечо волшебницы. Ответил Аннатар:
- И лиа, и мы уже пережили одну войну…
И Оневи неожиданно не дал ему закончить:
- Слова «переживать» и «жить» отличаются, Аннатар, - в спокойном голосе видящего проступили более твердые, чем всегда, нотки. – Тебе было бы проще быть среди тех, кто находится в первых кругах защиты Шэн-лие, Гелара?
- Я не знаю, мастер. Если бы мне пришлось воевать - мне не было бы проще. Воевать никогда не просто. Что до "переживать"... Я не хочу долго переживать, чтобы снова пережить, - пожала плечами женщина, потупив взор, словно разглядывая собственные шаги. - Мне было бы проще, если бы кто-то нашёл способ закончить войну и научить народы жить в мире, не выпивая друг у друга то основное, что делает их - ими. Как технология забрала магию, так она может забрать и нас. В ней много добра и пользы - если она в хороших руках. И много зла и пустой алчности, если в плохих. Впрочем, в каких бы руках она ни была, она отняла у меня слишком много, чтобы я сумела её принять... Скажи, мастер, если с той стороны хоть кто-то попытается остановить бойню - Тигр-Властитель будет с ним говорить?
Таану протянул руку и погладил шойо, потертые пальцы мастера къямай скользнули совсем рядом с лицом волшебницы, и для нее ненадолго очень ясно стал виден фамильный перстень семьи Оневи, выточенный из камня – зигзагом на плоском овале втиралось в серое сердце железное дерево. От старости, хрупкую линию ломала трещина по середине.
- В первую очередь с ним буду говорить я, - мягче ответил видящий. – Я бы и сейчас говорил с Эльмой, но у нас нет связи с тех пор, как они отослали лиа, и отозвали своего техномага.
- А можно как-то наладить... или... я не могу представить, что для этого нужно. Наверное, чтобы ко-то из них добровольно сдался нам в плен. Или из нас - им... но нет, это не поможет. Они не будут церемониться с пленником, - вздохнула Гелара и, чиркнув в воздухе пальчиком, аккуратно собрала на конце ногтя большую, густую каплю. Поднесла к лицу, щёлкнула пальцами. Дождик малюсеньких брызг окатил лицо Гелары. - А мы... мы не сможем ему верить. Или не всякому - уж точно.

[V-Z >>>]

Аннатар успел заметить, как почти незаметно и слишком бытро изменилось лицо Оневи
- Шэн-лие преподнес в дипломатический дар пришедшим-из-за-моря почтового нейа, - заметил Таану. – Захоти, Эльма могла бы связаться.
- Ей могут просто не давать санкций, - заметил Реджине.
- Возможно, - отозвался Таану, затем снова обратился к Геларе. – Слушая тебя, я читаю в словах желание отправится на восток.
- Ты прав, мастер. Я хочу отправиться на восток. Но... я не знаю, будет ли это правильно, - грустно отвечала волшебница. - Моя шэа неспокойна, словно острые льдинки падают в горячий поток. Я не могу думать ни о чём, кроме этой войны. Я вспоминаю всё, что было и будет. У меня новая жизнь, новая суть... Я боюсь, боюсь узнать, насколько я - я. Не знаю, сомневаюсь всё время. Не могу ощутить то, что ощущала за день до начала войны. Это словно поселилось где-то рядом, как призрак за моей спиной... И это гложет меня. Помоги мне, мастер, - Гелера взяла Оневи за руку. - Помоги моей шэа обрести если не покой... то ответ.
Пальцы Мастера къямай дрогнули. Он не отвык от прикосновений: он отвык от того, чтобы непринужденно и неожиданно прикасались к нему. К счастью, этого жеста Реджине не заметил.
Оневи остановился и поднял сложенные руки, потом накрыл запястье волшебницы свободной ладонью и посмотрел в синие глаза.
- Я говорил, что бессмысленно умирать между сторонами – это их не остановит. Я против того, чтобы ты отправлялась на восток, к пришедшим из-за моря, и говорю это как твой наставник, - Таану отделял слова, произнося их неторопливо, - однако твоя жизнь принадлежит тебе.
- Спасибо... мастер. Я услышала тебя, - благодарно кивнула Гелара, не отнимая рук. - Моя жизнь принадлежит не только мне, но и всему, что я люблю. Я не могу допустить, чтобы всё это погибло. Скажи... Тигр-Властитель может выслушать меня? Я хочу говорить с ним. И у меня есть, что сказать.
Таану немного помедлил.
- Пойдем со мной. Аннатар, и ты.

Подняться в Верхний Предел - так порой называли открытый зал средь кроны Веладона - дозволялось многим, но адлеко не каждого там принимал Тигр-Властитель.
нынешних гостей - принимал. Без единого слова, как только ему доложили снизу.
Правитель изменился. Сразу же, заметно, бросок. На Веалеене была его боевая броня. "Кровь земли", красно-чёрный доспех, придававший альранэ вид потомка цэй-ина и какого-либо из адэдро, если бы такие вообще рождались. Владыка Дома Живых Клинков словно раздался в плечах, стал как будто ещё немного выше - но шлема не одевал, и лицо повелителя лиа оставалось прежним - лицо молодого мужчины с глазами усталого старика. То и дело устремляя взгляд вверх, туда, где среди переплетений множества ветвей и листьев мог показаться новый посланник с востока, вестник, гонец, Веалеен щурил глаза, когда в них попадали отблески солнца, и прикрывал переносицу ладонью. Если приглядеться, можно было заметить, что под глазами Камеда проступали тени. Старые, давно пропавшие, почти забытые - теперь они проявлялись вновь и медленно, осторожно начинали старить лицо, надламывая кромку молодости и светлой красоты.
Переступая меж отростков ветвей, Веалеен, как всегда, ходил кругами, порой позволяя себе привалиться к мощному стволу, достойному иного древа, бывшему всего лишь боковым побегом раскидистой кроны, малозаметным и почти не выросшим. Иногда Теграэ что-то говорил себе под нос - но невнятно, не давая никому лишнему подслушать его мысли, даже сказанные.
- Да пребудет с тобой средоточие, Веалеен, - было больше дружеского, чем официального в словах Таану. Он представил старому другу Гелару и внимательно вгляделся в лицо Тигра-властителя.
Среди ветвей мелькнул зеленоватый доспех и оранжевые пряди - плотная крепкая фигурка, скользнула по залу, словно и не обращая внимания на правителя и Видящего. Но счесть так было бы ошибкой. Таану, заметив Опору Воли, вежливо ей поклонился. Веалеен несколько раз кивнул: благосклонно - Таану, благодарно - голосу Средоточия, Геларе - приглашающе.
- Какие вести приносят в мою обитель сегодня те, кого я называю своим народом уже не первый раз, - поинтересовался владыка Камеда, протягивая женщине руку. Та протянула навстречу свою.
- Я пришла говорить с тем, кто поведёт мой народ на защиту его родной земли. Я пришла говорить и просить правителя о помощи. Просить его не ожесточать своё сердце и не ранить его сверх должного.
"Она меня совсем не знает..." - взгляд Веалеена встретился с взором Оневи. Видящий Дома Амар посмотрел в сторону, как будто объясняя, что о Тигре он с ученицей не говорил.
Аннатар остановился в иглу.
- Твоя ученица говорит загадками, Видящий. У вас ведь есть ко мне дело? Есть, иначе и быть не может. Я слушаю вас.
- Я хотел рассказать тебе о КийКи, - ответил Таану, - она уже на побережье южного залива, и твои лиа совсем с ней рядом.
Эйири вдруг оказалась практически за спиной Тигра, мимоходом кивнув остальным. Взгляд, полный нахального любопытства, устремился на Гелару. Таану сделал полшага вперед, словно загораживая собой ученицу от слишком пристального внимания Опоры Воли; однако Гелара прятаться и не думала.

[Соуль >>>]

- Взгляд Опоры - взгляд Средоточия. Позволь, Мастер?
Тигр-Властитель, в свою очередь, сам отошёл чуть в сторону, с любопытством глядя на встретившихся в его доме. Всё же война не останавливала жизнь - лишь давала ей новые витки. Хотя порой новые витки жизни рождались из смерти. И это было... тоже неправильно. Потому и война.
- Мой приказ в силе и для неё, и для остальных моих лиа. Идти вперёд, руководствуясь чувством опасности и верностью Шэн-лиэ. Не бояться сражаться за свой дом. Верить, что победим. И прежде, чем атаковать - думать дважды, трижды - прежде чем убивать. Мы - не убийцы.
"Сколько раз ещё мне придётся это повторять?"
Веалеен не успел заметить, как на миг сбилось дыхание, замерло и тут же снова застучало с огромной скоростью сердце взволнованной Гелары. Заметил Оневи. Он словно пропустил слова Опоры, хотя не должен был.
- Ты знал о КийКи, Веалеен?
- Да. Мне сообщали. Опора любви.
Таану прикрыл глаза, затем кивнул.
- Хорошо. Она идет вдоль скал, мимо ущелья.
- Как я того и просил. Она должна быть осторожна. Это наша земля и наша вода... Но разве может что-то из того, что существует в мире, быть полностью нашим?
"Может", - подумала Гелара, но вслух не произнесла. Если ты - вода, а вода - это ты, то как можешь ты сама быть не своей? Она принадлежит себе... конечно, не только себе, но и себе тоже, и отказываться от этого не станет. Нет, не станет.
- Не убийцы, но почему-то убивать намерены, причем без проблем, - неожиданно вставила Эйири. - А еще зачем-то посылаете тех, от кого на войне толку мало?
- Кого-то посылаем. Кто-то идёт сам по воле сердца, и остановить таких я не вправе. Если кто-то решил, что от него будет на войне толк - он решил. Решивший будет держаться своего решения. А намерены ли мы убивать?... - голос Веалеена ожесточился, царапнул, как по металлу. - Если моей любимой, моему дому, моим детям будет грозить меч и огонь, я не могу оставить их без защиты. Если Средоточию и Сердцам Домов будет угрожать опасность - я буду их защищать. Так нужно, и если не я и все, кто думает, как я, кто это сделает?
Таану сделал несколько шагов к окну и остановился, повернувшись к нему спиной.
- Не стоит, Веалеен. Опора Воли достаточно мудра.
- Кто б сомневался, - довольно согласилась Тэй. - В том, что касается войны, я разбираюсь не хуже вас, Тигр... не желаю оскорбить, конечно, но Амар никогда не славились талантом к бою.
Видящий пропустил и эти слова; он слишком долго воевал, чтобы им верить, и слишком много потерял в войнах с найрити.
- Оранжевый нередко сияет мудростью войны, - прозвучал тихий голос от двери. Омия Тамаэ неспешно переступила порог. - Хотя этот свет может и раствориться в синеве общей мудрости.
- У Средоточия семь Опор. Ни на одной из них всецело оно покоиться не может, - пожал плечами Веалеен. - Но я ведь жду слов твоих, Гелара. Чего ты на самом деле хочешь - иначе ты не пришла бы просто так.
- Да, Тигр-Властитель, - Гелара, сделав несколько шагов вперёд - неуверенно, словно ступала по стеклу или тонкому льду - поравнялась взорами с владыкой Камеда. - Я хочу просить эй-раана Теграэ... просить попытаться решить дело миром. Нет, не отказом от войны - но ведь войну можно ещё остановить. Лишь нужен кто-то с их стороны, кто захотел и смог бы услышать... и кто-то, кто мог бы передать, из нас.
- Она желает отправиться сама, - холодно завершил Таану и бросил взгляд через плечо за окно.
- Пришибут, - безапелляционно заявила Эйири. - Кого от нас-здесь-рожденных бы еще выслушали, но твоя ученица, Видящий, в их глазах - что-то вроде найрино.
Таану спокойно ответил:
- Я не вижу этого, а ты уже предсказываешь. – он замолчал, потом обернулся к Тамаэ. – Вас тоже привели дела, неулыбчивая эй-раани?
- Ты Видящий, а я Опора, - хмыкнула Тэй. - У кого глаза острее?
- У того, кого даром видеть, наделило Средоточие, - мягко улыбнулся Таану, ничуть не соревнуясь в словах.
Омия же спокойно наклонила голову в знак приветствия:
- Меня позвали.
Гелара снова не выдержала.
- Я не жажду встретиться со Средоточием и раствориться в нём как можно скорее. Я хочу, чтобы осталось немного больше жизни и счастья, чем можно. Я не рвусь умереть ради "великой цели" - какой в этом смысл, если я не добьюсь своего? Я хочу, чтобы эту войну остановили как можно скорее, и я знаю - Вы, - она окинула собравшихся взглядом, в котором мешались гордость за свою родню и почти детская, наивная, полная какой-то исступлённой, искренней веры мольба, - Вы готовы остановить это. Если они только послушают... Прошу вас, помогите мне. Тигр-Властитель, я знаю, ты воин и может выиграть эту войну. Но... но подумай раз, один только раз - хочешь ли ты платить за победу в войне прежнюю цену, как уже было тогда... с Исказителями?

Сообщение отредактировал Соуль - 28-02-2010, 1:09

[Scorpion(Archon) >>>]

Веалеен вновь перевёл взгляд на Таану: "Ты хорошо обучил её... И всё же - почему не рассказал обо мне? Ты же знаешь... ты - не можешь не знать. Ты ведь всё видишь, Видящий! Так почему?!"
Таану отвел глаза. «Потому что я – Видящий, - читалось на лице Оневи, - и не имею права вмешиваться».
- Успокойся, Гелара. Мы не называем тебя мертвой.
- Что ты умеешь? - Эйири неожиданно шагнула вперед, оказываясь совсем рядом с Геларой. - Ты умеешь безупречно убеждать? У тебя есть масса знакомых среди пришельцев, которые тебе поверят и поддержат? Ты обладаешь силами, способными заставить их уйти?
Таану сделала шаг к ученице, но не вмешался. Вместо этого он повернулся к Омии, как будто предлагая ей заговорить. Тамаэ по-прежнему хранила молчание; пока что непосредственно к ней не обращались. Но на Оневи она взглянула - прямо, спокойно, с легким интересом.
- Я умею приходить и уходить так, что меня не остановят. Я умею быть незаметной и таиться там, где никто не может меня найти. Я знаю, с кем могу говорить там - и знаю, как убедить меня послушать. Не все - жаждут крови. Некоторые - смогут понять. будет достаточно - остановим войну. Тяжёлые решения порой приходится принимать. Я не делаю и не стану делать это только ради покоя своей шэа, - растягивая слова, договорила Гелара. - Я хочу мира и покоя Шэн-лиэ. Мира и покоя, над которыми не будет висеть дым пожаров и кружить падальщики.
Таану подождал, когда она завершит, а потом:
- Вы ведь пришли говорить, Омия, - заметил Оневи.
- Я предпочитаю говорить лишь о деле, - любезно отозвалась Омия. - Мне поручили подготовить сведения о тех, кто сейчас находится на краю земель, и может выдвинуться первым или первым встретить удар. Я сделала.
- С типично кереальской обстоятельностью, - хмыкнула Эйири.
- Мудрость Опоры несомненна, - спокойно кивнула Тамаэ.
- Улыбнитесь, - подошел и шепнул Таану, потом остановился рядом Геларой и взял ученицу за руку.
Веалеен устало отошёл к трону. Сел. Спросил - одними глазами:
"Таану. Она справится? Знаю, что сильная. Знаю, что не хочешь отпускать. Не хочу и сам. Но если отпустим - справится?" Веки на несколько мгновений скрыли янтарные глаза: «Велика возможность, того, что она умрет».
- И кто же это, Омия?
- Один из первых - Чиам Камие, - отозвалась Омия. - Змей Сетонов.
Веалеен слушал - но глаза его продолжали говорить с Видящим. И с Геларой.
"Отпустите меня! Я должна попытаться! Пожалуйста! Я хочу... помочь. Нам всем."
"Таану... я не хочу отпускать её. Но сможем ли мы её удержать? Посмотри на неё... Хрупкая, нежная, прекрасная... А внутри лезвие острее любой грани кристалла, твёрже моих лат."
«Я уже сказал, что мне будет жаль, если погибнет такая красота», - Оневи разомкнул губы:
- Сетон на юге, если оттуда идти на восток, на пути Чиама будет море.
Омия столь же спокойно наклонила голову.
- Веалеен, тогда необходимо послать лиа в Дом Кемай и предупредить Чайре.
- Да будет так, - кивнул Веалеен. - Гелара?
Синяя волшебница подняла взгляд сияющих проступающими слезами глаз на Тигра-властителя.
- Отправляйся с вестью. Передай мои напутствия Чиаму и скажи, чтобы он берёг жизни - свои и чужие. А ты - береги свою. Знаю, ты будешь рада увидеть море.
- Я скажу Чайре, - негромко заметил Оневи, - чтобы он нашел подходящего спутника среди твоих гонцов, Веалеен.
- Д-да, - кивнула женщина. пальцы правой урки тихо щёлкнули - и слёзы, повинуясь воле хозяйки, словно обратив время вспядь, пропали в уголках глаз, как никогда и ни были. - Да, эй-раан Камеда. Я выполню твою волю.
- Не сомневаюсь. Иди, и пусть удача тебе улыбается. Таану, - окликнул владыка Видящего. - ты проводишь её?
Видящий немного прищурил янтарные глаза, как будто спрашивая, правильно ли он расслышал.
- Проводи её, Таану, - повторил Веалеен. И, чуть ухмыльнувшись, добавил. - До выхода из Веладона. И возвращайся скорее - нам ещё найдётся, что обсудить.
- Меня не слушают, - мрачно заметила Эйири. - Несмотря на то, что об Опорах и их советах тут знают все, некоторые даже очень хорошо.
Таану обернулся и посмотрел ей в глаза:
- Мы слушаем твои советы, и еще обсудим их, когда я провожу Гелару.
- Могу ещё раз повторить "да будет так", если это придаст величия событию, - откинулся на троне Теграэ. - Таану, мы ждём.

[Bes/smertnik >>>]

День: ночь с восьмого на девятое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Иногда бывает такое: завязываешь на веревке узелок, а потом не можешь его развязать. Пальцы соскальзывают с тугого узла, подцепить заветную петлю никак не получается... Именно это чувствовал Светоч, невольно «привязавший» себя к чему-то странному и нелогичному. К чему-то, живущему в сердце этих земель.
Сон пришел мгновенно – тяжелым провалом, до краев наполненным обрывками образов и мыслей: лес, как будто разбитый на кусочки в большом калейдоскопе; кружащиеся листья, поднимающиеся вихрями до колен; пожелтевшие и увядшие цветы и цветы другие - яркие, огромные.. ядовитые. Деревья окружали Светоча и словно двигались по кругу. Казалось, они держались ветвями, как люди - за руки, и танцевали в хороводе, неспешно и медленно двигались, перебирая глубокие борозды в земле корнями.
Он уже видел это прежде: шевелящиеся узловатые корни и буйную растительность, какой нет и никогда не будет на его родине. Маг был бесконечно чужим в этом манящем и обманчивом царстве.
- Я... не хочу... зла, я... - слова не складывались в предложения, хоровод из деревьев кружился, и небо, полускрытое листвой, кружилось вместе с ними. Слишком много чудес на один квадратный сантиметр. Слишком много ощущений для одного неподготовленного рассудка.
- Чего?.. Чего ты?.. Хочешь?.. - один голос, он походил на тысячи, даже мириады голосов, сотканный в единый. Множество неярких, пастельного цвета шепотов, скрипов, шелестов. Со Светочем как будто говорили деревья. - Чего?..
Многоголосый хор ждал ответа, а маг все не мог собраться с мыслями. Сконцентрироваться было почти невозможно.
- Поговорить, - чудовищная тяжесть заставляла подкашиваться ноги.
- О чем?..
И правда - о чем? Война уже началась, он не в силах ее остановить. Разве может он пообещать, что когда-нибудь не придет в этот священный лес с приказом разрушить его?..
- Вы ненавидите нас? - вопрос мага звучал почти как утверждение.
Лес снова зашелестел. Каждая ветвь как будто совещалась в другой, а затем - стих. Из полумрака выступила светлая фигура лиа, в котором как будто сплелись все нейа. Существо склонило голову к плечу, глядя на волшебника. Осознание того, что это сон, улетучивалось с опасной скоростью. Стоит перестать сопротивляться - и немыслимые видения впитаются в кожу, проникнут в кровь, изменят ритм сердца.
- Почему все... так? - спрашивать было глупо. Развороченные взрывчаткой горы и шахтерская деревня, залитая кровью, крепко сидели в памяти.
- Потому что это моя земля, - ответило существо, и одновременно с ним как будто ответили деревья.
Они наклонили кроны и протянули ветви, смыкая тончайшие черные прутья над головой волшебника. Неожиданно ярко-вспыхнувший белый солнечный свет упал через черную решетку-переплетение и тенями рассек лицо человека на неровные многоугольники.
В груди человека зашевелилось что-то горячее. Оно понимало происходящее и принимало его, стремилось к нему... и раскаивалось.
- Мы не хотели войны. Нам хотелось жить. Кристаллы были шансом, - Светоч казался сам себе крошечным и неразумным рядом с этой лесной громадой.
Лес снова принялся шептаться, и его решение озвучило существо:
- Без них нельзя жить. - его утверждение звучало вопросом.
Магу захотелось показать Белому ту, другую реальность. Объяснить, насколько важны были кристаллы для укрепления мира между югом и севером. Но вдруг это создание, увидев всю глубину той низости, до которой может опуститься цивилизация, окончательно возненавидит пришельцев? Решит, что они не достойны жизни?
- Очень сложно, - жар, родившийся в груди, усилился. Больно не было.
- Разве? - совершенно бесстрастно прошелестели деревья.
- Да, - тут у Светоча сомнений не возникло.
- Разве? - повторило существо.
- Чего вы все от меня хотите!? Я не могу развернуть назад целую армию! Ничего не могу!.. - а вот теперь пришла боль. Сильная, внутренняя. Давно ищущая выход. - Я пришел потому что ваша земля не подпускает меня к себе... весь отряд может погибнуть из-за этого! Но я понял, что ошибался, пытаясь отсрочить неизбежное. Отпустите. Не являйтесь мне по ночам. Прошу...
Упругие побеги касались безвольно повисших вдоль тела рук, оплетали щиколотки.
Ветви над головой волшебника сомкнулись сильнее, и кромсавшие лицо светлые многоугольники стали меньше, стали калейдоскопическими осколками. Казалось, они режут глаза.
Создание стояло напротив Светоча, и смотрело бесстрастно и тихо, оно не шевелилось.
- Нет, - скользнул в шорохах травы ответ. И стебли, до того лишь слабо касавшиеся рук и ног, потянулись выше. Из упругих тел выскользнули шипы. Они мягко проткнули одежду, затем - кожу. Похожие на крохотных летучих мышей, сделали несколько глотков крови.
Создание не шевелилось. Но что-то иное то и дело проскальзывало во взгляде слепых и белесых глаз: сожаление? горечь?
Проснуться, немедленно проснуться! Маг дернулся в сторону, потащив за собой пьющие его кровь растения. Какой-то короткий миг он видел полутемную палатку, спину Поуна, лежащего напротив, гаечный ключ Мелкого и чей-то латаный вещмешок. А затем колдуна потащило обратно.
- Отпустите! - трава оказалась холодной и влажной. Светоч стоял на коленях.
Деревья придвинулись к нему ближе, корни приподняли землю. Белый свет и черные тени резали глаза.
Создание подошло к волшебнику и опустилось рядом с ним на колени, хрупкими ладонями накрыло скулы. Прикосновение было прохладным и легким, абсолютно невесомым, хотя покалывало... как будто крохотными иголочками. Существо наклонило голову и заглянуло в карие глаза Светоча.
- Если... ты захочешь принять, - шорох, как волна, затих. Создание продолжало изучать лицо волшебника. Шелест всколыхнулся снова, - меня. Я... открою тебе власть лесной души.
Шепоты снова затихли, но путы растений не ослабли, и лишь сильнее сдавили ноги, предплечья и грудь.
- Я останусь собой? - усталость брала верх, напряжение спадало.
- ...только начнешь понимать землю.
- Я... - ниточка из секунд; искрящаяся, долгая - …принимаю это.
Травы расплелись.
И свет, слишком яркий и слишком белый, исчез. Светоча окружил ласковый полумрак, тихий и незаметный. Отдых. Других желаний не осталось. Покой и тишина. И пусть шипы вдосталь напьются его крови.
- Принимаю... - пусть, если потом ему дадут отдохнуть.

вместе с Соуль)))

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 28-02-2010, 1:22

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, день и вечер
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Почтовую птицу главе дипломатического корпуса подарили два года назад - во время очередных, бесплодных, как и всегда, переговоров с представителями Шэн-лие. Она тогда преподнесла лиа дар от ЭКК - красивые техномагические часы, где на циферблате солнце сменялось луной, и зажигались на темнеющем металле звезды.
Хотя, вряд ли это почтовое существо можно было назвать птицей...
Эльма отрезала ножом кусочек мяса, кинула сидящему на деревянной подставке зверю. Мелкие и острые перья на крыльях, птичьи лапы - но голова ящерицы, глаза змеи... и острые зубы.
Леди Нарбьерг назвала свой подарок "Ра", и никогда почти не задумывалась о том, что же оно такое.
Ра поймал угощение, проглотил, не жуя. Довольно застрекотал. Рыжеволосая женщина хмыкнула. Зверь считал её хозяйкой, и леди Нарбьерг почти привыкла, что у неё вместо почтового голубя - "нечистая тварь". Впрочем, Ра был много выносливей птиц. И ему были мало страшны небесные хищники.
Война шла уже пять дней. Пять дней постоянных разговоров, пять дней подготовки, пять дней громыхания оружия. Сколько еще их таких будет - Эльме думать не хотелось.
Консул вернулась к своему рабочему столу. Два десятка скомканных черновых листов - итог почти двухчасовой попытки что-либо написать.
Эльма встала возле стола, повертела в пальцах перьевую ручку. Прикрыла глаза.
По сути дела, она совершала неимоверную глупость, неподобающую и грозящую ей... большими проблемами.
Глубоко выдохнув, леди Нарбьерг взяла чистый лист, села. У неё был красивый почерк, и буквы тиресканского алфавита ложились аккуратно и ровно.
Вежливей, наверное, было бы писать на языке того, кто будет читать письмо, но... Эльма могла с хода назвать пол десятка причин, почему - нет.
"Доброго дня, Таану. Надеюсь, небо над вашей головой ясное, и ничего не омрачает его. Хотя, боюсь, сейчас такие слова вряд ли уместны – после всего того, что произошло.
Еще год назад я даже не думала о том, что может начаться война. Вы сами знаете, как сложно шли все это время, что мы находимся на ваших землях, переговоры. Но война была чем-то, о чем совершенно не хотелось думать.»
Ра застрекотал и пару раз похлопал крыльями. Звук отвлек Эльму, женщина подняла голову.
- Потерпи. Еще налетаешься.
«Я чувствую себя виноватой в том, что происходит сейчас. Война кажется мне огромным комом снега, с каждым днем становящимся все больше и больше. Пока его еще можно остановить, но я боюсь уже опоздать.
Возможно, когда это письмо дойдет до вас, война уже будет идти по всем землям.
Но, я верю, Таану…»
По улице с грохотом проехал какой-то транспорт. Леди Нарбьерг поморщилась, отвела ладонь с ручкой от листа бумаги. Отложила перо в сторону, на специальную подставку. Прикрыла глаза. В последние дни у Эльмы то и дело возникало желание примчаться в штаб и встряхнуть всю эту военную братию, попытаться добиться у них одного: зачем?
Резня в Барсучьей щели была… ужасна. Леди Нарбьерг видела отчеты. Резня. Убийство.
Но это абсолютно не укладывалось в то, что консул узнала за последние годы о лиа. Им – не нужна была война. Не нужна она были и тирресканцам.
«… что вы считаете так же, как и я. Что все произошедшее – ужасная ошибка. Говорить о том, чья это вина – я не буду, нет смысла. Есть смысл лишь в попытках все это остановить.
Надеюсь, что я не одна пришла к таким выводам. Надеюсь, вы меня поддержите. Надеюсь, что Тигр-Властитель послушает вас.
Никому не нужна война, Таану. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить её.
Ясного вам дня.
Леди Эльма Нарбьерг.»
Подпись, печать. Плотный конверт из промасленной бумаги. Запечатав письмо, рыжеволосая женщина просмотрела черновики, отложила несколько в ящик стола. Остальные – изорвала на мелкие клочки, смешала с остальным «рабочим» мусором.
Устало вздохнула.

Вечером, когда уже стемнело, и Неуштадт тускло сиял огоньками окон, Эльма закрепила сумку на груди Ра, положила туда конверт, закрыла. Затянула ремешки. Птицеящер переступал с лапы на лапу, нетерпеливо бил крыльями. Консул отвязала его лапу, потом открыла окно и обернулась к зверю. Когда ей преподнесли этот зубастый «подарок», то объяснили – он знает несколько ключевых слов. И имен.
- Эаши. Таану Оневи. Лети, Ра. – женщина махнула рукой, повторила, - в Эаши. К Оневи.
Раздалось хлопанье крыльев. Зверь вылетел в окно, взмыл к темному, усыпанному тысячами звезд, небу. Исчез.
Эльма вздохнула и мысленно пожелала ему удачи. Закрыла створы.

[V-Z >>>]

День: утро восьмого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Утро серым и блеклым призраком карабкалось по коридорам. Эйвёр вышла из лазарета, кивнула с благодарностью принесшему чай Константину, объяснила, что за девушкой осталась следить Релея и ушла от ответа о состоянии Страмарк. Уходя, она обернулась на заснувшего возле дверей каюты Джейма. Он сидел, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову. Фарадей посмотрел на начальника, и между бровей оружейника пролегла едва заметная складка - внутри что-то кольнуло. Джейм годился ему в сыновья.
- Эй…
Техномаг вздрогнул, просыпаясь. Глянул вверх, помотал головой, прогоняя сон, медленно поднялся.
- Доброе утро...
Голос был тихим и маловыразительным.
- Может быть, пойдешь и выспишься - посоветовал Фарадей. – Эйвёр ушла, там Релея осталась.
Как и вечером он был знакомо-прям и менее, чем всегда, официален.
- Да я и тут выспаться могу, - покачал головой Ростис. Константин несильно сжал плечо, то самое, которое после ладони Страмарк под курткой украшал синяк.
- Послушай, Джейм, ты все равно ничем не можешь помочь, но если вдруг понадобится снова съездить в лазарет, или привезти еще одного доктора, тебе лучше быть в форме.
- Верно... - после паузы вынужден был согласиться маг. - В крайнем случае, могу себя взбодрить чарами, мастер Вензел научил.
- Пойдем, - Фарадей помог Джейму подняться. Он тихо ответил про себя, что Ростис часто поминает ДанЛея: «Наверное, он ему как отец…». – Релея, может, разрешит побыть рядом.
Оружейник легко толкнул дверь лазарета и заглянул внутрь. Эльфийка, сидевшая рядом на табурете, вскинула голову на звук, приложила палец к губам. Взглядом Константин спросил разрешения войти. Релея поколебалась, потом все же кивнула. Оружейник аккуратно прошел, потом кивнул Ростису, затем шепотом спросил:
- Она как?
- Жара нет, - таким же шепотом отозвалась эльфийка, - дыхание медленное. Еще неясно, как все помогло...
Джейм, осторожно подойдя, с болью смотрел на забинтованную Вейонке.
- Выглядит лучше, - болезненно улыбнулся Фарадей.
- Да... - кивнула Релея. - Куирен ушел к себе, это тоже хороший знак.
Джейм по-прежнему молчал, не отрывая взгляда от бледного лица Страмарк. Фарадей оглянулся на него, тронул за плечо.
- Иди. Релея, я могу посидеть с ней.
Ростис медленно кивнул.
- Да, вы правы...
- Мне лучше не стоит уходить, - возразила эльфийка. - Вы все-таки не целитель... ой, простите.
- Я единственный, кто сегодня ночью спал хоть немного, а вы оба – нет. Если подымется жар, как сказала Эйвёр, или пойдет не так, я тут же пошлю за вами обеими.
- Мне легче не спать... - после короткого раздумья ответила Релея, - но в какой-то степени вы правы...
Фарадей слабо улыбнулся:
- Джейм, и ты.
Джейм вновь кивнул, и двинулся к двери, бросив взгляд через плечо. Когда вышла следом за ним и Релея, Фарадей пододвинул к койке стул и сел рядом. Ножки скрипнули по холодному полу. Оружейник подпер руками подбородок и посмотрел на техномагессу. Черные глаза защипало. Константин коснулся руки - она была ледяной, без намека на еще остающуюся внутри жизнь.
- Что же ты творишь, тигренок? – без надежды на ответ спросил Фарадей и вспомнил, как Страмарк поддерживала его, когда исчезла Валентина. – Единый…
Оружейник бросил взгляд куда-то на потолок, нервно хохотнул, потом сглотнул смех и прижал пальцы к губам.
- …если ты есть, не дай ей уйти. Сколько еще погибнет в этой войне, скольких еще застрелят из моего оружия, но это случайность. Идиотская, глупая. Ей ведь жить еще… Да и дети. Дети не должны погибать. Что я такое несу?.. Слушай, я и сам не знаю. – Константин закрыл глаза. – Я, чертов эгоист, который за всю жизнь только и научился, что делать вещи для убийства, не хочу, чтобы люди умирали. Это паршиво. Я понял, когда ее потерял. Паршиво, но остановиться не могу. Прости меня за это. Я не хочу, потерять и Вей. Нет, я знаю… люди уходят, и плохие, и хорошие. Но, может?..
Фарадей замолчал.
- Я знаю просто, что лежи на ее месте я, она бы из-под земли даже чудотворца достала. Неужели она должна уйти так глупо? Сейчас? – оружейник зажмурился. – Она мне как дочь. Как Греза. А Греза… я боюсь, что вырастет такой же, как я. Вей, вот, не выросла, понимает, что мы делаем… Единый.
Константин замолчал снова, злой на себя, потом вздохнул. Он смотрел на желтовато-белые простыни, которые укрывали техномагессу до плеч, видел складки, редкие пылинки. Мысли как по щелчку пальцев выветрились из головы. Фарадей не умел молиться и до этого дня никогда не пытался, только один раз, когда Валентина исчезла, костерил Единого, как нерадивого инженера, запоровшего на корню проект.
Как заснул, Константин не заметил. Просто в сознании что-то закоротило, и оружейник выключился, положив голову на скрещенные руки. Он не слышал, как скрипнула дверь лазарета, как прошелестели легчайшие шаги; не увидел, как тонкий и светлый силуэт склонился над койкой, а потом – отшатнулся. Что-то пошло не так, и каюту залило молочно-белое мерцание…

[Scorpion(Archon) >>>]

День: восьмое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8

Таану вышел из зала следом за Геларой и остановился, повернувшись, протянув руку – но так и не коснувшись запястья волшебницы.
- Сколько тебе понадобиться времени, чтобы подготовитья? – сделав в начале фразы паузу, спросил видящий Дома Амар.
- Всё, что мне нужно, всегда со мной. Или на мне. Мастер, - тихо вымолвила Гелара. - Я могу отправиться прямо сейчас.
Их разговор нарушили торопливые шаги. Спустя несколько коротких секунд появился ученик Советника Шторма. Тэй явно спешил и казался весьма... взъероешенным, что совсем не походило на этого лиа: обычного спокойного. В руке Чайре держал какой-то конверт. Увидев Таану и Гелару, кемаец остановился, коротко выдохнул и поклонился.
- Эй-раан, эй-раани...доброго дня, - Тэй перевел дыхание. Таану скользнул взглядом по его лицу и обратил внимание на конверт.
- Что произошло, Тэй?
- Ничего, эй-раан Оневи, - мотнул короткостриженной головой молодой лиа, - просто...мне нужно поговорить с Тигром-Властителем. Это.. - он чуть приподнял ладонь, в которой держал письмо, - от моего наставника.
Таану опустил руку, отвернулся от Гелары.
- Меньше четверти часа назад мы говорили о том, что необходимо отправить следопытов на тот берег залива, - заметив видящий. - Пойдем. Гелара, не уходи пока.
Чайре едва заметно приподнял уголки губ, но мгновение спустя его лицо вновь стало серьезным.
- Тигр-Властитель занят...?
- Он ждет меня, - ответил Таану и снова шагнул под своды из переплетенных ветвей, где кивнул Эйири и Веалеену, и сразу же отступил, пропуская ученика Советника.
Чайре, с благодарностью кивнув Оневи, вышел вперед.
- Ясного дня, эй-раан Теграэ. Ясного дня, эй-раани Тэй. Властитель, - молодой лиа посмотрел на Веалеена, - я только что получил письмо из Чареи, от моего наставника. Для вас.
Он протянул конверт.
- Я так чувствую, в передаче слов нами скоро перестанут нуждаться, - ехидно заметила Эйири. - Сплошные письма.
Тэй чуть вздернул подбородок.
- Я не хотел вас оскорбить.
- Некоторые дела не требует срочности, - неожиданно мягко ответил Опоре Таану. Он подошел к ней, остановился напротив, посмотрел в глаза. - Мы осознаем, что у Опор слишком много дел, чтобы всегда быть простыми вестниками.
- Это да, - неожиданно широко улыбнулась Эйири. - У нас, пожалуй, столько важных занятий, сколько всем другим лиа и не представить. Я вот семь лет назад и не представляла.
- И потом - вести от Средоточия и для Средоточия разве не важнее любых других? - Веалеен с улыбкой принял конверт. Новые дела позволили отвлечься от мыслей о судьбе молодой волшебницы-лиа, которой почему-то было не всё равно, что будет с народами, давшими ей столько разного - боль и покой, счастье и горечь, разлуку и любовь... Но что бы они не дали, что бы ни забирали - они оставались жизнью. И Гелара понимала владыку Камеда больше, чем могла бы себе представить. Понимала бы, если бы дала себе труд хоть немного попытаться понять... - Я рад новым вестям. Что хотят нам сообщить с такой поспешностью?
Распечатав письмо, Теграэ углубился в чтение. Нарьен т'Еро, Советник Шторма дома Кемай, не увлекался пышными приветствиями, переходя сразу к делу. Ясный, морской поселок пришедших-из-за моря, по его словам, преставлял из себя опасность для Шэн-лие: он был хорошо укреплен и располагал большим портом, способным обслуживать множество судов. Для подготовки морской атаки на восточную границу страны, Ясный подходил как нельзя лучше.
"Флот уже собран, Властитель, - писал Советник Шторма, - и мы ждем вашего приказа для того, чтобы выступить. Необходимо лишить пришедших с востока их морской силы раньше, чем они начнут действовать сами."
Тэй выжидающе смотрел на Веалеена, спрятав ладони за широкий моряцкий пояс. Молодой лиа явно знал о том, что писал его наставник - и то, как сильно кемаец ждет ответа Теграэ, было заметно сразу.
- Что ж... - Веалеен отложил прочитанное, потёр подбородок, словно пытался что-то сформулировать. - Я даю на это своё позволение. Но - будьте аккуратны. Не начинайте войну до крови и смерти раньше, чем поймёте, что враг готовится к удару. Наша задача - не дать ему сделать хоть шаг в сторону наших вод... насколько шагают те, кто привык ощущать под собой волны, а не твёрдую землю. Силы флота дома Кемай пусть отправляются в море, и действуют так, как подскажут им их доблестные сердца. Да хранит вас ваша вера в правоту нашего дела.
Тэй коротко - но жест был полон почтения - кивнул.
- Чайре, - посмотрел, переведя взгляд с Эйири на ученика Советника, Таану, - найди среди вестников Камеда самого быстрого и пусть он отправляется с Геларой, вначале к Чиаму Камие, о котором рассказала Омия, затем, в Чареи. Опора не станет возражать против писем? Мы знаем, что она могла бы дойти быстрее, но захочет ли показывать тропы пришедшим-из-за моря?
- Найдете сами, - фыркнула Эйири. - Раз уж сейчас так убедительно заявляли, что у Опор дела поважнее.

[V-Z >>>]

Таану посмотрел ей в глаза, потом протянул руку и аккуратно коснулся скулы.
- Если кто-либо из вас покажет посланникам короткую тропу, это будет благословением Средоточия.
Эйири фыркнула как рассерженный котенок, уклоняясь от руки Видящего.
- Ты с ним давно говорил?
- Вчера, - Оневи поймал двумя пальцами выскользнувшую в сторону прядку, потом ненадолго накрыл ладонью плечо Опоры. - Ты желаешь казаться иначе, чем есть. Перестань.
- Видящий, научись слышать, - ехидно посоветовала Эйири, аккуратно, но твердо снимая ладонь с плеча. Таану мягко улыбнулся ей в ответ, потом поклонился без тени насмешки:
- Я прислушаюсь к тебе, ча'нэи и, если ты преподашь мне несколько уроков, буду благодарен.
- Тогда пусть сперва научит тебя не слышать, но говорить, - с полупоклоном в сторону Опоры предложил правитель Камеда. Таану сверкнул в его сторону глазами. - Тебе ведь всегда есть, что сказать, Таану Оневи, даже если она и права и ты не умеешь слышать. Или слушать - что в твоём случае совсем не одно и то же. А что до вестника, то любой из дома Камеда будет рад возложить на себя эту ответственность. Многие, к сожалению, даже рвутся в бой... Конечно же - все, кто ни разу не видел войны.
Омия молча наблюдала за беседой; в глазах Тамаэ читалось едва различимое ностальгическое ощущение.
- Я не имею права вмешиться, Веалеен, - эту фразу от Оневи не раз слышали. Он обратил взгляд туда, где ветви зала образовывали арку-выход, где виднелся силуэт Гелары. - Чайре, тогда не медли.
Кемаец вновь кивнул.
- Я сейчас же найду вестника, эй-раан Оневи. Правитель, - Тэй повернулся к Веалеену, - ваши слова будут переданы в точности, но, быть может, вы отправите с вестником и свой ответ письмом? Иногда даже самые точные слова могут быть потеряны.
- Или искажены. Что куда страшнее, - Веалеен протянул руку куда-то вверх - и послушная лоза, извивавшаяся, словно выводок маленьких ужей на теле длинной ветви над троном медленно, свиваясь и кружась, опустилась в ладонь Тигра-Властителя. Осторожно, прошептав что-то ("спасибо... и прости") гибкому стеблю, Веалеен оторвал самый край, украшенный длинным, острым по краям, словно охотничий нож, зелёным листом и, выдавив из кончика лианы немного сока на палец, принялся медленно водить по зелёному полотну обрывка. Последними словами, вычерченнми осторожными касаниями на листе, были "да будет так". Веалеен провёл по листу другой ладонью и - травяные соки застыли аккуратной, ажурной вязью письмян, не смазавшись и на полкапли.
- Прими это. Здесь всё, - поднимаясь с трона, господин Дома Живых Клинков протянул лист кемайцу.
- Я найду достойного вестника, - Чайре взял послание, еще раз поклонился. - Благодарю вас, правитель.
Тэй быстро кинул взгляд на остальных лиа, будто спрашивая, нужен ли он еще кому-то. Таану проводил его до арки, а там, снова поманил к себе Гелару и тихо сказал:
- Со стороны Шэн-лие всегда я был тем, кто вел переговоры. Если они захотят говорить снова, позови меня.
- Я позову. Я уверена... найдутся те, кто верит. С силой и властью. С мудростью и правдой.
"И с долгами".
Этого слова Гелара давно не говорила себе. И не сказал сейчас. Но его подсунула в память Грета ланРейт - и теперь смеялась, гордясь тем, что отомстила за своё исчезновение. Пусть так, но отомстила.
Пусть так. Таану заметил перемену в настроении ученицы. О ее ноги, подбежав, потерся шойо. Видящий Дома Амар посмотрел в темные синие глаза, а затем снял с шеи плетеный медальон и протянул, держа за неяркий, зелено-коричневый шнурок, Геларе.
Та подняла на учителя и друга глаза. Благодарность, мольба, верность, просьба простить, понять... Слишком много для одного взгляда. И всё же...
- Спасибо, Мастер. Я... я не подведу мой народ.
Волшебница склонила голову.
- Иди. Тэй Чайре подберет тебе спутника.
Таану кивнул им и снова вернулся под плетенные своды, оглядывая теплым взглядом янтарно-желтых с отблеском оранжевого глаз оставшихся.
- Война теперь началась... Скажи мне, Веалеен, кто защищает Эаши?
- Какие высокие слова, - ни к кому не обращаясь конкретно, произнесла Эйири. - Просто хочется брать и сочинять стихи, хотя не умею. Приводить на такие советы, что ли, Каана или Мийа-ни?
- Я бы послушал и их слова, - вскинул руку Таану. - Я хотел спросить о Древних, Веалеен. А о чем хотел поговорить ты, прося меня вернуться?
Взгляд видящего ненадолго задержался на Тамаэ.
- О Древних хотел говорить и я, Таану. Но не только о них, - перчатка на руке Веалеена замкнулась, снова покрывая пальцы алым слоем брони из живого кристалла. И ладонь медленно сложилась в блестящий красный кулак.
- О ком еще? - подошел к Тигру-властителю Оневи.
- Много. У меня будут вопросы, у тебя - ответы. И наоборот, - кивнул Веалеен. - Как прежде, Таану. Как прежде.
- Только эти ответы будут порождать еще с сотню вопросов каждый, - ядовито вставила Опора.

(Даркнесс, Соуль, Скорпион и я в роли наглости и молчаливости)

Сообщение отредактировал V-Z - 1-03-2010, 0:29

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (середина дня)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Возле ориентира «засохшее дерево» (правда, на карте он напоминал скорее «дохлую змею»), в самом деле, нашелся висячий мост через ущелье. Он даже выглядел надежным, и потому в душу Фиерса закрались подозрения и предчувствия…
Правда, он уже взялся за веревку, выполнявшую роль перил. Быстро повторив про себя молитву разведчика на подобный случай («Мне ничего не будет, мне ничего не будет, а если и будет, то пусть мне уже будет все равно»), он двинулся вперед. Буркнул, чуть обернувшись:
- По одному, - и продолжил путь.
Ренн очень, очень не радовала перспектива такой переправы, пусть она уже и избавилась от страха высоты. Было что-то зловещее в глубоком ущелье и канатах, протянутых над ним. Должно быть, работа ЭКК, а они не халтурят, успокоила себя магичка. Но Дентона все равно пропустила вперед. И Айдена тоже.
«Полезу после Брента», решила она, «если когда канаты и оборвутся, так только под ним».
Услышь Брент ее мысли, он бы серьезно обиделся.

Черная равнина выглядела мрачно и потрясала своей величиной. На пепельных просторах как-то сразу потерялось представление о местности, хорошо хоть, оставляемые ими следы были достаточно четкими.
До первого же порыва ветра, подумал майор. Вот мы и попались.
Ярость его начала угасать, пусть медленно, но все-таки верно. На долю секунды даже появилось желание извиниться перед отрядом и повернуть назад, пока не поздно. Но доля секунды – промежуток весьма краткий.
Вопреки ожиданиям, он пока не испытывал никаких странных ощущений. Разве что пейзаж слишком однообразен, но выбирать не приходится. Ну потерпят денек-другой, подумаешь.
Правда, чего бы ему не хотелось, так это оставаться здесь на ночевку. И вообще останавливаться. Казалось, небо только того и ждет, чтобы прицельно рухнуть им на головы, когда они замешкаются. Поэтому Фиерс старался не сбавлять ходу.
«Безымянные» пытались не отставать. Особенно плохо это получалось у Ренн… вот у нее самочувствие явно решило вытворять какие-то неприятные штуки по причинам, ей неведомым. Сначала ей чудилось, что ноги застревают в песке-пепле, и она, хоть и двигает ими, остается на том же месте. Справиться с этим навязчивым впечатлением ей помог всего-то взгляд вокруг – остальные шли. Кто-то обгонял кого-то. Некоторые шли рядом. Изменяющиеся человечки на неизменной выжженной земле…
Потом на нее свалилось кое-что похуже – головная боль. В затылок как будто вгоняли раскаленные спицы, одну за другой. «Ерунда», сжав зубы, думала она и устремлялась вперед. «Подумаешь, голова болит. Не первый раз. Здесь ведь вообще аномалия – так что наверняка у меня поднимается давление, этим-то всё и вызвано…»
Так что, когда у нее носом хлынула кровь, Ренн почти и не удивилась. Стараясь не привлекать к себе внимания, вытащила платочек из кармана куртки, приложила к лицу (ноги снова начали «застревать» в песке). Цербер, трусивший рядом, подтолкнул ее одним из носов – нечего, мол, задерживаться.
- Да-да, - пробормотала она, - бегу-бегу…
Через час Фиерс отважился на отчаянный шаг.
- Привал, - объявил он. – Полчаса, не больше.
Когда все расселись и достали пайки, майор с некоторым торжеством отметил, что лицо у Эрис уже не настолько довольное собой. Да и прочие заметно сникли.
«Пустошь угнетает», подумал он.

По истечении получаса Фиерс понял, что подняться ему будет трудно. Почему-то.
Может, небо все-таки коварно рухнуло на них? Он посмотрел наверх. Нет, облака были там, где им быть и полагается. Значит, необходимо просто волевое усилие.
Рывком он поднялся на ноги, то же сделали и остальные.
Кроме Ренн – та сидела, сгорбившись и обняв рюкзак, и, кажется, не собиралась никуда идти.
- Ренн, поднимайся, продолжаем путь, - окликнул майор. Она даже не пошевелилась.
Дентон быстро нашелся – подскочил к ней, протянул руку.
- Давай помогу встать. Мне тоже было тяжеловато… - вдруг глаза его округлились. Парень упал на колени рядом с магичкой, схватил ее за плечи, тряхнул. С ошарашенным видом повернулся к Фиерсу.
- Майор, как ни прискорбно это признавать, но она потеряла сознание.
Майор возвел глаза к небесам и крепко выругался.

[Мора >>>]

День: ночь с шестого на седьмое августа
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Когда гулкое эхо оглушительного воя, вырвавшееся из утопающих во мраке недр ущелья у подножия Хейран Ръе, ночным ветром донесло до полевого аэродрома, многие даже не проснулись. Ночью доспех сигналил редко, но обитатели лагеря привыкли к его вою до такой степени, что даже не вздрагивали. Судорожно глотнул ночной прохлады задремавший часовой, недовольно заворочались на койках "Дьяволы"...
- Проклятые горы, - тихонько простонал Улгаш, не открывая глаз. - Проклятое эхо. Ненавижу горы.
- Чего ты там бормочешь? – отозвался Эллион. Техномаг не спал, читал книгу, подсветив текст висящим в воздухе шариком света.
- Горы, говорю, полное дерьмо, - уже громче проворчал орк.
- Как думаете, с ней ничего не случилось? - в полусне пробормотал Вольф.
- С кем? - не понял Всадник.
- С Рейни.
- Совсем тронулся парень, - горестно вздохнул на верхнем ярусе койки близнецов Карл-Густав. - Твоя ненаглядная так в любое время дня и ночи сигналит. Случись чего, сигналила бы по-другому. Подольше там, или несколько раз. И вообще...
- ...ребята, давайте спать? - недовольно буркнул Грант, из последних сил старавшийся не проснуться окончательно. - Не расходитесь.
Сонные "Дьяволы" умолкли, поворочались немного, устраиваясь спать дальше. Только Улгаш никак не мог улечься. Наконец, зло выдохнув сквозь зубы, он поднялся и сел на койке.
- Весь сон ушел, - шепотом посетовал он и кивнул Элли. - Пойдем покурим?
- Пойдем, - согласился маг, хотя сам не курил.
Орк снял с гвоздя свою кожанку, накинул ее на плечи и вышел из барака. Пошарив в кармане, он удивленно присвистнул и достал какой-то темный предмет размером с яблоко.
- Так вот ты где! - Улгаш победно потряс предметом и продемонстрировал его Эллиону. В лунном свете техномагу криво улыбалась маленькая сушеная голова с зашитым ртом и глазами. В жиденькие остатки волос была вплетена потемневшая бронзовая монета с отверстием.
- Что это? – Эллион прищурился, будто плохо видел.
- Это? Это башка, - с удовольствием пояснил Всадник. - Ну, знаешь, вроде талисмана. Удачу приносит. Когда нас в эскадрилью отбирали, я ее с собой в полет взял, повесил в кабине. Я давно хотел вам показать, но все время забываю, куда запихнул.
- И чья же это башка? – Эллион пощелкал пальцами, развешивая в воздухе целый хоровод огоньков.
- Хрен знает. Вроде деда моего. Если дома мне не набрехали, - орк лихо подбросил сушеную голову на ладони, свободной рукой вытаскивая папиросу. - А от этих штук прикуривать можно?
- Нет, иллюзия, - покачал головой маг. - На, - он протянул орку полыхающий на ладони огонек.
- Спасибо, - Улгаш спрятал "деда" в карман и поднес папиросу к огню. - Небось думаешь, совсем я темный, да? Башку деда в кармане ношу... На удачу...
- Мой дед был психом, - пожал плечами Элли. – Мне бы в голову не пришло таскать с собой его куски на удачу. Скорее подсовывать врагам на неудачу.
- Мой дед тоже тот еще перец был, - хмыкнул орк. - Говорят, собирал головы южан. Дособирался, не иначе.
- Угу, - кивнул техномаг и уставился на ясное небо. – К слову, я уже и позабыл, что я северянин. Да и маленький еще был во время последней войны.
- Да хренота это все - южане, северяне, - Всадник затянулся и тоже поднял взгляд к небу. - Вот здесь да, здесь все другое. Даже небо. Даже звезды. Тьфу, как эльф заговорил!..
Эллион хмыкнул и кивнул через плечо. За спинами мужчин, зябко кутаясь в меховой ворот куртки, стояла сонная Мэйфирин.
- Вы чего не спите-е? – спросила она, зевая.
- Курим, - усмехнулся орк. - Во, гляди, что нашел, - из кармана снова выглянула дедовская голова.
- Где?! – ужаснулась рыжая.
- В кармане, - радостно сообщил Улгаш. - Знакомься, это мой дед. Не знаю, как его звали.
- Ужас! – возмутилась эльфийка. – Кошмар какой.
- Да ладно, готов спорить, при жизни он страшнее был.
- Как ты можешь? Кошмар!
- Это риторический вопрос, - на всякий случай пояснил Элли. – А ты сама чего не спишь?
Мэйфирин поежилась:
- Доспех разбудил. Жутко как-то.
- У нас на болотах всегда по ночам выли, - ностальгически вздохнул Всадник. - Правда, не так громко и противно. И такого эха, как в этих поганых горах, там тоже не было.
- У меня в лесу только волки выли. Но они не агрессивные. Я даже гладила их, вот. – Припомнила эльфийка. – Такие мягкие, и пахнут лесом.
- Волков не нюхал, - признался Улгаш. - Но вообще люблю их. Правда, у нас их едят. Иногда. Впрочем, у нас иногда всех едят. И они нас иногда едят. Так что все честно.
- Как можно есть волков?! Они же… они…
- Сколько всего вы друг о друге не знаете, - насмешливо протянул Эллион.
- Я не ел, - сразу предупредил Улгаш. - Кажется. Не, я серьезно. Орки любят волков, это все знают. Говорят, наши предки их одомашнили и ездили на них. Вроде где-то до сих пор ездят. Здоровые они, наверное... А есть их правда дурацкая идея. Разве что когда совсем ничего другого вокруг нет. Одни волки.

[ORTъ >>>]

- А я волков не люблю. – Тихо отозвались сбоку от троицы. Совершенно незаметный в тени, прислонившись к стене, стоял Свен.
- А тебе и есть не надо, - невпопад ответил Всадник, надеясь, что никто не заметил, как он вздрогнул и напрягся от неожиданности.
Зато Элли не смущался того, что был застигнут врасплох:
- Свен, ты такими появлениями всех нас в гроб сведешь.
- Я не появлялся, я стою тут уже несколько часов, - пожал плечами мертвец.
- Еще лучше, - отчего-то развеселился орк. - Тебе бы в разведку...
- В психическую атаку бы ему, - выдохнула эльфийка. Кажется, ее слегка трясло.
- Дикари бы точно обделались, - с уверенностью заявил чрезвычайно цивилизованный орк, потрясая дедовской головой.
- Интересно, кем они считают нас? – задумчиво спросил Свен.
- Кто? – не поняла Мэйфи.
- Лиа.
- Уродцами? - предположил Улгаш, заглядывая в сморщенное лицо мумифицированной головы.
- Моральными, - добавил Элли. – У них же свое мировоззрение, совсем отличное от нашего.
- Ну, одно у них точно как у нас на горячо любимой Родине. Чуть что - сразу глотки резать, - орк все не оставлял сушеную голову в покое. На сей раз он сделал ей "ути-пути".
- Прекрати, - не выдержала эльфийка. – Кошмарно же! Это же голова.
- Ну да, голова, - немного удивленно подтвердил Всадник. - Была бы задница, я бы ее с собой не... Извини.
- У-у, я его ударю, - пригрозила Мэйфи.
- Я бы на твоем месте поверил на слово, - хохотнул Эллион.
- Кого ударишь? - радостно переспросил орк и поднял дедовскую голову на один уровень со своей. - Его или меня?
Потом он вдруг посерьезнел и спрятал иссушенные останки обратно в карман.
- Ладно, ты не обижайся, если чего, - смущенно пробурчал Улгаш. - Я ж шуткую.
- Я не обижаюсь, - успокоила рыжая. – Просто не понимаю, как ты можешь так со своими предками!
- Если б им моя башка досталась, они бы тоже не церемонились, - хмыкнул Всадник.
- Орки! – возмущенно заявила Мэйфи.
- Вы еще примите пафосный вид двух сражающихся героев из древних легенд, - беззлобно посоветовал Эллион.
Улгаш выпятил грудь и принял какую-то мудреную позу. Подумав, достал дедову голову и замахнулся ею, делая вид, что намеревается бросить в Мэйфи, да так и застыл.
- Похоже? - спросил он, не оборачиваясь.
- Ну вас, пойду спать, - Мэйфи развернулась и скрылась в темном дверном проеме.
- Ушла во тьму, - прокомментировал Элли.
- Орки победили! - торжественно возгласил Всадник.
- Их торжество будет недолгим, если орать не перестанут, - донесся из барака сонный голос Гая.
- Тс-с-с… - приложил палец к губам маг. – Спать, кстати, не надумал?
- Не знаю, - пожал плечами орк. - Может, прогуляюсь лучше. Днем-то некогда будет. Командор говорил, там, у реки настоящее болото... - в голосе Улгаша послышались мечтательные нотки.
- Ну смотри. А я пойду спать, что-то в сон клонит уже. – Элли собрал горстью развешанные в воздухе огоньки и дунул на них, гася иллюзионный свет.
- Ну давай, - неопределенно кивнул Всадник.- Кстати, если хочешь, я тебе при случае такую же сделаю, - он указал на сушеную голову.
- Из кого, Улгаш? – простонал техномаг.
- Ну, мало ли... местного там поймаю...
- Вот этого точно не нужно. - Покачал головой Эллион. - Я все еще верю в мирное решение... ну или минимальные потери с обеих сторон. Да, не воин, что ж поделаешь.
- Да я тебе говорю, пару залпов из пушек дадим - и все, мир и дружба навеки, - легкомысленно отмахнулся Улгаш. - Орки-то народ неробкий, и то мне старый Грурк рассказывал, каково бывает в первый раз под обстрелом... Кажется, будто небо на голову падает. А эти, они ж совсем дикие, у них даже этого... как его... пороха нету. Куда им против нас!..
- Мне кажется, тут сама земля против нас, - вздохнул Эллион. – И вода, и небо, и горы – все.
- Это да, - посерьезнел орк. - Горы тут поганые какие-то. И небо... ненашенское. Зато против них - пушки. А когда закончится этот проклятущий шторм и подоспеют наши... Они здесь такой силищи в жизни не видывали!
- Поглядим, - туманно ответил Эллион и тоже "ушел во тьму".
Улгаш уже и сам собрался уходить, но тут вспомнил про Свена и мысленно отвесил себе подзатыльник.
- А ты как думаешь? Обойдемся малой кровью?
- Понятия не имею. – Отозвался мертвец. – Мне как-то без разницы.
- У ты какой, - протянул орк смешливо. - Кстати, а тебе башку не засушить?
- Если я сам тебе ее принесу, - хмыкнул Веберганг.
- Наш парень, - заржал Улгаш - негромко, чтобы не будить спящих. - Обращайся в любое время.
- Я запомню, - кивнул Свен.

[Мора >>>]

День: седьмое августа (утро)
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

Потемневшие от кипятка листочки мяты плавно оседали на дно большой кружки с изображением демонического пилота на эмалированном боку. Рейни задумчиво следила за этим процессом, вдыхая приятный аромат заваренной мяты – это успокаивало. Успокаивал и сладкий привкус миндаля на языке – печенье, привезенное Вольфом, было уже почти все съедено, и большей частью именно сегодняшней ночью, ведь Рейни спать так и не ложилась. Сначала пришлось погреметь доспехом и посадить его в осадный режим, а потом уже бесы развернули бурную деятельность по сжиганию останков неопознанного зверя. При этом маленькие властители огня жутко ругались, видимо от пережитого потрясения. Рейни же переживала молча, наедине с кружкой чая, печеньем и сердцем. В общем-то, действительно испугалась демонесса лишь однажды – когда в метре от нее раздался этот жуткий вой. Когда тварь уже показалась в поле зрения, бояться стало неуместно – страх сковывает, а этого Рейни себе не могла позволить, иначе стала бы жертвой еще у ворот. Тем не менее, хотелось оказаться в чьих-нибудь объятьях, уткнуться носом в плечо и пожаловаться на проклятые и проклятые горы. Может быть, даже поплакать, но это так, только мечты. Рыдать из-за испуга девушка не собиралась, она вообще плакала всего пару раз в своей жизни, и тому были веские причины.
Пилотесса заерзала по полу, устраиваясь поудобнее. Кабина доспеха, хоть и была пропитана родной энергией, сейчас казалась ей не слишком уютной. Гораздо уверенней Рейни чувствовала бы себя рядом… рядом с Вольфом, например. Сердце громко стукнуло.
- М? – оторвала взгляд от кружки Рейни, а потом поднялась, подошла к сфере.- Ты чего?
Тук!
Девушка немного помолчала.
- Спасибо, если бы не ты…
Сердце смущенно стукнуло, мол, чего уж там, пилотесса моя.
- Знаешь, думаю ребята, которые создавали доспех, пришли бы в восторг. Это же управление на расстоянии! Ты почувствовало, что мне нужна помощь – и помогло. Но я не понимаю – как? Как доспех увидел, как понял, что делать?.. Боюсь, если об этом кто-то узнает, нами вплотную займутся церковники. И я не удивлюсь, ведь доспех – это разрушительная сила, как же они все перепугаются, если узнают, что он может двигаться самостоятельно. Как бы нас не посадили на цепь…
Сердце стукнуло возмущенно, готовое само сделать с церковниками нечто неприятное, ежели те полезут сюда со своими цепями.
- Только Вольф совсем не воспринимает меня, как инфернальную силу. – Рейни с такой нежностью поглядела на кружку, будто с нее улыбался не абстрактный демон, а сам пилот.
Сердце стукнуло безнадежно – опять про своего Вольфа!
- А он мне нравится и все тут. К тому же мне кажется, что я ему тоже симпатична. Иначе стоило бы ему пол года ко мне постоянно летать? Иногда тут даже работы никакой нет.
Сердце стукнуло скептически.
- Нет, он мне нравится не потому, что он единственный мужчина здесь! Просто… просто нравится. В конце концов, жила я же как-то все эти годы. Нет, мне нравились мужчины, но они были сильные как демоны и прекрасные как ангелы. – Рейни сладко зажмурилась, вспоминая что-то приятное. – К тому же мне было интересно только то, что они доставляют мне удовольствие. А с Вольфом все не так. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Такого со мной еще не бывало.
Сердце зашлось частым, но не тяжелым стуком.
- Ты смеешься? – неуверенно спросила девушка. – Знаешь, мне кажется, что я различаю твое настроение по стуку… он каждый раз разный.
Сердце стукнуло утвердительно.
- Ты уж извини, что тебе приходится исполнять не только функцию движущей силы доспеха, но и главной подружки пилота…
Сердце вновь рассмеялось – оно явно не было против.
- … но мне правда легче переносить одиночество, когда я могу хоть с кем-нибудь разумным вот так поболтать о всяких глупостях. А то, знаешь ли, не с кружкой же мне разговаривать – так и правда недолго с ума сойти.
- Кхм-кхм, - громко заявило себе залезший в приоткрытую дверь кабины бес.
- Что такое? – недоуменно повернулась к нему Рейни.
- Вот, нашли там, в камнях, куда доспех наступил, - бес протянул демонессе черный коготь на кожаном ремешке, пропитанном кровью. Рейни приняла странную находку.
- Тут что-то написано, - повертев в руках коготь, заявила она. – Не понятно.
- Не знаю, - буркнул бес и поспешил скрыться с глаз пилотессы.
- Вот видишь, эти со мной вообще не говорят, - пожаловалась девушка сердцу.
То стукнуло понимающе.
- Что это за амулет, интересно мне? Может, магический? Вольф прилетит – отправлю вместе с ним волшебнику "Дьяволов"…
Сердце не спорило.

[Соуль >>>]

День: восьмое августа, вечер
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: d8

Солнце начало наливаться вечером. Эйна смотрела поверх голов пехотинцев на поблескивающую за кронами деревьев медь и не шевелилась. Расплавленный серебром дремали у ног Древней тиххо, а каменная флейта лежала на земле.
Эйна выронила инструмент случайно - обломившаяся крохотная веточка ударила лиа по рукам, и пальцы разжались от боли. Музыка оборвалась, и Древняя качнула тяжелой, как после долгого сна головой. К горлу подступила тошнота, сознание закружилось мелкими искрами, и Эйна едва не упала с корня следом за флейтой - в траву.
Лиа вырвало, но ее желудок был пуст. Заломило виски, и Эйна прислонилась от бессилия к теплому стволу дерева .
Много, очень много лет назад она ушла от родителей потому, что сильно болела и должна была угаснуть через год или полтора. Семья, богатая по меркам небольшого поселения, не приучила дочь ни к какому ремеслу, и Эйна умела только танцевать и петь. Петь и танцевать. Она попросилась в ученики к Вей-Вею, талантливому музыканту, но он отказался принять. Ему не нужна была подмастерье, за которой еще и сверх меры приходиться приглядывать. Цей-ин взялся учить лиа лишь после того, как она рассказала о болезни. "Из жалости", - сказал Вей-Вей.
По его словам у Эйны не было таланта, как у него или чиа, зато был голос. Стоило Древней заговорить немного громче, и на нее начинали оборачиваться; лиа вокруг замирали, вслушиваясь в переливы слов...
Повысив голос, Эйна тут же вжимала голову в плечи и стремилась спрятаться. Нет ничего удивительного в том, что, когда Вей-Вей попросил ее вовсе не говорить, чтобы словами не смущать его и Нейке-филина музыку, лиа согласилась. Не странно и то, что после подобного разговора, Древняя полюбила окарины и флейты. Инструменты дыхания словно стали ее голосом.
Когда Вей-Вей подарил Эйне флейту из дымчатого камня, лиа заиграла и вовсе самозабвенно. Она могла водить пальцами по каменным узорам не только часы, но и дни напролет.
Прежде Эйна никогда не умела играть искристо и живо, по-настоящему, как, шутя, получалось у цей-ина и чиа. Теперь – могла. Флейта как будто прибавила Древней мастерства и таланта, которых недоставало.
А еще... а еще она излечила Древнюю от болезни, отравлявшей изнутри.
Излечила от одной и наделила новой, куда более страшной. Инструмент подчинил лиа, заиграл ей в собственное удовольствие.
Он не нуждался ни в чем, кроме музыки.
И музыканты стали инструментами для флейт.
Эта мысль бродила по самому краешку сознания Эйны, и все никак не могла проникнуть в сердце и разум. Только сомнения порождала. Но и самой их крохи было достаточно для того, чтобы лиа начала иногда отнимать инструмент от губ. Собственные мысли, которые Древняя отвыкла за века не только слышать, но и слушать, казались Эйне чужими. И голова их как будто отторгала, а руки словно нарочно тянулись к флейте.

Сообщение отредактировал Соуль - 1-03-2010, 20:51

[V-Z >>>]

День: ранний день восьмого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Джейм хотел выспаться... получилось плохо. Два часа сна, краткое пробуждение с попыткой отрешиться от дурных сновидений и беспокойства... потом вновь сон - немногим дольше. Было около полудня; Ростис понял, что заснуть уже точно не сможет, снедало беспокойство.
Даже краткий отдых принес некоторое облегчение - теперь он был уверен, что усталость не помешает, если понадобится действовать. Но не вернуться к лазарету Ростис не мог. Он приоткрыл дверь, и увидел заснувшего Фарадея. Оружейник скрестил руки на краю койки, опустил на них голову. На шаги Константин никак не отозвался.
Зато слабо повернула голову Страмарк. Ростис чуть не споткнулся, бросившись к койке, глаза вспыхнули искренней радостью. Из-под ноги техномага выпорхнуло белое перо. Вейонке едва пошевелила правой, здоровой рукой, указывая на Фарадея, но было уже поздно. Констрантин резко выпрямился и заморгал, прогоняя сон.
- Вейонке! - выдохнул Джейм, уже не боясь разбудить. - Как вы?
Вопрос был донельзя глупым, но ничего иного Ростис просто не мог сейчас произнести. Девушка попробовала ответить, но пересохшие губы шевельнулись беззвучно; каре-зеленые глаза устало, но успокаивающе блеснули.
Фарадей с удивлением смотрел на техномагессу. Он встал прикоснулся к руке – кожа больше не была холодной и бледной, тлело внутри человеческое тепло.
- Такого… нет, - Константин не верил. – Не понимаю.
Джейм наклонился над койкой, растерянно и счастливо улыбаясь. Страмарк виновато сжала губы.
- Скажите Эйвёр, - попросил он Фарадея.
- Она еще спит, - качнул головой Константин, - сейчас позову Релею, она не собиралась…
Стараясь справится с удивлением на грани шока, Фарадей выскочил в коридор. Вейонке скосила взгляд ему вслед. Взглянув на пересохшие губы, Джейм поспешно огляделся в поисках воды; в руке уже начал расти лед, который можно было в нее обратить... тут только маг заметил на столе стакан и кувшин рядом. Стряхнув развеявшиеся искристой пылью льдинки с ладони, Ростис схватил кувшин. Несколькими секундами позже уже подносил стакан к губам Страмарк. Ее едва хватило на полтора глотка и на то, чтобы благодарно кивнуть.
- Вы… порядке?
- В полном, - заверил Джейм. - Не надо говорить, вы еще далеко не поправились.
Он тут же выругал себя за такую фразу, но что поделать - уже было сказано. Вейонке в ответ улыбнулась уголками губ и уперлась ладонью в койку; попытка встать была отброшена через мгновение. Девушка упала обратно и зажмурилась, сдвинув к переносице брови. Движение губ вполне можно было прочитать и как «Черт», и как более грубое ругательство…
- Не надо вставать, - запоздало добавил Джейм. - Сейчас придет Релея, она как специалист скажет...
Вейонке пошевелила здоровой рукой; под пальцами прошелестела простыня, Страмарк сжала запястье техномага, как будто успокаивая, потом расцепила пальцы.
- Извините за... машину.
- Будет новая, - отмахнулся Ростис. - Это я должен извиниться, виноват во всем, что случилось.
Девушка отрицательно покачала головой.
- Если бы я не отвлек вас разговором или сам бы сел за руль, вы бы не пострадали.
- Нет, - пальцы сжались в кулак.
- Не волнуйтесь, - поспешно заметил Джейм. - Потом обо всем поговорим.
Девушка вздохнула, посмотрев укоризненно. Ростис и сам чувствовал неловкость, но упорство Вейонке он знал, и если бы стал настаивать - то и она стала бы столь же настойчиво возражать, что сейчас могло только повредить. Страмарк снова коснулась кончиками пальцев запястья техномага.
- …спасибо. - Джейм только кивнул в ответ. - Не… лнуйтесь.
- Боюсь, не получится, - улыбнулся Ростис.
В ответ Страмарк сжала запястье. Ростис осторожно накрыл ее руку своей. Вейонке повернула голову.
- Син…ом Харпера… Знаете, Де-жейм… Мы загов-ворили, и маш…на, кол-лесо. Мы дел-лаем неправ-вильные вещи.
Маг сдвинул брови, припоминая разговор, почти стертый из памяти тем, что последовало.
- Да... я об этом тоже...
В коридоре послышались шаги; пару секунд спустя в дверях появились Релея и Константин. Эльфийка скользнула к койке, стараясь держаться подальше от стола, едва не наткнулась на табурет. Оказавшись рядом, она поспешно наклонилась над Вейонке, встревожено поведя острым ухом. Коснулась плеча, чуть прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущении. Вейонке слабо ей улыбнулась и незаметно разжала пальцы, обхватившие запястье Джейма. Фарадей обеспокоенно заглянул через плечо эльфийки.
- Вы можете объяснить, что произошло?
- Я... не знаю, - растерянно отозвалась Релея. - Рана не исцелена, но кровь прижилась... она уже сильно помогает. Я не знаю, как так могло выйти...
Подумав, она честно признала:
- Но я вообще плохо поняла, что и как сделала Эйвёр.
Фарадей перевел взгляд с нее на Джейма.
- Как только она проснется…
- Спросим, - кивнул Ростис.
- …огда я смогу встать? – подала голос Страмарк.
- Не возьмусь судить, - покачала головой Релея, - мне этот метод плохо знаком. Но я бы сказала - не меньше недели, это в лучшем случае.
Каре-зеленые глаза девушки возмущенно расширились. Техномагесса уперлась локтем в койку и, сжав губы, волевым усилием приподнялась. Простыня сползла с плеч, открывая перебинтованные грудь и живот – на боку на повязке проступили красные пятна.
- Раньше.
- Лежите! - хором воскликнули Джейм, Релея и Фарадей.
- Сейчас вам точно вредно вставать, - добавил техномаг.
- И вообще, окончательно скажет Эйвёр, - дополнила эльфийка. Страмарк послушно легла обратно и закрыла глаза, из-под ресниц сбежали две слезинки.
- Боль-но. И… есть хочу.
Фарадей поправил простыню:
- Значит, точно пойдешь на поправку, если не будешь выеживаться.

(и Соуль)

Сообщение отредактировал V-Z - 1-03-2010, 21:51

[Scorpion(Archon) >>>]

День: восьмое августа, вечер
Фигура: пешка е7, ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: е7, d8
Фактическое местоположение: d8

Эйна опустила взгляд на тиххо, которые беспокойно струились между травинками тончайшими серебряными ручейками. Они ожидали музыки, а флейта лежала на земле. Древняя потянулась к инструменту, но остановила движение на середине.
Фиолетово-серые тени заслонили бледный вечерний свет. Лиа подняла голову и встретилась взглядом вначале с янтарными глазами видящего Дома Амар, затем посмотрела в лицо Тигру-властителю. Тиххолова встала перед правителем Зеленого Трона.
- Пусть веч-еернее солнце осветит вашу дор-оогу, - по-старинному, как тогда, когда еще и Средоточия не существовало, шепотом проговорила Эйна.
- И твою, о прекраснейшая из Древних, - Веалеен не кривил душой. Эйна была красива. Конечно, никого на свете не было для правителя Камеда лучше его Ины, но... Но он видел за долгую жизнь немал женщин, некоторых даже любил - давно. Очень давно. Не так, как своё единственное сокровище, свою звезду в тёмном небе, свой алмаз и своё сердце... Не так. Но помнил, что такое красота, отличная от его любимой, и всегда отдавал ей должное. - Мы отвлекли тебя... Или мне показалось, что что-то не так? Прости моё любопытство. Ваше явление - слишком большая честь для меня, скромного оружейника, и я ещё не привык к вам, а потому порой говорю неверно.
Эйна молчаливо, отрицательно покачала головой. Стоявший рядом с Тигром-властителем видящий смотрел на нее задумчиво, как будто спрашивая себя о чем-то.
- Мы пр-иишли п-помогать, - ответила Древняя. Она говорила шепотом и медленно, как будто вовсе отвыкла разговаривать, - и ждем, где мы можем помочь.
- Вы сможете. Я готов отдать приказ, - слова давались Веалеену нелегко. Говорить с теми, кто в разы старше тебя, кто смог околдовать и подчинить своей воле, воле своих флейт - самих тиххо... Это как говорить с небом. Или с морем.
Или - со Средоточием.
- Если вы готовы выступать, я готов повелевать. Ведь мы все собираемся защищать Шэн-лие, - и всё равно не те, не те, не те слова! Что же говорить... Лицо господина Живых Клинков оставалось спокойным. разум метался, сердце дрожало чуть сильнее обычного. Он не знал, что сказать. Но - сказал первое слово. А первое - кратчайшая дорога к последнему.
Эйна смотрела на него снизу-вверх немигающим и ясным взглядом, солнце таяло на невидимых белых ресницах.
- Куда нам идти, Тигр-властитель? – проскрежетал глухой голос Вей-Вея. Оневи резко обернулся, и косица хлестнула видящего по щеке. Он не ожидал, что тиххолов подойдет бесшумно… а двигался цей-ин и вправду без единого звука.
На тронутую сединой спину быстро и, как ляри, ловко, вскочил Нейке-филин.
- На северо-восток. Сперва. А дальше - будьте готовы идти к озеру Рега, - кивнул Веалеен, не поворачиваясь к тигрочеловеку, но склоняясь на колени перед Эйной и протягивая руку к флейте, желая подать её женщине. - Там хорошие места, а озеро Мелкое. Удобно наступать, неудобно оборонять. Они не знают о тиххо, не ждут их встретить там, где удобно им. Идите так, как я сказал, и храните Шэн-лиэ.
Эйна приняла из рук Веалеена флейту и наклонила с благодарностью голову. Древняя промолчала, и за нее ответил Вей-Вей.
- Тогда мы отправимся завтра утром. Дай нам провожатого, правитель.
- Моя дочь и её подруга проведут вас. Они хорошо знают эти места. Как и любые другие, - усмехнулся Веалеен, чуть склонив голову перед Эйной. Тигр-Властитель поднялся, выпрямился... чуть не потянувшись, как могло бы показаться, но нет - просто прямая спина и широкие плечи альранэ вполне стоили военной выправки офицеров ЭКК. Лучших из них. Хоть они об этом и не знали. - Если захотите потом идти с ними - пришлите весть. Если решите вернуть их - пришлите их самих с вестью о вас. Спасибо вам, Древние.
Последнее развернувшийся воитель говорил уже Вей-вею. Снова - с поклоном.
"Хочешь достойно править - учись кланяться лучше, чем поднимать руку". Древние мудрецы ничего не говорили зря.

[Соуль >>>]

День: восьмое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Манфред отправился в штаб еще вчера.
Полдень прошел. Через полчаса «Ланьяр» должна была вылетать, чтобы вовремя прибыть к месту ночного патрулирования. Вензел скользил по каюте, напоминая поток холодного ветра, Саяра следила за ним внимательно, пристально. Потом отвлеклась и сжала в ладонях ледяной кристалл. С пробуждения лисе было не по себе, и тревогу она не могла понять.
Когда его брат замерцал на "Пламявержце", Джейм даже не сразу заметил это, рассеянно проводя карандашом по бумаге. Второй сигнал - и тут техномаг уже отреагировал, протянув руку и активировав связь.
- Да, слушаю.
- Здравствуй, Джейм. Никаких новых големов? – весело поинтересовалась лиса.
- Нет, никаких, - Ростис потер переносицу, заставляя себя внимательнее прислушиваться к словам. - Мы занялись трезвой работой.
- Сазел в порядке? Имя Страмарк выучил? – Саяра опустила подбородок на пальцы, гипнотизируя взглядом кристалл связи.
- Да, с ним все в порядке, - голос Джейма слегка дрогнул, при упоминании Вейонке. Лиса насторожилась, поймала взгляд криоманта; потом снова посмотрела на кристалл и серьезно спросила:
- Джейм? Все в порядке?
- С Сазелом, со мной - да, - Ростис снова потер висок. Техномаг еле слышно вздохнул. На вопросы Саяры не отвечать не получалось. - Мы с Вейонке возвращались от "Скалы"; она была за рулем. Машина сорвалась с дороги, она очень сильно пострадала; Эйвёр сумела ее спасти, но она еще очень слаба.
Саяра накрыла ладонями край столешницы, снова бросила взгляд на супруга, наклонилась вперед.
- Там же горные дороги? А ты?..
- Сумел не пострадать, - с горечью выдохнул Джейм. - Можно сказать, она из-за меня так разбилась...
- Глупости, - отрезала лиса, - ты слишком много на себя берешь.
- Почему ты винишь себя? - Вензел подошел ближе к кристаллу.
- Так получилось, что отвлек разговором, - с раскаянием ответил техномаг.
- Видела я, как вы водите, - мрачно отозвалась Саяра, - никогда не смотрите на дорогу все поголовно.
Джейм только вздохнул в ответ.
- Ее состояние? - деловито уточнил Вензел.
- Вроде уже лучше... правда, Эйвёр и Релея не очень понимают, как это получилось, у них не сходится с ожидаемым.
- Релея? - чуть нахмурился данЛей, услышав незнакомое имя.
- Священник, целительница, - ответил Джейм. - Она приставлена к магу-скайро, которого послали к нам, вот и помогает.
Саяра покачала головой, она выглядела очень расстроенной. Вензел задал пару вопросов про саму рану, услышал ответ, мрачно кивнул.
- Что делала Эйвёр?
- Я не очень понял, в первый раз такое вижу, - признался Джейм. - Назвала... переливанием крови, кажется.
- Это приводит к смерти, если кровь... не приживается, - заметила лиса. Джейм на мгновение удивился фразе, но мигом вспомнил, что как раз в вопросах крови сатяра разбираются отменно.
- Тут, похоже, прижилась. И уже помогает.
Последние слова прозвучали с искренней надеждой. Саяра улыбнулась.
- Кажется, все хорошо, и ее лекари не ожидали подобного результата. Ты, похоже, очень волнуешься, Джейм.
- Да, - признал Ростис. - Очень. Сейчас немного отпустило, но все равно...
- Тяжело терять друзей…
- Я не потерял! - неожиданно резко ответил техномаг. - И не потеряю!
- Если ты прослушал, я сказала, что все будет хорошо, - скользнули твердые нотки в голосе Саяры, - и еще я считаю, что с ней лучше находится кому-нибудь знакомому, лучше - другу.
- Извините, - тихо ответил Джейм. - Да, вы правы... кто-то из нас постоянно рядом. Я пытался быть дольше.
Саяра пожалела, что сейчас не может привычно растрепать светлые волосы воспитаннику. Вензел молчал, стоя рядом. Чуть прикрыл глаза, словно что-то вспоминая.
- Вы что-то еще хотели спросить? - после недолгого молчания уточнил Ростис.
- Нет, - помедлив, отозвалась Саяра. - Скажи, ты спал?
- Да, хотя и не очень долго... ничего, нормально отдохнул.
- Отдохни еще немного, - посоветовала лиса и еще теплее добавила, - удачи, Джейм. Пусть Вейонке поправляется.
- Спасибо, - искренне отозвался Ростис. - Я передам.
Саяра погасила кристалл и посмотрела на супруга. Вензел лишь покачал головой.
- Ему очень трудно, слышу по голосу.
Лиса вздохнула и ничего не ответила. ДанЛей на мгновение прикрыл глаза, по лицу скользнула... даже не боль, а ее тень. Воспоминание. Саяра поймала холодное запястье и подняла голову, вглядываясь в лицо.
- Что ты вспомнил?
- Три смерти, - глухо отозвался Вензел. - Не был рядом, не уделил внимания, не смог вмешаться.
- Ты? Та девушка, твой брат?..
- И учитель, - добавил данЛей.
Саяра поднялась, привстала на цыпочки и аккуратно обняла криоманта, прижав к плечу светловолосую голову; без единого слова провела ладонью по вьющимся прядям. Маг осторожно сомкнул руки вокруг хрупкой фигуры, прижимая к себе. Супруги замолчали, и между ними тихой линией скользнула тишина. Удивительным образом ДанЛеи находили в объятиях друг друга успокоение.
И надежду.

Визет и Соуль

[Барон Суббота >>>]

День: раннее утро седьмого августа
Фигура: пешка D2
Ход: в рамках хода d4 - d5
Официальная клетка: D4
Фактическое местоположение: D4 (пустошь)

- Дай руку!
- Ай!
- Теперь плюнь.
- В морду твою некромантскую?
- В чашу. Не отвлекайся.
Гидеон Нахтфогель слушал деловой разговор работающего некроманта и чувствовал, как каждое слово шурупом ввинчивается в его мозг. За последние три часа, пока Макабрей готовился к ритуалу, кровь носом успела пойти у всех, а головы раскалывались от боли. Гидеон сидел на рюкзаке, меланхолично пересыпая чёрный песок и малодушно мечтал о том моменте, когда боль уйдёт. Мысль, что уйдёт она к бедолаге Фрицу, вызывала что-то вроде угрызений совести, но каких-то блёклых и невыразительных. Сил не было решительно ни на что. «Игла» сейчас была абсолютно уязвима посреди этой бескрайней чёрной пустоши, и ночная темнота не становилась защитой, но о том, чтобы выставить часовых никто и не думал. Таэль была подавлена, Мария и Фриц злились, Тенар свернулся клубком и то ли спал, то ли просто отключился от реальности, а сам Нахтфогель просто растворился в своей боли. Единственным, кому всё было нипочем, оставался Ригор. Некромант полностью ушёл в сложный ритуал проклятия, которое должно было спасти его товарищей по отряду ценой боли, а возможно и смерти одного из них. Он не замечал ничего вокруг, отточенными движениями вычерчивая на песке мистические символы, разжигая огонь на небольшой горелке, приготовляя особый состав из какого-то эликсира, смешанного с кровью и слюной Фрица. Пахло всё это…странно. Как будто в большую кучу свежей хвои быстро ткнули горящим факелом, а потом потушили тлеющие огоньки.
Пламя на горелке, по мановению руки некроманта, приняло фиолетовый оттенок. Оно отбрасывало на лицо Макабрея зловещий призрачный свет, заставляющий тени у губ, носа и глаз залегать глубже и окрашивающий кожу мертвенной бледностью.
- Фриц Эрличгейм, - низким, чуть шепчущим голосом сказал некромант, глядя юноше прямо в глаза. – Возьмёшь на себя всё, что должны были получить твои ближайшие соратники. Будешь страдать за них всех до тех пор, пока все они вслух и добровольно не пожелают принять свои муки обратно. Будь ты проклят.
Фриц поморщился. Он ничего не почувствовал, но символы, которые Макабрей вывел на песке переливались ледяными фиолетовыми огнями, а сваренное зелье полыхнуло и испарилось, оставив после себя лишь клуб едкого дыма.
-Ну вот и всё, - ухмыльнулся Макабрей. – Видишь, это совсем не больно. Как комарик укусил.
Фриц дёрнул плечом и отвернулся. Он напряжённо ждал каких-то изменений, а они всё не приходили и не приходили.
- Если вы закончили, то пора идти. Мы потеряли много времени, - сказал Гидеон, с долгожданным облегчением чувствуя, как боль отступает.
Двадцать минут спустя они выступили. Шли ходко, несмотря на то, что вес на каждом и них увеличился из-за распределенных между собой оружия и вещей Фрица. Сам юноша, несмотря на то, что был налегке, сутулился и шёл тяжело. Его голова не раскалывалась пополам, но была тяжёлой, и её наполняла вязкая муть, мешающая мыслить. Одно мгновение было неотличимо от другого, ни один шаг не приближал к отсутствующей цели. Эрличгейм даже не заметил, когда из его носа потекла кровь. Он шёл в середине отряда, и лишь одна мысль владела его разумом.
«Хуже не бывает»
Он твердил эту фразу про себя, как молитву, пока её слова не потеряли всякий смысл, сделавшись просто набором звуков. Потом смысл вернулся. Он был совсем другим, тайным и не выразимым словами, но он придавал бытию что-то вроде осмысленности.
Так Фриц и шёл, шатаясь, не замечая того, что его поддерживают, и загадочно улыбаясь. С этой улыбкой на губах он и упал, когда в сердце Пустоши, что-то сверкнуло бесцветным пламенем.
- Ма-ка-брей, - раздельно произнёс Гидеон, когда «Игла» остановилась. – Что ты сделал с Фрицем?!
- Командир, это не я, - совершенно серьёзно ответил Ригор. – Это место только что как-то изменилось…кажется, проклятие работает – он принял удар за нас всех.
- Он жив, - тихо сказала Мария, опустившаяся на колено и быстро осмотревшая пострадавшего. – Несмотря на все старания малефика, Творец не оставил своё чадо. Фриц жив и видит сны.
- И снова хороший господь посрамил плохого некроманта, - тут же оскалился Макабрей. – Ура! Что делать-то будем, а?
- Эрличгейма – на руки, - хмуро приказал Гидеон. – И убираемся из этого проклятого места. Остальное решим потом.

[Тео >>>]

День: ночь с седьмого на восьмое августа.
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Когда солнце окончательно скрылось за горизонт, изрубленный верхушками деревьев, Сайамар, Кинна, Кир, Нартэн и Рейтенар собрались у границы болот. Они стояли на твёрдой земле, но даже до их места доносились странные запахи топей. Языки тумана пластались будто бы из-под земли, навевая мысли о тварях, что могут в них скрываться.
Тонко Чувствующая заметно нервничала и чуть не до крови царапала ногтями ладонь. Ноздри ее часто и сильно вздымались. Но вряд ли кто-то сейчас стал бы что-то ей говорить, тем более, что Кинна проснулась явно не в духе, неожиданно рыкнула на подошедшего к ней с каким-то вопросом перед отправлением Кира, и после всю дорогу упрямо молчала, не то чувствуя себя виноватой, не то все еще злясь.
Тревожные тени плясали в туманной пелене. Фино похлопала по шее, и Несущий, свалившись со спины Рейтенара (к явному облегчению последнего), неловко поковылял к Кинне, волоча по земле крылья.
Беспокойство Кинны словно отражалось на Кире: молодой цей-ин был напряжён куда сильнее, чем в неудобном уподоблении Бессмертным Братьям, и стрела на тетиве его лука постоянно ощупывала туман холодным металлическим взглядом.
Неспокойно было и Яртэ. Змеепосох в руках Сайамара то и дело принимался шипеть и пытаться вернуть себе подвижность, но железные руки мудреца держали крепко.
- Кинна, ты готова? - Гуляющий по Лесу говорил приглушённо, но внятно.
Фино кивнула. Драген уже расположился за ее плечами, обхватив когтистыми лапами талию. Лиа немного поморщилась, ощущая, как клыки входят в плоть.
- Куда для начала? – спросила она и тут же дополнила вопрос просьбой, - Разойдитесь немного. Моей пташке надо расправить крылья.
Нартэн и Рейтенар одновременно подались в разные стороны.
- Они всегда приходят из глубины болот, - ответил Сайамар. - Туда и направляйся, но не забирайся слишком уж далеко. Если не сможешь вернуться до рассвета - спрячься и не высовывайся, даже если почувствуешь рядом кого-то из нас. Мы пойдём тебя искать с первыми лучами солнца, все вместе.
- Я вернусь, я обещала кое-кому, - Кинна впервые за весь вечер улыбнулась Киру.
Драген несколькими сильными взмахами поднял свою легкую ношу к облакам.
Они проводили стремительно удаляющуюся фигурку девушки и драгена долгим взглядом. Рейтенар усмехался, Кир был белее шерсти Сайамара и смертельно сосредоточен, Нартэн чуть улыбнулся и помахал вслед рукой, а Гуляющий по Лесу просто вздохнул.
- Храбрая девочка, - сказал он. - Хорошая. Пришелец, разжигай костёр, будем ждать. Кир, ты первый на часах.
Даже здесь, на высоте, воздух был нехороший, тяжелый, и смрад болот неприятно касался носа. В небе было не так страшно. Если не смотреть вниз. А смотреть надо было. Там, в молочной пелене, то и дело мелькали золотистые огоньки, словно призраки светили фонариками в тщетных попытках обрести покой. Если задуматься, в таинственном мерцании было даже что-то красивое. Кинна невольно вспомнила, как Каин любовался этими огнями. Он умел во всем видеть красоту. До последнего. Воспоминания до тошноты закружили голову. Туман сворачивался в причудливые фигуры. Они изгибались в нелепом танце и растворялись в дымке так же внезапно, как и появлялись. Каин… огоньки… Каин…
Кинна вдруг отчетливо вспомнила ту злополучную ночь. Они сидели на скрюченном от сырости дереве, и ноги едва не касались жадно хлюпающей жижи. Сначала она услышали вой… Тогда фино подумала, что это разыгралось воображение. Ведь она не почувствовала ровным счетом ничего. Только услышала. Каин, казалось, весь был погружен в созерцание приближающихся огней. Потом яркие вспышки света прекратились. Ветер насвистывал какую-то заунывную мелодию, так же, как сейчас, скрипели больные деревья… Когда внезапно, из тумана показался Он. Эту уродливую, невероятную морду Кинна не забудет никогда. Она мечтала бы больше не видеть этого ужаса, но он часто являлся ей в снах. А сейчас она летит, чтобы встретиться с ним наяву.
Огоньки.
Кинна пыталась уследить за их мельтешением, каким-то шестым чувством понимая, что здесь есть связь. Ниточка, которая приведет к Выродку. И, доверяясь своей неожиданной догадке, фино летела вглубь болот, следуя за вспышками света, как иные следуют за путеводной звездой.

Кир расхаживал с луком наизготовку взад и вперёд. Его чувства были обострены и сосредоточены, он ощущал каждого, даже самого маленького, нейа рядом с их лагерем. Он знал, что если Тварь вдруг приблизится, они разбегутся. Кир был сосредоточен, но какая-то часть его разума постоянно следила за ночным небом - не летит ли странная гротескная фигурка, похожая на химеру?

Кинна не оборачивалась. Она знала, что ее соратников давно не видно. Она ценила каждое мгновение, сейчас время было ее главным врагом. Сосредоточив свое внимание только огоньках, фино обнаружила, что они движутся не настолько хаотично, как ей показалось вначале. Можно было довольно четко выделить несколько групп, двигавшихся в одном направлении – выплывая из самого сердца топи и далее на север. Они разделились внезапно, расходясь к периметру болота. Тонко Чувствующая зависла в воздухе в нерешительности, куда же ей направить драгена теперь.
Наконец, фино выбрала ту группу, что двигалась на запад. По крайней мере, это не уводит ее еще дальше от лагеря.
Но совершенно неожиданно огни пропали – будто ветер погасил их своим дуновением. Кинна тщетно пыталась разглядеть в темноте хоть что-то, досадуя на свою невезучесть. Но кому-то внизу не повезло еще больше. Яркий и неистовый страх пронзил Тонко Чувствующую, будто стрелой. Ночную тишину нарушил дикий визг какой-то нейа.

[Барон Суббота >>>]

Несущий дернулся, едва не выпустив фино из лап, а затем сжал Кинну до боли, загнав когти под кожу.
- Тише, тише, мой хороший, - прошептала лиа, - все уже закончилось…
Все действительно закончилось. Вспышку безумного ужаса полоснула предсмертная боль и там, на болотах, чья-то жизнь оборвалась. Нечто подобное Кинна уже чувствовала. Тогда, в лесу.
Болото внизу затихло. Его жители давно знали, что делать, если рядом раздаётся такой крик: затаиться, застыть и надеяться, что ты не станешь следующим. То, что ходило в тумане, было воплощённым ужасом и било без какого-либо предупреждения. Даже найрино прятались, когда гасли огни, а те, кто не следовал этому правилу...к чему тревожить их память лишним упоминанием?
«Вот оно что….» - фино не знала, как связаны блуждающие огоньки и искомое существо, но разрозненные кусочки мозаики начали складываться в единое целое. Конечно, те, кто рассказывал о своей встрече со Зверем, редко когда вспоминали о таинственном мерцании в тумане, и еще реже эту несущественную деталь запоминали слушатели…
Маленькая лиа позволила себе опуститься чуть ниже, чем позволил Сайамар. Здесь, под куполом полумертвых крон, чувствовались настороженность и страх. Эти ощущения шли из ниоткуда и отовсюду – сразу.
Неподалеку искры света снова начали свой причудливый танец. И Кинна с удивлением поняла, что нейа вокруг нее как будто расслабились. Она рискнула.
Драген успешно опустил Несомую на болота только со второго раза. В первый раз ноги сразу завязли в хлюпающей пучине, провалившись едва не по середину голени. Фино подумала, что лишь не отягощенный особым умом рискнет пробираться по топи в кромешной темноте. Ну и пусть. Нейа нехотя выпустил ее из когтей. Он хотел – Кинна чувствовала это – сопровождать ее и дальше.
- Нет, маленький, на этот раз я пойду одна, - девушка нежно почесала Несущего по шее.
Туман тот час же обволок её, подобно гигантскому живому существу. Здесь пахло сыростью, гниением и чем-то пряным. Звуки скрадывались, создавая странное ощущение, будто весь мир сжался до расстояния вытянутой руки. А ещё здесь постоянно казалось, что кто-то смотрит в спину. Издалека раздалось жуткое, леденящее кровь завывание, полное одновременно тоски, ожидания и...нет, это не могло быть счастьем.
Спотыкаясь о болотные кочки, Тонко Чувствующая пробиралась вперед, туда, где манили призрачным светом огоньки. Ей было страшно. Очень. До дрожи в коленях. И безумно хотелось вернуться. Но Кинна почему-то не могла заставить себя отступить.
Меж тем, пляшущие искорки не удалялись. Они словно ждали, когда фино подойдет поближе.
По мере приближения к ним, слух уловил тихое жужжание.
«Светляки!»
До светящегося облака оставалось всего несколько шагов, когда туман всколыхнулся и кто-то в дымке тяжело и грузно вздохнул.
Кинна замерла и присела на корточки. Прямо под ее руками с тихим бульканьем наполнялся болотной водой свежий след гигантской лапы. Фино в ужасе поняла, насколько близко она сейчас к Выродку.
И в этот момент туман отступил, раздвигаясь перед мощной, бугристой головой. Уродливая, тупая морда оказалась так близко к Кинне, что та могла коснуться её рукой, могла почувствовать гнилостынй запах, идущий из щербатой пасти, полной мощных зубов. Два налитых кровью глаза, полных какой-то исконной, древней боли, вперились в самую душу фино. Мгновение длилось и длилось, и маленькая лиа уже почти распрощалась с жизнью… Тварь дернулась всем телом и протяжно взвыла. Это был вопль боли. Громадина тяжело развернулась, и растворилась в тумане, покачивая округлыми боками.
Сомнений не оставалось. Самку терзали схватки, и Кинна только что согнала собравшуюся рожать Тварь с выбранного ею для родов места.
Фино, не помня себя от страха, бежала туда, где она, по своим ощущениям, оставила драгена. Несколько раз она падала, в кровь раздирая ладошки и колени. Но сейчас девушка не чувствовала, как саднили свежие царапины. Выбраться бы.
Несколько раз она негромко звала Несущего, надеясь, что он откликнется. Но ответом ей были только приглушенные туманом звуки болота.
Наконец, где-то неподалеку Кинна услышала знакомое хриплое карканье.
- Хэй-эй?! – с надеждой крикнула она.
Слева захлопали перепончатые крылья.
- Только не отпускай меня, - попросила лиа, - Как бы мне плохо ни было, не отпускай. Мы должны вернуться до восхода солнца…

- Учитель, - Кир говорил тихо, но напряжение в его голосе вибрировало натянутой тетивой, и почему-то Саймару показалось, что жало стрелы, что лежит на этой тетиве смотрит прямо ему в лицо, - солнце вот-вот взойдёт.
Белый цей-ин не спеша поднялся, встав вровень со своим учеником и взглянув ему в глаза.
- Это так, - спокойно ответил он. - Когда мы увидим хотя бы край его диска, мы выйдем на поиски.
- Тогда уже быть может поздно! - сорвалась, сорвалась таки стрела с тетивы, но мимо, фальшивой нотой. - Учитель, давай выйдем сейчас.
- Кир, - бас Сайамара вновь громыхнул грозовым раскатом, - девочка тебе пообещала. Ты ей не веришь? А если веришь, то не нарушай своё слово, и не заставляй меня его нарушать! Мы ждём Кинну тут до рассвета. Всё!
На востоке облака залились стыдливым румянцем, подсветив темный крылатый силуэт. Драген летел неровно, то и дело намереваясь спуститься к земле, но, следуя желанию Несомой, снова набирал высоту. Частые взмахи крыльев со свистом взрезали воздух.
Кинна, наконец, отчетливо увидела языки костра.
- Учитель, солнце показалось! Идём? - Кир яростно хлестал себя по бокам, и даже язвительный Рейтенар не решался сейчас шутить над учеником Сайамара.
- Подожди, - отмахнулся от него мудрец, прикладывая ладонь козырьком к глазам. - Вот она, летит.
Кир резко обернулся и тоже увидел маленькую гротескную фигурку, рваной линией двигающуюся к ним.

[Тео >>>]

Нейа отпустил ее бережно, как только мог. И насколько близко к лагерю, насколько позволяли ее силы. Девушка вся была покрыта липкой грязью, кое-где начавшей подсыхать и образовавшей серую корку. Это жалкое подобие лиа почти сразу опустилось на четвереньки, не имея возможности устоять на ногах. Она была виновата, и знала это.
Земля под её ногами чуть дрогнула...и в мановение ока покрылась мягким мхом.
- Да, девочка, ну ты себя и загнала, - раздался откуда-то сверху сочувственный голос Нартэна. - Но это ничего, ты полежи и отдохни, сейчас остальыне подтянутся.
Маг Земли сложил ладони особым образом и резко крикнул, имитируя клич одной из местных птиц. Вскоре подлесок затрещал от совместного галопа трёх цей-инов, ломящихся почти безоглядно.
- Я … я виновата. Я так виновата, - Кинна сморщилась, будто от боли, - Но я ведь успела, да? До зари.
- Успела, успела, девочка, - жёсткая, но неожиданно чуткая ладонь Пришельца погладила её по щеке. - И ни в чём ты не...
- Великое Средоточие, - земля чуть дрогнула, когда рядом приземлился Кир. - Кинна, что с тобой?
- Я видела Ее, Кир, - фино нервно захихикала, и, размазывая по щекам грязь, утерла выступившие слезы тыльной стороной ладони, - видела так близко, как тебя сейчас. И еще я очень устала, - продолжила она таким тоном, будто то были события одного порядка.
- Тише, девочка, - Сайамар припал на передние лапы и аккуратно взял Кинну на руки. - Ты засыпай. Скоро будем дома, там поспишь, водички попьёшь правильной, а потом и расскажешь, что видела.
- Нельзя… нельзя домой. Она рожает. Вот прямо сейчас. Я ее случайно… с места согнала. Но я теперь знаю, как ее найти. Огоньки…
- Рожает. Где?! - спокойствие Сайамара чуть колыхнулось и в открывшиеся щели дохнуло всепожирающим водоворотом. - Кинна, это очень важно, где ты видела рожающую Тварь?
- Северо-западная часть болот… - фино мучительно нахмурила лоб, - С высоты я бы точнее показала… В темноте все такое похожее, - голос звучал виновато, - И я брела…да не очень долго брела за ней. Зато, послушайте, я теперь знаю, как видеть невидимое. Знаю, как видеть Зверя. И знаю, когда он готовится напасть…
- Кинна, ты что...спустилась в болота? - голос Кира был пугающе, абсолютно спокоен, в противовес тому, что творилось в душе молодого цей-ина.
Девушка опустила взгляд. Бока, разодранные когтями драгена, ныли нещадно. Вдобавок все тело неистово чесалось от грязи. Кинна раздраженно отколупывала засохшую корку, пытаясь найти достойный ответ. Наконец, она тихо произнесла:
- Да, но теперь это неважно.
- Кир, - приказным тоном сказал Сайамар. - Молчи, пока не разрешу обратного. Кинна, девочка, скажи ещё раз: что за огни? Как найти Тварей?
- Это… светляки. Они летают над Зверем, как летает мошка рядом с унилаэ… Эти огоньки часто видят в болотном тумане. Я их тоже видела раньше, но тогда для меня это не имело никакого значения. Когда светляки видны – это не опасно. Но если они разлетелись от Твари прочь, погасили свои огоньки… Это значит, что она готова напасть.
Фино немного помолчала, закусив губу.
- Я не думаю, что нашему Зверю сейчас есть дело до охоты. Во время родов она будет отгонять светляков своим хвостом. Зато потом, наверное, сразу после, их там будут тысячи…
- Кир и Нартэн - остаётесь здесь, следите, чтобы Кинна отдыхала, - начал раздавать приказы Сайамар. - Рейтенар - со мной. Мы должны найти эту Тварь, до того, как она придёт в себя!
Он бережно опустил фино на мох и первым устремился в сторону болот. Его белый мех мелькнул в тумане и тут же скрылся за массивным телом Рейтенара, ломящегося по следам мудреца. Цей-ины вышли на охоту.
Восходящее солнце пыталось коснуться болот, вылечить их своей лаской, но тщетно - над ними, как и всегда, висела густая пелена. Тонко Чувствующая покачала головой, глядя полутиграм вслед.
- Зря они, - голос немного дрожал, - Слишком рано…
Она обняла руками колени.

Кир опустился рядом, но то была не обычная его расслабленная поза, напротив - это было положение для стрельбы, собранное и сконцентрированное.
- Почему рано? - тихо спросил он, не сводя взгляда с болотного тумана, клубящегося в нескольких шагах от них.
- Потому что она еще не устала, - Кинна мельком глянула на цей-ина и снова потупила взор, - Прости меня.
- Ты, - Кир чуть дёрнулся. - Ты не ранена?
- Нет, - фино повела плечом, - Так, досадные царапины… очень часто падала.
- Кинна...ты очень нам помогла. Спасибо тебе за это. Но, пожалуйста, не рискуй так больше, когда ты одна, и тебя некому прикрыть, - Кир несколько раз приподнимался, готовясь спустить тетиву, но тени в тумане оставались лишь тенями, и ничем больше.
- Я надеюсь, что больше не придется, - уклончиво ответила девушка.
Ей хотелось сейчас биться в истерике, прижаться к полутигру, в поисках утешения, рассказать о том, как было страшно там, на болотах. И что единственное, что давало силы – это обещание, данное Киру. Несколько раз она набирала воздуха, готовясь все это выпалить, но потом поджимала губы и опять молчала, напряженно вглядываясь вдаль.

[Барон Суббота >>>]

- Кир, - тихо сказал Нартэн. - Вообще-то, ты можешь расслабиться. Эти болота отлично проводят звук, и я почувствую чужое приближение.
В доказательство маг Земли, пошевелил пальцами босых ног, упёртых в мокрую от росы почву.
Цей-ин недоверчиво посмотрел на Пришельца, потом положил лук рядом с собой и уселся нормально. Его рука осторожно, даже нерешительно коснулась волос Кинны, и он проговорил:
- Ты молодец...правда. Спасибо, большое тебе спасибо, маленькая сестра. И не слушай мои чувства сейчас, я просто очень за тебя испугался, понимаешь?
Фино коротко кивнула.
- Ты опять гладишь меня по голове, - заметила она, украдкой вытирая слезы, - Когда ты так делаешь, я себя чувствую такой крохотной-крохотной. Вот такой, - девушка показала мизинец.
Кир улыбнулся, смущённо и чуть виновато. Рядом с Кинной и чувствовал себя великаном, огромным и неловким, постоянно страшащимся ненароком что-то поломать.
- Извини, - ответил он. - Я... мне просто нравится это делать.
Тонко Чувствующая пожала плечами. Она не слишком любила, когда кто-либо дотрагивался до белобрысого ежика на голове. Волосы были толстые и жесткие, и оттого прикосновения к ним были довольно чувствительны. Впрочем… впрочем, тяжелая рука цей-ина гладила как-то особенно, эта ласка не вызывала раздражения.
Где-то далеко над болотами взлетел рёв. Страшный, чудовищный, он вызывал желание бежать без оглядки или сжаться в комок, став как можно меньше. Кир мгновенно схватился за лук, Нартэн вскочил и застыл в диковинной позе, будто собирался отбиваться от врага кулаками.
- Они нашли Тварь, - тихо сказал цей-ин, что есть сил вслушиваясь в тишину, повисшую над болотами.
- Ветер храни, - Кинна вздрогнула и вскочила, оглядываясь в поисках драгена. На всякий случай. Донесшийся до них вопль был ужасен до озноба и тошноты. Фино пыталась отогнать от себя образ безобразной морды, раскрывающей смердящую пасть в рыке, но он снова и снова появлялся перед мысленным взором.
- Кинна, встань за меня, - Кир старался говорить мягко, но волны напряжения и страха, шедшие от него чуть не сбивали с ног. - Если появится Тварь - беги.
Нартэн хотел что-то добавить, но ещё один вопль, на этот раз длинный и высокий, исполненный боли, заглушил его слова.
Фино безропотно подчинилась. Уже позднее у нее мелькнула мысль, что такому неказистому бегуну, как она, не убежать от Твари, и безопаснее было бы подняться в воздух.
- Они убили ее? – вопрос был, скорее, риторическим. Как будто Кир или Нартэн могли знать на него ответ. Но очень хотелось, чтобы один из них хотя бы неуверенно кивнул.
- Ранили, - почти прошептал Кир. - Иначе бы крик был короче.
Нартэн медленно кивнул и плавно повёл перед собой руками. Он был предельно сосредоточен и собран, как змея перед броском.
Тонко Чувствующая непроизвольно шмыгнула носом. Ранили. Рассердили. На что способен ополоумевший от боли гигант?.. Кинна нервно вертела в руках ожерелье, одну за одной отщелкивая от него асиль. Мало ли… Впрочем, фино не была уверена в том, что способная проколоть толстую шкуру Зверя.
- Учитель! - вдруг выдохнул Кир. Зрачки его резко расширились, а тело дёрнулось, словно получив удар. - Я...чувствую...
- Что? Что, Кир? – встрепенулась лиа, от неожиданности чуть не выронив свои ядовитые сокровища.
- Ему больно. Тварь его зацепила! - выронив лук, Кир держался за свою грудь, зажимая пальцами несуществующие раны. - Мне...я должен быть с ним!
- Нартэн! Нартэн, сделай что-нибудь, я не понимаю, я чувствую его боль, но она далекая, я не понимаю!!!
Кинне казалось, что она сходит с ума. Слова доходили до разума с большим трудом, потому что всю ее захлестнул круговорот чувств, которые пропускал через себя молодой цей-ин.
- Кир, прости, - коротко бросил маг, а потом земля под цей-ином расступилась, захватывая его лапы плотным капканом.
- Аррргх! - взревел Кир, судорожно пытаясь освободиться. - Отпусти! Я нужен учителю!!!
Нартэн носком сапога отбросил лук цей-ина в сторону и вонзил пальцы рук в почву.
- Перестань...дёргаться, - прошипел он сквозь судорожно стиснутые зубы. - Не...пущу!
Тварь снова закричала. На этот раз это был вой, долгий, кровожадный вой боли, отчаяния и ярости.
Из болот волной повалили мелкие нейа, спасающие от неведомого им ада.
Наверное, правильно было бы бежать. И как можно скорее. Но Кир…
Кинна закрыла глаза, пытаясь достучаться до звериного сердца полутигра. Ну получается же у нее договариваться с нейа. Если бы только она сама была более спокойна…
«Кир, пожалуйста… Ты все равно не успеешь. Ты здесь нужен, Кир»
Кир всё ещё рвался, но было видно, что давалось ему это с всё большим трудом. Его тигриное сердце постепенно замедляло свой бег, так что цей-ину приходилось бороться с собственным телом.
- Эй, смотрите! - вдруг воскликнул Нартэн, освобождая одну руку из земли и указывая в сторону болот.
Из тумана медленно показался Рейтенар. На плечо гиганта тяжело опирался Сайамар. Лицо мудреца было искажено, а белоснежная борода, шкура на правом боку и туника на груди были замараны кровью.
- Учитель! - Кир одним рывком освободился из захвата земли, не заметив, перескочил через Нартэна и кинулся к Сайамару. - Учитель, пустите...я помогу...попробую
- Нет времени, - задыхаясь, ответил Гуляющий по Лесу. - Надо...уходить быстро. У меня мало сил. Ученик - дай руку. Я выведу на Тропу....поведёшь - ты.
Кир ошарашено уставился на него, но только кивнул. Лицо его стало очень серьёзным, а рука не дрогнула, когда Сайамар вложил в нё свою окровавленную ладонь.
- Кинна, Нартэн...идите сюда, - устало попросил Гуляющий. - Рейтенар, держись.

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (середина дня)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

... Лассе, не уезжай, не оставляй нас, мы же пропадем, братик, миленький; останься, хочешь, я на колени встану? Там же война, там страшно, мама говорит, там убивают; что мы с ней будем делать, если тебя тоже убьют? Лассе, если тебя там станут убивать, ты не умирай, пожалуйста...

- Это у нее что в руке, платок?..
- Ага. Весь в крови. Ну-ка подними ее, Дентон, попробуем сделать что-нибудь.

… посмотри, это огонь танцует у меня на ладони. Правда, красиво? Нет, мамочка, мне совсем не больно! Это настоящее чудо. Это магия.
Почему ты говоришь «позор»? Разве здесь есть что-нибудь… Послушай, нам уже следовало бы забыть ту войну. Мы больше не против магов, мы – заодно. И перестань напоминать мне, что Лассе сражался с ними! В жизни вообще бывает… много разного, мама. Я все равно стану этим заниматься, я хочу посвятить этому жизнь. Свою, не твою. Так что можешь не беспокоиться.

- Ну же, девочка, очнись.
- Майор, мне… не нравится, что она не приходит в себя. Так не должно быть, если это простой обморок.
- Значит, не простой.

…не трогай меня. Вообще, говорю, не трогай, отойди. Мне неприятно. Даже находиться с тобой в одном коридоре, заниматься в одном классе, есть в одном обеденном зале.
Мне не нравится твое лицо. Да, я вообще-то знаю, что многим другим очень даже нравится, так чего же ты не пойдешь к этим другим? Ах, я, значит, особенная. Это точно. Вот я и говорю тебе – отвали ты от меня и не приближайся, никогда больше.
«Ренн… ты с кем-то разговаривала?»
«А… да тебе послышалось, Криста. Видишь же, нету здесь никого».

- Дайте воды, кто-нибудь. Ты чего встал, Айден, фляжку-то отстегивай!
- Вы уверены, что это хорошая идея?
- Я уже ни в чем не уверен.

…Лассе! Лассе, ты приехал! Как же я давно тебя не видела. Ты изменился, очень. Тогда, после войны, ты вернулся другим. Даже… более живым, что ли. Ты не обиделся? Пойдем в дом. Мама уже успела на меня пожаловаться? Ну, как «за что»… я, понимаешь ли, сломала ей жизнь, она ведь надеялась, что я стану… кем, мамочка? Белошвейкой? Кухаркой? Извини, не оправдала твоих надежд. Но магия сделала меня – собой. Сделала сильнее, тверже. Лассе, не смейся, я тебе клянусь – я чертовски изменилась!

- Да ты голову ей держи, осел.
- Майор, я сейчас обижусь. Смотрите, я уже начал обижаться! Разве вам не сты… э-э, майор, я пошутил, пошутил! Ну, хватит, опустите револьвер-то.

… я поеду. Не уговаривай остаться, я уже решила. Магистр Кассий тяжело болен, придется одной, но там нужен магик, там страшно нужен магик. Не злись и не дуйся. Все равно не поможет. Что ты говоришь? «Был бы тут Лассе»? А ты знаешь, где он, мамочка? Не знаешь?.. Вот и я не знаю, знаю только, что его тут нет. Так что – ты извини за все. И прощай. Я хотела сказать, до встречи. Ну хватит, хватит…

- …хватит… не плачь…
- С кем она говорит?
- По-моему, не с нами.
- Она бредит, придурки.
- Кто… кто бредит? Где… почему я лежу?
- Потому что… Черт! Верни ей платок, Брент, опять кровь хлещет.

[Мора >>>]

День: седьмое августа (утро)
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

Освещенные яркими лучами солнца, скалы являли собой образец безмятежности. Туман уже отхлынул к подножью гор, спрятался от прямых, жгущих золотистым огнем лучей. Утреннее солнце делало док креп-доспеха не таким жутким, да и сам доспех, хоть все равно впечатлял размерами, не казался застывшим древним монстром с сотней сияющих глаз-рун.
Рейни недовольно подергивала хвостом, придирчиво рассматривая то, что сотворила с дверью тварь – да, зверь действительно вцеплялся когтями прямо в металл. Придумать бы еще, как это все заделать… Хотя, к бесу. Ну залезла какая-то дрянь, ну раздавили ее. Главное не уточнять, что Рейни в кабине не было…
Еще еле различимый гул заставил демонессу обернуться и вглядеться в ясное небо.
- Ну наконец-то, - с радостью выдохнула она, сразу же забывая про исцарапанную дверь.
Вольфово "Пламя" заложило вираж над вызолоченными утренним солнцем склонами, зашло на посадку с другой стороны, чтобы не били в глаза слепящие лучи, нырнуло в ущелье перед пострадавшими воротами. Авион еще не остановился окончательно, когда клацнули запоры люка.
Рейни дергала хвостом – теперь от нетерпения. Черная кисточка хлестала по камням, можно было подумать, что хвост девушки живет своей собственной жизнью.
- Вольф! – улыбнулась демонесса.
Летчик пулей выскочил из кабины, на ходу сдергивая с себя какие-то ремни, спрыгнул на землю, бросился к девушке:
- Ты в порядке? Ничего не случилось? - спросил он вместо приветствия.
- Ох, я же вас, наверно, разбудила! – не ответила на вопрос Рейни.
- Да ерунда, велика проблема! У тебя тут все хорошо? Я еще ночью хотел лететь, но барон бы не отпустил затемно. Но к утру все-таки не выдержал, едва рассвело, отпросился слетать, проверить.
- К нам тут какая-то дрянь залезла, - отмахнулась Рейни и кивнула на поцарапанную дверь, - вон, прямо по воротам. Сначала долго выла. Это я ее пыталась ревом доспеха вспугнуть. А она не испугалась – и залезла.
- Но все обошлось? - Вольф нервно покосился на жутковатые отметины.
- Угу, - кивнула Рейни и поглядела на пилота честными глазами, в которых читалось "Мне так хочется рассказать тебе все, что случилось!"
- Я... пива не привез, - зачем-то сообщил Странгель. - В Неуштадт никто на днях не ездил. Но печенье есть.
- Перебьются, - фыркнула демонесса. – А печенье я, кстати, уже все съела. Ночью сегодня.
- Испугалась? - улыбнулся летчик.
Рейни как-то нервно улыбнулась:
- Немного. Пойдем, чаем тебя напою. Небось, и позавтракать не успел.
- Какое там! - хмыкнул Вольф. - Так что от чая, пожалуй, не откажусь. Погоди, печенье только захвачу.

- Вот, чай мятный. Представляешь, тут мята растет. Даже удивилась. – Рейни поставила перед Вольфом кружку и выдала ему паек. – Извини, только такая штука. Хотела сварить чего-нибудь, но не успела еще. Тут даже зверья никакого не водится, а то поохотились бы. Птицы есть, но эти лентяи-бесы сказали мне, что если я захочу – сама себе пожрать поймаю, отказались утащить для меня даже парочку яиц.
- Ты бы сказала! - всплеснул руками летчик. - У нас там какой только еды нет! А в следующий раз, как смена охраны в город поедет, я им список дам...
- Здорово. Конечно, я предпочитаю ограничивать себя. Видишь, стрескала все печенье. Теперь еще хочется, потому что вкусное. – Рейни села напротив Вольфа, уперлась локтями в стол и положила подбородок на ладони.
- Так ты кушай, - летчик подвинул к ней непочатую новую пачку. - А что за тварь-то к вам влезла? И что вы с ней сделали?
- Слушай, Вольф, тут такая история… Знаешь, я тебе очень доверяю. – Вздохнула Рейни.
- Значит, не так уж и обошлось, да? - напрягся Странгель. - Что случилось?
- Ну… Сначала эта тварь просто выла, потом к воротам подобралась. Я с бесами пошла глянуть, что это такое. А она забралась по воротам и спрыгнула на нас… Пули не берут, быстрая, как молния. Здоровая, серая, с человеческими глазами… Она чуть не вцепилась в меня. Думаю, перекусила бы пополам, я бы ничего сделать не успела.
- И как справилась?
- Не я, - покачала головой девушка. – Доспех. Он наступил на нее.
- Успела добежать?
- Нет, Вольф, нет. Я в этот момент уже приготовилась к тому, что в меня вопьются клыки. Не знаю, как тебе объяснить… Понимаешь, сердце демона – оно разумное. Я его понимаю. И оно защитило меня.
- То есть... - медленно проговорил летчик. - Доспех сделал это сам? По своей воле?
- Угу, - кивнула Рейни. – Если кто-то узнает, проекту точно конец.
- Вспомнил! - Вольф хлопнул себя по лбу. - Близнецы рассказывали, что к доспеху хотят приставить какого-то надзирателя или вроде того. В газете писали.
- Ох! – Если бы демонесса стояла, то непременно бы села. – Зачем?!
- Не знаю. Видимо, решили, что в нынешних условиях те... доспеху нужен присмотр.
- Может быть, это к лучшему. По крайней мере, я не буду тут сходить с ума от скуки. А сердце я попрошу больше таких выкрутасов не делать. Оно послушает.
- Ага, - не очень уверенно кивнул Странгель. - Хоть будет, с кем поговорить в мое отсутствие. А то мало ли, куда нас забросят...

[ORTъ >>>]

- Я бы не хотела, чтобы вас куда-то там забрасывали, - призналась Рейни.
- Я бы тоже... - тут Вольф запнулся. - То есть, конечно, я не... Мой долг...
- Слушай, Вольф, а у тебя есть женщина? – вдруг спросила демонесса.
Странгель поперхнулся, диковато поглядел на Рейни и залпом отхлебнул чаю.
- А... а причем тут?.. - выдавил он.
- Мне интересно, - лукаво улыбнулась девушка. Хвост за ее спиной вырисовывал дуги.
- Нет, - признался Вольф, помолчав. - Да и когда бы я?.. Я на службе...
- Слушай, а я тебе нравлюсь? – хвост набрал скорость, и теперь четко слышались его удары по деревянному полу.
Странгель снова схватил кружку, но та оказалась предательски пуста.
- Ну... да, ты же знаешь...
- Сильно или просто "симпатичная"? – не унималась проклятая бесовка.
- Слушай, - выдохнул пунцовый Вольф. - Ты чего это вдруг?..
- Просто хотела занять пустующее место твоей женщины, - потрясающе буднично произнесла девушка, хотя метавшийся из стороны в сторону хвост выдавал, что она нервничает.
Странгель прерывисто вздохнул, мысленно кляня себя за несолидное, почти мальчишеское смятение. Он довольно долго молчал, пусть и понимая, что нужно ответить, и растерянно теребил кружку.
- Мы же... - он неопределенно развел руками.
- Что? Человек и демон? На службе? Друзья? Недостаточно знакомы? – выдала целую тираду предположений Рейни. Ее хвост замер на месте.
- Нет, - Вольф поглядел жалобно. - Дело не в этом. Просто как-то... не привык я так!
- А как ты привык? – удивилась Рейни.
Летчик призадумался, и довольно скоро пришел к выводу, что не привык никак. И вообще сомневался, что к этому можно привыкнуть.
- Ты не подумай, что я против! - предупредил он. - Вовсе нет! Просто... смешно, говорим об этом так, как будто...
- Я демон, - напомнила девушка. – Я не привыкла краснеть и отводить глазки при каждом взгляде на меня мужчины, который мне нравится. Так можно свое счастье взять и упустить.
- Ты бы очень понравилась моему отцу. И братьям, - усмехнулся Странгель. - Они, кстати, тоже твердили, что я могу свое счастье упустить. Только что-то они, раскованные и бравые, не больше моего преуспели, - он поднял глаза и неожиданно светло улыбнулся Рейни. - А то и много меньше.
- Не знаю, что я тут с тобой обсуждаю. Давно пора было это сделать! – Рейни неожиданно нырнула под стол и через секунду вынырнула уже с другой стороны, оказавшись прямо в объятьях опешившего пилота, нагло уселась ему на колени. – И как давно ты не целовал симпатичную демонесску?
- Э... я не уверен, что...
- Кольцо на тебе? – вспомнила Рейни, хотя, было б оно на Вольфе – ее бы уже ударило защитными чарами.
- Нет, - смутился летчик, вспоминая "работаешь с пилотом - снимай".
- Ну а в чем ты тогда не уверен? – рассмеялась девушка и ткнулась носом в щеку мужчины.
Все еще колеблясь, но явно не желая, чтобы она отстранилась, Вольф повернул голову, оказавшись с бесстыдницей лицом к лицу, поцеловал уголок ее губ - и замер, прикрыв глаза и касаясь Рейни лишь дыханием, теплым и прерывистым. Девушка хитро улыбнулась и поцеловала пилота совершенно нескромно, так, как умеют лишь нескованные рамками людской морали демоны. Такой поцелуй, пожалуй, смог бы пробудить страсть даже в столетнем отшельнике-богомоле, только вряд ли какой-нибудь демонессе взбрело в голову целовать древних стариков. Вольф не был так уж стар. Не был он и чрезмерно целомудрен. Он просто не привык, чтобы девушки взбирались к нему на колени и начинали целовать. Вернее, такое случалось, но то были девушки иного сорта, каковых бедняге то и дело безуспешно подсовывали заботливые братья.
И все-таки он сдался на милость победительницы.
Насытившись поцелуем, Рейни заглянула в глаза мужчине, как ему показалось – слегка удивленно.
- А ты боялся. Я даже не выпила твою душу, - улыбнулась она.
- Не выпила, - улыбнулся Вольф. - Но определенно украла.
- И буду прятать, пока обратно не попросишь, - предупредила Рейни, вновь целуя Странгеля – на этот раз коротко и нежно.
- Оставь уж себе. Ей у тебя больше нравится, по-моему.
- Хорошо, спрячу рядом со своим сердцем. – Очень серьезно кивнула демонесса и совсем невпопад добавила: - Еще чаю?
- Н-нет... - пробормотал Вольф и вдруг смешливо фыркнул. - Уж лучше поцелуй.

[Darkness >>>]

День: восьмое августа, день
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Когда в лазарет пришла Эйвёр, Релея, коротко пересказав события последних часов, ушла, оставив Дану наедине с раненной. После ухода Ростиса и Фарадея Страмарк проспала несколько часов, и теперь снова бодрствовала. Рядом на столе стояла миска, в которой на донышке оставалось несколько капель пресного бульона.
- Как вы себя чувствуете? - Дану села на край койки рядом, окинула взглядом Вейонке, чуть качнула головой, в которой никак не могло уложиться все, что рассказала эльфийка. - Вернее... Что и как болит?
- Рел-лея… поменяла повязку, - неторопливо и тихо ответила Страмарк, - и… все. Даже прип-подняться не могу. Рана немного кровоточит, но, вр-род-де, если лежать тихо, то нет. Тело бол-лит.
Эйвёр взяла миску из-под бульона, зачем-то сунула туда нос. Поставила пиалу на место. Потом легко и осторожно тронула ладонью лоб Вейонке.
- Жара нет, - несколько удивленно произнесла Дану, - а то, что тело болит - это... так и должно быть, с вашей-то раной.
Медик озадаченно сморщила нос, вновь и вновь оглядывая техномагессу.
- Признайтесь, к вам ночью пожаловал какой-то святой да? Пролилось благословение Единого? - пошутила девушка.
- Н-не знаю, - Страмарк неровно рассмеялась, и лицо исказила гримаса боли, - мне сказали вы мой ангел-хранител-ль… Кажется, я должн-на вам жизнь.
- В ближайшее время, - тонкий палец медика почти уперся в нос Вейонке – она скосили глаза,- вы говорите мало. И не смеетесь.
Эйвёр качнула головой.
- По-честному? Вы сейчас должны лежать без сознания, с жаром и... - Дану всплеснула руками, - не говорить, не пить бульон и не смеяться. С такой раной и кровопотерей.
- Смеяться пол-лучается пл-лохо-о, - протянула Страмарк, - мышцы сводит.
- Вот и не смейтесь, - Эйвёр вновь зачем-то заглянула в миску, потом протянула, - та-ак... Простите за вопрос: великаны, тролли, гномьи народности, ликантропы в роду были?
Карие, с зелеными крапинками глаза техномагессы расширились:
- Нет!..
- Уверены? - Эйвёр потерла указательным пальцем переносицу; её старший брат таким же жестом поправлял очки, - какие-либо зелья непонятного происхождения в последнее время принимали?
- Нет, - Страмарк попробовала не смеяться, - я… дост-таточно креп-кая физически. Эйвёр?..
- Даже самый крепкий в мире человек, после такой обширной кровопотери и таких повреждениях должен был быть без сознания. Понимаете? У вас нет жара, а он должен быть. Есть аппетит - при том, что с такими ранами еще несколько дней нужно лежать под капельницей...
Дану нахмурилась, потом как-то виновато тряхнула головой.
- Простите, Вейонке. Я - дура набитая. То, что вы живы и так хорошо себя чувствуете... просто чудо.
Страмарк нашла руку Дану и пожала.
- Спасибо вам… Сколько мне валяться, доктор?
- Посмотрим, как будет зарастать рана. Но точно - еще несколько дней покоя минимум. Я сейчас попробую достать кое какие медикаменты, - она обвела рукой лазарет, возмущенно фыркнула, - а там посмотрим.
- В лазаретах пр-ри… полевых… есть, там-м нужнее, - усмехнулась Страмарк. – И… Эйвёр, можно… мн-не рубашку?
- Я бы вам не советовала сейчас подниматься и двигать руками. Один раз, конечно, не смертельно - но не стоит, - Дану вновь потерла переносицу, - один день потерпите? Вы, конечно, завтра не будете свежим огурчиком, но я точно буду уверена, что все в порядке.
Страмарк снова улыбнулась:
- А корм-мить мен-ня будут?..
- Вы голодны? - Дану чуть толкнула пальцами миску, - впрочем, да-а, вопрос глупый. Вам стейк какой, слабой или сильной прожарки?
Техномагесса засмеялась, потом дернула рукой, болезненно выдохнув:
- Ч-черт... Я про воо..е.
- Будете так ржать, как конь - то нет, - серьезно отозвалась врач. Потом улыбнулась, - но если у вас есть аппетит, то, да, конечно. Мясо, много фруктов и сок.
Страмарк ненадолго замолчала, выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. Краска медленно вернулась на щеки.
- Знаете, Эйвер, я, кажется… просто счастлива, что еще жив-ва, - техномагесса серьезно посмотрела в глаза доктору. – Я дум-мала, что загнусь еще там-м, где м-машина упала. Уверен-на была.
- Вы не поверите, как счастливы остальные, - так же серьезно произнесла Дану, - тут весь ОНР на ушах стоял. Зато вы теперь можете не бояться гонять на машинах; вас, кажется, ничего не берет.
Техномагесса прикрыла глаза и тихо пожаловалась:
- Уже устал-ла…
- Вам надо спать. Спать и есть, есть и спать, - кивнула Дану. Потом смущенно похлопала Вейонке по ладони, - все будет хорошо. Сейчас - поспите, а я пока попрошу, чтобы вам что-нибудь приготовили поесть.
Эйвёр чуть прищурилась, словно что-то вспоминая, потом озадаченно хмыкнула:
- Ваш брат, когда примчится сюда, будет счастлив.
- Клаус?..
- У вас есть еще братья? Мне сказали про одного, - Дану помедлила и пояснила потом, - просто, м-мм... вчера я боялась, что той крови, что я нашла для вас среди ОНР, не хватит. Кровь родственником почти всегда подходит... вот его и вызвали.
- Кажется, я должна всему ОНР... - озадаченно произнесла Страмарк.

(Darkness и Соуль)

[Соуль >>>]

День: восьмое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

По посветлевшему лицу Джейма Сазел понял, что Страмарк идет на поправку. Лисенок подобрал неподалеку от лазарета белое перо, задумчиво покрутил его в руках и отправился искать Малену. Он видел ее последний раз вместе с Лорелеей.
Однако за два часа блужданий по крейсеру, Сазел не нашел ни практикантку Страмарк, ни беловолосую девушку с крыльями. Еще мальчику не понравилось то, что из комнаты Вейонке исчезла сумка, которую он видел на боку Самонд, и то, что в отделе тестирования никто не смог объяснить толком, куда делась крепенькая и бойкая девчонка: впрочем, Сазела просто не приняли всерьез.
Усталая после бессонной ночи Греза тоже не смогла ответить вразумительно. Бледный и слишком счастливый Фарадей отнесся к вопросу невнимательно. Сазел хотел было прицепиться с разговорами к Джейму, но не стал. Мальчишке вспомнилось то, ночное ощущение, когда он представил на месте Страмарк родителей, и понял, что сейчас с невольным старшим братом творится нечто очень похожее.
Крутя в пальцах белое перо, Сазел сел на верхней палубе «Пламявержца» и подставил лицо теплому, с едва заметным отголоском прохлады в глубине, ветру. Малена и Лорелея как будто сквозь землю провалились, и этого словно никто не заметил из-за последних событий… Неудивительно, такое безумие!..
Лисенок посмотрел на свет через полупрозрачные края перышка, и вдруг краем уха уловил разговор двух гремлинов. Они обсуждали утро и наглого военного, который долго спорил с «новенькой», «сдавшейся в конце». Сазел подобрался. Он даже превратился в фенека.
Маленький фенек пошевелил большими ушами, ловя негромкие звуки, а потом недовольно наморщил нос. По всему выходило, что за Маленой Самонд приехал кто-то из штаба и забрал, не поставив в известность начальство и воспользовавшись тем, что все были слишком заняты, чтобы побеспокоиться о новенькой. Выражая неудовольствие, лисенок чихнул.
Он снова рассыпался золотистыми искрами и сжал перо. Куда исчезла Малена Сазел теперь немного представлял. Однако, где Лорелея?..

Приближался вечер. Чтобы дать возможность Эйвёр, Релее и Фарадею отдохнуть, Джейм вызвался позаботиться об ужине для раненой. Дверь лазарета скрипнула; техномаг переступил порог, удерживая одной рукой крупный термос, другой - чашку и ложку. Немного смущенно улыбнулся Вейонке, подходя к кровати. Техномагесса, до того изучавшая с видом абсолютной скуки потолок, скосила глаза; перевела взгляд на термос и качнула с подозрением головой.
- Нет...
- Что - нет? - удивился Ростис, ставя чашку на табурет и берясь за крышку термоса.
- Только н-не вы… Это и т-так унизительн-но. Это кормлен-ние с ложечки.
- Почему? - искренне изумился техномаг, справившись с крышкой. По комнате пополз аромат бульона. - Вам сейчас нельзя сильно двигаться, но надо питаться.
- Джейм-м. Отдайте ложку, - Вейонке протянула здоровую руку. – Только этого не хватило. Вы являетесь моим прямым н-начальником.
- Ну да, поэтому и должен о вас позаботиться.
Страмарк прикрыла глаза.
- Тогда я не хочу есть.
- Вам надо, - твердо заявил Джейм.
Она жалобно посмотрела на техномага. Тот как раз наполнял чашку бульоном; глянул через плечо с неожиданной серьезностью.
- Вейонке, вам надо восстанавливать силы.
- Но не вы же...
- Чем я отличаюсь?
Страмарк вгляделась в озадаченное, даже несколько обиженное лицо техномага и снова вздохнула, не зная как объяснить, выдохнула:
- Это мн-не полагается беспокоиться о вашей безопасности и работоспособн-ности.
- Мне еще больше, - твердо ответил Ростис. - Прямая обязанность.
Страмарк тихо и осторожно, стараясь не разбередить раны, рассмеялась:
- А вы мне тогда принесете незаконченные планы по тестированию?
- Конечно, - машинально кивнул Ростис. На мгновение помрачнел, невольно потерев бок свободной рукой. Страмарк проследила движение:
- В чем-м дело?
- Свое вспомнилось, - махнул рукой Джейм, - как разбился на испытаниях.
- Я... читал-ла про "Бризы".
- Да? - удивился Ростис. - Неприятный был опыт...
- Ну, да... - смутившись, Страмарк пошевелила рукой, протянув ладонь к чашке. - Вас едва вытащил-ли..
- Машину пришлось резать, - кивнул Джейм, чуть смещаясь с наполненной чашкой и поднимая со стола ложку. - Спасибо мастеру Вензелу - он настоял, чтобы на полигоне были опытные целители, а госпожа Саяра сама приняла участие.
- Он-ни вам как родители? – Страмарк перехватила запястье техномага.

[V-Z >>>]

- Конечно, - кивнула Релея; уши, правда, выписали замысловатую фигуру - эльфийка явно сомневалась в том, какую медицинскую помощь сможет оказать техномагесса.
Джейм помедлил, пытаясь мягко освободить руку. Вздохнув, Вейонке разжала пальцы.
- Можно сказать... - наконец признал он. - Да, пожалуй, так.
"Несмотря на то, что госпожа Саяра немногим старше", - добавил он про себя.
- Почему госпожа Саяра над вами всегда подшучивает?
- Она со многими так, - пожал плечами Ростис. - Ну, мы-то познакомились, когда она только пришла на юг, я тогда еще и не думал о том, чтобы учиться магии.
- Вы всегда краснеете.
- Это... да, - после паузы признал Джейм. - Она умеет... вызывать такую реакцию.
И поднял чашку с бульоном.
- Чем она вас дразнит? - смиренно вздохнула Страмарк.
Ростис усилием воли заставил себя не покраснеть, припоминая некоторые беседы, в том числе и недавние.
- Неопытностью.
Ложка зачерпнула бульон. Техномагесса вопросительно приподняла брови, как будто прося пояснить, и перехватила руку, чтобы хоть в какой-то мере спасти положение и собственное самоуважение.
- Я его сейчас могу пролить, - предупредил Джейм, удерживая ложку. - Если заморожу, то он все-таки перестанет быть таким же полезным, про бульонное мороженое я как-то не слышал.
- Ладно... - окончательно смирилась Страмарк и с видом истинной мученицы послушно сделала глоток, а, когда Джейм снова потянулся к чашке, констатировала. - Теперь я м-могу увольняться.
- Не можете, - ложка вновь окунулась в бульон.
- Почему? - вторая ложка была выпита совершенно послушно.
- Нет причины, незачем. И я не подпишу, - за фразой последовала третья ложка. Страмарк посмотрела сердито. Сделала глоток.
- Кстати, в какой неопытности вас упрекает госпожа Саяра?..
- В... э-э... - Джейм вновь сумел героическим усилием удержать краску. - В области личных отношений.
Страмарк снова засмеялась.
- Вы не сл-лышали что на «Скал-ле» говорят!.. - Джейм приподнял бровь, напоминая, что кое-что он как раз слышал... во время последнего визита. - Кто-то считает, что у вас есть ст-райдеры… - отсмеялась девушка.
Ростис невольно моргнул, осмысливая идею.
- Это как?
- Может, расскажете? – хмыкнула в ответ техномагесса.
- Я вообще с трудом представляю, что имелось в виду, - ложка вновь нырнула в бульон.
Страмарк смиренно терпела "кормление". Через три десятка ложек терпение Вейонке закончилось. Она стрельнула взглядом в сторону уже дважды опустевшей кружки и вежливо спросила:
- Вы хотите опустошить термос?
- Было бы неплохо, конечно... – задумчиво примерился к контейнеру Ростис.
Каре-зеленые глаза сверкнули.
- Тогда я, не жалея здоровья, сейчас закупорю его намертво.
- Лучше не надо, - поспешно заметил Джейм.
- Так-то лучше, - расслаблено улыбнулась девушка, - вы обещали принести чертежи.
- Сейчас, - техномаг с сожалением поставил чашку на стол. Страмарк благодарно прикрыла глаза и тихо заметила:
- А знаете… м-мы снова не договорили о син-дроме.
- Верно...
Эти слова Ростис протянул с некоторым сомнением; но все же сейчас Вейонке явно чувствовала себя несколько лучше, и убеждать не говорить много было бы глупо... техномаг вообще не был уверен, что она бы его послушалась. Размышления Джейма прервал хлопок двери лазарета, внутрь заглянул Сазел и свернул проказливой улыбкой, в которой, однако, читалась искренняя озабоченность, но… не только здоровьем Страмарк.
Ростис едва заметно вздохнул: похоже, коснуться темы не выйдет и в этот раз.
- Заходи, - улыбнулся техномаг.
Сазел вошел и остановился, крутя в руках перо. Он вздохнул. Джейм чуть приподнял бровь, бессознательно скопировав манеру Вензела - когда тот ожидал чужой реплики. Мальчишке потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом, а потом он сообщил:
- Малену забрал кто-то из штаба, и я не могу найти Лорелею… - и лисенок озадаченно замолчал, и одновременно с этим Страмарк резко приподнялась на локтях:
- Что значит забрали из штаб?... Сч… - гримаса боли исказила лицо, сделав шрам между бровью и веком очень заметным.
- Лежите, Вейонке, - поспешно вмешался Джейм. - Кто именно забрал, не знаешь?
- Кто-от Самонда, кажется…
- Она же Самонд… - сцепив зубы, простонала Вейонке. – Почему м-меня?.. А, глупый вопрос.
- Похоже, отец решил переменить мнение, - мрачно констатировал Ростис. - Вообще-то, странное для военного человека нарушение цепочки...
Страмарк прикрыла глаза:
- Джейм, вы разберет-тесь? – в голосе техномагессы скользнули гневные и почти злые ноты.
Сазел снова качнул в кулаке перо:
- Может, Лорелея с ней?
- Свяжусь со штабом, - нахмурился Джейм, - что это еще за фокусы? А Лори...
Он на мгновение задумался:
- Не знаю... если отзыв Малены еще объясним, то Лори-то им зачем могла понадобиться?
- Гремлины про Лорелею ничего не говорили, - поспешно пояснил Сазел, - я только предположил.
- А так ее совершенно нигде нет? - Ростис был искренне удивлен, Лори была не из тех, кого трудно заметить. Мальчик отрицательно покачал головой, Вейонке обеспокоенно накрыла ладонью больной бок.
- Кажется, у вас есть чем заняться и срочно, Джейм.
- Похоже на то... - медленно произнес Ростис.

[Момус >>>]

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

А звёзды здесь совершенно не такие, как дома. Если б я был поэтом, то наверное сравнил бы их с бриллиантами или слезами Единого пролитыми о несовершенстве его чад... Здесь вообще всё другое. Даже то, что батюшка Аделаиды называет ритмом жизни. И я не могу избавится от ощущения, что мы как дети пришедшие разрять птичьи гнёзда, хотя яйца нам не нужны абсолютно...

День на плато не клонился к вечеру. Он выгорал до тла, размазывая по небосклону кармин и пурпур крупными небрежными мазками, чтоб потом резко залить и этот эфемерный холст и вообще весь мир серой сумеречностью, остави на самом виднокрае полоску, даже не алого, а какого-то тревожного киноварного цвета.
Час иллюзий... в прямом смысле. Маруф перед вечерним намазом расставлял миражы-сигнализаторы, что давало возможность личному составу отдаваться во власть сновидений.
Правда спали чутко - ме6стная живность, пообвыкшись с заселенцами стала давать о себе знать. В частности выяснилось, что где-то неподалёку обретается семейство шакалов или койотов. Определить точнее по тявкающе-воющим песням было сложно, а отсутствие оваций, подвигало гадких тварей на новые вокальные экзерсисы.
Грядущая ночь не предвещала счастья быть исключением и Крош клятвено пообещал, что на каком-нибудь особо изящном акустическом пируэте, он возьмётся за свою "Дороти".
Ну а пока до расправы ещё было время, богл занимался вырезанием очередной фигуры, которая должна была пополнить его коллекцию. Перед этим он в очередной раз проиграл Маруфу в "Смерть царя", чему даже не удивился.
- Крош - наблюдавший за разгромом пак, как всегда был язвителен - Ты позор эльфийского народа!
- Я не имею к эльфийскому народу никакого отношения - огрызнулся богл отдавая очередную пешку
- Разумеется. Потому что ты - его позор и он исключил тебя из себя.
Кролик Рикошет подсел к Крошу. Глазки пикси блестели, а в руке дымилась самокрутка
- Опять травка - потянул носом богл, продолжая трудиться над фигуркой
- Высший сорт - пикс довольно вздохнул - Знаешь. я тут подумал. А вот если Маруф прав, и мы все - только чьи-то игрушки. то ведь наверное из-за этих игрушек спорят. Ну там разные взгляды - как играть, во что.
- Точно - Братец Кролик возник из сгущающихся сумерек, словно козодой - с жутковатой бесшумностью. - Представляете, каке споры могут разгораться. Скажем один кричит, эти фигурки должны выглядеть так, а другой - да уж фиг, вот так!
Самокрутка пошла по кругу.
- Это кто? - пак указал на получившееся творение
- Пешка
- А что вытянутая такая?
- А это... "Игла"

... и от этого я ощущаю себя предателем...

Сообщение отредактировал Момус - 12-03-2010, 18:38

[Darkness >>>]

День: девятое августа, полдень
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8

Лапы энграс оставляли на земле глубокие следы. Йелю было сложно представить, сколько весит этот огромный нейа - с его прочным панцирем и всем тем оружием, что было... частью животного.
Т'Айлари, глядя на энграс, пытался вообразить, как это, когда у тебя вместо части тела... руки, например - клинок. Или хлыст.
Или - духовая трубка в груди, из которой с каждым выдохом вылетают иглы.
Лиа передернуло. Он поежился, устроился на широкой ветке поудобней. Земля была всего в полуметре под ногами, а удобный, естественный "насест" был уже почти отполирован. Йель уперся локтем в колено, положил подбородок на ладонь и чуть подался вперед.
Огромное дерево, на ветви которого сидел т'Айлари, росло на самом краю огромной и вытоптанной поляны, где пол десятка лиа - из дома Камеда - тренировали молодых энграс.
Над головой Йеля, темными гроздьями, уцепившись за тонкие ветви, висели наару.
Посреди поляны стоял, упершись лапами в землю, огромный энграс. Рядом с ним замер тико, похожий на нейа - мощный, широкий. Лиа смотрел в глаза зверю, и Йель знал - вряд ли сейчас их двоих что-то волнует в окружающем мире.
Другие лиа занималась маленькими.. размером с унилаэ, детенышами - их панцири еще были чистыми, светлыи. Не тронутыми искусством къямай.
Т'Айлари поднял голову, протянул руку вверх и чуть дернул одного из низко висящих наару за лапу. Нейа заурчал, разжал когти... рухнул вниз. Йель сдавленно выдохнул: его создания, хоть и были небольшими, но для своего, не самого крепкого хозяина - весьма тяжелыми.
- Они тебя не поранят, - Джейл забралась на ветку рядом. Следом за ней вспорхнули бабочки.
- Да. Зато они мне отбивают колени, - лиа посмотрел на зверя. Наару посмотрел в сторону маньи, облизнулся. Йель спихнул его с колен. Обиженно и коротко рыкнув, нейа исчез в начинавшей расти у подножия дерева траве.
- И маньи они тоже не съедят, - Джейл свесила ноги и поправила юбку на коленях, - нейа моего мужа не такие простые, какими кажутся.
Т'Айлари покосился на бабочек.
- Они выглядят безобидными.
- Издалека наару тоже безобидны, - Джейл взяла белую с бледно-голубыми пятнышками на крыльях маньи на кончики пальцев.
- Когда не всей стаей, - ухватившись руками за ветку, Йель перебросил ногу на другую сторону, сев к Джейл лицом, - они тебя защищают?
Джейл кивнула и свободной ладонью накрыла хрупкие капли крылышек маньи. Рядом с ней тяжело упали сверху несколько наару, вопросительно заурчали, потянувшись к бабочке.
Она распахнула крылья, и во все стороны рассыпались холодные брызги. Маньи поднялась в воздух и закружилась там в неторопливом танце. Один из наару зашипел, прижав уши и обнажив клыки. Йель, приподняв руку, беззвучно что-то прошептал, повел ладонью, словно успокаивал нейа.
- Они похожи на летающие цветы. Маньи.
Джейл опустила локоть на колено, и кончиками пальцев подперла подбородок. Такой же жест Т'Айлари видел уже - у Таану. Светлые глаза лиа весело, немного мечтательно блестели.
- Мой муж сказал, что они похожи на нашу с ним шэа.
- А-а... - неопределенно протянул Йель. Он перевел взгляд на поляну, где по беззвучным командам лиа маленькие энграс то ускоряли свой тяжелый шаг, то останавливались, - а он тебя так просто отпустил?
Джейл посмотрела на маньи. Она немного помолчала:
- Мы живем с ним в разных мирах.
Йель покачал босыми ногами, склонил голову на бок.
- Он ушел к Средоточию?
- Нет, но теперь мы просто не можем встретиться, - лиа улыбнулась, и ее улыбка была странной и зеленого цвета.
Т'Айлари молча кивнул. Вновь качнул ногами. По его лицу блуждало непонятное выражение, словно... он хотел о чем-то спросить. Но не спрашивал.
Со стороны поляны долетели резкие окрики. Тико рычал на своих помощников, отчитывая их за что-то. Детеныши сгрудились вокруг большого энграс и толкались боками, отвоёвывая себе место. Йель смотрел на юных нейа долго... а потом внезапно спросил:
- У тебя есть дети?
Джейл улыбнулась одними глазами и кивнула. Бабочка села на ее ухо.
- А теперь тебе будто за ухо кто-то заложил орхидею, - с почти детской прямотой сказал Т'Айлари. Он ухватил руками ветку, чуть качнулся в сторону, и начал съезжать в бок. В момент, когда опора должна была ускользнуть из-под лиа, он крепче сжал коленями ветвь, и спустя мгновения уже висел вниз головой.
Джейл хлопнула его ладонями по пяткам. Йель фыркнул, попытался отодвинуться. щекотки он боялся. Джейл убрала руки. И на пятки Т'Айлари села маньи.
- Ще-кот-но, - лиа чуть дернул ногами, пытаясь согнать с себя крылатую нейа.
Она вспорхнула в воздух и закружилась в золотистых и полупрозрачных лучах света. Джейл улыбнулась, наклонившись и глядя в лицо Йелю. Тот улыбнулся в ответ, ухватился покрепче за ветку.
- Я словно смотрю на тебя из воды. Ты - на поверхности, а я - водяная жаба. Или ракушка.
- Мне больше нравится ракушка.
- У Дее-Рея были колокольчики из ракушек, - Т'Айлари разжал колени, продолжая удерживаться руками, опустил ноги на траву. Он касался ветки носом.
- И когда с реки налетал ветер, он смешно стучали друг о друга, - подпрыгнув, лиа попытался залезть обратно. Джейл подхватила его под локоть, помогая. Йель забрался на ветку с её помощью, отбросил с лица спутанные волосы. Коротко улыбнулся.
- А ты... нашла себе флейту? - с внезапно прорезавшейся осторожной интонацией спросил он.
Джейл отрицательно покачала головой:
- И даже окарины глиняной нет.
- Может... попросим у кого-нибудь?
- Не люблю чужие.
- Тогда нужно попросить у леса.
Джейл легла на ветке, заложив руки за голову, и прикрыла светлые глаза. Йель молча сидел рядом, запрокинув голову к небу. На поляне вновь беззвучно говорили с друг другом лиа и маленькие энграс.

Darkness и Соуль

[Мора >>>]

День: пятое августа (утро)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b2

С реки тянуло утренней прохладой. Едва-едва рассвело, и на западе темнело небо с точками еще видимых звезд.
В лагере было тихо. В полночь сменились часовые, но сейчас, между пятью и шестью утра дежурные уже слегка приуныли и только и ждали, пока проснутся другие обитатели лагеря.
Капитан Гран был жаворонком. Ужасающим жаворонком - как говорил Крис: стихийника утром было не добудится, и встающего на рассвете Джи маг считал сумасшедшим.
Орк философски пожимал плечами. Утром было тихо, и можно было заняться тренировкой или делами, требующими тишины и спокойствия.
Если бы маг знал, что и гости такие же ненормальные… Сон-Тха уже довольно давно сидела на берегу реки, опустив в воду ноги, закрыв глаза, чуть откинувшись назад и тихо напевая себе под нос какую-то шаманскую песню. Сегодня она чувствовала себя уже гораздо лучше, к тому же не тянуло смеяться над всем подряд.
В утренней тишине, сначала - тихо, а затем - все ясней и ясней, слышался плеск, будто кто-то, не слишком большой, плыл к берегу. В рассеянном свете еще встающего солнца в какой-то момент стал заметен и сам пловец, но понять, кто это - было сложно. По крайне мере, оно было человекоподобным, и на местных тварей не особо походило.
Сон-Тха приоткрыла один глаз и поглядела на плывущего. Не найдя его опасным, шаманка вновь закрыла глаз. Песню она так и не прерывала.
Плеск приблизился, потом - затих, словно пловец выбрался на берег, но не рядом с Сон, а где-то в стороне. Потом послышались приближающиеся шаги.
- Доброе утро, - не открывая глаз произнесла женщина.
- Доброе утро, Сон-Тха, - послышался голос капитана Грана.
- Не спится?
- Привычка рано вставать, - орк подошел еще ближе, потом - сел на песок в паре метров от шамана.
Сон-Тха наконец соизволила открыть глаза - и покосилась на Джи.
Орк приветливо кивнул ей. Гран был в полевой форме - мокрых штанах и безрукавке, босиком. На поясе висел не самый маленький нож, в плотных ножнах.
- Утром можно успеть очень много сделать, - пояснил капитан.
- Например, намочить форму? - улыбнулась троллиха.
Джи хмыкнул.
- Можно и так сказать.
- Я хотела искупаться, но не решилась, - зачем-то сообщила шаман. - Кстати, по первости, пытаясь искупаться, все время делала это в одежде - забывала, что она на мне есть. К сапогам вот до сих пор не привыкла, а штаны на меня пришлось просто таки натягивать.
- Я в одежде купаюсь по практическим причинам: хотя какая-то защита, если нападут. Тут все же не только рыба водится. Да и рыба... зубастая, - орк снова хмыкнул.
- А по мне, одежда только стесняет движения, - заметила Сон-Тха. - Разве что поясок с перьями, для красоты.
- В перьях - в воду? - зачем-то уточнил Джи.
- Там, где я жила, вся вода льется сверху, - троллиха потянулась. - Так что - не уплывут.
Орк ничего не ответил; он вообще был, если судить по вечерним "посиделкам", не слишком разговорчивым.
Сон-Тха немного помолчала, видимо ожидая, что Гран что-нибудь скажет, но, не дождавшись, вновь запела песню на своем непонятном языке. Когда она брала особо высокие звуки - пение ее походило на крик хищной птицы.
Джи молча сидел рядом, и, казалось, не то внимательно слушает, не то погружен в свои мысли.

[Darkness >>>]

Свою песню троллиха закончила птичьим вскриком - на этот раз не просто похожим звуком, а настоящим - неожиданным и резким.
- О чем вы пели?
- О моем... хм... талисмане, если так можно сказать. О сером орле. Сон-Тха в переводе на язык людей значит "серый орел". В моем случае, даже скорее - "орлица". - Шаманка улыбнулась как она любила - выставив на показ внушительные клыки.
- Вы похожи на свой тотем, - кивнул орк. Говорил он вполне серьезно, и эти слова вряд ли были... комплиментом.
Троллиха хмыкнула и провела пальцем по носу.
- Это еще скромненький носик, миниатюрный. - Если бы простая женщина могла обидеться, то троллиха - ни в коем случае. Разве что, если бы Гран имел в виду, что ее нос маленький для тролля.
- Но он у вас весьма красивый, - вот теперь это можно было счесть своеобразным комплиментом, если бы к нему не прилагалась не менее клыкастая, чем у Сон, и угрюмая физиономия зеленоватого цвета. Джи поднялся, отряхнулся от налипшего песка. - Тут иногда по утрам местные ящеры выползают из нор на солнце греться. Осторожней, если еще будете сидеть.
- Ничего страшного, я голыми руками задушила морскую змею, - мило улыбнулась Тха. - Раза в три больше вас.
- О-о, - с явным уважением протянул Гран, - тогда за вас точно можно не бояться.
- А то, - хмыкнула троллиха.

Гости улетали в середине утра. К этому времени уже весь отряд проснулся; из своей палатки вылез даже Крис, которого, как сообщили лисы - раньше десять было поднять практически невозможно. Близнецы, к слову, уже будто забыли про вчерашний нагоняй от командования, и вели себя, как и обычно, шумно и весело.
- Спасибо за гостеприимство, - Тха без посторонней помощи влезла в свой ранец и начала затягивать ремни. - Приходите в гости!
- С благословения Господнего навещайте лагерь наш во всякое время, - напутствовал отец Эван, защелкивая на груди обруч. - Ибо радостно воинам нашим зреть товарищей и братьев во оружии и от праведных дел под сим предлогом отлынивать.
Просиявшие лисы дружно покосились на Джи. Орк, хмуро взглянув на них, отозвался:
- Как только - так сразу. Если на передовые не отправят.
- Нагрянем к вам на рыбалку, - зевнул над плечом капитана Крис.
- Прихватите пушку, - хохотнула Сон-Тха.
Маг широко улыбнулся в ответ.
- Зачем нам пушка? Я - много лучше пушки.
- Пушка, по крайней мере, точно не испугается наших рыбок... - загадочно протянула троллиха.
Стихийник фыркнул.
- С нашими-то ящерами...
Джи махнул рукой, мол - помолчал бы, а? Маг, ослепительно улыбнувшись Сон, послушно отошел в сторону, прихватив по дороге приобнятых за талии близняшек.
- Так. Взлетаем! - турбины зашлись мерным гулом, и шаманка устремилась в небо. Повиснув в воздухе, она помахала близнецам рукой. - Еще увидимся!
- Да будет так, - возгласил Эван, расправляя ангельские крылья. Мгновение - и ранец за его спиной загудел, наращивая тягу и увлекая громадную тушу ротного священника за собой в воздух. Святой отец на прощание радостно помахал радушным хозяевам мясистой ладонью.


(Орть, Мора и Даркнесс)

Сообщение отредактировал Darkness - 6-03-2010, 22:11

[Scorpion(Archon) >>>]

День: десятое августа
Фигура: король E1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: Е1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

(Дарки и я)

Епископская резиденция Неуштадта внешне могла поразить кого угодно своей монументальностью и красотой. Было заметно, как старались зодчие, скульпторы, мастера-отделочники, штукатуры и художники, воздвигая прекрасный двухэтажный особняк, на который губернатор Йост, дабы угодить линтаарию, не пожалел ни денег, ни мрамора, дорогих пород дерева, ни лучших мастеров, каких только мог заказать. И линтаарий остался доволен.
Только постоянно ругал за лишнюю роскошь и никак не хотел соглашаться принять в дар то шкаф редкой работы, то очередную статую святого на вход (которые все, по личному приказу епископа, были перенесены в собор и установлены везде, где ещё оставалось свободное место), то пару слуг, которых оный священнослужитель тоже выгнал работать при богоугодном деле.
Наверное, губернатора это злило.
Готфрид фон Гальдер, линтаарий Его церкви, прозванный среди подчинённых "железная рука", уже давно не волновался насчёт вкусов и досад почтенного господина Йоста, равно как и по поводу мнения генерала Гартвига. И лишь прошедшие несколько дней - уже с неделю - старые волнения всколыхнулись с новой силой.
Война. Такого Готфрид не ждал, да и теперь всем сердцем не верил, не хотел верить, что война с лиа, война с народом, который ценит жизнь выше любого иного ему известного, могла начаться... И началась.
Готфрид подобрал полы широкой просторной мантии, спускаясь по мраморным ступеням. Левой рукой - рассчитывать силу правой порой было непросто, хоть он вроде бы и привык. Кое-кто из знакомых до сих пор тайком подсмеивается, другие - наоборот, глядят с неподдельным уважением. А разница? Ничего не изменить. На то была Его воля. И ладно. Тем более, сейчас в правой руке надёжно, как в тисках, был зажат конверт с письмом Эйнара о просьбе посетить их лагерь и выделить хоть кого-то, кто мог бы помочь в наладке "снаряжения". При мысли о "наладчике" Готфрид усмехнулся собственной логике. Помочь мог только техномаг, но последний, взявшийся способствовать Гласам Урагана, уехал в полушоковом состоянии с выражением искренней обиды на лице. Это выражение до сих пор грешным делом грело Готфриду душу.
Посетить вечернюю службу в соборе. Как простой мирянин, а не церковный иерарх. Послушать музыку, подумать о Творце и своих мирских делах. Может, с кем-нибудь поговорить... Готфрид любил вечерние выходы, когда народу на улице становилось меньше, особенно сейчас - за неделю мысль о войне всё же укоренилась в сознании жителей, и, хоть "страшные, опасные лиа" и были вроде бы далеко, но кто-то уже начинал верить, что живёт в военное время.
Только не фон Гальдер. Левое плечо помнило больше, чем могла заставить забыть правая рука. И сейчас, направляясь на вечернюю службу, епископ чувствовал, что на плечах его словно угнездились холодный, металлический ангел и тихая, нежная, едва ощутимая демонесса, шепчущие каждый своё. Одновременно.
Белые камни собора, сейчас, в лучах уже скатывающегося к закату солнца, казались золотыми. Темнели узкие проемы витражных окон, но внутри собора, наверняка, солнечный свет, падая через стекла, окрашивался в синеватые и красноватые цвета.
К собору постепенно стекались люди; с началом войны прихожан стало больше. Пусть даже колонисты считали себя сильней местного населения, и в победе не сомневались, но война - пугала, и люди искали защиты.
Готфрида узнавали. Не все, но многие - линтаарий был значимой для горожан фигурой. На лицах людей при виде его появлялись улыбки, светлые и полные надежды.
Над толпой, уже у самых ступеней собора, широких и низких, мелькнул, хлопнув крыльями, какой-то зверь не больше птицы. Местных животных в городе практически не было. И этот - не то залетел по ошибке, не то... был каким-то странным исключением.
Готфрид поднял глаза, мимоходом поздоровавшись и улыбнувшись кому-то из знакомых прихожан. В городе и вправду было мало птиц. Их вообще становилось мало в округе мест обитания его... паствы. И епископу это нередко не нравилось. Но... что поделать? Даже когда чувствуешь, что что-то не так, понять это удаётся редко. А уж понять, что делать?

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 11-03-2010, 17:56

[Darkness >>>]

Вслед за первым крылатым силуэтом метнулся второй, такой же, только, казалось - другого цвета, что ли? Летающие звери уцепились за камень одной из статуй, украшавших портал над входом в храм. Они явно не боялись людей, и сидели так, словно плечи святого были их законным местом.
Людской поток мягко вливался в проем широких и высоких дверей.
"Точно как мои мысли..." - усмехнулся Готфрид. Странные существа напоминали о лиа, которых он видел. Они все были очень... живыми. А ещё пару раз ему казалось, что в лицах тех или иных местных виднелось что-то знакомое. Только казалось, наверное... Но Готфрид искренне считал это знаком Творца.
Все продолжали расступаться на пути епископа. Многие дружелюбно кивали или склонялись в почтительном поклоне, дети махали руками, от всей души заходясь смехом, когда плечистый священник отвечал железной рукой. Женщины приседали в реверансах или просто стыдливо отводили взгляды. Готфрид помнил и о том, что хорош собой, что многие удивлялись, как в сорок лет за епископом могло не найтись ни одной странной или забавной историйки о миловидных прихожаночках. А вот не находилось - и удивление от этого лишь подстёгивало славу служителя Господа.
Время службы еще только подходило, оставалось около десяти минут. Священник, что должен был вести службу - отец Ирвин, пожилой и невысокий человек с теплым взглядом, подошел к Готфриду с улыбкой на лице. Он был явно рад - и, может, чуть удивлен приходу епископа.
После приветствия - искреннего, священник предложил, а вернее даже, спросил: не захочет ли епископ сам провести службу...?
Готфрид, разумеется, отказался. Службы сам он вёл обычно по праздникам, а проповеди, читаемые в соборе, от всей души любил такими, какими произносили их местные священники. Исповеди, впрочем, линтаарий слушал и всегда давал уставшим и измученным душам советы и накладывал епитимьи - нестрого, да и сами "исповеди" скорее напоминали беседы по душам. Доброта не раз возвращалась к Готфриду сторицей, и все знали - зря епископ никого не осудит. Впрочем, несколько случаев особой жестокости за ним водилось - да только всё по делу, и потому откровенно нечистые на руку прихожане, так и собиравшиеся дальше грешить со знанием дела, фон Гальдера от всех остатков ещё не запачканной окончательно души епископа побаивались. Но несколько откровенных злодеев, "обращённых к свету Творца", тоже служили повышению авторитета как святого отца лично, так и Церкви Его (не Гальдера, Господа Бога).
Постепенно шум, царящий в любом месте, где собирается много людей, стихал. На прихожан с витражных окон смотрели святые; лики святых и сцены из Писания были запечатлены и на фресках, покрывавших свод собора.
Служба длилась чуть больше часа; она была полна света и надежды - того, что сейчас больше всего было нужно людям, стоявшим на пороге войны. Когда смолкли звуки органа, темного, массивного, поднявшего вверх десятки труб, когда отзвучали песнопения и проповеди - после всего, казалось, и на душе стало легче и спокойней.
Впрочем, не у Готфрида. Священник стоял, как простоял всю службу, у дальней колонны, на грани между светом и тенью. Иногда кто-то вздрагивал, слыша, как с тихим, едва уловимым лязгом сжимаются и разгибаются обратно металлические пальцы.
На душе всё равно было тревожно и тоскливо. Каждый второй из проходивших мимо горожан, если война всё же началась, мог оказаться на передовой. Мог быть ранен, убит, пленён. Кто знает, каков плен у лиа? Может быть, они продолжают ценить жизнь и живых - любых - также высоко, воспевая её, словно богиню. Но... почему они начали это? Заем развязали кровавую бойню?! Что - правда? Головы шахтёров, сложенные горкой? Или слова об искренности, о жизни, о праве на неё? О... Средоточии, кажется? Так они вроде называют своего бога... Или не бога. Готфрид не смог этого по-настоящему понять, хоть и очень старался. Наверное, для этого нужно было быть лиа.
Чтобы понять, что было ложью, а что - истиной, вероятно, тоже нужно было быть лиа. Готфрид лиа не был и стать, не перестав быть собой, не мог, и ответы, такие ясные наверное для них, этих жителей лесов и далёких чащ, начавших войну по неясным причинам, для него были сокрыты туманом догадок, сдобренным дымкой сомнения, глодавшего душу метровыми зубищами.

[Scorpion(Archon) >>>]

Собор постепенно пустел. Людей становилось все меньше, их голоса стихали. К Готфриду подошло, несколько смущенно, двое молодых людей, в военной форме. Они были похожи, как братья - высокие, с коротко подстриженными темными волосами.
Оказалось, завтра они отправлялись на юго-запад, в Ясный. Ближе к линии разворачивающегося фронта. Благословение епископа облегчило бы их беспокойство.
Готфрид встал, осторожно, давно известным жестом очертил круг-Вихрь, заключил в него зигзаг Молнии. Медленно, растягивая слова, проговорил короткое напутствие - проникновенно, насколько мог. Так, чтобы ни у кого, кто мог бы слышать их, не возникло и тени сомнения в искренности и пылкости проповеди. Ведь знай они, что творится в душе священника, сомнения появились бы и у них... Но если война начата, им предстоит защищать то, что сами они уже не один год называют домом. У многих здесь - семьи, родичи... вся жизнь - здесь. Эту жизнь нужно было защищать, не сомневаясь в том, что дело твоё - правое.
Последнее движение сжало металлический кулак - словно давя неуверенность и досаду. Линтаарий отступил на шаг и кивнул молодым людям, отпуская их восвояси.
Молодые люди не заметили ничего. Благословения действительно дало им новые силы; на лицах появились улыбки. Поклонившись Готфриду, военные пошли к светлой арке выхода из собора.
Внутри храма осталось немного людей - священники, пол десятка прихожан. Их голоса, под высокими сводами, теряли четкость, превращаясь будто бы в странную музыку, без слов.
За время службы солнце еще сильней склонилось к закату, и свет, падавший сквозь витражные окна, становился слабей.
Готфрид снова вздохнул - это, похоже, становилось привычкой. Осторожно протянув руку, поймал тонкий отблеск угасающего света, залюбовался, как играют блики цветов на холодном металле. Сейчас рука не была заряжена кристаллом, и в глубинах обожжённых мышц не дремала могучая разрушительная сила. И лучше бы ей там никогда и не дремать... Но - снова: что сделано, то сделано.
Фон Гальдер развернулся и медленно, обходя редких запаздывавших прихожан, направился к выходу из собора. Хотелось остановить мгновение, ещё немного подержать в руках живой, красивый, яркий свет творения... Его Свет. Свет живой души самого мира.
Но свет уходил. Наступала ночь, чтобы принести за собой новый день. Так задумал он. "Кто мы такие, чтобы обсуждать его замыслы? Всего лишь его дети. Дети, которых он любит."
- Хеген! Гротх! - звонкий голос разорвал тишину, выползающую из собора и сворачивающуюся на ступенях. Захлопали, резко и часто, крылья, и откуда-то сверху сорвалось два крылатых силуэта - те самые местные звери, небольшие летающие ящерицы, которых Готфрид видел, входя в храм.
Закатное солнце отливало на чешуе маленьких тварей, порождений прибрежных скал; звери были похожи на драконов, но не длинней локтя, с короткими лапками и узким, хрупким телом.
Лиа называли их кетьенами. Колонисты, не желающие сворачивать языки о странные название, говорили просто - "кеты".
Ящерицы, слетевшие с портала собора, опустились на плечи мальчишке, стоявшему у нижней ступеньки. Замерли, обвив хвостами руки подростка выше локтя, и вцепившись когтями в одежду.
А их хозяин, кажется, только в этот момент - заметил Готфрида.
- Хеген и Гротх, - улыбнулся епископ, прекрасно представляя, как сейчас выглядит для парнишки: большой, тёмный на фоне скрывающего фигуру портала, с наброшенным по самые глаза капюшоном мантии и, конечно, с заметной в уходящем свете металлической рукой. - Вот значит как. И кто же тебя надоумил так назвать этих красавцев?

Сообщение отредактировал Кысь - 21-05-2010, 20:33

[Darkness >>>]

Мальчишка попятился. Он явно не ожидал, что кто-то выйдет из собора и его услышит. И Готфрида подросток уж точно узнал, судя по тому, как испуганно расширились глаза.
- Его Преосвященству послышалось, - негромко отозвался мальчик, опустив взгляд себе под ноги. Ящерки на его плечах притихли.
- Послышалось что? Что ты назвал своих питомцев в честь святых? И что же совершили славного эти два шалопая, что вцепились в тебя мёртвой хваткой, чтобы ты присвоил им такие имена... то есть чтобы мне послышалось, что им были даны такие имена? - Готфрид приблизился к парню. "Ведь испугается. Даже зная меня - испугается... Не все церковники способны понимать грань, за которой начинается ересь". Гальдер чуть наклонился вперёд, разглядывая занятных ящеров.
Кетъены зашипели, казалось, испугавшись даже больше своего хозяина - хотя тот, все же подняв на епископа глаза, явно был готов в любой момент развернуться и дать деру - быстро и далеко.
- Ну... они... - мальчишка покраснел, сцепил перед собой ладони, - ничего не сделали. Я, просто... ну...
Он замолчал, вновь опустил взгляд.
- Дай руку.
Линтаарий требовательно протянул вперёд окованную металлом ладонь.
Мальчик чуть дернулся назад, замер. Кетъены зашипели громче, выгнув шеи и перебирая лапами по плечам хозяина. Прикусив губу и испуганно зажмурившись, парнишка медленно протянул ладонь вперед - ослушаться епископа было явно также страшно, как та кара, которая явно рисовалась в лохматой мальчишеской голове.
Холодная, окованная слоем металла, ладонь чувствовала с трудом, но епископ видел, как рука парнишки легла меж тяжёлых, грозных на вид пальцев. Гальдер осторожно накрыл ручку паренька своей второй рукой. Живой, из плоти и крови.
И сел на ступени у входа в собор. Даже так он был почти что одного роста с парнем, стоявшим на несколько ступеней ниже.
- А теперь просто ответь мне. Я ничего тебе не сделаю. Неужто было бы лучше, если бы ты назвал их бранной руганью или нечистыми словами, какими вершат чернокнижеские ритуалы? Давай, будь смелее!
Упоминание тёмного искусства, на пороге собора и от епископа иные бы назвали кощунством. Но в глазах Готфрида не было и тени неискренности или фальши, не было подозрения, не было даже прищура-хитрецы. Линтаарий смотрел на юного зверовода, как равный на равного. И просто задавал вопрос, на который хотел услышать такой же простой ответ.
Мальчишка приоткрыл несмело один глаз, потом второй. Во взгляде читалась какая-то растерянность, может даже - непонимание. Звери на его плечах притихли, пригнув маленькие головы на длинных шеях, и, как змеи, не мигая, смотря на Готфрида.
- Я просто... просто захотел их так назвать, - наконец выговорил подросток, исподлобья глядя на сидящего перед ним взрослого, - а еще: они меня защищают. Как святые.
Он осекся, прикусил губу, на мгновение вновь зажмурился, все также испуганно. А потом заговорил, быстро и сбивчиво.
- Я не имел сейчас в виду, что они - как святые! Просто - охраняют меня. И когда я их нашел, они такие... маленькие и храбрые были. Пусть и глупые. И я подумал, что... святой Хеген - он такой же смелый был, а святой Гротх - воин, и что, если я своих так назову - то они такие же будут!

[Scorpion(Archon) >>>]

- Стой-стой-стой, не гони лошадей, не опоздал ещё! - рассмеялся Готфрид. - Как святые, говоришь? Ну, и слава Всевышнему, раз так. Может, и правда будут у тебя славные защитники. Я тебя, кстати, никак не вспомню... Как тебя звать?
Мальчик неуверенно улыбнулся. Он уже начал понимать, что ничего страшного не будет, и смех Готфрида явно сильней разогнал страх. Но на загорелом лице подростка еще читалось смущение и остатки испуга.
- Лиир, - негромко представился он, - Лиир Дану.
- Готфрид фон Гальдер, - словно во всём Неуштадте ещё оставался хоть кто-то, кто не знал епископа, представился священник. - Не бойся, Лиир. Кто-кто, а я уж точно не трону за такие имена твоих друзей. И тебя - тоже. Могу даже благословить, если тебе от этого станет легче. Кстати, Дану... Я правильно понял, это та же самая фамилия? Не то чтобы ты не имел отношения к церкви, юноша?
- Мой брат... старший. Эйнех, он священник, - осторожно ответил мальчик. Осмелев, он снова улыбнулся, - и он говорил, что такие имена - кощунство.
Лиир осекся, кинул быстрый взгляд на Готфрида, но страх уже явно весь ушел, и подросток продолжил, вновь приподняв уголки губ в чуть смущенной улыбке, - а вы... в правду благословите... нас?
- Правда, - кивнул Готфрид. - Твой брат был бы прав, назови ты их так ради того, чтобы поиздеваться над святыми. Но ты ведь не хотел зла? Господь читает в наших сердцах и всегда видит, что достойно, а что нет, кто злоумышляет, а кто лишь радуется жизни. А ведь жизнь дарована им как величайший из даров. Отчего бы тогда не радоваться ей, принимая её со смирением и гордостью? Он - наш отец, мы - Его дети. А отец любит своих детей, и не станет наказывать их попусту. Так и скажи брату. Кстати, мне не помешало бы поговорить с ним. Я давненько не выбирался толком из Неуштадта, разве что к моим Гласам, - епископ хрустнул пальцами. Простыми, не железными. - А недавно они прислали мне письмо. Нужен мастер-техномаг, что поможет им наладить кое-какое оборудование. Думаю, Эйнех знает таких спецов получше меня, хочу посоветоваться, кого выписать... С тех пор, как на службе у нас появилось "Сердце", а малефиков стали прощать, даже зная, что они вырывали души живым... Я не доверяю кому угодно, хочу поговорить с тем, кто мне сможет помочь. Проводишь?
Пока Готфрид говорил, мальчик слушал его внимательно, склонив голову на бок глядя чуть исподлобья. Серо-карие глаза были серьезными. Когда линтаарий закончил, младший Дану кивнул. Он был все также серьезен и, казалось, очень горд тем, что к нему обратились с такой просьбой. Словно то, что еще несколько минут назад Лиир был готов бежать со всех ног прочь - это тоже забылось.
- Эйнех после службы пошел домой, - сказал парнишка, потом несколько виновато отвел взгляд в сторону, - мы с ним немного... поссорились.
- Поссорились? - удивлённо переспросил Готфрид. Брови священника поехали вверх. - Уж не из-за твоих ли сорванцов вдруг поссорились славный священник и его младший брат? Или дело серьёзнее?
Лиир помотал лохматой головой.
- Нет, нет! Они... - он осторожно коснулся худого бока одного из кетъенов, притихшего на плече. Ящерка чуть встрепенулась, - они у меня уже давно.
Парнишка замолчал на пару секунд. Словно подбирал слова или же сомневался, правильно ли это - надоедать линтаарию глупостями семьи Дану.
Выдохнув и решившись, мальчик продолжил:
- Это из-за Эйвёр. Ей прислали приглашение, в... Отдел разработок. И она туда уехала. А я - хотел вместе с ней! - в этот момент подросток вскинул голову, - я ведь тоже хочу... хочу доказать, что значу что-то! А Эйнех - считает, что нет!
Младший Дану прикусил губу, опустил взгляд.
- П-простите...

[Darkness >>>]

- С чего это ты взял, что он так считает? Он тебе об этом говорил? - озабоченно поинтересовался Гальдер, протягивая к Гротху... или Хегену руку. На этот раз железную, но очень аккуратно.
Ящер выгнул шею, тихо зашипел, распахнув маленькую пасть. Лиир накрыл его спину ладонью, словно успокаивая.
- Они глупые. И не злые, правда!
Под рукой хозяина кетъен притих и, как кошка, обнюхал железные пальцы.
- Я просто знаю, что Эйнех так считает, - Лиир смотрел куда-то в бок.
- Э, не-ет, так не годится, парень! А ну-ка, - епископ резко поднялся. Словно полководец, объявляющий о решении дать генеральное сражение. - Веди домой. Мне твой брат нужен, а заодно и с твоими делами немного разберёмся. Там же освящу твоих святых. Только не мешкать, дел у меня ещё много!
Лиир чуть озадаченно несколько секунд смотрел на Готфрида, потом неуверенно улыбнулся и кивнул.
- П-пойдемте. Тут недалеко - минут пять всего. Ну, может, десять.
Дану жили действительно не так уж и далеко от собора, в квартале из невысоких, не больше четырех этажей, фахверковых домов. Наружные деревянные балки темнели на белом камне стен, а закатное солнце золотило черепичные крыши.
Готфрид шествовал по улице чинно и степенно. Последних пробегающих по своим делам горожан всё также приветствовал кивками, стараясь не отставать от парнишки и любуясь Гротхом и Хегеном. Подумать только, лет двадцать назад он и правда мог бы обвинить мальца в ереси... И хорошо, что теперь научился хоть чему-то. Много же времени ушло...
Лиир практически поминутно оглядывался на Готфрида. Было заметно, что мальчишка стесняется того, что ведет настолько высокую духовную особу к себе домой, но в тоже время - Лиира явно распирало множество вопросов, но он молчал, только сияющими глазами смотрел на Готфрида.
Дома в этом квартале были уютными, ухоженными. Окна смотрели на улицу чистыми стеклами, а на подоконниках яркими пятнами виднелись горшка с местными цветами. Люди стремились воссоздать вокруг себя то, к чему привыкли на родине.
Дану жили на третьем этаже. Лиир вихрем взлетел по ступенькам, помедлил, спустился вниз, ожидая линтаария, пошел медленней. Ключей у мальчишки не было, и на стук открыл Эйнех.
- Да хранит тебя Отец наш, Творец и Вседержитель мира, - обводя святой круг и чертя зигзаг, чуть нараспев произнёс Готфрид. - Позволишь ли войти, служитель Господа нашего? Один юный отрок указал мне дорогу до твоей обители, которую я по скудоумию своему запамятовал, ибо приучен видеть тебя лишь в священнодействии благом... так что пускай нас обоих. Точнее всех четверых, с Гротхом и Хегеном. Не каждый день к тебе заглядывают линтаарий и два святых сразу!
В повисшей тишине было ясно слышно, как захихикал Лиир. Переведя взгляд с несколько остолбеневшего Эйнеха на Готфрида, мальчишка прикусил губу, пытаясь вновь не засмеяться, а потом выпалил:
- Я сделаю чай! Эйнех, не стой столбом! - и скользнул под локтем брата, пока тот не опомнился и не успел отреагировать на наглость младшего члена семьи. Кетъены метнулись за мальчишкой.

[Scorpion(Archon) >>>]

Священник проводил взглядом Лиира, медленно поправил очки на переносице и повернулся к Готфриду. Кивнул, отступил на шаг назад.
- Ваше Преосвященство... - Эйнех почтительно поклонился, - признаюсь, я... удивлен, - он повел рукой в глубь дома, явно имея ввиду появление всей четверки, - проходите!
Дану отступил еще на шаг назад. Обычное его спокойствие явно трещало по швам.
- Удивлён чему? Стольким сиятельным особам у тебя в доме? Признаться, я не думал, что попаду сюда. Искал тебя на службе. Но раз уж Создатель столкнул меня с этой... "троицей", почему бы и не зайти? И - Готфрид. Без чинов. Я у тебя в гостях, так ведь?
- Скорее, ваш визит с этой самой «троицей»… Готфрид, - Эйнех вздохнул, потом закрыл за епископом дверь, - я боялся, что Лиир, - Дану покосился вглубь дома, где звенел, а вернее, даже гремел посудой мальчишка, - однажды столкнется с кем-то, кто не оценит его… питомцев.
По голосу было явно заметно, что, не смотря ни на что, служитель Церкви очень сильно волновался за своего младшего брата.
- И я рад, что он повстречал именно вас. Пойдемте, - Эйнех сдержанно, но весьма приветливо улыбнулся, - раз нам пообещали сделать чай.
Дом Дану выглядел аккуратным, уютным. Была заметна женская рука, хотя, по правде сказать, Эйвёр Дану не отличалась особой любовью к исконно-женским делам.
- Хорошо живёшь. И не помню, когда я был у тебя в последний раз, - располагаясь, заметил епископ. - твой парень пока что нарвался только на меня. И все, кто в будущем скажут ему хоть слово, будут слышать в ответ "с дозволения его преосвященства епископа". Да не смотри же на меня так, я знаю, кто-то может и не понять. Пусть обратятся к своим сердцам и поймут, что это детская шалость, а не ересь. Мы не звери, в конце, концов... Эхх. Странно, что я не вспомнил его лица... Эта война совсем выбила меня из колеи. Не могу поверить, что местные народы были так жестоки. Это ненормально, Эйнех. Этого просто не могло быть. Лиа - не такие.
- Что-то могло ожесточить их сердца? - Эйнех сел напротив Готфрида, спрятал ладони в широкие рукава рубашки - он уже успел переодеться в мирскую одежду. - Вам - лучше знать лиа, хотя даже я, видя немногих - помню, как они говорили о войне. Ведь они сами пережили не так давно войну не менее страшную, чем мы?
Священник посмотрел в сторону арки двери, ведущей на кухню, где возился Лиир.
- Судя по виду, он от вас - в восторге, - Дану приподнял уголки губ, потом, впрочем, улыбка сбежала с его лица, и маг чуть понизил голос, - надеюсь, знакомство с вами отвлечет Лиира от мыслей о подвигах.
- Подвигах на войне? - поинтересовался Готфрид. - Пусть и не думает. Никогда. Воевать ему ещё... нет, не рано. Просто его душа ещё не готова убивать за веру. И, надеюсь, никогда не будет. А умирать за неё ему вовсе не обязательно. Хотя - причём тут вера?!
Священник гневно сжал кулак.
- Лиа - не убийцы. Я слышал от них о найрити. Исказители. Жуткие твари, по сравнению с ними и Чёрный Король, и самые жуткие твари-демоны, каких я знаю или о которых читал - по сравнению с ними всего лишь детские сказки. И народ, спасшийся и спасший свои земли от такой напасти, ни с того ни с сего начал кровавую бойню, сложив головы шахтёров горкой в поселении людей? Это просто уму непостижимо! С этим надо разобраться, и чем скорее, тем лучше, а то Гартвиг утопит эти земли в огне и порохе... А уж тогда - я ручаюсь тебе, Эйнех - тогда лиа в долгу не останутся. Свой дом они будут защищать до последнего вздоха. И будут правы. Понимаешь меня?
Дану кивнул. Он смотрел на линтаария спокойно, но в серо-карих глазах, прячущихся за стеклами очков, была ясно видна тревога, беспокойство. Волнение.
- Любой народ будет прав, защищая свои земли от тех, кто пришел к ним с оружием. Но ведь никто не хочет войны… Готфрид? Губернатор? Вы говорили с ним?
Спросив, Эйнех обернулся в сторону кухни. Было тихо. Смолк звон посуды, ворчание летающих ящеров. Священник вздохнул.
- Лиир? – позвал он брата. Мальчишка выглянул из-за дверного косяка.

[Darkness >>>]

- Говорил ли я с ним? А какая разница? Он и слушать ничего не хочет. Ему кажется, что лиа его обманули, он ведь тоже доверял им. А что теперь? Теперь всё под себя забирает Гартвиг - а это значит одно: наши войска пойдут по пеплу и трупам. Зигвальд - доблестный генерал, кто бы спорил. Но его честь и доблесть не помешают ему смести на его пути всё и всех, - Готфрид медленно ронял слова. - Если бы я мог выяснить, что на самом деле произошло... А мне ведь положено ещё и выделять своих воинов для этого дела. Кстати, о воинах... Мне ведь нужен был твой совет. Подскажешь епископу?
Дану - оба - и старший, и младший, внимательно и серьезно слушали Готфрида. Сейчас было заметно, как похожи братья, какой у них одинаковый прищур, и как похоже они хмурятся.
- Совет? - Эйнех вопросительно повел ладонью, - конечно. Все, чем могу помочь. А... в чем дело?
- У моих "славных воителей Господа"... У этих одарённых лентяев и бездарей что-то разладилось со снаряжением! - пожал плечами Готфрид. - Техномага просят, и срочно. Порекомендуй кого-нибудь. Мои старые контакты или заняты, или недоступны. Подскажешь специалиста? Только чтобы не бросал всё после первого удивления или неудачи. Неприятно было однажды, когда там очередной спец скандал закатил! "Я не понимаю, так не может быть"! Так, что? Найдётся тут кто-то подходящий?
- Скан-дал? - переспросил Эйнех, потом - явно вспомнив все, что слышал про "Глас урагана", только хмыкнул - но негромко и очень сдержанно. - Значит, спокойный, сосредоточенный, заинтересованный в новой работе... - на каждый эпитет священник сгибал палец на ладони, - полагаю, что леди-техномаг будет тоже... не самым желанным специалистом? - Дану вопросительно посмотрел на Готфрида.
В комнате появился Лиир - с пузатым чайником и несколькими чашками на подносе. На кухне из-за чего-то ругались его "святые". Мальчик составил все на стол, кинул быстрый взгляд на задумчивого брата, потом - на линтаария.
- Почему нет? Если она соответствует всем требованиям - подойдёт. У нас, сам знаешь, предрассудков по этому поводу нет. Или ты можешь сделать свою работу, или не можешь. Нужно первое, - посмеиваясь, уточнил Готфрид. - А что, лучший кандидат - леди? Если так, то когда её можно будет отвести к моим балбесам? "Великие воины Господа" без меня, я полагаю, жутко обленились, вот и хорошо бы их проверить, а заодно и помощь привезти.
- Возможно, что, да, действительно - леди, - задумчиво отозвался Эйнех, разливая золотисто-коричневый, горячий чай по чашкам. Лиир сел рядом с братом; показавшиеся в комнате Хеген и Гротх устроились на спинке дивана, уцепившись когтями в уже несколько исцарапанное дерево. Старший Дану осторожно пододвинул Готфриду чашку, металлическую сахарницу, кивнул.
- Думаю, завтра я вас смогу представить друг-другу, - внезапно улыбнулся священник.

[Мора >>>]

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1


- Давай, за мамочку, - Сон-Тха пихнула маленькую рыбку в морду ёко. Тот скосил на рыбину глаза, неуверенно уркнул и проглотил угощение. Троллиха достала из миски другую рыбешку. – Давай, за командира… - И эта рыба закончила свои дни в желудке котосова. Появилась третья рыбка. Ёко замотал мордой. – Жри, скотинка ты моя, я что, зря тебе это ловила?
Ёко решительно попятился, но был схвачен заботливыми руками и усажен на колени. Широкая ладонь шаманки накрыла голову зверька. Солнце приятно ласкало кожу, жарко не было – прохладный ветерок с моря развеивал любые намеки на духоту, а заодно и сушил промокшие косички – Сон-Тха, естественно пренебрегая всякой техникой безопасности, только что искупалась в соленой воде и теперь неспешно обсыхала на песчаном берегу.
- Как хорошо, - протянула шаманка, гладя ёко по голове. По выпученным глазам зверька можно было понять, что он с хозяйкой явно не согласен.
Наверное, Астэль нашел троллиху здесь именно потому, что на этом самом пляже, обнажившемся с отливом, не так давно обнаружил ее в компании лисов. Этот участок песчаной отмели не просматривался со стороны лагеря, и патрули не заворачивали сюда, так как большую часть времени море здесь подступало к самому обрыву крутого берега. Но для шаманки, стремящейся ускользнуть из-под надзора Ксгнема, чтобы искупаться, лучше места было не найти.
- Не помешаю? - лейтенант был облачен в техноброню, что мгновенно выдавало его намерения.
Сон-Тха поглядела на эльфа через плечо. Ёко, почувствовав, что стальная хватка хозяйки ослабла, издал воинственный клич, мгновенно вырвался из ее нежных рук и в мгновение ока вспорхнул на нижнюю ветку ближайшего дерева, где сиротливо покачивались на ветру штаны шаманки.
- Что, опять? – Сон-Тха даже не удивилась.
- Что поделать, - развел руками Астэль. - Интенсивное использование. Можно даже сказать, испытание. В нормальных условиях заряд не будет расходоваться так быстро, я полагаю.
- Кинь мне штаны, и там еще полоска тканевая. – Вздохнула троллиха.
- Конечно, - эльф вспорхнул на малой тяге, молниеносно выхватив из-под носа у ёко шаманскую одежду. - Вот, возьми. Кстати, а если бы рыбаки? Ладно еще наши, так местные порой плавают...
- Это уже их проблемы, если они испугаются голого тролля, - отмахнулась шаманка, натягивая штаны и повязывая ткань на грудь. – Ну, раздевайся, родной.
- А прямо на мне не можешь?
- Тебе в бой не терпится? – усмехнулась шаманка. – Могу, если не боишься.
- А есть чего бояться? - вопросительно склонил голову Астэль.
- Жарко будет – это точно.
- Я могу раздеться, - пожал плечами лейтенант, отстегивая пояс с кобурой. - В конце концов, я ее не на голое тело ношу.
- Давай, давай, а то спалю тебя случайно, Ксгнем мне голову отвернет, - улыбнулась шаманка.
Эльф хмыкнул, но спорить не стал. Техноброня постепенно перекочевала на песок, Астэль же остался в исподнем. Ранец, впрочем, он тут же надел, следуя установленным командором порядкам, чем здорово повеселил шаманку.
- Так. – Сон-Тха плюхнулась на колени и простерла руки над доспехом.
- Духов сегодня не будет? - на всякий случай спросил лейтенант.
- Только разве вылезут повеселиться – на тебя поглядеть, - клыкасто усмехнулась шаманка.
- Мне спеть что-нибудь?
- Нет, спасибо. Если ты в таком виде еще начнешь петь, я умру от смеха.
- Как скажешь, - не обиделся Астэль.

[ORTъ >>>]

Сон-Тха привычно прикрыла глаза и замерла, кажется, начав даже дышать как-то по-особенному. Руки, простертые над броней, чуть подрагивали, как и веки троллихи. Но на этот раз никакого сияния не было. Женщина просидела с закрытыми глазами несколько минут, а потом вдруг опустила руки и распахнула глаза. Взгляд у нее был озадаченный.
- Что-то пошло не так?
- Они меня не пустили, - произнесла Сон-Тха и ошалело поглядела на эльфа.
- Кто? Куда? - не понял тот.
- Духи. К себе. Не дали зачерпнуть энергии.
- Может, мне все-таки спеть? Или одеться?
- Нет, Астэль. Они даже не отозвались. – Растерянно сказала шаманка. – И я знаю – почему.
- Почему же?
- Я не хочу нагружать кого-либо своими проблемами. Но мне придется. Простишь меня?
- Меня можешь нагружать чем угодно, - усмехнулся эльф. - Я крепкий малый. Итак?
- Присаживайся, - кивнула шаманка. – Знаешь, у нас, троллей, существует довольно много забавных обычаев. Один из таких – это выбор второй половинки для женщины-шамана. Родить детей от абы кого шаманке нельзя. Мужчину выбирают духи. И вот как они это делают: шаманка входит в транс, и ее тело занимает дух. А потом дух сражается с мужчинами и решает, кто их них подходит для рождения здорового и, главное, магически одаренного ребенка. Жить с этим мужчиной не обязательно, главное – родить от него. Но бывали случаи, когда шаманка противилась воле духов, и тогда они жестоко карали ее – прекращали пускать шаманку в свой мир, не разговаривали с ней, она становилась обычной троллихой.
- То есть ты воспротивилась их выбору? - лейтенант послушно уселся на песок, хотя сидеть с ранцем на спине было не слишком удобно. - А они только сейчас спохватились?
- Если бы! Астэль, если бы это было в горах! Я бы родила им от кого угодно, я понимаю, что это важно. Четыре дня назад я тренировалась с Гэйвином. И знаешь… духи провели этот ритуал. Они выбрали Гэйвина. – Троллиха выглядела пришибленной. – Война, чужая земля, человек. Я никогда не плакала, а сейчас мне хочется – от горечи.
- Гэйвин - не самый плохой вариант, - осторожно заметил эльф. - Он даже в некотором роде похож на тролля. А повременить твои духи никак не могут?
- Да хоть Ксгнем! – В сердцах рыкнула троллиха. – Хоть какой-нить зеленый лесной житель из местных! Как, как я ему это скажу? Как я командиру это скажу? "Разрешите забеременеть"? Ох, нет, духи не потерпят. Если им что-нибудь взбрело в их головы. Они же старики почти все, капризные. К тому же, они смотрят в будущее, вроде того.
- Тогда, может быть, им виднее? - все так же осторожно предположил Астэль. - Если они смотрят в будущее, то вряд ли могут худого насоветовать. Правда, как это командору объяснить, я точно не представляю. Я-то верю в мудрость духов, а Ксгнем... Гэйвину-то можно было бы объяснить...
- В том-то и дело, - уже спокойно произнесла женщина. – Пока я не выполню волю духов – от меня никакого толку. Не думаю, что Ксгнем сильно обрадуется этому известию.
- А договориться с ними нельзя? Чтобы хоть не отнимали у тебя силу пока... Хотя... они могут рассчитывать как раз на это, - неожиданно заключил лейтенант. - На своего рода шантаж, прости за выражение. Потому что я весьма красочно себе представляю, что сказал бы Ксгнем по этому поводу. Пересказывать не буду, думаю, сама догадаешься.
- Единственное, что я могу ему обещать, - буркнула шаманка, - так это то, что беременность мне никоим образом не помешает исполнять свои обязанности.
- Тем более. Командор бы, прости за неуместное сравнение, даже мне разрешил забеременеть, если бы я не мог иначе исполнять свои обязанности... С другой стороны, бойцам будет трудно объяснить такие тонкости.
- Меня не сильно волнует, что подумают другие. Вообще необязательно кому-либо рассказывать что, откуда и зачем.
- Если никому не рассказывать, это, прости, еще более странно будет выглядеть. А уж наши кухонные сплетницы...
- Они на тебя подумают, - рассмеялась шаманка. – Да, наверно, ты прав.
- В конце концов, ребят, привыкших к тебе и Эвану, едва ли чем-то можно удивить. Пусть уж лучше командор им объявит, чем сами додумают. Осталось только объявить об этом командору.
Троллиха нервно хихикнула.
- Глупо, но… ты со мной сходишь?
- Схожу, - пожал плечами Астэль. - Вдвоем мы будем всяко доходчивее.

[Барон Суббота >>>]

День: восьмое августа
Фигура: пешка d2
Ход: окончание хода d4- d5
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4

Подвал. Дымный чад масляной лампы. Тени мечутся по сырой, неровной кладке, тени прячутся в углах. Они боятся, потому что там, рядом с лампой, в самом центре этого подвала есть две другие тени, и эти намного страшнее бесплотных призраков, порождённых неровным светом. Он лежит на столе, голый, раскрытый и беспомощный. Никто и ничто его не держит, но шевельнуться не хватает сил. Их так мало, что невозможно даже закрыть глаза, чтобы не видеть этого режущего света, пробивающегося через болезненно расширенные зрачки до самых глубин души. А всё голос. Проклятый размеренный голос, который невозможно не слышать, который нельзя даже ненавидеть, потому что когда он звучит, произнося непонятные слова, мироздание вращается вокруг него, оно меняется ему такт. И ты тоже меняешься, маленькое, голое существо, дрожащее от холода и ужаса, чувствующее, как внутри какая-то часть тебя безвозвратно перестаёт быть тем, чем была до того. В рот что-то вливают, ты даже не чувствуешь вкуса, но уверен, что он отвратителен. А потом тебя начинает рвать на части, изнутри и безжалостно. Ты горишь и захлёбываешься пламенем, ты умираешь, но останавливаешься на самой кромке, твоё тело восстаёт против тебя и обвисает беспомощной тряпкой. Сознание милосердно меркнет лишь тогда, когда ты перестаёшь на это надеяться, но ты знаешь – так и должно быть. Вероятность была именно такой. Ты ещё не понимаешь, что мир вокруг изменился.

- Знаешь, Фриц, мне даже жаль, что вызвался именно ты. Я, разумеется, даже не мечтаю, чтобы вот так металась и стонала наша дорогая Мария, но ты…нет, зря я согласился проклинать тебя. Что-то подсказывает мне, что кого другого, а не тебя, корёжило бы во много раз легче. Да и тяжёлый ты, зараза такая! Тут некоторые в весьма невежливой манере просят заткнуться, но им, как бы там не было, придётся, метафорически выражаясь, идти в ту бездну, из который мы все вышли и встретить там свой полный страдания конец. Почему? Всё просто, Фриц, даже примитивно. Пока ты меня слышишь, пока скрипучий некромантский голос терзает твой слух, ты не провалишься в свои видения окончательно. Правда, было бы здорово, если бы ты стонал чуть меньше, а то страшно, Фриц. Веришь-нет, но страшно.

Дождь бьёт по капюшону, стремится напитать плотную, тёмно-зелёную ткань. Зря. Всё, что ему остаётся, это хлестать косыми струями по лицу, до самой переносицы укрытому плотной маской. Ничего. Не привыкать. Ноги несут по лесу сами, так легко, как никогда не сможет пройти человек, орк или, тем более, гном. Кажется, что корни сами отодвигаются, чтобы не мешать, а валежник и палая листва чуть сжимаются, чтобы не шуршать. Или это просто шёпот дождя заглушает остальные звуки. Не важно. Нет времени думать и осознавать – есть только цель, рефлексы тренированного тела и лук в непромокаемом чехле. И, конечно же проклятие. Оно горит в крови, пульсирует в кончиках пальцев и обдаёт холодом спину. Надпись, переливающаяся между лопаток известна и привычна. Въёлась, можно сказать. Прыжок, перекат и застыть. Вот место. Вот и цель. Лагерь людей как на ладони и он вызывает отвращение. Почему они всегда окружают себя грязью и вонью? Не понять никогда, да это и не важно. Потому что цель видна. Совсем молодой человек, полный сил и, кажется, благородный сердцем. Лук и стрела сами скользят в руки. Теперь всё будет быстро: натяжение тетивы на вдохе, мгновенная остановка и выстрел. Воздух ещё будет покидать лёгкие, когда стрела вонзится точно в лоб цели, а ты едва успеешь закрыть глаза, потому что…
… Годфри Уайт больше не цель. Он весь тут, как жук на ладони. Весь: со своим благородством, честностью, со всеми амбициями и жаждой признания. Воин и командир, он был действительно опасен, это понятно сразу, но именно таких убивать тяжелее всего. Никогда не забыть тебе Годфри Уайта.

- Ого, Фриц, да ты точно вознамерился меня до нервного недержания довести. Это же надо: я тебя стонать просил перестать, а ты орать начал. Спасибо, язви тебя демоны! Фриц…ээээй, Фриц, ты чего затих? Фриц?!!!

И снова подвал. Только камень в стенах другой: тёмный, почти чёрный, и отшлифованный до зеркальной глади. Шёлковая касается лица почти нежно, а тяжёлая хламида полностью скрывает фигуру. Даже рук не видно – лишь чёрная кожа перчаток и кольцо с гербом на безымянном пальце правой руки. Напротив стоят пять фигур в точно таких же одеяниях. Безликие, скрытые, они различаются лишь гербами на плащах. Волк, сова, змея, коршун и ящер вышиты серебром на левой части груди - над сердцем.
- Все приготовления закончены, Магистр, - говорит тот, что носит знак Змеи. – Наши люди плотно внедрены в штаб, лаборатории развёрнуты и готовы действовать. Армию мы способны пополнить собственными силами в течение недели. Осталось только обеспечить…лояльность правящей верхушки.
- Тайна соблюдена? - слышишь ты собственный шёпот, такой тихий, что даже по голосу тебя узнать будет невозможно. – Строители обрели достойное упокоение?
- Да, Магистр, - кивает Волк. – Я лично упокоил их.
- А армия? Есть ли Посвящённые среди солдат.
- Мои люди в штабе, - нежным женским голосом отзывается Сова. – Ящер сумел заслать двух агентов в воздушные силы, Волк крепко обосновался в пехоте, а Коршун лично внедрился в тяжёлую артиллерию. Змея работает над передовыми техномагическими подразделениями. Над «Скалой» и «Тёмным пламенем».
- Забудь о «Скале», Змея. Сосредоточься на «Пламени»
- Да, Магистр.
- А что же разведка? – в твоём шёпоте слышится неудовольствие, но менее безличным голос не становится.
- Мы потерпели поражение, Магистр, - склонил голову Волк. – Они не вербуют никого со стороны. Слишком…специфические навыки нужны, да и с Первой войны много ветеранов-разведчиков осталось много.
- Забудьте. В разведку пойду я. РДО «Игла». У меня есть возможность проникнуть туда, но встречи в этом случае придётся прекратить. Разведчики следят друг за другом, так что, общаться будем письмами. Я буду писать вам, как своей семье. В конце- концов, мы действительно семья. Дружная.
Свечи гаснут, погружая помещение во тьму.

- Фриц! Фриц, слава Ему, ты очнулся! – сначала вернулись свет и звук. По глазам тут же резануло яркими лучами, а в уши вонзилось птичье пение и шелест листвы под рукой ветра.
- Глаза, - прошептал он. – Больно.
Кто-то заслонил свет, и стало много легче. Голова всё ещё была свинцово-тяжёлой, а во рту стоял вкус крови, но постепенно он приходил в себя.
- Мария, - прошептал Фриц, глядя на инквизитора и чуть ли не впервые ей улыбаясь. – Ты…красивая.
Штайнер невольно покраснела и безапелляционно припечатала ему на лоб бинт, обильно смоченный холодной водой.
- У тебя нервное истощение, так что лежи, - сообщила она, щупая пульс. – Макабрей чуть тебя не убил.
- Ага, а ещё всю дорогу тащил тебя на себе и что-то рассказывал, - сообщил Тенар, появляясь откуда-то сбоку. – Вредитель настоящий! Всю пустошь тебя на себе протащил, а потом сам чуть в пропасть не навернулся, когда мы переправлялись.
-Ригор? – удивился Фриц, приподнимаясь на локте. – Ригор…
Что-то крутилось на самой периферии сознания, что-то важное и страшное, что-то…
Его взгляд наткнулся на некроманта, ставящего палатку. Против солнца казалось, что Макабрей облачён в чёрную хламиду. Фриц вспомнил и застыл, не смея пошевелиться от ужаса.

[Тео >>>]

День: вечер 9-го августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6

Илая сидела в высокой траве, скрывшись в ней с головой. И размышляла о том, что же произошло за последний день. А не произошло ровным счетом ни-че-го. Птаа-ха, которая обещала нагрянуть с дальнейшими распоряжениями, не прилетала. От Кинны не было ни слуху ни духу. Вчера они с Атой облетели окрестные территории. Тишина. Хотелось бы полетать дальше, но не хватало бы сил и времени, а Курт запрещал перебазироваться. Для всех он объяснял это ожиданием распоряжений от Вестника. На деле – надеялся ли командир на возвращение Кинны?..
Вчера утром сонную тишину взрезал дикий вой с болот. Ата и Крылатый как-то очень одинаково посмотрели в сторону топи, Илая это заметила. Что знали эти двое, о чем не догадывались остальные?

Сегодня делать особо было нечего. Командир перепланировал ночные вылеты так, что летали по сменам. Эта ночь - черед Толы и Виды. Впрочем, сам он летал каждую ночь. И еще днем, иногда. С землей он расставался с явным облегчением. Полеты приносили ему радость. Наверное, они давали ему необходимое уединение. Илая не знала точно. Могла только догадываться. После собрания отряда и пламенной речи Крылатого, все будто бы наладилось и на вид стало весьма пристойно и довольно скучно. Но полукровка по-прежнему чувствовала, как Тола полыхает яростью, говоря с Куртом. И как он сам едва сдерживается, чтобы не сорваться. Лишний раз они старались не пересекаться. Затишье перед невиданной бурей?..
Ата замкнулась в себе и сидела всегда поодаль. Илая и хотела бы стать девушке ближе, но почему-то та шарахалась от нее. Может быть, полукровка навевала фино мысли о ее собственном весьма сомнительно чистокровном происхождении? Но Ата, если и делилась с кем своими невеселыми мыслями, так это с дневником. Сколько Илая ее знала, девушка почти каждый вечер оставляла там запись. А иногда - несколько за день. Если время позволяло. Дневник она постоянно таскала в плетеной поясной сумке. Тола и Вида вчера высказались в том смысле, чтобы выкрасть его и полюбопытствовать о содержимом. Илае пришлось урезонить их, сообщив, что она намерена поставить потенциальную жертву в известность относительно их умысла. Подружки вроде как умолкли, но оставили ли они свою идею?
Курт часто подходил к янтарноглазой, но она реагировала на его появление весьма недоброжелательно. Вот и сейчас он небрежно стоял рядом с фино, а она – злилась. Крылатый что-то сказал, Илая не слышала точно, что. Ата вскочила, словно змея, которой наступили на хвост, и с размаху ударила командира по щеке. Субординация, однако. Но какова реакция? У девушки сразу – стыд и сожаление. А Курт… первое его удивление быстро сменилось ощущением полного удовлетворения. Неужели только этого и добивался?
Илая даже шею вытянула, пытаясь разобрать, о чем те говорят. Фино виновато тыкала большим пальцем ноги землю и сбивчиво что-то объясняла. Видимо, оправдывалась. Курт едва ли не хохотал и успокаивающе похлопывал подчиненную по плечу, что Ате явно не приносило облегчения. В чем-то Тола была права. Назвать эту парочку «сладкой» у Илаи, конечно, язык бы не повернулся. Но между ними что-то происходило. Вот только – что?.. Если в разговоре упоминали Кинну, Крылатый сразу дышал тоской и нежностью. Тут с ним все было ясно. Симпатизирует обеим?

[Соуль >>>]

День: очень раннее утро восьмого августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

В четыре утра в лагере не спали только двое дежурных. Они с любопытством проводили взглядом отрядного мага, спешащего к палатке капитана. Крис был сонный, встрепанный и натыкался на все подряд. Однако выражение лица у стихийника было, по меньшей мере, серьезным, так что часовые мгновенно проглотили все шутки. В четыре утра просто так к командиру не идут.
Гран проснулся от шума рядом с палаткой, и сам выбрался навстречу Крису. Дежурные видели со своих мест, как маг что-то быстро рассказывал капитану, а потом, после короткого ответа орка, поспешил к палатке, которую занимали отрядный механик и лисы. Клаус выбрался встрепанный, смурной, потом за считанные секунды натянул форму и поспешил за техномагом, еще не до конца поняв, что происходит.
Джи стоял возле своей палатки, в задумчивости вертя в руках одну из своих "мозголомательных", как выражались близняшки, конструкций - нечто из металлических колец, цепочек, квадратных рамочек и прочих странных фигур.
Кристиан коротко отсалютовал орку, а потом отошел в сторону, оставляя двоих для разговора.
- По вашему приказу прибыл, капитан, - по-военному стройно отчеканил еще сонный Страмарк.
Гран кивнул парню.
- Тебя в штаб вызывают.
Тот удивился:
- Зачем?
- С твоей сестрой что-то произошло, и ты там нужен, - Джи смотрел на долговязого Клауса снизу вверх, - возьмешь "Молнию"
Клаус очнулся, и зеленые глаза настороженно вспыхнули:
- Что произошло? – подался вперед механик.
- С Кристианом связались из штаба; как он мне передал - там авария, кажется, произошла.
Маячивший неподалеку маг покосился на разговаривающих. Капитан его не отпускал, и потому Асальто ждал - мало ли, может, понадобиться еще его помощь.
- Собирайся пока, - Джи, не глядя, закинул головоломку назад, в палатку, - я пока "Молнию" подготовлю.
- Естьапитан, - паренек почти проглотил ответ.
Он бросился к палатке, чуть притормозив возле Кристиана и бросил на него полный тревоги взгляд, в котором читалось все, от просьбы объяснить, до просьбы сказать, что все в порядке, и это только шутка. Маг слегка подтолкнул Клауса в плечо, мол - собирайся быстрей. В палатке проснувшиеся на шум фенеки, навострив уши, озадаченно посмотрели на вернувшегося механика. Тот кивнул им и собрался за считанные минуты.

с Darkness

Сообщение отредактировал Соуль - 9-03-2010, 20:28

[Мора >>>]

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Командор выслушал своих подчиненных с неожиданным вниманием и спокойствием, постукивая металлическими пальцами по необструганной доске. Беседовать решили вдали от любопытных волонтерских ушей, на стройке, пока аэропехи заняты обедом и обеденной проповедью отца Эвана.
Повисло молчание. Со стороны столовой донесся стук ложек и монотонное бубнение священника.
- Астэль, ты помнишь, что я сказал, когда Доми объявил о своем увольнении? - с усмешкой спросил Ксгнем.
- "Ты что, охренел? - припомнил лейтенант. - И с кем я останусь? Может, мне отца Эвана поставить взводом командовать? Или старого калеку Марка обратно зачислить? Или я тебе рожу сейчас обученного офицера аэропехоты? Давай, зови Ливси, будем роды принимать!.."
- Эльфийская память, - восхитился командор.
- Я позволил себе опустить бранные выражения.
- Да, я заметил. В общем, после ухода Терезы я поклялся, что скорее позволю побрить меня налысо, намазать скипидаром и выстрелить мной из пушки, чем возьму в роту еще одну бабу... Но Сон-Тха, подумал я, совсем другое дело! Я как тебя увидел - сразу зауважал. Боец, думаю, не барышня кисейная. Не бледная ангельская немочь, прости Господи, с кудряшками. Не будет, думаю, мне солдат смущать. А поди ты как все обернулось...
- Это от меня не зависит, - буркнула Сон-Тха. – Я сама не ожидала. И не хотела бы.
- Тереза тоже не хотела, не хотела... а тут раз да как захотела! - командор с досады грохнул механической ладонью по доске. - Хотелица, чтоб ей по-доброму икалось... Ладно, я все понимаю. У этих-то просто взыграло где-то... у тебя духи... а дальше? Ливси, конечно, едва ли на старости лет вожжа под хвост попадет, но он и без женитьбы еле-еле душа в теле, дай Боже Всемогущий ему здоровья на сто лет вперед. За отца Эвана нормальная баба не пойдет, так нормальных вокруг днем с огнем, одни бешеные! Вон как та троица...
- Из той троицы двое были мужчинами, - осторожно поправил Астэль.
- Я бы не был так уверен! - гаркнул командор, распаляясь. - Вон, Киду еще осталось жениться на кухонной толстушке... Ему любая сойдет, лишь бы кормила от пуза. Ну и Астэль напоследок поймает себе в лесу какую-нибудь...
- Почему в лесу? - улыбнулся лейтенант.
- Ну не в лесу, так в море! Поймает себе русалку и ага. А я? С кем я останусь? Или мне тоже себе бабу подыскать с железной рукой? На фон Гальдере жениться, прости Господи!
- Мне не надо выходить замуж. – Напомнила троллиха осторожно. – Только забеременеть.
- А! Надо же! Так это совсем другое дело! - диковато развеселился Ксгнем. - Давайте все забеременеем, да, Астэль? Ты так до сих пор не позвал Ливси роды принимать? Так беги скорее!
- Командор, это мне никак не помешает работать. Наоборот, магические силы даже возрастут. И если уж духам так приспичило провести ритуал, значит, они из своих невесомых шкур вылезут, лишь бы с ребенком ничего не случилось.
- Верится, что и говорить, с трудом, - покачал головой командор, посерьезнев. - Нет, я верю, что духи, что силы, что ритуал... Но ведь у беременных бывают там всякие... тьфу, не разбираюсь я в этих бабских делах, вот доктор бы сказал. В общем, всякие проблемы. А еще говорят, будто они все жутко капризные. Я, конечно, на многое готов ради дамы... Но ежели мой ротный шаман срочно затребует какой-нибудь волос с бородавки земляной жабы-девственницы, убитой топором в безлунную зимнюю ночь, без которого никак нельзя зарядить парням доспехи - ей-Богу, не сдержусь!
- Я умею держать себя в руках, - выдохнула шаман.
- А солдатам я что скажу? - вздохнул уже почти сдавшийся Ксгнем. - И, кстати, ты Гэйвина-то радовала уже? То-то он, чувствую, в восторг придет... Не, ты не подумай, я не к тому совсем. Ты баба ладная, и вообще мировая. Но Гэйвин... у него ж энто дело - что больная мозоль!
- Не радовала, - призналась троллиха, проигнорировав вопрос про солдат – на него она уж точно ответа не знала. – И, если честно, не знаю, как это сделать.
- Давайте все втроем пойдем к Моргану объясняться, - улыбнулся Астэль.
- Еще не хватало! Мало того, что меня к старости заикой сделаете, так еще чтоб еще у Гэйвина ум за разум от такого счастья... Не позволю! Нет уж, пускай поговорят наедине.
- Есть еще вариант – найти нового техномага, - произнесла Сон-Тха. – Но я бы… не хотела оставаться одна.
- Конечно, вариант! - всплеснул руками командор. - Они же толпами бродят, здоровенные дядьки-техномаги, которые с рождения умеют обращаться с турбинным ранцем. Иначе пришлось бы туго - поди в военных условиях найди достаточно крепкого мага, да обучи его... Слушай, перестань. Забеременеешь ты, запаршивеешь или еще чего - никуда не пущу! Иначе такими темпами я один останусь.
- Извините меня. – Пришибленно добавила непривычно растерянная шаманка.
- Вот чудная! - вздохнул Арктурус тягостно. - Еще извиняться будет. Вот что, шла бы ты к Гэйвину... если упрется, я, конечно, и приказать могу, но так можно далеко уехать. Чего только в нашей доблестной армии на моем веку не было, но чтоб детей делать приказывали...
- Я постараюсь, чтобы приказывать не пришлось, - оскалив один клык, усмехнулась шаманка. – Думаю, он поймет.
- Ну и пшла к нему! - махнул рукой командор. - В гроб меня вгоните и гвоздей наколотите.
Шаманка ослепительно оскалилась на командора… то есть, конечно, улыбнулась, развернулась и зашагала прочь. Похоже, троллиху ждал самый нелепый разговор в ее жизни.

[V-Z >>>]

День: ночь с восьмого на девятое
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Разговор со штабом не принес никаких результатов и оставил на душе неприятный осадок, отдающий раздражением и усталостью. Однако, по крайней мере хотя бы один вопрос остался выясненным: Малену потребовал назад отец. Отец, который не слишком-то о ней и вспоминал. Теперь он решил, что его дочь еще остается под его же опекой, и ее следует держать в строгости, а еще… что дочь никто не направлял и всё – «лишь ее глупые выходки». Если подумать, как родитель, Самонд имел право разговаривать в подобном тоне, предъявлять подобные требования… поступать так, как уже поступил: не поставив никого в известность, забрал Малену.
Куда же делась Лорелея, никто не знал. Все ее вещи остались в каюте, и даже вездесущие гремлины утверждали в один голос, что светловолосая девушка крейсер не покидала. Лорелеи не было ни у страйдеров, ни в ее любимых уголках «Пламявержца», ни у Эвелины. Как будто девушка провалилась сквозь палубу, или же – даже сквозь землю. Что не мудрено, учитывая, кем она была…
Джейм все же обыскал крейсер сверху донизу, и даже послал нескольких наскоро сотворенных примитивных мор'анов в небо - вдруг она решила полетать и куда-то слишком удалилась?
Ледяные звери вернулись ни в чем, и недоумение Ростиса только усиливалось. Он вновь побывал в местах, где Лори бывала; в конце концов дорога привела его к кухне. Там сидел Фарадей и его дочь. Греза с отсутствующим видом водила ложкой по тарелке, размазывая по краям овсяную кашу.
- Константин, - встревоженно поинтересовался Ростис, - вы Лори нигде не видели?
Сонный Фарадей, задумчиво наблюдавший за дочерью, вскинул голову, а потом отрицательно пожал плечами.
- Что-то случилось, Джейм?
- Понятия не имею, - признался техномаг, заходя внутрь. - Ее нигде нет... Малены тоже, но с ней выяснилось - какие-то демоны подсказали ее отцу, что дочь надо забрать.
Он растерянно взъерошил волосы.
- Хорошо хоть Вейонке поправляется, хотя Эйвёр по-прежнему не понимает, как это вышло, а Релея повторяет про чудо.
Фарадей усмехнулся. Он снова посмотрел на дочь, которая со скучающим видом водила ложкой по краю тарелки.
- Знайте, - неожиданно проникновенно-тихо сообщил Константин, - я молился, Джейм. Первый раз в своей жизни.
Греза остановила ложку, поскрипывание метала о стекло стихло. Техномаг тоже замер. Сказанное было и в самом деле неожиданным; Джейм даже не знал, что тут можно ответить. Фарадей усмехнулся снова и склонился над самой чашкой.
- Мне даже показалось, что мою молитву услышали.
- Потому что она и в самом деле начала поправляться... - медленно кивнул Ростис. Греза отложила ложку.
- И еще мне как будто приснилось, что чудо произошло на самом деле, - ответил огненный маг.
- То есть? - удивленно сдвинул брови Джейм.
Фарадей откинулся на железном стуле и пояснил, привычно-тихо и с какой-то летящей веселой нотой внутри голоса:
- Как будто ангел Единого пришел, коснулся и исчез.
Греза посмотрела на отца с сомнением.
- Ан-гел... - задумчиво и с сомнением протянул Ростис. В глазах мелькнуло непонятное выражение, тут же исчезнувшее. - Понятно... Возможно, вы и правы...
- Вы так считаете? - с теперь сомнение слышалось в голосе немного смутившейся Фарадей.
- Я не специалист, - улыбнулся Джейм, разведя руками. - Священник у нас лишь один, это скорее с ней надо поговорить. Но... Вейонке - человек, который более чем заслуживает сошествия ангела.
Греза нахмурилась.
- Она ведь тоже просто челове… - и осеклась, низко опустив голову. Фарадей посмотрел на дочь с укором.
- Мы все люди, - пожал плечами Ростис.
- Я навещу Вейонке перед сном, - поднялся Фарадей. – Пойдешь со мной, Греза?
Греза почти радостно отставила тарелку с остывшей овсяной кашей в сторону.

Холодный ночной ветер касался лица, трепал волосы; в лунном свете громада крейсера казалась почти призрачной.
Джейм стоял на самой верхней площадке "Пламевержца", опираясь на перила, подняв голову вверх, слабо надеясь увидеть среди звезд белый крылатый силуэт... понимая, что его там не будет.
- Странное дело, - тихо произнес техномаг вслух. - Всего полгода...
Да, всего полгода он знал странную светлую девушку, и даже не понял, как привык к мысли, что она постоянно есть где-то рядом. А теперь... а теперь нет.
Константин не понял, что видел. Разумеется... на крейсере лишь трое знали о том, кого именуют "экспериментальной разработкой". Джейм и сам-то поначалу не понял, но лишь потом сопоставив видение Фарадея с отсутствием Лори и поразмыслив над ним, сделал горький вывод.
Она ушла. Самая странная и легкая обитательница крейсера – ушла, поступив так, как иначе и не могла. Мешались странные чувства – благодарность за спасение Вейонке с горечью.
Лори приняла свое решение, ни с кем не советуясь; то же самое сейчас предстояло сделать и Джейму. Обсуждать с Эвелиной не было смысла; Ростис не был уверен, что она вообще заметила отсутствие крылатой.
Вопрос был в одном – рассказать ли Вейонке? Вот так, прийти и сказать, что ангел «Пламевержца» обменял себя на нее?
Ростис мог лишь молча благодарить Фарадея – не отправься тот поговорить со Страмарк перед сном, начальник ОНР мог бы, не подумав, и сообщить новость… а так он получил время на раздумья.
Нет. Не стоит говорить сейчас; Вейонке точно будет спрашивать – но уж когда встанет на ноги. А в нынешний момент у Джейма бы язык не повернулся рассказывать.
Решено. Придется пока молчать.
Ростис вздохнул и отвел взгляд от неба; перила крейсера сверкнули в лунном свете.
Словно бы на них упал блик от белого крыла.

и Соуль

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (ближе к вечеру)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

- А хорошая из тебя ездовая собака-то, - вздохнул Фиерс, потрепав Цербера по ближнему загривку. Зверюга обиженно… тявкнула. Если это можно было так назвать.
Ренн, кое-как ухватившаяся за собачью шею и пребывавшая в полубессознательном состоянии, вздрогнула от этого звука и даже пришла в себя. Ненадолго, как и в прошлый раз.
- ...майор, я его видела… опять, - она мотнула головой, качнулась, и Калебу, шедшему рядом, пришлось ее поддержать.
- Кого, девочка?
- Брата. Лассе…
Фиерс прикрыл глаза на мгновение. Вот оно. «Лассе…»
Лассе-Лис. Красивое имя. Очень подходило ему. Наконец-то он узнал. Жаль только, сам Лис вряд ли когда-нибудь узнает настоящее имя своего бывшего командира.
- Он плывет по реке, - продолжала бормотать Ренн, - у него длинные волосы, и рядом с ним женщина. Какая-то незнакомая женщина, - майор особо не прислушивался, считая бред личным и глубоко интимным делом каждого, но за «женщину» слух почему-то зацепился. – Светловолосая. Красивая. Очень злая…
Потом глаза ее закатились, и магичка снова провалилась в небытие.
- Майор, - позвал Дентон, - вы, чтоб вам… хорошо жилось, не считаете, что живой мы ее не довезем до края пустоши? Там ведь еще одно ущелье, нет?
- Да, - согласился Фиерс. – А ты предлагаешь проделать обратный путь? На который ее может не хватить с равным успехом?
- Я – предлагаю, - насупился парень. – А вы, видно, ждете, пока к вам подойдет Эрис и извинится?
Эрис плелась позади, обняв за талию Айдена. Правда, непонятно было, кто из них кого поддерживает. Оба еле переставляли ноги, у Айдена уже успела пойти носом кровь – как и у Ренн вначале. Прогнозы складывались один другого радужнее.
-Честно? Да, - проворчал майор. – Это не моя, а ее чертова вина. Отчасти, конечно. Я виноват как руководитель. А она – как подстрекатель.
- Плохая, очень плохая девочка, - согласился Дентон. – Хотите, я проломлю ей голову?.. Шутка, шутка, майор.
Сзади послышался глухой звук, словно что-то мягкое упало на… что-то мягкое.
- Чтоб тебя разорвало, - прошипела Эрис, ловко перепрыгнув через ноги лежащего Айдена (тот выгнулся дугой и застонал), - слабак проклятый!
Фиерс сжал кулаки покрепче.
- Чудесно, - скрипнул он зубами, - замечательно.

Ситуация уже не вызывала сомнений и колебаний ни у кого. «Безымянные» единодушно предложили двинуться назад, по собственным еще свежим следам, причем не теряя ни минуты.
Ну, почти единодушно. За единственным исключением.
- И ты… - Фиерс едва сдержался, чтоб не обругать девчонку, - по-прежнему считаешь свою идею верной?
- Разумеется, - процедила она. – Я же не виновата, что вы понабрали в отряд тепличных цветочков.
- Сама-то ты не тепличный цветочек? Первый раз на местность выходишь. Тем более, на такую.
- Да можно подумать, майор, вы каждый день по выжженной земле шляетесь. Ищете, где позагорать.
Майор с усталой ненавистью глянул на нее исподлобья.
- Прекрати уже, а? Строить из себя железную деву будешь в другой раз.
- Да пожалуйста, - фыркнула она и ускорила шаг (интересно, как ей это удалось? только что шла, едва не падая). Бросила, полуобернувшись: – А вы берегите свою драгоценную колдунью. Чтоб она мордой в песок-то… не свалилась.
Майор начал подумывать, что предложение Дентона проломить ей голову не было столь уж безнравственным.

Айдена привели в себя довольно быстро; сейчас он тащился позади всех, надежно поддерживаемый Брентом, на лице которого застыла вселенская тоска. Правда, иногда, в моменты, когда он кидал взгляд на товарища, проскальзывал у него в глазах и интерес.
- Слушай,- наконец спросил он, - а чего это ты бормотал такое странное, когда мы тебя из фляжки полили?
- Н-не помню. А п-почему странное?
- Да путаные слова какие-то. Айе-шмайе, чего-то там… Каэдзинн какой-то.
- Каэдэм синн? – брови юноши приподнялись.
- Точно, оно.
- Эльфийский это. У меня отец был эльфом.
- А, - казалось, Брент не очень удивился. – Сколько нового узнаешь. А я и смотрю, печень у тебя чуток другая, вроде как смещена. И кровь попрохладней.
- С-сколько нового, - фыркнул Айден, старавшийся никогда не заводить с толстяком разговоров насчет его зрения.
- Вот-вот. Слушай, а «каэдзинн» этот твой… ну то бишь «каэдэм синн»… что это значит-то?
Айден помолчал немного, затем тихим, непохожим на свой обычный, голосом ответил:
- «Я убью тебя».

[Соуль >>>]

День: девятое августа, ночь
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Вверху, в темно-синей глубине неба слезами блестели звезды. Внизу, где расцветала глубоким донным черноземом земля, тянулись цепочки огней. Таинственным самоцветом мерцал Неуштадт, осколками горного хрусталя неярко горели военные лагеря.
Перегнувшись через планширь по пояс, Саяра пристально всматривалась в светящийся узор. Безмятежный, он скрывал в глубине неистовую и дикую, грубую силу, готовые вырваться и сокрушить все на пути ярость и гнев. Лиса уперлась в планширь ладонями и наклонилась вперед, стараясь заглянуть в самую глубину земли-дна. Ветер резко рванул с лица волосы, попытался хватить за запястья, норовя вытянуть холодными ладонями за пределы летучего корабля и швырнуть вниз.
Позади зашелестела мантия - Вензел знал, что уговаривать жену вести себя осторожнее бесполезно... даже и не пытался. Просто остановился рядом, зная, что на таком расстоянии успеет поймать в случае чего и втащить обратно.
Сам криомант бросил вниз лишь мимолетный взгляд.
- Холодные звезды висят над дорогами, проходят люди и звери по лесистым тропам. И тихо вздыхают дома, когда заря занимается. Раздается стук топора. Горы, леса, холмы сотрясаются под ударами топора…*
Вензел задумчиво кивнул.
- Похоже на нынешнюю ситуацию.
Саяра отошла на шаг.
- Если бы мое место не было рядом с тобой, оно лежало бы по ту сторону границы.
Криомант повернул голову, глядя на тонкую фигуру жены в звездном свете. На лице мелькнула быстрая улыбка. Лиса скрестила руки на груди, опустила подбородок и резко покачала головой.
- Странная война, - проронил данЛей.
- Ты выполняешь приказы, Вен, - Саяра подняла на супруга взгляд.
- Да, - спокойно кивнул маг. - Хотя уже десять лет как ограничил для себя их область.
- Когда-то я предложила тебе уехать. Ты отказался.
- Да, - повторил криомант. - Хватало причин.
Саяра резко взмахнула рукой и отвернулась, направившись к юту. Расстроилась - слишком громко прошелестели по дереву корабля шаги, да и Саяра редко трудилась скрывать чувства. ДанЛей еле слышно вздохнул. В который раз ему приходило в голову, что присущая характеру прямота иногда мешает... но по-другому он не мог. Да и на уклончивость или ложь Саяра обиделась бы еще сильнее.
С юта негромко звякнул румпель-тали, и затем заскрипели, натягиваясь снасти. По реям заскользили тени мороков, и палуба накренилась следом за движением руля. Криомант машинально прислушался к чарам, пропитывающим корабль, удовлетворенно кивнул - все в порядке. Вензел не был уверен, что это патрулирование действительно нужно - в конце концов, если воины лиа вторгнутся в самое сердце земель колонистов, их и так трудно будет не заметить. Но спорить с командованием не собирался; если им так спокойнее - пусть будет.
Он неспешно прошелся по палубе. Посмотрел в сторону кают, перевел взгляд на восток. Поморщился. Едва заметно покачал головой и двинулся к юту, куда ранее ушла Саяра; остановившись чуть в отдалении, некоторое время молча любовался тонкой фигурой жены у штурвала. Скользнула легкая улыбка: криомант вспомнил первые полеты на "Ланьяр". Лиса снова закрепила румпель-тали и обернулась.
- Мне немного не хватает быстрого полета.
- Я не против, - ответил Вензел. - Хотя не уверен, насколько оценят внизу.
- Им мы не помешаем, - пожала плечами Саяра, - если только шхуну не примут за айшеру и нам не придется сражаться со своими же.
Вензел на мгновение замер; по лицу скользнула тень, которую другие бы и не заметили. Хорошо знавшие криоманта знали - это признак того, что он задумался о чем-то неприятном. Саяра вопросительно заглянула в светлые глаза.
- Нас могут послать на сам фронт, - со вздохом произнес данЛей. - Это вполне логично, но...
Он помедлил, словно подбирая слова.
Саяра локтем уперлась в штурвал, продолжая смотреть вопросительно.
- Скорее всего, нам в таком случае придется сражаться и убивать. Мне доводилось это делать, я знаю, как убивать и как переживать это. Я не хотел бы, чтобы ты испытала то же самое.
Лицо лисы не изменилось.
- Мне доводилось сражаться и убивать, Вен.
Криомант выразительно поднял светлую бровь; первому слову он верил, второму - не очень. Саяра спокойно смотрела ему в глаза, как будто подтверждая так, что не врет.
- Я все равно не хотел бы, чтобы ты через это проходила, - повторил Вензел.
- Я не буду стоять в стороне, - огрызнулась лиса. Криомант вздохнул. Сделал пару шагов, оказавшись совсем рядом.
- Упрямая.
Слово прозвучало не упреком - скорее нежной правдой. Лиса вздернула подбородок.
- Я беспокоюсь за тебя и Сазела.
- Я - за тебя и сына, - прохладная ладонь легла на плечо. - Поэтому и не хотел бы, чтобы кто-то из вас приближался к войне.
Лиса не пошевелилась, но повернула голову, чтобы не смотреть на супруга.
- Еще во время прошлой войны я говорила, что не могу стоять в стороне и смотреть.
- Я знаю, - с сожалением вздохнул данЛей.
- Тогда не говори о невозможном.
Криомант с неохотой кивнул. Были вещи, по поводу которых Саяра проявляла невероятное упорство.
Он чуть повернул голову, глядя на профиль лисы; в глазах ясно читалось: "Ну хоть надеяться могу". Лиса повернулась и сердито ударила кулаком по крепкому и прохладному плечу, укрытому мантией, как будто отвечая: «Не нужно». ДанЛей едва заметно улыбнулся: "Не буду".

и V-Z

[V-Z >>>]

День: очень раннее утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Еще не начался рассвет, когда в дверь мастерской Джейма заколотили. Сонный Ростис с трудом выбрался из постели, оделся. Сазел, спавший фенеком, поднял ушастую голову.
За дверью оказались двое недовольных гремлинов, которых держал за шкирки долговязый незнакомый человек. Как только появился Джейм, гость отпустил воротники роб и выпалил:
- Вы связывались с инженерным отрядом Джи Грана?
Гремлины стремительно ретировались, злобно сверкнув глазами на долговязого, который, похоже, отнюдь с ними не церемонился.
- М-м... - Джейм помотал головой, пытаясь прогнать сон и понять, чего от него вообще хотят, заодно вспоминая, кто такой Джи Гран. - Да. Вчера, по кристаллу. Вы кто?
Вышло невежливо, но техномаг винить себя не мог. Каре-зеленые глаза паренька сверкнули, и в лице, чуть прикрытом челкой цвета красного дерева, почудилось нечто знакомое.
- Клаус Страмарк. Что случилось с моей сестрой? Она жива?
Вот теперь Ростис уловил сходство, окончательно осознавая происходящее. Взгляд техномага прояснился, стал сосредоточенным.
- Да, жива и поправляется. Сейчас спит.
"Как спал и я", - этого Джейм не добавил, хотя и очень хотелось. Клаус, стоявший перед ним едва ли не на вытяжку, неожиданно расслабился и глупо улыбнулся:
- Жива… - произнес он и замолчал. Потом выдохнул. – Слава Единому…
"Даже не знаете, насколько правы", - подумал Джейм, молча кивая. Страмарк прикрыл глаза, снова выдохнул.
- Я могу… к ней? Она сильно?.. Что произошло? Мне сказали – авария, и…
- Авария и тяжелое ранение, - не стал скрывать Джейм. - Хвала Господу, Эйвёр Дану - очень талантливый врач, она сумела найти способ лечения.
- С ней точно все в порядке?
- Она еще слаба, - мелькнула мысль "хотя в жизни не согласится", - и поправится окончательно еще не скоро. Но жизнь вне опасности, насколько я понимаю.
Клаус снова кивнул. Похоже, он слабо понимал, который час, и еще не до конца хорошо осознавал ответы.
- Где она сейчас? Отведете?..
- Она сейчас спит, - терпеливо напомнил Джейм. - Четыре часа утра, Клаус. В это время обычно спят. Даже в ОНР.
Клаус отпрянул, поспешно кивнул.
- Простите, капитан… мастер?..
- А это брат той рыжей с которой вы спали? – выглянул из-за пояса Ростиса сонный Сазел. – Рано еще…
Мальчик потер кулаком глаза.
- Сазел! - ужаснулся Джейм. - Все не так, как он говорит, это в данном случае фигура речи. И вообще, тебе что отец говорил по поводу имен?
Он потер лоб, смутно осознавая, что сам что-то упустил.
- Ах, да, я сам не представился. Джейм Ростис к вашим услугам.
Гость секунду не двигался, потом по-военному четко отдал честь.
- Мастер Ростис. Простите, что…
- Все в порядке, - нахально ответил за Джейма Сазел и взял долговязого паренька за руку, - пойдем, я тебя отведу к каюте сестры, выспишься… А она и правда в порядке.
Казалось, Клаус такого не ожидал.
- Привыкнете, - пообещал Ростис. - Сазел, сам-то, смотри, не ушибись в темноте. Кстати, Клаус, не удивляйтесь, если он вдруг превратится в лисенка, у нас такое часто бегает.
Сазел деловито успокоил «старшего брата» и потянул за руку Страмарк, уводя в темноту.
- Не волнуйся, правда. Она живее живого, а то бы Джейм спокойно не спал. Он же рядом ехал…
Ростис только вздохнул, возвращаясь в комнату. Надо было наконец поспать.
- …а под столом они и правда до этого вместе проснулись, я как раз с Эйвёр приехал, - было последнее, что Джейм услышал. Похоже, спать не хотел только Сазел.

и Соуль

[Мора >>>]

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Прежде чем обрадовать Гэйвина перспективой ближайшего общения, Сон-Тха все же решила спуститься к морю и попробовать поговорить с духами в надежде на то, что старые засранцы все же смилостивятся над ней. Всякие истории она слышала об этом древнем, как сами горы, в которых тролли живут, ритуале, но ни разу никто не рассказывал о том, чтобы духи выбрали шаманке в партнеры не-тролля. Да и неоткуда в горах было взяться не-троллю! Долгие века тролли жили в отдалении, не стремясь спускаться с гор и неохотно идя на контакт с равниниками. Сон-Тха, кажется, была первой, покинувшей свой клан. Духам это вроде как даже понравилось. По крайней мере, от предприимчивой шаманки они терпели любые фамильярности. И на тебе! Удружили, старые мешки с воздухом, приспичило им на "внучка" полюбоваться. Главное, время подобрали – лучше не найти! На чужой земле да еще и в войну! И думай после этого о мудрости духов. Хотя, как говорят у троллей, "духам видней".
За размышлениями Сон-Тха незаметно для себя оказалась на своем любимом пляжике – видно ноги по привычке сами принесли троллиху сюда. Ёко, который всю дорогу бежал следом за хозяйкой, где-то отстал, видимо, решив поохотиться в высокой траве. Главное, чтобы на него никто не поохотился.
Шаман вздохнула и опустилась на песок. Вода подступала к самым ногам, не осмеливаясь коснуться серой кожи. Белая пена, будто в страхе, с шипением пятилась от троллихи и исчезала, проглоченная темными волнами. Сон-Тха закрыла глаза. И вновь ничего – пустая тишина, словно духи захлопнули ставни и заколотили двери в своем доме. Шаманка просила – они не отозвались, умоляла – не сжалились, угрожала – не испугались. Невесомые не пустят ее, пока она хотя бы не попытается исполнить их волю…
И тут над головой, за гребнем отвесного берега, как назло послышался гул турбины. Случайно сюда аэропехов не заносило, даже в послеобеденное время, когда всем, кроме часовых и патрульной смены предоставлялся кратковременный отдых. Значит, Астэль?..
Но нет, как оказалось, не Астэль. Даже против света, когда можно было разглядеть лишь очертания снижающейся фигуры, было понятно, что это кто-то крупнее, плечистее, коренастее Астэля. А под такое описание, если исключить отца Эвана, применительно к которому оно звучит чересчур мягко, попадали совсем немногие.
- Привет шаманам, - Гэйвин был в удивительно приподнятом настроении, видимо, после сытного обеда. Он даже почти улыбался. - Что такое? Астэль сказал, ты меня искала...
Сон-Тха улыбнулась до того кисло, что становилось понятно – при первой встрече она скажет Астэлю все, что о нем думает.
- Здравствуй, Гэйвин, - буркнула она и тут же себя одернула – демон возьми, ну что тут такого? Гэйвин-то точно не причем. – Мне нужно с тобой очень серьезно поговорить. – Подняться с песка шаманка не удосужилась.
- Та-ак... - протянул лейтенант, нахмурившись от недоброго предчувствия. - Терпеть не могу разговоры, которые начинаются с этой фразы. Чего случилось-то?
- Полная хрень. Ты присаживайся, а то точно навернешься вместе с ранцем.
- У-у-у... - протянул Морган и полез за папиросами. - Ничего, я на ногах стою дай Боже. Давай, не рассусоливай.
- Помнишь, в меня вселился дух? Когда мне по лбу посохом попало, - Сон-Тха потерла лоб, хотя на нем уже не было даже намека на синяк.
- Забудешь такое, - хмыкнул аэропех. - А что, крутовато я тебя тогда?.. Ну, знаешь, правда не до шуток было. Плохо у твоих духов с шутками-то.
- Крутовато, крутовато, не представляешь – как! – Дико улыбнулась шаманка, на секунду вновь став похожей на одержимую. – Слушай дальше. У троллей есть ритуал. Расскажу очень кратко. Когда духи решают, что шаманке пора родить ребенка, они вселяются в ее тело и сражаются с претендентами на отцовство. И выбирают из них того, кто им понравился. И шаманка должна родить от него. Иначе духи от нее отвернутся, не позволят спускаться к ним в мир и брать их силу. Так вот, в прошлый раз они не просто так вселились в меня. Они провели ритуал. – Лицо у шаманки было совсем нерадостное, она упорно смотрела на море, только бы не глядеть на Гэйвина. – И ты им понравился.

[ORTъ >>>]

- Не понял, - вскинулся Морган. - Эти... ребята хотят, чтобы мы с тобой ребенка завели, что ли?
- Да. – Кивнула троллиха.
- А больше они ничего не хотят?.. Э, так они тебе еще колдовать не дадут, пока мы не того?.. Ну, шаманить, в смысле, или как там...
- Не дадут. Они даже говорить не хотят, - тяжко вздохнула шаманка и обняла ноги, положив голову на колени.
- Тьфу, - Мясорубка сплюнул на песок и замолчал, вглядываясь в неспокойное море на горизонте. Вид у него был сумрачный, как и у темной полосы штормовых вод вдали. - Даже не знаю, что тебе сказать.
- Вот. – Вновь вздохнула троллиха. – Я подумать не могла, что такое случится.
- Озверели твои духи, мягко говоря, - лейтенант присел рядом. - А если завтра им в голову взбредет... Погоди, так Астэль в курсе?
- Да. Он первый, кому я… пожаловалась.
- Командору, надеюсь, не говорила?
- Он был второй. – Шумно выдохнула троллиха.
- Он же мне теперь до старости вспоминать будет, как я духам нравлюсь... - простонал Морган и с горя шумно затянулся.
- Извини. – Пришибленно произнесла шаманка. – Но мне правда нужна твоя помощь. Я не представляю, как жить без магии.
- Так, ну-ка отставить. Они тебе, слава Богу, не помереть велели... - Гэйвин притушил кестерку о сырой песок и зашвырнул в море. - Что командор сказал?
- О чем конкретно? Он много сказал.
- Представляю... Ну, чего делать сказал?
Сон-Тха подняла измученный взгляд и посмотрела прямо в глаза Гэйвину.
- Так и сказал? - криво усмехнулся тот.
- Нет, так при мне не стал. Сказал пойти тебя обрадовать.
- Ну, вот он я, радый дальше некуда... Слушай, ты сама-то чего по этому поводу думаешь?
Сон-Тха пожала плечами:
- Я всегда была готова к тому, что отца моего ребенка мне укажут духи. Только вот место и время они выбрали самые неподходящие.
- Это точно, - крякнул лейтенант и расстегнул ремни ранца, скинул его на песок, освобожденно размял плечи. - Ладно, вздыхать да охать мы можем сколько угодно, а у парней техноброня без зарядки простаивает. Если так дальше пойдет, командор нас всех... забеременеет.
Сон-Тха диковато покосилась на Гэйвина, даже приоткрыла рот – видимо хотела что-то сказать, но так и не решилась. Вздохнув, троллиха немного поглядела на море и все же произнесла:
- А ты? Все равно все узнают.
- Да видал я... Ты ж знаешь, станет кто зубоскалить - у меня разговор короткий. В общем, я-то не возражаю, дело, прости, несложное... Просто в голове как-то не укладывается. Сама понимаешь, как-то всю жизнь без духов обходился по этой части.
Троллиха вновь вздохнула – в который раз, но не стала обращать полный горечи взгляд к морю, а упрямо глядела на аэропеха. Потом вдруг протянула руку и коснулась пальцами его щеки, затем – ладонью, прикрыла глаза. Словно пыталась почувствовать эмоции или услышать мысли Моргана.
- Мне очень неудобно перед тобой. – Произнесла она, опуская руку. – Знаешь, у троллей это как-то проще, чем у людей. Выбрали тебя духи – радуешься, хватаешь шаманку на руки – и в пещеру.
- Ну... если тебе так легче, давай я тебя на руки... правда, не знаю, есть ли тут пещеры, - хмыкнул Мясорубка.
Сон-Тха криво усмехнулась:
- Я… тебя не пугаю?
- Я, мать, Кида без штанов видел. Прям ты меня напугаешь...
Шаманка нервно хмыкнула. Немного помолчала и вновь заговорила, будто специально тянула время:
- Ты, кстати, очень ничего с точки зрения тролльей женщины.
- Хоть с чьей-то точки зрения я ничего, - усмехнулся Гэйвин. - А ты так и вовсе симпатичная... не, серьезно! Симпатичная.
Троллиха улыбнулась и вдруг подалась к Гэйвину, обняла его и жарко прошептала ему на ухо:
- Спасибо тебе… И, да, если я вдруг начну дико улыбаться, или глаза красным засветятся – просто не обращай внимания.
- Ага, а если я вдруг тебя опять об землю приложу, ты тоже не бери в голову... - пробормотал Морган немного смущенно.
Троллиха дико улыбнулась.

[Мора >>>]

День: девятое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

- Чего у тебя глаза-то такие? – Сон-Тха покосилась на ёко. Стальной гребень, словно борющийся с бурей корабль, скользил по волосам троллихи. – Думать надо. Если столько тугих косичек – волос, видимо, больше раза в три.
Ёко неопределенно уркнул, дернул хвостом и присел рядом с троллихой. Шаманка, чтобы не пугать никого своим более чем экзотическим видом, сидела в собственной палатке. В последний раз она расплетала косички несколько месяцев назад. И теперь, рыча и ругаясь, расчесывала волосы – даже ставшие более мягкими после долгого пребывания в бане, расчесыванию они поддавались с трудом.
А ведь еще нужно заплести новые косички. И тут без посторонней женской помощи не обойтись. А посторонняя женская помощь водится только на кухне.
При мысли о волонтерках, Сон-Тха усмехнулась. Она уже в красках представляла, что ждет ее на кухне после того, как вчера Ксгнем во всеуслышание объявил о вынужденных мерах по сохранению ротного шамана – любой дознаватель обзавидуется! Девочки вопьются в нее голодными пиявками и не отпустят, пока не извлекут из шаманки последнюю каплю информации.
Огромная темно-зеленая грива волос была собрана в пышный хвост и перемотана лентой. С косичками куда удобней – волосы в глаза не лезут, не путаются, а главное – не требуют каждодневного расчесывания.
Ёко мяукнул и заискивающе потерся о колено троллихи.
- Что, кабан, жрать охота? – Улыбнулась шаман. – Сейчас пойдем к нашим певчим пташкам – они тебя накормят.
Подхватив свой тотем, Сон-Тха выскочила из палатки и сразу же столкнулась с отцом Эваном. Впрочем, сталкиваться с отцом Эваном довольно безопасно и мягко.
- Ох, простите, отец, - шаманка отступила на шаг и поглядела на отца Эвана снизу вверх.
- Чем прогневила ты Господа, чадо мое, что поразил он тебя молнией? - пробасил священник, изумленно поглядев на собранные в хвост волосы троллихи.
- А, это, - Сон-Тха пощупала хвост. – Это мои нормальные волосы. Пойду на кухню, попрошу, чтобы девочки заплели их в косицы.
- А что духи предков твоих, чадо? - отец Эван подвинулся, пропуская шаманку. - Упорствуют?
- Неохотно отзывались, мол, вот давай наверняка сначала – а там поглядим. Но силы зачерпнуть дали… Жадные язычники.
- От тебя ли, дочь моя, слышу эти речи? - восхитился ротный священник, услышав о "жадных язычниках".
- Конечно, отец, я на глазах исправляюсь. А если они продолжат упорствовать – я им еще и в глаз дам, каждому. – Ёко в руках троллихи согласно уркнул.
- Радостно пастырю видеть ростки истины в душах паствы его, - довольно прогудел святой отец, прищурившись. - А им, бесовым детям, передай при случае, что ежели будут впредь чинить тебе препоны, уж я их... наставлю по-свойски!
- Спасибо, отец Эван, - улыбнулась троллиха. – Пойду я к святой инквизиции на дознание. Очень нужны мне косички.
- Да обрящешь ты их, выдержав все испытания, - благословил гигант.

[ORTъ >>>]

И благословление было кстати. Как только Сон-Тха появилась на кухне, девушки мигом прекратили все свои занятия и уставились на шаманку, как на живую легенду.
- Чего у вас глаза-то такие? Косички расплела, вот. Давно не расплетала, поэтому и такая елка. – Троллиха присела за стол, усадив свой тотем на столешницу. – Поможете, девочки? Нужно вновь косички заплести.
- Конечно, Сон! – Первая заговорила Инесса.
- И зверя бы накормить…
- Сейчас, - кивнула Маргарет.
Бетти просто уставилась на шаманку. Видно было, что ее просто таки распирает от вопросов, но, как умудренный дознаватель, начать прямым вопросом в лоб она не может.
- Ты чай будешь? – Спросила нарезающая рыбу для ёко Маргарет. – Есть пирожки – горячие, только испекли.
- С рыбой? – грустно спросила Сон-Тха, уже давно учуявшая манящий запах выпечки.
- Нет, с ягодами! – Гордо заявила красавица.
- Тогда не откажусь. – Шаманка слегка вздрогнула, когда легкие руки Инессы коснулись ее волос и принялись их расчесывать, хотя необходимости в этом не было.
- Какие у тебя пышные волосы… - мечтательно протянула Бетти, подсовывая шаманке кружку с чаем и блюдо с пирогами. – Почему ты их распущенными не носишь?
- Потому что это неудобно. Я же с ранцем. – Сон-Тха с удовольствием погрузила клыки в сладкую выпечку.
Повисло молчание. Через пару минут Сон-Тха сжалилась над изнывающими от любопытства девушками и лениво протянула:
- Спрашивайте, чего уж там.
Бетти покраснела и отвела любопытный взгляд от лица троллихи.
- Ты как себя чувствуешь? – Инесса начала издалека.
- Отлично.
- Это же, наверно, такой шок… - смущенно протянула Бетти.
- Нет, это очень даже приятно, - с самым серьезном видом произнесла шаманка. Бетти вновь покраснела, а Инесса прыснула смехом.
- Я имею в виду… ну… как так… чтобы указали – и все. Как так? А любовь? – Ох уж эта романтичная толстушка!
- Я же вам рассказывала про любовь у троллей. Что большое, сильное и грозное – то и люблю. – Сон-Тха отпила из кружки.
- Ужас. – Без выражения произнесла Инесса. – А если бы тебе твои духи на какое-нибудь чудо лесное указали?
- Да хоть на женщину. – Отмахнулась троллиха.
- А что, могут? – выпучила глаза толстушка.
- Черт их знает.
- И… и как тогда?
- Ну, как-нибудь, - пожала плечами троллиха.
- Она шутит, - пояснила Инесса.
Бетти нахмурилась. Место дознавателя заняла Маргарет:
- А как же Астэль? Как он это воспринял?
- Думаю, он в душе порадовался, что выбор пал не на него, - усмехнулась шаманка.
- Как же так? – Не поверила Бетти. – Он же тебя… то есть, нравишься ты ему.
- Разве только как хороший боец, - покачала головой Сон-Тха.
- Ох, поверь мне, со стороны это видно! – Решительно заявила Бетти.
- Хорошо, сдаюсь, - вздохнула троллиха, пихая пирожком в ёко. Тот недоуменно встопорщил перья на голове.
- Хех, Гэйвину-то повезло, - протянула Маргарет, пристраиваясь рядом с Инессой и тоже берясь за прическу шамана. – Ну, в хорошем смысле. У солдат-то с этим делом…
Бетти опять старательно покраснела. Сон-Тха не смутилась вовсе.
- Да и Гэйвин… Он хоть и звероватый, но какой у него торс! Какой торс! – мечтательно воскликнула Маргарет.
- А я все равно не понимаю – как это. – Продолжала Инесса. – Ну и дикие у вас, троллей, нравы.
- Что же поделаешь. – Так и не накормив ёко пирогом, Сон-Тха сама с удовольствием сжевала хлебобулочное изделие.
- Но ты, главное, не переживай, - решительно заявила блондинка после недолгого молчания – долго молчать волонтерки вовсе не умели, - если захочешь поговорить – мы всегда тут!
- Я знаю, - вздохнула троллиха.

[Соуль >>>]

Орт, V-Z, Соуль, Оррофин

День: утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

- ... вы же знаете, я могу стерпеть многое...
- ... а я еще больше...
- ... всякие притеснения...
- Но такого! Знаете, я даже на сероварне...
- ... на лесопилке!..
- Спокойно, - Эвелина осадила жалобщиков мановением щупальца. Она могла бы ориентироваться в коридорах "Пламевержца", даже вздумай она идти затылком вперед, но суета негодующих гремлинов, то семенивших за покровительницей, то оббегавших ее кругом, сбивала с толку. - Разберемся.
- Уж разберитесь пожалуйста! - прочувствованно воскликнул бывший серовар. - В конце концов, это наш корабль!
- Безусловно, - заверила техномагесса, не опуская взгляда.
- Вы уж по всей строгости... по революционным законам...
- Непременно, - никто не знал, что с глазами Эвелины и отчего она никогда не снимает очков, но плюсы в этом были. Сквозь толщу зеленого стекла невозможно было понять, смотрит ли она на собеседника хоть изредка, хоть вполглаза.
В сопровождении шумной маленькой свиты леди Рамштайнер поднялась на вторую палубу крейсера. Она и так-то нечасто покидала свое "логово" в недрах нижних отсеков, а уж подобное шествие едва ли могло быть вызвано рабочей необходимостью. И направлялась процессия, что становилось все очевиднее, прямиком к мастерской Ростиса.
После ухода Клауса с Сазелом Джейм честно намеревался заснуть и спать дальше, желательно - хотя бы до десяти. Надежды не оправдались; техномагу вообще показалось, что в дверь постучали, когда он только улегся.
- Да? - мрачно отозвался Ростис, нехотя поднимаясь.
Кто-то из гремлинов открыл было рот, но мигом убедился, что при желании Эвелина способна смотреть направленным и почти осязаемым взглядом. Рот закрылся, а леди Рамштайнер, тихонько шелестя щупальцами, объявила:
- Простите, если я чересчур поздно...
- Рано, - подсказал отважный серовар.
- ...или слишком рано, но у меня вопрос дисциплинарного характера, - помолчав мгновение, техномагесса добавила вслух: - Да, наверное так это и называется.
Оказавшись лицом к лицу с Эвелиной, Джейм лишь чуть поморгал, окончательно просыпаясь (констатировав про себя, что заснуть вряд ли удастся), и уточнил:
- Какой именно?
- Поступила жалоба, а у вас усталый вид. Вернее, жалоба поступила независимо от вашего вида и никак с ним не связана, но все же приношу свои извинения. Жалоба поступила на некоего... - леди Рамштайнер вопросительно глянула на гремлинов. Те попытались если не спрятаться за покровительницей, то хотя бы раствориться на ее фоне.
- Механик какой-то. Новый. Не знаем такого, - серовар развел руками.
- Товарищи утверждают, что к ним было применено физическое насилие.
- Ничего такого мы не... - гремлин осекся и поспешно выдавил: - То есть да, физическое насилие. Вопиющий факт физического насилия.
- Я не очень понимаю, что такое "шкирка", но, по заверениям...
- Я свободный гражданин, - насупленно объявил серовар, воспользовавшись паузой и мучительными попытками подобрать приличествующее случаю слово. - А меня таскали за шкирку.
Джейму потребовалась пара секунд, чтобы соотнести слова с происшествием четырехчасовой давности. Признаться, на фоне Клауса он гремлинов как-то не особо заметил.
- Понятно, - кивнул Ростис. - Эвелина, вы же уже слышали о том, как пострадала Вейонке?
- Пострадала? - жалобы и физическое насилие над свободными гражданами "Пламевержца" разом выветрились из увенчанной бронзовыми щупальцами головы. - А она пострадала? Мне... нет, мне ничего об этом не докладывали. Вейонке - пострадала?
- Да, причем серьезно, - вздохнул Джейм. - Сейчас угроза жизни вроде миновала... но она еще слаба. Незнакомый вам техник - ее брат, примчался, как только сообщили. Думаю, вы понимаете, почему он был... э-э... так нетерпелив.
- Разумеется! Мне не были известны подробности произошедшего, - Эвелина резко скрипнула шеей в сторону свободных граждан, которые, похоже, уже начали жалеть о своей жалобе. - Если бы только мне вовремя сообщили...
Жалобщики втянули головы в плечи, но леди Рамштайнер уже позабыла о них. В непривычном возбуждении она зачем-то стянула с себя перчатку.
- Я не врач, но я достаточно разбираюсь в медицине, в хирургии... - техномагесса неопределенно развела щупальцами. - Если я еще могу хоть чем-то помочь, только скажите. К вашим услугам и я, и весь экипаж крейсера. Если ей что-то потребуется, я достану это из-под земли, с неба, из-за океана.
- Может быть, отведете меня к ней? - раздался встревоженный, но еще полный сонными нотами неизвестный голос. В его обладателе гремлины без труда могли узнать своего раннеутренного обидчика. Рядом с Клаусом стоял Сазел - младший ДанЛей позаботился о том, чтобы привести виновника обвинений к предъявителям. - Вы - Мастер Рамштайнер?
С почти мелодичным скрежетом голова техномагессы повернулась на шейных пластинах на голос.
- Нет-нет, я - Эвелина Рамштайнер, - женщина слегка улыбнулась. - Впрочем, у меня много однофамильцев. Один из них, представьте себе, барон. Так что, может быть, Мастер тоже есть. Чем могу служить?
Клаус неловко застыл, долговязый и неуклюжий. Сазел выскользнул из-под его руки и сделала шаг вперед. Мальчишка, не смущаясь, разглядывал техномагессу. Он видел ее прежде, но часто - недолго и издалека. Некоторое время Эвелина молча улыбалась ему, затем неожиданно натянула обратно снятую перчатку и перевела стеклянный взгляд на Клауса.

Сообщение отредактировал Соуль - 11-03-2010, 21:15

[ORTъ >>>]

- Вы сказали приходить утром, - не слишком уверено произнес Страмарк. - Я... прошу простить гремлинов за доставленные им неудобства, но они не желали меня пропускать. И..
Он поднял голову.
- Отведите меня к моей сестре.
- Да-да, и меня проводите к его сестре, если это возможно, - голова леди Рамштайнер проделала обратный маневр и обратила взор на Джейма, игнорируя ворчание гремлинов на тему того, что "Не велено" и "Мы все понимаем, но..."
- Не рановато ли? - усомнился Джейм, переводя взгляд с Эвелины на Клауса. - Всего лишь... восемь утра, не так ли?
Он и сам не был уверен в том, который час.
- Восемь, - подтвердил Клаус, - дайте мне хотя бы посмотреть на нее!..
Он невольно повысил голос; осекся.
- За ней, я полагаю, присматривает... врач? - предположила техномагесса. - Врача и стоит спросить, по-видимому.
- Логично, - признал Джейм. - В таком случае давайте и пойдем... только подождите минуту - я себя хоть немного в порядок приведу.
Сазел посмотрел ему вслед и тихо заметил:
- Он переживает...
Ростис вернулся через несколько минут, уже полностью проснувшийся; сна в глазах не осталось, и даже волосы были как-то слегка причесаны.
- Пойдемте, - сказал он. - Если еще рано - вернемся.
- Ведите! - неожиданно громко воскликнула Эвелина. Гремлины дружно вздрогнули и отшатнулись. - За вами - хоть... Ну, в общем, ведите.
Ростис глянул с некоторым удивлением, но воздержался от комментариев.
Техномаг уверенно провел спутников к лазарету, невольно чувствуя, что ориентируется лучше всех. Может, и зря...
В дверь он заглянул первым, и Релея, сидевшая у кровати, немедленно вскинула голову:
- Да?
Следом за движением целительницы повернула голову Страмарк.
- Рад, что вы уже не спите, - улыбнулся Джейм. Он хотел спросить о самочувствии... но, ощущая спиной взгляд Клауса, предпочел просто шагнуть в сторону, давая младшему Страмарку пройти. Каре-зеленые глаза Вейонке расширились, на несколько мгновений сделав слишком заметным шрам у левого глаза.
- Привет... - как-то неловко замолчал Клаус.
- Моя дорогая! - леди Рамштайнер заполнила собою не только неловкую паузу, но и дверной проем, скользнув внутрь следом за младшим Страмарком, а затем и вовсе щупальцем подвинув его вперед. - Моя дорогая, я только что узнала о случившемся! Не знаю, отчего все решили, что мне на вас наплевать, но поверьте - это не так. Если я могу чем-то помочь...
Девушка улыбнулась, она попробовала приподняться на здоровой руке и благоразумно оставила попытки очень быстро.
- Эвелина, что вы...
- Лежите, моя дорогая! Не шевелитесь!
- И вы туда же... - выдохнула Страмарк. Клаус прижался к стенке, с тревогой разглядывая сестру.
- Я не врач, я разбираюсь в хирургии, но не в постельных режимах, - поскрипела шеей Эвелина. - Но я почему-то уверена, что права.
Веойнке приподняла край простыни:
- Они меня зашили, и, - девушка перевела взгляд на Релею, - перелили кровь, и теперь утверждают хором, что мне положено лежать полуживой, если не пол-лумертвой.
- Я не могу похвастать опытом спасения жизней... за исключением своей, а вы едва ли захотели бы стать такой, как я... но испытываю безграничное уважение к врачам. Если бы мне предложили прожить жизнь сначала... или с какого-то момента... пораньше... Словом, я бы им доверяла. Полежите. Лучше полуживой, но живой.
- Как скажете, Эвелин-на, - выдохнула Страмарк. - Шов вы не будете проверять?
Казалось, она шутит. Но шутки леди Рамштайнер воспринимала очень избирательно.
- Я доверяю... впрочем, если вы настаиваете...
- Клаус и Джейм смутятся, - коротко сверкнула улыбкой Вейонке, и тут же осеклась, вспомнив, что начальство все-таки... начальство. - Простите, Джейм.
Сазел громко фыркнул.
- Хмм... - Ростис не был уверен в том, что сказать. Но все же нашелся. - Релея, а каково ваше мнение?
- По-моему, дополнительный осмотр не требуется, - чуть пожала плечами эльфийка, стараясь держаться подальше от щупалец Эвелины. Щупальца Эвелины, в общем-то, тоже не стремились общаться с нею чересчур близко и держались своей хозяйки, временами выглядывая из прически, чтобы поправить ее или кокетливо качнуться из стороны в сторону. Два же больших щупальца застенчиво прижались к талии техномагессы, пытаясь изобразить элемент одежды.
- Но если понадобится моя помощь, пускай за мной пошлют незамедлительно, - леди Рамштайнер обращалась скорее к Ростису и эльфийке, нежели к раненой.
- Конечно, - кивнула Релея; уши, правда, выписали замысловатую фигуру - эльфийка явно сомневалась в том, какую медицинскую помощь сможет оказать техномагесса. - Сэр, вы не имеете права, - раздался возмущённый женский голос из-за двери. - Я проте... Сэр, там и так уже полно поситетелей, сэр!
Дверь распахнулась от сильного толчка плечом, и в палату чрезвычайно решительным шагом вошёл Гилберт Манфрейд. Его волосы пребывали в беспорядке, редингот расстегнулся и бился за спиной крыльями, очки воинственно перекосились, а на щеках пылал румянец. Если добавить к этому тот факт, что в палате с его появлением чуть похолодало, сомнений остаться не могло: Гил пребывал в сильных чувствах.
- Вейонке! - сказал он с порога. - Хвала Создателю!
Клаус посмотрел на появившегося человека удивленно. Страмарк прикрыла глаза.

[V-Z >>>]

- Мне кажется, мы ее утомили, - предположила Эвелина. - Я, если бы даже была здорова, от такого количества посетителей одновременно...
- Можно мне остаться? - негромко спросил брат Вейонке.
- Я не против, - спокойно ответил Джейм.
- Вейонке, ты в порядке? - Гил продолжал видеть только и исключительно Страмарк. - А, демон! Я хотел сказать: как ты?
- В порядке, - она немного приподняла голову, - только пока даже не могу сесть. Как там "Скала?"
- Что? А...чертежи переслал, но на результат не смотрел. Я сразу к тебе рванул, как узнал, что случилось.
Гил чуть огляделся и будто бы впервые увидел остальных.
- О, дамы и господа, приветствую.
- Здравствуйте, Гилберт, - изображать реверанс в тесноте лазарета Эвелина не рискнула, но приветливо скрипнула шейными пластинами.
- Строго говоря, Гил, - впрочем, при этом Страмарк взглядом попросила брата какое-то время вести себя потише, - я заменила все ходни по новым чертежам, перед тем-м... - выдох. - Да.
- Заменила? - Манфрейд даже снял очки, что в его исполнении было эквивалентно упавшей челюсти. - Как ты успела?! Там на неделю работы...
Джейм лишь улыбнулся - работы было действительно много, но они как-то умудрились справиться быстро. Правда... может, и не стоило так сильно напрягаться, могли бы избежать аварии...
- Руками я работаю-быстр-рее, но сил уход-дит сл-лишком много.
- Ох...спасибо тебе, только теперь надо прогнать все тесты заново, - очки начали вращаться, постепенно размазавшись в воздухе блиноподобной оптической иллюзией. - Вейонке, кажется, тебе тяжело говорить. Может ты хочешь отдохнуть?
- Хочу, только тесты... - Страмарк улыбнулась и попробовала снова приподняться на локте, упала обратно, - в общем-м...
- Я по профессиональной привычке склонна верить во что угодно, но чтобы тесты чувствовали себя хуже, чем вы, моя дорогая - увольте, - тоном, не терпящим пререканий, произнесла леди Рамштайнер. - Я совершенно уверена, что они никуда не денутся, пока вы приходите в себя. Отдыхайте, - последнее слово прозвучало пусть без нажима, но с явным намеком.
Страмарк поднесла ладонь к лицу, провела пальцами по векам, а затем посмотрела на тех, кто окружил ее плотным кольцом. Чувство, появившееся внутри было странным и одновременно очень теплым. ОНР действительно походил на семью... Уголки глаз отчего-то сильно защипало, а потом девушка выдохнула искренне и негромко:
- Спасибо вам... всем.
Эвелина слегка поклонилась - всем телом, потому как не могла сколь-нибудь сильно согнуть бронзовую шею - и отступила к двери, за которой поджидали оставшиеся без правосудия гремлины.
- Когда вы поправитесь, моя дорогая, мне нужно будет вам кое-что рассказать. О синдроме Харпера. Но это - когда поправитесь.
- Так, господа, - Гил таки водрузил очки на нос. - Предлагаю переместиться за пределы палаты. Джейм, мне кажется, что нам есть что обсудить.
- Не будем, в таком случае, беспокоить, - согласился Джейм. - Релея, вы?
- Я пока тоже выйду, - откликнулась эльфийка, с улыбкой глядя на брата с сестрой.
Гилберт шёл к выходу последним. Уходя, он обернулся, будто в который уже раз пытаясь поверить в то, что она жива и опасности нет. Уже за дверю он догнал Джейма и прямо спросил:
- Что там случилось?
- Авария, - ответил Ростис. - Машина сорвалась со скалы, серьезно ударилась, и...
Он развел руками, не зная, что еще добавить.
- Понимаю. Господи, ну ведь проверяли состояние дороги в этом месяце! - Гил сжал виски урками. - Врать-то зачем в официальных документах? Ладно, она жива и это главное. Как вы себя чувствуете?
- Я - нормально, - мрачно ответил Джейм. - Хотя лучше бы удар пришелся по мне.
"Не думаю, что вы бы выдержали", - подумал Манфрейд, но вслух ничего подобного, разумеется не сказал.
- Джейм, я понимаю, что сейчас может быть не самый лучший момент, но...что произошло там, рядом со "Скалой" какое ещё применение магии при конфликте с инженером?
- О, Господь и стихии, - техномаг коснулся виска. Он уже и забыл про неприятный случай. - Да, это было. Моя вина, не сдержался, хотя повод был.
- Подождите, я не обвиняю, - Гил растеряно улыбнулся и коснулся оправы. - Просто сегодня утром дом еня дошла очень странная жалоба. Текст не припомню точно, но суть в следующем: Джейм Ростис применил магию во время обещния с инженерами. И почему-то высокий приоритет рассмотрения. Джейм, пожалуйста, расскажите, что там было?
- М-м... - техномаг смущенно отвел взгляд. - Не хочется мне об этом говорить, признаться...
Он вздохнул.
- Ладно. Я приехал к "Скале", и инженеры меня заметили далеко не сразу - слишком были заняты беседой. О Вейонке. В... - он замялся, - выражениях, которые... с моей точки зрения... были...
Джейм расстроенно махнул рукой.
- Я попытался объяснить словами, но не сдержался.
- А, понимаю, - помрачнел Гил. - Запишем, как провокацию, жалобу отклоним. Джейм...вы держитесь, ладно? Она сильная.
- Вообще-то, - из соображений точности добавил Джейм, - сказанное ими вполне можно расценить как оскорбление достоинства.
Сказанное Манфрейдом повторяло то, что говорили и другие, но Ростису было не легче. Отвечать на эту часть фразы он не стал, лишь невесело пожал плечами.

[Darkness >>>]

вместе со Скорпом

День: восьмое августа, после полудня
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8 (Эаши)

Выбрать вестника из дома Камеда было трудно. По крайней мере, просто потому, что Чейре не знал всех воинов - да и кто бы, кроме Тигра-Властителя, мог. Никто.
Но и из тех двух десятков лиа, что знал Тэй - нужен был действительно тот, кому можно довериться.
Отчего-то, краткой вспышкой и случайным образом, вспомнился вождь эрбров, Рангоор, которого Чейре видел на Совете. А вслед за образом огромного лиа мелькнул образ другого... И секунду спустя Тэй уже знал, кто будет вестником воли Тигра-Властителя.

Через час после встречи представителя дома Кемай с Веалееном, к одному из входов в Веладон, неспешно и даже будто бы вразвалочку, подошел какой-то лиа. Приземистый, широкоплечий, он чем-то неуловимо напоминал медведя - такой же лохматый, кажущийся неуклюжим. Но под босыми ступнями лиа почти не приминалась трава, и двигался он легко и текуче, словно вода.
Лиа огляделся, словно кого-то искал. Гелару он заметил почти сразу же, и, помедлив мгновение - оглядывая чародейку - двинулся к ней.
та сидела на небольшом, едва выступающем из земли корне, прислонившись к огромному стволу Веладона, словно к обычному дереву. Хотя и не было здесь обычных деревьев. Сидела, прислонившись к дереву, смотрела вверх - на бесконечное, невероятно высокое дерево - и размышляла о деревьях. Обычных и необычных.
"Надо будет всё же чаще приходить сюда... просто посидеть. Когда всё закончится. Пока нельзя. Пока - надо думать, как закончить".
Послушные тонким пальчикам женщины, перед её лицом медленно кружили несколько маленьких водяных шариков, изображая что-то отдалённо напоминающее мотыльков, только прозрачных и светящихся чужими отсветами. Взгляда от них Гелара не отрывала... и всё равно смотрела ввысь, словно забыв обо всём на свете - второго такого шанса могло уже никогда не представиться.
Её окликнули спустя несколько минут. Широкоплечий лиа стоял в стороне, молча и тихо. Словно не хотел мешать Геларе видеть то, что видела лишь она одна.
- Эй-раани...? - наконец послышался низкий и не очень громкий голос, - меня послал к вам эй-раан Чейре.
Лиа подошел ближе, остановившись в нескольких шагах от женщины. Из-за его плеча выглядывало лезвие гуань дао. Металл, непривычный в оружии воинов Шэн-лие, ловил отблески солнца, и в разные стороны разбегались солнечные зайчики.
- Меня зовут Кино Шатти, - представился лиа. На загорелом, небритом лице мелькнула короткая, ясная улыбка, - я буду вас сопровождать.
Случайный блик, отразившись от начищенного металла, скользнул по каплям, летавшим перед глазами Гелары. та, на миг от неожиданности утратив контроль, резко развернулась, роняя водяные шарики прямо на лицо себе...
Сбегавшие по щекам капли были очень похожи на слёзы. Но только похожи. Потому что сама Гелара при виде посланца внезапно... прыснула в кулак, а потом и вовсе рассмеялась, чуть не свалившись с корня назад. От сиюминутного волнения не осталось и следа, лишь ответный блик света рассыпал по брошке-сапфиру на плече множество лазурных искорок.
Кино несколько озадаченно хмыкнул, потом приподнял густые брови.
- Я рад, что смог рассмешить эй-раани, - в низком голосе звучала улыбка, - был бы рад еще узнать, чем именно. Но это иногда не важно.
Лиа снял с плеча тяжелую сумку, положил у своих ног.
- Мне сказали, что нам нужно идти как можно скорей. Но я не знаю, нужно ли эй-раани время на сборы.
- П-прости-и... - сбиваясь, затараторила Гелара, утирая с глаз настоящие слёзы. - Я... просто я в первый раз тебя вижу. Ты... забавный.
Женщина вскочила и с детской непосредственностью, вытянувшись и привстав на цыпочки, заглянула в глаза новоприбывшему посланнику. - А ты... кто? Извини, если я невежливо...
По щекам Гелары начал растекаться румянец - привыкшая с Таану и большинством лиа общаться просто, она всё ещё боялась порой невзначай оскорбить или расстроить кого-то излишней открытостью. Но от тех, к кому следовало обращаться почтительно, и то не всегда этой почтительностью веяло... А мохнатый посланник казался совсем обычным. Своим, просто лиа, и всё. И ещё, кажется, довольно молодым. Может, моложе её самой.

Сообщение отредактировал Darkness - 11-03-2010, 23:14

[Scorpion(Archon) >>>]

- Как, кто? - еще более озадаченно спросил Шатти, запустив ладонь в густую гриву темных волосы, - воин дома Камеда. И вестник. Иногда. Теперь, вот, сопровождаю чудесную эй-раани, - он подмигнул Геларе и продолжил, - и доставляю письмо в Чареи.
У Кино были забавные глаза: медово-карие, теплые, с золотистыми искорками, они словно были наполнены летним теплом и солнцем. Легкая безрукавка открывала сильные, загорелые руки - действительно, покрытые шерсткой. А еще - этот лиа, казалось, вполне мог посадить Гелару себе на плечо, и так пронести до самого Чареи.
- Ещё раз прости, - отсмеявшись, Гелара, словно извиняясь, отступила на шаг и поклонилась воину. - Просто я никогда не видела похожих на тебя. ты чем-то напоминаешь эрбров... и просто медведей тоже напоминаешь. Знаю, не мне судить, конечно, но... Извини снова. Просто... я наверное, немного не тебя ожидала. Большинство в Доме Живых Клинков - алэдро. А ты из какого народа?
Шатти рассмеялся, негромко и низко. И еще - по-доброму.
- Эй-раани права, - ответил он, - мой отец из эрбров. Такое... редко встречается, но... - лиа костяшками пальцев почесал небритую щеку, - у нас большая семья. И все в ней - похожи на отца, такие же большие и лохматые. Правда, ни я, ни братья, не можем становится нашим нейа. Зато, - в голосе на мгновение мелькнула чуть насмешливая над собой гордость, - мы похожи.
- Так ты - чиа? - Гелара не удержалась и снова прыснула. - Просто вы обычно... невысокие. Ты для них довольно крупный. Ладно, прости-прости-прости. А собираться мне не нужно. Всё, что нужно - всегда при мне, на мне и со мной. Я научилась обходиться тем, что даёт вода, ещё до того, как стала лиа. А ты уже собрался?
Кино вновь улыбнулся, потом кивнул на сумку у своих ног и, помедлив, коснулся ладонью видневшегося за спиной лезвия.
- Да, собрался. Мне уже передали письмо и выдали ценные указания. Мы можем идти в любой момент.
Шатти подобрал сумку, по виду - довольно увесистую, легко её одел через плечо. Приподнял уголки губ:
- Наверное, и у моей матери были не только чиа в предках, она сама - не такая уж и маленькая. А мы - просто пошли в отца.
Он вскинул голову к громаде Веладона, улыбнулся неизвестно чему и опустил потом взгляд на Гелару:
- Пойдем? Дорога не близкая все же.
- Конечно, пойдём. Только... вот скажи: ты - воин. Ты войны не боишься. А если встретишь врага - что будешь делать?
Женщина медленно, по кругу принялась обходить полу-эрбра, разглядывая лохматые мышцы, шёрстку, широкие плечи... На миг задержала взгляд на оружии. - Я знаю, лиа по-разному относятся к войне. Очень по-разному. Кто-то - как Тигр-Властитель. Кто-то - жёстче, потому что... не хотят допустить чужаков. Я понимаю, конечно - они для вас опасны... Опасны для нас. Это мой дом, и я не позволю разрушить его. Но... ты? Что станешь делать, когда столкнёшься с врагами?
Кино следил за Геларой только глазами, оставаясь неподвижным. Он молчал еще некоторое время, глядя. поверх головы чародейки. Между темных бровей залегла в какой-то момент складка, через мгновение, впрочем, исчезнув.
- Любая жизнь, даже жизнь противника - весит очень много, - наконец проговорил полукровка, - я знаю, что придется убивать. И я убью, если пойму, что - поступи я по-другому, станет хуже остальным. Станет хуже Шэн-лие. Нашей земле. Но я никогда, эй-раани Гелара, не убью, зная, что можно сохранить жизнь.
Губ Шатти коснулась легкая, чуть кривоватая улыбка.
- Есть много способов заставить врага отклонится от своей цели. И я их знаю.
Последние слова прозвучали твердо.
- Спасибо тебе, Кино Шатти из дома Камеда, - первый раз Гелара смотрела на забавного посланника... как женщина на воина, а не как девчонка на милого, пушистого зверька. - Я тоже знаю немало таких способов. И, если нам всё же не повезёт, я тебе их, пожалуй, покажу. Так что пойдём, пока невезение нас не догнало - а то ведь оно такое прыткое!

[Тео >>>]

День: вечер-ночь 9-го августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6-F5

Тола и Вида сегодня были на вылете. Курт, вопреки обыкновению, с ними не полетел. Он надеялся поговорить с Атой. Она два дня старательно избегала его, и Крылатый хотел знать, почему. Может, она обиделась на его нескромный взгляд там, у озера? Кинну зачем-то приплела… Лиа горестно вздохнул, вспоминая замечательные веснушки и такую неземную улыбку. Всякий раз, когда Курт общался с Кинной, ему казалось, что она обитает где-то не здесь, в каком-то своем, удивительном, неизвестном ему мире. И сердце замирало. Странно, но по прошествии всего нескольких дней с ее исчезновения, все, что осталось в душе – это надежда, что она жива, и легкий шлейф воспоминаний. Не было смертной тоски, не ухало в пропасть сердце, не стонала шэа.
С Атой он поговорил, ага. Щека все еще горела, в качестве напоминания о том, что бывает, если просто сказать этой дикарке, что она сегодня прекрасно выглядит.
Удивительно, что до того вечера на озере он никогда не замечал ее красоты. Но тогда… намокшая ткань соблазнительно подчеркивала плавные изгибы ее тела и каждое движение было до дрожи грациозно и очаровательно. Даже теперь, когда свободные одежды скрывали всю эту прелесть и делали фино больше похожей на мальчишку, Курт не мог налюбоваться ею. Ата не вызывала в нем трепета и нежности. Желание оградить ее от неприятностей ушло, споткнувшись о непростой сильный характер девушки. Неприступная и резкая, фино пробуждала в лиа чувства совсем иного толка. Хотелось сгрести ее в охапку, прижать к дереву и…
Крылатый встряхнул головой, разметав косички по плечам. То, чего он хотел, было невозможно и оттого еще более вожделенно. Курт злился. На заносчивую девчонку – за ее дразнящую холодность, на себя – за то, что не может совладать со своими желаниями.
Его невеселые размышления нарушил звонкий хохот. Лиа вздрогнул всем телом и обернулся. Предмет его страсти стояла неподалеку и смеялась над какой-то шуткой Илаи. А может, вовсе не над шуткой? Может, фино подслушали его чувства и это послужило поводом для веселья?
- Оу, как сильно повеяло страхом, - громко воскликнула Ата и ядовито улыбнулась. Зараза. – Не беспокойся, Курт, нам меньше всего нужно тебя читать, - как ни в чем не бывало продолжила она.
- Мы хотели слетать на Дайай, - подала голос вторая, - Можно?
Курт нашел в себе силы кивнуть. Фино смерили его взглядами, и янтарноглазая ехидна спросила:
- А может, ты хочешь присоединиться? Чтобы быть уверенным, что с нами ничего не случится…
- Непременно, - с готовностью ответил Крылатый. Что, зеленокожие, съели?..
- Тогда понесешь в рюкзаке наши вещи, - без тени смущения отозвалась Илая. А вот Ата как-то неуверенно отвела взгляд.

Ночь была ясная. Дайай встретило их красивой лунной дорожкой на гладкой, как зеркало, поверхности воды. Полукровка, немало не стесняясь командира, разделась и сиганула в озеро, в чем мать родила. Курт только присвистнул. Он не ожидал от нее подобного бесстыдства. Ата поджала губы и стояла, робко переминаясь с ноги на ногу.
- Я отвернусь, - со вздохом произнес Крылатый. Девушка кивнула с благодарностью. Сидя к фино спиной, он слышал тихий шорох снимаемых одежд. Зашелестела высокая трава, потом тихо прошуршали, вторя легким шагам, камни. Наконец, всплеск воды.
- Окунулась? – спросил Курт.
- Да, можешь смотреть, - ответила Ата
- Да чего смотреть-то? – раздался веселый голос Илаи, - От того, что смотришь на купающихся, сам чище не становишься. А тебе, Курт, уж извини, не помешало бы…
Лиа досадливо крякнул. Он не слишком любил водные процедуры, по большей части оттого, что с крыльями особо не поплаваешь, а стоять в воде с его-то лапами – жутко неудобно. В общем, куда ни плюнь, везде сплошные минусы. Дома он решал эту проблему, по нескольку раз в день обтираясь влажной тканью. Волосы были заплетены в сотню тугих кос, что существенно облегчало уход за ними. Проще было бы просто их сбрить, но на высоте ветер довольно неприятно холодил лысую голову – несколько лет назад Крылатый уже пробовал подобную «прическу».
- Крылья намокнут, - ответил он на колкое замечание полукровки, в общем-то прекрасно понимая справедливость оного. Но не обнажаться же при девушках?..
- Да не робей, - ощутив смятение командира, подбодрила Илая, - Что мы, голых мужиков не видели, что ли?.. Полезай в воду, говорю, мы не из стеснительных.
- За себя говори, - процедила сквозь зубы Ата, пихая подругу локтем.
- Какие мы нежные, - пропела полукровка и отвесила ей ответный тычок.
Курт, стоявший на берегу, не сразу понял, что произошло. Точнее, сначала он принял за игру то, что от шутливого, в общем-то, удара, фино всплеснула руками и ушла под воду. И только когда Илая истошно заверещала, а Ата, в попытке выплыть, заколотила руками по воде, на мгновение показавшись на поверхности, а потом снова скрывшись в глубине, до него дошло, что что-то не так.
Он поднялся в воздух почти инстинктивно, понимая, что в воде он гораздо более медлителен. С высоты озеро – чистое и прозрачное– раскрыла свой секрет. Фино отчаянно боролась с льюма, но разозленное чем-то растение только сильнее обнимало щупальцами лодыжку своей жертвы и утаскивало ее на глубину.
Крылатый спикировал вниз, войдя в воду с большим ускорением, а потому нырнув сразу довольно глубоко. Фино уже истратила все свои силы в тщетных попытках вырваться. Курт не теряя времени стал наносить нейа удары обратной стороной своего кинжала, одновременно отталкивая Тонко Чувствующую в сторону. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем льюма ослабило хватку. Курт слышал уже, как в висках стучали молоточки, и в глазах начало темнеть, когда растение, наконец, отпустило свою добычу.
Подхватив уже бессознательную девушку, Крылатый устремился к поверхности. Шумно вдохнул такой сладкий летний воздух, усмиряя колотящееся сердце. Стараясь держать Ату повыше, тяжело поплыл к берегу. Намокшие крылья мертвым грузом тянули ко дну. Когда лапы скребанули когтями по камням, он почувствовал невообразимое облегчение.
Едва выйдя из воды, Курт положил фино животом себе на колено и стал откачивать воду. Ата не дышала.

[V-Z >>>]

День: шестое августа
Фигура: конь b8, пешка b7
Ход: без хода
Официальная клетка: b8 , b7
Фактическое местоположение: b7
И все же гоняться по всему лесу за фьюни не стали. После непродолжительного обсуждения было решено отправиться к хозяйственным помещениям, расположенным неподалеку от храма и затаиться около кухни. По счастью, служителей охотники не встретили и объясняться не пришлось. Время трапезы, судя по всему, прошло достаточно давно – запахи съестного были не слишком сильны. Шесиан, однако, уверял, что это не столь важно. Жилища лиа притягивает фьюни, как свет ночных мотыльков. Они чуют его и просто не могут противиться.
Змея оглядела выбранную позицию и свернулась кольцом, подперев подбородок кончиком хвоста.
- Подождем?.. – немного виновато предложила она и покосилась на нежданного помощника. У того, должно быть имелись свои дела, а сколько еще ожидать тех вонючек.
Хассаи задумчиво смотрел в сторону храма.
- Я шел к центру покровителей командира, чтобы заглянуть внутрь себя, - произнес он.
- Э… чтоб заглянуть в себя не обязательно далеко ходить, - заметил Шесиан и неожиданно вскрикнул: змея резко щелкнула его по уху кончиком хвоста.
- А чего? – не сдался Шес. – Ты у себя всегда с собой. Заглядывай сколько влезет.
- Кьесс знает больше, - кратко ответил хийе. - Тихий Народ принял его, словно он порожден ашари.
- Ха! – глубокомысленно изрек метаморф и предусмотрительно отсел подальше от змеи, - Когда тебя отсылают с расплывчатым заданием, это как правило означает, что без тебя собираются обтяпать какое-нибудь дельце.
Шесиль издала короткое шипение и одарила брата уничтожающим взглядом.
- Не слушай его. Он в детстве головой стукнулся. Медитации в храме очень важны.
- Ну да, - осклабился Шесиан и повернулся к Хассаи, - вот, посмотри, до чего они ее довели. А ведь раньше нормальной девчонкой была.
Хассаи перевел взгляд с брата на сестру. Махнул чешуйчатой ладонью.
"Не зря Кайше говорит, что другие лиа думают вывернуто".
Змея проигнорировала подколки брата, осмотрела окрестности на предмет наличия ярких подвижных пятен, а не обнаружив оных с интересом глянула на охотника.
- Кстати. Мое имя Шесиль. Я часто здесь бываю, но тебя не встречала.
- Хассаи, - кратко ответил сеши. - Мы здессь сс отрядом. Насс ведет Змей Ссетонов.
Применять эмшес в этом случае не было смысла; прозвище командира охотник произнес с явной гордостью.
Брат и сестра переглянулись. Имя им было знакомо. Командир Хассаи был весьма известной личностью в доме Сетон.
- Мы слышали о нем. И о его… пристрастиях. – кивнула Шесиль.
- Шесиан, очень приятно, - пробубнил себе под нос метаморф, змея показала ему длинный раздвоенный язык и вновь повернулась к Хассаи.
– Так вы временно здесь?
- Да, наверное, - эмшес сегодня решительно не удавался, и Хассаи с грустью признал, что до мастерства старших ему еще очень далеко. - Когда приказ придет - уйдем.
Шесиль закусила губу и нетерпеливо оглядела кроны деревьев. Проклятые вонючки не появлялись, и девушка-змея чувствовала неловкость за то, что отбирает время Хассаи, отведенное ему для медитаций.
Шесиан же напротив заинтересовался.
- Выступаете навстречу незваным гостям? – тихо спросил он и в голосе его больше не слышалось ни нотки дурачества.
- Да, - твердо кивнул Хассаи. Старшие об этом говорили мало, но хийе прекрасно понимал, что их отряду наверняка придется идти либо в бой, либо в разведку.
Шесиль повернула голову и посмотрела на охотника долгим немигающим взглядом.
- Я бы хотела… - медленно начала она, но ее прервал приглушенный возглас брата.
- Вон там! – он указывал рукой выше и левее, где среди ветвей мелькнула фиолетовая тень.
- Один есть, - прошептал Шес, - думаю надо подождать пока подойдет ближе…
- Хассаи сам решит, как надо, - также тихо ответила змея.
Хийе наложил на тетиву безопасную стрелу, сощурил глаза. Поднял лук.
- Если появится хотя бы на пару секунд и замрет - собью, - сообщил он.
- Теперь он точно этого не сделает, проклятые твари читают мысли, - ехидным шепотом заметил Шесиан.
- Ничего подобного, - поспешно пояснила Шесиль. Вряд ли Хассаи успел привыкнуть к дурацким шуточкам ее брата.

(и Рейлан)

Сообщение отредактировал V-Z - 12-03-2010, 0:53

[Reylan >>>]

Маленького нейа же влекло жилище. Перепорхнув с ветки на ветку, он быстро сбежал по стволу и застыл в напряженной позе, прислушиваясь и водя носом.
Затупленная стрела сорвалась с тетивы, с ювелирной точностью стукнув фьюни; зверек полетел вниз.
Шесиан дернулся было вперед, к бесчувственной тушке, но Шесиль удержала его, обмотав запястье хвостом. В ветвях выше метнулось красное пятно. Появилось еще раз и вновь исчезло.
- Спугнули… - уныло изрек Шесиан.
- И все же, задача решена. Вряд ли ему удастся размножиться здесь в одиночку, - улыбнулась Шесиль.
- Хочу заметить, что красная – самка. Уверена, что эта парочка еще не успела воспользоваться своей свободой должным образом? – с видом знатока поинтересовался метаморф.
Змея тихо ругнулась.
- Выследить можно, наверное... - без особой уверенности предположил Хассаи. - Я...
- Что здесь происходит?
Хийе резко обернулся, изумившись, что кто-то подошел совершенно незамеченным. Но тут же опустил вскинутый было лук, осознав, что иначе и быть не могло.
Невысокий лиа с совершенно белыми волосами и лицом, казалось, лишенным возраста. Глаза слабо светились зеленоватым светом; серое ниспадающее одеяние несло на себе лишь один символ - спиральную ветвь Дома Сетон на плече.
Эран Шейер. Хранитель Сердца.
Шесиль охнула и виновато потупилась.
Шесиан покосился на сестру, понял, что та не собирается ему помогать и улыбнулся Хранителю самой приветливой и безобидной улыбкой, какую только сумел изобразить.
- Ничего страшного. Это всего лишь нейа. Сбежали.
Исчерпав свое красноречие, метаморф развел руками.
- И почему же? - полюбопытствовал Шейер.
Хассаи постарался отойти за спины спутников. Хранитель почему-то напоминал ему ашари, а молодой хийе еще даже и не осмеливался думать о том, чтобы поговорить с кем-то из них.
- Клетка непрочная… - осторожно уточнил Шесиан, стараясь определить, сердится ли беловолосый.
- И внимание отвлеченное? - с явным ехидством уточнил Хранитель.
Шесиан поморщился. Сестра вопреки ожиданиям не воспользовалась возможностью лишний раз подколоть брата. Должно быть, стеснялась в присутствии Шейера устраивать перепалку.
- Увы, - вновь развел руками метаморф, не пытаясь оправдываться.
- Фьюни, - глянув на оглушенного зверька, мгновенно определил Шейер. - Хвала Средоточию, что они не решили побегать по Сердцу.
- Хвала Средоточию, что он послал нам меткого стрелка, - подала голос Шесиль, метнув быстрый взгляд в Хассаи.
Шессиан тем временем достал заготовленную и заранее залатанную клетку и осторожно поместил туда нейа.
Шейер, проследив за движением, одобрительно кивнул и уточнил:
- А второго ловить будете?
- Это необходимо, - кивнула Шесиль, - вот только… сперва его надо дождаться.
- Звать не пробовали?
Брат и сестра переглянулись.
- Как твой Йолар их подзывает? – спросила змея.
Лицо Шесиана приняло крайне озадаченное выражение.
- Да по-моему… никак. Кому в голову придет звать этих? Они сами за ним таскаются…
- Йолар Имьяре пользуется любовью своих творений, - понимающе кивнул Шейер. - Но раз его тут нет... Давайте-ка я попробую.
Брат и сестра согласно кивнули.
- Как выглядит нейа, как зовут? - уточнил Хранитель.
- Да никак не зовут. Вонючка оно вонючка и есть, - пожал плечами Шес, - Хотел бы я посмотреть на того психа, кто даст этому летающему кошмару имя.
- А я хотела бы напомнить, что ты собирался их мне подарить именно в качестве домашних нейа. Кажется, таким обычно дают имена, - фыркнула змея, позабыв о своем благородном намерении не устраивать свар.
- Такая же как этот, - пояснил Шес, указывая на неподвижное тельце в клетке, - Только красная с желтым.
Шейер сощурился, рассматривая бесчувственного фьюни. Кивнул.
- Хорошо, этого достаточно. Прошу тишины.
Хассаи, кивнув, отошел чуть подальше, убирая в колчан стрелу. Он не сводил глаз с Хранителя, неспешно двинувшегося к деревьям и остановившегося рядом с ближним стволом.
Брат и сестра, затаив дыхание, сделали несколько шагов вперед, чтобы лучше видеть, но держались на достаточном расстоянии.
Хранитель закрыл глаза, поднимая голову. Некоторое время стоял совершенно неподвижно, потом издал тихий свист... еще один... Если не смотреть - нельзя было бы отличить от звуков, которыми сами фьюни общались друг с другом.

( & V-Z )

[V-Z >>>]

Продолжая свистящий напев, Шейер небрежно пошевелил пальцами, пробежав ими по коре; от руки Хранителя вверх по стволу метнулась едва заметная бледно-изумрудная вспышка, скрывшаяся в листве.
Какое-то время ничего не происходило, затем послышалось легкое хлопанье крыльев, шелест листьев и короткий ответный свист.
Шес и змея напряженно вглядывались в листву, стараясь различить в ней яркое пятно, но, не взирая на свою вызывающую расцветку, нейа прятался в листьях на удивление хорошо.
Шейер улыбнулся; свист стал немного выше, безупречно имитируя зов. Рука Хранителя, оторвавшись от коры, нацелилась на точку среди листьев. Вновь мелькнула изумрудная вспышка.
Листва чуть заметно зашевелилась, и из нее показалась яркая острая мордочка. Цепляясь когтями за кору, нейа спустился по стволу и замер головы на две выше Хранителя, настороженно его разглядывая. Зов свидетельствовал о том, что перед глазами свой, однако таких крупных сородичей нейа в своей жизни еще не встречал. Озадачивал и запах.
Шейер вновь улыбнулся и поднял руку, подставляя ладонь. Глаза Хранителя встретились со взглядом зверька, и зеленоватое свечение в них разгорелось ярче - цепким, манящим, почти подчиняющим вниманием, сопровождаемым все тем же свистом.
Фьюни сделал несколько неуверенных движений, все еще настороженно обнюхал протянутую ладонь. Опасливо коснулся лапкой, снова замер, склонил голову, точно размышляя. Затем неожиданно взмахнул крыльями и перепрыгнул на руку Хранителя.
Тот бросил короткий взгляд на остальных, на клетку. Ласково провел по спине фьюни другой рукой; глаза засветились иначе, свист же из зовущего стал успокаивающим, почти усыпляющим.
Проследив за взглядом Шейера, Шесиан поднес клетку ближе, с сомнением поглядел на лежащего в нем оглушенного фьюни. Ему показалось, что тот приходит в себя и вряд ли в хорошем настроении. Помимо прочего, Шес начал опасаться, что очнувшийся фьюни сможет спугнуть свою подругу, сообщив об опасности.
Та, впрочем, все свое внимание отдавала Хранителю. Издав довольные стрекочущие звуки, она потерлась мордочкой о пальцы лиа.
Тот, по-прежнему улыбаясь, продолжал насвистывать мелодию успокоения, одновременно поглаживая мягкую шерсть, с удивительной точностью поступая именно так, как было приятно зверьку.
Шес поставил клетку и аккуратно приоткрыл дверцу.
Под негромкий свист Хранитель чуть повернулся, наклонился, опускаясь на одно колено и направляя разнежившуюся фьюни домой.
Нейа напоследок облизала пальцы Хранителя и соскользнула с его ладони. Шесиан поспешно прикрыл дверцу и отступил, ожидая взрыва эмоций красной фьюни от встречи с пострадавшим спутником. Тот уже возился на полу клетки. Но красная фьюни сама казалась не то сонной, не то загипнотизированной. На своего приятеля она не обращала внимания. Задрав мордочку, она продолжала глядеть на Шейера и тихонько посвистывать.
- Кажется, это любовь, - заметил Шесиан.
Хранитель с чуть иной улыбкой пожал плечами.
- Это скоро пройдет. Зато пришла сама, и не потребовалось вредить даже немного, - он покосился на лук в руках Хассаи, и тот, невольно смутившись, попытался убрать оружие за спину.
- Может, себе возьмете? – ничуть не смущаясь, предложил метаморф, - Нуу… раз Шесиль отказывается. Кажется, вы с ними ладите.
Шейер задумчиво посмотрел на клетку.
- А что, дополнительная стража не помешает. Пожалуй, перспектива столкнуться с такими... ароматными созданиями будет еще страшнее, чем встреча со стражами Сердца.
- Вы что, серьезно? – изумилась змея, - Они же… Они же.. не разбирают, кого. Пакостят, в общем. Шес вон рассказывал, как они их командира доводят. А если размножатся и разбегутся?! Шес – идиот, притащил их…
Девушка-змея сердито посмотрела на брата и вновь, удивленно, на Хранителя.
Тот не выдержал, и улыбнулся - широко и весело.
- Вообще-то, они ваши... вашего отряда, так что вам решать. Или командиру. Но если они и останутся здесь, то вести себя нагло не посмеют.
Глаза Хранителя на мгновение вспыхнули изумрудным сиянием, и Хассаи невольно вздрогнул - вот теперь Шейер точно напомнил ашари; говорили, что патриархам хийе хватит одного взгляда, чтобы подчинить себе кого угодно.

(тот же состав)

[Reylan >>>]

- Командир будет рад, если их всех уберут куда подальше. С их создателем заодно, - воспользовался случаем посплетничать Шес и повернулся к сестре: - Тебе решать. Я тебе привез. Подарок.
- Хорош подарочек! – вскинулась змея и, демонстративно задрав нос, отвернулась.
Шесиан улыбнулся Хранителю.
- Похоже, она не претендует.
- Тогда заберу, - решил Шейер. - Если вновь окажетесь у Сердца... и поймете что это оно... сможете проверить, как они живут.
- Ну вот, добился, да?! – Шесиль уже не старалась сдерживать эмоции. Если бы взгляды могли убивать, брат ее был бы покойником, - Из-за тебя я теперь точно к Сердцу не подойду.
- По-моему ты как всегда преувеличиваешь проблему, - Шесиан продолжал улыбаться, но предусмотрительно сделал шаг в сторону.
Хассаи недоуменно покачал головой; вывод, ранее сделанный о других лиа, только подтверждался.
- У Сердца не ссорятся, - мягко, но с нажимом напомнил Шейер.
Шесиль смущенно опустила взгляд и обиженно засопела.
- Не сердитесь на нее, она еще маленькая и невоспитанная, - развел руками неунывающий Шес, и это высказывание стало последней каплей. Золотая молния стремительно метнулась по диагонали, мелькнули, размазавшись, рыжие плетки косичек, послышался глухой удар, короткий вскрик и оба оказались на земле. Обмотанный крепким змеиным телом Шес силился выпутать руки из захвата. Нависшее над ним девичье личико на гибкой змеиной шее исказила сердитая гримаска.
- Я придушу тебя, придушу, так и знай! – яростно выдохнула Шесиль.
Шейер вздохнул. Шагнул вперед, оказавшись совсем рядом с родичами.
- Прекратите. Сейчас.
Вот теперь мягкости в голосе даже и близко не было: хотя Хранитель не повышал тона, но так мог бы заговорить огромный водопад. Изумрудное сияние разгорелось, полностью скрыв глаза.
Сплетенный из драчунов клубок моментально сник, будто уменьшился в размерах, поспешно размотался, сверкнула чешуя, послышался всхлип и змеиное тело, оставив волнистый след на примятой траве, исчезло в кустах.
Шесиан шумно выдохнул и поднялся, потирая ушибленный при падении копчик. Смотреть на Хранителя он опасался. Ему до сих пор казалось, что мир вокруг залит нестерпимым зеленым свечением, а два коротких слова все еще отражаются эхом в его голове.
- Так-то лучше, - по-прежнему мягко заметил Шейер. - У Сердца не реагируют так агрессивно. И... не провоцируют такие реакции.
Последняя фраза сопровождалась крайне выразительным взглядом в сторону Шесиана.
- Я бы советовал извиниться, - добавил Хранитель.
- Я… конечно, извините, - покорно выдавил Шес и осторожно поднял взгляд.
Глаза Эрана уже не полыхали, свечение вернулось к прежнему. Он кивнул, улыбаясь.
- Хранитель... - промолвил Хассаи, переминавшийся в стороне. - Командир сказал, что я могу подойти к Сердцу...
- Змей Сетонов наверняка посчитал правильно, - отозвался Шейер.
Шесиан, обычно не отличавшийся тактичностью, почувствовал себя лишним.
- Эээ… Ну… Раз дело улажено… - он указал на клетку, обитатели которой свернулись, положив морды друг дружке на спины, и мирно дремали, - Тогда я, наверное, не буду мешать… Мне надо еще эту ненормальную найти. Наверное, ревет теперь где-то в кустах.
- Родственники не должны ссориться, - заметил Хранитель. - Во всяком случае - не до драки. Подумай о том, как почувствуешь себя, если сестры не будет, или же она не захочет считать тебя своей кровью. Подумай - и в следующий раз не спеши говорить.
- Да у нее от этих изменений совсем с головой плохо, - немедленно отреагировал Шесиан, но тут же осекся, - то есть… Да, конечно, я постараюсь помнить о вашем совете.
- Хорошо, - Шейер нагнулся и поднял клетку. - Пойдем, юный сеши. Тебе же, Шесиан Итай, желаю удачного пути назад и успеха в извинениях перед Шесиль.
Шес коротко кивнул каждому и долго еще стоял, провожая уходящих взглядом.

(хеппи энд)

Сообщение отредактировал Reylan - 12-03-2010, 1:02

[Darkness >>>]

Darkness и Соуль

День: девятое августа, вечер
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье, военная застава)

Мазь на основе вереса чуть припекала свежие царапины, глубокие и длинные, шедшие от плеча до локтя. Рьярема смотрел огромными и виноватыми глазами, прижав к голове уши. Десять минут назад маленький наару, приземляясь с ветки на плечо Йеля, не удержался и сполз по руке, оставив на коже стремительно наливающиеся кровью следы.
Т'Айлари давно, еще с тех пор, как у него появилась Маайри, привык к тому, что его нейа могут оставлять следы, и в холщовой сумке лиа почти всегда лежала небольшая, высушенная тыква - в ней Йель хранил собственноручно сделанную мазь.
Сейчас, устроившись между корней раскидистого дуба, светловолосый лиа сосредоточенно втирал остро пахнущую, зеленоватую мазь в руку. Иногда - шипел, и сидевший рядом Рьярема еще сильней прижимал уши. Наару было стыдно.
- Хочешь, я полечу? - выглянула из-за дерева Джейл.
Йель вскинул голову, оглянулся на голос. Приподнял одно плечо.
- Да я уже... привык.
- Я просто лечить умею, - Джейл присела совсем рядом с Т'Айлари и протянула сразу обе ладони к его ране. Светлые глаза мягко блестели, словно ей было одновременно и грустно, и весело. - Это будет совсем не больно. Как его зовут?
- Рьярема. Большеухий, - Йель поманил наару второй рукой. Тот, жалобно заурчав, подлез под ладонь лиа, прикрыл глаза, - он самый младший у меня. И глупый. Совсем.
Т'Айлари скосил глаза на ладони Джейл, тихо фыркнул.
- Все равно, след останется...
- Зато не больно будет, - улыбнулась лиа.
Йель кивнул и придвинулся к Джейл, глядя на неё из-под всклоченной челки. Смутным образом мелькнуло воспоминание, старое, выцветшее - летнее солнце падает косыми лучами сквозь плотный полог листвы, сам Йель - маленький и заплаканный, подставляет исцарапанные ладошки под другие - больше его, теплые и добрые. Такие... похожие на ладони Джейл.
Т'Айлари вздрогнул, отвел взгляд в сторону.
Тоненькие пальцы аккуратно коснулись раны, и повеяло солнечным теплом. Йель не видел, как Джейл улыбается, но почему-то ее улыбка ощущалась.
- Ты - летняя... - невразумительно пробормотал светловолосый лиа, поглаживая другой рукой наару по ушам. Рьярема пристыжено урчал и перебила лапками траву.
Рана сжалась до тонкой ниточки под руками лиа, и она помяла кончиками пальцев края, чтобы они сошлись.
- Мне говорил муж, что летняя.
Т'Айлари скосил глаза на свою руку, потом прикрыл глаза. Он не мог точно сказать, что говорил Светловолосый из его воспоминаний маленькой лиа, на кого была так похоже Джейл. Но, казалось, что тоже - "летняя".
- Как солнце, - Йель наконец поднял глаза, - не больно, правда.
Он открыто, по-детски, улыбнулся.
Джейл убрала ладони и молча улыбнулась T'Айлари в ответ. На ее плечи опустились светлые бабочки, одна запуталась водяными крыльями в волосах, обдав десятками капель тронутое загаром лицо. Светлые глаза весело блеснули. Йель провел ладонью по руке, словно зачем-то проверял. Поворошил босыми ногами траву.
- А мы... хотели сделать тебе флейту. Помнишь?
Джейл повела плечами.
- Мне бы хотелось флейту из кости, помнишь? - она как будто передразнила.
Йель склонил голову на бок, поймал зубами длинную прядку. Кивнул.
- Ага. А как их делают? Тут есть охотники. Мы можем попросить кость у них...
Т'Айлари говорил с теми интонациями, что бывают в разговоре, когда не очень понимаешь сам, о чем ведешь речь.
Джейл посмотрела неожиданно серьезно:
- Я не хочу убивать нейа, Йель.
Лиа поднял глаза к шелестящей кроне дуба.
- Тогда - нужно попросить у Леса.
Джейл задумчиво прикрыла глаза.
- И не привыкла играть на другом, но если ты...
- Если я...? - вопросительно повел плечами Йель.
Джейл открыто улыбнулась, но ничего не ответила. Она сжала коленями складки юбки и немного наклонилась вперед, заглядывая лиа в лицо.
Т'Айлари посмотрел ей в глаза - всего на секунду, потом отвел взгляд в сторону, запустил ладонь в траву. Рьярема всполошился, с охотничьим азартом сверкнул глазами в сторону шевелящихся стеблей.
- Дее-рей делал флейты из рыбьих костей. Он их склеивал одна с другой. И они звучали странно, - внезапно проговорил Йель.
- Сделаешь для меня?
- А ты наловишь для меня рыбы? - слова были шуткой, судя по тому, как весело блеснули голубые глаза лиа.
Джейл в ответ засмеялась. Т'Айлари взглянул на неё исподлобья, потом улыбнулся сам и, подхватив наару, пересадил нейа на колени к женщине.

[Момус >>>]

Десятое августа, утро
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Запись в дневнике
Десятое августа

Сегодня мне приснился наш выпуск. Ослепительно белый, хрусткий атлас парадных мундиров кадетов. Красное с золототым - это про пажей. У них были красные мундиры и золотой аксельбант с одним золотым же эполетом. И мы. Нас называли чёрное с золотым...

Зачем я это всё пишу. Оправдывая себя, что таким способом не хочу сойти с ума от странного одиночества - одиночества среди людей... Людей... Пусть так, так уж ливажна раса, если они говорят с тобой на одном языке. Говорят... А вот слушаем мы на разных... Дикая фраза какая-то...
... не сойти с ума... не впадаю ли я в безумство создавая своего двойника средь загогулин почерка и обсуждая с ним свою жизнь...хотя это и его жизнь тоже...

- Это чё за хрень?
- Ферзь.
Крош отряхивал руки от мелких стружек и слегка позёвывал.
...Позапрошлой ночью оказалось, что тявкающие твари не единственная головная боль. Всю ночь по двору что-то шлёпало, бухало, вопило дурным голосом с посвистыванием и похрюкиванием. Не выдержал даже Маруф, возопил и сея проклятия, в которых сочетались истинно восточное изящество и витиеватость и армейская прямолинейность, запалил "светляков", слегка от гнева перестаравшись с количеством. Форт расцвёл огнями, как рождественская ёлка - капитан запутавшись во фразе "моча верблюда падёт на помойную яму, в который золотушный кобель осеменял прах твой бабки согрешившей с прокажённым", не контролировал цветовой спектр подсветки. От того на землёй плавали синие, зелёные, жёлтые, два белых и один, неожиданно розовый, шары. В этих переливах лицо выскочившего с пистолетом в руке, но в исподнем, мичмана казалось жуктой маской какого-нибудь демона...вернее демонов.
Причина творящегося безобразия оказалась банальна - через форт текли потоки мигрирующих грызунов, сильно смахивающих на бастардов хомяка и бобра.
Оправдало зверющек то, что мясо у них оказалось необычайно нежным, а после кухонных кудес Акмаля - божественно вкусным.
Рассвет нанёс недовыспавшемуся отряду, новый удар. И если ночь это был хук в район скулы, утро в полной мере пршло в рамках "прямого с оттяжкой битой по хребту".
Ласковые утренние лучики глумливо ухмыльнулись и явили миру провиантный конвой. Так что показаться во всей красе не вышло. Мичман рвал и метал где-то внутри себя, внешне же не дрогнув ни единым мускулом, как был в исподнем выстроил "на караул" и приказал учинить малое приветствие...
- А Людви - молодец - пак развалился прямо на стоптанной траве и раскинул руки, окунувшись в бездонную синеву неба.
- Ты о чём?
- Он часть провианта на свои купил. Чтоб с нас меньше вычли
- Это он тебе сказал - неразлучный с корешом пиксиощипывал охапку каких-то веток от мелких красных ягод, которые складывал в банку. - Вызвал так тебя и говорит, знаешь, Братец Кролик. Давно я к тебе присматриваюсь. Надёжный ты, говорит, парень. Исповедаюсь ка я тебе как на духу...
- Шли бы вы, бабушка... через улицу в другом месте - беззлобно отозвался пак и снова воззрился на Кроша - Так с хрена это ферзь?
... Конвой отбыл быстро, а вот время после этого, точно замедлилось. Только на фоне появления свежих лиц и голосов, понимаешь, насколько ты порой оторван от мира.
Зато потом со временем стало всё в порядке. Более того, оно рвануло как мустанг почувствовавший на шее аркан. Ибо в лагере появился Шнуфель...

Сообщение отредактировал Момус - 13-03-2010, 21:50

[Scorpion(Archon) >>>]

(Соуль, Визет, немножко Я)

День: восьмое августа, вечер
Фигура: ферзь D8
Ход: без хода
Официальная клетка: D8
Фактическое местоположение: D8

- Перестань!
- Почему?
- Ты мне мешаешь! - фыркнула Валэнла, пытаясь всё же доплести косицу. Подруга на причитания къямай-мастерицы не отреагировала, лишь перепрыгнула на другую ветку, словно расшалившаяся обезьяна, и снова швырнула в подругу какой-то недозрелый плод. Та отмахнулась, отбросив в сторону импровизированный снаряд, но волосы снова расплелись и запутались.
- Ну сколько можно мне мешать? Ты же видишь...
- Да что такого-то? - прищурилась Лаа, свесив ноги с ветки и шевеля пальчиками - словно дразня подружку. - Ну кидаюсь я, и что? ты же - не дичь, чтобы всего бояться. "Настоящий мастер дивного искусства..."
- Перестань! Надоело уже. Учитель все правильно мне говорил, - Валэнла расправила складки платья, отряхнув несколько обрывков кожуры - первый плод она очистила и попыталась съесть, просто ради интереса: запах был приятным, казалось, что всё уже дозрело... Ан нет! И ведь самое время... Вот тебе и "ступающая по реке жизни".
- Вэл?
- Что?
- Ты долго ещё будешь возиться? Надоело сидеть просто так, - Лаакеорэ перевернулась вверх ногами, уцепившись за ветку ладонями, и посмотрела на бьющуюся с косами красавицу сквозь водопад волос, словно сквозь заросли дикого кустарника - непослушные, торчащие во все стороны и, наверное, потому как-то диковато-прекрасные. - Тебе так лучше, сама же знаешь.
- Знаю, - вздохнула Валэнла, отпуская недоплетённую косу. Та мигом взбунтовалась и разошлась. - Просто... просто мне тревожно. Чувствую - ничего хорошего не будет дальше... Моя шэа неспокойна.
- Вы все такие в семье. У твоего отца не спокойна шэа, у матери... теперь вот у тебя, - надула губки Лаакеорэ. Состояние подруги передавалось и ей, но показывать волнение охотница не хотела. Отвыкла. Если умеешь задерживать дыхание и замедлять удары собственного сердца, когда нужно - смешно выставлять свои тревоги напоказ...
- Просто отец беспокоится. Война началась, ты ведь знаешь. Пришельцы, найрино...
- Найрино?
- Они начали войну. ты разве не слышала?
- Слышала, - кивнула Лаа, лихим кувырком спрыгивая на мягкую траву. - Думала - враньё.
- Правда. Они... стой, мне послышалось?
- Нет, - Лаакеорэ прищурилась, рука сама собой потянулась к прислонённому у вылезшего из земли толстого корня луку из крепкой кости - самодельному, нежно любимому и никогда хозяйку не подводившему. Потянулась, но отстранилась в следующий миг. - Не волнуйся. Твой отец.
- Один?
- Нет. С кем-то ещё. Кажется кто-то свой... Таану!
- Таану? Видящий?
- Ты много других Таану знаешь? - охотница, изловчившись, качнулась на пятке и рухнула прямо на колени к Валэнле, изящно раскинув руки. - А давай скажем, что вот сейчас убежим в лес, и нет нам дела ни до какой войны! Они ведь с поручением, да?
- не знаю... ко мне отец и просто так нередко приходит, - пожала плечами Вэл, накручивая непослушную медовую прядь на пальчик. Платье снова смялось... поправлять теперь - хотя зачем? Лаа не дасть ей встать. Даже перед отцом.
Веалеен осторожно раздвинул густые заросли дикого кустарника. Даже здесь, где никто, кроме самых умелых следопытов не нашёл бы укромного уголка, Валэнла и Лаакеорэ устроили для себя такой. Тихий, отгороженный... словно в легендах, где есть поляна, со всех сторон окружённая кустами, есть огромное дерево в её сердце и волшебница, что сидит под ним и загадывает загадки героям или простым путникам...
Вэл сидела у корней, покручивая на пальце локон. Лаакеорэ лежала у подруги на коленях и смотрела на небо, водя по траве босыми ножками туда-сюда...
- Как всегда, - вздохнув, Веалеен вышел из укрытия. - Я всегда нахожу вас здесь. И чем занятых? Небо... Снова небо?
- Ты же сам учил меня смотреть на небо, отец, - улыбнулась травница. - Вот я и смотрю.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 12-03-2010, 21:53

[V-Z >>>]

- И научил, - не без гордости признал Веалеен. - Я не волшебник, не мастер къямай, не владею талантами, что должно освоить тебе и что будут милы твоему сердцу... но я научил тебя смотреть на небо. Этим я могу гордиться.
- Ясные, как свет Средоточия лиа, - наклонил голову, приветствуя Оневи.
- Привет, Таану! - без церемоний бросила Лаа, запрокинув голову. - Какие вести принёс нам славный Видящий?
- Прояви почтение, дикарка, - ткнула Вэл пальцем в живот подругу. Та и не шелохнулась.
- А кто сказал, что я его не почитаю? Таану, ты ведь знаешь, что я почитаю тебя, так? Ну расскажи, с чем пришёл! Не у Тигра-Властителя же мне, простой охотнице, спрашивать?
- Я пришел вместе с ним полюбоваться на вас, - мягко улыбнулся видящий. - Этого не достаточно?
- Достаточно, - Лаакеорэ сорвала длинную, сочную на вид травинку,сунула её в рот, сорвала вторую, подала подруге. Та, едва заметно пожав плечами, приняла дар. - Так у кого же всё-таки будут для нас хотя бы новости?
- У меня, - чуть виновато развёл руками Веалеен - как был, в доспехе Крови Земли, широкоплечий, огромный, красно-чёрный... Девушки переглунялись и, не сговариваясь, захихикали, едва не выронив травинки из трясущихся от хохота губ. Веалеен взглянул на Таану, на девчушек, снова на Таану... и, словно даже и чрез силу, сам засмеялся. - Поручение будет серьёзным... х-ха-ха... готова ли ты...
Видящий легко улыбнулся; с Лаа и Валэн было удивительно легко рядом.
- Готовы ли мы выполнить его? - утирая выступившие слёзы, подытожила альнаэ. - Готовы.
- Представляю... может, хоть спросите, о чём я хотел вас просить?
А зачем, папа? - только при самых близких къямай-мастерица, травница и прославленная, несмотря на юный возраст, целительница Валэнла из Дома Камеда (что тоже было необычным) назыала Тигра-Властителя просто... "папа". - Я всё сделаю. ты ведь знаешь меня.
Таану подошел к ним и присел рядом, сложив ладони на колене, посмотрел, внимательно наклонив голову набок; блеснули янтарные глаза:
- Она растет очень похожей на тебя, хотя ты задавал вопросы чаще.
- Мне пригождаются ответы, правда? И снова... как прежде, Таану, - Веалеен, отдышавшись, присёл ан корточки, склонившись над лицом Лаакеорэ. Несколько раз перевёл взгляд с неё на дочь. Девушки были такими разными... и так похожи. Надень на Вэл лист-доспех вместо её тонкопрядного платьишка, дай в руки лук - и назовут сёстрами, хоть одна - словно день весенний, а вторая - летняя ночь... - Ну вы, неугомонные... Готовы с Древними потанцевать? Или не перепляшете тиххо?
- С... тиххоловами, - неуверенно переспросила Валэнла. - А... куда? Зачем?
- Недалеко. Проводите их, они совсем не знают Шэн-лие нынешний, - Таану коснулся плеча Валэнлы, а затем убрал руку. Это было слишком быстро, чтобы задержать внимание.
- Лиа, не знающие своей земли... Хотя чему я удивляюсь?
- Они были еще до Средоточия, не забывай, - возразил видящий Дома Амар.
- Не забываю и не забываюсь. Просто... признаться? Мне тоже непривычно. Обычно всё, что я делала для эй-раана Веалеена - относила известия. Теперь... я удивлена. На самом деле.
Охотница перевернулась, уставившись на Таану изменёнными глазами.
- Скажи, Видящий... мы тоже идём на войну?
Оневи накрыл пальцами складки одежды, задумчиво качнул головой, но договорить не успел. Послышались легкие тихие шаги... даже нарочито послышались - словно новоприбывший привык двигаться совершенно бесшумно.
Циэн Соаль появился на поляне, оглядел собравшихся, вежливо кивнул. Видящий обернулся, посмотрев через плечо, потом перевел взгляд на Веалеена, и в зрачках читалось: "Кажется, это слухи".
"Слухи".
Веалеен поймал взгляд Таану, кивнул. Медленно перевёл взор на новоприбывшего. Снова кивнул, словно приглашая говорить, обозначив присутствие гостя... равно как и его малую уместность здесь.
- Сожалею, что побеспокоил, - оного сожаления, впрочем, в голосе Циэна не чувствовалось. - Но у меня появилось предложение, которое хотел бы внести побыстрее.
- Я слушаю, - голос Веалеена был спокоен, властен и холоден. Валэнле очень захотелось хихикнуть. Отец напускал на себя подобное "величественное величие" лишь с непрошенными гостями, и видела его Вэл достаточно редко, чтобы научиться отличать - непрошенных и лишних в Веладоне отродясь было мало, и больше с годами не становилось.

[Scorpion(Archon) >>>]

- К чужеземцам отправилась посланницей одна из тех, кто раньше принадлежала им, но приняла наш путь, - произнес Соаль. - Даже если ее в чем-то заверят - это может быть обман; она сведуща в магии, но она вряд ли сумеет читать в чужом разуме.
- Гелара - мастер къямай, - без предисловий начал Веалеен. - Великая волшебница. И она - лиа, её шэа открыта Средоточию. Этого достаточно, чтобы мы могли ей верить. А что до обмана - я верю её разуму и знаниям. Но - говори, и говори то, что думаешь, а не то, что должен сказать, чтобы дать понять то, что решил.
Соаль чуть пожал плечами, что-то отметив про себя.
- Ее могут обмануть, от магии живого - закрыться. Я предлагаю послать вместе с ней кого-то из фино; они чувствуют сами эмоции, их не обманешь никоим образом. Внешне они не вызовут подозрений, и напротив - могут помочь успеху ее посольства.
Веалеен поднялся. Брови отца почти сошлись у переносицы, глаза сузились, губы сжались в единую тонкую полоску. Лаакеорэ поднялась, села, прислонившись к дереву, с любопытством разглядывая могучую спину владыки Камеда, украшенную чёрными полосами по рубиновой глади кристаллов доспеха. Валэнла обняла подругу за плечо и сама склонилась, ткнувшись лбом в горячую кожу альнаэ.
Обе знали - наступала гроза.
- Фино? И что же они должны почувствовать?
- Не знаю, - спокойно ответил Соаль. - Я недостаточно хорошо знаком с ними самими, но знаю об их способностях достаточно. Их нельзя обмануть; идеальный спутник для переговорщика.
- А знаешь ли ты, - "ты" прозвучало звонче разбитого кристалла, - что фино переживают всё то, что чувствуют окружающие их. Переживают - словно сами этим живут. Представь, что гелара встретит то, что ищет, - не оборачиваясь к Таану, Веалеен выбивал слова за словом - так, как пришельцы выбивали камни из горноых шахт. Словно киркой, острой и твёрдой, вырывал он слова из себя - чтобы объяснить тому, кто осмелился предложить... такое!... - Если они попадут в ряды врагов - что с ними будет? Что будет с тобой, если заствить тебя пережить сотни ненавистей? Сразу, словно пропустить через тебя раз за разом сто жидких потоков пламени, которыми мой друг Мэлратор играет, словно травинками? Выдержит это твой разум, твоя суть? Что будет с твоей шэа?
- Неверный вопрос, Властитель, - бесстрастно ответил Соаль. - Моя суть выдержит. Мой разум запечатлит и осмыслит все, что пройдет через него.
- О нет, вопрос верный, - недобро улыбнулся Камеда. - Твоя - выдержит - а их? Фино, не сумевший спасти кого-то, кто ему дорог, от гибели, может умереть. От отчаяния и боли. Когда мы бились с найрити, я видел, как они гибли один за другим - не от ударов, не от ран. Оттого, что умирал один храбрец, совладавший с собой - и тянул следом десяток тех, кто не мог справиться с такой ношей. На что мы обречём тех фино, которых пошлём с Геларой?
- Мы собираемся вести войну, на которой могут погибнуть десятки и сотни, - возразил Циэн. Он смотрел в глаза Веалеену, не моргая и не отводя взгляда. - Без должных сведений - скорее сотни, причем наверняка. Если есть лишь вероятность того, что травма одного поможет этого избежать...
Он пожал плечами. Договаривать фразу не требовалось.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 12-03-2010, 22:05

[V-Z >>>]

- Задача добывать должные сведения лежит на следопытах дома Эриан, - отрезал Веалеен. - Сотни или десятки - если речь пойдёт о фино - вообще не должны узнать, как может их коснуться война. И всякую жизнь, что подвергается опасности, я не стану бросать в огонь только ради того, чтобы "проверить" ту, которой доверяю, и всех, с кем она сочтёт возможным иметь дело. Она достаточно умна и достаточно предусмотрительна, чтобы не кидаться на такое дело лишь для успокоения своей шэа. Или ыт считаешь иначе, мастер?
- Я говорил о десятках и сотнях лиа вообще, фино на войну посылать бессмысленно, - счел нужным уточнить Соаль. - Следопыты хороши, но они видят только уже то, что пришло в движение. Им недоступно осознание мотивов.
- А если отправленные фино попадут в плен? Такое ведь возможно, - продолжал настаивать Веалеен. - Если их станут допрашивать? Что они смогут укрыть, что смогут не выдать? Вся их преданность, вся верность может оказаться недостаточной? Вы учли это, Мастер? Тигр-Властитель уступать не собирался. Рисковать даже парой фино так, как Гелара рисковала собой, он не хотел при любых условиях. Волшебница знала, на что шла. И шла сама. Да и... знала ли на самом деле?
- Об этом не может быть и речи. Если и есть кто-то, кого можно послать на такое задание, у него должны быть разум и сердце твёрже скалы, дух чище и прочнее кристалла Крови Земли. Если кто-то назовёт мне такое имя, и носитель имени согласится выполнить такой приказ - он будет отправлен. Иначе - нет.
- Понятно, - ничуть не удивившись, кивнул Соаль. - То есть, если я назову такое имя и принесу согласие - вы поддержите?
- Если имя не вызовет ни капли сомнения и если согласие будет произнесено при мне без капли принуждения, - лицо Веалеена продолжало напоминать маску, высеченную из горного гранита. И Валэнла, и Лаакеорэ совсем затаились, забывая, кажется, даже дышать, - тогда и только тогда - да. Право каждого дома - принимать решения. Но сейчас - война, а эта женщина, Гелара, в большой опасности по своей воле. И тех, кто пойдёт за ней, я хочу проверить лично.
Циэн едва заметно моргнул, размышляя.
- Ясно, - наконец изрек он. - Я бы пошел сам, но по сравнению с фино моя кандидатура хуже.
- Это я уже знаю. Если я правильно понимаю, пока это всё?
- Да, - лаконично ответил Соаль.
- Тогда добрых небес и острых листов славному Мастеру от Тигра-Властителя, - Веалеен почтительно кивнул. Как и прежде, не меняясь в лице ни капли.
- Да будет ваша рука крепка, а сотворенное вами - вечно, - наклонил голову Циэн. Вежливыми поклонами распрощавшись с остальными, он развернулся и неспешно удалился с поляны.
- Отец... ты... - едва вымолвила Валэнла.
Веалеен развернулся к дочери. Резко, стремительно. Как тигр к добыче. Та от неожиданности чуть не зажмурилась. Лаа вскинулась навстречу...
Взор владыки Камеда потеплел. Лицо оттаяло, как заключённый во льду самоцветный камень, лучащийся на ярком весеннем солнце всеми оттенками и соцветиями.
- Даже в страшном сне я не отпустил бы никого из фино вслед за Геларой, - опускаясь на траву, тихо произнёс Веалеен.
- А её - почему отпустил, эй-раан?
Веалеен устало вздохнул.
- Если бы ты видела её глаза - охотница... Кто бы мог её удержать?

[Хелькэ >>>]

День: девятое августа (вечер)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

С его точки зрения, это место было отвратительным. Бесцветный песок, бесцветный ветер, ни единой живой травинки или зверушки. Скучное, скучное место, почти такое же, к какому он был привязан давным-давно, еще до того как нашел волшебную Её.
До того, как его время остановилось.
Застрявший навсегда в этой сильной и крепкой, но все-таки недоразвитой форме, он не пожалел бы ни на секунду, если бы умел жалеть. О том, что внезапно, на долю секунды открылись врата, куда можно было шагнуть, порвав связь со своим миром. Прийти в этот – единственно затем, чтобы, втянув ноздрями холодный воздух, узнать, как пахнет радуга.
Сейчас, посреди голой пустыни бесцветного песка, ему казалось на какие-то мгновения, что он улавливает этот знакомый запах. Откуда-то очень издалека. Но в этом глупом мире всё могло оказаться обманом.
Вот, к примеру, эти люди. Он слышал, как яростно шипит темная девушка, но чувствовал ее страх, пронзительно-лимонного цвета. Слышал смех гибкого юноши, но чувствовал его тоску, серо-коричневую, давящую. Они не умеют правильно чуять, они ущербны… возможно, это потому, что они – еще щенки?
Как и он сам. Только человеческие щенки глупее. Они живут медленнее.
Здесь такое медленное время…
- Похоже, на тебя не действует эта местность? – Фиерс, начавший почему-то прихрамывать на левую ногу, потрепал его по загривку, услышал заливистый лай из трех глоток, усмехнулся. – Повезло тебе, мохнатый.

Ориентироваться было невозможно, а в сумерках следы разобрать мог разве что Брент – и Цербер, по нюху. Так и шли, с трудом передвигая ноги, помогая друг другу, поддерживая.
Если он правильно рассчитал время – а Фиерс был уверен, что не ошибся, - скоро они подойдут к склону. Дальше мост и переправа, можно будет вздохнуть свободно.
- А вы здорово держитесь, майор, - Дентон тащил Ренн на руках, чтобы дать отдохнуть собаке. Удивительным было то, что он довольно сносно двигался сам.
- Считал меня нудным старикашкой? – ухмыльнулся Фиерс. – Ну-ну. Я тоже прошел особенную школу, пускай и не такую мудреную, как ваша.
- Обижаете, майор, так уж сразу и нудным!
Командир фыркнул. Обернулся ненадолго, чтобы удостовериться, что в пути никто не погиб смертью храбрых.
Брент тащил Айдена буквально на себе, но стоило отдать последнему должное – он был в сознании.
- Славный парень, - заметил Фиерс, кивая в ту сторону. – Тихий, совсем на вас не похож.
- Тихий? – с подлинным недоумением в голосе переспросил Дентон. – Отчасти вы, конечно, правы. Но я вынужден растоптать вашу иллюзию грубыми, не знающими пощады, железными каблуками своих сапог, и не смотрите, что на мне ботинки с прорезиненной подошвой. Из нас всех Айден был единственным, кто сбежал с базы. Ну, когда мы еще были на континенте.
- Сбежал и сбежал. Ты вроде, поведал мне, что мучили вас там страшно. Я бы, наверное, тоже сбежал от такого обучения – мое хоть погуманней было…
Дентон нетерпеливо поморщился.
- Да вы дослушайте, майор. Он сбежал, уже научившись многим фокусам. И не потому, что ему тренировки не нравились – наоборот даже, слишком нравились. Он сбежал, чтобы применить свои знания по назначению.
- Какому назначению?
- Насколько я понял, он собирался вырезать всю свою семью.
Фиерс почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы.
- И… получилось?
- Не-а. Поверьте, он страшно об этом жалеет с тех пор. Потому и немного… того, как говорится. И еще немного этого. Жуткая личность, честное слово.
Майор оглянулся еще раз. Ему как-то непроизвольно захотелось оказаться подальше от «тихого» Айдена.
- Расслабьтесь, начальник, я же шучу, неужели не понятно? – расстроился Дентон. – Ничего он не жуткий, очень славный парень, только с девушками проблемы…
- Ты меня... – начал было Фиерс, но добавить «успокоил» не успел.
- …Потому что когда хочешь вырезать всю свою семью, а у тебя не получается – волей-неволей появятся комплексы.
Еще минут двадцать они ли в полном молчании. Когда же наконец показался склон, Фиерс проникновенно посмотрел на Дентона и произнес:
- Да иди ты со своими шутками!

Сообщение отредактировал Хелькэ - 12-03-2010, 23:27

[Reylan >>>]

День: десятое августа
Фигура: пешка G2
Ход: без хода
Официальная клетка: G2
Фактическое местоположение: G2

- Если бы полеты были уделом людей, Творец наделил бы их крыльями…
- И это говоришь ты – воздушник?
- Воздушник я только условно, надо же было как-то меня классифицировать всем этим любителям списков и бумажек.
Шум работающих моторов заглушал голоса, но простое заклинание выборочного усиления позволяло магам слышать друг друга.
Облаченные в экзоскелеты с винтовыми двигателями, маги совершали тренировочный полет, сиречь, просто нарезали круги, изредка вытворяя небезопасные кульбиты в воздухе – обычные чинные полеты осточертели уже на вторую неделю, когда новички освоились с управлением.
Дабы лишний раз не мозолить глаза начальству, непотребства происходили на достаточном удалении от лагеря, однако сей факт преподносился в приличной упаковке – рекогносцировка местности, даром, что местность уныла, как демонова плешь.

Начальство, впрочем, было в курсе, однако благосклонно не желало лишать подчиненных их маленьких удовольствий.
- Очередной аппарат разбили, - это Зола Ван Дис. Техномаг. И родная дочь. В голосе нет упрека, лишь ровная и спокойная констатация факта. В этом она вся. Случись конец света и предстань пред ее светлые очи виновник, она сделает вид, что ничего особенного не произошло. - Второй за неделю.
- Ерунда, малыш. Главное – парни живы.
- Главное. Думаю, я смогу собрать из их остатков и запчастей один рабочий. Мне поможет Даэра. Еще мне нужны бланки для списания…
- Зайка, да брось, никто не читает твои отчеты. Нас самих списали в эту глушь, чтобы забыть, спихнув в качестве подачки бесперспективный проект.
- Ты не прав, папа. Машины хороши. Есть несколько недоработок, выявленных во время эксплуатации, но я описала свои предложения по улучшению . Со следующей оказией отправлю их в отдел разработок.
- Золь, никто там не станет читать твои…
- Папа, бланки.
- В нижнем левом ящике, - тяжелый вздох.

«Пусть лучше летают, воображая себя бунтарями, обхитрившими старого зануду-капитана и стерву-инквизиторшу, чем вот так, как он… спиваются от тоски, безделья и… чувства вины. Пусть лучше сдохнут в небе, в бою, если повезет, чем лежа в луже собственной блевотины» - рассуждал Легер, откупоривая очередную бутылку. Зная и проклиная свою зависимость, он, тем не менее, нехватки в спиртном не испытывал никогда, ибо среди снабженцев оставались еще верные со… друзья.
Легер Ван Дис безропотно наблюдал, как родная дочь его, Зола, думая, что осталась незамеченной, выливала половину содержимого из откупоренных пузырей, разбавляя оставшееся водой, печально улыбался, а после шел к другому, нетронутому еще тайнику, и снова пил, костеря себя за то, что не смог пристроить девчонку – талантливого по его мнению техномага - в приличное место. Хотя бы уж выбить ей это место в Неуштадте, подальше от границы, а лучше бы вообще за морем, на родине, так ведь нет, упрямая, потащилась за пропащим отцом. Хоть бы место, коль скоро из женихов приличных на хромую и с изуродованным лицом после несчастного случая, за который он также винил себя, Золу вряд ли бы кто польстился.
Другая головная боль – инквизиторша. Воистину, Всеотец, неужто ты настолько неразборчив, что призываешь на службу к себе этих фурий, или тебе нравятся именно такие женщины? Пожалуй, в них что-то есть и я, как мужчина в чем-то тебя понимаю… Такой женщиной хочется обладать. Но не из искренней любви, а лишь из желания показать ей, что даже она, со всем своим гонором, всего лишь женщина…
- Еще и заполдень не перевалило, а вы уже разговариваете с воображаемыми женщинами? – голос резкий, надменный. О чем это она? Или он произнес свои последние мысли вслух?
Взгляд устремленных на него больших вишневых глаз презрителен, брезглив и требователен. Но, если вглядеться, под всем этим можно уловить потаенный страх. Чего боится высокомерная Иона Лорей? Сверкающая самодовольством, отравленная собственной желчью. А ведь ее кто-то уже спустил с небес на землю, и потому она в заднице демона, с нами, а не там, в столице.
- Что-нибудь нужно? – стараемся быть вежливыми и сохранять достоинство. Наполовину опустошенная бутыль и смрад перегара немного смазывают впечатление, но ведь и ты, дорогая Иона, не святая.
- Куда полетели номер пять и номер двенадцать?
- У них есть имена, Иона.
- Мне нет дела до их имен. Капитан. Или ты забыл, что все задания должны согласовываться не только с тобой, но и со мной?

- Пятый, а ты отчитался Легеру о том, что сегодня мы исследуем новый маршрут?
- Нет, а что? Обычно он не настаивает…
- То есть, он не знает, где мы?
- Ну, вероятно нет, а что?
- А знаешь, у меня что-то с компасом.

Сообщение отредактировал Reylan - 13-03-2010, 15:45

[Соуль >>>]

День: утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Они остались наедине.
- Вейонке?.. – Клаус сжал руку сестры. – Ты порядке?
Брат смутился:
- Ид-диот-тский вопрос. Прости.
- Пол-лном. Кажется, тебя напугали, малыш?..
Лицо младшего Страмарк вспыхнуло. Он раскрыл рот, чтобы дать привычный семейный отпор, обычно начинавшийся со слов: «Ты, рыжая дура…». И захлопнул. Клаус посмотрел в блестящие каре-зеленые глаза сестры и придвинулся ближе, аккуратно запустил ладонь под плотные косички – тыльная сторона скользнула по негладкой ткани плоской подушки. Механик прижался к загорелому плечу, пахнущему по-медицински остро, и тихо, со стоном выдохнул.
- Чего я только не думал, пока сюда ехал.
Вейонке здоровой рукой накрыла коротко остриженную макушку брата.
- Балбес… Это тебе за то, что в инженерные войска пошел.
Он приподнял голову и вскинул глаза:
- Не говори так.
- Но мне же назло пошел? – хмыкнула Вейонке, прищурив левый глаз; шрам некрасиво сморщился. Клаус закусил губу.
- Ты не понимаешь…
- Все я понимаю, - вздохнула девушка и провела пальцами по коротким волосам брата. – Только не мог бы ты искать себя, где безопасней, а, засранец?
Она беззвучно, не размыкая губ, рассмеялась. Глаза Клауса немного расширились, а потом он тоже выдохнул и тихо хмыкнул. Затем, вдруг, засмеялся. С таким безумным и никогда прежде не испытываемым облегчением, что сам себе не поверил. Он хохотал, зажмурив глаза, хмыкая, усмехаясь… и в конце, когда сдавившая сердце ледяная ладонь разжала крючковатые пальцы, неожиданно понял, что у него по лицу катятся слезы. Сестра взяла сильной рукой его плечо, крепко прижала брата себе.
- Мужчины не плачут, малыш, - и это был не укор и даже не обычная родственная подначка. Просто – слова, сказанные с удивительным теплом, от которого в душе становится светло и хочется улыбнуться.
Клаус это почувствовал. Он хмыкнул сквозь слезы, закусил зубами нижнюю губу, бросил на сестру благодарный взгляд, полный беспокойства, заботы, любви… Кажется, сам ему смутился и немного отстранился, просто сев рядом. Он вытер глаза шершавым рукавом куртки и фыркнул.
- Малыши дядями не становятся, - и подмигнул. Глаза Страмарк удивленно расширились:
- Это ты о чем, засранец? Что тебе тут-такого-наговорили?! – девушка невольно повысила голос и подняла руку для обычного родственного подзатыльника.
- Кто тут по утрам и с кем в обнимку просыпается? – прищурился механик.
- Я? Ах ты!.. – Вейонке потянула ладонь к краю подушки, но движение не закончила, понимая прекрасно – даже на простой бросок сил не хватит. – Ты! Маленький!.. Мне рано!
- Мама тебя в семнадцать родила!..
Брат смеялся. Теперь уже искренне и весело, и не от того, что сестра была жива. Он счастливо рассматривал родное лицо, любуясь застенчивым и одновременно гневным румянцем на ее скулах.
- Так что, скоро ли я стану дядей? – он попытался вложить в голос невозмутимые нотки, но они не получались, срывались.
- Да пошел ты…
- В инженерные войска? – невинно уточнил Клаус.
- Да хоть в задницу черному дракону, - буркнула его сестра. – Мы просто напились в дым.
- В стельку?
- Набрались, надрались, нализались, назюзюкались, нарезались…
- О, «нарезались» мне нравится, - поднял указательный палец Страмарк. – Звучит очень по-технически. Дорогая сестренка, если ты тут так нарезаешься до такой степени, что потом просыпаешься с малознакомым мужчиной…
Вейонке все-таки достала до рукава его куртки, притянула брата к себе и вписала красивый и звонкий щелбан здоровой рукой в упрямый лоб. Клаус ойкнул. Он потер лоб тыльной стороной ладони и широко улыбнулся.
- А еще врут, что ты тут умираешь, - улыбка стала мягкой и какой-то дурацкой. – Наш капитан меня таким пинком из лагеря выпнул…
Страмарк взяла его за руку.
- Расскажи, что ли, как тебе в инженерном отряде. Мы ведь вам-новинки-стараемся привозить сразу, как получается. У нас здоровенный аврал с-сейч-час-из-за этого.
Клаус тряхнул коротко остриженной головой.
- Ну… как тебе сказать. У нас такие… странные ребята, но с ними здорово. Кстати, а ошметки машины на стоянке перед крейсером – те самые?
Страмарк кивнула.
- Ты не переводи разговор. Давай, давай, про отряд. Раз уж ты туда так сбежал с верфей-вт-тихую, что м-мне даже не сказал, чтобы за шкирку-не-удержала.
- Я бы починить мо-ог, - протянул Клаус.
- Лучше чертежи оттуда притащи и планшет-сестре, пару карандашей-и-инструменты, - хмыкнула она, - и-разговор-не-переводи-рассказывай. Давай, рассказывай.
- Ты… - Клаус хотел что-то сказать, и вдруг понял, что его разговор с сестрой становится безумно-путанным, очень странным. Сумбурным.
Они не виделись так давно… Им надо было так много друг другу рассказать.
- Слушай, а когда я уеду, ты мне письма писать будешь? – неожиданно спросил Страмарк. Вейонке вскинула брови в легком удивлении. – Ну… письма. Я не маг, чтобы по кристаллам общаться, сама понимаешь. А я тебе буду.
Взгляд сестры стал непривычно-мягким.
- Буду. А ты – рассказывай. Как же я давно тебя не видела!..
«Как же много я потеряла». «Как же много мы потеряли», - повторил мысль сестры Клаус и устроился поудобнее, начиная рассказ с забавной истории про фиолетовую траву, Ирсею и Тьяра. Он со смехом говорил о пижонистом маге и головоломках орка-капитана. Он рассказывал, и чувствовал, что нужно сказать очень много, а времени и слов безумно, отчаянно мало. Эти странные родственные ниточки, которые соединяли с рождения, сейчас натянулись между братом и сестрой, стали невероятно короткими, ощутимыми чуть ли не до боли.
Вейонке не могла наслушаться.

[Момус >>>]

Десятое августа, утро
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

...Горизонт выгнутый горбом холма, срезал последние тени удаляющегося конвоя. Мичман не позволяя расслабиться ни на миг закаменевшей мимической мускулатуре, впечатывая каждый шаг в и без того утоптанную землю, удалился в сруб.
Крош взялся за наваху, готовясь создать очередной шедевр для "Смерти царя" (именно он стал тем ферзём, который так озадачил пака). Молитвенный коврик уже стремился навстречу с палубой. подобно юному влюблённому под балкон прелестной чаровницы...
- А прикольно у вас тут!
Голос был достаточно звонкий, чтоб его услышал даже Боевой Конёк на вышке. Означеный Боевой Конёк порыскал взглядом определяя источник неуставного звука и чуть не сверзился со своего боевого насеста, узрев внизу пацана, лет пятнадцати, с интересом озирающим внутренности форта...
- Так почему эта хрень - ферзь? - Братец Кролик вновь воззрился на богла
Последнее детище фантазии и навахи выглядело, как сильно потрёпанный штормами кораблик
- Ну ты прикинь, если вся эта война - чья-то партия в "Смерть царя", кто с нашей стороны может быть ферзём?!
- Я - абсолютно серъёзно отозвался пак.
- Да иди ты в...
- Запомни, никогда не посылай другого туда, куда бы ты не хотел, чтоб послали тебя - наставительно сказал Братец Кролик. - Ладно не злись. Так что это?
- Летучий будуар Дан-Леев
- Зашибись!
... Пацан оказался юным бескудом - черноволосым, кучерявым и деловым до невозможности. Мичман, когда ему представили пойманного (с большим, кстати сказать трудом - бескудёнок носился точно ошпаренный спринтер, верещал, обзывался и не давался в руки, как обмылок в ванне) новопоселенца, застонал и схватился за голову.
Отослать найдёныша означала с точки зрения Отта публично опозориться и расписаться в некомпетентности.
- Ну и чего с тобой делать - безнадёжно вопросил он Шнуфеля (так отрекомендовался парень)
- Да вы не бойтесь, дядечка - лучезарно улыбнулось чрезвычайное происшествие - Я ведь уже был комбантом
- Кем?
- Ну этим, комбататом
- Комбатантом?
- Ага, им! Я каюром был!
- Чего - глаза мичмана вылезли на лоб, а сам он не контролируя не только органы зрения, но и вообще мало что соображая, понимал что сходит с ума
- Каюром. Вы же про Первый Северный слышали...
- Нет!
- Первый Северный егерский полк. А там снег... холодно. Ну мы, кароче, на собаках ездили... на санках
- Так на собаках или на санках - взвыл Отт
- На упряжках. А я был каюром...э-э-э - погонщиком! Меня даже Лихой Шнуфель называли!

Сообщение отредактировал Момус - 14-03-2010, 19:47

[Scorpion(Archon) >>>]

(Дарки и Я)

День: девятое августа, утро
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с7 (север)

Кино и Гелара ночевали на опушке леса, там, где деревья уже редели, становились тоньше и моложе, и то и дело попадались открытые поляны, заросшие травой и поздними летними цветами.
Пара темно-серых микуе спокойно пропаслась всю ночь рядом, не пытаясь убежать - нейа были смирными и послушными. Да и куда им бежать... Съедят ведь.
Августовское утро было прохладным и росистым. Солнце еще только поднималось над горизонтом, и из леса длинными языками выползал туман, постепенно тающий.
До Чареи Гелара и её спутник должны были добраться только через два дня. Путь был неблизкий.
Волшебница сидела, скрестив ноги и закрыв глаза. Одеяние, мокрое от росы, липло к телу, в подставленных чашей руках собиралась влага - холодная, чистая, словно слеза младенца. На губах Гелары играла тонкая, чуть лукавая улыбка, плечу чуть-чуть дрожали.
- Кино? Ты где? Проснулся уже?
Глаз она так и не раскрывала.
В стороне послышался шорох. Словно кто-то тяжелый - хотя, кому, кроме Шатти еще быть - выбирался откуда-то из леса.
- Ясного солнца, Гелара, - донесся до волшебницы веселый голос полукровки. Затем - звук падающих на землю сухих ветвей.
- За хворостом ходил. Не против?
- Нет, хотя мне не нужно много огня, - усмехнулась лиа. - Вода меня не застудит, да и намочить меня трудно... заново. Подойди сюда, а?
- А мне вот - нужен, - хмыкнул, по-доброму, Кино, - не люблю сырое мясо. Не вкусно.
Он вновь хмыкнул, но как-то уже озадаченно. Потом послышались шаги - легкие и осторожные; как полукровка при своих... размерах так двигался - тот еще вопрос. Шатти остановился рядом с Геларой, присел на корточки возле волшебницы, с вежливым любопытством оглядывая её.
- Посмотри, - водная чуть кивнула вперёд. - Загляни в мои руки. Что ты видишь?
Кино придвинулся еще ближе, склонился над сомкнутыми ладонями женщины.
- Вода... - негромко произнес лиа, - прозрачная. Солнечные блики. Пальцы... Красивые.
- Вода, говоришь? - ухмылка Гелары стала и вовсе лисьей. - А ты пробовал когда-нибудь утреннюю росу?
- Лизать траву не пробовал... - поднял на волшебницу глаза Шатти; пусть даже она этот взгляд не видела.
- А зачем лизать? Вот она. Попробуй. Хоть глоток, - Гелара вытянула руки, протягивая собранную воду спутнику. Лёгкий, едва уловимый солнечный блик отразился от прозрачной поверхности, и вода словно сама собой блеснула синеватым сапфиром. На мгновение - словно удар сердца, одно дрожание ресниц. - Ну смелей. Не боишься ведь, воин Камеда?
Кино молча качнул головой. Он вновь на один миг поднял взгляд на волшебницу, и в медово-карих глазах мешалось почти детской любопытство, легкое непонимание, интерес...
Протянув руку, эрбр-полукровка придержал ладони Гелары снизу, словно боялся, что она их раскроет, и прозрачные капли упадут на землю, навсегда затерявшись среди травы. Шатти склонился и осторожно коснулся губами прохладной росы.
Улыбка чародейки стала ещё ярче - грозя скоро затмить солнце. Руки наклонились, щедро вливая драгоценную утреннюю влагу в рот воителя.
А потом в глаза тому кинулась синева.
Небо - благодатное, яркое, живое. Прямо как в детстве. Бесконечное, беспредельное и величественное, оно заполняло глаза и шэа, лезло в самое сердце, окрыляя волшебным, совсем простым и потому понятным счастьем. Чувство вечной, необоримой свободы, которую не отнимешь, не заберёшь никогда у того, кто хоть раз видел небо.
Море - пенное, близкое и далёкое, гневное и добродушное, дарующее жизнь и играющее её, как утлой лодчонкой. Безбрежно мудрое, не знающее рамок и ограничений, смеющееся над наивно считающими его пленником берегами, бурливое и прозрачное, готовое принять в свои нежные, тёплые воды любую жизнь, от мала до велика, от вершины до основы. Вечное. И вечно прекрасное.
Лесной дождь, когда синий-синий, серебрянно-лазурный и бесконечно чистый дождь омывает пыль и солнечную позолоту с листьев и колючек, чернит нежными касаниями стволы и наполняет свежей силой корни, тайком ласково проникая сквозь тело земли.
Ночной мрак - не жуткий и печальный, а предрассветно-добродушный, предвещающий скорый восход солнца, когда миром правит сапфировая тень, грань между светом и сумраком. Когда можно увидеть, как ночная и дневная жизнь украдкой подглядывают друг за другом - ведь когда ещё увидишь тайны собрата, с которым живёшь в двух шагах и ни разу не говорил лишь потому, что спите вы в разное-разное время?
Синева нахлынула на Кино, словно беспощадный поток, словно разлившаяся река, затопляющая всю шэа... Всю суть. Словно само Средоточие вдруг стало этой синевой... И приняло в себя юного Шатти.
Кино вскинул ладонь в глазам. Ему казалось, что он стал всем эти миром, что проносился вокруг, внутри его. Синева, в которой кроется все то, что нельзя охватить - огромные и безбрежный океан жизни. Синева, которая похожа на глоток воды в пустыне, и хочется пить его бесконечно долго, чтобы не пропадал момент наслаждения, момент, когда в одном маленьком глотке - все жизнь.
Шатти беззвучно выдохнул, отвел ладонь от лица. Кожа была мокрой, и соленые капли собирались в уголках глаз, и бежали вниз по щекам. Но золотисто-карие глаза светились счастьем. Кино смотрел на Гелару, и уголки губ полукровки то и дело подергивались, не смея приподняться, но отчаянно этого желая.
- Глоток росы... - прошептал Шатти, смаргивая с коротких ресниц слезы. Лиа зажмурился, словно пытался вернуться в эту синеву, которую они никогда не видел, но которая была - в его сердце, в его шэа.
Наощупь Кино нашел ладонью руку Гелары. Осторожно сжал. И тихо рассмеялся.
- Глоток росы, - смеясь, кивнула Гелара и, задорно плеснув остатками воды во все стороны, откинулась, падая в мокрую траву и увлекая за собой Кино.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 14-03-2010, 17:46

[V-Z >>>]

День: девятое августа, вечер
Фигура: пешка b7
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: b7
Фактическое местоположение: b7

Хассаи растянулся в траве, придирчиво изучая наконечники стрел: хотя недавнее путешествие к Сердцу, как и ожидал командир, его успокоило, но прежняя нервозность все же начинала брать верх. Сеши не сомневался, что отряд вскоре отправят или на разведку, или в сражение... в конце концов, не сидеть же им у самых границ.
Эту мысль он однажды попытался высказать Чиаму, за что удостоился ледяного взгляда и комментария: "Терпение - добродетель".
Ее хийе и пытался проявить, углубившись в изучение стрел.
Киасс сидел невдалеке, свернув хвост и, похоже, просто наслаждаясь солнцем и шелестом высоких трав вокруг. Кайше, как обычно, не было нигде видно; возможно, эйфе была в тени крупного камня, лежавшего в паре десятков шагов от Хассаи.
Чиам кормил летучих змей, и те тихо посвистывали от удовольствия.
Зашуршали невдалеке кусты. Потом послышалось ржание - если можно было назвать так доносившиеся звуки - каких-то нейа. А через минуту и полторы показалось двое всадников, верхом на пепельно-серых микуе. Впереди ехал темноволосый, крепкий лиа в простой одежде; но по тому, как он сидел, как цепко оглядел остальных, незнакомых лиа, выдавало в нем воина. Как и видневшееся за плечом лезвие гуань дао. За широкоплечим парнем ехала на таком же микуе темноволосая женщина в синей одежде.
Воин остановил своего нейа в десятки шагов от хийе, приподнял в приветственном жесте ладонь - медленно и осторожно.
- Ясного неба, эй-раан. Мы ищем Чиама Камие.
Сетонец неспешно снял с руки Кэи, насыпал еду на землю (оба шемма немедленно скользнули к ней), все так же неторопливо выпрямился, оглядел новоприбывших и только после этого ответил:
- Вы пришшли в правильное мессто.
Женщина, сидевшая на своём животном, свесив ноги на одну сторону, осторожно поклонилась, стараясь сохранить равновесие - было видно, что верховой ездой она владеет совсем неважно, хоть на своего микуе и смотрела совсем нежно, как на дитя. на плече её сверкнул большой синий камень - брошь-капля.
Змеиные глаза Камие не выразили совершенно никаких чувств, когда он ответил легким кивком.
Хассаи поспешно поднялся; Киасс, развернувшись, с шелестом скользнул к гостям.
- Ясного дня, - еще раз поприветствовал Чиама темноволосый лиа, - мы - от Тигра-Властителя.
- Что угодно повелителю теплокровных от тех, чья жизнь течет разумным холодом?
Молодой воин приподнял брови, явно удивленный таким началом разговора. Помедлив, он спрыгнул на землю, подал руку своей спутнице.Та кивнула, принимая помощь, и упруго спрыгнула вниз - словно ухнувшая вниз горсть воды из разомкнутых ладоней, сияющая и чистая - также сияла и улыбка странницы. Взгляд Чиама не изменился; Киасс смотрел со спокойным вниманием, Хассаи - с задумчивостью.
- Мы должны передать вам приказ Тигра-Властителя, - молодой лиа, чем-то похожий на медведя - размерами ли, лохматостью, посмотрел на свою спутницу, словно спрашивал: будет ли она говорить, или продолжать ему. Гелара лишь смущённо улыбнулась, чуть отступая назад в лёгком поклоне: когда дело касалось войны, говорить пристало воину, а скромной женщине... А у скромной женщины были дела, которые могли и воина напугать. Но о них она говорить пока ни с кем не хотела.
Шатти чуть приподнял плечи, соглашаясь с тем, что он будет голосом повелителя. Потом воин повернулся к Камие. И четко, сжато, словно... отчитывался командованию, перескал Чиаму все то, что еще несколько дней назад запомнил в Эаши. Про дорогу к морю, встречу с кораблем дома Кемай, путь на другую сторону залива и основную цель змеиного отряда - о том, что они должны идти первым, первыми же наности удар. И - беречь жизни. Свои. И чужие.
При последних словах щека Змея Сетонов едва заметно дернулась. Киасс покачал головой, со вздохом; глаза Хассаи радостно сверкнули, и молодой сеши покрепче сжал лук.
Когда посланник замолк, Камие некоторое время размышлял. Потом коротко бросил:
- Кайше.
Эйфе и в самом деле оказалась в тени камня - но была там совершенно незаметно, пока не скользнула вперед, оказываясь на свету.
- Поссмотри, где ессть арнак, - распорядился Чиам.
- Да, кьесс, - коротко отозвалась разведчица.
- Киасс, ссобери вссе, что понадобитсся. Хассаи, закончил ссо сстрелами?
- Да, кьесс, - одновременно отозвались оба хийе.
Чиам удовлетворенно кивнул и вновь вернул внимание посланнику.
- Вссе сслова ссказаны?
- Вы должны встретиться с кораблем дома Кемай через два дня, одиннадцатого числа. Ночью. У лимана Чийара. Знаете, где это? - непривычно сухо, как могла заметить Гелара, произнес Кино, но на лице женщины, даже приметившей изменившийся тон, не дрогнул ни один мускул. Даже улыбка, кажется, стала только ярче, а брошь сверкнула тысячей лазурных граней.
Камие вновь помедлил, припоминая.
- Пути Потоков Жизни могут привести лиа всюду, в прошлом и будущем.
Шатти кивнул.
- Это все, что нужно было вам передать.
- Тогда насс могут ждать у моря, - прозвучал ответ.

(с Даркнесс и Скорпионом)

[Барон Суббота >>>]

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: а6 (Чареи)

(С Хелькэ, Даркнесс и Соуль)

Губы были солеными. Сейней облизнула их, и, прикрыв глаза, подставила лицо резким порывам ветра, расстрепавшим светлые пряди маленькой лиа. Адмирал морской эскадры дома Кемай стояла на фальшборте, ухватившись за леер и подавшись в сторону.
"Никакого уважения к эполетам" - мелькнула в голове мысль. Сейней хмыкнула и спрыгнула на палубу, выпрямилась.
Ветер был попутным, и "Наамея" подходил на всех парусах в Чареи, белой полосой уже видневшийся у горизонта.
Где-то под водой, в аквамариновой толще, взмахивал тяжелыми и широкими ластами эштар Нело - так Таль звала этого нейа, из чьей спины вырастал светло-коричневый, словно позолоченный солнцем, бриг.
Конечно, был и тяжеловесный флагманский фрегат, "Аизер", с густо-синим парусами, мощный, с развевающимся на ветру флагом дома Кемай.
Но "Наамея" был - любимым и первым.
Бриг качнулся на встречной волне, и через шпигат плеснулась вода, окатив ноги Сейней. Маленькая лиа недовольно повела плечами, поправила черный и сложенный узкой полосой платок, удерживающий волосы у лба. "Наамея" возвращался с юго-восточной стороны залива, куда ходил... капитан Таль предпочитала это называть - разведкой. На деле, это больше походило на схватку с дурным нравом моря - шли возле Скалистой Пасти, и зубы рифов словно бы тянулись к кораблю и эштар под ним.
Впрочем, "Наамея" и в этот раз ушел целым: Таль слишком хорошо чувствовала море, чтобы позволить себе посадить свой бриг на скалы.
Об этом предпочитали не трепать на берегу, но к юго-восток Сейней водила своб команду не только на разведку. В том районе, сейчас, с наступлением августовской духоты, поднимались к поверхности шэддэ - огромные, живущие у самого дна нейа, слепые, с толстой чешуёй, на которой множеством искорок мерцали жемчужины. Шэддэ всплывали из глубины лишь на несколько недель в августе: в доме Кемай говорили, что эти огромные нейа оставляют в это время на поверхности воды тысячи своих детенышей, крохотных и едва заметных, чтобы те напитались солнечным светом.
Лиа же - из тех, что по отчайней, следуют за шэдда, и в те часы, когда огромные нейа замирают на поверхности, и от их тел разбегается по воде легкая рябь, унося с собой дитенышей, снимают с грубой и морщинистой чешуи жемчужины.
Рука ласкает шпаги разукрашенный эфес,
Никто не знает, где гоняет нас проклятый бес.
Корабль старый верен капитану, словно пес.
Да, мы корсары! Наливай, чтоб весело жилось.
Песня раздавалась откуда-то сбоку и сзади, из-за мачты. Кристоф Чёрный, гордо именующий себя главным калибром судна снова пребывал в весёлом расположении духа.
- Я до сих пор не могу понять, Кристоф, кто такой – «бес». Сколько бы ты мне не рассказывал, - Сейней обернулась к магу, сверкнув белозубой улыбкой. Потом похлопала дерево фальшборта, - и «Наамея» - не старый. Хотя песня - хороша.
Маленькая лиа залихватски отсалютовала мастеру воды. Маг поклонился с изяществом придворного и лихостью моряка. Во время войны на континенте он успел изрядно отличиться в регулярной армии Севера и теперь частенько щеголял вынесенными оттуда привычками. Вот и сейчас, в правой руке Кристофа дымилась трубка чёрного дерева, которую успели возненавидеть чуть ли не все члены экипажа.

Сообщение отредактировал Orrofin - 14-03-2010, 20:50

[Darkness >>>]

- Семь футов, кэп! - отозвался он, выпуская клуб едкого дыма. - Есть новости с берега?
Таль замахала ладонью перед собой, хотя морской ветер не позволил «ядовитым испарениям», как именовал дым корабельный заклинатель парусов, до неё добраться.
- Не прилетал еще никто, - Сейней цокнула языком, - даже не знаю, радоваться, что про нас забыли – или волноваться, вдруг - произошло невесть что.
- Вот как, - Чёрный встал рядом и долго смотрел куда-то вдаль. - Знаешь, кэп, признаюсь честно, я не уверен, что наша скорлупка выдержит первый бой. Смотрел тут корпус...не знаю, какие у чужаков орудия на кораблях, в мои времена флота у них вообще не было, но те, что использовались на земле пробьют наши борта с лёгкостью.
Таль хмыкнула, легко подпихнула Кристофа локтем под ребра.
- «Наамея» выдерживал и не такой. Я ходила на нем в дальние моря, - лиа с неуловимой нежностью провела ладонью по дереву планширя. – Тем более… знаешь сам: если на войну – то я пойду «Аизере». Вот его-то ничем не пробьешь.
- Ха! Если! Скажи уж лучше: когда. Впрочем, ничего. Они сами не поняли что сделали, когда магию на шестерёнки свои пустили. Порвём мы их, точное слово, порвём.
- Шестеренки… - протянула за магом девушка, скривила облезающий от солнца нос, - когда ходили к их Ясному, я видела эти… чудовища.
Она уперла острые кулаки в бока, выпрямилась во весь свой маленький рост.
- Их железкам с нами не справится, да, - Сейней коротко хмыкнула, - только не хочу я войны, Черный. Веришь, нет?
- Верю, - кивнул Кристоф. - А я вот, уж извини, хочу. Уж очень надо мне им ответить за всё хорошее, пойми правильно.
- Понимаю, - кивнула намье-полукровка, - я войну не застала. Но мне – рассказывали.
«Наамея» подпрыгнул на встречной волне, и обоих моряков окатило водой. Сейней расхохоталась.
- Тысяча чертей! - обрадовался Чёрный, выливая воду из трубки. - Вот канальская же стихия, а?! Покурить нормально не даст.
- На берегу покуришь, - вновь взмахнул рукой Таль, - все равно, будем через пару часов. Уж потерпи.
- А что мы там забыли? Провизии полный трюм, пресной воды я сделаю столько,сколько потребуется... неужели у нас пополнение?
- Говорили вернуться за кем-то вроде пассажиров. Попросили взять их на борт.
- Ну, понятно, - пробормотал Кристоф и вновь принялся разжигать трубку.
Спустя не два, но полтора часа, корабль мягко остановился совсем рядом с пристанью. Один из матросов швырнул на причал конец каната, который был немедленно и очень сноровисто привязан. Вобщем-то, эта процедура была практически формальностью, ибо эштар легко могли удерживаться на одном месте, однако, бывали, пусть и редко, случаи, когда подводные нейа теряли рассудок и кидались невесть куда. Чтобы избежать этого, швартовами старались не пренебрегать.
Кристоф вышел встречать гоcтей при полном параде: в шляпе, камзоле с орденской лентой Старого Севера, при шпаге и фамильном перстне. Нет, он не пытался оказать на них какое-то особенное впечатление, просто, дома было принято встречать гостей именно таким образом, а Чёрный своим воспитанием по праву гордился.
Заклинатель парусов, снедаемый любопытством, маячил в стороне, с интересом поглядывая в сторону перекинутого на пристань трапа.

[Хелькэ >>>]

В гавани Чареи, как всегда, было неспокойно: скрип мачт, крики чаек, ругань моряков. Пахло водорослями и солью. На пристани ждали двое – мужчина и женщина, непохожие, как… как...
Сложно было даже подобрать пару противоположностей, которая показала бы всю глубину разницы. Огонь и вода? Земля и небо? Звук и тишина? Но здесь различие крылось скорее во внешнем наборе признаков, а у этих двоих нечто такое было и во взгляде – заставляющего понять, что сами души у них и то чужды друг другу, несовместимы.
И все-таки они были вместе. Он – длинноволосый, ярко-рыжий, в зеленой одежде и с торбой за плечом, невероятно высокий. Она – маленькая, не достающая ему до плеча, тонкая и хрупкая, светлокожая и светловолосая, налегке… кажется, даже босиком. Странно одета – короткое платье-сарафан и штаны, закатанные до середины голеней.
Что у них было одинаковым, так это цветки Фейра.
- Здравствуйте, - склонил голову мужчина. – Я – Лис, а это Мари. Вы оказываете нам честь, принимая на борт.
Женщина ничего не сказала – разглядывала корабль; не столько остов, сколько то, что было скрыто водой.
- Ясного дня и чистого неба, - махнула им рукой Таль - в глазах намье-полукровки ясно читалось любопытство, - поднимайтесь.
Длинный и встрепанный эрианец, Эеши, подошел со спины к Сейней и, склонившись к уху капитана, что-то шепнул. Лиа, фыркнув, только рукой махнула.
Заклинатель парусов отошел назад. Смотрел он на Лиса и Мари не с интересом; с настороженностью.
Мари подобрала легкие туфли, стоявшие рядом, взбежала по трапу легко, не боясь занозить босые ноги. Ее взгляд ни на секунду не задержался ни на ком из команды - женщина смотрела куда-то в сторону и вверх. Словно нарочно заставляла задуматься: показное пренебрежение? Или просто размышления о чем-то своем, недоступном остальным?
Лис улыбнулся чуть грустно, проследовал за ней. Дружелюбно кивнул капитану, улыбнулся остальным. Чувствовалось, что палуба ему непривычна, но он, будто из деликатности, старался не подавать виду.
- Мы здесь еще пару часов будем стоять, - пояснила Лису Сейней, - давайте, пока каюту вашу покажу?
- Покажите, - согласился он. - Мари?..
Та ответила только вопросительным взглядом.
- Пойдем, - снова улыбка, адресованная Таль. - У нас, конечно, вещей немного, но я предпочту швырнуть их куда-нибудь сразу - и забыть до конца поездки.
Полукровка хмыкнула и повела пассажиров вниз.
Изнутри "Наамея" ничем не отличался от старых парусных судов Тиресканны. Совсем. Лишь, если прислушаться, можно было уловить странный шорох, но он то замолкал, то раздавался снова. Попадавшиеся по дороге члены команды смотрели с интересом, но помалкивали.
Каюта, в которую Таль отвела Лиса и Мари, была небольшая, с единственным круглым окном и довольно аскетичной обстановкой. Мужчина сразу осуществил высказанное желание, стащил с плеча торбу и положил на кровать. В рюкзаке что-то зашуршало, как шуршит обыкновенно бумага. Выглянул в окошко - без любопытства, скорее, так, для порядка.
- А что тут за звуки? - внезапно спросила Мари. Голос у нее оказался тихим, мелодичным, но каким-то... сухим, без особенных проявлений эмоций. - Слышала по дороге. Но могло показаться.
- Это дышит Нело, - пояснила Сейней, - эштар.

[Барон Суббота >>>]

- Так вот на чем построен корабль, - протянула женщина. - А ему не тяжело, как вы думаете?
Таль вскинула светлые и густые брови.
- Не жаловался, - она приподняла уголки губ, - но - нет, не тяжело.
- Просто решила - мне было бы неудобно, если бы на мне был корабль, да еще с экипажем. На что он похож? Я, кажется, видела ласты под водой...
- На тюленя. На большого тюленя. А ласт у него две пары, - лиа говорила об эштар с теми интонациями, с какими говорят о любимом домашнем животном.
Мари кивнула, и в этом жесте можно было узнать... одобрение.
- Это чудесно, - сказала она, - спасибо. А вы видели когда-нибудь, как такие корабли выстраиваются на нейа?
Лис рассмеялся.
- Она может засыпать вопросами. Особенно если дать волю.
Таль улыбнулась в ответ.
- Вопросы - это хорошо. - потом полукровка повернулась к Мари, - нет, не видела. Это долго, да и мастера къямай не любят выносить... свою работу на обозрение. Чаще всего - они...создают только часть корабля. Все остальное достраивают в доках.
Та вздохнула, исполнившись неподдельной печали.
- Жаль, безумно жаль. Вот бы посмотреть. Мы так мало знаем о къямай...
- Мы вообще мало знаем, если сравнить нас с любым из лиа, - усмехнулся Лис. - Все поправимо, девочка.
"Девочка" дернула плечом, весело фыркнула - и на секунду действительно стала похожа на девчонку-подростка, с озорными глазами, с шальными искорками в них. Но наваждение быстро исчезло - осталась женщина неопределенного возраста с отсутствующим выражением лица.
- А куда вы отправитесь? - спросил Лис, предоставив Мари своим мыслям, в которые та явно готовилась погрузиться.
- В сторону Пасти, может быть... - несколько неопределенно отозвалась Сейней, - хотя - сами знаете, из-за Шторма мы заперты в заливе. До войны, - лиа поморщилась, - к Ясному бы пошли. Сейчас - нет.
- А сейчас мы пойдём туда, куда направит Тигр-Властитель, так, кэп? - бодро поинтересовался Кристоф, молчаливо, но неотступно следующий за Таль. - Кстати, дамы и господа, мы, кажется, не были представлены. Я - Кристоф Чёрный, офицер в команде кэпа и главный калибр корабля, по совместительству.
- Лис, - автоматически, дежурно представился Лис, - и Марийка...
- Мари, - вскинула голову прислонившаяся к стене женщина. - Я просила.
- И Мари, - поправился он. - Вольные исследователи, путешественники и тому подобное. Вы, как я вижу... с Севера?
- Мои предки были графами на протяжении трёх сотен лет, - коротко поклонился Кристоф. - А вы, судя по паузе, южанин. И что же побудило вас бежать вместе с нами, презренными ортодоксами?
- Разногласия с политическими методами, - этот ответ тоже был "дежурным". Но затем Лис сменил тон: - А вообще, если быть более точным, меня побудила бежать Мари.
Упомянутая усмехнулась как-то зло и произнесла:
- Обязательно добавь, что вышепоименованную преследовали призраки прошлого, не дающие покоя во сне. А также гнали вперед и куда подальше чувство вины и чувство страха за собственную задницу, вызванные мелкими, но неприятными для Республики диверсиями.
- Извини, обидеть я не хотел, - пробормотал Лис.
Молчавшая до этого Таль потянула Криса за рукав.
- Пойдем, м? Нашим гостям надо устроиться, - капитан вскинула глаза на Лиса, - а потом я вас с остальной командой познакомлю, идет?
Кристофа из каюты практически уволокли.
- Идет, - одобрил он, все еще чувствуя некоторую неловкость - и пристальный взгляд Марийки, как дуло к виску.

[Соуль >>>]

- Забавная девочка, - прокомментировал Чёрный, уже на палубе. - Парень попроще, а вот девочка - ой-ей-ей. Ты видела, как она такелаж осмотрела? Уверен, если ей теперь понадобится сбежать - обрежет в важнейших местах, найдя их с завязанными глазами и смоется на шлюпке.
Сейней слегка округлили глаза.
- А сбегать-то ей зачем? На корабль, с которого сбегают, сами не приходят, м? - она махнула рукой десятке матросов, - пара часов у вас есть. Но чтобы были к полудню. Иначе останетесь грызть причал.
- Это я так, примера ради. Ну что, кэп, пойдём на берег?
- Я за ближайшие годы еще по берегу нахожусь, - мрачно буркнула намьё-полукровка, - Шторм, чтоб его. Останусь тут.
- Ладно тебе, годы. Потерпим годика два, поплаваем по рекам и вдоль берега. Зато потом разгуляемся! - Кристоф, видимо предвкушая грядущий разгул, сунул руку за борт камзола и извлёк плоскую фляжку. - Будешь?
Намьё-полукровка забрала у него флягу, сделала глоток, давший бы фору любому кабацкому громиле. Впрочем... капитан "Наамея" и без фляги вполне соперничала с портовыми "шкафами". Выдохнув, Таль вернула флягу Кристофу. Потом кивнула в сторону видневшийся у носа высокой и худой фигуры заклинателя парусов.
- Ему пассажиры не нравятся. Видел, какой Эеши мрачный...?
- Мне они тоже не нравятся, - Кристоф повторил глоток капитана. - Сразу видно - южане. Не люблю я их, хоть ты что. Мыслят они...не так.
Таль пожала плечами.
- В голову я им не заглядывала. Но... - она спиной оперлась о планширь, - Лис - улыбается, а Мари интересен эштар. Это - хорошо.
- Ага, хорошо, - Кристоф опёрся на борт локтем. - Может, конечно, они и другие. Может, потому и сбежали. Но все южане, которых я знавал всегда стремились всё разложить на часть, упорядочить и сложить на полочки. Они не допускают существования тайны, они не верят в то, что существуют вещи, которые понять невозможно. Они убивают чудеса.
- Может, дашь им шанс? - подала голос темноволосая женщина, стоявшая немного в стороне. Она подошла незаметно.
- Может быть, - отмахнулся Кристоф. - Ладно, не смотрите на меня, как на пожирателя живых котят, я буду сама обходительность с нашими южными гостями.
Сейней скривила нос; ей явно не понравилось сравнение. Потом намьё-полукровка мотнула головой, словно отбрасывая неспокойные мысли:
- Ладно. Море - оно всегда показывает, кто и чего на самом деле стоит. Посмотрим.

[Хелькэ >>>]

Когда они остались одни, Лис скрестил руки на груди, повернувшись к женщине. Холодно, непонимающе посмотрел:
- Мари, за что ты так?
Резко взвившись, она процитировала тогда Кристофу один из их с Лисом разговоров – проникновенный, доверительный, о самом больном. Тогда, он помнил, поминались и «призраки прошлого», и «чувство вины»… «Собственная задница», кстати, тоже; но суть была в другом. Все эти фразы, пусть и возвышенные, прежде не казались наигранными, красивыми и пустыми – а сейчас, когда женщина с убийственной точностью и не менее убийственной усмешкой выдала их незнакомцу, они таковыми стали. И на это он злился.
- За дело. Вернее, за слово. Не хочу вспоминать старое, а ты заставляешь.
- Не хочешь вспоминать, но теперь предпочла имя, которым звал тебя только он? Не кажется странным?
Марийка взглянула на него исподлобья.
- Мне? Странным? Не кажется, Лисенок, - она глубоко вздохнула. - Извини, я сорвалась. Он снился сегодня.
Лис кивнул, с явным облегчением. Теперь понятно, почему она с утра была… такая.
- Плохо оказалось уходить, не прощаясь. Да? – спросил он.
- Гораздо хуже прощаться и не уходить, - старая шутка прозвучала в ее устах совсем не смешной.
Мари уже дано мечтала о новом мире. Где все будет иначе, нежели на ее родине, где будут люди с другим цветом кожи, цветы с другим запахом и немножко другое небо над головой, заполненное по возможности птицами, а не летающими кораблями. Когда ЭКК в порыве вдохновения направлял в неизведанную область все больше и больше экспедиций, она знала, что должна быть там. Только, упаси всевозможные божества, не в составе ЭКК.
Еще она знала, что не может поехать одна. Нужен был кто-то, тоже готовый отречься от прежней жизни – желающий от нее отречься. Фиерс однажды обмолвился ей ненароком, что Лис ушел на гражданку, и Марийка поняла, что поиски компаньона можно прекратить.
Лис согласился. Правда, его идеи непременно попрощаться со всей родней и друзьями, объясниться в своем поступке и прочее не получили воплощения. Мари не просто не одобрила – она запретила это делать. Нужно было не уйти, степенно собрав чемоданы, а исчезнуть внезапно, не взяв с собой почти ничего: ни вещей, ни денег, ни приличного оружия.
Немного еды, чтоб хватило только на дорогу… и бумагу. Несколько блоков желтоватой бумаги, пять толстых разлинованных тетрадей и три набора черных карандашей.
«Это зачем еще?» - спросил он тогда. «Почему так много?»
«Бумага быстро кончается, даже если записывать с обеих сторон. Карандаши - тоже».
Сначала он не понял, чего она там собирается записывать… а через полгода пребывания в Шэн-лие согласился – действительно, бумага кончалась очень быстро.
- Пойдешь знакомиться с остальной командой?
Неопределенное пожатие плечами.
- Давай. Я знаю, ты делаешь вид, что не любишь, когда много народу. Но все-таки они тебе нужны.
- Кто же, позволь узнать?
- Люди. Лиа. Нейа. Разные. Ты смотришь на них, видишь, насколько они разные, и тебе становится лучше.
- Люблю тебя за твою догадливость, - она поднялась с кровати, потянулась. – На самом деле, Лис, мы с тобой не путешествуем, не исследуем и не бежим… от «призраков прошлого». Мы залечиваем раны…
«Которые сами себе нанесли», мысленно добавил он.
- …которые сами себе нанесли, - закончила Мари.

[Darkness >>>]

- Ну да, - тем временем на палубе кивнул Чёрный. - Кэп, слушай, а кого ещё ждать-то будем?
Таль округлила глаза.
- Никого не должны мы...
Она не успела договорить. Лавируя среди моряцкой толпы на причале, к переброшенному трапу вышел темноволосый, крепкий лиа.
- Капитан Таль?
Сейней, вопросительно приподняв плечи, шагнула вперед.
- Я.
Незнакомец коротко отсалютовал ей.
- Кино Шатти, посланник дома Камеда, - на этих словах намьё-полукровка не весело хмыкнула, - мне поручено передать вам послание.
Шатти выудил из небольшой сумки плотно запечатанный конверт и протянул его капитану. Кивнув, Сейней забрала конверт, не церемонясь, порвала его по краю и, вытащив сложенный вдвое лист елани, углубилась в чтение.
За посланником на борт поднялась темноволосая женщина.
По мере чтения брови Сейней приподнимались, а на лице к концу письма блуждало странно-задумчивое выражение
- Что там от нас хотят великие воины? - в голосе Кристофа мелькнула неуловимая аристократическая издёвка.
- Гхм... - Таль подняла глаза на гонца. Тот приподнял руки.
- Я мало что знаю и только - вестник.
- Ясно, - кивнула полукровка, потом перевела взгляд на Кристофа, - война на море. Эскадра отходит к Ясному. Мне нужно поговорить с Советником Штормов.
- Вот оно как, - пальцы Кристофа привычно погладили бородку, прошлись по усам. - Интересно, но логично: если шестерёночники откуда на нас и пойдут морем, то это из Ясного. Не написали, что делать будем? Блокируем или сразу штурм?
Сейней еще раз пробежалась глазами по строкам, посмотрела на гонца. Кино помотал головой. Таль вздохнула. Вестник дома Камеда кивнул морякам на прощание, потом обернулся к темноволосой женщине.
- Береги себя, - он произнес очень тихо, так - что было слышно только ей.
- Хорошо, - кивнула та и, осторожно наклонившись вперёд, легко-легко коснулась губами щеки провожатого. - Спасибо тебе. С тобой здорово путешествовать.
Темноволосый лиа вскинул пальцы к щеке, чуть растерянно улыбнулся.
- Я буду хранить в сердце надежду на встречу. Возвращайся, - замерев на мгновение, он, в следующую секунду, осторожным жестом вложил что-то в ладонь женщины. И сбежал по трапу. Очень быстро.
Та лишь успела сжать пальцы, ощутив в ладони теплоту недавно срезанного дерева, и попыталась помахать рукой... неловко, едва-едва.
- До встречи, воин...
Только тогда капитан, молчавшая до того, повернулась к Кристофу.
- Нам нужно отправится сейчас к северу - забрать один из отрядов. Потом - соединится с эскадрой, идущей к Ясному. А там, видимо, будет штурм. С моря. Нам нужно... - полукровка чуть поморщилась, - лишить пришедших с востока города. Полностью.
- Вот оно как, - в голосе Чёрного мелькнула нотка предвкушения. Мелькнула и исчезла. - А о гражданских жителях что-то сказано?
Таль качнула головой:
- Имеется ввиду только военная мощь города.
- Понял, кэп, цунами отменяется. Какие там укрепления со стороны моря, не помнишь?
Сейней в задумчивости запустила ладонь в короткие волосы на затылке, чуть прищурилась.
- Стена. С орудиями. Сам понимаешь, я была, конечно, в Ясном... но кто ж мне дал все это рассмотреть. Думаю, еще успеем это обсудить. Нам сейчас - на север вдоль берега нужно идти.

[Барон Суббота >>>]

- Ну, значит стену-то мы того, проредим немножко...и канонирам устроим весёлую жизнь, да, - улыбнулся Кристоф хищной, волчьей улыбкой. - Куда идём-то и что мы на севере забыли, если Ясный на западе?
Таль хмыкнула в ответ.
- Забрать отряд там один. А потом его высадить неподлеку от Ясного, южней тоже. Переброска следопытов...
Намьё-полукровка оперлась локтями о планширь, лицом к городу. Все незамеченная темноволосая вела себя очень тихо.
- Знать бы еще, что творится на другой стороне пролива.
- В худшем случае, там собирают эскадру...но ты же знаешь, как плохо у шестерёночников с кораблями! Там откуда они...откуда все мы приплыли морей нет, да и особо крупных рек немного.
Таль посмотрела в сторону юта.
- Надо Лису сказать, как дела повернулись.
- Я скажу гостям, а заодно проверю, не навертели ли они дыр в обшивке! - сделал страшное лицо Кристоф. - Сколько у нас времени до возвращения команды?
- Пара часов, - отозвалась Сейней, а потом округлила глаза, - Дыры... зачем?
Кристоф покрутил в воздухе кистью, прищёлкнул пальцами, а потом отмахнулся:
- А, уймись, кэп, я пошутил! Ну чего, мне идти к пассажирам?
- Давай. Только - будь умницей и самой обходительностью.
- Я буду с ними...нежен! - томно закатив глаза, промурлыкал Кристоф, потягиваясь почти по-кошачьи. Вскоре его подкованные ботфорты уже грохотали по спуску в каюты.
Этот-то шум и услышала Марийка - заволновалась, бросилась к двери. Увидев Кристофа, сразу сникла и вернулась назад, присела на край кровати, закинув ногу на ногу.
Ноги были красивые и загорелые.
- А, это вы, - кивнул Лис. - Мы как раз собирались подняться. Что-то случилось?
- Случилось, - кивнул Чёрный. - Прошу простить мою непонятливость, но скажите прямо: как вы относитесь...к войне?
- Никак, - быстро ответил мужчина. - А... что?
На лице Мари начала проступать, словно показываясь из-под слоя грима, совершенно дикая, звериная улыбка - верхняя губа приподнялась, обнажая ровные зубы, уголки рта искривились.
- А то, что вы имеете вполне солидный шанс туда попасть. Командование объявило сбор эскадры и выдвижение к стратегически важной точке, так сказать. Мы трубим сбор, проще говоря, - Кристоф явно был доволен сложившейся ситуацией, он прямо-таки лучился этим довольством.
- В наши намерения "на войну" не входило, - нахмурился Лис. - И... я думал, мы договорились с капитаном. Почему вдруг планы поменялись?
- Потому, - губы Кристофа искривила ехидная, чуть брезгливая, усмешка аристократа, ощущающего своё превосходство, - что капитан Таль и все мы являемся поддаными Зелёного Трона. Пришёл недвусмысленный приказ, а потому, как ни жаль, ваше соглашение расторгнуто. Гражданским не место на военном корабле, так что... Впрчоем, если желаете, можете попробовать завербоваться в команду.
Мари опустила голову, так что лица на было видно из-под упавших на него, растрепавшихся волос.
- Если желаем... - нараспев произнесла она. - Значит, завербоваться...
Молниеносного движения Лис заметить не успел - все произошло слишком быстро. Женщина, вскочив, метнулась к магу и вцепилась обеими руками в его воротник, дернула на себя, ощутимо сильно. Приблизила свое лицо к его, так что они почти соприкасались губами.
- Я никогда не вернусь на войну, слышишь? - прошипела она зло, сверля его глазами. - Какого черта ты радуешься? Не терпится убить кого-нибудь, да? Прекрасно, великолепно, я и не знаю никакого другого занятия, которое вы, мужчины, любили бы так страстно!
- А сейчас вода в твоих глазах выйдет наружу, - тихо и буднично сказал Кристоф. - Или из мозга. Хочешь?
Мари улыбнулась. На этот раз совершенно искренне.
- Поверь, я успею сделать тебе больно. Очень.
Но еще до того, как она договорила, почувствовала тяжелые ладони на своих плечах. Ладони дернули, развернули к себе, заставив ее выпустить воротник Кристофа...
"Хлопок одной ладонью" получился громким. Но Мари даже не дернулась, словно не почувствовав пощечины.

[Хелькэ >>>]

- Успокойся, - сказал Лис твердо. В голосе у него звенела сталь, и странно было слышать подобное от веселого, живого и дружелюбного парня.
- Чудно, - Кристоф тщательно поправил воротник. - Полагаю, дискуссию о войне, чести, мести и старых счётах можно считать несостоявшейся. Так что слушайте варианты: первый - вы записываетесь в команду и включаетесь в состав формируемой армады. Второй - вы сходите на берег здесь, в порту. Отправляемся мы через несколько часов, так что, время подумать и решить у вас есть.
- У нас есть время вообще много чем заняться, - фыркнул Лис. - Еще успеем все, что хотели. Крайне признательны, что вы просветили нас насчет наших "вариантов", только их я бы лучше обсудил с Таль.
Марийка медленно подошла к кровати, подхватила рюкзак и молча вышла.
- Полагаю, она вас будет долго помнить, - проводив ее взглядом, добавил Лис.
- Полагаю, что да, - Чёрный кивнул и с интересом уставился на собеседника. - Скажите, молодой человек, а что вас, шестереночника, заставило идти сюда, а?
- Шестеренки надоели, - усмехнулся тот. - Да нет, на самом деле... вот вам приходилось сталкиваться с Отто фон Мацумбахером?
Чёрный криво усмехнулся, причём лицо его перекосилось так, что усмешка выглядила оскалом. Он непроизвольно коснулся локтя и кивнул:
- Приходилось.
- Вот и мне приходилось. А Церковь его... канонизировала, - Лис поморщился. - Это не единственный подарок от республики, разумеется, но остальные менее возмутительны. Слишком тяжело нам там жилось... в качестве тех, кем мы являлись.
- А кем вы там являлись? - Кристоф продолжал потирать локоть, занывший при воспоминании о старом ударе, но смотрел уже иначе. Без насмешки. Внимательно. Серьёзно.
Рыжий тяжело выдохнул.
- Разведотряд особого назначения. Кидали в такие места, куда никого другого не кинули бы. Проблема в том, что... прошлую войну мы начали некоторым образом с дезертирства.
- Вот как. Расскажешь? - Кристоф опёрся на край стола и достал трубку. - Кстати, не против, если я закурю?
- Пожалуйста, - махнул рукой Лис. Устроился на койке, прислонившись к стене, заложил руки за голову. - Нас отправили в подземелья Криона, полные магических ловушек и столь же магических секретов... за которыми и шла охота. Но это полбеды. В наше задание входило заодно найти предыдущий отряд, посланный с той же целью. Они ушли и не вернулись. На связь не выходили, в общем - ни слуху ни духу. А когда мы подошли совсем близко, то обнаружили её, - он кивнул в сторону двери, - Марийку. Она - единственная, кто выжил из того отряда. И она не пустила нас в подземелья, убедила повернуть назад. Рассказала, что произошло там. Честно говоря, после этого у меня, да и у остальных, как-то пропало желание воевть с магами, и воевать вообще.
- А, старик Крион! Я слышал о нём, хотя личного знакомства не было, как ты понимаешь. Да уж, говорят, манеры у него были никакие, но убедительно показать, что такое магия на самом деле, он мог, это точно. Скажи, ты знаешь, почему началась война, а?
- Которая? - усмехнулся Лис.
- Разумеется, та, настоящая война.
Он пожал плечами:
- Не... не помню, знаешь. Да и говорили разное, а что было правдой, знают, наверное, только короли да те, кто повыше рангом, вроде данЛея. Не простые солдаты, это факт.
- Типичное мышление для выходца из низких сословий, уж извини. Нет, я не пытаюсь тебя оскорбить, просто констатирую факт: вас с рождения учат думать, будто есть кто-то, кто понимает такое, что вам в принципе недоступно. Кто-то, кто выше. В общем-то, так оно и есть, но лишь потому, что не все дают себе труд думать. Что, маленький урок глобального мышления: почему мы воевали тогда, на плато?
- Извини, конечно, но лично мне в принципе недоступно понимать, почему должны умирать невинные люди. Люди, которым вообще не было никакого дела до этого плато. За что они умирали тогда? Понятия не имею. Не за свои идеалы, должно быть. Не в своей борьбе. Как пешки на шахматной доске.
- В яблочко! - Кристоф так рубанул воздух ладонью, что тот засвистел. - Шахматы - идеальное сравнение. А у тебя есть потенциал, знаешь ли. Одна сторона чёрная, а другая белая, так? Конфликт мировоззрений. Не идей, не идеологий, не ценностей - мировоззрений. Магия, настоящая, я имею в виду, не укладывается в картину мира-на-шестерёнках. Она необъяснима, её источник не определён, её невозможно систематизировать хоть как-то. Поэтому и началась война, понимаешь? Это было... неизбежно. Как ни крути - всё равно каждый из нас избрал тогда свою сторону, даже если не хотел.
- Ну да, так и было, - кивнул Лис. - Но это было тогда. А потом мы и вы оказались здесь. Вы-то почему, хотел бы я знать?
- Потому, что не хотел жить там, где магию низвели до уровня усилителя шестерёнок. Где из неё убрали всё таинство, всё...чудо. А ещё потому, что хотел помочь бежать друзьям, - Кристоф усмехнулся. - Я лелеял планы набрать тут армию и вернуться домой, но... знаешь, передумал.
- Охотно верю. Здесь, среди лиа, как-то... мягче, спокойнее. И в то же время - больше жизни вокруг. Безумно жалею, что не оказался тут раньше, лет этак на десять...
- Да уж! - Кристоф понимающе улыбался. - Кроме того, у нас нет и никогда бы не было таких кораблей, как тут. Кстати! Вы хотели осмотреть нашу "Наамею"?
- Именно, - подтвердил рыжий. - Полагаю, Марийка сейчас этим и занимается. Правда, ей больше интересен нейа, несущий на спине корабль, чем сам корабль, но вот меня техническая сторона привлекает чуть больше, - Лис пожал плечами, немного виновато. - Поэтому мы и здесь. Она хотела посмотреть море и корабль, а я - корабль и, возможно, море.
- Если хочешь, я проведу, пока время есть.
- О! Я не найду в себе сил отказаться, - он широко улыбнулся, вскочил, тряхнул головой, рассыпав волосы по плечам. - Пошли.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 5-07-2010, 9:37

[Соуль >>>]

Валь, та самая темноволосая женщина, остановила Кристоффа в коридорах, крепко поймав рукой за предплечье:
- Значит, собираем вскоре вещи и в море перезжаем на посудину покрупнее?
- Вроде того, - он остановился, не делая никаких попыток освободить руку. - Дом Камеда желает, чтобы мы приносили пользу обществу Шэн-лие.
Он покрутил головой, будто у него затекли плечи, и в ответ на это чуть качнулся плотный фиолетовый цветок-переводчик, давно уже ставший привычным, пусть и экзотическим элементом его костюма. Валь прикоснулась к своему, немного задумчиво.
- Займусь пока картами.
- Я вот одного никак в толк не возьму, - отстранённо сказал Кристоф. - Зачем лиа наносят на карты рифы? Что, эштар сам не оплывёт?
- Может, старая привычка? - с усмешкой предположила женщина.
- Может быть. А может не могут заставить себя верить чему-то, что выходит из моря. Ты слышала их сказки об Исказителях?
- Немного... - неуверенно отозвалась Валь.
- Ну вот, - Кристоф попытался изобразить пальцами нечто большое, страшное и с щупальцами. - А они из моря лезли, как блохи с мёртвой собаки.
- Рифы - исказители? - задумчиво произнесла женщина. - Может быть, может быть...
- Рифы-то, может быть, и не исказители, но вот то, что из-под воды может вылезти какая-то дрянь - в это лиа точно верят!
В ответ Валь странно улыбнулась, как будто знала, что может показаться из воды.

Сообщение отредактировал Соуль - 13-03-2010, 23:36

[Darkness >>>]

***
Дворец Дома Кемай располагался на воде, на пустивших в соленую воду корни деревьях. Внутри переливались лазурные и индиговые радуги, потому что купола и стены украшали тонкие пластинки слюды, через которые лился отраженный морем свет. Сейней прошла через небольшую дверь, предназначавшуюся для тех, кто «пришел по делам». Адмирала не стали задерживать.
В переходах было много лиа, и общее… настроение настораживало. Слишком много серьезных лиц, слишком много тяжелых взглядов, которые словно опирались на плечи Адмирала, слишком много… тревоги.
В зале Бурь, вотчине Советника Штормов, присутствовали Госпожа Озер, Советник Приливов Шенна Зеей (дипломат), Советник Дождя Аишер Нито (занимавшийся самыми деликатными вопросам Дома Кемай), четыре капитана, и… тот, кому зал принадлежал.
«Дядюшка», - мрачно подумала Сейней. Когда она вошла, один из моряков поднял голову. Капитан Ирари Чайре внимательно посмотрел на адмирала и наклонил бритую голову, возвращаясь к изучению карт. Он и Таль не ладили.
Тяжелый и круглый стол окружало два десятка таких же массивных кресел – обычно в зале собиралось больше лиа. На темном дереве была выложена разноцветная мозаика – карта Шэн-лие. Поверх многоцветной смальты сейчас были навалены обычные карты – на листах елани.
На своё место Таль опустилась… громко: ножки отодвигаемого кресла проскрежетали по каменному полу. Госпожа Озер беззвучно вздохнула – так вздыхают родители при виде непослушных, но очень любимых и избалованных детей. Сейней ответила ей широкой, лихой улыбкой и в следующий момент закинула ноги в тяжелых сапогах на стол. Не глядя, Советник Штормов резким и привычным движением сбросил их на пол.
- Доброго всем дня, - вновь улыбнулась адмирал Таль.
- Вы опоздали, - негромко и въедливо заметил Аишер Нито.
- Как доставили письмо, так я и пришла, - покосилась в сторону серого – во всех смыслах, лиа Сейней.
- Вы уже решили, кого отправить с «Наамей», чтобы забрать отряд следопытов? Эскадра вас ждет. – спросил Нарьен т’Еро, Советник Штормов.
- Я сама поведу «Наамей» сейчас. Заберу отряд и присоединюсь к остальным.
- Таким образом вы перекладываете подготовку эскадры на чужие плечи, - ровным голосом заметил Чайре.
Таль покосилась на своего дядюшку.
- Полагаю, она была готова еще месяц назад, - с подозрением произнесла капитан.
Госпожа Озер вопросительно приподняла зеленоватые и тонкие брови, а Советник Штормов излишне пристально вгляделся в мозаику. Чайре улыбнулся.
- Кстати, капитан… - Таль повернулась в сторону Ирари, - вы от сына письма не получали? Как он там? – в голосе послышалась неподдельная нежность.
- Насколько я знаю, нашел себе юную и чудесную нежную лиа. Из Фэнлинь.
- За неделю-то…? Какой быстрый наш Тэй!
- Капитаны. Здесь не место обсуждать подобные вопросы, - прерывал обоих Нито.
Советник Штормов кашлянул, призывая ко вниманию. Сосредоточились все. Неудивительно. Кашель Нарьена, как шептались особо ехидные моряки, мог разбудить даже Морской Ужас.
- Я думаю, двух частей эскадры достаточно для атаки Ясного. Другие три должны остаться для защиты Чареи.
- Я поведу вторую часть. Может, адмиралу лучше остаться в городе?
- А может, вы не будете давать глупые советы адмиралу? – вскинулась Таль, обращаясь к Ирари.
- Полагаю, никто бы не хотел терять командование в начале войны.

[Соуль >>>]

- Я – не то командование, которое позволит потеряться, - отрезала намьё-полукровка.
- Вы с капитаном Чайре являетесь отличной командой в бою, - примирительно проговорил т’Еро.
- Если забываете о своих разногласиях, - добавил Нито.
- Перейдем к делу, - посоветовал Нарьен. Он наклонился вперед, и говорить начал Шенна Зей. Он кончиками пальцев отряхнул запястья от невидимой пыли и расправил несколько листов елани.
- Кстати, что с их дипломатом?
- Неужели они надеются на дипломатию после нашей атаки на Ясный? – хмыкнул один из капитаном. Госпожа Озер посмотрела серьезно.
- По объяснениям посланника, она не является дипломатом, только лицом, уполномоченным действовать на свой страх и риск, - мягкий и текучий голос Тия-нэ действовал успокаивающе. – Если она сможет найти точки опоры, судя по всему, снова вмешается Таану. Это странно. Но я понимаю нежелание вести беседу после провала.
Шенна Зей, удовлетворенный объяснением, кивнул.
- До того, как мы окончательно провели границу, в ясном находилось семь легких… боевых кораблей, которые они называют крейсерами и два броненосца…
- По сравнению с броненосцами наши самые тяжелые фрегаты – легкие перышки, - буркнула себе под нос Таль.
- «Матео» и «Мацумбахер», - продолжал рассказывать Советник Приливов. – Несколько канонерок. Я хотел бы заметить, что с нашей стороны несколько не разумно рваться в бой, не имя точных данных о силах противника.
- Мы никогда не знали точных сил найрити, - возразил Советник Штормов. Шенна Зей приподнял уголки тонких губ в задумчивой улыбке и продолжил говорить.
Капитаны слушали внимательно. При всех сведениях, и с какой стороны не посмотри, они знали о пришедших-из-за-моря слишком мало. С другой стороны, когда-то давно о найрити лиа знали еще меньше. Оставалось лишь надеяться, что война не затянется снова на несколько веков.
- С двумя частями эскадры отравится отряд следопытов-намье, - переставляя по столу яркие фигуры кораблей, объяснял Советник Штормов, - они пойдут вперед, чтобы разведать обстановку, положение кораблей и фортификации города.
- У меня на «Наамее» есть маленькое ручное цунами.
- Я помню, - кивнул т’Еро, - если собрать в команду твоего Черного и наших ,шепчущихся-со-средоточием, то удар стихий будет велик.
- У нас будет всего тридцать кораблей, - задумчиво проговорил Чайре, - у них – меньше, но оружия у них больше, и оно опасно.
- Зато на нашей стороне – неожиданность, - ответила Таль.
- Все равно они ждут атаки, - прищурился еще один капитан.
- Значит, нужно сделать так, чтобы ее ждали с другой стороны. – продолжила Сейней. Неожиданно она прищурилась. – Намье могут нагнать сотню или две нейа, которые направятся к Ясному с противоположной от кораблей стороны. Их будут сопровождать три эштар, а иллюзии шепчущихся добавят видимости силы.
Советник Штормов одобрительно хмыкнул. Во взгляде Нарьена читалась гордость за племянницу. Ирари потер ладонь бритую голову и, опуская руку, задел сережку с синим камнем в левом ухе.
- А кто доставит к берегу следопытов?
- Мой старший помощник. На «Намей» доставим и этого… вольного дипломата, - криво улыбнулась Таль.
- Хорошо, тогда займемся деталями. У нас слишком мало времени. «Намей» должен подобрать отряд, - т’Еро вскинул взгляд на Ирари, - а эскадра должна выдвинуться в крайний срок на закате.

[Darkness >>>]

Благодаря заклинателю ветров, "Наамея" набрал воздуха в паруса, как ребенок - в щеки, готовясь с дерева сдуть листок. Бриг стремительно взял курс на север, и место кормчего заняла Валь. Она не знала здешние берега хорошо, но лоции и карты помнила наизусть: пустая память с радостью схватила строчки и запечатлела их намертво. Теперь, когда навигатор смотрела на неровные края берегов, то видела их то словно с высоты птичьего полета, то - как на ладони. Силуэт берега отражался в темно-карих глазах. Наверное, так же отражался в памяти... Ясно. Стеклянно. Кристально.
Натертые деревом ладони горели. Валь установила курс и, закрепив румпель-тали, села неподалеку от штурвала, скрестив ноги; закурила. Время потянулось неспешно, как и струйка дыма из небольшой темной чаши.
"Наамея" должен был дойти до Чийара, мелкого и соленого лимана; это был ориентир, который часто использовали, чтобы с кем-то встретиться. Или - кого-то забрать.
- Быстро доберемся, - Сейней подошла с подветренной стороны. Дым она не любила. За капитаном, бесшумно перебирая лапами по доскам палубы, увязался лесной кот: юнга, Линье, был из народа чиа.
- Эеши изо всех сил старается, - прикусила чубук Валь. - Следопыты, значит...
- Следопыты, - кивнула Таль, - а потом - на "Аизер" перейдем. Когда с эскадрой встретимся.
Полукровка посмотрела в сторону берега, темневшего по левый борт, а затем перевела взгляд на запад, где, за горизонтом, находился Ясный.
Линье запрыгнул на колени к Валь. Молчаливый чиа больше времени проводил в кошачьей шкуре; и к удивлению остальной команды - не шипел на дым от трубок ни Валь, ни Кристофа.
- Следопытам-то с эскадрой делать нечего, - качнула головой женщина, - что тебе сказал Советник?
- Передал мне слова Тигра-Властителя, - намьё-полукровка повернулась к Валь, - говорили про атаку, про наши возможности. Про корабли, что стоят в Ясном.
- А следопытов куда?
- Следопытов высадим южней города, в километрах пятидесяти.
Валь кивнула и, закусив чубук трубки, откинула с лица темные волосы.
- Будем к ночи за ними.
Юнга-кот, встав на задние лапы, положил передние на плечи женщине, заурчал. Сейней оперлась локтями о планширь, нагнулась вперед, глядя на пенящуюся внизу воду.
- Спустим за ними пару шлюпок. Думаю, поместятся.
- Там можно и к берегу близко подойти, - задумчиво отозвалась Валь. Она прикрыла глаза, как будто припоминая карты.
Намьё-полукровка кивнула. Она верила словам лоцмана, её памяти.
- Хорошо. Можно и ближе, тем более - ночь все же будет. А нам нужно быстро забрать следопытов. И - к эскадре.
- Если все пойдет хорошо, с ними к утру соединимся.
Таль вновь кивнула.
У носа виднелась высокая и тонкая фигура заклинателя ветров. Лиа стоял, вскинув руки и прикрыв глаза. Вблизи можно было заметить, как едва-едва двигаются худые пальцы лиа, словно он наматывает на них невидимые нити. Одежду Эеши то и дело начинал трепать налетающий из ниоткуда ветер, и тогда по лицу выходца из дома Эриан мелькала улыбка.
Через некоторое время он опустил руки и сел на доски палубы, там же, где стоял. Выдохнул. Сновавшие мимо матросы привычно помогли заклинателю подняться. Тот - по привычки - отнекивался. Лиа кивали.

[Тео >>>]

День: ночь с девятого на десятое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F5

… Легкие наполнились чужим воздухом. Тут же кто-то так надавил на грудь, что казалось – еще сильнее, и переломают все ребра. Снова чьи-то губы на ее губах. Ата возмущенно завертела головой.
- Ну слава Средоточию… - вздох облегчения.
Фино открыла глаза. Прямо перед собой она увидела расплывшееся в глупой улыбке лицо Курта. Его косички мокрыми веревками болтались, едва касаясь кожи Тонко Чувствующей. Вода ручейками стекала, щекоча и заставляя покрываться мурашками.
Из-за спины Крылатого высунулась мордашка Илаи с выражением крайней степени обеспокоенности. Увидев, что Ата открыла глаза, полукровка радостно заверещала и стала выплясывать какой-то дикарский танец. Фино не видела ее всю, но ноги подруги выделывали немыслимые кренделя.
Девушка закашлялась.
- Порядок? – участливо поинтересовался командир.
Кивнула. Лежать на камнях было неуютно и холодно, ветер неприятно касался голой кожи. Голой кожи?..
- Не смотри на меня, изверг! – неожиданно огорошила Тонко Чувствующая Курта.
Он сочувственно покрутил пальцем у виска, но все же отвернулся:
- Илая, кончай прыгать, как коза, накинь на нашу стеснительную утопленницу что-нибудь, а то она сейчас меня прибьет!
- Она тебя и так убьет, когда поймет, что ты к ней прикасался, - небрежно отозвалась девушка, накрывая подругу рубашкой.
- Пусть встанет, для начала… воинственная наша, - хмуро отозвался тот, не поворачивая головы.
Ата видела его широкую спину, два крыла сейчас топорщились мокрыми перьями, испачканные илом и тиной. Она обидела его, и обидела – несправедливо. Осознавать это было горько, будто полынь жуешь. Фино практически ничего не помнила из того, что было, когда ночное небо скрыла толща воды. Сознание довольно быстро покинуло ее. Она даже не успела толком понять, кто или что утащило ее ко дну. Сейчас, глядя на вымокшего насквозь командира, Ата понимала, что это он спас ее, а она… как последняя неблагодарная нейа – осклабилась при первой же возможности.
- Это рефлексы, Ата, - поняв ее состояние, успокоила подруга, положив руку на ее плечо. Сама она, кстати, так и оставалась нагой, - Ты стеснительная, это была естественная реакция. Он поймет.
Девушка неуверенно кивнула. Хорошо, что Курт не был Тонко Чувствующим. Ее настроение сейчас изрядно потешило бы его самолюбие. Крылатый, стоя все так же, спиной к фино, поинтересовался:
- Сесть, встать – можешь? Лететь нам еще не скоро, конечно… когда у меня перья высохнут… Искупался, блин. Стал еще грязнее, чем был.
- Грязнее невозможно, - ободрила его полукровка. Ата громко цыкнула на нее.
Фино приподнялась на локтях. Илая помогла ей натянуть рубашку. Перед глазами все завертелось, и девушка опустилась обратно на камни.
- Не могу, все тело болит… руки, ноги.... И еще ты мне ребра, наверное, сломал.
- Ребра твои целы, - Курт раздраженно встряхнул головой, - а вот за лодыжку я бы не был так уверен.
Ата снова нашла в себе силы подняться и рассмотреть свои ноги. Левая щиколотка опухла и угрожающе почернела…
- Охо…
- Вот тебе и «охо», - рассерженно буркнул Крылатый, - меньше надо было дрыгаться. Может, и отпустило бы тебя льюма. Но ведь нет, сила есть – ума-то не надо.
- Тебя бы вот так, - Илая уже взвилась, готовая защищать подругу.
Лиа и фино в этот раз были поразительно единогласны:
- Помолчи!
Полукровка обиженно дернула плечами. Ата нахмурилась:
- Ну и что теперь делать?.. Может, подумаем…
- Думать надо было раньше, - оборвал ее командир, - как только прилетит Птаа-ха, отправлю тебя с ней обратно. Какой из тебя боец…

[Darkness >>>]

День: десятое августа
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье, военная застава)

Дее-Рей говорил, что в любой музыкальный инструмент вкладывается душа того места, в котором он был сделан. "Хочешь, чтобы окарина звучала морским прибоем - надо выйти на берег. Лесом - уйди в чащу". Мальчишка-приблуда, не знавший ничего тогда о мире вокруг, спросил - "А бывают флейты, поющие пустыней?". Дее-Рей ударил его тогда. Первый и последний раз. И сказал, чтобы Йель никогда больше не смел задавать таких вопросов. Т'Айлари запомнил урок, и никогда больше не спрашивал, как будет звучать музыка пустыни, помня о том, как еще неделю болела скула.
Йель не знал, что Дее-Рей, иссохший старик-намье, воевал с найрити. И видел своими глазами, как Исказители превращают цветущие земли в черную пустыню.
Т'Айлари казалось, что флейта Джейл не должна звучать чем-то... одним. Все миром, безграничным и неохватным. Лиа с самого раннего утра, когда еще не встало даже солнце, и воздух был сизый и прохладный, ушел на открытый берег реки. Ветер продувал эту поляну со всех сторон, с одного края подступала вода, с другой - лес.
"У чудес не должно быть объяснений. Иначе - это не чудо" - так тоже говорил Дее-Рей. "Нельзя - понимать, нужно - делать. И все".
Вряд ли Йель смог бы объяснить, как он складывал одна к другой тонкие и хрупкие рыбьи кости, как соединял их, и как делал круглые дырки. Флейта казалась прозрачной, и солнечный свет уже поднявшегося солнца проходил сквозь неё, оставляя тепло внутр.
- Как крылья маньи... - чуть ребристая поверхность флейты под пальцами уже ничем не напоминала кость. Она была чем-то... иным.
Йель на мгновение прикрыл глаза, повел затекшими плечами.
Золотой диск солнца висел в зените. Джейл подошла к нему неожиданно и тихо, как будто подкралась на цыпочках. Она заглянула Йелю через плечо, потом на кончик уха Т’Айлари села одна из маньи, обдав ручьевой свежестью крыльев.
Лиа поднял голову, глядя на женщину снизу вверх, потом протянул ей флейту.
- Она еще не звучала. Попробуй...
Джейл присела рядом с Йелем на песок и мягко протянула руку к музыкальному инструменту. Т'Айлари вложил флейту ей в ладони, откинулся потом на песок. Кость еще хранила тепло его рук, казалась хрупкой и полупрозрачной. Джейл покрутила инструмент в пальцах, а потом поднесла к губам, подула. Вылетевший звук получился невесомым, низковатым и чистым. Лиа прислушалась, улыбнулась своим мыслям. Она снова вздохнула, выдохнула, и теперь пальцы переступили с отверстия на отверстие, складывая одна к одной три ноты. Джейл опять улыбнулась. А потом заиграла, неторопливо и аккуратно, как будто дыханием боялась разломить хрупкую флейту. Йель прикрыл глаза и закинул руки за голову. Флейта... звучала. Он никогда не делал их раньше, и боялся сейчас, что инструмент будет молчать. И фальшивить, и голос его будет неправильным.
Но мелодия текла, как ручей, как солнечный свет. Т'Айлари улыбнулся.
Одновременно песня напоминала птичий щебет и стрекотание насекомых. Музыка бежала, немного подпрыгивала, как непоседливый ребенок, стремящийся найти что-то на ближних к дому полянах.
Она была совсем не похожа на ту, что помнил Йель. На ту, которую играла светловолосая лиа, так похожая на Джейл - образ из прошлого, который появился в настоящем.
Светлая и добрая, но - другая. Т'Айлари приоткрыл глаза, перекатился на бок, подперев голову рукой и внимательно посмотрел на играющую. Джейл продолжала переставлять кончики тонких пальцев по отверстиям еще несколько мгновений, а потом заметила, что Йель – наблюдает. Мелодия плавно затихла.
- Спасибо, - поблагодарила Джейл. – Она не такая, как та, что была у меня. Маленькая, хрупкая, эта – похожа на ребенка.
Т'Айлари улыбнулся: тепло и широко.
- Она еще похожа на маньи. А у тебя - теплые руки. Такие, как нужны такой флейте, - он вновь откинулся на спину, потянулся, прогнувшись в спине; рубаха натянулась, обрисовав ребра. Йель замер, глядя вверх, на растрепанные перья облаков. - Я рад. Что... вы играете.
Джейл положила флейту в складки юбки и немного наклонилась вперед, глядя на берег. А потом повернулась к т’Айлари.
- Мы друзья, Йель?
Лиа скосил на неё глаза.
- С тобой - тепло.
Она протянула ему руку, как будто предлагая названную дружбу на ладони. Привстав на локте, Йель протянул Джейл руку в ответ, вновь улыбнулся.
- Будем друзьями. И пусть флейта будет тоже дружеским даром, - ответила лиа.
Т’Айлари зарылся пальцами в горячий песок, пошевелил ими, пустив по золотисто-коричневой поверхности крошечные дюны.
- Все говорят, что дружба – это хорошо.
Джейл не ответила. Она немного прикрыла глаза, качнула головой, потом коснулась двумя пальцами горбинки на носу. Йель приподнял руку, глядя, как осыпается поток песчинок. Потом, зачерпнув их ладонью, с детской непосредственностью высыпал горсть песка на подол юбки Джейл. Она спасла из пустынного шторма флейту и погрозила Йелю пальцем.

[Момус >>>]

Десятое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


... - Я ведь, дядечка, в "Смерть царя" уже играл - Шнуфель зачисленный юнгой на фелуку, ясным взором брачного афериста взирал на Маруфа нависшего над доской. - Я, ух, как играл. Я даже у одного полковника...
- Тебе мат - скучно объявил капитан и отправился за молитвенным ковриком.
- Это случайность - тонны лапши нашли свободные уши - свидетелей скорого и безжалостного разгрома Шнуфеля Кроша и Роджера Бани - А вообще я однажды...
- Шнуфи - голос пака возникшего по обыкновению из ниоткуда, был сладкий-сладкий. Такой, что бескудёнок внезапно захлопнул рот - Зайка моя, по большому счёту, мне всё равно, кто первый навешает тебе люлей и подравняет географию твоего жуликоватого личика. Но когда на старости лет, твои внуки припруться ко мне и спросят почему, в своё время, я не утрамбовал их деда так, чтоб гундосые слабали над ним Шопена и тем самым обрёк их на жизнь полную бесконечныз терзаний о стыда за свой род, что я им отвечу? У нас не сиротский приют, Шнуфи. Потому швабру в зубы и к Акмалю за заданием.
- Понял - бескудёнок подхватился так неудачно, что его котомка раскрылась и из неё выпали несколько книжек, напечатанных на жуткой желтоватой бумаге, с картинками такой яркости на обложке, что начинали слезиться глаза.
- Очень интересно - Крош поднял выпавшее - "Неуштадт-бук. Тиресканна Джонс и проклятие каюра"... "Тиресканна Джонс и тайна игровой доски"...
Плечи бескуда поникли, в глаза появилось странное выражение обиды до слёз, отчуждения и вызова.
- Я...
- Шнуфи - рука пака легла на загривок мальчишки - Тебя ждёт Акмаль и швабра... а вечером почитаешь взрослым дядям лучшие моменты.
- Правда - переменчивый, как весенняя погода последователь доктора Джонса просиял
- А то...

"...лая Аделаида. Не сочтите столь частые мои письма за назойливость. Они обусловленны лишь моим к вам расположением..."

Я всё чаще задумываюсь над словами Маруфа. И порой мне становится не по себе. Ведь если мы все фигурки одной большой игры, то кто поручится. что наши судьбы не прописаны наперёд? Вот ты живёшь, строишь какие-то планы... а тебя уже разменяли и ты уже не принадлежишь себе. Ты этого ещё не знаешь. а партия, уже расписана по ходам...
Господи...

Сообщение отредактировал Момус - 25-03-2010, 11:35

[V-Z >>>]

День: ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа
Фигура: пешка b7
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: с b7 на b5
Фактическое местоположение: b6

По левому борту, вдалеке, темнела полоса берега. Было невозможно различить, что там - холмы или низины, пустошь или леса. Просто - темнеющая линия.
Таль стояла у другого борта, глядя на горизонт, на бесконечное пространство синевы и соли, то и дело вспенивающееся белыми спинами волн. Намьё-полукровка думала о том, что для многих из тех, кто по моряцки легко ступает по доскам палубы, море - это выход. Такие лиа понимают почти с самого рождения, куда им стоит идти, и легко отдают свое сердце, тянущееся к терпким ветрам и крепким ветрам, этому лихому и своенравному миру.
Солнце постепенно скатывалось к закату. Ало-золотая дорожка протянулась по воде - от дрожащего в мареве диска до корабля. "Наамея" уверено шел к месту назначения. Он замер в нужном месте надалеко от берега, когда сумерки уже сгустились до темно-синего марева ночи. Высоко в небе вспыхнули звезды.
Место кормчего снова заняла Валь и оставила только тогда, когда в воду, надежно остановив корабль, опустился якорь.
Зажимая между зубов чубук тлеющей трубки, женщина сбежала с юта. Матросы уже готовили три шлюпки - Сейней решила, что их должно хватить. Капитан отправлялась на берег - дождать "гостей", выразить им свое почтение и покомандовать загрузкой. Валь подбежала к борту, перегнулась через планширь, глядя на упавшие на воду лодки. В темноте блеснули тлевшие в трубке угольки.
- Не задерживайтесь там...
- Мы быстро, - Сейней затянула на затылке концы платка. Ночами на побережье было прохладно и, смешно ведь! - у полукровки мерзли кончики ушей. - а вы тут пока не расслабляйтесь. Потом сразу же уходим на восток. Курс ты знаешь.
Капитан с навигатором уже успели посидеть над картами. Вскоре шлюпки толкнули днищами мелкий прибрежный песок, и матросы выбрались на берег. Они приготовились ждать, однако их ожидание долгим не было. Уже через четверть часа невдалеке показалось несколько силуэтов.
- Ты когда-нибудь бывал на корабле, Хассаи? - благодушно поинтересовался Киасс, скользя немного позади командира.
- Нет, - покачал головой сеши. - Вообще на большой воде не бывал...
- А вот мне доводилось. Я вообще люблю плавать и неплохо умею.
"Ну конечно," - Хассаи с невольной завистью покосился на мощный хвост целителя. С таким, ясное дело, на воде держаться несложно.
Кайше настороженно оглядывалась; ей определенно не нравилось быть у всех на виду. Чиам же шел к шлюпкам совершенно спокойно, казалось, даже не замечая их.
Он остановился в десяти шагах от матросов.
- Хороших волн, - произнес Камие.
Сейней поднялась в песка, на котором все это время сидела, скрестив ноги. Отряхнулась.
- Чистого неба и вам. Я - капитан Таль, капитан "Наамея". Это... - полукровка быстро оглядела небольшой отряд, - все ваши воины? Никого больше не ждем?
"Можно было взять и одну шлюпку..." - мысленно хмыкнула сама над собой Таль.
- Разве воссьми глаз не хватит, чтобы ссмотреть, дессяти рук - чтобы убивать?
- Хватит и одних, - хмыкнула уже вслух Таль, - ладно... м-мм...эй-раан...? - она выжидающе посмотрела на Камие, словно спрашивая, как его называть, - грузитесь в шлюпки. Можете устраиваться вольготно, места - много.
Командир едва заметно поморщился, сознавая невежливость.
- Чиам Камие.
- Змей Ссетонов, - добавил Хассаи из-за спины.
Лиа оглянулся, и сеши поспешно замолк.
- В лодки, - скомандовал Чиам и первым двинулся к шлюпкам на песке.
Таль махнула рукой матросам, чтобы те готовились к отплытию. Потом небрежной моряцкой походочкой двинулась вслед за Чиамом, сунув ладони за широкий пояс.
- Как добались, эй-раан Камие? - спросил она у спины сетона.
- Верхом, - одним словом отозвался Камие, бросив взгляд через плечо.
Неподалеку зашуршала трава под весом уползающего арнака.
- Ну, после такого вам морская качка будет не по чем. До другой стороны залива не один день пути, - Сейней лихо запрыгнула в шлюпку, устроилась на носу, дожидаясь, пока другие займут свои места.
Чиам шагнул через борт, невозмутимо занял место. Кивнул остальным.

(и троекошье в лице Соуль, Даркнесс, Оррофина)

[Барон Суббота >>>]

Киасс воспринял предложение "устраиваться вольготно" буквально - массивный хийе вполз в скрипнувшую лодку, расправил хвост так, что тот расстелился по всему днищу, и довольно улыбнулся. Кайше и Хассаи же заняли места с одинаковой настороженностью; сеши нервно сжимал лук. Эйфе, поглядев на него, только вздохнула. Судя по лицу Сейней, растянувшийся на всю длину лодки хийе привел её в полный восторг.
Матросы столкнули шлюпки в приливные волны. Весла шлепнули по воде несколько раз, лодки пару раз дернулись, потом - пошли ровнее, набирая скорость.
Бриг приближался быстро, да и было до него плыть не так уж и далеко. С борта скинули два трапа. Легко поднявшись в покачивающейся лодке, Таль уцепилась за ступеньки, проворно вскарабкалась наверх. До хийе долетел звонкий голос намьё-полукровки.
- Добро пожаловать на борт!
Чиам, по-прежнему молча, ухватился за трап, в несколько секунд забрался наверх. Кайше, слегка зашипев, помедлила... а потом взмыла в воздух одним резким прыжком; лодка закачалась, и Хассаи невольно схватился за борт.
Эйфе же этим прыжком разом преодолела две трети пути, с безупречной точностью ухватившись за трап и моментально оказавшись на палубе.
Хассаи, забросив лук за спину, влез спустя пару минут - все-таки лестница очень отдаленно напоминала привычные ветви и камни.
А вот у Киасса возникла проблема - руками он за трап мог уцепиться без проблем, но хвост для такого подъема решительно не подходил. Миаш недовольно зашипел, сжал трап, подтянулся... едва не потерял равновесие, уперся в лодку кончиком хвоста, балансируя на нем.
Перегнувшаяся через планширь Таль протянула что-то вроде "оу-у", потом вполне серьезно проговорила:
- Подержитесь. Мы сейчас трап просто поднимем.
И кивнула паре стоявших неподалеку матросов.
- Не надо, - Чёрный появился откуда-то сбоку, будто вынырнул из теней. - Я подниму так. И готовьте паруса быстрее, а то ветер и волны сдерживать немножко тяжело.
Вода вокруг лодки пошла кругами, взволновалась...и медленно поднялась, подчиняясь манящему жесту Кристофа.
- Добро пожаловать на борт, - усмехнулся маг, когда Киасс оказался вровень с краем трапа. - Простите, что без чёрного с золотом ковра.
Он не просто так был язвителен. Нет, разумеется, природа наделила Кристофа должной мерой аристократического яда, да и воспитание не подкачало, но в данном конкретном случае виной его тону было то обстоятельство, что волею природных сил, здесь уже давно должен быть вполне приличный ветер и волнение моря. Разумеется, эти факторы несколько затруднили бы приём гостей на борт, так что Чёрный без какого-либо приказа взялся заниматься делом прямо противоположным своей натуре - сдерживать натиск оных.
Таль, не удержавшись, хмыкнула. Как бы не язвителен бы Черный, и как бы не хотелось Сейней иногда придушить мага за его "дымовые атаки" на её обоняние, все же Крис был её другом. И капитан именно в такие моменты понимала, за что же она его любит.
- О, это одно из присущих Тихому Народу удовольствий, - довольно заявил Киасс, оказавшись на борту, и попробовав кончиком хвоста воду, пока она еще не упустилась. - Редко бывает так, что другие предоставляют нам его.
Если не учитывать традиционный эмшес, это было благодарностью.
- Давайте, вниз все, вниз, - несколько раз махнула рукой Валь, - и убираемся отсюда, пора уже.
Сейней кивнула. Матросы забегали быстрей, готовя "Наамея". Паруса поймали ветер - сейчас он был попутный, и даже не требовалось вмешательство Эеши.
Берег постепенно начал удаляться, и бриг, влекомый ветром и мощными гребками плавников эштар, невидимого сейчас в темной воде, набирал скоростя, уходя на юго-восток.

[Тео >>>]

День: восьмое августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Всякий раз Кинна пыталась уловить, что же такое Тропа, как на нее выходит Гуляющий по Лесу, и как ведет их. И каждый раз она не могла заметить, когда время замедляло свой бег, а пространство сжималось, позволяя преодолевать большие пространства за краткий срок.
Вот и теперь Лагерь цей-инов предстал перед ней совершенно неожиданно. Фино впервые за всю дорогу обернулась и посмотрела на Сайамара. Он все так же опирался на Рейтенара, и был очень бледен. Девушка невольно загородилась от его боли, хотя она не ощущалась похожей на все, что она чувствовала ранее. Это была боль водопада, разбивающегося об острые камни на дне ущелья.

Почти сразу к ним подскочила Шейса, на ее лице выражение радости, что все вернулись живыми, моментально сменилось ужасом, когда она увидела белого цей-ина.
- С..Саймар! - Шейса ринулась вперёд, попытавшись оттеснить Кира. - Зелёная Мать, что с тобой?!
- К источнику, - резко бросил Кир, глядя на неё едва ли не враждебно. - Быстрее!
Гуляющий по Лесу уже не шёл - волочился, опираясь на плечи ученика и Рейтенара.
- Кинна, скажи, что он чувствует сейчас?
Девушка честно призналась:
- Это боль. Но боль очень странная. С такой болью река выбрасывает свои воды на скалистый берег и разбивается в пену. С такой болью ветер бьется о крепкие стены. Повторяющиеся тщетные движения, холод и пустота.
Она вздрогнула, почти физически ощутив кожей прикосновения ледяного вихря.
- Кир, ты прав… Но не заставляй меня больше.
Она плелась позади всей процессии, не уверенная в том, что ей вообще следует тут находиться. То, что случилось с Сайамаром, было полностью ее виной. Сначала ослушалась. Потом – не сумела убедить.
Наконец, целую вечность спустя, они дошли до ручья и каменной чаши. Всё это время мышцы на спине и шее Кира были так напряжены, что, казалось, вот-вот лопнут. Порой у молодого цей-ина начинало мутиться перед глазами, но он удерживал себя в сознании.
- Шейса, Рейтенар, Нартэн - положите его и держите. И отгоняйте остальных. Кинна...Кинна, сестра, пожалуйста, посмотри на меня.
Он смотрел ей прямо в глаза, но в его взгляде не было боли - только запредельная концентрация и высшее сосредоточение воли в одной точке.
- Мне очень нужна твоя помощь. Сайамар отравлен – видимо, что-то было на когтях. Без тебя он умрёт. Кинна, ты поможешь?
- Все, что будет в моих силах, - ответила та.
- Тогда... держи его. Я должен буду делать иное, а других его учеников, уж прости, Нартэн, тут нет. Держи его.
Фино удивленно посмотрела на Кира, но промолчала. Она никак не могла понять, как она, такая маленькая, будет держать цей-ина. То есть, держать - ладно. Но какой в том прок?.. И еще ей было страшно. Девушка гнала от себя прочь самые неприятные мысли, но они навязчиво возвращались.
Кир был сосредоточен. Крупные пальцы цей-ина быстро и удивительно ловко ощупали края ран Сайамара, предельно аккуратно коснулись его крови.
- Яд, - сплюнул он, попробовав кровь учителя на вкус. - Надеюсь, не опоздали. Кинна, ты разбираешься в травах?
Девушка нахмурилась.
- Разбираюсь настолько, насколько это необходимо для та-кеас. Только… - она осеклась, - только это вряд ли поможет. Если это действительно яд Зверя, а не что-то другое.
- Не для Сайамара, - пояснил Кир. - Для меня. Сосредоточение и медитация требует времени. Кинна, сестрёнка, если ты знаешь, как выглядит трава крайъере - быстрее беги в лес и найди этой травки, хотя бы несколько стеблей.
Коротко кивнув, девушка устремилась было в чащу, потом хлопнула себя по лбу и снова вышла к берегу ручья, и быстро, насколько могла, пошла вниз по течению. Крайъере не использовали в та-кеас. По крайней мере, в изобразительных целях. Но некоторые употребляли ее для «вдохновения». Кинна даже знала нескольких, для кого эта злая муза оказалась удушающей в прямом смысле этого слова. Каин однажды показал ей это растение и даже предложил попробовать. Тонко Чувствующая не разделяла этого увлечения своего возлюбленного, но вольный художник, весело ухмыляясь, говорил, что если и умрет, то точно не злоупотребив. Как в воду глядел. Ручей резко сворачивал, огибая мшистые валуны. Крайъере любила такие места – темно, влажно и холодно от камней. Фино не ошиблась. На секунду она замерла, в нерешительности поглаживая рубчатый лист, на котором солнечными зайчиками рассыпались желтые пятна. Потом чуть ли не с ненавистью стала драть стебли. Трава стонала, обжигала соком руки, но Кинне было все равно. Успеть бы.
Она вышла к своим, изрядно запыхавшись, прижимая к груди охапку стеблей опасного растения. Неуверенно протянула свою добычу Киру.
- Пожалуйста, только осторожнее. Я тебя очень прошу.
- Не бойся, я тебя не брошу! - Кир нашёл в себе силы улыбнуться, после чего принялся яростно жевать принесённую травку. Наркотик действовал быстро: мышцы цей-ина постепенно расслабились, его лицо обмякло, а лапы сами собой подогнулись. Зрачки быстро расширялись, пока не затопили всю радужку, что в сочетании с восковой бледностью кожи делало Кира более похожим на мертвеца. Оба его сердца бились очень, очень медленно, но так сильно, что каждый удар отдавался в ушах. Молодой цей-ин очень-очень медленно протянул руку и погладил Кинну по щеке.
- Спасибо, - сказал он без выражения. Ладонь была ощутимо горячей.
Затем руки Кира легли на грудь Сайамара, и мудреца почти подбросило. Это было страшное зрелище: лицо Гуляющего по Лесу оставалось спокойным, даже более спокойным, чем обычно, а тело извивалось и конвульсивно дёргалось.
- Аррргх! - рычал Рейтенар сквозь зубы.
- Силён, - согласился Нартэн, удерживающий лапы белого цей-ина в надёжном плену.
- Затк-ни-тесь! - шипела Шейса, всем весом навалившись на круп мудреца.

[Барон Суббота >>>]

И никто, ни один из них не видел, как позабытая всеми яртэ медленно ползёт в высокой траве, явно собираясь защищать хозяина. Кинна тоже не видела. Ее закружило в причудливом водовороте ощущений. Боль Сайамара захлебывалась чем-то странным, дурманящем. Голова у Тонко Чувствующей закружилась, и она решила отойти на более безопасное расстояние. Ее изрядно шатало, а картинка мира шла мелкой рябью. Почему-то очень хотелось кричать. Фино понимала, что ноги слушаются плохо. Точнее – не слушаются вовсе. Как завороженная, она стояла, чуть покачиваясь. В затуманенное сознание прокралась чья-то яркая агрессия. Это чуждое чувство несколько отрезвило Кинну. Она испуганно посмотрела себе под ноги и чуть далее, и с воплем упала в траву в попытке поймать живой посох за хвост. Она не вспомнила о яртэ и тогда, когда холодная шершавая кожа скользнула в ладонях. Для фино это была сейчас просто змея. Змея, которая собиралась атаковать. Яртэ яростно зашипела и попыталась встопорщить чешую. Если бы ладони Сайамара не приучили змеепосох к абсолютной гладкости, рукам Кинны бы сейчас очень непоздоровилось. Тогда змея отвердела, превратившись в прямую палку с живой, пытающейся укусить головой на конце. В очень тяжёлую прямую палку.

Если бы не это внезапное изменение, фино, возможно, так и не поняла бы, от кого она пытается защитить цей-инов. Но осознание добралось до девушки как раз вовремя. Наверное. Пытаясь удержать змеепосох побелевшими от напряжения руками, понимая, что для обретения свободы яртэ стоит сейчас лишь совершить один мощный бросок вперед, Кинна старалась внушить обозленному существу, что они все просто пытаются помочь. Наверное, она даже кричала об этом, как если бы змея могла понимать ее речь. Неожиданно яртэ резко извернулась, выдернув хвост из пальцев Тонко Чувствующей. Змея расслабилась, свернулась кольцами, а потом поднялась во всю свою немалую длину, стоя лишь на задней трети хвоста. Она возвышалась над лежащей фино на добрых три локтя, глядя жёлтыми немигающими глазами точно в лицо Кинны, неотрывно и...целясь. Время от времени воздух рассекал трепещущий язык.
Кинна перевернулась на спину, обнажая живот и раскинув руки в стороны. Поза преклонения и беззащитности, последняя надежда слабого зверя на милость победителя. Не в силах отвести взгляд от глаз рептилии, фино одними губами монотонно шептала:
- Мы не причиним вреда, нет, - пытаясь унять свой страх и показать благие намерения. Если не получится, то хотя бы на какое-то время отвлечь от действа, что разворачивалось буквально в двух шагах. Девушка понимала, что, скорее всего, змея сейчас бросится на нее. С хладнокровными всегда было сложно договориться. «Прости меня, Кир. Я помню, что я обещала».
Змея медленно отвела голову назад, изгибаясь огромной буквой "S" и явно готовясь к удару, когда хвост Шейсы, длинный и гибкий, сам чем-то похожий на змею, резко хлестнул Яртэ по затылку. Всё это происходило в полном молчании, и лишь когда мягкий кончик хвоста ударил твёрдую, кожистую голову, Жало Осы не удержала вскрика.
Змеепосох от неожиданности не удержала равновесия и рухнула, путаясь в собственных изгибах.
- Кинна, беги! - выкрикнул Нартэн, продолжающий бороться с телом Сайамара.

Девушка вскочила на ноги почти моментально. И тут же бросилась к ближайшему дереву. Она не знала, как у нейа обстоят дела с лазаньем, но надеялась, что хуже, чем у нее самой. По крайней мере, это давало хоть какой-то шанс. Убежать от змеи для фино было невозможно совершенно. Прыжок получился не очень мощным. Уставшая за ночь и утро, девушка не могла сейчас достаточно сильно оттолкнуться от земли. Но зацепилась за кору ногтями, и то ладно. С невероятными для себя усилиями, она лезла вверх, не оборачиваясь даже, боясь, что яртэ совсем близко.
Разъярённая Яртэ ударила в ствол всем телом, да так, что дерево вздрогнуло. Тяжёлые кольца её красного тела тщетно пытались зацепиться за ветви - все, кроме наиболее толстых и прочных неизменно гнулись или ломались. Змея рассерженно шипела, но попыток подняться не прекращала.
От удара Кинна едва не упала вниз, и только отчаянное желание остаться в живых дало ей силы удержаться. Ноги скользили по стволу, и все ссадины, полученные в ночи, сейчас, как нельзя более некстати, начали ныть.
В небе мелькнула тень. Показалось? Но тут же фино довольно ясно услышала крик Драгена. Он ведь должен был сейчас спать? Несущий действительно был тут, то ли разбуженный шумом, то ли по какой-то другой невероятной причине. Но он и не думал подхватывать девушку, да и не смог бы здесь, среди леса. Он намеревался камнем рухнуть вниз, на обидчицу своей хозяйки.
- Хэй-эй! – окликнула его Кинна, запрещая выполнить задуманное, и стараясь как можно быстрее долезть до макушки, чтобы уже оттуда драген смог ее забрать.
Яртэ укрепилась на крепком суку, располагавшемся не ниже двух ростов фино от земли. Змееепосох подобралась, сжалась пружиной. Более всего она походила на копьё занесённое для удара, дрожащее от предвкушения, безжалостное копьё, готовое устремиться к желанному тела врага.
- Яртэ! - приказал твёрдый голос. - Ко мне. Быстро.
Змеепосох застыла и медленно обернулась. Её холодные пронзительные глаза встретились с глазами Кира. Кира?
Молодой цей-ин всё ещё был бледен, а зрачки его оставались ненормально расширенными, но главная метаморфоза была не в этом. То, как он стоял, то, как властно была протянута его рука, и какой твёрдостью наполнился взгляд - вот что делало Кира почти не узнаваемым.
Яртэ не выдержала этой игры в гляделки. Сжалась, обмякла, но всё же в руку цей-ина не пошла - лишь соскользнула с дерева и исчезла в траве.
- Кинна, она тебя укусила? - от простого, в сущности, вопроса повеяло холодом стрелы, глядящей на свою мишень.
- Если бы укусила, отравилась бы, - нашла в себе силы пошутить девушка, однако, вниз спускаться она не торопилась, - Спасибо тебе.
- Кинна, спустись, пожалуйста.

[Тео >>>]

Лёд. Абсолютное, вымораживающее до дна равнодушие. Нет, не так. Не было в нём прекрасной игры света в застывшей воде. Не было обещания весенней капели. Пустота. Бесконечное Ничто.
Сердце рухнуло и сжалось, как побитая собака. Фино торопливо слезла, и на негнущихся ногах подошла к Киру, совершенно чужому и незнакомому ей. Она встала в нескольких шагах от цей-ина, не осмеливаясь взглянуть на него.
- Прости.
- Нет причины, чтобы просить прощения. Сейчас я засну. Сайамару будет нужна помощь. Помоги. Остальные тоже спят. Я взял их силы. Не буди их.
Кир ещё говорил, а его лапы уже подгибались, опуская массивное тело в высокую траву. Цей-ин осел мешком, глаза его закатились, а дыхание стало прерывистым и шумным. Совсем не таким, как у спящего.
Фино остекленевшим взглядом обвела всю компанию и села на траву между белым цей-ином и Киром. Безумно болела голова и все тело ломило. Усталость положила свои тяжелые ладони ей на плечи.
- Не спать, - прошептала сама себе Кинна, но глаза упрямо закрывались. Временами Тонко Чувствующая роняла голову на грудь, тут же вскидываясь. Но долго бороться со сном она не могла. Сама того не заметив, она привалилась к сайамарову ученику и задремала.
Разбудило её аккуратное прикосновение шершавой ладони к плечу.
- Кинна, девочка, проснись, - проговорил негромкий голос, а трава совсем рядом зашелестела под крупным телом. - Давай, девочка, я знаю, что тяжело, но это очень надо.
Тонко Чувствующая болезненно нахмурилась и что-то сонно промычала, не размыкая век. Но в следующее мгновение чуть не подскочила:
- Вы?! О Средоточие, я заснула…
- И очень хорошо, - Сайамар мягко улыбался, несмотря на три уродливых багровых рубца, перескающих его грудь справа-налево. - Хоть немного отдохнула. Скажи, Кинна, ты сейчас можешь встать? Голова не кружится?
Фино медленно начала вставать, пытаясь сообразить, сколько времени прошло… Тело протестующее заныло всеми мышцами сразу. Поборов естественное желание рухнуть обратно в траву, девушка честно соврала:
- Не кружится.
- Я и вижу, - фыркнул Сайамар. - Сядь, девочка, не мучай себя. Да уж, ситуацию мой ученик нам устроил...не в сказке сказать! Впрочем, возможно всё ещё не так плохо. Скажи мне, как он вёл себя перед тем, как вы заснули? Было что-нибудь странное?
-Он же ради Вас… - негодующе начала было Кинна, но прикусила язык. Послушно села. Потерла лоб, вспоминая последние минуты перед сном. Воспоминания были весьма болезненны. Тихо цыкнув, девушка произнесла:
- Наверное, он был немного не в себе. Совсем чужой. Абсолютно. И засыпал он странно. – она прикрыла глаза, - Хотя, после крайъере и не такое бывает, конечно.
- Значит, он принял крайъере, - Сайамар хмурился всё сильней и сильней. - Это очень плохо. Кажется, я начинаю понимать, что с ним случилось.
Кинна встрепенулась и машинально обернулась на Кира.
- Ему потребовалась Сила, чтобы меня исцелить, - Гуляющий вздохнул. - Всё же хороший он, хоть и дурачок. Добрый. Так вот, за силой он потянулся, разумеется к Средоточию, но его дух к подобному готов не был. Кажется, он попытался что-то отдать Средоточию...и похоже это были его чувства. Не хочу верить, что оно приняло его жертву.
Пальцы цей-ина непроизвольно сжались в кулаки. Глаза фино подозрительно заблестели. Она неловко погладила спящего, и покачала головой:
- Средоточие не могло…
- Могло, - Сайамар сказал это очень жёстко. - Просто поверь, я знаю, что иногда оно может принимать жертвы.
- Такую – не могло, - с упрямой злостью в голосе возразила Тонко Чувствующая.
Сайамар не стал спорить, только вздохнул, грустно и как-то устало. Правда, ощущение это моментально смазалось - рубцы, в ответ на глубокий вдох, рванули грудь острой болью.
- Как бы там ни было, сейчас Киру не помешает твоя помощь. Скажи, Кинна, ты хорошо умеешь передавать эмоции? Я знаю, что вы - Тонко Чувствующие, но можешь ли ты отдать чувство?
- Сейчас уже не знаю. По крайней мере, со змеюкой вашей договориться не получилось, - буркнула девушка, - Хотя Кира успокоить смогла там, еще на границе болот. Попробовать можно. Хуже ведь не будет? – последний вопрос она задала так, словно хуже, действительно быть могло.
- Не будет, - кивнул мудрец. - А Яртэ...прости её. Она, в конце концов, не вполне нейа, но всё же не лиа. Да и ещё. Спасибо тебе, девочка. За всё.
- Не за что, - эта фраза относилась и к просьбе простить змеепосох, и к последнему спасибо Сайамара, - Яртэ следовала своему долгу. Я – своему.
- Что ж, если ты так считаешь, - он улыбался, осторожно потирая грудь. - Тогда побудь сейчас с ним, пока он спит. Побудь и просто передавай ему обычные и простые эмоции. Разные. Любые. А я пойду помогу остальным. Тебе что-нибудь нужно?
Кинна мотнула головой. Это ее Кир просил помочь Сайамару. А вместо этого он сейчас спрашивает, нужно ли ей что-нибудь. Она подвинулась поближе к ученику мудреца. Что она могла дать ему?..
Страх. Страх остаться навеки в пустоте, оглушенным тишиной, окруженным стеной безразличия. Ненависть. Ненависть к Твари, из-за которой все это случилось. Боль. Боль потери кого-то очень важного и близкого. Нежность. Воспоминания, бегущие чудными волнами, осторожные и легкие, как ее прикосновения к кировой шерсти. Надежда. Надежда на то, что Сайамар ошибается, хотя может ли ошибаться мудрец? Сомнение. В собственных силах. Но – вера. Вера в то, что все как-то да наладится. Радость. От того, что на небе светит ясное солнце, и можно видеть этот чудный свет, вдыхать ароматы летнего леса. Любовь. Ко всему живому, к нейа и лиа, в прошлому, настоящему и будущему, к претворившемуся в жизнь и к тому, чему не суждено было сбыться.
Дыхание Кира неожиданно выровнялось, а лицо разгладилось. Положив руку на его вздымающийся тигриный бок, можно было чувствовать равномерные, согласованные удары двух сердец. Сейчас он просто спал и, кажется, видел что-то во сне.

[Барон Суббота >>>]

Кинна мягко погладила цей-ина по щеке. Лицо его выражало усталость и спокойствие, но не было той отрешенности, что так ее пугала. Девушка одними губами прошептала:
- Пожалуйста, просыпайся тем, кем ты был. Живым и умеющим чувствовать. А я буду рядом. Столько, сколько ты захочешь. И пойму, когда надо будет уйти. Я не могу дать тебе многого, но дам все, что смогу... Пожалуйста, только пусть ты будешь, как прежде… Я не могу тебя потерять, едва начиная узнавать.
Фино огляделась в поисках Сайамара. Но мудреца уже не было рядом, его бас слышался где-то невдалеке. Спокойный, доброжелательный как всегда, он отдавал какие-то распоряжения, так, будто всё было впорядке.
Рядом застонал Кир. Тонко Чувствующая успокаивающе погладила его по боку.
- Тссс… набирайся сил, хороший.
Цей-ин утих. Он явно спал и видел сны, то спокойные, то тревожащие, то начинал метаться, то был тих, как летнее утро, но это всё было не важно. Кир чувствовал. Его ощущения долетали до фино ясно, пусть и не очень сильно. Это снова был Кир.
Спустя некоторое время сзади послышались неспешные шаги. Кинна почувствовала присутствие Нартэна куда раньше, чем он окликнул её. В привычном хтоническом спокойствии мага сквозила некоторая разбитость.
- Как он? - спросил Пришелец, опускаясь рядом на одно колено.
- Надеюсь, что хорошо, - голос чуть дрожал, - Вы… ты как сам-то?
Фино оглядела Пришельца настороженно, словно опасаясь, что ему тоже потребуется помощь. Больше, чем она уже приняла на себя, она сделать не могла бы.
- Задал мне трёпку наш мальчик, ох и задал! - Нартэн зачем-то потёр шею. - Взял из меня Силу с такой лёгкостью, будто я сам ему предложил. Ну, ничего, земля под ногами. А ты-то как?
- Откровенно говоря, плохо, - Кинна все еще машинально наглаживала киров покатый бок. Шмыгнула носом, - я не привыкла к таким нагрузкам. Столько много всего за короткий срок. Сумбурно. Меня словно выжали.
- Тогда иди спать, - спокойно, но непреклонно сказал Нартэн. - А ещё лучше, сначала поешь, а потом иди спать. Кхм, а совсем хорошо будет, не сочти за бестактность, если ты поешь, помоешься и пойдёшь спать.
Фино недобро сверкнула глазами. Нет, она и сама прекрасно видела, во что превратилась после ночной пробежки по болотам. Но вот так в лоб…
- Я бы предпочла первые два пункта в обратной последовательности, - процедила она сквозь зубы, - И как раз об этом хотела с тобой поговорить, если честно.
- Я не маг воды, - пожал плечами Нартэн. - Да и еды у меня нет, но, вроде бы, на юге шагах в пятидесяти была маленькая рощица плодовых деревьев.
Кинна мотнула головой:
- Еду я сама найду, если мне хотя бы кусок в горло полезет. Я не о том. Понимаешь… я как-то не рассчитывала оказаться далеко от своих и… в общем, мне б какую-нибудь рубашку, или что-то в этом духе. Хочу устроить небольшую стирку, - она брезгливо провела рукой по заляпанной грязью тунике, - не могу же я ходить нагишом, пока все сохнет…
- Ясно. Сейчас, - маг кивнул и принялся расстёгивать пуговицы на своей тёмно-зелёной рубахе, сшитой явно лиа, но по подражанию тиресканским нарядам. - Вот, примерь. Если подойдёт, можешь оставить себе.
Фино благодарно кивнула.
- Я не собираюсь щеголять в ней долго, - она вымученно улыбнулась, - на солнце мои вещи быстро высохнут, надеюсь. Ты… побудешь с Киром?.. Я быстро.
- Я побуду с Киром, - кивнул чародей. - Ты можешь не торопиться.

Шлепать по воде было приятно. Укрывшись от посторонних взглядов, Кинна стащила с себя тунику и брюки. Некогда струящаяся шелковая ткань сейчас была больше похожа на грубый лен. Девушка с досадой отметила рваные полосы – следы когтей драгена. Укрепив одежду на склонившейся к самому ручью ветви, фино предоставила веселому потоку размягчить грязь в то время, пока сама она будет приводить себя в порядок. Водица неприятным холодом обожгла кожу. Стараясь побыстрее закончить неприятную процедуру купания в ледяном ручье, Кинна откалупывала закаменевшую грязь от кожи вместе с корочкой, которой подернулись было ссадины.
Она торопилась вновь сменить мага. К счастью, Нартэн не отличался высоким ростом или могучим сложением - рубаха была Кинне всего лишь по колено, но несколько висела в плечах и немного в рукавах… наскоро прополоскав свою собственную одежду и мало-мальски удовлетворившись полученым результатом, фино поспешила обратно.
Кир всё ещё спал, разметавшись на поляне и сочетая детское посапывание с ворчанием молодого тигра. Нартэн, как и обещал, сидел рядом, с ним, закусив травинку и задумчиво разглядывая что-то на другом конце лагеря.
- Я пришла. Голода не чувствую… думаю, лягу прямо тут, - выпалила Кинна, словно боясь, что Пришелец может возразить, - мне так… спокойнее. Э… на что смотришь?
- На Шейсу, - честно ответил он. - Красивая она, прямо жалею, что не цей-ин. Хотя, нет, не жалею. Так я могу спокойно разговаривать и с Киром и с Рейтенаром.
Жало Осы действтительно уже поднялась и занималась самым что ни на есть командирским делом: орала на пятерых сконфуженных десятников. Расстояние смазывало суть её выкриков, но экспрессия чувствовалась.
- Красивая, - эхом повторила Кинна, заметно погрустнев, - Нравится она Киру, да?
- Сложный вопрос. Нравится - да. Но он никогда к ней не подойдёт и не заговорит. Она - мечта, понимаешь?
- Понимаю… - чуть слышно отозвалась лиа. – Мечты иногда исполняются. Когда они хорошие, правильные. Он… достоин.
Нартэн улыбнулся уголками губ.
- Достоин. Но, если честно, у меня и то больше шансов. Не повезло бедолаге, ох, не повезло!
- Почему это? – в вопросе, помимо недоумения, как будто слышалось сдержанное облегчение.
- Потому что она - командир, и до смерти останется со своим отрядом. А он...ему ещё не дали Имени, но вот я прекрасно вижу: он поднимет посох учителя, когда тот выпадет из руки. Он будет странстовать по всему Шэн-лие и помогать. Лечить, наставлять, поддерживать. Нет, он не останется здесь.
- Жаль, - бессовестно соврала зеленокожая. – Ладно, я, пожалуй, лягу.
Свернувшись подле цей-ина, словно верный сторожевой пес, Кинна закрыла глаза. Но сон не шел к ней еще долго.

[Хелькэ >>>]

День: десятое августа (утро), калейдоскоп
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

(Скорпион (Архон) в роли Штаба ЭКК)

Фиерс, Ренн

Все было в порядке. Пустоши остались позади еще на рассвете, и это принесло всем ощутимое облегчение.
Как только Ренн более-менее пришла в себя, он попросил ее активировать кристалл. Нельзя было оставлять руководство в неведении по поводу того, что он собирался сделать.
- Штаб, прием. Отряд особого назначения «Безымянные», на связи Фиерс.
Эти штуковины для переговоров на расстоянии бесили его. Конечно, кристалл гораздо надежней старого доброго приемника и не менее старой, но не такой доброй голубиной почты. Но только в том случае, если под рукой у тебя маг.
Глухое молчание порой сменялось тихими проблесками и едва различимым треском. Наконец, после нескольких минут, послышался глухой, тихий ответ.
- Штаб на связи. Говорите.
Фиерс негромко вздохнул - объяснение могло оказаться нелегким.
- Столкнулись с непредвиденным обстоятельствами - воздействие "выжженной земли" на одного из членов отряда, - Ренн, поддерживавшая кристалл, густо покраснела в этот момент и опустила глаза, - оказалось слишком пагубным. Чтобы не потерять человека, мы были вынуждены вернуться. Запрашиваю разрешение на изменение маршрута. Разведкой собираемся искать обходной путь.
"Штаб" несколько секунд молчал. Затем - кажется, всё же снова решил проявить себя.
- Кто поражён? Общее состояние остальных. Предполагаемый обходной маршрут. Коротко, без описаний.
- Маг. Всю дорогу находилась в обморочном состоянии, - он увидел, как Ренн стискивает зубы, а в глазах у нее проступают слезы. - Из отряда - еще у двоих была кратковременная потеря сознания и общие неприятные ощущения. В течение шести часов после того, как была покинута опасная территория, все, кроме мага, восстановились. Собираемся обходить пустошь с севера и возвращаться на основной маршрут.
- Сколько времени уйдёт сверх ожидаемого изначально?
- Около двух дней. В худшем случае.
"Голос свыше" снова немного помолчал.
- Позволяю означенные изменения. Следующая связь - как найдёте обход и прибудете в место назначения. Пожелания или особые мнения будут?
- Ничего больше. Благодарю. Отбой.
Связь прервалась. Майору показалось – не столько потому, что он скомандовал, сколько из-за отсутствия у Ренн силы поддерживать кристалл и далее.
- Молодец, - он потрепал ее по плечу. – Спасибо тебе.
- Простите меня, что так получилось, майор, - вдруг сказала магичка. Очень тихо, чтобы слышал только Фиерс.
- Зачем?.. То есть – за что? – не понял он.
- Я подвела. Из-за меня вы повернули. Надо было быть сильней, держаться, а я не смогла.
- Это нормально. Я сам еле справился. Веришь ли, чуть не рухнул несколько раз, но все время думал…
«О том, как на это посмотрит Эрис, что она скажет, и сколько ее дрянных ухмылочек потом придется вытерпеть».
- … думал, что нельзя ударить в грязь лицом перед подчиненными. Я не первый раз на таком задании, которое может плохо кончиться. Но в таком месте я тоже был впервые. Расслабься, девочка, ты ни в чем не виновата.
Ренн съежилась в комочек.
- Наверное, так… спасибо, майор.
- Не за что, - честно сказал Фиерс.

Дентон, Брент

- Слушай. Ты ведь тоже, когда мы остановились, ну… видел?
- Что видел?
- Не прикидывайся, мой милый толстячок. Я заметил, что во время привала ты как бы невзначай прикрыл глаза, но что-то уж больно надолго. Брент, признайся, ты тоже отрубился!
- Нет.
- Не признаешься? Ну ладно, не надо. Не думай, что я буду вытягивать из тебя каждое слово. Мне это вовсе даже не нужно, но все-таки, мне дико хотелось бы узнать, что именно ты видел?..
- Разное.
- Например? Пожалуйста, не молчи, ты же видишь, что я изнываю!
- Например, некромантов, которые сделали это с моими глазами. Я вспоминал их и думал, что хочу открутить им головы. Каждому, по очереди. Еще вспоминал маму.
- Маму? О создатель!
- Дентон. Тебя – что-то – удивляет?
- Ты… не производишь впечатление человека, у которого вообще может быть… мама.
- Спасибо. Ты тоже всегда мне нравился. Чтобы расставить все точки над i – у меня есть мама, я очень люблю ее, но вряд ли когда-нибудь увижу.
- Почему?
- Потому что я скорее выколю себе глаза, чем взгляну на нее этими чертовыми рентгенами. Нет ничего гаже, чем смотреть на хорошего человека и видеть всю его кровеносную систему.
- Ах, вот оно как. Понимаю. Нет-нет, не поворачивай головы, смотри в сторону. Мне, вообще говоря, неуютно от того, что моя кровеносная система может стать для тебя предметом зрелища, и – да-да, я знаю, ты в этом не виноват…
- Лучше заткнись и расскажи, что видел ты. Ты тоже отрубался. И кровь у тебя шла.
- Э… я видел, ну, бродячий цирк. Подмостки, шикарную девицу в цветастой юбке, которая метала ножи. Укротителя тигров, нашего милого старикашку – так лихо с ними управлялся! Думаю, его и до сих пор не сожрали, он даже семь лет назад был порядочно костлявый. Видел площадь с высоты в четыре человеческих роста – представляешь, даже сейчас, столько лет спустя, чуть со страху не об…
- Что ты забыл в цирке?
- А то ты не знал? Ах да, ты ведь и правда не знал. Я был гимнастом. На редкость способным, поэтому, как сказал Мике, меня и забрали… после одного случая.
- Какого же?
- Да так, знаешь, мелочь. Какой-то олух швырнул в меня огрызком, когда я делал стойку на одной руке.
- И…?
- И я тоже швырнул в него кое-чем, свободной рукой.
- Чем?
- Да вот… ножом, из тех, которыми швырялась наша Эмилия. Проблема в том, что они были не бутафорскими, а я умудрился попасть.
- Вот за что я тебя терпеть не могу, - после недолгой паузы ответил Брент, - так это за то, что черта с два поймешь, треплешься ты или серьезно.

Калеб, Эрис

Она лежала на спину, уставившись в небо, и жевала травинку. Он сидел рядом – проверял, хорошо ли выскакивают из наручей лезвия.
- Мне дурно, - прошептала Эрис, - представляешь, мне, мне до сих пор дурно. Я чуть не упала там. Оставалось совсем немного, у меня уже не было сил. Я подумала тогда – вот еще чуть-чуть, и я тоже грохнусь, как эта клуша. В висках – колокола, холодный пот по спине. Я даже, кажется, испугалась.
- Понимаю.
- Конечно, понимаешь. Но я не могла. Если бы кто-то увидел, узнал… и кровь шла. Ты не заметил?
- Нет.
- И никто не заметил. Я вовремя прижала, заранее достала скрученный бинт. Знала, что пойдет кровь. Хорошо, что никто не видел.
- Да, хорошо. Ты можешь гордиться. Тебя не видели слабой там, где все остальные были слабыми, - клинок щелкнул, рассек воздух. Калеб одобрительно качнул головой.
- И я горжусь. Ты никому не скажешь?
- Конечно, не скажу. Как и всегда. Никто не узнает, какая ты на самом деле. Я знаю, ты этого очень хочешь – чтобы никто не видел тебя настоящей.
Эрис закусила губу – в ее глазах полыхнула злость.
- Ла-адно, - протянула она. – Раскусил меня, молодец.
Вскочила на ноги, сорвала с пояса кнут, хлестнула по воздуху.
- А теперь – вставай! Спляшем, Калеб. Попробуй достать меня своими ножиками!

[Scorpion(Archon) >>>]

День: восьмое августа, поздний вечер
Фигура: ферзь D8
Ход: без хода
Официальная клетка: D8
Фактическое местоположение: D8

Соаль ушел. Валэнла и Лаакеорэ отправились готовиться к завтрашнему дню. Вокруг сгустились, сомкнув непрозрачные ладони, сумерки. Таану подумал, что Аннатар и Альма давно заждались его дома. Он провел ладонью по коротким волосам, потом коснулся груди. Одним из ташэа, которые он носил обычно, стало меньше. Видящий Дома Амар задержал руку. Повторил про себя скользнувшую при движении мысль, вспомнил разговор Тигра-властителя и Соаля.
Он и Веалеен шли рядом. Оневи остановился и приподнял голову, посмотрев на спутника.
- Я слушал твой разговор. Я говорю, что переживаю за каждую жизнь и я действительно их ценю, но я не чувствую на самом деле. Ты – да. – на мгновение Таану прикрыл яркие, янтарные глаза. – Мне нравится наблюдать тебя рядом с твоими детьми.
- Чувствую... Ты знаешь, что я чувствую, Таану. Лучше многих других, - Веалеен на миг задержал взгляд на лице старого друга. - Война, которой не должно было быть. Страх, который вовсе не страх. Столкновение, которого, не хотели ни мы - мы сами себе в этом клянёмся; ни они - мы в это искренне верим. Мои дети теперь встретят войну в своём доме, как когда-то встретил я... И, может статься, хуже, страшнее, чем встретил я. Может случиться, что эта война изуродует их сильнее, чем мои сражения и победы искалечили меня. Я не хотел этого, Таану. Чего угодно, но не этого. Нет, не этого.
Видящий кивнул, внимательно и вдумчиво.
- Я бы тоже хотел это переживать, но я похоронил стольких детей и внуков после жены, что перестал. Я мертв, Веалеен. – он снова провел ладонью по висящим на груди ташэа. – Я ничего не чувствую. Своей ученице я сегодня просто отдал вещь, которую много лет назад плел для Джиеллы, когда она еще даже не была мне супругой. Я думаю, что я ощущаю, но на самом деле – нет. Сейчас я провел рукой по амулетам и лишь отметил, что его не хватает среди других.
- Знаешь, Таану... Ты - видящий. Ты - видишь, - устало пожал плечами правитель Камеда. - И порой не понимаешь. Не чувствуешь, говоришь? Но ведь ты переживаешь за неё. Больше меня. Больше кого угодно. Не просто потому, что понимаешь, на что она решилась. Она - твоя ученица. Продолжение тебя - нежданное, необычное, но продолжение. Словно дочь, о которой никогда не знал, но которая лишь раз, представ перед тобой, улыбнётся тебе - и у тебя потеплеет на сердца, а твоя шэа потянется к ней, раскинув руки, даже если этого не сделаешь ты. Ведь это так, Таану?
- Возможно, Веалеен, но моя шэа тоже умерла.
- Возможно, Таану. А возможно и нет. Не мне судить, - Веалеен потянулся, тяжело расправил плечи и шею. Заботы и тревоги, пришедшие с войной, легли на них, словно горы, и не собирались даже дать вздохнуть лишний раз. Но правитель на то и правитель, чтобы нести на себе то, что слишком тяжело для остальных. - Моя шэа пока со мной... и, даст Средоточие, так и будет. Но жизнь порой преподносит нам нежданные дары, а порой - требует нежданную дань. Не помни я об этом всегда, не отдавай свою дань со смирением и надеждой, не принимай даров её с благодарностью и гордостью... я бы не был Веалееном Теграэ. А я хочу оставаться им, потому что Веалеен Теграэ нужен там, где он есть. Ты тоже нужен там, где ты есть. И тебе не всё равно, что станет с твоими учениками, твоим народом. С Геларой - тоже. Я не знаю, так ли это, старый друг. Но я в это верю. Может, и тебе поверить в мои слова?
Таану неровно улыбнулся уголками губ.
- Именно поэтому я люблю тебя слушать, Веалеен. – Таану наклонил голову, затем тряхнул ей, дернул себя за косу. – К тебе скоро будут еще гости, раз уж я – видящий.
- Я правлю народом, стоящим на пороге войны, - Веалеен, смеясь, легонько хлопнул друга по плечу. - Не надо быть видящим, чтобы предугадать, что ко мне будут часто приходить. Но всё равно спасибо тебе.
Таану странно дернул уголком губ, а потом со сдерживаемым внутри смехом посмотрел в глаза Тигру-властителю, когда послышался стук бегущих ног. Вскоре перед Веалееном предстал встрепанный посланник, сообщивший о прибытии вестника Гвардии Дома Эриан.

[Соуль >>>]

Пропустив стражника впереди себя, Птаа-ха медленными ленивыми взмахами проталкивала себя вперед, к воротам Веладона. Лапы ее уже почти касались земли и Вестник всерьез подумывала, не проковылять ли оставшиеся несколько метров пешком, когда увидела тех, кто был целью ее визита. Птица поравнялась со стражником, едва не задев его крылом, и тяжело приземлилась, окатив присутствующих воздушным потоков. Почтительно кивнула Таану, распластала крылья в поклоне перед Тигром-Властителем. Видящий Дома Амар отступил на несколько шагов, взглянул в глаза Веалеену, и на лицу Таану читалось: «Я говорил». "Ещё скажи - я предвидел!" - ответил едкой ухмылкой другу правитель и, обернувшись к вестнице, коротко, но вежливо кивнул.
- Я приветствую тебя в Веладоне, обители дома Камеда, славный посланец. Да наполняет свежий ветер твои крылья всегда и везде. Что привело тебя к нам?
- Деррревья, - сказала Вестник, смутившись. И сразу осознала, что ее ответ мало понятен для лиа. Заслонив клюв рукой, прокашлялась, готовя неприученные к долгой речи связки. - Сррредоточие не осталось в сторрроне, и несколько дерррекьев обрррели ррразум. Их обнаррружила мастеррр къямай Миита из дома Эррриан.
Таану приподнял рыжеватые брови, как будто удивленный сказанным. Веалеен снова походя взглянул на друга. "Просто верь, Таану. Вот видишь?"
- Пути Средоточия неисповедимы, но воля его блага и священна. Мы должны благодарить его и матсера Мииту за столь щедрый дар. Они собираются помочь нам защищать наш дом?
- Гррранатовая ррроща... - Птаа-ха замолчала, подбирая слова и пытаясь составить максимально короткие, но емкие фразы, - они доверрряют лиа упррравлять собой. Перрредвигаются, хоть и медленно. Стррреляют.
- Куда они двигаются? – спросил Оневи.
- Сюда, - последовал растерянный ответ. - По крррайней меррре, когда мы их нашли. Миита сейчас трррениррруется с ними обррращаться. Если Тттиггр-Властитель позволит, она готова отвести деррревья к отрррядам и научить дррругих.
- Так угодно Средоточию, - улыбнулся Веалеен - скромно? Навеное так, если только могучий воитель и Владыка Живых Клинков мог вести себя скромно. (Те, кто знали, подтвердили бы - мог.) - Кто я такой, чтобы оспаривать его волю? Таану, у меня есть идея. Пусть те, кто пришёл из времён до Средоточия, увидят, как оно помогает нам?
Таану поправил рукава своих еще грязных с дороги одежд.
- Почему нет? Ты и так отправил тиххоловов на встречу к Миите сам того не зная. Значит, им суждено встретится. Пусть твоя дочь найдет нужные тропы.
Вдалеке послышалось невнятная перебранка, но по мере того, как повышался тон разговора, слова обретали четкость. Некто чуть не истерически вопил и требовал:
- Да пропустите же меня! У меня дело! Срочное, вот! Пропустите, говорю вам! Вы же потом пожалеете, когда Правитель осерчает, что ему сразу не сообщили! Уууу, стражники - по пояс деревянные...
Таану стремительно обернулся на голоса, по щеке его хлестнула косица, янтарные глаза задумчиво вспыхнули.
- Я сочувствую тебе, Веалеен, - по теплым, насмешливым нотам читалось – и правда. Сегодня у Тигра-властителя было слишком много дел.
Веалеен мгновенно сделал хмурое лицо. Именно сделал, успев подмигнуть Таану и кивнуть гостье, словно прося их немного поддержать игру. Голос Тигра-Властителя, словно громовой раскат, ударил под сводами Веладона:
- Кто там ещё смеет так нахально нарушать священный покой чертогов Владыки Живых Клинков? Доложите!
От толпы отделился один из стражников и торопливо подошел к Веалеену.
- Там дурачок какой-то, не из местных... Несет чушь про ходящие деревья и просит срочно пропустить к Вам.
Таану улыбнулся, отчего-то эта улыбка получилась слегка хищноватой:
- Уже не чушь. Уже не несет. Теперь рассказывает.
Выражение лица стража мало поддавалось описанию. Вытаращив на Видящего глаза, он сделал пару шагов назад и неуверенно спросил:
- Так чего... этого... пропустить, значит?
- Пропустить... - Тигр-Властитель широко улыбнулся. - А то от крика совсем надорвётся. Сюда его, как можно скорее!

[Тео >>>]

Стражники расступились, и негодующий посетитель устремился к воротам. Это был невысокий стройный лиа, облаченный в свободную полупрозрачную белую рубаху, перехваченную на талии аляповатым ярким поясом. Светлые волосы его были в беспорядке, как если бы он только что встал и забыл причесаться. Взор горел. Подойдя ближе, он оглядел Властителя, Оневи и Птицу, и уверенности в его движениях поубавилось.
- О! - сказал он, многозначительно подняв вверх указательный палец.
- Гранатовая роща? – вежливо и со свойственной только ему негромкой иронией спросил Таану.
- Э? - уставился на него пришедший недоуменно.
Птаа-ха смеряла его взглядом и обернулась на своих собеседников, едва заметно пожимая плечами.
- У вас ходят гранаты? – уточнил Оневи. Он не шутил, был абсолютно серьезен. – Какие деревья оживило Средоточие?
- Гранаты? - переспросил юноша, - Нет. Нет-нет... баобабы. Вот. Целых три, ага. Я в одном жил, знаете... там такое дупло большое, вполне себе неплохое жилище получается. Ну вот я и устроился там. А вчера... вот, - он засучил рукава, демонстрируя собравшимся следы на коже, какие бывают, если идти через терновые кусты напролом.
Таану подошел ближе и аккуратно протянул руку, чтобы прикоснуться; присмотрелся.
- Это оно.. он... баобаб, в общем. Колючками своими в меня, - гордо выпятил грудь лиа, - Я подумал, ну все, пришел тебе, Пауш, п... конец. Не знал я, что, что баобабы с шипами бывают, вот.
- Что скажешь, Веалеен?..
- А что я могу сказать. Средоточие всё сказало за нас. Его воля - священна, - Веалеен, казалось, почти смеялся. В голос, не стесняясь. - А ты, Пауш, радуйся - тебе само Средоточие явило чудо. Не знаешь, только эти три баобаба ожили, или есть и другие?
- Да я обрадовался уже... по уши, - кивнул Пауш, - У нас на всю окрестность только эти три и было. За мной вон поплелись, - лиа махнул рукой на запад, где маячили древесные великаны, - Я уж не стал их прямо сюда. Медлительные они, да и поездка на них по ощущениям похожа на двухчасовое падение с лестницы.
- Баобабы, одни из самых могучих деревьев, - задумчиво проговорил видящий Дома Амар. – Они прекрасная защита городам и поселкам.
- Там народа внутри поместиться может - во сколько! Куча! - восторгу юноши не было предела.
Птаа-ха издала звук, отдаленно напоминающий смешок. Очень отдаленно. Таану выразительно приподнял брови.
- А что у них с боевыми способностями? - спросила Вестник.
Пауш широко раскрыл глаза:
- Ух ты!!! Говорящая...
- Я тебе вопррос задала, - подавляя желание долбануть лиа клювом по лбу, процедила Птица.
- А.. ну... Плодами своими швыряются, как раскрутят на побегах... побеги у них длинные. Далеко получается.
- Хорошо, что Средоточие не оживило мой Веладон, - усмехнулся, упирая руки в бока, Тигр-Властитель. - Что тогда было бы - ума не приложу. Что скажешь, Таану. И этих... великанов попросить следовать к Древним на подмогу. Три баобаба - три тиххолова, по одному на каждый, почти неуязвимые внутри великих древ. Это может быть полезно.
Птаа-ха несогласно покачала головой.
- Три баобаба - это слишком.
Пауш энергично закивал:
- Там армию в этих трех уместить можно. Да и рытвины они за собой такие оставляют... мы до Дома чуть не дорогу новую прокопали. И это... - он стеснительно опустил глаза, - мой баобаб к себе чужого не пустит. Я должен им управлять. Остальные-то пожалуйста.
- Мне кажется, что Древним хватит встречи с Миитой, - задумчиво улыбнулся Оневи. – Может быть стоит отправить их на север? Я не слишком доверяю обосновавшимся там найрино.
Птаа-ха тактично кашлянула:
- Я могу перрредать Миите ваше рррешение, Пррравитель?
- Можешь. Дом Эриан может гордиться таким посланником. Лети, и пусть ветры судьбы будут к тебе благосклонны, - кивнул Веалеен. - Надеюсь, мы ещё увидимся после войны. А что до баобабов, - он обернулся к Паушу, - чтож, я велю так, как посоветовал мне Видящий дома Амар. И твой дом, - улыбка снова тронула лик Владыки Живых Клинков, - пусть остаётся твоим домом. Но не побоишься ли ты пуститься в бой, когда придёт пора? Сможешь быть жестоким, когда надо, и милосердным в остальное время? Готов ли ты встать на защиту Шэн-лиэ, Пауш? Тебя спрашивает твой правитель. Ответь честно.
Пауш нахмурился и задумчиво почесал затылок. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Посмотрел на Тигра-Властителя... и неожиданно расхохотался.
- Я вообще ничего не боюсь. И я милосердный. И справедливый. - и пусть сказано это было дурашливым тоном, по всему чувствовалось - это лишь маска. Под ней - серьезная уверенность.

[V-Z >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: пешка b7
Ход: окончание хода b7 - b5
Официальная клетка: с b7 на b5
Фактическое местоположение: b5

В лучах восходящего солнца паруса казались золотыми. В ожидании "Наамея" эскадра легла в дрейф - огромный и мощный флагманский "Аизер", десяток фрегатов, корабли поменьше. Не все из них были с эштар - кого-то несли только паруса. В Доме Кемай знали, какую цену платят огромные подводные нейа за то, чтобы стать частью корабля.
Когда на горизонте показался небольшой силуэт брига, на "Аизере" подняли зелено-красный флаг - "Полная готовность".
Когда "Наамея" поровнялся с флагманом, та часть команды, которую Сейней забирала на "Аизер", была уже готова. Таль оставляла бриг на старшего помощника, Иеро, приземистого и смуглокожего лиа, с ярко-серыми, раскосыми глазами. Тот уже привык к тому, что капитан иногда "сбегала" и забирала с собой Кристофа, Валь и Эеши.
На борту "Аизер" встретил Ирари Чайре. Он окинул Сейней взглядом и спокойно, даже почти равнодушно заметил, что "Наамей" задержался. Вслух. Таль вскинула светлые брови.
- Извелся в моё отсутствие?
- Заждался, - лаконично ответил бритый лиа. - Представь пассажиров. Они вернутся на "Наамей", когда мы подойдем к Ясному?
Его слова даже не отдавали гостепреимством.
Таль сверкнула белозубой улыбкой, потом жестом, явно позаимствованным у Кристофа, повела рукой в сторону перешедших вслед за ней хийе и Гелару.
- Отряд эй-раана Камие, эй-раани Гелара. А это, - теперь ладонь Таль указывала на Ирари, - обаятельность всея флота, контр-адмирал Чайре.
- Ее будущий свекр, - в сторону буркнул Ирари. Он широко, показав в улыбке крупные и желтые зубы, улыбнулся. - Ну, что ж... оставляю малютку "Аизера" под твоей рукой, а сам перебираюсь на "Кастеллеи". Она меня уже дождалась.
Чайре махнул рукой матросам, чтобы на воду спустили шлюпку. Сейней оперлась на планширь локтем.
- Буду ждать на советы в гости, - она хмыкнула, а затем уже многим более серьезно продолжила, - к вечеру его надо собрать.
- Будет, Таль!
Хийе тем временем осматривали новый корабль; Хассаи честно пытался запомнить, чем суда друг от друга отличаются, но пока что замечал лишь самые очевидные вещи. Киасс же, найдя удобное место, спокойно развернулся во всю длину, благодушно взирая на матросов; Кайше предпочла свернуться рядом с могучей фигурой целителя, в тени.
Чиам застыл у планширя, бесстрастно глядя в море. Чуть прикрыл глаза, кивнул. На лице Камие мелькнула секундная улыбка.

(и Соуль-Даркнесс-Оррофин)

Сообщение отредактировал V-Z - 15-03-2010, 0:02

[Darkness >>>]

- Ага! - раздался торжествующе-победный рявк с "Наамея". - Попалась, вражья тварь!
Кто-то возмущённо, очень высоко и убийственно-знакомо завизжал, в воздухе просвистел вопящий снаряд неустановленного происхождения, и в мачту флагмана врезалась...обезьяна. Валь трагикомичным жестом прижала ладонь к лицу. Сейней выругалась. Громко и заковыристо. Мелкая, жилистая, обезьяна щеголяла растрёпанной шерстью, наглой, пусть и перекошенной в испуге мордой, а так же длинным хвостом. Следом за ней свистнул нож, но, как впрочем и всегда, проклятие всего флота увернулось, несмотря на удар не растеряв ловкости и координации.
Хассаи, вспомнив недавний опыт с фьюни, машинально схватился за лук и затупленные стрелы, но Киасс коротко свистнул, и сеши, сообразив, что делает что-то не то, опустил оружие.
- Где эта чёртова макака?!- поинтересовался Кристоф, переходя с одного борта на другой и подбрасывая в руке второй кинжал. - Нет больше терпения во мне ни мажеского, ни человеческого! Тови, тварь ты поганая, покажись и прими свой заслуженный, пусть и жестокий удел!
Человекообразное, разумеется, оставило подобный крик души безответным, мгновенно исчезнув где-то среди вантов.
- Тьфу, вражина! - сплюнул за борт Кристоф. - Кольцо у меня спереть пыталась, опять!
- Крис, проявили макаколюбие, - мирно посоветовала навигатор.
Кайше, проводив зверя подозрительным взглядом, только покачала головой. Чиам, бросив мимолетный взгляд через плечо, прокомментировал:
- Теплокровные.
- Надеюсь, обойдемся только этим проклятием, - Таль с подозрением покосилась в сторону брига, словно ожидая появление еще одной твари с того борта. Потом махнула рукой Иеро, с ухмылкой наблюдавшему с "Наамея" за переселением Тови. - Отходим.
- Ага, ну-ну, проявишь тут! - Крис с надеждой во взгляде осматривал ванты. - Ты помнишь, что матросы обещали дать тому, кто всё-таки попадёт в эту отрыжку Средоточия?
- Мешок монет, - хмыкнула Сейней. - И славу во всех уголках страны.
- И последнюю бутылку виски из Старых земель, которую эти черти у меня выиграли! Теперь ты понимаешь, почему я должен его убить?!
- У меня есть настойка чиа, если тебя это утешит, - Валь похлопала мага по плечу.
- Эх, много ты в ностальгии понимаешь! - печально вздохнул Крис. - Впрочем, может мы ещё трофейных возьмём пару ящичков.
Он задумчиво почесал нос.
- Кстати, странно, что второй напасти не слышно. Ужели кто-то свернул Пернатой Заднице шею?
- Ворры! - разубедил всех окружающих резкий, неприятный голос. - Не прррощу!
- Если что-то плохое может случиться, так оно и будет, - философски вздохнул Чёрный, вновь примериваясь ножом. - А ну, цып-цып, не двигайся, окорочка ты летающие...
Хиноми, большой цветастый попугай с драным хвостом имел не меньше опыта уклонения, чем Тови, а потому, когда клинок Кристофа мелькнул в воздухе серебристой рыбкой, пернатый ушёл от него противозенитным манёвром, достойным самого Рамштайнера. Таль зарычала, вложив в рык все невысказанные проклятия в адрес летающей "твари" - единственно, как именовала капитан попугая.
- Кьесс, - задумчиво протянул Хассаи, провожая птицу взглядом, - вы уверены, что тут нельзя охотиться?
- Спроси у капитана, - посоветовал Камие.
- На это, - намьё-полукровка повела рукой в сторону хлопающего крыльями Хиноми, - можно.

[Соуль >>>]

День: девятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Днем Джейм вышел подышать свежим воздухом на верхнюю палубу «Пламявержца». Прохладный, немного сырой отчего-то ветер коснулся волос техномага. Насколько хватало глаз, тянулся перед крейсером военный аэродром. В небе парил «Тайфун», где-то в долине строили «Скалу» - на мгновение показалось, что с проекта долетает слабенький отголосок эха.
На стоянке перед крейсером стояли ровными рядами машины, закрепленные за ОНР. Чуть в стороне от них лежало… месиво обломков, которым стал транспорт отдела нагрузочного тестирования. Рядом с машиной суетился Клаус. Возле него на земле лежала сумка с инструментами.
Удивленно нахмурившись, Ростис перелез через перила, почти бесшумно скользнул к земле - по выраставшей под ногами ледяной дорожке. Это ему было всегда удобнее, чем левитировать лед (такой способ предпочитал Вензел).
Ступив на землю, Джейм развеял волшебную тропу и подошел поближе, следя за работой младшего Страмарк. Он менял корпус. Смятые листы обшивки лежали в стороне. Верхней в куче лежала острая и свернутая спиралью линия, покрытая спекшейся кровью. Темнота, резкое движение. Техномагесса вырывает застрявший в боку осколок. Ростис на мгновение закрыл глаза, вспоминая боль и страх - не телесную боль, душевную, казавшееся невероятно долгим время в коридоре, ожидание вестей...
Он покачал головой, пытаясь стряхнуть памятную боль.
- Помощь не требуется?
- Здравствуйте, мастер Ростис, - обернулся Страмарк и немного смутился. – Нет, что вы. Я починю эту колымагу, хоть и за пару дней. Не трудитесь.
На асфальте осколками разбитых звезд блестели остатки стекол – Клаус вытащил их из рам. Звон разбитого стекла, сминаемой во время падения кабины, и ни одного звука, лишнего слова. Все происходит слишком быстро.
- Уверен, что вы справитесь, - улыбнулся Джейм; улыбка при взгляде на машину вышла натянутой. - Похоже, талант к работе у вас в крови.
- Да, наверное… Папа у нас трудоголик, – отозвался Клаус. Он положил ладонь на уже новый, блестящий под солнцем капот и задумчиво продолжил. – Вей будет рада на ней снова поездить. Она так сказала, по крайней мере.
Механик опустился на одно колено возле сумки, на боку которой был нарисован белым значок ОНР, и убрал немного в сторону куртку. Половина – была черной. Черной от запекшейся крови. Перестукивание заклепок, чужой выдох, всхлип. Рана нездорового, фиолетового-багрового цвета в ярком свете кристалла. Живой клубок, сжимающийся от боли, когда к нему протягиваешь руки. Щека Джейма дернулась; усилием воли он отогнал ночные воспоминания.
- Рад слышать, - улыбнулся он. - Как и со мной было.
Слова сами сорвались с языка, и Ростис невольно поморщился - воспоминание тоже было не из приятных, не менее болезненное... Нет.
Недавнее причиняло куда больше боли.
- С аварией или вы говорили об отце? – Клаус достал инструменты, потом откупорил фляжку и сделал глоток. – Тут вода. Хотите? Вей сказала, что хорошо, что вы парой царапин отделались…

V-Z

[V-Z >>>]

Неожиданно Страмарк смутился, похоже – своей жизнерадостности. Но облегчение и радость от того, что сестра в порядке, он скрывать не мог. Они вырывались невольно, легко, искренне.
…привезти на место аварии Эйвёр. Тогда бы уже в трупу.
- С аварией, - подтвердил Джейм; фляжку отвел легким жестом - он сейчас жажды не чувствовал. - При испытании первых "Бризов".
Он вновь перевел взгляд на машину. Вздохнул.
- Лучше бы меня...
Джейм не договорил, оборвав фразу, которую за эти дни повторял себе не один раз. Страмарк оглядел его придирчивым взглядом.
- Про «Бризы» мне Вей рассказывала… - он широко, как-то слишком дико улыбнулся. – А вообще, она как кремень. Мастер Ростись, вы не обижайтесь, но послабее выглядите.
- Надеюсь, что только выгляжу, - хмыкнул Джейм; он если и преувеличивал, то ненамного. Привычка к работе с детства, причем без помощи магии, неплохо закаляла тело. - Вам очень повезло с сестрой, Клаус.
Он улыбнулся.
- Я знаю. Это я в семье бездарь, впрочем… - он обернулся, хлопнул машину ладонью. Вращающейся перед глазами мир, раз, другой, удар. Снова вращение. Снова удар. Все повторяется, как по часовой стрелке. И – падающий авион. Крутящаяся машина. Падающий авион… – если меня и обделило магическим талантом, то механик я от Единого.
Еще одна маленькая пауза. Страмарк хмыкнул и поделился:
- Знаете, она очень хотела с вами работать.
- Я надеюсь, что Вейонке об этом не жалеет, - серьезно ответил техномаг. - Хотя, наверное, руководитель из меня не лучший.
Вы умеете останавливать кровь?…
- Не похоже, - улыбнулся Клаус.
- Начальник - тот, кто заботится о своих сотрудниках и защищает их, - пожал плечами Ростис. - А у меня не всегда получается.
Он вновь глянул на разбитую машину. Обычно удар приходится на сторону, которая рядом с водителем. Машина влетела в землю противоположной.
- Вы не можете успеть везде, мастер Ростис.
- Верно, - признал Джейм. - Но...
Он помедлил.
- Вам не доводилось ощущать себя так... когда что-то произошло не по вашей вине, или хотя бы по косвенной, ничего сделать бы не получилось, все вокруг твердо заявляют - "не твоя вина", "не можешь успеть все"... только вот от ощущения этой самой вины никуда не деваться?
Клаус убрал подальше фляжку и передернул плечами.
- Я в детстве когда-то влез в лабораторию, когда там шел эксперимент. Оно бы все равно рвануло… - он замолчал.
Ростис на мгновение сощурился, сопоставив сказанное с тем, что вскользь упоминала Вейонке. Кивнул:
- Понимаю.
Слова о лаборатории и эксперименте вызвали и иное воспоминание - то, как учитель однажды обмолвился о гибели своего наставника. Сейчас, чувствуя себя неловко, Джейм все же тихо порадовался, что с Вейонке подобного не произошло. Клаус покраснел.
- Как вообще с машиной обстоит дело? - решил сменить тему техномаг. - Я ее так и не успел толком осмотреть.
- Всмятку, если честно, - приободрился Клаус. – Считайте, заново собираю.
- Может, проще будет действительно собрать новую? - задумчиво потер подбородок Джейм, осматривая машину уже чисто профессиональным взглядом и прикидывая сложности обоих вариантов.
- Да я уж с этой закончу, - улыбнулся Страмарк. – Вы не переживайте, правда. Отдохните лучше. Или… вам ведь тоже все-таки досталось.

(и Соуль)

[Darkness >>>]

День: одиннадцатое августа (вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b7

Микуе устал. Кино чувствовал это - по тому, как сбивался шаг нейа, как тот хрипло дышал. "Еще немного. Еще. Прошу тебя" - мысленно умоляя Шатти зверя, не понимая, насколько вымотан сам. Вокруг расстилалось золотисто-алое в свете закатного солнца поле. Лиа несколько часов назад оставил за спиной змеящуюся меж холмов серебристой лентой Таелу, стремясь сократить путь. На север, к невидимой еще пока темной полосе леса, мимо Лья-Има, Трехречья. В Эаши.
Однорогий нейа резко остановился, подогнул лапы, ложась на траву, и всем своим видом показывая, что дальше он не побежит. Кино осторожно слез с микуе, стащил сумку... и сам опустился без сил. Даже для выносливого эрбра-полукровки такой выматывающий путь был слишком тяжел. Лиа ехал весь день, практически без остановок, выматывая обоих.
Прислонившись к вздымающемуся боку своего зверя, Шатти прикрыл глаза. Под опущенными веками закружились тени. Синие. Темно-кобальтовые, как утреннее море, аквамариновые, как озерная вода, прозрачные с легким оттенком синевы, как горный ручей. И сапфировый в окаймлении сизого абриса силуэт – тонкий и хрупкий, словно – тронешь, сломается.
Кино выдохнул сквозь зубы, отчаянно, капельку зло – на самого себя. Затерявшись в толпе тогда, на пристани, он смотрел со стороны, как уходит от причала «Наамея». Щека еще хранила тепло поцелуя – легкого, невесомого, как касание крыльев бабочки.
Честь воина, долг перед Домом в тот момент висели на запястьях грузом в тысячу айшеру, не давая сдвинуться с места, не давая… оказаться там, на чуть покачивающейся палубе брига. Кино Шатти должен был вернуться к своему повелителю, принести ему ответ. Доложить обо всем, что произошло.
Долг. И – исчезающий у дрожащей в мареве линии горизонт силуэт корабля.
От собственной беспомощности сводило скулы.
… Микуе ткнулся мордой в плечо хозяина. Кино приподнял ресницы, замер на мгновение, пристально, до рези в глазах всматриваясь в опускающийся на западе диск солнца. Обычно это помогало сосредоточиться, странная привычка эрбра-полукровки. Сейчас – не помогло. Нейа вопросительно заблеял, вновь пихнулся мордой под локоть.
- Да-да, маленький… прости, - Шатти потрепал зверя по ушам, поднялся. Ни он, ни микуе были не в состоянии двигаться дальше: нужно было оставаться на ночлег, несмотря на то, что Кино рвался вперед. В Эаши.
Он не думал о том, что будет делать, когда придет в Веладон. Что будет говорить. Возможно, лиа боялся, потому что знал – он не силен в красноречии, и подчас не может объяснить каких-то простых вещей. Что уж говорить про то, чего сам воин не мог понять.
Просто он – чувствовал. Знал. И ничего с этим не мог поделать.
Однорогий нейа вновь возмущенно заблеял, словно отчитывал хозяина за его долгую задумчивость.
Солнце уже коснулось краем, налитым малиновым и алым, горизонта, а на востоке небо уже темнело, и блеклыми искрами проступали первые звезды. Над холмами смолкали голоса дневных нейа, и их сейчас еще не успели сменить голоса – ночных. Закатная тишина, сумеречное спокойствие.
Но ни того, ни другого не было на душе Кино. Он раз за разом спрашивал себя, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос: зачем?
Ответа не было. Были только ощущения. Дрожащей в ладонях воды, вкуса росы, безграничной синевы, тонкости женских пальцев – и страха, что эта… хрупкость, пронизанная чудом, словно воздух летним днем – солнечным светом – может исчезнуть из мира. Навсегда.
Шатти резко поднялся, спугнув каких-то полевых маленьких нейа. Микуе косил на лиа темными, усталыми глазами.
Нужно было напоить ездового зверя. Накормить. Не забыть поесть самому. И ранним утром – вновь двинуться в дорогу, кажущуюся отчаянно долгой, настолько длинной, что хотелось выть.

[Хелькэ >>>]

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: а6 (неподалеку от Чареи)

- Чур, я на веслах, - пошутил Лис, залезая в лодку.
- Можно подумать, ты заставил бы грести меня.
- Во мне вполне могла проснуться жестокость, тщательно скрываемая все эти годы... почему нет?
Марийка устроилась на скамейке напротив, перегнулась через борт лодки и с наслаждением опустила в воду руки по локоть.
- Так прохладно... - она не любила отвечать на вопросы. - А скажи, о чем ты беседовал с господином Грозой Морей и Женщин? Беседа была до-олгой, я успела зарисовать палубу.
Лис помрачнел.
- О разном. Философствовали на крайне многочисленные темы. Я слышу издевку в твоем голосе, Мари?
- Наверное, слышишь. И как же, понравилась тебе его философия?
- Отчасти. Мари, ты злишься. Тебе не кажется, что это у тебя слишком часто?
Она фыркнула и брызнула на него водой.
- А это во мне жестокость проснулась. Тщательно скрываемая все эти годы. Слушай, как нам повезло с этой лодкой! Даже платить не пришлось, хотя я бы и заплатила с радостью…
- И как не повезло с этой войной. А я уж было решил, что хочу плавать с Таль, думал попроситься в команду.
Мари, уже начавшая расплетать косу, прервалась, застыла с лентой в руке.
- Бросил бы меня?
- Ты не осталась бы?
- Нет, конечно. "Команды" - это не для меня. Но, как я вижу, ты сначала хотел попроситься к Таль, а уже потом спросить меня... все-таки, вы, мужчины, страшно любите бросать женщин.
Лис тактично кашлянул. Женщина устало посмотрела ему в глаза.
- Ну да... - ответила она на не заданный вопрос. - Я сбежала от Фиерса. Не он от меня, а я от него. Но... я это сделала только для того, чтобы успеть раньше. В ином случае он оставил бы меня с безвозвратно разбитым сердцем и покалеченной душой.
- Не уверен, - осторожно произнес Лис. Это был первый раз, когда Марийка заговорила с ним об истинных причинах своего бегства. - Во всяком случае, не на сто процентов.
- На сто процентов и я не уверена. Но все равно было страшно. Ужасно боялась этого. Ладно, чего там - берись за весла. Или все-таки ты предложишь грести мне?

[Bes/smertnik >>>]

День: десятое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

- Чего пишешь? - Мелкий самым бесстыжим образом заглянул Поуну через плечо. Разведчик поспешно закрыл написанное ладонью:
- Письмо. Маме.
- Так связь с домом накрылась же!
- А я впрок пишу, - Солджэр, заметив, что техник пытается все-таки прочесть текст, съежился над письмом, загораживая его всем телом.
- Ладно-ладно, я уже отстал. Мне и любопытно-то совсем не было, - разочарованная мина теха свидетельствовала об обратном, - Стиж, Стри-жень-ка, к ноге!
- Погоди. Не знаешь случайно, как будет правильно: «приданый» или «предонный»?
- Ты про преданность, что ли? Понятия не имею. Меня учили не мумуары калякать, а в железках копаться. Спроси лучше командира, он точно должен знать.

***
Эрик Глаз кашлянул в кулак, задумчиво нахмурил единственную бровь:
- Извини, парень. Я в писательстве мало что смыслю. А кому пишешь-то?
- Маме, - с готовностью соврал Поун.
- Ты в курсе…
- Да, сообщения с родным континентом пока нет, но, сами понимаете, война. Кто знает, где мы окажемся завтра. Хочу на такой случай иметь готовое послание.
Глаз явно был тронут:
- Ох. Понимаю. Знаешь, я ведь сам нечто подобное однажды написал. Аккурат перед тем как ослепнуть… - вздохнув, Эрик осторожно дотронулся до механизма, дающего ему зрение. Камера немедленно отреагировала на приближение к ней объекта – кольцо, меняющее резкость, провернулось на несколько делений. - Пойду. А ты занимайся, занимайся. Это дело нужное, - командир удалился, перед этим по-отечески улыбнувшись Поуну.

***
- Не думал, что вы балуетесь эпистолярным жанром!
- Я давно ничем таким не балуюсь, - покраснел Солджэр, - с ранней юности.
Маг почему-то долго не мог унять смех.
«Это в очередной раз доказывает его неуравновешенность,» мрачно подумал разведчик.
- О-о-ох, ну вы даете! Хорошо, сэр шутник, я помогу вам с написанием этого труднейшего слова. И вдобавок, в награду за поднятое настроение, исправлю остальные ошибки. Давайте сюда письмо.
- Не трогай! - вскрикнул Поун, отшатываясь от протянутой руки колдуна. - Нет у меня там других ошибок! Эта – единственная!.. Просто продиктуй то слово по буквам и все.
- «Пре-дан-ный». С двумя «н». Нет, никаких «о», иначе получится «проданный». Написали? Да что же вы закрываетесь? Не съем я ваш драгоценный документ! Перестаньте от меня пятиться… Хорошо, я ухожу, видите? Ухожу…

***
Поун Солджэр Младший утер со лба капельки пота, огляделся. Вроде бы никто не подсматривал. Ну и намаялся же он с этой бумажкой!..
Хрупкий желтоватый листок дрожал на ветру и, словно живой, отчаянно рвался из рук. Поун положил его на перевернутый ящик, любовно разгладил и принялся перечитывать:

«Святой инквезиции от скромного верующиго.
Обстаятельства принуждают меня отправить это письмо без согласия на то моего прямого начальства. Командир к сожаленью тоже попал под то враждебное растливающее влияние о котором я хочу расказать.
Наш отрядный маг вызывает у меня большую тревогу. Первое время он вел себя по уставу хотя и проявлял сваеволие. Потом он начал подолгу «метидировать» (так он это называл). Говорил что хочет вступить в кантакт с землей. Она будтобы его не принемала. С той поры и началось непонятное.
Маг все чаще и все дальше уходил от отряда, стал легко раздражатся, выглядел больным. По ночам не давал всем спать своими дикими криками, иногда бродил во сне с открытыми глазами. Просыпаясь среди ночи говорил богохульные вещи пересказывать которые я не буду чтобы не оскарблять Создателя.
А недавно все прекратилось. Колдун успакоился, и мне даже кажется что силы его возрасли будто по мановению демонского когтя. Недавно я позволил себе прослидить за ним и увидел у него на ключицах подозрительный рисунок. Это не наколка какой балуется солдатня. Очень уж сложный и вида не нашего. Срисовать я его к сожалению не смог потомучто плохо запомнил.
Нижайше прошу святую инквезицию познакомится с моим посланием и вслучае нужды пренять меры. Мага зовут Светоч.
Вечно преданный Церкви раб божий
Поун Солджэр»

Разведчик напрягся, всей кожей ощутив чей-то тяжелый взгляд. Пытаясь унять дрожь, он медленно повернулся на подкашивающихся ногах… За его спиной стояла Мими.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 15-03-2010, 22:12

[Полукошк >>>]

День: тринадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4

Движение отозвалось колыханием вод. Время ломкого мира закончилось и Ал... Ай... А... да какая разница (даже несмотря на то, что она присутствует), путник в легкой накидке со скрытым накинутым капюшоном лицом двигался по песчаной дороге над дном Океана. Альфа и Омега любого странствия - вьюн упругой ленты под ногами и без лишнего натяжения шаги под небом. В данном случае - под сводами вод Океана, отражающими металлические разливы света и дающими отдых в тени рыбе и причудливым подводным обитателям.
Внизу были пески и во времени были пески. Стайка серебряных рыб плеснула дружным поворотом и скрылась, чтобы тут же появиться немного дальше от дорожки...
Мир опять стал ломким, вспомнилась Кара и какой-то парень в военной форме. Вчерашний дым оставался в тумане. Ближе к воде колыхались прибрежные скалы. Отзвук чьего-то приблудного охранителя, отсвет ничейного блика на траве. Отсутствие гари и мелькания-мелькания... Грохот и обломившаяся рядом ветвь подсказала, что события происходят уже на берегу. Памяти это не прибавило.

Поутру Айне взглянула на свет - высокие облака отчасти закрывали небо, высокие скалы отчасти закрывали берег, каких-то дел, кроме определиться, где она, не намечалось. Оставалось пройтись вокруг, заметить признаки близкого жилья и выйти к людям, но с этим обнаружилась сложность - полчаса блуждания по скалам вывели ее к травянистой равнине и... ни одного следа пребывания "строящих" или "гуляющих" - никакого мусора.
Чистый берег. Такого Айне давно не видела, в чем была столь же уверена, как в собственном имени. В имени у нее были определенные сомнения. Памяти это немного прибавило - Айне здесь никогда не была.
"Кроме того, я теперь помню, как пахнут травы."

Сообщение отредактировал Полукошк - 16-03-2010, 18:42

[Darkness >>>]

День: ночь с десятого на одиннадцатое августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

- Интересно, как лиа называют это созвездие? - Ирсея подняла руку, указывая на шесть ярких точек, ярко выделяющихся среди других небесных искр, поменьше. Тьяр прижал голов к плечу сестры, глядя поверх её руки туда, куда стремились тонкие пальцы.
- На птиц похоже.
- Или на паука, - фыркнула лиса.
- Паучья птица? - близнец прикрыл глаза, повозился, устраиваясь удобней на остром плече.
- Птичий паук, - передразнила его Ирсея, запустив пальцы в волосы брата, а вторую руку забросив за голову.
- Тут и то, и то водится, - Тьяр приподнял ресницы, поднял глаза к мерцающему небу. Словно мелкое стекло - по непроглядно-темному бархату. Или песок, ставший черным, но продолжающий сиять под солнцем.
- Как думаешь...? - голос лиса был тихим. Серьезным, - с сестрой Клауса все в порядке?
Ирсея молчала долго. Близнецы лежали на своем любимом холме, зарывшись в остывающую траву. Вокруг трещали цикады, не в лад и не в такт, но в этом шуме не было диссонанса. Его нет в природе, и любой шум напоминает музык.
- Да, - наконец произнесла Ирсея. - Я точно знаю, что с ними обоими все хорошо.
Тьяр поймал на пальцы сестринскую рыжую прядь, зарылся в неё носом. Волосы лисы пахли песком, корицей и масло ши. Сатяра знал, то его - также же, только сухости песка едва-едва больше.
- Ты боишься чего-то, рыжий? - в голосе Ирсеи скользнула тревога, - когда ты зарываешься носом в мне в волосы, значит - боишься.
- Нет. Я просто думаю о том, что переверну весь мир, если с тобой что-то случится. Весь. И океан, и небо, и землю.
- Дурак.
Лис ничего не ответил и закрыл глаза. Ирсея тоже молчала, смотрела в чернильное небо.
- Я тоже, - ответ прозвучал минут через пять. Или больше. Тьяр на ощупь нашел ладошку сестры, сжал.
- Все будет с нами в порядке, рыжая. Обещаю.
- Я - старше, - Ирсея скосила на лиса глаза, фыркнула, - я должна обещать. А не ты.
- Откуда ты знаешь? - тихо хмыкнул Тьяр, - может, нас перепутали? И на самом деле родился раньше я.
- Тоже мне... выдумал, - сатяра подвинулась, устроив теперь сама голову на груди близнеца. - Все девчонки - старше, даже если родились позже.
Теперь ничего не ответил уже Тьяр. Он думал о том, что когда-то, наверное, небо и океан были когда-то близнецами. Просто однажды они выросли и решили пойти разными путями.
- У нас одна дорога, - словно прочитав его мысли, тихо отозвалась Ирсея. – А небо – это жена океана.
- Думаешь?
- Да. Когда двое находятся долго рядом, то становятся очень похожими.
- Как Джи и его головоломки?
Ирсея весело улыбнулась и фыркнула. Даже с самими собой близнецы не могли быть серьезными долго. В ту секунду собственного молчания, между вопросом и ответным смехом, Тьяр нашел взглядом на небе две звезды – похожие, как капли воды. Как близнецы. Они горели ярко.
Лис засмеялся.

[Соуль >>>]

День: утро десятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Цай Наали, младший вестник дома Эриан, не слишком любил Эаши. Город казался молодому лиа слишком... тесным. Огромные деревья, переплетение ветвей, раскидистые кроны, здания, вырастающие из стволов - и так мало места.
Своего анйар вестнику пришлось оставить на открытой площадке дома Эриан, у самой вершины кроны огромного дерева - такие были в каждом городе или селении, где набирался хотя бы десяток представителей дома. Крылья в Эаши иногда были лишними.
Тут даже пахло - Цай втянул воздух тонким и острым, птичьим, носом - иначе. Землей. Листьями. Корой. Спокойствием и мощью.
В Нейларе было все по-другому: холод неба, медь солнца, ветер и беспокойство, запах старых камней и перьев.
Наали, как вестник, бывал во многих уголках Шэн-лие, и всегда любил сравнивать города. И каждый раз понимал, что его сердце принадлежит Нейларе, каменной, ажурной, пронизанной ветрами.
Ласково проведя на прощание по шее своего анйар, лиа поспеши вниз, от кроны, по широкой винтовой лестнице, обвивающей старый и мощный ствол. А потом - по ветвям-улицам, к сердцу города, где находился Веладон.
Вестнику помогли найти Кейке Йамме на одной из галерей. Он собирался уходить к близнецам Ли, которые готовили анйар и ашиеру. Цай ускорил шаг.
- Господин! - невысокий черноволосый лиа в легкой накидке темно-синего цвета окликнул Крыло Солнца. На плече у Наали весела небольшая, с крепкими завязками, сумка из травяных нитей.
Крыло Солнца обернулся. Потребовалось несколько секунд, чтобы Кейке узнал вестника. Он остановился, приветственно кивнул. Юный лиа сложил перед собой ладони, почтительно и глубоко поклонился. Вдоль лица протянулись тонкие и длинные косицы, черные, с отливом в небесную синеву - как крылья некоторых птиц-дайели. Выпрямившись, Цай, явно чуть смущенный, несколько поспешно проговорил.
- У меня письма... для вас!
- Хорошие новости? – после привычного эриановского приветствия, спросил Крыло Солнца.
Он оглядел посланника внимательнее, присмотрелся. Цай не походил на того, кто приносит плохие вести… Юноша помотал головой, растрепанные волосы хлестнули по острым плечам.
- Письмо от Крыла Луны, - Наали чуть смущенно улыбнулся, а потом полез в свою сумку. А потом, спохватившись, добавил, - и от эй-раана Лай послание. Маленькое.
Глаза Кейке радостно блеснули, но радость он удержал.
- Вначале письмо от капитана, а потом… потом от Айа Ла, - произнеся имя Крыла Луны, Крыло Солнца посветлел и улыбнулся.
Вестник, еще совсем мальчишка, кивнул и вновь принялся что-то искать в сумке. Наконец он протяну Кейке тонкий конверт без подписей. Цай смотрел на Крыло Солнца сияющими глазами; так смотрят дети на своих героев, солдаты на обожаемого командира… Кейке прочитал послание Велее Лая и кивнул удовлетворенно, убирая лист елани.
- Это я передам Тигру-властителю, он будет доволен.
Затем Крыло Солнца раскрыл письмо супруги. Читал он его куда дольше, и Наали мог видеть, как мужественное лицо словно озаряется внутренним светом. Завершив, Йамме посмотрел на вестника.
- Как долго ты пробудешь в Эаши?
- Я… - Цай растерялся. Он качнул головой, - Меня сюда направила Крыло Луны, эй-раан. Буду ждать вашего ответа столько, сколько нужно.
Юноша слегка развел руками; в вытянутых глазах вновь мелькнуло восхищение.
- Я дам тебе ответ вечером. Сейчас мне необходимо встретиться с капитанами Ли.
Цай кивнул, неуверенно улыбнулся.
- Где мне вас искать вечером?
Кейке по-воински широко улыбнулся:
- Скажи мне лучше, где я могу тебя найти.
- Где-нибудь, где меньше деревьев и больше солнца, - не удержавшись, буркнул вестник, потом, спохватившись, замахал руками, - я имею ввиду, эй-раан, что буду со своим нейа, наверное. Наверху. Ну, где обычно мы их оставляем.
Взгляд Кейке стал теплым, словно он смотрел на сына.
- Если ты желаешь посмотреть на ашиеру и анйар…
Серые, с золотистыми искорками, глаза юного лиа засияли.
- Да! Если… если я вам и капитанам не помешаю! – Цай чуть понизил голос, виновато улыбнулся, - я буду тихим. Обещаю!
Кейке поправил хламиду поверх доспеха.
- Тогда пойдем.
Наали улыбнулся, но теперь уже широко, радостно. Казалось, он готов тут, на месте, прыгать, но то, рядом с кем он, младший вестник, находится рядом, удерживает лиа от глупостей.

Соуль, Darkness

[Барон Суббота >>>]

День: ночь между десятым и девятым августа
Фигура: без фигуры (Ригор Макабрей)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d5 (недалеко от Пустоши).

Огонёк трещал и плевался, не грел и почти не разгонял ночную темноту. Впрочем, дыма он тоже не давал, а укрыть его от посторонних взглядов можно было парой камней. Кроме того, со своей основной задачей огонёк справлялся: густо-зелёное содержимое стеклянной колбы, стоящей на нём медленно кипело, исходя мириадами пузырьков и струями едкого пара. Дурманного пара.
- И всё же ты должен признать, Ригор, что твои действия были несколько…неосторожны. Ты мог хотя бы попытаться склонить капитана на свою сторону, - кто-то развесил в лесу хрустальные колокольчики, и они тихо звенели на ветру голосом молодой девушки с горячими чёрными глазами и смуглой кожей.

Дуло револьвера смотрит единственным злым глазом угрюмого циклопа. Оно прямо таки просит: давай, некромант, дёрнись, взмахни руками, зажги в глазах зелёное пламя! Дай мне повод. Шаг назад. Ещё один. Они наступают. Медленно. Эльфка обходит справа, но почему-то сразу ясно, что она стрелять не будет. Слева мелькает рыжее пятно лисьей шкуры. Не отвлекаться.
- Капитан, не верь ей. Она меня ненавидит, ты знаешь.
- Заткнись, - Нахтфогель мрачен и будто бы грустен, но оружие в его руке не дрожит. – Вытяни руки.
А она улыбается. Холодная сука, наконец, дождалась своего часа, и теперь даже не трогает оружия.

- Позволив одеть на себя браслеты? Не смеши. Как только они защёлкнулись бы, моя песенка была бы спета, - ответил хрипловатый голос, и неяркий, волнующийся свет огонька выхватил из темноты лицо некроманта – осунувшееся и ещё более бледное, чем обычно.
- Ты прав, трупарь. И не прав, - по другую сторону костра рокотнул гром, и шевельнулась гора, по какому-то недоразумению принявшая форму громадного мужчины в старомодных доспехах, но без шлема. – Стоило перебить их всех. Тогда не пришлось бы бежать сейчас и варить эту дрянь.

Руки всё же поднимаются перед грудью в обманной покорности. Никто из них не видит того, что пальцы чуть согнуты, направляя Силу. Никому не пришло в голову заглянуть в глаза под опущенными веками и увидеть изумрудный огонь. А когда земля зашевелилась и изрыгнула из себя многочисленную мёртвую плоть, было поздно. Не знали в ЭКК, где находится курган последнего найрити, не было этого места на картах «Иглы», иначе ни за что не согласился бы Гидеон Нахтфогель остановиться именно здесь. Исказители, как оказалось, гнили очень плохо – за пятьдесят лет, прошедших со дня его смерти, чужак скорее мумифицировался и сейчас его плоть, поднятая некромантом, крушила «Иглу». Многочисленные щупальца гигантскими червями пёрли из земли, хлеща по всему подряд, захватывая пытающихся отступить, не обращая внимания на плотный ружейный и пистолетный огонь. Бой затянулся. Лишь спустя несколько часов последнее щупальце, тяжёлое, как мокрый канат, рухнуло, почти перебитое пополам множеством выстрелов. Макабрея на поляне уже не было.

- Точно. Не пришлось бы.
- Кудf ты идёшь? – в темноте зашуршали пышные юбки и тихо перекликнулись кольца на узких запястьях. – Зачем возвращаешься? Тебя не примут.

Бег по лесу, спокойной, волчьей рысью, пожирающей километры, как неукротимый пожар. Ноги сами несут, дыхание не сбивается, сердце бьётся часто, но ровно. Время утекает между пальцев, вырывается с дыханием сквозь стиснутые зубы. Время грохочет далеко сзади громом выстрелов. Да, можно было бы их всех перебить, как тогда смотреть в глаза собственному отражению? Нет, вполне довольно и кадавра. Клеймо на щеке жжёт, как только что наколотое, будто бы намекая: тебе не скрыться, малефик. Не уйти и не спрятаться, любой, кто увидит тебя, поймёт, кто ты. Так зачем ты бежишь назад? Тебе не пройти чёрную пустошь в одиночку. Ты падёшь там и погибнешь. Остановись, некромант! Не остановился. Бежит, чувствуя, как мышцы начинают наливаться тяжестью. Ничего. Есть средства заставить ленивое тело работать на полных возможностях. Нужно только уйти подальше, найти укромный овраг и развести небольшой огонёк – эликсир требует кипящей воды.

- Готово уже, - гром и хрустальные колокольчики сплелись в едином хоре. – Давай быстрее, сейчас закипит.
Некромант привстал и склонился, навис над склянкой. Зелье в ней шипело и бесновалось, струйка пряного пара становилась всё гуще и пахла все резче. Макабрей вдыхал его полной грудью. Вдыхал и чувствовал, как тело становится лёгким и звонким, как мышцы наливаются пьянящей силой, а сердце колотит в триумфальные литавры. Он не видел, как кожа обтягивает его лицо всё плотнее, как заостряются нос и скулы, как густо залегают тени под глазами.
Когда от зелья осталось лишь немного на дне, Ригор поднялся, голой рукой взял раскалённый пузырёк и вылил отстой варева на огонёк, потушив его. Потом он убрал склянку и бросился бежать сквозь ночь, лёгким, совершенно не человеческим шагом. Вокруг него была изменчивая и неверная лесная ночь, шелестящая тысячей голосов. Время от времени он видел в неё то матовые чёрные доспехи, то лёгкое платье, летящее на ветру. Он бежал туда, откуда одиночке не было возврата.

[Полукошк >>>]

День: пятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Поутру Айне взглянула на свет - высокие облака отчасти закрывали небо, высокие скалы отчасти закрывали берег, каких-то дел, кроме определиться, где она, не намечалось. Оставалось пройтись вокруг, заметить признаки близкого жилья и выйти к людям, но с этим обнаружилась сложность - полчаса блуждания по скалам вывели ее к травянистой равнине и... ни одного следа пребывания "строящих" или "гуляющих" - никакого мусора.
Чистый берег. Такого Айне давно не видела, в чем была столь же уверена, как в собственном имени. В имени у нее были определенные сомнения. Памяти это немного прибавило - Айне здесь никогда не была.
"Кроме того, я теперь помню, как пахнут травы."
Два дня пути ввиду берега привели ее к какому-то поселению: сначала она обнаружила несколько троп, затем оставленное кем-то на песке, кажется прошлогоднее, кострище с бревнышками неподалеку от муравейника и удивилась такому выбору места для отдыха. Кто-то забыл здесь чайник. Через несколько часов она набрела на ягодник, где лакомился кто-то недавно. Затем, пройдя над траверзом следующей бухты, увидела вдалеке чей-то городок и остановилась в траве над скалами отдохнуть. Чуть ниже виднелись птичьи гнезда, легкий ветер с моря нес влажно-соленый воздух. Айне потеребила колосок растущей на косогоре травы. Здесь еще было чисто.
Позади донесся пока негромкий, но с каждым мгновением набирающий силу перестук копыт. Кажется, ехали всадники: двое; может быть, трое. Айне прислушалась и приобернулась, если верховые, то странно, что не слышно говора, может быть это слышно оленей? По пути она почти не видела обитателей побережья, но про оленей помнила. Улыбнулась, но нет, не было похоже - перестук копыт не был размеренным, а убегать от кого-то из леса олени не стали бы в направлении спускающихся к морю скал.
Вскоре цокот стал совсем явным. Солнце близилось к западу, и падавшие со скал тени были длинными и темными. Айне заметили – один из всадников, крепкий, сильный и не слишком молодой эльф в форме.
- Мортимер, постой.
Уехавший вперед немолодой мужчина натянул поводья.
"Смотри, Айне, там краб, " - вспомнился голос подруги и движущийся в прибрежной воде панцирный морской обитатель. Она поднялась и оглядела всадников. Должно быть они были из поселения за бухтой.
- Эй, ты что здесь делаешь? – спросил эльф. Названный Мортимером человек подъехал к нему ближе и наклонился вперед, разглядывая девушку. – Ты из Ясного?
"Судя по вопросу поселение рядом зовется иначе," - подумала Айне.
- Нет, не из Ясного. - ответила и посмотрела на эльфа, враждебности он вроде не проявлял, отправила голос к всадникам, взмахом руки обозначив вопрос. - Отдыхаю. Вы из этого города?
Чуть поднявшийся ветер потеребил откинутый капюшон.
- Да, из Ясного, - отметил Мортимер.
Диалог со стороны мог бы показаться странным.
- Тогда откуда? – скользнули в голосе эльфа требовательные ноты. Он и его спутник переглянулись, и мужчина пожал плечами. – Из отрядов неподалеку? Людвиг Отт?
"Они не знают своих обитателей?" - Айне с недоверием покосилась в сторону городка, поселение не выглядело таким уж большим. Вопрос похоже был важен для всадников. "Здесь редко, кто появляется." - решила она, вспоминая и первый вопрос. Правда была им недоступна.
- Два дня пути с той стороны. - показала она на север. - Меня зовут Айне.
Мортимер снова пожал плечами, обтянутыми темно-зеленым рединготом.
- Из Айтара, наверное. Поехали, Раирендар.

(с Соуль)

[Соуль >>>]

Раинрендар задумчиво кивнул. Он немного помедлил, затем покачал золотоволосой головой и снова обратился к Айне.
- Сейчас не самое безопасное время, чтобы путешествовать в одиночестве, - он сверил девушку взглядом ярко-голубых глаз, - Айне.
Айне на миг обратилась взором "в себя" - называться из Айтара ей не подходило. Она чуть вздохнула, возвращаясь на траву:
- Нет. Не из Айтара или другого поселения в той стороне. Счастливой дороги, Мортимер.
Раирендар нахмурился:
- Поехали-ка с нами.
Айне кивнула и поднялась, отправившись к всадникам.
- Не самое, - согласилась она, раз здесь был патруль и где-то были отряды неподалеку, значит, определенно не самое.
Мортирмер смотрел, как Раирендар помогает Айне занять место перед ним и аккуратно касается поводьев, понукая не слишком бойкую серую лошадку. Эльф помог девушке устроиться удобнее.
- Наша, похоже.
Имя Людвиг Отт было ей знакомо, но не вызывало в памяти отголосков. С этой прибрежной и с лесной местностью вдалеке, с этим небом... эта трава не помнила Людвига Отта. Айне села боком, свесив колени, и приобняла лошадку за шею. Одежда человека как-то соотносилась с этим именем... Мортирмер... Айне глянула, какое оружие несет Мортимер - не было видно.
- Вы вооружены? - спросила она.
- Только для порядка.
В ответ Мортимер улыбнулся. Он пришпорил лошадку, чтобы ехать вровень с Раирендаром.
- Мортимер Богалт, - представил его эльф. – Я – капитан Раирендар ак-Дариан.
Городской и военный; первый тоже спину держал прямо, но военной выправки капитана Раирендара у него не было.
Возникшее воспоминание ускользнуло, Айне не удерживала его. В этой местности было спокойно, настороженность к встречным могла быть чертой здешних жителей и Айне подумала, что ей говорить о своем прошлом.
- Айне Теллур. - повторилась она, обратив взгляд в сторону городка, она собиралась на время в нем задержаться.
Раирендар помедлил. Мортимер бросил на него внимательный взгляд.
- Давно здесь? – спросил, закусив уголок губы, эльф.
- Два дня, - чуть шевельнула Айне, ей захотелось скрыть голову под капюшоном. Она уже отчасти соотнесла вопросы со спутниками и "здесь" не вызвало у нее разночтений.
Ак-Дариан немного помолчал, прислушиваясь к ее словам, а затем удовлетворенно покрутил головой.
- Айне Теллур… Так, если ты не из Айтара или другого поселения – откуда ты?
- Не было других поселений по берегу, ваше - первое. - Под копытами несущих троицу коней попался первый мусор - это был кусок металла, часть какого-то механизма. Айне помедлила с ответом. Эльф и человек переглянулись, на этот раз капитан промолчал.
- Мне... кажется, я никогда не была здесь раньше. Совершенно не помню этих мест.
Эльф снова помолчал, прислушиваясь. Мортимер не поверил:
- Ты недавно прибыла в Новые Земли?
- Впервые их вижу, - согласилась женщина. Что-то изменилось в ее настрое, она посмотрела в небо и добавила, - Меня доставил летящий корабль с парусами цвета предгрозовой тучи, он летел над пенными волнами и, - она вздохнула, - расстаял вдали.
Небо над головами было чистым и синим.

и Полукошк

[ORTъ >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: конь g1
Ход: g1-f3 (вылет)
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1


Гай в глубине души тосковал по психофону. По громоздкому, ненадежному, подчас опасному пылесборнику-психофону, от которого у связиста раскалывалась голова, по его взвизгам, шумам, помехам, по напряжению, от которого кровь идет из носа... Пользоваться устройством кристаллической связи он научился, доверять ему - пока не очень. Он, урожденный южанин, вообще не имел склонности доверять тому, что не до конца понимал. Одно дело - психофон, который Форш мог разобрать и снова собрать, и совсем другое - маговское изобретение, рядом с которым, не будучи магом, чувствуешь себя ущербным.
И когда требовательно запульсировал кристалл в устройстве связи командорского авиона, Костерок немного растерялся. Осуществление связи со штабом больше не входило в его обязанности, и стоило бы, наверное, позвать барона или Элли, но рука сама потянулась к аппарату.
- Костерок на связи, - наверное, стоило бы назвать позывной командора, позывной этого кристалла, но привычка была отточена до машинальности. - Прием.
Рамштайнер, впрочем, и сам заметил сигнал, заспешил к авиону, зачем-то оправляя на ходу мундир. Командор не мог предстать перед начальством в неопрятном виде, пусть даже видеть его из штаба не могли.
- Сам ты приём! - затрещал голос из кристалла. Причём было слышно, что треск - это не фон от некачественной связи, а природное свойство голоса вещающего. - Дай мне Рамштайнера. Срочно. И позывной свой засунь... в общем понятно куда. Это Штаб. Да, Ш-Т-А-Б! Больше - объяснять? Или вы там уже вояки до того, что засекретились к секретней матери?
Гай сел, впервые в жизни оказавшись, по сути, за штурвалом баронского штурмовика. Жалобно посмотрел на кристалл, на приборную доску, на подоспевшего Рамштайнера.
- Э-это штаб, - возвестил он, почувствовав себя Кенни, после чего был безжалостно выдворен из кабины.
- Рамштайнер на связи, - бесстрастно произнес командор, сменяя Гая у переговорного кристалла. - Слушаю вас, штаб.
- Отлично, что на связи. Слушайте меня, архидьявол, повторять не буду. Вам приказано выдвигаться, - скрипучий, надтреснутый голос связиста заставлял кристалл пульсировать неровно, осторожно, и в то же время рвано, с всплесками. - Вперёд пойдёте, в числе первых. Довольны, орлы инфернальные? Так вот, полетите в живописное место, потеплее да поприятнее вашего нынешнего. Рады?
- Так точно, - ровно ответил барон, на "архидьявола", впрочем, отреагировав мимолетной довольной ухмылкой. Было архидьявольски любопытно, кто на том конце эфира, но задавать такого рода вопросы командору не полагалось - штаб и штаб. Генрих Рамштайнер мог позволить себе многие вольности, но почти никогда не пользовался этим правом.
- Ну вот и молодцы. Местечко знаете, скопление озёр? Юго-западнее вас, хорошо так? Не можете не знать! Ну отвечайте, знаете или нет?!
- Так точно, - Гай, до сих пор переживающий немалое потрясение, не мог понять, отчего барон улыбается.
- Точно так! Вот и не будь дурак, Рамштайнер, расположи своих парней их задницами в нашу сторону, а передницами в сторону противника на восточных берегах оных озёр как можно скорее. Может ваши физиономии дикарей распугают на ура! Официально тебе попозжее оттарабанят! Усёк?
- Так точно, - не оскорбился Железный, окончательно решив, что с таким неофициальным "штабом" сеанс связи, и так напоминающий фарс, можно сделать несколько более... светским. - В таком случае с кем имею честь?
- Главный связной при штабе, уполномочен вести секретные переговоры заранее, позывной Дамнат, - браво оттрещал кристалл. - Давай, барон, двигай своими перепончатыми крыльями, лети куда сказали! Отбой!
- Конец связи, - сказал командор уже, по-видимому, в пространство и обернулся к Форшу. - Как тебе это нравится, Гай? "Перепончатыми крыльями", а. По-моему, чудесно.
- А это... точно штаб был? - жалобно спросил Костерок, все еще находящийся под впечатлением от общения с Дамнатом, и тут же понял, что сморозил глупость - грош цена системе связи, если сигнал штаба можно перехватить, подменить или подделать.
- В штабе, Гай, служат точно такие же тиресканнцы, как и мы с тобой, - улыбнулся барон, и, увидев, что Форш решительно не согласен с таким сравнением, добавил: - Ну, или как Улгаш и близнецы. Такие самородки, как блистательный главный связной Дамнат, конечно, редки... Не поверишь, как порой тошнит от скучных штабных физиономий. А так со мной не разговаривали уже очень много лет. Угадай, кто был последним?
- Кто-нибудь, кого уже нет в живых, - предположил Гай. - Нет, я не про Свена...
- Ты кровожаден, - усмехнулся командор. - Нет, всего-навсего Иероним Странгель. Примерно с тех пор он и стал моим лучшим другом. Так что запомни этот позывной - Дамнат. При случае выхлопочу для него поощрение.
- А... какие будут приказания? Мы вылетаем или это была шутка?
- Шуток, Гай, в штабе не шутят и чужих не понимают. Это были "секретные переговоры". Если расшифровать, то мы получим примерный район дислокации, расчетное время вылета и указание выйти на связь по прибытии.
- Правда? - немного недоверчиво спросил Костерок.
- Истина, - серьезно подтвердил "архидьявол". - Так что собирай пилотов. Через полчаса построение возле ангаров фронтом на полосу. И пусть Элли проверит все кристаллы, а техники проведут осмотр машин. Кроме моей и "старушки".
- Разрешите выполнять?
- Двигай перепончатыми крыльями, Гай, - улыбнулся барон.

(Со Скорпом в роли штаба)

[Мора >>>]

- Прямо сейчас вылетаем? - Вольф явно нервничал, хоть и пытался не подать виду.
Пока барон общался с комендантом полевого аэродрома и гонял техников от своего "Содружества", дисциплинированные "Дьяволы" стояли шеренгой вдоль ангаров и переговаривались вполголоса.
- Ага, - Гай с Ханной тоже заметно приуныли.
- Куда хоть?
- На юго-запад, к озерам, - припомнил Форш.
- Не так уж далеко, - утешил Грант. - Думаю, сможете отпроситься в Неуштадт.
- А Вольф к своей ненаглядной, - Карл толкнул Густава локтем. А может, Густав Карла.
- Тресну, - беззлобно пригрозил Вольф.
- Разве что по швам, - фыркнул Карл-Густав.
- А зачем нас вообще переводят? - проворчал Улгаш. - У современных авионов радиус действия...
- Затем и переводят поближе к границе. Может, будем бомбить инфраструктуру противника на пределе дальности, - мечтательно протянул Гай, за что получил исполненный шутливого негодования тычок от супруги.
- А там, должно быть, жутко красиво! – предположила Мэйфирин. – Не эти угрюмые горы все же.
- Эти угрюмые горы мне больше по душе, - хмуро заметил Свен.
- Это потому что ты сам угрюмый. Может, горы на тебя так действуют? - предположил Карл-Густав.
- Ага, вот поживем в цветущем приозерном краю - и расцветешь... - поддержал Густав-Карл.
- Ага, буду плести веночки и водить хороводы с Мэйфи, - кивнул мертвец, впрочем, вид его не внушал надежд на именно такое развитие событий.
- Поначалу веночки будут получаться траурные, но это не беда... - близнецы непременно добрались бы и до хороводов, но вернувшийся командор громогласно объявил:
- Смирно, "Дьяволы"! Элли, кристаллы заряжены?
- Заряжены, командор! – выкрикнул техномаг.
- Дед, как "старушка" поживает? Полетит?
- Стрелой! - довольно хмыкнул старший Странгель. - Мы с моей старушенцией еще всем покажем!
- Отставить показывать. Вопросы по существу есть?
- Никак нет! - грянули "Дьяволы".
- Тогда по машинам!


с Ортом

[Darkness >>>]

День: ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа
Фигура: слон С8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: С8 (Трехречье, военная застава)


Песни речных намьё были грустные: про осенний ветер, колышущий по воде опавшие листья, про стылый и промозглый ветер, про тину, в которой тонет все - ветви, камни, кости...
Намьё начинали петь только с приходом сумерек, когда звезды опадали на речную воду, и дрожащие искры с каждой секундой становились все ярче.
И над рекой плыли протяжные, тоскливые голоса.
"Почему я их никогда не вижу?" - спрашивал Йель у Дее-рея. "Кого?" - поднимал тусклые, бесцветные глаза старик. "Тех, чьи это голоса..." - мальчик вглядывался в темный противоположный берег, пытаясь отыскать невидимых певцов. "Там никого нет" - намьё отвечал коротко, рубил фразы - будто слова давались ему с трудом.
"Но тогда кто это?" - найденыш сидел на бревне-причале, свесив ноги в легко волнующуюся реку. Водоросли, растущие на подводной части старого ствола, слегка щекотали лодыжки.
Дее-рей молчал. Говорила лишь окарина в его руках, и её заунывное пение стелилось над стылой, темной водой.
"Это поёт река" - наконец отозвался старик, отняв большую раковину от сухих, узких губ. - "Она помнит наши голоса - всех тех, кто ушел в воду."
Йель подтянул колени к груди. После слов Дее-рея ему чудились под водой бледные лица умерших, струящиеся по течению волосы, в которых путались водоросли... или это водоросли и были длинными прядями?
"Они тебе ничего не сделают" - на плечо найденыша легла холодная, влажная ладонь Дее-рея. Мальчик зажмурился.
"Я сказал, что ты тоже умеешь слышать" - в руки Йеля легла окарина, показавшаяся ему тогда тяжелой, словно огромный камень. - "Играй"
"Я не умею."
"Им это не важно" - бледной и тонкой тенью намьё скользнул в воду, плавно и беззвучно.
Йель поднес окарину к губам. У раковины был привкус тины и речного песка. Дее-рея не было видно; найденыш остался один, сидя напротив примолкшего берега, немой реки.
Первые звуки окарины были слабыми, испуганными... Они птицей вспорхнули над водой, затерялись в ночном небе.
Йель рассказывал реке о своем страхе. О том, что он теперь не будет опускать ноги в ночную воду, потому что там, в тине и иле, лежат намьё, все те, что ушли в реку. И они тянут к нему руки, словно хотят утащить.
В голос флейты-раковины вплелся шелест ветра, чужое пение - грустное, сводящее болью скулы.
"Не бойся их" - шептала река. - "Просто играй, и белые тени не будут вставать со дна".
Йель играл. Дее-рей купался, и тени предков обвивали голое и сухое тело старика, становились продолжением его рук, ноги, вплетались в волосы.
Потом, много-много позже, после того, как намьё вышел на берег, а мальчик опустил усталые руки и облизнул пересохшие губы, много после этого, Дее-рей сказал, что предки зовут его.
Йель испугался.
"Ты уйдешь? Сейчас?"
Намьё смотрел на раковину в руках мальчика.
"Нет. Я однажды позову тебя. Дождусь. И уйду только после того, как ты вновь сыграешь реке."
Найденыш ничего не сказал.
Но теперь, зимы и вёсны спустя, он сидел на холодном ночном песке и смотрел на речную воду, темную и теплую, прогретую летним солнцем за день.
Йель т'Айлари, найденыш Дее-рея, приемный сын Видящего дома Амар, слышал, как поёт река, как голоса умерших намьё поднимаются со дна.
И он слышал среди них голос старика, который обещал когда-нибудь позвать его. Перед тем, как уйти в воду. Навсегда.

Сообщение отредактировал Darkness - 18-03-2010, 22:06

[Bes/smertnik >>>]

День: одиннадцатое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

«Давно известно: все тайное рано или поздно становится явным. И чем тщательнее ты, Поун, охраняешь свой секрет, чем сильнее желаешь спрятать его от товарищей, тем быстрее эти самые товарищи тебя поймают и разоблачат,» думал Мелкий, надевая на голову Волосдыб.
- Ну, Мимочка, посмотрим, что ты успела запомнить. Если хотя бы в течение секунды ты могла видеть то письмецо полностью, считай – нам повезло, - страховочные ремешки с хищным лязгом защелкнулись под подбородком парня. - Мы узнаем всю подноготную Солджэра. Ну, или, по крайней мере, станет ясно, любит ли он мамочку. Хотя, мне кажется, письмо было адресовано со-овсем даже не маме. Будь это правдой, он бы так не нервничал… Я ставлю на молоденькую барышню с пухлыми розовыми щечками. А ты, Мимусик?
Мелкий обошел сидящую гончую по кругу, тщательнейшим образом проверяя каждое крепление. Не забилась ли в щели сорная трава? В целости ли защитные пластины?.. Чуткие пальцы теха легко скользили по гладкому металлическому панцирю, ощупывая его, постукивая и поглаживая.
- Начнем, - мощный выпуклый лоб гончей оказался как раз на уровне глаз Мелкого. Матовая стеклянная полусфера не выражала ничего, но техник знал: гончая смотрит на него в упор и ждет. - Вперед.
Рука привычно нащупала под челюстью Мими нужное углубление. За секунду до того, как стержень контактного провода вошел в специальный разъем, и память разумной машины затопила человеческий рассудок, Мелкий успел ободряюще улыбнуться. Не гончей. Себе. Любое сознание, пусть даже искусственное, пусть даже исхоженное вдоль и поперек, опасно. Никогда не знаешь, что поджидает за…
Крики. Тысячи цветных криков. Резких, изломанных, безжалостно кромсающих открывшееся им сознание.
«Реакция первичного отторжения длится у подопытных от 0,5 секунд до 2 секунд. Характеризуется незначительным повышением температуры тела, учащенным сердцебиением, иногда легким тремором конечностей»*
Через время шум и вспышки угасают. В отвоеванном тишиной пространстве постепенно собирается заново дрожащее и ослабевшее человеческое "я". Шум всегда исчезает. И это хорошо. Потому что если однажды он не исчезнет…
«Успешная адаптация проявляется в нормализации общего состояния организма. На этой стадии подопытный окончательно теряет контакт с окружающей действительностью и перестает реагировать на любые внешние раздражители»
Живые картинки настолько податливы… будто силятся послушанием загладить вину за причиненную вначале боль. Повинуясь приказу, они двигаются в нужном направлении, увеличиваются, сужаются, переворачивается. Линейное в обычной жизни, время здесь тоже прихотливо изгибается, уступая.
Вот и нужный отрывок. Очень хорошо! Виден весь лист целиком, причем довольно четко. Почитаем!
«Внеплановый выход из контакта способен многократно усилить побочные эффекты, поэтому крайне нежелателен».
Увиденное ни в коем случае не должно помешать процессу. Расслабление. Полный контроль над эмоциями. Расслабление-е-е...
- Нет, ну каков же сучий сын!!! - выпалил техник, едва открыв глаза. Шлем он снимал уже на ходу – такие новости не терпят проволочек. Налившиеся слабостью ноги повели его куда-то вбок, горизонт накренился. Похоже, плавного выхода из мимочкиной памяти все-таки не получилось, да оно и понятно.


*здесь и далее фигурируют личные записи доктора Саргэса, одного из техномагов, исследовавших процесс взаимодействия искусственного и биологического разума.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 18-03-2010, 22:13

[Тео >>>]

День: девятое августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

(с Orrofin)

Спали они долго. Предельное напряжение последней ночи и дикий стресс утра давали о себе знать: день сменился новой ночью, потом небо успело зарозоветь, а потом солнце вновь залило мир своим светом, а цей-ин и фино так и спали рядом, видя похожие сны. Время от времени их проведывал то Нартэн, то Шейса, один раз заглянул Сайамар, пробурчавший себе в бороду нечто одобрительное, а они всё спали и спали, восстанавливая утраченные силы.
В конце концов, дежурить рядом с ними осталась Шейса. Воительница устроилась недалеко от спящих, достала из внутреннего кармана туники пучок нитей и принялась ловко плести из них узкий ремешок, состоящий из множества узелочков. Пальцы Шейсы, более привычные к луку и стрелам, сновали удивительно быстро и ловко.
Сначала красочный мир сна сменился темнотой. Потом – узкой полоской света. И снова темнотой – Кинне не хотелось открывать глаза. Голова трещала. Фино понимала, что если сейчас снова провалится в сон, то потом боль лишь усилится. Надо было вставать. Она осторожно потянулась и невольный тихий стон сорвался с ее губ. Провела ладонью по лицу, чуть потерев глаза. Пятно дневного света постепенно обретало четкость.
Шейса заметила её пробуждение и приветливо улыбнулась.
- Здравствуй, маленькая сестра, - тепло поздоровалась полутигрица. - Хорошо ли тебе спалось?
Тонко Чувствующая наморщила лоб, пытаясь подобрать слова, адекватно описавшие бы ее сон и вместе с тем не слишком грубые.
- Да не очень, - с натянутой улыбкой ответила она, наконец.
Села, закатала рукава нартэновской рубашки до локтя. Вдумчиво оглядела свои ладони, иногда переводя взгляд на колени.
- Ох, Ветер могучий, хороша, ничего не скажешь…
- Досталось тебе, - удивительно, но Шейса, железная воительница, ей сочувствовала, причём искренне. - Держи-ка нашу мазь. Чтобы заживало быстрее.
Покопавшись в карманах попоны, она достала небольшую деревянную коробочку, от которой пахло чем-то пряным и вкусным.
- Ничего, меньше буду нарушать запреты, - хмыкнула Кинна, - спасибо. Запах изумительный. Как этим пользоваться?
- Намажь погуще...и терпи, - туманно отозвалась Шейса. - Нет, серьёзно, она будет сильно жечь, но зато когда высохнет и отвалится царапины заживут.
- Ммм… нет, пожалуй.. Спасибо, но нет. Не хочу, чтобы жгло, - фино малодушно протянула мазь обратно цей-ину, - Само как-нибудь. По старинке.
Девушка встала, потянулась во весь свой маленький рост, воздев руки к небу, а потом обернулась на Кира:
- Спит еще, - с ноткой удивления заметила она.
- Наверное, много отдал, - Шейса потянулась и погладила Кира по голове. - А он молодец. Не ждала я от него такой твёрдости, думала, что мягкий, без стержня.
От этого движения и слов воительницы фино внутренне слегка передернуло, но она только улыбнулась:
- Гибкий стебель сломить сложнее всего.
- Ты мудрее меня, - Шейса снова улыбнулась, ласково и по-доброму. - Хорошо, что ты за ним приглядываешь.
Кинна покачала головой:
- Не мудрее, Шейса, мы просто очень разные. И… и я не уверена, что это действительно хорошо, - то, что я приглядываю за Киром.
Шейса нахмурилась.
- От чего ты так решила?
- Когда приходится обрывать натянувшиеся между шэа нити – это бывает больно, по крайней мере, для кого-то одного, - фино ходила из стороны в сторону, немного нервничая, - Все же я – явление здесь очень временное.
- Как и он, - почудилось, или Шейса действительно вздохнула? - Ты же знаешь, Сайамар странствует. Он нужен нам, а потому здесь, но потом...нет, маленькая сестра, эти двое не останутся. Уйдут, и хорошо, если попрощавшись.
- Тем более, - Кинна продолжала ходить туда-сюда, наподобие маятника… Потом, резко остановившись, сказала, обращаясь, скорее, сама к себе, - Вещи, наверное, высохли уже… а то я совсем уже… тут. И так чучело, а в таком виде и подавно.
- Иди оденься, - кивнула Шейса. - Я покараулю пока его. Сайамар сказал, что Кир не должен проснуться в одиночестве.
Фино поспешно отвернулась, чтобы Жало Осы не увидела, как непроизвольно ее лоб рассекла печальная морщинка. Она побрела к ручью, туда, где на раскидистых ветвях кустарника оставила сохнуть свою одежду. Шла чуть ссутулившись, от чего казалась еще ниже, чем была.
Шейса вздохнула, дежурно рявкнула на бегущую мимо группу Стрел и снова взялась за своё рукоделие. Ремешок у неё выходил не очень длинный и узкий, но с узором: жёлтые углы на зелёном поле.

[Барон Суббота >>>]

На пути к ручью Кинна думала, что быстро переоденется и сразу обратно. Но игривый водный поток притягивал взгляд. Тонко Чувствующая разделась и села у самой кромки воды. Отражение явило ее взору худенькое лицо с четко обозначенными высокими скулами и впавшими щеками. Под глазами неясной синевой разлились синяки – верные спутники усталости и стресса. Белый ежик взъерошенных волос. И россыпь предательских конопушек, горевших ярко-рыжими огоньками на оливковой коже. Кошмар. Фино нахмурилась и посмотрела на свои руки: узкие плечи и предплечья, некрасиво играющие мышцами при каждом движении, тонкие запястья, содранные в кровь ладони и длинные пальцы с совершенно неподобающим маникюром – толстыми крепкими неухоженными ногтями, некоторые из которых обломались благодаря недавнему скоростному подъему. Вспомнились руки Шейсы – сильные, но бесконечно женственные. Спасибо, Средоточие, что кто-то придумал кофты с длинными свободными рукавами… Дальше взгляд скользнул на ноги. Зрелище не прибавило оптимизма. Про тело Кинна предпочитала даже не думать. Находясь среди фино, она не ощущала собственной ущербности. Но здесь, в лагере Золотых Стрел, она четко осознала, могла бы послужить пособием по анатомии. Было бы желание.
Тонко Чувствующая опять представила Шейсу, потом – Кира. Печально цокнула языком и провела ладонью по воде, смазывая и без того нечеткое отражение. Натянула тунику и брюки, привычно подпоясалась, кое-как пригладила волосы. Кисло улыбнулась про себя – чего, спрашивается, ради?.. И неспешно побрела обратно.
Кир ещё не проснулся, а Шейса, увидев приближение фино поманила её к себе.
- Дай руку, маленькая сестра. У меня для тебя... небольшой подарок.
Левая кисть воительницы пряталась за спиной.
Глаза Тонко Чувствующей удивленно расширились, она несмело протянула цей-ину ладонь.
Шейса хитро улыбнулась и двумя быстрыми движениями завязала на запястье только что сплетённый ремешок.
- Нравится? - спросила она. - Не жмёт?
Кинна просияла благодарной улыбкой.
- Красиво… - чуть слышно прошептала она, - из чего это? Он что-нибудь значит?.. У меня есть ташеа от подруги… Аромат силы, - фино показала запястье левой руки, схваченное широким браслетом с изображением змеи.
- Красиво, - до Кинны явственно долетело смущение Шейсы. - Я...не слишком искусна в плетении фениа, но среди нас принято дарить их тем, кому мы хотим показать свои тёплые чувства. Что-то вроде знака того, что ты мне нравишься, маленькая сестра. Цвета - это обо мне. А узор - об отряде, в котором я служу.
- Спасибо, - лиа одарила цей-ина мягким взглядом карих глаз, - Это… очень необычно. И неожиданно. Трогательно так…
Она смахнула со щеки случайную слезинку.
- Тебе нравится? - кажется, воительницу всерьёз волновал этот вопрос. Настолько, что она, железная, несгибаемая Шейса, держащая в строгости пятьдесят могучих воинов, мялась и нервничала.
- Разве оно может не нравиться? – изумленно переспросила фино, - Конечно, да.
Она осторожно провела пальцем по шероховатой поверхности фенечки, любуясь ею.
- Хорошо! Я...мне очень приятно, что тебе понравилось.
В это время Кир зашевелился и сел, слегка закашлявшись.
- А? Где я? - просипел он. - Что...Кинна! Шейса! Как учитель?
Первым желанием фино было кинуться к нему, но она покосилась на воительницу и осталась на месте.
- Уже пошел куда-то, другим помогать, - сдержанно ответила она, - сам-то ты … как?
- Ох, хвала Средоточию! - выдохнул цей-ин. - Я...я...не знаю. Мне странно как-то.
Кинна не выдержала и подошла к нему. Присела рядом, легко коснулась рыжей шерсти дрожащими пальцами.
- Я… - оглянулась на Шейсу, - мы волновались за тебя. Все.
Кир осторожно пошевелился, постепенно разгоняя кровь по мышцам.
- Спасибо вам, - он улыбнулся и хотел что-то добавить, но заметил фениа на руке Кинны. - О! Шейса ты...здорово!
Полутигрица скромно прикрыла глаза, потом поднялась и похлопала Кира по плечу.
- Ладно, поправляйтесь, а я пойду своих обормотов погоняю. Кир, хочу сказать тебе большое спасибо за Сайамара. Честное.

Цей-ин хотел было что-то ответить, но Шейса уже сняла руку и лёгким бегом удалилась. Тонко Чувствующая проводила ее теплым взглядом. Когда она вновь повернулась к Киру, на губах ее блуждала странная отрешенная улыбка.
- Хорошо, что это снова ты. Я испугалась.
- Снова я? - удивился Кир. - О чём ты? Ох...как лёгкие жжёт!
Он снова закашлялся, на этот раз сильнее и резче.
- Неважно, - Кинна махнула рукой и нахмурилась, - Не нравится мне твой кашель. Надо бы Сайамара позвать.
- Не, кха-кха, надо! - Кир отмахнулся. - Нормально. После этой гадости всегда так, кха! Нет, ты всё же скажи, что значит "снова ты"?
- Нет, не всегда. Я знаю, что не всегда, - лиа передернулась, будто стряхивая неприятные воспоминания.
- Пробовала? - в голосе Кира мелькнула типично сайамаровская строгость
- Не я, - покачала головой Кинна, - рядом.
- Понимаю, - Кир положил руки на плечи фино и развернул её к себе лицом. - Пожалуйста, скажи мне, что со мной было. Это очень-очень важно.
Лиа торопливо опустила голову, не желая встретиться с ним взглядом. Цей-ин едва мог различить ее тихий ответ:
- Ты … ты был пустой. Совсем без чувств. Так Сайамар сказал.
- Ох! - Кинну обдало волной отчаяния. - Значит это не сон был...не видение.

[Тео >>>]

Теперь был черед фино задавать вопросы:
- О чем ты?
- Я думал, что это просто кошмар, а оказалось нет. Чувство, как будто ничего вокруг нет - только Сила, чистая и бесстрастная, выжимающая способность переживать. Я смотрел на тебя и мне было всё равно, понимаешь? Это...ужасно!
- Понимаю… это было… заметно, - голос Кинны дрогнул. Она подняла голову и посмотрела Киру в глаза, - Теперь все будет хорошо… старший брат.
- Старший? - удивлённо вскинул брови Кир. - Кинна, ты...ты правда...
Кашель и слабость слетели с цей-ина мгновенно. Он вскочил и порывисто сгрёб фино в объятия.
- Тшшш, за… задушишь, медведь, - маленькая лиа ужом вывернулась из его сильных рук, - Я… постараюсь быть хорошей девочкой.
- Ты очень, очень хорошая! - Кир вдруг быстро нагнулся и неуловимым движением одной из передних лап сделал на человеческой ладони аккуратный надрез. Рука, сложенная чашечкой, быстро наполнялась кровью.
- Выпей...сестрёнка. Это наш обряд.
Фино, как ужаленная, вскочила на ноги и попятилась от цей-ина, загородив лицо руками. К горлу подкатывала тошнота. Она смотрела на полутигра испуганными глазами, а в висках стучали молоточки и ясный, чистый голос Кира звучал, как будто наяву : «Кровь – это жизнь».
- Кинна? Кинна...ты что?! - Кир явно испугался, нахмурился, а потом вдруг хлопнул себя по лбу целой ладонью, да так, что меж деревьев отдалось эхо. - Средоточие, как я мог забыть?! Кинна...сестрёнка, прости дурака, я совсем...ох, да что же это!
Разрезанная ладонь впечаталась в землю, отдавая кровь исконным корням мира.
Запнувшись о некстати подвернувшийся корень, девушка рухнула на спину, растянувшись во весь свой небольшой рост.
Кир закусил губу. Он чувствовал, как земля принимает его кровь и порез затягивается, но всё это было слишком медленно.
- Кинна, - снова рискнул он. - Прошу тебя, не бойся. Прости, я совсем забыл, как твой народ относится к крови...ну, дурак я!

Он мог видеть, как девушка приложила палец к обветренным губам, прося помолчать. Глаза щипало от избытка влаги, и, моргнув, фино позволила слезам оставить мокрые дорожки на лице. Она отрешенно смотрела в небо, прислушиваясь к нему и к земле, к перешептыванию трав, шелесту листвы. Размеренное и глубокое дыхание. Кинна вбирала в себя безмятежность окружающего мира, чтобы успокоиться самой.
Кир прикусил губу. Его самого сейчас раздирала тысяча страстей, но он знал, что будет мешать Кинне, а потому воспитанной за восемь лет волей подавил в себе всё. Стал гладью озёрных вод.
Прошло довольно много времени, прежде чем Тонко Чувствующая села. Кинув на «брата» быстрый взволнованный взгляд, она тихо позвала:
- Кир, подойди, пожалуйста…
Цей-ин помедлил, но подчинился и приблизился. Фино поднялась и подошла к нему. Взяла обе его руки и развернула ладонями вверх. Покачала головой, глядя на порез. Ее собственные ладони – раза в два меньше кировых – легли поверх и осторожно скользнули к самым кончикам его пальцев. Кинна чуть склонилась, и ее губы нежно коснулись шершавой, мозолистой кожи. Осыпая его сильные руки поцелуями, девушка шептала:
- Глупый… какой же ты … глупый…
Кир молча вздохнул, осторожно высвободил одну руку и мягко обнял её, более всего на свете сейчас страшась сжать слишком сильно.
- Мы очень разные, - встречаясь с ним взглядом, сказала лиа, - Потребуется много времени, прежде чем мы хотя бы поймем – насколько мы разные. И еще больше – прежде, чем научимся все делать… правильно.
- Но мы научимся? - спросил Кир, и в его голосе билась надежда.
- Если это будет действительно необходимо, - прозвучал уклончивый ответ.
- Куда же вы денетесь? - ухнул сзади бас Сайамара. - Или есть сомнения?
Кинна вздрогнула и смущенно отстранилась от Кира. Слишком близко. Слишком…
- Вопрос в том, что такое «правильно» и насколько нужно следовать этому «правильно».
- Этот вопрос, девочка, стоит задавать себе почаще. Глядишь, а там и найдёшь на него пару ответов, - загадочно ответил мудрец.
- Учитель! - возликовал Кир, убедившись, что Гуляющий по Лесу стоит на ногах твёрдо, да и вообще выглядит вполне здоровым. - Как вы?
- Не дождёшься, - неожиданно фыркнул в бороду Сайамар.
Кир озадаченно посмотрел на Кинну. Девушка глянула на него, оценивая искренность замешательства:
- Мда… чувство юмора я как-то, видимо, забыла передать. Не то немного настроение было, уж прости.
- Передать? - снова удивился Кир. - В каком...
- ...именно смысле, ты, Кинна расскажешь ему на ходу. Идите прогуляйтесь, молодёжь, а то к моим годам будете совсем развалинами.
Кир вытаращился на наставника так, что его глаза приобрели почти правильно круглую форму.
- Что смотришь? - вдруг спросил Сайамар в привычной манере. - Пятьдесят широких кругов вокруг лагеря лёгким бегом. С седоком и повязкой!

[Хелькэ >>>]

День: десятое августа
Фигура: пешка С2, "Безымянные"
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Когда Фиерс увидел, что к нему направляется Эрис, первой к нему пришла мысль о срочном и безотлагательном бегстве. Вторая мысль показалась более верной.
- Хочу с вами поговорить, - тоном, не терпящим возражений, сказала она, и майор решил не возражать.
- О чем же?
- О досадном недоразумении, вследствие которого мы вынуждены топтаться на одном и том же месте.
Фиерс втянул воздух сквозь сжатые зубы; звук получился довольно устрашающий.
- И что же это за недоразумение такое? – поинтересовался он.
- Вот и я хочу это узнать, - процедила Эрис. – Вы вроде бы связались со Штабом? Неужели руководство попросило, чтоб мы задержались тут подольше? Верится с трудом.
- Твое руководство – это я, - отрезал майор. – И я считаю, что… Впрочем, раз уж ты подошла сама – собери остальных. Я имею кое-что сказать.
- Я вам не… - начала было Эрис, но Фиерс ее перебил.
- Я – твое руководство. Или ты не расслышала?
Эрис резко развернулась и быстро зашагала к Калебу. Фиерсу явно послышалось нечто вроде «козел», когда она повернулась спиной.
Подойдя к парню, она толкнула его в плечо и большим пальцем ткнула себе за спину.
- Там… руководство зовет.
Остальные, сидевшие на траве, подняли головы.
- Пойдем, - сказал Калеб, смерив Фиерса странным взглядом. Майор не мог бы сказать, что конкретно он прочитал в этом взгляде – презрение, настороженность или интерес… что-то там было, а возможно, было всего понемногу, но выделить что-то одно командир не смог. Как и всегда с Калебом. И это несколько напрягало.
Ренн забеспокоилась. Уж не велит ли он ей отправляться назад? Нет, он не станет, к тому же, отряду нужен маг… правда, в ЭКК полно других магов, и квалификация у них повыше. Но это будет означать неминуемую потерю времени.
- Как любезно напомнила мне Эрис, - начал майор издалека (он уже успел разложить на траве карту и сосредоточенно ее разглядывал во время своего монолога), - мы тут совершенно бездарно теряем время. А следовало бы нам двигаться… причем, чем скорее, тем лучше, но тут есть проблема. Карта, которой мы располагаем, вероятно, устарела. На ней могли возникнуть препятствия, природные либо рукотворные. Посему… - он выдержал паузу, - следует отправиться в разведку. Кому-то из вас. Мне кажется, что стоит произвести разведку с юга и с севера, как я, собственно, и собирался изначально, но моя идея, помнится, была в пух и в прах раскритикована нашей Эрис.
- Черта с два я ваша, - не преминула вставить Эрис.
- Спасибо, милочка, - убийственным голосом поблагодарил майор. – Так вот, последуем первоначальному плану. Я представляю, насколько быстро вы способны двигаться. Учитывая то, что некоторые постоянно жаловались на скорость нашего передвижения. И предлагаю вам проявить себя. Эрис и… - на секунду он задумался, - Дентон отправятся обходить пустоши с севера, а Брент вместе с Айденом – с юга. Калеб и Ренн останутся со мной, - Цербер оглушительно рявкнул, - ах да, и ты тоже, песик. Мы разобьем тут временный лагерь и посвятим себя выработке дальнейшей стратегии. Выступите часов через пять-семь.
- Послушайте-ка, - взвилась Эрис, - а вот это – совсем уж пустая трата времени! Вы так и передали в Штаб, что…
- Я передал в Штаб, что задержка составит два дня максимум. Один из этих двух дней мы уже потеряли на пустоши. За второй вы успеете разузнать, как дела на местности, и вернуться назад. Когда будем выступать всем отрядом – ускоримся, - Фиерс мечтательно улыбнулся, устремив взгляд за линию горизонта. – И не забудь, Эрис, если бы не твои дурацкие идеи – этого бы не случилось.
Она потянулась к поясу, но получила сильный тычок в спину от Дентона.
- Нет, - сказал тот тихо. – Ты неправа. Так тоже бывает, надо просто привыкнуть.

[Полукошк >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: без фигуры (Освальд Штарке)
Ход: без хода
Официальная клетка: b5
Фактическое местоположение: b5

Сложно обозначить судьбу человека в несколько слов, тем более, когда она поворачивается таким образом, что и сам в нее не веришь.
Когда мечта, которой на некоторое время обернулась жизнь, вдруг поворачивается боком и идет в свою сторону, а тебе остается только гадать - как допустил, что новые друзья вдруг стали врагами твоих прежних товарищей.
Когда такое происходит в масштабах новой земли - это вызывает растерянную улыбку, перемежающуюся омерзением от того, что люди могут вот так, сложно сказать "что". Вырезать поселок шахтеров и счесть это началом войны, вместо того, чтобы сказать - преступление? Довести взаимное непонимание и, да - экспансию колонизаторов до того, что... что... Себя Освальд колонизатором не считал, да и не являлся им на деле. Просто он вполне понимал, как могут действовать церковь и правительство. Надо же - год об этом не думал. Сложно сказать, что... Но по сути - что война может начаться.
У лиа преступлением считаются вовсе не то, что на родине, Штарке помнил страну, в которой родился, хотя путешествия по континенту отчасти смыли его воспоминания о прошлом. Война уже началась - корабли лиа шли атаковать Ясный... и да - это уже война. А там, там на том берегу все готовились и готовились. Он вполне представлял, техники это умеют: долго готовиться и планы-планы, выжидания, неразбериха, выдвижения-маневры, чтоб их! Освальд немного ошибался - он отстал от той жизни, но и не стал углубляться, отогнал воспоминания, как готовились тогда.
Разве не сочтут лиа преступлением, когда на Шэн посыпятся снаряды? Сочтут. Снаряд - не инженерная взрывчатка, снаряд разбирать не будет... в точности как... как...
"И некому будет вмешаться." - Освальд не ярился, перейдя вместе с остальными, кого адмирал взяла с собой с Наамеи на Аизер, он занимался обычными делами с остальными матросами. Паруса кто-то должен ставить.
"Когда ты стал пацифистом?" - мог бы посмеяться он над собой, но было не смешно - он шел не на военный флот. Как бы тот ни назывался.

Сообщение отредактировал Полукошк - 19-03-2010, 13:23

[Соуль >>>]

День: пятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Всадники проехали перелесок. Установившееся на некоторое время молчание прервал Мортимер, он немного закашлялся.
- Путешествие было долгим, - повторила Айне, - мы вполне могли пересечь океан. Зря не верите. Хотя обойдя остров по кругу, мы все же поняли, что это лишь остров...
Следов пребывания переселенцев становилось все больше: несколько оставленных без присмотра бочек успели немного проржаветь, чуть дальше был прочный широкий мост, через несоразмерно узкую речушку, наезженная тропа уходила вдоль нее от берега, за мостом встретились пара построек, а ниже по течению, направо виднелась небольшая лодочная станция. Айне продолжала рассказ.
- Узкий трехмачтовый силуэт корабля отражался в спокойной воде бухты, куда капитан зашел за запасом питьевой воды, на фоне пальм, дающих тень берегу почти не скалистому и у самой воды песчаному...
Дорога, по которой ступали кони, повернула направо, ближе к берегу. Эльф вместе с разглагольствующей Айне и человек обогнули половину этого небольшого - полчаса неспешной езды верхом - залива, здесь уже встречались строения Ясного.
Похоже, этот поселок оказался бурно развивающимся портом, с минимальной фортификацией, но заметным со стороны планированием инфраструктуры. Градообразующая верфь была не видна с моря, ее загораживал небольшой форт. Форт встал в устье вдающегося вглубь берега узкого залива, образованного естественными складками местности и позволяющего разместить важные строения не по открытому берегу основной бухты. Можно сказать, что "внутри" город оказался больше, чем казался снаружи. На открытом берегу было лишь несколько крупных строений и неподалеку от них находились в море несколько лодок, похоже рыболовных.
- И вот, когда шел уже третий день, а шторм все еще не утихал, капитан внезапно изменил курс...
По дороге капитан с Мортимером пару раз встретили каких-то своих знакомых и о чем-то с ними поговорили. Айне еще не ориентировалась в новоземельных новостях и потому не участвовала в этих разговорах.
Помимо узнаваемых строений - вот то должно быть ратуша, а это выглядит биржей или конторским центром, встречались здания, которым Теллур удивлялась. К примеру она затруднилась определить назначение здания, приютившегося у самой воды, почти у выхода из залива, буквально под самым фортом.
- В общем паруса не были алыми. "Что это?" - спросил корабельный маг вместо того, чтобы... и что это за здание? - с любопытством потрогала кончик носа Айне, показав в сторону форта.
- Оборонительное сооружение да и лаборатория, - криво улыбнувшись – с учеными он не ладил - ответил Раирендар, всю дорогу прислушивавшийся к журчащей речи девушки. Он не стал говорить, что кроме форта, лабораторий, мануфактуры и заводов с недавних пор в Ясном располагается две сотни морских аэропехотинцев на тяжелых бронекрейсерах «Матео» и «Мацумбахер», несколько бойких и быстрых канонерок, переоборудованные для защиты (не без помощи «Богалт и Сыновья») торговые корабли. Не рассказал Ак-Дариан и про морскую разведку, успешно косившую под рыбаков, и про артиллерию. Эльф, хотя и чувствовал, что Теллур говорит правду, все равно не мог избавиться от подозрений. Дар угадывать ложь достался эльфу от родителей.
- Сейчас на море Шторм, и новые корабли не прибывают, - негромко заметил Мортимер Богалт. Он посмотрел на капитана, на чьем лице читалось: «Я в курсе. Знаю. Девочка явно не в себе». – Впрочем, здесь о тебе позаботятся.
Недоговоренное «хотя нам несколько не до этого» было спрятано за улыбкой в полосатый зелено-белый шарф, отлично подобранный к изумрудному рединготу.

[Полукошк >>>]

- Я расскажу тебе, - обратился к девушке эльф. – Спасибо за компанию, Мортимер.
- Не за что, - хмыкнул в ответ человек. – Без тебя на конные прогулки за город не выехать.
И правда – на въездах их проверили бы несколько раз, если бы не знаки отличия капитана ак-Дариана.
- Определенно, - достался ясный взгляд Мортимеру, и эльфу, но уже не столь ясный, - в самом деле?
Айне подумала, не пройтись ли ей дальше пешком.
- Если хочешь, она может побыть какое-то время у меня, - с легким сожалением посмотрел на девушку Богалт. - Айне, как ты скажешь?
- Да, мне было бы удобнее. - показалось, что вместо "мне" она сказала "им". По разговору она поняла, что Мортимер не богат. - Несколько дней, пока осмотрюсь в городе. В этом не будет какой-то сложности?
- Нет, - ответил Раирендар, - но в девять начинается комендантский час.
- О, - только и заметила девушка. - То есть вот так, да.
Только сейчас она заметила, что военных в городе больше обычного. Она соскользнула на мостовую и обернулась к эльфу.
- ... сколько времени длится шторм?
- Полтора года, - насторожился ак-Дариан.
Айне внимательно изучила лицо эльфа, будто редкую вазу разглядывала.
- Ага. - в конце концов сообщила она и вернулась к более легкому настроению. - Благодарю, ак-Дориан. Не забудьте, что обещали завтра познакомить меня с городом.
- Я?.. - перепросил эльф; у него возникло чувство что за несколько предложений его как ребенка обвели вокруг пальца, отобрали конфету и еще и поймали на непрознесенном обещании.
Мортимер хмыкнул:
- Все в порядке. Не волнуйся, Раирендар. Я позабочусь об Айне.
- Именно вы, - очень серьезно подтвердила "отобранная конфета" и пояснила, - Расскажете и про корабли, и про здания, и про то, где тут самые красивые акации и про комендантские часы... Может быть, даже дадите пострелять из пушки. Но - завтра? Мне надо отдохнуть с дороги.
Хотя ее, если честно, сейчас больше волновало, как это вспомнившийся шторм мог быть целых полтора года назад и до сих пор не кончиться.
Богалт даже несколько озадачился энтузиазмом найденной девушки. Он посмотрел в глаза эльфу, а тот - зараза! - хмыкнул. На лице длинноухого читалось, что беспокоиться не о чем, хотя странностей много. Мортимер про себя вздохнул: "Хоть не с "той стороны" девчонка, и то дело".
- Корабли... Садись ко мне тогда.
- Я все выясню, Мортимер, - пообещал Раирендар.
Богалт хмыкнул, подавая Теллур руку:
- Побыстрее тогда.
- Может быть мы пройдем пешком? - не притворяясь, что езда верхом не доставляет ей неудобств, спросила Айне.
Мортимер на минуту задумался. Потом он спрыгнул на землю и взял лошадь под уздцы.
- Пойдем.
Пока эльф и человек обменивались взглядами, Айне все же попыталась углядеть упомянутые корабли, но увы, или ей было видно не всю бухту, или корабли не стояли у форта, а вышли в море.
- Пойдем. - девушка накинула капюшон.

(И Соуль)

[MjavTheGray >>>]

День: десятое августа
Фигура: пешка C7
Ход: без хода
Официальная клетка: C5
Фактическое местоположение: C5

Картина была почти идиллической - костёр, вызывающий урчание в желудке запах печёных ракушек, легкий ветерок с моря, играющий с причёской даайры, малыши таакъен, время от времени выныривающие из воды с какой-нибудь мелкой рыбёшкой в лапках, пушистики шайо, мурчащие в ожидании ужина (ни в костёр, ни в воду им лезть конечно же не хотелось, а самоходной живности, способной поддаться власти их разума рядом как-то не наблюдалось), но идиллии КийКи не чувствовала. Совсем. Никак не получалось забыть, что там, наверху, нет ничего живого. Никак не проходило ощущение гадливости от марш-броска через мертвую землю...
В небе, прозрачном, без единого облака, мелькнул быстрой тенью силуэт. Раз, другой. Послышались хлопки крыльев, и на камни, где-то в десятке метров от КийКи вверх, опустился кеоко. Шерсть облачного кота была серо-голубой, но под лучами солнца отливала медью. Кот неловко устроился на валуне, а потом очертания нейа поплыли, переливаясь и становясь... другими.
- А вот и ты! - чиа, мелкий и худой, с пепельными волосами, торчащими в стороны острыми перьями, ткнул пальцев в КийКи. - Наконец-таки нашлась!
Ещё не пропеклись, - ответила отшельница, чуть отодвигаясь, чтобы освободить место у костра. - Что расскажешь?
Маленький лиа вместо ответа сложил пальцы, свистнул - громко и звонко. Свист взлетел над скалами и потерялся где-то в черных песках.
- Лии-Кеоко, разведчик отряда Минори из дома Камеда, - важно протянул чиа, - нас отправили к тебе. В помощь.
- Это хорошо, - пожала плечами даайра, - здесь тяжеловато в одиночку выкапывать ловушки. Любишь копать?
- Я не копатель, я - разведчик, - по-кошачьи фыркнул маленький лиа, - вот Герран и Нар - любят. Чего сидишь? Пойдем. Сюда никто не спустится, все наверху будут ждать.
- Здесь живое море, там мёртвый камень, - пожала плечами даайра, - Здесь ужин, там пустыня. Вам что, лестницу сделать?
Чиа замер, хлопая чуть раскосыми, золотисто-зелеными глазами. Кошачьими, с вертикальными зрачками.
- А сделай! - рассмеялся он, хлопнув ладонью по острым коленкам, - это забавно будет, да и никто никуда не спешит.
По щелчку пальцев КийКи зашевелилась кучка камней, и как из ниоткуда - проявился ЧиИн, который, как оказалось, тоже поедал глазами жаровню с ракушками.
- Большой он у тебя...- протянул Лии, скрещивая ноги и устраиваясь поудобней за узком валуне.
- Будь лапочкой, - указала взглядом вверх КийКи. - Изобрази нам...
Со стороны чиа донесся звонкий хохот. Таакъен явно не виделся разведчику "лапочкой". Не обращая внимания ни на что, ЧиИн заскользил по скале наверх, обвязывая паутиной каждый выступ, где можно было зацепиться. Верх-вниз-влево-вправо... и скала покрылась верёвочными ступеньками, способными выдержать куда больший вес, чем даже у очень упитанного цей-ина
Развеселившийся Лии метнулся вверх, ловко забравшись по паутинной лестнице. До КийКи долетел звонкий голос:
- Сейчас вернусь!
Маленькая фигурка быстро исчезла за краем острозубых скал, за которой стелилась безжизненная земля.

с неоценимой помощью Даркнес, без которой этого поста не было бы

Сообщение отредактировал MjavTheGray - 19-03-2010, 17:02

[Darkness >>>]

День: двенадцатое августа, утро
Фигура: слон С8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: С8 (Трехречье, военная застава)

Утром т'Айлари пришел на причал военной заставы. Рассвет не так давно озолотил верхушки деревьев, и солнце еще не успело подняться высоко. За лиа стелилась по песку пятерка наару, а рыжая Маайри устроилась на плечах пушистым шарфом. До этого т'Айлари нашел Джейл и сказал, что ему нужно на пару дней уплыть. Светловолосая женщина лишь спросила: "Тебе это нужно?". "Да" - кивнул лиа. Его отпустили легко.
Йель миновал грузно покачивающиеся на воде военные корабли: сейчас, со спущенными парусами, они казались спящими речными драконами. Прошел т'Айлари и мимо торговой пристани с легкими джонками. Остановился он в самом конце, там, где сбивались на песке в кучу утлые лодки, мелкие и старые. Под спускающей ветви к самой воде иве разлегся на траве чиа в надвинутой на глаза соломенной шляпе.
Йель остановился в паре метров от маленького толстячка, рядом с которым виднелась в густой траве тыквенная бутылка, такая же круглая, как и её владелец.
- Соловьи-и на капири-исах, и над озером луна-а...*
Абсолютно не музыкально выпевал чиа, не обращая внимания на стоящего перед ним. Йель кашлянул. Потом еще раз.
- Камень черный, камень бе-елый, много выпил я ви-ина!
Лодочник замолчал, приподнял шляпу, сверкнул на т'Айлари черными, крысиными глазками.
- Ты - не луна.
- Угу, - не стал спорить Йель, - мне нужна лодка.
- А мне сейчас бутылка пе-ала... громче сердца моего! - вновь промурлыкал маленький толстяк. - Зачем тебе лодка, а-а?
- Нужно сплавать вниз по Чей Та. На два дня.
- А вернешь? - лодочник насмешливо оглядел тщедушного лиа.
- И даже заплачу, - фыркнул Йель, - сколько?
- Пять тенаров, - зевнул чиа, сев и стряхнув в себя травинки, - за эту.
Т'Айлари проследил его жест в сторону небольшой лодчонки с кривоватой мачтой. Светлые брови поползли вверх:
- Да я в ней и до речной развилки не доплыву. Три.
- Четыре. Не доплывешь, так я хоть с деньгами останусь, если без лодки. А еще твои... эти, - чиа кивнул в сторону наару, сидевших у босых ног Йеля, - мне парус погрызут.
- Они скорее погрызут тебя, - т'Айлари почесал Маайри за ухом. Рыжая нейа согласно заурчала. Остальные покосились в сторону толстяка. Тот поднялся на ноги, выпятив вперед живот.
- Четыре! – в подтверждение своих слова чиа сложил ладони на животе, грозно глядя на т’Айлари снизу вверх, всем своим видом показывая, что будет торговаться до конца.
Йель вздохнул, выудил из сумки через плечо матерчатый мешочек, а оттуда - четыре плоских монеты - по коричневой, с медным оттенком поверхности шел травяной узор. Тенары упали в подставленную ладонь лодочника; тот попробовал их на зуб, хмыкнул. Монеты исчезли в складках свободной накидки.
- Вниз по Чей Та до младшей развилки не плавают часто, - как бы между делом сообщил чиа, глядя, как Йель, закинув сумку в лодку, толкает теперь её к воде. Т’Айлари в ответ молча мотнул головой, сощурился, толкнул еще раз. Босые ноги увязли в песке. Лиа обернулся через плечо:
- Помоги.
Толстяк снова хмыкнул, но подошел. Вдвоем они столкнули лодку в воду, в слабые, мутные от поднятого песка, волны. Йель перебрался через борт, потянул фал, поднимая старенький парус. Наару, успевшие уже до этого забраться в лодку, теперь деловито обнюхивали углы и урчали. Вода им не нравилась.
- Они всегда с тобой таскаются? – спросил, пока лодка еще не удалилась от берега, чиа.
Йель покачал головой.
- Не все. Остальные сорок шесть остались на берегу.
Толстяк изумленно крякнул, потом махнул рукой.
- Не утопи мне лодку.
Т’Айлари ничего не ответил. Уже когда он отошел от берега, выведя лодку на середину реки, ветер донес до него обрывки песни чиа-лодочника:
- Вот иду я по моги-илам, где лежат мои друзья-я…
... О любви спросить у ме-ертвых неужели мне нельзя-я?
Йель почувствовал, как немеют скулы. Все это время, после того, как он услышал пение намьё, лиа не думал. Он говорил, слушал, ощущал, чувствовал. Но – не думал. И теперь, оставшись один на один с рекой, ловившей отражение нависающих над водой деревьев, он начал думать. Вспоминать.
В груди свился холодный комок, дрожащий и противный. Дышать было трудно.
За мыслями следовали воспоминания. И от всего этого щипало глаза, и ладонь сильней стискивала старенький, облезлый руль.
Йель не хотел возвращаться в своё прошлое; бежал от него все время. А теперь – плыл к нему, и ничего с собой не мог поделать. Просто потому, что обещал.

* - здесь и далее - строчки Николая Гумилева из стихотворения «Пьяный дервиш»

Сообщение отредактировал Darkness - 19-03-2010, 20:22

[Соуль >>>]

День: утро десятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Воздушные нейа любили открытые пространства. Даже, несмотря на то, что огромные аишеру никогда не спускались ни землю, оставались еще анйар – а вот этим странным созданием, непоседливым и шумным, но в тоже время – храбрым, настоящим воинам, даже не земле требовалось не мало место.
В десяти минутах полета от Эаши, а ходьбы – получаса, войска Эриан разбили свой лагерь. В небе, подобно темным, массивным облакам, парили киты, и даже с земли были заметны детали воздушных кораблей, ставших частью тел огромных нейа. Отовсюду доносилось хлопанье крыльев, крики анйар – но иногда все эти звуки перекрывало громкое, мелодичное пение небесных китов.
- Это войска Дома Эриан, - в голосе Кейке слышалась гордость.
Он посмотрел на мальчишку, а потом поднял взгляд, смотря на двух совершенно одинаковых капитанов, которые возникли перед Крылом Солнца как по неслышимому слову.
Близнецы Ли казались настолько похожими, как бывают лишь зеркальные отражения. Они и поздоровались с Крылом Солнца вместе. Хором.
- Ясного дня.
Цай, стоявший за спиной Кейке, восторженно распахнул глаза. О капитанах он слышал, но не встречался еще – был слишком невысокого положения в доме для таких знакомств. Джаай и Меай Ли поклонились одновременно. Крыло Солнца посмотрел на молодого вестника, и в светлых глазах Кейке сверкнуло ожидание: он смотрел на мальчишку и видел в нем бывшего себя.
Наали, чуть испуганно втянув голову в плечи, поклонился в ответ и отступил на шаг назад: как вести себя, он не знал.
- Войска в полной готовности, - произнес один из близнецов – Джаай или Меай это – понять было нельзя.
- Хорошо бы отправить вас туда, где вы сейчас нужны, - задумчиво произнес Кейке. – Эаши слишком далеко от мест, где будут бои. Я слышал, скоро начнутся сражения на море.
Близнецы переглянулись. Цай, осторожно выглядывающий из-за Крыла Солнца, продолжал то с восторгом рассматривать братьев, то задирал глаза к небу, почти закрытому огромными летающими китами.
- Помощь судам с воздуха?
- Вряд ли нам позволят, - произнес в ладонь один из близнецов. Необъяснимым чутьем Йамме узнал в нем Джеая. - Сейчас мы будем нужнее над землей, где-нибудь над озерами или горами.
- По суше ведь тоже уже выдвинулись войска, - Меай не спрашивал, утверждал, - и мы тут скоро, - он посмотрел на брата и хмыкнул, - засидимся.
Кейке успокоил обоих:
- Вы понадобитесь. И над морем, и над сушей.
К земле опустилось громкое, низкое, но мелодичное пение – переговаривались айшеру. Непривыкший к таким звукам Цай вздрогнул, вновь задрал голову к небу. Киты и восхищали, и пугали его. Крыло Солнца подтолкнул паренька к близнецам.
- Покажите ему что к чему, пока я поговорю с нами Мастерами къямай.
Меай легко приобнял вестника за плечи, проследил его взгляд, вновь метнувшийся к айшеру.
- Можем и их тебе показать.
К аишеру поднимались на других крылатых нейа – дъякаи, анйарах или кеоко. Как пояснил кто-то из близнецов - Цай так и не понял, кто именно – фразы братьев перетекали одна в другую и, если кто-то начинал предложение, то закончить мог и второй – киты никогда не спускаются к земле. Даже в смерти; аишеру, чувствуя, что их время заканчиваются, пытаются подняться как можно выше в небо. И никогда оттуда не возвращаются.
- Куда уходят аишеру?.. – задумчиво, как будто сам себя, вопросил Джеай.
Меай, Джаай и Наали, цепляющийся за кого-то из близнецов, подлетели к одном из китов на двух анйар – тоже, по воле случая или желанию братьев – похожих, едва-едва отличимых. Цай наконец смог рассмотреть аишеру. Рассмотрел – и охнул. Нейа походил на живую крепость: из его тела вырастали мачты-деревья, с толстыми и голыми стволами, а по бокам виднелись массивные крышки люков, прикрывающие орудия.
- Как он…ему не… больно? – вестник покрепче вцепился за сидящего впереди Ли.
Джеай, летевший рядом, отрицательно покачал головой, и на ветру качнулись серовато-белые перья, спрятанные в светлых волосах.
- Куда уходят аишеру?.. – напел командующий летающими китами и подмигнул младшему вестнику. – Как там, дома, Наали?
Вопрос про дом словно разогнал смущение. Парнишка сверкнул улыбкой.
- Ветрено! И ярра цветет. А ветер гоняет лепестки, ими все усыпано…
Меай чуть натянул легкие травяные поводья своего анйара – нейа повернул в сторону открытой и узкой площадки на спине кита.
- Жаль, что тут ярра не цветет.
- Жаль… - отозвался эхом близнец.

Darkness+

[Darkness >>>]

Ли и Цай спустились вниз через пару часов. Вестник был до неприличия встрепан, одна из косичек у виска расплелась, но глаза у Наали горели. Казалось, он не хочет даже возвращаться в Нейлару – только бы остаться здесь, среди воинов неба. Близнецы улыбались.
- Хороший мальчик? – так, чтобы не услышал Цай, спросил Крыло Солнца у обоих Ли.
Меай кивнул:
- Небо любит. И светлый.
- Дай Средоточие, под рукой Велее вырастет… - все так же тихо ответил Кейке, а потом повысил голос. – Я ответ пока составил, Наали.
Вестник тут же подобрался, выпрямился и пригладил ладонью непокорные черные вихры на затылке.
- Да, эй-раан! Я готов доставить… сразу же!
Кейке протянул мальчишку небольшой амулет – ташэа, сплетенное из золотистой древесной коры с маленьким камешком, серым, в глубине.
- Передай это Крылу Луны.
Цай принял послание бережно и осторожно, словно боялся повредить не то, что прикосновением – дыханием. Спрятав ташэа в сумку, вестник снова выпрямился, расправил плечи.
- Я буду лететь быстрее ветра!
Крыло солнца улыбнулся пареньку, а затем наклонился к его уху и почти неслышно шепнул:
- Передай ей, что я люблю ее.
Наали зажмурился и стиснул в пальцах ремень висящей на плече сумки. Потом кивнул: серьезно, по-взрослому. Лишь глаза горели мальчишеским задором и готовностью исполнить любое поручение Йамме.

Цай улетал из Эаши еще до полудня. В сумку вестнику легло еще несколько писем, из тех, что находящиеся в городе эриан хотели передать домой. Но мальчишка знал, что первым делом отправится к Крылу Луны. Наали распирала гордость. Закрывая глаза, он ясно видел перед собой высокую и светлую фигуру Кейке Йамме, Крыла Солнца… Цай подумал, что, когда найдёт Ту, единственную, станет для неё таким же светом, таким же храбрым воином, в чьих глазах – любовь и свет…
- Надо лететь быстро. Мы же сможем, правда? – спросил вестник у своего анйар. Нейа гортанно и громко вскрикну, взмахнул крыльями. Наали запрокинул голову к небу и весело, с шальной ноткой, улыбнулся.
Дыхание перехватывало от восторга, когда Цай вспоминал сегодняшнее утро. Капитаны Ли, огромный айшеру, чьё дыхание ощущалось ногами, мачты-деревья, уходящие в небо, и то странное ощущение, которое не отпускало юного лиа, когда он и близнецы уже улетали на землю: будто айшеру провожал его взглядом, и в огромных глазах светилась доброта и мудрость Неба.

[Bes/smertnik >>>]

День: одиннадцатое августа, вечер
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Впервые за неделю все члены небольшого отряда собрались у костра вместе. Гончие тоже пришли. Чинно и неподвижно усевшись по обе стороны от Эрика, они напоминали массивные изваяния перед входом в какой-нибудь богатый особняк. Или склеп.
- И ты ни слова не сказал мне! - командир сурово смотрел на Поуна через линзу своего искусственного глаза. В глубине сложного механизма зловеще тлел красный огонек. - Ты подозревал, расследовал, искал доказательства – за моей спиной!?
- Да, сэр, - вытянувшийся по струнке Солджэр умудрялся даже в такой момент отвечать по уставу.
- Причины!!!
- Сомнение, сэр.
- Во мне?
- Да, сэр.
Мелкий привстал на цыпочки и зашептал волшебнику в самое ухо:
- Я бы на месте Поуна сослался на приступ временного слабоумия, осложненный неизлечимым дурошлепством.
- Тише, - зашипел в ответ Светоч, почти не разжимая побелевших губ.
- Хочешь высказаться? - Глаз медленно повернулся к колдуну. - Я слушаю. Думаю, у тебя, господин маг, наверняка есть другая версия событий, полностью объясняющая твое странное поведение, - ярость, клокочущая в горле старика, превратила конец фразы в рычание.
- Солджэр прав, - тяжело вздохнул Светоч и тут же поспешно добавил, - кое в чем. Раньше я боялся, что контакт со стихией окажется неустойчивым, потому и молчал. Теперь же я готов поведать вам свою историю в подробностях. Только…
- Договаривай, чародей, - командир скрестил руки на груди.
- Только давайте присядем. Рассказ будет долгим.

***
- Да у нас не отряд, а настоящее сборище святых! Один, ни с кем не посоветовавшись, самоотверженно налаживал связь с землей, второй в это время доблестно писал донос на первого, третий шпионил за вторым, а четвертый умудрялся всей этой каши не замечать, - Эрик Глаз засмеялся, сверкая белыми, не по годам крепкими зубами. Сидевший поодаль маг в очередной раз сокрушенно покачал головой:
- Я искренне прошу прощения, сэр командир. Мне право жаль.
- Ладно тебе, - ткнул волшебника в бок Мелкий – и так уже полчаса кряду извиняешься, надоел до смерти. Хочешь самокрутку?
- Вы же знаете – я не курю.
- Мало ли…
- Ну что, ребята? Думаю, инцидент исчерпан? - командир выглядел довольным и успокоенным.
- Н-нет, - подал голос Солджэр, стоящий в сторонке и уныло разбирающий на составные части собственный пистолет. Внезапно разведчик бросил это занятие, подошел к магу и порывисто пожал тому руку. - Я бы рад, чтобы так, но…
В привычную разноголосицу вечерних звуков добавился частый ритмичный стук - Мими била по земле кончиком хвоста. В другое время техник тут же заявил бы, что это доказательство наличия у машины эмоций и рассыпался бы перед ней в комплиментах, но сейчас момент был, мягко говоря, неподходящий.
- Я успел отправить письмо с нарочным, - признался, наконец, разведчик.
Бледное лицо Светоча стало желтоватым:
- Сэр Мелкий?
- Что?
- Давайте сюда вашу самокрутку.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 19-03-2010, 23:49

[Тео >>>]

День: утро десятого августа
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение:f6

Десятое августа, ранее утро.

Две пары стройных ног коснулись земли. Драгены, отпустив Несомых, неспешно полетели к небольшой группке деревьев, где и расположились на сон. Тола и Вида удивленно огляделись, пытаясь понять, там ли они вообще приземлились. Костер давно погас, даже угли не тлели. Серую золу слегка шевелил утренний ветерок. Курта и двух остальных фино не было видно.
- Ничего себе, - присвистнула тихонько Тола, зачерпывая ладонью золу. Остывший пепел легким ручейком утекал между пальцев, - Вот тебе и яблоки печеные, и завтрак горячий…
- Интересно, где они? – спросила Вида настороженно.
- Не дрейфь, подруга, - белокожая фино насмешливо скривила губы, - уж не дикие звери утащили.
- Почему ты так уверена?
- Ну ты и глупая, - рассмеялась Тола, - если б звери, то следов было бы…
- А если птицы какие? – не унималась подруга.
- Да, птицы могли, - как можно более серьезно произнесла лиа, - Это ж какая пташка должна быть, чтобы Куртика нашего уволочь?
Вида прыснула и расслабилась. Тола подошла к дереву, и торжествующе подняла что-то над головой.
- Что там, записка?
- Нет, - ответила она с легким смешком, - Кое-что получше. Ата забыла свою главную драгоценность. Славная возможность нам подвернулась, а?..
Их разговор нарушили хлопки крыльев - громче, чем у драгенов, мощней, жестче. В небе мелькнуло три тени, и на траву неподалеку от фино опустилось несколько анйар. На спинах у животных сидели лиа - с оружием, в легких летных доспехах. Один из всадников, невысокий и гибкий, как ивовая ветвь, соскользнул на землю, снял шлем. По щекам мазнули каштановые пряди, зеленоватые и прозрачные глаза с интересом оглядели двух Тонко Чувствующих.
- Мы полагали, что ваш отряд... будет больше, - чуть иронично изогнула губы молодая всадница, - ясного утра, эй-раани.
- Ясного утра, - эхом вторила ошеломленная Вида.
- Мы тоже полагали, что наш отряд будет… больше, - не преминула съязвить Тола, - Вы кто будете?
- Остальные еще подлетают, - спокойно отозвалась каштанововолосая лиа. Потом четко и по-военному представилась, - старший лейтенант Тейне Дайо, командир двадцатки анйар. А где эй-раан Курт?
Двое оставшихся всадников тоже спрыгнули на землю. Тот, что был повыше, тоже стянул вслед за Тейне шлем, оказавшись симпатичным, худощавым парнем с коротким ежиком рыжих волос.
Вида открыла было рот, чтобы ответить, но получила от подруги едва заметный тычок в бок.
- Это мы и сами хотели бы знать, - с милейшей улыбкой пропела Тола, блеснув карими глазами в сторону симпатичного лиа. – Извините нас, милейшие, но мы только что с вылета вернулись, и нам бы поспать. А вы располагайтесь. И, кто знает, может, вам повезет больше и вы лицезреете-таки нашего несравненного и ужасного…
- Но, боюсь, что нескоро, - внезапно встряла зеленокожая, - Неуставные отношения, знаете ли… может, к вечеру и вернется.
Дайо выразительно приподняла темные брови. Но ничего не сказала, только тихо хмыкнула. Второй, так и не снявший шлем лиа, успевший цепко оглядеть поле, кивнул лейтенанту и указал рукой куда-то в сторону.
- Там. Удобное место.
Тейна проследила его жест, кивнула и повернулась к рыжему всаднику:
- Фадде, скажи остальным.
Парень коротко отсалютовал командиру и, лихо запрыгнув на анйар, взвился в воздух, напоследок сверкнув улыбкой фино. К ним же повернулась и Дайо:
- Мы тогда не будем вам мешать отдыхать... ? - повисший вопрос явно намекал на то, что лиа хочет узнать имена собеседниц.
- Я Тола, ее имя, - фино кивнула в сторону подруги, - Вида, личные рабы его величества Курта первого, великолепного.
Коротко полушутливо кивнув, она развернулась на пятках и поспешила к дереву, увлекая за собой Виду.
- Про неуставные отношения – это было чересчур, - яростно прошипела она подруге в самое ухо.
- Ты тоже хороша, - огрызнулась та, ловко цепляясь за нижнюю ветку и подтягиваясь наверх.
«Личные рабы» скрылись в густой зелени.
Тейна и безымянный всадник проводили фино взглядами.
- Неуставные отношения...? - переспросила уже у самой себя Дайо, потом махнула рукой, - вечером спросим, когда вернутся.
Молчаливый лиа только пожал плечами.
- Пойдем, осмотрим место поближе, - лейтенант взяла поводья своего айнар, пошла в сторону намеченного лагеря. Второй всадник, крепкий, но какой-то, будто бы изломанный, двинулся вслед за ней. При ходьбе он чуть прихрамывал.

[Darkness >>>]

Фино еще спали, хоть день уже и был в самом разгаре. Солнце, хоть и зарылось в пушистых облаках, все равно жарило нещадно. На лагерь снова упали три тени. Один драген свободно парил в небе, высматривая себе жертву. Еще один плавно снижался, крепко сжимая в когтях Несомую. Третьим был Курт. Напряженно прижимая к груди маленькую фино, он, пожалуй, впервые за свою жизнь мечтал быстрее почувствовать под лапами землю. Ата, хоть и была легкой, но страх уронить ее с такой высоты делал ее сразу в несколько раз тяжелее.
- Командир, у нас там гости!
Крылатый проследил за пальцем Илаи и досадливо скривил губы:
- Только этого нам еще не хватало, для полного счастья. Клянусь Средоточием, Тола и Вида уже оказали им достойный прием…
Всадники анайр за прошедшие часы уже успели разбить лагерь. Десяток легких и походных палаток было невозможно разглядеть с неба, только с земли. Крылатые нейа устроились в стороне от деревьев, греясь на солнышке. До Курта и фино слабо доносились отрывистые, гортанные голоса анйар. Виднелись и сами воины дома Эриан – их было две десятки, но части не было на поляне – кто-то ушел осматривать окрестности, кто-то – отсыпался.
От палаток, при виде прибывших, отделился один из всадников, направился в сторону Курта и фино.
Крылатый осторожно поставил Ату на землю, предоставив для опоры плечо. Ногу ее еще у озера наскоро зафиксировали отодранным от рубахи рукавом.
- Идти сможешь? – участливо спросил он у фино, - Облокотишься на Илаю…
Девушка страдальчески подняла глаза к небу.
- Ладно, отставить. Сам отведу. Но позже. Сейчас, видимо, занят буду, - Курт кивком головы указал на приближающуюся лиа, - Сядьте тут пока, обе… или нет, Илая, иди отсыпайся… или нет. Тьфу, запутался совсем с вами! Довели, черти худощавые...
Подошедшая лиа превратилась в уже знакомую Толе и Виде темноволосую Тейну Дайо. Всадница шла небрежно, сунув тонкие ладони за широкий ремень, на котором ничего не висело, но многочисленные петли выглядели весьма многозначительно. Эриан остановилась в сторонке, чуть склонив голову на бок и вежливо оглядывая Курта и девушек.
Шутливо пригрозив подопечным пальцем, Крылатый несколькими взмахами крыльев оказался рядом с визитером.
- Курт Аръяри, - не то фамилию, не то прозвище эрианец произнес с каким-то горьковатым привкусом стыда, - Командир развед-отряда, чем могу быть полезен?
- Старший лейтенант Тейна Дайо, - всадница со спокойным любопытством смотрела на Крылатого, - командир двадцатки анйар. Нас послали вам в поддержку, эй-раан Аръяри.
Тот поморщился, словно ему от души наступили каблуком на ногу.
- Лучше просто Курт, - сдержанно ответил он. Махнув рукой в сторону разбитого палаточного городка, поинтересовался: - Это все ваши ребята?.. Нехилая такая поддержка. Нужны ли при такой сами разведчики?..
- Разведчики всегда нужны, Курт, - приподняла уголки губ Тейна, убрав за островатое ухо каштановую прядь, - да и отряд у нас... двадцатка – лишь самая малая часть войск дома Эриан. Впрочем, ты и сам знаешь.
Ата, хоть и сидела в стороне, четко уловила смущение командира, когда тон беседы с официального довольно резко перешел к неформальному. «Ты», произнесенное лиа, выбило Курта из колеи. Фино тихонько тронула подругу:
- Чувствуешь?
- Не мешай, я пытаюсь услышать, о чем они там говорят,- цыкнула Илая.
- Думаешь, получится?
- Если ты и дальше продолжишь в том же духе, то не
Твое любопытство настолько громкое, что приглушает их голоса.
Янтарноглазая хмыкнула и отвернулась.
Курт невольно повторил жест собеседницы, убрав за уши косички. Впрочем, с тихим шорохом костяных заколок они тут же свалились обратно.
- Знаю, - Крылатый был лаконичен. Обернувшись на фино, он продолжил, - Пусть ваши бойцы будут осторожнее… с этими. Они, знаете ли, любят очень настроение читать…
- Я предупрежу своих людей, - коротко улыбнулась Тейна. Потом, проследив направление кивка Курта, негромко спросила, - что у девушки с ногой? Ранена?
В воздухе скользнуло легкое, вежливое любопытство с едва уловимой тревогой за члена чужого отряда.

[Тео >>>]

- А, - махнул рукой командир разведотряда, - не поделила что-то с льюма… Может быть и перелом, но, скорее всего, вывих.
Фино, уловив, что разговор зашел о них, втянули головы в плечи. Курт между тем продолжал:
- Кстати, у вас в отряде нет врачей, посмотреть бы ее ногу, в самом-то деле? Может, в поселение отправить придется, - последнее было сказано с трепетной жалостью.
- Есть лекарь, - кивнула Дайо, - и даже двое. Можем прямо сейчас пройтись, посмотреть. Мало ли, что с ногой.
Лиа кивнул и извиняющимся тоном сказал:
- Тогда пойду за страдалицей.
Ата даже ничего возразить не успела, как опять оказалась у Курта на руках. По ее скромному мнению его объятия могли быть менее чувственными, коль скоро речь шла лишь о транспортировке раненного бойца к знающему человеку. Спиной он чувствовала иронию Илаи. Полукровка, разумеется, увязалась с ними.
- Эх, вот бы меня так на руках носили, - мечтательно закатив глаза, пропела она.
- Ногу сломаешь – обязательно буду, - немедленно отозвался Крылатый.
До полевого лагеря дошли быстро – идти там было не так уж далеко. Близко даже. Заинтересованные всадники выглядывали из-за палаток, вставали с травы. От одного из навесов к пришедшим подошел высокий лиа, рыжий Фадде, которого видели Тола и Вида. Он, разглядев процессию и фино на руках Курта, несколько растерялся.
- Гхм…?
- Позови Лайте, - распорядилась лейтенант. Рыжий кивнул и змеей скользну между палаток.
Тейна указала рукой в сторону навеса, откуда показался Фадде.
- Можете сесть там пока.
Курт усадил Ату и обернулся к Илае:
- Слушай, может, ты пока Толу и Виду отыщешь, скажешь, что мы вернулись…
Мысленно он прибавил «Пока они не натворили дел», однако, вслух ничего не сказал. Полукровка, разочарованно поджав тонкие губы, кивнула и поплелась в сторону рощицы.
- Две юные эй-раани сказали, что вас стоит ждать только к вечеру, - Дайо вновь сунула ладони за ремень, качнулась с носков на пятки, обратно. – Мы с ними уже познакомились.
- А, - многозначительно изрек Курт, - ну-ну. Что еще успели сообщить вам эти милые особы?
- М-м… - задумчиво протянула всадница. Потом тряхнула головой, - ничего, на что стоило бы обращать внимания.
Из-за палаток показался долговязый Фадде и с трудом подстраивающийся под его шаг невысокий лиа в темно-зеленой хламиде. Через плечо лекаря была переброшена объемная холщовая сумка.
- Лайте, наш старший лекарь, - представила его лейтенант.
- Очень приятно, - почти хором поприветствовали его эрианец и фино, после чего с негодованием уставились друг на друга.
- Вот эта на редкость осторожная и внимательная разведчица, - подчеркнуто ядовито пояснил лекарю Курт, - умудрилась попасть в щупы льюма, которое сочло ее достаточно хорошей добычей. Фино с этим мнением почему-то не согласилась. В результате – наглоталась воды и повредила ногу.
Лекарь, загорелый лиа средних лет, с очень короткими волосами – казалось, что он выбрит почти налысо, присел рядом с Атой на корточки.
- Из льюма делают чудесных сторожевых нейа. Вам еще полагаю, повезло. Позвольте, милая барышня, вашу прелестную ножку…?
Дайо беззвучно фыркнула. К манерам лекаря в отряде явно давно привыкли.
Милая барышня многообещающе зыркнула на командира, и неохотно стала разматывать повязку, чуть кривя губы от неприятных ощущений. Нога, казалось, распухла еще больше. Кожа в районе щиколотки не радовала уже даже синевой - синяк разлился замечательным черным пятном.
Лекарь, дождавшись, пока нога явится на свет целиком, осторожно ощупал щиколотку. Худые и загорелые пальцы бритоголового лиа касались поврежденной ноги едва ощутимо, очень легко. Склонив голову на бок, Лайте словно к чему-то прислушивался. Потом он поднял светло-синие, прозрачные глаза на Ату:
- Сейчас может быть немного больно.
Ата, которой и так малейшее прикосновение к опухшей щиколотке доставляло массу неприятных ощущений, мужественно кивнула и для надежности зажмурилась.
Лекарь, аккуратно обхватив ладонью тонкую лодыжку, чуть двинул её в сторону. Потом – в другую. И все это время никуда не исчезало ощущение, что Лайте больше слушает, чем видит. Боль действительно была – в те моменты, когда загорелые пальцы двигали лодыжку.
В какой-то момент на лице лекаря мелькнула улыбка и он осторожно опустил ног Аты.
- Это не перелом. Вывих, мало что приятного. Но могло быть многим хуже, - Лайте улыбнулся, теперь уже вновь глядя на фино, - юная эй-раани, вы – удачливы.
- Ага, - согласно кивнула та, - Особенно мне повезло с командиром.

[Darkness >>>]

Курт полыхнул яростью. «Ничего, позлись, тебе полезно» - мститель подумала фино.
- Ну что, значит – жить будет? – с усмешкой спросил командир.
- Будет. И бегать будет. Не сразу, конечно, но через некоторое время, - Лайте принялся копаться в своей сумке, - вам действительно повезло. Я знаю случаи, когда льюма отрывали своим жертвам конечности.
- Ну, видимо, Ата недостаточно сильно вырывалась, - Курт подмигнул Тейне. Всадница приподняла уголки губ в ответ.
Лекарь выудил из сумки продолговатую шкатулку из дерева с плотно прилегавшей крышкой, моток плотной и узкой полосы ткани, несколько ровных, длинной с ладонь, палочек. Потом Лайте вновь взялся за лодыжку Аты, дернул – быстро и стремительно, возвращая ногу в нормальное положение.
-Опаюать! – заверещала фино, рефлекторно пытаясь здоровой ногой заехать доброму лекарю в лоб, - Предупреждать надо!
Лайте, не изменившись в лице, резко накрыл колено Аты второй ладонью, не давая девушке даже двинуть ногой.
- Вы бы кричали еще громче, - спокойно проговорил лекарь, не отвлекаясь от поврежденной щиколотки.
- А что, поможет?.. – процедила сквозь зубы девушка.
Курт недоуменно переводил взгляд с Аты на Лайте, с того – на Дайо, и обратно на фино. Таких резких выражений он прежде от янтарноглазой не слышал и услышать совершенно не ожидал. Взгляд его был удивленно-извиняющимся.
- Разумеется, - кивнул бритоголовый лиа, - через крик выходит часть боли, страха. По крайней мере, так свойственно думать.
Лайте был абсолютно, невозмутимо спокоен. Отпустив колено Аты, он потянулся за лежащей в траве шкатулкой. Кровоподтек скрылся под золотистой и вязкой, как мед, мазью, с чуть горчащим запахом. Потом пришла очередь нескольких слоев ткани, затем – палочек, зафиксировавших щиколотку. Поверх вновь легли бинты.
- На ногу не вставать, не дергать… Бинты не снимать, - лекарь с улыбкой посмотрел на Ату, - через несколько дней, эй-раани, будете, как новенькая.
- Мне и старенькой, в принципе, было неплохо, - хмыкнула фино, потом сдержанно улыбнулась, - но спасибо. Курт, придется тебе найти для меня костыль. Если, конечно, сам не хочешь побыть оным.
- Вот еще, - дернул плечами командир, и, обращаясь уже к Лайте, спросил, - Летать-то она может?
- А приземляться она будет на руки? – лекарь складывал все обратно в сумку, - нога должна быть в неподвижном состоянии дня два точно. Потом бы я посоветовал еще пару суток избегать прыжков, беготни и тому подобного.
Лайте поднялся с колен, педантично стряхнул в мантии невидимый мусор.
- Ну у земли ее можно и подхватить, - впрочем, Крылатый не торопился уточнять, кто именно будет это делать. – Ладно, я понял. Будешь у нас, Ата, вместо отрядного повара. Раз уж разведчик из тебя не получается. Спасибо, Лайте! Тейна… - Курт отвесил благодарный поклон.
Лекарь прижал ладони одна к другой, склонил голову.
- Это мой долг, эй-раан.
Всадница тихонько хмыкнула.
- Лайте у нас не только лекарь.
Бритый лиа махнул рукой.
- Искусство воина много легче искусства целителя.
Курт склонился над зеленокожей:
- Давай, хватай меня за шею…
- Что, опять? – скорчила девушка недовольную мину.
- Ну, в качестве альтернативы, можешь до лагеря прыгать на одной ножке, если я тебе настолько противен…
- Можем одолжить одного из анйар, - улыбнулся Тейна, хотя слова звучали достаточно серьезно, - выберем самого спокойного.
- Не стоит, ее ветром сдует, - ответно расплылся в улыбке Крылатый, - тогда уж точно костей не соберем…
Подхватив маленькую лиа на руки, он еще раз благодарно кивнул и странная пара удалилась по направлению к своему дереву.

[Хелькэ >>>]

День: десятое августа (вечер)
Фигура: пешка С2, "Безымянные"
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

«Безымянные» разошлись, хвала Создателю, без неприятных инцидентов, которые Фиерс считал неизбежными. Вряд ли это свидетельствовало о долгожданном принятии майора за «своего»… скорее, о том, что они такие тихие, потому что задумали нехорошее. Или просто потому, что им лень спорить.
Хотелось верить в последнее.
- До рассвета – туда, - напутствовал их Фиерс. Правда, ему казалось, что они совсем не слушают. – Как солнце станет, поворачиваете назад, возвращаетесь, докладываете обстановку. Не вздумайте потеряться или заблудиться.
- Охотно повинуемся, майор, - Дентон шутливо поклонился. Фиерс поманил его пальцем, отвел в сторонку и тихо попросил:
- Приглядывай за Эрис, ладно? И… осторожней, что ли.
- Обижаете, - парень выпятил грудь и приосанился. – Я, чтоб вы знали, все-таки друг ее детства. То есть уже юности. Но друг, и довольно близкий. Так что могу не осторожничать, а вот приглядывать за ней придется, вы правы.
- Что-то непохоже, чтоб вы дружили, - удивился Фиерс.
- Там долгая и темная история, - Дентон сделал страшные глаза. – Хотя, если подумать, можно уложить и в пару фраз. Я, может, расскажу, как вернемся. Вы только никуда не уходите!
- Уйдешь тут…
Ему пришлось догонять Эрис – она и не подумала подождать, пока Дентон завершит прощаться. Впрочем, он успел потрепать Ренн по щеке и пообещать, что принесет ей цветов из леса, если найдет где-нибудь там лес.
Ренн прямо растаяла и впервые за долгое время подумала, что не так уж все плохо в этом их идиотском походе.

- Калеб, я хочу с тобой поговорить, - заявил Фиерс, когда они остались втроем. Не считая собаки.
Парень, искавший что-то в рюкзаке, послушно отложил его, выпрямился и выжидающе глянул на майора.
- Так вот… - Фиерс немного смутился от такой готовности. – М-м, ты ведь не против?
- Я не против, - подтвердил Калеб. – О чем вы хотите поговорить?
- О вас. Обо всех. Я привык к тому, что между членами отряда существует такая вещь, как доверие…
- Мы доверяем друг другу, - нахмурился Калеб. – Этому нас тоже научили. Мы бессчетное количество раз прикрывали друг друга, и мне странно, что вы сомневаетесь…
Майор тяжело вздохнул.
- Нет, ты не понял. Я охотно верю, что друг другу вы очень даже доверяете. Но почему не мне?
Калеб помолчал некоторое время.
- Да. Видимо,я и правда не понял, - сказал он наконец. - Не понял, в чем должно заключаться мое доверие к вам. Как его выразить.
- Очень просто. Вот хотя бы расскажи о себе. Как ты попал в лабораторию, как жил до этого, как жил после. О чем ты думаешь, на что надеешься, о чем мечтаешь.
Юноша снова притянул к себе рюкзак, расстегнул его, но внутрь не полез. Заговорил, отвернувшись чуть в сторону, чтобы не встретиться с Фиерсом взглядом.
- Вы наверняка разговаривали с Мике о нас. Неужели ни разу не спросили, где он нас подобрал? Будь я на вашем месте, меня бы это заинтересовало в первую очередь.
- Спросил.
- И что он ответил?
Фиерс вспомнил. И невольно поежился.

- Знаешь, друг, лучше тебе этого не знать. Не пойми неправильно, это ради твоего же блага. не то чтобы там были какие-то ужасающие подробности, хотя кое-где они и были. Просто так сложилось, что при всей их несхожести, кое-какая черточка в характере у них одинаковая. Очень уж они цепляются за свое прошлое, как бы мы ни старались из них это вытравить. И ни за что никого к этому прошлому не подпустят, если не сочтут достойным. Так что не обессудь, но я тебе ничего не скажу… чтобы у ребятишек не появилось повода перерезать тебе спящему глотку.
- Спасибо, Мике. Ты меня несказанно приободрил. Ты вообще уверен, что они все люди, а не волчьи выкормыши?
- Смотря на то, как посмотреть, дружище.

- Вот видите, майор, - заключил Калеб, выслушав ответ. – Михаэль – славный человек, он правильно понял нас всех. Но я обязан отвечать на вопросы, которые вы мне задаете. Так что, майор, мне рассказать вам о своей жизни?
- Знаешь, Калеб, я передумал. Я не стану спрашивать, - он повернулся, чтобы уйти. - Расскажешь сам, если захочешь.
- Спасибо, - откликнулся Калеб.
- За что?
- Вы тоже меня правильно поняли.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 21-03-2010, 0:00

[Bes/smertnik >>>]

День: тринадцатое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Светоч затянулся и выдохнул сизый дым через нос. В его руке тлела очередная самокрутка. Которая по счету, он уже не знал. У волшебника оставалось еще три на вечер – Мелкий отказался давать больше, заявив, что колдун и так за какие-то сутки выкурил столько, сколько сам механик скуривает обычно за неделю… Поморщившись, Светоч сплюнул себе под ноги, надеясь хоть на время избавиться от тошнотворно-горького привкуса во рту.
Инквизиция скоро будет здесь, в лагере. Начнутся бесконечные допросы, а потом – просто чтобы проверить лишний раз подследственного на искренность – пытки. Воображение услужливо подсовывало сознанию яркие картинки: раскаленное докрасна шило, заляпанный кровью тиресканнский сапожок, полурассосавшийся в растворе человек… Серая дымная муть стала поперек горла, вызвав приступ судорожного кашля.
- Будешь здесь прятаться до конца войны? - Эрик Глаз неспешно подошел к сидящему под навесом колдуну. Тот промолчал и только утер со лба липкий холодный пот.
- Я тебя, кстати, по запаху нашел, - как ни в чем не бывало продолжал старик, - и по столбу дыма. Мне сначала показалось, что лагерь горит…
- Вы зашли поболтать или просто поиздеваться?
- Я пришел узнать правду. Тогда, у костра, ты рассказал нам не все. «Покорение стихии в целях получения преимущества в бою», конечно, красиво звучит, но я не поверил. Уж прости, - Глаз остановился в нескольких шагах от волшебника.
- Там было некое существо. Я говорил с ним, и оно с моего согласия наделило меня пониманием местной земли. Наутро я обнаружил эту проклятую татуировку на ключицах. Вот вам и правда, - новая затяжка, новый приступ кашля, новый плевок под ноги. Неделю назад Светоч скорее бы удавился, чем повел себя столь неподобающе, но сейчас он был абсолютно равнодушен к правилам этикета.
- Хм. Существо? - красный огонек в темной глубине искусственного глаза, казалось, разгорелся ярче.
- Единое и многоликое. В нем как будто присутствовало сразу много тысяч живых организмов, - маг отвечал неохотно, вяло, глядя в одну точку.
- Да встряхнись же ты, парень! – не выдержал командир. - Борись, делай что-нибудь! Торчишь тут пнем придорожным. Эдакими темпами ты себя в могилу сведешь задолго до того, как инквизиторы на горизонте появятся!..
Вместо ответа Светоч меланхолично пожал плечами и отбросил догоревший бычок в сторону.
- Существо то многоликое о помощи попроси, - буркнул старик, уходя. - У вас же, вроде как, теперь есть нечто общее…

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 21-03-2010, 13:40

[Барон Суббота >>>]

День: одинадцатое августа
Фигура: без фигуры (Ригор Макабрей)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с4 (Чёрная Пустошь).


Человек шёл по Пустоши. Снова. Армейские сапоги врезались в чёрный песок с тупой обреченностью и тяжестью, выдавающей крайнюю степень напряжения. Он клонился вперёд, чёрные волосы падали на лицо, застилая обзор, но ему было всё равно - он шёл не глядя. Его лицо было бледно и бесстрастно, нижняя губа закушена, причём крепко и давно - на подбородке успели засохнуть две кровавые струйки. Он был почти в забытьи. Винтовка с плеча потерялась ещё бесконечность шагов назад, голова обратилась в разрывающийся от боли мяч ещё раньше, а сейчас ушло даже имя, слившееся с бесконечной чередой таких же. Ненастоящих. Пустых. Выдуманных. Всякое слово теряет смысл, если его повторить тысячу раз - это знают многие. Но от них скрывается тот факт, что если повторить это слово ещё тысячу, то оно обнажит скрытые грани и смыслы. Или что-то новое. Нежданное.
"Ригор Макабрей" - это имя истёрлось и улетело вместе с ветром, которого здесь не было.
"Мортис Вульгарис" - ушло вслед за первым, отшелушившись легко и просто - так ящерица отбрасывает хвост.
"Кадавер Ноктурн"
"Сот Сил"
Все они отвалились и сгорели, оседая чёрным пеплом на обнажающееся простое и банальное "Йохан Шмидт".
Когда Ригор Макабрей упал лицом в чёрные дюны, его первое имя ещё отдавалось в ушах.

- Йохан, - окликнула она негромко. - Я поесть тебе принесла.
Странный постоялец, парень ее возраста, почему-то не приглянулся ни матери, ни сестре, но отказать человеку, нуждавшемуся в приюте, они не умели. Только Марии он пришелся по душе - нелюдимый, вечно поглощенный чтением книг, что он нес с собой, он казался ей похожим на нее саму.
Она, конечно, не читала, хоть и умела. Нечего было читать - откуда в такой глуши возьмутся книги?
Кроме, разве что, "Книги священных истин", но ее содержание любая бабка перескажет наизусть. Тяжело было здесь Марье, душно. А юноша этот - как весточка из другого мира, попавшая к ней по случайности, как рука, протянутая в туман, предлагающая помощь: "Выведу, вытащу".
Она знала, что не вытащит, но верить хотелось.
А он ни о чём таком не думал. Или думал - не поймёшь ведь по лицу, которое, похоже, имело всего два выражения: сосредоточенной собранности и чуть развязной, нагловатой насмешливости. Вот и сейчас - стоило Йохану Шмидту услышать призыв и поднять голову, как губы сами собой сложились в усмешку. Довольно поганую, надо сказать, но почему-то не обидную совершенно.
- Благодарю покорно, сударыня, - он с самого начала говорил с ней именно в таком тоне, хотя с остальными общался вполне обычно, хоть и мало. - Разделители вы со мной сию трапезу?
- Ты что, - качнула головой девушка, - я давно поела. Можно я тут посижу?
Крохотная, темная комнатка в пристройке мало у кого могла бы вызвать желание в ней задержаться. Но Мария бывала здесь часто, хоть у них с сестрой и был отдельный закуток в избе, отгороженный занавеской.
Мать рассказывала, что пристройку эту делал отец. Давным-давно, собственными руками, правда, непонятно зачем - сарай у них был просторный. только эта пристройка и напоминала теперь Марье об отце, которого она даже не успела увидеть ни разу в своей жизни.
Юноша мотнул головой, отбрасывая с лица постепенно отрастающую чёлку, и похлопал по кровати рядом с собой. Собственно, комната была настолько тесной, что находиться в ней вдвоём иначе как сидя на кровати, было невозможно - всё остальное место занимал стол, немалыми трудами упорного юноши сюда принесённый.
Мария улыбнулась, села, опустив себе на колени поднос с более чем скромным обедом - тарелка похлебки, стакан компота и два куска хлеба.
Гость был непритязателен в еде, а стол в их семье пышностью и изобилием не отличался.
Йохан осторожно взял у неё поднос и принялся за еду. Питался он быстро, но без прожорливости или свинства. Так едят люди, которые явно хотят покончить с едой быстрее, но у которых воспитание определённого поведения въелось в костный мозг.
Мария украдкой разглядывала его руки, так непохожие на руки других знакомых ей парней, деревенских - не огрубевшие от постоянной работы, не грязные, не исцарапанные. Эти пальцы чаще касались страниц, чем рукояти серпа.
Она завидовала - совсем немного. Когда он уедет, ей снова придется забыть о том, что есть где-то иной мир, в котором встречаются вещи поважнее, чем дойка коров.
Правда, поговаривали, что в том мире грядет война с Севером. Но где она, эта война, а где их деревенька?.. Какой-то вечный покой при жизни, а не деревенька.
- А что ты читал? - спросила она, когда Йохан закончил.
- "Ars Mortica", - немедленно отозвался юноша на каком-то странном наречии, но потом снова перешёл на нормальный человеческий язык. - Это старый трактат об...истории и некоторых науках.
- Интересная книга?
- Очень, - он кивнул и вдруг улыбнулся совсем иначе - почти мечтательно. - Только язык сложный. Уж очень старый труд.
Он посмотрел на Марию пристально и внимательно, будто пытаясь проникнуть своими зелёными глазами в её мысли, а потом усмехнулся.
- Твоя мать довольна дровами? Нормально поколол?
- Конечно, довольна. Нам этих дров еще надолго хватит, а сами маялись бы с ними, - девушка поморщилась, - знаешь, я не люблю всё это, а приходится. А ты знатно топором машешь, хотя с виду-то... я б ни за что не подумала, что ты его и в руки-то брал когда-нибудь.
Взяла у Йохана поднос, прислонила к бревенчатой стенке. Надо будет потом у тетки Гульвены из соседнего дома чего-нибудь сладкого выпросить, угостить его.
- А чего там сложного? - Йохан снова усмехнулся, на этот раз с явным оттенком превосходства. - Опыт лучший учитель, а подражание - отец его, как сказал один мыслитель древности.
Мария задумалась.
- Это он хорошо сказал, твой мыслитель. Наверное, он много... мыслил.

Сообщение отредактировал Orrofin - 22-03-2010, 9:37

[Хелькэ >>>]

(продолжение)

***

- Да, вот теперь правильно, - когда он учил её этому странному, давно мёртвому языку, лицо у Йохана было сосредоточенное - ни тени ехидства. - Этот звук читается именно так, кроме случаев с плавающим ударением.
- Уфф, - выдохнула Мария, - ну наконец-то. Я уж решила, не приспособлен у меня рот к тому, чтоб такие слова выговаривать. А ты долго учился?
- Четыре года, - ответил он всё на том же наречии. - Но со мной учитель иначе, чем на нём, не общался. Кстати, хорошая практика. Теперь так и будем поступать во время уроков, да.
Девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вернуться к родным, хорошо знакомым и таким простым - без всяких плавающих ударений - словам:
- Ладно, если ты хочешь. А ты останешься у нас на четыре года?
- Посмотрим, - он вдруг нахмурился и перешёл на нормальную человеческую речь. - Мари, можно тебя попросить о двух очень важных вещах?
- Конечно, - она кивнула. - Как ты странно сказал: "Мари". Так по-взрослому звучит... непривычно. Какая из меня Мари? Да, ты говори, что хотел.
- Первая: в ножке этого стола я спрятал кое-что. Это длинная свинцовая трубка, запаянная с двух сторон. Если однажды ты придёшь сюда, а здесь не окажется меня и книг, вытащи её осторожно и утопи в реке. Или брось в горн вашей деревенской кузницы. Сделаешь? - Йохан смотрел на неё совершенно серьёзно и вопросительно. Было понятно, что ответ ему важен. Так важен, что и не высказать словами.
- Да, - пообещала Мария. - И даже не спрошу, что это за трубка такая, потому что мне, наверное, не понравится ответ. А вторая важная вещь?
- Если когда-нибудь в деревне покажутся новые люди, выспрашивающие о чужаке, который пришёл весной - не говори с ними, а быстро дай мне знать. Прости, я не могу сказать тебе, кто они и зачем меня ищут, но... просто поверь - костёр станет мне желанной наградой и отдыхом, если им удастся меня поймать. Понимаешь?
- Понимаю, - вздохнула она. Помрачнела, опустила глаза. - Значит, ты уйдешь. Когда-нибудь. Жалко мне, Йохан.
- Правда? - угол его рта дёрнулся, будто хотел расползтись в усмешке. - Знаешь, Мари, я сейчас почти позвал тебя с собой. Но, нет. Сейчас нельзя. Мари, хочешь, я вернусь за тобой?
Она резко вскинула голову, длинные светлые волосы колыхнулись, как от порыва ветра.
- А ты вернешься? Не обманешь? Я... я же умру здесь, если ты никогда не вернешься.
Он молча кивнул, а потом поцеловал её. В губы. У него была очень холодная кожа.

Мария никогда не входила к нему без стука - не потому, что боялась помешать, просто предупреждала: "Вот она я, я пришла к тебе". Сейчас - распахнула дверь, растрепанная, задыхающаяся от быстрого бега, вбежав в комнату, схватила его за плечи неожиданно цепкими пальцами.
- Йохан, скорей! Там конные, целый отряд, на том конце деревни... я за водой шла, подслушала, о чем они с Данутой-мельничихой говорили... пойдем скорей, собирайся!
- Стоп, Мари, - он встал и быстро выглянул в окно. - Сколько их, как выглядят, откуда пришли и о чём говорили с мельничихой?
Его ладони, такие твёрдые и холодные, коснулись её щёк, заключив лицо в что-то вроде скорлупы, надёжной и безопасной.
- Семеро, один из них явно главный, вот он и разговаривал, - девушка с трудом перевела дыхание. - Спросили, не проходил ли в этих местах чужой, не останавливался ли у кого, и тебя описали - не очень похоже, но других-то чужаков тут не было! ... ох, дура я, ведро-то там оставила, чтоб не гремело - возвращаться потом за ним! Ладно, Данута, она ж со двора не выходит, с ребенком сидит - ничего им сказать не смогла. Быстрей надо, Йохан, пока они дальше не поехали!
- Ага, раньше было девять, - быстро что-то прикинув, ответил Йохан. - Скорее всего, двое следят за дорогой снаружи. Мари. Пожалуйста, сейчас соберись и подумай. Как можно уйти из деревни средь бела дня, чтобы не заметили?
- Огородом, - сразу ответила она. - Я часто так к реке убегала, когда маленькая была. Как за дом наш выйти, так дальше вдоль плетня, никто не увидит - со стороны соседей репьями все заросло.
- Провести сможешь? - резкие вопросы, безразличный, деловой тон... и глаза, полные боли от одного понимания, что уходит надо вот сейчас. После почти месяца ночных прогулок и стихов на других языках, после просто сидения вместе на узкой постели.
Мари не ответила - потянула за руку, сжав пальцы почти до боли.
Выйдя наружу, прислушалась - копыт на дороге даже не было слышно. Значит, можно (нужно!) бежать...
Бежали вдоль покосившегося забора, цепляясь порой рукавом за торчавшие ветки и сучья; безжалостно сминали и без того притоптанную траву. Дальше, за огородами, была неезженая дорога и несколько старых, развалившихся построек - когда-то эти дома горели, а отстраивать такие заново считалось дурной приметой.
- Вон туда, - указала девушка за одну из развалин. Снова потянула его за собой...
Как быстро кончается... всё.

Всё кончается. Всё. Даже видения, рвущие душу в клочья. Всё кончается, оседая на ботинки чёрным пеплом старого-старого пепелища, оставшегося от деревни, сожжённой в самом начале войны. Всё кончается, даже сжатые в бессилии кулаки, даже восстающие в тылу армий кладбища. Всё кончается. Даже месть, застывшая вечной насмешкой над всем миром.
Всё кончается? Тогда почему сейчас, много лет спустя, ноет в сердце игла, давным-давно, казалось позабытая? Почему больно?!

Сообщение отредактировал Хелькэ - 21-03-2010, 23:53

[Барон Суббота >>>]

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры (частично – пешки C2 и D2)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с4

- Я тебя умоляю, Эрис, ну подожди минуточку!
- Нам нужно торопиться. разве не так распорядилось наше расчудесное руководство? Идем, хватить третировать животное.
Дентон, опустившийся на одно колено перед странного вида птичкой, которая, очевидно, совсем не боялась человека, печально покачал головой.
- Видишь, птица, какими жестокими бывают люди.
Птица явно не была осведомлена об ужасных свойствах человеческой натуры, раз уж вышла к ним из зарослей, придирчиво осмотрела, а потом дружелюбно клюнула остановившегося Дентона в ботинок.
- Чирик, - сказала птица и скрылась в кустарнике. Дентон расхохотался.
- Здесь чертовски забавные животные! Эрис, тебе что, неинтересно?
Эрис уже удалялась и ответом его не удостоила.
- Ну и пожалуйста, - фыркнул он, догоняя девушку. – Однако ты только что лишила меня возможности изучить местную флору, и не думай, что тебе за это не воздастся…
- Фауну.
- Что?
- Птицы – это фауна. Если, конечно, можно считать птицей бескрылую, покрытую мехом тварь.
- А такую язву, как ты, считать человеком можно? – Дентон показал ей язык. – Слушай, скоро рассвет. Надо будет поворачивать.
- Не раньше, чем из леса выйдем, - отрезала она. – Кто знает, что можно найти тут, в округе.
…Он уже не шёл, а полз. Остатки сил ушли на преодоление ущелья, и теперь, когда эликсир прекратил своё действие, Ригор Макабрей окончательно утратил все черты разумного человеческого существа. Всё, что у него осталось - это тупая необходимости двигаться вперёд, непонятно зачем. А ещё боль, толстой иглой засевшая в сердце. Впрочем, что она означает, он тоже забыл.
Едва лишь услышав шорох, оба замерли на месте, на полушаге. Эрис коснулась рукояти кнута, щелкнула застежкой - и пояс упал, превратившись в плеть. Но как только они увидели, что именно является источником звука, поняли - защищаться вряд ли придется.
- Это же свой, - нахмурился Дентон. - Смотри, на нем форма ЭКК. Пойдем, - и первым бросился к незнакомцу.
Эрис прошипела что-то в спину и не двинулась с места.
- Парень... - Дентон в нерешительности замер. А вдруг он на самом деле ползет тут по какому-то важному делу, и помощь ему совсем не требуется? - Ты это... ты чего вообще?
Фонтан красноречия неожиданно иссяк.
Когда он уткнулся в препятствие, принявшее вид чьих-то сапог, ни сил, ни соображения на маневрирование уже не оставалось, и Макабрей просто упал лицом вниз, да так и застыл без движения и признаков жизни.
Выглядел он так, что если бы Эрис и Дентон только что не видели, как он полз, вполне могли принять его за покойника. Несвежего.
- Вот тебе на, - опешил Дентон. Спешно опустился на колени, перевернул незнакомца... невольно подался назад, увидев его лицо вблизи.
Эрис подошла бесшумно, презрительно посмотрела на обоих - лежащего и стоящего.
- Откинулся? - без оттенка эмоций спросила она.
- Типун тебе... куда-нибудь. Сейчас проверю, - он прижал пальцами вену на шее мужчины, странно распухшую и потому очень заметную.
Одинокий, но очень сильный удар сердца раздался секунд через сорок. Мужчина почти не дышал, его сердце едва билось, но глаза под веками двигались, как бывает при дурном сне.
- Это у него что за штука? - прищурилась Эрис. Коснулась пальцами пугающе бледного лица, - Нет, не грязь... татуировка.
Татуировка изображала молнию в круге, но оба понятия не имели, что это означает.
- Пижон, - вынес приговор Дентон. – К тому же... полумертвый какой-то. Эрис, я никогда не видел, чтобы у кого-то так стучало сердце. Может, с ним лиа что-то сделали?
Девушка пожала плечами.
- Охота тебе с ним возиться? Пойдем дальше.

[Хелькэ >>>]

- Чего-о? - почти заорал Дентон. - Ты в своем уме вообще? Мы нашли члена ЭКК, тут, посреди леса, одного! Как мы можем его бросить?
- Ах да, действительно, - Эрис скривила презрительную ухмылку. - Как же мы можем просто уйти.
Щелчок - и тонкое лезвие, длиной не больше ладони, выскочило из рукояти кнута.
- Можно добить, - ласково сказала она.
Неожиданно худое до скелетоподобности тело выгнулось дугой. Человек захрипел, конвульсивно дёрнулся, перевернулся на живот и с трудом приподнялся. Его мутный взгляд упёрся в ноги Эрис, скользнул выше, видимо, рефлекторно задержавшись на уровне груди и намертво застыл на лице.
- Мари? - с оттенком суеверного ужаса спросил мужчина. - Ты?!
- Чего-о? - Эрис отпрыгнула назад, выставляя нож перед собой. - Ну-ка тихо, ты!
Дентон поднял руку в предостерегающем жесте.
- Милая моя, ему плохо, это совершенно очевидно. Позволь-ка я побуду посредником в ваших пока еще не очень осмысленных переговорах, - растерянность понемногу отступала, и это было хорошо. - Э... сударь, вы понимаете, где находитесь?
- Нет... не Мари, - незнакомец явно проморгался и рассмотрел Эрис. - Не Мари.
Он закашлялся сухим горловым кашлем, после чего, видимо, несколько пришёл в себя, потому что его рука как бы невзначай скользнула к поясу и проверила наличие оружия.
- Не очень, если честно, - ответил он, всё так же сидя изучая своих визави. - С кем имею честь?
Его взгляд постепенно наполнялся вниманием и какой-то внутренней силой, ярко выделяющей большие, живые глаза цвета драгоценного изумруда на мертвенно-белом лице.
- Мы тут в разведке, - пояснил Дентон. - Малая боевая единица под хитроумным кодовым названием "Безымянные"... ну, вы вряд ли знаете. А вот про нашего доблестного, - Эрис сплюнула, - командира, майора Фиерса, могли слышать. Меня Дентон зовут...
Он выжидающе посмотрел на девушку, но та равнодушно молчала.
- А это Эрис, - добавил парень. - А вы? Какая нелегкая занесла вас сюда, да еще в таком виде?
- Ригор Макабрей, - представился малефик. - Штатный маг РДО "Игла". Специальность - некромантия. Чин - старший сержант, кажется. Где я сейчас нахожусь?
Он уже давно привык сразу представляться и называть свою специализацию: клеймо на скуле узнавали все, у кого были глаза, а к "трупарям" относились всё же куда лучше, чем к "демонолюбам".
Оба на удивление спокойно отнеслись к "некроманту".
- На западе от нас Пустошь. Мы тут обходной путь ищем, чтобы ее не пересекать... снова. Собирались скоро вернуться к своему отряду, - Дентон покосился на Эрис, но та по-прежнему хранила молчание. - Вам явно нужна помощь.
- Отменная наблюдательность, - усмехнулся Макабрей и предпринял попытку встать. Не получилось. - Да, определённо нужна. Молодые люди, мне нужно срочно переговорить с майором Фиерсом. Надеюсь, у вас в отряде есть кристаллы связи?
- Конечно, есть... уважаемый старший товарищ, - с пафосом произнес Дентон. Протянул Макабрею руку; Эрис напряглась, лезвие в ее руке дрогнуло.
- Вы не сказали, какого дьявола здесь делаете, - заметила она сквозь зубы.
- Мелкого, вредного, блондинистого и с револьвером, - отозвался Ригор, принимая помощь Дентона. - Причём обученного незаметно подбираться в условиях лесной местности. Девочка, если у тебя есть ещё вопросы, помоги мне добраться до командования, а там послушаешь, как большие дяди говорят о всяких страшных вещах и кое-что поймёшь. Идёт?
Эрис насмешливо подняла брови.
- Ты забыл слово "пожалуйста".
Дентон возвел очи к милосердному небу и прошептал: "За что мне это наказание?"
- О свет моих очей, я знаю тебя всего три минуты, а уже готов жениться! - отозвался Макабрей. - Я тебя даже поцелую, как в лагерь дойдём, но не раньше, ибо, увы, в первую брачную ночь позориться бы не хотелось.
Он опёрся на плечо Дентона и таки сумел устоять на ногах.
- Попробуй только, - фыркнула она и резко развернулась. Лезвие вернулось в рукоять, а вот кончик плети едва не хлестнул по ногам и Дентону, и Макабрею. Быстрым шагом девушка направилась по тропинке в обратную сторону, так и не убирая оружие.
- Эрис, ты долбаная стерва, - грустно констатировал Дентон. С уважением глянул на некроманта: - Но достойный соперник наконец появился.
- Наконец-то мои способности оценили по достоинству, - восхитился некромант. - А что до тебя, моя сладкая, то ты не переживай, я только попробую...

Сообщение отредактировал Хелькэ - 5-07-2010, 10:00

[ORTъ >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: конь g1
Ход: g1-f3 (прибытие)
Официальная клетка: f3
Фактическое местоположение: f3

- Маг, Чародей! Отставить засорять эфир!
Прошло десять лет, а они по-прежнему засоряют. Мальчишки.
И почему-то от этого так тепло на душе, что не хочется призывать близнецов к порядку. Хотя это, безусловно, безобразие.
Десять лет. Ни один прежний состав "Дьяволов" не просуществовал так долго, не зная потерь. Барон почти уже поверил, что войны в прошлом, даже задумывался в минуты спонтанной сентиментальности о том, чего у него, похоже, никогда не будет.
О старости. Той, настоящей, которая мало общего имеет с мундирами и авионами. О времени, когда Генрих Рамштайнер наконец-то никому не будет нужен, кроме, разве что, нескольких старых друзей. Люди редко мечтают о том, чтобы стать никому не нужными, но необходимость в Железном бароне и подобным ему возникала только во время войны. В Тиресканне иное время не наступало многие века. Наступит ли здесь?..
Когда неживописные пустынные предгорья сменились цветущими лугами, по котором вальяжно сновали непуганные стада, а далеко впереди засверкали озера, к засорению эфира присоединились и другие летчики, вырвав командора из плена невеселых размышлений.
- Какая красотища! – послышался восторженный голос Мэйфирин, эльфийке правда хотелось поделиться с товарищами своей радостью от созерцания долины. – Глядите, какие звери!
- Голодать явно не будем, - воодушевленно поддержал Улгаш, которого этот вопрос волновал в числе первых.
- Или они голодать не будут, - хохотнул Карл-Густав. - Кому повезет.
- По-моему, на их стороне численный перевес, - серьезно заметил Густав-Карл.
- Разбегутся, - заметил Элли. – Потом еще будете за ними, как тролли, с копьями скакать.
- Кто с копьями, а кто и с костылем, - вклинился старший Странгель чуточку ворчливо. - И не смейтесь, еще увидите, кто у нас в племени лучший охотник.
- Летящий-С-Неба-Разящий-Костыль, - предложил клановое имя Свен своим обычным угрюмым голосом.
На некоторое время в эфире повисло странное молчание, а потом в него ворвался облегченный хохот Деда.
- Вот теперь узнаю тебя! Вот теперь слышу Свена Веберганга!
- Да ну, - отмахнулся мертвец.
- Тут озера… Сплошные озера! – вновь радовалась Мэйфи.
- Ну, это же край озер, - рассудил Карл-Густав. Судя по сигналу кристалла - скорее Карл, чем Густав. - Был бы край болот - были бы сплошные болота...
- Вот было бы здорово, - вздохнул в эфир Всадник.
- "Дьяволы", заканчиваем болтовню в эфире, - скомандовал барон. - Заходим на посадку.
- Координаты? - без особой надежды осведомился старый Иероним, уже вполуха наслышанный о дивной беседе барона со штабом.
- Отставить координаты, перестраиваемся и снижаемся по восточному берегу озера. Найдем площадку где посуше и поровнее - и сядем, а я свяжусь со штабом и запрошу дальнейшие указания.

[Bes/smertnik >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: нет
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8

…у Аннатара не было возможности влиять на происходящее. Точнее – была, однако крохотная настолько, что и не следовало засчитывать. Реджине доверял Таану, видящему Дома Амар доверял Тигр-властитель. Оневи пользовался расположением Веалеена, а он, Аннатар – нет. Как будто Тигр и его дети чувствовали в пришельце-ясновидящем червоточину.
Они были правы. Однако не до конца.
Аннатар не желал зла Шэн-лие.
Он хотел уничтожить пришедших-из-за-моря. Тех, кто создал насмешку над природой – техномагию. Само ее существование противоречило происхождению волшебства.
Аннатара можно было обвинить в том, что он пытался воевать чужими руками, но… Впрочем, никаких «но» - так оно и было. Затаившись, Реджине лишь ждал, когда накапливавшееся и накапливавшееся напряжение наконец-то выстрелит, взорвется, разворотив иллюзию мира.
Иллюзию. Реджине не сомневался, что война начнется. Он не только предчувствовал, но и предвидел… Немного помог, действуя чужими руками шахтеров.
Ему впору было бы испугаться тому, вспыхнувшему и горящему сейчас между лиа и пришельцами пламени. Черный Король, может, и испугался бы. Он, Реджине – нет. Даже не зная, чем завершится противостояние.
На его месте, другой бы сомневался, чувствовал неуверенность. Однако Аннатар всего лишь продолжал делать то, что начал.
Он мстил.
Неважно, какой была месть и кто был в нее ввязан. Она существовала, прекрасная сама по себе. И дарила горьковатое, но все же чувство удовлетворения.
Аннатар не стыдился того, что предает чужое доверие.
Он посмотрел на скользившие по дому Таану Оневи тени, затем выглянул за арку окна. Это Реджине предвидел тоже. Он забрал у нэйда письмо, открыл его и прочитал. Ломанная улыбка исказила красивые губы волшебника. Резким движением Аннатар прогнал нейа.
- Неуштадт. Альма.
И язвительно улыбнулся нэйда вслед.
- Знаете, Реджине, а ведь мы слепили славного голема, - маг услышал за спиной легкие, быстрые, такие знакомые шаги. Аннатар быстро спрятал письмо в складках одежды, стараясь, чтобы бумага шуршала не сильно. - Голема войны. Плотью его стали наши нынешние друзья, лиа. Разумом его стали их полководцы. Сердцем его стал их гнев. А душа, душа-то у него… наша, - Мондрус щурилась скорее по привычке, чем из надобности. В последнее время зрение самым непостижимым образом начало восстанавливаться.
Реджине спокойно обернулся.
- Почему вы считаете, что душа этого голема наших рук дело? – голос ясновидящего прозвучал спокойно и ровно, как будто меньше половины минуты назад он не прятал письмо, пришедшее тому лиа, чьим доверием пользовался.
- Иногда я невольно задаюсь вопросом: как сложились бы отношения лиа и наших бывших соотечественников, если бы мы не прибыли по каким-то причинам на этот континент? Если бы мы не рассказали новым друзьям про то, от чего бежали, - продолжала Альма, скорее говоря сама с собой, нежели чем с Аннатаром.
Ясновидящий беспокоил ее. Холодный огонь желания отплатить обидчикам, постепенно сошедший на нет у самой Мондрус, ярким костром горел в глазах волшебника. Она слишком давно знала Реджине, чтобы не заметить его колючий взгляд, порой на миг прорывающий тонкую маску спокойствия.
- Возможно бы и иначе, Альма. Однако я не уверен, что лиа долго бы сохраняли иллюзии. Кроме прочего, наших соотечественников ведет жажда наживы, а не только праведный гнев.
Темные глаза Реджине вспыхнули, угасли. Женщина смотрела на него пытливо, с пристальным вниманием, всего одну секунду. А потом мягко улыбнулась:
- Вы снова правы. Не слушайте старую сентиментальную магессу.
- Простите, Альма, - смиренно выдохнул Аннатар.
В холл вошел Оневи. Последние дни он помогал Веалеену вести списки войск. Приходившие друг за другом Опоры рассказывали о лиа, вставших на защиту страны. Одного взгляда на лицо видящего Дома Амар было достаточно, чтобы понять: его голова раскалывается на тысячи мелких кусочков – мысли где-то глубоко внутри.

И Соуль)

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 22-03-2010, 23:41

[Соуль >>>]

- Иногда я начинаю противоречить сам себе из-за того, что часть событий предугадываю точно, а о другой лишь догадываюсь по намекам.
- Таково бремя любого видящего, - Оневи потер висок. – Простите, что перестал уделять вам много времени, как это было прежде.
Извинения определенно были излишни. Реджине посмотрел на лиа сочувственно.
- На ваши плечи и так сейчас много всего легло. Даже слишком. Я и мои ученицы можем вам чем-нибудь помочь?.. - Мондрус в задумчивости свела вместе кончики пальцев обеих рук.
Три ее студентки (пожилая колдунья соглашалась учить только женщин, не доверяя «мужскому племени») были кроткими и тихими девочками, послушными ей почти во всем. Правда, «девочками» их мог считать лишь человек возраста Альмы – старшей было тридцать пять.
Оневи вскинул на Альму глаза.
- Хм…
Реджине невольно подался вперед.
- Я поговорю с Веалееном. Сейчас нам нужны свободные писчие руки, а очень скоро потребуются целители, - последние слова отдавали горечью из-за улыбки. Она не казалась грустной, но было в ней нечто такое, что заставляло задуматься об истинных нотах слов.
- Понимаю, мой друг, - с недавних пор волшебнице стало тяжело скрывать чувства, рвущиеся наружу. В данный момент подобным чувством оказалась безысходность. - Однако… вы уж не обижайтесь… у меня есть одно условие. Мои девочки не будут воевать. Лечить – да, помогать вести записи – конечно. Но убийцами они не должны стать.
Она произнесла это подчеркнуто твердо, поджав губы. Морщинки в уголках рта проявились резче, придавая лицу магессы суровое и непреклонное выражение. Таану посмотрел ей в глаза и мягко улыбнулся:
- Никто не станет заставлять убивать, Альма.
Он сделал несколько шагов к старой волшебнице. Аннатар увидел, как Оневи поклонился, чуть прогнувшись в спине, строго и почтительно, как будто признавая слова Мондрус. Она ответила ему легким полупоклоном:
- Значит, мы договорились, - выпрямившись, колдунья как бы невзначай посмотрела на Аннатара, пытаясь угадать мысли ясновидящего, но не особенно надеясь на успех. Одновременно с этим она думала об Инне, Еве и Шани. Начнут ли они возражать против новой работы? Вряд ли. Придется ли им по душе то, что Альма распорядилась их временем, словно своим? Вопрос.

«Ташэа, которое я подарил ученице, принадлежало Джиелле. Джиелле, еще не вышедшей за меня замуж. Я снял его с груди убитой, потому что решил: после предательства ей будет омерзительно само упоминание вложенных мною в ташэа чувств. Это было четыре века назад, а они до сих пор следуют за мной вереницей сотканных из лесного света призраков. Сейчас, когда я пишу, то прикрываю веки, чтобы представить образы как можно яснее: розовые перья солнца, которые волнуются на щеке в первые минуты пробуждения; касающийся лица бриз; теплая вода, гладящая лодыжки; покалывающий ступни песок; трепещущие крыльями бабочки ресницы, щекочущие скулы, как ткань из нитей шелкопряда; руки, обнимающие плечи отвернувшейся лиа, прижимающие ее к груди – хрупкие лопатки до нежности больно впиваются в кожу, волосы пахнут водой и мягкие, словно шерстка шойо...
Мои потертые ладони казались рядом с пальцами Джиеллы гранитными и грубыми глыбами, а я – неживым каменным истуканом, оказавшимся посреди леса и плачущим оттого, что – мертвый среди чуда жизни и потому лишний.
Ташэа стало обращением и признанием. Я вложил в него все, чего никогда бы не произнес вслух, хотя отчаянно желал сказать.
Мне не хотелось отпускать Гелару. Подаренное ей ташэа Джиеллы снова стало словами, когда мой отнятый даром предвидения язык отказался говорить.
Ворох хранящихся в плетенном из травы лоскутке чувств берегут безумные силы.
Мне горько и больно от того, что так яростно защищено вложенное в ташэа - я, готовый с безумством сражаться за чувства, хрупче родникового звона, ушел навсегда».
Таану Оневи, видящий Дома Амар.

(и Бесс).

Сообщение отредактировал Соуль - 22-03-2010, 22:14

[Bes/smertnik >>>]

День: четырнадцатое августа, утро
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Солнце медленно выползало из-за горбатой спины холма – алое, большое, еще совсем не жгучее. Точно такое же, оно всходило за многие тысячи миль отсюда, в том месте, которое колонизаторы привыкли называть домом. Только там оно освещало многоэтажные здания, погасшие уличные фонари и редких прохожих. Здесь же розовато-оранжевые лучи скользили по безлюдным холмам, запутывались в лесных зарослях, и, наконец, робко касались палаточного лагеря, раскинутого у небольшой рощицы. Лагерь был более чем скромный – три палатки, несколько ящиков с продовольствием и запчастями и один тент, покрытый водоупорной тканью. Под ним в позе льва, стерегущего добычу, возлежал Стрижик, недавно вернувшийся с ночного обхода. Около гончей, ежась от свежего утреннего ветерка, ходил туда-сюда худощавый человек в темно-коричневой мантии.
- Гениально! - горячим, яростным шепотом произнес он. - Так просто! Заснуть и попросить о помощи своего нового белого друга… - маг прошел мимо гончей влево, к большому запечатанному коробку. Стриж повернул голову, следя за Светочем.
- Только вот незадача: для того чтобы уснуть, нужно успокоиться. А я не могу, - массируя виски кончиками пальцев, колдун развернулся и пошел обратно. Стальные (в прямом смысле) мышцы зверя задвигались: Стрижик вновь невозмутимо повернул голову, на этот раз вправо.
- Стоит только на секунду представить эти… приборы… которые инквизиторы наверняка притащат с собой… Пойми ты, глупая железная псина, я не герой! Мне издали какие-нибудь пыточные щипцы покажи – и все, сердце уже стучит с перебоями, того и гляди остановится! - Светоч, под безотрывным взглядом гончей, снова двинулся в сторону ящика.
- Да перестань ты смотреть на меня, ей богу!.. Впрочем, ладно. Любуйся и запоминай, ибо не исключено, что таким красивым и здоровым ты меня видишь в последний раз.
Когда Светоч полез в карман за последней драгоценной самокруткой, он заметил, что руки у него дрожат. Прикуривать пришлось от тлеющего костра: вызывать язычок пламени волшебник, разумеется, умел, но после нескольких бессонных ночей ожидания огонь либо не появился бы вовсе, либо непременно перекинулся бы на чью-нибудь палатку…
Самодельная сигарета истлела до неприличия быстро, маг только-только успел ее распробовать, как уже крошечный огрызок былого великолепия валялся на земле. Дешевая желтоватая бумага съеживалась и чернела под напором тусклого красноватого огонька. Волшебник взглянул на горизонт – солнце из бордового стало ярко-рыжим и как будто уменьшилось, сжалось. В кустах и кронах деревьев запели птицы, и Светоч подумал, что поют они, наверняка, не потому что радуются приходу нового дня, а просто по привычке.
- Иди сюда. Ко мне, жестяной щенок. Вот, молодец. Сидеть, - волшебник презирал, ненавидел себя за малодушие, но ничего не мог с собой поделать. Тягучий, болезненный страх перед неизвестностью не давал ему покоя. - Мне кажется, они придут именно сегодня. Откуда я знаю? А я не знаю, я чувствую.
Маг опустился прямо на холодную, влажную от росы траву и устало прислонился спиной к боку Стрижа:
- Увидишь кого-то не из нашего отряда – вставай… я тоже встану…
Оцепенение, набросившее свою ледяную сеть на Светоча, нельзя было назвать сном. Из-под полуопущенных век он видел сочную зеленую травку и одновременно – назойливой рябью – перед его глазами мельтешили цепи, иглы и раскаленные гвозди.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 22-03-2010, 23:50

[Полукошк >>>]

День: пятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

В Неуштадте у Богалтов был особняк. В Ясном же – корабелы занимали небольшой двухэтажный дом неподалеку от верфей. Старший сын, то приезжал, то уезжал, помогая матери с посредничеством. Младший – много времени проводил на заводах. Лисы – не вылезали с верфей, как и Верона.
Мортимер оставил Айне в квадратной гостиной на первом этаже. В комнате пахло мокрым деревом и солью, сыростью – сырость, как Богалт не пытался, вытравить из дома не смог: сказывалась близость моря.
Мортимер поднялся на середину ведшей на второй этаж лестницы.
- Карл, Локки, Верона! Шъясса, Танъян! – на то, что лисы дома надежды было немного. Они на обед не приходили – только ночевать, предпочитая общество кораблей любому другому.
Первым появился младший из сыновей Богалта. Локки перегнулся через перила, вопросительно приподнял рыжеватые брови, глядя на отца сверху вниз.
- У нас что-то горит? Или в Неуштадте переворот?
Разматывая шарф, отец улыбнулся сыну.
- Только военная компания, но ты про нее уже знаешь, Лок.
- Лучше б не знал. Тогда что случилось, м? Карла нет, он ушел пару часов назад. Все остальные, - юноша посмотрел в сторону, где скрывались комнаты других членом семьи, - кажется, тоже нет никого. Но я не уверен.
Пока в комнате неторопливо расставлялись по местам немногие вещи, Айне пробралась к неширокому окну и устроилась у подоконника. По ее впечатлениям дом был несуетный, деятельности явно хватало в его обитателях, хотя та и происходила большей частью за пределами этих стен. В квадратной гостинной были половик у входа, одно, а нет - целых два кресла, второе притаилось за небольшим столом, прикрываясь кадкой с каким-то местным растением, оно сейчас не цвело. Крепкий шкаф у проема двери хранил за стеклянными дверцами несколько блюдец, длинное перо в узкой вазе и даже какой-то сервиз, а небольшой диван с мягкими подлокотниками должно быть не чувствовал себя спальным местом. Но там можно было уютно свернуться на ночь - Айне этого было достаточно. За шкафом был умывальник, на подоконнике стояли пара горшочков с цветами, дальнюю стену украшала большая карта - в ее сторону выгодно падал свет из окна, портретов в комнате не было.
Услыхав начавшийся разговор, Айне вернулась к дверному проему, опять выглянув холл и переведя взгляд наверх.
- Он не собирался уезжать к супруге? - спросил Мортимер. - Найди Верону, и спускайтесь. У на гостья.
Локки в задумчивости потер горбинку на носу - напоминание о детской драке, потом отрицательно качнул головой.
- Нет, не говорил. А Верону сейчас найду. Если она дома, - молодой человек с интересом посмотрел вниз, заметив мельком стоявшую внизу Айну, - пара минут.
В холле в первую очередь была заметна именно широкая лестница. Айне мысленно укрылась за Мортимером-старшим, но изучала окружение спокойно. Значит военная кампания.
- Не знаю, но... - неизвестно о чем заметила она.
Мортимер обернулся и вопросительно приподнял густые каштановые брови. Локки уже исчез в коридоре второго этажа; до отца донесся стук в чью-то дверь. Вероны не было в комнате, но на аккуратно убранной постели была приколота булавкой записка - одна и та же уже в течение многих месяцев: "верфи". Ветер, влетающий в беззаботно распахнутое окно, трепал ее маленьким флагом.
- Где можно набрать воды? – внизу после секундной паузы спросила гостья.
Богалт кивнул на подоконник, на котором стоял хрустальный графин и два стакана.
- Или ты хочешь умыться и привести себя в порядок?
Айне мельком глянула на одежду - та была в порядке - кивнула.
На лестнице вновь показался Локки.

(вместе с Кысь, Соуль и Darkness)

[Кысь >>>]

- Никого нет, - молодой человек шутливо закатил глаза, - на верфях наверняка.
- Пошли кого-нибудь за ними. Я бы не хотел, чтобы в сложившейся ситуации слишком много Богалтов оставалось именно здесь. Кстати, познакомься - Айне Теллур.
Локки спустился к отцу, откуда уже много лучше было видно гостью. Улыбнувшись, молодой человек галантно и сдержанно поклонился:
- Рад познакомиться, Айне. - потом он посмотрел на отца, кивнул, - хорошо.
- Давай, давай… - помахал рукой Богалт, поторапливая сына; было видно – церемониться он любил.
Гостья вернула графин на место и откинула капюшон.
- Взаимно, у вас очень хороший отец. - показалось вместо "отец" она сказала "птиц".
- Я знаю, - ответил Айне Богалт-младший, бросив быстрый взгляд на отца улыбнувшись. Потом, махнув рукой, мол, я сейчас, сбежал по лестнице вниз, исчез из гостиной.
Мортимер присел на подлокотник дивана, бросив на колени полосатый бело-зеленый шарф.
- Это мой младшенький.
Выражение лица у Айне впервые за все недолгое время знакомства с Богалтом сменилось со спокойного (и временами непонятного) на откровенно глуповатое, она уже была на диване.
- Да, это Локки, а старший - Карл, или?
- Карл. Старшая дочь - Верона, - Мортимер хмыкнул. - И младшая тоже есть.
- Супруга моя еще, Карл, кстати, женат... Еще есть пара лисов, - Богалт улыбнулся, - солнцепоклонников. Они вроде как наемные работники, но для нас почти семья уже.
Мужчина вздохнул.
- Но... в общем, давай тебе место подыщем.
- Лисов? - светски заметила Айне и согласилась, заменяя глуповатость спокойным согласием, - Познакомите. Да, конечно надо. Без места среди людей трудно. - она улыбнулась.
Богалт порабанил пальцами по колену, прикрытому полой редингота. Он смотрел на Айне несколько минут, потом дернул уголком рта. А потом открыто и честно сказал:
- Мне кажется, ты хорошая девушка.
Он улыбнулся.
- Мне кажется вы очень хорошие лисы. - показалось она сказала "уютные люди". Затем искренне удивилась и смутилась после слов. - я помню вас в пустыне.
- О... - Мортимер приподнял брови. - Мы не лисы сами, только наши "приемыши". Но говорят, мы похожи. По крайней мере, госожа Саяра. Она из Неуштадта, но работает с нами. Лисы вообще хорошие корабелы.
Айне легко шевельнулась.
- Госпожа Саяра?! Разве она из Неу... - она глубоко задумалась, потом взглянула серьезно. - Да, лисы хорошие корабелы. Все, благодарю, вы вернули мне память. - кажется, она была этому не рада, Айне отвернулась, на лбу выступили бисеринки пота.
- Почти ничего. - она поднялась и будто постарев, что удивительно - на вид ей было не больше тридцати. - прошла к графину и стаканам. Задумчиво поглядела на воду. - Нет, пожалуй ничего. Здесь опять какая-то война? Помню последнюю, но... давайте не будем об этом.
Так и не выпив, она вернулась обратно.
Взгляд Мортимера стал еще мягче, даже печальнее:
- Не хочешь - не будем. У тебя из вещей лишь то, что на тебе?
- Практически. - согласилась гостья, чуть заломив бровь.
Мортимер недолого помолчал:
- Придумаем что-нибудь.
- Люди мало меняются, мне кажется, да, - повела плечами Айне, смешно склонив голову набок, - в городе требуются разбирающиеся в минералах?
- У нас?.. - перепросил Мортимер. - Скорее в Нуштадте, при ОНР. Раньше в Барсучьей требовались, но теперь...
Он дернул щекой.
- Плохо. - Айне успокаивающе коснулась его рукава, - это больная тема? Расскажете мне что происходит?

[Полукошк >>>]

Краткий рассказ занял почти полчаса. Айне оказалась внимательным слушателем, хотя иногда сама удерживала Мортимера от подробностей.
- Государство - это иллюзия, сотканная из отдельных устремлений, в точности как тело - иллюзия, сотканная из отдельных частей. Не скажу точнее, но жаль, что вы не лис - вы бы меня поняли. Воюет организм, пребывающий с собой не в ладу. - вздохнула гостья, подумала и чуть ли не впервые сказала о себе "я". - Я устроюсь в городе, не волнуйтесь за меня, Мортимер.
- Добры...й дееень, - вошедшая наводила на мысли о лисах тоже. Об очень маленьких рубиновых лесных лисах - не в пример отцу и братьям, младшая Богалт была ярко-рыжей и носила слои за слоями ярких цветастых тканей. Девочка скинула шаль, пропахшую солью и сыростью, и с любопытством воззрилась на гостью.
- Это - Айне Теллур. Кайолин, познакомься.
Айне обернулась, зачем-то сунула руку во внутренний карман накидки, а когда вынула, на ладони лежал небольшой невзрачный камень. Открыто улыбнулась дочери Мортимера.
- Да, меня так зовут. Добрый и очень удачный. Судя по твоему виду, у тебя тоже.
Айне удивилась, почему от всего и всех тут так пахнет солью.
Послышались шаги. В гостиной показался уже знакомый Айне Локки, довольно улыбающийся, и что рассказывающий через плечо шедшему за ним коренастому молодому мужчине. Рыжему, что не удивительно, и - похожему на Мортимера. Старший из сыновей Богалта был одет в строгий сюртук, и выглядел многим более серьезно, чем его младший улыбчивый братец.
Девочка встретила его мимолетной, сверкнувшей как солнечный зайчик улыбкой.
- У меня всегда добрый. Ты любишь птиц?
- Верона с вами? – посмотрел на сыновей Мортимер.
Локки посмотрел на старшего брата. Тот оглянулся через плечо. Несколько секунд ничего не происходило, потом в комнату вошла последняя Богалт. Если бы не определенные пропорции фигуры и пряди вьющихся рыжих волос, ниспадающие из-под шляпы, Верону вполне можно было бы окрестить морским волком. На крепких ладонях женщины красовались мозоли, прочная ткань нового еще наряда успела поистереться, а взгляд - скорее отбрасывал, чем привлекал. Дочь Мортимера улыбнулась уголками губ и поприветствовала собравшихся легким кивком головы.
- Я здесь, отец. Доброго дня.
- Здравствуй Верона, еще раз добрый день мальчики. Познакомьтесь, Айне Теллур, - снова представил незнакомку отец.

[Кысь >>>]

Карл приветственно кивнул гостье, подталкивая младших брата и сестру к центру комнаты.
- Приятно познакомиться, Айне, - Карл оглядел Теллур - вежливо и легко. Потом кинул быстрый взгляд от отца, словно спрашивая, кем является гостья.
- Нет, - почему-то утвердительно кивнула Айне, - я на них смотрю. Всем добрый, как поживают верфи? - опять светски поинтересовалась гостья.
- Замечательно, - сдержанно отозвался Карл. - А вы, Айне, из... Неуштадта, да?
- Нет, я не столичная персона, - чуть помедлив ответила та, разговор с Мортимером помог ей немного сориентироваться в географии. - Мой корабль попал в Шторм и я лишь недавно оказалась на Новых Землях.
- Корабль! - подскочила Кайо. - Он добрался? Когда?
Айне отвернулась, невесело посмотрела на Мортимера и повернулась к его детям.
- Он не добрался... его можно искать на островах севернее. Два дня пути отсюда.
Карл прикрыл глаза, словно вспоминая карту залива, чуть качнул головой. Потом отозвался:
- Соболезную, Айне. Вы... - он на мгновение замолчал, подбирая слова.
- Одна? - подсказал ему Локки. Младший сын Мортимера стоял, опершись локтем о спинку дивана, и положив подбородок на ладонь.
Притихшая Кайо вдруг смутилась и удрала за спину отца. Ее сестра качнула такими же рыжими локонами.
- Сожалею. Отец, у нас найдется место для еще одного.
Айне кивнула, тоже чуть помолчала.
- Какой у вас хороший город, вовсе не похож на города Старого Света... я почему-то надеюсь, что корабль цел. Может немного требует ремонта и... - она покрутила на палец локон и вдруг улыбнулась. - Еще я хорошо ныряю.
Мортимер улыбнулся. Он обернулся, поймал младшую дочь и посадил к себе на колени, надежно спрятав за большими и сильными руками.
- Место найдется. Верона, Карл, Локки. Вас ждет мама в Неуштадте.
- Как так? – нахмурился Карл. Его младший брат выпрямился.
- Тут еще много неоконченных дел.
- Тебя вообще еще ждет жена, - Мортимер покачивал младшую дочь на коленях. - Прости, Айне...
Богалт снова посмотрел на старшего сына.
- Постройка кораблей здесь замораживается. Штабу невыгодно подвозить ресурсы, к тому же Ясный находится на линии обороны. Сейчас гораздо удобнее строить корабли в Неуштадте и перегонять в залив.
- Не всем нам обязательно уезжать, отец, - Локки похлопал старшего брата по плечу, - нашим «корабелам» я понимаю резон уехать в Неуштадт, - молодой человек быстро улыбнулся Вероне, - но я-то могу остаться здесь.
Айне присутствовала при разворачивающемся разговоре и понимала, что ей так спокойнее.
Останавливать постройки кораблей в удобном порте? Странно, конечно, но и не такое бывает. Скорее она могла счесть, что Мортимер хочет отправить детей в более спокойное место - столицу этих Новых Земель. Хотя и спад обычной активности при ожидаемой войне тоже был в порядке вещей. Она понимающе улыбнулась Богалту-старшему, не став вмешиваться в разговор.

(все)

[Соуль >>>]

День: тринадцатое августа
Фигура: пешка b7 и сопровождающие
Ход: b5 - b4
Официальная клетка: c b5 на b4
Фактическое местоположение: b5

Море... такое большое, живое, бесконечно глубокое и бесконечно синее.
Как небо. А небо - как море. Синева гляделась в синеву и не могла наглядеться.
Здесь Гелара чувствовала себя совсем как дома. Да она и была здесь - дома. Чащи Шэн-лие, тропки в лесу, обильные дожди, ночи, наполненные серебряными звёздами - всё это было ей родным, но море... Водная волшебница не могла забыть водной стихии. Не могла, не хотела и не стремилась. Это было самым большим куском Греты ланРейт в Геларе, и кусок этот был важным - для них обеих. С тех пор, как первая ушла и родилась вторая, вода продолжала следовать за ними обеими также, как в прежние времена. И волшебница отвечала стихие искренней взаимностью. Как родителям или любимому.
Под ногами скрипела палуба, а за бортом плескались белоснежными гребнями волны - невысокие и ласковые. Хотелось просто немного пошалить... И Гелара шалила, не стесняясь, хоть и не расходуя излишки силы: то спрыгивала за борт и пробегала несколько шагов, то поднималась вверх на струе воды и шлёпала по палубе босыми ногами, оставляя мокрые следы. Было весело. И хорошо.
Валь, облокотившись о планширь, наблюдала за ней. Темные и недлинные волосы женщины шевелил ветер. Прищуренные глаза...
- Ты мне напоминаешь о чем-то. То, как общаешься со своей стихией, - неожиданно, улыбнувшись, обратилась к волшебнице навигатор.
- О чём же? Я просто... давно так не делала. Плавала по подземным рекам, играла под дождём... А вот по морю наперегонки с волнами - не бегала, - улыбнулась Гелара, отбросив со лба несколько выбившихся мокрых прядок. - Жаль, не все делают так, как я... Им было бы куда веселее, наверное, если бы они любили бегать по воде.
- Лиа? Ты думаешь? - женщина оперлась руками о планширь.
- Не только лиа... Просто всем, у кого есть сила. Стихия, искусство къямай... я не знаю, что угодно, - громко рассмеялась женщина, пританцовывая на палубе, словно у костра среди друзей - кружась, плавно вращая руками, будто плывя по невидимым волнам. - Вот интересно, Тигр-Властитель хоть иногда... не властитель, а просто - лиа? И что он делает, когда остаётся один? Может, танцует при звёздах? Или читает небесам стихи? Поёт? Просто бегает сквозь лесную чащу? Как думаешь, он может что-то такое делать? Наверное было бы здорово, если бы мог, а?
- Я думаю, что все мы наедине с собой становимся искренними, - ответила Валь.
Она села на доски, обхватив ладонями носки просоленных сапог.
- А не наедине? - Гелара в три прыжка оказалась рядом и присела ан колени, уперев кулаки в палубу. - Может, не только наедине можно? Просто... мне иногда жутко интересно, какие мы - настоящие?
Валь пожала плечами. Глаза ее стали задумчивыми.
- Я не помню, какая я – настоящая, - она сдула со лба длинную темную челку. - Вот так.
Еще одна короткая пауза.
- Скажи, а у тебя есть человек, которого бы ты хотела увидеть настоящим?
- Не знаю... Наверное есть, - пожала плечами Гелара. - да, есть. Двое... Хотя насчёт обоих я немного не уверена.
- Кто они?
- Один... я сама, наверное. - Про другого говорить не хочу. А ещё знаю, что хочу лучше понимать моего Мастера. Он... - Гелара запнулась. - Он очень добрый. И беспокоится обо мне очень сильно. Я не хочу, чтобы ему пришлось горевать из-за меня.

Сообщение отредактировал Соуль - 23-03-2010, 20:56

[Darkness >>>]

Девушка совсем посерьёзнела. По пальцам волшебницы бегали тонкие струйки воды - вперёд-назад, вперёд-назад. Словно кровь, если бы кровь могла бежать по телу снаружи. Тонкие светлые змейки свивались в узоры, пробегали по шее и плечам, впитывались в ткань платья, оставляя тёмные разводы на цвете густого синего тумана... и осторожно сбегали на палубу к пальцам ног, чтобы снова забраться вверх и взлететь небольшим гейзером к ладони чародейки.
- Я очень дорожу им. Он многому меня научил... Помог понять о себе больше, чем я могла надеяться. О том, кто такая я... теперь.
Валь задумчиво кивнула. Она запустила пальцы в волосы, потерла большими пальцами виски. Вздрогнула, когда мимо проскакала, стрекоча мартышка.
- Вот мерзость маленькая... - недовольно покосилась в сторону нейа навигатор.
- Так надоела уже? Хочешь - я её оболью? - чуть ткнув бок соседки локтем, предложила Гелара.
- В какой-нибудь бочонок с рыбой, - хмыкнула навигатор, - или в воду. Попугая тоже уже видела? Вторую катастрофу?
- Не заметила пока. А что - тоже раздражает? Слушай, - глаза чародейки озорно блеснули яркими каплями, - а если их в одну бочку. С рыбой? И там на несколько минут запереть? Как думаешь, кто по чьей голове выбираться будет?
- Тови по голове Хиноми, спорю, - хмыкнула навигатор. И прищурилась. - А запрешь?
- Нууу... я могу, - Гелара показательно провела по рукам ладонями, словно засучивая рукава. Вслед за пальцами вверх взбежали округлые спиральки капель. - Бочка где? Покажи!
Валь с улыбкой надежно всегда прятавшейся от взглядов моряков девчонки ткнула пальцем в сторону грот-мачты, под которой стояло с полдесятка бочек, и одна из них - открытая. Над ней совершал одному ему понятные пассы кок.
- Та-а-ак... сейчас попробуем... заманить бы её туда как-нибудь, - мечтательно протянула Гелара, прищурившись и выискивая проказницу по палубе. - А уж закупорить... после того, как поскользнется - а она поскользнется... Точно сумею. И птицу. Сейчас придумаем, кстати, где эта летучая напасть? Сейчас мы её мигом уму-разуму научим!
- Тен-нар-ры! Тенар-р-ры! – разнесся клекочущий голос Хиноми.
Валь насмешливо фыркнула, сдувая тяжелую от впитавшейся соли прядку с глаз.
- Его и искать не надо.
Очередная волна небрежно качнула корабль, ударилась о высокую скулу, обдавая обеих женщин брызгами. Прохладными. Солеными. На досках палубы осел отголосок желтоватой пены, стремительно тающей в солнечных лучах. Коротко, резко и остро резануло ноздри ароматом воды и свежих водорослей: запахи здесь, вдалеке от портов ничуть не напоминали царившее между кабаками затхлое амбре.
- Пошел к черту! – задорно крикнула Валь, запуская в попугая шейным платком. Темно-красный лоскут ткани поймала скачущая по реям мартышка.
Валь хмыкнула:
- Дразнится, заразка-Тови. – женщина подмигнула Геларе. - Так проучишь?
- Проучу! - уверенно кивнула Гелара и осторожно вытянула руки вперёд... растопырила пальцы... Кончики ногтей чародейки медленно задрожали, заиграли на солнце собирающиеся перед лицом волшебницы блестящие капельки.
Платок Валь был влажным - Гелара поняла... нет, почувствовала это сразу. Просоленный, всегда влажный платок морехода - что может быть лучше, когда хочешь попросить стихию о... помощи?

Сообщение отредактировал Darkness - 23-03-2010, 20:58

[Scorpion(Archon) >>>]

Нет, нет и нет. Сегодня Геларе удавались только шалости!
Тонкая, но невероятно сильная и густая струйка воды брызнула прямо в морду обезьяны. за ней последовала вторая, третья, четвёртая. Заливая глаза и не давая сориентироваться, раз за разом собираясь на платке тёмными пятнами, влажные иголки тонких водяных струек били, били, били проклятую негодницу отовсюду.
- А вот теперь ещё... на тебе!
Валь весело засмеялась. На отмщение грязной мартышке собрались посмотреть даже другие матросы с "Аизер". С десяток - они стояли, хохотали, показывали на зверька пальцами. Возмущенный попугай взвился над парусами: "Вор-ры! Тенар-ры!! Кар-раул!!!" В стороне почти согнулась напополам от хохота Сейней. Капитан уперлась ладонями в коленки и заливисто смеялась, явно одобрив такой метод отмщения и сам процесс.
- И тепе-ерь... - Гелара прищурилась, высунула язычок, как девчонка, лепящая куличик. Развела руки, вскочила и вдруг ни с того ни с сего рванулась вперёд по палубе, кружась в одной ей понятном танце. Охи и удивлённые прихлопывания команды заглушил яростный, совершенно непотребный крик попугая: медленно, словно настоящая, за спиной проклятого пернатого балагура поднялась из воды большая, узкая водная струя и приняла очертания морской змеи, какие водятся только на дальних глубинах. Гелара помнила их ещё по плаванию... сюда.
Попугай рванулся было с места, орошая всё вокруг яростным криком, но было поздно: змея, ощерив переливающуюся сияющими бликами пасть, поглотила проклятую птицу в одном длинном водном потоке и, окатив водой с ног до головы всех присутствовавших, рухнула на палубу. В тот же миг, не удержавшись от очередного брызга, сверзилась с высоты прямо в непонятно почему открытую бочку мерзавка-Тови...
- Ну и наконец!
Гелара схлопнула руки, вновь метнулась вперёд, перекатившись колесом прямо по палубе и чуть кого-то не сбив - сверкнули на миг из-под задравшегося подола платья коленки женщины - и, развернувшись, вновь их развела.
вызванный левиафан подхватил обоих проказников, завертел, закрутил и, разлетаясь последней волной, сбросил в бочку с какой-то рыбой...
- Вор-ры! Вор-ры!! Обокр-рали!!! - визжал Хиноми.
Тови просто верещала и дёргала хвостом, намертво приклеившемся к смоляному краю бочки, когда в рыбу свалилась проклятущая птица. Та, в свою очередь, силилась отделить от подруги-озорнушки перья, завязшие в той же смоле... И оба то и дело скатывались в вязкую, похоже, как следует просоленную гущу рыбы.
Гелара устало рухнула на палубу и села, вытянув ноги.
- Э-эх... Это того стоило, а? - выдохнула колдунья, отряхивая мокрые волосы. Впрочем, мокрым на палубе теперь было абсолютно всё - с ног до головы.
- Так держать! - победно подпрыгнула Валь.
Со всех стороны послышались хлопки и победные крики: команда фрегата явно оценила подвиг Гелары и её месть "проклятию всего флота". Таль с широкой улыбкой отсалютовала чародейке и крикнула, обращаясь уже к команде:
- Герою флота - троекратное "ура"!
Матросов не надо было уговаривать. Громкое "ура" в исполнении просоленных моряцких глоток грянуло три раза.

[Тео >>>]

День: десятое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f6


К вечеру, когда потемневшее небо замерцало еще пока тусклыми искорами звезд, всадники анйар разожгли большой общий костер. Собранный валежник уютно похрустывал, постепенно разгараясь, и после того как кто-то из воинов подбросил в костер каких-то трав, к терпкому запаху дыма примешался аромат чабреца и мяты.
Всадники расселись вокруг, негромко переговариваясь. Иногда раздавались всплески смеха. В открытом поле виднелись силуэты пасущихся анйар.
К лагерю Курта приблизился знакомый уже всем разведчкам рыжий Фадде. Парень снял доспехи, и теперь, в тонкой рубашке с коротким рукавом и плотных бриджах, двигался еще легче, быстро и почти беззвучно.
Илая с командиром как раз собирались на вылет, и Крылатый раздавал последние указания остающимся на земле. В основном, они сводились к тому, что в отношении вновьприбывших следует быть сдержаннее.
Завидев одного из всадников, Курт дружески ему улыбнулся:
- Вечер добрый.
- Вечер, - улыбнулся в ответ всадник. Он с явным любопытством посмотрел на драгенов: на языке у парня явно вертелся не один десяток вопросов, которые он стоически удержал. - Мы тут подумали, - Фадде кивнул назад, в сторону своего лагеря, подразумевая, кто эти самые "мы", - может, захотите с нами посидеть? Ну, кто останется? Все равно, как-никак, в одной команде вроде бы.
Рыжий снова улыбнулся.
Тола и Вида бросили на Курта умоляющие взгляды. Тот слегка растерянно потер кончик носа.
- Ну… - неуверенно изрек он после минутного молчания, - Если у девочек нет других планов и имеется желание – почему бы и нет.
Полукровка понуро ссутулилась, ей тоже хотелось познакомиться поближе со всадниками.
- Впрочем, я думаю, что мог бы слетать и один. Илая?
Девушка вмиг просветлела и едва не повисла у Крылатого на шее. Впрочем, Тола и Вида тоже сияли, как начищенные серебряные тарелочки.
- Ата?
Фино пожала плечами.
- Если настроение будет…
- Мы все равно долго сидеть будем, - посмотрел на неё Фадде, - если сейчас нет, так, может - потом появится настроение.
Он перевел взгляд на Курта, вновь улыбнулся. Лиа смотрел на Ату, чуть нахмурившись.
- Ладно, барышни, я полетел. Не забудьте о том, что я вам говорил.
С этими словами он отвесил рыжеволосому полушутливый поклон и взмыл вверх.
«Барышни» счастливо улыбнулись ему вслед и уставились на Фадде, пожирая его внимательными взглядами.
- Ну, что, пойдем? - всадник взъерошил короткие волосы на затылке и кивнул в сторону костра. Потом, впрочем, посмотрел с любопытством - уже на драгенов, - познакомите потом со своим крылатыми?
-Конечно, - одарила его сверкающей улыбкой Тола, - зачем откладывать на «потом». Можно прямо сейчас и познакомить…
- Угу, - хмыкнула хмурая янтарноглазая, - Драгены, несомненно, порадуются такому ужину.
- Ата!!! – три возмущенных голоса звучали сейчас как один, - Если у тебя дурное расположение духа, не надо мешать веселиться другим!
Фадде приподнял брови, озадаченно улыбнулся.
- Сказать по правде, я не так хорошо вижу в темноте, чтобы сейчас знакомиться с... драгенами.
- Ну тогда вам не повезло, - тихим эхом откликнулась Ата, - Днем Несущие спят. Хотя… может, и повезло… при солнечном свете видят они так себе.
- Они враждебно относятся к чужакам?
- Да нет, что вы! – пропела Тола, недобро косясь на подругу, как будто желая вывихнуть ей и вторую ногу тоже.
Ата сделала вид, что не заметила.
- Если не примут за добычу – нормально относятся, - так же тихо ответила она.
- Ой, да не слушайте вы ее, - всплеснула руками Вида, - Вечно придумает всякую ерунду и потом всем ее рассказывает…
В ответ на эти слова фино вскинулась и ее янтарные глаза полыхнули огнем. Впрочем, она почти сразу понуро опустила голову:
- Мое дело предупредить. Вы собирались идти к костру, кажется?..
Всадник бросил быстрый взгляд на Ату, но - промолчал. Потом посмотрел на остальных фино, легко махнул рукой.
- Пошли? - и сделал пару шагов в сторону.
Тола и Вида последовали за ним, как за путеводной звездой. Илая тревожно посмотрела на Ату, потом на «неразлучную парочку»:
- Идите, мы догоним.
При слове «мы» хмурая фино чуть округлила глаза. Полукровка присела рядом с ней и жарко зашептала что-то ей на ухо.

[Darkness >>>]

Всадник привел фино к костру, хлопнул в ладоши, привлекая внимание остальных:
- Хэй, у нас гости!
Лиа зашевелились, освобождая девушкам место. Послышались приветствия с разных сторон. Всадников было меньше двух десятков - явно кого-то отправили на стражу.
У кого-то из воинов виднелся в руках чаранго: всадник пока еще лениво щипал струны, то и дело отвлекаясь на тыквенную бутыль. Сидевшая рядом с ним девушка тихо поигрывала на флейте.
- Здорово как, а? – прошептала Вида.
- Ага, - согласилась Тонко Чувствующая, - жаль, у нас никогда такого не было. Впрочем, что с этого чурбана взять…
- Но столько эмоций вокруг… как это трудно, - подруга немного поморщилась.
- Чего трудного, они все – довольно приятные, - пожала плечами Тола.
Фадде легонько подтолкнул фино вперед.
- Садитесь, садитесь. - от рыжего веяло теплым дружелюбием. Он склонился к одному из всадников:
- А где командир?
- С Эххо говорят, - лиа махнул рукой в сторону палаток, - обещали скоро прийти.
Фино уселись в кругу всадников, с любопытством разглядывая их, но не решаясь ни с кем заговорить. К костру приближались еще две фигуры. Та, что повыше, чуть прихрамывала и опиралась на узловатую палку. Ее импровизированная тросточка была явно короче, чем требовалось для удобства. Вида помахала девушкам рукой.
- Нужны они тут больно, - цыкнула ей Тола. Фино смущенно сгорбилась. Новых гостей заметили остальные всадники; несколько лиа поднялись, чтобы помочь. Первым к Ате и Илае успела невысокая, с порывистым движениями девушка-тико. На остром, кошачьем лице читалось любопытство пополам с желанием помочь.
- Коротковата палка. Длинней не нашлось? Руку давай, помогу, - вблизи всадница оказалась совсем молодой, едва ли старше шестнадцати на вид.
У костра Тонком Чувствующим сидевшие рядом лиа протянули тыквенные бутылки, принялись расспрашивать, знакомиться.
Тола кидала жадные взгляды на Фадде, кокетливо ему улыбаясь. Ата, оказавшаяся в круге прямо напротив, смотрела на неумелый флирт фино со снисходительной усмешкой.
В какой-то момент музыка, ставшая громче, перекрыла голоса. Всадники постепенно затихали, поворачиваясь в сторону двух лиа - с чаранго и флейтой. Мелодия, поначалу медленная, набирала темп, взлетая вверх вместе с искрами костра. Было что-то в двух голосах, в пении флейты и быстром переборе струн, что-то дикое, сродни нейа - свобода, глоток свежего воздуха, стремление вдаль, к горизонту, который достигнуть невозможно...
Фадде, поймав взгляд Толы, быстро улыбнулся. Подмигнул. Щеки фино заалели. Или, может, это был отблеск костра?..
Илая потянулась к Ате и что-то шепнула ей на ухо. Та отмахнулась. Ей нравилась эта музыка, она захватывала и уносила в своем потоке куда-то туда, где воображение не связано никакими рамками… Мелодия объединяла их всех – таких разных, сидящих у костра. В этом было что-то очень волшебное.
Примолкли, казалось, даже пасущиеся вдалеке анйар. Музыка была той мелодией, которую можно услышать в такте собственного дыхания, когда бежишь, когда несешься, как ветер. Когда ты свободен и можешь делать все, что захочешь.
Воины дома Эриан молчали. Кто-то сидел, прикрыв глаза, кто-то - вглядывался в колеблющееся пламя костра, кто-то - не отрываясь, смотрел на музыкантов: как ходят тонкие пальцы девушки по флейте, и как дрожат под ладонью струны.
Мелодия взлетела вверх хищной птицей, броском, от которого дрогнуло сердце. И смолкла - словно падал на землю осенний лист - так затихала флейта, становился тише перебор чаранго.
В наступившей тишине было слышно, как потрескивает костер, облизывая тонкие ветви. Дым призрачно-молочными струями взвивался вверх и таял в прохладной темноте ночи. Раскаленный огнем воздух чуть заметно искажал лица. Тишину постепенно наполняли звуки. Шелест травы, тихое уханье птиц… робкое перешептывание лиа.
- Хэй-хо! - вскинула вверх жилистую руку та тико, что помогала Ате добраться до костра. Взметнулись вокруг острого лица тонкие светлые пряди, и в глазах молодой лиа мелькнуло что-то откровенно дикое, звериное. Счастливое.
Её возглас подхватили другие всадники - возглас, передающийся от одного к другому, и полный благодарности музыкантам и радости от собственных ощущений.

(и Тео)

Сообщение отредактировал Darkness - 23-03-2010, 22:27

[Соуль >>>]

Соуль, V-Z, Orrofin

День: девятое августа, очень поздний вечер, почти ночь
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Вечером Клаус заглянул к сестре. За день он устал, и решил оставить ее наедине с золотистым кристаллом и книгой. Так же, хотя и не слишком легко, Страмарк уговорила уйти спать Джейма, Релею и Эйвёр.
Ночь постепенно опускалась на крейсер. Гасли огни, исчезали звуки, и лишь мерное гудение двигателей, поддерживающих гиганта, нарушало тишину. Угловатая фигура, плотно прижавшись к стене и сгорбившись медленно двигалась в сторону лазарета. Неизвестный зажал подмышкой продолговатый сигарообразный предмет и старался двигаться как можно тише. Лишь дверь скрипнула, когда он коснулся её и слегка надавил, приоткрыв лишь чтобы заглянуть.
- Вейонке? - раздался зловещий шёпот. - Спишь?
Негромко скрипнул кристалл в простой плетенной подставке возле кровати. Он давал неяркое и желтое пятно света.
- Нет, - отозвалась Страмарк. Она держала в здоровой руке книгу.
- Хорошо...., - дверь открылась, человек зашёл в комнату и тут же прикрыл глаза рукой.
После абсолютной темноты коридора, даже мягкий свет кристалла резанул его по чувствительным глазам.
- Ай! - воскликнул он и тут стало ясно, что таинственный незнакомец никакой не таинственный и вовсе не незнакомец, а всего лишь Гилберт, решивший в нарушение всех уставов проведать девушку. Она отложила книгу и ладонью прикрыла бледно-золотой свет кристалла, улыбнулась.
- Я думала, что ты уехал.
- Решил остаться, - улыбнулся Манфрейд, осторожно приближаясь. - Хотел показать тебе кое-что и...ну, просто не хотелось тебя оставлять, если честно.
Когда он подошёл, стало видно, что щёки его слегка порозвоели от смущения.
- Можно? - спросил он, указывая длинным тубусом на край кровати.
- О, у меня очень долго Клаус был… Конечно, - кажется, Страмарк тоже смутилась, - присаживайся.
Гил сел, устроив тубус на коленях.
- Твой брат хороший парень, - улыбнулся он. - Сразу видно семейные черты.
- Шило в основании позвоночника? – улыбнувшись, спросила Вейонке.
- И это тоже, - Манфрейд откровенно хихикал. - А ещё что-то очень правильное. Стержень, что ли?
Девушка хмыкнула:
- Булыжник. – она протянула руку к тубусу и осторожно, словно небольшой любопытный тигренок, спросила. – Так что у тебя тут?
Она немного прищурилась.
- Это ты хотел показать?
- Хотел, - кивнул Гил. - Мне казалось, что тебе будет интересно увидеть, а передавать через вторые руки...в общем, сама смотри!
Он открыл тубус и осторожно вытянул оттуда большой чертёжный лист. Расправив его и с трудом удерживая в таком положении, он посмотрел на Вейонке, ожидая её реакции. Она присмотрелась. Каре-зеленые глаза вспыхнули. Страмарк чуть-чуть, насколько позволяла рана, приподнялась на локте.
- Активная броня для Скалы… - восхищенно шепнула девушка. – Я думала, чертежи появятся только к концу работы над прототипом. Это ты?.. Покажи ближе.
- Да, я набросал тут...только вот сделать бы их более подвижными. Вот, смотри, если добавить тут и тут вертикальные пояса, идущие внахлёст к горизонтальным. Сможем сделать так, чтобы оно весило менее тридцати процентов от всей "Скалы" и подлежало управлению механикой?
- Чисто механикой? Без магии? – уточнила Страмарк подняла руку, чтобы потереть уголок глаза – и тут же снова упала на койку. – Черт, как неудобно… Надо подумать.
- Не обязательно чисто. Но чтобы оператором был необязательно маг. Как кристаллы, знаешь?... Эээ, тебе помочь чем-нибудь?
- А… через дня четыре, - хмуро отозвалась Вейонке, - смогу сидеть, если сейчас буду лежать. Так… Если как на кристаллах связи, то маг активирует, остальные пользуются.
Девушка прикрыла глаза и повторила:
- Надо подумать. Оставишь мне чертежи? Хотя бы копию? – она подняла веки, в голосе появились просительные нотки.
- Оставляй оригинал, - от всей души сказал Гил. - Считай, что это вместо цветов, которых, увы, я тут не нашёл.
Скулы Страмарк порозовели.
- Да… тогда оставь тубус рядом, хорошо?..

Сообщение отредактировал Соуль - 23-03-2010, 22:42

[Барон Суббота >>>]

- Хорошо. Какие же, кхм, цветы без вазы? - Гил безотчётно запустил пятерню в волосы, единым движением наведя в них первозданный Хаос. - Скажи, Вейонке, а у вас свободного помещения не найдётся?
Она вопросительно вскинула брови:
- Ты решил переехать?..
- Ну да, - несмело кивнул Манфрейд. - Мне намекнули, что кристалл связи - это всё, что мне нужно для бюрократии, а вот моих опытов на "Тайфуне" терпеть больше не хотят. Вот я и думаю, куда перебраться. Приютите?
Выдохнув что-то вроде «М…», Страмарк ненадолго призадумалась. Здоровой рукой она поправила простыню, тонкое покрывало поверх.
- Свободную каюту придется разбирать, а селить тебя с кем-то не лучшая мысль… Вроде бы начали для Малены, но не закончили. Пока можешь переехать в мою, там - глянем. А… - Вейонке снова вскинула брови. – Ты не знаешь, что с Маленой и нашли ли Лорелею?
- Малену вытребовали обратно домой, а Лори...нет, ничего не слышал. Видимо, не нашли.
- Вот!.. - Страмарк негромко выругалась. – Ла…
- Вейонке...расскажи мне, что там произошло, а? Неужели действительно просто дорога?
Вейонке осеклась на середине слова и вгляделась в озабоченное лицо советника по техническим вопросам.
- Н-ну, - девушка подложила здоровую руку под голову, - я вела. Мы говорили о-синдроме-Харпера…
Она замолчала, прикрыла глаза, вспоминая.
- Строго говоря, да, просто-дорога. Я отвлеклась на четверть м-мин-нутки всег-го, и кол-лесо хлопнуло. А потом… Потом я просто не успела.
- Великий Творец! - Гилу очень хотелось обнять Страмарк, но по понятным причинам делать он этого не стал, ограничившись прикосновением к руке. - Как только найду новое место - займусь проектировкой системы защиты водителя и пассажиров!
Страмарк сжала руку Манфрейда.
- Я сама виновата, ага?
- Не знаю, я там не был, - Гил поправил очки. - Но...Вейонке, я уже трижды молился в благодарность за то, что ты жива. Не знаю, уцелели бы кто-нибудь другой. Нужно придумать средство защиты.
- Знаешь… - она решительно набрала воздуха, - вообще-то магу земли в таких ситуациях проще в оди…
Она осеклась, прислушавшись к тихим шагам в коридоре. Гил тоже прислушался, забыв отнять руку.
Парой секунд спустя дверь вновь скрипнула, и в комнату заглянул новый гость.
- Я никому ничем не помешаю? - весело осведомился Ройден Аскерс. Страмарк в ответ улыбнулась:
- Привет. Гил, ты уже видел нашего нового сотрудника?
- Да, нас с господином Аскерсом представили друг другу, но очень коротко, - кивнул Гилберт. - Тоже полуночничаете?
- А мне все равно, когда ходить и работать, - отмахнулся Ройден, заходя внутрь и оглядываясь. - Никогда не понимал слова "расписание".
- Ну что же, раз тут собралась компания, предлагаю пустить по кругу чашу, - Гил достал из-за борта редингота плоскую фляжку и коварно усмехнулся. - Заодно познакомимся в менее формальных условиях.
- Что это? – с подозрением протянула Страмарк.
Аскерс с интересом наклонился вперед; светлые волосы приобрели оттенок, близкий к синеватой стали.
- Это что, и есть то самое, о котором ты говорила? - он покосился на Вейонке.
- Надеюсь, что… нет?.. – это было наполовину вопросом, наполовину утверждением; и девушка с надеждой посмотрела на Манфрейда.
- Да что же я, мучитель какой? - искренне округлил глаза Манфрейд. - Это чай. Ну, разве что с небольшими добавками...
Страмарк улыбнулась:
- С кого начнем?..
- Чтобы показать, что не отравлено! - сказал Гил и сделал небольшой глоток. - Теперь ты, Вейонке.
Девушка сделала глоток. Некоторое время она задумчиво перекатывала несколько капель влаги на кончике языка, потом кивнула удовлетворенно и протянула флягу Аскерсу.
- Что за добавки-то? - поинтересовался Ройден, медленно отпивая немного из фляги.

[V-Z >>>]

- Экстракты некоторых местных трав, - уклончиво отвечал Манфрейд. - Я немного увлекаюсь ботаникой и химией. Вот...плоды экспериментов. Нормального же чая здесь так и не смогли вырастить. Приходится выкручиваться.
- Вроде получается, - весело улыбнулся Аскерс.
Слушая их разговор, Вейонке закрыла глаза.
- Если угодно, могу поделиться рецептом, - Гил принял фляжку и в свою очередь хлебнул. - Однако, усердствовать не рекомендую - он отлично успокаивает нервную систему, да, но в больших дозах станвоится неплохим снотворным.
- Ги-ил… - укоризненно прозвучало со стороны Страмарк.
- Насколько неплохим? - тут же заинтересовался Ройден.
- Ну, я когда первый раз дегустировал и не знал о всех его свойствах заснул прямо в кресле, - Манфрейд коварно усмехнулся. - И не претворяйся, Вейонке, чтобы оно снотворным стало, надо полфляжки выпить.
- Ну, я в медицине не разбираюсь, так что понятия не имею, надо ли, - беззаботно пожал плечами Аскерс.
Девушка показала техномагам язык.
- Просто у меня чувство, что меня каждый второй пытается уложить спать. Исключительно ради моего же блага, - Страмарк улыбнулась.
- Ты меня оскорбляешь в лучших чувствах! - патетично схватился за сердце Гил. - Я бы не опустился до такой низости, как подпаивание прекрасной дамы.
«Прекрасная дама» прищурилась.
- Конечно, накануне переезда.
- Тем более не буду! Мне ж с вами ещё жить и жить, - улыбнулся он, но вдруг нахмурился. - Если озверевшее местное население до нас не доберётся.
- А что, есть повод так подумать? - удивленно уточнил Ройден.
- С одной стороны, за нами всё преимущество, а с другой...знаете, мы на их земле. Они жили тут поколениями и наверняка имеют свои особые силы. Я понимаю, войну начали не мы...но мы же цивилизованные люди! Почему мы уподобляемся тем, чья культура ещё просто не успела дойти до идеи гуманизма? Почему мы их не учим?! - Манфрейд гвоорил всё жёстче и жёстче, а кулаки его постепенно сжимались. - Я не понимаю, друзья. Я правда не понимаю.
- Мы пытались, - возразила ему техномагесса.
- Я читал доклад о переговорах в начале войны, - покачал головй Гил. - Конечно, я понимаю и нас тоже - жертвы, жестокое убийство шахтёров, всё прочее...но неужели нельзя было иначе? Они ведь, эти лиа, не совсем дикари. Да и госпожа Саяра говорила, что они глубже чем кажутся.
Страмарк запустила пальцы в косы.
- Гил… - неожиданно она замолкла, словно не решаясь говорить. – А ты не думал, что все это, удобный повод?
- Думал, - после недолго молчания ответил Гил. - Много думал, Вейонке, так много, что если об этом станет известно инквизиции, то допроса мне точно не избежать. Потому что по всякому выходит - война выгодна господам из командования. Всем. Так или иначе.
- Торговцам, офицерам… сюда приезжают за деньгами и за землей, - девушка отобрала флягу и отпила сразу несколько глотоков.
- Не только, - вклинился Аскерс. - Мы же все, например, не за этим приехали, так?
Страмарк отрицательно качнула головой.
- Я за тем, чтобы сбежать от Севера.
- А половина всего научного состава потому, что в Новых Землях можно предлагать новое и не прослыть сумасшедшим. Более того, здесь всё это может оказаться нужно и поддержано, в том числе и ресурсами, - Манфрейд снял очки и яростно завертел их в пальцах. - А уж сейчас-то гранты на нашу братию так и сыпятся. Не поверите: я за два дня подписал больше подтверждений, чем за месяц до войны! Только вот просят с нас теперь совершенно определённые вещи. Вот скажи мне Вейонке, скажи и ты, Ройден, это нормально? В смысле, то, что мы делаем оружие для убийства, причём всё более сложное и смертоносное?
- Нормально или этично? - уточнил Аскерс, блеснув стеклами очков. - Это вещи разные, вообще-то.
Гил усмехнулся, но как-то не весело.
- А это уже, право же, забавно. Странное общество, в котором понятия "этично" и "нормально" не тождественны, не находите?
Ройден лишь пожал плечами.
- Впрочем, прости Вейонке. Просто...прорвалось. Не стоило мне этого говорить.
- Почему? Ты прав. Я сюда приехала делать не оружие, в отличие от Фарадеев.
- А чем бы ты хотела заниматься? - Гил с интересом посмотрел на ней. Что-то в его лице говорило, что он удивлён, но...рад, до смешного рад её словам.
Скулы Страмарк снова порозовели.
- Ну… строго говоря, машины. М… железная дорога, Гил.
- А я хотел опробовать новые мысли, - довольно добавил Аскерс. - Только все время увлекаюсь и забываю.
- С чем связанные? – полюбопытствовала Вейонке.
- Автономные создания и машины, - Ройден потянулся, закинув руки за голову. - Вот, например, та самая защита, которую Ростис упоминал, и после которой я осточертел военным окончательно. Или же проект, который я пока условно именую "Интеллектом".
- А что это такое?
- Защита или "Интеллект"? - усмехнулся Аскерс. - Похоже, спрашиваешь все-таки о втором... Я просто задумался о том, что сейчас скорость работы любой машины не превышает скорости реакции и мышления ее пилота или рулевого. А на больших машинах, где необходима слаженная работа многих людей - получается еще ниже. Но вот это вполне можно исправить.

Сообщение отредактировал V-Z - 23-03-2010, 22:49

[Соуль >>>]

- Защита, защита… - нахмурилась Страмарк.
- И что же ты придумал?
- Сама идея-то простая. Магические создания ведь, если и уступают человеку в уме, то скорость реакции у них куда выше, а умение выполнять конкретные задачи превосходит человеческое. Но ведь магических созданий можно сделать умнее, только надо постараться, тем более, что о повышении функциональности речь идет. Я вот и подумал - а что если сотворить волшебное существо, и подвести к нему все управляющие заклятия машины? Получится этакий искусственный разум, который ей управляет, и эффективность повысится во много раз. Да и безопасность улучшится. Я хотел это опробовать на "Данлее", там как раз будет все видно, но меня туда не пустили. А другие крупные техномагические машины далеко.
- Интересно, - кивнул широких взглядов человек Гилберт. - Ну а насколько этот твой "Интеллект" будет разумен, простите за невольный каламбур? Не выйдет ли так, что мы, люди, окажемся ему немного не нужны?
Взгляд Страмарк, направленный на друга детства, хранил в глубине зрачков тот же напряженный вопрос.
- Это надо как следует подумать и поэкспериментировать, - пожал плечами Аскерс. - Хотя... я вот не припомню случаев, чтобы созданные магами существа на них нападали. Скованные клятвой джинны, призванные демоны - это да, но и дело-то совсем другое.
- Существа те разумны не были, если я хоть что-то понял из истории магии, которую мне рассказывал учитель, - Манфрейд явно был озабочен вопросом не на шутку. - А тут - дело другое.
- По-моему, мы рискуем создать еще одного врага. Ты уж прости, Ройден, - заметила Вейонке.
Аскерс развел руками.
- Что я сейчас-то могу сказать? Весь проект пока на стадии теории, поэкспериментировать не пришлось. Ну можно сперва попробовать на чем-то маленьком, вроде "Бриза" или "Молнии". Даже если что и случится, такая машинка дел не натворит.
- Попробуй на чем-нибудь совсем крохотном, вроде таракана, - по голосу мага земли было не узнать – разве что как мага холода.
- Лучше средний размер, - подумав, подытожил Гил. - Если что, проще поймать. Как...кошка например, да. На кошках лучше тренироваться!
По непонятной Аскерсу причине, Манфрейд слегка покраснел, после упоминания пушистых животных. Страмарк коротко хмыкнула.
- На кошках лучше не надо, - возразил Воздушник, - во-первых, они хорошие, во-вторых, не дадутся, в-третьих - с ними зачарования всегда как-то странно работают.
- Отлично с ними зачарования работают, Ройден.
- Да уж, - Гил помолчал, а потом вдруг улыбнулся. - Ладно, раз уж пошло такое дело, признаюсь и я. Только дайте слово, что будете молчать - за такие мечты инквизиция обычно растворяет при попытке претворения в жизнь.
Ройден удивленно вскинул брови, наклонился вперед; лицо выразило живейший интерес.
- Я промолчу, - пообещал он, очень явно не добавив "у самого такие есть".
Страмарк немного прищурилась.
- А ты уверен, что за это тебя коллеги-техномаги не вздернут?
- От коллег и петлю принять не жалко, - усмехнулся в ответ Гил. - В общем, слушайте: есть у меня несколько задумок, как увеличить природную магическую силу человека. Задумки сырые, теоретические, аж кошмар, но это хоть что-то. Проблема одна - любые опыты будут опасны и болезненны для испытуемых. Я уж не говорю о побочных эффектах. В общем, не хочу я зря мучить людей, как бы там ни было. А без экспериментов теория так и останется теорией.
Вейонке побарабанила крепкими пальцами по краешку койки, но промолчала. Однако морщинка, пролегшая между бровями цвета красного дерева лучше остального говорила об отношении техномагессы. Она сомневалась. Не в лучшую сторону.
- Опасны - это насколько? - уточнил Ройден.
- Серьезн… ая заявка, Гилберт, - Страмарк называла советника по полному имени и посмотрела в глаза. – Так-кой… техномагический оборот в противовес медитативным практикам.
- Опасны - очень, - Гил оставался серьёзен до предела. - И слишком много факторов, которые надо учесть, потому я и не начну эксперименты, пока не отшлифую теорию до блеска. И не найду помощника.
- Целителя, - добавил Аскерс. Страмарк прикусила губу.
- Нет, - покачал головой Манфрейд. - Точнее, не обязательно. Того, кто согласиться сделать все необходимые манипуляции. На мне.
Ройден вытаращил глаза, но, чуть подумав, медленно кивнул. Помедлив, Вейонке коснулась запястья Манфрейда.
- Давай поговорим, когда ты переедешь?
- Вейонке, ты? - опешил Гил, но быстро взял себя в руки. - Да, разумеется поговорим.
- Поговорим потом, - с нажимом повторила Страмарк.

[Хелькэ >>>]

День: одиннадцатое августа (день/вечер)
Фигура: С2, часть D2
Ход: без хода
Официальная клетка: С4/нет
Фактическое местоположение: С4

Фиерс мрачно теребил рукав куртки, которым зацепился с утра за сучок. Теперь из рукава торчала нитка, никак не дававшая ему покоя – материал прочный, просто так не оторвешь, а лезть за ножом неохота. Не пистолетом же ее отстреливать.
- Дурное у меня предчувствие, - пробормотал он.
- Почему? – заинтересовалась Ренн, гладившая Цербера. Псина положила ей на колени все три головы, и теперь магичка почти не могла пошевелиться.
- Да потому, - неопределенно ответил майор. – Эти-то двое уже вернулись. А тех – до сих пор нет.
Айден и Брент, впрочем, пришли не так давно – зато с плохими новостями. Пройти с южной стороны было невозможно, даже если преодолеть скалы. За ними простиралось море, причем отнюдь не спокойное; Брент клялся, что видел, как там поднимается настоящий ураган.
Оставался (возможно!) северный путь, но о нем должны были доложить Эрис и Дентон… а Фиерсу так и казалось – должна с ними непременно произойти какая-нибудь гадость.
- Майор, - вдруг окликнул его отдыхавший Брент. – К нам идут люди.
Тот огляделся, но не обнаружил и признаков чьего-либо приближения.
- Они далеко, - покачал головой толстяк, - ты не увидишь.
- Наши?
- Двое – да.
Майор опешил.
- Так их… не двое?
- Трое, - кивнул Брент. – Причем, если меня не подводит зрение, третий – полумертвый.
«Вот не зря же у меня было предчувствие!» - в сердцах подумал Фиерс.
Тем временем зрение Брента подводило, причём фатально: Макабрей с каждым десятком шагов чувствовал себя всё лучше и лучше. Сила, не вполне своя, но всё же подходящая, вливалась в него будто бы сама собой, из ниоткуда, и первое время некромант просто наслаждался этим фактом, не замечая, что Дентон постепенно теряет запал шага и временами морщится. После определённого предела профессиональное любопытство взяло верх. Ригор сосредоточился, присмотрелся к окружению и таки обнаружил источник силы совсем рядом. Буквально под пальцами той самой руки, которую Дентон перебросил себе через плечо и придерживал за кисть.
- Слушай, парень, а что у тебя такое весёлое на запястье, а? - поинтересовался Макабрей, остановившись. - Только не надо говорить, что с рукоблудием перестарался душной весенней ночью...
Дентон аж поперхнулся.
- Я бы вас попросил, уважаемый! Если вы желаете вмешаться в мою личную жизнь, то говорите прямо, а не намеками - я ведь намек и неправильно понять могу! - он перевел дыхание, взглянул на собственную левую ладонь. - Кристалл это. И тут, и в другой руке. Видишь, как "паутинка" проступает?
И действительно, бледно-зеленые, очень скверно, но всё же различимые нити окружали запястье на манер диковинного браслета и протягивались, переплетаясь, выше - по ладони к пальцам.
- Достойный ответ, - тоном профессионала ответил Макабрей. - Погоди-погоди, стоп. Ты сказал "кристалл"? В плоти?! Это кто же это такой хитромудрый постарался?
- Хитромудрый? - скривился Дентон. - Я бы покрепче сказал. Правда, в уме этому неизвестному выдумщику не откажешь, но методы воплощения его светлой идеи наша лаборатория выбрала те еще. Вы, часом, не слыхали про лабораторию-то, при ЭКК? Не то, чтоб она была предметом общественного достояния, но вдруг...
- Трепло, - бросила через спину Эрис. - Давай, побольше ему расскажи. Посмотрим, как тебя в Штабе примут.
- Конечно, девочка, ты гений! Ведь Штаб всегда засылает своих шпионов именно так, поверь моему опыту, - Макабрей демонстративно покивал Эрис и снова обратился к Дентону, аккуратно изъяв у него свою конечность.- Мда, ещё нас, малефиков, после этого считают злом! Мы такие эксперименты свернули ещё лет сто назад...
- У вас плохо получалось? Или по какой-то другой причине?
- Ну... скажем так, трудно заниматься такими вещами, не выходя из подполья. У нас не получалось сохранять испытуемым жизнь и рассудок... в общем, заниматься напрасным мучительством не стали, - Макабрей вспомнил, как вырезали Тринторский круг, результаты экспериментов которого стали известны властям, и не стал уточнять остальные причины.
- Суровая правда жизни, - согласился Дентон. - Нас вон собрали детишками - ну да ладно, подростками, - и долго-долго готовили к тому, что загонят кристалл под кожу. Кормили какими-то особенными пилюлями, капали под язык, в глаза, в уши... - он передернулся от воспоминаний. - Обещали, что операция пройдет у всех успешно, а потом выносили трупики. Та еще гадость, поверь. Впрочем, то не самая лучшая история из тех, какие я знаю... о, смотрите-ка, да там, кажется, наши! Что-то шевелится, во всяком случае, вон на той равнине.
Ригор прищурился, пытаясь высмотреть то, о чём говорил Дентон.
- Пора на пенсию - ничего не вижу и не чувствую, - со вздохом констатировал он. - Ладно, пойдёмте. А о кристаллах, парень, ты мне ещё расскажешь...
- И не я один расскажу, - пообещал юноша. - Мы все вам про эти кристаллы много чего расскажем.

[Барон Суббота >>>]

... Эрис пролетела мимо Фиерса, даже не поздоровавшись, впрочем, она с ним и не прощалась, так что это можно было счесть данью традиции. Майор встал, пошел Дентону навстречу; Брент направился за ним, с каким-то странным выражением лица приглядываясь к Макабрею.
- С возвращением, - кивнул парню Фиерс. - Откуда внезапное пополнение отряда?
- В лесу нашли, - радостно объявил Дентон, - под елочкой. Или пальмочкой - тут вообще не пойми что растет.
Командир, прищурившись, разглядывал малефика.
- Майор Фиерс, - представился он наконец. - С кем имею честь?
- Старший сержант Ригор Макабрей, РДО "Игла", - малефик внимательно изучал собеседника, заметил его взгляд, задержавшийся на скуле и уточнил:
- Некромантия.
- Вижу, вижу. Ну и ладно. Чего вас под елочку-то занесло, сержант Макабрей? Или это у Дентона опять, прошу прощения, словесное недержание?
- Клеймите меня, майор, - вздернул голову означенный субъект, - клеймите, но я никогда не паду духом.
И гордо удалился, шагов на пять, присел на траву и приготовился слушать.
Очень быстро подтянулись и прочие "Безымянные", только Эрис ушла едва не на другой конец лагеря. Даже Ренн умудрилась спихнуть с себя песьи морды и подошла поближе.
- Майор Фиерс, во-первых, хочу сразу предупредить, что технически являюсь дезертиром, - спокойно сказал Макабрей, глядя в глаза командиру "Безымянных". - Потому что нарушил приказ непосредственного командира и сбежал от "Иглы". Мне продолжать или лучше сперва сдать оружие?
Фиерс присвистнул, наклонил голову.
- Хорошее начало, душевное. Что за оружие, револьвер небось? Себе оставь. Он тебе и так не поможет.
- И продолжайте, продолжайте! - подал голос Дентон.
- Вы в чёрной пустоши уже побывать успели?
Майор помрачнел.
- Еще как успели.
- Так вот, а теперь маленькое интермеццо: в "Игле" кроме меня есть ещё один малефик, но законспирированный так, что, если бы не случайность, даже я бы о нём ничего не узнал. Так вот, одному из наших в силу определённых обстоятельств виделось чужое прошлое во время перехода через Пустошь. И он увидел, что сей малефик что-то такое замышляет... не очень понял, мне пришлось быстро уносить ноги. Объясню почему: если бы я сдался, на меня бы надели браслеты святого Гротха. Знаете, что это?
У Фиерса голова пошла кругом уже после первого предложения.
- Понятия не имею, - признался он. - И боюсь, что чуть позже тебе придется повторить всю историю с самого начала.
- Вы знаете, майор, если мы тут подождём ещё час... ну, может, пять, моё объяснение станет иллюстративным, а пока..., - что хотел сказать Макабрей, так и останется загадкой, потому что в следующий момент его взгляд упал на Цербера.
- Тааак, - протянул малефик, разглядывая пса. - Это что, тоже продукт экспериментов?
Цербер неожиданно припал к земле и зарычал. Все невольно вздрогнули, потому что настолько злобного рычания от этого пса никогда и никому слышать не приходилось.
- Кажется, вы ему не нравитесь, - извиняющимся тоном сказала Ренн.
- И я чертовски хотел бы знать, к чему бы это, - проворчал Фиерс. - Это мой пёс, Ригор. Насколько я знаю, продуктом экспериментов не является, а чем является - вряд ли кому-нибудь это достоверно известно.
- Вооот, значит, как, - лицо Макабрея пересекла такая ухмылка, что у многих руки сами потянулись к оружию. - Знаете, что я вам скажу, дамы и господа, Творец таки есть и он мне очевидно благоволит. Спокойно, пёс, спокойно. Я знаю, что ты меня не любишь.
Цербер залился лаем. Майор поморщился - слишком уж громкий был лай.
- Ну хватит! - осадил его Фиерс. - Оно, естественно, видно, что он тебя не любит. Я, честно говоря, такой реакции у него даже на самых отъявленных стерв... - взгляд майора непроизвольно скользнул в сторону Эрис, - и прочих паршивцев не замечал.
- Ну, наверное, это у него в крови, - Макабрей продолжал улыбаться. - Знаете, говорят "как кошка с собакой", так вот, точно так же можно сказать "как некромант со Стражем". Да-да, мы этих иномирных зверей зовём именно так, сталкивались с ними не единожды во время путешествий по иным мирам. Знаете, дамы и господа, так вышло, что они частенько охраняли там что-то. И, видимо, потому, что мои собратья именно за этим "чем-то" являлись, вскоре род Стражей нас... испугался. Чуют за версту и боятся, но не настолько, чтобы бежать, а как раз хватит, чтобы броситься и разорвать на части. Я к чему всё это говорю-то: вы, ребят, запомните, как он на меня реагирует. И поверьте на слово – то же самое будет для остальных некромантов.
Фиерс помассировал правый висок двумя пальцами. Обстановка, как ему показалось, накалялась все больше.
- Мало мне было головной боли с этими малявками, - резюмировал он, - так еще и вы, старший сержант Макабрей, добавили огоньку. Вот спасибо моей судьбе, как же она меня любит-то... есть хочешь?
- Хочу, - честно признал Макабрей. - Да, кстати, майор... по моему следу идёт отмороженная на оба конца девка с револьвером. Отстаёт от меня часов на пять, может шесть, но... в общем, ты тут на головную боль, кажется, жаловался?
Фиерс посмотрел в беспечальное небо и крепко выругался.

[Хелькэ >>>]

Спустя два часа Макабрей уже сидел у общего костра, успев перезнакомиться со всеми ребятами подряд. Он шутил, ел за двоих, совершенно честно выложив остатки своего пайка в общий котёл, да ещё и грозился сварить какой-то эликсир, как только будут подходящие условия. Словом, этот человек, свалившийся на головы "Безымянных" почти что с неба, вёл себя так, будто знает всех давно и прочно, просто отлучился ненадолго.
Эрис старалась держаться подальше от остальных, но так, чтобы это выглядело не отчуждением, а демонстративным презрением к этому сборищу неадекватных личностей.
Ренн старалась держаться подальше только от Макабрея, памятуя обо всех страшных историях, которые ей рассказывал о малефиках учитель. Правда, Ригор не выглядел человеком, по выходным препарирующим младенцев, извлеченных из материнской утробы до срока... но внешность бывает обманчива.
- Почему у тебя сердце так бьется? - подергал некроманта за рукав Брент. - Я подумал сначала, что ты умираешь.
Макабрей, до того усердно подкалывающий Эрис вдохновенным рассказом о том, как она, не щадя сил, помогала Дентону волочь его, бессильного некроманта, по лесам, и украдкой бросающий на Ренн плотоядные взгляды, замолк и удивлённо потёр подбородок.
- Ты имеешь в виду скорость? - переспросил он. - Как ты заметил?
Брент очень проникновенно посмотрел на него.
- Глазами. Я, понимаешь ли, гляжу на тебя и вижу, как ветвятся твои вены. Как сокращаются мышцы... как лёгкие делают вот так... - он довольно посредственно изобразил руками то, что делали легкие. - Не всегда приятно при общении, но интересно. Так почему?
- Хм, ну вот смотри: у тебя глаза интересные, а у меня весь организм, - малефик почесал интересными пальцами за весьма любопытным ухом. - А всё оттого, что я работаю с энергиями, очень сильно влияющими именно на плоть.
- А это не вредно? - осмелилась спросить Ренн.
- Вот-вот, я бы тоже хотел это знать! - встрял заодно и Дентон. - От этих энергий с плотью может случиться какая-нибудь пакость? Например, вырастет что-то лишнее... или наоборот, отвалится что-то нужное...
- И то, и другое! - охотно подтвердил Ригор, делая страшное лицо. - Причём сначала отвалится, а потом вырастет в самом неподходящем месте! Кстати говоря... Эрис, ты так и будешь там сидеть и чахнуть с голоду? Быть может, мне стоит принести тебя к костру на руках, распевая романтические баллады на ходу?
Дентон и Айден совершенно неприлично захохотали, видимо, представив картину. Брент ограничился веселым фырканьем, даже Калеб улыбнулся украдкой... а Фиерс, уже приученный ждать худшего, насторожился.
- Скорее, тебе стоит заткнуться и отстать от меня. Или сначала отстать, а потом заткнуться, - ответила она, не поворачивая головы. - Иначе последствия могут быть печальными. Для тебя.
- Знаешь, почему-то не страшно, - честно ответил Макабрей, глядя на неё наглыми зелёными глазами. - Впрочем, так и быть, в последний раз прощаю и не буду требовать нормальной человеческой формулировки.
- Как знать, может, и правда, в последний раз, - она выразительно повела плечиком. - За мной-то не идет инквизитор с большой пушкой.
- Заглохни, девочка, - прикрикнул Фиерс и получил в ответ фирменную ухмылку из богатого арсенала Эрис. - Ригор, серьезно, давай-ка подумаем, что с этим делать. Нашему отряду сейчас бы двигаться на север.
- На север? - изумился некромант. - Погоди-ка, ваша боевая задача какой гриф секретности имеет?
- В обход Пустоши, - поспешно пояснил майор. - Маршрут-то у нас по идее прямой, но придется отклониться. Что до грифа... я вообще не слышал о том, чтоб он у нас был.
- Понятно, тогда лучше спрашивать не буду. Не пройдёте вы в обход, ребята, мы думали об этом. Единственный шанс - напрямую через Пустошь. Да, тяжко, но реально
- Как это не пройдем? Пройдем, - возмутился Дентон. - Ровно до того места, где мы тебя подобрали - а это полпути, считай, - точно пройдем. Откуда столько пессимизма?
- А оттуда, что с одной стороны упрётесь в море и весьма крутые горы. С другой... вру, пройдёте, но это будет долго и не легко. Там много дикарей и их домашних зверушек. Ребят, я прошёл через Пустошь дважды, причём второй раз в одиночестве. Это реально.
- Один раз мы уже облажались, - Фиерс нахмурился. - Не хотелось бы доводить до второго раза.

[Барон Суббота >>>]

Макабрей задумался, опустив голову на сцепленные пальцы.
- Что же, - сказал он. - Тогда предлагаю поступить вот так: с инквизитором, что идёт за мной, наверняка будет один паренёк, который, собственно, и поймал видение. Я должен узнать, что он там увидел. Если там окажется то, что я думаю, - обязательно надо передать это в Штаб. А потом... ну, если вы просто сделаете вид, что вас тут нет - буду тотально признателен.
- А у нас вообще будет такая возможность? - почти страдальческим тоном осведомился майор. - Мне бы не хотелось оказаться между молотом и наковальней, но, находясь на наковальне, этого вряд ли можно избежать.
- Так почему мы должны в это лезть? - Фиерс вздрогнул, когда шипение раздалось у него за плечом. Эрис умела двигаться бесшумно. - Бросьте его, и дело с концом.
Взгляд ее был направлен прямо в лицо Ригору, и взгляд этот был вызывающе наглым.
- Да, майор, хреново они у тебя устав знают, - сокрушённо вздохнул некромант и обольстительно улыбнулся Эрис. - Милашка, твоё внимание пробуждает во мне самые дремучие инстинкты, но подожди хоть немного, твоему командиру наверняка хочется услышать, как я буду юлить и пытаться убедить вас не бросать мою жалкую, полумёртвую задницу. Угадал, майор?
Фиерс стиснул зубы и... или это послышалось?.. тихонько зарычал.
- Знаешь, чего мне сейчас хочется? - процедил он, поворачиваясь, чтоб уйти. - Застрелиться.
И быстрым шагом он направился прочь, к роще, оставляя Эрис и Макабрея наедине.
- Как быстро сдался, - заметила девушка, не отводя взора от некроманта. - А мне и самой было бы интересно послушать, как ты хнычешь.
Макабрей взглянул на небо, набрал воздуха в грудь, прикрыл глаза...и сокрушённо выдохнул:
- Увы, нет вдохновения. Не хнычется, знаешь ли. Кстати, спорим на желание, что не угадаешь, почему именно?
Та усмехнулась.
- Нет, не спорим. Это не так щекочет нервы, как, скажем, танец вдвоем. Быть может, ты больше хотел бы потанцевать со мной, малефик, чем заниматься пустой болтовней?
- А отчего бы и нет? - Макабрей отстегнул пояс с револьвером и бросил на колени сидящему рядом Дентону. - С моей-то фамилией и отказываться от танцев, ха!
Эрис тоже отстегнула пояс. Только не бросила, а молниеносным движением развернула кнут и с размаху хлестнула, целясь по сапогам некроманта.
Дентон, едва не попавший под ее удар снова, второй раз за сегодняшний день, с ругательствами отпрянул в сторону.
Только Макабрея на том месте уже не было - он распластался в длинном прыжке ровно в тот момент, когда рука девушки пошла на замах. В момент удара кнута по месту, на котором он стоял, Эрис неожиданно обнаружила у себя перед лицом стремительно приближающуюся подошву армейского ботинка.
Девушка упала на землю и ушла в боковой перекат, опираясь на левую руку. Едва приподнявшись, снова взмахнула кнутом - уже не целясь, а круговым движением, рассчитанным на то, чтобы не подпустить соперника близко.
В этот же момент послышался звук, похожий на жужжание надоедливого насекомого, а плеть рассыпала вокруг себя искры.
- Дура, ты что творишь! - заорал Дентон.
"Безымянные" уже успели сбежаться и взять их в кольцо, где-то за пределами этого кольца заливался лаем беснующийся Цербер.
- Собачку не пугай, - почти ласково попросил Макабрей.
В неверном свете кнута Эрис некромант преобразился. Его бледное лицо обрело зловещий мертвенный оттенок, усмешка казалось сардонической, а в глазах, горящих азартом, казалось, пылают дьявольские огни. - Продолжим?
- Еще бы! - она тряхнула головой, собираясь нанести еще один удар...
...но внезапно из рощи, в которой скрылся Фиерс, раздался выстрел.
Все, как по команде, развернулись. Ренн ахнула, да так и застыла с раскрытым ртом.
Несколько мгновений висела тишина, а потом сзади раздался тихий голос Ригора.
- Пиф-паф! Ты покойник, девочка. А командира своего, я смотрю, вы основательно достали, раз он по пташкам безвинным палить затеял...
Второй выстрел, прозвучавший в роще, подтвердил то, что Фиерсу ничего плохого не сделалось. Во всяком случае, пока.
Позади Макабрея кто-то негромко кашлянул, и что-то зазвенело.
- Пиф-паф, - сказал Айден, поднявший обе кисти. На пальцах у него посверкивали металлические кольца. - Разойдитесь, пожалуйста.
- Мы вас очень просим, - подтвердил Калеб, поигрывая лезвиями наручей.
- Да ладно, ребят, спокойно, - Макабрей крутанул револьвер на пальце. - Дентон, спасибо, что подбросил оружие, но не мог бы ты теперь отдать ещё и ремень с кобурой?
Дентон молча и как-то зло швырнул ему ремень и побрел к роще, опустив голову.
- Какие нервные все стали, - обиженно протянула Ренн, - ужас просто.
Эрис, сладко потягиваясь, постояла еще немного, бесцеремонно разглядывая Макабрея с макушки до носков ботинок, потом медленно опустилась на траву, на место Дентона и с улыбочкой произнесла:
- Недурно поиграли. Как-нибудь можно будет и всерьез.

[Хелькэ >>>]

- Не, не стоит, - покачал головой Макабрей, затягивая на себе пояс. - Мы слишком в неравном положении. Поиграть - пожалуйста, а если в полную силу... не, точно не стоит.
Эрис, демонстративно уставившись в сторону, не удостоила его ответом и почесала бледную щеку. Средним пальцем. Тоже достаточно демонстративно.
Поняв, что "игра" вернулась в привычное русло, "Безымянные" один за другим отошли. Осталась только Ренн, но и она задержалась ровно настолько, чтобы взять Цербера за ошейник и увести его подальше.
- Мда, я смотрю, к тебе тут относятся примерно так же, как к малефикам в остальном мире, - Ригор в ответ на жест Эрис точно так же, красноречиво и невзначай, приложил указательный и средний пальцы к краям рта и быстро облизнулся. - За что так, а?
- Плохо вела себя в этом году.
- Дурная репутация - бич всех творческих личностей. Крепись, и будет тебе признание...возможно посмертно, но будет!
Макабрей встал и с удовольствием потянулся.
- Вообще, удачно ваш командир пострелял, да, - совершенно не к месту сказал он. - Я бы даже сказал, очень удачно!
- Это чем же? - фыркнула она. Голос ее из разъяренного стал всего-навсего безымоциональным, и терпеть это было куда проще.
- Знаешь, всегда полезно иметь в рукаве пару тузов, - некромант улыбнулся ей и вдруг подмигнул. - Нравишься ты мне, Эрис. Без всяких шуток и подколов - нравишься.
- А ты мне не нравишься. Тоже без шуток. У меня вообще чувства юмора нет.
Голоса, доносившиеся из рощи, как деталь общего фона, стали несколько боле громкими и сердитыми. Кто-то кому-то явно что-то доказывал.
- Знаю, Эрис, знаю, - Макабрей уже не скалился. - А потому, уж извини, спины тебе подставлять не буду, несмотря на всю симпатию.
Опровергая свои слова, некромант тут же поднялся и двинулся на голоса, оставив Эрис сзади. Стоило ему отойти от неё совсем чуть-чуть, как шаг его сделался лёгок и бесшумен. Макабрей крался к ругающимся, сам оставаясь незамеченным - тень среди теней.
...Две фигуры, отчетливо видные между тоненькими деревцами, отчаянно жестикулировали, пытаясь прийти к консенсусу.
- Если б я знал! - орал Фиерс, размахивая пистолетом. - Если б мне кто-то сказал заранее, что вы все - долбанутые на голову, что вас хлебом не корми, а дай вцепиться друг другу в горло, я бы плюнул на всякий шторм и вплавь отправился бы домой, на континент!
- Майор, ни черта вы не понимаете, а думаете, будто понимаете! - парировал Дентон на столь же возвышенных тонах. - Вы же можете поставить ее на место, вы уже делали это не раз - так почему вы сейчас сдаетесь и пускаете все на самотек? Она только этого и ждет!
- Плевать мне, чего она ждет! Мне дьявольски надоели вы все с вашими проблемами в развитии! Я хочу вернуться в Штаб, повиниться и набрать новую команду, и пусть они не будут прекрасно сработавшимися, усовершенствованными человеческими сущностями... - он перевел дыхание, - зато не придется тратить на них свои драгоценные нервы - а я их, поверь, за свою жизнь столько потратил, что тебе и не снилось.
- Эй, командир, - Ригор, прекрасно слышавший большую часть разговора, решил сделать вид, что только что появился - нарочито хрустнул парой ветвей и окликнул Фиерса, будто разыскивая. - Ты где, стрелок рамштайнерский?

[Барон Суббота >>>]

Фиерс с раздражением оглянулся, и почему-то при виде Макабрея это раздражение исчезло с его лица.
- Что-то еще стряслось? - устало спросил он, пиная носком ноги дохлую - свежепристреленную! - ворону.
- Не порти мне материал! - тут же поднял руки Макабрей. - Хорошая же ворона, пригодится.
- В суп, что ли? - кисло поинтересовался Дентон.
- Ну, если припрёт, то и в суп, - согласился Ригор. - Если бы ты знал, сколько применений можно найти хорошей вороне!
Некромант осёкся и потёр виски, будто отлепляя от лица маску, почти приросшую к нему намертво.
- Так, погоди, не сбивай меня. Майор, у тебя ведь есть боевая задача, так?
- Есть, - кивнул тот.
- Вот и славно. Так...бери свой рассадник тяжело вооружённого пубертата и иди её выполняй! Причём лучше бы поскорее.
- Тут есть одно отягчающее обстоятельство, - Фиерс задумчиво посмотрел на свой револьвер, вернул предохранитель на место и убрал оружие в кобуру. - И это ты, Макабрей. Потому что бросить тебя мы явно не можем, а идти с тобой вместе... кстати, Дентон, вы ведь нашли его по дороге к северу?
- Угу.
- Значит, ты, - майор опять повернулся к Ригору, - идешь именно оттуда, куда мы стремимся? И продолжаешь утверждать, что мы туда не пройдем?
- С северо-запада, если точнее, - кивнул Макабрей. - Вот там-то как раз вы пройдёте, а если на север...майор, ты хоть представляешь, сколько придётся потратить времени на обход этой Пустоши?
- Смутно, - признался он.
- Там километров двести. И не по гладкой дорожке, а по таким зарослям, что у меня волосы аж на, скажем так, спине, шевелятся при одном воспоминании. Плюс - реки. Как минимум три, а может и больше. Ты убьёшь на дорогу несколько дней, а потом ещё сутки потратишь на отдых, майор.
Фиерс с очень мрачным видом сплюнул себе под ноги.
- Реки. Вот это самая подлая подлость.
- Извините, майор, мы до них не добрались, - развел руками Дентон. - Сами понимаете... понимаете ведь?
- Как никто другой, - проворчал он. - Я тут самый понимающий. Кого бы тут еще... понять, а? Из тех, кого не жалко.
Дентон, стоящий чуть позади командира, ткнул в него пальцем и одними губами сообщил Макабрею, строя уморительные рожи: "Он в бешенстве!"
- Да уж, понимающий ты человек, майор, - Макабрей выразительно посмотрел на птицу у себя под ногами. - Насколько понимающий, что аж слеза прошибает. Ты вот что скажи: тебе на самом деле этих ребят...понять хочется, или как?
- Поубивать их мне хочется.
Дентон очень печально подергал Фиерса за рукав.
- Командир, может, хоть не всех, а? Честное слово, я безумно полезен в хозяйстве.
- Когда не дурачишься.
- Намек понял.
- Ну что ж, хорошо. Тогда ничего менять не надо - оставайтесь здесь со мной и ждите, когда по следу придёт стукнутая на голову инквизиторша, причём возможно не одна. Вот тогда и будут трупы.
Макабрей похлопал себя по карманам, но сигарет не нашёл.
- А ты, Дентон, не смотри так выразительно на свои руки; против эльфийки, которая не промахивается и всегда бьёт наповал, или парня, просчитывающего твои действия на пятнадцать минут вперёд, они не помогут.
Юноша оторопел.
- Погоди-ка... то есть он просчитает мои действия даже с учетом того, что я сам их никогда не просчитываю? Вот ужас-то!
Фиерс очень выразительно посмотрел на Макабрея.
- Ригор. Ты долбаный подарок судьбы.
- Точно. Если ты не в курсе, майор, "Игла" - это что-то вроде твоих ребят, только не созданные, а самородки с различными талантами. Сатяра. Аналитик. Эльфийка-убийка, Стриж зовут, если воевал дома - то слышал. Ну и, собственно, ваш покорный.
- Я больше никогда не буду жаловаться на головную боль, - пообещал майор.
В голове у него уже созрело решение, давшееся не без труда, но показавшееся единственно верным.
Глупо считать неизвестных людей врагами, а некроманта - добрым приятелем, так и не узнав толком, в чем же заключчается история. Не узнав от обеих сторон.
"Одна сторона уже есть", отметил Фиерс про себя. "Лишь бы вторая не начала стрелять без предупреждения".
...Дохлая ворона пялилась в небо единственным остекленевшим глазом.

[Bes/smertnik >>>]

День: четырнадцатое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Жизнь в лагере текла размеренно и спокойно. Нарочито спокойно. Поун чистил оружие. Правда, не только свое, как обычно, а все пушки, имеющиеся в лагере. Мелкий, по своему обыкновению, копался в железках, но на этот раз особенно рьяно: вся цветущая полянка, на которой он расположился, была усеяна гаечными ключами, болтами, отвертками и прочими инструментами. Эрик Глаз, вооружившись циркулем, угольником и графитным карандашом, сосредоточенно испещрял пометками карту местности. А Светоч… устав от бесконечного предчувствия беды, он уже ни о чем не думал и ничего не ждал. Маг просто сидел на сухой коряге и всматривался в небо.
Полуденную тишину нарушил шум приближающихся моторов. Сначала - тихий, он постепенно нарастал, и чудилось в нем что-то угрожающее. Хотя, может, это было просто впечатление от внезапности. Молния, та, что больше и маневренней, вынырнувшая из-за холма, несла на себе двух пассажиров. И он явно знали, куда направлялись.
Обе гончие подняли головы, дернули хвостами. Мелкий скомандовал:
- Встречать!
И стальные псы легкой рысью потрусили по направлению к мотоциклу. Следом спешил бледный и растерянный Солджэр с полуразобранным пистолетом в руке.
На мотоцикле был вполне четко виден герб ЭКК. А еще - длань, сжимающая молнию, с другой стороны машины.
Заметив приближающегося Поуна, мотоцикл замедлил ход, потом - остановился. Из него на траву выбрался невысокий и сухощавый мужчина средних лет, в темной, простой одежде. Он и выглядел просто, незаметно - вот только взгляд у незнакомца был жесткий, внимательный.
Запыхавшийся разведчик подбежал к нему, размахивая оружием, и тут же, вспомнив устав, почтительно остановился. Опередившие его Стрижик и Мими уже вовсю крутились около мотоцикла. Они тщательно осматривали новую машину, по-гусиному вытягивая шеи.
Вторым из Молнии выбрался коренастый и смуглокожий молодой человек с темными, раскосыми глазами и короткой стрижкой. Он, в свою очередь, с интересом посмотрел на Гончих, потом - перевел взгляд на Поуна. На разведчика же смотрел и первый пассажир мотоцикла.
- Доброго дня, - у неприметного мужчины был суховатый, негромкий голос, - дознаватель Максимиллиан Нарре.
И он улыбнулся, хотя тепла в этой улыбке было столько же, как снега - в разгар лета.
Юноша во все глаза смотрел на новоприбывших. Раньше он видел инквизиторов лишь издали:
- Старший лейтенант Поун Солджэр, разведчик. Это я отправил вам тот донос. Виноват, письмо. Я… очень прошу… то есть, извиняюсь… - лицо парня неравномерно покрылось розовыми пятнами, а уши и вовсе заалели как маков цвет. - Тревога-то была ложная. Ситуация прояснилась, наш маг не предатель, он….
Максимиллиан приподнял одну бровь, вложив в этот жест все, что он думал о сбивчивом монологе юноши.
- Он - что? - так же негромко переспросил инквизитор. За его спиной молчал раскосый спутник - он заглушил мотор, и теперь разглядывал Поуна и видневшийся в отдалении лагерь.
- Мне все же хотелось поговорить с вашим командованием, - продолжил Нарре, - и с отрядным магом. Светочем. Верно?
- Верно, - понурился Солджэр. - Прошу за мной.
Они спустились вниз, к подножию холма, по узкой петляющей тропинке, протоптанной гончими. Скромный лагерь в несколько палаток воображение явно поразить не мог. «Хоть табличку вешай: добро пожаловать в глухую глушь», пошутил однажды Мелкий. И был прав.
- Приветствую, - навстречу инквизиторам вышел командир. - Полковник Эрик Глаз к вашим услугам.
Виноватый Поун отошел в сторонку, почесывая за ухом стволом незаряженного пистолета.
- Доброго дня, - вежливо кивнул Эрику новоприбывший, - дознаватель Максимиллиан Нарре. Мой помощник - Ян Эгиро.
Раскосый парень коротко поклонился. С собой из Молнии он прихватил небольшой, скромного вида саквояж из темной кожи.
- Мне бы с вами хотелось поговорить, полковник, об одной интереснейшей истории, в надежде, что вы прольете на неё свет. И не только вы, - продолжил дознаватель.
- Что ж, понимаю, - вежливо и мягко улыбнулся Эрик. - Давайте пройдем к навесу, там будет удобнее.
Под тентом гостей уже поджидали два колченогих табурета и высокий ящик, заменяющий стол.
- Не желаете перекусить или выпить с дороги?.. - Глаз улыбнулся вновь, молясь Создателю, чтобы улыбка выглядела естественной и непринужденной. Он не любил заискивать и унижаться перед начальством, но ради спасения одного из членов своего отряда был готов и не на такую жертву.


с Даркнесс))

[Мора >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1


- Стой, кто идет! - привычно выкрикнул патрульный, когда стало очевидно, что путник и так заметил снижающихся аэропехов. Троица зависла на небольшой высоте, держа непрошенного гостя на прицеле. Сперва, с высоты, его можно было принять за лиа, но теперь патрульные порядком расслабились, распознав в путнике эльфа. Все трое аэропехов были южанами по происхождению, но на чужбине любого тиресканнца воспринимали как родного.
- Привет! – Звонко отозвался эльф. Олень, на котором он восседал, приветливо заревел. – Да молчи ты, скотина… Это я не вам, вот ему. Я охотник!
- А здесь военный объект. Посторонним туда вообще-то нельзя... - патрульный замешкался, видимо, в нем соблазн остановиться поболтать с земляком боролся с необходимостью закончить облет.
- Понятно, - кивнул эльф и жадно впился взглядом в виднеющиеся вдали строения. – А что за объект? Аэропехи, да?
- Нет, кавалеристы, - хмыкнул другой патрульный. - Сам будто не видишь. Гвардейская рота аэропехоты.
- Это которая командора Ксгнема? – эльф даже подался вперед, навалившись на шею бедному оленю. Зверь недовольно замычал и затряс головой так, что остроухий чуть не навернулся с него. Желая закрепить успех, а заодно и покрасоваться перед зрителями, олень брыкнул задними ногами – на этот раз вниз чуть не полетели навьюченные на пятнистого зверя сумки. – Да стой ты, скотина! Скормлю … эээ… кому-нибудь!
- Его самого, - подтвердил командир патруля, явно довольный, что слава о роте Ксгнема дошла и до таких дремучих северян, как этот, на олене.
- У вас же есть такой эльф по имени Астэль? – эльф наконец удобно уселся на своем скакуне, поправил сумки. – Он после последней войны к вам подался.
- Лейтенант Астэль? - патрульные переглянулись. - Он на минуточку наш командир.
- Так ведите же меня к нему скорее! – Вскричал остроухий. – Я его десять лет не видел!.. Сегодня удачный день, Шара, - обратился он к своему рогатому средству передвижения.
- Так, землячок, осади. Ты ему кто?
- Сослуживец я его. Вместе воевали в последнюю войну. – Подбоченился эльф, хотя складывалось впечатление, что в последнюю-то войну он был еще пацаненком. Хотя черт этих эльфов поймет с их вечномолодой внешностью.
- О, - с уважением протянул аэропех. Он в последнюю тиресканнскую кампанию так и не понюхал пороха, хотя вдоволь нанюхался после. - Ну, если сослуживца навестить, думаю, командор против не будет.
- Вот и проводишь его, - объявил командир патруля. - Мы облет вдвоем закончим.
Патрульный пожал плечами, и кивнул оленьему всаднику, пропуская того вперед. Карабин он на всякий случай держал наготове, но не из недоверия, а только из уважения к уставу базы.

После событий последней недели аэропехов сложно было удивить эльфом, въезжающим в лагерь на навьюченном олене. Часовые коротко проводили любопытными взглядами, Ксгнем при виде такого безобразия сплюнул себе под ноги и демонстративно ушел в баню, а сам Астэль, использовавший свободное время, чтобы поработать над задуманным луком, воззрился на гостя с удивлением.
- К вам, господин лейтенант. Говорит, сослуживец бывший...
Господин лейтенант прищурился, хотя обладал зрением хищной птицы в ясную погоду.
- Погоди-ка, погоди-ка... Бэсемь, вторая цитадель...
- Командир! – эльф спрыгнул с оленя. – Помните меня?
- Лэрки! - вдруг воскликнул Астэль. Патрульный, не ожидавший от обыкновенно непроницаемо спокойного командира таких эмоций, вздрогнул. - Младший стрелок, ты?
- Я! – радостно подтвердил прибывший.
Лейтенант отложил заготовку лука, вскочил, заключил боевого товарища в объятия, подняв над землей.
- Лэрки! Ну ты и вымахал, пострел! - дальше последовала целая певучая тирада на родном для Астэля языке, в которой удавалось различить слова "Аарон" и "Бэсемь".
- Ну да… – смущенно протянул невысокий и, по сравнению с Астэлем, хрупкий Лэрки, вновь опущенный на землю. – Я теперь, между прочим, охотник! Во, - он ткнул пальцем в оленя. Тот широко раздувал ноздри, принюхиваясь.
- Ушел из армии? - лейтенант смотрел на бывшего сослуживца с теплотой, словно на младшего брата. - Ну и правильно. Кстати, не знаешь, что с Али стало после войны?
Эльф пожал плечами и помотал головой:
- Не знаю. Из всех наших я только вас встретил вот сейчас.
- Ну, будет тебе... "вас"! Ты уже не мальчишка, подающий стрелы и поджигающий фитили.
- Не привыкну вовек, - улыбнулся Лэрки.
- Ну, ты же теперь сам стрелок.
- Куда мне! С охотничьим-то луком. – Выдохнул парень.
- Так тебе из него не броню просаживать... Хотя не знаю, на кого ты тут охотишься. Кстати! Ты, верно, голоден с дороги?
- Как олень, - подтвердил эльф.
Астэль усмехнулся и кивнул в сторону кухни.
- Пойдем, хоть накормим тебя. И оленя где-нибудь возле столовой привяжи, девушки будут в восторге. Обязательно найдут ему угощение.

[ORTъ >>>]

Однако же девушки пришли в больший восторг скорее от всадника, чем от оленя. Светловолосый, кареглазый, чем-то неуловимо похожий на хитрого кота, своими шутками-прибаутками и очаровательной улыбкой Лэрки мигом расположил к себе волонтерок. Обложенный тарелками с разными вкусностями, охотник неспешно потягивал чай и рассказывал, как голыми руками положил свирепого лесного монстра:
- … и тогда мы сцепились, словно два снежных барса. Вся жизнь пролетела у меня перед глазами, но я еще готов был сражаться за нее, хоть страшный зверь был сильный и свирепый. Его когти готовы были вонзиться в мое тело, а жаждущая крови пасть нависла над самым лицом. У меня не было шансов.
- О-ох, - выдохнула Бетти.
- И… как же вы его победили? – Маргарет, хоть и не слушала, открыв рот, все же заинтересовалась рассказом.
- Прибежал Шара и дал рогами под зад этой зверюге. – Просто сообщил Лэрки.
Бетти недоуменно уставилась на своего героя, а далекая от всяких романтических повествований Инесса негромко фыркнула, пытаясь скрыть смешок.
- Кстати, ты вроде говорил, что рыбачишь время от времени? - спросил Астэль, наблюдавший за сценой с нескрываемым удовольствием. Едва ли не впервые внимание обитательниц кухни было обращено не на лейтенанта.
- Ага, - подтвердил эльф. – У меня даже удочка специальная, стальная. И леска зачарованная.
- Ого, - уважительно присвистнул Астэль. - Зачарованная леска?.. А то наши рыбаки рассказывают, будто бы возле лодочных причалов завелось какое-то чудище... Не то чтобы это так уж удивительно, но парни уже третий день жалуются. Говорят, пришла тварь с глубины и не уходит. Видели ее будто бы мельком, одну тень под водой, и размером она будто бы с танк. Про танк, понятное дело, преувеличивают - рыбацкая привычка. Но ущерб от этой рыбины и в самом деле есть. Пробовали ее изловить сетями - сорвала как паутину с потолка. Пробовали на стальной крюк приманку цеплять - только обрывок цепи достали. И все, говорят, крутится тут у нас на мелководье. И будто бы рыбу нашу жрет.
- Хорошо, что рыбу. – Заметила Инесса, нарезающая какую-то зелень.
- Я морских рыб почти не ловил – все больше по лесам хожу… Слушай, а пойдем, попробуем, а? Удочка у меня что надо! Быка из воды вытащит. – Предложил молодой эльф.
- Вот и я думаю. Только... если она и в самом деле хоть вполовину так велика и так сильна, как говорят наши парни, я у Гэйвина "Воин-II" попрошу. На всякий случай. У него есть дюжина, на время дождей их под брезент убрали, чтоб не ржавели. Только нужно будет зарядить. А ты... может, тебя в мой "Борец" одеть?
- Да ты что, только уши торчать будут, - усмехнулся Лэрки.
- Тогда буду тебя держать. Красавицы, сырая рыбья туша найдется? Можно потрошенную.
- Конечно, - Инесса бухнула на стол перед Астэлем еще неочищенную рыбину. Стеклянные глаза глядели на эльфа с укором.
- Сойдет, - улыбнулся лейтенант и обернулся к Лэрки. - Большой крючок найдется? Я имею в виду, действительно большой.
- Найдется, я же охотник, - кивнул Лэрки.

[Мора >>>]

Подходить к краю понтона в "Воине" Астэль не рисковал, хоть и понимал, что плавучий причал рассчитан на много больший вес. Более тяжелая техноброня не слишком нравилась лейтенанту, она стесняла движения и уже не напоминала привычный для северян доспех, скорее - маленькую ходячую крепость. Самодостаточную, устойчивую, отлично защищенную, но малоподвижную.
Впрочем, массивность и устойчивость "Воина" играла рыболовам на руку. Если рыбка действительно может челюстями перебить толстую стальную цепь, никакая защита не будет лишней. А думать о том, каково оказаться в воде внутри тяжелого бронекостюма, Астэлю решительно не хотелось.
- Ты поздоровее шматок отпластай и насади, - советовал Лэрки тоном соленого знатока усатый сержант. - Только так, чтобы жало крючка мальца торчало. Посередке цепляй, чтоб не свисала нажива, оборвет же!
- Да все он знает, - донесся из-под шлема "Воина" голос Астэля. - Он сам рыбак.
- А я шо, я токмо советую, - примирительно развел руками усач и присел на корточки рядом с другими аэропехами-зрителями. Кто-то тут же поделился с ним кестеркой.
Шаманка, вопреки привычке ходить безоружной, держала в руках свой посох и вглядывалась в воду, будто монстр сию секунду должен был показаться зрителям. Лэрки наконец справился с монструозным крючком, который скорее напоминал фрагмент "кошки", и протянул стальную удочку Астэлю:
- Держи. Если там правда что-то зверское клюнет – утащит меня вместе с собой.
- Я не рыбак, да и неудобно в этом удочку держать, - прогудело в ответ из "Воина". - Давай так - ты держишь удочку, я - тебя. Когда клюнет, я буду вываживать, а подсекай ты.
- Вы этого не видели, - обратился к зрителям Лэрки и легким движением руки отправил наживку в море.
Под приглушенные смешки аэропехов стальные ручищи обхватили его в области талии. Астэль поставил ноги на ширину плеч и чуть отклонил корпус назад, готовясь встретить мощный рывок и при этом не задавить и не сломать бывшего сослуживца.
- Страви еще чутка, тут в прилив глубоко, а она, шельма, дна держится, - посоветовал усатый, но на него зашикали. Аэропехи следили за происходящим, затаив дыхание.
Потянулись минуты ожидания. На море было непривычно тихо, и отголоски шторма не тревожили сонные прибрежные воды, прогретые августовским солнцем. Пару раз кто-нибудь из молодых бойцов, снедаемый нетерпением, осторожно подходил к краю причала, ложился на живот и заглядывал в прозрачные глубины, но те казались обманчиво безмятежными, словно и не было там отродясь никаких чудовищ. Сновали вдоль понтона косяки мелкой рыбешки, объедая что-то среди косматых водорослей, свисающих с плавучего причала. Изредка скользил в глубине силуэт рыбы покрупнее, но ничего сколь-нибудь похожего на танк на глаза не попадалось.
- А ничего, что он без ранца? - подал голос кто-то из зрителей, кивнув на Лэрки. - Командор не заругает?
- А его господин лейтенант держит, - лениво пояснил усатый, попыхивая кестеркой и не отрывая взгляда от воды.
- А так можно?..
- Вот ты ж дурной, - хмыкнул усач. - Кому виднее, как можно, тебе или господину лейтенанту?
- Чего тут у вас? - весело окликнул рыболовов только что спустившийся к воде Кид. - Бабы, что ли, голышом купаются?
- Никак нет, господин лейтенант. Рыба тута.
- Нихрена ж себе! В море - и вдруг рыба! Вот так дела. Дайте-ка и я погляжу на такое диво.
- Ловим чудовище, - пояснила Сон-Тха и перехватила посох другой рукой. – На эльфов.
Весельчак заржал и, подойдя к краю причала, заглянул в воду.
- Я ее два дня тому видал, - поведал усач, радуясь новому слушателю. - Иду с ведром от лодочного, вижу - вроде темнеет что-то на мелководье. Глядь - она!..
- Почем знаешь, что именно она? - встрял Кид. - Под хвост ей, что ли, заглядывал?
- Какое там! - не обиделся рассказчик. - Видело бы ваше благородие ейный хвост! А здорова - что твой танк. Лежит, греется, боки рыбешкам подставляет...
- Зачем подставляет? - удивился кто-то из аэропехов.
- Чтобы чистили, блох ейных выедали, или кто у них там, у рыб, бывает. А ты думал? Энто ж тебе не собака, сама себе задницу не вылижет. У ней и шеи-то нет. А они, мелкие, так и шуруют вокруг, и под плавники к ней лазиют, и под брюхо, и в рот...
Сосредоточенное выражение на лице Лэрки сменилось озадаченным. Он чуть дернул удочку, кажется, даже собирался вытащить крючок из воды – проверить наживку, но ничего так и не сделал, успев только произнести:
- Вот сейчас просто держи меня крепко!

[ORTъ >>>]

На какое-то мгновение леска ослабла, даже обвисла - а затем последовал рывок такой силы, что удочку едва не выворотило из рук эльфа. Рывок был коротким, следом леска снова ослабла, согнувшееся было удилище распрямилось и завибрировало.
- Давай мне, - удерживая Лэрки одной рукой, Астэль осторожно протянул вторую за удочкой.
Аэропехи, повскакивав с мест, замерли позади, готовые в случае чего прийти на помощь. В чем могла состоять их помощь, было не вполне понятно, но решимость на их лицах читалась нешуточная.
Лэрки не без облегчения вручил удочку лейтенанту, а сам присел на корточки, всматриваясь в воду. Рядом присела Сон-Тха, держа посох наготове.
Следующий рывок не заставил себя ждать. Зачарованная леска выдержала, стальное удилище податливо согнулось, справляясь с натяжением, а Астэль всем своим весом вступил в противоборство с морским чудищем, отклонился назад, потянул удочку на себя. Леска, вспарывая воду, метнулась в сторону, потом обратно, загудела от напряжения, но, похоже, проще было порвать Астэля, чем ее. Хватка же у лейтенанта была мертвая.
В какой-то момент натяжение снова ослабло, леску повело к понтону. Но Астэль рано расслабился - рыба, похоже, изготовилась к нешуточному рывку.
- Мужики! Держи лейтенанта! - заорал усач, бросаясь к командирскому "Воину", чьи ступни заскользили по причалу к воде. Следом в Астэля вцепились еще несколько аэропехотинцев, повисли на нем, зачем-то дружно голося.
- Да уйдите вы, только мешаете! - донеслось из-под шлема. Уперевшись в край понтона ногой, Астэль решил задействовать последнее средство - включил, наращивая тягу, встроенный в техноброню турбинный двигатель. Помощники послушно шарахнулись в стороны, предоставляя турбинам состязаться в мощи с неведомой морской тварью.
- Эвана позовите! - предложил Кид радостно, но его никто не слушал.
- Мне страшно, я к духам, - заявила Сон-Тха, прикрывая глаза. Посох в ее руках чуть заискрился, видимо, троллиха подзаряжала его на всякий случай.
- Астэль, тащи за леску, - посоветовал Лэрки, - удочка треснет.
Вернувшаяся из мира духов шаманка нацелила посох на воду:
- Если он сейчас вытащит морского слона – я не удивлюсь, - усмехнулась троллиха.
Аэропехи, большинство из которых были южанами и ни разу живьем не видели слона, тоже не удивились бы. Но когда из воды выскочило то, что выскочило, они удивились.
На край понтона, обдав ближайших зрителей водой, взгромоздилась пасть, в которой терялся крючок с остатками наживки. Взгромоздилась тяжело, неуклюже, заскользила назад в воду, но, с немалым усилием сделав еще один рывок, туша все-таки выбралась на причал полностью. Необъятная пасть захлопнулась, и рыболовы оказались лицом к лицу со своей "добычей".
Лицо у добычи было потешное. Широченная морда, покрытая пластинами панциря и размашисто прорезанная губастым ртом, большие и выразительные глазищи, посаженные на предельном удалении друг от друга, но обращенные вперед, две широко расставленных ноздри... Подгребая мясистыми грудными плавниками, рыбина сделала "шаг" навстречу аэропехам, угрожающе разевая пасть, где между широких, причудливой формы зубов торчала обвисшая леска. Гвардейцы попятились, а Астэль, парящий над причалом с удочкой в руках вдруг почувствовал себя необычайно глупо. Вот она, рыба. На берегу. А дальше?
- Ну и рыбка! – попятился Лэрки.
- Это водный дух какой-то, - Сон-Тха тоже сделала шаг назад. – Ну, Астэль, приручай! – хохотнула троллиха.
- Гля, мужики - ртом дышит! - указал кто-то из аэропехов. Рыбина, в самом деле глотавшая воздух пастью, угрожающе надулась. Похоже, ей не нравилось, когда на нее показывают пальцем.
- Что делать-то будем? - робко спросил кто-то.
- По башке ее надо огреть, - не очень уверенно предложил усатый сержант.

[Мора >>>]

Это, по-видимому, стало последней каплей. Рыбина мощно захлопнула пасть, щелкнув ею, будто капканом, и буквально вприпрыжку бросилась на столпившихся на причале гвардейцев. Те, не ожидавшие такой прыти от вытащенной на берег рыбины, бросились врассыпную, некоторые стартовали с места, кто-то едва не полетел в воду, но успел вовремя запустить ранец. Рыба же, раскачивая понтон своим немалым весом и помогая себе плавниками, будто лапами, принялась скакать взад-вперед, угрожающе разевая рот.
- Бешенная, - констатировал Лэрки. Некстати пришла мысль, что, наверно, было бы забавно поскакать на рыбе верхом.
- Астэль, поговори с ней. Вы же эльфы – вас звери должны слушать, - шаманка сделала еще шаг назад, держа посох наготове.
- И скажи, чтобы леску вернула, - выглянул из-за широкой тролльей спины Лэрки, видимо, причислив себя к иному народу.
- Поговорить с рыбой мне еще не предлагали, - пробубнил голос из бронекостюма. Впрочем, лейтенант мало-помалу снизился, не выпуская лески из рук и не спуская глаз с пойманного чудовища. Чудовище вполоборота уставилось на него.
- По-моему, она "Воина" боится, - подал голос кто-то из гвардейцев.
- По-моему, она ни хрена не боится, - скептически заметил Кид. - Я бы таким был - ни хрена бы не боялся.
- Вы мне предлагаете из бронекостюма вылезти, что ли? - прогудел Астэль. - Можно подумать, она меня боится, а я ее нет.
- Рыба, она как баба, - умудренно заметил усач. - Ей нельзя страх показывать.
- Ага, натурально, как баба! - поддержал Весельчак. - Нельзя ей голого Астэля показывать. Схарчит. Нет уж, братец, в "Воине" оно надежнее.
Рыба клацнула на приближающегося лейтенанта челюстями, но с места не двинулась. Она выглядела несколько озадаченной.
- А что мы с ней вообще делать собираемся? - поинтересовался Астэль.
- Суп сварим, - предложил один из аэропехов.
- Дурак ты! - фыркнул усатый сержант. - Суп и из обычной рыбы сварить можно. А такую красавицу на суп изводить... Может, засушить ее как-нибудь? Знатный будет трофей.
- Я тебе засушу! - погрозил кулаком Кид. - Не, я ее в обиду не дам! Ты гляди, какая лапушка.
- Раз лапушка, сам с ней и общайся, - предложил Астэль.
- Иди ты, - хохотнул Макмиллер. - Кто из нас эльф, я или ты? Давай, приручай.
- Не уверен, что рыбу можно приручить.
- И какой ты после этого эльф?..
- А хоть и приручим - куда денем потом?
- Ранец наденем, будет на врага в психическую атаку летать, - предположила Сон-Тха.
- На эту тушу не ранец, на нее целый авион нужно... - начал Кид, и в этот момент туша предприняла вероломную атаку на Астэля. Лейтенант, скованный неуклюжим "Воином", едва не полетел кубарем, но успел вцепиться в разинутую пасть рыбины, да так и застыл. "Лапушка" тоже замерла в некотором оцепенении, кося глазом на зрителей нелепой сцены.
- Тихо, моя хорошая, тихо... - пробормотал Астэль из под шлема, поглаживая бронированные пластины панциря и с трудом удерживая равновесие.

[ORTъ >>>]

- Спой ей! - посоветовал Весельчак. - Что-нибудь душевное, эльфийское...
- А услышит? - засомневался усатый. - Она ж рыба.
- Ты крючок у нее из зубов вынь сначала, - посоветовал из-за спины шаманки Лэрки.
- Не могу, - процедил Астэль из "Воина". - Не вижу я, где там крючок. И вообще шевелиться боюсь, опрокинет... Тихо, милая, тихо, - из-под шлема техноброни полилась мелодичная эльфийская речь. Рыбина, казалось, завороженно внимала ей, а может, просто дремала с разинутой пастью, усыпленная неподвижностью окружения и безмятежным покачиванием понтона.
Впрочем, в какой-то момент она вспомнила, что с бронированным эльфом во рту спать неудобно, прянула в сторону, едва не сбросив Астэля с понтона - лейтенанта от неприятной перспективы ныряния в "Воине" спасли лишь отточенные рефлексы и новенькие, с полоборота запускающиеся турбины.
- Как-то не ладится у вас дружба, - с сожалением заметил Кид. Рыба укоризненно похлопала на него жутковатой пастью.
- По-моему, я ей просто дышать мешал...
- Ну, пой же скорей, пока она еще кого-нибудь не схватила! – Весело заметила троллиха.
- Попробую, но за результат не ручаюсь... - шлем с лязгом отщелкнулся, из-под него показалось покрытое испариной лицо эльфа. - Кому сказать, чем я тут занимаюсь... Что ей спеть-то?
- "Вдовушку и золотой"? - предложил усач-сержант. - Мы подпоем...
- Скажи еще "Старика Билли-Джо"! - фыркнул Весельчак. - Нет уж, и подпевать ему не надо, а то Линда вконец озвереет и всех сожрет.
- Кто-о? - аж поперхнулся Астэль, уже было вспомнивший какую-то песню. Рыба тоже удивленно воззрилась на рыжего лейтенанта, раздувая безразмерную пасть.
- Ну, по-моему, имя очень подходит...
- Может, ее Терезой назвать? - радостно предложил кто-то из бойцов постарше.
- Не, Терезой не надо - командор пристрелит, чего доброго, - Кид ободряюще улыбнулся рыбине. Рыбина по-своему, по-рыбьи, улыбнулась Киду. Знаменитая улыбка Весельчака оказалась решительно посрамлена.
- Ладно, Линда или нет, а делать с ней что-то нужно. Не до вечера же тут филармонию разыгрывать. Попробую "Синдэн но эри". Лэрки, подпевай!
Охотник вздохнул и затянул мелодичное "м-м-м-м".

[Мора >>>]

- Я даже не знаю, спрашивать мне, что здесь происходит, или нет... - негромко и с какой-то мягкой обреченностью протянул командор, глуша турбины и обводя утомленным взором отряд, отпросившийся ловить морское чудище.
Аэропехи сидели на корточках вдоль края понтона, неторопливо покуривали и заунывно напевали "м-м-м-м", покачиваясь в такт. Кто-то задумчиво глядел вдаль, кто-то себе под ноги, остальные - на воду, где возле самого причала, лениво прядая плавниками, покачивалась возле поверхности исполинская туша Линды. Рыбина с неподдельным интересом наблюдала за происходящим. Как, впрочем, и Ксгнем.
Астэль, к тому времени порядком утомившийся и перебравший, должно быть, с дюжину печальных эльфийских баллад, позволил себе замолчать и перевести дыхание. Мычание аэропехов при этом не смолкло, а только усилилось.
- Опять, что ли, беременеет кто-то? - осведомился Ксгнем. - Или наоборот?
- Командор, - укоризненно произнесла Сон-Тха. – Почему сразу? Мы рыбу приручаем.
- Действительно, и как я сразу не догадался! - всплеснул руками Арктурус. - И как, приручается?
- Познакомься, Арк, ее зовут Линда, - представил Кид. - Теперь она будет здесь жить.
- Поправь меня, если я по недоумию что-то перепутал... Но она вроде и без ваших песен тут живет не первый день, а вы как раз хотели ее спровадить? Нет?
- Да ты что, Арк! Как же можно спровадить такую лапушку? И потом, это раньше она тут сама по себе жила, а теперь будет ручная. Вроде собаки.
- Еще на цепь ее посадите!
- Оборвет, - скептически заметил Весельчак.
- И зачем нам тут твоя лапушка?
- Не моя. Астэлева. Гляди, как она его слушается.
- По-моему, она спит. И все же?..
- Сторожить? - предположил Кид.
- Что и от кого? - хмыкнул командор.
- Причалы. От тварей морских.
- А сама она кто?
- Рыба, - невозмутимо ответил рыжий лейтенант. - Ее зовут Линда.
- Если она мне крючок вернет – будет Несравненная Линда или Величайшая Линда, - добавил Лэрки.
- Может, достать, пока спит? - предложил Астэль.
- Осерчает, - покачал головой усатый сержант. - Руку по локоть оттяпает.
- Ну, это смотря чью, - усмехнулся командор и подошел к краю понтона. Аэропехи почтительно расползлись в стороны. - Ну что, Несравненная и Величайшая, будем знакомиться?
Линда лениво дрыгнула грудным плавником, вполоборота глядя на Ксгнема.
- Мне спеть? - предложил Астэль.
- Да хоть спляши, только мне не мешай, - Арктурус ловко опустился на колени, словно ранец совсем не перевешивал его. - Ну-ка, красавица, скажи "А-а-а!"
Командор погладил морду рыбины живой ладонью. Линда в ответ на фамильярность слегка подтолкнула его руку, приоткрыв пасть - и стальная рука скользнула вдоль лески за частокол причудливых хищных зубов. Зубы немедленно сомкнулись с такой силой и стремительностью, что по рядам аэропехов прокатился судорожный вздох. Челюсти щелкнули капканом, но командорское запястье выдержало проверку на прочность. Слегка помотав головой, но так и не избавившись от торчащей из пасти руки Ксгнема, Линда на миг разомкнула челюсти, и этого мига командиру аэропехоты хватило, чтобы вытащить металлическую ладонь с зажатым в ней крючком из пасти рыбины.
- Не засел почти, - спокойно объяснил командор. - Так, зацепился...
- Я уж думал, утянет сейчас на дно, - признался усатый полушепотом.
- Стальной командир, - заметил Лэрки, сматывая леску.
- Будешь тут стальным, - хмыкнул Ксгнем. - Дня не пройдет - то оборотней каких-нибудь притащат, то рыбам поют, а то и вовсе сказать срамно, - командор выразительно глянул на шаманку. Ладно, вы еще долго тут будете хор имени Фиссенбаха изображать? По-моему, ваша Линда и так ручнее некуда. Теперь бы до вечера западную траншею приручить...
Аэропехи с сожалением поднялись, побросали окурки в воду. Линда осторожно попробовала один на зуб, но вытолкнула обратно в воду, недовольно пихнув боком причал.
- Вы, господа офицеры, шаманы, гости и прочие неработнообязанные, можете оставаться и играть с рыбой в гляделки, а я пошел. А то стоит отлучиться, как начинаются всякие... песнопения. Вас-то, певунов, много, а командор один, вот хоть разорвись.
- Я буду древней сморщенной старухой, окруженной внуками и правнуками, а Ксгнем все будет мне припоминать это и грозить протезным пальцем, высовывая лысую голову из протезного панциря. – Вздохнула Сон-Тха, когда командор удалился.
- Ну, его можно понять, - улыбнулся Астэль. - Только и успевает, что носиться по лагерю, у рыб крючки из пасти доставать... Вот и ворчит.
- Родится мальчик – назову Тор-Арктурус, что значит "Благословленный Арктурусом", - сообщила шаманка с диковатой улыбкой довольного духа.

[Хелькэ >>>]

День: одиннадцатое августа (вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b6

Море было спокойным и ласковым там, откуда еще были видны берега – узкая песчаная полоска на горизонте. Можно было оставить весла и предать себя на милость неторопливому течению, как они и делали – но провести ночь в открытом море даже Лису представлялось не совсем здоровой идеей.
Они причалили к берегу, собираясь продолжить путь наутро. Точно так же, вдоль берега, добраться до места, где волны разбиваются с плеском о черные скалы, и пройти побережьем до Пустошей. Перебраться через ущелье, если еще останется такое желание… если не останется – просто обойти Пустоши с севера и недолго погостить у лиа в озерном краю.
- Как тебе понравилось наше путешествие? – спросил Лис перед тем, как ложились спать.
Мари пожала плечами.
- Как-то… я думала, оно будет иным. Более бурным и в то же время более родным. Чтобы под лодкой скользили зеленоватые тени и пахло солью.
Солью от морской воды и правда не пахло, во всяком случае, сильно. Но Лис почему-то не обращал на это внимания, до сего момента.
- Возможно, где-нибудь в открытом море и пахнет, - пожал он плечами. – Тебя беспокоит что-то?
- Немного, - призналась она. – Я ждала совсем другого… знаешь, мое имя – оно ведь означает «морская» на элоквентском.
- Откуда ты знаешь? – изумился Лис. – Только не говори, что учила этот язык – его разве только в академиях преподают, а ты вроде не…
- Ну да, в академии я не училась. А язык знаю, - она вдруг замерла, словно что-то горящее внутри нее на мгновение погасло.
…холодная, как лед, кожа, глаза-изумруды на бледном лице…
…быстрый бег, ветви хлещут по лицу, но нет времени, чтобы отереть кровь с царапин…
…тихое-тихое: «Noli me oblivisci»…
- Человек один научил, - добавила она, «вернувшись» в себя.
…как же его звали?...
- Понятно, - все еще недоверчиво протянул Лис. – Непохоже на тебя твое имя. Совсем. Ни капельки не похоже.
- Вот и я удивляюсь, - кивнула Мари.
Они засыпали под тихий плеск, раздававшийся где-то вдали – там, где луна рассыпала блики по черной поверхности.
Ему снился шторм; пенные валы, встававшие вражескими крепостями над кораблем с разорванными парусами, мокрая палуба, маленькая Сейней Таль, сердито раздающая команды матросам, и Кристоф Черный, оглушительно хохочущий где-то в самом центре поднимающегося урагана.
Ей снились изумрудные глаза и холодные губы.


----
* - «Не забудь меня»