Колдовской мир, В поисках кусочка эльфа.

[Момус >>>]

Оливер заснул сразу же. Благородному сэру рыцарю (на его же счастье - разум мужчин вещь хрупкая) не довелось познакомиться с некоторыми особенностями тела и физиологии прекрасной рыжеволосой "этолийки". Потому оный сэр, рухнул подрубленным дубом едва добрался до ложа. Хорошо не уронил драгоценную ношу - от конюшни "спасённую из лап чудовища узницу" начальник охраны нёс на руках, млея от цветочных запахов запутавшихся в волосах освобождённой и деревенея (еслит не наливаясь металлом) в чреслах, от её курлыкающего шёпота.
Однако "Сказка леса", подмешанная (и не в один) в кубок опрожненный воякой сделал своё дело. Она бы сделала означенное дело и сама по себе, но помноженное на градус возлияний, сдобренное "Поцелуем ундины" (заклинание хитрое и в академии любовными чарами пренебрегающей, не изучаемое), да отлакированное природной сексу... обаянием андрогина, в конечном счёте шарахнула так, что даже во сне несчастный замороченный Оливер продолжал освобождать рыжеволосую незнакомку и получать награду причитающуюся герою, отчего неконтролируемое замутнённым сознанием тело, творило в кровати непотребства, замирая подчас в таких позах, что Ирис стало жалко несостоявшегося любовника. Ещё бы - нависая над воображаемой партнёршей и буровя тазом воздух ладонях в двух над кроватью, не самый молодой воин рисковал сорвать связки, если не порвать мышцы...
- Зато утром, у тебя будет полноре ощущение того. что всё было, милый - вслух простила себя Ирис и мягко выскользнула за дверь.
Тень от тени ночных коридоров, с редкими маячками фонарей (явно женская рука - мужики бы факелы оставили) ведьма знакомилась с обиталищем (скорее родовым гнёздышком) небезызвестной Леди-из-Серой Мглы.
Заклинание, так озадачившее фон Стована (о чём Ирис разумеется даже не подозревала) заставило её тихонько захихикать - "Клубок Ханны" - наследие друидов. Сами "говорящие с деревьями", тщетно пытались пробиться в иерархию академии - сказалось наследие и эхо войны с эльфами. Но вот на частную практику, вплоть до обучения, власти закрывали глаза. Потому и существовали - травоведческие аптеки, постоялый дом "Круг избранных" и тому подобные заведения. Sapienti sat.
- А госпожа королевский маг, та ещё штучка.
Мягенько-мягенько - туманом над землёй, листом на воду, пёрышком на атлас - ступала андрогин по коридорам замка...

Сообщение отредактировал Момус - 3-03-2013, 19:53

[Алита >>>]

совместно с other

Войтех обнаружился неподалеку. Но, рассчитывавшая на долгие поиски упырица, призадумалась - что теперь делать? Хозяин не объяснил ей, как увлечь его за собой, а убивать запретил. Поиграть с ним? Только этому и научилась Адель при жизни - играть с мужчинами. Зачем же прекращать это делать после смерти?

- Милый, - едва слышно прошелестела она, - милый, приди ко мне!

Легкой тенью она скользнула к конюшне, подбираясь ближе к желанной добыче. Из-за сарая была слышна какая-то возня, пахло разгоряченными мужчинами, страхом и смертью.
Адель была все так же прекрасна - белокурые локоны развевались на ветру, чуть обветшалая одежда почти соблазнительно оголяла кусочки все еще прекрасного тела. Упырица приблизилась и еще раз позвала своего последнего воздыхателя:
- Войтех, милый, - облизнув пересыхающие губы, она осмотрела собравшуюся компанию: вкусно пахнущие мужики, какая-то девчонка, крестьянин и свеженький мертвец.
Собравшаяся компания тоже не оставила новоприбывшую без внимания. Два увольня, только что беззаботно тискавшие несопротивляющуюся добычу, вдруг осознали, что теперь очень даже возможно сами станут таковой - бледная девица с развевающимися лохмами и плотоядным блеском в красных глазищах явно не для развлечения сюда заявилась.
- Да это же стрыга! - не своим голосом заорал тощий и, бросив свое развлечение, с полуспущенными штанами, два молодца кинулись наутек.
Девушка просто упала без чувств, ее тут же закрыл своей безрукавкой и телом подбежавший отец.
Адель, которой вопль худосочного больно резанул по ушам, оголила клыки и зашипела. Ей хотелось броситься за ними, разорвать на части, но приказ хозяина удерживал ее рядом с вампиром. В конце концов, оставались еще двое крестьян... Миленький не откажется поделиться с нею их кровью...
- Милый, - томно протянула она, - я так скучала.
Рука по привычке потянулась к волосам - накручивать локон на тонкий пальчик.
- Адель, любовь моя, ты пришла ко мне, - Войтех пытался скрыть злость и неуверенность от такой внезапной встречи в голосе. - Ты голодна, моя сладкая девочка?
Рука графа поманила стригоя к себе, граф лихорадочно пытался сообразить: что же теперь делать? Без Рэйлии ее не так-то легко будет одолеть, будить слабую после кровопотери магичку - тоже не лучшая идея.
- О да, во всех смыслах, - потянулась упырица, - а ты оставил свою птичку одну. И ради кого? Ради какой-то черноволосой ведьмы...Но, - улыбнулась она, - я не злюсь на тебя. Мой господин подарил мне новую жизнь и теперь мы можем быть вместе вечно!
"Что б его дракон сожрал", - проворчал мысленно вампир, - "этого Дитриха, неугомонного!"
- Я безумно рад этому, любовь моя, и обязательно, при случае, как следует отблагодарю твоего хозяина. Какой же голод ты хочешь утолить в первую очередь? - вампир нежно улыбнулся, оголив клыки. Крестьянин, дико озирающийся на своего недавнего "спасителя" и его "любимую", угрюмо сожалел, что его не пырнули-таки ножом, дав чистую смерть, теперь придется стать пищей этим мерзким слугам Махалаат.
Адель рванулась было к нему, но приказ некроманта бился в её голове: "Привести любой ценой".
- Ох, сладенький, - даже в посмертии Адель была навязчива и болтлива, - господин велит тебе явиться к нему. Пойдем со мною, он обещал подарить нам с тобой счастье и покой под его рукою...

Кружа, как осенний лист, упырица танцующим шагом приближалась к вампиру.
- Как заманчиво, - Войтех сделал вид, что задумался. - Но я все же голоден, милая моя Адель, да и ты проделала долгий путь. Может, полакомимся для начала этими сочными людишками?
Адель в ответ лишь улыбнулась, подойдя почти вплотную к Войтеху. Ее рука скользнула по его плечу, оглаживая и обнимая.
- Поцелуй меня, - прошептала она, уверенная в собственной неотразимости.
Перспектива целовать хладные губы трупа мало обрадовала графа, собственно и живая Адель не особо его возбуждала, а тут... Но видя, что отвлечь ее крестьянами все же не удастся, Войтех зажмурил глаза, якобы от невыразимого смущения, и смачно слился с губами стригоя. Оторвавшись через пару минут от блаженствующей в своих воспоминаниях Адель, вампир быстро выхватил клинок и спустя мгновенье довольная, улыбающаяся голова упырицы закатилась в ближайшие кусты.
Медлить было нельзя.
- Эй ты, старик, - мужчина ошалело прижимал к себе девчонку, перестав что - либо соображать, но послушно посмотрел в глаза графу. - Ничего с ней не сделается, тащи огонь, да поживее, если хочешь остаться в живых.
До рассвета оставался один удар колокола, когда буйное пламя окончательно поглотило красивое тело столичной красавицы.
Крестьянин нежно гладил всхлипывающую дочку, приодетую в одно из платьев гостиничных служанок, совершенно не интересуясь каким образом нежданный спаситель (да и спаситель ли?) его добыл.
- Если хоть кому-то расскажете, - тихо проговорил Чермак, - найду и...
Он исчез не договорив, уверенный, что его поняли и не ослушаются. Теперь осталось разыскать игривых приспешников Эфры - до рассвета он успеет, а там и Рэйлию можно будить.

[Leomhann >>>]

"Гнездо Ворона", наследное имение баронов д`Рейвен, спало. В тяжелое забытье провалился измученный сэр Оливер. Всхлипывала во сне леди Леони, тоскуя о дочери. Одурманенные вином, спали привратники (ох, и всыпет же им горячих барон, когда вернется). Лишь ржал оседланный каурый жеребец степных кровей, привязанный к завитушке вычурной ограды, окружавшей пышные заросли буйно цветущей жимолости. Из кустов раздавались возня и смешки - к одной из статс-дам Рэйлии приехал кавалер.

Ночи уже были холодными - близилась осень.

[Алита >>>]

Глядя на полную луну, Дитрих думал. Кашель все чаще терзал его, при кашле из горла часто шла яркая, пенная кровь. Больше всего на свете некромант боялся не успеть закончить задуманное. Власть манила его своей нежной ручкой, обещала поклонение, уважение, страх. Мир должен был лежать у ног колдуна. Но мир сопротивлялся, не хотел признавать силу фон Стована...

Уже не первый раз Дитрих задумывался о том, чтобы стать личем. Так называемый "Ритуал вечной ночи" был бы замечательным выходом из ситуации. Но заключение собственной души в филактерию пугало его. Стать полуразложившимся трупом некромант не боялся - распространенное заблуждение. Он достаточно силен и опытен, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Но что, если кто-то найдет сосуд с душой? Нужно было подумать, где и как спрятать филактерию.

[Алеран >>>]

Совместно с Леоката



Чудесный летний день врывался в окна покоев принцессы, но Эфру ничего не радовало. У нее отняли свиту, доверенных людей, сославшись при этом на какой-то странный, невообразимый обычай. Взамен ей дали каких-то странных фрейлин, больше похожих на жриц. Девушки были милы, учтивы, но при этом внимательно следили за каждым шагом принцессы.
Эфра кивком головы подозвала одну из них - сероглазую брюнетку. Имени ее принцесса не помнила. Да оно ей и не нужно было.
- Передай принцу, что я прошу его оказать честь, навестив меня в моих покоях , - велела она девушке.
Брюнетка молча кивнула, присела в реверансе и вышла.

Эфра оправила складки серого платья, пригладила волосы и величаво уселась в одно из кресел у огромного окна.
Оставалось лишь надеяться, что верные ей люди все-таки доберутся до подгорных селений орков и вовремя приведут орочьих наемников.
Принц появился не столь поздно, чтобы оскорбить невесту ожиданием, но все же времени прошло немало. Одежда и волосы его были слегка запылены, глаза - задумчивы.
- Добрый день, ваше высочество,- Эрдар поклонился, и сел в другое кресло, вытянув длинные ноги,- я могу вам чем-либо помочь?
- Я так счастлива видеть вас, мой принц, - Эфра жеманно улыбнулась, - что забыла, что хотела сказать. Как прошел ваш день?
- День прошел очень волнительно и интересно,- Эрдар обходил казармы, говорил с военачальниками, устраивал небольшие смотры, короче, ноги у него просто отваливались,- погода стоит прекрасная. не правда ли?
- Ах, мужчины такие счастливцы - могут ходить, где хотят и делать, что им вздумается. А я сижу здесь, взаперти, с этими неразговорчивыми девицами...И даже не могу насладиться прелестями природы. Ваше высочество, мой принц, ведь у меня, ссылаясь на какой-то безумный обычай, отняли всю мою свиту!- принцесса вздохнула и плаксиво посмотрела на Эрдара.
-Неужели ваши новые фрейлины не выполнили какое-то ваше желание?- он ответил наивным взглядом,- вам неудобно здесь?
- Дорогой мой принц, они ужасны. Скажите честно - они все жрицы какой-то суровой богини? Они почти не смеются, не разговаривают со мной, хотя и почтительны.
- Меня уверили, что они прекрасно обучены и воспитанны, и не станут тревожить вас болтовней или шумом.
- Я требую, чтобы мне хотя бы вернули моих фрейлин, мой принц. Иначе я буду вынуждена жаловаться королю, моему батюшке.
-К сожалению, это невозможно, они уже со всем удобствами отправлены домой. Я уверен, мы можем устроить вас здесь так, как вам будет угодно.
- Почему вы не посоветовались со мной? У нас принято, что муж всегда принимает решения, обсудив их с женой! Мне не нравятся эти фрейлины! Мне не нравятся покои! Мне не нравится, что эти девицы сопровождают меня везде, даже письма не дают писать самостоятельно - я их диктую!
- От перьев бывают ужасные мозоли на пальцах, к тому же это вредно для зрения. Что вы желали бы поменять в покоях?- Эрдар был сама вежливость. Если бы он ещё считал возможным брак, сбежал бы сразу. Но в такой ситуации, готов был терпеть достаточно долго.
- Я желаю сменить страну, Ваше высочество! - Эфре надоело улыбаться, - время до свадьбы я хочу провести в кругу семьи, а не в этой ужасной Аридии.
- Я не могу подвергать вас подобной опасности,- широко улыбнулся Эрдар,- на дорогах неспокойно. К тому же вы же приехали именно на свадьбу. Теперь вам предстоит жить именно здесь.
- Вы невыносимы, Эрдар, - фыркнула принцесса, - я требую, чтобы меня немедленно освободили из-под стражи и выпустили из страны. В противном случае наш посол вручит вам ноту протеста.

[Leomhann >>>]

Совместно с Алеран

-Какая стража, ваше высочество, о чем вы? Охрана у дверей - ваш почетный караул, гвардейцы точно так же охраняют меня и короля. Признаюсь, иногда это немного докучает, но таково наше положение.
Эфра подлетела к двери и распахнула ее. Двое ликанов, охраняющих покои, тут же, с поклоном, весьма учтиво улыбаясь, осведомились, чего желает ее высочество, не позволяя принцессе выйти. Фрейлины подскочили со своих мест, готовые остановить свою царственную узницу.
- Вот о них я и говорю, - поочередно ткнула пальцем принцесса в охрану и девушек, - да даже в гаремах южных владык так не охраняют женщин, как здесь! Вы так боитесь за свою честь? Но, судя по тому, что я слышала о вас, беспокоиться нужно мне! -
Эфра была взбешена и оттого казалось почти красивой, - мне все противно здесь. Я повторяю свои требования - освободите меня из-под стражи и верните в Варгас, вместе с приданым, разумеется. Иначе, у господина Мидаса, нашего посла, уже готова нота протеста по поводу моего заключения под стражу!

Принцесса предпочла умолчать о том, что у господина Мидаса есть также нота по поводу возвращения принцессы и расторжения помолвки. Король-батюшка считал, что Аридия слишком слаба и велика, чтобы долго продержаться в войне. Варгасу всего-то нужны были плодородные земли да строевые леса.
- Вы разбиваете мне сердце,- принц подумал, что вставать на колено и умолять остаться будет перебором, подобный юмор оценили бы разве что Рэйлия или Виорика,- я тоже страшно волнуюсь перед свадьбой, и мне тоже иногда хочется уехать подальше. Меня уверяют, что это пройдет. Если же вам так не нравятся покои, мы всегда можем предложить вам другие,- уж башен во дворце хватает, а потайные ходы можно пока заложить.

- Я хочу покои вашего придворного мага, - Эфра уперла кулачки в бока, став похожей на базарную торговку. Говорят, принц назвал себя рыцарем этой смазливой барышни, пусть попробует вывернуться из этого капкана, лис!
-К сожалению, на них наложено охранное заклинание, которое может снять только сама госпожа придворный маг, а она в отъезде,- принц понятия не имел, есть ли в покоях Рэйлии хотя бы замок, не говоря уже о заклинаниях,- но у нас есть покои с таким же расположением комнат, я сегодня же прикажу обставить их точно так же. Пока же приглашаю вас пожить в моих собственых покоях. Я, само собой разумеется, найду пристанище в другом месте. У меня лучший вид из окна, вы не пожалеете.
- Что подумают обо мне люди! - принцесса просто взорвалась, - чтобы я посетила ваши покои, до того как вы назовете меня своей женой! Никогда! Вы оскорбляете меня!
Принц хмыкнул. Все, что люди могли подумать, они уже подумали - ведь он торчит здесь уже столько времени. Многим девушкам хватало меньшего.
- Ваша репутация слишком безупречна,- возразил он,- если вам будет спокойнее, я поселюсь в городе.
- О да, - съязвила Эфра, - для вас так будет удобнее - там так много красивых девиц. Значит, вы не выпустите меня из Аридии?
-Моё сердце не выдержит разлуки,- горестно сказал Эрдар,- однако, если таковоо ваше желание, я спрошу короля, нельзя ли изменить традициям, чтобы угодить вам.
Естественно, он не собирался занимать голову отца подобными мелочами.
- Тогда окажите честь господину Мидасу и примите его вечером. Я не обольщаюсь насчет того, кто правит страной на самом деле, Эрдар.
-Вы мне льстите, дорогая Эфра.
- Вы слишком мерзки, принц, чтобы я вам льстила. Покиньте меня, будьте любезны.
Принцесса отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
-Ваша откровенность очаровательна,- усмехнулся Эрдар, поднимаясь и кланяясь,- не смею вам докучать.
Он покинул покои принцессы, занятый мыслями о том, где достать много лошадей для войска, и мулов - в телеги.
Из комнаты Эфры раздался грохот - разгневанная принцесса в сердцах разбила дорогую вазу.

[Момус >>>]

Меджид аль Маджудж, потянулся , так смачно, что аж затрещали суставы, сплюнул на доски палубы - светильник подвешенный Милосердным к куполу небес, палил во всю - корсар и впрямь ожидал, что слюна защипит на расскалённом дереве - и почесав взопревший под кушаком живот вновь оглядел единственным глазом пустой берег.
Что и говорить, бухта, прозываемая меж морскими волками Левая Грудь Фатьмы, как нельзя лучше подходила для встречь всех тех, кто под шёлковым тентом небес, сотворённым по воле Милосердного, и прибитого к хрустальному куполу золотыми гвоздями, занимается нелёгким трудом изымания излишков у разжиревших купцов. Скрытая со стороны моря скалами, выступающими акульими зубами из бурунов белой пены, вай ме, ну ни дать ни взять слюна на этих клыках; а со стороны берега - отрогами горы с такими трещинами, точно их оставили когти Иблиса, будь проклято его имя во веки вечные, да не удлинит Милосердный его тени ни на полмизинца, заросшими к тому же ядовитыми кустами, с шипами в палец длиной, воистину отрыжка Даджаля, да не светит ему солнце.
Однако ж, если знать проход морем, как раз шириной в шлюпку, то место для переговоров было идеальное.
Не он назначал встречу, но и проигнорировать предложение от столь уважаемых в среде "косаток", как величали себя все идущие под красным флагом с трёхпалой левой рукой Эсмины-Отравительницы, людей было бы верхом глупости. И рви потом волосы на своей голове, называя себя сыномшакала и прокажённой гиены, что упустил куш, который Милосердный, в своей милости сам подбросил к твоим ногам. А отказаться всегда можно.
Встретиться предложил Бенони бен Ханан, Однорукий. Капитан, аж трёх больших судов, вряд ли бы позвал подрезать какого-нибудь, пусть даже очень жирного купца. Ну а когда, Одноголазый Меджид узнал, что приглашён ещё и Крокодил Абдул-Гамид, негласный король Каминки - Бартоломео да Лириа, да срастуться его пальцы на ногах в ослиное копыто, сын морской свиньи и портовой шлюхи, и Волчица Морей, русалий выкидыш, да не прольёт светильник Милосердного на неё ни капли света, Сураж - решение о встрече было принято с скоростью недостойной достойного человека, тем паче капитана двух больших и одного малого судна.
Они появились почти одновременно: Шлюпка с личным флагом Сураж, Лёгкая фелука (и как протиснулась только в фарватер) Крокодила и бот, под бунчуком (да Лириа был склонен к позёрству) Бартоломео Жестокого; Однорукий, предпочёл удивитть всех и продемонстриовать своё превосходство, шайтаний выкормыш - раздвинулись ядовитые кусты на берегу (видать тайная тропа) и на лёгкой волне прибоя закачался...плот?!
Плот медленно двинулся к середине бухты. На нём развернулся широченный пёстрый зонт. Даже издалека было видно, как бугряться мускулы чёрных как смоль гребцов (вопреки всем заветам Милосердного, бен Ханан не брезговал торговлей людьми... хотя... Милосердный наложил свой запрет лишь на людей верящих в него и свято чтящих положенные им законы)
- Приветствую уважаемых гостей - веселья в голосе Однорукого хватило бы на всех присутствующих. Облачённые в лёгкие светлые одеяния, что делало его похожим на эльфа, он восседал в тени зонта на удобном раскладном кресле, утопая в мягких подушках, и держал в руке чашу, на которой (Одноглазому хватило этого самого единственного глаза, чтоб разглядеть) таяла патина изморози.
- Холодного щербета? - пригласивший был сама учтивость - Холодного от льда или охлаждённого магией?
- Уговор биль, магов ни бирать! - чудовищно коверкая аридийское наречие, принятое как международное у "косаток",отозвался Крокодил
- Уговор соблюден. Ларец с холодящим заклятием - не маг
- При всём уважении к твоим делам, Бенони - голос Бартоломео пролился томной патокой. Именно таким голосом да Лириа, сто барракуд ему в печень, да укоротиться его тень, мерзкого ишака, и приказывал изрубить всю команду и пассажиров, захваченного корабля - я из твоих рук не приму и каплю воды, даже умирая от жажды. Но ведь и ты позвал нас не угощать щербетом и хвалиться холодильным ящиком. Между прочим мне пришлось плыть две недели, отложив несколько выгодных дел. И это я не на самой Каминке был...
- Воистину, ми висе занятие лююди, да. Зчием зивал, вообщие - продолжал насиловать слух окружающих своим выговором Крокодил.
Одноглазый заметил как поморщился Бароломео.
- Что ж, друзья мои - Однорукому было ведомо, что "друзья" перегрызут ему глотку, при первом удобном случае - Отложим неспешную беседу о путяках, до лучших времён. Сосредоточимся на делах. Малик! Ириель!
Чем-то они были похожи, два помошника Однорукого. Тёмный эльф Ириель, пепельноволосый, в чёрных одеяниях, с кучей украшений, покрытых тончайшей узоной резьбой. И Малик - полуголый, налысо бритый чернокожий афари, принявший, судя по имени, веру в Милосердного, да прибудет с ним ним его милость, мускулистый как бык.
И оба они вытолкнули вперёд невзрачного человечка, с пегой какой-то бородкой, и с таким пугливо-кротким взглядом, что Одноглазый решил, что в роду у того, были кролики и лани или газели.
- Поведай всем друг мой, дражайший, о том. что поведал мне - ох, не должна никого смущать ласка в голосе Бенони бен Ханана. Шёлковая удавка душителей с Ками-но Точе, тоже нежна на ощупь...
- Идёт смена времён - дребежащим тенорком проблеял человечек. - Не прошло и трёх солнцеворотов, с того дня, как великий Далаар, могучей рукой своей низринул наземь священный кубок Златовласой Кихви. Ничтожный червь, узрев то, по звёздам, решился я рассчитать место его падения.
Однорукий шевельнул пальцамии Малик, за шкирку утащил не сопротивляющегося звездочёта.
- И что? - да Лириа воззрился на бен Ханана
- Это кубок Кихви. Это источник силы и магической энергии. Обладающий им - может подиктовать свои условия любому владыке.
- Но достанется то он только одному...
- Верно. Но каждый по-одиночке заполучить его не сможет. Поверь мне Жестокий, если бы я мог заполучить его сам, я не стал бы отнимать ваше время. А я знаю, куда шлёпнулся этот кубок. Но кроме того, я знаю что надо с ним сделать.
- Пиродать! - выдал мысль Крокодил - Кюбок богииня - хароший цена.
- Значит сам ты его добыть не можешь - Одноглазый заслушался хрустальным голосом Волчицы. А мы тебе нужны как арбалетное мясо. Ты нашими трупами завалишь дорогу, и пройдя по ней, возьмёшь свою награду, а мы останемся лежать как лишняя ступенька к твоему величию. А ты умён, Однорукий. И куда же он свалился, этот бокальчик? В сортир к Диндару? Или закатился под трон варгасского владыки?
- Твоя мудрость, спорит только с твоей красотой, Сураж. Но позволь мне самому поведать план.
-И?
- Взгляните сюда - Ириель развернул на столике пергамент. - Видите, вот здесь.
- Остров
Остров и впрямь был. Где-то между Каминкой и аль-Мутлуком. Очень похожий по очертаниям на бегущего коня.
- Нет там никаких островов. Фальшивка это - да Лириа потянулся.
- О нет. Это не фальшивка. Это Исчезающий Остров...
- Однорукий, ты уже староват для сказок. Исчезающий Остров - это вымысел...
- Знаешь, откуда эта карта? - прищурился бен Ханан - из Башни-с-тысячью-Дверей. Ириель, чтобы добыть её, рисковал весьма значительно. Это знание Тёмных эльфов, мой друг. Управлять островом, можно обладая небывалой магической мощью. Нынешние колдуны на это не способны. А вот тот, кто обладает кубком самой Кихви... Вы только представьте! Каминка, на которую вечно может обрушить своих драконов Варгас - это жалкое подобие истинной пиратской свободы. Блеф, на который мы все закрываем глаза. Не ты ли, Жестокий, отчисляешь долю губернаторам побережных городов? А Исчезающий остров, покорный нашей воле, возникающий тогла, когда мы того пожелаем и исчезающий, оставляя с носом любого преследователя - не это ли мечта любой "косатки"? Мы можем создать Либертанию! Государство, равного которому не будет в мире! Да все страны нам будут платить дань, возжелай мы того!
- И кто будет править в этой удивительной стране, а, Однорукий?
- Совет капитанов - твёрдо и без малейшего фанатизма в голосе ответил бен Ханан - основы которого мы заложим сейчас.
- Что, клятва на крови?
- Не только на крови. На железе, на морской волне и на ветре.

[Кысь >>>]

У Тали появился маленький повод для гордости - почти не стараясь, не помня даже, как именно нужно стараться, она испепелила трех куриц и почти полудюжину кошек. Но радоваться не получалось. Главной причиной были сами эти куры и кошки, умершие задолго до того как показались на пороге выделенной ей спальни. Когда маленькая зловонная армия зацокала когтями по деревянному полу комнаты, женщина вовсе не вспомнила ни о магии, ни об упражнениях, которые без особого успеха делала, руководствуясь описанием в книге. Вспомнила о подоконнике, о тяжелом латунном подсвечнике (он снес часть головы с ухом одной из кошек, но даже этим не произвел впечатления на отряд умертвий), о ноже за поясом (хотя толку от него было против восьмерых маленьких дохлых врагов) и о голосе, который, впрочем, быстро куда-то исчез, когда первая из кошек легко взвилась в воздух. Прыгали существа даже лучше чем при своей жизни. Когда черные когти, окруженные уже изрядно подсохшим на воздухе полуразложившимся мясом, вонзились в выставленное для защиты предплечье, Тали готова была потерять не то что голос, рассудок. И тогда умертвие загорелось странным зеленоватым пламенем, больше всего похожим на отражение яркой весенней листвы в темном озере, только озером был полумрак комнаты. Трупики домашних животных на глазах сьеживались, словно плавились в этом пламени. Когда последний перестал двигаться, Тали обняла руками колени и тихо расплакалась.
Второй причиной отсутствия радости было то, что повторить фокус с пламенем Тали после этого так и не удалось ни разу. То ли гореть могли только мертвецы, то ли колдовать Тали могла только потеряв рассудок от страха, то ли было еще что-то, чего она не знала и могла никогда больше не отыскать снова. Полукровка перелистала книги, начальную, некромантическую, травную, некромантическую даже дважды, но разгадки там не было. Концентрации на задаче сильно мешало то, что от каждого случайного шороха Тали подпрыгивала до потолка и начинала искать взглядом подсвечник. Когда рассвело, изрядно уставшая от бессонницы бывшая оборванка выбралась в сад, но там было еще хуже. Чуть не прибив случайного кролика пухлым томом, женщина решила-таки вернуться под крышу усадьбы.
Долгое время прошло в прыжках, раздумьях и перечитываниях, пока от постоянного напряжения голова Тали не начала отзываться болью на каждое движение тела, на каждый звук, а самые значимые страницы в книгах не запомнились наизусть. Проснувшись от мимолетного кошмара, который привиделся в легкой дреме, а потому был реалистичен до дрожи (в нем Тали навещал мертвый граф Войтех), женщина твердо решила покинуть усадьбу. Время было удачным: Рэйлия снова куда-то исчезла, Виорика казалась озабоченной чем-то своим, а другие домочадцы обращали мало внимания на чумазую чужестранку. Тали не спеша собрала вещи, часть между делом стащив из кухонной кладовой. Она хуже знала эти края, чем, например, западную часть континента, но долгий опыт дорог до сих пор редко ее подводил.
Собрав все, и, наконец, выскользнув из усадьбы, Тали мимоходом заметила, что к воротам подходит какая-то процессия...

Женщина избегала сел и нахоженных троп, отчасти не желая встречать крестьян, служивых и торговых людей, отчасти стремясь избежать столкновения с теми, кто этих хороших честных людей хотел бы ограбить. Ее изрядно мучила совесть: ни Виорика, ни где-то пропадающая госпожа дома ее не держали силком, а это делало еду, кров и обучение добрым делом, оставшимся без благодарности. С другой стороны, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы связать вместе умертвий когда-то в дороге и совсем недавно в усадьбе. Кто-то насылал их на Тали. Виорика или Рэйлия могли с ними справиться, но они не могли и не стали бы охранять ее днем и ночью. Полукровка совсем не была уверена, что одна сумеет затеряться в лесу, но страх сильнее любого довода гнал ее прочь из большого, приметного дома.
Несколько раз ее удивляли вороны. В больших черных птицах не было ничего необычного, но почти каждый раз, когда Тали озиралась по сторонам, она нет-нет и замечала одну. Вероятно, их было очень много в этих краях, но растерянной, напуганной женщине эти крылатые твари казались плохим предзнаменованием. Наткнувшись взглядом на насмешливый птичий взгляд, полукровка невольно начинала повторять про себя упражнения, теперь, в пустынной лесостепи, бывшие ее единственным возможным оружием против любых невзгод.

[bluffer >>>]

Совместно с Леоката

Утро ворвалось в сон Рэйлии шумно: ржали лошади (их хозяева делали тоже самое ничуть не хуже), кричали мальчишки, громогласно распекал служанку хозяин постоялого двора. Переход в боевое состояние не прошел для магички даром - слух и зрение обострились и стали не хуже, чем у вампира. Только вот хотелось, чтобы это не мешало хотя бы спать. Ведьма пробурчала что-то невнятное и спрятала голову под подушку. Звуки приглушились и в них появилась даже какая-то убаюкивающая монотонность. Дрёма порадовала магичку сном, полным ярких образов. Лица родных и знакомых быстро мелькали, сменяя друг друга. Затем, откуда-то из глубин, быстро трепеща крыльями, вылетела золотистая бабочка. Бабочка еще раз тряхнула крыльями, полетели искры и Рэйлию охватило умиротворение...Легкая, нежная улыбка появилась на губах спящей ведьмы.

Первые лучи рассвета застали графа входящим в таверну. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем ночью, но народу убавилось не намного. Скорее сменились лица: с подвыпивших вояк, шарлатанов и согласных на все девиц, на скромных ремесленников, закупавшихся каменьями и другим сырьем в Прикрете; степенных купцов, стремящихся быстрее отзавтракать и покинуть злачное местечко и прочих им подобных.
Вампир был сыт, спокоен и сосредоточен. Парочку буйных любителей грудастых красавиц он-таки нашел и неплохо разговорил перед насыщением. Пора и ведьму будить.

Дверь отворилась чуть скрипнув, но Рэйлия даже не шелохнулась - сон все еще был крепок. Граф посмотрел на изгибы стройного молодого тела, чуть прикрытые тонкой простыней и осторожно сел на край кровати, сняв подушку, почему-то оказавшуюся на голове магички. Он не знал, сколько времени прошло, пока первый озорной луч добрался до лица спящей девушки. Ее глаза чуть дрогнули и, наконец, распахнулись.
- Доброе утро, госпожа королевский маг, - улыбнулся слуга тьмы.
Нахальный луч щекотал переносицу и вместо приветствия ведьма чихнула.
- Доброе, -согласилась она, каким-то странно-юрким движением заворачиваясь в простыню.
- Хорошая ночь, люблю ночь, - задумчиво протянул вампир. - Ты как себя ощущаешь?
- Как обычно, - пожала плечами Рэйлия, - куда ты опять влип? Меня твои присказки про хорошие ночи немного пугают.
- Давай ты все же оденешься и позавтракаешь, я буду ждать тебя внизу. Что тебе заказать?
- Горячую воду, - усмехнулась магичка, - овсянку. Без мяса. Может, ты выйдешь или хотя бы отвернешься? Мне холодно в одной простыне сидеть...
- Я и не собирался присутствовать при твоем одевании, - обиделся Войтех. - Предпочитаю женщин без кожи, нежели без одежды. Буду ждать внизу.
Вампир галантно поклонился и вышел, громко хлопнув дверью.

Сообщение отредактировал other - 4-03-2013, 14:37

[Leomhann >>>]

совместно с other

Пока Рэйлия выбила из местных служанок таз с горячей водой, пока оделась и попыталась привести волосы в порядок, солнце встало уже довольно-таки высоко. Мягко спускаясь по лестнице в трактир, она поискала взглядом Войтеха. Вампир сидел за столиком, лицом к двери, на столе одиноко стояла миска с кашей.
- Дуешься? - злорадно спросила магичка, усаживаясь напротив, - так что ты мне рассказать хотел?
Вампир удивленно приподнял бровь - на что это он должен был надуться? Хотя, кто поймет этих женщин., раз спросила - значит, на что-то был должен и спорить - себе дороже. Он с неменьшим злорадством пододвинул ведьме миску с холодной уже кашей и выждав, пока она, сгорая от любопытства и морщась от остывшей еды, все же запихнула в себя три ложки, соизволил начать:
- Ты, кажется, что-то упоминала про войну... Так вот, думаю тебе будет интересно узнать, что прелестная дева Эфра Варгасская, вовсе не такая уж глупенькая дуреха. Ей нужна эта свадьба так же, как этому фаза.. принцу Эрдару, а именно - как троллю драконий хвост. Видать, войну они со своим батюшкой еще до помолвки задумали. Сегодня ночью я тут встретил чудную компашку, собирающуюся вербовать орков за Варгас по приказу милой нареченной нашего высокочтимого фазанчика.
- Компашка, надо полагать, утро уже не встретила, - вздохнула Рэйлия, отодвигая миску, - орки и без того служат наемниками в армии Варгаса, но ты прав, Эрдару в тылу не нужны невесть откуда появившиеся отряды врага...
- Вот именно, что в тылу. Да, те, что были тут давеча ночью, вряд ли уже кого завербуют, - деланно вздохнул граф. - Они напали на невинную девицу. Что я мог поделать, кроме как проучить наглецов?
- Девица, надеюсь, отправилась за ними? Войтех, если нам на хвост сядет толпа с дрекольем, путешествие потеряет свое очарование.
- Ты становишься очаровательно-кровожадной, Рэйлия. Тебе идет, - усмехнулся вампир. - Нет, девицу я выручал из беды не для того, что б погубить. Но вряд ли она вообще сможет говорить в ближайшие пару месяцев - слишком уж ее напугали воины ясноокой принцессы. Ну, а что до толпы... без препятствий и поклонников, шумно следующих по пятам - скучно, согласись. Надо получать удовольствие от битв, интриг, погонь и прочих радостей нашей пресной жизни.
- Я согласна поскучать, - ворчливо заметила магичка, - надо отправить маг-вестника Эрдару и в Прикрет. Пусть глядят в оба. Эй, милейший, свечу мне, да поживее!
Когда трактирщик, спотыкаясь, проносил зажженую свечу мимо Войтеха, пламя слегка отклонилось в сторону вампира.
- Мило, - заметила магичка, - так, драгоценный мой, а дай-ка мне руку.
Войтех нахмурился, но руку послушно протянул. Рэйлия, сняв на ладонь огонек свечи, с неожиданной силой придавила руку вампира к столу.
- Не бояться, не думать ни о чем, - скороговоркой протараторила она, зная, что долго удерживать его не сможет и резко пересадила язычок пламени на палец Чермаку, - спокойно, Войтех. Представь, что этот милый огонек - часть твоей руки, ее продолжение. И постарайся удержать его, я убираю руку.
Рука Рэйлии медленно поднялась и вернулась обратно к миске с кашей.
Вампир еле подавил сильнейшее желание дернуться. "Огонь - вот твой первый враг", - эти слова, вбитые Князем в своих "детей" раскаленным железом и обсмоленными горящими факелами, довольно убедительно запоминались раз и навсегда. Но каким-то невероятным усилием он подавил этот многовековой рефлекс.
Ощущения были необычны: глаза вампира видели кусочек пламени, но ощущения боли не было - лишь легкое тепло и сила, вливающаяся в тело. Войтех слабо улыбнулся.
- Рэйлия, вот примерно это я ощущаю, когда пью кровь. Сила, тепло и блаженство. Может, мне теперь хватит одного огня для жизни? - хитро прищурился он на колдунью.
- Что ж, - улыбнулась ему ведьма, - не такие уж мы и разные. Тоже самое я чувствую, когда колдую. Но, к сожалению, лично мне огня для жизни не хватает. Долго нам еще ехать в ваше вампирье логово?
- А мне, даже если и хватит, трудно будет отказаться от крови. Привычка, знаешь ли, - он усмехнулся и окинул окно быстрым взглядом. - Я не могу судить о времени, все зависит от того, не задержимся ли мы в Прикрете и как проберемся мимо орков.
- Тогда я успею научить тебя хотя бы азам...
Миска каши поднялась в воздух под взглядом ведьмы и, меланхолично пролетев через помещение, оделась на голову трактирщику. Никто и бровью не повел - прикретские видели и не такое.
- Великолепно, - как можно более восхищенно процедил сквозь клыки вампир. - Но, если ты наелась и наигралась, нам все же пора.

Рэйлия молча встала из-за стола, застегивая на ходу плащ.
- Пора, - согласилась она, - чего расселся? Поехали.

Граф воздел очи горе - женщины, что с них взять. Кинув трактирщику монету за корм лошадям, он быстро вышел за стремительной Рэйлией.

[Алеран >>>]

Совместно с Алита


В последнее время вороны кружили не только возле поместья Рейвенов, но и около королевской резиденции. Слова Торакса встревожили Дитриха - коллега-некромант был прав, нужно было устранять юного принца, пока представлялась такая возможность. Слухи о свадьбе с варгасской принцессой не были пустыми: принцесса приехала, помолвка состоялась, а бороться с двумя государствами-союзниками пока было не под силу. Целый день сегодня черная птица сопровождала принца - в казармы, на плац, где принц устроил что-то вроде смотра. Такого наследника - властного и жесткого, столица еще не видела. Оставалось только гадать, какое пакостное насекомое попало под хвост Его Высочеству. Дитрих подготовился заранее - на городском кладбище нашел дюжину свеженьких мертвецов, годных на подъем (умертвия из них получились - просто пальчики оближешь), а на старом жальнике сыскалась парочка бербалангов. Принц - не маг, ему должно хватить и этого. В любом случае, некроманты не собирались убивать наследника сейчас, нужно было лишь прощупать почву. Но, чем Махалаат не шутит? Никогда не нужно прекращать уповать на лучшее.

Ворон передавал четкую картинку: принц на своем черном жеребце в сопровождении свиты из пяти гвардейцев скачет куда-то по улице, которая несмотря на еще раннее по столичным меркам время (едва полночь минула), была пуста. Дитрих спешно послал приказ умертвиям и бербалангам двигаться навстречу принцу. Часть мертвяков должна была отсечь свиту, действуя, как волки, кружа вокруг, пока слабая добыча не выдержит первой.

Принц не то чтобы не был уверен в том, что не перепроверил сам. Просто отец относился к военным организациям с попустительством, и единственное, что могло их подстегнуть - вероятность того, что неожиданно в какую-нибудь дыру ввалится принц, и примется совать везде нос. Выпьет при этом все вино и перетаскает к себе симпатичных девушек, но, когда после его визита начинают меняться начальники, им не становится легче от того, что они так ловко задобрили молодого гуляку. Вот и сейчас - давно стемнело, но он не мог угомониться, потому что завтра будет много дел, а сегодня остались ещё два гарнизона, откуда пришли невнятные и заляпанные пивом отчеты.

Тень, мелькнувшая перед принцем и заставившая встать на дыбы его жеребца, оказалась отвратительным, дурно пахнувшим чудовищем с узкими глазами и кожистыми крыльями нетопыря. Второй, такой же, монстр, кружил над крышами домов.

Гвардейцы тут же окружили принца, выхватив мечи и высматривая врага. Лошади нервно ржали, люди с трудом сдерживали их.
Бербаланг зашипел и взмыл воздух. Удар сердца - и буквально из ниоткуда повалили мертвяки. Глупый обычай - хоронить воинов с оружием - сейчас сыграл злую шутку с тем, кто эти традиции должен был бы оберегать.
Двое воинов были умело отсечены от принца и сражались чуть дальше, не имея возможности помочь своему повелителю. Еще трое делали попытки закрыть наследника собой. Но мертвяков было много, да и бербаланги, шипя и повизгивая, пытались с воздуха выхватить принца из седла. Один из них, крупный, зеленый самец, опрокинул на землю отвлекшегося на умертвие охранника.
Принц поднял обученного коня на дыбы, заставляя его опустить огромные копыта на голову ближайшего мертвяка, расколовшуюся, как орех. Зато Эрдар едва не свалился с лошади, пригибаясь от когтей летающей твари, названия которой он не знал.
Один из умертвий, рослый, уже начавший разлагаться воин, тряхнул головой так, что полетели ошметки плоти, и занеся меч, побежал к принцу.
Эрдар встретил его ученическим приемом - сам рванулся вперед, перехватив своим мечом клинок мертвеца, и нажал за секунду до того, как мертвец начал опускать меч. В результате рослое умертвие потеряло равновесие, и с шумом завалилось на спину.
Бербаланг кружил над принцем, оставшимся лишь с двумя воинами.
-Под крышу,- скомандовал Эрдар, пуская коня через упавшего мертвеца. Короткий рывок, пара срубленных голов по пути - и они сгрудились в старой, но крепкой каменной беседке. С коней пришлось спрыгнуть, их загнали к дальней стене без отверстий. Трое мужчин выстроились перед входом, выставив мечи, и готовясь продолжить отбиваться. Во внутреннем кармане Эрдара нагрелось, и он с усмешкой вспомнил зеленую ленточку с турнира. Поверх кольчуги на нем сейчас была зеленая куртка - если бы он верил в знаки, решил бы, что этот обязательно хороший.

Разочарованно взвыв, бербаланги спустились на землю. Мертвяки ринулись было к беседке, но будто наткнулись на невидимую преграду. Злобно взрыкивая, они пытались прорваться внутрь, но не получалось даже просунуть руку. Это продолжалось недолго, пока какому-то из мертвяков не вспомнился прижизненный опыт. Меч - не самое лучшее метательное оружие, но за неимением лучшего, сойдет и он. Сообразительное умертвие, торжествующе что-то прохрипев, отправилось к своим и принца убитым сотоварищам. Собрав груду железа (у охранников наследника даже метательные ножи нашлись), он принялся забрасывать беседку. Получалось плохо - с координацией у мертвяков были большие проблемы, но пара ножей все же пробила незримый щит и воткнулась в пол почти под ногами принца. Бербаланги избрали новую тактику - они споро разбирали крышу беседки. Даже гранит не выдерживал натиска их когтей.

Эрдар взглянул наверх, привлеченный шумом. С потолка сыпалась пыль. Вместе с одним из гвардейцов он поднял метательные ножи, и всадил их в головы умертвий, свалившихся в узком проходе под ноги остальных. Ленточка, по странным ощущениям, окутывала Эрдара своими зелеными нитками - может, так и выглядит "щит" волшебников, который он никогда ранше не видел и не ощущал. Гвардейцы попадали под действие щита, оказываясь ближе, чем на полметра.

Бербаланги прекратили движение на крыше и затихли. Приказы от хозяина поступали четкие - разломать крышу и достать тех, кто там прячется. Но что-то их настораживало. Нежить, чувствительная к любого рода магии, ощущала, что там, внизу, нарастет какая-то волна, заставляющая их вести себя осмотрительнее. Крыша под ними ощутимо нагрелась, казалось, будто в беседке полыхает огонь. Раздался тихий женский смех - и оба умертвия вспыхнули и сгорели, осыпавшись пеплом по полукруглой крыше.

В наступившей тишине принц и два его охранника не торопились высовываться, отдышались, прислушались. Кокон зеленых ниток исчез, спрятался в ленточке. Эрдар двинулся было наружу, но гвардейцы его остановили, выглянули первыми. Вокруг беседки стояла вонь, и летал, постепенно опадая, пепел. Тела мертвецов валялись на дороге отвратительными мешками. Эрдар тихо свистнул коню, подзывая, и вышел вслед за гвардейцами на улицу.
Лошади павших охранников разбежались, и бродили неподалеку. Эрдар указал одному из гвардейцов на них, со вторым осторожно обошел беседку, убеждаясь, что в темноте не притаилась очередная гадость.
Погрузив тела погибших товарищей на их лошадей, Эрдар с двумя уцелевшими возвращался во дворец. Виорику - за неимением под рукой Рэйлии - ждал допрос, а могильщиков много, много работы...
К рассвету могилы в черте города были разрыты, а тела перевезены в крематорий. Недовольным жителям предъявлялся специально оставленный мертвяк (для правдоподобия ему пришлось гвоздиками закрепить руку на рукояти меча, добавить ещё пару устрашающих штрихов), так что люди поворчали, и смирились.

[Момус >>>]

Амадей Амальрик Босеан был занят важным делом. Точнее даже двумя. Первое, заключалось в том, чтобы не уснуть. Это после первых двух часов ожидания деревнное кресло казалось одним из пыточных инструментов Голокожих. А по прошествии ночи, когда седалище потеряло всяческую чувствительность, несмотря на променады по комнате, а хвост просто не ощущался, даже оно стало казаться колыбелькой, которая разве что не шептала: "Закрой очи, закрой. Засыпай.Засыпай сладко..."
Жизнь среди Голокожих дала свои плоды. Воин ночью бодр и полон сил, днём же старается несколько раз поспать, как завещал Отец-Волк.
Увы, заветами прародителя приходилось поступаться, отчего душа сына Волчьего Доминиона, порой разражалась тоскливым, неслышимым иному уху нежели собственному, воем.
Второй проблемой, требующей решения, была речь, которую Полумрак должен был успеть произнести, до первого взвизга побродяжки. На счёт возникновения оного визга, ликан не обольщался. Вряд ли какая женщина, будь хоть сама госпожа королевский маг, увидев в зеркале вместо привычного отражения волчью морду (пусть хоть трижды с серьгой в ухе), с покрасневшими, в мелкой сеточке набухших сосудов, глазами и дружелюбной (это он знает что она дружелюбная, а не зверский оскал), но усталой улыбкой, скорее всего отреагирует согласно женской натуре.
Перебулгачить весь замок, в планы Босеана никак не входило. Потому следовало сказать что-то настолько ёмкое, интригующее и одновременно успокаивающе-располагающее, что даже эльфийская водичка не особо помогала.
Где-то в этом состоянии, когда голова клонилась назад, ресницы сползали шторками на окнах портшеза, а из пасти доносились обрывки фраз, в которых отчётливо читалась начинающая брать вверх сонная одурь (потому как фразу: "Салам тебе, Красная Шапочка! Не бойся меня - я добрый...", вряд ли можно воспринимать как достойную заявку на установление контакта), в комнату ворвалась Ирис, пахнущая лошадиным потом (запах, который ей на удивление шёл):
- Ахтунг, милый! Твоей девочки в замке нет!
Извлекая одеревеневшее туловище (особенно нижнюю его часть) из деревянных обьятий креслаПолумрак воззрился на андрогина
- Как нет?!
- Сегодня утром, госпожа замарашка, изволила покинуть родовые владения госпожи королевского мага.
- Куда она пошла?
- Могу лишь сказать, что в лес. Но вряд ли она будет плутать там долго - она дитя дорог и улиц.
- Если в лес, то мы её найдём. Буди Баярда.
- Не надо меня будить - умытая, выбритая, излучаяющая бодрость физиономия охотника на вампиров, с сжутковатой полумаской щитков, возникла в дверном проёме, как впрочем и весь обладатель упомянутой физиономии.
И через некоторое время Малиус и редкие посетители, с удивлением достойными разинутых ртов, могли лицезреть, как и без того не самая нормальная компания, с шумом скатившись по лестнице, с разной степенью лихости утвердившись на спинах лошадей, и заставив несчастных животных взять с места в каръер, устремилась к лесу на скорости хорошего галопа.

[Leomhann >>>]

Прикрет был заметен издали: город-крепость, высеченный в одном из отрогов Кретарских гор. Но, чем ближе был этот последний оплот Аридии (изначально крепость задумывалась, как убежище для королевской семьи), тем сложнее становилось держать себя в руках Рэйлии. Ненависть к оркам была столь сильна, что руки, обтянутые перчатками, подрагивали, дергая поводья. Иноходец, привычный ко всему, не обращал на это внимания. Но как же не хотелось, чтобы вампир заметил ее несдержанность. Когда до Прикрета оставалось всего половина дня пути, в стороне от дороги из туманной дымки возник старый дуб,увешанный лентами. Никто уже не помнил, откуда взялся этот обычай - всякий, кто следовал в крепость, останавливался и повязывал яркую ленту, шнурок или нитку бус на ветку дерева. Рэйлия остановила иноходца и, проигнорировав недоуменно-сердитый взгляд Войтеха, побежала к дереву. Она знала, что этот дуб - наследие друидов, священное дерево, еще хранящее в себе память о свершавшихся под его кроной обрядах. Прижавшись щекой к теплой коре, магичка замерла. Молилась ли она, плакала, о чем просила древних богов - было неизвестно ей самой. Дуб шумел листьями и, казалось, ласково шептал что-то успокаивающее. Когда, через некоторое, весьма продолжительное, время, Рэйлия вернулась в седло, подарив дереву кольцо королевского мага, на щеке еще оставалась не высохшая полоска от последней слезы.

Сообщение отредактировал Леоката - 4-03-2013, 21:05

[Алита >>>]

Неудачи… одна за другой…Дитрих от досады только что локти не кусал. Кто ж знал, что принца оберегает какое-то редкое заклятье, отдаленно попахивающее магией эльфов. В то, что королевский маг преуспела в таких отраслях искусства верить не хотелось. Ведь она никогда не демонстрировала это, обходясь силами, которые ей поставляла родная стихия. Да и на эльфа (или хотя бы на полукровок) она похожа не была. Якшалась, конечно, с друидами, но недолго и явно недостаточно, чтобы научиться чему-нибудь.

…Ворон встрепенулся, когда в поле его зрения попалась искомая полукровка. Каркнув громко, он подозвал других птиц и небольшая чернокрылая стайка взмыла в небо…
…Некромант потёр руки. Девчонка все-таки покинула поместье. Это не могло не радовать. Следовало немедленно отправляться в путь, птицы показывали точно, где сейчас находится бродяжка. Вот только Торакса надо бы позвать, его вампир может быть весьма полезен…

[Leomhann >>>]

Логово Князя становилось все ближе. Нужно было наконец-то серьезно подумать, что делать дальше. Повелитель вампиров , да еще и обращенный самой Махалаат – это вам не жалкая толпа умертвий. Рэйлия практиковала в бою следующий подход: «Лучше переоценить противника, чем недооценить», но в случае с Князем...Кто его знает, на что он способен? Самым главным было понять, что делать, если вдруг у нее получится задуманное и она одолеет верховного упыря? Свято место пусто не бывает – на смену придет другой, в этом сомневаться не приходилось.

Она покосилась на Войтеха. Ну чем не Князь? Достаточно древний и умный, сильный, а уж с её поддержкой…Лучше знакомое зло, чем неизвестный активист.

Ведьма подавила смешок. С волосами вампира играл ветер и взъерошенный Войтех походил на мальчишку, впечатление портило лишь обветренное лицо зрелого мужчины. Удивительно, но мысли о нем волновали магичку до такой степени, что временами она удерживала себя от кокетства с ним. Рэйлия уже не могла понять, где здесь влияние ритуала, а где ее собственные чувства. Кой тролль дернул её взяться за магию крови? Почему именно так, а не иначе, она тогда решила поступить? Зачем ей вообще понадобился вампир?

Ведьма не могла ответить на эти вопросы. Да и сделанного уже не воротишь – придется доживать век (который может оказаться очень коротким), связанной с вампиром.

Предложить ему власть и заручиться поддержкой? Сможет ли он (если согласится, конечно) скрыть это от своего властелина? Подчинить себе Чермака, подавив волю, Князь больше не мог, но ведь иерархию, которой строго придерживались все вампиры, никто не отменял.

Кого он выберет: повелителя, которому был верен столетиями, или её?

Сообщение отредактировал Леоката - 5-03-2013, 4:50

[bluffer >>>]

Серые пики показавшихся гор привычно утопали в серебристой облачной мгле.
Войтех обратил взгляд на обитель своего господина и не смог подавить раздражение и… тоску.
Раздражение от неизвестности. Он ненавидел ее. Неизвестность пеленала страхами, оплетала робостью, сковывала разум.
Тоска редко поглощала слугу тьмы, но если уж захватывала в свои тиски – то крепко и надолго. Он скучал по свободе, которой не обладал уже очень-очень давно. Горы всегда напоминали ему, что он – раб. Хоть сильный и бессмертный, но все же, его воля не принадлежала ему.

Скоро Прикрет. Последний оплот людей пред владениями орков, охраняющих логово его властелина. Нет, Князь не боялся нападений, но не любил суету. Он сам решал – когда наступать, а когда спокойно осмысливать содеянное.
«Приведите мне эльфа, живого», - как всегда тихо и спокойно, но от того не менее завораживающе и грозно звучал голос высшего возлюбленного слуги Махалаат. – «У нас есть бессмертие, у нас есть сила, но этого мало. Перед магией мы слабы. Тот из вас, кто добудет дитя Кихви первым – станет моим любимым отпрыском и наследником.»
Заманчивое предложение. Вот только как отреагирует Князь на то, что Чермак привел ему мага? Пусть и с толикой эльфийской крови…

[Алита >>>]

---КНЯЗЬ---
В тот день, когда стал вампиром, он почувствовал, что отныне время принадлежит ему. Может, это отложило отпечаток на всю его жизнь: был мрачен, задумчив, не любил болтунов и преклонялся только перед мудростью. Широкий парчовый плащ, подаренный Махалаат тому, Первому, всегда держал при себе. Говаривали, что под ним Князь скрывает вечную раздвоенность, неуверенность, внутреннюю муку, не дававшую ему вот уже много столетий покоя. Но ведь был к своим "детям" и жесток, и решителен. С первых же шагов дал понять, что не станет смешивать силу и справедливость, а разделит их без малейших сомнений и выжиданий. Держался Князь холодно, был молчалив, словно бы равнодушный или сонный. И все же постепенно привыкал к власти. Тогда их еще было мало, вампиров. Да и сейчас тех, первых, не осталось. Да и вторых стало меньше, и дюжины не наберется. Молодые же ни на что не пригодны, умеют лишь недовольство свое демонстрировать.
Всю жизнь Князь (когда-то его звали Хораном) по крупицам собирал знания. Лишь две вещи ему были недоступны: магия и кровь эльфов. Махалаат подарила вампирам часть своей силы, но вот магию богиня дать не смогла. А Перворожденные несли на своем челе поцелуй златовласой Кихви, что заставляло держаться от них подальше. Искусство магии было желанной, но недостижимой целью - маги были опасны и могли легким мановением руки разрушить то, что строили трое до него. Подчинись ему хоть какая-то из стихий, хотя бы смерть, доступная даже ненавидимым всеми некромантам, он бы смог удержать власть и поставить на колени магов.

Столетиями Князь обдумывал, как ему обратить эльфа, их способности, дарованные им (совершенно не заслуженно) могли бы быть отличным подспорьем. Но было совершенно очевидно, что это невозможно. А полукровку? Вот за ней-то он и послал того, кто уже шесть столетий помогал ему держать вампиров в страхе и подчинении - Чермака. Князь помнил того светловолосого юнца, убившего собственных брата и отца. Вообще-то, он давно присматривался к младшему отпрыску этой знатной ветви, желая отомстить старому графу, слывшему известным истребителем нежити. Было бы любопытно взглянуть на то, как старый Чермак убьет собственного сыночка. Но сыночек успел первым и Князь понял - в выборе он не ошибся. Возмужавший со временем Войтех стал незаменим. Казалось, сама Махалаат вложила в него воистину чудовищный ум. Но повелитель вампиров опасался его. Примерно раз в столетие какой-нибудь амбициозный глупец пытался захватить трон. Глупца ждал костер, но глядя на ироничную улыбку Чермака, жестоко подавившего бунт, Князя охватывала легкая дрожь. Этот бывший граф, пожалуй, был одним из немногих, кто мог, пожелай он того, захватить и удержать власть. Лучше пусть он будет подальше - найти полукровку дело хлоптное.
Лишь манускрипты он мог назвать своими друзьями, в них он был уверен. Даже подданых принимал в библиотеке. Сидел окаменело, узкий обруч с ромбом рубина, был тяжел, как камень, нависая надо лбом, будто олицетворение Махалаат, со всей ее жесткокостью и ненасытной алчностью. Князь не скрывал величия, как немыслимая гора среди беспредельной равнины, как нечаянное откровение. Был холодный и одинокий, как руки, поднятые к звездам, как дождь, что оторвался от тучи и не упал на землю.
Сухое смуглое лицо изредка озарялось острой и быстрой, чуть ироничной улыбкой. Он был третьим в череде правителей вампиров. И надеялся, что останется единственным и последним.

Сообщение отредактировал Алита - 6-03-2013, 23:03

[Момус >>>]

Совместно с Кысь, за что ей огромное спасибо

- Опять вороны - лаконичности Баярда могли позавидовать деревья- те и то больше шелестят листьями под зябким осенним ветерком
- К Отцу Капканов воронов - зарычал Босеан
Бессонная ночь и седло, никак не облегчающее страданий седалища после соития оного с деревом кресла, напрочь растопили первый энтузиазм поисков, оставив лишь глухое раздражение.
- Успокойся, милый - Ирис, свежа и бодра, точно после шахинского хамама и массажа в гареме султана Абира, отхлебнула из маленькой изящной серебряной фляги - Хочешь?
- Пьяное зелье по утрам пьют только аристократы и дегенераты
- Жаль, что ты не аристократ, милый...
Полумрак закрыл глаза, стараясь отрешиться от всего. Ну, водичка Великой Матери, помогай давай...
Лес ожил...
Точнее для сына Волчьего Доминиона, он всегда был живым существом. Большим, сильным, добрым, но строгим - наподобие Отца-Волка. Но сейчас...
Деревья точно расступались, травы стелились, создавая явную тропинку, что сама ложилась под копыта коней. Даже шелест листьев стал казаться осмысленным. "Следуй за мной, Волк" - мягкий тёплый голос клёнов и буков, сплетался с причудливым "Здесь-здесь-здесь", похожим на перезвон тележных бубенцов, осин и лип. "Ты идёшь правильно" - вкрадчивый шёпот, точно шорох прибоя наползающего на морской песок, елей.
- Нам туда - Босеан спешился привязывая поводья к кусту орешника - и двинулся в сторону алеющих рябинных огоньков, пробивающихся сквозь полумрак царящий под сводом леса.
Тали не ожидала компании в этом леске: он был небольшим, но находился в отдалении от деревень, и, к тому же, был слишком светлым, а значит, изобиловал крапивой и колючим кустарником. Часть этой крапивы бродяжка и приготовила себе на завтрак, разбавив зеленью и упругими, ореховыми на вкус кореньями слишком соленое, слишком жирное мясо, прихваченное из поместья. Сейчас костерок уже превратился в золу, а на остатках трапезы копошились крупные черные муравьи. Женщина перекладывала вещи, так, чтобы было удобнее их нести, и с чувством утраты думала о том, как облегчает обычную походную ношу отсутствие мандолины. Капризный инструмент требовал тяжелой промасленной ткани, и еще одной, чтобы масло не пропитало дерево насквозь. Его нужно было кутать от холода и жары, оберегать от ушибов и встрясок. Мандолина отца была очень старой, и от ее проклеенных стыков уже начинали бежать тонкие, словно морщинки, трещины. Они расширялись от каждой ошибки Тали, и даже без ошибок с каждым новым летом становились все глубже. Это чем-то походило на то, как в последний год своей жизни быстро, словно сгорая, старел Гарам, поседевший за месяц, сгорбившийся за два, переставший вставать - за три. Для него, проведшего в дороге полжизни, это означало смерть заживо. Тогда, в бреду, чужим, дрожащим, изменившимся голосом, он вдруг попросил - нет, приказал Тали оставить дорогу, осесть где-нибудь, жить, как положено честной женщине. Вместо этого после его смерти Тали ушла жить к кочевникам и прожила в шатре целый год. И с тех пор жила больше нескольких дней только под одной крышей - в поместье королевского мага.
Что-то было подкупающее в этой жизни: еда находилась на кухне, кровать всегда была сухой и мягкой, от горячих душистых ванн смягчились жесткие подошвы и побледнел "загар" из древесной коры. Тем не менее, в ней же Тали мерещилась праздность, неоправданная и почти развращенная. Виорика без сомнений выкинула на помойку старые вещи бродяжки, хотя в другом доме, в другой семье старая хозяйка сама помогала латать прорехи. Горничные стирали простыни и сорочки руками для того, чтобы у хозяев дома они всегда были чистыми. Тали не могла вообразить, чтобы Рэйлия или ее мать кутались в пледы в заледеневших залах, но и топить все эти комнаты было... слишком расточительно для Тали, девчонки, приученной ценить каждую щепку. Ей было неуютно там, намного более неуютно чем в утлом крестьянском доме или в лесу, где, как Тали уже успела узнать в своей жизни, водились и дикие звери, и дикие люди, и внезапные беды, когда ни одна живая душа не способна услышать крика.
Именно поэтому Тали и не кричала обычно. Не вскрикнула она и тогда, когда, обернувшись то ли на шорох, то ли на собственное предчувствие, она увидела огромного человекоподобного волка.
Наконец-то Босеану выпало лицезреть искомую девушку живьём, а не в отражениях порождённых колечком Великой Матери. Девушка и девушка - хрупкая, стройная... закалённая лишениями. Среди детворы Голокожих в такую молодую поросль вырастает каждый третий, разве что бродяжат меньше. На миг, ему представилось, как какой-нибудь отпрыск Светлоглазых, уходит в странствия с одной парой сапог, в залатаных одеяниях и с мешком самого необходимого за плечами. Видение не складывалось, хоть убейся.
Девушка меж тем заметила его. Глаза её расширились так, что стали похожи на два тёмных провала. Однако ни единого звука, столь ожидаемого сыном волчьего Доминиона с губ её так и не слетело.
- Здравствуй - редко Полумрак попадал в столь идиотские ситуации, однако кое чем зинтересовать собеседницу он всё ж мог (хотелось бы верить) - Мне кажется, твой отъезд из города был столь поспешен, что ты умудрилась потерять это...
В руке закачался мешок, в котором, по натянувшейся ткани, можно было признать музыкального инструмента.
- Она правда была несколько испорчена... и я взял на себя смелость обратиться к иревским мастерам, так что её подлатали... но для полной реставрации...э-э-э... восстановления, лучше бы кого-то из столичных маэстро...
Тали выпустила рукоятку ножа: странный встречный явно был не тем, кого способно было испугать его лезвие. Думать пока не особенно получалось, но мандолина говорила о прежнем знакомстве, которое женщина странным образом проворонила, или, быть может, начисто позабыла. Вот так встретиться в лесу с кем-то, кто знал ее и нашел ее мандолину... Мысль откликнулась ледяным ужасом. Знакомец не был просто знакомцем, он тоже ее искал, и, похоже, в отличие от остальных, мог легко выследить посреди леса. В свою способность удрать от него, даже задеть ножом или палкой Тали не верила. Она до побелевших пальцев вцепилась в ствол дерева, на которое еще недавно опиралась спиной - будто шершавая кора была хоть какой-то защитой.
- С кем... С кем имею честь? - наконец, выдавила она из непослушного горла.
- Амадей Амальрик Босеан к твоим услугам. Однако по выражению лица, я вижу, что прибегнуть к моим услугам, тебя заставит равзе что нашествие оркских орд... Давай я расскажу тебе... хм-м... историю. Жила была на свете девочка. Назовём её... ну, скажем... Красная Шапочка. Жила она себе жила, но вот, за последнее время, стали ей интересоваться разные люди. Да так пристально, так назойливо, как не интересовались все вместе взятые Голо...хм... люди за всю предыдущую жизнь. То в бордель затащат. То придёт некий странный господин, с синими... нереально синими глазами. То сама госпожа королевский маг, привезёт к себе в дом. И всем от Красной Шапочки вроде и не надо ничего и в тоже время каждому, что-то нужно. И решила тогда Красная Шапочка податься в бега. Шла она шла и дошла до леса. Где повстречался ей... ну, скажем...
- Вы, - продолжила историю одним выдохом Тали.
- Серый Волк - Босеан устал стоять столбом и уселся прямо на земь, чуть прикрытую листьями. - Как ты понимаешь, желай Серый Волк крови Красной Шапочки, он бы её просто сожрал. Желай чего иного... ну и здесь трудностей бы не предвиделось. Но дело в том, что незадолго до этого, позвала к себе Серого Волка одна... хм... Добрая Фея. И рассказала, что ищет она Красную Шапочку... не сказала правда зачем. Но поскольку фея добрая - то вряд ли, чтоб совершить всё то, чего не совершил Серый Волк. И вот Серый Волк встречает искомую Красную Шапочку. И понятно, что и своим видом, и тем, что ему тоже надо, чтоб Шапочка пошла за ним, доверия он вызывает, примерно как мужчина в женской бане... мало, одним словом. Но и применять какую-либо силу, ему тоже не хочется. Потому Серый Волк предложил Красной Шапочке прогуляться до эльфийского леса, где ту ожидали эльфийские чудеса, и разговор с Доброй Феей.И пока Красная Шапочка думает и взвешивает все за и против... а их ой как не мало... ты вполне можешь подойти и забрать свою... кстати что это? Виола? Или гитара?

[Алита >>>]

Совместно с Момусом

Столица была довольно далека от моря. Конечно, на улицах её можно было встретить и праздношатающихся и чётко вышагивающих юношей в статусе гардемаринов - будущую элиту (ну хотелось бы так думать) флота Аридии, но истый мореман, просоленный и прожаренный, с походкой враскачку и пренепременной татуировкой на видном месте (будь то бицепс из под закатанной рубахи, или ложный шрам на щеке), в каменных джунглях был гостем редким.
Тем удивительнее было видеть, если бы кто-то захотел заняться подобными наблюдениями, белую (особенно ослепительную на фоне стай серых, как будни подметальщика, ворон) чайку.
Белый крест раскинутых крыльев, схлопнулся где-то над башней фон Стована и морская гостья, растопырив красные перепончатые лапы опустилась на карниз под окном.
Посмотрела одним любопытным чёрным глазом, повернув голову - другим. И тюкнула по стеклу тяжёлым жёлтым клювом, отчего закачался фиолетовый кристал висящий на шнурке на её шее.
Дитрих, уминающий коленом вещи в дорожную сумку, вздрогнул. Кой тролль принес сюда этого глупого ворона? Он же должен был следить за полукровкой...Некромант раздраженно распахнул окно и весьма удивился, увидев чайку. Аметист на шее птицы поблескивал, но фон Стован не спешил снимать его. Переманив чайку на руку, он закрыл окно и направился к столу. Птица, кипенно-белая, с черными окрыльями и черными же полосами на хвосте, вела себя на удивление спокойно, дав усадить на жердочку, где недавно еще сидел любимый ворон колдуна.
А кристал бросил сотню фиолетовых зайчиков на стену, которые вдруг, вне всякого движения светила, начали переползать с места на место, точно паучки, выплетающие узор нитями разукрашенного света. И когда паучки закончили свою работу, стена точно провалилась, и с неё дохнуло свежестью моря, жаром летнего солнца, запахом тропических цветов.
А потом возник в этом причудливом, если не сказать, чудесном, окне, лик Бенони бен Ханана:
- Здравствуй, дорогой друг - улыбка зазмеилась и скрылась в ещё чёрной, но уже запорошенной снегом первой седины, аккуратно подстриженной бороде пирата. -Ты плохо выглядишь. То лекарство, которое изготовил Ириель, перестало действовать? Хотя, скорее оно кончилось. И давно. Дитрих, ты по-прежнему не доверяешь мне, и это печалит моё сердце.
Однорукий покачал головой.
- Ну, разве так поступают добрые друзья? Кончилось лекарство - попроси прислать ещё. Твоя гордость превращается в глупость и губит тебя. Но я не для того связался с тобой, чтобы читать наставления. Скорее я хочу сделать тебе подарок. Подарок, который спасёт тебе жизнь...
- Подарок от тебя, уважаемый Бенони? - усмехнулся некромант, - флакон яда? В прошлый раз у твоих алхимиков получилась чудная форма, я еще не встречал столь крупных кристаллов,что их можно было бы принять за драгоценный камень. А идея оправить все это в кольцо - и вовсе была гениальна. Говори без излишних славословий - чего тебе нужно?
Колдун досадливо покосился на дверь, в которую в любой момент мог войти Торакс.
-Вот. Раздражение. Ну какой диалог может получится, при таком раскладе - корсар покачал головой - Ну да ладно. Слушай меня, Дитрих. Пока ты там занят тем, чтоб ы не подохнуть прежде. чем станешь правителем Аридии... тоже очень не на долго, будем откровенны... я занимаюсь поистине важными делами. У меня есть возможность создать своё государство. И не просто государство, а страну мечты. Либертанию! Где не будет власти одного монарха. Где ни Варгас, ни Аридия, ни даже узкоглазые не смогут нас достать. Страну, из которой можно будет диктовать условия всем. Но как всегда, ничто большое не даётся в руки сразу. Да ещё и состоит из мелочей... Помоги мне в малом Дитрих - и ты получишь не тлько место в этом государстве, но и долгую счастливую жизнь. Ах, да. И сможешь легально заниматся практикой. Как тебе скажем титул - Орарх Либертанского Ковента?
- Ты ее сначала создай, - в мифическое государство пиратов верилось с трудом, - вы с драконами справиться не можете. В чем нужна помощь?
- Дитрих, ты знаешь, как я тебя люблю и уважаю.Как брата. Хоть ты мне и не веришь. Но доверять тебе в некоторых вопросах, всё равно, что купаться в стае голодных акул и надеяться, что тобой не поживятся. Потому, я хочу чтоб ты поклялся сейчас именем и милостью Махалаат, это ведь у вас считается самой священной клятвой, что не обманешь старого наивного Бенони...

Клятва ничего не стоила - слова, которые развеются прежде, чем прозвучат, но Дитрих призадумался. Что такого хотел этот старый лис, если требовал клятв?
- Клянусь, - кивнул головой некромант.

- Азохен вей, Дитрих, ты, таки разбиваешь мне сердце. А руку порезать ножом, на котором поклялся, а кровь, которой поклялся стряхнуть в огонь... которым поклялся, же? Или ты думаешь, зачем старый наивный Бенони держит в советниках Ириеля?
- Ириель мог бы тебе сообщить, что так клянутся маги огня, - пробурчал колдун, - Тебе ж должно быть достаточно моего слова. Но, если того желаешь, то я могу поклясться именем Махалаат, да не призовет она меня в свои объятья, что не предам твоих ожиданий.
- Как приятно иметь с тобой дело, дорогой друг. Чтобы тебе было понятно, что речь идёт не просто о капризах выжевшего из ума фантазёра бен Ханана, вот что я тебе скажу... Кубок Кихви!

Некроманта будто пронзило молнией. Кубок Кихви...Желанная, но недосягаемая добыча, о которой стоило только мечтать, но уж никак не пытаться получить.
- Кубок? - недоверчиво спросил колдун, - но.... как?
- Молча! - отрезал Однорукий.
Тот расслабленый улыбающийся образ, точно сдуло холодным осенним ветром, пробившимся в комнату некроманта. Сейчас по ту сторону переговорного портала стоял жёсткий и сосредоточеный "косатка", резким голосом отдающий приказы, как отдавал бы приказа, подрезая неповоротливую "морскую корову", какого-нибудь купчины.
- Откроешь нормальный портал. К тебе прибудет Ириель и с ним пара ребят. Он введёт тебя в курс дела. Разработаете план. Потом свяжетесь со мной. И мы согласуем детали. Ну и разумеется, он тебе ещё порцию лекарства привезёт, а то выглядешь ты, как последний потц... Загнёшься раньше, чем Либертанию построим. Ориентир для портала - на шее чайки. Ну это ты уже понял.

Дитрих согласно кивнул, подманивая чайку к себе. Бездействие и бесплодные попытки добыть полукровку уже порядком надоели некроманту.

[Leomhann >>>]

Каминика. То же время.

Вот свезло, так свезло. Прямо-таки несказанно свезло. Это ж надо - моешь золотишко, значится, да прикидываешь, как на выручку с песка энтого прокормиться - не больно-то старателей жалуют власти. Раз черпнул, другой, глянь - а в сите-то кубок с каменьями блыкает, цены немалой, видать. Свезло старателю. Редко такое везение бывает, да метко. Увидели-таки всемилостивые боги, как Орм-страдалец надрывается, да послали старость безбедную...Надыть бы кубок сховать, чтоб пираты, подавись их печенкой Махалаат, не отняли, да домой, в Хиос, переправить. В Хиосе - оно понадежнее будет. Город - крепость, во как! На скальном уступе стоит, форт ужасть какой мощный, со стрелками меткими да магами, аж в Аридии учившимися. Пират этот, да Лириа, уж давно зубами на Хиос клацает, ан не по куску рот разевает. А там уж и ювелиру какому продать можно, да поторговаться хорошенько. Известно, золотых дел мастера - еще те пройдохи, хуже пиратов, им трудового человека вокруг пальца обвести, что сморкнуться....

Сообщение отредактировал Леоката - 7-03-2013, 9:46