Властитель Норвегии. Завоевание, Сага о Северных Землях - 4

[Sarina >>>]

Конунг Арнвинд. Мер Южный
Шли дни, бежали один за другим, не зная устали восходила колесница златая и вновь исчезала за горизонтом, спасаясь от прожорливых волков, потомства Фенрирова. Но вот, появились, паруса навострив, вдали от Южного Мера корабли, да приближались быстро - один, два, три - все со стягами черными, да серыми главами волчьими. Любой бы сказал, мельком лишь увидав - то Гандальва Альвхеймарского люди. Но для чего плывут - кто их знает.
Ширились слухи, сколь плохо свадьба конунга Серого завершилась, так быть может он ныне невесту силой клинков отнять возвращается? Но почему тогда к Меру Южному, а не Северному плывут драккары, почему столь мало их?
Арнвинд всматривался в даль морскую, приказав двум драккарам выйти в море, как только весть о гостях появилась. Два драконоглавых корабля покачивались на волнах,ожидая прибывших.
- Как думаешь, Эрик, зачем они прибыли? Да еще и столько? Силу демонстрируют?
- Дармоеды, вестимо прибыли, - сплюнул ярл. - Силы-то там пшик, а вот на то, что ты их всех кормить будешь, надеются.
- Да, запасы не бесконечные, а зима обычно быстро приходит, - нахмурился конунг.
Неслышно подошла к мужчинам Хильд и встала за спинами Эрика и Арнвинда.
- Кто это? - прозвучал тихий голос девушки.
- Знамо кто, - Эрик расправил плечи да приосанился, при виде невесты. - Альвхеймарцы, волки серые. Вон, смотри конунг, с нашими поравнялись.
- Вот если они сейчас по веслам бегать начнут, я подумаю, что там одержимые Локи воины, - пробормотала Хильд.
- Я надеюсь нашим приказано, чтоб по веслам не бегали? Не на празднике, удаль демонстрировать.
Послышались издали крики приветственные, затем и сходни поставили - живо перебрались несколько пришельцев на корабль со Змеем Мерским, говорили о чем-то, а после все в бухту повернули.
- Встречать пойдешь, государь, али мне? - ярл спросил.
- Если выйду я, много чести будет. Ступай, Эрик. В длинный дом их проводи, - ответил конунг.
Раздался смешок Хильд, когда один из гостей пытаясь показать себя во всей красе свалился за борт.
- Шуты, - произнесла девушка, употребляя слово значение которого ей отец рассказал, когда из похода возвратился, да парочку драчливых мальчишек так обозвал.
- Если выйду я, много чести будет. Ступай, Эрик. В длинный дом их проводи, - ответил конунг.
Раздался смешок Хильд, когда один из гостей пытаясь показать себя во всей красе свалился за борт.
- Шуты, - произнесла девушка, употребляя слово значение которого ей отец рассказал, когда из похода возвратился, да парочку драчливых мальчишек так обозвал.
- Справлю.
Споро ярл до пристани добрался, а там уж гости все корабли свои покинули, да сундуками груженые встреч Эрику направились.
- Доброго дня вам, - учтивым быть постарался викинг. - Приветствую на земле Мера. - Как звать вас, да с чем пожаловали?
- И ты, славный воин, здрав будь, - предводитель посольства отвечал. - Зовут меня Асгейр ярл, а прибыл я в земли эти, ибо слышал, что нет невесты краше, чем Хильд, конунга вашего сестра.
Смерил взглядом ярл соперника своего: и ростом ниже, и в плечах уже, и борода короче, одет правда побогаче, да разве ж по одежде о мужчине судят?! А идет - так ногу чуть подволакивает, неужто захочет Хильд себе в мужья увечного? Не понимал Эрик, чего так нахваливали его послы альвхеймарские - разве ж пристало врать в глаза мужам северным.
Да и Хильд вовсе не сестра Арнвинду.
- Мое же имя Эрик и прав ты, альвхеймарец, нет девы, Хильд прекраснее.
Тем временем Хильд отправилась на свою скалу над морем и оттуда за посольством наблюдать принялась. Арнвинд же направился в длинный дом, приказывая к пиру готовится. Негоже викингу негостеприимным к оказаться к союзникам своим.
Вошли в усадьбу конунжию Эрик и Асгейр, точно друзья старинные - показал вежество ярл мерский, решив, что не ровня ему альвхеймарец. Пусть-ка полюбуется на них Хильд, когда рядом идут - сразу поймет, кто статью вышел, а на ком отдохнули Асы. Одно лишь немного волновало ярл, взгляд гостя ледяной - слишком мертвенным он казался, так словно правдой те слухи были, что вернулся Гандальв из царства Хель, да с собою лучших ярлов своих вывел.
Только просчитался Эрик, не было родственницы конунга в доме, да и в усадьбе ее не наблюдалось. Только Арнвинд встречал гостей сидя на резном троне.
- С чем пожаловали, гости дорогие? - испросил Арнвинд, после того как по его приказу рога напоненные медовым напитком гостям поднесли.
Принял рог полный Асгейр, спутнику доверенному передал. Не хотел пить, видимо. Усмехнулся в усы Эрик - вот ведь женишок, что захмелеть с одного рога боится.
- Зовут меня, славный конунг, Асгейр ярл, и не даром величают меня правой рукой государя альвхеймарскго Гандальва. Во всей земле своей лишь ему я уступаю, в иных же землях с любым поспорить готов хоть на тинге речей, хоть на тинге мечей.
Гордо голову вскинул альвхеймарец, показалась улыбка на лице его мертвенном, что в свете факелов лишь еще бледнее казалось:
- Люди мои, что от имени моего прибывыли десять дней тому, о гостеприимстве твоем, Арнвинд, говорили, да о том, что сестра твоя, Хильд достойнее невест всех на севере. Для того прибыл я, дабы в жены ее просить.
Вновь Эрик улыбнулся, взгляд конунгу послав насмешливый, мол статью не вышел, а туда же лезет, гость-то.
- В жены говоришь.., - задумчиво бороду поглаживая, произнес Арнвинд. - Да не первый ты с такой просьбой ко мне обращаешься. Хильд спросить не могу ибо знаю ответ ее заранее. А вот устроить поединок за руку ее это по нашему, по северному.
- Поединок, - протянул Асгейр, хотя лица его выражение не изменилось совсем. - Дело славное, многими скальдами воспетое, хоть и не к добру это, лишь в гости явившись, кровь проливать.
Трусишь ты, ярл, боишся сражения открытого, во взгляде Эрика читалось, что к конунгу ображен был. А как же слова людей твоих, что нет тебе равных в бою рукопашном? Вновь брехали, как и стати богатырской твоей. Лжецов взрастил Гандальв на земле альвхеймарской. Нет в них ни чести, ни силы, ни удали да и храбростью обделены.
- Поединок я на завтра назначу, а сегодня попируем вволю, да Одину с Тором почет оздадим, - ответил конунг.
- Прими тогда дары мои тебе и невесте прекрасной, - продолжал Асгейр, а люди его сундука два вперед выставили, да раскрыли - в одном злато лежало и украшения диковенные из земель южных, в другом же платья парчовые да шубы песцовые. - Коли погибну я - так пусть залогом моей дружбы с Мером останеться у тебя сокровище это, дабы не считал никто, что из жизни я ухожу, злобу затая.
_ Добро, - пробасил Арнвинд. - А теперь прошу к столам, явства готовы, мед в чашах плещется.
Сели за столы гости с хозяевами, за угощение принялись. Сидел подле соперника Эрик, да неудомевал, отчего же тот до сих пор имени противника своего не спросил, или же все равно ему, с кем мечи скрещать поутру? А может и вовсе страха нет в этом человеке? По иному взглянул на неспешно рыбу поедающего Асгейра ярл, шевельнулся страх в сердце его иглой ледяной, но лишь зубы сцепил воин. Не пристало ему чужака на своей земле боятся!
- А что ж ты гость дорогой мед совсем не пьешь? _поинтересовался Арнвинд, тем временем пытаясь понять куда же Хильд запропостилась, как ушла с пристани так ее и не видели.
- К чему перед битвой рассудок тяготить, - отвечал альвхеймарец. - Коли погибну я поутру, так в зале у Одина мне поднесут рог до краев наполненный, а коли жив останусь, уж поверь конунг, не побрезгую угощением твоим.
Арнвинд нахмурился, негоже от меда отказываться, сидя за столом пиршественным. Сделал конунг большой глоток из чаши своей да взгляд вопросительный Эрику направил.
- Боится гость, что на заре его ноги держать не будут, коли меду нашего крепкого хлебнет, - ярл пробасил, кубок опорожняя.
- Нет, - Асгейр улыбнулся, из за стола поднимаясь. - От иного меда вы захмелеете.
И такую вису сказал:

Плещется брага,
В медной посуде,
Только не хмеля,
Крови алкают
Храбрые вои,
За Нанну обручий,
Встретятся утром,
На клинков споре.
Арнвинд задумался, что именно хотел сказать гость. Странный он был какой-то, непонятный для простого викинга.
- Слыхал я скальдов, что поскладнее слова баяли, - ярл мерский первым сказал, понять пытаясь, оправдывался ли этими словами гость или же запугать их хотел, да заворожить ведовством каким. - Быть может рассудок его от путешествия морского помутился. Не всем дано путь такой выдержать.
- Бывал я и на тех пирах, где гостей и союзников насмешкам не подвергали, - резко Асгейр бросил. - А так, будто не в Южный, а в Северный Мер я попал.
Упрек то был не одному Эрику, но и всему роду конунга, ибо дошли уже слухи и до двора Арнвинда, как конунга Альвхеймара принимали в Нидорасе.
- Не привыкли мы, гостюшка, что от наших явств отказываются.
- Не голоден я ныне, - головою покачал Асгейр. - Будет еще у тебя возможность меня попотчевать.
Вот ведь наглец, Эрику думалось, так с Арвиндом спорить, да еще упрекать конунга.
- Оскорбить меня хочешь или поваров моих? - нахмурился конунг.
В этот миг скрипнула дверь и в помещение вплыла Хильд, гордо вздернувшая подбородок, смотря на всех снисходительно, будто одаривая милостью.
Видишь повод к ссоре
Славный конунг Мера?
Но не с тем я прибыл,
Чтоб с тобой бранится...

Начал было новую вису Асгейр, но на скрип обернулся, девицу увидав. Не укрылось и от Эрика, каким взглядом смотрел на девушку пришлый ярл. Так смотрел, будто бы принадлежала она уже ему. Но не бывать этому. Не бывать!
Лишь на миг гордый взгляд на госте задержался, затем колыхнулся ледяным штормом моря Северного, да дальше Хильд поплыла к родичу своему.
Понравилось то ярлу, горда девушка, не достанется чужеземцу. Лишь с ним будет, когда он голову бедовую Асгейра ярла вместе с языком его поганым, поукоротит. Тем и конунга порадует.
- Приветствую тебя, прекрасная Хильд, - альвхеймарец произнес тем временем. - Вижу я, правы были люди мои, что красу твою лишь с Фреей можно сравнить.
- Приветствую тебя, ярл, - спокойно словно море в безветрие голос девушки зазвучал. - Лестно мне, что с богиней сравнил ты меня, да рассерчает Фрея и лишит меня того чем уже одарила.

(В главных ролях Сарина и Тельтиар)

Сообщение отредактировал Sarina - 26-08-2007, 12:48

[DarkLight >>>]

Корабли альвхеймарского конунга. Гандальв.

Покинув гавань Северного Мера, в один миг из дружеской ставшую негостеприимной, Гандальв не спешил к родным берегам. Неотомщенная на берегу обида грызла конунга изнутри, требуя выхода. Конунг верил в мудрость и доблесть ярла Асгейра, оставленного управителем, а потому, вместо норвежского берега повелел кормчему править к ирландскому берегу. Стоял конец весны, и северные воды были достаточно теплыми, да и лед, сковывавший иные фьорды зимой, давно уж растаял. В это время светлых ночей викинги любили ходить в морские походы. И хоть и считалось то уделом младших сыновей рода да отроков, ищущих славы, люди морские всегда рады поплавать под парусом. Выбор места для морского набега был отнюдь не случаен: ведь говорила молва, что именно из Ирландии приплыл Харек Волк вместе с людьми Белого Бога на службу к Харальду. В глазах Гандальва, того для мести было достаточно.
Поразмыслив в дороге, конунг решил перенять хитрость врага и не только свершить месть, утопив обиду в ирландской крови, но и очернить ненавистного Харека в глазах тамошних конунгов.
И взвился над драккарами стяг с белым волком…

Ирландцы не чуяли беды от кораблей со знаменами Харека и вышли встречать воина хлебом да солью. Поздно, слишком поздно, поняли они, что не мирные гости, но лютые вороги к побережью пожаловали. И обагрились альвхеймарские клинки…
Словно колосья серпами выкосили воины Гандальва всех ирландских мужей, да побросали их трупы с обрыва, воронам на поживу. И горели дома, уничтожая мирную жизнь, и рыдали рыжеволосые девы в объятьях захватчиков. Конунг приказал жизнь всем женам ирландским оставить, велев, чтобы Харека Волка за милость ту прославляли:
- Вы девкам гуторьте, что вождь ваш с ирладкою спит да рад тому больно, - наказал конунг гридням. – Вот, мол, и велел вам распробовать здешней красы, говоря, что местные бабы лучше норвежских. Мол, даже жрец Харальдов перед красой жинки Харека не устоял, а Волк лишь возрадовался, что может плотью ее христианской богу Фреиру послужить.
Знал Гандальв доподлинно, что Гилианд здешнему владыке ирландскому родней доводилась, и смекнул, что историю с Торлейвом можно против Харека повернуть. Жреца без портов пол Норвегии видела, а муж ирландки его голову с плеч так и не снял. Значит, к прежней вере вернулся, да ванов по старым обычаям славит.
«Не быть тебе, Харек, у Харальда гостем желанным, а теперь и сюда не вернешься», - мстительно думал Гандальв.
Сам он с драккара не сошел, мысля что, ежели знает кто Волка в лицо, то обман мигом раскроется.

[Тельтиар >>>]

Ярл Асгейр. Мер Южный

Негостеприимными казались Асгейру земли Мера. Уж если конунга великого так здесь приняли, так ему, простому ярлу и подавно уважения не выказали, так словно не союзник прибыл, а враг заклятый.
В глазах у ярла встречающего насмешка неприкрытая просматривалась, так словно себя он почитал выше гостя премного. А у самого, поди, кроме той рубахи, что на нем надета была, ни кола ни двора. Беден Мер, каменист, мало земли плодородной, да много гордости в людях его. Из моря вышли, так и остались конунгами морскими, да каждый у кого хоть какой-нибудь корабль есть захудалый уже себя владыкой почитает, конунгам лишь равным.
Ему, Асгейру, ничего не стоило подарить Арнвинду два сундука злата и одежд, не в убыток. Смог бы кто здесь таким богатством похвалиться? Разве найдет конунг иного жениха, хоть в половину столь же достойного, как он? Ан нет - поединок устроить решил. Что же - если ему людей своих не жаль, то ярл был с любым готов на разговор каленых клинков выйти.
Истосковалось сердце воинское по сражению настоящему - деревня та сонная в Раумарики, да жреца убийство радости ему особой не принесли. Лишь только на душе осадок неприятный оставили - хотел он, прежде чем невесту себе искать, с союзниками вероломными поквитаться, да не судьба видно - раз велел конунг сватов слать к Хильд, значит промедления не терпело поручение это.
До сих пор, как к приказанию конунгову относился к сватовству своему знатный ярл - пусть и красива дева, пусть и родовита, а не будила страсти в сердце его. Наследники нужны были ярлу - в том прав был Гандальв, но не более. А что взгляды он бросал на нее похотливые, так-то для конунга Арнвинда и людей его, пусть считают, что очарован он девицей, для дела то полезнее. Ведь видно, что любит властитель Мера родственницу сию, коли уж позволил ей так долго мужа себе избирать.

[Sarina >>>]

Южный Мер.
Арнвинд сидел на своем стуле в длинном доме, голова гудела от выпитого вчера. Мед плескался в чаше, но пить уже не хотелось. Близился рассвет и время когда решится все. Ярл пришлый конунгу очень не нравился, а вот Эрик странно себя сегодня ведет. Что ж когда первые лучи солнца коснуться деревьев многое решиться в звоне мечей. Или они предпочтут битву коней? Такой расклад Арнвинда не устраивал, но гость мог потребовать выбора поединка.
- Что-то не весел ты конунг, али не веришь в силушку мою? - Голос ярла уверенно звучал, но очи его мутны были, то конунгу заметно было. Видно хватил лишку, на пиру похваляясь. - Третий-то и вовсе холоп, пусть и брата твоего человек.
Конунг посмотрел на Эрика, тяжел был взгляд, холоден как воды моря Северного.
- Смотри Эрик, в твоих руках судьба Хильд. Не нравится мне гость наш, ох не нравится. Воля моя я бы его в фиорд сбросил, да не могу, союзник вроде как.
- Ты не можешь, я смогу, - бородач рассмеялся. - Ты же видел - он хром, да и какая в нем сила. Богатей - это да, но не викинг.
- Знаешь, Эрик, - Арнвинд задумчиво потеребил бороду. - Что-то меня в нем настораживает. Но вот что, я никак понять не могу. Может все это притворство лишь? Давай первый бой он с последним проведет, то есть с хирдманом брата моего. А уж ты завершишь дело если что.
- Что бы потом говорили, что я раненого добил! - Вскричал зло ярл. - Такую честь ты мне уготовил, конунг?
- Тише ты! - рявкнул в ответ Арнвинд. - Мы второй бой можем и на завтра перенести. Просто не нравится он мне. Поверь чутью моему, да опыту боевому.
Опустил голову Эрик, будто смирился.
- Ты конунг. Но пора, что ли - вон, смотри этот у порога трется... как его зовут-то хоть? - Он рукой ткнул на дверь, где третий жених стоял, не решаясь к конунгу зайти. Когда послом приезжал - так меньше в нем робости было. - Вот ведь, трусливый выродок, а туда же.
"Аудбьерн ничго лучше придумать не мог, как простого хирдмана свататься прислать, а мне теперь с головной болью разбираться, что мне тут все устроили. Ох не вовремя на тебе столько воинов жениться захотели, Хильд", - размышлял конунг, махнув рукой человеку брата своего.
- Проходи. Как зовут тебя?
- Олаф, - ответил тот, подойдя к креслу конунга.
- Зачем пожаловал в мой дом? - поднесли хирдману рог с медом тем временем пока властитель усадьбы вопрос задавал.
- За красавицей Хильд прибыл, чтобы в дом свой хозяйкой ввести, сделав добрый глоток хмельного напитка ответствовал викинг.
Задумался Арнвинд, бороду погладил. "Если сейчас еще кто за Хильд явится, я решу что ты Один надо мной посмеяться решил".
- Это мы слышали уже, - ярл буркнул.
- Ды вот к сожалению, али к счастью, не знаю даже, не один ты такой, - конунг обвел рукой ярла своего и пришлого.- В поединке Хильд завоевать придется. Ты готов?
- Я воин северных земель, конунг, - нахмурился Олаф. - Вызов на бой готов в любое время принять.
- Славно, что хоть один от боя не увиливает, - негромко сказал Эрик, но все же разнеслось по зале. - От меду-то поди не откажешься?
- Так выпил ужо, - ответил Олаф, показав полупустой рог. - С догроги самое то, ярл.
- Ну что, гости дорогие, коли так, тебе Олаф с ярлом Асгейром первым биться. Как последнему прибывшему, - заключил Арнвинд, хлопнув себя по коленям ладонями. - Как лучи солнца дверь в длинный дом окрасят светом своим, жду вас на ристалище, что за домом сим.
На том и порешили. Да скоро уже собрались они возле усадьбы, в окружении воинов и жрецов, ветераны же седоусые споро место поединка священного веревкой ограничили - кто ступит за нее, тому и побежденным быть. Первым Олаф в круг шагнул, а после и Асгейр появился в сопровождении четверых хельдов своих.
Шел он, как и давеча, чуть на ногу левую припадая, лицо же - точно маска ледяная, даром что сосульки с усов не свисают. Остановился у границы, посмотрел на собравшихся, конунга поклоном приветствовал.
- Добрый день для поединка, - произнес. - Ни облачка на небе, из Асгарда боги следят.
- Добрый, - согласился Арнвинд. - Да будет Тор благосклонен к тем кто ратится в этот день.
Подняли альвхеймарцы знамя своего конунга, да голову волчью на палке. Взметнулись и два змея - один Южного Мера - Зеленый, точно морская поросль, а другой с Фиордов, Черный как ночные волны. Скинул плащ Асгейр, в кольчуге добротной оставаясь, да нагрудник стальной миклагардский блеснул на солнце. Укрыл он, вопреки обычаям северным, ноги свои от колен до стоп щитками стальными, да руки от кистей до предплечий. Затем человек верный шлем высокий надел на голову ярла своего, укрыла шею кольчужная сетка - лишь глаза холодные видны остались.
Протянул руку альвхеймарец, вложили в нее рукоять меча золотую с драконами. Медленно лезвие показалось острое. Настоящий мастер этот клинок ковал, не иначе. Шагнул в круг Асгейр, замер у самого края.
Олаф по простому одоспешенный стоял с противоположной стороны круга. Не могли его кольчуга да шлем тонкостью работы похвастаться, только жизнь хирдману спасали не раз. Круглый щит да меч верный, вот и все оружие доступное ему. Воин настраивался на поединок, вознося хвалу Тору и Одину.
Конунг хмурился, но в то же время был доволен, хороший поединок во славу Одина и Тора, пусть и из-за женщины коей Фрея благоволит это хорошее начало войны. Но где же сам «приз»? Хильд нигде не было.

(в главных ролях Сарина и Тельтиар)

Сообщение отредактировал Sarina - 26-08-2007, 14:43

[Тельтиар >>>]

Мер. Неккви конунг
С Эйденом

Не до веселья было конунгу Мера верховному, боль сердце прихватила, едва дышал он. Дочь было спросила, что случилось, так он ее прочь выгнал словами бранными. Не хватало сейчас Гандальва, очень не хватало друга старого с войском его славным. Силен Мер - кровь конунгов морских в крови, а все одно войско хоть и велико, но не достаточно, чтобы бой давать открытый.
Но и не в усадьбе же отсиживаться! Так пока час битвы придет, всю страну разорят вороги, да и не то время нынче. Предадут ослушники, стоит лишь слабину показать. Хунтьов - тряпка, Сельви молод еще, Рогволд - опасен, а иные ярлы и упоминания не стоят.
- На, посмотри! - Бросил он послание зятю. Кожа упала на пол, Хунтьов подхватил ее вспотевшими пальцами, жадно вчитываясь в письмена. Он до сих пор не знал, зачем его позвал тесть. Только Сельви знал. Внук стоял рядом и улыбался, глядя на то, как меняется выражение на лице отца.
- Это... это вызов... - прошептал конунг, дрожащими руками сминая послание.
- Спасибо, сын, без тебя никто бы не догадался, - произнес Неккви, слегка усмехнувшись, но улыбка на его морщинистом лице была грустная.
-Да, отец, вызов. Вражина к нам идет. Мои верные соглядатаи доложили об этом. Я думаю, надо собирать войска и дать врагу достойный ответ, не так ли? - Сельви обращался ко всем.
- Да как же... да их же... - Хунтьов слова подбирал с трудом, видно было - на рать сей доблестный муж не спешит. Вздохнул Неккви. Нет, не того человека он выбрал дочери старшей в мужья, но разве раньше таков был Хунтьов?
- В кулак сожмем силу воинскую, - изрек старый конунг. - Ты, Сельви, внук мой любимый, славное дело сделал. Быстры были твои соглядатаи. Вовремя возвернулись. Расскажи ярлам моим в воям, что видали они.
Сельви кивнул.
-Извини, дедушка, соглядатаи уже рассказали, знают всю правду они, сначала не верили, но теперь горят желанием идти в битву...
- Идут на нас родичи Харальда, - после рассказа внукова, вновь слово взял старый Неккви. - То Хакон, что одной ногой уже в Хель да Грютинг, что сапоги лизал мальчишке агдирскому. Неужели мы их убоимся, а Хунтьов?
- Ммм... - Конунг понял, что сейчас взоры ярлов и воинов на него устремились, а что сказать-то? На рать созывать - поперд рати же с мечом и пошлет тесть, а нет - так трусом ославят.
- Давай, муж дочери моей, яви мужской нрав - покажи, что нет трусов в моем роду!
- Да уж, не Хаки я Малодушный! - Процедил зять его, вновь Гандальва оскорбляя, хоть тот и уплыл уже.
"Нет, ты не Хаки - тот заяц трусливый был, а ты змей, на груди моей пригретый. Боишься битвы - власти жаждешь".
-Я хоть и молод, но в битве бывал, и поэтому не убоюсь проклятий ничьих, пойду в битву со Змеем за плечом! Нет, трусов в роду моем нет, и я не трус... Кто со мной? - подзадорил толпу Сельви.
- Я! - Воскликнул Фрейдмар Рубленный, чье лицо было покрыто вязью шрамов.
- Я! - Подхватил Свейн Острозуб, меч из ножен вынимая.
- И я!
- И я пойду!
Кричали викинги, поднимали оружие над головами. С молодым удачливым вождем каждый хотел в одном строю идти, видел это Неккви, радостью полнилось его сердце. Не ведал поражений его Сельви, тянулись к нему люди - хороший воин, хороший и правитель будет, когда черед придет трон ему уступать. Нет, не в отца уродился, в деда Сельви Разрушитель!
- Вижу я, не оскудела земля наша удальцами! - Произнес Неккви, едва лишь шум утих. - Каждый из вас предводитель, каждый храбрую дружину водит. Люди ваши по сечам изголодались уже, а нынче враг сам идет к нам! Так неужели не явим ему гостеприимство?
-Явим, правда ж, братья? Явим, дедушка, они это гостепримство еще долго будут вспоминать, да в песнях могильных воспевать, верно, братья, Змей в какой уж раз поднимется на вражьих костях!
Ярились ярлы мелкие, херсиры да бонды, двое только мужей общего веселья не поддерживали, да криками бурными не встречали слово каждое конунжие - то Хунтьов, побледневший лицом да Рогволд Эйстена сын, спокойно у стены стоявший, руки скрестив на груди.
- Вызов нам бросают прихвостни агдирца, ведут рать свою через горы оркдальские, - продолжал Неккви. - Велика рать, да щенка самого в ней нет - видать за женкиной юбкой схоронился, как всегда горзд был за баб прятаться - то за бабку, то за мать, теперь вот - женой обзавелся, которая сама ему в матери годится. Пристало ли потомкам морских конунгов такого бояться правителя?
-Как думаете, братья, накажем мальца, а? А то нехорошо он поступает, игрушки у слабых отбирает, так еще и старшим хамит, нехорошо, нехорошо, надо наказать! - Сельви усмехнулся, почесывая бородку.
- Да уж, - рассмеялся Фрейдмар. - Такого и убивать как-то жалко будет - ни чести, ни прибытку. Поймаем да выпорем конунга женоподобного!
- Ребенок, что с него взять, может, вовсе он и не воин, а наговаривают на него бабы?
- У него все победы не им добыты, а ярлами его, - Стейнбранд седобородый добавил. - Где Гутхорм Олень, Где Грюитинг из Оркдаля - пес его верный!
- А Гутхорм-то идет на нас? - Вновь кто-то спросил.
- Не видели его стяга в стане оркдальском, - покачал головой Неккви. - Но быть может ныне он и вовсе без знамен идет. Рать та велика...
- Усадьбу укрепим, - голос подал Хунтьов. - Здесь дождемся - не выманят нас в поле! Пусть на штурм идут и дохнут, как собаки!
-Усадьбу? А волков не боишься? Ведь предать могут, раскрыть врата - и смерть... А предателей в последнее время стало много, наговаривают на меня, да и убить хотят... - Сельви презрительно посмотрел на Хунтьова. - Я предлагаю встретить врага на горах, где будет удобно нашим лучникам, чтобы поразили они с вершины врагов, а мы их лучникам будем недосягаемы...
- Что же ты, сынок, хочешь поперед того, как они к нам пожалуют, сам в Оркдаль вторгнуться? - Усмехнулся на те слова конунг. - Много в тебе прыти. Ну беги-беги, да только врядли войско за тобой поспеет!
Рассмеялись викинги усатые, да вновь слово взял Неккви.
- Прав мой внук, нельзя давать ворогу в землях наших хозяйничать - встретить у границ надобно, да место для битвы выбрать такое, чтобы мимо не смогли они пройти.
Сельви задумался.
-Горные места... Нужны горные места...
- В отрогах гор, за перевалом сможем подстеречь этих собак! - Крикнул Свейн. - Там мои владения, не богатые места, да не жаль их будет, коли во время битвы потопчем.
-Хорошо, Свейн, спасибо, Мер не забудет твоей службы... Думаю я, будут писать про нас легенды! И похвалят нас внуки, и будут равняться на нас!
- Вы все поляжете там, - процедил Хунтьов. - Я слышал Карона Тихого, слишком много людей у Хакона, слишком много знамен...
- Едва ли вдвое больше чем нас, - отвечал Неккви. - Но они - не Мерийцы. А вы, слуги мои злоязыкие слушайте - коли не прогнали бы речами злыми Гандальва, брата моего названного - был бы он нам подмогой в бою этом, встали бы воины Альвхеймарские с нами, как родичи плечом к плечу! Что молчите?
Обвел их взглядом осуждающим:
- Но полно о былом сожалеть - что было, то прошло, не думайте только, что простил я тех, кто Гандальва лаял, о гостеприимстве забыв. Ты Фрейдмар, отвезешь послание родичам моим милым - Арнвинду и Аудбьерну!
- Дозволь мне в бою тебе служить, конунг! - Херсир молвил. - Зачем отсылаешь, когда каждый меч на счету?
- Не перечь мне, воин, - окреп голос Неккви, большая сила в нем ныне чувствовалась. Поднялся с трона конунг Мера верховный, походя наступил сапогом на послание Грютингово, ногою шаркнул, растоптал руны вражии.
-Херсир, не волнуйся, будем с тобою мы еще плечом к плечу биться, а сейчас надо чтобы ты послание отдал нужным людям, Карона и его людей больше гонять нельзя, да и не поверят им, а ты, из знатного роду, свой человек, приведешь их к нам, да и будет слава Мерейская на все земли Скандинавьи!
- Справлю, - наконец Фрейдмар молвил, Неккви же тогда сказал ему:
- Ни шкуре, ни дереву не доверю я послания, лишь тебе, воин верный мой, ближе подойди.
Подошел Фрейдмар, наклонился к уху его конунг, прошептал все, что необходимо было, а после сказал громче уже:
- Слово в слово все Арнвинду передай, херсир, не добавляя ничего, но и не забывая. Оттого зависит ныне жизнь и победа наша, коль споро ты с делом справишся!
Поклонился воин, да клятву принес, что еще солнце не сядет, как будет уже в пути он. Сказал так и вон вышел.
Окинул взглядом оставшихся под кровом его, Неккви:
- Людей собирайте, ты Сельви войско возглавишь, да и сам я с вами поеду - не гоже конунгу на троне сидеть, когда враг близок, - с укоризной сейчас взгляд он бросил на зятя. - Хунтьов, ты, как муж отваги невиданной, останешься усадьбу защищать. А в подмогу тебе - Рогволд ярл мудрый.
-Так... А теперь выходим... Созывайте войска, грядет битва, мне поговорить с воинами надобно! - Сельви усмехнулся и сопроводил последнего зашедшего к выходу, а затем закрыл двери. - Да, дедушка, предстоит жестокая война...
- Предстоит внучек, в ней все увидят, сколь великий правитель у Мера будет, - кивнул, бороду поглаживая старик, едва они вдвоем остались. - Теперь же слушай, почему я Рогволда оставил и Хунтьова от битвы в стороне. Опасаюсь обоих, не знаю еще, кто предал нас, а кто верен, хоть и подозрителен. Но то знаю, что друг друга не любят они, а значит и приглядывать друг за другом будут пуще глаза. В сражении от таких урон один - здесь же польза, коли двое у трона грызуться, пуст он будет, покуда конунга нет.
- Боюсь я, кабы не перегрыз один другому горло, да не встретил нас, уставших с бою... Я даже отцу больше доверяю, чем Рогволду, он ведь мне как - то ближе...
- Сына Рогволда старшего с собой возьмем, будет порукой чести его, - произнес конунг. - А коли нет у него чести, так и наследника не станет.
- Не видал я его в бою, дедушка, кабы смерть его не взяла, тогда не предаст нас Рогволд, а отомстит...
- Думаешь ты, лучше обоих сыновей его взять?
- Да, думаю, да... Один наследник - тяжелая утрата, но два - уже позор на весь род Рогволда.
- Он не посмеет нам отказать, коли я того потребую, - заключил Неккви. - Помни, внук, лишь так можно на верность ярлову надеятся, когда связан он с тобой оковами рода своего.
- Вот и хорошо... И все же, со временем мне стало казаться, что Хунтьов со времени нашей последней драки с ним, как - то изменился.
- Он боится, - согласился Неккви. - Он боится сына, боится меня. Теперь еще и Гандальва. Уверен - он был рад поддержать те слухи, но не он их придумал. Твой отец... он не конунг, просто богатый бонд, которого испортила власть, Сельви. Твоя мать его любила, а я не смог тогда ей отказать.
Он вздохнул:
- Нет, я не жалею, ведь от этого союза появился ты - гордость Мера.
- Да... Но значит, все же, был он когда - то настоящим воином, раз появился я? А насчет гордости - мне это еще надо в бою доказать...
- Оркней о том уже говорит. Заголосит и Оркдаль, - старик, походя пнув послание Грютинга, опустился на трон. - Отправь этого холопа обратно к его господину. Пусть передаст, что Неккви конунг будет ждать его на своей земле и даст битву. Пусть передаст, что Агдирский Волк обломает зубы о чешую змея, Хладирский Медведь - когти, а Оркдальский Козел - рога. Зубы Змея ядовиты - то мои племянники Арнвинд и Аудбьерн, тело его сжимает в своих кольцах, ломая кости - то войско мерское, непобедимое, а глаза - глаза Змея предвещают смерть. Ты - мои глаза, Сельви, ты - там смерть, что ожидает наших врагов.
-А иначе, дедушка, никак... Нельзя позволять нашим врагам столь наглые выходки. Нужно их пресекать. Иду? - вопросительно посмотрел на деда Сельви. На Неккви он смотрел как на героя...
- Иди, - кивнул тот, с гордостью глядя на внука. - Утром разбудите меня. Выступим с первыми лучами.
-Хорошо. - Сельви ушел выполнять указ деда.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 26-08-2007, 17:46

[Sarina >>>]

Южный Мер
Ох не понравился Олафу противник, очень не понравился. Чем? Да он и сам бы не смог сказать если бы его спросили, однако отказываться от боя значит опозорится, да честь свою уронить, посему решительно ступил на ристалище хирдман, не применув приветствовать Тора ударом клинка в умбон щита своего.
Асгейр покачнулся, чуть согнув в колене выставленную вперед ногу, меч же пока держал опущенным. Всем видом своим показывал он, что ожидает нападения.
Нет нападать Олаф не собирался, он решил обойти противника ища лазейка, что и сделал двинувшись по кругу пружинящим шагом. Меч острием в землю смотрел, щит бедро прикрывал на чуть согнутой руке удерживаемый.
"Ну что же ты волк, али страшно нападать первому?" _ текли в голове совсем ненжные в сей момент мысли.
Покачнулся меч в руке альвхеймрца, глаза холодом сверкнули из-под шлема. Медленно поворачивался он, так чтобы перед ним всегда был противник его. Видно хромота нормально двигаться мешала. А затем такую вису изрек он, словно раззадоривая соперника:
Хладные брызги
По стали стекали
Клювы стальные
Крови Алкали
В распре конунгов
Многие пали.
У берега Согна,
Но ты там не был.
Олаф усмехнулся. Разозлить пытаешься? Да вот забывать не стоит, что тот кто ярость в голову пустит не будучи берсерком проиграет сразу же на первых же секундах, после первой встречи клинков в смертельном танце стали. Это хорошо усвоил хирдман, еще в бытность свою ученичества у Снурри Быстрый меч. Посему продолжил свой обход, предлагая противнику атаковать себя, даже щит опусти, свою незащищенность демонстрируя.
Асгейр сделал лишь один шаг, тяжелый, перевалившись на больную ногу, чуть ближе подобравшись к Олафу. Лезвие меча пошло наверх.
Сменил Олаф направление движения, в другую сторону направившись.
- Бегаешь, - из-под шлема донеслось с усмешкой холодной.
- Присматриваюсь, - беззлобно ответил Олаф. - Все думаю, что ты можешь Хильд кроме цацек дать.
- А как присмотришься, так тоже в жены ко мне попросишься?
Рассмеялись альвхеймарцы, что за битвой следили. Кто-то повыше голову волчью поднял, другие по щитам бить стали.
- Да нет, много чести тебе будет. Вон и Хильд на тебя смотреть не возжелала, ушла, - усмехнулся Олаф. - А тебе что все равно кого в жены брать? Могу посоветовать у нас есть маленький горбун в усадьбе, он тебе как нельзя лучше подойдет.
"Вы с ним больно похожи", - про себя добавил хирдман.

- Со мной Хильд вчера виделась, - со смехом ему ярл отвечал. - А вот на тебя ей посмотреть уже не доведется.
Он сделал еще один шаг, направив лезвие меча в грудь хирдману.
Легко Олаф сбил клинок в грудь летящий в сторону, ударив по нему мечем своим, да рантом щита в горло пративнику нацелился.
- Ой не скажи! Увидится.
Повернулся Альвхеймарец под щит плечо подставляя, а оружие свое, над головой воздев, опустил тут же намереваясь в бок вонзить супротивнику.
Змеей скользнул щит бок прикрывая, меч же хирдмана резко и коротко в шею альвхеймарцу понесся, без дуги, коротко и непредсказуемо.
Взмахом руки отразил оружие Асгейр - лишь звон раздался, тут и сгодились ему щитки наручные, франкские. Снова ударил он, край щита срубая.
Меч жалом змеиным скользнул в бок ярлу метя, зазубренный край срубленный щита, в лицо ему метнулся снизу вверх.
Ярл, слегка поворачиваясь увел лезвием клинок вражеский в сторону, да тут в плечо его окольчуженное щит ударился краями сруба отметины даже через броню оставляя. Вперед шагнул тогда Асгейр, покуда не отошел Олаф, на него напирая, точно желая вытолкнуть, а затем рукою свободной за щит его схватился, вниз его уводя - слишком близко они стояли, не было простора для боя оружного, да с силой ударил ярл альвхеймарский головою в лицо сопернику.
Зашатался Олаф, кровь из разбитого носа побежала, да не растерялся, кулаком что держал меч в глазницы шлема и ударил Асгейра.
Мотнул головой ярл - в щеку удар тяжелый пришелся. Мгновение - и разошлись они.
Вновь меч взлетел, да на щит опустился лезвием острым дерево перерубая - были мастера в старые времена, что могли такой клинок отковать, не то что нынешние кузнецы.
Олаф же увел удар, Асгейра открывая, для удара. Резко вперед меч бросив, острием в живот тому метя.
"Сопротивляется еще", - подумал хирдман.
Тот не сопротивлялся - нога ярла подломилась и он рухнул на колено. Острие меча высекло искры из стального нагрудника, но не смогло причинить вреда воину, а затем пальцы Асгейра сомкнулись на запястье Олафа и тот дернул его на себя, слегка отклоняясь, так чтобы он пролетел мимо него.
Глаза хирдмана удивленно распахнулись, когда он потерял опору под ногами.
А затем встретился с землей.
Асгейр медленно поднялся и приставил острие меча к его затылку:

Каленые жала
В лучах сверкали,
Воины гибель,
Отважно встречали,
Бросаясь на встречу
Разящей стали
При Хакадале,
Но ты там не был.

Так сказал ярл Асгейр, а после уже конунгу бросил:
- Завершен бой, не стану я отнимать жизнь у хорошего хирдмана, когда война так близка с врагами нашими.
Однако Олаф не думал проигрывать, махнул рукой, в коей меч был зажат, наугад махнул, туда где голос звучал.
"Все равно мне не жить", - пронеслось в голове. - "Смертельна красота твоя, Хильд".
Меча лезвие по поноже скользнуло, царапину оставляя. Опустилась рука альвхеймарца.
- Мальчишка глупый, - лишь прошептал он холодно и это было послденим, что слышал в жизни своей Олаф сын Рагнара из Фиордов.
Со странным выражением лица посмотрел на поверженного хирдмана Арнвинд, в глазах колыхнулась печаль.
- Завтра, когда светило окрасит двери длинного дома, ты вновь докажешь свое право на родственницу мою, ярл, - только и сказал конунг, повернулся да в усадьбу пошел.
(в главных ролях Сарина и Тельтиар)

Сообщение отредактировал Sarina - 26-08-2007, 22:10

[Тельтиар >>>]

Фрейдмар Рубленый. Северный Мер

Долог путь для конунжего посланца. Все в дорогу собрать надобно, ничего не забыть - припасов, коням корма, оружие проверить, доспехи справить. Людей, опять же, верных найти, с кем путь разделить.
Фрейдмар, как и обещал, к вечеру уже управился - пятеро воинов в плащах дорожных покинули Нидорас к югу коней правя. Не могло дело их ждать - требовалась подмога Неккви конунгу от родичей его славных - Арнвинда и Аудбьерна. Знал, знал Фрейдмар, что собирали воев конунги эти войско, не меньшее, нежели Верховный правитель в Нидорасе держал и готовы были по зову первому родичу своему на помощь придти.
Зов этот и нес он, в памяти каждое слово сохранив, повелителем произнесенное. Нет, конунг, не подведет тебя Фрейдмар Рубленый, опытен он, верен. Всегда исполнял приказы и теперь исполнит. Придут Арнвинд и Аудбьерн - быть тогда разбитым псам Агдирским, прихвостням мальчишки Харальда!
День минул с той поры, как покинул усадьбу херсир, приближалась граница с Мером Южным, когда увидал он всадников приближающихся. Неспешно шли кони посланцев - не хотел загонять скакунов раньше срока Фрейдмар, путь до Арнвинда далек еще был, те же во весь опор неслись.
Узнал предводителя херсир, оскалился - что делать здесь людям Рогволда ярла? Их же оставил Неккви Нидорас охранять. Остановил коня посланец, к Геккелю Рябому повернулся, тот уж подъезжал, гордо выпрямевшись в седле - сильный воин, рослый, хотя никто из дружины Рогволда по силе с сыном его Хрольвом сравниться не мог.
- По делу какому ты здесь, Геккель?
- Меня в помощь тебе послал старый змей, - хельд усмехнулся, ладонью проведя по щеке, оспинами изъеденной.
- Думает, не управлюсь я с посольством? Ох, не договариваешь ты чего-то, Рябой, - с сомнением произнес воин.
- Не веришь... зря, - тот головой покачал, ближе подъезжая. - Хунтьов бунт затеял, пока Неккви не будет.
- Мне-то что с того? - Вскинул густые брови Рубленый.
Странен Геккель, темнит, а воины его что-то цепью рассыпались. Пять, шесть, семь. Больше их - это плохо. Зачем догоняли? Глаза-то зло сверкают, ладони на рукоятях, но не посмеют же напасть на конунжего человека?!
- Пора тебе Фрейдмар уже выбирать, - тихо Рябой произнес. - С Хунтьовом ты или с Рогволдом...
- Я - человек Неккви, - процедил он сквозь зубы. - И все вы - его холопы.
Ропот недовольный пронесся среди воинов Геккеля. Нет, эти не говорить приехали, вон глазищи как сверкают, но как своих предупредить? Да и неужели они не видят ничего, ведь не вчера же родились - опытных хирдманов взял с собой Фрейдмар.
- Это ты - холопский выродок, рабье семя, - сплюнул Рябой. - Мать твою конюх облюбовал, она и рада была!
Побагровел Рубленый, не любил он, когда о его прошлом вспоминали. Мечом обычно языки дерзкие укорачивал. Вот и сейчас рука сама к мечу потянулась. Лишь поручение конунга не давало ему меч обнажить.
- Не верю я, что тебя Неккви послал. - Твердо произнес. - Убирайся, Геккель, не любо мне с тобой путь продолжать.
- Так оставайся здесь навсегда! - Прокричал Рябой, меч выхватывая. Отразил его удар Фрейдмар, да тут луки заговорили - вонзались в конунжих людей стрелы, а у тех лишь кожанки легкие были, Рогволда же гриди кольчуги пододели под плащи и не брали их сейчас клинки добротные. Повалились один за другим воины бездыханными, последним Фрейдмар со стрелою в спине с коня упал, проклятие изрыгая.
Развернул коня Геккель, спешно его люди уезжали.

[Sarina >>>]

Южный Мер. Длинный дом
Еще не остыло тело Олафа, ушли альвхеймарцы, не желая даже радость победы своей разделить с мерянами. Все так же в молчании ушли, опустив стяги, в гостевой дом ушли. Уныло поник Черный Змей Фиордов. Уносили тело своего воина посланники Аудбьерна.
Эрик , за поединком наблюдавший, в лице переменился. Считал он, что Олаф победит ярла хромого - силен был воин, хоть и худороден, ан нет, по иному Норны веревочку свили. Назавтра иной бой предстоял, тревога странная на сердце ярлово легла.
- Странный бой, - молвил он, когда с конунгом наедине остался.
- А ты сегодня в бой рвался, - глухим голосом конунг ответствовал.
- Я - не юнец, славы жаждущий, - покачал головой Эрик. - Да к тому же пьян был Олаф, но то наша вина, что мы ему с дороги меда хмельного налили, а после биться выставили сразу.
- Надо Одину жертву принести, чтобы принял он Олафа в чертоги Вальгаллы, да медом полнее чаши наполняли ему, - пробормотал Арнвинд, глядя куда-то вдаль.
- Барана зарежем, - улыбнулся Эрик. - Двум баранам до Валгаллы проще дойти будет.
Метнул конунг взгляд испепеляющий на Эрика.
- Шутишь? А мог бы сам сейчас лежать вот так вот.
Вспыхнул ярл. Да неужели конунг его слабее этого хромца почитает? Видел Эрик бой этот от начала до конца, помнил движение каждое, сам размышлял где и каким ударом бы лихим расправился с Асгейром. Нет, не сдюжить альвхеймарцу откормленному отважного мерийца.
- Был бы там я - лежать бы гостюшке нашему на погосте, - процедил.
- Надеюсь, что Норны именно такую судьбу тебе сплели, - ответил конунг.- Пойдем в дом. Хильд позову, думать будем.
- С бабой думать? - Удивился ярл, но припомнив что-то сказал: - Ты бы лучше ее на поединок позвал, а то она так и не поймет, с каким грозным врагом мне на бой идти.
- Позвал, да не пошла., - махнул рукой конунг. - Говорит, что мужские забавы это. Мол, она сердцем, а не мечем выбирать будет.
- Все равно моей станет! Обещал ты, конунг!
Уверен был ярл, что с пришлым женихом расправится, да и с чего ему в силе своей было сомневаться, коли не было в Южном Мере бойца более умелого, нежели он.
- Я обещал, - согласился Арнвинд. - Я слово сдержу. Только победи гостя.
- Я ему, конунг, все конечности пообрубаю! - Рассмеялся Эрик. - А пока... Пошлем ему рог с брагой - обещал он после битвы испить - так я думаю, пусть захмелеет.
- А вот это хорошая мысль, ярл.
Конунг подозвал к себе раба, да велел отнести рог полный меда хмельного гостю.
Сел ярл по правую руку от властителя, над тем размышляя - по чести ли победа над хмельным врагом будет. Да только стремление его Хильд обладать иные мысли пересилило, а на пути теперь только ярл альвхеймарский оставался. Значит расправится с ним надобно было - всегда с пути препятствия любые сметал Эрик, будь то люди или звери, или волны могучие. И ны не отступаться не хотел.
- На рассвете объяви бой, Арнвинд, я сам раньше лягу, а гость - он
пусть не выспанным приходит.
Тем временем Хильд явилась, бледная будто с Хель повстречалась или йотуна на лесной дорожке увидела. Видать узнала про смерть Олафа.
- Что это за зверь к нам пожаловал, Арнвинд? - машинально садясь рядом с Эриком пробормотала девушка.
Конунг внимательно посмотрел на родственницу.
Приобнял ярл девицу, прошептал ей тихо:
- На любого зверя свой охотник найдется.
Повела Хильд плечом руку Эрика сбрасывая.
- Тот хирдман тоже так думал, Эрик. Хвастаться после победы пристало.
С обидой взгляд бросил на девушку воин, не по нраву ему пришлось, что вот так она отстранилась от него, но при конунге не стал он ей ухаживаниями своими докучать, знал - не по нраву то придеться Арнвинду, когда больше о бое завтрашнем думать следует, нежели о ласках.
- То был простой хирдман, - усмехнулся Эрик, дабы себя самого подбодрить. - Не удивлюсь, если Аудбьерн его в насмешку прислал. Помнишь, конунг, как в детстве он горазд был на
шалости разные?
- Помню, помню, да вот над сестрой не шутил он, отца уважал, - задумчиво ответствовал Арнвинд.
- Шутить то он любит, да надо мной не посмеет, - огнем взгляд девицы полыхнул, затем потух. - Но что будет Арнвинд? Дай мне нож, я убью себя если Эрик проиграет.
Обрадовался в душе словам таким ярл - значит любит его дева гордая, коли за другого идти не желает, но молвил жестко:
- Не давай ей ножа, конунг, не игрушки это, - суровый взгляд невесте своей подарил, а после улыбнулся в бороду: - Нет, не умру я в поединке этом, руны мне смерть в ином бою пророчили.
Задумался на мгновение, а после припомнил ту вису, что колдун ему говорил много лет назад:

В сходке жестокой
Дротов и копий,
Взрежут драконы
Поле тюленье
Быть тебе ярлу,
В битве конунгов
Средь воино лучшим -
Но первым и сгинешь.
- Не дать то я не дам, да вот сама возьмет, сам знаешь, - усмехнулся Арнвинд.
Хильд же вновь ярла взглядом ожгла.
- Что вы решили о завтрашнем поединке?
- Зарублю гостюшку, - Эрик молвил не раздумывая. - Быть может не сильно Гандальв от потери такой осерчает.
- Кстати, брат, - обратилась девушка к конунгу. - Тут Бьерн сказал, что драккары у них по боевому, будто и не в гости пришли.
- Хильд, они же по морю шли. Харальдовы псы там могли поджидать, - но сам себе не поверил Арнвинд, на ярла своего посмотрел.
Припоминать и Эрик стал встречу с Асгейром первую - три корабля было снаряженных, а на каждом по шесть десятков воинов в броне полной. Уж как бы действительно битвы не учинили, как бы силой увести Хильд не решились, коли поединок проиграют.
- Эти сами, как псы, - молвил. - Даром что башка волчья к стягам прикручена.
- Эрик, приготовь воинов, пусть ждут подвоха от гостей, - кивнул Арнвинд. - Да и в поединке смерть Асгейру прийти должна. Иначе, можем в крови захлебнуться.
- Соберу. Ох, - вздохнул он, вновь на Хильд глядючи. Тяжко это - с союзниками ратиться, да ради красы такой можно и о друзьях былых позабыть, тем паче, что Гандальв лишь Неккви одному сторонник. - Сеча зла будет, коли не по правде они действовать решат.
- Хорошо что Бьерн боевую оснастку драккаров заметил, - пробормотал конунг на Хильд посмотрев, а может она сама заметила да Бьерну славу приписала.
- Эй, слуги! Мяса несите и воды ключевой! - Прокричал Эрик, почувствовав, что проголодался дюже. - Назавтра ни один хирдман пить не должен - много проку будет с дружины нашей, коли хмельные придут.
- Кто о чем, а Эрик всегда о еде думает, - усмехнулась Хильд.
- Не ярись, женщина, мужчине есть надобно, чтобы в бою не сплоховать, - одернул родственницу Арнвинд.

(в главных ролях Сарина и Тельтиар)

[Тельтиар >>>]

Мер. Поединок
С Сариной соответственно

Лучи солнца едва лизнули верхушки деревьев, а в долинах еще царила мгла, когда из длинного дома вышел конунг в сопровождении родственницы своей Хильд. В голове девушки смешались разные мысли, на лице же не отражалось ни одной эмоции. Холодная мраморная статуя валькирии, что видели многие викинги Арнвинда в храмах далекой Византии, шла рядом с их властителем.
«Никогда бы не поверила, что буду надеяться на победу Эрика», - думала Хильд, замирая на границе ристалища. – «Если он проиграет, то мне один путь: вниз головой со скалы. Ох, Фрея, помоги мне. Сделай так, чтобы выиграл Эрик, но мне за него не пришлось идти. Сердце свободы просит».
Терзалась дева думами тяжелыми, руки заламывая, да на готовящихся к бою воинов. Лишь презрение во взгляде ее на Асгейра было. Почему именно сей ярл приехал в соперники к Эрику? Того она не понимала.
Холодом веяло от альвхеймарца, как и в день былой, вышел он в доспехах богатых, да только на этот раз шит взял железом окованный, шел пошатываясь немного и, хотя под шлемом высоким, лица его не видно было, помстилось деве, что действительно пьян, как и хотели того конунг с ярлом. В круг очерченный вошел, на меч свой с золотой рукоятью опершись. Позади знамена поднялись волчьи, ожидали альвхеймарцы, что и этот бой столь же коротким выйдет.
Навстречу ему Эрик удалой вышел в кольчуге плетения двойного, да с бляхами стальными на груди и плечах нашитыми. Бросил взгляд страстный на деву, что поединок этот присутствием своим почтила, да копье взял в руку, щит же положив у края круга. Остановились соперники, глаза в глаза глядя, лишь приказа ожидая конунжего.
Арнвинд рукой махнул, начиная поединок ратный. Побелели пальцы Хильд меж собой сцепленные.

Храбрые вои
Хмельными спали
Того лишь не знали,
Что вкусят стали,
Лишь ночь осветило
Ярое пламя.
Под Хрингасакром.
Но ты там не был.

Произнес медленно, словно с трудом языком ворочая, Асгейр, щит приподнимая. Усмехнулся Эрик:
- Ворожить вздумал? На, моего колдовства отведай!
Метнул он копье - щитом отразил ярл бросок этот, на противника пошел медленно, да только подхватил щит Эрик, меч верный из ножен вынул, ко встрече приготовился. Скрестились мечи, искры высекая - осталась зазубрина на клинке мерийца, отвел его оружие в сторону Асгейр, лезвие острое на щит обрушил, да вскользь пришелся удар этот - видать помнил ярл, как щиты рубил клинок этот.
Еще ударами обменялись они, щепы из щитов вырубая, оружием звеня - ни один не хотел уступать.
"Нет, Фрея, не могу смотреть я на то, как судьба моя железом решается, да силой мужской грубой. Бежать хочу", - тревога в глазах Хильд появилась, поняла она, что хитрит альвхеймарец. Не настолько он пьян, как хотел показать.
Долго мог поединок такой продлиться - покуда не усанет один из воинов, да только многие знали в мере, что Эрик в битвах с утра до ночи мог меч подымать, врагов рубя, а на что альвхеймарец способен - никто не ведал. Мерный стук рукоятий о щиты над битвой разносился, да звон оружный.
То мерянин кусок щита отрубит, то Асгейр щепу древесную выгрызет лезвием узорным, то вновь клинки столкнуться. Много силушки было у Эрика ярла - не щадя рубил, теснил супротивника хромого. Раз опустил меч на щит его дубовый - так треснул щит - половинка лишь на руке ярла пришлого осталась.
Душа металась у Хильд, когда теснил Асгейр Эрика, да ликовала, когда наоборот ярл мерский теснил альвхейдмарца. Только один удар решит судьбу ее.
Бросил щита обломки в лицо мерийцу ярл пришлый, да тот щитом закрылся, на мгновение лишь упустив из вида противника. Рванулся вперед Асгейр, удар колющий производя ближе к середине щита - лезвие острое рассекло дерево в плечо окольчуженное впившись, но тут и Эрик меч свой занес, на голову врага обрушивая удар страшный.
Не достало силы шлем кованный разрубить, но отстранился, пошатываясь Асгейр, на колени рухнул, да на меч опираясь подняться попытался. Отошел на шаг и Эрик, щит бесполезный отбрасывая, да взгляд на рану бросив мимолетный - нет, не сочилась кровь - удержала клинок кольчуга добротная.
- Эй, щит мне! - Закричал.
Тут же хирдманы ближайшие бросили ему щит ясеневый, кожей волвьей обтянутый.
Выпад ярла пришлого заставил Хильд пошатнуться, она и правда за Эрика испугалась, с трудом поборов желание глаза ладонями закрыть.
"Один, я к тебе никогда не взывала, но послушай дочь свою Фрею, избавь меня от участи стать женой альвхейдмарца. Уж лучше с Эриком жизнь провести", - билась в голове мысль, что птица в клетке.
Выжидал мериец, не нападал на врага, покуда не встанет тот - то ли чести урон нанести боялся, толи помнил, как Олафа бой завершился. Асгейр же медленно поднимался, пошатываясь да головою мотая - тяжек для него удар был эриков, иной бы и не выдержал, да не иначе как заговорен был альвхеймарец, как и конунг его.
- Все они из Хель выползли, - шепот пронесся среди воинов. - Потому и оружие их честное не берет.

По воле Гандальва
Рекою алой
Лилась кровь ярлов
На Снег талый
Предателей мертвых
Утро застало
В Альвхеймаре
Но ты там не был.

Хильд почти не дышала, глядя на ристалище. Боялась она, ох боялась за судьбину свою.
- Вон, колдует! - Старик какой-то прошептал.
- Бей его, Эрик! Руби вражину! - Заорали мерийцы.
Ярл и правда двинулся на альвхеймарца, подбадриваемый криками земляков. Тот стоял спокойно, щита не прося, хотя право имел такое, лишь меч двумя руками перехватил, чтобы удобнее было. Где-то за пять шагов, рванулся на него Эрик, удар нанося быстрый, но со сталью встретилась сталь - никто понять не успел, куда хромота делась асгейва, столь быстро метнулся он в сторону, лишь молнией меч с рукоятью златой сверкнул в бок ярла мерийского впиваясь.
Развернулся любимец Арнвинда, тяжело дыша, стекала кровь алая по звеньям кольчуги перерубленным - не спасло железо от меча альвхеймарского. В толпе воскликнул кто-то:
- Колдовство!
Забренчали оружием мерийцы, альвхеймарцы им тем же вторили.
"Фрея!!" - мысленно закричала Хильд, видя, что судьба ее висит на волоске. "Не допусти!"
Что оставалось ей, лишь свою силу отдавать по крупицам Эрику. Иначе ей не жить, убьет себя тут же у ристалища, вон и меч у брата удобно висит.
Зарычал Эрик, никогда раньше берсерком он не был - но что сейчас с ним сталось? В удивлении даже викинги бывалые от круга отпрянули, сколь яростно бросился на врага он, меч в деснице вращая вихрем смертоносным. Отбивал удары Асгейр, да шаг за шагом отступал под натиском таким - пусть умелый он был воин и хитрый, но когда медвежья сила по жилам воинским течет, устоять сложно человеку простому.
Пытался щитком на руке отразить меч Асгейр - смялся щиток, рука его повисла, пропустил в грудь удар - след на нагруднике остался глубокий, а там, где мечом отводил клинок ярлов - так отбрасывало руку его назад, точно с великаном инеистым бился он, а не с простым воином.
Все взывала к Фрее Хильд, замерев на месте и боясь дышать даже, лишь глаза на бледном лице жили. "Коли не оставишь меня, принесу тебе жертву славную", - молила девушка богиню. - "Кошку брата заморскую привезти попрошу. Пардусом звать."
Из глотки ярла мерийского рев нечеловеческий вырвался, в новый удар вложенный - отскочил Асгейр. Нет, не хромой он был, да не пьяный - то все уже видели, но и спеси у него поубавилось. Не пытаясь отражать выпады берсерка, теперь лишь уклонялся он, видимо способ изыскивая победу добыть.
Били в щиты воины, каждый своего ярла подбадривал, знамена реяли, да меч Эрика со свистом воздух рассекал, все пытаясь достать до супротивника верткого.
Побледнела Хильд еще больше, если такое возможно было.
"Фрея, упроси отца своего, пусть победу Эрику дарует". Взгляд огнем полыхнул, будто не Хильд уже на поединок смотрела, а дева валькирия из Вальгаллы спустилась, дабы воина подбодрить. Оставался вопрос кому Один и Тор свою благосклонность даровали. Да чтоб Локи не вмешался.
Нагнулся Асгейр, меч над головою пропуская, да вновь уколол Эрика, в ногу на сей раз - глубоко вошло лезвие, ткань да кожу мягкую распарывая - упал ярл, зубы сцепив со скрипом. Что силы было - всю вложил в удар последний, щитом толкнув альвхеймарца, навалившись телом всем.
Отлетел от удара такого Асгейр, не в силах равновесие удержать. Шаг, другой - все остановится не мог, руками размахивая, а затем запнулся о веревку, что края круга очерчивала, да рухнул на землю, камни все спиною прочувствовав. Вскочил тут же ярл гордый - да поздно было, все видели, как из пределов поединок ограничивавших он вышел. Уж не Локи ли коварный руку свою приложил к завершению боя такому?
Выдохнула Хильд. "Спасибо, Фрея", - мысленно богине ответила. Глаза закрыла пытаясь дрожь унять, что напала на нее с последним ударом Эрика.
- Все видели волю Одина? Хильд Эрику достается. Проиграл Асгейр бой сей, - пронесся над кругом ратным голос конунга.
- Проиграл... - Проскрежетал ярл альвхеймарский, меч перехватывая удобнее, да взглядом смерив бойца в круге оставшегося - тяжело дышал Эрик, едва ли подняться мог. - Хорош же победитель остался.
Гулом одобрительным поддержали его вои альвхеймарские, кто-то выше поднял знамя с волком серым.
- Ты считаешь богов неправыми? то они так решили! - звонко голос Хильд прозвучал, остер язык ее был. - Или ты считаешь, ярл, что повторить надобно?
- Нет у богов справедливости, - насмешливо Асгейр бросил. - То еще в Хрингасакре видно было:

Обильные жертвы
Принесли Асам
Сыны Эстейна
Да Гримкиль с Гудбрандом,
Обильное пламя
Дома их пожрало,
Под Хрингасакром -
Но не было вас там.

- Не стоит богов обижать, - спокойно ответил Арнвинд ярлу. - Они отвернуться могут.
Хильд тем временем взяв миску с водой да тряпки сухие ступила в веревкой круг огороженный.
- Боги лживы... как и все их посулы, - говорил Асгейр. - Их милость недолговечна - посмотри конунг на этого, благословленного Одином, ныне он лежит обессиливший, не способный даже слово сказать.
Он помолчал, глядя на своих воинов, что-то думая, иногда осматривая собравшихся мерян, окольчуженных и оружных, а затем бросил меч к ногам Арнвинда:
- Забирай, конунг, быть может тебе он лучше послужит, чем мне.
Не двинулся конунг Южного Мера с места, твердо и осуждающе на ярла глядя. Негоже богов так оскорблять, на поле боя оставить могут.
Хильд осторожно ногу Эрику омывала, кровь смывая. Совсем уже на противника его внимания не обращая. Лишь попросила: "Фрея, яви мощь свою. Пусть уверует он в силу деяний твоих".
- Ты свою волю явил, конунг, - донеся до девушки голос ярла пришлого. - Не жди теперь от Альвхеймара подмоги ратной.
Развернулся и ушел Асгейр, а с ним и люди его к пристани подались.
- Лучше вовсе без союзников, чем с такими, - произнес себе под нос Арнвинд.
Простонал что-то Эрик в беспамятстве. Не тяжелы его раны были, да только безумие берсерково всех сил лишило ярла могучего.
Приказал конунг в дом свой раненного нести. Подняли дружинники ярла на руки да отнесли куда конунг велел. Хильд следом пошла.

[SergK >>>]

У западных берегов Норвегии, Торольв и Эйвинд-Ягненок ведут в поход свои корабли.

Два хищных драккара пенили непокорные северные воды. Горе судам попавшимся на их пути – не уйдут. Широкий парус, тридцать два весла: попробуй, спасись от погони!
Вот уже несколько дней шли корабли на юг, но пока не спешил Ньёрд нести им в руки набитые добром корабли торговцев. Побратимы решили пытать удачу в Роголанде – ведь Сульки конунг покинул свои земли, забрав с собой много войнов. Богатый край, боевая слава и добыча, достойная конунгов, манила храбрых воинов.
Мерно вздымался парус под ветром, горизонт был чист, и, хоть не было средь викингов знаменитого скальда, короткие висы летели над водой с корабля на корабль:

Валькирий песню
вдали заслышав,
гадюку шлемов
вынул из ножен -
к деяниям славным
ведёт нас Торольв!

Виса легла не слишком ладно, и с соседнего борта понеслось насмешливое:

Больно грозен хёвдинг
что заслышав песню
тащит меч из ножен!
Девам битв пожива –
скальд тот неумелый,
что стихи слагает!

Хохот понёсся над седым морем, а ободренный друзьями сочинитель продолжал:

На древе моря
вздымая волны,
Эйвинд-ягненок
огонь стрел треска
покоит в ножнах
до славы битвы!

Эта виса была поскладнее, в ответ послышался зычный голос Торольва:
- Так ли грозен твой человек будет в битве, как на словах!?
Опередив Эйвинда, сам за себя вступился сочинитель Гунульф Сигурдссон:
- Мой меч уж точно языку в остроте не уступит!
- Ты только не перепутай их в бою, не то Ягнёнок лишится славного скальда!
Воины на обоих кораблях засмеялись удачной шутке. Хорош тот хёвдинг, что впереди хирда идет в бой, да только трижды хорош вождь, умеющий от скуки уберечь людей в дальнем походе. Эйвинд же оставался мрачен. Это был первый поход, в который ушел он без брата, да и слова отца все не давали ему покоя. Скоро будет Роголанд, где ждёт его рать и добро. Он привезет домой богатые подарки, а коли не вернется к осени Альвир – Эйвинд забудет его, словно и не было у него никогда брата!

[DarkLight >>>]

Где-то в приграничных лесах. Хаки Гандальвсон.

После расспросов селян, альвхеймарский конунжич вновь удалился прочь от жилья. Погода стояла по-летнему жаркая, и мохнатые лапы елей не клонились к земле, показывая на непогоду, но жизнерадостно распрямились. Путь Хаки лежал мимо длинного ряда озер, коими так богата Норвегия. Будь у него лодка – можно было бы плыть быстрее, даже не ступая нагой на берег. Жители Скандинавии часто так путешествовали в теплое время. Увы, плыть было не на чем, но в такую погоду вода тянула к себе, будто чарами. Хаки хлопнул себя по руке, убив приставучего комара, и решительно направился к водной глади. Вода освежала тело, смывая прочь не только дорожную грязь, но, казалось, даже и память о прошлых событиях. После купания запыленная одежда бродяги, в которой он путешествовал, внушила внезапное отвращение. Наскоро прополоскав одежду в озере, Хаки развесил ее на кустах, и сам в одних лишь штанах уселся под дерево - ждать, пока высохнет остальное.
В лесу было тихо, лишь деревья слегка колыхались от ветра. Альвхеймарец посмотрел вниз – и поймал взглядом свое отражение в озере. Кажется, он постарел? За время житья в лесу с Эгилем волосы отросли почти на пол ладони, да и борода перестала быть аккуратным украшением лика. Бродяга. Бродяга и есть. Хаки провел пятерней по растрепанным волосам – и невольно склонился вперед, вглядываясь в свое отражение. Показалось ли? Нет: в светлом золоте прядей там и сям мелькали белые нитки седин. Ничто не дается нам даром: конунжич пережил многое, и события этой зимы оставили не только осадок в душе, но и шрамы на теле. Рука, как по воле своей, скользнула к отметине, оставленной на груди жреческим копьем. Как Один отмстит однажды упущенной жертве? Зимой ему было почти все равно. Но жизнь, как трава: если земля на промерзла насквозь, ростки все же покажутся. Так с Хаки и было.
«Как там Альвхеймар, Гандальв? – думал он. - Судя по говору бондов – снова воюет…» Внезапно ему остро захотелось ступить под родной кров, вдохнуть запах родимой земли – все равно, что никто там не ждет, он привык быть нежданным и нелюбимым. Но – нет, нельзя.
Хаки встал на ноги, по берегу озерному прогуляется измыслив. Да только на шаге шестом что-то больно впилось ему в голую ногу. Удивленный альвхеймарец развел травянистые стебли. Ужель после жизни в лесу стопе его камешек страшен? Нет, вовсе не так: в земле, надежно сокрытый листвой, был воткнут топор каменный. Впрочем, хоть и не сделан он был из стали, но остротой преотменную отличался: стопа неловкого конунжича уж обагрилась. Прихрамывая, Хаки подошел вплотную к воде и сунул в озеро ногу подраненную, чтоб руду унять. Лес был так же пустынен, но – не бросит же муж оружие доброе? Впрочем, викинги ныне лезвиям каменным железные предпочитали. Или топор пролежал тут множество зим, со времен праотических, или неподалеку таится лесное святилище. В первое как-то не верилось: охотник альвхеймарский видел, что тело земли лишь недавно секира пронзила. Значит, годи искать надобно, они любят оружие старое.
«Возможно, старец мудрый даст мне ответ на вопросы?» - Хаки подумал. Быстро одевшись, он заторопился в чащу лесную, на поиск служителя божьего.
А топор тот с собой прихватил: не дело оружию славному без пользы валяться - это урон чести мастера, его сотворившего. Предки за то осерчают.

[Sarina >>>]

Южный Мер. Дом конунга
Конунг стоял наблюдая за Эриком, которого на ложе вождя положили. Бледен был воин, но не от потери крови, раны пустяковая для столь могучего воина.
- Этот ярл пришлый, наверное, колдунами загоорен был, - пробормотала Хильд. - Ты видел как его меч кольчугу режет, точно масло. Так железо не может.
- Правда в словах ствоих, Хильд, - спокойно сказал Арнвинд. - Хорошо, что миром ушли, сейчас война нам ни к чему. Харальдовы псы на пороге.
Приподнял голову Эрик, слова конунговы услыхав, вздохнул - словно боль его ребра сдавила, да зубы сцепил, крика не выпуская:
- Говорил я, конунг, что одолею супостата... вот и одолел. А Харальд придет - и его... дай только время отлежаться.
- А ты лежи, герой, - усмехнулся Арнвинд в усы.- Ты сейчас и котенка не перешибешь.
Замотал головою Эрик, подняться на локте попытался, да только на бок перевернулся:
- Этот-то, подох хоть? Не помню я...
- Отпустили мы его, - ответила Хильд за конунга. - Ты его из круга выбил.
Холодная тряпка вновь на бок легла.
- Вот как, - ярл протянул. - И то хорошо, гнать их до моря не пришлось?
- Нам и твоей крови да жизни хирдмана Аудбьерна достаточно, - пробормотала Хильд.
- Да там крови-то... - сморщился воин, на женщину взгляд горделивый бросая. - Ты конунг скажи лучше, свадьбу на когда назначишь?
Вспыхнула Хильд, тряпку оставила и резким движением поднялась, покои конунга покинув.
- Сам видишь, - усмехнулся Арнвинд.
- Вижу, - проворчал ярл. - Укрощу. Все едино - моя победа была.
- Никто не оспаривает, - широко улыбнулся конунг. - А не она ли тебя укротит, Эрик?
- Разве что пока я сил не наберусь, - уверенно голос воя звучал, словно и не было слабости в теле. - Ты не тяни, Арнвинд, день называй.
- Через три дня, считая этот, - конунг ответствовал.
Улыбка коснулась губ Эрика.
- Ну дай только на ноги встать - сам приготовлениями займусь.
- Ты только не торопись, медведь, - пожурил Эрика Арнвинд. - А то знаю я тебя. Кстати, не замечал за тобой наклонностей берсерка.
- Один помог, вестимо, - усмехнулся тот. - Очень уж сильно я осерчал на альвхеймарца этого... ни слова из того, что он там лопотал не понял, правда, но на колдовство больно смахивало.
Он помолчал, а после добавил:
- Да я тоже, знаешь же - не дурак. Отвару то хлебнул чарочку перед боем, а дальше ты и сам видел.
- Права Хильд, колдовской наговор на нем был. Вот полюбуйся. Цверги меч ковали вестимо, - Арнвинд меч альвхеймарца ярлу протянул.
Взял в ладонь рукоять воин, сжал крепче, да вновь от поли зашипел, оружие выпуская.
- Красивая рукоять - тут золота да каменьев - полмера купить можно.
- Ты на клинок полюбуйся.
- Не мудрено, что щиты в щепы, - сощурившись, молвил воин, на тонкое лезвие глядя. - Да и звенья кольчужные тоже. Тут бы и франкские доспехи не помогли.
"Успеет ли за три дня оправится", - подумалось вдруг Арнвинду. - "Досталось ярлу сильнее, чем показать пытается".
- Вот я и говорю: цверги ковали. Только где этот ярл захудалый оружие такое приобрел? Не иначе колдуны черные помогли.
- Как бы с сюрпризом подарочек не оказался, может хозяина жалит клинок по наговору черному?
Задумался Арнвинд.
- Зерно истины есть в словах твоих.
- А все же меч оставить стоит, такие не у каждого конунга есть.
- Я думаю пусть жрецы Одина его проверят и коли нет в нем колдовства черного получишь меч как трофей.
Блеснули жадно глаза ярла, но так отвечал он:
- Себе меч оставь Арнвинд, как выкуп за Хильд - иного не собрать мне за три дня будет.
- Добро, - кивнул Арнвинд, меч в ножны убирая.
Простонал сквозь зубы еще что-то Эрик, затем на спину перевернулся.
- Что-то давно вестей нет от Неккви, как бы без нас на битву не пошел.
- Без нас ему против Харальда не выстоять, но ты прав, направлю-ка я гонцов к Неккви.
- Славная будет битва, - ярлу уже сам с собой больше говорил, чем с конунгом. - На драккарах волны взрежем до самого Трондхейма доейдем - а там пограбим толстосумов. Много бондов богатых в Транделаге.
- Мальчишку главное прирезать, да все племя его собачье, - нахмурился конунг.
- Мальчишка... не о нем, о его родичах думать следует, - вернулся из забытия Эрик. - С Хаконом Хладирским, Старым Медведем я бы клинок скрестил или с Гутхормом Оленем. То враги достойные.
- Достойные, но в Вальгаллу им путь заказан, - ответил Арнвинд. "Отродье Локи там не место", - пронеслось в мозгу у викинга. - "Но прав ярл, что-то нет гонцов от Неккви, долго людей я сдерживать не смогу. Они битвы хотят".
- В Вальгаллу не каждый попадет, да только о том Хеймдалю решать, в наших же силах, - Эрик усмехнулся. - Поскорее им встречу со Стражем Бивреста устроить.
- В наших, - тихо проговорил конунг. - Но ты отдыхай, ярл. Через три дня тебе на ложе брачное невесту вести.
- Вот там отлежимся, - рассмеялся тот, да смех его в кашель перешел.
Арнвинд вышел из дома своего да подозвал воина молодого, что тут же крутился.
- Возьмешь воев десяток, и летите к Неккви, узнайте, когда же он за нами пошлет или забыл о нас совсем.
Гонец кивнул и уже через несколько долгих мгновений пропылили по дороге лошади.

(в главных ролях Сарина и Тельтиар)

[Тельтиар >>>]

Транделаг. Харальд
При пособничестве НекроПехоты

Десять дней минуло с того дня, как покинули Хладир славные конунги Хакон и Грютинг, а с ними многие знатные люди и прославленные воины. Настал черед и для Харальда собираться в путь. Решил он в Мер отправиться на том корабле, что подарил ему Брюнольв на свадьбу и снаряди повелел корабль как подабает.
Раскрасили умельцы лучшие корабль, да паруса поставили цветов Агдирских и стяг с головой волчьей добавили, драконье же изображение в черный цвет окрасили. Собрались же на корабле этом воины, каких лучше и не сыскать было: сотня гребцов могучих, по пятдесят с каждой стороны. а кроме них еще двадцать берсерков, Гутхомом отобранных, да ратники прославленные, да лучники меткие и ярловы сыновья, удаль показать желающие.
Всего же в путь собралось пятдесят больших драккаров из бухты Трандхеймской.
Взошел Харальд в окружении четверых телохранителей на борт, с дядей поздоровался и вручил заботам его юношу, что заложником остался у них:
- Вот, Гутхорм, - сказал конунг. - Ныне отрока этого подле себя держи, хочу я знать, каков он в деле. Да глаз с него не спускай, - добавил. - Ибо от его сохранности все дело наше зависит нынче.
"Как бы не обманул нас Сигурд, как бы ловушки не было в Мере".
- Ну здравствуй, парень, - дядя конунгов произнес. - Как тебя звать-величать?
- Гутхорм, сын Сигурда, - отвечал тот, не было страха в его голосе, хотя и опасался за свою судьбу. Привык во всем полагаться на отца, которому боги смекалку немалую ниспослали, а потому был твердо уверен, что вернется еще на родину свою пировать с сотоварищами.
Берсерк рассмеялся, хлопнув парня по плечу, а потом бросил Харальду:
- А ты, мог бы и сказать, что его как и меня кличут!
- Мог, но было бы не так весело, - пожал плечами Харальд, проходя на нос корабля.
- Что, парень, - произнес Гутхорм, когда тот ушел. - Частенько уже в море выходил?
- Бывало, - ухмыльнулся сын Сигурда, гридень Харальда казался ему мужем достойным и добросовестным, а потому юноша почувствовал себя смелее, - бывало с отцом на бриттов ходил. Неоднократно.
- Хорошо это, - берсерк произнес. - Не многие молодые могут в море спокойно ходить по первости.
Временем тем повелел кормчий их от берега отходить и двинулся драккар могучий, мерно весла вздымая. Раздался бой барабанный - то ритм выбивал хирдман поставленный.
Торбьерн Хорнклови, любимец конунг на носу встал, вдаль взгляд направив и произнес вису такую:

Тьму войнолюбивых
Вождь врагов на Взгорье
Сокрушал, неистов,
В криках поля стягов,
Прежде чем владыка
Бег коней бурунов
Ради игрищ бранных
За море направил.
Грохотал по тропам
Волчьим, Бёльверк брани
Хлюмрекских татей
Грозный истребитель,
Прежде чем по зыби
Змей земли ладейной
Понес, великолепный,
Недруга Нёккви.

В пол уха слушал Гутхорм, сын Сигурда, стоя у кормы да устремив взгляд на волны. Об ином его помысли были - вспоминал он берег родной и товарищей. Казалось, оставил в покое его гридень Харальда, позволил уйти в себя ненадолго, так и к худшему оно - тоска заест, загрызет до смерти.
А путь впереди предстоял неблизкий.
- Что стоишь, пригорюнившись? Али не по нраву тебе поход сей?
Воин, что окликнул его, молод был, но носил одежды богатые, да плащ, подбитый мехом.
- Мое дело отца слушать, а ежели он сказал Харальду служить, то, значит, ему служить буду, - отвечал чужаку Гутхорм.
- Меня тоже отец к Харальду в услужение отдал, - юноша промолвил. - Ты из чьего рода будешь?
- Сын Сигурда я, того, что братом ярлу Мера Рогволду Мудрому приходится. А ты чей?
- Меня же Бардом зовут, я Брюнольва сын из Халагаланда, - собеседник ему отвечал.
В ответ Гутхорм лишь кивнул. Вспомнил он, что отец давал ему наказание не болтать языком особо, однако же не удержался сын Сигурда да и похвастался о роде именитом своем. С беспокойством взглянул Гутхорм на Барда, словно взглядом выпытывая ради любопытства ли праздного вопрос был задан али с умыслом. Отец всегда учил сына, что нельзя вверять жизнь и свободу свою в руки других людей, всегда надо оставаться на чеку.
- Слышал я о ярле Рогволде многое, как хорошего, так и плохого, - Бард продолжал. - Быть может расскажешь мне о нем, да о земле своей? Я бы вису сложил славную.
- Рогволд - дядя мой. Правду говорят, великий человек. Впрочем, отец мой, Сигурд, также немалую славу сыскал себе в походах супротив бриттов. Ежели рассказывать про них да еще и земли родные вспоминать, долго тебе слушать придется.
- Нам и плыть долго придеться, - настаивал халагаландец. - К работе корабельной ни меня, ни тебя все одно Гутхорм не допустит.

[Барон Суббота >>>]

Мер. (Совместно с Тельтиаром)
____________________________________
Пять дней продолжалось плавание многотрдное. Погода не сопутствовала флоту Харальда, так что большую часть пути пришлось пройти на вёслах, под мелким моросящим дождём и при хорошей качке. Гутхорм по сей причине был мрачен и зол, но ни на ком не срывался, лишь грёб по две смены подряд, после чего вставала на нос и по много часов простаивал там, вглядываясь вдаль. Попервости шли вдоль берега, потом, войдя в воды меровы, отошли в море, а уже оттуда устремились к брегам заветным. Когда нос первого корабля вошёл в прибрежный песок, Гутхорм с облегчением выдохнул и первым, как и подобает вождю, ступил на землю
Следом за воином прыгали на песок и камни прибрежные воины в облачении боевом - никто не встречал их здесь. Не видно было рати оружной, владения защитить желающей - славную бухту указал Гутхорм мерянин агдирцам, говаривали, что лишь Сигурд сын Эстейна места эти знал, конунг же и не ведал о пристанище таком.
Видя, как славно началось вторжение их, повелел Харальд и остальным воинам с кораблей сходить, и пусть не хватило в бухте укромной места, чтобы все корабли смогли к берегу подойти, но связали канатами тугими струги, а после перебирались на ближние драккары и с них уже спешивались. Воин за воином, росла дружина вокруг Гутхорма -ярла.
Гутхорм поправил меч на поясе и пошёл вперёд, внимательно оглядывая окрестности, выискивая как возможные секреты разведчиков, так и место для стоянки.
Ярл остановился и ещё раз осмотрелся. Окрест простирались однообразные скалы, на фоне серых облаков выглядевшие зловеще и не приятно.
- Выслать разведчиков, - распорядился Гутхорм. - Пусть найдут место для стоянки удобное, да заодно проведают о постах дозорных!
- Ты здесь что, зимовать решил? - Кто-то из ярлов гудбрандсдалирских бросил. - Наступать надобно, покуда о нас не знает никто!
Временем тем и сам Харальд с драккара сошел, да телохранителями окруженный с дядей поравнялся:
- Что думаешь, Гутхорм? Пустынен слишком брег этот, так словно вымер Мер Северный - лишь скалы да утесы вокруг.
Кто-то из ярлов закивал одобрительно - мол так и есть все.
- С одной стороны надо вперёд двигаться, - Гутхорм разгладил пальцем усы. - Но с другой, воины устали грести цельных пять дней и надобна им передышка. Думай, Харальд, ты конунг!
Призадумался Харальд, верны были слова дяди, но промедление порою смерти подобно. Молвил наконец:
- Зовите этого, - в сторону корабля пальцем указал, где заложников почетных держали.
Вскоре уже привели Гутхорма мерянина, спросил его тогда конунг:
- Скажи, далеко ли отсюда до владений Неккви богатых? Как скоро селиня начнутся?
- Полдня пути, - юноша отвечал, людей оружных оглядывая. - С войском же к ночи лишь доберешься усадьбы первой. Здесь Фрейдмара херсира владения, он воин бывалый.
- Что же, - конунг повелел. - Покуда разведчиков ждем - пусть отдыхают люди, но наготове будьте в путь выступать по зову первому.
Кивнули ярлы, стали приказы отдавать людям своим - немалое войско было, такое на привал простой разместить - дело долгое, кропотливое.
- До Нидораса путь далек? - Сына Сигурда спросил Харальд.
- Дня два, не больше. Но там нынче все войско мерское собралось - свадьбу Гандальва с конунговой дочкой празднуют.
-Всё войско - это сколько? - осведомился Гутхорм Хрингарийский. - И каковы там укрепления?
- Усадьба, что крепость - Хладир по сравнению с ней домина холопская, - юноша говорил, да хорошо было, что Хакон его сейчас не слышал.
"Как-то там тестюшка с Грютингом? - Подумалось сыну Хальвдана. - Перешли ли горы уже? Сполнили все, что обещили?"
- Людей же с собой ярл каждый привел не меньше чем по две сотни, а кто и больше. Дядя мой три сотни обещался выставить, то помню - он ныне самый могущественный человек после Неккви в Мере, у других меньше войска.
Продолжал говорить Гутхорм молодой, на песке укрепления усадебные рисуя ножнами, да растолковывая, что где находится. Смышленый был сын у Сигурда-пирата, жалко стало бы Харальду убивать его, коли что не так пойдет.
- С Неккви зять его Хунтьов да внук Сельви, что Разрушителем прозван - его нынче лучшим воином Мера почитают, да он брата моего слабее вестимо будет.
- Сможем ли мы подойти к Нидорасу незамеченными отсель? - продолжал спрашивать Гутхорм
- Нет, - головою покачал юноша. - Мер - не Гудбрандсдалир - скалы голые, рать такую издали видно будет. Но коли разъезды попадутся, дядей моим поставленные, так не узнает ни о чем старый конунг.
- Опасно оставлять противника у себя в тылу! Харальд, я предлагаю сперва взять усадьбу Фрейдмара, а потом и на Нидорас пойти!
- Сколько людей у Фрейдмара? - вновь вопрос задал конунг.
- Того не ведаю, но он не ярл и не богат слишком, - Гутхорм плечами пожал. - Угрозой он столь грозному войску не станет.
- Зато сможет гонцов в Нидорас послать! - Кто-то сказал, Харальд не помнил имени этого ярла.
- Дядя, сможешь взять деревню его ночью, чтобы никто не убежал?
- Спрашиваешь? - Гутхорм широко улыбнулся. - Возьмём, дай только воинов вдосталь!
Конунг обвел рукою хирдманов, что с кораблей сошли недавно:
- Все твои, брат матери моей - выбирай на вкус себе дружину, каждый поди по бою в море истосковался.
- Сотни воев хватит! - Гутхорм кивнул Харальду и отправился набирать хирдманнов в свой отряд
Вздохнул конунг, ему мыслилось, что никак меньше двух сотен не следует брать - но не стал с дядей спорить. Коли придется тому жарко, так сам же виноват будет. Пока же велел он людям к маршу готовится - покуда будет брать селение Гутхорм, остальные к Нидорасу пойдут - нельзя дать и шанса Неккви силы собрать, а там - подоспеет Хакон Хладирский и прихлопнут змея в его же логове!
- Ты хорошо мне послужил, Гутхорм, - юноше он сказал. - Когда Нидорас возьмём, будет тебе награда, и всему роду твоему, коли сделают они, как уговаривались.
- Не подведёт дядя, коли обещал, - тот ответил уверенно.
- Надейся на это, - конунг улыбнулся, прядь светлую с лица отбросив, когда клятву он приносил свою - едва до плеч доставали волосы, ныне же почти до лопаток дошли. Быстро росли они, ох, если б так же быстро и Норвегия ему подчинилась.
Почти три тысячи воинов были с ним здесь - все люди отборные, кто еще с Агдира с ним, кто с Вестфольда, иные из Раумарики да с Гудбрандсдалира больше всего было ратников. Все - хирдманы, не ополченцы какие. Еще больше войско - знал то Харальд - с Хаконом да Грютингом шло через горы. Мощь великая - не устоять Меру, раздавлен будет силищей такой. Только потерь не хотелось больших Харальду - войско сохранить надобно для свершений грядущих, тогда и новые ратники к нему потянуться, коли увидят, что бережет он людей.
Временем тем и разведчики вернулись, рассказали где деревня Фрейдмара находиться, да что близ нее происходит. Велел тогда выступать конунг, возле кораблей полторы сотни людей оставив для охраны.

Сообщение отредактировал Orrofin - 27-08-2007, 22:49

[DarkLight >>>]

Северный Мер. Хакон Хладирский.

Меж тем, за время прошедшее, войско Хакона и Грютинга покинуло Оркдаль и ныне вступило во владения старого Неккви. По взаимному согласию, предводители временно разделились, направив коней к приграничным селениям. Они не чаяли встретить тут сопротивленье вторжению – небольшие, в десять домов деревеньки, так же подходили для обороны, как дупло беличье – для волчьей берлоги. Так то и вышло, но, взамен бондов испуганных, Хакона встретила пустота.
Поход конунгов на Мер не был тайной – благо, Грютинг нарочно Неккви вызов послал, а сам Хакон то лично одобрил. Вот мужичье и попряталось по пещерам, коих здесь было в достатке. Искать? Только время потратишь. Да и не желал конунг Транделагский людьми зря рисковать. Местные землю тут хорошо изучили, а они – лишь пришельцы, коим лазы потайные неведомы. И потом - даже кошка испуганная может глаз человеку отнять, особенно если с котятами. Так зачем нарываться? Доблесть воинская в ратных трудах пригодится, не все ж гридням с мужиками простыми хоробствовать.
- Подпалите селение, - приказал конунг спутникам.
- Отец достославный, - робко спросил Хакон млад предводителя грозного. – Скуден мой ум, и не знаю – зачем мы деревню огню отдаем? Ведь пойдет в мере слух о жестокости лютой…
- Милость к врагам может быть после победы, - ответил на то старый конунг. – Мы пошлем вперед юношей легконогих, что будут гуторить народу: «Мол, воюют-то конунги, не дело мужицкое в распри те ввязываться». Коли останутся на местах да хлебом-солью приветят – не тронем мы не скота их, ни женщин, как гости себя поведем. А, ежели будут бежать, словно зайцы – им хуже. Огонь их добро заберет, кони посевы потравят. Летом еще на грибах с ягодами, может, продержатся, а зимой с голода вымрут. Не придется даже клинков замарать. Бонды, может, порою и глупы, а то, что их жизней касается, хорошо разумеют. Увидишь: все прочие села сдадутся без боя.
- А коли на Неккви своего понадеются? – дрожал Хакон, молвя речь дерзновенную. Но отец его лишь усмехнулся:
- Мер – земля бедная. Даже бондам известно, что нет у конунга злата, чтоб верность их наградить, и зерна, чтобы не дать детям их плакать от голода. Дружину свою Неккви прокормит, а вот земледельцев ни чем ни пожалует. Гандальв Альвхеймарский мог бы помочь, у него-то добра предостаточно, да и клинки не из худой стали сделаны. На, видимо, сам Локи друзей старых поссорил на счастье Харальду. Пусть ярлы воюют за Неккви – бонды его против нас не пойдут, ежели сделаем все, как замыслено.
- Бог Один, точно, твой предок, о, конунг, - молвил почтительный сын отцу породившему. – Он дал тебе мудрости полной рукой, а не мог бы такого задумать.
- Годы твои невелики, Хакон млад, - покровительственно заметил конунг Транделага, глядя, как над селением поднимается жаркое пламя. – Еще пяток зим, проведенных в походах, и мудрость твоя преумножится.
- Надеюсь на то, о, владыка.

[Анж >>>]

Солнце вставало над Вингульмерком, освещая лучами своими дворы да крыши соломенные, отблески золотые от креста церковного отражались. Собирались в поход воины - кто с родными прощался, кто припасы в последний раз проверял, кто доспехи чистил. Воин один у ворот самых на камне придорожном сидел, меч до остроты небывалой точил. Вжик-вжик, точило пело в его умелых руках.
С грустью наблюдала Сигрун картину эту невесёлую. Стояла у окна владычица Вингульмеркская, да текли слёзы по её лицу. Первый раз отпускала она мужа своего одного в поход, быть может, смертельный, впервые не следовала за ним. Несколько минут назад вышел Эйнар из спальни её, и дала теперь она волю чувствам своим, доселе хоть немного сдерживаемым.
Смотрела она теперь, как муж её, ярл гордый, что мгновения назад при прощании, так же как и она, еле слёзы сдерживал, по ступеням крыльца спускается. Ничто в нём не выдавало грусти душевной, что только для жены предназначена была. И преобразилась Дева Битвы под стать мужу своему. Стала спина её, что лезвие меча ровной, загорелся взор. Погладила женщина ласково чрево своё, где жизнь новая теплилась. Скоро суждено сыну ярла, воину истинному на свет появиться. Все бабки в округе предсказывали, что непременно сын у Девы появится, чему Сигрун рада несказанно была.
Спустился ярл с крыльца высокого, приказания последние отдавая, сел на скакуна своего могучего да повёл войско своё славу в битве предстоящей стяжать. Лишь раз обернулся Эйнар, на жену свою взглянуть стремясь. Увидел он в окне силуэт её да глаза горящие, улыбнулся на прощание да погнал коня вперёд, неизвестности навстречу.
Потянулись воины вслед за ярлом и через немалое количество времени, опустел Вингульмерк. По-прежнему сверкал крест церковный, да только тихо в усадьбе стало.
В пути уже поравнялся с ярлом Оттар Рваный, раньше видимо с воями подотставшими разговор он вел да колонну походную выстраивал. Теперь, как и подобало предводителю ратному, подле господина своего он ехал:
- Тяжело тебе жену оставлять, Эйнар, - произнес он, после молчания долгого. - То ведомо мне, но без тебя, не сдюжить нам будет ворога. Сам знаешь ведь.
- Знаю, потому и еду с воинами. Лучшей защиты, чем моя, Сигрун не сыскать, а сейчас чтобы уберечь её, выступить супротив Асмунда надобно. И она это знает.
- Асмунд - пес бешенный, - сплюнул Оттар, всегда корежило его, едва только ярла кровавого припоминал. - Но скажи, ты же с ним под кровом одним жил, и с отцом его ходил в походы. Ты руку потерял в том бою, о котором теперь легенды слагают и плечом к плечу с ним бился - неужели не видел в нем жестокости этой ранее?
Нахмурился Эйнар. Сам он себе последнее время часто этот вопрос задавал, и неприятно ему было, что Оттар тоже этим интересуется, тем более что не знал ярл ответа.
- Дивлюсь я Оттар, что ты, воин бывалый, вопросы такие мне задаёшь. Неужели не знаешь ты, что в друзьях своих мы многого не замечаем, многому значения не придаём?
- Оттого потом и выходит потом, что кровь рекою льется, - скрипнул зубами херсир, за отговорку ответ этот принял. - Добр ты, Эйнар, многих слишком простить готов. Но они тебе второй щеки не подставят.
- Не злись Оттар, кабы знал я ответ лучший, сказал бы тебе. Но не заходи слишком далеко, всем нам Асмунд враг, мне так втройне. И победить мы его должны, а не зубами попусту скрипеть.
- Волк зубы скалит, змей же тихо шипит, - пробурчал Рваный. - Как бы мы, одного врага одолев, другим повержены не были.
- Что ты сказать этим хочешь,- подавив злость свою Эйнар спросил. Тяжко ярлу с домом расставаться было, готов он был на любом злость свою выместить, да сдерживал её по обыкновению.
- Мальчишки эти, - рублено слова с губ срывались, неприятна была тема Оттару. - Порой кажется мне - зря их отпустили мы. Не было в змееныше этом раскаяния ни на грош. Людей потравили, сколько добрых христиан погибло? А ярл?.. И тут этот троллиный выродок со своей гра...
- Замолчи Оттар!- готовы были резкие слова с губ Эйнара сорваться, но поймал он их за хвост, даже рука его единственная на поводьях дёрнулась, вот как разозлился он,- Сделанного не вернёшь. Правильно мы порешили и точка.
На самом деле и сам ярл порою сомнениями мучился, но не хотел он это Рваному раскрывать.
- Правильно.. правильно... ты ярл, тебе и правильно, - сам себе уже это Оттар сказал, ярлу же так отвечал: - Другое волнует меня - быстро как посланец этот заявился с помилованием конунжим. В иной раз месяцами ждем решения, а тут, так словно ждали вестей таких в Сарасберге.
- Не могли там сих вестей ждать, сам знаешь, если только…
Замолчал ярл, в даль глядя.
- Если только меня убить отнюдь не дядя их захотел, а кто-то поближе к конунгу находящийся, знаешь же.
Не прерывал разговора этого Оттар, хотел до конца довести.
- Знаю Оттар, знаю,- сквозь зубы проговорил Эйнар. Не хотелось верить ему, что рядом с конунгом такие подлости творятся, но и не глуп ярл был, чтобы от очевидного отворачиваться.
Молчание воцарилось между воинами. Они направлялись к берегам Эйна.


(C Тельтиаром)

[Sarina >>>]

Фиорды. Конунг Аудбьерн

Когда в длинный дом внесли тело Олафа, конунг вел неспешную беседу со Снурри. Четверо викингов внесли погибшего воина на носилках и опустили скорбную ношу пред ногами властителя.
- Что это значит? – прогремел голос Аудбьерна, взвившись к потолку зала.
- Погиб Олаф, - викинг, взявший на себя смелость ответить властителю, шагнул вперед. – Еще два претендента на родственницу твою были, конунг. Так брат твой, Арнвинд, чтобы никого не обидеть, да златом-серебром судьбу девицы не решать, поединки назначил. К тому же будь вира мерилом за Хильд проиграли бы и Олаф и Эрик, ярл Арнвиндов. Слишком уж богат альвхеймарец. Бронь на нем сплошь франкская, разве что шелом северный, да меч…, - тут на миг воин паузу взял, видно оружие, вспоминая, - рукоять золотая, а клинок видать цверги ковали. Щит Олафу что масло али шелк резал. Видать боги от Олафа отвернулись. Оставил его Один на поле ратном. Ярл тот пришлый похоже колдун был, вроде хром, да калечен, а бился не хуже воев наших лучших.
Тяжко вздохнул Аудбьерн. Послал он парня на смерть верную, хотя и предположить такого не мог.
- Хильд альвхеймарцу досталась? – Снурри спросил.
- Не ведомо то. Мы сразу ушли, Олафа в родные Фиорды доставить, дабы тризну по нему справить большую.
- Один пригласит тебя в Вальгаллу, Олаф, за пиршественный стол. Станешь ты воином войска его, - тихо проговорил Аудбьерн да рукой махнул. – Сегодня, как только светило коснется скал, да краем море зацепит, справим по Олафу тризну великую, да жертву Одину принесем. Кстати, Снурри, - повернулся к старику конунг, - помнишь, драккар тот с пробоиной, что стоит за скалой?
- Отчего ж не помнить? Помню.
- Так вот, пусть пробоину до вечера заделают, да соберут хирдману достойный скарб с собой.
- Сделаю, конунг, - кивнул Снурри и вышел из длинного дома, следом за ним вынесли Олафа.
Остался один Аудбьерн, лоб его складка тревожная прорезала. Все шло непонятными путями, будто бы Локи резвился на просторах Фиордов и Мера. Шутки шутил, да в игры играл с ними. Тяжкие думы шли к конунгу: от Неккви гонцов не было, викинги в поход рвались, а отпустить нельзя было, драккары крови хотели, как и клинки их, а тут еще странный ярл из Альвхеймара..

[А'den Revenger >>>]

Мер. Нидорас.

Рассвет встретил войско Сельви.
Разрушитель же восседая на коне, держал знамя в левой руке, а в правой – секиру. Рубцы на груди и высохшая на лице кровавая ладонь придавали Сельви исконно устрашающий вид. Первые лучи солнца багровым пламенем упали на его лицо. Он оглядел войско.
-Мерейцы! Врать я вам не стану, да и не умею зря языком трепать, немногие из вас видели меня в бою, но кто видел – тот скажет – что средь вас – я равный. И на коне я лишь из старых традиций, да и знамя надо нести высоко, чтобы все видели и устрашились Змея нашего, Мерийского Золотого Змея! Знаете ведь, я оркнейцев этой секирой рубил, так теперича угрожают нам не оркнейцы, а ярлы Харальда, этого труса проклятого, который боится выйти на поле боя… А ярлы без конунга – как викинг без головы, а значит – мы будем сражаться с войском мертвецов, у которых нет одной главы… Все кто присягнул Харальду – слабаки и трусы, ведь они боялись его армии, а не самого Харальда, но нам ли бояться тех, чей вожак – юнец? Нам ли бояться труса, нам ли ходить под его стягами? Нет, братья, не согласен я на такую судьбу, и хоть врага больше – знайте, мы – сильнее, да и Волк нам не брат, а Медведя Змей одолеть способен! Ну что, братья, покажем, на что способен Златоглавый Змей?
-Да!!! – выкрикнуло войско в ответ.
-Ну, тогда пойдем и докажем, что мерийцы – не пустозвоны!
-Да!!! – снова выкрикнули воины.
-Костьми ляжем, но защитим Мер, верно, братья?
-Да!!!
-Не верно… - засмеялся Сельви. – Умирать нам не к чему, надо сражаться… Только так мы защитим Мер!
Войско, вероятно, устало кричать…
-Может, пойдем уже? – прозвучал чей – то утомленный голос.
По рядам прокатилась волна смеха.
-Айда за мной! – усмехнулся Сельви и похлопал коня по гриве. Тот медленной рысью двинулся вперед.
Змей на стяге распрямился и начал, будто полыхать на ветру. Быстро бежало время, неторопливо сопел конь перед привалами, еды хватало на всех, пили же из ручьев, благо на пути их было много. Сельви и не думал смывать с лица засохшую кровь, он много общался с солдатами, спал во время привалов, обсуждал тактику с Неккви и Свейном, и наконец, изредка смотрел на природу своей земли.
“Нет, мы обязаны победить… Неужто это все достанется юнцу малолетнему, который и стали не чувствовал… Не верю я в это… Не может такого быть… Один не может этого допустить. Просто не может. Это глупо. Отдавать такие земли этому волку… Нет… Не хочу… Нельзя. Надо… ”
Волновался Сельви. Сильно волновался. Но ничто не выдавало в нем волнений. Не хотел он перед воинами своими оплошать. Не первая уже битва, но, однако, такого размаха в жизни Сельви еще не было…
“Знаю я, что с первой кровью опять впаду в безумство, пойду в первых рядах, буду рубить всех налево и направо, но… Но выживу ли я в этом бою? Безумные и гении живут очень недолго… Выживу ли я? Вот в чем вопрос. Пасть в кровавом безумии – об этом мечтают все мальчишки, но я не хочу. Последние секунды жизни пусть я буду собой, а не сумасшедшим воином, сметающим все на своем пути…”
Его конь без устали вез на себе всадника, чувствуя его дух, окрепший и знавший одну истину.
“Нам нельзя проиграть эту битву. Нельзя. Значит – только победа...”
Раздавались песни… Второй день в пути… Утром – уже на месте… От этого сил только прибавилось… Каждый шел и пел, пел и Сельви… Пели о войне, пели о героях, пели о любви, пели о том, о чем каждый хотел петь. Но все песни с единым корнем… Все песни – про эту жизнь. Сладкую и горькую… Безжалостную и милостивую…

Утром Сельви проснулся... Кто – то начал дуть в горны и рога… Этот день начался… Возможно – самый страшный день в жизни Сельви…

Перед воинами возникли горы… Битва – за ними…

[DarkLight >>>]

Северный Мер. Хакон конунг.

Грозною ратью
Воев бывалых
Змею явился
Черный медведь.
Воинской статью
Гридней удалых
Хакон гордится
Ныне и впредь.
Черною тучей
Смерти крылатой
Стрелы ударят
В щит и шелом:
Конунг могучий
Кровную плату
С ворога взыщет
Острым мечом.

Так пел скальд из местных, приблудившийся к войску да за песни обласканный. Многие знали, что Хакон и сам не чужд меду поэзии, и, хоть не испил до дна чащу с кровью Квасира, а все же усы в ней мочил предостаточно. В скальдах Хакон смыслил довольно, и зрил: этот певец – не из лучших. Те молодцы, что на свадьбе Харальда пред креслом его состязались перед этим – что боги Асгарда пред смертными.
Но на войне не до жиру. Ваны-покровители, наделяя скальда ловким умом да искусством сложения вис, часто взамен мужества убавляли. Вот и выходило порой, что лучшие певцы да сказители славили победителя после победы, а не шли с ним на бранное поле. Во времена деда старого Хакона таких мужей презирали, но сейчас, перед гибелью мира многое поменялось.
Вот и кивнул конунг певцу благосклонно: пусть уменье его – лишь позолота, а не злато червонное, зато сердце открыто да норов почестью не испорчен. Тот и рад был стараться: в этих краях скальда не сильно-то того жаловали, вот и решил он у конунга пришлого счастья пытать.
Слухом земля полнится, так что знал Хакон уже, что за рать идет навстречу им с Грютингом. Битва за Мер уж не за горами была, и конунг Транделага лишь только надеялся, что боги будут за них в этом сражении. Знать бы еще, как успехи у Харальда? Увы… от зятя пока вестей не было.

Сообщение отредактировал DarkLight - 29-08-2007, 19:09

[НекроПехота >>>]

Хрольв и Ивар, сыновья Рогволда

- Отец велит вам обоим сворачиваться, да возвращаться обратно в имение.
Посланник отца явился Хрольву и Ивару в сопровождении двух младших воев из дружины Рогволда, а также проводника из ближайшей деревни. Маленький и незаметный человечек, которому судьба начертала предел – подобные сообщения, вел себя словно конунг, чувствую столь необычную легитимность собственной власти.
- Это ж чего такого случилось, что отец отрывает нас от любимой забавы? – зевая, ибо было еще раннее утро, поинтересовался Хрольв. Великан в компании трех гридней трапезничал за наспех сооруженной скамьей-столом. Стол буквально ломился от яств, хотя и в основном животного происхождения.
Посланник Рогволда нашел братьев на самом краю его владений. По всей видимости охотится они уже и не помышляли – великое обилие трофеев – шкуры, рога, всячески приготовленной мясо – украшало лагерь. Лагерь – всего несколько тентов. Из одного такого тента и вышел Ивар. Он был практически гол, ибо намеревался искупаться в речке, что громко журчала за ближайшим буреломом.
- Думаю, дядя наш приехал, - догадался Ивар, - привез новости важные, а посему и наше присутствие отцу понадобилось.
- Именно так, - разочарованно кивнул посланник, которому самому хотелось объяснить причину. Этого не мог не заметить Ивар. Мелкие люди гордятся мелочами. Пожав плечами, он направился к речке.
- У нас в достатке вина и мяса, - бросил он напоследок через плечо, - располагайся. Раньше, чем я умоюсь, мы все равно не тронемся.
- Присаживайся, - указал на место напротив себя Хрольв, - расскажешь чего там в Нидаросе происходит.

Немало дней минуло с тех пор, как драккар Сигурда пришвартовался в гавани Нидароса. Тайным был его отъезд, никто не пришел проводить в путь посланника Рогволда, и таким же состоялось возвращение – промозглым ранним утром, когда слегка накрапывал холодный дождик, а ветер так и норовил забраться за шиворот, Сигурд в сопровождении нескольких гридней следовал по все еще спящему городу.
Усадьба брата, как только узнали, что за гость требует разбудить хозяина поместья, мгновенно преобразилась – из полусонной обители (сыновья ярла со многими гриднями отправились на охоту, а сам Рогволд ненавидел суматоху и шум) в зал для пиршеств. Впрочем, когда Сигурд и Рогволд сели за стол да начали обильную трапезу, все уже было сказано и решено.
Долгим был утренний рассказ Сигурда о том, как принимал его Харальд, что сказал, чего просил да чего требовал. Покуда брат говорил, Рогволд помалкивал да слушал, лишь бороду поглаживая. Как только Сигурд упомянул про сына, что пришлось оставить в качестве заложника, ярл Мера наконец заговорил:
- Бальзамом на сердце новости твои, брат, - в голосе Рогволда читалось возбуждение и энтузиазм, которое скрыть ему не так и удалось, - великое будущее ожидает нас! Может, ежели смилостивятся высокие боги, не только Неккви служить не буду, но и перед Харальдом на коленях ползать не придется.
- На каких коленях, брат, - удивился Сигурд, - он намеревается тебе во владение весь Мер отдать, ежели по договору все выйдет!
- Так то оно так, - кивнул ярл Мера, - но был бы я недалеким ярлом, ежели бы свое будущее вперед не планировал. А в будущем этом видится мне, что негоже…
- Задумал снова что-то? – перебил брата Сигурд.
- Еще нет. Планировать-то, конечно, дело хорошее, но для начала полагается выполнить то, о чем договорились с Харальдом. Пожалуй, пора моим отпрыскам возвращаться с охоты, отложить копья да взяться за мечи.
- Велишь послать за ними?..
- Велю, когда отпразднуем твое возвращение. В долгу перед тобой я, брат.
- Думается мне, представится тебе такая возможность в скором будущем, - вздохнул Сигурд, задумавшись, - немало нам предстоит еще сделать, чтобы Неккви старого с трона скинуть да тебя заместо него посадить.

Сообщение отредактировал НекроПехота - 30-08-2007, 7:59