Успеть добраться, времени всё меньше и меньше...

Новый текст:

На самой восточной окраине необъятной Империи располагаются тихие и мирные земли, не знавшие войны уже более ста лет, уснувшие и забытые всем населением страны, занятой войной на своих западных границах.
Однако не всё спокойно даже на востоке...
Каждую ночь маленькую деревню без названия атакуют орды, полчища возникающих будто из ниоткуда скелетов, вурдалаков, зомби, ведомых в атаку странными полулюдьми в черном. Охваченные ужасом окрестные деревни решаются на последний, отчаянный шаг - вытряхнув все магические вещи, все снадобья, все деньги, что имелись в закромах, отправить в путь тех, кто уже однажды преодолел этот дальний путь. Тех людей, что волею случая нашли приют за частоколом поселения.
Однако страшные испытания ждали отправленный отряд за воротами поселения. Сделав остановку в поселении, по легендам охраняемом защитными заклинаниями, путники успокоились, посчитав, что находятся в безопасности.
Благодаря странному юному проводнику по имени Арей Фэйтт, лишь Джон Дуглас, единственный, кто прибыл в деревню из иных мест, сопровождаемый целительницей Вивьен, парнишкой Жденеком и девушкой Майей, рожденными на этих землях, сумел избежать страшной гибели, что настигла остальных членов экспедиции.
Погребальный костер, охвативший всю деревню вместе с теми, кто остался за ее стенами, освещал лица выживших, перед которыми был долгий и трудный путь...
---------------------
Этот трудный путь оказался долгим, изнурительным походом сквозь ночной лес, сквозь слабый дождь, чтобы дорога вывела путников в поле, заросшее высокой травой, где они встретили не совсем трезвого бродячего священника по имени Вардамир, пообещавшего провести из безопасной дорогой мимо расположившихся на тракте разбойников. Однако судьба снова бросила горсть страданий в лицо отряду - они нарвались на засаду из трех человек, когда тучи на небе снова загромыхали, приближая дождь и грозу.
В решающий момент Джон Дуглас встал на сторону насильников, открестившись от своих спутников и, когда один из них стал рвать одежду на Вивьен, не вмешивался. Будто ожидал чего-то... Первый раскат грома - и хлынул дождь, а с ним пришла нежить, появившись словно из ниоткуда. Джон Дуглас, рванувшись, освободил Вивьен и вступил в неравную и безумную схватку с чудовищами, а отряд, успев получить свою долю избиений, понесся навстречу темноте во имя спасения собственных жизней.
Джон Дуглас присоединился позже. Раны, полученные им в схватке, вскоре лишили его сознания. А душевная рана, нанесенная им Вивьен, не дала девушке сил применить свое искусство. Отряд, бредя сквозь утреннюю дымку, вышел на пепелище старой фермы, где их ждало еще двое странных путников - Хром, говорящий загадками и непонятными фразами, и Войт Вишский, потерянный в этом безумии человек.
Продолжив путь вместе, отряд скоро вышел к странной озерной деревеньке, где их уже ждал староста Вилло, оказавшийся старым знакомым священника Вардамира. Меж тем, червь сомнений в положительности спутников разъел разум Майи, и девушка, настороженная странным чувством опасности вокруг, ощущавшимся с утра, не сводила с остальных своего взгляда...
Ждать долго не пришлось. Оказавшись в выделенном им сарае, путники обнаружили себя окруженными селянами с вилами и факелами, заговорившими что-то об Озерном Боге и многозначительно косившимися на девушек. Вардамир, успевший к тому моменту изрядно набраться в компании со старостой деревушки, мог помочь лишь храпом. Однако неожиданная весть о развороченных могилах прервала беседу, и вся толпа медленно схлынула, оставив путников удивленными и озадаченными. Вивьен последовала к унесенному до этого в дом знахарки Мельды Джону, потерявшему сознанию от ран. Целительница хотела извиниться за свое дерзкое поведение в доме старосты, однако Мельда говорила как-то странно, зло, не обращая внимания на свою запуганную и бледную ученицу Эйну. Она словно хотела обвинить Вивьен в чем-то, заставить ее сломаться, оступиться... и лишь кинжал Дугласа у горла знахарки помог Вив избежать плачевной участи. Радость девушки не продлилась долго - Джон Дуглас, несмотря на чудесное исцеление, оставался все тем же колким северянином, не умевшим и не хотевшим говорить мягко. С утра он торопил уже всех, явно не собираясь задерживаться в деревне дольше положенного, хотя все ночное происшествие оказалось не более чем безобидным ритуалом танцев...
by Father Monk
=================================

Обсуждение здесь

Идея игры - Arey Feytt
Ведущий игры - Father Monk

В главных ролях:

Амиликэ - Вивьен, целительница, адепт Магии Жизни.
Морфи - Эйна, бывшая ученица знахарки Мельды из "рыбной деревни".
Drogo - Вардамир, странствующий монах.
Father Monk - Джон Дуглас, воин из Северной Марки.
Torvik - Серж Виканти, юноша из Даэллы с располагающей к себе внешностью.

Арей Фэйтт, проводник отряда с бледным лицом и слабой улыбкой.


В ролях:

бабка Гульда - Зарема, хозяйка театра в Даэлле и королева криминального дна.


Принимавшие участие в новой версии игры:
(погибшие персонажи и выпавшие игроки)

Войт Вишский, плотник, чья судьба могла двинуться иным путем, погиб в таверне "Зеленый Кит" (Equinox).
Жденек, бывший воришка, шестнадцати лет, погиб в таверне "Зеленый Кит" (Amigo Petrificus)
Майя, девушка из Поляны, страдающая странной аллергией, погибла в таверне "Зеленый Кит" (Эсмеральда).
Хром, странствующий воитель, ищущий Луну, погиб в таверне "Зеленый Кит" (Sir PofIGIst).

Вардамир, странствующий монах (Dakmor).

Сообщение отредактировал Father Monk - 20-10-2008, 21:36

Приключение начинается.



-Итак,- староста обвёл глазами всех присутствующих на совете, - Долго мы не продержимся здесь, необходимо известить Императора о случившемся, надеюсь Он пошлёт когорту к нам на помощь. Я никого не заставляю, необходимы добровольцы. Итак. Кто из вас отважится отправится в этот недальний путь, который ещё опаснее, чем защита деревни? Вам придётся пробираться через леса и болота, вам придётся идти пешком, чтобы успеть вовремя. Я повторю, это очень опасно и может быть не под силу даже вам, герои Империи.
Староста посмотрел на притихших людей. Кто-то из них уже решил для себя, что он останется в деревни, кто-то уже решил, что отправится в путь. В зале всё ещё стояла тишина, но ненадолго...


-Мой Повелитель?- Проторий, коммандир элитной когортой вопросительно взглянул на Императора.
-Ты не ослышался, Проторий. Это приказ, - твёрдо сказал Император и задумался.
Увести когорту из столицы - большой риск, но необходимо было закончить войну с некромантами прямо сейчас, когда основные войска уже вовсю теснят их на севере в Облачных горах. Эту войну можно было выиграть прямо сейчас, так чего же ждать?
-Да. Отправляйся ч когортой в Облачные горы и не задерживайся там надолго, ты нужен здесь...

Молодой воин, лет 20, встал с своего места. Для себя Хром уже решил, что бойдет к Императору. Хром готов рисковать жизнью, ведь именно за счет быстрых гонцов и сильных защитников, деревня сможет продержаться.
- Староста, к Императору пойду я,- Хром смотрел прямо в глаза старосты,- мне не страшна эта нечисть, каждое существо можно отправить обратно в могилу и я это сделаю.
Хром был непокалебимо уверен в своих силах. Лучшая лекарство против нечисти - это хладный меч, да разрушительная магия.

«Опасно, говоришь… Болота, леса, овраги и толпы нечисти ужасной.. Хм, пожалуй – это по мне, да и кому, чёрт возьми, охота жить вечно?» - размышлял молодой варвар поглаживая светлую бородку.
Его размышления прервал тёмноволосый парень поднявшийся со своего места, доблестно заявив, что готов отправится в путь…
Варвар Берси, которого когда-то прозвали Медвежонком или же, как величали его друзья по оружию - Медведь, почесал голову и не долго думая оторвал свой могучий зад с места.
- Ну, нельзя же позволить парню, убить всех одному! – произнёс он с улыбкой на лице.- Я отправляюсь с ним!

Хрупкая, совсем юная девушка поднялась со своего места, в ее пепельно-серых глазах невозможно было прочесть, что она в данный момент чувствует. Вивьен совсем не была похожа на воина, а уж тем более на героя, но ее голос прозвучал с необычайной решимостью:
- Если быть предельно честной, меня очень пугает происходящее. Я никогда в жизни не воевала, и предпочитала отсиживаться в стороне. Но сейчас пришла беда, которая даже меня не может оставить равнодушной. Думаю, вам может пригодиться моя помощь – я неплохо умею врачевать раны, и в случае чего смогу постоять за себя, - она улыбнулась лишь уголками губ, глаза по-прежнему ничего не выражали. - Доброй охоты!

- Меньше слов, больше дела! Я отправляюсь к Императору! – Произнес, потрясая латной перчаткой, надетой на левую руку, чернобородый старик, - Нежить узнает, что такое последнее упокоение от моей руки, а живые узреют милость изначальных сил.
В подтверждение его слов ветер, снаружи зала, яростно взвыл – Тим не в силах был избавиться от детской страсти к театральным эффектам.
“А я смогу убраться отсюда, пока сам не сровнял с землей эту деревню” – продолжал он мысленно свою фразу. Тимоти Кейн уже чувствовал, как к нему неспешно подкрадывается тень его “нечеловеческого” бытия, то, чего он больше всего боялся и ненавидел – безумие, приступ которого, был сравним только с яростью загнанного зверя.

"Решено, решено... да вот как бы не так."
С крайнего места поднялся невысокий щуплый человек с ярко-желтыми глазами, и в берете, надетом на голову ровно так, чтобы небольшие рожки все равно были видны. В человеке легко узнавался слуга местного трактира.
- Я решил... ээ.. что мои умения наверное... лучше подходят для защиты деревни. Как бы нелепо это не звучало.
"Ну вот, как всегда опозорился. Впрочем мне не привыкать, да и какая разница... уж кто кто, а я то всегда успею унести лапы из этой дыры."
Нордли уселся назад, и принялся лениво озиратся по сторонам, думая кто же поднимется следующим. Он явно скучал и надеялся поскорей выбратся отсюда. Перед боем следовало ПО НАСТОЯЩЕМУ поесть. Его ждал курятник.

Сообщение отредактировал Poor Sol - 14-11-2006, 12:40

Юноша машинально вертел стакан в руке, вслушиваясь в то, что говорил староста и сотоварищи, Симирель знал, что староста прав и нужна помощь извне. Дела деревни ставали все хуже и хуже с каждым днем, эта нежить совсем распоясалась...
- Ну что ж, если никто не возвражает, то я отправлюсь к его императорскому величеству за за столь важной для жизни деревушки помощью,- Рель отодвинул от себя стакан с недопитым вином, встал из-за стола и вперился взглядом в старосту,- это место стало моим вторым домом и я не позволю Тьме завладеть им.
Его глаза вспыхнули отблеском фиолетового пламени.
- И как сказала миледи : Доброй охоты всем!

"Доброй охоты всеееем, доброй охоты всееееем..... У самого-то небось поджилки трясутся... Бу"
- И что, только один защитник? И все остальные надеются унести зад отсюда, да? Ыыых. Я защищаю.
Наверное, это смотрелось комично, рыжеволосое и зеленоглазое Дитя Леса было маленьким и женственным. Что не мешало хорошо владеть луком, некоторой магией (ну и пусть она всего-то подсыпала порошок от запора тамошнему старосте, никто же не узнал=)) и от природы нахальным характером, что отваживал от неё мужчин почище запаха чеснока, которым натирались некоторые девушки, дабы "не привлекать внимания"
- А, ну да. Я ж тут недавно. Меня зовут Ливак. И никаких шуточек по поводу моего имени! - добавила она, сразу припомнив одного пьяного гнома, который сразу после знакомства выдал: "Хороший левак сохраняет всякий брак!" Молча усевшись, Ливак начала оглядывать местное население. "Мммммдаааа.... И это с ними мне охранять деревню? Стоп, собственно, а ради чего?..." Ответа и не потребовалось. Тело требовало физической разрядки после долгого и мирного бездействия.

-Итак, - завершил староста, - все решили. Предупреждаю, своё решение вы не сможете зменить где-нибудь в середине похода, - староста невесело улыбнулся,- времени мало, отправляйтесь сразуже на рассвете, после того, как нежить отойдёт. Дорогу вы и сами знаете. И решите, кто у вас будет главным в отряде, выберите человека, который не только знает, куда идти, но и где какие препятствие можно обойти. Я говорю, например о Великом Болоте и реке Дьявола. Итак, хочу пожелать вам удачи, но, думаю, что ваши умения заменят её.
Герои разошлись по домам, собираться, прощаться с родными. Ночь близилась к завершению... Петохи пропели и нежить начала медленно и неохотно отступать. Пора выдвигаться...

Хрому нечего было собирать кроме своей амуниции. Воин надел свой железный доспех, довольно тяжелый, но именно такая амуниция вызывала у него чувство безопасности. В сапоге, как всегда спрятано по кинжалу. Хром закинул свои двуручный меч за спину и пошел на сбор гонцов. Самому воину было интересно, кто станет лидером, но никак не он. Из него получался хороший рубака, но никак не проводник по болотам.

Человек с травинкой во рту стоял, опершись спиной о стену дома, и лениво оглядывал сборище самоубийц, жаждущих отправиться на встречу со своей смертью.
Какая разница, это все равно их выбор...
Один из них прошел мимо Джона в гремящем тяжелом доспехе, за спиной чуть подрагивал при ходьбе двуручный меч. Черноволосый смотрел вперед, но в глазах крутились мысли, роящиеся в его голове, оставляющие его слепым к окружающему миру. Если в этом окружающем мире не будет отвлекающего звука...
Дуглас выплюнул травинку, скрестил руки на груди, презрительно усмехнувшись:
- Эй ты, черняка! - крикнул он парню. - Думаешь, по болотам в доспехе будет удобно бегать?..
Северянин покрутил головой, прицокнул языком, выражая свои мысли по поводу данной идеи.
- Я, конечно, понимаю, что ты не на турнире, и что бегать в доспехе еще как можно. Но не по болотам же, наперегонки со смертью. И где только вас, таких дурней, отыскали? По всей Империи, небось, отрядами с факелами, да при дневном свете...

Нордли вытащил последнее куриное перо из волос, надел берет, и улыбнулся. На языке еще чувствовался вкус горячей крови, от живота по телу волнами разносилось тепло.
- Дед меня подери, а ведь жизнь прекрасна!
Нордли прошел мимо человека, осыпавшего насмешками черноволосого воина в доспехах.
"Сразу видно, тертый сухарь.. И тоже решил остатся здесь. Такого нужно держатся - и по крайней мере приятно, что я не один буду затыкать городские ворота своей задницей."
Но однако, этот человек был занят пикировкой с воином, а встревать Нордли не хотелось. Поэтому он подошел к рыжеволосой девушке, которая тоже осталась на защит деревни. Он куртуазно поклонился сняв берет, и промолвил:
- Ээм... прекрасная госпожа Ливак, я вот подумал.. а почему мы должны оборонять город только ночью? Почему бы нам не выйти днем, и не устроить на них охоту когда они ослабены? Только.. эээм, нам разумеется стоит взять кого нибудь более... крупного.

В это время мимо проходил один из 5 старцов, которые помогали Старейшине и фактически сами управляли деревней. Старцы были только так названы или это пошло с давнейших времён, но нынешние старцы были не то чтобы очень старыми. Этому во всяком случае, было лет 30.
-А потому, Нордли Д'Кейстен, что нежить исчезает днём. Мы пробовали их найти, но... Они словно под землю проваливаются, не остаётся ни следа. Даже те, которые были...эээ...убиты, если можно так сказать, они тоже исчезают. Так, что извините, что отвечаю на этот вопрос я, но у нас...эээ...не получится пойти атаковать днём. И, к сожалению, до Столица не получится, на сколько вы знаете добраться за день. В лучшем случае - неделя. Но это раньше было, а сейчас ещё и нежить. Так что...э, боюсь вообще месяц добираться, - у говорившего явно был небольшой дефект речи, но смысл сказанного был понятен. На этом старец отошёл, не дав девушке самой ответить на вопрос.

Вивьен довольно быстро собрала вещи, наспех побросав в походную сумку все необходимые для путешествия лекарства, сменный комплект теплой одежды, немного еды (сухофруктов и вяленого мяса). Из оружия при себе у нее была лишь праща, мешочек со свинцовыми шариками к ней и небольшой кинжал с посеребренным лезвием.
Если сборы заняли не так много времени, то прощание с друзьями, которыми Вив успела обзавестись за время пребывания в деревне, прошло гораздо тяжелее. Никто не верил, что кто-нибудь из добровольцев сможет вернуться живым. А Вивьен эта надежда ох как не помешала бы сейчас, ведь и она сама слабо верила в успех предприятия.
С этими невеселыми мыслями, она отправилась на место сбора их небольшого отряда.

Посчитав своим долгом не вмешиваться в чужие распни, он, улыбнувшись непонятно кому, направился к выходу.
Слегка вздрогнув от внезапного холодного порыва ветра, он укутался в плащ и предвкушая сытный завтрак, направился в таверну.
«Может этот парень и прав – и мы не более чем кучка самоубийц, но даже если и так, то помирать на голодный желудок, да ещё и не сделав последний глоток эля, я уж точно не собираюсь».
После непродолжительного, но относительно питательного завтрака, Берси, закинув кое-какие запасные вещи и буханку хлеба с ломтём сыра в мешок, проверив полна ли фляга, направился к месту сбора, попутно прикидывая, кто же поведёт их в этом не легком приключении за собой.

"Во нахал! Хотя дело говорит... "
- Слыхала я когда-то от своей бабки сказки, что нечисть с наступлением утра в безжизненные вещи превращается. Будь то камни, деревья.... Даже травка - и то нечисть. Это она меня так пугала, чтобы далеко не бегала. - Ливак улыбнулась, вспоминая детство. - Ну ладно, это лирические отступления. Слы, благородный рыцарь Кровопи... ой. Нордли, я хотела сказать. Так что там у тебя с оружием и вообще, какие планы на оборону? О тебе, - Ливак ткнула пальцем Нордли, - кажись, я слыхала, ага. И не улыбайся мне так! Вон о том - нет. Эй, как там тебя, любезный!.. Нордли, вы с ним знакомы?

- Хм... ну исчезает и дед с ней.. Хотя уничтожить ее днем было бы намного проще. Оружие.. кинжал у меня есть, в сапоге ношу, и булава небольшая.. булавка можно сказать. Валяется в моей комнате в таверне. Оружие простое, да и не лучшего качества, но... против живих спасало меня не раз. Против мертвых, а тем паче мохнатых и зубастых оно должно не слишком подходить... надо бы тряхонуть местного оружейника, мы в конце концов единственные защитники деревни! Аа... вон тот это который? Черноволосый? На вид так просто деревенщина в латах, грубая машина для боя. А тот который его задирает кажись не так прост. Он вроде с севера, далёёёкого севера. Как впрочем и тот вон дуболом с кувалдой и косицами. Варвар, дикарь, но честно говоря, мне жаль что он уходит с большинством. Его можно было бы использовать как передвижное укрепление, хаха! И вообще - не команда, а какое то стадо... Держу пари, их поведет тот парень с зеленоватой кожей - он единственный выглядит здравомыслящим. Ну а нас, эээ.... троих... координировать особого толку нет. Можно все решать и сообща.
"Оххо, и откуда же она могла про меня слышать? Неет, чтото здесь не так. Я как никак вор, а знаменитось мне ни к чему.. И почему интересно кровопийца? Неужто она видела меня после курятника?"
Нордли тщательно вытер губы рукавом, и лукаво ухмыльнулся.
- Вот ведь как - вроде только утро, а уже скоро ночь... время тьмы, демонов, оборотней, и воров... Ииииииххихихиии!..

Сообщение отредактировал Poor Sol - 16-11-2006, 23:47

Каттея с трудом открыла глаза: на рассвете, не раздеваясь упав в свою кровать после очередного ночного рандеву с нежитью, она уснула, рассчитывая проспать до полудня, но день сократился настолько, что теперь, когда она выглянула в окно, она вновь увидела сумерки. К сожалению, ее познаний в магии не хватало, чтобы определить было ли это последствием своеобразного движения светил или злых чар, помогающих нежити, однако то, что это противоречило законам природы, сомнению не подлежало.
Девушка соскочила с ложа и, схватив корку вчерашнего хлеба на кухонном столе, отправилась в рабочую комнату матери. На столе, на кресле и даже на полу в беспорядке валялось множество книг – Каттея упорно старалась найти в старых фолиантах средство поэффективнее, нежели испепеляющее зелье, которым она снабжала защитников деревни. Конечно, объема этой субстанции размером со сливу хватало, чтобы мертвяк обратился в пепел, но только один, а не целое полчище, и девушка не могла производить зелье в промышленных масштабах, да и запасы ингридиентов для его составления медленно, но верно подходили к концу. На столе стояло огромное количество пустых склянок, которые следовало заполнить зельем и чем скорее тем лучше…
Мда, похоже, посетить собрание у старосты времени у нее не будет! Ну и черт с ним – ее решение и так понятно, даже в самом страшном сне (в который, впрочем, превратилась отныне каждая ночь) никому, даже ей самой не могло привидеться, что она покинет деревню в такой час.
Засучив рукава, она принялась за работу.

Марина никогда не отличалась особо покладистым характером и женственностью. Её привычки были скорее дики, чем милы. Вот и прошлым вечером молодая волшебница предпочла перед очередной схваткой с нечистью выпить доброго эля. А так как Марина была ужасно усердным человеком, то и это своё предприятие провела на все сто. Поэтому ни на защиту деревни, ни, тем более, на ранее собрание у старосты, сил никаких не было.
Однако встать всё равно пришлось. До наступления ночи надо было почистить доспехи и поточить меч, а также постараться вспомнить заклинания.
Марина вышла из комнатки, которую снимала на втором этаже таверны, оборудованном под импровизированную гостиницу. В корридорчике было душно и стоял нестерпимый дух винных паров, честнока и ещё чего-то непереносимого. От такого изысканного букета голова разболелась ещё сильнее, и волшебница почти ьегом сбежала на первый этаж. Купив слабого горячительного для лечения своей болезни, Марина вышла подышать воздухом, пусть уже и не бывающим свежим. Из дома старосты как раз выходили те, кто осилил ранний подъём.
- Ну и флаг вам, как говорится..., - прорычала Марина и постаралась представить, очём вообще шла речь на собрании.

Рель недолго повозился в своей подземной лабаратории (точнее сказать прибрал творческий безпорядок) , заморозил новый вид вируса в Сфере Льда, посетил оранжерею в верхней части Древа, дав указания Энтам как действовать во время своего отсутствия. Лишь после этого Рель отправился в свои покои. Кровать приняла его в свои обьятья и Рель уснул под шепот тревожных мыслей...

Лучи восходящего солнца пробились сквозь хитиновое окно, заставив скрутиться в трубочку занавес, не любящий солнечного света. Тепло лучей разбудило мирно спящего эльфа.
-"Еще один прекрасный день..., постой-ка, Ахрат подери, и ты еще валяешься? Быстрее собирайся челющевивихнутая уховертка!"
Рель стал хаотично носиться по покоям, расшвыривая вещи и продираясь сквозь дождь случайно опрокинутой стопки папируса. Наскоро одевшись и поблагодарив богов за то, что собрал сумку с семенами и индигриентам еще вчера, Рель вылетел из места сосредоточения, направляясь к месту збора, по дороге надевая янтарный кулон в виде солнца.

Заметив на улицы молодую девушку с каштановыми волосами, которая, как ему казалось, отправляется вместе с ними, варвар поравнялся с ней и слегка улыбнувшись, протянув свою лапу, произнёс:
- Берси, можно просто Медведь, ну или Медвежонок.
Не зная, что сказать дальше и как себя вести, Берси взглянул в серые глаза девушки и увидав в них печаль, попытался изобразить беззаботность и подбодрить девушку:
- Да, ладно тебе грустить! Чего хоронить себя раньше, чем помрёшь! Это прекрасный день, - вдохнув утренний воздух, он продолжил, - но не для смерти, как говаривал мой папаша, отправляя меня на охоту, а для жизни! Так что выше нос!

Нордли поковырял грязь тяжелым носом своего сапога, покосился на спорящих - не поубивали еще друг друга? И вновь повернулся к собеседнице, радостно оскалившись.
- Хмм, Лив(можно я буду звать вас так?), а почему бы нам не зайти в таверну, и немного побузить? Солнце еще высоко, а я могу.. хех, взять отлиичной медовухи.
"Еще-бы, не зря же я спер ключ от погреба"
А там глядишь - и ночь наступит. Никогда не видел нежить вблизи...

- Здравствуйте, Берси, - улыбнулась девушка, пожав протянутую руку. – Меня зовут Вивьен. Мы кажется виделись на собрании, да?
Веселый и доброжелательный тон собеседника несколько ее приободрил. День и правда был неплох, если не учитывать, что это возможно последний спокойный день… Да, все таки Вив была убежденной пессимисткой. Надо было эти мысли от себя гнать.
- А вы уже раньше воевали с нечистью? Они правда такие страшные и непобедимые? Или их все же можно сразить человеческим оружием? – в голосе девушки слышалась искренняя надежда, что все ее опасения напрасны.

- Медовуха, мммм.... - Ливак даже зажмурилась от предвкушаемого удовольствия.
- Кстати, мне бы надо купить каких-нибудь волшебных доспехов, хорошего лука и стрел со смещённым центром тяжести! - "А ещё было бы неплохо стырить у кого-нибудь слабительного, снотворного и тошнотворного. Что любям хорошо, то нечисть смерть!" вспомнила она чью-то поговорку. - Ну что, медовуха пить - земля валяться?

За непринужденным разговором о нежити, конце света, и былом пьянстве, Нордли даже не заметил как они добрались до таверны.
- Ох, погоди секунду, мне.. срочно нужно отойти...
Тифлинг со всех ног кинулся к заднему двору таверны - сквозь дыру в заборе проверил - нет ли кого, перемахнул через него, и кинулся к двери погреба. Замок только щелкнул один раз - открываясь, и другой раз - закрываясь, а Нордли уже снова перепрыгивал забор. Заплечный мешок немного потяжелел. Действия эти заняли около минуты.
- Прости, что заставил подождать.. теперь можем идти.
В таверне Нордли заказал только бутыль пива - чтобы можно было спокойно разливать под столом украденную медовуху.
- Ну вот, как и обещал.. главное - не наливай когда бармен смотрит...

Обнаружив полнейшее запустение на кухне, Каттея в который раз обругала себя за забывчивость, желудок издал протяжный вой: дескать, работа есть работа, но забрасывать ему необходимо хоть что-то изредка. Издав мученический вздох, девушка накинула плащ и вышла из дому, прихватив деньги и корзину для продуктов.
В небе над деревней ярко светило солнце, а дома, на рабочем столе, стройными рядами стояли «готовые к бою» склянки с зельем – торопиться было некуда и колдунья решила прогуляться. За то время, что она проводила в своей «лаборатории» можно было напрочь позабыть о том, как приятно припекает спину солнце и путаются в ресницах солнечные лучи.
Улыбаясь лишь уголками губ без особой причины, скорее всего, просто от сознания, что она все еще жива, девушка отправилась на маленький рынок в центре деревни.

Дверь таверны приоткрылась и в проем вошел запыхавшийся эльф, быстрым шагом он преодолел расстояние от двери до разношерстой компании, плюхнулся на край скамьи и положив дорогую сердцу дорожную сумку на колени поздоровался.

-Доброго всем дня,-взгляд его перешел на правую руку, с прикрепленной к ней кожанным ремнем кругляшкой с шипом по середине и размещенными по кругу камешками,-Опять сломались, а обещали пожизненную гарантию... Ах да, они же солнечные! Рель рассмеялся над собственной глупостью.

- Дак о чем вы тут болтаете? Я ничего стоящего не пропустил?
Рель прищурясь посмотрел на контрабанду в руках,-О, я вижу вы тут медовуху для поддержания разговора распиваете, неужели так плохо?

При слове медовуха уже изрядно подпивший тифлинг вздрогнул, и зашикал на эльфа
- Тиххо ты! Бармен услышит! эээмм... Гарсон, стакан кинзового сока новоприбывшему!
Когда требуемый сок был принесен, а бармен развернулся и зашагал к стойке, Нордли схватил стакан, и выплеснул мерзкую жидкость на пол, и снова наполнил ее из своей бутыли.
- На вот, выпей на дорожку. Хм.. кстати, я думал, что вы хотели начать путь днем, чтобы сделать хоть часть его безопасной... светлое время коротко, а вы все медлите. Планы поменялись?

Всё так изменилось в этом мире! Когда-то у человека было почти десять световых часов на все дневные дела, а теперь не спеешь проснуться, как вновь наступают сумерки с неизменным волчьим воем за городской стеной и гулом, создаваемым полчищами нежити, рвущейся к живым людям.
Эта ночь должна стать для горстки гонцов последней в деревне. А может, и просто последней.
Марина весь день провела в приготовлениях, неустанно коря себя за то, что предыдущей ночью не смогла выйти на защиту деревни. Теперь все её оружие было готово. Однако девушка никогда не пользовалась им, если была возможность использовать магию. Магию стихии, казавшейся такой чуждой для столь необычного и противоречивого создания, как волшебница Марина.
Перед тем, как вечное проклятье деревни вновь обрушится на головы её жителей, оставалось ещё несколько часов. Это время Марина решила с толком провести в таверне, где, наверняка, в это время были некоторые из тех, что собрались героически покинуть город.
Лиловые сумерки опустились на улицы. А вместе с ними пришло ежевечернее зловещее состояние ожидания и напряжённости. Девушка покинула свою хижину, не забыв захватить короткий меч и всё необходимое для боя. Мысленно она даже простилась с домом, как делала каждый вечер, не надеясь уже вернуться к родной двери, обещающей несколько часов безопасности и отдыха по утрам.
Марина вошла в таверну. Посетителей было совсем даже не много, хотя особо ажиотажа, особенно в это время суток, никогда и не наблюдалось. За столиком сидели двое, которых Марина уже видела утром выходящими из дома старосты. Лица этой парочки лучились оптимизмом и радостью. В обычной обстановке волшебница даже, может, и подсела бы к ним, чтобы познакомиться с товарищами по оружию, но сейчас ей совсем этого не хотелось. К тому же, девушка испытывала какую-то зависть к этим двум за то, что они в данный момент ничего не боятся, не думают о плохом и каждый из них уже нашёл себе друга, чего не могла сделать Марина. Поэтому она лишь презрительно сощурилась, отвернулась и прошла в другую часть зала, упала на неудобный стул, кинула рядом с собой меч и заказала пива.

-Да, я и не знал, что крепкие напитки пьют с утра. Хотя с нашим распорядком суток это не удивительно,-Рель понизил свой голос до шепота,- А вообще спасибо за угощение Нордли, я правильно понял так вас зовут?
-А это прекрасная Вивьен рядом с вами? Вы очаровательна, даже с стаканом медовухи в руках мадемуазель. Каково ваше представление о том когда наконец соберутся те, кто должен отправиться к императору?-Рель посмотрел на Вивьен, а потом перевел свой взгляд к вошедшей девушке.
-"Скверно видно утро началось, раз хочет сидеть по-сиротски."

“Убей их всех, вспомни, как легко ты стер с лица земли целый город. Ты можешь в одиночку уничтожить всех мертвяков. Эти люди – всего лишь малая частица империи. Ты спасешь больше, если сокрушишь армию нежити”.
Голоса все настойчивее стучались в сознание. Безумие, взывающее к доводам разума. Тимоти прекрасно понимал, что скоро он не сможет противиться голосам. Перед ним стояла цель – вырваться из деревни и выжить. Отряд – его единственная надежда на осуществление этой задачи.
“Ну, чего же вы ждете?! Мы давно уже могли отправиться в путь... Скорее, умоляю вас!” – Эти мысли роились в голове мага, не допуская в голову шепот, просящий сравнять эту деревню с землей.
Он уже давно подготовился к походу. Все, что ему было нужно – мешок с провизией, да несколько факелов.

Сейчас, сидя в таверне, он пытался загасить свой разум чем-то крепким. Чем, он сам уже не помнил. Ему нужно было забыться, а для этого хороши были все средства. За дальним столом Кейн заприметил нескольких существ. Он уже не различал их лиц, но они казались ему смутно знакомыми. И эти существа, в тайне от трактирщика, глушили что-то довольно крепкое.
- Эй, вы! – Заорал он на всю таверну – А ну плесните мне вашего зелья. И, какого демона, вы прячете его от хозяина…
Тимоти прекрасно понимал, почему они прячут свое пойло. Еще он надеялся, что после его выкрика трактирщик обратит свое внимание на этих тихих выпивох. А дальше – будь, что будет. Тим от всей души надеялся, что его ждет пьяная драка.
Что еще лучше помогает выбить остатки разума, чем небольшая потасовка?!
Нет рассудка – нет и голосов, которые могут к нему обращаться.

Услышав крик из-за дальнего стола, Нордли обернулся и поглядел в ту сторону. Кричавший человек был явно не в себе. Затем взгляд в сторону барной стойки - хозяин таверны недобро косился, и нервно вытирал руки тряпкой. Сейчас пойдет "разбиратся". В карьере Нордли разумеется случались вещи и похуже, и разумеется он умел сладить с ситуацией. Иначе он не был бы вором. Попастся на краже пары бутылей спиртного было немного обидно, но не более. Тифлинг поднялся, поправил берет, и подойдя к владельцу таверны что то шепнул ему на ухо. Тот побагровел, чтото злобно прошипел Нордли в ухо, и с перекошенным от злости лицом вышел из зала.
"Ничего он мне не сделает.. Еще бы, я на его месте тоже боялся бы, что посетители узнают, чем он разбавляет это чертово пиво. Не зря же я здесь работал.."
Затем Нордли взял со стойки еще один стакан, и с ним вернулся к своему столику. Перебросился парой шуток с собутыльниками, и заново наполнил все стаканы, прикончив первую бутыль. С одним стаканом он направился к столику Кейна, и поставил медовуху перед ним.
- Вот, пей, и незачем так кипятится - Тифлинг улыбнулся - если хочешь, можешь присоеденится к нам. Человек пробурчал что то в ответ, а Нордли пошел назад, взвешивая в руке небольшой но тяжеленький кожаный мешочек, которого у него только что небыло. "Ого, да там прилично... ".
- Таверррна! Слушшай меня! Дада, и вас, девушка за дальним столиком это тоже касается! Я... хочу произнести небольшую речь, раз уж мы здесь собрались.

Нордли влез на ближайший пустующий стол, и сверкая желтыми глазаи продолжил

- Мы все в опасности. Ктото - как я - остается защищать деревню. Вы завтра уходите в опасный поход в столицу. Кто то делает это из чувства долга, кто то боится за людей, а кто то - по возможно своим, неведомым для остальных причинам. Это неважно, важно то, что мы берем на себя ответственность за жизни - и смерти - других людей, и нелюдей. Просто.. давайте выпьем. Кстати, я угощаю!!! Всех! И.. кто нибудь, позовите бармена. Пусть тоже выпьет за мой счет! Авось не будет держать зла...

После этого Нордли оступился, и сверзился со стола. "Чертова медовуха... надо еще налить..."

Деревенский трактир.
Ближе к полудню.

- Защитники деревни? - раздался презрительный голос от входной двери, где стоял багровый трактирщик и бородатый человек со слегка вьющимися каштановыми волосами. Он оглядел присутствующих, чуть наклонил голову, дабы сплюнуть, но не сделал этого, вновь поднимая взгляд на "героев". - Защитники деревни... тоже мне. Пьяная компания выпивох, что в момент опасности забила свои задницы в темный угол таверны. Великие, мать вашу, маги-шарлатаны, что не могут ветры пустить без магического, чтоб его, слова... Призванные сражаться с нежитью воры, которым давно пора кишки на башку намотать и подвесить над входом в конюшню...
- Это, скорее всего, вон тот малец, - быстро проговорил трактирщик, извлекая из-под передника ложку и указывая ею на Нордли.
Джон отмахнулся, медленно двинувшись по залу. Губы его все также кривились в презрительной усмешке, отдающей горечью и гневом.
- Вы кучка засранцев, гложимых идее, что может стать чем-то великим, более великим, что дерьмо на соломе в стойле лошадей, - Дуглас остановился возле стойки, оперся о нее спиной, скрестив руки на груди. - Вместо того, чтобы подержать хоть немного меч в руке, дабы свыкнуться с его весом, вы нажираетесь, как последняя вошь в деревне. С трясущимися руками, застланным хмелем взором и головной болью протянете дольше? Ха!
Джон не удержался, издал гортанный звук и сплюнул в сторону "защитников". Трактирщик промолчал, поспешно отвернувшись от сего жеста.

Хром сидел на улице деревушки и дышал свежим воздухом. Нужно себя морально готовить к будущим испытаниям. Почему никто не выходит? Чего все ждут? Воин видел, как в таверну зашли все "защитники". Чтобы напиться и завтра быть бодрым и веселым? Все сейчас там сидят и посасывают медовуху, будто находятся где-нибудь на отшибе Импреии и отдыхают. Одна мысль сменяла другую, Хром сидел и думал, а может быть уже никому ничего не надо уже и ему придется пойти одному?

Трактир.
Не знаю, сколько там до заката, но достаточно мало.

- А это прекрасная Вивьен рядом с вами? Вы очаровательна, даже со стаканом медовухи в руках, мадемуазель. Каково ваше представление о том, когда, наконец, соберутся те, кто должен отправиться к императору?
- Вообще-то меня зовут Ливак. В том, что я прекрасна, я сомневаюсь, просто я разговариваю без акцента и медовуху наравне со всеми глушу. А соберутся ваши тогда, когда не страшно будет за ворота выходить. Наверное, надо будет конвоем пройти по всем домам, чтоб собрать всех. Ведь так и не назначились дату выхода. Чем раньше, тем лучше. Каждый день короче предыдущего. И вообще, что ты у меня-то спрашиваешь? Я ж тут остаюсь. А спьяну оооочень хорошо махать мечом и стрелять из лука. Кроме того, она на меня не действует как на обычных и необычных (добавила она, глянув на Нордли) людей. Максимум, сколько её эффект держится - 40 минут....
Не успела она договорить, как тут начало происходить что-то не шибко понятное. Сначала ввалился какой-то мешок и начал что-то орать (Ливак не расслышала, так что не сразу поняла и оценила ситуацию), после чего Нордли вскочил и побежал к бармену, а потом начал всем предлагать выпивку. Но вот после того, как он сверзился со стола, Ливак вскочила и подбежала к нему.
- Ты рога-то убери, глаз выколешь... - пропыхтела она, поднимая Нордли. - Что? Выпить хочешь? Так ты ж последние капли отдал этому... как там его... ну не знаю. Так что...
И опять она не договорила. Тот самый мОлодец, который заинтересовал её в прошлый раз, вестимо, не понял сути того, что произошло прямо до его прихода.
- Вместо того, чтобы подержать хоть немного меч в руке, дабы свыкнуться с его весом, вы нажираетесь, как последняя вошь в деревне. С трясущимися руками, застланным хмелем взором и головной болью протянете дольше? Ха!
Ливак неторопливо усадила Нордли на ближайший стул, откинула волосы со лба и глянула в глаза пришельцу.
- Чего губы-то кривишь? Не по нраву, ЧТО мы пьём и КОГДА мы это пьём? Так что ж ты сам сюда пришёл? Соку яблочного выпить? Или с девкой какой на прощанье повеселиться? Твоё ли это дело, совать свой нос куда не надо и мешать людям развлекаться? И ещё. Я к своему оружию привыкла. Ты ведь его даже не замечаешь? - с этими словами она неуловимым движением метнула кинжал, просвистевший рядом с его ухом. Несколько волосков упало на пол. - Так что успокойся и не звезди. Каждый будет стараться, как может.

Релю было весело как никогда. Пьяный тифлинг толкал чарующую речь о великой мисии, возле выхода в таверну рядом с красным как рак трактирщиком бранился рыцарь (хотя что тут такого, рыцари они и есть рыцари), только не хватало чего-то довершающего всю эту прелестную картину.
Рель повернулся к даме.
- Ой! Мадмуазель извините, по-моему я обознался, с просонья знаете как оно бывает, имена путаются ну и всякое такое. Вроде-бы вас зовут Ливак ? Угадал или опять мягко сказать обознался? Хотя хватит вас доставать. Прошу извинения.
Рель поднялся, отложив дорожную сумку всторону и развернувшись к сообществу произнес
-Э-э-э, дорогие собравшиеся в данном помещении, под приятным названием "Таверна". -Рель сложил молитвенно руки- Я конечно понимаю, что ваши убеждения в собственной правоте стоит отстаивать, но прошу, нет, даже умоляю не портить этот знаменательный день. От себя лично я хотел бы добавить, что находясь здесь я всего лишь коротаю время в надежде ,что те кто должен идти к императору все же соблагоизволят прийти и мы отправимся все-таки в это удивительно-опасное путешествие. Благодарю за предоставленное мне внимание.
Откланяшись Рель сел на свое место мечтая о том, чтоб его речь возъимела хоть что-то положительное для данной ситуащии.

Сообщение отредактировал Симирель - 23-11-2006, 17:02

"А тот в дверях хоть и не рыцарь, но действительно очень сильная личность.. только злой какой то."
Нордли, вдрызг пьяный сидел на стуле уронив голову на грудь, и несмотря на муть в голове все отчетливей понимал, что его положение далеко от идеального, хоть и все что он здесь делал было совершенно невинными шутками. Пожалуй на пьяную голову тут не разберешься. Когда Симирель попытался разрядить ситуацию, Нордли подня голову, и сказал:
- Аааасссднаасдначно!
После чего потянулся мыслью к своей крови, верней к демонической ее части. Напился человек. Демоны же не пьянеют. Кровь хлынула по жилам в его голову, совершенно прояснив ее. Нордли снова уронил голову на грудь, и изпод тишка начал наблюдать за происходящим.
"Уж если мне не снесло крышу когда я стал оборотнем, то от этого точно не снесет. Но однако они помешали мне развлекатся.. Зачем они такие шумные?"

Улицы деревни. Полдень.

Каттея направлялась к таверне. Она уже успела обойти маленький рынок и узнать от знакомого торговца овощами по имени Эрл, престарелого болтуна и сплетника, все подробности встречи у деревенского старосты. Конечно, все, что он говорил, следовало делить на шестнадцать, но Каттея хоть и с трудом, вычленила достаточно полезной информации.
Во-первых, нашлось шестеро смельчаков, готовых отправиться к императору - среди них целитель, воин, эльф и варвар. "Не плохая компания, - отметила колдунья, - у нас есть надежда, если только эти люди, настолько разные, смогут поладить друг с другом!"А во-вторых, среди оставшихся защищать деревню была недавно обосновавшаяся здесь девушка-маг. Кажется, ее имя было Марина.
Каттея знала ее только в лицо, ибо девушка, будучи не очень общительной, редко с кем-либо разговаривала. Теперь же молодая колдунья решилась познакомиться с ней по-ближе. Она надеялась, что магические знания иного плана, чем ее собственные, основанные на заговорах и ритуалах, могут быть более полезны в создании какого бы то ни было орудия, способного уничтожить нежить.
Подсказал, где в данный момент находится маг, все тот же болтливый Эрл... Иногда девушка готова была отдать все что угодно за его источники информации!
Колдунья остановилась у массивной двери таверны - изнутри доносился чей-то громовой глас, распекающий осмелившихся покинуть деревню гонцов, а заодно и ее защитников. Девушка глубоко вздохнула - ох, не время нынче было для ссор! - и, открыв дверь, вошла внутрь.
Каково же было ее удивление, когда она обнаружила в деревенской таверне и гонцов и защитников едва ли не в полном составе!Кажется, не смотря на усилия некоторых из них назревала небольшая потасовка, но это ее интересовало мало - лишь бы не перебили друг друга, а там целитель справится!
Девушка завертела головой в поисках Марины - она должна была быть здесь! - и, наконец, заприметив мага за столиком в углу, направилась прямиком к ней.
- День добрый, - склонила голову в приветствии она, - Меня зовут Каттея. Могу я составить вам компанию?

Трактир.
Солнце почти село.

В трактир вбежал стражник. Он даже не вбежал, а влетел, чуть не выломив дверь. Не отдышавшись он крикнул на всю таверну:
-НЕЖИТЬ!! ЛОМАЮТ ВОРОТА!!!
Герои тружно вскочили. Причём вскочили не все. Хорошо хоть в это время там оказалась целительница. Она сразуже поняла всю важность ситуации и быстро достала откуда-то листья какого-то растения и кинула в каждую кружку пива по листку и, затем, предложила всем выпить. Все вмиг протрезвели и некоторые не совсем понимали, зачем они здесь. Но, наконец, все пришли в себя, быстро оправились и побежали на стены.

Нежить уже вовсю пыталась пробраться на сены. Какие-то животные-скелеты разбегались и головами пытались пробить ворота. Ворота пока ещё сдерживали, но это ненадолго... Вокруг всё буквально кишело нежитью... Благо это были почти что одни скелеты, которые не отличались особым умом. Но зато отличались количеством.

После крика стражника Нордли вскочил первый, и не тратя времени рванул в свой номер за оружием. Вернувшись он все еще застал большую часть людей в таверне, отпаивавшихся зельем растворенным в пиве. Нордли подмигнул Кейну тем глазом, под которым должен был красоватся огромный фингал, и побежал к воротам.
"Как ни печально, но мертвяки очень кстати. Смогу потом поговорить с трактирщиком в тишине и без кучи народу."
Ворота переодически содрогались, но пока вполне сносно выдерживали. Несколько стражников гурьбой пытались подпереть их бревном.
Нордли взбежал по лестнице ведущей на пустующий отчего-то пост лучника сверху частокола, и глянул вниз. Скелеты каких то рогатых существ таранили ворота, отчего те и тряслись. Обычные скелеты слонялись вокруг, и временами пытались грызть зубами бревна частокола. Братцев оборотней было не видно, и хорошо - пожалуй если бы там был хоть один, тифлинг бы носу не высунул изза частокола.
"Так, похоже главное уничтожить тех рогатых. Вот только как? Прыгать вниз, и переть на них с булавой кажется будет не слишком умно."
Тифлинг оглянулся, и увидел других защитников, пополам с будующими гонцами, спешаших к частоколу со стороны таверны. Пора начинать чтоли..
Нордли оттолкнулся, и прыгнул вниз, стараясь отпрыгнуть как можно дальше от частокола. Приземлился не слишком удачно, на одно колено, и согнутую сторую ногу. "Кажется подвернул" - только подумал, как почувствовал привычное ощущение в лодыжке - растянутые жилы восстанавливались. Он как мог скоро рванул в сторону ворот, оббегая окружающих его скелетов. Один попытался остановить его, широко разведя руки-грабли, но получил булавой по голове. По черепу только пошла трещина, но путь далее был открыт.
Очередное рогатое существо с размаху врезалось лбом в ворота, как Нордли подбежав запрыгнул ему на спину, и вцепился в ребра когтями покрытой шерстью левой руки. Если не получится убить, то пусть по крайней мере не таранит ворота, пока не подойдут остальные. Существо под ним бесилось, скакало, и кружилось волчком, а тифлинг кое-как удерживался на его спине уже обеими руками.

Как-то неожиданно все началось. Тьма наступала так стремительно, что казалось, не просто темнело, а кто-то специально сгонял сюда эту черноту, затягивая ею небо. А потом случилось самое страшное. Неизвестно откуда появилась нежить и начала штурмовать ворота. Мирные жители в панике разбегались по домам, а немногочисленные защитники пытались сдержать натиск чудищ. Повсюду слышались крики и стоны раненых. Вивьен в этом хаосе мгновенно растерялась. Взяв в руки пращу и заложив в нее свинцовый шарик, девушка раскрутила ее над головой. Свинцовый снаряд со свистом разрезал воздух и лишь слегка клюнул в плечо перелезавшего через стену скелета. Но тот, казалось, ничего и не заметил и продолжил свой спуск, пока чей-то боевой топор не снес ему голову.
Да, помощь Вивьен как воина была здесь явно ни к чему. Зато, она могла пригодиться как целитель. И девушка, продираясь через толпу, направилась прямиком к воротам, чтобы помочь раненым защитникам деревни.

Рель был трезв, ибо он так и не притронулся к кружке. Вопящий стражник в конец разрядил ситуацию в таверне и из враждующих став сплоченными маги, воины и тд и тп рванули из тавены на защиту деревни. Первым делом Рель побежал к воротам, трещавшим от натиска скилетов. Порывшись в сумке он вытянул пару семян и швырнул с точностью до мм по краям ворот.
-Расти большим и крепким, папа любит тебя,- глаза его вспыхнули сереневым заревом, а в тех местах, где были брошены семена росли с ужасающей скоростью деревья, оплетая гибкими ветвями бревна ворот, пока полностью не перелелись с ними в единое целое.
Соеденив руки Рель сконцентрировался на сути существования света внутри себя и запрокинув голову запел.
Сперва воздух вокруг него замер, а потом стал кружиться. Маленький смерч поднялся возле ворот, внутри него парил эльф. Медленно он приблизился к воротам, резко выдвинул вперед руку. Удар воздушной стены растрощил в пыль ближайших нападающих, далее нежить лишилась то конечности, то другой части своего скилета.

После попыток утопить мысли в выпивке Кейн практически не соображал. Он не расслышал, что орал стражник, вбежавший в таверну, но по реакции толпы понял, что дело дрянь. Он не мог даже просто держаться на ногах в вертикальном состоянии – слишком много хмельного зелья было выпито.
- Надеюсь, ты поможешь мне?! – обратился он к… латной рукавице, которую, с момента прибытия в деревню, еще ни разу не снимал.
Словно отвечая ему, руны, впаянные в перчатку, стали мерцать красным светом. Простейшие заклинания, что знал маг, благодаря артефакту, сами всплыли из глубин отравленной выпивкой памяти. Издав, как казалось Тимоти, воинственный клич, маг, окруженный завесой из камней и песка, что поднял возникший из ниоткуда вихрь, слевитировал в гущу скелетов.
Набравший силу шквал мгновенно разорвал на составляющие наименее удачливых мертвяков. Несколько молний поотшибали рога и головы еще нескольким тварям. Затем, выкрикивая жуткие проклятия, которые остальные обороняющиеся, что были не в состоянии оценить эпичность момента, воспринимали как пьяную ругань, Кейн принялся со скоростью подчиненного им ветра носиться от одного костяка к другому, с помощью латной перчатки превращая когда-то “идеальных” скелетов в могильную пыль. Вокруг вспыхивали электрические разряды, каждый из которых отправлял в небытие очередную тварь.


Маг не помнил, как долго он сражался и скольких неупокоенных он разорвал на куски. Он уже давно потерял чувство времени. Азарт битвы сменился желанием опорожниться и уснуть. Очередной мертвяк возник перед Тимоти. Сотый?! Тысячный?! Он отправился в небытие к своим собратьям. Латная рукавица легко прошла сквозь оскаленный череп, пробивая его насквозь и подкрепляя действие физической силы разрушительными заклинаниями воздушной стихии. Секунда – и противника нет, а Тим, не рассчитав силы удара и не найдя опоры, полетел по-инерции дальше. Еще секунда – и с земли раздался богатырский храп. Спиртное взяло свое.

Только-только приноровившийся к бешеной скачке Нордли смог наконец держась одной рукой, второй снять с пояса булаву, и начал колотить ей по башке зверя. Башка покрывалась трещинами, но держала удар. И тут.. налетевший тугой вдар ветра оторвал голову зверю, и поломал остаток костяка. Тифлинга отшвырнуло далеко в сторону, проволокло по земле и валяющимся на ней камням, и наконец ударило макушкой в попавшийся на пути пень. Свет померк. Когда свет появился вновь, его окружал небольшой лесок из пары десятков деревьев, находившийся метрах в ста от частокола. Тело болело с невероятной силой, пара-тройка ребер кажется была сломана. Многочисленные ссадины и синяки быстро заживали, боль в голове проходила. Ребра пожалуй восстановятся только через пару часов, но это не самое плохое. Жар распространявшийся от желудка слабел. Регенерация отнимала силы.. Впрочем он сможет прожить без еды еще долго. Нордли кое-как поднялся, и сразу отшатнулся от пары свеженьких еще зомби, которые с утробным рыком шли к нему вытянув вперед руки. Булавы поблизости видно небыло, кинжал здесь врядли поможет. Осталось еще одно оружие - редкий случай когда можно было пользоватся зубами не боясь, что укушенный станет тебе подобным. Нордли отскочил подяльше от мертвецов, и начал превращение.
Прямо сквозь одежду полезла шерсть, ногти скрутились обернувшись острыми когтями, ноги резко подломились - теперь они были согнуты назад. Лицо, вс еще не покрытое шерстью вытянулось, рот оказался просто таки набит зубами. Уши заострились и удлиннились, позвоночник согнулся. Получившееся существо являло собой классический пример оборотня в боевой форме, застывшего между человеком и зверем, за одним лишь исключением. Классический оборотень был в полтора-два раза больше. Существо зарычало, и склонив набок голову поглядело на приближающихся тварей. Затем припав к земле на четырех конечностях метнулось к ближайшему, и перекусило твари лодыжку. Мертвяк шагнул еще раз, не удержался, и упал. Предстояло разорвать их на части.

Ночь. Перед воротами деревни.


«Какого дьявола? Только что же был день!!!» - стиснув зубы и тяжело дыша, девушка бежала к своему дому – это чертово время опять обмануло ее, выскользнув из пальцев, как водяная змея! Мало того, что она не успела поговорить с Мариной, она еще и не может сразу отправиться защищать стены!
Толкнув дверь и ввалившись в дом, она швырнула куда-то в угол корзину с продуктами и кинулась в рабочую комнату за своим зельем. Наскоро прикрепив к ремню поясную сумку и в спешке наполнив ее бутыльками с колдовским составом – единственным, что она могла противопоставить мертвякам, она со всех ног помчалась к воротам.
Когда Каттея оказалась перед воротами, бой был уже в самом разгаре – перед воротами возвышалась стена из непонятно откуда взявшихся деревьев, вокруг нее носились электрические разряды, обращая нежить в пыль, а парящий в воздухе эльф, попросту сметал с пути нежить магией огромной силы
- Осторожнее! – закричала она, надеясь, что ее голос не затеряется среди рыка нелюдей и криков людей, - Ты же положишь и людей тоже!
Но колдунья не дождалась ответа – на нее надвигались трое полусгнивших зомби. Набрав в левую руку энергии для удара, она метнула ее в нелюдей, правой доставая из сумки зелье. Зомби попадали друг на друга и девушка, размахнувшись, запустила бутылек в эту зловонную кучу гнилого мяса. Полыхнуло пламя и к запаху гнилого мяса добавился запах палегоно – одно зелье на троих не возымело должного эффекта – мертвяки все еще шевелились, но были уже не так опасны – кому не хватало голов, кому рук, кому ног… Подоспевшие воины из деревни мигом порубили их на куски.
Каттея же двинулась дальше, метко бросая бутыльки из сумки то в одного мертвяка, то в другого. И чем больше нелюдей обращалось в пепел, тем сильнее было в ней то мстительное чувство, что заставляло ее сражаться от заката до восхода и работать от восхода до заката, стремясь уничтожить их всех, разом…
«Это вам за мою семью, твари… За отца… - меткий бросок, огненная вспышка, пепел, - За брата… - бросок, вспышка, пепел, - За отца… - еще бросок, - За брата…»

Рель краем глаз заметил упавшего Кейна, где-то в гуще мертвецов металась тень, разрывая мертвые тела вклочки.
-"Ахрат! Что я наделал! Вот до чего приводит привычка бороться в одиночку."
Смерч утих, из центра воронки из песка и камней шатаясь вышел эльф.
-Каттея, там Кейн за воротами, я незнаю что с ним... Ты умеешь ездить верхом?- Не дожидаясь ответа Рель стиснул в ладони янтарный кулон. Он засиял светом. Вдалеке раздалось ржание и черная тень на огромной скорости приблизилась к нему. Воронной конь всхрапывая стал на дыбы, заставив отшатнуться эльфа.
-Это Юзмир, творение материи и магии.
Рель взобрался на коня и протянул руку Каттее
-Садись , Кейну нужна помощь. Я и так натворил делов, не хочу усугублять теперешнюю ситуацию.

Около деревенских ворот.
Ночь первого дня.

На плечо Вивьен опустилась рука, и тут же позади девушки раздался голос:
- Отойди чуть назад, - Дуглас медленно, но настойчиво отодвинул целительницу себе за спину, спокойно глядя на то, как по дорожке, проложенной с внутренней стороны частокола для его защитников, бездумно мечутся ополченцы, размахивая оружием и опуская его на появляющиеся снизу черепы различных и непонятных существ, ставших всего лишь скелетным напоминанием былого величия.
В опущенной руке Джона, едва не касаясь острием земли, покачивался клинок с рунами Северной Марки. Другой рукой Дуглас все еще придерживал Вивьен за плечо. Северянин медленно повел головой, осматривая творящееся возле ворот, вслушиваясь в крики и призывы магов, затем, переложив травинку, которую он жевал во рту, на левую сторону, усмехнулся. Со спокойной и чуть насмешливой улыбкой оглянулся на целительницу, но ничего не сказал, отвернувшись и сплюнув стебель.
- Стадо безмозглых баранов, - пробормотал он себе под нос, не уточняя, кого же имел в виду - или ту орду нежити, что толпилась за воротами, или же защитников этой деревни. - Держись за моей спиной, - добавил он чуть громче девушке и убрал руку с ее плеча.

Марина уже почти прикончила свою бутыль пива, когда одна из только что вошедших в таверну сменила свой курс, намереваясь присоединиться к полупьяной воительнице. Первым желанием было нежелание делиться, потом пришёл здравый смысл и подсказал, что лучше пообщаться с незнакомкой. А потом и ещё лучше: ворвался какой-то парень в латах и зычно кликнул всех на защиту города от старых полуразложившихся друзей. Незнакомку как ветром сдуло. Поразительная скорость перемещения, чему здорово завидовала Марина в это мгновение.
Встала девушка без труда и даже сумела выпрямиться, а вот ходить без пошатывания оказалось трудно. А если учесть, что ещё один волшебник выпивоха (синяк по-здешнему) поднял невообразимый вихрь, то штормить бедную Марину стало ещё сильнее. Но тем не менее, она нашла в себе силы выйти на улицу. Воздух внезапно наступившей ночи прояснил разум и придал сил, хотя плавности и точности движениям так и не добавил.
А в это время мужественные герои уже крушили нечисть с обеих рук. «Как это всё смешно после двухлитровой бутыли пива," – подумала Марина и решила шутки ради произнести заклинание призыва водного духа. В обычных условиях, девушка подумала бы пять раз, прежде чем сделать это, однако хмель в голове говорил, что призыв духа станет отличной шуткой.
Но чтобы дух не смёл всех своих, нужно было как-то отправить его за стену. А чтобы кинуть его за стену, на неё нужно было залезть, что с горем пополам совершила Марина. Несколько строк сложнейшего заклинания и у основания частокола стояло нечто, имевшее очертания гигантского воина, однако состоявшего из воды. Это чудище отважно кинулось к гущу врагов и мощными ударами и безудержными волнами сносило зомби, которые при столкновении с деревьями и камнями отдавали свои проклятые души навсегда. Марина лишь наблюдала за действием своего заклинания, попеременно материализуя у себя в пригоршне воду, чтобы обрызгать лицо. Это было необходимо не только потому, что девушка была пьяна, но, прежде всего, потому что вызов духа воды всегда забирал слишком много сил.
И всё же мудры народы, что слагают пословицы. «Пьяному и море по колено». Несмотря на большую потерю силы, Марина вскочила с деревянного подмостка и прыгнула вниз, за частокол, где уже во всю веселились другие воины. Лёгкий длинный меч, слегка отливавший синим в руках хозяйки сверкал в толпе зомби, которые на удивление легко крошились под острым лезвием Огара (древнее слово, некогда назвавшее собой Море).

Прямо сквозь одежду полезла шерсть, ногти скрутились обернувшись острыми когтями, ноги резко подломились - теперь они были согнуты назад. Лицо, вс еще не покрытое шерстью вытянулось, рот оказался просто таки набит зубами. Уши заострились и удлиннились, позвоночник согнулся. Получившееся существо являло собой классический пример оборотня в боевой форме, застывшего между человеком и зверем, за одним лишь исключением. Классический оборотень был в полтора-два раза больше. Существо зарычало, и склонив набок голову поглядело на приближающихся тварей. Затем припав к земле на четырех конечностях метнулось к ближайшему, и перекусило твари лодыжку. Мертвяк шагнул еще раз, не удержался, и упал. Предстояло разорвать их на части.

Оборотень Нордли уже начал было разрывать мертвяка на части. Для этого он занёс лапу с когтями над своим противником... И тут же получил сильнейшей удар в грудь. Не ожидая такого Нордли отлетел на десяток метров и, упав, пару раз перевернулся. Всё тело болело, но оборотень нашёл силы, чтобы встать и увидеть, что у мертвяка нога была в полном порядке. А судя по тому, что он ещё поднимал камень размером с самого Нордли, то сомниваться по поводу, ктоже так ударил оборотня, не пришлось. Зомби размахнулся и кинул камень в Нордли, а сбоку подходили ещё с десяток такиз же...

Симирель отправил Каттею за ворота а сам... Гаргулья, защищённая от магии, взявшаяся непонятно откуда точно спириковала на мага и тот даже не успел почувствовать её приближение. Гаргулья отлетела оставив полуживого мага лежать на земле с глубокими порезами от когтей чудовища. Раздался крик:
-ГАРГУЛЬЯ!!!- просвистели стрелы и существо рухнуло прямо у ворот. Тут же раздался ещё один крик:
-ЦЕЛИТЕЛЬ! ЗДЕСЬ РАНЕНЫЙ!

Марина, на ровне с остальными орудовала мечом и успела отправит в ад несколько очень рьяных представителей нежитей. И всё шло хорошо, но тут случилось непредвиденное. Водяного духа никто даже не пытался повалить - он сам завыл и растёкся по земле. И тут вся сила, потраченная на вызов духа, ударила по Марине с такой силой, что она выронила меч и отлетела к воротам. Нечеловеческими усилиями удалось сохранить сознание, но вот встать...
"Некромант?"- подумала про себя Марина.
К ней подбегал какой-то зомби, без головы и без одной руки. Она из последних сил создала огненный шар и кинула в существо. Мертвяк загорелся, но... Побежал быстрее. Было такое ощущение, что огонь не только не причинил вреда, но и усилил его. По верёвке со стен спустились несколько стражников и всё-таки успели зарубить пылающего зомби. Марину на верёвках подняли наверх, за стены...

- Рррааарр! - сказал оборотень вскакивая со спины. Удар пришелся по ребрам, и боль усилилась. Он рванулся в сторону мертвяка с камнем, и толкнул его(камень). Мертвяк свалился на спину, а камень на него, придавив и грудь, и голову. Пока до него не добрался второй, и уже бредущий изза деревьев третий, стоило как то прикончить этого, или по крайней мере лишить его боеспособности. Раздался хруст. В кратчайшие сроки нога мертвеца была обглодана до колена, а кость частично раздроблена, а частично проглочена вместе с мясом. "Это еще хорошо, что он свеженький. Вон с тем третьим так уже не сделать.. "
Желудок вервульфа действует по принципу топки. Подгнившее мясо вновь возродило жар в теле оборотня, сил прибавилось. Шкура восстановилась в тех местах, гд из нее были выдраны клочья меха, дурнота прошла. Жаль ребра не так просто заживить. Второй зомби подходил все ближе. Нордли замахал лапами, полосуя его торс когтями, и отступая назад, не давая ему дотянутся до себя - удар откинувший его на несколько метров внушал должное уважение. К его удивлению, выдирать из него куски мяса не удалось. Тогда оборотень подался вперед, и всадил мертвому в грудь когти обеих лап, а потом с силой развел их в стороны. С громким хрустом грудная клетка раскрылась. Из оцепенения его вывела обрушившаяся оплеуха, которая чуть было не раскроила череп ему самому. Края разрыва в груди монстра медленно сходились назад. Что делать дальше Нордли не знал.

- Держись за моей спиной, - добавил Дуглас чуть громче девушке и убрал руку с ее плеча.
Вивьен стояла за широкой спиной мужчины, не в силах сопротивляться его повелительному тону. Ее одежда была испачкана кровью раненых, которым она пыталась помочь. Некоторм она действительно помогла, для других же все ее усилия были напрасны. Признаться, ей не очень то хотелось участвовать во всей этой бойне. Как было бы хорошо, если б все это сейчас закончилось! Сдохли бы все эти отвратительные чудовища, воскресли бы все павшие в этой битве люди, и жизнь в деревне вернулась бы в мирное русло…
-ЦЕЛИТЕЛЬ! ЗДЕСЬ РАНЕНЫЙ! – оглушительный крик вновь вернул ее в реальность. Реальность! Словно в доказательство этому к ее ногам подкатилась отрубленная голова мерзкого зомби. Вивьен едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от отвращения.
- Прости, но я нужна там…- шепнула она на ухо Джону, и скользнула в сторону, покидая, казалось, единственное безопасное место во всей этой деревне.
Вив бежала к Симирелю, переступая через туши мертвяков. Недобитый зомби попытался схватить ее за ногу единственной уцелевшей рукой. Потеряв равновесие, девушка упала на землю. Выхватив из голенища сапога небольшой стилет, она воткнула его в руку мертвяка, тот ослабил хватку. Вырвавшись и поднявшись на ноги, Вивьен продолжила свой путь.
Симирель был серьезно ранен. Но серьезно – это еще не смертельно! Вив не знала боевой магии, зато неплохо владела магией Жизни. Сложив ладони, как в молитве, она произнесла заклинание. Капельки света начали собираться воедино, образуя над магом и целительницей небольшой магический щит, способный хотя бы на несколько минут оградить их от нечисти. Стараясь не терять драгоценного времени, Вивьен приступила к лечению.

Около деревенских ворот, внутри.
Ближе к полуночи. Первый день.

Вивьен наспех обработала раны Симиреля «живой» водой. Затем, поднеся руки к ране, но не касаясь ее, принялась шептать заклинание лечения. Это требовало немалых усилий, лоб девушки покрылся испариной. Казалось, рана уже слегка начала затягиваться, когда утробный рык раздался за спиной Вивьен. Огромный двухметровый зомби, сжимавший в руке проржавевший топор (видимо, при жизни он был дровосеком), сумел прорвать магический щит. Он уже занес оружие над головой девушки… Вивьен вскрикнула, закрывая своим телом раненого мага. Заклинание, державшее магический щит, развеялось, делая ее совсем беззащитной…
Зомби вновь рыкнул, рванул руку, которая так и осталась отведенной назад. Чудовище обернуло остатки своего лица назад, когда из-за спины зомби чуть в сторону выдвинулся Дуглас, державший одной рукой выкрученную кисть монстра.
- Что, мертвое дерьмо, не ожидало?.. - чуть хрипя, проговорил Джон, резко выпуская руку зомби. Туша покачнулась, освобождая оружие, вновь утробно зарычало.
Плавный поворот тела Джона, нырок под замах руки чудовища, перехватываение рукояти клинка под удобным углом, шаг в сторону, чтобы оказаться у монстра за спиной... И скользящий, грациозный, будто в танце, удар клинком по шее, вырывая багрово-синий кусок мяса из мертвой плоти. Мертвец хрюкнул, чуть качнулся вперед, а северянин уже вновь замахнулся мечом - на сей раз, словно его противник, как дровосек, опустив меч из-за головы, перехваченным двумя руками.
Клинок ударил вновь в шею, и голова зомби отделилась от туловища, скользнув по камням в сторону костей. Вся туша покачнулся и завалилась вперед, уткнувшись неестественно черноватой раной на шее в землю.
Джон сделал пару шагов назад, тяжело дыша, сплюнул себе под ноги и обернулся на Вивьен:
- И кто... из нас... спрашивается... целитель, - он, в промежутках между вздохами, улыбнулся, но улыбка быстра угасла. - Цела?..
Девушка утвердительно кивнула. Ее била дрожь от пережитого кошмара. Она уже успела попрощаться с жизнью, и даже детские воспоминания пробежали перед глазами - все как полагается.
- Спасибо, ты очень вовремя, - она слабо улыбнулась и вернулась к лечению.
От ее рук шло магическое тепло, оно обволакивало рану, останавливая кровь. Разрез настолько медленно заживал, что казалось, это длилось вечно, на самом деле прошло лишь несколько минут. Рана затянулась, от нее остался лишь небольшой рубец. Что ж, шрамы украшают мужчину! Разумеется, такая травма не могла не сказаться на самочувствии, пусть даже здорового мужчины. Симирель сталь дышать легче, его жизни ничего больше не угрожало, но маг все еще не приходил в себя, нужно было время на восстановление.

(совместно с Амиликэ)

Вивьен, сделав все возможное, абсолютно опустошенная повалилась на землю. Лечение отняло все силы, она тяжело дышала, но хотя бы была в сознании. Да, время на восстановление ей тоже бы сейчас не помешало. Жаль только, что упыри и вурдалаки этого времени ей вовсе не желали давать.
Губы Дугласа поползли в стороны, раздвигаясь в презрительной усмешке, когда он посмотрел в сторону перелезшей частокол и стремительно приближающейся нечисти.
- Я же сказал тебе держаться за моей спиной... - проговорил он, проводя маленькой тряпочкой по багровому от мертвой крови клинку. - Что за замечательная компания - полудохлые маги, неспособные рассчитать свои чертовы силы и крушашие все, что попадается под руку... Уходи отсюда, - он обернулся в сторону девушки, и голос его слегка изменился. Презрительность и некоторая злоба дрогнули, словно льдина покрывается трещинами. - Бери этого... эту... тушу, и уходи.
Он видел в ее глазах, что она сейчас откажется, а потому, чуть пригнувшись, проговорил:
- Мне сложно сражаться, когда ты рядом. Я их задержу и присоединюсь к тебе там, в безопасности, за спиной вон тех смелых юнцов, что стоят возле второй линии... я хотел сказать, возле домов, хорошо?.. - он выпрямился, улыбнувшись набегающему упырю. - Уходи же! - рявкнул он девушке и, перепрыгнув тушу зомби, поднырнул под удар вурдалака, который клацнул от досады клыками. Меч рубанул мертвечину по спину, оставив широкую багровую полосу, но вурдалак проворно обернулся и ловко бросился на Дугласа, отбивая рукой меч Джона в сторону. Северянин ударил его ногой в грудь, отпихывая от себя. Замахнулся мечом и раскроил упавшему на пятую точку вурдалаку голову, выдернул меч. Упырь, пошатываясь, начал подниматься...
С трудом поднявшись на ноги, слегка покачиваясь от головокружения, девушка взяла за ноги эльфа и попыталась сдвинуть его с места. Почти получилось, правда всего лишь на несколько сантиметров. Сделав еще несколько рывков, Вивьен удалось оттащить его буквально на пару метров, а этого явно было недостаточно. Оставалось надеяться, что либо подоспеет та самая «вторая линия обороны», которую упоминал Дуглас, либо Симирель таки очухается, ведь эльфы всегда славились способностью к быстрой регенерации, и сможет передвигаться сам.

(соавтор - Father Monk)

Медленно прходя в сознание Рель с шумом вдохнул в себя воздух. Приподнявшись он увидел находящуюся рядом девушку, учащенное дыхание которой говорило о том, что она тащила его тело, пока он был без сознания. С каждой секундой кровь Их придавала ему желаемую регенерацию тканей и наполняла кахдую клеточку его тела энергией. Где-то в уголках его сознания стала наростать ярость, которую он давным давно похоронил.
-Сумка, где моя сумка?
-Ах вот она..-Рель схватил ее и стал с остервенением в ней рыться. Выкидая разбитые колбы он все-таки нащел целую.
-Держи, оно придаст тебе силы и энэргии,- Рель вложил в уставшую руку девушки колбу и поднялся.
-Ну что ж Т В А Р И, вы меня по-настоящему разозлили!- Янтарное пламя сути души вырвалось наружу. Рель развел руки в стороны и резко их свел. Кулон на груди эльфа раскрылся и семя, находящаеся внутри оного начало свою жизнь. Ростки его охватывали тело эльфа, оплетали каждый милиметр. Через пол минуты на месте Реля стояла громадная фигура. Латы из модифицированого железного дерева, имеющую уникаль ную гибкость наряду с необыкновенной прочностью.
Рель выставил вперед правуе подобие руки. Из-под земли вырвались корни деревьев, пронзив и разорвав на части ближайшую партию нежити. Взмах левой руки и нежить была оплетена и утащена под землю (такой себе полуживой компост). Скрипя Рель начал свое движение. Разбрасывая на право и на лево нежить, сокрушая кулаками в пыль мерзких тварей. То там то сям из-под земли варывались корни, насаживая зомби и упырей на заостренные конци, подымая вих высоко над землей, начиная проростать в разные стороны в их телах до тех пор, пока их склизкие остатки не шмякались со стуком на землю, которая тут-же впитывала их.

После не особо комфортабельного подъёма на стену, Марину бесцеремонно бросили на деревянные мостки и оставили там лежать. Хмель из головы выдуло, видимо, во время подъёма на высоту. Единственная боль в теле – это боль от удара головой и спиной о стену. Однако не физический дискомфорт тревожил в этот момент девушку: оказывается, эти полусгнившие воители привели с собой врага похуже, чем мешки с костями! С ними был некромант. Не зависимо от уровня его владения магией смерти, он лишь своим существованием повышал опасность с сотню раз. А если этот шарлатан с ярмарки сумел развеять заклинание, подобное вызову духа воды, значит шутки с ним плохи.
Марина пролежала в полузабытьи несколько минут. Она даже не догадывалась, как обстояли дела там, внизу, кто одерживал победу. Однако ей почему-то казалось, что расклад совершенно не в пользу защитников деревни. «Этих горе - посланцев убьют ещё раньше, чем они покинут город!» – подумала Марина. Вместе со способностью думать к ней вернулись какие-то физические силы, которых хватило на то, чтобы встать на ноги и выглянуть за стену. Дикая бойня, развернувшаяся перед воротами, не удивила волшебницу, её не удивило даже то, сколько людей из тех, что пили медовуху в таверне час назад, были серьёзно ранены. То есть большая потеря сил Марины оказалась царапинкой на пятке по сравнению с общими потерями.
- Меч потеряла, блин! – рявкнула девушка на пробежавшего мимо лучника. В моменты, когда нельзя было найти виноватого, а дела шли всё хуже и хуже, Марина срывала ярость на всех, кто попадал под руку.
Надо сказать, что внешним видом она походила сейчас больше на зомби, чем на уважаемого ученика уважаемого и известного мага. Смоляные волосы растрепались и падали на лицо, делая его, без того очень смуглое, ещё темнее и гневнее, большие карие глаза горели злостью, а пухлые губы кривила гримаса неукротимой ярости. Но не смотря на грозный вид, девушка едва держалась на ногах, потеряла меч, силы и была, мягко говоря, беспомощна, как щенок.
- Твари! – рычала она, беспомощно глядя на битву внизу, свесившись вниз, прожигая взглядом каждую новую тварь, напряженно ища взглядом некроманта, но безрезультатно. В это время стену уже давно штурмовали скелеты с цепкими когтями и большим запасом привязанной энергии, достаточной на преодоление нешуточной преграды. Горгулья, уже сбитая меткими лучниками, успела убить пару замешкавшихся мечников, которые так и не успели убить ни одного врага. Один из несчастных пал смертью храбрых прямо на том месте, где стояла Марина. Она взяла его тяжёлый тупой меч. Ну, хоть какое-то оружие.
Ничего больше не оставалось делать, как применять оставшиеся физические силы, коих тоже оставалось немного. Волшебница принялась скидывать тварей со своего участка стены, отрубая им конечности и кроша черепа из последних женских сил.

"Ну, и как всегда я торможу. Мда" это Ливак смотрела со стены вниз. "Ну и что мне делать? О Господи, Нордли?!" Она увидела, как зомбяк двинул по целюсти бедолаге. Лихо спрыгнув со стены и метнувшись к Тифлингу, она на бегу срезала отравленными стрелами со смещённым центром тяжести несколько мертвяков. Те попадали, но Ливак была уверена, что ненадолго.
- Нордли.... Нордли!!! - тот валялся без признаков сознания на куче трупов. Какие-то регенерировались, а вот какие-то разлагались. Ливак быстро оглянулась. Рель уже светился янтарным светом, всех защитников потихоньку загоняли в деревню. Похоже, начиналось что-то страшное.
- Байда какая-то, - прошептала Ливак, во второй раз за день таща на себе Нордли. Собрав все силы, всю волю в кулак, она закинула Тифлинга на плечи, подобрала меч, столь небрежно выкинутый кем-то на поле, и пошла, немного пошатываясь от тяжести на плечах. Но. Безупречный слух Ливак уловил движение за спиной. Это был уже не мертвяк. Точнее, не один мертвяк. Их было МНОГО. Ливак помчалась изо всех сил к деревьям, столь быстро и крепко растущим (теперь, благодаря Релю). Запрыгнула на первый сук, тем самым перебравшись на стену.
- Целительница! Дай ему что-нибудь крепкого. Или синьки. Подышать. Чтоб в себя пришёл.
С этими словами Ливак обнаружила ещё один меч. Такой же. "Их что, штампуют?! Ладно, спокойно" Но Ливак уже не была спокойна. Энергия её захлёстывала с головой. И, как всегда, она погрузилась в омут своих ощущений. Она снова спрыгнула со стены. Энергия начала заворачиваться влево. Она взяла в руки по мечу и начала двигаться в такт своим инстинктам. Как и энергия, она начала медленно кружиться влево. Мертвяки подступали. Настоящий бой начался.
Ливак на мгновенье остановилась. Но лишь для того, чтобы почувствовать толчок. Начала вращать мечи. Первые зомби были нарезаны, как лук для салата. Энергия перетекала в грудь и в руки. Мечи рассекали воздух с протяжным стоном, который получался из-за быстрого вращения. По лицу текли слёзы. Она никого не видела и не слышала. Она вспоминала.

Деревня, у частокола. Ночь.
Нордли резко открыл глаза, присел на кровати, и немигающе уставился на опешившую целительницу.
- Дай пожрать. Ну? НУУУ? ЧЕГО ЗАСТЫЛА? ЕСТЬ! Кошку, курицу, крысу, ну ЧТО НИБУДЬ!
Тифлинг был похоже не в себе. Глаза светились куда ярче обычного, а верхняя губа подрагивала, чуть обнажая зубы.
Видя, что Вивьен похоже не собирается ловить для него мелкий домашний скот, он вскочил, и чуть припадая к земле кинулся в глубь деревни.
"Странно, так быстро захотелось есть. ЕСТЬ!"
Через полчаса, Нордли возвращался к частоколу в уже более адекватном состоянии. Кафтан лохмотьями свисал с плеч, похоже на этот раз его уже не удастся починить, никаких заплаток не хватит. Грудь болела, но это можно вытерпеть. Никакая боль не отгонит ГОЛОДНОГО оборотня от добычи, и никакая рана не будет серьезным испытанием для СЫТОГО.

На сей раз Нордли спускался с частокола осторожней. Спихнул вниз пару скелетов, и цепляясь когтями полез вниз. Отметины остававшиеся на древесине зарастали - спасибо чародею заколдовавшему забор. Ливак сражалась у ворот из последних сил - тифлинг кинулся туда, на бегу подобрав один из мечей которые валялись вокруг в достаточном изобилии, вперемешку с поломанными костяками скелетов.
- Лиив, я .. иду! - сказал Нордли, и чтобы вещественно подкрепить свои слова, стал размахивать мечем, пытаясь достать скелетов.

Наконец резонная мысль пробилась сквозь заслон неумолимой ярости, наполнившей Реля
-"Кукловод. Его надо отметелить, дабы ниточки порвались."
Заглушенный, но все же сильный голос донесся до сражающихся
-Ищите некроманта, и возможно он не один. Я думаю он или они там, где стоит кучка самой сильной нежити, или хотя бы двигаются не столь целенаправленно на деревню!
Если у кого-либо есть способность к инфрозрению, то мы быстрее сможем его (здесь место для нехорошего слова) найти и обезвредить!-Продолжал перекрикивать шум бойни Рель, в то-же время задавив пытавшегося ускользнуть от его ноги упыря.

После того крика, "Нежить наступает", Хром сразу же побежал на стены, правда ему не повезло. Надо же так. Когда воин бежал, он нечаянно подскользнулся и упал где-то рядом со стеной и потерял сознание. Он ничего не видел, что творилось потом и вряд ли увидит. Лицо было все в крови. Хром медленно умирал. Глупо было надеяться на помощь от кого бы то нибыло. Ну что-же придется принимать смерть в гостях...

Что ж, теперь, когда за эльфа беспокоиться не приходилось, Вивьен получила таки пару минут заслуженного отдыха. Несмотря на то, что вокруг все еще кишела нечисть, Вив чувствовала себя в безопасности под защитой Джона. Кстати, как он там? Девушка вгляделась в сумрак, различив силуэт Дугласа, яростно размахивающего мечом. Несмотря на то, что в движениях северянина уже чувствовалась некоторая усталость, его меч, практически не зная промаха, выводил из строя врагов, одного за другим. Вроде бы, ему на помощь даже пришел кто-то из местных…
«Не время рассиживаться в роли праздного наблюдателя» - Вивьен мысленно укорила себя за бездействие. Каждая лишняя минута промедления может стоить кому-то жизни. Девушка все еще была слаба, но чувствовала себя вполне сносно. Она прошлась вдоль отрезка стены, где еще совсем недавно кипела битва, об этом свидетельствовало несколько тел убитых, как со стороны врага, так и со стороны защитников деревни. Внезапно ее внимание привлекло лицо молодого воина. Точно, она видела его на собрании, он должен был отправиться вместе с ней в Столицу за помощью. Вивьен присела рядом с ним на корточки. «Надо же, такой молодой. Он даже повоевать толком не успел», – ей стало безумно жаль парня. Зачем он ввязался в эту авантюру? Хотя для себя она тоже не могла толком ответить на этот вопрос. Целительница рукой коснулась его лица, намереваясь стереть с него кровь и грязь, и, к собственному величайшему удивлению, почувствовала слабое дыхание. Он жив! Трудно было сказать, сколько времени парень провалялся тут, но ему была срочно необходима помощь.

-Ваше высочество! Элитная когорта прислала весть! - с этими словами запыхавшийся человек протянул свиток Императору.
Велев всем уйти, он снял защитное заклинание и развернул бумагу.
"Ваше высочество! По Вашему приказу мы прибыли в Облачные горы. Но к нашему удивлению мы не обнаружили никаких следов наших войск. Мы пытались найти хоть что-нибудь, свидетельствующее о битве или чего-то в этом роде, но не нашли. Следов некромантов тоже не было найдено. Мы провели в горах 4 дня и на пятый наткнулись на нечто... Я не могу это описать словами. Огромный, величиной с крепость овал, сделанный из чего-то, похожего на металл. От него шёл такой жар, как-будто там горели тысячи костров. Мы решили изучить это, но приблизвшись к нему на расстояние полёта стрелы оно вдруг... Я не знаю что произошло. Была какая-то вспышка и один из наших людей отлетел на несколько метров. МЁРТВЫМ! Он не смог увернуться! Поэтому, я пришёл к выводу, что это магия крови, от разрушительной составляющей которой невозможно увернуться даже человеку из Элитной Когорты.
Мы решили отступить, но, пока отсупали, потеряли ещё четверых. Нас преследовали какие-то существа на четырёх ногах с какими-то предметами на головах, из которых они вероятно колдовали по нам. Нам удалось оторваться и спрятаться в пещере, но они нашли нас. Как-будто они знали, куда идти. ТАкже, хочу заметить, что они прекрасно видят в темноте, вероятно лучше чем мы. Нам снова пришлось отступить, но ценой нескольких людей. Они задерживали этих мерзких созданий, пока мы отступали. Вероятно они погибли.
На этот раз нам удалось скрыться и мы послали к Вашему Величеству гонца. Пока мы лишь осматриваемся и не предпринимаем никаких действий.
Проторий. Коммандир Элитной Когорты"
Император смял свиток. Неужели это они?

Некромант и Волшебник сидели за шахматным столиком. Игра была необычна - место клетчатой поверхности была изабражена деревня, у Некроманта фигурки изображали разную нежить, а у Волшебника - стражников. И ходы делались одновременно.
-Что это ты так? - удивился Некромант, - У тебя появились новые фигурки? Даже с именами? Ха! Джон Дуглас, Марина, Нордли Д'Кейстен, Ливак, Вивьен... Это ещё что такое?
-Как видишь мои шахмыты не выносят разных махинаций и продчего, - улыбнулся Волшебник, - ты усилил свою нежить, я призвал новые фигурки. По-моему всё честно. Разве нет?
-Ну хорошо. Но я-то все-равно выиграю,- ухмыльнулся Некромант, переставляя отряд зомби внутрь деревни и делая их временно неуязвимыми, - я использовал первое Разрешение.
-А я и не спорю, имеешь право. Тогда я тоже использую своё первое Разрешение. Сниму туман с их глаз. Ну посмотрим, что ты ещё подлого сделаешь, - оба засмеялись.


Деревня. Три часа до рассвета.
Герои дрались. Их взмахи меча изничтожали сотни скелетов. Но нежить всё не кончалась и не кончалась. Более того несколько зомби оказались внутри стен. Как такое могло произойти?
Не прошло и мгновения, как случилось ещё более удивительное нечто! Группы нежити начали собираться друг в друга, пока их не стало раз в сто меньше. Но тем не менее, их количество ещё оставалось колосальным.
Рель первым понял что произошло! Те сотни нежити, которых каждый герой изничтожал была часть како-нибудь скелета! То есть, герой думал что уничтожил полсотни зомби, а оказывалось, что это был один зомби и от него отлетал какой-нибудь маленький кусок мяса!
Теперь героям оставалось только одно - держаться до рассвета.

-"Это что еще такое?",- немного шокированный представившейся ему картиной Рель на секунду замер, пытаясь разобраться в том, что произошло.
-"Группа нежити внутри!",- сигнал тревоги прошелся по каждому нерву его тела, автоматически заставив его двигаться и напасть на новую угрозу. Как ни странно ближайший скилет, которого Рель растрощил ударом кулака правой руки собрался заново из облмков костей и как надоедливое насекомое пытался пробить латы Реля покореженным клинком (благо оружие не поддается востановлению).
-Да что же это такое?! Чьи это шуточки, Ахрат его подери!,- Удар на отмашь и скилет втрафаретился в стену ближайшего дома. Остальная часть нежити не осталась в долгу и окружила его со всех сторон.
Пришлось вырастить десяток гибких лиан-щупалец, для того, чтоб они не подбирались слишком близко.
-Так. Значит они никак не хотят дохнуть до конца. Значит это не простой некрос, а элитный, возможно даже архи. А с такими сложно воевать. О, троекратный Осирис, благослови нас.
-Л-ладно, изничтожить нельзя, но обездвижить то можно...
Рель сконцентрировался на одном щупальце. Возле его окончания развился шишковидный отросток. Почка стала набухать, пока не дошла до нужного уровня зрелости.
-Немного магии воздуха...
Само щупальце-лиана стало внутри пустотелым и давление воздуха в нем увеличивалось все более и более. Направив его на ближайшую цель, которой оказалось существо рода и подвида "зомби" (цель была выбрана из-за своей медлительности). Раздался звук взрыва и семена железного дерева вошли в плоть зомби. Для поделанной работы требовалось много внимания, что не учел эльф, из-за чего упал от совокупности мощьности оттдачи от выстрела и кол-ва напавших.
Но дело было сделано, семена дали ростки и зомби грохнулся на землю в плотном саркофаге из железного дерева.
Рель был обессилен но чувтвовал себя в безопасности, хоть его ногу грызли челюсти вурда.
-Давай грызи-грызи ... стачивай зубы тварь,-мысленно улыбнулся Рель, в очередной раз шмякнув лианой по ухмыляющейся роже наглого скилета, который видно смог (после афтографа в стене) очухаться и восстановиться.

Каттея коротко кивнула Симирелю в знак благодарности за прекрасного коня и тут же кинулась к человеку, которого эльф называл Кейном. Она не знала этого человека, но сделала вывод, что раз его знает Симирель - это один из гонцов и лучше бы ему остаться в живых хотя бы до завтра. Но каково же было ее удивление, когда она поняла, что тот не убит, не ранен, а попросту мертвецки пьян! В душе ее невольно родилось восхищение этим человеком - не только ходить, но еще и драться после дозы спиртного, отпугивающей даже зомби! На это способен не каждый...
Поднять Тимоти на коня было не так-то просто, а о том, чтобы тащить его до деревни за ноги или еще как вообще не могло быть и речи - она выбьется из сил уже через несколько метров! Девушка затравленно оглядела кипящую вокруг схватку. В метре от нее едва ли не пополам сильнейшим ударом меча разрубило зомби - она отвлеклась на Тимоти и не заметила ее приближания.
- Ты что, колдунья, ослепла, что ли?! - заорал на нее молодой крепко сбитый человек. Волосы его намокли и слиплись от пота. Это был сын местного кузнеца, как и всех в деревне, она хорошо его знала.
- Спасибо, Рамил! Я очень тебе благодарна, - поспешила прервать его она, - Помоги мне взвалить его на лошадь. Скорее!
- Начерта? Он же мертв!
- Принюхайся... - посоветовала она.

Меньше чем через полчаса Тимоти был доставлен... в таверну, ибо медицинская помощь ему не требовалась, а это, как решила Каттея, было единственное место, в котором он, проснувшись, захочет оказаться.
Выскочив на улицу, Каттея обомлела:
"Мертвяки!?! Внутри!?! За стенами?!? Разъядри меня гром, что они тут делают?!"
А мертвякам было чем заняться - несколько воинов уже обнаружили их появление и теперь сражались даже более отчаянно, чем защищая стены. Девушка вскочила на подаренного жеребца, который вопреки ее ожиданиям не растворился в воздухе по прибытию к месту назначения, а преспокойно стоял там, где она его оставила, будто крики, шум и толпы мертвецов беспокоили его меньше, чем обыкновенные мухи. Сдавив пятками бока животного она направила его к ближайшему месту схватки - жеребец, не выказав ни ропота ни страха, смял под копытами первого же размахнувшегося секирой мертвяка, второго, метко бросив в него бутылек, уничтожила Каттея. Однако целиться, сидя на спине жеребца оказалось неимоверно трудно! Пришлось ретироваться и, спешившись, приказать ему возвращаться к хозяину.
Девушка проверила запас зелья - на оставшуюся ночь должно хватить, если светила вновь не приподнесут людям сюрприза. Зжав в руке очередную порцию зелья, девушка побежала по родным улицам туда, где слышалась брань, лязг оружия и крики боли...

Деревня, у ворот.
За полночь...

Удар ногой в грудь полудохлого упыря, который падает назад, натыкаясь на острую пику, разворот, уход от удара ржавым мечом...
Дуглас ударил парнишку костяшками пальцев в плечо, сквозь зубы выдавив:
- Глаза открой, молокосос...
Юный стражник попятился, виновато и в то же время со страхом в глазах глядя на Джона. А в следующую секунду произошло невозможное - прямо позади паренька возник ходячий мертвец, обнаживший в ужасающей полусгнившей улыбке не то зубы, не то клыки. Бледно-алая рука обхватила паренька за шею, дернула, вызывая к жизни хруст в позвонках и лишая этой же жизни все тело юноши. Стражник, закатив глаза, рухнул под ноги мертвецу, и зомби перешагнул труп, поднимая руку.
Джон ударил по кисти мечом, отрубив два пальца. И почувствовал, как его кто-то ударил по спине.
Мир рванулся навстречу северянину, днище перевернутой телеги приближалось с ужасающей быстротой, а воздуха в легких не хватало и все внутренности жгло странным пламенем... Дуглас врезался в телегу, отлетел от нее и рухнул на землю, тяжело выдохнув. Из носа и рассеченной губы побежала кровь, в глазах крутились звезды и мириады миров, а в ушах, словно молот в кузнице, гремел молот пульса.
Женский голос, слабый вскрик, неожиданно обхватил Джона своими щупальцами и заставил его вынырнуть из темного омута полубеспамятства, когда все кругом теряет смысл, заполняясь лишь болью.
Он узнал этот голос. И рука сама начала вслепую шарить по земле, ища меч.

Жизнь смеялась над ним, как когда-то он смеялся над жизнью. Приехать в деревню, которая будет осаждена, придти на поле боя, чтобы почувствовать, как ледяная броня тает под взглядом ее глаз, и как что-то внутри шепчет, что он не просто должен - он хочет ее уберечь...

Что-то тяжелое наступило на ладонь Дугласа, вдавило ее в землю, заставив воина стиснуть зубы и глухо взвыть от боли. Среди мельтешащих звезд он различил истлевшее тело мертвяка, который медленно склонялся над северянином, расстопырив свои пальцы с длинными ногтями.
Джон нащупал свободной рукой "огненный порошок" на поясе, рванул застежку и швырнул его в зомби. В воздухе что-то глухо щелкнуло, и мертвец резко воспылал, став похожим на движущийся факел. Воздух наполнился запахом гнилого трупного мяса, а зомби покачнулся.
Этого мира было достаточно, чтобы вырвать руку из-под его ноги и, прижимая ее к груди, откатиться от продолжившего движение зомби, не чувствовавшего боли.
Дуглас тряхнул головой, пытаясь стиснутыми зубами заглушить боль в носу и в отдавленной руке, и сфокусироваться на двух противниках, один из которых попрежнему пылал.
- Ну что?.. - сипло проговорил северянин, ногой подтаскивая меч и беря его в левую руку. - Трупное мясо...
Он рванулся с места, ударил мечом по напарнику "факела", рассек кожу на шее, откуда брызнула старая кровь. Зомби взмахнул рукой, пытаясь поймать клинок, но Дуглас уже отошел. Два шага в сторону, поворот, удар - и голова откалывается от тела, лишая его возможности двигаться.
"Факел" отпихнул оседающего напарника в сторону, двинулся на Джона, глядя на него горящим, искривленным, сгнившим лицом...
Воин отступил на шаг, запнулся обо что-то внизу, и почувствовал, что теряет секунды на восстановление равновесия. Зомби резко приблизился, и Джон ударил его по ключице, заставив вновь пошатнуться. Пламя обдало воина волнами жара, перекинулось на рукав. Дуглас тяжело задышал, рванул меч назад из тела "факела", одновременно отступая...
...меч не поддался, и Джон, не ожидавший этого, оступился, рухнув перед мертвяком на одно колено.
Лицо зомби повернулось в его сторону, рука взмыла над головой Дугласа.
Северянин криво усмехнулся, сквозь накатившую боль в руке почуяв медленно дыхание смерти...

Молодой воин, кажется, его звали Хром, если Вивьен не изменяла память, пришел в себя. Хоть рана и была пустяковой, все могло окончиться для него плачевно. Пролежи парень тут еще час, он бы потерял слишком много крови, и его бы не удалось спасти. Впрочем, теперь его жизнь была вне опасности.
Вивьен ощутила почти физическую боль, сердце защемило от предчувствия неизбежной беды. Она резко повернулась туда, где минуту назад был Дуглас. По спине пробежали мурашки, сердце бешено заколотилось. Дуглас был на волоске от смерти, мертвяк уже занес над ним меч, и казалось, северянин уже смирился со своей участью…
- Джон! – девушке показалось, что ее крик затерялся в шуме бушующей вокруг битвы. По щекам текли слезы, она не знала, как ему помочь. Инстинктивно выхватив стилет из голенища сапога, она, даже толком не прицелившись, метнула его в зомби. То ли страх потерять Дугласа придал ей сил, то ли в дело вмешалась удача, но стилет угодил прямо в горло мертвяку. Разумеется, реального ущерба он нанести не смог, но хотя бы отвлек его внимание. Зомби повернул свою гнилую башку в сторону девушки, на мгновение позабыв о своей прежней цели. Вивьен замерла, казалось, сердце вот-вот вырвется из груди… только бы Джон не упустил свой шанс!

Улыбка сошла с лица Дугласа, туманная дымка в глазах рассеялась под лучами скользнувшего изнутри света, и северянин, глухо закричав, прыгнул на горящего зомби, обхватывая его руками и валя на землю.
Пламя лизнуло его по лицу, провело незримой ладонью по волосами, дохнуло в глаза и нос, а мертвяк, утробно зарычав, упал на спину.
Дуглас продолжил движение по инерции, перекатившись через голову и оказавшись рядом со слегка хромавшим упырем, из которого торчала та самая пика, на которую он насадился.
Перед глазами все плыло, кожа на лице горело - то ли пламенем, то ли ожогами, - волосы, казалось, дымились, а рука вновь заныла, отдавшись ломящей болью в пальцах. Мир слегка накренился, собираясь закружиться в головокружительной пляске... И Джон просто закрыл глаза, отдавшись на волю слуху.
Ворчание, шаркающая походка - упырь. Северянин видел его чуть не лучше, нежели глазами. Развернул тело и снизу ударил мертвяка двумя ногами в живот, подбрасывая его и отшвыривая ударом от себя.
Треск пламени и такое же низкое ворчание позади - зомби, пытающийся подняться. Меч, вошедший вплоть и выглядывавший со спины острием, вошел в землю и мешает мертвяку осуществить свою идею. А потом он просто проводит рукой по земле...
...что-то острое полоснуло Джона по плечам, вызвав рвущую плоть и сознание вспышку обжигающей боли. Дуглас утробно вскрикнул, пытаясь прыжком отдалиться от зомби, запнулся и упал на землю.

(совместно с Father Monk'ом)

Сообщение отредактировал Амиликэ - 4-12-2006, 21:55

Вивьен охватило отчаяние. Что было делать, кидаться на зомби с кулаками? Девушка озиралась по сторонам в поисках хоть какой-нибудь помощи. Почему она помогала другим, а как только сама попала в беду (тяжелое положение Дугласа она уже подсознательно воспринимала как свое), никого рядом нет? Вивьен едва не взвыла от безысходности, но тут ей на глаза попался арбалетчик, явно пытающийся вернуться к действительности после того, как кто-то царапнул его по шлему, отправив на землю. Арбалетчик, приподнявшийся на одно колено, крутил головой и моргал глазами, приходя в себя. Девушка, бросившись к нему, буквально повисла на руке воина.
- Какого черта вы тут рассиживаетесь, когда другие умирают! - она была в ярости, но, заметив недоумевающий взгляд мужчины, несколько смягчилась. - Прошу вас, тому человеку нужна помощь! - Она жестом указала на Дугласа, и, чуть тише, добавила, - он мне очень дорог!
Не задавая лишних вопросов, арбалетчик, чуть моргнув, прицелился. Арбалетный болт был выпущен с такой силой, что мгновенно отбросил мертвяка в сторону и тот, не удержав равновесия, рухнул на землю. Мужчина на этом не остановился, словно вспомнив о своем долге, он вывел из строя еще парочку упырей. Вивьен, позабыв элементарные правила приличия, даже не поблагодарив спасителя, бросилась к Джону. Она рухнула рядом с ним на колени, склонившись над раненым героем
- Я так рада, что ты жив! Ты так меня напугал, - шептала Вивьен, гладя северянина по щеке. - Больше никогда так не делай, иначе я поседею и сойду с ума, - Она слабо улыбнулась сквозь слезы.
Судя по лицу и вновь затуманенным глазами Дугласа, он ее не видел. Лишь по разбитым губами скользнула улыбка, когда он, силясь, чтобы голос не дрогнул, прохрипел:
- Я же сказал держаться... за моей спиной... - веки, дрожа, прикрыли глаза, а рот чуть приоткрылся, выпуская сиплый выдох. Пытающиеся нащупать что-то на земле пальцы левой руки, раскрылись, расслабленно опускаясь, и все тело Джона будто бы скользнуло куда-то вниз, в глубину, неизведанную человеческим умом...
Арбалетчик, подбежав, махнул рукой кому-то за спиной Вивьен, и рванулся дальше, заряжая арбалет.
- Дуглас! - вскрикнула девушка, осознавая, что вот-вот снова потеряет того, кого с таким трудом спасла. Нет, он не посмеет так с ней поступить! Неужели он оставит ее на растерзание всей этой нечисти?!
- Дуглас! - повторила Вив, на этот раз уже жестче, она еле справилась с искушением залепить мужчине пощечину, чтоб он поскорее пришел в сознание. Вместо этого, девушка вытащила из сумки склянку с какой-то мутной зеленоватой жидкостью и буквально насильно влила ее содержимое в рот северянину. - Пей, это лекарство! - Настойчиво проговорила Вивьен, вполне осознавая, что Джон ее вряд ли сейчас услышит, но попытаться все же стоило.
Дуглас хрипло закашлялся, дернул головой, лекарство потекло по щеке вниз. Веки дрогнули и раскрылись, а глаза смотрели куда-то в бесконечную даль. В горле что-то булькнуло, воин с силой сглотнул, шаркнув ногой по земле.
- Уходите отсюда! - рявкнул пробежавший воин с окровавленным мечом.
Глаза Дугласа задвигались, пытаясь вырваться из той туманной пленки, что плотно облепила их.
- Уходи... - вновь сипло прохрипел он, поднимая руку и слепо нащупывая предплечье Вивьен.
Недалеко от них в лозе, выросшей из земли, дергался мертвяк, которого рубил воин с топором и забрызганном кровью обнаженным торсом. Что-то засвистело в воздухе, и в поле зрения Вивьен появился все тот же арбалетчик, который медленно отступал, судорожно перезаряжая арбалет.
Дуглас изогнул губы в ухмылке:
- Надо же... я не думал... что какая падаль... таки... - он кашлянул, его невидящие глаза уставились на девушку, хотя она знала, что он ее не видит. - ...меня достанет...
Вивьен подняла взгляд, встретившись им со взглядом арбалетчика, который все понял без слов, подбежал к Джону.
- Он бредит, - сказала девушка, кладя ладонь на лоб Дугласу.
Улыбка все еще царила на устах Джона, когда арбалетчик поднял северянина с земли и понес в сторону центра деревни.
Сердце медленно стучало, разгоняя кровь по венам. Но все-таки стучало. И жизнь, смотревшая на свет в небесах, видный только ей, устало вздохнула и отвела взгляд, оставшись в теле Дугласа...

(совместно с Амиликэ)

Нордли с Ливак, перед воротами. Середина ночи.

Удар мертвого кулкака подобный удару деревянной чушки, пришелся прямо в лицо. Второй кулак обрушился на макушку, и Нордли свалился на колени, не выдержав. Где то сзади шумно дышала Лив, пытаясь передохнуть прижавшись спиной к воротам. Тифлинг поднял глаза на наступающего упыря.
С волос капала кровь, нос был разбит, и даже желтые глаза стали ярко оранжевыми - полопались сосуды. Огромные синяки под глазами, занимавшие впрочем пол лица рассасывались миллиметр за миллиметром. Зеленый кафтан давно уже клочьями сполз на землю, так что торс тифлинга был обнажен. Он вскочил с колен, сделал шаг назад, чтобы сразу не получить еще раз, и сплюнул кровь и пару выбитых зубов. Лицо искажала совсем уж бешеная ярость.
- АААССССДОХНУТЬ СНОВА ЗАХОТЕЛ, АААРРР???!!!!!!!!!
Нордли рванулся вперед, занес ногу, и впечатал толстую гофрированную подошву сапога в грудь мертвяку. Тот не смог устоять на ногах, и рухнул на спину. Нордли же, остервенело работая мечем принялся рубить ему по талии, пытаясь разрубить пополам. Позвоночник монстра хрустнул, и из груди тифлинга родился хриплый злобный смех пополам с рычанием. Однако, похоже предидущий зомби разрубленный таким образом, уже пытался соединится назад. И уже не первый раз, за прошедшее время. Схватив за горло только что отрубленную верхнюю часть зомби, Нордли поднял ее, и с разбегу ударил ей об ворота, а второй рукой всадил меч между ребер, проткнув насквозь. Меч вонзился в дерево, и мертвяк оказался пришпиленным. Подняв булыжник, и понадежней вколотив меч в забор, тифлинг похоже капитально вывел из строя одного врага. Правда оставшись без оружия.
- Сзади! - раздался крик Ливак
Он развернулся, и получил сокрушительный удар в живот. Вспешка боли согнула его, и он повалился на землю.

-Хм... Однако какой коварный ход с твоей стороны, -улыбнулся, откинувшись в кресло Волшебник.
-Как его зовут-то? Дуглас?- Волшебник кивнул, - да не повезло пареньку. Но ничего выкарабкается... Однако вернётся в бой он...- Некроманта прервал материализававшийся демон.
-Титаны, - без каких-либо эмоций монотонно произнёс слово демон и снова исчез.
-Ну что же, мой дорогой друг. Придётся прервать нашу партию несколько раньше, чем обычно. Прошу меня искренне извинить, - Некромант встал, проделал жест рукой и на нём появились бесконечно тёмные доспехи, настолько тёмные, что, казалось, сама тьма "меркнет" на их фоне. Некромант улыбнулся, надел шлем и счез.
Волшебник ещё некоторое время посидел, откинувшись в кресле. Наконец, он встал, прошептал что-то и тоже исчез, оставив шахматы на том месте, где они стояли.

Деревня. Рассвет.
Показалось солнце. Ещё не совсем заметное за деревьями, но уже светящее на землю. Оно поднималось очень быстро, испепеляя остатки нежити. Через некоторое время на поле битвы остались лежать только трупы стражников и горстки пепла, которые уносил налетевший порыв ветра. Неожиданно запели птицы, а из леса выглянул единорог. Впродчем он тут же убежал, испугавшись какого-то шума. Ничто, кроме трупов и измученных героев, не говорило о прошедшей буквально пять минут назад битвы.
На улице показался один из Старцов. И герои собрались вокруг него.
-Пока была битва,- начал он,- мы приготовили зелье снятия усталости. Гонцы! Вы должны отправиться немедленно! Поэтому выпейте это и вы почувствуете прилив сил. И отправляйтесь же! Время не ждёт. И да пусть с вами пойдёт Леди Удачи И Лорд Храбрость!

Ходячих трупов час от часа становилось всё больше и больше. Причём на их количество не влияло даже то, сколько защитников и с какой яростной силой их истребляли. Марина прекрасно осознавала, что ещё десять минут остервенелого размахивания мечом, и она умрёт от истощения всех своих сил. Но на её счастье, под новой волной наседавших зомби авангард горожан попятился к стене, что дало Марине шанс передохнуть немного и под шумок скрыться за воротами. Нет, её совсем не мучила совесть. Совесть мучает только, когда есть перед кем нести ответ, а в этом городе ни один человек ещё не был в чести у своенравной волшебницы.
Марина оказалась за стеной, и её большим карим глазам представилась ужасная картина: повсюду лежали трупы и раненые, некоторые тела были до того изуродованы, что даже видавшая виды волшебница предпочла отвести взгляд. В своё время, будучи ученицей верховного мага Водной стихии стольного града Империи, Марина прошла немало испытаний в виде войн и локальных конфликтов, которые подчас были более жестоки, чем битвы с некромантами.
- Гнилые куски дерьма! – девушка плюнула в сторону развороченных останков зомби (кстати, как он вообще сюда пролез?).
В это время за воротами бой начался с новой силой. Марина даже подумала о том, чтобы вернуться за стену и сложить свою буйную недевичью головушку вместе со всеми, но как раз в это время послышался шум совсем с другой стороны: твари как-то пробрались в город.
- Час от часу не легче! – выдохнула Марина, опустив руки. Единственное, что её радовало - это то, что она нашла-таки свой собственный меч и умрёт в ним.
Перетянув покрепче перчатки на запястьях, волшебница побежала на шум битвы дальше по улице.

Рассвет наступил так же неожиданно, как и сумерки. Он обрушился лавиной света на сражавшихся и уже обессилевших горожан. Марина опустила меч и наблюдала, как усыхали на глазах те трупы, что не успели убраться в свои тёмные могилы. Началась бурная работа целителей, показались испуганные мирные жители, а на площади появился один из старцев для того, чтобы собрать бравый отряд, которому было самое время выступать. В отличие от прошлого утра, Марина решила почтить своим присутствием этот сбор. Она стояла в стороне, положив руки на меч, вонзённый в землю. Неподалёку расположился парень с зелёной кожей. Эльф.
- Эй, парень, удачи что ли, - пробурчала Марина эльфу и сразу же отвернулась. Она не понимала ничего в

НРПГ: Ребят, вспомните все, я маг воды, а не огня.

Хром был благодарен, да что там благодарен! Она спасла ему жизнь все-таки. После того падения голова просто раскалывалась на две части, ноги не слушились и подкашивались, но вскоре воин взял себя в руки и решил пойти вглубь деревни. Возможно там ему помогут хоть промыть раны... По пути Хрому все-таки пришлось помахать мечом. Хотя это было довольно сложно, но все-таки в противном случае воин бы стал обедом для этой падали. Рассвет наступил внезапно и мертвяки незаметно пропали. Хром даковылял до какого-то старика, вроде того, который говорил на совете. Воину дали некий напиток. С мыслей, что все равно хуже не станет Хром осушил чашу. Всю усталость как рукой смело. Кажется пора отправляться, а не то скоро будет уже поздно...

-Да, и сколько это будет продолжаться?- Рель для разнообразия шарахнул лианами с двух сторон сплющив надоевшую ему ухмыляющуюся морду скелета. Тот упал, рассыпавшись ровным слоем пыли.
-Это определенно что-то новенькое.
Справа сгорел, синим пламенем упырь, слева шлепнулась на землю парочка зомби.
-Ба, да неужели рассвет наступил?
Рель поднялся с поверхности многострадальной земли и убрав лианы направился к невесть где прятавшимся старцам.
- Так, что это у нас? Ага, ничего сойдет… - Подобие руки потянулось к милостливно предоставленному напитку, изменяясь. Опутывавшее тело эльфа растение сжималось и уменьшалось, пока не стало семенем и кулон закрылся тихим щелчком. Глотнув тоника Рель потянулся, разминая затекшую спину
- Да, славная выдалась ночка и как после такого не отправиться к его высочеству…
Убрав в надлежащее место торчащие то там то сям корни эльф расплел ворота.
Позвав своего коня, Рель взобрался на него.
-И так, двигаемся или еще посидим?

Пробуждение оказалось донельзя неприятным действом. Голова разрывалась на части, в глазах все плыло. Картину довершали провалы в памяти. Кейн не мог определить – где был сон, а где явь. Вроде бы он сражался за городскими воротами с толпами нежити, но чем закончилось его сражение и что он делает в таверне? После вчерашнего, единственное, что он мог утверждать со стопроцентной уверенностью – был тот факт, что стая летящих крокодилов ему приснилась, а не носилась по полю боя.
Осмотревшись, маг заметил в углу свои пожитки, лежавшие там со вчерашнего вечера.
“Странно, что никто не наложил на них руки”.
Таверна оказалась не заперта, и Кейн, закинув мешок с припасами на спину, свободно вышел на свежий воздух. Уже наступило утро.
“Надеюсь, я проспал только несколько часов, а не полмесяца…”
Деревня не жила своей обычной жизнью. В глазах жителей, что робко выглядывали на улицы, читался первобытный страх за свою жизнь, тут и там валялись останки мертвяков, а внешний вид самой деревни был “подправлен” магическим воздействием.
“Уж постарались, волшебнички! И откуда вас в этом захолустье взялось столько?!”
Сборище тех самых волшебников предстало перед глазами Тимоти тотчас, как только он вспомнил о нем. Кто-то из вождей деревни толкал речь перед валящимися с ног воителями. Из всего, что было сказано стариком, Тим разобрал только фразу “выпейте это и вы почувствуете прилив сил”. Без лишних вопросов Кейн полез за варевом. В его отравленной спиртным голове сейчас крутилось одно-единственное слово – “опохмелка”.

Перед воротами, рассвет
Открыв глаза, вместо ожидаемой нависающей над ним морды зомби, Нордли увидел нечто совершенно ужасающее. Изза горизонта выползало что то огромное, бьющее в глаза светом. Впрочем какое то внутреннее чувство подсказывало, что верней всего это солнце. Все тело здорово ломило, но есть не хотелось - тифлинг опасливо оглянулся по сторонам, ища Ливак - та лежала неподалеку в странном положении.
Пульс был в наличии, но на попытку разбудить она реагировала только нечленораздельным мычанием. Кое как дотащив ее до ближайшего лекаря, Нордли про себя отметил, что кто то умудрился открыть ворота, и оставить их валятся там.
В деревне что то затевалось, и похоже это был запоздавший отьезд группы товарищей. Нордли меньше всех нуждался в раздаваемом там зелье, да и похоже не должен был его получить, как остающийся в деревне. Зато ломота в теле прошла моментально.
- Прощай, и удачи там! - крикнул тифлинг колдуну по имени Кейн, когда тот уже проезжал ворота "Хорошо хоть, он не заметил пропажи кошелька до отьезда.."

Рассвет
Дом селянки; у ворот

Пожилая селянка радушно позволила юной целительнице и ее раненому спутнику остаться на ночлег в одной из свободных комнат. Всю оставшуюся ночь Вивьен провела, не отходя от постели больного. Правда, ей удалось поспать в общей сложности около часа, свернувшись калачиком в большом плетеном кресле. Но и эти недолгие минуты сна дались ей с большим трудом. У Джона был очень сильный жар. Северянин метался в горячем бреду, бормоча какие-то несвязные слова и ничего не значащие фразы. Вивьен периодически протирала его лоб тряпицей, смоченной настойкой коры ивы, чтобы снизить жар, и шептала молитвы. Ближе к утру состояние Дугласа заметно улучшилось, температура спала и он крепко заснул. Вив утомилась и была так измождена событиями минувшей ночи, что даже не заметила, как за окном рассвело. Заслышав робкие шаги за дверью, она вышла из комнаты и встретилась с хозяйкой дома.
- Нечисть-то ушла! Испарилась с первыми солнечными лучами! - взволнованно произнесла селянка, не скрывая радости, - Молодцы защитники, отстояли таки деревню! Гонцы уж собрались, готовы в путь отправиться. - Женщина кратко изложила последние новости, предупредив возможные вопросы девушки. - А твой там как? Живой?
- Живой, слава Богам! - слабым голосом произнесла девушка. Даже разговор ей давался с трудом. - Как, гонцы уже собрались?
Вивьен обеспокоено смотрела на пожилую женщину. Время не ждет, надо было отправляться. Девушка не была к этому готова. Слишком беспокойная ночь, хотя наверняка самая спокойная из тех, что ждет ее в путешествии.
- Вот, возьми, милая, - произнесла селянка, словно уловив мысли девушки, и протянула Вив две небольшие склянки, - Это зелье для снятие усталости, оно должно помочь.
Поблагодарив добрую женщину, девушка вошла в комнату и присела на край кровати рядом с Дугласом.
- Джон, - негромко сказала она, положив руку ему на плечо, - Нам пора идти. Просыпайся!
Он открыл глаза, глядя на девушку сквозь прищуренные веки. Она приподняла его голову, вливая настойку в рот, следя за тем, как жадно он глотает жидкость, выдыхает и полностью раскрывает глаза, приходя в себя.
- Нам? - переспросил он хрипло, глядя на Вивьен. - Нам?..
Кривая ухмылка скривила губы Дугласа, он кашлянул, удивленно оглядывая свое тело.
- Ну ты и... чертова магия... - он странно хмыкнул, сел на кровати, потрогал спину, сморщился. - Шрамы?..
Девушка кивнула, вновь вызвав усмешку со стороны Джона, который встал с кровати, потянулся, разминая мышцы и раскрыл дверь, впуская солнечный свет внутрь. Обернулся на Вивьен, пропуская ее вперед себя.
На площади фыркали лошади, переступали копытами по земле, спешно стягивали тюки с провизией. Какой-то молодой паренек приделывал к седлу котелок, когда Дуглас, несущийся под мышкой ножны с мечом, схватил его за плечо, резко развернув к себе:
- Мал еще, - жестко отрезал он. - Здесь останешься, отцу, матери помогать.
- Отца нет уже! - с вызовом ответил малец.
- Не повторяй его подвига, - мрачно бросил Дуглас, отодвигая паренька в сторону.
- Постой, но ведь ты... - начал какой-то старец, и Джон повернулся к нему, опасно прищурив глаза:
- Не указывай, что мне делать, старик. Думаешь, это стадо идиотов, что сейчас гарцует на конях посреди селян, сумеет толком сообразить что к чему? Эти вшивые маги сами себя сожгут, а не я собираюсь, чтобы ваш глас остался гласом вопиющего на белых просторах Северной Марки.
- Но...
Джон развернулся вновь, схватил его за грудки, притянув к себе:
- Ты, кажется, все прекрасно слышал?.. - медленно произнес он. Старик поспешно кивнул. - Вот и славно, - отпустив его, Дуглас повернулся и вскочил в седло, затянув ножны на спине и вновь поморщившись, когда они соприкоснулись с ранами. Нашел взглядом Вивьвен и мрачно покачал головой самому себе.

(совместно с Амиликэ)

Никогда особо не страдая от обилия совести, Марина и сейчас не сильно растерялась и, быстренько слившись с толпой, попала под раздачу волшебного зелья. Эффект проявился моментально: боль куда-то ушла, а магическая сила начала понемногу возвращаться. Единственное, что до сих пор мучило юную волшебницу – это появление некроманта этой ночью. Если эта тварь пришла однажды, потом от него не отделаться. И чем дальше в лес, тем больше дров: деревня теряет по крайней мере половину своих защитников, среди которых и маги, остаётся лишь горстка глупцов, что не пожелала свалить отсюда, и теперь бой против мертвецкой орды принимать им. От негодования Марина даже сплюнула. А тот эльф, которому она со всей своей возможной доброжелательностью пожелала удачи, даже ничего и не заметил.
- Хорошенькое утречко, блин, - процедила Марина, отходя в тень навеса бакалейной лавки.

Каттея еле передвигая ноги брела мимо площади к своему дому - эта ночь, как и несколько предидущих, легкой для нее не была. Рассвет буквально спас молодую колдунью, оставшуюся один на один с несколькими мертвяками. Поясная сумка ее была пуста и девушка уже не надеялась вновь увидеть солнце, когда благословенное светило, появившись из-за горизонта, испепелило нежить.
Потирая правое плечо и болезненно при этом морщась, Каттея краем уха услышала о восстанавливающем силы зелье, которое раздавали на площади и встрепенулась. Конечно, она могла и сама изготовить дома что-нибудь подобное, но, во-первых, до дома еще нужно дойти, во-вторых, возня с котелком и травками займет много времени, ну а в-третьих, халява, она ж и в Асгарде халява!
Едва ли не с боем вырвав последнюю порцию у старца, причитавшего, что напиток, вообще-то не резиновый и на всех его не хватит, она откупорила бутылек, проглотила чуть солоноватую жидкость и сразу почувствовала себя лучше: слипающиеся глаза вновь раскрылись и с прежним интересом смотрели на мир, боль в плече утихла. Девушка сладко потянулась, чувствуя, как по усталым мышцам разливается тепло

Мигель обрадовался, увидев впереди деревню, где он надеялся отдохнуть после дня безостановочного бегства от нежити.
"Будь я проклят, что согласился сопровождать этот караван в столицу!" - думал он про себя.
Одежда Мигеля, в которой раньше он смог бы запросто появиться в императорском дворце, сейчас была вся в грязи и разорвана в нескольких местах. На его лице читалась усталость и желание поскорее поспать.
Приблизившись к деревни, Мигель заметил следы драки, причем очень жестокой.
"Надеюсь хоть кто-то живой здесь остался?" - спросил он у себя. И собрав последние силы ускорил шаг в направлении городских ворот. Еле живой Мигель дошел до ворот, он увидел как человек по-видимому староста раздает какой-то эликсир.
Он попытался подойти к толпе, но внезапно потерял равновесие и упал потеряв сознание. "Может меня кто нибудь заметит и подберет?" - пронеслось у него в сознании, перед тем как оно отключилось

Сообщение отредактировал Sparks - 16-12-2006, 10:30

Марина отдыхала от палящих лучей солнца под навесом, когда в воротах деревни показался некий молодой человек, который выглядел более похожим на скелета в истлевшей одежде, чем на путника или, тем более, одного из защитников города. К тому же, надо сказать он окончательно выбился из сил и рухнул посреди площади, не успев на раздачу зелья.
- Эй, парень, - Марина мигом сорвалась с места, покидая прохладу навеса. Все остальные либо были заняты своими проблемами, либо просто не заметили человека, потому что мало кто догадался бы опустить взгляд, чтобы увидеть человеческое лицо. – Ты что?
Марина резко упала на колени, проехав на них с полметра. Её и без того грязная, а местами и прорезанная одежда, не особо бы возмутилась такому поведению, будь она живая. Чёрные штаны вообще считались даже самой Мариной убитыми, но вот сходить к портному всё никак не было времени.
Девушка склонилась над раненым. Теперь она прекрасно разглядела, что одет незнакомец был великолепно. Некогда. Некогда великолепно. А теперь роба его могла и потягаться с тряпьём самой волшебницы в дряхлости.
Очевидно было, что человеку этому отчаянно плохо, нужно было унести его в дом, напоить зельем, которое, по правилам жанра, уже давно кончилось. Однако не всё так плохо: у самой Марины осталось половина бутылочки. Девушка всегда была экономна. Этого количества напитка не хватило бы, чтобы поднять незнакомца на ноги, но привести его в чувства было вполне возможно. Осторожно Марина влила в рот человеку зелье, позаботившись о том, чтобы приподнять его голову, дабы парень просто не захлебнулся.
Теперь было уже гораздо лучше для этого несчастного, однако никакое зелье не может заменить настоящего отдыха.
Марина прекрасно понимала, что нужно бы сообщить старейшинам о появлении нового жителя деревни (а может, хорошо забытого старого?), но всё же девушка, плюнув на всё и всех, просто подняла едва живое тело с земли, зовущееся человеком, и, с трудом переставляя ноги, едва не падая на землю под тяжестью ноши, поплелась домой с явным намерением показать верх благородства, выходив человека. Однако, дойдя до своего навеса, под которым уже проводила время этим утром, Марина могла бы поклясться, что сама свалится не хуже парня. Поэтому ей пришлось усадить человека поудобнее на камень у порога и самой свалиться рядом. В конце концов, он теперь был в тени, да и зелье уже должно подействовать, и незнакомец станет дееспособен.

Рель был рассержен. Эта ночь достаточно показала насколько малы их шансы выжить, уж не говоря о том, чтоб нормально жить.
-"Мои опыты в сфере техномагии стали теперь на грани срыва и зачем я выбрал именно эту деревушку? Что в ней такого особенного, привлекшее к ней нежить, до сих пор не приходит на ум."- cидя на коне он настолько был поглощен своими мыслями, что не заметил еле живого пришельца, попросту ввалившегося в ворота деревни.
Нервно теребя поводья Рель продолжал вперивая взгляд в кучку плоти, которая недавно соизволила напасть на него.
-"Как-то все не состыковывается. Наверное надо хорошо потрусить старост и попробывать вытянуть информацию о прошлом деревни."
Рель резко повернул коня и его решимось на лице мягко сошла на нет, узрев то, что называлось человеком.
-Это еще что за..,-Рель резко осекся поймав измученный взгляд находящейся рядом с незнакомцем Марины.
- Ты цела? А это кто? Он жив? -Рель выстреливая фразы соскочил с коня и бегом подбежал к ним.

Малец более не возмущался, лишь возмущенно сопел, глядя на Дугласа исподлобья.
- Не лопни, - посоветовал ему Джон, вскакивая в седло, перебирая поводья и трогая коня пятками.
Несколько человек сгрудились возле появившегося словно из-под земли путника, который лежал, опекаемый заботой женщины. Один из магов, если глаза еще не изменяли Дугласу, тот самый эльф, что чуть половину деревни не снес, смотрел на лежащего, опершись о луку седла.
Остальные "гонцы", кто еще оставался внутри, особо никуда не спешили. Словно у них в запасе был целый день...
- Проткнуть его для верности не пробовали? - язвительно поинтересовался Дуглас, проезжая мимо стоящих возле упавшего путника. - Может, это ваш приятель из стана нежити...
Он не стал дожидаться ответов, благо прекрасно представлял, что за благородные идиотизмы посыпятся ему вслед, в спину, в голову, а потом еще будут теребить икотой вплоть до столицы.
Мозгов ни у кого, судя по всему, не было...
Он обернулся и встретился взглядом с Вивьен, и тут же осекся, приглушив свои мысли, отвернулся, словно нашел нечто более интересное с другой стороны. Он не должен был так думать о девушке, которая спасла ему жизнь. "Которую я не просил спасать..." - зло подумал он, дергая поводья и разворачивая лошадь, выезжая к самым воротам.
- У нас нет в запасе целого дня! - приподнявшись на стременах, крикнул Дуглас. - Если кто-нибудь из вас, иди... героев, - после плевка вниз, продолжил северянин, обведя презрительным взглядом тех, кто-таки оторвал, в свою очередь, свой взгляд от лежащего и обратил его на него, - собирается куда-то ехать, то советую делать это сейчас, покуда ваши умные головы не поджарило солнцем, что не собирается торчать там, - палец Дугласа указал на небо, - вплоть до третьего столкновения миров!
Вновь сплюнув и развернув коня, Джон пришпорил его пятками, выезжая за ворота.

"Полдень", близ ворот.
Стоя облакотившись на стену дома, Нордли пребывал в чудном расположении духа. Его кафтан был чудом сшит из лоскутов стараниями Лив, он только что сожрал бездомную псину, и он только что упер кошель одного из старцев так, что тот даже ничего и не почувствовал.
В ворота деревни ввалилась какая то очень очень жалко выглядящая фигура, и свалившись посреди улицы была подвергнута заботам некоторых "согеройцев" Нордли.
Тифлинг хохотнул, услышав фразу Дугласа "Проткнуть его для верности не пробовали?", и подумал, что хоть этот человеки совершенно несносен, но у него отменное чувство юмора.
Господа гонцы отправлятся вовсе не спешили - ну и славно, если они опять протянут до вечера, будет легче оборонять деревню.
"Надо будет угостить выпивкой этого новоприбывшего чудика. И еще кого нибудь.. Вместе веселее, а громкоголосый зануда слава богу уезжает, и врядли испортит заслуженный отдых."
Нордли откусил кусок непонятно откуда взявшегося в такое время сморщенного яблока, поморщился, и швырнул им в стену дома на другой стороны улицы, так что то разлетелось, а на стенке образовалось изрядное пятно.
- Хе! Клёво...

Благодаря тому, что гонцы пока не очень торопились отправляться в путь, Вивьен успела улучить время, чтобы переодеться в чистую одежду, поскольку ее дорожный костюм после ночной битвы окончательно пришел в негодность. Перед отправлением оставалось решить некоторые вопросы. Прежде всего, необходимо было найти коня. Благо, старейшины позаботились об этом и уже через некоторое время парнишка лет десяти вывел под уздцы статного жеребца.
- Это Рингар, - с гордостью произнес парнишка, гладя по холке белоснежного коня, - В переводе с эльфийского его имя означает Декабрь. Он мой любимец!
Во взгляде мальчишки читалась тоска, как будто он расставался с лучшим другом.
- Теперь он твой, береги его, а он в свою очередь поможет тебе! – грустно улыбнувшись произнес парнишка и понуро опустил голову.
- Спасибо тебе, - Вивьен положила руку на плечо мальчику и открыто улыбнулась, - Не волнуйся, я верну тебе его в целости и сохранности!
Конечно, слишком опрометчиво было давать такое обещание ребенку. Ведь девушка сама прекрасно осознавала, насколько опасно предстоящее приключение, и насколько призрачен успех этого предприятия. Но огорчить мальчика она не решилась, пусть лучше он верит, а для нее это будет дополнительным стимулом вернуться сюда целой и невредимой.
Вивьен давно не сидела в седле, однако довольно быстро вспомнила навыки, привитые ей еще в детстве отцом. Тот, будучи отважным воином и властным человеком, настаивал на том, чтобы все его дети умели ездить верхом.
Верхом на коне, едва справляясь с нахлынувшим волнением по поводу предстоящих испытаний, Вивьен выехала за ворота, где ее уже ждал Дуглас.
- Не отставайте! – обернувшись по дороге, крикнула она остальным приключенцам.
Чтобы темнота вновь не застала их врасплох, следовало поторопиться.

Утро. Деревня.

Солнце неспеша всходило, но это не мешало ему в ближайшем времени тут же "упасть" за горизонт. Опять же нечего не говорило о том, что что-то происходит.
Герои наконец-таки собрались и вышли за ворота. И приключения начались мгновенно.
-Меня зовут Фэйтт. Я вас буду сопровождать вначале. У нас времени мало так что, попрошу,- всадник поднял коня на дыбы и чуть не свалился.
-Ты кто?- первым задал вопрос Дуглас, осматривая всадника. Это был какой-то юнец, еле державшийся на коне. Обычный такой деревенский парнишка в штанах и рубашке. На поясе у него висел деревянный меч.
-Я сказал, меня зовут Фэйтт. И вам следует отправляться, потому что скоро настанет ночь.
-Почему это мы должный следовать за тобой? Мальчишка! Возвращайся в деревню.
Фэйтт покачал головой,
-Не выйдет. Я дожен отправиться с вами. А теперь твоя очередь, Дуглас. Веди нас.
"Черотовщина какая-то. Этот парень даже меч не сможет поднять, зачем он нам нужен?"- подумал Симирель, а вслух спросил:
-Парень, ты откуда?
-Я из Истенвальда, города за Облачными горами.
"Гм...Ну ладно, пусть идёт с нами"- решил Симирель.
-Возьмём парнишку? -предложил он Дугласу.

-"Хотя какая разница, сколько ему лет и как он выглядит, если он хорошо знает эти места" Тут Рель отругал себя втихомолку за то, что так и не составил карту хотя бы близ лежащих земель.
Рель положил ладонь на голову Юзмира
-Видишь этого человека?- Леой рукой он указал на Фэйта,-Езжай за ним, а я пока займусь делом...
Наклонившись Рель покопался в своей любимой сумке и вытянул древний фолиант в папирусном переплете. Осторожно открыв на нужном месте углубился в чтение тома, написанного на лишь ему известном языке рунической клинописи элахов.

- Откуда мне знать?! – выплюнула фразу Марина в ответ на поток вопросов Симиреля. Тому, безусловно, было по большому счёту наплевать на то, кто этот парень, что с ним и что с ним делать дальше. Единственная светлая мысль была высказана Дугласом, беспричинно грубым и непредупредительным типом, который, слава морской стихии, покидал деревню.
Все эмоции, которые бушевали в душе Марины никакого отпечатка на всегда суровое и недовольное выражение лица не накладывали. А, ведь северный грубиян был в чём-то прав: вдруг тот подлюка некромант нашёл способ засылать шпионов, причём днём?! Эта мысль пронзила стальным лезвием сознание волшебницы и удержала её от того, чтобы продолжить свой крестный ход и перетащить-таки парня в свою хижину, дабы обеспечить раненому необходимый уход.
Прежде чем что-то предпринять, Марина решила всё же привести человека в чувства, для чего она бесцеремонно набрала во фляжку воды из городского фонтана и щедро облила ею незнакомца, потом попыталась влить ему в рот воды. После такой процедуры человек, если он не был шпионом некроманта, обязательно должен был прийти в себя, а если нет, то Марина решила последовать совету северянина и проткнуть незнакомца для верности.
- Так, друг ситный, либо ты сейчас откроешь глаза и скажешь мне, кто ты такой вообще, либо твоё брюхо познакомится с моим мечом! – зашипела волшебница почти в самое ухо парня.

Тщательно пережевав кусок следующего яблока, Нордли прицелился, и запустил огрызок прямо в круп коня Симиреля, который вот уже собрался ехать, и без особых предисловий заявил:
- Ты бы остался чтоли. Контингент защитников лично меня не вдохновляет, и мне кажется что к тому времени как вы доберетесь, спасать будет некого. Этот маргинальный субьект тоже уезжает, а ведь он хоть и с просто невозможным характером, но среди остающихся был самым сильным бойцом. А теперь нам тут вообще несладко придется!

От неожиданности Рель чуть было не выпустил из рук драгоценный экземпляр рунописи. Только-только он начал создавать в своем воображении Негасимую Сферу, с ее дипозиционно - корпускулярными кольцами, как огрызок яблока шмякнулся об круп Юзмира.
- Ахрат подери! Нордли! Эта руно...,- остановившись на полуслове Рель вслушался в слова нахального тифлинга.
Немного смягчившись Рель вздохнул
-Норд, ну это же мы уже согласовали и я конечно понимаю что буду у этой парочки,- быстрый взгляд в сторону Вивьен и рыцаря,- пятым колесом или занозой,- закончил свою мысль Рель.
- Если Судьба вмешается, то я лучше бы конечно остался здесь, где находится место моей силы.
Рель повернуллся в сторону отъезжающей парочки поршептал
- Хотя я не знаю зачем я им нужен, по моемому они и так спелись...

- Просто я вчера заметил такую тенденцию - сказал Нордли оттолкнувшись рукой от стены к которой стоял прислонившись, и подходя к Релю - вот если воткнуть скелету между ребер кинжал - он почему то не дохнет. Если дать по черепу - он треснет, но не разлетится на куски. Могу сделать такой вывод, что завтра жителей этой деревни разорвут на куски. За себя то я не боюсь особо.. Если только вервольфы придут. Тогда разорвут всех.
Юзимир повернул голову, и презрительно окинул Нордли взглядом - простолюдин с дурными манерами.
- Так что, ты лучше уж с нами, а мы тем временем укроемся за твоим.. широким авторитетом в области магии.. умная лошадка, хочешь яблочко?

Фигуры остальных гонцов уже с трудом можно было различить на дороге, и они вот вот должны были скрытся за поворотом. Солнце все еще всходило, и какая то пичуга отмечала это событие нестройным пением, оттеняя тишину повисшую над деревней. Днем люди старались отдыхать - и хоронить умерших. Хоронить в небольших урночках - иначе павшие в бою следующей же ночью снова явятся к воротам - уже по другую сторону. Дурной кот мяукнул неподалеку, и испуганно метнулся в сторону от хищного взгляда тифлинга. Животины в деревне стало меньше.

Вспышка в энергоинформационном поле и подача сигнала по рунным узлам памяти.
Нет Юзмир точно не любил яблоки, по-моемому с детства.
Рель усмехнулся хитросплетению слов тифлинга
- Тифлинги они и есть тифлинги, что с них взять-то, хитрые - а в слух произнес
- А ты не боишся, что до утра останусь один я в дымящейся воронке на месте деревни? Я как вы все поняли не совсем контролирую потоки энергий и могу выкинуть так называемый финт. И Марина вроде ж маг воды. Хотя..- Рель задумался на секунду,- если поставить упор на техномагию, мои знания и способности, плюс умения Марины и умножив на твою живучесть и скорость, то знаешь все-таки шансы выжить у этой деревни велики.

Он не владел величайшей магией и не мог сокрушить горы, ковыряя мизинцем в зубах и раздумывая на тему дождей в Западных Пустошах. Он не умел летать, не имел широченных, обрамленных белыми, словно пух, перьями, крыльев, которые бы вознесли его в небо, где он все равно не сумел бы схватить такую далекую звезду.
Он вряд ли сумел бы выстоять против пятерых закаленных в боях воинов, тренирующихся каждый день во дворе казарм пехотинцев и, если слава о них верна, вряд ли сумел бы победить хоть одного имперского гвардейца.
Но Джон Дуглас считал себя воином. И свято верил в то, что все окружающие, до кого ему лично дела нет, могут говорить что угодно до тех пор, пока у Дугласа хватает терпения или хорошего настроения. А если эти "окружающие", по его глубокому мнению - "кучка идиотов, кичащихся магическим потенциалом", - еще и зубоскалят как старые девы, потерявшие былую хватку, когда матросы перестали к ним захаживать и тренировать речь, то тратить на них время и внимание попросту - уподобляться этому же сброду.
Но Дуглас никогда не позволял кому-то упоминать в связи с его именем кого-то другого. Особенно, если до этого "кого-то", ему, Джону, есть дело.
Северянин повернулся в седле, с презрительной усмешкой глядя на придержавшего коня Симиреля, а в глазах Дугласа уже рождалась речь, достойная последнего грузчика в Болотном Сапоге...
- Дуглас! – Вивьен заметила недобрый взгляд Джона, и уже поравнявшись с ним, негромко произнесла, - Думаешь, стоит уподобляться им? Мне лично наплевать, что думают о тебе, о нас… - ее щеки едва заметно порозовели, это местоимение «нас» звучало как-то странно, непривычно.
Девушка отвела взгляд, а потому не заметила, что Джон прищурился, качнув головой при ее словах. Всего секунду она смотрела в другую сторону. Но этого мгновения хватило, чтобы вернуть прежнее выражение ее пепельно-серым глазам. Взгляд Вивьен вновь стал таким, каким и был большую часть ее сознательной жизни, даже в тот день, когда она приняла решение отправиться в это опасное путешествие – холодный, отрешенный, в котором нельзя прочесть, что же она чувствует в данный момент.

(совместно с Амиликэ)

- Кажется, мы слишком отстали от нашего проводника, - она кивнула в сторону удаляющегося паренька, - мне кажется, или нас должно было быть больше? На собрании говорили… Да ладно, - она махнула рукой, и улыбнулась Джону лишь уголками губ, - Догонят, не маленькие.
- Вот именно, что не маленькие. Только мозгов, кажется, столько же... - проворчал Дуглас, поворачивая голову в сторону Фэйтта.
Когда парнишка только появился, с уст Джона сорвались слова, которые он бы никогда не произнес, то тут, словно высшие силы вмешались... или он сходит с ума? Ему недалеко, с такой-то семейкой, положившей жизнь на алтарь золота... - Слушай, - уверенным, спокойным и, опять-таки, чуть раздраженным - своим обычным – голосом проговорил Джон, обращаясь к девушке, - запомни одну вещь. Ты - лечишь людей, это мы оба знаем. Ты не сражаешься, мы это тоже знаем. А потому, если вдруг что-то произойдет, ты находишь укрытие и не мелькаешь под ногами.
Он посмотрел на Вивьен, отвернулся и сплюнул на землю. Будто бы нарочно показывая свой независимый нрав.
- Как скажешь, - Вив пожала плечами, - Но учти, если ты вдруг опять полезешь в самое пекло, явно переоценивая свои силы, то мне придется брать в руки меч и бежать спасать твою шкуру.
Она ответила в той же манере, в какой ей были даны указания. Если Дуглас хочет, чтобы она играла по его правилам, пусть хотя бы не слишком на нее давит. Отеческий тон Джона очень ее задел. Она ведь уже не ребенок! И разве не она, Вивьен, недавно буквально вытащила его с того света?
- Я не сомневаюсь, что ты очень хороший и смелый воин, - добавила Вивьен, смягчившись, - но мне было достаточно той ночи, когда ты чуть не умер на моих руках… Теперь ты в ответе и за мою жизнь, раз сам взял на себя такие обязательства, и я не намерена смотреть, как ты в своем геройстве рискуешь своей, а следовательно, и моей жизнью. Кто ж кроме тебя меня защищать будет, а?
Лицо девушки помрачнело, и она вновь отвела взгляд. Не стоило давать волю своим чувствам, хотя поставить этого заносчивого северянина на место было просто необходимо.
Дуглас фыркнул, усмехнувшись.
- Что ты вообще понимаешь в жизни..? - не договорив, бросил он и пришпорил коня. Обернулся, удостоверяясь, что с Вивьен все в порядке и вновь хотел сплюнуть, но не стал, выпрямившись в седле.

(соавтор - Father Monk)

Мигель чувствовал что в рот ему заливают какую-то жидкость не очень приятную на вкус, но придающую силу, хотя этой силы хватило лишь для того чтобы открыть глаза и посмотреть на девушку которая пыталась его поднять на ноги и куда-то увести.
"Надеюсь она приведет меня куда-нибудь, где есть кровать." - подумал он и снова отправился в царство Морфея.
Второе пробуждение было очень неприятно, на улице и так не жарко, так еще и холодной водой облили. И до него донеслись слова той девушки которая его сюда принесла:
- Так, друг ситный, либо ты сейчас откроешь глаза и скажешь мне, кто ты такой вообще, либо твоё брюхо познакомится с моим мечом!
Мигель понял, что она не шутит и открыл глаза и в них сразу же бросились лучи солнца. Он повернулся и посмотрел на свою спасительницу которая выглядела не лучше.
- У вас всех гостей прокалывают мечом или я особенный? - и не дождавшись ответа продолжил - Зовут меня Мигель Де Сангре, странник и герой наемник.
И попытался улыбнуться хотя улыбка получилась очень неправдопадобной, но он понадеялся, что теперь его не зарежут. По лицу спасительницы читалось, что надежда должна умереть первой.....

- Но оговоренность и ясность должна быть всегда Нордли. Я сказал, что еду с ними и я должен ехать. Извини.
Рель наклонился и заглянул глубоко в глаза тифлинга
- И если мы не приведем воинов импиратора, то нам все равно долго не продержаться, а им, - эльф махнул в сторону скрывшихся за поворотом целительницу и воина,- понадобится все-таки моя помощь, и все равно как они относятся к моей персоне нонграта.
Эльф стегнул поводьями воронного
-Нам пора Юзмир.
Конь рванул с места и галопом помчался вслед удаляющейся троици.
- Берегите себя!- донестось до слуха скопища народа возле ворот.
-Боги храните нас,-пошептал Рель инстинктивно сжав кулон на груди левой рукой. Фигура на коне в равевающемся черном плаще изчезла за поворотом, оставив за собой облако пыли, которое развеелось под дуновением холодного ветра.
-Еще только утро, только лишь утро,-повторялись слова как заклинание.
Кровавое солце освещало дорогу четверым путникам ступившие на путь, скрытый коварной Судьбой.

Сообщение отредактировал Симирель - 29-12-2006, 9:46

Нордли, около ворот, "утро"
"Он всетаки смылся, и оставил нас тут на сьедение этой неблагодарной деревенщине.. " - нагло подумал тифлинг немало не заботясь что по нормальным меркам вор, сын нищенки из трущоб, и тифлинга, такого же вора, он имеет намного более низкое происхождение чем простые но честные жители деревни. В животе произошло какое то движение - старые кислые яблоки, которые бы вызвали сильнейшую изжогу у нормального человека, пошли впрок - но этого мало. Проводив удаляющуюся фигуру Реля, глаза Нордли забегали в поисках недавно появившегося кота, но того видно небыло.

Раз уж переманить мага не удалось, предстояло занятся делом не менее важным. Благодаря щедрой спонсорской поддержке одного из старцев("Интресно, скоро он заметит?"), Нордли мог позволить себе наведатся к портному, если он конечно есть в этой захудалой деревеньке, ведь его кафтан был полностью уничтожен этой ночью, а главное - к кузнецу, приобрести себе что нибудь вместо потерянных вчера кинжалов, и булавы.

Прогулявшись по деревне он обнаружил, что никакой лавки портного в ней конечно же нет, но его с успехом заменяет старуха, живущая в большой крашеной в зеленый хибаре рядом с площадью. Посетовав на заканчивающиеся запасы ткани, и на разоренный курятник(Ну тут Нордли хоть и знал причины ее бед но смолчал), старуха сняла мерки, и пообещала что новый кафтан будет готов через три дня, но дабы не отпускать клиента в полуголом виде, продала за серебряный странное одеяние, состоящие из рукавов, и длинного черного полотнища ткани, которое необходимо было подпоясать, тщательно намотав на тело. Выглядело оно довольно странно, но не то чтобы плохо, да и к тому же оказалось довольно удобным, и не стесняющим движений.

Визит же к кузнецу оказался более плодотворным: зайдя в лавку при кузнице, Нордли внимательно осмотрел коллекцию оружия - она представляла из себя в основном мечи, которыми пользовались стражники, и иные поделки не представлявшие интереса. Нашелся лишь один предмет, который заставил Нордли застыть в изумлении, и украдкой облизнутся. Кинжал из чистого серебра притягивал взгляд, сверкал, манил, и одновременно пугал - серебро это вещество враждебное оборотню.
- Не хватило мне металла на меч то, а с кинжалом на мертвых кто пойдет..
Пораженный красотой и силой вещи, Нордли даже не подумал, что его можно украсть, и покорно выложил все деньги за сам кинжал, и небольшие ножны для него - ТАКУЮ вещь он не рискнул бы носить заткнув за пояс. Стараясь не прикоснутся ненароком к лезвию, и той части рукояти, что не была обмотана кожей, он вложил новое оружие в ножны, и зашагал по улице, поглядывая нет ли кошелька на поясе у прохожих.

Сообщение отредактировал Poor Sol - 3-01-2007, 23:12

Ливак очнулась в каком-то доме. Пахло лекарствами и травами. "У лекаря?" Привстала. Голова раскалывалась так, будто она Зевс, и ей предстояло вытащить Афину из своей головы. "Ужас... что я здесь делаю?" Сквозь головную боль и судорожные воспоминания, она встала, нашла свою одежду и побрела к тазику с чистой водой. Глянув в медный поднос, что был начищен до блеска, она ужаснулась своей внешности. "О, боги!!! это что? синяк? фу, какая гадость..." под глазом красовался не фонарь, а Александрийский маяк в переделке Церетели. Быстренько умывшись и одевшись, Ливак выпрыгнула в окно, но тут же застонала. Оказывается, у неё и под коленом какая-то рана была.
Ливак огляделась. Деревня занималась тихими, но нужными делами - хоронила мёртвых. У ворот стояли Рель и Нордли. "Живы!!!" Но Рель ускакал, а Нордли сразу же куда-то отправился.
- Реееееель!!! Счастливо тебе!!!! Возвращайся!!!! - крикнула она и побрела к тому месту, где потеряла сознание. Обошла ворота и уткнулась в два меча и её собственный пояс со всякими травками и снадобьями. "Ладно, пойду-ка я поищу Нордли и других защитников" День был солнечный, если бы не такая дикая обстановка, то она бы ещё полазила по деревьям и попела песни. Но, увы и ах, надо было подготовиться к новому штурму. Она медленно брела, впитывая запахи и цвета незнакомой деревушки, ловила всякие звуки и ощущала, как вокруг идёт жизнь. Несмотря на смерть, на некотору обречённость, люди не сдавались и хотели жить. Ещё и поэтому Ливак хотелось защитить эту деревню.
Лирические мысли Ливак прервал Нордли, который шёл не свойственной ему мягкой походкой и чуднО оглядывался на свой пояс.
- Я же сказала, чтоб ты подождал, вместе бы пошли к оружейнику... - Ливак осеклась, поймав взгляд тифлинга. ТАКОГО благоговейного взгляда она от него не ожидала.

Нордли и Ливак, Где то в глубине деревни, на улицах. "Полдень".
- Тыы только погляди что у меня есть! Тыы только погляди в каком я прикиде!
Он обернулся вокруг своей оси, расставил руки в стороны, и понаклонялся с самым пижонским видом, дабы девушка могла в полной мере оценить нелепость его наряда, а потом, выхватив кинжал из чехла, протянул ей.
- ЧИСТОЕ СЕРЕБРО! Уж я то чую, не обманул старик кузнец.
Погляди, он выкован целиком, вместе с рукоятью и гардой, он.. он блестит, и переливается, он острый как клык шакала, и чеерт подери, я отдал за него все деньги и ничуть об этом не жалею!
Немного сбитая с толку этой тирадой, Ливак отступила на шаг от поигрывающего кинжалом тифлинга, а тот продолжил неожиданно-другим, чуть скучающим голосом:
- Но надо сказать, что больше там небыло ровным счетом ничего приличного. Провинция, знаешь ли.. Аууу!!!

Похоже, задумавшись оборотень забыл как опасно новое оружие для него самого, и обжегшись выронил кинжал, однако успел одновременно запихнуть пораженный палец в рот, и поймать кинжал за рукоять второй рукой.
"Такими темпами, все будут знать, кто я, а в сложившейся ситуации оборотень врядли вызовет положительное отношение у сельчан, и героев.. хотя думаю это их проблемы."
Тифлинг коварно улыбнулся(не доставая палец изо рта), и демонстративно сверкнул глазами.
- Жжется.

Утро. Недалеко от ворот деревни.


Наконец гонцы тронулись в путь, который был отнудь не близким. Сначала они шли по довольно извилистой дороге - неширокой, но довольно удобной. Герои ехали практически молча, лишь только иногда кто-то что-то спрашивал несущественное. Так они ехали где-то 2 часа, пока Арэй не остановился.
-Дальше мы не пойдём по дороге. Рискованно...
-В смысле?- спросил Симирель,- мы вроде шли и нормально, а тут...
-Я знаю это место. Это проклятое место. Ходят слухи, что люди, которые пройдут там превращаются в ворон без крыльев и погибают от голода.
-Да чепуха это всё, -кто-то ещё подал голос, -сколько времени здесь живу, а про такое не разу не слышал.
-Ваше дело. Выбирайте. Либо в обход, либо через это проклятое место, - предложил Арэй.

Деревня. Позднее утро.

«Гора с плеч» – Марина вздрогнула, когда незнакомец внезапно заговорил. Она ещё пару мгновений постояла для верности с мечом в руках, а потом медленно опустила его и спрятала в ножнах, не меняя при этом недовольного выражения лица. И плевать, что её из-за этой особенности мимики все предпочитали обходить за версту. Ещё бы: умелый маг, прекрасно владеющий холодным оружием да ещё и с такой мордой!
- Славненько, - промурлыкала девушка, поправляя волосы. – Живой. Это прекрасно. Тебе, видимо нужна помощь.
Марина села на камни рядом с Мигелем и устремила взгляд куда-то мимо фонтана.
- Меня Марина зовут, - спохватилась она после паузы и протянула правую руку в изодранной кожаной перчатке Мигелю. – Не самое лучшее место и время ты, парень, выбрал для странствий и путешествий. У нас тут такая дыра! Ну, ладно. Нечего болтать. Пойдём-ка, тебя надо накормить, напоить и дальше по списку.
Даже последние, вроде бы, дружелюбные слова Марины были произнесены с неизменным выражением лица. Что называется: сделай лицо попроще, и люди к тебе потянутся.

-Я знаю это место. Это проклятое место. Ходят слухи, что люди, которые пройдут там превращаются в ворон без крыльев и погибают от голода.
-Ага, значт порталл-ловушка?- ,Рель медленно съезжал с крупа Юзмира от хохота
-Знчт вороны хи-хи, без крыльев, ой немогу...от голода ха-ха, -вытирая глаза от слез.
Еле сдерживаясь Рель, стараясь не смотреть на проводника продолжил
-Даже если это и правда, то надо ж быть таким магом- идиотом.
Дальше он не стал поизносить свои мысли вслух, боясь совсем задеть мальчишку.
-Да,-поддержал кто-то, может всетаки рискнем проехаться по заколдованной месности, и время выиграем.

Деревня, позднее утро.

Мигель поцеловал протянутую руку Марины, даже усталость
не убила в нем годы проведеные при дворе имератора. Немного приободрившись после последних слов о еде и питье, Мигель поднялся и заметил за воротами людей, которые явно не собирались в деревню, а наоборот.
- Куда собрались эти безумцы? В таком составе они ночью не продержаться в чистом поле, единственное, что они увидят это мертвецов и звезды, если конечно не упадут замертво на живот.
И Мигель повернулся к Марине:
- Или дела так плохи что некоторые потихоньку уходят отсюда? - спросил он, хотя сам давно жалел что перебрался на сушу, продолжал бы пиратствовать на море и не мучался бы с этой нежитью, всему виной опять оказалось благородство.

Полдень, Нордли и Ливак. В центре деревни.

"Хмммм.... Жжётся, говоришь?" Ливак опасливо отдалилась от Нордли и преувеличенно спокойно сказала:
- Ладно, мне тут ещё к портнихе зайти, отоспаться... так что давай. Потом встретимся.
Ливак отвернулась и побрела в сторону таверны, где она снимала комнату. Войдя, она облегчённо вздохнула и опустилась на кровать. Полежав, поняла, что лучше всё-таки на воздухе. Аккуратно сняв одежду и сложив её, Ливак перекинулась в кошку (одежду сняла потому, что кошка в костюме явно будет выделяться). Выпрыгнув из окна, рыжая кошка отправилась гулять сама по себе, принюхиваясь к аппетитным запахам и прислушиваясь к звукам.

Сообщение отредактировал Музыкант - 7-01-2007, 21:53

Нордли, центр деревни, "Полдень"
После хамской выходки Нордли, Ливак довольно поспешно ретировалась, и это всколыхнуло в душе Нордли нечто похожее на самодовольство.
"Просекла, что со мной нечисто, просекла.. До сих пор почему окружающие ведут себя как будто так и надо, увидев мои желтые глазищи.."
Заложив руки за спину, тифлинг прогулочной походкой шел по улице, раздумывая, и смакуя факт своей уникальности и неординарности - ведь и у оборотней в виде человека не светятся глаза, да и тифлингов таких он еще не видел. Как видимо это следствие сразу двух причин - решил наконец Нордли в три тысячи пятсот пятый раз, и с хитрецой во взгляде огляделя по сторонам. Раз уж он вспомнил, что оборотень, то стоит справить малую оборотническую нужду.. УТОЛИТЬ ГОЛОД, и неважно, что он ел всего пару часов назад. Зачем себя ограничивать?
Тифлинг метнулся в подворотню, на ходу оборачиваясь.

Сообщение отредактировал Poor Sol - 7-01-2007, 21:46

Полдень. Ближе к окраине деревни.

Ливак продолжала неторопливо переступать пушистыми лапками, пока не почуяла странный запах, от которого шерсть дыбом становилась. Она помнила этот запах ещё с детства. Оборотень. Быстро залезла на дерево. Даже людям, хоть и в виде кошки, опасно встречаться с оборотнями. Вцепившись всеми когтями и залезая как можно выше, Ливак увидела его. Он тихо брёл, хищно смотря на дерево, на котором спряталась Ливак. "Вот больше всего бесит, когда не знаешь, как и когда атакует! И чего он круги наворачивает? Не смотри на меня так, ясно? Я человек! Че-ло-век, понимаешь? Принюхайся нормально! Ой.... Оооооой..... Боги, он готовится к прыжку...." Оборотень подпрыгнул метра на три и вцепился в дерево. Хищно скалясь, начал подниматься. И тут Ливак поняла, что если она сейчас не спрыгнет, то ей конец. Оборотень с рыком попытался рвануться, но застрял между ветками и попытался дотянуться до Ливак когтями. "Шанс!" Со скоростью фурии Ливак слетела с дерева и помчалась в сторону деревни.

Утро. Недалеко от ворот деревни.

Как ни странно, но поддержать Симиреля в его опрометчивом шаге никто не спешил. Дуглас в свойственной ему манере криво ухмылялся и был погружен в себя, выказывая свое полное безразличие ко всем мытарствам героев. Его блуждающий взгляд бесцельно скользил по окрестным пейзажам. Вивьен была готова поспорить, что именно в этот момент он мысленно высказал все, что думает и об этом проклятом месте, и магах-идиотах, и о бескрылых воронах заодно с прочей пернатой братией.
- Я бы на твоем месте не спешила так рьяно кидаться в омут с головой, - спокойно, но тем не менее с ноткой раздражения в голосе произнесла Вивьен, обращаясь к Симирелю. - Я не сомневаюсь, что тебе не терпится переломать кости всем врагам, скрутив их в бараний рог по средствам заклинаний, но ты можешь недооценить врага. Мы уже убедились прошлой ночью, насколько силен может оказаться противник. – Она крепко сжала поводья, - но вчера нас было много, а сегодня от вчерашней силы осталась лишь малая горстка людей, для которых основной целью является выживание. Ты не думал, что кроме нас некому донести крик о помощи тех людей, которые остались в деревне?
Девушка резко замолчала, и перевела взгляд на дорогу. Их юный проводник сказал, что место проклято. На первый взгляд – дорога как дорога, только сердце от чего-то щемило, словно предчувствуя беду.
- С другой стороны, - она размышляла в слух, ни к кому конкретно не обращаясь, - если мы пойдем в обход, то наш путь займет гораздо больше дней, а, следовательно, и ночей. В таком составе будет тяжело продержаться, если нагрянет такая же толпа нежити. Ладно, - без особой уверенности она подвела итог своим размышлениям, - Фэйтт, думаю, я тоже за то, чтобы не идти в обход. Искренне надеюсь, что слухи как всегда преувеличивают и искажают реальность. Веди нас, не будем терять времени.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 8-01-2007, 0:42

Полдень. Край деревни.

Проклятущая кошка не только никак не желала оказываться в когтях, но и протестовала шипением. Странно, обычно они только и успевают, что мяукнуть. Сглотнув слюну Нордли рванулся к желанной добыче, но только оцарапал шкуру в ветвях. Когти рассекли воздух перед кошачьей мордочкой, и та грациозно спрыгнув с ветки устремилась в деревню. Глухо рыкнув, оборотень с треском и грохотом сверзился на землю, усыпав ее обломками веток. Хоть благодаря прихоти природы Нордли мог контролировать себя находясь в любой форме, но все же на данный момент он и фигурально, и буквально был настоящим животным, а потому, его разум нисколько не воспротестовал, и молча уступил место у руля инстинкту охотника.
Он выбежал на улицу, уже на четырех лапах, и на бугу принюхался - кошка ждала его на крыше
Ливак бежала так, как не бежала никогда. Она летела, почти не касаясь земли. Оборотень нёсся за ней, сметая трубы и лежащие на крышах ветки. Слюни от быстрого бега текли у него по подбородку. Глаза горели жёлтым цветом.... "Жёлтые? Что-то знакомое..."
Ливак видела глаза людей, выпученные от страха. Кто-то взялся за вилы, дети плакали и прятались за матерями... А впереди были ворота и ещё не разошедшиеся защитники. Всё похватались за оружие, но Ливак чувствовала, что что-то не так. Она свернула в сторону леса. Ликантроп с рыком и треском обломившихся крыш гнался за ней. Она уже чувствовала его дыхание у своего хвоста "Shannaroo!!! Я смогу!!!"
"Кошки не могут так бегать, не могут так прыгать, но я СОЖРУ ЕЕ!" стучало в сознании совершенно озверевшего от погони Нордли. Кажется бешеная скачка по крышам приближалась к воротам... Рыжий хвост еще пару раз мелькнул чуть впереди и исчез - плутовка оказалась на земле и с совершенно нереальной для обычной кошки скоростью пронеслась сквозь ворота. Сохранивший же остатки здравомыслия оборотень не стал ломиться через уже появившийся строй стражников с копьями и лишний раз травмировать психику престарелого сержанта, истошно орущего команды, а потому, не сбавляя скорости, что есть мочи запрыгнул на пандус, ведущий на частокол, и перескочил его.
В это время Ливак в образе кошки бежала к лесу "Только бы успеть! Только бы никого не задел!". Она выбрала самое тонкое и высокое деревце, которое было, запрыгнула на него и начала озираться в поисках ещё одного, но более устойчивого дерева. Ливак наивно полагала, что оборотень не будет рисковать своими конечностями и не полезет на дерево. Но не тут-то было. Оборотень с завидным упорством рвался вперёд. Кошка выпустила когти и цапнула оборотня сначала по щеке, а потом по шее.
"Чччёрт! Жжётся!!!" удивлённо отметил Нордли, ощущая, как жжение распространяется по всему лицу.
- Аааахххх тыыыыы..... - издар рык тифлинг и дико рванулся за рыжей шельмой, что деревце не выдержало и сломалось.
"Нет, только не это..." Ливак сверзилась на кучу листвы и перекинулась обратно в девушку.
Тифлинг-оборотень второй раз за сегодня сверзился с дерева и поднялся уже в человеческом виде из кучи листьев - к его удивлению, при нем оказался даже новенький кинжал из серебра, не говоря уж о том, что он в отличие от Лив, был одет точно так же, как и до превращения.
- Эээ.. так это была ты? - невероятно, но в его голосе, кажется, промелькнуло нечто, похожее на вину.
А Ливак, сидя на земле, растирала уставшие ноги и чуть не плакала от пережитого страха и, вместе с тем, от облегчения. Сердце продолжало бешенно биться, горло судорожно сжалось, и Ливак расплакалась. Тихо, по-детски.

Сообщение отредактировал Музыкант - 8-01-2007, 18:46

Нордли и Ливак, после полудня, за воротами деревниПодав руку, чтобы помочь подняться, Нордли поморщился - царапины на лице и шее саднили и даже не думали зарастать. Ливак же, хоть и испытывала некоторое неудобство из-за наряда Евы, но не чрезмерное, а потому помощью предпочла воспользоватся, однако уткнувшись тифлингу в шею. Подавив совершенно идиотскую в данной ситуации мысль о том, что нужно подобрать упавший берет, он тоже приобнял ее и промямлил что-то вроде:
- Ээ.. ну прости, что я пытался тебя сожрать, да и за то, что сразу не сказал, что я оборотень-кошкоед..
Та всхлипывала, но не отвечала, и он, решив, что нужно сделать что-то конструктивное, продолжил:
- Я.. могу одолжить свою рубашку, она такая, знаешь, обматывается вокруг тела, на тебя всю, небось, хватит..
- Никогда... Больше никогда не пугай меня так больше. Ладно? - промычала Ливак в шею тифлингу. Слегка отстранилась, поняв, что Нордли это, может, и не очень приятно.

Сообщение отредактировал Poor Sol - 8-01-2007, 19:22

Ещё день. Прояклятая дорога.


-Как знаете,-проворчал Фэйтт и повёл гонцов дальше по дороге. Они шли, то и дело оглядываясь, было какое-то странное ощущение, что кто-то за ними крадётся. Кто-то маленький, проворный и злобный. Но кроме стука копыт лошадей ничего не было слышно, даже деревья, стоящие вдоль дороги не шуршали листьями.
-За нами кто-то идёт, - тихо заметила Вивьен.
Прошли ещё сотню метров, но чувство так и не пропадало.
-Точно кто-то идёт, - теперь уже прошептал Дуглас.
-Нет, -Симирель закрыл глаза, - не идёт. Летит.
И действительно, ещё через минуту все услышали странное жужжание. Оно приблежалось.
-Оружие приготовить,- тихо сказал Фэйтт, оборачиваясь к остальным, но не останавливая коня. Сам он достал свой деревянный меч.
Теперь звук приблежался с невероятной скоростью. Только что он был где-то очень далеко, а тут... где-то за ближайшими деревьями.
Из-за деревьев вылетел зеленовато-коричневый шар со стеклянной вставкой. Он был небольшой, полметра в диаметре. За ним тянулся зеленоватый шлейф. Он подлетел к героям и завис над ними.
-Тихо. Не двигайтесь, - прошептал Фэйтт, - опустите оружие. Немедленно,- все убрали своё оружие.
Шар повисел над ними и затем с огромной скоростью улетел куда-то на север.
-Фффух. Пронесло, - облегчённо вздохнул Фэйтт.
-Пронесло? Что это такое было?
-Оно было немагическое, но летало!- заметил кто-то из магов.
-Я...я не совсем знаю, но легенды гласят, что это глаз Некроманта. Говорят, что такие глаза летают по всему миру и что не стоит проявлять агрессию, иначе хуже будет. Едем дальше, - закончил проводник.

Сообщение отредактировал Arey Feytt - 8-01-2007, 22:29

Не смотря на то, что весь предыдущий день Марины был проведён в состоянии глубокого хмельного сна, через сутки положительный эффект этого отдыха начал постепенно испаряться. В общем, просто хотелось снова упасть на постель и не открывать глаз ровно неделю, пока все силы, и физические, и магические, не вернутся. Но тут нужно быть всегда готовой к обороне города, да ещё и этот незнакомец, Мигель-неизвестно-откуда-взявшийся, заботы о нём, как о госте и много чего ещё.
Особенно насторожил Марину в поведении парня его странно светский жест - целовать руку, будто волшебница-оборванка с задворок Империи - какая-то прекрасная дама к кринолинах. Но говорить ничего Марина не стала, руководствуясь правилом, особо её близким: язык мой - враг мой.
- Ладно, не стой, пошли. Мне ещё отдохнуть надо за день. А дни у нас тут, ой, какие короткие, - Марина тронула Мигеля за руку, прикидывая, нужно ли ему помогать идти или зелье уже подействовало. - А ребята те - это гонцы. Нужно же известить Императора о нападении. Хотя ты прав: шансов у них, считай, что нет... Пошли!
И не оглядываясь на ковылявшего спутника Марина зашагала к своему дому, размышляя о том, какое впечатление произведёт на гостя вид её неубранного жилища.

-Проклятая деревня, проклятая дорога, да и еще день то-же проклятый,- прошептал эльф,- интересно то как...
Его рука инстинктивно вывела знак света и мягкое практически незаметное сияние на миг обхватило едущих, внеся спокойствие и равновесие в их смятенные произошедшим души.
- "Немного магии здесь я думаю не повредит, притом, что она не воспринимается за кругом действия",- подумал Рель, погладив Юзмира по холке
-Ничего дружище, мы и в не таких переделках бывали, конечно я промолчу о предстоящей переделке, но все-же мы ж не спешим отойти в Вечный город, правда дорогой?
Юзмир повернул голову и выразительно посмотрел глазом на эльфа, говоря про то, что ему уж точно переход в Вечный город не светит, оставшись валяться где-то бесформенной кучей кусков механизма.
Рель вспомнил Юзмира. Не этого, а другого, того, который спас своего хозяина в Эладийских топях ценой своей жизни. Рель понил то время, когда он пактически был недоучкой-волшебником и гонялся за артефактами по миру, как выполз весь в грязи на островок, образованный корнями произроставшей болотной флоры. Эта картина запечаталась в его сознании навсегда. Эльф из последних сил повернувшийся с протянутой рукой к медленно уходящему вниз, в холодное сердце топей. вороному коню. Вот, только последний всхрап и лопающиеся пузыри на поверхности.
Безсильные слезы и сжатые кулаки и холодная решимость. Пошло много лет с тех пор, эльф вырос, ожесточенно впитывал любое знание, дающее ему силу, пока не нашел книги по первым рунам. Эти книги были написаны магами во времена Ледяной зимы. Дарованные драконами знания местами утраченные, по прошествию многих сотен лет, заняли свое место в памяти Реля. Потом пошли первые опыты, не совсем удавшиеся, но все-таки обнадеживающие. Начертание, соединение рун с механизмом, подача безперебойной энергии по жидко-кристаллическим нитям мха, ростущего в глубоких пещерах Кавайских гор, с помощью безконечно зациклинной сферы простейших бактерий, дало ему способ призвать и заключить тень Юзмира в данный руномех. Тень Юзмира, это конечно лишь его память, записанная на скрижалях Мира, а не сам тот Юзмир, но все же.
Рель провел еще раз по холке рукой.
Он не боялся погибнуть где-нибудь и именно это спасало его не один раз. Опасен противник тот, который не боится смерти. Старейшины Их учили его с малых лет, что смерть, не имеет над тобой силы, когда ты не придаешь ей над тобой власти, это всего лишь цикл Великой Жизни.
-Давай Юз, поехали...

Хром двигался вместе со своими спутниками в глубоком раздумье, особенно после встречи с неким «глазом некроманта». Глаз некроманта, глаз некроманта, что за чертовщина, в конце концов! Внезапно в голове вспыхнула невыносимая головная боль. Череп просто разрывался. Хром даже немного вскрикнул. Воин не удержался в седле и упал с лошади, сломав руку. Но головная боль не прекращалась.
Вдруг, где-то вдалеке вспыхнул огонек и еле слышимый шепот сказал: «Иди суда».
Хром не пошел, а побежал на этот призрачный огонек между деревьями, зачем? Кто его знает, так было надо, и воин это знал. Огонек все приближался и приближался, становясь все больше. Он манил и притягивал Хрома.
Неожиданно мир померк. Воин упал во тьму…
(огонек был виден только Хрому. Упал во тьму – потерял сознание)

День. У ворот.

Мигель с трудом пошел вслед, по пути он разглядывал город, хотя больше это напоминало большую деревню, каких он видел множество. Усталость накрывала его тело волнами сильной боли, да и сообщение Марины о том что половина героев - защитников деревни уходят в столицу его не сильно порадовала, так как к ночи придеться драться с нежить за двоих, о чем невозможно подумать при его нынешнем состоянии. Мигель видел испуганные лица жителей, которые думали, что эта ночь будет для них последней.
"После чудесного бегства от смерти, снова попадаю в ее лапы!" - подумал про себя Мигель.
Так потихоньку шагая в молчании, потому что слова отняли бы драгоценные силы они дошли до таверны. Мигель также отметил про себя, что все таверны наверно строила одно бригада строителей.
- Ты здесь живешь или мы просто перекусить? - обратился Мигель к Марине, и потом немного осмотрев себя добавил, - Ты потом не сможешь показать где здесь портной и кузнец, а то я потерял один свой меч, а второй пришел в негодность. Да и одежда оставляет желать лучшего.
Мигель знал, что денег на все это должно хватить, выручку караванщиков он прихватил, ведь мертвым оно не нужно, так что его пояс оттягивал весомый мешочек с золотом.

- Вообще-то мы сейчас не в таверну, - улыбнулась Марина, она ведь всегда так поступала: шла накачиваться спиртным прежде чем побывать дома после каждой ночи. – Мы идём вон к тому дому, - девушка указала на маленький домик в конце улицы. – Я предоставлю тебе возможность хотя бы умыться, а сама схожу за едой.
Волшебница и её приятель уже подошли к дому, хозяйка просто пнула дверь, и та открылась с характерным скрипом. Зачем запирать помещение, в которое всё равно никто не догадается вломиться?! Если не из-за невзрачности, то из-за неминуемых проблем с суровой девушкой, никакой мальчишка не пожелал ещё похозяйничать в обиталище Марины.
- Проходи. Вот тут всё, что необходимо, парень. У тебя десять минут. А я пойду соображу что-нибудь покушать, - Марина, не заходя в дом, сразу же исчезла за порогом.
Девушка шагала по улице в направлении таверны, где рассчитывала получить еду на вынос. И лишь переступив порог родной таверны, волшебница внезапно поняла, какие проблемы она без пререканий взяла на свои плечи: этот парень, видимо, вне кондиции. Не дай Бог, чтоб за ним нужно было ещё и ухаживать! Так и стоя в дверях, Марина со всей силы ударила кулаком по косяку и выругалась так, что задремавший старик за стойкой мигом проснулся и крикнул:
- Доброе утро, Мари! – он точно знал, что такими словами с присущим ей бесстыдством оперирует лишь ведьма-Марина. – Что желаешь? Пива или сразу чего покрепче?
- Не-а, - выдохнула девушка, напряжённо размышляя над создавшимся положением. – Мне чего-нибудь поесть. На двоих.
Услышав последнюю часть фразы, старик скроил неимоверно удивлённое лицо, противно улыбнулся, но скрылся там, где находилось жалкое подобие кухни.
Через десять минут Марина вновь пинком распахнула дверь дома, при этом прикинув, как поправить дверь.
- Кушать подано, извольте жрать, - повторила девушка известный каламбур.

Так называемый «глаз некроманта» показался Вивьен сущим бредом. Откуда он взялся и что здесь забыл? Да еще к тому же комментарий о его немагической природе... Появление "глаза" не только не вызвало смятения, но даже не нашло никакого отклика в ее душе. Вивьен была по-прежнему спокойна и хладнокровна, точнее – равнодушна к происходящему. Она ехала молча. Впрочем, никто не пытался ее разговорить, и девушку это устраивало.
Скрюченные деревца тянули к путникам свои ветви, словно нищенки за подаянием. Не было слышно пения птиц, и звери не проявляли ни малейшего интереса к людям, затаившись в своих норах. Все это навевало тоску. Однообразие пейзажа вскоре совсем отбило желание смотреть по сторонам, и Вивьен сосредоточилась на дороге.
Странное поведение Хрома внезапно привлекло ее внимание. Воин, вскрикнув, выпал из седла. Не успела девушка осведомиться о его самочувствии и приблизиться к нему, чтобы оказать помощь, как он тут же поднялся на ноги и поспешил в глубь леса.
- Хром, ты куда? – окликнула его Вивьен, но тот проигнорировал ее вопрос. – Догоните его кто-нибудь!
Вивьен не решилась сама следовать за беглецом, поскольку в случае опасности, подстерегающей за деревьями, ее саму пришлось бы спасать. К тому же, в их небольшом отряде имелись мужчины, способные разобраться в ситуации лучше нее.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 16-01-2007, 23:10

-Ну, и куда это мы побежали?
- Уж не собрался ли наш любезный друг без нас стать безкрылой вороной и мило, тоесть молча в тряпочку, умирать с голоду?
-Эй, ты там!- прокричал Рель соскакивая с Юзмира,- Немедля вернись, а иначе мне прийдется...-тут его голос понизился до шепота,- тащиться за возможно ушедшим по своим потребностям человеку и возвращаться с малым потоком ругани, описывающей мой героический план спасения.
Продираясь сквозь кусты, Рель бурчал, пока не получил веткой по лицу, а потом по правилам коварной судьбы спотыкнулся и мягко говоря шлепнулся на землю. Благо никого в сознании рядом небыло, и триада ругани, красочно описывающая данную ситуацию без последствий для психики растворилась следуя чисто физическим законам в воздухе.
Рядом как оказалось лежало тело марафоновского беглеца, с признаками Ахрат его подери жизни.
После бесполезных попыток привести в чувство данный экземпляр безотвецтвенности и пары попыток выразившихся в перетаске тела, Релю ничего не оставалось делать как сжать кулон на груди и звать на помощь Юзмира.

Воронной навострил уши и всхрапнув шумно втянул воздух ноздрями. Медленно, но все более уверенно он направился в лес.

-Наконец-то и сто лет не прошло...-Рель подвел к телу Юзмира, тот присел и с попытки шестой Релю удалось положить Хрома на круп и привязать веревкой, дабы доставить оного целым.

Доставив Хрома на путь истинный, Рель подошел к Девушке
-Вивьен, принимай пациэнта.
-Вроде цел, да без сознания, а тяжееелый... и чем он питается?

Марина завела Мигеля в свой домик. Конечно он мог быть уютным и красивым, но похоже тут проходил конкурс на самое хаотическое заклятие. Особенно Мигелю понравилась дверь которую не надо было открывать рукой, осмотревшись он даже пожалел хозяйку, ведь найти здесь что - нибудь это настоящий подвиг, но стоит отметить что грязи и пыли не было ("Наверно магия" - подумал Мигель), но беспорядок!
- Проходи. Вот тут всё, что необходимо, парень. У тебя десять минут. А я пойду соображу что-нибудь покушать, - услышал Мигель, оторвался от созерцания домика, повернулся, но Марина уже ушла.
- Ну, что же приведем себя хоть в какой нибудь порядок, - сказал про себя Мигель, нашел ванную и принялся умываться.
Грохот от стука двери известил о прибытии волшебницы.
- Кушать подано, извольте жрать. - произнесла Марина и поставила еду на стол.
И Мигель и Марина были очень голодны, так что они не то что бы съели еду они ее сожрали за пять минут.
Мигель поднялся посмотрел в окно, на улице было еще светло, около двух часов дня.
- Эээ... Марина не скажешь где здесь можно купить оружие, одежду и снять комнату, а то я не могу стеснять даму своим приутствием. И наверно надо зайти к старосте?

Приветсвую всех! И присоединяюсь к вам.


Деревня. Корчма. Самый дальний угол.

Момент отъезда гонца Майя прозевала, мирно проспав его в миске с салатом и оглашая богатырским храпом всю округу. Снились ей все те же жестокие испытания, что она с успехом преодолела, в попытках поступить в королевскую армию. Однако во сне препятствия почему-то подошли к своей работе куда как более ответственно и, вместо статичного участия, щедро дарили Майе пинки, шлепки и подножки. Одна, особо высокая и абсолютно гладкая стена, которую следовало перепрыгнуть с разбега, проявила себя в этом деле лучше всех. Едва только девица вознамерилась через нее прыгать, только разбежалась, только приблизилась.… А подлая преграда возьми, да и обернись мерзким зловонным упырем! Майя завопила во сне, потому как более всего на свете боялась именно упырей и темноты, в которой они обычно обитали. Выдираясь из лап мерзкого представителя нечисти, девица отчаянно махала руками, кусалась, фырчала и материлась.

Утро встретило ее жестоким похмельем. Голова после вчерашней выпивки ощущала тебя так, словно десяток кузнецов, не отыскав своей наковальни, нашли замену на макушке Майи. И всю ночь старательно стучали по ней огромными молотками, торопясь выполнить какой-нибудь срочный и тяжелый заказ.
Вместе с похмельем встретило девицу оплывшее красное и очень злое лицо корчмаря. Он что-то недовольно кричал Майе в ухо и, при этом, топал ногами ничуть не хуже чем заправской слон.
Совсем не скоро до нее дошел смысл его слов. А когда дошел, Майя едва подавила в себе желание покраснеть. Корчмарь в самых нелестных отношениях описал ей, как она закричала во сне (вероятно, в это время ее страстно обнимал ненавистный упырь), один из посетителей подбежал к ней и попытался привести девушку в чувство. За что получил рукой по коленной чашечке, макушкой по подбородку и локтем в глаз, Далее он был осыпан отборной бранью и, на последок, укушен за нос.
Стоящий за спиной корчмаря очаровательный юноша выглядел весьма перепуганным и потрепанным. Нос его был украшен полукружием отпечатков Майиных зубов. Девице тут же стало очень стыдно. И она, дабы не наделать каких-нибудь глупостей, совсем в духе глупых девиц, пресмыкающихся перед мужчинами, язвительно заметила:
- А чего он лезет, если даже увернуться не может?
Парень покраснел, А Майя мысленно умилилась: «Какой миленький!»
Но на этом дело не закончилось. Как оказалось, во время своего буйства девица успела сломать стол, два стула и разбить четыре столовых принадлежности: две миски, кружку и вилку… как она умудрилась сломать вилку, Майя так и не поняла (уколола она ею кого-то, что ли?). Но факт оставался фактом. И вредный корчмарь, словно желая сделать ей еще одну гадость, пакостливо ухмыльнулся. Майя вздрогнула. И не зря. Вдоволь поиздевавшись, он с самым серьезным видом протянул к девице ладонь. Ожидая, видимо, что на нее опустятся несколько тяжелых монет – плата за нанесенный ущерб.
Майя искренне оскорбилась – по неписанным правилам, за разрушения платила проигравшая в бою сторона.
После чего поднялась во весь рост (вышло так, что теперь она могла глядеть корчмарю в живот, а перед носом оказалась требовательно протянутая рука), закатила голубые глаза, сделала вдохновенное лицо и пафосно начала:
- Да как не стыдно? – И голос ее эхом прокатился по таверне, заставив всех примолкнуть. – Миру грозит тьма, злые твари – упыри и оборотни, василиски и болотные хмыри – захватывают человеческие города, убивают детей и мужчин… а вам – деньги…
Майя выдержала паузу, в течении которой ни один из посетителей не промолвил ни единого слова. Рука выглядела все такой же требовательной и упорной. И получило свое.
На широкую ладонь Майя неохотно опустила несколько монет, прощально брякнувших.
- Кровопиец! – добавила она. И выползя из корчмы, не долго думала и направилась в конюшню. Там ее ждала дохленькая, но живучая пегая скотинка по кличке Булька.
С трудом взвалив себя на ее спину, Майя проехала деревеньку насквозь. Не слезая с тощей кобылки, она наклонилась в седле, зачерпнула из речушки воды во флягу, плеснула ее себе на лицо. После чего вновь наполнила посудину и, более не останавливаясь, благополучно выскользнула через ворота.
И тут природа сделала ей пакость. Едва Майя отъехала каких-нибудь шагов пятнадцать, небо вдруг заволокли тучи. Перепугавшись, девица рванула обратно к воротам, но никто и не подумал ей открывать. Она так самозабвенно пинала и скреблась в деревянные створки, что сидевший на карауле старенький мужичок, минуту назад выпустивший ее, скрипящим от страха голосом пояснил Майе, что теперь она совсем даже не человек, а злобное мерзкое существо.
Майя удивилась, как могла она пропустить столь знаменательное событие, как переквалификацию себя родимой в злобного монстра. Но с мужиком спорить оказалось бесполезно. И, прикинув свои шансы (вышло что-то вроде одного к десяти тысячам) на то, что сидя на одном месте она доживет до рассвета, Майя приняла единственное, с ее точки зрения, верное решение. Она пришпорила ошалевшую от ужаса Бульку и направила ее в самую чащу леса.
Кажется, сидящие в засаде монстры радостно облизывались, ощущая аромат скачущего к ним обеда, но столь быстроходное существо поймать так и не могли. И только сердито выли ему вслед. И каждый раз Булька, словно помолодев лет на десять, переходила на все более резвый галоп. Вскоре Майя перестала различать что-либо вокруг из слившегося в единый смазанный поток.
Так они летели несколько часов, пока в прямом смысле не напоролись на ушедших, казалось бы, далеко вперед товарищей. При этом Булька, не ожидавшая засады, не сумела затормозить и корпусом врезалась в группу людей. Майя вывалилась из седла и, хватая ртом воздух, словно это она тащила на себе лошадку, подозрительно огляделась.
Лошадка же, напротив, словно и не устала ни капельки.
Она, кажется, так обрадовалась компании людей, что теперь, словно жеребенок, радостно скакала вокруг.
Майя поглядела на нее с ужасом, то и дело ожидая, как та повалится на землю. И дальнейший путь ей придется проделать на своих двоих… но лошадка и правда выглядела веселой и здоровой. И Майя немного успокоилась, позволив себе внимательнее осмотреться.

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 20-01-2007, 14:29

Темнеет. Проклятая дорога.

-Хром,- дальше последовала что-то нецензурное, - куда ты?!?! Кто-нибудь догоните его! - прокричал Фэйтт.
-Эй, ты там!- прокричал Рель соскакивая с Юзмира,- Немедля вернись, а иначе мне прийдется...-тут его голос понизился до шепота,- тащиться за возможно ушедшим по своим потребностям человеку и возвращаться с малым потоком ругани, описывающей мой героический план спасения.
Симирель единственный, кто вовремя сообразил что надо делать, побежал за Хромом и приволок обратно.
-Вивьен, принимай пациэнта.
-Вроде цел, да без сознания, а тяжееелый... и чем он питается?
-А кто его знает, - заметил Дуглас, - зато я знаю точно, это всё не от того, что дорога считается...гм...проклятой, а от того, что у кого-то что-то с мозгами не в порядке.
-Так. Теперь у нас и пострадавший есть. Надо поспешить, - Фэйтт неуклюже подскакал к Хрому, - возьмите кто-нибудь его к себе, а лошадь так поскачит. Нам надо успеть до темноты доскакать до Земляничной поляны. Это слишком...светлое место для нежити, там и заночуем. Это деревня такая, если кто не понял.
Наконец путники уже собирались поскакать дальше, как вдруг...
-Так! Девушка, притормозите. Вам чего надо?- Симирель с удивлением посмотрел на прискакавшего человека, - и успокойте свою лошадь-то в конце-концов!

Майя от неожиданности подпрыгнула, резко повернулась и скривилась - перед глазами заплясали черно-белые точки, кровь прилила к вискам, а в голове все перемешалось.
Резво скачущая по округе Булька, словно почувствовав, что с хозяйкой что-то не то, подскочила к ней поближе, ткнулась мордой ей в лицо. После чего протяжно выдохнула.
В голове тут же прояснилось. Майя оттолкнула наглую морду от себя, но спохватилась и вцепилась покрепче в поводья.
- Здравствуй, мил человек! - явно ерничая начала она.
Но потом спохватилась, что могут и послать. А мотаться по темному опасному лесу в одиночестве... нет, хуже: в компании сумасшедшей дряхлой кобылы, возомнившей себя скаковой трехлеткой! Мигом сменив тон, Майя выдавила из себя улыбку и заявила:
- Мы - пополненьице! Чтобы вам не было так скучно идти. А не то без нас - загнетесь совсем! - Майя подумала и решила, дабы уж наверняка не прогнали, "набить себе цену". - Я ж пока добиралась - пять упырей убила! А еще - десять оборотней, пятнадцать колдунов, двадцать скелетов, тридцать монстров неизвестного происхождения...
Майя задумчиво почесала затылок, но так и не смогла припомнить более ни одного монстра. Вероятно, сказывался пережитый стресс. Как бы то ни было, стоять Майя могла лишь крепко вцепившись в неутомимую Бульку. Спустя пару секунд этого сделалось мало. Она собрала все оставшиеся силы, навалилась на спину кобылы животом, после чего с грехом пополам вбросила себя в седло. И уснула.

Вечер. Проклятая дорога.

Вивьен смерила взглядом девицу и невольно улыбнулась. Столь странного и довольно забавного зрелища ей давненько не доводилось видеть: полноватая невысокая девушка с небесно-голубыми кукольными глазами выглядела весьма комично в рыцарских доспехах, а дряхлая кобыленка прекрасно дополняла карикатурный образ. А уж когда странная незнакомка начала перечислять монстров, коих по ее словам она победила в честном бою, Вив еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Но подобная выходка могла бы оскорбить девушку, которая так самозабвенно врала, чтобы понравиться путникам – не оценить этого Вивьен просто не имела права!
- Здравствуйте, - целительница снисходительно улыбнулась незнакомке.
Пышнотелая воительница отчего-то сразу внушала доверие, располагая к себе, и Вивьен для себя решила, что будет совершенно не против, если девушка присоединиться к их небольшому отряду, внеся оживление в их компанию.
- Фэйтт, - Вив перевела взгляд на проводника, снова вернувшись к делам, - думаю Хром не замедлит движения отряда и сможет идти сам, он ведь практически не пострадал.
В подтверждение своих слов она подошла к Хрому и поднесла к его носу небольшой пузырек с бесцветной жидкостью. Этот острый запах способен мгновенно привести в чувства любого, и молодой воин не остался к нему равнодушным. Он как по волшебству открыл глаза, молниеносно отдернув голову от флакона с жидкостью, и тут же скривился от неприятного запаха. После пробуждения резкая боль незамедлительно нагрянула, отозвавшись в голове.
- Ничего страшного не случилось, - произнесла Вивьен, стараясь успокоить Хрома. – Это всего лишь безобидные последствия твоей «прогулки» по лесу, о причинах которой ты нам непременно поведаешь чуть позже. Ты упал и ударился головой о камень, потеряв сознание. Скажи спасибо, что только шишкой отделался.
Вивьен выудила из сумки баночку с густой зеленоватой мазью и обильно смазала ею лоб пострадавшего, точнее – красовавшуюся на лбу шишку внушительных размеров.
- Жить будешь, - с довольным видом констатировала девушка.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 20-01-2007, 20:36

Она сквозь дремоту улыбнулась девушке, после чего подняла голову с конского загривка и, глядя на всех несколько бессмысленным взором, поторопилась представиться:
- Майя. Обещаю очень-очень стараться! - после чего, чувствуя, как глаза ее закрываются, шея отказывается держать голову, а руки давно не сжимают поводьев, добавила: - И вообще! Я не устала даже ни капельки!
"...а если усну, - про себя додумала Майя, - то с Бульки не свалюсь ни за какие ковришки! ... а если свалюсь, то поделом мне... Пора с выпивкой завязывать. И обязательно сходить к знахарке - купить какое-нибудь зелье от нервов... если выживу, конечно... Впрочем, дуракам везет. Будем надеяться, что дурам - тоже."
После чего, смачно зевнув, Майя смежила веки и обняла кобылу за шею. Губы ее растянулись в теплой довольной улыбке, какая бывает только у детей или взрослых, в душе навсегда оставшихся детьми.

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 21-01-2007, 18:25

С аппетитом покончив с теми скудными запасами, что удалось увести из таверны, на пару со странным незнакомцем Марина всё же сочла необходимым заговорить. Правда, получилось у неё это не совсем своевременно, потому что Мигель уже задал вопрос, ответ на который получил не сразу.
- В принципе, ты можешь уйти жить в конуру в таверне, они сдают там помещения, - при воспоминании о несравненных покоях в соседней забегаловке волшебница смогла только презрительно ухмыльнуться. – Но, на самом деле, лучше уж в моём мире хаоса. – девушка никоим образом не хвасталась, просто её отчего-то не показалось опасным делить дом с неизвестного происхождения человеком. – Понимаешь, вода – это такая стихия… Ну, это же постоянное движение, сродни хаосу, - девушка заметалась по комнате, собирая вещи в одну аккуратную кучу, её вдруг стало стыдно за беспорядок, на ходу она сочиняла какую-то околесицу, оправдываясь перед Мигелем. – Так вот, хаос у мага воды в душе, понимаешь?
Но Мигель, видимо, либо не понимал, либо, что скорее всего, не пытался понять. Оценив ситуацию Марина хмыкнула и остановилась посреди помещения, держа в одной руке потасканный плащ, в другой – меч, который подобрала прошлой ночью. Взгляд, упавший на меч, напомнил о просьбе Мигеля об оружии.
- Да, здесь у нас есть кузнец. Если у тебя есть деньги, значит будет и оружие. Пойдём провожу. Кстати, ты уже в силах идти? Может, я сама схожу? Тебе, наверное, надо бы отдохнуть, - спрашивать о том, как парень очутился в такой глуши, к тому же, живой на рассвете, Марина пока не стала. Всему своё время.

Темнеет. Проклятая дорога - Земляничная поляна.

После того, как путешественники оживили Хрома и приняли в отряд ещё одного героя, двинулись, наконец, дальше. Как оказалось, дорога была самой обычной и её название придумали крестьяне из ближайших деревень. Как это обычно бывает: кто-нибудь рассказал байку про эту дорогу, деревенские жители, естественно, поверили, начали рассказывать другим. И пошло-поехало. Название передовалось из деревни-в деревню, из города-в город и так далее. Но подтверждения этого всего не нашлось. К тому же место было, действительно, довольно мрачным из-за густых деревьев через которые не проникало солнце и испарений из болот, которые находились за деревьями.
-Скоро солнце совсем опустится за горизонт, - заметил Фэйтт, когда между деревья стали реже и солнце можно было увидеть, - будьте настороже, мы может быть не успеем добраться до Земляничной поляны.
-А ты уверен, что там нас не тронет эта нежить?- спросил Дуглас,- вдруг это тоже какой-то слух?
-Не, это уже не слух. Вкратце, история следующая. Лет триста назад один паладин, никто уже не помнит его имя, остановился переночевать в том самом месте, где сейчас стоит деревня. Ночью на него напали злые духи или демоны. Паладин сражался с ними, но демонов было слишком много. Тогда паладин решил не дать демонам себя убить и сам пронзил себя мечом. Его кровь растеклась на двойной полёт стрелы, - в этом месте кто-то из отряда хмыкнул, - Может, кто-то не знает на что способны святые паладины? Итак, кровь растеклась и уничтожила всех демонов. Поэтому, нечистая сила не может ступить на то место.
-И что, мы должны этому поверить?
-А вы этому не верите? - искренне удивился Фэйтт. Должно быть для него все эти истории были правдивыми.
За это время путники взобрались на холм и увидели впереди деревню. В это же время со всех сторон послышалось разные зловещие звуки.
-Предлагаю скакать, что есть сил в деревню. Их тут...полно!


Некромант приблизился к уже сидевшему за столом Волшебнику.
-Ну что же. Вот я и освободился. Продолжим?
Волшебник улыбнулся:
-Продолжим...

- Правдивые-не правдивые, а я предпочитаю хоть какую то защиту от этих назойливых звуков, - Рель повернул голову в сторону Майи,
-Мадемуазель негоже спать в такую пору, того глядишь, завтраком станете.
Рель наклонился и подхватил поводья тощей как наверное у смерти кобылки
-Юз, давай вперед, только осторожно …
Вороной осторожно двинулся, поводья натянулись
-Ну же дорогая мы тебя не обидим, - как можно мягче сказал Рель, обращаясь к кобылке-одуванчику. Та нервно пропряв ушами, все же сдвинулась и поплелась за ними. Ускорив до галопа скорость пересечения местности, Рель крикнул оставшимся позади
-Ну и чего ждем?!
Вот и ворота. Закрытые собака (по причине закрытости).
-Эй, есть кто?! Тут ЖИВЫЕ есть за воротами! Открывайте, а то взорву к Ахрат, а потом и вас спущу на седьмой круг Огвала!
Ворота нервно скрипнув (не смазывали видно), отворились.
-Ну, чего пялишься, эльфа не видел чтоли?- Рявкнул Рель на охранника ворот, правда, назвать его таковым можно было с натяжкой. Оборванец хрюкнул от страха, и склонил голову в жесте приветствия.
- Видишь, дама устала? Кивок головы в сторону Майи.
-Угу.
-Пошевели мозгами и ответь мне где таверна, да и это правда, что нежить не нападает на ваше поселение? Рель впился взглядом в мутноватые глаза оборвыша, ожидая ответа.

Майя тем временем сквозь сон удивилась, ощутив брюхом, что отчаянная тряска завершилась, и Булька под нею лишь изредка перебирает ногами, но с места не сдвигается. Вокруг стояла тишина.
Зевнув во весь свой зубастый рот, девица уперлась руками в холку лошади, оттолкнулась и попыталась придать себе вертикальное положение. Получалось это у нее с трудом - мысли в голове перемешались и стали напоминать причудливую однородную массу.
Наконец, она приняла относительно устойчивую позу, отчего-то завалившись назад и поглядывая теперь на мир снисходительно, сверху, гордо задрав подбородок (ну, разве ж она виновата, что шлем так сильно оттягивал голову назад, что усталая шея отчаялась выпрямиться и отдалась на волю судьбы, вслед за всем телом откинувшись назад). Впечатление портил взгляд – мутный, непонимающий и очень жалостливый…
Оборванец запустил палец в рот, расширил глаза и закивал. Вероятно, имея в виду, что на их деревеньку и правда не нападает нежить… впрочем, с той же вероятностью он мог этими кивками «объяснять» нам путь до таверны, здороваться, прощаться, извиняться за некомпетентность, подавиться слюной или исполнять церемониальный танец голодного зомби-папуаса… впрочем, это Майя уже загнула.
И, справившись с собственный телом, села более уверенно, придала голове нужное положение и тряхнула короткими светлыми кудряшками.
И в ее мир вернулся звук. Вокруг все зазвенело, затрещало, заорало и зажужжало, точно орда разъяренных диких пчел гоняла по лесу пьяных матерящихся лесорубов, на бегу успевавших доделывать свою работу, с набегу снося деревья вместе с корнями. Как оказалось, мальчонка не просто качал головой, а шустро и неразборчиво что-то говорил.
- ...а опосля туды велтаете – и усё! Там-то вас «Голячие Лыпки» и дожидаютси!
Повторно мотнув головой и окончательно разбрасывая мысли по своим местам, Майя сообразила, что «Голячие Лыпки» - это «Горячие Рыбки». Вероятно, корчма. И что перед ее названием значилось описание дороги.
Оглянувшись на застышего рядом эльфа, Майя постаралась прочитать по его лицу, понял ли он хоть что-нибудь. Тем временем оборванец испарился, окончательно лишая их возможности вновь прослушать инструкцию.
Девица вздохнула еще печальнее, потому как по лицу эльфа понять ничего не сумела. А в то, что он все-таки понял, верилось с трудом. Как-никак, он мужчина… А толку с них – чуть…

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 29-01-2007, 12:43

-Напельвой плямо, околя колодязя напляво как увидити стольб з флягом (тут он приосанился от гордости за свою деревню, как ни как а герб все-таки) сплява начельтано Голячие Лыпки ,а опосля туды велтаете – и усё! Там-то вас «Голячие Лыпки» и дожидаютси!- Говорил стражник-оборвыш сквозь выбитые зубы.
Эльф повернулся к Майе и заметил, как она уставилась на его персону, всем видом демонстрируя мысль о еде и ночлеге (по крайней мере, ему так думалось).
Подождав соратников, Рель передал им важнейшие знания о месте нахождения здания-Х.
-Мадмуазель и компания, не соблагоизволите ли отведать в моей компании изысканных блюд, коими потчуют в благозвучном месте, под названием таверна?
И не дожидаясь слов “благодарности” Рель продолжил путь по намеченному маршруту, прологая путь сквозь толпу селян, изумленно уставившуюся на столь диковинную невидаль - разношерстную компанию.

Майя даже ответить не успела - ее кобылка, весьма не глупое существо, хоть и выглядевшее не самым лучшим образом (более всего она напоминала не лошадь, а скелет оной, на который набросили старую битую молью дубленку), рванула вперед, ни на пядь не отставая от идущего впереди вороного жеребца. Воительница, судорожно вцепившаяся в луку седла, только молча прожигала лысеющий "загривок". Лошадка на нее не обращала ни малейшего внимания и бодро трусила дальше.
Заведение "Голячие Лыпки" было украшено многообещающим изображением мятой и не единожды битой об стол трески. Отчего-то красной, точно вареный рак. Несчастная рыбина была украшена многочисленными косыми линиями, поднимавшимися от ее алеющих в свете уходящего солнца боков вверх, символизируя пар. В нижнем левом углу красовались три картиночки, для привлечения к себе внимания, заключенные в красную рамку. Первой значилась многообещающая вилка, за ней следовала кружка. Чуть поодаль был намалеван кособокий человечек, угрожающе занесший над головой дубину, по размеру более напоминавшую лавку. Последняя картиночка была перечеркнута крест-накрест все той же красной краской.
В общем и целом, выглядела вывеска, как можно догадаться, не слишком презентабельной. Но, философски рассудив, Майя решила, что сойдет и так. Ведь каждый путешественник знает: вкусно бывает редко. Главное в еде – чтобы горячая была.
Название заведения явно обещало путешественникам, что именно это качество у подаваемой там пищи должно присутствовать.

Где-то после Проклятой дороги, деревня без названия
Вечер

Дуглас молча проводил взглядом очередное произведение на тему "спасающий мир от себя герой", а точнее - "героиня", и, сплюнув на землю, проговорил себе под нос:
- Если она даже лошадь не может заставить слушаться...
Все то, что происходило во время дороги, Джон старался не вспоминать. Когда вспоминал - становилось тошно. Тошно от того, что все собравшиеся вокруг "герои" умели колдовать и вырывать стены из земли, при этом не понимая совершенно простой и банальной штуки, как жизнь. Их величие, ударившее, словно пыль в далекой пустыне, героям в глаза, заставляло забывать о мелочах, которые несли в себе зерно понятия "смысл жизни".
Не то, чтобы Дугласа это так волновало - он и сам особо не ломал голову, ища приснопамятный "смысл". Просто в очередной раз, когда кому-нибудь приспичит в кусты, кто-то из братии шибанет по нему огненным шаром, позабыв, что человеческий организм, не испорченный текущей в жилах магией или дешевыми эликсирами, принятыми по молодости на горячую голову, нуждается в такой "разрядке", какая бы опасность ни грозила деревне или даже всему миру...
Самое противное, что разбираться будет некому. А доехать кто-то должен.
Взгляд Джона остановился на Вивьен и двинулся дальше по лицам окружающих его героев.
Это необязательно должен был быть Дуглас. Смерть, почти распахнувшая объятия тогда, в деревне, никогда не оставляет недоеденный кусок... Только Джона это не пугало.
Пока.
- Поехали, что ли? - бросил он, трогая коня пятками.

"Жадно потянув" носом Рель уставился на двери в таверну, облущенная краска, корявые доисторические знаки в рамке.
- Многообещающе, - пробормотал эльф.
Соскочив с Юзмира, эльф галантно помог даме сползти с Бульки, попутно расспросив невесть откуда взявшегося мальчишку о данном заведении, ночлеге и присмотре за лошадьми.
Как выяснилось, это наилучшее, что соотвецтвовало таверне. Кормят тут не плохо, комнаты сдают, есть конюшня, правда немного дальше по улице.
Осторожно взяв подруку Майю, приветливо сверкнув белозубой улыбкой громиле, прятавшимся за дверью, кинул мелкую монету мальчишке, который с проворством схватил заслуженную награду и исчез за поворотом, убегая от таких же, как он.
-Мадмуазель, ужин нас ждет-с.
Усадив даму за подходящий столик, Рель отправился перепираться с тавернщиком о будущем ужине, ночлеге и присмотра за скакунами. Дискуссия была продолжительной и разносторонней, о чем можно было судить из мимики хозяина. Наконец согласовав количество еды и качество оной с более благозвучной для эльфа ценой, Рель с долей раздражении направился за стол.
-И чего они такие кх-кх жлобы, дак от куда вы родом Майя?

Присоединённые эскизы

Майя послушно проследовала с эльфом в таверну, плюхнулась на лавку, уперлась локтями в деревянную поверхность стола и сладко улыбнулась. Ее переполняло то восхитительное ощущение эйфории и безграничного счастья, которое может возникнуть лишь у человека очень голодного... нет, очень-очень голодного. Но вдруг узнавшего, что, спустя каких-нибудь несколько ничтожных минут, перед ним на стол опустится тарелка, полная чего-то вкусного, горячего, сочного... ну, или просто съедобного - если для очень голодного человека качество еды еще имеет какое-то значение, то человеку голодному очень-очень на качество уже плевать. Тут главное, чтобы количество...
Она не заметила, как эльф куда-то ушел, зато пропустить его возвращение никак не могла – от его одежды исходил одуряющий аромат мясных котлет. Майя сглотнула вмиг заполнившие рот слюни.
Захотелось даже подсесть к нему поближе. Остановило девицу понимание того, что, хоть и пахнет Рель котлетами, на вкус он, скорее всего, покажется ей самым обыкновенным «сырым» эльфом.
А даже очень-очень голодный человек не польстится на сырого эльфа, когда долго бывшие лишь мечтами котлеты как раз замелькали на горизонте!
Задумавшись, она едва не пропустила его вопрос:
- И чего они такие кх-кх жлобы, дак от куда вы родом Майя?
- Жлобы – это потому, что мужики. – Недовольно ответила Майя. Причем ответила честно, как думала. Ведь во всей Вселенной не сыскать более напыщенных, глупых и бесполезных существ, чем мужчины.
А если польза от них находилась, то Майе проще было признать, что они не являются мужиками, отчего исключение из правила «Мужики - козлы» они составлять не могут ввиду отсутствия у себя обоих признаков. Способ этот был довольно удобен, ведь иначе, через чур много набралось бы исключение.
Вот и этот эльф попытался претендовать на звание «Исключение из правил». Более того, он никак не желал вести себя по-мужски (что для Майи считалось синонимом слова «по-скотски»), а оттого все больше и больше ее напрягал. Наконец, она мысленно отыскала подходящее объяснение: «Да разве может эльф быть мужиком? Он и не мужик вовсе, а так, просто... Ушастый представитель фауны. Довольно разумный и прочее…» Таким образом Майя пришла к выводу, что к Симирелю можно относиться как к милому лесному зверьку, настроенному, кажется, вполне дружелюбно.
На душе потеплело – девица не любила нерешенных задач. И теперь, разложив все по полочкам, улыбнулась, весьма довольная собой и ответила на заданный ей вопрос:
- О, я родилась в нашей великой столице. Но родителей почти не помню – людьми они были довольно занятыми: мама работала поломойкой в старой корчме, а папа служил непросыхающим ее посетителем, являя собой, как поговаривал довольный корчмарь, превосходный пример для других посетителей.
Я же почти все детство прожила в деревне у бабушки и дедушки. Это было чудесное время… - Майя сладко улыбнулась, припоминая по-настоящему счастливые часы, что провела в их крохотном домике на самом краю тихой деревушки. Весной под окнами цвела вишня, а летом всюду одуряюще пахло клубникой…

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 2-02-2007, 14:36

- О, я родилась в нашей великой столице. Но родителей почти не помню – людьми они были довольно занятыми: мама работала поломойкой в старой корчме, а папа служил непросыхающим ее посетителем, являя собой, как поговаривал довольный корчмарь, превосходный пример для других посетителей.
Я же почти все детство прожила в деревне у бабушки и дедушки. Это было чудесное время… - Майя сладко улыбнулась, припоминая по-настоящему счастливые часы, что провела в их крохотном домике на самом краю тихой деревушки. Весной под окнами цвела вишня, а летом всюду одуряюще пахло клубникой…
- Восхитительно,- Эльф улыбнулся,- эт хорошо, что у тебя есть родители, жаль я своих совсем не помню...
- О! А вот и горячий ужин...
Поднос с дымяшейся горкой жаркого плавно опустился на стол перед посетителями, туда же перекочевал кувшин со славноизвестной горячительной настойкой под названием чай (а вы что подумали?) и пара кружек.
-Э-э, я надеюсь, что ты не будешь против чая? Спать спокойней и утро приятнее станет...
Рель извиняюще посмотрел на Майю. Но она видно пропустила последнюю реплику, жадно поглощая пищу как глазами, так и частью тела, отвецтвенной за набивание желудка.
Дверь жалобно скрипнула и бодро шагая вошел Хром.
- Какие люди! Ну милости просим к нашему столу, не побрезгуйте нашей компанией, присоеденяйся...,- Рель услужливо подвинулся освобождая место Хрому.

НРПГ: Приветствую соприкловцев!

Она уже несколько минут стояла у стойки и рассматривала компанию чужаков, прибывшую в таверну. Слухи в деревне разлетаются быстро, вот и сейчас местные сплетники на каждом углу смаковали новость об отряде, движущемся в сторону столицы. Откуда пошла сия весть? Да кто ж теперь разберет. Один сказал, другой приврал и передал дальше. Вот и пыталась Лора определить, правда это или нет. Попутчики до столицы были бы очень кстати.
Визуальный осмотр результатов не принес, на столичных жителей путники не тянули. Разговор тоже вели тихо, так что, как ни старалась девушка, а расслышать ничего толком не смогла. Оставалось только одно, подойти и спросить.
- Приветствую честную компанию в нашей деревне, - Лора с улыбкой подошла к столу, оккупированному отрядом гостей, - Меня зовут Лорели, можно Лора. Ходят слухи, вы держите путь в столицу. Если это так, и вы не против, я бы хотела к вам присоединиться. Дорога нынче не безопасна - нечисть совсем разгулялась, так что путь в одиночку, сами понимаете, дело рискованное.

Майя действительно не имела ничего против чая. Она его очень даже уважала. Особливо, если побольше сахара плюхнуть. Зато она не уважала его мерзкую привычку быстро заканчиваться. Впрочем, думать ей сейчас об этом было некогда - ароматнейшее жаркое стремительно таяло у нее на языке, и она никак не успевала в полной мере насладиться его вкусом.
Вошедшему в корчму Хрому Майя кивнула довольно приветливо - сытая и довольная, она бывала довольно милой и даже прощала мужчинам их козлячью натуру. Вернее, прощала ровно до того момента, пока они не начинали козлить... но ведь это мелочи!
Как бы то ни было, Майя искренне считала себя в тот миг человеком счастливейшим.
На приветствие подошедшей к ним девушки, она, улыбаясь, заговорила, то и дело отхлебывая из большой глиняной кружки:
- Доброго времени суток... - но спешно поправилась - Если можно это время вообще назвать "добрым"... Нечисть нынче так и кишит, леса ей уж мало становится! Того и гляди, совсем обнаглеет, начнет людми прикидываться да прямо посреди городских улиц прогуливаться... а там и притворяться скоро ненужно станет - всех пожрут, не подавятся...
К чему тебе, милочка, в столицу? Сама ведь знаешь, что небезопасное время! Стоит ли твое дело такого риска...

Начинается вечер. Дом у таверны.

Мигель наблюдал как Марина носится по дому прибирая вещи, оружия и многое другое. При уборке помещения волшебница несла какую то чушь про магию воды и хаос, которую Мигель не смог связать в один текст и решил не принимать это всерьез. Предложение Марины остановиться у нее несколько смутило Мигеля:
- Э... незнаю насчет того чтобы остаться, все таки ты меня не знаешь. Вдруг я некромант какой нибудь? Но за оружием сходим наверно вместе если ты согласишся меня сопровождать - сказал Корсар (Мигель), наблюдая за стоящей с кучей разных вещей Мариной.
Волшебница согласилась и бросила вещи в сторону, итог уборки оказался плачевным, хотя одна сторона комнаты была хоть в каком-то порядке, то другая не пером написать, не словом описать!
Выйди из дому Марина произнесла всего лишь одно слово которое заставило их поторопиться.
- Темнеет.
Корсар и волшебница ускорили шаг и через пять минут оказались в оружейной лавке.
- Неплохой выбор - произнес Мигель рассматривая оружие.
- Лучший выбор в округе! - похвастался продавец.
Мигель уже выбрал себе меч, обычный одноручный, прямой и достаточно прочный и вторым оружием он взял кистевой клинок на левую руку (он одевается как перчатка, сверху которой прикреплено лезвие которое увеличивает руку сантиметров на 30 и является смертоносным продолжением руки). Расплатившись с продавцом, благо это не магазин гномов, воткнув меч в ножны и одев клинок на левую руку Мигель и Марина вышли из оружейной.
- Тебе наверно следует приготовиться к битве. Потому что она будет очень трудна. Надеюсь ваши посланники выживут. - сказал он и посмотрел на Марину - Куда теперь?

поселок Земляничная Поляна, Таверна "Горячие Рыбки"
Успев вкусить блаженнийшее жаркое и насладиться несравненным вкусом изысканной еды, к стати лучшей, чем у величавых особ, с дымком и свежими овощами, порезанными дольками в деревенском духе, Рель конечно не забыл подвинуть часть этого волшебного кулинарного, ну вообщем вы поняли, Хрому. С набитым ртом эльф слушал реплику подошедшей к их столу девушки.
Первой сумела оторваться от еды Майя, детально изъяснив Лоре об их не безопасном предприятии, посоветовав оставаться здесь до лучших времен.
- Вы присаживайтесь, благо места много,- Рель посмотрел на Хрома,- Может я конечно не прав,- Рель взял кружку и налил туда пахучего чая,- Но мы вас практически не знаем, кто вы, от куда родом, ну и конечно ваша посильная помощь в нашем отряде.
- И такое вообще принимается распросив каждого в отряде, к стати остальные немного запаздывают.
- Угощайтесь, не стесняйтесь, щас еще принесут,- Эльф подал знак хозяину таверны подойти и попросил принести еще порцию жаркого и пару кружек.

Сообщение отредактировал Симирель - 3-02-2007, 14:22

Выйдя из дома в сумерки Марина явственно почувствовала, как меняется настроение - что-то вроде вчерашнего похмелья. Мысли сразу же метнулись к идее снова напиться перед схваткой, авось "пьяному море по колено", армия мертвецов и подавно по силам! Но девушка тут же отмела эту мысль, потому что в компании столь приятного молодого человека было просто стыдно.
Всю дорогу до кузницы волшебница размышляла о том, как вернуть свой драгоценный меч, который от части по пьяни, от части в пылу битвы был утерян прошлой ночью. Выход был один - пока ещё не совсем стемнело выйти за ворота и поискать его, посетив места боевой славы. Этим Марина и занялась, пока Мигель увлечённо рассматривал ассортимент в магазине при кузнице.
Девушке понадобилось всего пять минут, чтобы обнаружить свой клинок: конечно, никому в голову не взбрело идти собирать оружие после схватки, а мародёров тут и подавно быть не могло. К тому же, меч сиял голубоватым пламенем: синий цвет - цвет морской стихии. Некогда по приказу могучего мага, учителя Марины, этот клинок был заказан у гномов, а потом заговорён магией воды.
Едва успев проскочить в закрывающиеся ворота, волшебница побежала к мастерской, но спешка была напрасной: Мигель всё ещё увлечённо выбирал оружие. "Надо же, и после этого женщины считаются существами, которых из лавки не вытянешь!" - усмехнулась волшебница.
Когда наконец Мигель приобрёл то, что счёл нужным и странная пара вышла из лавки, на улице совсем стемнело, а у стены уже слышались первые звуки битвы. Ночь обещала быть жаркой.
- Так вот, - как ни в чём ни бывало начала Марина, - ты вот боялся меня потеснить в моей хибаре. Я думаю, это лишнее. Может, мы и ночь-то эту не переживём. А гонцы, надеюсь, они доберутся.
Последняя фраза сказана была без какой-либо доли оптимизма. Увы, Марина сомневалась в успехе предприятия.
Перед битвой девушка решила навестить свою обитель ещё раз, чтобы попрощаться с "милым домом" и прихватить кинжал. Не оглядываясь на Мигеля, она ринулась в сторону дома.

Земляничная Поляна. Таверна.

-К чему тебе, милочка, в столицу? Сама ведь знаешь, что небезопасное время! Стоит ли твое дело такого риска...

На слове «милочка» Лора скривилась, но сдержалась.
- В столице мой дом и моя работа, а здесь я в гостях у брата, - ответила она, надеясь, что девушка не слишком любопытна и не будет допытываться про работу, - Так что возвращаться обратно мне нужно в любом случае, и так уже загостилась.

- Вы присаживайтесь, благо места много,- Рель посмотрел на Хрома,- Может я конечно не прав,- Рель взял кружку и налил туда пахучего чая,- Но мы вас практически не знаем, кто вы, откуда родом, ну и конечно ваша посильная помощь в нашем отряде.

- Я тоже вас не знаю, и не спрашиваю, с какой целью вы едете в столицу. Ваши дела могут остаться вашей тайной. Я просто ищу попутчиков. Родом отсюда – из Земляничной Поляны. Куда еду и зачем, я уже сказала. Ну а насчет помощи…, - Лора кивнула на меч в кожаных ножнах, висящий у нее на поясе, - Я неплохо им владею. А также этим…
Она подняла руку и на ладони вспыхнули маленькие язычки пламени.
- Магия огня, - пояснила Лора, - Может пригодиться.

Нравилось Майе что-то в этой девушке. Дерзость, возможно. Или еще что-то - разобраться девица так и не сумела. Мыслей для ее усталой головы было слишком много. Сытая и дорольная, она хотела бы откинуться в кресло и блаженно закрыть глаза. И чтобы рядом уютно потрескивал огонь в камине.
Но старые лавки никоим образом для этой цели не подходили (для откидывания, а не для камина - именно в последнем им было бы самое место). А потому пришлось упереть локти в столешницу и положить подбородок на руки. Благо, блаженно прикрыть глаза ей ничего не мешало.
- Но ты и правда присаживайся... эээ... - Майя хотела спросить, как зовут эту девушку. Но слова так и не сумели сложиться в предложение. Усталось, горячий чай и вкусная еда, кажется, сыграли с ней подлую шутку - ей снова захотелось спать.
Губы ее растянулись в добродушной улыбке:
- Я не сомневаюсь: никто не будет против твоей компании. - Потом сообразила и добавила: - Я Майя.

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 6-02-2007, 19:28

-Неплохо для начала,- Рель чуть зажмурил глаза, уставившись на язычки пламени, вспыхнувшие на ладони девушки.
-Магия огня говоришь? Не у мастера Лейтрона ли ты училась?
Хороший человек был, пока не полез в схватку с одним...
-Ну раз Майя непротив, и ты не будешь для нас обузой (быстрый взгляд в сторону Хрома), а даже помошницей, то я даю свой голос за.
Рель отхлебнул чай из кружки.
-Да кстати, ты случайно не знаешь где здесь можно становиться на ночлег? Тавернщик такую цену заломал, 10 золотых, да где ж это виданно, в столице и то за такую цену, Ахрат его подери, палаты можно снять.

- Магии я училась у Амары. И слава богам, она еще жива и здорова, - ответила Лора, - А с хозяином я сейчас договорюсь, чтобы цену снизил. Со своими он не такой скупердяй. Комнаты здесь хорошие, да и кормят не плохо. Зачем вам уходить? Лучше в деревне ничего не найдете.
Хозяина уболтать – дело плевое. Это Лора знала. Еще бы, не согласился! Он с ее братом с самого детства вместе на рыбалку ходит! Сдирать же деньги со знакомых не красиво как-то, а, как говорится, друг моего друга – мой друг. Поэтому к столу Лора вернулась с хорошими новостями:
- Пару золотых со всей компании, плюс бесплатный завтрак утром. Сойдет? А я сейчас – домой, вещи собирать. Встретимся утром.

-Благодарим за услугу Лора. Как ни крути, польза от тебя есть,- Рэль дружелюбно улыбнулся.
- Ну что дорогие путники, пора нам всем баиньки,- оставив в покое кружку с чаем, порядком остывшим, эльф, потеснив Хрома, дабы не тревожить дремоту Майи, направился к тавернщику. Тот конечно не сильно обрадовался новоявленным друзьям Лоры и надежды об обогащении осыпались пеплом. Отдав плату за ужин и за комнаты и предупредив о еще одних возможных постояльцах, Рэль потянулся, сладко зевнув, вспомнив, что это есть плохая манера не смог в этот момент этой самой манере противостоять. Отзевавшись как следует, он осторожно вывел из полудремы Майю и всей честной компанией поднялись наверх в сопровождении малолетнего отпрыска коварного тавернщика. Данный отпрыск, уполномоченный шикарной оплеухой отца, рьяно провел расстановку героических сил по комнатам.

Наконец оказавшись в комнате один, Рэль скинул надоевшую верхнюю одежду на кровать.
Достав из излюбленной сумки причиндалы, расположил это все на миниатюрном столике.
Достав заветный фолиант, и некоторые части незаконченного им опыта, эльф расположился на весьма неудобном табурете. Открыв на нужной странице рунопись и взяв в руки кажущуюся стеклянной палочку, заостренную с одного края и закругленную с другой, принялся переносить рисунок руны на подопытное кольцо этой палочкой, предварительно одев окуляры. Для стороннего это выглядело немного глупо, но приемлемо, но если заглянуть через стекла окуляр, то можно увидеть рисунок энерго нитей, захватываемых псевдостеклянным стержнем, вносимым энергию в отпечаток диковинной руны на поверхности кольца.

Сон схлынул с Майи, едва только она осталась одна. Боевые товарищи тактично смылись, прислонив ее к стене и прикрыв за собой дверь.
И в те минуты ей большего и не требовалось - сил ее хватило бы ровнехонько на то, чтобы добраться до постели и рухнуть на нее. Но вот теперь, словно издеваясь, сон ее покинул.
Этому, правда, можно было найти и другое объяснение - она просто успела выспаться за обедом.
Как бы то ни было, Майе сделалось жутко скучно сидеть в пустой комнате. Она решила погулять.
Совершенно обычное желание, если не брать во внимание нынешнюю обстановку. А именно, расшалившуюся нечисть. Впрочем, говорят, что эта деревенька для нечисти - пострашнее крестного знамения будет. А потому здесь, наверняка, ничуть не опаснее, чем в любом другом месте.
Убедившись, что меч ее на месте - болтается, как ему и положено, с боку, на поясе - Майя отворила дверь и тихо спустилась по лестнице вниз.

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 7-02-2007, 19:56

В общем застолье Вивьен участия не принимала, но, тем не менее, была уже в курсе очередного пополнения в отряде. Вив решила, что утром надо будет непременно познакомиться с новенькой. То, что ряды гонцов пополнились, было скорее положительным моментом, хотя неизвестно, как эти девушки поведут себя в бою. Новым пациентам целительница вряд ли бы обрадовалась.
На улице уже стемнело. Селяне расходились по домам, только трое стражников остались охранять ворота. Ничего не предвещало беды. Спокойная, тихая атмосфера в «Земляничной поляне» разительно отличалась от хаоса, царившего в той деревне, откуда гонцы держали путь. Может слухи относительно божественной защиты не были преувеличены?
Впервые за долгое время наслаждаясь тишиной и безмятежностью, Вивьен решила пройтись по деревне. Спать совсем не хотелось, а погода располагала к небольшой прогулке.

Спроси кто-нибудь его со стороны, почему же он поднялся из-за стола, сидя поодаль от всей "героической" компании, играючи перебрасывающейся магией, словно кожурой от картошки, и последовал за Вивьен - наверное, он бы сказал что-то вроде "Мне плевать, что это за деревня. На дворе уже ночь. И девушка не должна ходить одна".
Одно было неоспоримым качеством Дугласа - он мог убедить себя в любой мысли, что приходили в его голову. Почти всегда.
- Мне кажется, или это уже несколько позднее время для прогулок? - не расстрачиваясь на повторные приветствия, проговорил Джон за спиной девушки, поправляя перевязь с ножнами.
Услышав за спиной знакомый голос, Вивьен обернулась. За всю дорогу они с Джоном перекинулись лишь парой слов, поскольку он не выказывал ни малейшего желания вести беседы и был погружен в себя. Поэтому девушка была рада внезапной перемене его настроения.
- А ты в своем репертуаре, готов спасать меня даже от ветряных мельниц! – она беззаботно рассмеялась. – Следуй за мной!
Во время своей прогулки Вивьен заприметила чудесную беседку, увитую побегами глицинии, и сейчас направлялась прямиком к ней.
Присев на скамейку, Вивьен мечтательно улыбнулась.
- Правда, здесь здорово? И совсем не хочется думать обо всех этих злоключениях, монстрах. Я бы даже возможно осталась здесь жить, мне здесь нравится. Совсем не понимаю, почему эта девушка, я не знаю ее имени, решила отправиться с нами на верную гибель?
- Потому что дура, - спокойно и убедительно фыркнул Джон. - Потому что, когда у человека есть все, к чему он мог бы стремиться, ему требуется адреналин в крови, что-то такое, чего в обычной жизни не встретишь... приключения... дорога... Они забывают, что на дорогах льются настоящая кровь, и даже не из порезанного пальца, а из разрубленной шеи. И забывают, что когда будут руками пихать свои кишки назад, дабы хоть на секунду оттянуть гибель на раскисшей от дождей грязи, все те вещи, которые они оставили за своими плечами, рванувшись в непонятную даль, оказывается намного притягательнее неизвестности, бодрящей кровь.

(совместно с Амиликэ)

(соавтор - Father Monk)

- Фу, Дуглас, это ужасно! – при упоминании таких гадостей Вивьен сморщилась от отвращения. Да, Джон был закоренелым циником. Только он может так невозмутимо рассказывать про кишки и отрубленные головы! – А что же тогда заставило тебя отправиться в это путешествие? Геройствовать захотелось? Неужели не было такого места, где ты пожелал бы прожить всю жизнь, обзавестись домом и семьей? – Вивьен выжидающе смотрела на северянина. Зная характер Джона, она была готова к любой реакции: тот мог запросто на нее наорать, или же просто отмолчаться, не желая отвечать. Но любопытство все же пересилило, и она решилась задать все эти вопросы.
Дуглас действительно не торопился с ответом, молча разглядывая что-то в одному ему доступной точке, скрестив руки на груди и задумчиво покусывая нижнюю губу.
- Меня ничего не заставляло отправляться в это... путешествие. Я сам принял это решение, и я несу за это полную ответственность, - он скосил на нее взгляд, качнул головой, слегка расстрепав волосы. - Я - жертва неблагоприятных обстоятельств. И домом, в котором я проведу большую часть времени, все равно будет могила. Вот только где она будет - мне неведомо. И я совершенно не интересуюсь этим вопросом. Может быть, меня пырнет какой-то особо наглый и шустрый воришка, когда я буду возвращаться в трактир. А может - мертвяк утащит за собой туда, откуда поднялся. А может еще что...
Он неожиданно разнял руки и положил ладонь на плечо девушки, опускаясь рядом с ней на корточки и, чуть щурясь, заглянул ей в глаза.
- Послушай, Вивьен, - он замолчал, пожевывая губами, словно стараясь подобрать слова. - Послушай... Мне плевать на себя. Я - недоразумение судьбы, конченный человек, который выжил благодаря упрямству и просчету тех, - он бросил быстрый взгляд на темное небо, - кто ответственен за наши жизни. Я знаю, что мне нечего делать в этом мире, и не забочусь о том, насколько долго я в нем задержусь. Я умею только убивать, понимаешь?.. Неважно кого. Я и людей убивал. За деньги. Словно животных, спокойно и бездумно. Вонзал кинжал в живот и смотрел им прямо в глаза, следя как жизнь плавно вытекает вместе с кровью из тела жертвы. Я не заслужил ничего хорошего. Я это знаю.
Он не дал ей ответить, убрав руку с плеча и приложив палец к своим губам.

- Но ты, Вив. Ты не должна похоронить себя с этой компанией идиотов, неспособных глядеть дальше своих магических пристрастий. Только ради этого ты должна была покинуть эту всеми богами проклятую деревню, чтобы получить шанс спастись. Ради этого я последовал за вами... за тобой, Вивьен. Потому что я не хочу, чтобы ты погибла. Ты заслуживаешь большего. И, находясь рядом со мной, я понимаю, насколько ты лучше, насколько больше ты этого достойна. Я прошу тебя - не надо строить из себя героиню. Герои - это вспышка молнии. Мы боимся молний, мы ее уважаем. Но она скоротечна. И судьба у всех героев одна - смерть.
Вивьен молчала. Она была настолько поражена его словами, что даже не могла ничего возразить. Она смотрела в его глаза, только сейчас замечая, насколько они грустные и усталые. Сейчас он не казался ей бесстрашным воином берсерком, который в неистовом порыве бросается на врага, забывая о себе. Который даже при смертельном ранении постарается унести с собой на тот свет как можно больше врагов. Сейчас перед Вив сидел обычный человек, неимоверно уставший от этой жизни, безразличный к себе и ко всему на свете… кроме нее, Вивьен. Она чувствовала, что ледяной щит, которым Дуглас отгородил себя от окружающей действительности готов вот-вот растаять.
- Я не героиня, и мы оба это прекрасно знаем. Но я не оставлю тебя одного...
Начало фразы Джон слушал и смотрел на нее ничего не выражающим спокойным взглядом, словно пытаясь понять, что же такое Вив ему говорит, а потом, неожиданно даже для самого себя, подался вперед и соприкоснулся своими губами с ее, прервав речь целительницы и на какой-то краткий миг позволив себе позабыть об окружающем мире.
И так же резко отстранился, отводя взгляд.
- Это было... - он не закончил, поднялся, растирая запястья. - Пойдем, уже поздно. Завтра снова в путь.

(совместно с Амиликэ)

Наконец закончив работу и внутренне восторжествовав, по причине удачного завершения первой фазы эксперимента, Рель, сняв окуляры и потерев покрасневшие от напряжения глаза, сладко зевнул. На столе игриво поблескивало новоявленное творение эльфа. Руна Сит - свет переливалась на его поверхности, сопряженная с руной Орт-ветер, обе они были вписаны в руну Лим - подчинение. И когда кольцо одевалось на палец, Руна Лим ставала целостной.
Добравшись до постели, Рель скинул одежду на пол, по причине отсутствия сил, рухнул на постель, кое-как закутавшись в покрывало. Через пару секунд глаза нагло закрылись, и разум эльфа отправился странствовать по неизведанным закоулкам сна.

Прогулка на свежем воздухе прошла без происшествий. Почти без происшествий.
Майя не встретила на улице ни единой живой души, кроме огромного черного кота, вознамерившегося, во что бы то ни стало, перебежать девице дорогу. Майя поспешила возмутиться и рванула вслед хвостатому прохвосту.
Кот оказался не дурак - учуяв погоню, он принялся по-заячьи петлять и выписывать зигзаги. Майя послушно повторяла все его маневры, стараясь не обращать внимания на то, что ноги ее стали все чаще путаться и спотыкаться друг о дружку. В конечном счете, черный мерзавец удрал-таки, подло растворившись в каком-то черном углу. Искать его там до рассвета не имело никакого смысла, и Майя была вынуждена признать, что в этот раз несчастья ей не избежать - кот оказался очень уж резвым и не просто перебежал ей дорогу - он сделал это не один раз и даже пару раз обежал вокруг нее.
Понурив плечи и опустив голову, девица побрела назад, смутно представляя себе обратный путь. Кругом царила тишина.
Таверна отыскалась подозрительно быстро. В полнейшей темноте красная рыбина на вывеске показалась Майе черным бесформенным пятном.
В животе, в ответ на мысли о рыбе, требовательно что-то заурчало.
- Набегала аппетит на свою голову, – буркнула Майя и заставила себя отбросить заманчивую мысль пойти разбудить корчмаря… а лучше – никого не будить и самой пойти на кухню...
Она нехотя потопала в свою комнату.
Открывшееся ее взору помещение, в принципе, ничем от ее комнаты не отличалось. За ма-а-ахоньким исключением: на ее кровати точно не было эльфа.
Вероятно, время было очень позднее. Потому как в любое другое время Майя могла бы с гордостью сказать: она женщина умная и никогда не попадает в глупые ситуации.
Но в столь позднее время, не смотря на то, что она думала, будто не хочет спать, мозг ее не просто спал – он бессовестно дрых. И храпел при этом…
Нет, храпел не мозг Майи. Храпел Рель. Бессовестно спал, наплевав на то, что у кого-то может оказаться бессонница. А ведь мог бы и проснуться. Хоть из солидарности!
Девица покосилась на эльфа недовольно, после чего, не раздумывая, ткнула пальцем в бок.
Симирель всхрапнул чуть громче обычного, но иных признаков недовольства не подавал. Ткнув его посильнее, Майя вдруг почувствовала, как в душе ее разгорается азарт. Она, прикусив губу, встряхнула эльфа за плечи. После, убедившись в бесполезности «мягких» мер, принялась самозабвенно его трясти. В конечном итоге девица вовсе перестала понимать, чего ради она вообще будит эльфа. Она, сверкая глазами в темноте, потянула эльфа на себя. Очень скоро Симирель оказался на полу. Майя задумчиво глядела на него сверху вниз. Недовольно присев на освободившуюся постель, девица была вынуждена признать: эльф спал так, точно был мертв.
Луна заглянула на миг в окошко, высветила комнату. Что-то тускло блеснуло. Лежало это что-то на столике у кровати. Любопытно округлив глаза, Майя сцапала блестящую «штучку». Колечко было миленькое и словно бы просило, чтобы его надели. А ее и не надо долго упрашивать.
«… смотри-ка, как влитое село…»

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 8-02-2007, 20:22

- Все-таки поедешь в Столицу? – Гаральд в сотый раз пытался отговорить упрямую сестрицу от рискованного путешествия.
Он был старше Лоры почти на двенадцать лет и всегда считался в семье авторитетом. Всю жизнь проведя в Земляничной Поляне, Гаральд представить себе не мог, как может быть где-то лучше, чем здесь. Здесь они родились, выросли, похоронили родителей… Зачем нужна эта Столица? И как вообще можно жить в городе с его грязью, шумом и суетой? В Земляничной Поляне испокон веков было тихо и размеренно, жители все друг про друга знали, и каждый занимался своим делом. Правда раньше веселее жилось: купцы, путешественники и просто соседи из других селений частенько заглядывали, а сейчас из-за нежити приток гостей поубавился. Дороги стали опасны, но Гаральду не хотелось верить, что такая ситуация сохранится надолго. Вот скоро подойдут имперские войска и избавят от нечисти. А пока нечего рыпаться и геройствовать!
Но где уговорить младшую сестричку! Упрямства ей не занимать! Что вобьет себе в голову, обратно уже не выбить!
- Жила бы здесь-то, - предпринял он последнюю попытку, уплетая приготовленный женой ужин, - Замуж тебя выдадим, дом поставим…
- Опять за свое! – взвилась Лора, - Сколько повторять, эта тема закрыта! Чем мне здесь заниматься? Корову доить да грядки на огороде полоть? Нет уж, извини, это не для меня! Одно дело в гости приехать – отдохнуть, знакомых проведать, другое – постоянно жить!
Двери чуть приоткрылись, и в комнату заглянула двухлетняя дочь Гаральда – Миа. Шлепая босыми ножками по полу, девочка направилась к столу, волоча за собой серого пушистого котенка. Котенок не рыпался. Он давно смирился со своей судьбой и покорно ехал на спине туда, куда его тащили.
- Ло-ла, - малышка потянула свою тетку за рукав, - На учки!
Лора взяла девочку на колени, при этом разжав кулачок и освободив кошачий хвост. Почувствовав свободу, котенок тут же удрал.
- Вот она где! – вслед за Миа в комнату влетела Фелис, жена Гаральда, - Как всегда! Не успею одного уложить, как другой сбегает!
Терпению Фелис можно было позавидовать: растить пятерых отпрысков и постоянно пребывать в хорошем настроении, ни разу не пожаловавшись на свою судьбу, не всякий сможет! Лора бы не смогла, это точно!
С улыбкой забрав девочку, Фелис отправилась обратно.
- Бай-бай, - орала Миа, пока двери в комнату не закрылись.
«Милая у меня племянница» - подумала Лора.
- Подожди хоть немного, может нечисть с дорог уберется! – не унимался брат, вновь возвращаясь к наболевшему.
- С чего бы вдруг? По-моему, все только хуже становится, - отозвалась сестра.
Гаральд махнул рукой и сдался:
- Делай, как знаешь… Все равно не слушаешь…
- Не злись, - обойдя вокруг стола, Лора нагнулась к брату и поцеловала его в щеку, - Пойду собираться…
Она не решалась сказать Гаральду, что в Столицу ее гонит не стремление к городской жизни, а совсем другая причина.

Сообщение отредактировал Lila - 9-02-2007, 20:10

Лодка стала раскачиваться из стороны в сторону, весло больно ударило в бок. Шквальный ветер буквально подкидывал хлипкую деревянную шлюпку над поверхностью воды, с непомнящим как сюда попал и вообще, зачем он здесь эльфом.
Еще один порыв пронизывающего ветра и шлюпка перевернулась, и Рель больно ударился о дно моря. Сразу разум Реля посетила такая себе любопытная мысль, высказанная и услышанная им от великого философа о том, что море по колено, но быстро была отброшена, из-за смены пейзажа перед раскрытыми глазами. Резкость была приведена в норму и понятие о том, где он на данный момент находится восстановлена. Он увидел смутно знакомое лицо, где же он его видел? Озарение молнией прошло по его телу. Он хотел прокричать, но покрывало, в которое он недавно закутался, сейчас работало как отличнейший кляп и звуки его голоса тонули в его плотности.
-Майя, НЕТ! - Но сдавленное тихое мычанье не могло остановить руки девушки, и кольцо увенчало палец Майи. Рель пытался вырваться из пут покрывала, проклиная свою привычку закутываться, хотя все равно было поздно. Бледный свет искорками пробежал по начертанным рунам, заставляя работать древний механизм драконьей магии. Нет, ничего не взорвалось, не вскипело и не загорелось, это обнадеживало. Рель не зал до конца, как поведет себя подобное единение рун, теперь наглядный пример происходил перед его глазами.
Сперва свет свечи, единственного, что озаряло комнату, замер. Хоть, может быть дело было не в нем, а в девушке, медленно растворяющейся в воздухе. Еще секунда и только силуэт, а далее только тень, дрожащая в своем танце на полу.
Наконец вырвавшись, Рель поднялся во весь рост и прокричал,
-Сними его! - Он не был уверен, что она его услышит…

Земляничная поляна. Корчма "Горячие Рыбки"
(совместно с Симирелем)

Майя его слышала, только слов разобрать не могла - так быстро проносилось все вокруг. И вообще, ей казалось странным, что подскочивший вдруг эльф, начал орать: подумаешь, разбудила! Ишь, недотрога какой нашелся!
"Просто он мужчина - тут же объяснила все для себя Майя. - А они всегда устраивают сцены из-за пустяков!"
Недовольно нахмурившись, девица подошла поближе и решительно треснула его по лицу - это был самый действенный способ привести кого-то в чувство.
- А-а-а! - закричал эльф, и повел себя как настоящий мужчина, то есть запрыгнул на кровать.
Майя уставилась на эльфа широко раскрытыми глазами: такая реакция ей встречалась впервые.
Обычно мужики просто затыкались и, тупо моргая пустыми глазами, терпеливо выслушивали все те обвинительные речи, что она на них обрушивала.
Подумав, Майя отступила на шаг и недовольно буркнула:
- Ты зареви еще!
«Значит не так все плохо, она жива, дает пощечины и разговаривает».
Успокоившись Рель выдавил из себя
-Майя, кольцо будет твоим, если ты его снимешь и положишь на стол, чтоб я его осмотрел, - немного подумав, эльф перефразировал: - то есть, тебя осмотрю первой, не случилось ли чего…
Майя удивленно покосилась на эльфа. Он бормотал неразборчиво и очень быстро.
Поджав губы, она сосредоточилась и сумела-таки разобрать лишь некоторые слова:
"ты его снимешь... тебя осмотрю первой... "
На это девица возмущенно помотала головой:
- Совсем офигел, да? Подумаешь, зашла не в ту комнату! А ты... фр-р-р...
С этими словами Майя развернулась и, чеканя шаг, направилась к двери
«Вот Озирис ее побери, все, не знаю как селу, но Горячим Рыбкам торба…»
Майя обернулась, удивленная, что наглый эльф, которого не сумела заткнуть даже пощечина, вдруг умолк. Недоуменно поглядела на Реля... и не вписалась в дверной проем.
Звук упавшего тела и почему-то протяжный «ОЙК!»
казал эльфу, что девушка еще находится здесь....
Девушка же, помимо этого "ОЙК!" сказала еще кое-что. И это ясно дало эльфу понять, что она не просто здесь, но еще и жива.
Смерть от дверного проема отказалась принять Майю, Рель спрыгнув с кровати подбежал на шум и нащупав ее поднял на руки отнес на кровать.
- Не трогай меня, извращенец! - Буркнула она и попыталась лягнуть эльфа, столь наглым образом покушавшегося на ее честь. Но промахнулась и пнула столик.
Поняв, что она его плохо слышит, Рель перешел к решительным действиям.
Пока падал столик, пнутый Майей, эльф нащупал ее руку, получив конечно от второй руки звонкую пощечину. Оказалось, кольцо было как раз на той руке, которая отстаивала честь девушки
- Р-р-руки пр-р-рочь! - Прорычала девица и вновь начала пинаться.
Наконец, выловив нужную руку, Рель нашел злокозненное кольцо и сделал попытку его снять...
Колечко послушно соскользнуло с пальца, эльф возликовал, а Майя, пользуясь моментом, прицелилась и пнула-таки Реля. Получилось, наверное, больно. Потому как он взвыл и принялся скакать по комнате, схватившись за ударенное место (правда, Майя целилась в живот... но виновата ли она, что он внезапно подскочил и подставил под удар другую часть тела???).
Кольцо он от неожиданности выпустил из рук и оно послушно спикировало в окно.
Майя долго молчала. После чего начала хохотать.
И ей смешно?
Возмущение вперемешку с болью воссияло на лице эльфа, ему было жалко себя, кольцо и дверной проем.
Если бы он еще б знал о замученном беготней черном коте...
Майе дверной проем жалко не было, как не было жалко и кота - это он ее замучил своим желанием перейти дорогу! А вот колечко было хорошее.
- Поищем кольцо? - Поинтересовалась девица, поднимаясь с кровати и приглаживая встопорщившиеся волосы.

Земляничная поляна. Корчма "Горячие Рыбки"
(совместно с Саблезубой Т.)

Сильно болела коленка, приняв завершающий в сложном исполнении брыкающийся удар. Из-за того, что койки были очень низкие, Рэль этому был рад. Хромая эльф направился к окну. Кавардак стоял полнейший, перевернутый стол, сломанный стул, раскиданные части опыта. Как оказалось, Майя была в отличнейшем физическом, если не учитывать шишку на лбу, и моральном здоровье. Удостовериться в этом полностью эльфу совсем не хотелось, дабы не пройти снова вышеописанные приключения, которые могли окончится весьма негативно для его персоны.
- Поищем кольцо?
-“И она еще разговаривает?”, - Хорошо, что лицо Реля было повернуто в сторону окна, и Майя не смогла увидеть на нем ответ на свой вопрос.
Опершись на раму руками, Рель выглянул наружу - темень непроглядная. Куда оно могло упасть?
Вздохнув и сделав попытку успокоиться, он развернулся и стал одеваться в походную одежду.
- Ну, идем искать кольцо.
Немного осторожничая он помог подняться ей на ноги и держа заруку вывел в коридор.
Или никто не слышал, что произошло, или постояльцы попросту привыкли к такому шуму и дебошу, в коридоре было пусто.
Спустившись на первый этаж, прокравшись мимо храпящего кого-то у затухшего камина, ибо разглядеть его небыло возможности, тихо скрипнув дверью, они выскользнули на улицу.
-Так, по моемому, окна комнаты выходили на другую сторону…
Преодолев преграду в виде забора, Рель и Майя оказались на маленьком хозяйственном дворике.
-Вот и мое окно, так, ищем…
-Эмериоконтракцизи,- в руке Реля засияла радуга света, один конец ее приходился на мизинец левой руки, а другой конец примыкал к большему пальцу той же руки.
Глаза Майи засияли восторгом, по ее лицу явно читалось, что она не прочь тоже иметь такую радугу.
Света было достаточно, и поиск продолжался, пока под каблуком Реля что-то заорало кошачьим гласом, при этом, делая попытки царапать его сапог.
От удивления брови эльфа полезли вверх, а Майя оказалась тут как здесь.
-Кошка проглотила кольцо!- Майя схватила невидимый шипящий клубок шерсти и найдя шестым чувством лапы бедного животного обезопасила себя и окружающих от их возмездия.
-Эээ, я думаю, раз ты не исчезла от того, что держишь это животное, значит действие магии кольца не распространяется на не принадлежащие существу предметы после его активации.
Рель вытащил платок и найдя на ощупь шею громогласного существа, воздел на нее и завязал платок, пожалев, что у него больше нет платков, дабы завязать орущую пасть зверя.
- Ну, я думаю, что по прошествии времени кот-кошка станет нормальным.
А сейчас, с вашего конечно позволения я хотел бы немного поспать в своей комнате.
Добравшись до своих комнат, после стрессов спится как раз отлично, Рель просто упал на постель и мигом уснул, хотя за стеной продолжала жаловаться на свою несчастную судьбу кошка в объятиях Майи. Наверное, это был именно тот черный кот, который перебежал Майе дорогу, эх, знал бы он чем для него это обернется….

Майя проводила эльфа задумчивым взглядом.
Убежал он подозрительно быстро - точно испугался чего-то... впрочем, возможно он просто обиделся за то, что она его пнула...
Из раздумий вывел кот, отчаянно брыкающийся в ее объятиях.
- Тише, кисонька, тише золотко... - Засюсюкала девица, перехватывая зверюгу поудобнее. - Тише! Я тебя не обижу! Ты только побудешь со мной несколько дней... пока награбленное не вернешь...
С этими словами, Майя направилась обратно в свою комнату. Поднялась, заперла окно, дверь приперла табуреткой. И только тогда выпустила несчастное животное.
- Ты уж извини... - Буркнула она, глядя, как недовольное животное старательно вылизывает шкурку. - Сам виноват! Нечего жрать что попало!
Кот не реагировал, продолжая умываться.
- Ишь, недотрога! - Разозлилась Майя, усевшись на кровать и снимая сапоги. - Шубу ему, видите ли, полапали!
После чего девица повалилась на кровать. Кот побродил еще с минуту по комнате, озираясь и принюхиваясь. После чего, весьма недовольный, запрыгнул на кровать и лег в уголке. "Я, мол, не с вами! Я сам по себе!"
Майя фыркнула в подушку и погрузилась в сон.

Посреди деревни. Темно (страшно даже!!!).

Мигель не успел осудить печальное настроение Марины так как она убежала в направлении своего дома.
- Мне бы тоже со своим домом попращаться, жаль только он в нескольких сотнях километров отсюда, - сказал про себя Мигель стоя посреди деревни наблюдая как женщины, старики и дети прячутся в домах, а способные держать оружие бегут к воротам. Много они не сделают, но отвлекут врага, а уже помощь.
"Где остальные герои?" - подумал Мигель, "Пора бы им появиться из домов и таверн"
Черный Корсар начал готовиться к битве и первым что он сделал вызвал огненного элементаля.
- Ну что Труаз, нам предстоит битва! - обратился к нему Мигель, на что элементаль ответил гордым молчанием.
- Лучше бы я тебя назвал Молчаливый Фонарь! Интересно ждать ли Марину? Ай ладно! Пошли Труаз, будем драться!
Труаз продолжал героически молчать.
- Тьфу ты! Скучно с тобой! - пожаловался Мигель, хотя молчаливость элементаля компенсируется его боевыми качествами.
И так в молчании элементаль и его хозяин пошли к воротам, откуда доносились начальные звуки грядущей битвы...

Арэй Фэйтт стоял на вышке у западной стены и смотрел вдаль, где всё время что-то двигалось, откуда всё время доносились зловещие звуки. Но нежить не могла подобраться ближе к этому "светлому" месту. Если бы они только знали, кто теперь здесь живёт, какие таверны здесь стоят. От деревни бы ровным счётом ничего не осталось бы. Но магия. Древняя магия хранит это место, а магия, как известно не подчиняется никому. И чтобы маги не говорили, они просто ничего не понимают в том, что делают. Магия - это нечто больше, чем просто способность отдельных людей, она способна на большее, чем о ней думают. Это нечто...неуловимое.
Фэйтт спустился с вышки и решил прогуляться где-нибудь подальше от таверны.
Что за герои! Они только и умеют, что пить и веселиться, а что-нибудь сделать не могут. Разве что...
Арэй уже не прогуливался, а направлялся в нужное место.
- Это было... - услышал Арэй знакомый голо, - Пойдем, уже поздно. Завтра снова в путь.
Это был Джон Дуглас, а спутница его была Вивьен. Они неспеша шли, я вно не в сторону дружной компании героев. Какая удача.
-Эй, - Фэйтт направился подбежал к ним.
-Да? - спросила Вивьен. Лаконично, что говорило о том, что она не хочет разговаривать сейчас. Ну что же, возможно это к лучшему.
-Собирайтесь. Мы уходим, - без каких-либо эмоций сказал Арэй.
-Ха-ха-ха. Куда ж мы пойдём сейчас, дурачок? За стенами кишит нечисть. Тем более остальные не захо...
-Остальные остаются. Мы идём троём. Прямо сейчас.
-Но,- видно Дуглас был немного ошарашен, он видео, что Фэйтт не пьян и говорит очень уверенно, - но почему?
-Нежить нас не заметит, если нас будет настолько мало. Поэтому доверьтесь мне. Или... Или вы ничего не узнаете.

Жденек, выпятив грудь, вошел в трактир. Вот собственно и все что можно сказать: он вошел, посмотрел и вышел. Героев он там не увидел, зато спер кем-то оставленный под плащом нож. В геройском деле колюще-режущее оружие принципиально важно. Только вот где тот список, в котором надо поставить крестик напротив своей фамилии и тут же стать героем? Нету. Обидно, но не нету.
"Что ж, -подумал Жденек, - хоть какая-то польза от похода в таверну была. Ножик хороший. Геройский. Хех…"
И тут молодой прощелыга замер на месте. Да и как тут не замереть, если в каких-то тридцати шагах стоит твой кумир, твой пример для подражания. Человек (с большой буквы), которого можно назвать отцом, учителем, мастером, сенсеем, божеством. Величайший герой современности. Уроженец Северной Марки (Жденек понятия не имел где это и почему так называется, но к чему эти мелочи?). Некоторое время Жденек Гнус стоял и смотрел на приближающийся силуэт Джона Дугласа. Он не мог пошевелиться. Неужели? Неужели он видит своего кумира? Ну конечно это он! Как же он мог не появиться в такой момент?! Как всегда в нужном месте в нужное время! Он великолепен!!
И только когда герою оставалось каких-то десять шагов до темного переулка, из которого выглядывал Жденек, последний заметил, что герой не один. Рядом шла какая-то девушка.
"Наверное, его дама сердца?- благоговейно подумал паренек.- Конечно же, у такого героя должно быть целая куча поклонниц! Э-э-эх! Может и когда-нибудь стану таким же...
На другом конце улицы неожиданно появился еще один человек. Он немного помешкал и подбежал к Джону и его спутнице.
"Интересно,- подумал Жденек, - а это кто такой? Может еще один герой, ну или какой-то человек с оружием, магическими способностями, кодексом чести (или бесчестья) и всем остальным геройским инвентарем?"
Когда же недавний вор-проходимец услышал ЧТО сказал его кумиру незнакомец, то отринул все сомнения и твердо решил про себя, что пойдет за Дугласом хоть на неупокоенное кладбище в полнолуние, обмазавшись кровью и вооружившись лишь чайной ложкой. Пока же будем следовать незаметно, тем более быть невидимым для любого глаза Жденек умел лучше всех.

(соавтор - Father Monk)

Разумеется, именно этого и следовало ожидать! Едва тебе удается отвлечься от тягостной действительности, на секунду расслабиться и воспарить в небеса, наслаждаясь короткими мгновениями блаженного спокойствия и счастья, как обязательно появится тот, кто невозмутимо и хладнокровно обрубит тебе крылья. Мол, хватит, девочка, нечего расхолаживаться, мы тут воюем, а не в любовь играем!
-Собирайтесь. Мы уходим, - эта короткая фраза, была сказана таким будничным тоном, будто Фэйтт предлагал им прогуляться по летнему лугу, а не по вражеской территории, кишащей кровожадными тварями!
Вивьен даже не сразу нашлась, что ответить, и лишь встревожено взглянув на Дугласа, словно ища поддержки, робко возразила Фэйтту:
-Как? – неуверенно проговорила она, ошеломленно глядя на юного проводника. – Это же верная гибель! Разве мы не можем дождаться утра и отправиться вместе с остальными?
Она инстинктивно вцепилась в руку северянина, сжав его ладонь своими хрупкими пальцами.
Джон, хотя девушка этого видеть не могла, слегка поморщился, но руки не отнял. Губы его скривились в непонятной то ли брезгливой, то ли злой ухмылке.
- Ты спятил, - сообщил пареньку Дуглас. Потом, решив, что Фэйтт плохо понял, повторил: - Ты спятил. Какая разница, двое, трое или целый отряд? Нежити все равно, за кем гнаться. У нее не хватает мозгов, чтобы выбирать добычу покрупнее. А запах горячей крови гонит мертвяков по нашему следу не хуже, чем запах дичи ведет за собой гончих во время королевской охоты. Но ты решил, что вдвоем с тобой... - Джон оглядел парня с ног до головы и фыркнул, не оставшись довольным после увиденного, - ... вдвоем с тобой мы справимся с мертвяками куда как лучше, нежели вся эта орущая, но зато умеющая рвать землю огненными шарами магическая братия?..
Северянин покачал головой, будто бы даже не соглашаясь с самим собой, затем повернул голову к Вивьен и вернулся взором к Фэйтту.
- Нам нужны припасы.
- Втроем, - ледяным тоном поправила Дугласа Вивьен, - Ты ведь имел ввиду нас троих: тебя, меня и Фэйтта, так ведь? – Она хотела отдернуть руку, но вовремя сообразила, что это будет выглядеть слишком по-детски и даст Дугласу лишний повод для едкой усмешки.
Опять эти его выходки! Вивьен мысленно упрекнула себя за малодушие, не стоило выказывать слабость при Джоне! А то он опять вздумал с ней нянчиться, вновь пытается отодвинуть ее за спину, как в ту страшную ночь.
- Я пойду с вами, хотите вы этого, или нет. – Полным решимости взглядом она смотрела прямо в глаза северянину. Да, слишком уж истеричной стала она в последнее время…

- Нет, - отрезал Дуглас, не глядя на нее. - Нет, ты останешься со всеми этими магами. Мне казалось, мы это уже обсудили, Вивьен?..
Такой Дуглас ее не видел никогда. Пожалуй, знал бы он Вив чуть лучше, то предпочел бы оказаться сейчас в кромешной тьме в окружении десятка-другого упырей, а не в компании юной целительницы. Если бы взглядом можно было убивать… Вернее, убивать-то взглядом было можно, в те смутные времена каждый второй маг мог похвастаться этим умением, а каждый десятый сумел бы доказать его на практике, но вот Вивьен таким талантом не обладала, увы. Или же на счастье Дугласу…
Она ничего не ответила, лишь окинула Джона враждебным взглядом, полным бессильной злобы, и, развернувшись, уверенно зашагала прочь.
Арэй посторонился, а северянин молча провожал ее взглядом:
- Подожди, Вивьен, - вырвалось, наконец, из него. - Ты... - он сжал руку в кулак, поднял ее и потряс от бессилия найти подходящие слова. - Это ради тебя же, пойми ты наконец, надутая дура! - рявкнул он, резко опуская, рубя воздух, руку.
Она все прекрасно слышала, но даже не обернулась. А стоил ли Джон того, чтобы растрачивать слова и чувства, пытаясь его убедить, что он ей безмерно дорог, и что если из-за подобного сумасбродства он попадет в беду, страдать придется ей? Наверное, стоил, но у Вивьен сейчас не было ни желания, ни сил, чтобы в очередной раз что-то ему доказывать. Гневные слова напыщенного мужлана растаяли в воздухе. Дуглас не стал кричать повторно - слегка толкнул Фэйтта в плечо, дабы обратить на себя внимание:
- Я сказал, что нам нужны припасы, - повторил он ему спокойным, ровным и будто бы металлическим голосом. Затем повернулся в сторону проулка и крикнул: - А ты, парень, можешь там больше не прятаться!

(совместно с Амиликэ)

"Гм... Странно, вот так вот безоговорочно доверится какому-то пареньку, которого впервые видишь в жизни и который даже на лошади-то сидеть не умеет. Странно,"- подумал Фэйтт.
-Мы пойдём...гм...мы обойдём эту нежить. Да, - Фэйтт немного запинался, - и остальная, как ты сказал...гм... орава. Они тоже пойдут дальше. Я надеюсь. Но мы пойдём несколько...несколько другим путём. Вивьен, - обратился он к девушке, - возможно тебе действительно стоит пойти с остальными. Хотя... В общем сами решайте, - к Фэйтту вернулся привычный безэмоцианольный тон, - я пойду соберу припасы, встречаемся у восточных ворот, когда будешь...или будете готовы, -Фэйтт развернулся и отошёл на пару шагов, - Да. Не говорите никому и лучше вообще не показывайтесь, - после этого Фэйтт исчез в темноте.

Жденек не сразу понял, к кому это Джон Дуглас обратился, да еще глянув в его сторону. Он даже обернулся и посмотрел себе за спину. Но нет. Там никого не было, а это значит…
Паренек проворно выскочил из переулка и бухнулся на колени перед хмурым героем:
- Умоляю вас, милсдарь Дуглас, не погубите! Проявите свою милость к ничтожному человечишке, коим я и являюсь, раз решил, что смогу следить за вами! – Герой заметно посуровел, услышав о слежке, поэтому Жденек поторопился добавить.- Но не подумайте ничего худого! Я не замышлял против вас никакого зла, Боже упаси! Я лишь хотел пойти к вам в услужение! Пусть не оруженосцем, так хоть возьмите меня слугой. Я буду ухаживать за лошадью вашим скарбом, пока вы в очередной раз спасаете мир…
Последнее предложение прозвучало настолько искренне, что любой услышавший наверняка устыдился бы мысли о сарказме или иронии в словах мальчугана.
- Мне больше некуда идти, господин. Возьмите меня к себе! Пожалуйста…

Марина бежала без оглядки по улицам городка. Ей даже и в голову не пришло, что Мигель мог обидеться на неё за столь спешную капитуляцию. Но нет, это была никакая не капитуляция, а лишь приготовления к битве.
У девушки заняла всего пару минут дорога до дома. Надо же, теперь она называла сие убогое обиталище, которым владела до неё какая-то то ли ведьма, то ли шлюха. А ведь раньше, в бытность своего ученичества в столице, Марина жила в башне магов, условия в которой были сравнимы с условиями жизни знатных вельмож.
Кривая дверь распахнулась; девушка влетела в помещение, на ходу стягивая с себя повседневную рубаху, благо не было существа мужского пола, хотя не факт, что волшебница постеснялась бы его. Марина быстро переоделась, схватила оружие и побежала обратно, к стене, где, вероятно, был сейчас Мигель.
Всюду на улицах волшебница видела взволнованные и до смерти испуганные лица несчастных жителей деревни, запирающих ставни на окнах и двери на засовы. Но ни на секунду девушка не пожелала оказаться этой ночью на их месте, прячась в холодном, но безопасном подвале. Она никогда бы не стала убегать или лезть в укрытие, когда кто-то погибал, спасая её.
Действительно, у стены собралось уже много народа, но никто ещё не решался выйти за пределы города, чтобы начать битву. Но, несмотря на колебания защитников, атакующие были уже во всеоружии, прямо за частоколом слышались стоны неупокоенных душ, лязг прогнивших доспехов скелетов. Но совсем не эти полуживые твари волновали в данный момент девушку; другой вопрос терзал её душу: явится ли тот могущественный некромант сегодня, вступит ли он в противоборство с жалкими силами защитников. К тому же, силы эти значительно оскудели после исхода героев в столицу сегодня утром.
Несколько быстрых прыжков, и Марина оказалась на стене, на одной из башен. Отсюда было прекрасно видно, как и в каких именно местах группировались силы противника. Пока (это, вероятно, объяснялось ранним временем) зомби и скелетов было сравнительно мало. Чтобы только не бездельничать, волшебница решила окатить этих ребят водой. Пара слов несложного заклинания, и кучка трупов смыта в кусты в овраге. Это, конечно, не сильно, но для начала тоже пойдёт. К тому же, Марина больше всего хотела сейчас оценить собственные силы, коими и осталась довольна. Не сравнить со вчерашним похмельем, в котором даже и Учитель не смог бы потягаться с орком. Внизу, на земле города, показался Мигель с огненным элементалем. «Надо же!» – хмыкнула Марина.
- Привет, Мигель, давно мы не виделись! – крикнула она ему, присаживаясь на корточки, чтобы не видеть полуразложившихся врагов за воротами. -–Я вижу, мы с тобой как лёд и пламень, а точнее: вода и пламень?
Девушка негромко засмеялась. В голове вдруг возник образ Симиреля, который так невообразимо помогал прошлой ночью, и которого в городе уже не было. «Тяжело нам будет….»

Земляничная поляна. Ночь.

Фэйтт отправился за припасами, хотя на самом деле всё уже было сложено и дожидалось в одном из сараев. "Друзья" постарались. Так что главное было пройти незамеченным.
"Ну это немудрёное дело", - на улице были от силы десяток жителей, которые непонятно почему ещё не спали. Впрочем это всё было, вероятно, из-за эля, судя по покачевующейся походке некоторых людей. Вот уже и сарай. Замок висел старый, уже порядком заржавевший. Для таких замков делают такой вот большой ключ. Однако ключа не было, поэтому пришлось воспользоваться своим мечом. Несмотря на то, что лезвие было деревянным, замок мигом отвалился.
Вот и восточные ворота. Судя по-всему, Дуглас ещё не подошёл, видно разбирался с тем парнем, который бухнулся на колени перед Джоном. Ну что же, пусть сам разбирается.

Слова и негромкий смех Марины вывели Мигеля из его раздумий, хотя он даже не понял, что сказала волшебница. Корсар размышлял над тем, как же они отстоят эту деревушку? Ведь к полуночи скелетов и зомби станет еще больше и будут они еще сильней. Не уж то все былые защитники деревни слепо ринулись в столицу, что бы привести подмогу. Тогда остается один вопрос: а кому эта подмога потом нужна будет?! Здесь даже трупов не останется! Некроманты всех под своё дело поставят, точнее поднимут. Гибель еще одного сдерживающего поста очень ухудшит положение столицы и нежить будет еще ближе к трону императора!
Мигель молча сел и начал чертить восмиконечную звезду, сейчас понадобятся все силы которые удасться собрать. Марина наблюдала за действиями пирата, немного удивленно.
Когда звезда горела красным цветом, Корсар посмотрел на волшебницу:
- Мне было приятно с тобой познакомиться Марина маг водной стихии, незнаю какого там ранга. Я конечно надеюсь, что мы сможем выжить, но... - запнулся Мигель посмотрев на неупокоенных, которых становилось все больше и больше, - Надеюсь мы доживем до завтра, а щас советую тебе собрать все возможные силы.
И повернувшись к звезде, взял немного силы из нее и послал в небольшую кучку нежити пару файерболов. Их пепел медленно падал на землю. "Хотя бы на 5 зомби меньше стало!" - подумал Мигель. И решил подождать пока защитники деревни будут полностью готовы, хотя в их распоряжении было лишь несколько минут.

Хром не мог сомкнуть глаз. Его более чем странное поведение пугало. Что на него нашло там, в лесу? Вот, теперь рука ноет, хотя надо отдать должное Вивьен, хорошо позаботилась.
Что это могло быть? Та вспышка? Видели ли ее другие? Бесполезно гадать. Слишком много вопросов, которые остаются без ответов.
Неожиданно в дверь постучали.
- Да, заходи неизвестный, - без разницы кто зайдет, все равно Хрому не удастся поспать этой ночью.
В комнату зашел человек в ослепительно-белой робе, словно он только что выбрался из дома во всем чистом. Лица незнакомца воину не удалось увидеть из-за натянутого капюшона.
- Здравствуй, Хром Аффроид, сын Морина Аффроида, - напыщенно провозгласил неизвестный, будто он был герольд, провозглашавший имя своего хозяина или нанимателя.
- Что?! Откуда ты знаешь о моем отце?! – конечно, речь незнакомца испугала воина и разбудила инстинкт самообороны. Хром уже схватился за меч, лежавший рядом, на грубо-выточенном столе.
- Я многое знаю и о многом ведаю. Вижу, ты сломал руку? – с заботой спросил «белый». Именно с заботой. Хрома удивило это беспокойство даже больше, чем его познания. Что еще ждать от этого неизвестного?
- Нет, она уже зажила… Но не о том речь! Кто ты такой?! – требовательно спросил воин. Он пытался собраться с мыслями после всего того, что произошло и надавить на «белого», так как Хрому ну очень не нравился этот человек (если и человек).
- Я тот, кого в некоторых мирах называют Светителем, - снова этим голосом герольда неизвестный представился.
Светитель. Это ровным счетом ничего Хрому не говорило и даже еще больше путало.
- Ничего не понимаю, - честно признался воин.
- Конечно, не понимаешь. Я пришел поговорить с тобой.
- Говори.
- Ты видел в лесу знамение. Теперь ты служитель света, - Светитель это утверждал, сказал, будто приговор, но также громко и с гордостью.
- Я… Не хочу быть служителем кого-либо или чего-либо… - Хрома это более чем смутило. Из него не получится даже самого плохого паладина. Он наемник и воин до мозга костей и никогда не станет другим.
- Это твоя судьба. От нее не убежишь и не спрячешься. Ты ведь хочешь покончить с несправедливостью и злом в этом мире? – Это конечно был риторический вопрос, но это неосуществимо.
- Это… Не мое дело… - воин просто не мог подобрать нужных слов, чтобы отказать этому… Светителю. Кто он вообще такой? Это походило на рекрутирование.
- Ты и только ты сможешь сделать это. Избавить мир от всего того ужасного, что в нем есть. Искорени всю несправедливость и жестокость. Мы вместе сделаем людей лучше. Вот смотри.
Внезапно, Хром будто взлетел к небесам, перед его взором предстали леса, те самые ужасные леса, где обитала нежить. Опасное место, в которое не суются ночью самые отчаянные сорвиголовы.
Воин увидел человека на коне, он медленно ехал по грязной дороге. Что его суда понесло на ночь тем более в такое время осталось загадкой. Он с опаской озирался по сторонам, да даже не с опаской. Со страхом. Наездник боялся и не скрывал этого. В руках он уже держал обнаженный клинок. Вдруг на тропу вылезла «банда» зомби. Их было несколько, но подберись они ближе, и бедному страннику осталось бы жить считанное мгновение. Наездник хотел уже было пуститься вскачь из этого ужасного места, как вдруг на дорогу перекрыли еще одна партия мертвых. Казалось, его дни сочтены.
Неожиданно рядом с конником появился тот самый «белый» или, как он сам себя называл, Светитель. Одним жестом он испепелил всю нежить с одной и другой стороны дороги. Они просто вспыхнули и… все. Никого. Ни мертвых, ни Светителя, один только испуганный до смерти человек. Бледный наездник не выдержал и бухнулся в обморок посреди леса, что возможно опасно, но главная опасность все-таки миновала.
Хром очутился снова в своей комнате, а рядом с ним сидел тот самый Светитель.
- У меня… Нет слов… Как тебе удалось? – воин правда не нашел что сказать. Это было чудо…
- Ты и не такое сможешь творить, только соглашайся, - «белый» протянул руку.
- Я… Согласен.

- Просто великолепно! – фыркнула Марина, вытянув шею, чтобы взглянуть из своего положения поверх частокола. – Ты бы ещё камнями в дракона покидал!
Однако грубоватая шутка не подняла настроение даже самой шутнице, а это было крайне плохим знаком.
Тем временем, трупы приближались, за ними шли скелеты, некоторые из которых были частично закованы в латы. Эти противники не сильно страшили волшебницу, больше пугала её «тяжёлая артиллерия» в лице того загадочного некроманта. Но появления его ожидать можно было только к полуночи (по крайней мере, Марина на это надеялась).
- Кинь-ка ещё в кого-нибудь свою искорку! – бросила девушка, вкладывая меч в ножны за спиной, дабы освободить руки.
Теперь когда руки были свободны, свободно было и поле деятельности: волшебница припомнила самое простейшее заклинание и, помогая себе магическими пассами, пропела его. В ответ на слова, слетевшие с губ Марины, прямо из-под земли в двадцати метрах от забора поднялся столб воды, который начал закручиваться в воронку. Образовался небольшой торнадо, сорвавшийся с места и побежавший по утоптанной площадки перед воротами, обильно политую кровью. От этой особенности данной территории и вода, вышедшая из глубины земли, и нынешний демон носили розоватый оттенок.
- Аж противно, блин, - сплюнула Марина. – Кстати, Мигель, он будет их косить ещё минут пять-семь, поэтому кидай файерболы в другую сторону, а то потухнут, да и моему демонёнку неприятно будет.

Ворота, перед лицом смерти! Зомби идут, а защитников деревни нет! Ах! Забыл, сейчас примерно десять часов. Небольшая помощь мастера в описании действий нежити не помешает, а то всё в столицу, да в столицу!!!

- Ладно поищу себе других зомбиков! - сказал Мигель, осмотрелся и нашел то, что искал небольшую отдельно-стоящую кучку нежити.
- Повторяй за мной! - крикнул Пират Марине, - Щас эти воставшие куски мяса отведают железа сполна!
Сказав это Мигель сделал несколько жестов руками и впереди него образовалась огненная стена которая двигалась сжигая всех на своем пути.
"Надо будет поберечь силу, до полуночи еще далеко" - подумал Корсар и проверив клинки, ринулся за потухающей стеной огня, добивая выжившую нежить.
Стена огня потухла и Мигель был против десятка зомби, у которых на лице было написанно, что они страстно хотят его убить!
Первый удар нанес огненный элементаль который всюду следовал за хозяином. Удар огненным кулаком снес полголовы зомби, после чего его туша упала, разбрызгивая кровь. Удар Пирата отсек протянувшуюся к нему руку и второй рукой с кистевым клинком Мигель отрубил голову еще одному зомби. Но с каждой минутой простое оружие действовало все хуже и хуже. На восьмом зомби Мигель стал отчетливо это понимать и начал отступать к воротам, пуская огненные шары в скелетов, а Элементаль крушил своими кулаками самых шустрых из нежити.
Результат вылазки не порадовал Мигеля, зомби было все равно много...

Каждая минута приближала полночь. Каждая минута отнимала надежды на успешное окончание этой битвы. Нельзя сказать, чтобы Марина боялась. Нет. Она не боялась ничего ровно с того дня, когда погиб её учитель. После этого девушка поняла, что бояться ей нечего: смерть найдёт её ровно в срок, не раньше и не позже. Поэтому-то волшебница спокойно относилась к схватке с зомби: если не увидеть ей следующего утра, то и не увидит. Единственное, что действительно нервировало девушку – некромант. Ведь трупы сами не оживут – их сожгут быстрее, а вот некромант вполне может пополнить ряды своего войска за счёт павших защитников деревни. И меньше всего в этой жизни Марина хотела вот так же бездумно ходить, тупо мычать и вгрызаться в первое попавшееся живое тело, повинуясь лишь чужой злой воле.
Девушка стояла на мостках на самом верху частокола и положив руки в углубления между отдельными кольями, праздно наблюдала за тем, как Мигель геройствовал. Её бушующая волна постепенно уменьшалась, становилась всё слабее и слабее, но ни замены ей создавать, ни вступать в битву на мечах девушка не спешила. Она рассудила так: в полночь появиться некромант, а кроме неё здесь, вероятно, больше никто и не сможет противостоять магу. Хотя она и насчёт себя не была полностью уверенной. К тому же, ряды атакующих были не так уж и плотны, так что можно было пока смотреть действо с безопасной площадки и разрабатывать план действий.

Дуглас смотрел на стоявшего на коленях парня, слегка кривя губы то ли от злости, то ли от презрения, то ли от еще какого-либо непонятного даже самому Джону чувства, что нахлынуло на северянина.
- Встань, - наконец, произнес он грубовато. - Во-первых, если ты хочешь чего-то достичь в своей жизни, никогда не склоняй коленей перед тем, кого видишь в первый раз в своей жизни, пусть даже это будет сам Его чтоб ему не кашлялось Императорское Величество. Понял? Чем проворнее ты сгибаешь ноги и падаешь в услужение, тем легче станет тебе и в последствии от чего отказаться, от своих целей или взглядов. Встань! - рявкнул Дуглас, и паренек подскочил. Не говоря больше лишних слов, Дуглас сунул ему в руки ключ. Точнее, почти что впихнул, даже слегка толкнув парня. - Стой ровнее, ты еще не старик, чтобы шататься. Если не сможешь устоять на ногах даже в такой ситуации, то с какой тебя вообще толк? Чтобы через два мгновения ты бы со всеми моими вещами у ворот, ты понял? И если ты, растяпа, забудешь мой плащ, я тебя найду даже в преисподней и сдеру шкуру, которую потом запихаю в одно место. Понял? Так почему же ты все еще здесь?!
Когда парень скрылся из виду, Дуглас вновь поправил перевязь с ножнами, проверил, легко ли выходит меч, и двинулся в сторону ворот.
Было издалека видно Фэйтта, который не скрывался, стоя возле ворот и ожидая. Джон сплюнул себе под ноги и ускорил шаг.

Вивьен пребывала в смешанных чувствах. Она про себя костерила Дугласа так увлеченно и в таких выражениях, что даже у сапожника от такой брани завяли бы уши. Ей даже самой стало стыдно за свои мысли. И в то же время она чувствовала свою вину за то, что в трудный и опасный момент оставляет Джона одного. Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как вернулась к таверне. Она неспешно проследовала в комнату и сразу повалилась на кровать. Хорошо было бы сейчас забыться сном, чтобы проснуться ближе к полудню, умыться прохладной водой и спуститься к завтраку, как будто ничего и не было, ни давешней ссоры, ни монстров, кишащих за воротами деревни… и чтобы Джон Дуглас, недовольно морщась от яркого солнца, на ее пожелание доброго утра проворчал в привычной для него манере: «Да какое оно может быть доброе в этом захолустном месте, когда вокруг одни остолопы…» Вивьен даже улыбнулась, настолько явственно представилась ей эта картина, но улыбка столь же стремительно покинула ее лицо. Потому как все это было: и ссора, и опасность, подстерегавшая за воротами, куда так неосмотрительно собирались отправиться прямо сейчас Дуглас и Фэйтт…
Вивьен вскочила с кровати и занялась приготовлениями к предстоящему приключению (или злоключению?). В дорожную сумку помимо медикаментов она сложила немного провизии, которой должно хватить на пару дней. Накинув на плечи слегка потрепанный походный плащ, она покинула стены таверны.
Еще издалека она различила два знакомых силуэта около ворот. Странно, что они еще не ушли. Ждут кого-то или чего-то? Неужели ее, но разве она стала такой предсказуемой? Вивьен мысленно усмехнулась.
- Я же говорила, что пойду с вами, хотите вы того или нет, - безапелляционным тоном заявила девушка, прежде чем кто-либо успел ей возразить, - кто-то же должен штопать твою упрямую голову, мой милый Дуглас, когда ты решишь пробить ею неприступную стену!
Беззаботно улыбнувшись, она поправила сумку на плече и добавила:
- Так чего мы ждем? Кажется, нам уже пора.

-Пожалуй пора идти, - заметил Фэйтт,- А то мы...точнее...ну да, мы можем не успеть...с нежитью расправиться. А дорога нам предстоит не то, чтобы длинная, но не короткая.
Фэйтт с Дугласом уже собирались было пойти, как вдруг...
-Я же говорила, что пойду с вами, хотите вы того или нет, - безапелляционным тоном заявила девушка, прежде чем кто-либо успел ей возразить, - кто-то же должен штопать твою упрямую голову, мой милый Дуглас, когда ты решишь пробить ею неприступную стену! Так чего мы ждем? Кажется, нам уже пора.
Арэй посмотрел на Джона. Стоит ли брать девушку с собой или пусть лучше останется с остальными.
"Гм...С остальными ей будет более опасно, но кто же тогда их поведёт? Они вон сидят в таверне и снова пьют! Таким образом они и рассвет могут пропустить. Герои ли они вообще?"- думал Арэй, смотря то на Дугласа, то на Вивьен.
-Решайте быстрее, - наконец сказал Арэй и отошёл по направлению к воротам.

Вивьен страдальчески закатила глаза, про себя подумав, как же сложно с этими мужчинами! Ведь ничего сами решить не могут, все на ее хрупкие плечи перекладывают. « А еще сильный пол… - мысленно усмехнулась она, смерив взглядом юнца.
- Я уже все решила. А еще мне начинает казаться, что ты либо темнишь и что-то не договариваешь, то ли просто струсил и передумал, - она перевела взгляд на Дугласа, который, судя по всему, разделял ее мнение насчет Фэйтта.
Странно, как он этого парня не пристукнул, пока ее рядом не было, ведь Джон не будет особенно церемониться с тем, кому не доверяет. Свернул бы шею, как куренку, да под забором закопал…
- Веди, - спокойным тоном сказала она, обращаясь к Фэйтту, хотя внутренне уже начинала терять терпение.

- Решила она всё, - наконец, нарушил молчание Джон, медленно, но уверенно темнея лицом. - Нечего здесь пытаться перехватить бойкой речью инициативу, я тебе сказал, что ты должна остаться, ибо так будет...
- Господин Дуглас! - закричал Жденек, появляясь из-за поворота с плащом в руках. - Ой...
Северянин сверкнул глазами в сторону мальчишки, одной рукой выхватил у него плащ, другой указал в сторону Вивьен, но не нашел слов.
- Запомни, - проговорил он, накидывая плащ на плечи, - что, когда мы выйдем за ворота, командовать ты будешь лишь своей сумкой, если хочешь остаться в живых. Ни ты, ни ты, - это уже мальчишке, - не крутитесь под ногами.
Дуглас обернулся в сторону Фэйтта, секунду раздумывал, но ему ничего говорить не стал, лишь сплюнул себе под ноги.
- Если верите в богов, можете начинать молиться.
Он поправил перевязь с ножнами, перчатки на руках и кивнул Арею.

"Если верите в богов, можете начинать молиться? Глупо. Хотя им это может помочь", - думал Фэйтт.
-Хорошо, - теперь он сказал это уже вслух, - я не знаю, что случится с остальными, может мы никогда с ними не встретимся. Но нам надо идти. И идти вы будете за мной. Свернёте хоть на шаг - вас тут же сожрёт эта нежить. Ясно? Я теперь здесь командую - это уже было обращено лично к Дугласу, - И надейтесь, что мы переживём эту ночь.
Затем Арэй поправил свой деревянный меч и пошёл к стене. Там он наклонился и поднял спрятанный под землёй люк.
-Нам сюда.
Остальным пришлось довериться и спуститься за Фэйттом. Люк за ними закрылся.
-Жденек, возьми меня за руку, и дай руку Дугласу. Держитесь друг за друга и ни в коем случае не отпускайте, иначе навсегда здесь сгинете.
-Что это за место? - спросила Вивьен.
-Это склеп. Древний. Здесь покоятся многие люди, которые воевали на этом самом месте. Сейчас...Сейчас все мертвецы наверху, так что здесь безопасно пока. Но магия не работает, поэтому здесь можно запутаться в лабиринте. Я знаю это место, я видел карту этого склепа, поэтому увам придётся мне верить. Хотя вообще, странно, что вы просто так мне доверились.
-Куда приведёт нас этот склеп?
-Подальше от деревни, - улыбнулся Арэй, хотя улыбки его никто не мог увидеть.
Они взялись за руки и собрались идти, но тут сзади послышался шум и раздался голос:
-Куда уж вы без меня?
Это была Майя.

Сообщение отредактировал Arey Feytt - 5-04-2007, 21:58

Слова Фэйтта показались Вивьен убедительными, и она послушно взяла Дугласа за руку. Только когда глаза привыкли к темноте, девушка смогла различить силуэты своих спутников. Странно, что юный проводник не прихватил с собой пару факелов, об этом стоило позаботиться заранее. В кромешной тьме Вивьен чувствовала себя слепым беспомощным котенком, лишь тепло ладони Джона придавало ей сил. Он держал ее руку в своей так осторожно, будто боялся причинить ей боль. Так ребенок держит в ладонях бабочку, одновременно опасаясь стряхнуть с ее крыльев заветную пыльцу и беспокоясь о том, что бабочка может упорхнуть.
Заслышав шум за спиной, Вивьен беспокойно оглянулась. Но на этот раз волноваться было не о чем, источником шума оказалась запыхавшаяся Майя. Вивьен протянула ей руку.
Больше ждать было некого, и небольшой отряд, возглавляемый Фэйттом, двинулся в одному ему ведомом направлении. Некоторое время лишь только топот ног да звук сочащейся с потолка и капающей на землю воды нарушали тишину подземного хода.

Ворота. Почти полночь.

"Сюда бы пару баллист и катапульту" - подумал Мигель стоя на стене и наблюдая, как зомби, скелеты и прочая нежить приближалась к стенам деревни. Он знал, что только чудо или особая удачливость поможет ему и жителям деревни пережить эту ночь.
Внимание Пирата привлек отряд мечников, который еще не вступал в сражение. Отряд состоял из 40 юнцов, которым еще в школу ходить, а не сражаться с нежитью.
- Эй вы! - крикнул им Мигель. Мечники повернулись в его сторону.
- Вы только не пугайтесь! Это заклинание только защитит вас! - сказал он и последние силы из звезды ушли на создание сорока огненных щитов, которые должны защитить этих ребят от нескольких ударов нежити, чтобы их не поубивали с первых ударов. Отряд мечников начал сиять ярко желтым светом.
"Сколько же из них переживет эту ночь?" - задал себе вопрос Мигель и не ответив на него, пошел искать Марину. Она все также стояла на стене и о чем-то размышляла. Пират поднялся на стену и встал позади волшебницы.
- Твой торнадо скоро исчезнет, что будешь делать дальше, когда наступит полночь? - сказал Мигель, наблюдая, как нежить готовится к настоящему штурму деревни. А огненный элементаль отправился крушить врагов вместе с мечниками.

Марину вывел из задумчивости голос Мигеля, раздавшийся за спиной. Девушка никак не могла выкинуть из головы приснопамятного некроманта, однако когда рядом был кто-то, кто мог отвлечь её, становилось несравнимо легче. Можно сказать, что Мигель спас волшебницу от её же собственных тяжёлых мыслей.
- Когда он умрёт, - ответила Марина, небрежно повернувшись, - родится ещё один. Но это не суть. Суть в том, что в полночь уже не поможет никакой трюк с огнём и водой. Вчера ночью здесь явился некромант. Он был настолько силён, что, возможно, лишь моему покойному учителю было бы под силу справиться с ним. Теперь я думаю о том, сможем ли мы противостоять неуёмной силе и неуёмной ярости этого исчадия ада. Конечно, он может и не прийти сегодня, но это вряд ли.
Девушка вновь отвернулась от Мигеля, наблюдая за тем, как водяной столб терял силу. Наконец, добравшись до очередного зомби, вышедшего из леса, торнадо просто растёкся по земле. «Вот и всё!» – подумала волшебница. Она вдруг подумала о том, что неплохо было бы совершить набег на лес. Если мертвецы откуда-то лезли, то нужно знать откуда. Однако предприятие это было ужасно рискованным, да и деревню оставлять тоже было делом неблагодарным. Девушка колебалась, от нервного перенапряжения начали подкашиваться ноги. Каждый раз, когда Марина была готова сорваться с места, перепрыгнуть забор и на водяной волне сойти на землю за пределами деревни, вступить в бой и докопаться до сути зла или умереть, в последнее мгновение ноги становились ватными и она хваталась за край частокола, чтобы банально не упасть на мостки. Нерешительность просто убивала девушку в этот момент.

Лаз закончился неожиданно, так, словно еще секунду назад они были под землей, а потом резко, молотом по наковальне, по глазам ударил слабый лунный, но такой яркий после подземной темноты, свет.
Тишина, слабая трель ночных цикад или иных неведомых насекомых, что окружали Земляничную поляну. Шелест листы под порывом ветра. И все равно - тишина. Дуглас шумно втянул в себя воздух, выпустил руку Вивьен и поправил перевязь с ножнами, затянув ее на две дырочки туже, дабы рукоять меча плотно уперлась в плечо и была готова скользнуть в поднятую руку. Фэйтт что-то пробубнил, стараясь найти среди обступивших выход из подземного хода кустов дорогу, зашелестел и скрылся из виду.
- Он нас бросит? - еле слышным шепотом поинтересовался парнишка, но Джон не ответил. Отвечать на столь глупый вопрос было не в его привычках - Арей шумел не хуже медведя-шатуна, прущего через бурелом, и даже особо тупоумный мертвяк сумел бы вычислить его.
Майа оттряхивала грязь со штанов, тоже бубнила себе под нос что-то нелицеприятное. Эти звуки сильно портили тишину, нарушали ее покров, врезались острыми гранями. Северянин поморщился, шагнул чуть в сторону, дабы оставить возню спутников за спиной, вслушался.
Не считая возни Майи и прохода Фэйтта, было тихо. Очень тихо. Даже слишком тихо. Дуглас застыл. Долго стоял неподвижно, глядя в одну ему известную точку. Затем повернулся и быстрым шагом приблизился к маленькому отряду.
- Уходим, - кратко, властно бросил он.
- А? - непонимающе закрутил головой Жденек. - А как же... почему?
Дуглас не ответил, шагнул следом за Фэйттом, что перестал так сильно шуметь и не подавал более никаких звуков.
- А как Вы догадались? - не унимался парнишка, оттискивая Вивьен и приближаясь к Джону. - Это интуиция, да?
- Заткнись, - также кратко, как и раньше, бросил северянин, останавливаясь. - Где он?

Девушка зябко поежилась, словно от сильного порыва ледяного ветра, несмотря на то, что ночь выдалась довольно теплой. Она шла вслед за Дугласом, стараясь создавать как можно меньше шума. Гнетущая тишина и неопределенность оказались куда большим испытанием, чем пребывание в осажденной толпами нечисти деревне. Ощущение того, что кто-то выжидая наблюдает за их небольшим отрядом действовало удручающе.
Она тихо вскрикнула, споткнувшись о корень дерева, но устояла на ногах. Не зря говорят, что у страха глаза велики. В темноте торчащие из земли корни казались щупальцами гигантского спрута, шарящие по земле в поисках легкой добычи. Вивьен тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей и ускорила шаг, чтобы догнать ушедшего далеко вперед северянина.
- Джон, что случилось? – растерянно проговорила Вивьен, затравленно озираясь по сторонам. – С Фэйттом все в порядке?

- С Фэйттом?! - Дуглас даже не обернулся, но его резкий, презрительный тон дарил прекрасную возможность воображению нарисовать в уме лицо Джона. - Где ты видишь Фэйтта, Вивь...
Он не договорил, замолчал и махнул рукой, чтобы замолчали все остальные. Майа не удержалась, шмыгнула носом. И еще раз. И скривилась, пытаясь побороть накативший чих.
- А что случилось? - разбил тишину Жденек, и северянин, повернувшись на месте, схватил парнишку за грудки, сильно тряхнув его:
- Зат-кнись, - раздельно прошипел он, глядя прямо в широко распахнувшиеся глаза парнишки.
Девушка позади Вивьен, не выдержав, коротко, глухо чихнула, спешно закрыв лицо руками. Джон выпустил Жденека из хватки и медленно, напряженно глядя куда-то в сторону, опустился на корточки, знаком велев всем проследовать его примеру. Рукой вытянул нож из-за голенища сапога и вручил Поляковичу в ладонь, без слов, без указаний, но парень понял, крепко зажал рукоять. Другой рукой вытянул кинжал и медленно, не наступая на предательские ветки под ногами, двинулся через кусты.

(соавтор - Father Monk)

Вивьен храбрилась изо всех сил. Но, даже гордо распрямив плечи, добавив в голос немного твердости и изобразив решительный взгляд, невозможно унять предательскую дрожь в коленках. Одного взгляда на девушку хватило бы северянину, чтобы понять, какие чувства обуревают ею в данный момент. Благо, ему сейчас было не до нее. Хотя, что он мог сделать в противном случае, отправить девушку домой и запретить лезть в самое пекло? Поздно было идти на попятную, итак уже достаточно далеко зашли.
- Что происходит, Дуглас? – негромко произнесла Вивьен. – Куда мы идем?
Джон молчал, выжидательно вслушиваясь в окружающий спутников мрак. Майа все еще тихонько шмыгала носом, парнишка молчал, замерев, как и северянин, и почти не подавая признаков жизни.
Голова Дугласа медленно повернулась, взгляд воина упал на широколистный куст, казавшийся сейчас полностью черным, а его длинные, в руку, листья зловеще покачивались, словно бритвы. Рука северянина вытянулась, пальцы аккуратно дотронулись до поверхности одного из листьев, скользнули по ложбинке. Джон, все также неторопливо, не делая резких движений, поднес руку к лицу, принюхался и лизнул собственные пальцы. А затем выругался. Очень тихо. Но все услышали. Вокруг было тихо, так, что даже дыхание было подобно раскатам грома.
Вивьен легко коснулась плеча северянина и прошептала ему на ухо:
- Джон, объясни мне, пожалуйста, - ее голос чуть дрогнул.
Странное поведение Дугласа пугало ее куда больше, нежели вся окружающая обстановка, атмосфера таинственности и опасности вместе взятые. Обычно спокойный и сдержанный мужчина заметно нервничал, отчего Вивьен становилось еще более неуютно.
Его глаза, когда он обернулся, будто бы сверкнули в темноте зеленоватым светом:
- А если ты на секунду замолкнешь, - жестко и грубо оборвал Дуглас ее вопрос, - то заметишь, что кроме нашего стада окружающий мир не издает более ни одного звука. Ни стрекота, ни шума крыльев летучих мышей, ни ухания совы... Ни тем более твоего дражайшего Фэйтта!
Вивьен, слегка отшатнувшись от Дугласа, смотрела на него широко открытыми глазами. Ее губы беззвучно шевельнулись, и девушка поспешно отвела взгляд.
«Не может быть, этого просто не может быть»- слова вертелись в голове, как нетленная мантра.
Дуглас выпрямился, вновь вслушался, обернулся, когда позади четверки раздались тяжелые шаги и зашуршали листья кустов, а затем чей-то голос тихо-тихо позвал:
- Вивьен!..
Меч Джона со звоном покинул ножны, описал дугу перед северянином, когда он, перескочив через Жденека, очутился меж девушками и незримым пока пришельцем. Последний тихо охнул и отшатнулся:
- Это я... я... Фэйтт!.. - наконец, выговорил он.

- Сначала я пущу тебе кишки, а потом по ним погадаю! - пообещал Джон, держа меч в вытянутой в сторону Фэйтта руке. Лезвие, казалось, поглощает окружающую темноту и отражает ее в двойном количестве.
Арей тяжело выдохнул, поднял руки, показывая, что в них у него ничего нет:
- Если бы я был кем-то другим, стал бы напоминать о своем присутствии? - произнес он. - А если ты, Джон, все также будешь стоять и недоверять никому, кроме себя, то закончим мы это дело рассветом, когда нас здесь уже не должно...
- Слишком хорошо говоришь для Фэйтта, - сообщил, оборвав собеседника, Дуглас. - Складно. А закончим мы все это раньше.
Северянин двинулся вперед, отвел руку чуть назад. Майа слабо вскрикнула, у Жденека расширились глаза, а голос Вивьен прервал замах Джона:
- Нет!
Что именно сказала Вивьен, никто не услышал, ибо "нет" вскричал Фэйтт, закрывая лицо руками и съеживаясь.
- Не надо... - тихо, дрожащими губами выдавил из себя Арей. - В-вы же не знаете п-пути...
- Что это была за кровь, Арей? - также тихо спросил Дуглас, угрожающе наклоняясь над ним.
- Я н-не знаю... - слабо проговорил Фэйтт. - Я не знаю ч-чья... поэтому мы должны уход-дить...

Бесшумно, с кошачьей грацией Вивьен пробралась к спорящим, и, вклинившись между ними, оттеснила Фэйтта себе за спину.
- Джон, прекрати, - ледяным тоном процедила она сквозь зубы, пристально глядя в глаза северянину, - Сначала угрожаешь мальчишке, а потом решишь его убить, обвинив во всех смертных грехах, да еще и присовокупив к ним парочку выдуманных тобой самим? Что с тобой происходит, Джон?
Некоторое время девушка молча вглядывалась в лицо северянина, словно пытаясь разглядеть в нем хотя бы малейшие признаки раскаяния. Глупая попытка.
- Как каменной глыбе свою правоту доказывать, - с горечью в голосе проговорила Вивьен, отводя взгляд, - все равно с места не сдвинется…
Словно потеряв всякий интерес к персоне северянина, девушка обернулась к юному проводнику, и мягко коснувшись его плеча, вкрадчиво поинтересовалась:
- Арэй, ты в порядке? Сможешь нас вести дальше?

- Д-да, конечно, - голос Фэйтта окреп, и он мягко улыбнулся Вивьен. Улыбка сильно красила его бледное лицо, заметная даже в этой темноте, что окружала группу. - Я надеюсь, что я не вызову более подобных неожиданностей.
Джон с шумом вложил меч в ножны:
- Надейся, - проговорил он.
Улыбка Арея погасла, он отвернулся от северянина и уже в привычной ему манере взмахнул рукой:
- Нам сюда.
Майа, громко шмыгнув носом, последовала за Фэйттом первой. Жденек неуверенно мялся на одной ноге до тех пор, пока Дуглас, без слов, протянул руку, и парнишка вложил в нее вверенное раньше оружие, не сумев погасить разочарованный вздох. Рядом с на полголовы выше Джоном, с мечом за спиной, Жденек казался щуплым подростком, хотя среди обитателей Поляны всегда выглядел старши своих шестнадцати лет.
Джон последовал за всеми остальными последним, обернувшись и бросив взгляд на траву, с которой все еще капала странная темная кровь...

Темные заросли медленно, но верно уступали место холмам, на один из которых и вел путников Фэйтт, когда позади них, с диким воем, что-то взвилось вверх, в небо. Арей не остановился, шел дальше, словно и не было воя. Когда отряд достиг вершины холма, на том далеком месте, где все пятеро оставили Земляничную Поляну, пылал погребальный костер странного алого цвета.
Майа шумно вскрикнула, зажав рот, Жденек побледнел. Джон молча бросил один короткий взгляд через плечо, затем также молча развернулся к Фэйтту, остановившемуся в нескольких шагах ото всех.
- Я же сказал, что нам нужно уходить, - без тени эмоций ответил на этот взгляд Арей.

- О, Боги… - в ужасе простонала Вивьен, глядя на картину, открывшуюся с вершины холма. В ее влажных от слез глазах отразились всполохи пламени. Целительница прикусила руку, чтобы не разрыдаться в голос.
Минуту спустя, словно осознав, кого следует винить в произошедшем, Вивьен подскочила к Фэйтту и, взяв парня за грудки, прошипела:
- Ты знал, что так будет, - с нескрываемой злобой в голосе произнесла девушка, тряхнув Арэя с такой силой, на какую только была способна в этот момент. – Ты знал, что они все погибнут, но даже не попытался их спасти! Кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями, выбирать, кому жить, а кому погибать!? Ты мог вывести оттуда всех, но почему-то ограничился лишь «избранными»! Ты…
Пальцы Вивьен безвольно разжались, выпуская ткань рубахи. Арэй, наконец, смог свободно вздохнуть и получил возможность сказать что-то в свое оправдание. Но целительнице вовсе не нужны были сейчас его слова. Она опустила голову и порывисто вздохнула, отступая назад.
- Я буду молиться за их души, - холодным, бесстрастным тоном произнесла Вивьен, растворяясь во тьме.
Она шла прочь от пожара, от разрушенной деревни, бежала, не разбирая дороги. Наконец, ставшись в одиночестве, девушка позволила себе дать выход своим чувствам. Вивьен устало опустилась на траву и, обхватив колени руками, тихо заплакала. По сути, она практически не знала людей, которые нашли свою смерть в Земляничной поляне, но их было невыносимо жаль. Жаль было и тех людей, которые свято веря в правдивость легенды, совершенно не опасались за свои жизни. По всей видимости, силы тьмы набрали такую мощь, что святое слово для них теперь что комариный укус.
Вивьен не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она оставила остальных. Здесь, в тени деревьев, не было видно даже дыма погребального костра. Воздев руки к небу, целительница негромко прочла молитву. В душе девушки не осталось злобы, лишь светлая скорбь. Ей даже стало стыдно за то, что она ругала мальчишку, хотя должна была быть ему благодарной за то, что она и еще несколько человек остались живы.
Вслушиваясь в звуки природы, Вивьен шла к тому месту, где остались друзья. До тех пор, пока с ужасом не обнаружила, что заблудилась…

- Знаешь, как это называется? - спросили за ее спиной, неожиданно и громко, словно и не было вокруг этой первозданной тишины. Дуглас, стоявший рядом с широким стволом дерева, неразличимый среди темноты, вышел вперед, и лунный свет осветил его лицо, окрасив черты его лица в серебро. - Это называется война, Вивьен.
Голос Джона был холоден, отдавал севером, где люди не знали ни чувств, ни эмоций. Где жить было невозможно - и где, несмотря ни на что, люди жили.
- На войне есть жертвы. Всегда. Нет такой войны, где не было бы жертв, - он не смягчил тон, говорил жестко, будто рубил воздух мечом. - Выживают сильнейшие. Умеющие приспосабливаться. Это подло, низко, без капли морали в поступках, без благородства. Зато они выживают. Остальные, кто хочет стоять с гордо поднятой головой и сражаться по правилам, отправляются пировать с праотцами. Война, Вивьен.
Он взмахнул рукой, указывая направление:
- Знаешь, что это было? Ты видела лишь костер, погребальный костер для тех, кто там остался. И ты думаешь, что Фэйтт поступил подло и низко. И это так. Если судить с позиции тупого благородства, могущего свести нас всех в могилу. Я видел в огне факел надежды для нас, для этих детей, что оказались с нами... даже для тебя. Теперь те, кто сжег деревню, считают, что гонцы уничтожены, что они сгинули в пламени, сложив головы. Тебе это не приходило в голову? Все эти маги, сотрясавшие воздух заклятьями, знали, на что идут - не на прогулку верхом, а на войну, на смерть. Они принесли себя в жертву. Ради того, чтобы мы сумели выжить и добраться туда, куда нам нужно. Чтобы отвести угрозу от этого миниатюрного отряда, играющего в героев.
Дуглас сплюнул себе под ноги, чуть помолчал, но недолго, не давая возможности девушке вставить хоть слово:
- Если бы сегодня ночью Фэйтт вывел бы всех, ничего бы не изменилось. На деревню все равно бы напали и сожгли. А ежели остальные... гонцы, - вложив весь свой сарказм в это слово, проговорил Джон, - поверили Арею и последовали за ним, то вновь не сумели бы продержать тайну и тишину вокруг отряда дольше нескольких минут. Кто-нибудь обязательно кинулся назад, спасать жизни селян. Подставляя всех под удар. Так у них был шанс доказать себя на деле. Без долгой ходьбы. И если ты не готова принять правила войны, то легче прямо сейчас вынуть кинжал и вскрыть себе вены.
Северянин повернулся, чтобы идти, но помедлил, обернулся:
- Время назад все равно не повернуть. Идем.

Сообщение отредактировал Father Monk - 22-05-2007, 13:22

(Я & Father Monk)

Девушка даже не удивилась тому, как легко Джон ее нашел. Вряд ли он следил за ней, лишь опасаясь за ее безопасность, скорее попросту беспокоился, что Вив может выдать местоположение отряда и привести за собой парочку-другую кровожадных тварей.
Вивьен не стала ничего возражать, лишь молча кивнула и последовала за северянином. Как бы ни были жестоки и циничны его слова, Дуглас во многом был прав, и спорить с ним было бессмысленно.

Ночи становились холоднее, пейзажи все более чуждыми и враждебными, а заветная цель, казалось, не приблизилась ни на шаг. Чувство тревоги не покидало Вивьен на протяжении всего пути, хотя минувшие два дня выдались довольно спокойными.
Вивьен сидела возле небольшого костерка, зябко кутаясь в плащ. Разжечь большой костер Дуглас не позволил, дабы не привлекать лишнего внимания, а тепла от горсти сухих веточек явно было не достаточно, чтобы как следует согреться.
Однако и это продолжалось недолго. Когда небо лишь только подернулось призрачной дымкой рассвета, Дуглас разбудил всех, грубо толкая их ногой или теребя рукой, как поступил в случае с Вивьен. Жденек сонно тер глаза, пытаясь всем своим видом показать, что не хочет более спать и готов продолжать безумный по скорости забег, под водительством Фэйтта. Даже Арей, казалось, слегка сдал за последние два дня, белизна его кожи усилилась, глаза впали, рядом со зрачком протянулись алые жилки.
Майа громко чихала, пока маленький отряд в молчании приводил себя в порядок и жевал холодную пищу. Жденек, отчаянно краснея, вернулся назад от зарослей, подтягивая на ходу штаны. Изо рта мальчугана вырывалось облако пара.
- Мы ушли достаточно далеко, - неожиданно бросил Арей. - Можно сбавить темп.
- Далеко-то далеко, - сонно протянула Вивьен, растирая онемевшие кисти рук, - но сколько нам еще идти? Вражьи прихвостни вот-вот очухаются, пока нам только чудом удавалось избежать встречи с ними…
Неопределенно вздохнув, Вивьен принялась жевать кусок вяленого мяса.
- Значит, до Столицы совсем близко, да? - сквозь заложенный нос, поинтересовалась Майа.
Фэйтт неопределенно пожал плечами, а Дуглас, оттряхнув руки от крошек, усмехнулся:
- Еще столько же. И не один раз, - ответил он.
- Но... - девушка беспомощно захлопала глазами. - Я думала, что мы уже ушли так далеко... Я...
- Если ты думаешь, что в двух днях пути от самой дальней границы Империи будет располагаться Столица, - фыркнул Джон, - то ты глубоко ошибаешься. До нее ты даже по суше не доберешься.
Арей, хотевший что-то возразить, замолчал сразу после последних слов. По его лицу можно было прочесть, что он был удивлен не меньше Майи.
- Та-а-а-ак, - протянул северянин, выпрямляясь. - Отлично. Отряд деревенских кметов, представляющий, что за соседним бугром уже другое королевство лежит. И даже не имеющих понятие, где расположена Столица. Отлично. Просто превосходно.
- А Вы... Вы там были? - с восхищением в голосе поинтересовался Жденек. - В этой... в Столице?
- Нет, - отрезал северянин. Парнишка замолчал, поспешно запихивая в рот остатки трапезы.
Молчание разлилось среди спутников, словно молоко из перевернутого нечаянным движением ведра растекается по гладкому полу. Больше не было сказано ни слова, и отряд продолжил свой путь.
После мелкого дождика, что зарядил с утра, превратив окружающую действительность в серый мир загробного царства, выглянуло солнце, расчистив на небосклоне голубые пятнышки неба. Деревья, одевающиеся в оранжевую с золотом одежку ранней осени, искрились в лучах солнца, мокрые и свежие, земля, вперемешку с опавшими уже листьями, неприятно чавкала под ногами, портя все впечатление от небесного светила.
Дорога через лес стала ровнее, кое-где были видны старые, заросшие, но еще различимые следы от проезжавшей здесь телеги - две неглубокие колеи скрывались в зарослях боярышника. Природа, казалось, излучала спокойствие и доброту. Жденек отчаянно зевал, пытаясь скрыть зевоту в кулаке, Майа все еще шмыгала носом. Фэйтт, бледный, как обычно, шагал молча.

Густые заросли и деревья постепенно стали раздаваться в стороны, старая заросшая дорога выглядывала все сильнее и сильнее. Солнце поднялось выше, стало не по-осеннему жарко. Парило, и Джон неоднократно оттягивал ворот рубахи. Отряд уже с полчаса шагал по утоптанной дороге, покинув тенистый полог леса и выйдя на равнину, где деревья ютились одинокоми странниками. В пожухшей траве стрекотали кузнечики. Воздух был наполнен горьким ароматом степных трав.
В стороне и чуть впереди из-под раскидистого дерева послышался кашель, сменившийся продолжительным бульканьем - кто-то жадно пил воду. Сиплый и немного надтреснутый от ночной прохлады голос разрезал полуденную идиллию:
- Когда бываю сильно пьян, Господь как будто ближе... я вижу небо сквозь бурьян...
Дуглас приостановился, поднимая руку вверх, к плечу, там, где высилась рукоять меча. Фэйтт удивленно оглянулся на остальных. Майа, нарушив весь момент, громогласно чихнула.
Голос продолжил вещать импровизированное стихотворение, но видимо, его владелец сообразил таки, что нежданно обрел слушателей:
- ... И в кронах легкий ветерок и... Ик! О... путники...
Заросли бурьяна раздвинулись, явив высокого жилистого индивидуума, лет сорока-пятидесяти, облаченного в потрепанную грязную робу неопределенного цвета. В спутанной шевелюре и бороде седой волос был столь же част, как и солома с луговой травой. Лишь ясные голубые глаза контрастировали с общим нелепым видом незнакомца. Картину довершали полупустой внушительного размера дорожный мех, наполненный скорее всего не водой, и занятный медальон на груди.
Самое нелепое приветствие, которое мог получить нежданный незнакомец, шло от Майи - она вновь громогласно чихнула, едва успев подставить ладонь. Аллергия или простуда - понять было невозможно. А, не понимая, невозможно было и вылечить. После отвара, что дала Вивьен Майе на прошлой стоянке, девушке как будто полегчало. Но не надолго.
Рука Джона чуть опустилась, но вторая подтянула ремень вниз, дабы рукоять плотнее прижалась к плечу и спине и сильнее выдавалась вверх.
Жденек ойкнул, удивленно протянув:
- Священник...
Перехватил взгляд северянина, брошенного из-под вечно слегка опущенных бровей, смутился и замолчал.
- Мы рады приветствовать священного мужа, - величаво произнес Фэйтт.

(в игру вступает Dakmor, с ним и написано)

"Священник" оправил свою робу, безрезультатно попытался отряхнуть траву и сор, засунул медальон за ворот и, прочистив горло, продолжил звучным голосом:
- Кхм... рад приветствовать достойных отроков в... кхм, сем забытом богом, но вполне гостеприимном краю, - его взгляд обратился женщину и хмурого мужчину с мечом, ее, судя по всему, сопровождающего, - Вы, я вижу, дети мои молоды и полны, кхм, любви к миру и друг другу и, кхм, если вы желаете обвенчаться, то за скромное приношение Господу нашему...
Жденек прыснул со смеху, усиленно пытаясь перебороть накативший смех и скрыть его в кулаке. По бледному, в свете солнца, лицу Фэйтта скользнула ухмылка, и даже Майа, забыв шмыгнуть носом, хихикнула.
- Когда я захочу обвенчаться, - жестко оборвал предложение мужчины Джон, - то непременно найду более подходящего служителя веры, нежели пивной бочонок на дороге.
- Удивительно видеть священного мужа в столь дальних краях, - вставил Арей. - Не приличествует ли ему находиться при храме? Я слышал...
- Ты много чего слышал, - вновь оборвал Дуглас. - Да мало из этого правды.
Ничуть не смутившись, священник ответил на выпады путников:
- Мне нет нужды состоять при храме, ибо я следую туда, куда ведет меня Господь, и немногие, должен заметить, могут следовать по сему пути, ибо куда как проще разбивать себе лбы, молясь в храмах, тогда как слушать Господа нашего сердцем и творить дела угодные Ему там, куда влечет тебя воля Его...
- И куда же влечет Его воля на сей раз? - все еще презрительно кривясь, спросил Джон.
- Господь, хотя и посылает испытания служителям своим, но не желает смерти лютой зимой, и посему, кхм... я направляюсь в столицу через, ммммм... пожалуй что Даэллу.
- Даэллу? Что это? - спросил Жденек.
- Даэлла, - негромко поправил его Дуглас. - Порт. Ну что ж, удачного следования. Нам пора, пошли.
Священник в очередной раз отряхнулся, подобрал с земли посох и посмотрел вслед удаляющимся путникам. Его пальцы в задумчивости теребили бороду:
- Хой, достойный отрок, что знает, как подобает обращаться к служителю Господа нашего...
Арей и Жденек обернулись одновременно. Последний закрутил головой, пытаясь понять, к кому же именно обращался священник.
- Я думаю, мы молимся разным богам, святой отец, - в своей обычно туманной манере произнес Фэйтт.
- Бог един, юноша, но не об этом нынче разговор... Хоть твой спутник варвар, невежда и грубиян, но тебе я бы не посоветовал идти с ним этой дорогой, если конечно вы, милостивые путники, не торопитесь на небеса.
Фэйтт удивленно приподнял брови, а Джон, остановившись и обернувшись, с нескрываемым раздражением в голосе спросил:
- Это почему же? Застава голых эльфов? Кладбище поперек хоженного тракта?..
- Хм, видать, что вы не местные, а я, волей Господа, не первый год здешними дорогами хожу: завсегда неспокойно на тракте, а нынче... - священник махнул рукой, демонстрируя всю безнадежность затеи, - банда Еремы Косого трактом заправляет, мужиков убивают, а женщин... безбожники они, в общем, но нет на них управы... - закончил священник тихо, по всему удрученный, что не на каждого безбожника находится ко времени управа. Затем, решив проявить терпимость к "хамам и варварам", продолжил: - Так что, ежели не побрезгуете моей компанией, я бы вас до Даэллы довел... за скромное подношение Господу нашему.
&Father Monk

Сообщение отредактировал Dakmor - 23-05-2007, 7:03

Дуглас поправил рукой перевязь с мечом, дабы кожа ремня несильно натирала плечо. Затем воззрился на священника:
- Ты хочешь сказать, что совершенно случайно оказался на нашей дороге, святой как-там-тебя, совершенно случайно знаешь про некоего Айому Косого и при этом продолжаешь также совершенно случайно предлагать свои услуги в качестве проводника по земле, которую, как ты выразился, мы не знаем... - палец Джона указал в грудь монаха. - Я тебе больше скажу, монах. Это далеко не случайность.
- Это провидение свыше! - ахнул Жденек.
- Знамение богов! - подхватила всклик Майа.
- Ловушка! - рявкнул Дуглас на вмиг притихших парня и девушку.
- Не каждый встреченный на нашем пути - враг, Джон, - ответил за них Арей, внимательно разглядывая священника.
- Тебя забыли спросить, наш великий проводник... Кажется, ты еще у частокола подрядился вести всех до Столицы и дальше, хоть в само пекло.
- Да, - не моргнув и не отведя взгляда, проговорил Фэйтт. - Я. Но я никогда не слышал о банде Косого и никогда не ездил этим трактом. Есть... была еще одна дорога, через Поляну, по южному светлолесью.
- То есть, от тебя толку никакого, верно? - спокойно, с издевкой, спросил северянин, кладя одну руку на рукоять кинжала. От Фэйтта не укрылось это движение, и Арей слегка попятился.
- Я спас твою жизнь, Джон, - поспешно произнес он. - И ее тоже. Ее жизнь!
Рука Арея указала на Вивьен.

Вивьен молчала, напряженно вглядываясь в лицо священника. В чем-то Дуглас был прав, стоящий перед ними мужчина не внушал доверия. Судя по внешнему виду и манерам, он не очень-то отвечал привычному представлению девушки о священнослужителе. Но как же хотелось Вивьен, чтобы хотя бы на этот раз Дуглас ошибался! Почему каждый встречный на пути обязательно должен оказаться врагом. Почему Боги не желают посылать им союзников, а наоборот, приближают их шансы на успешный исход к нулю?
- Джон, я ему верю, - неожиданно даже для самой себя произнесла Вивьен. – Мне кажется, что мы должны последовать за этим человеком и довериться ему…
Майя и Жденек переглянулись. Им обоим был известен суровый нрав северянина, и именно поэтому было чертовски интересно, какая реакция последует на слова целительницы.

- Воистину, спутница твоя, отрок, дело говорит, раз ваш достойный проводник не имеет удовольствия знать этот путь... - заговорил священник.
Дуглас указал на него пальцем, призывая к молчанию, повернулся к Вивьен:
- Довериться? Последовать? - произнес он. - Может еще сразу отдадим ему все наше вооружение и, чтоб долго не мучиться, повесимся на ближайшем суку? В следующий раз, когда очередной гладкоговорящий засранец вылезет из-под куста и заговорит елейным голосом, мы тоже ему будем верить?..
- Недостойно оскорблять человека, который не сделал нам ничего плохого! - произнес Фэйтт. И сделал оплошность, которую осознали все - пожалуй, даже священник. Арей опустил правую ладонь на эфес меча. И сжал пальцы вокруг рукояти.
Джон прыгнул, с места, с ходу, лишь выпустив сжимаемую им в руке сумку. Та ударилась о землю в тот же момент, когда оба кулака северянина врезались грудь Фэйтта, опрокинув его на спину. Юноша не успел вскрикнуть, захлебнулся воздухом, закашлялся, а Дуглас уже перекатился через голову, обрел почву под ногами и, круто развернувшись, нагнулся, обнажив меч Арея. Секунду в воздухе царили тишина и легкое гудение клинка, затем оружие полетело в сторону, в заросли высокой травы, а Джон, нагнувшись, поднял Фэйтта за грудки, притянув его бледное лицо к себе:
- Еще один такой фокус, ты, бледное дерьмо на двух ногах, и я проткну твою поганую глотку вилкой, чтоб ты осознал свою никчемность...
Он выпустил юношу, поднял сумку и, не оборачиваясь, зашагал по дороге.
Арей, сев, поводил рукой по груди, словно не веря в свою спасение, затем повернулся к священнику и произнес:
- Я так понимаю, что он согласен.

Пока Арэй, все еще тяжело дыша, пытался отыскать в зарослях травы свое оружие, Вивьен подошла к священнику и негромко шепнула ему на ухо:
- Не обращайте внимания, святой отец, он у нас всегда такой, - она лукаво улыбнулась, кивнув в сторону Джона, и красноречиво покрутила пальцем у виска.
Священник лишь понимающе кивнул и улыбнулся в ответ.
В последнее время Вивьен стала замечать, что Дуглас, когда злится, чертовски забавен! Она буквально с первой встречи определила для себя, что северянин лишь старается напустить на себя грозный вид, боясь слишком сблизиться с людьми. В этом не было ничего удивительного, ведь Джон – вояка, человек, которому малейшее проявление слабости может стоить жизни. И, тем не менее, он чертовски мил, когда злится, ведь, несмотря на всю суровость и порой излишнюю жесткость в обращении с людьми, добрые усталые глаза выдают его истинную сущность. Даже то, как он только что поступил с Фэйттом, вполне обосновано – кто пойдет за лидером, поощряющим глупые выходки зарвавшегося юнца? Он дорожит каждым членом их маленького отряда, иначе бы он не был так подозрителен к незнакомцам. Или все это замечает только она, Вивьен, стараясь приписать бездушному варвару несуществующие достоинства?
С этими мыслями девушка ускорила шаг и вскоре поравнялась с Дугласом. Остальные спутники, включая нового знакомого, последовали за ними.

Солнце разошлось не на шутку, жарило и парило сильно, и всевозможные насекомые, поднявшиеся из высокой травы, густо облепили незащищенные одеждой участки тела путников. Джон ругался сквозь стиснутые зубы и не обращал ни на кого внимания, даже когда Вивьен поравнялась с ним.
Жденек, хмурясь, брел между Дугласом и плетущимися позади Майей, Фэйттом и священником, который, поминая Господа, отвечал на вопросы со стороны девушки, в числе которых выяснилось, что Господь нарек его Вардамиром, и что пришел он с Севера.
При этих словах, хлопнув себя по шее, дабы сбить очередного кровососа, Джон слегка повернул голову, прислушавшись.
- Скалшир, - очень тихо, так, что услышала только Вивьен, прошептал он в тот момент, когда Вардамир назвал место, из которого пришел, именуемое "Зелеными Ручьями".
Дорога вилась далее, все глубже вгрызаясь в траву, становившуюся все выше, словно стена частокола. На солнце набежала туча, и солнечный день неожиданно посерел, закутался в лохмотья мрака, вдали угрожающе раскатился гром.
- Кажется, дождь собирается, - выразил общую мысль Жденек.
- Мы еще не ушли достаточно далеко, - сказал молчавший доселе Арей. - Еще слишком близко то темное начало, что осаждают границу. То зло, что вышло в наш мир.
- Зло? - Майа шмыгнула носом. - Врата? Врата рухнули?
Фэйтт покосился на нее, как на слабоумную:
- Врата - лишь легенда, - заметил он. - Я имел в виду то, что пробудило от вечного сна все те полчища зомби и скелетов, что нынче появляются каждую ночь...
- Я слышал страшные истории... - помолчав, сказал Жденек, разрушив тишину. Его словам вторили раскаты грома. - Слышал... про Темного Мага... мне... мне рассказывала бабушка, она тогда еще была грудным младенцем... когда этот Темный Маг, невиданной силы, пришел на землю Империи и разрушал все при помощи запретной магии, поднимая из земли скелетов...
- Сказка верна, - произнес Вардамир. - Только, слава Господу нашему, давно это было. Еще раньше, чем родилась твоя бабушка, достойный отрок. Господу было угодно, чтобы маг, о котором ты говорил, погиб задолго до рождения, если Господь не совсем испепелил мою память, бабушки твоей бабушки.

Майа ещё раз шмыгнула носом, когда прослушала лекцию Вардамира. Косой взгляд самоуверенного Фейтта она вообще пропустила мимо. Девушке порядком надоело идти и неэстетично хлюпать носом и постоянно чихать.
- Слушай, Вивьен, у тебя нет ничего от аллергического насморка? - сказала она по привычке полушёпотом. - Замучил ведь совсем!
Из кармана своих заслуженных брюк девушка выудила платочек, явно не первой свежести и прикрыла им половину лица: Майа всегда страдала этой проклятой аллергией.
Теперь, когда все они были в относительной безопасности, Майа вдруг вспомнила свои ночные приключения, кольцо и того милого эльфа. Да и кобылку свою она изрядно жалела. Однако возразить девушка не посмела, ибо холодный тон северянина Джона пугал её. От внимательного женского взгляда не ускользнуло поведение Вивьен сразу после взрыва. И уж если даже ей была прочитана расчётливо холодная отповедь, то на свой счёт Майа иллюзий уже не питала.

Ветер, неожиданно заколыхавший траву так, что та низко пригнулась к земле и протяжно загудела, усилился, взвил волосы спутников, затрепал плащами, расправил рясу Вардамира. Тучи, гонимые по небу, плотно окружили солнце, напустив мрак на землю, который, вторя ветру, словно бы тоже усилился. Все вокруг потемнело, загрохотал гром.
Вардамир, будто это его слова вызвали смену настроения погоды, замолчал, глядя вверх. Гром вновь отозвался протяжным раскатом.
Вопрос Майи будто бы увяз, растворился в этом окружающем мраке, который и мраком нельзя было назвать - но на язык упорно лезло именно это слово. Ветер усилился еще больше, словно пытаясь сбить путников с ног, закружил какие-то травинки и листья в воздухе, успокоился, однако продолжал раздувать плащи и одежду. Мрак, не отставая от ветра, тоже словно "усилился", переходя чуть ли не в ночную тьму, хотя каждый мог бы поклясться, что время едва ли добежало до вечера. С наступлением неестественного сумрака ветер улегся, успокоился, но с неба, затянутого тяжелыми мрачными тучами, начал накрапывать дождь. Медленно и несильно, падая редкими каплями на головы гонцам.
Дорога впереди путников пошла вниз, под откос, плавно и гибко извиваясь, упираясь в малюсенькую речку. А сразу за речкой поперек перепрыгнувшей ее дороги лежало старое упавшее дерево. Словно загораживающий проход шест, устанавливаемый на старых проселочных дорогах.
На дереве сидело трое. Мужчины, в темных кожаных одеждах. С ремнями поперек груди. И явно при оружии.
- Идут, - нарочито громко произнес один из них, громко прочистил горло и сплюнул. Опять же, нарочито небрежно поднялся и взял в руки арбалет. С натянутой тетивой.
Создавалось впечатление, что их ждали.

Любая попытка перекричать завывающий ветер была бы обречена, а слова, произнесенные полушепотом, тем более не имеют шансов быть услышанными. Но целительница, словно бы прочтя по губам, угадала просьбу девушки. Спохватившись, она раскрыла сумку с лекарствами, чтобы найти что-то, способное унять насморк.
- Вот, держи, - она протянула Майе круглую деревянную коробочку с мазью. Резкий насыщенный травяной запах сразу ударил в нос, как только целительница приоткрыла крышку – Намажешь переносицу и крылья носа, - пояснила она, - на какое-то время должно облегчить твои страдания.
Вивьен ощутила острое чувство вины перед Майей, поскольку сама не догадалась предложить ей свою помощь. «То же мне, целительница» - мысленно укорила себя Вивьен за нерасторопность. В последнее время она настолько была увлечена собственными мыслями, что совсем не обращала внимания на состояние друзей, которым в любой момент могла понадобиться ее помощь.
Тем временем ветер стих, а первые капли дождя коснулись лица Вивьен. Она накинула капюшон и плотнее запахнула полы плаща, необходимо было укрыть от дождя сумку, чтобы лекарства не промокли. В то же время она заметила, что сумка значительно потеряла в весе, это означало, что съестные припасы стремительно приближались к концу.
- Джон, - она догнала северянина, решив поделиться с ним своими опасениями, - нам надо как можно скорее пополнить запасы продовольствия, иначе мы рискуем…
Договорить она не успела, поскольку северянин резко остановился, жестом приказывая девушке замолчать.
Вивьен мгновенно проследила его взгляд, заметив впереди троих вооруженных людей.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 9-06-2007, 15:52

Второй из троих, что сидели на бревне, поднялся, пригладил волосы ладонью назад, как-то криво ухмыльнулься, скользнув взглядом по лицу и груди Вивьен. Последний, слащаво улыбаясь, приподнял две руки вверх, выдвигаясь навстречу отряду.
- Дамы и, конечно же, господа! - неприятно-мягким голосом начал он. - Мы рады приветствовать вас, я и мои друзья, - широкий взмах руки в сторону двух своих товарищей. Тот, что стоял с арбалетом, сплюнул. Второй, все также криво ухмыляясь, будто раздевал взглядом обеих девушек. - Так уж сложилось, что нынче времена неспокойные, и небеса тому свидетельство...
- Неспокойные? - медленно и спокойно произнес Джон. - Мертвые с того света на праздник жизни являются, когда вы девок,связанных розгами, на сеновалах тискаете?
Слащавый поморщился:
- Нет, мертвые не являлись. Мертвые, как им и положено, лежат в земле и сосут свой... - быстрый взгляд на девушек, - палец, - закончил он.
- Хватит. Много говорим, мало делаем. Сейчас ливанет, я не хочу промокнуть, - произнес арбалетчик.
- Мой друг нетерпелив! - заулыбался Слащавый. - Но глаголит верно - время не ждет. А посему я бы хотел, чтобы вы, - палец указал на Дугласа и Фэйтта, затем переместился в сторону Жденека и Вардамира, - избавились от всего, что может послужить оружием и деньгами...
- Послушай, - северянин обернулся на своих спутников, сделал шаг вперед, чем вызвал оживление среди троицы. Арбалетчик поднял оружие еще выше, целясь в Дугласа. Второй, криво ухмылявшийся, потянул меч из ножен. Джон будто не заметил этого, сделал еще один шаг вперед, разделяя себя и отряд. - Послушай. Вы - здравомыслящие люди. Вы не хотите ссориться со мной. Я не хочу ссориться с вами. Ежели будет драка, вы меня порешите, это как пить дать, но я, могу поклясться на ликах всех святых, что помнит этот пивной бочонок позади меня, успею утащить за собой хотя бы одного. Вам это надо? Вряд ли. Мне тоже помирать пока не хочется.
- Это дерьмо, - продолжил он, указывая назад, - является мне не больше товарищами, нежели коровий помет. Да, среди них есть две девчушки, способные здорово скрасить вечер одиночества, но не более того. Пьяница, вещающий о каком-то божке, молокосос, мечтающий о ноже под ребро, и еще один придурок, считающий себя великим воителем... Помирать за них мне совершенно невыгодно и более того - даже не хочется.
Слащавый сначала улыбнулся шире, а затем его улыбка угасла - судя по глазам, он не понимал, как ему относиться к неожиданному заявлению северянина. Арбалетчик сплюнул - тем самым выразил все, что он думает о дерьме, коровьем помете и девчушках. Второй, ухмыляющийся, меч не вытянул, но переместился взглядом обратно к отряду и подмигнул Вивьен, а затем - Майе.
- Вы трое хотите мирно и с удовольствием скрасить остатки вечера, - Дуглас не удосужил взглядом арбалетчика. - И мне, если честно, порядком осточертело тащиться вместе с этими отбросами общества и строить из себя законопослушного человека. Один я не справился бы со всеми. Но, имея вас, я не вижу проблем. Этого бледного доходягу я успею скрутить за два удара сердца, пока вот ты, - северянин ткнул в сторону арбалетчика, - будешь держать всех в здравом уме на прицеле своей игрушки. Молокосос наложит в штаны, но сможет побрыкаться, так ты, - теперь уже в сторону Слащавого, - его быстро успокоишь. Ему больше одного удара и не потребуется. Кто остается? Я вас умоляю. Старикашка, еле держащийся на ногах. Кто-нибудь боится старикашку?
Слащавый все-таки принял какое-то решение и заулыбался очень широко. Зубы у него были желтые. Двух не хватало.
- Вот и вся история. Все живы. Все здоровы. Единственное, я бы хотел их трахнуть, когда вы закончите. Потому как чешется уже все, что может чесаться. Шибко долго я с ними-то шел.
Жденек потрясенно молчал. Смотрел круглыми и от страха, и от удивления, граничащего с отчанияем, глазами на Дугласа, не решаясь поверить льющимся из его уст словам. Фэйтт попытался сплюнуть, но у него это плохо получилось, слюна начала стекать по подбородку:
- Я д-думал... - выговорил он.
- Плохо думал. Задницей своей, - отрезал Джон, не глядя на юношу.
- Разум в тебе говорит, друг мой, - Слащавый обернулся к своим товарищам, что-то быстро сказал, слишком тихо, чтобы отряд услышал. Арбалетчик захохотал. Правда, смех быстро стих, и Арей, потянувшийся было к мечу, отдернул руку.
- Оружие! - хрипло крикнул второй из мужчин. - На землю! Живо!
Дуглас отступил в сторону, чтобы не загораживать никого из отряда.
- Эй! - ухмылявшийся указал на Джона. - И ты тоже!
- Я в сторонке постою, - огрызнулся северянин. - И не рычи на меня. Я даже меча своего не тронул. Мне, знаешь ли, кровь здравомыслящим людям пускать не хочется.
Разбойник побагровел, но Слащавый, опустив руку ему на плечо, успокоил парой фраз. Фэйтт, не сводящий взгляда с арбалетчика, расстегнул пояс с ножнами и бросил на землю. Отступил от оружия на шаг назад.
- Ты можешь раздеваться, шлюшка, - ухмылявшийся вогнал меч в ножны и шагнул вперед, к Вивьен. - И ты тоже.
- Вы их прямо здесь? - хмыкнул Джон. - Не лучше ли в траве? Оно как-то лучше идет, когда никто не смотрит.
- Знаем мы таких. По одному месту дадут и рванут, что есть мочи. И потом ищи их. Нет уж, - разбойник покачал головой, криво ухмыляясь. - Раздевайся, дура, чего смотришь?!

Арбалетчик остался стоять у бревна, удерживая весь отряд в поле зрения, а двое разбойников уверенно двинулись к Вивьен.
- Хороша, а?, - Слащавый, казалось, никогда не переставал улыбаться, лишь улыбка его скользила из одного угла рта в другой.
- И не говори, - второй машинально пригладил сальные волосы.
Вивьен вздрогнула и сделала шаг назад. Фэйтт отрешенно стоял опустив голову. Несмотря на свою пассивность он первый и попался под горячую руку криво ухмылявшемуся разбойнику. Тот схватил Фэйтта за волосы и, вздернув его голову вверх, развернул лицом к Вивьен и громко зашептал:
- Хотел бы ее того, а? Нет? Чего глаза отводишь? Ну видать не дорос еще, а жаль, тебе только с петухами это делать, - Сильный удар коленом в пах, повалил Фэйтта на землю, где тот и остался лежать, жадно хватая ртом воздух. Жденек рванулся было вперед, но Слащавый, спокойно и как-то даже лениво, готовый к этому, подсек паренька и ударил его ногой в живот. Майе пришлось отступить на шаг назал, ибо Слащавый, коленом придавив Жденека, поднял свое улыбчивое лицо к ней. Его глаза неприятно слезились.
- А ты, старик, а?
Вардамир, не обращая внимания на разбойников, повернулся к Вивьен и по-отечески с сочувствием взглянув на нее, нашел в себе силы произнести спокойным голосом:
- Все будет хорошо, дочь моя, Господь не ос...
Удар в спину сбил его на землю.
- Может ты еще молиться начнешь, а? Давай помолись ка, а! А то я этого еще под молитву не делал, - ухмылявшийся пнул коленопреклонного священника и замахнулся для очередного удара. Слащавый поднял руки вверх:
- Да пусть его, пущай молится, так веселее, - он улыбнулся, широко, неприятно, почти как его товарищ, - да и недоброе это дело - священника бить...
- Будто ты боишься гнева Божьего, - хмыкнул Джон, стоявший со скрещенными руками в стороне.
- Давайте уже, мне тоже хоцца, - арбалетчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Ладно, - ухмылявшийся сплюнул. - Слышь, монах, я передумал, ну-ка давай помолись, грехи мне отпустишь, - за словами последовал очередной пинок.
Вардамир быстро и сбивчиво зашептал, закрыв глаза:
- Господь, не оставь нас, детей твоих, во испытании суровом...

& Father Monk

Сообщение отредактировал Dakmor - 10-06-2007, 22:11

Выслушав тираду северянина, который в одночасье предал их всех, даже не моргнув глазом, Вивьен буквально задохнулась от возмущения. Такое низкое предательство, подлость по отношению к тем, с кем долгое время делил один хлеб и сражался спина к спине, кого клялся защищать ценой собственной жизни…
- Девчушки, да, милый Джон? Давно хочешь поразвлечься? – процедила Вивьен сквозь зубы, наступая на северянина.
Улыбка у Дугласа была кривой, некрасивой, глаза холодны и спокойны. Он смотрел на Вивьен также, как пару мгновений назад, пока девушка не отвернулась, на нее смотрел второй из разбойников, что сбил с ног Вардамира.
- А у пташки-то голосок есть, - хохотнул он. Слишком коротко. Слишком быстро, чтобы успеть использовать это время. Сзади сгреб Вивьен за волосы и резко рванул ее голову на себя, заставляя целительницу прогнуться, выгнуться дугой.
Вивьен взвизгнула от резкой боли, слезы предательски брызнули из глаз.
- Отпусти меня, паршивый ублюдок, - сцепив зубы, превозмогая боль, прошипела Вивьен, пытаясь вырваться из цепкой хватки бандита. Она из всех сил пыталась пихнуть его локтями в живот, но попытка сопротивления отзывалась новой болью.
Однако ей удалось. Локоть достаточно сильно врезался в живот насильника, заставив его хватку чуть ослабнуть.
- Ах ты сучка! - рявкнул он, дернул сильно, резко, без жалости. Наотмашь тыльной стороной ладони ударил Вивьен по лицу.
- Вивьен! - раздался крик. Кричал Арей, попытавшись с земли прыгнуть на бандита, но Слащавый, ожидавший такого поведения, пнул его по лицу. Юноша глухо вкрикнул, но его голос потонул в раскате грома. Вардамир бубнил свою молитву.
Второй разбойник сбил и повалил Вивьен на землю, выпустил ее волосы, дабы дать девушке упасть.
Нельзя сказать, что приземление вышло мягким, целительница упала на согнутые руки, расшибив локти и ощутимо ударившись коленом. Сквозь ткань рубахи проступила кровь. Вив судорожно пыталась сообразить, что может она, хрупкая, по сути беззащитная девушка, противопоставить троим здоровым мужикам. Она машинально бросила быстрый взгляд на Дугласа. В холодном взгляде северянина читалось полное безразличие к ее судьбе. И куда только подевался прежний Дуглас, клявшийся защищать ее до последней капли крови? Вивьен охватило отчаяние и чувство безысходности. Сделав над собой усилие, она развернулась лицом к обидчику и ударила ногой по голени бандита, вложив в удар всю имеющуюся силу и злость. Насильник взвыл, подпрыгнул на одной ноге.
- Курва! - ругнулся он, наклонился над девушкой и снова ударил по лицу. - Что?! Хочешь еще, да?! Хочешь, чтобы было грубо?! Грязная шлюха! Давай! Ударь меня! Попробуй!
- Думаешь, будет приятнее, если ты ее изобьешь до полусмерти? - с издевательски-спокойным голосом произнес Дуглас.
Насильник не ответил. Он рванул застежку плаща Вивьен, не обращая внимания, что дождь медленно, но верно набирает силу. Схватился за ткань рубашки, резко развел руки в стороны, разрывая материал.
- Нет! Сволочи! - вновь выдавил из себя Фэйтт, но Слащавый, завороженный открывшимся под рубашкой зрелищем, вмиг очнулся и несильно, но ощутимо ударил юношу ногой.
- Заткнись! - прикрикнул он.

(совместно с Амиликэ, хоть ей это было нелегко)

Вивьен ощутила сладковатый привкус крови во рту. Лицо горело от пощечин и вместо чувства стыда девушка ощутила нахлынувшую всепоглощающую ненависть.
- Будь ты проклят, мерзкий выродок, - хрипло произнесла целительница, плюнув в лицо насильнику.
- И ты, чертов трус, - эти слова были адресованы уже не ему, а северянину, наблюдавшему со стороны, - Ненавижу тебя!
По щекам покатились слезы отчаяния, и Вивьен ничего не могла поделать с этим проявлением слабости. Она подняла было руку, чтобы смахнуть с лица слезы, но та отозвалась резкой болью в локте. Вивьен скрипнула зубами в немом бессилье, и прикрыла глаза. Собственная судьба ее больше не беспокоила, она лишь надеялась, что боги ей позволят погрузиться в блаженное беспамятство, чтобы не видеть и не чувствовать всех тех зверств, которые уготованы ей проклятыми разбойниками.
Мародер не слышал всех этих мыслей, не обратил внимания на проклятье в его адрес. Сильнее порвал рубашку на груди, навалился всем телом на Вивьен, жарко задышал ей в ухо. Изо рта неприятно тянуло чем-то кислым, мерзким, но, одурманенная происходящим, целительница не смогла бы сказать, чем именно. В небе полыхнуло. Молния, перечеркнув небосвод, резко скрылась из виду, уступив место грому. Дождь сильнее забарабанил по земле, намочил волосы девушки, поглотил в своих звуках речь Вардамира, хрип Фэйтта, вскрик Майи.
Арбалетчик, уже несильно целясь в путников, не заметил движения рядом с собой, в темноте. Не заметил, пока не стало слишком поздно. Новая молния, беззвучно осветившая пространство вокруг, выхватила из тьмы полустлевшую фигуру трупа. Трупа, который, размахнувшись, рванул длинными ногтями разбойника по горлу. Он не успел закричать. Лишь захрипел. И выстрелил в воздух.
Звук выстрела, сухой щелчок, успевший разлиться вокруг прежде, чем грянул гром, услышал лишь один человек. Джон Дуглас, не раздумывая, не ожидая подарка судьбы и не оглядываясь по сторонам, выхватил кинжал из ножен, змеиным, быстрым движением рванулся вперед, ударил насильника ногой, отшвырнув его от Вивьен. Он покатился по мокрой земле, ругаясь сквозь зубы.
Слащавый не успел даже ругнуться. Не стал пытаться. Схватился за рукоять меча, когда позади Джона увидел нечто. Нечто мертвое и движущееся.
Мародер закричал. Громко, пронзительно. Дуглас не стал слушать - ударил кинжалом снизу вверх, вогнав лезвие в подбородок.
- Беги! - рявкнул он так громко, как только мог. - Беги!
Вивьен было все равно. Она не видела, вернее не желала видеть происходящего вокруг. Что-то в ней надломилось, лопнула какая-то невидимая струна, заставляющая ее сопротивляться, бороться. Не было больше сил. Девушка лишь подняла на Дугласа остекленевший взгляд и улыбнулась. Улыбка была холодной и безразличной. Во взгляде не было прежней теплоты, с которой она раньше смотрела на северянина, теперь ее сердце оказалось печалью заковано во льды. Он предал ее. Он спокойно смотрел, как над ней издевались эти ублюдки. Не вмешивался. Наплевать, что у него был какой-то план, в который он не удосужился посветить своих друзей. Наплевать. Он не вступился за нее, побоялся за свою шкуру. Не было того героя, лишь идеализированный ею самой неотесанный эгоистичный мужлан.

(с Фазером Монком, беспощадным мастером)

Слащавый хрипел, дико, раздирал ногтями горло и щеки, пытаясь остановить поток крови. Но он уже был мертв. Хотя сам не понимал этого. Капли набирающего силы дождя смывали алые потоки с кожи разбойника.
Сильно, протяжно грянул гром, следуя за новой молнией, осветившей пространство. Выхватив из тьмы медленно, неуверенно, шаркая, движущиеся фигуры вокруг со свисающими остатками одежды, струпьями, бледно-голубой кожей, гнилой плотью... Оживших трупов было много. Они шли неторопливо, окружая спутников.
Насильник, что был отброшен пинком Джона, вскочил, замер на месте, глядя на открывшееся зрелище. Хотел закричать, но не мог издать ни звука. Затем отчаянно, грубо, словно последний возчик в далеком порту, выругался, давясь от ужаса слюной. Выхватил кинжал, отмахнулся от наступающего на него зомби, полоснул его по мертвой плоти. Труп не остановился. А позади мародера обхватил второй зомби. Сильно, до хруста, выкрутил руки назад. Насильник закричал. Очень громко. Молил всех богов, в именах которых путался, о пощаде. Зомби раскрыл рот и резко вонзился гнилыми желтыми зубами в шею мародера. Его крик перешел в пронзительный, почти девичий, вопль. В темноте не было видно, что сделал с ним первый из ходячих мертвецов. Но крик быстро сменился страшными, булькающими звуками.
- Беги, твою мать! - рявкнул Дуглас, выпустив торчащий в подбородке у Слащавого кинжал, вновь перескочил через Вивьен, резко рванул меч из ножен, отрубив наступающему на него мертвяку руку. - Бегите!
Гром рявкнул снова, сопровождаемый молнией. Вардамир что-то крикнул, взмахнул посохом, увлекая за собой онемевшую от ужаса Майю. Жденек, спотыкаясь, чуть не упал, выпрямился, рванув следом за священником. Слащавый, перестав хрипеть, стал падать назад, в речку, рухнул в туче брызг. Фэйтт, с кровоподтеками на лице, оскальзываясь на уже мокрой земле, схватил свои ножны. Возник рядом с Вивьен, не спрашивая потянул ее за руку, не обращая внимания на улыбку девушки. Наклонился за плащом.
Он действовал слишком медленно. Вурдалак, со страшной темной раной через грудь, ощерившись в улыбке с острыми зубами, прыгнул, повалил Арея на землю.
- За ними! За ними! - надрываясь, крикнул еще раз северянин прямо в лицо целительнице, ударил ногой вурдалака по голове. Мертвяк пошатнулся, съехал по мокрой земле, грозно зарычал. Джон ударил его мечом сверху, разрубив ключицу. Крови не было. Плоть давно была мертва. А клинок увяз в теле, когда Дуглас рванул его назад.
- Бежим! - выдохнул Арей Вивьен, поднявшись. Говорить ему было больно. Но он говорил. Схватив плащ и меч одной рукой, другой он потянул Вивьен за собой, увлекая вслед за Вардамиром и его двумя спутниками.
- Сдохни, падаль! - сквозь зубы ругнулся Джон, кулаком ударил вурдалака по скуле. Голова последнего дернулась, он ответил на удар своим собственным - хватанул Дугласа ногтями по лицу.
Северянин хрипло вскрикнул. Навалился всем телом, сбивая мертвяка с ног, уперся ногами в его тело и выдернул меч. Нежить дернулась под ним, сбросила воина с себя. Падая, он ударился спиной о тело стоявшего позади зомби, сумел оттолкнуться, покатиться по чавкающей земле. Зомби ударил его кулаком в висок. Звезды вокруг полыхнули алым и желтым, крутанулись в бешеном хороводе, поменялись с землей местами. Дуглас уткнулся лицом в труп арбалетчика, стиснул зубы, сплюнув кровью, попытался подняться. Зомби, шаркающей походкой надвигаясь на северянина, заслонил взор вурдалаку, и тот врезался в мертвяка. Оба упали. Глухо клацнули зубы.
- Мало вам, мертвое дерьмо?! Еще крови захотелось?!.. - поднимаясь, с трудом выговорил Дуглас. По лицу быстро текли капли, смешиваясь с кровью из трех параллельных разрезов на щеке. Вурдалак поднялся первым, прыгнул, напоровшись на выставленный вперед меч, жутковато улыбнулся и двинулся вперед, насаживаясь на клинок. Джон выругался. Коротко, ибо силы быстро таяли. Ударил мертвяка головой в лицо, разбив лоб о его длинные клыки. Упырь дернулся назад. Воин вновь уперся ногой в его грудь, выдернул меч, отбросив вурдалака обратно на встающего зомби.
Слева и справа шаркали новые, насладившиеся насильником. Медленно, неторопливо, не издавая ни звука, кроме животного урчания.
- Не сегодня, - изогнув разбитые губы в усмешке, сказал северянин. - Не сожрете, трупное мясо.
Раскрутив окровавленный меч перед собой, Джон изогнулся, подрубил голову вурдалака, единственного подвижного противника среди мертвяков. Упырь не успел среагировать - его голова отделилась от тела, покатилась по земле, скрывшись в воде. Тело ходячего трупа осело, упало. Кто-то попытался дотянуться до Дугласа кулаком, промахнулся. Второй больно ударил по ноге, схватил за плечо, сильно сжал. Ногти впились, продырявив куртку, в кожу. Джон захрипел, заскрипел зубами от боли. Ударил мертвяка локтем в лицо. Тот лишь дернулся. Достаточно, чтобы Джон сумел высвободиться из мертвой хватки, поднырнуть под очередной удар и выскочить из кольца. Поскальзываясь на разбухшей от воды земле, он побежал в сторону ушедших спутников...

Дождь лил сильно, постоянно озаряясь молниями и оглашаясь громом. Отряд, не досчитывающийся Джона, бежал долго, до тех пор, пока оставались силы у Фэйтта, почти несущего Вивьен на руках, и у Жденека, который поддерживал Майю. Вардамир дышал быстро, ведя четырех спутников вперед, уверенно. Было видно, что он устал. Но не мог остановиться.
Когда над головами выживших в аду зашумела желтая листва небольшой, всего-то пара десятков деревьев, рощицы, Арей не выдержал, рухнул на землю, тяжело дыша, хватая живительный воздух ртом. Жденек трясся от холода или страха, а может от двух вещей сразу. Позади отряда огромное поле с высокой травой колыхалось, омываемое дождем. Даже тропка, по которой они пришли сюда, виднелась лишь у самого входа в траву, скрываясь за первым же поворотом.
Священник накинул плащ Вивьен девушке на плечи, выпрямился, вгляделся назад.
- Кажется, там кто-то есть, - сквозь частые вдохи и выдохи, произнес Жденек, тоже вглядываясь. - Это Джон!
Молния осветила в который уже раз тропку, по которой тяжело, словно мертвяк, покачиваясь, волоча лезвием по земле меч, шла темная фигура, в которой, при достаточном свете, можно было узнать Дугласа. Он не дошел. Рухнул на землю. И уже не встал.

Сообщение отредактировал Father Monk - 13-06-2007, 12:54

Наступал вечер, это значило одно: скоро живые трупы вылезут из своих могил, и путникам придётся туго. Другой такой приятной и безбашенной ночи, какая выдалась в Поляне группе более не видать. Однако Майе было не до размышлений об их участи и о том, как её изменить – насморк душил девушку. Ей, с одной стороны, до смерти надоело это проклятье, против которого бессильны были всяческие отвары трав, с другой стороны, её было просто неудобно идти и всё время шмыгать носом.
Внезапно погода начала меняться, а вместе с ней и степень освещённости окружающего пространства. Просьба о помощи Майи потонула в шуме бешеного ветра, в недоуменном страхе, который накрыл большинство членов группы. Однако, хвала богам, Вивьен услышала тихий голос Майи. Несмотря на ветер и сгущающуюся тьму, девушка, перекричав шум, поблагодарила целительницу и остановилась, отпуская остальных вперёд. Некоторое время потребовалось на то, чтобы нанести мазь и привести себя в относительный порядок, запахнуть понадёжнее плащ и поправить сумку, подозрительно лёгкую. Именно благодаря этим нехитрым действиям Майя опоздала на встречу с разбойниками и оказалась в хвосте процессии, когда мерзавцы присматривали себе жертв.
И тут случилось странное – Дуглас повел себя непредсказуемо и ужасно. Майе даже начало казаться, что он и правда их кинул. И с каждым мгновением это становилось всё более очевидно. Он даже не вступился за Вивьен. Эти отморозки грязно издевались над целительницей, а он стоял и смотрел с улыбкой на это светопреставление! Как уже было сказано, Майя оставалась за спиной священника, поэтому мерзавцы не сразу обратили на неё внимание. Хотя, конечно, девушка прекрасно понимала, что она у них на очереди следующая.
А тем временем, непогода разыгрывалась. Начался нешуточный дождь, потемнело. И в этой темноте Дуглас вновь проявил активность, на этот раз, на благо своих товарищей, которые будут с подозрением относиться к нему после такой выходки. Но не только Дуглас насторожил Майю – кругом появилось ещё несколько фигур. Зомби. В диком ужасе Майя оцепенела. Оцепенела так, что даже на приказ Джона бежать не смогла пошевелить и мизинцем. Бедняге Вардамиру пришлось тащить девушку в полусознательном состоянии через поле, увязая по щиколотку в грязи и путаясь в корнях, торчащих из размытого грунта.
Эта безумная гонка, когда даже под ледяным дождём обливаешься потом, нашла свой конец лишь под сенью небольшой рощицы. Майя в бессилии рухнула на землю, пачкая в грязи руки и лицо. Но долго оставаться в таком положении не смогла даже убитая гонкой и ужасом Майя. Она подошла к Вивьен.
- Ты в порядке? – девушка положила перепачканную руку на плечо целительницы.
Однако ответа она получить не успела, ибо в призрачном свете молний на тропинке показался человек – Дуглас. Он был жив. Но явно ему требовалась помощь – он рухнул на землю и более не поднимался.
- Чёрт, нужно ему помочь! – в первом благородном порыве выкрикнула Майя, забыв об осторожности. Она сразу почему-то посмотрела на Жденека: он один мог сейчас с ней согласиться в силу своей привязанности к Джону.

Все произошло очень быстро, хотя для Вивьен каждая минута казалась вечностью. Время тянулось, словно патока, доставляя целительнице неимоверные страдания. Возможно, боги услышали ее мольбу, а может тем скверным событиям вовсе не суждено было случиться, в любом случае честь девушки была спасена.
Вивьен не видела схватки, не слышала криков Дугласа, даже подвиг Фэйтта она смогла оценить не сразу. Целительница пришла в себя уже после безумной гонки, когда основная опасность уже миновала. Она сидела на голой земле, обхватив руками колени и зябко кутаясь в плащ, накинутый ей на плечи Вардамиром. Жгучее чувство ненависти сменилось чувством беспомощности и беззащитности. Еще никогда она не чувствовала себя такой слабой.
- Чёрт, нужно ему помочь! – голос Майи прозвучал совсем рядом, но Вивьен даже не повернула голову.
Она знала, что он нуждается в ее помощи. Кроме Вивьен никто не смог бы вернуть к жизни северянина, вот только она сама не была уверена, что действительно хочет ему помочь. Предательство Джона плотно засело в голове.
- Жденек, - собственный голос казался чужим из-за хрипоты, - подойди ко мне.
Парнишка присел на корточки рядом с целительницей. Чувство долга перевесило остальные. Вивьен с досадой поняла, что сумка со всеми лекарствами осталась на месте побоища.
- Тебе придется собрать нужные травы, если ты хочешь ему помочь, - Вив не смогла себя заставить произнести имя северянина, оно тоже вдруг стало каким-то чуждым, - они есть в этом лесу. Я тебе сейчас объясню, как они выглядят, ты их принесешь Майе, а она приготовит из них отвар…
Жденек усиленно кивал головой, не обращая внимания, что ноги, после непривычно долгого, сумасшедшего бега немилосердно болят, что все тело готово будто бы развалиться, рухнув на землю. Но он чувствовал, что на него возложена ответственность. Во второй раз, с того самого момента, как Джон дал ему свой кинжал, его просят о чем-то! Он полезен! Он нужен им! Он, Жденек, почти совсем стал таким, как...
Память услужливо подсказала, кем именно он мог бы стать. Стоять в стороне и наблюдать, криво улыбаясь. Но после... после ведь именно Дуглас спас их. Или нет? Запутавшись, паренек забылся, сбился и беспомощно посмотрел на Вивьен - он не помнил названия последних названных трав. Он уже даже начал забывать первые из тех, что произнесла девушка.
- Не надо, - рука Вардамира легла на плечо Вивьен. - Ежели будет на то воля Господа нашего, я сам их найду.
Монах улыбнулся целительнице, достал из-под робы флягу, открутил крышку и быстро приложился к ней.
- Юный отрок, помоги своему достойному товарищу дотащить этого варвара под сень благословленных Господом деревьев, - произнес Вардамир, взглядом указав на встающего и чуть пошатывающегося Арея.
Пока героически держащийся на ногах Фэйтт и Жденек тащили по размытой грязи черное тело Дугласа, а Майа следовала рядом, неся в руках его меч, Вардамир скрылся среди деревьев. Он вернулся как раз к тому времени, когда северянина уложили рядом с деревом.
Мокрые темные одеяния пропитались багровой кровью, струящейся из раны на плече и из трех глубоких порезов на щеке. Мелкие царапины и ссадины никто не считал. Их было просто не разглядеть.
Джон открыл глаза, закашлялся, сплюнув воду и кровь, и те потекли у него по подбородку. Его взгляд упал на Вивьен, но в глазах нельзя было прочесть сожалеет ли он о своем поступке.
Вивьен сидела в стороне, пока остальные ухаживали за раненым северянином. Ее бил озноб, но, то была не лихорадка и не простуда. Душевная рана оказалась куда глубже любой физической. Девушка легла на землю, укрывшись плащом, и прикрыла глаза. Сон не шел, вместо него перед глазами вставали мерзкие картины минувшего вечера. Вивьен всем телом ощущала боль, причиненную ей насильником, ей даже казалось, что она вновь чувствует его смрадное дыхание. В попытке заглушить воспоминания, Вив лишь сильнее зажмурила глаза и совсем по-детски свернулась калачиком, до боли сжимая в руках плотную ткань плаща.
Сидящий напротив нее Дуглас лишился сознания, уплыл куда-то, куда не могли последовать те, кто за ним ухаживал. Глаза северянина закрылись, и тело опало, тревожимое лишь рукой Майи, пользующейся мазью из целебных растений.
Фэйтт медленно, кривясь, присел рядом с Вивьен. Некоторое время не шевелился, смотрел куда-то в другую сторону, пока Вардамир не отошел от девушки, дабы понаблюдать за действиями Майи.
- Прости, - неожиданно произнес он.
Вивьен улыбнулась лишь уголками губ, взгляд серых глаз оставался бесстрастным.
- Спасибо тебе, Арэй, - тихо произнесла она, легко коснувшись руки Фэйтта.

(Амиликэ & Father Monk & немного Dakmor)

Майе казалось, что она опять сильнее всех суетится и только беспокоит остальных. Ей, как человеку, наименее пострадавшему от событий, которые имели место несколько минут назад, сейчас более всего хотелось действовать. Причём девушка практически забыла, как именно говорил о ней и Вивьен Дуглас в присутсивии разбойников. Забыла, а может, просто не желала вспоминать.
Вивьен была явно в шоке, и это вполне можно было понять. Она не отвечала на вопросы и лишь пара фраз сорвалась с побледневших губ целительницы.
- Тебе сасмой помощь нужна, Вивьен, - проговорила Майя, глядя, как девушка улеглась на мокрую от дождя, прорывавшегося через жидкую листву деревьев, землю.
Но видя, что целительница ушла в себя и вообще не желаеет её слышать, Майя отыскала глазами Жденека и Арея, которые уже рванулись к Джону. Девушка последовала за ними. Парни приподняли с земли тело северянина, а Майя прихватила его оружие. Возможно, в беспамятстве Дуглас оброинл ещё что-то, но в бесконечных потоках грязных мутных ручейков найти это было не возможно.
Когда Дуглас был надёжно усажен под деревом и после краткого проблеска сознания вновь погрузился в беспамятство, Майа присела рядом. Краем плаща она отёрла грязь с лица Джона, особенно с его ран. Не было особой возможности нормально промыть раны северянина, однако мокрый до последней нитки плащ был вполне пригоден для этого. У Майи даже не оказалось никакого средства первой помощи от ссадин, ибо девушка была плохой целительницей, а сумки Вивьен нигде не было видно. А спросить её тоже представлялось проблематичным. Вардамир исчез - отправился на поиски трав.
Майя лишь покачала головой. Она сделала всё, что могла: очистила раны и царапины. Из лекарств у девушки была только мазь от приступов аллергического насморка, но от него Дуглас сейчас, как раз, не страдал.
Однако Вардамир, который вызвался найти нужный компоненты для целебного отвара, зашуршал ветками где-то неподалёку. Значит скоро можно приступать к приготовлению

НРПГ: Я, конечно, не против, что образ моей героини используют в своих постах, если его используют согласно сюжету, но всё же как-то не по себе видеть отыгрыш, не согласованный со мной. К тому же, у моей героини нет никакой другой мази кроме той, что помогает при насморке.

Сообщение отредактировал Эсмеральда - 20-06-2007, 15:37

Перед глазами Вивьен всплывали какие-то образы, моменты из прошлой жизни и события, произошедшие не так давно. Все было очень сумбурно, одна картина сменялась другой, в голове вертелись какие-то обрывки ничего не значащих фраз. Странная мозаика складывалась из кратких разговоров, мимолетных образов и стремительных ситуаций. То был какой-то болезненный сон. Временами Вивьен беспокойно вздрагивала во сне, ее лоб покрылся испариной.

Она сидела рядом с кроватью, на которой безмятежно спал северянин. Рука целительницы мягко коснулась его волос, кончики пальцев, едва касаясь лица, скользнули по щеке. Теперь он был вне опасности, хотя всего несколькими минутами ранее девушке все еще приходилось вести нелегкую борьбу за его жизнь. Сколько прошло времени? Несколько часов. За окнами уже забрезжил рассвет, ознаменовав окончание самой страшной ночи, которую она только могла припомнить. Все беды, что были до этого, казались теперь ничего незначащими пустяками. Вивьен отдала все силы, чтобы спасти северянина, она чувствовала как ее собственная жизнь вместе с потоками магической энергии утекает сквозь пальцы в израненное тело Дугласа. Она чувствовала его боль, принимая эту волну боли на себя. И только теперь, когда основная опасность миновала, она чувствовала себя счастливой из-за того, что Он будет жить. И если бы понадобилось, она бы отдала всю себя без остатка…
Горький дым погребального костра…
Резкая боль. Страшная тень, нависающая над ней. Хищный оскал. Это даже не человек, какое-то отвратительно существо, мерзкое и безликое. Она беспомощно озиралась по сторонам в надежде, что кто-то сжалится над ней и сумеет защитить. А к мерзкой тени тем временем присоединяются другие, еще более жестокие и беспощадные, стекаются со всех сторон, окружая ее со всех сторон. Всепоглощающий страх и чувство безысходности. Но вспышка света вдруг озаряет одинокую мужскую фигуру, стоящую в стороне. Девушка в отчаянии тянет к нему руки, беззвучно моля о помощи. Лицо Джона Дугласа кривится в холодной, безразличной усмешке. Хищный оскал…

Вивьен испуганно вскрикнула, очнувшись ото сна. Она порывисто дышала, судорожно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.
Несколько минут ей потребовалось, чтобы придти в себя и осознать, что увиденное ею было не более чем страшным сном. Только легче девушке от осознания этого факта не стало, ведь минувшие события не многим уступали ему в мерзости.
Когда дыхание выровнялась, Вивьен обратила внимание, что Майя и Вардамир все еще возятся с северянином, в то время как утомленный Жденек уже спит без задних ног, наверняка видя героические сны.

Майя закончила с приведением ран Дугласа в порядок и обратила взор к молчаливому Вардамиру. Он, вероятно, нашёл всё, что говорила Вивьен, но спрашивать Майя не стала. Она, конечно, была говорлива и временами глуповата, только вот сейчас не тянуло её на пустую болтовню.
Девушка взяла одну из травинок, которые принёс священник и положил на землю. Майя сосредоточенно рвзглядывала тёмно-зелёные прожилки и свтло-зелёную мякоть листочка, но отчаянно не могла понять, что с ней делать. Она беспомощно взглянула на Вардамира.
- Если что, то я даже не знаю, как это готовить, - протянула она. - Что мне делать?
Благо кругом было достаточное количество тех, кто был искушенным зелье-поваром.

Сообщение отредактировал Эсмеральда - 25-06-2007, 7:52

Ночь, тревожная и дождливая, сомкнула глаза Джону окончательно после того, как Вардамир и Майа, под негромкий голос Вивьен, сумели промыть и смазать раны северянина. Найденный ручеек помог путешественникам умыться и стряхнуть накатившую было после нервного переживания усталость, заставил воспрять духом и продолжить путь.
Дугласа несли Арей и пыхтящий от усилия Жденек. Майа поддерживала Вивьен. Священник, опираясь на свой посох, шел впереди, ведя отряд сквозь растения, дождь и темноту. Никакой погони никто так и не услышал. Однако слушали все. И неоднократно останавливались. Никого позади не было.
С рассветом, когда изможденные путники устроились на привал возле небольшой каменной изгороди, заброшенной также давно, как и это поле, пришло и облегчение. Погони не было. Не могло быть. Ведь взошло солнце.
Вардамир, тяжело опершись о каменную изгородь, долго смотрел на светлеющее небо.
- Не думал я, что времена Архимага вот так вот вернутся... - пробормотал он себе под нос.
- Что? - сонно спросил Жденек, уже сидя на земле и закрывая глаза. Священник не успел ответить, как мальчик уснул.
- Ничего. Спи, потом расскажу, - ответил ему Вардамир.
Арей удивленно округлил глаза:
- Архимаг?.. - переспросил он. - Расскажешь?..
- Расскажу, расскажу, спите.
Фэйтт не послушался, пытался сторожить, пытался заставить священника говорить, но не выдержал, заклевал носом и уснул. Дождь перестал. Сквозь туман и тучи медленно проглядывали первые лучи солнца...
Солнце еще не показалось над землей, когда все путники умиротворенно спали.

(и немного от Дакмора)

Майя всю дорогу придерживала слегка шатающуюся Вивьен, поэтому к моменту, когда компания достигла каменной изгороди, она почти валилась с ног от усталости. Тут сказалось и нервное перенапряжение, и физические нагрузки и постоянное принуждение себя любимой не устраивать истерик, потому что промокли ноги, испачкались руки или порвался плащ. Пусть Майя и была девушкой деревенской, но вот уж среди своих односельчан прослыть она сумела за знатную чистоплюйку и белоручку с капризным нравом.
Теперь же Майя повалилась на землю. Её сил хватало лишь на то, чтобы отыскать более или менее сухое и чистое место под стеной и уснуть там. Уже в полусне она слышала тихие слова Вардамира и Арея, но вниманияим не придавала. Она смутно ощутила то, что совсем не хочет вспоминать то, что случилось ночью. И этим тем было вовсе не бегство в рощу, марш-бросок с Вивьен на буксире, а нападение разбойников.
С такими неприятными мыслями девушка заснула, инстинктивно пытаясь не класть руки на землю, чтобы не испачкать, а кутать их в складках плаща. Насморк возвращался.

Рассвет никого не разбудил. Окрасившееся в голубизну после дождя небо нежно обрамлялось белыми облаками, более не сбивавшимися в грозовые стада.
Когда воздух начал прогреваться вымытым вчерашним ливнем светилом, Вардамир заворочался, открыл глаза. Спросонья ему показалось, что их окружают темные фигуры, и священник поспешно сел, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Темными фигурами оказалась лишь игра света и тени. Все вокруг будто бы дышало жизнью и вовсе не походило на вчерашнюю преисподнюю, разверзнувшуюся вокруг спутников.
Когда отряд медленно, но верно сбросил оковы сна, взоры многих обратились на Вивьен. И на все еще лежащего с закрытыми глазами Дугласа.
Страх, гнавший всех вместе вперед от незримой, но воющей опасности, исчез, растворился во сне и скрылся из виду под солнечным светом. В умы многих закрались разные взгляды на произошедшее вчера.
Взгляды, которые лучше было оставить при себе. Жденек не выдержал.
- Он поступил правильно, - произнес он, пытаясь отряхнуть въевшуюся в одежду грязь. - Он... хотел спасти нас.
Аргумент паренька звучал по-детски. Но его серьезный и уверенный в себе вид придавал словам какой-то вес.
- Он подставил нас под удар, - заметила Майя, холодно поглядев на Жденека. - Под смертельный удар. Всех нас, не только Вивьен.
- Их было трое против...
- Против пятерых, - отрезала Майя. - Может, не все из нас такие хорошие воины, как те трое, но нас было больше...
- Ты ничего не понимаешь! - вспылил Жденек. Ничего более умного в голову не пришло. - Ты же девушка!
Фэйтт кашлянул. Негромко, но достаточно, чтобы обратить на себя внимание. Когда Жденек, хмурящий брови, повернулся на звук его голоса, Арей развел руками:
- Жденек прав, и Джон спас нас вчера. Но не мы можем должны прощать его. А лишь та, что пережила больше нашего, - голос юноши был спокоен и тих. И... нежен?
- Ты ведь простишь его, Вив? - тут же спросил Жденек. Казалось, он уже слышал ответ девушки. Уже слышал ее "Да, конечно", которое сделало бы его победителем спора.
Даже Вардамир, заинтересованный, повернулся к целительнице, дабы услышать ее слова.

Вивьен опустила глаза, не в силах выдержать испытующий взгляд мальчишки. С остальными было проще, им легче объяснить истинную причину ее поведения, или они вовсе не нуждаются в объяснения. Со Жденеком же все было совсем иначе. Он все еще делил мир на «добро» и «зло», и как доказать ему, что отважный поступок его героя обратился горем для нее. Что он причинил ей боль, стараясь спасти. Все это казалось настолько очевидным и простым, даже… смешным. Противоречивые чувства в ее душе смешались, сплетаясь в тугой комок.
Вивьен рассмеялась. Только в этом звонком, струящемся смехе едва уловимо проскальзывали нотки сумасшествия…
Жденек просиял, решив для себя, что целительница больше не злится на Джона. А это значит, все будет как прежде! Лишь Вардамир, познавший и повидавший на своем веку гораздо больше, чем казалось со стороны, тревожно нахмурился, заподозрив неладное.
- Ты не должен просить меня простить его, - резко произнесла Вивьен, вновь обретая серьезность и отрешенность, - Ни ты, ни кто бы то ни было…
Вивьен поднялась, собирая жалкие остатки своих вещей. Обрывки ее рубахи пошли на перевязку Дугласа, зато теперь на ней была другая, заботливо предложенная Майей. В целом Вивьен выглядела гораздо лучше, чем накануне, несмотря на осунувшиеся и заметно заострившиеся черты лица.
- Пусть тот, кому действительно нужно мое прощение, заслужит его не словами, а поступками, - она бросила короткий взгляд на Джона, и добавила чуть тише, и уже не так уверенно:
- А уж я подумаю, стоит ли он того…
Всем своим видом показывая, что разговор на эту скользкую тему она больше вести не намерена, Вивьен собрала последние крохи еды, завернув их в плотный зеленый лист. Даже в режиме жесткой экономии припасов им долго не продержаться, если в скором времени не посчастливится наткнуться какое-нибудь селение. Здешние леса были богаты ягодами и грибами, но чем дальше гонцы уходили от родного края, тем более чужой и дикой казалась природа. Целительница не рискнула бы употреблять в пищу незнакомые растения, а тем более не могла подвергать риску здоровье остальных. Своими опасениями она решила поделиться с Вардамиром.
- Дальше вести нас придется вам, святой отец, пока Дуглас окончательно не поправится, - легкая тень брезгливости отразилась на лице Вив, когда она произносила имя северянина, - И если мы не поторопимся, то рискуем умереть с голода…

- Тянет дымом, - отозвался Вардамир. - Пеплом.
Позади священника чертыхнулся Жденек, уронивший ноги Дугласа и заставивший Арея упасть на колени. Пока оба пытались вновь поднять бессознательного северянина, Вардамир вновь принюхался. Майя косо смотрела на него, ожидая продолжения.
- Где-то совсем рядом, - себе под нос сообщил священник. - Совсем рядом...
- Там, - махнул рукой Фэйтт. Все посмотрели в указанном направлении, лишь Вардамир обернулся на юношу, дабы, приподняв одну бровь, взглянуть ему в глаза. - Дым, - пояснил юноша священнику.
- И точно...
Дым, видневшийся у далекой рощи, был еле заметен, вился серым потоком, стремясь вверх, в небо. Не укажи на него Фэйтт, никто бы и не заметил. Жденек недоверчиво покосился на окружающих:
- И что мы будем делать?..
- Это не деревня, - сообщил Вардамир. - Здесь деревень нет.
- Ферма, - предположил Арей. - Точнее... была ферма.
- Даже если там кто-то был, он уже шел, ведь так? Да? - Жденек поправил кинжал на поясе, который стащил у Дугласа. - Ведь, если бы он там был, значит был бы огонь, ведь так?
- Он прав, - согласился Фэйтт. - Дым старый. Скорее всего, ферма горела ночью. Вряд ли тот, кто ее сжег, до сих пор сидит на руинах.
- А там могли остаться люди! - Жденек, предвкушавший уже себя, спасающим девушку из-под обломков разрушенной фермы, вновь чуть не уронил ноги северянина. - Мы можем им помочь!
- Девушкам лучше остаться здесь, - Арей взгляну на Вивьен. Постарался улыбнуться. Улыбка здорово красила его бледное лицо. - Чтобы... не повторять прежних ошибок...
- Разумная идея, - пробубнил себе под нос Вардамир. - Но с другой стороны, останутся они здесь совсем одни, с милостью Господа нашего... или пойдут с нами, под нашей защитой. Из нас только Вивьен дарован Господом дар целительства. Если там есть выжившие, то лучше, чтобы ты, дочь моя, оказалась рядом с нами.
- Идемте! - звонко воскликнул Жденек.
- Медленнее, - Фэйтт поднял Джона и двинулся вперед. - И не кричи так, Жденек.

Это действительно оказалось фермой. Остов сгоревшего здания, окруженный серым морем пепла, дымился, отбрасывая увиденный юношей дым вверх. Рядом с фермой валялись обломки от сарая - длинные черные бревна, утратившие первоначальную форму после пожара. У порога дома, зарытый в пепел, лежало тело. Тоже черное и обугленное. А рядом, на чем-то, смутно напоминающем колоду для рубки дров, сидел широкоплечий жилистый мужчина со светло-русыми волнистыми волосами до плеч. Лицо его покрывали борода и усы того же цвета. На мужчине, который, казалось, не замечал путников, была плотная рубаха из домотканого полотна, такие же порты, перепоясан он был выбеленной и вышитой льняной лентой. Штаны мужчины были заправлены в сапоги. Поверх рубахи виднелась безрукавка из овечьей шкуры, мехом вовнутрь. За поясом у него висел плотницкий топор, и одна рука безмолвного лежала на рукояти инструмента.
Недалеко от выжившего на земле лежал еще один человек с пепельными волосами и щетиной на весь подбородок. Раскинув руки, он невидящим взором смотрел в небо.
- Господь наш милостливый, смилуйся над детьми своими... - забормотал молитву Вардамир, глядя на остатки фермы. Фэйтт опустил тело Дугласа на землю, положил руку на эфес меча и двинулся вперед, внимательно глядя на сидящего.
Тот поднял голову, встретился взглядом с юношей и, кивнув на пепельноволосого, произнес:
- Он жив. Он говорит с Луной.

----------------------------------
Их тени пропали. Их тела горели. Их души, превращаясь в огонь, устремлялись в пустоту. Все до единого были перебиты, все жилища уничтожены. «Кто такое мог сотворить?» - спросил он себя, и взглянул на спутника. Они повстречались вчера вечером, этот человек тоже пришёл сюда, надеясь спасти раненых. Но он знал, что таковых среди всего этого небольшого хаоса не будут. Ибо среди искривлённого пространства, в четвёртом измерении серебряная нить, тянувшаяся несколько миль, оборвалась. Серебряная нить. Луна вела его. Луна хотела что бы он оказался здесь, в этом месте, здесь, встретить незнакомца. Встретить других.
«Войт».
Он запомнил его имя. Но в начале даже не обратил внимания на самого Войта, он увидел его тень. В последнее время встреча с тенями поредела. Теней не было, встречались лишь их владельцы. Мертвые.
«Я до тебя доберусь, Улыбающийся Мальчик».
А утром, когда они вдвоём вернулись сюда обратно, его спутник сильно огорчился. Он вынул из сумки небольшой мешочек, развязав, вытащил псилоцибиновые грибы, положил на обугленное бревно рядом с Войтом, что бы тот мог расслабиться. А сам разлёгся на земле, на хлопья серых пеплов. Хоть тени и пропали, но зато здесь ему нравилось. Всё было серым. Как он сам. Серый. Сотворенный из Лунной Пыли.
«Буду говорить… с Луной» - произнёс он.
Но как было множество раз, голос Луны он не услышал. Сколько не звал Её. Тогда он чуть сдвинулся, и теперь его тень и тень Войта находились друг против друга. Их тени общались. Пока не прибыли другие тени.
- Он жив. Он говорит с Луной – услышал он голос Войта
«Я буду говорить с ними».
- Я Хром, – представился он новоприбывшим, поднимаясь на ноги. – Меня нет… Ни сейчас, ни завтра, ни вчера… - голос его был чуть с хрипотцой, говорил он ровно, без эмоций, без интонаций.
- Кто-то похитил их Тени, – кивнул он в сторону валяющихся на сгоревшей земле тел. Про Улыбающегося Мальчика и про Грозовую Тучу с глазами из Красного Металла он пока решил не говорить. А то получится как всегда – от него отвернутся.

Сообщение отредактировал Sir PofIGIst - 10-07-2007, 7:03

Вивьен недовольно хмурилась, глядя на это представление. Ей и ранее приходилось иметь дело с сумасшедшими, и в том, что эти двое не в своем уме, девушка практически не сомневалась.
Зато она сомневалась в том, что сможет им как-то помочь. Вивьен была в состоянии залечить раны физические, но излечить душевные раны ей было не по силам. Лишь Боги способны на такое. Только каким богам молятся эти двое, да и признают ли они кого-то или что-то кроме плодов своего больного воображения?
Вивьен не осмелилась подойти к незнакомцам. Они выглядели отрешенными и, по меньшей мере, странными. А рука одного из них лежала на рукояти топора, что еще меньше располагало к доверию.
- Они явно чем-то одурманены, или же это явилось последствием тяжелейшей эмоциональной травмы, - негромко произнесла Вивьен, обращаясь к стоящей рядом Майе, - Оно и не удивительно…
При одном взгляде на пепелище, некогда бывшее фермой, при виде изуродованных тел, Вивьен едва сумела подавить приступ тошноты.
Возможно кто-то другой на ее месте уже давно привык к подобным ужасам войны, но только не Вивьен. Наоборот, чем больше она видела смертей, тем тяжелее становилось на душе, тем сложнее было выкинуть страшные картины из памяти. Тем чаще ее посещали ночные кошмары.

Войт мрачно ухмыльнулся, услышав обращенные не к нему слова девушки.
-Денек выдался тяжелый, - сипло проговорил мужчина, обернувшись к путникам и покрепче ухватившись рукой за топорище.
-Мое имя Войт, Войт Вишский, и какого черта тут произошло – мне не известно.

Выглядел он усталым и подавленным, но, по меньшей мере, трезвым и, что немаловажно, живым.

Жденек удивленно покосился на Вивьен:
- Ты теперь во всех людях врагов общества будешь видеть?..
Но парнишку от шага вперед удержала рука Арея, который пристально смотрел на представившегося Хромом:
- Мы знали одного Хрома, - произнес Фэйтт. - Это имя в здешних краях не приносит счастья.
Парнишка вырвался из хватки юноши, дернул плечом:
- Я Жденек, - сказал он. - А этот, - махнув рукой на Фэйтта, - наш бывший проводник, говорящий странными словами по имени Арей.
Майа чихнула, оборвав речь Жденека.
- За нами была погоня, - продолжил Арей. - Вы ничего не видели и не слышали прошлой ночью?
- Как вы можете говорить о чем-то, стоя на трупах людей, закопанных в золе?! - воскликнула Майа. - Это же... просто неправильно!
Позади всех оставленный на земле Дуглас закашлялся, открыл глаза, хватанул ртом воздух, пытаясь сесть.

-----------------------------------
Взгляд Хрома был таким, будто он пытался рассмотреть души собравшихся людей. "Сверлить взглядом" не совсем подходящее выражение, но это первое что приходит в голову.
Он не двигался. Не двигалась ни одна мышца, ни один мускул тела и лица. Лишь глаза, перебегающие от одного субъекта к другому. Казалось Хром видит из всего прочего нечто невидимое.
Девушка говорила негромко. Она обращалась к другой, рядом стоящей с ней девушке. Но Хром всё слышал.
"Не одурманен я. Не псих" – мысленно произнёс Хром. "Меня нет. Я пыль на остановившимся ветру. Я вижу иначе. Не существовать. Я думаю иначе. Много миров. Много вещей. Причины. Форменная пустота...".
- Мы знали одного Хрома. Это имя в здешних краях не приносит счастья.
"А как вообще может быть такое, чтобы имя приносило счастья в края?" - задался про себя вопросом Хром, а сам произнёс:
- Жденек. - Он сделал шаг вперёд. - Я вижу твоё дыхание. Оно бесцветное, - и Хром протянул руку парнишке.
А юноша, которого представили Ареем, поведал как за ними была погоня и поинтересовался, не наблюдалось ли ничего ночью.
Хром промолчал.
Чихнувшая девушка возмущалась. Хром думал, что наверное возмущаться тоже неправильно. Хотя как таковое Хром не придавал значения всяким "правильным неправильным" вещам.
Просто. Где всё начинается, где всё кончается? Не имеет смысла. Лишь происходит.
Тогда человек, который был позади всех, закашлялся. Он лежал. Теперь пытался сесть. Ослаб. Но тень его была крепкой.
- Он спас... - произнёс Хром.

Проснувшись утром, Майя ощутила, что насморк немного отпустил. Может, просто природа так переменилась и не было каких-то мерзких растений с гадкой пыльцой, а, может, мазь оказывала действие и спустя некоторое время после нанесения. Всё же благодарить за это улучшение девушка должна была только целительницу. Однако это утро было не самым лучшим временем для того, чтобы вообще трогать Вивьен. Она, видимо, пребывала ещё в состоянии глубокого шока после событий вчерашей ночи и вечера. Майя отметила про себя, что рубашка, отданная ею товарке, сидит на той гораздо лучше. "Непруха", - глупо выдохнула Майя, плетясь в хвосте процессии.
Когда глазам девушки наконец открылась та ферма, про которую говорила компания, она лишь вздохнула и попыталась подойти ближе. Кругом ещё чувствовалось тепло, хотя жар прошёл давным-давно. Недаром же лежал в пепле мужчина.
- Ты права, = так же тихо ответила Майя целительнице, пытаясь наконец завязать с ней разговор, однако тщетно - та отвернулась.
- Чо так и будем сидеть все? - шепнула себе под нос Майя, всё ещё не в силах понять, кто такие эти парни и почему сидят тут утром и с трудом идут на контакт.

Двое стояли против шестерых, смотрели друг на друга, и никто не решался прервать затянувшееся повторно молчание, кроме Майи. Она прервала его только для себя, шепнув слова себе же под нос.
Никто не шел на контакт, но что-то иное, нежели люди, шло к ним. Они этого еще не знали. Но могли чувствовать. Как по коже бегут мурашки. Как в ноздрях щекочет странная пыльца. Как в глазах начинает рябить, а голова, вроде бы ясная, кружится на ровном месте.
Солнце, скрывшееся за серыми тучами, тускло освещало окружающий мир. Мир отвечал теми же красками. Пеплом. Смертью. В мире, казалось, не осталось ничего прекрасного.
- Какого черта тогда вы стоите?.. - тяжело, медленно, сквозь частые вдохи, произнес Дуглас. Он сидел, смотрел на всех странным взглядом. Периодически глаза подергивались дымкой слепоты, но Джон мужественно сражался, превозмогая боль. - Какого дьявола все вообще сюда приперлись? Вам было мало при...
Он закашлялся. Тяжело, сипло. Согнулся и упал обратно на землю.
- С одним я могу согласиться, - себе под нос пробормотал Арей, но Вивьен услышала это. - Что мы здесь стоим?..
Вивьен не могла не согласиться с Ареем. Несмотря на то, что пепелище все еще хранило тепло огня, совсем недавно бушевавшего на ферме, вся атмосфера казалась пропитанной могильным холодом.
- Сама не понимаю, - полушепотом ответила Вивьен на риторический вопрос Арея, словно не заметив, что несколькими секундами ранее тем же самым интересовался пришедший в себя северянин.
«Оклемался-таки, - с некоторым облегчением отметила про себя Вивьен, украдкой скосив глаза на Дугласа. Видя, как Джон упал, зашедшись в кашле, целительница почувствовала непреодолимое желание броситься к нему, чтобы помочь подняться, сказать что-то теплое и ободряющее… но что-то больно кольнуло внутри, заставив отказаться от этой мысли. Это «что-то» червем точило душу девушки, истончая и изничтожая былые чувства.
- Нам действительно пора, не нравится мне это место, - Вивьен озвучила вслух то, что терзало, наверно, каждого из присутствующих. – Жденек, Арей, помогите северянину.
Ее взгляд, сосредоточенный и серьезный, переместился на двоих «душевнобольных», как мысленно окрестила их девушка.
- Вы пойдете с нами, или предпочитаете оставаться здесь и продолжать свое общение с Луной и прочими светилами?
- Успеем еще наобщаться, - Войт неожиданно легко соскочил с пня и отряхнул штаны от пепла. - Я вас не знаю и вы меня не знаете. Я не кидаюсь на вас с топором - наверное потому, что мне не нужна ваша смерть. Но если вы желаете своей, можете оставаться здесь. А я лично собираюсь убраться отсюда подальше.
Хром бесстрастно смотрел на серое небо:
- Встреча состоялась, - выдохнул он и переместил взгляд с небес не Вивьен. Вся левая сторона его лица была в саже и пепле. - В путь!
При последних словах Жденек поднял голову и устремил взгляд на Вардамира.
- Вы ведь знаете путь, верно? - как-то не очень уверенно произнес он.

(сразу вчетвером - с неподражаемой Амиликэ в компании с лаконичными Sir PofIGIst и Equinox)

- В путь! - неожиданно для самой себя громко повторила Майя. Она была несказанно рада, что странная ситуация наконец-то разрешилась решением. Причём, насколько девушка могла понять, идти будут все вместе.
- Вам помочь, парни? - Майе почему-то показалось, что одному из них определённо нужна помощь. Кто знает, отчего такое решение зародилось в голове девушки. Может, найденные в гордом одиночестве мужчины, которые и так как дети, нуждаются в заботе. Может, потому что Хром, вывалянный в пепле и пыли, отличался незавидным обликом.
Выдав свою последнюю фразу, Майя покосилась на Вивьен: мало ли как она отреагирует! Но бури упрёков не последовало, и Майя спокойно сделала шаг (она не имела понятия, в какую сторону идти, но шаг всё же сделала - этакая независимая!)

-------------
Он тоже пошёл. И они пошли. Должны были идти. Надо идти, проглатывая мгновения, в которых рождались и умирали Звёзды. Ветер дул им в спины. Тени истончились.
Ветер просачивается через что угодно. Через любую щель. Обтекает, дотрагивается, пробует, узнает. Узнает? В беспорядочном, а иногда следуя некой формуле разбрасывает облака по небу. Ветру известно многое. Многое?
Многое! Могущественное!
В любой момент может набирать свою силу. Из лёгкого ветерка превращаясь в сокрушительный ураган.
"Он встречался с Ним. С Грозовой Тучей с глазами из Красного Металла".
- Вам помочь, парни? - зазвучал голос девушки. В ней чувствовалась странная Сила. Воды, Земли, Огня и Воздуха... Но знает ли она, как знает Хром, что к примеру огонь есть душа любой вещи, которая вырывается наружу из земного тела и устремляется в Иные Миры.
- Всё что имеет свою Тень, имеет Душу. Тени - отражения Душ. Видимые глазу. А Огонь - есть суть самой души, - произнеся это, Хром подобрал с земли маленький и гладкий серый камушек. И поднеся к носу, сделал глубокий вдох. Казалось, он хочет вдохнуть камень целиком в себя.
- Когда горит, душа одного вырывается наружу. Душа второго остается, - он взглянул на девушку вопросительно.
Шагая дальше, Хром ещё раз поднёс к носу камень, так же глубоко как и в первый раз вдохнул, затем бросил себе в рот и проглотил.
«У Ветра нет Души. Но он знает всё. Бесконечен. Говорит, но не указывает. Но я найду все Тени и освобожу. И тогда Тени встанут друг на друга, образуют лестницу. Так я узнаю Тебя. Взберусь по Теням прямо к Тебе. Луна»

Сообщение отредактировал Father Monk - 29-07-2007, 11:56

Майя ошарашенно посмотрела на Хрома, но мысли свои придержала. Если сказать при сумасшедшем, что он сумасшедший, в лучшем случае можно натолкнуться на стену непонимания и нежелания понимать. А уж в худшем-то что... Однако, проследив за действиями странного попутчика, девушка так же подняла с земли камешек, брезгливо поморщилась, представив чьи развеянные в пыль останки покоятся на серых боках этого кусочка породы. Собравшись с силами, Майя поднесла камень к носу и понюхала. Она не знала, что именно учуял Хром, но ей, видимо, это было не дано. Только вот глотать землю с пеплом девушка явно не собиралась.
- Как вы запутанно говорите, - предприняла последнюю попытку как-то сдвинуть разговор в нормальное русло Майя. - Нельзя ли попроще?
Ей было всё равно, если примут за неотёсанную деревенщину. Компания вновь была на ногах и шла в известном лишь Вардамиру направлении, как и посоветовал Дуглас, есои это можно назвать советом.

Ферма осталась позади. Пепел и ветер довершат свою унылую работу. Сил и времени хоронить обгоревшие останки людей ни у кого не было. Иногда лучше притвориться, что вокруг не стоят скелеты с косами в руках, чтобы можно было уснуть в спокойствии. Пусть это спокойствие обернется твоей смертью.
Джон потерял сознание. Откинул голову и уплыл по волнам одному ему ведомых морей, куда-то туда, где жизнь была лучше... а может быть, он вел вечный бой на заснеженных просторах своей почти родины...
Фэйтт тяжело сопел, таща Дугласа вместе с подменившим Жденека Войтом. Как получилось так, что оба "сумасшедших" оказались в одной компании? Никто не заметил. Когда вокруг безумие, люди держатся друг друга. Пусть этих людей ты знаешь каких-то пару мгновений.
- Странные они какие-то, - шепнул Вардамир Вивьен, когда отряд двинулся. - Зря они пристали к нам. Не вышло бы чего.
Священник не поглядел на девушку при этих словах, но намек был слишком жирным, чтобы пояснять его еще. Майа могла от радости, что ее странный чих пропал, позабыть об осторожности. Жденек, при своей наивной вере в то, что если от людей не разит винным запахом, и они не держат тебя на прицеле арбалета, то это друзья, мог купиться на безобидный облик двух выживших. Но Вивьен, как, очевидно, рассудил Вардамир, не была похожей на своих товарищей. Хотя бы потому, что произошло это с ней. А не с той же Майей.
Больше священник ничего не сказал, дал время девушке подумать, ушел вперед, показывая дорогу. По его словам, которые он решился произнести во всеуслышание, до рыбацкой деревушки, к которой он вел спутников, осталось совсем немного. Хоть последние события и сбили их с курса.

В небе творилось что-то странное. Тучи, клубясь, набегали на солнце, скрывали его, улетали дальше, даря солнечный свет земле. И по новой... в воздухе висело нечто, что никто не мог описать словами и даже мыслями, но что четко ассоциировалось у всех с опасностью. С чем-то незримым, но вполне реальным. Казалось, сумасшествие преследует спутников по пятам. Призраки погибших в сожженной Поляне. Призраки павших в пути. Призраки тех, кто остался в той деревни, из которой началась дорога Вивьен, Джона и Фэйтта.
Никто не знал, имеет ли их путешествие цель. Были ли те, кто послал их за помощью, живы. Никто не думал на эту тему. Так было легче жить.
- Пахнет рыбой, - пожаловался в какой-то момент Жденек.
Они наткнулись на запруду, в которой угадывались очертания сетей. А после услышали шорох и заметили убегающую в заросли собаку. Высокая трава, достававшая многим до головы, захватила все пространство вокруг, и пробираться приходилось медленно, раздвигая толстые стебели руками.
- Деревня перед нами, - сообщил Вардамир, когда, казалось, не осталось никаких сил от стрекота кузнечиков и мошкары, налипшей на лицо.
Камыш раздвинулся, подался в стороны и явил взору спутников мутно-зеленое озерцо, на котором, держась на сваях, вырос поселок. На ближайшей к отряду пристани сидел рыжеволосый паренек с самодельной удочкой в руках. Он с любопытством покосился на прибывших, вскочил на ноги и скрылся среди построек.

Стояла тишина. И опасность в воздухе будто вибрировала.

Майя всё ещё вертела в руках камешек. Она вообще решила его не отпускать и не выкидывать. Хотя дай ей волю, она бы его на ниточку одела и на шею привесила в качестве талисмана. Но не об этом были сейчас все мысли девушки, она всё пыталась понть то, что говорил Хром ей и остальным про огонь и тени. Однако попытки все эти были тщетны.
Лишь необъяснимое ощущение опасности, витавшее в воздухе отвлекло Майю и заставило её наконец насторожиться. Девушка кинула камень в карман куртки и положила руку на эфес своего грубо сделанного меча. Хотя подобноружие в этаких передрягах мало могло помочь.
Показалась деревня. Однако и тут ощущение постоянного напряжения, опасности не покидало Майю, равно как и её сопартийцев.
- Парня вспугнули, - прокомментировала Майя. - Интересно, он на испугался?
Вообще-то Майе было неинтересно, испугался ли парень. Так или иначе, но тёплый приём здесь вряд ли найдёшь.

----------------
Девушка, быть может всего лишь последовав примеру Хрома, или же по личным соображениям, так же подобрав с земли камешек начала его нюхать.
«Если взглянуть иначе, откроется иное предназначение вещей. Готовить надо себя к иному, тогда не будешь удручён».
Хром в очередной раз вгляделся в небо.
«Что-то приходит, что-то уходит. Без постоянства вещей совершается идеальное постоянство. Идеальное? Переходящее на Бесконечное?»
Девушка, которая пыталась унюхать в камне чёрт-знает-что, обратилась к Хрому:
- Как вы запутанно говорите. Нельзя ли попроще?
- Молчанием, - ответил Хром, и впервые за всё время, будто обеспокоенный чем-то, облизнул губы.
«Я чувствую взгляд твоих металлических глаз. Грозовая Туча».
Хром на голову накинул капюшон своей серой накидки. Безымянный палец левой руки начал конвульсивно подрагивать. Больше он не говорил. То что творилось в небе начало его беспокоить.
резонанс
Правая рука Хрома молниеносно сняла кинжал с пояса. Никто из сопартийцев даже не заметил этого движения.
резонанс
Пространство колебалось. Это билось сердце Невидимо-Пугающе-Могущественного. С каждым биением, с каждым тактом резонанс усиливался.
«Грозовая Туча с Глазами из Красного Металла»
Вскоре они уже пробирались через высокие травы и камыши. На удивление Хрома, ни травы, ни камыши не захотели заговорить с ним. Они молчали. Зато насекомые. Они налипали на лицо. Заползали Хрому в ноздри. В уши.
«Я вам благодарен. Ваша Тени мне помогут».
Раздвинулись камыши. Перед взором возникло озеро, мертвенно-сладкого (в понимании Хрома) цвета. И мальчик, во чреве Озера блюдущий пустоту. С красными волосами. С волосами из крови муравьев. Который завидев Хрома и остальных, дал сдвигу.
гул(слова Майи звучали гулом)[иногда обычные звуки Хрому слышатся гулом, свистом и т.д. в зависимости от обстоятельств]
Хром своим кинжалом в форме клыка указал на поселок, и шевелил губами, будто о чём та предупреждая остальных.
"Биение Его Сердца выдавливает глаза и разрывает внутренности"

Сообщение отредактировал Sir PofIGIst - 31-07-2007, 7:25

Судя по всему, природа изволила шутить с путниками. Словно взбалмошная девица она играла с погодой, изменяя ее по своему разумению, отчего становилось еще более неуютно, чем прежде.
Вивьен досадливо морщилась, отгоняя от лица мошкару, но той, казалось, все было нипочем. Даже импровизированный веер, наспех сделанный из широких листьев, сорванных по дороге, совсем не справлялся со своей задачей.
Вскоре и без того безрадостное состояние усугубили показавшиеся впереди заросли болотной травы. Вивьен помнила с детства, что у жителей ее страны принести в дом камыши считалось дурной приметой. Еще будучи маленькой девочкой, она однажды принесла домой несколько тростинок камыша, тогда они привлекли ее внимание своим необычным видом и Вив казалось, что они станут чудесным украшением ее комнаты. Гнев матери был страшен, она обвиняла дочь в том, что своей мерзкой выходкой она может накликать беду…
Вивьен тряхнула головой, пытаясь отогнать ненужные мысли, словно надоедливую мошку. Девушка ускорила шаг, стараясь держаться поближе к впередиидущим, расчищающим путь для остальных, поскольку ей самой было невыносимо касаться ненавистных стеблей болотной травы.
При виде рыбачившего на пристани мальчишки, Вивьен с трудом сдержала вздох облегчения.
Этот рыжеволосый ребенок вдруг показался ей лучиком надежды на фоне всех неприятностей, свинцовыми тучами обложившими их со всех сторон.
- Пойдемте быстрее, там люди, они нам помогут! – голос Вивьен окреп, и звучал почти так же звонко, как прежде. Позабыв об осторожности, целительница бросилась вперед, к виднеющимся впереди постройкам.

В тот момент, когда Вивьен собиралась сделать первый шаг, Вардамир как-то неопределенно смотрел на Хрома. Знавал он и беседующих с луной и со звездами, и с чем только люди не беседовали, отведав грибов, даже и с демонами, и с мертвыми - при последней мысли он допустил улыбку в уголки своих глаз, но не далее. Махнув спутникам подождать и, собравшись уже для верности добавить "Тут погодьте", он понял, что его опередили - оставалось только следовать за целительницей.
Из-за домов, к которым устремились Вивьен и Вардамир, вывернул тот самый парниша. Его лицо осветила жизнерадостная улыбка, показавшая желтоватые зубы. В глазах промелькнули озорные угольки, и у всех, кто видел парня в тот момент, возникли ассоциации с демоном.
Хотя ни Вивьен, ни Вардамир демона, спроси их, никогда не видели...
- А мы вас ждем, - нахально вывалил парень прямо подоспевшим девушке и священнику. - Причем, уже давно.
Взгляд его слегка потеплел, но оставался таким же озорным. Улыбка никуда не делась.
- Прямо таки и ждете? Тогда, вместо того, чтобы лыбится, показал бы лучше, который дом старостин... - проборматал Вардамир, все еще погруженный в свои заботы, но потом, взглянув краем глаза на Вивьен, добавил, обращаясь к парню, - А то я давно что-то не бывал в ваших краях, да и память дырявая стала.

(Написано с выловленным в аське усталым мастером.)

Сообщение отредактировал Dakmor - 5-08-2007, 22:08

Майя обрадовалась, когда никто не проявил опасений, и Вив даже первая ринулась в сторону первых домов селения. Подумав пару мгновений, Майя присоединилась к целительнице и бросившемуся за ней Вардамиру. Она, не особо зацикливаясь на приличиях, схватила за рукав Хрома и потащила вслед за ушедшими сопартийцами.
Они подоспели как раз тогда, когда священник обращался к мальчику. Тут Майю будто громом сразило: как это так он не помнит окрестности? Девушка насторожилась, улыбка вмиг слетела с её губ. Странно как-то вот так, работая провожатым, вдруг ляпнуть, что не помнишь таких замечательных вещей, как дом старосты в единственной деревне на пути!

- Старейшина и ждет, - фыркнул парень. - А был бы ты здесь, я бы тебя запомнил.
Он засмеялся. Голос парнишки был хрипловат. А смех быстро угас, исчезнув в его улыбке и оставшись двумя искрами в глазах.
- Мал ты еще, меня то помнить, - беззлобно усмехнулся священник.
Парень махнул рукой, не глядя более на спутников, и двинулся в глубь деревни. Туда, откуда отчетливо пахло несвежей рыбой. Туда, где отряд встречала тишина.
Скрип деревянных свай под ногами спутников разгонял тишину, легкий визг ставень, качающихся под порывами ветра. Где-то залаяла собака, но быстро умолкла. Ни из одной трубы не вился над крышами домов дымок от очага, скрывающегося внутри.
В дверях одного дома беззвучно появился старик, угрюмый, с белыми волосами, выпавшими на макушке. Судя по одежде, старик был рыбаком - длинные сапоги, широкая куртка, перчатки, налипшая чешуя на штанах... В руках человек держал ведро, над которым мерзко жужжа вились мухи. Ведро полностью было заполнено рыбьими головами. Их остекленевшие, вылезшие неестественно наружу глаза уставились в последний раз куда-то вверх, туда, где за серыми тучами светило солнце. Раскрытые рты с посиневшими губами. Темно-бордовые и синие потроха, на которых налипли особо наглые мухи, ползающие взад-вперед.
Рыбак уставился на девушек, провожая их взглядом. Качнул руками, вытряхивая содержимое ведра в воду. Рыбьи головы взлетели в воздух, оставляя за собой шлейф из белесой слизи. Сильно воняло.
- Меня... меня тошнит, - слабо пробормотал Жденек, бредя рядом с Вивьен. - Я не люблю рыбу...
Взгляд паренька упал себе под ноги, где лежал обглоданный не до конца чешуйчатый хвост. Вокруг было так много белесой жидкости, словно кого-то уже вывернуло наизнанку.
Стоя во дворе другого дома, на них настороженно смотрела женщина. Взгляд глубоко посаженных глаз из под прядей нечесаных, грязно серых волос, узкое морщинистое лицо, безгубый рот-шрам. В руках она бережно укачивала спеленатый сверток. "Сама, как рыба", с отвращением подумал Жденек, отворачиваясь. Женщина яростно сплюнула в их сторону и, резко развернувшись, скрылась в избе. На мгновение путникам показалось, что в ворохе пеленок мелькнула рыбья голова. Жденек отчетливо вздрогнул и бессознательно схватил Вивьен за руку, ища хоть временного спасения от этого "рыбного наваждения". Парнишка-проводник лишь усмехнулся:
- Старая Эльга, она сумасшедшая, да... А вон и старостин дом, - указав на большую избу в конце улицы, парнишка зашагал обратно к причалам, ни разу не взглянув более на путников.
Священник уже решительно шагнул на крыльцо, когда его остановил окрик одного из мужиков, беседовавших у крыльца:
- Вардамир! Никак ты? - его окликал низенький, круглый, как колобок, мужичек, с сальными волосами и хитрой улыбкой на широком лице.
- Ну я... - Вардамир явно находился в замешательстве, и сумел лишь выдавить из себя, - ты ли это?
- Хах! Забыл старых знакомых значит. Ну, ну. Позор на твою седую голову. Я Вилло, Вилло Пивной Боченок! Вспомнил теперь?
- Ах Вилло... сколько лет прошло... да и поседеть от такой жизни немудрено, - Вардамир взъерошил свои волосы.
- Да уж, я смотрю жизнь у тебя... спутнику твоему вон здорово досталось, - Вилло показал пухлым пальцем на Джона. - ну да ничего, знахарка наша, Мельда, быстро его залатает, оглянуться не успеешь. - Он махнул тощему мужичку, с которым до того разговаривал, - Слышь, дуй к Мельде, скажи, пусть готовит свои снадобья, а будет кочевряжиться, скажи от меня.
- Нам бы... - Вардамир сделал шаг в сторону двери старостиного дома, намекая, что у них к старосте есть дело.
- Ох конечно, конечно, как это я не сообразил, заходи Вардамир, гостем будешь, и друзья твои тоже, заходите, люди добрые. Звать меня Вилло, я - староста тута, в деревне. - заметив попытку втащить Джона в дом, он махнул рукой, - А болезного вашего в сенях оставьте, авось девки не уволокут, кому он в такой кондиции сдался то, а позже мы его к знахарке откантуем, - и он незамедлительно рассмеялся собственной шутке.

(Монк, которому было лень постить самому, и немного Я)

НРПГ от Монка: обедаем у старосты, еда простая, рыба непременно входит в меню. Джона можно оставить в сенях, а можно протащить за стол, но он все еще плох и в беспамятстве. В доме Вилло и его жена, тоже "круглой" комплекции.

Сообщение отредактировал Dakmor - 5-08-2007, 21:29

-----------------------
Перед глазами Хрома бегали иные картинки, словно кадры, один за другим, как в старом диафильме, сменяясь поочерёдно:
«мальчик с красными волосами из крови муравьев… серое небо… серое солнце… колокольный звон… ветер… полёт… два сюрикена прорезают пространство, оставляя рваные раны на каждом этапе нарисованной реалии… их острые лезвия рвут серебреные нити… одни звёзды рождают серых сов, другие меняют свой цвет на лёгкий морской бриз, изменяя облик на лошадей и на двухмерных радужных бабочек, приколотых к разрушенным стенам сознания… сюрикены углубляются в тело мальчика… нежно и мягко разрезая плоть… из горла бьёт поток фиолетово-розовой крови… руки в шрамах зажимают кинжалы…касаются мальчика с волосами из крови мёртвых муравьёв, играя с ним… мальчик улыбается… мальчик смеётся… кинжалами вскрывают мальчику грудную клетку… руки перепачканные кровью ищут в груди… мальчик улыбается… руки находят… Луна!»
Картины закончились, сменившись новыми, звуковыми ощущениями.
До него доносились отдаленные звуки, прерываемые какими-то искажениями. Звуки то усиливались, то утихали. Можно было гадать, что же это за странное наречие?
«Я слушал звёзд, я слушал Тени, я слушал Сов, на немом наречии общался с камнями. Но этих не узнаю…»
И всё это время Хром смотрел в пустоту с невидящими глазами. И в тоже время вместе со звуками будто аккомпанируя им в снежно-закатной пустоте кривлялись черви. Огромные, у которых вместо языка свисали костлявые руки, с глазами на каждом из пальцев, а внутри глаз – маленькие люди, дующих в свирель.
- Я должен вскрыть мальчику грудь, - произнёс Хром, еле слышно. Осталось неизвестным, услышала эти слова Майа или нет. Она всё ещё тянула Хрома вслед за остальными партийцами, крепко держа за запястье(свитер у Хрома с короткими рукавами).
Затем вокруг всё исчезло, и остались лишь деревья. Хром чувствовал их напряженность, их великую и могущественную Силу. Но в действительности, почему они так напряжены, задался вопросом Хром.
«Всё же всё иначе чем кажется»
В один миг всё приняло первоначальное состояние. Хром огляделся. Они находились внутри какого-то жилища (в том числе и Джон). Увидел хозяина, тучного толстяка с огромным животом и такой же комплекции хозяйку. В центре комнаты стоял довольно большой обеденный стол с едой в виде жареных рыб. Из дальней комнаты доносился запах. Видимо там готовилась рыбная похлёбка.
Хром скинул с плеч свою небольшую сумку и положил недалеко от себя, прислонив к стенке. Так же снял свою серую накидку, развязал перевязь с ножами и сюрикенами, аккуратно разложил их в сторонке рядом с сумкой.
«В последний раз питался кузнечиками и звёздами, запивая утренней росой и туманом»
Под конец стянул с себя серый свитер, обнажив бледное, почти серое, но крепкое жилистое тело. Весь в шрамах. Резанных. Не долгих, но очень множественных. Будто на теле Хрома играли в крестики-нолики. Но всё же они не казались когда-то хаотично нанесёнными ранами, а будто имели некий порядок. Словно последствие ритуального обряда.
- Где могу сойтись с водой? – спросил он у хозяина. И ту же поправился: - Умыться.
А сам думал:
«Улыбающийся Мальчик»

Сообщение отредактировал Sir PofIGIst - 6-08-2007, 10:12

Пока Вивьен слушала разговор двух мужчин, встретившихся впервые после долгих лет, ее взгляд скользил вокруг, но зацепиться было не за что. Однотипные деревянные дома на сваях, во внешнем виде которых не было и намека на уют и гостеприимство. Угрюмые люди, и даже лица тех из них, кто делал попытку улыбнуться путникам, не становились от этого светлее и дружелюбнее. Все вокруг казалось каким-то мутно серым, невнятным и отталкивающим. И этот отвратительный рыбный запах, который, казалось, пропитал насквозь всю эту деревушку…
Вивьен вдруг показалось, что пелена перед глазами рассеялась, но окружающая действительность не заиграла от этого новыми красками. Наоборот, прежнее чувство, заставившее ее стремглав мчаться к этим серым домам, неприветливым людям, так же неожиданно утихло, как и появилось. Девушка разочарованно озиралась вокруг, пытаясь понять, что заставило ее так обмануться? Она настолько отвыкла от нормальной, комфортной жизни, что невольно приняла захолустную деревушку за оазис.
«Сколько дней мне приходилось спать на сырой земле, кутаясь в плащ? А здесь, возможно, удастся впервые за долгое время поспать на нормальной кровати» - пыталась себя мысленно подбодрить Вивьен, хотя вовсе не была уверена, что местные жители имеют представление о добротной мебели, а не довольствуются жесткими лежанками.
- А болезного вашего в сенях оставьте, авось девки не уволокут, кому он в такой кондиции сдался то, а позже мы его к знахарке откантуем, - толстяк рассмеялся собственной шутке.
Казалось бы, безобидная фраза, но она вдруг заставила Вивьен насторожиться.
Ни черта не смыслящая знахарка, которая и лечить-то небось умеет одних только рыб?! И это при живой целительнице?
Вивьен ощутила болезненный укол в сердце, какое-то незнакомое чувство, смешавшее с негодованием. Ей не хотелось самой лечить Дугласа, иначе бы она это сделала и раньше, но тот факт, что к нему будет прикасаться другая женщина, которая вернет ему жизнь, и которой он потом будет благодарен, забыв обо всем, что сделала для него Вивьен? Неслыханная наглость!
Щеки девушки вдруг вспыхнули румянцем, когда она вдруг осознала, что безумно ревнует! Глупое, но оттого еще более обидное чувство.
Втянув ноздрями прогорклый воздух, Вивьен выдавила из себя жалкое подобие благодарной улыбки, и последовала за остальными в дом старосты. Несмотря на нарастающий гнев, чувство голода не сдавало своих позиций.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 6-08-2007, 20:23

Майя никак не могла отделаться от пойманного ею чувства опасности. Так всегда бывает, когда человек, в которого ты свято веришь, вдруг оступается. Причём оступается в своей лжи, которую ты до этого даже и не замечал.
Не замечая, как сжимает запястье Хрома ещё сильнее, Майя следовала за Вардамиром, вслушивалась в интонации его голоса, но усиленно гнала от себя мысль, что вот, вот он прокол. Вот он, тот прокол, который подтвердил правомерность тех суждений, что высказали участники похода, встретив одиного пожилого монаха в столь ужасном месте. Да и что это он тогда протрезвел так быстро?
Все эти мысли носились в голове девушки, занимая её внимание полность., поэтому она не услышала (а, может, просто не переварила) ыразу Хрома о мальчике. Она сосредоточилась на священнике. Понятно было, что предъявлять какие-либо обвинения ещё рано, но и терять бдительность теперь тоже нельзя.
Майя не обратила внимания на запах и слизь, для неё, девушки деревенской, привыкшей к подобному антуражу своего места жительства, не становилось плохо, хотя краем глаза она и заметила все эти мерзости деревеньки. Майя даже позволила себе оглядеть крупную женщину со свёртком. На какое-то время девушка позабыла про Вардамира - уж больно эта склизкая вонючая деревенька с грязными, вонбчими и злыми людьми ей не понравилась. А ещё больше ей не понравился диалог между священником и старостой. "Так он его ещё и не знает, этого старосту! - пронеслась гневная мысль у Майи. - Только вот откуда сам староста знает нашего комбинатора?"
Пытаясь подобрать хотя бы один разумный ответ, Майя, отпустив уже руку Хрома, вошла в дом. На столе стояло блюдо с рыбой. После долго марш-броска по полям, когда приходилось жевать сухой паёк, Майя была несказанно рада рыбе. Она сразу выкинула из головы мысли о Вардамире, ненормальном Хроме, грязных людях. Точнее, не выкинула, а отложила на потом.

- Рыба, - как-то даже удивленно произнес староста. - Ах, ну что за баба, а!.. Совсем очумела!
В зале при последних словах появилась низенькая, сухая старушка, косым глазом посмотревшая на круголицего старосту.
- Рыба еще нашим предками в еду доставалась, - себе под нос пробубнила она.
- Тащи чего-нибудь мясного. Это ж Вардамир со своими спутниками! - староста плюхнулся на свое место.
- Нету. Им и не надо.
- Молчи, баба! Если ты дура, это не значит, что они - тоже такие, - Вилло протер лоб тыльной стороной ладони. - Не обращайте внимания, она ж дикая совсем, путников с рождения не видела, все по подвалам прячется.
- Я не прячусь, - все так же бубня, произнесла старушка, ни к кому не обращаясь.
- И про всякую чепуху любит языком молоть, - староста обернулся. - Ты еще здесь? Ну тебя!
- Потом можно и меня. Сначала - этих, - и костлявый палец старушки указал на Майю с Вивьен, что примостились рядом.
- Пшла вон, дура! - ругнулся Вилло. - Простите, пожалуйста, такая язва, но не убивать же ее... кому она нужна, ни здесь, ни там... вот и... кхм... в общем, за прибытие. Выпьем.
- Выпьем, - согласился Вардамир.
- Вы не стесняйтесь, накладывайте, кушайте, все от меня. Не то, что в этих харчевнях, сдерут еще втридорога, - Вилло отпил из костяного кубка, рыгнул, смущенно заулыбался. - Деревня, простите уж... Куда путь-то держишь, Вардамир? В Даэллу, как обычно?
Священник кивнул, занятый рыбной похлебкой.
- Эх, Даэлла... - мечтательно протянул староста. - Вот помню я, когда в первый раз встретил Вардамира... Погоди... когда ж это было? Нет-нет, не подсказывай, я сам вспомню... э-э-э... три года назад? Пять лет? Ай, память дырявая! В общем, не важно. Но я был тогда в Даэлле, да-да-да... или не был? - и Вилло засмеялся, сочтя все это забавным монологом. - Да вы кушайте... вот отдохнете, байками покормите меня, да сельчан моих... покормите же? Эй, малец, тебе говорю. Нечего на девушек заглядываться, насмотришься еще, какие твои годы...
- А у вас... я не заметил... - Жденек смущенно потупил взор. - Девушек...
- Ну так. Не все ж тебе одному, а? - Вилло подмигнул пареньку. - Они дома сидят, ужин готовят. Верно, баба?
Старуха, что ушла недалеко - в ближайший угол - как-то гадко захихикала.
- Дура и есть, что ж ты с нее возьмешь... - в сердцах вновь ругнулся староста.

Джон не участвовал в общем веселье. Заботливо укутанный в шкуру, он лежал на лавке в сенях с закрытыми глазами. Его ровное дыхание выдавало глубокий сон, в который погрузился северянин. Покой не был нарушен даже тогда, когда дверь с легким скрипом отворилась, впуская еще одну скрюченную женщину преклонных лет с длинными серыми волосами. Опираясь на клюку, она проковыляла к лежащему Дугласу и бесцеремонно приподняла ему одно веко.
Следом за Мельдой вошла длинная, бледная и будто бы погруженная в апатичную грусть девушка. Это здорово портило ее внешность, а бледность придавала схожесть с призраком. Русые волосы, заплетенные в косу, перехватывала тесемка на лбу странного водянистого цвета.
- Зрачка нет, - прокряхтела Мельда. - Видишь, Эйна?
Девушка не ответила. Лишь слабо кивнула.

Майя с аппетитом и благодарностью, написанной на лице, принялась за еду. Её ни сколько не смущало то, что посадочных мест было немного, поэтому пришлось потесниться, чтобы смогла сесть и Вивьен.
- Приятного аппетита, - с набитым ртом тихо сказала Майя соседке.
Вероятно, у целительницы, непривычной к такой жизни, аппетита хорошего и не было, однако вежливость ещё никто не отменял.
И тут появилась мерзкая старуха. Она что-то бубнила про то, что не подаст мясо ("Да кому оно, твоё мясо, нужно?!"), а потом бросила своё недоброе словцо девушкам. Майя даже перестала жевать. По обычной деревенской привычке она была готова вступить в перепалку, и тогда ещё было бы неясно, кто кого бы одолел, однако суеверный сельский страх, росший внутри Майи вместе с неё самой, да и благодарноть гостеприимным хозяевам удержали её от ответного выпада. В конце концов, она уже давно для себя решила, что деревенька эта - гнилая, люди тут - странные и недобрые.
Однако после случившегося червячок сомнений вновь зашевелился в душе девушки. Она несколько раз бросила косой взгляд на священника, но не уловила ничего подозрительного в его облике.
- Большое вам спасибо за гостеприимство, - вдруг подала голос Майя. - А как вы вообще познакомились с нашим Вардамиром?
Весь довольный, сытый вид девушки говорил о праздности и несерьйзности её вопроса. Однако она была напряжена, как никогда ранее. Ещё никогда ранее ей не приходилось играть в лицемерие.

Вивьен со скучающим видом медленно отправляла себе в рот маленькие кусочки жареной рыбы. Это скромное блюдо после долгих лишений должно было показаться ей изысканным яством, но аппетит внезапно улетучился. Целительница исподлобья поглядывала то на старосту, то на Майю, за обе щеки уплетавшую свою порцию рыбы, и непонятное чувство тревоги ни на миг не оставляло ее.
- Благодарю вас за прекрасный ужин, - улыбнувшись старосте, вежливо проговорила Вивьен, поднимаясь из-за стола. – Пожалуй, я немного прогуляюсь, подышу свежим воздухом.
Собственные слова показались ей абсурдными – затхлым воздухом этой деревни она дышала с трудом, мечтая вновь оказаться в утреннем лесу, где действительно можно вдохнуть полной грудью свежий, живительный аромат хвои и трав.
Аккуратно затворив за собой дверь, девушка вышла в сени и встала как вкопанная. Собственно, она ожидала увидеть здесь старую знахарку, но присутствие девицы, склонившейся над Дугласом, оказалось для нее полной неожиданностью.
- Кровопускание устраивать изволите, или нашпигуете его целебными кореньями? – с нескрываемым раздражением язвительно поинтересовалась Вивьен. Две пары глаз воззрились на целительницу, столь беспардонно лезущую в их дела. Вивьен старалась сохранить невозмутимый вид, расправив плечи и глядя на старуху и ее ученицу сверху вниз. В начале пути Вивьен была не более чем робкой девчонкой, дрожащей как заячий хвост при малейшей опасности. Но теперь она стала уверенной в себе девушкой, которую не так просто сломить. После пережитых ужасов она закрылась от внешнего мира в плотную скорлупу, не позволяя и далее причинять себе боль. А в двух женщинах, склонившихся над человеком, который… отчего-то заставлял ее ревновать, если она и не видела потенциальной угрозы, то их присутствие сильно уязвляло ее самолюбие.
- Я сама займусь его лечением, - тоном, не терпящим возражений, произнесла Вивьен, приближаясь к женщинам. – Я разбираюсь в целительстве получше вашего, и уж тем более не доверю вам жизнь этого человека.

Арей Фэйтт

Юноша не заметил выпада Майи, его взгляд, уставший и голодный, обратился вслед за вышедшей в сени Вивьен. Фэйтт хотел было встать, но ощутил на своем запястье чью-то руку, оглянулся, чтобы увидеть настороженный взгляд Войта. Вишский покачал головой, отвечая на незаданный вопрос.
- Что ты вообще знаешь? - по губам Фэйтта скользнула улыбка. - Я даже имени твоего не запомнил.
Он сбросил руку Войта и направился вслед за девушкой.

Вивьен

Эйна, робко опустив глаза, посторонилась, словно птица, которую спугнули с ветки. Руки девушка сложила в замок спереди, будто не находя себе места. Ее наставница, качнув гривой своих волос, явно не была из той же породы, что и ее ученица. Мельда улыбнулась, показав два передних - и, на взгляд Вивьен, единственных - зуба, провела морщинистой рукой по лицу Дугласа.
- Деточка, - голос знахарки был сладко-приторным, хрипящим. - Ты молода, горяча и много о себе думаешь. Однако в твоем голосе и в твоих глазах я вижу не больше, чем приговор для этого... - старуха принюхалась, - северянина?
Эйна подняла голову, в ее взгляде будто бы проскользнуло удивление. Однако она ничего не сказала.
- Целительство, которое собираешься задействовать ты, построено на догматах магии, той самой, что ты, несомненно, зовешь Магией Жизни. Материя, эфемерная материя этой энергии, требует восстановления, спокойствия и любви, - Мельда продолжала гладить Джона по щеке. Ее слова заставили Эйну отступить еще на шаг, но голову ученица не опустила. Лишь нечто вроде страха пробежалось по ее лицу. - Сделала ли это ты? О нет, я вижу, что даже не думала. Любовь к любой форме жизни соседствует в тебе с яростью, раздражением и обидой, так свойственными юности. Творя целительство, ты нанесешь ему новую рану, куда худшую, нежели те, что есть у него сейчас. А в обычном знахарстве, деточка, я смыслю намного больше тебя. Эйна, куда ты задевалась? Иди сюда.
Ученица шагнула вперед.
- Не бойся, дотронься до этого человека. Она тебя не укусит.

(нрпг: подробнее о магии я попытаюсь написать сегодня ближе к вечеру в Обсуждении)

Сообщение отредактировал Father Monk - 13-08-2007, 12:45

Проводив взглядом Вивьен и Фэйтта, Вилло ехидно хихикнул и хлопнул сидящего рядом Вардамира по спине, заставив последнего поперхнуться супом:
- "С нашим Вардамиром"... ну ну, что-то раньше, три года назад то, за тобой не замечалось, чтобы ты за молоденькими приударял, да еще и за двумя сразу! - Вилло захохотал, но взглянув на сдвинутые брови священника и предвидя реакцию девушки, он замахал пухлыми руками, - Ну шучу я, шучу, ой не могу, - он опять захихикал.
- Познакомились мы с ним три года назад, - начал Вардамир, взглянув на оставшихся слушателей, - тута в деревне, я как и сейчас, осенью, держал путь в Даэллу, только шел по реке, на маленькой лодочке. Ну и сдуру причалил сюда. Народец тут тогда, как и сейчас, негостеприимный был, да еще и... - он взглянул на Вилло, не решаясь продолжать.
- Да ладно, чего уж, - махнул в очередной раз рукой Вилло, - старостой тогда старая карга была, никому от нее сладко не было, ну и я единственный был, кто Вардамира в хату впустил ночевать - ну тык я и вообще не здешний ведь, с востока, тоже не всегда людишек тут понимаю, но не о том мы... Ну мы ночь сквозь просидели за добрым разговором, - Вилло недвусмысленно потер тыльной стороной ладони шею, а Вардамир лишь усмехнулся, - вот, а потом мне надо было в Даэллу, рыбу продавать, ну мы и отправились вдвоем. Помнится там, в кабаке "Зеленый Кит"... - Вилло драматично закатил глаза.
- Ну ладно, ладно, без подробностей, отрок, - в притворном ужасе замахал на него Вардамир. После чего они чонулись и, лихо осушив немаленькие кружки, захохотали.
- Ну не буду тогда, не буду. Но ты расскажи, как это эти вот, приличные с виду путники, познакомились с "ихним Вардамиром"?
- А чего тут рассказывать, я ж не знал, что ты теперь староста, ну и я решил, чтоб подальше от старухи, по тракту, значится и тут слышу от крестьянина, что бандиты на тракте. Ну, думаю, делать нечего, придется через вашу дыру... Присел под деревом подкрепить сил, - Вардамир хлопнул по пустому винному меху, - и тут путники, ну я им, как добрый человек и слуга Господень, так и говорю, что, мол, по тракту ходу нет, а вот можно через деревню и по реке... ну вот мы и... а тут, оказывается, ты старостой заделался. Чего с каргой то сталось?
- А чего сталось? Той самой осенью, что мы в Даэлле ээээ... обращали постояльцев Зеленого Кита в истинную веру, она в ящик сыграла, ну а народец местный, убей меня, не знаю зачем, меня старостой выбрал. Но я не жалуюсь, нет. - Вилло внимательно и серьезно взглянул на Вардамира, - Ты точно ничего такого не делал, греховодник ты старый, а то девченка то на тебя смотрит, что будто дырку просмотреть хочет, - Вилло подмигнул Майе.
- Эээээээ? - только и смог протянуть Вардамир, недоуменно переводя взгляд с Майи на закрывшуюся за Вивьен дверь и обратно.
(& Father Monk)

Сообщение отредактировал Dakmor - 14-08-2007, 0:02

Майя прикончила свою порцию жареной рыбы и почувствовала себя жутко довольной. Первый выпад Вилло девушка проигнорировала, списав всё на грубую деревенскую манеру общения. Рассказ старосты немного расшевелил ленивый после обильного принятия пищи ход мыслей Майи. Сомнение относительно того, как можно совершить этот путь и не помнить дороги одолевали её, но всё же настороженность уступила место тупому безразличию. Но не сказать того, что персона старосты вызвала у Майи если не омерзение, то, по крайнеё мере, неприятное чувство, нельзя. Тут он ещё и «сострил» вновь относительно того, куда Майя смотрит. Да в этот момент она вообще никуда не смотрела, просто задумалась и смотрела мимо всех присутствующих. Однако, как и положено честной девушке, подобная реплика заставила её покраснеть и потупить взор.
- Вы бы следили за потоком своих мыслей, господин, - смущённо пробормотала она, искренне желая побыстрее покинуть поле зрения опрометчивого Вилло.

В доме старосты

Вилло с извиняющимся лицом развел руками:
- Ну-ну, я ж не думал, что ты у нас... Эх, Вардамир, где мои юные годы... когда я также краснел, буде какая селянка юбку случайно задерет... Выпьем?
- Выпьем.
Оба вновь чокнулись. Круглое лицо Вилло раскраснелось, он плеснул еще.
- А мож махнуть мне это с тобой, а? В Даэллу... давненько я там не был... оброс, вишь ты, хозяйством, стал жирный, как индюк. Эй, малец, ты хоть знаешь, что такое индюк, а? Чего киваешь?
Жденек перестал кивать, опустил голову, чуть ли не уткнувшись в свою тарелку. Староста добродушно засмеялся.
- Ну и компания недотрог... воспитывать их надо, Вардамир, воспитывать. Выпьем?
- За что?
- За воспитание.
- Выпьем.
Пустые бокалы, веселые глаза Вилло.
- Эй, малец... ежели тебе того-самого, комната нужна, так ты это... будь как дома, там вон дом рядом... ну это... сарай, конечно, но вполне ничего себе... и сено там еще не тухлое... хорошее, кстати, сено, Вардамир. Мы ж его из-под самых Сопок тащили, слухи ходили разные... мол, мертвые из могил встают. Я эти слухи лесом послал. Ну и никто нам не встретился. Выпьем?
- Выпьем.
- Ик... не встретился, грю... вот... да чего вы все тут сидите кислые такие?
- Ждем разрешения удалиться, хозяин, - впервые подал голос Войт.
- Удаляйтесь, удаляйтесь... - добродушно рассмеялся Вилло в очередной раз. - Во как малец вскочил, ажно дым стоит!..

Вивьен

Вивьен смотрела на старуху с нескрываемой враждебностью и вызовом во взгляде. Она сложила руки на груди, до боли впиваясь ногтями в кожу. Девушка чувствовала небывалый прилив сил, энергия пульсировала в ней, а нарастающий гнев, казалось, заполнял каждую клеточку ее тела.
- Да что ты понимаешь, старуха? - сквозь зубы процедила Вивьен.
В этот момент она была похожа на волчицу, защищающую своих волчат. Каждое прикосновение старухи к Дугласу отзывалось почти физической болью в душе целительницы, еще больше распаляя гнев.
- Не бойся, дотронься до этого человека. Она тебя не укусит, - сказала старуха, обращаясь к своей ученице.
- Кусать не буду, сразу загрызу, - хищно улыбнувшись, произнесла Вивьен, не сводя глаз с девицы, которая уже было сделала шаг к северянину. Непонятно было, шутит ли она, или говорит серьезно, во всяком случае, ничего хорошего ее улыбка не предвещала, было в ней что-то животное.
- Да и тебе, старуха, лучше бы убрать от него руки, - добавила Вив, вплотную подходя к знахарке.
Слова старухи о Магии Жизни плотно засели в голове целительницы. Вивьен чувствовала, что Мельда может оказаться права, и боялась этого, поскольку сил и желания помогать северянину было явно недостаточно. Бушевавший в душе гнев лишь усугублял положение, истончая и ослабляя связь целительницы с собственной магической силой.
Вивьен понимала умом, что следует прислушаться к знахарке и отступить, но сердце диктовало свои правила поведения.
- А то что? - Мельда прищурила свои подслеповатые глаза, глядя на Вивьен снизу вверх. - Сейчас ты не больше, чем просто злобный сосуд, в который кто-то по ошибке залил зелье, да пробку глубоко воткнул, не выткнуть.
Знахарка засмеялась скрипучим, сухим голосом. Смех быстро утих.
- Эйна, если ты будешь бояться и дальше, то никогда не увидишь рассвета, - совершенно серьезно, будто говорила о приплодье скота, произнесла Мельда. Ее ученица вздрогнула, побледнела еще больше и дотронулась-таки до северянина, но тут же отдернула руку, словно ошпарившись.
- Он... он... - слова не сумели сорваться с ее губ, а Мельда уже качала головой.
- Да. Убийца. Насильник. Вор. Грабитель, - потрескавшиеся губы знахарки обнажили зубы в улыбке. - Уйди, деточка. Тут ты не поможешь, если, конечно, не хочешь, чтобы этот человек помер. А он помрет, это я тебе обещаю.
- Что здесь происходит? - раздался голос Фэйтта позади Вивьен.
- Ничего, совершенно ничего заслуживающего внимания, - ледяным тоном произнесла целительница, даже не взглянув на проводника. Ее холодный взгляд скользнул по лицу знахарки, потом на мгновение задержался на лице Джона.
Не говоря более ни слова, Вивьен, ровно держа спину и вздернув подбородок, быстрым шагом вышла из дома. Мельда лишь улыбалась, глядя вслед Вивьен.
- Молода... - полушепотом произнесла знахарка. - Эйна, куда ты пялишься?..
Старуха повернулась, проследив за взглядом ученицы, приподняла брови, изучая Фэйтта.
- Говорила ли ты правду? - спросил Арей, поймав взгляд Мельды. - Насчет него, - кивок в сторону Дугласа, - и...
- Кто ты? - перебив, как-то глухо произнесла знахарка. - Кто ты, отрок?
Фэйтт не ответил, молчал, глядя на старуху.
- Я тебя раньше знала?
- Все, кто знал меня раньше, - медленно ответил юноша, - давно обратились в прах...
Эйна смотрела на бледное лицо проводника, видя грусть и печаль, отражающиеся в его глазах, заставляющие бледность усиливаться, а голос - утихать.
- Обозналась, - легко согласилась Мельда. - Молод ты шибко, отрок.
Арей двинулся прочь, мимо знахарки и ее ученицы, раскрыл дверь и выскочил следом за Вивьен.

(на пару с Амиликэ)

На выходе стояло двое мужиков, оба пристально посмотрели на вышедшую Вивьен, оба держали нечто вроде самодельного оружия в руках. Ни один не пошевелился, чтобы последовать за ней, но взгляды обоих проводили девушку, когда она удалялась от двери дома старосты.
Рядом с ближайшей хибарой, свесив ноги с платформы, сидел тот самый паренек, который, обнажив в улыбке зубы, помахал Вивьен рукой.
Вивьен не обратила на них ни малейшего внимания. Ей было откровенно наплевать на этих людей, на всю суету вокруг. Оружие? Какой ущерб ей может нанести оружие, если душевная рана куда глубже и уже долгое время саднит, причиняя ей невыносимую боль. Вивьен чувствовала себя опустошенной. Ей сейчас было гораздо хуже, чем прежде. Слова старухи жгли как пощечина. Вивьен с трудом удалось сохранить лицо и удалиться с гордо поднятой головой. Теперь она понуро шагала по деревне, опустив глаза и стараясь ни с кем не встретиться взглядом. Она молча опустилась на корточки на краю пристани, затем села на потемневшие от времени доски, стянула с себя сапоги и свесила вниз ноги. Кончики пальцев касались прохладной воды, ее мерный плеск действовал успокаивающе и расслабляюще, а девушка не сводила глаз с мутной глади озера, словно стараясь в нем утопить собственные волнения и страхи.
- Вивьен! - голос Фэйтта окликнул ее позади, но юноша не сразу нашел девушку, прошел мимо, и голос его крикнул снова: - Вивьен!
Он вывернул из-за дома с другой стороны, замедлил быстрый шаг, аккуратно ступая по краю пристани, дабы не упасть в мутную воду.
- Не нужно здесь оставаться одной, Вивьен, - произнес Фэйтт тихим голосом, останавливаясь поодаль. - Не нужно.
Вивьен равнодушно кивнула, не поворачивая головы. Отрешенным взглядом она скользнула по поверхности озера, задержав внимание на густых зарослях камыша. Недоброе предчувствие колыхнулось в душе целительницы.

(соавтор - Father Monk)

Вивьен

Фэйтт тяжело вздохнул, опустился на корточки, не стараясь приблизиться к Вивьен.
- Сейчас тебе кажется, что весь мир - против тебя, - заговорил, наконец, юноша. - Что никто не понимает, и что всех ты ненавидишь, верно?
Он махнул рукой, сам себе отвечая на вопрос.
- Злость и ненависть не принесет тебе успокоения. Я знаю, о чем я говорю, Вивьен. Я сам был зол... все, кого я любил, все, кого я знал... их всех убили. Вырезали, спокойно, как забивают заразный скот... - голос Арея дрогнул, но он упрямо продолжил: - Мои руки тряслись от ненависти ко всему миру, который оказался несправедлив и жесток. Я... я совершил много ошибок... а потом бежал, пока не очутился здесь. Что принесла мне злость и ненависть? Только страдания. Зачем тебе страдания, Вивьен? Отпусти их. Пусть они уйдут, останутся там, на той дороге... рядом с теми, кто уже не встанет. Но если ты хочешь совершить правосудие, возьми кинжал и возвращайся назад, в дом. Никто другой за тебя этого не сделает.
Фэйтт грустно улыбался, старался не глядеть на целительницу.
- Извини. Я не так часто говорю... а когда это делаю, несу всякий бред. Извини, Вив...

Вивьен слушала молча, по-прежнему не оборачиваясь. Ее отрешенный взгляд был направлен в пустоту. В какие-то моменты слова, произнесенные юношей, вызывали череду неясных образов. Некоторые из них становились ярче, обретали четкость и складывались в безрадостные картины. Вивьен чувствовала боль Арея, она переживала все заново вместе с ним. Ей самой была знакомы эти чувства – боль утраты, чувство беспомощности и безысходности.
Когда она, наконец, обернулась к проводнику, в ее глазах стояли слезы. Казалось, вся ненависть и злость вытекали из тела вместе со слезами. Вивьен стало немного легче, но вновь появилось неприятное чувство внутренней пустоты, которую необходимо было чем-то заполнить.
- Спасибо тебе, Арей, - грустно улыбнувшись, произнесла Вивьен, - ты мне очень помог. Ты даже не представляешь себе, насколько ты мне помог.
Она выдержала паузу и, видя что юноша собирается что-то сказать, жестом приказала ему молчать.
- Это может показаться глупым, но ты должен мне поверить. Ты можешь меня понять как никто другой. Это… - она замялась, подбирая нужные слова, - это как чувство тревоги, неясное, но очень сильное. У меня нехорошие предчувствия. И я боюсь. Боюсь за Джона.
Она невольно смутилась, озвучив свои потаенные мысли. Вивьен так давно не произносила этого имени вслух, предпочитая заменять его бездушным словом «северянин», что сама удивилась звучанию своего голоса.
«Джон» - мысленно повторила она, чувствуя, что больше не испытывает омерзения и неприязни к этому человеку.
- Ты должен помочь мне, Арей, - вновь обратилась Вивьен к Фэйтту, - не знаю как именно, я даже не знаю есть ли она, эта конкретная опасность. Но я чувствую, что эта старуха… Мельда, - Вивьен почувствовала, что в душе вновь вскипает гнев, но моментально подавила его. – Она ему не поможет, как бы она не сделала хуже! Я сама хочу ему помочь, понимаешь меня, Арей?

Вивьен

Арей сел, обхватив колени руками.
- Ты думаешь, что разбираешься в людях, Вив, и я не буду с тобой спорить. Сейчас ты сама не понимаешь, что хочешь больше - оставить Джона в покое, вычеркнув его из своей памяти, или же приблизить его, став опекуном... - Фэйтт улыбался. Улыбался грустно и как-то очень... трагически. Словно не было тех двадцати лет, на которые выглядел юноша, а был поломанный судьбой сухой старик, увидевший, как убивают его внуков. Бледное юное лицо Арея выражало печаль и тоску.
В голову Вивьен могла закрасться мысль, что он так и не рассказал о своем прошлом, и от чего именно он бежал в Столицу. Но девушка была увлечена своим ходом мыслей, а потому не задалась этим вопросом. А Арей не решался говорить первым...
- Не стоит так очернять эту знахарку только за то, что она прикоснулась к Джону, - Фэйтт вздохнул. - Но да, я тебя понимаю, Вив. Я прослежу за Мельдой и Джоном, если ты так хочешь. Останусь рядом с его кроватью всю ночь, не смыкая глаз. Я...
Он хотел что-то сказать, но не сумел, не вытолкнул слов, встал, оттряхнув штаны и старательно отводя взгляд.
- Не оставайся здесь одна, Вив. Это не то место, где можно оставаться одной. Пойдем отсюда.
Целительница не стала спорить, ибо мутная вода нагоняла чувство опасности и тревоги, заставляло мысли порхать, как птицы - с ветки на ветку. Юноша протянул руку, помогая Вивьен встать. Он все еще улыбался, но бросил лишь один быстрый взгляд девушке в глаза. И тут же отвернулся, словно стыдясь или смущаясь.
Деревня затихала, медленно укутываемая покрывалом ночи. Немногочисленные факелы, развешанные на главной дороге, бросали серые тени вокруг себя в надвигающихся сумерках, и потрескивали, сжигая рыбный запах. Где-то хрипло надрывались вороны, где-то далеко, но так близко. Два мужчины с самодельным оружием стояли поодаль и смотрели прямо на Вивьен, почти не моргая и не отводя угрюмых взглядов.
- Не смотри на них, - шепнул Арей. - Иди, не оборачивайся.
Оба сельчанина двинулись следом, медленно, соблюдая дистанцию, но не упуская путников из виду. Вороны кричали все также хрипло. Факелы трещали. Тени становились все виднее и длиннее.
- Не смотри на него! - взвизгнул женский голос справа от Фэйтта и Вив, и оба, обернувшись, увидели ту самую старуху с ребенком на руках. - Не смотри!
Она круто повернулась, и то, что казалось ребенком в пеленках, предстало перед взглядами проводника и целительницы во всей красе. Старуха держала на руках длинную и пожелтевшую от старости рыбину с выпученными глазами, завернутую в человеческие пеленки.
- Создатель милостливый... - выдохнул Фэйтт, толкая Вивьен в спину. - Иди, Вив... не останавливайся.
- Не смотри! Не смотри! Не смотри! - надрывалась женщина позади них.
Когда они достигли домика старосты, на крыльце сидел тот рыжеволосый паренек, водя коротким ножом по деревяшке. Он улыбнулся, увидев спутников, махнул рукой:
- Ваши уже в сарае. Ушли спать.
- Иди, Вив, - проговорил Фэйтт.
- А ты?
- Не волнуйся за меня. Я прослежу, чтобы с Джоном ничего не случилось.
- Не боись, Эйна такая недотрога, что ее, даже если насиловать, никто не... - захохотал паренек, но Арей, шагнув вперед, навис над ним:
- Помолчи, - как-то неуместно в этой ситуации произнес проводник. - Лучше проводи девушку до этого вашего сарая. И покажи мне, куда унесли нашего раненного спутника.
- Ладно-ладно, - улыбка, казалось, не сходила с лица рыжеволосого. - Покажу.
Он подмигнул Вив и двинулся в сторону сарая, куда раннее ушли все гостившие у Вилло спутники, кроме задержавшегося за разговором - и пивным бочонком - Вардамир.

Сообщение отредактировал Father Monk - 20-08-2007, 17:25

------------------
И так повечерело. Хром стоял посреди старого сарая. Снаружи у ворот горел единственный факел, потрескивая в тёмно-серой безмолвии.
Улыбающийся Мальчик почему-то не давал Хрому покоя. Он всё время думал о нём, о своих окровавленных кинжалах, о бело-малиновой крови и о Луне. Обстоятельства вынуждали его быть смиренным. Он не хотел, по крайне мере пока, что бы из-за него, Хрома, пострадала вся компания.
"Страданий не избежать"
За сегодняшний вечер, при прогулке Хрома к Мутным Водам Озера, он успел понаблюдать за несколькими прожизненно-людскими сценами.
"Одна ведьма. А он умрет. Она не знает. Но он думает. Другой хранит, творит, отождествляет. Как-нибудь мгновения взорвутся. Станет всё. Исчезнет всё. Как и должно быть".
Серые безмолвные птицы улетали за запад. Небо петляло линиями. Запахи земли приобретали очертания.
Вещи хрома покоились неподалеку от входа в сарай. Кроме коротких штанин и своих кинжалов на Хроме больше ничего не было.
Тени оживали повсюду.
Слышал шаги. Они приближались.
Хром хмыкнул. Резко развернулся и зашагал прочь из сарая. Хром привык спать под открытым небом, вглядываясь в каждую звезду, с которыми беседовал при тенях, которых трогал, ощущал, пробовал, вкушал. Ему нравилось когда по нему ползали насекомые. К тому же, если спать в помещении, когда над голой находится какой-нибудь навес, то можно не увидеть Луну.
Так что выйдя наружу, Хром обошёл сарай с правой стороны, вцепился за деревянные доски и подтягиваясь поднялся на крышу. Хотя бы какой никакой, но всё же более широкий обзор деревни, чем было до этого, появился.
Вытянувшись на скате крыши и положив ладони под голову, Хром начал своё "путешествие".

Едва прозвучало нечто, похожее на разрешение старосты покинуть помещение, Майя сорвалась со стула и походкой, скорее спешной, нежели размеренной, устремилась к двери. Она, конечно, слабо представляла, как выглядит тот «дом, больше похожий на сарай», но всё же надеялась его найти самостоятельно, не прибегая к помощи противного Вилло.
Девушка прошла через помещение, где знахарка со своей юной помощницей колдовала над Джоном. У самого ложа северянина Майя задержала на пару мгновений, чтобы, слегка наклонившись почти к плечу девицы, взглянуть на лицо терзаемого болью Дугласа. Поморщилась, пытаясь представить себя на его месте. «Кто бы так из-за меня хлопотал?!» – со смесью обиды и восхищения подумала Майя, попутно вспоминая Вивьен. Но пока подобные проблемы не коснулись самой девушки, ей всё же было немного сложно представить страдания Дугласа, да и самой Вивьен тоже.
Майя проследовала дальше и за дверь, не удосуживаясь даже взглянуть на неприятного вида знахарку, хотя по своей природе деревенской девушки и не была особо впечатлительна и придирчива. Только вот эти злые, подозрительные люди вызывали у Майи некое отвращение, она невольно сравнивала их со своими односельчанами, довольно добрыми и жизнерадостными, и преимущество последних было очевидно.
За пределами дома старосты не было и быть не могло искомого свежего воздуха, которого, вероятно, в этом населённом пункте не имелось вообще. Встав прямо у порога, не обращая внимания на мужчин с оружием (в конце концов, Майя тоже не налегке ходила), девушка огляделась по сторонам. По правую руку от себя Майя заметила нечто похожее на дом-сарай, обещанный Жденеку старостой. Она вовсе не собиралась узурпировать жилое пространство. Просто посидеть на мягком сене было гораздо приятнее со знакомыми людьми, чем с теми же странными мужиками. К тому же, там можно было бы и умыться.
Дождавшись Жденека всё на том же месте, Майя остановила его. Парень явно был удивлён, ведь за время путешествия они не так-то много общались.
- Что, парень, пошли дом-сарай обследуем вместе? – с улыбкой предложила девушка, уже направляясь к той самой подозрительной постройке.
Вперёд уже ушёл Хром, но догонять странноватого парня Майя не решилась. Она ощущала себя спокойнее со Жденеком.

Майя

Жденек покраснел, хотя в сумерках Майя этого не заметила, но вот то, что паренек быстро опустил взгляд, старательно избегая глядеть на девушку даже сумерки скрыть не сумели.
- Я... я... - Жденек пожал плечами. Очень выразительно. - Если ты... это... хочешь...
Слова не лились, слова выдавливались из парня, который, казалось, вот-вот провалится под землю.
- Стесняться нечего, когда девушка приглашает, - произнес идущий позади Войт Вишский. По его голосу нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьез. По Войту вообще ничего нельзя было сказать. Он, в большей степени как и Хром, будто бы был не здесь, не рядом с остальными. Но, в отличие от Хрома, взгляд Войта был осмысленным. Лишь погруженным куда-то в глубь самого себя.

Хром

Звезды не торопились танцевать привычный хоровод. Звуки делались острее, громче, квакающе-раздражающими.
Голоса. Шорохи. Пение лягушек. Птицы. Мешанина.
- Ква... ква....
- ...сегодня ночью они выспятся...
Громко ухал сыч. Сыч ли? Улыбающийся Мальчик ждет.
- ...Рашмаа будет доволен...
- ...молоды и красивы...
- ...Озерный Бог нас ценит...
- ...ква...
- ...старуха выжила из ума...
- ...ее дочь тоже была красива...
Вздох, полный сожаления. Или радости? Истомы?.. Звезды. Луна, скрытая тучами. Или это песок наших надежд?
- ...теперь у нее рыбина, вместо дитя...
Смех. Смех, похожий на Улыбающегося Мальчика. Или Улыбающийся Мальчик, похожий на смех.
Хоровод. Голоса.

- Да что ж тут все такие извра... мнительные?! - возопила Майя, хотя в общем-то и не особо серьёзно. - Эта деревня губительно действует на мозг мужчин!
Майя даже наконец-то заулыбалась. Одно дело были сальные шуточки этого рыбного остряка Вилло, а совсем другим было незлое подкалывание сопартийцев.
- Кстати, Войт, а Вы куда направляетесь? - Майя вспомнила, что особо с ним не общалась. - Вы тоже Луну, или что там ищет Ваш друг, пытаетесь найти?
Эта фраза тоже, хоть и не была подколом, но произнесена была вполне дружеским тоном.
- Кстати, товарищи, вот и сарай, где мы можем укрыться от неспящего ока ехидных обитателей деревеньки, - на слове "ехидных" Майя-таки додумалась голос понизить и говорить потише.
Девушка остановилась прямо посреди улицы и окминула сроение оценивающим взглядом.
- Так себе, блин! - Майя вообще не собиралась лезть внутрь, ибо от пыли, скопившейся в этом сарайчике, у неё вновь откроется жуткий насморк и чихание. Просто хотелось умыться.

Сообщение отредактировал Father Monk - 22-08-2007, 19:51

Майя

Войт не стал отвечать, косо посмотрел на Майю, предпочтя пройти вперед и толкнуть дверь, ведущую в сарай. Внутри было темно, и девушка, при всем своем желании, не могла бы разглядеть, что же там накопилось - пыль или сено.
- А ты... это... - Жденек выпрямился, оказавшись выше Майи на полголовы, что девушка могла заметить только сейчас - то ли парень постоянно горбился, то ли она плохо смотрела. - Правду про... ну... про сарай-то... я это... не хотел...
Майя почесала нос, ожидая, что вот-вот начнётся приступ насморка, ибо всегда, когда девушка сталкивалась в своей жизни с сеном, её начинала мучить аллергия.
- Да ладно тебе, парень, - отмахнулась с улыбкой Майя. - Я ж знаю, что вы - свои, вы не со зла.
Конечно, девушка хотела на это надеяться. Жденек прокашлялся, все еще не решаясь взглянуть на Майю.
- Слышь, Войт, а ты тоже Луну ищешь? - донеслось до Войта.
- Нет, - проворчал Вишский, входя внутрь сарая и скрываясь из поля зрения девушки и Жденека.
- Кажется, он ищет что-то другое? - тихо, чтобы услышала только Майя, пробормотал парень.
- Что-то он какой-то недобрый, - ответила Жденеку Майя. - Что ж ищет-то?
В Майе заговорили исконные деревенские инстинкты, заставляющие селянку разнюхать любую новость. Однако тут же проснулось и давнее желание уподобляться мужчинам в их безэмоциональности, и девушка утратила интерес к странному попутчику, который, к тому же, вызывал у неё меньше опасений, чем их же Вардамир.

(впервые, с Эсмеральдой)

Сообщение отредактировал Father Monk - 24-08-2007, 17:48

- Слушай, парень, а тут вода чистая, чтоб умыться, вообще водится? Или везде всё рыбой загажено? - Майя обратилась скорее к сараю и его двору, чем к Жденеку, однако он ведь поможет и в поисках.
- Я не видел, - парнишка пожал плечами, обвел рукой окружающее пространство вокруг себя. - Это же... это... запруда.
Судя по его голосу, смущение спало, как только тема разговора перепрыгнула на что-то более нейтральное.
- Я в детстве, когда к деду на ферму ездил, таких запруд видел... в общем, много. В них вода стоячая, грязная, хотя рыбина, особливо такая, со змеиной головой, любит водиться, - Жденек, приблизившись к краю платформы по правую от сарая сторону, опасливо опустился на корточки и потрогал кажущуюся в ночи черной воду. - Говорю ж, запруда...
Он встряхнул руку:
- А что ты про Войта-то так? Он ведь пережил ту страшную ночь, а потом сидел и смотрел на трупы тех, кто жил на ферме. Сама, небось, тоже говорить не могла после того, как... - Жденек вовремя прикусил язык, отвернулся.
Майя сжала губы, когда до её слуха донеслись последние слова Жденека. Это ей-то этот щенок говорил о том, как можно пережить горе?! Ей, потерявшей всех своих родственников, друзей, ей, которая ещё полчаса назад глупо возилась в гостинице с эльфом и его магических кольцом, а теперь и от эльфа, и от колечка - только воспоминания. Майя даже не знала, вдруг у неё на голове появились седые волосы?
- Знаешь что, парень, - сдержав взрыв холодной ярости и горя, девушка произнесла холодно, - я имела ввиду питьевую воду!
Последнее слово прозвучало, будто угроза, но Майя уже не могла сдержаться.
- Нужно умыться! - бросила она через плечо.

(я + Father Monk)

------------------
"Много звуков. Много голос. Ненужных. Стёртых до дыр. Старые листья в пятнах крови. Шорох бумаги. Овальный рисунок дыхания. Вы мешаете мне говорить со звёздами. Отключите свои дыхания!"
И больше всех говорила, образуя дисбаланс в потоке необходимой беззвучности, Майя.
- Нужно умыться! - произносила она.
Призрачное лицо Хрома искривилось в еле заметной улыбке. Но эту улыбку никто не видел на крыше сарая. Кроме звёзд и теней. После ужина Хрому было очень хорошо.
"Численность чисел от этого не уменьшится. Сколько? Может много? В каждом множестве чисел ещё больше меньших чисел. Нужно придерживаться численностей. Что бы не сбиться. И не узнать ненужное".
Вдруг неожиданно он спрыгнул с крыши, прошёл мимо стоявших сотоварищей прямо в сарай, и подойдя к своим вещам забрал небольшой мешочек и странный сосуд с приделанной тоненькой трубочкой у конца основания. Вышел из сарая, подошёл к факелу, развязал шнурок на мешочке, покопался в нём и вытащил пару штук сушёных грибов.
На полный желудок есть грибы было бесполезно. Обычно, перед приёмом грибов надо было походить голодным в среднем часов 10-12. Но этот вид грибов курили. Поэтому Хром кинжалом скропалил грибочки на мелкие кусочки, в специальную чашечку на горловине у странного сосуда. Затем держа сосуд в вертикальном положении, подкурил с пламени факела, затягиваясь через тоненькую горизонтально расположенную трубочку.
- Избавлюсь от вторых звуков, - проговорил он, в очередной раз прошагав к сараю, что бы оставить мешочек с грибами. Ещё он взглянул на Войта.
"Найдешь - Узнаешь. Узнаешь - Найдешь"
Затем снова полез на крышу, выпуская клубы дыма. И заговорил:
- Теперь чистую воду не найдешь. Надо было пораньше. При свете. Проследить за синими стрекозами. Они никогда не летают над грязными водами.
Одни звуки начали утихать.
Другие усиливались и приобретали чёткость.
И лишь смех Улыбающегося Мальчика оставался неизменным.

На один короткий миг Вивьен показалось, что эта морщинистая выжившая из ума старуха, баюкающая дохлую рыбину, внушает больше доверия, чем все остальные селяне. Она на удивление гармонично вписывалась в окружающую обстановку и чувствовала себя в этом захолустье как… рыба в воде.
Вивьен только хмыкнула, подивившись ходу своих мыслей. Должно быть она тоже уверенным шагом движется к сумасшествию, или и того хуже – давно уже спятила.
Арэю было вовсе не обязательно говорить ей, чтобы она не оборачивалась, целительница не испытывала ни малейшего желания смотреть на этих неприятных типов и лишний раз привлекать их внимание, они и без того проявляли излишний интерес к ее персоне.
Стараясь не обращать внимания на довольную улыбку рыжего паренька, Вивьен проследовала за ним к сараю, где ее уже ждали остальные.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 3-09-2007, 17:58

Майя

Жденек переминался с ноги на ногу, пока девушка искала чистую воду. Не найдя, Майя прошествовала мимо парня в сарай, где им предполагалось провести ночь. Жденек хотел было что-то сказать, но девушка явно не собиралась ничего выслушивать. Парень вздохнул, обернулся, встретившись взглядом с двумя мужчинами, что стояли в тени соседних домов, и лишь их глаза и самодельное оружие отражали отблеск немногочисленных факелов.
Передернувшись, Жденек поспешил внутрь.

Вардамир

В сенях старостиного дома послышался шум, после чего хлопнула дверь, являя свету (вернее было бы сказать "являя тьме", ибо время было уже позднее) покачивающихся из стороны в сторону и явно очень навеселе, Вардамира и Вилло. Найдись этой сцене свидетели, невольная улыбка наверняка украсила бы их лица, ибо пара была воистину комична - тощий с всклокоченными серо-стальными волосами Вардамир в обнимку с полным, если не сказать круглым, лоснящимся Вилло, едва достающим макушкой первому до плеча.

(с дополнением от Дакмора)

Когда Вивьен вместе с парнем подошли к сараю, рыжий улыбался, глядя на Вивьен всезнающим и задористым взглядом:
- Спокойной ночи? - скорее вопросительно произнес он.
- Угу, - целительница неопределенно кивнула. Внутреннее ощущение подсказывало, что вряд ли сегодняшняя ночь выдастся спокойной, как и любая другая в этом неприятном месте. Тем не менее девушка нашла в себе силы улыбнуться.
- Доброй ночи, - произнесла она, дав мальчишке понять, что разговор окончен.
- Э-э-э-э, - протянул рыжий, подтянул штаны и подмигнул девушке. - "Доброй ночи", футы-нуты, какие слова, мазель... Ну что ж, я хотел рассказать, да ты сама не захотела слушать.
Переход на "ты" дался пареньку удивительно легко и просто, словно он был старше Вивьен, хотя по веснушчатому лицу определить его возраст казалось затруднительным. Он повернулся к девушке спиной и медленно двинулся прочь, насвистывая мотив вульгарной песни "Как семеро за девками глядели".
Вивьен вопросительно выгнула бровь, смерив рыжего хмурым неодобрительным взглядом, но уточнять, что же он хотел ей рассказать, не стала. Мало ли, что взбредет в голову этому невоспитанному юнцу, какие мерзости способен выболтать его дерзкий язык, да и стоит ли их выслушивать целительнице? Вместо этого она развернулась к двери, собираясь войти в сарай, но отчего-то промедлила. В неверном свете факелов ей почудились чьи-то силуэты. Вивьен посмотрела в сторону от сарая, вглядываясь в темноту. Там, образуя некое подобие цепи, в полном молчании стояли селяне. Отблески огня отражались на вилах, косах и прочем самодельном оружии, что мужчины держали в руках. Кто-то покашливал, прикрывая рот кулаком, кто-то переходил от группы к группе. Но ощущение того, что перед крепостью выстроилась армия захватчиков, почерпнутое Вивьен из книг, прочно поселилось в воображении девушки.
Всполохи огня отразились и в расширенных от ужаса глазах Вивьен. Судорожно вздохнув и не теряя драгоценное времени на объяснения, она втолкнула зазевавшегося Жденека в спасительную темноту сарая и сама скользнула следом. Только когда ей с горем пополам удалось закрыть двери на тяжелый засов, Вивьен прислонилась спиной к деревянной поверхности и испуганным взглядом уставилась в темноту вокруг себя, в которой скрывались ее спутники.

(Я & Father Monk)

- Похоже, мы вновь угодили в ловушку, - срывающимся голосом проговорила целительница. Ужасающие воспоминания вновь поплыли перед ее мысленным взором, угрожая повторением кошмара. Вивьен до боли прикусила дрожащие губы. – Что нам делать?
Жденек грубо, явно по-дугласовски, ругнулся с пола, куда упал после толчка Вивьен. Голос Войта, присутствовавший лишь в качестве сопения, затих, а затем Вишский неожиданно спокойно произнес:
- Хром на крыше.
- Их там... - тут же послышался голос Жденека. Сквозь щели в стенах шел слабый свет, озарявший прильнувшее лицо паренька. - Их там... много! Где Джон?!
- Джон… я не знаю, но он все равно не сможет нам помочь в своем нынешнем состоянии, - с трудом проговорила Вивьен. Она неожиданно вспомнила, что Арей по ее просьбе отправился присмотреть за северянином, и теперь они, возможно, в еще большей беде. А может наоборот, все внимание «захватчиков» сосредоточилось именно на сарае, и лишь им двоим удастся бежать.
- Хорошо... - голос Жденека прервался, он явно пытался сглотнуть нарастающий ком в горле. Храбрость парня, окрепшая за пару дней пути со дня нападения на дороге, быстро улетучивалась. Ему было попросту страшно. Страшно от того, что он не знал, как поступить и что делать. - Хорошо... тогда... тогда где Вардамир?.. Он ведь поможет, да?..
- Кажется, мы все равно обречены, - произнес Войт, подходя к стене и тоже выглядывая. - Их тут полсотни, не меньше.
Вивьен негромко застонала и сползла на пол, прижала колени к груди и обхватила их руками. Она тихонько всхлипнула, вновь почувствовав беспомощность и неизбежность того, что может и скорее всего должно случиться.

В сенях старостиного дома послышался шум, послышались голоса - зычный и низкий Вардамира и несколько повыше Вилло, - стукнула о стену распахнутая пинком дверь, и на пороге появились в дрова пьяные Вардамир с Вилло.
- Давай еще раз... - пробормотал староста.
- Нееееее, усе, хва на сегодня.
- Ну че ты, Вардамир, ломаешься, как девка, хорошая же песня. Ну?
- Че ну? Ну хорошая...
- Вот видишь. Давай еще раз.
- Ох, ну давай.
Обнявшись, они затянули "хорошую песню"*, разбудив всех, кто еще не спал, и дружно закончив на:
"Мощным взмахом поднимает
Он красавицу-княжну
И за борт ее бросает
В надлежащую волну!"
Тут Вилло, в конец утомленный, осел на порог и прерывисто захихикал, стараясь восстановить дыхание. Вардамир же, покачиваясь и опасно кренясь на сторону, при этом чудесным образом таки сохраняя равновесие, преодолел ряд ступенек, растолкал толпящихся на улице мужиков и двинулся к сараю.
Жденек покосился на Вивьен, но бросился отворять засов. Когда Войт приоткрыл створки, разящий перегаром Вардамир, не глядя вокруг, направился прямиком к охапке сена и рухнул туда, разразившись через мгновение храпом.

*Наши друзья безбожно переврали "Стеньку Разина"

(с вернувшейся Амиликэ и отошедшим Дакмором)

Сообщение отредактировал Father Monk - 5-09-2007, 21:05

Майя остановилась посреди двора и огляделась. Ну, конечно, правы были те, кто утверждал, что здесь воды нет в помине. Девушка ругнулась, но негромко. Она вообще не хотела сейчас терять того ощущения, которое нахлынуло на неё после слов Жденека. Майе вдруг стало жутко от того, что погибли абсолютно все, кого она знала, был навсегда потерян её дом, её друзья, её любимая лошадка, милый эльф, пришедший с Джоном и Вив. Ну, к этому ещё сироте Майе было не привыкать, но вот совесть её буквально ныла: как можно было так долго оставаться беззаботной, зацикленной на дороге, спорах и своём насморке после всего случившегося.
Майя забилась в дальний угол сарая и оставалась там, оставалась даже когда ворвалась Вивьен, и определённым стало то, что отважная компания вновь попала в переделку.
- Знаете, они ведь его поджечь могут, - пробормотала девушка из своего угла, она ещё не вышла из своей задумчивости, а умываться совершенно расхотелось, да и синих стрекоз найти ночью было проблематично. - Опять мы попали!

Молчаливые фигуры, стоявшие полукругом вокруг сарая, не предпринимали никаких действий. Словно некий ритуал, словно служба в честь чего-то, неизвестного путникам... Треск горящих факелов и цепь людей, иногда оглашаемая легким покашливанием.
И ленивый ветер, играющий и завывающий на чердаках. И храп Вардамира, безмятежный и словно чужой, иной, из другой вселенной... Только о понятии "иной вселенной" никто из собравшихся не мог даже догадываться.
- Они не шевелятся... ждут, - простонал Жденек, не отрываясь взглядом от щелей в стене. - Ждут, пока мы сдохнем, да?
- Ага, - упавшим голосом "жизнерадостно" подтвердил Войт. - Когда от голода с ума сойдем и выйдем сами.
- А мы ничего не сможем сделать?! - голос парнишки упал до шепота.
- Ты можешь выйти и умереть.
Отвечать Жденек не стал. Сглотнул.
- У нас же еще есть Джон...
- Это который? - Вишский обернулся и посмотрел на парня. - Раненый?
Жденек кивнул.
- А-а-а... ну-ну... ему уже горло перерезали. Ему и этому... как его... бледный такой...
- Арей Фэйтт, - совсем тихо пробормотал Жденек.
- Ну да. Он самый, - легко согласился Войт. - Какая теперь-то уже разница, как там его звали...

Слова Войта произвели на Вивьен неожиданный отрезвляющий эффект. Она порывисто вздохнула, словно только сейчас вновь обрела способность дышать, и резко вскочила на ноги.
- Не смей так говорить! – голос девушки звучал властно, в нем отчетливо слышались стальные нотки, так не свойственные целительнице, - Они живы, ясно? Ты понял!? Они не могли погибнуть, не имели права!
Вивьен в сердцах выпалила эти слова, ни на секунду не сомневаясь в их правильности. Она отчаянно цеплялась за призрачную ниточку надежды, которая отделяла ее от неминуемого сумасшествия. Целительнице казалось, что если она хоть на секунду усомниться в том, что Дуглас жив, самообладание и силы к борьбе мгновенно покинут ее.
Вивьен в пару шагов преодолела расстояние, отделявшее ее от Вардамира. До боли вцепившись в плечи мужчины, она несколько раз встряхнула его безвольное тело, насколько хватало сил.
- Очнись, чертов пьяница! – в отчаянии сквозь зубы процедила целительница, чувствуя себя беспомощным котенком, брошенным в пруд.
Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, Вивьен скользнула пальцами к основанию шеи и плечам священника, и поочередно сильно надавила на несколько точек. Этот способ приведения человека в чувства целительница узнала давно, в самом начале обучения. К нему редко прибегали, поскольку последствия могли быть непредсказуемы – любая малейшая ошибка могла стоить человеку жизни. Однако другого способа быстро отрезвить Вардамира Вивьен в данный момент не видела: в сарае не было ни капли воды, а все ее лекарства были безнадежно испорчены и потеряны.
- Очнись, прошу тебя, - тихо прошептала она, неожиданно почувствовав во рту солоноватый привкус собственной крови из прокушенной губы.

Вардамир не отозвался на отчаянные попытки его разбудить, всхрапнул, открыл красные глаза и вновь провалился в забытье.
- Они идут! - громким шепотом произнес Жденек. Было слышно, как застучали его зубы. - Они и-и-ид-дут...
- Ага, - как-то почти безумно отозвался Войт. - Идут.
Его спокойствие звонко отдавало сумасшествием, как если бы кто-то в пустой комнате ударил в ладоши.
Люди действительно медленно двинулись вперед. В их руках зажглись новые факелы, блеснуло оружие, вилы, топоры... Лица были угрюмы, мрачны, серые в окружающей их ночи.
- Я... я... - Жденек дрожащими руками поднял с пола какую-то отвалившуюся давным-давно деревяшку. - Я... вст-тречу их...
- Не будь идиотом, - бросил Вишский. - Сядь и помри достойно.
Группа из четырех человек, вышедшая вперед, придвинулась к сараю, и их предводитель громко и властно постучал кулаком в дверь.
Жденек выронил деревяшку и отступил на пару шагов назад.

Майу будто подбросило, когда в сарае поднялся шум. "Они идут". Эта фраза подействовала на девушку гораздо сильнее, чем могла бы подействовать холодная вода, выплеснутая в лицо.
А тем временем, кругом творилось сумасшествие: Вивьен вновь впала в какое-то истерическое состояние, Войт наоборот поражал своим суицидальным равнодушием, один лишь Жденек вёл себя сравнительно адекватно для такой ситуации.
Сперва Майя схватилась за ножны, где покоился кинжал, старый и грубо выполненный, но всё же временами пригодный, но вдруг она поняла, что пока на сарай никто ещё не напал: не сжёг, не обстрелял из арбалетов, не начал ломать двери.
- Постой, парень! - осадила Жденека Майя. - Они зачем-то хотят переговоров.
Немного помявшись, ведь страх оставался даже сейчас, в такой маниакальной решимости, Майя всё же выступила вперёд.
- Дайте я поговорю, - в общем-то, девушка никогда не отличалачь особым красноречием, однако именно сейчас её захотелось прервать пустые метания группы. Когда дверь скрипнула, отворяясь, Майя как-то невпопад подумала, что если даже на неё сейчас набросятся, у остальных будет хотя бы какой-то шанс спастись под шум. И тут же противный голосок где-то в самой глубине души заверещал о том, что вовсе не хочется становиться пафосным жертвенным агнцем, не хочется пусть и за несколько чужих отдавать именно свою, единственную и неповторивую жизнь. Но времени на колебания не осталось. Девушка вышла. Перед ней представли четверо мужчин с факелами.

Дверь отворилась, и один из мужчин властно взялся за ее край, дабы Майя больше не имела возможности ее закрыть.
- Внутрь, - достаточно грубо отозвался предводитель. В его огромной руке качался топор, каким лесорубы валят деревья. Только вот мужчина выглядел совсем не лесорубом, а скорее мясником...
Вся четверка ввалилась внутрь, оттесняя Майю. Один из них нес факел, осветив помещение.
- Где малец? - произнес вожак, покрутив головой.
Будто из-под его руки возник тот самый рыжеволосый парнишка, нахально улыбнувшийся девушкам.
- Будешь это... говорить, - произнес предводитель и кивнул. Кому - так и осталось непонятным.
Рыжеволосый с готовностью заложил руки за спину и оглядел присутствующих:
- Вы попали в деревню, которая принадлежит Рашмаа, Озерному Богу, - начал он осторожно, чуть прищурившись. - Эээ... мы тут это... подумали... то есть, Озерный Бог, да прославится его имя во веки веков, али как там говорят ваши эти, сухоземцы... он, - рыжий улыбнулся шире, - девушек любит, наш великий Рашмаа. Молодых и, желательно, красивых.
Предводитель кивнул, будто бы соглашаясь со словами паренька. Остальные переминались с ноги на ногу, держали оружие, пристально глядели на путников.
- Поэтому вот, - продолжил рыжеволосый. - Нам вы, по сути, не нужны. Нам это... девушки нужны. То есть, вы, - и он ткнул в сторону Майи и Вивьен. - Для ритуала.
- Угу, для ритуала, - повторил эхом вожак.

Реакция Вивьен оказалась неожиданной даже для нее самой: она расхохоталась! Вместо того, чтобы разрыдаться, страдальчески заламывать руки и просить пощады, она смеялась! Истерично, до слез.
- П-почему опять девушки? Почему никого мужики не интересуют? – сбивчиво проговорила она сквозь слезы, а дурацкая улыбка упрямо не желала сходить с ее лица. - У нас вон мужики тоже ничего!
Она жестом указала на тело Вардамира, и для пущей убедительности пнула его ногой в бок.
- Вон, сами гляньте, мужчина хоть куда, в самом расцвете сил! – она хихикнула, продолжая перечислять достоинства священника. – Уверяю вас, он вашему, как его там, Кришне? Ну да, он ему очень понравится! Наверняка ваш божок уже устал от баб, которых вы ему постоянно подсовываете и желает отведать мужичинки!
Вивьен вновь хохотнула, глядя в хмурые лица деревенщин.
- А мы, - целительница кивком головы указала на Майю, - глупые сварливые бабы, нас в жертву приносить все равно, что вашему идолу в морду плюнуть. Вот видите, даже никакой почтительности к его святейшеству Ришме, да что ж с меня такой бестолковой взять?
- А как вашему Рушпе, мужики-то наши понравились? Ну, тот раненный здоровяк и дохляк, который с ним в доме был? – Вивьен решила перевести разговор в нужное русло, - Вы ж их наверняка в качестве закуски преподнесли?

Предводитель молча повернулся к рыжему с немым вопросом в глазах, который можно было перевести не иначе как "Чаво это она?". Паренек улыбнулся шире, вытер губы тыльной стороной ладони и многозначительно кашлянул:
- Почему энто... девушки? - повторил он. - Потому что энто... девушки-то не иначе как продолжением рода чаво-то там делаются...
- Являются, - подсказал кто-то из селян позади.
- Точно, - рыжий кивнул. - Являются. Родом, значит, продолжения. Или как там.
- А-а-а... - вожак, все это время глядевший на рыжеволосого, повернулся к путникам. - Да. Так что энто... дык, теперича никуда вы энто... не энто... как его... Не того-самого...
- Не уйдете, - вставил рыжий.
- Ага, - легко согласился предводитель. - Дык, ибо энто... Озерный-то... евойные энти... аппетиты надобно утолить. Вот.
- А что насчет вашего спутника, который у Мельды на подхвате, - рыжеволосый вновь многозначительно кашлянул. - Так я не стал бы за него переживать... Уже, как бы так сказать... энто... поздно.
- Ага, поздно, - поддержал паренька вожак. - И энто... дык мы не энти, как их, не насильники. Токмо ритуал, и все. Вот. Так что не энто... не того-самого... как энто, Дик?
Паренек почесал в затылке, силясь понять, о чем спрашивает предводитель, и неуверенного произнес:
- Не бойтесь?
- Во-во! Не бойтесь! - закачал головой вожак. - Но и не энто... не... эээ... брыкайтесь, во. Хужее будет, вот.
Он кивнул в очередной раз, и дверь в сарай была отворена настежь, являя взору толпившихся за ней селян. Те тихо перешептывались, поглядывая на девушек.

Среди всей этой толпы можно было разглядеть, как от дальней стороны деревни кто-то быстро прокладывает себе дорогу, размахивая руками.

Майя оторопела от быстрого потока событий. Девушка даже не сразу сообразила, что именно хотят селяне от неё и от Вивьен. Но когда наконец-то дошло, её это вовсе не порадовало. Вив права: почему все неприятности обязательно сыпятся именно на них!
- Что за? - только и сумела прошепатать Майя, пятясь назад, но в это время её буквльно пригвоздил к месту взгляд одного из деревенских мужиков, и девушка невольно замерла на месте. Единственное, на что хватило сил - это потянуться к кинжалу на поясе. Только что может сделать кинжал в женских руках против толпы одержимых мужиков?!
Внезапно внимание Майи привлекла фигура, прокладывающая себе дорогу в толпе. Пожалуй, это была единственная возможность как-то отвлечься. Подсзнательно девушка вс ещё ждала, что кто-то из мужчин наконец заступится за девушек.
Перебирая в уме имена и лица мужской половины отряда, Майя натолкнулась на Вардамира. И тут-то все её опасения нашли свою кульминацию: скорее всего именно этот священник-пьяница завёл их в ловушку, не мог же он просто так встретиться на дороге заблудившейся компании и разом за этим последовало бы две вот такие неприятности!
- Предатель! - прошипела Майя, а её рука сжала рукоять кинжала.

Вардамир никак не отреагировал на заявление Майи - лишь только его пьяный храп разлился сильнее, даже заглушив удивленные смешки селян. Перегар сильно бил в ноздри стоявшим внутри сарая. Молчание затягивалось, и предводитель уже набрал в грудь воздуха, дабы что-то сказать, когда, наконец, кто-то позади протолкался сквозь ряды мужчин, оказавшись юношей с копной светлых волос, и быстро зашептал на ухо вожаку, активно жестикулируя и указывая куда-то за спины селян.
- Проклятье... - буркнул вожак, кивнув посыльному, и тот быстро скрылся позади. - Кто вы такие, Озерный Бог вас загреби?! А?! Кто вы, шоб вас всех, такие?!
Рыжий удивленно приподнял брови, отшатнулся в сторону от вожака, который крепко сжал оружие в своей руке.
- Сегодня вы... энто... приходите, дык, сюдыть, мы вас того-самого... потчуем, значица, кров даем... а вы, значица, мертвяков на своем хвосту... хвосте... того-самого... тащите, да?!
Откуда-то сверху неслышной тенью спрыгнул Хром, оголенный по пояс. Он очутился ровно между предводителем селян и спутниками, спокойно и как-то даже удивленно глядя на оторопевшего вожака. В руке Хром держал длинный кинжал. По легкому покачиванию оружия казалось, что кинжал весит не больше легкого перышка.
Однако даже это появление не убавило пыл предводителя:
- Ты, значица, откуда такой взялся, а?! Кто такие?! Какого дьявола вам понадобилось в нашей деревне, а?!

События развивались по нарастающей: теперь ещё оказлось, что проклятая нежить преследует компанию по пятам, и теперь упыри и прочая прелесть уже на подступах к деревне. Однако это уже мало могло напугать едва ли не отчаявшуюся Майу. Её смелость и пыл куда-то улетучились, это вновь была всего лишь напуганная девчонка.
Майя проскочила за спину взявшемуся ниоткуда Хрому, прошмыгнула обратно в сарай и встала прямо за дверью, тем не менее, не убирая руки с кинжала.Самым большим желание было подойти к храпящему телу, отравившему воздух своим перегаром, и пнуть его как следует, но странное оцепенение не давало девушке двигаться.
Майя напряжённо думала, что делать, ведь компания отважных героев оказалась теперь меж двух огней, причём неизвестно ещё, что хуже: ходячие трупы или безмозглые аборигены...
Девушка окинула взглядом сопартийцев и тяжело вздохнула, опуская горящие паникой глаза.

Хром решил не отвечать на вопрос, или же попросту его не понял. Судя по лицу их спутника, он был на такое способен - взгляд Хрома блуждал по лицу вожака, как будто искал нечто спрятанное, незримое и одно ему известное. Предводитель все-таки смутился и отступил на пару шагов назад.
- Мы никого не привели! - слегка дрожащим голосом выкрикнул Жденек. - Никого!
- Да? - вожак оглянулся на паренька, брови его сошлись на переносице. - Дык, а кто ж тогда энти... могилы-то, а, разорил?! Как токмо вашенская нога к нам ступила, так сразу же ктой-то решил разорить, так, дык, шо ли?
- А причём тут мы? - вдруг выкрикнула Майя, всё ещё прячась в темноте сарая. - Пришли и раскопали?
Вожак почесал лоб, все еще неприязненно глядя на путников.
- А кто, значица, тогда? - наконец, придумал вопрос он и оглянулся на рыжего. Тот неуверенно пожал плечами. - Может, не вы. Но, дык, значица, кого-то вы энто... на хвосте своем привели!
- Откуда нам знать? - робко парировала девушка, оглядываясь на Вивьен и Жденека, в то же время стараясь держаться за спиной Хрома.
Майя призадумалась: а что будет, если выдать случай с мертвецами за гнев вонючего озёрного божества? Подумала, но решила пока промолчать.
- Давайте уж решайте, а? - апатично протянул Войт Вишский. - Или уж убейте сейчас, чего уж мучиться...
- Убить? - фыркнул предводитель.
Рыжий хохотнул, правда, быстро унял свой смешок.
- Мы вам энто... энту... как ее, честь оказывали, а вы!.. Энто... дык, мертвяков...
- А может энто и не они были? - тихо произнес рыжеволосый. - Я за ними весь вечер следил. Они сразу же после энтого, ужина-то, сюда притопали...
Вожак почесал лоб во второй раз, хмуро глядя на путников, потом обернулся на селян:
- Ну что там?
- Никого не нашли, Лоджик, - пожал плечами стоявший позади мужчина с вилами. - Токмо энти... могилы, и усё.
- Ну-у... энто... кхм, - предводитель повернулся обратно, развел руками. - Звиняйте тогда, гхм. Мы вас энто... в ритуале, значица, просили принять участие. Мда.
Майю охватило волнение, от которого трясутся поджилки, перехватывает дыхание, когда нужно сделать или сказать что-то рискованное, важное. Но выбора не было: соблазн участвовать в ритуале был не велик.
- А вдруг это ваш... - девушка запиналась от страха, - ваше божество гневается?!
Не глядя в толпу, дабы не потерять остатки храбрости, она продолжила:
- Может, ваш бог сегодня против подобного обращения с гостями?! - Майя замолкла в изнеможении.

(проясняя ситуацию с Эсмеральдой на пару)

ик ухмыльнулся, как-то гаденько. Вожак Лоджик повернулся к нему опять с тем же немым вопросом "О чем это она?". Рыжий не стал отвечать предводителю, многозначительно пожал плечами:
- Тогда вас...
- Погодь, - вожак остановил речь Дика взмахом руки. - То бишь, как энто - против? Против чаво? Э-э! Мы все как энто, как надыть сделали, да-да! Охраняли вас, посреди ночи вошли, и энто... девушек, значица, позвали. Как он узнал, а? Эй, Дик! Тебе грю! Как он того-самого, узнал-то?
- Я думаю, они считают себя жертвами, - ответил рыжий. - Думают, мы их на камне серпом разрежем.
- Э-э? - Лоджик помолчал, затем уверенно покачал головой. - Не! То бишь, как энто, дыть, на камне? Мы ж энто... как его...
- Танцы, - подсказал рыжий.
- Во! Энти самые! Пляски! И Озерный об энтом не узнает! Не узнает же?
Селяне позади недружным хором выразили согласие.
Майя ровным счётом ничего не поняла из разговора селян. Единственное, что стало для неё ясным: нужно продолжать гнуть свою линию, ибо хуже уже не станет.
- Да вы посмотрите, ваш бог гневается! - срывающимся голосом начала она. - Сегодня он не хочет никакого ритуала и рассержен тем, что вы докучаете простым путникам.
Душевные и физические силы начали понемногу оставлять Майю.
Она уповала лишь на то, что её глупые россказни вселят в умы селян сомнение.

*совместно с Father Monk

- А-а-а! - многозначительно протянул вожак. - Все ясно. Конечно! Дик?
Рыжий, готовый прыснуть со смеху, посерьезнел, прокашлялся:
- В том-то и суть, что Озерный Бог не должен хотеть риутала. В пророчестве сказано, что, когда странницы извне в... м-м-м... - он задумался, пытаясь припомнить слово, но затем решил просто продолжить, - тогда мы освободимся из-под опеки нашего славного Бога. Потому в Ночь Посещения мы охраняем путниц, дабы Рашмаа не заметил их присутствия, и устраиваем праздник, когда солнце уходит с небосклона, а Озерный Бог отправляется спать.
- Прелестно, - констатировал в своей привычной апатичной манере Войт.
- То есть... вы нас... не будете этого... убивать? - протянул Жденек.
Дик улыбнулся шире. Ответа на сей вопрос, судя по его лицу, не требовалось.
- Так шо вы энто... мы там... костры, того-самого... - Лоджик нахмурился, кивнул Дику. - Ты энто... потолкуй с ними. А я пойду энти... могилы-то... Эй!
Вожак вышел, сопровождаемый селянами, оставив в сарае лишь ухмыляющегося рыжеволосого Дика и двух мужиков снаружи. Вся толпа всколыхнулась и потянулась прочь от сарая.

Майя замерла в смятении. Девушка окнчил свою речь, но рот так до конца и не закрыла. В целом, она являла собой довольно забавную картину, чьей живописности, к несчастью, никто оценить не мог: нелепое выражение лица, растрёпанные светло-каштановые волосы и руки, выставленные вперёд будто в жесте защиты.
Толпа начал понемногу рассасываться, а компания путников так и оставалась в сарае.
За всех Майя судить не бралась, но от себя могла бы произнести целую речь о том, какие деревенские мужики тупые и насколько плохо они владеют речью, ибо она не пояла ровным счётом ничего из того, что сообщили "парламентёры".
Девушка решила прервать своё неадекватное состояние движением. Движением головы: она осмотрелась, пытаясь прочестьна лицах товарищей последствия и их реакцию.

Улыбка стремительно сползла с лица Вивьен, как только до ушей целительницы долетели слова рыжего о судьбе Дугласа и Фэйтта.
- Как это, поздно? – бесцветным голосом произнесла она, ощущая как земля уходит из-под ног.
Дальнейшие разговоры, препирательства Майи, даже ее слабая попытка ввести селян в заблуждение, остались без внимания Вивьен. Все это время целительница стояла молча, нервно теребя заледеневшими пальцами полы рубахи, с ужасом понимая, что без одного единственного человека ее существование больше не имеет ни малейшего смысла. В неверном свете чадящих факелов девушке вдруг показалось, что черные тени тянут к ней свои скрюченные руки, пытаясь завладеть ее душой. Но что значит душа, когда они и так отняли у нее самое дорогое?
Когда разговоры смолкли и мужчины потянулись к выходу, Вивьен внезапно пришла в себя. Она резко дернулась вперед, пытаясь ухватить выходящего из сарая рыжеволосого мальчишку за руку.
- Что значит «поздно»? Где они? Я должна его увидеть! – выпалила Вивьен на одном дыхании. В этот момент не волновали ни новые полчища восставших мертвяков, ни дурацкие подношения озерному божку. Где-то глубоко внутри все еще теплилась надежда, что Джон жив.

Рыжий Дик скривился, глядя на то, как Вивьен схватила его за руку, поднял взгляд на девушку и пожал плечами:
- Можешь и увидеть. А толку-то? - он выдернул руку из хватки целительницы. - Иди за мной тогда.

- Я не понял, - глядя на зашагавшую следом за рыжеволосым Вивьен, произнес Жденек, устало опускаясь возле входа в сарай. - То есть, мы не... они нас не...
- Нет, - отозвался Войт. Вардамир всхрапнул, будто бы соглашаясь со словами Вишского.
Хром, молчаливо стоявший в углу, не ответил, полез обратно на крышу. Казалось, для него вообще ничего не существовало, кроме своих собственных мыслей.
- Тогда почему...
Вишский носком сапога поддел камешек, скинул его в воду с платформы.
- Потому что это называется деревня, парень, - спокойно и лениво протянул он. - Потому что обряды для них - святое дело.
- Я думал, они нас собираются принести в эту... в жертву со славу своего бога...
- Не собираются, - пожал плечами Войт. - Как видишь.

Дик шел уверенно, не оборачиваясь, даже не глядя, следует ли Вивьен за ним. Мощный гул голосов в деревне замолкал, успокаивался, уходил куда-то в глубь поселения, толпы возле сарая расходились, а в центре, там где вместо деревянной платформы была ровная каменная поверхность, можно было заметить зажегшиеся костры, бросавшие снопы искр в темный воздух вокруг них. Черные на фоне света фигуры перемещались, сбиваясь в группки, а потом с той стороны донеслись протяжные звуки, издаваемые странными музыкальными инструментами.
Рыжий удалялся от костров и звуков, от гула голосов, нырял в черную темень, будто бы живой массой зависшей между деревней и окружающим миром. Одиноким островком среди ночи возвышался чуть отстраненный от остальных домик, к которому вела узкая пристань от общей платформы деревни.
- Пожалуйста, - развернувшись к Вивьен, произнес Дик, - дом Мельды. Если не боишься, можешь идти. Дорогу назад, думаю, сама найдешь.
Он не дал ей ответить, направился назад, и его рыжие волосы скрылись во тьме, потерялись среди приземистых домиков.
Почему-то здесь было очень тихо, и голоса и звуки от центра будто бы робко удалялись в сторону, боясь потревожить покой знахарки. Тишину подчеркивал стрекот ночных насекомых и голос одинокой лягушки, спрятавшейся где-то под сваями.
- Вивьен? - темная фигура медленно поднялась со ступеней, ведущих к дому Мельды при приближении целительницы. На бледном лице Арея, осветившимся одиноким факелом, отразилось удивление.

Едва Вивьен исчезла в толпе вслед за рыжим, Майя стряхнула с себя оцепенение. Первое, что пришло ей в голову - это то, что целительница сейчас очень рискует, отбиваясь от группы в этой донельзя странной деревеньке, но и бросаться на подмогу товарке Майя не спешила, ибо сил у неё оставалось лишь на то, чтобы зайти поглубже в темноту сарая, срыться там от потсоронних глаз, сесть на солому, от которой в любой момент мог открыться вновь насморк, и закутаться в плащ.
Девушка замерла на месте, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь хорошее. Но ничего не шло в голову юной воительнице. Да и что хорошего в том, что половина отважной компании безумна, другая - подозрительна, что твою родину разрывает на части орда нежити, что многие, кого ты знал, погибли, что ты застрял неизвестно где и неизвестно с кем, ты никому не нужен и так далее и тому подобное.
Майя просидела так довольно долго, но, даже перестав думать о своих проблемах, девушка не нашла в себе сил действовать. Она просто сидела, молчаливая и грустная. А ещё грязная и страдающая от этого.

Шагая вслед за Диком, Вивьен то и дело беспокойно оглядывалась по сторонам, будто опасаясь, что селяне в любой момент могут передумать и шаткому перемирию придет конец. Девушке не верилось, что им так легко удалось избежать кровопролития, и что странный озерный божок вовсе не нуждается в жертвах. Должно быть, после стольких недель вынужденного бегства нервы путешественников стали давать сбои, заставляя думать о наихудшем развитии событий.
Рыжеволосый безмолвствовал, выказывая полное равнодушие к целительнице, а Вивьен не решалась нарушить затянувшееся молчание неуместным вопросом из числа тех, что роились сейчас в ее голове. В темноте, слабо разбавленной неровным светом факела, Вивьен едва не налетела на Дика, когда тот резко остановился и возвестил о конце пути.
- Пожалуйста, - развернувшись к целительнице, произнес он, - дом Мельды. Если не боишься, можешь идти. Дорогу назад, думаю, сама найдешь.
-Спасибо, - растерянно пробормотала Вивьен, провожая взглядом рыжеволосого парнишку.
- Вивьен? – этот голос определенно принадлежал Арею, и девушка смогла в этот убедиться, когда в свете факела разглядела лицо юного проводника.
- Арей, как я рада тебя видеть! – воскликнула Вивьен, бросаясь ему навстречу. Во взгляде парня читалось удивление, и Вив вдруг осознала, что они не виделись всего несколько часов и ему наверняка неведомы события, произошедши с ней и остальными в этот короткий промежуток времени.
Девушка неловко опустила руки, поскольку несмотря на всю радость встречи объятья здесь были неуместны.
- Арей, с тобой все в порядке? Где Дуглас? Что с ним? – быстро проговорила она, понизив голос до шепота. – Он жив?
Предательская дрожь в голосе выдавала истинные чувства целительницы.
Фэйтт, двинувшийся было вперед, когда Вивьен бросилась навстречу, остановился, замедлил шаг. Отвернулся, слушая вопросы Вивьен. По его лицу быстро, почти незаметно, проскользнула грустная улыбка, и Арей потупил взор, разглядывая носки сапог.
- Жив, - наконец, ответил он, поднимая взгляд, но не глядя девушке в глаза, а куда-то поверх ее головы. - Я обещал тебе, Вив, что прослежу, что все будет в порядке.
Он поправил перевязь с мечом, и целительница смогла заметить, что ножны он тоже повесил за спину, на манер Дугласа.
- Он внутри. Мельда заверила, что через пару часов поставит его на ноги. Я не знаю, сколько с тех прошло времени.

Впервые за долгое время лицо целительницы озарила искренняя счастливая улыбка. Казалось, что вся боль, как снежный ком копившаяся внутри нее, вдруг растаяла словно под лучами весеннего солнца.
- Спасибо, Арей, - взволнованно произнесла Вивьен, лишь на мгновение коснувшись руки парня. – Я должна увидеть его!
На ходу оглянувшись, чтобы еще раз поблагодарить Фейтта за приятные вести, Вивьен поспешила к дому знахарки, сгорая от нетерпения вновь увидеть северянина. Позади нее Фэйтт отвернулся, вновь потянул за ремень, на котором висели ножны, и двинулся во тьму, сливаясь с окружающей его ночью.
Лишь перед дверью в дом целительница ненадолго задержалась, прикидывая как поступить и как себя вести после столь нелестного обращения со старухой. Мысленно собравшись с силами, Вивьен несильно, но уверенно постучала в дверь. Та отворилась без ожидаемого скрипа почти тут же, не успела Вив ударить в третий раз. На пороге, округлив глаза не то от ужаса, не то от удивления, застыла со свечой в руке Эйна. Русые волосы все также были заплетены в косу, перехваченные водянистого цвета тесемкой. Девушка была одета в длинную бело-серую рубаху, чуть оголяющую ее бедра, с длинными рукавами, которые Эйна заправила, дабы было удобнее держать в руке свечу.
- Здравствуй, - от прежней взбалмошной чужеземки, которая взглядом метала молнии в доме старосты, не осталось и следа. Перед Эйной стояла обычная девушка, по виду сильно уставшая и нуждающаяся в помощи. На лице Вивьен отразилась виноватая улыбка, - Прости за вторжение, да и за недавнюю сцену тоже…
Целительница запнулась и опустила глаза, пытаясь подобрать нужные слова.
- Очень важный для меня человек сейчас находится у вас. Я благодарна, что вы не отказали ему в помощи, даже несмотря на мои слова… - Вивьен посмотрела в глаза девушке, сглотнув подступивший к горлу комок, - Могу я его увидеть?
Эйна молчала, разглядывая лицо Вивьен и все также округлив глаза.

(Разумеется, с Father Monk'ом)

Сообщение отредактировал Амиликэ - 7-11-2007, 5:42

- Кто там, Эйна? - сухой голос Мельды прервал затянувшееся молчание, и девушка вздрогнула, обернулась. - Уйди.
Не проронив ни слова, Эйна легко и проворно спорхнула с места, исчезнув в глубине дома. Мельда, отворив дверь шире, воззрилась на Вивьен, расплылась в беззубой улыбке.
- Пожаловала-таки... Ну проходи, чего встала?
Поборов чувство неловкости, Вивьен перешагнула порог дома, чувствуя себя как на вражеской территории. Однако тот факт, что сейчас она сможет вновь увидеть родное лицо Джона, придавал ей уверенности.
- Все еще собираешься его лечить, а, деточка? - как-то издевательски и с нотками торжества в голосе произнесла Мельда, закрыв дверь и, тяжело опираясь на клюку, встав меж Вивьен и проходом в соседнюю комнату, в которой был заметен краешек кровати. - Все еще не веришь в чудодейственную силу старухи Мельды, да?
Эйна, показавшаяся возле кровати, при последних словах вскинула голову, слабо охнула, прикрыв рот ладонью.
Вивьен неслышно скрипнула зубами от бессильной ярости, стараясь не потерять самообладания. Издевательский голос старухи был подобен скрежету стальной иглы по стеклу. Несмотря на то, что Вивьен безумно хотелось дать волю гневу, она все же сделала над собой усилие, выдавив слабое подобие улыбки:
- Что вы, я нисколько не сомневаюсь в вашем мастерстве, - мягко говорила она, надеясь, что старуха не заметит фальши.
- Лжешь! - каркнула Мельда и стукнула клюкой по полу. - Лгунья! Думаешь, раз ты молода и красива, значит можно нагло лгать старой Мельде в глаза, да?! Можно угрожать ей, раз она ничего не сможет сделать, не имея возможности ходить без своей клюки, да?!
С каждой фразой голос знахарки повышался, она гневно и полубезумно сверкнула глазами из-под серых волос, спутанным водопадом упавшими на плечи и лицо Мельды. Эйна, все также молчаливо, поспешно удалилась в глубь комнаты.
- Я вижу тебя насквозь, жалкая вертихвостка! - понизив голос, но попрежнему с какими-то злыми нотками, произнесла старуха. - Вижу, как ты пытаешься отстранить меня с пути, убрать, но твоя жалкая защитная оболочка, которую ты зовешь воспитанностью, не дает тебе это сделать! Ты жалка и слаба!
Вивьен давно разучилась рационально и адекватно действовать в тех условиях, которые ей навязывались. Дряхлая беззубая ведьма, зря сотрясающая воздух своими гневными речами, не вызывала никаких чувств, кроме жалости и отвращения. Ее слабые потуги встать на пути Вивьен оставила без внимания. С едва различимым сочувствием во взгляде, внезапно сменившим чувство гнева, она уверенным жестом отодвинула знахарку в сторону. Вивьен было наплевать, распластается ли старая ведьма на полу, не удержавшись на своих иссохших ногах, или же попытается остановить ее, став преградой между ней и Дугласом. Готовая смести все барьеры на своем пути, целительница устремилась в комнату, где по ее мнению находился раненный северянин.
Мельда подалась в сторону легко, с глухим стуком упала где-то за спиной Вивьен, и Эйна судорожно охнула, когда целительница оказалась в комнате с кроватью. Постель не была заправлена, однако никакого следа пребывания, кроме этого слабого намека, Джона в комнате не обнаружилось. Эйна все также беспомощно смотрела на Вивьен, будто та совершила самое ужасное преступление на всем видимом Создателю свете.
- Грязная полукровка! - что-то невидимое, но до предательских слез в глазах раскаленное хлестнуло Вивьен по спине, бросило на колени посреди комнаты. - Все вы такие... молодые и наглые! Думающие слишком много о себе! Я тоже была такой! Была, слышишь, грязная тварь?!
Мельда тяжело шагнула следом за Вивьен, с приоткрытым ртом и дрожащими руками. Клюка, слабо стукнув, упала на пол рядом со знахаркой, когда та вытянула руки в сторону целительницы. Вновь что-то невидимое, но удушающее, раскаленное, тяжелое обхватило горло Вивьен, толкнуло ее назад.
- Никакого уважения! Ты видишь, Эйна? Смотри, смотри внимательнее! Чтобы знала впрок, чтобы больше никогда не спорила со мной, слышишь, Эйна?! Слышишь?!
- Д-да...
Вивьен судорожно пыталась вздохнуть, но попытки оказались тщетны. Внутренности жгло от нехватки кислорода, а на глазах выступили слезы отчаяния.
- Что ты с ним сделала, проклятая ведьма? – попыталась сказать Вивьен, но не смогла произнести ни звука. Неведомая сила все сильнее сжимала горло.
Очертания комнаты поплыли перед глазами.
- Джон, - беззвучно произнесли губы Вивьен, хотя никто не смог бы услышать этого имени - из горла целительницы вырвался неясный хрип.
В следующее мгновение хватка ослабла, и девушка закашлялась, пытаясь кашлем оправиться от последствий магической - явно магической! - хватки. Подняв взгляд, Вивьен замерла.
Позади Мельды, у горла которой зловеще поблескивал длинный нож, виднелось небритое лицо Дугласа. Волосы свесились на глаза, тени нарисовали причудливое картину, и лик Джона был похож на рисунок Извечного Демона, пробудившегося от многовековой спячки.
- Ну давай, - неожиданно слабым голосом, но все с той же хрипотцой в нем, произнес северянин. Нож чуть дрогнул. - Давай, пошамань мне тут еще. А я посмотрю, как весело кровь будет фонтанировать в этом Создателем забытом месте. Мне всегда это повышало настроение.
- Я спасла тебя, северянин, - знахарка говорила тихо, скосив глаза на оружие у своего горла. - Спасла, когда эта... эта...
- Заткнись, - поморщился Джон. - От тебя воняет.
Он резко убрал нож и толкнул Мельду в спину. Старуха припала на одно колено, медленно поднялась, глядя на Вивьен. В ее взгляде не осталось безумия, лишь какой-то странный, непонятный девушке интерес. И улыбка. Беззубая улыбка.
- Эйна, почему ты упустила нашего гостя? - каркнула знахарка. - Тупая девчонка, ты никогда, слышишь, никогда не станешь знахаркой! Лес не любит робких!
- Уж кто бы говорил, - Дуглас покачнулся, схватился за косяк, тяжело выдохнул, опустив взор. - Робких он не любит...
- Ты слаб, северянин. Как и эта юная девчонка. Лишь только в ней есть магический потенциал. А ты пуст, как яичная скорлупа. Вы мне неинтересны. Убирайтесь.

(совместно с Амиликэ)

Целительница все еще не могла прийти в себя. Сидя на полу, она судорожно ощупывала дрожащими пальцами шею, словно боясь обнаружить на ней кровоточащие раны. Несмотря на то, что старухина магия больше не действовала, Вивьен было трудно дышать. Однако все это отошло на второй план, когда целительница осознала, кого следует благодарить за неожиданное спасение.
- Джон, - негромко произнесла девушка, восторженно глядя на северянина. В преддверии этой встречи, Вивьен представляла, как скажет Дугласу, что не держит на него зла, что прощает его. Столько слов остались невысказанными, однако взгляд пепельно-серых глаз, устремленный на Джона, был гораздо красноречивее. Слабая улыбка тронула губы Вивьен.
- Вивьен, - саркастически повторил вслед за девушкой Дуглас, скривился, вновь хватаясь за стену. - Я надеюсь, мне простят мои варварские замашки?..
Он красноречиво кивнул в сторону девушки, давая ей понять, что протянутой руки кто-либо здесь вряд ли дождется. Эйна безмолвно следила за ними взглядом, Мельда закашлялась.
Вивьен неловко поднялась с пола и, подойдя к Дугласу, позволила ему опереться на свое плечо. Судя по потрепанному виду, северянин чувствовал себя куда хуже целительницы.
- Пойдем отсюда, - ровным тоном произнесла Вивьен и повела мужчину к выходу. Перед самой дверью Вивьен обернулась и бросила взгляд на Мельду.
- Спасибо, что вылечила его, - в словах не было злобы или сарказма, но и особой признательности тоже. Они вышли какими-то бесцветными, как медяк, поданный нищенке.
Дуглас пошатывался, тяжело оперся о плечо Вивьен, стиснул зубы, когда наступил на левую ногу... Однако шел. Несмотря ни на что, он шел и не позволял себе падать. Дверь открылась, выпуская целительницу и северянина из дома знахарки, а в темноте шевельнулась фигура:
- Я помогу, - Фэйтт подхватил Дуглас с другой стороны, забросил одну его руку себе на плечо.
- Таки пригодился... - сквозь стиснутые зубы, бросил Джон.
Он зашагал чуть увереннее, все еще припадая на левую ногу, но делая усилия, дабы совладать с болью. В свете факела на правой щеке северянина были видны три коротких розовых и пареллельных друг другу шрама. Они еще не скрылись за отросшей с момента битвы щетиной, что казалось черной в окружающей троицу ночи.
- Дерьмо собачье, - ругнулся Дуглас, сжал и разжал пальцы правой руки. - Не думал, что мертвый мешок с дерьмом меня так поцарапает, но так и не утащит за собой. Теперь вонять буду. За версту.

(Я & Father Monk)

- Ерунда какая! - Вивьен осторожно коснулась щеки северянина кончиками пальцев и ободряюще улыбнулась, - шрамы украшают мужчину!
Подумав о том, что следует все же обработать порезы лечебной мазью, целительница с сожалением припомнила, что сумка со всеми ее лечебными снадобьями и травами, которые она несколько лет заботливо собирала, были безвозвратно утеряны.
- Я думаю, нам следует как можно быстрее убраться отсюда, - негромко проговорила Вивьен, оглядываясь по сторонам. – Предупредить остальных и уходить не медля, пока эти деревенщины не передумали и не принесли нас в жертву своему божку.
Вив не стала вдаваться в подробности того инцидента, но ее тон явственно давал понять, что подозрения и волнения девушки отнюдь не беспочвенны.
Оставаться в деревне лишнюю минуту Вивьен не хотелось, но еще меньше целительница желала повстречаться среди ночи в лесу с ожившими мертвецами. Однако оставалось решить, какое из двух зол предпочесть. В ответ на ее слова Дуглас лишь закашлялся. Бросив на него беглый взгляд, девушка могла понять, что Джон смеется, поперхнувшись слюной.
- Они не принесут нас в жертву, - подал голос Арей. Он посмотрел на Вивьен, моргнул, отвел взгляд. - Они хотели пригласить девушек на танцы. Пока их озерный бог дремлет...
- Но? - уловив незаконченность фразы и прочистив горло, северянин сплюнул в сторону, умудрившись не попасть на сапоги шагавшего с той стороны Фэйтта.
- Кто-то разворошил могилы на их древнем кладбище, - после недолгого молчания произнес Арей. Он не стал говорить о том, кто это мог быть. Все подумали об одном и том же.
- Кровь и треклятый пепел, - ругнулся Джон.
- Да хоть бы и танцы, - рассеянно отмахнулась Вивьен. Девушка отрешенно глядела в темноту, - я все равно им не доверяю. Я куда больше верю своим ощущениям, а они мне подсказывают, что здесь небезопасно.
Под ногой целительницы громко хрустнула сухая ветка, отчего девушка невольно вздрогнула и остановилась. Осознав, что сучок не представляет собой никакой опасности, Вивьен досадливо отшвырнула его в сторону носком сапога и продолжила движение. Однако тут же была вынуждена остановиться, так как Джон резко и грубовато схватил ее за плечо. Арей тоже остановился, вопросительно вскинув брови и переводя взгляд с Дугласа на Вивьен и обратно.
- И куда ты собралась идти, а? - хрипло, будто в горле что-то мешало, проговорил северянин, закашлялся и сплюнул, ругнувшись себе под нос. - В пасть к этим ходячим уродцам, коих кое-кто из могилы поднимает себе на треклятую радость? А может сразу пешком до Столицы пойдешь, по ночам шорохаясь, дабы кого честного не спугнуть своим видом?

(блистает Амиликэ с моим скромным и маленьким участием)

- Джон... - начал было Фэйтт.
- Заткнись, парень, - посоветовал ему северянин. - Не тебя, кажись, спрашивал.
Он повернулся к Вивьен, отпустив ее плечо:
- Северного грооха мне в одно место, мы уже успели понаблюдать, какие все отважные герои, когда дело касается грязного и низменного мордобития. Собираешься уходить сейчас, когда твои мертвые дружки шастают по окраине? Вперед. Кричи погромче, а я посчитаю шаги, насколько далеко ты успеешь дойти.
Лицо целительницы мгновенно вспыхнуло гневом, и девушка инстинктивно отпрянула от северянина.
- Не смей так со мной разговаривать, - произнесла она ледяным тоном, в котором не осталось ни намека на прежнюю теплоту. Колкий упрек относительно «благодарности за спасение» едва не сорвался с ее губ, но Вивьен все же сдержала этот порыв.
Исподлобья глядя на Дугласа, она судорожно пыталась понять, как стоящий перед ней человек может так разительно отличаться от того, кто клялся защищать ее и оберегать, как эти грубые слова отличались от тех, произнесенных в беседке. Пренебрежение, сквозившее в его голосе, больно ранило девушку. Она давно смирилась с тем, что из неотесанного мужлана сделать вежливого джентльмена практически невозможно, но таких слов она явно не заслуживала, даже если они вызваны сильным беспокойством за ее судьбу.
- Я думала, что ты… что мы… - Вив резко отвела взгляд, не в силах продолжить, - какая я дура…
Она опустила голову и зашагала вперед, в сторону сарая. Вивьен казалось, что теперь все должно было быть по-другому. Что Дуглас изменится, изменится его отношение к ней, а он теперь казался ей не лучше, чем в тот день, когда они наткнулись на разбойников. Девушке стало мерзко от того, что этот человек заставляет ее вновь разочаровываться в нем, когда она, казалось, разобралась в своих истинных чувствах.

(и снова на арене - Ами & вечно прибедняющийся Father Monk)

Дуглас ничего не ответил, лишь только цепкой и твердой хваткой удержал рванувшегося следом за Вивьен Фэйтта. Арей вскинул взгляд своих карих глаз, с вызовом посмотрел в лицо северянину:
- Что ты вообще понимаешь? - тихо сказал юноша Джону, скидывая руку со своего плеча.
- Больше, чем ты думаешь, - чуть прищурившись, ответил Дуглас, - парень. Не надейся, что твой невинный взгляд и белое лицо не скроет того лошадиного помета, что обычно люди прячут на дне рюкзака своей жизни.
Фэйтт молча смотрел в лицо северянину, не отвечая. Затем повернулся и зашагал за Вивьен, убыстряясь с каждым шагом. Он потерялся, растворился в ночи, оставив Джона одного среди поскрипывающих свай и пустых глазниц домов, откуда несся затхлый запах рыбы и тины.
Никто не видел, как Дуглас медленно, болезненно скривившись и опираясь о стенку покосившейся хижины, опустился на пристань, свесив одну ногу вниз, к воде. Никто не видел, как он замер, глядя на черную гладь внизу, в глубине которой по местным поверьям дремал Озерный Бог. Никто не видел, как северянин медленно уперся локтями в свои ноги и опустил лицо на сложенные ладони. Северная Марка был суровым краем. Краем, откуда не выходило романтических героев верхом на белом скакуне благородной западной породы и в блистающих доспехах. В Северной Марке от подобных рыцарей оставались лишь пьяницы в окраинных тавернах, вещавших хриплыми голосами о своем славном прошлом. Север был похож на грубый камень - острый, шероховатый и грубый, он не сгибался под весом опасности и тяжести пути. Только ранил, как и грубый камень в руках нежной южанки, всех вокруг, не разбирая своих и чужих. Для севера все были едины.

К кругу зажженных костров в центре деревни вернулись посланные к местному кладбищу жители, вооруженные простым оружием вроде копий, вил и топоров, размахивая руками и быстро о чем-то рассказывая, перебивая друг друга и не обращая на это внимания. Звуки музыки быстро утихли, и лица крестьян, бывшие глуповато-простыми после выпитого, стали мрачнеть, глаза скрылись под нахмуренными бровями, а в руках появилось оружие. Однако никакие новые походы не принесли ожидаемого результата. Кто-то разворошил ряд могил, раскопав древние останки и не постеснявшись разбросать кости вокруг могилы. Однако ни следов человека, ни кого либо еще вокруг обнаружить не удалось, и жители вернулись обратно, не тревожа усталых путешественников, за которыми, незаметно для них, велось наблюдение.
С утра, когда в сарай проник жидкий белесый свет затянутого туманом утра, рыжеволосый Дик, сидя на перевернутом ведре и стругая что-то маленьким ножом, увлеченно пересказывал в свойственной ему манере ночную историю о развороченных могилах. Путники слушали молча, хмуро, умываясь колодезной водой и заедая выданной им женой мэра едой. Сам Вилло, равно как и Вардамир, после ночной попойки уединился на окраине деревни, споря о чем-то возле лодок со священником и длинным худым рыбаком с орлиным профилем. Вардамир ерошил свои волосы, стараясь больше избавиться от звенящей боли в голове, нежели следовать за смыслом пустой дискуссии.
Расправившись с завтраком, путники с удивлением обнаружили аккуратно сложенную чистую и явно второпях собранную одежду для отряда. Первым не выдержал Жденек, разворошил все, пытаясь найти что-то себе по размеру. Когда остальные последовали его примеру, кроме Хрома, усевшегося медитировать, за спиной что-то застучало по деревянным сваям, и рыжеволосый проворно соскочил с ведра, поспешив ретироваться. Джон Дуглас, одетый в старую и потрепанную, но все же в большей степени новую кожанкую куртку, чем та, что была на нем до прихода в деревню, медленно застегивал на груди ремень с ножнами, не глядя ни на кого из спутников в отдельности. Его чуть осунувшееся лицо казалось слегка серым в мутном тумане утра, однако движения были ровными и уверенными. От северянина, будто в живую, повеяло холодом и снежным дыханием Северной Марки.
- Где Вардамир? - спросил он глухо. - Нам пора.
Он вновь не стоял на краю пропасти, где чаша весов решает - упасть ли тебе в черную пустоту загробного мира или же остаться здесь, среди живых людей. И, как и в прошлый раз, когда дыхание смерти отодвинулось от лица Джона, Дуглас принял командование на себя. Никого не спрашивая. Не нуждаясь в подобных вопросах.
- Мы тут это, собрали кой-чего, так, на дорожку, - проговорил, чуть почесывая кадык, Вилло, когда они со священником приблизилсь к отряду. - О, я гляжу, уже и одежку вам выдали. Ай, красота, словно вчера в ней и родились. Скажи же, Вардамир?
- Угу, - неопределенно буркнул священник, поморщившись от громкого голоса мэра.
- По реке пойдете. До Даэллы - самий краткий и удобный путь. Мы тут вам пару энтих, лодок дадим. Вы уж их там в одном месте оставьте... Ну, Вардамир знает в каком. Знаешь же, Вардамир?
- Угу.
- Вооот. Мы их как-нибудь потом, когда на ярмарку поедем... ну и это... немного, конечно, но кой-чего съестного собрали. Авось, хватит. Ну а дальше уж как Озерный, да все остальные боги пожелают... ну или как карта ляжет. Чего морщишься, Вардамир?
- Вспомнил про карты и про Даэллу.
- Аааа, пустое. Он и забыл уже, - Вилло вздохнул, подтянул штаны. - Ну, бывай, что ли?..
Они обнялись, Вилло похлопал Вардамира по спине, отстранился, подмигнул девушкам.
- А, забыл. Флягу тебе дам хорошую, Вардамир! - хлопнув себя по лбу, улыбнулся Вилло. - Ну... ты помнишь, мои фляги всегда хорошими были...
- Господь мне свидетель, после такой ночи я и помыслить... - начал было священник, но пошел за мэром.
- Собирайте свои конечности и вперед, - повторил Джон, зачерпнув из питьевой бочки воды и отхлебнув. - Нам пора.
Он не стал дожидаться и направился к видневшимся лодкам, где крутился рыбак с орлиным профилем, проверяя весла и веревки. Отряд медленно потянулся следом, когда Жденек дернул Вивьен тронул Вивьен за руку и кивнул куда-то назад. Когда целительница обернулась, она увидела длинную фигуру, направляющуюся прямиком к ней. В фигуре, когда та достига некой видимой точки в тумане, Вивьен с удивлением узнала Эйну, на лице которой застыла странная горькая решимость.

Сообщение отредактировал Father Monk - 30-11-2007, 2:59

Утро заявило о себе пробирающей до костей свежестью и молочно белым светом солнца, плотно затянутого облаками. Однако даже в таких условиях уставшая, измученная и чувствовавшая себя самой несчастной на свете Майя умудрилась проспать дольше всех. Она так удобно устроилась в копне соломы, что даже шум и тихий говор товарищей, просыпавшихся и собиравшихся в дорогу, не разбудил ей.
Проснулась же девушка будто от толчка. Такое часто бывает, когда в подсознании спящего чётко отпечатывается необходимость утром куда-то идти, торопиться, быть готовым ко времени. Так произошло и с Майей. Она резко подяналась и, сидя на соломе, огляделась. Мало того, что сопартийцы в большинстве своём были давно на ногах, так они ещё раздобыли где-то себе новую одежду. А кто-то заботливо положил рядом с девушкой ту часть обновок, что могла пригодиться ей.
Выбрав время, когда все мужчины выйдут из сарая, Майя спешно переоделась, тут же почувствов себя намного лучше, и вышла из сарая умыться.
Вскоре отряд был готов выступить. От прошедшей ночи подобно похмельному туману осталось какое-то неясное ощущение стыда и тревоги, которое Майя этим чистым утром, когда даже затхлый рыий запах чувствовался не так остро, старалась гнать прочь от себя.
Что бы не произошло несколько часов назад, сейчас всё шло гораздо лучше. Майя даже нашла в себе силы ответить на подмигивание Вилло, ибо как-никак, но он очень помог компании заблудившихся измотанных героев безымянной деревушки.
Не говоря ни слова, Майя направилась к лодкам. Едиственное, что до сих пор расстраивало девушку - это потеря грубо сделанного, почти бесполезного меча. Она похлопала себя по бёдрам будто в надежде, что ружие вдруг появится на перевязи на поясе, и остановилась у самого края настила перед лодкой.

Удивление Вивьен быстро сменилось настороженностью. И хотя за спиной Эйны не маячил сгорбленный силуэт старой ведьмы, внезапное появление ведьминой ученицы вызывало тревогу.
- Что тебе еще нужно? – в голосе целительницы не было и намека на приветливость. Вивьен была напряжена, словно дикая кошка со вздыбленной шерстью, приготовившаяся всадить острые когти в шкуру врага. Холодный взгляд пепельно-серых глаз был устремлен на девушку, замершую в нерешительности.
Лицо Эйны приобрело еще более испуганное и горькое выражение, она отшатнулась от Вивьен, руки девушки дернулись так, как будто Эйна хотела закрыть лицо, спрятаться от взгляда целительницы. Только в глубине ее водянисто-голубых глаз мелькнула на секунду решимость.
- Она меня не посылала!.. – голос сорвался. Эйна опустила взгляд к земле, боясь смотреть в глаза Вивьен. – Я сама пришла… Я хотела… - с каждым словом голос Эйны становился все тише, в нем слышались истеричные нотки. – Пожалуйста, только выслушайте, не гоните!
На секунду девушка подняла взгляд, но тут же опустила. Склонила голову, руки прижала к груди, ожидая ответа – приговора.
Поведение Эйны несколько обескуражило целительницу. По сути, Вивьен впервые слышала внятную речь из уст девушки, поскольку та была крайне молчалива. Хотя что она ожидала услышать, слова проклятия или извинения?
- Говори, - отрывисто бросила Вивьен, сцепив руки в замок и по-прежнему не сводя с Эйны настороженного взгляда.
- Вы уходите… - прошептала Эйна. Она замолчала ненадолго, обдумывая следующие свои слова. Наконец, решилась, сжала руки в кулаки, стараясь внушить себе веру в собственные силы. – Возьмите меня с собой! – Внезапно девушка бросилась к Вивьен, вцепилась той в руку и зашептала, быстро, исступленно, дрожащим голосом, поминутно оглядываясь, как будто боялась увидеть за своей спиной Мельду. – Я так не могу больше! Она убьет меня, убьет, совсем скоро! Пожалуйста, я вас умоляю, возьмите меня с собой! Я училась, я умею, я не буду обузой! Я не хочу умирать! Пожалуйста! - Эйна еще сильнее сжала руку Вивьен, падая на колени. – Госпожа целительница!... Спасите меня…
Голос сорвался. Эйна замолкла, стоя на коленях, опустив голову как можно ниже. Только плечи дрожали от еле сдерживаемых слез.

(совместно с Морфи)

- О Создатель, - прошептала Вивьен, испытывая одновременно и сострадание к девушке и раздражение от того, что той приходится так унижаться.
- Поднимайся немедленно, - голос целительницы прозвучал неожиданно мягко, она бережно подхватила девушку под руки, помогая ей подняться. – Успокойся, тебе нечего бояться.
Держа Эйну за плечи, Вивьен заглянула в ее глаза, влажные от слез. У целительницы не осталось больше никаких сомнений насчет искренности мельдиной ученицы, такие сильные эмоции слишком сложно подделать.
- Ты пойдешь с нами, - тихо, но уверенно произнесла Вивьен, словно именно ее голос в этом вопросе был решающим. – И никому, слышишь, Эйна, никому больше не позволяй себя так унижать, как это делала старая карга Мельда!
Вивьен ободряюще улыбнулась девушке и, чтобы как-то разрядить обстановку, добавила:
- Надеюсь, ты собрала свои вещи, нам уже пора уходить.
Эйна вздрогнула, когда ее коснулись руки Вивьен. Съежилась еще больше, как будто ждала удара. Однако наоборот, к изумлению девушки, целительница помогла ей подняться на ноги и говорила с участием в голосе. Долго смотреть в глаза Вивьен Эйна не смогла – она опустила взгляд, разглядывая свои ноги, так, чтобы лица ее нельзя было рассмотреть. Только срывались с подбородка слезинки.
- Я… У меня нет никаких вещей, госпожа. Только то, что на мне… Я хотела взять что-нибудь из мель… - Эйна передернула плечами. – Из ее запасов, но не решилась – моего отсутствия она может не сразу заметить, а вот если бы пропали какие-нибудь ее зелья, сразу бы подняла хай.
Девушка замолчала, поднимая взгляд… Она все еще не верила в то, что ее уведут отсюда, подальше от Мельды.
- Госпожа… Вы правда возьмете меня?
Как бы хотела Эйна, что бы хотя бы в такие моменты ее голос не дрожал предательски, выдавая всему свету ее нерешительность и страх.
От такого обращения Вивьен стало неловко.
- Никакая я не «госпожа», - произнесла она со смущенной улыбкой, - У нас с тобой едва ли есть разница в возрасте, так что брось это обращение, здесь все свои. И если ты всерьез намереваешься идти с нами, тебе не следует об этом забывать. Вытирай слезы и пойдем, а то вдруг они уплывут и оставят нас в этом забытом богами месте.
С этими словами она взяла девушку за руку и потянула за собой.
Эйна вцепилась в протянутую руку, как в самую надежную в мире вещь.
- Да, да, конечно, гос... Вивьен. Пойдемте.
Смотрела девушка по-прежнему в землю, так что никто не мог видеть, что в глазах Эйны мелькнуло на секунду что-то, напоминающее злобное торжество.

(вместе с Амиликэ)

Две широких лодки, одна из которых имела даже маленькую голую мачту, покачивались у пристани, когда спутники приблизились. Человек с орлиным профилем кивнул Джону, который вопросительно приподнял брови, уцепился за веревку, привязанную к короткому столбику.
Отряд переступил со свай озерной деревни на днище лодок, где невооруженным глазом можно было заметить собранные добросердными крестьянами припасы и бутыли с чистой водой, а рядом - теплые плащи с капюшонами. Глядя на белесое небо, нетрудно было догадаться, что осень все меньше держит мир в руках, уже совсем скоро готовясь проигрывать наступающим холодным ветрам зимы. Не приведи боги, если пойдет ранний снег - здесь, на Востоке, явление редкое, но тем не менее противное из-за появляющейся каши под ногами вместо твердой земли. Будет снег, то будут и злые языки мороза, стегающие непривычные к такому восточные края.
Однако это будет нескоро. Так говорил почти каждый, кто задрал голову к небу и вглядывался в туман, что клубился вокруг, пытаясь разглядеть слепящее глаза пятно солнца.
- Господь милостливый, подари нам спокойное и мирное путешествие к Даэлле, даруй нам попутный ветер и быстрое течение, и не пролей на наши головы дождь... - провозгласил подоспевший Вардамир и под взглядом рыбака и Дугласа перебрался к остальным. Северянин забрался последним, поправил перевязь с ножнами и, дождавшись когда рыбак отвяжет лодку, оттолкнул ее от пристани. Войт, сидевший на соседней, поступил аналогично, и обе посудины, рассекая мутноватую зеленую воду с плавающей на поверхносте тиной, двинулись прочь от охваченной туманом и рыбным запахом деревушки с ее странными традициями и единственным рыжеволосым пареньком на всю общину...

Мутная вода становилась чище, запах тины, рыбы и чего-то еще, нагонявший мошкары вокруг, уступал свежему - или казавшемуся таковым после всего, что пережили спутники - воздуху, а лодки пошли резвее, подхваченные течением. Берега сузились, сошлись ближе, явив взору зеленые, заросшие кустами и широкими листами водяных растений края реки, а потом туман начал медленно отступать. Неохотно, словно прицепившись к отряду, он отпускал свою хватку, оставаясь в воздухе длинными белыми нитями.
Небо было серым, низким, тяжелым, давящим. Не считая робких переливов птиц, да шума реки, вокруг царила тишина. Короткие разговоры на лодках быстро затихали. Вардамир периодически заводил молитву, но тихо, чтобы никому не надоедать. Войт и Дуглас вели обе посудины почти рядом, не глядя ни на кого, устремив взоры вперед. В этот момент оба были похожи один на другого - выточенный словно из камня северянин с грубым, холодным лицом, и бывший плотник с резкими чертами лица и потухшим взглядом. Однако оба не говорили, и лица обоих не несли на себе печать каких-либо эмоций, делая Вишского и Дугласа чуть ли не близнецами. Хром, сидя на носу лодки, курил что-то странное, отдающее зеленым дымом, и не видел никого вокруг, даже когда Жденек поводил рукой перед лицом странника. По губам Хрома блуждала улыбка, а взгляд был устремлен в глубины своего собственного сознания.
Краткие остановки, дальнейший путь в молчании... никто не заметил, как солнце за серыми тучами скатилось из зенита и начало медленно клониться к закату, когда мелкими каплями пошел дождь.
- Мы почти на месте, - в одну из затянувшихся пауз сообщил Вардамир. - У того камня мы должны будем оставить лодки, и, будь на то воля Господа нашего, селяне их потом заберут.
Джон кивнул. Они причалили и мужчины, оголившись по пояс, втянули лодки на берег, укрыв их ветками, что нашлись рядом. В кратком отдыхе возле куцего костерка, слушая как тихо шуршит мелкий дождь по нависшим над головами листям, путники жевали подогретые в котелке бобы и думали о чем-то своем.
- Совсем не похоже на наши края, - решился сказать Жденек, оборвав мысли окружающих. Парень водил взглядом по сторонам, глядя на деревья. - В детстве мы забирались далеко, уходили с утра, и только поздним вечером возвращались... а здесь все совсем не похоже.
- Подожди до того момента, как ты пересечешь Бурное море, - ответил Джон, отрывая зубами кусок хлеба. - Не узнаешь ни одного растения, пастух.
- Я не пастух! - насупился Жденек. - Я даже в кузнице работал!..
- Много мечей наковал? - Дуглас изозгнул бровь, посмотрел на парня в упор, и тот смутился, отвернулся.
- Край этот, милостью Господа, никогда не нуждался в мечах, сын мой, - вступился за Жденека Вардамир. Он открутил от фляги пробку и пригубил ее, утерев рот тыльной стороной ладони. - До сих страшных дней, неспокойно стало усопшим в могилах их, да снипошлет Господь им успокоение и благодать Свою.
- Закон джунглей, святой отец, - медленно ответил Дуглас, провел вилкой по дну своей тарелке, вылавливая остатки. - Ленивыми закусывают те, кто не потерял хватки. Так было во время войны. Так было в Смутные времена.
- Что такое джунгли? - шепотом у Хрома спросил Жденек. Воин покосился на парнишку, ничего не ответив.
- Смутные времена, сын мой, застали всех врасплох, - Вардамир глотнул снова, прокашлялся. - Но разве не к миру мы стремимся? Не к тихой и спокойной жизни?..
- Конечно, - Джон положил тарелку на землю, оттряхнул колени от крошек. - Ее и получаем. В самом конце. В могиле, где наши трупы жрут земляные черви.
- Что такое джунгли? - Жденек повысил голос, оглядел лица спутников.
- Мал еще, - ответил Дуглас, поднимаясь и застегивая перевязь с ножнами на груди. Он не стал дожидаться ответа смотревшего на него с укоризненным взглядом священника, шагнул в сторону, за кусты, скрывшись среди стволов деревьев.
- Смутные времена... - пробормотал Арей, глядя на пламя огня. Поднял взгляд на Вардамира, который приложился к фляге. - Ты говорил, что расскажешь про Архимага.
Священник покачал головой, как бы вспоминая, а давал ли он подобное обещание. Крякнул, закручивая пробку.
- Давно это было, уж и не помню я всего...
- Архимаг? - Жденек снова закрутил головой. - Какой Архимаг?
- Его еще называли Темным Магом и самим Дьяволом во плоти, - по лицу Вардамира скользнула улыбка, а взгляд подернулся дымкой воспоминаний, какое бывает у бродячих менестрелей, когда те углубляются в свою память, вытаскивая на свет невероятные истории о делах былого. - С его приходом в этот грешный мир наступили Смутные времена, страшные. Война прокатилась по землям молодой Империи, огнем и кровью стирая с лица земли города и деревни, унося жизни тысяч храбрых мужей, павших с именем Господа на своих устах...
- А как зовут Господа? - Фэйтт слушал внимательно, на его бледном лице читалась заинтересованность, брови чуть опустились, выдавая, что юноша пытается ухватить каждую деталь, каждый кусочек рассказа.
Однако вопрос выбил Вардамира из задумчивости, он кашлянул, часто заморгал, нахмурился, почесал лоб.
- Сын мой, Господь является к нам в наших снах и говорит с нами, детьми Своими. И каждый называет его по-своему, так, как Господ просит их Себя называть. Имя ему одно - и имен ему множество, - священник снова достал флягу, открыл, приложился к ней.
- А дальше? - Жденек водил прутиком по земле, переводил взгляд с одного спутника на другого.
- Архимаг этот, - помолчав, заговорил снова Вардамир, - силу имел огромную, силу и знания, превосходил он любого из магов имперских и, говорили, вместе взятых. Поднимал он из земли мертвых, давал им новые имена и посылал на страшный, смертельный бой для солдат имперских. Мертвые не знали ни боли, ни усталости, и крушили армии, а ряды Архимага лишь пополнялись. Страшное это было время, но совладала тогда Гильдия Магов, скрутила, нашла способ одолеть Архимага, а без него и армий его больше не осталось...
Священник замолчал, причмокивая губами. Дождь шуршал. Река плавно текла где-то за закрывшими ее деревьями.
- Смутные времена, как бы кому ни казалось, были не так давно, - неожиданно произнес вышедший к костру Дуглас, застегивающий ремень на штанах. - Ты говоришь так, святой отец, словно полмира тогда в агонии войны померло.
- Кто знает на самом деле, сын мой? Легенды лишь сохранились. Ни один из нас не жил тогда, чтобы воочию наблюдать - было ли что на самом деле, или не было.
- А как звали Архимага? - спросил Арей, прервав готовящуюся разразиться дискуссию.
Вардамир причмокнул губами, подняв взгляд к закрытому ветками небу, задумался.
- Рейфат Тэй, - вместо священника ответил северянин. - И пришел он из краев Хрома.
Молчавший Хром медленно кивнул, старательно подбирая слова произнес:
- Человек искал Луну. Но Улыбающийся Мальчик сбил его с Пути. Рейфат Тэй навсегда потерялся, и Луна больше не осветит его лицо.
- Имя скорее звучит так, словно он пришел с Запада, - произнес Арей.
Войт усмехнулся, недоверчиво покачал головой:
- Какая разница, откуда пришел этот ваш Архимаг... Вот когда я начну искать Луну, кто-нибудь зарежьте меня.
- Почту за честь, - церемониально склонил голову Хром.
- Не забудь составить ему компанию, южанин, - бросил Джон. - Нам пора.

Сообщение отредактировал Father Monk - 3-12-2007, 4:20

Ведомые Вардамиром, спутники выбрались из прилеска на поросшую травой дорогу, тянувшуюся вдоль деревьев, а потом - вдоль реки. Серое небо и окружающий отряд мир скрывал большую часть того, что было на горизонте, но даже серость не смогла полностью заградить от взоров странный горизонт, словно ножом обрезанную землю, со странной дымкой над краем. Восточный материк, который казался местному населению всем миром, подошел к своему концу, опустившись на колени перед морем, растекающимся на горизонте. Дорога забирала вправо, к северу, вместе с рекой, которая стремилась к морю. И там, вдалеке, среди серой мглы находилась Даэлла.
Дождь начал набирать силу, но был совсем не похож на те ливни, что хлестали пару дней назад. Он заморосил сильнее, колючими каплями опускаясь на лицл, и спутники натянули капюшоны на голову, зашагав по дороге. Вскоре дождь поутих снова, а в небе даже раскрылась дырка в серых облаках, явив ставшее почти синим небо, освещаемое где-то там, наверху, склонившимся к горизонту солнцем. Дорога вилась дальше, и даже серость не смога скрыть вырастающий город-порт. Травы стало меньше, по краям дороги протянулись длинные борозды от колес груженных тяжелым телег, и первые фермы отозвались лаем собак и блеяньем коз. Вскоре черта города, незаметно для глаза, захватила окружающее пространство, окунув путников в запахи Даэллы.
Город вонял. Невозможно было сказать, что именно отзывалось так мерзко, но странная, непонятная вонь ударила в ноздри привыкшим к пасторальной жизни крестьянам и путникам. Это не был помет коров или овец, не было тиной болот. Что-то странное, смешавшееся, разило не хуже выгребной ямы. Даже слабенький дождик не смывал тягучий запах с улиц города. Однако далеко не запах поразил некоторых из отряда, а размеры. По сравнению с крупной Земляничной Поляной, Даэлла казалась горами рядом с маленьким холмиком. Разбросанные вдоль улиц дома, становившиеся сплоченнее ближе к центре, надстройки, пристройки, скаты крыш, упирающиеся друг в друга, звуки голосов, лай собак во дворе, журчание воды в стоках... Этого не было в тихих деревушках, откуда вышли все, кроме Дугласа и Хрома. Или почти все - ни Вардамир, ни Арей о своем прошлом не распространялись. Лишь только священник упоминал название своих родных мест на севере, но что это было - город, деревня, или что-то еще - никто, кроме Джона, сказать не мог. А северянина не спрашивали.
Улицы тянулись к северу, туда, где виднелась старая, местами обрушенная городская стена, увитая плющом и стершимися от времени флагами. Флаг Империи, алый стяг с черным орлом, безжизненно свисал над аркой в стене, в самом верху которой можно было заметить зубчики решетки. За аркой виднелись строгие прямые улицы и почти полное отсутствие свободного пространства между домами.

(пост мастерский, выложен по просьбе Father Monk'а )

----------------
Ставшая мокрой после проливного дождя одежда Хрома холодило тело, а нечастые порывы северного ветра заставляли дышать неровно, но вместе с тем придавая больше ощущений пепельноволосому. Хром даже вздрагивал, и утопал, блаженствовал, каждая частичка его тела предавалась собственным чувствам. Чувствам «теплого» и чего-то родного, близкого.
- Почти как там. Как будто то самое вчера, которое меня переполняет…
И серое небо улыбалось воину. И воин улыбался серому небу.
Затем резко взглянул через левое плечо, будто встревоженный, будто «они» могли обнаружить и забрать то, что его переполняло, оглянулся через правое, и издал тихий глухой рык, как пёс, у которого хотят забрать кость. Лямка походной сумки на правом плече сползла, и Хром тут же поправил её.
Неприятные запахи резали ноздри, обогащая чувства Хрома ещё больше.
«В таком прекрасном месте можно вырезать сердца и так сладко улыбаться мягкому… Только жаль. Деревня. И Улыбающийся Мальчик. Ничего. Утро умрёт. Знаки осветят Путь. Тогда вскрою Грудь и найду Луну!»
И улицы разрывались и сменялись другими улицами. Стены красноречиво отражали Миру застывшие моменты. Хрому захотелось соединиться со стенами, стать частью сырого, окислённого и покрытого мхом серости и раствориться в бесконечно лунном.
- так мягко, словно кинжал вспарывает брюхо… - еле слышно произнёс он и взглянул на Джона – наглядного образа человека. Угрюмый, жестокий и переполненный другими людскими качествами. Даже ведёт.
«человеки»
- Веди же…
А стены обнажали свою натуру.

Сообщение отредактировал Sir PofIGIst - 4-12-2007, 9:40

- Еще не хватало от сумасшедшего советов выслушивать, что мне делать, - едко бросил Дуглас через плечо, однако продолжать ссору с Хромом не стал, закашлялся, приложив кулак ко рту. - Слушайте, пастухи и пастушки... и ты, святоша...
- Богохульствуешь, сын мой, - укоризненно заметил Вардамир, упираясь посохом в зачавкавшую под ногами путников землю - дождь не прекращался, а о мифических каменных мостовых в Даэлле не слышали.
- На том свете сочтемся, - отрезал Джон, обрывая готовые сорваться нравоучения священника. - А теперь зарубите себе на носу, что это дерьмо, куда вы сейчас ногами вляпались - не любимая кучка навоза ваших деревенских козочек или коров. В этом дерьме замешано намного больше, чем кажется, и еще и с кровью. Будете тупо пялиться - вам этого дерьма в рот нальют, да еще посмеются рядом, пока вы в нем захлебнетесь. Потому, пастух, закрой рот прямо сейчас...
- Я не пастух!
- ...и не крути башкой дурной по сторонам, чтобы внимание к себе лишнее не привлекать. Насилуют кого в углу - это уже их личная проблема, ясно? - при последних словах Джон окинул каждого своим тяжелым взглядом, задержался на миг на лице Вивьен. - Это, повторю, не поле. Здесь свои законы и свои порядки. И для их соблюдения существует стража и имперский гарнизон. Ясно? Что-то я плохо слышу, оглох, небось...
- Ясно, - недружным хором отозвалась пара человек, но северянин удовлетворился и этим, кивнул, разворачиваясь.
- Я думаю, сын мой, я знаю, куда нам стоит пойти, - взял слово Вардамир. - Господь наш, в милости Своей, как-то заводил меня в сию обитель людскую, и остались тут у меня старые, да благословит их Господь, знакомые. Место не то, чтобы очень хорошее, но клопов и крыс там не так много, а в пиво... в пиво... кхм...
- Не мочатся, - закончил за священника Дуглас. - Отлично. Веди.
Они двинулись по улице, приблизились к арке и, наконец, вступили в то, что на бумагах значилось как Даэлла, в узкие улицы портового города, где дождь оглушительно тарабанил по крышам и скатам. Улица вильнула влево, спускаясь к докам и раскинувшемся по всему побережью портовому кварталу, однако Вардамир повернул в противоположную сторону, углубляясь в старый город и забирая опять к северу. Его поиски увенчались успехом, когда дома расступились, обнажая небольшую площадь возле старой стены, привалившись к которой стояло большое, по сравнению с местными обшарпанными домиками, двухэтажное здание с грубо намалеванной зеленой вывеской, изображающей странную зеленоватую же рыбину. Нескольких рун не хватало, оставшиеся были почтино в целом можно было разобрать, что называлось место "Зеленый Кит". Дверь была наполовину раскрыта, однако проем занавешивала старая, пропахшая дымом и салом шкура волка. Причем здесь был мифический кит и волк - никто не знал. Судя по удивленному взгляду Вардамира - даже он. Однако священник не остановился, отодвинул шкуру в сторону и смело шагнул внутрь.

Будучи неискушенной путешественницей, Вивьен никогда не бывала в крупных городах, поэтому представление о том, как они должны выглядеть изнутри, имела весьма смутное. Но чем дальше продвигались путешественники вглубь Даэллы, тем больше разочаровывалась целительница. Город, который представлялся Вивьен ярким и многогранным, сотворенным великими архитекторами и мастерами, на деле оказался лишь мутным серым пятном на карте мира, на которое как мухи слетелись все окрестные воры и преступники.
Дождливая погода и мрачные серые тучи, затянувшие небо, еще больше усугубляли и без того безрадостную атмосферу. Капюшон, почти полностью скрывавший лицо девушки, совсем не спасал от дождя, а плащ промок насквозь, как и вся прочая одежда. Тело Вивьен от холода покрылось гусиной кожей, отчего девушка почувствовала себя еще более несчастной.
«Должно быть, я жалко выгляжу» - подумала Вивьен, и мысленно порадовалась этому факту. Привлекать к себе лишнее внимание в злачном месте, в котором предстояло провести ночь, девушке совершенно не хотелось.
Внутри оказалось неожиданно тепло - наверное, для этой цели и служила шкура. Правда, через пару мгновений в глаза Вивьен бросился дым, а в ноздри - запах гари, дешевого пива, пота и сала. На входе было пустое пространство, и здесь, на небольшом пятачке, жонглировал какой-то унылый человек, а второй, в ярких лохмотьях, аккомпанировал на флейте. По правую руку от вошедших было небольшое возвышение, равно как и по левую, где громоздились лавки и столы, за которыми, в свете свечей, говорили со странным акцентом постояльцы. С правой же стороны, но в глубине трактира, долетали влажные звуки, когда кулак встречается с чьей-то челюсти, и взрыв хохота, выкрики, ставки... С левой стороны виднелась стойка трактирщика, за которой и стоял приземистый лысый мужчина с длинной острой бородкой. Он как-то хитро улыбался, разглядывая днище кружки.

(и вновь соавтор - Father Monk)

Дуглас хмыкнул, оглядывая помещение взглядом, медленно поправил ножны, висевшие за спиной.
- Удачное место, святой отец, - сообщил он Вардамиру. Священник почесал затылок, пожал плечами:
- Лучшего все равно не найти, сын мой. Господь уж так распорядился с Даэллой.
- Эй, смотри-ка, Вито, новенькие! - раздались голоса, и почти все спутники обернулись, ожидая увидеть одно и то же - оскаленные желтые зубы у приближающихся постояльцев. Однако на них никто не смотрел, а из правого угла, откуда доносились звуки ударов, вывалился молодой парниша, рухнувший под раскатистый хохот, на колени. Лицо парня представляло собой нечто окровавленное, что он зажимал руками.
Вивьен, все это время старавшаяся сохранять невозмутимость и не смотреть по сторонам, тем более что смотреть тут все равно было не на что, невольно вздрогнула, когда в непосредственной близости от нее появился мальчишка. Целительница с трудом подавила в себе инстинктивное желание ринуться ему на помощь, в которой тот, судя по окровавленному лицу, сильно нуждался.
Вивьен вновь опустила взгляд, словно вид прогнивших досок, устилавших пол таверны, гораздо больше занимал ее в этот момент. Стойкое нежелание вляпываться в новые неприятности отчаянно боролось с жалостью к мальчишке, ставшему жертвой…
«А почему сразу жертвой? Может быть, парень пострадал за дело, - мысленно одернула себя Вивьен, стараясь заглушить голос совести, звучащий в голове, и призывающий девушку совершить очередное неоправданное геройство.
В ожидании поддержки, Вивьен несильно сжала руку стоявшего рядом
Дугласа, украдкой бросив на него вопросительный взгляд.

(удивительное дело, с Амиликэ - а кто-то еще остался?..)

Северянин повернул голову, на его перекошенном брезгливой усмешкой лице не отразилось удивления, когда взгляд его встретился со взглядом целительницы.
- Кулачные бои, - бросил он, будто самому себе. Внимания на залитого кровью парня Джон не обратил. - Даже и не думай.
- Что, сын мой? - обернулся Вардамир, уже шедший в сторону трактирщика.
- Уши не развешивай, святой отец, - отрезал Дуглас.
Войт поправил пояс, направился следом за священником, Жденек, с побелевшим лицом смотревший на стонущую жертву кулачных боев, держался за спиной северянина. Остальные сумбурной кучей толклись у входа, и постояльцы, громко смеявшиеся и поглощавшие пиво, стали бросать на них взгляды. Во взглядах не читалось деревенского дружелюбия. У некоторых свернкнул плотоядный интерес.
Странный человек, с покрашенными в темно-зеленый цвет волосами и покрытым змеистыми татуировками лицом, улыбался, провожая взглядом Майю. Девушка чихнула, спрятавшись за невозмутимым Хромом, однако южанин, что-то произнесший под нос, решил выйти из таверны, оставив Майю вновь под взглядом татуированного.
- Гадюшник, дерьмо собачье... - ругнулся себе под нос Джон.
- Неужто ты еще жив, Старый Кхалгул? - донеслось до Вивьен и Дугласа от стойки, где Вардамир, всплеснув руками, приветстовал трактирщика. Последний дернул себя за бороду, медленно кивнул:
- Жив, жив...
Дальнейшая беседа потонула в надрывной игре флейты.
Вивьен смущенно отдернула руку и прошла вслед за остальными, старясь не смотреть на несчастного мальчишку, так и оставшегося сидеть в луже собственной крови. Целительница запретила себе осуждать северянина, прекрасно понимая, чем мотивировано его поведение. Вивьен лишь втайне понадеялась, что деланное равнодушие стоит ему таких же усилий, как и ей самой.

(те же)

Она боялась, и страшно было, как никогда еще в жизни. Непонятное кругом, незнакомцы… Они не обращали на Эйну особого внимания, да и сама беглая ученица знахарки не стремилась к общению.
Забиться в какую-нибудь темную щель, скрючиться, занять как можно больше места – пусть пройдут, не найдут, внимания не обратят. Эйна боится.
В каком беспамятстве провалялась, когда плыли на лодке – уже и не вспомнить, так страшно было – смотреть в эту воду, а оттуда как будто звали в путь, из которого уже не вернуться.
Эйна очнулась под дождем, под холодными, кусачими, по лицу бьющими струями. «Живу!» - сверкало в глазах, пело в сердце, и Эйна, не решаясь бежать, смеяться, кричать, просто запрокинула голову и подставила улыбающееся лицо под дождь.
Запахи города ударили в нос, вырывая девушку из состояния задумчивости.
Что за город, зачем они здесь – знать хотелось, а спросить было сложно. Даже слово произнести нельзя – губы дрожат, не позволяют говорить.
Больше всего на свете Эйна боялась отстать от своих спутников – что бы она делала тогда, одна на улицах настоящего города? Она шла, время от времени запинаясь, ежась под дождем, не отрывая взгляда от спины впередиидущего, кем бы он не был.
Тепло трактира ударило в лицо, и тут только Эйна поняла, как она замерзла...
Ученица знахарки, как загнанный в угол зверь, огляделась по сторонам рассеянным взглядом, не интересуясь ничем, лишь побелела еще больше при виде крови.
Ее спутники шли дальше, а она застыла на месте камнем, только руки в кулаки сжались.
Простояв пару секунд без движения, Эйна резко бросилась за остальными, стараясь не запнуться. Догнав же, вцепилась ледяными пальцами в руку Вивьен.
Хотела что-то сказать, только из горла вырвался судорожный полувздох-полувсхлип.

- Кто это? - шепотом спросил Жденек, косясь взглядом в сторону татуированного человека, который приложился к кружке, так, что темная жидкость потекла по подбородку и капнула на кожаную куртку, в которую был облачен зеленоволосый. - Почему у него зеленые волосы?..
- Альвом себя называет, - отозвался Дуглас. - Много их таких. Все сумасшедшие с юга идут, хотя этот Хром всех переплюнул, видно, из самого южного Юга вылез, там, где о разуме вообще не слышали...
- А Хром сумасшедший? - искренне удивился паренек. - Я думал, он просто...
- Слишком много думаешь.
Северянин не стал приближаться к дискутировавшему с трактирщиком священнику, уселся на свободную лавку, выдержал взгляд одного из постояльцев ровно столько, чтобы тот отвернулся и приложился к своей кружке, смачно отрыгнув после отпития.
- Садитесь, еще успеете на ногах настояться, - без особой настойчивости произнес Джон спутникам. Жденек уселся первым, принял важный вид, оглядывая окружающих. Проходящую мимо служанку, светловолосую девушку с усталым взглядом и лукавой улыбкой, Дуглас шлепнул ладонью по ягодицам, и, когда та обернулась, попытавшись придать выражению лица некую игривость, произнес:
- Принеси чего-нибудь горло смочить, - в руке северянина блеснула монета, и девушка, проворно схватив ее, улыбнулась чуть искреннее, лукаво подмигнув воину и направившись прочь.
- Ты... ее... кхм... ты с ней так... - Жденек попытался оформить свои мысли тем запасом слов, который, как он считал, не мог смутить трех девушек, что сидели рядом, но не сумел перебороть собственное смущение, покраснел.
- Учись, пока я жив, - фыркнул Джон. - С трактирными девками только так и нужно, чтобы они на тебя внимание обратили. Если перестанешь мне надоедать своими вопросами, я пожертвую еще парой монет, и ты, наконец, станешь мужчиной где-нибудь на ближайшем сеновале. Тебе не помешает, перестанешь краснеть при одном только упоминании.
- Я... не... то есть, я... - Жденек попытался улыбнуться, но лишь покраснел еще сильнее.
- Грубость в обращении с девушками не является единственно возможным вариантом, Джон, - медленно, словно взвешивая собственные слова, сказал Арей. - Именно начало сего процесса подвигло народы на развращение и скатывание в пучину того варварства, что процветает на дальних окраинах...
- Ты кто такой, молокосос? - Дуглас повернул голову и смерил Фэйтта презрительным взглядом. - Уж не рыцарь ли Ордена Белой Перчатки? Я слышал они даже слово "срать" не могут выговорить, ибо это оскорбляет слух прекрасных дам. Правда, что ли?..
- Чем плохи последователи сего достойного учения, Джон? - Арей попытался выдержать взгляд северянина, но тот был слишком искусен в своем умении, и рядом с бледным юношей казался матерым волком на фоне белой овечки.
- Тем, парень, что они живут мечтами, а не реальностью. Тем, что мир вокруг нас - не сборище розового дерьмеца, которым напичканы их головы со слащавыми улыбками и пафосными речами. Тем, что, когда тебя бьют, нужно не к Господу взывать, как наш папаша, лакающий слишком много вина, а давать в ответ, и желательно посильнее, так, чтобы ни зубов, ни желания тебя бить у противника больше не было. А твои рыцари, парень, грабителю, что захочет твои кишки рассмотреть, предложат благородную, язви мою печенку, дуэль при свидетелях...
Войт засмеялся. Как-то уничтожающе, заставив Фэйтта сжать губы в тонкую линию.
- Рыцари не только Ордена Белой Перчатки, но и Очищающего Пламени, и всех других, о которых я когда-либо слышал - искусные воины, и благородству их можно лишь завидовать, ибо они, в отличие от некоторых, не опускаются в ту грязь, из которой, по словам опять же некоторых, родились люди. Ибо если наше предназначение не возвыситься из этой грязи, не вознестить духовно ввысь, то что же тогда? Остаться и копошиться в грязи?..
- Последи за своим языком, парень. А то проверишь на практике, как твои искусные воины лишаются зубов. Знаешь ли, я заметил одну вещь - как бы духовно и так далее не возвысился бы человек, зубы у него вылетают одинаково, хоть ты тресни... И кровь, представь себе, одинаково красная, и струится также быстро...
Прервав новую фразу Фэйтта, появилась служанка, призывно качнувшая бедрами перед лицом Джона и поставившая перед спутниками кружки и кувшин с пенящимся пивом. Еще раз подмигнув Дугласу и рассмеявшись, заметив озадаченный взгляд пунцового, как рак, Жденка, она отошла.
- Мне надо отлить, - перестав смеяться, произнес Вишский. - У меня от одного этого дождя какое-то недержание...
Он поднялся из-за стола и скрылся за шкурой, загораживающей выход. В помещение дохнуло сыростью и прохладой, что царили снаружи.

Снаружи под дождем стоял Хром, смотревший на серое небо. Войт, пристроившись рядом у стены, некоторое время помолчал, а затем произнес, застегивая штаны:
- И что ты думаешь о наших спутниках, а, Хром?.. - Вишский повернулся, проследил за взглядом южанина. - Мне порой кажется, что все кругом - сумасшедшие. И я в том числе...

Путь по воде был, пожалуй, единственным отрезком пути, когда умиротворение и спокойствие посетили души, наверное, всех путников. Не было того щемящего чувства опасности, что преследовало всё время до этого. Майя, в свою очередь, попросту растворилась в спокойствии, постоянно глядя на текущую, несущую лодки воду, стараясь не всопминать пока обо всём произошедшем, не воскрешая в памяти призраков недавнего прошлого.
Однако и этому тихосу раю пришёл конец. Путники выбрались на мушу и после короткого привала продолжили путь пешклм.
Даэлла. Даэлла неотвратимо надвинулась, будто охватила стальными тисками своих неровных краёв маленьких беззащитных путников. Если бы Майя видела когда-то прежде нечто подобное, она, возможно, думала бы в данный момент о том, как всё плохо складывается, как она замёрзла и устала... Но только детский восторг, испытываемый перед всем гигантским неведомым и опасным, подогревал девушку изнутри. Ни острый незнакомый запах большого города, ни безобразие его грязных узких улочек, ни низость нравов, которой был буквально пропитан воздух, не могли заставить Майю возненавидеть город. Фраза Дугласа относительно неприемлимости глазения по сторонам относилась, наверное, больше всех к Майе, ибо она даже после рыка Джона не побоялась, открыв рот, бросать восторженные взгляды на необычно одетых людей, на вещи, которые не увидишь в деревне.
Восторг частично покинул Майю. Но покинул он её лишь в таверне, когда спёртый воздух, запах пота, крики, шум боя и несчастный окровавленный мальчик привели девушку в чувства. Мужчину с татуировкой она не заметила, на своё счастье.
Заняв место рядом с Ареем, Майя достала из кармана плаща мазь от насморка и занялась носом, ибо насморк снова начал давать о себе знать. Майя молча пронаблюдала за ссорой между Дугласом и Ареем. На этот раз её крайне сосредоточенный и осмысленный взгляд давал понять, что девушка в дискуссии не пропускает ни одного слова.
- Будь уверен, женская часть компании тебя всецело поддержала, - шёпнула Майя осаженному Фейту, ободряюще улыбнувшись.
Этот странноватый, но крайне тактичный грустный юноша вызывал у Майи огромную симпатию.

-----------
Капли дождя били по лицу Хрома, проникая в нос, закапывая глаза, он даже пытался не сморгнуть. Ощущения тяжести в глазах и мутный взгляд ловили расплывающиеся картины настоящего мгновения.
Сила мгновения. Мгновение силы.
Если бы он мог, сейчас бы стал частью этого дождя. Всплывая на поверхность, забывать имена. Расправляя крылья, взлететь. Отрывать от себя узнаваемое и воспарить над облаками, под тенью луны. Разговаривать скрипом деревянных полов.
разбиваться о невидимый
разбиваться миллиардами каплями дождя. стать на каждом. трогать. стать в каждом.
- И что ты думаешь о наших спутниках, а, Хром?.. - знакомый голос Войта прозвучал чуть в сторонке. - Мне порой кажется, что все кругом - сумасшедшие. И я в том числе...
Красота мгновения.
Мгновение красоты.
- Опустошение! - Хром всё так же смотрел на небо. А мимо него в спешке прошли несколько жителей города, один из которых усмехнувшись, бросил издевательскую шутку в сторону южанина.
Понятию «сумасшествие» Хром придал иную значимость. Словом «иномыслие». Хотя считал, что иногда лучше всего отключить ум. Важнее ощущения. Почти на нематериальном уровне. Когда ты можешь пробовать звёзды на вкус и разговаривать молчанием фиолетовых пылинок.
Сладок запах мокрого мха. И слизняки, свисая с шапочек гигантских грибов, снашиваются, в чудесном танце, переплетаясь. В такие дни обычно устраивали праздник.
«Где это было? Когда?..»
Он обернулся, глядя на Войта.
- Сумасшедшие? - переспросил Хром, и сам же ответил, - Нет. – Он подставил палец к виску, другой рукой указал на народ в таверне. - Я вижу лишь опустошение.
Хром пошёл и встал под навесом рядом с Войтом.
В течение всей своей жизни они заполняют пустоту жизни формами, фрагментами и красками. Улыбаются луне. Забывают. Теряют. Видят. Находят. Теряют. Оставляя пустые пространства, растворяя старые формы, снова встречают пустоту. Предельность - лишь пустота.
«Дышать улыбчиво-беспрестанными мгновениями. Углубляясь созерцать. Зная кивать... Оставаться полным"
- Восполняйтесь, - произнёс Хром, и поклонился перед собой, в пустое пространство. Выпрямившись, снова говорил:
- Отбросить явное. Смотреть с другого угла. С того места, откуда даже нарисованные насекомые оживают, а вместо отрубленных рук, ног и голов вырастают цветы.
Внутри таверны слышался шум-гам. Били в морды. Решались судьбы. Выпуская из себя, опустошались. Хром потянул за ручку дверцы и шагнул внутрь. В свете ламп играли нейлоновые звуки янтарных лучей, придавая эфемерную тональность происходящему. С южанина капала вода, вечно взъерошенные пепельные волосы слиплись.
Он видел зелёноволосых. Он их знал.
«Где это было? Когда?..
Улыбающийся мальчик с волосами из крови муравьёв.
А этот со знаками на теле, и волосы цвета пещерных камней»
Но больше всего Хрома заинтересовали татуировки зелёноволосого. Ведь у него самого на теле имелись множество ритуальных шрамов.
Знаки.
С лёгкой, бесшумной походкой Хром приблизился к татуированному, сбросил с плеч сумку и ровным голосом промолвил:
- расскажи мне о своих знаках
Знаки.
По бокам на поясе у Хрома висели кинжалы «джамбия» - холодные стальные когти, так мягко вспарывающие грудные пластинки улыбающимся мальчикам.

Вардамир

Вардамир, тяжело перступая по грязному липкому полу трактира, подошел к хозяину, который занимался тем, что водил грязной тряпкой по грязному же столу, перегоняя куски грязи на новое место.
- Храни тебя Господь, Хозяин.
Названный пару мгновений назад Кхалгулом трактирщик дернул себя за остренькую бородку, улыбнулся, прищурившись, глядел на священника.
- Я тебя знаю, да? - растягивая слова, произнес хозяин таверны. - Да-да, что-то припоминаю. Ты, да твой дружок, кругленький, что блин кочевников в жарких песках... вы тут посетителям мозги захламляли.
Найдя все это забавным, Кхалгул улыбнулся шире.
- Пусть небеса будут к тебе благосклонны, - ответил он, наконец, на фразу Вардамира. Однако по его тону можно было сказать, что за звонкую монету он перенесет свое пожелание и свои собственные небеса на кого-либо другого.
- Ммм, - монах полез за пазуху, достал небольшую разменную монету и протянул ее трактирщику. - Наверное, вы правильно меня вспомнили, я действительно бывал здесь, а может и напутали... Господь забирает с годами наш ум и память, ничего с этим не поделать.
Кхалгул попробовал монету на зуб, сплюнул прямо на пол, протер деньгу кончиком рукава, покивал, соглашаясь то ли с Вардамиром, то ли с самим собой.
- Истина, истина говоришь, - напутав в окончаниях, произнес трактирщик, взял в руку недомытую кружку и заглянул, будто выискивая что-то. - Подать чего, старый человек?
- Да, добрый человек, подай мне и моим спутникам, ведомым тропами Господними, вести и слухи... - быстрый взгляд на непонимающее лицо хозяина. - Что с кораблями нынче?
Кхалгул дернул себя за бороду, вновь прищурился, в задумчивости глядя поверх плеча Вардамира. Потом улыбка вернулась на лицо трактирщика, будто он вернулся разумом в собственное тело.
- Нету-то кораблей нынче, припозднилися вы, ты, да твои спутники, - Кхалгул посмотрел в сторону сидящим за столом путников, понизил голос: - С такими спутниками, старый человек, ты далеко-то по Даэлле не пройдешь, девок-то украдут...
Кхалхгул хихикнул, дернул себя за бороду.
- Шторма зимние на носу, старый человек, - он развел руками, свел их, сплел пальцы, положив ладони на стойку. - Большие лодки, что берут на борт странников, уж давно в море, пытаются достичь противоположный берег, да-да. И потом...
Кхалгул многозначительно замолчал, причмокнул губами, как бы давая понять, что одна монета - это хорошо. А две - лучше.
- Ага-ага, - как бы не понимая намеков, продолжал монах. - Чего?
- Нынче дорогие слухи и вести бродят, старый человек, - Кхалгул хихикнул повторно. И вновь дернул себя за бороду.
- Чего там у вас в бороде застряло? - Вардамир протянул руку вперед и вытянул из пышной бороды хозяина еще одну монету, а потом сам же расхохотался своей шутке.
Кхалгул хихикнул два раза, взял монету, подбросил на ладони.
- Фокусник, старый человек. Говорун, фокусник и странник. Ты странный, - он дернул себя за бороду, а монета скрылась меж пальцев трактирщика. - Странный старый человек приходит в странные времена в Даэллу, странный город.
Кхалгул подумал, продолжил, вновь сильнее растягивая слова:
- Имперский гарнизон и его сиятельство командующий, человек солнца, пусть небеса будет к нему благосклонны, ищут что-то. Но Старый Кхалгул говорит, что ищут не что-то, а кого-то. Два дня назад издали указ, и большие лодки, те, что стоят в порту, больше не выйдут в море. Только три лодки получили разрешение, - трактирщик понизил голос, доверительно переходя на громкий шепот, - только три. Только ни одна на борт не берет тех, кто ищет морской болезни и встречи с Водным Владыкой. А одна из лодок уходит в море прямо сейчас.
- Как милостью Господней они поименны?
Кхалгул причмокнул губами, но верно угадал, что любой дурак сможет это узнать и не платя лишней монеты.
- "Свирепый" уходит сейчас, а "Толстая Гусыня" и "Святой Эскель" покачиваются на волнах и уйдут очень скоро, когда его сиятельство командующий, человек солнца, да будут к нему небеса благосклонны, доставит некий груз, - Кхалгул хихикнул. - Потому-то никого туда, на борт, не пущают.

(совместно со святым отцом Drogo)

(Под жестким диктатом Отца Монаха, для которого, как известно нет ничего святого...)

- Не пускают, но почему? Господь, между прочим, считает златолюбие грехом и те, кто обирает других получит по заслугам раскаленную кочергу в задницу...
Трактирщик закатил глаза, дернул себя за бороду, улыбаясь. Хитро, криво.
- Грешен есть, старый человек. Давно жаркие пески не грели мои пятки, давно не проливался дождь Сияющих над моим домом... - Кхалгул хихикнул, посерьезнел, однако прищур остался, и улыбка не увяла до конца. - Когда-то захаживали в мою тра... тва... та-вер-ну проповедники Холодного Пламени. Они говорили, что Господу можно будет заплатить, чтобы закрыл он глаза на наши грехи. Я послал их к Водному Владыке, - Кхалгул засмеялся.
- Хмм, про кочергу я серьезно... Неужели ты не думаешь о судьбе своей бессмертной души?
Трактирщик оглянулся на вход, где в таверну вошел Хром, мокрый, спокойный. С его одежды на пол текли струи воды. Следом шагнул Войт, закашлялся от дыма.
- Сияющие греют наши души, старый человек. И жаркий песок уготован всем. Твоя вера может петь колыбельную песню Водному Владыке. Говорят, она его усыпляет, - Кхалгул хихикнул. - А еще, говорят, что твоя вера, старый человек, запрещает играть на деньги.
Трактирщик расплылся в улыбке. Широко. Подло. Ибо вспомнил.
- Збышек, волею судеб и по мановению Сияющих, видно, припозднился, но он любит тваарк... та-вер-ну Старого Кхалгула.
Лицо Вардамира побелело, потом покраснело. Трясущимися руками он достал еще одну монету.
Кхалгул довольно кивнул, однако широкая улыбка не собиралась исчезать с его лица.
- Збышек приходит к вечеру, когда в таверне Старого Кхалгула работает Ромашка. Збышек, говорят, любит проводить вечера с Ромашкой, она девушка бойкая и не боится новых веяний... - хозяин таверны вновь многозначительно хихикнул. - А еще говорят, что Збышек никогда не забывает старых должков. Старый Кхалгул слышал, будто одному заезжему моряку, который успел удрать в прошлый раз, Збышек отрезал дар Сияющих, что делал моряка мужчиной, и заставил его это съесть. Везет некоторым заезжим - в церкви Господа, что через одну улицу отсюда, вечером, говорят, служба во славу ихнего Бога.
- Чего с кораблями, хозяин? - продолжал нервно теребящий и свою бороду, Вардамир.
- Не пущают туда посторонних, - Кхалгул перестал растягивать слова, его акцент почти пропал. Он огляделся по сторонам, нагнулся ближе к Вардамиру. - Имперский гарнизон, говорят, получил какие-то сведения, кого-то они ловят, и запрещено выходить в море всем, кто не зачислен на корабле. По улицам еще пока патрули не рыскают, но даже в тваарке... - трактирщик выругался и поправился: - ... даже в таверне Старого Кхалгула сидят имперские шпионы, вынюхивают. На корабли попасть, конечно, можно...
Хозяин помолчал, подыскивая слова.
- Но здесь, старый человек, нужны покровители покрупнее Старого Кхалгула. И даже имя твоего Седобородого, Господа, как ты его величаешь, не поможет. Нужно или имперское разрешение... - быстрый взгляд в сторону спутников священника, - которое тебе вряд ли дадут, старый человек. Или доброе слово от тех, кто правит этим городом после ухода Сияющих с небес.
Вардамир коротко кивнул трактирщику, и отошел к спутникам.
- Нужно разузнать, чего тут с кораблями... - сухо сообщил он, продолжая, подобно трактирщику, выщипывать свою бороденку. - Всем бродить по городу нежелательно. Я, наверное, схожу в порт - побеседую с тамошними, даст Господь, найдутся старые знакомые.
Дуглас, жадно хлебавший из своей кружки, вытер пену с усов, рыгнул в кулак.
- Валяй, святой отец, авось тебя никто не прирежет, колесо на твоей груди из дерева, местным этого добра и так хватает.
- Я могу пойти с тобой, святой отец! - вскинулся Арей.
Монах недоуменно приподнял бровь, пару секунд поразмышлял и затем утвердительно кивнул.

Сообщение отредактировал Father Monk - 16-01-2008, 19:41

Вивьен молча наблюдала словесную перепалку Дугласа и Арея, но вмешиваться не спешила, равно как и выказывать свою заинтересованность происходящим. Когда в ее поле зрения вновь возникла заискивающая служанка, Вивьен в привычной манере скрыла свои чувства под маской равнодушия. Целительница подтолкнула пустую кружку Жденеку, и парень послушно наполнил ее пивом.
Прежняя Вивьен никогда бы не стала пить низкопробную бурду, подаваемую в подобных заведениях. Если на то пошло, то и по доброй воле целительница вряд ли заглянула бы в это злачное место, но обстоятельства оказались сильнее, да и шкала ценностей Вивьен претерпела весьма заметные изменения в последнее время.
Вивьен поморщилась, ощутив на губах горьковатый вкус пива, но все же сделала изрядный глоток.
- Джон, думаешь твои варварские замашки, угрозы и ругательства помогут тебе победить в споре? У рыцарей, в отличие от тебя, присутствуют понятия о чести, а ты готов на любые уловки, только чтобы спасти свою драгоценную задницу, - на губах Вивьен заиграла холодная улыбка, а во взгляде читался вызов. – А что касается отношения к женщинам… для тебя ведь женщина – как кусок мяса! Проголодался, сходил на рынок и за скромную плату приобрел себе кусок. Только вот беда в том, что такое мясо обычно оказывается с душком. А если захотелось свежатинки – сходил на охоту, заарканил себе молодую козочку, пожарил, утолил голод и счастлив, да, Джон? На ловца, как говорится, и зверь бежит.
Вивьен сделала очередной глоток пива и облизала губы, продолжая с издевкой смотреть в глаза северянина.
И издевка, будто в зеркале, отражалась на губах Дугласа, когда он ответил на взгляд девушки. Покручивая кружку в руке, он молча слушал речь целительницы, и кривая ухмылка становилась все шире, а в глазах не было ни намека не смущение, на что-либо большее, чем издевку и смех.
- Ха! - наконец, выговорил он. Это "ха" поразительно сильно впитало все то, что сквозило во взгляде Вивьен и в улыбке Джона. Оно будто перерубило натянувшуюся в воздухе веревку меж двумя характерами. - Ха!..
Он отпил, когда к столу подошел священник. Джон вытер пену с усов, рыгнул в кулак.
- Нужно разузнать, чего тут с кораблями... - сухо сообщил Вардамир, выщипывая свою бороденку. - Всем бродить по городу нежелательно. Я, наверное, схожу в порт - побеседую с тамошними, даст Господь, найдутся старые знакомые.
- Валяй, святой отец, авось тебя никто не прирежет, колесо на твоей груди из дерева, местным этого добра и так хватает, - бросил Дуглас, глядя на Вивьен.
- Я могу пойти с тобой, святой отец! - вскинулся Арей.
Монах недоуменно приподнял бровь, пару секунд поразмышлял и затем утвердительно кивнул. Юноша поспешно вылез из-за стола и, бросив последний, тоскливый взгляд на целительницу, зашагал следом за Вардамиром.
- Великая, знаменитая честь рыцарей... - заговорил Дуглас, медленно, ухмыляясь. - Как же я о ней наслышан. Только я уже говорил, Вивьен, и повторю, специально для тех, кто еще не осознал всю правду мироздания. На войне выживают сильнейшие. Те, кто умеет приспосабливаться. О да, как же это подло, низко, без капли морали в поступках, без благородства. Зато они выживают. Остальные, кто хочет стоять с гордо поднятой головой и сражаться по правилам, отправляются пировать с праотцами. Война, одним словом. И рыцари, стройным табуном, идут со своей честью именно туда, в пекло. К праотцам своим, бросавшим перчатки для вызова на дуэль. Помню историю некоего сира Родерика Славного. Славный мечник был. Честный и благородный, каких север еще не видывал. Все женщин порывался защищать, вещал о Господе, о нравах. Стрелами его утыкали, сира Родерика. Два каких-то пацана, что девку в хлеву зажали. Родерик им перчатку хотел кинуть, а мальчонки дураками не были - за арбалеты сразу. Там же и честь похоронили. Быстренько так, с ахами и охами. Девчушке той, по слухам, настолько понравилось, что она юбку часто задирала. А про Родерика хорошо если во снах вспоминала...
Войт глухо засмеялся, поперхнулся пивом, закашлялся. Дуглас отхлебнул еще, вновь отрыгнул, прикрыв рот кулаком.
- Не забивай себе голову историями из монашеских книг или песен трубадуров. Жизнь - это не шуршащие страницы романов, не карабкающийся к балкону принцессы удалец. И невинность в этом мире встречается реже, чем горные драконы с запада.

(с Амиликэ и старым диалогом Drogo)

Сделав одно единственное замечание за всё время нахождения в таверне (да и то продиктованное скорее первым рефлексом отреагировать, нежели естественной потребностью высказать мнение), Майя впоследствии сохраняла молчание. Да и оборот, который приняли разговоры за столом, не внушал девушке ни оптимизма, ни желания разводить дискуссии, особенно с не терпящим не только возражений, но и ничего вообще кроме себя любимого, Дугласом.
По идее, такому члену отряда как Майя (а именно, по сути, никому не нужному, никем не опекаемому в отличие от всеми любимой Вивьен, которую абсолютно все бросились бы спасать даже уколи она палец иголкой) следовало бы сидеть тихо. Сидеть тихо, втянуть голову в плечи, за мотаться в плащ и вообще сжаться до размеров котёнка, ибо неискушённая в боевых искусствах деревенская девчонка явно не сомгла бы постоять за себя. А отряд, руководимый железной глоткой грубияна Джона, не только не поможет, но ещё и закидает скабрезностями.
Да только вот Майя отчего-то веры в хорошее не теряла. Она в безрассудной смелости перещеголяла бы любого. Вместо того, чтобы вести себя скромно и незаметно, молчаливая девушка вертела головой, окидывая таверну одним за другим взглядами, заглядывая прямо в глаза посетителям. Место это было Майе не по нраву. Девушка уже всерьёз задумывалась над тем, куда приведёт её увлекательное приключение. Пути видела она всего два: либо сгинуть (что вероятнее, надо признать), либо найти своё новое место в огромном мире. Возвращаться же в Земляничную поляну после всего того, что случилось с самой деревней, со всеми кого любила и уважала Майя, она считала неприемлимым, даже если упыри наконец-то покинут те земли.
Но и в Даэлле пока не видела Майя своего предположительного места обитания. Простор для бурной фантазии Майи оставался огромен: девушка почти забыла о грозящей ей отовсюду опасности и, замечтавшись, упёрла наконец свой взгляд в щербатые доски стола.

Хром

- Расскажи мне о своих знаках.
Альв спокойно и выдержанно закончил пить из кружки, поставил ее на стол и оглядел усевшегося напротив него южанина. По губам зеленоволосого мужчины скользнула улыбка, в чуть сощуренных глазах мелькнули огоньки.
- Th'aisse aep, quece to fasses? - голос альва был на удивление мягок, что плохо сочеталось с его неприятной ухмылкой. - Южанин так далеко от своих исконных земель, притом тот южанин, который не может отличить альва от своих сородичей? - на всеобщем татуированный говорил медленно, чисто, создавая впечатление журчащего потока в лесной глуши.

Джон Дуглас

Северянин ослабил пояс, рыгнул, в последний момент прикрыв рот кулаком, обернулся на раздавшиеся со стороны смешки - из ниши, откуда при входе спутников вывалился избитый парень, выходили красные, вспотевшие мужчины. У одного половина лица была в кровоподтеках, но он, довольно ухмыляясь, о чем-то оживленно рассказывал, подбрасывая в руке солидный и звенящий золотом мешочек.
- Пшел отседова, молокосос! - пинком согнав с края ближайшей скамьи молодого ремесленника, рыкнул один из участников боя, уселся, громко потребовал пива и рачков.
Новая девушка в зале, со светлыми волосами и веснушками на хорошеньком личике, улыбаясь, поспешила к новым гостям, ловко увернулась от рук тех, у кого не было денег, и игриво подмигнула тем, у кого эти деньги были.
- Это и есть настоящий мир, - проговорил Дуглас, следя за громкими участниками боев. - Это и есть цивилизация. Вы здесь, на востоке, за морем и тысячами верст, и понятия не имеете, что это такое, живете в своем выдуманном уголке, вдали ото всего, спрятавшись среди болот. В настоящем мире за каждый лишний кусок мяса нужно грызться, нужно мордовать окружающих ногами. Иначе затопчут, вдавят в землю тебя. Дашь один раз слабину - и ты навеки раб, пусть и без клейма на шее. Это и есть цивилизация, что несет Империя во все части света. Цивилизация сильных, сильнейших. Побеждает тот, кто выше, кто с мечом. А что было в той деревушке, откуда начался наш путь? Когда у кого-то разбилась крынка с молоком, всей деревней бросились доить своих коров, иначе ведь бедняга останется без ужина. Неудивительно, что эта... эта зараза вырежет всех и каждого. Ибо люди здесь слабы. И просят помощи у Империи. Поэтому у вас почти нет шансов достичь Столицы. Вы - не от этого мира. Ни ты, парень, ни ты, Вивьен, ни ты, как там тебя... Майя, что ли? Ни даже вы двое, да-да, и ты тоже, можешь не кривить свои губы...
Вишский перестал кривить губы. Фыркнул.
- Самомнение у кого-то... - буркнул он, скорее апатично, нежели раздраженно, отпил. - Все равно все в землю уйдем, хоть какими бы воинами не были...
- Только ты уйдешь раньше, идиот, ежели будешь и дальше на рожон лезть, - отрезал Дуглас. - Какого дьявола вообще вы все идете...
Он не договорил, сосредоточил свое внимание на чем-то поверх плеча Войта, закрыл рот, прищурившись. Светловолосая служанка тоже заметила вошедшего, заторопилась к стойке, будто ненароком пройдя мимо вошедшей троицы. Тот, кто шел впереди - высокий, худощавый, с рябым лицом, на правой щеке которого неприятно белел короткий шрам - не преминул ухватить ее за талию, ущипнуть, обнажив ровные зубы. Одного переднего не хватало, создавая черноту в улыбке.
- Эй, Кхалгул! - громко крикнул человек в то время, как двое его спутников, широкоплечие, квадратные, при оружии, оглядели драчунов. Те сразу притихли, уставились в свои кружки. - Старый Кхалгул, штой-то тихо нынче в твоем свинарнике! Не вижу ни одной пары, что играла бы в кости. Даже все эти, как их, служанки на своих местах! Неужто ни одну еще не утащили куда-нито, а? Эй, Ромашка! Меня, небось, дожидалась, али кого-нито с кошельком не оказалось поблизости? Што глаза опускаешь, шлюха?
Он несильно оттолкнул девушку, поправил пояс с ножнами, вальяжно прошел мимо сидевших за столиками, приблизился к стойке, не заметив спутников Дугласа. Северянин уткнулся взглядом в свою кружку, повернувшись к вошедшим спиной.
- Кто это, Джон? - шепотом произнес Жденек.
- С кем не связываются.
- Кто?
- Заткнись.
Войт толкнул Жденека в бок, сразу оценив обстановку. Вопросительно посмотрел на Джона. Тот не ответил на взгляд.
- Пошли бы вы наверх, - тихо бросил он девушкам.
- Смотри-ка, Кхалгул! - вошедший, не глядя взяв поданную трактирщиком кружку пива, ткнул пальцем в столик спутников. - Три девушки, один молокосос, один, видать, плотник, судя по тупому выраженью евойнного лица, и только один, у кого кишка не тонка меч носить. Я не слышал, чтобы девушки нонче за мужиков сходили, а ты?
Кхалгул отрицательно покачал головой.
- Истина, истина говоришь, милсдарь Збышек, пусть небеса будут к тебе благосклонны. Это из дальних, мокрых земель, что далеко к другому берегу. Давеча пришли, за порогом долгий дождь уж вторые сутки хлещет.
- Без тебя, бородатый, знаю, - Збышек отхлебнул пива, поставил кружку на стойку. - А чевой-то они взгляды отводят? Эй, молокосос, ты чаво вылупился?
Один из спутников Збышека, ухмыльнувшись, показав щербатую улыбку, пригладил короткие черные волосы, сделал один шаг к столику гонцов.
- Еще один шаг, и ты вместо пива будешь свое дерьмо по всей таверне собирать, - тихо, но четко проговорил Джон, чуть повернув голову в сторону плечистого.
- Ох-хо-хо... - засмеялся было Збышек, но смех его утих, он прищурился. - Эй, я узнаю этот голос!
Улыбка его почему-то быстро угасла, он убрал руку с кружки, отодвинулся от стойки. Дуглас повернулся, смерил взглядом Збышека, и на лице последнего осталось удивленное выражение:
- Монета? - словно не веря своим глазам, произнес он. - Дьявол меня забери, Монета собственной персоной?

Любой, взглянувший на Эйну, с первого взгляда решил бы, что она боится: девушка сидела, сжавшись в комок, опустив голову и внимательно рассматривая свои дрожащие руки, лежащие на коленях.
Она чутко вслушивалась в происходящее кругом, но взгляд поднять не смела - или не хотела. Слуха и обоняния было вполне достаточно для определения своего места в пространстве. И место это было нигде. Она спаслась из деревни, убежала, воспользовавшись удачно представившимся шансом, но теперь, слушая Дугласа, сомневалась в том, что уход из родного села был удачным действием.
"Я ушла не затем, чтобы помереть... Совсем не за этим", - думала беглая ученица знахарки, поднимая взгляд к потолку, как будто надеялась увидеть там какой-нибудь добрый знак, но ничего, естественно, не нашла.
Девушка бездумно скользнула взглядом по таверне и вновь вернулась к созерцанию собственных рук, встрепенувшись только тогда, когда Дуглас посоветовал идти наверх. Эйна медленно подняла голову, чтобы посмотреть на Вивьен - собирается она уходить или нет. Та пока сидела неподвижно, и Эйна решила действовать. Придвинувшись к целительнице, ученица знахарки зашептала той в ухо:
- Гос... Вивьен, может, и правда, пойдемте наверх? Пожалуйста? Может, там буд...
Договорить Эйна не успела - кто-то из посетителей таверны обратил внимание на сидящую за столиком компанию, и девушка, испуганно глядя на этих явно агрессивно настроенных людей, прижалась к единственной опоре - Вивьен.
- У этого вашего Дугласа в знакомых бандиты со всего мира, не иначе... - Тихо, больше себе под нос, но так, чтобы услышала и целительница, прошептала Эйна, расслышав последние, обращенные к северянину слова.

Жденек, отказывающийся до последнего момента почувствовать напряжение в воздухе, что, подобно упомянутому Дугласом молоку, разлилось меж Збышеком и спутниками северянина, крутил головой, глядя то на вошедшего, то на Джона.
- А почему Монета? - себе под нос прошептал он, только сейчас заметив, как двое пришедших со Збышеком обходят стол с двух сторон. Отрезая пути к оступлению? Оставляя пространство меж Джоном и Збышеком?..
- Все в землю уйдем... - проговорил Вишский, следя взглядом за плечистыми телохранителями. Посмотрел на девушек. - В одном Джон прав - вы не от этого мира, а потому... можете уйти, пока еще есть такая возможность.
- Не узнал? - не успокоился Збышек, опустил руку на эфес меча. Небрежным жестом, будто случайно получилось. Телохранители последовали примеру вожака. Случайности не происходили три раза подряд.
В таверне пахло жиром и потом, пивом, мочой и прошлогодним сеном. Несло чем-то жареным, луком и водкой. И медленно, но быстро воцарялась тишина. Джон отвернулся от Збышека, спокойно принялся допивать пиво.
- Узнал ведь... - Збышек сделал два шага вперед, посмотрел на своих спутников.
Эйна тянула Вивьен за рукав, но целительница, казалось, не замечала этого и словно завороженная смотрела на северянина. В ее взгляде читалось изумление и обида, как будто Джон в чем-то ее предал. Однако медленно, но девушка все же позволяла утянуть себя. Только... слишком медленно.
- Чего в энтой дыре потерял, а, Монета? - осклабился Збышек. Убрал руку с эфеса, рассмеялся. - Ты так живо рванул когти с Севера, что я ажно подумал...
Дуглас повернулся, провел тыльной стороной ладони по губам и бороде с усами, посмотрел в глаза Збышеку, заставив того замолчать. Улыбка однако никуда не исчезла, и знакомец северянина самодовольно присел на край ближайшего стола, скрестив руки на груди.
- Чего молчишь-то?
- Не припомню, чтобы я общался с дерьмом, - медленно проговорил Джон.
Улыбка Збышека угасла, лишь уголки губ чуть кривились.
- Полегче на поворотах, Монета. Я вижу, что ты здесь один, да еще и с бабами красы невиданной... видал, что с человеком сиви... сави... цави... проклятье, как энто?.. сивелизация делает! Я теперь не то, што ты, Монета, могу и словами на лопатки-то, как его, уложить! - Збышек вновь попытался засмеяться, но получилась лишь пара коротких смешков. Улыбка вновь превратилась лишь в легкое искривление губ. Он покрутил головой, бросил взгляды на своих телохранителей. - Ты мне кое-чего должен, Монета, ежели не запамятовал.
- Я-то не запамятовал. Только воспоминания у нас разные. Ибо мне помнится, что это ты мне должен. Только у дерьма и память дерьмовая.
Один из телохранителей резко двинулся вперед, прямо на Вивьен с Эйной. Схватил целительницу за плечо.
- Не надо, они тут совсем не... - Войт подскочил со своего места, вскинул руки.
Второй телохранитель расценил этот жест совсем иначе - быстрым движением опустил руку вниз, из кожаного нарукавника легко и послушно выскользнул короткий нож, затем повел кистью, в мгновение ока посылая оружие в сторону Дугласа.
Жденек успел лишь вскрикнуть.
Майа - затаить дыхание.
Кто-то в таверне - начать громко, протяжно ругаться.
Джон успел махнуть рукой с кружкой перед собой, оттолкнуться ногой от ножки стола, дабы послать свое тело назад, падая на пол. Сухой деревянный стук, свист рассекающего воздух ножа, отбитого кружкой...
В следующий момент Вишский сильно толкнул первого телохранителя в грудь, прыгнул с места, добавляя инерции удару своим телом, вместе с детиной повалился на пол, под слабый вскрик Эйны. Жденек схватил Майю, рванул на себя, почти до хруста в суставах. Мимо девушки просвистел второй брошенный нож, и пославший его телохранитель выругался сквозь зубы, выхватил меч из ножен. Все происходящее, как в кошмаре, затянулось, повисло в воздухе, двигаясь медленно, неуклюже, расстягивая звуки... Только для того, чтобы ощущения нереальности, ощущения страха быстрее закралось в сознание, заглушило все остальное, заставляя кричать и неосознано бежать без оглядки.
Джон перекатился через голову, подскочил, обнажая меч и рассекая воздух перед собой. Збышек отшатнулся, ударился поясницей о стол, повалился на него, разбрасывая кружки и блюда. Выругался. Грязно, быстро. На большее не было времени.
- Бежим! - крикнула Эйна Вивьен, увлекая целительницу за собой.
Позади них Войт вскочил на ноги, потянулся рукой к поясу, где висел топор, обернулся, услышав стук чьих-то башмаков. Второй телохранитель, только что перепрыгнувший стол, ударил резко, от левого плеча, хлестко и широко. Клинок взрезал рубаху на груди Вишского, прочертил алую полосу. Войт дернулся, как-то странно булькнул, нелепо взмахнул руками. Телохранитель ударил повторно, сверху, перечеркнув полосу крест-накрест. Вишский согнулся, рухнул на пол, больно ударившись лицом о деревянный пол.
Телохранитель развернулся, попытался достать Дугласа кончиком меча, ударил снова, изогнув кисть. Клинки соприкоснулись, протяжно загудели. Джон ушел от нового удара, отклонился, ушел в сторону. Квадратный телохранитель, несмотря на комплекцию, двигался невероятно быстро, проворно, сыпля ударами и не даря ни секунды на передышку или банальную защиту. Северянин ударился спиной о колонну, поддерживающую потолок, пригнулся, уходя от очередного удара, сделал выпад, промахнулся, поднырнул под руку противника.
Жденек обнажил кинжал, отчаянно закричал, замахиваясь на вскочившего с пола телохранителя, сбитого туда Вишским. Пришедший со Збышеком отбил руку паренька, двинул его кулаком под ребра, заставляя Жденека хрипло хватить ртом воздух. Перехватив рукоять кинжала, телохранитель вырвал оружие из рук юноши, ударил его по лицу, посылая на стол. Парень не упал, лишь только ударился спиной о край стола. Успел поднять взгляд на врага, когда тот, почти не глядя, всадил кинжал Жденеку в живот, подцепил носком сапога ноги юноши и повалил его на пол, рядом с затихшим Войтом.
Джон отбил очередной выпад, поднырнул под новый замах, развернулся пируэтом, ударил снизу вверх, по дуге. Зацепил самым кончиком клинка правую ногу противника. Телохранитель глухо вскрикнул, ударил с разворота, на удачу. Почти достал северянина, когда тот, изогнувшись всем телом, отпрыгнул назад. Збышек, с обнаженным мечом, держался позади, выругался, не решаясь сократить дистанцию. Дуглас отпрянул вновь, позволяя противнику податься всем телом вперед, вслед за опущенным мечом, ударил его ногой по животу, отбрасывая на лавку. Закрутил меч перед собой, отбивая выпады налетевшего на него первого телохранителя. Мечи порхали из стороны в сторону, гудели от соприкосновений, кратких, как вспышки молний, почти неразличимых в отчаянно-быстрых ударах.
Противник, как и его напарник, бил широко, от плеча, стараясь пробить оборону Джона силой, а не умением. Северянин упал спиной на стол, пропуская меч над собой, резко выпрямился, перехватил оружие двумя руками над головой и опустил. Резко, коротко, почти без излюбленного в таких случаях мощного замаха. Кровь брызнула на лицо Джона, влажный удар заставил телохранителя дернуться, откинуть голову назад и повалиться на пол. По лицу противника очень быстро заструилась кровь из пробитой на лбу трещины. Второй нападающий перемахнул через тело упавшего товарища, с глухим криком выбросил вперед руку с мечом, пытаясь пронзить Дугласа. Удар был быстрым. Слишком быстрым, чтобы отбить. Джон даже не стал пытаться, понял, что это конец. Только противник промахнулся, полоснул северянина, задев его бок и разорвав кожаную куртку с рубахой под ней. И сблизился с Монетой, дыша ему в лицо и чувствуя дыхание Дугласа. Телохранителю показалось, что они стояли так по меньшей мере несколько долгих, тягучих минут. Ему казалось, что он даже не успел толком осознать, что произошло, когда почувствовал сильный удар коленом в пах, острую, пронзительную боль. Ему захотелось закричать, но он попросту захлебнулся этим криком в самом зародыше, захрипел. Джон тычком отпихнул его от себя, для того, чтобы освободить место для удара. Полоснул врага снизу, через пах, куда двинул коленом пару мгновений назад. Следуя инерции, развернулся и ударил снова, на сей раз сверху, разрубив ключицу. Телохранитель ударился затылком о колонну, сполз по ней на пол, уткнувшись подбородком себе в грудь.
Збышек выругался. Громко. В повисшей тишине это было равносильно загремевшему над полем грому.

На одной из ступенек, ведущих на второй этаж, Вивьен неожиданно оступилась, поскользнувшись на чем-то липком, и едва не упала, но Эйне с какой-то нечеловеческой силой все же удалось втащить ее наверх. Вивьен предпочла не оборачиваться, но комок подступил к горлу от осознания того, что за багряная лужица разлилась на ступенях лестницы…
Целительница почему-то даже не удивилась, когда дверь одной из комнат легко подалась вперед. То ли хозяин этого злачного места предпочитал вообще не тратиться на приобретение замков, которые регулярно сносили местные постояльцы, являвшиеся в свои «пенаты» в изрядном подпитии, то ли недавний обитатель этой халупы, собрав свои пожитки, пока цел успел унести ноги подальше отсюда.
В комнате было дымно от чадящего камина и ужасно неуютно. Щербатые доски, устилавшие пол, местами прогнили и почернели. В дальнем углу комнаты Вивьен разглядела жалкое подобие кровати. Словно подчеркивая убогость этого места, на одной из стен висел выцветший, прожженный в нескольких местах гобелен.
- Какое к дьяволу рыцарство, - у Вивьен невольно вырвался нервный смешок, стоило лишь припомнить недавний разговор. Теперь, когда по неизвестной ей причине в таверне крушились черепа и лилась кровь, спор с Дугласом казался ей особенно нелепым.
Ученица знахарки настороженно огляделась по сторонам в поисках хоть какой-нибудь мебели, подходящей для подпирания двери. Кроме косоногого стула, на глаза не попадалось ничего. "Какая-никакая, а защита", - решила Эйна, пристраивая ветхую мебель на нужное место. - "Хотя, конечно, если кто-нибудь из этих захочет войти, рухлядь эта его не остановит".
Девушка облокотилась на дверь, прислушиваясь к звукам драки снизу. Внешне, по крайней мере, Эйна выглядела спокойно, только мелко дрожали скрещенные на груди руки.
- Главное, что бы они не захотели выяснять, куда это мы делись, - медленно заговорила девушка, глядя куда-то мимо Вивьен. - Рыцарство? К чему говорить об этом сейчас? Когда мне было пять, мама рассказала сказку, о том, что однажды в нашу деревню придет рыцарь и заберет меня в столицу, где я буду первой дамой при дворе, - Эйна усмехнулась. - Мама умерла через год после этого, а меня забрала Мельда. И уж она-то постаралась, чтобы мое представление о рыцарстве полностью соответсвовали реалиям. Твое пожелание давно исполнено, Вивьен. Нынешние "рыцари" как раз дьяволу и служат.
От последних слов Эйны Вивьен поежилась, как от ледяного ветра.
- Надеюсь, что ты все-таки ошибаешься, - произнесла целительница без особой уверенности, остальную часть рассказа она комментировать не решилась.
Взглянув на жалкую попытку девушки забаррикадировать дверь, Вивьен скептически усмехнулась, но все же осталась довольно тем, что ее подруга по несчастью не собирается так просто сдаваться в лапы бандитам.
Единственное окно, имеющееся в комнате, было наспех заколочено досками, а сквозь многочисленные зазоры пробивался свет.
- Здесь просто отвратительно, - вслух озвучила свои мысли Вивьен, брезгливо поморщившись, - во всех городах так?
Подойдя к окну, она попыталась руками отодрать одну из досок, но тут же отдернула руку, поднеся указательный палец ко рту. Заноза прочно впилась в палец и теперь темнела под кожей.
- Мы сами себя в ловушку загнали, - как-то отстраненно произнесла Вивьен, разглядывая свою руку, словно проблема с занозой была куда значительнее происходящего за дверью комнаты.

(Совместно с Морфой. Впервые после долгого молчания)

- Иди сюда! - рыкнул Збышек, зацепляясь взглядом за выглянувшую из-за края стола Майю, схватил девушку за волосы, подтянул к себе. - Бросай меч, Монета! На твоей совести будут только те трупы, которые...
- А то что? - позволил себе чуть изогнуть губы в презрительной усмешке, прервал речь Збышека Дуглас. - Перережешь ей горло?
- Зачем же так мелко? - сквозь зубы выдавил северянин. - Отрежу голову полностью.
- Попробуй.
Джон двинулся вперед, зажимая одной рукой рану на боку. В правой, лезвием вниз, покоился меч, с которого на пол медленно срывались алые капли.
- Дьявол! - выругался Збышек, подался назад, крепче сжимая рукой волосы Майи. - Я перережу ей горло! Я не шучу, Монета!
- Я тоже.
- Джооон! - взвизгнула Майя, рванулась в сторону, с криком, со слезами на глазах, оставляя в руке захватчика клок своих собственных волос.
Збышек, не глядя, полоснул ее мечом, развернулся, чтобы тут же отразить быстрый выпад Джона. Майя споткнулась, взмахнула руками, оскальзываясь на полу и падая, ударилась подбородком о край лавки. Разорванная одежда на спине быстро пропитывалась кровью.
Збышек парировал удар, отпрянул назад, перекатываясь через перила, отделявшие небольшой закуток со столами от входного пространства.
- Мы можем договориться! Договориться, Монета! - выкрикнул он в тот момент, когда Дуглас прыжком перемахнул перила и резко ударил сверху, едва его ноги коснулись земляного пола. Железно протяжно и низко загудело, лезвия скрежетнули, проезжаясь друг по другу. Збышек вскрикнул, когда клинок Джона соскочил, минуя гарду, и полоснул противника по запястью. Дуглас ушел от резкого тычка, не устоял на ногах, упал, ударил Збышека ногами, отталкивая его от себя. Противник ударился спиной о колонну, ухватился рукой о перила, рывком поднялся. Выругался вновь, когда Дуглас, не мешкая, последовал его примеру.
- Ты труп, Монета, - выдохнул Збышек, закружив вокруг северянина. - Тронув меня, ты сам обрек себя на верную смерть. Но можешь попробовать сбежать... у тебя еще есть время.
Дуглас не слушал, смотрел куда-то поверх плеча противника, быстро кивнул невидимому собеседнику. Збышек перехватил меч двумя руками, дернулся в сторону, припал на колено, ударив по дуге назад. И разрубил воздух. Он не успел ни выругаться, ни осознать, что позади никого не было - Джон налетел слишком быстро, ударил носком сапога по подбородку, другой ногой выбивая оружие из рук противника и добивая его по лицу, отправляя на пол. Збышек закашлялся, уткнулся в землю, выплевывая кровь и попавшую в рот солому. Слушал тяжелое, хриплое, дыхание уставшего Дугласа.
- Я заплачу... - тихо, очень тихо произнес Збышек.
В следующий момент Джон пинком перевернул его на спину и вогнал клинок в живот старому знакомому. Збышек не закричал: лишь хрипло хватил воздух ртом, обхватил лезвие руками, силясь не ощущать боли, вытащить меч, выжить...
- Улыбающийся Мальчик покинул это место, - медленно произнес Хром.
- Сунь его себе в задницу, подержи там, а затем спроси, чертов пророк, какого дьявола ты вместе со своим дерьмоедом просиживал свои штаны, а?! - опираясь рукой о перила, выдавил Дуглас, отирая пот со лба и зажимая свою рану. - Забавляет смотреть, как другие люди пускают кровь твоим спутникам?
- Опустошение, - ответил Хром. - Ты и Улыбающийся Мальчик должны были быть вместе. Я не мешал. Теперь он ушел, но еще вернется.
- Пока он не вернулся, подними свою задницу наверх, - Джон уткнулся взглядом в потолок, стиснул зубы, превозмогая накатывающую боль. Меж зажимающих рану пальцев сочилась кровь. - А потом спусти ее с теми, кто там прячется. Найди Вивьен.
- Опустошение. Кровавая Луна...
- В гробу я видел твою Луну, Хром! - рявкнул Дуглас. - Найди Вивьен, спусти ее вниз, а затем можешь хоть до второго Сотворение здесь дожидаться всех сумасшедших, каких только свет видывал!
Хром не кивнул, не ответил; спокойно удалившись, поднялся наверх.
- Человек просит идти. Улыбающийся Мальчик оставил это место, но Луна зовет его к себе, - сообщил он, появляясь на пороге двери, которая вместе со стулом не выдержала удара ногой. - Нужно идти. Человек просит.
Когда девушки, следуя за фигурой Хрома, спустились вниз, их взору открылся вид перевернутых столов и трупов в лужах крови. Войт Вишский, уткнувшийся лицом в пол; пытавший ползти и остановивший свой остекленевший взгляд на чем-то одному ему видимом Жденек; вытянувшаяся и не шевелящаяся Майя...
- Что с ними? - вскрикнула Вивьен. Не могла не вскрикнуть.
- Мертвы, - спокойно ответил незнакомый голос. Когда целительница подняла взгляд, ожидая увидеть Дугласа, ей в глаза смотрел худощавый блондин с пустыми и холодными серыми глазами. - Вы тоже будете мертвы, если соберетесь сопротивляться.
Он не улыбался, не грозил - просто констатировал факт. Позади него несколько вооруженных людей, обступивших сидящего на полу Дугласа, оглядывали помещение взглядами скучающих убийц.
- Если пройдете со мной, возможно кое-кто решит даровать вам шанс. Возможно, что нет. Но тогда вы присоединитесь к своим... - блондин спокойно посмотрел на трупы, - товарищам.
- Улыбающийся Мальчик ускользает, - сообщил Хром. - Мне нужно идти вслед за Луной. Тьма умрет за вашими спинами.
- Ты пойдешь с нами, если хочешь жить, - устало бросил блондин, делая короткий жест своим подручным.
Хром опустил руку на свои ножи, посмотрел в пустые глаза собеседника.
- Страх - отражение огня в свечах. Его нет.
- Отлично, - бросил блондин. Опустил руку.
Арбалет в руках одного из его спутников громко чмокнул, выпуская болт, пробивший грудь Хрома и бросивший его назад, на пол.
- Еще бесстрашные есть? - поинтересовался блондин, поправляя перчатки на руках.
- Не люблю, когда меня называют идиотом, - сквозь частое дыхание выговорил Дуглас. - Или бесстрашным. Одно и то же.
- Тем лучше. Следуйте за мной.

(Фазер Монк - и одна посторонняя старуха)

Зарема любила свой маленький театр. Любила не только за то, что он давал ей достойный уважения статус (владелица театра - это звучит!), но и за то, что он был так трогательно не похож на свившийся вокруг него кольцами мрачный и грязный портовый город. Это было царство легкой позолоты и изящных декораций, царство элегантных драпировок и узорных светильников. Зарема не ставила ни грязных фарсов, ни излишне мрачных трагедий с горой трупов в финале. Только красивые романтические легенды или изящные комедии, не скатывающиеся в тупую пошлость. Это нравилось в городе не всем, но с развлечениями тут было бедновато, так что в театр ходили все равно, и Зарема испытывала удовлетворение оттого, что диктовала городу свои вкусы.
Прошло время, когда проклятый город указывал маленькой, вечно голодной бродячей певичке, что и как петь этим поганым харям! До сих пор тошнит при мысли о тех мерзостях, которыми приходилось услаждать слух пьяных скотов. А потом ей бросали под ноги монеты, она кланялась и подбирала их...
Красивая моложавая женщина передернулась от неприятного воспоминания, бегло глянула в большое зеркало, поправила темную прядь, выбившуюся из прически. Вот так! Элегантна, как всегда. Эти курицы, жены местных богачей, наперебой подражают манерам Заремы, копируют наряды, сооружают такие же прически. И их не смущают слухи, которые ходят в городе про владелицу театрика, про ее настоящие источники доходов...
Что ж, теперь она может позволить себе не прислушиваться к сплетням. Потому что за нею - сила...
В зеркале отразилась приоткрывшаяся сзади дверь. Зарема на мгновение замерла, но тут же узнала вошедшего.
- Да, Аллен? - спросила она спокойно.
Блондин с пустым взглядом холодных серых глаз слегка наклонил голову в приветственном жесте:
- Твой приказ выполнен, госпожа. В таверне действительно была драка. И, - блондин поправил перчатки на руках, будто подыскивая слова, - госпожа, Збышек теперь будет кормить рыб в доках.
Короткая пауза. Збышек был полезным человеком. И надежным, насколько все эти люди могут быть надежными...
- Кто?
- Я не разбирался детально, госпожа, - Аллен сложил руки на груди. Несмотря на его пустой, ничего не выражающий взгляд, блондин почти никогда не смотрел в глаза Заремы. Почти никогда. - Но, судя по обстановке, его и двух его охранников разделали... северянин и южанин. Первый - один из тех, кого мы взяли. С ним еще две девчонки. Южанин идти отказался. Я решил, что одного мечника, уделавшего Збышека, будет вполне достаточно, и от второго избавился.
Таким же тоном, казалось, Аллен мог рассказать Зареме о том, что в городе все еще идет дождь.
- Девчонки принимали участие в драке? Или просто спутницы? - с внезапным интересом спросила Зарема.
Нет, в тот миг у нее еще не было плана... просто мелькнула мысль, быстрая, не оформившаяся...
Будь на месте Аллена кто-нибудь другой - обязательно усмехнулся, плотоядно, паскудно. Однако именно поэтому на этом месте был блондин. Он не ухмылялся. Ни паскудно, ни плотоядно.
- Судя по виду, госпожа, они вряд ли могут быть достойными соперниками. Но то, что спутницы - это точно. Когда мы прибыли туда, северянин сидел возле трупа Збышека, а южанин, спустя пару мгновений, спустился именно с девчонками с верхних этажей. Видать, они там прятались.
Аллен пожал плечами. В его глазах могла бы отражаться скука, если бы только этот взгляд не был таким пугающе пустым.
- Я хочу видеть тех, кого вы взяли, - негромко сказала женщина. В глазах у нее заблестели огоньки. Она взяла с подзеркального столика веер, задумчиво открыла и закрыла его. - Возможно, они мне пригодятся. Если же нет... позаботься о том, чтобы Збышеку было не одиноко на дне бухты, хорошо?
- Привести всех? Или северянина оставить про запас? - уточнил Аллен. Добавлять ничего не стал - Зарема и сама умела соединять точки.
- Всех.
- Будет исполнено.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 9-05-2008, 22:59

С Амиликэ и ее напутственным "давай, жги)"

"Мы сами себя в ловушку загнали... Загнали себя в ловушку... сами", - крутились в голове Эйны последние слова Вивьен, пока девушка прислушавалась к доносившемся снизу крикам.
- Это первый город, в котором я оказалась, - горько усмехнулась ученица знахарки, подходя к целительнице. - Раньше из своей деревни носа не высовывала. Так что мне просто не с чем сравнивать. Неужели и ты прежде в городах не бывала?
Пытаясь отвлечь собеседницу, Эйна аккуратно взяла ту за руку - посмотреть, что там с пальцем.
- Нет, я тоже в больших городах не была. Я училась целительству в одном городе, но он был меньше этого, и куда более спокойный, - Вивьен поморщилась, когда Эйна попыталась вытащить занозу, и замерла, прислушиваясь. – Эйна, по-моему кто-то идет…
В коридоре отчетливо послышались шаги, и в следующую минуту дверь с шумом отворилась, а колченогий стул, подпиравший ее, не выдержав напора, развалился на части.
Вивьен машинально отдернула руку и подалась назад. Но за спиной оказалось лишь заколоченное окно.
- Человек просит идти. Улыбающийся Мальчик оставил это место, но Луна зовет его к себе, - бесцветным голосом произнес мужчина, возникший на пороге. Это был Хром. - Нужно идти. Человек просит.
Эйна побледнела еще больше обычного, что, казалось, было невозможно, черты лица ее заострились и девушка пробормотала:
- Там смерть, смерть, я чувствую...
Ученица знахарки покачнулась, беспомощно посмотрела сначала на Хрома, потом перевела умоляющий взгляд на Вивьен, ожидая какой-то подсказки.
Вивьен неодобрительно взглянула на Эйну, словно она была причиной всех неприятностей и своими словами накликала беду. Ни произнеся не слова, Вивьен последовала за Хромом, ощущая себя приговоренной, следующей на казнь. Но то зрелище, что предстало перед ее глазами, оказалось в сотни раз страшнее, чем она могла вообразить. На полу, залитом кровью как малиновым киселем, среди десятка других мертвецов, остекленевшими глазами смотрели в потолок ее друзья, ставшие ей практически родными.
Ученица знахарки вздрогнула от взгляда Вивьен, обхватила себя руками за плечи, как будто пыталась согреться, и засеменила следом за целительницей. А там... там и правда оказалась смерть, пусть чужих Эйне людей, но все же смерть. И люди, ее несущие, да еще и на ее, Эйны, глазах! Когда Хром упал, девушка вскрикнула и тут же испуганно зажала себе рот рукой, с ужасом смотря на приказавшего идти за ним блондина. Эйна вцепилась в единственную возможную опору - руку Вивьен, чуть ниже локтя, не думая о том, что сведенные судорогой пальцы ее наверняка причиняют боль целительнице. "Мы сами загнали себя в ловушку", - снова мелькнуло в голове девушки.

Как долго и куда они шли, Эйну не интересовало. Она не понимала, почему еще жива, вот только размышлять об этом девушка не могла - не осталось сил. Единственное, Эйна цеплялась за Вивьен, как за последнюю надежду. Неизвестность впереди ученицу знахарки не пугала, и в глубине души ее оставалась надежда на то, что если не убили сразу, то и в будущем не тронут. "Я умею выживать", - пыталась успокоить себя Эйна. - "И выкручиваться тоже умею. Только бы... только бы я смогла быть полезной..."
Вивьен чувствовала, что с огромной скоростью падает во тьму, иле же наоборот, тьма неумолимо надвигается на нее. А ведь совсем недавно казалось, что еще хуже быть не может. Теперь же девушка задавалась вопросом, как долго будут длиться ее мучения, и казалось, лишь смерть способна принести долгожданное избавление от всех проблем.

Люди блондина с пустыми глазами затолкали девушек в маленькое помещение с зарешеченным окошечком у самого потолка, через которое в комнату струился холодный свет с затянутых туманом и дождем улиц Даэллы. Дугласа не впихнули - его почти швырнули, специально так, чтобы северянин, оступившись, рухнул и уткнулся лицом в пол, на котором еще остался маленький слой соломы. Резкий, но почти выветревшийся запах чем-то напоминал конюшню, создавая впечатление, что помещение служило хранилищем животных.
Джон уперся ладонями в пол, сплюнул забившуюся в рот солому, вперемешку со слюной и кровью из рассеченной губы, уселся на пол, опершись спиной о стенку комнаты. Посмотрел на девушек, снова сплюнул, утирая рот тыльной стороной ладони.
- Не все получается так, как мы того хотим, а? - с кривой ухмылкой произнес он, болезненно поморщившись, когда вновь зажал рану на боку. - Збышек когда-то сказал мне, что я люблю алый цвет. Мол, меня забавляет свой путь кровью поливать... проклятый выродок иногда попадал в самую цель своими словами, а?..
Северянин хрипло засмеялся, но смех утих, сменившись гримасой боли и стиснутыми зубами Джона.
- Мы живы. И если этот винный святой бурдюк будет достаточно умен, то притащит стражу по нашу душу. В этом Создателем проклятом месте это все равно, что одним дерьмом другое убирать, вонять все равно будет. Но, может, повезет и по закону нас отпустят... или в тюрьму кинут. Всяко лучше, чем протухшим трупом в доках плавать, а?..

Эйна прошлась по камере с видом хозяйки, осматривающей свое жилье после долгого отсутствия. В холодном косом свете, падающем из окна, лицо ее казалось еще более бледным - если это было возможно применительно к этой девушке. Ученица знахарки была странно спокойна - по крайней мере, лицо ее было бесстрастно и строго, когда Эйна устало опустилась на пол, облокотившись о стену и подтянув к себе колени.
- Мы живы, - медленно повторила девушка и каркающе рассмеялась, - северянин, ты думаешь, что когда сюда явится стража, они нас найдут? Даже если твой священник и правда позовет кого-нибудь! - Эйна покачала головой и горько усмехнулась, пробормотав сокрушенно, - О нет, если они оставили нас в живых, то не отдадут страже... Вот только зачем кому-то, у кого есть власть и деньги, трое оборванцев? Ты был в этом городе раньше... знаешь, кому мы могли понадобиться?
Ученица знахарки замолчала, невидящим взглядом рассматривая потолок. На лицо ее вернулась бесстрастная маска, как будто самой Эйне было наплевать на то, что будет с нею дальше.

Сообщение отредактировал Морфи - 25-06-2008, 11:34

(совместно с Мастером)

- Добро пожаловать в настоящий мир, говорю же... а, дерьмо... - ругнулся Джон, разглядывая свою окровавленную руку, которой он зажимал рану. - Даэлла... проклятье... Даэлла ничем не отличается от других... каждый зловонный мешок, каждая выгребная яма находится под чьим-то покровительством... кто-то ими владеет... дьявол!..
Он сплюнул, тяжело задышал, откинувшись спиной на стену комнатки.
- Раз мы прирезали сборщиков платы, их хозяева решили прирезать нас. Все обычно: кровь за кровь. Называется уважение, на их языке... Потому-то и лучше, чтобы нас-таки нашла стража. Она знает, кто крышует... кто владеет той забегаловкой, куда нас затащил этот винный бурдюк...
- Боги отвернулись от нас, - сложив руки на груди, Вивьен какое-то время смотрела на крошечное окно под самым потолком, словно надеясь увидеть знамение. Но чуда не происходило, даже солнечные лучи, казалось, опасливо прятались за свинцовые тучи, боясь заглядывать в темницу. Медленно опустив глаза, в которых не было ни намека на слезы, Вивьен подошла к Дугласу и опустилась рядом с ним на колени.
- Дай посмотрю, - негромко произнесла она, отведя руку северянина в сторону. В полумраке было тяжело что-либо разглядеть, но одного легкого прикосновения к ране, от которого кончики пальцев целительницы мгновенно сделались липкими от крови, и сдавленного хрипа Джона было достаточно, чтобы оценить серьезность ранения. Без капли сожаления Вивьен оторвала кусок ткани от подола своей рубахи. Возможности прокипятить повязку не было, и целительница в очередной раз пожалела лишь о том, что не удалось сохранить сумку с лекарственными снадобьями.
- Извини, не могу предложить ничего лучше, - с грустной улыбкой произнесла Вивьен, осторожно перевязывая рану. – Если мы отсюда когда-нибудь выберемся, я придумаю что-нибудь получше… а если нет, тебе, скорее всего, будет все равно…
Дуглас накрыл руки Вивьен своей ладонью, скользкой и горячей от крови. Крепко сжал, заставляя целительнцу посмотреть ему в глаза.
- Ты отсюда выберешься, Вивьен, - тихо, но твердо произнес он. - Пообещай мне, что ты отсюда выберешься. Даже если они попросят оторвать мне голову и сунуть мне же в задницу, ты должна отсюда вырваться, сесть на корабль и уплыть подальше от этого проклятого места. Обещай!
И, уже громким голосом, с привычными северянину интонациями, Джон усмехнулся:
- Боги никогда не посещали сего места, чтобы отворачиваться от нас... Как будто мы так в них нужда... - он кашлянул, поморщился. - Мы в них не нуждаемся, чтобы нам слюни подтирать. А кишки обратно они вставлять все равно... не будут... я-то уж знаю...
Вивьен, казалось, вовсе не слышала циничных слов, срывающихся с языка северянина. Не отнимая руки, целительница смотрела в его глаза. Может все дело было в том, что глаза постепенно привыкли к темноте, но девушке показалось невероятным, что она, несмотря на полумрак, так четко видит перед собой лицо Джона, может разглядеть каждую морщинку, появившуюся на нем за время странствий. Вивьен ощутила внутреннее тепло, словно чувства, давно похороненные в глубине души, вновь всколыхнулись, обезоруживая и сбивая с толку.
Тряпица под рукой Вивьен насквозь пропиталась кровью, продолжавшей сочиться из рассеченного бока. «Сейчас ты не больше, чем просто злобный сосуд, в который кто-то по ошибке залил зелье, да пробку глубоко воткнул, не выткнуть» - внезапно раздался в голове злобный каркающий голос старухи Мельды. Она, казалось, вновь насмехалась над утратившей свою магическую силу целительницей. Но тогда все было совсем иначе, тогда Вивьен ненавидела Его, а теперь…
- О Боги, - тяжело выдохнула Вивьен, ощущая, как магическая сила по кончикам пальцев подобно ручейку заструилась в тело Джона. Давно забытые ощущения, которые она и не надеялась когда-либо испытать вновь, захлестнули ее. «Пустой сосуд», которым она была до сих пор, вновь наполнялся магией, но такое разительное изменение не прошло для целительницы бесследно. Спустя минуту, когда кровотечение остановилась, а рана практически затянулась, рука Вивьен дрогнула и ослабла, а девушка, качнувшись, упала на грудь северянина.
Дуглас выругался. Грязно, протяжно, долго, подбирая необычайно паскудные эпитеты в адрес всех людей, которых когда-либо знал. Могло показаться, что даже бледные щеки Эйны порозовели бы, взгляни на нее кто в этот момент. Подхватив падающую ему на грудь целительницу, северянин встряхнул ее руками, дернулся и по привычке хотел вновь выругаться, ощутив боль...
...но боли он не ощутил.
- Треклятая магия, - хмыкнул Джон, становясь на колени и поддерживая часто заморгавшую Вивьен. - Какого гребаного бога укололи за причинное место, чтобы он выдумал эту ересь и всучил в руки людишек? Глядишь, нас бы давно не было, и не мучился бы никто...
Дверь, отворившаяся быстро и четко в самый неожиданный момент, впустила внутрь двух здоровенных и одинаковых детин, одетых в новенькие кожаные одеяния, с нашитыми на плечах шипах для пущего устрашения. Оголенные руки демонстрировали всем перекатывающиеся под кожей бугры мышц, а в руке один из детин-близнецов держал шипастую булаву.
Протиснувшись между двумя охранниками и задрав полы потрепанного плаща, на пленников уставился приземистый и щуплый человечек, на носу которого виднелись странные кругляши, странным образом увеличивающие его глаза, если наблюдатель смотрел сквозь стекло. От обеих кругляшей, соединенных между собой тонкой палочкой, тянулись дуги, исчезающие в направлении ушей, скрытых сальными темными волосами.
- Мадам желает вас видеть, - глянув поверх своих странных кругляшей, сообщил пленникам посланник, вновь подернул плащ и кивнул детинам.

- А чего еще желает Мадам? Это у меня только такие паскудные мысли? Может ей всего-то на дудке поиграть или в одно место... - медленно улыбнувшись и поднявшись, начал говорить Дуглас.
Один из детин молниеносным, быстрым и четким, ударом вышиб весь воздух из легких северянина, попав мощным кулаком тому в живот. Джон захрипел, закашлялся, ударившись спиной о стену, попытался перехватить руку охранника, но тот уже повторил свой удар, а затем сам завел одну руку Дугласа за спину, так, чтобы та захрустела, заставив Монету зашипеть и выругаться.
Второй детина, покачивая булавой в руке, молча смотрел на девушек, не торопясь нападать и предоставляя в их владение самое страшное - неизвестность.
Щуплый человечек, поправивший на носу свои кругляши, презрительно фыркнул и развернулся, выходя из комнаты. Первым вытолкнули Джона, с заведенной за спину рукой. Следом, по кивку второго охранника, вышли девушки. Коридор, по которому повели пленников, никак не напоминал темный каземат, а скорее на развороченный и оставленный посередине какой-то работы склад: доски, молотки, гвозди, стулья, обрывки материй... все это гнездилось по углам или свисало с потолка, загораживая проход. Кое-где попадались снующие туда-сюда люди, некоторые были с накрашенными белым лицами и выпученными глазами. Они что-то бубнили себе под нос, не обращая внимания на процессию.
Человечек, прошедший через хаос и вышедший к красивой и мощной двери, вежливо постучал, дождался возгласа "войдите" и открыл двери.
- Мадам приказывала, - раболепно сообщил он и посторонился, дабы детины втолкнули сначала северянина, упавшего на пол и закрутившего высвобожденной рукой, а затем и девушек. Оба охранника встали чуть позади, внимательно следя за пленниками. Человечек, вновь поклонившись, вышел, закрыв за собой двери.
Рядом с Мадам стоял тот самый высокий блондин с пустыми глазами, который скучающим взглядом осматривал поднимавшегося с пола Дугласа.

Втроём - Гульда, Амиликэ, я.

Моложавая, элегантная женщина с темными волосами, уложенными в аккуратную прическу, взглянула на вошедших с приятной улыбкой. Казалось, сейчас она скажет: "Друзья мои, как славно, что вы пришли! Не хотите ли чашечку чаю?"
Вместо этого она произнесла красивым, мелодичным голосом:
- Так вы и есть те приезжие, которые так некрасиво и так неосторожно вели себя в "Зеленом ките"?
Эйна, еще в камере сжавшая губы так плотно, что они вытянулись в тоненькую ниточку, молчала всю дорогу до помещения, где ее с спутниками ждала Мадам. Если девушке и было страшно, то она никак этот страх не показывала. Даже наоборот - щеки Эйны были непривычно розовыми, что на фоне ее бледной кожи могло показаться, что румянец пылает на лице ученицы Мельды.
Эта самая Мадам как будто разочаровала Эйну. Девушка взглянула на заговорившую женщину исподлобья, но тут же, опомнившись, смиренно опустила взгляд в пол. Женщина была из сильных мира сего, да еще и в ее руках была сейчас вся жизнь Эйны, а значит, следовало вести себя очень аккуратно. Знахарка-недоучка скосила взгляд на Вивьен, ожидая ответа целительницы.
- Некрасиво было вмешиваться в наши дела и убивать наших друзей, - назидательно заметила Вивьен, смерив женщину полным безразличия взглядом. Целительница выглядела уставшей и изможденной, но при этом держалась так, словно стоящая перед ней женщина испытывала ее терпение, а не наоборот.
- Думаю, скоро и в ваш прекрасный дворец постучатся толпы разъяренных мертвяков, в надежде полакомиться вашей великосветской персоной, и если вы изволите держать нас в плену, то помощь из столицы подоспеет очень нескоро, - Вивьен зевнула, прикрыв рот рукой. От слабости, нахлынувшей на нее после применения магии, девушка едва держалась на ногах, и чтобы не упасть, ей пришлось опереться на плечо стоявшей рядом Эйны.
Зарема отнеслась к странной угрозе "гостьи" без особого интереса.
- В рядах этих мертвяков не будет убитого вами Збышека, хорошего парня и отца двоих детей, - мягко сказала она. - Да и вас не будет. У здешних рыб прекрасный аппетит, - и то, что они от вас оставят, уже не будет ни для кого представлять угрозы... если, конечно, вы не приложите определенных усилий, чтобы сохранить себе жизнь и загладить свое недостойное поведение. А такая возможность у вас есть...
Два быстрых взмаха ресниц в сторону пленниц (мужчина Зарему не заинтересовал). Которая лучше подойдет для ее плана?
- Ваш ненаглядный Збышек отправил на тот свет хорошего парня и двоих детей, лишив их возможности завести своих собственных детей… но это все лирика. Так где ваши рыбы? – ненавязчиво поинтересовалась Вивьен, криво усмехнувшись. Уж не от северянина ли она переняла подобную манеру общения?
Эйна, обеспокоенно поглядывающая на Вивьен, пока целительница отчитывала эту Мадам, как будто не чувствовала исходящей от той опасности, и осторожно приобняла девушку за талию, поддерживая.
Слова Мадам заставили знахарку вздрогнуть всем телом и чуть ли не податься вперед, жадно ловя каждое слово. Ресницы Эйны трепетали, румянец на щеках стал еще ярче, дыхание участилось. Эйна сглотнула, прежде чем заговорить:
- Что вы хотите от нас?.. - девушка коротко перевела дух, - госпожа?
Знахарка умоляюще глянула на Вивьен, пытаясь взглядом спросить: "Разве ты не хочешь выжить?"
- Рыбы в море, - кротко сказала Зарема. - И прошу учесть, моя дорогая, что для моего плана мне нужна лишь одна из вас. Я предполагала, что одна из девушек постарается мне помочь и тем самым спасти своих спутников. Но если вам почему-то не терпится очутиться на дне - что ж, могу удовлетворить ваше желание. Мою затею это не сорвет.
Эйна вздрогнула, на секунду закрыв глаза. Бескровные губы шепнули что-то вроде "Не хочу!".
- Прошу простить мою подругу, добрая госпожа, - девушка пыталась говорить ровно, но голос дрожал. - Она немного не в себе после того, как стала свидетельницей той драки в таверне... после того, как увидела тела наших спутников... О, это была страшная картина! - с каждым словом Эйна говорила все увереннее и увереннее. - Что вы потребуете от меня за спасение моей... то есть наших жизней, госпожа?
- Честно говоря, - с улыбкой созналась Зарема, - я с первого взгляда подумала, что вас всех выручит твоя подруга. У нее более решительный вид. Но у тебя, кажется, больше мозгов, а это не лишнее для исполнения моего плана... Не бойся, девочка. Я не потребую ничего ужасного. Ни убийства, ни того, что в романах называют "самым страшным для порядочной женщины". Тебе придется сыграть роль, как на сцене... о, даже частью - действительно на сцене! - Зарема ухмыльнулась весело, как портовая девчонка. - Вот только твоему партнеру будет не до игры. А если ты хорошо сыграешь свою роль, я даже повышу плату. Мне сказали, что вы искали корабль, чтобы уплыть из города? Сейчас в гавани только два корабля, готовых к отплытию. И попасть на борт труднее, чем на аудиенцию к королю. Но если ты будешь умницей и сделаешь все красиво, я сумею устроить так, чтобы вы все-таки смогли отплыть... ну, скажем, на "Толстой Гусыне".
Эйна прижалась к Вивьен, ищу поддержки. Ее колотила мелкая дрожь от голоса этой женщины, которая говорила вроде бы нормальные вещи, и даже с улыбкой, но почему-то девушку все сильнее охватывал страх.
- Я постараюсь не подвести, - Эйна твердо кивнула, больше для себя, чем для других. - Как я понимаю, госпожа, никаких гарантий, что вы отпустите нас, если я буду успешна, вы не дадите?
- Да, умница, - кивнула Зарема. - Гарантий не будет. Никаких. Просто прими к сведению, что для моих планов будет полезнее, если ты будешь мирно стоять на палубе отплывающего корабля - и любой желающий горожанин сможет помахать платочком тебе вслед. История, которую я заварю, вызовет в городе много разговоров... ох, она превратится в городскую легенду! И я не хочу, чтобы разные недоверчивые придиры потом говорили: мол, главная участница легенды исчезла при загадочных и подозрительных обстоятельствах. Пусть видят твой благополучный отъезд, пусть!..
Зарема испытующе взглянула в бледное личико девушки и сказала мягко:
- А на случай, если тебя мучает то, что я когда-то называла совестью, а сейчас - глупостью... что ж, немного тебя успокою. Нам с тобой предстоит проучить мерзавца, который разинул пасть на слишком большой кусок. И чтобы этот кусок отхватить, пытается затащить в постель женщину, которую не любит... э-э... собственно, меня.
Эйна жестко усмехнулась, мотнула головой:
- Да плевать мне на совесть, я жить хочу...
Девушка тряхнула головой, сделала шаг вперед, загораживая собой растерянную Вивьен.
- Мне остается надеяться, что корабль не затонет, когда отойдет подальше от пристани. Итак, что я должна делать?

Сообщение отредактировал Father Monk - 13-07-2008, 8:03

Вардамир

Когда Вардамир вновь вошел в двери тваарка... точнее, таверны, трактирщик вместе со своим слугой пытались оттереть кровь со столов и с земляного пола. Повернувший на стук сапог по полу голову Кхалгул удивленно распахнул глаза, осенил себя оберегающим жестом:
- Сияющие благосклонны к тебе, странный человек, - сказал он, отвечая на взгляд Вардамира.
- Господь благосклонен к всем верным чадам его, врачует души и оберегает, - тоже осенив себя знаком Господа, произнес священник. - А что здесь, собственно, произошло?
Кхалгул обернулся на слугу, оценивая то ли ущерб, причиненный дракой, то ли стоимость сей информации. В конечном итоге, он пришел к выводу, что за такое деньги просит не стоит - все равно не дадут:
- Збышек отправился на свидание с Водным Владыкой, погрев пятки под солнцем в последний раз. Твои дружки, странный человек, отправили его в это путешествие.
- Плачет сердце мое по не раскаявшемуся сыну своему, - вновь осенив себя священным знаком, ответил Вардамир. - Поподробнее, пожалуйста, милостливый... ммм... трактирщик.
- Ты издеваешься, да? - прильнув к священнику, быстро и зло зашептал Кхалгул. Акцента у него почти не оказалось. - Год назад ты явился сюда и оставил долг Збышеку, который он потом выбивал из меня. За ним, идиот, стоит сама Мадам, та, чье имя мы не произносим вслух, боясь навлечь ее гнев! Может быть, ты слишком долго пробыл в глуши этого проклятого Сияющими и твоим тупым Господом материка, чтобы забыть, каково это - угрохать ставленника того, кто владеет Даэллой!
Вардамир возвел очи вверх, сложив руки домиком, как это делали сторонники одного из религиозных течений.
- Не обижайся на него, Создатель, а лучше сразу прости, - чуть помявшись, добавил священник. Посмотрел на трактирщика. - То есть, если я все правильно понял, пока мы не было, мои спутники убили человека, которому я был должен? Хотя, видит Господь, ничего я ему должен не был... А потом кто-то убил моих спутников, верно?
- Тупица, твоих спутников забрала... Мадам, - Кхалгул оглянулся, заметил пристальный взгляд одного из постояльцев, брошенный на Вардамира. - И, да будут небеса к тебе благосклонны, вас видели вместе...
- В моей голове оформился вопрос, любезный тавернарий... А с какой целью... эм... Мадам забрала моих спутников? Славится ли она тем, что вскрывает черепа странникам и выедает их мозг, или же...
- Пошевели мозгами, старик! - ругнулся трактирщик. - На твоем месте, если ты ищешь своих спутников, я бы искал в канаве. А еще лучше, брал бы свои ноги в руки и бежал бы из Даэллы куда угодно, лишь бы подальше... А где тот юный отпрыск, что был с тобой?
- Его ваша Мадам не замела? - чуть приподняв бровь, произнес Вардамир.
- Он же был с тобой, разгневавший Водного Владыку!.. - фыркнул Кхалгул.
- Что ж, проблемой больше... - произнес себе нод нос священник. - Знаешь, милый человек, в твоей бороде, как мне кажется, засела еще одна монетка, которая знает, как мне добраться до великой Мадам...
- Я не стал бы брать все богатство Сияющих за такое. Ты ищешь смерти, старик. Ты ее найдешь! Ищи театр, единственный в этом забытом месте. Или оставайся здесь, и вон тот альв доставит тебя за награду прямиком к той, что ты жаждешь увидеть...
Названный альвом зеленоволосый человек уже поднимался, медленно улыбаясь. И опуская руку на торчащую рукоять короткого меча.
- Золота ты не получишь, - на прощанье, глядя, как альв приближается к нему, сквозь зубы выдавил Вардамир.

(с мастером)

Джон Дуглас

- Да плевать мне на совесть, я жить хочу...
Северянин, внимательно глядевший не на Мадам, а на ее сподручного, который, в свою очередь, изучал Джона безраличным и будто пустым взглядом серых глаз. Каждый из них знал, что говорить и принимать решения может кто угодно, но если дело дойдет до рукопашной, не Мадам представляет угрозу. И даже не два здоровых и подвижных охранника позади троицы. А именно он, худощавый блондин, который умело скрывал свои способности. Человек, который научился сливаться с толпой, научился не раскрывать козырей... и убивать. Убийство уже давно перестало его смущать. Или даже повышать градус адреналина в крови.
- Мне остается надеяться, что корабль не затонет, когда отойдет подальше от пристани. Итак, что я должна делать?
Эйна, неожиданно решительно выйдя вперед, прямо посмотрела на Мадам и слушала ее, пока там объясняла суть плана. Для владелицы этого помещения вся затея была не больше, чем полезной и очень забавной игрой. Для троицы - пропуском в жизнь.
Дуглас обернулся, оценивающе оглядывая двух детин, стоявших у двери. Медленно, старательно прижимая одну руку к тому месту, куда он был не далее как сегодня был ранен, Джон поднялся на ноги, посмотрел в глаза блондину. Тот не изменился в лице. Но северянин знал, что ни одно движение не ускользает от казавшегося пустым взгляда.
- Когда мышей загоняют в мышеловку, им хотя бы сыр дают, пожрать перед смертью. Но то мыши, они много не думают, а понимают и того меньше, - произнес Дуглас, обнажая зубы в кривой ухмылке. - Кажется, к людям здесь относятся еще хуже, чем к мышам...

Вардамир

Альв, продолжая ухмыляться, вел Вардамира по кривым улочкам Даэллы. Ухмылка была исключительно паскудной. А рука, судя по всему, у альва двигался быстрее, чем в голове успевала оформиться мысль.
Мелкий дождик, превратившись в некую серую завесу, затянувшую порт туманом, противно заливал за шиворот, холодил спину, заставлял волосы липнуть друг к другу и падать на лицо, мешая взору. Альв предусмотрительно затянул волосы в хвост. Смотрел на Вардамира, не переставая ухмыляться.
- Sie paeller le'sommen agh Kahell, - произнес он, перехватив взгляд священника. Ухмылка стала еще шире.
- Он не понимает твоего наречия, зеленый ублюдок, - раздался голос позади альва.
Меч покинул ножны быстрее, чем зеленоволосый успел развернуться. Из тумана вынырнуло несколько фигур, заставивших альва попятиться. Одна из фигур держала арбалет и целилась в зеленоволосого.
- Haltess! - громко и четко произнес арбалетчик. Альв медленно развел руки, все еще не выпуская оружия.
- Нас трое, паскуда, - произнес первый, широкий в плечах и держащий кистень. Все трое были облачены в кожаную форму с блеклым алыб гербом Даэллы. - Лучше брось меч. Тебя все равно утянут за собой, даже если положишь всех...
- Стража... - примирительно протянул альв.
- Правильно, догадался, - широкоплечий сплюнул себе под ноги, не выпуская зеленоволосого из поля зрения. - Ненавижу альвов.
Кто-то потянул Вардамира за рукав, затем сильно дернул, и священник оказался за углом приземистого здания, столкнувшись нос к носу с Ареем.
- Если ты не хочешь присоединиться к армии восставших из могил, - Фэйтт бросил быстрый взгляд за угол, - то я предлагаю бежать. Прямо сейчас.

Кто-то положил руку на плечо Вардамира.
- Не стоит. Впрочем, это ваше дело, но, насколько я понимаю, из тут присутствующих некоторые хотели бы покинуть этот город? Если так - нам есть о чём поговорить.
Перед монахом стоял человек ростом чуть ниже среднего с ясными голубыми глазами. На нём была какая-то серая одежонка, не то чтобы очень затасканная, но какая-то совсем не запоминающаяся. Узкие сапоги, русые волосы, прикрывающие уши, широкая улыбка.
- Ну так мы поговорим или я ошибся?

Вардамир, Арей Фэйтт

Юный проводник, обернувшийся одновременно с голосом нового знакомого, попытался незаметно положить руку на эфес своего меча. Меча не было, как не получилось и незаметного жеста. Фэйтт отступил на шаг, посмотрел на Вардамира, затем вновь на паренька с ясными голубыми глазами.
- А уйти отсюда будет разумнее... - тихо пробормотал юноша себе под нос, потупив взгляд своих вечно грустных глаз.
За углом послышалась ругань, когда стражники заломили руки альву за спину и потащили того в туман, почти тут же скрывшись из виду.

- За углом в таверне, - парень указал в противоположную от стражников сторону и, кивнув приглашающе головой, сам последовал по предложенному маршруту. Его спина была пряма. Она была открыта. Как можно ждать неприятностей от человека, так откровенно подставляющего свою спину незнакомцу. Надо было делать выбор: довериться или положиться на себя, испытать судьбу или.... Выбор сложный, но необходимый. А молодой человек удалялся, унося с собой кусочек надежды, надежды на встечу с товарищами, на счастливую развязку, на корабль в конце концов.

Сообщение отредактировал Torvik - 25-09-2008, 12:50

- Кажется, к людям здесь относятся еще хуже, чем к мышам...
Зарема с легким удивлением обернулась к "гостю", посмевшему влезть в ее беседу с девушкой.
- Безусловно, хуже, сударь, - сказала она с неудовольствием. - Самое худшее, что может сделать для хозяйки театра безобидный зверек, - погрызть костюмы и декорации. А что может сделать человек... - Женщина сделала короткую паузу. - Впрочем, вам беспокоиться не о чем.
Она обернулась к подручному.
- Аллен, позаботься о том, чтобы те из наших гостей, кто не принимает участия в предстоящем спектакле, дожидались конца представления в надежном укромном месте. Проследи также, чтобы их покормили. Если сцена, в которой будет занята их подруга, увенчается успехом, ты обеспечишь для всей компании место на палубе "Толстой гусыни". Если же последует провал... что ж, в таком случае эти люди не будут мне нужны и я надеюсь больше никогда их не встречать...

Джон Дуглас

Аллен молча кивнул после слов Заремы, посмотрел на охранников позади троицы.
- Ну, конечно... нужно же, чтобы у девчонки совсем ума не хватало, чтобы...
Договорить Дугласу не дали - один из охранников сильно врезал ему по ребрам, отправив кашлять на пол, грубо заломил руки за спину, потащив прочь из комнаты. Второй многозначительно посмотрел на Вивьен.
- Паскуда... - глухо ругнулся Джон и получил тыльной стороной ладони по лицу.
Вивьен не стала искушать судьбу, последовала за спутником, получив тычок ладонью по спине, ускорила шаг.

Дверь с тяжелым скрипом отворилась, явив взору Вивьен и Джону прежнюю комнату. Северянин полетел спиной вперед, врезался в противоположную стену, рухнул ничком на землю, отплевываясь. Вивьен плотно толкнули, дабы пошевеливалась. Один из охранников опустил было руку, дабы ухватить девушку за ягодицы, но другой молча стукнул его по плечу, качнул головой и закрыл дверь. Раздался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.
- Дерьмо, - подвел черту северянин, ощупывая ребра и принимая вертикальное положение.


Вардамир

- Господь помогает страждущим, но надеется, чтобы страждущие помогали себе сами, иначе на всех Его не хватит, - произнес священник, глядя в спину удаляющемуся незнакомцу.
Фэйтт, зачарованно глядевший в ту же сторону, повернул голову к Вардамиру, приподнял одну бровь. Монах откашлялся, повел рукой в неопределенном жесте:
- Наши спутники в плену, и нам необходимо выяснить, что с ними сделают... у меня были кое-какие связи на Большой Земле, возможно, мне удастся договориться о выкупе...
- Ты провел здесь много лет, святой отец, - Арей вновь посмотрел в сторону ушедшего, скрывшегося в тумане, - но при этом не знаешь, что, попав в руки тех, кто правит городом, твоя судьба мало зависит от денег...
- А вот в этом ты ошибаешься, отрок, - Вардамир перехватил посох, устало оперся о него, будто постарел на несколько лет за один миг. - Деньги правят этим освещенным мудростью Господа миром. Пусть даже Господь, в мудрости своей, этого не замечает.
- Я слышал, что осталось только два корабля. И ни на один из них не разрешено подниматься пассажирам.
Монах помолчал, глядя на Фэйтта и размышляя о чем-то своем. Медленно кивнул головой:
- Верно.
- Мы мало поможем нашим спутникам, даже если вызволим их из плена, - взгляд Арея снова будто включал в себя вечную печаль и вселенскую грусть. В этом взгляде можно было представить пожарище сжигаемого разбойниками отчего дома... - И тем более не поможем тем людям, которые надеются на то, что мы донесем весть до Столицы, если попадемся при попытке вызволить Дугласа, Вивьен и Эйну. А мы, скорее всего, попадемся, святой отец.
- Ты плохо знаешь этот мир, сын мой, если считаешь...
- Я начинаю понимать Джона, - по губам Фэйтта скользнула горькая улыбка. - Он бы сделал то же самое. Сейчас эта цель важнее наших жизней. Нам нужно идти дальше...
- И оставить их на верную гибель? Не узнать ничего об их судьбе?! - Вардамир тяжело выдохнул. - Вечная кара уготована Господом для тех, кто бросает товарищей своих, трусливо сбегая...
- Вы будете молиться за их души, - Арей двинулся в туман. - А если Господь не сможет им помочь, никто не сможет.

Таверна, о которой говорил странный незнакомец, оказалась очень маленьким заведением под вывеской "Глаза у Страха...". Что именно "глаза у страха" было не разобрать - руны от времени и погоды стерлись, став неразличимыми. Внутри было тесно и шумно, некоторые завсегдатаи уже успели опрокинуть не первую кружку, ведя жаркую дискуссию на тему того, кто кого убил в "Зеленом Ките".
Арей двинулся прямиком к сидящему за столиком новому знакомому, уселся напротив него. Вардамир, на лице которого было написано полное несогласие, уселся рядом, оглядевшись в поисках служанки. Таковой не оказалось.
- Мы слушаем, - решив взять предводительство на себя, произнес монах. - Что можешь ты нам поведать, сын мой, такого, о чем не успел сообщить мне Господь наш?

Права на промах ей не предоставили. Эта странная женщина еще беспокоилась о какой-то совести... Эйна могла только недоверчиво фыркнуть на это - какая еще совесть, в этом-то мире? У кого она осталась?
Сама предстоящая игра ученицу знахарки позабавила бы, не будь в ней ставкой жизнь. А так... все равно, об этом можно было забыть, только сосредоточиться на том, что скоро - совсем-совсем скоро, и пусть сердце стучит в рваном, лихорадочном ритме, пусть рвется из груди, и пусть глаза наконец-то горят, отражая бушующий внутри тела огонь.
Оно, это тело, было непослушно - слишком жалкое, неловкое, сотрясаемое крупной дрожью и объятое внутренним жаром, оно как будто боялось. Голова же, в отличие от остального, оставалась холодной и ясной. Замершая на подмостках Эйна вспоминала свое отражение, мельком увиденное по дороге сюда, на сцену, и удивлялась тому, как могло ладно скроенное платье приукрасить ее внешность.
Волнение она велела себе оставить где-то там, запереть в одной камере с Вивьен - что сейчас с целительницей, жива ли? - беспокойство мелькнуло по краю сознания, тут же исчезнув - сейчас было не до него. Эйна на мгновение закрыла глаза руками, пытаясь заставить себя дышать ровно и вообще успокоиться. Следовало быть сильной сейчас... короткая усмешка искривила губы ученицы знахарки. Девушка быстро облизнулась, чутко прислушалась и, ухмыльнувшись, одним движением разорвала ворот платья едва ли не до пояса.
- Не люблю ждать, - шепнула Эйна, вставая так, чтобы со спины дыру было не видно, и приспуская с плеча рукав. Очень-очень медленно, с едва слышным шелестом ткань скользнула по коже.
- Зарема? - послышался тихий голос и осторожные шаги позади Эйны. Человек, приближавшийся к девушке в полумраке, развел руки, показывая, что невооружен. - Это я, Маркус. Как и договаривались, я безоружен и один.
Его рыжие короткие волосы обрамляли красивое лицо, которое совсем не красила надменная улыбка губ. Лукавый взгляд зеленых глаз, щетина на щеках и подбородке. Кожаный мундир с вышитым на нем Древом Империи, темные одежды. Это был тот самый человек, о котором ей говорила Зарема, тот самый, что должен был придти и стать неподсредственным участником спектакля, не догадываясь о своей роли.
- У меня мало времени. Сир Родерик любит это представление, он будет глух и слеп к тому, что происходит вокруг, пока твои птички там на сцене пляшут, стараясь... - он рассмеялся, но смех его утих, а Маркус, наконец, вгляделся в действия Эйны. И позволил улыбке стать еще шире. - Это я понимаю, сразу переход к делу...
Он шагнул из освещенного коридора в тот полумрак, где Эйна стягивала платье, потянул свой пояс, шнуровку мундира.
- Я знал, что мы договоримся, куколка, - произнес офицер, стягивая мундир и рубашку и отодвигая приспущенный занавес, отделявший его и Эйну, в сторону. Мундир с рубашкой упали к его ногам.
Девушка замерла на мгновение, склонив голову и как будто не замечая ни шагов за спиной, ни явно к ней обращающегося голоса. Коротко вздохнула, решаясь, и плавно развернулась, качнув бедрами.
Водянисто-голубые глаза Эйны горели так, что на их невзрачный цвет можно было не обратить внимание. Тонкие губы блестели - знахарка едва ли не каждую секунду проводиих кончиком языка.
- Госпожа Зарема немного задержится, - девушка сделала один крохотный шаг к мужчине. - И она велела мне скрасить ваш досуг... господин...
Эйна отвесила глубокий поклон, постаравшись склониться так, чтобы в прорехе платья мелькнуло как можно больше.
До цели ей оставалось всего несколько шагов - причем при условии, что эта самая цель будет стоять, не двигаясь, в чем знахарка сильно сомневалась.

с мастером.

И оказалась права: Маркус отступил на шаг, держа в руках вытянутый пояс от штанов, прищурился, что слегка обезобразило его красивое лицо:
- Мы не так договаривались, - скорее самому себе, нежели Эйне, произнес офицер. - Кто ты такая и какого Затмения ты тут делаешь?!
- Так я же человек подневольный, - забормотала девушка, небольшими шагами приближаясь к мужчине. - Сказали - иди и развлекай, что господин прикажет, так я разве смогу осмелиться ослушаться?
По щекам Эйны текли слезы, все худое тело сотрясалось от рыданий, и знахарка, всхлипнув особо горько, резко прыгнула вперед, одним махом покрывая все оставшееся расстояние, вцепляясь в Маркуса из всех сил.
Офицер не был из тех, кто застывает от неожиданности, позволяя собеседнику полностью завладеть ситуацией. Имперский гарнизон, несмотря на все слухи и отсутствие на восточных землях действительных военных действий, славился своей выправкой. Были те, кто следовал уставу безукоризненно, получая банальные прозвища вроде Острый Клинок или Ветрехун, рефлексы на недоступном многим уровне, понятие о законе, как о чем-то черно-белом... были и другие. Большинство находило свое нишу где-то посередине. Маркус был из последних.
Когда Эйна прыгнула к нему, вцепляясь в офицера своей хваткой, в уме лейтенанта пронеслась тысяча мыслей, и все они сводились почти к одному и тому же - за всем этим стояла Зарема. Не могла не стоять. Это, если Маркус хоть что-либо понимал в жизни, был ее почерк. А значит надо было действовать. Перехватив руки Эйны и используя инерцию ее прыжка, офицер достаточно грубо, не церемонясь, опрокинул ученицу знахарки, добавив скорость падения ударом по ногам. Следующим движением он жестко отбил руки девушки от себя, несмотря на то, что ногти Эйны болезненно царапнули по оголенной коже.

(с Морфи)

Эйна разъяренно зашипела, изворачиваясь еще в полете, чтобы хоть как-то смягчить падение. Глаза ее блестели гневом так, что казались темными, зрачки расширились, скрывая невразумительно-голубую радужку. Знахарка одним прыжком оказалась на ногах, по губам ее зазмеилась глумливая ухмылка, руки сцепились в замок настолько сильно, что костяшки пальцев побелели.
- Ты пож-ж-жалеешь, - хриплым, низким голосом произнесла Эйна. - Я клянусь...
Девушка вытянула обе руки вперед, расцепляя пальцы, как будто сведенные судорогой - настолько они были скрючены. Зрачки под полуопущенными веками беспорядочно метались, но в тоже время, казалось, взгляд Эйны не отрывался от глаз Маркуса.
Свой шанс выжить знахарка упускать не собиралась, и готова была практически на все, лишь бы только воплотить в жизнь план Заремы. Она чувствовала, что просто повиснуть на мужчине у нее уже вполне может не получиться, а значит, приходилось искать другие варианты...
- Иди. Ко мне, - нараспев произнесла Эйна, представляя себе, как от ее пальцев тянутся тонкие, но очень прочные нити, как они обвиваются вокруг Маркуса, притягивая его к знахарке.
В свою магию Эйна верила, просто зная, что ее силе достаточно и приступа гнева, особенно такого сильного, какой Эйна чувствовала сейчас.
- Быстрее! - неожиданно сильный, звонкий голос девушки как будто хлестнул кнутом. Сколько ей оставалось времени до того, как сцена повернется, Эйна понятия не имела, но чувствовала, что не особо много.

Сообщение отредактировал Морфи - 24-10-2008, 21:31

Офицер дернулся, отмахнулся рукой от чего-то невидимого, сконцентрировал свой взгляд на девушке и слабо захрипел, словно борясь с обмотавшими его шею щупальцами, не дающими продохнуть.
- Ве... эээээ... аааааргх... - сквозь хрипы выдавил офицер, и ноги его, медленно, подгибаясь, пришли в движение, неся тело Маркуса в сторону Эйны.
Лейтенант сопротивлялся отчаянно, боролся на неведомом ему самому уровне, но он не был готов к такому повороту событий, и страх, самый обычный страх перед неведомым, заглушил силу воли, подавил способности к отпору, позволяя разуму раскрыться навстречу шепчущему голосу девушки. В глазах Маркуса медленно потухло сознание, позволившее ему почти добраться до выхода со сцены, и не было больше скользящих мыслей, анализирующих ситуацию. Все в мире слилось в одну-единственную для офицера цель - дойти до девушки.
Он не слышал, как заскрипели механизмы, как сценическая платформа пришла в движение, не видел, как хлынул в полутемное помещение свет, как опустила руки Эйна, свернувшись у его ног калачиком. Не видел, что по его спине течет кровь из царапин, что оставила девушка. Не понимал, что одежда на ней разорвана, а сам он оголен по пояс, тяжело дышит, в испарине, нависая над тихонько плачущей и бледной Эйной.
Маркус пришел в себя только тогда, когда гул голосов публики, свист и крики, наконец, разорвали пелену, окутавшую его сознание, а чьи-то руки, схватив офицера, потащили его прочь со сцены.
Он успел поднять голову и встретиться взглядом с сиром Ромулосом, когда дверь, ведущая в подсобные помещения, открылась, и темный проход поглотил лейтенанта и волокущих его детин.

(Фазер Монк и я)

Когда дверь в помещение, где сидели Джон и Вивьен, отворилась вновь, северянин был сговорчивее - не стал брыкаться или стараться врезать одному из детин по уху. Однако и это не помогло: для начала Дугласу дали ногой в живот, затем съездили кулаком по скуле, чтобы тот окончательно потерял ориентацию и позволил скрутить себя. Тот же самый человек со странными кругляшами на глазах скучающим голосом попросил следовать за ним, и Джона вместе с Вивьен вытолкали из помещения. Те же низкие и узкие коридоры, снующие туда-сюда люди, веревки, платья... и те же двери, в которые вежливо постучал проводник, после чего знаком приказал детинам втолкнуть северянина и девушку внутрь. Там уже стояла бледная и слегка дрожащая Эйна, прижимавшая руки к груди. На ней были новые одежды, чистые и опрятные. Зато волосы разметались словно от сильного порыва ветра, спутавшись и создавая нечто напоминающее птичье гнездо.
Зарема сидела на прежнем месте, а рядом с ней стоял все тот же сероглазый помощник, с отсутствующим выражением лица смотревший на пленников.
Зарема чуть кивнула в сторону вошедших.
- Что ж, поздравляю. У вас смелая и умная подруга с хорошими артистическими способностями. Настолько хорошими, что я предлагала ей место в труппе. Девушка отказалась - что ж, ее право... Я сдержу свое слово - вы отправитесь в путь на борту "Толстой гусыни". Но я настаиваю на одном условии: наша пьеса продолжается до тех пор, пока корабль не отчалит. Каждый, кто не хочет потерять язык, держит его за зубами. А ваша подруга будет выглядеть печальной и несчастной, как и подобает порядочной девушке, едва не ставшей жертвой грубого насилия. Если кто-то из горожан захочет выразить ей свое сочувствие, она примет эти речи с грустной благодарностью. Я выражаюсь ясно?
- Вроде на одном языке говорим... - криво ухмыльнувшись, произнес Джон.
- Мы понимаем, госпожа, - пихнув его в бок, сказала Вивьен.
- Будто у нас есть выбор, - фыркнул северянин.
Эйна боязливо посмотрела на Дугласа и перевела взгляд на Зарему. Быстро-быстро закивала, давая понять, что все прекрасно поняла.
- Вот и славно, - кивнула Зарема. - Люди Аллена приглядят за тем, чтобы никто не испортил мое представление. Сегодня вечером будет разбирательство ужасного происшествия... город потрясен, жители ни о чем другом не говорят... давно пьесы моего театра не имели такого успеха! Моей дорогой, несчастной Эйне придется дать показания перед военным трибуналом. Сир Нагель, председатель трибунала, заверил меня, что он и остальные офицеры будут деликатны по отношению к пострадавшей стороне. Если все пройдет без осложнений, задерживать Эйну никто не станет, завтра она отправится в путь.
Эйна вновь закивала, словно была не способна ни на что другое. Вивьен облегченно выдохнула, постаравшись, чтобы это прошло незамеченным.
И лишь Джон вновь расплылся в ухмылке. Необычайно паскудной:
- Замечательный фарс, госпожа. Девушки, конечно, напуганы той грудой мышц, что уже пришла в движение за моей спиной, а потому не понимают и половины тех слов, что вы произносите. Суд, трибунал, разные сиры... а меж тем все удачно забыли, что последние два корабля отчаливают никак не завтра. Сегодня. Ведь вам главное разбирательство, а потом бедная Эйна отправится к дальней родне куда-нибудь в глубь материка... а по пути свернет себе шею, но ведь никто ее искать не станет. Все, что вышло за стены Даэллы, уже не интересует имперский гарнизон, и уж тем более городскую стражу. Вы сами писали сценарий?..
- Нет, - расцвела в ответной улыбке Зарема. - "Толстая гусыня" отплывает вот именно завтра! Непредвиденная задержка. У капитана что-то произошло - не так ли, Аллен? - Она обернулась к своему сероглазому молчаливому помощнику.
Аллен перевел взгляд на Зарему и пристально посмотрел ей в глаза. Он не изменился в лице, не дрогнул ни один мускул, не переменилась поза, - но Зарема поняла, что помощник не ответил не просто так.
- Да, - понимающе вздохнула женщина, - бедный капитан... Так или иначе, но "Толстая гусыня" отправится именно завтра.
- Конечно, Мадам, - совершенно спокойно ответил блондин, словно и не было этого незримого разговора во взглядах.
Дуглас, прищурившись, смотрел как Аллен отворачивается от Заремы, бросает взгляд на северянина, затем на Эйну и Вивьен.
- Паскуда... - пробормотал Джон себе под нос.
- Спасибо, госпожа, - слегка присев в реверансе, произнесла Вивьен. Эйна попыталась повторить за целительницей, но из-за дрожи движение вышло смазанным, неровным.
- Мне поместить их на прежнее место, Мадам? - спросил Аллен, едва заметно кивая детинам, дабы те подошли ближе.
- Да, до завтрашнего утра. Всех, кроме Эйны, разумеется. Я отпустила бы всех, но вот этот разговорчивый ведет себя... непредсказуемо...
Когда за пленниками и конвоирами закрылась дверь, Зарема жестко глянула в глаза Аллена:
- Так что там с "Гусыней"? Я же приказала ее задержать!
Аллен выдержал взгляд Заремы, затем качнул головой в сторону закрывшейся за пленниками двери.
- Я думал, что гарнизон лишь советует кораблям покинуть гавань сегодня. Все оказалось сложнее, имперцы подписали депешу и приказ. У них действительно что-то случилось, раз они стараются избавиться и от этих кораблей, и не выпускать другие. Мне кажется, что на борту одного из них, если не всех трех, находится что-то ценное для Империи. Так как это нас не касалось, я не узнавал больше. Однако задержка - это пойти против воли гарнизона. Мы готовы это осуществить прямо сейчас?
Зарема стиснула рукоять веера так, что пальцы побелели.
- Нет. Сейчас - никак нельзя. Можно ли задержать корабль хотя бы до трибунала? Я могу... могу договориться с сиром Нагелем, чтобы он созвал его немедленно. Повод будет. Хотя бы предположительные волнения в городе. Горожане действительно возмущены поступком офицера...
Аллен несколько мгновений молчал, размышляя:
- Насколько я знаю имперцев, сначала они будут разбираться за закрытыми дверьми. Сейчас им важно показать свою силу, свое превосходство, и пойти на поводу у... хозяйки театра - это позволить себе оказаться слабее нее. Они будут готовы дать бой, силой. То, чего мы старались избегать. Следовательно, созвать трибунал прямо сейчас - маловероятно. Задержать корабль можно, но это... привлечет внимание. Я извиняюсь, Мадам, за эту ситуацию... однако у меня есть одна, скажем так, идея?
- Я тебя слушаю.
- Что, если позволить нашему северянину... выпустить свой гнев? Устроить... еще один спектакль? Прорыв на свободу, несколько трагичных смертей, возможно даже - ограбление... что-то в этом роде. Он может утащить за собой и бедную, напуганную девушку. Если им так надо пробраться на корабль, то туда они и направятся. А уж посодействовать тому, что они попали на борт, будет легче, чем задержать "Толстую Гусыню". Вы меня понимаете?
- Интересно... Аллен, мне всегда нравилась неординарность твоих идей. Но я не понимаю, откуда вырвется северянин? Он же не в тюрьме сидит! Ты что, намерен объяснять властям и горожанам, что мы держали у себя в плену всю эту компанию? И почему он схватит именно эту девушку? А главное - не сорвет ли мой спектакль отсутствие главной героини? Понимаешь, я хочу сдержать слово, данное девушке. Но главное - это расправиться с Маркусом.
- "Зеленый Кит", Мадам. Та резня тоже не прошла незамеченной. Опасный преступник, пытавшийся скрыться от закона... - блондин сжал и разжал пальцы. - Я - лишь исполнитель. И могу подать идею. Но, увы, не мне писать сценарии, Мадам. Если вы хотите сдержать обещание, то или вы можете призвать мифический корабль завтра утром, или девушка должна попасть на борт сегодня. Что вызывает определенные трудности.
- Есть третий вариант, Аллен. Недорого и реально, хотя и ненадежно. Контрабандистские шхуны. Та же "Вредина" движется быстрее "Гусыни". Если она выйдет ночью, якобы на рыбную ловлю у Бурых скал, она уже на рассвете догонит "Гусыню". Если заранее предупредить капитана, что ему придется лечь в дрейф и принять пасажиров с борта на борт... Правда, я не доверяю капитану "Вредины"...

Пленников выпихнули из приемной Мадам, двери за ними закрылись, лишая возможности услышать разговор меж Алленом и Заремой. Тот же самый приземистый мужчина с кругляшами на носу, презрительно подобравший подол своего плаща и кинув взгляд поверх своих кругляшей на лица подопечных, взмахнул рукой, давая знак детинам.
- Значит, комедия удалась на славу, а? - тихо произнес Дуглас, разминая руку, которую один из охранников ему выкрутил, выводя из приемной. - Наша тихая и незаметная ученица знахарки оказалось замечательным "ночным мотыльком", соблазнившим крупную, но глупую рыбу?..
Эйна поспешно отшатнулась в сторону, постаравшись оказаться подальше от Джона.
- Я... это случайно вышло! - запричитала знахарка, скрещивая руки на груди и низко опуская голову, чтобы спрятать взгляд. - Эта... ваша рыба... оказалась слишком чувствительной даже к моей слабой магии, - доверительным шепотом сообщила Эйна, стараясь произнести слова так, чтобы слышали ее только свои.
Шагавший впереди мужчина обернулся, презрительно посмотрев на Эйну, поджал губы, отворачиваясь. Северянин не стал следовать примеру провожатого, не удостоив Эйну взгляда.
- К магии? - прошептала Вивьен. - Ты владеешь магией?
- Удивительно, - с сарказмом произнес Джон.
- Но... это... как?! - целительница не обратила внимания на реплику Дугласа, и в ее голосе заплескался страх. Страх, который каждый получал с рождения, слушая страшные истории о Темных Временах. Временах, когда магия была повсюду, и детей превращали в гомункулусов ради очередного эксперимента.
- Мы могли избавиться от нашего конвоя еще в самом начале. Но мы этого не сделали. Вот, что вызывает у меня больше вопросов, - отрезал Дуглас.
- Избавиться? - недоуменно спросила Эйна, зябко поводя дрогнувшими плечами. - Но... они же сильнее! Это... это же... просто непредсказуемо! - тут встревоженный взгляд знахарки упал на Вивьен, и девушка побледнела еще больше, испуганно закрыв себе рот ладонью. - Госпожа... Вивьен... но моя магия, она ничтожна!
Эйна растерянно захлопала ресницами, подходя к Вивьен и нерешительно беря целительницу за руку, уже жалея о своем признании.

(Я и Монк, ага)

- Ничтожна? - усмехнулся северянин в тот самый момент, когда Эйна взяла Вивьен за руку.
- Эй! - тут же последовал окрик, и Эйну грубо оттолкнули от целительницы.
- Испугались великой женской дружбы? - Джон ухмылялся. Слишком вызывающе, чтобы не спровоцировать охранников.
Удар пришелся ему в живот, затем кулаком съездили по скуле, отшвыривая Дугласа на пол.
- Прекратить! - тонким голосом воскликнул мужчина с кругляшами, поправляя последние на своем носу. - Или уж по крайней мере не оставлять следов... а эту все равно велено препроводить в другое место, - он кивнул на Эйну. - Уведи ее, Родвил.
Оба детины посмотрели на провожатого.
- Который из вас Левый? - раздраженно продолжил последний. - Вот он пусть и уведет.
Один из охранников, бросив взгляд на сплевывающего на полу Джона, взял Эйну под локоть и, не церемонясь, утащил девушку в сторону, скрывшись из виду за развешанным в коридоре бельем.
- Давайте без старых шуток, мне этот цирк уже порядком надоел, - брезгливо произнес мужчина, снял кругляши с носа, помассировал переносицу. - У меня есть дела и поважнее всех этих провожаний. Родвил, отведи их на старое место. Добавь этому... искателю приключений пару моих приветов, но так, чтобы уж видно не было. А то достанется потом мне.
- А девка? - произнес Родвил, который, видимо, был не Левым.
- С девкой можно только две вещи делать: или вообще не трогать, или трогать в определенных местах, - туманно выразился мужчина, ухмыльнувшись. - Мадам ни о чем таком не уточняла... но вряд ли ей понравится превращать свой театр в бордель. Подумай об этом, Родвил. Если сумеешь.
Провожатый нацепил кругляши на прежнее место и, вновь задрав полы плаща, удалился, предоставив детине заломить Дугласу руки и прикрикнуть на Вивьен, чтобы та шевелилась.

С мастером, единственным и неповторимым

- Ты, - Родвил кивнул Вивьен. - Открой дверь и заходи внутрь.
Детина посильнее выкрутил руку Дугласа, и северянин издал нечто вроде хрипловатого смеха, стараясь не заскрипеть стиснутыми зубами.
Целительница успела только войти в дверь, когда туда же залетел Джон, распластавшись на полу. Родвил захлопнул дверь и заскрипел засовом с противоположной стороны.
- Все честь по чести, мы вам офицера на блюдечке, а вы нам руки не ломаете! Все, чтоб их, квиты! - крикнул вслед Дуглас, садясь на полу и ожесточенно массируя ладонь. - Курвин сын...
Он посмотрел на Вивьен, скулы на лице северянина задвигались, а затем Джон отвернулся и сплюнул.
- Мы в дерьме. В таком паршивом, вонючем, липком дерьме. По уши, если хочешь знать. И скоро это дерьмо еще кровью завоняет. Когда меня, - Дуглас провел пальцем от одного уха к другому через свое горло, - как курицу, выпотрошат. Буду блевать и исходить ценным раствором жизни. Вот смеху-то на их проклятой сцене будет... Паскуда... А, ты спрашиваешь, что мы будем делать? Я тебе скажу, что мы будем делать. Воспоем молитву этому старикану, о котором монах бормотал во сне, как его там... авось явятся треклятые херувимы и, кровь и пепел, нас спасут, вытащат через решетку, обратив в паршивых мышей.
Он откинулся на спину, уставившись на земляной потолок.
- Надо когти отсюда рвать. Самим.

---------

Каморка, куда провожатый впихнул Эйну, выгодно отличалась от того места, где содержались Вивьен и Джон, тем, что не походила на земляную тюрьму. Сваленные в углу сломанные стулья и шкафы, какие-то протертые до дыр тряпки, бывшие раннее одеждой, создавали впечатление забытого склада. Пыль, осевшая на предметах мебели и покрывшая большую часть пола, придавала этому впечатлению должную порцию реализма.
За дверью, закрытой с другой стороны на замок, слышались голоса пробегавших мимо людей, стук шагов, глухая ругань, звон посуды. Где-то там жил своей замкнутой жизнью целый мир, и Эйна, приютившись на маленьком табурете, не могла не слушать. В какой-то момент все слилось в единый поток звуков с убаюкивающим ритмом - а может сказывалось напряжение, испытанное на сцене... Потому-то Эйна не сразу поняла, что кто-то остановился за дверью, и опомнилась лишь в тот момента, когда в скважине провернулся ключ, а после дверь распахнулась, впустив яркие лучи света, больно резанувшие по глазам.
На пороге возник тот самый блондин с серыми глазами, в которых не было ничего - даже скуки. В голове всплыло имя - Аллен. Так назвала его Мадам.
- Вставай, время уходить, - бросил мужчина и швырнул девушке шерстяной плащ. - И надень это.
- Но мои... друзья? Что с ними? - знахарка, испуганно глядя на блондина прищуренными глазами, поднялась на ноги, не делая резких движений - затекшие конечности отзывались болью. - Я не понимаю, что происходит!
Не смотря на вроде бы взволнованный тон, в голосе Эйны практически не было тревоги, только интерес. Девушка, подхватив плащ, набросила его на плечи, не смотря на Аллена - от одного вида его пустых глаз ее кидало в дрожь, она просто не могла предугадать его дальнейших действий.
- Меньше вопросов, больше действия, - Аллен направился прочь по коридору, предоставляя Эйне следовать за ним.
В какой-то момент они вынырнули из сети узких коридоров и оказались перед той самой дверью, куда всю троицу поместили в начале пребывания в театре. Детина, названный человек с кругляшами Родвилом, встрепенулся, поднимаясь, но Аллен не остановился - плавно скользнул к нему и, почти не прерывая своего движения, полоснул охранника длинным ножом по горлу. Родвил изумленно завалился назад, ударившись спиной о стену, сполз по ней вниз, стараясь зажать рукой разорванную рану на шее.
- Дверь! - скомандовал Аллен Эйне.
Пока знахарка следовала за блондином, она все пыталась привести себя в необходимое для колдовства состояние, но нужных сильных эмоций все никак не было. А то смирение и покорность перед судьбой, охватившие девушку, никак не годились для встряски, без которой ее магия никак не могла пробудиться. Оставалось только кусать губы и пытаться разозлиться сильнее, еще сильнее... да хоть на Дугласа, да, на него...
Эйна даже не сразу поняла, что путь закончен, но резкий приказ только подстегнул, она коротко кивнула, бросившись к двери, с трудом сдвинула засов, открывая ее. Первой она увидела Вивьен, встрепенувшуюся от открывшейся двери, а затем - Дугласа, который рывком распахнул дверь, заставляя Эйну буквально ввалиться внутрь, но слегка растерявшийся, осознав, что это знахарка.
- Какого дьявола?!.. - ругнулся он сквозь зубы, выскакивая в коридор и останавливаясь при виде Аллена.
Последний же, без брезгливости подошедший к затихающему Родвилу, присел и вытер нож о штаны детины, затем, повернувшись к двери, бросил оружие северянину. Дуглас, не смутившись, поймал нож, медленно расплылся в усмешке.
- Настолько уверен в своих силах, а, Аллен? - проговорил Монета, ухватывая оружие поудобнее.
- Настолько уверен, что тебе достанет мозгов не проверять, кто из нас ловчее и быстрее, - парировал Аллен не изменившимся голосом. - Не думаю, что у вас так много времени, чтобы успеть убраться отсюда, пока его, - блондин, не глядя, пнул детину ногой, - найдут и отправят погоню.
- А помогаешь ты нам благотворительности для, так?..
- У меня свои интересы. У тебя - свои. Используй шанс на их реализацию, Монета.
- Слышал обо мне?
- Люблю узнавать о своих противниках.
Вивьен, шагнувшая следом за Дугласом, слабо вскрикнула, увидев истекающего кровью Родвила.
- Корабль отплывает сегодня. Хотите убраться из этого города - сумеете поспеть вовремя. Иначе вас не ждет здесь ничего хорошего, - Аллен посмотрел на Вивьен, Эйну, его глаза не изменились, но Дуглас почувствовал, что блондин хотел сказать что-то еще. Но не сказал. Повернулся и зашагал прочь.
- Эйна! - гаркнул Джон. - Вивьен! Ждите меня. Мне нужен мой меч. Ждите здесь!
Северянин скользнул в сторону, скрывшись за поворотом, а Вивьен, словно не слыша его, припала на колени возле Родвила, убрав его руку от раны.
- Боги... - прошептала она.
- Не надо, - знахарка подскочила к Вивьен, обнимая ту за плечи, пытаясь оттащить от раненного. –Собаке – собачья смерть, этот не достоин твоей силы… - горячо зашептала Эйна на ухо целительнице, поднимаясь вместе с ней на ноги, продолжая обнимать. – Твоя сила, твой дар… не стоит разбазаривать его по таким мелочам, лучше… ты ведь хочешь помочь Джону, да?
- Да, - эхом откликнулась целительница, заворожено вслушивающаяся в неожиданно ставший очень сильным, глубоким голос подруги. – Хочу помочь Джону…
- Тогда ты должна выбраться отсюда, - Эйна улыбнулась, разворачивая Вивьен к себе и обнимая, заглядывая в глаза. – Ты должна жить, моя дорогая…

(с Морфи)

Удар ногой выбил дверь, и в помещение ворвался северянин, орудовавший быстро и четко, не теряя понапрасну времени. Ножны с мечом, плащ. Дуглас отбросил какую-то ткань в сторону и рванул назад, не задерживаясь. Он услышал шаги до того, как повернул за угол, приготовился ударить снизу, пронзая живот и вгоняя лезвие под ребра. И в последний момент остановил руку, когда сознание опознало появившуюся из-за поворота фигуру.
Вивьен казалась трешенной и странно заторможенной, но кроме слов о том, что нужно уходить, Джон так от нее ничего и не добился. Более-менее пришла в себя целительница после того, как северянину пришлось практически протащить ее через многочисленные коридоры, вроде бы ведущие к выходу.
- Она сказала, что останется и задержит их, - с трудом выговорила девушка, отводя взгляд. – Чтобы мы могли уйти спокойно.
Тряхнув головой, будто отгоняя назойливую муху, целительница с неожиданной силой схватила Джона за руку, потянув за собой, будто бы зная, в какую сторону нужно бежать. Как ни странно, именно тот коридор закончился дверью, ведущей на улицу, точнее, в смрадный проулок, залитый грязью.
Дождь перестал, но над Даэллой висел белесый туман, скрадывающий очертания зданий вокруг. Беглецы рванули прочь, не особо вдаваясь в подробности архитектуры, свернули за угол, за другой, когда Дуглас затормозил, резко и грубо схватив девушку за руку:
- Почему она осталась? - жестко и быстро проговорил он Вивьен в лицо.
- Чтобы... чтобы дать уйти нам... - задыхаясь, проговорила целительница, поморщившись, но руку не отобрала. - Я не знаю, что о чем она думала, она просто вытолкала меня за дверь! И не дала помочь раненному! - с каждым словом голос становился все более уверенным, Вивьен вздернула подбородок, смотря прямо в глаза северянина.
Дуглас посмотрел поверх Вивьен куда-то ей за спину, словно проверяя, нет ли за ними погони, огляделся вокруг и покачал головой:
- Здесь что-то не так, - скорее самому себе, нежели целительнице, произнес Джон. - Это не похоже на Эйну. Не на ту Эйну, что мы знали...
Где-то совсем рядом залаяла собака, и северянин рванул Вивьен за собой, увлекая девушку в туман, что клубился вокруг. Через несколько минут безумного бега сквозь туман, беглецы стали ощущать, что холод с того момента, как они вошли в портовый город, только усилился, и что в этом странном холодном и белом мире как-то слишком тихо.
Джон остановил девушку, с силой вдохнул воздух, закрутил головой.
- Море, - бросил он через плечо. - Пахнет морем.
Дорога пошла вниз, туман слегка рассеялся, а грязь под ногами лишь увеличилась, отчаянно чавкая при соприкосновение со ступнями путников. Вивьен тоже смогла понять, о чем говорил Дуглас - в воздухе отчетливо висел странный, непривычный девушке запах, будто в этот воздух кто-то вывалил целый мешок соли. Стало еще холоднее, изо рта вырывался пар, но напряжение и бег сдерживали мороз, дыша внутри невидимым жаром.
Корабль возник внезапно - туман расступился в стороны, словно склоняясь перед величественностью короля, явив взору длинный пирс и судно, на котором происходило движение, доносились крики и команды. "Толстая Гусыня" готовилась к отплытию.

Многие верят в то, что судьба каждого предопределена, и что небесами уже написана линия жизни каждого, кто ходит по земле. Вардамир, осенив себя священным знаком колеса, скорее всего, рассказал о Господе и Его великой мудрости, в коей Он пребывает и правит судьбами земными. Кхалгул, держатель таверны "Зеленый Кит", помянул бы Сияющих, рассказав об их вечной борьбе с Водным Владыкой. Никто не сумел бы сказать с полной уверенностью, правда ли то, что Джону Дугласу, воину и наемнику из Северной Марки, и Вивьен, адепту Академии Магии Жизни, было предопределено в критический момент попасть в поле зрения Арея Фэйтта, или же это была такая любимая судьбой случайность.
Так или иначе, но именно эта случайность изменила курс истории, позволил двум беглецам оставить окутанную туманом Даэллу позади. Ибо Серж Виканти не соврал, говоря о "своем ходе на корабль", и действительно показал его новым знакомым. Что именно хотел получить молодой человек от попутчиков - судьба умалчивала...

(Фазер Монк и я)

Стук в двери приемной оказался, пожалуй, неожиданным для времени суток и учитывая то, что Зарема никого не ждала. Аллен вошел бы без такого настойчивого постукивания.
Стоявшие за дверьми не стали дожидаться приглашения, створки раскрылись, впуская внутрь пятерку людей во главе со все еще стройным, хоть и поседевшим, сиром Родериком во главе. Рядом с ними крутился Эбенизир, с нацепленными на нос очками, который подобострастно улыбался звенящим железом имперцам и пытался им что-то говорить.
- Мадам, - провозгласил Эбенизир, но Родерик жестом прервал его.
- Именем Императора, закона и всей нашей любимой Империи, - заучено произнес командующий, - я требую содействия силам имперского гарнизона в расследовании преступных дел, направленных на очернение славного имени офицера имперского гарнизона, сира Маркуса. А посему, госпожа Зарема, я требую выдачи подозреваемой по сему делу, той девушки, что, выражаясь грубо, охмурила сира Маркуса, по подозрению в чаровничестве, чернокнижии и для уточнения некоторых деталей.
Сдвинув черные брови, Зарема порывисто поднялась навстречу вошедшим:
- По подозрению в чернокнижии? Это бедное дитя, едва не ставшее жертвой насильника?
Родерик не оценил движения Заремы, устало повел взглядом по сторонам:
- Да, в чернокнижии. Сир Маркус, офицер с хорошей репутацией и славным именем, клянется в том, что не отдавал отчет в своих действиях и даже не помнит, как именно оказался на той сцене... - командующий махнул рукой, дабы сопровождающие его имперцы чуть отошли. - Давай отбросим игру в слова, женщина, - в голосе Родерика скрежетнули железные нотки. - Я знаю не понаслышке, какие именно трения были между сиром Маркусом и тобой. И все это, говоря по правде, здорово смахивает на провокацию, дабы опозорить имя Империи. Уверен, что именно по этой причине, девушку не отдали в руки страже, предпочтя оставить у себя и... промыть мозги. Не так ли? Где она? Или ты собираешься перечить воле закона?
- Воле закона, вот как? Будьте так любезны назвать мне пункт закона, по которому девушка, которую едва не изнасиловали - чему имеется больше сотни свидетелей! - объявляется чернокнижницей! Я понимаю, армии не нравятся пятна на мундире... но застирывать их слезами и кровью женщины - порядочно ли это, сир?

(вместе с Мадам Гульдой)

- Я не буду цитировать закон, который тебе все равно не известен, женщина, - Родерик передернул плечами, взялся рукой за ножны, висящие на поясе. - Если ты понимаешь речь только тогда, когда говорят на твоем языке, то посмотри мне за спину. И представь, что людей в мундирах будет много-много больше. Я не оставлю от твоего театра и камня на камне, если это мне потребуется. Если ты думаешь, что можешь противостоять самой Империи, то глубоко ошибаешься, зарвавшись в своей гордыне... Где эта девушка, которую ты называешь жертвой? Изнасилованная девушка на театральной сцене! Какая ирония! Будто не в твоем театре так много талантливых и готовых на все ради госпожи актрис!.. Если тебе нечего бояться, то к чему эти споры? - Родерик не улыбался, и его тяжелый взгляд пытался поспорить с безразличным выражением серых глаз Аллена.
Который, в этот самый момент, скользнул внутрь приемной, застыв на пороге и ожидая приказаний Мадам. Позади него, будто невзначай, в коридоре показалось еще несколько людей - высоких, широкоплечих... Сопровождающие Родерика медленно потянулись к эфесам мечей.
- Господа, - всплеснула руками Зарема, - что за жесты? Неужели вы думаете, что в моем доме гостям может угрожать какая-то опасность... даже таким недружелюбно настроенным гостям?.. Что случилось, Аллен? Почему ты здесь?
- Мадам, на наш театр было совершенно нападение... - начал Аллен, но Родерик его перебил, ткнув пальцем по направлению к блондину.
- Мне неинтересно, что за разбокри происходят в этом притоне. И, судя по всему, до безопасности имперских тюрем этому месту далеко! Я даю вам последний шанс содействовать воле закона и отвести меня к подозреваемой! Где она?
- Если бы имперская стража работала исправнее, я с удовольствием отвел бы офицеров к ней, - Аллен выдержал железный взгляд Родерика. На лице правой руки Заремы не отразилось никаких эмоций - казалось, что лишь скука плещется в глазах блондина. Словно все происходящее вокруг его совершенно не интересует.
- Что это значит? - фыркнул Родерик.
- Я уверен, что господам офицерам уже известно о произошедшем в "Зеленом Ките", и то, что зачинщик тех событий так и не был найден, оставив за собой несколько трупов. Он скрывался здесь, в подвальных помещениях, где у нас хранился реквизит и располагались ванные помещения. Девушку, ради ее успокоения, отвели к одной из ванн...
- И вы хотите, чтобы я в это поверил? - жестко перебил Родерик.
Аллен пожал плечами.
- Он взял девушку в заложники и скрылся. Я думаю, вы сумеете его поймать, если начнете прямо сейчас.
Командующий в несколько шагов пересек комнату и навис над Алленом, оказавшись выше блондина на полголовы.
- Ты ходишь по краю, выродок. Где эти ванные... "помещения"? Отведите меня туда.
Аллен бросил взгляд на Зарему, безмолвно спрашивая ее приказаний.
Все-таки Зарема была хорошей актрисой. Побледнела, вскинула руку к губам:
- В заложницы?! Какой ужас, бедная девочка! Сир, я настаиваю... нет, я просто требую, чтобы вы немедленно вмешались и сделали все возможное для ее спасения! Разумеется, мои люди не только покажут вам дорогу, но и окажут всяческое содействие!
На самом деле именно в этот момент Зарема и успокоилась. Потому что фраза Аллена "вы сумеете его поймать, если начнете прямо сейчас" означала для нее "все готово, госпожа, этих актеришек можно выпускать на сцену"...
Аллен спокойно кивнул и вышел, ведя за собой Родерика и Зарему. Внизу, как он и сказал, витал пар от горячей воды, было много людей, которые потрясенно шептались между собой, расступаясь перед процессией.
Когда они вышли к просторной комнате, Родерик остановился и тихо выругался сквозь зубы. На окровавленном полу у стен лежало несколько людей, в которых можно было различить часто виденных с Заремой охранников Родвилов. Эбенизир, следовавший за всеми, закашлялся, затем сильно-сильно задышал, стараясь сдержать рвоту, отступил назад. Аллен медленно прошел в дальний конец комнаты, осторожно переступая через трупы, и остановился возле одного, который совсем не вписывался в общую картину. Казалось, что именно этот труп прожил дольше всех, почти успев достигнуть выхода. Эйна свернулась на полу калачиком, а из разрезанного горла под ней растеклась лужа крови. Глаза девушки, стеклянные и уже пустые, сохранили чувство ошеломленности и страха, будто она до последнего не верила в происходящее.
- Вы можете допросить ее, если хотите, сир, - спокойно сказал Аллен, глядя на труп девушки. И в его голосе Зарема услышала неразличимое для других удивление. Будто Аллен нашел то, чего не ожидал найти...
- Леценир, объяви об облаве, - коротко скомандовал Родерик. - Найти этого сукина сына, если он еще жив.
Командующий повернулся к Зареме, несколько долгих мгновений смотрел ей в глаза:
- Это еще не конец, женщина, - тихо произнес он и двинулся следом за другими имперцами.

=========================

Конец первой части

=========================