Игра по чужим правилам, и на чужом поле

[Мара >>>]

Даже уже успев подойти к ним, Мара, к счастью для Вхен, из-за шума таверны не расслышала сути просьбы. Любимую дочь императора замечание о том, что ее наряд не соответствует месту и компании оскорбило бы до глубины души. Одно дело самой понимать очевидное и совсем другое, когда тебя тыкают в это носом.
Зимняя была занята тем, что считала количество клыков в таверне и делила на два, получая число посетителей-кровососов. И эта цифра ей не нравилась. По сути ничего не мешало не выпустить их из таверны. Но прежде чем неясное предположение станет твердым подозрением, необходимо было понять, по какой такой причине у гигантской летучей мыши такое желание может возникнуть и перейти в приказ.
– Хм... – негромко произнесла воровка, нагнувшись к загорянке, и вновь, будто впервые, придирчиво изучила взглядом наряд Мары, – Клянусь лисой, наряд неплох! Но ты права. Не для путешествий.
Она вновь обернулась к необычному хозяину и заговорила громче:
– Милейший, а могу ли я просить снабдить нас также необходимым для путешествия снаряжением и удобной для передвижения по вашим гостеприимным местам одеждой?
"Надеюсь, он не назовет цену"– подумала она, – "Ибо вряд ли здесь ценятся вилки со стола старого пройдохи... впрочем, чем нетопырь не шутит".
– Чтоб у меня не нашлось одежды! – загремел уверенный голос, захлопали крылья. – Нетопырь приземлился, оценивающе посмотрел на публику, на путешественников и добавил: – Правда, великовато большинство. Мерить здесь будете?
Маэджана покосилась на Мару, хихикнула в платок и, подцепив пальцами подол юбки, развела ее в стороны.
– Я могу тебя загородить! – предложила она.
– Нет уж, спасибо, – отказалась зимняя, – тогда мы будем похожи на двух близнецов, сросшихся в утробе матери.
Намека на то, что одежду несут специально для неё, Мара каким-то чудом не разглядела. Иначе от её гнева, стекла в окнах таверны кроме грязи покрылись бы еще инеем, а за ними стены, пол и потолок.

[Барон Суббота >>>]

Гарэль всё время беседы сосредоточенно копался в рукавах. Делал он это скрупулёзно, почти остервенело, пуская ткань у собственных предплечий волнами и позвякивая неведомыми сокровищами, сокрытыми там. Наконец лицо Сороки, до того изображавшее весь спектр его находок, разом просияло, и он извлёк крупного кузнечика, застывшего в сахаре.
– Угостись, осмелюсь попросить! – сказал он, протягивая диковинное лакомство летучему мышу.
Тот задумчиво скосил глаз и потрогал кончиком крыла насекомое. Морда его сморщилось, а касание было очень осторожным.
– А зачем? – спросил хозяин, сразу сбавив тон и приправив его удивлением.
– У моего народа это считают вежливым и приличным: угощать хозяина, приютившего в пути чем-нибудь вкусным, – лицо Сороки так и источало дружелюбие.
– Никто не скажет, что я не верю гостям! – решился нетопырь. Одно быстрое движение – и кузнечик исчез, никто даже не успел заметить, как. Хруст был коротким, еле слышным. – А еще есть?
– Нету, – грустно, но как-то удовлетворённо ответил Гарэль. – А жалко, они вкусные...
Морда содержателя таверны что-то выразила. Наверное, сожаление, хотя на взгляд священника, который наконец перестал крестить все подряд, это больше походило на кровожадный оскал.
– Я не возьму здесь ничего мясного, – тихо произнес отец Поль.
Орк тем временем успел невесть когда словно провалиться сквозь грязный пол, а затем явиться – оттуда же? – с ворохом разнообразного тряпья, большая часть которого была очень похожа на тот живописный ассортимент, в который одевались посетители. Хотя, кажется, мелькало и нечто более приличное. С кого оно было снято, явно не стоило спрашивать.
Он поискал места и остался стоять с одежками в руках.
– Хей-най! – обрадовался Гарэль. – Положи на пол, удобнее же смотреть будет!
Кто бы знал, что гораздо больше всяческих диковинок Сорока любил добавлять к своему итак живописному костюму мелкие, но памятные детали...
– Не нужно на пол, – поспешно возразила загорянка, разглядывая заплеванное грязное нечто под ногами. – Не лучше ли разложить одежду на этом столе? – указала она на относительно чистую стойку. – Мы не займем его надолго.

[Aertan >>>]

С облегчением орк, почти скрывшийся под горой тряпья, плюхнул его на стойку.
Шум тем временем приутих, все косились на путников, но в открытую старательно делали вид, что их не замечают.
Мара внимания тряпью не уделила. Разве может найтись что-нибудь стоящее в захудалой таверне с не менее захудалыми посетителями? Сколько ткани ушло зря. Из всего этого можно было наделать кучу сари и раздать бедным женщинам. Разумеется, первокурсница зимнего и принцесса по происхождению даже представить не могла, чтобы облачиться в нечто подобное.
Поняв, что благородная госпожа по доброй воле не оденет предложенную одежду, загорянка сама взялась за ревизию. Так или иначе, а в пути запасная одежда понадобится. Положение положением, но если наряд колдуньи придет в негодность – выбора не останется и Мара оденет то, что предусмотрительно захватит с собой Вхен. А она захватит хотя бы потому, что привыкла заботиться о тех, кто волею Тэзерата оказался рядом.
Маэджана присоединилась к изучению принесенных вещей. На первый взгляд ничего ценного здесь не было, однако, немного покопавшись, она извлекла на свет слегка потрепанный сиреневый камзольчик с изящной вышивкой и принялась с интересом изучать узор.
– Серебро или так? – поинтересовалась она у хозяина.
– Упаси нас Тьма от серебра! – крылья нервно вздрогнули.
Гарэль же копался долго и вдохновенно. Возникало ощущение, что он что-то целенаправленно ищет и никак не может найти, потом стали закрадываться подозрения, что эльф просто вознамерился внимательно рассмотреть всё принесённое орком, а потом он вдруг выпрямился и замер со странным выражением лица. Впрочем, перемены в Гарэле уже становились привычными: вот он лёгкий и живой – танцующий огонёк, а не эльф, а вот застыл статуей и лицо такое непроницаемо-серьёзное, что вроде даже и не похож на самого себя. И алая шёлковая ленточка в пальцах явно была тому причиной.
– Вот как бывает, а Дракон, – тихо проговорил он. – Хочешь? Нет? Всё же хоть память. Ладно.
Потом он резко повернулся к Вхен... и опустился перед загорянкой на одно колено.
– Вплети, осмелюсь попросить, – сказал эльф, протягивая загорянке ленточку и тыкая пальцем себе в голову.

[higf >>>]

Девушка сперва испуганно икнула и растерянно хлопнула подпаленными где-то ресницами, но вслед за этим посерьезнела и с почтением приняла ленту. Нескладная и зажатая охотница вдруг исполнилась достоинства и спокойствия, будто ей оказали немалую честь, предложив помочь в проведении какого-то священного ритуала.
Алая лента ярким росчерком потекла по черно-белому узору эльфийских волос, на короткое мгновение приняв неприятное сходство со струйкой крови. Проворные пальцы загорянки то и дело запинались, явно не слишком привычные к подобной работе. Получившееся плетение было непривычно-сложным, но достаточно красивым. Вот только даже неискушенный взгляд угадывал в гармоничном рисунке некие изъяны, выбивающиеся из общей картины.
– У меня не слишком хорошо получается, господин, – виновато опустила голову Вхен.
– Не серебро? Как так можно?! – возмущалась тем временем воровка, – И не бархат, надо полагать?
Вещи, перебираемые Маэджаной, летели в разные стороны. Игривого вида пеньюарчик с разодранным рукавом, отброшенный, плавно воспарил в воздухе и аккуратно опустился на голову орка-прислужника.
– Серебро отвратительно, – огромный мыш махнул крылом, снимая прозрачную ткань с орка. Она снова воспарила в воздух и приземлилась, точнее – примарилась, окутав зимнюю. Первокурсница громко фыркнула, отчего ткань на её лице всколыхнулась. Хозяин не заметил. – Оно жгучее. А бархат – есть! Только с... некоторыми прорезями острыми предметами...
– А можно взглянуть, в каких конкретно местах? – ничуть не смутилась Маэджана.
– Вы понимаете... – мыш заколебался, но ответил честно, – У кого как, где проткнули.
Старательно себя успокаивая и стряхивая с пальцев уже образовавшиеся там льдинки, зимняя выбралась из фривольного одеяния.
– О... – понимающе кивнула собеседница, – Тогда нельзя ли подобрать с отверстиями в подмышках? Для лучшей вентиляции, так сказать.
– Да, – радушно и ехидно заверил хозяин, крылья которого сложились, явно показывая, что их хозяин – нетопырь основательный и не намерен делать лишних движений. Если, конечно, не надо набить кому-то то, что у большинства посетителей было мордой. – Подбирайте.

(классная вампирская забегаловка)

[higf >>>]

Изумруд. Вечер первый

C точки зрения Гимира, их поход по городу эльфов напоминал не движение отряда, выступившего к цели и намеренного ее достичь, а нечто среднее между бродячим цирком и прогулкой аристократов. Если бы кто-то вздумал начертить этот путь на карте, то можно было бы подумать, что идущие были пьяны, отклоняясь то вправо, то влево.
На самом деле Хейлин заглядывал во все окна и двери, где ему виделись музыкальные инструменты, Рейлан опрашивала подозрительных встречных, не являются ли они волшебниками (критерии подозрительности были известны только ей), а Хорн жадно скользил взглядом по всему металлическому. Сам же белобрысый был спокоен. Во-первых, оружие обещал Лепящий, во-вторых, он не верил, что его дадут просто так, в-третьих, у него оставался кинжал, а воин привык рассчитывать на «а там разберемся», и это часто оправдывалось. По крайней мере, пока он был жив, а для наемника это уже немало...
Сперва повезло солнечному полуэльфу. Лютни, о которой он вздыхал, никто не предоставил – видимо, это не входило в обязательный «налог на Игру», как обозвал его старший брат. Однако после долгих просьб какой-то добросердечный эльф, мастеривший музыкальные инструменты, сжалился и подарил нечто, что, по мнению воина, напоминала доску с натянутыми струнами и ничего больше. Хейлин посмотрел на это, как сам Гимир на деревянный меч, но взял - на безрыбье, как говорится, и доска со струнами - лютня.
Рейлан таки вычислила волшебника. Судя по лицу, которое она старалась сделать непроницаемым, ничего интересного и нового не узнала, зато в руках держала некий свиток, о назначении коего отвечала туманно.
Все более и более расстроенным выглядел Хорн. В любом другом месте он бы уже давно что-нибудь да подобрал на улице или в канаве, но у эльфов убирали чисто, так что город напоминал ухоженную игрушку, которую поставили на полку и каждый день заботливо протирают от пыли. Однако кузнецы, как и было обещано в таверне, действительно обитали у ворот. И даже эльфы били молотами по наковальне так, что иногда в ушах звенело. Лепящий выпросил несколько испорченных заготовок и был совершенно счастлив.

[Хелькэ >>>]

Тем временем, когда за ними затворились ворота, уже темнело, и Гимир опять вспомнил, что до леса надо добраться в течение суток – а разговор был утром. Впрочем, Хейлин тоже это заметил, но не казался обеспокоенным.
- Да-а, мы что-то отклоняемся от намеченных Господином Толстяком планов, - сказал он, глядя на небо. - Впрочем, мы всегда можем ускорить шаг, верно ведь? Ужасно жаль, что я так и не успел познакомиться ни с одной симпатичной эльфой... они весьма привлекательны в этом городке, - бард сокрушенно покачал головой.
- Ускорить не помешает, - коротко отозвался воин, с удивлением глядя на брата. – Хейль, я тебя не узнаю!
- Пожалуй стоит, - Хорн поправил на плече сползающую металлическую заготовку. - А когда сделаем привал, я поработаю!
- Привал - дело нужное и полезное, - одобрил Хейлин. Обернулся к Гимиру: - Не узнаешь?.. В каком смысле?
- Раньше ты не был большим охотником знакомиться с девушками, - простодушно пожал плечами воин.
Тогда он какой-то неправильный бард, - прокомментировал жрец.
- Хочешь сказать, я был охотником знакомиться... с юношами? - побледнел Хейлин. - Тогда я рад, что забыл именно ту часть своего прошлого!
Гимир форменным образом заржал, отчего шедшая неподалеку Рейлан состроила недовольную гримаску, и похлопал брата по плечу.
- Нет, не бойся. По правде, раньше ты вообще не был охотником знакомиться!
- А-а, вот в чем дело, - облегченно выдохнул бард. - Тогда еще ладно.
Он почесал кончик носа, призадумался.
- Должно быть, что-то изменилось во мне. Как думаешь, это идет на пользу? Лично я чувствую себя почти прекрасно...
- Если б я знал, что ты забыл, - пожал плечами тот. – Пока все в порядке, но если окажутся, что это было умение играть и твои заклинания...
Хейлин застыл на месте как вкопанный.
- Заклинания! - он хлопнул себя ладонью по лбу. - О демоны, Гимир, мне даже в голову не пришло проверить хоть раз...
Он принялся оглядываться в поисках... хоть чего-нибудь, к чему можно применить заклятье (были, конечно, и спутники - но с ними лучше не рисковать). Решив, что придорожный камень среднего размера вполне сойдет, маг направил на него посох.

[Барон Суббота >>>]

"Давай поднимайся", думал он, "я же не мог разучиться... хоть бы посох не перестал действовать в этом мире..."
Он чувствовал движение ветра - дело было за малым, всего лишь подчинить это движение себе. И ветер послушался: камень поднялся над землей. Всё было как обычно - те же потоки магии, пусть и в чужом мире.
- Порядок, - кивнул Хейлин удовлетворенно. - Что же насчет песен и игры на лютне...
Он покосился на формингу, болтавшуюся за спиной. Да уж, лютней это даже слепой не назовет.
- ...там будет видно.
Камень упал на дорогу, подняв клубы серо-коричневой пыли.
Рейлан со скучающим видом проследила за полетом камня и вновь уткнулась в свой свиток. И продолжала то и дело поглядывать в него на ходу.
На привал устроились не скоро. солнце успело не только перевалить за полдень, но и изрядно приблизиться к западному краю неба, когда к небу взвился белый дымок костра. Плотный завтрак уже переварился, и желудки вопияли о пище, а ноги о покое, так что, когда подвернулась подходящая полянка с тенью от большого дерева и ручейком, колебаться они не стали.
Лепящий тут же отсел в сторону, у самых корней деревянного исполина и снял со спины вязанку металлических прутьев, набранных в городе.
- Гимир! - негромко позвал он. - Подойди, пожалуйста.
- Сейчас!
Воин приблизился только после того, как приладил над костром котелок. Конечно, эльфийские пирожки в него не кинешь, но кипяток на ночлеге лишним не бывает.
- Ты говорил, тебе нужно оружие... расскажи мне, какое? Я сделаю, - голос Лепящего был каким-то непривычным, более глубоким и взрослым. Он звучал заметно ниже и так, будто Хорн сейчас вот познал что-то, что навек примирило его со всем миром, но что просто так не объяснишь никому.
- А какое ты умеешь? – с интересом спросил белобрысый.
- Мы не делали того, что ты зовёшь оружием, - был ему ответ. - Но если ты опишешь то, что тебе нужно - я это вылеплю.
Гимир почесал в затылке. Это выглядело проще, чем объяснить слепому, чем черный кот отличается от белого, но тоже нелегко.

[Reylan >>>]

- Меч. Это, знаешь, такая металлическая штука, - подхватив веточку, он принялся, очистив маленькую площадку от ни за что погибшей травы, чертить заостренный длинный контур с перекладиной. – Здесь и здесь заточка, чтобы рубить. Острием можно колоть, а еще есть такая штука – баланс. Это чтоб не перевешивало никуда, и удар в то же время сильным получался.
Мягкие, но прочные спальники, подаренные путешественникам гостеприимными эльфами, были созданы с изрядным мастерством и любовью. Нижняя их сторона оказалась отделана кожей, верх же состоял из сшитых лоскутов материи нескольких оттенков зеленого. По краям вилась вышивка искусная, единственной целью которой было украшение.
- Пусть вас не обманывает легкость, эта ткань согреет не хуже пухового одеяла, - заверил зимнюю эльф, когда та, позабыв о своей холодной сущности, поинтересовалась, нет ли чего потеплее. Если мастера и задел скептический смешок Рейлан, то виду он не подал.
Свою постель зимняя расстелила подальше и от Хорна, и от Гимира, впрочем, не настолько, чтоб не слышать их голосов. Она уселась, хмуро уставившись на золотистую птичку, заботливо вышитую на уголке ее спальника. Просидев некоторое время в молчании, девушка извлекла флягу и вылила немного воды. Прямо в траву. Впрочем, травы вода коснулась уже в твердом состоянии, приняв форму ледяного стержня, воткнувшегося в мягкую почву. Девушка закрутила фляжку и, отложив ее в сторону, повела над стержнем рукой. В ответ на это движение, лед замерцал неярким холодным светом.
"Этому деревенщине больше подошла бы дубина" - раздраженно подумала Рейлан, прислушавшись к разговору.
- А размер? Какой длины тебе надо меч?
- Лезвие длиной с мою руку, от плеча до кончиков пальцев, - Гимир вытянул правую руку, словно указывая путь в светлое будущее, и отмерил на ней левой дольки. Еще в левую руку кинжал, раза в два короче... Хотя нет, лучше круглый щит, слегка выпуклый. Можно без украшений, но легкий и прочный. А, крепления на нем с внутренней стороны нужны! - воин сообразил, что есть шансы получить просто металлический кругляш.
Жезл, - подсказал голос изнутри.
Обойдешься, - мысленно огрызнулся Гимир. - Как я им поясню?.

[higf >>>]

Хейлин же, усевшись на собственный спальник (отдыхом для него вполне могло считаться и "присесть куда-нибудь на пару минут", так что укладываться ради краткого сна смысла не было), занялся формингой.
Это был, пожалуй, худший инструмент из всех, что ему когда-либо встречался. Не в плане изготовления, нет, здесь не к чему было придраться - мастер, вознамерившийся к дощечке особой формы приделать колки и натянуть струны, сделал это идеально. Сделать лучше было нельзя.
Проблема заключалась в том, что форминга для Хейлина была как... как свисток для гениального флейтиста. Впрочем, ему было вполне по силам несколько усложнить этот "свисток" - только Хорна попросить бы о помощи... а он как раз уже занимался чем-то любопытным под руководством Гимира.
Сняв две струны с инструмента, Хейлин подошел с ними к брату и Лепящему.
Хорн внимательно выслушал Гимира, хотел что-то спросить, но потом решил, что проще будет поправить на уже сделанном, и взялся за первый прут. Сначала ничего особенного не происходило. Лепящий просто сидел на земле, поджав под себя ноги и держа металл на вытянутых руках. Его пальцы еле заметно шевелились, и постепенно тёмная поверхность прута, испещрённая прожилками бурой окалины, пришла в движение. Как рябь по воде, по ней побежали крохотные волны серо-серебряного, растворявшие в себе всё лишнее. Вскоре металл радовал глаз благородным оттенком, и вот тогда-то и начались чудеса. Хорн оторвал правую руку от прута, помедлил и принялся выглаживать ей стальную поверхность. И всё бы ничего, но она поплыла вслед за его пальцами, приобретая совершенно иную форму. Молодой мастер собственными руками лепил из металла нечто новое, и неподатливый материал тёк и извивался под лаской его пальцев. Казалось, что Хорн вслушивается во что-то бесконечно далёкое и прекрасное, так отрешено и одновременно сосредоточенно было его лицо. Лепящий закрыл глаза и прикусил губу, он был полностью в своей работе, а она была им самим.
- Вот, - спустя полчаса сказал он. – Это меч?
Изготовленное им изделие действительно весьма и весьма напоминало то, что в некоторых мирах именовалось мечом. В целом. Не хватало центрального жёлоба, кончик был настолько узок, что непременно сломался бы при первой попытке уколоть, а гарда – такой толщины, что о балансе оставалось только рыдать.

[Барон Суббота >>>]

- Как тебе сказать, - почесал в затылке воин. – Спьяну похож. Но им трудновато не то чтоб убить, но даже самому заколоться. Попробуй встать и им махнуть.
Лепящий встал и попробовал. Он был абсолютно честен и целеустремлён в своём порыве, однако, ничего путного не получилось: «меч» просвистел в сантиметре от Гимирова носа и зарылся в землю, обломив тот самый чрезмерно тонкий кончик.
- Ээээ, а что не так? – поинтересовался Хорн, почёсывая затылок.
- Если сломалось - значит, в том месте слишком тонкое, - пояснил очевидную истину белобрысый. И непрочное. Понимаешь... меч, он же бьется, металлом о металл. И помахай каким-нибудь металлическим прутом - вес должен быть так распределен, чтоб рука не уставала после трех движений.
Воин уже не надеялся получить пристойное оружие, но чувствовать себя учителем было забавно.
Хорн со второй попытки вытащил меч из земли, кивнул Гимиру и снова принялся за работу. На этот раз всё выглядело иначе: резкими, рубящими движениями ладони Лепящий гонял металл с места на место, утолщая меч то тут, то там, меняя форму и вес рукояти, выгибая гарду. Он ушёл в работу полностью, поднимаясь с места лишь для того, чтобы вновь махнуть заготовкой, пробормотать что-то себе под нос и опять заняться правкой.
В костре успели появиться и даже подёрнуться серой паутиной золы, когда Хорн снова подошёл к воину.
- Вот, - несколько смущённо сказал он, протягивая результат своих усилий. – Так лучше?
Меч вышел не совсем такой, как описывал воин. Клинок, широкий в первой трети, плавно сужался к середине и вновь раздавался к гарде, чьи рога чуть выгибались вперёд. Рукоять же стала ребристой, а яблоко заметно прибавило в размере. А ещё он был острым настолько, что по краю лезвия бежала белая, чуть колеблющаяся полоса.
Гимир задумчиво поглядел на оружие. Это было уже именно оружие, а не бесполезный кусок металла. Он взял меч в руку, слегка поморщился - не очень удобно, но можно обмотать ремнями.
- А зачем в середине так узко? - воин острожно взмахнул мечом, который рассек воздух. Ткнул в землю - тот вошел легко и властно, как кортеж правителя пролагает себе дорогу на городских улицах.
- Не знаю, - Хорн улыбнулся и развёл руками. - Просто так надо было.
- Кому? - не понял Гимир.

[Хелькэ >>>]

- Я полагаю, - влез Хейлин, взмахнув рукой с зажатыми ней струнами, - что наш Лепящий имеет в виду прорвавшееся вдохновение... Знаешь, Гимир, нечто вроде вдохновения такого рода, которое направляет длань художника, подсказывая начертать не прямую, а чуть изогнутую линию... Или такого рода, что указывает менестрелю сыграть не первоначальную последовательность нот, а слегка изменить тональность... - поняв, что типично бардовское словоблудие заводит его в дебри, он осекся и закончил: - Короче, ему показалось верным именно это. Даже не ему, а его дару. Примерно так, да?
Хорн посмотрел на барда удивлённо.
- Да нет, - отозвался он. - Просто металлу надо быть именно таким, я пальцами это чувствую. Вот и выходит, что как ни лепи, а всё равно выйдет здесь изгиб и такое вот утоньшение. Кстати, в этом месте меч прочнее, чем в остальных.
- Металлу? - брови Хейлина взметнулись. - Нет, есть в вас, иномирцах, что-то до ужаса странное, чего даже мне не понять. Ладно... если вы закончили (вы закончили, братец?), мне тоже понадобится твое искусство на пару минут.
Гимир продолжал удивленно изучать свое оружие. Поднял на брата рассеянный взгляд.
- Да... Наверное. Мне теперь надо время - разобраться с этим.
И он отошел в сторону, присев чуть поодаль.
- В общем, так, - Хейлин непременно потер бы руки, если б он не были заняты, - вот эти металлические нити - это струны. И они слишком толстые для того, чтобы у меня возникло хотя бы незначительное желание на них поиграть. Из этих двух мне надо сделать четыре, причем разной толщины... длина может быть меньше, чем сейчас, это будет нормально. Сможешь, Хорн?
Лепящий протянул руку и несколько нерешительно взял одну из струн. Это несомненно был металл, но его было так мало... Хорн давно не работал с филигранью, но тонких воздействий тут и не требовалось. Аккуратно зацепив ногтями за кончик струны, он резко рванул руки в разные стороны. В каждой осталось по тонкой металлической ниточке.
- Так? - кажется, этот вопрос входил в привычку
- Одну из них сделай чуть потолще, - попросил менестрель. - И с другой струной то же самое, но они должны получиться очень тонкими.
Хорн и не подозревал, что при таком освещении, да ещё изрядно отвыкнув, его пальцы будут способны на такое, но Хейлин с таким страданием смотрел на свой инструмент, что реальность была вновь грубо попрана, а струны приведены в соответствующее пожеланиям барда состояние.

[Reylan >>>]

- Спасибо тебе, - сердечно поблагодарил Хейлин. - Этим великим деянием ты спас не только меня, но и слух четверых странников, и без того измученных тяжелой дорогой. Это непременно зачтут тебе Великие Небеса, а я увенчаю тебя лавровым венком в своей балладе.
Голос его звучал очень серьезно и многообещающе, но в глазах горели подозрительные искорки.
- Да... не за что, в общем-то. Мне не трудно. Почти.
- Это радует, - признался Хейлин. Иногда ему случалось порвать струны, а когда под рукой Хорн, это уже не казалось проблемой. Как все-таки хорошо, что их четверо, и они такие разные...
"Да уж, разные", подумал он, усевшись на свое место и занявшись натягиванием струн. Взять, к примеру, Рейлан - потрясающая язвительность и вместе с тем загадочность. И болезненное нежелание присоединяться к компании, включавшей в себя Гимира. Впрочем, что-то подсказывало барду, что дело не в Гимире... неужели пресловутое женское самолюбие?
Все-таки Хейлин не верил, что бывают сердца, полностью скованные льдом.
Чуть повернувшись (так, чтобы девушка не могла увидеть его, оглядываясь, - пожелай она оглянуться), он создал маленькую светящуюся сферу на кончике пальца. Это была не столько стихийная магия, сколько нечто природное, исходившее от той стороны его сущности, которая получила богатое наследие солнечных эльфов. Чистый, ничем не омраченный свет, собранный в маленькую капельку - крохотная дневная зведа.
Стряхнув звезду с пальцев, Хейлин легонько толкнул ее по направлению к Рейлан. Звезда медленно проплыла по воздуху, облетела девушку и остановилась перед ее лицом. Свет ее не обжигал, не резал глаза - он был мягким и теплым.
Сделать вид, что не заметила подобное проявление интереса, было бы слишком неубедительно. Да, наверное, и невежливо. Рейлан оторвалась от своего свитка и поглядела на мага с выражением явной растерянности на лице. Скажи кто-либо из спутников сейчас нечто колкое или дерзкое, она непременно нашла, что бы ответить. Но действия эльфа не несли никакой враждебности, и зимняя, внутренне готовая к стычкам – она и сама не могла бы сказать, почему, не нашлась, что ответить.
Хлопнув несколько раз ресницами, она в конце концов выдавила:
- Мгм… очень полезное заклинание. Удобнее льда.

[Хелькэ >>>]

(в продолжение))

– Наверное, – Хейлин пожал плечами и улыбнулся. – А хочешь, она будет танцевать?
Звездочка выпустила пять лучиков, словно голову, ручки и ножки, и даже сделала пару не слишком ловких, но явно танцевальных движений.
– Можешь упрекнуть меня в том, что это слишком по-эльфийски, но я пропущу это мимо ушей, как сущую правду. Впрочем... там, откуда ты родом, вообще есть эльфы?
Какое-то мгновение Рейлан размышляла, не дразнит ли ее этот ушастый. Фокусами, которые он показывал, обычно развлекают детей. Или это действительно искренняя попытка завязать разговор, смысл которой зимняя улавливала с трудом. Все, о чем мечтала она, это как можно скорее покончить с навязанным заданием и распрощаться с навязанными же спутниками, забыв о них, как о дурном сне. Но сейчас она начала, наконец, осознавать, что с этими людьми (или кто они там) ей предстоит провести далеко не один день, и в ее же интересах хотя бы попытаться быть приветливой.
– Кхм, – собирая остатки красноречия, заговорила она после паузы, – Там, откуда я родом, мой народ иногда называют сумеречными эльфами. Но это поверхностное суждение. У нас с эльфами нет ничего общего. Таких, как ты, в наших землях не води... не живет. Хотя я встречала похожих на тебя. В других местах.
– Любопытно, – протянул Хейлин, – сумеречные, значит...
Звездочка вспыхнула ярко-белым и исчезла.
– Впрочем, я пришел поговорить не об этом, – уже негромко произнес он. Покосился на Гимира и Хорна: вдруг прислушиваются? Нет, не должны бы... – Я не мог не заметить, что ты стараешься держаться в стороне. Неужели мы чем-то обидели тебя? Или просто внушаем неприязнь, независимо от конкретных причин? Я никогда не был борцом за вселенскую справедливость, особенно после того, как побывал в нескольких вселенных, но... мне было бы неприятно знать, что кто-то из нас задел тебя и не постарался загладить свою вину.
Взглянув на брата, он усмехнулся.
– С Гимиром-то у вас особый случай, так что к нему дело не относится.

[Reylan >>>]

Рейлан надолго замолчала. Действительно, с чего бы ей злиться на новых спутников, как будто они виноваты в том, что она здесь. Но странное чувство – будто есть что-то, что позволяет ей считать себя не такой, как они, не отпускало. А она-то уж думала, что за время, проведенное в Шпиле, научилась справляться с природным высокомерием ангварисс. Она даже с крысиным принцем подружилась и, кажется... да нет, не кажется, а точно находила приятным его общество. Так в чем же здесь дело? Она не могла ответить себе на этот вопрос.
– Никто. Никто не задел, – произнесла она, наконец, чувствуя, что голос ее звучит не слишком убедительно, – Правда. Просто у нас не принято так запросто общаться с... с незнакомцами.
Вообще-то, представителей всех прочих рас, с которыми контактируют в своих землях, ангварисс называют не иначе как "слуги", но стоит ли об этом говорить здесь, где на целый мир, должно быть, она единственная из себе подобных, в то время как так называемых слуг – предостаточно. И они вряд ли придут в восторг от такого обращения.
– А, вот в чем дело, – Хейлин, казалось, немного приободрился. – Тогда ладно. Могло ведь быть и хуже. Но, если тебе вдруг захочется поговорить или еще чего – мы всегда рады. В конце концов, мы уже привыкли общаться с незнакомцами настолько, что лично я уже и жить без этого не могу.
Эльф мечтательно уставился на небо и просидел так, будто медитируя, с полминуты. Затем, вспомнив о той мысли, что осталась невысказанной, поспешно поинтересовался:
– А я ведь, наверное, сейчас доставляю тебе некоторое неудобство? Если тебе сложно вот так разговаривать с новыми людьми... ты только скажи, я сразу замолкну! Во всяком случае, на время.
– Н-нет, не доставляешь, – произнесла Рейлан, хотя и не очень уверенно. Она понятия не имела о чем беседовать с этим эльфом, пусть даже очень дружелюбным, и стала вспоминать, как так получилось, что с крысиным принцем Тиллике могла говорить легко и непринужденно. Быть может дело было в том, что принц был совсем юн? Вспомнив о нем, зимняя невольно вздохнула. Где-то он сейчас... Происшедшее тогда – вроде недавно и в то же время будто вечность назад – казалось, подернулось дымным маревом. Последнее, что Рейлан помнила о Тиллике это то, что Айлин отослала его домой. Просто вот так ткнула пальцем и сказала "Тебе – домой."

[Хелькэ >>>]

– Ох, Айлин, – произнесла ангварисс, обращаясь к самой себе и снова вздыхая.
Хейлин поднял бровь.
– Ты ее знаешь? Хотя, чего я спрашиваю... с ее-то размахом...
Ему было несколько странно слышать это знакомое имя от совершенно, в общем-то, не знакомой, пока еще чужой девушки. Это несколько... сближало; как будто у двух впервые друг друга увидевших людей внезапно обнаружился общий приятель, причем весьма близкий.
Рейлан подняла голову и впервые посмотрела на эльфа прямо.
– ... и ты? Хотя... если мы говорим об одном и том же... существе.
– Думаю, что об одном и том же, – кивнул маг, – лично у меня мало знакомых крылатых богинь. Всего одна.
– Бо-ги-ня, – по слогам произнесла Рейлан. Отчего-то слово отозвалось приглушенной, точно от не до конца зажившей раны, болью. Препарировать это чувство зимняя не решилась, чтоб не отвлекаться от разговора. И так ее здесь неизвестно за кого принимают. Девушка постаралась улыбнуться. Вышло натянуто.
– Да, это она. Вы бывали в... – она запнулась, вспоминая, – Нью-Порте... кажется?
Хейлин почесал кончик носа. В первый раз подумал – не дурацкая ли это привычка?..
– Нью-Порт... там еще храм, кажется? Бывали. Но очень давно. Лльюинь тогда еще был с нами – интересно, где он сейчас? С тех пор нас куда только не заносило; вот и сюда в итоге занесло. А Нью-Порт – странный город.
– Странный, – задумчиво повторила Рейлан, – Вы тоже там кого-то потеряли? И я начинала путешествие не в одиночку.
"И не по своей воле" – этого Рейлан не произнесла вслух.
– Ну да, вроде того. Мы потеряли уже потом, – он даже не знал, сколько времени прошло с тех пор. Ощущалось, что очень много. Но вот Гимир за это время совершенно не изменился, да и сам Хейлин, насколько мог по себе судить, тоже. – Гимир – это мой старший брат, а Лльюинь был средним. Я самый младший в нашей веселой семейке. Вот как раз с Лльюинем мы и разделились после Ньюпа, и больше ничего о нем не слышали. А ты... с кем отправилась в дорогу?
– О, так вы братья, – Рейлан запоздало подумала, что, возможно, они говорили ей об этом. Или не ей, а просто упоминали в разговоре, да она, занятая собой, не обратила внимания, – А со мной были две однокурсницы. Кумудвати и Ингари. У нас была странная цель. Но потом и ее не стало, надо было хотя бы вернуться домой.

[Reylan >>>]

– Какая цель? – поинтересовался Хейлин. Потом подумал, что, возможно, невежливо так спрашивать, да и цель эта может быть глубоко личной. – Если не хочешь, не говори, это я из чистого любопытства.
– Нет, ничего такого, – отрицательно покачала головой Рейлан, – Просто это все так запутанно. Сначала один аспирант убил наших однокурсниц, но потом оказалось, что не совсем... И Кумудвати вбила себе в голову, что должна их спасти, а его...
Все это было слишком сложно, история заметно отдавала безумием уже тогда, а сейчас, когда Рейлан чувствовала, что многие детали, касающиеся ее обучения в Шпиле, стерлись из памяти, она могла попытаться восстановить последовательность событий, но не их смысл.
– Ох, – выдохнул маг, – серьезные дела. Я примерно улавливаю общую картину. У нас было, должно быть, попроще... Наш общий папа попросил нас найти... м-м-м, что-то очень для него важное. Правда, мы не знали, что именно. А взамен он обещал исполнить для каждого из нас по желанию. Любому.
– Принеси то, не знаю что? Похоже на тест из спецкурса для волшебников, – заинтересовалась Рейлан.
– Ха-ха! Если это был ловко замаскированный спецкурс, то папаша Хортар просто гений маскировки, – бард развеселился. – А у вас что же, есть такое для магов? То есть их обучают по какой-то программе?
– У нас была... – Рейлан явно вспоминала с трудом, – Охота. На... Еретика. Странно...
Она заметно занервничала.
– Я плохо это помню.
Хейлин нахмурился.
– Тогда, должно быть, это оно и есть – то, что ты забыла? Воспоминания, которые мы потеряли... Впрочем, как ты ответишь? Ведь нельзя точно знать, чего именно не помнишь, – он погрустнел на долю секунды. – Надо сказать, что мне вынужденная потеря памяти пока не доставляет проблем.
– А ты еще не понял, что именно ты забыл? – заинтересовалась Рейлан.
– Нет, – простодушно ответил бард. – Но если бы это было что-то важное, я бы... догадался. Забеспокоился, почувствовал себя неуютно. Но я чувствую себя прекрасно. Должно быть, этот толстяк забрал по ошибке какое-нибудь дурное воспоминание.
– Наверное, тогда тебе не очень хочется его возвращать? – с сомнением спросила зимняя.
– Понимаешь, тут другое. Как только он сказал, что сделал с нами что-то, я подумал, что я теперь как будто и не "я", а "не совсем я"... если я изъясняюсь хотя бы немного понятно, – смешался он. – Мозаика, из которой вынули один маленький кусочек, может и не заметить, что это был нос или глаз весьма важной персоны, но в любом случае это уже не целая мозаика. Полагаю, мозаике будет неуютно.

[higf >>>]

– Ты забавно говоришь, – улыбнулась Рейлан. Кажется впервые за долгое время не зло и ехидно, а от души, – Я понимаю.
Она помолчала, затем решилась на нескромный вопрос.
– А твои спутники... уже знают, чего лишились?
Девушка застала его врасплох.
– Ну-у... – протянул он. – Сказать по правде, мы об этом еще не говорили. Мне немного боязно.
Рейлан покосилась на Хорна с Гимиром и согласно кивнула, мысленно переключившись на них, и решилась на еще один достаточно нескромный вопрос.
– Послушай, Хейлин... а твой брат Гимир, он что, всегда и везде считает себя главным?
Маг почувствовал себя еще более неловко. В первый раз, наверное, за последние... за последнее время.
– Он же старший. Старшим свойственно немного... ну, стремиться быть первыми. И это вроде бы неплохо, лидер из Гимира вполне приличный... – источник бардовского красноречия иссякал на глазах. – А-а... он ведет себя неприятно, как по-твоему?
– Нет-нет, вовсе нет, – ответила зимняя несколько поспешно, – Вообще-то мне все равно. В случае чего – все шишки ему. Как командиру.
– Мне нравится такой подход, – чуть понизив голос, ответил Хейлин с улыбкой, исполненной потаенного коварства.

Гимир наблюдал за беседой своего брата с Рейлан издалека. Он продолжал возню с оружием, делая из подручных материалов временную оплетку рукояти. То и дело пробовал новый меч в обращении – то поворачивая и слегка ударяя по земле плашмя, то несильно ударяя острием, то покачивая в воздухе.
Он не спешил вмешиваться в беседу, из которой лишь иногда слышал отдельные слова, произносимые громче других. Какого демона... У брата, пожалуй, выйдет получше, а ему сейчас важнее приноровиться к изделию Хорна. Может, оно вот-вот понадобится.

(Рейлан и Хелькэ, и немного меня напоследок)

[Барон Суббота >>>]

И снова ветвь Топаза

– Я полагала, вы, как знаток, мне посоветуете, – не менее ехидно заметила воровка, уперев руки в бока.
– Я знаток в области еды, и то, боюсь, не той, что обычно нравится людям, – нетопырь так и не пошевелился.
– Тогда, быть может, ваш слуга милостиво согласится помочь слабой женщине? – не сдавалась Маэджана. Похоже, ситуация все больше вызывала ее интерес.
– Чем? – саркастически осведомился летучий мыш. – Перекладывать и перебирать тряпки?
– Пусть примерит. А я прикину, как смотрится, – не отставала девушка.
Мара пересчитала сколько нарядов уже взяла Азра, да и Маэджана недвусмысленно собралась нарядится... И у неё возник вполне резонный вопрос – а кто оплачивать будет?
– Уважаемая, – негромко произнесла зимняя, подойдя к Маэджане, – я так понимаю, это покупка, а за неё принято рассчитываться. Или досточтимый хозяин таверны планировал сделать подарок нашей скромной компании?
Полупрозрачное одеяние с разодраным рукавом Мара без эмоций вернула обратно в кучу тряпья.
– Хочу напомнить, – вполголоса заметила Маэджана, – что наш наниматель не пожелал ссудить нам средств, но пообещал, что мы найдем все необходимое здесь. Конечно, может статься, что он пошутил...
– Я так понимаю, – улыбнулась снежная, – вариантов, что делать в таком случае, у нас нет?
– Бежать? – жизнерадостно предположила воровка, покрепче прижав к себе сиреневый камзолчик. Хоть вышивка оказалась и не серебряной нитью, однако ж расставаться с новым приобретением девушка похоже не собиралась.
Мара еще раз оглядела собравшуюся в таверне толпу и скептически покачала головой.
– Все оплачено, – крыло ловко, как рука, зацепило ладонь Маэджаны, на руке сверкнуло кольцо, которого коснулась черная перепонка, словно погладила. – Этим. Еда, одежда. И да, оно остается у вас. Можете даже переночевать!
Нетопырь внезапно хлопнул крыльями, от чего по таверне прошел ветер, и оказался на своем месте над стойкой.
– У нас даже гробы для сна есть, – добавил он оттуда. О примерке одежды на слугу хозяин не заикнулся – похоже, был рад смене темы.
А Маэджана принялась разглядывать свое кольцо, будто впервые увидела.
– Пожалуй, ты начинаешь мне нравиться, – сообщила она ювелирному украшению. Затем, оглянувшись на спутников, поинтересовалась:
– Ну что, согласны переночевать в гробах?

[higf >>>]

– А что такое "гробах"? – тихонько поинтересовалась загорянка, услышавшая незнакомое слово.
Священник, явно привыкавший до сих пор к обстановке, вскинул голову:
– Это место последнего упокоения тела, когда душа возносится к Творцу.
Он говорил медленно, пытаясь это делать торжественно и одновременно – как можно проще.
– А разве тело не мешает душе возноситься? – юная охотница выглядела озадаченной. – Чтобы дух легче поднялся на небеса, тело требуется сжечь. А если тело хранить, дух окажется его пленником до тех пор, пока время не уничтожит эту темницу.
– Дух возносится к небу, а тело принадлежит земле и должно быть возвращено ей, – отрезал отец Поль.
– Но если тело должно быть возвращено земле, то зачем тогда в "гробах"? – не поняла Вхен. Спорить о том, как следует поступать с телом, она не стала. Не время и не место.
Отец Поль опять задумался – чтобы ответить должным образом, надлежало изложить немало о смерти, воскрешении и Втором Пришествии. Он еще сделает это для спутников – но не здесь и не сейчас.
– Господь дарует нам за порогом смерти вторую жизнь. Праведным он вернет тела, и они будут вкушать блага рая. Надлежащим образом похороненное тело ему легче вернуть.
Слова священнослужителя повергли загорянку в ступор. Про вторую, как и про все последующие жизни, даруемые Творцом, понятно. Но что значит "вернет тела"? Зачем? Разве души не воплощаются в новых телах, начиная жизни заново? Что толку, если тебе вернут старое, больное, изъеденное временем тело, зарытое в землю? Или эти "гробах" не давали телам гнить? Диво...
– Я бы посмотрела на "гробах", – озвучила свое мнение Вхен. Пригодны ли они для сна еще предстояло выяснить, но любопытство требовало взглянуть на невидаль хоть одним глазком.
– Спать в них могут лишь мертвые и нечестивцы, – помотал головой священник. – Если мы запасемся одеждой для бренного тела и... пищей, – последнее слово он выговорил с явным недоверием, – то лучше как можно скорее покинуть этот приют греха.
– Да ладно, не стоит быть таким привередливым, – встряла Маэджана, – не самая худшая постель, между прочим, особо если изнутри отделан качественно. Тесноват, правда... Но все лучше, чем в сыром лесу под кустом. Однако, я интересуюсь, вы тут говорили о поднятии зомби, я полагаю?
– Я говорил о воскрешении во цвете лет и сил, в Царстве Божием, – отец Поль, похоже, раскопал запасы терпения.

[Reylan >>>]

И с каждым его словом Маре было все интереснее и интереснее побеседовать с ним на теологические темы. Мнение о том, что его Бог – это выпускник одного из факультетов Шпиля в ней росло и крепло. На огнепоклонника не похож, те немного странноватые даже для повелителей. Чувство юмора у них весьма своеобразное и связано с поджогами. О смерти его служитель говорит возвышенно, значит на Ночном не учился. Своего сокурсника с зимнего она бы немедленно узнала. Оставалось время и воздух. Но для этого точно требовался более подробный разговор.
Против гробов в качестве постелей снежная ничего не имела, лишь бы они отвечали требованиям комфорта. Ингари вообще спала в пещере, а Сурра каждый вечер плела новый гамак из паутины особых Каракалинских пауков. Сама Мара после многочисленных студенческих вечеринок, где декорации каждый раз были вычурнее и разнообразнее предыдущих, привыкла считать постелью любую поверхность, где можно было вытянуть ноги и подложить под голову что-нибудь.
Но в данном случае она разделяла мнение брата Поля о том, что спать тут точно не стоит – взять все необходимое и уйти, раз уж их ювелирные украшения это оплачивают. Зимняя потребности в сне пока не чувствовала. По её внутренним ощущениям, не связанным с многочисленными перемещениям из невесть-откуда в невесть-куда, спать пока было рано.
– А я ещё никогда не спал в гробу! – жизнерадостно оповестил всех Гарэль, пытаясь привыкнуть к новой косице в своей причёске. – Наверное это интересно...
В этот момент эльф вспомнил, где, собственно находится, и кто его окружает.
– Интересно, да, только вот наверняка потом спину ломить сильно будет, а что может быть лучше ночлега на мягкой лесной подстилке под светом звёзд? – он подумал и добавил чуть ли не жалобно. – Пойдём, а, осмелюсь попросить?
– Уважаемый, – робко обратилась охотница к нетопырю, – а можно ли прокормиться охотой в ваших местах и нет ли опасных хищников, о которых нужно знать путникам?
– Охотой – можно, – радостно захлопал крыльями тот. – Ну и вас могут сожрать, особенно ночью. Я даже всех не упомню. Зверью – ему перстень не покажешь!
– Еда, – напомнила Мара, – её тоже нужно взять и вот тогда, не знаю, что нас еще может задержать.
– Приближающаяся ночь и обещанное зверье, – предположила воровка.
– Я не уверена, что это место безопаснее и спокойнее зверья, – возразила первокурсница.