В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Spectre28 >>>
post #941, отправлено 25-12-2018, 8:50


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Окно было зарешечено, но без стекла, и ладонь с камнем вполне пролезала наружу.
- Госпожа Немайн, хозяйка Великой Рощи. Прошу, верни дар этого человека туда, откуда он пришёл.
- Как ты это делаешь?
Немайн, должно быть, ночевала на крыше. Потому что ворона, щеголяющая новыми, приглаженными пёрышками, не столько слетела, сколько спрыгнула. И цапнула клювом изумруд, что ей совершенно не мешало укоризненно говорить.
- Снова в крови весь. И ведь в тюрьме сидишь.
Раймон пожал плечами.
- Нас этому с детства учат ведь. Те, кто доживают до моего возраста - уже профессионалы, - он коротко оглянулся на Ролло. - Кто же знал, что в тюрьме твари ещё почище тех, что на трактах водятся?
- Вас с детства учат находить неприятности? - Ворона покрутила головой и проглотила камень. - Забавно... ой!
- О, Мадонна! - Мистер Клоуз, поспешно распахнувший дверь, кажется, забыл, что деву Марию поминать нельзя. И не обратил внимание на спешно рухнувшую с окна птицу. - Сэр Фламберг, да вы весь в крови! И где... Томас?
- Кто? - поинтересовался Раймон, опускаясь на колени рядом с чернокнижником - прямо на листочек с записями. - А, этот! Боюсь, я не успел его остановить. Несчастный дурак решил покончить с собой и упал в пентакль. Возможно, мастер Ролло сможет сказать, что с ним стало, а я был бы признателен, если бы нашёлся целитель... или хотя бы лекарь. Ваш учёный подопечный был, скажем так, полон дряни.
- О, Мадонна! Мистер Клайвелл будет очень недоволен! - Продолжал сокрушаться смотритель тюрьмы. - Заключенный до пыточной ранен! Другой арестант пропал! Мессир Ролло... О, Мадонна! К лекарю его!
Когда суета стихла, плечо было промыто и перевязано, а Раймона вернули в камеру, Клоуз явился снова. С горячим вином и тарелкой жареного мяса.
- Вы не назвали плату, сэр Фламберг, - любезно и безмятежно проговорил он, будто не случилось ничего, а Раймон отловил в тюрьме случайно забредшего импа.
- Верно, не называл, - Раймон с удовольствием принюхался. Как и магия, еда здесь казалась вкуснее обычного. Впрочем, может, виновата была опасность - и необходимость чем-то заесть воспоминания о Ролло. Всё-таки он определённо предпочитал тварей. - Что же, о золоте говорить не станем, но я бы не отказался от свидания с женой. Если бы вы позволили визит и сообщили в резиденцию?..
- Разумеется, это ваше право, - кивнул Клоуз. - Немедленно пошлю голубя, хоть они и неохотно летают ночью.
Дверь глухо стукнула, закрываясь за ним, но ключ в замке не проскрежетал. Зато поспешные шаги любезного хозяина тюрьмы простучали по лесенке, вниз, послышались во дворе. Раймон же довольно кивнул и отрезал ещё мяса. Хоть какая-то польза от этого нелепого приключения. Нет, поправил он себя, не какая-то. Всё обернулось куда лучше, чем можно было надеяться. За пару царапин и час времени, в которое он ощущал себя идиотом, получить визит Эммы? Отличный итог. Оставалось только придумать, как рассказать ей о том, что снова ухитрился порвать и одежду, и шкуру - причём по-глупости. И появлялось у него странное ощущение, что объяснения здесь не слишком-то помогут, даже самые витиеватые.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #942, отправлено 25-12-2018, 8:50


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Предвестниками Эммы явились ширма, которой стражи спешно загородили отхожее место, голубая скатерть на столике, свежая солома на полу и шаги за дверью. Знакомые, неспешные, шуршащие шелком. А потом дверь скрипнула, отворяясь, и в изумрудно-голубом вихре, в аромате ирисов, трав и гибискуса, взметая солому, в камеру ворвалась Эмма. Не задумываясь ни на мгновение, не разглядывая, ничего не говоря. Лишь слегка нахмурилась, нащупав повязку на шее. Лишь коснулась щеки пальцами, точно не веря. И поцелуй под аккомпанемент захлопнувшейся двери был горяч. Как и всегда у Эммы. И только спустя несколько слишком быстрых секунд, Раймон выдохнул:
- Определённо, стоило слушать ругань на странном языке и отбиваться от страшных тварей, которые вылезают прямо из стен.
- И твари, разумеется, лезли оттуда легионами, - промурлыкала Эмма, не спеша отстраняться и требовать хоть каких-то объяснений, - но Бойд все равно запретил шить рану, потому что раненого пытать не будут. Как он это сказал? "Не реви, твою мать?" М-м, это не то... "Леди Эмма, ваш брат, кажется, самоубийца?" Нет, это верховный и очень мрачно... "Деточка, скушайте хоть бульон?" Но это брат Сапфир... Раймон, я рядом с тобой глупею!
Жалоба вышла у нее неубедительно. Наверное, потому что Эмма льнула вьюном и норовила прижаться губами то к шее, то к подбородку. Раймон поцокал языком.
- Это значит, ты хочешь расставаться чаще? Хотя... возможно, ум переоценен. Этому чернокнижнику он точно радости не принёс. Но я надеюсь, бульон всё-таки был съеден, а твой брат самоубился?
На последнее, конечно, надежды было мало, но вдруг? Бывают же праздники в мире. Осталось понять, какой святой мог отвечать за пожелания смерти другому человеку. Наверняка же такой был? Если нет, его стоило придумать. Святой Раймон внял молитвам и свернул ублюдку шею. Отличная идея, как люди без такого вообще живут? И сейчас, когда он держал Эмму в объятиях, впервые с того момента, когда за спиной закрылись двери резиденции, думалось о таком - легко и приятно, словно спал с плеч груз и зачарованных камней, и ухмылки Эдмунда.
Эмма потянула его к лежанке, удобно устроилась на коленях, замирая и прислушиваясь к сердцу.
- Нет, - умудрилась ответить она сразу на все вопросы. - Но я посмотрела на них, на магистров. Может быть, у них в капитуле игры, интриги, но перед внешней опасностью они как пальцы, которые тут же складываются в кулак. Знаешь, как сказал тот, что за безопасность отвечает? "Братья, пусть наш мальчик немного поиграет с этим засранцем, а потом уж и мы." И они все с этим согласились, даже Бойд. Правда, этот исхитрился еще и постареть за то время, пока приводил меня в чувство. И глядя на него, на то, как он переживает нашу беду своим горем, я не могла не подумать, что сказал бы или сделал твой отец? Тот, что де Три?
Раймон удивлённо взглянул на неё. Странная женщина Эмма. Как вообще мысль могла перейти от Бойда на природного отца, которого в последний раз довелось видеть... он задумался, потирая подбородок. Получалось, что в шесть лет, или даже ещё дальше? И какая разница, что он сказал бы? Или, тем более, сделал? Что он говорил и делал тогда, пока вздымающиеся стены резиденции не закрыли собой память о поместье посреди пустошей, о рыбацкой деревушке. Об отце. Каким он вообще был? Раймон попытался вспомнить, но не смог. Только ощущение кого-то большого, вечно хмурого. Память о глубоком бухающем голосе. Он покачал головой.
- Не имею представления. Но, думаю, ничего. В конце концов, родовое имя михаилит Фламберг не позорит, расходов не требует. А если за все эти годы не вспоминали и не пытались искать - тем более, верно? Там и заботы более насущные, чем беспокоится об отданном. Знаешь... там ведь даже не было леса. Только поля - и море.
Эмма, лесной ребенок, завозилась на коленях, заглянула в глаза.
- Но ведь морем не прожить. Рыба... Где рыба - там и морские твари, и ты говорил, что твои родители были очень бедны. Тебе не хотелось на них взглянуть? Хотя, - она поежилась, вздохнув, - наверное, нет. Особенно, после того, что мы прочитали о моем папеньке. Меня не отпускает мысль - во всём виновата де Молейн. Она... что-то сделала. Кого-то призвала, может быть, чтобы оно бдило, не позволяло силам пробуждаться в Фицаланах.
Нежить, которая не только нежить. Возможно, пусть заговорить что-то на срок дальше своей жизни - удовольствие не для среднего мага. Силы, плата...
- Старый чернокнижник, Ролло, тот самый, который навыпускал тут дряни, - медленно заговорил Раймон. - Вроде как знал Кэт де Молейн, называл некроманткой. А ещё говорил, что её интересовали светоч и зеркало. Что её труды могли остаться в библиотеке герцога Нортумберленда. Мне начинает казаться, что наш отпуск всё-таки стоит продолжить, несмотря на временные трудности. Только выбрать другую сторону. Впрочем... нам сейчас что запад, что север.
Пальцы Эммы, давно вышагивающие по резным пуговицам рубашки, расстегнули одну из них, поднырнули под повязку на шее.
- Север, - сморщив нос, проговорила она, - пока мы туда доберемся, дороги развезет так, что по ним проще будет плыть. И уговаривать герцога... Сколько же лет этому Ролло, ведь с тех пор, как бабка умерла, сменилось четыре поколения?
- Некромант же, - удивился Раймон. - Если и не при своей жизни, так после её смерти мог. Можно будет спросить у Клоуза, но... потом. Об этом - и... наверное, о любившей Ролло Мадлен, которую он убил на алтаре ради силы. Хотя бы узнать - где.
- Ужасная судьба, - довольно согласилась Эмма, расстегивая последнюю пуговицу.
Раймон, не выдержав, рассмеялся и привлёк её к себе, откидываясь на кровать. Мадлен, пусть и зудела неотвеченными вопросами, могла подождать. Могли подождать и репутация, и чёртова де Молейн со всеми прочими некромантами, и даже эта тюрьма, оставившая очередной шрам. В конце концов, даже до дознания оставалась ещё целая ночь, а пока что мир вполне можно было сжать до этой комнатки. Очередной трактир на дороге, не более того, да ещё и бесплатный. И холод камня утонул в аромате гибискуса, цветах ирисов и мягкости трав. Дом.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #943, отправлено 25-12-2018, 8:51


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

здесь и далее с Leomhann

Роберт Бойд

20 февраля, Нортгемптон. Таверна.

Рассвет розовел над Маг Туиред, и цвет его был отблеском крови, заливавшей долину. Ард устало оперся на копье, жадно запоминая, как солнце несмело выглядывает из-за горизонта, точно страшится увидеть везде - на утесах, на холмах, на траве и на стенах фортов воронов, терзающих мертвецов. Точно не хочет оно узреть, как фоморы стоят на коленях, глядя на племя богини Дану, на богов-победителей, а пуще того - на сестер. Морриган, Бадб, Немайн, и чуть поодаль, как и всегда - Фи. Ни старшая, ни младшая, она то ли помогала в битве, то ли мешала, то ли вовсе устранилась. Бадб, Немайн, Морриган... Три сестры, три Войны, но лишь одна - госпожа. На плечи легли крепкие руки - Беван и Корвин приветствовали своего генерала - и побратима. Они тоже выжили - и победили, хоть и текла из ран кровь, смешиваясь с кровью фоморов. Ард повел плечами, делясь с ними силами исцеления - и Роб проснулся.
В окно нахально заглядывало солнце, гомонили на торговой площади горожане, а он лежал, замотавшись в одеяло, на трактирной кровати. В ногах, а точнее - поверх них, утвердилась Девона, что ей было строжайше запрещено. Свесив лапы по обе стороны кровати, гончая похрапывала, не выражая недовольства неудобством и не задумываясь о запрете.
- Вот же сучья дочь, - задумчиво констатировал Роб, с усилием спихивая собаку с кровати. Выбираться из-под приятно тяжелого одеяла не хотелось. Устал, должно быть, от гонки последних дней, мечталось о малой толике покоя, пусть мнимого, трактирного - но ничем не омрачаемого.
Но вставать, всё же, пришлось. В Нортгемптоне его ничего не держало, а потому нежиться под одеялом резона не было. Клоака, носившее гордое название Бирмингем, ждала.
Голубь, постучавший в окно, отвлек от сборов. Запутавшись в широком облачении, которое было призвано скрывать не только лицо, но и кольчугу, отчаянно чертыхаясь, Роб поспешил впустить птицу.
И выходило, что зря спешил. И в Бирмингем - тоже. Тонкая вощеная бумага вспыхнула от щелчка пальцами, точно была виновата в том, что на ней написали.
"Лорд Роберт, - у королевского секретаря почерк был мелким, но четким, будто напечатнным, - Его Величество велит вам и вашей супруге явиться ко двору, дабы леди Бойд украсила своим присутствием бал-маскарад в честь прибытия посла из Милана. Ожидаем вас к числу двадцать третьему сего года."
На подпись и печать Роб уже не смотрел, с досадой и яростью вышвыривая голубя за окно. Значит, леди Бойд призвана украсить своим присутствием бал? А он - для этого явиться ко двору? Привести неистовую на ложе короля, за которого приходится думать, пусть Тюдор этого и не знает?
- Focáil sasanach.
Хотел сказать, а получилось змеиное шипение. Ну что же, если уж придется беседовать со змеями, то хотя бы на их языке.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #944, отправлено 25-12-2018, 8:51


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

23 февраля 1535 г. Лондон.

Любимая ваза Розали мелодично, хоть и весьма недовольно звенела, когда в нее попадали плотные комки из дорогой, вощеной бумаги. Комьев этих на полу валялось уже превеликое множество - скучающий Роб часто промахивался, а разъяренная служанка, которую он прежде не видел, убирать их не успевала. Она металась между гардеробом и гостиной, и судя по взгляду, собиралась отравить если не вино, то хотя бы пропитать ядом рубашки. Их Роб выбирал долго, вдумчиво, смакуя процесс. Первую, белую, плотно расшитую золотом так, что сошла бы за доспех, он посоветовал продать. Потому что стоила она, как половина Портенкросса, и была неудобна, что кираса. Вторая, синяя, полетела в камин. Темно-зеленая оказалась мятой, в алой зеркало отражало какого-то цыгана, серый шелк был унылым, а черный... черным. Щегольские бархатные колеты, какие носили при дворе, его устроили мало, дублеты - подверглись нещадной критике, а на гульфик посмотрел так, что служанка спешно унесла его с глаз долой. Иным словами, Роб капризничал, не желая идти на чертов бал - и соглашаясь с самим собой, что похож сейчас на девицу. Правда, вряд ли девица позволила бы себе восседать лишь в штанах и сапогах в гостиной, да и татуированные, что твой пикт, барышни не встречались давно. К слову, сапоги тоже были неудобны - узкие, с острыми носами, раздражающе блестящие и пахнущие новенькой кожей.
В вазу полетел следующий ком. Двор, балы... Он никогда не мечтал о них, довольствуясь трактом и воспитанниками. И хоть не отрицал важности всего упомянутого в деле ренессанса, предпочел бы остаться в стороне, наблюдая за этой игральной доской как советник. А теперь его низводили до пешки, одним росчерком королевского пера. К тому же, при дворе было, должно быть, очень скучно. Все эти королевские лизоблюды, с которыми порой доводилось встречаться на тракте, придворные дамы - сколько их за полвека перебывало в постели? - Роба бесили. Они не были глупы, но - лживы, не всегда чистоплотны и несли за собой атмосферу курятника, помноженного на змеиное гнездо. О том, что на змеиный курятник он обрек Бадб, Роб предпочитал не думать.
Спустя пару часов служанке, наконец, удалось уговорить его на узкий, расшитый серебром по темному бархату, парадный джеркин. В прорези рукавов кокетливо выглядывал выбеленный лен рубашки, ноги обтягивали черные шерстяные штаны, заправленные в узкие сапоги - и недовольный всем этим, хоть и смирившийся, Роб чувствовал себя мулом.
Весной часто случались ярмарки, когда хозяева конюшен и заводчики сгоняли своих породистых скакунов, принаряженных в лучшую сбрую, чтобы похвастаться, продать или купить, договориться о случках.
Балы при дворе, кажется, от таких базаров отличались мало, даром, что хвастались там отнюдь не полезной скотиной, но украшениями, одеждой, доходами, и - жёами. Или мужьями. Впрочем, в вопросе случки двор почти наверняка не сошелся бы с конюшнями, ведь пары здесь подбирались не для получения лучшего потомства, а по зову похоти.
- Шут веселит глупца, признавшего в шуте своих собратьев, и в грусть ввергает мудреца, который видит в нём себя, - пробормотал он себе под нос, примеряя узкую черную маску - и тут же отбрасывая ее на низенький столик, усыпанный лепестками роз. Для чего ему эти наряды, когда быть самим собой - лучшая личина для маскарада? Магистру над трактом скрывать лицо было ни к чему, а лорду Портенкроссу, нет - лэрду прибрежья, позволительно явиться к чужому королю так, как то принято - но не более. И лишь когда тартан на талии перехватил пояс с дозволенным при дворе кинжалом, Робу стало если не легче, то хотя бы проще. Оставалось дождаться жёнушку.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #945, отправлено 25-12-2018, 8:51


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Хемптон-корт. Поздний вечер.

Воздух - верный соратник - подводил. К чести стихии и в ее оправдание стоило признать, что придворные сделали все, чтобы сделать его удушливым и неподвижным. Бал - это не тихая лощина осенью, когда чувствуешь даже все оттенки запаха мокрой земли, а в хрустальной тишине слышишь шелест падающего листа. Или чуешь одуряюще-сладкий аромат малинника, колючего, царапающегося, будто в сваре куста с огромными, покрытыми бархатистым пушком ягодами.
Здесь же в нос били резкие, подобные крикливым торговкам, благовония, смешанные с запахом пота и спесью. Они кувалдами дробили мир, вызывая едва уловимую, за гранью мысли, головную боль.
Ваниль, мускат и гибискус - канареечно-желтое платье дамы еще больше выбеляет её кожу с россыпью веснушек, бросает желть на лицо и бриллианты на шее. Она давно больна - и за улыбкой прячет страдание, что причиняет ей незаживающая язва на груди.
Огнем, испепеляя на миг сознание, кичливый запах дамасской розы - женщине с карими глазами к лицу ее парчовый наряд, и она не одна. Её спутник, а быть может - спутница, хрупкий мальчик с невинным и чистым лицом испуганно озирается, будто ищет кого-то, не находя.
Удушливая горчинка лимона - и зеленое платье a la Badb. В глазах - безудержное желание обратить на себя внимание. Личико милое, но этот громкий с подвизгиванием смех...
Земляника... Легкий, едва уловимый аромат черешни... Серое, жемчуга, глаза - хрусталь, в котором отразилось небо, затянутое тучами. Тонкий стан - и презрение на лице.
Лаванда... Женственный хлыщ, с узкими плечами и тонкой талией, туго затянутый в колет. Рыжие кудри рассыпаны по плечам, взгляд томный и манящий, а на поясе - богатый кинжал.
Коричная вспышка... водопад золотых волос, небрежно уложенных под арселе, неряшливое платье - и нежная, белая кожа, розовые щечки, припухшие от поцелуев губы... Ей небольше пятнадцати лет, этой девушке, но выглядит куртизанкой.
И жар свечей, жирный запах плавящегося воска, вонь человеческих тел, которую не перебьешь и озерами духов.
Пёстрый хоровод бала жил по своим правилам. И казалось, что его цепкие лапы, прикидывающиеся птичьим щебетом дам, хохотом и повесничаньем кавалеров, прячущиеся в мельтешении цветов и пустых разговоров, сжимались на горле.
- А ведь сейчас меня мог бы убивать Армстронг, - мечтательно вздохнул Роб. - И даже убить.
Бальный зал Хемптон-корта, высоко вознесшийся к небу в резьбе, розетках и ангелах, давил. Робу нравились камень резиденции, низкие потолки Портенкросса, он любил даже балки трактиров - все они сулили тепло и уют. Но этот дворец, предназначенный скорее для любования им, нежели для жизни, казался неживым. И обитатели его тоже не жили. Раскрашенные, надушенные куклы, марионетки, что улыбались, плясали и плакали по воле кукловода.
Впрочем, ноги ступали мягко и бесшумно, будто по лесу - и новые сапоги этому ничуть не мешали. Да и музыканты, хоть и играли набившую оскомину безделицу о зеленых рукавах, но делали это искусно.
В сердце, неожиданно и обидно, больно укололо тупым шилом, заставляя запнуться на шаге. Увы, но исцелять сам себя - да и других - он мог лишь с потерями. Шрамы оставались не только на коже, но и на сердце. Чёртова Джеки, нужно же ей было демонстрировать свои силы именно так! Теперь, когда умирать не хотелось вовсе, этот рубец начинал мешать. Умри он от приступа, от того, что не смог удрать от оборотня или задохнулся, отбиваясь от стайки лесавок - и в мир Роб никогда бы не вернулся. Не смог бы. Ведь тогда придется посмотреть бессмертными глазами в глаза своих смертных мальчиков, которые и без того с трудом приняли его прошлое. Нет уж! Бадб воспитает себе нового генерала, да хоть и Фицалана, а советы давать можно из шатра. И медленно истаивать, ожидая ее визитов, которые будут все реже. Жизнь слишком заманчивая штука, чтобы проводить ее с затворником в Туата. Однажды неистовая и вовсе не придет, а Роб исчезнет в небытие, обретя если не покой, то забвение. Глубоко вздохнув, чтобы проглотить ком, вставший в горле и прогнать боль, он улыбнулся, пряча за этой улыбкой горечь.
- Тебе к лицу будет траур, рыжая ведьма с морем в глазах и безумной улыбкой до слёз. Если, конечно, ты его наденешь.
Кажется, он сказал это вслух?
- А что, уже умирать собираешься? - с искренним любопытством спросили из-за плеча, и в этот же миг его обняли горячие руки, с которых стекал зелёный шёлк платья. - Даже не проводив меня на первый в жизнях бал? Хоть бы пару десятков лет подождал для приличия. А то ведь будут говорить, что жена... ножнами забила. Что за репутация для генерала, воина, магистра!
"Для илота. Ты забыла об илоте. Смертельно уставшем рабе."
Роб вздернул бровь, взглядом останавливая чересчур ретивого кавалера, уже заскользившего по изразцам пола к Бадб. Дикий шотландский варвар, свято верящий в супружескую верность, он показывал, что к своей женщине не допустит никого.
- Отличная репутация, - не без удовольствия проворчал он, поворачиваясь к неистовой, чтобы обнять в ответ. - К тебе очереди будут выстраиваться, чтобы узнать, чем мы таким занимались. Испытать. Однако же, леди Бойд, это дико неприлично - обнимать своего мужа на глазах всего двора. Добро бы чужого!
- Это совет, милорд Бойд? Рекомендация неопытной провинциальной даме, как вести себя при высоком дворе? Это... хм-м. Ну-у, если так принято, - Бадб с тяжёлым вздохом оглянулась. - Допустим, я обнимаю во-он того рыцаря в чёрном - посмотри только, как смотрит! Какой взгляд! А вы между тем проводите время в компании вот этого милого барашка? Прости - овечки.
Пухленькая "овечка", поймав взгляд Роба, сладко улыбнулась и вскинула голову, демонстрируя светлые кудряшки, тяжёлые серьги - и заодно грудь, под напором которой чуть не лопался лиф, вышитый золотом и жемчугами. Красивые светло-карие глаза казались совершенно пустыми - впрочем, возможно, виной тому были свечи.
"Скучно. Как говорит этот рубака, султан Сулейман? Лучше ласка одной львицы, чем гарем гиен?"
Должно быть, он слишком многое черпал от Бадб. Иначе почему бы и эта пикировка, и толпа, и музыка, и, конечно же, горячее тело в руках так ударили в голову? Не только в голову! Роб равнодушно оглядел черного рыцаря, хмыкнул алчности в его глазах и крепче прижал к себе неистовую, вопреки приличиям и обычаям.
Сутолока бала обтекала их, роняя слова, взгляды, обрывки мыслей, которые читались на лицах. Они осуждали, завидовали, жадовали, смеялись, но дела до этого не было никакого. Лица в масках и без масок, яркие пестрые одежды, тяжелые запахи, музыка и свечи, и над всем этим - отчаянные, полные слез глаза хрупкой девушки в углу.
Принцесса Уэльская Мария. Леди Мэри, незаконнорожденная дочь короля, как её велено было называть теперь, тосковала в компании своих фрейлин. Вздохнув, Роб наклонил голову, приветствуя её,- и тут же устыдился этому из-за удовольствия, которым вспыхнуло лицо забытой принцессы.
Мимо, величаво и даже величественно, точно была королевой, прошествовала Анна Стенхоуп, леди Сеймур. Мельком глянув на её руку, где на пальце кичливо сверкал сапфир в брачном кольце, Роб поморщился. Об этом следовало позаботиться раньше, но... Так нелегко сделать этот шаг, отсекая для самого себя путь к эфемерной свободе. Так легко сделать его сейчас, когда кровь шумит в ушах, мечами о щиты колотится в виски, вскипает в сердце!
Нефрит, что носила матушка. Дорогой, темно-зеленый камень, удерживаемый в оправе листьями лавра, сплетениями веточек. Зачем и почему он взял его с собой сегодня? Пожалуй, это был один из тех вопросов, что ответа не требовали. И, дьявол раздери, он совсем разучился это делать! А еще над Раймоном потешался!
- Это не той... не Розали, - счел за лучшее предупредить Роб, надевая кольцо на палец неистовой. - Матушкино. Она... когда умирала, передала его для меня... для моей жены. Надеюсь, это достаточная плата за то, чтобы мне досталось хотя бы два танца, леди Бойд?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #946, отправлено 25-12-2018, 8:51


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Скрипки ныли, им подпевали лютни. Нудно. Заунывно, точно коты в марте. Точно коты в марте, которым прищемили всё, что вообще можно прищемить коту. Недовольными кошками подвывали флейты. Глядя на какую-то толстушку, отклячившую в реверансе зад так, что хотелось её пнуть, Роб кланялся неистовой и предавался унынию. В самом деле, чем еще заниматься на балу?
"Поразительно. Поразительно скучный танец. Шаг вперед, два назад, поклон. Сдохнуть, как весело."
Да уж, павана была отнюдь не хайландом. Танцуя хайланд, шотландцы не улыбаются. Ведь это танец воинов, танец-битва, а можно ли смеяться во время побоища? Но, всё же, мало кто может удержаться от улыбки, когда каблуки дробят щиты, ладони - отбивают ритм по шлемам, клинки звенят друг о друга, пляшут в руках, а в крови бушуют пряная горечь бесстрашия, упоение боевого неистовства, солоноватый привкус чести... Павана же напоминала путь из таверны домой после хорошей попойки, заплетала ноги неспешностью. Шаг вперед, один в сторону, поклон, поднять платок... Павана напоминала Гарольда Брайнса. Она шла только вперед, чуть в сторону и немного назад, была назойлива, как комар на болоте и скучна, как... как... Как Брайнс, дьявольщина!
- Замечательный бал, моя Бадб, не находишь? Милые, приветливые, умные лица. Несколько галлонов розовой краски, которой облились девицы на выданье. Кружева, оборки, бантики, бусины, ленточки... Отчего у меня такое ощущение, будто я залез в гнездо гарпий?
Богиня повела плечами и поморщилась так, словно у неё болела голова.
- Наверное, это потому, что каждая третья думает, как кого-нибудь отравить? Кстати, если тебе предложат лебедя, фаршированного жаворонками - не ешь.
"Охере... То есть, гарпии, кажется, погостеприимнее будут".
- Не буду, - покладисто согласился Роб, - хотя, признаться, вместо ужина у меня были другие планы... Тебя снова кто-то тревожит?
Жена-богиня не принадлежит своему супругу, как обычная женщина. Она его - и всего мира одновременно. И сложно понять, кто чью фамилию носит в таком браке, ведь именно мужу приходится терпеливо ждать, когда дела отпустят вторую половину, и в вихре перьев, в шелесте шелков подруга жизни, наконец, почтит своим присутствием если не дом, то хотя бы комнату в таверне.
- Торговцы бывают назойливы, - кивнула Бадб, плывя рядом, как тот самый лебедь. - Не мог бы ты при встрече объяснить ему ещё раз, что Ворона - обращение не для всех? Три раза за последние пять минут. И ещё дважды - по имени.
Павана была похожа на Гарольда Брайнса, Гарольд Брайнс - на павану, а их сочетание было похоже на дрянной ром - продирало. Роб запнулся на шаге, пробормотав извинения какому-то хлыщу в широченном дублете.
- А ты его тоже поминай, mo leannan, - ухмыльнувшись, предложил он, - пусть его икота мучает. И что же он хочет?
Вороной, Занозой, Жалом её называл Ард. Как раз перед тем, как хорошенько вздуть надоедливого, что торговец, Кухулина. Робу нынче доставались люди помельче, хоть после Фицалана пачкать кулак Брайнсом было почти обидно.
Бадб незаметно поддержала его под руку и хлопнула ресницами.
- Кажется, стать гэлом.
Циркон ржал самым неприличным образом, катаясь на задворках сознания, стуча ладонью по ноге и всхлипывая "Ой, больше не могу!" Роб с радостью присоединился бы к нему, но приходилось считать шаги, поворачиваться и кланяться. Наверное, поэтому он всего лишь ограничился длинным, певучим, неприличным и изумленным:
- Tá tú ag tabhairt dom roinnt seafóid*, моя Бадб?
Богиня укоризненно покачала головой, но сдержать улыбку не смогла, хотя и пыталась.
- Кажется, ему было очень интересно, стоит ли приносить в жертву аду мою дочь. Поверишь, так упорно обо мне думал, что это пробилось даже через защиту катакомб Бирмингема. Я даже не думала, что такое возможно - чаровали там так, словно Мерлин ожил и всё-таки переспал с Моргейн.
"Дочь?! Аду?!"
Выходило несправедливо. Двое - но один, а веселился все равно Циркон. Робу оставалось лишь широко улыбаться, отчего спотыкались уже девицы, да стараться не пропустить очередной поклон дурацкого танца.
- Продолжай, жёнушка, - одобрил он. - Бал становится томным.
- Как скажешь, муженёк, - Бадб присела в книксене, блеснула глазами. - В общем, попеняв мне, что бросаю самое дорогое на произвол судьбы, Брайнс решил, что ему нужна защита. Ну и узнать побольше о гэлах. Ну и обо мне заодно. И как же не ответить на такую милую искренность?
"Муженёк..."
- Никак не ответить, mo leannan?
В том, что он снова споткнулся, были виноваты новые сапоги. И улетучившееся веселье. И эти дьяволовы скрипки, воющие, точно стая баньши на крыше. Только ласковое "муженёк" согревало, заставляя заподозрить, что неистовая, всё же, ответила Брайнсу.
- И упустить шанс рассказать почти последователю, как именно мне надо молиться и кого и как приносить в жертву? - удивилась та. - Так Брайнсов не напасёшься. Разумеется, на такое обязательно нужно отвечать, - музыка оборвалась, и в этот миг тишины Бадб невозмутимо добавила: - Я послала Ларк.
- Твою мать, Бадб!
Роб с поклоном выпустил руку неистовой и её тут же подхватил король, утаскивая жёнушку для тарантеллы.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #947, отправлено 25-12-2018, 8:52


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

"Рисковый парень."
В полной мере мысль относилась и к Брайнсу, и к Тюдору. Последний хоть пока и не надоедал, но взгляды, которые он себе позволял ронять в декольте Бадб, заставляли вспоминать об этом боге викингов, как бишь его? Один? Королю к лицу будет черная повязка на оба глаза... Роб сладко зажмурился, представив тюдоровы наглые очи в клюве любимого ворона Старшей. Видение на мгновение даже отогнало мысли о том, что могла бы наговорить паршивка-Ларк чертову торговцу. Но лишь на мгновение, потому что мелкая рыжая бестия способна была разве что продать неистовую. Фунтов за пятьсот, не мать-оборотница, всё же, целая богиня!
Кто-то сочувственно поцокал языком.
- О, милорд Бойд, осторожнее! Опасно закрывать глаза при дворе. Правда, милая?
Обезъянка, сидевшая на плече Уилла Соммерса, лизнула его в напомаженную щёку и согласно чирикнула.
- При дворе, кажется, только и стоит это делать, - проворчал Роб, ревниво наблюдая, как король с хищной улыбкой прижимает к себе в танце Бадб. Ближе, чем предполагали фигуры танца. Теснее, чем он мог бы позволить себе сам. - Когда не видишь льстивых улыбок и угодливых лиц, слова и запахи обретают истинный смысл, мистер Соммерс.
Шут короля. Надо же, какая честь... Пожалуй, было даже интересно, правда ли этот пожилой, но еще крепкий мужчина, помогал королю в составлении нового Символа Веры? Впрочем, какое дело Робу было до того, во что велел верить Тюдор, если он попросту - знал? А значит, и любопытство было ни к чему, особенно сейчас! Когда Его Грёбаное Величество так жадно глядит на неистовую!
Соммерс поцокал снова, на этот раз укоризненно.
- Ну, нет! Во-первых, могут решить, что вы недовольны тем, что у нашего Величества такой изысканный вкус в отношении... предметов искусства. Во-вторых, могут срезать кошелёк - поверьте, этим так или иначе тут занимаются все, кроме короля. И, наконец, - он поднял палец, продемонстрировав аккуратно подстриженный и выкрашенный розовой краской ноготь, - в таком случае вы даёте им ложку.
Кошелек у него, кажется, уже вовсю срезали - слишком многое было отдано неистовой, чтобы не почитать её за депозит наподобие того, какими жили братья-тамплиеры. А у ихнего величества губа, разумеется, была отнюдь не дура. Роб бы и сам приударил за этой женщиной, не будь она его женой.
- Я все равно себя чувствую не в своей тарелке, - пожал плечами он, провожая взглядом очередного щеголя. - Думаю, будет разумно дать им еще и нож. И, пожалуй, вилку. Храни Господь королеву за то, что они у нас есть!
- Храни, - согласился шут и сунул руку за пазуху. Раздалось звяканье, и на свет божий медленно потянулась яркая лента с нашитыми бубенчиками. Серебряными. - Но, милорд, эдак вам могут вручить весло, и тогда останется только чувствовать себя в своей лодке, и хорошо, если не одному! Причём резиденция ордена михаилитов - ещё не корабль.
- Страшнее, мистер Соммерс, когда лодку цепляют крюком, заставляя барахтаться в стоялой воде.
"Бал только начался, а танцы, завистливые взгляды и бессмысленные разговоры с потайным смыслом уже были..."
Роб хмыкнул, выискивая глазами фрейлину, хихикающую пожеманнее. Густого варева королевского двора следовало зачерпнуть полной ложкой.
Шут, проследив его взгляд, закатил глаза и фамильярно подхватил под руку, увлекая в глубину залы.
- Ну, дорогой мой, если так не хочется барахтаться, зачем же вы входите в одну реку дважды? Надеюсь, хотя бы не макаете в неё рукав?
Мог ли королевский шут обойти вниманием молодую физиономию пятидесятилетнего магистра? Разумеется, нет. Роб только вздохнул, позволяя утащить себя туда, где человеческое месиво из запахов, нарядов, взглядов и слов казалось стозевым чудовищем. Сциллой.
В одну реку дважды... Уилл Соммерс даже не подозревал, насколько был прав.
- Макать рукав? - Роб привычно раскатил свое "р-р", поморщившись этому. - Я предпочел бы каплю, из наруча в протоку. Так интереснее, не находите?
Соммерс всплеснул свободной рукой, чуть не задев лентой по носу одной из фрейлин Анны Болейн. Девушка испуганно взвизгнула, но шут под звон колокольчиков уже тащил Роба дальше, говоря на ходу.
- Ну конечно, друг мой. Разумеется, это интереснее даже, чем стирать рубашки в Темзе! Но, помилуйте, как здесь не запутаться в протоках? Тут рыбак-бабник, только удочкой махать, там - бандиты, тут торговцы, здесь вообще прачки бельё полощут. В конюшнях.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #948, отправлено 25-12-2018, 8:52


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

При Флоддене Темзы не было. Зато была артиллерия, король Яков за номером четыре, излишне энергичный и самоуверенный, чтобы хладнокровно командовать, бросившийся в бой. И было сражение, под дождем, в грязи. Долгое и жестокое. Робу было тогда тридцать лет и он потерял в этой битве двух братьев - Александра и Якова, которых упорно именовали Лексом и Джейми. От воспоминаний снова закололо в сердце. Сильно, вынуждая морщиться и сожалеть о том, что некому задать участливый вопрос: "Тебе больно?"
- Я полагаю, мистер Соммерс, не путается в протоках лишь тот, кто плывет по Стиксу. Даже подземные реки опасны. Но ведь главное - умудриться не утонуть. Или не получить удочкой по голове. К слову, а куда вы столь любезно меня сопровождаете?
Соммерс внезапно остановился, оглядываясь, словно действительно забыл, куда шёл.
- Веду, милорд? И впрямь. Но я ведь просто шут - откуда мне знать? Скажите, скорее, куда вы столь любезно позволяете себя вести?
"Эта ночь всех превратит в шутов и сумасшедших". Впрочем, иные шуты были царственнее королей.
Роб вздернул бровь, отвечая кивком на поклон какого-то юнца, которого, кажется, никогда и не видел.
- Вперёд, разумеется. Ибо кто лучше лодочника знает, в какое русло нужно заплыть?
Соммерс поклонился, ухитрившись одновременно каким-то образом зацепить ленту за обшлаг его рукава.
- А куда бы не плыли, всегда получается - к красоткам. Пусть не каждый день, но уж точно каждое воскресенье, благословлённое Господом как раз для отдыха от гребли. К слову.
Резко повернувшись, шут поймал пухленькую фрейлину за локоть и чарующе улыбнулся, с поклоном указывая на Роба.
- Мисс Лили, какая удача! Вот милорд Бойд как раз восхищался вашей неотразимой красотой и тонким вкусом... пожалуй, я оставлю вас, чтобы не мешать. Наслаждайтесь, голубочки мои сизые.
Оглядев прелестницу, декольтированную так низко, что поневоле возникали сомнения в тонком вкусе девицы и становилось любопытно, как платье держится, если эта Лили забыла о рукавах, Роб тяжело вздохнул. И завязал ленту вокруг запястья.
- Скажите, мисс Лили, что вы думаете о философии Платона?
Фрейлина хлопнула ресницами, глядя на него с обожанием.
- Фило... Какой вы умный, милорд Роберт! И мужественный! Хи-хи! Ради таких мужчин и травиться стоит, как эта дурочка де Бель!
С трудом подавив внезапное и малообъяснимое желание перекреститься, Роб уцепил с подноса проплывающего мимо лакея кубок с вином. Беседовать с такими женщинами следовало хорошенько напившись. Иначе не получалось - отвык.
- Мужчина есть существо несовершенное, стоящее ниже любой самой обыкновенной женщины, - назидательно проговорил он, с тоской мечтая о спасении, - а потому травиться не стоит. Только вешаться.
Мисс Лили закивала так, что из волос едва не посыпались заколки.
- Какое совпадение, я тоже предпочитаю сверху! Но верёвки... - она хихикнула и подалась ближе. - А вы шалун! Скажите, милорд, а каким кремом от морщин вы пользуетесь?
- Видите ли, мисс Лили, человек молод, пока делает глупости. Вы, должно быть, никогда не состаритесь.
"Потому что еще их и говорите".
Вино пахло терпко, алело в кубке, но пить его не хотелось. Оно было похоже на кровь, нацеженную из вен этого дворца и почти наверняка в нем были афродизии. К тому же, чтобы развеять скуку, Робу пришлось бы попросту надраться. И отнюдь не бордо.
- Но я не делаю глупостей! - неожиданно запротестовала фрейлина. - А когда люди делают глупости, они умирают, это я точно...
- Милорд муж, - Бадб оттеснила девушку плечом - одним движением, даже не оглянувшись. - Перед разговором с Его Величеством о поэзии вы, кажется, хотели что-то сказать о моей матушке. Всё ли с ней благополучно?
Спасительница... Облегченно выдохнув, Роб, вопреки этикету и приличиям, привлек её к себе, уводя подальше от этой Лили.
- Никогда её не видел, - напомнил он, когда пухленькая фрейлина осталась позади. - Но, миледи жена, я еще не настолько стар, чтобы забыть, что это вы рассказывали о нашей воспитаннице. Значит, говоришь, отправила Ларк?
Это было бы даже забавно, не будь Брайнс так невоспитан, непостоянен, склонен к вранью, труслив и жаден до наживы. Играя с ним, Роб понял: пока ты делаешь торговцу то, что он почитает добром - его легко купить. Но как мало стоит преданность, как дёшево слово такого человека! А за Ларк, хоть она и была паршивкой, теперь приходилось отвечать.
- Ну да, - богиня повела плечом. - Они поговорили о культе, друидах, жертвоприношениях, а потом он начал нюхать какую-то вонючую дрянь из лаборатории некроманта, и девочка ушла. Ты знал, что он - оборотень? А нюхает при этом такое... Ларк потом ещё час в ванне отмокала, пытаясь избавиться от частичек грязи и запаха. До сих пор к себе принюхивается. Одежду пришлось бы выкинуть, если бы она не осталась у этого Брайнса.
- Твою мать, Бадб...
Из Брайнса, наверное, был такой же оборотень, как из меча - орало. И отчего-то становилось вдвойне обидно, что демоны послали за ним вот... это. Неумелое, лишившее дитя балахона, да еще и оборотня!
- К слову, mo leannan, - остановившись у одной из колонн, он оглядел зал, - если доведется говорить с демонами и им вдруг взбередет в голову притащить Брайнса... А им взбредёт, чтобы унизить его и напомнить мне, что я раб... Так вот, нам нужен этот альянс, а потому, пусть он там думает и даже пытается говорить - не обращай внимание. Лучше, - Роб помедлил и тяжело вздохнул, - потом сорвешься на мне, как это уже бывало.
- За отсутствием друидов в Англии, девочка отправила Брайнса к тебе, - обрадовала Бадб, сама подхватывая с подноса большой позолоченный кубок, украшенный бирюзой. - Но, знаешь... для человека, который хочет к нам, он очень интересно думает. Ларк ведь говорила ему про имена - а он даже к ней ни разу правильно не обратился. Не говоря обо мне. А ещё я не хочу повторять, что он подумал о родителях, когда узнал, что на них упали его собственные долги. Думаешь, этот мародёр сможет подумать, почувствовать или сказать что-то, что обидит меня ещё больше?
Если уж Брайнс и был в чем-то талантлив, так это в обидах. Он с явным удовольствием обижался и обижал других. Роб обреченно кивнул сам себе, понимая, что всех его умений не хватит объяснить торговцу, что такое быть человеком.
- Думаю, моя вспыльчивая госпожа. И, наверное, я не буду спрашивать, как одежда Ларк оказалась у него. Слишком много внимания мы уделяем этому... существу. Мы ведь на балу, здесь столько всего: шпионы, фрейлины, любящие сверху, шуты и эти... ложки, плывущие по течению.
Бадб, которая уже приготовилась сделать глоток, подозрительно уставилась на него.
- Это который по счёту кубок? И я ведь предупреждала про яды! Если это та овечка, я вырву ей...
- Первый, - напоказ обиделся Роб, - недопитый. И в нем, кажется, малая толика опия.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #949, отправлено 25-12-2018, 8:52


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Сэр Роберт! Именем закона арестовываю вас за то, что прячете от нас такое сокровище в Портенкроссе, - герцог Саффолк, как и положено бывшему грабителю, охотнику и соблазнителю, подобрался неслышно, как кот. И, обращаясь к Робу, улыбался - Бадб.
Улыбался широко, мальчишески - так же, как, вероятно, когда ему было пятнадцать. Судя по реакции дам вокруг, с тех пор ничего не поменялось. Пришлось продемонстрировать свою - не менее мальчишескую - улыбку, хоть Робу и хотелось попросту удрать. Быть может, даже перекинув Бадб через плечо, как положено дикарю. Хотя, благовоспитанный варвар должен ведь сбегать с чужой женой, а не со своей?
- Помилуйте, сэр Чарльз! - Кошачье мурлыканье прилагалось к улыбке, а вкрадчивость - к мурлыканью. - Разве это поможет? Ключ-то от сокровища - на моем поясе.
Саффолк только вскинул бровь.
- Ну, сэр Роберт, ведь не первый раз при дворе. Вас разве не предупреждали, что здесь теряются и ключи, и кошельки, и даже, простите, сундуки вместе с содержимым? А орден, как мы видим, не способен уследить даже за распоясавшимся молодняком.
- На всяк пояс свой узел, как говорят у нас в Портенкроссе, милорд Саффолк. А кошель тем дороже, чем больше в него доверия положили. Но, - Роб поклонился, улыбаясь снова, по-цирконьи, кошачьей усмешкой. - Капитул благодарит Вашу Светлость за высочайшее внимание к проблемам ордена. Засим откланяюсь, чтоб низость высоту не оскорбила.
Воистину, сносить оскорбления - удел принцев и придворных. Роб не мог стать королем, не хотел быть принцем. Он был Бойдом.
"Надоело! Чёртов бал, грёбаные придворные и дьяволова музыка!"
- Идём, моя Бадб.
Уподобившись Уиллу Соммерсу, он подцепил неистовую под руку, и отвешивая любезные поклоны, улыбаясь, направился к выходу из бального зала Хемптон-корта. Тартан вился вокруг коленей, щелкал триумфальным знаменем на ветру; парча и шелка, лица, прически, руки слились в одно пятно, лишь прекрасные глаза Клариссы Фицалан, за которой приударял какой-то рыжий баронишко, успел выхватить Роб, прежде чем проскользить через длинную галерею, пролететь Часовые ворота и, наконец, оказаться на мосту, где львы держали щиты. И лишь там, подозвав пажа с Фениксом свистом, подсадив неистовую в седло, вздохнуть. С облегчением и удовольствием, припадая к родной стихии.
- Скажи, ты ведь не выбросила шкуру дахута, mo leannan? Ту, что несчастная дурочка Розали упрятала в кладовую? Хор-рошо...
Конечно, маленькая каминная в особняке не была бальным залом, а иссиня-черная с проплешинами шрамов шкура - изразцами, но разве не лучше глядеть на то, как тени пляшут на коже Бадб, пятная её причудливыми узорами, как отблески огня рисуют спирали, как медные локоны сплетаются с жесткой шерстью? Не лучше ли потом вместе пить вино из одного кубка, окончательно скрепляя брачные узы? И если так, то этот бал, пожалуй, сойдет за свадебный. И ничего не сможет испортить утра.

------
*что за дерьмо ты сейчас сказала?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #950, отправлено 25-12-2018, 8:52


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

24 февраля 1535 г. Бермондси.

- Вот tolla-thone!
Первый раз сердце разнылось еще на конюшне, где он обнаружил Солнце, но не увидел Розу. Эмма без Раймона была также невозможна, как Англия без дождей. Как Эвридика без Орфея. Как, дьявол её задери, Этейн без Мидхира! Можно было даже не искать эпитеты, чтобы признать, что случилось что-то поганое. Второй раз случился, едва Роб узрел Эмму, окаменевшую в своем горе настолько, что теперь она не выглядела даже Берилл. Просто... беглая послушница. Такой её, наверное, увидел когда-то Раймон: молчаливой, бесцветной, не поднимающей глаз. А уж разговорить невестку было отдельным приключением, девушка позволила себя обнять, но рассказывать не спешила. Приходилось гадать, пока случайным перебором того дерьма, в какое мог бы влипнуть Раймон, Роб не набрел на слово "тюрьма". И вот тут Эмму прорвало. Слезы хлынули вперемешку со словами и оставалось только менять платки и кивать. И гладить рыдающую испуганную девочку по голове, сдерживая дрожь в руке, хоть впору было рыдать самому. Дьяволов королевский бал! Впрочем, даже не потратив на него время, Роб все равно бы не успел. Потому что не узнал бы. Чёртова кукла Немайн так и не научилась понимать, что важно по-настоящему! И так и не осознала, что ренессанс сам по себе, а за этого своего, пусть и уже взрослого, ребенка, он выщипает ей все перья. Не нянька, но... Не досмотрела! И начхать, что сама навязалась!
А потом боль в сердце поселилась постоянно, принялась грызть его, напоминая о рубце. Эд Фицалан не понравился Робу уже по рассказу его сестры, хоть и стоило поговорить с Раймоном. По крайней мере, сын почти наверняка не рыдал, а значит - говорил разборчивее. Но больше, чем сопляк Эд, его беспокоила Морриган. Грёбаная Великая Королева, от величия которой остались лишь лохмотья! Она - уже мешала. Тянула возрождение веры назад, упорствуя, как овца у забора. Посягала на детей. И, что бы не говорила Бадб, была лишней. Жаль, что богов убить не так-то просто.
- Прекрати реветь! - Не выдержав, рявкнул Роб, когда слезоразлив уже грозил перейти во вселенский потоп. И тут же устыдился этого, смягчил голос. - Раймон из тех, кто всегда приземляется на четыре лапы, дочь моя. А у него их теперь восемь. Ступай, умойся и спокойно жди. Думаешь, ему захочется увидеть вот такую тебя? И поешь, что ли... Скоро кости сквозь кожу светиться начнут. А я к нему съезжу.
Разумеется, Эмма хотела поехать с ним, это читалось на лице и в глазах. Но она всего лишь послушно кивнула, вздохнув. Умная девочка понимала все. Особенно, когда прекращала реветь.
Но утро, всё-таки, было испорчено. Раймон и тюрьма, в понимании Роба, были совместимы примерно также, как он сам - и королевский двор. И хоть Джеймс Клайвелл вряд ли бросил молодого михаилита в пыточные застенки, было все равно... страшно. Увидеть своё дитя в тюрьме, на дыбе - пытка. Узнать, что какая-то сволочь подставила ребёнка - адское наказание. Наверное, поэтому Роб пролетел дорогу от Форрест-Хилл до Бермондси таким галопом, что случайно попавшийся на пути крестьянин принялся креститься, разинув рот. Оттого-то и влетел он в управу, сметя с дороги стражника глуповатой наружности у двери. И - чуть успокоился, когда непривычно стриженый и смуглый Клайвелл, ничуть не удивляясь ни встревоженному виду, ни поспешным вопросам, невозмутимо пояснил, что Фламберг - благополучен, Эдмунд Фицалан - влип в дерьмо по уши, а сам он, констебль, собирается утопить его поглубже, а для этого ему надо ехать в Лондон.
Констеблю - в столицу, Тракту - в тюрьму. Посетовав самому себе на несправедливость судьбы и не поверив в жалобы, Роб направился туда, где бывал чаще, чем в резиденции. В острог.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #951, отправлено 25-12-2018, 8:53


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Наверное, пахни Роб не ельником, а бренди, Раймон поверил бы, что он пьян. Слишком по-кошачьи мурлыкал, излишне твердо ставил ногу. Слишком бесцеремонно отнял книгу, которую тот читал с похвальным, но не свойственным, рвением. Слишком тепло, хоть и поспешно, обнял. Но Роб был трезв, выбрит и бледен, а вокруг рта поселилась синева. И сколько бы лет не стряхнула с его плеч Бадб, зеркало, в которое он успел заглянуть в резиденции, говорило, что выглядел он сейчас на свои пятьдесят. Пусть не было морщин и седины - смертельная усталость и страх справлялись без них.
- Что он за тварь, сын мой?
Раймон кивнул, словно ждал вопроса, и зашагал по камере, заложив руки за спину. Несмотря на это молчал долго, успев сделать полные два круга, и только потом заговорил.
- Представь меня, до встречи с Эммой, без Фламберга, убери всё, что сдерживает. Мораль, этику, всё светлое - и после этого разговора я буду отрицать, что оно во мне есть, - учёт последствий, какой бы он ни был. Добавь полученную от Королевы возможность играть - и вот тебе нынешний Эдмунд Фицалан.
- Там, где ты шутишь, он - делает.
Роб устало опустился на лежанку и несколько мучительно долгих минут просто смотрел на покрытый чистой соломой пол. Мысли путались сумбурным клубком, сплетались змеями и казалось, будто этот лабиринт нельзя пройти, будто завязан он тем самым сложным узлом, который называли кельтским. Раймон не должен был сидеть здесь. Раймону это было необходимо. Противоречия камнем падали на сердце - и отдавались болью. Пришлось глубоко вздохнуть, утешая себя, что с врагами жизнь становится не такой пресной, а сильными врагами - так и вообще хорошо перченой. И потянуться за сумкой, чтобы достать из нее бутыль с бренди.
- Тебе лучше бы пока уехать на восток, пройтись по старым местам. Пока туда дойдут слухи - запад уже забудет. Я предложил бы пожить в Портенкроссе, но ты слишком горд для этого. К тому же... Скоро начнется война, Раймон. С некоторых пор я снова чую её запах. И, признаться, это меня не радует, но... Людям точно будет не до вас с Эммой. Разве что постарайся не оказаться там, где грянет первая битва. Они всегда самые страшные - первая и последняя. Забыть их невозможно, даже если умер.
- Старые места связаны с вопросами веры, по которым легко не сойтись во мнениях, - мрачно заметил Раймон, не прекращая ходить. - И ты не учитываешь, что Эдмунд путешествует быстрее торговцев и голубей. Восток узнает не намного позднее, чем запад, свяжет с Билберри - об этом-то поганец позаботится, - он поднял руку, показывая, что не договорил. - Да, восток всё равно будет проще, чем запад, но порой мнение нужно менять там, где ещё горячо. А менять его, чёрт меня дери, хочется! Но я ещё думаю - сколько в этом пустой гордости и нежелания признавать, что совсем горячие люди просто не захотят смотреть и слушать, а сколько... Постой. Война - и скоро?
- Полагаю, апрель или май. Может, чуть раньше, - Роб стянул с себя оверкот, набрасывая его на Раймона. - Джеймс сказал, что не возражает, если ты погуляешь по внутреннему двору тюрьмы, а мистер Клоуз согласился выделить стражника. Идём, иначе оплывёшь.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #952, отправлено 25-12-2018, 8:53


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Говорить о войне, всё же, пришлось продолжить. В окружении серых стен, всё также глушивших магию, но зато позволявших солнцу и ветру касаться щек и волос, возвращать краски на лица. И беседовать об этом с Раймоном было тяжело. И одновременно - легко, потому что доверять было больше некому, а Раймон - знал. Обо всём знал, не выказывая неприятия.
- Апрель или май, может быть - чуть раньше, но уж точно не позже. Недавно мне пришлось сжечь Фэйрли. Был набег, и не тот, что позволяют себе сынки лэрдов. От них, понимаешь ли, не остается нежить... Пустая нежить, Раймон, будто души забрали... куда-то. И припоминая слова неистовой, твой рассказ о Грейстоках, накладывая все это на Геродота, я, - Роб помедлил, провожая взглядом стаю грачей, потянувшихся с юга, - думаю, что они копят силы. Все эти годы копили, кажется. И я бы плюнул на всё, увел всех в Новый Свет, но... Вряд ли они ограничатся Англией.
Во всяком случае, сам бы Роб не довольствовался только островами, будучи древним, голодным божком. На мгновение закрыв глаза, отдавшись этой чудовищной усталости, вынуждавшей говорить с Раймоном - так, он вздохнул, возмечтав об отдыхе. О стае лесавок, которые сожрут ему сапоги, пожуют кольчугу и сломают зубы о наручи. О беспутном орденце, попавшем в тюрьму по глупости. О каком-нибудь броллахане, пугающем крестьян. Или даже пусть это будет призрак, звенящий цепями в замке, за которым можно было бы погоняться с улюлюканьем и разгромом доброй половины этого замка.
- М-м, - протянул Раймон, оглядывая двор, небо, но особенно - стены, - Надо было всё-таки остаться на бал, посмотреть? Но скажи мне, что с теми чёртовыми культистами? Ты... разобрался?
- Или они со мной, - пожал плечами Роб, вдруг почувствовав вкус крови Розали на языке, - очаровательная культистка Джеки на диво хороша в ритуалах. Настолько, что рубцом на сердце стало больше. И бывшей супругой - меньше, что уже моя вина. Но мальчик жив, здоров и упрям, как осёл. В кого бы только? Ну и... если эта курица, которая взялась тебе покровительствовать, вдруг попросит присутствовать на переговорах - причина тому снова Роберт Бойд. Я изрядно утратил задор юности, чтобы ходить против некромагов с одним полком.
И вновь он вздохнул о том, что божественное ему надоело. Роб ненавидел, когда его вынуждали вспоминать, что он умеет. Наверное, потому многие магистры и старались больше не выезжать на тракт. На орденском небосклоне должны быть новые звезды, молодежь должна становиться архимагами, обязана блистать. Молодые - душа и жизнь Ордена. Разве дело, когда брат Филин, он же Великий Магистр, ленивым движением брови останавливает стаю гулей, заставляя собачонками виться у ног? В то время, как тому же Вихрю пришлось бы рубиться с ними, пусть и с быстротой, недоступной обычному наемнику? А наемнику и вовсе проще сбежать? Роб же ограничивал себя, не имея возможности осесть. Михаилиту ведь нужны пара-тройка ухваток, доведенных до совершенства - не более. Твари, даже самые опасные - не боги. Но все эти демоны, новорожденные божества, старые боги, сам воздух Туата заставляли лезть глубже - и потом презирать себя.
- До переговоров нужно отсюда выйти, причём целым, - проворчал Раймон. На упоминании Розали он вскинул было бровь, но не сказал об этом ни слова. - Да и нужен я там? Покровительство - покровительством, а связаны мы с ней ещё не... так уж плотно. Не говоря о том, что Эмму, верно, не пригласят, а оставлять её - сам видишь.
- Эмма самоуничижается так, что в святые пора возводить. Великомученица Вероника обзавидуется.
Вместе со своей матушкой Домниной Римской и сестрой Прокудией. Роб кивнул, соглашаясь, что тревожить Раймона переговорами не стоит. И улыбнулся странной мысли, посетившей его безо всякой связи с мученицами.
- Любопытно проверить, сможет ли наш новый друг Эд творить свои чудеса в тюрьме? Или там, где нет тени? Мальчишка-то, кажется, трусоват.
Раймон, помрачнев ещё на первых словах, плотнее завернулся в оверкот.
- А ведь Эмма не виновата ни в чём - и всё равно закрывается, каменеет. Паршивое время уходить... хм, в тюрьму. Но ведь не было другого выхода. Не было ли? Мальчишка, говоришь... Не смешно, Роб. Я - боюсь здесь фокусничать. Он? Попробует и не задумается. Что самое поганое, сейчас, когда Клайвелл едет по тракту, я не могу отделаться от мысли: а что, если Эдмунд уже наигрался? Не получается смеяться, когда Эмма - так, когда Клайвелл - там, а я - здесь.
Тяжело вздохнув, Роб по привычке потянул к себе воздух и, ожидаемо, провалился в пустоту. Стихия хотела ответить - но не могла. И он не мог найти сейчас слова, которые утешили бы Раймона. Да и нужны ли они были?
- Нет, Раймон. Ты будешь смеяться. Вопреки, понимаешь? От тебя только и ждут, чтобы ты сдался, ушёл с дороги, отдал Эмму... да хоть в грёбаный монастырь! Ждут, что ты приползешь сломленным, еще до Самайна, к ногам, умоляя принять твою жертву, потому что жизнь стала невыносима. Душа отчаявшегося также сладка, как и героя. А ты - должен смеяться, потому что почти переиграл Эда. Пока ты сидел тут, в паре деревушек Суррея он сжег священника на кресте, повесил девушку, изнасиловав умирающую, и украл какой-то очень священный фиал с каплями грудного молока девы Марии. Останься ты в резиденции, с Эммой, мы бы всем капитулом не доказали, что Фламберг смиренно ждет своей участи. И Клайвелл... Неужели ты не увидел, что он - такой же, как мы, что он - охотник? Эта тюрьма не пустует, и упрятав сюда стольких сволочей, Джеймс позволит с собой играть какому-то сопляку? А увидев добычу - Эда - удовольствуется тобой? Ну же, улыбайся, Раймон! Или я не отдам тебе локон Эммы.
И ленту шута, которая пригодилась бы Раймону, хоть Роб пока и не понимал - как. И... С трудом удержавшись от подзатыльника, Роб взъерошил волосы упрямому Фламбергу.
- Ого, - Раймон потёр подбородок и ухмыльнулся. - И что тогда сделает с тобой Эмма, узнав, что не отдал?
- Я попросту ей не скажу. Как истинный трус и подкаблучник.
Впрочем, светлую прядь, аккуратно заплетенную в вычурную косичку, он, всё же, достал из-под обшлага рубашки, где хранил почти всё. И перевязал позвякивающую бубенчками ленту на руку Раймона.
- Сгодится для чего-нибудь. И не смей унывать, незачем радовать твоих врагов! Когда, говоришь, дознание?
Уилл Соммерс, если Роб его понял верно, бывал в таверне "Эй, красотка" каждое воскресенье. И было бы почти невежливо проигнорировать такое приглашение-намек. Шут короля - не тот человек, которым пренебрегают. Впрочем, лучший друг короля, Саффолк, тоже таким человеком не являлся, но ведь Роб им и не пренебрегал! Дьяволова, а точнее - неистовая, несдержанность! Но с настроением Раймона нужно было что-то делать. Если он продолжит читать книги и с упоением предаваться своему горю, то из умного, злого михаилита превратится в рохлю.
- Ты можешь утаить от Эммы то, что знаешь, верно, - признал Раймон, с интересом разглядывая ленту. Тронул бубенчик, другой; звенели они почти на одной ноте, но всё-таки по-разному. Прядь волос, зажатая между пальцами, билась на ветру, словно пытаясь вырваться, но держали её крепко. - Но вот то, что знаю я, даже в тюрьме - никак. Так что приятно видеть, что здравомыслие осталось ещё хоть в одном магистре, хотя бы частично. Может, орден и не пропадёт. И шутовская лента... почему мне кажется, что это акколада? Но почётный шут сказал бы так: когда бы оно ни было, а без меня не начнут, так что когда бы ни было - а не опоздаю и раньше не явлюсь! - он усмехнулся сжатыми губами. - Через два дня или оно дождётся меня, или я, боюсь, его и не дождусь.
- Значит, завтра.
Джеймс, кажется, был не из тех, кто тянет кота за яй... хм, хвост. Роб кивнул сам себе, не собираясь даже думать о почтеных шутах и здравомыслии. И потянул Раймона за собой, переходя на быстрый шаг, каким выгуливал Девону. Пока стражник терпел этих странных михаилитов, нужно было дойти хотя бы до Бирмингема.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #953, отправлено 25-12-2018, 8:53


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Резиденция. Поздний вечер.

- Порою люди, не желая зла...
Карта, новенькая, точная, вычерченная в королевском географическом обществе, лежала на полу. Англия, Ирландия, Уэльс, Шотландия, остров Мэн с лесами, реками и озерами, сёлами и городами расстилались у босых ног Роба. Ноги, в свою очередь, выглядывали из подвернутых до колен простых холщовых штанов, а штаны, наверное, не прочь были перейти в рубашку, но ее не было. Впрочем, о желаниях вещей Роб не думал. Он сидел на полу, вооружившись карандашом и задумчиво рассматривал леса Йоркшира.
- Творят такие чёрные дела...
Разговор с Раймоном напомнил ему, что когда-то, чёрт возьми, был полководцем. И коль уж его вынудили стать им снова, то следовало разложить по полочкам всё, что умел и чему научился до того, как его и полк под торжественный марш проводят в битву. Под марш ли? Раньше, помнится, это выглядело как: "Я хочу вон тот холм!" Возражения, что холм сейчас брать нельзя - не принимались. Или принимались после долгих уговоров и оплеух. А ведь рука у Бадб с тех пор легче не стала...
Войны нынче велись на бумаге. Дьявол их знает, как привыкли воевать пирамидостроители Грейстоки... Точнее, об этом знали Геродот, Плиний-старший, Птолемей Македонянин и римские полководцы, ходившие на Египет. Роб улыбнулся, понимая, что впервые заставил себя подумать об этих древних засранцах, как о египтянах. Когда называешь вещи своими именами - это шестая часть успеха. Или восьмая. Скорее - двенадцатая, но успеха же!
По прочитанному, однако, выходило, что не зря эти божки окопались неподалеку от Лондона. Темза, конечно, не разливалась, как Нил, но в Билберри была и своя речушка, а египтяне традиционно воевали от долины реки, выстраивая вдоль русла крепости и храмы. Служба в армии, повествовал Плиний, не была престижна, ведь туда набирались бедняки, а учили их палками. В Англии, пожалуй, окаянным мумиям бедняки не требовались. Кажется, они умели в мертвяков не хуже любого некромага, а то и получше его. О, Бадб, для чего ты когда-то назвала своего илота обреченным на победу? Против армии умертвий - с полком, который только начал учить слово "дисциплина"? Где даже адьютант считает возможным шляться по своим делам? Роб застонал, представив, как приказ занять позиции обсуждается с точки зрения кто чье дитя и кому нужно подчиняться... И зачем-то пнул ни в чём не повинные сапоги. Нет уж. Армия - не чертово... хм, богинево капище.
- Что до таких блистательных идей
Не вдруг дойдет и записной злодей...
Злодеи могли поднять из земли всю королевскую конницу, и всю королевскую рать, коих за столетия в этой самой земле лежало немало. Они могли привычно для себя структурировать эту гнилую армию. Им, пожалуй, достало бы сил создать флот. Должно быть, жуткое зрелище - абордаж нежитью... Но без алтарей, без пирамид-накопителей египтяне были никем и ничем. Без адских легионов, с одним полком, Роб тоже был никем. И выходило, что...
- За безобидный взор
Тебе прочитан смертный приговор.
И жизнь твоя приблизилась к черте…
Ничего не выходило. Будь Роб мумией, он давно заслал бы к себе шпиона. Будь он Бадб - уже надавал бы по шее нерадивому генералу, не подумавшему о том же. Будь он собой... Собой быть оказалось непростым занятием. У Роберта Бойда было столько дел, что о шпионах как-то забывалось. Роб вздохнул и уставился на карту, размышляя, куда бы пошел, называйся он Эдвардом Грейстоком. И зная, кто враг.
Понтефракт, Каслфорд, Донкастер, Эггборо... Древняя линия крепостей, из которых для обороны годился только Понтефракт. В михаилитской жизни были свои плюсы - он своими глазами видел эти стены, оставалось лишь вспомнить, наложить на карту и понять, что наступать мумии будут отовсюду. Что не нужны ни тактика, ни стратегия, когда в твоем распоряжении любой жальник!
- Спокойно, ceannard, дыши глубже. И подумай, где ты закрепишься. Откуда они не смогут тебя выбить?
Карандаш двинулся от Актона, пересек Каслфорд, миновал Бразертон, через Ноттингли прошел к Уэнтбриджу, оттуда - в Акворт. И снова уперся в Актон. Круг - идеальная форма, а в центре его была самая укрепленная крепость. Да и лорд Дарси, хранитель этих земель, старый вояка... Итак, Понтефракт! Далековато от столицы, от Портенкросса, но зато есть река Гул, есть леса и холопы, а расстояние для войск сократят сестрицы.
- Итак, отсюда выбить сложно. Лондон же - большая клоака. Окопайся в Вестминстере - и тебе не нужны будут чертовы пирамиды.
Только сейчас Роб осознал, как были построены аббатства. Крестами, мать их деву Марию всей архангельской братией! Крестами, которые были символами солнца, а не распятого! Приложи чуть усилий - и вся мощь веры, все слезы, мольбы, надежды людей - твои. Счастье, что резиденция была просто крепостью, иначе... Страшная судьба мальчишек заставила вздрогнуть и отложить карандаш. Дети должны были жить в мирной стране.
- Но нам пирамиды и не нужны ведь. Па-а-думаешь, Грейстоки. И не таких на копье вертели. Пойдут-то они все равно к городам... Бирмингем, Ноттингем, Ливерпуль, Манчестер, Шеффилд, Лидс, Кардифф... Что-то мы им сдадим, пусть подавятся.
Партизаны, засадные полки, война не стенка на стенку, а та, которую именовали бесчестной. Кажется, этого валаха, как бишь его? Дракула? Дурацкие имена... Так вот, за такую войну его изгнали из рыцарей, но сколько лет он держал турков? Наплевать на честь. Наплевать на рыцарскую гордость. Они не спасут от жестокой расправы детей, не уберегут жен и сестер, не помогут победить.
- Всё покажет первая битва, верно, mo leannan? Мы посмотрим, на что способны они, не особо показывая, на что способны мы, но зато вынуждая их выложиться. И еще... Еще нам нужны толковые литейщики и пушкари! Прямо сейчас. Два-три десятка османов, которые уже проверены под Веной!
Роб вскочил и зашагал по своей просторной, но скромной комнате. Бадб - не хватало. Она нужна была здесь и сейчас, когда орденский замок погрузился в тишину, когда за темными окнами тонко, пронзительно подвывал ветер, швырял в окно первый весенний дождик. Всё, как и тогда, два месяца назад, когда к пожилому магистру не шел сон. Лишь кубков в серебряной оплетке на столике было теперь два. И на полу, потеснив Девону, лежала Англия, бесстыдно раскинувшись своими проливами. И хотелось, чтобы пришла если не жена, то госпожа и повелительница, чтобы увидела и оценила труды. Поглядела на карту, изрисованную стрелками атак, размеченную пригодными для обороны и наступления крепостями и фортами. Распланированную войной. Но Войну, всё же, не звал, в пику себе.
- Из пыли рожден - и погибнешь в пыли.
Летом на тракте и в самом деле бывает пыльно. Когда дожди внезапно перестают идти и неделями стоит засушливая жара. Предвидела ли она, видящая всё, эту битву, когда её илот, её генерал, её муж падет от чужого меча? Прорицала ли? Или - просто прокляла тогда в сердцах? Отчего-то знать не хотелось. И было страшно умереть вот так, не успев сказать ей... Впрочем, не важно.
Мысли пришлось ненадолго прервать. Ровно на скачку до Бермондси и обратно - Раймону втемяшилось потребовать Эмму. Думать в полном галопе не получалось, а после - уже не хотелось. И было пусто. Особенно, там где...
Постель ласково обняла его теплым тяжелым одеялом, огладила обнаженное тело простынями тонкого льна. Столик кокетливо подмигнул уголком скатерти - и Роб уснул. Не переставая надеяться, что разбудит его шум крыльев.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #954, отправлено 7-02-2019, 8:06


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Здесь и далее - со Спектром

Ю Ликиу

25 февраля 1535 г. Лондон.

В возрасте пяти лет Ю узнала, что родиться в год овцы - плохое предзнаменование.
- Овца - достойное животное, - говорил придворный астролог, - это символ скромности, гармонии и самоотверженности. Но дитя родилось в десятый день десятой луны, а потому твоя дочь, госпожа, вырастет упрямой овцой. И будет зарезана.
Мать, седьмая наложница, кивала головой и вздыхала, гладя маленькую Ю по голове.
Ю Ликиу, Прекрасная Дождливая Осень, пятнадцатая дочка китайского императора, принцесса, никогда не видевшая своего отца, вздыхала тоже. Ей отчаянно хотелось бежать в сад, чувствовать под босыми ногами камешки дорожки, рвать орхидеи. Орхидеи были её любимыми цветами. Их она рисовала тушью, эти нежные, вечнозеленые растения с тонким ароматом. Но нужно было сидеть спокойно и слушать воняющего чесноком мудреца.
Вейки Венлинг, которую иначе как "Великолепной госпожой матерью" и именовать было нельзя, воспитывала её в китайской традиции, хоть сама и была маньчжуркой. И она искренне верила, что маньчжуры принесли Китаю много пользы, а самое главное - оперу, потому к Ю раз в месяц приходил учитель маньчжурского языка, из уроков которого та запомнила лишь скуку. От матери Ю унаследовала невысокий рост, большие глаза и пухлые, четко очерченные губы. От отца, которого так никогда и не увидела...
На вопрос, что она унаследовала от отца, Ю Ликиу, любимая гадюка Стального Рика, не взялась бы ответить.
Давно стёрлись воспоминания, остались в прошлом драконы Запретного Города, аромат розовых лепестков и трав, глаза матери и нежный её голос. Но в ночной тиши, когда под ладонью заходилось сердце, Ю часто слышала, как Вейки Венлинг читает стихи Ли Бо.
- На горной вершине
Ночую в покинутом храме.
К мерцающим звездам
Могу прикоснуться рукой.
Боюсь разговаривать громко:
Земными словами
Я жителей неба
Не смею тревожить покой.
Матери было близко чаньское представление о счастье. Она и Ю научила восхищаться по утрам - свежим воздухом, осенью - цветом листвы, в любое время года - водой.
Ломать людям хребты небрежным движением руки Ю Ликиу выучил монах из местечка Шаолинь, думать и планировать - советник Дао Гун, а как всё это соединить в одну-единственную Осень - она догадалась сама. Пришлось.
Текла шёлком Великая Река времени, пробуждая ночные грезы о прошлом. Текли водопадом длинные черные косы под гребнями служанок. Девушка, что глядела на Осень из зеркала, была прекрасна. Лебединая шея, длинные ноги и маленькие груди, брови вразлет. Девушка, глядевшая на Ю из холодного стекла, была несчастна - о ней вспомнил отец. Что поделать, утешала её мать, ведь такова судьба принцессы - служить своему отцу-императору телом. Монгольский хан, который потребовал Осень себе в жёны, был молод. Так говорили, но Ю не видела его никогда, да и замуж не хотела. Ей было всего тринадцать и у нее только вчера началось женское. Но тело облекла туника, расшитая белыми фазанами, косы уложили в сложную прическу, а саму Ю Ликиу запихали в паланкин, чтобы нести навстречу счастью.
Теперь кос не было. Не росли. Лишь жесткий, короткий ворс на голове, постыдный для принцессы, но вполне годный для Юшки, советницы орка.
Драконы тут были только на гербах и знаменах, орхидей не было вовсе, да и Рик был совсем не ханом. Но Ю не жаловалась. Рик приютил тонкую и звонкую ветку ивы, укрыл и возвысил. В Поднебесной Осень была одной из шестнадцати от седьмой. У Гленголл её почитали императрицей.
Ю улыбнулась тьме, огладила рукой шелк одеяла. Правила она, пожалуй, лучше папеньки. Без советников, сама, кропотливо собирая людей, подминая под Рика других дельцов. Кого-то награждала, а кто-то неизбежно был обречен. Вот как эта рыжая девчонка, Дженни. Слишком умная и своенравная для своих лет, слишком глупая, чтобы вырасти. Под рукой она была не нужна, на смену кому-то - не годилась. Всей необходимости в ней - нянчиться с Гарольдом Брайнсом, который тоже не был нужен. Полезный, чтоб таскать мандрагору. Бесполезный - после. Мандрагоры, сиречь - реликвий и артефактов, требовалось много. Псов, подобных этому Брайнсу - еще больше, но Великое Небо! Никто так не чудил, как этот! Сотворенное им уже перевешивало пользу, и Ю склонялась к тому, чтобы оказать уважение Клайвеллу, выдать Брайнса. Умный констебль всегда полезнее глупого торговца, а Клайвелл еще и понимал.
Ю вообще удивительно везло на понимающих. Остальные долго не жили. Иногда, когда её не понимали особо упорно, руки приходилось пачкать самой. Но чаще - почти всегда - находился понимающий. Вот как этот Фламберг, к примеру. Сцепился с Листом, сам пришел просить о наводке, сам убрал, а для Рика - выгода! Сеточку монастырских грабителей вплела в большую паутину для него паучиха Ю, потратив лишь золотой медальон с императорским драконом. Пожалуй, надо было чем-то отплатить михаилиту за его старания, но не сейчас. Не в тепле темной опочивальни, не ночью. К тому же, следовало подумать сначала о выгоде, а во сне Ю этого делать не хотела.
Сейчас, когда так покойно - и о делах? Лучше помечтать о пасте для чернения ресниц, что придает глазам выразительность и таинственность двух бездонных колодцев. О помаде для губ - алой, розовой, пурпурной. О новом платье, которое всё равно наденет лишь для Рика, ведь у Гленголл, да и в Доках, уместнее штаны и сапоги. Хорошие, дорогие сапоги, сшитые точно по узкой ножке, ножке маньчжурки, которая никогда не знала бинтования, уродующего китайских женщин.
Рик порой смеялся, видя, как вспыхивают глаза его змеи при виде склянок с притираниями и духов. Вдвойне - если Осень при этом вытирала свой нож от чужой крови. Ох, Рик, водяной дракон, плывущий против течения Великой Реки!.. У него были умные, проницательные глаза и обветренная кожа, брови походили на два китайских меча, в форме носа Ю усматривала нечто бычье. Когда он стоял, то шириной своих плеч напоминал древнего воина с барельефа. Рядом с ним Осень была маленькой и хрупкой, как кувшинка на глади горного озера. И он обещал похоронить её с зеркалом. Красивым, на длинной ручке. Конечно, Ю понимала, что защитить от злых духов оно сможет, лишь если разбить им голову привидениям. Но в старые сказки хотелось верить, надеяться, что твари из тьмы испугаются собственного отражения, убегут. Вот если бы все беды убегали так же легко! Как эти шестёрки Листа, что...
Ю неспешно села в постели, коснувшись рукой переносицы. Она забыла о шестёрках Листа. О, Великое Небо!
Как звали этого живоглота, что принес гримуар об адских наказаниях? Репейник? Живопыра?
Записка лежала как раз поверх гравюры, изображавшей бассейн, заполненный кровью. В нем плавали женщины, похожие на клецки в свекольной похлебке, а чертей, оснащенных так богато, что сомнений не оставалось - мужики, прикрывал клочок бумаги.
"Ядовитые змеи и скорпионы плавают тут. Все они получают возмездие за свою жизнь".
Ядовитыми змеями были она и Марико. Яд, которым пропитали обложку - скорпионьим, а почерк - знакомым. Левая рука Листа, Француз. Но в ту пору как раз решил умереть Аурелио. От вдумчивого, осторожного флорентийца Ю такого не ожидала, а потому записка подзабылась. И вспомнилась лишь сейчас! Двадцать пятая страница - двадцать пятое число...


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #955, отправлено 7-02-2019, 8:07


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

А, всё же, штаны были удобнее узкого платья, сапоги - вышитых туфель на колодках. И рубашка не требовала корсета, которым душили себя женщины Англии. Бесшумной, легкой тенью скользила Ю к убежищу Рика, скрадывая шаги в топоте чужих сапог, дыхание - в разговорах и смехе. Неспешно спешила, уподобляя себя осоке над рекой, кланяющейся воде. О лист её можно порезаться, но он же и прочен.
Лист! Мальчишка, что мешал и после своей смерти. Доносили вести, что тело его ходит и стонет в подземелье, куда был сброшен михаилитом. Доносили весть, что в Равенсхеде пропадают дети и кошки. Доносили, что управа уже готова платить за упокоение Листа.
Когда из-за угла выскочила приземистая фигура, протягивая лапу с тускло блеснувшими когтями, Ю поняла, что ошиблась снова. Пришли не только за Риком - к ней тоже. Или - ко всем, кто остался после того обрыва, где сгинул непонятливый дикий цветок. И значит, где-то там - Мако, и брат Вальтер, хотя они отобьются. Но мысли сейчас - мешали. Как и глупый, ненужный ритуал, который Ю подцепила от шифу, учителя, и никак не могла от него избавиться в стране, жившей слишком быстро, но так медленно для неё: плавно, нарочито, опуститься в стойку, повести руками, точно отжимала бельё. Странная поросшая шерстью тварь с собачьей мордой на такое не разменивалась. Не было ни поклонов, ни стоек, только жаркое дыхание на полувзвизге, стремительный рывок в темноте, вытянутые мощные лапы с крючковатыми пальцами. Центр бури спокоен, но края его - сильны. Еще одна ненужная мудрость, о которой Ю даже не подумала, перетекая в сторону. Руки и ноги не думали тоже, они просто работали согласно и быстро, захватывая лапу, подсекая ногу, подбирая свободной ногой какой-то дрын, валяющийся на земле, отступая назад и в сторону, увлекая в это кружение псоглавца. Тварь придушенно взвизгнула, потом ещё раз, врезавшись мордой в доску, и отлетела к стене дома. В ночной тишине щёлкнул сломанный сустав, но существо уже поднималось снова, тряся головой. Конфуций на это непременно бы что-то сказал, но Ю им не была. Юшка-Ю, Дождливая Осень, змея в зарослях ивы, она подлетела к чудовищу и с хряском впечатала свой то ли посох, то ли кусок забора ему в челюсть. И - еще раз, пиная пониже пояса, надеясь, что оно - кобель, скрылась в холодной черноте тени.

Жильё Стального Рика невозможно было описать как комнату или дом. Сеть из тоннелей, подвалов, заколоченных домов и вполне действующих лавок - и едва ли кто мог знать, где именно окажется Рик в такой-то час: орка часто мучила бессонница, и порой половину ночи он бродил по тёмным коридорам, как огромная страдающая головной болью панда, безошибочно переступая через ловушки, которые всегда настраивал сам, не доверяя этого никому. Но если Француз был умён... На мгновение, на лепесток магнолии, её опалило грустью: Рик не бросился спасать свою змею. Но цветы магнолии так непрочны, так легко их растрепать ветром, а грусть лишь пожирает время.
Ближайший вход, она знала, был в подвале модной лавки всего в квартале. В приличном с виду заведении можно было купить многое - стоило только назвать нужное слово, сослаться на нужные знакомства. Прочие? Одевались втридорога в лучшие ткани, какие только можно было провести, сполна заплатив все положенные налоги и сборы. А иногда и в те, что случайно попадали в легальные тюки и стопки, когда таможенники отворачивались. Но редко. Не стоит следить близко к дому. Даже эта малая толика контрабанды добавлялась потому, что полностью чистая лавка выгдядила ещё подозрительнее.
Сорванная с петель дверь, валявшаяся у стены, пахла дымом, а рядом лежал скорчившийся обугленный труп мужчины с прикипевшей к лицу шёлковой маской. Сколько же их? Ю замерла, размышляя, не поднять ли своих людей. Достаточно замысловато свистнуть - и Доки вскипят огнями и клинками, колода карт во главе с Валетом прочешут каждый закоулок, перевернут каждый камешек мостовой, погребенной в нечистотах, выволокут... Нет! Если Ю Ликиу не может справиться с горсткой шестёрок сама, то кто будет её уважать? Облава будет после, когда Рик найдётся, хоть вряд ли терялся. Аккуратно перешагнув через тело, Осень пнула неприметную доску прилавка. Люк в потолке откинулся бесшумно - она лично следила за тем, чтобы все механизмы работали исправно. Но в него Ю не полезла. Незачем, если есть кладовая, от которой никто не ожидает потайного хода при наспех захлопнутой двери на чердак.
Платье, красивое, расшитое золотом и бантами, висело прямо перед лицом, покачиваясь на крюке, как привидение. Ю потянула нитку из подола, стараясь не порвать. Знать рода Хань, рода, к которому принадлежала Ю Ликиу, считала само собой разумеющимся, что женщины используют темную магию, гу. Иногда простолюдины осознанно готовили его: брали червяков, змей, ядовитых гадов и клали в один сосуд. Твари поедали друг друга, пока не оставался один - гу. Те, кто видели его - умирали. Осени такие ритуалы нужны не были - имя гадюки она носила не зря. Платье не было новым, а значит - в нем была ци его прежней хозяйки и нет ничего проще для твари из горшка, чем пожрать чужую ци, подчиняя себе.
Намотав нитку на пальцы, Ю пошевелила ими. Платье взмахнуло рукавами, присело в реверансе. Слишком темно было в подвале, чтобы глядеться в зеркало на стене, но свою довольную ухмылку Ю Ликиу чуяла, не глядя.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #956, отправлено 7-02-2019, 8:07


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Ю родилась в год овцы, а потому упрямо шла вперед, прикрываясь летящим платьем. Рик - в год обезьяны, иначе почему он был столь умён, что устроил ловушки перед ловушками? В какой год родился Француз, Ю не знала, но могла предположить, что быка. Мстительным слишком казался, точно число его - семь. Семь тушек мелких тварей, попавших в семь ловушек, одна шестёрка в черном на кольях, через которые Осень перепрыгнула, перебежав по стене, не сострадая. Отвыкла жалеть чужие жизни. Там, в Кафе, где её продавали с помоста обнаженной, она запоминала каждого, кто торговался за золотистое тело ханьской принцессы. Многие уже были мертвы, многие - поспешили откупиться, но умерли тоже. Страшнее. Один был еще жив, когда с него сдирали кожу, чтобы напустить в тело муравьев. И Француз был дураком. Ю остановилась среди разгромленного сада под магическими лампами, над которым любила корпеть Ван Хо. Его ломали спешно, на бегу, но в нем еще жила ци кореянки. Неразумная, молчаливая Цветок... Её память стоила крысы в брюхо.
Покачав головой, покачав рукавами, Ю и платье тенями вошли в караулку, не останавливаясь, чтобы глянуть на пустые сосуды, которые покинули Пятерка и Тройка, забрав с собой одного французишку. Остальные, кто тут был, пошли прямо, но Осень выбрала - направо, к желтому и югу. Туда ци стремились охотнее, увлекая наряд - навстречу арбалету и выстрелу из теней. Они жалеючи огладили дыру от болта, прошившего наряд на груди, чтобы вонзиться в стену, хотя метилось - в лоб. Надеясь, что Осень глупее и пойдет, будто по императорскому дворцу: гордо, прямо и неспешно. А выходило наоборот. Ю крысой кралась вдоль стены, приноровляя шаги к полумраку, в котором таились гу, родные сестры души Осени. И потому бросившемуся на нее с кинжалом мужчине Ю Ликиу просто улыбнулась - сладко и остро, точно была имбирем, маринованным в меду. Зазывно повела плечами, чтобы виднее стали маленькие груди, задержала взгляд на расщелине ног, где таился нефритовый стержень. И - выдохнула. Дурманом, терпким ядом поползли гу и гуй из теней и сумрака, будоража мужчину, тревожа его кровь и плоть. Мужчина сбился с шага, бессознательно опуская нож. Не сводя глаз с полурасстёгнутой рубашки, он потянулся к ней свободной рукой. Тёплой летней рекой, яркой лентой подалась Ю, прихватывая ноготками за горло, ласково царапая его, заставляя себя не морщиться от боли, пока тот, задыхаясь от удушья и сладострастия, сжимал грудь. Мужчины... Большие котята, вечные младенцы, мотыльки, летящие на свет источника своего наслаждения, к ветке персика. Пальцы вошли в плоть и брызнуло алым, кровавые пионы расцвели на белоснежной рубашке. Ю отпихнула ногой оседающего наемника, с досадой коснувшись саднящих отметин на коже.
Здесь, в вечно дождливой Англии, одно было схоже с Поднебесной: женщины человеком не считались. Но когда в руках Рика плавилось тело, и душа возносилась к облакам, Осень была согласна на это. Наверное, потому и шла сейчас вперед, прижимаясь то к одной стене, то к другой. Власть женщины - на горячей подушке, в остром уме и верном сердце, но нигде в мире императрицы не бывает без императора. Пока жив Рик - жива и властвует Ю Ликиу.
В пиршественном зале, который они вместе обставляли драгоценной посудой, некогда принадлежащей Калигуле, в руки будто сам порхнул таз императора. Осень предпочла бы веер, дешевый, из бамбуковых палочек - сердце обливалось кровью каждый раз, когда дорогая и древняя вещь с веселым звоном встречала чужой нож, отбивала стрелу или опускалась на чью-нибудь голову.
- Дороже будет, - прокричал ей Двойка, скручивая голову приземистому краснолюду. Ю лишь мимоходом кивнула, ударом кулака выправляя днище и не думая о том, скольких придется отдать морю - и своих, и чужих. Чужих оставалось все меньше, они убывали, как рисинки в чашке голодного, но - медленно. Для Осени, чуждой у-вей, недеяния и созерцания - слишком медленно. В ней всегда было больше ян, чем инь. Свои таяли тоже - слишком быстро. Упал с ножом в спине Десятка, покачнулся с залитым кровью лицом Двойка, но главное - двери глубже, к одной из спален Рика, висели на одной петле, и из-за них доносился хрустальный звон стали.
Шуангоу, которые весь долгий путь провисели на поясе, ей подарил тоже Рик. В Поднебесной такую сталь не варили, не ковали, не вытягивали так ровно крюки, не оттачивали так остро кромку. Не пели китайские, разрезая воздух так, как эти, что простонали, встречая короткие мечики двух французовых прихвостней, поставленных на охрану двери.
Людям потребно видеть красивые картинки. Внешний вид - это цветок Дао, начало невежества. Поэтому, мудрый человек берет существенное и оставляет ничтожное... Наверное, обо всём этом Ю Ликиу подумала бы, отмахиваясь, перепархивая журавлем от мечиков, змеей ускользая, вертясь волчком. Но - не было времени. Время сражалось не на её стороне - на вражьей. Гнусно смеялось клинками из спальни, скалилось рожами нападавших. Когда у первого хрустнула рука, выронив мечик, он не отступил, не растерялся, лишь зло махнул ногой, будто подражая Осени. Рой жужжащих ледяных кинжалов устремился к ней, заставляя то припадать к полу, то взметать плеть тела в воздух, то закрываться тазом.
- Хiǎobī zǎizi...
Шипение пронеслось по залу, заставив замереть и своих, и чужих. Голос Юшки-Ю, любимой гадюки Стального Рика, таким слышали нечасто. Выдергивая ледяную сосульку из ноги, Осень молчала. Молчала она и втыкая её в глаз колдуну. И лишь сломав шею второму, испуганно попятившемуся к спальне, заговорила.
- Ко́гда верну́сь, чтоб чисто́ было́... Усе́кли?


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #957, отправлено 7-02-2019, 8:08


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Если ответ и был, она его уже не слышала. Звон стали стих ещё прежде, чем она откинула полог, заменяющий внутреннюю дверь.
Рик спокойно стоял за кроватью. По обнажённой груди струилась кровь из порезов поверх старых шрамов, а в руке он держал обломок меча в ладонь длиной. Срез дымился, словно лезвие прожгли, а не сломали. Один убийца неподвижно лежал под обрушенным балдахином, судорожно схватившись за резкой столбик. Второй сидел в углу, неверными движениями пытаясь заправить в рану на животе выпавшие внутренности. И только Француз, коротко оглянувшийся на шелест, выглядел свежим и целым. При виде Ю на красивом породистом лице даже не мелькнуло удивления, а чёрный волнистый клинок в его руке не дрогнул - как и голос.
- Моя любимая змейка! Как любезно с твоей стороны.
- Мне нет про́щения, мой господин.
При чужих она называла Рика именно так. Подчёркивала, что не её воля, но - господина; что не просто Юшка, но Ю Ликиу - советница и наложница. Почти, как в Поднебесной. Совсем, как в Англии.
Таз, блеснув помятым боком, взлетел в воздух. Калигула вряд ли бы узнал в нем свой сосуд для омовения теперь. Ю поймала его, пожонглировав, будто метательный диск, улыбаясь Французу. Этот вряд ли поддастся чарам гуй, не пойдет за женским призывом. Но ей он нужен был живым. Души умерших взывали об отомщении, и страшная судьба красивого Француза, умершего от пыток, должна была стать назиданием всем прочим.
- Я по́гнула таз, мой господин.
Но если и неживым, то чучело, такое же породистое, как и при жизни, с тем же клинком и в той же одежде, повисшее в цепях над стойкой в баре... Осень затрепетала ресницами, будто в волнении. Каждая женщина может создавать вокруг себя то, что захочет именно она. Творить мир и покой, выпуская свою инь, холодную и темную, женскую. В любой из них сплетается борьба стихий: вода гасит огонь, огонь плавит металл, металл разрушает дерево, дерево - землю, а земля засыпает воду. И лишь колдунья из рода Хань осознает всё это, обращая извечно женское бессилие в свою силу. И в силу своего мужчины. Глаза скользнули по груди Рика и для Француза это должно было выглядеть обещанием страсти над его холодеющим телом. Лишь Рик сейчас чувствовал, как обтекают, вползают в него вместе с воздухом жэнь ци, гуй ци и ци хай Ю Ликиу. А Ю тем временем сложила ладони лодочкой, чтобы поклониться Французу - и дать жизненной энергии время сплести льянг-танг, чешуйчатый доспех, в теле и на теле того, кого почитала выше себя, наполнить его сосуд силой.
- Это честь - для мо́его господина и меня, прини́мать тебя в доме, Француз.
Голос Осени стал хрипловатым, низким, грудным. Так он колебался в тон с душами мужчин, заставляя слушать не умом, но синь - сердцем.
Француз приятно усмехнулся.
- Всегда мне нравился этот твой говор. Для господина, говоришь? Но ведь теперь я - господин. Право же, принцесса, я предлагаю править вместе. Не покупаю на грязном рынке - предлагаю! Что тебе в этом уродливом старике? Лишь немного крови, чтобы скрепить ритуал - и юг вместе с севером будут наши. Не секрет ведь, что правишь - ты, а это, - он небрежно ткнул мечом в Рика, - лишь марионетка, кукла. Но я - я буду ценить тебя по-настоящему.
- Дово́льствуйся тем, что и́меешь, раду́йся по́рядку вещей. Ко́гда ты по́ймешь, что и́меешь всего в до́статке, весь мир стане́т принадле́жать те́бе, Француз.
Улыбка не покидала её губ, а сеть плелась, в неё утекало воинское и защитное, оставляя обнаженной. Ни минуты не задумалась она над словами мужчины, предлагавшего ей смерть. Уродливый старик? Грязный рынок? Ни словом, ни делом Рик не давал понять ей, что когда-то купил в Дублине, у ирландца, которого убили потом вместе. Марионетка? Но тогда Француз глупее, чем полагала Ю. Отдать свою кровь, забыв, что ханьская колдунья никому не клянется на соке жизни? Но тогда дурой станет сама Осень.
Ю отшвырнула в сторону шуангоу и лишь подняла бровь, когда один из них будто ненароком задел Рика. Лозой, цаплей сквозь тростник, шла она к Французу, чувствуя, как вихрится ци за бедрами, как приливает кровь к губам и груди, к сокровенной жемчужине, как загораются глаза.
- Ты не сделаешь Ю Ликиу своей куклой? Марионеткой?
- Зачем мне это? - глаза мужчины блеснули, но иначе он ничем не выдал, что Ю его привлекает. - На равных...
Остановившись в шаге от него, Ю пугливо, синицей из рукава, отпрянула, плавно прогнувшись в спине. На равных двое никогда не смогут править. Только - один, что равен сам себе. Или - одна, но не в этом мире. На лице Рика застыла привычная, терпеливо-скучающая маска короля обезьян, и спирали на плите у стены будто подражали ему, гримасничая кометами.
А Ю Ликиу любила, когда её понимают. Француз - понимал, потому она улыбалась ему зазывно, обнажала влажный рис зубов. Рука её скользила по ноге, минуя прореху в штанах и рану, другая - изящно, танцуя, разворачивала красивый веер с журавлями, всегда лежащий на одном из резных столиков у стен.
- Га́рантии, красивый? - Спросила Ю, любуясь рисунком и орнаментом, вспоминая птиц, что плясали в саду матери.
- Любые. Но ты об одном забыла, маленькая принцесса, - Француз улыбнулся ещё шире, провёл ладонью по рту. На пальце тускло блеснул чёрный оникс.
Ю забывала о многом. Память - река, текущая по камням и вокруг них. И порой камни были острыми. Как бритва в руке, что устремилась к лицу Француза, резко, соколом с неба, протыкая его ладонь, оставляя глубокую рану в щеке.
Лао-цзы сказал: „Чтобы быть сильным, надо быть как вода. Нет препятствий — она течёт; плотина — она остановится; прорвётся плотина — она снова потечёт; в четырёхугольном сосуде она четырёхугольна; в круглом — кругла. Оттого, что она так уступчива, она нужнее всего и сильнее всего." Ю разделяла его мнение всей душой, впечатывая острый локоть в нос псоглавцу, навалившемуся на неё сзади. Тупая тварь, воняющая мокрой псиной и грязью улиц, наконец-то взяла след, но вместо того, чтобы убивать, решила войти в воду. Изнасиловать, как говорили здесь, будто тело можно осквернить, если чиста ци. Рекою же утекала Осень, перебрасывая заскулившего псоглавца через себя, не внимая боли, ведь боль - это слабость. Жаль было лишь веер, который пришлось воткнуть в глаз зверю под хруст его шеи и треск руки Француза, ломаемой Риком. Тварь вздрогнула и затихла - лишь одна лапа с тупыми когтями, покрытыми кровью Ю, скребла угол ритуальной плиты, словно пытаясь выбраться.
- Ты забыл тоже, - прогудел Рик, прижав Француза к стене. Предплечье пересекал чёрно-красный шрам свежего ожога, но орк держал врага на весу за голову так, словно это был маленький ребёнок. - Но это честь, принимать тебя в доме. Для меня и госпожи.
Француз дымился. Крошились, исходя туманом, перстни, выгорали нити в шитой куртке, но заёмная магия его не спасала, лишь ликовали гуй, приникая к ране и алчо заглатывая ци. Зато улыбка осталась почти прежней, хоть и тянуло кожу порезом, хоть и давил Рик так, что мышцы бугрились, словно литые. Но отвечать подручный Листа не стал. Зато плюнул Рику в лицо - кровью. Но казалось, что - в Ю, так плотно опутала Рика сеть её сил, возвращая его боль, его спокойствие, отдавая вспять вожделение и страсть, что тоже могли стать силой. Кто берет - наполняет ладони, кто отдает - наполняет сердце.
- Кровью врага нельзя оскорбить, гость, - пропела она, пинком отшвыривая с дороги загрохотавший таз.
- Зато... можно... отомс... - с трудом произнёс Француз. - Принцесса.
Рик резко выдохнул, и череп под его ладонями треснул. Тело конвульсиво дёрнулось и сползло на пол, пятная стену алым и серостью. Орк небрежно отряхнул руки и остро взглянул за сорванную штору, в сторону зала, где шум утихал, но драка явно ещё длилась.
- Спасибо, дорогая моя. Благодарен от... - внезапно Рик замолчал, его шатнуло к стене. На лбу выступил пот, а рука, слепо выставленная вперёд, дрожала. - Что-то...
Ю лаской метнулась к нему, принимая тяжесть сильного тела на себя, как в часы единения, часы слияния тел и душ. Прижала, опуская на пол, отдавая и вливая в него остатки своих сетей, своих гу и гуй, подзывая из теней новых. Ибо не бывало императрицы без императора.
- Что, Рико?
- Яд. Вот ведь... Француз, - в голосе Рика звучала тень уважения и, как ни странно, веселье. - Стоять... не могу. Не вижу. Только чувствую. Осень.
Осень лишь вздохнула-прошуршала ему на ухо. Цигун и иглы - вот и всё, чем она могла помочь Рику от паралича. Иглы и она сама, её тело, отдающее себя, излечивающее горячкой жэнь ци. За шторой шум утих уже совсем, и Ю потянула Рика вверх, перекинула его руку так, будто обнимал; обхватила пояс, точно обнимала сама.
- Ты обнимешь меня сам, Рико, позже. А сейчас - улыбайся, ведь мы идём к волчатам, смекаешь?
- Идём? - Стальной Рик словно задумался, а потом виновато и как-то сонно улыбнулся - половиной рта. - Боюсь, не могу. Прости, Осень.
- Надо, Рико. Я потащу тебя, пусть. Но - надо. Сожрут.
Жадные волчата, верящие, что смогут водить стаю сами, мечтающие о власти. Они порицали Графа, смеялись над Совереном, молчали о Ван Хо, но каждый думал, что сможет - лучше.
Рик со стоном попытался поднять ногу - но тяжёлый сапог, едва приподнявшись, глухо стукнул в пол. Орк устало закрыл глаза и опёрся на неё сильнее.
- Ох, Осень. Как же хочется спать. Просто лечь, и... Ненадолго. Чуть-чуть.
Под боком стучало сердце - сильно, с перебоями, разнося яд по телу.
- После, Рико. Я сделаю тебе чай с жасмином и буду разминать тело, пока не устанут руки, но даже устав - продолжу, пока ты снова не увидишь Осень, не обнимешь свою Ю. Что я без тебя? Не ложись, мой господин, я хочу жить.
У Ю Ликиу не было зеркала, способного отпугнуть злых духов, для Осени лишь недавно наступила весна. Ю потянула Рика вперед, подбивая своей ногой его, прислушиваясь к злой тишине в зале, чуя запах ожидания.
Рик набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. От живота через диафрагму в горло, выпуская через нос. И нога чуть сдвинулась, подчиняясь воле той, что не хотела умирать. Орк вздохнул снова.
- Чай... да, аромат жасмина, твои нежные руки... но как же тяжело. А потом - бумаги, бумаги, снова бумаги... уже хочется лечь и не вставать. Пусть грызут.
- Я сама их напишу. Тушью по шёлку. Лучшей кистью, Рико! Тебе просто нравится мучить свою Ю, заставлять её становиться похожей на тех сварливых наложниц, что ворчат день и ночь, портят ци, и даже женьшень потом не поможет нефритовому стержню!
Муравей способен утащить рисовое зерно, что больше его. Ю Ликиу, упрямая овца, чье число было десять, тащила Рика к залу, улыбаясь так, будто шла по императорскому дворцу - гордо, неспешно и прямо.
Стоны и хрипы, и чужие ци, и боль, и облегчение стекли с Осени водопадом взглядов. Мако и Вальтер, едва живой Двойка, которого спешно перевязывала дочь камерария, тела своих и чужих, прибывающие выжившие, лекари и бойцы из колоды, и "поморники"- контрабандисты, и щипачи, и медвежатники, и босяки... Ю оглядывала каждого, не морщась от вязкой боли в ноге, улыбаясь им и кивая, поддерживая Рика так, чтобы казалось, будто это он держит её, раздавая распоряжения об облаве и общем сборе в таверне, но не скорбя, лишь желая мести и задумывая месть. Лист, пусть и мёртвый, хоть и уже снова живой, был обречен. И остатки его прихвостней - тоже.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #958, отправлено 7-02-2019, 8:09


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Рико...
Рука орка лежала на груди, тяжелая, сильная. Легко забывалось, что сутки назад Рик был беспомощен, как маленький Будда. Легко - и сладко. Золотой ключ замкнул золотой замок, и расцвел золотой лотос - всё, как учит Дао-де-дзин, Дао плотской любви. В тенях балдахина дремали гу и гуй, умиротворенные и сытые. Но Ю снова не спала, перебирая жёсткие, густые кудри Рика, думая и вспоминая. Улыбаясь изувеченному тазу Калигулы, который нынче был пригоден лишь для мытья ног.
- Ты нашел для меня зеркало?
Рик ответил сразу, словно ждал вопроса.
- Думал, нашёл, дорогая моя, но теперь, видя, что ты творишь с изящными предметами - передумал. Нужно что-то гораздо более тяжёлое и прочное. Может быть, с лезвиями и шипами, потому что как иначе их гонять, этих духов? Так что придётся тебе пока что не давать дорогу зиме.
Вечность, забыв время и пространство, тихо и печально лила в душу тепло. Ю намотала на палец тёмный локон, чуть потянула к себе. Рик дразнил, но был серьезен, как и всегда.
- Человек с самого рождения умирает, Рико. Так учит Лао-цзы. Но если ты велишь, зимы не будет. Столько еще не сделано! Но я хочу - красивое. Как лотос в глади озера. Лотосы не бывают с шипами и лезвиями, Рико. Их лепестки похожи на клинок, но они - нежные и благоуханные.
Ю Ликиу любила орхидеи, которые не росли в Англии. Она рисовала их тушью на шёлке, писала двумя росчерками иероглиф "Lánhuā" на рисовой бумаге, но мечтала - о лотосе, императорском, приносящем забвение. Принцессой она уже не была, однажды отдав девство королю.
Ю Ликиу любила духи и притирания, но просила - зеркало, дар в посмертие, которого могло не случиться, ведь кто упокоит её, если Рик уйдет раньше?
- Вчера я подумала, что зеркало нужно. Но кто думает, что постиг всё, тот ничего не знает.
- Столько ещё не сделано, - эхом отозвался Рик, касаясь её щеки мозолистыми пальцами, способными гнуть пять сложенных подков. - И нет короля без королевы. Я достану тебе зеркало - когда найду достойное Осени. Если отыщу то, что сравнится с ледяным озером в горах под луной и звёздами.
- Звёзды - лишь рябь на глади, узор, не повторяющийся дважды. Завтра мы снова будем складывать колоду и собирать новый узор из новых звезд, возвышать прежние светила, ронять в тёмную глубину предателей. Пусть - озеро, Рико.
В возрасте пяти лет Ю узнала, что родиться в год овцы - плохое предзнаменование. В десятый день десятой луны - еще худшее, ведь суждено ей было вырасти упрямой овцой и быть зарезаной. Жаль, астролог не назвал тогда день смерти. Хорошо, что он этого не сделал. Ю Ликиу глядела на гравюры зимы, на легкие краски весны, на масло лета, собирая из всего этого мозаику Осени. Руки орка рисовали на коже орнаменты, добавляя кусочки и линии, вырисовывая "Shēnghuó" - жизнь, "Nǚwáng" - королева, "Qiū" - Осень. И слышала Ю, не слыша, как читает мать стихи Ли Бо, вплетая свой голос к голосу Рика, как щебечут ласточки под крышей Жемчужного Павильона, как плещет река о ступени беседки, как поют в джонках рыбаки. Заходилось сердце, чуя аромат розовых лепестков и трав, миндаля и цветущей вишни, билось в ладони. Но снова - голос Рика, которому вторила Ю Ликиу, подхватывая строчки.
- День промелькнет -
Он короток, конечно,
Но и столетье
Улетит в простор.
Когда простерлось небо
В бесконечность?..


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #959, отправлено 7-02-2019, 8:11


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Здесь и далее - со Спектром и Львенком

Ричард Фицалан

Возможно, 23 февраля, год только Бадб ведает, а город все тот же, токмо утром. Или днем.

Cнилась отчаянная чушь. Фламберг, дражайший зять, насиловал и приносил в жертву в горящем охотничьем домике - его Дика, домике! - каких-то женщин и лесавок, а Эмма благосклонно на это взирала. Дик уже привык верить своим снам, но хоть и был не самого лестного мнения о Фламберге, в подобное уверовать не мог. Не казался муж сестры человеком, способным на такое, да и Эмма вряд ли одобрила бы подобное.
Боль звенела в голове рождественскими колокольчиками, перекликалась с пасхальным хоралами, невесть откуда взявшимися в конце зимы. Впрочем, Дик даже не был уверен, который год стоит на дворе в чертовом Балсаме. Но время не ждало, домой хотелось все сильнее, а потому пришлось подниматься, одеваться и даже бриться, хотя в моде были бороды. Но бритье - дисциплинировало. И даже отгоняло мысли о том, что охотничий домик сгорел, возможно. Хотелось надеяться, что нет, ибо тогда у Дика не оставалось ничего, кроме поместья, которое наверняка разрушится к лету и бесплодной земли. Ничего, что он мог бы оставить сыновьям. Ничего, что он мог бы предложить Кат. Бессмысленным становился развод с Клариссой, ведь Диану-охотницу Дик никогда не привел бы на развалины, а значит, оставалось довольствоваться Риссой-монашкой. И от этого становилось обидно настолько, что впору было заплакать. Но вместо этого, Ричард лишь зло вздохнул, спускаясь вниз.
Эд уже был в таверне и вид имел цветущий, довольный, выспавшийся, будто и не уснул заполночь. Завидев Дика, он приветственно махнул рукой, не отрываясь от созерцания Эльзы. Глядел он на подавальщицу жадно, даже зло, оценивающе. Так, должно быть, мясники глядели на коров, которых собирались забить.
- Даже не думай, - предупредил его Дик, садясь напротив. - Город маленький, быстро свяжут пропажу людей с двумя братьями.
Собирались ли мелкие культисты днём или же прилежно учились, как и подобало детям, а службы свои отправляли ночью? Проверить это Дик хотел в первую очередь, во вторую - посетить катакомбы, ведь штурмовать замок днем было чревато знакомством со стражей, ночью - с гаргульями и еще невесть чем.
- Уж и подумать нельзя, - буркнул Эд, но взгляд отвёл, уставившись на кружку с вином. - Как выбираться будем?
- Побеседуем с маленькими гаденышами и залатаем странности. Вот только...
Дик устало потёр виски, снова возжелав очутиться дома, и чтобы никакой Клариссы, лишь тишина, темнота и тяжелое одеяло!
- Вот только, - закончил он, - странности под замком сопляка Буршье, но туда можно попасть и через катакомбы. Однако, сначала - засранцы.
Эдмунд кивнул, заметно посерьезнел и заговорил - тихо. Как не говорил почти никогда.
- Днём там никого нет, я дважды наведался. А вот ночью - ритуалы какие-то, речитатив. Если идти всерьез, то сейчас. Для веселья - ночью.
От Эда порой бывала и польза. Дик поморщился, понимая, что Хи придётся оставить в таверне и надеяться, что девушке хватит ума не выходить на улицу, где ею могли заинтересоваться цыгане. Не тащить же, в самом деле, девчонку в логово мелких культистов. А еще приходилось довериться братцу, который был лживой скотиной еще с детства, будто выбора у Дика не было. Но ведь и не было! И Дик согласно вздохнул, вставая.
- Идём.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #960, отправлено 7-02-2019, 8:12


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Идти пришлось недалеко, но неспешно. Город просыпался, а двое почти одинаковых лордов, спешно бегущих куда-то были бы подозрительны. Впрочем, не менее подозрительной оказалась ивовая роща, которую местные почему-то называли монастырем. Либо в Балсаме никогда не видели монастырей, либо сбрендили абсолютно все. И Дик тоже. Оглядывая раскидистые деревья, под которыми так хорошо было бы лежать летом, импровизированный алтарь в самом центре, на котором валялись кости чего-то мелкого, кошки или собаки, он выругался, поминая деву Марию и её грех с архангелом Гавриилом. От кошки до человека был один шаг. И коснулся ближайшей ивы рукой, вытаскивая меч. Гладкая, полированная сталь отражала нехуже зеркала, которым Дик дал себе зарок обзавестись. Отражение отражения,
коридор, в который можно было уйти - или убрать что-то. Это Дик понял, когда довелось увидеть мир глазами своей госпожи.
- Ну что за жизнь-то...
Ричард глубоко вздохнул, уже привычно падая в собственную негладкую гладь.
Роща была живой. Настолько, насколько вообще может жить непонятная древообразная херь, описать которую внятно Дик не брался. Деревья жили, любопытствовали, очень медленно перемещаясь - и от этого было жутко. А еще становилось страшно от того, что послали Дика сюда на верную смерть. Выходило, что залатай он дыру в великом нечто, верни Балсаму привычное для этого сумасшедшего города существование - и в мир, не защищенный странностью, выйдет вот эта самая херь. Вряд ли госпожа порадовалась бы такому исходу. Вряд ли Дик мог сделать хоть что-то. Он не был божеством, способным поглотить... такое. Не понимал, что делать с этой рощей, с детишками, которые прорастили её тут, с дырой в мироздании, с дьяволовым городом, наконец! Он не хотел бегать от родителей сопляков, которые почти наверняка не поверят в правду о их засранцах, выступи Дик хоть на площади!
- Ломаем алтарь в щепки, - обреченно проговорил он, - и вон ту иву в земле - тоже. А потом ты меня убьешь. Не хочу, чтобы всё это оказалось вне Балсама.
- Неа, - лениво процедил Эд, пиная полузакопанный ствол дерева и разглядывая алтарь, больше похожий на пень. - Дурак я, что ли? А потом сидеть тут, ждать, пока рак на горе свистнет? Перетопчешься, братец. После убью. В Хантингдоне.
- В Хантингдоне я уже буду против.
С другой стороны, если подумать, пока была пробоина, существовал и культ. Сколько времени Дик выигрывал, разрушив алтарь? День, два? Успевал ли он до того времени справиться с проломом, надеясь на то, что детишки забудут о своих пристрастиях и никого не призовут? Что роща без живительной силы из дыры усохнет, если она вообще была способна усыхать?
- Чего ты ждешь, Эд? Рака?
Дик устало взвесил в руке меч, прося у него прощения за это варварство, и замахнулся, намереваясь рубануть алтарь. Ивы шумели возмущённо и зло, перешёптывались даже без ветра, пытались дотянуться длинными ветвями - но не доставали до Дика и Эда, хотя последнему пришлось отступить, чтобы гибкая плеть не зацепила плеча. А затем, через три удара, отсекших от наполовину прогнившего пня добрую четверть, из кроны ближайшей ивы с пронзительным криком кинулась серая крылатая тварь размером с крупного пса. Эд что-то коротко буркнул, встречая её короткой вспышкой огня, очень горячего, яркого.
Крылан метнулся было в сторону, но слишком медленно - и рухнул на землю с обожжённым крылом, жалобно вереща.
- Ты умеешь в огонь, сволочь, - прошипел Дик, утирая пот рукавом, - какого дьявола мы тут лесорубов изображаем? Горелое и рубится легче! Поджигай, мать твою... нашу!
Жаль, что с собой не было топора. Жаль, что Дик не догадался прихватить с собой чего покрепче, чтобы облить деревянный алтарь. Жаль, что брат был такой скотиной. Жаль... Ричард со злостью замахнулся снова.
- Так ты ж не спрашивал, чего я умею, - удивился братец, добивая каблуком тварь на земле и взмахом роняя на пни огненные капли.
Дерево горело неохотно, с сухим треском, испуская клубы густого вонючего дыма, от которого драло горло и слезились глаза. А роща, вздрогнув, резко, шагом стала ближе, потянулась - и всё-таки поймала Эда за измазанный зелёной сукровицей сапог. У Дика плеть, на которой даже остались сухие листики, хлестнула над головой, заставив пригнуться. Пришлось, не разгибаясь, уронить меч на пленившую братца ветку.
- Ты по сторонам-то гляди, - задыхаясь, проговорил Дик, - как думаешь, догорит?
Эд мгновение подумал, махнул рукой, отчего пламя со стоном вспыхнуло жарче.
- Теперь - догорит. Выходим?
Земля под ногами подрагивала, размягчалась в грязь. Мёртвая тварь смотрела в небо пустыми глазами, скаля немаленькие клыки, а из крон доносился тревожный шорох. Внезапно что-то мелкое метнулось по земле к алтарю и с душераздирающим визгом бросилось в огонь. За ним - второе. Но пламя, казалось, становится только ярче.
- Самоубиваться я передумал, - пробурчал Дик, заматываясь в плащ плотнее, - выходим. Прошу, братец, после вас. Прокладывайте дорогу, аки дракон.
Будь Дик деревом, ни за что бы не отпустил опасного, полыхающего огнем чужака. Но Эд теперь был гораздо полезнее его самого, а значит - и идти ему надо было первым. А потом Ричард собирался посетить аптекаря. Быть может, алхимик был способен создать подобие вара для древа, иглы - для прорехи.
- Как-то раз дракон полез
На прогулку в тёмный лес…
Он не знал, что значит «такт» –
Так был создан новый тракт! - Пропел-прокашлял Эд, шагая вперед - но недалеко.
Стволы сомкнулись, резкими взмахами ветвей срывая огонь, хлеща во все стороны, словно бичами. Под ногой Дика земля вспучилась, выпуская кончик корня.
И лишь выбравшись за пределы рощи, вдохнув воздуха без гари, оглянувшись, Дик подвел итоги. Где-то там, в сплетении ветвей, осталась лежать крылатая тварь, зубастые кроты, странная суставчатая тварь, плюющаяся клейкой слизью, раздавленные мыши и много-много вырубленных деревьев. Впрочем, сам Дик отделался парой ушибов и неглубокой, но болезненной раной. Эда - побили, порезали и обожгли. Или он сам обжёгся, это осталось неясным, но вот что братец остался без сапог - было очевидно. Прожженная одежда тоже благородного вида не придавала, и Дик приуныл, прислонясь к ближайшей стене. Двое почти одинаковых братьев, почти одинаково обгорелых, фланирующие через город к таверне, были подозрительны до виселицы.
Скептически оглядев Эда, Дик ухмыльнулся. Кажется, у него созрел план. Спустя несколько минут препирательств и почти драки, Дик разжился у братца оверкотом и плащом, штаны и сапоги свои были целые, а драное и горелое досталось Эдмунду.
- Жди меня, и я вернусь, - пообещал Ричард брату, уходя.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
4 чел. читают эту тему (4 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 28-03-2024, 22:51
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .