Турнир Полководцев, игровая тема, война начинается...

Америста, кладбище, вечер

- Остаться? - прошелестел призрак. Похоже, беглые выводы вампиршы были абсолютно правильны. Собеседник, выбранный ею, в отличии от большинства своих собратьев, высказывал явные признаки разумности, а значит, с ним можно было иметь дело. Во всяком случае, попытаться было точно не грех. - Конечно, же, вы можете остаться - н погосте все равны. Я бы рад, если бы вы поступили именно так - здесь так скучно и одиноко...
- Одиноко? - Анеска непроизвольно покосилась на обилие слабо светившихся полупрозрачных силуэтов, хаотично шныряющих по кладбищу.
- С ними неинтересно. Все озабочены только собой и слышать не хотят о том, что говорят другие. - проныл призрак.
Вампирша нахмурилась. Похоже, теперь вдобавок к собственным проблемам придётся выслушивать ещё и ворох чужих. Но, выбирать было особо не из чего, и лучшего информатора в этот час и тем более в этом месте найти было бы, пожалуй, сложновато. А потому придётся немного и потерпеть его маленькие, как надеялась Анеска, задвиги.
Однако события развивались куда быстрей, чем можно было ожидать. Вдалеке, примерно там, где находился вход на кладбище, послышались какие-то странные звуки, кои меньше всего можно было ожидать здесь и в это время. Вампирша резко повернула голову, как раз для того, чтобы увидеть, как к погосту подъезжает небольшой конный отряд. Отсюда, даже с её умением видеть в темноте, было пока сложно различить мелкие детали, но точно можно было сказать, что всадников пятеро, и они направлялись прямо сюда.
- Кто это? - тихо спросила Анеска.
- Это они, они... И их больше, чем обычно... - проныл призрак и, прежде чем гости достигли пределов кладбища, стремительно скрылся в неизвестном направлении. Похоже, он действительно знал что-то интересное, но оказался достаточно разумным для того, чтобы не встревать в ненужные неприятности. Девушке же, такой прыткостью, к сожалению, не обладавшей, не оставалось ничего другого, как, спрятавшись среди надробий, налюдать за происходящим. В конце концов, именно за этим она сюда и пришла.
Между тем, всадники подъехали достаточно близко, чтобы можно было их разлядеть и сделать определённые выводы. А именно - они заметно различались по своему социальному положению. Те двое, что ехали впереди, больше всего походили на каких-то авантюристов, чуть ли не бродяг. Даже удивительно, что у них хватило денег даже на лошадей. Хотя, здесь разгадка нашлась быстро - скорей всего, животные принадлежали тому человеку, что, сопровождаемый ещё двумя, на вид типичными телохранителями, ехал следом. Да, если уж кто здесь и был главным, так именно он. Холодное, какое-то безвозрастное лицо с пышной шевелюрой и ухоженными усиками, явно дорогая одежда - всё выдавало в нём человека богатого, а то и благородных кровей. Да, такому палец в рот не клади...
Отряд въехал на кладбище и, направляемый одним из "бродяг", постоянно сверявшимся с каким-то непрезентабельного вида листком, направился куда-то вглубь территории мёртвых. Затем, судя по всему, добравшись до нужного места, гости неторопливо спешились и огляделись.
- Это должно быть здесь. - грязный палец ткнулся прямо в центр карты, второй же авантюрист, переглянувшсь с напарником, коротко кивнул в сторону одной из могил. - Теперь мы можем получить свою награду?
Признаться, Анеске с самого начала не слишком нравились эти двое, очень уж они походили на самых обыкновенных мошенников. Ведь если у них есть карта, кто мешал им самим добыть то, что на ней указано, и получить куда больше денег от благодарных клиентов.
- Копайте. - судя по всему, не только у неё возникли подозрения.
- Но клад точно здесь. Мы точно знаем. - робко возразил один из авантюристов.
- Раз точно знаете, так копайте. - заявил наниматель. - Не испытывайте моё терпение.
Мошенники вздохнули и взялись за лопаты. И, судя по тому, как они время от времени переглядывались, это был ещё не конец комбинации - у них в запасе явно был какой-то план.

Однако, во все наши планы жизнь всегда вносит свои коррективы. Здесь виной тому был главный из прибывших. Убедившись, что бродяги сделали яму достаточной глубины и не дожидаясь, пока те закончат работу, он коротко кивнул своим слугам. Те, будто уже давно ждали этого сигнала, с устрашающей синхронностью шагнули вперёд, руки стремительно метнулись к ничего не подозревающим гробокопателям, зажимая им рты, в неверно лунном свете блеснуло что-то острое - и жертвы, издав невнятное бульканье, отправились в выкопанную, как выяснилось, для себя же, могилу.
Дальше всё происходило тихо и очень быстро. Усатый, не обращая внимания на своих коллег, уже вовсю орудовавших лопатами, подошёл к надгробью и, достав нечто, больше всего похожее не маленькое зеркальце, положил его на холодную поверхность камня.
- Теперь, когда жертвы принесены, покажи мне то, что я хочу. Где находится Башня Йыг-Шигодана? - сказал он и провёл ладонью по блестящей поверхности. После чего, видимо получив какой-то ответ, принялся напряжённо вглядываться в зеркальце.
Больше всего Анеска жалела, что находится сейчас слишком далеко, чтобы рассмотреть хотя бы что-нибудь из того, что разглядывал чернокнижник. Однако пытаться приблизиться к троице было, пожалуй, слишком рискованно.


Проклятые Земли. Ирас-Тенеброс, мёртвый город.

- Я слушаю тебя, дитя Мрака. С чем пришло?
Лицо горгульи, если, конечно, сие уродливое безобразие вообще можно назвать лицом, болезненно искривилось. Обуревавшие её низменные побуждения были слишком велики, чтобы так легко справиться с ними. Базилиус Вилла, будучи магом опытным и разбирающимся во всевозможных тёмных созданьях, без труда читал её куцые мыслишки, как будто лично находился в мозгу твари. Больше всего горгулье, конечно же, хотелось просто пообезьянничать, попередразнивать собеседника, но страх перед некромантом, бывший второй её важной эмоцией, призывал соблюдать осторожность. Также здесь была кровожадность, призывавшая кинуться на это существо, выжрать ему мозг и печенку, высосать кровь, но страх и здесь был куда как сильней. Однако главным для монстра было всё-таки задание, с которым его послали. Выполнение его было приоритетной задчей - горгулья боялась даже и думать, что с ней сделают, если что-то пойдёт не так.
- Посредством уст этой твари, презренной и примитивной, генерал Нагаш приветствует тебя, о мудрейший Базилиус Вилла. И, в знак уважения своего, он хочет поделиться с тобой информацией некоторой. - прошипела горгулья, построение фраз выдавало ту тщательность, с которой созданье учило текст. Причём слышал голос её сейчас, судя по реакции остальных, только сам Базилиус. - Речь идёт о Книге Бахапша.
Ситуация становилась интересной. Каждый некромант, достигший определённых вершин своего ремесла, знал, о чём идёт речь. Эмилио Бахапш был одним из известнейших магов своего времени, жившим сотни лет назад. Помимо всего прочего, он оставил после себя многочисленные труды, в основном по созданию чудовищ из мёртвой плоти. Книги эти долго и большей частью безуспешно искали как его идейные последователи-некроманты, так и маньяки-пироманты из Инквизиции.
Всё выглядело вполне логично, в общем-то. Нагашу, что никогда особо не интересовался созданием подобных тварей, книга эта, которую ещё надо была добыть, была не слишком и нужна. Зато Базилиус Вилла, как раз специализировавшийся именно на этой области тёмного искусства, вполне мог иметь на этот счёт и какое-то иное мнение.


Княжество Джехенна, руины.

Первое время солдатам, не ожидавшим такого поганого сюрприза, конечно, приходилось туговато. Всё-таки одно дело, сражаться с живыми и совсем другое - когда на тебя прут отвратные, явно не хлеба жаждущие ходячие трупы, не соблюдающие никаких, даже неписаных правил, и не имеющие ни малейшего понятия о инстинкте самосохранения, поневоле потеряешь самообладание. На счастье, количество нежити было всё же сравнительно небольшим, да и никто ею, в общем-то, не управлял, а потому, опомнившись от первого шока, живые ринулись в бой и начали явственно теснить тварей нечистых. Там, в развалинах, где мертвякам отступать было особо некуда, бой вспыхнул с новой силой. Воины только и успевали рубить наседавшие на них червивые тела, и опомнились только, когда вдруг поняли, что биться стало уже, в общем-то и, не с кем. Последний зомби, лишившийся ног, полное впечатление, надсадно всхлипывая, пытался уползти, но победители не собирались упускать такое бесплатное развлечение. Резкий взмах руки - и чьё-то копьё, будто бабочку, пришпилило существо к земле. А самые бесстрашные воины, или те, кто себя таковыми хотели показать, разместились с другой стороны, вне досягаемости его рук и зубов, самим свом видом поддразнивая зомби и, видимо ради вящей его заинтересованности, время от времени делали резкие выпады мечами, стремясь отсечь тому пальцы.
Другие, не в пример более практичные, предпочитали не заниматься подобной ерундой. Медленно и методично обшаривали они руины, сбивая ржавые замки с сундуков или проламывая их насквозь прогнившие прогнившие крышки. Чаще всего там не находилось ничего ценного, но порой всё же удавалось наткнуться на какую-то добычу. В основном, конечно, это были какие-то старые монеты и золотые изделия.
Впрочем, это было не всё. Один из солдат, и раньше часто хвалившийся своей везучестью, преподнёс командиру нечто, показавшееся ему очень интересным. Затейливого вида корона из странного красноватого металла, выглядевшая на порядок древней и прочей добычи, и даже самих этих руин, показалась ему неплохим способом выслужиться, а может, если повезёт, даже получить серьёзную награду...

Сталоне был опытным моряком. Он бороздил океан не первый десяток лет, но, когда молодой Пике с клотика заверещал, что где-то по правому борту виднеется какая-то дрянь на берегу, то и он не поверил. Не поверил, пока сам не увидел сквозь трубку телескопическую. Нет, они же плавали тут не один раз. Не то, что не один, раз надцать за сезон. И что? Хоть бы раз эти развалины заметили. А тут… Ну, предположим, плавали больше ночью, доверяя лоцману и звёздам и держались несколько дальше в море, но всё же. Береговую линию уж он то, морской волк ещё с Мордунской кампании, знает как «Боже мой». А тут – руины. Странные, корявые, мхом поросшие. Вроде, как не один десяток лет назад покинутые.
- Сушить вёсла, мать вас на четыре стороны. Табань помалу вправо!
- Эй, Сталоне, что за бархатный сезон? – из отдельного помещения, называемого капитанской каютой, выглянула заспанная морда Вислоухого, которого Олонезец назначил кэпом. Вислоухий знал своё дело, но, вот беда, дела предпочитал делать ночью. А днём он больше отсыпался и пьянствовал, когда была такая возможность, перманентно трезвея исключительно к закату солнца. Так что днём всем заправлял чернявый Сталоне, и именно его дудка днём задавала темп, с которым шли галеры, посланные суровым Олио.
- Глянь, что на берегу. Дадим размяться нашим. Мож, там кто есть. И обстановку спросим и... - Сталоне заржал, широко открывая рот и сверкая пеньками полусгнивших зубов.
Вислоухий поморщился. Вчерашнее похмелье наложилось на сегодняшнее и не давало мозгам ворочаться в полную силу.
- Отправь, глядишь, хоть передохнём слегонца...
Две абордажных команды были высажены на берег, дабы проверить, что за странное сооружение увидел на берегу боцман...

Дворец Князя. Кабинет. Приёмная.
Мастер Леонард расположился в своём кабинете, перебирая самые важные документы и приказы, которые ещё лежали на рабочем столе и не были подписаны или опубликованы.
За завтраком он попросил позвать в приёмную одного старого друга, который ныне переехал в Амондир. Им был эльф по имени Кирон, так он решил называть себя теперь, после переезда.
В кабинет вошёл Брэндон:
-Милорд, к вам посетитель, как раз тот, о котором вы говорили мне сегодня утром.
-Прекрасно! Проводите его в приёмную.
-Слушаюсь милорд.
Леонард подписал очередное указание городским чиновникам, разложил все бумаги по нужным местам и отправился в приёмную.
У самого входа Князь отдал документ Брэндону с приказанием отправить его немедленно в городскую ратушу.
Слуга поклонился и отправился исполнять поручение.
Посреди приёмной комнаты стоял эльф и рассматривал картины на стенах - это и был Кирон.
Леонард поприветствовал своего старого друга:
-Здравствуй Кирон! Ха, теперь тебя так зовут? Впрочем ладно, рад тебя видеть!
-Взаимно! Тоже очень рад видеть тебя! Как поживаешь друг мой Лео?
-Как видишь, дел всё больше и больше! Вот выкроил время на эту встречу, но она тоже по делу.
-О, так ты мне хочешь поручить дело? Признаться после переезда скучаю! Ничего интересного не подвернулось. Давай-ка подробней, что там за дельце?
-Именно, хочу поручить тебе важное задание!
-Интересно какое?
-Не в службу, а в дружбу. Поезжай западнее, к эльфам, будешь моим послом, проще говоря! Дел у меня тут, хоть отбавляй, так что придётся посла отправлять. Вот и будешь этим послом, это дело тебе я доверяю!
Ну как согласен?
-Послом говоришь? Ну ладно, раз нечего делать тут, примусь хоть и за это твое задание. Ладно, согласен, что там делать, у эльфов?
-Выдам тебе пакет с личным письмом для местного Тана. В общем поговоришь с ним, предложишь сотрудничество, ты в этих делах не новичок, справишься. Только выезжай прямо сейчас, в сопровождение даю тебе нескольких бравых наездников, доберёшься быстро.
И как только закончишь переговоры, отправь мне сюда сообщение.
-Хорошо, сделаю, дружище! Ну всё отправляюсь, до встречи!
-До встречи! Счастливо добраться!
Спустя некоторое время Кирон вместе с эскортом, уже выезжал в нужном направлении.

В землях эльфов
Кирон добрался до эльфийских земель очень быстро и пересёк примерную границу.
Далее отряд углубился в леса. Какое-то время всадники передвигались по тропинкам, потом вышли на некое подобие дороги, и поскакали по ней быстрее.
Очень скоро Кирон заметил, что за отрядом наблюдают. Разумеется, эльфы вели гостей.

До Лерас-Сила оставалось совсем немного, как вдруг, с разных сторон леса показались эльфы, они окружили всадников. Спустя несколько секунд, из зарослей выехал эльф верхом на лошади, очевидно главарь отряда. Кирон разъяснил ему на чистом эльфийском языке (он и сам эльф, ещё бы ему не знать своего родного языка!), что он посол и едет с личным письмом к Тану. Начальник отряда кивнул и сказал, что проводит, однако попросил сдать всё оружие ему.
Кирон согласился, велел своим сопровождающим сдать оружие, и все они направились в город.
Через некоторое время посол Князя прибыл во дворец к Тану...

Замок Князя Гролла, Тирал

Князь вышел на балкон и приветствовал народ города Тиралла. Он окинул взглядом людей собравшийхся чтобы послушать речь князя. Гролл оделся в парадную позолоченную броню и надел пурпурный плащ, шлем с высоким красным гребнем он положил на перила балкона рядом с собой. Даже издалека огромный орк в сияющих доспехах внушал уважение и страх. Гролл внимательно рассматривал толпу, он заметил в толпе многих одиноких женщин с детьми на руках, а также одиноких стариков, ведь только недавно он обьявил призыв. И все военнообязанные прибыли к князю для несения службы. Некоторые из граждан плакали, Гроллу было жаль их, но с другой стороны служба в доблестных княжьих войсках принесет их мужьям и сыновьям больше денег чем труд крестьянина или ремесленника.
Гролл откашлялся и сильно ударил стальной рукавицей по мраморному перилу. На площади в ту же секунду воцарилась мертвая тишина. Сотни глаз обратились к князю и сотни ушей приготовились внимать его речь.
"Народ Тиралла!" - прокричал князь - "До вас наверное дошли слухи о гибели, нашего прославленного Императора. Мое сердце наполнено скорбью о его кончине."
Он приложил правую руку к левой стороне стальной кирасы. Броня искуссной работы в точности повторяла контуры тела князя. Оружейники долго старались над ней, это был подарок от старого князя на совершеннолетие, именно тогда Гролл участвовал в своей первой войне.
"Когда уходят правители перед людьми всегда встает вопрос, а что же дальше? Как мы будем жить? Что изменится?" - говорил он - "Когда умер мой отец, да прибудет он вечно в белом храме богов, я помимо личной скорби, испытал страх за будущее княжества. Последующая гражданская война доказала мои опасения, но тогда мы смогли пережить это и встать на ноги. И теперь мы пересилим это. Мы сильны как никогда! Слава Тираллу, слава Народу, слава Богам!" - последние слова он прорычал особенно громко и ряды взорвались авациями. Гролл радовался полученному эффекту и подал сигнал музыкантам. Заиграли флейты и барабаны, запели трубы, разом вступил хор с песней о Славе и Могуществе. По площади перед замком зашагали стройные ряды солдат князя. Копейщики с остро наточенными копьями на некоторых из которых реяли знамена княжества, легионеры с квадратными щитами шествовали плотно сомкнув ряды, кони над которыми конюхи провели не один час очищая их до блеска везли вперед вооруженных до зубов всадников-катафрактов. Воины шли идеальной формацией, а их начищенное обмундирование сияло на солнце. Как только марш достиг самой высокой ноты солдаты замерли и стукнув сапогами повернулись лицом к князю. Музыка разом стихла и город вокруг повисла абсолютная тишина. Потом солдаты одновременно ударили кулаками правой руки по нагрудникам и вскинули руки вперед в приветствии. Гролл улыбнулся подняв правую руку салютуя войскам. Он был уверен в этих ребятах, его сердцу становилось спокойнее.
"Слава Тираллу! Слава князю!" - закричал один из центурионов в золотой броне и солдаты хором поддержали его.

Сообщение отредактировал Ultramarine(Chaos Marine) - 9-11-2007, 17:07

где-то в глубине эльфийских лесов, город Ларас-Сил, 23 июня, вечер

Путь к городу эльфов был недолог, довольно быстро и почти без блужданий по лесам Эредин и его сопровождение добрались до места. Жёсткий и высокомерный, он и здесь не изменил своей, похоже всегдашней, манере общения, будто нарочно олицетворяя собой известную мудрость обитателей Леса "эльф, пришедший незваным - хуже орка". В полном молчании ехал он к обители здешнего Тана, уклоняясь от диалога с теми, кого считал недостойным себя, и лишь взгляд его, полный презрения, скользил по домам и постройкам, особое внимание уделяя площадкам, где тренировались эльфийские воины. Похоже, направляясь сюда, он рассчитывал увидеть нечто куда как более величественное. Однако так ли это было на самом деле, точно сказать было, конечно же, ибо мысли свои эльф предпочитал пока держать при себе.

Дворец Тана, как уже можно было ожидать, тоже не произвёл на гостя какого-либо сильного впечатления. То ли он привык к совсем другим, куда как более внушительным снаружи и роскошным внутри сооружениям, то ли ему угодить было в принципе невозможно. Во всяком случае, вынужденные сопровождающие всё больше склонялись именно к этому варианту. Как и ожидалось, не устроила великовозрастного привереду даже манера разговора.
- Приятно видеть умных и энергичных женщин. Однако, поймите меня правильно, я нисколько не покушаюсь на права хозяина, но... Вы не находите, что торопливость в беседе - черта скорее ничтожных людишек, век чей подобен вспышке, столь же яркой, сколь недолговечной, а не истинных представителей высшей расы? - в голосе гостя, помимо утончённой, отточенной веками вежливости и скрытой иронии, чувствовалось также искреннее удивление. И замер, лишь задумчиво разглядывая свою собеседницу. По представлениям Эредина, эльфийка явно была молода, даже, пожалуй, возмутительно молода для того, чтобы властвовать над своим народом. Да, к сожалению, всё мельчает, даже эльфы, чья продолжительность жизни стремится к бесконечности, увы, подвержены этому так же, как и остальные. Однако, в данном случае это может быть даже и к лучшему...
- Что ж, раз вы предпочитаете именно такую манеру разговора, позволю себе перейти сразу к делу. Я слышал, что с бессмысленными распрями наконец покончено, и эльфы Ларас-Сила и Арна-Тириоса наконец вспомнили о заветах предков? - гость не спрашивал, как же зовут сидящую перед ним юную, по меркам своего народа, разумеется, зато обладавшую определённой властью хозяйку этого дома. Посчитает нужным - скажет сама, а пока нет смысла настаивать. Всё равно, всего вероятнее, вскоре он продолжит свой путь и в следующий раз с ней увидится нескоро. - Зелёный юнец, столь же горячий, сколь и неумный, наверняка уже несколько раз пообещал бы вам свой меч, но я не люблю раздавать бессмысленные посулы. Конечно, воевать я не разучился, однако пути мои уже давненько лишь изредка пересекаются с нашим народом, и речь идёт скорее о временном сотрудничестве, с выгодой для обеих сторон.
- Если конкретнее, меня интересуют Врата. Полагаю, Вам знаком этот термин? - деловито уточнил Эредин, внимательно глядя на Терению.

20е июня,или что то около того...

ОФФ: пост написан совместно с rahay

Брейдаблик
Глоин отдал команды десятникам, и молодые гномы, скинув оружие и брони у врат Брейдаблика, устраивались на отдых, из сум переметных появилась нехитрая походная снедь, по рукам пошли братины. Гномы всем видом стремились показать, что не ожидают от своих восточных родичей злого умысла или лиходейства какого.
Сам же Глоин, оставив родичей отдыхать после дальнего перехода, без оружия и брони вступил под своды врат.
Черные гномы же настороженно наблюдали за своими западными собратьями из-за зубцов крепостной стены. Сам Балин не оставил своего поста. Послав Хара и двух вооруженных воинов вниз сопровождать Глоина, он прохаживался вдоль стены в ожидании вестей от Правителя.
Как только Глоин вошел внутрь Брейдаблика, черные ворота за ним с глухим стуком закрылись. Сразу после ворот начинался темный тоннель, ведущий в самое сердце крепости Черных гномов.
Хар шел впереди, оповещая часовых о визите высокого гостя. Два гнома-ветерана, шли позади Глоина в качестве почетного караула, неся в руках тяжелые копья.
Тьма царила внутри тоннеля, по которому они опускались все ниже и ниже и лишь глаза гнома были способны что-либо различить.
То и дело им по пути попадались каменные ниши, в которых можно было увидеть почерневшие от времени кости гномов. Рядом с ними лежали древние доспехи, на многих из которых были видны следы отгремевших когда то битв.
- Мы слэдуем Дарогой Каралэй! – многозначительно пояснил Хар, подняв указательный палец вверх.
Несколько раз их путь прерывался возникающими поперек тоннеля укреплениями. После кратких переговоров Хара с охраной, которые происходили на восточном диалекте, их пропускали дальше.
Когда Глоин уже было начал терять надежду добраться куда либо, они остановились перед огромными, распахнутыми настежь дверьми, ведущими в просторный зал, высокий сводчатый потолок которого подпирали умело вытесанные из темно-серого камня готические колонны.
Вход в зал охряаняли четыре воина ветерана в великолепных мифриловых доспехах. В руках стражи держали тяжелые алебарды.
Войдя в зал, Глоин оказался перед дорожкой из черного бархата, вышитого серебряной нитью. Дорожка вела через весть зал к высокому резному трону из черного обсидиана на котором восседал необычно крупный гном с длиннющей черной бородой.
Это был ни кто иной, как Правитель Андвари собственной персоной.
- Правитэл желает, что би ты прыблызился!
Прошептал Хар на ухо Глоину и тот, последовав совету старого гнома, сделал несколько шагов вперед.
Глоин учтиво поклонился.
- Приветствую тебя Андвари Черным прозванный, да прославится имя твое в веках делами славными. Прибыл я к тебе с вестями грозными и посланием от отца моего Двалина стража Предела Западного Кремнем прозванного.»
Слыша такие витиеватые изъяснения от своего западного собрата, Андвари лишь усмехнулся в бороду и еще раз пробежал глазами письмо Двалина:
«Приветствую тебя родич достославный, да падут во прах враги наши не оставив сыновей, да не оскудеет род наш мужами стасильными, да не иссякнут жилы семиструнные, железом, и златом серебром, и каменьями самоцветными богатые.
Сын мой Оин с городов княжеских с караваном вернулся с вестью грозной, Император что над родом человеческим правил рукою сильною, скончался приемника не оставив.
Быть теперь в роду человеческом вражде и усобице и за престол бою лютому. Народ наш много славный из веку свободным жил и каждый клан своим законом управлялся, и в годину лютую пред лицом врага общего не раз было родам нашим плечом к плечу биться. По праву древнему отцами нашими и дедами завещанному, не как страж Предела Западного, но как родич равный призываю на дело ратное в веках славное.»
"Видимо, это у них семейное....", - подумал Андвари.
- Ко словам отца моего, - говорил меж тем Глоин. - Добавлю лишь, что не пристало народу нашему в распрях да усобицах кровь родичей проливать, людям уподобляясь, что ради власти и наживы кровь отцов, и братьев, и детей своих проливают, али презренным ублюдкам эльфам-братоубийцам, гордыней ослепленным, кровью родичей мечи напоившим. Ибо сила народа нашего в единстве и почитании заветов праотцев наших. Прими же союз равных братьев своих, и да возопиют устрашившись враги наши и да падут ниц во прах, стопами воинов наших попираемые.
- Вах! – Андвари поднялся с места. – Нэ успэл памэрэт старый арел, а твой атэц уже на его костях пировать задумал?
Черный Кузнец, как звали его восточные гномы, не спеша спустился к послу, и дружески приобнял того за плечо.
- Глоин, дарагой, я тэбэ сейчас адын умный вещ скажу, толко ты, пожалуйста, нэ обижайса. Хочэт атэц вайны – будэт ему вайна. Пусть толко назавет место сбора и сколко войнов надо. Хаар с тобой пайдэт. Ему все скажи – он мнэ пэрэдаст, - Тут Андвари заговорщически подмигнул Глоину. - Я так думаю!
Учтиво распрощавшись с главой Клана Черных гномов, Глоин собрал своих воинов и поспешая направился в обратный путь с вестью доброю, отныне в стране Праотцев Дварфов меж родичей миру и союзу быть.
Слышавшие от начала и до конца весь разговор, Хар и два его война ушли вместе с отрядом Глоина.

Сообщение отредактировал Blest - 10-11-2007, 16:11

Иногда надо драться. Иногда не надо. Прав тот, кто вовремя понимает, что иногда планы лучше менять на месте. Не прав тот, кто не проявляет инициативу и послушно исполняет полученные приказы, даже когда велят идти на самоубийство. Кем-кем, а самоубийцей Зубатка не была. Не вела она на самоубийство и свои два отряда. Зачем? Нужны победы, а не напрасные жертвы. Когда у имперского поселения крутятся княжеские отряды лучше плюнуть и на тех и на других и поискать добычу полегче. Оно и надёжнее и народ вдохновится. Да и какой резон брать то самое поселение, ежели завтра отбивать его от соседа. Себе дороже.
- Разворот, - проскрежетала беловолосая воительница и громко свистнула сквозь крупные жёлтые зубы. «Зубатка схватит – не отпустит», говорили про неё в кабаках. «Хотя может и хвостом вильнуть», - добавляли те, кто не доверял хватке боевой гномки с лошадиным лицом.
И Зубатка оправдывала оба этих высказывания.
- И рассредоточиться. Лесом уходим.
Направление было указано. Малыми группами по трое, по пятеро два отряда, контролируемые гномкой, оглядываясь и таясь, сменили направление движения. Сегодня здесь, завтра там. Пройтись по тылам. Подчистить запасы и кусныть там, где совсем и не ждут. Крепкие зубы – богатая добыча.

Горам, замок господаря, 25 июня

Господарь Милош Крстаич задумчиво вертел в пальцах маленький костяной ножик для вскрытия писем, в пятый раз перечитывая сообщение из столицы. «…Настоящим уведомляю господаря, что третьего дня произошло событие, значимость которого трудно переоценить, с чем, вне всякого сомнения, господарь согласится, если уделит внимание данному письму…» Что за идиотская привычка у этого Комнина! Такое впечатление, что он пытается весь свой словарный запас уместить в одно предложение. Написал бы проще: Император дал дуба, собирайте Совет. Так нет, надо адресату всю душу вымотать этими «всенепременно» и «сообразно»…
Милош свернул письмо и аккуратно вложил его обратно в конверт.
- Ну, что пишут? – Желько, развалясь на троне, с громким хрустом уничтожал очередное яблоко. Милош в который раз удивился, как это брату удается с таким комфортом расположиться в угловатом золоченом монстре, сидя в котором любой нормальный человек (Милош имел ввиду себя) чувствует себя как свинья верхом на заборе.
- Надо собрать Совет Старших. Император преставился. Надо поразмыслить, какие последствия это может иметь для Горама.
- Какие последствия для Горама может иметь тот факт, что какой-то левый дедуган, живущий черт знает где, сыграл в ящик? – Желько, прищурясь, метко выстрелил яблочной косточкой в висящую на стене кабанью голову, попав ей точно между глаз. Голова укоризненно промолчала.
- Этот, как ты говоришь, дедуган почти полвека управлял Империей. Так что последствия для Горама могут быть очень значительными. Наследников у него не было, поэтому в самое ближайшее время желающих разместить свою драгоценную задницу на его месте будет больше, чем у тебя кредиторов. Причем некоторые из них, торопясь на свою коронацию, по дороге могут грязными сапогами затоптать горамские половицы. И прекрати мусорить, здесь тебе не кабак!
Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Желько присвистнул:
- То есть это означает войну? Так это же здорово! Йоххо! – молочный брат господаря, опора трона, воевода Желько Спахич, мужчина сорока двух лет от роду, принялся нарезать круги по тронной зале, прыгая на одной ноге от восторга, словно пятилетний мальчишка.
Милош вздохнул:
- «Война начинается тогда, когда вы захотите, но она не заканчивается по вашему желанию». Желько, возьми себя в руки. Пока никто никому морду бить не собирается. Позови сюда…
- Сам позови, мне некогда! Мне нужно проверить гарнизоны. Матка бозка, где моя сабля?
Пока господарь набирал в легкие воздух для грозной отповеди, Желько уже спустился с лестницы (судя по звукам, кубарем) и вылетел во двор замка…

Сообщение отредактировал Том Семерка - 9-11-2007, 10:28

Где-то на севере Империи

Переплетенные меж собой обнаженные тела образовывали живой копошащийся ковер, источавший глубокие полные блаженства стоны. В трактирном зале так было тесно – яблоку негде упасть, только на блестящие в тусклом сальном свете от пота спины. Новая Церковь (как ее называли немногочисленные последователи) праздновала воскресенье.
В соседней комнате сидели двое. Не в пример прочим, одетые. Один из них бросил сквозь небольшие отверстия в стене апатичный мутно-голубой взгляд. Несмотря на пышущую жаром оргию, человек зевнул и обернулся к собеседнику.
- Вижу, вас нисколько не волнует происходящее за стеной, - слегка улыбнувшись, тихо произнес мужчина. Высокий и широкоплечий, иссеченный шрамами и отметинами, он производил впечатление закаленного в боях вояку. Но было в нем что-то такое, что вызывало немалое подозрение и опасение за собственную жизнь.
Первый напротив производил впечатление приличного человека. Изнеженного и искушенного купца. Дорогое парчовое платье, кожаные сапоги, соболья шапка. Приятное ухоженное лицо, светлые скучающие глаза и густая борода, скрывающая губы.
- Нисколько, в далекой молодости я прошел сквозь это. Разменяв пятый десяток, я могу с уверенностью сказать, что лучший способ затушить пламя желания – разом скормить ему все дрова и заставить его полыхать лесным пожаром. Если оно не сожжет вас, то вскоре потухнет.
- Возможно.
- Итак, я жду новостей.
- Как мы и договаривались. Мы убрали священников в пяти селениях... – долгая речь наемника изобиловала подробностями и деталями, которые любой нормальный человек предпочел бы не слышать, но, казалось, его скучающий собеседник лишь получал удовольствие – слегка наклонившись вперед и подперев подбородок рукой, он внимательно слушал.
Когда длинный список имен наконец подошел к концу, он многозначительно покивал головой, после чего изрек:
- Прекрасно, прекрасно. Продолжайте, - произнеся последнее слово, он вновь зевнул и, потеряв интерес к собеседнику, откинулся на стуле. Взгляд мутно-голубых глаз безвольно заскользил по шероховатому потолку.
- Продолжу, - хмыкнул наемник, - только ежели карманы пустовать не будут.
- Не будут. А теперь, будь добр, оставь меня одного.

Сообщение отредактировал НекроПехота - 9-11-2007, 16:22

- Расступись! Его величество едет! – телохранители Кряжевого разгоняли толпу на главной площади Кираполиса. Слишком много зевак собралось, чтобы посмотреть на, казалось бы, очередную казнь. Ведь в столице тирана Эрика Кровавого у палача всегда была работа. Слишком много людей после прихода Кряжевого к власти не согласились служить новому повелителю и решили, что рука нового правителя до них не дотянется. Ан нет, клешня Эрика дотягивалась до каждого, рано или поздно.
Но сегодня был особый случай. Ведь повелитель Кираполиса не стал бы уделять вниманию какому-нибудь гордому графу…
Сегодня судили убийцу. Да еще какого. Кровен «Три пальца». Известный, очень известный маньяк, который орудовал на улицах Кираполиса. И именно по особой примете (три пальца на правой руке) его удалось вычислить. Он был выходцем из простого рабочего люда. Трудился в кузнеце, дюжий малый, но отличающийся от других, пытливым умом и странной изощренной фантазией. Так его охарактеризовали все, кто знал Кровена. Но Эрику было это неважно. Важно то, что убивал он всех, кто обладал довольно большим достатком и весом в светском обществе Кираполиса. Эрик со всеми был знаком лично, хотя не любил эти сборища.
Безумные планы Кровена и Эрика Кровавого часто совпадали. И Кряжевой радовался, что какой-то свинорылый крестьянин делает все за него.
Но вот зачитывается приговор:
«Обвиняется в убийстве более чем двух десятков людей.» Далее пошел список жертв.
«Преступление доказано. Приговор: смерть через четвертование.»
Самый ужасный тип казни, всего лишь из-за того, что несколько грязных крыс из высшего общества сейчас с нами не живут. Несправедливо.
Эрик Кряжевой поднял руку. Это означало, что повелитель хочет что-то сказать.
- Я не согласен с приговором суда! – пришлось это сказать громко. Народ ахнул. Но не из-за того, что Кровен, возможно, останется безнаказанным… нет… простые горожане не любили знать, ибо прикрываясь именем Эрика Кровавого, они могли делать все, что им вздумалось. Горажанам не понравилось то, что настолько редкий тип казни не будет осуществлен.
- Четвертования не будет! Но! – Эрик выждал паузу, пока народ на площади угомонился, - Кровен будет драться за свою жизнь с орками на арене!
Народ одобрительно зашуршал. Это тоже будет зрелище. А у маньяка есть шанс выжить и впоследствии… послужить на благо Эрика.

Ларас-Сил. Вечер 23 июня.

Услыхав слова о том, что ей не следовало бы торопиться, Терения вспыхнула до самых кончиков её острых ушек, форма которых, к слову сказать, считалась совершенной и являлась предметом тайной зависти ларас-сильских дам. Впрочем, Терении, мечтавшей о подвигах и славе, а вовсе не о покорении мужских сердец, всё это было безразлично. А вот к тому, что какой-то приезжий учит её хорошим манерам в её же собственном доме, безразличной она остаться не могла. И ей было тем более обидно, что в словах Эредина была доля истины: заговорив сразу о деле, она поступила в разрез с правилами этикета. Гостя сначала полагается развлекать непринуждённой светской беседой, а уж потом спрашивать, зачем он, собственно, пожаловал. Но кто такой этот Эредин, чтобы напоминать об этикете правительнице Ларас-Сила! Резкие слова уже готовы были слететь с языка, но…
Терения, которой с детства внушали, что благовоспитанной леди неприлично выказывать свои чувства в присутствии других, сумела всё же сдержать себя.
«Никто не должен заметить, что происходит в твоей душе, пусть там в это время бушует целый ураган эмоций», - вспомнила она наставления матери. – «Ты должна улыбаться, дорогая моя, даже когда тебе хочется послать к оркам всех и вся». И Терения улыбнулась:
-Вы приехали издалека и, наверное, устали и голодны. Сейчас я распоряжусь, чтобы подали ужин.
Распорядилась она не только насчёт ужина, но и комнаты для гостя. После этого она продолжила разговор:
-Конечно же, мне известно, что такое Врата. Как гласят наши легенды, их создали могущественные маги древности для быстрого перемещения в пространстве. Говорят, что если войдёшь в них, то можешь очутиться в любой точке мира. Но в эльфийских землях…
Хлопанье крыльев прервало её. В комнату влетел уже хорошо знакомый голубь. Но в этот раз он принёс не письмо, а чудесное кольцо.
-Спасибо, милый, - улыбнулась Терения, снимая кольцо с лапки птицы. – Теперь отдыхай. Переночуешь здесь, а то скоро ночь, и совы уже вылетели на охоту.
«Кольцо от короля… А интересно, какой он, король?» – подумала Терения, надевая его на палец и невольно любуясь им. – «Наверное, самый красивый… Впрочем, что за вздор! Король должен быть смелым, благородным и справедливым!»
Голос Эредина вернул её к действительности:
-Важные известия?
-О, простите, я задумалась… Да, очень важные известия. Так на чём мы с вами остановились? Ах, да… В землях эльфов Врат нет. Ближайшие находятся в Долине единорогов, но никто не знает, куда именно перемещают эти Врата. И, насколько мне известно, никто и не пытался узнать… А, вот и ужин! Прошу вас, угощайтесь.
Принесли вино, фрукты, хлеб и сыр.
-Благодарю, миледи, - церемонно ответид Эредин. Он пригубил немного вина, а к еде даже и не притронулся. Впрочем, как и Терения.
-Позвольте спросить, - произнесла эльфийка, ставя недопитый бокал на стол, - то сотрудничество, о котором вы говорили, как-то связано с вашим интересом к Вратам?

<<<

Двадцать четвертого июня сего года по календарю Имперскому.

Скалогрим с отрядом скороходов возвернулся от вождя славного Балли Рудокопа из Рудников Железных с вестию доброй о мире и союзе ратном с родичами северными.
И поведал еще Скалогрим мастерам Двалину с сыном его Оином что сказывали в Рудниках Железных Нигматун де после изгнания из града Кираполиса в крепости горной засел с людьми что присяге верными остались.
Упомнили Двалин с сыном правителя законного и порешили быть Оину с посольством в крепости Новый Санитариум с воинами в делах ратных проверенными. Собрались мужи славные, во брони дощатые облачились, надели шеломы рогатые, навострили копья, да секиры одвуручь сработанные и в путь тронулись.

Глоин сын Двалина с отрядом воинов молодых с посольством в Брейдаблик город прибыл и с Андвари Черным мир и союз утвердился.

Двалин Кремнем прозванный во палатах белокаменных вождей кланов и глав артелей славных собрал, и совет вел, долго спорили да рядили гномы достойные делами ратными и ремеслами искусными славные, и порешили быть рати.
Кликнули кличь среди гномов родичей и кобольдов длинноруких на дело ратное призывали, и пришли мужи достойные и оружались и бронь справляли и по выучке и умению ратному по отрядам под копье вставали, и на луки тугие из рогов гнутых справленные, тетивы из жил воловьих натягивали, и стрелы оперенные с жалами калеными по колчанам тугим собирали.

Кобольдов что с землей сливаться да камнем оборотиться могущих, да из луков без промаха бьющих по десяткам да по сотням разбивали да по горам по долам рассылали дозор вести да службу ратную справлять, и в случае чего скороходом в град Предел Западный с вестию поспешать.

>>>

Сообщение отредактировал rahay - 18-11-2007, 13:21

Джетрак. Вечер.

-Вар, зачем тебе все это?- Голос сиплый, словно шелестение пожухлых листьев по мостовой. – Мы выжали из этого жалкого княжества достаточно. Зачем нам ЭТА война?
- Прочти – Финвара протянул пергамент, принесенный крылатым посланником.
Капитан Дикикх Сердец поднялся из- за стола и неспешно, словно во сне, подошел к открытому настежь окну. Последние лучи заходящего солнца щедро окропили горизонт алым. Где - то пролилась кровь, так говорили приметы его народа. Финвара не верил в приметы, но точно знал, что ЭТА скоро сбудется.
- В свете последних событий Марроуизеру не позавидуешь, неудивительно, что старик пытается прикрыть собственный зад. Удивительно другое: Послание адресовано тебе Капитан. – Кривая усмешка исказила лицо Ангуса в хищном оскале.
- Да. А это означает только одно…
- Признание. – Кивнул Лейтенант.
- Да чхал я на него!- Финвара повернулся лицом к собеседнику.- Недолго и отказаться от своих же слов, естественно ”во благо Империи”! Но нам сейчас действительно ”по пути”. Так что Седрик получит то, что хочет. А признание… Запомни Ангус они признают только равного себе по количеству мечей и никак иначе! –
- Скажи что нибудь новое, Капитан.
- От Такакра вести есть? - Финвара плюхнулся обратно в кресло.
- Нет. Но по данным разведки соседи зашевелились. Гролл уж вовсю поигрывает мышцой, а Дэнхолм так вообще движется ”в силах тяжких”, - Ангус подался вперед к лежащей на столе карте, - на… Дурге… Дергу… Тьфу! Дургремал.
- Хорошо. То, что я о нем слышал, внушает оптимизм. Встреться с ним. Объясни нашу точку зрения.
- Я понял. Сделаю.

Линия Ламберта

Джон стоял на краю леса, под сенью огромного дерева. Отсюда открывался прекрасный вид на медленно просыпающийся в предрассветных лучах город. Рыцарь всегда вставал за несколько часов до рассвета (в это время приходили самые лучшие мысли). И воинам своим поблажек не давал. Поэтому в лагере войска, раскинутого около города, после утреннего построения шла махалова, в смысле тренировка. Что не воодушевляет солдат больше, чем готовность к предстоящему сражению?
Оборонные дела были все закончены: дырки в стенах города заделаны, рвы расчищены, шпионы засланы, разъезды направлены. Оставалось ждать приказаний князя.

Линия Дэнхолма

Отряд рыцарей ехал по пути, который тянулся вдоль быстро текущей реки. Вокруг – простор полей, разбавленный десятком придорожных деревьев. Яркое солнце светило благосклонно. Воздух был наполнен ароматами лета. Некоторые воины спорили об истинно-рыцарских ценностях: охоте, войне и женщинах. Некоторые ехали молча.

Внезапно один из рыцарей воскликнул: «Смотрите, смотрите!», указывая рукой куда-то в небо. Там зачернела точка, увеличивающаяся с невероятной скоростью. Пока катапультным ядром не упала на дорогу впереди всадников. Впрочем, действительно не упала, а замерла в нескольких сантиметрах. Все увидели странную фигуру в искусно выполненных доспехах из черно-красного металла. Это был мужчина с очень необычным – синим – цветом лица, красными глазами, густыми темными волосами, ниспадавшими до плеч. Он посмотрел на рыцарей взглядом, исполненным каменного спокойствия. На лице заиграла чуть заметная самодовольная улыбка, он сказал:
- Я убил Вивека, - рыцари завертелись, смотря друг на друга с немым вопросом, типа: «Кого?». Никто не знал, а поэтому все уставились на темнокожего с другим беззвучным вопросом: «И че?». Тот с досадой буркнул что-то вроде «Чужеземцы», подобрался и прыгнул, растаяв в небесах. Пару минут все с застывшими лицами смотрели в небо.
- Чудеса! – наконец воскликнул Дэнхолм, - но это мелочи. Вот было дело, однажды на меня напала гидра…
Рыцари уже позабыли об увиденном, слушая рассказ князя.

Через некоторое время отряд подъехал к крепости. Она стояла на берегу реки, через которую был переброшен мост. Эта дорога вела в Шешенгон. С другой же стороны был вырыт ров (там, конечно, был второй мост), благодаря которому Дургремал становился настоящим островом. На серых стенах высотой в пять метров почувствовалось шевеление. Зоркие лучники заметили штандарт князя, и вероятно даже узнали его самого, ехавшего впереди отряда. Мост с лязгом опустился, пропуская всадников.
На встречу рыцарям сразу выскочила челядь, помогая распрягать коней. Вышел во двор и кастелян замка, высокий худой вельможа с тонкими чертами лица.
- Здравствуйте, князь! – сказал он с поклоном.
- Приветствую, сир Агинер, - Дэнхолм уже слез с коня, и цепким княжеским взорам озирал крепость, - отличная работа! – внутри было заметно, что несколько человек, ходившие по стенам с луками, были не воинами, а обычными крестьянами. Да и доспехов, кроме шлема не носили, что, впрочем, не было видно снаружи, - даже при отсутствии золота вы умеете защищать крепость, а это великое качество! - князь похлопал того по плечу, - пройдемте в главный зал, нам есть что обсудить.

Князь, виконт и около двадцати почетных рыцарей сидели за столом, поедая бесконечные блюда, которые без передышки приносили слуги. Зал заполнил гул громких властных голосов, запах вина и немытых тел.
- А что, князь, намечаются сражения? – поинтересовался виконт. Рыцари дружно заревели. Что может быть лучше кровавых схваток, в которых можно покрыть себя славой?
Дэнхолм встал, призывая всех к тишине. Поднял голову.
- Я объявляю войну! – рыцари радостно загудели, после небольшой паузы князь продолжил, - я объявляю войну трусости и бездействию! А пока, мои верные воины… пируем!

Линия Стэнхолма

Всадники мчались без оглядки. Их было трое: Стэнхолм и нанятые им головорезы. Заточенный двадцать лет назад в тюрьму после захвата Дэнхолмом княжеского престола, брат князя копил злобу и пестовал мысль о мести. Бывший некогда красивым, Стэнхолм превратился в скрягу с истощенным лицом и карими, горящими ненавистью, глазами.
Около недели назад, обманув стражника, ему удалось бежать из темницы, и не просто смыться, а прихватить немалую толику братской казны. Мимо пролетали леса, поля, один раз пришлось перебираться через реку. Не самый безопасный путь. Когда кони, погруженные на треть в воду, шли по броду, борясь с течением, в воде промелькнул силуэт чего-то очень большого и голодного. Беглецы схватились за мечи, но к счастью, все обошлось.

Небольшой отряд старался не выходить на большую дорогу. Хотя Стэнхолм знал, что теперь его никто не узнает, но опасался нападения разбойников, робин гудов и прочих либералов. Ориентировались ночью по звездам, благо один из наемников прекрасно умел это делать. Куда же они направлялись? Кто знает? Или кот знает? Или может быть даже лорд?

Джехенна. Десять дней, со смерти какого-то императора

- Очень, очень интересный экземпляр, сударь мой, - всплеснул руками, прыгая вокруг короны придворный алхимик, мудрец, звездочет и просто шарлатан Оллерман, похоже он не мог сдержать своего восторга от того, что в его руки попала такая великолепная вещица. - Да она просто пульсирует магией, стоит возложить руку и...
- Лапы убери, - оскалился Аркат, чуть выдвинув из ножен клинок. Оллерман поспешно отдернул ладонь, продолжая любоваться драгоценностью издали.
- Но вы ведь хотели, чтобы я ее досконально изучил, так ведь?
- Так-то оно так, - Сигват чуть насмешливо улыбнулся. - Но не приведи Господь, ты с ней что-нибудь сделаешь, правда Аркатушка?
- Ну дык, знамо дело, - лезвие показалось еще на полпальца. - Мой меч - дурная башка с плеч.
Оба наемника вышли из помещения, оставив корону на попечении перепуганного мудреца.
- Скажи нашим всадникам, что хватит уже прохлаждаться, - велел Лиар Железнолобому.
- Угук, - кивнул тот. - Справлю в точности, комар носу не подточит.

Князь де Лангли сидел в мягком кресле, наслаждаясь игрой симпатиной арфистки, ловко перебиравшей струны тонкими пальцами, однако стоило только Лиару появиться в покоях, как его Светлость резким движением руки отослал девушку прочь. Та, испуганно сжавшись, выбежала за дверь.
- Итак, какие у вас вести?
- У вас в руинах, мой дорогой князь, нежити было сверх меры, пришлось поубавить их количество, - Сигват улыбнулся, без разрешения опускаясь во второе кресло. - Надеюсь, вы их не специально там разводили.
- Нет, но идея интересная, - князь задумался, а что если действительно привлечь парочку некромантов для богоугодного дела расширения его владений.
- Побойтесь бога, Салвар, ну кто же о таких вещах в слух размышляет, - улыбка наемника стала предостерегающей. - У Инквизиции же повсюду свои шпионы, благослови их господь.
Он сотворил священный знак и князь последовал его примеру.
- Я же пошутил, - добавил он запоздало. - Так что там еще кроме нежити?
- Немного золотишка, я думаю вы не будете против, если мои ребята оставят его себе, - даже не вопрос, а утверждение, впрочем - князь не стал спорить. - И еще корона какая-то древняя, рубины, алмазы, изумруды, сама из сплава золота и серебра вооот такая.
Сигват изобразил размеры короны, а де Лангли напрягшись наклонился вперед:
- Корона Королей Диалсанда, - выдохнул он.
- Вполне возможно.
- Она нужна мне, - зубы властителя скрипнули, а в глазах зажглось алчное пламя. Еще бы, если в его руках будет эта корона, он сможет объявить себя верховным правителем княжеств на, якобы, законных основаниях, конечно, если сумеет доказать, что является потомком тех самых королей, хоть, как известно, весь королевский род был вырезан под чистую.
"Впрочем, даже если ему это и удасться, не думаю, что хоть один князь поддержит его требования иначе как со сталью у горла", - подумалось Лиару.
- Она сейчас у вашего Оллермана, можете к нему заглянуть, удостовериться в своих догадках.
- В таком случае продолжайте то, что начали.
- Грабить руины? - Приподнял бровь Сигват.
- Да бросьте, Лиар, что вы как маленький, неужели я непонятно выражаюсь?
- Вполне понятно, но для этого мне потребуются дополнительные люди и средства.
- Вы их получите.
- В таком случае позвольте откланяться, Ваше Будущее Величество.

Кладбище неподалеку от Америсты. Вечер.

«Ну и что мы имеем?» - спросила сама себя вампирка, но спросила мысленно, так как если бы ее нашли, ничем хорошим это наверняка не кончилось бы.
«Первое – ритуалы проводятся. Второе – проводятся регулярно, часто, иначе призрак этих людей не ждал бы. Третье - в ритуалах обычно участвует меньше пяти человек. Четвертое – приносятся жертвы, притом человеческие. Пятое – никаких культовых сооружений не заметно, ритуалы тоже особенной изящностью проведения не отличаются. Шестое – название только крепости, толь города, толь человека, которого эти люди ищут таким весьма оригинальным способом. Достаточно для того, чтоб считать миссию выполненной?»
Вампирка задумчиво посмотрела вверх, на сияющие звездочки. Погода была замечательная, летная, и несмотря на несколько… необычное состояние организма, невероятно хотелось полетать. Ощутить под крылом давление воздуха, подталкивающего тебя вверх, и ветер свободы… Да только в последний раз, наверняка. Потому что если ей собранных сведений достаточно, то отцу Себастиану, будь он трижды неладен, наверняка покажется мало. А вызывать недовольство старого пердуна почему-то очень и очень не хочется.
С легким беззвучным вздохом вампирка снова посмотрела на «культистов-шаманов-или-кто-они-там-такие». Мелькнула мысль поймать какого-нибудь слугу и хорошенько расспросить, но Анеска тут же закинула эту мысль подальше. Слишком их мало, чтоб исчезновение какого-нибудь из них осталось незамеченным. Хотя… если бы один отошел всторонку по какой-либо нужде, вполне можно было бы его оприходовать: погрузить в транс и заставить говорить, или там карманы проверить… Никто особо и не удивиться – что там, кладбищенская нежить шебушится, подумаешь, эка невидаль. С инквизицией ее точно не свяжет никаким боком, тут «работодатели» могут быть спокойны…
Вот только почему-то никто из слуг всторонку отойти как-то не захотел. По крайней мере, сам.
«Ладно, - решила вампирка, - подожду. Рано или поздно, они соберутся куда-то идти. А там можно будет за ними проследить. Скорости бега должно хватить, а нет, так как раз и полетаем...»

Горам, замок господаря, 25 июня, вечер.
Лицо у посетителя было самым что ни на есть доброжелательным. Дурак тот, кто думает, что идеальный агент – это невыразительный тип, одетый во все серое. С таким ни ракии выпить, ни о жизни не поговорить, ни душу раскрыть. То ли дело румяный дядька с добрыми глазами, в не новой, но ладно скроенной душегрейке. Такой, сразу видно, свинью не подложит, и нахаляву поить его не придется, у него всегда с собой. Беспроблемный такой дядька, уютный…
У беспроблемного румяного дядьки, стоящего в данную минуту перед господарем и внимательно слушающего подробности следующего задания, за плечами было четыре отравления, спровоцированный кровавый бунт и целый мешок диверсий по мелочи. Звали дядьку Антон. По крайней мере, когда Милош общался с ним последний раз, он представился именно этим именем. На самом деле его могли звать и Энтони, и Джеком, и Хельги Торгримсоном, а, может быть, и еще более заковыристо. Например, Владимиром сыном Путы из Петеровой Слободки. Но это было неважно. А важно сейчас Милошу было другое:
- Антон, еще раз обращаю твое внимание, что на этот раз по возможности нужно обойтись без трупов. Никаких зарезанных хозяев постоялых дворов и задушенных подушками проституток. Я понимаю, что оставлять свидетелей в кругу твоих коллег считается моветоном, но труп – это сам по себе след. Особенно в данной ситуации, когда все вокруг внезапно и одновременно начинают сходить с ума.
Антон улыбнулся. Улыбка, как всегда, вышла солнечной, искренней и беззаботной:
- Господарь, не сочтите за похвальбу, но свою работу я знаю хорошо. Достаточно хорошо, чтобы вы не тратили свое время на очевидные советы. Не могли бы вы сосредоточиться на сути? – поймав взгляд Милоша, агент внезапно почувствовал, что ему за шиворот упала сосулька. Улыбку сдуло с лица, как пену с пивной кружки.
Милош помолчал.
- Да, пожалуй, ты прав. Сосредоточимся на сути. Итак, меня интересует активность потенциального противника и его силы. Мне все равно, как именно ты будешь добывать информацию. Можешь торговать задницей в полковых борделях, можешь превратиться в бесплотный дух и пробраться на княжеский военный совет. Главное – обойтись без крови. До тех пор, пока я не удостоверюсь в агрессивных намерениях своего соседа, я не хочу доставлять ему неприятности. Теперь суть дела для тебя достаточно прозрачна?
- О да, вполне, господарь.
***
27 июня, координаты локации высланы мастеру.
- Вообще-то, времена сейчас лихие, кому попало мы двери не открываем, но доброго человека за версту видно. Опять же, денежки, они никогда лишними не будут. И вам хорошо, у нас хоть и не столичная гостиница, однако ж все лучше, чем в поле под кустом ночевать. И нам неплохо, все какое-никакое подспорье в хозяйстве – хозяин дома подлил гостю еще молока из крынки. – А подспорье, оно завсегда кстати. Сегодня урожай хорош, а завтра, мабуть, град пройдет, и до следующего года зубы на полку. Или, того хуже, не град, войско княжеское. Тут мало того что посевы все потоптаны, так еще и девки попорчены, и запасы подъедены, а будешь вякать, и хату спалят, у этих молодцов не заржавеет.
Гость, увлеченно размахивая ложкой, уничтожал «что бог послал», не забывая при этом согласно кивать и сочувственно улыбаться в пшеничные усы. Честно говоря, бог сегодня был не в ладах с щедростью, и послал довольно жидкую похлебку безо всякого намека на вкус, но зато полную плошку. Плюс молока целый кувшин и хлеб, хоть и третьего дня, но все равно еще мягкий. Гость, солидный мужик и тоже, сразу видно, «от сохи», оказался очень благодарным слушателем, не понаслышке знакомым с трудностями крестьянской жизни.
- Верно говоришь, хозяин. Земля, она же живая. Потопчись по ней сапожищами, обидится и родить перестанет. У нас в том годе князь Дэнхолм охоту устраивал, через наше общинное поле изволил промчаться со всей своей, прости господи, кодлой. И что ты думаешь? Было поле, земля-кормилица, а сейчас пустырь, где только собакам гадить сподручно да волкам на луну выть.
- Что ж, совсем ничего не выросло? – Хозяин сокрушенно покачал головой
- Ну не то чтобы совсем. Но все равно беда страшная. Что посадили, то и пожали, можно сказать. У вас-то как с этим делом, не озоруют благородные-то? Я слыхал, сейчас по всей Империи князья да лорды оружием бряцают. Тяжелое время, страшное!
Хозяин сочувственно крякнул:
- То-то тебя в дорогу понесло. Конечно, раз на месте прокормиться не можешь, пересидеть беду не получится. Куда ж ты собрался-то? Может, у меня останешься? Мне пара рук в хозяйстве всегда пригодится, а руки у тебя, - хозяин похлопал гостя по плечу, - сразу видно, крестьянские!
Гость слегка закашлялся:
- Спасибо тебе, добрый человек. У меня в Тиралле дочка замужем за лавочником. Поживу там с с полгодика, подзаработаю у зятя, а по весне снова домой...
Проговорили до ночи. Хозяин в конце концов совсем расчувствовался, достал из-за печки плетеную бутыль с мутным деревенским элем, выпили за судьбу тяжкую и долю крестьянскую тяжелую. Перемыли кости благородным, сошлись на том, что вот уж без кого мир бы прекрасно обошелся, так это без князей.
Антон, взбивая подушку, еще раз проанализировал разговор, перетряс каждую фразу, как зерно сквозь сито. "Похоже, в деревушку-то я зашел очень кстати", подумал он, погружаясь в сон. Чуткий сон человека с нечистой совестью...

Ирас Тенеброс. Заброшенный город.

Сердце ударило невпопад, а по телу прошла жаркая волна, но Базилеус лишь чуть прикрыл глаза, стараясь не выдать волнения, охватившего его. Книга Бахалша! Это же надо, - такая редкость сама плывет прямо в руки! Именно она может дать ответы на интересующие его вопросы.
Нагаш. Это имя казалось незнакомым. Но кем бы он ни был, в его могуществе можно было не сомневаться, особенно, если учесть, какой ужас он внушал горгулье. Не стоит отворачиваться от возможности приобрести такого союзника.
- Что ж, твоему повелителю удалось заинтриговать меня, но…
Холодный оценивающий взгляд и мягкая улыбка, смутили и встревожили горгулью, заставив нервно вспоминать, все ли она сделала правильно, все ли передала. Ибо улыбка некроманта обещала безопасность и спокойствие, но в глазах проглядывала хищная сталь скальпелей, готовых вонзиться в беззащитную плоть и тьма подземелий, где никто не услышит криков препарируемого заживо существа.
- …но мне интересно, какую услугу он хотел бы получить с моей стороны. Как бы то ни было, я готов к сотрудничеству и надеюсь, что оно будет взаимовыгодным и плодотворным.
Базилиус вновь улыбнулся и даже добавил в свой взгляд маленькую толику тепла.
Некроманты видели, как горгулья опасливо покосилась на Жнеца, а затем что-то быстро забормотала, склонившись к Вилле. Под конец ее речи, старик благосклонно кивнул, и тварь поспешно взмыла в воздух, а Базилиус развернувшись к наемникам, произнес, довольно потирая ладони: «Итак, господа, для вас есть небольшая работка».

Час спустя…

Кайл стоял у камина, глядя на огонь с видом приговоренного к смертной казни. Пальцы, затянутые в алый шелк, нервно теребили прядь седых волос.
- Базилеус, за что?
Старик, расположившийся в старинном деревянном кресле, с высокой спинкой, инкрустированной костью, вопросительно поднял бровь.
- Кайл, я не понимаю сути вопроса. И твоего поведения, которое кажется мне инфантильным.
- Инфантильным? Ты знаешь, тогда я едва вырвался оттуда! Ты хоть представляешь, что со мной делали? Что я пережил?
Холодный оценивающий взгляд в ответ.
- Может тебе спину показать?! Вернее, то, что от нее осталось! Ты живешь среди своих мертвецов и големов, витаешь где-то в облаках и знать не хочешь о…
- Ты боишься.
Картан вздрогнул, услышав в голосе своего покровителя, нет, не ярость, не презрение… любопытство. Базилеус поднялся из своего кресла. Кайл лишь сейчас почувствовал пропасть, лежащую между ними. И дело даже не в росте или возрасте, хотя то, что Вилла был выше Кайла на целую голову, несколько нервировало последнего, не говоря уже о разнице почти в полтора десятка лет. И не в социальном положении, хотя старый некромант родился в благородной, но бедной семье, а он, Катран, провел детство на задворках пиратского поселения. Нет, все это было не причем. Просто Кайл, хоть и служил Тьме уже почти десять лет, не мог отказаться от жизни, во всем ее многообразии радостей, наслаждений и удовольствий. Базилеус, казалось, уже давно стоял в тени Смерти, и его не интересовали ни женщины, ни вино, ни власть, ни богатство. Он жил ради своей Идеи и в погоне за ее осуществлением давно подрастерял большую часть человеческих чувств и черт, способность отличать Зло от Добра, Свет от Тьмы. И это пугало. Не могло не пугать. Даже когда в Базилиусе проявлялись остатки человечности, он проявлял ее так странно и страшно, что это ужасало больше, нежели его обычное отношение.
Некромант все так же молча продолжал изучать своего помощника, рассеяно поглаживая свою ухоженную бородку. Совершенно неожиданно он улыбнулся и кивнул Кайлу.
- Кажется, я тебя понимаю. Но подумай сам, надо же когда-нибудь взглянуть своим страхам в глаза. И… пойми, ты НУЖЕН мне именно там.
Два некроманта посмотрели друг другу в глаза. Этот молчаливый поединок все длился и длился, пока Кайл вдруг не почувствовал как кивает помимо своей воли. Он ничего не мог поделать с этим, взгляд Базилиуса и просил и приказывал, затягивал в свои глубины и топил в душной мутной мгле и удерживал, не отпускал. Катран кивнул вновь, на этот раз вполне осознанно, стараясь закончить этот проигранный бой.
Вилла вновь улыбнулся, - «Я знал, что могу положиться на тебя!»
А через час, легконогий конь уносил своего седока прочь из Ирас Тенеброс, мертвого города, который все считали давно заброшенным.

Два часа спустя…
И вновь они стояли перед ним, - восемь некромантов, избранных Жнецом. Но теперь, они уже не казались запуганным отребьем. Ведь страх проходит так быстро, когда узнаешь, что твои услуги будут оплачены по высшему разряду, а наниматель берет расходы по твоему содержанию на себя, обеспечивая всем необходимым. Все они были одеты в новые одинаковые мантии, скрывающие легкую кожаную броню, способную защитить от удара кинжалом или шальной стрелы. На плече у каждого знак Скорпиона и что самое главное, в их глазах появился мрачный огонь решимости. Сейчас они готовы были сражаться за Базилиуса, его цели, идеи. Если их наниматель и был безумным, то его безумие заражало. Некроманты уже начали обряд призыва своих мертвых воинов, вскоре им предстояло отправиться в путь, а может даже в бой, под предводительством Жнеца. Тот, облаченный в легкую кожаную броню, уже ждал, не выказывая никаких признаков страха или волнения.
А через два часа шеренги мертвецов выливались из мертвого города. Даже гули, подавленные мрачной торжественностью момента, шли спокойно, почти организованно, сплотившись вокруг своего предводителя. Все некроманты восседали на чистокровных скакунах столь редкого окраса, - темный паломино, выносливых и длинноногих. Такие же кони, но более крепкой комплекции тянули повозки с припасами. И провожал эту армию флаг, поднятый на вершине полуразрушенной башни Ирас Тенеброс. Серо-черное полотнище полоскалось на ветру, то сворачиваясь, то разворачиваясь, оно показывало темным равнодушным небесам черного скорпиона, свернувшегося на мертвенно-сером песке. Базилиус Вилла объявил миру войну.

Одно из Южных Княжеств.

- Маргарет, ты только глянь!
- Вот это платье!
- Да причем тут платье, ты на книгу глянь! Это же настоящий фолиант! «Травы, что целить способны, и калечить, и убивать» самого Захарии Мэсталье!
- Да ну тебя, одни книги у тебя на уме. В этом платье даже при дворе не стыдно будет появиться. Эх, и везет же тебе, Эрика! И откуда у тебя такой богатый покровитель?!
- Я же говорила тебе, что это мой дедушка. Он очень богатый, живет где-то на севере.
- Так я тебе и поверила! Дедушка, скажешь тоже! У вашей семьи только имя и осталось, а сами бедней церковной мыши! Тоже мне, благородные! Небось, подцепила какого-нибудь купчишку-богатея.
- Маргарет, зачем ты так? Ты же знаешь, у меня учеба съедает все мое время. А теперь, когда меня взяли в свиту самого казначея Князя…
- Вот именно, все-то тебе достается...

На пергамент упала слеза. Но прежде, чем чернила начали расплываться, сверху посыпался песок, моментально впитавший влагу. Эрика стряхнула песок с пергамента и упрямо тряхнула головой, прогоняя непрошенные слезы. Дедушка ни в коем случае не должен знать, что она плакала, тем более из-за зависти какой-то пустоголовой вертихвостки. Даже если эта вертихвостка приходится тебе лучшей подругой. А дедушке не стоит расстраиваться из-за ерунды, он и так слишком добр к ней. Девушка еще раз перечитала написанное…
« …Я очень благодарна тебе за книгу Захарии Мэсталье, - этот дар просто бесценен, и я боюсь предположить, сколько пришлось тебе за нее заплатить. Но ни в одном травнике не видела я столь прекрасных иллюстраций, - каждый листик, каждый лепесток выведен с величайшей тщательностью и старанием. Платье, что ты прислал мне, столь великолепно, что его впору носить самой Княжне. Твоя доброта ко мне не знает границ и я молю богов, что бы пришел тот день, когда я смогу отблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделал. Надеюсь, новость, которую я сообщу тебе, порадует твое сердце, ибо я, согласно твоей рекомендации, поступила в свиту Грегорио Зальца, казначея Его Светлости Князя… Твоя любящая внучка, Эрика»

Поместье Ингвара Карстена. Северо-восток Империи.

Комната была обставлена с шиком. Тяжелые бархатные портьеры прикрывали окна, создавая в комнате уютный полумрак. Мебель была вырезана из ценных пород дерева и обита шелком и бархатом. На столе стояла бутылка вина, стоившая дороже, нежели дом зажиточного крестьянина.
В глубоком кресле, выполненном из красного дерева и инкрустированного янтарем, удобно устроился рыжеволосый молодой человек. Поза его была изящна и чуть небрежна, одежда дорога и красива, а на лице играла улыбка. Прямо перед ним стоял слуга, держащий несколько свитков с докладами. Он только что закончил читать один из них и теперь ожидал дальнейших распоряжений. Молодой человек отхлебнул из бокала и кивнул своему слуге, давая знак продолжить доклад.
- Итого, жеребых кобыл в наших табунах сто пять. Жеребят в возрасте до одного месяца – двести два. Четыреста коней, годных для службы в легкой кавалерии, двести шестнадцать для тяжелой кавалерии. Пятьсот шестнадцать упряжных животных.
- Отлично! Значит, мы сможем поставить в армию Империи более шести сотен лошадей. Кажется, одному из генералов требовались кони для легкой кавалерии.
- Нет, милорд, не сможем. Генрих Тайбер перебил наш заказ.
Глаза молодого человека сузились, но лишь это выдало его недовольство.
- Значит, перебил, говоришь. Странно, у него же клячи, а не лошади. Перебил… Ладно. Ты знаешь, к кому обратиться, - Юрек и Винсент не раз доказывали свою полезность в делах такого рода. Передай, что они должны преподать Тайберу такой урок, чтоб до конца жизни помнил…

Два дня спустя. Поместье Ингвара Карстена.
Все та же шикарно обставленная комната, все тот же молодой человек, удобно устроившийся в кресле из красного дерева. Но на этот раз перед ним стоит не старый слуга, а мужчина лет сорока, крупный и грузный.
- Ингвар, я прошу! Заклинаю всеми богами, - помоги мне! Я понятия не имею, почему кони, проданные в армию, оказались больны. Теперь меня обвиняют… да в чем меня теперь только не обвиняют! Помоги, молю!
- Ты понимаешь, что даром ничего не дается…
- Что тебе нужно? Лошади? Деньги? Земли?
- Все!
Глаза молодого человека полыхнули алчностью, сам он подался вперед, подобно хищной птице, готовой сорваться со своего насеста и ринуться на добычу.
- Мне нужно все!
- Ты сошел с ума!
- О, дорогой Генрих, нет. Вовсе нет! А тебе стоит вспомнить, что у тебя семья, - жена, дети… Все ваше имущество все равно конфискуют... после твоей казни. А ведь я могу замолвить за тебя словечко…
- Ты демон, Ингвар! Подлая и коварная гадина!
- И эта гадина может спасти тебе жизнь! Ты согласен?
Генрих кивает, а на лице его написан гнев и отчаянье. Но выбора нет.

Сообщение отредактировал Uceus - 10-11-2007, 18:29

Джехенна. Светлый Князь и его свита. Спустя три часа после отъезда Лиара

- Скажите, милейший маркиз, что вам больше по нраву: леса или горы? - Князь смерил серьезным взглядом невысокого крепкого человека лет тридцати на вид, облаченного в дорожный костюм, причем немного запыленный.
- Леса, они как-то приятнее, - немного удивленно произнес он. Нет, не с этого думал маркиз начнется его аудиенция с де Лангли.
- Вы хотите воевать с эльфами? - Нахмурился Князь, заметив, как отпрянул маркиз, а затем рассмеялся: - Шучу я, шучу.
- Ну и шутки у вас, Салвар, - это уже барон Барки, великан с неизменно красным лицом, так словно он всегда на что-то злиться. - А если я скажу, что мне по душе горы, так вы меня обвините в желании подраться с гномами?
- О нет, отнюдь не сражаться, - покачал головой де Лангли, а затем взял со стола небольшой свиток, запечатанный сургучом. - Это вам, мой верный Барки.
- Благодарствую, и что мне с этим делать? - Он уложил свиток в суму на поясе.
- Отправишься сюда и сделаешь им предложение, от которого они не должны отказаться.
- А ну как не примут?
- Тогда вернешься и скажешь, что послужило причиной отказа.
- Я что, мальчик на побегушках? - Ярость барона была внезапной, но князь оказался к этому готов.
- Ну что вы, просто - это знак уважение, столь родовитый посланец. - Затем он обернулся к маркизу, все еще бледному и дрожащему. - А вы, дорогой мой, возьмете это письмо и тоже поедете дальней дорогой, хотя - ваш путь не столь труден будет, отнюдь.
- И то хлеб, - выдавил из себя улыбку маркиз.
- Ну, идите друзья, и помните - от вас зависит наше великое будущее!
Те что-то проворчали в ответ, но разобрать слова князь не сумел. Его собственные придворные в него не верят. Куда катиться этот безумный мир? Одно еще дело оставалось до завершения дня сделать, и для этого велел позвать джехеннского инквизитора князь - благо в любом крупном городе адепты ордена этого находились, за счет казны существуя и вид делая, что полезны они весьма для страны.

Руины. на следующий день

Работный люд, на подмогу присланный его светлостью к делу приступил, по тоннелю же, под охраной немалой, продолжали поступать стройматериалы из селения ближайшего - Руины, откуда нежить повывели, решил Лиар в аванпост превратить, дабы случись что, обороняться сподручно было. Позвали конечно и священника - он часа два по всем развалинам с кадилом лазал, молитвы читал и водой святою их окроплял, а затем за дело взялись работники.
- И на кой чорт нам оно надо? - Протянул Арнак, за работой сей наблюдая.
- Иди, вон, спроси у Сигги, - ухмыльнулся Исгурд. Ему и самому вся эта суета была не по душе. Где грабежи? Где разбой? Где крики и мольбы? Лиар им добычу обещал, а пока они торчали в этой забытой всеми богами дыре на другом берегу реки.
К тому же появился Курчавый Хотх, снова начавший достовать всех своими дурацкими шутками.

Обитель Святых Мощей, десять дней со дня смерти Императора

- Вот и все, братья, что я имел вам сообщить. - Заключил свою речь человек, сидевший во главе массивного стола. - Желаете ли вы задать вопросы?
Люди в серых балахонах молчали. На многих из лиц, глядевших из-под капюшонов, лежала тень растерянности и смятения. Не часто такое бывает - Император мертв. Оно, конечно, Император - тоже человек, а всякому человеку Господом положен свой предел. Но он не просто человек - в каком-то смысле он и есть Империя. И полторы недели назад Империя скончалась. Какой-то будет новая? И будет ли?
Озадаченные люди стали расходиться.
- Брат Алонсо, останьтесь на минутку, - обратился председательствующий к человеку, сидевшему почти в самом дальнем от него конце стола.
- Что вы об этом думаете? - спросил седовласый председательствующий своего явно более молодого собрата.
Собрату было едва за тридцать, и было он, возможно, самым молодым из сидевших за столом. Волосы его по примеру послушников были коротко острижены, а бритое лицо мало чем привлекало внимание, за исключением весьма примечательного шрама через всю щеку. Он принимал особенно зловещий вид, когда этот человек улыбался.
- Я думаю, что времена относительного покоя в Империи прошли, брат Себастиан, - проговорил он негромко. - И что всем нам предстоит очень трудное дело. Возможно такое, какого и не было еще.
- Ты прав, брат. - Ответил Великий Инквизитор. - Я еще помню те времена, когда Император почти мальчишкой боролся за свой трон. Это было тяжело, это было даже страшно, но это было... - он сделал секундную паузу, - нечто обычное. В конце концов, пусть это и прозвучит цинично (ты ведь не будешь проявлять ненужного ханжества?), но не победи тогда наш Император, небо бы не рухнуло на грешную землю. Не один Император, так другой, и одному Господу известно, какой был бы лучше. А тут другое...
Он замолчал, но не для пущего эффекта. Скорее ждал реакции собеседника.
- Что-то зашевелилось... - проговорил тот почти шепотом.
- Вот. И ты тоже чувствуешь это... Тебе ведь что-то уже докладывали?
- Как же. - ответил брат Алонсо. - На севере что-то происходит. Никто пока не может сказать в точности, но я работаю над этим. В крайнем случае придется отправиться туда самому.
- В самом крайнем, - отрезал брат Себастиан. - Твоя жизнь слишком нужна Совету. А совать голову в пекло и без тебя есть кому, брат.
- Боюсь, что это может и впрямь оказаться необходимым, - продолжил молодой инквизитор. - Впрочем, у меня есть и довольно толковые люди - могут справиться. Однако я не склонен недооценивать противника, кем бы он ни был.
- А кем он может быть? - спросил неожиданно Великий Инквизитор.
- Он оттуда. - Только и ответил брат Алонсо. Старцу столь исчерпывающий ответ мог бы показаться смешным, но он не засмеялся. Он понял.
- Оттуда... - мрачно протянул он. - Я тоже так считаю. Вот что, брат.
С этими словами брат Себастиан подошел к едва заметному углублению в стене и что-то взял оттуда.
- Вот что, брат. Я уже стар, и кто, кроме Всевидящего Господа, знает, когда я последую вслед за Императором. И я хочу, чтобы меня сменил на этом посту достойный человек, способный продолжить дело служения Господу и поддержания мало-мальского спокойствия в наших землях. Они, - Великий Инквизитор кивнул в сторону двери, через которую вышли члены Совета, - все достойные люди и верные слуги господни, но... Многие из них заплыли жиром за те спокойные годы, что у нас были. Кое-кто трусит уже сейчас, когда все только начинается. Ты - другое дело. Ты видел все своими глазами, сам был на севере и не по наслышке знаешь, что такое Тьма и ее слуги. - Брат Себастиан выразительно кивнул на шрам собеседника. - И я знаю, ты не испугаешься выбора, если нужно будет его делать. И, возможно, даже сделаешь правильный.
С этими словами Великий Инквизитор надел на шею опустившегося на колени брата Алонсо серебряный знак, изображавший Спасителя с мечом и щитом в руках. Знак Высшего Посвящения. По сути с этого момента Алонсо Катарино, еще относительно недавно носивший плаш послушника, стал вторым человеком в Инквизиции. Даже не вторым. Скорее еще одним первым.

Примечание: Во избежание недоразумений. Карьерный взлет брата Алонсо не только согласован с мастером, но, по сути, им же и инициирован.