Столица
По ночным улицам катился, гремел праздник. Город веселился так, как только можно веселиться, будучи спасённым от страшной напасти, ещё не подозревая о том, что что старая эра вот-вот должна смениться следующей, и был счастлив в своём неведении. Старая эра была ещё здесь, она умирала на мостовой, и некому было придти ей на помощь. Об этом позаботились загодя - разумеется, провозвестникам нового, светлого свидетели их методов были ни к чему.
Хотя... Откуда тогда вдруг чьи-то шаги? Спокойные, мягкие, будто и не лежит на земле поверженное величие. Он из последних сил поднимает голову, пытается что-то сказать, предупредить - но лишь бессвязный набор звуков вырывается изо рта.
- Он предусмотрел и это. Надо сказать, вы нашли действительно хорошего ученика, Септимиус Горинг. - похоже, последние слова старика уже и в самом деле не заботят больше никого здесь. Но Боже, какой холодный, равнодушный голос. Не торжество, нет - констатация очевидного факта. А листья, зелёные листья на деревьях так и шуршат себе, перешёптываясь с проказником-ветром. Им, как всегда, нет никакого дела до того, что происходит меж людей.
- Скажите мне одну вешь, Горинг... Ну и чем ваш Свет отличается от моей Тьмы? Вы, люди, много говорите о морали, чести, справедливости, но точно также без особых колебаний списываете свои отслужившие фигуры. - о да, теперь-то он узнал, кто решил почтить его последним визитом. Внешность и лицо другие, но слова те же, что и тогда, много лет назад. Тогда, будучи молод, но уже подбираясь к вершине, он рассмеялся над этой софистикой. Теперь очередь смеяться явно не его. Струйка слюны, густо перемешанная с кровью, падает на равнодушные камни мостовой - единственное действие, всё ещё оставшееся доступным сейчас.
- Вы, смертные, никогда не умели уходить вовремя, равно как и заглянуть хотя бы на парочку ходов вперёд. И время неизменно берёт над вами верх - рано или поздно. Оно не любит тех, кто не сумел угадать момент. Многие почитают ушедшего Императора, но через жалкие полвека вспомнит ли кто о его Канцлере? И даже если да, то сомневаюсь, что добрым словом. - глаза, чёрные провалы с крохотными красными точечками зрачков, всю глубину которых не в силах замаскировать никакая магия, равнодушно взирают на умирающего. И, что самое страшное - даже если бы была возможность, этому существу абсолютно нечего возразить. В душе ничего, пустота. Ну и, конечно, досада - как же его так провели?
- Впрочем, не смею больше отрывать вас от важных государственных дел, Канцлер. Предполагаю, у вас есть ещё около минуты, чтобы подумать о вечном, прежде чем его тяжёлая длань коснётся вас в последний раз. Нам же об отдыхе думать пока рано. На доске осталось ещё немало фигур, о которых нужно должным образом позаботиться.. - снова тихие шаги, едва уловимый сладковатый запах от просторных одежд. Наверно, именно так и пахнет смерть. Всем остальным он уже неинтересен. Остаётся только закрыть глаза и ждать её, костлявую - не надеяться же, и в самом деле, на чудесное спасение.
Канцлер опустил голову. Он уже не видел, как собеседник его, сделав ещё пару шагов, вдруг начал становиться прозрачным и уже через пару мгновений форменным образом растворился в воздухе. Впрочем, справедливости ради, его это едва бы удивило. Верные солдаты той стороны, что представлял собой визитер, за время своего существования научились очень неплохо скрываться от глаз простых обывателей - что, понятно, вовсе не мешало им в жизнь этих самых обывателей самым активным образом вмешиваться. Что ж, оставалось только надеяться, что новые понимают низвестное их подданным. Оно, Братство - не там, в бесплодных пустошах за Пределом. Его тайные логова здесь, в землях живых. Здесь, собственно, и идёт главная битва - за души людские. Проиграть в этой битве никак нельзя - они, Тёмные, в сути своей есть смерть, падение, и проклятие рода людского. И для Братства нет ничего лучше нунешней ситуации, когда церковь расколота, и люди просто не знают, что есть добро и во что, собственно, правильно верить сейчас.
Что же до его оппонента, тот, вероятней всего, с такой постановкой вопроса наверняка бы не согласился. Ибо искренне полагал себя существом рациональным, практичным. Кроме того, у него была масса куда более важных дел, чем слушать умирающего старика. Дел, которыми надлежало заняться уже сейчас.

где-то в районе Обители Святых Мощей
- Опоздали. Да будет над нами воля Его. - дородный монах на телеге осенил себя крестным знаменьем. Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать с самого начала. Конечно, вывоз святых реликвий в места более безопасные, свободные от влияния этого самого Совета Веры, дело праведное и богоугодное, но тягаться с имперской регулярной кавалерией, отряд которой уже объявился вдалеке... Пожалуй что, сдаваться придётся. Всё же не закоренелые безбожники, надо полагать, смилостивятся, не повесят на первом суку, как, говорят, порой бывало в последнее время. Ну да, раскол в церкви - но это же ещё не повод им, людям простым, зазря убивать друг друга.
Как оказалось, думали так не все. Поднятый лук, меткая стрела, выпущенная явно не неумехой - и один из преследователей нелепым кулём свалился под копыта лошадей.
- Идиот! Ты что наделал?! - возопил священник, с изумлением и ужасом глядя на одного из своих спутников. - Мозги последние потерял? Теперь эти точно церемониться не будут.
Он дёрнулся было вперёд, собираясь отобрать лук, стрелок стремительно отодвинулся, ненароком задел рукой что-то, завёрнутое в ткань. Резко отдёрнул страшно обожжённые пальцы, пронзительно заверещал так, что, наверно, и у имперцев закладывало уши. А вместо вполне себе обычного, разве что немного оплывшего человеческого лица обнаружилась омерзительная страхолюдная харя.
В случившемся твари нечистой следовало винить только себя, вернее собственную неосторожность. Да, ввязавшись в дрязги светских владык и получая блага мирские, священнослужители обеих сторон стремительно теряли в главном - святости. Но к их священным реликвиям, как выяснилось, это не относилось!
Ну что ж, что сделано, то сделано. Ещё не поздно обернуть ситуацию в свою сторону. Пусть, в таком случае, у имперцев будет информация к размышлению - по поводу истинных ликов служителей Церкви, к примеру. И, разорвав на себе рясу, существо, хлопая перепончатыми крыльями, стремительно скрылось в зелёных верхушках вековых деревьев.
Справедливости ради, указанные проблемы не являлись секретом и для церковных иерархов. Алонсо Катарино, Великий Инквизитор, стремительно шёл по коридору, и, погружённый в свои мысли, не замечал решительно никого. Разве, принимая власть из рук своего предшественника, он хотел нынешнего положения? Да, легионы мёртвых, таки перебравшиеся через Предел и пытавшиеся опустошить земли Империи, повержены, сникнуты в реку, сожжены, обратясь в прах. Но стоит ли это ситуации, когда сама Империя повернулась против Церкви, когда самое её сердце, Обитель Святых Мощей, осаждено имперскими войсками. Хорошо ещё, если у их командиров хватит понимания ситуации - а если нет, и монастырь идеологических противников будет превращён в руины? Так или иначе, это и его, вина - а значит, и действовать предстоит ему, Алонсо Катарино. Согласятся ли они на переговоры? Всё в руке Божьей. Что ж, кому рисковать собой, как не ему?
Погружённый в себя, Алонсо не сразу и понял, что кто-то вдруг очутился у него на пути. Девочка лет шести, со смешными косичками, стояла перед ним и без всякого подобострастия смотрела на Великого Инквизитора. Поди, толком и не знает, кто он. Ничего удивительного в появлении малышки, в общем-то, не наблюдалось. Некоторое количество беженцев, согнанных с рордных деревень войском мертвецов, и в самом деле нашли приют в монастыре, и сейчас, когда дело приняло вовсе уж неожиданный оборот, не торопились покинуть защиту его стен. Кто знает, вдруг не угодят какому-нибудь владыке - в смутное время люди теряются быстро...
- Что тебе, маленькая? - он сочувственно посмотрел на неё. - Потерялась?
- Я видела Бога, дяденька. - с потрясающей, характерной для детей серьёзностью заявила девочка. - Хочешь, расскажу о нём на ушко?
- Что ты, милая, конечно же хочу. - в истинность видений Алонсо Катарино верил слабо. Все мы видим Бога и ангелов, когда маленькие. Потом взрослые убеждают нас, что ангелы на небесах, и мы перестаём видеть. Но чего стоит уделить ребёнку чуточку своего, взрослого, внимания? Святой отец, профессионально изображая искреннее внимание, осторожно опустился на корточки.
Он умер быстро. Когда в глазницу стремительно входит острый кижнал, мы все умираем быстро, не правда ли? Вот и Алонсо Катарино ничего не оставалось, кроме как последжовать примеру своей паствы, и бездыханным трупом опуститься на пол.
- Бог это Смерть. - прошептали пухлые детские губки, почти коснувшись уха жертвы. - И я покажу путь к нему.
Ашку мало интересовало, какое положение занимал этот человек при жизни. Её мало волновало, что смерть его скорей всего спишут на сторонников Совета Веры, как и та выгода, что получит Братство от такого хода. Ведь, в сущности, она и в самом деле по развитию своему пока мало отличалась от маленькой девочки. Всё, что интересовало её сейчас, это похвала "папы", хозяина. А похвала напрямую увязывалась с успешно выполненным заданием. Сколько таких у Ашки было, сказать, кроме него, не мог никто - во всяком случае, много, это уж точно.
Для неё не составит труда покинуть монастырь хоть сейчас, сразу же после заверщения миссии. Мало кто циничен настолько, чтобы заподозрить беспощадного убийцу в маленькой девочке - особенно когда вокруг полно других, куда более убедительных кандидатов. Кроме того, в нынешней ситуации сторонам, скорей всего, будет просто не до неё...

где-то под Тираллом
Их было двое - застигнутых дождём странников, настойчиво подгонявших коней. А ведь до города ещё далековато, наверняка и эту ночь придётся коротать в степи. Но, когда обстоятельства таковы, что весь мир, пусть даже сам того не подозревая, идёт на тебя войной, поневоле приходится потерпеть мелкие неудобства ради чего-то большего.
- И всё-таки... почему? - спросил один, тот что выглядел гораздо моложе, по голосу его чувствовалось, что вопрос этот для него важен как никакой другой.
- Почему я убил своих спутников, почему мы поехали в другую сторону? Просто я понял, чего они хотели. Да, быть может, я негодяй, но не настолько, чтобы вести на убой представителя правящей династии. - конечно же, Красный Кайл врал самым безбожным образом. Верность никогда не была отличающей чертой адептов Братства - если только верность своему одному, конкретному сюзерену. Интересы же Базилиуса Виллы, владыки Ирас-Тенеброса, с некоторых пор заметно поменялись. К чему делиться добычей с другими, когда те всё ранво не оценят? К чему везти добычу к Нигматуну, из логова которого, быть может, и не выберешься вовсе? Ведь принца Рентаррика, теперь следующего в очередь на престол за своей сестрой Рейенирой, можно использовать и в своих собственных интересах, и как использовать...
"Принц" сдержал улыбку. Не говорить же "спасителю", что попытка перехвата объекта ему не удалась и в гостях у Нигматуна они уже побывали. Эти марионетки с почищенной памятью порой так забавны.
Наверно, к этому Кайлу память вернётся - когда-нибудь. Хозяева заверяли, что нескоро. Будем надеяться, что это случится не раньше, чем в нём минет нужда. Главное, чтобы выполнил задание, внедрил его в качестве принца своим истинным владыкам. А дальше можно и устроить некроманту встречу с костлявой - в момент, когда тот ничего не подозревает...

Но это уже совсем другая история...