В начало форума
Здравствуйте, Гость
Здесь проводятся словесные, они же форумные, ролевые игры.
Присоединяйтесь к нам - рeгистрируйтeсь!
Форум Сотрудничество Новости Правила ЧаВо  Поиск Участники Харизма Календарь
Сообщество в ЖЖ
Помощь сайту
Доска Почета
Ответить | Новая тема | Создать опрос

> Greensleevеs. В поисках приключений., Добро пожаловать в мир злых заек!

Leomhann >>>
post #841, отправлено 25-12-2018, 8:10


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Женщина, зардевшись, покачала головой.
- Простите, милорд, но это ведь слишком дорогой подарок, а мы совсем не знакомы, и вы... я... мы, наверное, пойдём.
- Идите, - великодушно разрешил Дик, всучая мальчику пряжку с пояса. Если уж мать не дозволяет кинжал, то хотя бы настоящая рыцарская пряжка сошла бы мальцу за сокровище.
- Это просто куклы, - заметил мастер, когда посетители, оглядываясь - женщина с испугом, мальчик с восторгом и благодарностью - исчезли за дверью. - И хорошие притом. Ещё из старых запасов. Мои куклы никого не жрут, милорд?..
- Вы снова уводите разговор в дебри казуистики, мастер. Вы говорили, что почти нашли способ-ритуал... чего? Точнее, для чего?
Пожалуй, стоило бы запереть дверь, чтобы в нее не входили посетители, не отвлекали от столь содержательной беседы, когда один зол и спешит, а другой - упорствует и увиливает.
- Для того, чтобы всё исправить, - как нечто само собой разумеещееся ответил Ганс Шефер, пошарил под стойкой и достал бутылку тёмного стекла, от которого отчётливо пахло бренди. Не самым хорошим. - Будете?
- Нет. Исправить - что? Мастер, говорите толком.
"Или у меня сейчас посыпется черепица." Когда Дик начинал говорить вот так - быстро, отрывисто, Рисса принималась молиться и плакать в предвкушении кнута. Счастье, что дети его, всё же, не боялись. Иначе детство у них было бы, как у него самого: несчастливое, страшное, голодное.
Шефер сделал глоток, потом ещё, и только после этого заговорил - медленно и разборчиво.
- Ни в одну из этих, - он махнул бутылкой, - я дочь не заключал. Я выстроил новое тело, идеальное, которое никогда не будет так болеть, - ещё глоток, больше. - Знаете, ни один хвалёный целитель не смог даже сказать, что не так. А священники советовали молиться. Ни один волос... ну я и решил, что если что-то происходит, то, значит, с Божьего соизволения. Я создал тело. Я провёл ритуал - с её согласия, слышите?! - и сначала казалось, что всё хорошо. Сначала... я думал, душа просто привыкает к новому сосуду. Ведь главное - душа, правильно? Не тело?
Михаилиты, упокаивающие и тела без душ, и души без тел, с таким постулатом бы не согласились. Дик с ним не согласился тоже, тем паче, что душа эта страдала. Но в ответ лишь хмыкнул.
- Она даже начала помогать в мастерской. - Продолжил мастер. - Раньше-то, знаете, только представления вместе давали, да ещё по-мелочи помочь тут и там. Играла она, и пела, заслушаешься. Перестала, хоть я и сделал пальцы мягкими - чтобы могла на дудке играть и... прочее всё. Как отрезало. Говорила - не хочется. А вот с печью да столом рабочим только дай повозиться. А я, дурак старый, и радовался. Наследников-то Господь не дал, дело оставить некому было, а тут - мастер ещё и получше меня растёт. Я-то, понимаете, снаружи делаю, по планам да рассчётам, а она словно на глаз отмеряет - и всё одно материал оживает. Ну и Эльза моя - оживала тоже, светилась вся. Это потом я понял... да поздно.
- Ничего не может быть поздно, мастер. Особенно, если это касается детей.
Дик оперся плечом о косяк двери, вздохнув. Эту простую истину он понял давно, когда чтимый батюшка явился домой с черной оспой, а у Риссы на руках был маленький Ричард. Да и Эмма... Странно, что Ричард только сейчас понял - сострадать он умел уже тогда. Жалеть - тоже. Даже любить. Жестоко, через ненависть и злобу, но... Наверное, он не был так жесток к своей семье, как этот мастер-кукольник. Потому что умел отпускать.
- Особенно, если это касается детской боли, мастер Шефер. Так вышло, что меня и мою сестру одарили проклятьем понимать. Ей больно. А остаткам светлого в душе - еще и мерзко, кажется. И хочется жить, не спорю, но... Они ведь убивают людей.
Кукольник скривился и припал к бутылке надолго. Когда оторвался, долго не мог отдышаться, но потом всё-таки ответил.
- Кхе... Я мог бы... обратить ритуал. М-да. Мог бы. Только вот, понимаете, милорд, я всё-таки понял слишком поздно. А вы, кажется, ошиблись со всем своим пониманием. Здесь сейчас не страдает никто, кроме меня. Если соблаговолите пройти в мастерскую, - он махнул рукой на дверь, - то я покажу, какой ход они прорыли. Я пытался пройти дальше, но он уходит в катакомбы, которые пронизывают весь город, говорят, глубоко под холм - вроде как ещё какие-то карлики рыли, хотя, конечно, бесовщина это всё неуёмная. Небось, контрабандисты старались. Но это такая сеть... они могут быть где угодно, моя Эльза и её новая свита. И что хуже всего, они забрали инструменты.
Дик хмыкнул. Каждый охотник знал, что если барсук не желает выходить из своей норы, то в нору подпускают дым. Или пускают собак. К тому же, его не покидало ощущение, что кукольник врет. Человек, так любящий собственную дочь, что заточил ее в... нечто - и не может связаться с нею? Мастер, любящий свою работу - и остался без инструментов?
- Позвольте не поверить вам, мастер Шефер. Неужели Эльза не навещает своего отца?
- Да и не верьте, - неожиданно обиделся кукольник, со стуком опуская бутылку на стол. - Ежели угодно, так подите спросите у неё, помнит ли ещё это слово - если найдёте. Думаете, я не пробовал? Ха! Сейчас, сейчас...
Шефер завозился, стягивая оверкот - как Дик теперь видел, слишком свободный. На то, чтобы расстегнуть рубашку подрагивающими пальцами, у мастера ушло время, но вскоре под серым полотном показалась плотная широкая повязка во всю грудь и часть живота под левыми рёбрами. От пропитанной какой-то жёлтой мазью ткани шёл отчётливый лекарский запах.
- Это, выходит, когда за материалом приходили с седьмицу как. Чуть не половину лучшей глины утащили, с востока выписывал, а теперь поди найди такую. Самой с ними - не было, но... эх, да что говорить, - он махнул рукой. - Вот как навещают. Могу и размотать, чтобы, значит, как Фоме...
Обреченно вздохнув, Дик жестом остановил его. Лезть в катакомбы не хотелось смертно. Да и что он мог сделать с куклами и их то ли предводительницей, то ли богиней?
Как-то много становилось божеств на квадратный ярд... Так много, что пора было прекратить метаться по городу и остановиться на каком-то одном. Признаваясь самому себе, Ричард с темным, затаенным удовольствием отмечал, что и мессианцев, и этих дьявольских детишек попросту бы вырезал. Сжег бы. Стёр с лица Балсама, ибо нет человека - не проблем. Нет людей - нет секты. И начал бы, пожалуй, с детей. Но для Дика - нового, присягнувшего богине, кажется, подобное было недопустимо. Вряд ли госпожа, осудившая его отношение к Риссе, смогла бы принять убийство детей, пусть они и были чертовски опасными. Или... смогла бы? В катакомбы лезть не хотелось, а вот проверить, что ему будет за то, что он передушит этих мелких тварей - очень. Хотя бы потому, что они, кажется, были опаснее всех. Куклы могли подождать, бусины - тоже, эта фифа с виуэлой - может быть, а вот если гаденыши призовут того своего демона, какого, без сомнения, призывают... У Дика может не быть шанса вернуться домой.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #842, отправлено 25-12-2018, 8:10


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

- У меня тоже есть дети, - неожиданно для себя признался он мастеру. - Двое. Сыновья. Старший воспитывается в другой семье, а младший... Он будет михаилитом. И я до сих пор даже не задумывался, что он ведь тоже сможет вот так... как Эльза. Или как эти детишки в сером. Простите, мастер, что растревожил. Я и в самом деле пока не понимаю, как помочь Эльзе. И не уверен, что смогу когда-то это сделать, но... Наверное, это неправильно, когда страдают все.
- Лучше бы я не находил ту круглую херовину, - с горечью сказал кукольник. - Лучше бы не дул тот чёртов ветер, после которого всё... вы правы. Она убивает людей. И сколько бы я не старался придумать, как всё исправить, всё равно ведь знаю, что ничего не выйдет. Ваш сын будет... спасать людей, а моя дочь - только губит. К дьяволу всё. Я не знаю, милорд, сможете ли, но если выпадет шанс - разбейте её. Пожалуйста. Только... если получится - быстро, чтобы...
"Круглая хреновина", без сомнения, была бусиной. И несмотря на это почти благословение убийства, в катакомбы все равно не манило. Хизер уже должна была вернуться, к тому же надо было купить её мужское, чтобы не оставлять одну по ночам. Бегать в юбках представлялось весьма неудобной затеей.
- Ветер, мастер? Какой ветер?
- Несколько месяцев назад... сложно сказать, понимаете? Я - мастер, веду записи, дневники, но заметил, что буквы тускнеют, стираются. Из памяти - тоже, точнее, становится всё равно, - кукольник поднял бутылку. - Точно не хотите? Так вот, я помню, что в какой-то день по городу словно прокатился порыв ветра - сверху, с холма, а пах всё равно землёй. Странный, по-летнему тёплый ветер кружил по улицам, забирался в дома, и с тех пор в Балсаме стало немного странно. Дурацкое ощущение. Осознаёшь, что что-то не так, но пальцем ткнуть не можешь, а люди вокруг просто живут, и всё хорошо.
В Балсаме странно было... много. Дик кивнул, соглашаясь с мастером в вопросе странностей, покачал головой, снова отказываясь от выпивки и задумался. Выходило, что начинать следовало все равно с ребятишек. Девочка видела его даже в зазеркалье, а значит, и то, чему эти сопляки поклонялись, существовало. И если оно бы выбралось в Балсам... Дику совсем не хотелось оказаться за отражением. Или в пасти какой-нибудь твари.
- Простите за странный вопрос, но... Что на холме находится?
- Крепость, конечно, - удивился Шефер, потирая грудь, потом задумался. - Там сейчас молодой Буршье сидит, жизнью наслаждается. Отец-то незадолго до того и выехад, а то суров и строг был - только держись! Церковь рядом, опять же, парк, где Эль... любили мы там гулять - хорошо, тень, свежестью тянет. Ей и в груди вроде как легче становилось. Сами видите, милорд, ничего такого, чего нигде больше нету.
Любопытно, был ли молодой Буршье тем сопляком, который так смущал мадемуазел д'Аржент? Если так, то Дик очень вовремя его не убил, право же. Хотя и стоило бы, наверное. Вариантов, впрочем, оставалось немного. Юнец мог экспериментировать с магией - и загнать Балсам в это странное состояние. В церкви могли проводиться обряды - с тем же исходом. Начудить могли и детишки, но... Отчего-то казалось, что это Буршье. И с ним стоило потолковать, но вне замка.
- А молодой Буршье, это, часом, не тот юноша, что ухаживает за мадемуазель д'Аржент?
Кукольник хмыкнул.
- Он самый, если это можно назвать ухаживаниями. Сейчас-то не знаю, а когда он ещё днём из замка выходил, так прохода не давал. Как околдовали. Хотя, правду сказать, он и раньше сумасбродом был - чего в голову втемяшится, туда и прёт, как бык. Прежде отец надолго не отлучался, а сейчас, видать, совсем свобода в голову ударила.
Сопляк Буршье, кажется, был сродни братцу Эду. Того тоже можно было бы назвать сумасбродом, не будь он сумасшедшим. Значит, будто околдовали? Тогда юнца почти наверняка можно было поймать под тем самым балконом. Какие-то вести могла принести Хи, о которой уже привычно думалось, как о сестре. Катакомбы могли подождать.
- Благодарю вас, мастер Шефер. И... простите. Я попытаюсь.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #843, отправлено 25-12-2018, 8:11


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Назад, к Хи, Дик уже шел привычно, точно ноги сами знали дорогу - и это не радовало. Он привыкал к Балсаму, смирялся с ним, злился на него так, будто жил здесь всю жизнь. Притуплялось ощущение, будто засасывает в болото, даже голова уже болела не так, как могла бы. Впрочем, волновало сейчас не это. Почему сопляк Буршье выходил на улицу ночью, если раньше позволял себе гулять днем? А ведь в отсутствие отца он тут - сюзерен, и его присутствие может требоваться городским советом, если таковой вообще был в Балсаме. На ум почему-то приходили сказки о вампирах, но юнец не был похож на упыря. По крайней мере, ночью. Дик запнулся за камень и улыбнулся сам себе. Если уж придется лишить род Буршье единственного наследника, то лучше бы его потом сжечь. Частями. Вампир или нет - а рисковать тем, что мальчишка воскреснет, не хотелось.
Следующая мысль мучила его, пока Ричард покупал штаны, рубашку, оверкот и шапку для Хи. В мужском она сошла бы за мальчика. Пока не отъелась, разумеется. И её можно было не оставлять в таверне, поскольку за ней теперь почти наверняка явятся куклы. Но и тащить её за головами детишек-сектантов тоже казалось неправильным, да и само уничтожение секты... Не отвернется ли от него госпожа после такого? Дик вздохнул, понимая, что покаяния в его новой вере-знании нет. Есть лишь раскаяние перед самим собой, искупление - для себя. Но ведь и супруг госпожи вряд ли был чист, как ангел небесный? А значит, можно было надеяться хотя бы на понимание. На торговой площади Дик задержался, узрев торговку пирожками. Поразмыслив несколько мгновений, он отправился к ней. Торговки всегда всё знали.
- Пару самых вкусных пирожков для сестрицы, госпожа, - улыбнулся он. - И самых сытных - для меня. Целый днь гуляю по Балсаму. Чудесный город, но аппетит от него разыгрывается волчий.
Миловидная, раскрасневшаяся от ветра женщина просияла в ответ и принялась перебирать товар.
- Обязательно, милорд, вот... эти побольше получились, как раз после прогулок. И сестре вашей подберём, не сомневайтесь! Съедите - и снова гулять захочется. Город-то ведь славный у нас, его ходить - не переходить, верно, господин?
- Да, госпожа, - покладисто согласился Дик, не прекращая улыбаться. - И люди славные. Так жаль мастера Шефера... Потеря дочери - страшная трагедия.
Господь - или не он, но думать так было привычнее - дал для чего-то и серо-голубые глаза, и улыбку, и смазливую физиономию. Для чего - не уточнил, но использовать всё это Дик научился, едва возмужав. А сейчас он не видел ни одной причины, чтоб не использовать это для выуживания из пирожницы сплетен.
- Ой, и не говорите! Такая славная девочка была, - торговка вздохнула и даже перестала заворачивать пирожки в кулёк. Зато перекрестилась. - Худенькая только, болела всё, но как выйдет, так всега и поздоровается, о делах спросит. Уж как я на отпевании-то наплакалась, как наплакалась! После своей-то особенно. Ой, господин, тяжело как, когда дети-то из дома уходят. Вот было, а теперь - в сердце пусто-пусто.
- Тяжело. Сам недавно сыновей в обучение отдал. Ваша дочь тоже учиться ушла?
Слова торговки прозвучали так, будто бы её ребёнок умер. Но Дик предпочел понять, что она сбежала из дома. Еще одну королеву кукол он вряд ли бы пережил спокойно.
- Ой, да, - закивала торговка, передавая одеряюще пахнущий свёрток. - Двадцать шиллингов, господин. Учиться, конечно. Они так быстро взрослеют теперь... я вот в свои десять лет и не помышляла ни о чём таком, а эти!.. Вот ваши к кому пошли?
- Старший - в рыцарскую семью, младший - михаилитам достался, - сокрушенно вздохнул Дик, отсчитывая монеты. - А ваша?
О детях он, всё же, не волновался. Мальчики теперь были устроены, сыты и о них заботились получше, чем он сам. Но где-то, в глубине души, заворочалась тоска. И по Ричарду, и по маленькому Генри.
- Михаилит - это славно, славно, - умилилась торговка, опираясь локтями на прилавок и глядя на Дика снизу-вверх. - А моя вот в теологию. В церковь, значит. К этим... Ш-шаб... Ктулу, - она тяжело вздохнула. - Имена, конечно, странные такие, французы, наверное, а то и испанцы. Но и учат, и крышу дают. Глядишь, хоть дочка в люди выйдет, дело-то ведь солидное, правильное!
- Думаете, лучше, чем торговать такими вкусными пирожками? И где же церковь этих французов-испанцев?
Наверное, не услышь он это "Ш-шаб" от девочки, вышедшей из церкви, не заинтересовался бы. Но... Мелких засранцев теперь становилось сложнее выжечь - там была дочь этой славной женщины.
- Да Бог их знает, - удивлённо всплеснула руками торговка. - Где-то под стенами, на севере, кажется. Мне-то ходить недосуг, сами понимаете. То торгуешь, то печёшь, то за домом теперь одной следить. Да и, думаю, непосвященных и на порог не пустят. Монастыри - они такие.
Дик улыбнулся снова, благодарно склонив голову. Жизнь становилась если не проще, то хотя бы интереснее.
- Знаете, мне еще показался красивым замок. Эти гаргульи... Должно быть, мадемуазель д'Аржент будет счастлива получить предложение от юного Буршье.
Торговка рассмеялась.
- Ой, да будет вам, милорд. Она ведь нос как воротила, так и воротит, а молодой господин ведь партия завидная, всем хорош. И титул, и земли, и богатство тоже, да и не скупится нисколько. Вот недавно рабочих нанимал, так столько золота отдал, что те и вовсе из города уехали туда, где получше. Так и не видали их с тех пор, видать, хорошо устроились. И что этой мадмазеле надо, я и вовсе в толк не возьму. Ну да стерпится - слюбится, просто эти молодые барышни сами не понимают, что им лучше, вот так. Фантазии у них сплошные, знаете ли, придумки странные. Хотя вот от гаргулий этих я бы на её месте после свадьбы избавилась - жутенькие они, да и кошек ведь не напасёшься. И занавеси бы поменять. Хоть бы и на жёлтенькое, всё повеселей будет, верно я говорiю?
"Женщины..." Уговорив себя не закатывать досадливо глаза, Дик пожал плечами.
- Если вы спросите меня, госпожа, какого цвета занавеси в моем поместье, ни за что не отвечу. Не знаю, - признался он, вздохнув, - хоть желание милорда Буршье сделать ремонт и понимаю.
Сопляк нанимал рабочих. А под холмом, по словам кукольника, были ходы. Что он копал, этот юнец? И копал ли? Нянька Эммы рассказывала, что холмы - это сиддхи, созданные корнями Древа. И тогда Дик называл это детскими сказками, не слушал их. А сейчас приходилось жалеть об этом. Сказки завели дурную привычку оживать.
- Так не ремонт, господин. Он-то небось тоже про цвет занавесей не знает, это женщина нужна. Подвалы он расширял, дескать, вино уже не помещается. Папенька ведь его знатный питух, да и сын не отстаёт.
"Ну, разумеется..."
Значит, молокосос до чего-то докопался. Или до кого-то. И Дик готов был поставить душу против дырявого пенни, что случилось это как раз в тот день, когда с холма повеял странный ветер. Пожалуй, стоило погулять вокруг замка, пока гаденыш изволил почивать. Откланявшись пирожнице, Ричард отправился к замку.
Вблизи это оказался особняк, укрепленный так, будто Буршье собирались здесь годами пережидать осаду. Окна-бойницы, решетки на окнах, жутковатые на вид химеры и гаргульи... Дик хмыкнул, обходя дворец вокруг, чтобы убедиться, что одна из стен является еще и частью городской стены. И что там холм обрывается крутым спуском. А шторы и впрямь были мрачноваты - черно-красные, плотные. Согласится ли холм говорить с ним, с Ричардом? Покажет ли зеркалу себя? Отчего-то проверять не хотелось. Но Дик, всё же, опустился на колени, касаясь рукой земли. И глубоко вздохнул, чувствуя себя самоубийцей.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #844, отправлено 25-12-2018, 8:11


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Спираль вилась во тьме, в окружении ярких огней, сплеталась с другой, такой же, но и иной. С бесконечным множеством, которые Дик осознал бы, но мешала темная стрела, пронзающая один из огней. "Балсам?" От стрелы чесались пальцы, зудели ладони, стрелу нужно было выдернуть, чтобы... Дик рванулся к ней, почти ухватил, но круги взвихрились, перемешались, свились иначе - и от этого стало горячо и больно. Стрела могла помочь понять, но не дотянуться, не вытащить эту занозу! А потом опустилась обычная темнота, в которой не было ничего. И Дика не было - тоже.

Ложе было неудобным. Холодным, каменистым и странно скрипящим. В голове плескалась серая муть, точно после хорошей попойки, какие нет-нет, да и случаются в жизни каждого, даже если он боится уподобиться батюшке-пьянице. Серая муть тоже скрипела и трещала, грохотала лапами, точно чёртовы гаргульи спустились с башен и теперь подбирались поближе, намереваясь если не сожрать, то пожевать. Осененный догадкой, Дик открыл глаза и сел. Марево медленно, неохотно рассеивалось, являя взору сумерки, улицу, стены замка и двух каменных тварей, делавших вид, что они незаметны. Самоубийство не вышло, зато появился повод хорошенько вздуть юнца Буршье, этого выродка на славном гербе баронов Фицуорин. Предки, извольте знать, в Столетней войне чудеса храбрости показывали, а этот... Что сделал этот барон, Дик додумать не успел - пришлось отползать от излишне прыткой гаргульи и вставать на ноги.
- Пошли вон, паскудницы!
Хи, наверное, уже сходила с ума от беспокойства. Сходила ли? Кто ей, в конце концов, был Дик? Случай, позволивший вырваться из борделя. Попутчик, деливший с ней одну комнату, но не постель. Если он сам не мог ответить на этот вопрос, то мог ли ждать того же от Хи? Дик вздохнул, устало глянул на гаргулий и поплелся в таверну. Домой.

Комната встретила теплом очага, запахом мазей, настоев и полной облегчения улыбкой Хи, которая, впрочем, тут же сменилась возмущённым взглядом.
- Я весь город обошла! Милорд брат. Говорили, что вы пошли наверх и не спускались, но там никого не было! И эти мерзкие гаргульи только скрежещут и пытаются укусить, а кольцо повторяет, как заведённое, что никто в гости к господину не приходил и вообще оно никого не видело. Я уже думала, - Хизер чуть опустила плечи, - что вы просто исчезли. В этом городе.
- Я исчез. То есть, не исчез, но исчез. То есть... - Дик умолк, пытаясь объяснить девочке то, что не понимал сам. И тряхнул головой, до поры откладывая эти попытки и пытаясь прогнать головную боль, напомнившую о себе лишь только он учуял запахи трав. - Почему бы тебе не называть меня Диком, как это делают все, коль уж всё равно сестра? А пропадать один больше не буду. Только вместе. Возьми в сумке одежду, я не могу оставлять тебя вечерами. Тут опасно.
Покрывало на кровати было прохладным, чуть царапало вышивкой щеку, но боль не прогоняло. А мысли - усугубляли её, делали особенно мерзкой, переливающейся из виска в висок. То, что он увидел на холме... Неужели, госпожа всё видела - так? Сплетением миров, разных, но единых, витием бесконечных вариантов, плоскостей и зеркал? Как магистр мог... исполнять супружеский долг с женщиной, которая и не женщина вовсе? Дик вздохнул в покрывало, вспомнив свою реакцию на богиню - и попенял себе за вопрос, совершенно неважный сейчас, когда в одном из вариантов сидела заноза, которую плоскость "здесь" уже начала отторгать. Окутывать гноем времени, растворять. И, быть может, это было неплохо, ведь выдернуть - сил и понимания не хватало. Но детишки и эти их французоиспанцы из зазеркалья... "Здесь" вполне могло оказаться "там", причем так быстро, что сказать "ой" не успеешь. Был ли у них алтарь? Хоть что-то, где они несли службы и без чего невозможен призыв божества? Что-то, что можно разрушить, не откручивая головы мелким сектантам? Пожалуй, на этот монастырь стоило взглянуть... Плечо обожгло прикосновением и кровать прогнулась под тяжестью - если о ней так можно было сказать - Хизер. Девушка, сестрица новоявленная, ничтоже сумняшеся, улеглась рядом, прижимаясь. Алая ярость огнем полыхнула в голове, заставила окаменеть. Воистину, можно вывезти барышню из борделя, но бордель из барышни - никогда!
- Мёрзнешь? - Злобно поинтересовался Дик. - Постель неудобная? Очень благодарна за всё? Ступай к себе, Хи, и... не разочаровывай меня. Я почитал тебя за умную.
Хи сползла с кровати, послушно и, кажется, весьма поспешно. И это взбесило еще больше. Пришлось встать, одернуть колет, подвернуть рукава рубашки и...
- Честь девушки, дорогая Хи, это её богатство, оно дороже всякого наследства, не стоит дорогих платьев и украшений. Я понимаю, что женщины мало смыслят в таких вопросах, но разве я тебе хоть словом, хоть взглядом дал понять, что нуждаюсь в благодарности - в такой благодарности? Что ты - игрушка, утеха в постели? Воистину, что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая - и безрассудная!
Знаешь ли ты, что честь человека заключается в том, чтобы в удовлетворении своих потребностей он зависел только от своих ума, поведения, стыда и трудолюбия? Или ты полагаешь, что всё это - платье?! И чем оно больше потрёпано, тем ты беспечнее к нему относишься? Но ведь у тебя теперь есть новое! Для чего ты его пачкаешь в той же грязи, из которой я тебя выдернул? О чём ты только думала? И - чем? Пожалуй, отнюдь не головой! Откровенная глупость может быть неотразима в женщинах, не спорю, но только когда она умна! Я считаю тебя сестрой, почти дочерью, но ты, кажется, мнишь себя содержанкой. И тем самым оскорбляешь не меня, а саму себя!
- Вы, любезный брат - ханжа, - тихо, но уверенно заговорила Хи, когда он замолчал. - Если мужчина хочет женщину - он приходит и берёт, и в этом нет позора. Когда женщина хочет отдать себя - это, значит, бесчестно и неблаговидно, потому как только мужикам можно. Из благодарности? Худо ж вы, Дикон, женщин понимаете, хоть и умеете строить глазки. Когда отдают - это не ради чего-то, просто - что. Беспечно, говоришь? Может, и так, да только вот не отправилась в паскудный дом-то, чтобы потешиться - если вообще ещё могу! А той чести, о которой рясы твердят - а они-то к нам захаживали, - у меня давненько нет. Тепло есть тепло. Не нужно оно тебе, хоть я и вижу, что худо - и ладно. Только вот лицемерия этого не надо. Дура я - может, да только если где-то честь и осталась, так её от отказа меньше становится да от проповеди такой.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #845, отправлено 25-12-2018, 8:12


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Ханжа, значит...
Дик сложил руки на груди и, нахмурившись, уставился на девочку.
- Отдают, говоришь? Тепло не нужно? Отказ? Ладно.
Ладони отчаянно зудели, да и кнута не хватало. Впрочем, можно ли было вразумить так мерзавку, чьё тело было предназначено для боли? Как вообще объяснить девчонке, что теплом можно одарить и не так, не через постель? Что достаточно взгляда, улыбки, участливого слова, свечи в окне...Заботы! Лишь в одном она была права: Дик не понимал женщин. Совсем. Рисса радовалась ему, но только потому что так заповедал Господь. О том, что думала Кат было известно только самой леди Эдцарт. Теперь еще и Хи... Теплоотдавательница, чтоб её!
- Иди сюда.
Хизер выпрямилась, помедлила, потом сжала кулаки и, вскинув голову, шагнула к нему.
- Ближе, - раздраженно прошипел Дик, уже почти слыша вскрик её боли. И шагнул сам, прижимая девушку к себе. - Ты не просто дура, Хи. Ты - дурища. Отдаваться научилась, а думать - нет. Мне нужно тепло. И тебе оно нужно. Но отогревать друг друга так - неправильно, от этого ничего не останется, кроме тоски и пустоты. Вот от них-то и худо. И я не хочу - так, хоть ты и посчитаешь это ханжеством или глупостью. Ты - не подавальщица из трактира, чье имя можно забыть уже на утро. Не содержанка, не любовница. Не жена, наконец, и этому я даже рад, потому что не желаю для тебя участи моей жены. Разве тебе плохо быть сестрой? Быть просто Хизер и не лезть в постель к тому, кто ни словом, ни делом не показал, что этого алкает?
Рука опустилась на теплую макушку и Дик вздохнул, приглаживая волосы Хи. Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет. Так, кажется, говорил какой-то восточный мудрец? Получалось ровно наоборот: после третьего обморока за день, выходки Хизер и вынужденного поста хотелось упасть из-за терпения.
- Ты не ешь, - невнятно, невпопад ответила Хи. - И не пьёшь. А ведь снова в ночь.
- Я ем. На бегу, но ем. И сейчас поужинаем, прежде чем в ночь уйти. А ты расскажешь, удалось ли поговорить с дамами. А отвары и вино я почти никогда не пью. Отец... наш отец - пил. Много. От этого сходил с ума и бил до смерти всех. Во мне это есть тоже, поэтому я осторожен с настоями и горячительным. Но если ты считаешь, что нужно пить отвары.... Ну что ж, придется.
Компромисс оказался неожиданно приятным. Тёплым. Он разлился не по телу - по душе, отозвался легкой тоской в разуме. Всё же, заново сложить жизнь было еще не поздно.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #846, отправлено 25-12-2018, 8:12


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Сопляк Буршье со своим дружком обнаружились на площади, когда уже порядочно стемнело. Они неспешно фланировали, переговариваясь так тихо, что расслышать - о чем, было почти невозможно. Обрывки разговоров Дик уловил уже в одной из улочек, куда свернула парочка засранцев, следуя за ними в тени, тем самым бесшумным шагом охотника, под стопой которого не хрустел даже сучок. Буршье крутил на пальце связку ключей, те позвякивали, скрадывая звуки и выхватить удалось малое. "Вторая... направо от лестницы", "повар... ворился", "как только пролетит". Юнцы перемежали эти отрывки смехом, точно обсуждали нечто веселое.
Дик мысленно вздохнул. Повар... проговорился? О чем? О второй... двери направо от лестницы? Там ли вход под холм, к великому нечто, до которого мальчишка дорылся? Выбрав тень поглубже, Ричард нырнул в нее, приготовившись если не вмешиваться в странные ухаживания Буршье, то хотя бы наблюдать. Но странная пара не подошла к окну, как прошлой ночью. Вместо этого они остановились на углу дома, у низкой дверцы, которая скорее всего вела в помещения прислуги. Буршье стукнул трижды - два и один после паузы - и отступил на шаг, закутавшись в плащ. Его спутник меж тем оглядывал площадь, присматриваясь к аркам, колоннам ратуши, переулкам. Пару раз его взгляд скользнул по укрытию Дика, но не задержался.
Прошла добрая - и холодная - минута, прежде чем дверца скрипнула, бросив на мостовую прямоугольник света. На порог вышел высокий худощавый мужчина со светлыми волосами, подняв свечу повыше. Буршье проворчал еле слышное ругательство, а его спутник протянул мужчине два мешочка - один совсем небольшой, с фалангу пальца, а второй - с кулак. В последнем, судя по звону, были деньги.
Если бы Дик был не в Балсаме и не знал, к чему имел доступ гадёныш, то над мыслью, что Буршье всучил яд или приворотное зелье, даже посмеялся бы. Или решил бы, что не его дело. Но сейчас... Было не смешно. Пройдя к двери, он стукнул два и один раз, подражая сопляку. И приник к стене так, чтобы слуга не сразу заметил его, прикрыв дверью.
- Тише, - прошипел он на ухо захрипевшему мужчине, гася вскрик рукой, пережимая ему горло. Поймать слугу из дома мадемуазель д'Аржент оказалось так легко, что Дик даже удивился. Прижать к себе рывком, спиной, чтобы не видел лицо, чуть придушить, уколоть в спину кинжалом - и вот он, тепленький и трепыхающийся. - Отвечай на вопросы. Кивками. Что они тебе дали, кроме денег? Яд?
Мужчина отчаянно замотал головой.
- А что? - Осведомился Дик, чуть разжимая руку, чтобы слуга мог вдохнуть и ответить. - И не ори, кинжал в спину - штука мерзкая.
- Не убивайте, господин, - просипел мужчина. - Я ить ничего... не делал! Не яд никакой, сонный порошок, и всё, Господом клянусь! Вреда с него вовсе никакого!
- Давай его сюда.
Унести снотворное далеко слуга не мог успеть. Значит, оно было у него или за пазухой, или на поясе. Дик для убедительности подколол мужчину кинжалом. Так, чтобы выступила даже кровь.
- Господин, пощадите! Они же меня убьют! - взмолился мужчина и... зарыдал. Со всхлипываниями, дрожью, задышливо глотая воздух. Но всё же полез за пазуху, а когда рука снова появилась на свет, в ней был зажат шелковый мешочек. - На вас кровь моя будет. О, Господи...
- Кому ты это должен был подсыпать? Когда они вернутся? А это - бросай на землю. И остальное, что за пазухой и на поясе.
Пришлось бы освободить одну руку, чтобы взять мешочек, а это означало, что слуга мог попытаться позвать на помощь. В тюрьме Балсама Дик сидеть не собирался.
О мостовую почти сразу звякнул нож, упал, хрустнув, какой-то медальон, а затем раздался тонкий певучий звон - яркий и долгий. Завязки туго набитого мешка с монетами разошлись, и деньги раскатились по выбоинам и трещинам.
- Кому ты это должен был подсыпать? - Теряя терпение повторил Дик. Кровь слуги, которая должна была пасть на него, была безразлична. Она была предательской, продажной и не могла навредить хоть как-то. Очередная грязь, от которой стоило лишь отряхнуться.
- Всем, господин, - проныл слуга. - Госпожа в последние дни отдельно кушает, так готовлю всё равно я, и... вы меня убьёте? Пожалуйста, нет. Я всё сделаю. Что хотите. Я хочу жить!
- Когда ты это должен сделать?
Отчего-то было даже не любопытно, также ли умолял мужчина сопляка Буршье оставить ему жизнь. Было устало. Обреченно - тоже. И отчаянно хотелось куда-нибудь, подальше от Балсама.
- Завтра... сегодня вечером, господин.
- Когда они обещали вернуться?
Дик тяжело вздохнул, понимая, что сделать не может ничего. Разве что разыграть сценку с этой мадемуазель и прибить Буршье торжественно, к дверям прекрасной дамы. Увы, не своей. Правда, люди, столь легко запугиваемые, обычно не носили ножи за поясом, да и время не тянули так мастерски.
- Впрочем, кажется, вернуться они собираются очень скоро. Скажи, на кухне есть кипяток?
Слуга вздрогнул, попытался коротко оглянуться, но кивнул.
- Есть. Только я же говорю, следующей ночью они...
- Тогда идём, - буднично предложил Дик, отмечая, что на короткий миг из голоса слуги пропала плаксивость. - Исполним королевский указ.
Мужчина со всхлипом втянул воздух и затрясся снова.
- Это какой же такой за?.. - не договорив, он впечатал пятку Дику под колено и неожиданно резво рванулся вперёд.
Снова колено, мать его... Скрипнув зубами, Дик размахнулся, бросая кинжал. Рукоять с глухим стуком впечаталась в затылок не слишком споро улепётывающего слуги, и тот осел мешком в дверях. Мысленно обозвав себя дьяволовым ассасином, Ричард, прихрамывая, направился к слуге, чтобы втянуть его в пустой коридорчик с одинокой свечой на полке. И уже там, связав мужчину его же поясом так, чтобы он и пальцем не мог пошевелить, заткнув ему рот, отдышаться. Положение было если не безвыходным, то странным. Слуга - мешал. Он все равно растрепал бы, потому что наверняка успел увидеть, на мостовой валялись мешочки со снотворным-ядом и деньгами, а Дик стоял в коридоре чужого дома. Тяжело вздохнув и малодушно помолившись Господу, коль уж госпожа все равно тут не слышала, он сдавил горло мужчине, ломая кадык.
Развязал он слугу лишь когда сердце остановилось и утихли последние судороги. Лицемерно, без малейшего сочувствия поклонившись ему, Дик вышел на улицу. Мешочки лежали там же, где их бросил оставшийся безымянным мужчина. Нож, медальон и рассыпавшиеся монеты пришлось отбросить в сторону, в густую тень от домов. Пинком. Яд - или не яд - перекочевал в сапог, а кошель с монетами Дик издевательски вложил в мертвую руку слуги. И поспешно ретировался из дома, притаившись за ближайшим углом.
Ожидание длилось и длилось - пять минут, десять, двадцать, - но никто не выходил из улочек, не крался к дому. Не слышал он и шума внутри, хотя вскоре в окне, из которого намедни раздавалась музыка, зажглась свеча. И тут же в почти полной тишине, нарушаемой лишь ветром да поскрипыванием флюгеров, дыханием старых зданий, прозвучало громкое и явно приятственное мурлыканье. Сразу же Дик почувствовал, как его сапог кто-то обтёр. Полосатая кошка, вертевшаяся между ног, оказалась той самой, которая гоняла прошлой ночью мышей по крышам - и выглядела даже ещё более отъевшейся. Впрочем, частично в этом явно были виноваты толстенькие мохнатые крылья, сложенные на боках. Дик досадливо вздохнул, отпихивая животину ногой. К дьяволу ожидание, которое могло закончится упоительным побегом от стражи, если она тут вообще была! Сюда он вернется после полуночи, после разговора с мадам крысой. А потом - утром, когда сопляк будет спать. А сейчас следовало забрать из таверны Хи.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #847, отправлено 25-12-2018, 8:12


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

Предположительно 23 февраля. Заполночь

Вместе с Хизер Балсам казался другим. Девушка не слишком хорошо умела ходить тихо - по крайней мере, в новых ботинках - зато город странностью её почти не задевал. Хи вбирала его любопытными взглядами, касаниями пальцев - но вокруг неё воздух всё равно казался почти нормальным. Впрочем, кошки над головой летали по-прежнему, порой злобно мяукая с неба, словно жаловались на холод или ещё какие-то свои кошачьи проблемы. И стража здесь всё-таки была - и выглядела совершенно нормальной. Высокий стражник в начищенной кольчуге, скучающе опёршись на стену, что-то негромко втолковывал броско одетой женщине, а его напарник развлекался тем, что подбирал мелкие камешки и пытался ими жонглировать. Ронял, поднимал снова - и начинал заново. Заметив Дика, он уронил их снова, и по улице, шепотом мостовой, прокатился сухой стук. Стражник же смерил Дика злым взглядом и открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но сдержался и отвёл глаза.
Отвёл глаза и Дик. К дьяволу стражу и шлюх, одной хватало. Что ему за дело до того, что стража вымогает у местных веселых девочек деньги? Или даже покупают их? Это не его город, хоть ему и важно сейчас залатать дыру в великом нечто, чтобы это местечко стало нормальным. Совсем таким, как при Хи.
Первым признаком, что они идут правильно, стали крысы. К этому моменту Хизер успела довести его до самой стены, а затем повернула налево, мимо лачуг, которые порой были приткнуты сразу в каменные арки. Фонарей здесь горело мало, да и те в основном на стене, отчего узкая улочка тонула в темноте. Но красноватые глаза вспыхивали в щелях фундаментов, на грудах мусора. Вспыхивали, и тут же гасли, словно звери передавали Дика со спутничей друг другу, как заправские разведчики, совершенно не боясь ни людей, ни волчонка.
Джоанну он сперва даже не заметил. Феб и без того ворчал почти непрерывно, а тёмная куча у стены выглядела почти обычной здесь, в трущобах. Вот только она двигалась. Сплошной ковёр серых шкурок шевелился, перетекал, временами открывая клочок белой кожи или прядь почти неотличимых по цвету волос. А потом куча взгорбилась под протестующий писк, поднялась во весь рост. Часть крыс сорвалась вниз, но тут же полезна обратно, закрывая дыры в тёплом шевелящемся плаще, который скрывал наготу купеческой жены. Свободным оставалось только лицо - с загнанными, запавшими глазами. Джоанна медленно развела руки.
- Теперь вы видите.
- Не вижу, - не согласился с ней Дик, - ничего такого, что могло бы вызвать стыд. Или страх. Я уж не говорю, что не всякая женщина может похвастаться такой пушистой шубкой.
Джоанна и впрямь не показалась бы необычной даже в обычном мире, не в Балсаме. Ну были же зверятники, повелевающие животными. Один из таких заговорил Феба, которого пришлось поднять на руки - и удивиться тому, как он потяжелел. Чем, в конце концов, крысиная королева отличалась от них?
- Талант подчинять себе крыс - всего лишь один из многих. Превращаться в крысу, если вы это делаете - тоже. Простите, госпожа, но гораздо больше заставляет волноваться ваш взгляд. Что вас тревожит?
- Я не могу спать ночью, милорд. Зов... тянет, словно из меня выдирают сердце, - она устало улыбнулась. - Не знаю я, кто кого подчиняет. Не могу и спать днём. Боюсь стражи, боюсь людей, боюсь всего. Муж, он... если даже не... он меня запрёт. И следующей ночью я умру или сойду с ума.
"А давайте я его убью", - хотел было предложить Дик, но сдержался. По всему выходило, что ему снова придётся разворачивать свою негладкую гладь, хоть этого не хотелось отчаянно. Но кривь, пожалуй, теперь могла помочь. Крыса и женщина не могли договориться. Он мог показать их друг другу, мог помочь. Дик покосился на Хи, прикидывая, сможет ли она дотащить его до таверны - и вздохнул.
- Госпожа, вы хотели бы поговорить с нею, с крысой? Договориться, быть может?
Джоанна моргнула, потёрла глаза.
- Поговорить? Да, конечно, но... это ведь только крысы?
И в этом была проблема. Крысы - были, но зов... Сколько охотник в Дике знал о стаях, их водил вожак. Сильный лидер, способный распределить обязанности, указать каждому его место. Зовущий, но не поддающий зову. Почему крысы выбрали себе Джоанну, он не понимал. Но вот что слово "только" им не подходит - догадывался.
- Вы понимаете, госпожа, сейчас вы для них - лишь... объект. Приложение их общности, теплоты, стаи, наконец. А должны стать - командиром. Настоящей королевой, которая даст им цель, быть может - осознание себя. Не они должны звать, но вы - их. Причем тогда, когда они нужны, не раньше. Вы понимаете меня?
Женщина медленно кивнула.
- Кажется. Королевой... но как мне?..
Договорить она не успела.
- Крыс - терьерами, муженька - со стены сбросить, а дамочку... Ну, дамочка ничего так, - лениво откомментировали откуда-то сверху голосом Эдмунда Фицалана и на мостовую тихо опустилась тень. При ближайшем рассмотрении, которое сама же и устроила, тень оказалась братом Эдом, одетым в щеголеватый черный оверкот, расшитый серебрянными кольцами. Братец успел обзавестись новыми шрамами на лице, явно свежими, но на пользу ему это явно не пошло. Эд ущипнул Хи за ягодицы, одобрительно хлопнув при этом и шутовски откланялся.
- Дражайший брат. Леди-шлюха. Мадам Крыса.
Дик поспешно оттащил Хизер к себе, досадливо и зло нахмурясь. Эд был чокнутым. Таким, каким не был даже отец. И то, что он в Балсаме... Отчего-то хотелось подло и недостойно вмазать братцу пониже пояса сапогом, а мысли выражались лишь большим количеством восклицательных знаков.
- Хи, успокой госпожу и не позволяй ей уйти, - прошептал он девушке, не спуская глаз с Эда. - Любезный брат, какое счастье, что вы тоже тут! Не соблаговолите ли убраться отсюда к чертям?


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #848, отправлено 25-12-2018, 8:13


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

Хизер кивнула, совершенно по-мальчишески сплюнула под ноги - почти в направлении Эдмунда - и неторопливо, заложив большие пальцы рук за пояс, двинулась к Джоанне.
- Соблаговолю. Чуть позже, - охотно согласился Эд, провожая её взглядом. - Тут так мило. Зверушки, лорды со шлюшками. Крысиная сучка, не умеющая топнуть ножкой и сказать: "Сидеть, твари!" Нам ведь всё равно в таверну, милый братец.
- Хизер, напомни мне его чуть позже убить, - громко попросил Дик, тяжело вздыхая. - Драться он никогда не умел... Слабак. Я так понимаю, Эд, вы застряли здесь также, как и мы с сестрицей? Тогда соблаговолите хотя бы не мешать.
Братец Эд теперь еще и мешал. Сосредоточиться мешал. Зеркало искривлял злой усмешкой, которая сейчас, должно быть, поселилась на губах. Дик уставился на брата.
- И заткнись.
Эд ухмыльнулся, отступил на шаг, прислоняясь плечом к стене и плавно повел рукой, будто уступая подмостки.
- Как ни странно, госпожа Джоанна, - вздохнул Дик, снова обращаясь к королеве крыс, - но мой младший брат прав. Вождь... королева - не подчиняется подданным, но ведет их. Твердой рукой, непреклонной волей. Она строга, хоть и милостива. И... - "Черт, как же это делается?" - Посмотрите мне в глаза.
Как тогда, с пумой, Дик заглянул сначала в себя, вспоминая, что для него крыса. Теплое, мягкое, с кольчатым хвостом и голыми лапами существо, так хорошо подходящее для отравленной приманки на лису... Нет! Сейчас нужно было думать о том, что такое крысы для Джоанны! И снова - теплое, мягкое, милое... рой! Рой наподобие пчелиного! Не отрывая взгляда от глаз женщины, Дик увидел в них себя и медленно выдохнул, разделяя собой же Джоанну и её внутреннюю крысу.
Крыса пискнула удивленно-придушенно, следом за ней охнула Джоанна, и по разные стороны амальгамы встали двое, кого было не назвать ни человеком, ни крысой. Разум - и чувства. Необходимость в том, чего нет, пустота там, где могло бы что-то быть. Выше тепла, еды и блестяшек, глубже настолько, что хочется выгрызть эту пустоту - или заполнить. Всё это сливалось со страхом, ожиданием, смутными видениями тоннелей и домов размером с город, сдерживалось цепями дома, окриками и лаем псов. А еще - зуд в деснах от постоянно растущих зубов, и голод. Неуёмный, глодающий изнутри как пламя, на котором жарилось сало, в котором гибли сёстры и братья.
- Писк? - Обреченно спросила крыса и в этом вопросе было и недоумение, и сожаление, что её выдернули оттуда, где было сердце, и смятение существа, которое теперь не знало, что ему делать.
Эд за спиной хмыкнул и отчетливо издевательски зааплодировал.
- Писк, - согласился с ней Дик, чувствуя, как кружится голова, - тьфу... Крыса, сидеть!
Получилось по-эдовски, но иной команды он быстро не смог вспомнить, да и готовое решение, которое сам того не ведая - или ведая? - преподнес братец было хоть и жестким, но, кажется, почти верным.
- Джоанна, зовите её. Вы - госпожа, а не она. Вам повелевать.
Не-животное послушно опустилось на хвост, сложив на пушистой груди лапки, до изумления напоминающие человеческие руки. Джоанна же помедлила, нахмурившись, а потом без слов поманила крысу к себе. Та подскочила, сделала несколько шагов, но на середине пути резко остановилась, словно уткнувшись в стену. Потрогала лапкой воздух и села снова, шевеля вибриссами. Женщина же неуверенно взглянула на Дика.
- Так... лучше, наверное, но я ведь всего лишь женщина. Никакая не королева. Да и подумать только - свита из крыс, целый город... - она неуверенно улыбнулась, но улыбка тут же погасла. - Если у меня не получалось жить на два мира, то как выйдет - на три?
Дик хотел было досадливо закатить глаза, но остановился, неуверенный, что они у него сейчас есть. Женщины... Хочу крысу! Не хочу крысу! Хочу крысу, не хочу корону!
- Это не три мира, - терпеливо пояснил Дик, - один. И вы - в центре. Только ваша воля, кто и как будет жить. Вы - с ними или они - с вами. Не нравится слово "королева"? Будьте матерью неразумным детям. Ведь вы бы не позволили младенцу решать, что для него хорошо?
- Царь Соломон! Он воскрес! - Восхитился Эд, шмыгая носом.
Были ли у Давида и Вирсавии еще дети или Соломон в премудрости своей их убил? Дик лишь вздернул бровь, не желая отвечать на репризы братца.
- Не позволю, - согласилась женщина, задумчиво рассматривая то, что стояло по другую сторону зеркала. - Будет непросто... изменить свою жизнь, но я попробую. Не знаю, что вы сделали, милорд, но благодарю за шанс. Дальше я попробую сама, но... боюсь, мне нечем вас отблагодарить, да ведь и не золотом такое покупается, - она надкусила ноготь, взглянула на Эдмунда. - Хотите, мы его убьём за вас?
- Сначала, госпожа, совет, - Дик устало тряхнул головой, стряхивая с себя зеркало - и почти увидел брызги осколков, разлетевшиеся по мостовой. - Навестите аптекаря. Пусть он приготовит для вашего мужа лекарство. Простите, но он - тиран в своей любви к вам. А брата... я сам убью. Потом. Лучше помогите отыскать бусины. Оранжевые и светящиеся.
Мир уже плыл перед глазами и приходилось покусывать себе щеку, чтобы не уподобиться обморочной девице в четвертый раз. Хизер нельзя было оставлять наедине с Эдом.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Leomhann >>>
post #849, отправлено 25-12-2018, 8:13


леди серебряных туманов
******

Сообщений: 1332
Откуда: Нидзеладзе-гоу
Пол: женский

туманов развеяно: 131

- Бусы? - Джоанна, слившись с крысой снова, покачнулась, опёрлась на плечо Хизер. К названной сестре Дика потянулись было любопытствующие носы рукавов, но тут же отдёрнулись. - Хм. Люди многое теряют, но светящиеся? Мы боимся нового, необычного, и всё же... мы помним.
Женщина опустила руку к земле, и одна из крыс скользнула в щель между разошедшимися камнями. В темноте послышался возбуждённый писк, сопровождаемый вознёй. Спустя несколько секунд на улицу выбралась крупная чёрная крыса с облезлым загривком и потрусила к Дику. Щёки её светились на бегу, отчего животное походило на жутенького призрака. Добравшись до сапог, крыса помедлила, а потом выплюнула на носок оранжевый, как южный фрукт, шарик размером с ноготь - и чихнула.
- Такое?
- Да, госпожа, благодарю вас.
Шарик Дик поднял не без опасений, увязывая его в носовой платок. И поклонился. Причём, кажется, и крысам -тоже.
- Всего их пять или шесть, но держать вместе нельзя, лишь отдельно, чтоб не срослись. Вы очень меня обяжете, если поможете отыскать все.
Эда сквозь марево в глазах видно было плохо, но Дик надеялся, что глядит на него достаточно зло, чтобы тот помолчал еще хоть пару минут.
Джоанна присела в реверансе под возмущённый писк платья.
- Мы можем проникнуть не везде. Но мы попробуем.
- Братец, вы не больны? - Участливо осведомился Эд, шаркая ногой. - От крыс всякое подцепить можно, не гончие же. Да и шлюшка - не чистенькая Рисса.
Дик откланялся Джоанне и развернулся к нему, до крови прокусывая губу. От этого стало ясно и зло в голове, а руки сжались в кулаки.
- Её зовут Хизер, милый Эд.
Слова уже не текли - цедились.
- А крысы чище, чем ваши помыслы.
И ноги сами несли к Эдмунду. Быстро, переступом, будто Дик был Фебом. И хотелось ударить. Сильно. До стука зубов по мостовой. Но вместо этого Дик лишь пнул братца в колено, зажимая голову в локте.
- Ублюдок...
- От бастарда слышу, - огрызнулся братец, отталкиваясь ногами от стены, у которой стоял и падая вместе с Диком на мостовую.
- А как тяжело отстирывать одежду от помоев, - скорбно заметила Хи. - Есть ли у вас, кому это сделать, милый новый братик?
- А прачки на что? - Пиная Эда в живот, изумился Дик, тут же удивляясь снова - братец осведомился о том же. Иногда родственные узы были удивительно прочными.
Эд увернуться успел, вскочил на ноги и примиряюще вскинул руки, отчего под манжетами обнажились браслеты сродни тем, что красовались на запястьях Дика.
- Ша, братец, хватит. Перед шлюшкой извиняться все равно не буду, а выбираться отсюда надо, ты прав, хоть это и странно.
- Выбираться? - удивилась Джоанна, задумчиво гладя крыс по шкуркам. - Зачем? Хороший ведь город. Вам у нас не нравится?
Дик вздохнул, неспешно поднимаясь с мостовой. Эд, как и всегда, пасовал перед силой, да еще и в присутствии чужих говорил. Одёрнув себя, что и Эдмунд - не слишком свой, он улыбнулся, кивком головы зовя к себе Хи:
- Замечательный город, госпожа. Люди хорошие. Домой только хочется. Впрочем, нам пора. Ванна и прачки ждут. Не забудьте сходить к аптекарю, пожалуйста!
Уцепив Эда за рукав, Дик повлек его из переулка.


--------------------
Когда-нибудь я придумаю такую же пафосную подпись, как у всех.

Организую дуэли. Быстро, качественно, бесплатно. Оптовым покупателям скидки.


Настоящий демон Максвелла © ORTъ
Amethyst Fatale © Момус
Львёнок © Ариэль
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
F_Ae >>>
post #850, отправлено 25-12-2018, 8:14


Воин
**

Сообщений: 61
Пол:

Харизма: 6

В таверне было темно, но не пусто. Печально сидел в углу Гарольд Брайнс, опустив нос в кружку, отчаянно зевала Эльза, колдуя у очага. Завидев постояльцев она оживилась, кивнула и умчалась на кухню, чтобы вернуться с горячим вином. Эд лишь проводил её взглядом, рухнув на стул и вытянув ноги под столом так, что там не осталось места совсем.
Дик повторил его маневр, отпихивая ноги братца своими и стягивая с себя пованивающий помоями оверкот. Эдмунд, разумеется, был психом, причем психом буйным, но даже он мог быть полезен. Если бы Дик не сомневался в его полезности и послушании.
- Какого дьявола ты тут забыл, Эд?
- Тебя, Дик, - удивленно вскинул бровь братец. - Соскучился, веришь ли? Так, что даже в этот паршивый городишко заехал.
Дик досадливо потер лицо руками, не желая уточнять, по кому еще соскучился братец и не навестил ли он Эмму и шурина. Потому что всё это было бредом и колкостями, и догадаться, чего больше, казалось сложным.
- Убить меня хочешь, - согласился Дик, - кресло главы семьи покоя не дает. Кому продался, братец?
Эдмунд фыркнул, под столом пиная по колену ойкнувшую Хи.
- Кому нужно старое кресло, мой дорогой брат, если есть нечто послаще? Такой же сладкой, как власть, пожалуй, может быть только наша сестрица, милая Эмма. К тому же, продались - вы. А я сам взял.
- В самом деле. - Дик покачал в руках кубок, чтобы мстительно выплеснуть его в лицо брату. - Тронешь Хи еще раз - выверну наизнанку. И, значит, попав сюда, ты понял, что выбраться отсюда не так просто?
Для Эда Балсам, должно быть, был тюрьмой. Уехать нельзя, судя по всё грустнеющему Брайнсу, а злобного и опасного сумасшедшего в маленьком городе скоро заметит даже местная попустительская стража. Для Дика этот город был скорее ярмом. Тяжелым и утомительным, о которого хотелось избавиться поскорее.
Эд отер вино рукавом и облизнулся, подмигнув Хи и красноречиво вложив средний палец в кольцо из указательного и большого на другой руке.
- Что, так хороша? - Удивился он. - Ладно, ладно... Пока - не трону. А то утомишься еще, выворачивая. На девку сил не хватит. А вот городишко - мерзкий. Куклы по улицам бегают и бьются плохо, сопляки в храме за городом хери какой-то поклоняются. Поглядел я на это и подумал, что надо бы бежать отсюда, да как брата-то с такой удивительно тощей потаскухой бросить?
- Вот так и оставить, - скучающе заметила Хи и продемонстрировала, проковыляв пальцами по столешнице. - Ножка за ножкой, пусть они и хиленькие. Бросьте, значит, как нашли, да и бегите.
- Не может он уйти, Хизер, - в тон ей вздохнул Дик, - как и мы. Так что, братец, давай без делёжки, кто старше. Ты со здешним лордом уже знаком? Мерзкий мальчишка, вроде тебя, но он дорылся в своем замке до чего-то, что подвластно только нашим госпожам. Подозреваю, именно поэтому в Балсаме - так. Догадываюсь, что пролом нужно залатать. Но - время. Есть у меня опасения - дети из того храма кого-то или что-то хотят призвать, поэтому - сначала они. Потом - Буршье и дыра в мироздании. И если я от такой штопки не сдохну, то можешь попробовать меня убить. Разрешаю.
Эд, посерьезнев, кивнул. Но тут же смальчишествовал, показав Хизер новенький пенни.
- Красная цена тебе, верно, детка? Впрочем, когда я убью Дика, ты сама мне платить будешь. А я его убью, потому что все эти засранцы - пшик. Сделаем, только постираться надо. Такой город, а прачки в нем нет. Уже.
Хи только усмехнулась и равнодушно пожала плечами, поднимая кружку с вином.
Дик хмыкнул, отнял кружку у неё и выплеснул её в Эда снова.
- Леди нельзя так делать, - наставительно проговорил он, обращаясь к девушке, - но когда очень хочется, то для этого есть брат. Или муж. Эдди, и кого еще нет теперь в славном городе Балсаме?
Эд по-собачьи отряхнулся, брызгаясь вином.
- Точно нельзя?.. - Хизер обиженно надула губы и вздохнула. - А если очень-очень хочется?
- Я думаю, в таборе даже прибавится, - невозмутимо ответил Эд, не обращая на нее внимания.
"Твою мать..." Мало было пророчествующей Хи, которой эти цыгане могли заинтересоваться, теперь еще и братец осчастливил какую-то грязную вонючку бастардом. Дик закрыл глаза, возмечтав о доме. Об охотничьем домике, где так уютно было сидеть с книгой у очага, прислушиваясь к шуму леса за стенами. Где он не был главой семьи, лордом или кем-то еще. Быть может, он даже привел бы туда Хизер, чтобы и девушка тоже стала собой.
- Скотина ты, братец.
Дик поднялся из-за стола, протягивая руку Хи.
- Утром ты должен быть тут. Завтра начнем выбираться отсюда.
Хотелось сказать - dixi, но пришлось удержаться, лишь величаво и гордо кивнуть, прежде чем проследовать в свою опочивальню. В комнату, пропахшую отварами и мазями, которую в этом городе приходилось называть домом.
Там не было потрепанного кресла и томика Гая Британника, зато ждал грёбаный отвар, который пришлось пить. Бусину, такую желанную, сулившую завершение хоть одного обязательства, Дик плотнее замотал в платок, убрав в один из кармашков на поясе. Впрочем, разве он обязан был отдавать призраку источник такой мощи, какую чувствовалась даже сквозь ткань? В конце концов, не Рите закрывать раны великого нечто.
Дик блаженно вытянулся под одеялом, понимая, что додумать у него не получится - глаза закрывались сами собой, слипались, будто их намазали рыбным клеем. Последним, кто пришел на ум, был убиенный слуга из дома мадемуазель д'Аржент. Но о нем не сожалелось вовсе - и Дик уснул.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #851, отправлено 25-12-2018, 8:15


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Гарольд Брайнс

20 января 1535 г. После полуночи. Кладбище.

Ворота кладбища, украшенные какой-то бесовщиной и завитушками, насмешливо улыбались Гарольду в свете луны, подмигивали снегом, уцепившимся за кованину. Тьма, царившая за ними, бесшумно глядела тысячами слепых глаз, неслышно вздыхала ветром, шуршала снегом по надгробиям, пахла скорбью и ничего не говорила о Дженни. Впрочем, о гулях и прочей нежити, какая могла бы водиться здесь, она тоже не говорила. Удивительно молчаливой была эта кладбищенская тьма, безлюдной, точно жальник в ином городе находился, а не в Бирмингеме.
Гарольд осмотрел высокие, холодные под лунным светом забор и ворота, ещё раз пригляделся к вязкой тьме за ними. Захотелось развернуться и так же уверенно зашагать к таверне, ну или хотя бы реке. Насколько вообще могло быть, чтобы туда полезла десятилетняя девочка, если во тьму не хотел идти он сам? Гарольд обречённо вздохнул, подходя к воротам и проверяя, есть ли на них замок - острые пики забора обещали незабываемое приключение уже на стадии проникновения на кладбище. Замка на воротах не оказалось и они безмолвно открылись, как будто показывая, что ничего кроме могил, тьмы, ну может быть, пары гулей, они не сторожили. В отличие от похожего на грязный муравейник Бирмингема, над кладбищем было просторно. Ветер свободно гулял между могилами, шелестел кустами и кронами. Зажигать факел не хотелось - местные, которые потратились на жутко дорогие ворота и забор, вполне могли потратиться и на смотрителя.
Гарольд вдохнул и выдохнул - воздух на кладбище был чистым, но совсем невкусным. Он взял тоненькие потоки ветра и плавно направил их по дальнему кругу от себе, прислушиваясь к тому, где поток будет наталкиваться на преграду. Ветер исправно наталкивался на все подряд, но сообщал о таком количестве преград, что на кладбище можно было спрятать и легион гулей, и даже большого медведя из тех, что водились под Новгородом, так что Гарольд отпустил поток. Смотритель - так смотритель, всё-таки он предпочёл бы говорить с человеком, чем пытаться не быть съеденным какой-нибудь тварью. Гарольд собрал ту мелочь своей силы, что осталась в воздухе, добавил ещё немного и попытался зажечь в руке огонёк.
Когда огонь питался чем-то вещественным - пожирал древесину или сено, его нижняя часть была тёмной и холодной, как будто обременённой уничтоженной материей, середина - светлой и горячей, а верхняя часть - практически одним жаром - бесцветным, но освобождённым от топлива и, видимо, от того в разы более горячим. Когда он питал огонь своей силой, Гарольд не знал, если так можно было сказать - сжигал душу, пламя было другим. В месте, где сила выходила из тела и обращалась в форму огня, оно было ярким, наверное, самым ярким, что вообще можно было увидеть в жизни, но холодным - поэтому огонь не ранил ему руку, каждый раз, когда Гарольд его призывал. Дальше пламя постепенно прибавляло в жаре и теряло в свете, как будто становясь обычным. Сейчас Гарольд попробовал сделать нижнюю - светлую часть больше обычного. Он немного приподнял его над рукой, вместо того, чтобы выталкивать силу из одной точки, выпустил её медленно и лениво из всей ладони.
И сила, как будто с облегчение вышла из тела, принимая форму небольшого, слегка размытого сверху, где из него выходил жар, и очень яркого шара. Гарольд плавно перевёл шар в левую руку и поднял высоко над головой, правой достал из голенища нож. Чувство было непривычным - на коже совсем не чувствовалось даже тепла, только ощущения от лениво качающейся по воздуху сферы. Гарольд пошел дальше, выискивая склепы, которые могли привлечь Дженни, может быть - следы девочки. Было бы удобно сейчас воспользоваться нюхом оборотня, чтобы выследить мелкую заразу по запаху, но надеяться на атам ни в какой перспективе не приходилось. Свет выхватывал из тьмы то скорбно склонившего голову ангела, то крест, то вычурную статую с воздетыми к небу руками, то колючий куст, цепко хватавшийся за штанину, пока тропка, наконец, не вывела к рухнувшей наземь статуе, на которой восседала... девушка. Золотоволосая, с кожей такой белой, что она будто светилась во тьме, одетая в богатое алое платье, барышня с задумчивым видом рассматривала джеркин Дженни. Куртка была изрядна порвана и измазана кровью, но сомнений не оставалось - эта одежда коричневой замши принадлежала рыжеволосой и одноглазой потере.
Захотелось сжаться клубков, как ёжу и этим же клубком покатиться с кладбища. Гарольд задержал взгляд на курточке. Неужели девочка погибла? Ну на кой чёрт было Ю посылать ребёнка именно с ним? Гарольд немного приглушил свет, чтобы тот не так бил в глаза и положил нож обратно в сапог - всё равно тот был сделан не из серебра, а значит мало чем мог помочь. Хотя с брухой не помогло и серебро... Бежать сейчас было бесполезно, тем более развернуться и побежать означало, наверняка, не найти Дженни, трупа, которой он ещё не видел. Гарольд кашлянул, привлекая внимание женщины.

Сообщение отредактировал Spectre28 - 25-12-2018, 8:17
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #852, отправлено 25-12-2018, 8:17


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

здесь и далее с Ричардом Коркиным и Leomhann

- Здравствуйте. Прошу прощения за беспокойство, но вы случайно не знаете, куда могла пойти хозяйка этой курточки?
- Мне так страшно, - нежно и застенчиво сообщила девушка, потупившись.
- Чего же вы боитесь? - Участливо поинтересовался Гарольд. Может быть это был призрак и сейчас его заманивали? Совсем, казалось, потухший огонёк сам по себе стал ярче, внимая беспокойству Гарольда, который с трудом сопротивлялся желанию попятиться.
- Так страшно!
Девица тяжело вздохнула, нервно сложив руки на коленях и задрожала совсем непризрачно. По крайней мере, привидение не могло постукивать зубами и покрываться мурашками, различимыми даже во тьме.
- Что ж вы забыли на кладбище раз вам так страшно? - Пламя стало чуть менее ярким, но подходить к женщине Гарольд не собирался. Он не был рыцарем, а нормальные дамы не торчали зимой, ночью на кладбище с окровавленной детской курткой в руках. Эта тварь вполне могло уже сожрать Дженни, правда ни костей, ни клочков волос, вроде бы, видно не было.
- Вы так милы, - выдала девушка, поднимаясь на ноги. И стало ясно, что подол платья тоже залит кровью, как и курточка Дженни. - Любезник.
Шла она медленно, плавно, улыбалась ласково, но руки - её руки! - были покрыты свежей кровью и ее она жуткими, бессознательными движениями вытирала о джеркин.
Свет слева стал безумно ярким, от верхней части шара начал доноситься жар.
- Стой где стоишь, иначе я сожгу тебя к чертям собачим, вместе со всеми платьями и куртками! - Гарольд выхватил меч.
Девушка наклонила голову, остановившись на мгновение, оглядела Гарольда пустыми, ничего не выражающими глазами - и шагнула в сторону, растворившись во тьме. Из-за надгробия за спиной раздалось издевательское пение:
- Какая ночь, мой милый граф,
Луна так ярко светит!
И шепот листьев, шорох трав
Усиливает ветер... (С)
Держать меч одной рукой было тяжело, а без света Гарольд спотыкался бы через шаг. Набрасываться на него, вроде бы, не спешили и Гарольд вернул клинок в ножны, заменив его ножом, который мало бы чем помог, но успокаивал. Осторожно, прислушиваясь к кладбищенской тьме, он пошел к тому месту, где только что была белобрысая. Девушки там не обнаружилось, зато из-за спины снова послышалась песенка:
- Утро станет сном, и будет вечно длиться ночь!
Мы одни в огромном темном мире...
- Кровь закипает в сердце!
- Я смогу тебе помочь!
Небеса становятся все шире. (С)
Гарольд развернулся, разгоняя густую тьму светом. А это звучало красиво - сжигать душу, что бы разогнать мрак. Но скорее всего неправильно - душой он питал ритуалы, магия же приходила из мира, хотя было и в этой силе что-то его, как будто проходя через Гарольда, магия пропитывалась им. Дорожка, на которой он стоял, вела вглубь кладбища... Нужно было решать, что делать - или искать Дженни. Гарольд устало вздохнул. Вполне возможно её остатки. Просто не верилось что пара неосторожных слов могли привести к такому. Или он мог попытаться вернуться к ворота. Но курточка не была разодранно, а он слабо представлял, как достать из ребёнка столько крови, не задев одежды. В любом случае, корить себя... Гарольд ещё раз развернулся, внемля шороху и голосу кровопийцы. Можно было и потом. Он пошел по трапинке, пытаясь иногда отвлекаясь от тьмы, разглядеть следы. Тварь только что кого-то съела, оставалось надеяться, что не Дженни. В любом случае, она не должна быть голодной.
Песня еще долго звучала за спиной, а потом Гарольд уперся в высокую усыпальницу, наглухо замурованную. Позади, где осталась дамочка, раздался вскрик и довольный смешок, захрустел снег под ногами барышни, будто она поспешно приближалась к усыпальнице, под стенами и на стенах которой остались следы Дженни. Снег еще хранил отпечатки сапожек, а наверху, в розетке отдушины, виднелись полоски крови.
Дженни всё-таки могла выжить! Гарольд быстро выхватил из сумки факел, перевёл огонь на него и воткнул в землю. След выглядел так, будто она ободрала руку, но нигде вокруг не было видно крови. Он метнулся к плите, лицом к надвигающемуся крику и изо всех сил попытался выбить глыбу. Она не подалась ни на йоту. Чёртовы плиты были виновны в половине его проблем! Гарольд судорожно огляделся, пытаясь выхватить взглядом хоть что-то - какую-то статую, столик, приметного ангелочка. Хоть что-то, что могло быть тайным рычагом. Ничего не было. Он повернулся к двери. В разуме металась мысль выхватить меч или нож, или хоть что-нибудь. Ничего приметного, никаких потёртостей, никаких знаком или подсказок. Он попробовал сдвинуть плиту в сторону. И плита поддалась. Она так туго пошла вправо, что затрещали мышцы и кости. Зря он позволил себе запаниковать, это мешало думать, решил Гарольд, как сумасшедший пытаясь выбить чёртову глыбу. А всё эта паскудная бруха, от которой не помогало ни серебро, ни вообще ничего! Как же он не любил иметь дело с теми, против кого не помогало вообще ничего! Когда плита отошла достаточно, Гарольд схватил факел и влетел внутрь тёмного склепа. На секунду ему показалось, что что-то коснулось шеи. Закрывалась плита тоже туго, а когда закрылась, послышался щелчок - выйти сюда, видимо, уже не вышло бы.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #853, отправлено 25-12-2018, 8:17


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Внутри было темно и пыльно, но зато пыль красноречиво говорила о том, что Дженни тут была. Те же следы сапожек, что и на снегу подле усыпальницы, вязью пятнали пол, точно девочка прогуливалась, рассматривая. А посмотреть на что было. Величаво возлежали на крышках надгробий статуи, украшенные гривнами и мечами. Сурово и укоризненно глядели они на Гарольда, а в каменном лице одной женщины с мерзким выражением склочницы и вообще читалось: "Ходят и ходят..." В углу, на небольшом постаменте, стояла шахматная доска с неоконченной партией, над которой корпел каменный святой. Ближайший к доске саркофаг был приоткрыт и из него тянуло сухим, холодным воздухом. Он ещё несколько минут прислушивался к звукам снаружи и только потом подошел к открытому склепу. Значит замрашка всё-таки была жива. "Ну и хорошо". Не смотря на то, что он был в запертом склепе часть нервного напряжения пропала и Гарольд зашагал от саркофага к саркофагу собирая гривны, и быстро разгибая тоненькие оправы. Тратить на это слишком много времени Гарольд не хотел - девочку он всё-таки ещё не нашел. За короткое время удалось извлечь три камня, весьма грубо ограненных, но увесистых. Пара рубинов и сапфиров не могли много стоить, но грели сердце и душу, спрятанные за пазухой. Гарольд потратил ещё десять минут на обеспечение финансовой базы, и убрав всё добытое за пазуху, пошел за Дженни.
Комнатка, куда вывела лестница, оказалась совсем небольшой. Стены тёмного камня покрывала резьба - романские узоры, розетки, кресты, а в самом центре стоял низкий пъедестал под саркофаг из полированного камня. За ним Гарольд увидел дверь, к которой и вели чётко видимые в пыли следы. Перед порогом в пыли валялись вырезанные из дерева цифры с длинными штырьками, а над дверью неизвестный мастер вязью вырезал слова:
"Многие говорят: "кто покажет нам благо? Яви свет лица Твоего, Господи!
Боль жаром прокатилось по нутру, и ещё раз и ещё, когда в голове против воли всплыл следующий псалом и тот, что за ним. На двери было десять отверстий, а внизу валялись цифры, очевидно, ключи. Спокойно спать Гарольд, казалось, не ложился никогда в жизни - ни на корабле, ни в тюрьме, ни тем более сейчас. Он присел на корточки и подобрал цифры, которые мало того, что не были покрыты пылью, так ещё и лежали слегка поодаль, так что и думать было не о чём. С другой стороны, христианином он тоже, наверное, никогда не был. Разве мог хоть раз в своей жизни искренне верующий человек подарить свою душу демонам, убивать и губить без сожаления? А если и с сожаление - то явно недостаточным. Нет, христианином Гарольд не был - даже, когда думал, что был.
Сейчас было даже чудно, что когда-то он мечтал о рае. Избавление не светило ему с тех самых пор, как он стал себя сознавать и дальше, когда попал на корабль работорговца, и тем более - теперь. Но Гарольд не пенял это на кого-то, потому что сам за всю свою жизнь совершил не больше дюжины действительно достойных поступков. Он был недостоин небес потому что никогда по-настоящему к ним не стремился. Даже не так - он алкал вечной жизни, но не был искренне добр к другим и не был искреннее верен христианскому пути, иначе бы не свернул. И это было по крайней мере честно. Гарольд не винил никого из богов, и ни от кого из богов ничего не ждал. То где он был, и то кем он стал - было не худшим и не лучшим исходом, а делом его рук. Боги тут были ни при чём. Да и при чём могли быть боги, когда они совсем не отличались от людей? Так же страдали и любили, ненавидели и презирали - были точно такими же, просто с другими возможностями. А того, чьего имени Гарольд начинал инстинктивно бояться, казалось, и вовсе никогда не было, настолько не чувствовалось его присутствия в мире. Иногда Гарольду даже казалось, что это демоны причиняют ему боль, и никакие другие силы тут ни при чём - только демоны, которым всласть его страдания. Раньше Гарольд думал, что Он был выше демонов и древних богов, выше людей и тем более мирских проблем и от того не был виден, а теперь казалось, что Бога и вовсе не было. Рука, которая пыталась вставить цифры в затёртые и поцарапанные проёмы, дрогнула. Но боль не сбила с мысли. Были только люди - одни не сделали бы в жизни ни единого доброго дела, не обещай им за это рай, другие бы просто не сделали.
Как-то он смотрел свысока, решая, что бы кто сделал. В любом случае, Гарольд много о чём жалел, не о том, что перестал уповать на кого-то или что-то, и не о том, что стал честнее с самим собой. Он всегда считал, что человек, который молился только из-за страха перед адом, и желания попасть в рай - в рай попасть не мог. А молился он именно из-за этого. Ну что тут можно было сделать, если своё благо было ближе чужого, а своя боль неприятнее чьей-то? Оставалось только - он вставил цифру - думать о себе, и быть честным перед своими желаниями. Сейчас, например - он хотел оторвать уши этой засранке - Дженни. Стоило вставить третью цифру, как дверь, скрипнув, отворилась. Коридор, стены которого так же были украшены резьбой, вёл прямо вперёд, пока Гарольд не набрёл на перекрёсток. Одинаковые по виду лестницы, ведущие вниз, глубже под землю, уходили налево и направо, а основной коридор уходил дальше. А вот следы Дженни пропали, словно корова языком слизала. Каменная пыль выглядела так, словно её подмели метлой. И только присмотревшись, можно было понять, что виной тому какие-то некрупные животные, без устали, видимо, шмыгающие по коридорам.
Гарольд несколько секунд присматривался к полу, потому к ничем друг от друга не отличающимся коридорам. Можно было только гадать, куда пошла девочка, но гадать недолго, потому что торчать на развилке времени он не мог. Гарольд сделал пошел направо. Там оказался длинный и широкий коридор, заканчивающийся лестницей. А вот лестница упиралась в дверь, на скрепах которой повис открытый амбарный замок. Внутри огромного помещения царила вонь. От заплесневелых колбас, подвешенных под потолком, пахло будто в дешевом зачумленном портовом борделе, откуда не вывозились трупы с прошлой эпидемии. На полках лежали пузатые бутылки темного стекла с горлышками, залитыми сургучом, на полу стояли огромные пузатые бочки. И над всем этим царили крысы размером с крупного щенка, сделавшие себе гнездо в центре комнаты, между особо заплесневевших колбас. Гнездо оплывало на пол желтым гноем, а твари, сновавшие по полу и колбасам, замерли, принюхиваясь к Гарольду.
Гарольд остановился, давая крысам к себе привыкнуть. Он ещё не забыл туатских гадов, да и на руках ещё были видны розоватые шрамы. И потянуло же мелкую заразу именно сюда - быть съеденной заживо крысами, наверное, было даже хуже, чем помереть от зубов вампирши. Сначала Гарольд хотел срезать колбасу и кинуть её крысам, но это могло быть воспринято, как посягательство на самое святое, так что он просто остался стоять на месте. Самая крупная крыса спрыгнула с гнезда и неспешно профланировала по полу, чтобы обнюхать сапог. На спине у нее виднелись язвы, глубокие, до кости. Они пятнали бурую спинку, покрытую черными полосами. Гарольд и дальше остался спокойно стоять - давя этих крыс руками можно было, чего доброго, заразиться какой-нибудь трупной заразой. Закончив с обнюхиванием, крыса пискнула что-то невразумительное и вскочила на ближающую бочку, достав из щели кусок сыра. Его-то она и начала есть, поглядывая на Гарольда.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #854, отправлено 25-12-2018, 8:18


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Жалко у него не было с собой еды - Гарольд обычно носил с собой хотя бы немного вяленного мяса, но после истории с гейсами отказался от этой привычки. Он подошел к одной из полок и взял первую попавшуюся бутылку. Вина тут что ли хранились? Как-то много катакомб для вин. Бутылка была тяжелой и в ней что-то болтыхалось, наверное что-то заспиртованное, и вряд ли ещё съедобное. Вообще, это был интересный вопрос - зачем в склепе были помещения с чем-то съедобным? Гарольд взял ещё две бутылки и пошел назад, стараясь не беспокоить крыс.
Вернувшись, Гарольд взял одну из бутылок и кинул её на землю, подальше от себя. Тащить с собой бесполезную гниль не хотелось, особенно, если на поверхности пришлось бы убегать от белобрысой. Бутылка разлетелась вдребезги, разбрызгав по коридору осколки и миллионы мелких, длиннолапых, узкотелых пауков, каких Гарольд никогда не видел. В воздухе запахло дорогим бренди, а некоторые из паучков принялись расправлять лапы. Пока - медленно, точно просыпаясь. Гарольд щёлкнул пальцами, пуская в лужу яркую искру. С этими бутылками надо было быть поосторожнее. Чего-то они точно стоили, оставалось найти покупателя. И бренди, и пауки вспыхнули, пусть неохотно, но огонь, почуяв вкус плоти, разгорался все быстрее. Пауки, не успевшие очнуться, взрывались от жара с громким щелчком, разбрасывая зеленоватые внутренности и слизь. А пятеро из тех, что уже пришли в себя, споро ринулись к Гарольду, по полу и стенам. На белых жвалах зловеще блестела темная влага.
Пауки выглядели не то что неприятно, а очень опасно - так что Гарольд решил с ними не шутить. Он собрал в руку силы и лёгким потоком обвёл стены, пол и потолок коридора огненным кольцом. По всей видимости, тут когда-то трудились, в некотором роде, его коллеги. Правда чернокнижником Гарольд себе не считал - слишком мало он умел и знал, чтобы быть чернокнижником. Просто начинающий маг, который, по всей видимости, дальше начинающего мог и не дожить. Он совсем слабо себе представлял, что можно было сделать с вот такими вот пауками, кроме как продать людям знающим. Некронасекомые такими сложными мыслями не задавались. Один, то ли попав в сгусток пламени погорячее, то ли просто лучше пропитанный бренди, вспыхнул и взорвался, разбрызгав внутренности. Другой начал бегать кругами, полыхая, словно свечка, небольшим огоньком на украшенной серой лилией спинке. Зато трое остальных прозрачное и уже гаснущее пламя просто перепрыгнули, проявив недюжинную резвость. И бросились на Гарольда, заходя с трёх сторон, как заправские головорезы. А ещё ему казалось, что они как-то выросли за последние несколько секунд, сравнявшись размером с мизинцем.
Ну и дрянь хранилась в этих подвалах! Разбив с десяток бутылок можно было разрушить пол Бирмингема. Гарольд быстро выдохнул, наполнив собственное дыхание силой. Он разделил поток надвое, чтобы тот двумя дугами сбил пауков со стен и прибил к полу, сдувая в сторону от него. Сам Гарольд быстро снял плащ, готовясь бросить его на гадов. Паук, который заходил справа, плюхнулся на пол, тот что карабкался слева - попятился. Гарольд бросил плащ на пол, пытаясь накрыть обоих гадов, которые уже больше походили на кулаки, чем на мизинцы. С этим надо было что-то делать! То он лез к порталу и неделю потом бродил по Туата, то разбивал непонятные бутылки, и вполне возможно... Гарольд ещё раз выдохнул и направил поток на стену, чтобы не дать третьему пауку на себя прыгнуть, пока он будет давить его товарищей. Получал дозу яда.
Накрыть плащом получилось только одного гада, другой ловко увернулся, пытаясь зайти Гарольду со спины. Паук, которого сдул поток, глухо плюхнулся на землю. Твари уже были размером с небольших кошек. Гарольд выхватил меч и рубанул по мечущемуся под плащом гаду, сразу делая ещё один шаг и метя в свалившегося со стены паука. Он не знал до каких размеров могли дорасти твари, но если бы он не поджег бренди, наверняка был бы уже мёртв. Под плащом, чмокнув, лопнул паук, второй увернулся не хуже какого-нибудь фехтовальщика, и Гарольд зацепил ему только лапу. Раненый тут же прыгнул, метя ему в бедро, а ведь за спиной оставался ещё один гад. Гарольд сделал шаг в сторону, давая пауку пролететь мимо и замахиваясь, чтобы подсобить ему мечом. Лезвие ождаемо прошло мимо - Гарольд пока что не настолько привык к мечу, чтобы рубить прыгающие с близкого расстояния цели, которые, к тому же, умели отклоняться в сторону. Или так казалось. Но промахнулся и паук. Если он и умел летать, то получалось это не слишком хорошо. Членистоногое с гулом ударилось в противоположную стену, упало на пол и замерло, недоумённо шевеля жвалами. Зато Гарольд ощутил жгучий укус в ляжку. Раздалось глухое урчание, словно в ногу впился не паук, а собачонка. Ляжка онемела, что напомнило туатских чудо-крыс. Гарольд с силой ударил по пауку рукояткой, проклиная всё на свете и пытаясь держать перелетевшего гада в поле зрения.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #855, отправлено 25-12-2018, 8:18


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

По руке и рукояти потекла вонючая слизь, воняло алкоголем и ещё чем-то, чего Гарольд, к счастью, ещё никогда не нюхал. Паук тяжестью повис на ноге. Из под плаща начал выбиваться какой-то зеленоватый дым, совсем недобрый. Гарольд впился глазами в последнего гада, последний гад посмотрел на Гарольда. Надо было зарезать паука, и потому уже можно было вытаскивать зубы из ляжки. Если яд вызывал не просто онемение, то тем более надо было убежать от огня. Гарольд сделал несколько шагов, чувствую противную тяжесть дохлого паука на ляжке, и рубанул по последнему из гадов. Удар изначально пошёл не по прямой, а с заворотом лезвия и медленно, словно Гарольд забыл о том, что меч вроде как не тупится, и им можно колотить об пол. Гад меланхолично смотрел, как приближается полоса стали, а потом клинок разрубил его до половины и... Гарольд уставился на насаженного на лезвие паука. Паук смотрел на Гарольда всеми восемью глазами, и в этом взгляде виделись укор и осенняя тоска. По клинку медленно потекла к рукояти синеватая жидкость, но в остальном алкогольная нечисть, казалось, чувствует себя отлично и вполне удобно. Гарольд ударил мечом по стене, дорубливая паука, а неразрушимый меч - это было удобно. Твари перестали расти после того, как он прекратил использовать магию - может, у гада просто закончилась сила? Надо было побыстрее выбраться из подземелья и отмыть руки, которые воняли, он знал, хуже преисподней.
Разрезать паука получилось, но одна половина осталась на мече, а вторая медленно поползла к Гарольду. Ну и дрянь же была в этих бутылках! Он развернулся к плащу и дыму лицом, скидывая половину паука на землю и протыкая её ещё раз. Может быть, раз твари питались его силой, они ему подчинялись? Как некроманту?
- Остановись!
Полупаук в ответ попытался цапнуть его одинокой жвалой за сапог, но не достал. Проткнутая половинка встряхнулась и заскребла лапами, явно пытаясь добраться до сосестры. Гарольд плашмя, с силой ударил по той части, которая попыталась его укусить - отправляя её дальше по коридору, подальше от дыма. В голове немного помутнело, как от алкоголя. Было непонятно, дым это или яд. Приходилось следить и за второй половиной, которая хоть и еле ползла, казалась, ещё могла прокусить сапог. Гарольд ударил вторую половину сапогом, метя в стену коридора и стараясь ударить так, чтобы тварь не могла его достать. Обе половины исправно полетели в разные стороны, но паук, или это уже были пауки, оказался невероятно живучим, и та часть которую Гарольд отправил к ближайшей стене, практически сразу очухалась. Он подбежал и несколькими ударами попытался додавить гада об стену. Надо было быстрее уходить от дыма. Паук странно хлопнул, точно внутри него был пузырь с воздухом, стёк по стене желтовато-зеленой жижей. Прямиком на сапог Гарольда. Сапог начал дымиться. Гарольд рванулся по коридору, высматривая паука - надо было быстрее закончить с гадами и найти спокойное место, чтобы перевязать рану и отдышаться. Ну и конечно снять сапог.
Коридор казался почти бесконечным. Паук, тварь многолапая, притаился где-то во тьме, и о себе сообщать не спешил. Зато шныряли потревоженные крысы, падали с потолка, оскальзывались на лепнине и резьбе стен. Наконец, миновав очередную лестницу, Гарольд оказался на развилке. Узкие короткие отнорки расходились трилистником, вели к трем дверям с такими же дощечками для цифр.
Он вытащил из раны остатки паука, следя за коридором, из которого, казалось, вот-вот появиться половина паука. Если бы нога не онемела, спешка стоила бы невероятной боли. Ногу он тоже начал чувствовать плохо, место укуса посинело. Гарольд быстро достал из сумки кусок какой-то тряпки - половиной перемотал нос и рот, второй - рану. Ну и неудобное же место выбрала тварь - не обработать ни жгут нормально наложить не вышло бы, тем более в такой спешке. Ещё Гарольд успел сделать не больше глотка воды, потратив всё на промывание раны и смачивание тряпки. Лить в рану бренди он не рисковал, особенно после того, как задымились плащ с сапогом. Сапог был отправлен дымиться вверх по коридору, а Гарольд подошел к правой двери.
Как и на входе, здесь над створом была выбита цитата из Писания. "Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло". И также, как и на входе, в углу лежала кучка потемневших цифр.
Как оказалось, просто не делать зла было недостаточно - в Туата так погибла целая деревня. Удобно было считать всех живших там фэа за деревню. Это не позволяло персонифицировать. Гарольд пытался скинуть вину за сожжённых заживо на богинь, которые допустили это в собственной ссоре, но всё было напрасно - если бы он не встретил этого проклятого рыцаря и не рассказал ему о деревне - всё было бы иначе. Он сам не знал, что творил, произнося самые обычные слова и одновременно приговор. Гарольд поднял две единицы и одну шестёрку. Как будто мало невинных погибало в самой Англии на кострах. И что, он обязан был пытаться спасти каждого? С чего, вообще, его должна была волновать судьбы фэа? И кто подумал бы о нём, попади сам Гарольд на костёр? А он вполне мог отправиться на костёр. Одна мысль внушала страх - сгореть даже не так, как фэа, а медленно, задыхаясь в дыму и чувствуя, как превращается в уголь собственная плоть. Гарольд рассмотрел, где камень был исцарапан и вставил цифры. Но костра, в отличие от фей, он, наверное, заслуживал.
Дверь скрипнула и медленно отворилась, будто ведомая пружиной, являя взорам Гарольда полутемную комнату, на полу которой валялись двое мужчин. Старая, потертая одежда их была покрыта плесенью, но кошели на поясах сохранились, а обглоданные до костей руки еще сжимали рукояти проржавелых кинжалов. Гарольд, не ступая на украшенный голубыми изразцами пол, осмотрел комнату. Потемневший от времени рисунок волн на стенах был едва разлепим, а напротив него, на уровне головы тускло блестел золотом полумесяц. По всей видимости, знак исламского бога. Гарольд отмёл навевающие тоску мысли о фэа, напев в уме какую-то глупую пиратскую песенку. Он достал верёвку и несколькими движениями ловко завязал узел так, чтобы можно было подцепить труп. Он вышел из прохода, и, прицелившись, метнул верёвку. Было удивительно, что кто-то уже прошел по этим коридорам и не тронул похоронные камни сверху. Если бы Гарольд не искал Дженни - вынес бы всё подчистую.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #856, отправлено 25-12-2018, 8:18


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Лассо прошло мимо - мешал дверной проём, но Гарольд скорее ушел бы ни с чем, чем полез в треклятую комнату. Он вытащил верёвку и попробовал ещё раз, но опять неудачно. В прежнее время за такое было бы просто стыдно. Чувствовалось, что он уже два месяца не плавал, а может быть дело было в ранах и дыме. Гарольд прицелился и с третьего раза зацепил труп, аккуратно потянув к себе. Кажется, Писание называло это Потопом и поэтично говорило, что разверзлись хляби небесные. Впрочем, хлынуло из стен, с потолка, и даже из пола забили фонтанчики. Запахло солью и морем, а вода, немного поплескавшись внутри стен, ринулась к выходу. К Гарольду. Окатив с головы до ног и умчавшись бурным потоком в коридор, где немеделенно прекратило дымить. Впрочем, на ногах оказалось удержаться сложно, опрокинула Гарольда и чуть было не уволокла с собой.
На щеке почувствовалось лёгкое жжение, а Гарольд грязно выругался. Он сидел на полу среди волос, костей и гнили, а верёвкой получилось вытянуть только руку. Гарольд поднялся и с грустью посмотрел на кошельки и мечи, слишком тяжелые чтобы их вынес поток и слишком маленькие, чтобы быстро их зацепить. Он проверил не было ли видно в коридоре полу-паука и подошел к центральной двери, над которой было выбито "И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго?" Гарольд, расстроенный полученным вороном просто нашел на полу, отнесённые к другой стороне комнатки две тройки и единицу и вставил их в дверь. Кажется, солёная вода была единственных гейсом, за который он до сегодняшнего дня не получил ни одного ворона. И кто бы мог подумать, прямо в подземелье, под кладбищем. Интересно, где хранилась солёная вода, или это была магия?
Внутри мертвяков не было. Зато стояли сундуки, из которых высыпались на пол золотые монеты. И были там маленькие шкатулочки, покрытые пылью. И даже валялись толстые книги в потрепанных переплетах. А на противоположной от двери стене висел все тот же золотой полумесяц. Видимо это и была комната в которой хранились драгоценности, а остальные две были ловушками. Гарольд нашел ошмётки потяжелее, и покидал их на кучу в комнату, проверяя, не сработает ли ловушка и тут. Огня или воды тут быть не могло - они бы испортили книги и шкатулки, а вот пики или ловушка срабатывающая при открывании сундука - вполне. Он вытащил меч и поставил его так, чтобы дверь не могла полностью закрыться, уперев рукоять о косяк. Интереснее всего было взглянуть на книги. Чёртова солёная вода. Гарольд сделал несколько осторожных шагов к полке с книгами.
Черт ее знает, откуда в закрытой комнате взялась крыса, но прошмыгнула она быстро, зацепив и выбив меч из дверного проема, чем не преминула воспользоваться дверь. Она захлопнулась, под потолком вспыхнул свет и стало ясно, что зал необъятен. Сюда, кажется, складывали сокровища из поколения в поколение. Ковры, сундуки, вычурно украшенные доспехи были повсюду, образовывали коридор, ведущий куда-то к центру. Гарольд поднял с пола меч и подошел к полке с книгами, спешить уже было некуда - он спустил рукава и взял первую попавшуюся книгу и пролистал её, не прикасаясь к страницам голыми руками, на случай, если это был гримуар. За спиной, за нагромождением сундуков что-то прошуршало, на пол упала монета, потом еще одна. А потом из угла раздался громкий скрип, будто кто-то натужно дышал разорванным горлом. В книги были одни картинки, судя по которым это был трактат о сексе. Да... Стоило построить такое подземелье, чтобы укрыть этакий стыд. Гарольд бросил книгу на полку и выхватил меч, развернувшись к шуму.
- Кто там?
Скрип, казалось, стал только громче, но теперь он слышался за книгами, где мелькнула темная тень. Гарольд выдохнул, готовясь отразить удар и медленно уходя к стене из сокровищ, чтобы прикрыть спину.
- Я бы предпочёл поговорить.
За спиной мерзко проскрежетали когтями по сундуку. Гарольд быстро отошел от стены, повернувшись к шуму лицом.
- Ага... Поговорить, видимо не получится. Может всё-таки разойдёмся миром, я пойду себе дальше, ничего не взяв из этой комнаты, а ты останешься себе тут? - Он как безумный пытался найти источник шума взглядом, успев заметить, как та же темная тень перебежала снова за спиной. Гарольд сплюнул и медленно пошел дальше по коридору, не прекращая оглядываться. За спиной снова проскрежетали. И с потолка внезапно, до дрожи и вздоха, спрыгнуло... нечто. Наверное, оно когда-то было женщиной. Быть может, даже красивой. Сейчас же она была изломана так, что впору лекаря звать, замотана в обрывки савана, а лицо закрывали длинные белые волосы. Она проскрипела нечто невнятное и, судорожно подергиваясь, пошла к Гарольду. Гарольд сам не заметил, как немного попятился. После истории с сёстрами он не спешил оскорблять... женщину даже в уме, но не рубить её было страшно. На двери было написано:"И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго?", но это была просто надпись, а на него надвигалась какая-то чертовщина.
- Стой на месте, если ты разумная, иначе мне придётся тебя порубить. - В горле пересохло. - Кто знает, может быть, освобождая от страданий. - Покойница дернула головой, и продолжила свой жуткий путь, протягивая к нему руки. Наверное, надпись намекала, что несчастную надо было по-христианки обнять, но Гарольд был грешником и хотел жить. И всё-таки он выдвинул правую руку вперёд, так чтобы укус пришелся на наруч, и приготовился рубить, уже куда из менее удобного положения. "Ну и дурак." Тростниковы наручи оказались прочными - прокусить их мертвячка не смогла. Впрочем, она и не старалась. Уцепив Гарольда за локоть еще и руками, она что-то проскрежетала с полным старинной кожи ртом - и исчезла, будто ее и не было. Гарольд посмотрел на наруч, на котором остались следы зубов - за него, как и за прочный меч он точно не переплатил. Но это было как-то не похоже на упокоение... Он пошел дальше, бегая взглядом по сокровищам, попробовал открыть один из маленьких сундучков, но тот бы закрыт на ключ. Можно было раздолбать его уцелевшим сапогом, но Гарольд не хотел шуметь, да и мало его сказала женщина - он уже утащил не того золота. Так что он пошел дальше по золотому коридору.
Шепот прокатился по сокровищнице. И был он - знакомым. Саргатанас, лорд Сар, жарко и страстно, точно в любви признавался, нашептывал и вздыхал:
- Милый... Ох, милый... Снова ты, мой котик, занят не тем... а ведь... Рыжее встрепанное солнышко, дитя и пешка богов... Как хорошо, что она пока еще не знает своих сил, верно, моя сладкая вишенка?
Гарольд вздохнул и убрал меч в ножны.
"А этот-то что тут забыл".


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #857, отправлено 25-12-2018, 8:19


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

- Мне ещё надо проверить, она ли это вообще. А вы тут... - Он осмотрел сундуки. - Отдыхаете или решили меня навестить?
Силы? Пешка богов? Пока что он заметил только паршивый характер, впрочем, не хуже, чем у него самого, да ещё один случай с лошадьми.
- Хммм, - призадумался демон, - ты сомневаешься? Подумай... Она тут - и даже сокровища брать не стала... Ни к чему... Когда она осознает, чья дочь - станет великой и сильной. Ты... мое грешное счастье... рядом с нею будешь ничто... Как думаешь, кого она принесет в жертву матушке?.. Уж не того ли, кто несет на себе так много воронов?
- В Жертву? - Гарольд ещё раз огляделся, но демона видно не было.
- Разумеется, - прошелестел Сар прямо в ухо, обжигая его горячим дыханием. - Рыжее, позднее дитя, дитя её осени... Ты ведь знаешь, как жадна Дженни до роскоши... до вкусной еды... до всего... А ты - должник её матушки... Ох! А ведь так легко всё решить... Ты знаешь, что надо делать, мой драгоценный, мой возлюбленный, мой Гарольд... Знаешь...
Впереди мелькнули рыжие лохмы Дженни.
Гарольд вздохнул. Значит, это всё-таки была она... Он почти не знал девочку - какая-то бродяжка, наверняка, готовая продать его за полшиллинга. И ей было суждено править судьбами мира? Выглядела она точно таким же человеком, как он сам. Это казалось нелепым - будущая богиня, немытая, тявкающая на уличном жаргоне и гордящаяся этим.
- И кого мне ждать первым, после того, как я принесу тебе девочку? Вас, которые придут за мечом? Или кого-нибудь от Бадб? Кто первым пустит меня на мясо, а лорд Сар?
- За мечом? - лениво удивился Сар. - Ты же понимаешь, что... ах, нет, разумеется, не понимаешь. Хотя как можно не понимать, что нам... лапочка моя, нужно всё. Все трое. И ещё трое. Ну а дорогая рыжая леди, лишившая... тебя моря... давай её позовём вместе? Раз она такая всемогущая, всеведущая. Ну, давай, вместе: Бадб! Ба-адб! Снизойди! Тс-с! Не слышишь... хлопанья крыл? Нет?
- С ней, действительно, надо будет поговорить... - Сказал-прохрипел Гарольд. Он достал флягу и сделал несколько глотков бренди. - Но не при тебе. Я понял вашу позицию. - Неужели у него не было выбора и осталось только отдать демонам всё, что они хотели? - До свидания. - Значит, быть слугой ада? Притаскивать демонам на съедение людей, как баранов, и начать с этой смешной девочки? Стой там вдалеке взрослый мужик, пусть даже с оружием - Гарольд бы долго не сомневался. Но кто мог подумать, что через несколько лет он вернётся всё к той же продаже детей в рабство?
- Хотел бы я... услышать этот... разговор, - дохнули сзади с такой издёвкой, что волосы на загривке у Гарольда встали дыбом. - Очень... любопытно. Но иногда, милый друг, время делать, или... не делать. Потом, конечно, бывает и время для... разговоров и последствий.
Гарольд сделал ещё один глоток.
- Ооо, разговор, и правда, должен быть интересным...
Он пошел дальше по коридору, сам не зная, что будет делать, когда дойдёт до Дженни. Почему только Бадб бездействовала? Так мало ей нужно было до этого сделать, чтобы склонить чашу весов. А не так давно он думал, что не жалуется на богов и не уповает на них. Чашу мог склонить и сам Гарольд, только зачем, и чего ему это бы стоило?
Девочка метнулась влево, потом вправо. Теперь Гарольд это видел отчётливо: здесь просто не было выхода. Коридор чуть расширялся, но единственная дверь выглядела слишком тяжёлой, чтобы Дженни могла её открыть. Она прижалась спиной к стене, сверкнула глазом, и в руке неожиданно блеснуло тонкое лезвие ножа.
- Ты, дяденька, не подходи лучше. Был уже такой, что гнался, лапы тянул, а с пером в брюхе закончил. Думаешь, не пырну?!
Гарольд несколько секунд смотрел на Дженни. Удивительно, но девочка не была обвешана драгоценностями, как гирляндой. Он ещё раз оглянулся на коридор с просто невероятными богатствами, которых не могло быть и у дюжины королей. Гарольд сложил руки на груди - такая хрень с ним уже была, тогда несметные богатство, вместе с азиаткой появились прямо посреди леса и это его даже не смутило. Было бы хорошо, будь это иллюзия - тогда у Гарольда было бы время подумать - в итоге ад просто ещё раз поставил его перед выбором, не подождав и суток. Сар вызывал даже большее раздражение, чем при первой встрече. Девочка упрямо наклонила голову и вся поджалась, стала еще меньше, чем была. Настороженно - ожесточенного взляда от Гарольда она не отрывала.
- Ты чего мечешься?
- Слышала всё, - Дженни ощерилась не хуже волка какого. - Ты не думай, дяденька, я все слышу, все вижу... Некромансер поганский! Урежу на полосы, не тронь!
- Да... - Гарольд постучал пальцами по навершью. У него ещё было время и принести в жертву он мог кого-нибудь другого, но теперь Гарольд вряд ли уговорил бы Дженни смирно идти рядом и ждать пока он определиться. - И как ты думаешь, сможешь защититься от меня?
Девочка неожиданно ловким движением перевернула нож в ладони.
- А то ж зачем-почему, дядечка, - развязно заметила она. - Ты большой, медленный. Не грыз, не пастух. Как есть черт бесполезный.
Гарольд осмотрелся в поисках подходящего сундука. Девочка у его воображения получалась очень натурально, если это было воображение. Если в каждой из трёх комнат была ловушка, и в этой это была не вода, ни пламя и не ветер - а чары, то как можно было их снять?
- Скажи, Дженни, а как бы ты поступила ты на моём месте? - Он сел, уперев руки о колени. Была только надпись над дверью, но что конкретно он мог сделать, чтобы снять заклятье? - Продала бы меня? Знаешь, при том, что ты мне никто, я не спешу отправлять тебя на съедение демонам. Но мне кажется, что ты сама и секунды бы не задумалась, продавая меня и за куда более мелкую монету, чем собственная душа. Я ошибаюсь?
Девочка только нехорошо улыбнулась, перебросив нож в левую руку и резко кинулась вперёд метя ножичком ему в живот. Иллюзия это была или нет - Гарольд рванулся вправо, пытаясь как можно быстрее увеличить дистанцию. То ли из-за раненого бедра, то ли из-за неосторожности Гарольд всё-таки подставился под удар. Холодный нож глубоко вошел в руку. Дженни, как кошка отскочила назад и вправо, всё так же уверенно держа окровавленный нож в руке.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #858, отправлено 25-12-2018, 8:19


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

- Да, - прошипела Дженни, рисуя кровью полоски на щеках. - Продала бы. Ты такой же, как и всё мужичье. Похотливая, мерзкая мразь... Всех продала бы!
Во рту появился отвратительный привкус, а капли крови, стекающие по запястью на землю, щекотали руку.Чем больше он затягивал - тем больше крови терял. Гарольд уже окончательно запутался, была ли это иллюзия или реальный мир, Сар или его собственное сознание уговаривали принести девочку в жертву, Дженни или какая-то тварь ранила ему руку. Всё, что говорило об иллюзии, стало незначительным и спорным, гораздо менее реальным, чем острый, как бритва, нож в руке девочки. Гарольд вытащил меч. Надо было её обездвижить, пусть даже ранив, а потом уже думать.
- Ну, так и тебя продаст любой. - В голове вырисовывалась щемящая картина плачущей и бултыхающейся в крови Дженни, но жгуче болящая рука нагоняла какое-то раздражение.
Кругом валялось какое-то барахло - шкатулки, ковры, сундуки, за один из которых Гарольд зацепился левой ногой. Он выбрал место, куда можно было поставить ногу и рванулся вперёд, целясь рубящим ударом девочке в ногу - дочь не дочь, но Сар обломал ему возможность любых переговоров. Дженни презрительно скривила губы, метнулась вдоль стены, ловко перепрыгивая через сундуки и богатые ковры, роняя их за собой.
- Дотрепался, - проговорила-выплюнула слово она, перехватывая нож так, будто собиралась срезать мясо с костей. И тут же, не задумываясь и не готовя удар, рванулась вперед, сжавшись в тугой комок. Быстро. Так, что Гарольд едва успел отпрыгнуть, зацепив ногой какую-то безделушку. Дженни, однако же, нападать снова не спешила. Провалившись атакой, она юркнула назад, не сводя с Гарольда глаз.
сделал шаг назад, следя за тем, чтобы не споткнуться о чёртово барахло, которое само лезло под ноги, причём - только ему. Он нагнулся, чтобы поднять шкатулку - ею можно было сбить атаку мелкой заразе. Странно, что он разозлился; всё-таки не его приносили в жертву, но рука от этого меньше не болела. Когда Гарольд взял шкатулку и начал подниматься, девочка рванулась к нему. Гарольд бросил шкатулку в сторону Дженни, метя в живот. На то, чтобы придать броску силы времени не было - он попытался рубануть, пусть и из неудобного положения по правой ноге. У девочке был только один глаз - так что она ушла бы или назад, или вправо. От броска Дженни почти увернулась. Шкатулка скользнула по боку, заставив её скривиться, и уйти от меча, перепрыгнуть или отскочить уже не получилось. По сути это был даже не удар - меч едва порезал штаны, но зато запутал ноги, попал под шаг, и девочка, вскрикнув, нырнула рыбкой, врезавшись плечом в окованый сундук. Удовольствия, как не странно, сцена не доставила, Гарольду даже на секунду показалось, что он порезал собственную ногу, но нога была цела, и он зарядил Дженни по животу. Удар подкинул её в воздух. Раздался тонкий задохнувшийся вскрик, и девочка обмякла. Из руки только теперь выпал нож, звякнув о каменный пол. И только тут Гарольд заметил, как за время этой схватки изменилась комната. Ящики, драгоценности плавали, тонули в тёмной дымке, которая, наверное, начала сгущаться ещё прежде, когда он сосредоточил всё внимание на Дженни и лезвии ножа. Чем дальше, тем больше сгущался мрак, напоминая одновременно преисподнюю и нечто невиданное. Тянулись вверх изломанные руки, сверкали алым глаза и невозможно-белые зубы, скалящиеся в ухмылках. Лица - морды - едва проступали, и это, наверное, было к лучшему, потому что даже от этих смутных теней крутило живот. Мелькнул меж туманных щупалец глаз с вертикальным раздвоенным зрачком. Провёл с мокрым чмоканьем по клыкам мокрый язык.
Чудища мелькали в калейдоскопе, сплетались, грызлись, роняя капли гнилой крови. И только одна фигура - высокая, стройная, стояла ровно, скрестив руки на груди, и смотрела на Гарольда с жадностью, которую он чувствовал, и не видя.
- Торопись. Быстрее. Ну же. Ну! - голос Сара звучал так же, и иначе. Резче, злее, с азартом вместо привычной лености. а ещё он шипел, словно говорить что-то мешало.
Раздражение боя спало и Гарольду показалось, что Дженни стала ещё слабее и меньше, а от вида глаза внутри всё сжалось. Что с ним стало и как он вообще сюда попал? Всё вокруг как будто наваливалось на него, не давало спрятаться даже в глубине собственной головы. Что сказали бы родители? Что сказала бы жена, если бы у Гарольда она когда-то появилась? И он удивлялся тому, как михаилит и Берилл могли любить, думал, имели ли они на это право? А он? Он вообще имел право жить? Гарольд поднял девочку. Нет, так не должно было быть. Бадб должна была всё понять, если она была богиней, а если она не могла - то он нашел бы других богов, которые бы поняли. От самой мысли отказать демону хотелось куда-нибудь спрятаться. Гарольд напоминал себе Дженни - он начинал точно так же ежиться. Он постарался не сутулиться - если бы демоны могли убивать на месте, им незачем было договариваться с людьми. Никакие рациональные мысли просто не работали.
- Нет. - Он удобнее обхватил рукой девочку за талию.
Туман замер, всклубился, а затем Сар сделал шаг вперёд, выходя на пятачок света. С неожиданно широких, бугрящихся мышцами плеч свисал серый дырявый плащ поверх драной куртки, а лицо... говорить демону мешали клыки - огромные, острые, не дающие закрыть рта, в котором мелькал острый язык. И в глазах пылало алое пламя. Сар шевельнул рукой, и ногти удлиннились, вытянулись матовыми лезвиями. Один коготь задел крышку сундучка, и от неё отвалился кусок, словно его отхватили острым мечом. Сапог на демоне не было, и пол под босыми лапами чернел, исходя вонючим дымом.
- Отказываешься? - в свистящем голосе билось изумлённое недоверие. - Ценой жизни, которая есть душа? Ради швали?!
Гарольду показалось, что под ним сейчас рассыпятся ноги - падший ангел. Не хотелось даже тянуться к бесполезному в его руках мечу.
- У нас пари. - В горле пересохло. Дело было не в Дженни - он бы не осмелился полезть, налети на неё демон среди ясного дня, но Гарольд не собирался отдавать душу Дженни на вечные мучения собственными руками. Не успеть пожить даже десяти лет и попасть туда. Он тоже туда не хотел, совсем не хотел, но сейчас ад казался далёким, дальше чем падший ангел перед ним. Какую глупость он делал! Но упрямство всё равно взяло верх и Гарольд не отпустил девочку. - У меня есть ещё месяц.
- Отговорки, - бесстрастно, словно только что не кипел эмоциями, повторил демон. - Вот жертва. Вот, - он ткнул когтем в сундук, - алтарь, лучше которого не найти торговцу. Ты или хочешь отдать её нам, или нет. Выбирай. Или - не можешь выбрать? Или - не хочешь выбирать? Ну?! - на последнем слове голос громыхнул так, как, должно быть, звучал в битве когда-то давно, над и под небесами.
- Это моё дело! Белтейн, Сар. Белтейн! - Гарольд постарался говорить спокойнее. Демон не был должен иметь возможность навредить ему прямо сейчас. Не должен. У него должно было быть время, пока кого-нибудь не пришлют. Но действительно, ради кого Гарольд всё это делал? Девочка бы точно не оценила - сбежала бы, или вообще попыталась прикончить его ночью, может быть подставить. В душу закрались сомнения - казалось, что Бадб посмеётся ему в лицо или вообще не явится. Но демоны не хотели его отпускать - они хотели всё и его душу тоже. Левая рука совсем ослабла - надо было потом её перевязать. Всё это надоело, захотелось вернуться в таверну и свалиться на кровать. Казалось, что всё это было в другом мире, а Гарольд сейчас завис под землёй, где-то между городом и адом. - Я рискнул мечом, чтобы иметь это время.
- Это твоё окончательное решение? - Сар не говорил - рычал. Рычали вместе с ним и твари из преисподней, щелкали зубами, подбираясь к Гарольду всё ближе.
Демоны не могли просто так забирать людей! Демоны не моги забирать людей! Демоны не могли забирать людей! Левая рука с трудом нашла рукоять меча.
- Да. - Гарольду показалось, что он выплюнул это слово, чуть им не подавившись.


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ричард Коркин >>>
post #859, отправлено 25-12-2018, 8:19


Рыцарь
***

Сообщений: 166
Пол:

Харизма: 10

Саргатанас расхохотался, взмахнул лапой... И все исчезло. Беззвучно, без хлопков и взрывов. Исчез Сар и его прихвостни, испарилась Дженни, не оставив даже тепла в руках. Пропали сокровища. Гарольд стоял среди пустой комнаты, на полу которой валялись двое мертвецов, усохших от времени. Один из них прижимал руку к сердцу и смотрел в пыльный потолок. Лицо его до сих пор хранило выражение ужаса, а пояс - увесистый кошель. Гарольд выдохнул. Он сел, потому что ноги уже просто подкашивались. Курва мать!
Несколько секунд в голове не было вообще ничего, и Гарольд просто рассматривал тяжелые стены подземелья. Как иллюзии вообще могли быть такими сильными? Даже рана на руке никуда не делась. И что он будет делать, когда такая хрень случиться на самом деле? Гарольд поёжился, перевязывая руку. Закончив он с трудом поднявлся и подшел к одному из трупов - во всём теле чувствовалась слабость. Рослый, с длинными каштановыми волосами мужчина был одет в чёрную, дорогую по виду одежду. Надо было поговорить с Бадб, если она захотела бы его выслушать. И что он мог сказать богине? Что боялся вечных мук в аду? Так их боялись все. Голова болела. Надо было перестать воспринимать Бадб, как ещё одного демона - ей поклонялись, её просили о совете, защите и поддержке. Чем он был хуже сотен других грешников? Гарольд поднял кошель. Был, но за попытку его вряд ли бы убили, максимум высмеяли. О дворянском прохождении трупа говорило и содержимое кошелька - Гарольд спрятал за пазуху полторы сотни золотых. Монеты были старыми, с лицом Генриха Седьмого, а труп усох до неузнаваемости. В любом случае, надо было что-то делать, и делать быстро. Кроме денег в кошельке был пузырёк с чем-то тёмным и маслянистым и странная записка. На почти истлевшей бумаге с трудом читалось - "Милый Джеймс, умоляю вас быть осторожным, ведь затея эта опасна. Говорят, что в той таверне собираются люцефериты. Я не верю, что наше дитя могло оказаться в их руках, надеюсь, что дочь похитили всего лишь цыгане. И не хочу потерять еще и мужа! Дж."
Не загружая себе голову ещё и этим, Гарольд спрятал бумажку в сумку - труп, явно, лежал в комнате не меньше нескольких десятков лет, а Джеймсов в Англии было много. На проржавевший меч Гарольд даже не обратил внимания. Может оно и было к лучшему, что он попал в эту комнату: в настоящей жизни Дженни, да и он сам, могли не пережить такого метания. Гарольд подошел ко второму трупу, судя по всему, не особо богатому краснолюду. Но стоило ему наклониться к телу, как в углу за спиной раздалось тонкое хихиканье Дженни. Почти сразу смех стал глубже, перетёк в баритона Сара, а потом голос превратился в его собственный - голос Гарольда. Вот только звучал как-то слишком уж неприятно. Воздух в центре комнаты сгустился, задрожал маревом, заклубился под руками невидимого скульптора - и опал. На Гарольда взирал Гарольд Брайнс: те же вороны на щеках, та же одежда, даже Мгла была похожа. Непослушные волосы торчали во все стороны, напоминая рваные лоскутки, а синие, не отдающие блеском глаза обрамляли тёмные тоже с синеватым оттенком круги. Двойник с нескрываемым удовольствием потянулся так, что захрустели кости, огладил себя руками по бёдрам, откинул со лба прядь волос - и поклонился. Издевательски.
- Тысяча благодарностей, - съязвил он, ехидно улыбаясь и глядя на Гарольда, будто смотрелся в зеркало, как на никчемный предмет. Даже подбоченился, словно тренируя позу. - Что позволил решать. Ну, и за тело, разумеется, хоть оно и подпорченное.
Развернувшись пируэтом, лже-Гарольд неспешно и вальяжно пошел к открытой двери, остановившись на мгновение, чтобы небрежно бросить через плечо:
- Бери-бери свою награду у мертвых. А я пошел за своей.
Гарольд выхватил из голенища нож и метнул его демону в спину. Было всё равно иллюзия это или нет - он рванулся к двери. "Ах, мёртвых, сука!" Этими "мёртвыми" ему ещё в Туата надоели. Бесполезный нож ударил хрень рукоятью по плечу, но удар вышел сильным и двойник развернулся как раз перед тем, как Гарольд в него врезался. Сцепившись, они ударились о дверь, и та распахнулась, словно только того и ждала. Гарольд с двойником вывалились наружу и повалились на пол, чуть не раздавив истошно пищащую крысу. Умертвие поспешно порскнуло к лестнице, а двойник, которому повезло оказаться сверху, оскалился.
- Бить в спину - зло. Псалмы не уважаешь, богохульник?!
На последнем слове он сморщился, как от боли, и на татуированном лице мелькнуло удивление. Сказать что-то ещё наглая морда не успел - Гарольд со всей дури ударил ногой ему в пах и попытался скинуть с себя, ругаясь про себя от боли. Наверное, из-за того, что он не выбежал из комнаты, на него навалилась вторая волна и он зря бил двойника, но вытерпеть и не зарядить по этой роже, он просто не мог. Может быть, это была какая-то тварь, принимающая чужой облик и живущая в подземелье.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Spectre28 >>>
post #860, отправлено 25-12-2018, 8:20


Рыцарь в сияющей футболке
*******
Администратор
Сообщений: 3950
Откуда: Таллинн
Пол: мужской

футболки: 826
Наград: 7

Двойник, демонстрируя ничуть не меньший опыт кабацких драк, успел подставить бедро, но в сторону откатился. На ноги он поднялся мягко, как кот, встал, широко расставив ноги, словно на палубе.
- Что, даже золото оставишь каким-то гадам?! Дверька-то закрывается, гляди. А там как раз хватило бы на чванливого придурка-Армстронга.
Дверь в комнату и впрямь медленно закрывалась, отсекая от Гарольда второе, так и не обысканное тело.
- Я тебя, сына собаки, шлюхи портовой, пса сутулого, грязь из-под ногтей, сейчас туда по кускам запихну. Бог! Бог! Бог! - Копия и думала, как он, и от того выводила из себя ещё больше. Гарольд рванулся вперёд, разве что не плача от боли, со всей дури ударил по удобно поставленному колену ногой. Попал.
Лже-Гарольд зашипел и нырнул вперёд, хватаясь за руку Гарольда. За раненую руку. Впившись стальными, словно вчера ещё узлы вязал, пальцами прямо в рану.
- Эк ты нашу матушку, - голос звучал сипло, с отлогоском боли, но весело. - Мне даже стыдно быть тобой.
Гарольд точно так же зашипел и попытался скинуть с себя гада.
- Ну, так и залезай обратно в свою комнату!
Двойник выпустил его руку, отшатнулся, но умудрился не упасть, оперевшись на стену у двери. И выхватил из-за голенища нож. Улыбка не предвещала ничего хорошего.
- Она уже не моя. Ты так ничего и не понял? Уйди с дороги. У меня дела.
Гарольд сделал шаг назад, доставая Мглу. Мало ему было дурной славы, заслуженной самолично, так ещё и эта тварь решила внести вклад. Но он сейчас был слабее - мешали раны и усталость. Казалось, он торчал в подземелье уже не меньше нескольких дней. Ещё и этому сукиному сыну надо было вылезти, когда всё почти закончилось. Может, он тоже хотел жить, но после той хрени, что Гарольд пережил, особого дела до виновника ему не было. Почему его не выпустили те двое? Не отказались от насилия? От блуждания по подземелью не было сил, но отпустить заразу в своём облике Гарольд не мог - приходилось заставлять себя стоять. Казалось, он попал во все ловушки и даже в те, которые до его прихода ловушками не были. А потом надо было ещё и попытаться призвать Бадб...
- И чем, позволь узнать, раз уж у тебя моё тело, ты так спешишь заняться?
- Если будете ревнителями доброго, - задумчиво произнёс лже-Гарольд, делая шаг вперёд. Он тоже успел достать Мглу, почти отзеркалив движение, и теперь закинул меч на плечо. - Я спешу сделать выбор, разумеется, что же ещё? Ну вся эта эзотерическая херня, знаешь? Ты решил не выбирать, но природа не терпит пустоты, бла-бла-бла. Сукин сын, который делал эту комнатку, был с фантазией, да?
- Не знаю, насчёт фантазии, но сукиным сыном он был, однозначно. И какой выбор ты хочешь сделать? Мне показалось, я был вполне однозначен.
Чертовщина никак не хотела заканчиваться, а двойник показался ему способным к переговорам. Надо было избежать драки - Гарольд бы проиграл - и постричься, потом надо было постричься! Так и до лохматости Дженни можно было дожиться! Зачем создателю подземелья заклинание, которое делает выбор? Логичней было, если бы двойник попытался убить Гарольда.
- Система не определила однозначности, - тонко улыбнулся лже-Гарольд, не останавливаясь. - Мы тянули время, мы ссылались на пари, фу. Сначала мы подумали было, что выбор, действительно, сделан, но нет. Ты просто перенёс его на потом, так? На Белтайн. Ни однозначного нет, ни однозначного да. Поэтому система решила за тебя. Передал ты право решать, считай. А вот что решила... - ухмылка стала шире и откровенно издевательской. - Угадай! Начни с того, где ты где находишься. В сказочках про Туата, где фейки несут на подносе сок, или в катакомбах чернокнижников?
Двойник подошёл почти на расстояние удара, и Гарольд сделал шаг назад, потом ещё.
Он крепче обхватил шершавую рукоять. С чего они решили, что имеют право решать за него? Захотелось послать двойника к его же матушке и атаковать, но Гарольд сдержался, сделал ещё один шаг назад и остановился, только приготовившись рубить. Если это была система, значит, ей просто нужно было дать желаемое, тем более у него оно было, ценой будущих проблем.
- Я однозначно решил, что не буду приносить девочку в жертву. И раз вы, сукины дети, такие недоверчивые, считайте доказательством то, что я не позволю тебе отсюда выйти и пойти искать рыжую заразу.
- Вне подключения проверка невозможна, а система оперирует словами, - двойник остановился тоже и мерзко ухмыльнулся. - Хочешь вернуться? Доказать, что чего-то там не будешь, а не просто хочешь принести её в жертву сам - попозже? Лишив меня награды?


--------------------
счастье есть :)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
7 чел. читают эту тему (7 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Ответить | Бросить кубики | Опции | Новая тема
 

rpg-zone.ru

Защита авторских прав
Использование материалов форума Prikl.ru возможно только с письменного разрешения правообладателей. В противном случае любое копирование материалов сайта (даже с установленной ссылкой на оригинал) является нарушением законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах и может повлечь за собой судебное преследование в соответствии с законодательством Российской Федерации. Для связи с правообладателями обращайтесь к администрации форума.
Текстовая версия Сейчас: 29-03-2024, 8:19
© 2003-2018 Dragonlance.ru, Прикл.ру.   Администраторы сайта: Spectre28, Crystal, Путник (технические вопросы) .