Эска, погрузившись в долгожданный сон, тихо дышала, уютно устроившись недалеко от костра. Ни переговоры Цантакиша с Дакорицом, ни треск дров не нарушали ее дремы и душевное спокойствие.
Тревожный крик Ацелло пролетел над ухом пеленга, и Эскатриэшиир лениво и сонно поднялась с подушки. Последующие возгласы главаря, наконец, ее пробудили и она испуганно огляделась.
Эска незамедлительно собрала свои вещи, стараясь не поддаваться панике и суматохе. В мыслях сразу вспомнился небольшой сундук с найденным дневником и предсмертными записями. У Эскатриэшиир засосало под ложечкой и закружилась голова.
Устремившись вперед вместе с остальными спутниками, которые в эти минуты ее мало волновали, она думала только о своей несоизмеримо важной шкуре. Беспрепятственно прибавляя шагу, пеленг бежала к лодке у берега, не имея желания даже обернуться.
––Что за проклятые твари?!– полились не сдерживаемые возмущенной Эской речи, - ну, просто чудо-остров, черт возьми!

Воительница оглядела меч в руках Харека, лезвие которого недавно угрожающе было приставлено к ее горлу, и глубоко вздохнула.
- Я здесь по воле Одина, Волк, - Сигрун слабо улыбнулась и присела у костра рядом с другими воинами. Согласившись на предложение Харека, женщина предпочла воду и взяла тонкой, типично женской кистью с длинными пальцами, однако крепкой и сильной, горсть сухарей. Прикрыв глаза, она отдыхала в тепле после быстрой скачки на коне.

Седой Торвальд подошел к Сигрун, возложив ладонь ей на плечо, и произнес тихим, спокойным голосом, в котором чувствовалась мудрость прошедших лет:
- Нелегкое дело ты избрала, дева, идем со мной, к алтарю Одина, священному камню, дабы услышать решения богов.
Воительница, ожидавшая Харека, повернулась к старцу, подарив мягкую, спокойную улыбку.
- Если бы я поступила иначе, Торвальд, я бы предала своих погибших родственников, омрачив память о них. Боги не забрали моей жизни, сделав моей судьбой месть за смерти близких.
Старец одобрительно кивнул, уводя девушку от пиршества, вглубь леса, туда, где голос богов был слышен яснее, нежели возле пьянеющих дружинников. Проходя мимо воинов, Торвальд отвязал одного из ягнят, припасенных на празненство, но еще не заколотых, и повел за собой. Барашек подбежал к нему, лизнув старика в руку, так словно тот принес ему свободу. Но животное жестоко заблуждалось.
Сигрун ускорила уверенный шаг, следуя за старцем, охватывая взглядом представившуюся территорию. Воительница ожидала древнего, интересного по архитектуре сооружения, потому как ни разу не бывала в Храме Одина, за что в эти минуты себя мысленно ругала. Бесжалостно наблюдая за резвящимся барашком, женщина представляла уже будущий поход с воинами конунга Хальфдана и исполения своей мести, проливая ненавистную кровь жертв.
Вопреки ожиданиям Сигрун, она не увидала ни храма, ни даже какого - либо строения, но просто гладкий и плоский камень, с вырезанными на нем древними рунами. Торлейв передал веревку удерживающую барашка девушке, и встал справа от алтаря.
- Возложи агнца на алтарь, дева, и привяжи его, дабы не мог убежать, - холодно потребовал сказитель.
Воительница кивнула и взяла протянутые веревки, приостановив животное. Крепко взяв резвящегося барашка, женщина приложив некоторые усилия, подняла его и погрузила на холодный камень. Заметив на холодной поверности алтаря несколько капель от прошлой жертвы, она закрепила агнца веревками, и кивнула старцу.
- Хорошо, - кивнул Торлейв, наблюдая за ее действиями. Ему пришлось по душе то, что она не испытывала сомнений в эти мгновения. Обнажив каменный жертвенный нож, покрытый зазубринами, старый служитель Одина протянул его воительнице. - Принеси жертву, одним ударом завершив существование агнца, так угодно Одину.
Сугрун еле заметно кивнула, взяв оружия в свою руку, твердо удерживая нож за рукоять. Прокрутив холодный предмет в своих руках, она жестоко наблюдала, как крепко связанное животное извивается на камне. Блеск лезвия отражался в глазах агнца.
Воительница вознесла руку к небу, и не сильно замахнувшись, погрузила нож в горло барашка, наблюдая как светлая шерсть животного становится бордово-красной.
- Как угодно Одину.
Кровь медленно стекала по камню, обагряя колдовские руны, и уходя в сырую землю. Дернувшись в последний раз, ягненок затих, и старый Торлейв жестом приказал девушке вернуть нож и отойти, дабы он мог услышать ответ Одина.
Опустившись на колени Торвальд вспорол брюхо жертве, вытаскивая внутренности, и раскладывая их на камне - читая в узорах и крови волю богов. Сердце, печень, кишки - недавно они предсказали победу конунгу над сынами Гандальва, теперь же ответ был иным.
Мрачно было лицо Торлейва, когда он встал с колен, и обернулся к девушке.
Сигрун, которая в ожидании стояла в стороне, проследила встревоженный блеск в глазах старца и подняла брови. Выражение его лица не несло ничего хорошего для нее, однако воительница не теряла надежды.
- Что говорят боги, Торлейв? Что сказал тебе Один?
- Справедливо твое отмщение, дева, - изрек старец. и голос его был грозен, так словно сам Один говорил устами мудрого Торлейва. - Но и тяжело оно, не по силам простому человеку дело сие, могучи твои враги. Великую славу обретешь ты, победив их, или голову сложишь. Но идти тебе с воинами Хальфдана Конунга, и в этом походе встретить свою судьбу. Таково решение Одина. Такова его воля.
Воительница засветилась новостью и улыбнулась старцу. Ее путь был предначертан, и судьба пока была благосклонна к женщине.
Сигрун умерила взволнованное, частое дыхание и осмотрела кровавый камень, где покоилась туша жертвы.
- Вернемся к воинам Хальфдана? – спросила она, повернувшись к старцу.
- Я вернусь, - произнес Торвальд, подходя к ней. - А ты останешься здесь.
Его окровавленные ладони легли ей на лицо, оставляя на румяных щеках багряный узор, похожий на руны, высеченные в камне.
- Один благословляет тебя, дева. Теперь же ты проведешь ночь у жертвенного алтаря, и наутро присоединишься к воинам Ярла Харека.
Сигрун ответила Старцу согласием, оставшись переночевать в лесу, у холодного, окровавленного алтаря. Сомкнув глаза, она погрузилась в сон, принесший собой видение.
Стремительно плыли по темной, мутной воде струги подгоняемые ветром, так, словно боги надували высокие, плотные паруса своим могучим дыханием. Во главе этих трех стругов шел главный корабль – драккар, на продолговатом носу которого стояло странное существо. Серого, как пепел, волка-человека выдавали глаза – горящие ярким, зеленоватым огнем. Окутанные туманом, подле существа, стояли еще несколько человек.
Воительница встревоженно перевернулась в сне и крепче прикрыла глаза, тихо простонав.
Женщина сразу узнала в видении людей, стоящих подле волка-человека. Убийцы ее братьев. Злобный оскал улыбки присутствовал на их лицах, глаза выражали только черноту и желание власти.
Сигрун резко вскочила с холодной земли, часто дыша. Видение отпечаталось в ее памяти; былая боль о потере близких дала о себе знать. Медленно поднявшись, она прищурилась от ярких лучей солнца и повернулась к окровавленному алтарю. Старца еще не было, воительница решила подождать.
Торлейв появился вскоре, в лучах восходящего солнца, шел он медленно, опираясь на посох.
- Дева, пришел час тебе отправляться. Воины Харека Ярла уже отправились в путь, но ты нагонишь их к вечеру, седлай коня! Один да пребудет с тобой.
Он не спрашивал ее ни о видениях, ни о снах, ни о том, хорошо ли ей спалось - лишь направил туда, куда по его мнению должен был вести ее Один.
Женщина послушалась советов старца, и в скором времени уже стремительно скакала на коне, в сторону, куда указал Торлейв, подгоняя животное. К ночи, как и предсказывал мудрый Торвальд - она нашла лагерь Харека Волка...

Некромант держал в руках в бархатных перчатках нечто иное, как личную запись прародительницы светлых эльфов. Развернув свиток, пальцы сжимали плотную бумагу пергамента; глаза жадно изучали незнакомый древний язык. Текст давался Эрвину с трудом, однако Хзан, нахмурив брови, тяжко переводил написанное.
По подписи внизу и королевской печати, некромант догадался, что держит в руках нечто иное, как послание.
По начальным словам, адресованным получателю, а именно Гилларду ат Рейну, в душе Эрвина вспыхнуло еще большее любопытство.
Эрвин вчитывался в давно забытые завитки древнего языка, на котором говорили эльфы еще до раздела их на светлых и темных. Мертвый язык, который он изучил лишь волей случая, и то не так хорошо, как требовалось для прочтения этого послания. Сосредоточившись и воскрешая в памяти казалось бы позабытые знания, маг сумел расшифровать первые строки.

«Дорогой Гиллард! Время течет несоизмеримо быстро, а некоторые кинжалы все еще бездейственны. До Айленгира дошли вести, что тролли привели свой талисман в силы, вселив в него мощь предводителя расы.
Новости гласят, что священный артефакт в последствие самостоятельно впитал в себя несколько душ, забирая жизни у многих других. Не слишком ли глобальные поступки хоть и не для простого оружия? Предчувствие подсказывает мне, Гиллард, что эта идея с кинжалами – опасна и необдуманна советом рас окончательно.
Отдав Люциорсу задание сковать нечто необычное, что бы впитывало в себя энергию и мощь, мы дали возможность сотворить ему чудовищные вещи, которые, как мне кажется, начинают мыслить по своему и обретать разум.
Я боюсь приводить в действие свой кинжал. Мысль о том, что я должна отдать ему свои силы пугает меня. Я не имею доказательств, что все мною переданное будет использовано верным путем.
Ат Рейн, я уверена, ты найдешь более разумный выход из сложившейся ситуации. Пока я просто рассмотрю артефакт с учеными эльфами и попробую передать ему часть своей мощи. Под охраной.

Думаю, информация о нападении пиратов с северных островов на королевство Рикан-деор уже настигла тебя.
Надеюсь земля клириков в полной целости и сохранности, а поступок регны будет оправдан. Жители моего города в недоумении, Гиллард. Почему провизия прекратила доставляться с Огненных равнин? Корабли стали ходить реже, и многие светлые эльфы не возвращаются на родину.
На все вышеперечисленное я могу найти оправдания, но как ты объяснишь невозможность проникнуть моим гонцам на острова Темного города?
В твои владения, ат Рейн.

Жду последующего послания. И аккуратнее с птицей. Черный ворон среди белоснежного серебра моей страны очень примечателен.
Вечно твоя, Легея.»

"Итак. Раздор начался уже тогда. Как только создали эти кинжалы..." - Разум Эрвина впитывал все как губка. Странно, что об этом не осталось письменных свидетельств, или наследники прародителей желали затереть саму память обо всем.
Даже гильдия, при всем ее бережном отношении к истории, сумела укрыть факт существования кинжалов.
Он свернул пергамент, положив его в ларец, стоящий на столе, и содержащий главные богатства некроманта, а затем задумчиво покинул каюту. У него было время поразмышлять о полученной информации. И о том, кому можно ее передать.

НРПГ: Пост совместный.

Тем временем в замке.

Люциорс внимательно следил за разговором спутников. Каждый интересовал его по своему, и в каждом он узнавал черты характера, внешности, жестикуляции прародителей – его погибших друзей.
Мужчина устало присел в кресло и мягко улыбнулся спорившим.
- Мне кажется вы изнемождены. Странствия обрушились на вас нежданно, и как и любому на вашем месте, вам нужно время. Чтобы отдохнуть. Чтобы все обдумать: планы, действия, прошлое, будущее, - выражение его лица до сих было серьезным и мягким. Рука взметнулась до уровня плеча, и хозяин особняка накрыл длинный стол из красного дерева диковинными блюдами, благоухающими ароматом пищи.
- Давайте поговорим за хорошим ужином? Обсудим все ваши вопросы спокойно, в уюте.
В миг зажглись все свечи в зале, и вспыхнул камин, нарушая воцарившую на некоторое мгновение тишину, треском горящих дров. Люциорс остался сидеть в кресле перед столом, во главе, и продолжил разговор, наблюдая как бутылка вина под действием магии разливает бордовый, терпкий напиток по бокалам.
- Я хочу согласиться с гастом. Действительно, ваш термин здесь употребим. Предназначение выбрано и где бы вы ни были, куда бы не пошли, судьба найдет вас. Вы связаны с кинжалами, с тех пор, как нашли первый. От этого никуда не спрятаться и не убежать. Однако и Тириса утверждает верно. Ничто не должно быть не обдумано. И торопитсья вам не куда. Порталы – каждый из них – приведут вас в любой город рас. Куда переместиться - тоже полностью ваш выбор. Знайте, ко мне вы можете вернуться с любого острова. Мое измерение расположено посредине. И всегда ожидать и получить помощь. Я заметил, что вас меньше. Где представитель расы некромантов? – обратился Люциорс лично к Филу, но после все же закончил мысль, отвечая на вопросы пришедших, - Да. Один из кинжалов в замке, однако, к сожалению, я сам не знаю, куда Гиллард мог разместить сосуд с ним. Или замаскировать. Обыскал все, даже спускался в подвалы. Нежилые этажи... Что ж, ответ весьма прост, я редко появляюсь там. В спальнях каждого из прародителей. Этот особняк был зданием для съездов совета рас. И первого просторного этажа мне вполне хватает, Филл.
Что касается того, кто я, молодая жрица, то могу заверить, что зла вам не желаю. И являюсь создателем священных артефактов, на поиски которых вы все отправились.

Сигрун вспомнила, как училась биться, тренируясь со старшим братом и отцом, которые погибли от рук врага. Сердце вновь облилось кровью, заполонившись ненавистью; в душе вспыхнула злоба.
- Умею, Волк. Не стоит принижать мои силы, если я женщина. Я искусно дерусь и хорошо лажу со многим оружием, - на ее лице проскользнула улыбка, - Если все зависит от Верховного Бога, я буду надеяться на благосклонность Одина.
Воительница глубоко вздохнула. Ее последующий кивок обозначил, что женщина готова идти с Хареком.

Во время перетирки Эскатриэшиир ликовала в глубине души, не зная, как скрыть свою искреннюю радость. Улыбка сама лезла на лицо и пеленг еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Губы предательски дрожали, пока Эска не прилегла на холодную траву, которая щекотила тело, и не дала волю эмоциям. Навострив слух, она, не сдерживая накатывающий смех, слушала разговор Ацелло и Цантакиша, состоящий из колких фраз и предложений – «наездов». Пеленг не понимала, почему ее так веселит перетирка двух ее спутников, которая может отразиться на экспедиции. Каждое слово, каждое действие одного, даже то, что главарь и Цантакиш высказались в грубой форме друг другу, ее забавляло. Эска сейчас искренне гордилась и одним, и вторым, раздумывая, кто ее порадовал своей «игрой слов» больше.
Заметив, что Цантакиш приближается к костру, Экса поднялась на ноги, освобождая место для дежурного. Она как-то странно оглядела подошедшего спутника, заблестев глазами в которых отражались слезы смеха, и весело играли дьявольские огоньки.
- Ты бы не грубил так главарю. Все же это неосмыслимо и глупо. Вылетишь с экспедиции без желанных тобою приключений, - Эскатриэшиир невинно похлопала глазами, - а Ацелло назначил в смотрители ночью тебя, да? Хм... мне казалось, он первым займет пост, - Пеленг пожала плечами и еле заметно, шагнув, опрокинула на костер питье, смотря все такими же большими глазами, как пламя постепенно затихает. Последние искорки догорали, и вскоре огонь был потушен.
- О, какой кошмар! Я правда не хотела! Смотри, на посту, Цантакиш. Не зевай, - она подмигнула собеседнику и направилась к своему месту ночлега, полностью довольная собой.

Лануэль с трудом выбралась на берег, спрыгнув с шлюпки за несколько метров до земли.
Доплыв и обессиленно упав на горячий песок, девушка откашлялась соленой водой, решив, что ей такие приключения могут скоро наскучить. Не обращая внимания, на песчинки которые прилипали к одежде и телу, Аделина просто часто дышала и смотрела в бездонное небо. Юную пиратку не волновало, что на острове могли оказаться чужеземцы; главное - она вновь ощущала себя на суше и на время забыла про морскую качку, от которой у Лины случались частые мигрени.
Теперь, вдыхая свежий воздух, хоть и наполненный солоноватым запахом водоема, она счастливо улыбалась.
Немного отдохнув на земле, Лануэль медленно поднялась, отряхнувшись от песка и оправив запачканные локоны.
Немного погодя, Лина нашла некоторых из своей команды и устремилась к ним.

Эдельвейс не сводила прекрасных глаз с сырой земли и шумящих деревьев, наслаждаясь медленной скачкой коня. У спутницы попросту не было внутренних сил и желания, чтобы поторопить животное - эльфийка не спала всю ночь, ворочаясь в кошмарах и переживаниях за бедных, умирающих жителей деревни.
Взволнованная Эдель то и дело вспоминала новости от пролетающих птиц, сообщающих о том, что лихорадка в Сайде усилилась и люди постепенно умирают; тревога на сердце не позволяла эльфийке даже вступить в беседу со спутниками, поэтому она лишь прислушивалась.
Моросящий дождик так и не проходил, вселяя понурое настроение и поливая маленькими холодными капельками землю.
Откинув намокшие синие локоны, Эдель притормозила коня, осматриваясь. Глаза эльфийки сейчас были прозрачно – голубыми, на душе еще с утра царило неприятное предчувствие и Эдельвейс крепче сжала поводья.
Поспешив догнать остальных, она направила коня подле Эдвина, и продолжила внимательно слушать мужчин.

Глазам вошедших предстала широкая комната с высоким потолком и полом из белого мрамора. Затемненное помещение практически пустовало: за исключением широких ваз с шикарными экспозициями цветов, лестниц, ведущих на верхние этажи, высоких запертых дверей и мягких диванов, покрытых бархатом.
Царила доброжелательная атмосфера, внутренний интерьер отличался от наружности замка. Таинственной и темноту особняк не утратил, просто она стала по-своему приятной.
Доносилась мягкая и красивая музыка, временами прерывающаяся звуками шумящей воды в фонтанах. Пройдя через центральную комнату, вперед, спутники оказались как раз в том самом тихом и мирном уголке хозяина особняка.
Заметив возле каменных статуй стройную, высокую фигуру в темно-синих одеждах, Лео вздрогнула. Девушка была уверена, что замок пустовал.
Услышав шаги, мужчина повернулся. Черные волосы опадали на глаза и скулы, слегка прикрывая гладкое красивое лицо. Руки - с длинными пальцами и широкой ладонью, кожа которых была несколько грубовата, держали в руках не знакомый металлический предмет.
- Простите? - его серьезный взгляд прошелся по каждому из спутников, и в глазах отразилось смутное недоверие в борьбе с восхищением. Пересчитав пришедших, он нахмурился, мысленно задаваясь вопросом, где некромант, - Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Мы... заблудились... скажите, где мы сейчас находимся?.. Это земля Снежной долины? - Спросила Лео, оглядываясь.
- Я - Люциорс Кортасаре, - он почтенно кивнул, - Это не земля, это измерение порталов. В это измерение выходит портал города каждой из девяти рас. Вы переместились от эльфов, как я понимаю?
Позади мужчины, цыганка заметила металлический стол и какие-то серебряные нити, составляющие паутину в форме небольшого ножа. Стоило только Люциорсу попросить всех пройти в гостиную к камину, паутина исчезла, и на столе появилось готовое, новое оружие, острое лезвие которого поблескивало в темноте.
Спутники довольно долго шли по запутанным холодным коридорам к главному залу, в то время как хозяин рассказывал им о свойствах волшебного особняка.
- Вы наверняка ожидали ловушек, подвоха, врагов? Дело в том, что особняк не пустит на свою территорию существо с грязными намерениями. Вы в помыслах были чисты. Даже не смотря на то, что кто-то уже почувствовал себя хозяином здания, - На лице Люция проскользнула улыбка и он распахнул высокие, тяжелые двери, - Никакие замки не удержат неприятеля, а вот магия способна на многое, - закончил мужчина, пройдя в помещение, оформленное под празднества.
Посредине комнаты стояли длинные, расписные столы ручной сделки из красного дерева, на которых громоздились изящные подсвечники из чистого золота, с не зажжеными свечами. Тусклый свет с темных улиц не проникал в помещение через бархатные шторы, гармонирующие с темными обоями и полом из черного мрамора.
По хлопку Люциорса, в зале загорелись свечи, осветив комнату, и внимание спутников тут же привлекли висящие на холодных стенах картины в золотых рамах. На каждом произведении искусства был изображен представитель расы.
Вампир, рыцарь, некромант, гаст, светлая эльфийка, гном, клирик, тролль, дракон.
Образы на величественных, старых картинах, краска на холсте которых в некоторых местах потрескалась, в точь в точь совпадали с лицами путешественников, словно портреты писали с них.
Леонелла охнула, присев на высокий стул и проходилась по каждому изображению, иногда поглядывая то на гаста, то на Мелетун, то на клирика, и так сравнивая всех с рисованными красками существами. Никаких различий.
- Кто это, Люций? - задала она в слух вопрос, пока все застыли в ступоре.
- Гранд мастера, основатели, создатели, предводители. Их можно величать как угодно, остаются они главными среди "своих".
Это каждый из носителей талисманов своей расы. Каждый из самых умнейших когда-то живущих существ. каждый из моих друзей.
Цыганка удивленно посмотрела на Люциорса, выжидая от мужчины объяснений. Хоть каких-то.

- Мой отец, Вебранд Каменный Молот, был убит 7 лет назад Гурмиром Кривым. Когда мои братья - Асвальд и Бьёрн Вербенсон отправились мстить за безжалостную смерть отца, то тоже погибли, в битве с сыновьями Гурмира Ржавого Топора. Я способна биться лучше многих воинов и умею врачевать раны, Волк. У меня на шее амулет бога войны. Символ Тора, который передавался по наследству. Ранее, это был амулет моего отца. До гибели. После Асвальд отдал его мне.
Я не могу обещать тебе свою постоянную удачу. Все зависит от предначертанной мне судьбы. Везенье и невезенье преследует каждого.
Но я точно знаю, что хочу служить своему конунгу, Харек. Я хочу отомстить за потерю моих близких, - проговорила Сигрун уверенно, не сводя твердого взгляда с глаз собеседника, - Ваше право, позволить мне присоединиться к Вам, или отказать в моем прошении.
Женщина глубоко вздохнула, на мгновения вспомнив страдания, которые принесли смерти ее родных. Боль, которую пережила Сигрун не сломала ее, а только сделала сильнее и прибавила жизненного опыта.

После исчезновения Эрвина прошло не более нескольких мгновений: шедший впереди вампир нырнул в портал, внутренне готовый встретить любую опасность, а цыганка последовала за ним.
Видимо остальные члены отряда посчитали, что с ними был и некромант, а потому не задавались лишними вопросами. Один за другим, они входили в сияющий зев, отправляясь в неизвестность…

***
Перед спутниками предстало старинное сооружение, не утратившее еще своей специфической красоты и таинственности. Внешний вид замка внушил бы страх в любого, даже самого отважного защитника и воина, знаменитого на все века. Особняк занимал небольшую территорию на пригорье, огражденную высокими, с виду довольно прочными, железными воротами, покрытыми облупившейся черной краской, которые под постоянными порывами сильного ветра громыхали со скрипом, будто их никогда не смазывали. Нельзя было сказать, что в округе были какие-либо здания, преимущественно лишь одни разрухи, покинутые жителями. Видимо людей пугал сам район, и вид того же особняка.
Даже сама земля была антрацитово-черной, будто не питалась минеральными солями и водой вовсе. Хотя замечалось некоторое несоответствие, так как небо не теряло своего серого, скучного цвета, и казалось, сейчас обрушит очередной продолжительный ливень, но оно лишь громыхало, освещая почерневшую землю сухими, сверкающими молниями. Серые прочные кирпичи здания заметно постарели и скрошились во многих местах, но по-прежнему прочно держались друг за друга; из длинных продолговатых окон замка, раскрытых настежь или же вовсе выбитых, вылетал под порывами ветра рваный черный тюль. Выходов, и, соответственно входов в особняк было два. Задний, по-другому именуемый черным, и основной, оснащенный высокими, прочными, из крепкого метала, по-видимому, ручной сборки, дверями с различными росписями на странном древнем языке и рисунками, выгравированными на стеклах, находящихся посредине самой двери. Внутри замок не утерял свойственные ему мрачность и холод.
Комнаты были освещены лишь старыми свечами, подставки которых были заляпаны воском, стоящими на пыльных столах, стенках из красного дерева.
Кресла, диваны, кровати были покрыты толстым слоем пыли, который присутствовал практически везде. Библиотеке особняка можно было лишь позавидовать. Место на громадных полках занимали совершенно редкие, устаревшие книги, которые, пожалуй, было невозможно достать. Различные словари, справочники, вся мировая литература, а если не вся, то массовые и знаменитейшие произведения веков.
Особняк постигли мрак и уныние; в нем жила лишь пыль, скопившаяся со временем на мебели, в, и холод, исходивший из окна в сопровождении с завывающим ветром. За исключением одного этажа. Нижнего.
Где не простирался запах пустоты и одиночества, как в прочих неприятных квадратных метрах, а приятный аромат экспозиций цветов в больших вазах, то весенних белоснежных гиацинтов, то лилий, поддерживаемых заклинаниями. Где в теплой комнате, в гостиной, приятную тишину нарушал треск пламени в камине, а посредине красовался стол ручной сделки, с расписными узорами на ножках и прозрачной столешницей. Высокие окна были закрыты длинными шторами из бархата, а на потолке в 3 метра красовалась широкая люстра, яркие лучи которой падали даже в коридоры, ведущие в другие комнаты первого этажа дома. Выложенная из мелких камушков дорожка, по бокам очерченная кафелем, покрывающим пол коридора, проходила по всему нижнему этажу и вела в два помещения: заворачивала в уютную, комфортную кухню, где находилось все для варки, жарки и печи, и расширялась во втором особенном месте. В широкой, самой просторной комнате особняка, отличающейся громоздящимся по середине фонтаном и высокими стенами и потолком, покрытыми всюду интересными различными мазайками из маленьких и больших драгоценных камушков. Оказаться здесь означало побывать в блестящем великолепии творений гения, пройтись по мраморному, холодному полу – вдохнуть аромат атмосферы царящего внутри сего помещения вдохновения.
Не смотря на то, что особняк был полностью пуст, создавалось ощущение присутствия кого-то, чьей-то души. Быть может души самого же особняка. Он как будто жил самостоятельной жизнью, создавая свой мир, свои правила и устои. Комнаты были наполнены необъяснимой, специфической атмосферой, которую выдержал бы не каждый человек. Эта атмосфера будто бы давила на сознание людей, распространяясь и по землям, за метры от ворот, заставляя человека, проходящего рядом, взять и развернуться... уйти восвояси и никогда больше здесь не появляться. И, тем не менее, для кого-то, этот особняк считался родным гнездышком, в которое хотелось возвращаться вновь и вновь. Этот кто-то знал все тайны особняка, имел все ключи от дверей и карту самого здания. Этот кто-то каждый день колдовал в ранее темном и сыром подземелье замка, после – прекрасной лаболатории, совершенствуясь в магии.
И этот кто-то, совершенно не подозревал о гостях, которые должны были прийти с минуту на минуту.


***
- Где мы?.. - тихо спросила Лео, положив подаренный амулет в сумку.

- Услуги? А что ты умеешь? Гадать по рунам? Петь песни? Врачевать? Нет. Это будет нелегкий поход. И такая дева вряд ли выдержит бешеную скачку на конях дни напролет по густым лесам.... Разве что у тебя есть действительно веская причина просить этого. Разве в вашем роду не осталось мужчины, способного отмстить за нанесенные обиды?

- Я могу гораздо большее и сгожусь лучше любого воина, - настаивала Сигрун, смотря прямо в глаза Волку. – Почему я не могу сражаться, когда я этого хочу, не зависимо от того, одна ли я воительница в своем роду? Харек, да, я действительно сирота. И мне нечего терять в своей жизни. Позвольте мне отправиться с Вами.
Сигрун стояла на своем, не вздумывая отчаиваться, и выжидала ответа.

Заметив портал Эрвин Хзан слегка переменился в лице, недостаточно для того, чтобы прочитать его мысли, или чувства, но все же уголки губ чуть искривились вниз, стирая улыбку. Он прибавил шагу, догоняя Леонеллу, и, поровнявшись с ней, вскинул руку, призывая остановиться.
Решение пришло само, вспыхнув внезапно в отголосках сознания, и прочно укоренившись на самом приоритетном, среди мыслей месте, оттесняя иные замыслы назад, в темноту забвения.
- Лео, мне нужно сказать тебе несколько слов... сейчас, - шепотом произнес он, точно шелест ветра сорвался с губ, и рассеялся, пока иные спутники не услышали его слов.
Цыганка окинула его выжидающим взглядом, обернувшись на спутников.
- Если ты о чем-то секретном, то сейчас не самое подходящее время. Что случилось вновь?..
- Я чувствую их зов, мой орден... - Он тяжело вздохнул, оглядываясь - вампир был далеко впереди, остальные напротив отставали, время еще было. - Я не смогу идти с вами дальше сейчас...
Некромант взглянул в глаза девушке, точно пытаясь сказать "я не бросаю вас, если бы я только мог, я пошел бы дальше!" - Возьми это!
В руку цыганке скользнул небольшой черный амулет в форме пятилучевой звезды в круге, испещренной письменами, и маг сжал ее ладонь, накрывая своей дланью.
- Сожми его, и назови мое имя - я услышу, где бы я ни был и приду, но сейчас я должен уйти... и не в праве просить тебя, или еще кого-либо следовать за мной.
- Но Эрвин... Ты с ума сошел! Филл не поймет, да и остальные! Это безумие... А вдруг следующий кинжал окажется твоим?.. Мы начали это путешествие вместе, нам его и суждено закончить, - твердо сказала девушка, схватив его за рукав, намереваясь уже позвать остальных членов команды, - Не смей даже.
- Филл готов убить меня из-за этих кинжалов, а в отстальных нет ни капли доверия ко мне, - слова были тихими, чуть слышными, плавно перетекая из уст колдуна в уши Леонеллы. - А у меня... у меня нет выбора, Лео...
- Не понимаю... Кто тебя призывает? – в свою очередь зашептала Нелла, заметив, что остальные приближаются.
- Те кому нельзя сказать нет. Я буду в городе эльфов, приготовлю все для вашего отхода, - Эрвин приблизился к девушке, коснувшись губами ее лба, и отступил назад, выпуская ее ладонь из своей. - Береги амулет! Залтайро!
Темный поток схлынул по земле, размывая снег - некромант опал потоком темных капель, уходящих вглубь почвы и камней.
Леонелла, которая не успела возразить, лишь покачала головой.
Глубоко вздохнув, она подошла к порталу, решив на время отмалчиваться.
Вдруг и не заметят исчезновения некроманта.

Совместно с Тельти

Плотные, сероватые облака закрыли зимнее, тусклое солнце, нависнув над холодной землей. Серебро прекратило поблескивать искрами, лучи перестали играть по почве, и впереди, где-то вдалеке, на пустынной ледяной равнине спутникам показался портал.
Высокие, каменные ворота, внутри с зеркалом, отражающим свет солнца, громоздились посреди поля, маняще сверкая.
Тело гнома, по повелению кинжала, временно представшего рисунком, подхватил воздух, подталкивая ближе к воротам.
Ноги, словно сделавшись окаменелыми и неуправляемыми, машинально ступали вперед; Голоса спутников уже не доносились до Винни, которым управлял талисман. Голосов гном попросту не слышал. Лишь чей-то холодный шепот и свист ветра.
Леонелла, стоявшая на горе, наблюдала за действиями Винни, догадавшись, что он под гипнозом оружия. Второй древний артефакт проявлял на этот раз себя иначе, и Нелла, взяв рюшчатую юбку в руки, поспешила сбежать с горы, предчувствуя плохое. Послышалось неприятное карканье, и черная, взъерошенная птица стремительно пронеслась над головой. Нагнувшись, спускающиеся с горы спутники, увидели ворона, с мощными расправленными крыльями и хищным взглядом горящий глаз. Птица устремилась к гному, и паря рядом с Винни, приземлилась на ворота портала.

Легардо, измученный морально, с раздражением оглянулся на Огня.
- Слушай… Эдуард… Эдик, да? Умерь свои порывы, умоляю! Нам только битвы не хватало. Лучше пока освоиться в этом мире. Узнать, что к чему, привыкнуть к нашей новой среде обитания. Я понимаю, этого не очень то и хочется, но иного выхода нет. В любом случае, мы должны знать, как устроен этот мир, чтобы управлять им, как нам вздумается. Чтобы с легкостью вернуться в былые состояния и к прошлой, вечной жизни. Пойми ты… - он оглянулся по сторонам, и глубоко вздохнув, добавил, - ни мне, ни Земле, ни Воде не нравится здесь оставаться. Но пока лучше затихнуть. Притаиться. Чтобы проявить себя после.
Матье нахмурился, внутри осознавая, что с горячностью натуры Огня лучше не связываться, и поспешно направился вперед к дому, освобождая голову от всех тягостных мыслей. Он участвовать в необдуманной драке не желал. А тем более умирать в оболочке жалкого, простого человека. Что ж, упрямство было свойственно Легардо, как и пассивная беззаботность, безразличие ко всему окружающему, кроме него самого.

Легкие, перистые облака нависли над землей, закрывая палитру заката, окрашенную в красный, оранжевый и желтый оттенки. «Умирающие» лучи солнца сливались с голубизной неба в переливах тонов, создавая галерею цветов.
Сигрун медленно прошлась по засохшей земле, заросшей, редкой плешивой травой и мхом. Внимательно оглядев обстановку празднества, женщина присела на длинное, сучковатое бревно. Воительница приняла свой сладкий напиток, хоть не слишком любила пить, и внимательно слушала истории старого Торлейва, удивляясь знаниям и жизненному опыту прорицателя.
Пройдя испытание на хмельном поле и услышав слова Волка, который призывал воинов в поход, Сигрун мигом оживилась, незамедлительно подав голос:
- Могу я предложить свои услуги? – сказала воительница твердо и уверенно, продолжив, - Отправиться с вами к Сигурду Оленю, сватать за конунга его дочь?

Цыганка, глубоко вздохнув, не решилась подойти к гному. Она знала, что является самой слабой в команде, и кинжал использовал ее тело именно поэтому, но посмотреть в глаза существу, которого ранила хоть и не по своей воле, Леонелла не отчаивалась.
Второй кинжал затих.
Гнома больше не волновала боль, словно туман облегчения окутал его тело;
Стало легко, свободно. Если бы не рисунок на теле, не было бы и следов того, что Винни явился носителем.
Нелла же раздумывала о разобщенности в команде. Она ясно видела, что темные начинают вздорить со светлыми, что появляются споры, иногда даже беспричинные, словно кому-то просто хотелось задеть другого. Она внутренне благодарила вампира и рыцаря за их спокойствие и хладнокровность. Иначе вся команда давно бы развалилась.
Не долго думая, девушка встала с камня, на котором сидела и размышляла, и прошла вперед, мимо тролля и Мелетун.
Направляясь по снежной траве, покрытой серебром, цыганка смотрела перед собой, на ледяные равнины и спящие поля.
Плотные, тяжелые облака открыли тусклое зимнее солнце, дарящее жизнь и свет. Тонкие лучики быстро и беспорядочно побежали по земле, которая засверкала, словно была усыпана маленькими кристаллами. Солнечные зайчики все играли по полям, пока не отразили с одного места сияние, которое заставило цыганку закрыться руками и даже отвернуться, чтобы не ослепнуть.
Лео вскоре открыла глаза, заметив тень, нависшую из-за нового «воздушного поезда», и всмотрелась вдаль, пытаясь различить какие-либо фигуры, вызвавшие столь резкий, яркий свет.
Она не обладала сверъхестественным зрением, как эльфы или вампиры, и не имела навыка восприятия, поэтому осталось лишь позвать друзей.
- Там что-то странное...

Воздух не спешил делать выводы и, нахмурившись, обдумывал ситуацию.
- На месте стоять, я думаю, точно не стоит. Это не самая лучшая идея, если учесть, что их ищут. Пустота... или... же как она назвалась, - протянул мужчина и продолжил, - Пока, по-видимому, зла нам не желает. Мы ее не тронем- она нас тоже.
Легардо медленно направился вперед, засунув руки в карманы брюк.
- Сейчас поедем либо к Иву, либо ко мне. Можно сначала побыть в одном месте, после переместиться в другое. И следы заметать как следует. Просто, я оказывается живу не один, - Матье заулыбался и быстро объяснился, - В смысле, у моей оболочки есть сестра. А он живет с сестрой. И я соответственно тоже. Пока что. И если нас будут искать, постучавшись в квартиру, они обнаружат простую девушку, известную журналистку. Это нам только на пользу. Ну, так как? – Стихия Воздуха окинула взглядом Воду, словно искала поддержки и уговаривала только Ива.
Для себя, Легардо уже осознал, что Огню – несколько по барабану, главное, чтобы развивалось действие. А Земля – принимает решение большинства и редко высказывает свою точку зрения. А зря, было бы интересно послушать.
Мысли беззаботно витали в голове у Мэта, когда он со своей новой компанией направлялся медленно по усыпанной гравием дорожке вперед.

Новый кинжал вел себя абсолютно спокойно.
Левитируя в воздушном пространстве, оружие не вертелось и не кружилось, лишь игриво поблескивало камушками на рукоятке. Однако, это «затишье» только еще больше нервировало и заставляло опасаться резких взрывов вспышек.
Кинжал плавно скользнул в руку капитана, и с такой же быстротой кинулся вперед, своей силой заставляя нагнуться вампира, однако Филл, явно не поддающийся ни гипнозу, ни другой темной магии, проявляющейся в «поклонении», твердо держался на месте.
Талисман вновь устремился вперед, на этот раз скользнув в руку к Лео, которая испуганно и беззащитно уставилась на Эрвина и Филла.
В глазах явно читалось «что он собирается делать?.. Мне страшно...»
Не сократив страха девушки, а лишь усилив, кинжал вспыхнул и резко полетел вперед; рука цыганки дернулась и лезвие оружия вошло в ребра гнома, который стоял справа от Неллы.
Леонелла только вытаращилась и резко отпрыгнула от талисмана, запричитав, что она ничего подобного бы не сделала и это не ее вина, однако спутники сами лицезрели, что второй кинжал, оказавшийся более подвижным и хитрым, начал вспыхивать и угасать, действуя, как вздумается.
По животу бедного Винни потекла алая кровь, однако боли гном не чувствовал. Лишь холод лезвия оружия, которое впивалось все глубже в кожу.
Крупные капли крови на ужас путешественников продолжали литься, пока Тириса не присела, забеспокоившись и произнося заклинания, залечивая рану, однако ничего не помогало; становилось только хуже.
На лбу у гнома появилась легкая испарина. Глаза заметно побледнели... боль вдруг с яростной силой нахлынула на его тело, которое обессиленно сжималось; камни кинжала, который постепенно становился прозрачным, прекратили сверкать.
Вскоре, на окровавленной коже Винни появился рисунок, в виде татуировки нового древнего артефакта. Тело гнома до сих пор била судорога боли, по животу стекала алая жидкость, а на ребрах переливалась маленькая «иллюстрация», сделанная настолько идеально и красочно, словно кожа была холстом, а тело гнома - мольбертом.
Цыганка медленно поднялась с земли, ошарашенно наблюдая, как кинжал превратился в наколку на теле Винни, а рана бесследно исчезла.
- Оо... с Тири было полегче...

Пост совместный до звездочек

Как только тонкие пальцы эльфийки коснулись пыльного переплета странинной книги, почерневшее золото раскалилось и обожгло ей кожу. Проход в помещение, громыхая, резко двинулся, закрываясь, а каменные стены со свисащими сверху сталактитами затряслись.
Ущелье предостерегающе шаталось, словно землю изнутри разрывало, загудел разбущевавшийся ветер, подхватывая своими порывами паутину и пыль с камней.
Эльфийка отпрянула от пьедестала к темному эльфу. Кроме ожога от книги она почувствовала жар и в голенищи сапога, но он был столь моментальным, что Мелетун не обратила внимания на него. Она кинулась к гасту, крича цыганке:
- Похоже, это не мой кинжал! А старик был мудр! Что нам делать, Леонелла?
- Я не знаю... – тихо протянула цыганка, оглядываясь, - в любом случае, путь через ущелье, здесь должен быть выход, - девушка вновь окинула взглядом пещеру и посмотрела на гаста, который вскрывал сундуки, проверяя их на ловушки.
Посував что-то в карман, Фаэтон поднялся с корточек, а Лео перестала за ним наблюдать и облокатилась на холодные камни.
Послышался скрипучий шум, словно какие- то рычаги пришли в исполнение, и в закрытое, темное помещение влились яркие лучи и свежий воздух. Открылся проем наружу.
Золотистый метал книги погас; переплет больше не светился.
Словно волна магии, царившая в ущелье, мигом пролетела, уже не суля опасности.
Цыганка тихо подтолкнула эльфийку к пьедисталу, прошептав...
-Иди... все, что тут находится – вещи твоего народа.
- Но ты видела, как книга прореагировала на меня! Ты не думаешь, что это не мое...
- Твое... наверное нужно снять заклятие. Твоей же магией, чтобы доказать свою чистую, эльфийскую кровь. Либо это случилось просто потому, что ты не расслабилась и была напряжена. Не бойся.
- Но я не владею магией! Я - воитель!
- Тогда... тогда... сконцентрируйся! – начала Нелла уже взволнованно, - Это же книга, написанная твоими предками! Не может быть, что ты... бессильна здесь.
Мелетун неуверенно вернулась к пьедисталу, попыталась сконцентрироваться. Ее действия были похожи на то, как она искала нужную нить в своей душе для того, чтобы заиграть на лютне. Рука поднялась над книгой...
Вдруг Мелетун почувствовала, что в душе возникает новая нить, золотая, яркая, что жгла душу. Эльфийка тихо-тихо начала читать заклинание. Рука опустилась на книгу и попыталась открыть ее.
Постепенно металл переплета потеплел, словно собирался снова обжечь кожу, однако тепло это было приятным и распространялось по телу.
Девушка даже и не заметила, как откуда-то изнутри у нее полилась музыка. Красивое пение распространилось по помещению, затрагивая душу каждого. Сердце эльфийки бешено застучало, и шум биения отдавался где-то в голове громкими ударами.
Книга раскрылась, приняв свою новую хозяйку.
Мелетун посмотрела в рукопись и увидела старинный язык эльфов. Изящные письмена сливались в надписи. Эльфийка не могла прочесть их, но сплетения казались настолько знакомыми и родными, что она не могла оторвать глаза.
- Все в порядке?.. – послышался мягкий голос сзади, когда цыганка подошла к Мелетун, - Я видимо начажала на какой-то камень, являющийся кнопкой, и открылся выход наружу. Но зачем здесь второй ... - девушка указала на дверной, уже закрытый проем, взявшийся ни от куда. Посредине как всегда главенствововал над деревом металлический рычаг, который могло открыть только существо чистой эльфийской светлой крови.
Мелетун зачаровано продолжала смотреть на письмена, но голос цыганки оторвал ее от созерцании книги. Эльфийска взяла книгу в руки и подошла к дверному проему. Ее рука опустилась на металл. Его холод вернул окончательно эльфийку обратно в реальность. И светлая нажала на рычаг.


***


Дверь шумно распахнулась; команда помедлила с выходом на свежий воздух через проем в стенах, а медленно прошла в новое помещение. В представившейся «комнате» царила абсолютная, мрачная пустота.
Казалось это помещение только готовили для склада вещей, не успев оставить сундуки с артефактами, однако все же в воздухе парил запах сильной магии.
Если бы не рыцарь, с усовершенствованным восприятием, спутники покинули бы помещение, не заметив изогнутого рычага в стене. Он не был покрыт драгоценными камнями и росписями; совсем не походивший на прошлые рычаги, небольшой крючок скорее был крышкой люка, отверстия в стене.
Отверстие ясно прорисовывалось при ближайшем рассмотрении. Люк часто открывали и на камни остались грязноватые, сточенные следы. Аккуратно потянув за крышку и выдвинув ее, капитан команды обнаружил внутри небольшой чехол и, нахмурившись, окинул взглядом образовавшуюся дыру.
Кроме чехла внутри ничего не было, и не долго думая, он потянул за нитки мешка, с желанием выяснить, что было скрыто магией от простых глаз.
На пол упал металл и загремел. Яркий голубоватый цвет драгоценных камней предстал перед глазами вампира, когда Филл разглядывал у себя под ногами второй кинжал, второй талисман.
Молитвенник на шее клирика в миг засветился; сознание Тирисы постепенно куда-то улетало. Перед глазами предстала картина сна... теплый снег, склоны усыпанный серебром гор и яркий свет впереди...
«Снежная... долина... за ущельем...»
Пронеслись мысли Тир, и девушка подняла ясные глаза, в которых не отражалось ни капли безумства, на найденный артефакт.
- Конечно же! За ущельем! За камнем! В снежной долине... – четко проговорила девушка, как в сознании поплыли новые фразы холодным голосом и сухой смех.
« Замок... Замок за ущельем...»
Кинжал был найден.
Но причем тут дворец, упомянутый в мыслях, – клирик не предполагала.

Совместно с ирисочкой

Тиналья удивленно посмотрела на Арка, который почему-то вернулся один... Это уже становилось совсем интересно, и любопытная эльфийка выскочила на улицу. Отыскать Розу оказалось вовсе несложно.
- Эй, чего это вы там шушукались? Вот уж не ожидала, что ты сама его погулять позовешь... - Тиналья хитро прищурилась, глядя на волшебницу.
-Неужели так изумляет?.. – протянула маггиня задумчиво. – Ни о чем особенном, - Роза пожала плечами, взяв Налью под руку, медленно направляясь вперед и наслаждаясь прогулкой, - Хотела разузнать больше о Кардосе и Менестреле, но Арк, похоже, решил держать все в себе. Если, конечно, знает больше, нежели все мы.
Розенс слегка нахмурилась, видимо пытаясь до сих пор разгадать, какая из ее произнесенных Аркану фраз показалась личной. Быть может во всем виноват мягкий тон?..
- Мм... Мне казалось в прогулке на воздухе нет ничего особенного. А тем более в разговоре о магах, - она снова пожала плечами, усмехнувшись.
- Да, пожалуй. - Хихикнула Тиналья, - Но кто ж их разберет, этих парней. А уж особенно, если этот парень - маг. А я уж было подумала, что у вас там какие-то секреты, или ещё чего...
Эльфийка подмигнула Розе, намекая на недвусмысленность своей фразы.
- Секреты?.. - Рекамье постаралась не рассмеяться, но не получилась, - Тиналья, ты же его знаешь! Точнее, ну скажем, знакома... У Арка нет общих секретов, а тем более со мной. Скорее у него личные тайны. Бывает, конечно, в жизни всякое, но... Действительно, кто их разберет, - сказала она,махнув рукой и слегка качая головой, немного надменным тоном, всем пытаясь показать, что существа женского рода уж куда лучше, - Ты как выспалась сама? Волнуешься перед первым испытанием?..
- Волнуюсь? Нет, что ты! Я уже не знаю, куда и деть себя, так хочется поскорей отправиться. И плевать я хотела на эти тайны с менестрелями... Все мы знаем, что будет опасно, но без риска так скучно!
Тиналья мечтательно подняла глаза в небо и улыбнулась. Ей всё равно казалось, что Роза и Арк не просто так уходили, но не пытать же её в самом деле... Потом, глядишь, всё само выясниться.
Розенс заулыбалась, остановившись неподалеку от таверны, продолжая с Нальей приятную беседу и дожидаясь их спутников, которые, похоже, застряли в таверне.

Поскольку, в прикле "Истина кинжалов" иногда возникает путаница (многие посты несколько позже приходят с ответом или же описанием, так как у каждого распорядок дня в интернете, назовем это так, разный) я решила ввести время.
Впредь, при высадке на остров, или же наоборот посадке на корабль, буду писать, сколько должно длиться путешествие...
Чтобы некоторые не разбредались, кто куда, и следили за часами.
Примерно время в средневековье все же было, так что, если я пишу "9 вечера", то должно быть темно и рассвету с чистым небом взяться не откуда.
Так же хочу попросить немного вас успокоиться с приключениями. Я не ожидала, что первый путь за вторым кинжалом окажется таким длительным. Все же... вам их искать 8 еще, и... боюсь я, вы на 4-ом свихнетесь просто, либо умрете от геройства такого
В общем, спокойнее...))
А отдельно к некроманту прошу быть поосторожнее... нет, ну правда, это же по-зверски!

Вдруг им придется вновь возвращаться через снежный остров, как на них будут реагировать? Просто с такими темпами, у команды сплошь и рядом будут одни враги)
Итак изначально они все изгнаны практически))

Пожелав еще раз всем приятного аппетита, спутница аккуратно встала из-за стола по окончанию трапезы.
Эльфийка аккуратно заплела тонкую косичку из передних прядей волос сзади, и переодевшись, как обычно в свободные, удобные одежды, была вполне готова для нового похода. Она еще утром, под мелким дождем, пробежалась по небольшим лавочкам деревни, закупив стрел для лука. Конечно, ее стрелы, сделанные друидами на родине, с острыми, золотыми наконечниками отличались от новокупленных; однако несколько по пути многие из них были утеряны и нужно было наполнить колчан.
Обвязав длинный плащ вокруг шеи, закрепив за небольшую металлическую застежку, в форме герба лесных эльфов, Эдельвейс, наконец, успокоилась, вновь присев и дожидаясь своих спутников.
Задумчиво посмотрев на Кариона, она спросила:
- А где наш лекарь?.. – чистые глаза Эдель прошлись по завтракающим друзьям.
Она почему-то с первых дней посчитала Эдвина милым и отважным, Кариона решительным и сильным (и морально, и физически), Вернума – умным и осторожным. Менестрель по-прежнему оставался для нее тайной, несомненно красивой и редкой, но не разгаданной.

Матье, слегка нахмурившись, внимательно слушал томный, неприятный ему голос, взявшийся откуда-то из пустоты. Вокруг царила темнота, пробирающая до дрожи, хотя бы тем, что нельзя было понять где ты именно находишься, оглядеться и вообще почувствовать себя комфортно. Оказавшись в неясном пространстве, после узнав, что они в вакууме, Воздуху не понравилось то, что что-то ограничивает эту территорию. Нет той свободной бесконечности, да и приходится невольно кого-то слушать и подчиняться. А игривый ветер редко когда не возражал своими резкими, волнующими порывами.
Последний вопрос, заданный незнакомой личностью с неприятным голосом, привел Легардо в задумчивость. Задрав голову куда-то вверх, так и найдя ничего кроме черной пустоты, мужчина не громко заговорил:
- Нам то откуда это известно?..

НРПГ (после уберу, обещаю) :
Заранее извиняюсь, если сейчас проявлю своеволие, но решила не тормозить прикл на таверне; Насколько поняла, Лати вроде как хотела написать пост про «хождение и ночную охоту», я очень даже не против (если это будет) и жду поста по желанию. А пара эльфов погулять по городу. Это вполне можно описать в следующих ваших постах, как, к примеру, воспоминание. Если есть желание, конечно.
Решила поторопить события, собрать вас вместе, и как-то дальше начать двигать по плану, а то кинжал найден один, а с ними уже такие приключения. Поймите, вам же еще 8 искать! В общем, еще раз приношу извинения. Ваш мастер, Анхе!

Ночь вступила в свои владения, охватывая белоснежный остров загадочной темнотой.
Ветер, бушующий за окнами таверны и мелких домиков города, создавал «природную» музыку вместе с шелестом листьев крон пышных деревьев, нарушая спокойную, привычную тишину.
Стражники, облаченные в черное, именуемые представителями Гильдии некромантов, давно обговорили все детали с эльфами, оставив напуганных и встревоженных жителей в покое, скрывшись за границами города. Куда отправились наездники после этого и что с ними случилось, никто не знал. Надолго ли, народу было не известно, но приход странников на вороных конях действительно взбудоражил светлых существ.

Ильреани Грин быстрым, порывистым шагом достиг дверей таверны, войдя в помещение и стремительно осмотревшись. Выглядел он гораздо бодрее обычного, словно усталость его не посетила на этот раз; в глазах царил не ясный блеск, и озадаченность, не свойственная взгляду Филла. Не заметив желания темного эльфа с ним поговорить, отмахнувшись от всех дел несколькими фразами, а именно чем-то вроде «действуй, как считаешь нужным, я сам не понимаю», Ильреани устремился к себе в комнату, обдумать происшедшее и побыть некоторое время наедине с собой, в покое.
Паре эльфов ничего не оставалось, как прогуляться по городу.
По слухам долины, которые все же удалось выяснить Мелетун и Фаэтону на улице, представители Темного города приехали на переговоры с Ларионом Герфордом, главой Айленгира, по причине обнаружения «светлого эльфа» на своих владениях. Естественно правила были прописаны в Рейнском Своде и нарушения карались законом, однако это не остановило одного из жителей долины, который оказался в здании Гильдии некромантов не известно каким способом преодолев защиту заклинаний и по какой причине проникая туда.

Команда, после вечерней прогулки по разным местностям Снежной долины, разошлась по спальням, кто в бессилии, набираясь энергии перед походом за вторым кинжалом отдыхая в эту тихую спокойную ночь, кто на охоте, наоборот выплескивая всю скопившуюся внутреннюю мощь, кто вновь за мирными разговорами по душам в таверне, слушая песни с бокалом красного, терпкого вина в руках.
Рассвет проник в окна здания, осветив не только и без того сверкающие улицы, но и таверну, не загораженную деревьями и расположенную на открытой местности, около колодца, в самом центре площади.
Лучи яркого, утреннего солнца теперь уже не волновали команду: их капитан был под защитой амулета Теней, поэтому не потратив большое количество времени, спутники запаслись провизией, новым оружием, и отдохнувшие устремились вперед, преодоливая светлую, угнетающую обстановку Снежной долины.
По пути мало кто разговаривал, лишь снег нарушал своим скрипом тишину, царившую во время похода. Наверное, каждый обдумывал случившееся и в очередной раз задавал себе вопрос: "нужно ли ему это приключение?", не находя где-то внутри точной, уверенной фразы... все время какие то обрывки мыслей.
На удивление многих, кинжал перестал проявлять себя; всего лишь мирно висел на шее клирика, которую он мучил несколько суток подряд, поблескивая и не проявляя никаких признаков особенного, мощного артефакта.
Да и сама Тириса утеряла прежнюю болезненную синеву лица; вернулась характерная ей бледность, сияние светлых ясных глаз.
Это еще раз подтверждало, что мощное оружие обладало и сознанием и разумом, что не характерно предмету, и чувствовало, что вскоре его "миссия" будет окончена, при появлении второго кинжала.
Зайдя за пределы города эльфов, Айленгира, можно было заметить довольно забавную картину. На светлом острове Снежной долины не задумываясь о последствиях, разгуливали воры, торговцы темных гильдий и островов, чародеи, другие черные колдуны, совершенно не опасаясь гнева "остроухих".
Следует заметить, что нежити, тьмы и хаоса действительно за эти сотни лет скопилось гораздо больше, чем сил с чистыми помыслами, и черная сторона явно имела преимущество, держа эти годы величие и никем не обговоренную победу.
Лес было преодолеть не сложно.
Это была одна из тех территорий, которые являются сказочными и необыкновенно красивыми. Создания, от белоснежных пегасов, с расправленными крыльями, до маленьких фей, сеющих холодную, ледяную пыльцу и оставляющих за собой пелену приятного морозца. Можно было днями и ночами рассматривать по долгу каждый кусочек этой местности, находя все больше и больше волшебных, необычных вещей, вызывающих улыбку.
Естественно, многих членов команды, которые продолжали целеустремленно идти, такое чудо не волновало. Главным было достать артефакт и продолжить поиски остальных кинжалов, а на "загляденье" не было времени.
Территория леса оказалась не очень огромной, более того, при появлении среди усыпанных серебром, спящих деревьев, Тириса не известно как, стала проводницей. Каждый шаг ее был не произвольным. Объяснить это можно было лишь тем, что ведут ее или же сны, оставившие след в подсознании, или же кинжал, мертво качающийся на груди.
Лес уходил вперед, тогда как путники свернули влево, вскоре оказавшись перед высоким, уходящим довольно далеко вглубь, ущельем, не предвещающим ничего хорошего.
Стены скал были шероховатыми и очень острыми; сталактиты свисали сверху на головы, иногда слегка содрогаясь от сильного эха голосов спутников. Откуда-то сверху капала вода, часто ударяясь о неровные камни и издавая неприятные, но тихие звуки всплесков.
Внимательно изучая обстановку, рыцарь, обладая навыком "восприятия", заметила не четкие знаки на стенах, пока не скользнула глазами по медальону клирика. На маленьком молитвеннике были схожие, расписные узоры, однако иероглифы на скалах все же отличались.
Оставив в мыслях примерное изображение наскальной росписи или же рисунка, Терга пришла к выводу, что это обозначение следующего кинжала; Женщина действительно оказалась права, потому как заходя все дальше в глубь, рисунки становились все четче и заметнее, не разглаженные капающей водой, которая перестала стекать.
Сырость исчезла, ноги больше не шлепали по небольшим лужам, воздух наоборот наполнился неприятной сухостью, приносящей усталость и томление, словно охватывая легкие, забирая свободу. Дышать стало труднее, так же как и идти, но преодолевая ущелье путники готовили себя для дальнейших, более сложных испытаний.
В душе у Мелетун же было неприятное предчувствие; покалывало сердце и душа была не спокойна от переполнения нервозности и предзнаменования чего-то не опасного. Обладая, как и рыцарь, навыком "восприятия", Мелетун тоже не пропустила мимо глаз иероглифы на стенах, которые после, став чаще и четче, шире, больше, были замечены всей командой.
"Тупик..." - пронеслось у светлой эльфийки в мыслях. Ущелье действительно не вело никуда дальше, перед спутниками возникла стена, хотя Тириса ясно помнила и не понятно каким образом знала, что дорога проходит через это место и никак иначе.
На стене было что-то вроде люка, рычага, которых веял холодом и таинственностью. Металл был тот же самый, что и ручка кинжала, расписной и так же выложенный камнями.
- Видимо, здесь хранился один из кинжалов... - не громко предположила цыганка, - кинжал светлых эльфов, может быть, - она пожала плечами, - Конечно, сейчас вряд ли мы его здесь обнаружим, Гиллард разбросал их все по миру. Я имею в виду, он мог храниться в этой пещере... еще до начала войн и распрей.
Ход ее мыслей был ясен. Как и идея, которая вспыхнула в голове практически всех членов команды. Многие вновь окинули взглядом светлую эльфийку, а некоторые даже отошли от стены, давая ей открыть люк. Вряд ли это мог сделать кто-то другой из спутников команды. Особенно темные. Наверняка жители Айленгира позаботились о многочисленных заклинаниях, наложенных на своеобразную "дверь" в хранилище кинжала, которую могло открыть лишь создание их эльфийской, светлой крови.
Кислород в пещере все убывал. Спутникам стоило поторопиться, ведь было вовсе не известно неизвестно, что находилось за люком, и если бы команда ошиблась, то необходимо было бы время, чтобы вернуться на воздух.
Рука Мелетун аккуратно коснулась металла, проскользнув по рычагу, и девушка потянула его вниз, наблюдая как небольшие голубые кристаллы, украшающие "дверь", засверкали, поддаваясь движению. Эльфийка ощутила, как по ее телу пробежал непривычный слабый холодок. Послышался скрип люка, и скалы медленно, громыхая, раздвинулись, будто и не загораживали проход вовсе.
Внутри небольшого помещения, из которого шли ворота на улицу, были необычные предметы. Пыльные полки с вещами, котлы и закрытые на прочные замки сундуки. Со стен свисала паутина, скопившаяся за эти долгие годы, прямо по центру располагалось что-то высокое и отдающее величеством, нечто схожее с алтарем. Рядом громоздились огромные незаженые подсвечники, травы и пьедестал с толстой книгой в золотой твердой обложке. На каменном, холодном пьедестале находили свое место чернила и гусиное длинное перо, уже потреплянное и старое со временем, но не утратившее своей красоты. Книга походила с виду на какую-то священную, толстую библию, сокрытую слоем пыли. Лишь поблескивал дорогой металл, потемневший со временем.