И всё-таки про себя молодой человек объединил эти два убийства. Слишком близко они стояли друг от друга. Простой шантажист вряд ли рискнул бы перейти черту даже после разоблачения, если это не вредит ему смертельно. В то время как для убийцы, вполне возможно, повторение преступления могло быть нормой.
Если бы Уилсон владел основами психоанализа, он бы ответил более точно. К счастью для него, он был всего лишь секретарём, причём секретарём графа Стаутвуда, а значит, был обязан выполнить приказ графини и назвать убийцу. Впрочем, впереди у него был почти целый час, чтобы привести мысли в порядок и нанести пару последних визитов.

Внешне Уилсон постарался сохранить невозмутимый взгляд. Что получилось на самом деле секретарь предпочёл не представлять. Поклонившись, Уилсон вышел из комнаты графини и только тогда позволил чувствам окончательно вырваться наружу.
Он должен был назвать убийцу!
- Я? Должен назвать… змею? – Только сейчас весь ужас, вся ответственность за взваленное им самим, добровольно, положение окончательно открылись молодому человеку. Графиня требовала, чтобы он исполнил свой долг и назвал виновного. Сам убийца уже не останавливался ни перед чем. Хотя на убийцу ли вышла Аманда или всего лишь на испугавшегося за себя шантажиста, сказать толком Уилсон не смог бы.
И ещё один неприятный червячок – в отличие от Аманды все блуждания Грендона проходили по принципу старой детской игры горячо-холодно. Сейчас Уилсон блуждал через пурги, уверенно двигаясь на северный полюс
Секретарь знал, что обладает всеми нужными ему уликами, но сложить из них картину не мог. Слишком много пересекающихся версий крутилось в его голове. Пожалуй, П сумел бы построить из этого ироничную комедию про глупых англичан, но сам Уилсон совершенно не радовался этому.

Что касается секретаря, то, довершив своё дело и погрузившись в размышления над его результатами, Уилсон опять начисто потерял нить. Кто убил графа Стаутвуда? Может, стоило пойти от обратного и подумать, кому меньше всего могла быть полезна его смерть? И представить, почему именно этот человек мог убить?
И тут же Уилсон огорчился. Меньше всего на роль убийцы подходила Джулия. Причём настолько меньше всего, что придумать ей достойной причины для преступления просто не представлялось возможным.
Как невозможно было себе представить её шантажисткой или похитительницей сокровищ. В последнем скорее уж чувствовалась практичная и ловкая ручка Бетти.
С другой стороны именно Джулия была последней, кто признался в том, что видел графа в живых. И даже о том, что кто-то ещё потом находился в комнате графа Грендон знал лишь со слов Джулии. Из-за чего мог расстроиться этот незваный гость, как не из-за уничтоженных бумаг? Вот только кто кроме графа будет знать об их уничтожении, чтобы настолько выйти из себя? И ведь только Джулии из всех в этом доме пришлось бы под платье сиделки подкладывать подушку, чтобы скрыть свои настоящие формы. Да и доступ к оружию у Джулии был как к Джулиановскому, так и к оружию графа.
Единственной достойной причиной Грендон мог представить лишь попытку кого-то защитить. В конце концов она из тех немногих в этом доме, кто читает те самые старые книги, со страниц которой чудится пороховой дым наравне с долгими и романтическими историями. Вот только кого и зачем Джулия могла защищать?
И ещё Уилсон невольно представил, как недовольна была бы Пэм, узнай она о таких вот мыслях своего друга. А секретарь ничего не мог с собой поделать, в отдельные крамольные моменты он подозревал даже себя самого. К счастью, ненадолго и весьма смутно, лишь в общих чертах.
Конечно, книжки о пиратах читала ещё и Аманда, но она всё же была сиделкой. Укол чего-нибудь смертельного для неё был бы привычнее. Как и для настоящей сиделки.
На этих мыслях Уилсон почувствовал непреодолимое желание удовлетворить своё всё сильнее разгоравшееся любопытство и, вновь обретя энергию, молодой человек отправился искать Аманду. Что-то в этой девушке его определённо притягивало.

А наш ежемесячный журнал рад приветствовать Вас, дорогие читатели, очередной толикой версий тех правдивых событий, которые на самом деле имели место в Стаутвуд-холле этой долгой рождественской неделей.


- Мур, - сказал кот Уилсон и потянулся, удобнее сворачиваясь калачиком на кресле. Эти люди казались ему такими забавными. Например, они не видят призрачных мышек и мошек и при ходьбе трясут пол. Вот ведь глупые. Впрочем, у них было одно неоспоримое достоинство, если бы их не существовало, Уилсону некого было бы мучить и пришлось бы людей придумывать.
Эта идея понравилась коту. Он живо представил графиню с крылышками и, почему-то, со слоновьим хоботом, а шумную тучку-Гарольда вяленой треской. И на этой мысли коту Уилсону захотелось кушать. "По-моему, пора". Решил он. И уснул.

- А теперь нажми этот рычажок, - доброжелательно посоветовала Джулиану, державшему пистолет прямо перед собой, почему-то направленный себе же в ногу.
– Но я же попаду в себя, - недоумённо ответил тот.
- Не беспокойся, - уверенности Аманды хватило бы на двоих. – Я всё предусмотрела, так что не волнуйся и нажимай смело. По плану ты завещаешь всё Гарольду, ну а так как от яда умирают медленнее, чем от пули, официально всё будет выглядеть законно и естественно. Кухарку конечно посадят, но мы пришлём ей открытку.

- Какое гениальное убийство, - подумалось штатному констеблю. – Застрелить графа, чтобы тот не мог дать денег на галерею брата, тем самым устранив конкуренцию. Разумеется, такое мог провернуть только лондонец. Если исключить самого мистера Филби и его супругу, самым последним «лондонцем» был мистер Грендон. Как всё, оказывается, просто.
Аманда согласно всхлипнула.
- Точно-точно. Он с самого начала как-то странно реагировал на мои слова. Наверняка что-то скрывал.
- Сударыня, - констебль по-отечески выпрямился, заложив руки за спину и по-отцовски посмотрел на Аманду. – Такие дела мы щёлкаем.
«Хорошо, что хоть не расследуете» - подумалось убийце. Для разнообразия, про себя.

с моим любимым мастером. В надежде на нахождение злодея

Следующая попытка обещала быть сложной. Хотя бы потому, что фантазия Уилсона была отнюдь не беспредельной. Найти Аманду оказалось не сложно. Она обреталась одна в гостиной на первом этаже.
- Аманда. Позволишь?
- О, на ловца и зверь бежит! Садитесь рядом, Уилсон. Мне надо задать вам несколько вопросов! - Аманда отложила листок испещренный именами слуг и гостей дома и сложила руки на коленях.
- Тогда тебе и начинать, - присев в ближайшее кресло, Уилсон с любопытством посмотрел на девушку. Что она задумала? – Только, пожалуйста, в обмен напиши мне, что ты думаешь об этом происшествии. Пойдёт?
- Ох, нет! Ненавижу писать отчеты. Столько их уже переписать успела! Уж лучше признание в любви, чем это. Ну как, Уилсон, хотите признание в любви?
В ответ молодой человек вздрогнул и опустил взгляд – и снова Аманде удалось смутить его. Ну разве же так можно шутить? Тем более что на самом крае сознания Уилсон чувствовал, что эта шутка уж больно сильно его волнует.
- Признания в любви пишут мужчины, - немного невпопад ответил молодой человек. Мне будет достаточно краткой записи. Главное чтобы вы её заверили, что официально - и с указанием срока – были сиделкой при графе во время его пребывания в Индии. Прошу вас, Аманда, это важно. Тогда я отвечу на ваши вопросы.
Аманда вздрогнула и отвела глаза. Бумага выскользнула из ее пальцев и мягко опустилась на пол.
- Я не буду этого писать. – Тихо, но жестко произнесла девушка. - Я не знаю, зачем это вам нужно и не верю что нужно - вы не можете быть так жестоки. Но этого я не напишу. Аманда Делмонт никогда не была в Индии.
Аманда подняла листок и быстрым, трудночитаемым почерком вывела "Боже, храни королеву!" - Надеюсь, вам этого достаточно?
Окончательно смешавшись, Уилсон кивнул.
- Да. И ещё раз прошу прощения у вас, Аманда. Я лишь пытаюсь понять, как, находясь столь долго с таким человеком как граф, вы смогли сохранить в себе чувства. И не понимаю, почему ранее вы не могли поговорить с ним по душам, пока не стало поздно.
Секретарь замолчал, тряхнул головой и внезапно подумал, что уже довольно поздний час.
- Я был несколько бестактен, к тому же вы мне показали, что то что я сейчас делаю, не имеет нужного смысла. Что… вы хотели спросить у меня?
- Хотела узнать где вы были в ночь, когда убили графа. - Аманда была мастерицей пропускать ненравящиеся ей вопросы. Впрочем, возможно именно это она и вынесла из общения с графом. - Я знаю, что в домике прислуги. Но возможно, вас кто-то видел? Или вы кого-то? Скажите, вы не слышали, не приходил ли кто-то ночью? Я знаю, что кто-то вышел из дома поздно ночью. Но не знаю, кто бы это мог быть.
Секретарь только покачал головой.
- Я спал в пристройке для слуг. Граф послал меня в Бат за своим поверенным, но снегопад стоял такой, что, право, я не решился спешить на ночь глядя. Я заснул достаточно быстро, однако, насколько мне известно, после меня в пристройку должны были вернуться Мортон и Мод Гатли, а также служанки. Бетти и Джулия из-за снегопада также далеко уйти не сумели. Впрочем, об их похождениях они расскажут лучше, - любопытство всё же взяло своё. – А откуда вы узнали, что кто-то выходил?
- Лидия была расстроена и долго не могла заснуть. - Рассеяно отозвалась Аманда, задумавшись о чем-то своем. - Видела кого-то, хотя и не смогла разглядеть кто это был.
- Ясно. Графиня об этом не упомянула. Интересно, почему?
- Вы усматриваете в этом какой-то злой умысел. Не стоит. Вы просто плохо ее знаете. Лидия привыкла выживать, контролируя каждый миг свои эмоции и поступки. Любое проявление слабости для нее - преступление, которое она не может простить сама себе. Думаю, что ей было бы стыдно в этом признаться.
Но секретарь только покачал головой. Ответ у него получился немного раздражённым.
- Знай я об этом заранее, я бы мог строить свой поиск улик иначе. Впрочем, что вы меня слушаете, мной сейчас говорит досада. Ваш следующий вопрос, Аманда?
- Пожалуй, пока это все... я хотела спросить подозреваете ли вы меня. Но потом поняла, что вопрос будет глупый. Возможно чуть позже я расскажу вам одну занятную вещь. Но сначала мне надо кое-что проверить.
Уилсон кивнул и неожиданно для себя добавил.
- Только будьте осторожны, Аманда. Подозреваю, что человек, решившийся на одно убийство, может рискнуть совершить и второе, если мы подойдём слишком близко к цели.
- А, это не по убийству, - вставая, отмахнулась девушка. - Так, скорее забавная мелочь, если подтвердится. Но надо же как-то развлекаться в этой глуши бедной девушке!

Аманда прижала пальчик к подбородку, погрузившись в раздумья. К сожалению, монахини в школе так и не сумели отучить девушку от этой скверной привычки. Каждый раз задумываясь она прижимала пальцы или прикусывала ноготь. Девушка успела поговорить со всеми кроме четы Филби и Джулиана. У нее даже осталось ощущение, что Джулиан ее избегает. Но на данный момент ее волновало не это. Взявшись за расследование смерти графа Стаутвуда, Аманда была намерена довести дело до конца. И сейчас не понимала, зачем Уилли Грендон попросил ее и Джулию что-то написать. Мысль, что он знает что-то, чего не знала Аманда, сводила с ума.
Сначало ее прекрасное, бархатное платье в крови, потом жуткие, несправедливые обвинения, теперь это. Все в доме как будто сговорились!

Уилсон же был огорчён. Ему подумалось, что кто угодно мог скрыть свой почерк вот также, написав текст ещё более неразборчиво, чем обычно. К сожалению, выяснить это можно было только опросив всех. Поэтому, собравшись с духом, секретарь направился на второй этаж, в комнату, где обитала сиделка.

Задумавшись, Уилсон смотрел в камин и силился что-то вспомнить. Не то, чтобы его заботило что-то важное, однако и спокойствия это обстоятельство не вызывало. Да и, наверное, не в праве он был интересоваться такими вещами, коли сам толком ничего не приготовил. И тем не менее.
- Подарки, - от собственной неожиданно сорвавшейся фразы Грендон едва не подскочил, тем более, что находился он в помещении не один. Здесь же находился и Мортон, дворецкий.
Смутившись, молодой человек попробовал ещё раз:
- Скажите, Мортон, а были ли на Рождество припасены подарки?
- Конечно. - Невозмутимо отозвался Мортон, он стоял у полки с книгами, расставляя томики по алфавиту. - Мадам очень внимательна к традициям и гостям.
Секретарь кивнул. В том, что графиня Стаутвуд была едва ли не большим консерватором, чем вся палата лордов вместе взятая мистер Грендон не сомневался. Но тогда возникал другой вопрос.
- Тогда что с ними сталось, скажите? Ведь не уничтожили же их в это же утро.
- Полагаю, что их не раздали. - Ровным тоном предположил дворецкий. - Учитывая обстоятельства, Леди Стаутвуд могла счесть такое действие... неуместным.
- Понимаю, - Уилсон кивнул. Пожалуй, по этому вопросу ему стоило переговорить с графиней. Не то чтобы это могло помочь расследованию, но ведь и любопытство никуда не девалось, чем собиралась побаловать графиня своих слуг. – Скажите, Мортон, а графиня сама выбирала и готовила подарки?
- Да. Конечно, часть из них были куплены по ее распоряжению заранее. Но учитывая что приезд некоторых гостей был сюрпризом, полагаю мадам пришлось принимать некоторые решения с удивительной быстротой.
- Понимаю. Благодарю вас, Мортон, - Грендон кивнул. И тут же снова нахмурился. – А как к этим приготовлениям относился сам граф?
- Полагаю, что его не интересовали подобные мелочи. Граф весьма прохладно относится к праздникам. И не нуждается в предлогах, если вдруг решает кого-то одарить.
- Он был сложным человеком. Но полагаю, что он хорошо относился к нам. Он приложил много усилий что бы заполучить мисс Гатли. Ей не нравилась идея работать кухаркой. Он никогда не общался с Джулией. Но и мне, и Бесс нечего жаловаться, учитывая что он был тяжело больным человеком. Что касается миссис Толлер - полагаю трудный пациент не стал для нее большим сюрпризом. Она справлялась.
Грендон стоял на месте, теребя рукав и не замечая этого. Если Мортон не врал, а говорил лишь сжатую версию правды, то интриги в этом доме были достоянием едва ли не каждого. Что же скрывал сам дворецкий?
- За что вы могли бы убить, Мортон? – грустно спросил Уилсон.
- Убить? - Мортон на секунду призадумался. - Полагаю, что это незаконно, Уилсон. Поэтому я не стал бы такого делать.

В очередной раз Уилсон удивлялся сам себе. Вроде бы граф грозный человек, представить более сложный характер невозможно. Тем не менее истинный трепет молодой человек испытывал исключительно перед графиней.
- Леди Стаутвуд, - секретарь поклонился, приветствуя хозяйку дома. – Признаться я в некотором затруднении. Дозволено ли мне будет попросить немного вашего времени?
- Конечно. - Графиня усталым жестом потерла лоб, где между разлетом тонких бровей легла жесткая морщинка. Теперь ее идеальная белая кожа уже не выглядела так безупречно. Возраст и усталость явно проступили на лице хозяйки Стаутвуд-холла. Теперь ничего не напоминало о прежней красоте. - Вы все еще пытаетесь выяснить правду. Хоть кто-то пытается... Итак, какие у вас вопросы, Уилсон?
Остановившись на почтительном расстоянии от леди Лидии Уилсон заговорил. Про себя, впрочем, он с удивлением отметил, как сильно задело случившееся графиню, если даже по прошествии почти целого дня она не смогла хоть немного успокоиться и отдохнуть. Или её что-нибудь беспокоило?
- На самом деле мой вопрос может показаться вам странным, графиня. Дворецкий сказал, что вы приготовили подарки для всех нас. Что с ними сталось?
- Ох... сказать честно - я просто про них забыла. Это важно?
- Полагаю это то, что поможет немного успокоить всех, - просто ответил Уилсон. – Расскажите, что это за предметы? И, возможно, их стоит раздать?
- О, ничего особенного. Просто сувениры на память. И мне не хотелось бы делать это сейчас. Ну, вы понимаете. Не уверена, что у меня хватит сил. И не хочу никого заставлять выдавливать из себя благодарности. Возможно вечером. Или завтра утром. Да, лучше утром.
- Кроме вас о них никто ведь не знал, правильно? Даже Мортон, как я понимаю, был осведомлён лишь в общих чертах.
- Я не делала из подарков секрета, если вы это имеете ввиду.
Секретарь кивнул.
- Ещё один вопрос, графиня. Каковы ваши отношения, - Уилсон помялся, но заведя разговор уже не имел права смолчать, - с дочерью?
- Я просто пытаюсь вернуть ее в свою жизнь.
- Насколько я понимаю, она была вместе с вами в Индии, - в раздумье продолжил Грендон. – Вы смогли следить за её судьбой, однако ей пришлось получить не такую профессию, какую могла удостоиться девушка её происхождения. Она сиделка, причём опытная. Скажите, графиня, как она и граф Стаутвуд уживались под одной крышей?
«Как могла Аманда соврать, что не знает, кто такой граф, если была с ним по крайней мере часть времени?» - Уилсон тряхнул головой. Он не верил сам, что посмел требовать подобных подробностей от графини, но и остановиться уже не мог.
- Я не могла быть больше без нее там, в Индии. И вызвала ее как сиделку. - Прошептала графиня. Этого было так мало. И так опасно. Но я не могла больше жить не зная, что с моей дочерью.
Уилсон кивнул:
- Как граф относился к ней?
- Я не знаю. - Призналась Леди Стаутвуд. - Тогда я думала что он не подозревает кто такая Аманда. Что я все предусмотрела. Альберт был так равнодушен к ней. Но теперь.... Теперь я подозреваю что он все знал. Знал и наслаждался своей властью надо мной. Знал и собирался лишить меня дочери. Опять. На этот раз - навсегда.
- В эту ночь, ночь, когда графа убили, он уничтожил все бумаги, которые могли вас чем-нибудь скомпрометировать, графиня, - секретарь пожал плечами и печально кивнул. Нет, он не тешил себя, что смог пробиться в доверие к этой женщине. – Сам, до того, как убийство имело место. Лишь некоторая небрежность исполнения его замысла помешала начисто скрыть все свидетельства. Впрочем, теперь уже это только ваша тайна. Удивительно, но, кажется, граф сделал на это рождество свой подарок.
- Знаю, покажется странным, что это говорю я. - Леди Стаутвуд слабо улыбнулась и впервые за разговор улыбка не была горькой. - Но это на него похоже.
- Графиня, ещё один вопрос. Возможно, ваш ответ на него спасёт чью-то душу и шею. Что было в той записке, которую получили вы?
- Откуда вы знаете? Впрочем это не важно.... Там было сказано, что я - обманщица. Кто-то узнал что я подделала просьбу генерала Дельмонта принять его дочь. И выдала за таковую Аманду. И если я не заплачу деньги, то об этом узнает Альберт.
- Вы позволите на неё взглянуть?
- Простите, но я сожгла ее.
Секретарь нахмурился. На сей раз по профессиональной причине. Любой документ, тем более такой просто обязан был быть сохранён.
- Вы могли бы описать почерк человека, не было ли там каких-либо особых деталей? И, может быть, вам знакома бумага, на которой было написано это?
- Нет. Простите, но нет. Разве что бумага была... какой-то странной. Не знаю. Я плохо помню подробности.
- Благодарю вас, графиня, - Уилсон поклонился. Пожалуй, ему надо было побеседовать ещё с тремя людьми. Вот только в какой последовательности? Выйдя из комнаты графини молодой человек так и остановился в коридоре накрепко задумавшись.

(с самым дорогим мастером на свете)

(о том, как герои готовились к картине)

- С этим надо что-то делать, - сказала кухарка и оказалась абсолютно права. И хотя сама Мод Гатли лишь выразилась в сердцах, глядя на безнадёжно испорченную яичницу (увы, но в настоящей жизни мисс Гатли была так же далека от плиты, как и белые медведи от пингвинов, то есть полярно – а готовил все блюда для выступлений Гарольд, талант, душка и истинный гений своего дела)… Так вот, и хотя Мод Гатли выразилась так лишь по поводу испорченной яичницы («Безнадёжно испорченной, мой дорогой!» - «Виноват»), в целом её мысли разделяли все обитатели дома – с сыщиками следовало что-то делать. Уже второй час мисс Памела и мистер Уилсон изволили лежать в креслах гостиной и перебрасываться значимыми замечаниями о нравах нынешней молодёжи, сырой провинциальной погоде и планах на ближайший уик-энд. Когда Джулиан, решением совета Стаутвуд-холла избранный вестником, намекнул сыщикам о расследовании, два одинаково недоумевающих взгляда едва не заставили провалиться несчастного молодого человека в погреб. Лишь приличное воспитание да добротный индийский ковёр удержали его от этого, с позволения сказать, шага.
- Глупости городите, - сообщила тогда в сердцах всё та же Мод. – Выберем убийцу да и дело с концом, пусть себе и дальше сидят и болтают.
Эту идею с энтузиазмом поддержали все. По подсчёту голосов справедливого и честного голосования три голоса были отданы за Памелу галантной мужской составляющей коллектива Стаутвуд-холла (мистер Грендон по понятным соображениям не голосовал, а графа Альберта не допустили к голосованию по соображениям этическим), пять голосов были завоёваны красотой и очарованием Уилсона среди женской, практически, половины.
- Так не логично, - Мортон огорчённо поправил любимую альпийскую шапочку, - они должны найти убийцу, а не быть им. Ну или по крайней мере они должны были бы попытаться замести следы, а не вот так же вот pfuschen да aufbringen, - от волнения Мортон перешёл на родной ему новоавстрийский.
Графиня с натянутым, каменным спокойствием посмотрела на дворецкого:
- Никогда ещё этот язык не звучал в Стаутвуд-холле.
Дворецкий смущённо потупил взгляд:
- Как Вам сказать, графиня. Если за последние три месяца, то Вы почти совершенно правы.
Нарождавшееся над собранием напряжение заставило Бетти мучительно покраснеть. Вот только лингвистических споров ей здесь не хватало! Девушка удивлённо обнаружила, что выступила вперёд и уже успокаивает спорщиков:
- Я может и не понимаю всего, но с мистером Уилсоном и миссис Филби надо что-то делать. Гонорары-то капают, а толку – чуть.
- Может, предложим ему убийцу? – Джулия замирая от восторга и осенившей её идеи прикрыла рот ладошкой.
- Например меня, да? – Кухарка нахмурилась. – Ну уж нет, я свой образ в кинематографе портить отказываюсь. Потом ни о какой романтической роли уже и мечтать нельзя будет!
Гарольд шумно вздохнул, и взгляды собравшихся тут же переместились на него. Мистер Филби вздрогнул:
- Не надо на меня так смотреть. Я проходной персонаж. У меня история в титрах после фильма, в которой меня ждёт суд за долги.
- … И если исключить меня как слишком очевидную версию, - мягко ввернул Мортон, улыбаясь и беря инициативу в свои надёжные дворецкие руки, - давайте думать.

Решение нашлось довольно быстро. Обитатели Стаутвуд-холла решили провести донабор обитателей. Из чувства экономии решили приглашать не мэтров своего дела, но подающих надежду новичков.
- Вполне очевидно, - с улыбкой пояснил на собеседовании первый из приглашённых сыщиков, молодой яйцеголовый мужчина с изящно наманекюренными усиками и идеальной лысиной, - что убийство было осуществлено преднамеренно, однако само по себе стало возможным лишь из-за сплетения всех маленьких ниточек, что привели вас всех сюда. Смотрите, при всех других обстоятельствах убийцу графа обнаружили бы в первый же час утра. Однако этого не произошло. Убийца хорошо знал графа, но недостаточно, чтобы его понимать. Полагаю, во многом убийца импровизировал.
И детектив до мерзостности обаятельно улыбнулся:
- Вы позволите мне ознакомиться с делами собравшихся в этом доме?
Аманда и Бетти переглянулись, затеем наклонились к друг другу и с жаром принялись шептать:
- Гнать его надо, одно слово – шарлатан.
- К тому же француз, а какое доверие может быть к этим людям?
- Я бельгиец, мадемуазель, - галантно и тонко вмешался в частные переговоры сыщик. За что удостоился сдвоенного холодного взгляда.
- Тем более.

Второе собеседование проводили Мортон и Джулиан. В отличие от дам, им пришлось побегать, ведь их кандидат оказался неожиданно активен.
- Это же элементарно, - край трубки, зажатой в руке этого молодого человека, уткнулся в тело графа. Брошь мисс Аманды, платье сиделки и пистолет! Это уже не говоря о выборе способа исключить свидетелей. Всё указывает на классическое убийство, которое, как я это называет, как раз хватает на одну трубку.
На сей раз поморщился дворецкий.
- Поймите, я не убийца, не убийца.
- Молодой детектив возмущённо выпрямился:
- Но я не вас имел в виду, сэр.
- Следующий.

Так, довольно пожилая женщина осторожно и как-то по-птичьи кивнула головой. В доме находились гости, слуги и хозяева. Слуг – пятеро. Гостей – четверо. И хозяйка. И всего десять, - взгляд дамы зажёгся. – Вы понимаете? Десять.
Гарольд смущённо переступил с ноги на ногу, графиня продолжала с ледяной незыблемостью сидеть в своём кресле.
- Хотя, - тут старушка суетлива повела руками, - конечно, я могу ошибаться. Ведь, вот например Вы, графиня, хотя и жили с нелюбимым мужчиной, который держал Вас на коротком поводке, вряд ли бы могли задумать подобное преступление.

- Всё, я так больше не могу, - Джулиан готов был рвать на себе волосы. За его спиной как раз стояли ещё два кандидата, вернее, три человека – полицейский инспектор в грубом костюме и с тяжёлыми усами и парочка – грузный сыщик и тонкий, напряжённый как идеально настроенная струна разведчик, его спутник. При полукрике-полустоне Джулиана они понятливо переглянулись и принялись листать брошюры-приглашения других продюсеров.
А Джулиан меж тем, прямо на глазах у остальных удивлённых обитателях дома метнулся в гостиную, где продолжали наслаждаться жизнью мистер Уилсон и миссис Памела.
- Ну что? Что вам мешает найти убийцу?! – в сердцах возопил Джулиан. – Убийство произошло между уходом из комнаты Джулии и появлением там Гарольда. Вы знаете обо всех, как прошёл их вечер. Вы знаете орудие убийства и сопутствовавшие мотивы. Что вы ещё ищете?
Под ободряющими и дружескими взглядами Уилли и Пэм Джулиан «скис».
- Логику, Джулиан, мы ищем логику. Это очень важный момент в любом преступлении.
- Тем более что сокровища, - начала миссис Филби вслух, но закончила благоразумно про себя, - «мы уже нашли».
- Доверься нам, мы лучшие, кого вы только могли здесь отыскать, - и, блеснув искренней английской улыбкой, Уилсон вернулся к прерванной медитации.

Три преступления вместо одного? Впрочем, а почему бы и нет. Новая версия была настолько верной по мнению Уилсона, что волнение Памелы передалось и ему, хотя секретарь выразил его и по-иному, всего лишь плотно приложив палец к губам и на некоторое время задумавшись, рассеянно глядя в окно.
- Если относительно кражи сокровищ мы можем выстроить более-менее толковую версию, - Уилли вспомнил рассказ Гарольда о подозрительном поведении Бетти: - на наше счастье ваш муж оказался свидетелем важного, для раскрытия этого преступления, разумеется, события, то касательно двух остальных…
Секретарь замешкался, аккуратно подбирая слова.
- Если бы мы знали, что содержится в записке, которую получила леди Стаутвуд, было бы проще понять шантажиста. Как я понимаю, это человек, который очень хорошо знал окружение графа. Возможно даже был с ним в Индии. Но, Пэм, что ты имела в виду, когда сказала, что сиделку нельзя вычёркивать из списка так быстро?

Будто позабыв о находящейся здесь же Памеле, Уилсон зачарованно посмотрел на дверь. Его тело, впрочем, так же не осталось безучастным и с некоторой задержкой последовало за взглядом.
- Одежда сиделки, - скорее себе, чем слушательнице сказал секретарь. – Халат был мокрым. Зачем кому-то мочить халат сиделки? Если только этот кто-то не выносил его из дома. А зачем выносить чью-то одежду из дома?
И Грендон в волнении резко повернулся к Пэм:
- Пэм, зачем кому-то надевать платье сиделки, если только он не хотел выглядеть как сиделка? И зачем ещё это делать, если только этот кто-то не хотел остаться незамеченным, - тут секретарь с озадаченным видом остановился. – Но тогда получается, что сиделка не виновна.

Слово «весна» пробудило в барде давнишнее воспоминания:
- Комары, вязкие дороги, мечта о скорее бы уж доспевающем урожае озимых, - про себя бард добавил ещё несчётные нотации учителей в ясную погоду, когда хочется гулять, озверевших от весеннего голода медведей, которых даже целенаправленная песня бардов порой могла не остановить. Сколько они тогда потеряли шапок и обуви в вязкой весенней грязи. Но, по сути, это такие мелочи! Приятные теперь и весьма захватывающие дух тогда.
- Как думаете, нам будут рады? – Даниэль с надеждой посмотрел на спутников. – Если что, я могу рассказать, что мы едем совершать подвиг. Поэмой, если потребуется. Рассказывать могу долго…
Постоялый двор вызывал странные ощущения. Всё бы ничего – вполне добротное здание за оградой, вроде бы кто-то из домашних что-то делает за углом – слышен стук топора – вот только от самой деревеньки постоялый двор был отнесён на добрых полмили. Если присмотреться, можно было заметить, что деревенька ещё и ощетинилась деревянными кольями ограды.
- Здесь что, гостей не любят? – озадаченно протянул бард.
Хэббот остановилась во дворе, позволяя барду спуститься на землю и рекогнисцировать обстановку. Бард первым делом заглянул за угол и увидел мрачного крестьянина, который со зверским выражением на лице рубил дрова.
- Простите, уважаемый, мы сейчас где находимся? – Бард вежливо поклонился, а выпрямившись, встретился взглядами с тамошним полосатым гладкомяучащим созданием. – И вы здравствуйте, - доброжелательно добавил бард.

Уилсону казалось, что они ходили по кругу с этим расследованием. Зачем приходить в спальню со своей подушкой? Зачем шантажировать всех, помимо графа? Зачем красть платье сиделки? Зачем-зачем-зачем – разные цели, планы и ожидания накладывались друг на друга опять, несмотря на то, насколько далеко Грендон и Пэм продвинулись в распутывании интриг этого дома.
- Мы что-то упускаем, Пэм, - секретарь огорчённо опустил голову. Он не чувствовал себя сейчас успешным, и не важно, сказался на нём так длинный день или отсутствие результата, Уилсон был огорчён. – Я не знаю, как объяснить самые важные из улик, которыми мы располагаем.

Это чувство зимы в Стаутвуд-холле снова тяжёлым покрывалом легко на мысли Уилсона. Многие из обитателей дома и из его гостей принесли с собой частичку этой зимы, но она как будто дремала, как будто лишь хмурились тучи над горизонтом. Утром же, с убийством графа, прошёл снегопад. Мысли и чувства крутились в головах и били по судьбам, а потом наступило затишье. Ночь. Холодный ветер. Все разбрелись по своим уголкам, и только необходимость двигаться, что-то делать, жить в конце концов, - только это заставляло их всех быть людьми.
По иронии судьбы за окном аккурат и стояло затишье после метели. И вечер также обещал вскоре перейти в ночь.
Много ли новоявленный детектив успел найти за отведённый ему срок? Как оказалось, не так уж и много. У тех, кто мог совершить убийство, мистер Грендон не видел твёрдого мотива. У тех, кот имел мотив – либо не было возможности (например, как у стоявшего напротив Гарольда), либо убийство не соответствовало их характерам (как у Джулиана).
По иронии судьбы только завершённый разговор подбросил секретарю идею, что именно Бетти могла украсть сокровища. И именно она же нашла пистолет. И что она, в конце концов, отбросила. И откуда у неё была та маленькая брошь, что нашёл Уилсон под креслом? Упала с платья или попала в комнату как-то иначе?
Все веточки стекались к несчастной Бетти. Может ли дочь беспутной женщины, со слов мисс Гатли, быть также бесчестным человеком? И если да, то до какой степени?
Уилсон тряхнул головой, вспомнив, что он в комнате находится не один:
- Мистер Филби… - секретарь ещё не знал, что сказать ему, только лишь покачал головой. – Только что Вы спасли от эшафота свою голову и голову ещё одной особы. Надеюсь, это сделает Ваши ночи спокойнее, несмотря на висящий долг.
Секретарь поклонился, ещё раз скользнул по собеседнику холодным взглядом и направился к выходу.
Беда в том, что он всё ещё не знал убийцу. Джулия вышла из комнаты, после чего слышала, как кто-то вошёл и начал ругаться с графом. Кто? Сиделка? Или всё же супруга графа? Или Мод Гатли? Почему-то Уилсон был уверен, что это одна из этих женщин. Вот только он не мог представить себе графиню настолько вышедшей из себя. Хотя от графа можно было ожидать всего. И что мешало вернуться Джулии потом, чтобы довершить дело? Отсутствие мотива?
Остановившись подле лестницы молодой человек устало потёр пальцем переносицу. Ему нужна была помощь, чтобы привести все эти мысли в порядок. Например, подушки. В его комнате и в комнате графа подушки были разными. Хотя какой конкретно прижимали рот графу секретарь в упор не помнил. Может, стоит пройтись по всем комнатам и проверить, у кого найдётся недостача?
И в конце концов, эти дурацкие записки. Для чего их рассылали?
- Памела, - произнёс это Уилсон негромко. Скорее подсознание на минуту овладело его речью, но этого оказалось достаточным, чтобы Уилсон успокоился и взял себя в руки.
Точно. Ему надо посоветоваться с Пэм. Если они и в две головы не найдут убийцу, тогда (в этом мистер Грендон был уверен) это убийство можно будет смело называть убийством века.

Неподалёку от пещеры тихо шелестел кустарник. Молодая морра беспокойно принюхивалась к окружавшему её воздуху. Ещё ночью вокруг гуляла вьюга, а сейчас ветер теплел, в воздухе чувствовалась весенняя ясность, пока незаметная для людей, но прекрасно ощущаемое самой природой.
Это состояние вызывало у морры чувство приближающейся паники. Она смутно помнила, как, пробираясь по леднику между полыней, вёдших в глубокую тёмную воду, она увидела силуэт человеческого существа. Вокруг морры сгустился дымок, в котором были вихри не только снега, но и другие, колючие частички, сознание покинуло мору, а когда она очнулась, вокруг был снег. Простой снег. Сверху, внизу, впереди и сзади.
Морра завела тихую песню. Жалостливо оплакивая свою грустную судьбу. Где-то в стороне её подхватил ещё один голос. И ещё.
А над головами начала снова сгущаться метель и стали спускаться первые снежинки.
И где-то вдали довольно потирал руки злой человек, попытавшийся изменить ход событий в свою пользу. Впрочем, помешать героям он уже не мог.

Не пропадаю вроде, но должен извиниться перед всеми своими игроками и мастерами.
В связи с утяжелившимся графиком будней, общей кардиологически достоверной ленью, подвижками в личной и безличностной жизни вынужден отстраниться от большинства занятий, коими увлекался здесь. Всё равно путно их ближайшие месяц-два не сделаю. Из всего многообразия с какой-никакой скоростью оставляю за собой "Дорожную сказку" и "Убийство в Стаутвуд-холле".
Доброй всем игры.

Уилсон внимательно посмотрел на Гарольда. Неужели алчность настолько застила глаза этому человеку, что он был готов отправить на тот свет собственного племянника? Об истинном положении вещей Гарольд, разумеется, не знал. Как и не знал о том, что титул и состояние Стаутвудов ему не перейдёт в любом случае.
Секретарь медленно отступил на шаг назад и ещё раз повторил вопрос:
- Ваше предложение могло быть заманчивым, Гарольд. Для кого-нибудь другого, - с учётом, что мистер Филби потенциально не мог быть владетелем сокровищ, Грендон посчитал для себя возможным не только быть честным, но и в чём-то патетически-благородным джентльменом.
- Вы не станете наследником, даже если каким-то чудом сумеете отправить на тот свет человека, которого считаете племянником. Что вы видели, когда спрятались?
- Почему не стану? - Встревожился Гарольд, с подозрением глядя на Уилли. - Ты, поганец, сам претендуешь на него, да? Внебрачный сын или что-то в этом роде? Значит, Джуллиан успел подкупить тебя первым. Ну, я этого так не оставлю! - Мужчина потряс кулаком в воздухе, повернул к Уилсону красное от гнева лицо и вдруг вполне мирно произнес:
- Я дам вдвое больше.
Грендон холодно посмотрел на оппонента, на его глаз, украшенный лиловыми разводами от встречи с кулаком Джулиана, а затем на собственный кулак.
- Мистер Филби, вы забываетесь. Я не ваш слуга. Если хотите правду, то владельцем титула вам не стать по законным причинам, но ни я, ни Джулиан не будем тому помехой. Если вы продолжите в том же ключе, мне не будет совершенно никакой причины доказывать, что это не вы убили графа. Есть несколько свидетелей тому, что вы были в ночь убийства у покойного и я вполне могу построить логическую цепочку того, как к вам мог попасть пистолет. Хотите полную версию своего преступления? – Уилсон ещё раз холодно улыбнулся. – Боюсь, ваши проблемы с долгами вам придётся решать собственными силами. Что же касается вашей невиновности, я бы попросил, чтобы вы подтвердили её. Расскажите, глупый вы человек, - Уилли не сдержался, - что вы, наконец, видели?!
Гарольд застыл, открывая и закрывая рот как выброшенная на берег рыба. Лицо из красного сделалось багровым, и синяк под глазом налился грозовой чернотой. Но боя Гарольд не принял. Отступив назад, он отвел глаза и нетвердым голосом произнес:
- Я видел Аманду Делмонт. Она вошла в комнату.
- Аманду? – Уилли смешался на минуту. На всякий случай он уточнил: - Вы видели её лицо или?..
- Я видел ее, этого достаточно! - Возмущенно отозвался Гарольд. - Она была в этом же нелепом платье с бантом. Женщины готовы на все, лишь бы пустить по ветру деньги. - Аманда зашла в комнату и подошла к графу. Может это она убила его? Сговорилась с Джулианом, точно!
Уилли пожал плечами и методично продолжил:
- Скажите, как она себя повела и что делала после того как обнаружила труп?
- Она подошла к графу. Я слышал, как она тихо вскрикнула, а потом была тишина. Долго. Наверное, целую вечность. Наконец она шевельнулась - я слышал шелест платья. Шаги стали громче, и я испугался, что Аманда увидела меня. Это был бы скандал! Но она остановилась раньше... А потом она ушла.
- Вы видели, что она при этом делала? – тихо переспросил Уилли. – И, ещё вопрос, когда вы пришли, камин в комнате графа горел?
- Нет. Я только видел, что она отбросила что-то темное. Какую-то коробку или книгу. А камин… он уже не горел. Но еще давал тепло. И угли еще светились.

(c мастером, в мирных пытках семейства Стаутвудов)

- Имена, музы, - на событие заглянул ещё один человек. Был он задумчив и, если честно, ни с кем особенно взглядами не встречался. Подойдя к организаторам, он коротко назвал своих кандидатур, достойных уважения и, вежливо кивнув всем собравшимся, отступил в уголок, дремать.
- А назвать бы я хотел Ореса, как человека, который умеет подстёгивать воображение и порой не стесняется быть трезвым в суждениях. Рядом с ним творчество сильно меняется.
- Вторым назову Переплётчицу. Сей мастер подкинул мне огромное количество идей и мнений и толкал, пусть и неосознанно, на креатив в чистом литературном виде.
- Третьим назову Сэра Хантера, как человека, который вернул мне чувство сказки в одном прикле и помог сотворить очередной кусочек идеи игры.

Грегори с интересом кивнул, дослушав речь Вергилия.
- Что ж, добрый день, молодой человек. Добрый день ещё раз. Я Грегори, ваш преподаватель. На время вашего обучения мы с Поли (с ней вы ещё познакомитесь) будем с вами заниматься.
Преподаватель сделал паузу, переведя дыхание:
- Здесь, в павильонах академии (и, в частности, в нашем с Поли), обучение проводится по различным системам. Но основная идея состоит в том, чтобы комплексно подготовить искателей приключений и будущих героев как с точки зрения выживания в дикой природе, так и с точки зрения выживания в цивилизованной природе.
Грегори взял со стола лежавший там блокнот и кивком предложил Вергилию присесть здесь же, за стол. Сам профессор, найдя в блокноте нужную страницу, облокотился одной рукой о стол и около полуминуты что-то читал.
- Ваше обучение мы начнём с такого варианта – я даю вам задание, вы его выполняете или объясняете причину, почему не можете его выполнить. Первое задание, так как вы попросили что-нибудь не связанное с социумом, опишите, пожалуйста, как надо поступать в незнакомой обстановке, если вы встретили незнакомое существо. Иными словами, как вы будете оценивать его поведение по отношению к вам?

Для noComments
Вместо ответа незваный гость оскалил зубы и прямо на глазах начал превращаться в нечто иное, в существо, явно далёкое от человеческого. Его челюсть вытянулась, превращаясь во всамделишную пасть, а тело стало вытягиваться и опускаться на передние конечности как на лапы. Закончив превращение оборотень резко обернулся вокруг себя, уставился на эльфийку и усмехнулся. Не слова, но словно мысли в голове проскрипели:
- Тогда просто не становись между нами, живая… Это тебе будет уроком взаимоотношений, ведь иногда же лучше не вмешиваться, чем попасть под горячую… лапу.
Развернувшись, оборотень рванул в сторону конюшен. Вокруг зверя будто висело тёмное марево. Холодное и злое. Когда оборотень пробежал над одним из воинов, тот застонал, вытянулся, но так и не смог проснуться. Всего за несколько секунд человек постарел внешне на десяток лет.
Со стороны конюшни раздалось ржание.

НРПГ: Милая Олирейя, ваши поступки, разумеется, остаются в вашем полном праве. Вы можете что-либо сделать, можете подождать развития событий, можете поспешить обратно в павильон, можете сделать всё то, что подсказывает вам ваше мироощущение. Такова жизнь, у всех нас есть возможности, но как мы их используем, когда возникает ситуация выбора?

Для Kethinar’а
Полли не успела ответить. Мышка-пылесос ойкнула и заметалась вокруг ног Кетинара.
- Цветника? Того самого, что растёт под навесом во дворе? – Мышка преданно заглянула в глаза гостю, вернее, попыталась это сделать с высоты его щиколотки. – Но ведь там обитают разумные самокормящиеся цветы. И если зайти в них дальше чем на один ряд высадки, то тебя перебрасывает в странный-странный сад! Он небольшой, всего то сто метров туда да сюда, но там живёт моё семейство.
Мышка снова забегала по комнате, отчаянно попискивая. Закончила она сие действо снова оказавшись подле Кетинара.
- Вы вдеь славный герой, правда? Вы не оставляете несчастных наедине с их несчастьем, если можете помочь? Можно… можно вас попросить заглянуть в тот сад и посмотреть, что там происходит? Я боюсь пойти одна, а вдруг… - мышка тихо присвистнула, - вдруг там объявился злодей вроде кота или того похуже?

Для Clopik
Когда кто-то оказывается у тебя за спиной, невольно начинашеь подозревать, а каким образом он там оказался. Потому с первыми же звуками приветственной речи Грегори профессионально (сказались годы, проведённые в качестве претендента на должность тёмного властелина) развернулся, выхватив из потайного кармана военный жезл и прицеливаясь.
Впрочем, обнаружив перед собой лишь ещё одного гостя, а не старого знакомого профессор кашлянул, досадливо повертел жезл перед собой и от нечего делать пожал плечами. Только после всего этого он начал разговор.
- Здравствуйте. Простите за столь странный приём. Здесь, бывает, всякое случается, всё—таки место практического науковедения. Присаживайтесь сюда, к столу, - Грегори указал на свободный стул. – Кофе? И какую помощь или навык вы рассчитываете получить в Академии?

Для Вергилия Марона
- Вергилий Марон, - повторил за представившимся студентом Грегори. – Ага. Вы как раз вовремя. Вам доводилось разбираться в сложных социальных проблемах?
И в подтверждение своих слов профессор указал на двух женщин, по виду – жителей местного пригорода, выглядевших определённо настроенными не слишком мирно. Кажется, всего минуту назад они о чём-то спорили. По виду профессора могло показаться, что он также был замешан в этом споре – во всяком случае вид имел напряжённый.

Старые руины в полях
С Ясень

- Мне в библиотеку идти сказали, - мальчик от удивление ответил чистую правду. – Узнать там про этих... призраков.
Испугался Мишка лишь в начале, а потом банально примелькалось, ну подумаешь гарпии, говорящие скелеты и милые паучки, что может быть естественней и проще? Правда спокойно и без разрушений паренек стоять по видимому просто не умел, с полок свалилось пара фолиантов, возмущенно шелестнув страницами, да и сам стеллаж как-то покосился. А Мишка ничего, Мишка просто стоял , ну разве что ненужную книжечку «аккуратно» поставил.
Паучиха и скелет переглянулись. Скелет поскрипел костями и снова доброжелательно произнёс:
- Ххххх-сссссс.
- Даже так? – Паучиха уважительно присвистнула и резко унеслась ввысь по своей паутинке. Скелет же прошёл мимо Миши и с удобством устроился в одном из кресел, прихватив по дороге книжку с каким-то рыцарским романом. ВпрочеМ, особенно много времени мальчишке на раздумья не представилось, так как тут же паучиха спустилась обратно, держа в лапках довольно объёмистый свиток:
- Держи, студиозус, - с этими словами свиток перекочевал в лапы… то есть в руки Миши. – Это каталог всех мистических книг библиотеки. Ищи нужную.
Каталог Мишка тут де благоговейно принял и тут же не совсем благоговейно уронил себе на ногу. Быстро подняв свиток и понадеявшись на то, что никто этого не заметил, мальчишка развернул его и стал вдумчиво читать. "Не то..не то...опять не то."
И тут наконец Мише улыбнулась удача: в длинном перечне литературы мелькнули какие-то то ли "Особенности призраков", то ли ещё какой-либо подобный мануал. Радостно вскрикнув, Мишка опять таки уронил свиток себе под ноги, душевно по нему пройдясь, направился к указанному стеллажу, где была не совсем вожделенная, но нужная книга.
- Вандал, - прокомментировала троллическое счастье Миши паучиха и едва успела ухватиться за новую паутинку – старая была порвана, а следом паучиху качнул в сторону поток воздуха. Тот же поток пронёсся мимо Миши, шумно топоча невидимыми ножками. Только у самого стеллажа это невиданное нечто, оказавшееся давешним ножом, остановилось. Ровно секунду ножу потребовалось, чтобы оценить ситуацию, а затем он подпрыгнул и попытался уцепить книжку за краешек, с явно утягивательской целью.
- Эй!!!! - юный вандал возмущенно завопил и вцепился в обретенное счастье со всем пылом юности. Обратно в "плотное состояние" ему хотелось вернуться.
После непродолжительной борьбы кинжал был вынужден капитулировать. Отскочив от книги и от Миши он попытался снова юркнуть на безопасное расстояние, но не успел. Скелет наклонился и ловко подобрал его.

Перед Мишей же развернулась замечательная тайна того, что представляла из себя здешняя магия. Да, он был призраком. Но могущественным. Миша теперь мог ходить сквозь реальные стены (это распространялось и на комплексные, но не на мнимые препятствия также), он мог исчезать из реального мира и появляться в нём снова, мог воздействовать на предметы вокруг так, что, казалось, что они движутся сами. Вот только и опасностей для мальчишки прибавилось. Теперь любой ритуал волшебника или чародея был для него опасен, равно как и обереги от призраков.
Одной из главных особенностей, которыми теперь обладал Миша - \то возможность чувствовать всё вокруг себя, присутствие всех живых и не очень существ. Так он теперь мог прекрасно знать, что вокруг развален залёг целый отряд каких-то мрачно настроенных мужчин. В самом же замки все, помимо рыцаря, находились в этой комнате. Рыцарь пребывал в соседнем здании.

- Ух, - оценил открывшееся перспективы паренек, - Надо только хорошо уметь, а не как-нибудь. Интересно, а вот обратно, эээ, плотным я стать могу?
Спрашивал он то ли у книги, то ли у "живых существ" неподалеку. Правда, ни один из них дать на это ответа не смог. Может, ответа и вовсе не существовало. А если и существовал, то делиться им никто не собирался с мальчишкой. Скелет сидел в кресле и явственно дремал, выдавая в пространство продолжительные «хссссс», паучиха что-то бурчала под нос, подбирая с пола уроненный список, книга молчала, как и полагается всем книгам.
Разве только та группа мужчин, что залегли в стороне от построек, разом переместились на новое место, за доли секунд.
Новые способности Мишку не то что настораживали, просто он к ним не привык. Вот и каких мрачных, а может и не мрачных, типов он обнаружил только сейчас. И с типами с этими явно надо было что-то делать. Или пойти предупредить рыцаря, хотя он-то тоже знает, наверняка знает.
Мишка ещё чуть-чуть поразмышлял над бренностью жизни и решил таки сходить к рыцарю. Одному против их всех было страшно. Чтобы добраться до Джонатана Фмеча мальчику пришлось выбраться во двор, где нереальность и реальность смешивались между собой с особенной зубодробильностью в глазах мальчика-привидения.
Лорд Фмеч пребывал в помещении для пиров, изрядно развалившемся как в реальном, так и в потустороннем смысле – со всех сторон здания виднелись выбоины, а из них – трава, кусты, дорога. Сам рыцарь-лорд стоял подле мнимого стола, подперев подбородок рукой и глубоко задумавшись.
- Эй-эй! - Мальчик попытался достучатся до сознание рыцаря, но Фмеч был так глубоко в себе, что это действо не выходило. - Эй?
Мишка чуть-чуть походил вокруг лорда, не вызвав у того никаких чувств, ну так Мише показалось. Ну а потом не придумал ничего лучшего как заорать в полный голос: "ТРЕВОГА!!"
Звякнуло, дзынькнуло, и стол развалился на две части. Но даже это не смогло привести в чувство лорда. Ведь всё это происходило вокруг него, а не с ним. Лорд Фмеч всего лишь нахмурился ровно на одну морщинку больше и продолжил стоять.
Потерпев не удачу мишка решился на ещё один геройско-глупый поступок: столкнуть рыцаря с места. Рыцарь не покачнулся, но, наконец, обратил внимания на мишкины старания. А потому с любопытством спросил:
- Расценивать ли мне это как нападение на свою персону?
- Н-нет, - пробормотал Мишка, смутившись и попытавшись проковырять сапогом дырку в полу. - Я внимание привлекал. Там около замка какие-то люди в засаде сидят.
Лорд-рыцарь снова впал в задумчивость. К счастью для Миши, непродолжительную. Под конец Фмеч встряхнулся и решительно покачал головой:
- Нет, у меня нет сейчас на это времени. Боюсь, я должен буду исчезнуть. Но здесь остаёшься ты, мой оруженосец. На время моего отсутствия назначаю тебя смотрителем сей крепости. И до той поры ты сможешь оставаться призраком. Правда при желании где-то на час в день будешь возвращаться в свою живую сущность. Насчёт тех разбойников – постарайся быть невидимым, когда будешь с ними разбираться. Главное, чтобы они ничего не украли. Несметные сокровища крепости должны быть сохранены.
Последние слова Мишке вещала уже пустота, рыцарь-лорд растворился в ней.

Дамы и господа, спешу представить вам четвёртую и заключительную часть истории приключений двух детективов. Джентльмены, прошу, держите под рукой нюхательную соль для ваших дам. Милые леди, только вы сможете сдержать своим присутствием порывы чувств, что свойственны нам, джентльменам.
И теперь, не откладывая более ни минуты, спешу представить вам их, героев Стаутвуд-холла! Встречайте!

Серия четвёртая.

Два детектива с усталыми, но довольными выражениями лиц, осанки и прочих мелких чёрточек, которые уловит разве что опытный глаз, устроились в гостиной в креслах. Мистер Грендон с удовольствием потягивал трубку, время от времени с чувством выдыхая – Памела сделала мысленную пометку подарить Уилли в следующий раз к трубке и табаку, иначе образ получался каким-то не таким. Миссис Филби скромно сложила руки на коленях. В новом горностаевом костюме Памела выглядела настоящей светской львицей и безусловной отрадой для уставших от созерцания преступников глаз Уилсона.
Но помимо всего прочего эти два детектива ещё и беседовали. Вернее, Памела азартно, с волнением задавала вопросы, а Уилсон на них со скромной небрежностью отвечал:
- Так что же за чем следовало, Уилли? Не томи!
Уилсон с хитрецой подмигнул и снова затянулся трубкой, прежде чем ответить:
- Да, признаться, в начале меня этот вопрос тоже беспокоил. Ровно в девять в комнату поднимается кухарка Мод Гатли и, как мы знаем, поит графа чаем с десятью таблетками снотворного под предлогом заботы о его плохом здоровье. В девять пятнадцать граф чихает.
- Как ты это определил, Уилли?
- Это элементарно, Пэм, граф вёл дневник на такой случай.
Миссис Филби в волнении всплеснула руками:
- Это гениально. Уилли, дорогой, ты просто умничка, ведь мало кто додумался бы просто сесть и почитать заметки графа.
Секретарь расплылся в счастливой улыбке:
- Ну, Памела, ты тоже красавица. Знаешь, как будто в тебе что-то изменилось в лучшую сторону.
Памела беззаботно махнула рукой, улыбнулась:
- Это всего лишь новый дорогой костюм, Уилли. Новые дорогие костюмы имеют свойство положительно влиять на внешний вид и цвет лица. Но что же было дальше?
Улыбка сползла с лица секретаря:
- Дальше граф меня предал. Он подпустил к письменным принадлежностям Джулию. Она… для него… - последнюю фразу Уилли говорил явно через силу, шумно вдыхая, под конец он собрался и выпалил: - писала письма!
- Ужас какой, - смогла найти ответ Памела. Уилсон безутешно кивнул.
- Подозреваю, дело к этому и шло. Ещё чуть-чуть, и она бы доставляла к нему утреннюю корреспонденцию, - голос секретаря всё больше напоминал изрядно пережившего свой возраст капризного ребёнка. - В следующий раз сам налью в чернильницу отравленные чернила, будут знать!
Памела украдкой побарабанила пальцами по подлокотнику и зачем-то заглянула в свою сумочку. О! Разумеется, все эти жесты были проявлением внимания и деликатности, чтобы мистер Грендон имел время взять себя в руки, промокнуть платком лоб и губы и вспомнить, зачем он вообще здесь сидит.
- Перед уходом Джулия поцеловала графа в щёку, за что граф пообещал жениться на ней, как честный человек.
- Но граф уже женат, Уилли! Вспомни, на леди Лидии.
- Неожиданный поворот, - секретарь задумался, теребя пальцами переносицу. - Но ведь он же не уточнял сроки? Значит, всё в порядке.
- И действительно. Что случилось потом?
Уилсон азартно подобрался:
- Потом в комнату через окно проникла сиделка. Она выхватила пистолет и нанесла графу восемь пулевых выстрелов!
- Не может быть! – Пэм прижала руки к груди. – А как же граф?
Секретарь небрежно махнул рукой:
- Да что с ним станется? Пригнулся.
Памела озадаченно представила себе эту картинку. Причём настолько ярко, что для того чтобы от неё избавиться ей пришлось даже тряхнуть головой.
- Вот. А дальше в комнату вошёл твой муж, Гарольд. Он хотел предложить графу гениальную схему по созданию сети прачечных в Лондоне, но при виде графа у него всё вылетело из головы и он бросился трясти графа.
- Уилли, откуда ты это взял? А как же вид графа в крови? Гарольд художник, - Памела в нетерпении притопнула ножкой. Но Грендон только усмехнулся и подмигнул:
- Тарелка.
- Какая тарелка? – Всё ещё не понимая переспросила его спутница.
- Тарелка с пудингом из клубничного варенья. Та самая, что всё это время стояла в комнате и которую тайком граф сам принёс из кухни, пока там никого не было. Твой муж увидел графа в тот момент, когда лорд Стаутвуд нечаянно опрокинул на себя пудинг и красное варенье обильно залило его жилет. Такого обмана чистая душа творца вынести не смогла, и Гарольд принялся трясти графа.
- Ну хорошо, - Памела в сомнении кивнула. – Но как ты это определил?
- Во-первых, по вкусу варенья. Во-вторых среди фамильных черт семьи Стаутвудов нашлась одна полезная: когда представитель семьи Стаутвудов начинает кого-нибудь трясти, то на следующее утро он напивается, - взгляд Уилсона затуманился. – Собственно, именно по этой примете мы и определили, что Джулиан не является членом семьи Стаутвудов.
Филби тактично кивнула. Ради индийского божка, которого секретарь при молчаливой попустительстве хозяйки легкомысленно подарил Памеле, миссис Филби могла ему теперь простить почти всё.
Секретарь же огорчённо вздохнул.
- Ну а подвёл графа Альберта нездоровый образ жизни. Я так и сказал инспектору.
На гостиную опустилась трагическая, трогательная тишина. На заднем плане кто-то играл лирическую мелодию на духовом инструменте. Наконец, пауза была нарушена. Миссис Филби пошевелилась и произнесла:
- Печальная и поучительная история.
- О да, - механически подтвердил Грендон, всё ещё пребывая в сложившейся атмосфере.
- Как ты теперь дальше будешь, Уилли?
Молодой человек улыбнулся и подмигнул:
- Мне понравилось быть сыщиком, признаться. Собираюсь заглянуть по приезду в Лондон в Скотланд-Ярд. Я даже купил себе книгу «Файв-оклок - время раскрыть преступление»…
Порывшись во внутреннем кармане, Уилсон извлёк на свет книжку с тёмно-зелёной тканевой обложкой. Памела слегка поморщилась – она недолюбливала эту современную моду на яркие обложки – но ради Уилли промолчала. Секретарь же принялся листать книгу: небрежно и несколько рассеянно.
- Только я пока не совсем понимаю. Тут каждый второй рецепт начинается с фразы «Совершите преступление». А я что-то…
- Уилли, это ведь элементарно и просто. Посуди сам, не украв бриллиант награды за его возвращение не получишь, - шальная мысль пришла в голову Памелы. Она осторожно посмотрела на спутника, мысленно оценивая шансы. – Кстати, Уилли. А похищение сокровищ так и останется… нераскрытым?
Грендон отвлёкся от нерадостных мыслей, усмехнулся.
- С этим как раз всё просто, Пэм. Они никуда из этого дома не исчезали.
- Правда?
- Да. Кстати, ты одна из тех, кто мог видеть их почти ежедневно.
Миссис Филби напряжённо улыбнулась. Уилсон же ещё и подмигнул, подавшись вперёд:
- Догадываешься?
- Уилли, ты знаешь, как на меня действуют эти недомолвки - я совершено теряюсь и начинаю стрелять без разбору. Говори уже!
- Их никогда не было, Пэм, - Уилсон тихо рассмеялся.
Памела же в прострации медленно кивнула:
- Да, разумеется, пусть их никогда не было. Но почему же тогда…
- …А вот это особый момент. Граф использовал вместо алмазов обычный лёд. За тот десяток минут, в течение которых граф разыгрывал представление, они не могли потерять форму.
- Как всё гениальное просто, - всё в той же прострации, но уже с непонятно от чего нарастающим чувством уверенности Памела снова кивнула.
- Да. Представление едва не испортила Ирен Толлер, когда узнала о подлоге и принялась стрелять в графа. Но к счастью, всё обошлось, - Уилсон светился счастьем как столовое серебро после зубного порошка и щётки дворецкого. – А ты куда направишься теперь, Пэм?
- Я? – Памела, наконец, пришла в себя. – Пока обратно в Лондон, Уилли, дорогой. На меня тут совершенно случайно свалилось несметное сокровище… Богатство. Восьмиюродная тётушка в завещании упомянула! Надо будет разобраться с формальностями. Ну а потом Мортон свозит меня в Австрию. Там мы наймём корабль и поплывём в Бразилию, исследовать дикие дебри джунглей.
Уилсон озадаченно почесал затылок:
- Австрия и корабль?
Памела посмотрела на друга так, как будто была сильно удивлена:
- У нас сейчас девятнадцатый век на дворе, Уилли. Да, в отличие от прошлых веков нынче Австрия граничит с морем.
Грендон озадаченно покачал головой:
- Никак не поспеваю за событиями. В наше время они текут с безумной стремительностью.
С лёгким скрипом отворилась дверь. Оба детектива повернули головы, чтобы лицезреть огорчённо комкающего в руках носовой платок мистера Филби. Гарольд шумно шмыгнул и простёр руки с зажатым в нём имуществом к Памеле.
- Австрия? Дорогая, но как же я?
Памела хладнокровно посмотрела на мужа и миролюбивым, успокаивающим голосом произнесла:
- Дорогой, как ты мог забыть? У тебя сейчас процедура банкротства намечается. Многие влиятельные и уважаемые люди захотят с тобой увидеться. Я просто не могу отвлекать тебя от такого важного события ради своих мелких желаний.
- Правда? – Гарольд ещё раз шмыгнул, но уже проформы ради, в его глазах явственно загорелась надежда.
- Правда, - уверенно подтвердила Памела. – Возможно, у тебя теперь откроются новые перспективы. Я не могу тебе в этом мешать.
- Йу-ху! – Бывший владелец галереи живописи подпрыгнул и провернул в воздухе весьма странные колебания тела. Затем он развернулся к двери и важно, под благоговейное молчание публики, вышел.
Впрочем, детективы не успели обменяться мнениями по этому поводу, так как в комнату легко вошла Аманда, а следом за ней леди Лидия.
Секретарь тут же поднялся на ноги. Помедлив, Памела взяла со столика чашку с чаем.
- Уилли, миссис Филби, - за обеих заговорила Аманда, - мы пришли попрощаться.
- Вы куда-то уезжаете? – Уилсон не мог поверить собственным ушам.
- Вообще-то уезжаете вы, - Леди Лидия внимательно посмотрела на Уилсона. Впрочем, эффект традиционного замирания кролика перед удавом был разрушен жизнерадостным щебетанием Аманды:
- Но мы тоже, наверное, скоро уедем в Индию. Ненадолго, попутешествовать. А потом вернёмся. Мы зашли для того, чтобы поблагодарить вас, Уилсэн, - девушка ещё раз улыбнулась. А когда она неосознанно обернулась и глянула на леди Лидию, Уилсон и Памела с неожиданной для себя светлой завистью заметили в глазах девушки лучики любви.
- Мистер Уилсон, - наверное, что-то человеческое, тёплое было и в самой леди Лидии. Во всяком случае в присутствии Аманды она неожиданно показалась живой женщиной, не только графиней. На минуту мистер Грендон позволил себе помечтать о некоей партии, которую они могли бы составить. Но вовремя одумался. Тем более, что заметив, что Уилли её не слушает графиня вновь превратилась в истинную леди и холодно повторила. – Мистер Уилсон, служанка Бетти и сиделка Толлер просили передать вам свои благодарности. Также Ирен Толлер благодарит вас, дорогая Памела Филби, за помощь в трудоустройстве. Они уже уехали и не смогли попрощаться лично.
Дверь за спинами женщин скрипнула, и уже все вчетвером – дамы и Грендон - они посмотрели на вновь вошедшего. Им оказался мужчина выше среднего роста, с короткими волосами и жёстким выражением лица. Одет он был в домашний костюм графа.
- Представьтесь, кто вы? – Говорила за всех графиня.
Вошедший небрежно кивнул собравшимся, остановился и также внимательно посмотрел на них, прежде чем заговорить:
- Граф Альберт Статвуд, к вашим услугам.
Леди Лидия побледнела, Аманда тихонько вскрикнула, Уилсон с возмущением припомнил как Джулия помогала графу с бумагами, а Памела с восхищением посмотрела на этого несгибаемого человека.
- Но разве граф не умер? – Пытаясь сохранить остатки спокойствия спросила леди Лидия.
- Выгнали, - прочитав общее недоумение, граф повторил: - С того света выгнали.
- Это наш граф, - с лёгким смешком прокомментировала ситуацию Памела.
Графиня же и Аманда закружились вокруг ожившего.
- Не понимаю, - Уилсон озадаченно посмотрел на свою спутницу, но Пэм только махнула рукой. – Не обращай внимания, Уилли. Это не по части маленьких серых клеточек. Это мистика и отношения.
Тем временем троица удалилась, но долгожданного покоя не наступило, в комнату вошли Джулиан и Джулия.
- О, мои дорогие. Вас можно поздравлять с приближением счастливой даты? – Памела по матерински простёрла вперёд руки, от чего молодые люди синхронно покраснели и покачали головой.
Джулия подошла к Памеле и радостно улыбнулась:
- Мортон сказал, что мы едем за море, в Бразилию. Я пришла сказать вам, миссис Памела, как я вам благодарна.
Пэм быстро прокрутила в голове их разговор с дворецким и не найдя ничего, что соответствовало бы только что изложенной версии поняла, что конкретно попала.
- Да, милая моя, я тоже этому рада, - про себя же Пэм отчаянно пыталась найти альтернативные варианты, везти с собой целый клуб в её планы не входило. Что если бежать… в Россию?
Тем временем Джулиан подошёл к Уилсону и положил руку ему на плечо. Уилсон замер, во все глаза глядя на него, а затем смущённо покосился на Памелу.
Джулиан же улыбнулся и пояснил:
- Если вы уже закончили с Уилли, Пэм, позвольте мне украсть его у вас. Сегодня вечером наша совместная проба на очень престижные роли.
- Куда?
- В королевский театр, разумеется.
Уилсон и Памела посмотрели друг на друга. В глазах обоих застыл невысказанный вопрос.
- Кажется…
- Похоже…
Получилось одновременно. Детективы смущённо замолчали. Они стояли на пороге важного и в чём-то грустного события.
Дверь скрипнула.
На пороге показалась фигура Мортона. Дворецкий замер, торжественно лицезрея сцену перед собой:
- Господа и дамы, я принёс ужасную новость. Только что мне сообщили, что неизвестный похитил карету, в которой собиралась уезжать миссис Филби, и выкрал при этом бедняжку Бетти. Полиция не знает, что предпринять.
- Бетти! – Воскликнул Уилсон.
- Карета! – Воскликнула Памела.
И уже одновременно, спеша к двери и разом позабыв обо всех глупостях расставаний и завершений:
- Памела и Уилсон спешат на помощь!

(продолжение, как всегда, следует...)

Уилсон кивнул и, ещё раз внимательно посмотрев на Бесс, неожиданно уточнил:
- Почему вы показали пистолет не кому-нибудь, но Ирен Толлер?
- Я... я не знаю. - Растерялась Бесс. - А кому еще я должна была его показать?
Секретарь озадаченно моргнул:
- Дворецкому, леди Стаутвуд - даже Гатли для этого подошла бы лучше, - и резкий переход, которого Уилсон и сам не ожидал. - Как давно вы знакомы с миссис Ирен?
- Я ни в чем не виновата! - Вскрикнула Бесс, выставляя вперед ладони. Я просто испугалась. Но я положила его обратно, честное слово! Я просто хотела показать его маме!
- Это я хотел спросить следующим, - немного недовольно буркнул Уилсон, но в следующий миг уже опомнился. Перед глазами смутно всплыла сцена, которой он стал свидетелем на один краткий миг. Кажется, тогда с ним был ещё Джулиан. А Бетти и Ирма о чём-то разговаривали. При появлении мужчин Бетти отдала сиделке фартук и забрала поднос.
- Как давно вы это знаете, Бетти? – вопрос получился тихим, голос отказал Грендону.
- Что - "это"? - Испуганно пискнула Бесс, делая шаг назад.
- Что Ирен – ваша мама. Если бы не рассказ мисс Гатли о вашем прошлом и не ваше поведение в той ситуации с пистолетом, я бы не догадался.
Бесс загнанно оглянулась.
- Она - моя мама. - Тихо прошептала Бесс, глядя исподлобья. - И вас это не касается!

Когда Уилсон и Бетти вышли из библиотеки, их словно ожидала Джулия. Горничная стояла прижавшись спиной к стене, в стороне от двери, неотрывно глядя на неё подозрительно блестящими глазами.
- Джулия? – Уилсон от досады готов был себя поколотить. Он что, умудрился довести до слёз двух девушек за раз? Личный рекорд.
Джулия глубоко вздохнула и посмотрела на Уилсона:
- Я должна вам кое-что сказать.
- Здесь или?.. – фраза снова осталась незаконченной, но взгляд секретаря красноречиво указывал в сторону библиотеки.
Джулия вздохнула, быстро кивнула головой и, не глядя на подругу, прошла мимо них в библиотеку.
- Простите, Бетти, - ещё раз тихо извинился Уилсон, понимая, как много он должен был на самом деле сказать. Вот только как это сделать правильно? Впрочем, долгих размышлений не вышло, Уилсон поспешно сбежал с поля боя в библиотеку. Уже там, снова среди книг и старых картин секретарь хоть немного перевёл дух и смог собраться с мыслями:
- Что вы хотели сказать, Джулия?
- Я никуда не ходила с Бесс в ту ночь. - Джулия нервничала. Не осознавая движение она нащупала что-то у себя на цепочке и сжала. - Мы вышли во двор, и я ей сразу сказала что не пойду. Джулиан написал мне записку что ему необходимо со мной поговорить, и я хотела подняться к нему так, чтобы не было свидетелей. Но граф меня задержал. Он разбирал дела. Диктовал много записок - ведь в Рождественское утро должны были раздавать подарки. Он хотел чтобы его записки раздали вместе с ними.... Я не все поняла что он диктовал. А кое-что он написал сам, лишь просил что бы я поставила его перо в начало строки и зажгла свет ярче. Потом я помогла ему заклеить конверты и свертки.
- Что сталось с этими письмами? – Нехорошее предчувствие кольнуло Уилсона. – И что в них было?
- Разное... простите, я мало что поняла тогда. И не думаю что вспомню что-то важное. Даже если бы не пообещала графу Стаутвуду молчать. И еще.... - Джулия запнулась. - Когда я уходила он попросил разжечь сильнее камин - я уже говорила это. Но.. я точно знаю, что он ждал кого-то. А потом к нему зашла сиделка Толлер. Я слышала как они разговаривали. Очень громко - она почти кричала, а граф смеялся.
- И вы ушли раньше, чем события развернулись дальше, - закончил по собственному разумению фразу Грендон. – Насчёт того, кто – это не вопрос, - «Гарольд, кто ещё. Ведь не Мортон же?». – Ещё один вопрос, Джулия, когда вы были у графа, тарелка из сервиза – помните, я её вам отдавал на следующее утро в руки – была уже в комнате?
- Нет. Никакой тарелки не было. Я это точно помню. Ведь пудинг для гостей весь был съеден, а второй еще не был готов.

Под гнётом неопровержимых улик.
С Переплётчицей

Испытывая логику на прочность.
С Переплётчицей

Грендон кивнул. Если девушка говорит правду, то более жуткой ситуации для неё и представить было невозможно. Если лжёт… По правде сказать секретарю совершенно не хотелось, чтобы Бетти была тем убийцей и он не знал, что будет делать, если правда обнаружится. Впрочем, один вариант у него ещё оставался.
- Джулия, скажите, после возвращения вы оставались в своей комнате всю ночь одна? – Уилсон смущённо отвёл взгляд, попытался сосредоточиться на книжных полках, но не преуспел в этом начинании. – Мне… довелось видеть записку, подписанную неким А.
Джулия залилась краской.
- Я.. я не могу вам сказать. Но это не имеет никакого отношения к убийству, я вам клянусь!
- В доме она была. - Невинно произнесла Бесс, задетая предательством подруги. - Джулия и не собиралась в деревню. Сказала что голова болит, и чтобы я одна шла.
Секретарь ещё раз кивнул девушкам. В принципе, он знал ответ, но всё-таки хотел его и услышать.
- Джулия, пожалуй, не будет плохо, если я скажу правду. В этом доме только два оружия, из которых могли застрелить графа. Одно из них не использовалось. Второе – принадлежит господину А. Если этой ночью он никуда не выходил из своей комнаты, тогда убийца – он. Потому что никто другой не смог бы забрать его в присутствии хозяев. Из всех обитателей этого дома снотворное получила или приняла только миссис Толлер. Пожалуйста, Джулия. От вас зависит честь и жизнь этого человека.
Самому себе Уилсон в данный момент казался настоящим злодеем. Но зная за собой привычку ошибаться в суждениях, решил избавиться от неопределённости как можно скорее.
- Но он правда никуда не выходил, я вам клянусь! - Вскрикнула Джулия, прижимая к груди бледные руки. После ухода Бесс я.. зашла к графу и побыла с ним немного. Когда я уходила и встретилась... с ним, граф был жив. А когда я уходила к себе мы видели выходящую из комнаты графа девушку. Я думала, что это Аманда.
- Каков шанс, что вы видели Бетти, Джулия… - вопрос был из разряда риторических.
Если убийца не Бесс и не Джулия (хотя и это, увы, можно было узнать лишь из их слов), то убийство могли совершить всего два человека! По крайней мере так подозревал Грендон.
Прежде всего в подозреваемых была Ирма Толлер. Единственный человек, кто знал и о сокровищах, и об оружии.
Вторым подозреваемым Уилсон считал Мортона. Его мотив – защита девушки от графа. Но оружие…
Секретарь поморщился и потёр виски пальцами.
- Не понимаю. Вы видели что-нибудь или кого-нибудь ещё, Джулия? Куда направилась эта девушка?
- Думаю, что это была Бетти. Она была в том зеленом платье и даже оглянулась, словно почувствовала наши взгляды. А потом пошла не к лестнице а дальше, придерживая юбку. Это ведь была ты, Бет?
Бесс неохотно кивнула.
Время, время. Секретарь вспомнил свою давешнюю шутку про то, что собирался восстановить все события в доме поминутно. Кажется, теперь это было критично. Зачем кто-то мог взять пистолет заранее? С какой целью?
Уилсон поднялся со своего места:
- Благодарю вас, девушки. Боюсь, мне придётся ещё немного поразмыслить. Убийца совершенно не пытался быть хитрым, он всего лишь постарался не оставить следов, но зато все остальные сделали так, что самый невинный человек теперь и самый подозрительный. Позвольте…
Поклонившись, Уилсон направился к выходу.

С мастером.
От кухонь и кухарок до кабинетов и графинь

- Джулия слабая и беспомощная. Не представляю, о чем думал ее отец. - Мод поджала сухие губы. - Монастырь был бы и правда для нее лучшим выбором, но ее дядюшка и слышать об этом не хочет. Вот и придумал этот вздор с работой у графа. А у девчонке в голове одна латынь. Бесс - испорченная лентяйка. Хотя что тут поделаешь - какая уж уродилась. Вся в мать.
Стройная версия, начавшая, было, выстраиваться в голове Грендона отступила в сторону, а сам молодой человек с удивлением переспросил:
- Устроил дядя? Вы имеете в виду дворецкого Мортона? То есть Мортон – дядя Джулии?
-А вы не знали? - Хмуро вопросила Мод. - Что за секретарь такой, что ничегошеньки не знает? Вот уж выбрала хозяйка на свою голову - такой правды доищется!
- Дядя он ей, по материнской линии. Хотя мать ее умерла - та еще ходить не умела. Вот уж горе было.
Уилсон смущённо хмыкнул. Разумеется, такие подробности он знать должен был, но так как всех их на работу приняли примерно одновременно, это обстоятельство выпало из круга знаний секретаря. Общаться же с остальными слугами дома у секретаря получалось не очень, бумажная работа основательно успела погрести его под себя.
- Признаться, граф направлял мой интерес в другую сторону, кто мог знать, что случится подобное, - ещё раз припомнив краткое описание кухарки. - А относительно Бесс, почему она жила с вами, а не с родителями? Вы упомянули её мать.
Мод поджала губы:
- Позор всей нашей семьи ее мать. Камнями таких били. Как родила девчонку так и уехала. Бросила нам сиротинку. Куда же родную кровь было девать - пригрели.
- Мой Бог. А что же отец? Он принял участие в судьбе дочери?
- Кто ж знает кто отец у этой вертихвостки? Уж точно не я!
- Джулия говорила, что очень сочувствовала графу, - секретарь погрузился в свои мысли. Его сообразительности хватало ровно настолько, чтобы не выдавать истинного источника своих сведений, Памелу. Дальнейшее Уилсон вообще едва ли не шептал. – Как она вообще могла с ним общаться, если Мортон её оберегал?
Снаружи меж делом разгорался невиданный бедлам. Спорили графиня и сиделка, и на кухне идеально чётко слышалось каждое их слово. Секретарь удивлённо прислушался и, не отдавая себе отчёта, поднялся на ноги и быстро направился к выходу. Ещё десяток секунд – и он уже в коридоре.
- Леди Стаутвуд? Миссис Толлер? Что-нибудь случилось?
Сиделка фыркнула, развернулась и удалилась с поля боя. Лидия Стаутвуд была все так же невозмутима:
- Все в порядке, Уилсон. Миссис Толлер посчитала возможным получить причитающуюся ей по завещанию сумму. И была немного разочарованна, узнав что это невозможно. Увы, я ничем не могу ей помочь даже если бы и захотела. Я лишь свидетель его составления, а не душеприказчик.
- Понимаю, - секретарь с холодным любопытством посмотрел вслед удалившейся женщины, затем снова, как-то странно, перевёл взгляд на Лидию. Со стороны он напоминал пловца, готовившего нырять в пенящееся море, но всё никак не дождавшегося старта. – Вы позволите, если я с вами побеседую сейчас, леди Лидия?
- Конечно, Уилсон. - Хозяйка Стаутвуд-холла повела плечом под черной шалью. - Где вам будет удобно это сделать? Давайте пройдем в кабинет. Я бы не хотела посвещать всех домочадцев в наши дела.
- Разумеется.
Это была ещё одна отсрочка по времени, за которую Грендон с радостью ухватился. По дороге Уилсону представился труп там, наверху, в личном кабинете. Теперь под простынёй скрывалось всего лишь хладное тело, а не вершитель всех судеб, злодей и гений водном лице для всех обитателей этого дома.
Когда они заняли места подле рабочего стола, Уилсон вкратце изложил ситуацию.
- По поводу убийцы, леди Стаутвуд говорить пока рано. Однако мы знаем, что в доме есть лишь два орудия убийства, которое можно было использовать. То, которое хранилось в семейной шкатулке и то, которое привёз с собой мистер Джулиан. О первом знали вы и, полагаю, более никто. Второе успело побывать в нескольких руках, - Уилсон задумался. – Знаете, среди прочих моих обязанностей граф поручил быть в курсе ваших дел, чтобы своевременно иметь возможность, надеюсь, помочь вам. Сегодня от мисс Аманды я узнал правду про вас. Скажите, леди Лидия, почему вы решились на такой большой и опасный риск? Ведь граф мог, пользуясь обстоятельствами, совершить ужасный поступок. Ещё один.
- Какой именно, Уилсон? - Поинтересовалась Леди Стаутвуд. Голос ее уже не был так холоден: женщина лишь уточняла что именно из предполагаемых хладнокровных злодеяний ее мужа Уилсон имел ввиду.
- Разоблачение того, что Аманда ваша дочь. Полагаю, для графа это был бы достаточный повод, чтобы как минимум изменить завещание, хотя, ссылаясь на пусть небольшое, но знакомство с ним, думаю, он сделал бы вашу жизнь невыносимой. При этом, - тут голос изменил Грендону, - кажется она ему действительно понравилась. Аманда считает, что вы были слишком жестоки с ней, не давая познакомиться с лордом ранее, она считала его своим отцом долгое время. Я знаю, что девушка на грани. Ей тяжело даются улыбки.
И уже другим, обыденным голосом.
- К слову о документах, которые вы искали. Надеюсь вы не будете сильно против, что я их сохраню в качестве гарантии того, что этот дом не будет иметь ко мне претензий ни теперь, ни в дальнейшем, каковы бы результаты расследования ни были.
Леди Стаутвуд вздохнула и сразу стала казаться на свой возраст. Вокруг глаз проступили мелкие морщинки. Подбородок утратил свою твердость.
- Мне стоило сразу поговорить с вами, Уилсон. Но я все не могла найти в себе душевных сил. Знаете, я почти рада, что вы сами начали этот разговор.... Итак, Аманда. Она родилась через полгода после нашей свадьбы с Альбертом. Это грустная история, Уилсон. Про дочь министра, пусть даже и дворянина, позволившей себе влюбиться. Взаимно. Мы назначили свадьбу, и я была самой счастливой девушкой на земле. Фрэнсис был для меня всем. Но Альберт.. о, Альберт всегда добивался того, что он хотел. Я отказала ему и тем самым подписала приговор любимому.
Стаутвуд был командиром Фрэнсиса. И позаботился обо всем. Из того задания не вернулся никто, в том числе и Фрэнсис. А у меня не осталось другого выхода, кроме как принять предложение. Второго отказа Альберт бы не потерпел.
Когда родилась Аманда он настоял на том, что бы отдать ее в монастырский приют.
«И я всё это время не решался услышать это признание?»
- По крайней мере это объясняет медицинское образование Аманды, - Грендон кивнул. – У меня ещё один вопрос, леди Лидия. Относительно сегодняшней ночи. Во сколько вы заходили к графу и… что вы видели помимо самого тела? Утром там нашлась тарелка из вашего сервиза.
Я возможно разочарую вас, Уилсон. Но я не была у мужа. Я плакала в комнате. Видите - я не скрываю даже этого. Я не говорила с Амандой об ее отце. И она мечтала признаться Альберту. Даже проведя с ним полгода она все ее мечтала об этом. Я понимала чем это закончится. И понимала что я потеряю дочь.
Поднявшись со своего места, Уилсон сделал шаг в сторону графини, да так и остановился. Слишком широка была между ними пропасть.
- Я должен был это спросить, графиня. Той ночью, помимо убийцы, в комнате графа было ещё как минимум несколько человек, - про мистера Филби Уилсон благоразумно умолчал. Возможно, это обстоятельство и не пригодится. – Сейчас же, пусть ситуация хуже некуда, но у вас ещё есть шанс сблизиться друг с другом. Аманда также как и вы чувствует себя несчастной. Только вы сможете быть её утешением.
- Да. Но для нее все это будет ударом. А я лишь пыталась защитить ее. Раз в год я уезжала к ней. На воды в Рей. И мы проводили вместе месяц. Это единственное, что я могла позволить себе... То письмо, которое вы позволили себе оставить, Уилсон. Теперь оно не имеет значения. Оно доказывает то, что я пошла на подлог что бы пригласить дочь сюда на Рождество. Но кто-то прислал мне анонимную записку, что если я не заплачу им пятьсот фунтов об этом узнает Альберт. Поэтому я испугалась и попыталась получить его обратно. Теперь, когда Альберт мертв, именно это письмо не имеет значения. Да вам и не нужна страховка, Уилсон. Я не собираюсь обижать вас.
Пожалуй, сегодня он мог сделать только то же, что и вчера, с грустной любезностью улыбнуться графине.
- И всё же вы должны попробовать. Без вашей поддержки она может не выдержать. Относительно шантажиста, - тут голос снова вернулся к Уилсону. – Вы позволите мне взглянуть на записку?
- Я ее сожгла. Это был кусочек странной бумаги - плотной, какой-то рыхлой и желтой. На ней было написано что-то вроде "заплати, или граф узнает о том, кто такая ваша юная гостья".

Продавец страшно напугался. Может быть именно потому и выдал Ребекке всю подноготную своей истории.
- Франк Антуант де ля Моншан-и-Пьер-и-Ле Вуар Д'Юдакт, сударыня, - и, сморщив лицо в улыбке, выудил из своих запасов одну книженцию. – Не хотите ли приобрести секреты древности? Все за раз да под одной обложкой и всего за десять полновесных гиней. Такую Вы не найдёте ни в Городе, ни на Перекрёстке Разделов.

- Наверху, - мрачный голос раздался снизу, практически возле самых ног Сигэка. – Собственно поэтому здесь все и собрались. Если совсем никак, попроси кого-нибудь туда оттелепортировать. Ну или здесь, - хосячок махнул в сторону одной из дверей, - в Тихой комнате можно вздремнуть в одном из кресел. Кажется, там уже дремлет какой-то призрак и какой-то чародей.

Построения Грависа вызвали культурный шок не только у хосячка, но и у самого дома. Общежитие со старомодным недоверием относилось ко всем этим технологическим штучкам. Было бы оно почтенной дамой забальзаковского возраста, обязательно бы фыркнула и покрепче прижала бы к груди клубок шерсти и спицы.
Вместо этого рядом с Грависом появилась энергетическая морская свинка и, радостно визгнув, принялась выкачивать из только-только появившихся блоков новой лестницы часть квантовой энергии.

В сторону Ребекки уже вторую минуту бросал мечтательный взгляд тот самый зазывала, что открыл лавку по продаже энциклопедий о починке лестниц.
- Если бы не цензура, - вздохнул бы, - украл бы красавицу. Клянусь своей бородой, - для сохранения справедливости скажем, что не только бороды. Но и бровей и волос на голове у торговца не было.