Plaything of destiny (игрушка судьбы)., Пиключение - фентази

Мильва подошла к сумке и начала там копаться. Из схестного там нашелся только хлеб. Хлеб перекочевал НА сумку, теперь игравшую роль импровизированного стола, а в руке Мильвы появился кинжал. с этих пор судьба хлеба была предрешена - он подвергся четвертованию, но не 4 а на много кусков. В следующий млмент кинжал в руке сменился фляжкой, а в другую руку перекочевал хлеб.
-- если милорд не возражает, я съем все, -- произнесла Мильва, едва дожевав кусок, тут же принявшись за другой.
Было видно, что если никто не изъявит желания помочь ей с уничтожением хлеба, Мильва выполнит свою угрозу.

Гродерик с отвращением оторвал от себя гоблина и швырнул его подальше от себя, тот проехался на животе, изрядно набрав в рот травы с землей.
-Дорогой эльф, можешь идти ко всем чертям, на все четыре стороны,-выходка гоблина стала последней каплей и рыцарь просто взорвался,- а лучше пристрелить, нападение вервольфов, мало ли кто погиб в этой схватке. Знаешь, мне уже наплевать на задание- привести вас в живых, лучше оставить мертвыми.

Гоблин понял, что его не любят. Он просил только любви и ласки, но жестокий мир не способен дать страждущим подобного. Бу-уги обозлился. Теперь, когда в его рот набился большой пучек саженцев эльфийского достояния, а половина собраного отправилась в его небольшой желудок, гоблин остался в не себя от потерянности. Он никогда бы не подумал, что существуют подобные благородные люди, способные на столь неблагородные поступки... Но он смирился и сплюнул траву. Он понимал, что для достижения успеха нужно лишь упорство. Он повторил попытку - но на этот раз лапки обхватили ногу покрепче, чтоб та не вырвалась, и стряхнуть его было не так просто.

Гродерик щелбаном дал понять этому страждущему и глубоко ранимому, нежному существу о своей непримеримости к его действиями по отношению к своей ноге, достойно словосочетая невообразимым потоком лестных отзывов о нем и его роде. И с третьей попытки оторвал от себя объект, по отношению к которому были произведены вышесказанные действия, передав его в руки к более благосклонному к сохранению жизни существа, Патрику. Дополнив свои действия пожеланиями о затруднении передвижения существа с помощью связывающего средства, состоящего из волокна, сэр Гродерик изъявил свою волю всем присутствующим о передвижении дальше, попутно дополняя ненормативной, но очень мотивируемой лексикой.

Сообщение отредактировал Симирель - 28-05-2006, 23:32

Судя по всему, наемник не опоздал. Все уже потихоньку начали собираться продолжить путь, а сэр Гродерик закончил показывать свои познания в местном, но очень богатом диалекте. Джавел как раз собрал все свои раскиданые при падении и в бою пожитки, тщательно отряхнул свои штаны и куртку от пыли.
Его вид говорил о готовности продолжать путь.
- Надеюсь, мы успеем приехать в под крышу к завтраку. Да и выспаться, наконец, не помешало бы.

Уплетая хлеб, Мильва наблюдала за полетами гоблина, попутно восхищаясь богатством языка рыцаря. В конце его тирады она даже оторвалась от своего занятия и восхищенно цокнула языком.
- Надеюсь, мы успеем приехать в под крышу к завтраку. Да и выспаться, наконец, не помешало бы,-- сказал Джавел.
-- Ну, если бы кое-кто хотел, он бы успел перекусить тут, а не ждать милости хозяина замка.
С этими словами Мильва стряхнула крошки хлеба, однако вставать с земли пока что не собиралась.

Альфред с некоторым умилением наблюдал за цирком, который устроили его товарищи. Вот уже минут пятнадцать (если не все полчаса) они тормозили все, что только можно затормозить, устраивая то шоу арлекинов, то бега с препятствиями (подбадриваемые весьма интригующими заявлениями и закончившиеся для проигравшего наградой из веревки), то импровизированный фуршет.
Меж тем, если бы тот вервольф отправился бы не просто погулять, а за подмогой, то от отряда вскоре не осталось бы и косточек.

Однако делать было нечего, приходилось ждать, сдерживая растущее напряжение.
- Уж лучше я б-бы сам пошел к эт-тому замку, - пробормотал Ал себе под нос, нетерпеливо выстукивая сложный ритм на эфесе шпаги.

Вдалеке заалело наливаясь краской небо, заставляя тускнеть остальные небесные светила. Где-то в далеке раздался крик петуха, серая дымка вьющаяся по открытому пространству начала медленно оседать, превращаясь в капли влаги на траве.
-Вообщем могу сказать так, я и мой отряд,- посмотрев на солдат добавил,-или то, что от него осталось направляемся дальше. Все желающие могут присоедениться, остальным я могу пожелать счастливой, но наверняка короткой жизни в этом живопистном месте.
Гродерик решительно развернулся и гневно взглянул на солдат двинулся по дороге, солдаты молча переглянулись и пошли за ним, один только Патрик немного отставал из-за гоблина, которому для того, чтоб он стал что-то делать, надо было дать ощутимый пинок в чувствительную после падения пятой точке.

Сообщение отредактировал Симирель - 5-06-2006, 9:49

Видно жаркая тирада Гродерика понравилась эльфу, и он решил пока отстать от бедного рыцаря. Понаблюдав немного за этим странным гоблином, Изгой повеселел настолько, что позволил своему лицу принять новое для всей этой компании состояния искренней улыбки. Театрально подняв руки вверх, наемник обратился к рыцарю:
- Ладно, убедил, пошли в этот замок.
Никак не отреагировав на замечание Джавела, но еще раз улыбнувшись, услышав ворчание Альфреда, эльф спокойно побрел за солдатами.

Сообщение отредактировал romik - 5-06-2006, 9:43

Гоблин по настоящему обиделся. На этот раз, какое-то время, он просто не стал ничего предпринимать, а лишь шагал по дороге. Поняв, что ему действительно не место в этом мире, он впал в глубочайшую депрессию. Больше всего его еще с детства беспокоило то, что он не такой как все… Цвет кожи… Маленький, виляющий хвостик, вовсе не такой, как у других животных… Но его рост! Его просто не воспринимали… Уже бывали подобные ситуации – он был при смести от скуки – и его спрашивали друзья и психиатры: «ты хочешь поговорить об этом… не держи это в себе…», но это все была фальшь. Ничто не могло и исправить его рост, даже турник в детстве. Он становился замкнутым… раздражительным… злым… полным ненависти… в нем бушевало желание убивать! Но плотная веревка не давала вылить чашу гнева в отвратительный и ненавистный мир. Все, что оставалось гоблину – это издавать гнусные и отвратительные противоестественные звуки и яростно брызгать слюнями сквозь врезающуюся в щеки веревку.

Солнце всходило над закровавленной дорогой, освещая бурую траву вперемешку с пылью и двигающиеся фигурки, идущие от зловещего леса, на окраине которого появился холмик свежевскопаной земли. Крылатая тень, прилетевшая на запах крови, накрыла расслабившихся путников, клекот режущим звуком ударил по их ушам, тень сделала круг и унеслась в сторону замка. Ве стихло, даже деревья меньше стали скрипеть, может это только показалось путникам...

Мильва пожала плечами и двинулась вслед за рыцарем. Она не собиралась оставаться там, где она точно не выживет - в поле и в лесу. МИльва была городским жителем.
Девушка, завернувшись в плащ и из-за этого снова став похожей на четырнадцатилетнего мальчишку, наблюдала за надувшимся гоблином. Тот был немногим меньше ее ростом, но судя по гоблинской физии, намного озлобленнее именно из-за роста. Улучив момент, когда Бу-у-уги посмотрел в ее сторону, девушка ему подмигнула.

Накрывшая отряд тень испугала Мильву, но она старалась этого не показать, хотя продвинулась ближе к середине отряда, туда, где шли воины.

Гоблин взглянул на девушку и мерзко скривился, высунув язык сквозь веревку. Затем расплылся в ужасно глупой добродушной улыбке и зашевелил ушами (коронный трюк Бу-уги). Когда он попытался показать еще пару своих трюков, ноги заплелись и он зарыл носом. В случае нападения, а также в подобных случаях гоблины демонстрируют отменное махательное умение оружием, но зелёный вспомнил, что его связали и снова надулся, но уже после того, как солдаты помогли ему подняться на ноги, и продолжить путь. Еще и эта ужасная тишина, действовала на и так нездоровые гоблинские нервы.

Вдалеке замелькали по дороге огни, звонкий лай псин, вперемешку с руганью и недовольным ржанием лошадей, заставлял в ужасе взлетать проснувшихся полевок, которые своим писком добавляли трели в эту катофонию.
-Наконец-то,-невольно сорвалось с губ рыцаря. Он остановился, этим притормозил идущих за ним. Вскоре неровный стой добрался до них. Собаки злобно рычали, готовясь напасть на тех, кто нес запах тварей на своей одежде, а лошади стали шарахаться в сторону и только боль от шпор заставляла их слушаться узду.
-У нас была схватка, объяснения потом. Есть раненные, нужен лекарь. Один сейчас же направляется назад и в каком бы виде лекарь небыл...
-Понял сэр,- один из воинов развернул лошадь и помчался по дороге, понукая скакуна.
-Этого посади к себе,-Гродерик указал рукой на Мильву,- будет дергаться пойдет пешком.
-А этого возми ты,- рыцарь все еще со злостью дернул за веревку, связаного и шипящего как чайник гоблина подняли и перекинули на круп лошади.
-Остальные, надеюсь смогут дойти пешком, и уберите этих собак, от них и так никакого толка!- Гродерик пнул рядом рычащую собаку, заставив ее зауважать окованный сапог, - и дайте мне лошадь!
Ближайший соскочил со скакуна, уступая седло Гродерику.
-Продолжаем этот (пропускаю из-за неформального обозначения места нахождения) путь...- Гродерик пришпорил коня и направился к маячившему вдалеке белому замку, окруженному маленькими домиками, все четче вырисовывающимися в лучах восходящего солнца.

-Да-а! Что-то у этого рыцаря настроение очень хорошее, хотя это вообще не мое дело, но зачем они гоблина-то связали?- Натягивая капюшон поглубже думал эльф, наблюдая за происходящим.
Появление собак очень не понравилось Изгою, ему вообще не нравились животные, а в случае с собаками, эта неприязнь была взаимной. Поэтому как только собаки увидели наемника, они с диким лаем начали бросаться на никак на это не реагирующего эльфа. Один, особенно настырный пес, почти укусил его за руку, но, встретившись взглядом с Изгоем, застыл на месте, а потом отбежал подальше и начал громко скулить, будто его сейчас убьют.

Мильва старательно прятала под капюшоном улыбку, возникшую после очередной проделки гоблина. Этот зеленый определенно начинал ей нравиться (не подумайте ничего про странные интимные наклонности).
Улыбаясь своим мыслям, она и не заметила, как их окружили собаки и люди.
- Этого посади к себе - будет дергаться пойдет пешком - услышала она слова Гродерика
Ну никто и не собирался дергаться. Буду я топать если есть возмодность прокатиться... - буркнула она, уже сидя позади одного из встречающих.

Селение с каждым шагом ставало ближе. Маленькие домики из бревен и соломенной крышей встречали их стоя по краям дороги, но чем ближе к замку, постройки совершенствовались. Дома покрывались обоженной глиняной черепицей и даже некоторые были обложенны кирпичем. Над всем этим возвышался белый замок, гордо впиваясь в небо острым шпилем. Выходили селяне на работу в поле, подымаясь с солнцем и возвращаясь с его уходом за горизонт. Мимо промчалось стадо коров с пастухами, которые с опаской глядели на шедших. Собаки во дворах остервенело подняли лай, будя тех, кто еще не проснулся.

Сообщение отредактировал Симирель - 8-06-2006, 13:05

Перед ними открыли ворота, башня из белого камня встретила вошедших. Справа бала конюшня, куда и увели лошадей. Стража приветствуя пропустила Гродерика
-Ну, где лекарь, Ахрат его возьми!-Гулкий голос разнесся по коридору. Заспанный человечишка выскочил откуда- то сбоку,- я здесь сер!
-Осмотри их,-Гродерик небрежно махнул рукой на компанию за его спиной,-а мне пора повидать герцога.
-Сер, он ждет вас в тронном зале.
-Хорошо, то что нужно,-рыцарь сняв перчатки, кинул их на землю и направился дальше по корридору.
Их отвели в комнату, где дали вымыться и под внимательным руководством им наложили повязки, смазанные какой то гадко пахнушей мазью. Далее отвели в столовую, где они сытно были накормленны и от души напоенны без остановки болтающими кухарками, пытающиемся выпытать любую информацию, дабы разнести ее остальному интересующемуся населению замка.
Стражники войдя на кухню, молча кивнули в сторону двери. Заставив себя оторваться от лавок путешественники прошествовали по длинному корридору, устланным коврами тончайшей работы, пока не вошли в маленький зал. Стены были украшенны гобеленами, изображавшими сцены битв чудовищь с людми, мозаичный пол выражам смертельный бой двух драконов- черного и белого, их тела слились в единое, громадные когти полосовали тела, разнося в стороны разноцветные чешуйки, в перемешку с потоками крови, которые плескались о край узора. Две статуи полуобнаженных нимф держа в знаке приветствия ветви стояли по бокам дубовой двери с инкрустированными в нее золотыми рисунками. Двери эти не открылись как обычно, а разъехались в стороны, пропуская идущих.
Внутренний зал был круглым и сводчатый купол пропускал лучи солнца, через застекленное отверстие над центром зала. В середине на хрустальном куполе стоял трон из слоновой кости и позолоченые ступени вели к нему. Внутри купола можно было увидеть обсыпанный белыми чешуйками скилет дракона, свившийся вокруг шара, сияющего внутренним, слепящим глаза светом.
Человек, сидящий на троне был худ, черные как смоль волосы, ровные и аккуратно постриженными прядями спадали на бледное лицо. Большие темные глаза с пристрастием разглядывали вошедших из-под густых бровей. Правая рука с заостренными пальцами поднялась с подлокотника прона и перевернувшись ладонью вверх протянулась к ним. Звенящий голос резанул по барабанным перепонкам
-Приветствую вас в моем скромном обиталище, надеюсь с вами хорошо обходились?

Наконец-таки, после такой напряженной ночки Ал сотоварищи смогли по-человечески (а так же по-эльфийски и по-гоблински... в общем, кто как смог) вымыться. Для Альфреда это благо цивилизации стояло одним из первых пунктов, ради которого можно было даже пропустить обед (но один раз, не более).
Потом был медосмотр - не самая веселая штука, да и лекарь долго охал, глядя на огромный синяк прямо над постепенно страстающимся ребром.
А вот завтрак мог бы пройти и получше - если бы не было всех этих кухарок, мелющих языками черт знает о чем и мешающих насладиться тонким вкусом еды.

Впрочем, обо всем этом Ал позабыл, едва только попал в... да, видимо, это был зал для аудиенций. На троне, установленном на хрустальной полусфере, восседал темноволосый мужчина, очевидно, это был сам герцог.
Но не на него в первую очередь посмотрел Альфред Катринский, а на скелет дракона, находящийся в хрустальном куполе. Казалось, скелет защищает от посторонних какой-то шар, источник ослепительного света. Ал не понял, что это - настоящий дракон или гениальное произведение искусства, но оно пленило его воображение.
-Приветствую вас в моем скромном обиталище, надеюсь с вами хорошо обходились? - неожиданно звонкий голос заставил Ала взрогнуть и вернуться в реальность.
- Я не буд-ду г-говорить за других, но я в об-бщем доволен п-приемом, - с легким поклоном ответил Альфред Катринский и добавил, - милорд.

Наконец они попали в замок. Эльф практически ни на что не обращал внимания, его заботила лишь встреча с грецогом. Изгой был рад смыть с себя пот и кровь после ночного сражения, но остальное его ничуть не волновало.
Во время обеда эльф просто молчал и лишь под конец трапезы соизволил попложить пару кусков кушанья себе в рот.
Про медосмотр ни он ни доктор решили не вспоминать: врач попытался обеззаразить рану не предупредив об этом наемника, из-за чего Изгой чуть не оторвал ему руки после сильной вспышки боли.

Но все же он дошел до цели своего пребывания здесь. Палата герцога поразила наемника ненужной роскошью, но незаметно для себя эльф все таки залюбовался драконом. Прослушав приветствие Альфреда наемник решил представиться:
- Sina del nemro, герцог,- Изгой заставил себя вспомноить одно из официальных приветствий своего народа, которое может подойти,- Прошу прощения, но традиции моей семьи не позволяют мне назвать свое настоящее имя, зовитя меня Изгоем,- традиции эльфийских семей, наемник знал, что для большинствалюдей они не понятны, и пользовался этим. Стоило ему сказать, что это традичия и от него отставали, ведь за просьбу нарушить ее любой эльф мог вызвать просящего на дуэль.
- Я вполне доволен столь радушным приемом, но хочу как можно скорее узнать ради чего нас сюда доставили.