Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[Heires$ >>>]

Странным образом слова травницы успокаивали Эвелину, хотя она струдом могла осознать, что именно та ей говорила. Сам по себе сочувствующий, размеренный голос убаюкивал девушку, она почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, о ней позаботятся...
Эви закрыла глаза и опустила голову на плечо, сидевшей рядом Генриэтты. Вздрогнув от налетевшего ветерка, девушка, точно ребенок, прижалась к старой травнице. Её грудь ещё резко вздымалась от всхлипываний, но слёзы остановились, оставив лишь влажные полоски на щеках.
Неожиданно Эвелина заговорила тихим, как шорох листьев под ногами, голосом:
- Я только... хотела предупредить брата.. и Робина... о том, что происходило в деревне... Я побежала в лес... - Дрожь ещё сильней охватила девушку, - А они.. догнали меня.. трое стражников.. потом они ушли.. а один.. вернулся и...
Эвелина до крови прикусила губу, а ногти больно впились в ладони, так сильно она сжала кулаки... и разрыдалась с новой силой.

[Father Monk >>>]

Потеряв нить разговора, Гай углубился в себя, в одному ему ведомые картины. Иногда он выныривал из глубин памяти, отвечал парой слов д'Арси, который пытался выведать у Гисборна тайну его мастерства и всё время теребил пажа с листком, или хмуро поглядывал на булькающего сэра Вальдемара, чей ремень уже был наполовину распущен и скатывался вниз.
Одинокий, будто - вот уж правда! - белая ворона в стае, храмовник скользнул по Гисборну взглядом, в котором, как показалось Гаю, сквозил интерес. Четкие движения, выдержка, взгляд - всё в этом человеке соответствовало настоящему образу рыцаря-тамплиера, до такой степени соответствовало, что на секунду внутри Гая сжалась ледяная когтистая рука недоверия и предчувствия...
- Вы меня слушаете, сэр Гисборн? - поинтересовался д'Арси, вырвав в который уже раз Гая из собственных мыслей. Рука разжалась, и образ храмовника, стремительно кружась, словно осенний листок, ухнул куда-то в дальний угол.
- Конечно, милорд, - кончиками губ улыбнулся Гисборн. - Вы в который уже раз пытаетесь рассказать мне свою замечательнейшую историю о том, как спасались бегством от двух разъяренных мужей, причем один из них был настоящим мужем-рогоносцем, а второй - его братом. Эта история, несомненно, имела бы у меня интерес, если бы Вы сообщили о своем желании изловить разбойников, таящихся в чаще Шервуда. Но Вам будет сложно сменить милые пуховые перины ноттингемских леди на еловые подстилки леса.
Рауль поперхнулся вином и закашлялся.
В залу же вошла Мэриан.
Гай встал одновременно с сэром де Мурье, наклонив голову. Он проводил Мэриан взглядом до ее места, медленно уселся на свое и, оторвав от девушки взгляд, обратил его на шерифа. В глазах Гисборна вновь заплескалась скука, будто льющееся из кувшина в кубок вино.

[Лардэрон >>>]

Хорошее расположение духа достопочтимого сэра Конрада таяло прямо-таки на глазах. Этому способствовали и неудачные попытки барона встрять в чужой разговор, и колючие взгляды потенциальных собеседников, изредка скользившие по его вычурным одеждам. Но больше всего барону досаждало время, текущее медленно, словно вязкий дикий мед. Казалось, уже целую вечность Ревенсворд, с видом собаки, готовой покусать всех и вся, но тщательно скрывающей свои порывы, угрюмо изучал соседей. "Мне бы их проблемы, - мысленно бормотал он. - Ишь, трагедия - нищий разбойник..." И тяжелый взгляд барона вновь начинал отвешивать увесистые оплеухи игнорирующим его дворянам.

Тревожащее ожидание скорого знакомства с невестой сменялось полнейшим безразличием к происходящему, оживший желудок ежеминутно напоминал о себе жалобным стенанием. Мрачная туча тоски с упорством норманна захватывала душу барона, а его мысли были подобны морскому ветру в штилевую пору.

"Пей - тоска пройдет! Хлеба ни куска..."

Глоток хиосского вина...

Ревенсворд невольно вздрогнул: вино подействовало на него словно опрокинутый на голову ушат холодной воды - отрезвляюще. Изрядно опустевший кубок с глухим стуком опустился на стол.

Взор Конрада устремился на девушек, только что вошедших в залу. То, что их было две, изрядно сбило с толку барона, до сих пор не имевшего счастье лицезреть предмет своей заочной любви. Дабы не допустить досадную оплошность, Ревенсворд встал и, не сосредотачивая внимания не на одной из девушек, изящно поклонился. Улыбнувшись уголками губ и как бы невзначай пробежавшись глазами по лицам юных особ, барон опустился на стул.

"Пир обещает быть долгим, - отметил про себя барон, - поэтому спешка ни к чему".

[Локки >>>]

Угроза висела в воздухе. Совсем недружелюбные лица крестьян, страх, гнев… все это Крис видел не раз. Но… он не ожидал, что все это будет направленно на него. И от этого ему сделалось страшно. Сайлс, бывший ему домом, и люди, которых он знал с детства – все вдруг стало другим. Ненавидящим. Враждебным. Страшным в своей беде.
Это все из-за вас, из-за вас…
Причитание старой женщины разносились над площадью.

Крис растерянно оглянулся, как будто могли быть другие виновники всего этого. Те, к кому были обращены слова старухи.
Но ненавидящие взгляды людей были обращены именно на вольных стрелков.
… из-за вас…
Из-за них? Они ведь…. Они ведь помочь хотят! Вон как сюда бежали. И травницу спасли – как люди могут говорить, что она – ведьма? И Робин рассказывал… - Крис уцепился за эту мысль. – Робин. Был бы здесь Робин, он бы все объяснил. Или Тук – он тоже кого хочешь убедит. Но их нет. Никого нет.
Есть только он и Скарлет. И еще – толпа.
Даже Кэт ушла – Скарлет отослал. Сказал, что б отвела старуху в дом. Это хорошо – хоть бы Кэт там задержалось. Потому как дело к драке идет. А нечего Лисичке в драке делать. Деревенские мужики, они, что в горе, что в радости – крушат все, ни на что не глядя. И что девушка перед ними – не остановятся.
В толпе заволновались. Сжимали кулаки, что-то говорили. Пока тихо, но это не надолго.
Скарлет что-то буркнул, и резким движением содрал с головы шапку. Рыжие волосы вспыхнули на солнце.
Крис молча отступил на шаг – достаточно далеко, что б не попадать под замах и не мешать, но при этом достаточно близко, что б не позволить ударить Скарлету в спину. Здесь не рыцарские турниры, о которых ему рассказывал Тук, – крестьяне дерутся без всяких правил. Кто выжил – тот значит и прав.
И Крис сжал кулаки, подняв сверкающие голубые глазами на людей, которых они пытались защитить. Теперь надо защищать себя.

Сообщение отредактировал Локки - 16-02-2006, 21:09

[Дамиана >>>]

Оправдывая славу проницательной женщины, госпожа де Моллар с улыбкой обратилась к барону:
- Мне следовало бы рассердиться на вас, сэр Конрад, за то, что вы явились похитить у нас огонь, - взгляд красавицы намекающе коснулся рыжего буйства, наспех прикрытого жемчужной сеткой, – но я понимаю ваше желание обогреть домашний очаг.
Матильда пригубила серебряную чашу с чистой водой: горячая кровь норманнки легко закипала, поэтому хмельного она не пила никогда, держа острый язык на надежной привязи.
- А вы, сэр Гай, рассказали бы нам что-нибудь поинтересней – например, как распознать в женщине колдунью, - когда леди произносила эти слова, на ее ярких губах змеилась поистине ведьмовская усмешка. – Или, может быть, доблестный рыцарь Храма поделится тайнами своего Ордена с мирскими особами? Представьте только, сэр де Мурье, близ Ноттингема запылали костры, как некогда под Лиллем. Вы помните ту старую историю? В свое время она была на слуху...
Мельком взглянув на озадаченного Д’Арси и красного от вина де Гравиля, на чьем лице был написан по-детски искренний интерес к разговору о казнях, норманнка пояснила:
- Владетельный граф Фландрии переходил реку, и некая женщина брызнула в него водой, от чего у графа, как утверждают, спеклись внутренности. Эту крестьянку сожгли... правда, не служители власти, а дворовые люди, темный и суеверный народ. Но прославленный город Ноттингем всегда был впереди христианского мира... У нас злыми колдуньями считают даже тех, кто лечит болезни травами, - леди Матильда была серьезна, как никогда, и говорила с живым одобрением, вот только ее ироничный, колючий взгляд крест-накрест перечеркивал все слова.

Сообщение отредактировал Дамиана - 16-02-2006, 23:13

[бабка Гульда >>>]

Старый слуга положил на тарелку Уиннифрид большой кусок ягнятины, зажаренной с пряными травами.
Уинни тихо, почти не разжимая губ, шепнула:
-- Дикон, кто из этих уродов -- Ревенсворд?
У девушки был талант ладить со слугами, они к ней всегда прекрасно относились. Поэтому Дикон, сохраняя на лице самое почтительное выражение, тихо шепнул в ответ:
-- Который со сломанным носом...
Взгляд девушки беспомощно заметался по залу.
-- Ой...

[Torvik >>>]

- Ну и что? Думаете разбойники во всём и виноваты? - голос Скарлета разлетелся по площади, привлекая всех и каждого. По угрюмым лицам мужиков было видно, что именно так они и думают. По крайней мере теперь, после сожжения уважаемого старости и женской истерики, которая явно указала, кто тут виноват. А с виноватыми обращаются просто - дрыном по затылку, коли есть такая возможность. Руки Двоих угрюмых детин в задних рядах потянулись к плетням, дабы выломать оттуда дубинку поувесистей и выместить свою злобу на этих заступничках.
- Да виноваты. Виноваты в том, что по лесам шаримся, вместо того, чтоб с вами на земле работать. Виноваты в том, что в землянках ютимся, да на деревьях, а не в тёплых избах. И ещё в том, что вас защищаем от произвола. Когда успеваем... Каемся. Опоздали. Давайте повесим нас. И шерифу поможете. А потом следующими будете. Будете, будете. А то как же. Ведь знахарку кто-то из ваших сдал. Ладно, не прячьте глаза. Надо было бы - я бы сказал кто. У кого недавно корова сдохла? Вот и поищите сами. А получил ли этот человек хоть пенни за донос? Нет? Так я и думал. Зачем платить, если можно всё даром можно взять. Вот и берут у вас всё, вплоть до последних портков. А может ну его, такого умного. Одного подвесим на осине, другому неповадно будет? Бояться будет новый и не лютовать. Вот и я так думаю. У вас парнишки с голубями есть? Так пускай, коли что - пустят они сизарей, тех, что мы вам дадим. Да и мы покумекаем тем временем, как заманить в ловушку сборщиков налогов. По рукам?
Народ, вроде, оттаял. Крестьяне шушукались, но уже спокойнее. За свою жизнь разбойники могли уже не опасаться. До мужиков доходило не сразу, но потом они всё таки о чём-то договорились и от самой большой кучки отделился крестьянин со всклоченной пегой бороткой, косой на левый глаз. Разводя мозолистыми руками в стороны, он приблизился к Скарлету и произнёс:
- Это... Ну, вроде, согласные мы. Давай голубков.

[Locke >>>]

Слова Робина произвели на Аллена удивительный эффект - сначала он недоверчиво нахмурился, затем вытаращил глаза и побледнел. Казалось, за плечом стрелка взошло солнце, осветив лицо менестреля лучами надежды и согнав с него могильную тень уныния. Певец вцепился в рукав Робина с той силой, с которой утопающий сжимает соломинку. Аллен перегнулся через стол и горячо зашептал на ухо Робину:
- Робин, Робин, если ты можешь сделать хоть что-то, пожалуйста, помоги! Я в долгу не останусь! Я... Я не знаю, что сделаю, у меня нет ничего - всю жизнь в долгу буду! Робин, ты ведь добрый, так люди говорят! Ведь Уиннифрид - она необыкновенная! Ты не смотри, что она баронская дочка, она хорошая! Понимаешь, она меня любит - просто так. Ей от меня ничего не надо. Это ведь и есть настоящая любовь! И она такая хрупкая - о ней сразу хочется позаботиться, прижать к себе и не отпускать. И боишься, что раздавишь ненароком...
Аллен с отчаянной надеждой в глазах посмотрел на стрелка.

[Father Monk >>>]

- А вы, сэр Гай, рассказали бы нам что-нибудь поинтересней – например, как распознать в женщине колдунью, - когда леди произносила эти слова, на ее ярких губах змеилась поистине ведьмовская усмешка. – Или, может быть, доблестный рыцарь Храма поделится тайнами своего Ордена с мирскими особами? Представьте только, сэр де Мурье, близ Ноттингема запылали костры, как некогда под Лиллем. Вы помните ту старую историю? В свое время она была на слуху...

Гисборн слегка дернулся, повернул бесстрастное лицо к Матильде, однако в его глазах уже не плескалось того лучезарного и раболепного поклонения, что раньше. Губы рыцаря тронула легкая улыбка, он откинулся на спинку и провел пальцем по ободку кубка. Он молча выслушал дальнейшую историю про женщину, а затем вновь поднял взгляд на леди де Моллар.
- Отчего же, я могу поведать Вам, миледи, что выполняю свой долг, свою обязанность - защищаю графство от посягательств всякого ворья, которого в последнее время, что клопов в гостиницах, - Гисборн улыбнулся своим мыслям, но улыбка быстро погасла. - Старуха наверняка умела лечить. Но лечила она отнюдь не вилланов, а парней Робина Гуда, которые безнаказанно ходили к ней за помощью. Она сознательно день за днем предавала свою страну и шерифа, даря эту помощь разбойникам, людям вне закона. Кара для нее была одна - смерть. А чтобы остальным было неповадно, я приказал старуху сжечь. Возможно, это привлекло бы внимание нашего друга из Шервуда.
Рыцарь поднял кубок и медленно отхлебнул, бросив быстрый взгляд на Мэриан. Она была воистину... Гай резко оборвал себя и приказал сосредоточиться на дне кубка.
- Однако странное нежелание предпринимать серьезные меры в отношении этого преступника меня удивляет, - Гисборн поставил кубок и начал крутить его. - Если так пойдет и дальше, то из искры, которую он представляет сейчас, вспыхнет сухое вилланское сено.

[Дамиана >>>]

- Так значит, вы обвинили эту женщину в предательстве, а не в колдовстве? – взгляд госпожи де Моллар уже не вспарывал острыми гранями льда, но остался прохладным. – Это меняет дело, сэр Гай... но не настолько, чтобы порадовать шерифа Ноттингемского, - леди Матильда, поставив на стол кубок, выразительно посмотрела на мужа. «Я подсказываю вам, милорд, как надо отнестись к поступку сэра Гисборна, и уж будьте добры мне не перечить», - ей хватило едва заметного прищура, чтобы высказать это сэру Ральфу.
Затем красивое лицо норманнки вновь повернулось к начальнику гарнизона.
- Я уже говорила почтенным баронам, что чернь должна чувствовать себя под защитой руки закона. За предательство полагается смерть, но смерть по приговору, вынесенному на городской площади...
Проследив за взглядом Гисборна, леди Матильда мысленно усмехнулась. «Конечно, сэр Гай, вам нужна овечка, а не львица, чтобы чувствовать себя в седле боевого коня. Вы не умеете принимать вызов, как...»
Имя не было названо даже беззвучно.
После короткой паузы ровный голос норманнки продолжил:
- Знахарку следовало взять под стражу и доставить сюда. Свидетелей бы допросили, и если б никто не показал, что женщина виновна в сговоре с разбойниками, то ей предстояло бы испытание водой. В Кларедонской ассизе...
- Пощадите, миледи! – полушутя взмолился Д’Арси, растягивая в улыбке рот, блестящий от гусиного жира. – Когда закон говорит вашими божественными устами, я чувствую у горла холод клинка и готов сознаться во всех грехах, как на исповеди.
- Знаю я ваши грехи, Д’Арси, - хохотнул Вальдемар де Гравиль, погрозив соседу полуобъеденной костью. – На м-месте де Моллара я б не п-позволил говорить о них с дамой.
Леди Матильда понимающе опустила ресницы: бароны хотели вкусно поесть и выпить, а не обсуждать поимку преступника. Ну что ж, всему свое время...

[higf >>>]

Горячность менестреля заставила Робина улыбнуться.
- Хорошо, Аллен, посмотрим, чем тебе можно помочь. Посиди пока с ребятами тут, а я схожу разузнать кое-что.
Робин перекинулся парой слов с Маленьким Джоном. Тот уже расспросить, что Джейн знала о Вилле Статли – надо признать, немного. Оставив монаха и Джона знакомиться с менестрелем и отвлекать его от горьких мыслей, Робин подошел к трактирщице, затем обошел стойку и исчез в двери за ней.
Через некоторое время «Зеленый Рог» покинул прихрамывающий слегка на правую ногу человек в одежде странствующего монаха. Можно было, конечно, послать отца Тука, но Робин любил действовать сам, и соблазн лично появиться у жилища шерифа был велик.
- Пустите переночевать во двор смиренного служителя Божия! – произнес он гнусавым голосом, подойдя к воротам.
- Развелось вас тут, дармоедов, - тихо пробурчал стражник, однако не отказывать же монаху в проходе…
Оказавшись во дворе, стрелок огляделся. Суета снаружи уже затихла, оттесненная сгустившимися сумерками внутрь дома, где горели факелы.
Он направился в глубь двора, сказав страже, что найдет место, где переночевать и, двинувшись в указанном направлении к кухне, потерялся из виду. А через минуту раздалась в ночной темноте звонкая птичья трель. Видно, залетела в город из леса птица, де не спалось ей тут…
Песня состояла из нескольких звуков, резко то стихающих, то становящихся громче. Она несколько раз умолкала и в точности повторялась вновь…

[Grey >>>]

- Любовь - это хорошо, - многозначительно заявил брат Тук, делая внушительный глоток пива из своей кружки. - Любовь завещал нам Господь, и никто не имеет права вставать у нее на пути. Если уж Робин обещал помочь, то поможет, - для убедительности монах подмигнул Аллену. - Скажи-ка, сын мой, а как же вы познакомились с этой прелестной девушкой?
Главное было сейчас вернуть менестреля к приятным мыслям, чтобы не терзался пока понапрасну, а что может быть лучше, чем приятные воспоминания. Во всяком случае, Тук надеялся, что они приятные...

[MitRana >>>]

Бетти сидела у открытого окна и в неровном свете лампы пришивала бахрому, чуть отпоровшуюся от края необычного платка - сегодня он может пригодится... Руки выполняли привычную работу как всегда, споро и ловко, однако иголка чувствует настроение швеи - несколько раз служанка вполголоса чертыхалась, уколов пальцы до крови. В мыслях её обитал вовсе не зашиваемый платок, а один человек, от которого давно не было известий... Крис... Он жил в Шервудском лесу и ежедневно подвергался опасности быть раненным, а то и убитым в стычках со стражей. А ведь сегодня что-то случилось в Сайлсе, и, как трещат стражники - даже сожгли кого-то. Сердце девушки заходилось от тоски и тревоги за любимого (что уж тут скрывать - Крис был любимым, хотя чувства эти и скрывались тщательно даже от самой себя).

Внезапно под окном, совсем рядом, раздался странный звук, похожий на птичью трель, но слишком однообразный и необычный. Служанка вздрогнула от неожиданности, а потом вдруг вспомнила слова Криса: "Если услышишь необычную птицу в ночи - знай, нам нужна твоя помощь..." Встрепенувшись от радости (а вдруг там Крис?) Бетти, недолго думая, задвинула щеколду на двери комнаты, чтоб её кто-нибудь не хватился, и прыгнула в тёмное окошко. Она знала, что уже второй год под самой стеной стоит телега со сломанными колесами, наполненная сеном. Прыжок со второго этажа обошелся без сломанных ног и служанка неслышной тенью скользнула в тёмный угол двора, где между двух построек едва виднелась чья-то тёмная фигура.

[higf >>>]

(С МитРаной)

Долго ждать не пришлось – из темноты появилась женская фигурка, направившаяся прямо к условленному месту. Когда она приблизилась, стрелок заговорил:
- Бетти?
Девушка вздрогнула, несколько испугавшись незнакомого голоса, но, помня, что перед ней друг Криса, справилась с секундным замешательством и ответила:
- Да, это я... А где Крис? Как он?
- Он чувствовал себя хорошо сегодня днем, - с невидимой в темноте улыбкой ответил лесной гость, - и часто вспоминает о тебе. Сейчас он должен уже возвращаться в лагерь. Меня зовут Робин.
Крис в порядке. Девушка перевела дух - сама того не замечая, она затаила дыхание, ожидая ответа незнакомца. Робин?
- Ах, слышала, - Бетти с любопытством посмотрела на человека-легенду. - Вас называют защитником слабых и обездоленных... Кто же нуждается в защите в этот раз?
- Защитить можно того, кто хочет, чтоб его защитили, и готов в этом помочь. А такое бывает не всегда, - Робин покачал головой, вспоминая тех, кто был доволен положением рабов. – Но действительно, к делу! Ты знаешь девушку по имени Уиннифрид, которую шериф хочет выдать замуж? И еще – что слышно нового и необычного в доме Ральфа де Моллара?
- Конечно я знаю Уиннифрид, - Бетти нахмурилась, припоминая дневные события, - и я знаю, что ей весьма не по душе избранник сэра Ральфа, навязываемый в мужья. А нового и необычного... Пожалуй - ничего, разве что болтают слуги о том, что сожгли кого-то в Сайлсе и храмовник вот один в Ноттингем приехал.
При слове "храмовник" глаза Бетти гневно сверкнули - у девушки, ребенком проданной в рабство, имелись причины для нелюбви к Ордену.
- Он как приехал - леди Матильда сама не своя, - и служанка пожала плечами, мол - "сами думаете – странно ли, необычно или обыкновенные сплетни".
Робин Гуд еще не получал известий из Сайлса, ведь он не виделся после расставания в лесу с Крисом, Кэт и Скарлетом. Однако не надо сейчас показывать тревогу девушке, тем более она точно ничего не знает. Вилл же, судя по всему, действует, как передавал через трактирщицу, и пока в помощи не нуждается.
- Ну что ж, расскажи мне об этой Уинни, как ее зовут полностью, как выглядит, почему ты думаешь, что она не хочет замуж?
- Уиннифрид де Тайбуа, дочь саксонского барона, шерифу племянница, кажется. Небольшого роста, шустрая, волосы с рыжинкой, лицо в веснушках. Дружит с дочерью шерифа - Мэриан. - А замуж она не хочет... - тут Бетти заколебалась - стоит ли передавать разговор, услышанный (подслушанный) в комнате, - Я думаю, сердце её не свободно. Аллен-из-Лощины там поселился. Она сегодня даже сбежать пыталась - пока какой-то бродячий менестрель челядь веселил, она мной нарядилась и за ворота, - Служанка не смогла сдержать улыбку, вспомнив о неожиданном маскараде, - Но стражник один углядел, остановил.
Ну что ж, теперь можно было верить, что не ослепила любовь менестреля и рада будет девушка спасению от брака. Но не это поразило Робина. До того Уинни из рассказов Аллена была для него неким неизвестным, расплывчатым образом, который никак не вызывал в памяти другую Уиннифрид – рыжую шуструю девчонку, младшую подругу Мэриан, поверенную их давней любви.
Стрелок на некоторое время замолчал, будто нырнув с поверхности сознания в темный омут памяти… Уинни – бегущая вприпрыжку по коридору от него, передать Мэриан место и время очередной встречи. Уинни – заливисто смеющаяся с ними во время бесед втроем. Уинни – передающая ему сообщения, что барон все узнал и Робину грозит наказание.
Уинни – и сама Мэриан! Она тоже здесь, рядом, в нескольких шагах, стоит только войти и подняться по каменной лестнице, и... И быть брошенным в подвал Ноттингемского замка.
Робин подавил свой порыв, не стал даже расспрашивать Бетти о Мэриан де Моллар. Не место, не время, да и не хотелось ему сейчас слышать того, что и Мэриан, возможно, выходит замуж, коли уже не вышла - ведь она постарше подруги.
Он лишь снова изумленно покачал головой, пытаясь увязать девочку из прежних воспоминаний с возлюбленной Аллена-э-Дейла, которую насильно выдают замуж. К этой мысли надо было привыкнуть!
- Пожалуй, я пойду поищу ночлег, а ты возвращайся к себе, пока никто не хватился, - произнес он, оглянувшись вокруг. – И надо побольше разузнать о женихе Уиннифрид и будущей свадьбе. Скоро мы снова встретимся. Или я пришлю Криса, - интонация голоса отражала веселую, чуть насмешливую улыбку, появившуюся на лице.
Две тени разошлись в разные стороны.

[Мэй >>>]

Мэриан на пиру села рядом с подругой и вела себя тихо и скромно, не разговаривая даже с Уинни. Для нее подобное мероприятие также было лишь нудной обязанностью, которую хотелось закончить как можно скорее. А после совершенного Уинни маскарада, Мэриан вообще не хотелось никого видеть, а просто посидеть одной в своей комнате, никуда не выходя и... подумать, наверное. Хотя даже сама девушка не могла бы сформулировать, о чем именно.
А еще лучше, посидеть там вместе с самой Уинни и послушать одну из ее многочисленных историй, которые та так любила!
Да, пожалуй, Мэриан действительно с нетерпением ожидала окончания этого пира.

[Spring >>>]

Мач добрался, наконец, до деревни и скоренько забежал в хижину знахарки. Домик стоял на окраине Сайлса, но мальчик всё равно увидел, что на площади собралась толпа.
«Интересно, что там случилось?» - подумал Мач, но тут же отругал себя за праздное любопытство и полностью сосредоточился на поручении Генриэтты. Как ни интересно ему было, подробности он всегда сможет узнать у Скарлетта, так как мальчик увидел его шевелюру в центре толпы.
Взяв необходимое успокоительное снадобье, а также, на всякий случай, кучу каких-то баночек с травами и отварами, которые стояли на виду и пару каких-то одёжек травницы для сестры, Мач аккуратно сложил всё это в сумку и предусмотрительно вылез через окно, чтобы с площади его не увидели. Выбравшись из домика, специально ссутулившись, мальчик поспешил спотыкающимся шагом по дороге.
Едва Сайлс скрылся за поворотом Мач выпрямился и припустил бегом к лесу. Сумка оттягивала плечо, но мальчик упрямо спешил на полянку к сестре и травнице. Через некоторое время он уже бежал по тропинке и вскоре был уже на полянке.
- Вот, принёс! – тяжело дыша, заявил Мач и аккуратно положил семку перед Генриэттой.
Бросив взволнованный взгляд на Эвелину и увидев что с ней вроде всё в порядке, мальчик отошёл к бревну и сел на него спиной к женщинам, чтобы Эви могла спокойно переодеться.

[Шася >>>]

Услышав топот, знахарка подняла глаза и кивнула, узнав брата Эвелины.
- Спасибо, Мач. - поблагодарила Генриэтта мальчика. - Молодец, что так быстро.
Эва снова рыдала у травницы на плече, и женщина только тихонько поглаживала её по плечу, успокаивая.
- На-ка, дочка, выпей... - знахарка расстегнула сумку и достала горшочек с отваром. Хорошо всё-таки, что она заварила успокаивающие травы как раз перд тем, как её схватили! Ведь как знала, что пригодится... Хотя, конечно, жаль, жаль... Бедная девочка...
- Выпей, сразу полегчает... А время всё лечит... И одежды тут, смотри, тебе брат принёс... Конечно, мои лохмотья тебе не годятся, да всё лучше пока. - вздохнула женщина.

[Heires$ >>>]

Эвелина покорно приняла отвар, лишь слегка поморщившись от терпкого вкуса. "Время лечит" - звучали в её голове слова травницы. Лечит... только вот как пережить это время?
-Конечно, мои лохмотья тебе не годятся, да всё лучше пока
Простое серое платье... девушка сжала ткань в руках. Знала бы Генриэтта, как благодарна она ей за эту простоту! Серенькое, неприметное, чтобы взгляд на ней не задерживался - можно ли было придумать что-то лучше? Ещё бы волосы эти спрятать с глаз долой! Слишком яркие, слишком броские!
Эвелине хотелось лишь стать тенью, спрятаться ото всех... спрятаться пусть даже внутри этого простенького платья, которое было ей велико. Стыдливо глянув в спину брата, девушка успокоилась, зная, что Мач не повернется, пока она его не попросит. Какое же облегчение Эви испытала, сбросив с себя невыносимые лохмотья, и оказавшись в мягком сером одеянии! Платье было слишком широко ей в талии, и она подпоясалась обрывком ткани, некогда бывшей частью её наряда.
Эвелина подобрала с травы маленький мешочек, принадлежавший Жилю, и подвесила его на новоиспеченный пояс. Жестокое напоминание... но пусть оно будет с ней, чтобы не забыть, кто причинил ей столько боли, чтобы помнить зародившуюся в душе ненависть.

[Шася >>>]

Генриэтта отметила жест Эвелины. Раньше знахарка не замечала этого мешочка... Но спрашивать, откуда он, травница не стала... Девушка сейчас в таком состоянии, что вряд ли ей понравятся подобные расспросы.
А платье всё-таки Эве совершенно не шло... Сама девушка была такой яркой, живой... Даже сейчас. А платье казалось тёмной тучей, закрывшей тёплое солнышко....
- Ну что, девочка, полегчало? - участливо спросила травница. - Что ты думаешь теперь-то делать?

Сообщение отредактировал Шася - 20-02-2006, 20:02

[Heires$ >>>]

Эвелина вздохнула, и оглядела себя. Больше никто не узнает по внешнему виду, что с ней случилось... Девушка неуверенно кивнула на первый вопрос Генриэтты и пожала плечами на второй. А что ей оставалось делать? Домой (если можно было назвать домом жилище её тётки) она больше не может вернуться, да и в деревне теперь так просто не покажешься. Не приведи Господь, ещё раз столкнуться с этим ужасным стражником...
- Я останусь тут.. с Мачем.. - Называя имя брата, голос Эвелины стал нежным и тёплым. - Если, конечно, Робин позволит...