Гром барабанов в джунглях, Дикая Африка, львы, носороги, каннибалы

[Рамирес >>>]

"Белые пауки медлительны, как Носатые Горы, и неповоротливы, как Болотные Гиганты, но и опасны, как Зубатые Ящеры. Их Огненные Палки несут мгновенную смерть, и духи Джунглей никак не спасут отважного охотника.
Мы враждовали с племенем Зу- Ли, но сегодня пришёл вестник- предложить союз в новой Охоте- и да возвестят Барабаны Охоты о том, что их племя присоединится к погоне за белыми пауками. Раньше они приходили и увозили на огромных лодках много их в неведомые земли. И теперь пришла расплата- их сердца, ещё бьющиеся, должен будет съесть Верховный Шаман- и тогда много лет Духи Джунглей будут благосклонны к ним, им будет везти в охоте, у них родится много сильных воинов, Гривастые Кошки будут обходить их стороной, а батат принесёт хороший урожай.
Мы присоединимся к Зу- Ли, и пошлём гонцов ещё дальше- и когда Огненная Черепаха коснётся края земли, уходя спать, уже множество племён присоединятся к Великой Охоте.
Духи Джунглей повелели принести их живыми, дабы можно было проглотить их сердца здесь, Понга и Нанга, из чьих животов произошло племя Речных Крокодилов, ещё бьющимися, а тела должны быть съедены пирующим племенем. Бананы уже перезрели и кувшины полны Коварного Сока, что делает голову веселее, а язык болтливее. Они выпьют много Коварного Сока, когда поймают Белых Пауков"

-ты, черномазая обезьяна, ещё что- то говорить вздумал- Джеферсон подал знак становиться в линию. Когда подобный строй даёт дружный залп, у противника не остаётся шансов. Рядом уже оказался Ательстейн, держа в руках ружьё, к нему примкнул Лавузо, впрочем, нисколько не внушающий надежды- он держал в руках пистолет, но руки тряслись так, что было непонятно, каким чудом он его вообще не выронил.
-становись в линию- строго произнёс капитан, глядя на остальных- залп по моей команде- он с удовлетворением глянул на встающих рядом плечом к плечу людей.

Чернокожий продолжал что- то лопотать на своём языке. Джеферсон застыл, ожидая, когда остальные встанут в строй.

[Сейден >>>]

"Какого черта?" - МакГартнер с изумлением смотрел на поднявшегося словно из мертвых Ательстейна. На боку моряка явственно виднелось огромное пятно крови. Тем не менее Дик не просто стоял, он был готов к решительным действиям. На губах его плясала яростная улыбочка. Недобро ухмыльнувшись, он взвел свое ружье и нацелил его прямо говорившему туземцу в сердце.
"Легко ему говорить: стройся в линию и стреляй. Ружье-то есть, но где взять заряд, черт возьми?"
-Джефферсон, - старик повел своим мечом из стороны в сторону, разглядывая туземцев. - Нам не выдержать атаки со всех сторон. Мы умрем как собаки. Даже если бы у нас у всех были заряды, они слишком близко и, похоже, уже не боятся звуков наших ружий.

Бинда внимательно вслушивался в слова этих странных чужаков. от них явственно веяло напряженностью, злостью и страхом. Неприятный букет. Один из них что-то промычал... Ужасная речь. Коверкающая звуки и смыслы - разве может так развиваться цивилизация? Лишь интонация позволила вождю определить намерения говорившего. А после того как раненый воин чудом встал и недвусмысленно направил свою палку-оружие Бинде в грудь, вопросов больше не оставалось.
Вождь сделал шаг назад и обернулся. Взгляд большинства воинов выражал кровожадное желание покончить с чужаками. Особенно страшно было смотреть на Н'Гану.
Бинда поспешно отвернулся от нее и отдал короткий приказ. Со всех сторон на бледнолицых были тут же направленны копья.
-Опустите ваше оружие иначе, клянусь честью племени, вам не дожить до заката.

-Вперед! Вперед! - конечно, ни Стив Беккет, ни то приходивший в сознание, то вновь терявший его Гомес не могли понимать слов каннибалов. Но общий смысл был ясен без всяких слов. Двигаться как можно быстрее. Конечно, пленные были бы желательны для хорошего ритуала, но и обычные неостывшие тела также вполне сгодятся для ужина.
Ряды каннибалов поредели после схватки. На половину, а это серьзеная потеря для племени. Совсем недавно Бадунгу готовлись к тому, что скоро от них отделится еще одна деревня, которая займет место какого-нибдуь соседа выше или ниже по реке. Теперь эти мечты были развеяны, а у племени появился новый кровавый враг, с которым следовало поквитаться. но после ритуала отпевания павших.
Антонио тащили на себе сразу двое - вернее, на шесте, к которому привязали чужака за руки и за ноги. Стива гнали в середине толпы, приставив к нему сразу троих воинов.

[Адимир >>>]

После последнего сражения у Стива страшно раскалывалась голова, кто-то из этих черномазых крепко ему зарядил. "Что-то мне не везет! То я не успеваю к драке, то отлеживаюсь, так скоро и юбку можно натягивать" - невесело подумал Беккет. Да ему было очень обидно что он не отправил на тот свет ни одного аборигена!
-Все пропустил!- простонал Беккет- Черт побери!!!
Он плелся в середине колонны, рядом с ним шли три аборигена и по их виду было понятно что это не зеленые юнцы. Беккет оценил ситуацию и сделал для себя неутешительный вывод - удрать сейчас не удастся!
Беккет взглянул на Гомеса:
-Эй амиго, ты как?

[Nica >>>]

Как ни странно, но Стоун почему- то перестал бояться. Вспомнилась присказка старой няньки всякий раз повторяемая ею, когда раскрывалась его очередная шалость, и на Дадлика обрушивалось справедливое наказание:
"Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!"- говорила она. Получив всё сполна, и уже лёжа в кровати, юный сквайр облегчённо вздохнув засыпал с чистой совестью, а утром был готов к новым проказам.
Вот и сейчас, он внутренне успокоился, хотя лицо было таким бледным, что без труда можно было посчитать веснушки.
Старик сказал, что нам не выдержать атаки со всех сторон и поэтому мы умрём как собаки...Интересное определение смерти с оружием в руках...А на жертвенном костре мы будем выглядеть героями? Ме-е...героические овцы на заклание...
Счас нас возьмут в плен..., а плен у каннибалов неприятная штука! Радует только, что недолгая...сожрут-с, дикари-с....

Сообщение отредактировал Nica - 30-05-2007, 18:32

[Тельтиар >>>]

Гомес хотел было ответить, что хуже он себя еще не чувствовал, да и в передрягу хуже этой еще не попадал, но тут один из туземцев со злостью ткнул Беккета под ребро тупым концом копья, прокричав что-то на своем непонятном языке. Видимо это было: "Заткнись, каналья", так что испанец решил, что пока можно подержать язык за зубами и определиться наконец, куда их ведут - на суп или на жаркое. Других вариантов разрешения данной проблемы пока не возникало, а бежать он даже при появившейся возможности все равно был не в силах.
Что же, по крайней мере он умрет вместе с новыми товарищами, а не один. Не так обидно хоть будет.

[Сейден >>>]

Бинда стоял и смотрел на бледнолицых. Те молчали, не желая выдавать своего. Может, шаман и развязал бы им язык, но до него сначала добраться надо.
-Проклятие на ваши головы, пришельцы,, в последний раз спрашиваю, кто из вас убил мужа этой женщины? – Бинда указал рукой на Н’Гану.
Молчание затягивалось. Бледнолицые не стреляли, не шли в атаку, они лишь стояли и ждали воли народа племени.
-Что ж, быть по сему. Окружить их! Отнять оружие, - жестикулируя, Бинда продолжал говорить. – Вы пойдете с нами и каждый день мы будем приносить в жертву одного из вас, пока вы не выдадите убийцу или пока все не погибните!
Туземцы молча бросились на европейцев.
МакГартнер отчаянно отбивался от нападавших шпагой. Их было четверо. Увы, круг обороны был пробит практически мгновенно. Последнее, что запомнил шотландец – древко, движущееся ему прямо в глаз и резкая боль. Пара выстрелов не спасла ситуации, уж слишком близко подошли туземцы. Они отняли у европейцев ружья и ножи. Некоторых оглушили. Таких (а это были прежде всего МакГартнер и явно умирающий Ательстейн) несли дальше на руках. Очень скоро сформировалась цепочка. Племя возвращалось в родную деревню.

Тем временем бадунги достигли поворота реки и пошли вдоль ее русла. Глава воинов о чем-то с жаром спорил с невысоким, худым как скелет стариком, разрисованным самым страшным образом. В конце-концов они пришли к какому-то решению. Отряд продолжал двигаться.
Африканцы оживились, узнавая родные места. До деревни оставалось меньше полумили. А скоро и она исчезла. Отряд разделился. Антонио понесли в хижину. За ним следом направился давешний старик. Стива Беккета же привели к глубокой, более трех метров яме, куда его и кинули. Над ним остались нести дежурство двое воинов. Остальные ушли куда-то за вождем.

[дон Алесандро >>>]

Измученные пленники вповалку рухнули на землю меж двух хижин на окраине деревни. Если они надеялись, что останутся без охраны, то были разочарованы: почти сразу рядом с ними возникли двое воинов. Один был стариком, на шее и поясе которого висели травяные гирлянды, унизанные какими-то раковинами и клыками. Второй был молод и очень крепок на вид. Его лоснящуюся широкую грудь украшали только ритуальные шрамы.
Вирджиния жалась к миссис Флисс, словно надеялась найти у старой женщины защиту. А старуха выглядела настолько выдохшейся и несчастной, что у нее даже не отобрали палку. В своих черных одеяниях, развевающихся на ветру, Лоретта Флисс походила на ощипанную ворону.
Сначала охранники молчали. Затем затеяли разговор — короткие презрительные фразы они бросали не друг другу, а пленникам. Потом старик, с ненавистью глядя на бледнолицых, сбивчиво и зло заговорил на языке, похожем на испанский.
- А! Смотрите-ка, а этот козёл учёный! – Флисс хрипло расхохоталась, будто ворона закаркала, – Вирджиния, смотри, говорящий по-португальски козёл!
— Ой, мисс Флисс, не надо, — быстро зашептала девушка, — ой, вдруг они понимают?
Как ни старалась девушка говорить негромко, но все же привлекла к себе внимание молодого охранника. Тот встал, подошел вплотную к девушке, навис над ней своей огромной тушей. Коротко и хрипло спросил о чем-то старика, тот в ответ рассыпался дребезжащим смехом.
Молодой охранник нагнулся над девушкой, подхватил ее на руки и понес к ближайшей хижине. Вирджиния с визгом пыталась отбиваться, но охранника это только веселило. Он даже остановился, повернулся к старику, показал ему свою трепыхающуюся добычу. Смотри, мол, какая кусачая зверушка попалась...
- О, Святая Дева, до чего я дожила охранять меня заставили двух козлов, старого что уже и боднуть не может и молодого которому ещё их растить и растить – дама проскрипела это на португальском, на крайне скверном португальском.
- Заткни себя, дура! Иначе я стукнуть тебя сильно-сильно! – для убедительности старик потряс копьём.
- Кого ты этим хотеть напугать? – женщина выпрямилась – Старый козёл, что забыл, зачем ему рога и копыта!
Дама повернула голову в сторону молодого воина.
- Может этот и мог бы попытаться… хотя… нет. Такой же козёл как и ты!
Тирада женщины заинтересовала молодого, он что-то бросил старику, тот видимо начал переводить, с каждым словом глаза молодого воина наливались кровью, он бросил девушку и рывком приблизился к Лоретте и потряс перед ещё лицом кулачищем.
Женщина снова мерзко расхохоталась, парень не выдержал и с размаху попытался вдарить мерзкую бабу. Но старая карга вдруг с необычайной ловкостью увернулась, выхватила неизвестно откуда-то взявшийся кинжал и всадила молодому вояке прямо в сердце. После чего в один прыжок достигла старика и полоснула его по горлу.
- Джини! Дёру!
Вирджиния мгновенно, словно ожидала именно такого результата этого немыслимого поединка, подхватила юбки и помчалась наутек.
Вслед за своей воспитанницей последовала Лоретта Флис, но она никаких юбок не поднимала, она просто отбросила, под ними почему-то оказались добротные штаны, и в таком виде последовала за девушкой в джунгли.

(и бабка Гульда)

[Хелькэ >>>]

Ступая медленно, чтобы не поднимать дорожной пыли, Арчимба возвращался в деревню. Далеко позади шамана шли и воины, что сопровождали его ранее к месту, где держали Гупу.
Дух, овладевший сумасшедшим, не произнес почти ни одного внятного слова - и немудрено, ведь Гупа лишен был языка, а духу, вероятно, неведомо было это, когда он вселялся в тело. Но показалось Арчимбе, что слышал он приказ, который не просто ошеломил Живущего Вечно, но и заставил задуматься всерьез.
Раньше Арчимба пренебрегал волей богов, пользуясь ее предлогом в рамках лишь собственной выгоды. Но сейчас - сейчас боги действительно обратились к нему устами безумца, верил шаман. И потребовали такого, чего сам бы он не сделал никогда. Арчимба не понимал, зачем это Высшим, но идти против сил природы даже у него, хитрого и изворотливого, считающегося только с собственными желаниями, не хватило бы духу.
Но что происходит в деревне? Шум, суета...Ах да, разумеется. Охотники вернулись, и вернулись не одни, а с добычей.
Шаман направлялся к своей хижине, оставаясь, казалось, в стороне от всей этой суматохи, как вдруг увидел двоих Сынов Племени, несущих на руках умирающего бледнокожего.
"Ты должен спасти белого человека..."
- Стойте! - остановаил их шаман. - Куда вы несете его?
Охотники замялись.
- Как и всякого пленного, мы...
- Несите его ко мне в хижину. Воля богов была на то, чтобы я его вылечил.
Не смея перечить правой руке вождя, воины вместе с Арчимбой отправились к жилищу шамана. Там они положили раненого на подстилку из травы и ушли, а Живущий Вечно начал срывать с потолка пучки целебных трав, которые там сушились.
- На что он богам? - дивился шаман, пытаясь найти котелок, в котором можно было бы приготовить отвар. - Ведь нет на нем ни отметины особой, ни силы великой в нем я не чувствую...
Ательстейн тихо застонал.

[Иннельда Ишер >>>]

(совместно с Сейденом)

Дочь морей Селеста Вальехо грозно сверкала глазами, но не могла поделать ровным счетом ничего - этот туземный сморчок осматривал ее, как кобылу на рынке!
Пока пленников гнали сюда, Селеста несколько раз попыталась вынуть из голенища припрятанный нож, однако связанные запястья так и не позволили этого сделать. Отсутствие оружия знойная испанка компенсировала острыми зубками - когда один из черных, осклабясь, прикоснулся рукой к ее груди, привлеченный то ли самой аппетитной частью тела, то ли сияющим на ней крестиком, Селеста вцепилась ему в ладонь. Воющий от неожиданной боли мужчина отпрыгнул, а Сел завязали рот какой-то грязной тряпицей, которую до сей поры не сняли.
Вообще это обстоятельство играло на руку туземному вождю, который разглядывал девушку. Иначе он давно бы уже оглох от замысловатых ругательств, которые девица была готова высыпать на голову любого из похитителей, как джинн - богатства на своего освободителя.
Но вождь лишь махнул рукой и произнес нечто на своем языке. Пострадавший воин с возмущением уставился на него, принялся бурно размахивать руками и часто-часто говорить.
Молодой вождь поднялся со своего места, что-то гневно ответил, и воин заткнулся. Нет, раздражение не покинуло его лица, но он его проглотил. А вождь, не удовлетворившись эффектом, подошел к Селесте и принялся что-то объяснять собравшимся вокруг них воинам, время от времени указывая рукой то на Селесту, то куда-то ей за спину. Постепенно воины успокоились, и даже пострадавший принялся кивать, соглашаясь с вождем. Наконец Бинда махнул рукой, девушку схватили за плечи двое воинов и потащили дальше.
Все закончилось не так страшно, как могло бы показаться читателю. Девушку всего лишь втащили в средних размеров хижину, сложенную из стволов местных деревьев и крытую пальмовыми листьями, и оставили там - несчастную, связанную и одинокую.

Сообщение отредактировал Иннельда Ишер - 19-06-2007, 22:12

[Lila >>>]

Родригес открыл глаза. Первое, что он увидел, это длинные зеленые листья каких-то растений, нависающие прямо над его лицом. Затем пришло осознание того, что лежит он на спине прямо на земле, и только после - вспомнилось все, что произошло. Родригес прислушался. Вокруг было тихо, если не брать в расчет гомона птиц и стрекота насекомых. Осмелев, падре сел и огляделся, высунувшись из травяных зарослей. Никого. Ни своих, ни туземцев.
Выбравшись из «укрытия» и обследовав недавнее поле боя, Диего пришел к выводу, напрашивавшемуся самому собой: его бросили. Трупов не было (значит их либо действительно нет, либо их забрали с собой), а от поляны в джунгли вела весьма заметная тропа. Падре сомневался, что ее оставили туземцы, вряд ли они ходят, как стадо слонов, а вот на европейцев это очень даже похоже. Значит, что бы ни произошло, они ушли. Без него.
На самом деле Диего был не так уж далек от истины. В пылу сражения и свои, и чужие про него, действительно, просто забыли. Что ж, теперь предстояло решить, что в такой ситуации делать. Впрочем, Родригес не долго ломал голову: дороги он не знал, поэтому просто пошел вслед за всеми по проложенной в зарослях тропе.
Читая молитвы всем святым угодникам, падре блуждал довольно долго, пока вдруг не услышал какой-то неясный шум и треск ломаемых веток. Родригес остановился и вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там впереди. Неужели своих догнал? Или это снова дикари?
Треск и шум тем временем неумолимо приближались. Диего, ничего не разглядев, решил благоразумно убраться с тропы до выяснения обстоятельств, но только бедный падре сделал первый шаг в сторону, как в него тут же что-то врезалось и смело с ног. Падая навзничь, ошалевший Родригес выпучил глаза от удивления: сверху на него приземлилась Лоретта Флисс.

[Сейден >>>]

-А!.. Старая, - вождь плевался и стучал ногами по земле, не обращая внимания на столпившихся вокруг него воинов.
-Вот и послушал бы мудрого человека. Я в свои годы могу любого твоего охотника за повязку заткнуть на охоте!
И этому можно верить. Говорившая была никем иным как одной из матерей вождя племени бадунгу. А отчитывала она при всем честном народе собственно вождя. И соплеменники хохотали!
-Я кому сказала глядеть за моей милой внучкой, а? За этим несносным созданием! Где моя егоза, ты, разиня?!
Пожилая африканка, поперек себя шире, уперла кулаки в бока, от чего превратилась в огромную змею, плюющуюся ядом. Впрочем, для чужеземцев ее яд будет смертью, а для своих - лекарством. Но правда и то, что сейчас вождь не отказался бы очутиться где подальше.
-Ну мама!..
-Что мама? Что мама? - усики над верхней губой африанки воинственно встопорщились. - Я десятку таких как ты мама, но сокровище мою, эту антилопу, чтоб ей пусто было, упустить умудрился только ты один! Иди теперь ищи ее!
Соплеменники искренне наслаждались картиной, выражая свои чувства кто как может. Наиболее ретивые даже стучали ладонями по земле.
-Большая Мамма, нас с вождем ждут важные для всего племени дела. Наши соперники, пленники... - шаман попытался спасти своего коллегу по власти в деревни от гнева маммы. Увы, безуспешно. Теперь и он попал под раздачу. И прежде всего удостоился оплеухи. А что поделаешь? Тут только пикни от возмущения, сразу же вторую схватишь
-Я тебе покажу, водоросль пересохшая, дела важные, - неизвестно как, но старушке удалось повысить свой голос минимум на полтона. - Живо вернули мне внучку, а не то такой тебе ритуал устрою, косточки будешь свои по окрестностям целый месяц собирать! Живо, живо, живо!
Воины, женщины и уж конечно дети побежали кто куда. С места сорвались даже стражники ямы, в которой сидел Беккет. Кто бежал с огромным энтузиазмом, кто под давлением авторитета большой маммы, но результат был достигнут.
А старая африканка с тяжелой рукой и дурным характером медленно заковыляла к дальним хижинам, надеясь хоть там застать свою непокорную питомицу.

-Ты видел? - Бинда улыбнулся охотнику, стоявшему рядом с ним. - Вот на таких женщинах и надо жениться. Эх, будь она из нашего племени...
-Да ладно тебе, вождь, - старый мудрый охотник усмехнулся. - Конечно, дело это твое и семьи твоей... гм, да только если шаман не будет против твоего брака, ссылаясь на волю духов, такая связь будет хорошей и крепкой.
Охотники вокруг закивали. Практически всем действия Селесты пришлись по душе. А что? Красивая молодая дама. Очень светлая, конечно, по меркам племени, но ее цвет не так бросался в глаза как белизна остальных. Взять хотя бы эту противную старую тетку, возле которой все время жмется еще одна барышня. Ну, сущий птенец и мать. А ведь с ними еще придется говорить, оценивать.
-...Важно, чтобы вы предложили самых лучших, самых выносливых женщин. И мужчин. Но мужчины ценятся меньше... - Бинда помнил эти встречи. Невысокий чужеземец со злыми глазами. Странно одетый, с полумесяцем на шее. Говорит слащаво. Напомаженные усики. Брат Бинды сидел прямо на своем троне перед ним и слушал внимательно. А потом случилась битва с соседями. И пленные. Семеро мужчин и трое женщин. Вместо того чтобы по обычаю отдать их духам, брат велел передать их этому чужецемку. За ткани и драгоценные бусы. И металл, конечно. Два ножа. Один давно потерян братом. Второй Бинда передал под свое копье.
Чужеземец пообещал вернуться после двух сезонов дождей. Второй совсем недавно закончился. Скорее всего работорговец уже в дороге.
Вождю не нужны были пленные. Но и предавать их духам Бинда не хотел, во всем тайно сопротивляясь могущественной воле Арчимбы, шамана. За старика вождь не расчитывал выменять многое. Умирающего Воина тоже, увы, уже не обменяешь. Остаются три женщины, хмурый Вожак (так про себя Бинда назвал Джефферсона) и второй.
-Важно выбрать самых лучших...
-Что? - Бинда чересчур погрузился в свои мысли и пропустил то, что говорили ему его люди.
-Вождь, духам нужны только самые сильные воины. Да и на праздник...
Бинда хотел возразить, но тут на место совета, в окружении дотошных и любознательных детей выбежал один из стражников пленников.
-Вождь, беда!
-А ну брысь! - один из стариков-охотников цыкнул на детишек, тех как ветром сдуло.
-Говори.
-Старый Кбел начал говорить с пленниками на своем наречии, - старик, некогда попавший в рабство и уведенный в далекие земли, где много белых. Сумел сбежать, но пока был в рабстве, научился болтать на языке своих захватчиков. - Затем начал переводить своему внуку. Они повздорили, набросились на старуху и ее спутницу, а те закололи обоих и дали деру! Мы за ними следом, да только старуха к обрыву - и поминай как звали.
Воин с трудом перевел дыхание. Он сказал все, что мог и теперь ожидал решения вождя.
-Догнать их! Чего ждете? Охотник на Тени, ты как лучший воин племени должен возглавить отряд.

Джефферсон, МакГартнер, Селеста Вальехо и Дадли Стоун сидели в хижине под неусыпным надзором вооруженных охранников.

[Рамирес >>>]

Ввожу в игру тех, кого планировал с самого начала.

Ахмед аль Аддин "Шакал" неторопливо доедал банан, когда его подельник, Саид, появился в хижине из пальмовых веток.
-Манумба вернулся с разведки, и он говорит, что у этих с потопленного корабля много ружей, которые они именуют стреляющими палками. Более того, этот черномазый утверждает, что с ними две молодые белые женщины.
-подойди сюда, Саид- Ахмед смахнул с колен капли пролитого чая- запомни, что это не потерпевшие кораблекрушение, это белые собаки, и так же зови их, когда разговариваешь с этими- он кивнул на чернокожего разведчика, Манумбу. Аллах свидетель, я говорю, что эти белые женщины прекрасно украсят мой гарем- как только я завершу здесь свои дела- он погладил густую чёрную бороду, улыбнулся и продолжил- взгляни, Саид- "Шакал" вынул ятаган, потряс им в воздухе- видишь, сколько голов неверных он снёс с плеч, а до сих пор на нём нет ни одной зазубрины, хотя сталь так и сверкает на Солнце? Это сделано по моему заказу в Дамаске, такой меч режет доспехи как масло, его куют слой за слоем, пока он не достигнет нужной крепости. Он стоил мне дюжину прекрасных наложниц, которые были созданы специально, чтоб ублаждать своего господина. Белые женщины никогда так не смогут угодить мужчине, но тем не менее, на невольничьих рынках за них отваливают большие деньги, гораздо больше, чем за наших персиянок. А почему, не знаешь? Да всё лишь потому что их держат как некую диковинку. Вот рассуди, ты сам какой ятаган возьмёшь? Красивый, диковинный или тот, который применимый в бою?- "Шакала" несло на философию всё дальше, неизвестно, чем бы закончилась его речь, если бы не крики макак, раздавшиеся над головой.
-а ну вставай, ленивые псы- закричал он, и дюжина арабов тут же появились из соседних хижин- чистите ружья, набивайте порох, проверьте остроту ятаганов, мы выступаем за белыми рабами- он криво ухмыльнулся.

[SimiRel' >>>]

-Догнать их! Чего ждете? Охотник на Тени, ты как лучший воин племени должен возглавить отряд.


Духи еще не покинули его сознание. Одни говорили о вечности, другие о смерти. Оклик вождя заставил вздрогнуть и вывел из дремы Охотника На Тени, до сих пор разговаривающего с духами, мышцы были до сих пор напряжены, эта схватка так и не дала до конца освободиться…
Гневно сверкнув глазами, он шагнул за спины воинов. Его рука касалась плеча воина, и тот понимая его жест, безмолвно уходил вслед за ним. Взяв с собой трех воинов Охотник На Тени плавно двигался в сторону удравших пленников, он растягивал время, как пантера играет со своей добычей, так и он хотел, чтоб они на некоторое время почувствовали свободу. Вот их следы… поломанные ветви, так ходят слоны… Сопоставив будущих пленников с животным, он улыбнулся, надо же какие неуклюжие эти белокожие. Он уже видел их страх, перемешанный с ужасом, практически чувствовал его физически, только запах одной… Да, он заставлял чувства как-то расширяться. Да, он должен ее поймать… ее образ не отпускал его, а сейчас его подталкивали духи найти ее, может не духи, может что-то большее..
С этими мыслями он растворился в темноте джунглей.

Сообщение отредактировал Симирель - 22-06-2007, 21:58

[Тельтиар >>>]

с Сейденом

- Оох, - простонал Антонио, приоткрывая глаза. Над ним медленно расплывался узор травяного потолка хижины. Помотав головой, испанец понял - что это просто у него перед глазами все плывет, а не только потолок, и принял решение зажмурить их обратно.
Положеньице, в которое он попал, было из тех самых, в которых есть два выхода: сначала убьют, потом съедят, или сначала съедят, а там уже сам умрешь в процессе. Ни того, ни другого Гомесу не хотелось, и он был готов глаз отдать на отсечение, что любой на его месте думал бы так же. Тогда что оставалось человеку, израненному дикой кошкой, кроме как думать о побеге, не имея возможности его осуществить?
Помотав головой во второй раз, он открыл глаза, сильно прищурившись, и различив впереди чью-то чернокожую спину. Вот так обезьяна. Будь у него нож и хоть сколько-нибудь сил, он бы не теряя ни мгновения, засадил бы в затылок черномазому пару дюймов стали. Ножа не было. Силы же как покинули его однажды, так до сих пор не спешили возвращаться.
А упомянутый ранее африканский джентельмен со скучающим видом переминался с ноги на ногу, неся свой пост. Время от времени ему надояло так стоять и он, украдкой оглядываясь, садился на корточки или начинал бродить по хижине. Когда Гомес пришел в себя, воин бадунгу как змея резко повернулся к очнувшемуся, выставив впереди себя копье. При этом гневно завопил.
-Лежать! - и в сторону. - Гость проснулся!
Но на возглас никто не пришел. Неужели его никто не слышал? Воин хмыкнул и направился к двери, намереваясь задать разине-дозорному по первое число. Но вместо этого открыв дверь с невнятным возгласом отлетел к стене. В дверном проеме возникла огромная тень.
"Похоже сегодня будет дождь" - подумалось Гомесу, ибо он решил что тень, возникшая на пороге - это туча, заслонившая совсем недавно ярко светившее солнце.
А воин сделал некий быстрый жест, приложив руки к груди, а затем опустившись на колени. Подобным образом следовало бы привечать божество. Ну, то, что появилось на пороге для божества было как-то чересчур живым, но по положению в племени вполне соответствовало.
Огромная чернокожая женщина не удостоила стражника своим взглядом, а сразу же прошла к пленному. Гм, возникни у нее такое желание - сесть на несчастного Антонио - тому пришлось бы очень туго. Вернее, подобной нагрузки тело не выдержало бы. К счастью для Гомеса, подобного в голове у Большой Маммы не было и в помине. Она пристальным взглядом изучила лежащего, а затем нагнулась и не слишком сильно, но все-таки, ткнула пальцем возле одной из ран Антонио.
- Оууу! - взвыл испанец.
"Я что, умер и попал в жировой ад?" Подобные телеса он не видел даже у упитанных испанских матрон, и надо сказать - хвала господу, что не видел, а то его разум навсегда сохранил в себе отпечаток отвращения к женскому телу. Впрочем в данный момент у него даже на отвращение сил не наблюдалось.
А африканка нахмурилась и что-то произнесла на своем языке. Было это:
-Какое сочное мясо, - затем принялась бродить из угла в угол по хижине. Места для нее при этом было крайне мало и чтобы не получить невзначай затрещины, воин быстро переместился к центру хижины, там где на листьях лежал пленный. А Большая Мамма бродила из угла в угол вдоль стены и размышляла вслух.
-Но если оно потеряет еще крови и сил, то быстро перегорит и станет столь же безвкусным, как мясо наших соседей по Великой Реке. Как нехорошо-то, - от излишнего волнения Мамма махнула рукой и воин, как не старался, заполучил-таки свою затрещину.
Из того, что сказала толстуха, Антонио не понял ровным счетом ни слова, однако по плотоядному выражению ее глаз понял одно - его хотят, причем не как мужчину, а как вкусное и питательное блюдо. К такому повороту событий он хоть и готовился, но оказался совсем не готов. А потому лишь вздхнул с облегчением, когда негритянка покинула хижину. Похоже если его и собирались скушать, то не сегодня. Это радовало и давало надежду.

Большая Мамма же сделала вполне ясное заключение и теперь намеревалась действовать согласно ему. А точнее, выловив в очередной раз внучку принудить ее выходить эту гору мяса. Пусть приучается, а то все время где-то пропадает

Сообщение отредактировал Тельтиар - 2-07-2007, 23:25

[Хелькэ >>>]

(с Тельтиаром)

Сложно быть дочерью вождя, это Джумаан поняла уже давно. Туда не ходи, сюда не смотри, это не трогай... Принцесса - громкий титул, большая честь, великий почет. И в то же время неудержимо скучная жизнь. Еще и под строгим надзором Большой Маммы.
Из-под него, конечно, иногда удавалось сбежать, да и то ненадолго. Сегодня вот тоже вроде бы удалось, так нет же! Хотела сходить, глянуть на бледнолицых пленников, которых притащили охотники, но Мамма пришла в хижину раньше нее, и Джумаан пришлось вернуться. С тем, чтобы потом почти сразу же встретиться со строгой наставницей, которая, как оказалось, подыскала ей занятие. В общем-то даже интересное, познавательное...
Звеня многочисленными украшениями (или она не дочь вождя?!), Джумаан вошла в хижину. Ту самую, до которой не удалось добраться несколькими часами ранее. А вот и тот самый пленник, о котором говорила Большая мамма. Гомес снова приподнял веки, заслышав чьи-то шаги, но перед глазами плыло, точно после бутылки хорошего испанского вина. Он тихо выругался, и попытался пошевелить головой - та отозвалась тупой болью.
"Шевелится!" - почти с восторгом подумала девушка. Подошла поближе.
Интересно, ему ведь сказали, что ухаживать за ним будет сама принцесса? Впрочем, если и сказали, он вряд ли понял, рассудила Джумаан. Поэтому, наверное, ему совсем необязательно церемониально кланяться...да он, кажется, и не может.
Махнув рукой на обряды, девушка опустилась рядом с раненым на колени и принялась с откровенным нахальством разглядывать его. Еще бы - белый человек, такая диковинка!
Некоторое время Тони лежал спокойно, но затем перевернулся на бок - от долгого лежания у него затекли конечности, а поскольку подняться никаких сил не было, то он старался хотя бы ворочаться. Вот и сейчас, со вздохом испанец плюхнулся на живот, не сумев удержаться на боку.
Джумаан тронула его за плечо - с опаской: вдруг оно кусается? Нет, оно не кусалось...ему и правда было очень плохо. Она похлопала мужчину по тому же плечу - ну давай, попробуй подняться, или не видишь, что здесь дочь вождя...
Испанский гранд грязно выругался по испански, для пущего эффекта добавив пару английских крепких выражений. Во рту было сухо, как в пустыне, но на слова пока сил хватало. На большее же...
Он снова перевернулся и запрокинул голову.
- Тебе больно? - спросила девушка. Ее голос, необычно низкий для человека европейского, в тишине хижины прозвучал очень громко.
Какое интересное лицо...он был совсем не похож на мужчин ее племени. Словно человек из другого мира.
- Что?
Сначала он даже не понял, кому принадлежит голос, потом понял, но вот слов разобрать не смог. Веки попробовали размежеваться. Дважды. Безуспешно. Тони поднял руку, проведя перед собой, чтобы понять - мерещится ему, или все же рядом есть живой человек. Пальцы дотронулись до кожи.
Джумаан вздрогнула, как антилопа, наклонившаяся к реке, чтобы напиться воды и заметившая в ней распахнутую крокодилью пасть. До нее...как он смел дотронуться до нее!
Наклонив голову, снова приглядевшись, она поняла - это случайно, он ее даже не видит. Почему-то ей стало так жалко...
Узкая темная ладонь девушки скользнула по щеке пленника. Мгновение спустя прикосновение сменилось легким похлопыванием.
- Эй, - позвала она.
Антонио помотал головой, стараясь унять тот звон, что стоял у него в ушах. Почему он решительно не понимает этой речи, если это ни английский и даже не французский язык - их он по крайней мере бы отличил от испанского, а тут.
Веки наконец поднялись, в глаза ударил свет проходящих через крышу хижины лучей, но он все же сумел различить чей-то силуэт, прежде чем вновь закрыть глаза. Слабость становилась нестерпимой.
Дочь вождя вздохнула, решительно поднялась... Ладно, прилется немножко потрудиться.
Набрав воды из колодца возле хижины (хорошо хоть, никто не видел - стражников она сама отослала на время), Джумаан сама притащила деревянное ведерко, пусть небольшое, но для нее тяжелое, в хижину. Так, половинку кокоса можно использовать как чашку...
Набрав в нее воды, девушка чуть помедлила, а затем плеснула ей на лицо Гомеса.
В ответ раздалась все таже брань, на сей раз правда приправленная еще более крепкими выраженьями, заимствованными из все известных Гомесу языков (то есть английского и французского), после чего тот, с силой приподнялся на локтях, облизал губы, увлажняя рот и широко раскрыл глаза.
Рассмотрел перед собой чернокожую туземку, а после вновь рухнул на спину, поскольку удержаться на руках ему с первого раза не удалось.
"Интересно, что он сказал?" - подумала девушка. "Поблагодарил, наверное..."
Подобралась поближе, улыбнулась - поднесла чашку с остатками воды к лицу.
- Хочешь?
"За ним будет очень, очень сложно ухаживать".
Девушка наклонилась над ним, Антонио инстинктивно поднял руку, мимоходом выбив чашку, и провел ладонью по ее щеке. И только затем мелькнула запоздалая мысль: "И зачем тебе это в твоем состоянии?"
Половинка кокоса заплясала на полу, кружась все медленнее, медленнее...Джумаан не отрывала от нее взгляда, и только когда та замерла на месте, посмотрела в лицо мужчины. Да, он был совсем не похож на тех суровых охотников бадунгу, которыми девушка тайно восхищалась, наблюдая за их возвращением из-под навеса; не похож на ее отца - вождя... наверное, именно это и привлекало ее. Ее всегда привлекало непонятное, необычное. То, за что ее постоянно упрекала Большая Мамма.
Но сейчас-то ее тут нет. Тонкие пальцы пробежали по груди, по животу мужчины...Странный белый человек, от которого так непривычно и сладко пахнет, которого она пришла спасать от смерти.
Гомес простонал, и уронил руку. Сил у него было разве что снова попытаться открыть глаза и рассмотреть девушку, но и это давалось с трудом, а ее прикосновения лишь еще больше напоминали ему о его нынешней слабости.

[Сейден >>>]

Охотники шли по следу беглецов. К счастью для Джинни и «мисс Флисс», преследователи не решились последовать за ними прямо по обрыву и пошли в обход (местные жители были умными людьми и сознавали что в некоторых местах лучше не ходить, но беглецам фортуна сегодня улыбалась в лицо).
А затем Джинни и миссис Флисс наткнулись на отца Родриго, чудом избежавшего пленения. Куда они двинутся дальше? Что будут делать? О том история впереди. В любом случае у них еще есть время. Немного, и оно быстро истекало – преследователи приближались. Но оно все еще было чтобы решить, что делать дальше.
Тут даже судьба оказалась бессильна что-либо советовать. Разве что зевом странной пещеры, разверзшимся неподалеку от места встречи европейцев. Зев скрывался за свисающими лианами и дикой порослью неизвестного науке растения. Только внимательный глаз мог бы его углядеть.

Тем временем в деревне Бинды все было спокойно. Вождь получил короткое слово, что среди пленников не было того, кто убил мужа Н’Баны. А значит он у ненавистных бадунгу.
И тут Бинде пришлось надолго задуматься, решая немаловажный вопрос, что важнее, честь племени или жизни соплеменников.
К сожалению, разум ничего толкового не подсказал, а обращаться с вопросом к Арчимбе Бинде не хотелось. Все-таки вождь он, а не какой-то там шаман.
Легкого решения не было. Но вот оружие белых… Что если научиться им пользоваться? Вождь держал в руках мушкет МакГартнера. Обычная палка. Но она изрыгала огонь. Что за чудо? Бинда отдал один приказ.

Стражники вывели пленников из хижины и, о чудо!, вместо того, чтобы отвести к котлу на праздник вкусной и здоровой пищи, разделились по отрядам. За каждым из пленников остановилось по двое воинов. Но они ничего не делали. Словно ожидая, как поступят европейцы.
Кто знает, что было у них на уме? Может, они решили позволить бледнолицым прогуляться по деревне? Куда же решат пойти Джефферсон и МакГартнер, Селеста Вальехо и Дадли Стоун?

А в деревне бадунгу в это самое время восстанавливалась повседневная жизнь. Принцесса ухаживала за раненым, Большая Мама продолжала оставаться железной душой племени, а вождь со старейшинами удалились подальше от людских глаз, чтобы детально обсудить план атаки на наглецов, посмевших отнять законную добычу племени. Этих каннибалов, живущих ниже по течению реки.

Сообщение отредактировал Сейден - 28-07-2007, 21:54

[Морфи >>>]

«Нет. Нет того, чья смерть так нужна. Он у бадунгу. И все зависит от решения вождя… Нужно ждать… Я буду ждать! Заняться чем-то… Я все еще хозяйка хижины… И сын не кормлен… Проклятые белые, все из-за них, и да покарают их духи… и мы» - проносились мысли в голове Н’Баны. Охота не принесла удовлетворения, лишь раздражение… Среди пленников нет того, который нужен Н’Бане.
Она вернулась в свою хижину. Попыталась заняться повседневными делами… Покормила сына, переложила дела на младшую сестру и отправилась к шаману. Н’Бане нужно было знать, помогут ли ей духи…

Арчимба был занят… Н’Бана замерла у порога его хижины, не решаясь мешать… Зачем, интересно, шаману понадобилось возиться с этим белым? Пока Арчимба был еще не слишком занят уходом за Ательстейном, Н’Бана решилась отвлечь его:

- О мудрый Живущий Вечно! Прости меня, что отвлекаю от великих дел твоих, но не выслушаешь ли ты мою смиренную просьбу?

[Lila >>>]

- Лоретта! О!, М-мм… э-э…, миссис Флисс! – выдохнул Родригес, стараясь как-нибудь потактичнее спихнуть с себя даму и выбраться на волю.
Сложившаяся ситуация очень смущала, и падре чувствовал себя неловко.
- Примите мои извинения, - бормотал он, по чести, не совсем представляя, в чем был виноват, - Но я вас искал… Думал, вдруг что-то случилось… Эти дикари... Ох…
Родригесс покраснел то ли от временного удушья, то ли от стыда, потерял нить рассуждений и замолчал, надеясь на сообразительность женщин. Может они сами все поймут без лишних слов?

Сообщение отредактировал Lila - 30-07-2007, 18:16

[Nica >>>]

Хм-м...Вот так просто можно прогуляться по стойбищу?
Дадли имитируя прогулочный шаг двинулся вдоль условной главной улицы поселения. Казалось на него никто не обращает внимания, все заняты своими делами, слышится гортанная речь, под ногами снуют полуголые дети.
Он остановился у одной из хижин и стал наблюдать за энергичными действиями туземки занятой приготовлением пищи. Подивившись дьявольскому упорству и терпению несчастной дикарки он решил помочь бедняге добыть огонь не столь трудоёмким способом. Подойдя поближе и изобразив на своём лице самую любезную из своих улыбок он высек огонь с помощью огнива и в мгновение ока разжёг растопку приготовленную женщиной.
Вопль вырвавшийся из груди этой тщедушной представительницы прекрасного пола опроверг всякое представление о возможностях человеческого организма и его голосовых связок в частности. От неожиданности Стоун отпрыгнул в сторону, миф о беспрепятственном передвижении тут же развеялся, рядом с ним словно грибы после дождя моментально вознили два низкорослых, но дюжих молодца с копьями в руках.
- Всё-всё...я только хотел немножко помочь! Мадам было так трудно....-Дадли пятился пока его зад не упёрся во что-то твёрдое, оглянувшись он увидел, что стоит в весьма интимной близости с рослым детиной в боевой раскраске и недружелюбным выражением лица,правда раньше, лица в понимании Дадлика, выглядели совсем по другому.

Сообщение отредактировал Nica - 30-07-2007, 21:32

[Хелькэ >>>]

(вместе с Морфи)

Арчимба, едва успевший приготовить отвар, сурово обернулся - кому он мог понадобиться сейчас, когда он столь занят выполнением воли духов. Но увидев Н'Бану, шаман резко изменился в лице и даже улыбнулся, обнажив кривые желтые зубы (которые местами вообще отсутствовали) и ответил женщине:
- Приветствую тебя, Матерь и Женщина. Если ты здесь - значит, сами Боги привели тебя сюда. Но с какой же просьбой пришла ты, говори?
С каждым словом голос его становился все таинственней и таинственней - о да, кому еще, как не шаману, уметь изображать Загадочность.
- Скажи, о мудрейший, не отвернулись ли духи от меня из-за того, что я не последовала за мужем в Страну Теней? - Н'Бана сильно волновалась. Хотя шаман вроде не сердился на нее за то, что она отвлекла его от дел. - Охота на белых не была удачной, и я боюсь, что из-за меня удача отвернулась от племени.
Арчимба закатил глаза, так что женщине видны были только белки, - ужасное зрелище. Губы Живущего Вечно безмолвно задвигались, словно произнося какие-то неведомые, на ином языке слова.
- Духи ведь сами поставили тебе условие, о Прекрасная, - за последнее обращение Арчимба мысленно укорил себя. Нельзя было раньше времени... впрочем, скоро, если все сложится удачно, эта женщина будет принадлежать ему, а возможно, даже родит ему здорового наследника. - И пусть оно не выполнено пока, но чувствую я - Высшие Силы все еще благосклонны к племени и к тебе. В неудачах наших охотников - если таковые неудачи и были - виновна никак не ты... Это племя бадунгу. Их колдуны строят козни нам.
- Не могу усомниться в твоей мудрости, о мудрейший из шаманов. Я верю, что ничтожные колдуны бадунгу - ничто по сравнению с тобой, о великий Живущий Вечно, и ты призовешь удачу к нашим охотникам, назло шаманам бадунгу. Благодарю тебя за ответ, и еще раз прошу прощения, что помешала тебе. – Н'Бана собиралась распрощаться с Арчимбой. По крайней мере, духи не сердились на нее. А значит, осталось дождаться решения Бинды… От вождя сейчас зависит ее жизнь.
- Не стоит каяться, Н'Бана, - строго произнес Арчимба, - твой визит не помешал мне ничуть. Более того, он даже подсказал мне выход... Да, теперь я знаю, как помочь племени!
Он поставил отвар рядом с изголовьем циновки, на которой лежал Ательстейн, и вместе с женщиной вышел из хижины, провожая ее через порог.
- Прежде чем призывать благословение богов на наших людей, нужно заставить Великих Духов отвернуться от бадунгу, - доверительным шепотом поведал Н'Бане шаман. - Но ритуал будет сложным, мне одному не справиться... Могу ли я рассчитывать на твою помощь, Прекрасная?
- Разве я могу отказать в помощи тебе, о великий шаман? - ответила Н'Бана. - Для меня будет честью помогать тебе, Арчимба.
Тот усмехнулся про себя, сам же благосклонно кивнул:
- А теперь я должен попрощаться с тобой. Дело, порученное мне Богами, не терпит отлагательств, но как только ты понадобишься мне, я пришлю за тобой.
- Буду с нетерпением ждать твоих посланцев, о наимудрейший. - благодарно кивнула шаману Н'Бана, про себя добавив: "старый хрыч".
Шаман снова кивнул и удалился обратно в хижину.
Н'Бана проводила Арчимбу взглядом и отправилась в свою хижину.