Властитель Норвегии. В Кольце Врагов, Сага о Северных Землях - 2

Хрингарика

Владимир Иноземец обрушил топор на шею ярла Асберна, отсекая ему голову. Эрик Безбородый подхватил голову ярла за бороду, и с силой насадил на кол.
Это была уже седьмая голова, а само подворье напоминало поле брани - изрубленные, истыканные стрелами тела валялись повсюду, вместе со втоптанными в грязь стягами Хрингарийского Оленя и Агдирского Волка. Те ярлы, что не признали Гримкиля своим новым конунгом, либо пали в битве, либо нашли смерть на плахе, под топором дородного русича.
Едва лишь начался спор, едва лишь воины начали хвататься за оружие, как появился сам Гримкиль, во главе трех десятков хирдманов, вооруженных самострелами и тяжелыми секирами. Бой оказался недолгим...
Те, кому посчастливилось выжить, принесли ему клятву на мече и молоте, и провозгласили новым Конунгом Хрингарики. Головы тех, кто посмел отказаться от клятвы - теперь украшали подворье.

Гутхорм читал послание, доставленное ему из Хрингарики. Все верные ему ярлы пали. Хрингарика захвачена, и теперь там новый конунг. Кулаки викинга сжались до хруста. Он не мог, просто не мог позволить себе оставить свои владения в руках врага, подобно тому, как не мог когда-то давно бросить свою сестру насильнику Хаки-берсерку на потеху. Впрочем, оставить Харальда он тоже не мог.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул рослый воин.
- Ярл, - сказал он. - Конунг зовёт тебя.
Гутхорм поднялся, свернул письмо в трубку и сунул за пазуху. Надо будет обязательно показать его Харальду.
Через несколько минут он уже был у молодого конунга.
- Ты звал меня, Харальд?

Сообщение отредактировал Ноэль - 17-12-2006, 16:40

Раумарики
Утром Харек Волк собрал всех командиров отрядов на совет.
Совет был устроен не поляне - в ложбине между двумя холмами. По приказу Харека воины начали рубить деревья, на которые указывали финны, и закладывать форт. Землю для насыпи набирали из оврага со стороны, неплотно присыпанной снегом. К счастью, наступила небольшая оттепель, и снег немного подтаял, от чего верхний слой земли был влажный, и добраться до слоев глины было нетрудно. Датчане наотрез отказались валить деревья и возводить насыпь. Так что пришлось засучить рукава ирландцам и агдирцам.
Датчане уже ропщут, -сообщил Альвхейм, теребя усы. - они ожидали добычи. А тут их еще заставляют бревна таскать.
- Посмотрим, как они будут воевать.
- Боюсь, у них терпения не хватит, - сказал Орм, покачав головой.
- Ну, что скажешь, Хрольв? - спросил Харек, обратив укоризненный взгляд в сторону датского хёльда.
Датчанин опустил голову.
- Правду он говорит. Недовольны наши люди. Не это ты там обещал...
- Чтобы получить награду, ее надо заслужить, завоевать, - резко ответил ему Харек.
- Вот она добыча. Надо было взять это селение и разграбить, а не цацкаться тут с этими дикарями, - огрызнулся датчанин.
- И что бы мы потом делали в этом лесу? Или ты еще не понял? Эти дикари - наши союзники. Без них мы не сможем ничего. Ни пройти через лес, ни найти деревни и усадьбы в этом краю - ничего. Не говоря уже про изготовление лыж и саней и присмотр за оленями. Если ты еще не понял - если хотя бы одному финну здесь будет причинена какая-нибудь обида - обидчик будет повешен на дереве. Я не шутил. Вот когда отвоюем этот край у врагов - каждый получит усадьбу или деревню, или получит стоимость владения в качестве откупного. Дезертиры будут преследоваться как враги и не могут рассчитывать на снисхождение. Передай это своим людям. Награда за верную службу, или смерть за предательство и клятвоотступничество.
- Я передам, - сказал Хрольв. - Но не думай, что нашим людям это понравится.
- Мы пришли на войну, а не в игрушки играть, - голос Харека звучал сердито и грозно. - И враги наши сильны, это вам не ирландские пастухи и не мирные поселяне - это противник равный нам по силе и превосходящий нас числом. Только в бою твои люди смоют позор перед людьми или богами.
Харек подошел к датчанину и положил ему руку на плечо.
- Вот что, Хорольв. Я тебе выделю четверть этой земли, то есть сделаю тебя хёвдингом. Как сможешь, успокой своих людей, и настрой их на ратные подвиги. Сегодня я пошлю отряды разведчиков, а завтра мы все пойдем в бой.
- Я на это надеюсь, конунг - произнес Хрольв. - А то мой меч покрывается ржавчиной...
В полдень десять маленьких отрядов по два десятка человек в каждом, включая финских проводников и лучников, отравились в разведку по соседним деревням. В случае внезапной атаки такой маленький отряд мог даже захватить врасплох остановившийся на постой отряд, даже превосходящий его в численности в 2-3 раза... Но Харек велел не вступать в бой без необходимости, и не нападать на превосходящие силы, если есть шанс тихо уйти незамеченными.
- Мне сейчас нужны точные сведения. Какие деревни захвачены врагом, и сколько там ратников из Хейдемарка расположились на постой. Я уже не надеюсь, что кто-то из ярлов или посадников мог там уцелеть, но по возможности вступайте в мирный контакт с местными жителями, и вознаграждайте их за полученные сведения. Местным жителям никаких обид не чинить. Мы сюда пришли как освободители, и пришли чтобы осесть здесь навсегда. Только если местные жители будут нам сочувствовать, мы сможем завоевать эту землю и удержать ее в своих руках. Грабежей местных жителей я не позволю. Но все, что снимите с убитых хейдемарцев, принадлежит вам, и этого у вас никто не отнимет. Драки за добычу тоже будут пресекаться. Зачинщиков разборок я буду вешать. Каждый человек сейчас у нас на счету. За любого убитого соратника - смерть через повешение.
Командиры молчали. У всех кроме ирландцев был хмурый вид.
- Где это видано, чтобы не грабить и не брать добычу... - пробормотал Орм.
- Все слышали, что я сказал. Дождитесь весны. Когда пойдем на Хейдемарк, там и пограбите в усадьбах у тамошних ярлов. Здешнее население уже достаточно натерпелось, и брать у них по большому счету нечего. А нам здесь жить, и зимовать, и кормиться надо. Я ясно сказал?
Командиры закивали.
- Привести ко мне добровольцев, кто хочет идти на разведку. Остальные пусть отдыхают и строят форт. Пусть датчане помогают сносить и складывать бревна. Рано или поздно сюда могут придти хейдемарцы, может даже с превосходящими силами. Поэтому мы должны быть готовы встретить их как подобает. Половина войска будет в этом укреплении, половина будет оборонять деревню наших союзников, пока большая часть наших воинов будет в рейдах. И еще раз: вы должны доступно разъяснить мои слова всем своим воинам, чтобы больше никаких вопросов ко мне у них не возникало...
С этими словами Харек отпустил часть командиров, оставив лишь ближайших соратников. Он расстелил на полу шкуру, где были обозначены жилища и дороги Раумарики, и приступил к обсуждению плана действий. Не раз он добрым словом помянул мудрого Хальвдана, который додумался отобразить на шкурах очертания всех своих владений. Это давало ему огромное преимущество перед врагом в предстоящей войне...

Сообщение отредактировал Ноэль - 17-12-2006, 17:49

Незадолго до происходящих событий

Вернувшись из Гардарики вместе со своею храброй дружиной, Эйнар и Сигрун остановились у своего старого друга - ярла Альхейма Смелого, где собирались пробыть до окончания тинга. Хозяин принял их весьма радушно.Кроме того, в доме на данный момент гостили еще несколько человек, среди них Торлейв, носивший прозвище «мудрый» и Харек, прославленный воин. Пиво и хмельной мед лилоиь рекой, не раз и не два за вечер вновь наполнялись рога и произносились тосты, слуги едва успевали уносить опустошенные блюда. Однако каждый пир когда-нибудь заканчивается, бесконечно лишь празднование в Валгалле, где храбрые герои, сидя рядом с валькириями и самим Одином, едят мясо священного кабана.
Все когда-нибудь заканчивается – так и несколько веселых вечеров унесло, словно палые листья, вдаль течение времени.
Альхейма дела звали прочь. Ему, вместе с Хареком вновь нужно было покинуть уютный дом. Сыны Эстейна из Хейдмерка захватили земли Харальда и ныне там учиняют разбой – кары заслуживали они за сей бесчестный поступок, потому Харек, став во главе войска, должен был пламенный меч возмездия обрушить на головы нечестивцев.
Эйнар же, вместе со своею женой, утомился от бесконечных сражений, и надеялся отдохнуть душой и телом. Хозяин усадьбы, всецело доверяя давним друзьям, уговорил их дождаться его возвращения, а заодно присмотреть за хозяйством ( заговорщически подмигнув, Альхейм также присовокупил к предметам наблюдения своего сына, Асмунда). Эйнар и Сигрун переглянулись и, улыбнувшись про себя, пообещали другу в точности исполнить его указания. К тому же, обоим хотелось услышать речи знаменитого Торлейва Мудрого.
- Да будет Тор в сражении биться с вами рядом!- так сказала светловолосая дева битв, провожая Альхеймаа, уходящего в поход.
- Такая поддержка была бы впору, - улыбнулся ей собеседник, однако мои воины храбры и бесстрашны, мы поставим на место этих зарвавшихся щенков!
- Не сомневаюсь, - поддержал Альхейма Эйнар, -ведь всем известно, что рядом с тобой сражаются волки и медведи, а вовсе не простые люди.
- Что ж, я благодарен вам, гости в моем доме, за такие слова. Надеюсь, я не задержусь в Хейдмерке и вскоре мы вновь славно попируем под крышей моего дома!

Сообщение отредактировал SkyDragoness - 17-12-2006, 20:33

– Ты звал меня, Харальд?
– Да, дядя, – конунг поднялся из-за стола и жестом показал Гутхорму прикрыть дверь. – Вижу, ты уже получил известия…
Хёмунд выполнял еще одну обязанность – именно ему подчинялись разного рода люди, вовремя доставлявшие сведения о том, что происходило в землях под рукой Харальда. Назначил им такую службу еще Хальвдан; его сын лишь укрепил сделанное отцом.
Так что юный конунг знал о том, что произошло.
– В Хрингарике – Гримкиль, – перечислил Харальд. – В Вестфольде – альхейвмарцы. Словом, все похоже на то, что от наших владений отрывают кусок за куском… Но только этими кусками они подавятся.
Конунг расстелил на столе карту.
– Хёмунд по моему приказу отправил несколько людей к усадьбе – там, как доносят, пришла помощь. Помнишь Харека, дядя? Вскоре туда выступит Торир – и если Волк действительно там, то альхейвмарцы попадут между Мьёлльниром и головой ётуна.
А тебя я прошу ударить по Гримкилю. Ты его знаешь – и ты сумеешь его разбить. И… сделай это так, чтобы все остальные поняли – предателей мы прощать не будем.

– Ха-арек, – задумчиво повторил Эгиль, привычным движением поглаживая шкуру одного из серых братьев. – Слышите, он зовет себя Волком. А это интересно…
Власть его над волками не ограничивалась простыми приказами. При надобности Эгиль мог слышать ушами своей стаи и чуять через них. Зрение, увы, и здесь было для него закрыто…
Потому он и послал одного из волков в усадьбу. Тот вел себя верно – держался так, чтобы собаки не учуяли. А люди… не каждый сумеет мгновенно распознать в проскользнувшей рядом тени волка, а не пса. Это если альхейвмарцы вообще знают морду каждой собаки в Вестфольде…
Эгиль был уверен, что это не так.
Уши стаи донесли до него имя человека, который приходил в усадьбу – и ушел оттуда. Говорили о нем, как о враге.
– Медведь – враг собакам, но не друг волку, – задумчиво промолвил Эгиль. – Но этот Харек – не медведь. А вот мы – волки.
Он решительно поднялся на ноги.
– Пойдем, серые братья. Нам надо отыскать зовущего себя Волком.

Усадьба возле Поляны Тинга.
Торлейв проснулся рано, еще засветло. И все же на сборы и прощания ушло много времени. Первым делом он попытался разыскать кюну Рагнхильду, но от полусонных слуг он узнал что еще вчера вечером Рагнхильд собрала все вещи, и никому не сказавшись, уехала с несоклькими верными слугами. На вопрос куда домочады не могли сказать ничего вразумительного.
"Неужели она обиделась? - подумал Торлейв. - Или... она уехала еще раньше... Впрочем, не имеет значения... Значит ирландка одна... Но нет, не сейчас... Сейчас она будет упорствовать. А если обставить так, чтобы сообщили, что ее муж погиб, вот тогда... Вот ведь проклятая ведьма... Зачаровала одним взглядом, и может и не ведает о том, что в ней таится большая колдовская сила... Как-нибудь потом. Может и удастся отвратить ее от ее Белого Бога, который, как говорят, так не любит колдовство..."
С большим трудом Торлейв отыскал в конюшне верховую лошадь. Теперь ему нужно было поскорее найти Харальда и Гутхорма. Хотя бы принести им известие о том, что на зов Гутхорма отклинкулся его старый боевой товарищ, и привел на помощь целую рать. Он не был уверен в том, что до них могли дойти вести из Рогаланда и Телемарка - западныхсоседей Агдира. Кроме того, коннунг Рогаланда все еще удерживал западную часть Агдира, которую ему уступила Асса после смерти Хальвдана, и вполне мог претендовать на его Южную и восточную часть. Зато у него росла невеста на выданье -ровесница Харальда по имени Гюда. Вот если бы посватать Харальда к Гюде... Одним врагом меньше, одним другом больше. А в качестве приданого можно попросить Западный Агдир. Между прибрежной усадьбой коннунгов Агдира и крупными усадьбами внутри страны располагалсь холмитсая местность, с которой хорошо просматривалось почти все побережье до самого устья реки Стаун. Именно там мог себе выбрать место сбора юный коннунг и его родич. И, должно быть, именно туда и отправилась Рагнхильда - повидать сына и помочь ему советом. Что ж, и его помощь будет нелишней. Жрец Тора по роду свеого призвания и служения должен быть сведущ в ратном деле. Как бы то ни было, неразумно оставлять Агдир без защиты. Часть войск нужно оставить на западнной и северной границах, на случай если все войска не успеют вернуться из зимних вылазок, и застрянут на зимовку в других землях. Тогда, по весне, если властители Телемарка и Рогаланда вздумают напасть на Агдир, страна не устоит, и Харальд утратит самое крупное мощное из своих владений. Хотя, с точки зрения обороны, куда выгоднее ему было бы укрепиться в Вестфольде, с двух сторон окруженному реками, и с юга омываемым морем, так что большое войско не сможет быстро пересечь его запдную или восточную границы. Только вот плохие вести доходили из Вестфольда -что невзирая на приближающуюся зиму, альвхеймарцы вторглись в его пределы. Но как много они прошли, и как далеко они продвинулись, и собираются ли они зимовать там - об этом никто из соглядатев с уверенностью сказать не мог.
С этими невеселыми мыслями Торлейв собрал свои скудные пожитки, свернул шатер и погрузил все это на лошадь. Затем он вскочил в седло, и снег поднялся подобно пылевому облаку из под копыт коня...

Зимнее селение саамов в Раумарики.
- Как продвигается строительство форта? - спросил Харек у вошедшего в хижину Альвхейма Смелого. Борода и тулуп ярла были присыпаны липким мокрым снегом. Днями напролет Харек сидел над развернутой грубо нарисованной угольной краской картой Раумарики, накладывая мотки ниток, втыкая в какие-то места иголки, и перекладывая с места на место мелкие щепки. Альвхейм с интересом следил за ярлом.
- Уж не колдовством ли ты решил заняться, Харек? - спросил Альвхейм, ухмыльнувшись. - Вот уж не думал, что ты променяешь военное ремесло на презренное колдовское искусство...
- Не променял... - Харек оторвался от расстеленной на полу шкуры, и искоса посмотрел на вошедшего ярла. - Хотя, не скрою, этому искусству я обучился у одного из жрецов, но оно не имеет ничего общего с колдовством. Только Хальвдан мог держать в голове названия всех этих усадеб и деревенек и помнил где и как они расположены. Моя голова тога была занята другим... Этой науке обучают каждого коннунга... А если все пойдет, как мы задумали, то мне предстоит стать наместником этой земли и всех земель к востоку и северу отсюда, которые мы сможем завоевать...
- Разведчики все еще не вернулись... - заметилАльвхейм с хмурым видом. - А это полторы сотни отборных воинов из Агдира и Гренланда...
- Вернутся или завтра, или послезавтра. А за это время мы возведем форт.
- Не возведем. - Альвхейм покачал головой. - датчане упорно отказываются работать, и только и делают что устраивают игровые схватки, бегают за местными женщинами и жрут как не в себя. Еще три дня, и они учинят бунт. Они просто маются от безделья... А это три сотни опытных и закаленных воинов... Харек их нужно занять делом, и побыстрее...
- Ты прав, Альвхейм... Раз такое дело, устроим им разведку боем. Пройдем несколько деревень у реки... Пусть покажут себя в деле.
- А кого ты оставишь тут?
- Тебя, Альвхейм, если не возражаешь... И ирландцев. Они преданы мне как никто другой и хорошо умеют биться, потому я пока буду их беречь. Эти люди устали от войны, и не будут тут мучаться от безделия. Что касается остальных... Им нужно дело, и я их займу делом.
- Не боишьс яли ты, что нас тут слишком мало?
- Я уже просил вождя Тойво послать к сосденим кланам за лучниками и проводниками. Через несколько дней они будут здесь. И еще я послал за молодыми шаманами, которые будут сопровождать наших воинов и предсказывать погоду. Так что в случае метели мы успеем отойти в лес и соорудить лагерь, чтобы не замерзнуть во время метели...
- Мудрое решение - Альвхейм с удовлетеворением кивнул. - А разве твой бог тне будет против, что ты спелся с заклинателями духов?
- Для моего бога достаточно того что я не участвую в их обрядах и не позволяюим совершать их перед носящими крест. А их знания окружающей природы не противоречат моей вере... И было бы глупостью эти знания не использовать, тем более что от этих знаний будет зависеть жизнь воинов и успех всего похода...
- Вот что, Харек... Ты тут заведушь всем... Так позволь мне пойти в поход с датчанами, а сам оставайя здесь...
- Не могу, Альвхейм. Датчане клялись в верности только мне. и если я оставлю их без присмотра, они могут воспользоваться случаем и нарушить клятву...
- Что ж делать... И вообще зачем ты их взял на службу?
- Это вышло случайно... Я заставил их поклясться мне в верности и присягнуть на службу ровно на год и один день, так как они считали меня новым коннунгом Дублина. Если быя не взял их на службу, их бы всех ждала смерть. А тут на счету каждый воин. Надеюсь, что в предстоящих схватках самые буйные и беспокойные слоат свои головы. а те кто останутся в живых будут более осмотрительными... Каждый из них стоит двоих или троих из хейдемарского ополчения.
- Ты ведь все еще не знаешь сколько сюда пришло хейдемарцев, и сколько их здесь осело?
- Не меньше двух тысяч но не более трех тысяч. Больше воинов их земли просто не прокормят. Хальвдан мог бы легко их завоевать за два месяца, но просто не успел...
- Надеюсь, что ты завершишь его миссию - сказал Альвхейм... Значит, агдирцев ты оставляешь в селении, а ирландцев в форте?
- Именно так. А датчан и наемников без присмотра здесь оставлять опасно. Финны слишком важные для нас союзники. а поссориться с ними будет легко, стоит лишь кому-то из них посягнуть на их имущество и жизнь.
- Они уже дерутся между собой за женщин и подарки. Тебе надо было сразу подумать о том, чем их занять.
- Пока что не спускайте с них глаз, и как только заметите что-то неладное, зовите меня. А пока... Позови ко мне Хрольва. Он пока -что единственный, кому я могу доверить хоть что-нибудь...
- будет сделано, конунг. - сказал Альвхеймар, и приложил кулак к груди, заметив входящих двух командиров ирландцев... Альвхейм посторонился, пропуская соратников, и обменявшись с ними короткими приветсвиями и рукопжатиями, поспешил покинуть шатер.

Сообщение отредактировал Skaldaspillir - 19-12-2006, 18:05

- Благодарю тебя, Харальд! - коротко и несколько резковато кивнул Гутхорм. Он был очень доволен, ведь теперь ему больше не нужно разрываться между долгом и родиной. - Я немедля выступлю в поход! Сколько ты позволишь мне взять с собой воинов?
Он говорил, а в голове уже прокручивался план действий.
"Собрать дружину. Пойдём морем, так быстрее. Обязательно возьму с собой молодых. Обучение они не закончили, но уже смогут постоять за себя!"
Потом его мысли плавно перетекли в короткую олитву: "Один, ты всегда мне помогал, так не оставь и теперь! Тор, направь мою разящую руку, против нечестивцев, осквернивших родную землю! Светлые асы, дайте мне связать ворога боем! Лишь этого прошу, и тогда я клянусь наполнить Валгаллу эйренхийями!"

Сообщение отредактировал Orrofin - 20-12-2006, 17:23

Раумарики.
Тем же вечером Харек Волк зашел в лагерь к датчанам. Его встретили хмурые и косые взгляды.
- Орм,- Харек еще издали заметил пожилого ярла, и приветствовал его взмахом руки. - Соберите всех кто сейчас тут в лагере.
Все кто был, высыпали из землянок.
- До меня дошли вести, что вы недовольны, и измучились от безделья, - начал Харек.
- Мы пришли за добычей, а не затем чтобы в этих халупах сидеть и мерзнуть, - огрызнулся один из датских десятников с огненно рыжими волосами и шрамом на лбу. Зимней одежды хватало не на всех, а климат в Нордвегр был куда холоднее, чем в стране Эйрин или в Дании.
- Что ж... Не буду вам говорить, чтобы вы еще набрались терпения... Терпения у вас, что хвост у рыси... Вы хотели битвы? Будет вам битва. Разведчиков я ждать не могу... Завтра же утром выступаем в поход. На ближайшие деревни. Я поведу вас сам. Нападем вслепую... Так что готовьтесь к потерям... Зато многие из вас попадут в Валгаллу...
Воины издали радостные крики...
- Это будет славная битва. Не забывайте, что хоть вас будет и больше, но вам предстоит сражаться с равным противником. Урво, сколько у вас лыж уже готово? - спросил Харек стоявшего рядом с ним саама. Тот широко улыбнулся и показал две пятерни, затем опустил руки, и сделал так четыре раза.
- Две сотни? Молодцы.. - Харек пожал сааму руку, и похлопал его по плечу.. Значит, каждый третий из вас должен пока остаться здесь и ждать моего возвращения. Все, кто не хочет завтра идти в сражение, отойдите на два шага назад...
Таких, увы, не нашлось.
- Вы все славные воины... - сказал Харек, пристально рассматривая свое воинство. - Потому я не хотел вашей смерти, а предпочел взять вас себе на службу... И я надеюсь, вы это когда-нибудь оцените.
Датчане молчали, многие из них опустили глаза.
- И я сдержу свое обещание, если вы сдержите свои клятвы. Никто из вас не уйдет из моего войска без награды... Увы, я могу взять лишь двух из трех воинов... Потому будем тянуть жребий... Но через пару дней я вернусь, и вы все тоже пойдете в поход...
Сопровождавшие Харека саамы набрали сосновых иголок.
- Подходите ко мне по три человека, и тяните из моей руки иголки... Кому достанется короткая, тот остается... Те, кто остается, идет помогать моим людям перевозить бревна на холм. Мы должны достойно здесь встретить врага. Как только мы нападем хотя бы на одно селение, через день-два об этом станет известно в главном лагере, и еще через пару дней нас найдут. И если у нас не будет укрепления, нас перебьют, и весь поход будет неудачным...
Те, кому выпал жребий остаться, больше не роптали. Они молча отошли в сторону.
- Мы сдержим свою клятву... - сказал один из хёльдов. - Среди нас есть такие, кто хотел бежать... Но сейчас зима, и мы в чужой земле, и бежать нам некуда. Мы решили идти за тобой. Не подведи нас, конунг. Если удача отвернется от тебя - мы пойдем искать ее сами...
- С каких это пор неудача конунга стала предлогом для отказа от клятвы? - спросил Харек, нахмурив брови...
- на все воля богов, - ответил ярл. - Боги даруют удачу, и боги ее отнимают... - с этими словами он коснулся амулета в виде молота.
Харек молча коснулся кельтского креста.
- Моя удача не от местных богов, - ответил он, - и не зависит от их прихоти. И завтра вы все в этом убедитесь. Для победы мало одной удачи...

Объектом нападения Харек выбрал то самое селение на берегу реки, которое они видели издали... Может уже нашли их корабли, спрятанные в овраге, и прикрытые еловыми и сосновыми ветками от непогоды... Ждали их или нет, возможности проверить у него не было - ни один из посланных в разведку отрядов так и не вернулся. И как только рассвело, боевой рог поднял воинов - датчан с их постелей из грубо выделанных шкур и наспех сколоченных землянок. По команде воины надели сделанные для них накануне туземцами лыжи, и, привязав их онучами прямо к своим кожаным сапогам, взяв в руки по два копья с недавно грубо выделанными древками, они последовали примеру своего предводителя и финских проводников. Первое время они держались на лыжах неуклюже, кто-то то и дело падал, несколько копий были сломаны, но через пару часов все более -менее приноровились, и по накатанной лыжне они уже двигались в 2-3 раза быстрее, чем шли бы пешком. А когда приходилось съезжать с горки, это занятие им стало даже нравиться, хотя и мало кому в первое время удавалось удерживать равновесие. И все-таки опыт плавания на кораблях давал о себе знать...
Ночь пришлось провести в лесу, в овраге, в наскоро сооруженных из еловых веток шалашах, греясь у костров.
- Зато уже завтра вас ждут теплые натопленные избы, хорошая еда и женщины... Как только вырежете тех ублюдков с севера.. - Поучал своих воинов Орм. - Главное - будьте начеку, когда приблизитесь к деревне. Там наверяка будут дозоры...

Сообщение отредактировал Skaldaspillir - 23-12-2006, 0:22

Кари Лысый твёрдо держал своих. Да и люди, в основном были испытанные, матёрые. Первогодков, кого мамки только в эту зиму снарядили в поход, было раз, два и обчёлся. Да и тех старшие, опытные воины по одному в дозоры не отпускали. Вот и сегодня так. Светило тусклое зимнее солнышко. Кари стоял на крыльце и всматривался вдаль. Всё было спокойно. Пять дозоров только утром сменились, и за охрану поселения можно было не волноваться.
- Сигурд! Крикнул Кари помощнику, - выводи молодых. Нечего им тянуться. Пусть мастерство повышают.
Кари любил, когда его люди тренировались с боевым оружием. В поход шли не несмышлёныши. А уж коли кто и покалечится, так на всё воля богов.
Вскоре на поле завязался тренировочный бой молодых воинов. Усатые ветераны стояли вокруг и подбадривали то одного то другого бойца за удачные удары, кривились, когда выходило кривовато, давали советы и тут же заключали ставки на победу того или иного из бойцов.

Со Скальдом
Утром, едва рассвело, войско Харека опять двинулось в путь, теперь уже с удвоенной прытью. После полудня, когда настало уже время для второго завтрака, наконец, показались дымы из печных труб селения Лэкнисхенд. Харек остановил воинов на опушке, и велел сложить лыжи на сани, объяснив, что лыжи хороши для дальнего перехода, но не для ближнего боя, так как лишают маневренности. Затем он разделил всех на 10 отрядов по два десятка воинов в каждом, и разделил войско на две части, поручив командование вторым отрядом молодому ярлу из Нортумбрии по имени Ульв. Он показал Ульву направление, куда двигаться, а сам вместе с двумя саамскими проводниками и пятью лучниками отправился в обход вокруг деревни, чтобы зайти с другой стороны... И тут они увидели одинокий дымок от костра прямо посреди лесной чащи... Там была засека... Дымок вился не спроста. Именно в этот момент доблестные защитники Лэкнисхенда трапезничали. Не весь же день всматриваться в густые заросли, тщась увидеть злобного врага, которого может и не быть поблизости, и пугаясь от малейшего крика птицы. Тем более, что мороз не давал сидеть на месте, и от долгого лежания в укрытиях можно было и зимнюю болезнь прихватить.
- Кай, плесни-ка кипяточку, да Мунди прикрой - суровый бородатый викинг послал двадцатилетнего за отваром, стоящим на огне, а сам принялся смотреть, не кончились ли дровишки. Третий дозорный, Мунди Рваный, кутаясь от ветра, отошёл от костра по малой надобности. Кай, не зная, что делать в первую очередь, решил, что сперва кипяток и потянулся за котелком.
И тут в незащищенную кожаным дублетом шею парня впилась стрела с совиным оперением.
- Э... - только и сказал Кай и шлёпнулся возле костра. Котел опрокинулся. Отвар вылился на землю. Седоусый напарник, обернулся посмотреть, что там случилось, но было уже поздно.
Перед ним буквально вынырнул из зарослей рослый викинг с волчьей шкурой на плечах, и со всей силы метнул в седоусого копье. Копье с легким жужжанием рассекало воздух, и с ходу пробило грудь дозорного.
- Мунди, беги, - были последние слова викинга, и он свалился рядом с Каем, не понимая, что слова, вырвавшиеся из его глотки, больше напоминают хрип, чем крик и товарищ вряд ли услышит его предсмертные слова.
Тем временем парень услышал, как заскрипел наст под чьими-то ногами и обернулся, и тут же острие копья воткнулось ему в горло.
- Стой и не шевелись, - сказал воин, и легонько нажал наконечником на горло. - Одно движение, и ты мертвец. Если ты, конечно, не хочешь придти к Хель со спущенными штанами. Вдруг да оценит. Все таки женщина, хоть и мертвая наполовину. Викинги заржали.
Ситуация была не из лёгких. Мунди посмотрел на окружающих его людей и кивнул. Жить хотелось больше.
- Свяжите ему руки,- приказал Харек. - Сколько людей у вас в деревне? Отвечай, а то отправим в Хель. Жратвы тут на всех не хватит, так что церемониться не будем.
- Скажешь - отпустим восвояси? - добавил одноглазый воин, стоявший слева, - Без оружия конечно, но шанс остаться в живых тебе дадим. Только не вздумай идти в сторону деревни. Увидим - убьем на месте. Ну?
Выдавать своих Мунди не собирался. О судьбе своей догадывался более чем и понимал, что пока нападавшие не всё знают, он живёт. Но и то, что сперва его будут спрашивать известные им вещи, тоже понимал, поэтому численность населения деревни, в которой они остановились, он назвал более-менее точно, хоть и сперва хорошенько поразмыслив, для виду, над своими словами.

Сообщение отредактировал Ноэль - 22-12-2006, 18:54

Хаки и Гурмир с ДЛ


Ночью выпал снег.. Вроде бы по сезону, но Хаки Гандальвсон все равно смотрел вокруг и дивился. Белое покрывало заботливо укрыло селение, спрятав от взора и грядь, и следы того давешенего пожара. И дома казались новыми и красиваыми, будто их нарочно убрали в честь торжества. Надо бы вспомнить празднования на родине, в землях Альвхеймера. но память упорно подсовывало другое событие. Свадьбу Хальвдана Черного и Рагхильды, ту самую, на которой Хаки был в роли прислуги, неузнанный и потому отпущенный с миром.
Супротив ожиданий, воспоминания Хаки не злили, скорее - настраивали на мечтательный лад. Рагхильда никогда не была ему люба, вся идея с ее похищением было плодом Гандальвова ума да измышлений о пользе для рода. А потому попавшийся на глаза Гурмир, своим лицом и статью напомнивший отца, тоже вызвал у конунжича неожиданно добрые чувства. Хаки продолжал надеятся, что юный викинг смягчит свое сердце и откроет уши для его слов. Сын Гандальва уже хотел первым произнести приветствие, затеяв беседу, как неожиданно к нему подошел один из местных мужчин, комкая в руках шапку.
- Приветисую тебя, ярл. Тут у нас с соседом размолвка нежданная вышла. Подсоби нам с решением, сделай милость. Страсть, как надеемся на мудрость твою - ибо сами разобраться в сим деле не сдюжили.
Для Гурмира видеть лицо конунжича было неприятно в любую погоду, а в снего - почему-то особенно. А потому он хотел было свернуть за угол ближайшего дома, лишь бы не видеть Хаки, вот только подошедший к нему селянин с просьбою своею заинтересовал воина. Захотелось Гурмиру послушать, о чем они толковать будут.
- Судить люд - дело старейшены, судить воителей - дело конунга. А же не тот и не иной, - удивленно молвил Хаки. - Старейшина наш уже пирует в Чертоге воинов, - ответил осмелевший селянин, видя, что викинг не гонит его с глаз да не грозит кнутом али палками. - А конунг далече, да и не служим мы ему более. К кому же идти с такой просьбой, воитель? Ежели только к тебе, о других воинах конунга твоего мы мало, что ведаем.
Неужели эти оборванцы агдирские Хаки конунгом уже считают. Хаки Малодушного. Премного удивился Гурмир, слыша такие слова, да еще и из уст недванего врага... Хотя - разве можно считать врагами селян, да земледельцев - песью сыть. Они к тому, кто посильнее всегда жмуться, защиты ищут себе. Ни чести, ни доблести в них нет.
Таким размышлениям предавался юный Гурмир, да продолжал смотреть.
- Не по чести это - отказывать в просьбе, тем более, что не будет мне с того никакого убытка, - ответил Хаки, справившись с изумлением. - Веди же меня к соседу, а по дороге сказывай, сколь серьезное у вас дело. Возможно, и впрямь придется нам ярла Барвайга тревожить. Селянин побледнел и отрицательно замотал головой. Все захватчики, кроме Хаки, по-преднему внушали народу опасение, а Барвайг, редко показывавшийся из усадьбы, пугал их почти так же, как далекий Гандальв, представлявшийся в невежественном сознании людей пасынком Одина с богатырской статьи и - уж конечно - столь же беспощадного к слабым. Вестимо ли: такого героя судом озадачивать? Ему можно разве что молится. А вот Хаки - почти свой, ему и пожалостится можно, как отцу родному, и не пугаться за жизнь свои после таких слов. Трусов тут было мало - но кто же хочет жену да деток по дурости сиротить?
- Нет нужды ходить к ярлу, о Хаки. Мы верим в твою мудрость.
- Никак знатным конунгом себя чувствуешь, Хаки, - не сдержался Гурмир, подходя поближе. - Смотрю я и думаю, почему разный сброд к тебе тянеться со своими просьбами, а ты и рад откликнуться.
Никогда не был юноша сдержан на язык, и хмеля не требовалось, чтобы слово острое и обидное соскользнуло, особенно если чем-то не люб был ему собеседник, Хаки же воплощал в себе все, что так неприятно было Гурмиру.
- А ты не думал – почему люд не тянется к тебе, воин из рода воинов? – спокойно вопросил Хаки, в то время, как его собеседник, невольно отпрянул назад, оскорбленный словами юнца. Гурмир годился селянину в младшие сыновья, если не во внуки, а собственную родню за такие слова он испокон века драл прутьями во хлеву. Не дело это, коли младшие не чтят старшинства. И мужчине стало обидно за Хаки, - а восхищение выдержкой молодого ярла удвоилось. Не каждый так сразит метким словом, ох, не каждый. Иной предпочтет стрелу али кинжал в спину.
- Воину должно в бою остроту меча проверять, - скривился уязвленный викинг. - А ты только и можешь, что разговоры городить. От такого конунга одни беды.
Брага, что с вечера нашли в одном погребе молодые гридни, давала о себе знать - крепкий был напиток, добротный, с любовью сваренный, да настоянный. А уж сколько выпили - одному Одину известно, да еще то известно, что Гурмир среди других больше всего браги приговорил, потому и сейчас, не смотря на снег, да прохладный ветер, не весь хмель из головы повыветрился.
Хаки в ответ лишь повернулся спиной, и пошел прочь.

Вестфольд. Селение близ усадьбы. Хаки.

Сын Гандальва следовал за селянином, назвавшимся Фроди Рыжим (и впрямь – рыж был некогда, да уже седина волос убелила) – и размышлял. Селянин же искоса поглядывал на альвхеймерца, находясь во внутреннем раздрае. С одной стороны – промолчать всяко безопаснее. С другой – любопытство свойственно ни единому лишь Локки, люди тоже таким страдают. Ближе к концу улице интерес пересилил. Тем паче, что пришлый ярл вроде как не расправу не скор, а потому, может, и не осерчает на скудоумного.
- Прости слова мои неразумные, ярл, но почто позволяешь ты юноше безусому лаять тебя перед всеми? Уже второй раз возвышает он голос против тебя,
забыв про вежество и чтя старшинства.
- Гурмир молод, - рассеянно ответил Хаки. – У него пока кровь горяча да разумения мало. Войдет в возраст, остепенится – все это пройдет.
- Не скажи, ясноокий ярл, - покачал головой селянин. – Молодые – они во всех землях одинаковы, и беда, если твердой руки родительской на них нет. Ох, и ломают они тогда дрова, удаль доказывая. Да и головы - тоже. Одна печаль от таких родовичам… а виновен вестимо тот, кто слишком бережет их от науки. Не набив шишек ходить не научишься.
- Возможно, ты и прав, Фроди Рыжий. Боги не дали мне детей, и нет у меня опыта их воспитания. Кроме того, Гурмир мне – не родич, едва ли есть у меня право голос на него возвышать.
- А у него, значит, это право имеется? – проницательно прищурился мужик. Хаки промолчал. Не получив ответа, Фроди продолжил:
- Он что – сын вашему конунгу, что ты, ярл, так его бережешь? – это предположение было настолько противоположно истине, что вызвало у конунжича невольный смешок.
- Фрейа-волшебница и златокудрая Сид не столь благосклонны к Гандальву, - ответил Хаки случайному знакомцу. – Сын у него ныне только один. Ты, конечно, знаешь историю этого рода – все в этих землях происходило. Здесь и родитель Гурмира голову сложил. Не совладал славный викинг с агдирским волком, не сдюжил.
У Фроди было что сказать насчет «славного» - молва передала, как именно пленены были альвхеймерцы, и справедливой сочли старики такую кару за клятвопреступление. Но говорить это ярлу из отряда Гандальва было бы лишним.
Как ни добр у ним Хаки, а все же плох тот гридень, что поношение на конунга и воинов его без наказания оставит. Честь для властителя первое дело, и не след позволять всякому люду имя его в грязи полоскать.

Так уж виышло, что сами боги оказались не на стороне Харальда, окружив его владения кольцом непримиримых недругов. Много врагов нажил Хальвдан Черный, мало верных союзников было у него. На западе на Агдир точили клинки люди конунга Рагаланда, и его родичи, в Хрингарике правил Гормкиль Гримкильсон, и его ярлы, Вестфольд и Вингульмерк сумели захватить альвхеймарцы, да и братья Эйстенсоны без дела не сидели.
Приближалась лютая зима, и первые снега выпали, словно хороня под собой последнюю надежду Агдирского конунга, поскольку даже самый искусный из вождей не способен воевать сразу со столькими врагами.

Первые снега выпали на землю, что уже несколько дней маячила за левым бортом драккара. Гутхорм Олень Хрингарики нахмурился.
"Если так пойдёт и дальше, то лёд прочно скуёт фиорды, и тогда нам придётся туго" - подумал он.
Ветер был попутный, а потому крабли шли на одних лишь парусах.
- Сесть на вёсла! - скомандовал ярл. - Мы должны успеть в Хрингарику до того, как лёд нас остановит!
Вёсла были извлечены и вставлены в специальные отверстия.
- Хей-ха! Хей-ха! - опытные дружинники взяли ритм гребли легко, молодёжь втянулась следом.
"Успеем ли мы? - гадал Гутхорм. - Должны успеть!"

*Вместе с Тельтиаром

Вечером второго дня Асмунд вернулся в дом мрачнее тучи. После отъезда отца он заменил его, как Агдирский Ярл, и вот, последние новости, принесенные им, были весьма неутешительны. Отослав прочь слуг и домашних, он приказал оставить его с гостями и позвать Тормунда Рябого, старшего среди гридней. Молодой воин сам зажег свечи, поставив их на стол в тесной комнатке, и всмотрелся в лица собравшихся.
- Недобрые вести принес я, - молвил он. - Эйнар, что прозван Губителем Заговоренных, о тебе ходила молва, как о великом воине, и желал ты добрую службу сослужить нашему конунгу. Время пришло.
- Немало вражеской крови обагрило мою секиру,- так молвил Эйнар, слегка нахмурив густые брови,- однако поет еще сталь в моих руках и не утолена ее жажда. Я готов сражаться плечом к плечу с тобой и твоими воинами, если возникнет в том нужда. Доброе пиво и свежее мясо вкушал я под этой крышей - пусть же знаком дружбы станет яростный бой, из тех, что всегда теснее сплачивают мужей и определяют цену дружбе.
- Хорошие слова, вдвойне хороши, когда произнесены достойным мужем, - ответствовал Асмунд, дотронувшись до подбородка, словно проверяя - растет ли борода, вот только - не пришло еще время ей расти, но на его юном, почти мальчишеском лице, все же показалась улыбка. - Отец мой, ровно как и Харек Ярл в свое время воевали против отца того, кто ныне беззаконно правит в вотчине нашей славной Кюны Рагхильды и ее брата Гутхорма Конунга. Гримкиль имя ему.
- Доброе дело совершим мы, если поможем Рагхильде и брату ее прогнать наглых захватчиков, кои, словно муравьи, чувствующие запах меда, явились в дом, где видеть их совсем не рады. Как насекомых, должны мы вымести их оттуда, дабы в корне пресечь подобные посягательства на собственность наших союзников и друзей - произнесла дева битв, слегка коснувшись руки мужа.
- Воистину, мудрые слова говорит жена моя,- поддержал ее Эйнар, - смирение - это удел монахов, мы же поступками своими заслужим себе место в раю
- Мужественные деяния ведут в Валгаллу, - не по-юношески твердо произнес Асмунд. - Таковы были слова мудрого Торлейва, что надлежит нам забрать воинов наших и идти в Хрингарики, а там расправиться с врагами конунга и Гутхорма Сигурдсона встретить.
- Согласен я с планом Торлейва, - после некоторого раздумья произнес Эйнар, - воины наши сильны - переход до Хрингарики не займет много времени. Отдохнем мы хорошенько после битвы, празднуя нашу победу в доме Рагхильды.
Эйнар лишь слегка покачал головой, ничего не ответив на комментарий сына Альхейма. Они с Сигрун удалились в одну из отведенных им комнат, дабы отдохнуть перед пиром, а также ради разговора.
- Жаль, что Бог не послал нам сына, - посетовала Сигрун, печально глядя на мужа.
- Да, достойны были слова Асмунда. Великим воином будет он, но жаль мне, если сердце его покроется суевериями, словно льдом и навек останется холодно.
- Пылкая его душа еще не ожесточилась в битвах, словно горячее железо она - придавай любую форму, коль ты умелый кузнец, - задумчиво произнесла девушка, сплетая и расплетая пальцы.
Эйнар поймал ее пальцы, заключил ладони девушки в свои, отметив, насколько они холодны.
- Я тоже молю Бога день и ночь, прося его быть милосердным к нам и озарить нашу жизнь рождением ребенка. Но, видимо, грехи наши слишком тяжелы и долго следует нам искупать их...
- Быть может, если мы сможем отвратить юную душу от почитания идолов, Господь смилостивится? - глядя невидящими глазами куда-то вдаль, произнесла Сигрун
- Я поговорю с Асмундом, душа моя… Обещаю, я сделаю все, что в моих силах, дабы не пошел он тропою, ведущей к адовым воротам
Пир прошел в напряженном веселии, мало на нем было знатных воинов - многие слишком ушли с Харальдом, а после с Альхеймом, те же, что остались - сейчас прощались с родовичами, да собирались в путь. Не близко было идти до Хрингарики - гораздо ближе Харальду этот путь был бы, да связан конунг силами Гандальва, ровно как и Харек, должен был еще биться с сынами Эйстена.
Поутру выступили воины, с храброй дружиной - немало воинов было с ними как гордых русичей, так и отважных викингов, числом не меньше семи сотен, и вели их храбрые мужи. Но тяжело было на сердце у Асмунда - слишком малая рать в Агдире. Оставалась, одна надежда - до весны вернуться, иначе от соседей жди беды: давно уже, поди, мечи да стрелы каленые точат на Хальвданово наследство.

Сообщение отредактировал Ноэль - 26-12-2006, 21:29

На засеке возле Чёрного камня было спокойно. Гюнтер Рваный только что закончил свой круг бдения и протёр глаза. Всё спокойно. Можно было и вздремнуть часок. Скоро их должны и сменить. Сон смежал покрасневшие, напряжённые очи и сваливал опытного воина на кучу лапника. Позади была напряженная. Можно немного положитться и на молодых. Один из них,Оттар, бдительно расхаживал вправо-влево, вглядываясь в лесную чащу и прислушиваясь к подозрительным шумам. Но шумов не было. Стрекотали синицы, прыгая по веткам, серебрился иней. Чёрный Камень, оправдывая своё название, выделялся одиноким пятном. Юноша прислонился к нему и засмотрелся на птах. Ишь, прыгают шустрые. Значит - всё спокойно. Да и откуда тут враги. Эти ветераны вечно перестраховываются, лишь бы их молодых гонять. Вон и Рыжий Сигурд того же мнения. Тоже надвинул шлём на глаза и, вроде как, похрапыват.

Первая застава
- Ну. Теперь пошел вон. - Харек что есть силы пнул парня сапогом под зад. - И чтобы больше на глаза мне не попадался!
парень побежал, быстро перебирая ногами, несколько раз поскользнулся, но удержался на ногах, и скрылся в чаще.
- Ну и зачем было ему оставлять жизнь? - спросил Орм, хмурясь и теребя ус.
- А зачем нам его тут убивать? Надо же ему дать хоть небольшой шанс на жизнь. Он то нам оказал какую-то помощь - неважно добровольно или нет... Потому что больше никому мы этого дать не сможем. Здесь не хватит припасов еще и на пленных...
Харек отдал команду, и отряд, растянувшийся цепочкой, двинулся к деревне, подходя к другой - вернее третьей заставе.

А в это время другой отряд во главе с Хрольвом Рыжебородым двигался в обход, приближаясь к деревне с северной стороны... Солнце начало припекать, снег немного подтаял, и стало очень скользко. То и дело кто-то из воинов падал, и поднимался, ругаясь и отряхиваясь. О том, чтобы подобраться незаметно датчане как-то подзабыли, да и не учил их никто этому умению. Настоящий воин идет так, что земля дрожит под ногами, стучит оружием о щит, призывая богов на помощь в ратном деле, и выкрикивая оскорбления в адрес противника. А крадутся незаметно только трусы, кому ратное дело не по плечу, и кто может только стрелу пустить, спртавшись за стволом дерева или частоколом. Вот как эти охотники - финны. Все с луками. О том чтобы самому на зверя с копьем или рогатиной пойти и речи нет...

Сообщение отредактировал Skaldaspillir - 28-12-2006, 11:47

На севере от деревни Эрик Громобой и ещё двое из его десятка пришёл сменить тех людей, что ночевали там. Пока старшие троек обменивались репликами, остальные смотрели на лес и внимательно слушали, нет ли посторонних шумов. Не стоило терять бдительность даже на мгновение, ведь от этого зависела и их жизнь тоже. Стоило проспать лишний час, и следующий рассвет можно было встретить разве что в Валгалле.
- Эрик, - молодой чернявый Густав, вертевший головой вправо-влево, вдруг окликнул старшого, - Синиц не слышно. Что-то неладно. Тот тоже прислушался. Да, пение смолкло. Зато всполошилось вороньё. Эти как раз галдят по любому поводу, когда их беспокоят.
- Внимание... - замерли уже абсолютно все. И тут из чащи показалась чья-то харя. Свои тут не ходят. Значит враги.
- Густав, в деревню. Бегом, недоделанный. Шутки кончились.
И молодой воин, низко пригибаясь, помчался по своим же следам назад, петляя между могучих деревьев.
- Взять его, - приказ Эрика был краток, но преждевременен. За первым врагом показался второй, а за ним ещё и ещё.
- Бей всех. Последнего живьём.
И тут они, мягко говоря, просчитались. С десяток рож вынырнули из-за деревьев, застучали мечи об щиты, разносясь по лесу многократным эхом, и нечеловеческий вой и рев разнесся по лесу, всполошив всех птиц. Сразу с десяток копий полетели в сторону дозорных.

Сообщение отредактировал Ноэль - 28-12-2006, 15:13

Приближалась зима, а значит – надо было успеть ударить до наступления настоящих холодов. Харальд не сомневался, что его воины выйдут и в снежное поле… да только лучше все ж биться в теплую погоду.
И к этому он был готов.
Многие дивились: как переменился юный конунг. Особенно родичи – которые знали сердце Харальда, и точно могли сказать, когда он скрывает неуверенность, а когда на деле полон решимости.
Сам юноша никому не рассказывал о том, почему он изменился. И лишь легкая улыбка скользила по лицу, когда до него доносился шепот «Сдается, благословение богов на нашем конунге…»
Как ни странно, но воины были совершенно правы.
В ночь после памятного пира Харальд долго не мог уснуть. Привыкал к тому, что теперь он правит. Именно он… и что теперь от его слова и дела будет зависеть судьба окрестных земель.
Но в конце концов молодое тело потребовало отдыха – и веки смежились.
Он стоял посреди весеннего луга; солнечные лучи мягко касались волос. Жарко не было, хотя свет и был очень ярким.
Чуть впереди лежал громадный валун… а рядом с ним сидел человек, неторопливо точивший меч.
Впрочем… да человек ли? На две головы выше Харальда, явно куда сильнее, да и чувствуется от него… что-то такое…
Он повернул голову, и Харальд окончательно утвердился в своих предположениях. Не бывает у людей таких спокойных-преспокойных глаз, в глубине которых сверкает сталь. Похожие – встречаются, но не такие.
А потом он его узнал… непонятно почему.
– Привет тебе, Видар Одинссон, – склонил голову конунг. Перед богом – не зазорно.
– Привет и тебе, Харальд Хальвдансон, – отозвался сын Одина. – Садись.
Юноша сел рядом; Видар же вновь принялся затачивать меч. Простой клинок, прямая рукоять, прочное лезвие. Ничего особенного… да только не в мече дело. Вся фигура его хозяина дышала уверенностью – и чувствовалось, что он любым оружием развалит любого врага.
– Важен не меч, а рука, – неожиданно сказал молчаливый бог, полностью в тон мыслям Харальда. – Рука – ты.
«А меч – мои люди, – мысленно закончил фразу Харальд. – И даже если рука еще не принадлежит взрослому… другой нет. А значит…»
– Спасибо, – негромко произнес он вслух. И, помедлив, не удержался от вопроса: – Но… почему ты?
– Отец приходит к мудрецам и правящим давно, – Видар не отрывал глаз от клинка меча. – Брат-Молот приходит к знаменитым воинам. А я просто прихожу. И молчу.
– Порой молчание лучше длинных речей и песен скальдов, – задумчиво кивнул Харальд.
– Порой, – согласился Видар.
Проснувшись, конунг ощутил странную уверенность в себе… и властность. Да, властность. Которые и сохранились до сих пор.

Сейчас Харальд склонился над картой, глядя на Вестфольд. За Хрингарику он был спокоен – Гутхорм вышибет мятежников со своей земли не хуже, чем Тор – мозги ётуну.
А вот Вестфольд…
– Торир выступил? – негромко поинтересовался Харальд.
– Да, конунг, – кивнул Хёмунд.
– Пошлите ему весть – мы идем следом. И еще… пусть передаст предводителю альхейвмарцев мое слово – я вызываю его на бой. Кто победит – тот и примет под свою руку Вестфольд.
Рискованно. Но затягивать поход нельзя; если есть возможность одним ударом убрать врага – надо бить.
Конечно, Харальд был юн. Но уверенность, оставшаяся после разговора с Видаром, по-прежнему жила в его душе; так что он был убежден в победе.
– Выступаем немедля, Хёмунд. Почему ты еще здесь?

Эгиль разрывался между желанием отыскать этого «Харека» и обрести поддержку… и опасением упустить Барвайга и его людей. Кто знает… может, они продолжат свой поход?
Серые братья принесли весть – кто-то из других людей ходил близ Вестфольда. Эгиль не разбирался в воинских делах, но счел, что это может стать подготовкой к удару.
Ему не слишком хотелось вмешиваться в войны. Но… убийцы отца не должны были уйти в Вальгаллу под мечами противников. Не должны.
Кроме того, был тот тезка сына конунга… в котором чувствовалось такое же одиночество. Друзей у Эгиля не было, и он не думал, что этот человек может стать ему другом. Но все же… после Ворона он был единственным, с которым вожак стаи говорил.
В конце концов Эгиль принял решение – он придет в Вестфольд, и там узнает, что и как происходит. Даже над маской думать не надо; слепой скальд с псом-поводырем – чем не маска?

(совместно с Визетом)
Агдир. Торлейв жрец Тора сын Торгрима.
Прибыв на смотровой холм, Торлейв не застал никого. Он увидел следы недавнего пребывания здесь большого отряда, и цепочку следов, одну ведущую на север в сторону реки, и другую, идущую в сторону усадьбы в Агдире. Снова пришлось бросить руны. И руны не подвели: некто старший и опытный пошел на север, а юный и неопытный пошел на юг. Торлейв дал своему коню немного отдохнуть, развел костер, согрел воды из выпавшего снега, пустил свою лошадь попастись и отдохнуть. Снег был мягкий, и лошади не стоило больших трудов выкопать пучки завядшей осенней травы. Лишь через пару часов жрец пустился в путь. Утром он был в Агдире. От слуг, гнавших скот в зимние стойбища, жрец Тора узнал, что Харальд отдал приказ готовить войско, и сам стал собираться, но он еще где-то здесь - у себя дома или рядом с воинами...
Рядом с воинами найти конунга было бы несложно. Везде где появлялся юноша, царило небывалое оживление. Сейчас же такого не наблюдалось... Поэтому, пристроив в стойле уставшую после долгой ночной скачки лошадь, Торлейв уверенно направился в Большой дом.

Харальд перебрал в памяти все подготовленное. Да, верно... жаль, что приходится так спешить. Что ж, будем надеяться, что скорость действительно дарует преимущество.
Поговорить бы с Торлейвом. Только вот где его сейчас отыщешь...

Внезапно дверь в хозяйские покои открылась, и на пороге возник жрец в меховой шапке с рогами молодого горного козла и тулупе из черной козлиной шкуры...

- А я как раз хотел тебя искать, мудрый! - обрадовано воскликнул Харальд, увидев входящего Торлейва. - Есть ли у тебя добрые вести?
Торлейв вытер ноги, и потопал на пороге, сбивая снег с кожаных сапог. Затем аккуратно прикрыл дверь.
- Есть, но недобрых больше. Прибыл отряд некоего Харека Волка, который воевал бок о бок с твоим отцом. Он привел большой отряд в семь сотен, и я уже отослал его в Раумарики воевать с братьями Эйстейнсонами. С сожалением скажу, что он оставил наших богов и теперь чтит чужого бога. Потому я решил не гневить наших богов, а отправить его подальше, чтобы он принес свою пользу, но не принес нам вреда...
- Об этом я уже слышал, хотя и не знал деталей, - кивнул Харальд. - Случилось ли еще что-то?
- Еще прибыл отряд Эйнара из Гардарики в пять сотен душ. Все хорошие и опытные воины. Он сейчас сидит в усадьбе Альвхейма Смелого в дне пути отсюда и ждет твоих распоряжений.
- Вот это интересно, - протянул Харальд. - После похода я обязательно уделю этому внимание... хотя Эйнару можно отправить весточку сейчас.
Конунг задумался, жестом попросив продолжать.
- И еще... твоя матушка уехала два дня назад куда-то с двумя служанками, не сказав ничего и никому, куда и зачем она отправилась. Нет ли ее здесь?
- Где моя матушка, мне, к сожалению, тоже неведомо. А что говорят твои руны?
- Пока что она не в опасности, но кто знает, что будет завтра? Может, она поехала в святилище на Севере, молить богов он нашей победе?
- Не будем загадывать. Я сам беспокоюсь о моей матери, но она ничего не делает просто так. И она всегда знает что делает. Какие еще вести привез ты, Торлейв?
- Дошли до меня вести, которые предназначались тебе, мой конунг, что альвхеймарцы уже в Вестфольде, и ведет их сам Гандальв - конунг.. Они спустились на многих кораблях вниз по Согну, и разорили всю северную четверть, и народа там много сгубили, и где они сейчас - неведомо. А про Винугульмерк вообще ничего неясно - вестей оттуда нет, и посланники наши к местному ярлу еще не вернулись. Может, от Харека придут вести - на пути в Раумарики ему не миновать Винугльмерка. Скоро все и узнаем... Нам надо идти сначала в Вестфольд, чтобы там отрезать Гандальва от возможных подкреплений, и отбить у него вотчину твоего отца...
- Мы сейчас туда выступаем, - прервал его Харальд. - Так решил мой дядя, и я был с ним согласен, и ждал тебя, чтобы начать поход. Говорят, ты сведущ не только в делах богов, но и в военной науке...
- Это верно. Первым делом нам надо покончить с серым псом раз и навсегда, и успеть вернуться назад в Агдир к весне, потому что купцы говорят, что в Рогаланде и Теламерке уже точат мечи и собирают войска. И явно не против Эрика коннунга Хьйордаланда... Я вот подумал, ведь у него нету причин любить наших соседей. Кроме того, у него растет дочь-красавица на выданье - если скрепить браком союз с ним, то никто из наших соседей не западе не решится напасть на нас, иначе получат войну на два фронта. Как ты смотришь насчте женитьбы, Харальд? Знаю, ты еще слишком юн, но год пройдет со времени обручения, прежде чем тебя обяжут возлечь с девой на ложе, чтобы скрепить брак, а до того союз с Хьйордаленном был бы нам просто необходим.
- Недавно мы застали в пути посланца с далекого севера. Конунг Трандхейма предлагал мне жениться на его дочери в обмен на союз и ее приданое. Она, правда, как мне сказали, на несколько лет старше меня и говорят слаба глазами, но может родить наследников. Так кого мне выбрать?
- Ты конунг из рода богов, Харальд. Ты можешь взять одновременно и двух, и трех жен, и никто худого слова о тебе не скажет. Это твое право. А если ты через брак сможешь обеспечить мир и союз с могучими правителями - то не следует от такого брака отказываться. А что до твоей невесты... Она всего лишь дочь твоего ярла. Ты ведь любишь её?
Харальд кивнул, и лицо его помрачнело.
- Люби ее, тебе никто не запрещает. Бери ее наложницей, если отец ее не будет против...
- Он будет против... И она тоже...
- Ты уходишь на войну. А она пусть решает сама. Но сдается мне, ее отец может переменить планы насчет ее. Ее отец может быть уже не ходит среди живых... И приданого за ней уже может не быть. Северный Агдир разорен Гандальвом. И если он уже вошел в Восточный Агдир... Может статься, кто-то из его ярлов уже забрал твою невесту в наложницы, если ее не забрали в рабыни...
- О нет! Моя Эльвхильд...- Харальд тяжело опустился на скамью и закрыл лицо руками. Торлейв присел рядом, и положил мальчику руку на плечо.
- Думай лишь о том, как покарать наших врагов за вероломство и жестокость. И возноси молитвы и жертвы богам, чтобы они нам даровали победу над Гандальвом. Если Норны не сплели ваши судьбы так, чтобы они вновь переплелись... У конунгов своя судьба, и никто из них не женится по любви... Брак - это способ породниться с соседями, и лучший способ сделать возможных врагов добрыми друзьями. А Хальдван и так оставил нам в наследство слишком много врагов и ни одного верного друга...
- А как же Харек, Эйнар? А как же мой дядя?
- Они соратники, верные своей клятве... Ему повезло тогда с соратниками ... Но вот находить друзей среди тех, кто ему не подчинялся добровольно, он не умел и так не научился за всю свою жизнь... не повторяй же ты его ошибок... Войны выигрывает не только сталь...

Сообщение отредактировал Ноэль - 28-12-2006, 15:22

Со Скальдом
Полетело десять, но долетели не все. Далековато ещё было нападающим до прицельного выстрела. Три копья врезались в землю, не долетев до воинов Фроди. Несколько на излёте были отбиты щитами. Лишь Берну, не успевшему развернуться в навстречу наступавшим и глядящему в противоположную сторону, летящее копьё пробило левую икру и он, ругаясь, упал на четвереньки. Но, не взирая на это, воин вытащил меч и приготовился, как и все прочие, встретить волну наступавших вместе с товарищами. Десяток пришельцев сцепились с дозорными в рукопашной, а тем временем остальные датчане стали выходить из зарослей и подходить к сражающимся с флангов. И вскоре они обступили со всех сторон. Трое датчан упали, окрасив снег своей кровью, и еще один десяток вступил в бой. Рыжебородый воин в круглом шлеме из вороненой стали, какие носили в Валанде, прокричал нараспев фразу посвящения жертвы Одину, и швырнул жертвенное копье в ближайшего к нему воина. Бой был короткий и жестокий. Что пощады не будет, защитники поняли даже раньше, чем произошло посвящение, а потому лишь старались унести с собой как можно большее число врагов. Успокаивало одно, что нападавшие, кажется, не заметили гонца, который ринулся в сторону деревни, и они будут отомщены. Эрик махал секирой, как берсерк, только успевая отбивать сыпавшиеся градом со всех сторон удары. Вот уже упал и Берн и Свен Жжёный, прикрывавший ему спину, а он всё стоял, как пень и сопротивлялся противникам, которые не могли подойти к нему больше чем втроём, ибо боялись задеть друг друга. И его прикончило то самое жертвенное копье, которое рыжий Хрольв подобрал в пылу битвы. Копье, сделанное из черного небесного железа, вонзилось Эрику в левый бок, между нашитыми железными пластинами, и, пробив куртку, вышло посреди спины, прочно застряв в теле викинга. Воин осел в рыхлый снег с улыбкой на устах. Теперь он встретится с товарищами в Валгалле. Датчане подобрали тела убитых хейдемарцев, и, пронзив их копьями, подвесили на ближайшем ясене.
- Это была славная жертва, - произнес Хрольв, вытирая кровь с кольчуги обрывком полотна. - Но если и другие будут сражаться так же, а вы будете такими же тюфяками... Вас просто перебьют. Соберитесь и покажите что вы тоже не худшие воины, чем все эти оборванцы. Их было всего пятеро, а наших полегло вдвое больше! Так не годится! Или вы совсем драться разучились? Каждый, кто распустит нюни, - мертвец. Помните про это. Немного нам осталось странствовать. Возьмем эту деревню - в ней и осядем. До самой весны. Уж я Харека - ярла уговорю.
А теперь идем на эту деревню. Скорее всего, там уже нас ждут. Нас ждет славная битва... Но сначала похороним под ветками этих остолопов, что так легко дали себя убить.
- А может спалить их на костре?
- Нет времени. И потом... нам еще могут понадобиться их оружие и доспехи... сделайте зарубки на деревьях, чтобы бы нашли это место...
Через полчаса весь отряд, уже не таясь, направился к деревне... Там их уже ждали...

Сообщение отредактировал Ноэль - 28-12-2006, 15:38