Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город
15 июня, утро

Наступило лето - и они вновь пришли в ее город, огромные, неуклюжие, уродливые. Они воняли едким потом, гоготали, не стесняясь, во весь голос и на той же громкости возмущались. Жизнь не радовала их, они потратили деньги, чтобы увидеть обещанные туристическими брошюрками таинства и красоты древней столицы, и не понимали, почему эти местные не торопятся исполнять их желания. Они фотографировали себя на фоне храмов - даже там, где висела табличка с просьбой воздержаться от подобных действий. По сути, им было наплевать на храмы, замки и статуи, они жаждали запечатлеть свои лоснящиеся, ярко-алые, как у макак, обожженные солнцем лица и объемистые, колыхающиеся зады так, чтобы задником им служил нежный, как лотос, Золотой павильон или панорама с террасы Киёмидзу.
В их головы никогда не закрадывалась мысль, что, может быть, стоит дать себе более скромную оценку. Но "я и Большой Будда Камакуры" или "я и Гинкаку-джи" - это все, что занимало их разум. Они не кланяются в ответ на поклон и не желают заучить пару-тройку простеньких фраз, с помощью которых легко получили бы не только желаемое, но и веселое уважение горожан. Им не нравится, что здесь жарко, влажно и душно. Не нравится, что почти весь город не говорит по-английски. И что прохожие быстро проскальзывают взглядом по их обнаженным, потным тушам и отворачиваются. Приезжие не хотят знать, что оскаленные, со взглядом маньяка и мечом наголо самураи, наглые якудза, демонстрирующие свои татуировки и стреляющие во все, что движется, развращенные гейши, готовые прыгнуть в любую постель, существуют лишь в их бледном воображении. И в их же кинофильмах. Они обступают со всех сторон школьниц, которые ради праздника переоделись в "традиционную", купленную на Терамачи одежду и воткнули в волосы пластиковые украшения и цветы. Потом они вывесят фотографии этих девочек у себя на сайтах с подписью: "А вот гейши из таинственного Гиона". И закупятся синтетическими кимоно, чтобы носить их дома вместо халата и запахивать не на ту сторону.
Они же приехали глянуть на эту "варварскую экзотику", так почему никто не ценит их снисходительного интереса?!

Хи-тян по-хозяйски осмотрела газон. «Если дело разваливается, а концы не сходятся друг с другом, возвращайся на место преступления. Ты чего-то не увидел». Девиз экспертов-криминалистов всего мира годился и для нее. Она присела на корточки над давно распрямившейся травой, потрогала землю, раздувая по-волчьи ноздри, как будто старалась впитать осколки запахов. В ветвях дерева над головой издевательски хохотнула ворона.

[SonGoku >>>]

15 июня, день

В густом осакском говоре невидимого абонента (он предпочел темный экран, хотя не стал закрывать IP-канал от прослеживания, зная, что собеседница не воспользуется подвернувшимся шансом - вежливость между вынужденными партнерами, но не друзьями) иногда проскальзывало мурлыканье древней столицы.
- Хотел бы напомнить, что в нашем мире уже идет война...
Он не стал усиливать интонацией местоимение.
Она не стала уточнять, о чем разговор. Вместо этого девушка в мужском деловом костюме произнесла:
- И вы предпочтете в ней сторону человека, забывшего долг?
- Я предпочту сторону Японии, - обыденно, как нечто само собой разумеющееся сообщил человек из Осаки. - Хоноо-сама, прошу вас, не заставляйте меня сражаться на два фронта.
Они помолчали.
- Неужели вы считаете, что, очистив город от мусора, вы сохраните ячейки, ныне занятые теми же "серыми", незанятыми? - спросили из-за темного экрана.
Девушка отрицательно покачала головой: нет, она не настолько проста и наивна.
- Но их могут занять более чистоплотные.
- Мы говорим о "серых", - наполнили ей.
- Мы говорим обо всех, - отрезала она.
- О-о...
- Когда подчиненный теряет лицо, он теряет фалангу мизинца, - продолжала девушка; из отключенного экрана на нее цепким волчьим взглядом смотрело ее собственное отражение. - Когда подчиненный заставляет потерять лицо своего кумичо*, расплачиваются головой. Но что, если...
- ...исключить из уравнение подчиненного, - завершил ее мысль собеседник. - Вы напоминаете мне ооками, Хоноо-сама. Передайте вашему отцу мои поздравления и мою зависть. Мне хотелось бы иметь таких же детей.
У девушки дернулся уголок рта.
_______________
*kumicho -組長 – глава преступной группировки.

[Bishop >>>]

Корпорация «Сэндзюцу»
15 июня, день

Посетителя заметили не сразу, а когда заметили - вхолостую щелкнула в его руке зажигалка - слегка запаниковали. Деловой шум в отделе как обрезало, и второй щелчок все той же потертой хромированной игрушки прозвучал оглушительно. Лица служащих были обращены к посетителю, как головки подсолнухов - к дневному светилу.
- Где Денрей? - спросил черный волк.
На красивом холодном лице Ашики промелькнуло - и тут же было спрятано - мимолетное недовольство. Но вопрос "что на этот раз он натворил?" хоть и повис в сухом воздухе комнаты, но остался незаданным. Начальница "ловлюк" молча указала на самый дальний стол - там. Икедзуми кивнул. Мог и сам догадаться, над монитором расцветали неоново-белым знакомые космы. Ненавидящий взгляд Ашики мог прожечь дырку между лопаток, с ощущением волка в центре отары Икедзуми прошествовал в указанном направлении. В невидимом кильватере за собой ооками тащил приглушенное настороженное шушуканье, сослуживцы Денрея обменивались предположениями. Как положено - самой ангельски безмятежной, без тени подозрений была жертва. Пару быстрых секунд черный волк рассматривал агнца, затем согнутым пальцем постучал по корпусу монитора:
- Солнце мое...
- А?
Денрей поднял голову. На скуластом лице отобразилось последовательно: "ой...", "ни фига ж себе..." и "ой-ёй".
- Здрасти, Икедзуми-сан...
- Пошли, - ооками спрятал зажигалку в карман. - Ты мне нужен.
С видом ягненка, предназначенного на заклание, Шун прошел за ним в коридор. Народ рисовал в воздухе: "gambatte"* и строил ободрительные гримасы. На открытой галерее было ветрено - как обычно. Икедзуми спугнул стайку юнцов из исследовательского отдела, смахнул в бумажный пакет брошенные ими окурки, смял. Денрей высился рядом. Черный волк вытряхнул из пачки сигарету.

_____________
*gambatte – 頑張って - «держись!» (яп.)


(Далара to Bishop)

Сообщение отредактировал SonGoku - 6-11-2009, 15:17

[Далара >>>]

- Что-то случилось?
- Мне – без разницы, что твоя специализация андроиды. Ты психолог. Мне требуется содержимое твоей головы.
- Только вместе со всем остальным, - ловлюк сделал паузу; кажется, он боролся с желанием попросить закурить. – Что нужно сделать?
- Отыскать человека.
- Какие у вас о нем есть сведения? – перешел в деловой режим Денрей.
Ооками оскалился. Мир по-прежнему разворачивал фронты, готовый нанести удар в самый неподходящий момент, и черный волк не собирался дарить миру победу.
Фуда!
Как всегда, на боевом посту! мгновенно отозвался маленький программист. Слишком быстро: сидел наготове.
Икедзуми оперся локтями об ограждение; на этих уровнях оно располагались достаточно низко, то выше поднимались до человеческого роста. Зачем? Как будто если спрыгнуть отсюда, финал будет каким-то иным... Черный волк перегнулся через перила, прищурился, стараясь разглядеть натянутые внизу сети. Их распорядились натянуть пару лет назад, когда появились новые веяния в моде на самоубийство. Пока что единственному... ооками стряхнул пепел с сигареты. Единственной, кому удалось пережить полет вниз была амихито.
Фуда сгружал по крупицам собранную информацию, у Денрея – чем дальше, тем больше – туманился взгляд. Данных было чересчур мало, их противник был слишком умен и осмотрителен, но даже это была еще только половина беды. Хуже всего было то, что их враг отличался способностью обратить в свою пользу даже собственный проигрыш.
Внизу в жарком мареве лежал маленький древний город. Этот город умел выживать, он уже видел столько, что хватило бы на историю для нескольких мегаполисов. Этот город был терпелив, своенравен и горд.
- Я тоже, - прошептал черный волк. – И он – тоже. Схватка будет занятной.

(мы же)

Сообщение отредактировал Далара - 9-11-2009, 13:02

[Bishop >>>]

Следующие несколько часов все попытки пообщаться с обычно контактным Денреем разбивались о стену молчаливого отчуждения. В конце концов, его оставили в покое. За компьютером в углу и с полупустой банкой холодного кофе.
[Запуск его программ при отсутствии его самого в сети - любимый ход]
Почему «он»? Женщины обычно занимаются другими вещами. И для простоты.
Аккуратная стопка чистых бумажек для записей в подставке быстро таяла. С той же скоростью росла кучка исписанных, изрисованных и просто исчирканных разноцветных бумажек под правой рукой. Шун задумчиво пририсовал пышные усы предположительно майскому жуку в облаках и отпихнул листок в сторону. Левой рукой напечатал:
[Запуск осуществляется не по вписанному в программу таймеру, а простейшим искусственным интеллектом]
Потолок разграфлен квадратами, будто карта параллелями и меридианами. Восемь точек вдоль каждой стороны...
[Несколько таких интеллектов разбросаны на серверах по всему миру]
В крестики-нолики опять выиграли крестики. Большой крест перечеркнул их всех.
[Точку входа засечь невозможно – или слишком сложно – из-за многочисленных переадресаций]
Стереть.
[Невозможно определить истинную точку входа из-за шквала переадресаций с импланта на имплант. Большинство в момент подключения через них находились в Киото]
На дверях сбился доводчик, и между створками остается зазор. Добавить:
[Подобное уже было, но тогда велась переадресация с сервера на сервер]


(помогаю)

[Далара >>>]

Лампы по ту сторону дверей горели тусклее, чем здесь. В щели между жалюзи робко заглядывало почти черное небо. Красным огоньком подмигивала радио-вышка на горе – похожая на настоящую, но все-таки ложная звезда. Догадка – тоже ложная? На рисунке все стрелы торчали из одной мишени, которую было не разглядеть за ними.
Шун глотнул теплый безвкусный кофе, недоуменно посмотрел на банку. На опустевший зал. Запустил пятерню в волосы и обошел комнату кругом, барабаня пальцами по столам. Вернулся, стоя, одним слитным движением набрал:
[Кацура?]
Незачем заниматься поиском данных, сейчас достаточно того, что можно вспомнить.
[С марта 1999, три года]
Просмотреть информацию Фуды. Просмотреть еще раз медленнее.
[Активность Каунта Ди не прекращалась. Он – личность, слишком сложная для искусственного интеллекта. Следствие: Каунт Ди – не Кацура?]
Вопрос выделить жирным.

В конечном отчете – около десятка строк, по которым уже сможет работать СБК, - имя Кацура-но Мийя присутствовало. Как и сомнение. Еще большее сомнение сидело занозой в душе. Ситуация шестнадцатилетней давности стремилась повторить себя. Денрей щелкнул кнопку «Отправить». Снял трубку внутреннего телефона, сверился с таблицей на стене и набрал номер.
- Пожалуйста, говорите, - отозвался на другом конце линии голос, который практически без перерывов отвечал вот уже десять лет.
Работники СБК не без оснований приклеили к Танаке ярлык «органайзер», справедливо полагая, что без его помощи начальство не разгребло бы вал повседневных дел, сам Икедзуми порой называл секретаря «врагом рода человеческого» и «энерджайзером». Действовать через Танаку было проще всего. Вызов на имплант от кого-либо, кроме своей команды, шеф СБК запросто мог не замечать несколько часов, а то и дней. Некоторым казалось, что у него стоит блок на их прием. Про мобильник ходили слухи, что он служит украшением, и там даже нет сим-карты. Но его не видели уже много лет и считали безвременно погибшим.
- Это Денрей. Мне нужно поговорить с ооками-сама.
- Извините, но господин Икедзуми уже ушел. Передайте, о чем вы хотели с ним побеседовать, пожалуйста, и я запишу вас на прием, - Танака помедлил. – Если тема не секретна, разумеется.
Раз личный секретарь ооками говорит, что черный волк куда-то ушел, значит, Икедзуми действительно нет на месте. Танака очень не любил врать и пользовался ложью только по приказу свыше. Шун ощутил легкий укол разочарования пополам со странной надеждой непонятно на что и по какому поводу. Постановил разобраться с этим, не откладывая в долгий ящик.
- Нет, прием не нужен. Передайте, что я отправил ему электронное письмо с тем, о чем мы с ним говорили.

(я и немного Сон)

Сообщение отредактировал SonGoku - 18-11-2009, 15:49

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город
15 июня, день

Символом того, что даже вечность хрупка и изменчива, над древним городом парила ступенчатая пирамида Корпорации. Ее четырехугольная тень накрывала Императорский дворец, спасая его от палящего солнца, а вечером, зацепив одним краем Гион, а другим университет, заползала на гору Йошида и растворялась в стремительных фиолетовых сумерках.
В детстве Хи-тян ложилась на прогретые камни набережной и разглядывала необычное, противоречащее законам физики строение; оттуда, сверху, отец присматривал за ней. Позже она пришла к выводу, что у черного волка хватает более важных забот и обязанностей, но ощущение безопасности никуда не исчезло. Взбивая босыми пятками песчаную муть в мелкой воде, Хидоко на мгновение прервала свои поиски (она просматривала бесконечные, как ей казалось, списки) и запрокинула голову. На крыше соседнего дома ворона изо всех сил пыталась устроить свару с янтарно-коричневым ястребом, тот не поворачивал к ней головы, уставившись строгим взглядом на далекую горную гряду.
- Не советую, - засмеялась кадет. - Исход предрешен.
В Реальности замигал ярко-зеленый прямоугольничек конверта. Вам новое сообщение. Хидоко не глядя ткнула в него стилом. Просмотрела, морща длинный нос и хмыкая, информацию. Чирик! Вам новое сообщение. Эти данные, полученные от коллег, касались дел более приземленных и практичных. Уходя, дочь черного волка усадила практически весь отдел за компьютеры. Хи-тян порадовал их энтузиазм и оперативность, поэтому все нелестные эпитеты, полученные в собственный адрес от полицейских, которые к собственному изумлению обнаружили, что в едином порыве перетряхивают базы данных, она отмела как малосущественные и неважные на данный момент. Гораздо важнее был полученный результат. Хи-тян внимательно просмотрела снимки, еще раз прочитала сопроводительное письмо и, затолкав «наладонник» в торбу, отряхнула ноги и встала.

[Далара >>>]

Тот же день, тот же город
полицейский пост

Суэмото был человеком старой закалки, и поэтому не понимал лапшу из пластиковых стаканчиков. В кобане в ящике стола он хранил несколько керамических мисок. И из одной сейчас ел с аппетитом, причмокивая, горячую лапшу в бульоне. Сдвинутые на лоб очки для чтения, разноцветная тряпичная салфетка на коленях, газета под рукой. Если бы не белая рубашка и галстук, создавалось бы ощущение домашнего угла. Молодой напарник дежурил на улице, даже отсюда было слышно, как он втягивает носом вкусные запахи. И когда он сунулся внутрь, Маса подумал, что решился, наконец, попросить порцию и себе. Но тот указал на улицу.
- Там... – юноша замялся, подыскивая достаточно объемистое слово, чтобы вместить все его ощущения.
Старший товарищ привстал и выглянул в окно.
- Ходячее бедствие, - подсказал он.
- Здрасьте! – сообщило нашествие и сделало попытку втиснуться между растопырившимся постовым и дверным косяком, затем сурово смерило препятствие взглядом, который не сулил ничего хорошего. – Я по делу. Не сделаешь шаг в сторону, ударю.
- Пусти ее, - проворчал Масаминэ.
Что не значило, что он рад гостье и одобряет бесцеремонное прерывание хорошего ужина. Слова были не нужны, все это было написано во взгляде, пока напарник, вжавшись в угол, пропускал девчонку. Суэмото с шумом втянул в рот следующую порцию лапши, пока не остыла. И просверлил Хи-тян взглядом.
- Рассказывай.
Изложение фактов (так, как требовал от них отец: сжато, но информативно) заняло не так много времени. Кадет подняла голову и пожалела об этом. На лице пожилого коллеги читалось не только сожаление о зря потраченном времени, но и горечь от того, что он дышит одним и тем же воздух с воплощенным недоразумением. Хидоко глубоко вздохнула и начала все сначала, на этот раз – гораздо подробнее.

(присоединяюсь к Сон)

[SonGoku >>>]

Напарник пританцовывал в дверях: он должен был дежурить снаружи, но ему хотелось послушать, и он делал все, чтобы быть в двух местах одновременно. Суэмото выслушал девчонку с невозмутимым видом опытного учителя средней школы. Когда факты – от нахождения трупа наркомана до идентификации следа коляски – были исчерпаны, и Хи-тян умолкла вторично, он отодвинул миску со все-таки остывшей лапшой, положил перед собой лист бумаги и нацепил на нос очки. Икедзуми-младшая почувствовала себя на экзамене.
- И что ты сделала с информацией?
Изыскания заняли чересчур много времени, больше, чем хотелось Хидоко. Если бы не помощь Шихары и Мияки, которые после ее более чем пламенной речи переглянулись и без возражений уселись за компьютеры, а так же офицеров, которым не повезло заглянуть в их отдел, Хи-тян до сих пор копалась бы в базах данных. Информации было много. Точнее, ее было слишком много, но совместными усилиями они свели самое ценное в несколько списков.
Их она и предъявила.
- Не сходится, - морща нос, сообщила кадет. – Есть повторяющиеся имена в разных списках, но нет никого, кто бы входил во все группы.
Суэмото взял КПК осторожно, опасаясь сломать ненароком. Когда он был молод, таких игрушек еще не было, зато ими баловались сначала его дети, потом внуки. Пришлось сощуриться, чтобы даже в очках разобрать мелкий шрифт. Наблюдая его мучения, Хидоко сжалилась и подключила компьютерчик к Реальности. Списки повисли бесплотными изображениями прямо перед глазами. Маса пробежал их взглядом один за другим. Снял очки и устало потер переносицу.
- Я знаю, почему у тебя не сходится.
Масаминэ сделал паузу, словно раздумывал, продолжать или нет. Напарник в дверях навострил уши.
- Один и тот же человек фигурирует в них под разными именами.
Икедзуми прищурилась:
- Который?

(в паре, ун)

[Bishop >>>]

Набережная Камогавы
15 июня

Теперь он знал, что его будет ждать, и готовился. Раз в неделю, не уклоняясь, не придумывая оправданий, он выстраивал в Реальности непроницаемый "кокон", маленький личный карцер на пару-тройку часов. Внутри не существовало ничего - лишь мертвая тишина, что давила на уши и рождала желание разбить голову о неприступную толстую стену. Раз за разом... но с каждым разом добровольное уединение требовало меньше усилий, давалось легче, пока, в конце концов, он даже не заметил, что время кончилось, а он - продолжает читать книгу, не выстукивая пальцами впустую команды по циновке вместо клавиатуры. И пришло еще одно понимание: все те, кто говорил при нем или ему, что отсидка под "куполом" Хирошимы для них просто курорт, либо лгали, либо не были никогда настроены на Реальность. Они были вчерашним днем, полтора десятка лет назад ушедшим в небытие старым веком. Нового они боялись и не понимали. Их можно списывать со счетов.
Каждое движение причиняло боль - будто ощетинившиеся шипами доспехи, его надежная защита в Реальности, начали прорастать внутрь живой плоти. Он чувствовал металлический холод в груди, от малейшего вздоха эти стальные штыри сминали, комкали ребра.
С тоскливым криком над тростниковыми зарослями у берега кругом прошел огромный, оранжево-бурый ястреб. Затем птица взяла выше, не обращая внимания на ругань ворон с крыш старого города.

[SonGoku >>>]

Нижний город
15 июня

Предупредительное извещение о предстоящем визите было доставлено в номер особого клиента вместе с утренней почтой. Короткое текстовое послание было выдержано в самом вежливом тоне, но при этом в нем не было даже намека на то, что это просьба о встрече. Скорее, постановка перед фактом, неотвратимым как сама судьба, за что писавший готов был тысячу раз извиниться, но ничего не мог изменить.
Люди, хорошо знакомые с посланиями генерального префекта Цурумаки, сказали бы, что при написании этого письма Аспид подбирал каждое слово не меньше двух-трех минут. И по минуте на предлоги.
В назначенный час служащий гостиницы сообщил охране господина Накасу, что глава полиции ожидает в ресторане отеля возможности быть принятым. На что с извинениями и глубокими поклонами было отвечено, что господин Накасу с радостью встретится со столь значимым посетителем... только сегодня утром он отправился в монастырь Чион-ин, ну тот, что на Хигашияма, и просил передать, что если господин Цурумаки соизволит отправиться туда же, то их беседа, разумеется, состоится, в обоюдному удовольствию и выгоде. Телохранитель, который выговорил эту длинную фразу целиком, ухитрился не рассмеяться.

В мягкой полутьме миэйдо* щегольской костюм цвета топленого молока казался старинными одеяниями, уместными в древних стенах монастыря. Монотонно гудел заклинание о целостности мира монах; он уже мог не брить плешивую, в темных пятнах старости голову, но колотушка в его сухой, похожей на куриную лапу руке отмеряла удары полновесно и четко.
Единственный посетитель сидел, скрестив ноги на деревянном полу, широкополая светлая шляпа лежала по правую руку, тяжелая прочная трость с серебряным набалдашником - слева.

_______________
*mieido - 御影堂 – («букв. «зал священного образа»), главный зал в монастыре Чион-ин.


(совместно с Греем)

[Grey >>>]

Цурумаки не стал нарушать покой человека, с которым собирался встретиться, в такой момент. В гостинице личный автомобиль дожидался Аспида на подземной парковке, и ушло всего две минуты на то, чтобы добраться до него, по пути вежливо попросив метрдотеля сообщить, если господин Накасу вернется к себе. Не утруждаясь слишком точным следованием правил движения по воздушным трассам в городской черте, Цурумаки направил авто в сторону Хигашияма, и вот он уже здесь. Почти ничтожная потеря во времени.
А времени у Аспида был достаточный запас, равно как и сил, и желания дождаться, когда осакский гость решит покинуть стены храма. Ни обиды, ни негативных эмоций в адрес Накасу Аспид не испытывал, и совсем не хотел, чтобы они появились у собеседника в отношении его персоны. Если он считает, что владеет ситуацией, то пусть так и будет. Пусть он даже действительно владеет ею, для Цурумаки это не имело никакого значения.
Наконец, гость из Осаки оторвался от размышлений и вышел на широкую веранду. С наслаждением вдохнул пропитанный хвойными ароматами воздух.
- Вот чего мне теперь не хватает, - сказал он, обуваясь у подножия широкой скрипучей веранды.
- Есть старая поговорка, что родной дом остается домом всегда, - замерев в двух шагах от якудза, Аспид поклонился ровно на столько, чтобы выказать уважение, но и не демонстрировать излишнее почтение. - Рад, что наша встреча все-таки состоялась, Накасу-сан.
- В нашей столице происходили и более странные и необычные случаи, - улыбнулся приезжий.

(& SonGoku)

[SonGoku >>>]

С широкой скамьи в зоне видимости снялись два крепких молодых человека, сделали несколько шагов к собеседникам и вновь замерли в отдалении. Мимо неторопливо прошел по своим делам монах. Гость из Осаки поклонился ему.
- Я молился о благополучии и здоровье нашего с вами благодетеля, - проходя мимо курительницы, он коснулся жгутика ароматного дыма, тот растаял под грубыми пальцами. - А вы, господин Цурумаки? Приходила ли вам когда-нибудь мысль о простой благодарности?
- Я привык быть благодарным в своих делах и поступках, а тот, кому я чем-то обязан и чьим покровительством я одарен, всегда может рассчитывать на мою помощь в любой ситуации, - ответил Аспид, возможно, впервые в жизни ни соврав ни единого слова. - Но боюсь, как бы ни располагало это место к беседам о высоком, меня привели сюда дела куда более приземленные.
- А! - господин в костюме цвета топленого молока улыбнулся безмятежно и почти невесомо; его трость постукивала по камням дорожки, вторя сакральным ударам колотушки в руке монаха. - У нас с вами, господин Цурумаки, есть кое-что общее, и все же мы очень разные люди, к счастью. Мы оба занимаем свое место в жизни благодаря одному и тому же человеку. Вы задумывались, почему он так поступил? Или приняли как само собой разумеющееся?
Молчаливые молодые люди тенью следовали за ними на том расстоянии, которое позволяет быстро среагировать, но не дает шанса расслышать хоть слово.
- Но что это я все о душе и о душе?! - опять улыбнулся Накасу, разглядывая город с верхней ступени широкой лестницы. – Лучше деньги, чем приветливые слова. Итак, я весь внимание.

(угу)

[Grey >>>]

Цурумаки улыбнулся, в чертах его лица проскользнуло что-то неуловимо змеиное. Чем были предыдущие слова якудза – провокацией, желанием выудить информацию или он действительно считает, что знает как и почему Аспид оказался на своем нынешнем месте? Последний вариант очень сомнителен, и главное совершенно ничего не меняет, особенно если собеседник действительно знает лишь ту версию, о которой говорит. Но пора приступать к делу, раз уж его слова были, наконец, услышаны.
- Ваше влияние и репутация, Накасу-сан, позволяет вам в значительной мере контролировать процессы, происходящие на территории города Осака. Между тем, ваш союз с определенной организацией древней столицы против иноземных захватчиков, несомненно, увеличит это влияние и упрочит ваше положение в целом, - Аспид сделал паузу, как делал это всегда, перед тем, как перейти непосредственно к сути беседы. - Я тоже не испытываю положительных чувств к чужакам, и поэтому предлагаю заключить между мной и вами свое соглашение, которое облегчит выполнение моей работы по поддержанию общественного порядка, а вам позволит заручиться поддержкой человека, умеющего быть благодарным.
Приезжий весело приподнял брови.
- Единственное, что могу вам обещать, - сказал он, - это мое внимание. Я обещаю вас выслушать. И я слушаю. Я мог бы углубиться в разбор фраз и удивиться некоторым утверждениям, но не смею красть время у столь занятого человека, как вы, господин Цурумаки. Итак?
Аспид нервно дернул уголком губ, но сохранил прежнюю улыбку. Что он еще мог сказать? После того как предложил сотрудничество напрямую, в обход всех и вся? Личный контакт через голову Кусари и кого-либо другого? Собеседник не увидел в этом смысла или выгоды? Вряд ли. Но что тогда? Что еще ждет от него услышать Накасу? Расценки? Конкретные дела? Нет, об этом не говорят на первой встрече. А раз согласия не прозвучало...

(...)

[SonGoku >>>]

- Прошу простить меня, что отнял у вас столь драгоценные минуты, - Цурумаки остановился, явно не намереваясь продолжать идти дальше. - Я думал, что мы сможем быть друг другу полезны, Накасу-сан. Видимо, я ошибся. Еще раз прошу меня извинить.
Гость из Осаки сорвал веточку туи, поднес ее к лицу.
- Я – якудза, господин Цурумаки, - сказал он. – Я преступник. И я это знаю. Я не поднимаю бесстыдно взгляд к солнцу, как многие, моя жизнь во тьме. И тут являетесь вы, машете у меня перед лицом обещаниями. Говорите о прибылях и благодарности... так забавно. Возможно, вы надеялись услышать от меня радостное «да-да-да!»? Согласитесь, как это по-детски! Шестнадцать лет назад я был молод и очень глуп, господин Цурумаки. Но слава ками...
Он по-свойски кивнул изображению Каннон.
- А иногда и Оо-ками, - человек в костюме цвета сливок приколол веточку к лацкану пиджака, - жизнь преподнесла мне урок. И я хорошо его усвоил, поверьте. До свидания, господин Цурумаки.
Он кивнул сопровождению и неторопливо начал спускать к огромным деревянным воротам, за которыми начинался город.

(finish)

[Grey >>>]

А у него за спиной генеральный префект полиции еле сдерживался, чтобы не засмеяться в полный голос. Нет от радости, не от презрения и не от страха. Просто от осознания того, что он услышал.
- Как же я ненавижу, когда он оказывается прав, - пробормотал Аспид себе под нос и вытащил из кармана видеофон. – Оо-ками... Синто… Будда… Они все уже давно мертвы, Киби, как и этот город, и только ты не видишь этого... Время новых богов и новых законов настало, и изменились правила, даже для таких преступников как ты…

(P.S.)

Сообщение отредактировал Grey - 15-01-2010, 9:43

[SonGoku >>>]

(начало тройной совместки: Далара, Биш и я)

15 июня
Набережная Камогавы.

Толкая по набережной инвалидную каталку, Хи-тян искала ответы. Необходимость наваливаться на спинку кресла (человек, сидящий в нем, не делал и попытки помочь) сбивала с мыслей. Хидоко не отпускало ощущение, что она несет на вытянутых руках - чтобы не лишиться глаз - давешнего ястреба. Жестокость казалась ей неподходящим определением. Ни злобы, ни намеренного желания причинить боль, ни упоения собственным превосходством над окружающими. Ни даже возможности сказать, что человек, с которым они пришли поговорить, выше всего этого, - он не испытывал ничего из перечисленного. Нельзя же утверждать, что гора Хиэй горда тем, что она возвышается над храмом Тоджи.
Дочь Икедзуми сосредоточенно наморщила длинный нос. Безжалостность - вот оно. Хи-тян оглянулась на «свиту»: мрачного Суэмото, особенно торжественного сегодня, и долговязого Нагаяму, которого они прихватили не столько для моральной поддержки, сколько в качестве физической силы. Постовой выглядел так, словно ожидал нападения, скорее устного, чем другого, в любой момент, а оно все откладывалось. Разговор тоже никак не начинался. Видимо, старик прочел ее мысли на лице – она и не притворялась, что умеет скрывать их.
- Господин Кацура, - начал он, - что вы делали с вечера третьего июня до утра четвертого?
- Спал, должно быть.
- Расскажите в подробностях, пожалуйста, - ничуть не смутившись, попросил Суэмото.
Смотрел он на горы вдали, на реку, на мосты и людей, но не на инвалида. Да если бы и смотрел, что интересного в чужом затылке? Хи-тян начала закипать, но ей не позволили дойти до того градуса, когда срывает крышку и лопаются манометры.
- Добрые люди всегда помогают увечным, девочка, - сообщил инвалид. - Это знают все дети. А потом общество доказывает им, что гораздо полезнее для здоровья отвести взгляд.

[Bishop >>>]

Суэмото выглядел так, словно ему наконец-то принесли долгожданную посылку.
- Денка* старательно уходит от ответа на простой вопрос, почему бы это? – вопросил он, глядя на густую высокую траву у противоположного берега реки.
- Денка?.. – обреченно выдохнул над их головами молодой Нагаяма.
Хи-тян споткнулась.
- Но сегодня, здесь и сейчас, деточка, будет наоборот. Это я могу помочь тебе, хочешь?
- Неужели признаетесь в убийстве? – робко оживилась Хидоко, забегая вперед инвалидного кресла.
Фудзита хохотал так долго и заразительно, что на них стали оглядываться. Он даже сделал движение - будто собирался погладить насупленную волчишку по голове, но вовремя передумал. Пальцы были дороже.
- Так далеко моя доброта не распространяется, оокамико.
Суэмото бросил на Хи-тян короткий взгляд, будто хотел удостовериться, что она не превратится сейчас от возмущения в настоящего волчонка. И не начнет скалить зубы. И кусать всех без разбора. Девочка была слишком эмоциональна, а ее противник слишком ловок в словесных играх.
- В чем может заключаться ваша помощь? – ровно и бесстрастно уточнил Маса.
- На Бишамонтена*, пожалуй, мне не потянуть, - тоном, что говорил об обратном, сообщил инвалид. – Посему остановимся на Сукуна-бико*. Ну, что девочка, заключим сделку?
Масаминэ хотел бы встать впереди, как защитник и самурай. Хотел бы поднять меч против врага. Хотел бы защитить девочку, пусть даже только словами. Но он понимал то, что осознать бывает очень сложно и больно: бой не его. Он редко пользовался Реальностью, но сейчас не нашел другого выхода. «Будь осторожна и разумна», - гласило послание. «Сейчас твой ход. От того, как ты его сделаешь, будет зависеть очень многое».

В черно-белом безмолвном саду на земле лежала расчерченная доска. На комоку* появился одинокий белый камень, воспрепятствовав ограждению угла черными. Те начали строить «клещи», но противник сбил им развитие.

- Джёсэки*, – усмехнулся Фудзита, механический демон в Реальности кивнул, одобряя ходы. – Я беру твой камень, но проигрываю верхнюю сторону.
- Я плохо играю, - огрызнулась Хи-тян.
- Научишься.

______________
* denka - 殿下 – (букв. «повелитель ниже») – обращение к принцам крови.
*Бишамонтен - покровитель воинов, победитель демонов в буддистском пантеоне.
*Сукуна-бико - божество врачевания, карлик с крыльями мотылька
* комоку – пункт 3-4 на доске для игры в го.
* джёсэки – обоюдоравная последовательность ходов.

(minna)

Сообщение отредактировал Bishop - 8-02-2010, 14:14

[Далара >>>]

15 июня 2015
Здание корпорации «Сендзюцу»

Если бы воззвание, больше напоминающее приказ, сдернуло маленького программиста с игрового уровня, он бы даже не рассердился. С некоторых пор Фуда получал их в тройном размере и даже научился различать, кто из волчишек - старшая или младшая - решила подать голос. Но вызов через Реальность послали не ему.
Таро!
Сын бухгалтера был менее привычен, зато более дисциплинирован. Зов застал его в не самом удобном для общения месте, тем не менее, ответ пришел немедленно, хоть и звучал не слишком доброжелательно. В тоне не отразилась попытка понять, которая из дочерей Икедзуми его беспокоит, зато хорошо прослеживалось недовольство.
Слушаю.
Хоноо была сама краткость и информативность:
Отец вместе с тобой?
Таро окинул строгим взглядом тесную кабинку. На всякий случай проверил у раковин.
Нет. Зачем спрашивать меня? Отправь сообщение на имплант ему.
В Реальности повисла тяжелая пауза.
Он не отвечает. Было слышно, как Хоноо пытается сохранить спокойствие. Он вечером отказался от машины, сказал, что вернется домой пешком. Таро... Хоноо на миг замолчала. Я боюсь.

(втроем)

[SonGoku >>>]

Тут уж Фуда не вытерпел, вступил в дело. Он грешным делом подслушивал разговор, рассудив, что раз вызвали одного из ши-тенно, информация может оказаться важной, а при передаче от одного к другому часть ее всегда теряется. Ворон-аватар с фиолетовым отливом крыльев, почему-то переходящим в зеленый на хвосте, ринулся проверять все известные точки. Первым делом, к самому импланту ооками – блок. Глухой, непробиваемый. Икедзуми такой сам не поставит, если и может, то не станет из нелюбви к имплантам. Потом изучению подверглись камеры на Сембон и окрестных улицах. Когда там ничего не обнаружилось, ворон запустил когтистую лапу в полицейские видеозаписи с тех же камер. Быстро проглядел их, полагаясь на свою способность узнать Риёдзи по фигуре и походке. И растерянно каркнул: Его даже не было на Сембон.
В морских глубинах третьего уровня взбаламутилась соленая вода, на поверхности вспучился пенистый горб, раскололся, выпуская гигантского ящера – не актера в резиновом костюме и не холодного оцифрованного динозавра американского производства, а нечто древнее, в короне костяных выростов и в гирляндах водорослей.
Риё-сан собирался в Мибу после работы, прогудела Годзилла знакомым голосом. Расшумелись, вороньё, спать не даете...
Мибу?! Фуда каркнул особенно затейливо, оставил попытки расширить круг поисков до выхода из башни «Западный феникс» и ушел по ссылкам обратно, на общую базу данных шаров-наблюдателей.
Мибу... Значит, в поехал додзе... Удобнее всего на рандене, бормотал он себе под нос и помогал себе клювом, а в действительности морщил нос и поправлял то и дело съезжающие на кончик очки.

(трио, ун-ун!))