Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Посетителей в ресторане и, правда, было пока немного. Под потолком неспешно вращались камеры наблюдения. Четыре больших плазменных экрана, расположенные квадратом над плитой, демонстрировали последние новости азиатского региона, идущие на канале корейской RFTV, и вещавшей на каждую страну на местном языке.
- По последним данным, - вещал диктор, - атака неизвестного спецподразделения на скоростной поезд, следовавший по маршруту Осака-Токио, во время стоянки в Гифу унесла жизни двадцати шести человек, ехавших в семнадцатом вагоне. Остальные пассажиры получили легкие отравления сонным и нервно-паралитическим газом. Все убитые граждане КНР или недавно получившие официальную аккредитацию в Японии. У Службы Общественной Безопасности нет никаких сомнений в том, что пассажиры поездов, персонал вокзала Гифу и случайные наблюдатели стали свидетелями сцены очередного акта, разгорающегося противостояния между организованными преступными группировками запада и востока Хонсю. Следствие ведется, однако, никакой новой информации пока не поступило.
- Порубали триаду в капусту, - усмехнулся Удей, плюхнувшись на невысокий стул и ослабив галстук. – Так им и надо. Ладно, давай заказывать, а дальше, поскольку я вроде как официально не только твой напарник, но еще и наставник, соглашусь дать вводную лекцию по всем профессиональным вопросам, которые у тебя могут возникнуть. Схема лекции проста, твой вопрос – мой развернутый ответ. Если вопрос не в тему, ответ может быть такой же. Годится? – монгол вопросительно посмотрел на Хи-тян.
Девчонка кивнула.
- Вопрос, что из тутошней еды годится в пищу, считается профессиональным? - уточнила она, принюхиваясь сначала с подозрением, а потом уже без подозрения, но облизываясь. - А почему Нукер? Надеюсь, тут нет диетической колы, я терпеть ее не могу, и...

(и явившийся наконец-то Грей!)

[Grey >>>]

Она уселась за выбранный напарником стол, запихав рюкзачок под стул, но недалеко, так, чтобы быстро можно было дотянуться до него.
- И если вокруг трупа не было других следов, кроме его собственных, получается, что мертвец... ну то есть, когда он еще не был трупом, он пришел, закачал себе посреди парка кибстим и скончался.
Она вспомнила подробности перехода в мертвецы конкретного индивидуума и потянулась за салфеткой.
- Не самый приятный способ ловить кайф, нэ?
- Если его ломало еще до этого, то он и не разглядывал, что на том диске записано, - Джучи оперся локтями о столешницу. - Когда у человека зависимость, то он практически не контролирует себя. Одно желание - принять дозу. И мне не кажется, что это была случайная передозировка, кибстим не героин, ошибиться сложно. А Нукер потому, что происхождение обязывает носить соответствующее прозвище. На самом деле, так меня еще в детстве на гонках прозвали, вот и зацепилось.
Подошел один из официантов. Удей взял дощечку с меню, быстро пробежал по ней глазами и ткнул пальцем в пару пунктов.
- Не бери холодные блюда, - посоветовал Хи-тян напарник. - Они обычно из вчерашних горячих.
Официант сделал вид, что его это не касается.
- Тогда сам закажи, пожалуйста, для меня.

(& SonGoku)

[SonGoku >>>]

Хи-тян еще немного подумала.
- Нукер - потому что не умеешь ездить по прямой?
Потом еще поразмыслила. И замотала головой.
- То есть он пришел в парк, закачал с чипа себе кибстим и принялся колбаситься на все двести процентов. Непохоже на самоубийство, вот что!
- Согласен, но последнее слово за экспертами, если они скажут, что доза была обычной, но слишком сильной для данного конкретного человека, то все предположения не будут стоить и юаня, - Удей сделал заказ для Хи-тян. - А по прямой я ездить умею, но не люблю. Может и поэтому, я сам мало интересовался, меня не особенно коробит. Нукеры в Монголии - воины и телохранители, в средние века и позже самые уважаемые люди после ханов.
- Ну-кер, - повторила краса полицейского участка (гордиться пока еще было нечем, но Хидоко подозревала, что если бы там устроили конкурс красоты, ей не было бы равных). - Ну-керу*. Как же можно забыть собственных телохранителей? Погоди-ка, и это с обычной дозы его так вывернуло наизнанку?
- Обычная для одного, сверхмощная – для другого. Можно принимать десять лет одну и ту же дозу, но потом приняв даже вдвое меньшую в момент какого-нибудь психологического стресса или сбоя в Реальности, можно оказаться вывернутым наизнанку. Кто вообще занимался исследованием кибстима? Уж точно не полицейские нашего участка, - вопрос о лингвистике Джучи оставил в стороне, еще в юности ему пришлось вдоволь наестся подобных разговоров, из которых он сделал один простой вывод – языки, и соответственно логика, разные, а значит искать точки соприкосновения дело бессмысленное и неблагодарное.
- Нам читали лекции, погоди! - Хи-тян протянула было руку к котомке с портретом сурового поросенка, но вспомнила, сколько туда всего набито, и представила реакцию ошеломленных посетителей ресторана, когда все это барахло будет вывалено на стол.

---

*nukeru - быть забытым, брошенным, убегать.

(и опаздывающий куда-то Грей!)

[Grey >>>]

- Только теория, - покачал головой инспектор.
Со стороны плиты раздались звуки мяса, скворчащего на растительном масле. Кто-то из поваров со звоном нарубал зелень на деревянной дощечке.
- О практической стороне вопроса никто почти ничего не знает, поэтому мы сегодня и поедем к настоящему эксперту уточнять детали, как только наши "эксперты" пришлют результаты.
Хи-тян громко сглотнула накопившуюся во рту слюну; несмотря на все сегодняшние приключения Икедзуми-дочь отличалась недюжинным аппетитом.
- А всегда приходится так долго ждать? - спросила она, не сводя зачарованного взгляда с ловких манипуляций повара. - Я о результатах.
- Обычно да, - ответил Удей. - Им там спешить некуда, но для нас это плюс. Успеем разобраться с делом Унаги.
Из дверей в дальнем конце зала появился еще один человек в белом одеянии и несущий несколько блюд и два высоких кувшина, сделанных похоже из настоящей глины. Хидоко наклонилась к напарнику.
- А что в них?
- Искренне надеюсь, что то, что и должно быть, усмехнулся монгол. - А именно, соусы и прочие приправы, какие не продают в магазинах и которые не сделать за пару минут на скорую руку.
Словно в подтверждение его слов Ибрагим взял из рук помощника один из сосудов и, сняв пленку на горлышке, аккуратно вылил на жарящееся мясо жидкость розоватого цвета. Зал ресторана тут же наполнился пряным ароматом какой-то непередаваемой смеси восточных трав.

(те же)

[SonGoku >>>]

Через минуту два больших дымящихся блюда, украшенные зеленью и свежими овощами, оказались на столе у напарников. Куски мяса были нарезаны длинными большими ломтями и, принесенные официантом столовые приборы, подтверждали, что палочками с такой "закуской" вряд ли удастся справиться. Рядом с Удеем официант поставил накрытый салфеткой маленький толстый горшок, секунду назад извлеченный откуда-то из недр плиты, где, по-видимому, была еще и печь. Последними появились напитки и целая ладья с разнообразными соусами, разлитыми в небольшие формочки.
Хи-тян все больше преисполнялась сомнений пополам с желанием обогатить багаж знаний чем-то новеньким.
- И мы все это должны съесть целиком? - изумилась она.
Удей задумчиво обвел взглядом стол:
- А что много? Думаю, каждый сам может решить есть ему или не есть. Я предпочитаю следовать традиции.
Нож и вилка в руках инспектора быстро начали превращать куски мяса в его тарелке в мелкое крошево. Привычным движением, даже не задумываясь, Джучи подцепил вилкой самый крупный и аппетитный из получившихся кусочков и переложил его на тарелку Хи-тян.

(и кормилец-поилец Грей!)

[Далара >>>]

Киото, Верхний город.
2 июня 2015 года

По приходе выяснилось, что толстяк Дазай был прав, и игре уже готовы дать старт. Приятели едва успели сделать ставки. На свои места пробирались под гам, чей-то свист и речь представителя клуба-устроителя. Беговая дорожка, размещенная прямо здесь, в башне, шла по внушительного диаметра кругу. За последними сидениями находилась только стена башни, больше ничего.
К счастью, Шуну с Дазаем удалось достать билеты на одну из трибун, откуда было видно, что творится не только на ближайшей дуге. Шум усилился, у загонов завершали последние приготовления тренеры собак. Мелькали какие-то служители невысокого ранга. Короткое мгновение молчания, выстрел. Открылись дверцы загончиков, поджарые, холеные, с блестящей шкурой собаки рванулись вдоль дорожек. Мелькание лап и ушей. Целеустремленные морды. Живые ракеты. Стадион поглотил гул человеческих воплей: кто-то пытался криком подогнать фаворита, кто-то возбужденно говорил о шансах. Соседи обсуждали ставки, свои и чужие.
- Я тут слышал... - неожиданно завел посторонний разговор Дазай, наклонившись к приятелю и почти крича ему на ухо, чтобы перекрыть гомон.
- Не сейчас! - отмахнулся Шун.
Собаки прошли четверть круга, одна вдруг захромала, но продолжала нестись вперед со страданием на морде. Несколько секунд громадные экраны наверху только ее и показывали. Остальные обходили несчастную, не трогая, лишь одна попыталась укусить. Комментатор тараторил в громкоговоритель, добавляя напряжения и шума.
- Да ты послушай! – не унимался Дазай. – Говорят, в сети Корпорации хранится одна штука, оставленная бывшим директором СБК.
- Мифуне-то? Что еще за штука? – Денрей против воли заинтересовался.
- Громадный такой массив данных, зашифрованный Кодом Вечности, мне так сказали. Вскрыть его не может никто. А за этим замком лежит программа, квинтэссенция всего, что господин Мифуне создавал, пока работал в «Сендзюцу».
Середина круга. Рядом, наконец, перестали трепаться, один схватился за бинокль, второй просто прищурился. Следуя за собаками, накал людского шума переместился к противоположному краю арены.
- Так вот, - после некоторой заминки продолжил Дазай, не сводя взгляда с собак и вычерчивая ногтем на билете кривые линии. - Кто сумеет добраться до этой программы и получит возможность ею управлять, станет чуть ли не богом Реальности. Нехило, да?
Шун вспомнил о Ни-тян, навестить бы ее. Потом о том, как сильно любят преувеличивать легенды.
- А еще говорят, что это сундук, обмотанный цепями, который охраняют призраки! – восторгался толстяк. – Представляешь, настоящий пиратский сундук!
- А в сундуке ненастоящее пиратское золото, - съязвил Денрей.
Собаки завершили круг, и стадион взорвался криками, хлопками, свистом. Кучная сплоченная свора распалась на остроносых псов, к ним уже спешили тренеры. Комментатор надрывался в своей будке, расписывая достоинства собак. На него никто не обращал внимания.
Разговор прошел, но в памяти Шуна осталась заноза.

Сообщение отредактировал Далара - 2-07-2007, 8:19

[Bishop >>>]

Киото, Нижний город, отель "Фудзита"

Сначала в трубке долго и равномерно раздавались гудки - механические, равнодушные, как будто специально созданные, чтобы доводить до бешенства нетерпеливых людей. Потом голос:
- Слушаю.
- Все есть.
- Где ты?
- Номер в традиционном стиле, - улыбнулась девушка.
На другом конце телефонного провода возникла недоуменная пауза, куда врезалась далекая фраза "Эй, ты скоро?", произнесенная женским голосом. Затем:
- А... понял. Наслаждайся жизнью. Если вздумаешь пойти узнать о других традициях, оставь вещи на одеяле.
- As you wish*, - проворковала Кити и нажала кнопку окончания разговора.

---
*Как пожелаете (англ.)

(soshite Китти)

[Кысь >>>]

Гулять быстро наскучило - для бродяжничества по местным улицам хорошо было бы иметь какое-то дело, а перспектива незанятого вечера лишало бездельничание всей прелести. Некоторое время подумав (и незаметно для себя выпив чашку приторно-сладкого кофе, купленного в какой-то межнациональной кофейне), девушка свернула в сторону первой же вывески "тренажерный зал".
Комнатка оказалась светлой и почти пустой - окна занимали все пространство от пола до потолка и открывались тоже почти целиком. Пол устилал синтетический вариант татами, в углу трудился над грушей темнокожий боксер, в противоположном - крутила педали пожилая японка. Кити бросила на них только взгляд, и больше не замечала. Это тоже шло вразрез с правилами тренажерных залов, к которым она привыкла, но сейчас преступать все и всякие правила казалось нормальным и даже естественным - несмотря даже на работу, девушка упорно не могла избавиться от празнично-туристического настроения, словно разлитого в воздухе. Все, кого она знала в целом огромном городе, были знакомцами последней недели. Сколько? Десять человек, двадцать? На миллионный, огромный город... Кто-то говорил, что существовало два разных вида свободы - свобода от и свобода для... Умом Кити понимала, что сейчас время для второго, но первое все равно кружило голову, заставляя медлить, пытаться задержать момент на возможно долгое время. Ни родственников, ни друзей, ни толп старых знакомых, которые, возможно, когда-то были значимы, но теперь не знаешь, о чем говорить с ними, и от этого незнания - стыдно, словно предаешь ранний вариант самого себя. Только спортзалы оставались собой, но это даже было хорошо - она любила подобные заведения и последние отвечали ей тем же. После разминки была легкая груша - еще разогреть мышцы, потом шведская стенка - подтянуть плечи. Потом - снова груша, тяжелая, боксерская. Красивые, словно замысловатый танец, привычные движения: начинала заниматься всегда медленно, ловя неточности, следя за деталями. С искусственной кожи покрытия полетела мелкая тальковая пыль.

Удар.
Маленькую девочку впервые привели заниматься каратэ. Шотокан каратэ-до, кажется? Секция быстро разлетелась, она перешла в другую, но первое впечатление жило до сих пор. После всего что было раньше - привычных "женских" секций: художественной гимнастики, танцев, даже настольного тенниса - боевые искусства показались невозможно-родными, живыми, словно всю жизнь мечтала заниматься именно этим, но точно не знала, как охарактеризовать. И отеческое "Ишь ты, глаза горят... Определенно в Мишку". С готовностью ловила японские слова, зачастую, безбожно перевирая, но поклон додзе отличала от поклона учителю уже на второй день. Хотелось стать частью мира босых мальчишек в белых полотняных костюмах, приходить сюда домой, с тем же выражением на лице, что было у троих "черных поясов" - они не ходили в спортзал, они возвращались туда, и это было ясно даже восьмилетнему ребенку. И - когда через пару месяцев преподаватель похвалил при отце - чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Еще один. Еще. Целая серия.
Переходный возраст. Постепенно взрослые начинают приоткрывать двери своего мира, не спрашивая, хочется ли ступить туда. Раньше был хмурый и вечно занятой, но добрый папа, на которого так хотелось произвести впечатление, мама, больше всего похожая на тетю или старшую сестру, братья с вечными выражениями значительности на румяных лицах. Теперь словно потайные кнопочки, словно "пасхальные яйца" в коммерческих играх, открывались все новые сюрпризы. То, что раньше было "делами", начало приобретать форму... и запах, зачастую не слишком приятный. Говорили, ее мать была профессиональной наездницей до замужества, училась в вузе... Говорили, старший брат случайно попал под разборки, а еще, на кухне огромного особняка с кучей курительных комнат, что "тот китаец еще поплатится". Мир взрослых стремительно разворачивался вокруг, уже на первых порах радость была не совсем искренней, а чем дальше, тем больше хотелось просто назад. Но...
Назад уже было некуда.
Серия ударов, тучки мелкой голубоватой пыли.
Оставалось приспосабливаться. Самой стать бойцом, чтобы не собирать картины за спиной мужчины, не склонять голову на походу оброненное "нельзя". Когда спортивный зал перестал быть местом отдыха? Может быть, тогда? Быстрее, выше, сильнее. Убивать, защищаться, охранять. Только чтобы приняли, наконец, всерьез.
Тяжелый, с плеча, удар - незаколотые, по привычке, волосы налипли на руку. Разворот, новый, повернуть ногу... Мельком поймав взгляд темнокожего, улыбнуться. Все-таки правила.
Потом было убийство человека... Ждала нервов, рвоты, истерики... Не было. Только пустота и мерзкое ощущение где-то под ребрами, почти у самой спины. Прошли. Только отец не на шутку встревожился.
Серия ударов - тяжелая песчаная груша дрожит и качается. Неловкий переход - запястье обожгло болью.
Это называлось индивидуальными занятиями... Да.
На сегодня тренировка, ясно, была закончена - девушка вытянула из аптечки эластичный бинт и туго обмотала поврежденную конечность. Ничего серьезного, но, кажется, стоило поберечь пару дней.
И еще - найти, чем себя занять.

[SonGoku >>>]

Фукуока, остров Кюсю
4 июня 2015 года


- Господин Мурата, проснитесь, пожалуйста, наш самолет уже совершил посадку...
Улыбчивая бортпроводница вежливо потрясла спящего пассажира за плечо. Спросонья Микихико не понял, к кому обращаются, и только окончательно продрав глаза, сообразил, что, покупая билет, назвался именем своего недавнего попутчика. И, кажется, воспользовался номером его рабочей кредитки, узнать который было совсем уж легко. Собираясь распрощаться с островами на весь остаток своей (он надеялся, что долгой) жизни, он не стал подчищать за собой еще и этот хвост, а забраться в базу данных по фамилии не составило большого труда. Микихико не требовались чужие секреты, ему хватало своих. Хотя знак Киотской корпорации, возникший в Реальности перед входом, поначалу привел в оторопь. Даже мелькнула внезапная мысль, от которой взломщик пришел в дикий восторг, что к уже имеющимся преследователям добавятся и цепные псы «Сендзюцу», но Микихико отнесся к идее точно так же, как относился ко всему. То есть с долей разумного скепсиса и практичностью. Он ничего у них не украл, он всего лишь одолжил открытую информацию...
- Господин Мурата, желаем вам приятного времяпровождения в Фукуоке.
Микихико благодарно кивнул в ответ, забрал сумку и вышел.
Здесь даже воздух пах морем, соленой водой и рыбой, а вместо голубей по асфальту, вальяжно переваливаясь с боку на бок, разгуливали чайки. И этим город наверняка должен напоминать Каназаву, но Микихико об этом никогда не узнает, потому что не собирается покидать терминал аэропорта. Вернее, собирается, как ему указала все так же улыбчивая бортпроводница, добраться до второго терминала, откуда летят рейсы во внешний мир.
Высадив ночного попутчика, он оставил угнанный автомобиль на стоянке у магазина и пешком без особых проблем добрался до аэропорта Мацумото. На автобусе оказалось бы гораздо быстрее, но не совать же водителю купюру, от достоинства которой тот либо бросится звать полицию, либо придет в такое волнение, что аварии не избежать. В базу данных «Сендзюцу» Микихико влез по дороге, решившись активировать имплант на собственный страх и риск. А вот в самолете уснул, даже сам не заметил, как соскользнул в мягкую плюшевую темноту.

[Bishop >>>]

Киото, Нижний город
4 июня 2015 года


На них оборачивались – по большей части туристы, но порой и местные бросали как будто случайный взгляд на странную пару. Не на мужчину, этот был невидимкой в толпе. Не по тому, что был незаметен, просто – на таких, как он не принято смотреть. Их не принято видеть, даже знать об их существовании. Но женщина, что без усилий толкала инвалидное кресло, притягивала внимание. Женщина была – идеальна. Другого определения нет. Возраст угадывался с трудом, ей могло быть шестнадцать, могло быть и тридцать пять. От нее исходило ощущение силы, уверенности и дороговизны. Коротко остриженные темные волосы, небольшая родинка в углу рта, выверенные движения профессиональной танцовщицы. Ее спутник мог и не быть инвалидом, на него все равно не смотрели бы – только не рядом с ней.
На перекрестке женщина остановилась, нагнулась.
- Спасибо, - проговорила она на ухо мужчине. – Но не забывай, официально меня в этой стране давно нет.
- Официально тебя вообще нет на свете, - откликнулся ее спутник. – Я помню.
Взгляд вылетевшей на перекресток гайдзинки тоже сначала задержался на женщине. Потом скользнул по ее спутнику... И безразлично потерялся в пестрой мозаике вывесок.
- Знакомишься с городом? – окликнул рослую белокурую девушку инвалид.
- Угу... Лично, - едва заметный взгляд на перетянутую руку.
- Тогда стоит узнать и еще одну достопримечательность.
Фудзита успел поймать спутницу за руку раньше, чем женщина сделала шаг назад:
- Не убегай.

(с Китти вместе)

[Кысь >>>]

Взгляд из-под темных очков не отрывался от белокурой гайдзинки.
- Эту? - взгляд мельком на женщину.
- А разве она не прекрасна?
- Определенно прекрасна, - улыбка.
Женщина улыбнулась в ответ; она была миниатюрна, ей нужно было слегка запрокидывать голову, и она проделывала этот трюк с изысканностью придворной дамы эпохи Хэйан.
- Вижу, что Мануру не забывает площадку за храмом Рёан, - сказала женщина, оглянулась на спутника. - На кого ты поставил в том бою?
- Угадай.
- Что-то вроде логотипа фирмы? - австралийка поднесла руку к щеке.
- Его так прозвали из-за этой отметки, которую он оставлял на своих противниках, - пояснила женщина, сгибая пальцы, словно выпущенные кошачьи когти.
- Пижон, - беззлобно вставил Фудзита.
- А ты? Я оставлю вас, - она опять нагнулась, мазнула губами по щеке спутника, вежливо поклонилась девушке и, развернувшись, пошла, пританцовывая по улице, притягивая к себе взгляды; через пару-тройку шагов оглянулась. - Жду тебя в танцевальном зале, как уговаривались!
И - затерялась в толпе.
- Что скажешь?
- Хороша, но не в моем вкусе, - честно ответила блондинка, рассеянно рассматривая удаляющийся силуэт. - Я думала, это в целях профилактики лишней ухоженности.
- Разве ухоженность бывает лишней? - полюбопытствовал инвалид, которому не помешал бы визит к парикмахеру; длинные, собранные в хвост волосы сейчас были влажными.
- Бывает. Особенно в плане затрачиваемого времени, - улыбнулась девушка. - Знаешь, сколько часов в день в среднем занимает французский маникюр?

(на пару)

Сообщение отредактировал Китти - 23-03-2007, 15:19

[Bishop >>>]

- Нет, а сколько?
- Хороший делают полтора часа. Обновлять - через день. Прибавь к этому дневной крем, ночной крем, увлажняющий после каждого умывания, маскирующий желтый, маскирующий розовый, ин-ди-ви-ду-аль-но-е удаление волосков на шестидесяти процентах кожного покрова, ежедневный уход за волосами, еженедельную салонную очистку кожи... А, да, еще ритуал нанесения/стирания косметики. В среднем два часа в день, не считая обычной гигиены.
- Ух ты! – искренне восхитился Фудзита. – Я бы не пережил такого с собой обращения.
Он задумчиво смотрел на толпу, что текла через перекресток. Смена цвета на светофоре – и поток сменил направление.
- После тридцати становится еще веселее, - заверила его девушка. - Но этого я еще не пробовала.
Он ее не услышал. А может – принял к сведению, но не ответил. Рука, лежавшая на ободе колеса, сжалась в кулак.
- Как не вовремя...
- Хэй... - девушка резко метнулась к коляске, касаясь запястья мужчины пальцами. - Делать?
- Не звать на помощь, - он слизнул капли пота, что выступили на верхней губе. – И... подальше от людей... найди тихое место.
Кити кивнула - не по-женски крепкие кисти легли на поручни, и коляска легко скользнула ближе к домам - прочь из потока. Когда шла к спортзалу по вывескам со стрелочками, видела полупустое кафе, за ним - целую веранду без единого человека. Боль накатывала волнами, снизу вверх, отдавалась в затылке. Приступ застиг Фудзиту врасплох, он не был готов – и от этого досада становилась сильнее. В обычной аптеке лекарства им не продадут. До нужной – он не доживет, кажется. Оставалось единственное средство.
- У тебя был кибстим.

(и - они же)

[Кысь >>>]

Молча вытащила чип из заднего кармана, протянула.
В Реальности все трансформировалось в поднесенный ко рту ингалятор. Ощущения были те же - словно в легкие, очищая, пьяня, хлынул ток свежего воздуха в ту секунду, когда ты уже не думал вновь начать дышать. Какой бред - если он попадется сейчас, все сломается, вся выстраиваемая система, неотлаженная пока, даже не до конца продуманная... Надо чем-нибудь замаскировать... Чем? Глаза у него чуть-чуть прояснились. Кибстим оттянет время.
- Мне нужно домой.
- Адрес? - тон Кити казался безразличным.
Ответ был созвучен:
- Довези до Киёмидзу.
Девушка задумчиво кивнула, выводя коляску с плитчатого настила. Улицы проходились удивительно легко - Кити всегда брезговала общественным транспортом на дистанции менее чем часа ходьбы, так что имела немалый опыт в выборе не слишком забитых медлительной толпой проулков. Вот дорога начала ощутимо забирать вверх, а в просветах деревьев несколько раз мелькнула высокая пагода. Все это время Фудзита молчал, то ли задремал, то ли берег силы, если судить со стороны. На самом деле - размышлял. И в конце концов решился:
- Сверни на Хигашияма.
Действие кибстима начинало выветриваться, оставив после себя легкое головокружение и опустошение - как всегда, когда боль отпускала. Обманчивое состояние: боль здесь, никуда не ушла, затаилась и ждет. Девушка кивнула и невозмутимо последовала инструкции. Люди иногда косились на странную пару, но быстро отводили взгляд - кажется, таращиться на диковинки здесь было не принято. Невысокие домики с черепичными крышами и бамбуковыми занавесками выглядели совсем уж по-деревенски; невозможно представить, что когда-то этот город был столицей империи. Выше по склонам горного хребта среди темной зелени кое-где проглядывали новостройки. Когда улица пошла вверх совсем уж круто, Фудзита попросил:
- Остановись.
В соседнем доме на втором этаже стукнула отодвинутая оконная рама, в темном проеме мелькнуло старческое лицо. Кити притормозила, бросила взгляд на дом, в котором почудилось движение. Ее спутник ждал. Вскоре по деревянным поскрипывающим ступеням зашлепали босые ноги, отворилась дверь.
- Вакагими-сама! - на пороге стоял пожилой человек в традиционной одежде, согнул с кряхтением в поклоне жесткую спину. - Вы не предупредили, что у вас будет гостья...

(продолжение)

[Bishop >>>]

- Не сейчас, Камо. Помоги мне.
Девушка вежливо поклонилась старику, сочтя за лучшее скромно молчать. Пожилой человек - девушка так и не научилась различать людей и андроидов, только по физическим возможностям - вкатил коляску внутрь, потом легко поднял хозяина на руки и понес наверх. Кити осталась в дверях, невозмутимо рассматривая не слишком прихотливую обстановку: сквозь прорезь двери был виден кусочек гостевой комнаты, проходы в кухню и во двор - большая часть немногочисленной мебели просилась если не в музей, то в "традиционные комнаты" отеля для иностранцев, как минимум. Кити честно попробовала представить, каково жить в таком доме... Без особого успеха. Пообещала на днях сменить раскладушку в собственной квартире на футон и приобщиться. Когда от стояния на месте слегка заныли ноги, опустилась на корточки.
Может, через полчаса, может, прошло больше времени – сверху опять спустился пожилой человек.
- Прошу извинить, что заставили вас долго ждать.
По-английски старик говорил много лучше некоторых молодых, почти без акцента, только необычное порой построение фраз выдавало: этот язык – ему чужой.
- Вакагими-сама просит вас подняться к нему, если пожелаете.
- Благодарю, - девушка скользнула вверх, перешагивая через ступеньку - не потому что спешила, по привычке.
Через пару шагов остановилась и снова обернулась на пожилого, потом продолжила путь. Старик благосклонно кивнул ей вслед и удалился на кухню. Комната на втором этаже тоже не хвасталась избытком мебели, и в ней было полутемно – легкие бамбуковые жалюзи процеживали солнечный свет. На полу все те же циновки, разложенный футон. На квадратном деревянном подносе – использованный одноразовый шприц. Ноутбук в углу смотрелся чужеродно и неуместно. Казалось, хозяин комнаты спал, глаза его были закрыты, дыхания – почти не слышно.
- Устраивайся, - предложил он.

(и опять!)

[Кысь >>>]

Девушка опустилась на циновки там же, где остановилась, некоторое время молчала, с любопытством туриста осматривая комнату.
- С собой носить - нельзя?
- О чем ты?
- Лекарство.
Он рассмеялся, поморщился.
- Видишь ли, в моей ситуации существует некоторая ирония.
Теперь было видно, что глаза его были всего лишь полузакрыты, из-под опущенных ресниц Фудзита наблюдал за гостьей.
- На разрешенный законом препарат мне никто не выпишет рецепт, а выходить из дома с неразрешенным я не могу себе позволить, - он опять усмехнулся. - Впрочем, теперь - придется. Раньше днем ничего подобного не случалось.
- Невозможность? - улыбка. - Или невероятность?
- Или злая штука Секимори, - подтвердил инвалид. - Или Хранитель таким образом хочет сказать, что не забывает меня.
- Вряд ли. Записать кибстим в имплант?
- Мне запрещен выход в Реальность через имплант.
- Хорошо, - Кити задумчиво царапнула ногтем циновку. Замолчала, задумчиво рассматривая охристо-золотое плетение. - А зачем ты во все это ввязался?
- А ты - зачем? - вопросом на вопрос ответил Фудзита.
- У меня - фамильный бизнес, - усмешка.
- А у меня - врожденное чувство противоречия, - он помолчал и добавил: - Гипертрофированное.
- Всем подряд или кому-то определенному?
- Этот мир сыграл со мной нехорошую шутку, - произнес инвалид без улыбки. - Не вижу причин, почему не могу ответить ему в том же духе.
Снова несколько секунд выцарапывания воло
кон из ровного плетения циновки.
- А получается - драка?

(ага, дальше )

[Bishop >>>]

И опять в комнате слышно только негромкое «шкряб-шкряб» ногтями.
- Сражение, - нашел подходящее слово Фудзита. – Драка – для подворотни. А тут – бой.
- Настоящий бой - это один удар. Иногда - два, - цитата странно звучала здесь. Тогда татами был крашеный пол спортзала, а японским словом сэнсэй назывался коренастый ирландец лет тридцати на вид. На деле - пятидесяти двух. - Все, что больше - драка. Или война, - улыбка.
- Война – тоже хорошее слово.
Дыхание выравнивалось, Фудзиту клонило в сон.
- И порой войну тоже выигрывают одним ударом. Главное – подготовка. А она занимает огромную массу времени.
К ним поднялся слуга, принес поднос с чайником и старинными китайскими чашами. С первого же взгляда становилось понятно, что за две эти чашки можно купить всю эту улицу вместе домами.
- Камо, мы же не дети...
- Вакагими-сама может сердится, но сакэ он не получит.
Инвалид подождал, когда слуга выйдет.
- Вот, кто правит миром... – пробормотал он.
Девушка лично разлила чай по чашкам, подняла свою, спрятав за ней смешок.
- Красивые вещи. В детстве любила случайно разбивать старые вазы.
Прежде чем приподняться, Фудзита протянул руку к деревянному подносу у изголовья, взял лежащие рядом со шприцем темные очки, надел их.
- Считай эту подарком и делай с ней все, что хочешь. Возможно, сегодня Запад в конце концов сошелся с Востоком.
- Хорошо, - Кити несколько секунд рассматривала чашку, а потом... сделала еще один глоток.

(вдвоем с Китти)

[higf >>>]

Инспектор Сато Акинобу поднимался по дороге не спеша. Главный инструмент полицейского какой? Дубинка? Неверно! Пистолет? Тоже! Голова – вот главное. А как думать на бегу? Сколько ни спеши, всюду не успеешь.
Именно поэтому он наслаждался прогулкой, несмотря на несколько жарковатый день, с радостью воспользовавшись возможностью пройтись пешком при очередном обходе.
У нужных дверей Сато даже с некоторым сожалением о конце прогулки промедлил, протянул руку и уверенно нажал отнюдь не тоненьким пальцем на звонок, откликнувшийся в глубине длинной трелью.

[Grey >>>]

4 июня

День, хоть и солнечный, выдался тусклым и непримечательным, никаких сюрпризов, ни плохих, ни хороших. Похоже, в отличие от людей, у ками сегодня был выходной. Солнце оседлало западные холмы и теперь раздумывало, скатиться ли с них желтым озорным колобком или удалиться чинно и благопристойно.
Вдоль реки в задумчивости шел Денрей Шунсукэ. Глаза его скользили то по бесчисленным сваям прибрежных кафе, то по похожим на облитых красками чаек, рассевшихся вдоль воды на камнях. Набережную до сих пор не починили. Задумчивость, впрочем, продолжалась не потревоженной ровно до тех пор, пока нога не нашла привычный, давно знакомый камень. А найдя, не преминула об него запнуться. Кто-то из невольных зрителей подумал, что в таком случае надо сделать вид, что ничего не было, или же посмеяться. Но никак не здороваться с выпирающим из дороги булыжником.
Денрей же, сказав ему "Привет", пошел дальше, хотя отсутствующей задумчивости в его взгляде поубавилось. Раздавшееся позади, шуршание велосипедных шин вряд ли поначалу привлекло внимание молодого человека. Но, поравнявшись с ним, велосипедист остановился. На вид это был японец лет тридцати, его прическа пряталась под белой бейсболкой с широким козырьком, глаза закрывали большие солнцезащитные очки. Тонкие усики над верхней губой чуть топорщились, когда человек говорил.
- Денрей-сан, полагаю? – спросил вместо приветствия неизвестный.
Этого человека Шун видел впервые, а потому как можно тщательнее запомнил все, что увидел, включая мимику и манеру стоять. Мало ли кем потом окажется незнакомец.
- Да, именно так. А вы?
Незнакомец сунул руку в большую плоскую сумку, что висела у него через плечо, и достал оттуда белый запечатанный конверт.
- Я - просто курьер. А это вам, - рука с письмом протянулась к Шуну.

(& Далара)

Сообщение отредактировал Grey - 29-03-2007, 17:13

[Далара >>>]

Стоило взять конверт, как посыльный ударил по педалям и укатил в синеющую даль, позвякивая старомодным звонком велосипеда на особо крупных булыжниках. Денрей осмотрел девственно чистый квадрат бумаги, поглядел насквозь: на бомбу или что-то в этом роде не похоже.
В конверте обнаружился простой белый лист офисной бумаги, на котором чернели столбики простого машинописного текста.
"Глубокоуважаемый господин Денрей, - гласило послание, изначально делающее акцент на том, что автор не принадлежит к числу обитателей японских островов. - Как вам уже, наверное, известно неприятный инцидент, произошедший с вашей матерью прошлым днем, болезненно скажется на ее здоровье. Позволим себе заметить, что без сложной операции и коррекционных действий по поддержанию ее гомеостаза, вашу почтенную мать ждет долгая и довольно тяжелая смерть. Мы рискнули предположить, что у вас нет достаточного количества средств для того, чтобы оплатить услуги медицинских специалистов, а потому предлагаем свою помощь. Все необходимые услуги будут оплачены в кротчайшие сроки, если вы согласитесь отыскать для нас какую-либо охранную программу в базе данных корпорации "Сендзюцу". Единственное условие - нам нужна не простая программа из стандартной базы, а файлы из засекреченного сектора СБК, и желательно, чтобы к разработке, которую вы нам предоставите, приложил в свое время руку господин Мифуне Хоноко, бывший директор СБК "Сендзюцу". Если вы согласны на наши условия, то поднимите это послание вверх на вытянутой руке, и дождитесь следующего письма, которое прибудет в свое время. Данный промежуток вы можете потратить на подготовку к операции. Если вы не заинтересованы нашим предложением, то можете ничего не делать. Правда, в таком случае мы не можем гарантировать вам, что операция вашей матери на любые другие средства, которые вам удастся разыскать, пройдет успешно".
Шун прочитал письмо два раза, потом разорвал. Обрывки упали на камни набережной, будто лепестки сакуры. Эти лепестки уже больше не вырастут на этом дереве.

(Grey mo)

[Bishop >>>]

Киото, Нижний город
4 июня 2015 года


Его не заставили долго ждать – инспектору открыл пожилой слуга, как всегда, предельно вежливый, предельно серьезный.
- Вакагими-сама не ждал вас, - сказал он.
- Полиция должна приходить именно тогда, когда ее не ждут, - немного напыщенно произнес полицейский, проходя в дом и осматриваясь, словно ожидал здесь увидеть сходку якудза.
Но его не встретили, ощетинившись пистолетами и автоматами, татуированные громилы в ярких аляповатых одеждах. И тайной сходки заговорщиков Чошу - тоже не было. У лестницы наверх стояло инвалидное кресло, а его хозяин – лежал, укрытый одеялом, на футоне в единственной комнате на втором этаже.
- Начинаю привыкать к неурочным визитам, господин Сато! – приветствовал он куратора.
Как всегда – делая едва уловимое ударение на фамилии. Он всегда выделял его из всей фразы.
- Это хорошая привычка! Рад видеть вас... - он запнулся на чуть не сказанном машинально "в добром здравии", - господин Фудзита, - протянул он с таким же ударением. - Как вы поживаете?
В проеме за отодвинутой перегородкой – подумать только, кто-то еще затягивает их бумагой! – появился слуга, дождался, когда его подопечный и господин качнет головой, и ушел. Он не предложил гостю чая, но поднос с чайными принадлежностями, что стоял на полу у футона, не убрал.
- Бывали и лучшие времена.
Затемненные стекла очков надежно скрывали глаза, но даже в полумраке комнаты было видно, что хозяин дома далек от «здорового образа жизни».

(soshite higf)