Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Запись в аудиодневнике, сделанная несколько позже:
"Ото-сан*, надеюсь, ты никогда не доберешься до этих строчек, даже если вдруг решишь без моего разрешения сунуть в них нос, в чем я сомневаюсь... хотя с тобой я сомневаюсь во всем. Почти во всем. Надеюсь, ты не узнаешь, как я благодарна тебе за все часы тренировок, за то, что тебе никогда не приходило в голову пожалеть меня, хотя остальным ученикам ты находишь (наверное, сильно поднатужившись) иные слова, кроме "hajime"* и "baka"*. И за то, что когда мы сходились на татами, я видела перед собой не отца, а хищного зверя, того самого черного волка, чье имя ты носишь. Теперь я, кажется, понимаю, зачем ты так поступал.
Конец записи.
P.S. И еще я окончательно сообразила, почему ты всегда твердишь: "Перестань растопыривать пальцы, сломаешь. Ты - не я, сожми руку в кулак.

Встрепанная оскалившаяся волчишка (Хи-тян меньше всего сейчас походила на полицейского стажера) с разбегу оттолкнулась, подпрыгнув, от стены, обходя вторую пару. Первая уже отдыхала на полу, живописной кучей перегородив дорогу Нукеру. Еще в полете Хи-тян дала намотанным на руку четкам петлями соскользнуть с запястья и раскрутила нитку тяжелых бус, словно пращу. Коридор наполнился визгливыми воплями и грохотом рикошетивших шариков.

----------
*otou-san - (японск.) отец
*hajime - (японск.) начинаем
*baka - (японск.) дура, дурак


(а это все еще мы, забавные зверьки!)

Сообщение отредактировал SonGoku - 19-11-2007, 11:28

[Grey >>>]

Похоже, что к такому "куртки" не были готовы. В темноте блеснули лезвия выкидных ножей, еще одна пара выдвинулась вперед, решив все-таки рискнуть, а вдалеке уже слышались грохочущие шаги более робких товарищей. Кто-то из поверженных зашевелился и, наплевав на все приказы, потянулся за пистолетом под ветровкой. Короткий щелчок парализатора в руках Джучи оборвал движение бандита, заставив безвольно запрокинуть голову назад. Хи-тян прогулялась каблуками по пальцам особенно умных, которые решили, что стрелять можно и лежа. Отклонилась, уворачиваясь от лезвия ножа, но сразу за тремя противниками уследить не успела. Второй украсил куртку разрезами по рукавам, третьему повезло больше... или меньше, это как посмотреть. Его нож распорол искусственную кожу вместе с подкладкой, но рука запуталась в просторной одежке, внутри которой отыскать поджарую небольшую Хи-тян оказалось непросто. Стажер на развороте, прихватив чужое запястье, что есть силы врезала локтем наглецу между глаз.
Более "консервативный" монгол уложил оставшихся из "рэйгана", топот шагов в темноте окончательно смолк, потерявшись где-то в подземельях башни.
- Хорошая была куртка... А он лишь потянул время, - Удей кивнул на ту самую дверь. - Пока мы успокаивали этих, - последовал прищуренный взгляд, обведший все тускло освещенное поле битвы покрытое "телами", - Чо уничтожает улики.
Выстрел из "мироку" разворотил стандартный замок вместе с запирающим валом. Распахнув ободранную дверь, монгол шагнул внутрь.

(ры..?)

[SonGoku >>>]

- В следующий раз, - вновь выуживая "беретту", рыкнула Хи-тян, ныряя следом за напарником, - я подожду снаружи. Тогда винить в провале будешь только себя.
- И ты сможешь удержаться, чтобы не пойти? - кажется, на этот раз в вопросе действительно проскользнуло любопытство.
- Не-а, но предполагалось, что тебе это знать не положено.
Черный волчонок в Реальности на бегу перекусил линии, которые вели к камерам наблюдения. Просто так, ради прикола. Хи-тян метнулась к бронированной двери. Джучи осмотрел новую преграду более внимательно, потом сунул пистолет за пояс брюк и достал зажигалку. Крохотный огонек вспыхнул в узком затхлом пространстве, и через мгновение автоматика старой пожарной системы среагировала на возросшую температуру, когда полицейский поднес пламя прямо к датчику на потолке. Системы тушения тут не было предусмотрено, зато компьютер башни мгновенно открыл все запертые двери на этаже, невзирая на блоки и пароли.
- Прошу, - Джучи церемонно раскланялся, убирая зажигалку обратно в карман.
- Кла-асс! - восхитилась Хи-тян. - Знаешь, если Чо после всех наших усилий не даст показаний, я сама его убью!
- По закону он может подать на это в суд, - монгол прислушался к звукам за дверью и уточнил. - За убийство, - и резко рванул ручку на себя.
Выстрел и рикошет слились в одно протяжное звучание, высунув руку Джучи пальнул несколько раз неизвестно куда.

(ну вот, теперь Грей мне читает лекцию по юриспруденции)

[Grey >>>]

- Полиция, немедленно сложите оружие! - покосившись на Хи-тян, Удей пожал плечами. - Ну, я же должен это сказать, по протоколу задержания.
Судя по выражению на сосредоточенном лице, Икедзуми-дочь считала подобные тонкости излишними, но возражать не стала.
- А протокол не запрещает использование шоковых гранат, если подозреваемый не слушает нашей вежливой просьбы? - заинтересовалась она, копаясь в кармане чужой куртки.
- Не запрещает, - усмехнулся Джучи, вытаскивая из-под рубашки гранату, предусмотрительно вынутую из куртки еще заранее.
Негромкий пороховой взрыв, возвестил о том, что сотня резиновых шариков шрапнели разлетелась по комнате, лишая ориентации в пространстве все живое, встреченное ими на пути.
- Первое задержание, - инспектор сделал жест, приглашая напарницу войти первой.
Мечтая, чтобы оно же не стало последним, стажер отважно кинулась в заветное помещение с мыслью о том, что если и будут стрелять, то по цели более крупной, нежели она. Но никто не собирался по ней палить. Харада Чо, не выпуская пистолета из рук, сидел на полу и напоминал хитрым образом сложенную полоску бумаги, которую вешают в храмах. А в том хаосе, который творился вокруг него, с трудом угадывалась кибер-лаборатория.
- Эй... - Хи-тян толкнула подозреваемого ногой. - Ты живой?
О том, что он живой, Чо поведал в весьма красочной форме с использованием многих эпитетов и указанием нескольких общеизвестных адресов, куда, по мнению Харады, стоит идти всем полицейским, об интимной жизни которых он так же, как оказалось, располагал исчерпывающей информацией. И все это сквозь плотно сжатые зубы и пузырящуюся на губах кровь.
- Давно не виделись, Мотылек, - хмыкнул появившийся в дверном проеме Удей и перебросил Хи-тян старомодные стальные "браслеты".

(...
индивидуальное оружие оберегает ваши деньги и зубы...
(с) конструктор-оружейник Смит
...)

Сообщение отредактировал Grey - 19-11-2007, 11:26

[higf >>>]

Реальность, 10 июня

Переполох поднялся быстро, но еще быстрее старый йокай исчез, растворяясь в Реальности. Он бы остался посмотреть, но ore предупреждал, что этого не стоит делать. Ради разнообразия можно было разок и послушаться кого-нибудь...
Сейчас он чувствовал себя легким, окрыленным, сбросившим груз лет после этой проказы. Хотелось лететь, и что могло помешать? Он поднимался по уровням Реальности все выше и выше. Второй, третий... Переход на четвертый был более сложен и ощутим, словно ломаешь скорлупу – вроде не такое большое препятствие, но надо прилагать усилия. И чужого присутствия, невидимого, но ощутимого, стало меньше. И совсем мало, когда, уже приложив ощутимые усилия, йокай перебрался на пятый, последний. Тут было легко, свободно и опасно. Он парил почти прозрачным облачком, не ища смысла. Даже на людей сетовать неохота было – слишком хорошо. Легкий неизвестно откуда взявшийся прохладный, озорной ветерок нес его над огромной, почти бескрайней заснеженной равниной. Словно здесь никогда не ступала нога человека.
Ага, как же – весь этот мир был создан людьми! Впрочем, следы присутствия появились тут же. Здесь был каменный виадук... А может, место сразу создали, как развалины. Арки и колонны потеряли связь между собой. Во всех развалинах есть что-то общее – ощущение потери, наверное. И каждые своеобразны и красивы.
Среди мертвого камня вдруг оказалось что-то живое – движущееся черное пятно. Само присутствие в этом месте говорило, что некто заслуживает внимание. Ака-Шита подлетел поближе, движение прекратилось. Черный волк сидел на одной из арок и смотрел наверх.
Йокай примостился на соседней, сделавшись невидимым и разглядывая зверя. Аватар, кажется. Но здесь встречались аватары лишь админов да дерзких хакеров, а задумчиво сидящий зверь не напоминал ни того, ни другого.
Поддавшись озорному порыву, йокай превратился в точное подобие соседа и негромко, по волчьи провыл, старательно отводя глаза. Увидит, не увидит?
Черный с серебром ранней седины волк повернул голову.
Йокай ощутил на себе взгляд, и был уверен, что зверь видит именно его, а не арку на фоне неба, как должен был. Маскировка исчезла, но облик остался тот же – чужой.
- Здравствуй! – Ака-Шита склонил голову. - Не знаешь, что за место?
- Пятый уровень.
Волк поднялся, встряхнул заиндевелой шкурой. Он втягивал запахи с такой жадностью, будто пил их.
- Свободные территории.
- Свободные от кого? – облик сменился на родной – из облачка, как крем из трубочки, торчала собачья голова.
- От всех, - волк смотрел, почти не мигая; светлые, почти прозрачные глаза походили на льдинки.
- Разве так бывает? Слишком много охотников прибрать все к рукам, - в голосе слышалась горечь.
- Тебе-то что за дело?
- Я люблю свободу. Как и ты, наверное. Кто ты? – язык свесился вопросительным знаком.
Черный с серебром волк усмехнулся, едва приподняв уголки губ; улыбка больше походила на оскал.
- Хранитель города.
- Всего города? – йокай удивился. - Здорово, понятно, почему ты здесь. Слушай, но ведь охранять порядок так скучно!
Собачья морда не очень приспособлена для передачи мимики, но казалось, что Ака-Шита проглотил лимон.
- Скучно?
- Разве нет? Только... Только если его очень любишь. Я охранял только реку.
- И скучал? - волк повел широкими плечами, разминая лапы.
- Нет, никогда! - облачко съежилась, став походить на сморщенное яблоко. – Но я не смог ее уберечь...
В равнодушном взгляде черного волка мелькнуло нечто, что походило на сочувствие. Может быть, на сопереживание.
- Надеюсь, ты сохранишь свой город, - сделав над собой усилие, улыбнулся Ака-Шита.

(и Bishop)

[SonGoku >>>]

Нижний город Киото
11 июня 2015 года

Сегодня утренний Киото казался совсем иным, чем обычно. Приятно было бы каждый день попадать в Корпорацию не из унифицированных рекламно-стеклянно-металлических коридоров башни «Северная черепаха», а отсюда, с по-деревенски тихих и несуетливых улочек у подножия горы Йошида. Шун втянул носом соблазнительный букет запахов: лапша, выпечка, свежо струганные доски где-то рядом. Зевнул. Огляделся в поисках кофейни, но нашел только автомат по продаже напитков. Тоже сойдет.
С банкой энергетического напитка в руке он и явился в офис. Пустая жестянка полетела в корзину для бумаг, а Шун, включив компьютер, выяснил, что из всех дел перво-наперво его ждет «Дело милого мальчика», как он его окрестил для себя. Значок на папке с документами этого дела яро мигал, призывая заняться немедленно.
- Ну, как скажешь, - не стал возражать Денрей.
Кира Найтли на «обоях» сменила позу и вперила задумчивый взгляд куда-то за границу экрана.
Полчаса спустя с мини-компьютером в руках, старательно подавляя зевание и пытаясь держать глаза открытыми, Шун терпеливо выслушивал пожилую женщину. Она говорила много. Восторженность, тоска, недоумение и любовь к андроиду расцвечивали каждую фразу. Шунсукэ помечал важное.
- Так значит, вы уезжали? – уточнил он, чтобы вернуть разговор в нужное русло.
Пожилая дама отвлеклась от воспоминаний, как хорошо андроид справлялся с мытьем полов, и кивнула.
- Да, на горячие источники. Вы знаете, они невероятно полезны в любом возрасте. А мне их и врач прописал, сказал, что надо ездить хотя бы раз в год, а лучше чаще. Но я не могла взять с собой своего милого мальчика. Кто-то ведь должен приглядывать за домом.

(не мое, помогаю при выкладке)

[Далара >>>]

Женщина бережно вынула из плетеного тростникового сундучка пачку фотографий.
- Вот, посмотрите. Видите, какой он милый...
Шун взял фотографии, просмотрел под неумолчный гул комментариев. Модель приобретали без изменений. Характерное почти прямоугольное лицо, пухлые губы, близкие к европейским по разрезу глаза. Фотографий было немного, и на всех андроид улыбался. На одной (дата: через неделю после его покупки) он нежно обнимает хозяйку. На другой радостно играет с собакой. Вот снова с хозяйкой, похож на любящего заботливого внука.
- Ему нравилось жить у вас.
Это не вопрос, но женщина ответила все равно:
- Да, думаю, что да. Он так часто улыбался мне, так радовался, когда я приходила домой, почти как собачка. Ума не приложу, как же он мог так поступить? Я ему верила...
- Андроиды не люди, - пробормотал себе под нос Шунсукэ, делая очередную пометку. - Они не решают вдруг, что вы им не нужны или что они достойны лучшего. Они не предают.
Женщина смотрела на него странно.
- Он был в квартире один все это время? Если не считать собаку.
- Что вы, разве я могла бы допустить, чтобы мой милый мальчик оставался один...
Денрей хмыкнул про себя. «Одинокий андроид ищет друга...» То ли с этим обращаться к журналистам, то ли в отдел разработки поведенческих моделей.
- И кто же приходил к нему?
- Племянник мой приходил. Да он не только приходил, жил он здесь. Я ему так и сказала, что ему стоит пожить некоторое время. Ему, знаете ли, очень нравится этот дом. Он как ни придет, все говорит, какой дом красивый да хорошо построенный.
- Я могу поговорить с вашим племянником?
- Конечно же! – всплеснула руками женщина, протянула бумажку с адресом. – Вот, он живет здесь.

Сообщение отредактировал Далара - 8-06-2008, 22:23

[Кысь >>>]

Самой сложной задачей с тех пор, как Кити оставила аэропорт в последний раз, было научиться принимать окружающее всерьез. Уже тот факт, что большая часть людей вокруг уступала ей ростом, заставлял невысокую в общем девушку чувствовать себя взрослой в бесконечном океане детей, но это было только началом странной двойственности впечатления от города. Кукольные гейши в традиционных нарядах, еще один бренд - "японская школьница", маленькие и безнадежно-аккуратные мужчины с неизменными визитными карточками, оттопыривающими нагрудный карман. Всегда один и тот же. Их пиджаки уже начинали переезжать в пластиковые пакеты, а потому даже казалось, что некоторые деловые люди просто не распакованы до конца. Как-то раз Кити была проездом в Китае, но в отличие от серийно штампованного населения этой страны каждый японец был превосходной кустарной поделкой, сделанной по всем правилам, но все-таки морщинистыми руками мастера. Это и очаровывало, заставляя подолгу смотреть на обычных людей, и одновременно заставляло их казаться персонажами изысканного театрального представления.
А потому, несмотря на все попытки сбить жизнь с туристической колеи, она все еще оставалась рюкзачной одиссеей в затерянный мир. Кити отменила заявку в школе гейш, взяла еще одно додзе, обнаружила пару кафе (и заставила вероятную слежку проклясть все и вся, бесцельно кружа по городу до того)... А потом на мобильник пришло сообщение. Австралийку от души порадовала простота жеста, но ответного номера ей все-таки не оставили: только ссылку на сайт, где располагалось окошко. Девушка все равно отправила туда смайлик, потом подхватила рюкзак и снова вышла на улицу. Адрес знала.

[Grey >>>]

Сянган, Ночной рынок
7 июня, воскресенье, вечер

Сквозняк, прорывавшийся в узкие окна под самым потолком, медленно раскачивал массивный крюк на конце стального троса, опускавшегося вниз с проржавелой стрелы грузового крана. Рельсовая колея на полу свидетельствовала о том, что еще недавно здесь находилась такое же складское помещение, что и вокруг. Но потом тут сменились хозяева, и вместо разорившихся торговцев, отказавшихся платить символическую дань за защиту и в знак уважения, это место заняли те, кому и должна была доставаться эта дань. Пока что, эта временная база была еще не так хорошо обжита, как другие на территории Абердина, в районе СоХо или как штаб-квартира на пике Виктории. Но новый Смотрящий Ночного рынка Гонконга вполне был рад и такому подарку от самого Босса, человека давно держащего в своих руках весь теневой мир Китая и кое-что за его пределами.
Конечно, тот факт, что именно его убежище Босс решил сделать пока главным «помещением для допросов», отнюдь не радовал Ёси, но жаловаться было некому. Опершись на металлические перила, охватывающие пешеходную площадку на «втором» этаже», Смотрящий периодически прикладывался к бутылке сингапурского «тигра» и смотрел на то, как в углу, скрытом грудой мешков с цементом, трудились мясники предводителя триады. В методах они не церемонились, и Ёси конечно мог бы посочувствовать соотечественникам, попавшим в лапы столь озверелых маньяков, но почему-то не хотел. Может быть виной тому были пластиковые импланты ушей и носа, которые, будучи покрыты синтетической кожей, заменяли на лице Смотрящего настоящие органы чувств? Расставание с указанными частями тела прошло не без участия якудза, поэтому бывший боевик когда-то самой крутой группировки катаги на Хоккайдо, взирал на мучения жертв даже с каким-то внутренним садистским удовольствием.
Все закончилось лишь, когда от стола, ножки которого были привинчены к полу, отвалился командир мясников – могучий китаец, обритый наголо и раздетый до пояса, что позволяло лучше рассмотреть причудливую вязь желто-зеленых рисунков на его торсе. Смахнув ребром ладони пот, скопившийся над густыми бровями, первый палач Босса усмехнулся, довольно крякнул и стал натягивать обратно приспущенные штаны. Обнаженное тело, распятое на грубых деревянных досках, уже не шевелилось и не издавало никаких звуков. Лишь мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что женщина еще жива. Помощник перекинул бритому диктофон, а тот обернулся и подкинул его вверх. Ёси подхватил маленькую матовую коробочку и отправил в ответ неоткрытую бутылку пива.
- Отправь все Боссу, скажи заодно, что мы закончили, - распорядился здоровяк, сворачивая тугую пробку небрежным поворотом кисти.
- ОК, - кивнул Ёси. – Я уже распорядился, чтобы парни спустили тела остальных ублюдков в мелко нарубленном виде прямо в залив, пора откармливать родную популяцию крабов.
Палач заржал, оценив примитивный юмор Смотрящего, и сделал внушительный глоток из бутылки, осушив ее сразу почти полностью. Ёси скрылся за железной дверью, ведущей в его личные апартаменты и комнату «охраны», оставшиеся китайцы переглянулись.
- Если кто-то еще хочет попробовать ее, до того как столь прелестное личико уйдет на консервный фарш, то давайте побыстрее, - буркнул главный и зашагал к центру зала, где на деревянных ящиках лежали его рубаха и другая верхняя одежда.
Эту фразу, как и все остальные, Кори-Кори расслышала прекрасно. Но никаких чувств и эмоций, поэтому поводу, у нее уже не было. Только сжигающий непереносимый стыд. Не из-за того, что с ней сделали, не из-за того, что случилось в этом вонючем складе. Ей было стыдно, что она ошиблась, привела на верную гибель своих людей, подвела оябуна, не выполнила его задание. А еще она сломалась, не выдержала, не смогла вынести боли и унижений, и совершила самое страшное – предала свой клан. Теперь триада знает все, и о похищенных деньгах, и об их поисках. Хотя, наверное, они и так что-то знали, иначе, откуда взялась бы та засада на пирсе. Но теперь они точно знают все. И эта информация уйдет обратно на острова, ее получат те, кто засел на вершине небоскреба «Саншайн» и те, кто заправляет иокагамским чайна-тауном. И они-то точно сумеют сделать правильные выводы из всей этой истории. А значит предательство Кори – это приговор Нирено-гуми, полный и окончательный. Теперь оставалось лишь только молиться и взывать разом ко всем известным духам и богам. Когда грубые руки вновь прикасались к ее телу, она их уже почти не чувствовала, ей хотелось лишь одного, чтобы все закончилось как можно быстрее. Но этот крик она услышала очень отчетливо.
Когда Ёси выскочил обратно на зарешеченную площадку, его глазам открылась следующая картина. Первый палач Босса лежал возле тех самых деревянных ящиков, а его голова в этот момент очень смахивала на расколотый арбуз. Тяжелый крановый крюк, непонятно почему сорвавшийся вниз под визг разматывающегося троса, не удерживаемого больше блоком, ударил мясника триады точно в темя, разбив кости черепа в мелкое крошево. Двое других помощников старшего катались по полу, с остервенением разрывая друг друга ногтями и зубами, словно пара бешеных псов. Еще даже не успев осмыслить происходящее, Ёси и сам согнулся в жутком приступе боли, из-за того, что кто-то очень злонамеренно начал играть со звуковосприятием в его акустических имплантах. Прыжки в диапазоне от ультразвука до фактической границы «мертвых белых шумов», оказали на мозг Смотрящего не самое приятное воздействие. Иногда между дикой какофонией и визгливыми нотками, от которых, казалось, голова расколется на части, Ёси слышал собственные крики, но ни прекратить этот кошмар, ни разобраться в случившемся он просто не мог.
Оборвалось все также внезапно, как и началось. Лежа на полу и чувствуя кровь, текущую из прокушенного языка вперемежку с крошевом зубной эмали, Смотрящий ни о чем не думал. Он просто слушал тишину, необыкновенную мертвую тишину, что внезапно охватила его мягким покрывалом и уютно укутала в свой полог. А потом, приятный женский голос с легким приказным оттенком сказал:
- Встань.
Ёси выполнил команду не задумываясь, как сомнамбула он стал цепляться за решетку перил, пока, наконец, не поднялся в полный рост, уставившись безучастным взглядом куда-то вниз, где на сером бетоне свивались в причудливый рисунок бегущие ручейки крови.
- Спустись вниз.
Пошатываясь, Смотрящий зашагал в сторону лесенки и вскоре уже оказался на основном уровне бывшего склада.
- Иди к ней и освободи.
И снова команда была выполнена беспрекословно. Когда последний железный браслет был расстегнут, странный голос отдал следующий приказ.
- Принеси ее одежду и проводи к выходу.
Это было странное ощущение, весь мир закрылся непонятной глянцевой пеленой, как будто на глазах у Ёси вдруг оказалась тонкая бензиновая пленка. Реальность была мертва, а может это он был мертв для нее? Полная абсолютная чернота скрывала в себе все. Все, кроме звучавшего из нее голоса.
В помещении «для охраны» Смотрящий мельком заметил своего «ледоруба». Хакер лежал уткнувшись лицом в клавиатуру, его руки безвольно и как-то механически скребли деревянную столешницу, а сама комната периодически оглашалась низким визгливым воем под аккомпанемент мигающего на экране компьютера сообщения об успешной отправке последнего файла.
Постепенно осознание и нереальность происходящего начали, как ни странно, возвращать Ёси к нормальному восприятию окружающего. Именно тогда, уже шагая обратно с одеждой якудза, он попробовал сделать то, что про себя именовал впоследствии не иначе, как попыткой взбунтоваться.
А если я не соглашусь?
Вслух этого вопроса не нужно было произносить, хватило и обычной модемной платы импланта.
- Я убью тебя.
А если я все сделаю?
- Будешь жить.
Обманываешь?
- В отличие от вас, мне это не нужно.
Я не в том положении, чтобы со мной требовалось еще и хитрить?
- Догадливый мальчик. Но если не поторопишься, будешь мертвым и бледным мальчиком.
Он помог якудза одеться и вывел ее наружу, в переулок за многоярусным складским зданием, где их уже ждала машина. Пригнавший ее водитель, еще один человек Ёси, сидел у стены и с каким-то отрешенным видом разглядывал собственные ногти, точнее пальцы на которых должны были бы быть ногти. Вместо них были лишь кровоточащие ранки, красные разводы на губах и щеках водителя прекрасно свидетельствовали о том, куда же именно подевались пропавшие ногти. Невольно Ёси усмехнулся этой черной шутке, у парня была дурная вредная привычка, но теперь она вряд ли вернется. Ему просто нечего будет уже грызть в моменты скуки.
Молча он указал женщине на машину, но она не пошла. Обернувшись Кори посмотрела в его глаза, словно пытаясь разглядеть что-то за ними.
- Почему? – вопрос был задан на японском.
Ёси вздрогнул, в какой-то момент ему показалось, что его вдруг просто задвинули в глубину собственного сознания, а его тело, словно карнавальный костюм, натянул кто-то другой.
- Ты звала, а я оказалась рядом.
Это сказал его голос, его губы и его распухший язык. Но не он сам. Пропал и привычный северный акцент айну, сменившись чистой «учебной» речью.
- Ты услышала?
- Да. Тебе повезло, я просто была рядом. Я собирала информацию, а в сети этих людей ее очень много. Я услышала. Я уже знаю, что в вашем мире много насилия. И насилие для многих из вас – норма. Но то, что делали с тобой, мне показалось слишком… неправильным. И я решила вмешаться. Мне было интересно. Смогу ли я это сделать.
- Спасибо.
- Уезжай. Мне пора идти, и больше я уже не стану тебе помогать. Уезжай.
Авто взвизгнуло колесами, растворяясь в лабиринте подъездных путей. Ёси продолжал стоять, чуть склонившись на бок с безвольно обвисшими руками и пустыми глазами, словно марионетка, подвешенная на стене в гримерной кукловода.
И что теперь?
- Хочешь жить или умереть?
Жить.
- Тогда живи.
Все исчезло разом, и ощущение чужого присутствие, и пелена в Реальности, и «пленка» на глазах. Не вернулось лишь одно – чувство того, что ты по-прежнему остаешься самими собой, а не просто становишься чьей-то выкинутой на помойку шкурой. Опустившись на колени, Ёси закрыл лицо руками и зарыдал, искренне и навзрыд. Он рыдал так, как никогда не плакал даже в детстве. Другие слезы лились из его глаз, когда острый нож якудза рассек хрящ носовой перегородки, и когда отец на смертном одре простил за все своего блудного сына. Казалось, эти слезы могут литься бесконечно, а ночное небо Сянгана с первыми огоньками звезд, безучастно взирало на еще одну ничтожную букашку, копошащуюся где-то та далеко внизу.

Сан-Франциско, США
8 июня, понедельник, после полудня

- Zdravstvui, Zbignev.
- Не можешь без этих ерничаний, да? – приятель протянул Карену ладонь для рукопожатия, и тот ответил аналогичным жестом.
- Пшэпрашам, - извиняясь, Мейсман склонил голову, признавая, что на этот раз перегнул палку в привычном для старых друзей обмене подколками. – Прошэн сёнсьць.*
Поляк кивнул в знак того, что извинения приняты и занял место напротив Карена. За окном, расписанным разноцветными национальными узорами, тихо и лениво шумела Ломбард-стрит, утомленная недавним полуденным зноем. Обитатели Сан-Франциско с гордостью именовали эту улицу самой кривой улицей как минимум в Америке, а то и во всем мире. Но двое юристов, сидевших на втором этаже уютного китайского ресторанчика, могли бы авторитетно заверить этих заблудших, что Ломбард-стрит еще может побороться за звание самого геометрически выверенного городского маршрута, по сравнению с улицей Механизаторов в далеком советском городе Конотопе.
Когда официант в традиционной синей одежде принял заказ и удалился, Мейсман откинулся на спинку кожаного диванчика и раскурил сигарету.
- Ну, рассказывай, что ты, где ты… Мы ведь не виделись почти три года уже?
- Почти четыре, - уточнил Збигнев. – Пока все по-прежнему. Как ты знаешь, мы вместе с Исааком открыли небольшую контору в Чикаго, аналитические прогнозы, расчеты экономической эффективности. Клиенты в основном из предприятий средней руки, но после десятого года, когда мы спасли капиталы большей части своих постоянных партнеров, к нам уже стали обращаться фирмы посолиднее. Платят, конечно, центы по сравнению с тем, что давали на прежней службе, но на жизнь хватает.
- Да уж, это тебе не юрист-консультант головного офиса ПВГБ, - хмыкнул Карен, стряхивая пепел в керамическую плошку в центре стола. – Но больше такой работы уже не будет. А ведь у тебя был тогда хороший карьерный рост, даже после скандала с АРУ.
- Я просто выполнял свои обязанности, и поэтому меня перевели наверх, а тех лодырей и взяточников разогнали. А тебе грех жаловаться по поводу службы в ПланБезе, мне помниться ты как самый хитрый свалил от нас ровно за год, до того как все посыпалось?
- Профессиональное чутье.
- Скорее национальное.
Мейсман рассмеялся и потушил окурок в пепельнице. Официант принес первую перемену блюд и быстро начал сервировать стол.
- Контора была обречена, Збигнев, не нужно было быть хорошим аналитиком, чтобы это понять.
- Просто эти шакалы разорвали ее, едва им представился такой шанс, - выражение лица поляка стало угрюмым. – До сих пор помню ту надменность, с которой этот узкоглазый гвардеец-полковник выступал с трибуны на заседании ООН. Потом еще этот француз от Интерпола, де Гросс из Женевы, и конечно же Калинин, - в глубине глаз Збигнева блеснула неприкрытая ненависть. – Никогда не забуду всего того, что нес тогда этот кэгэбэшный урод.
- Твоя ненависть к советским и КГБ, по-прежнему, цветет и пахнет, - покачал головой Мейсман. – За что ты их так не любишь, Союз сегодня куда более открытое и приятное во всех отношениях государство, чем тот же Китай.
- А это у меня тоже, национальное, - мрачно пошутил собеседник. – Еще с глубины веков, с того самого времени как русские развалили и разорили всю Речь Посполитую, а потом этот карлик Суворов вообще уничтожил Польшу как государство на двести с лишним лет.
Карен невольно усмехнулся про себя. Нелюбовь Збигнева к Союзу, КГБ и всему, что было связано с этой страной и этим народом, вошли в притчи и анекдоты, еще во время их совместной работы на будущего легендарного главу ПВГБ, а тогда еще просто начальника оперативного отдела, носившего псевдоним Ганн. Почему поляк на самом деле не любил первую коммунистическую империю, успешно пропагандировавшую сегодня путь рыночного социализма, не знал никто. Но зато общеизвестным фактом в главном управлении стал доклад Збигнева, в котором он чуть ли не призывал ПВГБ к необходимому и незамедлительному плану развала Союза. К счастью, после того скандала с советским космическим агентством в 2002 году и испытаний ядерного устройства, официально предпринятом исключительно руководством подотчетной СБС, никто наверху не счел нужным вчитываться в выкладки одного из ведущих аналитиков. У владельцев шикарных кабинетов итак хватало проблем в то время, правда они так и не успели понять, откуда на самом деле исходит главная опасность. А потом стало уже поздно, и у самой влиятельной организации на планете появился новый хозяин.
- Ты еще вспомни как в раннем палеолите кто-то из австралопитеков, предков нынешних белорусов, стукнул каменной дубиной по темени твоего основателя рода.
- Все шутишь, конечно, тебе ведь грех жаловаться, ты ведь у нас всегда был в самых лучших отношениях с русскими, - ядовито заметил поляк.
- Мне не за что их не любить, почти половина моих предков из числа русских евреев, и это русские сломали хребет нацисткой Германии, разорившей кстати и Польшу. Два моих деда остались на Прохоровском поле, а дядя заживо сгнил в бараках Освенцима. Если бы не русские, в конце концов, то та же участь ожидала бы моих отца и мать. Ты ведь знаешь, их спасла от топок крематория только советская группа парашютистов, выброшенная на концлагерь, когда американская танковая колона вместо того, чтобы освободить заключенных, повернула в сторону Эльбы, чтобы побыстрее выйти на берлинский автобан и первыми оказаться в немецкой столице.
- Это все уже давно стало достоянием истории.
- Равно как и Суворов с разделом Польши.
Некоторое время они молча смотрели в окно, затем Карен, не выдержав первым, спросил:
- Почему мы всегда говорим об этом когда, встречаемся?
- Потому что это единственная тема, по которой наши взгляды никогда не сходятся, - усмехнулся Збигнев.- Ладно, проехали. Расскажи лучше как у тебя дела, все еще путаешься с уголовниками и наркобаронами западного побережья?
- Вина ни одного из моих клиентов так и не была доказана, - улыбнулся в ответ Мейсман. – Так что никто из них преступником не является. Официально.
- Ну конечно, - расхохотался приятель.

Иокогама, Минамото-Мираи-21, Landmark Tower
9 июня, вторник, ближе к вечеру

Череда черных джипов, остановившихся у главного входа в небоскреб, напоминала с этой высоты длинного угловатого червяка, вокруг которого начинали суетиться крошечные муравьи – человеческие фигурки. Окузава Хонзо, оябун Темного Сада, невольно протянул руку к гладкой поверхности стекла и попытался сжать червяка, раздавив его раз и навсегда. Но сделать это так просто было нельзя, прибывшая из чайна-тауна делегация от триады, явилась как парламентеры. Похоже, им было, что предложить иокагамским якудза, иначе с чего бы вдруг они вообще решились организовать встречу на кануне почти начавшейся войны.
- Что там с нашими парнями? – не оборачиваясь, спросил оябун у стоящего возле стола вакагасира.
Кара лениво пошевелил плечом, словно разминая затекшую мышцу, и все также неторопливо ответил:
- СОБ предъявила обвинение в убийстве Хасимото, остальным «угрозу оружием», «создание организованного преступного сообщества» и дальше по списку. Но ребята знают, что следует держать язык за зубами, так что все ограничиться лишь этим, против нас у них ничего не будет. Да, еще я узнал насчет Нирено-гуми, это не подстава, но не без их участия. За несколько часов до аэропорта они устроили перестрелку с этими гайдзинами, вплоть до применения ручных пулеметов.
- И не убили? – Окузава заломил вверх левую бровь.
- Что говорит не в пользу боеспособности людей Шина.
Оябун вздохнул и снова провел пальцами по прозрачной поверхности.
- Может просто перебить их всех?
- Китайцев?
- Да.
- Вряд ли получиться, они уже взяли под контроль все нижние этажи.
Глаза Окузава непроизвольно расширились от удивления, и, обернувшись, оябун вдруг увидел темное дуло пистолета, направленное ему в лоб. Охранники тоже вытащили оружие, но направили его не на вакагасира, а на своего шефа.
- Урагиримоно*, - ошарашено пробормотал Ханзо, вспоминая о том, кто именно занимался подготовкой этих переговоров. – У тебя, похоже, и вправду нет души.
Кара криво усмехнулся.
- В нашем деле это лишнее, к тому же моя жизнь и жизни моих людей стоят этого небольшого позорного пятнышка. Якудза все равно приходит конец, так что надо переходить на сторону победителя, пока не поздно.
В холле за дверьми кабинета что-то громыхнуло, послышался треск и стрельба. Похоже, Кара все же не сумел найти подход абсолютно ко всем, Хамина и Россю неразлучные телохранители Окузава не собирались сдаваться без боя.
- Это все равно ненадолго, - хмыкнул бывший вакагасира и обернулся к охранникам. – Заприте дверь.
В эту самую секунду оябун исчезающего клана сделал шаг вперед, и каленое трехгранное лезвие метательного ножа расчертило спертый воздух кабинета. Клинок вошел Кара прямо в один из его бесцветных глаз. Под грохот выстрелов, Окузава нырнул под стол. Дерево этого предмета интерьера неспроста было обшито стальными пластинами изнутри, Окузава не был параноиком, но всегда помнил о том, что порой такие маленькие меры предосторожности могут спасти ему жизнь. Укороченный АКа, закрепленный в специальных скобах под столешницей, удобно лег в руку. А спустя полминуты все уже было кончено. Поднявшись в полный рост, оябун присмотрелся к лежащим на полу телам, но опасности с их стороны уже не могло исходить. Куда большие опасения вызывала тишина, воцарившаяся за дверью.
Китайцы ворвались целым скопом, но, похоже, ожидали встретить здесь что угодно, но только не организованное сопротивление. Первая очередь срезала сразу троих, трупы рухнули вповалку друг на друга, перегораживая порог, и еще два боевика, замешкавшиеся в дверном проеме получили свою порцию свинца с металлическим наполнением. Раздалась ответная пальба, коридор за дверью заволокло пороховым дымом, кто-то из нападавших швырнул в кабинет светошумовую гранату.
Когда оконное стекло с неимоверным звоном разлетелось на тысячи мелких осколков, весь мир в глазах оябуна превратился лишь в розовое закатное небо и белые перистые облака, расстилающиеся на нем. Удара о землю глава Темного Сада Иокогамы уже не почувствовал, Окузава умер еще в полете, ставшем для него последним в этой жизни удовольствием.

*Извини… Прошу присаживайся. (польск.)
*Предатель. (яп.)

[Далара >>>]

Международный аэропорт "Кансай"
5 марта 2015 года

К Айсхеду, единственному, кого не тронули оперативники, подошел человек в деловом костюме и представился:
- Инспектор Тоэдзира, Служба Общественной Безопасности Японии. Detective Айсхед, полагаю?
Американец хмуро кивнул.
- Где вы были раньше, черт вас побери? До стрельбы?
- Здесь, - холодно ответил японец, доставая карманный диктофон. - Мы не могли их тронуть до того, как они совершили бы что-то противоправное. Мне очень жаль, что пострадал ваш коллега. Но, прежде всего, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, перед тем как вы улетите. Если кончено вы не против, и не передумали улетать.
- Не дурачьте меня. Если они раньше не совершали ничего противоправного, с какой стати вы здесь ошиваетесь? – Американец демонстративно посмотрел на билет. – У вас есть двадцать минут.
Волнение о напарнике он старательно запихивал как можно дальше. Сейчас помочь могут только медики, он только помешает им. Но кто их знает, медиков в этой чертовой стране. Может, они здесь так же эффективны, как эта самая служба общественной безопасности. Тогда... Айсхед прикрыл глаза, борясь с резкой болью и зная, что спасти Вуйко уже вряд ли удастся, независимо от квалификации специалистов.
- Задавайте ваши вопросы.

(& Grey)

Сообщение отредактировал Далара - 11-12-2009, 16:28

[Grey >>>]

- Почему эти люди остановили вас? Что вам известно о происшествии в Каназаве? Почему вы покинули полицейский участок, не дождавшись появления наших сотрудников? - Тоэдзира вопрос о дальнейшей участи Вуйко, похоже, волновал еще меньше.
Айсхед посмотрел на него с усталым презрением.
- Эти люди хотели знать, где деньги, которых я в глаза не видел. - Чистая правда. - Мне неизвестно, что такое Каназава. - Тоже чистейшая правда. - Если бы в полиции учили английский, я понял бы, что они мне говорят. Меня никто не задерживал, а ваши сотрудники не предупредили о своем визите и даже не прислали приглашения на этот банкет. Еще вопросы?
Короткий взгляд из-под бровей, брошенный агентом СОБ, словно говорил "От американца я другого и не ожидал", тем не менее, голос сохранил прежнюю холодную учтивость.
- Вы имеете диплом полицейской академии образца США?
- Неужели вы не сумели выяснить это самостоятельно? - съязвил Айсхед. - Да.
- Я направлю вашему начальству требование пересмотреть оправданность выдачи этого документа. Ведь судя по вашему заявлению, вы не изучали "Порядок действия сотрудников правоохранительных органов, оказавшимся замешанными в преступление на чужой федеральной территории", - это выглядело почти как ехидная шпилька, если бы не бесстрастное лицо инспектора. - Вы обязаны были связаться с местной федеральной службы или дождаться появления ее представителей в участке, куда вас доставили. Вы этого не сделали, и эта ошибка привела к сегодняшним событиям.

(& Далара)

[Далара >>>]

На лице Айсхеда было написано все, что он думает об инспекторе и его подходе к официальной беседе.
- Я турист, находящийся в чужой стране. Я в отпуске и официально не при исполнении. И я не обязан знать какие бы то ни было службы, кроме полиции, в которые мне следует обратиться в случае нападения на меня. В США полиция сама обращается ко всем дополнительным организациям, если в том возникает необходимость. Если у вас не так, я бы посоветовал усовершенствовать систему отношений между службами в вашей стране. И рекомендовать на пересмотр профпригодности вы должны сотрудников полицейского участка, которые беседовали со мной. Впрочем, если вы так желаете, можете направить жалобу моему начальству.
- Именно так я и поступлю, - холоднокровно согласился Тоэдзира. - В отношении сотрудников полицейского участка уже заведено соответствующее расследование, так что можете не беспокоиться на этот счет.
В этот момент к беседующим подошел один из медиков, занимавшихся Вуйко, сначала он посмотрел на японца, отрицательно покачал головой, и повернулся к Айсхеду.
- Нам очень жаль, центральная нервная система вашего друга практически разрушена. Итог был неотвратим.
Слова прозвучали как приговор, и доктор не был в этом виноват, он уже все равно не успел бы ничего сделать. Американец с неожиданным бессилием всплеснул руками и прикрыл глаза. Мотнул головой.
- Goddamn, holy shit...*

(по второму кругу)

-----------
*чистосердечное ругательство

[Grey >>>]

Тоэдзира удостоился презрительного взгляда.
- Это ваша вина. Пусть лежит на вашей совести, если она у вас есть. Ваши вопросы пришлите официальным запросом. А с вашим гонором идите ко всем чертям.
Айсхед подхватил обе сумки, свою и ту, что принадлежала Вуйко. В душе, как круги по воде, расходилось холодное онемение. Бросил медику:
- Позаботьтесь об отправке тела. Все расходы будут оплачены.
Глядя вслед уходящему американцу, Тоэдзира невольно поморщился. Он мог понять чувства полицейского, но на его взгляд, тот был все-таки слишком импульсивен в выражении своих чувств. И это раздражало. А может, это раздражало осознание того, что в чем-то Айсхед все-таки прав?
- Обеспечьте ему беспрепятственный вылет, - сказал инспектор подошедшему сотруднику СОБ. - И с телом тоже, чтобы все было в порядке.

(мы же)

[Bishop >>>]

Реальность

Черно-белая круглая площадь в окружении пятиэтажных домов. Дальше пустота. Ажурные черные ветки деревьев, чугунные ограды, редкие серые листья и белесое небо. Все те же лужи под ногами переливаются бесконечными потоками воды. Нет дождя, но чувствуется, что он недалеко, вот-вот пойдет – тонкий, затяжной и унылый. Забытый зонтик сложен и аккуратно прислонен к ограде. Мертвая тишина затаила дыхание.
Шаги отдаются тихим постукиванием; где-то в районе виска мигает надпись «Звуковое оформление не выбрано». Эха нет. Брызг тоже. Аватар – типичный персонаж мужского пола из среднего аниме – останавливается около навеса под матовой стеклянной крышей и ждет. Большие часы в черном металлическом ободе неторопливо отсчитывают минуты.
В площади нет ничего японского, и странно, что программист закрытой и тщательно заархивированной программы выбрал именно такое оформление. Но удовлетворить любопытство некому, остается гадать. Создатель программы, господин Мифуне, не похож на человека, склонного к подобным штукам. По крайней мере, если судить по профайлу и работам, больше судить не по чему. Кто-то из друзей? Вряд ли. Не то место, не тот человек. Случайность? Тем более нет...

(Далара desu, boku wa tonari desu)

[Далара >>>]

Порыв ветра сдул большой лист с крыши, и тот поплыл лодочкой по асфальту. Явился званый гость. Сложил металлические крылья.
- Здравствуй снова, - аватар в длинном плаще шагнул ему навстречу. – Зря ты забросил виллу.
Mecha-демон шевельнул могучим плечом: с досадой или равнодушно, понимай, как знаешь. Черные матовые доспехи украшала вязь новых трещин, отчего они казались не ветхими и хрупкими – только древними. Острия перьев скрежетнули, прочертили на асфальте глубокие борозды.
- С чего начнем?
Голос шел ниоткуда и со всех сторон одновременно, лицо демона закрывала маска, никаких узнаваемых черт, даже глаз не видно в прорезях. Нарисованное лицо «никакого» аватара исказилось в улыбке, похожей на опрокинутую скобку.
- С начала.
Сегодня не было ступеней вниз. Сразу под матовой крышей высилась кирпичная стена с ядовито-яркой надписью «добро пожаловать». Взмах полы серого плаща, и надпись густыми каплями стекла на пол, вместо нее, врезанный в каменную кладку, проступил иероглиф «臨».
- Вот наш противник. Как всегда... раньше... с разных сторон?

(futari desu yo)

Сообщение отредактировал Далара - 7-12-2007, 13:22

[Grey >>>]

Когда-то

На разговор потянуло, когда отключили свет. Хацуби - имя он принял без возражений и споров; ему было все равно, как тут его будут звать, - уже знал, что сначала лучше дождаться, когда пройдет охранник, что совершает первый обход. Второго и третьего может и не состояться, но на первом попадаться не стоит.
- Кансен...
Тоже - не ответит с первого раза.
- Кансен! - чуть громче окликнул новичок.
- Conect, - лаконично послышалось сверху.
- Те двое... - воспоминание не добавило приятных ощущений; разговаривать еще было больно. - Зачем они здесь?
Он не стал уточнять, о ком речь.
- Чтобы убивать... Тех, кто не должен выйти... Бывшие чистильщики "Осаки", но они не дураки, их сроки самые настоящие. Корпорация подставила своих исполнителей, когда они перестали быть нужны. Выбросили как шлак после переработки, - послышался короткий смешок. - Но правительство предложило им сделку, а может и не правительство, а кто-то, кто имеет большие связи наверху. За десять последних лет в Хиросиме умерло шестнадцать заключенных, только трое естественной смертью. Не связывайся с ними больше, хоть Теккин и оградил тебя от их излишнего внимания, но даже он не всесилен.
- Постараюсь.

(& Bishop-san)

[Bishop >>>]

Хацуби не был уверен, что выполнит обещание. Не по своей воле. Если той парочке что-то понадобится от него - новой встречи не миновать.
- Жаль, что их отсюда не выпустят, - негромко произнес он в темноту. - Хотя... то, что нельзя взломать изнутри, вскрывается снаружи. Я подожду.
- Думаешь, что сумел бы справится с ними там? - слово "там" было произнесено очень многозначительно. - А что ты знаешь о профессоре Хиджиката?
- Нобелевская премия семьдесят первого года по программированию за создание "скользящего" компьютера. Старье.
Но пренебрежения в голосе не было, лишь констатация факта. И даже легкое уважение. Тут Хацуби подумал, что не ответил на первый вопрос и кивнул, даже зная, что собеседник не видит.
Но пренебрежения в голосе не было, лишь констатация факта. И даже легкое уважение. Тут Хацуби подумал, что не ответил на первый вопрос и кивнул, даже зная, что собеседник не видит.
- Да, справлюсь. Может быть, не с обоими сразу. Может быть, и с обоими.
Сверху раздался еще один смешок.
- А работал на таком "старье", хоть раз?
- Не успел, - с сожалением признался новичок. - В университете в группу к Ишигуре записывают только с третьего курса.
- И дают поклацать по три минуты, знакомая история, - сверху свесилась рука Кансена. - Так вот, это может только слух, но говорят что до работы на "Осаку" эти двое были в технической группе у Хиджиката, и что стало с их мозгом после всех этих тестов на HKU можно себе представить...
Голос оборвал фразу, потому что со стороны решетки послышались гремящие шаги охранника.
- Тем больше причин от них избавиться, - произнес новичок, когда все опять стало тихо.
Он усмехнулся в темноте.
- Кажется, я все-таки выиграю один спор...
- Решать тебе, но лучше послушай совета, - сказал после долгой паузы Кансен. - Не трогай их. Они могут сделать жизнь человека адом и, не выходя из этих стен, а сами они чувствуют себя здесь лучше, чем в любой крепости с надежной охраной и виртуальной защитой. Эти двое нашли свое место в мире...
- То есть - не трогай дерьма, чтобы не захлебнуться в нем. Не проще спустить воду?
Новичок помолчал еще немного.
- Спасибо.
- Может и проще, но тут главное самому не стать той спускаемой водой, ведь тогда вы все равно окажетесь в одном месте и в одном виде... Ладно спать давай, а то завтра погонят на общественно-полезные работы, - буркнул сверху Кансен, которого похоже не слишком радовали разговоры на философские темы.

(Grey sama mo)

[Кысь >>>]

Киото, Нижний город
Годжо-дзака

В старом доме ничего не изменилось, пахло циновками из травы и тростника, чаем, пылью и пустотой. В полутьме крохотной прихожей царило инвалидное кресло, занимая почти все пространство. Чтобы разуться, пришлось протиснуться вдоль стены бочком. Слуга проводил девушку на второй этаж, где на верхней ступеньке лестницы несла караул небольшая электронная игрушка. Ступени уютно скрипели - старый дом походил чем-то на пожилого человека, порядком уже безразличного к суете вокруг и мало в ком нуждающегося, но именно потому - не одинокого. Ровное, непривычно-спокойное и все же живое, жилое дыхание. Переступив через полированный корпус зверя, девушка оглянулась назад. Слуга ободряюще кивнул ей, собачка с жужжанием повернула голову, словно принюхивалась к гостье.
За тонкой фусума - плотная бумага с полустертым временем рисунком не была преградой для звуков - работал компьютер.
- Меня известили о встрече, - обратилась к перегородке Кити.
Ей не ответили, хотя в комнате кто-то был - слышался легкий шорох движения. Перегородка застревала, отодвигалась с трудом; должно быть разбухла от сырости во время недавних ливней. Девушка обогнула старинную ширму, что разделяла комнату, и опустилась на пол рядом с хозяином дома, сложив по-турецки ноги. Рыжий клетчатый плед и домашняя юката смотрелись забавным контрастом, Фудзита сидел, опираясь на стену, с закрытыми глазами. Темные очки лежали на клавиатуре "лаптопа".

(и Биш)

Сообщение отредактировал Bishop - 19-12-2007, 15:29

[Bishop >>>]

Девушка молча рассматривала лицо своего нанимателя. Черты были почти неяпонскими, и резкие, правильные тени отдавались смутным дежавю в памяти. Зачем она сюда приехала? Простые мысли, простые цели перемешивались с плотным потоком снов и сказок, что сыпались с каждой крыши, и сейчас Кити уже сама не смогла бы отделить одно от другого. Серьезные люди находили ее, но встречи были несерьезными до смешного, а случайные знакомцы и большие дети грозили настоящими переворотами.
В комнате было тихо, если не считать стрекота невидимого сверчка, почти неслышного гудения электроники, дыхания, но все равно она была словно полна музыки. По крайней мере, инвалид ее слышал.
Наконец, он приоткрыл глаза – как очнулся от беспокойного сна. Попытался улыбнуться, протянул руку к очкам, только не дотянулся. Дотянулась Кити - полимерная игрушка легла в ладонь хозяина дома.
- Ты веришь, что в смертный час можно увидеть путь к избавлению? – инвалид водрузил очки на нос, и теперь сложно было понять, шутит он или нет.
Голос почти веселый, но вид при этом такой, будто таскал мешки с песком на стройке. На экране мини-компьютера вращалось трехмерное изображение - 臨.
- Нет. Но, возможно, наоборот, - на губах гостьи появилась улыбка.
- Это как?
- Чтобы увидеть путь к избавлению, иногда приходится умереть.
- Тоже верно.

---------
*rin (nozomu) - обратиться к чему-то лицом, встретить, столкнуться. Название первой печати.

(+Кыська)

Сообщение отредактировал Bishop - 19-12-2007, 15:15

[Кысь >>>]

В комнату заглянула электронная собачка, приподняла уши. На темной панели, что удивительно напоминала очки хозяина, синими огоньками нарисовался вопросительный знак. Девушка протянула ей руку. Игрушка сделала шаг, затем еще один. Попятилась, но затем осмелела и подошла знакомиться. Кити почесала за синтетическим ухом.
- Мне пришло сообщение о встрече.
Фудзита кивнул, но продолжал молчать до тех пор, пока на лестнице не раздались неторопливые шаги. Камо внес доску-гобан и две чаши с белыми и черными камнями, поставил на пол у футона и ушел.
- Играешь?
- Возможно. Не знаю правил.
- Они очень простые, - не сдавался Фудзита. - Играют двое, по очереди делая ходы. Первыми играют черные. Нельзя совершать самоубийство. Можно не ходить, хотя пас посчитают за ход.
Он поставил на доску четыре камня - два белых и два черных.
- Пока остается шанс на победу, сдаваться нельзя, но нельзя и затягивать безнадежную партию, трепетно ожидая ошибки противника.
На экране "лаптопа" иероглиф сменился фотографией полицейского куратора Акинобу.
- Я не хочу ждать, - улыбнулся Фудзита. - Надо вынудить его ошибиться.
- Я попробую, - Кити задумчиво подняла камешек, потом бросила на монитор еще один взгляд. - С чем начинаю?