Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Америка, Америка... (с) из песни
17 июня 2015, вечер

Улица, названная в честь Джеймса П. Ван Несса (если кто не помнит, то он был мэром этого города, но очень и очень давно), была удобна во всех отношениях. С одной стороны, недалеко порт, с другой – достопримечательности, с третьей – Чайнатаун, с четвертой – центральное управление полиции. Красота! Особенно для владельца небольшой заправочной станции, чье благосостояние напрямую зависит от проезжающих мимо автомобилей. Нет, поправка: от автомобилей, которые сворачивают к его уютной станции. И в частности от «порше». Впрочем, тут было о чем задуматься. Машины такого класса здесь видели не так уж и часто. Возможно, что впервые.
Возможно, именно поэтому, но, скорее всего, по какой-то другой причине девушка, которая как раз устраивала разнос своим работникам и уже собиралась произнести: "Тогда я просто вас всех уволю и продам заправку", мельком глянула за окно и сказала другие слова.
- Обслужите его... Но вы, Патрик, можете уже сейчас писать заявление. Иначе я вас утоплю за эту недостачу. Работаем, - обратилась она к двум другим и вышла за на улицу.
- Чертова китаянка! - выше упомянутый Патрик был очень зол и лелеял мысли о профсоюзе и об отмщении.
«Порше» сиял как только что отчеканенная монета, хозяин не скупился на любимую игрушку и хорошо за ней ухаживал. Жизнь странная штука, такая банальщина, но не отвертеться. Вот ты сопляк из провинции, да еще с не тем разрезом глаз и не тем цветом кожи, чтобы тянуть на полноценного (для полного смеха могут перепутать с китайцем: «Эй ты, Брюс-недоделанный-Ли»). А вот у тебя куча денег, а ты даже не понял, когда успел их заработать. А вот у тебя неприятности, и ты больше не баловень судьбы и по-прежнему не понимаешь, когда успел огрести проблемы. Daiben okoru... или выражаясь более доступным для местных цивилизованных жителей языком, shit happens. При чем с потрясающей избирательностью. Так или примерно так размышлял человек, который сидел за рулем не принадлежащего ему автомобиля.

(мы с Тимерой)

Сообщение отредактировал Далара - 11-12-2009, 16:28

[Далара >>>]

Пока в бак заливался "идеально подходящий к вашей машине" зеленый бензин и мальчишка-заправщик интересовался у водителя, не надо ли проверить масло, кто-то подошел к "порше" вплотную и возле самого зеркальца водителя этой приземистой и не очень большой европейской машины оказалось голое пузико - сверху виднелся край белой футболки, а снизу край джинсовых шорт. На вид пузико не было коренным американским, хоть и с легкостью соответствовало фтв-ишным стандартам... даже немного не дотягивало до них по упитанности.
Откуда-то сверху по краю лобового стекла скользнула тонкая рука - будто погладила машину или почесала ей за ухом-зеркальцем.
- Мне тоже нравится, - согласился водитель, опуская затемненное стекло, чтобы передать карточку для оплаты.
Пластиковый цветной прямоугольник был уже порядочно затерт и, кажется, еще немного и потребуется сменить ее на что-нибудь поновее.
- Хорошая машина, - согласились сверху. - В самом деле, у тебя есть вкус.
Рука с карточкой замерла на миг, затем продолжила движение.
- А какой смысл ездить на барахле? – удивился водитель; в далеко небезупречном английском слышался неместный акцент, особенно плохо ему удавалась буква «л».
- На барахле даже стоять неудобно, - опять с непонятной задумчивостью согласилась обладательница отсутствующего пузика и присутствующих футболки и шорт.
Взмах руки и подтормозивший заправщик перестал спать на ходу. Машину опять "почесали за ухом".
- Как вам здешний сервис?
- Не хуже, чем везде.

(Сон и Тимера)

[SonGoku >>>]

Водитель бросил настороженный взгляд на собранный из пластиковых щитов домик, здание самой станции. Особо внимательному изучению подвергся телефон, который стоял у окна. Пока по нему никто не спешил звонить.
- Жаль. Но если сочтете, что у нас лучше - всегда рады.- В руке откуда-то (наверно, из кармана в шортах) появилась визитка заправки. "Ван Несс & Филберт 76. Скидка постоянного клиента 5%" - и номер телефона. На обратной стороне было написано: "Эйприл Мэй. Владелец." - и тоже телефон.
Девушка кинула визитку заправщику и мотнула головой, чтобы отдал клиенту вместе с кредиткой.
- Апрель Май? – удивился водитель. – Sou ka...
- У родителей было чувство юмора... своеобразное, конечно. - Владелица заправки чуть наклонилась и наконец заглянула в салон. Подмигнула водителю, будто признавая, что ее родители были чудаками, строго глянула на рабочего - на заправку заезжал обычный "линкольн" - и, кажется, собралась уходить.
- Эй, - окликнули ее. – Не хочешь покататься?
Эйприл успела сделать только пару шагов и оглянулась.
- По-ка-тать-ся? - девушка не произнесла, а будто покатала это слово; смешно задумалась, развернулась окончательно, продолжая шагать уже к машине. - Йеп. Как приятно, когда не боятся... А ты скажи Патрику, чтоб думал, думал и еще раз думал. Недостача должна быть в кассе через два дня.- Хлопнула дверца. Девушка устроилась на сиденье, зачем-то посмотрела сквозь лобовое стекло наверх, секунду подумала и пристегнула ремни безопасности.- Куда ка-та-ем-ся?
- Куда захочется.
"И куда тебе захочется?" - Как только заправка осталась за углом, Эйприл-Джин украдкой и непонятно печально посмотрела на водителя, затем отвернулась в окно. Говорить ей почему-то не хотелось, а водитель явно размышлял о чем-то своем.

(опять же)

[Далара >>>]

Жители этой страны всегда жалуются на автомобильные пробки... посмотрели бы они на улицы Токио! И все-таки любопытно, как они ухитряются ездить по правой стороне дороги; сколько месяцев Мики здесь живет, столько месяцев не может избавиться от привычки все время поглядывать в боковое зеркало заднего вида, а не выскочит ли откуда-нибудь шальной велосипедист. Тоже, между прочим, отголоски прошлого. В этой стране не ездят на велосипедах. В этой стране все ездят на автомобилях, даже к соседу в гости. И жалуются на автомобильные пробки.
Смешно, но не будь у него этой привычки, ни за что не заметил бы в сгущающейся потихоньку толпе (девка, прохожие, девка, девка, наркоман, девка, сутенер, девка, ох, господи, крокодил какой-то, а не девка) знакомое лицо. Мики остановил машину у обочины, высунулся.
- Oi, инспектор-сама! Куда направляетесь?
В облике девушки рядом с водителем опять появились несвойственные ей обычно черты - исчезла грусть из взгляда и откуда-то (наверно, из кармана шорт) появилась жвачка. Она чуть шевельнулась, подвинулась - но облик сменился с "незаметного спокойствия" на "обыкновенную навязчивость".
Высокий человек с темно-русыми волосами и пронзительно-скептическим взглядом серых глаз сделал шаг к машине, оставив за спиной пестрый людской поток. Возникла легкая сумятица между прохожими, которые пытались его обогнуть.
- Ужинать, - бросил он таким тоном, словно ответ и без того был очевиден.
- В этом районе? - искренне удивился водитель. - Забирайтесь, инспектор, хотя бы один ужин я вам должен.
Он терпеть не мог слово "должен", но обходиться без него пока не получалось.
- Гляди-ка! Он выучил новое слово, – американец окинул критическим взглядом средство передвижения. - Новенькая?
- Очередная, - поправил его водитель.

(теперь нас трое)

[SonGoku >>>]

Эйприл окинула новое действующее лицо пустым взглядом, вышла из машины и выбросила жвачку в урну.
- Спасибо, что подвез, Мик. Будь.
Она помахала лапкой и, теряя внимание к "порше", выдернула (теперь уже точно из кармана шорт) плоский телефон, собираясь кому-то звонить. Прохожие недовольно обходили внезапную помеху. Водитель разочарованно посмотрел сначала вслед девушке, потом на хмурое лицо полицейского.
- Инспектор, вы неравноценная замена, честное слово... но раз обещал...
Кто-то сильно толкнул Эйприл так, что она потеряла равновесие и вскрикнула. Всплеснула руками, чтобы удержать равновесие, телефон вылетел, лягушкой пропрыгал по асфальту - кто-то привычно сосчитал вслух количество отскоков - и рыбкой юркнул в ливневку.
- Матерь Божья! - Девушка медленно повернулась к обидчику, чтобы высказать все, что об этом думает, но того уже и след простыл.
Остальные прохожие, как и принято, делали вид, что ничего особенного не заметили и просто идут мимо по делам... Эйприл оглядела прохожих. Нет, никто не сознался. Только неподалеку раздался еще один возмущенный возглас.
- Инспектор-сама, - широко улыбнулся Мики. – По городу бегает маньяк.
- Что, серийный распихун женщин? – съязвил Айсхед, но в тоне проскользнул намек на юмор. – Ничего, кое-кому полезно. А на следующем перекрестке его ждет форменный сюрприз.
Бывшая спутница Мики получила оценивающий взгляд.
- Ожидал от тебя больше вкуса, «Мик». Не доверю тебе выбор меню на ужине, вот что.
- Куда вы поедете? - все еще со злостью во взгляде, но спокойным голосом спросила та.
Айсхед откинул переднее сидение рядом с Токоши и махнул рукой, мол, забирайся в салон.
- Руль у него, - кивнул на водителя. – Вот пусть и рулит.

(продолжение банкета)

[Далара >>>]

Эйприл все еще смотрела на Мики, ожидая ответа.
- Все-таки отказываешься?
Девушка посмотрела уже устало, переупрямить Мики ей в очередной раз не удалось.. Вот только полицейскому не надо было знать об их давнем знакомстве. Забираясь в салон, она опять спросила.
- Так куда едем?
- В Чайнатаун, куда же еще?
Казалось, даже отдраенная до зеркального блеска новенькая монетка сияет не с такой интенсивностью. Улыбкой японский знакомец Эйприл мог поспорить со всеми обитателями Сансет-бульвара вместе взятыми. Даже как-то теплее становилось.
- Хоть не за сэндвичами и то хорошо, - кивнула девушка и резко потянула отодвинутое сиденье, то щелкнуло и встало на место. При этом девушка вежливо проворчала. - Да вы присаживайтесь, инспектор.
- «Токио-экспресс» подойдет?
- Нуу... слово "Иксприсс-с" всегда вызывает у меня подозрения, если не в приложении к транспорту, конечно. - Эйприл вздохнула и чуть улыбнулась. - Но "Токио" обнадеживает.
- Кого как, - фыркнул Айсхед, но в машину все же сел и даже закрыл дверцу аккуратно. – Если вздумаешь произвести фурор и там, то я с тобой не знаком.
Если бы кто-нибудь поблизости обладал телепатическим даром, то сумел бы вычитать в голове одного из троих следующее: «Интересно, зачем он вообще свернул на эту улицу? Чтобы встретить сейчас человека, которого давно не видел (сколько? недель пять? вроде больше), и пригласить его на ужин? Или для того, чтобы приехать в дорогой ресторан с таким вот сопровождением и устроить там легкое шоу? Или все гораздо проще, элементарнее и неинтереснее, и он просто хочет продемонстрировать, кто чего стоит сейчас. Детское какое-то желание...»
- Говорят, вас перевели в другой район. Без вас в порту наверняка стало скучно.
- Люди много болтают.

(такой вот у нас банкет)

[SonGoku >>>]

Уютно устраивающаяся Эйприл заинтересовалась
- О каком фуроре идет речь?
- О любом. У нас здесь специалист устраивать «фейерверки».
Айсхед откинулся на мягкую спинку сиденья и улыбнулся, излучая блаженство, как кошка, занявшая на диване лучшее место. Кивнул собственным мыслям.
- Отличная машина. Недурно промышляешь, я смотрю, на мелочи не размениваешься.
Мики расплылся в улыбке. Слишком невинной, чтобы быть на все сто процентов искренней.
- Инспектор-сама все так же плохо обо мне думает. Я и раньше не занимался тем, о чем он говорит.
- Твоя улыбка разрывает мне сердце, - холодно сообщил ему Айсхед. - Будем считать, что я тебе верю. Пока не проколешься.
- Я хотя бы раз прокололся?
- О ужас! Ты сбежал в Штаты ради гамбургеров и кока-колы? - хмыкнула девушка на заднем сидении. - Пока он не взорвал мою заправку, вся Америка может идти в...
- Это называется культурный обмен, инспектор-сама.
- По культурному обмену ездят студентики. И студенточки. На студенточку ты не тянешь, Мики.
- Я тоже учусь, - рассмеялся японец, заводя мотор.
Он никогда не скрывал любви к хорошим автомобилям; двигатель негромко заурчал (а не взревел тигром, которому хвост сейфом придавили), «порш» взял с места так прытко, что Эйприл на заднем сидении только икнула. Два собеседника + его манера вождения = гарантированная авария. Что Мики чуть было не доказал, когда, не обращая внимания на прочих участников движения, вырулил на нужную полосу. Солнце рыжим мячиком вскакивало в просветы, потом опять скрывалось за домами.
- Чайнатаун налево, - невозмутимо проинформировал Айсхед.
- А я передумал.

(мы же, да)

[Далара >>>]

Инспектор чуть не высказал, громко и внятно, что он думает о Микихико, его мыслях и манере вождения, но сдержался. Если ошарашить японца желаемой громкостью и, вероятно, новыми для него выражениями прямо сейчас, машина разобьется вместе с пассажирами. Было бы досадно. Зато Эйприл покрепче вцепилась в спинку впереди стоящего сиденья, набрала в легкие побольше воздуха и высказалась, откровенно при этом начихав на всю и всяческую конспирацию. К счастью она высказалась на молодежном академическом английском университета Сорбонны и инспектор наверняка не понял и четверти сказанного. Мики, впрочем - тоже.
- Уф... - девушка вернулась к спокойной беседе на странной смеси американского и японского. - Так куда мы все-таки едем?
Автомобиль на лихом вираже тормознул у перепуганного насмерть пешехода и вновь взял с места, едва светофор поменял сигнал.
- В Нихонмачи, - проинформировал спутников Мики.
- Эйприл. Ждать, пока этот молодой драконенок нас представит, можно до посинения. А вы давно живете в Штатах?
- С рождения, - инспектор даже не старался сделать тон вежливым. – Во Фриско нет такого места, как... с таким названием.
- Есть. Почти рядом с вашим управлением...
Автомобиль распугал группу туристов и заставил очередных прохожих изобразить стаю взбудораженных страусов. Будь у «порше» тормоза как в любой киношной тачке, улицу огласил бы безумный их визг, но тормоза были в порядке. Как и реакция Микихико.
- Камикадзе чертов, - инспектор, крепко держась за ручку над дверью, внимательно следил за ближайшими к машине твердыми предметами, особенно, стенами и столбами. – Божественного в тебе ни на цент, зато ветра в голове хоть отбавляй.
Автомобиль резко бросило в сторону.

(и снова та же труппа на сцене)

[SonGoku >>>]

- Й!
- Это что было? – удивился Мики.
- Ты что-то сбил. Наверняка, мусорный бак, иначе собралась бы толпа. Сбрось скорость, или угробишь кого-нибудь. Лично я еще не выбрал себе гроб.
- Нет-нет, инспектор, он никого не сбил, он его объехал... и даже этого не понял, - заспорила Эйприл. - Мики, ты не заметил пешехода? Только не оборачивайся опять!
Между традиционно-бетонными блоками зданий, странно чужеродных в этом городе, прилепилась пятиэтажная пагода. Разве что не деревянная, на ее постройку тоже пошел бетон. «Порш» остановился.
- Нихонмачи, - объявил Мики. – Джей-таун. Приехали.
- Обратно я пойду на чем-нибудь другом. Хорошее место. - Эйприл извернулась, пытаясь разглядеть хитрое строение сквозь стекло машины. - Еще не была тут.
Хорошая машина, прекрасно тормозит. Даже в поребрик не врезались (хотя уже почти собрались).
- Так вот как вы выиграли в Пёрл-Харборе... - проворчал Айсхед, хотя получилось дружелюбнее, чем он хотел. Наверное оттого, что они наконец больше никуда не ехали, а стояли на месте.
Мики выбрался наружу и озирался, дожидаясь, когда его пассажиры последуют за ним. Эйприл полезла через водительское сиденье, предоставив инспектору богатую возможность обозреть ее крепкий обтянутый шортами задок.
- Puta.
- Hentai onna, ne? - одновременно с инспектором выдал Токоши.
- Извращенцы, - Эйприл тоже посмотрела вокруг. - Вы там застряли, инспектор?
- Жду, когда вы закончите пытаться убить меня каблуками.
Айсхед зажег сигарету от автомобильного прикуривателя и неторопливо вышел.
- Бросьте фантазировать... - она слегка обиделась, за извращенку.
Вздохнула, посмотрев в небо, зачем-то сняла туфли и потопталась босыми ногами по теплому асфальту. От этого нехитрого действия или от того, что сами движения изменились, взгляд стал другим, с лица исчезли нарочитые эмоции, улыбка спряталась в уголках губ. Эйприл повернулась к Микихико.
- Не быть тебе мафиози... Блондинок не любишь. Вам, инспектор, вполне простительно. Пойдемте?

(пока финиш)

[Grey >>>]

Сан-Франциско, почти...

Форт-Росс встретил его обычным угрюмым спокойствием, свойственным только этому странному пригороду. Одинаковые покатые крыши муниципальных домов, одинаково подстриженные квадратные кусты вдоль уличных тротуаров, одинаковые серые берега речки Русской, "закованной" в бетон, и возвышающаяся над всем этим громада купола из чистого красного золота. Храм не просто доминировал над окружающими его постройками, он буквально вдавливал все еще сильнее в землю, приминал, прижимал, унижал. Даже громадный панорамный павильон для съемок, виденный Кареном под Лос-Анджелесом, и который по слухам можно разглядеть даже с орбиты, не вызывал у адвоката такого чувства, как эта постройка. На вершине купола не было знаков о принадлежности к какой-либо из конфессий, только фигура архангела Михаила с воздетым в руке мечом. Но зато маленькие купола, мостившиеся у подножия гиганта щеголяли и аскетичными католическими "крыжами", и вычурными восьмиконечными крестами ортодоксов, и знаками протестантов, и даже южных баптистов. Форт-Росс давно стал одной из самых современных достопримечательностей города, ведь во всем мире больше не было ни одного соборного храма христианства. И надо признать, у тех кто задумал весь этот проект, пока все получалось достаточно удачно...
"Форд" опустился на парковку у гаража рядом со старым раздолбаным "линкольном", лишенным левой передней фары, и с помятым задним крылом. Не утруждаясь приветствиями, Мейсман вошел в дом, прошел через темный коридор, наполненный затхлым воздухом и, заглянув на мгновение в спальню, напоминавшую скорее лежбище дикого зверя, вышел на задний двор.
Двухметровый коротко стриженый норвежец сидел на деревянных ступеньках и чистил картошку в большом оцинкованном ведре, рядом уже разгорался самодельный кирпичный мангал, на краю которого в желтом тазике лежали куски замаринованной свинины. Хозяин дома был одет только в просторные белые штаны и высокие армейские ботинки. Обнаженный торс, не имевший ни одного грамма лишнего жира, украшали многочисленные шрамы (здесь были и колюще-режущие следу ножей, и пулевые отверстия, и следы от "розочек" в купе с цепями, битами и т.п.), а также громадный железный крест на толстой стальной цепи.
- Бог в помощь, - усмехнулся Карен.
- Явился, слуга Мамоны? - хмыкнул великан, продолжая орудовать своим чудовищным саперным тесаком, как каким-то простым кухонным ножом. - Опять пришел терзать мой ум своими лживыми речами?
- Нет, работа есть.
- Помогая тебе в делах твоих грешных, мне потом каждый раз приходиться на исповедь ходить и причащаться, дабы очиститься от той скверны, что несет в себе весь род иудейский.
- Ты что-то не в духе, - констатировал адвокат, доставая сигарету и закуривая.
- Померк мой свет вчерашнего числа, - ответил норвежец и прояснил в менее "одиозной" манере. - Задолженность за электричество - пять тысяч баксов.
- У меня дело на десять.
- С этого и надо было начинать, - оторвавшись от своего занятия, гигант поднял, наконец, лицо и широко улыбнулся двумя рядами керамических зубов.
- Ты ж сам без прелюдии не можешь.
- Вера не позволяет.

Сообщение отредактировал Grey - 2-04-2008, 7:47

[Далара >>>]

11 июня 2015 года, четверг
Верхний город Киото

Он редко просыпался настолько рано. Тем более в середине недели. Тем более, после вчерашнего. Лучи солнца еще на восходе разбудили бы его, но плотно закрытые жалюзи надежно оберегали человеческий сон. И все же он проснулся. Электронные синие цифры сообщали, что сейчас всего лишь половина шестого. Еще спать и спать.
- Кошка?
Откуда-то из искусственных сумерек раздалось слабое и донельзя сонное «ммр-мр?». Наверное, смотрит свои робото-кошачьи сны. Пусть себе. Шун протопал босыми ногами по холодному с ночи полу к окну и раскрыл жалюзи. Солнце над горами почти слепило по-утреннему чистым и радостным светом. Шунсукэ не удержался от улыбки – вроде как в ответ. «Щелк», часы отсчитали еще одну минуту. Спать, даже просто залезать под одеяло, не хотелось. Вчерашняя усталость сменилась каким-то почти щенячьим восторгом. Наверное, скоро пройдет, но почему бы не посмаковать это чувство, пока есть возможность.
Не одеваясь, он сел на пол в пятно солнечного света, и закрыл глаза. У каждого есть хотя бы одно место, куда можно пойти и просто побыть. Место, где пусть на несколько минут, но исчезает настоящий мир с его проблемами и сложностями.
Реальность встретила Шуна ласково, как родного сына.
Поляна, наглухо заросшая травой от густо изумрудной до нежно салатной, была пустынна. На краю, у самых деревьев, заливисто журчал небольшой ручей, вытекающий из маленького водоема. Теплый, едва заметный, ветерок колыхал стебли, играл с колосками, окатывал, будто волнами. Здесь созданная человеком Реальность была более живой и настоящей, чем созданный природой мир. Шун давно нашел это место, сам кое-что подправил, и приходил каждый раз, когда чувствовал необходимость прийти. И никогда поляна его не обманывала. Неизвестно каким образом, но здесь были не только травы, кусты и деревья, здесь обитал целый мир живых существ, от насекомых до животных и даже, кажется, обакэ. Может, программные ошибки или случайные куски кода, но они здесь жили, дышали пропитанным ароматом нагретых трав воздухом и резвились среди зелени. Иногда ели с руки.
Шунсукэ ожидал появиться в виде фенека, но вчерашняя аватара оказалась более агрессивной и прочно заняла место. Из-под ног хлынули врассыпную муравьи. С шорохом развернулись за спиной крылья.
Он склонился над водоемом и придирчиво осмотрел себя. У новой аватары было человеческое лицо, но... такие лица можно увидеть на древних статуях, лишенные индивидуальных признаков, в толпе себе подобных узнать их невозможно. Ожерелье на шее, на голове диадема в виде лотоса. Остальная одежда такая, как носят ямабуси. И даже помпоны присутствуют. Почему именно такое облачение – сейчас не хотелось спрашивать, ни себя, ни пространство.
Шун на пробу согнул и распрямил крыло. Получилось. Тогда взмахнул обоими. Траву всколыхнул ветер. На них этих крыльях, наверное, можно летать... оказалось, можно – эйфория! Ситуация выходила за пределы «ух ты!» и перетекала в разряд невыразимых словами.
А еще можно случайно поджечь куст и тушить его потом, таская горстями воду из пруда. На помощь в тушении маленького пожара пришли местные более-менее разумные существа. Они достали откуда-то бамбуковые ведерки и передавали их друг дружке. А когда закончили, сгрудились на краю поляны и смотрели почему-то просяще.
- Что случилось? – спросил их Шун.
- У нас тут больной, - будто ветер прошептал.
Радость отодвинулась куда-то вдаль. Шун опустился на корточки.
- Показывайте, где он там.
Показали. С виду крот как крот, но если поменять зрение – не слишком легко так сделать, но можно, - видно, составляющий его набор программных строк. Привычный взгляд мгновенно нашел ошибку, и Шун переписал код.
В обыденность его вырвал пронзительный сигнал будильника. Пора было идти на работу.

Сообщение отредактировал Далара - 2-04-2008, 12:35

[Bishop >>>]

Реальность

Монохромная площадь замерла в ожидании, ни шороха, ни вздоха, серые кленовые листья прилипли к асфальту. Жизнь застыла, лишь в четырех точках – четыре ярких пятна неуместно и странно выделялись на фоне безликости, - ощущалось ее присутствие. Высоко на карнизе присели на корточки каменные гаргульи с одинаковыми натужно-сосредоточенными выражениями на оскаленных уродливых мордах. Взмахом растрескавшихся когтей одна из них – та, что была крайней слева, - прогнала с головы обнаглевшего ворона, который только что добавил к высохшим белым потекам свежее украшение. И вновь застыла, сжав в горсти несколько черных, отливающих металлической синевой перьев. Огромная птица насмешливо и хрипло каркнула в ответ, заложила вираж, кувыркнулась, камнем рухнула в пропасть мимо бетонно-стеклянных зеркальных стен.
On baishiraman taya sowaka…
Ледяной воздух замерцал, искажая аватару.
On isha naya in tara ya sowaka…
Ветер развеял между этажами электронного города черные перья.
On jite rashi itara jiba ratanō sowaka…
Человек сложил руки в молитве, закрыл глаза – чтобы не рябило от мелькания собственной тени в окнах здания.
On haya baishiraman taya sowaka…
Закованный в шипастую броню демон распахнул крылья перед самой землей, закружились срезанные лезвиями металлических перьев листья и ветки.
- On nōmaku sanmanda basaradan...
Усиленные механикой когти вскрыли мокрый асфальт.
- О Неистовый, воплощение гнева! Уничтожь!
Демон выпрямился в гротескно искаженный Реальностью немалый рост, свел ладони. Тонкий клинок как будто светился сам по себе – молочно-белым лунным светом и все-таки ослепительнее, чем солнце, что отражалось в лужах.
- И когда снял он пятую печать, я увидел под жертвенником души, что возопили громко, говоря: доколе не судишь и не мстишь всем живущим на земле за кровь нашу?
Клинок опутала сеть голубоватых разрядов, цепями сковала запястья. Демон взвыл от боли, запрокинув лицо к небу, но не разжал руки. Ртутью потекла, расплавляясь, черная броня, в хриплом рыке прорезались болезненные ноты. Уровни Реальности вдруг растаяли, слились в одно построение, связанное потоками информации, более сложное, чем все, что доводилось видеть раньше. Защиты больше не существовало.
- ...и даны были каждому из них одежды белые... – низкие металлические ноты еще звучали в голосе ore. - ...и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время... пока братья их не будут убиты... и дополнят число.
Порыв ветра смел испачканные в крови мокрые листья и шелуху обгоревших доспехов.

--------------
* остальные jumon - заклинания - читаются на искаженном санскрите.

Сообщение отредактировал Bishop - 4-04-2008, 17:09

[SonGoku >>>]

Храм Санджюсангендо
Киото, Нижний город

Не так давно утонули в пыли веков времена, когда можно было подождать, сидя на обочине, крестьянина с волом, запряженным в телегу, и решить транспортную проблему, если не раз и навсегда, то хотя бы на время. С другой стороны, на вязанках хвороста как следует не выспишься. А к такси дед Имагучи относился без презрения, но с известной долей здорового скепсиса, вот почему на дорогу ушло больше времени. Все необходимое старый фармацевт прихватил с собой и на предложения монахов лишь мотнул головой: отвяжитесь, мол. Он немного беспокоился, что пришлось надолго оставить беседку в больничном саду, а слову малолетнего постояльца (мол, все будет в порядке, порошки он насыплет по разным банкам, угли в жаровне к возвращению будут горячие, а обед не съеден) Имагучи не поверил. По опыту.
Оказалось – пришел в неурочный час. Но ведь как посмотреть, может, и хорошо, что никого нет. Монахи оглядывались на рослого старика в старомодном дофуку, но лишь приветствовали поклонами, на которые он иногда отвечал, а иногда нет, и оставляли в покое.
Фармацевт заглянул в главный зал храма, кивнул, будто старым знакомым, деревянным статуям Фуджина и Райджина. У него было дело в другом месте, в дальнем закутке монастыря, почти у самой стены, возле которой сгребли в кучи прошлогодние листья. Имагучи не потратил на поиски много времени, да и небольшой округлый камень никуда не исчез, разве только зарос за прошедшие годы мхом. Дед смел высохшую траву, счистил мох. На камне было написано: 大権現.
Имагучи достал плошку и пакет с молоком, налил угощение. Приготовленные заранее благовония должны были понравиться тому, чей прах покоился здесь. Воткнув палочки в мох перед камнем, фармацевт сложил ладони для молитвы и закрыл глаза.

-------------
*大権現 - dai gongen - буквально: "большой аватар", Большой Будда

[Далара >>>]

Но долго так простоять ему не дали. За спиной сначала раздались шаги, которые он проигнорировал, а потом возглас слишком хорошо знакомым голосом:
- Имагучи! Ну надо же.
Фармацевт привычно потянулся к рукояти меча, но остановил движение. Кто же идет в храм с мечом? Дед глянул через плечо вполоборота. Такой же древний, как он сам, антиквар рассматривал его с любопытством, потом опустил взгляд к могильному камню. Улыбнулся при виде плошки с молоком.
- Давненько ты сюда не приходил, старый лис. Что это вдруг?
- Захотелось, - буркнул Имагучи. – А ты что тут забыл?
Из-под одежды Коэя раздался едва слышный и подозрительно тонкий писк. Раздался и умолк, будто источник пробовал голос и сам удивился, что получилось. В вырезе темно-синего косодэ появилась крошечная мордочка непонятного цвета. Два круглых голубых глаза таращились подслеповато. Антиквар легонько погладил рыжевато-серый пух между ушами зверька.
- Внуки нашли беременную кошку, приняли у нее роды. Дети, когда они возятся с животными, это что-то особенное. Но из пятерых котят выжило только двое. Хуже того, сама кошка куда-то исчезла. Одного котенка родители им разрешили оставить, а второго никак. Дети их уговаривали, я их уговаривал, без толку. Вот я и принес его сюда, думал отдать монахам...
Коэй перевел на Имагучи неожиданно хитрый и даже намекающий взгляд.
- А может, ты возьмешь?
- Утопить – проще, - отрезал старик-фармацевт.
- Хяяяя... – просительно высказался зверек, сосредоточенно наморщился, попробовал еще раз. – Хяяя...о.
- Чего?
Котенок вывалился из-за пазухи антиквара в подставленную ладонь Имагучи. Он был невесомый и встопорщенный. И тут же принялся жевать темно-коричневые от возни с травами пальцы фармацевта.

(ну не я одна точно)

[Bishop >>>]

- Что, рядом с твоим домом не осталось монахов? Отправлялся бы тогда в Согенджи, раз захотелось размять ноги.
- Ты смотри, он с тобой разговаривает, - откровенно развеселился антиквар. – Прямо как один наш старый знакомый. Неужто откажешь в приюте?
- У меня не ночлежка для всяких бездомных.
- Так и не пускай его на одну ночь, пусть живет все время. Тогда будет не бездомный.
Котенок залез в рукав к фармацевту и устроился там спать. Его бесцеремонно вытряхнули, переселили за пазуху.
- Чего еще хотел? – Имагучи окинул старого товарища скептическим взглядом; в очках дед не нуждался.
- Позвать прогуляться, а то ты на одном месте засиделся, раз в год из дома вылезаешь, скоро скрипеть начнешь, как несмазанная телега. Заодно поглядим, куда человек так зашел, что потом не вышел. Или ты домой спешишь, без ловли распоясавшегося мальчишки жить не можешь?
- Если за ним не приглядывать, дома может не оказаться на месте, - проворчал фармацевт, шлепнул ладонью по косодэ, чтобы успокоить зверька, который решил изучить свое новое обиталище. – Перестань говорить загадками, покажи лучше, о каком месте говоришь.
- Тебе не скажешь загадку, так ты рогом упрешься и вообще с места не сдвинешься. Идем, здесь недалеко, - не дожидаясь ответа, антиквар пошел к главным воротам храма, на выход.
Оказалось – не совсем недалеко. По узким ступенькам они спустились в метро. Молодежь вежливо уступала старикам дорогу, кое-кто из людей постарше глядел вслед с явным желанием дожить до тех же лет и сохранить такую бодрость. Миновав кассы, но не доходя до турникетов, Коэй свернул к туалетам.
- Юноша сказал, на видеозаписи этот человек вошел сюда и все. Никто, похожий на него, не выходил.
- Ясно.

(sansha)

[Далара >>>]

11 июня 2015
Здание Корпорации

- По делу о милом мальчике...
- О ком? – удивленно переспросила Ашика, оторвавшись наконец от кипы бумаг.
Шун не моргнул глазом.
- Я его так назвал, милый мальчик. Андроид-убийца собаки из Минами-ку.
- А. И что там?
- Опрошены пятеро свидетелей, - начал Шун занудным тоном во всем послушного работника. - Они...
Комната поплыла, как рыбы в аквариуме из кривого стекла. Вздернутые брови Аоми напомнили двух сбрендивших шерстистых червей. Реальность требовала внимания.
- И? – вопросила Ашика.
- И... о чем я?
- Об андроиде из Минами-ку.
Она начинала раздражаться от недоумения. А может быть, она даже волновалась.
- Да, так вот, милый мальчик...
Волна тревоги окатывает с головой. Не сразу понимаешь, что больно не тебе. Шун оглядел комнату и понял, что источник разбалансировки в другом месте.
- Можно мне уйти?
в Ашике проснулась та Аоми десятилетней давности, принявшая кольцо, которое все равно было ей велико. И в то же время оставалась Аоми-начальник. Спросила требовательно с пробивающимся сквозь профессионализм беспокойством:
- Что с тобой? Ты разве не завязал с кибстимом?
- Да. То есть, завязал. Просто...
«Просто я вломился в закрытый архив Корпорации, да еще и не в одиночку. Извини, босс».
- Что «просто»?
Еще немножко, и кинется вытряхивать ответ. Вряд ли получится, но все же хотелось бы от нее сбежать, а объясняться потом, когда разберется сам.
- Это не кибстим, но мне что-то не очень. Может, ломка, кто знает... А может, на завтрак съел что-нибудь не то. Я пойду?
В кармане лежат белые таблетки, но не при ней же их есть. Да и не в них дело. Дело в Каунте!

[Grey >>>]

11 июня, Токио, квартал Кабуки-тё

По сравнению с небоскребами делового центра Восточной столицы и, конечно же, чудовищной громадой комплекса «Саншайн 181», высотки квартала развлечений казались старыми сгорбленными пенсионерами на фоне молодежной сборной по баскетболу. И все-таки в отличие от безликих колонн из стекла и стали, каждый из псевдо-небоскребов Кабуки-тё хранил свой собственный неповторимый аромат, свой стиль и свою диковинку. Так, например, задние на пересечении двух главных магистралей, распарывавших район на три равные части, скрывало на своей вершине, не много не мало, целое футбольное поле с натуральным газоном и всеми необходимыми атрибутами спортивной площадки вплоть до прожекторов подсветки и маленькой зрительской трибуны, заставленной дорогими кожаными креслами.
Вглядываясь в ночное небо, синеватое из-за льющихся от города потоков неонового света, оябун Нирено докуривал уже вторую сигарету. Нет, он не ждал здесь так долго, просто первая кончилась после двух глубоких нервных затяжек, и только со второй удалось хоть чуть-чуть успокоить клокочущее сознание. Шин прекрасно понимал, почему для встречи было выбрано такое место, считалось, что это поле своего рода нейтральная территория, здесь даже иногда проходили «товарищеские» игры между представителями разных кланов.
Вдавив окурок во влажную траву, Нирено потянулся за пачкой, когда, наконец, с другой стороны площадки послышались шаги множества человек. По договору оябун пришел один, и хотя его люди охраняли подходы к зданию, он не верил, что его попытаются обмануть, ведь в конце концов он еще лидер Нирено-гуми, которые держали Токио со времен последней большой войны!
Главы мелких кланов, больше дюжины пожилых японцев в дорогих костюмах и кожаных плащах, выполнили условия встречи. Здесь не было никого кроме них, и стоило надеяться, что и оружия при них тоже нет. Хотя, Шин ведь не был клиническим оптимистом, наверняка хоть что-то есть у каждого. Сам Нирено, например, не побрезговал двумя острыми как бритва танто, спрятанными в специальных ножнах на поясе сзади.
- Ну и? – импульсивность как всегда помешала Шину выдержать положенную паузу после обмена приветствиями.
- Мы пришли узнать, что намерены делать Нирено-гуми, - заговорил первым Ханзо, оябун клана, державшего в руках северный район мегаполиса Итикава. – «Темный сад» повержен триадой, многие переметнулись на сторону иноземцев, некоторые продолжают сражаться, но еще больше людей просто бежало из города. Оябун Иокогамы мертв, один из трех столпов державших Токио сломан, а значит впереди такие изменения, которые затронут всех нас.
- Оябуны Запада шлют нам оружие, много хорошего оружия, которого нет у китайцев. Они призывают нас драться, драться до конца, - добавил Ёширо, клан которого занимался обеспечением множества лавок и магазинов «черным» товаром.
- Но в их словах ловушка, - перебил его самый старший из всех Наруто «Радужный Змей». – Они знают, что после покорения Востока, триада пойдет на Запад, но чем больше она потеряет здесь, тем дольше пройдет времени. Они дадут нам многое, чтобы мы сражались ради их целей, но хотим ли мы этого?
- Вы что, предлагаете мне сдаться? – молчавший до этого, Шин выплюнул слова с нескрываемым презрением прямо в лицо старика. – Поднять руки и пустить китайцев в свои кварталы, отдать им своих людей, свои капиталы, свою жизнь?!
- Ты хозяин своего клана, тебе и решать, как поступить, - ответил Ханзо. – Мы хотим лишь знать твое решение, чтобы принять его самим.
- А если я решу драться, то вы можете прейти на сторону моего врага и утопить ненавистного вам оябуна Нирено в собственной крови! Так знайте, Нирено-гуми никогда! Никогда!!! Не сдавались и не склоняли голов, - оябун обвел собравшихся холодным взглядом, он не умел читать по лицам, но надеялся, что видит сейчас их страх. – А тех, кто пойдет против меня ждет такая кара, что вы трижды пожалеете, что не зарезали меня здесь и сейчас.
- Это тот ответ, который мы наделись услышать, - неожиданно улыбнулся Ханзо.
- Мы рады это слышать, и готовы сплотить свои силы вокруг Нирено-гуми против общего врага, - подтвердил сказанное Радужный Змей. – Нам следует обсудить, что делать дальше.

[Далара >>>]

11 июня, вечер
Корпорация

Маленький круглолицый программист долго моргал, но жжение в глазах не исчезло. Тогда он снял очки и растер покрасневшую переносицу. На экране волной цветов вспыхнули индикаторы. Фуда подслеповато уставился на них, потом вспомнил про очки и нацепил их на нос. Программисты весь день и всю ночь проверяли новую систему антиспама и, будто назло, едва закончили с ней и собрались уходить, случился взбрык на одном из периферийных серверов. Фуда отослал подчиненных отдыхать, а сам остался. Он не вмешивался, только наблюдал. Пока резвятся только на том сервере, можно не беспокоиться, но если оттуда пойдут к основной системе, потребуется принять меры. Программист и ждал, потребуется или нет. Еще он ждал кофе, за которым стажер-новичок был послан целых пятнадцать минут назад. Заблудился он, что ли?
Резвились не мальки, кто-то поопытнее. У одного точка входа указывала на профессиональную танцовщицу, лауреата нескольких престижых конкурсов. У второго точка входа расслаивалась, и уловить реальную пока не удавалось. Фуда предпочел бы сразу закрыть этот сервер дополнительной защитой, а лучше вообще отключить эту зону от сети. Только его о предпочтениях не спросили. Он с самого начала пришел к Икедзуми с сообщением, что там орудуют. И получил в ответ: «Пусть. Может что отроют». Что там можно вырыть, в этих древностях? Впрочем, почесал в затылке Фуда, амихито тоже не вчера сделан. Но если там очередной помет Белого тигра, маленький программист предпочел бы безопасность всему, что там можно найти. Старею, пришел он к неожиданному выводу.
- И вообще, где мой кофе?!
Стажер возник как из-под земли.
- Уже принес. Вот. Извините.
Программа-индикатор на экране пошла рябью. Фуда переключил ее в макро-режим. Трудятся, взломщики-вредители. Перегрузили бы они, что ли, канал своей активностью. Хлопот было бы меньше.

Сообщение отредактировал Далара - 7-04-2008, 15:58

[Grey >>>]

Когда-то...

Кояма Матаро был водителем автобуса всю свою жизнь. И отец его был им. А дед неплохо зарабатывал речным извозом, когда автобусов еще и в помине не было. Можно сказать, семейное дело. Кояма водил автобус уже без малого тридцать лет, разных пассажиров повидал, но этот привлек к себе особое внимание. Для начала он вежливо и старомодно попросил высадить его у хиросимской колонии для виртуал-преступников, на что Кояма обалдело кивнул и только потом сумел подтвердить согласие вслух, ежась под строгим взглядом. Внучка, что ли, навещает там этот скромно одетый старик? Обычно посетители этой колонии едут не автобусом, они достаточно богаты, чтобы иметь машину. Тем временем старик степенно кивнул и сел в углу. Он положил на колени чем-то набитый узелок и придерживал его сухими тощими пальцами, взирая на всех, как учитель младших классов на разбуянившихся школьников. Покачивание автобуса ему ничем не досаждало, да и вообще ничто вокруг не могло заставить его изменить выражение лица или позу.
Об остановке Кояма объявил заранее, но старик и не подумал торопиться. Он подождал, когда автобус встанет, и только тогда все так же степенно прошел к выходу. Кояма заулыбался: теперь черед охраны колонии терпеть этого потомка сёгунов.

(вообще-то все от Далары...)

[Далара >>>]

Посетитель строго оглядел мрачную серую стену и наблюдательные башни. Постучал в ворота с неожиданной для такого тщедушного существа силой и застыл в позе смиренного ожидания в прямой видимости камер наблюдения. Узелок он держал обеими руками перед собой так, что тот чуть не терялся в складках темных невзрачных хакама. В глубине двора загудели сервоприводы идеально смазанных и ухоженных моторов, с щелчком раздвинулись первые створки, за ними вторые (обмотанные поверх колючей проволокой под током), затем третьи из простой железной сетки. Дежурный офицер в темно сером мундире и кпк-планшетом в руке вышел из караульного помещения и, в сопровождении двух рядовых охранников с винтовками, направился к гостю.
- Администрация специализированной колонии города Хиросима при министерстве социальных служб Японии рада приветствовать вас, - произнес молодой лейтенант заученную фразу. - Чем мы можем быть вам полезны?
- В моем лице семья господина Кацуры Коичиро, который отбывает наказание в данном исправительном учреждении, выражает желание нанести ему визит в настоящее время.
Церемонная витиеватость речи больше подошла бы приему у сёгуна лет двести назад, чем глухой и тусклой строгости здания и невозделанного поля вокруг, но в устах старика она звучала органично.

(зато теперь вместе)

Сообщение отредактировал Далара - 7-04-2008, 15:59