Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город
сожженные склады у "Северной Черепахи"
8 июня, понедельник

Часы в подвале сожженного склада тянулись долго и томительно. Самое сложное в полицейской работе, и в правду, оказалось ожиданием. Ожиданием неизвестно чего.
Джучи, давно схрустевший последний брикет лапши, расположился под лестницей, на сваленных там мешках. Расслабленная поза и прикрытые глаза монгола периодически могли навести на мысли, что инспектор банально уснул. Более деятельная и нетерпеливая Хи-тян вертелась, как наскипидаренная, играла сама с собой в крестики-нолики, раз уж не удалось заставить напарника склонить к кэну. Еще она попыталась облазать укромные закутки склада, но там было слишком уж грязно, и требовалась лопата, чтобы начать раскопки. В некоторых местах, так и целый экскаватор. Но в конце концов даже ее активность пошла на убыль, и, вытащив из торбочки «наладонник», юный стажер наконец-то устроилась на одном месте и уткнулась в лекции.
Размеренно тикавшие часы на запястье Удея показали уже шесть часов вечера, когда где-то наверху вдруг раздались вполне отчетливые мягкие шаги. Неизвестный старался двигаться тихо, и ему, наверное, казалось, что у него получается. Вот только привыкшим к мертвой тишине склада полицейским так совсем не казалось.
Не меняя позы, монгол вытащил из-под куртки "мироку" и направил ствол на верхнюю ступеньку, под которой собственно и сидел. Хи-тян сползла за ящики и затаила дыхание. Мини-компьютер с учебным материалом заменила так и не поставленная на предохранитель «беретта».
Неизвестный приблизился к лестнице, и стало ясно, что он не один. Пока первый ждал, к нему со стороны основного помещения подошли еще двое. Обменявшись парой фраз коротким грубым шепотом, люди начали спускаться.

(тот же Грей, но с другим напарником)

[Grey >>>]

Джучи сделал Хи-тян знак, указывая на середину лестницы, обозначая тем самым контрольную черту, к которой уже приближались трое европейцев в удобных спортивных костюмах. Все трое были вооружены странными пистолетами с короткими стволами, первый подсвечивал путь фонариком, держа его второй рукой вплотную к стволу.
Времена, когда Хидоко выскакивала из засады (как правило из стенного шкафа, в котором днем хранили спальные принадлежности) прошли несколько лет назад, да и тогда уже стажер уяснила, что нападение – далеко не всегда лучшая форма обороны. Поэтому она ждала. Ждала, прикусив губу, чтобы не чихнуть, потому что у нее свербело в носу от пыли. И надеясь, что напарник знает, что делает. Почему-то ей было страшно.
Первый из неизвестных миновал означенную границу, секундой позже это сделал второй. Третий уже заносил ногу, вглядываясь в очертания комнаты, выхватываемые из темени лучом света, когда голос из-под лестницы вежливо попросил.
- Господа, сложите оружие...
Было ли у фразы продолжение, никто так и не узнал, потому что сразу двое европейцев обернулись на звук и нажали спусковые крючки на своих пистолетах. Обе пули вылетели с бесшумным звуком и без вспышки, только тихо лязгнули хорошо смазанные пружины. Два огонька рикошета отразилось от ступеней. В ответ "гавкнул" "мироку" и фонарь нападавших погас.
Хи-тян услышала, как кто-то тяжело скатился по ступенькам, выстрелила на звук, потом еще раз, взяв на полтора метра выше. И так и не поняла, попала ли она хоть в кого-нибудь или нет, и поэтому зло заорала во всю силу легких:
- Вы что? Плохо слышали?!

(& SonGoku)

[SonGoku >>>]

И присела за ящики - ровно за секунду до того, как пуля из бесшумного пистолета колупнула бетон стены у нее за спиной. "Мироку" выстрелил еще раз, от лестницы послышался приглушенный шип и шаги быстро поднимающихся людей. В Реальности черный волчонок растерянно заметался по первому уровню, стараясь взять след, но запутался в собственных лапах и многочисленных старых и новых отпечатках, оставленных здесь всеми кому не было лень. В подвале неудержимая Хи-тян, чудом ничего себе не сломав в темноте, добралась до нижних ступеней лестницы, на кого-то наступила и с досады шмальнула наугад в убегающую добычу. В ответ раздалось лишь какое-то ругательство, то ли на немецком, то ли на датском.
- Теперь у меня есть догадки, к чему там было досье этого Штруттена, - многозначительно сообщил голос из-под лестницы.
- Меня не подстрели, ладно? - попросила стажер. - Кажется, мы их упустили.
Она пнула лежащее тело, в ответ замычали.
- Почти.
- Судя по тому, что на меня что-то капает, и это точно не из меня, - продолжали рассуждать под лестницей. - На верхней площадке стоит поискать еще немного этого "почти".
Переворачивая пыльные мешки, Джучи выбрался из своего укрытия и перебросил Хи-тян фонарь.
- Осмотри этого, а я проверю что там и вызову наших.
Белое пятно света едва заметно плясало на полу, и в центре него был обнаружен скорчившийся от боли человек таких размеров, что Хи-тян удивленно приоткрыла рот. Она, конечно, знала, что представители других национальностей крупнее местных жителей, но одно дело помнить об этом как о чем-то абстрактном, а другое, стоять рядом. Раненый зажимал ладонью дырку в бедре. Стажер присела рядом с ним на корточки.
- Этому точно нужен врач. Кто-то продырявил ему спину. Кроме всего прочего.
Под прочим Хи-тян имела в виду осколки, торчащие из руки бедолаги.

(+ Грей, да)

[Grey >>>]

- Donner vetter, - пробормотал "пострадавший" искусанными губами, когда луч света попал ему на лицо. - I am agent of...
Фраза прервалось стоном и очередным немецким ругательством.
- Кажется, у нас проблемы, - перевела краса и будущая гордость киотской полиции, пихнула «беретту» в кобуру и полезла в торбу за медпакетом.
- И ты бы знала какие, - последовало подтверждение с верхней площадки.
В руках Джучи держал тот самый странный пистолет и изучал его маркировку.
- "Сфинкс Special", швейцарское производство, такими снаряжают своих людей только две организации в Европе, - сунув дорогую "игрушку" подмышку, Удей развернул служебное удостоверение в красной обложке. - Точно. Судейская Лига. Агент Франсуа Шмидт... Ныне покойный, и угадай, чья шальная пуля нашла его затылок в тот момент, когда парень почти что вымелся из подвала.
- Моя? – предположила без тени сомнения, зато с явной гордостью Хи-тян, тампонируя рану, надо полагать, второму агенту.
- Зачет по стрельбе тебе точно сдавать не придется, - кивнул Джучи. - Ввиду служебных заслуг. Что там наш второй клиент?
- Потерял много крови, потому что какой-то снайпер чуть не разорвал ему бедренную артерию. Он мне должен за шарфик...
Хи-тян потуще затянула скрученный в жгут означенный предмет туалета, подложив под него носовой платок.
- А вторая моя пуля застряла у него в лопатке, так что тут ничего страшного. Пока что.
- Нда, а мне зачет придется пересдавать, - сделал вывод монгол. - Стрелял по звуку в руку с пистолетом. Повезло парню, что не взял полуфутом выше, как хотел поначалу.
- Или ниже... - пробормотала Хидоко. - Интересно, во что же ты метил?
Она не былы уверена, что хочет услышать, как называется тот предмет. Хотя, может быть, у национального меньшинства есть какой-то другой термин, к тем, как минимум, семи, которые она уже знала.
Где-то далеко на улице завыла первая полицейская сирена. Очень скоро к ней присоединились другие. Когда санитары выносили тело, Джучи уже докуривал очередную папиросу, раненого увезли еще раньше.
- По-моему на сегодня хватит, - сказал монгол, глядя на потухающую багровую полосу горизонта между двух исполинских небоскребов. - Тебя куда-нибудь подбросить? - добавил он, поворачиваясь к напарнице.
- Я живу рядом с Сембон. Угол Марутомачи и Сембон, - Хи-тян ссыпала все найденные гильзы от «беретты» в один пакетик и сунула в карман. – Только останови дома за три, ладно?
- Даже так, - усмехнулся Джучи, но вопреки всему так и не задал напрашивавшийся вопрос. - Ладно, сделаем, как скажешь.

(два бесчинствующих волка продолжают кровавый путь...)

[Далара >>>]

И снова когда-то давно
Хиросима

Худой старик в темной традиционной одежде с узелком в сухих руках выпрямился, но не сделал и шагу. Невозможно было сказать, куда смотрят полуприкрытые морщинистыми веками глаза и смотрят ли они вообще куда-нибудь. Движения глаз заметно не было. Ближе к вечеру шел следующий автобус. Завидев пожилого человека у ворот, водитель остановил машину, посигналил, но тот и не посмотрел в его сторону. Автобус уехал, расписание есть расписание. Еще через несколько суток пойдут слухи, что перед воротами завелся то ли обакэ, то ли призрак заключенного, который умер в колонии, а его отец покончил с собой от горя.
Всю ночь прожекторы освещали неподвижную безмолвную фигуру с бледным лицом и впалыми щеками, но и к рассвету старик не ушел, стоял в прежней позе. Днем пошел дождь, серый, занудно-противный. Он превратил землю перед воротами в жидкую грязь, по щиколотку в которой все так же упрямо стоял не впущенный посетитель.
Охрана следила за ним с каменными лицами, но ни разу никто не попытался подойти к появившейся у ворот статуи, ни разу никто не пробовал заговорить с ним. Уходя со смены в среду, весь состав внешнего периметра, молча, промаршировал мимо старика, не бросив в его сторону даже взгляда. Только старший офицер, сдавая дела новому вахтенному, обронил несколько фраз о странном «украшении» у входа в колонию. Присутствовавший при этом начальник охраны лишь буркнул что-то нецензурное и, с трудом протискиваясь в дверь, велел убрать «чертового дрона» если тот не уберется сам после следующей субботы.
И суббота, день посещений, наконец, наступила. Еще с утра на узкую парковку у длинной серой стены стали съезжаться первые автомобили, большинство из которых выглядело отнюдь не дешево. Большая часть вообще пребывала воздушными маршрутами, опускаясь на бетон трассы лишь за полкилометра до территории колонии, как того требовали правила безопасности.

(und Grey)

Сообщение отредактировал Далара - 16-04-2008, 15:35

[Grey >>>]

Ровно в девять часов утра, когда начались приемные часы, старик отмер и сменил наконец-то позу, в которой простоял полторы недели. Он первый оказался у ворот, поскольку и так находился к ним ближе всех. На фоне роскошных автомобилей его затрапезный, потрепанный непогодой наряд смотрелся дико и неуместно.
Вновь залязгали, открываясь, многочисленные створки и в открытом широком проходе, вдоль которого замерли вооруженные охранники, появился командующий офицер. Включив электронный планшет, он достал компьютерное стило и посмотрел на первого посетителя.
- Ваше имя?
Старичок благостно посмотрел на него снизу вверх и ответил:
- Камо, господин.
- Модель и официальный владелец? - безэмоциональным голосом продолжил офицер.
Посетитель причмокнул губами.
- Модель несерийная, особый заказ. Владелец - дом Кацура.
- Номер видеофона или адреса в Реальности для установления контакта с владеющим субъектом?
- Вы можете связаться с офисом корпорации господина Кацуры, - официально-любезно отвечал Камо.
Охранник сделал пометку стилом.
- Цель визита?
Старик расплылся в почти отеческой улыбке. Возникало смутное ощущение, что мимические точки для этого выражения были позаимствованы у кого-то из знаменитых актеров.
- Навестить вакагими-сама.
Впервые охранник оторвался от своего планшета и стрельнул глазами из-под козырька фуражки.
- Имя у "вакагими" имеется? - поинтересовался он, хотя на одном из электронных окон его "блокнота" уже светилась фамилия Кацура в списке заключенных.
- Вы задаете странный вопрос, - безо всякого удивления ответствовал старик. - Позвольте предположить, что вам следует проверить функциональную эффективность вашего мозга. Разумеется, у вакагими-сама есть имя, иначе он не мог бы считаться гражданином этой страны.
- У нас здесь находятся граждане разных стран, совершившие преступления на территории Японии, - в той же манере ответствовал оппонент. - Имя вашего "вакагими"?
- Кацура Коичиро-сама.
- Идите прямо, до поворота. Затем направо в серую дверь с зеленой полосой. Первая кабинка. От маршрута не отклоняйтесь, системы защиты работают в "механическом" режиме.
Двое охранников, перегораживавших главный проход, расступились в стороны. Камо просеменил мимо них, прижимая к животу свой драгоценный узелок.

(& Далара)

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город, полицейское управление
10 июня, среда

Едва необычный гость убрался из кабинета, генеральный префект откинулся в своем роскошном кресле и правой рукой неторопливо набрал сообщение на клавиатуре. Информацию стоило проверить, а заодно узнать и то почему надзирающий офицер пошел на такой шаг, действительно ли у него была информация, обличающая Кацуру, и только ли из-за нее бывший (трижды) заключенный тюрьмы Хиросима решил поквитаться со своим «смотрителем». Краем глаза Цурумаки взглянул на часы, пора было бы уже появиться тому посетителю, которого он, в отличие от предыдущего, ждал.
И который (опять-таки в отличие от предыдущего) вид имел слегка пришибленный и виноватый. Ярко-желтую торбочку с нарисованным на ней суровым поросенком посетитель держал за лямку, так что сумка волочилась по полу.
- Здрасьте...
- Дай угадаю, - предложил Цурумаки. - Инспектор Удей уехал по делу и пропал?
Хи-тян горестно кивнула.
- И не предупредил... И остальные тоже не знают...
Кажется, она приготовилась пустить слезу, но взглянула на префекта и передумала.
- Тогда, объясняться придется тебе, - префект как можно более сильно изобразил сочувствие в голосе. - Начнем по порядку. Итак, при каких обстоятельствах вы застрелили Франсуа Шмидта, - имя Цурумаки произнес с необычайной европейской четкостью, - аккредитованного агента Судейской Лиги в Японии?
- А чего он залез на место, где мы ждали подозреваемого? - огрызнулась дочь черного волка. - Да еще вооруженный. Да еще начал стрелять по представителям закона в этом городе? Да еще без предупреждения, что он великая шишка? Мы, кстати, сообщили, что мы из полиции. После чего чуть не расстались с жизнями.
Стажер исподлобья уставилась на начальство.

(а теперь это я с Греем)

[Grey >>>]

- Агент Ольсен, которому удалось уйти живым, утверждает обратное. По его словам, это вы напали на них без предупреждения и открыли огонь. Показания агента Штруттена будут сняты как только к нему нас допустят врачи, - Аспид потер шею и невольно перевел взгляд на прозрачную дверь, ведущую на крышу.
Там, на площадке покрытой гравием стояло нечто, плотно прилипшее к стеклу левым глазом и ухом. Одето нечто было во что-то разноцветное и модное, прическа соответствовала указному стилю. Префект вернулся взглядом к подчиненной.
- Если честно, - заговорил он за секунду до того, как мог бы прозвучать ответ стажера. - Мне глубоко плевать на заявления каких-то там гайдзинов, паливших в моих сотрудников. Но они грозятся надавить на нас через Интерпол, и поэтому нужны железобетонные доказательства, что все происходило именно по вашему сценарию.
- А может, сделаем наоборот? - предложила Хи-тян, которая уже выяснила, чья пуля проделала отверстие в левой лопатке пострадавшего агента. - Пусть они доказывают, что все происходило так, как они говорят.
- Думаешь, - взгляд Цурумаки стал на мгновение рассеянным, и тут же сконцентрировался вновь. – Идея хорошая, но у них больше веса, чем у полиции какой-то префектуры. В состязании «Их слов против нашего слова», мы терпим заведомое поражение. Хотя если подключить виртуал-отдел и добиться разрешения на сканирование файлов памяти в имплантах агентов Лиги… Это если, конечно, они действительно начали палить первыми.
- Знаете, почему мой отец до сих занимает свою должность? – спросила Икедзуми-младшая. – Может, у него и не хватает специальных знаний, но он никогда не произносит при подчиненных фразу «если, конечно». И они уверены, что врать ему не стоит. Но вы не беспокойтесь.
Она солнечно улыбнулась.
- Я привыкну, что в других структурах дела обстоят иначе. Надеюсь на это, - лицо девчонки сделалось серьезным. – Только сканирование проводите в двух режимах. Обычный визуальный ничего не даст.
- Спасибо, что напомнили, стажер Икедузми, - щеки Цурумаки оттянулись назад, придавая лицу префекта выражение ехидной змеиной морды. - А то бы, что делал весь отдел виртуал-нарушений без ваших своевременных указаний. Кстати, я так и не видел ни вашего рапорта, ни рапорта Удея на имя старшего инспектора Асагава, о том, что вы собственно делали в этом подвале.

(& SonGoku)

Сообщение отредактировал Grey - 17-04-2008, 14:27

[SonGoku >>>]

- Так мы его еще не... - Хи-тян скромно потупилась. - Я могу и сама подготовить рапорт, но без одобрения своего напарника не смею подать его вам.
Она была само раскаяние.
- И вы не узнаете, что там была засада...
"Только, кажется, на нас", добавила благоразумная стажер про себя.
- Засада удалась, - ядовито хмыкнул префект. - У вас пока получается прекрасное личное дело, стажер. Всего пять дней на службе, но уже три перестрелки, два трупа, две дюжины других пострадавших, не самое приятное отношение со стороны одной из ведущих европейских федеральных служб. И что интересно, практически никаких подвижек по конкретным, порученным вам, делам.
Хи-тян наспех прикинула: пока что отец лидировал в количестве нагоняев. Стажер учитывала, что у ооками было гораздо больше времени, так что соревнование изначально шло не на равных.
- Почему это нету? – оскорбилась девчонка. – Мы задержали Хараду Чо по делу о кибстиме в парке. А вы его выпустили. Хорошо, что у меня есть привычка записывать показания.
- Показания были взяты не самым тривиальным образом без присутствия живых свидетелей или полицейских фокус-сканеров, - покачал головой Цурумаки и снова посмотрел на Хи-тян. - Мало того, что ваше обвинение разваливалось как карточный домик, поскольку он успел убрать все улики на месте, либо же их убрали после вашего ухода, так еще и сам Харада через адвоката уже впаял иск городскому управлению. Да, кстати, вам с инспектором Удеем лучше на процессе не появляться.
Икедзуми-дочь согласилась не появляться на процессе. Уж лучше она займется обработкой улик... Ой, а надо ли сообщать начальнику, что далеко не все улики Харада выбросил? А если надо, то в каких словах?
- Да, кстати, по делу об инспекторе Унаги, - продолжил тем временем Аспид. - Префект Вакагаси по моей просьбе изолировал его от внешнего мира, как только мы установим его полную непричастность... или вину, то это положение измениться. Если вам нужно будет переговорить с Унаги, то обратитесь к старшему инспектору Асагава.
- Мне кажется или вы специально разваливаете нам дело? – полюбопытствовала Хи-тян.

(все еще с Греем)

[Grey >>>]

- А вот это вас вообще не касается, стажер Икедзуми, - поднял брови Аспид. - Идите лучше выполнять свою работу, а то мне итак уже достаточно проблем, подаренных вами нашему управлению и префектуре.
- Я только начала...
- Извольте выполнять!
Привычка сработала:
- Слушаюсь.
Печатая шаг, Хидоко покинула кабинет, но в коридоре остановилась, нагнулась, чтобы поправить сползающий гольфик, и, не распрямляясь, показала двери кабинета розовый язычок.
А тем временем, в кабинете прозрачная перегородка отворилась, и взлохмаченный субъект ввалился в кабинет высокого начальника.
- Кто такая? - поинтересовался парень, глядя в сторону двери.
Цурумаки поднял на него тяжелый удрученный взгляд.
- И думать забудь, Тсуне. Это дочь Икедзуми, младшая, кажется.
- Да какая мне разница, кто ее папочка, - хмыкнул собеседник и провел рукой по волосам на затылке, которые при помощи лака напоминали сейчас скорее иглы дикобраза. Рукав цветастой куртки чуть сполз, и стала видна характерная татуировка на запястье - наконечник стрелы, древко уходило дальше вдоль кости.
- Учти, из таких неприятностей я тебя вытаскивать не буду, - пообещал префект.
- Мама расстроиться.
- Не дави на жалость, у тебя плохо выходит, братишка.
- Ну и ладно, - снова ухмыльнулся Тсуне и прыжком оказался в кресле, перекинув ноги через подлокотник. - Я чего пришел-то...
- Денег не дам, - меланхолично сказал Аспид, беря на руки, забравшегося на стол, полоза. - Устройся на работу, в конце концов.
- Да мне не деньги нужны. А человечек один... Харада по кличке Бабочка.
Цурумаки-старший вновь тяжело вздохнул.
- Тебе или..?
- Или, - признался Тсуне.
- Ладно, есть у меня конечно информация, куда он спрятался...
За углом коридора у лифтов на корточках сидела Хи-тян и, покусывая от старания нижнюю губу, рисовала в блокноте по памяти физиономию «разноцветного нечто». На всякий случай.

(волчонок и змеиное семейство)

[Bishop >>>]

Киото, Понточо
10 июня, вечер

Время звонка было специально подгадано так, чтобы не застать Икедзуми на рабочем месте. На Киото уже спускались сумерки, и все ярче разгорались огни Нижнего города, оживающего в эти часы с особенной силой. Мобильник в кармане директора СБК издал обычный стандартный сигнал вызова. Пришлось отложить палочки-хаси, извиниться и выйти на улицу. Мимо, по Понточо шли люди – в местном театре через полчаса начиналось представление. Желтые занавески перед входом в трехэтажный старинный дом повисли в вечернем безветрии. Рядом остановились туристы, три человека, двое мужчин и женщина, все на полторы головы выше, одеты безвкусно и ярко. Старший из них попытался разобраться в меню, что-то спросил у Икедзуми. Ооками молча ткнул пальцем в нижнюю строчку: 英語・韓国語・中国語での応対は致しかねますのでご了承下さい
- Да? – спросил он в трубку, прикрывая микрофон ладонью.
- Добрый вечер, Икедзуми-сан, приношу свои извинения, если отрываю вас от чего-то важного, но у меня есть для вас информация крайне занятного характера.
- Неужели? - хмыкнул Риёдзи.
- Разумеется, я не посмел бы тревожить вас ради какой-то мелочи. Речь идет об одном электронном файле, который недавно был создан на основе программы, имеющей косвенное отношение к "трижды смертельному" проекту.
- Неужели? - повторил ооками. - Я слушаю.
Кажется - он сегодня останется без ужина. Отслеживать звонок дело, наверняка, дохлое, но... Черный волк приподнял тяжелую голову с лап, потянул оцифрованный воздух.

-----------------
*"с английским, китайским, корейским языком дела не имеем, поймите нас, пожалуйста"

(Grey-sama to)

[Grey >>>]

- Лучше встретимся, сохранять свое инкогнито я не собираюсь, тем более о таких вещах лучше говорить лично и при выключенных имплантах. У северного входа в парк Фунаока, через полчаса, подойдет?
- Нет, - отрезал Икедзуми. - Через час.
Если знают номер его личного телефона, значит, могут узнать, куда он ходит после работы. Невелика сложность.
- Что вам жаловаться? Посидите это время в онсене.
- Ваше право, но через час меня может там уже и не быть, - совершенно спокойно откликнулся собеседник и отключил связь.
Ооками пожал плечами: там что, решили – он побежит по первому свистку, виляя хвостом, как собачонка? Даже если бы захотел, ему все равно не добраться до Фунаоки за полчаса. Икедзуми посмотрел на туристов, те все еще разбирали меню.
- Вы говорите по-японски?
Смотрят непонимающе, пытаются объясниться жестами. Настойчиво смотрят в глаза, вызывая дискомфорт.
- And they do not speak English. Так что – все честно, - он направился к остановке двести шестого автобуса.
Ничем иным он к Дайтоку-джи не попадет. Если неизвестный собеседник так хочет с ним поговорить - он дождется. Если нет - разминка не помешает.
И все-таки его дождались. Парень, стоявший у фонарного столба, был одет лишь в красную борцовку и свободные складчатые штаны угольного цвета, под которыми не было видно в какой он обуви. Тонкие волосы молодого человека были заплетены в черную косицу, перекинутую на грудь. Левое предплечье украшал недвусмысленная татуировка - длинная стрела с зеленым оперением.

(& Bishop-san)

[Bishop >>>]

Икедзуми поморщился: он не любил этих выскочек и чувствовал, что вскоре ученики старого тигра устроят своему учителю нешуточную подлость. Возможно, сами того не зная и конечно же - из самых лучших побуждений.
- Я слушаю, - повторил черный волк.
- На днях у "серых курток" появилась интересная программа, - Кандзи заговорил, разглядывая листву над головой у собеседника. - Один раз ее закачали наркоману со стажем, и тот больше не хочет принимать кибстим. Он полностью здоров. Потом эту программу ввели больному "серому", парализованному из-за умышленного сбоя в Реальности. Вчера он скакал по "Имагиуму" как сумасшедший, и надирался в три горла.
- Рад за него. И вы сочли, что ради этой радостной новости меня нужно отрывать от еды? – неприязненно поинтересовался ооками.
- Правда, не понимаете? - искренне удивился ину-нин. - Эта программа, или то чем она на самом деле является, лечит "болезни", связанные с Реальностью. Возможно, не любые, но это легко можно доработать. И тогда, эта вещь станет панацеей от всех, абсолютно от всех, "недугов", какого бы характера они ни были.
- И вы решили меня облагодетельствовать. По какой причине?
Хотя на самом деле чуть не спросил: как зовут того счастливца и где его найти. Впрочем, информации уже было достаточно... при одном условии – что собеседник не врет.
- Нам показалось, что вам такое "лекарство" нужно. Если нет, тогда прошу простить за потраченное время и прерванный ужин, - Кандзи отлепился от столба и сделал вид, что собирается уходить.
- Вам? - остановил его вопросом черный волк.
- Нам, - подтвердил Кандзи. - А если вы хотели узнать, зачем это НАМ, то вроде бы все итак ясно. Среди НАС есть якудза, и связываться с "куртками" мы не можем. Во всяком случае, не сейчас.
- Вот этого вопроса я не задавал.
Икедзуми кивнул, поднял воротник пиджака, сунул руки в карманы - и зашагал через парк. Ему нужен был южный выход.

(futari da)

[SonGoku >>>]

Улицу почти перегородил черный автомобиль: тонированные стекла, эмблема на дверце, ощущение силы, воплощение Корпорации. Редкие в этот час прохожие делали вид, будто нет тут никакой помехи, но, оказавшись рядом, кланялись точно так же, как их прадеды еще век назад сгибали спину перед паланкином. Довершая сходство, у машины в позе стражника застыл Таро, на лице – выражение решительности и хмурого недовольства. В основном - не жизнью, а тем, кто ему ее осложняет.
- Случайно проезжал мимо и решил подбросить меня два квартала до дома?
- Восемь.
- Чего?
- Восемь кварталов. Или все девять, считая от площади.
- Перепутал меня с якудза? – ооками смотрел туда, где над Сембон-дори полыхало, перемигивалось, переливалось желто-алое зарево огней; залы пачинко распахнули двери для вечерних гостей. – Мне не...
- ...требуется пускать всем пыль в глаза, чтобы доказать самому себе, что хоть что-нибудь значу, - заученно отбарабанил Таро. – Я знаю.
Икедзуми оскалился.
- Это – мой город. Здесь со мной ничего не случится.

(+Bishop)

[Далара >>>]

- Кроме усталости.
Таро открыл дверцу, так и не сменив выражение хмурого стражника при слишком своенравном господине. Черный волк покачал головой.
- Надоело, - сказал он. - Мы давно не ходили пешком.
- И не спали под забором, потому что не дошли до дома, - помощник мог потягаться с ооками в упрямстве. – Гуляй сколько влезет, когда не будешь выглядеть заморенным трупом.
- Камень, ножницы, бумага? – предложил Икедзуми, сжимая кулак. – Кто выиграет, тот диктует условия.
Выиграл Таро. Ему хотелось выиграть настолько, что он даже позволил себе торжествующую улыбку, изрядно подпортившую вид невозмутимого стражника и дворецкого в одном лице. С намеком открыл дверцу еще шире.
- Прошу.
Ооками, болезненно морщась, полез в салон. Таро встал так, чтобы шефу не пришла в голову мысль сбежать, затем уселся сам и кивнул водителю. Черный автомобиль снялся с места и величественно поплыл мимо темных домов туда, где на ярко-освещенной Сембон кипела вечерняя жизнь.

(& Bishop)

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город,
полицейское управление
10 июня, вечер

Особых дел у несовершеннолетней стажерки не оказалось, за исключением допроса с пристрастием коллег. Хидоко жаждала узнать, куда подевался ее напарник. Коллеги желали сохранить себе жизни, поэтому оказались между молотом и наковальней; хотя ударный инструмент на данный момент был намного ближе, чем та наковальня, которая могла их прихлопнуть в результате.
На трех этажах центрального здания штаб-квартиры полицеского департамента префектуры Киото было где разгуляться. Как и на шести этажах более компактного коммуникационного и командного центра той же структуры. С дотошностью волчонка, в первый раз вышедшего на самостоятельную охоту Икедзуми-дочь постаралась облазать как можно больше уголков и кабинетов, изучая каждую мелочь. Она не обижалась, когда ее выставляли вон (порой за шиворот), а продолжала рыскать по коридорам и помещениям. Напоследок девчонка посетила спортзал, где азартно помутузила боксерскую грушу. Рядом гигант Доромаса превращал мешок с песком в нечто аморфное. И Хи-тян, и командир спецподразделения делали вид, что соседа не существует в природе.
Под вечер Хидоко собрала торбочку и вышла на улицу. Распрощавшись с криминалистами, которые были рады избавиться от настырного стажера, девчонка посмотрела направо. Шумная Марутамачи-дори уходила к западным горам, закату и дому. Налево та же улица вела к госпиталю при медицинском колледже, куда по слухам увезли жертву ее меткости. Хи-тян повернула налево.
На рабочем столе Удея, на самом видном месте, придавленная тяжелой пепельницей, осталось лежать короткое послание: "Я тебя ненавижу". К записке степлером было прикреплено несколько купюр, поперек верхней черным маркером было написано: "За порванную крутку. Возмещение убытка. Если возьмет кто-нибудь другой, убью".

[Grey >>>]

Киото, отель "Башня"
8 июня, вечер...

Дверь открылась, и Техник, не оборачиваясь, поприветствовал вошедших взмахом руки.
- Ну и как? - поинтересовался он, по-прежнему сидя уткнувшись носом в экран.
- Они влезли прямиком в полицейскую засаду! - весело откликнулась Марико, проходя к угловому креслу и с удовольствием опускаясь в мягкую прохладу почти настоящей кожи.
Хмурый Босан, тем временем, добрался до дивана и открыл стоящий рядом морозильный ящик. Вынув прозрачную бутылку минералки, он свернул крышку и перекинул пластиковый сосуд начальнице, сам достал банку пива и устроился на софе, не сняв даже куртку.
- Один - убит, один - ранен, - усмехнулась Марико, сделав глоток. - Теперь надо узнать, зачем собственно они туда лазили. Ты вскрыл то послание из Реальности, после которого они дружно рванули на выход?
- Почти, но я итак скажу тебе, что там, - пожал плечами Техник. - Типичная уловка, их специально заманили в засаду, как и "синепузых", которых привели на то место еще раньше. Кого бы не искали швейцарцы, он умеет заметать следы. Штруттену еще повезло, что он остался в гостинице, иначе и его бы нафаршировали пулями...
Босан подавился и закашлялся, Марико тем временем поставила бутылку на пол. Улыбка и беззаботность пропали с ее лица в одно мгновение.
- Какой Штруттен? Агент Штруттен был на складе, и был ранен.
- Что? - удивленно обернулся Техник. - Но, я же видел... Он возвращался в номер...
- Ставь запись!
Через минуту все трое, склонившись к экрану компьютера, наблюдали за тем, как агент Судейской Лиги Артур Штруттен вошел в номер "Кондо Исами Масайоши", где проживал с еще двумя оперативниками, включил ноутбук, оставленный на столе, и стал просматривать какие-то материалы. Мигающие в уголке экрана, цифры доказывали, что делал он это в то же самое время, когда на сожженном складе в другом конце города началась перестрелка между "лигистами" и полицейскими.
- Это еще что за мистика, - пробормотала Марико.
- Разложи изображение на составляющие, попробуй определить, что это за грим, или, не наложено ли это изображение поверх реального, чтобы запутать нас, - подсказал Босан.
- Да откуда кто-то вообще мог знать, что там есть наши камеры и "жучки"? - непонимающе ответил Техник. - Мы же не подключались ни к сети гостиницы, ни к чему-то еще...
- Нет, это не наложение. У этого Штруттена есть одно отличие, - на лице Марико снова появилась улыбка, палец с коротким, но ухоженным ногтем указал на еще один рабочий монитор, обращая взгляды подчиненных на "структурное отображение Реальности". - Его не было в Сети. Вообще...

Сообщение отредактировал Grey - 21-04-2008, 7:37

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город

По узкой улочке, огибающей храм Тоджин, шли двое. Они шли, не торопясь и никуда не спеша, словно наслаждаясь этой пешей прогулкой по окраинным кварталам, почти безлюдным в разгар рабочего дня. Нагата «Репей», совсем еще молодой якудза, только неделю назад получивший первый виток огненной змеи на правое плечо, по своему обыкновению сидел под дорожной эстакадой неподалеку от станции Китано и курил. В обязанности Репея входило следить за порядком, в особенности за деятельностью карманников и тому подобных типов, если такие вдруг объявятся на станции. Но следить-то было в принципе не за кем, а потому скучающий якудза заметил эту парочку еще издалека. Да так и не до нес до рта очередную папиросу, провожая столь редкое зрелище долгим молчаливым взглядом, и лишь потом вспомнив о замершей руке.
Крупный мужчина крепкого телосложения шел справа. Одетый в простой спортивный костюм черного оттенка и мягкие кроссовки того же цвета, он прятал левую руку в карман куртки, застегнутой до самого горла. На лице с изуродованной левой стороной была странная печать задумчивости. Слева (и, как и положено, отстав на полшага) двигалось существо... в общем-то, обычное для этого города. Лет так тысячу назад на него вообще бы не обратили особого внимания; подумаешь, еще одна танцовщица-ширабьёши, мало их, что ли, в столице! Да и сейчас их можно увидеть на праздниках и парадах. Разве что эта девушка носила старинную мужскую одежду так, будто с раннего детства привыкла танцевать в длинных, волочащихся по земле ака-бакама. Широкие рукава суйкана были украшены цветами хризантем, распущенные волосы перехвачены алыми плетеными шнурами, голову венчала тате-эбоши, а у пояса висел на старинный манер длинный меч.
Стеклянная громада Западного Феникса занимала все большую и большую часть неба над головами странной пары, но за все время пути так и не прозвучало ни одного слова. Ровно до того момента, пока они не замерли на последнем перекрестке, дожидаясь зеленого сигнала светофора.

(унд Грей)

[Grey >>>]

- Так и не скажешь, - сказал Кусари, без вопросительной интонации в голосе.
Его спутница покачала головой. На набеленном округлом личике ярко выделялись нарисованные черным полоски бровей и ярко-красные губы. В руке танцовщица держала сложенный веер-кавахори и нетерпеливо постукивала им себя по бедру, как будто отбивала ритм. Якудза дернул изувеченной щекой и продолжил смотреть за проезжающими машинами.
Пустой лифт Башни потащил их на самый верх. Из открытого окна кабины можно было увидеть город, стремительно превращающийся в кукольный макет с шевелящимися на его улочках людьми-муравьишками. И чем выше поднималась странная парочка, тем сильнее выгибалась чаша заросших лесом гор, на дне которой лежал Нижний город. В сиреневой дымке ретрансляторы на вершинах казались часовыми.
- Раньше я думала, что внизу никто не живет, - произнесла ширабьёши. – Мне так кажется.
Плотный шелковый рукав мазнул Кусари по руке.
- Не дуйся. Скоро сам все узнаешь.
Якудза вдруг усмехнулся.
- Когда я уезжал отсюда, ничего кроме того, что лежит сейчас внизу, просто не было.
Щелчок и мелодичный звон сообщили о прибытии лифта на последний этаж, отсюда город казался совсем маленьким и укрытым белесым покрывалом низких облаков. По пустой наружной галерее, куда выходили двери нескольких жилых квартир, гулял холодный ветер. Кто-то забыл закрыть окно в самом конце, и несколько клочков бумаги, неизвестно как оказавшихся здесь, носились над полом, выписывая причудливые пируэты.
- Скоро все изменится еще больше, - танцовщица открыла веер, прикрыла им лицо.
Грохот захлопнувшейся створки отразился эхом от обшарпанных стен. Подметая грязный пол длинными штанинами, ширабьёши прошла мимо черед дверей и, остановившись возле той, которая показалась ей нужной, постучала. Масахиро проследовал за своей спутницей, лишь на мгновение по привычке оглядевшись. Куда и к кому они пришли, якудза прекрасно знал.
Дверь открылась почти через минуту.
- Чайник как раз вскипел, - по-черепашьи улыбнулся Куморо "Старик", опиравшийся на толстую дубовую палку.

(& SоnGoku)

[SonGoku >>>]

Девушка протянула хозяину дома завернутое в лист рисовой бумаги угощение. Кивнув, Старик принял сверток и пригласил гостей войти.
Для своих лет, Куморо всегда казался бодрым и веселым, несмотря на то, что его спина сгорбилась уже на столько, что якудза почти не превышал ростом спутницу Кусари. Даже палку Старик начал носить с собой совсем недавно, скорее, для солидности. Пару лет назад Масахиро как-то удалось (путем невероятных интриг) затащить своего комон* на медицинское обследование. Врачи были так ошарашены результатами, что не выносили вердикт, пока не провели еще три серии контрольных тестов. Несмотря на отмеченный в том году сто десятый день рождения, у Куморо по-прежнему был организм пятидесятилетнего. Впрочем, своего секрета Старик не скрывал. Слабый и болезненный мужчина, не годный даже к службе во вспомогательных войсках, в 45-м году был среди тех тысяч добровольцев, что отправились спасать умирающую Хиросиму. Очень многие из них поплатились своими жизнями за короткий контакт с неизведанной тогда еще радиацией. Но если в одном случае, она убивала, то в другом, непостижимым образом, дарила жизнь и здоровье.
- Я пришла танцевать для тебя, - объявила ширабьёши.
Но подождала, когда Куморо и Кусари обменяются приветствиями и сядут, и только тогда, а не раньше, обвела сложенным веером круг, обозначая сцену.
Уровень Реальности... обозначенные алой краской губы на кукольном неподвижном лице танцовщицы шевельнулись, как будто в улыбке. Все.
В треножниках развели огонь, музыканты заняли свои места, но ширабьёши не удовольствовалась только их игрой и добавила к аккомпанементу треск планок веера. Зимняя вьюга на заднике сменилась метелью из бело-розовых лепестков, цветы смыло летним дождем под неумолчное стрекотание цикад, заменяющих собой музыкантов, а затем все сгорело в пожаре осенних кленов. Когда пламя утихло, танцовщица уселась на пол напротив хозяина дома; их разделял только узкий длинный стол из не струганных, но отполированных тысячами прикосновений досок.

(мы же)