Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

12 июня, Киото, Нижний город

Город дождался скоротечного заката - и канул во тьму. Перекрестки на Санджо-дори и Каварамачи сияли огнями витрин, Гион скромно зажег фонарики над входами в окийя и очайя* , Понточо осветился мертвенно-белым светом, превратив немногочисленных прохожих в призраков. Вдоль набережной Гусиной реки кукольными подмостками выделялись веранды-юка*, на которых расположились отдохнуть и поесть в ночной прохладе одуревшие от жары горожане. Многополосная Оике притворялась автотрассой. И пристально смотрели на охраняемый город объемные голографические звери на башнях.
А столица тонула в черной, как тушь, темноте. Пришел час собаки** - час волчьей охоты.
Компания, что без спешки вошла в «Black Boxxx», в неплохом западном фильме изображала бы бизнесмена со свитой, в среднем - якудза. В жизни они не были ни теми, ни другими.
- Не видать, - разочарованно выдохнул громила Дзюбэй, пользуясь неоспоримым преимуществом возвышения над толпой.
Его коротышка-напарник несколько раз подпрыгнула месте, нарушая строгость и суровость картины. Икедзуми посмотрел на него с интересом.
- Что он делает?
- Ищет себе занятие, - подсказал как всегда серьезный Таро из-за спины ооками. – Если не дадим ему цель, он найдет ее сам.

------------
*окийя - okiya 置き屋, - дом гейко
очайя - ochaya お茶屋, чайный домик
**час собаки - 19:00 -21:00

(очередная большая совместка всех игроков прикла)

Сообщение отредактировал SonGoku - 14-11-2008, 14:29

[higf >>>]

Киото, Нижний Город
12 июня 2015

Снова летний день гладил теплыми лучами. А в душе была все та же серая муть - словно она затаилась после вчерашней яростной грозы, спряталась внутри инспектора Сато. Невзирая на жару, иногда он зябко вздрагивал. Мысль о болезни пришла в голову, но не хотелось ничего, даже мерить температуру, и Акинобу с утра совершил свой обход - гораздо быстрее, чем обычно. Можно было сегодня не заходить в управление. Он так и решил, но, задумавшись, обнаружил: ноги сами выбрали привычный путь и привели к большим стеклянным дверям. Сато посмотрел на свое отражение, кивнул ему и зашел, повинуясь воле случая или ками, если сюда привели его они.
Он привык высоко оценивать себя, но, когда наконец подвернулся шанс чего-то добиться – получилось лишь хуже. Закрались сомнения в себе, своей правоте, в образе мыслей, который он старательно выстроил в маленькую, но неприступную крепость, из-за чьих стен смотрел на мир.
Девушка из Австралии, разговор с подопечным, еще один, переписка, гроза... Все кружилось в колдовском танце в его голове. Какое значение события последних дней имеют вообще и лично для него?
В коридоре мелькнуло знакомое лицо. Масаминэ! Тот самый, что так горько говорил о смерти молодого японца. Который просил подумать.
- Здравствуйте, Суэмото-сан, - и, повинуясь внезапному побуждению: - Я хотел бы с вами поговорить.
Постовой, который успел пройти мимо, оглянулся и окинул его долгим взглядом, словно взвешивал, стоит ли соглашаться. Принял решение, кивнул и подошел.
- Добрый день, инспектор. Слушаю вас.
Сато благодарно улыбнулся. На душе почему-то полегчало.
- Думаю, как и в прошлый раз, удобнее говорить не здесь. Мне понравилась комната, где мы беседовали тогда. Если вы не против, пойдемте туда.
- Как скажете, - пожал плечами Суэмото, взирая из-под нависших дряблых век; ему, старику, некуда было спешить.
Дойдя до знакомой комнаты – на счастье, она оказалась пуста, словно ждала их – оба сели. Как по негласному, уговору на те же места, будто и не уходили отсюда.
- Вы просили меня подумать, и я много думал, - начал Акинобу, выжидательно посмотрев на собеседника.
Тот вынул платок и аккуратно вытер лоб, вспотевший, несмотря на работающий кондиционер. За привычной, усиленной многолетней тренировкой, выдержанной маской доброжелательности профессионального полицейского мелькнуло недоумение. Странно было после предыдущих действий ожидать таких разговоров от немолодого уже человека. Впрочем, вздохнул Маса, наверное, его самого вместе с его понятиями можно считать динозавром. Нынче и полиция, и люди уже не те.
- И что же надумали?

(с Даларой)

[Далара >>>]

Сато устало покачал головой.
- Вам не кажется, что этот человек ответил за свой поступок? Что было б с девушкой, не будь она так ловка и не будь рядом нас с вами. Что бы вы думали, будь она вашей дочерью? Все мы отвечаем за свои поступки. Он за свой, а я... что ж, если придется отвечать за мой, я тоже готов. Простите за настойчивость и странный разговор, Суэмото-сан.
Маса поднял на него грустный серьезный взгляд. Неужели люди настолько изменились... – читалось в нем.
- По-вашему, вам решать, кто за что ответил? Вам определять меру? – он снова вытер блестящий лоб, провел рукой по коротко стриженым волосам. - Тогда зачем вы пошли в полицию? Стоять в стороне и выносить суждения, не предпринимая ничего в опасной ситуации? В таком случае вы ошиблись призванием, инспектор.
Глаза Акинобу загорелись, он подался вперед.
- Я пришел в полицию, чтоб оградить честных людей. Тех, кто уважает закон! Даже якудза не трогают их, у них есть свои законы чести. У них, но не у подонков, берущих за горло тех, кого считают слабее!
- Похвально, - Суэмото продолжал сидеть, как сидел. - Но ответьте: что вы будете делать, если все стороны перед вами так или иначе не чисты перед законом или совестью? Предадите их смерти?
Внезапный порыв оставил инспектора, словно унеся с собой половину сил, и он обмяк, казался как никогда грузным и бесформенным. Только пота на лбу, как ни странно, не было, и казалось, что Акинобу, наоборот, холодно.
- Нет. Я сам не безгрешен, хотя ни разу не посягнул на невиновного. Скажите, почему так бывает – малый проступок иногда становится страшным грузом и уносит на дно моря, а те, на ком много крови, несут свой груз спокойно?
- Вы буддист? – сделал неожиданный поворот в разговоре собеседник.
- Да, я посещаю храм Ниши-Хонган-джи, - удивленно посмотрел инспектор.
- Тогда вы должны знать, почему.
Суэмото встал и посмотрел на Сато с не слишком большой высоты собственного роста.
- Вместо того чтобы улучшить свою жизнь, вы ввергаете ее в новые страдания, не желая посмотреть на собственные действия ответственно и разумно. Сделайте же что-нибудь, чтобы исправить вашу карму.
Акинобу опустил голову, и теперь Масаминэ казался и впрямь заметно выше.
- Отвечать и исправлять – действительно разные вещи. Спасибо, что указали на разницу, Суэмото-сан. Впредь я не оставлю того, кто нуждается в помощи.

(с Хигфом)

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город
12 июня, поздний вечер

На красно-белых квадратах танцпола вовсю толклась публика. Круглые столы имели чересчур массивное основание; возможно – были привинчены к полу. Зато стулья легко превращались в оружие ближнего боя. Еще их можно было использовать вместо подставки.
- Вон он! – Дзаки спрыгнул со стула и, рассекая танцующих, устремился к узенькой сцене, на которой с микрофоном в руке почти попадал в слова и ноты объект их интереса.
- Я же предупреждал, - с легким укором высказался Таро и двинулся к выходу в служебные помещения, где и встал с зубочисткой в зубах и меню в руках.
Фуда в азарте ринулся было следом за младшим в команде, но его порыв остановили твердой рукой. В "флегматичной" части небольшого зала - в ряду более крупных столов у дальней стены - наметилось некоторое шевеление. Несколько молодых человек, оставивших серые предметы верхней одежды на спинках стульях, о чем-то быстро посовещались. В результате, половина, около десяти человек, направилась к дверям, стараясь двигаться вдоль стенки и не привлекать лишнего внимания. Оставшиеся посмотрели им вслед, кто презрительно, а кто и с завистью, и отрядили двоих парней к сцене, где извивался в почти агонистических корчах Бревно.

(и опять попытка выложить общую совместку)

[Grey >>>]

Неподалеку освободился стол, молодежь, что занимала его, незаметно растворилась в толпе вместе с пивом и коктейлями. Икедзуми сел, Фуда примостился, поджав ноги, точно школьник, на соседнем стуле, Дзюбэй предпочел стоять. Он жевал зубочистку и добродушно озирался по сторонам. Ооками тоже бросил несколько разведочных взглядов. Он не бывал в подобных заведениях, где музыка – большей частью западная, большей частью слишком громкая и немелодичная, - резала ему слух; черный волк мотнул головой, поморщился. Фуда музыку не замечал, уставился пустым взглядом в столешницу перед собой.
Таро, подпирая стену, приспособил меню вместо веера и гонял им пропитанный жаром разгоряченных тел, душный, несмотря на кондиционеры, воздух. Он вежливо уступал дорогу официанток с подносами и улыбался особенно симпатичным из них. Но следил он за Дзаки. Помещение было не настолько большим, чтобы вторжение прошло незамеченным, но и не маленьким, поэтому волна осознания была взбаламученной и двигалась в нескольких направлениях. Посетители клуба оглядывались
Наступившая тишина не сразу остановила танцы, сначала человеческие тела продолжали подергиваться в уже несуществующий такт под истерические вопли любителя караоке. Дзаки помахал в воздухе хвостом выдернутого силового кабеля.
- Вечеринка окончена! – громко возвестил он.
- Или только начинается, – пробормотал ооками, пододвинул стакан с водой, что поставила возле его руки официантка.

(попытка поддержана, кусок без моего участия)

[Далара >>>]

А на сцене представитель "серых курток" старательно вглядывался мутными пьяными глазами в причину того, что мешало ему продолжить веселый вечер. Наконец, так и не сумев сфокусироваться на обидчике, Бревно оставил лицо смотреть "примерно в ту сторону" и задал один из самых философских вопросов в своей жизни:
- Чё?
- Слезай! – Дзаки радостно улыбнулся и указал на стол, занятый начальством. – С тобой тут хотят побеседовать. И, возможно, не очень больно.
Черный волк, прислушиваясь к беседе у сцены, вернул Фуду в действительность проверенным давним методом – оплеухой.
- Знаешь чё, - Бревно принял-таки вертикальное положение, хотя вправо и назад его все-таки заметно перекашивало. - Иди в...
Последовала трудно переводимая игра слов с использованием слишком многих национальных идиоматических выражений народов Азии. В конце, Бревно добавил еще и европейский жест с рукой согнутой в локте.
- Он не хочет! – проинформировал на все помещение голосистый Дзаки.
Икедзуми пожал плечами, Дзюбэй достал из кармана зубочистку и принялся ее жевать. Таро вежливо пропустил очередную официантку, подарил ей сложенного из салфетки журавлика и сделал небольшой, но в тишине очень звонкий (словно каблуки у него были подбиты железом) шаг в сторону сцены и неудачливого исполнителя песен. Вид его предвещал проблемы. Но, не дожидаясь подкрепления, Дзаки захлестнул кабелем ноги жертвы, ловко стреножил «серую куртку», будто только и делал в своей жизни, что зарабатывал на пропитание участием в родео, и с пыхтением поволок увесистого «бычка» к столику шефа. Затылок Бревна стукался о возникающие мелкие препятствия. Сам катаги пытался невнятно протестовать, но поняв бесполезность своих действий, вдруг затих на секунду, а потом громко и тягуче завыл.

(поддержать не удалось - моя фраза все же есть)

[Bishop >>>]

Двое молодых людей, наблюдавших все происходящее от сцены, но так и не вмешавшихся, торопливо последовали за Дзаки и его ношей, стараясь, впрочем, держаться на расстоянии. За их столами остался уже только один человек, многие другие посетители клуба также вспомнили о важных делах и заторопились на выход, но были и те, кто хотел досмотреть представление. Икедзуми переплел пальцы, глянул на «улов».
- Заткнись, - попросил он пока еще терпеливо.
Взъерошенный Дзаки, отдуваясь, без сил плюхнулся на подставленный Дзюбэем стул и жадно уставился на стакан с водой.
- Шеф, можно, а? Вы же не возражаете?
Ооками не глядя передал ему питье. Черного волка больше интересовал катаги, который, услышав "просьбу" смолк, но лишь за тем, чтобы в следующее мгновение начать орать дурным голосом гимн Японии. Слух у Бревна отсутствовал, и, судя по всему не только музыкальный, иначе нельзя было объяснить каким образом он сам себя выдерживает. Но тут лопнуло терпение у дюжего оперативника; Дзюбэй морщился и кривился, как от свербящей зубной боли, но все-таки не выдержал и от души заехал ботинком певцу под ребра.
- Ему дали в детстве музыкальное образование, - пояснил неизвестно кому Икедзуми, раскуривая сигарету.
- Шеф, по-моему, он не вменяем.
- Какая наблюдательность! – прогудел над их головами Дзюбэй.
- Ты смеешь мешать исполнению национального гимна! - возопил задержанный с пола, едва сумел откашляться. - Ренегат! Предатель! Иуда!!!
- А ты смеешь лежать, когда исполняется гимн? - парировал ооками.

(minna)

[Grey >>>]

- Я стою! Это вы прилепились на стену! - не остался внакладе хамоватый визави.
Черный волк отмахнулся – словно прогонял назойливую жужжащую по июньской жаре муху, еще не такую жирную и ленивую, как в конце лета, но уже успевшую надоесть.
- Фуда, - процедил ооками. – Он твой.
Маленький программист жадно потер руки и зловеще улыбнулся.
- Будет почти не больно, - пообещал он, приближаясь к горе-певцу.
Поставить датчики на голову дергающемуся и орущему что-то маловразумительное катаги удалось не с первого раза и только при помощи Дзюбэя, чьи руки напоминали тиски. Фуда оглядел аккуратный ряд датчиков.
- Какое счастье, их теперь делают беспроводными.
С ноутбуком он на всякий случай расположился подальше, вне досягаемости рук и ног беспокойной «жертвы».
- Ему обязательно быть в сознании? - Икедзуми стряхнул пепел.
- Обязательно, - с явным сожалением отозвался Фуда. – Имплант без мозгов не работает.
Он поправил большие очки в квадратной ярко оранжевой с черными точками оправе и уткнулся носом в экран.
- Жаль, - черный волк приготовился ждать результата, надеясь, что остальным его нетерпение не так заметно. - Приступай.
И тот приступил. Программы на небольшом экране жили собственной жизнью, оставшись без присмотра в физическом мире. Одни выдавали цветные линии, другие строчки цифр и символов, ничего не значащих для непосвященных. Фуда прикорнул рядом, подложив руки под голову, как двоечник с задних рядов на уроке.
В заведении почти никого не осталось. Наряд полицейских, приехавших по чьему-то вызову, потоптался в дверях, да так и не рискнул подходить ближе. А потом и просто убрался на улицу, от греха подальше. За дальними столами кто-то, кому в его состоянии было все равно, продолжал "культурно отдыхать". Все остальные "серые куртки" незаметно покинули клуб разными путями. Кроме одного, того самого, что продолжал сидеть за столом и молча наблюдать за происходящим.

(те же, там же, тоже)

[Далара >>>]

Фуда не был гением, никогда. И очень удивился бы, назови его кто-нибудь таковым. Он знал про себя – и справедливо полагал, что то же про него знают остальные «самураи с Сембон»: он был трудягой, а это порой стоит гениальности. Да, он не мог увидеть алгоритмы и вдруг проникнуться ощущением, как они работают, не мог с лету разобраться с любой, даже самой сложной программой, как некоторые (здесь он кинул бы взгляд в сторону недавно разгромленных архивов), не мог пройти сквозь коды программных наслоений, будто нож сквозь масло. Зато он мог подготовиться – тщательно и обстоятельно, применить кучу инструментов, один из которых уж наверняка подойдет. Так было и на этот раз.
Защита представителя «серых курток» поддалась не сразу, но у Фуды был припасен немалый арсенал средств, и он знал, как с ними обращаться. Он использовал их одно за другим, направляя заранее написанные программы в нужную область Реальности. Защита представлялась серой, туманной и какой-то безликой. Ворон с фиолетовым отливом перьев, любимый аватар маленького программиста, повертел носом, затем тюкнул клювом неприятную массу и втолкал туда очередного червячка. Виртуальная броня наконец пошла рябью и рассыпалась хлопьями серого снега.
За ней, увы, находились лишь следы. Их подтирали не слишком тщательно, больше похоже было на работу хоть и умелых, но взломщиков с улицы, чем профессионалов. Следы намекали на остатки очень качественно сделанной, но в таком виде не работающей программы, чье назначение в общем и целом можно было назвать медицинско-профилактическим. Ворон недоуменно склонил голову к крылу. Потом тюкнул в следующую ячейку. Там, как и везде, не было целых программ, только обрывки кодов, из которых анализатор составил предположительное тело и объявил, что это программы для поддержания жизни у паралитиков и людей в коме.
Фуда вынырнул из захватывающей и дурящей голову не хуже алкоголя Реальности и спросил вслух:
- Ну и зачем ему на импланте программы стимулирования нервных окончаний?
Ему налили в стакан прозрачной резко пахнущей жидкости и сунули под самый нос. Кто это был, пронырливый всеуспевающий Дзаки или заботливый добряк Дзюбэй, осталось за стеной восприятия. Осталось лишь ощущение, что за Фудой наблюдают - желтыми волчьими глазами.
- Скопируй.

(опять же)

[Grey >>>]

Где-то в Реальности

Большой пятнистый зверь продолжал нарезать огромные круги, оставляя за собой чернильные следы лап, постепенно смыкающиеся в отчерченный периметр сектора поиска. Гоблин-наездник покачивался в монструозном седле, насупившись и скрестив на груди руки. Наконец, когда первый этап работы был завершен, обладатель длинного носа бросил короткую команду, и гиена, домчавшись до зрительного центра обозначенной окружности, замерла на месте.
Спрыгнув на шероховатый бетон, гоблин поправил соскочившую с плеча перевязь для одного из ятаганов и с силой принюхался, раздувая длинные узкие ноздри и шевеля острым кончиком своего выдающегося «исследовательского аппарата». Огромный горбатый зверь за его спиной капризно тряхнул ушами и, зарычав, начал скрести передней лапой неподатливую поверхность крыши. Почесав затылок, и сдвинув при этом себе на лоб, начищенный до блеска и украшенный шипами, шлем, гоблин с прищуром глянул на далекие облака и тяжело вздохнул.
Несмотря на все свои возможности и способности, Снага никогда не забывал простой и недвусмысленной аксиомы. Он – программа, а программам нет доступа на пятый уровень. Даже таким крутым и навороченным. Конечно, система не всесильна, ее можно обмануть, как обманывают хакеры и просто смышленые люди. Но гоблин Снага не мог обмануть сам себя, это-то и отличало его от тех, кто существовал не только в Реальности.
Почесав затылок еще раз, наездник обернулся к своему «коню» и щелкнул пальцами с длинными острыми когтями. Гиена послушно подошла к хозяину, подставляя свой мохнатый бок с ухоженной лоснящейся шерстью. Кисть гоблина словно утонула на мгновение в плоти виртуального зверя, а спустя секунду черная дорожка следов вспыхнула алыми запретительными знаками. Да, Снага не мог подняться на пятый уровень, а значит, следуя древней логике одного религиозного мудреца, ему оставалось только спустить пятый уровень к себе. Точнее то, что загребет в свои сети стандартный, но отнюдь не простой, алгоритм, который по сложной схеме активировал для Снаги дежурный администратор СОБ.
По крыше с чавкающим хрустом загрохотали тела и то, что было когда-то их частью. Да, алгоритм имел много проблем в плане сохранения целостности изъятых файлов, и со стороны это выглядело, как если бы нечто действительно упало бы на крышу с большой высоты. Со стеклянным звоном раскололось что-то большое, больше смахивающее на металлический манекен, сделанный из тысяч игл. Еще два крылатых создания в стальной броне хрястнулись менее громко, и окончательно переломав свои большие кожистые крылья, украшенные серповидными крючьями. Еще на голову гоблина обрушился целый водопад из отдельных фрагментов чего-то волосатого и сильно искореженного, как визуально, так и на уровне программных цепей.
Вздохнув еще раз поглубже, гоблин вернул шлем в привычное положение и принялся за работу. Гиена услужливо подтащила хозяину оторванную ногу с большой волосатой ступней. Поверх шерсти нога была скрыта под декоративным наголенником древнего доспеха, оказавшимся, при более пристальным рассмотрении, неплохой системной защитой. Понюхав первую находку, Снага поморщился и указал место, где следовало складывать остальные куски «пострадавшего объекта».

[Далара >>>]

16 июня 2015 года
Сан-Франциско

Айсхед вышел во двор. Пусть эксперты сами ковыряются в пылинках и волосках в кабинете. А он потом прочитает обо всем этом в их заключении, сидя за столом и с чашкой кофе в руке. Или чая... Черт бы побрал япошек с их пристрастием подавать этот напиток по каждому поводу и без.
Коллега все еще болтался у дома, руководил фотографом, снимающим сад и подходы к дому. Детектив неспешно подошел к ним, смахнул пылинку с плеча коллеги.
- Соммерс, птичка моя певчая, скажи мне, кто тебе напел про это место, и как тебе удалось очутиться здесь так вовремя.
- Так вызов же, я же тебе говорил. Или нет? - Соммерс совсем по-детски захлопал глазами. - В протоколе и сводке все отмечено.
- А зачем я буду читать протоколы, когда вот тут стоишь ты, живой и говорящий? Кто вызвал, когда вызвал, как добирались, что при этом происходило? Расскажи мне сказку, пусть будет красивая, но достоверная.
Айсхед закурил, поискал пепельницу, не нашел и стряхнул пепел прямо в густую ухоженную траву.
- Вызов поступил от секретаря из офиса "Ханнонен&Дикси", это аккурат справа от офиса покойного, - говорил Соммерс спокойно, но рука его по-прежнему нервно теребила полу пиджака. - Имя не помню, смотри в протоколе. Еще я себе такой ерундой голову не забивал. Сообщили о странных звуках из соседнего помещения, сказали, что когда пытались проверить, то дверь никто не открыл, - детектив вытащил пачку сигарет и тоже закурил.

(с Греем)

Сообщение отредактировал Далара - 11-12-2009, 16:25

[Grey >>>]

- Первым явился дежурный наряд патрульных, постучали, покричали, послушали визги и хрипы. Я к этому моменту уже подъезжаю, здание офисное, людей много солидных, поэтому лейтенант меня и послал разобраться. И не успел я еще машину припарковать, а этот Мейсман из окна и сиганул. Я к нему, а он уже даже ногами не сучит, то ли шею сломал сразу, то ли еще что...
- Сиганул? – с выражением протоколиста на затянувшемся заседании уточнил Айсхед. - Или выпал? Или его вытолкнули?
Если бы не кабель вокруг шеи, падение в худшем случае окончилось бы поломанными костями и только. Больше всего дело смахивало на то, что адвокат в уединении собственного кабинета превысил безопасную дозу кибстима и унесся в райские кущи или, если принять во внимание крики, шум и следы, - в ад.
- Мало ему было пекла здесь... – проворчал себе под нос детектив; погода стояла необычайно жаркая.
- Он иудей, ему без разницы, - хмыкнул Соммерс, словно подслушал мысли собеседника. - А насчет причины смерти, это извини, опять же не ко мне теперь. Спроси нашего штатного потрошителя, он назовет тебе фактическую причину, а следственную уже тебе устанавливать на основе всего, что здесь сейчас соберут.
Раскуренная сигарета медленно тлела в пальцах полицейского, столбик пепла рос на глазах, но похоже Соммерс начисто забыл о том, что держит в руке.

(& Далара)

[Далара >>>]

- Спасибо, что напомнил процедуру, а то я и запамятовал, - огрызнулся Айсхед и кивнул на сигарету: – Одно из двух, либо сейчас подожжешь себе пальцы, либо она погаснет от пренебрежения.
Соммерс чертыхнулся и бросил окурок на землю.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? Каких-то диких откровений что ли? Собаку я возил с утра к ветеринару! В рабочее время, на рабочей машине! На операцию положили, результатов жду...
Соммерс чертыхнулся и бросил окурок на землю.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? Каких-то диких откровений что ли? Собаку я возил с утра к ветеринару! В рабочее время, на рабочей машине! На операцию положили, результатов жду...
- Если собаке требуется многочасовая операция, проще усыпить, всем будет легче: не будешь пытаться выжечь чужой газон. Так почему ты до сих пор, - Айсхед кинул взгляд на часы у себя на запястье, - то есть, до двух часов дня, ждешь результатов?
- Тебе может мою собаку и не жалко, а вот мне как-то все равно, сколько это будет стоить и кому будет легче или не легче, - взорвался коллега. - И почему нет результатов, я тоже не знаю! Может, зарезали они ее на столе, а теперь не хотят с копом связываться, сидят и думают как отмазаться!
- У, - детектив попятился в притворном испуге. – Какие мы нервные.

(опять мы)

[Grey >>>]

Соммерс был не в себе – очевидно. Но на самом деле больше, чем хотел убедить окружающих. И собака здесь только винтик. Айсхед положил руку на плечо собеседника частично для успокоения, частью чтобы удержать взвинченного приятеля от необдуманных действий.
- Позвони сам ветеринару, раз он забыл связаться с тобой.
- Я на вызове вообще-то, меня лейтенант сам послал, думаешь, мне лишний нагоняй сейчас будет в самый раз, для полного успокоения?!
На Соммерса внимательно прицельно посмотрели. И отобрали зажигалку.
- А что, диспетчеры сегодня выходные, что вместо них сидит лейтенант? – поинтересовался следователь, раскуривая следующую сигарету.
- А, я понял, - хмыкнул Соммерс уже не так раздраженно. – Ты просто издеваешься. По-моему я уже сказал тебе о том, что лейтенант связывался со мной, чтобы предупредить о здешней публике. Мол, сразу всех хватать и трясти почём зря не стоит, - пояснил детектив.
- Это только по-твоему.
По тротуару прошла группа активистов движения за права и свободы андроидов, размахивая цветными плакатами и громко призывая выплачивать заработную плату и, кажется, ввести для андроидов медицинскую страховку и право на оплачиваемый отпуск.
Из здания потянулись криминалисты, видимо закончили работу. Айсхед затушил сигарету, развернулся и пошел к парадному входу. Не оборачиваясь, махнул рукой коллеге.
- Вызов кончился, можешь звонить своему ветеринару.

(...)

[Далара >>>]

12 июня, поздний вечер
Нижний город Киото

Круглосуточный павильончик Lawson station неподалеку от остановки был похож на детскую праздничную мечту - набитый съестным домик светился во мраке ночи. Он был притягателен, этот объект их юношеских вожделений. И безлюден.
- Что мы делаем? - вздохнул Таро.
Ответ был очевиден: покупаем пиво. Поэтому черный волк промолчал.
После недолгого спора остановились на «Кирине» и рисовых колобках с рыбой.
Под негромкую спокойную музыку продавец, он же кассир, дремал над шваброй в проходе между стойками с товаром. У кассы вверх обложкой лежал открытый на середине учебник и пара тетрадей. Таро положил обратно укатившуюся на пол ручку. Разбуженный окликом продавец подскочил к кассе и оформил покупки, потирая кулаком заспанные глаза.
Стеклянные самораздвижные двери отсекли музыку и яркий неоновый свет магазина от улицы. Мимо ног приятелей шмыгнула кошка и зашуршала высокой травой в чьем-то палисаднике. Над головой часть звезд в необыкновенно высоком небе заслоняла многоугольная громадина здания корпорации. Таро пересчитал мигающие красные «звездочки» высотных маячков.
- Мы влезли не в свои дела, - снова вздохнул он и отдал Икедзуми его банку пива.
Мимо черной, мерцающей в темноте лентой текла река Камо; на порогах играли блики от фонарей. Набережные были полны народа, агенты СБК уселись на крутом, поросшем травой склоне. Икедзуми стянул с ног ботинки, улегся на спину.
- Значит, придется сделать их нашими, - сказал он.

(Bishop to)

[Bishop >>>]

Сейчас Таро возразит, что говорил совсем не о том. Раз... два... три.
- Я тебе не о том говорю, - сказал старый приятель, который сейчас, вне работы, перестал считать себя подчиненным.
Зашуршал оберткой и чинно, будто находился в ресторане, откусил край рисового колобка.
- Васаби не хватает, - констатировал он. – Договорено, что дела Верхнего города наши, а в Нижнем заправляет твой... – осекся, поправился: - Кусари. И организация, к которой принадлежит этот придурок с ужасным слухом, действует на его территории.
- «Серые куртки» - мусор.
Пиво быстро превращалось в теплое пойло. Сунуть бы банку в реку, но для этого надо вставать, а двигаться не было никакого желания. Хотелось лежать, ни о чем не думать – в голове ни единой мысли, лишь блаженная пустота, - ни о чем не тревожиться, ну а жизнь пусть проносится мимо, как вода в реке Камо. Под негромкий хруст гравия на дорожке рядом и выше по берегу остановился автомобиль, белый с черным понизу, полицейские долго светили фонарем, выхватив его лучом из темноты две фигуры у самой воды, но выходить не спешили. Черный волк приподнялся на локте, помахал им рукой.
- Кусари не хочет ими заниматься. Должно быть, считает, что это вон их дело, - он кивнул вслед удаляющимся красным огонькам габаритных огней.
Он не врал, но – и не говорил правды.

(Далара mo)

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город,
Хигашияма
12 июня

Врач напоминал ежика, находящегося перманентном экстазе. Он тараторил, даже осматривая пациента, хотя тот его не слушал... если слышал... и угомонился, только спустившись по скрипучей лестнице на первый этаж, где его ждали Камо и выставленный из комнаты хозяина адвокат. Он старательно вымыл руки, а затем и вспотевшее лицо. Так же тщательно вытерся поданным слугой полотенцем.
- Кто вводил препарат? – врач показал тонкую (и пустую) трубочку инъектора, которую поднял с пола этажом выше.
- Я, - как школьник на вопрос учителя поднял руку Фунами.
Адвокат сидел в углу, скрестив ноги, и листал толстую научную книжку, снятую им с одной из многочисленных полок. Не похоже было, что он много понимает в том, что там написано, или стремится понимать.
- Жив ли еще ваш пациент?
- По меньшей части, - врач сел на предложенное Камо место и кивнул в благодарность за чай; он изо всех сил хотел выглядеть старше, чем был. – Вы успели вовремя. Кто способен уговорить его отказаться от экспериментов с собственной жизнью?
- Пустое занятие, - отозвался Фунами. – Он не слушается никого и ни в чем.
Поставил книгу на место и мимоходом качнул блестящие кольца маятника-сувенира на соседней полке. Обернулся и через плечо подмигнул доктору.
- Разве что мы сумеем натравить на него Камо.
- Придется, - врач почти с ненавистью бросил взгляд на потолок. – Он храбрится, но организм так изношен, что не протянет долго.
По какому-то негласному уговору, оба не называли хозяина дома по имени.

(втроем на этот раз... опять)

[Далара >>>]

Адвокат прошел вдоль полок, ведя пальцем по книжным корешкам.
- Когда у человека в доме столько медицинских книг, можно подумать, что он хоть немного заботится о своем здоровье. Но похоже, они здесь стоят для чего-то другого, для красоты, например, а, Камо? - под внимательным взглядом пожилого слуги он переставил местами две книги. – Так лучше сочетаются цвета. Ему прописаны какие-то лекарства?
- Целый список, - врач машинально перелистал одну из книг; ее читали, и внимательно, кое-где на полях попадались саркастические пометки. - Неостигмина метилсульфат, хлорпромазин при спазмах, болеутоляющие и несколько групп витаминов.
Он помолчал.
- Ему предлагали заменить хлорпромазин на мелликтин, но он возразил, что ему нравится жить без эмоций.
Фунами вздернул брови. Обернулся к слуге.
- Ты регулярно даешь ему все эти непроизносимые вещи?
- Камо приносит все лекарства в назначенное время, - спокойным тоном поведал ему старик. – Перечисленные господином доктором и еще промедол. Вакагими-сама принимает их сам.
- А как вы догадались об инсульте? – неожиданный вопрос повис в тишине комнаты.
Хлопнула под внезапным ударом ветра бамбуковая занавеска.
- Никаких откровений свыше. Он сам дал мне инъектор. Сказал, сколько подождать, в секундах. Камо, что случается, если он забывает принять лекарства?
Старик, который пошел проверить, не сломался ли от удара тонкий бамбук, обернулся.
- Вакагими-сама забывает очень редко. В таких случаях, моя обязанность напомнить. Последний прием был по плану, - в голосе слуги послышалась тень негодования.
- Ничего не понимаю... – врач сел на прежнее место, от расстройства волосы его топорщились еще большими иглами. – То есть он точно знал, когда произойдет удар? Но так не бывает...

(ага, все трое)

[Bishop >>>]

Он обвел собеседников растерянным взглядом.
- При таком количестве нейролептиков инсульта просто не должно было случиться, - он махнул рукой и засобирался, бормоча, что он по-прежнему ничего не понимает.
Адвокат взял его за плечо, чтобы точно быть услышанным сквозь кокон недоумения.
- Не могло случиться даже при сильной эмоциональной перегрузке? – уточнил он.
Судя по выражению лица, он уже выстроил для себя какую-то схему происходящего. Из сумбурного, пересыпанного научными терминами и названиями кое-как становилось понятно, что назначенные хозяину дома препараты блокировали саму возможность такого приступа.
- Да и как его можно запланировать? Вы же не смотрите на часы и не говорите себе, что сегодня ровно в пять тридцать вечера вы заболеете ангиной.
Когда врач ушел, Фунами снова поднялся на второй этаж. Камо с воинственным видом и метелкой для пыли последовал за ним, готовый защищать хозяина и себя от нападок. Адвокат сел рядом с постелью клиента и с интересом оглядел забранные в растрепавшийся теперь хвост длинные волосы, торчащие во все стороны, молодое лицо, которое даже во сне не покидало скептическое выражение. Все остальное скрывалось под заботливо уложенным слугой покрывалом.
- Давай, спящая красавица, просыпайся, - сказал Тошиюки.
Кажется, Фудзита слишком обессилел, чтобы притворяться.
- Все не угомонитесь? – выдохнул он, говорил еще с трудом и невнятно, но больше от слабости, чем от последствий.
- Ты задолжал мне рассказ, - напомнил адвокат.
Камо, если и не оборудованный им изначально, то за годы служения приобретший интуитивное понимание настроения вакагими-сама, отложил попытку хлопотать вокруг больного. Вместо этого он унес в другую комнату айбо - заряжаться.
- Ничего себе... – инвалид попробовал рассмеяться. – А всего-то хотел срисовать «акул» Корпорации...

(sanbiki)))))

[Далара >>>]

Сендзюцу
12 июня

Его ждало нечто более увлекательное, чем ежедневная рутина. Фуда размял пальцы и взялся за клавиатуру.
В Реальности фиолетовый ворон скакнул с ветки на ветку, присматриваясь к беспорядочной груде – все, что удалось скопировать из уничтожаемого изнутри архива, теперь находилось здесь, изолированное и помещенное в «идеальные условия». Куча не шевелилась. Ее с полным правом можно было назвать мертвой. Ворон осторожно приблизился, на ходу проверил антивирусы (базы оказались вполне новыми) у себя под крыльями. Ухватил клювом первого «червячка» из кучи «падали» и тут же отложил в сторону, не найдя ничего интересного. Через две минуты он уже с увлечением копался, не боясь запачкать лапы.
- Чего только не заносит в углы, - прокомментировал он, обнаружив первые останки они.
Куча постепенно уменьшалась в размерах, зато вокруг росли маленькие ее родственницы.
- И такое тоже к нам приплывает, - сообщил Фуда протоколирующей программе и отложил в сторону очередного «червячка».
Груды программного мусора росли и даже пытались шевелиться, когда маленьким кускам системного кода случалось встретиться и сложиться в выполнимый алгоритм. Попытки действия маленький программист пресекал на корню.
Пока не наткнулся на нечто особенное. Во-первых, оно не выглядело червяком, как все прочее, несмотря на то, что музыку (вернее, оформление) здесь заказывал Фуда. Во-вторых, оно напоминало аватар... нет, два аватара, но таковыми не являлось. Отпечаток аватаров. Трехмерные объекты на плоскости, не более. Скорее эхо, чем копия. Фиолетовый ворон задумчиво склонил голову набок, рассматривая две неизвестные «штуки», почти сложенные в одну, и в то же время, раздельные. Вот чьи отпечатки зияли то тут, то там все время, пока он разбирал остальной мусор.
Новая миссия: разузнать, откуда сюда пришли эти аватары и их владельцы, заглохла на корню. Холодная ниточка к одной точке входа обрывалась, словно ее обрубили. Вторая, яркая, по ощущению похожая на тлеющий уголек, на конце рассыпалась в золу.
- Одного из вас я все равно знаю, - с притворной мстительностью каркнул Фуда; он еще не придумал, что сделать на этот счет.
Кроме того, чтобы рассказать Риёдзи-сан о завершении трудов двух усердных копателей.