Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[SonGoku >>>]

Нижний город, 11 июня, день

Длинная череда туалетных кабинок подействовала угнетающе. Особенно - когда за первой же дверью обнаружился фаянсовый электронный агрегат. Форма сомнений о его назначении не оставляла, но компактный пульт с разноцветными кнопками ввел деда Имагучи в печаль. Он ткнул в одну из клавиш - на пробу. Заиграла приятная музыка.
- И в каком толчке сгинул наш злодей?
- Х-хя-а-о... - нерешительно высказались из-за пазухи.
- Не тебя спрашивают.
За второй дверью некто невидимый затаил дыхание, но его выдало журчание. В помещение ввалились четверо голосистых молодых людей с разноцветными волосами, при виде суровых дедов компания заметно убавила звук.
- Занято, - сообщил им Имагучи.
- Что, все сразу? - отважился возразить самый смелый.
Фармацевт неторопливо, обстоятельно развернулся на голос. Молодых людей выдуло в коридор. Антиквар попытался скрыть улыбку, но не слишком преуспел. Некоторые из этих юношей напомнили ему собственных внуков.
Коэй встал по центру узкого прохода между кабинками и окинул двери приятного бежевого цвета взглядом полководца, который выбирает поле для битвы. Кивнул в дальний угол.
- Я пойду оттуда. Будем проверять все по очереди.
Одна дверь оказалась заперта, фармацевт постучал. А потом – еще раз, но уже нетерпеливо. Из кабинки раздалось приглушенное «извините». Имагучи ударил изо всех сил кулаком.
- Пошел вон, - посоветовал он перепуганному человеку.
Запах в этой ячейке оказался не из приятных; если тот, кого они выслеживали, побывал здесь, они не узнают. Очень жаль. Фармацевт пошел дальше, время от времени успокаивая легким шлепком ворочающийся за пазухой невесомый пушистый комок и принюхиваясь.

(японское трио)

[Далара >>>]

Утром, когда юные помощники, один из младших внуков с друзьями, только-только похватали брошенные в кучу сумки и умчались на занятия, раздался телефонный звонок. Коэй поднял старомодную трубку (что еще вы ожидали в антикварном магазине?) и сказал:
- Слушаю.
Помощница, которая обычно занимается телефонными звонками, придет еще только через час. Она обычно первым делом называла магазин, но старик этим не заморачивался. Если человек позвонил, считал он, значит ему нужно именно сюда.
- Это Денрей, - сказали на том конце провода. - Доброе утро.
- Доброе, - согласился антиквар и взялся протирать тряпочкой со специальным раствором позолоченную статуэтку.
- Я вспомнил еще кое-что о том человеке, - торопливо продолжил собеседник, словно ему нужно было куда-то успеть. – Запах. От него, от его одежды пахло застарелой гарью, как будто он ходил по пожарищу. И пылью. И еще чем-то пронзительно-сладковатым, неприятным, как от разлагающегося тела.
- О-нуси-жег-трупы! – проскрипел механический голос на фоне, затем послышался отчетливый звук пинка.
Об этом странном запахе Коэй рассказал Имагучи по дороге.

В дальнем конце кабинки были пусты, а при здешней вентиляции запахов, уловимых человеческим носом, не оставалось. Антиквар полагался лишь на свое зрение, открывая двери одну за другой, но пока ничего не находил. Если не считать...
- Эй, - посмотрел он на Имагучи из-за очередной двери. - Если тебе так мил старый вариант, здесь есть несколько.
- Обойдусь.

(втроем)

[Bishop >>>]

Фармацевт стоял перед открытой соседней кабинкой. Там было пусто, она ничем не отличалась от других. Кроме небольшой детали.
- Он был здесь, - Имагучи посмотрел на приятеля. – Ну и как нам узнать, как он выглядел?
Тот задумчиво оглядел клетушку метр на полтора, в которой не было ни единой подсказки.
- Как давно он был здесь?
Фармацевт втянул носом воздух, он сейчас напоминал лиса, крупного, матерого, покрытого шрамами давних и многочисленных сражений, но готового к драке.
- С неделю назад. Может, меньше.

Крохотный электронный разум, хотя конечно до настоящего разума ему было очень и очень далеко, сладко спал в безвременье, почти не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Ни на то, что происходило в Реальности рядом с его скромным обиталищем, ни на то, что случалось в яви рядом с его еще более скромным укрытием. Все было тихо, мирно и спокойно. И поэтому, когда черный мрак разорвал тревожный сигнал, маленькая программа проснулась. Если бы она могла испытывать эмоции, то, наверное, была бы раздражена из-за прерванного "сна", но она не умела этого, а потому трудолюбиво взялась за работу. Крохотная чешуйка пикто-камеры быстра начала запись, а программка, отыскав заранее заготовленный канал, спрятанный в одной из общественных линий "почтовых сообщений", начала передачу всего происходящего в прямом эфире. Сложный электронный глаз внимательно следил за двумя посетителями туалетной комнаты, потому, что они искали. Остальное программке было не важно.

(Grey mo - за программу)

[Далара >>>]

13 июня, утро
Нижний город Киото

Невыносимо слепящий белый потолок. Сияющие белизной под лампами дневного света стены. Такие же жалюзи. Темный экран маленького телевизора похож на якорь настоящего мира в море бесцветия. Тишина и слабый запах лекарств.
- Угадайте, где я, - высказался Шун в пространство и сделал не слишком удачную попытку повернуться на бок.
Голос оказался еще более хриплым, чем он ожидал, и половина слов пропала в полушепоте. Из вены торчала иголка капельницы. Монитор на столике монотонно попискивал. Пришлось извернуться и выгнуть шею, чтобы увидеть показатели на нем. Денрей радостно выдохнул, обнаружив их близкими к норме. Живой, уже хорошо. Живой и вроде бы здоровый – хорошо вдвойне.
Собственные наручные часы, кем-то заботливо положенные на столик у кровати, показывали семь. Шун заинтересовался, вечера или утра? И какого дня? Но на этот вопрос темный циферблат с блестящими стрелками не давал ответа.
Показалось, бурные события в пыльной пещере случились век назад, а может, и целое тысячелетие. Но когда ловлюк спустился (на лифте, поскольку лестница грозила обещанием представить не до конца восстановившемуся зрению вдвое, а то и втрое больше ступеней, чем на самом деле) в регистратуру на первом этаже, выяснилось, что его забрали от здания городского управления и привезли в университетскую больницу только вчера. За окном на высоком светлом небе начинали собираться дождевые облака. Птицы в больничном саду жизнерадостно щебетали и носились среди зелени, как угорелые. В их движениях не было написанного человеком алгоритма... но был алгоритм природный, заложенный тягой к выживанию и опытом многочисленных поколений тех, кто сумел выжить и вырастить следующее поколение. Шунсукэ отвел взгляд от стеклянной стены.
Одинокая сонная дежурная до появления беспокойного пациента листала глянцевый журнал. Теперь же ей пришлось спорить с нависающим над ней и стойкой молодым мужчиной о необходимости сбережения его драгоценного здоровья. Тот настаивал, что если человек чувствует себя хорошо, ему нужно на работу. До прихода врача она ничего не может решить, сопротивлялась девушка. Денрей оперся локтями на стойку и посмотрел ей прямо в лицо.
- Ну конечно же можете. Такая приятная и красивая девушка просто обязана решить судьбу сегодняшнего дня.
Наверное, подействовало сочетание влюбленного, по-щенячьи просящего взгляда и несколько ироничной улыбки.
- Под вашу ответственность, - сдалась дежурная. – Но вечером вы должны прийти к врачу на осмотр.
- Разумеется, - Шунсукэ уже убирал во внутренний карман пиджака футляр с печаткой. – Приятного вам дня и, надеюсь, увидимся вечером.
Несмотря на браваду, поход до наружных дверей оказался целым испытанием на выносливость, и когда прозрачные створки разъехались перед ним, Шун задумался, а не взять ли, и правда, сегодня выходной. В этом месяце он еще не брал ни одного из четырех положенных. Но что сделано, то сделано, остается добраться до – он задрал голову – вон той поблескивающей в лучах солнца неправильной формы пирамиды.

[SonGoku >>>]

Киото, Нижний город
Ночь с 12-го на 13-е число

В щель между неплотно задвинутых перегородок проникал желтый свет. Стараясь не разбудить сестру, Хи-тян осторожно высунула нос из-под одеяла. Наверное, то, что она увидела, происходило в их небольшом старом доме вновь и вновь с тех пор, как он был построен. Примета нового времени заключалась лишь в том, что огонек в старой (и давно уж электрической) лампе не мерцал, а на низком столике перед человеком в темной домашней юкате были разложены не предметы для полировки меча, а детали разобранного пистолета.
- Кто тебе это сказал?
- Хоноо, - без малейших угрызений совести и промедления сдала сестру Хи-тян, подумала и уверенно добавила: - Но она дура.
- Сама-то... - негромко донеслось из-за тонкой перегородки.
Хоноо подслушивала.
- А ты думала сделаться единственным неподкупным полицейским в этом городе? - поинтересовался отец.
Хи-тян, которая не собиралась пока что отказываться от намерений, смущенно потупилась.
- Было бы неплохо, - вздохнула она, наблюдая, как ооками берет одну за другой детали с чистой расстеленной тряпицы, как протирает их и смазывает опять.
- Ты - женщина. Ты никогда не будешь равной с мужчинами, а они - никогда не дадут забыть об этом. По их мнению, ты должна сидеть дома и не мешать им делать вид, будто без них мир не будет вращаться.

(и Bishop)

[Bishop >>>]

Хидоко немедленно посочувствовала той кухне, в которой ее принудительно запрут.
Черный волк положил собранный пистолет на столик, вытер замасленные руки ветошкой, кивнул на оружие.
- Что пропустил?
Хи-тян горько вздохнула.
- Па-ап, ну я давно не ребенок! - возмутилась она.
Передернула затвор, досылая патрон в патронник, щелкнула предохранителем. Отцовский пистолет оттягивал руку; почему-то он казался тяжелым. Хи-тян осторожно вернула оружие черному волку.
- Чего он хочет?
- Ничего, - девчонка задумчиво уставилась в темноту крошечного сада за отодвинутой перегородкой, как будто надеялась в танце светлячков отыскать потерявшиеся мысли. - Ему все по фигу. Ну, иногда любит продемонстрировать, что он самый умный.
Отец засмеялся.
- А вдруг это действительно так?
- Не уверена, - Хи-тян почесала нос и добавила: - По-моему, он никого не любит.
- Как знакомо...
- Ото-сан, а почему ты совсем не похож на своего учителя?
- Потому что он научил меня, каким быть не надо, - Икедзуми вернул пистолет в кобуру. - Когда попадешь в настоящую переделку, держись от своего напарника подальше. Поняла?
Девчонка кивнула.
- Вот и умница. Возвращайся в постель.

(SonGoku to)

[SonGoku >>>]

13 июня, утро

Субботнее утро, хоть и солнечное, проходило в ожидании близкого дождя. Серые с темной каймой облака ползли по небу столь же неторопливо, как жизнь в городе под ними. Обманчиво спокойная на поверхности, до ближайших порогов, Камогава отливала свинцом. Суэмото, оставив молодого напарника сторожить пост, пить чай и нежиться в кондиционированной прохладе кабана, отправился за разговором к человеку, которого считал своим особенным... противником? Подопечным, скорее, с тех самых пор, когда им случилось поговорить впервые. Или с того суда шестнадцать лет назад? Он хорошо запомнил холодный взгляд тогдашнего юнца. С тех пор «юнец» (как время-то бежит!) был особой занозой в памяти, и Масаминэ порой сомневался, что эту конкретную занозу удастся когда-нибудь вытащить – перевоспитать человека. Другие варианты, предложенные в шутку ли за пивом и якитори или серьезно, иногда шепотом, полицейский решительно отметал. Ему было чуть-чуть жалко инспектора Сато Акинобу, но от выражения соболезнований престарелый полицейский воздерживался всякий раз, когда им случалось встретиться. В том, что инспектор сумеет управиться с таким поднадзорным, он тоже сильно сомневался, но и помогать не спешил.
Идти было не близко, впрочем, Суэмото любил длительную ходьбу по улицам, всегда говорил напарнику, что она позволяет ему ощутить город изнутри, почувствовать жизнь древней столицы, не стихающую уже тысячу двести с лишним лет. Младший относил это к старческим причудам, и Маса улыбался тихо, терпеливо дожидаясь дня, когда тот самостоятельно впервые отправится на такую же прогулку.
У перехода через Марутамачи он остановился, чтобы пропустить плотную толпу студентов. Они шли на занятия с целеустремленностью муравьев. Эти будущие специалисты... Оживленные, тараторящие почти слитной скороговоркой, с разноцветными сумками и такими же волосами, увешанные многочисленными мишками, собачками, кошками и прочими жизнерадостными мягкими игрушками, они шли длинной живой змеей. Ходячее будущее. Вот внуки подрастут...
Кроме студентов и полицейского на перекрестке в этот час никого не было, если не считать медленно бредущего навстречу «змее» молодого человека в костюме офисного работника (пиджак был перекинут через руку по случаю уже заявляющей свои права жаркой духоты). Цвет его торчащей во все стороны шевелюры мог бы составить конкуренцию студенческим по яркости. Когда он поравнялся с Масой, полицейский тронул рукав белой рубашки.
- Доброе утро, - сказал ему сверху молодой мужчина, глядя осоловелыми глазами и предпринимая большие усилия, чтобы не закрыть их вовсе.
- Доброе. Вы нехорошо выглядите, - сообщил ему Суэмото. – Может быть, вас проводить до больницы? Здесь недалеко.
Незнакомец неожиданно солнечно улыбнулся так, что захотелось улыбнуться в ответ.
- Не стоит, я только что оттуда. Не беспокойтесь, - поспешил добавить он, - я не сбежал, меня честно выпустили.

(не моё, не моё!)

[Далара >>>]

Десять минут неторопливого хода, и небо исчезло, скрытое матовым потолком крытой улицы Терамачи, что не мешало солнечному свету проникать на нее, смешиваясь с люминесцентным светом высоко подвешенных рекламных блоков. Здесь царило оживление. Пятнистая кошка в окне закрытого кафе внимательно наблюдала, как люди всевозможных возрастов занимаются приготовлениями к работе: открывают ставни или жалюзи, вывешивают и выставляют перед дверьми товар, которому следует находиться снаружи и завлекать покупателей, моют улицу, каждый перед своей лавкой. У третьего магазинчика тоненькая девушка сосредоточенно счищала с мостовой большое пятно. Суэмото, проходя, здоровался, с одними как со старыми знакомыми, с другими просто вежливо. Мимо на одной ножке проскакал с виду ничем не занятый мальчишка в традиционной одежде, нагруженный пакетом, из которого едва не высыпались сладости, которые, впрочем, с завидной регулярностью исчезали во рту сорванца. С ним Масаминэ тоже поздоровался.
Перед лавкой антиквара яростно трудились трое юношей старшего школьного возраста в школьной форме за минусом пиджаков. Двое натирали уличные плитки щетками, третий добивался идеальной прозрачности стекол витрины. Маса заглянул: сам старый антиквар сидел в плетеном кресле у столика, на котором выставлено было все для чая на двоих, и показывал собеседнику древний на вид свиток. Полицейский от двери поздоровался с обоими, и Коэем, и дедом Имагучи, про себя удивившись, с какой радости они заседают здесь в такую рань. Фармацевт снисходительно кивнул, антиквар чинно, но неглубоко наклонил голову. И они снова взялись за свиток в горячем споре над каким-то затейливым и давно вышедшим из употребления знаком в нем.
Парнишки напротив «Быстрой кухни» уже раскочегарили свои жаровни, и аромат от их стряпни стоял на пол улицы. Маса прикинул, не сходить ли в Нишики-тэнмангу, но решил, что на голодный желудок не гоже и близко подходить к отмеченному алтарем месту обитания ками, мысли будут не о том. Да и запах не давал пройти мимо, зазывал. Другие заведения в округе, где можно поесть, еще не работали: все они открывались после полудня, зато и закрывались лишь далеко за полночь. И все же Суэмото удивился, обнаружив такого же раннего едока, что он сам. Обычно лавки около открытой стойки в этот час пустовали.

(типа мое, но поправки от Сон)

[Bishop >>>]

- Вот же горазд сочинять, а... – протянул человек с круглым золотым значком адвоката на лацкане.
Маленькие несладкие пончики с начинкой из морепродуктов и жареного лука стыли на бамбуковой продолговатой тарелке, снабженной крышкой, чтобы унести при желании, у него на коленях. Рядом скучала бутылка воды. Масаминэ заказал себе порцию таких же и стал наблюдать, как паренек быстро обжаривает в масле вырезанное кружками блинное тесто с начинкой, как потом ловко сворачивает лопаткой эти кружки в аппетитные шарики.
- Осторожно, очень горячее, - предупредили его и выдали вместе с пончиками бутылку зеленого чая.
Полицейский устроился на соседней с адвокатом скамейке и глядел на него в ожидании, пока еда остынет до возможности ее употребить. Тот был немного не в себе; Суэмото даже подумал, не оставить ли целительному быку в Нишики подношение с просьбой помочь всем болящим, уж больно их много сегодня встречалось ему на пути, целых двое за полчаса. Худощавый длинный адвокат выглядел усталым, а синяки у него под глазами давали понять, что он не спал всю ночь. Отставив пустую тарелку, он принялся раскачиваться влево-вправо, как ребенок, бормоча себе под нос, но достаточно громко, чтобы услышать:
- Отлично наврал, даже лучше, чем обычно, лгун беспросветный... Обещал рассказать, но не давал слово, что правду, вот подлец... Историю какую захватывающую придумал, хоть кино снимай прямо сейчас! – адвокат воздел узкий палец к стеклянной крыше. – Якобы, с давним приятелем вскрывали архив Корпорации, про печати какие-то плел, про сундук и уродцев, которые его охраняли. И ни слова, что происходило на самом деле, - недовольно щелкнул языком и выхлебал сразу половину воды из бутылки. – Но приступ он вряд ли фальсифицировал, иначе тот заяц-доктор не скакал бы, как ужаленный. Нет, ну и темнит же!
И адвокат залпом прикончил бутылку, сбросил ее и тарелку в ближайшую урну и, спотыкаясь иногда на ровных плитках, отправился вдаль по Терамачи к Большому крабу.

(и - не моё)

[Grey >>>]

11 апреля, Нижний город, Киото

- На самом деле, работать по такой наводке – это верх непрофессионализма. Если на тот склад мы хотя бы пришли сами, хоть и, следуя при этом за приманкой, то это сообщение так сильно похоже на подставу, что я начинаю сомневаться.
Монгол как обычно говорил, не отрывая взгляда от серого дорожного полотна. «Хонда» ехала довольно быстро, но на этот раз в неких пределах разумной нормы. Непонятно было, толи напарник действительно хочет поделиться своими сомнениями с Хи-тян, то ли просто проговаривает мысли вслух, как уже бывало ни раз. Оказалось, первое.
- Твое мнение?
Стажер так быстро и азартно тыкала стилом в «наладонник», что должна была вот-вот процарапать насквозь чувствительное покрытие экрана. Мощности крохотной игрушке не хватало, и Хидоко задумалась было, не подключиться ли к бортовому компьютеру, но во-первых, не нашла разъема, а во-вторых, заподозрила, что на «Хонде» его просто нет. Результат поисков тоже не прибавлял вдохновения. Получив «абсолютное ничего» из нескольких официальных источников, Хи-тян отправила запрос единственному программисту, на которого имела влияние. Фуда обещал порыться, как только у него высвободится время.
- Они сами положили информацию, прикрывая другой источник, - стажер загнула палец. – Кто-то играет против них, и это он автор наводки...
Второй палец.
- Кто-то играет против всех сразу.
- Или просто за себя, не обращая внимания на последствия, - согласился Джучи. - Почему-то мне, кажется, что либо мы действительно там что-то найдем важное и ценное, либо не найдем ничего.

(& SonGoku)

[SonGoku >>>]

От Фуды все еще не было никакого ответа, кроме обычного "не мешай, я думаю". Хи-тян приготовилась в остервенении грызть пальцы. "Хонда" тем временем достигла пункта назначения.
- Давно я не был здесь, все больше как-то на своих колесах, даже за городскую черту, - сказал сама себе Джучи, вынимая ключи из замка зажигания.
Хи-тян подумала, что она не пользовалась надземкой, наверное, еще дольше. Ну, может раза два каталась (принципиально игнорируя возможность проехаться на отцовской машине) в Фушими-Инари, когда вознамерилась набраться ума самым простым, как ей тогда казалось, способом. Из затеи мало что вышло, так как пройти все тории с одного захода не удалось, Хидоко выбилась из сил примерно на второй трети дорожки и вернулась по тропинке, которая вела вокруг кладбища, к главному храму. Помнится, лисы у входа тогда провожали ее крайне скептическими взглядами.
- Так, - неожиданно остановился напарник, задумчиво уставившись себе под ноги. - А что мы собственно ищем? По-хорошему надо бы сначала проверить полные видеозаписи, чтобы понять с какой целью был здесь лже-Широ. Это ж надо в отделение желехнодорожной полиции сначала обращаться, а потом еще... Что-то долго получается есть предложение все сделать хотя бы до вечера.
И они сделали все до вечера. Без нудных бесед и резких выражений не обошлось, но по крайней мере совсем уж поссориться с коллегами-"машинистами" все-таки не получилось.
- С какой, с какой целью? - бушевала теперь Хи-тян. - Может, у него понос случился?! Или со страху обделался! Что еще он мог делать в мужском сортире?

(с Греем, ура, с Греем!)

[Grey >>>]

- Судя по записи, исчезать. Смылся и, видимо, в прямом смысле, - покачал головой напарник. - Мне вот интересно другое, что тут сегодня делала вот эта парочка.
На виртуальном экране в Реальности, где Джучи прокручивал полученную запись за последнюю неделю, замерли в стоп-кадре два весьма примечательных старичка.
- Ты веришь в совпадения?
- Одного из них я знаю... – нос взъерошенного волчонка уперся в того из дедов, что был выше ростом, кряжистее и шире в плечах и вообще суровее обликом. – То есть... я его видела, он живет при больнице.
Зверь-аватара уселся на куцый хвост, поскреб задней лапой в затылке, сбив цветастую кепочку на бок еще больше.
- Зачем им наш преступник?
Ключевым было слово «наш».
- Если обобщить все те слухи, что ходят вокруг этих двоих, то я бы рискнул предположить, что их наняли для этого дела. Вряд ли у них есть свой корыстный интересе, хотя этот оборотень умудряется очень быстро вызывать у всех именно личный интерес к своей персоне. Итак, искать выходящего призрака по записи бессмысленно, и остается два варианта дальнейших поисков - эта милая парочка и наш неведомый информатор, любящий ломать полицейские сводки.
В Реальности черный волчонок в картузике поднял лапу, как школьник, знающий верный ответ. В реале Хи-тян сделала то же самое.

(аха, ура-ура)

[SonGoku >>>]

- Ловим информатора на его же приманку! - выпалила стажер. - Подкинем ему данные на его же "каппу". И оставим засаду. А сами...
Она опять посмотрела на стариков, и решимость ее подувяла.
- А сами поговорим с ними...
- Или наоборот, или все сразу. И он, и они ищут Широ, а у нас есть настоящий курьер, пусть уже и не первой свежести, - аватар монгола свернул изображение щелчком пальцев. - Можно, предложить им всем нашу информации в обмен на их сведения, не раскрывая свою принадлежность к полиции. Так, по крайней мере, хотя бы разговор удастся завязать для начала...
- Этот, - коготь щенка-аватара царапнул изображение деда повыше, - знает, кто мой отец.
- Весь город знает, кто твой отец... - проворчал один из "местных" в реале.
- Мой способ разумнее, - возразила Хи-тян. - Зато твой быстрее.
- Будем кидать монетку? Или доложим начальству, а оно пусть выбирает, а то Асагава уже третий день требует рапорт о ходе расследования?
- Ты кидаешь монетку, а я иду докладывать, - решила Хи-тян, твердо уверенная, что сделает начальника шелковым, дай только время. - Но после того, как подсунем всем приманки.
- Отлично. Тогда к делу.

(волчатки в засаде)

[Кысь >>>]

Акульи морды скоростных поездов то загорались бледным сияющим золотом, то снова синели – ветер гнал мелкую россыпь утренних тучек по небу. Токио, как и Лондон, сросся с пасмурной репутацией, белые туристы удивленно смотрели на мягкие блики. Кити тоже остановилась. Всю дорогу хотелось курить, смешное знакомое ощущение, полузабытое за два года. Сама не верила, что и в самом деле сумеет бросить.
Вспомнился другой вокзал, прохлада навесов, раскаленный жар сверху, толпа мародеров-чаек вокруг сидящей на перроне парочки с бутербродами. Стрекот машин-контролеров. Докуренная сигарета, брошенная под ноги поезда. В каждом порядочном фильме в таких сценах идет настоящий дождь, герой облеплен одеждой и жалок, а капли похожи на слезы, но там солнце играло с полированными полосками рельсов, парочка воробьев пристроилась чуть ли не на коленях, а между перронами слепо тыкался в стенки розовый шарик с кроличьими ушами. Глядя на это воздушное чудо, оказалось неожиданно просто вдруг осознать, как легко оставлять позади привычки.
Сигарету Кити “стрельнула” еще в Киото. Не для того, чтобы сжечь – для запаха. Отец терпеть не мог даже сигары – только табак, только целым листом. Его толкли и курили сразу, пока не ушел самый тонкий оттенок вкуса. Его дочь начинала с дубового “Горизонта”, но способность различать оттенки каким-то образом сохранила. Этот – был теперь оттенком рассвета, дерева, тишины и промокшей хвои.
Подошедший служитель порядка был очень вежлив и удивительно эрудирован. Согласившись, что кабинка – это очень удобно и кстати, женщина честно прошла за ним, даже постояла внутри с затушенной сигаретой. Курить в специально отведенных местах всегда казалось ей странным, почти неестественным, как предложение тренера медитировать ровно полчаса в день, но полицейского огорчать не хотелось тоже.
Пальцы впитали терпкий табачный запах, и – чуть отвести от лица – почему-то еще и хвойный.

[Bishop >>>]

Внизу была темень, лишь спустя время оказавшаяся электрическим светом. Последнего даже было не так уж мало. Пестрая толпа, но удивительно-тихая – если не считать шумом многоголосое пиликанье телефонов. Кто-то циничный назвал Киото большой деревней, и сейчас женщина начала понимать, почему. Цивилизации, страны, климат – везде были разными, но одна черта связывала все мегаполисы мира. Только в них можно было увидеть Толпу, массу не просто многоликую до безличности, но в самом деле безликую. Не видящую друг друга, лавирующую вслепую, замкнутую в себе. Кити успела привыкнуть к Киото.
До встречи было больше чем шесть часов, и в спешке не было надобности. Пользуясь положением недалекой туристки, женщина послонялась из лавки в лавку, купила неимоверно-душистого табака, бумагу и даже фильтры, и зачем-то еще солнечные очки. Будто ясное утро само собой отменяло все штампы. Решила купить еду прямо с лотка, оглядела руки и лавки в поисках антимикробной жидкости, второго не отыскала и вместо этого сунулась в туалет. Мысленно помянув злым и громким экономию на бумаге.
Внутри было пусто и чисто – так пусто, словно толпы совсем рядом никогда не было. Не текли забытые краны, не роняли с грохотом сумки пудрящие носик красавицы. В одной из кабинок кого-то рвало. Это несколько примирило Кити с реальностью, она разыскала мыло и успела почти его смыть, когда дверь злополучной кабинки раскрылась.
Гангуро были достопримечательностью для туристов, и Кити слышала о них не одну сотню раз. Но одно дело видеть... Забыв о местных обычаях, женщина восхищенно пялилась на представшее перед ней создание. Девушка была очень крупной на местный взгляд, и шестидюймовый каблук делал ее значительно выше Кити. Добавить к этому темную кожу, волосы нежных оттенков всех цветов радуги, яркие серьги, пляжного вида наряд и потрясающий все основы анатомии макияж... Впрочем, последнее намеренным не казалось. Когда-то и белая тушь, и помада зеленого цвета занимали приличествующие места. Едва взглянув на “туристку”, гяру бросилась к раковине.

(помогаю Кысь)

[Кысь >>>]

- Не пей сейчас из-под крана.
Девушка не сразу сообразила, что иностранка обращается к ней. Когда поняла, подняла лохматую голову.
- Тебе какое дело?
- Мне нет дела.
- Вот и молчи.
Кити в ответ только фыркнула. Где бы чудо не училось грубить, уроков оно не усвоило. “Негатив Барби” выглядела только трогательней – плохо воспитанная игрушка.
- У тебя ужасный акцент.
- И много ошибок в словах.
- И ужасная сережка.
- Два бакса в комиссионном.
- Ты замолчишь когда-нибудь?
- Тогда я обманом сойду за умную.
- Мне плохо... - Плеснув в лицо воды и окончательно уничтожив разницу между помадой и тушью, девчонка опустилась на корточки и потерла лицо ладонями. - А теперь еще ты тут.
- Теперь еще я тут, - согласилась Кити и включила фен. Вытирать руки о джинсы при гяру почему-то совсем расхотелось.
- У тебя деньги есть?
- Немного.
- Я сумку потеряла, - пожаловалась разноцветная “Барби”. - Всю.
- Куда тебе?
- Догадайся... Шибуя.
- Я куплю тебе билет.
- Спасибо огромное! - От удивления девчонка даже перешла на обычную – а значит, вежливую – японскую речь.
- Готова идти? Может быть, снимешь это?
- Что? - Гяру проследила за взглядом “туристки”. - А, обувь... Не волнуйся, я в них родилась. Скорее с домашних тапочек упаду.
Кити пожала плечами и первой двинулась к выходу. Обернулась на звук падения.

[Bishop >>>]

Врожденная способность определенно отказала Ируке как минимум до ночи. Снимать чудовищные каблуки девушка отказалась, что за дрянь вчера принимала внутрь, тоже не помнила. Когда для пущего интереса девчонка чуть не врезалась лбом в острый угол стойки, Кити нашла в себе мужество признать то, в чем подозревала себя изначально. Без эскорта девочка домой не пойдет. Вздохнув, австралийка купила пару билетов.
- Глупая. Эта ветка туда не идет. Близко, но не туда, - отчитала ее новая знакомая. Нам нужно оранжевую.
- Пересесть можно?
- Не знаю... Кажется.
- Тогда давай это проверим. Если нет, я найду такси.
“Барби” с готовностью покивала. Ей, похоже, достаточно надоело вертикальное положение, чтобы цвет ветки совершенно утратил значение. Мимо проплыл дородный мужчина с огромным сэндвичем, и девочка совершенно позеленела. Кити вздохнула и цапнула ее за нашейное украшение – плод неудачной связи ошейника, гирлянды и шелкового платка.

(все еще - Кысь)

Сообщение отредактировал Кысь - 18-02-2009, 11:26

[Grey >>>]

13 июня, день
здание корпорации "Сендзюцу"

Звонок раздался в то время, когда у работников «Сендзюцу» наступал обеденный перерыв. Линия, как всегда, была защищена драконовскими мерами, а экран мобильного видеофона явил лишь черный непроглядный мрак отсутствия видеосигнала.
- Решен вопрос с утечкой информации, - сообщил Шуну «отредактированный» исказителем голос. – С шантажом вопрос мы взяли под свой контроль.
Ловлюк отвернулся от полного людей кафетерия к углу между стойкой, за которой сидел, и стеной, утянул за собой поднос с едой. Переключенный в режим телефона видеофон он приложил к уху. На светящуюся под лампами не хуже солнца светлую макушку, к счастью, уже перестали обращать непрерывное внимание и оборачиваться, стоило Шунсукэ пошевелиться.
- Я рад. Но что насчет здоровья моей матери?
Рядом, через одно свободное место, спорили о необходимости связи в любое время с андроидом через имплант его владельца. Одна сторона приводила в пример веб-камеры для наблюдения хозяев за домашними питомцами. Вторая напирала на закон о правах андроидов.
- Мы провели консультацию с лечащим врачом и одним способным химиком-токсикологом, - отвечал голос в телефоне. – Первый, не обладающий всей полнотой информации, считает, что требуется операционное вмешательство, которое обойдется в солидную сумму. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы могли бы предоставить безвозмездный кредит, но второй специалист сомневается в правильности такого решения. Он не смог установить, какое именно вещество было использовано, но уверен, что последствия при отсутствии противоядия могут быть губительны даже при успешной операции.

(& Далара)

[Далара >>>]

Шун прикрыл микрофон от неудержимого водопада слов, которые обрушил на шантажиста, врача и токсиколога вместе взятых, и в особенности на «причину» утечки информации, по чьей вине все произошло. Спорщики на мгновение замолчали – Денрей ощутил на затылке их недоуменные взгляды, - и тут же, сделав вид, что ничего не заметили, продолжили захватывающее обсуждение.
Смотреть на удон с овощами и курицей было тошно. На выкрашенную в успокаивающе-безликий цвет стену еще тошнее. Ловлюк уставился на густую тень под крышкой стойки, вычерчивая палочками в миске замысловатые узоры.
- И какую альтернативу он предлагает?
- Получить противоядие. Если, конечно, оно вообще существует, - прозвучало, как приговор.
- Замечательно. Спасибо. Я счастлив. Вы предложили мне максимально удобный и малозатратный выход. И что я должен теперь, по-вашему, делать?
- У вас есть сложности с тем, чтобы выполнить предъявленные требования? Насколько мы сумели убедиться, этот человек не ставит невыполнимых условий, а если вам нужна некоторая финансовая или административная помощь, это можно организовать в кратчайшие сроки.
Денрей вытянул руку с телефоном и посмотрел на темный прямоугольник экрана. Так смотрят на нечто чужое, неизвестно как очутившееся в руке, нечто, вроде мокрицы или слизняка.

(с Греем)

[Grey >>>]

Меры защиты анонимности звонка, несомненно полезные, имели и обратную сторону: Шун больше не был уверен, что разговаривал именно с Сяо, хотя характерное не совсем правильное строение фраз было легко узнаваемо.
Ловлюк снова поднес мобильник к уху.
- Я понял.
И усомнился в том, на чьей же стороне в этом деле якудза. Что значит, вопрос с шантажом решен? Каким это образом они сумели убедиться, что «этот человек» (то есть, он действует один, как мило!) не ставит невыполнимых условий? Прикрыли себя, заодно получив какую-то сделку? Стало еще противнее. Он чуть не нажал кнопку отбоя, но вдруг передумал.
- Устройте мне личную встречу с этим человеком.
На том конце невидимой линии связи воцарилась тишина нажатой кнопки «mute», собеседник консультировался с кем-то по поводу услышанного.
- Хорошо, - сказал, наконец, приглушенный голос в динамике. - Вы получите такую возможность. И это обещаю вам не я.
- Ага, - сказал Шун. – Всего хорошего.

(мы же)