Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[Далара >>>]

Расположившись на одной из излюбленных галерей Корпорации, Шунсукэ набрал номер, которым почти никогда не пользовался. Следы полуденного дождя уже исчезли под действием солнца. Облака висели на горизонте небесным продолжением восточных гор, и порой казалось, что там виднеются стены и башни неведомых замков. Город далеко внизу казался покрытым глубоким слоем голубовато-серой пыли. «Город в городе» внутри громадного здания за спиной казался далеким и малозначимым.
На том конце сняли трубку. Представляться было незачем, мобильник отсылал условный код сразу после набора, чтобы тот высветился на видеофоне абонента. Называть того по имени тоже не имело смысла. В общении с якудза Денрей предпочитал конспирацию; Кусари не противился.
- Ваши люди очень удобно прикрыли собственные филейные части за мой счет. Поэтому больше информации от меня не будет, - резко сказал Шун.
- Один из этих людей просил передать тебе свои извинения, прежде чем вскрыл себе живот. Второму еще предстоит нечто подобное, если он не сумеет выполнить порученное ему дело. Ты считаешь, их плата недостаточна? - безразличный голос собеседника отдавал тяжелым холодом чистого сырого железа.
Итак, те, кто разболтал о нем шантажисту, понесли наказание. Если прислушаться к себе, наверное, придет облегчение... не пришло. Шун помолчал. Все вокруг него менялось вместе с изменениями внутри него: вещи, люди, отношения. Откровенно говоря, эти перемены внушали страх, в котором он вряд ли признался бы хоть кому-то. Да, он знал, что идет в нужную сторону. Не был только уверен, что ему понравится достигнутое.
- Спасибо, Кусари-сан, - сказал он, осознав, что молчание затянулось. – До связи.

(вместе)

Сообщение отредактировал Далара - 18-06-2009, 20:21

[Bishop >>>]

13 июня, утро

На Мацубара-дори, что ведет к входу в храм Чистой воды, не бывает пусто. Тихо тоже почти никогда не бывает. Шутка заключается в том, что девяносто процентов туристов, ежедневно преодолевающих эту кривую, шумную улочку, где вывесок больше, чем посетителей, могут прочесть, что написано, а объясниться с хозяевами и продавцами – нет. Остальные десять – не могут и этого.
Невысокий сухой старик в темной традиционной одежде толкал вверх по горному склону инвалидную коляску, человек в которой размерами был много больше его самого и наверняка тяжелее. Прохожие оборачивались с опасением, что дедушке вот-вот не хватит сил, его хватит удар, и кресло покатится обратно.
- Как он заботится о своем внуке! - поделилась с подругой впечатленная американка.
Старик остановился около лавки, где на полках разложены были многочисленные веера, от простых до роскошных, одни стоили тысячу евро-йен, тогда как другие по стоимости достигали уровня автомобиля. Те из них, которым не хватило места на стенных полках, лежали на стенде по центру помещения. Все повернуты ко входу, чтобы можно было видеть снаружи. Дед обошел инвалида, поправил на нем легкую куртку.
- Вакагими-сама желает приобрести веер? Погода сегодня будет очень жаркая. Перегреваться нехорошо для здоровья.
Выскочила девочка, что до того зорко высматривала, чем заинтересуются покупатели, как только уловила краем уха негромкую фразу. «Деда» с «внуком» - точнее, слугу с хозяином, - она знала давно, порой они здоровались, порой, перед закрытием лавки или в короткие зимние дни, перебрасывались несколькими легкомысленными фразами. Порой хозяин наполовину в шутку, наполовину всерьез грозился отдать ее инвалиду в жены; тогда девчонка принималась трудиться еще усерднее.
- Принеси мне кофе, Камо.

(Далара mo)

[Далара >>>]

Инвалид кивнул на желтую вывеску, что гордо вздымалась над толпой – но чуть ниже спутанных почти в клубок электрических проводов – на бамбуковых палках. На вывеске черным была нарисована чашка с дымящимся напитком, рисунок обрамляли надписи: слева - 美味, справа - オルジナル и 珈琲, а сверху, чтобы уж совсем никто не перепутал – coffee.
- Вакагими-сама желает кофе, как обычно, или сегодня хочет попробовать что-нибудь другое?
Предупредительный слуга счистил с колеса прилипший зеленый листок, снова поправил куртку, уже с другой стороны, и вознамерился отвезти хозяина внутрь лавки с веерами, потому что, мол, снаружи мало тени и слишком жарко. Девочка-продавщица была готова обмахивать инвалида любым из вееров – даже из тех, на которые можно было только любоваться, не опуская взгляд на табличку с ценой, - лишь бы коляска не заняла единственное свободное место в их лавочке, где и без того было тесно.
- Кофе, Камо, - теряя остатки терпения, напомнил Фудзита. – Как обычно.
Девочка перевела дух.
По узкой, с трудом пятеро разойдутся, улице в обе стороны текли плотные потоки туристов: одни еще только поднимались к Киёмидзу-дера, другие уже спускались обратно к центру города. Казалось бы, старику ни за что не пройти, но он ловко обогнул одного, пропустил другого, проскользнул под носом у третьего и вскоре оказался на другой стороне улицы, где и скрылся в лавке, на втором этаже которой находилась полюбившаяся его хозяину кофейня.

(futari)

[Далара >>>]

13 июня, день
Здание "Сендзюцу"

Все действия Шуна в тот день проходили в ожидании, но на удивление, ни служба безопасности, ни кто-либо от Фуды так и не явились по его душу. В то, что никто не заметил происшествия в старом архиве, не верилось никак. С тем же успехом можно было не заметить извержение Фудзи-сан. Наверное, у всех появились какие-то важные неотложные дела, решил он. Да и куда работник корпорации от них денется?.. Нестерпимо зачесались лопатки, ловлюк даже пожалел, что нынче не в моде популярные несколько веков назад в Европе чесалки для спины.
Но большей занозой, нежели ожидание, было недоумение: если сам архив, то есть, окованный цепями сундук, хранился в пещере с призраками, то чем же являлось все предшествующее, все задачки, которые они с К-саном так усердно решали, чтобы пробиться в конце к той пещере, площадь, действия, которые привели к очень уж неожиданным результатам? Шун настрочил еще две строчки отчета и уставился пустым взглядом в клавиатуру. После всего они оба стали другими людьми... людьми ли? Он не был уверен полностью. Как и в определении своего нового состояния.
- Клиника, - провозгласил Денрей вслух и вписал еще одну стандартную строчку в форму.
Впрочем, никто из окружающих не заметил изменений, которые самому ему казались оглушающими в своей очевидности. Все так же молчаливо отсчитывали зеленые цифры электронные часы на стене, все так же шуршали жалюзи, когда девчонка-стажер от скуки водила по ним пальцем. Нисколько не изменился облик Ашики в ее кабинете за прозрачной дверью – даже блестящие зеленые волосы по-прежнему напоминали траву под солнцем после дождя, как уже долгие годы. Словно почувствовав взгляд, она подняла голову.
«Что-то не так?»
«Нет, все нормально».
«Отчет!»
«Сейчас-сейчас».
У нее зазвонил телефон, и безмолвный обмен прервался.

[SonGoku >>>]

Шунсукэ написал еще две нудные строчки, отправил готовый документ на принтер и откинулся на высокую спинку кресла. Оттолкнулся носком башмака от планки стола, прокатился весь метр с небольшим до соседнего стола и отбил по нему дробь костяшками пальцев. Хозяин рабочего места вынырнул из-за груды папок, посмотрел осоловелыми глазами и скрылся обратно.
Денрей закрыл глаза.
Искореженный пейзаж не изменился со времени его последнего спешного прибытия; парочка шальных бульдозеров и то наделала бы меньше бед. Спина перестала, наконец, чесаться, зато теперь лопатки оттягивал дополнительный вес. Итак, повестка дня: откуда взялась эта площадь?
- Кацура, ты что, потерял какой-то из своих кодов?
Отвечать было некому. В белесом небе не парило ни единой птицы, и даже гаргульи куда-то подевались.
- Если ты все тут нагромоздил, - продолжил Шун диалог с пустотой, - зачем было лезть, пыхтеть, чуть не погибнуть ради какого-то кода? Нет, ты вынул бы его из своего вечного бэкапа и не заморачивался.
От шагов разносилось гулкое эхо, словно в большом пустом зале. Демон, выглядевший сейчас почти как человек, если не считать крыльев, поднял с земли кусок безобразно погнутой ажурной решетки. Мелькнула вздорная мысль, что площадь создал все-таки сам Мифуне, по неизвестной причине сделавший ее непохожей на прочие свои творения, но нет, в коде и близко не прослеживалась его манера. Сакурайя из Осаки? Нет... Канкуро-прилипала? И не его почерк...
А какой вообще здесь почерк?
Шун не поленился, собрал беспорядочно разбросанные обломки в подобие изначального вида. Получилась нечто похожее на разбитую и склеенную в местах разломов мозаику, на собранные по кусочкам древние развалины. Денрей прощупал каждую часть по отдельности, затем оглядел все вместе, влез в базовый код. Почерк отсутствовал так же, как искусство садовника отсутствует на лугу дикорастущих цветов. Огнекрылый демон человеческим жестом потер лоб в задумчивости.
- Никто не писал системный код этой площади. Но, kuso, откуда она тогда взялась?!
- Иногда не стоит чересчур усердно искать ответ, верно?

(мы с Даларой ходим парой... иногда)

[Далара >>>]

Витрина небольшого кафе с круглыми деревянными столиками и причудливо сложенными салфетками в металлических корзинках, которая взорвалась будто стеклянная бомба, выбитая ударной волной, исчезла. Все кафе растворилось в небытии. Вместо него через неподвижную зеркальную воду уводил горбатый мостик с деревянными столбиками невысоких перил. Укрытые снегом пинии нависали над самым прудом.
Демон в одеждах ямабуси без раздумий двинулся вперед. Кончики крыльев мазнули по стенам, между которыми раньше была витрина, оставив след, будто из сажи.
- Иногда не стоит останавливаться на полпути к ответу, - возразил Денрей невидимому собеседнику.
Где-то тихо позвякивали колокольчики. На девственно чистом снегу не было ни единого отпечатка. Ветер нес поземку по расчищенной дорожке, а под мостом висели длинные острые сосульки. Небо казалось застывшей картиной, протяни руку и дотронешься.
На заиндевелых досках моста отпечатались узкие небольшие следы босых ног.
- Даже если в результате развалится чей-то мир?
Под зонтиком из промасленной плотной бумаги кто-то стоял; в прорезях белого каригину просматривалась алая нижняя одежда и казалась пятнами крови, по спине струился водопад длинных черных волос.
- А что если без этого не будет построен другой мир, новый?
От жара сложенных крыльев таял снег и стекал ручейками в пруд, прокладывая на пути извилистые дорожки. Воздух против всякого ожидания был пропитан ароматом весенних цветов и храмовых благовоний. В небе, как на театральном заднике, ничего не менялось.
- Площадь – твоя работа?
Демон остановился в трех шагах от фигуры – девочки-подростка, настолько невысокой, что «хвост» мужского каригину волочился за ней следом, а штаны пришлось подвязать на щиколотках.
- Может быть.
Дюжина вопросов, так и не произнесенных, застыла новыми сосульками под мостом, поблескивающими в свете невидимого солнца. «Ямабуси» дернул крыльями, словно отсекая ими важное от неважного.
- И что дальше? Для чего тебе двое... таких, как мы?
- Хранить мир, конечно.

(бывает, что втроем, но это не тот случай)

[Bishop >>>]

Ринка-чо Хигашияма-ку
Нижний город
13 июня

Люди на ступеньках, что уводили в небеса – так казалось с площадки перед воротами монастыря, - выглядели муравьями. И с тем же бездумным упорством лезли наверх. Остановившийся рядом автобус выпустил новую порцию человекообразных букашек, все – в одинаковых темных костюмах, белых сорочках, при галстуках и портфелях. Приятным и необычным для здешних мест разнообразием перед ними в ворота проскочили две приезжих девицы, что только что завтракали в небольшом кафе по соседству и изумили местных дружным «ookini*».
Здесь было спокойно. Даже вороны, которые неумолчно галдели на дереве, притихли – за исключением той, что припрыжку погналась за какой-то туристкой, выставила ее за пределы площадки, вернулась и гордо уселась на голову каменному голубю.
В монастыре Фудзита не бывал, раньше было лень, а сейчас вскарабкаться по крутой высокой лестнице Чион-ин не хватило бы сил и возможностей. И поэтому двухэтажные ворота из темно-коричневого дерева казались ему неодолимой преградой, запретом на пути к очищению.
- Что ж, - заметил вполголоса инвалид. – Не я выбрал.

______________
*大きに - "спасибо" на кансайский диалект, киото-бен

Сообщение отредактировал Bishop - 20-01-2009, 17:23

[Grey >>>]

Здесь не было календарей, и прежний обитатель нижней койки отмечал дни традиционно, проверенным методом - черточками на стене. Через месяц - а может, и через год, - Хацуби стер их, последнее напоминание о том, что время не стоит на месте. Время за пределами клетки забыло о нем, он поступил точно так же. Он не жаловался на память, но заставлял себя не откладывать в ней, сколько раз просыпался и выходил из камеры, из маленькой вольеры в загон побольше. Был еще один способ отсчитывать дни, с ним он тоже расправился - приходил к врачу за лекарствами, а не брал их на всю неделю. Он не мог позволить сбыться предсказанию...
И чем меньше оставалось часов, что отделяли его от мгновения, когда ему вернут то, что отобрали - он был терпелив, если он чему-то и научился здесь, это не спешить, - тем чаще Хацуби предпочитал оставаться в четырех стенах, если получалось.
Почему библиотекарь запросил его себе в помощники, почему начальник колонии не стал возражать? Хацуби не интересовался причинами, его все устраивало. Даже то, что возвращаться в камеру приходилось - как сейчас, например, - позже остальных, и под присмотром. К нему больше почти не цеплялись. Кому интересно связываться с припадочным, вдруг безумие заразно? Появились другие новички - с большим гонором, с меньшим количеством мозгов. Задирать их было интереснее, чем спокойного Хацуби, который все больше стал напоминать бомбу замедленного действия - заряд предположительно, очень мощный, а когда и в каком месте рванет, неизвестно даже ему самому. Сам себя бывший студент называл "умной бомбой", что не добавляло шутникам энтузиазма. Происшествие с трупом охранника тоже не выветрилось из умов.

(& Bishop-san)

[Bishop >>>]

Свет должны были вот-вот погасить, лампы горели в коридоре через одну - Бута был экономен до жадности. Охраннику не терпелось вернуться в более уютное место, он поторапливал и ворчал, пока Хацуби запирал библиотеку. Звуки дробились до неузнаваемости.
Привычный маршрут, привычные стены и решетки, все было обычно. Когда и в какой момент сзади пропал мерный звук шагов конвоира, заключенный так и не успел заметить. Лишь понял, вдруг, что в узком вытянутом коридоре он остался один.
- Эй?..
Звук голоса утонул в тишине, как в тумане. Хацуби пожал плечами; дорогу он знал - тут не заблудишься, - но любознательность взяла верх. Здоровье и жизнь охранника не заботили, стало интересно, не завелись ли в колонии призраки. Почему бы и нет?
- А солью ты запасся? - усмехнулся голос за спиной, после чего послышался звук ногтей, скребущих по серому цементу стены.
Если бы - наоборот, Хацуби бы не только попятился. Возможно, добрался бы до камеры за рекордно короткий срок. И не факт, что в эту ночь не произошел бы первый в истории тюрьмы в Хиросиме побег.
- Ты ошибся, Йосаи. Ты больше похож на тэ-нага.


(Grey-sama mo)

[Grey >>>]

- Слышишь, Могара, тогда ты у нас аши-наги. Можешь идти работать в модельный бизнес.
- Там конкуренция большая, между такими уродами, как я.
Напарник Йосаи появился в дальнем конце коридора, откуда недавно пришел сам Хацуби. Теперь все пути к отступлению были отрезаны.
Стена показалась очень холодной - даже сквозь грубую ткань робы. Бывший студент лопатками ощутил все неровности в этом месте. Почти три года жизни, что разительно отличалась от прежней, не прошли совсем без следа, но и раньше - и тем более сейчас! - Хацуби смотрел на мир трезво. Ему не справиться и с одним, к чему говорить о двоих?
- Нас попросили передать тебе подарочек, - информационную роль в паре как всегда нес на себе Йосаи. - Хотя, мы сами хотели преподнести тебе что-то такое же в день прощания.
- Не утерпели? - одними губами усмехнулся Хацуби. - Я могу подождать.
- Раньше получишь - раньше выйдешь, - недобро прищурился Могара.
- Может быть очень больно и невыносимо больно, - продолжая улыбаться, сообщил Йосаи. - Я бы предложил тебе выбрать, но мне больше нравиться второй вариант.
- Ребята, - вздохнул Хацуби. – Вы заставляете меня смеяться. Что вам известно о невыносимой боли?
Они приближались с двух сторон. Интересно, сегодня шоу для всей охраны или только для него одного?
- Постарайтесь на совесть, - посоветовал Хацуби, когда расстояние сократилось до двух шагов. – Потому что иначе, вам дальше не жить.

(...)

[Bishop >>>]

Йосаи расхохотался, искренне и даже как-то по детски весело.
- Если бы ты и вправду мог, - с каким-то глубинным сожалением сказал Могара, прежде чем первый удар впечатал Хацуби затылком в стену.
- Никто не может, - продолжая скалиться, Йосаи врезал жертве ногой в живот.
Они сделали небольшую передышку, дали время глотнуть воздуха – не хотели спешить, вероятно. Хацуби тряхнул головой... и тот час же пожалел об этом. В ушах тек низкий гул, словно эхо колокола в Гионе.
- Сделка заключена, - улыбнулся студент и закрыл глаза в ожидании.
Удары не сыпались горохом, как это бывало в уличной драке, когда толпа повалит одного на землю. Йосаи и Могара работали, точно, методично, яростно и очень зло, можно было даже подумать, что в эти удары они вкладывают душу, как какой-нибудь мастер-ремесленник в свое изделие.
Когда они закончили, то все, что Хацуби еще мог ощущать в своем теле, налилось тупой пульсирующей болью. Но это тоже оказался еще не конец. Нога Могара опустилась на поясницу лежащему на животе программисту. Сильные руки ухватились за плечи и потянули вверх.
- Поздравляю, теперь тебя выпустят досрочно, - хмыкнуло размытое пятно, бывшее по-видимому Йосаи.
Глухой треск раздался за долю секунды, до того, как пришла дикая всепроникающая боль, которая волной прошла по всему телу и, добравшись до головы, окончательно погасила сознание.

(futari)

Сообщение отредактировал SonGoku - 30-01-2009, 13:29

[Далара >>>]

Последние триста метров до площадки перед Третьими воротами храма Чион-ин улица шла круто вверх, и Суэмото, проделавший к тому времени немалый путь, вынужден был остановиться, чтобы отдышаться. Он снял фуражку и вытер мокрый, будто после дождя, лоб белым платком.
- И что я, старый дурак, поперся через горы вместо того, чтобы пройти себе спокойно понизу и подняться только потом? - ворчал он сам на себя.
Привалившись спиной к столбу, полицейский оглядел небольшую площадь, расчерченную под парковку. Отметил, что сегодня что-то маловато машин. Сами ворота, как всегда, высились на фоне неба, словно обещание иного, лучшего мира, стоит только пройти в них. Но... Маса близоруко прищурился – цель его пути оказалась куда ближе, чем он мог предположить.
- Доброе утро, - поздоровался он.
Человек в инвалидной коляске, как показалось Масаминэ, до его прихода мечтательно смотрел на ворота. Или нет – трудно понять, когда лицо скрывает длинная густая челка. Человек повернул голову, блик от темных очков с синеватым напылением отразился в кокарде на полицейской фуражке.
- Жаркое, - произнес инвалид.
- Обещали дождь к полудню, - с вежливым сочувствием ответил Суэмото. – Хотя такой грозы, как позавчера, наверняка не будет. Господин Кацура, если не ошибаюсь?

(пока мы с Бишем)

Сообщение отредактировал Далара - 23-01-2009, 17:10

[Bishop >>>]

По бледному лицу собеседника пробежала быстрая тень – недоумение, досада, сожаление? Пауза не затянулась:
- Больше нет.
Инвалид протянул Суэмото пластиковую бутылку с зеленым чаем; лениво шевельнувшийся в тени ветер принес откуда-то запах корицы и магнолии – из соседнего сада, из храма или от пальцев человека, с которым разговаривал Масаминэ. Тот втянул носом легкий, но без труда узнаваемый аромат. Ответ, зашифрованный в аромате: «Кацура». Вспомнилось бледное из-за ранения лицо на белой больничной подушке. Тогда юное лицо, почти детское.
- Как же вас называть сейчас?
- Хороший вопрос... но я пока не определился.
По скуле прокатилась капелька пота. Механический демон окунул кончики острых когтей в хитросплетенье информационных потоков. Ощущение - будто коснулся оголенных проводов. С отточенных лезвий срывались густые капли.
- Тогда, если позволите, я пока что буду называть вас по-прежнему.
Всем работникам полиции полагались импланты – минимальной необходимой мощности рабочие или, по личному желанию, более продвинутые. Суэмото не задумывался о том, чтобы как-то улучшить работу своего, хоть сын и предлагал. Незачем ему, все равно работать с ним не умеет, кроме простейших операций, которым обучили на курсах. Поэтому действий собеседника он не увидел и даже не почувствовал, но – по неестественному, хоть и едва заметному, необычному движению мышц лица, по застывшей на краткое мгновение позе – понял, что собеседник что-то делает в Реальности. И в свою очередь предпринял меру, продиктованную инструкцией: запустил встроенную защиту, которая блокирует и тщательно фильтрует все входящие данные.

(futari опять, но недолго)

[Grey >>>]

Не будем сегодня вспоминать тот давний разговор, - продолжил Маса. - Я шел к вам по другому поводу.
Очень хотелось сесть на корточки или как-то еще снять груз с натруженных ног, но он остался стоять, глядя на инвалида сверху вниз.
- По вашему поручению несовершеннолетний мальчик покупал сигареты в лавке.
- Виновен, - его собеседник протянул к нему обе руки, будто предлагал надеть ему наручники. - Арестуйте меня, офицер.
Металлический коготь царапнул по защитной сфере импланта, надавил чуть сильнее - опробовал на прочность. Где-то рядом, если понятие окружающего пространства вообще возможно употреблять для мира цифр и командных строчек, зашевелилась серая тень. За ней еще одна, и еще, и еще. Спустя мгновение пять фигур в коричневых рясах обрели окончательную четкость очертаний. Из-под низких капюшонов смотрели желтые звериные глаза, только у одного, что стоял справа с краю, радужка оказалась небесно-голубой.
- Старые знакомые... - рассмеялся безликий демон.
- Хозяин этой лавки торгует не только сигаретами, - сообщил Суэмото. - Вы ведь не хотите неприятностей, связанных с покупкой кибстима? Пообещайте мне не обращаться с такими поручениями ни к этому мальчишку, ни к кому-либо другому из детей.
Он вынул из кармана платок и протер намокший вдруг лоб, даже попытался обмахнуться платком вместо веера. Действительно, жаркое утро, и как он раньше не замечал? Наверное, прав сын, когда говорит, что такие дальние прогулки в его возрасте уже не на пользу здоровью.

(втроем)

[Bishop >>>]

Мерцающая жемчужина чужого импланта налилась кроваво-алым светом, когда острие когтя проникло внутрь – без спешки, без резких движений. Задача разорвать тонкую электронику в почти невидимые клочья не стояла.
- Вам нравится быть все время на одном месте, господин Суэмото?
Коричневые фигуры подобрались, словно готовясь к прыжку. "Остановись". Не просьба и не приказ. Просто вспыхнувшие кровавой краской линии на белесом пологе за спиной ину-нинов.
- Иначе – что? – полюбопытствовал ore. – Наброситесь всей сворой? В таком случае вам потребуется подмога.
Улица, ведущая к храму – к одному из многих в этом городе, но, возможно, самому известному, - улица, что была переполнена голосами торговцев, зазывал и приезжих, где молчаливыми изваяниями стояли монахи, будто скалы в людском потоке, где продавали и покупали все, от дешевых пластиковых подделок до вещиц стоимостью в гоночный автомобиль, эта улица в нескольких кварталах занималась своими делами. Никто в общей сутолоке не обращал внимания, как в Реальности узкие жгутики информационных потоков свились в толстый канат, связали импланты ничего не подозревающих людей с одетым в броню демоном.
- Не мешайте мне.

(втроем теперь)

[Далара >>>]

Ситуация опять напомнила тот разговор шестнадцать лет назад. Только мальчишка стал старше и опытнее. И опаснее – так говорило Масе чутье полицейского. Начало покалывать сердце, но Масаминэ удержался от поисков лекарства где-то у себя в карманах.
- Я здесь не для того, чтобы обсуждать мои предпочтения, господин Кацура. Вы не самый законопослушный из людей и, хотя должны бы стыдиться, чувствуете себя правым. Но я не ваш надзирающий инспектор. Мне нужно, чтобы вы дали и выполнили обещание не вовлекать детей.
"Больше некому". Аватары в рясах медленно разошлись, образуя полукруг, и сложили руки в молитвенном жесте. За спиной у каждого проступили очертания еще одной монашеской фигуры, и еще, и еще. Казалось, ряды одинаковых монахов-псоглавцев уходят в бесконечность, на самом деле их число можно было посчитать - ровно шестьдесят пять. Первые слова заклятья, пробуждающие строчки командного кода, зазвучали глухим речитативом, слышимым лишь немногими из тех, кто мог бы оказаться рядом.
Из автобуса высыпалась небольшая толпа гомонящих туристов. Они быстрыми пустыми взглядами окинули древние ворота, что преграждали путь к небесам, пощелкали фотокамерами, запечатлев себя на их фоне, и почти организованно – подгоняемые вежливым, корректным и очень усталым сопровождающим, побежали, отдуваясь на ходу, восторгаться храмом Ясака и Гионом за ним. Их ждал неприятный сюрприз.
- Вы боитесь за них, господин Суэмото? Или их самих?
Пришлось все-таки опереться на невысокую каменную тумбу. Масаминэ оглядел громадину ворот из темного дерева, привычную, как река, как императорский дворец, как спокойная неторопливость жизни этого города.
- Я хочу, чтобы они выросли цельными. Не поломанными, как вы.

(тройственный союз, ага)

[Bishop >>>]

- Я тоже. Но... – инвалид положил руку в перчатке с обрезанными пальцами на обод колеса; кресло послушно крутанулось. - ...у всех нас свои преграды.
Он рассмеялся, поднес ладонь к виску, салютуя.
- Обещаю. Могу сделать больше, хотите?
Искаженный механикой хохот отразился эхом от черного неба над заснеженным полем, что перечеркивал каменный виадук.
- Слепцы! – демон вытянул перед собой руку, сжал когти.
Восьмигранный в сечении посох, украшенный бронзовыми кольцами, начертил в воздухе круг, что вспыхнул бледно-зеленым огнем и повис в пустоте, как защитный экран.
Полицейский поджал губы. Обреченное выражение его лица будто говорило со вздохом: «Ну что же с тобой поделать, господин Кацура?»
- Зависит от того, что именно.
- Конечно.
- Ваш учитель потратил зря время, - насмешливо произнес ore под монотонное гудение многих голосов. – Воспитывал идеальных воинов, а получилась толпа хвастливых тщеславных пустозвонов, охотно расходующих знания впустую.
Металлические перья черных крыльев отозвались негромким звоном. Молитва в ответ зазвучала лишь еще более протяжно и певучее. Белесое марево колыхнулось и стало набирать матовую краску. Цепи соединения задрожали и засверкали тревожными огнями. Целый кусок Реальности превращался в замкнутую сферу, одно из сложнейших построений в прямом программировании. Ину не собирались атаковать противника, они отрезали его от остального мира.

(те же)

[Далара >>>]

- Вакагими-сама-а!
Через улицу, на ходу попеременно то заламывая руки, то горестно воздевая их к небу, семенил невысокий щуплый старичок. По низу его темных хакама лежал толстый свежий слой пыли, а рукава косодэ были подвязаны, оголяя незагорелые худые предплечья. На несколько секунд его скрыл вывернувший на площадь туристический автобус, но едва преграда исчезла, слуга возобновил призывы и бег.
- Ину-нинам стоило бы поучиться у него, - вздохнул инвалид. – Вот чело... существо, которое всегда добивается поставленной цели.
Суэмото не успел поинтересоваться незнакомым термином.
- Слепцы, - повторил с сожалением ore. – Прежде, чем вступать в единоборство, следовало узнать – с кем. А вы даже не заметили перемены...
Может быть, не стоило их дразнить? Ведь и он сам сообразил не сразу. А когда понял – испугался. Не себя, не внезапно обрушившегося могущества, а незнания... Он привык к оковам и не думал расставаться с ними.
Посох рассыпался искрами, скрежетнули крепления наручей, те раскрылись, лопнули будто раковины. Mecha-демон поморщился, как от боли. Сложил пальцы в куджи-ин. Фигуры монахов отступили за грань нарождающейся сферы. Последнее слово молитвы смутно напоминало незабвенный «enter». Матовая поверхность сомкнулась, погружая виртуальный мир вокруг демона в темноту.

(они же)

[Bishop >>>]

- Dou*.
Печать «льва» отразилась на внутренней поверхности сферы, тьма пошла трещинами.
- Есть какие-нибудь иные предложения? – спросил ore.
- Как же так! – возопил слуга, когда был уверен, что его услышит нужное лицо (прочие окружающие в расчет не принимались). – Вакагими-сама попросил принести ему кофе, а когда Камо вернулся, его не было! Такой ужас! Ведь может случиться что-нибудь неприятное...
В голосе его была вселенская скорбь, а описание возможных пакостей, которые способен преподнести мир одинокому инвалиду, отличалось разнообразием и цветистостью. На лице собеседника Масаминэ отразилась легкая паника.
- Запишите этот случай в мои промашки, господин Суэмото. Мне не следовало этого делать. Надеюсь, что смогу вернуть все на исходные места... – инвалид кисло улыбнулся слуге. – А где кофе?
Камо, не останавливая монолог ни на мгновение, с величайшей осторожностью вынул у себя из-за пазухи стаканчик из плотного теплосберегающего пластика. Двумя руками с поклоном подал хозяину.
- Они перелили его сюда.
- Надеюсь, ты не поджег за это их помещение? Наш дом рядом.
Черная стена медленно таяла, но света вокруг не становилось больше. За оболочкой первой сферы обнаружилась новая, линии контактов опасно "затрещали" атакуемые слишком многими в слишком разных местах.
- Вы еще не поняли? – с грустью вздохнул демон. – Мне больше не требуются чужие импланты...

*dou - 闘 – сражаться, бороться, завершать (кит.); по японски звучит как “tou” или “tatakau”

(втроем)

[Далара >>>]

Едва видимая тонкая паутина не выдержала, нити лопались с тихим звоном, почти не слышным за лязком раскрывшихся металлических крыльев. Безликий демон шагнул вперед, руша стену. Они встали друг против друга – как противники перед боем.
- Но напоследок позволь воспользоваться твоим, - сказал ore монаху, единственному чьи собачьи глаза не были желтыми.
- Думаешь, получится, - голос, прозвучавший за спиной инвалида, принадлежал Хаски.
- Не залезешь в воду – не узнаешь, умеешь ли плавать, - Фудзита отпил из стаканчика кофе; тот не успел остыть. – Кроме того, я спросил разрешения.
- Только поэтому мы и разговариваем.
- Неужели? Где твой поводок?
- У меня его нет, хотя порой меня и сажают на цепь. Но учти, твой радужный поводок, конец которого уходит за облака, тебе не поможет, когда последняя черта будет пересечена.
Суэмото, которому вид горячего кофе навевал лишь мысли о холодном чае, с недоумением рассматривал явившееся вдруг чудо. Молодой человек весь в камуфляже от кончиков квадратных башмаков до квадратной же кепке выглядел столь же нелепо на мирной площадке перед воротами в храм, как падающий снег в жаркий летний день. Непонятно было, откуда такое существо вообще взялось в Киото. На туриста крепко сбитый синеглазый парень похож не был. На японца – тоже не слишком. Из-под закатанного левого рукава выглядывала татуировка.

(мы)