Дочь Черного волка, я - повелитель змей

[Далара >>>]

Айсхед подтащил папку через стол к себе, вскрыл пакет и пролистал ламинированные подшитые страницы, не вглядываясь. Поднял голову.
- Что это?
Гранки стандартных договоров о безвозмездной передаче собственности внешне отнюдь не обладали обещанным эффектом. Типичный набор официального бланка с графами для записи имен, предмета договора и так далее. Разве что подпись передающего лица, стоявшая под каждым из документов, была блекло-багровой, а не темно-синей как у получателя, которым во всех документах числился сам Мейсман.
- Посмотри, что они передают ему, - с холодным нажимом произнес Лукаш. - В том числе и упомянутый уже Гонсалес.
Детектив пробежал взглядом по ровным строчкам печатного текста и остановился на подчеркнутой графе.
«... передает безвозмездное право на владение и пользование указанным имуществом на неограниченный срок. Объектом имущественной передачи договора является душа...»
- И это не красные чернила внизу, - усугубил эффект Лукаш.
- Клюквенный сок?
- Вот тут ты ошибся. Мы как раз опробовали новую игрушку, которую нам передали из Гранд-Каньон. Как его там? - эксперт вытащил из стола еще одну бумагу с официальной печатью и принялся читать. - А, наноскоп! Вот заключение, согласно нему все это кровь восьми разных людей. Шестеро из них проходят по нашей картотеке, и кровь на документах действительно их. Ссылки на их дела есть в электронной части отчета, можешь поинтересоваться на досуге.
Пока собеседник читал проникновенную речь, Айсхед достал карманный калькулятор и что-то усердно считал на нем, громко бормоча на всю комнату, что сам в детстве подписал кучу таких договоров, особенно когда соседскому мальчишке купили новый компьютер, и он давал им пользоваться только после кровной клятвы. Наконец, вычисления подошли к концу, и инспектор поднял голову, глядя на эксперта в упор.
- То есть вы хотите сказать, что выбросили на ветер несколько миллионов из денег налогоплательщиков, чтобы можно было покрасоваться гениталиями передо мной? Польщен. Когда будете разговаривать с бухгалтерией, свистните мне, я приду с диктофоном.

(солидный эксперт в лице Грея и распоясавшийся инспектор в моем лице)

[SonGoku >>>]

Беседка в саду медицинского колледжа
Киото, Нижний город
13 июня

Упитанный коренастый мальчишка еще раз в волнении облизал деревянную ложку и перелистнул страницу; история, которую рассказывала ему книжка, захватывала и ввергала в недоуменную задумчивость. Дынька хмурился и морщил короткий вздернутый нос, чтобы поймать то и дело ускользающую мысль. В истории прослеживался дисбаланс (умное слово, как недавно было им выяснено, означало «нарушение равновесия» и необычайно точно описывало сложившуюся ситуацию).
В чугунке булькало ароматное варево и отвлекало от размышлений, так как требовало к себе внимания и перемешивания. К котелку мальчишка относился с уважением и капелькой превосходства. По его мнению, тому недоставало веса, зато чугунок безбоязненно висел над огнем.
Дед Имагучи, оставляя хозяйство на Дыньку, выдал недвусмысленные указания, подкрепив их по своему разумению, но доходчиво. Мальчишка потер ухо, в котором только недавно унялся негромкий звон, и углубился в чтение.
- Странно... – пробормотал он. – Откуда Питер Пэн можнт знать, что быть взрослым скучно? Не-е... он совсем не маленький.
Когда ароматная палочка, укрепленная в «лодке дракона», пережгла нить, и металлические шарики со звоном упали на бронзовое блюдо, а электронный таймер коротко звякнул, подтверждая точность измерения, Дынька со вздохом отложил книгу и снял котелок с крюка. Наступила пора браться за дело.
И, как выяснилось, не за одно.

[Далара >>>]

Около беседки скопилась уже целая толпа, терпеливо ожидавшая, пока дед Имагучи допустит их внутрь, каждого со своими проблемами. Иногда они опасливо или недоуменно косились друг на друга. Четверо держались в сторонке, не глядя ни на кого, и обсуждали что-то шепотом. Рядом с ними на камне устроился невысокий грустный человек, он время от времени срывал зеленые еще ягоды и печально клал их в рот. Несмотря на то, что сезон дождей еще толком не наступил, и над городом весела густая жара, под его ступнями на камнях дорожки скопилась уже небольшая лужица. Из кустов с детским смехом во всех подряд кидались маленькими камешками. Порой оттуда выглядывала обритая голова почему-то лишь с одним глазом точно над переносицей. Пожилые муж с женой в традиционной одежде жались друг к другу у самой веранды, со страхом поглядывая на всех. Особенно их почему-то волновало существо, с головой завернутое в полотенце.
Среди них нашелся все-таки один нетерпеливый, а может, просто слишком хваткий, и требовательно постучал в закрытые ставни. Старики шарахнулись от него. Маленькое почти голое существо (на тощих бедрах под округлым брюшком кое-как держались фундоси) с длинным клювом и узкими клешнями вместо кистей рук не обратило на них никакого внимания. Перекинуло пластиковый пакет из ближайшего Lawson station в другую руку и постучало еще раз – звук был такой, словно по дереву колотят металлом.
Наконец, ему открыли. Сначала Дынька раздумывал, не принять ли облик посолиднее, но, глянув в щелку на пациентов, отказался от идеи как от нестоящей приложения сил – слишком много понимающих, в чем дело, зрителей.
- Господин и госпожа Хатаваки? – вопросил мальчишка, сверившись с длинным списком.
Старик, подталкиваемый женой, робко поднял руку. Оглянулся на собратьев по очереди. Зайти на узкую веранду он не осмеливался, потому смотрел на Дыньку снизу вверх.
- Господин Имагучи дома? – жалобно спросил он. – Он велел прийти сегодня за лекарством для нашей внучки.

(и тут туда явилась я)

[SonGoku >>>]

Старушка согласно закивала, глядя с трепетной мольбой. Дынька солидно кивнул и скрылся в полутьме беседки, но быстро вернулся с узелком, в который был упакован небольшой, еще теплый горшочек; снадобье готовили сегодня утром, чтобы не успело остыть. Сложенный втрое лист бумаги, на котором ровным (хотя уже не таким мелким, как раньше) почерком старинной скорописью были запечатлены указания, как применять, по сколько ложек, и что делать, если вдруг больная примет больше положенного, он тоже отдал пожилым супругам. Выслушав нескончаемые благодарности стариков, Дынька перешел к следующему пункту списка.
- Господин Коши!
Существо в полотенце, нижним краем волочившемся по земле, цепляя травинки, направилось к веранде, испугав не успевших еще уйти супругов Хатаваки. Из свертка одним глазом выглянул его обитатель, хлюпнул и утерся краем все того же банного полотенца.
- Целый квартал разрушили... – с горькой обидой на весь мир сказал он. – Пропали. Все мои ванны, вся грязька в них пропала, нету ее больше. Что же я лизать буду?
Дынька уселся на пол веранды, чтобы выслушать жалобу подробнее.
- Я передам, - сказал он, когда излияния несчастного аканамэ пошли на третий круг. - Приходи завтра, а пока можешь подкрепиться в здешней больнице. В купальне на третьем этаже очень ленивые санитары.
Коши радостно подпрыгнул, чуть не вывалившись из полотенца, и шмыгнул к черному ходу большого современного здания, в саду которого находилось жилище фармацевта. Нагловатое существо, чей стук привлек внимание Дыньки к посетителям, выбрало этот момент, чтобы сунуться к мальчишке со своим делом. Сунуться в прямом смысле, поскольку, в отличие от остальных, он не погнушался залезть на веранду. От его клешни на досках остались свежие царапины. Поджав губы, Дынька вынул как будто из воздуха сложенный бумажный веер и чувствительно шлепнул им наглеца по голове.

(на пару, ун!)

[Далара >>>]

Тот скатился на землю, выпустив пакет и держась за макушку. Взвыл:
- Нобутоми-доно-о-о! Я же тороплю-юсь!
- Прояви уважение к тем, кто пришел раньше тебя! – отрезал мальчишка и, сверившись с листком бумаги, поискал взглядом следующего посетителя. – Содзу-хоши...
Ветки соседних кустов сомкнулись над обритой головой. Дынька хотел окликнуть
застенчивого буддийского монаха погромче, но вовремя спохватился.
- Содзу-хоши, - повторил он. – Какое у вас дело?
На веранду дробно упали сразу три камешка, но из кустов все-таки высунулся единственный глаз.
- Видеть стал плохо, - стыдливо признался хитоцумэ-кодзо. – Для таких, как я, двуглазые очков не делают. И линзы тоже.
Он пошуршал ветками, и под ноги четверке в стороне укатилось крапчатое птичье яйцо. Люди опасливо сместились подальше.
- А когда я пришел к офуто... офутарумо... В общем, к врачу, который лечит глаза, он убежал, - маленький монах хихикнул: - Очень испугался, сообщил всем соседям.
Дынька совершил новый рейд внутрь беседки (не забыв перемешать похлебку в котелке и снова закрыть его крышкой). Тут возникла неловкая заминка, так как вылезать из зарослей Содзу-хоши отказывался наотрез, а роль благодетеля не предполагала спуск с веранды. Дынька поманил к себе мокрого с головы до ног грустеца. Тот прошлепал к нему, оставляя мокрые следы, и чинно преклонил колено, словно на официальном императорском приеме. Наглец с клешнями вновь попытался влезть без очереди, но на его метания не обратили внимания, и он насупился в сторонке. На всякий случай Дынька показал ему веер – как напоминание, - и, вручив промокшему страдальцу облепиховую мазь, попросил отдать хитоцумэ.
- Господин Курохама с друзьями, - зачитал он следующий пункт списка.
- Ода-доооно...
- Цыц.

(нас-то двое, а вот их...)

[SonGoku >>>]

Люди подошли, подозрительно косясь на кусты и стараясь не смотреть на существо с пакетом. Лица у всех четверых были траурными, словно они только-только явились с похорон или наоборот как раз собираются туда.
- Я Курохама, - представился старший из них; видно было, насколько ему неуютно находиться здесь и говорить о нынешней конкретной проблеме с сопливым мальчишкой. – Понимаете... Мы не знаем, как это называется, но... Впрочем, я лучше начну сначала.
Он промокнул лоб платком. Остальные молча поддерживали его взглядами.
- Несколько дней назад наш друг увидел горящее колесо...
- Тележное, - вставил в паузу один.
- Нет, оно было автомобильное, - поправил второй.
- А мне он сказал, что колесо точно велосипедное, - возразил третий.
- Но оно горело, а разве на резине может быть пламя? – удивился первый спорщик.
Старший жестом оборвал их и продолжил:
- В центре колеса, по его словам, было лицо монаха с выпученными глазами. А потом... – рассказчик тяжело вздохнул. – Потом наш друг умер. Мы пошли к онмиёджи, чтобы узнать подробности, но он сказал нам лишь, что нам можно не бояться прихода призрака друга, потому что он лишился души.
- Но теперь мы боимся тоже увидеть это колесо, - снова встрял главный спорщик.
- Мы поспрашивали, и нас направили сюда, сказали, что вы знаете, как помочь.
То ли им показалось, то ли восседающий с невозмутимым видом (только кончик носа иногда подрагивал, будто Дынька принюхивался) на веранде мальчишка стал выше ростом. Совсем ненамного, и все-таки выглядел он заметно солиднее, словно с каждым новым посетителем ему добавлялась уверенность в себе.
- Отвлекаете по пустякам... – проворчал новый голос.
Дынька соскочил с веранды и радостно затанцевал вокруг Имагучи, выклянчивая угощение.

(два+один)

[Bishop >>>]

Суровый дед отмахнулся.
- Напишите на полоске бумаги: «Здесь дом побеждающей матери» и прикрепите к дверям, ваньюдо и отвяжется.
Он поднялся по ступенькам веранды.
- А можете – у себя на лбу, - добавил уже изнутри.
Четверка переглянулась, не понимая, радоваться им или оскорбляться.
- Зато бесплатно, - тихо, чтобы не услышали в беседке, сказал один из них.
Остальные кивнули, и все четверо заспешили прочь, мало ли кто еще мог водиться в этом странном месте. Лысый человечек с клешнями воспользовался тем, что не осталось никого, если не считать мокроногого, опять подскочил со своим пакетом к Дыньке.
- Нобутоми-доно, теперь-то можно?
Мальчишка вздохнул и опять уселся на доски веранды.
- Ну чего тебе на этот раз?
- Я, Хацуи третий, профессиональный ками-кири уже многие эпохи, - жизнерадостно заявил тот, иногда подвывая в подражание актерам кабуки и слетая порой на пронзительный визг. - Продаю волосы, женские и мужские!
Он полез в пакет и вынул оттуда сразу две пластиковых упаковки: с длинными волосами и с короткими.
- Если вы хотите нарастить волосы, обращайтесь ко мне! Если вам нужны магические путы, крепче любых веревок, обращайтесь ко мне! А еще, - он понизил голос, - если вы хотите знать, где собираются заключить брачный союз дух и человек или оборотень и человек, я вам подскажу. – Он подмигнул. – Не даром, конечно.
- Гони прочь дармоеда! – раздался из беседки зычный голос. – Надоел!
- Но у меня же, смотрите, роскошные...
Дынька радостно оскалил мелкие зубы.
Хацуи подавился собственными словами, кинул образцы обратно в пакет и был таков. С грустным вздохом поднялся насквозь промокший человек и, оставляя за собой лужицы, направился куда-то вдаль, не замечая никого и ничего вокруг.

(три)

[Grey >>>]

Где-то в Реальности…

Никто не назначал на эту работу приоритета срочности, и поэтому исследовательско-аналитический модуль службы общественной безопасности, облаченный в оболочку низкорослого гоблина, никуда особенно не торопился, выполняя поставленную задачу аккуратно и поэтапно. Крыша, которую пришлось временно оградить защитным барьером, была хоть и не самым удобным местом, но зато располагалась достаточно близко от эпицентра незарегистрированного происшествия. Сам гоблин бросал периодически взгляды в сторону окованной льдом громады сервера корпорации «Сендзюцу», но никаких прямых связующих указаний у него не было. Пока что…
Не сказать, что монстр, собранный из ошметков программного кода, хотя бы на девяносто процентов соответствовал своему первоначальному оригиналу. Мохнатое чудовище в переломанных доспехах оказалось перекошенным на одно плечо, а правый выпученный глаз ежесекундно грозил вывалиться из глазницы.
- Мда, не Аполлон, - задумчиво заметил «скульптор», почесав когтистой лапой за длинным заостренным ухом.
Стоящая рядом ездовая гиена насмешливо фыркнула.
- Знаю, что сам не красавец, - согласился гоблин. – Ладно, попробуем запустить.
Из огромной суммы, притороченной к седлу пятнистого хищника, на свет были извлечены кожаный шаманский бубен и колотушка, стилизованная под миниатюрный череп на берцовой кости. Подойдя к замершему истуканом чудищу, гоблин еще раз проверил рунную разметку вокруг неподвижного тела и, затянув заунывный мотив, медленно пустился в пляс, подчеркивая ритм танца короткими глухими ударами. Постепенно ритм и песня начали убыстряться, а движения маленького шамана становились все более дерганными и рваными. Сам гоблин не знал, кто именно отвечал за визуализацию его движений, но, как и большинству стандартных программ, ему было по большому счету все равно. Хотя, если уж быть совсем честным с собой, стоило признать, что ему даже нравиться многое из того, что напридумывали программеры СОБ.
Белое марево, потянувшееся вверх от рунических знаков на поверхности крыши, постепенно начало втягиваться в фигуру. Голос бубна звучал все быстрее и быстрее, и наконец, выйдя на какой-то пик, резко оборвался. Мохнатый воин в центре круга вздрогнул, и в его лупоглазых буркалах неожиданно появилось что-то, похожее на осмысленное выражение.
- Отлично, а теперь побеседуем, - криво усмехнулся зеленокожий заклинатель.
Но, похоже, что у его возможного собеседника были совсем другие планы. Демон странно напрягся и попытался сделать шаг в сторону. Белесая дымка, все еще реявшая вокруг него, резко приняла более очерченную форму, и на ногах и руках у странного существа появились тяжелые железные цепи.
- Нет, нет, нет. Так не пойдет, точнее ты никуда не пойдешь, - покачал головой гоблин. – Сначала я узнаю…
Утробный рык оборвал слова поискового модуля, пленное чудовище напряглось еще больше, и толстые цепи затрещали, покрываясь сетью трещин. Испуганно заскулила гиена, а ее наездник отступил назад, прижимаясь спиной к мохнатому боку. Такого развития событий виртуальный агент СОБ совсем не ожидал. Он был программой способной работать на четырех уровнях, и его создатели, готовы были поклясться, что он справится почти с кем угодно из своих коллег. Но сейчас все шло наперекосяк, и логические алгоритмы сознания, уже подсказали гоблину два единственно возможных варианта решения. Можно было вызвать дежурного админа службы безопасности, а можно попытаться отследить действия захваченной программы в полевых условиях. Инструкции предписывали действовать по первому плану, но почему-то гоблин вспомнил еще и о том, что если программа не сможет справиться с задачей и будет вынуждена призвать на помощь человека, то, согласно указаниям отдела контроля Реальности, эту программу ждет полная проверка, форматирование и перезапуск с новым блоком самосознания. И почему-то этого гоблину очень-очень не хотелось.
Цепи с треском и скрежетом разлетелись во все стороны мелкой железной пылью, мохнатый демон покачнулся, словно опробуя свою новую форму для каких-то действий и начал таять прямо в воздухе. Не теряя секунд, гоблин закинул свои пожитки обратно в сумму и вскочил в седло.
- Ищи.
Послушно рыкнув, гиена опустила нос к земле и медленно двинулась по следу сбежавшего пленника.


НИИ «Параллакс», США
9 июня, 10:00

- Стадия формирования завершена, первый этап полевых испытаний оказался успешен, отклонения психосферы в эмоциональном блоке не выявлены.
Перевернув страницу, мистер Джонатан прервал чтение и посмотрел на сидящего перед ним ямайца. Сегодня доктор Уильямс был на удивление собран и похоже абсолютно не пользовался своими любимыми «лекарствами» уже не менее суток.
- Что там с накопленным материалом, доктор?
- Попытка воссоздания реальной личности средствами виртуальной реальности. Полагаю, она просто решила немного отвлечься от канонического сбора информации и опробовать кое-что из собранных данных на практике.
- Объект работы?
- Некто Дёрк, наемник и…
Ки-мани прервался, потому что собеседник неожиданно тихо расхохотался.
- Я знал этого человека, доктор, - объяснился мистер Джонатан. – И вполне могу понять, почему именно он оказался в ее сетях. Его цинизм и жажда жизни были поистине безграничны. Будет забавно взглянуть на результаты эксперимента.
- Если он ей не надоест, - улыбнулся в ответ ямаец. – Я загрузил массив данных для второго этапа испытаний, но могу я кое-что уточнить?
- Конечно, доктор.
- Этот этап санкционирован руководством сверху?
- Сам этап да, вопрос же о его форме и содержании передан под мою личную ответственность.
- Тогда, могу ли я попросить вас кое о чем?
- Могу лишь предложить попробовать.
Уильямс поднялся со своего стула и, заложив руки за спину, прошелся вдоль главного терминала лаборатории. Было видно, что тема предстоящей просьбы очень сильно волнует ученого.
- Вам известно о моей… Скажем так, о моей теологической работе?
- Да, - кивнул мистер Джонатан и, не давая собеседнику продолжить, добавил. – Она стала, в том числе, одним из факторов, по которому я выбрал именно вас для работы по основному проекту, порученному мне.
- Даже так, - нахмурился Ки-мани. – И могу ли я в таком случае полагать, что у нас с вами могут быть общие цели и вне заданной исследовательской работы?
- Возможно.
- Этап номер два?
- Этап номер два.
- Но почему?
- Семь лет назад при странных обстоятельствах погибла одна женщина, - за холодным взглядом мистера Джонатана блеснула пугающая злость. – И это напрямую связанно с вашими оппонентами в так называемых религиозных кругах.
- Но почему так сложно? У вас есть власть, есть средства, и вы давно уже могли бы…
- Физическое уничтожение практически ничто, согласно вашему учению, доктор. Что для вас, что для них. Мне недостаточно лишь физического уничтожения.
- Я думаю, что понял вас.
- Я думаю, мы оба поняли друг друга.
В Реальности маленький полосатый лемур открыл большие желтые глаза и улыбнулся человеку в белом лабораторном халате совсем не по-обезьяньи.

Сообщение отредактировал Grey - 26-04-2009, 6:40

[Далара >>>]

13 июня 2015
Сан-Франциско, США

Полумрак комнаты в отеле прорезет настойчивый звонок видеофона. Второй. Третий. Тень протянутой руки в зеркале похожа на неведомое создание ночи.
- Не отвечай... – тихо просит женский голос.
Гудок снятой трубки.
- Хироши, - кажется, что искаженный расстоянием голос принадлежит человеку более старшему, чем есть на самом деле.
- Дед, – безразличное приветствие. – Что-то случилось?
Голос на том конце становится строгим.
- До меня дошли слухи о некой Ёри Михо.
Молодой человек, несмотря на беззвучные протесты лежащей рядом женщины, откидывает ее руку и садится, прижимая трубку к уху. Улыбается в экран почти мечтательно, по-мальчишечьи невинно.
- Да, Михо... Она мне понравилась. Острая.
- Хиро! – потерял терпение дед. – Ты действительно принудил ее?
Молодой человек, чья растрепанная шевелюра напоминает шерсть взъерошенного кота, возводит очи к потолку, затем переводит взгляд на музыкальный центр, где сменяются цифры бегущих секунд, а из динамиков доносится хрипловатый женский голос. Французская песня о запутавшихся в собственном обмане как нельзя больше подходит ситуации, и Хиро откровенно усмехается, зная, что старик видит его.
- Ты даже со мной не называешь все своими именами, дед. Она сама хотела. А ты больше верь слухам, умрешь клиническим параноиком.
- Если она хотела сама, почему продала скандальную историю репортерам?
Слышно, как на другом конце провода вскрывают пачку таблеток и глотают несколько, запивая стаканом воды.
- Опять успокоительное?
- Я стар, и ты это прекрасно знаешь. А после той истории два года назад мои нервы совсем сдали.
- Это когда мои родители попали в аварию и стали клиническими идиотами? Об этом тоже ходят интересные слухи. Если бы еще механик не был уволен так внезапно и не покончил с собой...
Хироши закуривает. Небрежно, как не вовремя пришедшую ласкаться кошку, гладит женщину рядом с собой.
- Тебе надо подумать о своем здоровье. Съездить на горячие источники. И поменьше заниматься делами.
- Если я не буду заниматься делами, кто станет? – ворчит Томохиса.
- Оставь это мне, - с шальной ухмылкой говорит Хиро и в ответ получает тишину.
Противостояние длится уже не первый месяц, и оба знают, что рано или поздно компания достанется внуку. Вопрос лишь в том, когда.

[Bishop >>>]

Ицукушима, давно

Огромные ворота, что поднимались на четырех опорах из моря, не пропускали суеты и грязи на остров, но, кажется, не выпускали умиротворение, которое царило здесь, у истоков жизни, во внешний мир.
На него почти не обращали внимания; начинался отлив, все торопились - никому не хотелось ждать, когда подгонят лодки, а затем пробираться к ним по щиколотку в грязи. Матросы, которые всего два часа назад помогли перетащить с корабля на причал инвалидное кресло, переглянулись: необычный пассажир возвращался один. Они заспорили о том, кто первый подойдет с вопросом, но говорливая маленькая старушка в белом хакуи*, похожая на сушеного краба с корзинкой свежих съедобных ракушек пристыдила их за назойливость. Самому громкоголосому зубоскалу досталось по лопаткам коротким посохом. Молодого человека оставили в покое, лишь предложили перебраться в салон. Он мотнул головой в ответ, и о нем забыли.
Небо расчистилось, ветер окреп, Внутреннее море притворялось океаном - и у него получилось бы, если бы не сизая кромка Шикоку вдали, отрезающая водное пространство с востока. Паром карабкался на очередную волну, соскальзывал в ложбину между валами, затем все повторялось. Приходилось держаться за фальшборт, чтобы не отправиться за борт. Или - не повеселить народ, прокатившись кубарем по палубе.

Но когда пристали к берегу, интерес возобновился с новой силой. Ибо на причале инвалида ждал никто иной, как все тот же старик-слуга. Он успел переодеться в другую одежду – коричневую, только хаори было темно-серым – и причесаться по-другому. И главное: как он сумел опередить их, хотя их корабль был единственным, что доставляло пассажиров сюда от Ицукушимы?
- Вот видишь, - сказала одетая в белое одеяние старуха, накрывая голову соломенной шляпой и взваливая на плечи большой ярко-синий рюкзак. – Не стоило плакать.
И, постукивая дорожным посохом, ловко перебралась по трапу на берег.

________
*hakui -白衣 – дословно: «белая одежда», одеяние паломников.

(Далара soshite)

Сообщение отредактировал Bishop - 4-05-2009, 10:47

[Далара >>>]

13 июня 2015 года
Видеофонная связь между Сан-Франциско и Токио

- Дед, - требовательный голос без всякого уважения, по крайней мере в принятом у японцев смысле. - Дед, где ты взял материал для моего двойника? Я не давал свой в базу и не подписывал разрешение. Где ты его взял?
Старик ухмыляется так, что становится понятно: внук опять до чего-то не додумался, где-то не защитил тылы, и война вот-вот будет проиграна. Да и какая война может быть у внука?.. Разве что пластмассовая, как детские игрушки. Тогда как дед прошел через реальную, с бомбами, кровью и смертями.
- У меня было два сына, если ты помнишь.
Почти невинная фраза, за которой скрываются нагромождение недомолвок и миллиард попыток защитить от или наоборот подставить друг друга под водопад неприятных открытий.
- И оба были женаты, - ведется на предложение поиграть в словестные игры младший, совсем еще юнец, молоко на губах не обсохло. - У обоих были дети. Один погиб вместе с женой, - продолжает он, несмотря на недовольное кхеканье деда, - второй теперь живет в привелигерованной клинике, потому что больше ему не место в обществе. Брать у него ДНК-материал незаконно.
Лицо деда начинает походить на театральную маску.
- Ты правильно сказал про детей.
- О... - Внук закуривает тонкую сигарету. Даже на экране не самой последней модели видно, насколько она дорогая. - И как ты собирался предсказывать его действия?
- Неужели он что-то натворил? - невинный вопрос.
Долгая пауза. Собеседники изучают друг друга, словно заклятые враги.
- Ничего, что нельзя бы было обратить на пользу, - роняет Хироши.
Брошен вызов.

[Далара >>>]

14 июня
Реальность

Только обретя крылья, он понял, что всегда мечтал именно о них. Не о хорошей должности и карьере, не о крепкой семье с кучей ребятишек. О возможности течь сквозь пространство или лететь стремглав без препятствий. Не выдыхаться, не присаживаться отдохнуть на каждой ступеньке наверх, словно старик. Взмыть к манящему пронзительному свету ворот. Ему не нужна была власть, которую можно получить, если прорваться на шестой уровень и продержаться там хотя бы минуту. Некоторые мечтательно говорили о том, чтобы наладить доступ туда и быть лучше, выше, круче. Для Шуна там был потерянный кусочек мира, который необходимо было вернуть во что бы то ни стало.
И вот теперь у него были крылья. Обжигающие и быстрые, как огонь. Мощные как пламя на сухих досках. Они подходили его стремлениям, его духу. Он вытянул одно из них перед собой. Перья зыбкие и текучие, изменчивые и неуловимые, как язычки пламени. Он дотронулся до них любопытными пальцами, ожидая получить ожог, но ощутил лишь тепло. И все же они могут сжигать. Картинки, объекты, буквы и даже направляющие пространства Реальности горят, если коснуться их. На миг показалось, что к такому состоянию он и стремился всю жизнь.
Огненный демон стряхнул это чувство и развернул широкие крылья. Стали ощутимыми плотность воздуха и упругие струи ветра. Впереди простиралась лестница, на которую больше не нужно было мучительно взбираться ступенька за ступенькой, только чтобы где-то посередине получить сигнал «время кончилось» и возвращаться к физической жизни – или рискнуть не вернуться туда вовсе. Теперь можно скользнуть вдоль ступеней, оставить позади многочисленные пролеты, кого-то ползущего букашкой, как и он когда-то, наверх. Прямиком к чарующим воротам.
Створок не существовало, но между искрящимися столбами висела пелена, за которой не разглядеть ничего. Шун сунулся внутрь...
...ни один кибстим не давал такого эффекта...
...стройность известного, привычного мира слилась с иллюзией, галюцинацией...
...верх и низ поменялись местами с головокружительной быстротой...
...отчаянный взмах крыльев, и они переворачиваются снова и снова...
Действительность и Реальность вымещают друг друга, то сливаются в одно, то разделяются неодолимой пропастью.
Толчок за ворота был почти физическим. Мол, куда прешь? На мгновение почудилось, что за ним с укоризной наблюдает Секимори.
Очнулся Шун от того, что Кошка тыкала ему в голую пятку манипулятором. В углу жужжал компьютер, пуская на потолок разноцветные отблески. За окном светилась вывеска на доме напротив.
- Больше не буду употреблять кибстим совсем...
- Можно-выбросить? – тут же встрепенулся робот.
- С ума сошла! Знаешь сколько он стоит?!

Сообщение отредактировал Далара - 26-05-2009, 14:43

[Далара >>>]

17 июня 2015 года
Нижний город Киото

Шун уже пятый вечер подряд проводил в больнице (шестой, если вспомнить тот раз, когда его доставили туда прямо с улицы). Во-первых, там была хорошенькая дежурная, во-вторых, повидать мать. Вернее, наоборот. Дежурная удивилась цветам, улыбнулась, разговорилась... и свидание было назначено на десять этим вечером, потому что ей нужно закончить дела в ординаторской. Десять удобное время. Свидание – приятная штука, из которой может вырасти что-нибудь на пару месяцев. Он привык уже к таким «развлечениям», как и к факту, что все заканчивается. Предыдущее как раз закончилось позавчера ввиду того, что вечерами он сидел в больнице... а у девушки вдруг образовался готовый немедленно жениться кандидат. Шун был не против.
Он оглядел палату, вернее, ту часть отгороженного занавесками большого, человек на десять, помещения, где находилась Нагарэ, и пришел к выводу, что так быть не должно. Здесь витало слишком явственное ощущение больницы, слишком все было казенно. Нет, он не собирался добиваться отдельной палаты. Зато мог сделать эту часть максимально чистой и приятной, украсить цветами и музыкой. Едва слышной, чтобы не потревожить других пациентов. Мама очень любила мелодии Гион-мацури, особое сочетание барабанов и флейт, что вызывают в памяти повозки и шествия нарядно одетых людей.
Ее лицо было расслабленно и безмятежно, как во сне. Такой он много раз находил ее, когда в детстве вбегал в их с отцом комнату, снова испугавшись ночных кошмаров. Тревожила лишь синеватая кайма вокруг губ и по краям век. И сколько ни зови, отклика не получишь. И отец застрял в своем Лондоне, никак не может вырваться... Шун в сердцах стукнул по стене. А если она?.. Второй удар получился сильнее первого.
Денрей подержал неподвижную руку, поглаживая кисть. Сказал все слова, какие хотел и мог придумать. И в конце концов устроился на неудобном табурете с ворохом газет в руках. Он собирался быть рядом с матерью как можно дольше. Видимо, за двоих.
За окнами, изолированный, как будто в другом мире, зарядил дождь. Серый едва слышный однообразный шум.

[SonGoku >>>]

Газеты пестрели символами, порой разбавленными фотографиями, рисунками, а иногда и веселой рекламой. Кто-то женился, кто-то развелся, кого-то убили, кто-то почил самостоятельно... От нечего делать Шун взял ручку и принялся чиркать по фотографиям. Мужчинам пририсовывал усы, женщинам то длинные волосы, то пышные собранные на голове прически. В ход шли рожицы, ручки-ножки и прочие радости того, кто толком рисовать может только в Реальности.
На одной из фотографий женщина после превращения – ей современная одежда была заменена на традиционную – показалась знакомой. Денрей, сомневаясь, еще больше затемнил седые волосы, довел их до талии...
В кино в такие моменты ударяет молния или вспышка фотоаппарата. В жизни людей этот момент просто врезается в память надолго.
Мон! Это была она. Мон – девушка-актриса, которую он встретил случайно шестнадцать лет назад и почти тотчас же потерял из виду. Маленькая, едва достающая макушкой ему до груди, одетая в красочный наряд маико. Она шла тогда с телохранителем. В тот февральский вечер... Девушка, которая – и это он понял только сейчас – стала для него мерилом всех женщин, эталоном. Ее он пытался разглядеть во всех особах женского пола, когда знакомился, назначал свидания и потом. Безуспешно, разумеется. И раз за разом приходило разочарование, к которому он давно уже стал относиться философски, словно к неписанному правилу жизни, которое нельзя изменить и преодолеть.

(помощь в выкладке, ун)

[Далара >>>]

В действительности же существовала лишь одна Мон. И это подтверждали сейчас все чувства. Шун вперился жадным взглядом в статью. Та гласила, что отошел в мир иной известный банкир и политик господин Магаяма. К могиле его провожали супруга, двое сыновей внуки и верная прислуга. Еще один сын, адвокат, как известно, почил шестнадцать лет назад при странных обстоятельствах (тут же сбоку шла статья об этом деле с выкладками полицейских и домыслами журналистов, ею Шун пренебрег). В категории прислуги шествовала она, седовласая, но молодая лицом идеальная женщина, чьи волосы Денрей случайно и бездумно закрасил.
Токио. Она живет в Токио!
Взять три выходных дня подряд было не сложно, он еще не брал их в этом месяце. Дазай уже даже начал отпускать шуточки на тему слишком ярого стремления к работе, которое не замечалось раньше. Шун безобидно огрызался в ответ и советовал самому съездить на пару дней к родителям на Окинаву. На что получал возмущенный вопль, что родители его живут в Осаке, и к Окинаве не имеют никакого отношения. Варваров с Кюсю и Окинавы обсуждали каждый раз по пол дня. Билет на шинкансен до Токио покупается несколькими нажатиями кнопок на станции «Киото». Гостиниц в Токио, кажется, больше, чем жителей.
В двенадцатом часу ночи на мобильный видеофон пришло sms-сообщение, и Шун посчитал обстоятельства благоприятными. Он даже сходил поутру в несколько храмов. И напоследок попросил Секимори сделать так, чтобы все удалось. Ей ли не подвластна случайность.

[SonGoku >>>]

Токио, Минато-ку
18 июня 2015 года (день "Д")

Островок буйной зелени и цветочных клумб посреди раскаленного каменного моря - парк медицинского исследовательского института при Токио-дайгаку, остаток леса, что рос здесь когда-то, - дарил прохладу и тень. От него к другим таким же оазисам извилистыми ручейками и прямыми каналами растекались цепочки деревьев, высаженных вдоль улиц. Здесь уже пробовали голос цикады, чтобы через месяц грянуть оглушительным нестройным хором.
Две студентки фотографировали взлохмаченную невысокую пальму, дискутировали, у кого волосы более дыбом. Первенство взяла пальма. В развилке ветвей дерева, что росло здесь не первый век, удобно пристроилась ворона, одним глазом наблюдала за человеком, который шел по аллее и глядел по сторонам, словно впервые попал сюда. Впрочем, может, так оно и было.
Парк, в основном, пустовал, лишь на парковке перед больницей, приписанной к институту, кучками сбились машины. Само здание института, старое, выстроенное из красно-коричневого кирпича в стиле европейского замка, высилось над деревьями по правую руку.
Можно было вспомнить разговор с Каунтом и его обещание, можно было - перечитать sms-сообщение. Оно пришло сегодня утром, отправитель, забыв подписаться, назначал встречу именно здесь. И подсказка: речь о вашей семье.
От вивария пахло прелой соломой, от крохотного озерка - тиной, в небольшом набитом до отказа кафе стаей птиц галдели студенты. Издевательски заскрипел в кроне дерева ворон.

(все те же небезысвестные трое)

[Далара >>>]

Шунсукэ остановился на краю стоянки под сенью деревьев. Не хотелось покидать относительную прохладу тени и выходить на пылающий жаром под солнцем асфальт. К тому же, на открытом месте он и тот, кого он предполагал встретить, были бы как на ладони для любого наблюдателя, случайного и не очень. Этого хотелось избежать.
Шун ожидал конкретного человека. Вернее, повзрослевшую версию его. Все-таки прошло шестнадцать лет. Он усмехнулся: почти столько же, сколько им было тогда. Немалые должны были быть изменения. Интересно узнать, как теперь выглядит всегда отстраненный и надменный, внешне беззастенчиво уверенный в собственных силах, на самом деле совсем иной Кацура. Потерянный друг, которого, тогда казалось, знал насквозь. Пришлось проглотить горечь. И вспомнить, что теперь Кацура почти наверняка сидит в инвалидной коляске - маленькая деталь, которую доверили только Шуну, и больше никому.
С крыльца – чуть не кубарем скатившись по ступеням - на солнце выскочил молодой человек в распахнутом лабораторном халате и студенческой форменной куртке под ним. Щурясь от яркого света, он огляделся и направился прямиком к Шуну. Если бы потребовалось – не одним даже словом, одним жестом, - дать краткое определение целостности и одновременно контрастности бытия, Денрей указал бы на этого юношу. Наглухо застегнутый воротник черной тужурки и разметавшиеся ангельскими крыльями полы белого халата, улыбка херувима и почти жесткий взгляд. Очень знакомый взгляд, между прочим. Молодой человек подошел – вприпрыжку, ему не сиделось на месте, даже идти нормально казалось делом невероятно скучным и пресным, - и наваждение стерлось.
- Вас легко узнать, - сказал он.
- Это по чему же?

(мы самые)

[Bishop >>>]

Чеканный токийский говор резанул по ушам и развеял последние сомнения. Шун мысленно удивился, как его угораздило найти в этом молодом человеке что-то от Кацуры. Неужели он настолько хочет встретиться со старым приятелем, что готов принять за него первого, кто подвернется? Взгляд. А что взгляд? Возможно, студент знаком с Кацурой, вот и все. Мальчишки быстро перенимают взгляды, позы и жесты. Особенно, когда похожа комплекция. Впрочем, понял вдруг Шунсукэ, он уже не очень уверен, как именно был сложен Коичиро. Тот настолько не любил фотографироваться, что изображений, кажется, не осталось совсем.
- Объяснить – это самое сложное. Ученые обзавелись привычкой выхватывать в наипростейший пример феномена. Это называется «физикой», а все более сложное отдается на разграбление прочим дисциплинам.
В пулеметную скороговорку удавалось вставить лишь ошалелый кивок. Молодой человек, скорее всего, аспирант, сделал паузу не для того, чтобы дать слово собеседнику, скорее – чтобы посмотреть на него, оценивая, что-то прикидывая, что-то куда-то раскладывая.
- С самого начала решение ваша проблемы показалось мне таким очевидным и таким элегантным, что я просто влюбился в поставленную задачу. Вы любите женщин?
От такой постановки вопроса Денрей хмыкнул.
- Я понял вас. И что решение, вы его нашли?
Давало о себе знать желание взять собеседника за шкирку и потрясти хорошенько. Не потому что тараторит и не дает сказать и слова, нет. Потому что относится к ситуации словно к очередной задачке из учебника, когда речь идет о человеческой жизни, о родном Шуну человеке. Но, собственно, а почему этот аспирант должен относиться к ней как-то иначе? У него здесь только научный интерес. Может быть, еще денежный.
Шунсукэ поправил и без того отлично сидящий пиджак, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

(sanbiki desu)

[Далара >>>]

- С женщинами вся трудность в том, чтобы не знать о них слишком много, - мальчишка улыбнулся, снисходительно и с превосходством; он ухитрялся смотреть на более рослого собеседника слегка сверху вниз, недостаточно, чтобы обидеться, но достаточно, чтобы почувствовать себя уязвленным. - Тогда вы не видите их изъянов. Недостатки выявляются позже, но к тому времени ваши чувства окрепли настолько, что вы связаны с предметов их слишком крепко. Словом, я убежден, что, поскольку мы решали более простые задачи классическими методами, то все в порядке. Я убежден, что нужно лишь взять квантовую теорию, аналогичную классической, и все можно решить.
Он протянул Шуну сжатую в кулак руку – так дети предлагают взрослым свои секреты.
- Осталось лишь придумать такую теорию. Но это уже не моя забота. А решение – вот.
Ловлюк поддержал игру – подставил ладонь, чтобы в нее можно было опустить предлагаемое нечто. Хорошо бы это оказался не пустой воздух. Можно было ожидать и такого развития событий.
Уязвленное самолюбие, которое требовало немедленной мести, отступило вдруг на второй план, как будто щелкнули переключателем. Отступило под натиском понимания, что это самое «решение» невероятно ценно. А на первый план вылезло любопытство: откуда взялось такое чудо природы. По крайней мере, мальчишка не был андроидом.
В ладонь из разжатого кулака скользнул полупрозрачный кристалл кибстима, запаянный в целлофановую упаковку. Заворачивали вручную, старательно, но не слишком умело. Сбоку приклеили крохотный зеленый листик.
- Просто запустите программу, - сказал странный юнец. – Она рассчитана на пять использований, но этого – хватит.
В ветвях над их головами пронзительно заскрипел ворон.

(мы-мы)

[Bishop >>>]

- Спасибо, - сказал Шун громче обычного, чтобы быть услышанным за концертом громкоголосой птицы.
Хотелось расспросить собеседника о нем, но это было бы неприлично. Уйти просто так тоже не было никакой возможности.
- Ее испытывали на ком-нибудь? Возможны побочные эффекты?
Мальчишка недоуменно приподнял подвижные, как у собаки, брови. Вышло забавно, но ответить он не успел, рядом остановилась запыхавшаяся от долгих поисков – и должно быть, поэтому раскрасневшаяся и сердитая – девушка.
- Ичи-кун! – строго произнесла она.
- Э?
- Ичи-кун, а кто остался в лаборатории?
- Студенты, полагаю...
Она была готова крепко взять его за ухо, чтобы доставить обратно. Смотреть на них было одно удовольствие. Шун подумал было вмешаться и сказать, что они здесь уже закончили, но передумал – пусть сам выкручивается. Или сама.
Битва закончилась через пару минут - победой мальчишки. Ясноглазый гений уступил на первом такте, намеренно и расчетливо, как будто напрочь был лишен соревновательного азарта. Но стоило его оппонентке расслабиться, как он уже занял фланг. В пламени жажды взять реванш дотла сгорел здравый смысл девицы, последовал стремительный, неоспоримый и сокрушительны разгром. Yuusei*.
Они ушли. Победитель то ли опирался на плечо побежденной, то ли обнимал ее в знак утешения. Через несколько шагов он оглянулся на Шуна с самоуверенной улыбкой человека, который знает - какими бы ни были обстоятельства, он не останется в накладе.

-------------------
*yuusei - 優勢 – превосходство, доминирование, господство, мощь.

(точно!)

Сообщение отредактировал Bishop - 19-06-2009, 15:33