Успеть добраться, времени всё меньше и меньше...

[Father Monk >>>]

- Сначала я пущу тебе кишки, а потом по ним погадаю! - пообещал Джон, держа меч в вытянутой в сторону Фэйтта руке. Лезвие, казалось, поглощает окружающую темноту и отражает ее в двойном количестве.
Арей тяжело выдохнул, поднял руки, показывая, что в них у него ничего нет:
- Если бы я был кем-то другим, стал бы напоминать о своем присутствии? - произнес он. - А если ты, Джон, все также будешь стоять и недоверять никому, кроме себя, то закончим мы это дело рассветом, когда нас здесь уже не должно...
- Слишком хорошо говоришь для Фэйтта, - сообщил, оборвав собеседника, Дуглас. - Складно. А закончим мы все это раньше.
Северянин двинулся вперед, отвел руку чуть назад. Майа слабо вскрикнула, у Жденека расширились глаза, а голос Вивьен прервал замах Джона:
- Нет!
Что именно сказала Вивьен, никто не услышал, ибо "нет" вскричал Фэйтт, закрывая лицо руками и съеживаясь.
- Не надо... - тихо, дрожащими губами выдавил из себя Арей. - В-вы же не знаете п-пути...
- Что это была за кровь, Арей? - также тихо спросил Дуглас, угрожающе наклоняясь над ним.
- Я н-не знаю... - слабо проговорил Фэйтт. - Я не знаю ч-чья... поэтому мы должны уход-дить...

[Амиликэ >>>]

Бесшумно, с кошачьей грацией Вивьен пробралась к спорящим, и, вклинившись между ними, оттеснила Фэйтта себе за спину.
- Джон, прекрати, - ледяным тоном процедила она сквозь зубы, пристально глядя в глаза северянину, - Сначала угрожаешь мальчишке, а потом решишь его убить, обвинив во всех смертных грехах, да еще и присовокупив к ним парочку выдуманных тобой самим? Что с тобой происходит, Джон?
Некоторое время девушка молча вглядывалась в лицо северянина, словно пытаясь разглядеть в нем хотя бы малейшие признаки раскаяния. Глупая попытка.
- Как каменной глыбе свою правоту доказывать, - с горечью в голосе проговорила Вивьен, отводя взгляд, - все равно с места не сдвинется…
Словно потеряв всякий интерес к персоне северянина, девушка обернулась к юному проводнику, и мягко коснувшись его плеча, вкрадчиво поинтересовалась:
- Арэй, ты в порядке? Сможешь нас вести дальше?

[Father Monk >>>]

- Д-да, конечно, - голос Фэйтта окреп, и он мягко улыбнулся Вивьен. Улыбка сильно красила его бледное лицо, заметная даже в этой темноте, что окружала группу. - Я надеюсь, что я не вызову более подобных неожиданностей.
Джон с шумом вложил меч в ножны:
- Надейся, - проговорил он.
Улыбка Арея погасла, он отвернулся от северянина и уже в привычной ему манере взмахнул рукой:
- Нам сюда.
Майа, громко шмыгнув носом, последовала за Фэйттом первой. Жденек неуверенно мялся на одной ноге до тех пор, пока Дуглас, без слов, протянул руку, и парнишка вложил в нее вверенное раньше оружие, не сумев погасить разочарованный вздох. Рядом с на полголовы выше Джоном, с мечом за спиной, Жденек казался щуплым подростком, хотя среди обитателей Поляны всегда выглядел старши своих шестнадцати лет.
Джон последовал за всеми остальными последним, обернувшись и бросив взгляд на траву, с которой все еще капала странная темная кровь...

Темные заросли медленно, но верно уступали место холмам, на один из которых и вел путников Фэйтт, когда позади них, с диким воем, что-то взвилось вверх, в небо. Арей не остановился, шел дальше, словно и не было воя. Когда отряд достиг вершины холма, на том далеком месте, где все пятеро оставили Земляничную Поляну, пылал погребальный костер странного алого цвета.
Майа шумно вскрикнула, зажав рот, Жденек побледнел. Джон молча бросил один короткий взгляд через плечо, затем также молча развернулся к Фэйтту, остановившемуся в нескольких шагах ото всех.
- Я же сказал, что нам нужно уходить, - без тени эмоций ответил на этот взгляд Арей.

[Амиликэ >>>]

- О, Боги… - в ужасе простонала Вивьен, глядя на картину, открывшуюся с вершины холма. В ее влажных от слез глазах отразились всполохи пламени. Целительница прикусила руку, чтобы не разрыдаться в голос.
Минуту спустя, словно осознав, кого следует винить в произошедшем, Вивьен подскочила к Фэйтту и, взяв парня за грудки, прошипела:
- Ты знал, что так будет, - с нескрываемой злобой в голосе произнесла девушка, тряхнув Арэя с такой силой, на какую только была способна в этот момент. – Ты знал, что они все погибнут, но даже не попытался их спасти! Кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями, выбирать, кому жить, а кому погибать!? Ты мог вывести оттуда всех, но почему-то ограничился лишь «избранными»! Ты…
Пальцы Вивьен безвольно разжались, выпуская ткань рубахи. Арэй, наконец, смог свободно вздохнуть и получил возможность сказать что-то в свое оправдание. Но целительнице вовсе не нужны были сейчас его слова. Она опустила голову и порывисто вздохнула, отступая назад.
- Я буду молиться за их души, - холодным, бесстрастным тоном произнесла Вивьен, растворяясь во тьме.
Она шла прочь от пожара, от разрушенной деревни, бежала, не разбирая дороги. Наконец, ставшись в одиночестве, девушка позволила себе дать выход своим чувствам. Вивьен устало опустилась на траву и, обхватив колени руками, тихо заплакала. По сути, она практически не знала людей, которые нашли свою смерть в Земляничной поляне, но их было невыносимо жаль. Жаль было и тех людей, которые свято веря в правдивость легенды, совершенно не опасались за свои жизни. По всей видимости, силы тьмы набрали такую мощь, что святое слово для них теперь что комариный укус.
Вивьен не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она оставила остальных. Здесь, в тени деревьев, не было видно даже дыма погребального костра. Воздев руки к небу, целительница негромко прочла молитву. В душе девушки не осталось злобы, лишь светлая скорбь. Ей даже стало стыдно за то, что она ругала мальчишку, хотя должна была быть ему благодарной за то, что она и еще несколько человек остались живы.
Вслушиваясь в звуки природы, Вивьен шла к тому месту, где остались друзья. До тех пор, пока с ужасом не обнаружила, что заблудилась…

[Father Monk >>>]

- Знаешь, как это называется? - спросили за ее спиной, неожиданно и громко, словно и не было вокруг этой первозданной тишины. Дуглас, стоявший рядом с широким стволом дерева, неразличимый среди темноты, вышел вперед, и лунный свет осветил его лицо, окрасив черты его лица в серебро. - Это называется война, Вивьен.
Голос Джона был холоден, отдавал севером, где люди не знали ни чувств, ни эмоций. Где жить было невозможно - и где, несмотря ни на что, люди жили.
- На войне есть жертвы. Всегда. Нет такой войны, где не было бы жертв, - он не смягчил тон, говорил жестко, будто рубил воздух мечом. - Выживают сильнейшие. Умеющие приспосабливаться. Это подло, низко, без капли морали в поступках, без благородства. Зато они выживают. Остальные, кто хочет стоять с гордо поднятой головой и сражаться по правилам, отправляются пировать с праотцами. Война, Вивьен.
Он взмахнул рукой, указывая направление:
- Знаешь, что это было? Ты видела лишь костер, погребальный костер для тех, кто там остался. И ты думаешь, что Фэйтт поступил подло и низко. И это так. Если судить с позиции тупого благородства, могущего свести нас всех в могилу. Я видел в огне факел надежды для нас, для этих детей, что оказались с нами... даже для тебя. Теперь те, кто сжег деревню, считают, что гонцы уничтожены, что они сгинули в пламени, сложив головы. Тебе это не приходило в голову? Все эти маги, сотрясавшие воздух заклятьями, знали, на что идут - не на прогулку верхом, а на войну, на смерть. Они принесли себя в жертву. Ради того, чтобы мы сумели выжить и добраться туда, куда нам нужно. Чтобы отвести угрозу от этого миниатюрного отряда, играющего в героев.
Дуглас сплюнул себе под ноги, чуть помолчал, но недолго, не давая возможности девушке вставить хоть слово:
- Если бы сегодня ночью Фэйтт вывел бы всех, ничего бы не изменилось. На деревню все равно бы напали и сожгли. А ежели остальные... гонцы, - вложив весь свой сарказм в это слово, проговорил Джон, - поверили Арею и последовали за ним, то вновь не сумели бы продержать тайну и тишину вокруг отряда дольше нескольких минут. Кто-нибудь обязательно кинулся назад, спасать жизни селян. Подставляя всех под удар. Так у них был шанс доказать себя на деле. Без долгой ходьбы. И если ты не готова принять правила войны, то легче прямо сейчас вынуть кинжал и вскрыть себе вены.
Северянин повернулся, чтобы идти, но помедлил, обернулся:
- Время назад все равно не повернуть. Идем.

Сообщение отредактировал Father Monk - 22-05-2007, 13:22

[Амиликэ >>>]

(Я & Father Monk)

Девушка даже не удивилась тому, как легко Джон ее нашел. Вряд ли он следил за ней, лишь опасаясь за ее безопасность, скорее попросту беспокоился, что Вив может выдать местоположение отряда и привести за собой парочку-другую кровожадных тварей.
Вивьен не стала ничего возражать, лишь молча кивнула и последовала за северянином. Как бы ни были жестоки и циничны его слова, Дуглас во многом был прав, и спорить с ним было бессмысленно.

Ночи становились холоднее, пейзажи все более чуждыми и враждебными, а заветная цель, казалось, не приблизилась ни на шаг. Чувство тревоги не покидало Вивьен на протяжении всего пути, хотя минувшие два дня выдались довольно спокойными.
Вивьен сидела возле небольшого костерка, зябко кутаясь в плащ. Разжечь большой костер Дуглас не позволил, дабы не привлекать лишнего внимания, а тепла от горсти сухих веточек явно было не достаточно, чтобы как следует согреться.
Однако и это продолжалось недолго. Когда небо лишь только подернулось призрачной дымкой рассвета, Дуглас разбудил всех, грубо толкая их ногой или теребя рукой, как поступил в случае с Вивьен. Жденек сонно тер глаза, пытаясь всем своим видом показать, что не хочет более спать и готов продолжать безумный по скорости забег, под водительством Фэйтта. Даже Арей, казалось, слегка сдал за последние два дня, белизна его кожи усилилась, глаза впали, рядом со зрачком протянулись алые жилки.
Майа громко чихала, пока маленький отряд в молчании приводил себя в порядок и жевал холодную пищу. Жденек, отчаянно краснея, вернулся назад от зарослей, подтягивая на ходу штаны. Изо рта мальчугана вырывалось облако пара.
- Мы ушли достаточно далеко, - неожиданно бросил Арей. - Можно сбавить темп.
- Далеко-то далеко, - сонно протянула Вивьен, растирая онемевшие кисти рук, - но сколько нам еще идти? Вражьи прихвостни вот-вот очухаются, пока нам только чудом удавалось избежать встречи с ними…
Неопределенно вздохнув, Вивьен принялась жевать кусок вяленого мяса.
- Значит, до Столицы совсем близко, да? - сквозь заложенный нос, поинтересовалась Майа.
Фэйтт неопределенно пожал плечами, а Дуглас, оттряхнув руки от крошек, усмехнулся:
- Еще столько же. И не один раз, - ответил он.
- Но... - девушка беспомощно захлопала глазами. - Я думала, что мы уже ушли так далеко... Я...
- Если ты думаешь, что в двух днях пути от самой дальней границы Империи будет располагаться Столица, - фыркнул Джон, - то ты глубоко ошибаешься. До нее ты даже по суше не доберешься.
Арей, хотевший что-то возразить, замолчал сразу после последних слов. По его лицу можно было прочесть, что он был удивлен не меньше Майи.
- Та-а-а-ак, - протянул северянин, выпрямляясь. - Отлично. Отряд деревенских кметов, представляющий, что за соседним бугром уже другое королевство лежит. И даже не имеющих понятие, где расположена Столица. Отлично. Просто превосходно.
- А Вы... Вы там были? - с восхищением в голосе поинтересовался Жденек. - В этой... в Столице?
- Нет, - отрезал северянин. Парнишка замолчал, поспешно запихивая в рот остатки трапезы.
Молчание разлилось среди спутников, словно молоко из перевернутого нечаянным движением ведра растекается по гладкому полу. Больше не было сказано ни слова, и отряд продолжил свой путь.
После мелкого дождика, что зарядил с утра, превратив окружающую действительность в серый мир загробного царства, выглянуло солнце, расчистив на небосклоне голубые пятнышки неба. Деревья, одевающиеся в оранжевую с золотом одежку ранней осени, искрились в лучах солнца, мокрые и свежие, земля, вперемешку с опавшими уже листьями, неприятно чавкала под ногами, портя все впечатление от небесного светила.
Дорога через лес стала ровнее, кое-где были видны старые, заросшие, но еще различимые следы от проезжавшей здесь телеги - две неглубокие колеи скрывались в зарослях боярышника. Природа, казалось, излучала спокойствие и доброту. Жденек отчаянно зевал, пытаясь скрыть зевоту в кулаке, Майа все еще шмыгала носом. Фэйтт, бледный, как обычно, шагал молча.

[Father Monk >>>]

Густые заросли и деревья постепенно стали раздаваться в стороны, старая заросшая дорога выглядывала все сильнее и сильнее. Солнце поднялось выше, стало не по-осеннему жарко. Парило, и Джон неоднократно оттягивал ворот рубахи. Отряд уже с полчаса шагал по утоптанной дороге, покинув тенистый полог леса и выйдя на равнину, где деревья ютились одинокоми странниками. В пожухшей траве стрекотали кузнечики. Воздух был наполнен горьким ароматом степных трав.
В стороне и чуть впереди из-под раскидистого дерева послышался кашель, сменившийся продолжительным бульканьем - кто-то жадно пил воду. Сиплый и немного надтреснутый от ночной прохлады голос разрезал полуденную идиллию:
- Когда бываю сильно пьян, Господь как будто ближе... я вижу небо сквозь бурьян...
Дуглас приостановился, поднимая руку вверх, к плечу, там, где высилась рукоять меча. Фэйтт удивленно оглянулся на остальных. Майа, нарушив весь момент, громогласно чихнула.
Голос продолжил вещать импровизированное стихотворение, но видимо, его владелец сообразил таки, что нежданно обрел слушателей:
- ... И в кронах легкий ветерок и... Ик! О... путники...
Заросли бурьяна раздвинулись, явив высокого жилистого индивидуума, лет сорока-пятидесяти, облаченного в потрепанную грязную робу неопределенного цвета. В спутанной шевелюре и бороде седой волос был столь же част, как и солома с луговой травой. Лишь ясные голубые глаза контрастировали с общим нелепым видом незнакомца. Картину довершали полупустой внушительного размера дорожный мех, наполненный скорее всего не водой, и занятный медальон на груди.
Самое нелепое приветствие, которое мог получить нежданный незнакомец, шло от Майи - она вновь громогласно чихнула, едва успев подставить ладонь. Аллергия или простуда - понять было невозможно. А, не понимая, невозможно было и вылечить. После отвара, что дала Вивьен Майе на прошлой стоянке, девушке как будто полегчало. Но не надолго.
Рука Джона чуть опустилась, но вторая подтянула ремень вниз, дабы рукоять плотнее прижалась к плечу и спине и сильнее выдавалась вверх.
Жденек ойкнул, удивленно протянув:
- Священник...
Перехватил взгляд северянина, брошенного из-под вечно слегка опущенных бровей, смутился и замолчал.
- Мы рады приветствовать священного мужа, - величаво произнес Фэйтт.

(в игру вступает Dakmor, с ним и написано)

[Dakmor >>>]

"Священник" оправил свою робу, безрезультатно попытался отряхнуть траву и сор, засунул медальон за ворот и, прочистив горло, продолжил звучным голосом:
- Кхм... рад приветствовать достойных отроков в... кхм, сем забытом богом, но вполне гостеприимном краю, - его взгляд обратился женщину и хмурого мужчину с мечом, ее, судя по всему, сопровождающего, - Вы, я вижу, дети мои молоды и полны, кхм, любви к миру и друг другу и, кхм, если вы желаете обвенчаться, то за скромное приношение Господу нашему...
Жденек прыснул со смеху, усиленно пытаясь перебороть накативший смех и скрыть его в кулаке. По бледному, в свете солнца, лицу Фэйтта скользнула ухмылка, и даже Майа, забыв шмыгнуть носом, хихикнула.
- Когда я захочу обвенчаться, - жестко оборвал предложение мужчины Джон, - то непременно найду более подходящего служителя веры, нежели пивной бочонок на дороге.
- Удивительно видеть священного мужа в столь дальних краях, - вставил Арей. - Не приличествует ли ему находиться при храме? Я слышал...
- Ты много чего слышал, - вновь оборвал Дуглас. - Да мало из этого правды.
Ничуть не смутившись, священник ответил на выпады путников:
- Мне нет нужды состоять при храме, ибо я следую туда, куда ведет меня Господь, и немногие, должен заметить, могут следовать по сему пути, ибо куда как проще разбивать себе лбы, молясь в храмах, тогда как слушать Господа нашего сердцем и творить дела угодные Ему там, куда влечет тебя воля Его...
- И куда же влечет Его воля на сей раз? - все еще презрительно кривясь, спросил Джон.
- Господь, хотя и посылает испытания служителям своим, но не желает смерти лютой зимой, и посему, кхм... я направляюсь в столицу через, ммммм... пожалуй что Даэллу.
- Даэллу? Что это? - спросил Жденек.
- Даэлла, - негромко поправил его Дуглас. - Порт. Ну что ж, удачного следования. Нам пора, пошли.
Священник в очередной раз отряхнулся, подобрал с земли посох и посмотрел вслед удаляющимся путникам. Его пальцы в задумчивости теребили бороду:
- Хой, достойный отрок, что знает, как подобает обращаться к служителю Господа нашего...
Арей и Жденек обернулись одновременно. Последний закрутил головой, пытаясь понять, к кому же именно обращался священник.
- Я думаю, мы молимся разным богам, святой отец, - в своей обычно туманной манере произнес Фэйтт.
- Бог един, юноша, но не об этом нынче разговор... Хоть твой спутник варвар, невежда и грубиян, но тебе я бы не посоветовал идти с ним этой дорогой, если конечно вы, милостивые путники, не торопитесь на небеса.
Фэйтт удивленно приподнял брови, а Джон, остановившись и обернувшись, с нескрываемым раздражением в голосе спросил:
- Это почему же? Застава голых эльфов? Кладбище поперек хоженного тракта?..
- Хм, видать, что вы не местные, а я, волей Господа, не первый год здешними дорогами хожу: завсегда неспокойно на тракте, а нынче... - священник махнул рукой, демонстрируя всю безнадежность затеи, - банда Еремы Косого трактом заправляет, мужиков убивают, а женщин... безбожники они, в общем, но нет на них управы... - закончил священник тихо, по всему удрученный, что не на каждого безбожника находится ко времени управа. Затем, решив проявить терпимость к "хамам и варварам", продолжил: - Так что, ежели не побрезгуете моей компанией, я бы вас до Даэллы довел... за скромное подношение Господу нашему.
&Father Monk

Сообщение отредактировал Dakmor - 23-05-2007, 7:03

[Father Monk >>>]

Дуглас поправил рукой перевязь с мечом, дабы кожа ремня несильно натирала плечо. Затем воззрился на священника:
- Ты хочешь сказать, что совершенно случайно оказался на нашей дороге, святой как-там-тебя, совершенно случайно знаешь про некоего Айому Косого и при этом продолжаешь также совершенно случайно предлагать свои услуги в качестве проводника по земле, которую, как ты выразился, мы не знаем... - палец Джона указал в грудь монаха. - Я тебе больше скажу, монах. Это далеко не случайность.
- Это провидение свыше! - ахнул Жденек.
- Знамение богов! - подхватила всклик Майа.
- Ловушка! - рявкнул Дуглас на вмиг притихших парня и девушку.
- Не каждый встреченный на нашем пути - враг, Джон, - ответил за них Арей, внимательно разглядывая священника.
- Тебя забыли спросить, наш великий проводник... Кажется, ты еще у частокола подрядился вести всех до Столицы и дальше, хоть в само пекло.
- Да, - не моргнув и не отведя взгляда, проговорил Фэйтт. - Я. Но я никогда не слышал о банде Косого и никогда не ездил этим трактом. Есть... была еще одна дорога, через Поляну, по южному светлолесью.
- То есть, от тебя толку никакого, верно? - спокойно, с издевкой, спросил северянин, кладя одну руку на рукоять кинжала. От Фэйтта не укрылось это движение, и Арей слегка попятился.
- Я спас твою жизнь, Джон, - поспешно произнес он. - И ее тоже. Ее жизнь!
Рука Арея указала на Вивьен.

[Амиликэ >>>]

Вивьен молчала, напряженно вглядываясь в лицо священника. В чем-то Дуглас был прав, стоящий перед ними мужчина не внушал доверия. Судя по внешнему виду и манерам, он не очень-то отвечал привычному представлению девушки о священнослужителе. Но как же хотелось Вивьен, чтобы хотя бы на этот раз Дуглас ошибался! Почему каждый встречный на пути обязательно должен оказаться врагом. Почему Боги не желают посылать им союзников, а наоборот, приближают их шансы на успешный исход к нулю?
- Джон, я ему верю, - неожиданно даже для самой себя произнесла Вивьен. – Мне кажется, что мы должны последовать за этим человеком и довериться ему…
Майя и Жденек переглянулись. Им обоим был известен суровый нрав северянина, и именно поэтому было чертовски интересно, какая реакция последует на слова целительницы.

[Father Monk >>>]

- Воистину, спутница твоя, отрок, дело говорит, раз ваш достойный проводник не имеет удовольствия знать этот путь... - заговорил священник.
Дуглас указал на него пальцем, призывая к молчанию, повернулся к Вивьен:
- Довериться? Последовать? - произнес он. - Может еще сразу отдадим ему все наше вооружение и, чтоб долго не мучиться, повесимся на ближайшем суку? В следующий раз, когда очередной гладкоговорящий засранец вылезет из-под куста и заговорит елейным голосом, мы тоже ему будем верить?..
- Недостойно оскорблять человека, который не сделал нам ничего плохого! - произнес Фэйтт. И сделал оплошность, которую осознали все - пожалуй, даже священник. Арей опустил правую ладонь на эфес меча. И сжал пальцы вокруг рукояти.
Джон прыгнул, с места, с ходу, лишь выпустив сжимаемую им в руке сумку. Та ударилась о землю в тот же момент, когда оба кулака северянина врезались грудь Фэйтта, опрокинув его на спину. Юноша не успел вскрикнуть, захлебнулся воздухом, закашлялся, а Дуглас уже перекатился через голову, обрел почву под ногами и, круто развернувшись, нагнулся, обнажив меч Арея. Секунду в воздухе царили тишина и легкое гудение клинка, затем оружие полетело в сторону, в заросли высокой травы, а Джон, нагнувшись, поднял Фэйтта за грудки, притянув его бледное лицо к себе:
- Еще один такой фокус, ты, бледное дерьмо на двух ногах, и я проткну твою поганую глотку вилкой, чтоб ты осознал свою никчемность...
Он выпустил юношу, поднял сумку и, не оборачиваясь, зашагал по дороге.
Арей, сев, поводил рукой по груди, словно не веря в свою спасение, затем повернулся к священнику и произнес:
- Я так понимаю, что он согласен.

[Амиликэ >>>]

Пока Арэй, все еще тяжело дыша, пытался отыскать в зарослях травы свое оружие, Вивьен подошла к священнику и негромко шепнула ему на ухо:
- Не обращайте внимания, святой отец, он у нас всегда такой, - она лукаво улыбнулась, кивнув в сторону Джона, и красноречиво покрутила пальцем у виска.
Священник лишь понимающе кивнул и улыбнулся в ответ.
В последнее время Вивьен стала замечать, что Дуглас, когда злится, чертовски забавен! Она буквально с первой встречи определила для себя, что северянин лишь старается напустить на себя грозный вид, боясь слишком сблизиться с людьми. В этом не было ничего удивительного, ведь Джон – вояка, человек, которому малейшее проявление слабости может стоить жизни. И, тем не менее, он чертовски мил, когда злится, ведь, несмотря на всю суровость и порой излишнюю жесткость в обращении с людьми, добрые усталые глаза выдают его истинную сущность. Даже то, как он только что поступил с Фэйттом, вполне обосновано – кто пойдет за лидером, поощряющим глупые выходки зарвавшегося юнца? Он дорожит каждым членом их маленького отряда, иначе бы он не был так подозрителен к незнакомцам. Или все это замечает только она, Вивьен, стараясь приписать бездушному варвару несуществующие достоинства?
С этими мыслями девушка ускорила шаг и вскоре поравнялась с Дугласом. Остальные спутники, включая нового знакомого, последовали за ними.

[Father Monk >>>]

Солнце разошлось не на шутку, жарило и парило сильно, и всевозможные насекомые, поднявшиеся из высокой травы, густо облепили незащищенные одеждой участки тела путников. Джон ругался сквозь стиснутые зубы и не обращал ни на кого внимания, даже когда Вивьен поравнялась с ним.
Жденек, хмурясь, брел между Дугласом и плетущимися позади Майей, Фэйттом и священником, который, поминая Господа, отвечал на вопросы со стороны девушки, в числе которых выяснилось, что Господь нарек его Вардамиром, и что пришел он с Севера.
При этих словах, хлопнув себя по шее, дабы сбить очередного кровососа, Джон слегка повернул голову, прислушавшись.
- Скалшир, - очень тихо, так, что услышала только Вивьен, прошептал он в тот момент, когда Вардамир назвал место, из которого пришел, именуемое "Зелеными Ручьями".
Дорога вилась далее, все глубже вгрызаясь в траву, становившуюся все выше, словно стена частокола. На солнце набежала туча, и солнечный день неожиданно посерел, закутался в лохмотья мрака, вдали угрожающе раскатился гром.
- Кажется, дождь собирается, - выразил общую мысль Жденек.
- Мы еще не ушли достаточно далеко, - сказал молчавший доселе Арей. - Еще слишком близко то темное начало, что осаждают границу. То зло, что вышло в наш мир.
- Зло? - Майа шмыгнула носом. - Врата? Врата рухнули?
Фэйтт покосился на нее, как на слабоумную:
- Врата - лишь легенда, - заметил он. - Я имел в виду то, что пробудило от вечного сна все те полчища зомби и скелетов, что нынче появляются каждую ночь...
- Я слышал страшные истории... - помолчав, сказал Жденек, разрушив тишину. Его словам вторили раскаты грома. - Слышал... про Темного Мага... мне... мне рассказывала бабушка, она тогда еще была грудным младенцем... когда этот Темный Маг, невиданной силы, пришел на землю Империи и разрушал все при помощи запретной магии, поднимая из земли скелетов...
- Сказка верна, - произнес Вардамир. - Только, слава Господу нашему, давно это было. Еще раньше, чем родилась твоя бабушка, достойный отрок. Господу было угодно, чтобы маг, о котором ты говорил, погиб задолго до рождения, если Господь не совсем испепелил мою память, бабушки твоей бабушки.

[Эсмеральда >>>]

Майа ещё раз шмыгнула носом, когда прослушала лекцию Вардамира. Косой взгляд самоуверенного Фейтта она вообще пропустила мимо. Девушке порядком надоело идти и неэстетично хлюпать носом и постоянно чихать.
- Слушай, Вивьен, у тебя нет ничего от аллергического насморка? - сказала она по привычке полушёпотом. - Замучил ведь совсем!
Из кармана своих заслуженных брюк девушка выудила платочек, явно не первой свежести и прикрыла им половину лица: Майа всегда страдала этой проклятой аллергией.
Теперь, когда все они были в относительной безопасности, Майа вдруг вспомнила свои ночные приключения, кольцо и того милого эльфа. Да и кобылку свою она изрядно жалела. Однако возразить девушка не посмела, ибо холодный тон северянина Джона пугал её. От внимательного женского взгляда не ускользнуло поведение Вивьен сразу после взрыва. И уж если даже ей была прочитана расчётливо холодная отповедь, то на свой счёт Майа иллюзий уже не питала.

[Father Monk >>>]

Ветер, неожиданно заколыхавший траву так, что та низко пригнулась к земле и протяжно загудела, усилился, взвил волосы спутников, затрепал плащами, расправил рясу Вардамира. Тучи, гонимые по небу, плотно окружили солнце, напустив мрак на землю, который, вторя ветру, словно бы тоже усилился. Все вокруг потемнело, загрохотал гром.
Вардамир, будто это его слова вызвали смену настроения погоды, замолчал, глядя вверх. Гром вновь отозвался протяжным раскатом.
Вопрос Майи будто бы увяз, растворился в этом окружающем мраке, который и мраком нельзя было назвать - но на язык упорно лезло именно это слово. Ветер усилился еще больше, словно пытаясь сбить путников с ног, закружил какие-то травинки и листья в воздухе, успокоился, однако продолжал раздувать плащи и одежду. Мрак, не отставая от ветра, тоже словно "усилился", переходя чуть ли не в ночную тьму, хотя каждый мог бы поклясться, что время едва ли добежало до вечера. С наступлением неестественного сумрака ветер улегся, успокоился, но с неба, затянутого тяжелыми мрачными тучами, начал накрапывать дождь. Медленно и несильно, падая редкими каплями на головы гонцам.
Дорога впереди путников пошла вниз, под откос, плавно и гибко извиваясь, упираясь в малюсенькую речку. А сразу за речкой поперек перепрыгнувшей ее дороги лежало старое упавшее дерево. Словно загораживающий проход шест, устанавливаемый на старых проселочных дорогах.
На дереве сидело трое. Мужчины, в темных кожаных одеждах. С ремнями поперек груди. И явно при оружии.
- Идут, - нарочито громко произнес один из них, громко прочистил горло и сплюнул. Опять же, нарочито небрежно поднялся и взял в руки арбалет. С натянутой тетивой.
Создавалось впечатление, что их ждали.

[Амиликэ >>>]

Любая попытка перекричать завывающий ветер была бы обречена, а слова, произнесенные полушепотом, тем более не имеют шансов быть услышанными. Но целительница, словно бы прочтя по губам, угадала просьбу девушки. Спохватившись, она раскрыла сумку с лекарствами, чтобы найти что-то, способное унять насморк.
- Вот, держи, - она протянула Майе круглую деревянную коробочку с мазью. Резкий насыщенный травяной запах сразу ударил в нос, как только целительница приоткрыла крышку – Намажешь переносицу и крылья носа, - пояснила она, - на какое-то время должно облегчить твои страдания.
Вивьен ощутила острое чувство вины перед Майей, поскольку сама не догадалась предложить ей свою помощь. «То же мне, целительница» - мысленно укорила себя Вивьен за нерасторопность. В последнее время она настолько была увлечена собственными мыслями, что совсем не обращала внимания на состояние друзей, которым в любой момент могла понадобиться ее помощь.
Тем временем ветер стих, а первые капли дождя коснулись лица Вивьен. Она накинула капюшон и плотнее запахнула полы плаща, необходимо было укрыть от дождя сумку, чтобы лекарства не промокли. В то же время она заметила, что сумка значительно потеряла в весе, это означало, что съестные припасы стремительно приближались к концу.
- Джон, - она догнала северянина, решив поделиться с ним своими опасениями, - нам надо как можно скорее пополнить запасы продовольствия, иначе мы рискуем…
Договорить она не успела, поскольку северянин резко остановился, жестом приказывая девушке замолчать.
Вивьен мгновенно проследила его взгляд, заметив впереди троих вооруженных людей.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 9-06-2007, 15:52

[Father Monk >>>]

Второй из троих, что сидели на бревне, поднялся, пригладил волосы ладонью назад, как-то криво ухмыльнулься, скользнув взглядом по лицу и груди Вивьен. Последний, слащаво улыбаясь, приподнял две руки вверх, выдвигаясь навстречу отряду.
- Дамы и, конечно же, господа! - неприятно-мягким голосом начал он. - Мы рады приветствовать вас, я и мои друзья, - широкий взмах руки в сторону двух своих товарищей. Тот, что стоял с арбалетом, сплюнул. Второй, все также криво ухмыляясь, будто раздевал взглядом обеих девушек. - Так уж сложилось, что нынче времена неспокойные, и небеса тому свидетельство...
- Неспокойные? - медленно и спокойно произнес Джон. - Мертвые с того света на праздник жизни являются, когда вы девок,связанных розгами, на сеновалах тискаете?
Слащавый поморщился:
- Нет, мертвые не являлись. Мертвые, как им и положено, лежат в земле и сосут свой... - быстрый взгляд на девушек, - палец, - закончил он.
- Хватит. Много говорим, мало делаем. Сейчас ливанет, я не хочу промокнуть, - произнес арбалетчик.
- Мой друг нетерпелив! - заулыбался Слащавый. - Но глаголит верно - время не ждет. А посему я бы хотел, чтобы вы, - палец указал на Дугласа и Фэйтта, затем переместился в сторону Жденека и Вардамира, - избавились от всего, что может послужить оружием и деньгами...
- Послушай, - северянин обернулся на своих спутников, сделал шаг вперед, чем вызвал оживление среди троицы. Арбалетчик поднял оружие еще выше, целясь в Дугласа. Второй, криво ухмылявшийся, потянул меч из ножен. Джон будто не заметил этого, сделал еще один шаг вперед, разделяя себя и отряд. - Послушай. Вы - здравомыслящие люди. Вы не хотите ссориться со мной. Я не хочу ссориться с вами. Ежели будет драка, вы меня порешите, это как пить дать, но я, могу поклясться на ликах всех святых, что помнит этот пивной бочонок позади меня, успею утащить за собой хотя бы одного. Вам это надо? Вряд ли. Мне тоже помирать пока не хочется.
- Это дерьмо, - продолжил он, указывая назад, - является мне не больше товарищами, нежели коровий помет. Да, среди них есть две девчушки, способные здорово скрасить вечер одиночества, но не более того. Пьяница, вещающий о каком-то божке, молокосос, мечтающий о ноже под ребро, и еще один придурок, считающий себя великим воителем... Помирать за них мне совершенно невыгодно и более того - даже не хочется.
Слащавый сначала улыбнулся шире, а затем его улыбка угасла - судя по глазам, он не понимал, как ему относиться к неожиданному заявлению северянина. Арбалетчик сплюнул - тем самым выразил все, что он думает о дерьме, коровьем помете и девчушках. Второй, ухмыляющийся, меч не вытянул, но переместился взглядом обратно к отряду и подмигнул Вивьен, а затем - Майе.
- Вы трое хотите мирно и с удовольствием скрасить остатки вечера, - Дуглас не удосужил взглядом арбалетчика. - И мне, если честно, порядком осточертело тащиться вместе с этими отбросами общества и строить из себя законопослушного человека. Один я не справился бы со всеми. Но, имея вас, я не вижу проблем. Этого бледного доходягу я успею скрутить за два удара сердца, пока вот ты, - северянин ткнул в сторону арбалетчика, - будешь держать всех в здравом уме на прицеле своей игрушки. Молокосос наложит в штаны, но сможет побрыкаться, так ты, - теперь уже в сторону Слащавого, - его быстро успокоишь. Ему больше одного удара и не потребуется. Кто остается? Я вас умоляю. Старикашка, еле держащийся на ногах. Кто-нибудь боится старикашку?
Слащавый все-таки принял какое-то решение и заулыбался очень широко. Зубы у него были желтые. Двух не хватало.
- Вот и вся история. Все живы. Все здоровы. Единственное, я бы хотел их трахнуть, когда вы закончите. Потому как чешется уже все, что может чесаться. Шибко долго я с ними-то шел.
Жденек потрясенно молчал. Смотрел круглыми и от страха, и от удивления, граничащего с отчанияем, глазами на Дугласа, не решаясь поверить льющимся из его уст словам. Фэйтт попытался сплюнуть, но у него это плохо получилось, слюна начала стекать по подбородку:
- Я д-думал... - выговорил он.
- Плохо думал. Задницей своей, - отрезал Джон, не глядя на юношу.
- Разум в тебе говорит, друг мой, - Слащавый обернулся к своим товарищам, что-то быстро сказал, слишком тихо, чтобы отряд услышал. Арбалетчик захохотал. Правда, смех быстро стих, и Арей, потянувшийся было к мечу, отдернул руку.
- Оружие! - хрипло крикнул второй из мужчин. - На землю! Живо!
Дуглас отступил в сторону, чтобы не загораживать никого из отряда.
- Эй! - ухмылявшийся указал на Джона. - И ты тоже!
- Я в сторонке постою, - огрызнулся северянин. - И не рычи на меня. Я даже меча своего не тронул. Мне, знаешь ли, кровь здравомыслящим людям пускать не хочется.
Разбойник побагровел, но Слащавый, опустив руку ему на плечо, успокоил парой фраз. Фэйтт, не сводящий взгляда с арбалетчика, расстегнул пояс с ножнами и бросил на землю. Отступил от оружия на шаг назад.
- Ты можешь раздеваться, шлюшка, - ухмылявшийся вогнал меч в ножны и шагнул вперед, к Вивьен. - И ты тоже.
- Вы их прямо здесь? - хмыкнул Джон. - Не лучше ли в траве? Оно как-то лучше идет, когда никто не смотрит.
- Знаем мы таких. По одному месту дадут и рванут, что есть мочи. И потом ищи их. Нет уж, - разбойник покачал головой, криво ухмыляясь. - Раздевайся, дура, чего смотришь?!

[Dakmor >>>]

Арбалетчик остался стоять у бревна, удерживая весь отряд в поле зрения, а двое разбойников уверенно двинулись к Вивьен.
- Хороша, а?, - Слащавый, казалось, никогда не переставал улыбаться, лишь улыбка его скользила из одного угла рта в другой.
- И не говори, - второй машинально пригладил сальные волосы.
Вивьен вздрогнула и сделала шаг назад. Фэйтт отрешенно стоял опустив голову. Несмотря на свою пассивность он первый и попался под горячую руку криво ухмылявшемуся разбойнику. Тот схватил Фэйтта за волосы и, вздернув его голову вверх, развернул лицом к Вивьен и громко зашептал:
- Хотел бы ее того, а? Нет? Чего глаза отводишь? Ну видать не дорос еще, а жаль, тебе только с петухами это делать, - Сильный удар коленом в пах, повалил Фэйтта на землю, где тот и остался лежать, жадно хватая ртом воздух. Жденек рванулся было вперед, но Слащавый, спокойно и как-то даже лениво, готовый к этому, подсек паренька и ударил его ногой в живот. Майе пришлось отступить на шаг назал, ибо Слащавый, коленом придавив Жденека, поднял свое улыбчивое лицо к ней. Его глаза неприятно слезились.
- А ты, старик, а?
Вардамир, не обращая внимания на разбойников, повернулся к Вивьен и по-отечески с сочувствием взглянув на нее, нашел в себе силы произнести спокойным голосом:
- Все будет хорошо, дочь моя, Господь не ос...
Удар в спину сбил его на землю.
- Может ты еще молиться начнешь, а? Давай помолись ка, а! А то я этого еще под молитву не делал, - ухмылявшийся пнул коленопреклонного священника и замахнулся для очередного удара. Слащавый поднял руки вверх:
- Да пусть его, пущай молится, так веселее, - он улыбнулся, широко, неприятно, почти как его товарищ, - да и недоброе это дело - священника бить...
- Будто ты боишься гнева Божьего, - хмыкнул Джон, стоявший со скрещенными руками в стороне.
- Давайте уже, мне тоже хоцца, - арбалетчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Ладно, - ухмылявшийся сплюнул. - Слышь, монах, я передумал, ну-ка давай помолись, грехи мне отпустишь, - за словами последовал очередной пинок.
Вардамир быстро и сбивчиво зашептал, закрыв глаза:
- Господь, не оставь нас, детей твоих, во испытании суровом...

& Father Monk

Сообщение отредактировал Dakmor - 10-06-2007, 22:11

[Father Monk >>>]

Выслушав тираду северянина, который в одночасье предал их всех, даже не моргнув глазом, Вивьен буквально задохнулась от возмущения. Такое низкое предательство, подлость по отношению к тем, с кем долгое время делил один хлеб и сражался спина к спине, кого клялся защищать ценой собственной жизни…
- Девчушки, да, милый Джон? Давно хочешь поразвлечься? – процедила Вивьен сквозь зубы, наступая на северянина.
Улыбка у Дугласа была кривой, некрасивой, глаза холодны и спокойны. Он смотрел на Вивьен также, как пару мгновений назад, пока девушка не отвернулась, на нее смотрел второй из разбойников, что сбил с ног Вардамира.
- А у пташки-то голосок есть, - хохотнул он. Слишком коротко. Слишком быстро, чтобы успеть использовать это время. Сзади сгреб Вивьен за волосы и резко рванул ее голову на себя, заставляя целительницу прогнуться, выгнуться дугой.
Вивьен взвизгнула от резкой боли, слезы предательски брызнули из глаз.
- Отпусти меня, паршивый ублюдок, - сцепив зубы, превозмогая боль, прошипела Вивьен, пытаясь вырваться из цепкой хватки бандита. Она из всех сил пыталась пихнуть его локтями в живот, но попытка сопротивления отзывалась новой болью.
Однако ей удалось. Локоть достаточно сильно врезался в живот насильника, заставив его хватку чуть ослабнуть.
- Ах ты сучка! - рявкнул он, дернул сильно, резко, без жалости. Наотмашь тыльной стороной ладони ударил Вивьен по лицу.
- Вивьен! - раздался крик. Кричал Арей, попытавшись с земли прыгнуть на бандита, но Слащавый, ожидавший такого поведения, пнул его по лицу. Юноша глухо вкрикнул, но его голос потонул в раскате грома. Вардамир бубнил свою молитву.
Второй разбойник сбил и повалил Вивьен на землю, выпустил ее волосы, дабы дать девушке упасть.
Нельзя сказать, что приземление вышло мягким, целительница упала на согнутые руки, расшибив локти и ощутимо ударившись коленом. Сквозь ткань рубахи проступила кровь. Вив судорожно пыталась сообразить, что может она, хрупкая, по сути беззащитная девушка, противопоставить троим здоровым мужикам. Она машинально бросила быстрый взгляд на Дугласа. В холодном взгляде северянина читалось полное безразличие к ее судьбе. И куда только подевался прежний Дуглас, клявшийся защищать ее до последней капли крови? Вивьен охватило отчаяние и чувство безысходности. Сделав над собой усилие, она развернулась лицом к обидчику и ударила ногой по голени бандита, вложив в удар всю имеющуюся силу и злость. Насильник взвыл, подпрыгнул на одной ноге.
- Курва! - ругнулся он, наклонился над девушкой и снова ударил по лицу. - Что?! Хочешь еще, да?! Хочешь, чтобы было грубо?! Грязная шлюха! Давай! Ударь меня! Попробуй!
- Думаешь, будет приятнее, если ты ее изобьешь до полусмерти? - с издевательски-спокойным голосом произнес Дуглас.
Насильник не ответил. Он рванул застежку плаща Вивьен, не обращая внимания, что дождь медленно, но верно набирает силу. Схватился за ткань рубашки, резко развел руки в стороны, разрывая материал.
- Нет! Сволочи! - вновь выдавил из себя Фэйтт, но Слащавый, завороженный открывшимся под рубашкой зрелищем, вмиг очнулся и несильно, но ощутимо ударил юношу ногой.
- Заткнись! - прикрикнул он.

(совместно с Амиликэ, хоть ей это было нелегко)

[Амиликэ >>>]

Вивьен ощутила сладковатый привкус крови во рту. Лицо горело от пощечин и вместо чувства стыда девушка ощутила нахлынувшую всепоглощающую ненависть.
- Будь ты проклят, мерзкий выродок, - хрипло произнесла целительница, плюнув в лицо насильнику.
- И ты, чертов трус, - эти слова были адресованы уже не ему, а северянину, наблюдавшему со стороны, - Ненавижу тебя!
По щекам покатились слезы отчаяния, и Вивьен ничего не могла поделать с этим проявлением слабости. Она подняла было руку, чтобы смахнуть с лица слезы, но та отозвалась резкой болью в локте. Вивьен скрипнула зубами в немом бессилье, и прикрыла глаза. Собственная судьба ее больше не беспокоила, она лишь надеялась, что боги ей позволят погрузиться в блаженное беспамятство, чтобы не видеть и не чувствовать всех тех зверств, которые уготованы ей проклятыми разбойниками.
Мародер не слышал всех этих мыслей, не обратил внимания на проклятье в его адрес. Сильнее порвал рубашку на груди, навалился всем телом на Вивьен, жарко задышал ей в ухо. Изо рта неприятно тянуло чем-то кислым, мерзким, но, одурманенная происходящим, целительница не смогла бы сказать, чем именно. В небе полыхнуло. Молния, перечеркнув небосвод, резко скрылась из виду, уступив место грому. Дождь сильнее забарабанил по земле, намочил волосы девушки, поглотил в своих звуках речь Вардамира, хрип Фэйтта, вскрик Майи.
Арбалетчик, уже несильно целясь в путников, не заметил движения рядом с собой, в темноте. Не заметил, пока не стало слишком поздно. Новая молния, беззвучно осветившая пространство вокруг, выхватила из тьмы полустлевшую фигуру трупа. Трупа, который, размахнувшись, рванул длинными ногтями разбойника по горлу. Он не успел закричать. Лишь захрипел. И выстрелил в воздух.
Звук выстрела, сухой щелчок, успевший разлиться вокруг прежде, чем грянул гром, услышал лишь один человек. Джон Дуглас, не раздумывая, не ожидая подарка судьбы и не оглядываясь по сторонам, выхватил кинжал из ножен, змеиным, быстрым движением рванулся вперед, ударил насильника ногой, отшвырнув его от Вивьен. Он покатился по мокрой земле, ругаясь сквозь зубы.
Слащавый не успел даже ругнуться. Не стал пытаться. Схватился за рукоять меча, когда позади Джона увидел нечто. Нечто мертвое и движущееся.
Мародер закричал. Громко, пронзительно. Дуглас не стал слушать - ударил кинжалом снизу вверх, вогнав лезвие в подбородок.
- Беги! - рявкнул он так громко, как только мог. - Беги!
Вивьен было все равно. Она не видела, вернее не желала видеть происходящего вокруг. Что-то в ней надломилось, лопнула какая-то невидимая струна, заставляющая ее сопротивляться, бороться. Не было больше сил. Девушка лишь подняла на Дугласа остекленевший взгляд и улыбнулась. Улыбка была холодной и безразличной. Во взгляде не было прежней теплоты, с которой она раньше смотрела на северянина, теперь ее сердце оказалось печалью заковано во льды. Он предал ее. Он спокойно смотрел, как над ней издевались эти ублюдки. Не вмешивался. Наплевать, что у него был какой-то план, в который он не удосужился посветить своих друзей. Наплевать. Он не вступился за нее, побоялся за свою шкуру. Не было того героя, лишь идеализированный ею самой неотесанный эгоистичный мужлан.

(с Фазером Монком, беспощадным мастером)