Новогодняя гастроль, «Русские сезоны» в Северной Африке

[vera >>>]

Мечты о приличной еде рухнули и за обедом пришлось делать вид, что именно отакой полезной для фигуры диете она мечтала всю жизнь. Попутно, для усиления впечатления, Анастасия неодобрительно косилась на Непарину вполголоса сообщая соседке по столику, что в таком жарком климате жирная и высококалорийная пища крайне вредна.
Репетиция была просто ужасна. Прончик, неизвестно с чего, будто взбесился. Он орал на всех подряд. Анастасия, явившаяся без парика (чему сама она была несказанно счастлива) приняла свою порцию злобного шипения и едва отмазалась наспех сочинённой историей про ужасную пыль и грязь, от которой надо беречь ценный реквизит.
Все гоняли кота, но эти меры оказались явно недостаточны. Поэтому уже через полчаса в зале ощущалось непередаваемое амбрэ, хорошо знакомое всем, у кого есть коты или знакомые - кошатники.
Стояние столбом утомляло, несмотря на кондиционер. Особенно мешала назойливая муха. Так что Анастасии то и дело доставался очередной окрик режиссёра: "Не вертись, тебе не положено!" или "Почему такой скучающий вид! Ты же заколдована!". После очередного подобного вопля Анастасия чтоб размяться изобразила классического зомби, то есть вытянув перед собой руки сос скрюченными пальцами и выпучив глаза прошлась взад-вперёд, после чего застыла в прежней позиции по стойке смирно. К счастью, прончик в это время отвернулся в очередной раз отогнать кота и ничего не успел заметить. Заметил ли это сценарист - осталось неизвестным.
А из-за кулис завистливо поглядывал главбух, то и дело потирая руки.
После ужина приме пришло в голову переговорить со сценаристом о внесении небольших изменений в её роль. И актриса отправилась на его поиски.

[А'den Revenger >>>]

Единственная кому понравилась репетиция, был Фомин. Он даже кису погладил, и благодарно почесал ему подбородок.
Ну нравится ему, когда Прончик бесится. Нет, конечно, ему не нравится, когда на него орут лишь из-за того, что он ляпнул пива и теперь два слова постоянно путает, но так бывает в жизни. Вон, Трезвенникова вообще в каталажку упрятали. Конечно Фомин был переполнен благородным гневом, и конечно же он пытался помочь другу. Но все безуспешно. Кот, которому триста двадцатый раз обьяснили, что именно надо делать, лишь фыркал. Ну что он, дурак, через пустыню идти?
Тут уж Фомин с котом согласился. Он был прав.
К счастью, Алексей был именно таким человеком, который коту был по - крайней мере не туалетом.
Вот раньше, от него часто пахло валерьянкой, как и от Прончика, хотя Фомин использовал валерьянку не как успокоительное, а как "хрен с ним, выпью, пусть не достанется врагу!" А один раз, он даже вылил ее на пол, давая коту немного побалдеть от счастья. Поэтому, можно сказать смело - Фомин дружил с котом, а кот - как хочет, главное чтоб не ссал в его тапки.
И вот в очередной раз, поглаженный и оскорбленный товарищами по актерскому мастерству Василий был поглажен, и награжден почесами у подбородка...
-Ты не кот, ты бублик... - усмехнулся Фомин и пошел репетировать дальше.
По памяти своей дурной, у Алексея совершенно вылетело из головы, кого именно ему надо играть, поэтому по привычке он сыграл доброго шкипера Вицлипуцли, гонящегося за Дедом Морозом, чтобы вручить ему телеграмму: "Поздравляю Шарик, ты балбес!"
Естественно крики Прончика слышала вся Африка!
"Вот я и стал знаменитостью!" - радостно подумал Алексей, и продолжил корчить из себя великого и непобедимого шкипера Вицлипуцли.

На возглас Прончика о баре он отреагировал крайне агрессивно, хоть режиссер об этом и не знает. Всю дорогу к своему номеру он избивал стенки... Потом додумался до ужина, отдолжил Ваське некоторые свои запасы, сам доел все что оставил себе и в конце - концов, вспомнив, что ему все это надоело, он незаметно смылся из отеля, закрыв свой номер и повесив табличку "не беспокоить".

Он уже знал где именно находится кутузка, поскольку швейцар оказался не просто не родственником английских гвардейцев, но еще и нормальным парнем, которому только скажи "Police", и он сразу же сморщится и покажет в какую сторону идти.

Внезапно подьехало такси. Фомин в него залез и сказав тоже самое слово, которое заставила сморщиться швейцара, сморщил таксиста и заставил поехать в эту цитадель зла. Одноэтажное маленькое здание не было похоже на цитадель зла, но Фомин, находясь в полной трезвости, рассчитал что у них там должен вроде бункер стоять, ведь какая цитадель хотя бы без второго этажа? Даже подземного...
Войдя в нее, увидел до боли знакомое лицо товарища, начал вести разговор с полицейскими...

-Ссори... - вспомнил вдруг Фомин.
-Yes, what do you need?
-Ай нид хелп. Ю си тзис мэн? Хи ин зе май групп, хи вери - вери нид аурс, ве ар зе рашиан актерс, энд ви ар нид йер хелп, офицер.
-Sorry, but this is very drunk criminal. He must stay here 48 hours.
-Э... Бат, зис из май френд, энд иф ай дон'т тэйк хим бак, ай дон'т лив зис плэйс.
-As your wish...
-Вот черт афроамериканский, ну ты глянь, такие же как у нас!
-Shit?
-Ноу, ноу... Зис из рашн ворд хау сэнкс...
-What?
-Окей... Маниис?
-Tssss... Silence... How many of you?
-Вот же... Правда говорят, что менты - они и в Африке менты!
Э... 100 баксов...
-That is all? - полицейский скривился, но все же, он согласно кивнул, поскольку за этого русского он мог: 1. Получить по шее. 2. Ничего не получить, а писать до хрена рапортов и опрашивать свидетелей. А тут предлагают сто долларов. Конечно, можно было бы еще и взяточника взять, но он здраво рассудил, что может это - друг русской мафии? Да и вообще, его люди тогда поспешили... Полицейский сменился в лице. - I agree. Take him back.
-Родина благодарна вам, мой рассудительный друг. - увидев, что в участке давно уже никого не было, кроме спящего Трезвенникова и офицера, он со спокойной душой вручил офицеру купюру.

Офицер открыл каталажку и медленно постучал дубиной по решетке, получая последнее удовольствие от мучания русской души.
-Как же тебя, угораздило, товарищ родимый? Пошли отсель, пока головы нам с тобой не сорвали...

[Torvik >>>]

Репетиция, репетиция... Да отрепетировали всё уже не один десяток раз ещё в России, что париться тут, если слова и так от зубов отскакивают, как кокосы от пальмы. В кои-то веки Иван думал на репетиции не о том, как подавать реплики в зал и как среагирует на это почтеннейшая публика неопределённой раскраски. Он думал о Фиме, о том поцелуе и о том, как развить, продлить и приумножить. Он думал о ней и даже кошачьи выходки не выводили его из состояния полутранса, из состояния автопилота, на котором подчастую существуют не месяцами, годами живут влблённые от свидания до свидания, от поцелуя до поцелуя. Ладно, что Прончик, похоже это не замечал. Роль знает? Знает. Реплики выдаёт? Выдаёт. Трезв, вменяем. Что ещё надо? А на зависоны и мелкие провалы во время появления на сцене Фимочки, так другие халтурили и не так. Что ночью надо спать говорят детям. Говорят родители. Прончик Ивану отцом не был. Поэтому мысли парня приняли прямо-таки противоположное направление и по окончании ужина он, пересчитав свои наличные и сунув их в задний кармашек джинсов, подошёл к Фимочке.
- Фим, какая ночь. Прогуляемся, а? У нас-то мороз. А тут... - Иван обвёл рукой горизонт, показывая, что тут тепло, море и вообще такая романтическая обстановка, которая и не приснится в их заштатном городке. Что пляж ждёт сегодня именно их и было бы большой глупостью проспать всё это, даже если Прончик будет всю ночь сопеть носом в свою подушку, готовясь к завтрашнему спектаклю.

[Подлиза >>>]

Первым встречным оказался местный мойщик полов. Естественно, что он подумал, что его спрашивают про кота Василия, ибо тот уже оставил незабываемое амбре по всему помещению гостиницы. Он указал Джамбе на лестницу и при этом сказал.
- На третьем этаже справа триста десятый номер.
- Спасибо, я пошла, - сказала Джамба и не торопясь двинулась в указанном направлении. Через несколько минут Джамба нашла номер, на который ей указали.
- Как же мне туда пробраться? – подумала девочка. И тут она заметила горничную, направляющуюся в номер. Хитрая негритяночка отметила, что горничная идёт как раз в тот номер, куда ей и нужно попасть. Когда та открыла дверь, Джамба незаметно проскользнула в номер и спряталась под столом. Горничная её не заметила и после того, как сделала свою работу, ничего не подозревая вышла из номера. Следом за ней выскользнул и Василий, учуявший на этаже запах Чучи.
- Фух! – Кукарача облегченно выдохнула, - Теперь можно поискать кошку. Через полчаса в номере не было уже ничего, что стояло бы на прежнем месте. Стол был сдвинут в сторону, чемоданы были выпотрошены, подушка валялась у самого порога. Но Чучи Джамба так и не нашла.
- Но тот дяденька мне сказал, что кошка тут! – не на шутку рассердилась негритянка, - О! Я ещё не смотрела в тумбочке! – хлопнула себя по лбу девочка.
Открыв ящик тумбочки, первым, что увидела Джамба, были носки Котина.
- Это не то! – сказала Джамба и выкинула носки куда подальше. Они, угодив в раковину, скользнули по её краям и, скатившись к центру, заткнули сливное отверстие.
- Тьфу! Теперь руки грязные! – возмутилась негритянка, и открыла кран. Раковина начала наполняться, а Джамба, вымыв руки, выскочила из номера. Следующий номер, в который проникла девочка, был номером Клеопатры Леопольдовны. Номер оказался пустым. Кошки не было и в нём. Зато в нём девочка нашла платье, показавшееся ей очень красивым. Мигом забыв о Чуче, Кукарача схватила платье и напялила его на себя. Из номера Джамба выскочила радостной, так как ни у кого на всей улице не было такого платья. И тут она вспомнила о Чуче.
- Наверное она в столовой, - новая идея пришла в голову девочки и она помчалась в направлении столовой. Где что находилось в гостинице Джамба знала не хуже директора, ибо мама её работала там горничной, а отец – электриком и водопроводчиком одновременно. Вскоре она достигла столовой. И тут негритосочка почувствовала, что ей очень хочется есть. Заметив на одном из столов недоеденное пирожное, она попыталась засунуть его в рот. Крем слетел с пирожного и жирными мазками запачкал платье Непариной, надетое на Джамбу. Кукарача вытерлась подолом платья и, подумав, что в грязном виде оно ей совсем не подходит, сняла платье и бросила прямо на стол.
- А, может Чуча уже дома? – спросила себя Джамба.
- Наверное – да, ответила она самой себе и, выскочив через окно столовой, направилась к дыре в забор между двором гостиницы и участком земли её родителей.

[V-Z >>>]

(V-Z & vera. После визита девочки, как я понимаю)
-Можно? - Анастасия постучалась и толкнула дверь, - я бы хотела обговорить свою роль.
Требовать чего либо прима не решалась, поскольку обиженный сценарист мог наверно придумать что похуже бестолкового стояния на сцене.
- Конечно, - глаза Андрея радостно вспыхнули. Вот и актер... на котором можно испытать творческие замыслы. - Заходите, прошу вас. Что с ролью? У меня появилось несколько вариантов изменения сценария...
Анастасия не поверила своему счастью. Её готовы были выслушать!
- Правда? Значит, я смогу не просто молча стоять и хлопать глазами. Для этого же и манекена могло хватить, - актриса чуть не плакала от счастья. Её просьбу услышали, ей могли помочь. - А я теперь смогу ходить, возможно, танцевать, просить спасти меня. Я смогу играть! Ведь правда?
Анастасия с надеждой воззрилась на Андрея.
- Конечно, сможете, - заверил ее сценарист. - И обязательно...
Вот тут у Котина наступил ступор. Честно говоря, он напрочь забыл, кого же гостья, собственно, играет...
Василий, разлегшийся на кровати, возвел глаза к потолку. Ну что за обормот ему достался в хозяева...
- Так давайте обсудим, - вышел из положения сценарист. - Что именно стоит изменить? Давайте посмотрим, что сейчас по роли назначено?
Анастасия недоумевающе посмотрела на сценариста, затем - на вальяжного котяру. У Андрея вид был показательно-внимательный, а у кота... ну как и у всех котов - скучающе-презрительный.
Актриса поглубже вдохнула и выпалила:
- В общем Снегурочке, как главному действующему лицу, почему-то досталось полнейшее бездействие. А это неправильно! Главный герой потому и главный, что на него, то есть на неё, в общем на этого персонажа и должно быть обращено внимание зрителя. А тут что?
Приняв вопросительный взгляд Котина за предложение продолжить прима так и поступила:
- Тут полнейшее ничего. Зритель даже представлять себе не будет из-за чего всё. Кого надо спасать. Да они меня и не заметят! Вот.
Теперь Анастасия могла перевести дух и удивляясь собственной решимости ожидала вердикта Котина.
- Значит, так... - потер лоб Андрей. - Что получается - необходимо прежде всего привлечь внимание публики к образу Снегурочки. Но, поскольку публика у нас специфическая, то необходимо соответствие местным канонам...
Взгляд сценариста переполз на потолок и там остался.
- Сначала - цвет кожи. Сочетание черного цвета и белой одежды, несомненно, прикует внимание. Также надо увеличить количество строк текста... скажем, до восьми тысяч... да, этого хватит... Или больше?
Василий по-человечески вздохнул и стал смотреть в окно.
Анастасия смотрела на Андрея как на Творца. Именно так, с большой буквы. Вот только...
- А может не чёрный, а просто цвет хорошего загара? Чёрный, это как-то не очень, - робко произнесла она. От прежнего запала, с которым прима произнесла свою речь практически ничего не осталось. На смену ему явилось благоговение перед человеком, способным одним росчерком пера (ну ладно, стучанием по клавиатуре) превратить нечто безмолвное в звезду сцены. - И у меня будет текст. Я... я просто не верю в такое чудо!
Анастасия, счастливая от такого внимания к своей персоне, даже не обратила внимания на количество текста, которое ей предстояло запомнить, если Котин решит таки осуществить свой план.
- Тогда я немедленно примусь за работу, - сценарист явно был захвачен новой идеей. - Значит, добавить здесь... и здесь...
Василий, поглядев на хозяина, спрыгнул с кровати, подошел к Анастасии, сообщил "мур" и посмотрел на дверь.
Смысл пантомимы был ясен - все равно сейчас до Андрея ничто не дойдет из внешнего мира. Так что...

[lari >>>]

Вернувшись с репетиции, Лапланальда поразилась, что в отведенной звезде экрана гостинной, вышеупомянутой не наблюдалось, поала плечами и намереваясь уже лечь опять подремать, потому что жару россиянка переносила плохо, застала Коки в обнимку с Артемоном, как про себя окрестила она пуделя, лежащими в ее комнате, на ее кровати. Помимо звезды в комнате было три фотографа и одна бодро лопочущая что-то девушка.

Звезда жеманно морщила носик и кормила пделя шоколадными конфетами. Вспышки так и сверкали, девушка ни на минуту не затыкалась.
Лапла громко захлопнуло двери и тут же все шесть пар глаз обратились на нее.
- Анд вот за фигня тут хэппенд?
Коки смущенно захлопала глазами и, прижав к себе пуделя, боком-боком соскользнула с кровати. Наметанным глазом Лаплпнпльда отметила шоколадные пятна на пододеяльнике. Взгляд русской красавицы стал совсем тяжелым.
Робко мигнула вспышка, Кокру Пимфри скользнула за дверь, в гостинную, оставив Лаплу наедине с незнакомцами.
- Оу, гуд дэй, мисс МрозАва! - бодро начала девушка. - Ви хиар юу ливе виз мадам Пимфри! Хау ит кэн би?
Мисс МарозАва отнюдь не была настроена на разговоры и тем более интервью.
- Гоу аут, плиииз! - процедила сквозь зубы актриса, нахмурившись. Журналистка, не будучти дурой, все поняла и поманив за собой фотографов, скрылась за дверью.
- Будет скандал! - тяжело вздохнула Лапланальда, уползая в душ. Мадам Пимфри тем временем давала интервью на своем диванчике в гостинной. Артемон методично грыз Лаплину туфлю.

[Father Monk >>>]

Сказать, что Трезвенников что-то помнил и понял - значит, ввести дорого читателя в заблуждение. Сказать, что Василий вдруг расчувствовался и бросился на шею к Фомину, шепча жаркие слова "Спасибо" и "Я знал" (почему-то в голове упорно крутились мысли "Я - твой отец, Люк" или "Не потеряй его, Сэм Гэмджи", хотя откуда они взялись, даже трезвый разум Трезвенникова вряд ли мог сказать) - значит, оскорбить бедного заключенного. До такой низости он бы никогда не опустился. А потому...
- О! - изрек Вася. Это было, пожалуй, единственное, что он мог сказать в том состоянии, и это его "О" включало в себя философию не просто Ницше, но всех ораторов вроде Геродота, который живет в Белом доме и держит частную стулию Болливуд на алой дорожке социализма... На последнем слове Василий окончательно запутался и не стал дальше развивать свою мысль.
- О! - повторил он, неожиданно поняв, что именно данной фразой достиг вершин мышления.
- Get out! - ответил полисмен, стукнув дубинкой в очередной раз. - Get the [censored]* out!
- Куда? Туда-а? - тупо переспросил Трезвенников, покуда Фомин вытаскивал его из камеры.
- Yeah, yeah, you too! - бросил вслед полисмен, закрывая решетку.
- Мне кажется, он голубой, - с холодной логикой в голосе сообщил Фомину Трезвенников. - Ну кто еще будет носить синюю форму в этом чертовом пекле?..

*наши похождения в Африке читают разного возраста люди, а потому мы решили обезопасить их умы от иностранных ругательств, которые они все равно не понимают - но традиция есть традиция...

[Freja >>>]

(с Торвиком)

На репетицию Фимочка пошла в белом сарафане, поскольку сама мысль о том, что придется в пятидесятиградусную жару напялить на себя меховой белкин костюм приводила в ужас. Правда Прончик ничего не заметил - так был поглащен своими проблемами. А может забыл, что должна быть белка и решил, что Фима - снежинка. Так или иначе, начальственного внимания актрисе в этот раз не досталось. Зато с лихвой хватило внимания Ивана - ах, как он на нее смотрел! Да никто и никогда не провожал таким взглядом Серафиму Кривоногову! Фимочка была счастлива. А уж когда ненаглядный Ванечка предложил ей прогуляться после ужина...
- Ты приглашаешь меня на свидание? - засмущалась девушка. Она залилась бы румянцем если бы уже не была от жары красной, как помидор.
- Ну, в смысле да... Январь месяц, а мы на море. Как тут не скупнуться, а? - Иван, кажется уже предвкушал, как они закажут коктейль в баре на пляже, как будут идти тихой аллейкой под шум пальм, всё то, что до этого видел в заморских фильмах о романтических отношениях, которые так любила смотреть его матушка.
- Ну пойдем. Прямо сейчас?
Иван кивнул. Куда было откладывать? Пляж найти на этом берегу не проблема, шум моря слышится прямо из номера (или это рёв слона, но в такие детали Пёрышкин даже не вдавался.
Молодые люди вышли из гостиницы, посматривая по сторонам, не преследует ли их вездесущий Прончик или кто ещё из его окружения, кто мог бы донести на молодёжь из личной зависти или из вредности, или же просто оттого, что втайне завидовал тому, что именно Ивана невесть за какие заслуги поселили в люксе этой затрапезной гостиницы. Пляж был недалеко но, когда Иван попытался сунуться туда, какой-то усатый дядя в чёрном комбинезоне встал столбом на его пути, преграждая дорогу и залопотал что-то на иностранном языке. Что говорил Ивану суровый страж, тот толком не разобрал в силу того,что пресловутый иностранный язык в их заштатном городке преподавался из рук вон плохо, да и не уделял Ваня в своё время ему столько времени, чтобы свободно на нём изъясняться вне пределов родной страны.
- Сянк. Гут буе. - громко произнёс он и они с Фимой двинулись дальше по улице.
- Частная собственность, - сказал он Фиме с учёным видом знатока.
Так идти пришлось около получаса. Сперва шли виллы, потом пляжи санаториев и гостиниц, потом какие-то лачуги и, когда они уже были близки к тому, чтобы повернуть назад, Иван заметил дыру в одном из заборов.
- О! Туда и пролезем, - предложил он Фиме и она согласилась, ибо желание идти ещё куда-то и искать непонятно что скатывалось к нулю.
Несмотря на затянувшуюся дорогу, Серафиме казалось, что она попала в сказку. Как девочка Алиса из детской книжки: пролезла в дыру и оказалась в волшебной стране. Бархатное небо над головой, звезды величиной с тарелку, плеск прибоя, мягкий песок под ногами... В котором вязнут каблуки, немилосердно мешая идти.
- Подожди, Ванюш, я сейчас туфли сниму! - Фимочка оперлась на локоть кавалера, пытаясь в темноте нащупать пряжку на босоножке. Ее кудряшки щекотали Перышкину шею.
- Ой! - девушка потеряла равновесие (немудрено - стоя в песке на одной ноге) и повисла на Иване - Извини, я нечаянно! - пробормотала Фимочка.
Иван помог девушке сохранить равновесие, потом, заметив около воды несколько шезлонгов, забытых кем-то показал Фиме на них:
- Смотри ка. Можно и вещи туда положить. Сейчас воду попробую, должна быть тёплой.
Парень разулся, подошёл по уже остывающему песку к кромке воды и большим пальцем правой ноги потрогал воду.
- А водичка-то мокрая! - улыбнулся он девушке, Нет, правда, как в ванной!
- Ой! - Серафима покраснела, хотя в темноте это было и не видно - Вань, а купальник-то я забыла!
- Купальник? - Ваня на секунду задумался, - Слушай, а может так? Ну, я отвернусь, когда ты будешь в воду входить.
Сам Иван был в плавках, но не говорить же ему об этом теперь?
- Да и в купальнике мокром потом через полгорода шлёпать. Ты представляешь, как джинсы мои сзади будут выглядеть? Или твой классный сарафанчик?
- Ага! Давай! - обрадовалась Фима, уж очень ей хотелось окунуться в теплое море - Отворачивайся! - девушка быстро скинула одежду (благо ее было немного) и направилась к воде.
Иван демонстративно отвернулся. Естественно, как молодой парень цветущего возраста он не мог не подглядеть, когда Фима начала входить в воду. То что он увидел вызвало такую бурную реакцию молодого организма, что раздевался Пёрышкин со скоростью реактивного самолёта, а потом так же быстро влетел в воду в метре от подруги, дабы прохладная вода скрыла его первозданную наготу.
Фимочка блаженно плескалась в теплой воде. Хорошо, что море было мелким – ведь плавала девушка, как топор, в родном Мухосранске и бассейна-то не было, не то что крупного водоема.
- Хорошо-то как, Вань! Прям как в сериале! – и девушка с силой хлопнула ладошками по воде, обдав Перышкина тучей брызг. Через минуту молодые люди уже с визгом плескались и брызгались, как обезумевшие воспитанники детского сада, средней группы, ничего не видя и не слыша вокруг.

[Подлиза >>>]

Когда Джамба пришла домой, она обыскала каждый уголок, ища Чучу. Но кошку она нигде не обнаружила.
«Захочет поесть – прибежит», - подумала девочка и спокойно легла спать. Но спать ей не дали. Дверь отворилась, и вошёл её отец, сантехник местной гостиницы. Он, едва войдя домой, на повышенных тонах завёл речь о каком-то русском, который заткнул слив раковины своими носками и ушёл куда-то, а ему среди ночи пришлось идти ликвидировать потоп в номере этого идиота. Только после того, как отец успокоился, девочка смогла заснуть.
В это время, гордо подняв хвост, Чуча прогуливалась по коридорам гостиницы, в которой смутно пахло другим котом и валерьянкой. Первое, что заинтересовало кошку, была чуть приоткрытая дверь. Чуча решила, что ничего плохого не случится, если она обследует эту незнакомую территорию, и вошла туда. И тут она почувствовала, что естественные надобности надо справить именно сейчас и именно тут. Рядом с кроватью, на которой уже давно храпел режиссёр Прончик, стояли его ботинки, которые и наметила кошка в качестве резервуара для своих выделений. Очень скоро один ботинок был наполнен до середины характерно пахнущей кошачьей мочой. Решив, что тут она всё уже обследовала, Чуча вышла в коридор и завернула в следующую дверь. Первое, что она увидела в этом номере, были бутылки с непонятной бесцветной жидкостью на тумбочке. Кошка сразу же решила обследовать их. Прыгнув к бутылкам, Чуча опрокинула половину из них на пол, отчего бутылки разлетелись вдребезги а жидкость разлилась по полу, напитав собой коврик около кровати. Характерный запах водки расползся по комнате.
- Фыр, – сказала Чуча и опрокинула хвостом оставшиеся бутылки. Запах спиртного был ей не по душе. Спрыгнув с тумбочки, кошка направилась к выходу и выскользнула из номера, словно её здесь и не было.

[Torvik >>>]

Барахтаться было приятно. Тёплая вода плавно обтекала молодые и упругие тела. Лунный свет красиво отражался водной гладью... В общем, любители дамских романов уже потирают свои ручки и вздыхают над красивостями автора, тайно завидуя героям. Никто так и не узнал бы, чем закончилось бы это купание. Вполне возможно, что дальше внимательным цензорам пришлось бы ставить скромные ширмочки и вывешивать надпись "Детям до 16", если бы не полное отсутствие чего бы то ни было на берегу в тот момент, когда Иван на руках вынес Фиму из воды. Нт, песок там был. И забо с дырой. И шезлонги. А вот на шезлонгах было пусто. То, что молодые люди раздевались именно тут, сомнений возникнуть не могло. Море - не река. Да и какое течение может отнести так далеко, что взору откроется именно такой же пляж с точно такими же прибамбасами?
Случившееся так сказалось на Иване, что, когда он опустил Фиму на ноги, на нём, как говорят старушки "лица не было".
- Вань, что случилось? - начала было Фима, но у Пёрышкина слов не было. Он только указал рукой на пустые шезлонги. Вот тебе и пляж. Вот тебе и романтика.

[бабка Гульда >>>]

Африканская ночь сама по себе чудесна и дивна, а уж какой она станет, когда под окнами не будет слона!..
Клеопатра Непарина стояла у входа в гостиницу, любовалась первыми звездами. От наплыва чувств ей захотелось слегка прихорошиться. Расстегнув сумочку, Клео огорченно обнаружила пропажу любимой перламутровой пудреницы.
Неужели пудреницу успели стянуть из сумочки новые знакомые с перекрестка? Обидно, если так...
Да нет же, Клео зря наговаривает на этих славных мошенников! Она в последний раз пудрилась после обеда. И забыла пудреницу на столе, идиотка...

Обеденный зал оказался не заперт. Клео повернула выключатель и прищурилась: так ударил по глазам свет.
Надо же, порядочки! До сих пор не убрана посуда со столов! Да в какой-нибудь захудалой столовке колхоза "25 лет неурожая" за такое бы уже... ладно, где пудреница?
Пудреницы на столе не было, валялась только какая-то цветастая тряпка...
Тряпка?!!!
Звучный, великолепно поставленный, исполненный истинного трагизма голос актрисы огласил гостиницу:
– КАКАЯ-РАСТАКАЯ НАГЛАЯ СВОЛОЧЬ ПУСТИЛА НА ТРЯПКИ МОЙ ЛУЧШИЙ МИНИ-САРАФАНЧИК А-ЛЯ РЮСС?!!!!!

[Freja >>>]

(с Торвиком)

Фимочка беспомощно уставилась на то место, где должна была лежать их с Иваном одежда. Должна. Была. Бы.
- Вань, умоляю, скажи, что у меня галлюцинации! – голос девушки дрожал – Ну как же так можно! Ну что за люди! Даже трусов не оставили! Скоты! – Фима почти рыдала – Ну и что теперь? Что теперь? Ты же мужчина, ну придумай что-нибудь!
- Постой-ка, - Иван попытался обследовать пляж на предмет хоть какой-нибудь материи, но ничего кроме старого матерчатого шезлонга в углу им найдено не было. Но - на безрыбьи и рак рыба. Парень приволок шезлонг туда, где они с Фимой только что вышли из воды и могучими руками попытался оторвать материю от деревянных оснований. Материя рваться совсем не хотела.
Девушка металась по берегу, как тигр в клетке – Узнаю, кто это сделал – своими руками удушу! Да я в полицию! Сейчас же! Ой, ну не сейчас… Сначала надо в гостиницу… Какой позор!!! – простонала Серафима, представив, как они вдвоем дефилируют в чем мать родила мимо потрясенного Прончика. Тут под ноги девушке попалось нечто шуршащее. – Хмм. Пакет от чипсов… - Фимочка аккуратно разделила пакет на две половинки и попыталась ими прикрыться. Получалось не очень-то. Вспомнив о своем кавалере Фима подошла к Ивану, терзающему шезлонг
- Э-э… Хочешь половинку? Тебе тут хватит… - произнесла она с каким-то истерическим надрывом в голосе…
... на их счастье улицы были пусты. Короткими перебежками юноша продвигался от дерева к дереву, от калитки к калитке... Перебежит и махнёт девушке, перебежит - и махнёт.
... Вот и огни гостиницы. Хочешь - не хочешь, а проходи мимо швейцара, который полуспит окло дверного проёма на железном стульчике...
- Я пройду, потом тебе что-нибудь вынесут, - предложил Иван девушке.
- Настоящий джентельмен! – девушка глупо хихикнула, прислонилась к пальме и осталась ждать, коротая время тем, что пыталась соорудить подобие одежды из жестяной банки и мятой газеты, которые подобрала по дороге.

Сообщение отредактировал Freja - 18-03-2007, 20:00

[Father Monk >>>]

По тому самому закону, когда бутерброд, с такой любовью намазанный маслом, падает этим самым маслом намазанным вниз, или когда бутерброд, намазанный тещей каким-то странным зеленым растением, падает этим самым растением вверх... так вот, по этому самому закону, попросту не могло не случиться так, чтобы мимо Фимочки, памятной дорогому читателю еще по первому спектаклю в роли Белки, не прошло стадо мужчин.
Однако стадо мужчин не прошло. Проходило только двое. И по тому самому закону, о котором мы упомянули уже не в первый раз, одним из этих двоих был не Трезвенников. А вот по другому закону, вторым был именно Василий.
- О нимфа, прекрасное природы творенье, облаченное в одежду из прекрасных слов и в то же время остающееся нагой в том чистом первозданном виде... - произнес Трезвенников, когда его взгляд впился в затемненную фигуру Фимы, которая стояла аккурат меж двумя полосами света, а потому темнота скрывала большую часть возможного, но не оставляла сомнений о том, что из одежды на девушке - только тот самый пакетик от чипсов...
Тут следует уточнить, что Трезвенников вряд ли сумел бы выдать такую длинную и для его речи нехарактерную тираду о "нимфе", если не вспомнить, что Колян, когда они "проверяли колонки на втором этаже", употребляя в качестве стимула "Столичную", не дал прочитать Василию бумажку от афиши, где и были напечатаны эти слова. Трезвенников, пребывая на грани "его здесь нет" и "где мне взять еще одну бутыль?", умел доставать из своего сознания замечательные пыльные архивы. А потом добавить к ним не менее прекрасное продолжение, созданное уже своим высокоинтеллектуальным умом. Это продолжение могло соперничать со слогом Пушкина и Лермонтова, ибо выражалось очень кратко и...
- О! - добавил к вышесказанному Трезвенников и ткнул в сторону Фимы пальцем.

[Freja >>>]

Фимочка провалилась бы сквозь землю от стыда. Если бы не одно "но": тем, кто застал ее в столь неприглядном положении был небезызвестный товарищ Трезвенников. И, судя по всему, он успел уже изрядно принять на грудь. "Ладно же!" - подумала Серафима - "Актриса я, или тварь дрожащая! Играй, Фима, более благодарную публику еще поискать!"
- О смертный! Я вижу, успел ты попробовать зелья хмельного! - хорошо поставленным голосом строго произнесла девушка - Не смей же тогда приближаться! Пары его губят созданья, подобные мне! Удачу тебе принесёт наша странная встреча, о смертный! Ведь нимфу в лесу увидать в наше трудное время - примета благая! И я не удивлюсь, если завтра прекрасные девы нагие тебе принесут сто кувшинов вина, и рому, и меду хмельного! Ну а на десерт - ледяного шербета, богами благословенного! Но чу! Я слышу - звенят колокольцы! То муж мой, царь эльфов! Он строг к незнакомцам! Особенно к тем, что супругу его на прогулке в лесу напугали! Беги же, о смертный, пока не спугнули удачу копыта его быстроногих оленей! - тут Фима очень громко смяла за спиной жестяную банку - Уж рядом грохочут копыта! Беги же!

[бабка Гульда >>>]

И в этот миг в проулке показалось некое Явление – именно так, с большой буквы!
По улице, вывернувшись из-за углы солидно затопал слон. Он шел солидно и важно, в луном свете его шкура казалась серебряной. Если бы в Африке водились эльфы, они бы завели себе именно такое восхитительное животное.
На спине слона восседал красивый молодой мулат. Проезжая мимо Фимочки и Трезвенникова, он глянул вниз, гортанно выкрикнул что-то одобрительное и поднял в знак одобрения большой палец.

[Torvik >>>]

Да, что появится Трезвенников, а за ним и слон Иван, естественно предполагать никак не мог. Да и кто может предположить, что ночью около парадного крыльца этой заштатной даже по мухосранским меркам гостиницы происходит такое оживлённое движение. Не мог этого предполагать и чернявый швейцар, мирно дремавший возле дверей заведения на железном стуле. Поэтому, первой его реакцией на стук Ивана, было лишь будничное ворчание. Второй - цепкое оглядывание того через специальное окошечко и фраза, значение которой после удаление междометий и перевода на русский сводилось бы к тому, что по пятницам в этом месте не подают даже убогим на голову.
Что промямлил швейцар, Иван не понял, но, привлечь внимание того надо было любым способом. Поэтому Пёрышкин, чтобы тот не закрыл миниатюрную дорогу жизни между двумя цивилизациями пробасил тому в лицо "Рашн", что должно было дать понять тому, кто он и что ему полагаетчся быть сейчас внутри, а не снаружи здания.
- Документ, - сурово изрёк негр.
На этот раз Иван понял. Но из документов у него в данный момент было даже меньше, чем у кота Матроскина, так как ни хвоста ни усов он не носил. Сперва Иван хотел продемонстрировать то, что у него ещё оставалось, но решив, что иностранная полиция ни ему ни Фиме совсем не нужна (пример Трезвенникова был известен) Иван лишь, вспомнив остатки английского, выдавил
- Прончик, ком хиа, ращн.
Щвейцар тоже был человеком. Понятно, что если голый мужик пляшет перед гостиницей, по всем законам следует вызвать кого положено, но тот просил кого-то из русских, а дипломатический скандал не был нужен никому. Им и так велели быть лояльнее к этим прибывшим дикарям с их шаманским спектаклем и варварскими обычиями.
- Сей момент. Шинди, - позвал он дежурную по этажу, покинув свой пост, но так и не открыв дверь перед Иваном, - там к русским какой-то нудист рвётся. Сходи, найди их главного. Приведи сюда.
Шинди кивнула и отправилась искать главного из русских, которого звали Айван Порищки и который проживал в люксе. Но
ключи от люкса были на месте. Шинди всё же дошла до номера и даже постучалась. Результат был тот же. Дежурна ещё раз проговорила про себя всё, что она думает об этом Порищки и всей их братии и справедливо решила, что достаточно поставить на ноги хоть кого-нибудь из этих иностранцев, а уж те сами разберутся, что и как и направилась к следующему номеру. Дверь туда была приоткрыта. Мало того, изнутри доносился храп постояльца.
- Стенд ап, сир. Гоу ту холл! - дежурная по этажу Шинди пару раз включила и тут же выключила свет, будя храпящего Прончика, ибо именно его номер оказался следущим по коридору.

[Hideki >>>]

Мирно похрапывающий Глеб Акакиевич видел один из чудеснейших снов, по сравнению с которыми все сны Веры Павловны, вместе взятые, не шли ни в какое сравнение. Вот ему вручают «Золотую Маску» под грохот оваций и он думает, а как она будет смотреться рядом с Турандот? И тут же стук в дверь…Ага, это прислали письмо из Америки, где хотят, чтобы САМ Прончик поставил мюзикл на Бродвее. Он встает, и идет открывать дверь. Его лицо светится от счастья. Еще немного и он покинет Мухосранск НАВСЕГДА!
- Мистер Прончик? – на ломаном русском с английским акцентом спрашивают его.
- Да, это я, - немного вальяжно отвечает он.
- Там, на уица, ваш men стоит…alles голый.
- Да, я поеду…Как голый? Кто голый? – Прончик открыл глаза и понял, что сон растаял, и он в одной пижаме и в тапочках-зайчиках сидит на кровати перед какой-то женщиной, судя по униформе это была дежурная, которая что-то пыталась ему объяснить.
- Только дайте мне добраться до этого извращенца! – кричал Глеб Акакиевич, одевая халат. Уже практически подойдя к двери, он понял, что идти в тапочках-зайчиках это через чур.
Подойдя к своим ботинкам, он легким движением ног, по очереди сбрасывает тапочки и засовывает ноги в лакированные ботинки, купленные им по случаю заграничной командировки.
- Что за… - дальше женщина обогатила свой словарный запас русских слов новыми идиомами и словосочетаниями, которые по причине политкорректности и цензуры читатель здесь не увидит.
Запах исходивший от туфель говорил, что здесь поработала кошка. В обозримом будущем он видел смерть только одного существа от его руки. Это был кот Василий!
- Идем! – закричал Прончик дежурной. Та испуганно подпрыгнула, взяв протянутый ботинок, от которого исходило специфическое амбре, и подумала, что жильцу требуется помощь врача, ибо лицо данного жильца побагровело от прилива крови.
Спустившись на первый этаж и шлепая в одном ботинке, Прончик двинулся к стеклянным дверям, сквозь которые угадывался силуэт Перышкина.
- Кого лешего ты бегаешь голый! Уволю! Ты у меня всю жизнь будешь произносить: Кушать подано! – визжал Прончик, выйдя на улицу и тыкая в Ивана пальцем.

[Torvik >>>]

с Хидеки
- Это... - Иван сперва замялся, а потом, наклонившись к уху режиссёра, начал ему говорить так, чтобы кругом не слышал ни швейцар, ни кто иной.
- Глеб Акакиевич, меня тут вот не пускают. Воры всё спёрли. И моё и у Фимы. Вы уж пособите, а? Хоть для неё что вынести, пиджак хоть дайте. А то как ей вот так тут... Негры всякие таращиться будут. НЕ виноваты мы, честное слово. Так уж вышло.
Вид у Ивана и в самом деле был покаянный. Провой рукой он делал какие-то движения, помогающие диалогу., левой же прикрывал то место, которое у Аполлона обычно прикрыто листом от фиги. Впрочем, фигурой он мог бы и посостязаться с последним, вот только кудрявости древнегреческой не было на голове нашего русского юноши.
- Бестолочь! - заорал Прончик. - Ты еще и Фимочку суда приплел! Я всегда подозревал, Перышкин, что ты извращенец!
Режиссер схватил Ваню за руку и сильно дернул:
- Где это бедное дитя, которое ты оставил на растерзание и поругание?
- Глеб Акакиевич! - Пёрышкин готов был одновременно и растерзать Прончика и выразить ему благодарность. В свой адрес он сейчас мог выслушать всё. От матюгов до проклятий включительно, - Я лучше ей передам. А? Ну, она же в таком виде тут...
- И даже думать не смей, извращенец! Вечно ты куда-то влипаешь! А ну марш в номер и чтобы духа твоего не было не видно и не слышно...Стыдоба...Отца твоего здесь нет и мамки, чтоб всыпали по первое число!
- А Фима? Кто ж нас теперь пустит сюда без пропусков. А паспорт - так он в номере. Вы уж нас проведите. А платье нельзя сюда вынести какое? Я-то дойду, а она...
Речь Пёрышкина была сбивчива, но ясно было, что в первую очередь его волнения распространяются отнюдь не за собственную персону.
- У меня есть халат! - Прончик распахнул свой мягкий большой халат, которому мог позавидовать и Обломов.
- А, ну тогда да. А, можно, вы тут подождёте, а я ей сам сейчас отнесу?
Прончик снял с себя халат и протнул его Ивану:
- Одна нога здесь, а другая там! Я жду вас здесь, а то не пропустят.
- Будет исполнено шеф, с меня пиво... - Иван, маша халатом, устремился к тому месту, где Фима должна была ждать его. Мимо мелькнул слон, Трезвенников с глумливой улыбкой на устах, на которого Иван глянул так, что тот должен был сразу поперхнуться чем-нибудь, хотя бы собственной слюной, ещё какой-то прохожий (откуда они все тут, спрашивается взялись, когда всем давно бай-бай положено?)
- Вот, надевай. Там на крыльце Прончик нас ждёт, - протянул НьюАполлон добытую драгоценность девушке и прошептал её на ушко, еле слышно, - Ты – лучшая. Самая красивая. По любому…

Сообщение отредактировал Torvik - 19-03-2007, 13:33

[Freja >>>]

Фима, забыв про халат, ошарашенно воззрилась на Ивана. Смысл сказанного на ушко постепенно доходил до переутомленного происшествием сознания девушки.
- Так ведь нимфа, блин! - глупо хихикнула она, и,подмигнув Ивану, закуталась в халат - Спасибо, Вань! большое, человеческое. Теперь хоть не придется по гостиннице голышом бегать. А как же ты? У меня вот газетка есть, хочешь? А интересно, у них тут принято по ночам на слонах кататься? Ва-ань, правдо романтично? Я бы с удовольствием прокатилась... - от пережитого стресса Серафиму явно несло - Или на каноэ... Тоже хорошо... Ладно, пойдем, не до утра ж здесь торчать! - и Фимочка поспешила к дверям гостинницы, но, не выдержав, обернулась к ошарашенному Трезвенникову, который так ни слова вымолвить и не успел, и все тем же звучным голосом произнесла:
- В чертоги лесные уводит царь эльфов прекрасную нимфу! Прощай же, о смертный! Пусть будет судьба, в лице режиссера, к тебе благосклонна!

Сообщение отредактировал Freja - 19-03-2007, 14:51

[Torvik >>>]

В гостиницу их пустили. Сонная горничная протянула полуголым возвращенцам ключи от их номеров, пробормотав что-то невразумительное на местной разновидности инглиша, который истинные англичане не понимали совсем, американцы - с трудом, а уж про этих диких русских и говорить нечего. Ну кто, скажите на милость будет сдавать ключи кроме них, если двери и так все открыты. Ну кто будет в таком виде идти мимо швейцара, если незарешётчатое окно в торце первого этажа открыто специально для того, чтобы ночью было вольготно всем и каждому и никто из персонажа не напрягался по мелочам? Что же, ночных впечатлений хватало с избытком. Один Прончиков халат чего стоил. Поднимаясь по лестнице Иван уже тихо в кулачок посмеивался, вспоминая гордый вид режиссёра в одной пижаме. Но, придя в номер (бывший Фимин) Ивану пришлось задуматься. И причина этого была не проста, а очень проста. У него не было другой одежды! Единственное, что оставалось у Ивана - был красный дедморозовский халат, шапка с бородой и валенки. И в таком виде предстояло не только играть на подмостках, но и возвращаться в Россию. Ладно, утро вечера мудренее.
Иван грохнулся прямо на покрывало и крепкий сон сморил русского богатыря.