Йиркманская баллада, парный прикл с элементами жесткого ЛСР

[Кысь >>>]

-Ольрик заключил договор с шаитами Пути Подземелей. За тысячелетие Второй Совет сильно изменился, хотя сохранил отдельные постулаты. Они просили взамен только доступ к горным тропам. Меня это насторожило, но размышлять было некогда, и я согласился. Шаиты подожгли Клэймор и окрестности. Неожиданно, задолго до назначенного часа. Начали с храма и гостиниц. Если бы повезло чуть меньше, я остался в «Светлячке». А потом я неожиданно четко и ясно понял, что они рвутся к клэйморским шахтам, к которым никогда и никого не подпустили бы из иноземцев.
- Они дошли?
-Нет, - равнодушно откликнулся Арьете.
Вирт размеренным шагом направился к дому. Снег оседал на плечах – рубаха становилась мокрой, но барону не было дела. Полная Миона, с которой они столкнулись в коридоре, недовольно посмотрела на господина, но ничего не сказала.
В комнате ничего не изменилось. По жаровне сонно ходили огоньки, освещая разбросанные бумаги. Опустив морды на спины друг друга дремали кошки на диване. Черная кемхетка, заслышав шаги, выбежала навстречу и доверчиво потерлась о ноги герцога. Вирт ревниво поморщился и принялся разбирать бумаги.
-Их браслет и медальон древних уничтожили друг друга и едва не убили меня. Когда пришел в себя и смог ходить самостоятельно, я принялся изучать легенды, предания, чертежи, карты более, чем полувековой давности. Говорят, в корнях Хилдаза кроется колыбель. А еще… вспомнил только тогда, когда она произнесла это слово, «ахвей», там жил Изумрудный Клан. Когда-то.
Рамиз улыбнулся кошке как старой знакомой.
- Орки говорят, глубоко в пещерах есть храм, - задумчиво проговорил Брэдгер. - Даже знают приметы. Но сейчас они боятся идти.
Вспомнилась река с горькой водой, ощущение теплого камня под пальцами. Собственная просьба, нелепо загаданная, невероятная, но - исполненная.
- Зачем колыбель может быть шаитам?

[Соуль >>>]

-Орки? – Арьете оживился. – Что еще говорят орки? А шаиты… откуда мне знать? Единственное, до чего я смог добраться, это до определения святыни.
- У них полторы дюжины легенд о храме в горах и все говорят разное. Ольрик говорил, откуда их выкопал?
-Они обратились первыми, - Вирт поманил голубоглазую кемхетку, но та даже не подумала спрыгнуть с колен собеседника.
Брэдгер посмотрел на кошку с явным укором, но все-таки пощекотал за ухом.
-Те, что пытались добраться до шахт, были исполнителями или теми, с кем вы договаривались?
-Те, с кем мы вели переговоры.
- До завтра я запишу те легенды, которые помню. Есть ли в городе поселения орков?
Вирт склонил голову, внимательно рассматривая Брэдгера. Кивнул.
-Есть. Но мало. Зачем тебе?
- Мне нужен шаман. Любой.
-Будет тебе шаман. Любой. - на губах барона появилась легкая усмешка. - Завтра. Вечером.
- Орк, - уточнил Брэдгер. Кошка свернулась на коленях и мурлыкала во сне. Аргодорец надеялся, что и вторая - тоже. Некоторое время он молчал. Мысли бывшего короля упорно крутились вокруг отказа Гыршаха. А ведь тогда он забыл о нем за неделю.
- Как думаешь, сколько у нас времени?
Вирт подошел к окну и потеряно принялся разглядывать пейзаж за окном.
-Три. Три-четыре года, пока эта громадная машина не начнет разрушать все. Ты знаешь, Обитель опять собирает Совет. Теперь это будет Восьмой. Натаниэль весной отправляется в Славию. Сечен… Сечен и его мятежники скрываются. А сброд стекается в Клэймор. Их тянет к Хилдазу, как магнитом. Что-то лопочут колдуны, появляются пророки…
- Ты говорил с изумрудными?
-Они не говорят ничего определенного кроме того, что хотят закрепиться вместе с Арлионом, - Вирт кивнул.
- Ольрик в курсе всего?
-Да, кроме Хилдаза. Это все слишком сумбурно и нечетко, чтобы тревожить Его Величество.
При упоминании титула лицо Брэдгера приняло явно скептическое выражение, но принц промолчал.
- Завтра принесу записи, - кошку уважительно но твердо ссадили на кресло.
-Не введи Джангаша во искушение снести тебе голову. – Не оборачиваясь, попрощался Арьете.

[Кысь >>>]

- Погадай мне, поющий с ветром, - высокий темноволосый мужчина у окна не обернулся. Орк удивленно коснулся татуировки на щеке.
- Странные знаки несет твоя кожа, Второй, - парировал, наконец, шаман. - Знаешь ли ты обычай?
- Говорящий из стана кабана. - Брэдгер прислонился спиной к стене, его взгляд скользнул по гирляндам амулетов на шее старого поющего. - В горах обычай иной. Чего стоят твои глаза?
- А пущай сами скажут. Приготовил место?
- Найди сам. Принесут все что нужно.
Орк обошел кабинет кругом, потом вышел за дверь. Брэдгер - за ним. Несколько минут блужданий, и они очутились в подвале.
- Вот место. Дай огня и воды. Знаешь каких?
- Знаю, поющий.
Человек вполголоса отдал несколько распоряжений. Ждать пришлось почти полчаса. Наконец, принесли чашку с водой и свечу. Колдун взял огонь и начал негромко, осторожно петь ему - словно бы колыбельную. Пламя сначала плевать хотело на усилия, но потом его пляска замедлилась, начала попадать в причудливую ритмическую вязь песни. Сильный, низкий голос шамана эхом плясал под узкими сводами. Наконец, орк поднял миску с водой и коснулся фитилем мерцающей поверхности. Вода доверчиво занялась в тот же миг, но пламя погасло. Певун положил свечу и осторожно разлил воду по кругу.
- Сначала я гадаю на свою жизнь, говорящий. Не выйдет ли мне твоя игра боком, - орк раскачивал мешочек с костями. Песня уже не звучала, но ее ритм отчетливо угадывался в мерных движениях рук. Наконец, колдун рывком перевернул котомку - белые камни костей рассыпались на полу. Ни одна не коснулась границы круга.
- Помощь придет вовремя, помогающий станет больше. Глупая дорога, - рисунок рун заставил орка задуматься.
- Где глупая дорога?
- На том месте, где гадание говорит о плате, - рассмеялся шаман. - То ли у тебя ничего нет, то ли есть слишком много.
- Положим. Что выберешь платой?
- Искусство за искусство. Расскажи, чем живут сейчас в горах?

[Соуль >>>]

- Это много слов.
- Ночь длинна. Не торопись. Просто оставь память.
- Я расскажу тебе, поющий.
- Вот и славно, - колдун бережно собрал кости. Теперь ритм был совсем другим - дробный перестук несущегося с гор камня, а может быть, копыт.
- Хочешь ли вопросы, Второй?
- Тяжелы мои вопросы.
- Выбери легкий.
- Хочу знать, где лежит дорога видящего.
- Хочешь, так хочешь, - орк раскачал мешочек в последний раз и рывком перевернул. Впился в рисунок рун цепким взглядом.
- Почему тебя интересует дорога видящего, говорящий? Мало ли тебе языка?
- Меня хотели учить. Гадание запретило. Вопросы летят на ветер.
- Не запретило гадание, запретило сердце, - шаман коснулся камешка нестриженным ногтем. - Тяжелая рука на тебе, Второй, но это не все. Демоны гладят твой ветер, да ты и сам демон, только другой. Твою стрелу не закинуть рукой. Ищи тетиву. Еще вопрос?
- Что грозит тетиве? - Вздох.
- Умеешь искать вопросы, - улыбнулся шаман. Кости легли в мешочек. - Да только ответа нет. Где я возьму песню?
- Прислушайся к ветру, поющий. Старый первый говорил, меллодии не уходят. Возьми и услышь.
- Какой способный, - рассмеялся орк. - Не нужно тебя учить, сам научишься. Если не умрешь раньше.
Он долго, внимательно рассматривал Брэдгера, цепким, неприятным взглядом. Рамиз попытался думать о Каий, о холодных браслетах пальцев там, над пропастью, о прикосновении к щеке, о выразительных маленьких руках. У нее была странная манера двигаться, словно сначала пыталась идти вслепую, и только потом вспоминала, что можно видеть глазами. У нее были легкие жесты акробатки, а наклон головы заставлял ее казаться совсем хрупкой.
- Достаточно. Вижу, - кости снова начали танцевать над подсыхающим кругом. - Не все, а только судьбу тетивы. Хочешь больше - дай всю музыку.

[Кысь >>>]

Бросок, седой шаман снова внимательно читает знаки. Нахмурился, даже пожевал губами, но потом морщинки на грубом лице снова разгладились.
- Тяжел твой лук, Второй, - усмешка потонула в усах. - А тетива тооонкая... Как бы не надорвалась. Надень для танца перья, ступай осторожно. Увидишь рану - вини себя, пусть даже и дождь с небес. Мимо демонов - проведет. Но ты, - узловатый палец очутился у самого носа Брэдгера, - ты ее, смотри, не тронь.
Некоторое время молчали оба, - аргодорец сумрачно смотрел на белеющие диски знаков, колдун на него. Наконец, старый орк примирительно сказал:
- Ну ты. Не все так страшно. Мальчишки молчат о большем. Плохо ей было начертано, а ты умеешь стирать знаки с камней. Не смотри назад. Думай о том, что будет.
Брэдгер кивнул и сам, своей рукой стер с земли прихотливый рисунок из камешков.
- Ты можешь научить видящего? Или.. Знаешь того, кто может?
-Много кто может научить видящего. Но тебя – никто не станет.
- Никто или никто здесь?
-Никто. Тетива дрожит – отходят демоны, а от Видящего их отогнать некому.
На ум пришла длинная непечатная фраза в адрес благотворительности всея орчества, но вслух Брэдгер этого произносить не стал. Только пожал плечами. Надолго повисло молчание.
Сидевший в углу Вирт сцепил руки на животе и оторвал взгляд от рассыпанного по полу песка.
-Демоны?
- Помнишь Ульмар? - вопросом на вопрос ответил принц.
-Помню. Шестнадцатого апреля прошлого года Ульмар был атакован отрядами орков. У них не было четкого командования. К восемнадцатому апреля относиться первое чудо Святой. По слухам, она уничтожила их шамана. – словно читая доклад, произнес Арьете.
- Я видел этого шамана, - буднично произнес Брэдгер. - Вернее, то, что им было. Скажи, поющий, идут ли орки на города с голыми руками?

[Соуль >>>]

Шаман скрестил ноги и поводил ладонями. Пальцы начертили на песке путанные узоры.
-Если племена дикие, то могут и пойти. Но орки людей обходят сторонними тропами, стараются.
- Кидаются ли они десятками на верную смерть? Лишают ли племя охотников, уйдя на сотни миль по первому зову?
-Нет.
На вытянутом лице барона появилось задумчивое выражение. Арьете поправил очки и закрыл глаза. Отблески ири мягко скользили по лицу, белой рубахе, коже перчаток и сапог.
-Безумие колдунов.
- Тяжел ли вопрос для рун? - к Поющему.
-Разные поющие спрашивали руны. Руны сказывают, что из источника рождаются демоны, а сильные открыли его.
- Руны говорят, где источник?
-Везде.
- Руны видят выход?
-Руны говорят, что только Боги знают ответ. Боги молчат.
- Спросить, что ли? - Хмыкнул Брэдгер. По всему выходило, что придется искать шаитов. Собственная манера выходить на Темную, куда бы ни шел - раздражала.
-А услышат ли тебя?
- Куда денутся? Один раз уже услышали... - Брэдгер молчал несколько минут. В голове промелькнула какая-то догадка, но исчезла еще до того, как он успел ее осознать. И вспомнить тоже не получалось.
- Благодарю тебя, поющий. Теперь мой черед выполнять условия... Позволишь занять твою гостиную? - последний вопрос был обращен к Вирту.
- Куда денутся? Один раз уже услышали... - Брэдгер надолго замолчал. Появилось ощущение, что он нащупал конец какой-то нити. Но волокно скользило между пальцев, и дальше продвинуться не удавалось.
- Благодарю тебя, поющий. Теперь мой черед выполнять условия... Позволишь занять твою гостиную? - последний вопрос был обращен к Вирту.
-Любую, кроме зеленой, - задумчиво отозвался Арьете и поднялся. – Мне необходимо заняться делами.
Брэдгер рассеянно кивнул - мысли были заняты ускользающими догадками. А потом повел орка наверх.

[Кысь >>>]

Как-то само собой получилось, что они начали тренироваться вместе. Забавные это были часы... Вирт всегда выигрывал по очкам - острое лезвие бастарда изорвало ткань поддоспешника в тряпки. Брэдгер - всегда брал одним решающим моментом, или же просто изматывал барона бешеным ритмом схватки. На стороне Брэдгера была темнота ночи, на стороне Вирта - огни фонарей. Арьете был быстрым и опасным, словно змея, даже сейчас, так что играть становилось все интереснее. Для обоих это был отдых - выход скопившемуся за день напряжению.
Дни Рамиз проводил либо в архиве, либо в алой гостиной, с молчаливого согласия хозяина уже ставшей вотчиной принца. Интересовался в основном какими-то едва связанными с делами вещами, чем вызывал немалое удивление Леарина. На самом деле темы исследований брались не с потолка, а подчинялись прихотливому уму Брэдгера, пробующему "на прочность" все новые версии. Мысли бывшего короля Аргодора все чаще возвращались к той странной молитве. Может быть, Каий с самого начала суждено было прозреть, может быть, об этом позаботился кто-то более сильный чем он, возможно даже Мейхани, может быть, Брэдгер просто оказался в том месте и в то время... Но его не покидало ощущение, что он, сам того не зная, открыл что-то важное. И если увязать это со всем остальным... Но пока головоломка только рассыпалась в руках очередным несоответствием.
С Каий - виделся еще реже чем с Виртом. В библиотеке или особняке по ней скучалось, но стоило прийти, и его либо выгоняли, либо сам он спешил уйти, тяготясь собственным бездействием. А уже через пару минут после ухода снова скучал
- Ты не все мне сказал, - вместо приветствия. Таким тоном обычно делают замечания о погоде.
Вирт стянул серый сюртук и упал на диван. Очки в золоченной оправе легли на стол, на лице появилось выражение невероятной усталости. За последние дни барон почти не отдыхал и теперь походил на собственное отражение в мутном зеркале.
-Что тебя интересует еще?
- Ты похож на загнанную лошадь.
-Как быть, если на мне только и делают, что ездят? Ты, Его Величество и женщины, - грубо отсек Арьете дальнейшие вопросы по поводу внешнего вида.

[Соуль >>>]

- Ты сам на себе ездишь, - мрачно хмыкнул Брэдгер, но больше спорить не стал.
-И я в том числе, - согласился начальник Департамента. – Теперь к делу. Какая информация потребовалась тебе, что меня отвлекли от работы?
- Ритуалы. Шаитские. В архиве пусто.
Вирт сжал виски тонкими аристократическими пальцами и принял мученический вид. В стальных глазах заплескалась усталость вместе с раздражением.
-Я не клэйморская библиотека. Пропускной документ я тебе выправил. Что касается дворцового архива – там все равно нет ничего полезного, за исключением нескольких рукописных книг. Но и их после пожара предпочитают хранить в Скалах.
- Что за книги?
-Тексты времен Пятого Двора. Я уже делал из ни выписки, - сегодня вежливость не прилагалась к числу положительных свойств барона. Он потянулся за очками и поднялся. Сюртук обнял руку, золотистые волосы взвились крылом. – Я устал. Я очень устал.
- Твоя усталось делу ничем не поможет, - пожал плечами Брэдгер. - Только пропустишь в самый ответственный момент что-то важное просто от переутомления. Я не видел этих книг там. Какой-то особый отдел?
-Восьмой архив, - Арьете улыбнулся, и серых глазах сверкнуло давнее озорство, - смотри внимательнее. Может тебе следует отдохнуть вместе со мной сегодня вечером?
- Может быть, стоит, - принц поморщился: мышцы прошли, но неприятное ощущение где-то в нервах - и не думало.
-Тогда встретимся вечером в Синем Квартале, - на губах Вирта возникла странная улыбка, и он вышел.
Брэдгер озадаченно усмехнулся, - с одной стороны, место встречи было вполне естественным и даже единственно верным - вряд ли похмелье могло как-то помочь ему или Вирту, а в Синем Квартале можно было почти не пить. С другой - именно туда почему-то не очень хотелось. Но в любом случае что-то менять было уже поздно.

[Кысь >>>]

Прыжок. Натянутый над оврагом канат прогнулся и завибрировал.
Внизу, в десятке метров, ноябрьский снег запорошил листву, изгибались корни, журчала вода. Рядом ластился ветер, и теплое солнце щекотало раскрытые ладони.
Дан, таргима и советник занимались делами с Ольриком. Итерн бился с сатами, а Цаисей перебирала травы. Прошло немного времени, но о смерти Чензхара забыли, как о плохом сне. Карлики считали, что его унесли воды мертвых рек, только Мейхани плакала, читая вечерние молитвы, – Богиня больше не слышала ее.
Изумрудная Ведьма угасала с каждым днем. Из ореховых глаз пропал золотистый блеск, морщины в уголках губ углубились. Руки потеряли твердость, а голос – силу. Чем больше фальши вплеталось в журчание и рокот, тем тяжелее становилось Мейхани. Карлица не жаловалась, но Каий не требовались слова. Дыхание, голос и мимика говорили громче.
Девушка жалела, что разделила ночной сон: Изумрудная Ведьма начала бояться Зверей. Они перестали быть нотами и обрели осязаемые очертания. Тени прятались по углам в ожидании момента, когда колдун останется без защиты и позволит войти в свое тело.
Каий помнила мягкое и осторожное прикосновение к плечу, когда Ахвей перенес душу на ту сторону каната. Бархатистые подушечки скользили по коже, а шероховатый язык пробовал на вкус ладони. Когти опустились на лоб, и взгляд встретился с чужим, мутным и вязким, как топь. Зверь приготовился занять чужое тело, но в последний момент не смог.
Медальон Ахторона уколол ледяной иглой, и мир превратился в сны. Потянулись часы кошмаров, сквозь пелену которых доносился голос Мейхани, иногда – Рамиза.
Перемотанные тряпками руки вцепились в канат. Гибкая веревка превратилась в ось – оледеневшие пальцы ног описали окружность, и Каий села, обняв ладонями жесткий ворс и раскачивая дугу.

[Соуль >>>]

Сегодня привиделся Ктеж. Звери прятались во дворце, скрывались в темных переходах. Тень выступила из-за дерева в летнем саду и погнала прочь, вниз по лестнице, по зеленому коридору, мимо деревянных ваз до склепа, где начинался тайный ход. Когда дверь заскрежетала позади, Зверь не отступил, бег продолжился по безмолвному подземелью. Каий споткнулась на ведущих вверх ступенях. Они оборачивались вокруг невидимого стержня, и молочный свет стелился под ноги. Становился ярче и ярче, пока пространство не заполнил густой белоснежный туман. Позади, как на ладони, лежал западный Йиркман, впереди дрожали очертания незнакомых городов. Звери бежали из них стаями. Призрачные силуэты проносились мимо, исчезая в тоннеле. Проскальзывали сквозь тело, заставляя сгибаться от боли. Потом знакомые мягкие лапы опустились на плечи, и взгляд нашел серые, бесцветные глаза.
Пальцы напряглись. Каий соскользнула вниз, повиснув на руках и раскачиваясь. Закрыла глаза, прислушиваясь, и представила, что ничего вокруг не существует, кроме каната.
Рамиз. Это имя заменило обращение «Ваше Величество» и звучало непринужденно. Лестница в сознании осталась едва видимым силуэтом. Реальным стал человек. Рядом с ними шипели и отступали звери, замолкали спорящие голоса. Они словно боялись неуютного взгляда и рваного шрама на смуглом лице.
Каий нравилось рассматривать каждый уголок, каждую черточку старой раны, а после заглядывать в черные глаза. Прикоснуться к щеке – действие возвращало память о Ктеже, о короле, проливалось потоком необъяснимых и непривычных теплых эмоций.
Ладони разжались, и тело взвилось в воздух. Пальцы обхватили плечи на несколько невероятно долгих поворотов.
Каий не могла понять и почти ненавидела Рамиза за двенадцать шагов по канату. Джангаш принял как должное, д‘Ниори – с облегчением, а Мейхани восхитилась. Послы не верили, что Богиня могла отвернуться и не пустить Ахвей: у нее порой бывает много дел.
Канат впился в кожу под коленями, а стянутые в тугой узел волосы едва не распустились. Шелковая лента развязалась и соскользнула с лица. Белая и тонкая нить потекла по воздуху ко дну. Каий закрыла глаза и подтянулась на руках. Веревка под ногами обижено вздрогнула, когда девушка ступила на твердую землю.

[Кысь >>>]

-Не занята? – легкое прикосновение к локтю.
Каий открыла глаза и встретилась взглядом с черноглазым собеседником. Ощущение падения осталось позади. Обмотки на ногах стали влажными, пальцы рук замерзли, а рубаха прилипла к спине.
-Пусть будет милостиво солнце, Рамиз, - голос прозвучал неуверенно. Каий качнула головой, - там, мне нужно переодеться. Спину может продуть.
Брэдгер кивнул, борясь с неприятным осадком. Расселина под ее ногами вызывала липкий и мутный страх, совершенно неподвластный голосу разума, так что последнего хватало только на то чтобы стараться не показывать.
- Пока возьми, - накинул на девушку собственнй плащ.
-Благодарю, - присыпанная снегом листва зашуршала под ногами.
Ладный каменный домик пристроился на повороте дороги. У кружились тени, а комнату освещало одинокое оранжевое ири. Над жаровней грелась оставленная Каий вода. Вместе с Цаисей они привели место в порядок: очистили от пыли стулья и приземистый стол, бросили на каменный пол покрывало.
Горячая чаша обожгла ладони через обмотки, но пальцы согрелись.
-Карлики уедут в начале зимы.
- Ты с ними7 - Принц подбросил в жаровню дерева и теперь следил за разгорающимся пламенем. Пряди черных волос ссыпались вперед и закрывали лицо.
-Нет, я останусь здесь. Джангаш дозволил, а маркграф Леарин разрешил остаться у него. – Руки распутали ленты на ногах и принялись растирать покрасневшие щиколотки.

[Соуль >>>]

Ладони и ступни горели от жестких прикосновений каната. Каий поморщилась и провела влажной тряпицей по коже, смывая грязь.
- Я рад, - Брэдгер повернулся к ней, на лице блеснула странная, неоднозначная улыбка. Присел рядом с ней, зачерпнул немного воды и разлил на щиколотку, осторожно массируя пальцами шероховатые следы полотна.
-Мейхани тревожится, – Каий спрятала лицо в жестких волосах. По стеклу скользнула чужая тень и растворилась среди деревьев.
- Правильно тревожится, - вздохнул Брэдгер. Неприятное чувство начало обретать форму - просто сейчас он был не лучшей защитой. Рамиз не знал точно, что делает ведунья, но был уверен, что немало. - Может быть, все-таки поедешь с ними? Тут может стать жарко.
Девушка рассерженно поднялась и исчезла к тени. Грязная рубаха безвольно повисла на стуле - тело обняла чистая ткань. Каий поджала губы.
-…нет.
Брэдгер выпрямился и подошел к ней.
- Больше не буду. Скажи, руны можно заставить лгать?
Взгляд стал задумчивым, остановился на шраме. Каий некоторое время молчала. Женщины Клана умели обходить стороной тайные знаки, но мужчинам это искусство доступно не было.
-Нельзя.
- А сколько раз надо повторить вопрос одним и тем же камням, чтобы они перестали говорить верно?
-Камни всегда говорят правду, - она попыталась спрятать улыбку. – Их можно только неправильно трактовать, но на ошибки способны лишь те, кто не умеет обращаться с рунами.
Ее собеседник вздохнул и обнял девушку. Некоторое время он с отрешенным видом гладил ее волосы, не произнося ни слова.
- Не теряйся. Пожалуйста... - Хриплый голос, почему-то кажущийся старческим.

[Кысь >>>]

Где именно искать себя во всем квартале, Арьете, конечно, не уточнил... Так что теперь Брэдгер просто отрешенно бродил по темнеющим улицам. Мысли были не здесь. Он остановился под темнеющей вывеской, освещенной синим огнем ири, и прищурился. Тонкий и невысокий Вирт выступил из темноты. Выглядел он не лучше, чем днем, но в серых глазах появился старый и давно знакомый азартный блеск.
-Надо же, ты не забыл, что такое Синий Квартал. Даже нашел, где он находится. Я уж было подумал…
- Я не был здесь. В твоей библиотеке хорошие карты, - мрачно усмехнулся бывший король.
-А я полагал, карлики не пускают…, - едва слышно произнес барон и распахнул тяжелую дверь. Яркий свет ударил по глазам и Вирт невольно зажмурился. – Давно я здесь не был. Почтенная Ларисоль?
- Ларисоль так Ларисоль, - пожал плечами Брэдгер. До этой осени он бывал в Клэйморе разве что в составе делегаций, так что ориентировался только в том, что было можно узнать из разговоров и книг. О борделях при нем обычно не говорили.
Из полумрака коридора показалась высокая хмурая женщина. Каштановые волосы кольцами падали на лицо со слишком резкими чертами, мужская рубашка, украшенная вихрями манжет на кистях и кружев на воротнике облегала узкие плечи.
-Почтенная Ларисоль, я устал от женского невнимания, - Вирт картинно прижал ладони к груди под насмешливым взглядом владелицы борделя. – Не найдется ли у вас прекрасных леди, чтобы скрасить одиночество двух мужчин?
Женщина перевела взгляд на его спутника и расчетливо приподняла брови:
-Почтенный Истей всегда может положиться на старую Ларисоль. Надеюсь мои девушки не испугаются ни почтенного Истея ни его спутника.
Спутник неопределенно ухмыльнулся - подумалось, не одевайся он как шелхид, женщина бы удержала последнюю фразу.
- И вина, - в отличие от де Вирта, Брэдгер предпочитал церемонии опускать.

[Соуль >>>]

Женщина тряхнула крашеной головой и артистичным жестом указала на лестницу. Вирт, видимо, бывавший в «Синей Бабочке» уже не раз, уверенно поднялся по ступеням. Остановился на втором пролете и распахнул неприметную темную дверь.
Уютная комната, согретая огнем камина, приняла мужчин в свои объятия. Арьете мгновенно занял подоконник и проводил веселым взглядом темноволосую девушку в белых одеждах, опустившую на стол поднос с двумя кувшинами вина в несколькими бронзовыми чашками, выполнеными на сулимхадский манер.
Рамиз развалился в большом кресле у камина, невольно позавидовав Вирту - он не умел переключаться с такой скоростью. Вино оказалось скорее хорошим, чем нет, - хотя и не совсем во вкусе принца. Мысли, за неимением дела, скакали по событиям всех последних дней, отчего ощущение тяжести внутри только усилилось. Чуть было не заговорил с Виртом о гномах - сдержался в последний момент.
Тихо зашуршала штора, в комнату впорхнули две женщины. Маленькие и изящные, как многие сулимхадские женщины. Одна из них прикоснулась к шее бывшее правителя, но тут же отвела руку при первых словах Вирта:
-Ему не нравится, - голос прозвучал откровенно насмешливо.
Шелхидская маска скрыла усмешку самого Брэдгера. Жестом он указал женщине на соседнее кресло.
Привычная и не к такому, она послушно присела, с невозмутимым лицом рассматривая хизрахшца.
Тот, в свою очередь, смотрел на нее. Женщина находилась в том возрасте, когда угловатость девчонки еще не сменилась скованностью в движениях взрослой женщины. Подумалось, что она наверняка хорошо танцует - даже сейчас гармония позы не разрушалась ни единой неверной нотой. Глаза казались бы еще глубже, если бы не легкомысленная родинка рядом. Еще несколько секунд оценки - и Брэдгер похлопал ладонью по подлокотнику кресла.

[Кысь >>>]

Вирт наблюдал за сценой с откровенным удовольствием. Вторая сулимхадка присела рядом, склонив темную голову на острое плечо и перебирая золотистые пряди. Синеглазая женщина сделала поднялась и сделала шаг, наклонив голову и внимательно рассматривая шелхида.
Тот откинулся на спинку кресла и усмехнулся.
- Ты сюда пришел, чтобы смотреть на меня? - Не оборачиваясь.
-В последнее время я начал думать, что тебе не нравятся женщины, - невинно обронил Арьете, ловя потянувшуюся к рубахе руку.
- В последнее время я начал думать, что мне не нравится ничего, - мрачно хмыкнул бывший король. И тут же позволил себе маленькую месть, - разве что твои кошки.
-Значит, ты мне уступишь голубоглазую кемхетку? – вопрос прозвучал непринужденно, но смысл был яснее ясного.
Синеглазая сулимхадка опустилась на колени рядом с креслом и уперла острый подбородок в смуглую ладонь.
Брэдгер машинально почесал ее за ухом, понял что делает - и расхохотался.
- Разве что на то будет ее воля, - оборвался смех тоже неожиданно.
-Боишься? – Арьете обнял девушку и теперь рассматривал своего помощника через темные пряди. Сулимхадская змея тем временем поймала ладонь и водила когтями по тыльной стороне.
Брэдгер поморщился - что-то в этом прикосновении было не так, сам не мог понять, что.
- За нее, - ответ прозвучал неожиданно серьезно.
-Ну и Шаа с ней и с тобой.
- С нами. Дай еще вина, - последнее было обращено к девушке.
Песчаная змея послушно поднялась и, наполнив кубок, подала. Ладони легли на плечи.
- Сулимхиды не бывают синеглазыми, - то ли вопрос, то ли утверждение.

[Соуль >>>]

Алкоголь постепенно начал действовать - голова стала словно легче, сложные и неразрешимые вопросы в ней уже не удерживались. Брэдгер стащил шелхидскую шапку и тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам.
Вирт увидел, как змея закрыла глаза и позавидовал ее выдержке: пальцы даже не дрогнули. Не многие были способны так переносить вид герцога Иллеса.
Арьете спрятал лицо в мягких волосах, прислушиваясь к глубокому голосу сулимхадки.
-Бывают, гсоподин.
Пальцы Брэдгера скользнули по щеке темноволосой, коснулись шеи. Она была очень красива даже вблизи, от нее пахло изысканным и пряным. Но принца не покидало ощущение пустоты. Словно бы подарок, из тех, которыми обменивались на весеннем празднике, заведомо состоял из одной обертки. Можно было сколько угодно восхищаться ее пластикой, но разворачивать - не хотелось. Рамиз странно усмехнулся и взял в руки ладонь сулимхадки. Нежная кожа, ухоженные пальцы без следов работы... Руки Каий редко отличались безупречностью - девушка не тратила долгие часы на полировку ногтей или умащение кожи. Но у змеи были просто ладони. Красивые и пустые.
Арьете отвернулся и прижался к девушке. Рядом с женщинами его настигало чувство безмятежного спокойствия. Уходили прочь тревоги и страхи, на час можно было забыться в запахе кожи и волос, тепле тела. Краем глаза он увидел, как песчаная поцеловала оливковую руку.
Брэдгер тряхнул головой еще раз, словно отгоняя наваждение. Сравнивать было смешно самому. Человек, пробующий пряное хизрашское вино вряд ли отставит кубок потому, что вода - вкуснее или жизненно необходима. Даже если в следующий раз он закажет уже гвендорское. Но и не сравнивать не получалось тоже - прикосновения сначала были не ее прикосновениями, а потом уже просто контактом, поцелуй - не ее поцелуем. Эта раздвоенность обесценивала текущий момент, заставляла даже изысканную красоту женщины перед ним казаться дешевой. Словно в качестве компенсации за собственное разочарование, Брэдгер пригладил волосы сулимхадки осторожным, нежным жестом.

[Кысь >>>]

Женщина опустила голову на плечо, так и не открыв глаз. Круглые ладони скользнули вдоль шеи и спрятались под воротом рубахи.
Арьете отвернулся и поймал мягкие губы. Определенно, Его Сиятельство могли отправляться к Шаа вместе с его голубоглазой девчонкой. Он не хотел думать о сине-голубых глазах, нескладной фигуре и робком очаровании, скользившем в каждом жесте. Младшая сулимхадка была чрезвычайно хороша. И дело было не в плавной линии плеч и рук, струившейся по груди пряди волос, а в грации и переплетении движений.
Брэдгер, казалось, и не заметил движения. Мысли вернулись к Каий. Вспомилось ее лицо сейчас. Плохие сны... Плохие сны их и свели когда-то: пришло же в голову жаловаться шуту! Хотелось к ней. Сулимхадка начала раздражать.
Она обиженно вздохнула и отвернулась, опустив подбородок на плавно изогнутую кисть. В темно-синих глазах отразилось пламя, скользнуло по гладкому и обнаженному плечу и стекло по бархатистой руке.
- Ты отлично работала сегодня, - кивнул ей Брэдгер. - Иди.
-Я же сказал, ему не нравятся женщины, - тихо прошептал на ухо девушке Вирт и с сожалением отстранился. – Что с тобой?
- Я идиот, - усмехнулся Брэдгер. Мечтательная интонация в его голосе как-то не вязалась с угрюмо склоненной головой.
-Я всегда так думал, - кивнул Вирт и печально посмотрел в окно. – Например, идиоты шляются по борделям, когда где-то есть женщина, которая еще не успела надоесть.
- В таком случае шляйся тут один, - Рамиз поднялся и надел маску. В привычных слитных движениях не ощущалось ни следа опьянения. - Удачной ночи.
Аргодорец выскользнул за дверь.

[Соуль >>>]

Возвращаться было тяжело. Больше всего хотелось остаться там, у серого алтаря среди замерших в остановившемся времени людей. Опустить голову на ледяной камень и заснуть, а потом придти в себя рядом с Рамизом или от прикосновения ладошки Мейхани.
Каий поежилась и запахнула плащу. Бережно провела пальцами по рассеченному плечу и выдохнула сквозь зубы. Порез затянулся сукровицей, но тянущей болью доводил до безумия. Ушибленное колено немилосердно ныло, и оттого идти становилось тяжело.
Слева потянулась седая хмурая стена и мелькнул огонек у дверей черного хода. Стражник безразлично скользнул взглядом по медальону посла и отступил в сторону, пропуская утреннюю гостью.
Он столкнулся с ней нос к носу - зашел минутой раньше, но забыл передать стражнику чтобы пропустил курьера с печатью де Лердов. Об обыденных делах было думать легче. Хотелось пойти к ней сразу, но Брэдгер так и не решился и остаток ночи провел в алой гостиной, честно стараясь занять себя до полной потери способности думать. Мысли о вчерашнем походе только добавились горкой на солидный уже ворох тяжелых вопросов.
Отступил назад, вздрогнув, как от удара.
Каий испуганно прижалась к стене. Поймала неуютный взгляд темных глаз и отвернулась
- Нужна... помощь? - голос прозвучал словно бы через силу.
Он подошел и молча взял ее за руку.
- Прости меня.
Каий тяжело выдохнула и отдернула ладонь. Движение отозвалось очередным уколом в рассеченном предплечье. Пола плаща взлетела, накрывая правую руку. Она сдержанно кивнула.
- С тобой все в порядке? - Уже твердым, почти требовательным голосом.
-Да. – в голосе прорезались злые нотки.
Брэдгер отвернулся и некоторое время молчал.
- Нужно кого-то позвать? - не оборачиваясь.
-Я… не хочу. – Неуверенно.
- Тогда лучше скажи, - он произнес это почти печально.
-Помоги… - пауза. Слова давались тяжело. – Помоги мне.
Подошел совсем близко, поднял руку, словно собираясь коснуться локтя, но пальцы замерли в дюйме от плаща. Во взгляде Рамиза была забота... и ничего больше, словно экран повесили.

[Кысь >>>]

- Скажи, что делать.
-Осторожнее с рукой, - Каий тихо всхлипнула. Накопленное за ночь выплеснулось в едином порыве. Она не хотела, чтобы ее видели такой. Шуту полагалось быть дерзким, веселым, неунывающим. Дурак смешил народ, даже когда едва держался на ногах.
Кивок.
- Держись левой.
Поднял ее - очень осторожно, даже касаться не решаясь без одобрительного кивка. Тонкая фигурка казалась почти невесомой. И идти старался - ровно, без резких движений.
Каий спрятала лицо и молчала. Дыхание было прерывистым и свистящим – пообещала не выдавать боль.
Комната хранила следы поспешных сборов.
Брэдгер осторожно положил ее на кровать.
- Можно посмотреть?
Каий упрямо села и принялась левой рукой дергать завязки плаща. Темно-синее полотно соскользнуло на пол, открыв простую рубашку. Правый рукав висел алыми лохмотьями, воротник болтался на паре нитей, ткань распустилась у левого плеча.
Брэдгер нахмурился, изучая рану.
- Опиши, как болит.
-Тянет. Остро – когда двигаешь рукой, - сквозь зубы проговорила девушка.
- Голова не кружится?
-Нет. Пройдет.
- Не пройдет, - вздохнул Рамиз. - Ложись, я сейчас...
Иллес разжег огонь в жаровне. Обернулся к Каий.
- Пожалуйста...

[Соуль >>>]

Она раздраженно вздохнула, с трудом стянула сапоги и сдержанно пояснила.
-Колено левое. Ушиб.
Брэдгер кивнул. Ненадолго вышел - поймал какого-то слугу и объяснил что принести. Вернувшись, присел на колени рядом с кроватью. Смотреть на рану было больнее чем даже прорезать на себе три таких.
- Хорошо тебя... - непринужденности в тоне не вышло.
Она кивнула, рассматривая узор на потолке. Рассказывать не хотелось, говорить – не было желания. Злость сожгла все внутри и не оставила ничего. Можно было проклясть себя за доверие и любопытство, но это не изменило бы произошедшее.
Рамиз тоже молчал. Прогулка в квартал развлечений казалась теперь преступлением, но сейчас он просто запретил себе думать об этом. Как и обо всем остальном тоже. По крайней мере, он мог ее перевязать.
Зашел слуга, принес ворох вываренной ткани, еще воды, щипцы и чашку с горячим отваром. Брэдгер снял чашу с жаровни и утопил там часть тряпок.
- Сейчас будет больно...
-Переживу, - она бросила испуганный взгляд в строну и закрыла глаза.
Сначала промыть кожу вокруг раны, убрать остатки заскорузлой от крови ткани. Осмотреть еще раз - теперь очень внимательно - как текла кровь, как выглядят ткани... Вроде бы чисто, и даже кровь хорошо шла. Теперь потянуться за тряпкой из котла с кипятком, ошпариться, вспомнить про щипцы, обжигая пальцы, выжать лишнюю воду, тряхнуть чтобы не горячая - и осторожно приложить к поверхности раны. Взять еще одну, намочить лезвие кинжала, отрезать совсем тонкую полосу, заменить тряпицу ей, потом сверху - сложенную сухую. И - осторожно, продумывая каждый виток, примотать все это широкой полоской ткани.
Было тяжело - причинять боль сознательно, даже понимая, чем может грозить промедление. Перевязывать не-себя было странно и неудобно - привык полагаться на осязание, на оттенки боли, лучше любого осмотра говорящие, заражена ли рана или были ли у кинжала секреты.
Каий закусила губу. Было тяжело довериться кому бы то ни было. В детстве ушибы лечил Джангаш, после грубых рук гнома стало тяжело принимать других лекарей. От напряжения на лбу выступили капельки пота а внутри все сжалось от страха до первого прикосновения.