Йиркманская баллада, парный прикл с элементами жесткого ЛСР

[Кысь >>>]

Шероховатые пальцы дотронулись до кожи, и пришла непоколебимая уверенность, что все идет правильно. Движения отзывались немотой в предплечье и глухой едва ощутимой болью, затихшей вместе с последним витком перевязи.
Она открыла глаза, следя за аккуратными движениями и ободряюще улыбнулась.
- В порядке?.. - пальцы коснулись щеки.
Кивок и легкое благодарное прикосновение губ к пальцам.
Некоторое время он молчал, глядя на ее лицо. На языке теснилось множество слов, но решиться произнести хоть одно было непросто.
- Без тебя.. - Брэдгер не договорил.
-Я люблю тебя, - здоровая рука погладила шрам. – Но я не хочу тяготить.
- Ты и не можешь, - он коснулся ее локтя, а потом поднял глаза на нее. - Только пугаешь иногда здорово.
Она пожала плечами и улыбнулась.
-Шуты всегда вытворяют что-то такое, за что хочется запустить чем-либо тяжелым, да, Ваше Величество?
- Именно так, - рассмеялся Брэдгер. - Например, книгой.
-Книга – там. – Каий указала глазами на упитанный том. – Можешь бросить.
- Разве что себе на голову, - улыбулся он, уткнувшись в ее ладонь.
Она села, поморщившись от боли в распухшем колене и обняла своего лекаря здоровой рукой:
-Скоро придет Мейхани. Я не хочу никому и ничего объяснять.
Брэдгер кивнул и поцеловал девушку в уголок губ.
- Сейчас все сделаем. Только не вставай - тебя вчера все-таки продуло слегка.
Слуга все еще шлялся где-то в коридоре - его нагрузили чашкой из-под воды, щипцами и остатками тряпок. Изорванную одежду Рамиз выбросил, помог Каий умыться и переодеться в чистую. Потом под бдительным руководством девушки ликвидировал признаки сборов.

[Соуль >>>]

Осторожный стук в дверь, и сразу же знакомый шорох серо-синих одежд. Изумрудная Ведьма замерла на пороге под настороженным взглядом девушки.
-Пусть будет милостиво солнце, - карлица сложила ладони и прижала к груди. – Почему Слепая Итта не пришла-не пришла сегодня утром?
Брэдгер поднялся и кивнул женщине. Соблюдение этикета по отношению к ней воспринималось как нечто само собой разумеющееся.
Каий не отвечала. Солгать Изумрудной ведьме было кощунством. Мейхани просеменила мимо и сняла с полки серебряную чашу, поставила на пол и поманила девушку к себе. Пухлая ладонь зачерпнула воды и быстро начертила на высоком лбу.
-Ирай, - девушка кивнула. Из груди карлицы вырвался укоризненный вздох. – И ты подойди, сат.
Брэдгер подошел и молча опустился на колени рядом с женщинами. На лице промелькнула тень смутного беспокойства, но тут же исчезла.
-Ирай, - капли воды упали на смуглый лоб. – Женщины Зеленого Клана могут найти-найти человека во сне. Сатам не умеют-не умеют, но саты всегда чувствуют-чувствуют где их женщина.
Брэдгер опустил голову. Не похож он был, в таком случае, на сата - не угадал.
-Мужчина видит-видит Путь, который вьется-вьется и может привести его к женщине. Он чувствует ее, как себя и может разделить с ней сон, - Мейхани сжала чашу круглыми ладонями и опустила на каминную полку.
- Этому учатся? - Человек посмотрел в глаза Мейхани.
Каий нахмурилась, а карлица тихо замеялась. Смех искрящимся водопадом посыпался на людей.
-Нет-нет…
- Значит, что-то не так с нами? - Брэдгер коснулся руки акробатки.
Мейхани покачала головой.
-Дело не в этом. Ты можешь скоро уехать-уехать сат, Джангаш не разрешит остаться-остаться дочери одной и проведет-проведет обряд.
Аргодорец посмотрел на девушку. Потом тоже вперил взгляд в пол. В осанке появилось что-то напряженное.

[Кысь >>>]

- Если так ей будет лучше.
-Изумрудная Ведьма! – голос прозвучал просящее.
-Изумрудная Ведьма – мать и ничего не решает-не решает, а если сат сам отступается, то и поделать-поделать ничего может, - мягко откликнулась карлица.
Глаза Брэдгера полыхнули недобрым огнем, но голос звучал глухо.
- Сату нечего предложить ей. Кроме проблем...
-Сат нужнее ей, чем думает, - она остановилась на пороге и, поклонившись по обычаю, вышла.
Каий отвернулась и потеряно посмотрела на огонь.
Поджав под себя ноги и положив локоть на колено, Рамиз угрюмо уставился куда-то в угол. Голову сразу же затопили мысли, и все - исключительно безрадостного толка. Вернулась потерянность тех минут, когда он увидел ее утром у входа, - и теперь стразу прогнать ее не получилось.
-Я останусь в Клэйморе. – Тонкие пальцы быстро коснулись ладони.
Брэдгер обнял ее, в последний момент вспомнив про раненую руку и изменив движение. Спрятал лицо в темных волосах акробатки.
Она непроизвольно коснулась шрама. Мысли разбегались – нечеткое желание скрыться напомнило о себе ехидным смехом. Каий вздрогнула, услышав давно молчавший голос.
-Сат отступается? – тихо и хрипло спросила девушка.
Выбор давался тяжело - то ли внезапно проснулась совесть, то ли собственное положение осознавалось слишком хорошо. За ним шлейфом тянулась кровь, в большинстве чужая кровь, правда, но распространялась ли его удача на тех, кто шел рядом? Проклятый герцог, король вне закона, убийца посла, должник богини смерти... Но когда он, наконец, заговорил - в голосе звучало спокойствие окончательного решения.
- Нет.

[Соуль >>>]

Спокойно и тихо стало на душе. Каий рассеяно смотрела, как утренний свет струится вдоль седины в черных волосах, раскидывает тени по рубахе. Она не хотела пускать в свою жизнь, в тревожные сны – помнились испуганные глаза Мейхани. Карлица изучала искусство более ста лет и смогла защититься от прикосновения Твари. Чужеродная сила струилась за пределами рационального. Рамиз умел держать клинок, но призракам не страшны, ни сталь, ни серебро.
- Я... Хочу быть рядом. Пожалуйста, - даже в едва слышном шепоте звучала просьба.
Каий отстранилась и обняла ладонями смуглое лицо. Взгляд проскользил вдоль шрама, на секунду задержался у уголка губ, остановился. Смотрела в черные глаза серьезно и внимательно, словно спрашивая о чем-то про себя. Давно, еще в прошлой жизни, так прикасалась пальцами к лицу, чтобы видеть, чувствовать, представлять.
Рамиз не отвел взгляда. Провел пальцами по ее щеке. Вспомнились пещеры... Когда осязание было единственной ниточкой к реальному миру среди снов и фантомов. Она - не была видением, хотя до сих пор он и не всегда в это верил. Не хотелось мешать ей сделать выбор... И хотелось одновременно. Он ждал.
Тонкая ладонь убрала пряди с лица, на губах появилась робкая улыбка.
-Очень давно я сказала, что не отпущу. Я не стану отказываться от своих слов.
Он улыбнулся и поцеловал ее. Внутри было тепло и спокойно. Окружающий мир, прошлое, будущее - все как-то сразу перестало волновать. Только цветные блики на волосах и синие кошачьи глаза.

[Кысь >>>]

Мейхани поступила мудро, отправив воспитанницу прочь на три дня под предлогом обряда Покоя. Узнай Джангаш о ночном путешествии – Каий возвратилась бы в Малхат немедленно. Изумрудная Ведьма уговорила дана отпустить в сопровождение только одного человека, чтобы случайный взгляд не заметил раненной руки или других перемен. Малахитовый Кулак долго спорил, но перед истинным словом таргимы не устоял.
Горный путь начинался за белокаменным храмом Шеан и змеей исчезал в ущелье. С зимой дорога потеряла краски: чернели кусты, жухлые пучки трав навевали грустные мысли, снег казался ослепительно ярким на фоне темно-серого камня. В ущелье пел холодный поток, а массивные глыбы очертаниями напоминали мифических тварей. Каий вздрогнула, когда в трещинах угадалась морда мягколапого зверя.
Печальная и смирная лошадка трусила вперед. Легкая грива подлетала от каждого вздоха ветра и прятала под снежным ореолом руки в теплых перчатках. Девушка иногда останавливала рассеянный взгляд на пальцах, разглядывала через серое тонкое покрывало.
Брэдгер с отсутствующим видом ехал чуть позади. Мысли вертелись вокруг культов Шаа, перескакивали на известных в городе колдунов, потом на слова Мейхани... И снова на культы. Чтобы отвлечься от бесплодного перебирания фактов, Брэдгер попытался представить, что сейчас делалось в Аргодоре. Вирт посылал туда гонца, тот не нашел мятежного графа, но слышал, что он жив и даже занят. За свой домен бывший король был спокоен - тамошние дворяне редко ввязывались в большую политику, официально ли, тайком, но вытащить их из лесов было трудно. Юг наверняка весь под рукой Натаниэль - они никогда не отличались лояльностью к уроженцу дикой Эррани. Запад.. Запад традиционно не обращал внимания на политику, но многие тамошние дворяне были довольно религиозны. Север держался на городах, в том числе и Ульмаре, а от востока можно было ожидать все. На месте Сечена Брэдгер укрепился бы в лесах. К сожалению, письмо Сетталя не содержало ни списка реформ, ни каких иных указаний на стратегию мессии.

[Соуль >>>]

Рассеянный взгляд Рамиза упал на девушку.
- В порядке? - выносливый горный конь легко сократил расстояние между всадниками.
Она сидела по-мужски. Носки ботинов выглядывали из петель стремян, поводья покоились в ладонях. Отороченный белым мехом плащ защищал от декабрьского холода, концы стягивавшего жипп пояса выглядывали из-под тяжелой ткани. Изредка мелькали рукава узорчатой далматики – одежды карликов отличались от тех, которые носили в западном Йиркмане. Подгорный народец не плел кружев, но относился с нежностью и любовью к каждому стежку вышивки, элементу бордюра, плетению фибулы.
-Я чувствую себя хорошо, хотя дорога производит необычное впечатление.
-Словно?...
-Эта тропа закрыта для многих людей, - Каий подняла руку, указывая вперед, где тек между камнями белесый туман. – Мейхани пришлось использовать все свое влияние, чтобы выправить дорожный документ. Дорога поднимается до россыпи Фалкрейнских озер, которые еще называют слезами Богини. Джангаш рассказывал, что очень давно Зеленый Клан ушел отсюда. Мне вспоминаются его истории, и я чувствую Ирай.
-Что за истории?
Каий склонила голову, рассматривая едущего рядом всадника, и некоторое время молчала.
-Богиня плакала, когда Клан покидал родные места. И плакала, когда оставляла свой дом, чтобы последовать за ним.
-Они уходили не из-за нее?
-Тогда Зеленый Клан еще не жил вместе с людьми. Они уходили из-за людей.
Дорога извернулась между двух огромных камней и оборвалась перед воротами седого гарнизона. Простоявшую не один век крепость слева и справа сжимали скалы. Острыми, как пики, казались черные зубцы, темнели створы окованных ворот. Дремали на посту воины, а рядом молодой рыжеволосый юноша возился с двумя лошадьми. Тонконогие кобылки плясали, не желая даваться в руки.
Брэдгер кивнул. Его забавляло это несоответствие - богиня смерти и зла у людей, похоже, была основным покровителем карликов. Интересно, а к Шеан они как относятся? Или для них официально не существует уже ее?

[Кысь >>>]

Гарнизон невольно впечатлял... Брэдгер видел и высокие стены западных столиц, и неприступные морские крепости западного Аргодора, но здесь, среди пустых неприветливых гор, он казался продолжением скал. Словно сам Хилдаз предпочитал обходиться без досужих путников. Рамиз снова отстал от девушки - как-никак, он был просто охранником.
Рыжеволосый парнишка отпустил двух норовистых негодниц и подбежал к белогривой лошадке Каий. Они обменялись парой фраз, рука девушки на мгновение исчезла под плащом - белый лист подорожной затрепетал на ветру, и юноша кинулся к воротам. Серебряный перезвон колокола разнесся по ущелью. Стражники встрепенулись. Лошадка недовольно приподнялась, но всадница ласково потрепала мягкую гриву, и та успокоилась.
-В долину за мной может последовать один человек, - ровно проговорила Каий и направила снежную в отворившиеся ворота.
Брэдгер, на всякий случай подобрав поводья, двинулся следом. Над головой потянулся черный камень перехода. Впереди, в метрах двадцати сквозь щель мягко мерцал свет. Смирная тенью скользнула между приоткрытых створок и понеслась галопом по ровному ущелью, плавно скатывавшемуся в долину.
На желто-белом полотне синели укрытые корочкой серебристого льда озера. Большие, маленькие – пятная разных размеров и невообразимых форм. Дорога петляла между ними, исчезая в густом вечернем тумане.
Быстро темнело. Облака закрыли собой зведы и давили на плечи.
Всадник нахмурился и вскоре почти поравнялся с девушкой. Долина будила смутное ощущение неестественности, неправильности, и в этом - почти не отличалась от города. Рамиз любил бездумный каменный хаос скальных гряд, покой дремучих буковых лесов Эррани, ветер славийских и хизрашских степей... Но этот пейзаж только настораживал.
Белая обогнала его на повороте и понеслась по черте между двух озер - словно кто-то прочертил параллельные линии. Взбежала на холм и исчезла в стелившемся пелене. Там, дальше, долина опять понималась к скалам. Ее спутник скакал следом, теперь уже не приближаясь больше чем на расстояние корпуса.

[Соуль >>>]

Смирная затанцевала у отвесной скалы. По серому камню тысячелетие назад пробежала трещина. Черный шрам почти стерся, но изрезанные края напоминали о глубокой ране. Каий спешилась и задрала голову, рассматривая изгибы и уголки. Брэдгер невесело усмехнулся, проехав чуть вперед. Здесь такие мелочи казались уже глубоко неважными, но интерес Каий к... порезам иногда цеплял. Спешиваться не стал.
Там, где шрам доставал концом до земли – растекалось озеро. Над ровной гладью струился сизый дым, переползал на землю, путался среди жухлой травы и обвивал ноги лошадей. Каий потянула смирную за поводья, побуждая следовать.
-Я останусь здесь.
Всадник кивнул и спешился.
-Здесь есть жилье? Или нужно сделать?
Девушка отрицательно покачала головой и, бросив плащ на седло, поспешно спустилась к озеру. Дорожка из умытых снегом камней тянулась по краю до скальной раны, словно неизвестный человек специально проложил ненадежный и скользкий путь. Каий опустилась на колени перед чернеющей трещиной, стянула перчатки и опустила руки в воду. Серебристый лед треснул, выпуская наружу темную воду.
-Ирай.
Брэдгер опустился на чахлую траву у берега, едва прикрытую снегом. Поза дышала рассеянностью и усталостью, но темные глаза внимательно следили за девушкой. Она умылась ледяной водой и сложила руки на коленях, рассматривая змеящееся тело шрама. Из закрепленных гребнями волос выбились прядки и теперь легонько колыхались под дыханием вырывающегося из трещины ветра. Наконец, закрыла глаза и опустила голову, словно прислушиваясь.

[Кысь >>>]

Брэдгер перевел взгляд на воду. Не в первый раз за последние годы появилось ощущение собственной неуместности - бывший король мог заниматься сотней вещей одновременно, поражая окружающих трудоспособностью, но... очередное "важное дело" кончалось и он даже не мог вспомнить его сути. Все вокруг казались занятыми, и только он - все еще зависшим где-то на краю. Каий, да, пожалуй, пещеры были единственными стоящими приобретениями на этом пути, но и они не решали вопроса, что же он все-таки делает. Он часто боролся за собственное выживание и возвышение - но его жизнь не была ради борьбы, даже не ради процесса. Он часто задавал странные вопросы и выбирал странные пути, но все они оканчивались глухим ничем. Он забывал союзников и врагов с равной легкостью. Жизнь бурлила вокруг, но сам он, казалось, только плыл по течению сухим листом, лишь иногда пытаясь трепыхаться. Между бровей пролегла глубокая складка - выхода не виделось.
Мысли прервало тихий всплеск воды. Каий осторожно ступала по камням обратно. На остром лице появилось потерянное, грустное выражение.
-Не замерзла? - Брэдгер поднялся и дотронулся до плеча девушки. Что-то шло не так.
-Зачем воину слепой? – показалось, бывшая шутесса не заметила осторожного жеста. Она стянула плащ и накинула на плечи. Кожа казалось бледной по сравнению с полоской белого меха на воротнике.
-Чтобы вести его в темноте, - по тону нельзя было понять, насколько ответ серьезен. - Развести костер?
Она кивнула и прижалась щекой к лошадиной шее.
Рамиз кивнул и скоро почти совсем пропал в темноте - только неясный силуэт скользнул в сторону деревьев. Впрочем, скоро он уже подвел лошадей почти к самой кромке рощицы и теперь доставал из седельной сумки коробок с огнивом и сухими щепками. Слабый огонек некоторое время только трещал, подозрительно пробуя на вкус замерзшее дерево, но потом занялся сразу на нескольких ветках. Брэдгер расстелил свой плащ на земле.

[Соуль >>>]

Каий растерянно распутала узелок, стягивавшей горловину мешка веревки. Тонкое, но теплое покрывало малхатской работы скользнуло в ладони. Девушка набросила шерстяное полотно на плечи Рамиза и присела рядом, рассматривая затянутое облаками небо.
Взгляд Брэдгера задержался на профиле девушки. Сердце кольнуло от неуместной здесь нежности. Тишина вокруг была почти нереальной - только тихонько перешептывались деревья рядом. Рыжие блики костра смешивались с синевой ночи, раскрашивая ее лицо в фантастические оттенки. Наконец, жесткие от холодного воздуха пальцы коснулись ее волос.
-Там все хуже, чем ты ожидала... Так?
Каий кивнула и провела пальцами по векам, словно отгоняя наваждение. Рамиз стащил маску и коснулся лбом ее лба. Замер, только гладя холодные пряди.
-Там холодно. Согреешь слепую, воин? – тихий, как журчание воды шепот ворвался в сознание.
- Согрею, - прошептал Брэдгер. Рука опустилась на грудь девушки - если бы не по-зимнему теплая одежда, большой палец бы оказался на изгибе ключицы. Потом скользнула вниз, обхватив здоровое плечо. Хотелось спрятать, укрыть ее от всего остального мира, но вместо этого он только наполовину стащил одеяло с себя и накинул на ее плечи. - Слепая... Очень нужна воину.
-Не замерзни воин, - Каий поморщилась от укола в правой руке, когда взвился крылом край плаща накрывая еще и чужое плечо.
Брэдгер только улыбнулся - прошлой зимой ему доводилось ночевать и без плаща. Орки всегда поднимут раненого или просто попавшего в беду, но слабаков среди своих они не терпели. А потому - пришлось очень быстро учиться. Но сейчас жест был принят с благодарностью.
-Злая ты, - упрек-не упрек, ирония-не ирония но сказано - с нежностью и восторгом. Зарылся холодным носом в светлый мех воротника впополам с волосами. А потом добавил, уже со вздохом. - К себе особенно.

[Кысь >>>]

Пальцы раненой руки мимолетно дотронулись до щеки и робко погладили крепкое плечо.
-Злая, - просто согласилась Каий. – Я многое делаю не правильно и многого не могу.
-Есть вещи, которые можешь только ты, - в улыбке мелькнула грусть. Рамиз обнял девушку, пряча ее лицо от холодного воздуха у себя на груди.
-Никогда не жалей слепую, хорошо? – спросила она тихо и прикоснулась обветренными губами к шее.
На несколько секунд Брэдгер задумался. Потом, видимо, решил, что собственные неловкие попытки о ней заботиться в условие вопроса не входят.
-Никогда, - ответ получился до неуютного нежным. - Но и ты меня, ладно?
-Даю слово, - еще одно легкое касание.
Брэдгер провел потеплевшими пальцами по ее щеке. Прикосновения, ее близость, блики костра и тяжелые тучи над головой - все сливалось в какое-то завораживающее видение, заставляя голову кружиться от ярких красок. Откопал под волосами маленькое розоватое ушко, сам удивился хмельному от счастья голосу:
-Я люблю тебя.

[Соуль >>>]

Третье прикосновение остановилось испуганным вздохом и завершилось только через мгновение. Тонкие пальцы коснулись уголка губ и спрятались в волосах. Приглаживая черные пряди, Брэдгер чуть отстранил девушку от себя, чтобы посмотреть в глаза. Самому было смешно - боялся сделать ей больно.
Синие, с ярко голубыми точками у зрачков, глаза смотрели серьезно, хотя в глубине смеялись ехидные огоньки. Палец коснулся крыла носа, замер там, где начиналась острая бровь.
Рамиз улыбнулся и поцеловал ее. Что бы за бог его не хранил - кажется, он давал ему слишком много. Хрупкая фигурка спряталась в кольце рук, пальцы запутались в черных волосах, теплое дыхание снова защекотало шею.
-Я знаю.
Брэдгер гладил ее так, словно боялся, что она вот-вот исчезнет, рассыплется мерцающей пылью. Невесомое дыхание на коже грело лучше любого костра - руки были горячими словно языки пламени.
-Согрей…, - голос звучал едва ли не тише треска костра.
На миг на смуглом лице мелькнула странная улыбка - почти беспомощная. Но дважды просить не потребовалось.

[Кысь >>>]

Каий проснулась на рассвете от всплеска. Камень вывалился из трещины, пробил тонкий лед и скрылся под водой. Было ясно. Долина проглядывалась, словно дно родника, до последнего камня. Нежная, розовая дуга солнца выступила из-за угрюмой скалы и окрасила серебряный снег волшебными бликами.
Рука ветра коснулась открытой шеи, и девушка быстро затянула ворот далматики и запахнула жипп. Сумбурное «вчера» слилось с теплой зимней ночью. Каий скользнула ласковым взглядом по смуглому лицу и накрыла согретым покрывалом сильные плечи.
-Ирий, - она часто видела, как по слову дана начинал плясать огонь.
Сырые дрова затрещали, окутанные серпантином живого пламени. Неуловимо-знакомое проявилось в очертаниях костра и исчезло. Девушка подняла взгляд на черную трещину и попыталась поймать за хвост убегающий сон. Видение было неспокойным, но тревогу ночью прогнали горячие ладони и чужое дыхание. В последние дни все чаще хотелось, чтобы рядом был живой человек, а не холодные силуэты.
Пальцы едва не запутались в завязках ботинов и длинном поясе жиппа. Руки нашарили заледеневшие за ночь перчатки. Еще один быстрый взгляд на любимое лицо.
-Я вернусь, я очень быстро, ты даже проснуться не успеешь, - прошептала про себя, опасаясь признаться, что боится оставить даже на несколько минут.
Следы цепочкой сложились к озеру и пятнами остались на озерных камнях. Каий стянула волосы в тугой пучок и, осторожно ощупав края горного шрама, полезла наверх. Ночью виделась пещера, спрятанная в глубине среднего зубца. Оттуда лился молочный туман, стекал по шероховатому лицу скалы, наполнял озеро.

[Соуль >>>]

Раненая рука мешала и болела при любом неосторожном движении. Разбитое колено напоминало о себе на каждом неудобным выступе, а сырой камень крошился под руками. Каий уперлась здоровым плечом в стену и обернула длинный пояс вокруг талии еще несколько раз, чтобы не путался в ногах. Перчатки испачкала серая пыль, и на одежде остались неопрятные следы. Девушка с горечью подумала, что опять заставит Рамиза беспокоиться. Никто не учил читать по глазам, но как и раньше она умела слышать голос и дыхание, чувствовать прикосновения, - они выдавали человека больше, чем жесты и мимика.
Новый уступ остался позади. Каий выбралась на темную площадку и тыльной стороной ладони по камню. На синем бархате остался черный след. Во сне она сидела именно в этой пещере.
В темноте белела статуэтка опутанной корнями богини. Капала в трещину стекающая по алебастровому телу вода, наполняли горную тишину молитвы. Спокойствие прикасалось теплыми пальцами к волосам, сыпались водопадом в озеро синие искры.
Песня текла вдоль каменных стен, на волю, в долину, и вдруг оборвалась. По умиротворенному лицу Богини рек прошла трещина и девушка испуганно вскочила, оглядываясь по сторонам. Пещера стала казаться невообразимо душной и маленькой. Синий искрящийся поток сменился молочной пеленой, песня – приглушенным рычанием. Каий обернулась и сделала несколько шагов назад. Сияющий зверь бил хвостом, высекая искры. Большие, влажные глаза смотрели с хищным интересом. Чешуйчатая лапа потянулась вперед, и девушка бросилась к краю.

[Кысь >>>]

У озера ее не было. Повинуясь непонятному самому порыву, спустился к месту, где вчера касалась воды Каий... Еще по пути бросился в глаза свежий скол на камне. Ближе - потревоженная земля в уступах, светлые полосы там, где обувь снимала верхний слой породы. Смутное беспокойство встало в горле комком. Не хотелось следовать за ней по пятам, - вряд ли обряды, ради которых она здесь, предполагали помехи со стороны излишне бдительной охраны, но вот ощущение неясной опасности все усиливалось. Брэдгеру даже показалось, что он слышит из глубины трещины песню или мелодию - совсем тихо. Еще секунда колебаний - и какой-то маленький камешек покатился вниз, сбитый мягким сапогом.
-Ирай! – вода из чаши перед расколотым телом богини выплеснулась на спину твари и с шипением рассеялась молочным туманом. Сизая дымка вытекла из пещеры, заполнила собой трещину до самого дна.
Девушка замерла на краю и начала спускаться, не обращая внимания на острые камни. Зверь неуверенно шел следом.
-Они позвали нас, - голос звучал вкрадчиво и мягко, словно тварь пыталась успокоить и объяснить, - нам нужно жить.
Химера преодолевала расстояние длинными прыжками. Каий смотрела на нее со страхом. Губы шептали молитвы Матери рек, а ноги искали новые уступы.
-Я смогу жить в тебе. Мои братья нашли уже пятерых, тех, что позвали. Мы дали им свою силу, - когти легли на ладонь и мягко надавили. На коже выступили алые капельки. – А потом придут другие, наши миры сливаются, вместе. Вместе.
-Ахвей! – голос прозвучал высоко и испуганно, девушка оттолкнулась от скалы, отдаваясь в заботливые руки ветра. Он обнял холодными крыльями и мягко закружил на пути к озеру.
- Ахвей! - испуганный крик почти совсем близко. И тут же - тонкая фигурка осенним листком летит вниз. Брэдгер прыгнул за ней почти сразу, только краем глаза заметив сияющие переливы чего-то на уступе. Листком не получилось, камнем - вполне. И тут же к ней.
- Что?.. - Выглядит страшно напуганной, но, кажется, цела.

[Соуль >>>]

Теплая летняя вода коснулась лодыжек, и сразу же плечи сжали сильные руки. Она вырвалась и рванулась вперед, с ужасом смотря, как туман крутится вокруг озера, но боится ступить на чистую гладь.
-Такаий, не ступай на землю. – Ступней коснулись подводные камни. – Ирай.
Вода обняла бедра плотными кольцом. Зверь спрыгнул со скалы на землю и в нерешительности замер на берегу. Тварь сливалась с пеленой.
-Почему? Они же позвали нас, они сказали, что мы нужны, - голос простирался над озером. Каий встретилась глазами со зверем и решительно обернулась. – Такаий, не подходи к нему.
- Не подойду, - страшное чувство, словно видела его и не его, была здесь и в другом месте. А сияние уже близко, у самого берега. Попытался поймать за здоровую руку. - Каий.
Чужой и одновременно знакомый голос смешался с обиженным ревом твари.
-Посмотри мне в глаза, иномирная, посмотри, - тварь убеждала настойчиво и мягко. Вода врывалась из озера и накрыла сияющее тело полотном.
-Не подходи, - Каий закрыла лицо руками. Сознание заполнили голоса, грубые, нежные, мягкие, злые. Они заспорили между собой сводя с ума, добрались до пика и оборвались шипящим аккордом и именем «Каий». Долина замолчала и стало неожиданно холодно.
Брэдгер подошел ближе и осторожно обнял здоровое плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. Оперлась о руку и забралась на камень, хмуро смотря себе под ноги. Ботины оставляли мокрые следы, и ветер уже начал сбивать холодные капли.
Рамиз. Он разрушил чужой сон, навеянный долиной. В видении жрицу Богини охватило безумие, когда Такаий ступил на берег и тварь вошла в человеческое тело.
Он молча проводил ее к костру, подбросил еще веток, набросил покрывало на плечи. Кажется, это становилось привычкой - ни о чем не спрашивать.
-Брала с собой одежду?

[Кысь >>>]

Каий указала взглядом на дорожный мешок и принялась расшнуровывать сапоги, боясь смотреть на Рамиза. Он вытащил сухие вещи из мешка и положил рядом с девушкой. Потом снял с седла своего коня котелок и принес воды. Пара камней, и очаг готов. Сам сел рядом. Девушка смотрела в противоположную сторону.
Сон приоткрыл книгу прошлого. Та девушка не смогла защитить человека от зверя, хотя и Ахвей и Ирай слушались любого слова и жеста, и сама уничтожила пустое тело.
-Тебе опасно со мной.
-Тебе со мной тоже.
Тихий спокойный голос коснулся давно не тревожимых струн. Два года Каий не чувствовала себя бесполезной и ненужной, не могла изменить происходящее. Чужая сила отбрасывала прочь, и приходилось следить со стороны. Отстраненность Рамиза заставила еще сильнее ощутить собственное бессилие. Злые слезы непроизвольно потекли по щекам.
Аргодорец обнял ее. Страшно злился - не на нее, на себя. Бесполезной игрушкой казался узорчатый клинок, забавной придурью - тренировки и испытания. Он ничем не мог ее защитить - даже получить хотя бы часть удара вместо нее никогда не выходило. Когда-то свидание лицом к лицу с тварью страшно его напугало, но отдать ее этим странным кошмарам было во много раз страшнее.
-Я не оставлю тебя. Ты знаешь. - И, уже тише, почти неслышно, - Хотелось бы быть полезнее...
-Я не могу тебя защитить. Там, в прошлом человек куда сильнее меня тоже не смог защитить воина! – девушка попыталась вырваться.
-Если я им понадоблюсь, они так или иначе меня возьмут. Но с тобой я сильнее, - руки разжались только выдержав несколько секунд паузы. - Это ведь... то же существо, ты о нем рассказывала, так?
Каий поднялась, спрятав лицо в ворохе одежды.
-Другое. Там, во сне, я убила человека вместе с ним. Но там я сама была другим человеком.

[Соуль >>>]

Она принялась спускаться к озеру, рассеянно смотря под ноги. Мокрые завязки били по коже ботинов. Четче росчерка пера металась мысль, что на деле не смогла бы даже поднять руки. Если задуматься, в жизни было слишком мало людей, за которых стоило держаться, и только один, за кого хотелось биться.
Шерстяная камиса обняла тело, пришлось помучаться с боковыми завязками кальцони и мягких сапог. Пустота превратилась в комок злости на собственное бессилие. Рамиз тенью следовал за ней - просто боялся упускать из виду сейчас. В уме крепло странное, отчаянное решение. А потому и говорить больше не хотелось.
Она стянула волосы в косу и перевила кожаным шнуром, чтобы не расплелась. Движения были резкими, нечеткими. Подняла с земли теплый плащ и набросила на плечи и принялась складывать мокрые вещи. На секунду представила, что случилось, если бы прошла пусть жрицы до конца, где перевились четыре тугих плети в одну, и, вздрогнув, закрыла глаза. Ветер показался холодным и жестким. Секундное движение, - подойти, опять обнять... Но остался на месте. Показалось, что его бесполезная забота только раздражает девушку. Опустился на камни - ветер бросил пряди волос в лицо, почти закрыв.
Каий краем глаза заметила неосторожное движение. Неожиданно возникшая собственная нерешительность рассмешила и опасение только больше разозлило. Пришлось спрятать его поглубже. Пальцы собрали снег в небольшой клубок, который спустя секунду влетел в закрытое рубахой плечо.
-И не смей уходить! Если я не могу, значит, научусь! – вспомнился светловолосый мальчик-дрессировщик с голубыми глазами. Первый, кого увидела, когда безумие осталось позади. – Ни один зверь не подойдет.
Недоуменный взгляд, а потом Брэдгер тоже рассмеялся. Только кидаться снежками не стал - скользнул к девушке, а потом поднял ее и закружил на месте. О собственных мыслях решил пока не говорить.
-Куда я от тебя денусь? Разве что сама выгонишь, - уже опустив на землю и на ухо.
-Я боюсь за тебя. Я очень за тебя боюсь. – она приподнялась на цыпочки и обвила шею руками, заглядывая в черные глаза. – Если уйдешь – по снам найду.

[Кысь >>>]

-Тогда не оставляй меня. Самое страшное что может быть... Не оказаться рядом, - от собственной серьезности самому стало не по себе. - Самое страшное для меня.
-Ты не сможешь защитить от них. Их вызвали около полувека назад пятеро. Двое еще искали, когда пришли. Их призвали семеро. Семеро? Миры сливаются, зверям нужны тела, чтобы жить. Чародей может защититься, но защитить другого куда сложнее. Там, - девушка указала подбородком на трещину, - есть расколотый алтарь Матери рек. Тварь появилась из трещины.
-Колдун специально учится защищаться? Или просто потому что он колдун?
-Чародей видит, от чего защищается. Когда ты сталкиваешься со зверем – тебе не помогает, ни меч, ни доспех. Только несуществующее может противостоять несуществующему, так, кажется, говорила Мейхани.
Каий вернулась к костру и подбросила в огонь несколько свежих веток. Пламя вежливо коснулось сырой коры и принялось с удвоенной силой ласкать металлическое дно котелка. Девушка плеснула на ладони воды из фляги и отерла лицо.
-Я расскажу тебе этот сон, - раньше Джангаш учил складывать сказки и Каий надеялась, что уроки не прошли даром. Подбирала слова, складывала из них опрятный узор и старалась спрятать поглубже собственные страх и слезы.
Брэдгер только кивнул. Вода почти подошла, - он снял с седла сумку с продуктами. Отстегнул с пояса тяжелый охотничий нож, выверенными до автоматизма движениями, нарезал нужное прямо над котелком. Последним в воду отправилось вяленое мясо. Он не смотрел на Каий - и одновременно ни на секунду не выпускал ее из виду.
-Я заняла ее место без разрешения, но одновременно стала участницей событий полувековой давности. Возможно, это именно то, что так долго искала Мейхани, - задумчиво завершила девушка, смотря на тающий у камней снег.
Мысли цеплялись друг за друга, складываясь в логическую цепочку, как в шахматах. Возник в памяти давний разговор с Ахтороном. Вспоминать о погибшем колдуне было мучительно – лицо исказила болезненная судорога. Во время последней беседы в Ктеже колдун рассказывал о великих, возомнивших себя богами и открывших пути в иные миры. Тварь говорила о слиянии. Во сне виделись незнакомые пейзажи.

[Соуль >>>]

-А его смерть... Задержала тварь? - Рамиз подкладывал в огонь дров. Голос казался безразличным... Даже слишком безразличным.
-Он поступил глупо. Он не должен был выходить из воды.
Брэдгер кивнул. А потом неожиданно подошел и положил на плечо руку.
-Научи меня... Их видеть. Пожалуйста...
Мысль вильнула хвостом и исчезла. Каий подняла глаза на собеседника и нахмурилась, словно пытаясь вспомнить недавно произнесенную просьбу.
-Пока ты его не видишь, оно не видит тебя.
-Тот воин умел их видеть?
Девушка пожала плечами и принялась разливать похлебку по чашам. Сухое дерево плошек приятно согревало ладони теплом, а тяжелый пар напоминал о том, что оба не ели с прошлого вечера. Каий протянула пиалу своему собеседнику и виновато улыбнулась.
-Я думаю да. Во сне он знал, к кому шел.
-Они боятся воды? Чего еще?
-Не знаю, - девушка недовольно посмотрела, как Рамиз, не сделав и глотка, поставил чашу рядом с собой. – Ослабевших от голода они точно не боятся.
Он кивнул и поднял пиалу. Перед тем как приняться за еду, добавил словно невзначай:
-Просьба в силе.
-Я попробую тебя научить, - Каий с нежностью заглянула в черные глаза и вздохнула, понимая, что не сумеет переубедить своего собеседника.
Она сделала глоток и почувствовала растекающееся по телу тепло. Язык обожгло горчим бульоном, желудок тихо и довольно заворчал.
- Спасибо, - Брэдгер ласково провел пальцами по волосам девушки. Потом покорно занялся похлебкой.