Чёрный герцог, ...на тёмном грязь не так заметна...

[Тот >>>]

Плотнее закутавшись в чёрный свой плащ, герцог отбросил полог палатки и вышел в серый промозглый вечер.
«Весна выдалась холодной, - подумал герцог, кивнув адъютанту. – Мертвенно холодной».
Лагерь жил своей жизнью – что-то варилось, что-то штопалось, что-то стонало и просило воды.
- Мой лорд! – встав на колено, приветствовал герцога один из рыцарей.
Собкерлен скривился, как от зубной боли. Его тошнило и хотелось наложить на себя руки, хоть герцог и знал, что не сделает этого никогда.
- Вы что-то хотели, Адамис?
- Когда мы выдвигаемся, сэр?
- Я уже говорил вам, Адамис. Мы будем стоять здесь.
- Мой лорд, если мы ударим сейчас…
- Мы не ударим.
- Сэр, без фуража и провианта мы не долго протянем, выступить сейчас было бы намного разумнее, пока мы представляем хоть какую-то силу.
- В сложившейся ситуации мы вообще не представляем никакой силы. Если положение изменится, мы незамедлительно выступим.
«А ведь он считает меня подлецом, - подумал Собкерлен».
- Я думаю, что обязан сказать вам, - процедил благородный рыцарь Адамис, - в ближайшее время список дезертиров пополнится, по крайней мере одним именем.
«Милый Адамис, - подумал герцог Собкерлен, - как бы я хотел быть на твоём месте. Так просто умереть во имя и так сложно жить ради».
- Идите за мной, Адамис. Я должен повесить вас и всех, кто разделяет ваше мнение, но, боюсь, верёвок не хватит. Вы ведь не боитесь смерти, я прав? Скоро у вас появиться возможность не бояться жизни.
«Сволочь ты, Адамис, - подумал Собкерлен. – Благородная сволочь. Но умереть я тебе не позволю. Умрёшь тогда, когда я скажу! А пока сделаешь то, что не получилось бы у меня, будь я на твоём месте».

[Тот >>>]

Увидев ещё двоих, Сурик подумал о луке. О верном, большом луке, том, что для дальнего боя. Прикажи бахадур расстреливать мидян издалека, не надо было бы тратить столько времени на разъяснения. Уж десятка Сурика справилась бы с этим много лучше. Даже не пришлось бы убивать. Один залп и все бегут. А свалит кого, так другим наука.
- Эй, Золу, - крикнул он переводчику, - хватит спать! Видишь? Твои уши идут.
- Слушай, Сурик, - откликнулся переводчик, - давай их из луков шуганём? У меня уже язык не ворочается, до того тупой народ!
- Хе-хе-хе, - скрипуче рассмеялся десятник. – Мысли читаешь, а? Нельзя. Бахадур приказал, всех разворачивать назад, никого не трогать, о передвижениях ингрийцев докладывать. Так что давай, вперёд.
Золу хлестнул коня по мокрому крупу.
«Раненого что ли тащит, – решил переводчик. – Таким даже и не объяснишь, они ж как одержимые, на восток, к горам, за перевал. Только об этом и могут думать. Надо бы погрубее с этими».
Золу остановил коня не подъезжая близко к плетущейся парочке и закричал:
- Уходи! Башка отрежю! Уходи, здесь твоя не пройти!

[Хелькэ >>>]

На благодарность юноши Дрозд не откликнулся, только внимательно взглянул на него и собрался было вскочить на лошадь...
- Кстати, вы теперь тоже с нами? Или сами по себе? - задала ему вопрос рыжеволосая девушка, та, что метала ножи.
- Был сам по себе. Последние денька два или больше, - он и правда потерял счет времени. С той памятной ночи...и еще более страшного утра.

Пепел. Почерневшая трава. Кровь.
О боги, дайте сил вынести это и не сойти с ума!..
Если только ради мести.

- Это уж смотря куда вы направляетесь, - ответил крестьянин, взглянув на всех, кто окружал его.

[Морфи >>>]

- Кровлю мы вряд ли где-нибудь близко найдем,- откликнулась Маара, провожая взглядом поехавшего вперед юношу. «Еду действительно стоит поискать, хотя не думаю, что люди много с собой везли» - Найда, а ты могла бы перестать смотреть на меня волком?
Найда в ответ кинула на воровку еще более сердитый взгляд, и, резко повернувшись, отправилась осматривать телеги. Маара не менее сердито посмотрела ей в спину, спрыгивая с лошади. Оглянулась на Айну, обругала себя за невнимание, и, сняв плащ, попыталась набросить на плечи слепой.
- Недолет, - ехидно прокомментировала Найда, обнаружившая в одной из телег сумку с едой, и отвлекшись от исследования содержимого этой торбы. Маара ее проигнорировала, вкладывая плащ в руки Айны.
- Вот, держи, он, правда, уже промок, но хоть немного согреет. И ты больше мокнуть не будешь. – «А если лошадь решит пройтись, Айна за воздух схватится, да? Ты ж ей даже поводья не дала!» Маара крепко схватилась за узду, выпущенную во время перемещения на землю. - Найда, к моему огромному сожалению, я не могу к тебе присоединиться… Привязывать лошадь опасно, вдруг придется убегать. Но ты и одна отлично справляешься!
Найда не успела ответить, когда в разговор вступил Дрозд.
- Был сам по себе. Последние денька два или больше, - он и правда потерял счет времени.- Это уж смотря куда вы направляетесь, - ответил крестьянин, взглянув на всех, кто окружал его.
- Мы собираемся в Могилки, но где это, и как долго туда добираться не известно никому в нашей компании. А вы не знаете, как далеко до этого поселка? – «Он из какой-нибудь уничтоженной ингрийцами деревни, наверное. Если бы не он, нас, скорее всего, убили бы. А ни Айна, ни Найда даже спасибо не сказали» - И спасибо вам огромное за помощь. Не знаю, получилось бы у нас спасти девчонок, если бы не вы.

[Каиливи >>>]

Надев кое-как плащ? Айна прокомментировала монолог Маары:
-Спасибо.
«Наконец-то мы отправимся хоть куда-то отсюда.» Действительно находиться здесь было малоприятным удовольствием, тем более что наверняка трупы скоро завоняют. По прошествии некоторого времени, видимо пока Найда искала еду, наконец-то все двинулись в путь, туда, где возможно всех ждало спасение.
«Могилки. Что за странное название? Кто интересно такой оригинальный был? И зачем, зачем эта война?». Как бы то ни было, Айна всё равно всей душой уже была там – в тёплой постели, с пуховой подушкой и желудком полным вкусной еды, только один лишь дождь разбивал мечты в прах, беспристрастно капая на лицо.

Сообщение отредактировал Каиливи - 19-02-2007, 21:20

[Lila >>>]

Вернувшись, Дарэк взял с телеги веревку и, удлинив повод у одного из свободных ингрийских скакунов, привязал его к задней луке седла своей лошади. Теперь запасной транспорт будет под рукой, и когда девушке надоест кататься у него за спиной, она в любой момент сможет пересесть. В соседнем фургоне он отыскал сумку с провизией и пару одеял. Вот и работа для свободной лошадки – поклажу тащить.
Начинался дождь. Дарэк натянул на голову капюшон куртки, выругался, вернулся в фургон и вырезал ножом кусок тента. Пришлось замотать все найденное добро, чтобы не промокло.
Предстоящее путешествие совсем не радовало: под дождем, лесом, да на ночь глядя… Но на дороге оставаться было нельзя.
Дарэк вскочил в седло, подъехал к девушке, которую обещал подвезти, и только тут сообразил, что даже не знает ее имени. Впрочем, спросить можно и по дороге.
- Давай сюда, - Дарэк протянул ей руку, - Забирайся с телеги, так удобнее…
Он не слышал разговора девушек с крестьянином, поэтому вопросительно взглянул на него. С ними он или нет? Да, впрочем, пусть поступает, как хочет.
- Держись крепче, - сказал Дарэк усевшейся сзади девчонке и направил лошадь к лесу.

Сообщение отредактировал Lila - 19-02-2007, 22:15

[Тирэл >>>]

Куда ехать, Тирэл совершенно не представлял. В папке, которую он прихватил со стола главы внутренней безопасности, содержалась любая информация, кроме той, которая была нужна в данный момент. Несколько графиков с совершенно непонятными обозначениями и куча совершенно непонятных формул, род которых церковник даже не смог определить. И на последней странице рукописного текста аккуратным и, что немало важно, читабельным почерком была выведена фраза «Доминирование в политическом аспекте промежутком 3791 день, начиная с ближайшего П.М. Вероятность негативного исхода 72%. Вероятность благополучного исхода 16.5% Случайные факторы, могущие повлиять на исход 11.5%.». Сколько не бился а’Грол над этими выкладками, но так и не смог практически ничего понять. Так же из всей информации он смог вычленить тот факт, что искомое существо движется, или находится, на востоке. «Восток», конечно, весьма распространённое понятие, но ведь с другой стороны круг поисков сузился в четыре раза! И это не могло не радовать слугу Господа.
О самом пути нельзя сказать практически ничего интересного. Заставы имперских войск соревновались друг с другом в однообразии и унылости. Дважды Тирэл посещал импровизированные исповедальни, где выслушивал людей. Что поделать, капелланы мало чем отличались от обычных солдат и несли с ними тяжкую ношу службы. Сын Марида старался помогать в своём путешествии церковной братии, но и его силы были не бесконечны. Исповеди мало чем отличались от исповедей в мирные времена. Воровство, прилюбодейство и мужеложество, не говоря уже о почти вошедшем в норму убийстве – вот основные темы речей кающихся солдат. Так продолжалось день за днём, пока церковник не приблизился к «территории противника».
Здесь всё чаще появлялись телеги с ранеными и убитыми. Лекарем Тирэл никогда не был. Даже в период бурной молодости и службы в регулярной армии империи он с огромным трудом научился оказывать первую помощь раненым товарищам. Но он упорно старался облегчить страдания тех, кто был искалечен в войне. Когда его конь ровнялся с обозами, он что было сил громко читал молитвы. Чаще всего приходилось произносить «Молитву о выздоровлении»:

- Господь мой, Владыка над жизнью и смертью! Какими словами возблагодарить Тебя за дарование этим людям исцеление от болезни! Твоя спасительная десница восставила их, избавив от боли, страданий и страха смерти. Славлю и величаю, Господи, Твою животворную и чудодейственную силу. Благодарю Тебя за Твое безмерное милосердие, которое не по заслугам нашим Ты проявил к нам. Молю Тебя: научи нас ценить дарованную тобою жизнь и заботиться о целостности наших душ не меньше, чем о здоровье тела; научи нас избегать греха и всегда исполнять заповеди Твои, чтобы достичь вечной радости в Царстве Твоем.

Конечно, раны чудесным образом не затягивались и смертельно раненые не поднимались на ноги, будто у них были всего лишь царапины, но страждущим становилось легче. У кого-то на время переставала кровоточить рана, людям с ранениям живота переставало хотеться пить. Тирэл знал, что это Его милость и что только истинно верующий способен на такое. А главное – своими молитвами он поднимал дух солдат. Даже в таком незавидном положении им становилось спокойнее, и они хотя бы на краткий миг забывали о войне.
Путь продолжался, и день за днём мрачная картина усиливала своё действие на психику церковника. Когда он прибыл к последнему аванпосту империи на направлении «Восток», то всем телом ощущал ненависть, которой, казалось, всё здесь пропитано. Слуга Бога находился в расположении карательного корпуса, имевшего дурную славу не только среди врагов, но и среди своих войск. В экспедиционный корпус набирали авантюристов и любителей лёгкой наживы. В штурмовики, как правило, шли высокие и сильные мужчины старше двадцати пяти лет и уже умевшие обращаться с оружием.
Карателями же становились только чем-то провинившиеся перед командованием воины и в приказном порядке переведённые в этот корпус. Добровольно сюда шли только отъявленные садисты и малоздоровые умом люди.
Однажды утром, во время суточного отдыха после длительного перехода, он увидел, как во дворе прилюдно казнили пленных. Нельзя сказать, что это возмутило или как-то повлияло на Тирэла, но равнодушным он явно не остался. Ведь во время казни один из стоящих на помосте и ждущий своей участи завидев Символ Веры, висящий на шее а’Грола, громко крикнул:
- Где же ваши хвалёные принципы любви к людям, которые проповедуешь ты, собака?!
Собравшаяся толпа опешила от подобной наглости приговорённого к смерти на потеху публике. Тирэл же незамедлительно ответил:
- Но язычники, они ведь не люди. Они слуги Лукавого и противники царствия Божия. – Он усмехнулся, а вопрошающего четвертовали.
Церковник взошёл на помост и совершенно спокойно прошёл по крови, залившей деревянные доски, после чего обратился к толпе:
- Есть вопросы, которые нельзя решить, не запятнав себя. Для этого и были созданы вы, Каратиели! Для этого вы и воюете! Ради веры готов убить и того, кто несёт скверну, именно так. – Сын Марида умолк, а толпа взорвалась радостными криками, ведь им только что дали оправдание жестокости, которую они творили.
А’Грол искренне был уверен в своей правоте. Ведь, кем бы ни были Каратели, они оставались братьями по вере, а враг был скверной, недостойной жить на белом свете.
С чистой душой он отправился в выделенный ему шатёр, чтобы подготовиться к переходу по территории неприятеля.

[Хелькэ >>>]

- Да уж не за что, - отвечал Дрозд, глядя будто не на собеседницу, а куда-то внутрь себя. - Враг-то у нас, получается, общий. Могилки, значит? Может, я и знаю, как туда пройти, а может, и нет. Только я бы предпочел в лесах да болотах укрываться, чем туда идти. Сколько здесь еще этой сволочи-то, откуда ж нам знать? Но вы решайте, я вам не советчик в этом деле.

Дрозд, наверное, еще ни разу в жизни - а за последнюю неделю точно - не говорил так долго. Вздохнув, он присел на корточки рядом с лошадью, провел рукой по лицу, чтобы вытереть пот... Кожа отозвалась болью - ожоги, покрывавшие четверть лица, все не заживали.
"Странная компания все-таки", подумалось вдруг ему. "Три девушки да парень...таким пропасть легче легкого."

[Тот >>>]

Волк решил подождать. Рыцарь был ещё жив, но по тому, как набухла тряпка, закрывающая нижнюю часть лица, ждать оставалось недолго. Кто-то приближался, волк чуял их и ворчал от досады, хотя возможно это были вовсе не конкуренты.
Верховых было пятеро, а одна лошадь шла свободной. Отчётливо ударил в нос запах железа и волк понял, что эти не отнимут его добычу, нет, нет. Скорее даже наоборот. Рыцарю оставалось жить считанные минуты.

***

- Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Не так ли, Гилье? Собирайся, мы выезжаем.
- Но господин, а как же ужин, который вы обещали перенести на утро? – возмутился Гилье а’Ранваль, хотя понимал, что спорить бесполезно.
- Он будет. Верь мне. А сейчас, как мне кажется, твой изголодавшийся разум требует духовной пищи. Слышишь, как требует?
Гилье прислушался. В животе бурчало, и если это и был глас разума, то он просил совсем иного.
Позади осталась Ингрия, позади остался Орден. Гилье подумал о непутёвом своём брате, может он сможет повидать его. Хотя кто знает, куда заведёт его прихоть а’Арстада.
- Господин, как же мы всё-таки её отыщем? Может она вообще не в Мидмаёре?
Узиль Ардани Ирес а’Арстад усмехнулся и показал себе на нос.
- Я чую её запах, Гилье, - сказал он. – Не смейся, от меня ей не уйти.
- Воля ваша, господин, - буркнул оруженосец.
Они ехали, будто бы и не торопясь, часто останавливаясь, особенно на развилках. Гилье подумал о том, что а’Арстад возможно и не смеялся над ним, говоря про свой нюх. Может именно за этим он морит себя голодом? Ладно, хорошо, но меня то зачем?!
Иногда Узиль начинал цитировать Священное Писание и Гилье честно пытался слушать, а порой даже переспрашивал то, что было ему не совсем понятно:
- И всё же, почему Вийлус пощадил обоих разбойников? Ведь лишь один уверовал в Край Небесный, другой же поносил Его…
- Тише!
Узиль остановил коня и развернул его. Гилье последовал примеру господина, но на дороге никого не было. Так они и стояли, до тех пор, пока из-за поворота не выехал одинокий всадник. Гилье показалось, что Узиль облегчённо вздохнул.
- Приветствую тебя, брат! – воскликнул Узиль, когда всадник подъехал ближе. – Воистину, Вера ведёт человека, и лишь Он может защитить, там, где не спасут ни панцирь, ни меч.
И тогда до Гилье дошло. Он связал все нити воедино и всё понял. Абсолютно всё.
Незнакомец улыбался.

Сообщение отредактировал Тот - 20-02-2007, 11:40

[Тирэл >>>]

Что ни говори, а путь выматывал. День за днём сидеть в седле, а ночь коротать у костра – сомнительное развлечение. Изредка у дороги оказывался человеческий труп, обглоданный местными хищниками. Кое-где виднелись сгоревшие дома и выжженные поля. В общем пейзажи не блистали красотой и новизной. Пройдёт ещё много лет прежде, чем здесь снова появятся люди. Но они появятся, обязательно появятся. Настолько живучих и способных приспособиться к любым условиям животных не видывал ни один мир. В особенности этим умением славились ингрийцы. Их родной край был мал по площади и довольно скуден ресурсами, зато население увеличивалось, чуть ли не в геометрической прогрессии. Собственно говоря, это и стало причиной начала военных действий. С отвлечённой точки зрения война была наилучшим вариантом развития событий для ингрийской империи. В случае успеха, который и наблюдался в данный момент, империя расширяет свои границы и заселяет новые территории, создавая условия жизни для растущего населения. В случае неудачи население само собой сократиться, опять же улучшая условия жизни населения.
Тирэл всё так же пытался разобраться с документами в паке, когда за поворотом показались двое всадников. От наметанного взгляда бывшего воина не ускользнул тот факт, что оба они были вооружены(вот если бы у них оружие отсутствовало, тогда можно было удивляться). А’Грол по обыкновению положил руки на бёдра ладонями вверх. Со стороны это могло быть воспринято за знак миролюбивых намерений, мол смотрите у меня нет оружия. Но на самом деле это был первый этап молитвы, позволяющей получить некую помощь от Бога, которому молился человек. И чем сильнее была вера, тем лучше получал защиту молящийся. А надо отметить, что сын Марида был фанатиком…
Но когда один из незнакомцев заговорил, вся настороженность пропала и на лице церковника появилась столь знакомая улыбка.
- Да прибудет с тобой Божья милость, брат. – Хотя знакомы они не были, но приветствие «брат» считалось нормой в религиозных кругах ингрийцев. – Лишь добротой сердец наших мы прокладываем путь через скверну и тьму и да не свернём мы с этого пути! – Он поцеловал Символ веры, висящий на цепочке из светлого метла, похожего на серебро.-Моё имя Тирэл Марид а’Грол. – Церковник вновь улыбнулся.

[Тот >>>]

Этим вечером в «Трёх Пескарях» собралась весёлая компания. Был Венгер со своими ребятами, братья Лацо, сказочник Вздор и Брут Баник, даже сладкоголосая Анис осчастливила всех своим присутствием. Было в меру шумно и в меру пьяно. Как всегда, спорили, на этот раз о размерах. Брут Баник, не без гордости сообщил собравшимся, что у гномов, без сомнения, самые большие.
- А больше твоя бабушка никаких подробностей не рассказывала, - спросил грубый Лацо.
Спор разгорелся с новой силой, а возмущённый до корней волос Брут Баник начал плеваться пуще обычного.
- Зачем вы спорите, у вас же кулаки есть, - заметил язвительный Венгер.
- Вздор! – закричал упившийся сказочник Вздор. – Выкиньте гномьи кочерыжки из головы и взгляните лучше сюда!
С этими словами старик взобрался на стол.
- Кто-нибудь из вас видел когда-нибудь такой?
Возможно, язвительный Венгер нашёлся бы и здесь, однако его опередила сладкоголосая Анис:
- Действительно. Такой старый я вижу впервые.
Под дружный хохот Вздора сняли со стола, а чтобы не обижался, налили краснухи.
- Кстати, а кто-нибудь из вас слышал историю о гномьем фонтане, - спросил Венгер.
- Вздор, - буркнул сказочник, - я был там. Ни гнома, ни фонтана. Одни лягушки и эти… как их...
- А я думаю это правда, - сказал Венгер, покручивая ус.
- Правда?! Правда, это когда тебе отрубают обе руки, а ты продолжаешь бежать, наивно пологая, что всё ещё жив.
Сладкоголосая Анис тронула струны и пропела:
- Ребята, предлагаю вам заткнуться, пусть Венгер начинает свой рассказ. А если кто из вас решит вдруг…
- Ты не знаешь, почему она так любит рифму «в глаз»? Всё! Молчу! Молчу!

[Файрвинд >>>]

Мужчина шел, с одной стороны тяжело опираясь на шест, и с другой - поддерживаемый Тасмит. Монахиня постоянно молчала, даже во время вынужденных остановок, когда раненый восстанавливал по крупицам жизненные силы.
Стук капель и шелест листьев были единственными звуками весеннего леса, молчали птицы, будто чем-то напуганные, возможно, присутствием людей. Поэтому Тасмит осторожно ступала, настороженная, и появление воинов особым сюрпризом не оказалось. Зато их слова сюрпризом оказались. Неприятным.

- Уходи! Башка отрежю! Уходи, здесь твоя не пройти!

Гротескное подобие человеческой речи... За кого они их принимают, за дикарей, которые понимают только отрывистые элементарные фразы? Или, возможно... Девушка внимательнее присмотрелась к говорившему, но мелкий дождь помешал четко разглядеть его лицо, хотя догадка о том, к какому народу принадлежит мужчина, и пробежала быстрой кошкой в ее голове.
Тасмит замедлила шаг, а потом остановилась в тридцати шагах от говорившего. Мокрый ветер тут же подхватил полы балахона и начал развивать их, переодически иссекая тонкими струями водных лезвий. Монахиня в задумчивости куснула губу - она уже видела стены домов в деревне, названия которой было ей неизвестно, но они были за спинами группы воинов. И в деревне скорее всего смогли бы помочь раненому, что и было сейчас целью для Тасмит.
Девушка, не привыкшая громко говорить, но посчитавшая за лучшее не подходить ближе, откашлялась и звонким, убеждающим голосом крикнула:
- Воины! Не делайте поспешных выводов, вы же видите, что у меня на руках раненый, которому нужна помощь. Мы - мирные люди, все, что нам нужно - это попасть в деревню, где раненому смогут помочь. Поверьте, мы не замышляем никаких темных действий, просто позвольте нам пройти.- Тасмит замолчала, кусая губы под черным шелком ткани. В монастыре послушникам преподавали уроки культуры речи, но на практике собраться с мыслями и убедить вооруженного человека в мирности своих намерений оказалось сложнее, чем можно было представить, хотя безоружный и неопасный вид путников и должен был бы настроить воинов на положительный ответ на просьбу монахини.
Глядя вперед и наблюдая за путем маленькой капельки дождя по бархатной шерсти лошадиной шеи, девушка лихорадочно пыталась понять, что она будет делать, если воин откажет им.

[Тот >>>]

Глава вторая. Пригоршня золы.

- Смотри, - шепнул Лямо.
- Тихо. Сам вижу, - придерживая арбалетное стремя, сержант Верис принялся крутить ворот. – Интересно, кто ж до такого додумался, крепость в лесу строить?
- Может, там и нет никого, - подал голос Ярно. – Смотрите, всё ж травой заросло…
- Ага, - усмехнулся Куурис, - а на фонтане ни мшинки. Хозяева каждый день фонтан полируют, а на остальное запустенье внимания не обращают.
- Ну, мало ли?
- Отставить разговорчики. Мне плевать, что за извращёнец там живёт. Надо зачистить. Куурис! Варда! Вперёд! Живее давай.
Низко пригибаясь, разведчики перебежали дворик. Варда пнул дверь, и та распахнулась, после чего оба юркнули внутрь серого, похожего на дозорную башню здания.
- Вперёд, - скомандовал остальным Верис.
Внутри башни громыхнуло, послышался шум возни и звон, а затем кто-то заорал и тут же этот крик заглушил леденящий душу визг.
- …, - грязно выругался Верис, вскидывая арбалет к плечу.
Из распахнутых дверей выбежал Куурис. Он был без обеих рук и два алых шлейфа развевались за ним, оседая в пыли дворика тёмными кляксами. Он пробежал ещё несколько шагов и упал. В тот же миг вылетело окно и из чёрного провала выкатилось нечто грязное и волосатое, с большим двусторонним топором в коротких, узловатых руках. Этим нечто был гном, Верис мог бы поклясться в этом! Бородатое отродье не переставая, визжало, заглушая своим визгом все мыслимые звуки.
«Как оно может так долго визжать?!» - подумал Ярно, падая в обморок.
- Стоять, – крикнул сержант, краем глаза заметив, что кто-то из его солдат бросился бежать. – Стоять! Мать вашу!
Верис выстрелил и не поверил своим глазам.
- Отбил, - выдохнул он, и тут же ему пришлось уворачиваться самому.
- …, - снова выругался сержант, отбивая арбалетом гномий топор.
- …!
Бросив то, что осталось от арбалета, Верис отскочил в сторону от продолжающего визжать гнома и кинулся в лес. Спасло сержанта то, что гномы никогда не славились быстрым бегом, как впрочем, и острым зрением.

[Lila >>>]

В лесу под деревьями было уже совсем темно, тропа стала почти незаметной. Ноги лошадей скользили в грязи, а дождь и не думал прекращаться. Из-за всего этого маленький отряд продвигался со скоростью улитки. А вскоре добавилось еще одно неприятное обстоятельство –вокруг заметно похолодало, что было совсем неудивительно для майских ночей.
Обоз остался далеко позади, а Дарэк все еще о нем думал. Законы морали требовали похоронить мертвых, закопать или сжечь, чтобы их не растащило зверье, но разве было на это время? Нет. Ингрийцы могли вернуться в любую минуту. Или уже вернулись? Увидели своих мертвых и бросились в погоню? Может даже и хорошо, что идет дождь, хоть следы размоет.
А девчонки… Мысли Дарэка плавно перетекли на его попутчиц. Зачем им в эти Могилки? Он вдруг осознал, что абсолютно ничего не знает про девушек: кто они, откуда… А значит, и доверять им нельзя.
Крестьянин… Лицо сплошь в ожогах, опаленные волосы… Хорошо ему досталось, нечего сказать! За девчонок заступился, не побоявшись ингрийцев, значит не с врагами. Вот и вся информация, больше о нем тоже ничего не известно.
Дарэк грустно улыбнулся сам себе: уже более суток, как он позабыл про еду и сон, а сейчас движется неизвестно с кем и неизвестно куда. Вернее, пункт назначения он знал - Тэно. Но вот как туда добраться? Да и примет ли его эта мифическая бабка, о которой частенько поговаривали в семье? В этом Дарэк сомневался. А если она ему не поверит или померла давно? Что делать в последнем случае он не представлял. Идти больше было некуда.
- Как хоть тебя зовут? – спросил Дарэк у девушки, ехавшей с ним, - Я – Дариан, можно просто Дарэк.
Он хотел спросить, куда она едет и зачем, но внимание привлек темный предмет возле дерева.
- Это еще что? – Дарэк натянул повод, останавливая лошадь.

[Каиливи >>>]

Какой бы не была погода, но все равно приятно знать, что скоро будет тепло и уют. Айна с самого детства помнила, как после долгой и изнурительной дороги она вбегала в дом и радостно плюхалась в мягкое кресло, а солдат что-то шутливо рассказывая, подавал слепой девочке покушать и обязательно в конце ужина или обеда что-то вкусненькое. Конечно, так было не всегда, но Айна старалась не вспоминать то время, где-то с пяти лет, когда маг кормил ее всего лишь один раз в день и всё учил каким-то заклинаниям и бил по спине за неправильно произнесенное слово. Самым счастливым днем в её тогдашней жизни был тот момент, когда маг в очередном помешательстве продал ее на рабском рынке, и когда она услышала мягкий и тихий голос: «Не бойся, теперь всё будет хорошо».

«Всё равно будет тепло и уютно…» Последние сутки слепая всё чаще вспоминала прошлое. Вдруг вспомнился момент, тот самый, когда она обнаружила тело спасшего некогда ее человека – на глазах снова навернулись слезы, но их не было видно, дождь равнодушно смывал солоноватые слезинки с печального, почти детского, лица.

Айна остановила лошадь и закрыла глаза. ? Смутное ощущение «чего-то» растревожило девушку. Шлепки по грязи остальных лошадей тоже прекратились. Тихо, так тихо, что отчётливо слышно, как вода сталкивалась с землёй.

-Это еще что? – послышался голос парня.
- Что там? Так кто-то есть? – Айна вытянулась вперед словно пытаясь что-то разглядеть, на самом же деле она просто вслушивалась.

[Зверекъ >>>]

НРПГ: Нос холодный – Бобик здоров!
РПГ:
- Найда я, - отозвалась девушка, с готовностью отрываясь от пикировки с Маарой и перераспределения чужого добра в свою сумку, - Привет, Дарэк. И спасибо!
Она и сама собиралась поинтересоваться именем попутчика, но почему-то хотела дождаться более удобного случая. «А имя вполне ничего себе, симпатичное», - решила Найда, о чем тут же сообщила Дарэку. Дариан-Дарек-Подарок, - весело пронеслось в голове. Снова захотелось смеяться, и, несмотря на то, что внезапно поливший дождь явно собирался вымочить ее насквозь, а широкая рубашка слиплась и намертво приклеилась к телу, вернулось неожиданно некоторое подобие безмятежности и опасное неоправданное ощущение безопасности. Найда прекрасно знала, что такие приливы беспричинного покойного удовольствия обычно не сулят ничего хорошего, но все-таки расслабилась. Когда этот парнишка обратился к ней – самое обычное, кажется, дело - девушке показалось, что он переложил на себя какую-то ответственность. Может быть, принятие решений? Глупо, конечно. В конце концов, ему не больше шестнадцати, почти ребенок. Хотя кто сказал, что восемнадцать много? Ох, как надоело быть взрослой! С тех пор, как Найда осталась одна – а может и раньше, когда сгорел дом, а вместе с ним и благополучная жизнь, - девушка старалась быть самостоятельной и серьезной. И одинокой: так проще.
Найда тряхнула мокрой головой – брызги с коротких волос полетели во все стороны – и засмеялась.
- Ладно, по крайней мере, мы все пока живы, - объявила она, отвечая больше на свои мысли. Отогнала она и смутное беспокойство за Айну – ну, теперь слепая в надежных руках. Обида все не желала проходить, и девушка загнала ее в самый дальний угол своей памяти.
Дарэк внезапно притормозил, вглядываясь во что-то на обочине. Дождь припустил сильнее, и Найда, сердито смаргивая холодные капли, застилавшие обзор, подошла ближе.

[Тот >>>]

Сотник проводил бахадура до избы и распахнул перед ним дверь. Сотник был взволнован, потому, что бахадур выглядел особенно хмурым.
«Дёрнул же меня Злый, - подумал сотник. – Как бы теперь по шапке не получить».
Бахадур оглядел светёлку, долго рассматривал девушку, потом подошёл к лавке, на которой лежал раненый.
- Как такое может быть, - произнёс он со странной интонацией, будто бы и, не спрашивая, а наоборот, утверждая. – Рассказывай.
- Он уже был ранен и она, - сотник кивнул в сторону девушки, - тащила его на себе. Мои люди хотели прогнать их, как и было приказано, но десятник вовремя сообразил, что он вроде как из наших.
- Разве степняк по своей воле станет жить вдали от степей, - бахадур вновь посмотрел на девушку. – Она знает наш язык?
- Кажется, нет, - неуверенно ответил сотник.
- А он, значит, не приходил в себя. Что ж, подождём. Знаешь, о чём я подумал, - спросил бахадур сотника. – Сколько здесь, за перевалом, может быть таких как он?
Бахадур подошёл к девушке и поклонился ей, как старшей сестре, после чего заговорил, тщательно подбирая чужие слова:
- Храброе сердце ведёт мужчину, чуткое – женщину. Тебе ничего не грозит, всё, что ты могла сделать – уже сделано. И всё же, могу ли я спросить о твоём спутнике?

Сообщение отредактировал Тот - 21-02-2007, 16:01

[Тот >>>]

Тот бросает кубики:

Деятельность ингрийских спецслужб. Рассматривается в прямой зависимости - чем выше процент, тем больше шансов нахождения какой-либо информации. (1d100): результат 63
Ранлоо Росс а'Лен использует сканирующую магию в поисках Высшего Еретика. Шанс на успех - 1% (1d100): результат 62
Барек Чарны из Чандлера использует аналитическую магию в поисках Высшего Еретика. Шанс на успех - 3% (1d100): результат 14
Успехи ингрийских войск на северо-восточном фронте. Рассматривается в прямой зависимости, начиная с 51% (1d100): результат 35

[Файрвинд >>>]

Реакция воинов на слова Тасмит была неоднозначной, будто бы сначала они собирались прогнать их, смысл чего и был емко передан в первой фразе, начавшей разговор, а затем, передумав?, пропустили их в деревню. Под наблюдением и с сопровождающим, естественно.
Монахиня не отпустила раненого, добросовестно довела его до дома, на который ей указали, и уже внутри помогла ему расположиться на лавке. Сама девушка присела на корточки, прижавшись спиной к стене и поставив мешок с вещами рядом с собой. В тепле комнаты одежда стала быстро высыхать, приятно щекоча кожу последними холодными касаниями. Нахохлившись, как маленький воробей, Тасмит была как небольшое черное пятнышко на золотисто-коричневой коже стены.

Когда в комнатку зашли двое мужчин и начали говорить на незнакомом языке, девушка несколько мгновений вслушивалась, пытаясь по мимике и интонациям понять, о чем идет речь, но получилось со скрипом. По логике выходило, что говорили о раненом и о ней самой. Обращенный к ней через некоторое время вопрос подтвердил эти выводы.

- Храброе сердце ведёт мужчину, чуткое – женщину. Тебе ничего не грозит, всё, что ты могла сделать – уже сделано. И всё же, могу ли я спросить о твоём спутнике?

- Не уверена, что смогу сказать что-то, достойное вашего внимания.- Поднявшись на ноги, сообщила Тасмит, с интересом разглядывая говорившего.- Возможно, если вы зададите более конкретные вопросы, я не останусь в долгу и отвечу.
Девушка не была уверена, что раненый захотел бы, чтобы подробности его спасения она рассказала первому встречному, да и лучше вовремя промолчать, чем потом разрешать последствия неумелого откровения. В конце концов её неожиданный спутник уже скоро должен был прийти в себя и, если ему понадобится, он обязательно расскажет все, что посчитает нужным. Сейчас же Тасмит считала своим долгом находится рядом с ним и, в зависимости от обстоятельств, охранять его покой.

Сообщение отредактировал Файрвинд - 21-02-2007, 17:01

[Морфи >>>]

Ехать становилось все сложнее, тропу итак было почти не видно, а теперь, благодаря дождю, по этой узкой полоске сплошной грязи стало опасно передвигаться. Маара боялась, что лошадь поскользнется и упадет, придавив обеих наездниц. Она постаралась полностью сосредоточиться на управлении лошадью, краем уха услышав слова едущего впереди парня, обращенные к Найде:
- Как хоть тебя зовут? Я – Дариан, можно просто Дарэк.
Та не успела ответить, когда он остановился, видимо, разглядев что-то между деревьев.
- Это еще что? – услышала Маара его голос.
Заинтересовавшись, девушка спрыгнула с седла и подошла к нему, ведя лошадь в поводу. Она взглянула на что-то черное, лежащее возле дерева. "Человек, что ли? Раненый... или мертвый? Нужно подойти... Посмотреть... " - Маара зябкопередернула плечами и шагнула к телу, стараясь разглядеть человека поближе. Краем глаза она заметила какое-то движение рядом с неподвижным телом. Волк. Рука легла на рукоять кинжала, Маара была готора метнуть его... Хотя глупо. Если волк на нее бросться, она едва успеет зашититься, если успеет... Но зверь оценил превосходство людей, и, решив не связываться, скрылся в лесу. Возможно, он будет дожижаться их ухода, а затем вернется... к прерваной трапезе. Маара опустилась на колени рядом с неподвижно лежащим человеком, нащупала на шее жилку... Человек был жив! Маара обернулась к своим спутникам:
- Он жив! Не знаю, так тяжело он ранен, но жив... пока жив. Нужно помочь ему!