Четыре истории

[Sayonara >>>]

- Кто вы, добрая госпожа? – пролепетала Чань.
Женщина усмехнулась.
- Какая разница. Главное – выбраться отсюда, верно?
Девочка промолчала. Голос сообщницы прозвучал так холодно; слепая понимала, что ее только используют. Но так хотелось верить в существование искренних и добрых людей, особенно сейчас...

Разбойники давно уже перестали горланить непристойные песенки и рассказывать еще более непристойные байки. Весь лагерь погрузился в сон. Лишь изредка спросонья фыркала лошадь или начинал храпеть какой-нибудь мертвецки пьяный бандит.
Наконец женщина, молчавшая весь вечер, позвала Чань. Сбросив импровизированный узел, девочка нащупала у своей соседки на поясе крошечные ножны и вынула легкий ножик – пленница объяснила китаянке нехитрый план побега сразу после их натянутого знакомства. Два резких движения – и миниатюрное лезвие освободило женщину. Она забрала свое оружие и крепко сжала ладошку Чань.
Слепая так и не смогла понять, как они умудрились миновать всех дежурных – наверное, ее спутница была опытна в такого рода делах. Покинув лагерь, они еще долго бежали – женщина тянула девочку все дальше и дальше, изредка предупреждая о камнях, корнях и других препятсвиях. Чань не сопротивлялась, сейчас ей было все равно, куда идти, лишь бы подальше.
(только оно еще и долгое)

[SonGoku >>>]

Ночной воздух уже начал теплеть, и только теперь беглянки остановилсь.
- Девочка, - мягкая рука отпустила китаянку, - мы все еще в горах, но совсем недалеко от пустыни. Я пойду, поищу воды, а ты посиди, отдохни.
Чань кивнула.
- Спасибо...
- За что? – резко ответила ее спасительница. – Это мне должно тебя благодарить.
Ее легкие шаги растворились в предрассветной тишине. Девчонка нащупала небольшой выступ скалы и села на корточки.
Рассвело, солнце уж нагрело камни, а странной женщины все еще не было. Да и понятно было, что не она больше не придет.
А девочка осталась в горах одна-одинешенька. У Чань уже не было сил даже плакать, хотя было так жалко саму себя! Она будет медленно погибать от жажды, а потом даже вороны не станут клевать маленький иссохшийся трупик...
Когда горячее полуденное солнце пустыни подошло к растрепанной черной голове, девчонка решила сопротивляться жаре и неловко поднялась. Медленно переставляя ноги, она держалась за шершавую поверхность и неровности скалы и спускалась ниже. Ступни нащупали какое-то подобие каменных ступеней, и Чань увереннее зашагала вдоль каменной стены.

(зато качественное)

[Sayonara >>>]

Беглянка продвигалась довольно долго, но внезапно из-за неосторожности левая нога слепой сорвалась со ступеньки, дернув все тело вниз. Правая ступня тоже порывалась соскользнуть, и девчушка почти повисла на руках, зацепившись за широкую трещину.
От ужаса китаянка завизжала. Руки как ножом резало, щека расцарапалась. Хуже было другое – панический страх перед невидимой высотой.
- Кто-нибудь! Помогите!!! – в исступлении закричала Чань. Глупая, глупая, никто же не услышит! Никого же нет... Девочка сжала губы и приготовилась к смерти.
И тут свершилось чудо.
- Отпусти руки! Прыгай! Я тебя поймаю! – мужской голос с удивительным выговором эхом отозвался в разгоряченных скалах.
Жесткий камень резал пальцы, девочка чувствовала, что вот-вот упадет. Сверху сыпался песок, попадал прямо в рот и нос. Шансов выбраться уже не было.
- Я... Я... не боюсь... - тихо шепнула Чань сама себе. - Ничего не случится... Все равно хуже уже не будет...
Одна рука соскользнула, девочка застонала от боли в полувывихнутом локте; держаться дальше не было смысла. Китаянка разжала пальцы, и легкое тело полетело вниз. Сердце ушло в пятки, но тут Чань почувствовала, как ее подхватили руки неожиданного спасителя.
(невероятно, оно становится вдвойне качественней!)

[SonGoku >>>]

- Вот же взялась на мою голову...
Чань оцепенела от страха и смогла вновь соображать, только когда неожиданный спаситель усадил ее на горячий песок. Затем послышался звук, до боли знакомый девочке, такой звонкий и холодный... Похоже, этот человек хотел вынуть из ножен оружие, но вернул его обратно... Проверял его, что ли... В любом случае, надо бы его поблагодарить. Чань запрокинула голову и, протянув вперед руку, нащупала спину незнакомца.
- Спасибо вам, - сказала девчонка. - Я... я очень помешала? Вы хотите меня убить, да?
Чань старалась, чтобы в ее голос был ровным, и в нем не было заметно ни капельки беспокойства. Но что-то не очень получилось. Потом девочка услышала другие голоса, грубые, злые, и перепугалась еще сильнее. И поняла, зачем ее спасителю понадобился клинок.
Металлический скрежет, нервное ржание, топот ног и копыт, болезненный крик человека – вот все, что успела услышать Чань. Почти в ту же минуту ее подхватили и кулем закинули на что-то горячее и мягкое, видимо, спину лошади. Девчонка от неожиданности качнулась в сторону, но сумела удержаться. Она никогда не ездила верхом и слабо представляла, как это делается. Тут ее рвануло, чуть не отбросив назад, ветер ударил в лицо, свистнул в ушах – благородный зверь пошел с места в галоп.

(ура! я немножко появилась)

[Sayonara >>>]

Помертвевшими от страха пальцами девчонка вцепилась в густую спутанную гриву коня у холки. Чань старалась унять дрожь - она чувствовала, что вот-вот упадет. Лошадь неслась быстро, но неровно, видимо, не желая примиряться с новыми наездниками.
Китаянка слышала тяжелое дыхание своего спасителя. Она еще с трудом соображала, а мысли сбивали громкие крики воинов и их эхо, слабо отдававшееся в удалявшихся скалах. Глухо бил по ушам стук копыт по горячему песку – преследователи приближались. Чань сильней прижалась к коню.
- Только бы не догнали, только бы не догнали... – молитвой зашептала она.
Неподалеку раздался тяжелый топот копыт.
- Не бойся! - крикнул уже знакомый голос с необычными гортанными интонациями; раньше Чань не слышала подобного выговора. - Это всего лишь я!
Девчонка скрипнула зубами, опустила голову. Она решила молчать. Может, так все опасности пройдут мимо, а где после окажешься – на земле, под ней или на небе – уже не так важно. Безумная скачка затянулась, но, в конце концов, выдохлись лошади. Конь под девочкой сначала перешел на рысь, потом вообще пошел быстрым шагом, а затем остановился, когда неведомый спутник сумел перехватить болтающийся на шее животного повод. Кто-то спрыгнул на землю.
- Слезай. Погоня отстала.
(без тебя мне был бы каюк)

[SonGoku >>>]

Отпустив растрепанную лошадиную шевелюру, китаянка неловко перекинула ноги на одну сторону и прыгнула. Но после сегодняшних потрясений колени не выдержали соприкосновения с землей, и Чань растерянно шлепнулась на сухую землю, подняв облачко пыли. Что-то твердое толкнуло ее в локоть, послышался недовольный всхрап. Слепая сообразила, что упала прямо под лошадь, и бросилась вперед на четвереньках, только чтобы уйти от опасной близости копыт.
- Куда ты, кроха?
Девочка сменила направление и почти немедленно ткнулась лбом в чужие ноги, но на этот раз человеческие. Ей помогли подняться.
- Какая ты пугливая! - рассмеялись рядом. - И чумазая. На держи, вытри лицо...
После не очень долгой паузы ее спаситель недоуменно спросил:
- Почему ты брезгуешь? Да, платок грязный, но не настолько же...
Чань виновато опустила голову.
- Аааа... Где он? – и протянула вперед маленькую ладонь.

(вдвоем вот теперь)

[Sayonara >>>]

Рядом заскрипел под чужими ногами крупный песок, кто-то присел на корточки, заслонив ее от солнца - на лицо девочки упала прохладная тень. Затем она почувствовала, как движется горячий воздух, будто ее обмахивают веером. Наверное, человек, который ей встретился, провел несколько раз ладонью у нее перед глазами, проверяя догадку.
- Ты слепая?
- Д-да, - робко кивнула Чань и, сжав кулаки, стала ждать реакции своего спасителя. Она привыкла, что люди начинали либо жалеть ее, либо горько вздыхали и уходили. Слепая девчонка мало кому была нужна...
- Бедняга.
Сначала раздалось бульканье, а затем ей вытерли лицо влажным платком. Потом ее спаситель сунул флягу ей в руки.
- Пей, тебя наверное мучает жажда. Меня зовут Шэ Дзянь, я с заставы Ша Чжоу. А ты от кого бежишь?
Девочка сделала небольшой глоток.
- Спасибо. Мое имя Чань. Я убежала от бандитов, там, - она махнула рукой, - в горах.
- Не бойся, теперь они тебя не тронут.
Кажется, Шэ старался придать своему голосу больше уверенности, чем испытывал сам.
(таки нас двое)

[higf >>>]

История третья. Купец
Эпизод второй

Судьба не оставила своей милостью людей, толкнув их в нужную сторону. Правда, пятерка, въехавшая в приграничный городок, на баловней Фортуны походила мало. Повязки указывали на недавние раны, а потемневшие, измученные лица говорили о перенесенных лишениях. Лошади тоже еле шли, и лишь верблюды держались бодро. Тем не менее у предводителя каравана нашлись нужные грамоты на купца Марио Ламбертини и монеты на въездную пошлину.
Стражники выслушали историю о бандитах и высказали между собой не очень лестное мнение о тех, кто ходит через пустыню, не дожидаясь больших караванов. Сошлись на том, что судьба неблагосклонна к глупцам. Самый низкорослый человек среди пришедших, выглядевший чуть бодрее других, слушал с видом полного непонимания, но кое-что, видно, все-таки уловил, ибо, проехав заставу, согласно кивнул и покосился на Ламбертини.
Караванщик, однако, этого не заметил. Он поспешил разместиться на постой и, почти что не дав себе отдыха, отправился на рынок. Убыток, причиненный нападением, надо было возместить как можно быстрее. Если цены тут благоприятны – продать и закупить как можно больше. К тому же у Марио имелась рекомендация купца из Северного царства, имевшего дела с одним из местных торговцев.

[Далара >>>]

История первая. Гадатель
Эпизод второй

В дом Ву Цая гадатель вернулся с заднего хода, держа в руках две большие корзины. Еду, которую он принес, девушки под звонкий смех утащили на кухню, а сам Чжун отправился к своему юному спутнику. Тот явно был доволен жизнью, зато девушка шутливо дулась на него – никак не могла понять, почему он отказывается переодеваться.
- Okaeri nasai!*
Островитянин поклонился, не поднимаясь. Кажется, его манера усаживаться на пол в позу, в которой ни один нормальный человек не усидит дольше трех мгновений, уже стала темой для местных девичьих сплетен. И непрекращающегося удивления гадателя. Он уже начал подумывать, нет ли здесь какого-то особого секрета, который можно вызнать и применять для впечатления горожан, интерес которых потихоньку остывал и покрывался пылью.
- Сейчас в городе новое развлечение, никто не станет искать тебя. Все зеваки заняты предвкушением казни.
Чжун Цзин расположился на подушках, умудряясь выглядеть отстраненным от мирской суеты даже в расслабленной позе и с кусочком яблока в руке. Предложил Саньиню фрукты, которые девушка уже выложила на широкое медное блюдо.
- Жаль, такой молодой юноша, и уже преступник, осужденный на смертную казнь.
- Keiriku, ne?* – удивился островитянин.
На смуглом лице нарисовалось сомнение, кошачьи глаза загорелись при одной только Саньиню ведомой мысли.
- Doushite?*
- Почему смертная казнь? – уточнил Чжун Цзин. - Он совершил много преступлений, даже убил своего непосредственного начальника. Не думаю, что он совершил убийство по злому умыслу.
Гадатель задумчиво надкусил дольку апельсина, и по комнате разлился сладкий резковатый аромат.

(угадайте, с кем писали - правильно, с Бишем)
__________
*Okaeri nasai - (яп.) С возвращением
*Keiriku - (яп.) смертная казнь
*Doushite? - (яп.) Почему?

Сообщение отредактировал Далара - 13-12-2007, 19:02

[Bishop >>>]

- Anata wa... – мальчишка принюхался, забавно морщась, как будто собирался чихнуть. – Akashi o...*
Он мотнул головой. Выделенная девушка сунула ему в руку угощение; она ластилась то с одного бока, то с другого, но мысли островитянина витали где-то в ином месте.
- Akashi, - повторил Саньинь настойчиво.
- Ты хочешь знать о доказательствах? – незнакомое слово, но ничего другого гадатель не смог предположить. - Мне они неизвестны, я не судья и не состою в городской страже.
Предвосхищая следующий вопрос, Чжун Цзин добавил:
- Раз судья принял решение о виновности, значит, этот юноша виновен.
- Nai!
Юный островитянин произнес речь. Поскольку говорил он взволнованно, то гадатель не понял даже тех слов, что казались смутно знакомыми. А девушка и вовсе ничего не поняла. Ясно было одно – он сейчас пойдет и сам во всем разберется.
- Стой! Погоди бежать, - Чжун Цзин протянул руки, словно намеревался удержать подопечного физически, если тот вдруг сорвется с места. – У тебя нет доказательств обратного.
Продолговатые апельсиновые косточки на маленькой тарелке темной бронзы казались похожими на крупинки риса. Лицо гадателя просветлело, и он хитро знающе улыбнулся.
- Есть способ проверки преступников. Человеку дают ложку сухого риса, который он потом должен выплюнуть. Если рис мокрый, значит человек невиновен. У преступника пересыхает рот, потому что ему не до еды. Мы можем устроить проверку этому человеку, и ты сам убедишься, виновен он или нет.
- Iku, – потребовал Саньинь.
Мысль о том, что ему следовало бы остаться, высказана так и не была. Все равно бы не послушал.

------------
* Anata wa... akashi o... - у тебя... доказательства...
*Nai - нет (резкий вариант ответа)

(с Даларой, конечно)

[higf >>>]

История третья. Купец
Эпизод второй

В доме Османа мало что изменилось. Все те же ковры, разные безделушки – признаки уюта и достатка. Даже дверь, казалось, не срывали с петель, она была заботливо прилажена на место. Да и с хозяином ничего не случилось; только в гостях у него были не гадальщик и чужестранец, а юный соотечественник.
- Дядя Осман! – Чуньшу был очень взволнован, короткие волосы растрепались, и даже редкая поросль усиков казалась взъерошенной. – Клянусь, что я не лгу!
- Верю, - сельджук огладил свои роскошные усы. – Выпей вина, успокойся и расскажи по порядку.

Высокий пожилой человек с седой бородкой и морщинистым лицом кивнул Чуньшу ласково и дружелюбно.
- Это меньше, чем я мог бы получить, мой юный друг... – успокаивающим взмахом руки он призвал раскрывшего рот парня замолчать и продолжил. – Но я надеюсь, что эта сделка послужит примирению между нами. Твой покойный отец не любил меня, как ты знаешь. Когда-то в молодости мы и впрямь крепко ссорились, да и в торговле у каждого свои интересы. Но сколько можно помнить глупые обиды? Я согласен.
Обрадованный молодой человек почтительно склонил голову.
- Спасибо, господин Байши! Я очень рад. Сейчас же расплачусь и пошлю за слугами, чтоб перенесли товар.
- Что ты! – расплылось в покровительственной улыбке лицо старшего. – Неужели уйдешь сразу? Давай посидим, выпьем, отпразднуем такое событие, а товар перенесут мои слуги. Пошли записку, они знают, где твоя лавка.
Чуньшу кивнул и остался. Прошедший день изрядно утомил его...

[Далара >>>]

- Но я честно расплатился до последней монеты! – юноша чуть не сорвался на крик. – И рад был думать о нем хорошо, а потом...

Мальчишка влетел в небольшую лавку, как вихрь. Правда, вихрь не спотыкается на пороге и не растягивается на земляном полу к смеху присутствующих.
- У меня срочное-срочное дело! - выпалил он, вскакивая. – К почтенному Чуньшу.
- Неужели ты собираешься заключить со мной сделку? – добродушно усмехнулся юный купец. – Или очень проголодался?
Парнишку знала вся улица, правда, не по имени. Прозвище - Ветерок - как нельзя лучше соответствовало характеру и роду занятий. Он исполнял различные поручения, бегая по всему городу: позвать кого-то, отнести корзину, передать записку.
- Господин Лю мне сказал срочно бежать к вам, - чумазое лицо светилась нетерпением и осознанием собственной важности. - И сказать кое-что. Только вам!
Молодой человек посерьезнел. Приятель-стражник слов на ветер бросать не любил, он вообще говорил немного.
- Пошли, - он махнул Ветерку рукой, удаляясь в комнаты. Тот неожиданно показал все еще посмеивающемуся слуге язык и юркнул за хозяином дома.
- Что ты хотел сказать? – Чуньшу уселся на грубо сработанный стул, указывая мальчику на соседний, но тот остался стоять.
- Вы должны прятаться. Господин Байши пожаловался на вас судье. Сказал, что вы украли у него большую партию чая и укрыли в своем доме. И сейчас стражники придут сюда, проверять. Если найдут...
Парень был потрясен. Он вскочил на ноги, потер лицо рукой.
- Но я купил чай! Ты не ошибся? Он не мог так поступить.
- Если вы купили, то у вас должна быть расписка, а господин Байши сказал, что ее нет.

(помогаю выкладывать)

[higf >>>]

- Если вы купили, то у вас должна быть расписка, а господин Байши сказал, что ее нет.
- Вот она! – с торжествующим видом молодой человек сунул руку в карман. Тот был пуст. Он лихорадочно проверил остальные, посмотрел на столе. Лицо юноши побледнело, как мел. Ему показалось, что светившее в окно солнце померкло.
- Он меня обнимал на прощание, - тихо прошептал он.
- Нету? – сочувственно спросил мальчик. - Тогда плохо. Свидетелей тоже нету?
Чуньшу только покачал головой.
- Господин Лю сказал передать, что лучше тогда, если не найдут ни вас, ни этого чая, а то посадят в клетку на площади, как дезертира или того похуже! И он думает, что господин Байши заплатил господину судье.
По коже парня мурашками пробежал озноб, несмотря на жаркий день. Он был уверен, что, попав в лапы местного правосудия, через некоторое время признается в чем угодно, вплоть до покушения на жизнь императора.
- А я побежал, - закончил Ветерок и, получив кивок-согласие, выскочил из комнаты.
Чуньшу вскочил, сделал шаг, но остановился. Что делать, куда бежать? Не в пустыню же! Он сжал кулаки в отчаянии и чуть не опустил руки, но его озарила внезапная надежда.
- Дядя Осман!
На самом деле тот совсем не был родственником молодому человеку. Когда-то покойный отец Чуньшу спас сельджука во время нападения разбойников на караван, рискуя собой. С тех пор они дружили, помогали друг другу в делах. Когда старик умер, Осман перенес свое отношение к отцу на сына, покровительствуя ему, почти как родному. Возможно, потому, что родных у пришельца с запада тут не было, а одиночество гнетет даже тех, кто, казалось бы, готов на все ради своей корысти...
Так или иначе, но на сельджука, которому дали прозвище Шайтан – уж больно часто он поминал в проклятиях это непонятное слово – была последняя надежда.

(и не только выкладывать, еще и советами!)

[Далара >>>]

- И ты притащил ко мне этот чай, - уточнил Осман. – Его ищут. И тебя тоже.
- Да, - опустил голову Чуньшу. – Когда слуги его повезли, я немного задержался и видел, как стражники пришли ко мне, Байши был с ними. Он кричал на всю улицу, что я мерзавец, и он перевернет весь дом, а если надо – весь город, но найдет свое добро и накажет вора.
- Ты знаешь, что бывает с теми, кто укрывает преступника? – пытливо спросил сельджук; подергал себя за длинный ус, глотнул вина.
- Их судят как соучастников, - поникшим голосом пробормотал молодой человек. Вид его был совершенно несчастным, как у мокрой мыши. – Я... Я понимаю... Наверное, лучше бежать в пустыню...
Он встал.
- Сядь! – приказал купец неожиданно властно. – Очень хорошо, что ты понимаешь. Может, это понимание поможет усвоить урок. Надеюсь, впредь в садах твоего разума начнет процветать не глупая доверчивость всем подряд, а разумная осторожность. Воистину Аллах не посылает испытаний зря! Учти, что у меня в тайнике тесно и темно. Воистину самое подходящее место для размышлений! А я подумаю, что делать дальше...
- Дядя Осман! – воскликнул Чуньшу. Отчаяние сменилось радостью и благодарностью внезапно и резко, словно луч солнца пробился сквозь тучи в хмурый день.

(и опять помогаю)

[Grey >>>]

История восьмая. Нойон.

Только удалившись от городка на приличное расстояние, монголы решили передохнуть. Им так и не удалось покормить и напоить лошадей, а рисковать здоровьем животных было бы сейчас слишком глупо. В конце концов, Гуюк не сомневался, что они сумеют отбиться хоть от всей здешней стражи, если она нагрянет. Мнение десятника о бойцовских качествах ханьцев изначально было невысоко, а после устроенной ими рубки и подавно.
На берегу мелководной речки, бойцы Гуюк-нойона устроили привал. Чагатай отправился поить расседланных коней, Сумен сидел возле костерка, и пока Джамуха помешивал бурлящее варево, обрабатывал чжурчженьской мазью глубокие царапины на левой кисти и бедре. Клинки стражников несколько раз достали и до корпуса монгола, но стеганый кафтан, прошитый конским волосом, позволил свести травмы лишь к паре синяков. Когда бульон из кумыса и проточной воды достиг нужного состояния, Джамуха подбросил туда несколько сухих чайных листов, раскрошив их пальцами.
Саклаб расстелил для десятника вышитую циновку, а сам вместе с Бураком, Кульканом и Воргулом устроился рядом в привычной для монголов позе, называемой «сидящий на пятках». Гуюк, скрестив ноги, разложил перед собой содержимое одного из футляров, принадлежавших раньше тому каллиграфу, которого они бросились спасать, но так и не поняли, куда тот впоследствии делся. С другой стороны, они весьма удачно продемонстрировали местным жителям слабость их собственных защитников и силу воинов Великого хана Угэдэя.
Несколько свитков с чеканными значками ничего не сказали командиру разведчиков, как и большинство «образованных» монголов он знал в письменном виде только уйгурский, а потому сразу передал все бумаги Кулькану, который хоть немного, но разбирался в местных каракулях.

(& Далара)

Сообщение отредактировал Grey - 15-12-2007, 22:36

[Далара >>>]

Телохранитель Чжушуая форта Ша Чжоу приблизился к лагерю с осторожностью. Прежде чем подойти, постоял за развесистой ивой, разглядывая чужаков. Губы на гладко выбритом лице сами собой кривились, а рука так и тянулась схватиться за меч. Монголы были в форте не раз и не два. Не эти, другие, но чувства к ним не менялись от такого знания. Особенно после драки в городе. Грабители и убийцы. Шо йин с удовольствием развесил бы их тела на внешней стене форта... Бесполезные мечты.
Оставив руки свободно висеть по бокам, Первый телохранитель уверенной походкой направился к семерым монголам, краем глаза отмечая любое движение в той стороне, куда удалился восьмой. Именно в эту секунду сзади хрустнула сухая ветка кустарника, а глазам обернувшегося телохранителя предстали еще два монгола, державших в руках заряженные луки с натянутыми тетивами.
- Не дергайся, - хмыкнул Джебе на скверном ханьском и громко свистнул.
Сидевшие у костра и рядом с командиром воины сразу же обернулись. Гуюк сделал короткий кивок, и навстречу гостю поднялся Саклаб. Пока кара-китай шел к Шо йин, Джебе и Меркил обменялись короткими фразами по-монгольски.
- Интересно эта ханьская собака возомнила будто умеет быть тихим и незаметным как степная мышь?
- Нет, он, наверное, решил, что войны Великого хана такие идиоты, что не выставляют дозорных.
- Ничего, власть наследника Сотрясателя Вселенной принесет разум и в эти края, а то ты уже видел, насколько глупы здешние стражники.
- Да и этот умом не блещет, подбираться к степным охотникам и думать, что сможет это сделать.
Оба монгола удостоили телохранителя самодовольными улыбками, не убирая рук с оперения стрел.

(und Grey)

[Grey >>>]

Шо йин остановился и спокойно повернулся лицом к худощавому монголу, который направлялся к нему. Ханец развел открытые ладони в стороны, показывая, что не собирается драться. На лице никаких эмоций, в глазах ни капли страха.
- Я пришел поговорить.
- Говори, - Саклаб замер в пяти шагах, положив руку на рукоять сабли. - Раз уж пришел.
Ханец выдержал паузу.
- Сегодня днем вы помогали каллиграфу против городских стражников. Хочу уведомить вас, что каллиграф все-таки попал в заключение, и теперь ему грозит смертная казнь.
Предвосхищая вопрос: "А нам что за дело?" Шо йин поднял руку. Четко, словно бы выступая перед гарнизоном форта, произнес:
- Этот каллиграф обладает знанием, как добраться до сокровищ монастыря, спрятанного в пустыне. Веками монахи привозили туда свитки, статуи и утварь, которые имеют не только громадную духовную ценность, но и вполне материальную. Монастырь был потерян, оставались только легенды. Но этот юноша случайно нашел к нему путь. Прошу вас помочь нам освободить каллиграфа взамен на часть сокровищ.
Кара-китай молча кивнул, лишь в глубине его глаз вспыхнул так хорошо известный многим маслянистый огонек жажды наживы.
- Жди.
Развернувшись, Саклаб зашагал обратно в ту сторону, где сидели Гуюк-нойон и остальные. Опустившись на корточки, он стал быстро шептать что-то на ухо командиру десятка, взявшему в руки чеканную плошку, протянутую Джамухой.
- Много сокровищ, говоришь? - переминавшийся с ноги на ногу, Меркил ослабил тетиву и с прищуром взглянул на ханьца.
Тот не ответил даже взглядом. Ожидал решения главного. Поняв, что никакой реакции на его вопрос не будет, Меркил поджал губы, в его раскосых глазах появились гневные отсветы.
- Надеюсь, нойон прикажет сломать ему хребет, - намеренно по-ханьски обратился лучник к своему напарнику. - Предложение и слова этих южных псов все равно не стоят и помета из-под конского хвоста.
- Как и они сами, - усмехнулся, соглашаясь Джебе.

(мы же)

Сообщение отредактировал Grey - 15-12-2007, 22:40

[Далара >>>]

Шо йин не был бы телохранителем чжушуя, если бы поддавался на подобные уколы и подначки. Он по-прежнему терпеливо ждал, не меняясь в лице, будто бы и не слышал. Только мысленно убивал их всех одного за другим.
Возвращаясь к "гостю", Саклаб внимательно обдумал форму нужного ответа. В принципе, можно было просто сказать, что они согласны, но Гуюк-нойон не зря выбрал в свои помощники кара-китая. Были вещи, напоминать о которых своему ближайшему подручному, десятнику просто не требовалось. Итак, кулькан сумел разобрать в свитке что-то о "большой лунной воде", "богатстве" и "святости", а значит, пришелец не врет, или, по крайней мере, говорит часть правды. Нужно было проверить все до конца.
- Мы готовы помочь, - замерев на том же расстоянии от Шо йин, что и в прошлый раз, Саклаб точно также положил руку на саблю. - Но перед делом наш нойон хочет видеть вашего старшего и говорить с ним сам.
Телохранитель поклонился, не глубоко, но уважительно – признал разумность просьбы.
- Господин Лай Зо встретится с вашим старшим или тем, кого он пожелает направить вместо себя, в лавке цветочника. Третий дом направо от въезда в город.
Саклаб чуть склонил голову в ответном жесте и приложил ладонь к груди, сказывались годы юности, проведенные на богатых подворьях Хорезма, где любого из рабов всегда наказывали за непочтительность очень и очень строго.
- Пусть будет так.
Про себя же кара-китай подумал, что нойон как всегда прав. Даже если это ловушка или далеко идущий обман, у монголов всегда с собой есть острые сабли и быстрые стрелы, чтобы решить любой возникший вопрос.

(пока все)

[Далара >>>]

История четвертая. Воин
Эпизод второй

Бэй Ке разузнал, где скрывается нужный ему человек, и теперь следил за домом, прикидывая, как изъять оттуда островитянина. Размышлял он до темноты, но так и не придумал ничего путного: дом большой и многолюдный, как прикажете искать в нем нихонца? Но день был удачный, и добыча сама бежала на ловца... не столько бежала, сколько семенила весьма странным образом. Бэй Ке в удивлении потянул соломенную шляпу на затылок, и тут же надвинул ее обратно по самый облупившийся от солнца нос. У островитянина имелось неприятно знакомое сопровождение, которое возвышалось над ним на целую голову и окидывало улицу цепким взглядом.
Странно, думал старик, поднимая плетеную корзину – ее он таскал для вида – и ненавязчиво следуя за необычной парой. Странно, что Чжун Цзин занялся ремеслом гадателя. Дома звездочеты и прочие колдуны были не в почете, да их и не было почти. Мудрый человек сам найдет себе путь, а дурака боги берегут. Гадатели же испокон веков считались обманщиками. Хотя, призадумался Бэй Ке, может, бывший молодой рыбак и вправду начал что-то там такое видеть после всего, что случилось с его семьей.
Гораздо больше старика интересовал островитянин, его рассматривал тщательно, памятуя о своих сомнениях. Что ростом невысок, так и сам Бэй Ке им не вышел. Яркое женское ципао и длинные шаровары объяснимы – надо было во что-нибудь переодеться, а что еще найдешь в увеселительном доме? Но прическа и особенно заколка в ней... Ходит странно, но и заказчики двигались совсем не так, как свои. Лицо тонкое, губы пухлые и яркие, стан стройный. В руках несет что-то, прижимая к себе. Бэй Ке и так, и сяк заходил, но не сумел разглядеть, что это за сверток такой. Зато чем дальше они шли, тем больше старик убеждался, что все-таки его обманули, вместо парня заставили искать девку. Вот и Чжун Цзин ее оберегает...
И что это они забыли на площади? Или он так девушку развлекает, показывает ей преступника?

Сообщение отредактировал Далара - 18-12-2007, 12:31

[higf >>>]

История третья. Купец
Эпизод второй

Торговля в небольшом приграничном городке была оживленная. Рынок жил своей, особой жизнью. Весь день он звенел, кричал, шуршал, бранился на все лады... Даже воздух здесь был другой. Запахи листвы и дорожной пыли замолкали. Их погребала под собой целая лавина других – рисовых пирожков, мяса, трав и пряностей, человеческого и лошадиного пота, верблюжьей шерсти, кузнечного горна и многие другие, которые и различить-то было сложно.
После перехода по пустыне, где нет ничего, кроме песка и неба, Марио и Хорька - казалось бы, привычных, - это ошеломляло. В глаза, которые долго видели лишь желтый и синий, били пестротой цвета одежд, стенах и крыш лавок, товаров.
Генуэзцы уступили дорогу трем величественно шествовавшим верблюдам, которых вел маленький невзрачный человечек. Одно из животных вдруг выгнуло шею в их сторону, словно желая получше рассмотреть чужаков. Марио замер, боясь, что животное плюнет в него, но, кажется, корабль пустыни счел чужака недостойным такого знака внимания, отвернулся и продолжил свой путь.
Кузнечные товары они обошли с пренебрежением, зато долго стояли там, где источали сладкий аромат пряности. Потом генуэзец приценился к красителям, разузнал цену на свои товары...
Не сразу, но они обратили внимание на оживление в центре площади. Там стояла клетка, а в ней сидела не птица или диковинный зверь, а человек. Обменявшись на своем корявом ханьском парой слов с продавцом благовоний, коротышка сказал, что это преступник, которого завтра казнят. Любопытство заставило их приблизиться. Марио скользнул по измученному лицу безразличным взглядом – его больше заинтересовало устройство клетки и колодок, но его спутник был внимательнее. Он замер, вглядываясь в черты лица, и слегка побледнел. Приблизившись к Ламбертини, он шепнул ему, отводя чуть подальше:
- Наш проводник!
Марио обеспокоено спросил, оглянувшись:
- Ты уверен?
Да, - кивнул телохранитель. - Говорите негромко, господин Марио.
- Думаешь, кто-то тут понимает наш язык? - усомнился торговец.
Хорек пожал плечами – это могло означать что угодно, от согласия до опасения.
- Лучше уйти. Если вдруг он узнает нас и что-то скажет, могут заподозрить в связях с преступником.
- Жаль, что его казнят, - без выражения повторил Хорек, оставаясь на месте. – Он угощал хорошим джя.
- Нам что за дело до проводника, что сбежал? - удивился купец. – Идем.
Хорек на миг остановился, снова оглянулся, затем, поведя плечами и чуть склонив голову, последовал за хозяином к лавке торговца шелком.
Тот мог бы служить ходячей выставкой своего товара. Широкие рукава красного одеяния окаймляли сложные золотые узоры, плавно перетекающие друг в друга. На груди были вышиты два дракона, переплетающихся то ли в битве, то ли в объятии. Глаз путался при попытке проследить линии их тел и понять, где кончается один и начинается другой. У него были ткани синие, красные, зеленые черные, пурпурные – словно радуга спустилась сюда.
Здесь генуэзец задержался – ведь шелк был едва ли не основным товаром, путешествующим с Востока на далекий теперь Запад. За него платили много, очень много. Марио поторговался, приценился, даже договорился о сделке.
Все же, покидая рынок, он был мрачен.
- Боюсь, мы не продадим здесь наши товары так дорого, чтоб восполнить потери, - обычно он держал свои торговые дела в секрете, но сейчас, видимо, хотелось выговориться. – Нужно много купить, может не хватить денег. – Хорек молчал и слушал. – Конечно, впереди еще много городов, но я не для того потратил годы и преодолел полмира, чтоб вернуться с той же прибылью, которую мог получить, торгуя у себя в Сугдее! - его лицо горело мрачной решимостью, рука разрубила воздух. – Мне нужно того, чего ни у кого на родине нет, и не слишком дорого, - телохранитель наклоном головы спрятал насмешливую улыбку и не услышал ханьского слова «джя», которое Ламбертини шепнул себе под нос.